124

КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

В. Б. Петухов

ТЕРРОРИЗМ КАК ФОРМА СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ

В статье анализируется понятие деструктивности применительно к терроризму каксоциокультурному явлению, выделяются ее сущностные черты. С целью лучшего понима-ния информационного воздействия терроризма на социум автором статьи вводятся внаучный оборот термины «горгонофобия» и «мортилатрия», позволяющие прояснить этовоздействие на психологическом и ментальном уровне.

V. Petukhov

TERRORISM AS A FORM OF SOCIAL AND CULTURAL DISRUPTIVENESS

The definition of disruptiveness of terrorism as a social and cultural phenomenon is analysedin the article. The author introduces some new terminology such as “gorgonophobia” and“mortilatria”, which help to understand the influence of terrorism on the psychological and mentallevels.

Большой интерес с точки зрения культу-рологического исследования представляетидентификация деструктивной сущноститерроризма. По мнению А. Я. Флиера, «со-циокультурная деструкция представляет со-бой нарушение (иногда постепенное “раз-мывание”) функциональной целостности исбалансированности культурной системы, вопределенном смысле ее дисфункцию, ве-дущую к понижению возможности эффек-тивного регулирования социальной жизнилюдей»1. Опираясь на данное определение,терроризм можно рассматривать как анти-систему, направленную на разрушение ис-ходного социокультурного механизма,обеспечивающего жизнеспособность враж-дебной террористам социальной общности.

В указанном контексте деструктивность реа-лизуется на уровне девиантного отражениядействительности. Она детерминированаразличными формами идеологической мо-тивации и объективирована целями и зада-чами социально-политической, национали-стической или религиозной борьбы в ее наи-более агрессивном и милитарно-аномиче-ском выражении. Социокультурная деструк-тивность применительно к терроризму об-наруживается в двух адресных формах сво-ей функциональности: корпоративном де-структивном воздействии на социум и лич-ностной деструкции носителей террористи-ческого мировоззрения. Оба этих процессатеснейшим образом взаимосвязаны и взаи-мообусловлены. Террористическая практи-

125

Терроризм как форма социокультурной деструктивности

ка деструктивного давления на обществен-ное мнение неизбежно интериоризируетсяна внутреннее ментально-психологическоесостояние участников террористическихдействий и, как следствие, может привестиих к морально-нравственной деградации исаморазрушению личности. И, наоборот, втеррор могут приходить люди с уже сфор-мировавшимся деструктивным складом со-знания. Генотипическая близость обозна-ченных форм позволила выделить некото-рые общие черты и тенденции деструктив-ного социокультурного воздействия терро-ризма. К наиболее значимым из них отно-сятся: 1) дестабилизация общественно-поли-тической ситуации; 2) дезорганизация влас-тных структур; 3) дезинтеграция социальныхсвязей, распространение нигилизма и анар-хии; 4) провоцирование ответной агрессии;5) горгонофобия, катастрофизм и апокалип-сизм; 6) усиление мортилатрических настро-ений в обществе; 7) дегуманизация как след-ствие изменения аксиосферы; 9) архаизациясознания и общественных отношений, став-ка на социокультурную регрессию.

Первые три из представленных тенден-ций отличаются отчетливо выраженной по-литико-семантической императивностью,нацеленностью на подрыв всей системы го-сударственного и общественного управле-ния противоборствующей террористам сто-роны. Как практические целевые установ-ки они не осознаются и не рефлексируютсярядовыми исполнителями террористиче-ских акций, но на уровне террорократиче-ской элиты представляют собой четко вы-веренный курс стратегии информационнойвойны. В то же время под внешней аноним-ностью этих тенденций могут скрыватьсяопределенные геополитические интересытретьей стороны, формально не задейство-ванной в конфликте. В пользу этого утвер-ждения говорит ангажированная реакциянекоторых СМИ, через которые осуществ-ляется соответствующая интерпретациятеррористических событий, направляющаяобщественное мнение в русло рассматри-ваемых тенденций. В задачу данного иссле-

дования не входит подробный политологи-ческий анализ обозначенных характерис-тик деструктивного воздействия террориз-ма. Поэтому представляется логическиобоснованным сосредоточить внимание надругих тенденциях, в большей мере отра-жающих культурологическую специфику.

Концептуальный смысл террора сосре-доточен в устрашении людей. Этот тезисаксиоматичен, так как страх, ужас – те са-мые чувства, которые в первую очередь вы-зываются у людей террористическим актом.Очевидно, что нагнетание страха, распрос-транение в обществе панических эмоцио-нальных состояний, предощущения новыхтеррористических атак есть сущностная ос-нова деструктивного социокультурного воз-действия терроризма на социум. Для когни-тивного обозначения страха терроризмапредлагается ввести термин горгонофобия,под которым подразумевается массовое,локально ограниченное во времени, пато-генное психологическое состояние боязнинадвигающейся террористической угрозы.Этимологически данный термин объясня-ется соответствием с известным древнегре-ческим мифом о смертоносном ужасающемвоздействии горгоны Медузы. Горгона в ан-тичном космоцентрическом мировоззренииолицетворяла собой силы изначальногоприродного хаоса, иррационального по сво-ей сути, алогичного, пугающего своей не-предсказуемостью и всеохватностью, ужаса-ющего глубиной своего темного агрессив-ного потенциала. В латентном состояниигоргонофобия практически не ощущаетсясоциумом, но в период острых социально-политических взрывов она может спровоци-ровать вспышки массовых панических на-строений и бессознательных агрессивныхдействий. Горгонофобия возникает не толь-ко вследствие террористической пропаган-ды действием, но и в результате неосознан-ных, стихийных и безответственных дей-ствий средств массовой информации. Гор-гонофобия как опасная социальная болезньявляется одним из факторов, которые по-зволяют развиваться терроризму, притупляя

126

КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

бдительность и дезинформируя общество.Учащающиеся вспышки горгонофобии спо-собствуют формированию катастрофическо-го сознания, ориентированного на восприя-тие пессимистических ужасающих сценари-ев разрешения социальных конфликтов. Ка-тастрофическое сознание, расширяясь в мас-штабах, в апогее достигает эсхатологическо-го состояния ожидания конца света. Выст-роенная цепочка психологических состоя-ний имеет общий генезис – чувство страха.

Деструктивность психологического воз-действия терроризма, вызванного горгоно-фобией, на конкретных фактах была иссле-дована Н. Н. Пуховским в г. Буденовске сра-зу после террористического акта, осуществ-ленного летом 1995 г. отрядом чеченскихтеррористов во главе с Ш. Басаевым. «Пер-воначальная атмосфера растерянности истраха (террора), царившая в городе в пер-вые дни после нападения, быстро смениласьна двойственную, внутренне противоречи-вую атмосферу бессильной, беспомощнойподверженности чужой злой воле, ожида-ния вреда и ущерба, с одной стороны, и ос-корбленного достоинства, настороженно-сти и повышенной готовности к отражениюугрозы, с другой. Все это проявилось рас-стройствами поведения и деятельности –почти полным падением трудоспособности,концентрацией внимания на психотравми-рующих событиях, пандемическим распро-странением слухов. Широкая распростра-ненность расстройств сна (бессонница),изобилие жалоб на плохое самочувствие…сопутствовали подспудному чувству вины вформе самоупрека за испытываемое чувстворадости и облегчения, что “миновала чашасия”»2. Н. Н. Пуховский выделил две груп-пы: 1) непосредственных жертв террора;2) их родственников и близких, а также дру-гих граждан г. Буденовска. Характеризуяпсихологическое состояние первой группылиц, он отмечал остаточные явления пере-житых ими острых шоковых аффектаций.В клинико-психологическом аспекте этобыла достаточно типичная картина так на-зываемой адинамической депрессии. Харак-

терным было массовое нежелание жертв тер-рора вспоминать пережитое, стремление«скорее приехать домой, принять ванну, лечьспать и все забыть, поскорее вернуться к сво-ей обычной жизни». Другая группа лиц, вов-леченных в трагические события, внезапнооказалась в ситуации «психологического рас-качивания»: они метались от надежны к от-чаянию. Все эти люди обнаружили острыереакции на стресс с характерным сочетани-ем целого комплекса аффективно-шоковыхрасстройств – горя, отчаяния, подавленно-сти, тревоги, враждебного недоверия, насто-роженности, маниакального упорства и др.В силу мощного ригидного отрицательногоэффекта, они заражали значительную частьнаселения города, которую непосредствен-но не коснулся террористический акт, отри-цательными эмоциями, а также сомнения-ми в отношении возможности эффективнойпомощи и искреннего сочувствия со сторо-ны людей, специально приехавших в Буде-новск для ликвидации чрезвычайной ситуа-ции. Предпринятое Н. Н. Пуховским викти-мологическое исследование терроризма,сосредоточенное на психологическом изуче-нии жертв террористических актов, убеди-тельно показывает, что террор погружаетлюдей в постоянный кошмар переживанийи ожидания смерти. Иррациональное состо-яние перманентного ожидания повторениятеракта в будущем оборачивается фобиямии кошмарами. В сущности, кошмар – это иесть постоянное или периодическое пережи-вание человеком страха и ужаса. Бросается вглаза образно-семиотическое совпадениеданного определения с признаками террора.Для человека, испытавшего террористичес-кое воздействие, перспектива воспомина-ния – предвосхищения страха будущего те-ракта, достигающего интенсивности кошма-ра – явление весьма актуальное. Это могутбыть сны, навязчивые образы, галлюцина-ции и другие близкие к ним фантомные ре-акции, при которых человек ощущает конк-ретную угрозу своей жизни и безопасности.

Подобные состояния, в гипертрофиро-ванной форме преобразованные через худо-

127

Терроризм как форма социокультурной деструктивности

жественные образы и внедренные в инфор-мационные каналы культурной коммуника-ции, становятся достоянием массовой ауди-тории. Д. В. Ольшанский по этому поводуписал, что «ужас случайных свидетелей, т.е.людей, непосредственно не бывших жерт-вами того или иного террористическогоакта, а наблюдавшими его последствия илиузнавшие о нем, скажем, по телевидению,значительно превышает ужас непосред-ственных жертв, которым удалось выжить.Вот уж, что называется, “у страха глаза ве-лики”. Страх и позднее ужас непосредствен-ных участников событий носит конкрет-ный, так сказать, “рабочий” характер. Ужастех, кто стал свидетелями, обобщеннее, какбы абстрактнее, и не является “рабочим”.У прямых жертв ужас все время связан с по-вторными переживаниями того, как онивырываются из страшной ситуации – онибегут, и это кажется им нескончаемым про-цессом. У тех, кто оказался свидетелем, неттаких конкретных воспоминаний – их му-чает ужас от того, что они еще просто не зна-ют, как надо вести себя в таких случаях»3.

Виктимология фиксирует в качестве од-ного из основных деструктивных послед-ствий воздействия терроризма на обще-ственное сознание возвратную стихийнуюагрессию той части воспринимающейаудитории, которая эмоционально и пси-хологически настроена на жесткий насиль-ственный ответ возникшей террористиче-ской угрозе. Причем, если одна часть жертв,воспринявших террор через СМИ, поддер-живает власть в стремлении ответить навызов террористов легитимными средства-ми военного характера, санкционирован-ными государством, то другая часть ориен-тируется на экстремистские насильствен-ные способы наказания виновных.

Современные террористы прибегают кдемонстративному устрашению не толькос целью оказания давления на власть, но ипровоцируя агрессивные действия, деста-билизирующие социально-политическуюи морально-психологическую обстановкув обществе. Взрывы экстремистского наси-

лия, вызванные ответной реакцией на тер-роризм, приобретают подчас экстатиче-скую форму импульсного функционирова-ния, направляя уже новый нарождающий-ся террор на социальные группы людей,выбранные по какому-либо символическо-му признаку, формально соотнесенному спринадлежностью к террористам. Подоб-ная экспрессивная агрессия может бытьинспирирована и усугублена влияниемСМИ и активным распространением черезних слухов. Справедливо замечено: «Атмос-фера страха и ожидания насилия, создавае-мая преувеличениями, зачастую полностьювыдуманными сообщениями, содержит всебе серьезную угрозу повышенного реаги-рования людей и, следовательно, опасностьненужного применения силы»4.

Есть еще одно последствие ужасающеговоздействия терроризма на социум – апа-тия. Страх, ужас, паника, агрессия рано илипоздно заканчиваются истощением психи-ки людей, тогда и приходит апатия, в резуль-тате которой двигательная, эмоциональная,когнитивная и психическая активность че-ловека резко падают вследствие паническихнастроений. Чувство апатии, усталости отнепрерывного ощущения страха и тревогиобволакивает человеческое сознание и по-гружает его в заторможенное состояние пас-сивного созерцания, аморфности и невоз-мутимого равнодушия. Л. Радзиховский иД. Дондурей назвали это состояние своеоб-разным защитным слоем российской куль-туры, который в совокупности составляют и“пофигизм”, и разгильдяйство, и неопреде-ленность и аморальность критериев. По мне-нию журналистов-аналитиков, этот слой –«подушка, в которой вязнут враги России»5.Возможно, комплекс апатии как вынужден-ная реакция на террористический вызов вдействительности несет в себе некоторуюкомпенсаторную функцию, гасит протест-ную агрессию, уменьшает опасность социо-культурного взрыва и блокирует процессыконфронтации. Однако не стоит преувели-чивать позитивные возможности этой тен-денции, так как обратной ее стороной явля-

128

ется дегуманизация культуры, а это неизбеж-но связано с процессом углубления деструк-тивности. Более того, терроризм стремитсяиспользовать яркие, образные и эффектныеформы собственной пропаганды, имеющиенаивысшее эмотивное влияние на социум.Террористы применяют шокирующие, эпа-тажные, драматургические способы пред-ставления своих программных установок, чтов значительной мере усиливает эффект по-ражающего деструктивного воздействия.

Специфика деструктивности терроризматеснейшим образом связана с социально-психологическим комплексом особого отно-шения к смерти – мортилатрии. Понятиемортилатрия (от лат. mors, mortis – смертьи гр. λατρευιο – служить, поклоняться) вво-дится для того, чтобы обозначить культ смер-ти во имя какой-либо цели. Неважно, будетли этой целью джихад, торжество революцииили национальное освобождение. Имманен-тная иррациональная тяга к смерти, форми-рование нравственных идеалов, при которыхглавным критерием всех поступков являласьпостоянная готовность умереть – это те чер-ты, которые актуализировались в террорис-тической практике. Высшее наслаждение длятеррориста состоит лишь в предвкушениисмерти. Готовность принять смерть с радос-тью, в предвосхищении будущего райскогоблаженства, дарованного Аллахом мучени-кам джихада, – характерная черта всех исла-мистских террористов-смертников. С пер-вых терактов, совершенных исламистскимитеррористами-камикадзе в начале 1980-х гг.,свидетели и выжившие жертвы часто вспо-минали, что террористы улыбались, преждечем взорвать себя и окружающих. Капралморской пехоты, стоявший на посту у казарм

в Бейрутском международном аэропорту ут-ром 23 октября 1983 г. вспоминал, как води-тель грузовика, начиненного взрывчаткой,посмотрел ему в глаза и улыбнулся. Эта улыб-ка называется бассамат аль – фарах – «улыб-ка радости» – и является традицией, выка-зывающей радость мученичества6. Такое по-ложение выглядит очень актуальным в свя-зи с практикой шахидизма в современныхисламистских террористических организа-циях. Он свойственен и другим террористи-ческим направлениям, так как отражает об-щие типологические черты террористиче-ского сознания, а в более широком смысле,деструктивного насилия в целом.

Подводя итоги, следует констатировать,что социокультурная деструктивность тер-роризма зиждется на абсолютизации разру-шающего насилия, в котором адептам тер-роризма видится всеобщий универсальныйпринцип бытия. Деструктивность террориз-ма в любых формах своего проявления име-ет тенденцию к импульсной экстримализа-ции и расширению разрушительного и уст-рашающего эффекта воздействия. С увели-чением масштабов терроризма степень де-структивности в обществе возрастает в гео-метрической прогрессии и охватывает всеновые информационные пространства. Од-новременно с этим происходит процесс ир-рационализации и дегуманизации субъек-тов террористического мировоззрения.Представленные факторы социокультурнойдеструктивности диктуют необходимостьвыработки адекватной стратегии противо-действия терроризму, учитывая выявленныеособенности и прогнозируя потенциальныевозможности ненасильственных конструк-тивных методов социального воздействия.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Флиер А. Я. Культурология для культурологов. – М., 2002. – С. 278.2 Пуховский Н. Н. Психотравматические последствия чрезвычайных ситуаций. – М., 2000. – С. 84.3 Ольшанский Д. В. Психология террора. – М., 2002. – С. 89.4 Шур Э. М. Наше преступное общество. – М., 1977. – С. 199.5 Дондурей Д., Роднянский А., Радзиховский Л. Война за смысл. Телевидение – не только инфор-

мация, но и механизм террора // Искусство кино. – 2004. – № 9. – С. 10–11.6 Хофман Б. Терроризм – взгляд изнутри. – М., 2003. – С. 120.

КУЛЬТУРОЛОГИЯ, ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ