ББК 63.3(2)УДК 94/47

Т 47Рецензенты:

академик А.О. Чубарьян,доктор исторических наук Л.М. Дробижева

Тишков В.А.Этнология и политика. Научная публицистика. – М.: Наука.

2001. – 240 с.ISBN 5-02-008799-8В сборник публицистических работ известного российского этнолога, дирек-

тора Института этнологии и антропологии Российской академии наук, бывшегоминистра по делам национальностей, профессора В.А. Тишкова включены наибо-лее важные статьи последнего десятилетия, в которых был выдвинут ряд фунда-ментальных концептуальных положений и теоретических новаций о природе фе-номена этничности, основах устройства многоэтничных государств, государствен-ного устройства России, стратегии и механизмов национальной политики. Авторанализирует природу национализма, сепаратизма и экстремизма, принципы утвер-ждения толерантности и культуры мира, пути предотвращения конфликтов и наси-лия, дает оригинальные оценки общественных трансформаций в России с точкизрения социально-культурной антропологии.

Для широкого круга ученых-обществоведов, политиков, преподавателей истудентов.

По сети “Академкнига”

Научное издание

Тишков Валерий Александрович

ЭТНОЛОГИЯ И ПОЛИТИКАНаучная публицистика

Утверждено к печати Ученым советом Института этнологиии антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН

Зав. редакцией Н.Л. Петрова. Редактор В.М. ЧерeмныхХудожественный редактор В.Ю. Яковлев. Технический редактор О.В. Аредова

Корректоры О.Е. Русакова, Е.Л. Сысоева

ЛР № 020297 от 23.06.1997

Налоговая льгота – общероссийский классификатор продукцииОК-005-93, том 2; 953000 – книги, брошюры

Подписано к печати 12.11.2001. Формат 60 × 901/16. Гарнитура Балтика. Печать офсетнаяУсл.печ.л. 15,0. Усл.кр.-отт. 15,5. Уч.-изд.л. 14,2. Тираж 2120 экз. Тип зак.

Издательство “Наука”. 117997 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90

E-mail: secret@naukaran.ru Internet: www.naukaran.ru

ППП “Типография “Наука”. 121099, Москва, Шубинский пер., 6

ISBN 5-02-008799-8 © В.А. Тишков, 2001© Издательство “Наука”, 2001

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие ................................................................................................... 4

РАСПАД СССР И КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОИСКИ

Народ, нация, государственность............................................................... 13О советском этнонационализме ................................................................. 20Тяжело Союз сохранить, еще труднее разрушить.................................. 26“Смертельный гамбит” национальной политики.................................... 32Самоопределение народов и целостность России .................................. 37Политика многокультурности..................................................................... 41Что есть самоопределение? ......................................................................... 49Плач по концепции........................................................................................ 55

ОСМЫСЛЕНИЕ НОВЫХ ПРОБЛЕМ

Русские вне России: мифы и политика ..................................................... 61О переписи населения ................................................................................. 68Российская политика в отношении зарубежных соотечественников 74Зарубежные соотечественники: концепция и политика....................... 80Прощание с пятым пунктом ........................................................................ 88Национальности и паспорт .......................................................................... 93Социальная природа института прописки ............................................... 98Культура толерантности в России.............................................................. 104Стратегии противодействия экстремизму ............................................... 112Феномен сепаратизма................................................................................... 122

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА РОССИЙСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ

Межэтнические отношения и конфликты: перспективы нового ты-сячелетия ........................................................................................................ 135Этнический федерализм: российский и международный опыт .......... 147Теория этноса и культурный фундаментализм ...................................... 160Этничность, право и закон........................................................................... 171Антропология российских трансформаций ............................................ 183Миф о демографической катастрофе в России....................................... 202Язык и алфавит как политика ..................................................................... 215Кризисная парадигма в России.................................................................. 223

ИТОГОВЫЕ ДЕФИНИЦИИ

Этнос или этничность? ................................................................................. 229О нации............................................................................................................ 234

ПРЕДИСЛОВИЕ

Ученому-этнологу не так просто издавать книгу, в названиикоторой слова “политика” и “публицистика” могут насторо-жить постороннее академическое ухо. Слово политика для не-которых исследователей этноисторических проблем кажетсяпочти ругательством, а слово публицистика пугает возможно-стью отступления от научных стандартов. После 35 лет занятийнаукой (моя первая научная работы была опубликована в1966 г.) эти опасения мне не кажутся столь серьезными, и дляэтого есть особый резон.

Во-первых, фактически нет обществоведческих занятийвне политики, а тем более вне поля властных и идеологическихвзаимодействий. Этнологическая наука, изучающая культур-ное многообразие людей и человеческих сообществ, да еще вмногоэтничной стране, не может быть в стороне от политики.Более того, в бывшем СССР и в новой России последние полто-ра десятка лет именно эта дисциплина оказалась одной из наи-более востребованных в ходе радикальных общественныхтрансформаций. Пожалуй, нигде и никогда столько много про-фессиональных этнографов и близких им по занятиям общест-воведов не совершили “обряд перехода” из профанного в са-кральное, т.е. участвовали во власти или в активной политиче-ской деятельности. Достаточно привести примеры политиков“первого уровня”: Г.В. Старовойтова в России, Л. Чибиров иА. Чочиев в Южной Осетии, А. Галстян и А. Мкртчян в Арме-нии, В.Г. Ардзинба в Абхазии. Трое из них трагически погиблив жестокостях нашего времени. Десятки лидеров так называе-мых национальных движений от имени разных этнических со-обществ вышли из среды этнографов, филологов, фольклори-стов и им подобных.

Прожитые полтора десятилетия нуждались в гуманитари-ях, а сами гуманитарии были активными участниками и соавто-рами свершающихся событий. Хорошо или плохо, когда стольмного ученых-гуманитариев прямо или косвенно, с энтузиаз-мом или без него, участвуют в политике, а значит, в управлении

4

и в переустройстве общества, – вопрос не такой однозначный.Французский философ М. Фуко считал, что лучше держатьсяподальше от гуманитариев с их часто утопическими проектамив то время, когда управленцы заняты делом общественного пе-реустройства. Другие, наоборот, уверены, что без научныхконцепций и без ученых управлять и переустраивать обществоневозможно. В любом случае, в культурно сложных сообщест-вах всегда есть потребность в дополнительном знании “друго-го” (языка, обычаев, интересов, связей, мировидения), а такжесуществуют специфические проблемы организации и управле-ния обществом, которые требуют общественного соучастияученых-этнологов. Я уже давно пришел к выводу, что “научноеуправление обществом” есть химера, но и управление общест-вом без добротной научной экспертизы – безответственнаяимпровизация.

Во-вторых, что касается жанра научной публицистики, тоздесь также необходимы некоторые разъяснения. Многие уче-ные-гуманитарии занимались публицистическим трудом чащевсего не ради заработка, а из желания довести как можно быст-рее свое знание или мнение до более широкой аудитории. Сре-ди отечественных и зарубежных этнографов и антропологовможно назвать таких выдающихся публицистов, как Н.Н. Мик-лухо-Маклай, В.Г. Тан-Богораз, С.В. Максимов, В.К. Арсеньев,М.А. Чаплицкая, Р.Ф. Итс, Ю.Б. Симченко, Ф. Боас, М. Мид. В эт-нологии публицистика имеет еще и важный просветительскийаспект, а также гуманистическое содержание, если она не на-правлена на распространение расистских и ксенофобских воз-зрений или фантастических вымыслов об экзотике “дикарей”.

Следует сказать, что в отечественной литературе по этниче-ским сюжетам за последние годы было сочинено достаточномного банальностей и злобных вымыслов: от запальчивых бро-шюр, издаваемых от имени разных ассоциаций и ассамблей, дочеловеконенавистнического сочинения “Убить империю” сто-ронника “деколонизации современной русской империи” Айдара Халима. В то же самое время в газетах и популярныхжурналах было опубликовано огромное число материалов, ос-нованных на полевой этнографической работе и других изы-сканиях. Через них российское общество узнало много новогоо самом себе и о внешнем мире. Ряд моих коллег по цеху(С.А. Арутюнов, А.В. Головнев, Л.М. Дробижева, Д.М. Исхаков,О.А. Мурашко, Н.И. Новикова, Н.А. Томилов, Я.В. Чеснов идругие) выступали в последние годы с публицистическимистатьями, фильмами и телепередачами на злободневные темы.Многие этнологи в российских республиках стали одними изсамых читаемых авторов и героями телепередач. Можно ска-зать, что в 1990-е годы в стране родилась этнологическая публи-

5

цистика, родилась в дебатах и с острыми реакциями обычныхчитателей и профессиональных коллег. Но в целом это явлениепредставляет собой позитивный процесс, помогающий разви-тию науки и утверждению ее статуса в российском обществе.

С конца 1980-х годов, особенно после избрания директоромИнститута этнографии АН СССР в 1990 г., внешние обстоя-тельства и административное положение побудили меня отло-жить почти готовую работу о коренном населении КанадскогоСевера и обратиться к отечественной тематике, которая сталаболее интересной и открытой для академического анализа.Уже первые публикации в журнале “Коммунист” и в “Литера-турной газете” в 1989 г. встретили неравнодушную реакцию.Один из “разработчиков” национальной политики в советскоевремя обвинил меня через газету “Правда” в тяжком грехе:“некоторые специалисты подвергают сомнению саму нацио-нальную государственность” (на общепринятом языке речь,понятно, шла об этнотерриториальной автономии в форме со-ветских союзных и автономных республик). Тем не менееименно мне – делегату ХХVIII съезда КПСС пришлось вместес эстонским академиком Пальме в кабинете заведующего От-делом межнациональных отношений ЦК КПСС В.А. Михайло-ва писать резолюцию съезда по национальному вопросу. Досих пор убежден, что это был добротный документ, ибо сфор-мулированная тогда впервые цель национальной политики –создание благоприятных условий для социального преуспева-ния и развития культур всех народов страны – сохраняетсвою действенность и по сегодняшний день. Тогда же, в 1990 г.,найти эти новые слова вместо набивших оскомину фраз одружбе народов и интернационализме было не так просто.

Затем были публичные размышления об ограничителяхдоктринального наследия этнонационализма, о более сложномпонимании феномена нации не только в этническом, но и в гра-жданском смысле, о реализации прав народов не только черезформу внутреннего государственного самоопределения, но ичерез форму экстерриториальной национально-культурной ав-тономии, наконец, о России как о национальном государстве вобщемировом понимании этого термина. Было бы неискреннезаявлять, что подобные фундаментальные проблемы представ-лялись для меня полностью ясными, тем более по части их при-менимости для тогдашнего СССР, а затем для Российской Фе-дерации. Кроме того, в диалоге политики и науки одних идейнедостаточно. Речь должна идти о восприимчивости тех илииных теоретических новаций и основанной на них переоценкеполитической практики.

Здесь есть, как минимум, две проблемы, осознание которыхпришло несколько позднее. Прежде всего слишком резкое фор-

6

мулирование той или иной полезной ревизии может встретитьотторжение коллег из экспертного сообщества: ученые, особен-но представители старшего поколения, не очень любят радикаль-но менять свои взгляды, если они сами не участвуют в данном пе-ресмотре и не являются его соавторами. Эту “реакцию Винни-Пуха” (“Какой-то кролик знает букву А!?”) мне пришлось ощу-щать не один раз, в том числе и в драматической ситуации, когда,уже работая в Правительстве Российской Федерации, я написалпроект концепции государственной национальной политики,против которого выступили мои ближайшие партнеры по этойсфере государственного управления из числа советников прези-дента и руководства Верховным Советом. Г.В. Старовойтова по-считала, что в концепции скрывается попытка “упразднить рес-публики”. Р.Г. Абдулатипов обратился через “Независимую газе-ту” с открытым письмом к Б.Н. Ельцину, обвинив “безнациональ-ных ученых” и Госкомнац в попытке заменить нации на некое“согражданство”. Позднее оба признали необходимость утвер-ждения в стране понятия многоэтничной гражданской нации на-ряду с безраздельно господствовавшим понятием культурной на-ции или этнонации, но изрядную долю непонимания и упрощен-ного критицизма мне пришлось испытать.

В такой ситуации, когда научно-публицистическая работасодержит новое для политики слово, ее автор должен быть го-тов к тому, что встретит отторжение, если он не позаботился опривлечении союзников для введения инноваций, или к вре-менному запаздыванию восприятия научных положений поли-тиками, или даже к забвению своих взглядов и рекомендаций.Но в конечном счете ничего не пропадает даром. Даже напи-санное десять лет назад может пригодиться в сегодняшнем дне,если оно уже не стало общим достоянием без определенногоавторства.

Момент радикальных переосмыслений был порожден нетолько горбачевской либерализацией, но и связан с самым дра-матическим событием нашей недавней истории – распадомСССР в 1991 г. и образованием новых постсоветских госу-дарств. На эту тему отечественными и зарубежными историка-ми, политологами, этнологами уже написано немало. Едва ликто может похвалиться, что в момент распада и сразу послесмог осознать весь смысл и все последствия произошедшего.Тем более это касается написанного по следам события. Мнетоже было трудно включить в данную книгу опубликованную всентябре 1991 г. статью под названием “Тяжело Союз сохра-нить, еще труднее разрушить”. Но все же ее текст вошел безизменений, чтобы показать не только ограниченные возмож-ности “научного предвидения” в стохастическом характере са-мого политического процесса, но и необходимость продумыва-

7

ния важнейших политических решений. Если первое (предви-дение) действительно невозможно, то политическая импрови-зация просто недопустима.

Проблема поиска оптимальной формулы вновь образовав-шихся государств с разделенным границами культурно близ-ким населением остается актуальной и сегодня. Я глубоко убе-жден, что не только нулевой вариант гражданства, но и откры-тое гражданство должны были бы быть наилучшей стратегиейпостсоветской политики, хотя бы на десятилетие. Также я уве-рен, что неосуществимы варианты нациестроительства на эт-нической основе. Культурный плюрализм на основе двуязычияили многоязычия и принцип равнообщинности вместо форму-лы “нация и меньшинства” рано или поздно придет в ряд странбывшего СССР.

Не могу судить определенно о возможности федерализа-ции других многоэтничных государств бывшего СССР, носудьба российского федерализма была предметом моих раз-мышлений. Как и в начале 1990-х годов, моя позиция, основан-ная на мировом опыте многоэтничных государств, сводится кбезусловному признанию необходимости существования вРоссии элементов этнического федерализма, а значит, его не-избежной асимметрии и содержательной подвижности. Приз-нанное разнообразие и есть целостность и даже “единое про-странство”, что совсем не означает однообразие, которого хо-тели бы некоторые эксперты и политики.

Особое место в моей публицистике заняло освещение не-которых государственных процедур, имеющих жизненное зна-чение для сферы межэтнических отношений. Это – вопросыпереписи населения, фиксации в гражданских паспортах на-циональности и прописки, смены алфавитов и другие. Не верю,чтобы газетные статьи или представленные в государственныеорганы рекомендации ученого могли стать решающими дляпринятия важных государственных решений. Но какие-то под-вижки происходят не без их влияния. Промежуточная пере-пись населения 1994 г. по моему предложению имела новый по-рядок вопросов о языке и о национальности, и этот порядок сохранится в предстоящей переписи 2002 г. В тоже время мнепришлось признать (не без влияния коллег по институту) невозможность отказа от “встречного” списка народов в ходеновой переписи, а также неосуществимость права граждануказывать в ходе переписи множественную этническую при-надлежность.

Мой академический подход к конструктивистской природеэтничности натолкнулся на мощную политическую традицию иинерцию массового сознания россиян видеть в национальностипочти врожденную и неотъемлемую характеристику личности.

8

В этой ситуации можно будет считать шагом вперед, что в ходепереписи 2002 г. часть граждан укажет более сложную этниче-скую идентификацию (осетин-дигорец или осетин-иронец на-ряду с просто осетин или осетинка; мордвин-эрзя или мордвин-мокша наряду с просто мордвин или мордовка). До возможностиуказывать такие, например, варианты, как русский еврей, куба-чинец-даргинец, цумандинец-аварец или русский-украинец, какэто мною предлагалось, общество и эксперты пока не созрели, аможет быть, такого в России долго не будет. Осюда один полез-ный вывод для ученого: слишком “тонкая” наука – это головнаяболь для политика. Политика всегда проще, хотя и изощреннее.Наука должна быть многоголосной, иначе перестанет быть нау-кой. Политика, точнее власть, должна говорить одним голосом,чтобы быть эффективной.

И все же мне хочется претендовать на авторство одной изобновленческих государственных процедур – это исключениеиз российских паспортов графы о национальности. Ясно, чтостоль важное решение состоялось под влиянием общемировыхдемократических стандартов, но впервые вопрос был постав-лен в моих статьях в газетах “Известия” и “Независимая газе-та”, которые публикуются и в данной книге. Казалось бы, этно-лог не должен выступать с подобной инициативой, ибо бытовоемышление может трактовать ее как попытку “отменить нацио-нальности” и всех сделать только “россиянами”. Собственно,так и отреагировало большинство членов Ученого совета Ин-ститута этнологии и антропологии РАН, когда я поставил этотвопрос на обсуждение. Но моя позиция заключается в том, чтоэтнология как наука от новой формы паспортов не пострадает,а граждане – безусловно выиграют.

Что касается национальности “россиянин”, то миллионымоих сограждан уже научились писать в этой графе слово“Россия”, когда им приходится получать заграничные паспор-та или иностранные визы. От этого они не перестали осозна-вать себя татарами, русскими или башкирами, ибо опять жеречь идет о двойном понимании категории “национальность”:в этнокультурном и в гражданском смыслах. При жизни визоляции от внешнего мира такие тонкости национальной по-литики были не нужны. Сейчас они необходимы, как и заме-на самого термина “национальная политика” на термин “эт-ническая политика”.

Кое-что в обсуждаемых вопросах осталось дискуссионным,причем как среди ученых, так и среди политиков. Именно к та-ковым относится вопрос о переходе с кириллицы на латиницу вРеспублике Татарстан. Я испытывал чувство личной неловкостиперед своими добрыми друзьями и нелегкими оппонентами в Та-тарстане, публикуя статью “Язык и алфавит как политика”, на-

9

печатанную ранее в газете “Труд”. Но еще худшей моральнойпозицией была бы потакающая комплиментарность, в которойпоследние годы купались мои казанские коллеги в глазах зару-бежных экспертов. Нежелание столичных ученых ставить не-удобные вопросы перед коллегами и политиками в российскихреспубликах и в других регионах, а тем более выступать с крити-кой часто объясняется опасением испортить отношения с “изу-чаемыми народами” или возможностью получить обвинение внеблагодарности за гостеприимство. Но в такой позиции мневидится скрытая форма унижающего патернализма, отказ в рав-ном партнерстве. А это еще хуже. Пусть лучше будут критика издоровые дебаты. А если невозможно прийти к общему мнению,как, например, по вопросу о реформе графики, тогда есть двавыхода: через имеющиеся полномочия и правовые процедурыполитики в Казани могут навязать свою волю, оставив дебатыученым, или отложить решение вопроса на будущее. Нельзя тер-петь социальную неустроенность и открытое насилие, а с графи-кой подождать можно, чтобы не делать поспешных и дорогихэкспериментов над детьми и родителями. В любом случае самоеплохое – это амбиции и излишняя драматизация, как со сторо-ны политиков, так и со стороны ученых. Если в Татарстане пе-рейдут на латиницу, моя статья останется приметой нереализо-ванной позиции, к чему ученый должен быть всегда готов. Еслиреформа не состоится, то чувство торжества тоже не из самыхлучших: воленавязывание даже через академические аргументыне может приносить полного удовлетворения.

Основная часть книги содержит работы двух последних лет,когда в моих интересах отошли на второй план метадебаты поповоду концепций и теоретических основ российской государ-ственности, а также проблемы этнонационализма. На первыйплан вышли такие сюжеты, как обеспечение мира и предотвра-щение насилия, особенно в регионах с самой сложной этниче-ской мозаикой (Северный Кавказ и Поволжье), проблемы, свя-занные с такими новыми вызовами, как экстремизм и сепара-тизм. В книгу не включены статьи по проблемам чеченской вой-ны, поскольку в 2001 г. в издательстве “Наука” вышла моя моно-графия “Общество в вооруженном конфликте: этнография че-ченской войны”, в которой подведен итог научных изысканийпо этой трагической и сложной теме.

Самым важным для меня в последнее время стал вопрос обоценке произошедших в России за десять лет трансформаций.Вызвано это было тем обстоятельством, что мои этнографиче-ские наблюдения серьезно разошлись с доминирующей в об-щественно-политическом дискурсе парадигмой кризиса. Пос-ледняя основана не только на политических или психологиче-ских мотивациях, но и на многочисленных разработках социо-

10

логов, экономистов, демографов, политологов, которые ис-пользуют макроанализ, массовые обследования и замеры об-щественного мнения. Этнографический метод включенногонаблюдения, будь это рязанская деревня, маленький уральскийгородок или московский мегаполис, а также путевые наблюде-ния во многих городах и регионах России тоже обладают своейпроверенной легитимностью, и их достоверность может бытьне меньшей, чем профессиональный социологический опросили официальная статистика. Наблюдая с вершины Дербент-ской крепости размеры и материал крыш домов, махачкалин-ский рынок и внешний вид местных жителей, а также выслу-шивая конкретные жизненные истории, этнограф не можетпринять господствующее определение Дагестана как самогодепрессивного региона, как “зоны бедности”, куда некоторыенаши специалисты по народонаселению зачислили весь Север-ный Кавказ. Жизненная повседневность и произошедшие пе-ремены, включая новые источники доходов и новые социаль-ные механизмы использования и перераспределения матери-альных благ, оказались пропущенными или намеренно незаме-ченными как экспертами, так и политиками. Феномен ритори-ки жалоб как частная стратегия и как политический торг частовоспринимается как реальность, а психологическая бед-ность – как бедность действительная.

В своих публицистических работах последних двух лет мнепришлось вступить в серьезную полемику не только со многи-ми коллегами, но и с представителями власти, включая и прези-дента В.В. Путина, который во время недавней встречи с прези-дентом Финляндии назвал Россию “очень бедной страной”.Еще более вызывающими выглядят сравнения нашей страны с“Верхней Вольтой на вечной мерзлоте”, которые делаются мно-гими зарубежными экспертами по России. Мифы о “вымира-нии нации”, о “геноциде народа”, о “криминальном государст-ве под пиратским флагом” и даже о всеобщем “обвале” мноюне воспринимаются как научные, не говоря уже об их самораз-рушительном воздействии. Мой противоположный вывод со-стоит в том, что в России за последние десять лет подавляющеебольшинство населения стало жить лучше, хотя и сложнее сточки зрения приспособления к новым условиям и необходи-мости принимать решения. Это ни в коей мере не есть некаяобщественная терапия, а достаточно обоснованная исследова-тельская позиция, хотя и выраженная в публицистическойформе. Пока такой взгляд на современную Россию выглядитэпатирующим, а некоторым моим критикам представляетсяповерхностным заблуждением, которое не к лицу директоруакадемического института. Но я уверен, что и в данном вопро-се у меня будет все больше сторонников.

11

В новейших исследованиях специалистов по современнымроссийским проблемам все больше обнаруживается точек со-прикосновения с моей позицией в оценке феномена этнично-сти, отечественного опыта и перспектив этнической политики,существа российских трансформаций в целом. Ведущие демо-графы А.Г. Вишневский и Ж.А. Зайончковская также говорят одемографической катастрофе в России прежде всего как о ми-фе и о приоритетном значении миграции в нашу страну быв-ших жителей СССР из других стран. Известные социологиЛ.Д. Гудков и Л.М. Дробижева обращают особое внимание надискурсивную природу социальных реалий, особую роль элитв этнополитических мобилизациях и верхушечного конструи-рования различных форм идентичностей, а также массовых на-строений. Философы О.И. Генисаретский и В.С. Малахов пи-шут о символическом производстве этничности и о феноменекультурной сложности на российских материалах. Среди этно-логов и социально-культурных антропологов уже выполненымногочисленные исследования, авторы которых не обремене-ны “системными” или “компонентными” подходами к этносу и,казалось бы, неизживаемыми клише “многонациональности” и“национальной политики”.

Современный научный подход в этнологическом знании, аза ним и в общественной мысли и в практике будет неизбежноутверждать свои позиции, несмотря на инерцию старой догма-тики и некоторые печальные рецидивы ее временного торже-ства. К последним я отношу недавнее введение Высшей атте-стационной комиссией (ВАК) России новой научной специаль-ности под названием “национальные процессы и институты”, атакже вписанное советниками в речь президента В.В. Путинаслово этнос, когда 11 октября 2001 г. в Колонном зале лидер на-ции приветствовал Конгресс соотечественников, проживаю-щих за рубежом.

Подготовка данной книги осуществлялась в рамках грантаФонда Джона Д. и Кэтрин К. Макартуров (№ 00-62746) по теме“Антропология российских трансформаций”. Следует заме-тить, что мое предыдущее обращение в один из зарубежныхнаучных фондов закончилось отрицательным отзывом аноним-ного оппонента, что “лучше в России быть не может, ибо хоро-шо известно, что там зарплаты не платят, а мафия всевластна”.Поэтому я отдаю должное решению Фонда Макартуров и вы-ражаю за эту поддержку свою признательность. Выражаю бла-годарность А.С. Крыловой, Е.Е. Родионовой и О.Г. Симоновойза помощь в подготовке рукописи книги, а Н.Л. Петровой иВ.М. Черемных за содействие в ее редактировании и скоромиздании.

РАСПАД СССРИ КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОИСКИ

НАРОД, НАЦИЯ, ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ*

Долгое время в советском обществознании и в политиче-ской практике господствовало и отчасти сохраняется предста-вление о существовании в СССР “национального вопроса”, ко-торый, как мы полагали до середины 1980-х годов, был “решенокончательно” или, как считаем сейчас, “решен в том виде, какон нам достался от царской России”. Само понятие “вопроса” вобщественном менталитете почти неизбежно связывается с ус-тановкой на его решение. А между тем сам по себе “решенче-ский” подход чреват тем, что не учитывает возможность неми-нуемого возникновения новых проблем и противоречий, зало-женных в самой диалектике жизни многоэтничного государст-ва. Не будет ли более правильным подходить к сфере межэтни-ческих отношений и к возникающим в этой сфере проблемамкак к некой константе нашей общественной жизни, требую-щей гибкого и многовариантного реагирования? Это, конечно,не отменяет необходимости осуществления и в данной сфереглубоких перемен в ходе перестройки, где главными должныбыть терпимость к многообразию и признание несоответствиясегодняшних доктрин и структур стремительно меняющимсяреалиям.

Меня смущает назойливое подчеркивание особо деликат-ного и чувствительного характера так называемых межнацио-нальных отношений. Хотя никто толком не объяснил, почемуэта сфера более деликатна, чем, скажем, сфера материальныхдоходов, семейных отношений или состояния здоровья нашихграждан. Ссылка на деликатность долгое время объясняла мол-чание и бездумное приукрашивание действительности, а в бу-дущем может стать прикрытием для новых безобразий. Из-заэтой установки центральные пресса и телевидение стараютсяобходиться “сбалансированной”, минимальной и самой осто-

13

* Ранее опубликована под тем же названием в форме интервью. См.: Со-ветская культура. 1989. 1 июля (№ 78) C. 3.

рожной информацией. Причем не о самих событиях, а уже ореакции на эти события. Неужели не ясно, что, если не освеща-ются конфликтные ситуации и трагические события, никакиезапаздывающие коммюнике и отцеженные сведения не удов-летворяют общественность. Полугласность и недостаток ин-формации, стремление дать оценочно назидательную интер-претацию приводят к ложным слухам и подозрениям, вызыва-ют взрывную реакцию, ведут к дискредитации как средств мас-совой информации, так и политики Центра.

Заслуживает, на мой взгляд, критики и выражаемая средст-вами информации установка на научный анализ и обсуждениепроблем межнациональных отношений. Что я имею в виду?Вместо того чтобы сообщать о событиях – а это является глав-ным предназначением печати и ТВ, на страницах и на телеэкра-нах сплошные “круглые столы”. Как отличить среди этих вы-сказываний рациональное от неосознанно-расистских сентен-ций типа: “каждый человек должен нести в себе генотип своегонарода”, “интернационализм, всемирная отзывчивость – этогенетическое свойство русского народа”, или осознанно анти-исторических утверждений типа: “единственная страна, незнавшая колоний, это Россия”.

Много ли было пользы от четырех телепередач по вопросаммежнациональных отношений, организованных обществом“Знание” весной 1989 г.? Не интереснее и полезнее ли было быиспользовать телевизионное время и газетные полосы для ин-формации о жизни и проблемах народов в нашей стране? Газе-ты и телевидение более года обходились информацией дейст-вительно “вокруг Карабаха”, а не о самом Карабахе. Ни одногообстоятельного репортажа или очерка о жизни этого края мытак и не получили, кроме полуанонимных реплик перед заез-жими микрофоном и телекамерой.

До сих пор нет настоящей информации о том, где, сколько икак живут в нашей стране российские немцы, крымские тата-ры, турки-месхетинцы. Нет журналистских репортажей из рай-онов тесно контактирующих народов, где непросто складыва-ются межэтнические отношения. Я уж не говорю о мечте любо-го зарубежного журналиста сделать репортаж из уникальныхпо своей этнокультурной специфике районов мира. В СССР та-кими районами остаются места проживания народов Севера,Горного Бадахшана, Кавказа. Повезло недавно русским старо-обрядцам на Аляске: в перелетевшем Берингов пролив “боинге”нашлось достаточно места для советских журналистов, красоч-но поведавших о своих встречах через наши газеты и ЦТ. А по-чему бы не съездить в Богдановский район Грузии, в так назы-ваемые Мокрые горы, где уже около 150 лет живут духоборче-ские общины, и не рассказать об их далеко не простых пробле-

14

мах? Ситуация там такова, что этот островок уникальной куль-туры может исчезнуть под воздействием внешних обстоя-тельств. Набирающие силу грузинские шовинисты даже назва-ния основанных духоборами деревень готовы поменять.

Сейчас немало говорится о том, что идет дружный поискконцепции, некой универсальной формулы межнациональныхотношений. Но вот только контуры спасительной концепцииникак не проясняются. Но я считаю, что наука не должна и неможет дать некую единую и цельную концепцию развитиямежнациональных отношений. А значит, признавая за правя-щей партией право на формулирование наиболее общих прин-ципов, нельзя говорить о единой политической линии и госу-дарственной политике в данном вопросе. Это, на мой взгляд,ненаучный подход к науке и к политике, ибо он исключает раз-нообразие и альтернативность мнений. Индивидуальный по-иск и ответственность ученых за свои взгляды и предложениязаменяются эклектичными “позициями институтов” и т.п. По-лучается, обезличенная наука претендует на некую обезличен-ную сводную концепцию “научного руководства обществом”или “научных основ политики”. Подобными вещами мы зани-мались в нашей стране десятилетиями и в итоге довели общест-во и обществознание до кризиса.

Видимо, все дело в том, что общество и государство не мо-гут строиться и развиваться только по научным конструкциям,будь они в виде идеально-утопических доктрин или в формахконкретно расписанных программ. Выглядит парадоксально,но именно этот путь ближе к тупикам и катастрофам, чем путьвнешне хаотического, менее регламентированного, многовек-торного развития с сильными элементами саморегуляции. Впоследнем случае науке, ученым отводится вполне достойноеместо при выработке политики и принятии решений, когда со-храняются альтернативность и индивидуальность мнений.

Те понятия, которыми мы сегодня оперируем в науке и пра-ктике, не позволяют даже определить, из каких этнических илиисторико-культурных общностей состоит население СССР.Вот только несколько вариантов, которые наиболее частовстречаются в нашем лексиконе: “нации и народности”, “наро-ды и национальности”, “нации, народности и национальныегруппы” и т.д. Здесь мы подходим к трудному разговору, откла-дывать который уже нельзя. Со сталинских времен право наразработку научных основ так называемой национальной по-литики принадлежало философам и представителям историко-партийной науки. Именно ими десятилетиями разрабатыва-лась марксистско-ленинская теория наций и национальноговопроса, писались тысячи книг и брошюр, защищались десяткитысяч кандидатских и докторских диссертаций. Научной всю

15

эту деятельность нельзя назвать уже потому, что отсутствовалее главный компонент – исследовательское начало, т.е. добы-вание нового знания.

До недавнего дня вся эта “наука” сводилась к яростномутолкованию изречений классиков марксизма-ленинизма с до-полнением аргументации в виде цитат из партийных докумен-тов и речей. Специалистов по национальному вопросу маловолновало и то обстоятельство, что их полувековые усилия неоказались признанными международной наукой. А ведь в миретрудятся над аналогичными вопросами сотни ученых, в томчисле симпатизирующих марксизму. Этого не желало замечатьвысокомерное сектантство отечественных обществоведов, об-лаченных в непробиваемый жилет “критики фальсификацийнациональных отношений в СССР”. К сожалению, и в недав-них передачах ЦТ за “круглым столом” по обсуждению проб-лем межнациональных отношений можно было услышать зна-комые окрики: “Надо же знать предел!”

Коснулись все эти окрики и этнографии, судьба которой впрежние времена складывалась непросто. Родившись еще вXIX в. как наука о народах и племенах, собирающая и описыва-ющая предметы традиционной материальной и духовной куль-туры, этнография в СССР в 1920 – начале 1930-х годов превра-тилась в этнологию (“логос” – “знание” подчеркивал аналити-ческие, народоведческие начала науки в отличие от “гра-фос” – “описание”). Затем последовали обвинения в космопо-литизме и грозные проработки. Советским этнографам вновьпришлось облачиться в этнографический кафтан XIX в., номощная традиция, заложенная еще Н.Н. Миклухо-Маклаем иВ.Г. Тан-Богоразом, в целом развивалась. Коллективы ученых вМоскве и Ленинграде остались верны главному принципу –изучению народов, их жизни, культуры, прошлого на основеполевых исследований. Десятилетиями из Института этногра-фии АН СССР ежегодно уезжают около 50 экспедиционныхотрядов в различные районы страны. И хотя в нашем многоэт-ничном государстве наука о народах поставлена в унизитель-ное положение (ученые ютятся по 15 человек в 18-метровыхкомнатах, а бесценные экспедиционные материалы заточены вподвалы), выходящие в последние два десятилетия ежегодно25–30 научных книг сотрудников института составили совет-ским обществоведам репутацию, за которую не стыдно по са-мым строгим меркам сегодняшнего дня. Во всяком случае сре-ди изданий института нет книг с заздравными названиями ти-па “расцвета и сближения наций”, “критики фальсификаций”и им подобных, которые выходили в те же годы.

Вглядываясь еще глубже в советскую историю, стоитвспомнить, что Ленин выдвигал наиболее радикальный прин-

16

цип права наций (как этнических общностей) на самоопределе-ние вплоть до отделения и осуждал принцип национально-культурной автономии. Эта стратегия давала большевикампреимущества в борьбе за власть и сделала возможным ужепод эгидой революционной государственности сохранить тер-ритории царской России. В то же время Ленин верил, что с уст-ранением эксплуатации на основе пролетарской солидарностиэтнические различия, чувства и проявления будут отходить назадний план, а позже отомрут совсем. В это, кстати, верила всялевая социалистическая мысль с конца XIX в. Но конец XX в.выявил иную ситуацию. Культурное многообразие и этниче-ские различия сохранились независимо от социально-полити-ческих условий, а лозунг создания “национальных государств”на этнической основе не реализовался в истории. Более того,попытки построить внутригосударственное административноеделение по этническим границам оказались трудноосуществи-мы из-за усиливающегося смешения людей разных националь-ностей, развития хозяйственных связей, утверждения общеде-мократических гражданских норм.

В современном мире народы сохраняют и отстаивают своюкультурную целостность и специфику гораздо чаще и успеш-нее через различные формы национально-культурной автоно-мии, через развитие регионального и местного самоуправле-ния, через общегосударственное преуспевание. Сегодня прин-цип права наций на самоопределение в его этническом смыслеиз арсенала государственной политики фактически исчез по-всеместно. Это, конечно, не отменяет суверенного права наро-дов на обретение, восстановление или упразднение любыхформ государственности, но только понятие “народ” в данномслучае должно прежде всего заключать в себе гражданские, ане этнические начала. У нас же изначальной категорией, сво-его рода материальными “архетипами” объявляются нации, носодержание этого понятия запутано.

Что такое нация? Берем в руки выпущенный Политизда-том в 1988 г. учебник под редакцией Э.А. Баграмова “Актуаль-ные проблемы развития национальных отношений, интерна-ционального и патриотического воспитания”. На странице 15читаем: “Итак, нация – это историческая общность людей пе-риода становления и развития капитализма (капиталистиче-ский тип нации) или социализма (социалистический тип на-ции), характеризующаяся устойчивой общностью экономи-ческих связей, территории, языка и культурно-психологиче-ских особенностей”.

Когда-то в Европе бытовала шутка: “Нация – это группалюдей, объединенных ошибочными представлениями о своемпроисхождении и общей неприязнью к своим соседям”. Так

17

вот даже в ней видится больше логики и смысла, чем в выше-приведенной цитате, кстати, повторяющей многие аналогич-ные определения в отечественной литературе. Ученые во мно-гих странах все больше приходят к мнению, что дать четкое оп-ределение нации как некоего объективно существующего типасоциальной группировки людей, как типа этнической общно-сти невозможно. Многие полагают, что нация может считать-ся реальностью лишь как субстанция духовной культуры и кол-лективного сознания, как внутригрупповое понятие, а не что-то определяемое учеными или политиками извне. Нация явля-ется выражением общности судеб и интересов членов общест-ва, это своего рода постоянный, неформальный, извечно само-утверждающийся плебисцит. Идея нации оформляется в элит-ной среде того или иного народа и как средство достижения го-сударственного суверенитета и реализуется с достижениемэтой государственности. Нация и государство образуют своегорода симбиоз: если идея нации является необходимой основойдля государства, то в государстве воплощается коллективная“национальная” воля. Другими словами, не среди наций рожда-ются “национальные движения”, а, наоборот, на почве куль-турного и политического национализма оформляется идея на-ции. Не случайно, родившись в Европе в эпоху буржуазных ре-волюций и образования “национальных государств”, идея на-ции, пройдя через этап слияния этого понятия с понятием госу-дарства, ныне явно проявляет признаки умирания. Идея столк-нулась с новым этапом ломки всех государственных перегоро-док на западноевропейском континенте, где идет “разгосудар-ствление” жизни гражданских сообществ. В остальных рай-онах Земли, не испытавших прямого европейского влияния,понятия нация в общественной мысли и практике нет вообще.

Мы же вслед за “великим теоретиком” И.В. Сталиным при-дали понятию “нации” материальные признаки, жестко связавих с республиканским статусом и территориями. Затем сталисрочно формировать “социалистические нации”, составлять ихперечень, закреплять его в конституции. И в результате созда-ли ситуацию, о которой хорошо сказал Ф. Искандер: “Национа-лизм подогревается самой структурой нашего общества, гдеучет национальных интересов, изначально правильный и бла-городный, превратился в дурную формальность”.

Выдвижение в качестве приоритета расширение прав со-юзных республик при том, что в советской Конституции ониопределены как “национальные государства”, на мой взгляд, негармонизирует межэтнические отношения. Ведь есть гражда-не, которые не принадлежат к так называемым коренным на-циям. Такую ситуацию мы уже наблюдаем в Югославии. Нетсомнений, что разрушение вертикальных бюрократических

18

структур и ограничение прерогатив Центра необходимы. Ноэто в равной мере должно касаться не только союзных, но и ав-тономных республик, областей и округов, территориальныхобластей, некоторые из которых по своей численности, хозяй-ственному потенциалу, производимым материальным благамне уступают союзным республикам. Этот процесс должен рас-сматриваться прежде всего как часть процесса общей демокра-тизации, расширения местной автономии и самоуправления.

Включение же этого процесса в контекст и даже в основуперестройки межэтнических отношений неминуемо ведет кабсолютизации фактора “национальной государственности”.Последняя, кстати, никогда в прошлом, а тем более в современ-ной ситуации сама по себе не гарантирует обеспечения правнародов, их свободного развития и, наоборот, зачастую порож-дает ложные атрибуты власти и престижные формы культурыдля доминирующей или “коренной” в пределах данной госу-дарственности национальности.

В многоэтничных по своему составу населения республи-ках всегда имелась, а сейчас еще более возрастает тенденциярассматривать государственность, а вместе с этим и террито-рию как исключительную собственность народа, давшего на-звание республике. В Эстонии, например, самые высокие ру-ководители настаивают на необходимости подчеркивать, чтореспублика является национальным государством эстонскогонарода, в состав которого входят собственно эстонцы как ко-ренная нация, и меньшинства, к которым относятся русские,латыши, финны, евреи и представители других народов. Анало-гичная трактовка дается сейчас и понятию “народ Латвии”. Амежду тем едва ли согласится со статусом “меньшинства” или“некоренных” жителей (а тем более “инородцев”) проживаю-щее в пределах современной Эстонии старожильческое рус-ское население.

В основу концепции гармонизации межэтнических отно-шений должен, на мой взгляд, быть положен принцип обеспе-чения прав народов (а не республик) на путях расширения са-мостоятельности регионов и мест, культурной автономии, а са-мое главное – последовательной гражданской демократиза-ции, включая обеспечение специфических интересов и правотдельной личности, обусловленных принадлежностью к томуили иному народу. Все это – вопросы огромной теоретическойи практической важности, требующие сейчас самого глубоко-го осмысления и обсуждения, прежде чем они обретут силуконституционно-правовых норм.

О СОВЕТСКОМ ЭТНОНАЦИОНАЛИЗМЕ*

С голубого экрана ученые, писатели и политики внушаютсогражданам, кто они есть и кому должны присягать на группо-вую лояльность, какие у той или иной группы вековые корни иправа на территорию. Правда, умалчивают о том, какой длиныдолжны быть корни (от верхнего палеолита или от времен Ека-терины II), чтобы иметь “святое право” на “исконные” террито-рии в пределах случайно сложившихся административных гра-ниц. Привыкшие к решениям вождей граждански незрелыемассы в условиях неожиданной либерализации и усугубляю-щейся материальной нищеты поставлены перед необходимо-стью определиться по членству в “нациях, народностях и наци-ональных группах”. Какой дьявольский вопрос поставили, например, ученые и политики перед жителями Бурятии: когосчитать коренным народом – потомков поселившихся здесь300 лет назад русских старообрядцев или бурятов – потомковмигрировавших сюда в начале XIII в. кочевников бурято-мон-гольского степного мира?

К взаимоисключающей этнической идентичности (толькоукраинец или только русский, а не так, как Н.В. Гоголь – вели-коросс и малоросс в одном лице) подтолкнули записанные вконституционных нормах, многократно заявленные слова оправе нации как этнической общности на самоопределение. Оправе этом стали прежде всего заботиться начинающие зако-нодатели первого советского парламента – Съезда народныхдепутатов и местная партийно-чиновничья элита, заполняя но-вую идеологическую пустоту идеями этнонационализма. Освятости этнического начала повсеместно заговорила научнаяи журналистская братия. Откуда все это и почему так происхо-дит? Почему так быстро закончилась “дружба народов” и делоидет к очень серьезным спорам?

20

* Ранее опубликована под названием “Оставьте себе горные вершины!(Заметки о советском этнонационализме)”. См.: Новое время. 1991. Июль(№ 27). С. 30–32.

Корни национализма

Всему этому есть свои причины. У советского этнонацио-нализма есть как давние, так и совсем молодые корни. Дейст-вительно, трудно забыть, что прошлое насилие носило частоизбирательный по отношению к разным народам характер.Сталинские депортации и языковая русификация – одни изнаиболее ярких примеров. Но немаловажно и то, что в странеотсутствовали институты демократического общества, а науровне регионов и городов царила удушающая централиза-ция, и для создания деловой ассоциации, банка, киностудии,театра или НИИ нужно было забраться на ступеньку “нацио-нальной государственности”, избавившись от ущербного ста-туса “народности” или “меньшинства”. Нужно было стать“советской нацией”, чтобы иметь право на культурное само-выражение. В этих условиях самой понятной и легкодоступ-ной основой коллективного действия стало так называемоенациональное движение в его этническом, а не общеграж-данском варианте.

Ну а что же политики и интеллектуалы? Не успев вкуситьподлинных академических свобод, не избавившись от претен-зий на научное руководство обществом, не излечившись от по-рочной страсти к социальной инженерии, а самое главноe – неуспев очистить интеллект от постулатов “единственного уче-ния” и не пополнив его новейшим гуманитарным знанием, ониохотно взяли нa себя роль новых духовных лидеров. Они вы-членили дремавшую в марксистско-ленинской доктрине наци-оналистическую идею и представили ее массам, воспитаннымна классовой непримиримости, в качестве средства и цели де-мократизации. Популярность в обществе обрели писательскиезаклинания, прозвучавшие с кремлевской трибуны народныхдепутатов и с газетных полос: “нации – категории непреходя-щие” (Б. Олейник), “лучше умереть, чем дожить до момента,когда исчезнет твой родной язык” (В. Быков).

Как на партийном собрании, открыто и единогласно прого-лосовали народные депутаты Грузии за избрание президентомреспублики филолога и историка З. Гамсахурдиа, который за-вораживающе объяснил жителям Грузии: думать нужно преж-де всего не об экономике Черноморского побережья или о це-нах на союзных рынках, а о том, что “мост на реке Беслети близСухуми и ныне хранит старинную грузинскую надпись”, чтоабхазов и грузин «связывали между собой культура “Вепхвист-каосани” и древнейшие грузинские храмы, украшенные гру-зинскими надписями, те, что и сегодня стоят в Абхазии». Толь-ко “враги”, “агенты” и “предатели нации” готовы оставить гру-зинам один проспект Шота Руставели в Тбилиси.

21

В свою очередь, грузинский шовинизм сталкивается с неменее агрессивным абхазским сепаратизмом. Лидеры Абхазиипредлагают ввести квоту – 50 процентов депутатов парламен-та автономной республики для этнических абхазов. Это притом, что абхазов – 19% населения. Однако казалось бы абсурд-ное требование срабатывает, несмотря на статью Конституциио равенстве граждан независимо от их национальности. Наци-онализм и те, кто способен о нем громко заявить в определен-ных социальных условиях, обладают завораживающей силой.И уже не политики и интеллектуалы, а совсем другие люди,оторвавшись от телеэкрана или отложив газету, оказываются утого самого сухумского моста с ружейными стволами, направ-ленными друг на друга.

Национализм и национальная идентичность, эти интеллек-туальные конструкты складывались на рубеже XVIII–XIX вв.Однажды созданные, они перешли в широкий спектр полити-ко-идеологических реалий и завоевали широкое социальноепространство. Рожденная европейскими интеллектуаламиидея нации утвердилась как синоним согражданства в преде-лах единой государственности. В итоге во всем мире понятиемежнациональных (international) отношений означает межго-сударственные отношения, а понятие межэтнические отноше-ния – это как раз отношения между народами. В СССР, наобо-рот, “национальные отношения” есть межэтнические, а “наци-ональная политика” – это не политика обеспечения государст-венных интересов, а политика в отношении российских нацио-нальностей, или этническая политика.

Почему, отказавшись от идеи построения пролетарскойдержавы, политики и ученые продолжают верить в другую хи-меру – строительство “национальных” (читай – “этниче-ских”) государств, считая, что только этнонации создают осно-ву для хозяйственного и социального развития общества итолько они дают жизнь самой государственности? Ведь нация,по справедливому замечанию Н. Бердяева, – это такая же ми-фологическая конструкция, как и пролетариат. Но многие уче-ные до сих пор не могут избавиться от влияния оформленныхСталиным в жесткие дефиниции путаных рассуждений Лени-на по “национальному вопросу”. Остаются в плену национа-лизма и те, кто обосновывает и даже начал осуществлять соби-рание “исконных” этнических территорий (русских, грузин-ских, молдавских или других) под эгидой “единой и неделимойгосударственности”, и те, кто крушат тоталитарные структуры,развешивают “национальные флаги” над нищими сельсоветами.

По крупному счету националистами остаются в своей поли-тике не только лидеры республик, но и Центра, ибо все они –поклонники сталинского определения нации. Правда, прибал-

22

тийские политики, приблизившись к реализации идеи государ-ственного самоопределения, раньше других осознали пределы ибесперспективность ее националистического варианта. Не слу-чайно после 11 марта 1990 г. В. Ландсбергис разъяснил миру, чтосамоопределился народ Литвы, включивший всех граждан рес-публики (но не литовская этнонация!). А недавно он сформули-ровал свое понимание нации как необязательно этнически одно-родной общности, а как согражданства. В Латвии объявлен от-каз от паспортной фиксации национальности граждан респуб-лики. На съезде Народного фронта Эстонии началась дискуссияо необходимости пересмотра поспешного закона об официаль-ном языке, говорилось о возможном эстонско-русском двуязы-чии. Отклик не заставил себя ждать: идея независимости приня-та, согласно последним опросам, большинством всех проживаю-щих в Прибалтике граждан независимо от их этнической при-надлежности. Эти тривиальные идеи подсказали приглашенныеиностранные консультанты. Но неужели нельзя было задумать-ся раньше и насколько искренни эти новые установки? Не пос-ледует ли обман после возможной независимости?

В истории еще не было прецедентов, чтобы за 3–5 или дажеза 10 лет миллионы людей переучивались читать и разговариватьс родного языка на язык своих соседей. Языковая агрессия, на-чатая интеллектуалами, поставила в еще более сложное положе-ние миллионы граждан страны, принадлежащих к национально-стям, представители которых давно перешли на русский язык. Ивот уже целые народы от Чукотки до Карелии стыдливо обнару-живают себя в какой-то вновь выдуманной категории “русско-язычного населения”. А это ведь многочисленные и достойныеэтнокультурные общности, в том числе буряты, марийцы, морд-ва, коми, башкиры, татары и белорусы, большинство которыхдома и на работе говорят на ставшем им родным русском языке.

Пределы национализма

Некоторые специалисты, комментируя ход событий в Вос-точной Европе, считают, что там, как и в СССР, идет естествен-ный процесс. “Каждый народ, каждая нация должна пройтиэтап самоосознания, самоутверждения, чтобы подойти к пери-оду самореализации”; “Отставшие в своем развитии страныВосточной Европы не смогут миновать исторического этапаразъединения, чтобы потом на новых условиях объединиться”.

Откуда такой антиисторизм? Ведь к 1918 г., когда рухнулитри крупные империи, на основе двух из них (Австро-Венгер-ской и Османской) возникли многочисленные “национальныегосударства”. Самоопределившиеся нации получили возмож-ность оформить свои отдельные и независимые государства на

23

основе этнического принципа. Сделать это было не так просто.В этих странах оказались свои собственные меньшинства. Сдостижением независимости восточноевропейские национа-листы не сделались более терпимыми к меньшинствам, чем ихбывшие имперские притеснители. Трагические для человече-ства 30–40-е годы ХХ в., казалось бы, безнадежно дискредити-ровали национализм, особенно такую его крайнюю форму, какнацизм. В Западной Европе и Северной Америке утвердилисьобщегражданские принципы организации общества с элемен-тами согласительной демократии, обеспечивающей права и ин-тересы культурных общностей и связанные с этим специфиче-ские запросы граждан.

Однако национализм в его этнической форме (этнонациона-лизм) не сошел с общественной арены. Идея нации, видимо, ещедолго останется мобилизующей силой для доминирующего на-селения полиэтничных сообществ, пока не будет достигнуто та-кое материальное благосостояние и такой политический строй,которые позволят без истерики делиться властью и ресурсами с“иноязычными”. Пока не утвердится такая демократия, при ко-торой группы и личность могут отстаивать свой статус и интере-сы, не имея родных по крови правителей. Именно тогда гражда-нин получит возможность обладать достоянием, которое он бу-дет ценить выше групповой лояльности с ее облегченной жерт-венностью и минимальной личной ответственностью.

Так называемые национальные движения в СССР в послед-ние годы сыграли определенную позитивную роль, но трагедияв том, что национализм, используя этнические чувства и привя-занности, прикрываясь привлекательностью лозунга о правекаждой нации на самоопределение, скоро предает саму демо-кратию. Общие язык и культура облегчают жизнедеятельностьобщественных институтов. Но трагическим заблуждением яв-ляются обыденная вера и разжигающие установки политиков иинтеллектуалов, что территория и государственность могутпринадлежать этносу, а его представители обладают правом наособые статус и права в гражданских сообществах. Даже если впроцессе дезинтеграции СССР какой-то из “титульных наций”и удастся основательно “почистить” нынешние территории со-юзных республик во имя принципа типа “Грузия – для гру-зин!”, они обрекут себя, а тем более детей и внуков на вековоевраждебное окружение и моральные муки. Как правило, мень-шинства в таких “национальных государствах” не отказывают-ся от стремления к собственному самоопределению.

Как собираются нынешние лидеры привести свои респуб-лики в Организацию Объединенных Наций, объединяющуюнации-государства, если в домашнем варианте они исповедуютэтнонационализм, деля своих граждан на коренную нацию и

24

“некоренное население”, которое зачастую составляет полови-ну, а то и большинство граждан этих государств?

Еще более абсурдны стремления политической и культур-ной элиты внутренних автономных образований объявить своитерритории “национальными”. Какую печальную участь гото-вят себе, скажем, башкиры, объявляющие одноименную рес-публику “национальным государством” и распространяя правопродажи земли только на этнических башкир, а не на башкир-цев (или башкортостанцев) – жителей республики! И это вреспублике, где большинство населения составляют русские итатары. Как можно суверенитет Татарии толковать самоопре-делением татарской нации, если четыре пятых татар не живути не собираются жить в этой части страны?! О чем думали ав-торы одного из проектов о суверенитете Коми АССР, записы-вая в него пункт о том, что президентом республики можетбыть только коми по национальности? Неужели горняки Вор-куты и их дети смиренно примут добывание угля как единст-венный вариант их жизненной карьеры? И, наконец, не менеетревожная форма национализма – это рассуждения полити-ков о необходимости самоопределения русской нации и созда-ния Русской республики.

В каждой области, крае, республике России живут гражда-не, имеющие свою этническую культуру и заинтересованные вее сохранении и воспроизводстве. Именно через самоуправляе-мые региональные и местные сообщества, а не только черезвыгородки в виде “национальных государств” среди обезличен-ных краев и областей сохранится и обустроится громада Рос-сии. И, возможно, переболев национализмом, ужаснувшись оттого, как легко слова и идеи, летописные цитаты и археологиче-ские надписи обращаются в кровь, захотят построить с Росси-ей союзные отношения и ее новые соседи.

Если же национально-территориальная идея так тревожитнынешних политических пастырей и государственных лидеровот коммунистов до националистов, отдайте (лучше навечно ибесплатно) эту территорию, включая пашни, угодья, леса, этимместным сообществам и отдельному человеку. Себе же, государ-ству, оставьте одни горные вершины (как это сделано в Норве-гии, где по закону в частную собственность может быть продановсе, кроме не покрытых лесом гор) и делите их на здоровье меж-ду Центром и республиками. Только в итоге такого самоопреде-ления у человека появится то, что сделает его гражданином.

Нынешние толпы насильников выходят из коммунальныхквартир и бараков. Но если у них по соседству будут пастисьсобственные овцы на собственном лугу и расти сад на собст-венной земле, они крепко задумаются, прежде чем пойдутжечь чужие дома, рушить мосты и дороги.

ТЯЖЕЛО СОЮЗ СОХРАНИТЬ,ЕЩЕ ТРУДНЕЕ РАЗРУШИТЬ*

Хотя руководители путчистов обещали не вводить чрезвы-чайное положение на Украине, в Белоруссии, Казахстане иреспубликах Средней Азии, а Янаев объявил о полученной имподдержке со стороны автономий, путч нес угрозу националь-ным движениям среди нерусского населения страны. “Цинич-ная спекуляция на национальных чувствах – лишь ширма дляудовлетворения амбиций” – так в “Обращении к советскомународу” путчисты определяли сложный и противоречивыйпроцесс суверенизации союзных и автономных республик. Ка-залось, подобное заявление должно было вызвать тревогу у ли-деров этих республик. Однако ход событий, как и водоразделмежду участниками этой исторической драмы, оказался гораз-до сложнее.

В большинстве союзных республик основой массовых дей-ствий и политического размежевания стала национальная идеяи этнонационализм в его прокоммунистическом или антиком-мунистическом вариантах, исповедуемый соответственно ста-рыми или новыми политическими элитами доминирующих эт-нических групп. Главный вектор политической борьбы и наци-оналистических движений был направлен по вертикали“вверх” – против русскоязычного Центра и “вниз” – противэтнических меньшинств или так называемого некоренного на-селения. Пожалуй, только на Украине и частично в Азербай-джане главными были противоречия между национал-комму-нистами и национал-радикалами.

Принципиально иная ситуация в России. В этом огромноммногоэтничном образовании с высокой долей одного домини-рующего народа – русских общенациональная идея не полу-чила широкого распространения. Причины? Прежде всего –многоэтничный состав того мощного слоя российской демо-

26

* Ранее опубликована под тем же названием. См.: Новое время. 1991. Сен-тябрь (№ 3).

кратии, который оформлялся за годы перестройки в Москве,Ленинграде и ряде других крупных городов и фактически воз-главил процесс демократических преобразований в общесоюз-ном масштабе. После выборов 1990 г. в республиканские и ме-стные органы власти и выборов президента и мэров в 1991 г.главное политическое противостояние ушло из стен союзногопарламента и прошло между союзным Центром и российскимруководством. Этнонациональный аспект здесь фактически неимел никакого значения и даже более того – российское руко-водство казалось более интернациональным, чем шовинисти-чески настроенная значительная часть центральных структурвласти в блоке с руководством российской компартии. РусскийЕльцин, украинец Станкевич, грек Попов, еврей Заславский,чеченец Хасбулатов и многие другие лидеры демократии и немогли разыгрывать “национальную карту”, солидаризируясьвокруг идей и принципов общегражданского суверенитета.

В тексте Декларации о суверенитете России фактическивпервые появились понимание и формула национального са-моопределения как самоопределяющегося согражданства –многонационального народа РСФСР. Однако процесс станов-ления нового российского самосознания сталкивается с целымрядом препятствий.

Во-первых, достаточно громко заговорили “легитимисты”,призывавшие к восстановлению легитимности дореволюцион-ного российского государства. Среди них оказались не толькорусские патриоты-шовинисты, но и ученые-публицисты, писа-тели более либеральных воззрений.

Во-вторых, открылся мощный внутренний фронт в лице на-ционалистических движений в российских автономиях, про-коммунистическая элита которых зачастую блокировалась сцентральными властями.

В-третьих, сказалась неразвитость российских республи-канских институтов и атрибутов государственности, роль кото-рых для РСФСР исполнял с момента образования Союза всетот же Центр.

Был необходим какой-то новый внешний вызов, которыйпозволил бы продвинуть процесс российского самоопределе-ния. И этим моментом стали события 19–21 августа. Пожалуй,впервые слова “Россия” и “россияне” обрели особую значи-мость и зримость, а российское самосознание – действитель-но национальные (не этнические!) символы: парламент (Белыйдом), флаг, гвардию, жертвы и жертвенное место.

Лидеры российских автономий, где в структурах власти до-минировали коммунисты, поддержали ГКЧП. Только Президи-ум Верховного Совета Коми ССР объявил поздно вечером19 августа о своей лояльности законно избранной российской

27

власти. Выжидательную позицию заняли по отношению к хун-те и лидеры ряда союзных республик, за исключением прибал-тийских и Кыргызстана. Там, где лидеры и большинство депу-татов парламентов составляли коммунисты (Белоруссия, Азер-байджан, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан), ГКЧП факти-чески получил поддержку. Лояльность коммунистической дог-ме, обеспечивавшая до путча власть в этих республиках, оказа-лась сильнее солидарности с демократией и угрозы тоталитар-ной реставрации.

Наибольшие симпатии, в том числе со стороны президентаАзербайджана А. Муталибова, вызвало обещание не вводитьчрезвычайного положения или разрешить межэтнические кон-фликты на основе доперестроечного статус-кво. Л. Кравчук наУкраине, Н. Назарбаев в Казахстане, М. Снегур в Молдове,Л. Тер-Петросян в Армении предпочли успокоить населениереспублик обещанным суверенитетом. Вот оценка сопредседа-теля социал-демократической партии России О. Румянцева:«Трудно принять как чистый и моральный тезис “главное –наш суверенитет, а остальное – выдумки Москвы, хоть бы иГКЧП будет, лишь бы нас не трогали”». Эту ситуацию отразилнародный юмор:

“Эй, Кравчук и Назарбаев,Вас устраивал Янаев.Не мычали, не телились,А теперь вдруг отделились?”

В сложной ситуации оказались лидеры существующих эт-нотерриториальных автономий в Грузии и самоопределяю-щихся образований в Молдове (Гагаузия и Приднестровье). Ло-гика противостояния властям своих союзных республик толка-ла их в сторону новоявленного “советского руководства”. Од-нако не стоит забывать, что речь идет о позициях конкретныхлидеров, которые, не обладая достаточным политическим опы-том и оказавшись в сложной ситуации, не смогли сразу опреде-лить позиции, отражающие настроения более широких слоевнаселения и политических сил. Зато демократическую Россиюподдержали радикально-националистические органы властина Западной Украине, либерально-демократическая партия вТаджикистане, движение “Иттифак” в Татарстане, активистыНародного фронта Азербайджана, Вайнахская партия в Чече-но-Ингушетии и другие общественные группы и движения.Чем-то эта ситуация напоминала время прихода к власти боль-шевиков, которые благодаря своим лозунгам освобождения исамоопределения этнической периферии получили необходи-мую поддержку в борьбе против сторонников “единой и неде-лимой” России.

28

Провал путча и победа российского руководства, действияБ. Ельцина, а затем М. Горбачева против руководства КПСС оз-начали конец этой партии в Центре, а вместе с этим и катастро-фу республиканских национал-коммунистов. Желание удер-жать власть подтолкнуло многих из них к тому, чтобы срочноизбавиться от коммунистической подпорки и воспользоватьсямоментом паралича Центра для безоговорочного перехода наполитическую платформу национализма.

Но главные события развернулись не вокруг судьбыКПСС, а вокруг вопроса об отношениях с союзным центром иРоссией. Начало неожиданному процессу полного разрыва сЦентром было положено еще в дни путча, когда 20 и 21 авгу-ста Эстония, Латвия и Молдова объявили о своей полной госу-дарственной независимости. Это было логическое заверше-ние всего предшествующего политического курса руководст-ва этих республик, опирающегося на мнение населения, за-фиксированное плебисцитами в прибалтийских республиках.Что было сенсацией, так это рывок в сторону полной незави-симости Украины и Казахстана, а затем Белоруссии и респуб-лик Средней Азии.

В итоге почти 300 миллионов жителей СССР 6 сентябряпроснулись гражданами 15 новых государств. По крайней меретак были восприняты решения закончившегося в Кремле Съез-да народных депутатов. Трудно было сохранить Союз, но, воз-можно, еще труднее будет его разрушить. Государства созда-ются людьми, решившими составить гражданское сообщество,чтобы обеспечить наиболее благоприятные условия своего со-циального существования. Еще никому не удалось выработатьили умозрительно определить оптимальную форму образова-ния государств, а тем более их упразднения. Ясны лишь некото-рые примерные условия. Среди них одним из важнейших явля-ется этнокультурный фактор. Суть его в том, что существую-щие на Земле этнокультурные общности (народы) стремятсяоформить свое бытие не только системами хозяйственногожизнеобеспечения и передачи культурной информации, но иинститутами власти, в том числе в форме государства. Однакогосударства – это оформленные границами территории, кото-рые почти во всех случаях не могут совпадать с границами рас-пространения культур и языков. Государства стремятся черезобщие символы, доминирующие идеологические и правовыенормы конструировать общую идентичность среди своих гра-ждан. Однако обеспечение лояльности граждан так называе-мых наций-государств предусматривает сохранение и уваже-ние культурного плюрализма. Именно такие нации-государст-ва оказываются более жизнеспособными и добиваются про-цветания. Старому Советскому Союзу не удалось решить эту

29

проблему. Удастся ли новым образованиям не повторить одинтрагический эксперимент в 15 уменьшенных вариантах?

По крайней мере три крупные проблемы просматриваютсяна горизонте новых суверенных государств.

Первая. Пока дезинтеграция произошла верхушечно, науровне больших политических шахмат, в итоге усилий интел-лектуалов, политиков и общественных активистов, сумевшихувлечь за собою большинство. Но этого явно недостаточно длятого, чтобы составить базу новых независимых государств.Размеры территорий, обладание ресурсами здесь не столь важ-ны, как уверенность населения в своем выборе. А что есликрупные массивы компактно проживаемых граждан заявят обином выборе? Готовы ли те, кто на основе права на самоопре-деление обрел независимость, дать такое же право на автоно-мию другим осознающим свою отличительность группам? На-пример, венграм, болгарам, карпато-русинам на Украине, аб-хазам и осетинам в Грузии, корейцам и уйгурам в Казахстане,талышам и лезгинам в Азербайджане и так далее.

Список этот гораздо длиннее, чем подозревают политики,ибо этничность имеет свойство рождаться заново, оформлять-ся на региональной основе или на основе общей историческойтрадиции. Если общество поощряет не свободу и развитиекультур, а этнонационализм в виде создания для каждой изгрупп своих государств, движение за самоопределение, за ко-торым стремление обеспечить доступ к власти и избежатьнеравного статуса, будет продолжаться бесконечно со сторо-ны тех, кого в новых государствах хотят квалифицироватькак “этнические меньшинства”.

Вторая. Статус меньшинств никак не будет принят “скол-ками” с крупных народов, которые составляют в отделившихсягосударствах иногда многомиллионные массы. Прежде всегоэто касается русских, 6,5 млн которых проживает в Казахстане,составляя большинство в шести областях этой республики, и11,3 млн на Украине, где они находятся главным образом всложной по составу и смешанной по культуре зоне русско-ук-раинского пограничья и превалируют среди населения Крыма.Такая же ситуация характерна для украинцев в России, в Мол-давии и в Белоруссии, для русских в Латвии и Эстонии, не гово-ря уже о грозной чересполосице в среднеазиатском регионе,особенно узбекско-таджикском пограничье. Статус мень-шинств для этой части населения невозможен потому, что ониесть такие же автохтонные жители новых образований и ря-дом, за государственной границей пребывает основное ядро ихсобственного народа. В этих случаях очень вероятно, особеннопри неблагоприятных социальных и культурных условиях, воз-никновение так называемого ирредентизма, т.е. движения за

30

воссоединение с собратьями. Это обычно самая грозная причи-на и форма межэтнических конфликтов.

Ирредентизм уже наблюдается среди части русских в Эсто-нии, украинцев и русских в Приднестровье. Но он может обре-сти силу в таких регионах, как Северный Казахстан, ВосточнаяУкраина и Крым (среди русских), Западная Россия (среди укра-инцев), для которых успокаивающие визиты А. Собчака иА. Руцкого в Киев и Алма-Ату и верхушечные договоренностировным счетом ничего не значили.

Массовые миграции и переселения здесь не помогут, как идругие силовые методы. Пересмотр, вернее уточнение границ(никак не территориальные претензии, ибо речь идет о жела-нии части граждан в отношении территории собственных госу-дарств), может быть единственным, хотя и очень сложным, пу-тем решения конфликтных ситуаций. Но есть более верный игарантированный путь утверждения основ новой государст-венности – это признание равнообщинного характера населе-ния ряда новых стран, в том числе и прежде всего через офици-альное двуязычие (украинско-русское, молдавско-русское, ла-тышско-русское, казахско-русское, узбекско-таджикское).

Третья. Это вопрос о судьбе многочисленного, порой болеевлиятельного, чем политики, интернационального по составуслоя образованной гуманитарной и технической интеллиген-ции в Центре, рекрутированного из народов всех республик,особенно Украины, Грузии, Армении. Завтра десятки, если несотни, тысячи талантливых, широко известных, высокообразо-ванных людей утратят ставшее для них привычным и жизнен-но важным социально-культурное пространство советскойстраны. Их этническая (историческая) родина будет за рубежа-ми России, а гражданство и общественный статус должны бу-дут обеспечиваться в независимой России в условиях уже без-условно доминирующего русского окружения?

Национализм среди самого крупного народа страны – рус-ских был до этого менее развит, чем среди других народов.После образования суверенных государств русские среди всехдругих аналогичных по численности народов мира (свыше стамиллионов) окажутся в явно невыгодном положении, когдазначительная территория их расселения окажется “зарубежь-ем” или станет землей суверенных российских автономий, то-же мечтающих хотя бы денек побыть независимыми. Рост рус-ского национализма и движение за самоопределение русскойнации вполне могут разделить логику развития аналогичныхпроцессов среди других народов. Обо всем этом есть смысл за-думаться, чтобы уйти подальше от путча и избежать более мас-штабного насилия.

“СМЕРТЕЛЬНЫЙ ГАМБИТ” НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ*

Существуют две точки зрения – два объяснения распадаСССР. Одни ученые, публицисты и политики считают, что реа-лизовалась историческая закономерность, через которую не-избежно прошли все прошлые империи, а именно – нацииосуществили свое право на самоопределение, как это сделали200–100 или 50 лет тому назад все основные народы мира, соз-давшие собственные национальные государства, кроме тех,кто оказался в “социалистическом лагере”. Другие полагают,что произошла грандиозная и безответственная политическаяимпровизация в cилу ложно понимаемых идей свободы и демо-кратии, а также в угоду амбициям суперлидеров и политиков. Витоге было покончено не только с тоталитарным режимом, нои с тысячелетней государственностью, и тем самым совершенеще один трагический эксперимент без будущего. Оба объяс-нения мне представляются упрощениями.

Все самоопределившиеся в разные эпохи и ныне существу-ющие государства мира имеют сложный состав населения, и вэтническом смысле народы не прошли и не собираются прохо-дить стадию “национального самоопределения”. Так, англича-не входят в состав британской (а не английской) нации и живутв государстве, которое называется Соединенное КоролевствоАнглии, Шотландии и Северной Ирландии. В Испании самооп-ределились не испанцы, а несколько этнических групп – кас-тильцы, каталонцы, баски, которые и образуют народ Испании,или испанскую нацию. Автономизация (федерализация) Испа-нии после режима Франко произошла главным образом на ос-нове региональных культурно-исторических традиций.

Консолидация в единый народ чаще всего происходит пос-ле образования государства. Не нации создают национальныегосударства, а, наоборот, идея нации рождается среди народов

32

* Ранее опубликована под названием «На перепутье. “Смертельный гам-бит” национальной политики». См.: Независимая газета. 1992. 7 февраля(№ 25). С. 5.

(необязательно культурно однородных) как политическая про-грамма для создания суверенных гражданских обществ, и ужегосударства создают нации, т.е. осуществляют процесс “нацие-строительства”.

Именно такое понимание заложено и в международно-пра-вовую практику и соответствующие международные докумен-ты по вопросам о праве на самоопределение. Ни в одном изэтих документов понятие “народ” не трактуется как одна этни-ческая общность, в них нет выражения “право нации на само-определение”, ибо нации – это уже самоопределившиеся об-разования. Если бы принцип права на самоопределение для эт-нонации был бы заложен в мировую политическую практику ив конституции таких государств, как Индия, Китай, Нигерия,Индонезия, то эти государства прекратили бы свое существо-вание по причине этнического сепаратизма.

В то же время этническая общность является важным эле-ментом в жизнедеятельности государства, хотя не определяетни сам факт его возникновения, ни внутренние принципы уст-ройства. Этничность – это сложный социальный феномен,своего рода постоянный внутренний референдум, индивиду-альный выбор на лояльность или принадлежность к той илииной культуре или к нескольким сразу. Там, где государство идоминирующая общественная среда преследуют интересы ицели представителей одной культуры или одной этническойобщности, тем самым сужая или даже уничтожая возможностидля носителей других культур в едином политическом образо-вании, там возникает стремление со стороны “других” устра-нить эту угрозу, изменить условия, в том числе через образова-ние защитных механизмов в форме “собственной” государст-венности. Так формируется этнический сепаратизм, который всовременных условиях проявляет себя достаточно сильно, втом числе в развитых демократических обществах.

Примеры франкоканадцев, басков, шотландцев, ирланд-цев, валлонов, не говоря уже о сикхских и тамильских сепара-тистах, довольно часто приводятся в качестве аргумента о не-одолимости стремления народов к национальному самоопреде-лению. Но это скорее свидетельствует об обратном. Из трех ты-сяч народов Земли те немногие, а вернее, часть лидеров и акти-вистов сепаратистских движений, которые пытаются осущест-вить вариант политического отделения десятилетиями, а ино-гда столетиями, этой цели, как правило, не достигают – ни че-рез войну, ни через терроризм, ни через демократические про-цедуры. И главная тому причина – неспособность мобилизо-вать вокруг своей программы большинство соплеменников, ко-торые предпочитают совместную жизнь и отстаивание своихинтересов в более крупных многоэтнических образованиях.

2. Тишков В.А. 33

Единство, цельность и сила государства с культурно слож-ным составом населения обеспечиваются прежде всего черезсоздание и внедрение в общественную жизнь общегосударст-венных символов, ценностей и чувства общегражданской ло-яльности, в том числе патриотизма, т.е. чувства единой Ро-дины. Важное значение имеет общая установка граждан и госу-дарства на уважение ценности культурных различий и плюра-лизма и на необходимость совместного проживания и сотруд-ничества граждан разного этнического происхождения.

Какой же вариант был предложен марксистской доктри-ной и осуществлен большевистским экспериментом? А из-бран был вариант этнического национализма, который трак-товал нации как этнические общности и был одно время осо-бенно популярен среди восточноевропейских социал-демо-кратов. И хотя марксизм провозгласил себя интернационали-стской доктриной, Ленин достаточно хорошо понимал поли-тический потенциал этнонационализма для свержения цариз-ма и победы над своими противниками, выступившими за“единую и неделимую” Россию. Сталин вскоре затвердил этопонимание железной формулой, что есть нация, увязав воеди-но территорию, общность хозяйственных связей, язык и пси-хический склад, оформленные “собственной” национальнойгосударственностью.

Со временем лозунг о праве наций на самоопределениевплоть до отделения превратился на многие десятилетия в де-кларацию, но этнонационализм составил основу обществен-ной теории и государственно-правовой практики. Советскийрежим и его обществоведы изобрели понятия “социалистиче-ского федерализма” и “национальной (читай этнической) го-сударственности”, на основе которых была создана псевдофе-дерация национальных государств и иерархия так называе-мых национально-государственных образований. Огромныематериальные и интеллектуальные ресурсы были затрачены,начиная с политики “коренизации” 1920–1930-х годов вплотьдо брежневских времен, на так называемое национально-го-сударственное строительство, политику “расцвета и сближе-ния наций”.

Этничность была институционализирована через предпоч-тительный статус так называемых коренных наций в республи-ках, через систему преференций и квот на образование, про-фессиональный и административно-управленческий персонал.Престижными символами национальной государственностистали республиканские конституции, гербы и гимны, управ-ленческие институты, творческие союзы и даже наука в лицереспубликанских академий. Через систему обязательной реги-страции этнической принадлежности (“национальности”) во

34

внутренних паспортах национальность стала своего рода соци-альной характеристикой. По ее параметрам строилась страти-фикация общества в республиках, на нижних ступенях кото-рой оказались многочисленные “двойные меньшинства” внут-ри республиканских автономных образований.

За годы советской власти сформировалась мощная партий-но-чиновничья и интеллектуально-профессиональная элита,своего рода компрадорский средний класс, через который иосуществлялась система непрямого унитарного управления,обеспечившая политическую власть КПСС и экономическуюцентрализацию. “Ленинская национальная политика” пресле-довала цель не столько обеспечить развитие и благосостояниенародов, сколько служить одним из столпов тоталитарной сис-темы. Это был “смертельный гамбит”: на декларативном иэлитном уровнях поощрять национализм и комплиментарныепо отношению к “нациям и народностям” установки, а в повсе-дневной реальности душить самостоятельность, уничтожатьтех, кто поверил в эти декларации.

Для политиков этнический фактор часто служит размен-ной картой как в большой геополитической игре, так и в инди-видуальных устремлениях. Достаточно вспомнить Сталина,расширявшего границы СССР под предлогом собирания “ис-конно украинских территорий” (вот уж кто должен быть глав-ным героем для украинских националистов!), или поведениесоюзных народных депутатов, пекущихся с кремлевской три-буны каждый о своей нации. Для многих интеллектуалов, осо-бенно для деятелей культуры и ученых-гуманитариев, этнич-ность, язык и представление о культуре и о прошлом – это непросто жизненная среда, а форма профессиональной деятель-ности и карьеры. Осознанно или неосознанно они выступаютглашатаями идей национализма и мобилизуют вокруг них лю-дей. Для широких масс и даже для целых народов, особеннонебольших и компактно проживающих, где легче осуществля-ются коммуникация и пропаганда лидеров, этничность и “на-циональная идея” в условиях социальной дезориентации ста-ли самой понятной и легкодоступной основой коллективныхдействий.

После распада Союза этнонационализм и лозунг о правенаций на самоопределение выглядят, на первый взгляд, триум-фаторами. Бесспорен их вклад в разрушение существовавшегорежима, в некоторые стороны демократического обновления.Но, как это часто и бывало в истории, национализм легко пре-дает демократию и оборачивается махровым безобразием. Асамое главное – он так же нереализуем, как и коммунистиче-ская идея. После Союза возникло не 15 национальных госу-дарств, а многоэтничные политические образования, которым

2* 35

предстоит делать исторический выбор, а именно вместо само-определения этнонаций строить государства-нации, т.е. много-этничные гражданские сообщества.

Наиболее трудно вопрос нациестроительства стоит передРоссией. Здесь уже существует оформленная статусом и гра-ницами та самая по-советски скроенная этническая государст-венность, и ее демонтаж в губернское управление нереален.Так же, как и нереальна явочная сецессия по причине противо-действия подавляющего большинства населения страны и дос-таточно твердых на этот счет позиций федеральных властей.Но гибкий и более свободный федерализм с высокой степеньюсамоуправления для региональных образований крайне необ-ходим. Россия слишком велика и не обустроена, чтобы пытать-ся всем управлять из нового Центра.

Этническая чересполосица заставит проводить политикутерпимости и культурного плюрализма не только в россий-ских республиках, но и в краях и областях (а возможно, в бо-лее крупных образованиях – землях или округах). В некото-рых из них, считающихся “территориальными субъектами”,нужны не менее крупные защитные меры по отношению кгражданам разных национальностей, чем они есть в респуб-ликах. Доля татар в Свердловской, Ульяновской и Пермскойобластях выше, чем доля карелов в Карельской Республике, иони такие же автохтонные жители, что и русские. И то, чтоинтересы карелов оформлены государственностью, а частиволго-уральских татар – нет, все это есть по большому счетуисторический случай.

Официальное двуязычие (или троязычие), культурные про-граммы и подход к самоопределению как к возможности уча-стия граждан разной культуры в более широком политическомпроцессе будут необходимы во многих регионах России. А длямалочисленных народов и для русского старожильческого на-селения Сибири и Севера, сохраняющих в значительной меретрадиционные системы жизнеобеспечения (оленеводство, охо-та, рыболовство), нужны будут особые правовые исключения ввопросах использования земель и ресурсов вместо формаль-ных автономных округов, на территории которых гуляет заез-жий хозяйственник, а местные власти от имени аборигеновумело разыгрывают карту суверенизации.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НАРОДОВИ ЦЕЛОСТНОСТЬ РОССИИ*

В России на смену политическим импровизациям в облас-ти национальной политики должна прийти более ответствен-ная программа действий. Становление обновленной государ-ственности и будущее россиян зависят сегодня не только отэкономических реформ, но и от способности политиков и ин-теллектуальных лидеров предложить приемлемую концеп-цию этнокультурного развития на федеративной основе.Субъектами национальной политики, по моему убеждению,должны быть не столько республики и автономные округа,сколько граждане и народы как носители отличительныхкультур. А российское государство, провозгласив суверени-тет от имени “многонационального народа”, должно отстаи-вать интересы и права коллективных общностей и гражданнезависимо от их этнической и расовой принадлежности.Цель национальной политики – обеспечить условия для со-хранения и развития культур народов, их благосостояние ивзаимообогащающее партнерство.

Это касается всех народов страны, причем не по официаль-ному списку, а по тому, кем представители той или иной этни-ческой общности сами себя осознают. Граждан разных нацио-нальностей могут отличать хозяйственный и культурный тип,язык, религия, наконец, само чувство этнической принадлеж-ности. Нет особого смысла в споре, составляют ли, скажем, от-дельную общность казаки или сибирские татары. Гражданинможет чувствовать себя принадлежащим к нескольким культу-рам одновременно или оказывать той или иной из них предпоч-тение в зависимости от жизненной ситуации. Это личное делолюбого россиянина. Власти не могут выступать в роли социаль-ного инженера, поощряя или подавляя волеизъявление лично-сти, в каких бы формах оно ни выражалось. Думаю, что не дело

37

* Статья написана в марте 1992 г. для газеты “Известия”, была даже набра-на, но не опубликована.

правительственных чиновников подсчитывать, сколько “нацийи народностей” живет в республике, крае или области. Неза-конной должна быть сама процедура фиксации государствомэтнического самоопределения личности. Достаточно того, чточеловек признает себя гражданином России. Люди вправе от-носить себя к определенной общности или к нескольким одно-временно.

Существование народов и их развитие зависят от многихусловий: территории, ресурсов, социальной структуры, демо-графического, хозяйственного и культурного воспроизводст-ва, группового самосознания, включая символы и атрибутыединства и отличительности. В таких многоэтничных государ-ствах, как Россия, этнические общности стремятся достичьавтономии того или иного уровня, и самая трудная проблемагосударственной политики – найти формулу общественногодоговора, увязывающего интересы и права трех участниковисторического действия: отдельного гражданина, этническойобщности и государства. Даже в богатых и зрелых сообщест-вах интересы эти часто вступают в противоречие и доходят доконфликтов.

Спасительной может быть для нас формула единства вмногообразии: Россия и гражданская общность россиян осно-вывают свою целостность, создавая государство, децентра-лизованное на принципах федерации, а также администра-тивной и культурной автономий. При том, как Россия с еекраями и областями не есть государство только одних рус-ских, так и каждая из входящих в ее состав республик не естьгосударство одного из народов. Республики создаются не длятого, чтобы провозгласить их территорию принадлежащейтолько одному “коренному народу”, а всех остальных поста-вить в приниженное положение и ограничивать их в граждан-ских правах.

Политика культурного плюрализма на двуязычной илимногоязычной основе наиболее перспективна для обновленнойРоссийской Федерации. В рамках этой политики и может рас-сматриваться сам принцип самоопределения, понимаемый го-раздо гибче и богаче, чем это делают нынешние политики на-ционал-радикального толка. Это прежде всего право на широ-кое и справедливое участие представителей каждого народа вобщем политическом процессе, в экономическом и культур-ном развитии государства. В российских правящих структу-рах должны быть шире представлены граждане разных рес-публик и разных национальностей Поволжья, Сибири, Север-ного Кавказа и других регионов. Через авторитетных носите-лей разных культур федеральные власти смогут рассчитыватьна более успешное осуществление этнокультурных проектов

38

и программ, особенно, если они идут от самих общин, мест-ных властей и организаций.

Культурный плюрализм и официальное многоязычие стоятдорого и требуют преодоления психологических стереотипов.Это на порядок труднее и дороже, чем напечатать тексты дек-лараций о суверенитете и развесить национальные флаги идругую символику. Но нынешние межэтнические отношения вРоссии столь серьезны, что стоит не поскупиться на действен-ную национальную политику.

Федеративный договор, а также предстоящее принятиеновой конституции совершат желаемый прорыв к децентра-лизации и к закреплению объявленных ранее суверенитетов.И федеральные органы должны быть готовы к более реши-тельным уступкам в рассредоточении власти, к отказу отсредств давления, к отзывчивости на требования легитимныхреспубликанских лидеров и влиятельных общественных сил.Новой России предстоит утверждать азбуку демократии наязыке разных культурных традиций. Но у подлинной федера-лизации есть безусловный предел – это сохранение целост-ности страны и обеспечение безопасности граждан.

В сегодняшней жизни имеются и своего рода чрезвычай-ные обстоятельства. Предложенный в политической горячкеЗаконом о реабилитации репрессированных народов принципвозврата к территориальному статусу 1940-х годов оказалсякрайне трудно реализуем. Не учли при этом и тех многочислен-ных изменений границ, которые произвольно вершились в20–30-е годы. За послевоенные полвека сложилась новая демо-графическая и социально-культурная ситуация на территориях,с которых была осуществлена депортация. И нынешнее поколе-ние живущих на них граждан не должно нести бремя страданийза преступления сталинщины. Исправление исторических не-справедливостей невозможно через новые несправедливости.

Предлагаемые же лидерами и движениями депортирован-ных народов хирургические меры восстановления справедли-вости носят хотя и по-человечески вполне понятный, но все женетерпеливый и жесткий характер, предполагающий переме-щения людей и перекраивание границ. В условиях экономиче-ского кризиса, инфляции, нехватки жилья и работы новое пе-реселение тысяч семей равносильно стихийному бедствию. Покрайней мере тщательной экспертизы и продуманных плановпроведения этих мер нет.

Узел острейших проблем сложился и вокруг новой россий-ской диаспоры. Миллионы россиян после распада СССР оказа-лись за границей. А в России остаются жить украинцы, армяне,казахи, азербайджанцы, грузины. И самое главное сегодня –предотвратить массовое перемещение людей. У государств –

39

наследников СССР для этого просто нет средств. Трагическийпример “обмена” населением между Арменией и Азербайджа-ном должен чему-то научить безответственных энтузиастов. Апотому нам всем – нынешним лидерам, государственнымслужбам и общественности необходимо стремиться к догово-ренностям о полном равноправии граждан всех национально-стей на территории государств, вышедших из СССР, а затемпретворять эти договоренности в жизнь под общим контролем.Иначе у нас долго не будет ни политической, ни экономиче-ской стабильности, ни гражданского мира.

Правительство и общественность должны поддержать у за-рубежных соотечественников стремление и способность доби-ваться осуществления своих интересов и политического пред-ставительства в новых для них общественных условиях. Эта ус-тановка должна распространяться и на русских в российскихреспубликах, так же как и на выходцев из республик, живущихв других образованиях России. Пока же чаще бывает так, чтопривыкшие к комфортному статусу русские скорее склонны кпанике, обвинениям и отъезду, чем к политическому соперни-честву и конкурентному сотрудничеству. Именно последнийвариант, а не массовый исход был бы наиболее оптимальнойжизненной стратегией.

ПОЛИТИКА МНОГОКУЛЬТУРНОСТИ*

Как и во всех государствах мира, в России проживают гра-ждане разной этнокультурной и религиозной принадлежно-сти. Советская идеология и политическая практика при всейее интернационалистской оболочке насаждали взаимоисклю-чающую этническую идентичность граждан. Делалось это какчерез официальную регистрацию этнического происхожде-ния по одному из родителей (на личностном уровне), так и че-рез систему “национально-государственного” администра-тивного устройства (на коллективном уровне). Повышениюроли этнического фактора в общественной жизни страныспособствовали не только политика создания и поддержкипрестижных институтов национальной государственности иместных элит, но и репрессивные акции прошлого режима вотношении граждан по этническому признаку. Через травмудепортации, дискриминационные ограничения и спецотмет-ки в паспортах люди постоянно помнили, что они немцы, че-ченцы, крымские татары и т.п.

Межэтническую напряженность в России вызывают не-равный статус граждан разной этнической принадлежности инеодинаковые условия для развития культур в обществе, гдедоминирующие позиции принадлежат этническому большин-ству в лице русских на общероссийском уровне, а в большин-стве российских республик – так называемым титульным на-циональностям. В современной ситуации этничность помимокультурной функции стала играть важнейшую роль как сред-ство терапии от пережитых травм, как механизм политиче-ской мобилизации граждан, как орудие борьбы за власть и задоступ к ресурсам.

На основе этнического фактора образуются политическиекоалиции разного уровня, продолжает строиться часть права игосударственных институтов, осуществляется социально-эко-

41

* Ранее опубликована под названием “Россия как национальное государ-ство”. См.: Независимая газета. 1994. 26 янв. (№ 15). С. 1, 3.

номическая политика, происходят межгражданские распри иорганизованное насилие вплоть до этнических чисток, а такжеразвиваются на массовом уровне нетерпимость и негативныестереотипы. Этнический национализм обостряется многимисегодняшними проблемами, в том числе социально-экономиче-скими трудностями, медленной децентрализацией власти, атакже рядом психологических факторов, связанных с воздей-ствием на людей глубоких и резких геополитических транс-формаций.

Этнонационализм есть политическая реальность, которуюневозможно игнорировать и трудно демонтировать, ее нужнонаучиться понимать, нейтрализовывать негативные стороны ииспользовать в позитивном направлении. Но самая главнаяпроблема – это найти приемлемую формулу нового государст-ва и научиться управлять многоэтничным обществом, каковымбыла и останется Российская Федерация, как и все другие госу-дарства постсоветского пространства.

Помимо экономической базы основу любого государствасоставляют территория, гражданство, общие символы и ценно-сти, а также конституционно-правовой строй. Некоторые изэтих аспектов российского нациестроительства до сих пор неполучили должного внимания и развития. В этом направлениинеобходимы следующие действия:

– Четкие заявления российского руководства в пользуконституционного положения о целостности и неотчуждае-мости территории государства и получение подобных заявле-ний и межгосударственных констатаций, особенно со сторо-ны крупных держав (США, Германии, Франции, Турции идругих). Отсутствие таких заявлений и некоторые реверансыв пользу сепаратистских проектов в России вселяют ложнуюнадежду на их признание международным сообществом.

– Срочное оформление российского гражданства на осно-ве новых паспортов, причем паспортов единого образца иединственно дающих право на признание гражданства Россиив зарубежных государствах. Выдача таких паспортов без указа-ния этнической принадлежности должна быть осуществленапрежде всего в регионах, где местное руководство проводитлинию на отчуждение граждан от их общероссийской принад-лежности. Ложная экономия на использовании бланков быв-ших советских зарубежных паспортов была лучшим подаркомдля сепаратистов: важное право иметь признаваемую в миро-вом сообществе государственную принадлежность и право по-лучения заграничной визы оказались не связанными с призна-нием гражданства России.

– Необходимо более широкое распространение в обще-стве государственной символики, прежде всего герба и гим-

42

на. Но наряду с официальной символикой и историческимиценностями не менее важны новые символы и ценности госу-дарства, связанные с сегодняшним днем и перспективами, втом числе символы законности, гражданской ответственно-сти, жизненного успеха, стиля и образа жизни и т.п. Созда-ние общеразделяемых символов и ценностей – результат со-вместных усилий властей и народа, и эти усилия должны ува-жаться и поощряться.

Общенациональной идеей и основанной на ней политиче-ской стратегией должна быть формула “единства в многообра-зии” как фундамент многоэтничного общества и внутреннейполитики культурного плюрализма. Строительство общерос-сийской гражданской нации и культивирование чувства при-надлежности к общности россиян не исключают, а включают всебя уважение и поддержку прав российских национальностейна индивидуальном и коллективном уровнях. Это прежде все-го – справедливое политическое представительство и свобод-ное развитие этнических культур, языков, образа жизни, пра-во на контроль за средой обитания и на выбор систем хозяйст-вования и общественного управления.

Россия – это национальное государство россиян, в составкоторых входят представители всех этнических групп: рус-ские, якуты, татары, чукчи, корейцы, украинцы и многие дру-гие, кто проживает на ее территории и обладает гражданст-вом. Государственность России и составляющих ее субъектовстроится прежде всего на общегражданской основе, но учиты-вает этническую мозаику страны и отличительный культурныйоблик населения ее отдельных территорий. Это находит отра-жение в культурных институтах, хозяйственной и социальнойполитике, но не дает повода для претензий со стороны предста-вителей какой-либо одной этнической группы на исключитель-ный контроль институтов власти и территории. Самоопределе-ние России осуществлено от имени ее многоэтничного народа,а внутреннее самоопределение должно происходить по волевсего населения субъекта Федерации или на экстерриториаль-ной основе.

Одобренная Конституция РФ зафиксировала, возможно,не самое оптимальное федеративное устройство, отразив про-шлые политические реальности и волю нынешних местныхбюрократий, но она вполне позволяет провести подлинную фе-дерализацию, суть которой состоит в рассредоточении полно-мочий власти и в устранении источников напряженности, кон-центрирующихся вокруг какого-либо одного центра. В много-этничной России федерализм необходим не для того, чтобы на-делить этнические группы “своей” государственностью, ачтобы сделать институты власти и службы государства бо-

43

лее близкими и более чувствительными к запросам и интере-сам различных по культуре групп, живущих в одном государст-ве. Какие настоятельные меры по утверждению федерализманеобходимы на данном этапе?

– Введение системы раздельных федерального и регио-нальных налогов, которая позволяла бы формировать бюд-жет содержания федеральных органов власти и служб и бюд-жет территориально-государственных образований. Строгаяэкономия и сокращение средств на содержание федераль-ных служб, центральных органов власти. Полезную роль вэтом могла бы сыграть президентская кампания дебюрокра-тизации и экономии ресурсов на центральное управление.

– Передача властных полномочий регионально-республи-канским структурам, что не ослабит Центр, но снизит на негодавление и уровень требовательных ожиданий. Ограничите-лем для всевластия региональных элит должен быть не толькоЦентр, но и сильные местные органы самоуправления. Расши-рение прав, ресурсов и инициатив местных сообществ даетвозможность более успешно решать значительную часть проб-лем межэтнических отношений, а также задачи сохранениякультурных традиций. Этнические конфликты чаще всего про-израстают из местных проблем. Эскалация происходит от не-способности низовых властных структур предотвратить их попричине недостаточного опыта, ограниченности прав и скудо-сти ресурсов. Необходимо принять новый закон о местном са-моуправлении, организовать широкое обучение и професси-онализацию управленцев и политиков районного и общинногоуровней, способных заняться повседневными обустройством изапросами граждан.

– Федеральному Центру и субъектам РФ поддерживать наконкурсной основе разнообразные местные программы и про-екты, в том числе в области сохранения и развития этническихкультур на уровне отдельных общин локального и экстеррито-риального характера. Местные инициативы в конечном итогеэффективнее глобальных общегосударственных программ, со-чиненных чиновниками и специалистами Центра. Задачафедеральных властей – обеспечивать гласность и контрольвыделяемых средств и оказывать содействие в профессиональ-ной подготовке местных исполнителей.

– Придать федеральному Центру мультикультурный ха-рактер, что включает расширение представительства нерус-ских национальностей в государственных структурах, созда-ние образовательных институтов на языках наиболее круп-ных нерусских народов и государственных служб переводов,а также специальных программ вещания и изданий, которыеобслуживали бы культурные запросы граждан независимо от

44

мест проживания по всей территории России. Важным эле-ментом для социальной мобильности, жизненного успеха иудовлетворенности граждан нерусских национальностей вРоссии является гарантированная возможность овладениярусским языком, которая стала сужаться в последние годыпод националистическим влиянием. Двуязычие и многокуль-турность должны стать приоритетными личностными харак-теристиками как можно большего числа россиян и основойполитики в области образования, культуры и информации.

– По аналогии с экологической экспертизой ввести вРоссии службу этнологического мониторинга и раннего пре-дупреждения конфликтов, поскольку почти все важнейшиегосударственные решения в сферах политики и экономики втой или иной мере должны учитывать состояние межэтниче-ских отношений. Расширять знания в области этническихпроблем, способствующих разрешению конфликтов. Пре-дотвратить поднятие на уровень официальных деклараций иправовых норм мифов, стереотипов и узкоэтнических ориен-таций националистических лидеров и активистов.

Поскольку меньше половины представителей нерусскихнародов проживает в пределах этнотерриториальных образо-ваний и более половины населения республик и округов соста-вляет нетитульное население, даже самая радикальная сувере-низация этой части субъектов федерации не касается интере-сов и прав, связанных с принадлежностью граждан к этниче-ским общностям. Многоэтничный характер имеет и населениемногих российских краев и областей, в том числе почти всехкрупных городов. Государственная политика в этой областидолжна проводиться по всей территории страны, и ее субъек-том должны быть все национальности независимо от характе-ра расселения и имеющегося политического статуса. В этой си-туации наиболее глубокой и действенной формой реализацииполитики в отношении российских национальностей как нафедеральном, так и на региональном уровне является экстер-риториальная культурная автономия. Практически все много-этничные государства мира используют этот институт или какосновной (в случае отсутствия территориальных автономий),или как дополняющий систему федеративного устройства имеханизмы распределения власти в рамках демократии согла-сия. Для преодоления длительно насаждавшегося неприятиянационально-культурной автономии (НКА) необходим ряд мери программ по ее реализации:

– Разработка на основе отечественного и мирового опытаи международно-правовых документов политической доктри-ны НКА, наполненной современным содержанием, выходя-щим за рамки узко понимаемых культурных и фольклорных

45

параметров. Одним из ее главных направлений должна бытьподдержка и развитие различных форм общественно-полити-ческой организации российских национальностей и отдель-ных общин, обеспечение политического влияния и властногопредставительства на экстерриториальной основе. Законода-тельное закрепление основ национально-культурной автоно-мии: статуса государственно-общественных и культурных ас-социаций, обществ, землячеств, центров по управлению дела-ми этнических общин, их прав на участие в выборах, на пред-ставительство в органах власти, законодательную инициати-ву, хозяйственную, культурную и международную деятель-ность.

– Реализация по всей территории РФ на федеральном, рес-публиканско-региональном и местном уровнях программ посохранению и развитию народных традиций и культуры, соз-данию этнокультурных центров, отделений и групп в системепросвещения и образования, по организации печати, радио ителевидения на родных языках. Учреждение в Москве на базебывшего Дома дружбы или Парламентского центра Дома наро-дов России под эгидой Госкомфедерации, который служил быфедеральной и столичной базой для общественно-политиче-ской и культурно-просветительской деятельности этнонацио-нальных организаций.

– Наделение общин и ассоциаций правом владения соб-ственностью, правом на культурно ориентированную хозяй-ственно-предпринимательскую деятельность, различныеформы общественного самоуправления, организацию обра-зовательного процесса любого уровня, собственные инфор-мационно-издательские и культурные учреждения и инсти-туты, общественные фонды, разнообразные связи с родст-венными этническими группами в России и за рубежом.

– Проведение политики НКА не столько через верхушеч-ные постановления, центральную бюрократию и этнократи-ческую элиту, сколько через низовую инициативу, самоорга-низацию и заинтересованность рядовых членов группы. Фор-мируемые на основе такого подхода программы более адек-ватны реальным потребностям граждан. Они гораздо эффек-тивнее, ибо задействуют не только волю, но и ресурсы, в томчисле материальные, самих общин и отдельных граждан. От-бор и финансирование таких программ и проектов на кон-курсной основе может составить одну из основных форм дея-тельности Госкомфедерации, Минкультуры и некоторых дру-гих министерств и ведомств.

Межэтническая напряженность и конфликты существу-ют во многих странах. Не стала исключением и РоссийскаяФедерация. Трудноразрешимые противоречия и конфликты

46

не являются неизбежными и не предопределены самой при-родой этничности и фактом сосуществования различных на-циональностей в рамках одного государства. В России сохра-няется достаточно высокий уровень межэтнической терпимо-сти и сотрудничества, что находит отражение в широком рас-пространении смешанных браков, интенсивных культурныхвзаимовлияниях, отсутствии территориальной сегрегации,высокой социально-профессиональной мобильности и конку-рентоспособности представителей различных национально-стей. Напряженность и конфликты возникают прежде всегона фоне социально-экономических трудностей и глубокихгеополитических и ценностных трансформаций, которые пе-реживают граждане бывшего СССР.

Этнические чувства используются политиками и активиста-ми общественных движений в различных целях, а этническаямобилизация рядовых членов групп достигается там и тогда, ко-гда для этого существуют определенные условия. Среди послед-них – это прежде всего существующая или вновь возникающаясоциальная дифференциация по этническим границам, нерав-ный доступ к власти, правовая и культурная дискриминация,пропаганда ксенофобии и негативных стереотипов. В ходе эко-номической реформы агрессивность молодого предпринима-тельства при слабом государственном контроле и недостаточнойгражданской культуре ведет к переэксплуатации природных ре-сурсов и наносит ущерб среде обитания отдельных народов, осо-бенно сохраняющих традиционные системы жизнеобеспече-ния. Предметом разграбления или неравного товарообмена ста-новятся культурные ценности, продукты художественных про-мыслов и ремесел и ценные ресурсы ряда народов.

Для снижения и предотвращения межэтнических противо-речий в России необходимы как долговременные стратегии,так и некоторые срочные меры:

– Государство в лице властей разного уровня должно ока-зать срочное содействие в организации контроля и охраны уяз-вимых этнических культур и общин, особенно из числа мало-численных национальностей. Вполне возможно введение мест-ных таможен, ограничений на продажу алкоголя, разных видовпромыслов и другой коммерческой деятельности в интересах ипри участии местных общин, особенно в регионах Европейско-го Севера, Сибири и Дальнего Востока.

– В процессе приватизации государственной собственно-сти и аграрной реформы полнее учитывать этнический фак-тор, прежде всего в районах смешанного населения, не допу-скать узурпации и концентрации собственности и другого до-стояния представителями одной этнической группы за счетдругих, чтобы не вызвать последующего стихийного и даже

47

насильственного передела. Для этого создать общественныеконтрольные советы или комиссии, особенно в зонах ограни-ченных земельных ресурсов, какой, например, является Се-верный Кавказ.

– Поощрение кросс-этнических политических коалиций иассоциаций, вплоть до запрещения создания и деятельностиполитических партий, построенных по этническому принципу.При разработке избирательных законов на федеральном и рес-публиканском уровнях предусмотреть систему таких избира-тельных округов и поощрительных стимулов для политиков,которые были бы ориентированы на многоэтнический электо-рат и исключали бы победу на выборах за счет избирателей од-ной национальности. Такая система поставит политиков в за-висимость от голосов иноэтнического электората и будет спо-собствовать достижению согласия различных групп. Межэтни-ческие политические союзы окажутся более выгодными, чемэтническая солидарность.

– Распространение достоверных и полных знаний о тради-циях и обычаях граждан, принадлежащих к разным культурам,развитие интереса, особенно среди молодого поколения, к “чу-жим” культурам. Создание энциклопедии народов России, по-пулярных изданий, справочников и разговорников, словарей,развитие этнологических исследований.

– Исключить этническую заангажированность в деятель-ности органов правопорядка, судебных инстанций, низовыхадминистративных служб, поставить ее вне профессиональ-ных требований и этики. Не допускать и противоположную си-туацию – насаждение вышестоящими властями среди мест-ной милиции, судебных исполнителей, управленцев “этниче-ских чужаков” (хотя и представляющих “коренную нацию”).Чаще всего это вызывает отчуждение граждан от самих госу-дарственных институтов.

– Проведение общенациональной кампании по утвержде-нию толерантности, культивированию этнического многообра-зия россиян как главного достоинства и богатства нации. Орга-низация публичных выступлений на эту тему, которая не долж-на быть отдана на откуп низменным спекуляциям.

Политика культурного плюрализма, возможно, самый серь-езный вызов для новой России, но именно за этой политикой будущее.

49

ЧТО ЕСТЬ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ?*

Говоря о российском опыте этнотерриториальных авто-номных образований в новейший период и принимая во вни-мание меняющийся международный контекст, хотелось бы от-метить, что есть как бы два разных языка, две разных системыобъяснения данного явления, и это в значительной мере влия-ет и на практику. Если брать доктринальную сторону процессасамоопределения, что мы называем “актом речи”, то наиболеестрогий язык – это, конечно, язык международного правове-дения, политологии, в какой-то мере даже социологии. С этойточки зрения такого выражения, как “право наций на самооп-ределение”, не существует, потому что нация это есть состояв-шаяся политическая коалиция – государство и поэтому ужесамоопределившаяся общность. Впрочем, у нас иногда перево-дят, идя на осознанную или неосознанную фальсификациюлибо просто по инерции, английское слово nation как народили наоборот “people” как “нация”. Поэтому в русских текстахприсутствует понятие право наций на самоопределение, и эторадикально отличается от того смысла, который является об-щепризнанным. Хотя сейчас все больше экспертов и полити-ков понимают категорию нация как гражданское и политиче-ское сообщество, мы все равно (включая одну из наших луч-ших школ, представленную профессорами А.Х. Абашидзе иИ.П. Блищенко) по инерции трактуем, переводим и издаемтруды на этот счет в искаженном понимании. Т.е. мы трактуемнарод как этническую общность, что сегодня называется эт-носом. Должен сказать, что в мировом правоведении, в поли-тическом и академическом языках слова этнос вообще нет.Его, кстати, не было и в отечественном обществознании до1960-х годов. Это уже метастазы так называемой советскойтеории этноса из нашей этнографии расползлись в последниедесять лет по другим дисциплинам и попали в общественно-по-литический дискурс.

* Статья написана в 1995 г., но не публиковалась.

Как и понятие нация, понятие народ не равнозначно этни-ческой общности, этнической группе или этносу. Народ – этопрежде всего территориальное сообщество. И субъектом само-определения является демос, т.е. территориальное сообщество,а не этнос или этническая общность. Комментарии ко всеммеждународно-правовым документам это объясняют, если ко-му-то неясен текст самих документов. На этот счет были неод-нократные заявления на самом высоком уровне. Есть, скажем,известная брошюра “Повестка для мира” Бутроса Бутроса-Га-ли, бывшего генерального секретаря ООН, где он пишет: “Аб-сурдно полагать, что каждая этническая общность может иметьсвое государство”.

Принцип и лозунг самоопределения появились достаточ-но давно, и, кстати, с самого начала были элементы двойногочтения этого принципа. Почти всегда это был политическийпринцип, всегда он был в какой-то мере средством навязыва-ния воли победителя побежденным. После первой мировойвойны это была концепция Вудро Вильсона, применявшаясяв основном к Восточной Европе, когда государственные гра-ницы пытались устанавливать по этническим линиям. Но по-том, уже после образования новых государств на территориибывшей Австро-Венгрии и Российской империи, обнаружи-лось, что в новых “национальных государствах” оказалосьеще больше меньшинств, хотя вроде бы хотели решить воп-росы национального самоопределения, руководствуясьименно этническим фактором. Тогда, как и сейчас, многимказалось, что следует приводить в соответствие администра-тивные и государственные границы с этническими ареалами.

Вообще установка на совпадение этнических и админист-ративных границ – классическая ошибка национализма. В ми-ре этого никогда не было и до сих пор не существует, кроме,может быть, десятка маленьких островных государств. И то впоследние годы в связи с миграцией населения эти государствауже не являются моноэтническими.

Естественно, исходя из этого же принципа национальногосамоопределения в его этническом смысле, и Гитлер, и Сталиносуществляли свои геополитические идеи. Послевоенный миртоже пытался это сделать, но почти всегда безуспешно. Послехолодной войны в ситуации новой реорганизации бывшегокоммунистического мира, прежде всего территории Советско-го Союза, этот принцип тоже оказался самым понятным и са-мым доступным, тем более, что его выучили сотни тысяч про-фессионалов-гуманитариев и полупрофессионалов, которыеэтот язык понимают по-своему, и вся фразеология спустиласьна достаточно массовый уровень. Вместо улучшения правленияв многоэтничных обществах и внутреннего самоопределения

50

для культурно отличительных групп населения гораздо легчебыло мобилизовать этнических соплеменников вокруг совет-ского понимания права наций на самоопределение. Это гаранти-ровало, что значительная часть людей выйдет на митинг и дажевозьмется за оружие.

Если мы посмотрим на конкретную политическую и исто-рическую практику, то увидим, что принцип самоопределе-ния, когда он реализовывался более ответственно и приме-нялся, скажем, в процессе деколонизации после второй ми-ровой войны, был не просто отличен от этнокультурных гра-ниц, но был даже против них. Иначе ни одно государство впроцессе деколонизации мира и национально-освободитель-ного движения не образовалось бы ни в Африке, ни в Азии.Надо было бы из Нигерии делать сто пятнадцать–сто двад-цать государств, из Индонезии – две сотни, а из Индии боль-ше, чем из России, потому что там гораздо больше этниче-ских групп, не говоря уж о расовом и религиозном разнооб-разии. Поэтому принцип национального самоопределения (всвоем реальном, более ответственном и реализуемом виде)всегда был против этнического партикуляризма, не говоряуж о таких его формах, как вооруженный сепаратизм илиявочная форма сецессии.

Такое понимание принципа самоопределения по сегодняш-ний день не пересмотрено на уровне международно-правовойбазы, кроме некоторых исключений, сделанных под воздейст-вием ситуации в Советском Союзе и сегодня в России. Некото-рое движение к пересмотру терминологии начали академиче-ские специалисты, в основном западные, по отношению к быв-шему Советскому Союзу. Например, под редакцией Терезы Ра-ковской в 1994 г. вышел специальный номер “Journal ofInternational Studies”, посвященный “переосмысливанию само-определения” в плане признания советской категории “много-национальности” (вместо обычной “многоэтничности”) и выте-кающей из этого потребности самоопределения для “национа-лизированных” этнических общностей.

Д. Миллер, известный западный философ, выпустил кни-гу – “О национальности”, где говорится о том, что националь-ность (nationality) – это не гражданство, и в это понятие вкла-дывается тот смысл, который был в Советском Союзе и остает-ся в употреблении сегодня в России, т.е. идентичность или эт-ническая принадлежность. И особенно охотно это употребля-ется сегодня западными специалистами по России: они играютв тот же самый язык и как бы соблюдают политическую кор-ректность, особенно в отношении периферийного нерусскогонационализма.

Хотя на Западе выражения вроде “корсиканская нация”,

51

“гавайская нация”, “нация саамов” или “нации навахо”, конеч-но, употребляются, никто на государственном уровне не ведетречи о внешнем национальном самоопределении, хотя сущест-вуют направленные на это организации и движения (я их фик-сировал еще 20 лет назад в индейских резервациях и на Гавай-ях), а в Канаде в начале 1980-х годов возникла ассоциация “Ас-самблея первых наций”, которая объединяет индейские, або-ригенные народы. Т.е. мы видим, что термин нация в языке су-ществует, но на уровне общественных активистов. Конечно, нив юридическом, ни в научном языке даже в отношении Квебе-ка и франкофонов термины “квебекская нация” и “нацияфранкофонов” не употребляются. Всегда подчеркивают и гово-рят, что есть канадская нация, которая представляет собойобщность двух разных в этнокультурном отношении народов-партнеров.

Таким образом, речь идет о двойном, но не взаимоисключа-ющем употреблении. В гражданском и политическом смыслахмы говорим об Организации Объединенных Наций, о нацио-нальных интересах России, о национальной экономике, о здо-ровье нации, о лидере нации. Горбачев, когда гулял с премьер-министром Индии по Красному форту, говорил: “Как хорошо,что у вас в Индии есть символ нации – Красный форт. А у насКремль”. Ну, хорошо, в Индии-то есть понятие индийская на-ция, а символом какой нации является Кремль? Такой нации вРоссии нет, ибо у нас конституировался “многонациональныйнарод”, мы собственными руками (точнее словами) ввели несо-стоятельную категорию – многонациональность. Это, конеч-но, саморазрушительная дефиниция. И в этой ситуации, какопределенный компромисс, возможно употребление понятиямногонациональность в смысле многоэтничность. Можно до-говориться: хотите называть себя национальными республика-ми – называйте, но в тексте конституции такого понятия нет,есть республика-государство.

Можно вообще убрать слово нация из академического язы-ка, и ничего страшного здесь нет. Фактически серьезная наукаэтим термином не пользуется, нет даже его дефиниции – ведьне случайно все дискуссии о том, что такое национализм, нацияв нашей и мировой науке ничем не кончились. Это просто ми-фологическая категория.

Тем не менее вопрос о самоопределении не снимается с по-вестки дня и остается одной из наиболее существенных проб-лем организации общественной жизни в мире, в том числе и вРоссии. Самоопределение в его наиболее полном смысле – этоправо (мое или группы, к которой я принадлежу) участвовать вкак можно более широком общественно-политическом про-цессе, а не выделиться в свою собственную нишу со своей тер-

52

риторией. Ведь право на территорию по всем международно-правовым нормам путешествует вместе с гражданином, с чело-веком, и нет “своей” или “не своей” территории в рамках сво-его государства. Своими могут быть участки земли, а не терри-тория.

Современное самоопределение в этом смысле включает не-сколько форм и, кстати говоря, не исключает сецессию. Естьсамоопределение на индивидуальном и на коллективном уров-нях. Кроме того, различают самоопределение внутреннее, врамках существующей государственно-политической общно-сти, и самоопределение в форме сецессии, раздела, выделенияили воссоединения, т.е. с нарушением государственных гра-ниц. Индивидуальное и коллективное самоопределение во вну-тренней форме может быть территориальным и экстерритори-альным. Наш опыт заключается как раз в территориальном са-моопределении (по этому пути пошли большевики), а экстер-риториальная форма была заклеймлена. Я же считаю, что невместо этнотерриториального самоопределения, а вместе сним национально-культурная автономия является одной изважнейших форм самоопределения в многоэтничных или всложных по культурному составу государствах. Эти две фор-мы сосуществуют (а у нас тем более всегда существовали, мыих просто словесно не выражали) и должны сосуществовать вРоссии. Демонтировать некоторые вещи невозможно. Крометого, территориальная автономия не является исключительноизобретением России. Скажем, Индия в начале 1950-х годов ре-организовала свои штаты, и хотя они не были названы нацио-нальными республиками, но фактически границы штатов былиприведены в очень приличное соответствие с этнолингвисти-ческими границами. В Испании тоже существуют этнотеррито-риальные автономии в форме таких провинций, как Каталонияи Страна Басков.

Интересно, что Испания и Англия в некотором отноше-нии очень похожи на Россию: и там, и там доминирующаяобщность (кастильцы, англичане и русские) не имеют рес-публики и нигде не записано, что они являются государство-образующей нацией. Тем не менее англичане живут в соста-ве британской нации, кастильцы в составе испанской, рус-ские в составе российской нации. В России форма террито-риальной автономии существует для основных нерусскихгрупп, но она не может быть распространена для всех повсе-местно. Для этого нужно иметь определенную гомогенностьпроживания (и то мы от нее отступили, ибо, как правило, вовсем мире это большинство населения). Кроме того, террито-риальная автономия возможна только для достаточно круп-ных групп, чтобы они могли хотя бы образовать свою бюро-

53

кратию: все-таки территориальная автономия – это формагосударственности и без бюрократии не обойтись. Необхо-дим достаточно развитый язык, чтобы хотя бы государствен-ное делопроизводство шло частично на этом языке.

Территориальная форма самоопределения – дорогое удо-вольствие. Но с дотациями центра у нас она существует и, ви-димо, должна существовать, потому что территориальная авто-номия выполняет важные функции: сохраняет групповую це-лостность, обеспечивает ресурсы для поддержки культуры иразвития, предохраняет от дискриминации хотя бы на уровнеосновного проживания культурно отличительного населения.Это не гарантирует от дискриминации татар и чувашей в Моск-ве, но в Татарстане и в Чувашии дает определенные гарантии идаже преимущества. Поэтому территориальная автономия –достойная форма самоопределения, и в России у нее огромныйопыт, ее нужно сохранять и развивать, и это в общем-то не про-тиворечит демократии.

Но экстерриториальная форма самоопределения не менееважна, особенно учитывая, что у нас через территориальнуюформу могут самоопределиться примерно только 8 из 20 мил-лионов нерусского населения, потому что остальные прожива-ют за территорией республики, как говорят на нашем жаргоне,“своей” государственности. Вот это “своя–не своя” государст-венность – еще одна метастаза прошлого языка, и от нее, ко-нечно, надо уходить.

И последнее, на что мало обращается внимания, – это са-моопределение на индивидуальном уровне или соотношениеиндивидуальных и коллективных прав. Мы не должны при-держиваться территориальной или экстерриториальнойформы самоопределения в сугубо коллективистском плане.На самом деле главное состоит в реализации прав лиц, при-надлежащих к отдельной культуре. Поэтому необходимо уси-лить понятие индивидуального самоопределения.

Безусловно, есть коллективные права, но они только дост-раивают механизм индивидуальных прав человека, которыеважнее. А если исходить из того, что только через принад-лежность к этносу можно самоопределиться и реализоватьсвои права, то это – тупиковый путь. Коллективные прававажны, но вокруг них много манипуляций. В целом они вы-полняют только дополнительную функцию по отношению кличным правам и свободам.

55

ПЛАЧ ПО КОНЦЕПЦИИ*

Практика оформления государственной политики в наибо-лее важных сферах общественной жизни в форме доктрин,концепций или программ является общепризнанной. В отличиеот текстов законов, а тем более, основного закона – конститу-ции, доктринальные документы являются официальными ори-ентирами, а не обязательными нормами для властей и граждан.Однако в ситуациях общественных трансформаций значи-мость такого рода ориентиров велика: закон – это более кон-сервативный текст, обычно оформляющий уже существую-щую практику; концепция – официальный трактат, нацелен-ный на перспективу и определяющий рамки и цели происходя-щих перемен, инициируемых властями. Если закон обязывает,концепция объясняет и рекомендует. Концепции имеют свой-ство изменяться чаще правовых актов, и не следует преувели-чивать их некую первичную значимость.

О концепции государственной национальной политикиразговор ведется со времен “позднего Горбачева”, и можнонайти массу высказываний политиков и ученых, что межнаци-ональные проблемы и конфликты – это прежде всего резуль-тат отсутствия продуманной и подлинно научной концепции.Особенно долгий и громкий плач раздается со стороны специ-алистов-теоретиков национального вопроса, которых в странесуществуют тысячи и которые по-прежнему одержимы жаж-дой верхушечных предписаний для политических практиков ипростых граждан.

Бурная жизнь последнего десятилетия во многом разруши-ла старые догмы, возникли новые проблемы, а самое главное –реалии в виде постсоветских государств, в том числе и Россиис ее огромным этнокультурным разнообразием, новыми фор-мами культурного и политического национализма. Поэтомустремление специалистов и политиков объяснить происходя-

* Эта статья – более полный вариант публикации под тем же названием.См.: Московские новости. 1996. 16 июня. № 23. С. 9.

щее и выработать современные подходы к этой сфере общест-венной жизни и управления вполне понятны, хотя порой труд-но объяснить страсти и амбиции, которые разгорались и сохра-няются вокруг принятия концепции национальной политики.Хлесткие оценки, как, например, в статье социолога Жана То-щенко “Концепция опять не состоялась” в “Независимой газе-те” (1996, 11 апреля), причем в день ее принятия на заседанииПравительства Российской Федерации, –один из примеровпретензий видеть текст документа написанным словами и тер-минами, которым десятилетиями обучались в интеллектуаль-ных застенках бывшего Института марксизма-ленинизма илиАкадемии общественных наук при ЦК КПСС.

Пожалуй, самая большая ирония в том, что принятый пра-вительством документ есть результат согласований и согласияосновных “потребителей” концепции – властей федераль-ных и российских республик, ведущих экспертов-разработ-чиков, политических сил, а сравнительно небольшая группаглавным образом московских носителей ученых званий про-должает баталию против документа, вплоть до запугивающегонаушничества среди тех, кто готовит концепцию к подписа-нию ее президентом.

В чем суть принятого документа, как следует его читать и ис-пользовать? Министр по делам национальностей В.А. Михайловуже прокомментировал его в пространном интервью “Незави-симой газете” (1966, 4 июня). Мне как одному из разработчиковхотелось бы сделать также некоторые пояснения. Во-первых,открою секрет, что в течение нескольких вечеров перед отправ-кой документа “на рассылку” стол министра был заполнен бу-магами с предложениями и замечаниями, которые поступили отсубъектов федерации и от федеральных ведомств. Были учтенывсе основные замечания, в том числе и самые “неудобные” – отТатарстана, Башкирии и Минэкономики России. Из текста уш-ли излишне назойливые упоминания о сохранении целостностигосударства и определяющей роли русского народа в государст-вообразующем процессе, вписанные некоторыми авторами впервоначальный вариант. Были уточнены малопонятные и про-воцирующие конфликты понятия и категории, хотя, повторяю,концепция – это не текст законодательного акта, где требуетсяеще бо åльшая строгость.

Действительно, в тексте концепции национальной полити-ки нет термина нация, а употребляемые понятия народы, на-циональности, этнокультурные или национальные общностиобъясняются скорее как синонимы, а не как жесткая иерархия,существовавшая в прошлом доктринальном языке. Сделано этоне для того, чтобы “упразднить нации” или “бороться с нация-ми”, как пугают некоторые догматики. Понятие нация употреб-

56

ляется в двух значениях: как политическая, или гражданская,нация и как культурная, или этнонация. Вся международно-правовая практика и доктринальный язык современных госу-дарств (кроме постсоветских и постюгославских) пользуютсяпервым значением этого слова. Многие культурные, политиче-ские, сепаратистские движения, организации и даже внутрен-ние государственные образования употребляют этот термин вовтором значении. Так, например, в провинции Каталония дажев официальном языке есть понятие каталонская нация, но нагосударственном уровне всегда говорится только об испанскойнации – понятие, объединяющее все народы Испании.

Россия, вступив в Организацию Объединенных Наций иподписавшись под основными международно-правовыми до-кументами, вправе хотя бы на уровне официального языка за-резервировать за собой право легитимно и без внутреннегодвойного стандарта пользоваться понятием “национальный”,когда речь идет об интересе, экономике, политике, армии, об-разовании, науке, символах и т.п. Концепция не навязывает по-нятие гражданской российской нации, но ограничивает офи-циальный язык достаточно достойными понятиями народы илинациональности. Никто не накладывает запрет на употребле-ние понятия нация в его этническом значении лидерами рес-публик или активистами культурных общин и даже специали-стами, но федеральная власть обязана оставить доктринальноепространство для процесса гражданского нациестроительства,без чего не может существовать ни одно государство.

Более того, концепция делает уступку в пользу этническогопонимания термина народ, хотя его наиболее распространен-ное значение – это общегражданская общность, населениестраны (например, запись в статье 3 Конституции РФ о “много-национальном народе Российской Федерации”). В концепциипод понятием народ имеется в виду общность людей, члены ко-торой разделяют общие название и элементы культуры, преж-де всего язык, имеют общее историческое происхождение.Среди этих признаков определяющую роль играет самосозна-ние. Кстати, гражданское и этнокультурное значения понятиянарод не противоречат друг другу и принадлежность конкрет-ного человека к обоим или нескольким типам общностей не яв-ляется взаимоисключающей. Человек может принадлежать од-новременно к аварскому, дагестанскому и российскому наро-дам. В первом случае он ощущает свою принадлежность к этни-ческой общности (аварской этнонации), в двух других – к гра-жданским, территориально-политическим общностям (или по-литическим нациям).

Более глубоко и современно трактуется в концепции поня-тие самоопределения как формы обеспечения права граждан-

57

ских и этнокультурных общностей на выбор самостоятельныхпутей культурного развития и форм политического управле-ния. Самоопределение в рамках многоэтничных государствосуществляется в двух основных формах: территориальных об-разований и национально-культурной автономии. Поэтому су-ществование республик в составе Российской Федерации при-знается важнейшей формой этнотерриториального самоопре-деления, и дальнейшее развитие федерализма, разнообразныхи разностатусных взаимоотношений с федеральным центром идругими субъектами федерации формулируется как одна изприоритетных задач государственной национальной политикифедерального и республиканского уровней.

В концепции не фиксируется право на самоопределение ввиде отделения, но такое право отсутствует в федеральной кон-ституции и в конституциях республик, кроме косвенной воз-можности в конституции Тувы и конституции Татарстана, гдеэтот вопрос обойден формулировкой ассоциированного стату-са. Я не знаю государств, где бы законодательство и доктриныпредусматривали явочную сецессию (волевое одностороннееотделение), и России нет смысла повторять безответственнуюлексику советских конституций. Кстати, международное правопризнает возможность самоопределения через образованиеотдельного государства, но оно распространялось на бывшиеколониально-зависимые народы как территориальные (а не эт-нические!) сообщества. Право на сецессию (отделение) проце-дурно в международном праве не разработано и признаетсямеждународным сообществом только в случае его осуществле-ния на основе взаимного согласия, как это было в ситуацияхраспада СССР и Чехословакии.

Вторая важная форма самоопределения – экстерритори-альная национально-культурная автономия. Ее субъектом мо-гут быть любые народы и отдельные этнокультурные общинынезависимо от территории расселения и статуса. Это преждевсего право на отправление разнообразных запросов граждан,которые возникают на основе их этнокультурной принадлеж-ности и самосознания. Концепция трактует национально-куль-турную автономию гораздо шире, чем ее фольклорно-этногра-фический вариант. Предусматриваются возможность культур-но ориентированной предпринимательской деятельности, пра-ва общинной собственности и самое важное – право на осо-бые формы политического представительства и на законода-тельную инициативу. В чем-то эта форма самоопределения да-же перспективнее и мощнее территориальной, хотя у послед-ней есть свои незаменимые функции, особенно по части обес-печения экономической и политической основ культурногоразвития того или иного народа. Нетерриториальное самооп-

58

ределение, в свою очередь, ближе к универсальному понятиювнутреннего (коллективного и индивидуального) самоопреде-ления – это право на участие, включая управление государст-вом и конкурентную социальную мобильность. Концепциейпредусматривается поддержка государством различных формнационально-культурного самоопределения как федеральны-ми властями, так и властями других уровней.

В концепции последовательно проводится принцип граж-данского равноправия и равных прав народов. Во-первых, всенароды России определяются как государствообразующие, ес-ли речь идет о всей стране, хотя отмечается историческая рольрусского народа и определяющее значение русского языка икультуры для населения всей страны. Именно через эту куль-турную систему граждане России независимо от национальнойпринадлежности способны в полной мере реализовать свои со-циальные возможности и политические права в общероссий-ском общественном пространстве. Тем самым не поддержива-ется культурный и политический изоляционизм как тормозя-щий фактор модернизации, но отдается должное многообра-зию страны через развитие не только отдельных культур, но иязыков, традиций, социального опыта, мировоззрений, кото-рые составляют питающую силу любого крупного государства.

Во-вторых, ставятся ограничители для возникновения ме-стных этнократий и нарушений прав человека на основе этни-ческой дискриминации. Республики вправе определять своихозяйственные, политические и культурно-языковые парамет-ры жизни, но их государственность не есть исключительнаясобственность какого-то одного народа, и она существует отимени и для всех граждан соответствующих территориальныхсообществ. Это, кстати, соответствует конституциям и декла-рациям, принятым в самих республиках.

Наконец, во избежание ненужной и плохо понимаемой гра-дации граждан на разностатусные категории по этническомупризнаку не используется понятие меньшинства. Это не от то-го, чтобы обойти проблему мирового значения, зафиксирован-ную в ряде международных деклараций, а по той простой при-чине, что во многом Россия ушла дальше того, чего требуют этидекларации. Международное понимание меньшинства – этовсе численно недоминирующие в государстве группы, т.е.строго говоря, к ним должны быть отнесены все нерусские на-роды. Для них международно-правовыми документами преду-сматриваются разнообразные права, но они никак не идутдальше культурно-образовательных и антидискриминацион-ных прав. Едва ли резонно зачислять в категорию меньшинствчувашей, татар, якутов, осетин и многие другие народы, имею-щие территориальную автономию в виде республик-госу-

59

дарств и мощные культурные институты. А если оставить вэтой категории только всех других (без “своей” государствен-ности), то опять получается абсурд.

Для коренных малочисленных народов (главным образомнародов Севера), которые проживают в особых экологическихсредах и сохраняют традиционное хозяйство, необходимы не-сколько другие подходы, и они предусмотрены концепцией всоответствии с международными требованиями. Те, кто оста-ются среди претендентов на статус меньшинств, – это глав-ным образом представители диаспор таких крупных народов,как украинцы, армяне, азербайджанцы и другие, которые на-ходятся далеко не в приниженном положении, чтобы их кате-горизовать как меньшинства. А именно в приниженном стату-се и в необходимости особой защиты заключается суть доктри-ны меньшинств. К тому же в стране сохраняется традиция не-гативного восприятия категории нацмен, и не хотелось бы еевозрождать ради соответствия международному словарю. Воз-можно, эта категория возродится в России, но лучше, если этобудут делать представители тех, кто хочет, чтобы их считалименьшинствами, а не государство. Главное – выполнить требо-вания и гарантировать те права, которые международное сооб-щество выработало для данных групп населения. В этом отно-шении положения концепции по национально-культурной ав-тономии обеспечивают эти возможности.

ОСМЫСЛЕНИЕ НОВЫХ ПРОБЛЕМ

РУССКИЕ ВНЕ РОССИИ: МИФЫ И ПОЛИТИКА*

В общественной жизни возникают ситуации и проблемы,которые политики и публицисты пытаются описать в простыхтерминах, а отсюда – предложить и простые решения. Науровне массового сознания утверждается миф, который обре-тает собственную жизнь и уже сам влияет на поведение людей,включая политиков и интеллектуалов, которые его породили. Ккатегории таких новых мифов, а также к политическим нагро-мождениям вокруг них относится и проблема русских в новыхпостсоветских государствах.

В последний вечер предвыборных теледебатов декабря1993 г. в передаче “Выбери меня” чемпион мира по шахматамГарри Каспаров со страстью убеждал в трагической предре-шенности исхода 25 млн “русскоязычных” в Россию, а другойучастник пугал еще более фантастической цифрой в 65 млн че-ловек, оказавшихся за пределами “своей государственности”на территории бывшего СССР. Непонятные термины типа“русскоязычное население”, “этнические россияне” появи-лись в официальных, в том числе в межгосударственных доку-ментах. В научной литературе преобладает анализ, которыйследует за политической риторикой и который объясняет лишьдемонстрационный аспект проблемы. Причем объяснения спе-циалистов крайне идеологизированы, и лишь самая малаячасть написанных работ на эту тему основана на какой-либосерьезной дисциплинарной проработке. Итак, о чем речь?

А речь идет о сложной ситуации, в которой оказались дей-ствительно миллионы бывших сограждан по причине появле-ния новых государственных границ, а самое главное – из-заутверждения в новых образованиях заимствованной из марк-систско-ленинской теории наций доктрины этнического наци-онализма. Суть этой доктрины в идее “своей” или “не своей”

61

* Этот текст ранее опубликован в виде интервью под названием “Двойноегражданство – политическая импровизация”. См.: Муниципальная газета.1995. Выпуск 3 (15). С. 3.

государственности в зависимости от этнического происхожде-ния людей. Идея эта крайне заманчива для элит “титульных на-циональностей”, давших название постсоветским государст-вам, ибо гарантирует им доминирующий статус, в том числепреимущественный доступ к власти. Но реализовать эту идеюневозможно из-за того, что нельзя создать этнически чистоегосударство, даже в урезанных границах, а к уменьшению тер-ритории политики обычно относятся отрицательно, предпочи-тая чистки или выталкивание “некоренного” населения. Нико-гда не могут быть реализованы лозунги “Грузия для грузин”или “Абхазия для абхазцев”, сколько бы ни положили жизнейих энтузиасты, да и североосетинским лидерам придется вер-нуть изгнанных граждан ингушской национальности.

Итак, все государства, в том числе и постсоветские, созда-ны и существуют от имени проживающих в них сообществ, ккакой бы культуре они ни принадлежали. Человеку достаточнородиться и вырасти в той или иной местности, чтобы считатьее своей родиной, и никто не в праве навязать ему другое чув-ство или статус. Украинцы на Дальнем Востоке, казахи на Ал-тае, русские в Крыму или армяне в Ростовской области живутна своей родине и являются коренными жителями этих мест, азначит, имеют полное право на гражданство и на равный ста-тус в пределах новых границ. Безответственно даже вести речьо 25 млн русских или 6 млн украинцев “за рубежом”, а тем бо-лее считать это некой аномалией, которую можно исправитьпрограммами массовых переселений. Да, действительно, рус-ских как самый многочисленный народ СССР новые границызатронули в большой степени, но не больше, чем украинцев, уз-беков, азербайджанцев, армян, лезгин и десятки других этни-ческих групп. Но кто составляет эти 25 млн, к приему которыхв Россию призывают готовиться некоторые энтузиасты соци-альной инженерии?

Прежде всего – это 11,4 млн граждан Украины, 6,3 млн гра-ждан Казахстана, 1,4 млн граждан Беларуси, около одного мил-лиона граждан и не граждан Латвии и Эстонии, проживающихна территории этих государств давно и достаточно компактно.На той же Украине и в тех же странах Балтии климатические исоциальные условия жизни лучше, чем у жителей большинстварегионов России, и на эту чужбину, которую им хотят подсу-нуть под названием “исторической родины”, без слез и крово-пролития они не поедут, да еще с задачей “поднимать” полуза-губленное Нечерноземье. В культурно-языковом отношении ив бытовой культуре (если не считать страны Балтии) они ближек местным жителям, чем к русским северянам или уральцам, ав русско-украинско-белорусском пограничье вообще сложи-лась своеобразная смешанная культура, которую не развести

62

паспортной регистрацией. Так что лучше этническим предпри-нимателям оставить в покое это население, чтобы окончатель-но не похоронить под кровавыми междоусобицами свою едвасостоявшуюся независимость, а решать проблемы этого насе-ления по-другому.

Прежде чем высказать некоторые предложения, хотелосьбы отметить еще одну примечательную особенность русскойчасти населения постсоветских государств в сравнении с рус-скими в России: оно более урбанизировано (более 90% в Узбе-кистане, Эстонии, Азербайджане, Таджикистане, Туркмени-стане; более 80% в Украине, Беларуси, Латвии, Молдове, Литве,Грузии, Армении); оно более молодое по возрасту (кроме рус-ских в Азербайджане и Грузии), оно имеет более высокий об-разовательный уровень. Эта часть самодеятельного населенияиграет исключительно важную роль в экономике, особенно внаиболее технологичных отраслях промышленности, создаваясвоим трудом весомую часть общенационального продукта но-вых государств.

Главное – это обеспечить этническим русским реальныеусловия и чувство уверенности, что они полноправные гражда-не новых государств. Нужно прекратить проецировать на рус-ских сограждан недовольство и пережитые травмы, доставши-еся от прошлого режима и исходившие во многом из бывшегоЦентра бывшей страны. Следует поделиться властью с пред-ставителями нетитульного населения не только на местах, но ив столицах и прекратить насаждать правителей и управленцевпо кровному принципу. Новым лидерам постсоветского про-странства необходимо признать реальность мощного влиянияи во многом позитивную роль русского языка и культуры, кото-рые являются родными для доброй трети украинцев, казахов идля половины белорусов.

Национальные культуры бывших союзных республик, аныне новых государств достаточно сильны, а их политическо-му суверенитету ничто не угрожает, кроме собственной не-дальновидности, чтобы продолжать искоренять “русское влия-ние”, ставя тем самым в трудное положение как граждан рус-ского происхождения, так и значительную часть своих сопле-менников. Национально-русское двуязычие, в том числе офи-циальное, возможно, один из самых сильных вариантов поли-тики нациестроительства, которую может сегодня предложитьбольшинство постсоветских государств, чтобы избежать средирусских движений ирредентизма (воссоединения с соплемен-никами) и межэтнических конфликтов.

Сказанное выше во многом относится и к балтийским го-сударствам, где проживает более одного миллиона этниче-ских русских. Здесь культурная дистанция между двумя ос-

63

новными общинами больше, а степень этнического национа-лизма со стороны титульных групп сильнее, чем на Украине, вБеларуси и Молдове, но не настолько, чтобы отказаться от по-литики интеграции этой части населения в новые сограждан-ства. Выдавить иноэтничных “чужаков” из этих государствлегальными ограничениями все равно не удастся (подобныенеудачные попытки уже делались в 1920–1930-е годы), а насиловые меры не хватит ресурсов. К тому же огромное рус-ское “ядро” у балтийских государств совсем под боком, и в егосреде разжечь солидарный ультрапатриотизм не очень слож-но. Кроме военных, из Прибалтики русские, для большинствакоторых это их единственная родина, уезжать не намерены.Здесь сравнительно комфортнее жизнь, да и положительныерезультаты реформ, видимо, скажутся быстрее, чем в непово-ротливой России.

Глупо и обидно, если завоеванная независимость споткнет-ся о примитивные чувства и утопические идеи, возведенные вранг официальной политики. Не может быть долгой ситуация,когда половина жителей столицы государства – рижан лише-на возможности идти к избирательным урнам, а в парламентахЛатвии и Эстонии заседают исключительно этнические латы-ши и эстонцы, оставившие без представительства 900 тыс. и450 тыс. жителей этих государств. Только за последние годы вмире с десяток подобных ситуаций закончился насильственны-ми конфликтами. Здесь уже не помогут ни искусное лоббиро-вание в международных инстанциях, ни симпатии североевро-пейских соседей.

Что нужно сделать? Во-первых, местным властям срочноналадить диалог с русскими общинами и их лидерами, пока онвозможен и пока эти общины не создали мощные коалиции поответному этническому признаку и не начали организованноесопротивление. Диалог придется вести на русском языке, в томчисле в парламенте и в столичных СМИ, пока власти не поло-жат на каждом углу эстонско-русские и латышско-русские раз-говорники и не подождут с десяток лет, когда часть русскогонаселения, особенно молодежь, выучит доминирующие в госу-дарстве языки. Они это сделают обязательно, тем более, что ос-новная масса русских в Прибалтике – это образованные горо-жане. Во-вторых, не видно альтернативы и фактическомувозврату к нулевому варианту гражданства, особенно теперь,когда военные и другие “прикомандированные” фактическиуехали. В-третьих, постараться восстановить намечавшиеся впервые годы перестройки межэтнические коалиции и поощ-рять любые подобные объединения, допустить русских к вла-сти, собственности и бизнесу. Это сделает их не менее лояль-ными гражданами, чем “коренные” жители, среди которых, по-

64

жалуй, даже больше желающих покинуть “свои” государства впользу более богатых стран.

Сложнее ситуация складывается для русских в Централь-ной Азии и Закавказье. Их здесь около 3 млн, и около одногомиллиона человек действительно уже покинули этот регион всилу двух более мощных факторов, чем неблагоприятный мо-рально-политический климат (таковой сейчас существуетпочти во всех новых государствах, но не является главнойпричиной для массовой эмиграции). Это меж- и внутригосу-дарственные войны и конфликты. Русские хотя и не являютсяпрямым объектом насилия (не считая военнослужащих), ноиспытывают огромные лишения и страх. Такова ситуация вАзербайджане, Грузии, Таджикистане, где примерно по300 тыс. русских. Второй фактор – низкий уровень жизни иклиматические условия, особенно в государствах Централь-ной Азии. Не случайно отток русских из этого региона начал-ся еще в 1970-е годы. По нашим прогнозам, он будет продол-жаться и в будущем, но говорить о массовом и срочном исхо-де нет веских оснований, и крайне безответственно его под-талкивать эмоциональной публицистикой.

Большинство русских в Центральной Азии – это жителиУзбекистана и Кыргызстана (1,5 млн и 800 тыс.), главным обра-зом давние поселенцы, неплохо адаптировавшиеся к местнойсреде. Исследования показали, что русские этого региона всвоей массе не настроены на отъезд в Россию, хотя многие спе-циалисты покинули его или собираются уехать. Уровень анти-русских настроений не так высок, как его драматизируют от-дельные жертвы и им сочувствующие. Среднеазиатское обще-ство вообще отличается традиционной межэтнической терпи-мостью и доказало это наглядно в годы советских лихолетий.Подавляющая часть правящих лидеров также противники отъ-езда русских, и их влияние очень велико. Конечно, имеет мес-то выталкивание русских из властных структур, хозяйственно-го истеблишмента и из некоторых особо конкурентных сферзанятости (торговля, управление, обслуживание), ограничива-ется доступ молодежи к высшему образованию.

Преодолеть негативные факторы для проживания русскихв Центральной Азии общими с Россией усилиями, чтобы избе-жать их массового отъезда, – это, на наш взгляд, главная зада-ча в данном регионе с точки зрения решения проблемы. Как ив большинстве постсоветских государств, русские играютздесь важную хозяйственную и социально-культурную роль.Они – мощный связующий гуманитарный фактор, исчезнове-ние которого неизмеримо увеличит отчужденность между го-сударствами бывшего СССР, которую в самой России будутпитать те же самые “вернувшиеся” и трудно адаптирующиеся

3. Тишков В.А. 65

русские. Более того, русские в новом зарубежье, как это ни по-кажется парадоксальным, – интегрирующий фактор и для ос-новного населения новых государств. Эти сообщества есть иостанутся после возможного отъезда русских многоэтничны-ми, но только проблема меньшинств и иноэтничного населенияв них обострится еще больше. Кроме того, на первый план мо-гут выйти внутринациональные (региональные, субэтниче-ские, клановые и прочие) противоречия. Внутригрупповыепротиворечия могут быть нисколько не слабее противоречий иконфликтов между этническими группами. Печальный опытГрузии подтверждает данный тезис.

Cамое главное, рассматриваемая проблема не должна бытьпредметом простеньких политических расчетов и сиюминут-ных дивидендов. Не могу забыть, как в сентябре 1992 г., когда яисполнял обязанности Председателя Госкомнаца, ко мне вер-нулась из Кремля подготовленная на имя Б.Н. Ельцина инфор-мация о положении русских в Казахстане. На ней была резо-люция первого помощника президента: “Ваш материал не мо-жет быть доложен, так как не отражает озабоченности прези-дента этой проблемой”. В тот момент перед предполагавшейсявстречей Б. Ельцина с Н. Назарбаевым помощнику, видимо, хо-телось положить на стол президента не спокойный анализ, ааргументы для эмоциональной реакции и политического торга.

После того как была написана эта статья, у темы появилисьновые актуальные сюжеты. Во время встречи лидеров странСНГ в Ашхабаде между Россией и Туркменистаном было под-писано соглашение о двойном гражданстве, и под аплодисмен-ты Б.Н. Ельцин заявил: “Я первым получаю двойное гражданст-во”. Пресса и официоз почти единодушно представили двой-ное гражданство “разумным и очень человеческим шагом” врешении проблемы. Однако это не совсем так. Вариант двойно-го гражданства может быть приемлем как средство политиче-ского воздействия и как мера по некоторому улучшению само-чувствия русских вне России, но не больше. Случай с Туркме-нистаном, где самая малая русская община в ближнем зарубе-жье, а в России меньше всего туркмен среди выходцев из быв-ших союзных республик, не может быть примером для всегопостсоветского пространства.

Во-первых, приобретение второго, российского, граждан-ства значительной частью населения новых государств едва либудет способствовать стабильности этих обществ и граждан-ской лояльности даже в самых спокойных ситуациях, в чемпрежде всего должна быть заинтересована Россия. Мы жеопять, как и в бывшем СССР, пытаемся насадить этническуюпринадлежность в качестве основы гражданства, хотя боль-шинство тех же русских все же настроены на интеграцию в но-

66

3*

вых образованиях. Даже в Эстонии самые последние обследо-вания показали, что только 5% живущих здесь русских получи-ли российское гражданство и еще 2–4% намерены сделать этов будущем (в Нарве около 5%), а около 90% желают получить эс-тонское гражданство или хотели бы видеть своих детей граж-данами Эстонии.

Во-вторых, следует знать, что в России имеются огромныедиаспоры украинцев, армян, азербайджанцев, грузин, казахов,белорусов (около 10 млн человек), и предоставление им на ос-нове взаимности второго гражданства, помимо экономическихи правовых проблем, вызовет ослабление среди этой части рос-сиян чувства принадлежности к единому народу единой стра-ны. К тому же нужно ожидать увеличение числа иммигрантовв Россию из нового зарубежья, особенно из зон аграрной пере-населенности и гражданской нестабильности в ЦентральнойАзии и Закавказье, причем не русских, а таджиков, узбеков,грузин, армян и других. Вот о чем нужно думать и к чему нуж-но готовиться нашим экспертам и политикам в контексте про-блемы двойного гражданства. Да и президентские новогодниепоздравления лучше посылать своим гражданам и гражданамсоседних государств, а не “этническим россиянам”. У слова“россиянин” есть только один корректный смысл – это граж-данин России.

68

О ПЕРЕПИСИ НАСЕЛЕНИЯ*

Перепись населения – одна из важнейших государствен-ных процедур, итоги которой помогают обеспечивать адекват-ные управление и политику во многих сферах общественнойжизни. Получаемые раз в десять лет данные используются вла-стями, политиками и учеными-обществоведами, ибо это самыйполный коллективный портрет населения страны, без которогосложно правильно определить и принять решения по вопросамсоциально-экономической и культурной политики, админист-ративного управления, властного представительства и многиедругие. На процедуру переписи, в том числе выбор и формули-ровку вопросов, обработку и использование данных, оказыва-ют влияние характер политического режима и сложившиесятрадиции обществознания в той или иной стране. Чем демо-кратичнее режим и модернизированнее общество, тем большев нем потребности иметь самые полные и широко доступныеданные переписей, тем чаще они используются как компонентпознания и управления обществом.

Предстоящая перепись населения будет первой перепи-сью нового государства – Российской Федерации. В ней от-разятся глубокие трансформации последнего десятилетия, ирезультаты ее будут крайне важны как для оценки этих пере-мен, так и для выработки новых экспертиз и будущего поли-тического курса. Уверен, что итоги переписи преподнесут не-которые сюрпризы стране, где в элитном и обыденном языкеправят бал политическая экзальтация и язык жалоб. Напри-мер, едва ли за все предшествовавшие три–четыре десятиле-тия россияне (как городские, так и сельские) построили боль-ше собственных домов и обзавелись другим новым жильем,чем за последние несколько лет. В российских деревнях и по-селках сегодня почти каждый третий дом – это новая по-стройка. Во всем мире домовладение считается важнейшим

* Ранее опубликована под названием “Близится перепись населения”.См.: Независимая газета. 1995. 5 нояб. С. 4.

показателем национального благосостояния. К сожалению,перепись не сможет учесть приобретенные товары длитель-ного пользования (автомобили, холодильники, телевизоры), аэти показатели могли бы быть рекордными.

Безусловно, перепись отразит и негативные последствиястоль быстрых социальных и политических перемен. Это –снижение уровня рождаемости, рост смертности и безрабо-тицы, новая категория беженцев и вынужденных переселен-цев. Мною ожидаются серьезные изменения в этническомсоставе населения, которые, однако, не следует спешить объ-являть катастрофическими. Почти наверняка уменьшитсядоля русских в составе населения России, но это не столько врезультате естественного движения населения, т.е. сокраще-ния рождаемости и роста смертности (последнее может ком-пенсировать иммиграция русских из других государств быв-шего СССР), сколько из-за смены многими потомками сме-шанных браков своей русской этнической принадлежности впользу ныне более престижных и выгодных для проживанияна территории российских республик или для эмиграции вболее социально обустроенные страны. К тому же возрастетабсолютная численность нерусского населения как за счетнесколько большей рождаемости среди этой части россиян,так и за счет массовой иммиграции (постоянной и времен-ной) в Россию “коренных” жителей Центральной Азии и За-кавказья.

При всей значимости сохранения преемственности воп-росов переписи для сравнительных возможностей, не менееважно внести некоторые принципиальные изменения и отка-заться от вопросов, которые были продиктованы политиче-ской доктриной или недостаточным профессионализмомученых и переписных ведомств. Прежде всего это касаетсявопросов о национальности и о языке. Нынешняя их форму-лировка и очередность не соответствуют ни принятым миро-вым стандартам переписей, ни адекватному отражению рос-сийской реальности. В течение многих десятилетий эти воп-росы создают грандиозные фальсификации действительногоположения и представляют собой форму насилия над инди-видуальным выбором гражданина, не говоря о провоцирова-нии и ужесточении групповых различий и придании им неоп-равданной роли.

Вопрос “К какой национальности, народности или этниче-ской группе себя относите?” опять предполагает наличие не-ких иерархических категорий, по которым должно расписатьсебя население России. Мировая наука (кроме бывшей совет-ской) не признает подобную типологию этнокультурных общ-ностей, а тем более не знает таких этнических понятий, как

69

национальность или народность: первое означает гражданст-во, второе вообще уродливое изобретение марксистско-ленин-ской теории наций. Все зависит от степени политической мо-билизации той или иной общности, и сегодня не только рус-ские, но и аварцы, нанайцы, караимы и другие предпочитаютсчитать себя нациями. Запрет на употребление популярныхслов типа нация невозможен, учитывая длительную традициюстроительства этнонаций в СССР, как и невозможен офици-альный раздел этнических общностей по категориям. Пустьэтим занимаются общественные активисты и ученые-схола-стики. Государству важно зафиксировать не некий реестр “на-ций, народностей и этнических групп”, а этнокультурную са-моидентификацию тех, кто проживает в стране. Поэтому воп-рос должен быть сформулирован так: “Каковы Ваша этниче-ская (национальная) принадлежность или происхождение?”Слово “национальная” необходимо лишь в разъяснительномсмысле, учитывая длительную традицию употребления этогослова в его этническом значении.

Следуя мировым научным и переписным стандартам, атакже учитывая российскую реальность, нужно предусмот-реть возможность множественного ответа на данный вопрос,отсутствие ответа вообще или, в случае затруднения, нейт-рального ответа типа “житель Российской Федерации”, “рос-сиянин” или “дагестанец”. Дело в том, что в России, как и вдругих странах мира, живут миллионы людей смешанного эт-нического (национального) происхождения, которые могут вравной мере разделять язык и культуру как отца, так и мате-ри и чувствовать свою принадлежность не к одному, а к двумили нескольким народам или же вообще считать себя росси-янином без четкой идентификации с какой-либо одной этно-культурной общностью. Это скорее норма для многоэтнич-ных стран, а не аномалия, а уж тем более не “манкуртизация”или “маргинализация”. Многоязычие и многокультурностьвезде считаются преимуществом и силой как человека, так иобщества, за исключением отравленного этнонационализ-мом постсоветского пространства.

Кроме этого, в России имеет место обычный в мировой пра-ктике феномен множественного и не взаимоисключающего эт-нокультурного самосознания (идентичности) вертикальногохарактера. Кубачинец считает себя даргинцем, дидоец – авар-цем, оба – дагестанцами (что тоже можно считать не толькочистой административной общностью), при этом не теряя ниодну из своих культурных идентичностей. Менгрел и сван счи-тают себя одновременно и грузинами, казак – русским или ук-раинцем, и так в огромном числе случаев. И неужели наша пе-репись опять будет распихивать людей – “этнофоров” (на язы-

70

ке некоторых этнографов) по списку народов, да еще исключи-тельно по одному из родителей, потакая попыткам восстано-вить до косточки все “этносы” со всеми их “настоящими” на-званиями.

В переписи должны иметь место ответы типа “украинец-русский”, “русский-казак”, “эрзя-мордвин”, “аварец-русский”,“татарин-мишарь”, “еврей-русский”, “эвенк-якут”, “грек-ар-мянин”, “дигорец-осетин”, “лакец-осетин-русский” (едва либудут более чем тройные ответы).

Я назвал эти возможные сочетания, зная за каждым из нихконкретных жителей страны, для которых это была бы наибо-лее верная и приемлемая идентификация в соответствии с эт-нокультурным самосознанием. Пусть потом политики и уче-ные, если им для чего-то это нужно, подсчитывают сколько “на-ций и народностей” работают на том или ином заводе или насе-ляют тот или иной субъект федерации. Зато людям станет лег-че и понятнее жить, избавившись от изуверских процедур оп-ределения национальности по лицу, т.е. по крови. Тогда, можетбыть, и спадет позор стереотипов типа “лица кавказской наци-ональности”. Кстати, во многих странах уголовно наказуетсядаже сам вопрос об этнической принадлежности, особенно ес-ли он задается работодателем, а мы по-прежнему собираемсянести в своих новых российских паспортах этот рудимент тота-литаризма.

Теперь о вопросе переписи: “Родной язык. Указать такжедругой язык, которым свободно владеете”. Вопрос о языке впереписях задается, чтобы прежде всего выявить, сколько,где и на каких языках жители государства разговаривают, ка-кими языками пользуются в разных общественных сферах.Это необходимо для определения многих вопросов управле-ния: на каких языках должны говорить государственныеслужбы, средства информации, вывески и уличные названия,сколько и на каких языках издавать учебников и как готовитьучителей и т.п. Никакой такой информации ответы отечест-венных переписей на вопрос о языке не содержат. Задавае-мый сразу же после вопроса о национальности, да еще встоль наводящей “родной” форме, он фактически повторяетпредыдущий вопрос. Отвечающий, только что определив(или за него это сделали родители) свою национальность, вогромном большинстве случаев просто повторяет названиеязыка своей национальности, ибо стереотип “родной язык –язык своей национальности” прочно укрепился в россий-ском сознании. Лишь незначительная часть жителей страны,давно и прочно перешедших на “неродной” язык и не владе-ющих “родным”, указывает в данном случае язык, которыйне совпадает с предыдущим ответом. Миллионы же людей

71

называют в этой графе язык, на котором не разговариваютни на работе, ни дома, и даже фактически его не знают. Счи-тается как бы неудобным или политически некорректным,определив себя бурятом, чувашом или эвенком, записать вграфу “родной язык” русский, татарский или якутский язы-ки. Отвечающий вынужден задумываться больше о соответ-ствии языка и этничности, а не о своих языковых навыках. Витоге получается искаженная картина языковой ситуации иязыкового поведения населения страны, прежде всего в сто-рону уменьшения степени распространения и использованиярусского языка жителями России.

С точки зрения науки, политики и частной стратегии лю-дей языковую ассимиляцию большинства россиян нерусскойпринадлежности можно оценивать по-разному. Ученые рас-сматривают утрату культурного многообразия, особенно ис-чезновение языков, как негативное явление для человече-ской цивилизации и для каждого отдельного государства, хо-тя добровольную языковую ассимиляцию в пользу болеемощных конкурентных языков (особенно так называемыхмировых, к которым относится и русский) следует расцени-вать как явление, способствующее жизненной карьере чело-века. Это, собственно говоря, лучше всего понимают родите-ли, определяя своих детей в школы. Что касается политиков,то для них вопрос о языке чаще всего связан с мобилизациейграждан и созданием коалиций для достижения власти илиисключения из нее. Не знаешь башкирского языка (а это от-носится почти к 80% населения Башкирии, включая часть са-мих башкир), значит, не можешь рассчитывать на избраниена высшие государственные посты. Таково требование рес-публиканской Конституции. Государство же, т.е. бюрократи-ческий аппарат, тяготеет к одноязычию (так легче управлять,рассылать инструкции и отдавать армейские приказы) и нелюбит официального многоязычия, хотя для России оно не-обходимо, причем не только на уровне республиканских иместных властей.

Следует сменить очередность вопросов и сначала полу-чить сведения о языке, а потом об этнической (националь-ной) самоидентификации. В этом случае уже ответы на воп-росы о языковом поведении (ориентации) могут отчасти вли-ять на определение этнической принадлежности. Однако та-кой вариант гораздо более логичен и научно обоснован, ибоэтническая ассимиляция может следовать за языковой, хотядалеко не всегда (можно говорить на английском и оставать-ся ирландцем, говорить на русском и оставаться чувашом,бурятом, якутом и т.д.). Обратной ситуации фактически небывает.

72

Необходимо собрать в полном объеме сведения по демогра-фии и экономике малочисленных народов Севера, включив со-ответствующий раздел вопросника не в 25- или 5-процентнуювыборку, а в сплошную часть переписи в районах проживаниямалочисленных народов Севера при обследовании семей,включающих представителей этих народов. Современные тен-денции развития законодательства РФ, равно как и опыт дру-гих стран мира, свидетельствуют, что граждане делятся по эт-ническому признаку только на две группы – основное (чащевсего полиэтничное) население и аборигенное население. К во-просу длительности проживания или пришлости населения этоне имеет никакого отношения (в России фактически все насе-ление может считаться коренным). Этот вопрос не должен свя-зываться и с этнической принадлежностью, а прежде всего собразом жизни.

Население, сохраняющее традиционные системы жизне-обеспечения (прежде всего оленеводческо-промысловое хо-зяйство), должно иметь особые права и льготы в резервиро-вании для аборигенных общин территорий традиционногоприродопользования на правах исключительного пользова-ния либо владения. Но эти права могут распространяться начленов хозяйственных общин, а не на всех членов малочис-ленных “этносов”. Другими словами, москвичка-нанайка Ев-докия Гаер и петербуржец-чукча Юрий Рытхэу имеют ровностолько прав, как и все остальные граждане, хотя принадле-жат к малочисленным народам Севера. А вот ведущие олене-водческо-промысловое хозяйство некоторые якуты, коми ирусские старожилы имеют право на категорию и права або-ригенного населения. Членство аборигенных общин, как имногие внутренние правила жизни, вплоть до местных тамо-жен и сухого закона, обычно определяют сами общины в ко-операции с местными властями. Перепись же должна вы-явить лиц, занятых в традиционном оленеводческо-промы-словом хозяйстве во всех районах Севера и приравненных кним местностях для любых национальностей. Это можетбыть сделано в рамках дополнительного варианта ответа навопрос об “источниках средств существования”.

Госкомстат России, а также некоторые эксперты и полити-ки могут воспротивиться нашим предложениям под разнымипредлогами, в том числе и финансовыми. Но в силу произошед-ших существенных перемен было бы губительным сохранятьстарый подход к переписи населения еще десять лет – до пер-вой переписи XXI в.

74

РОССИЙСКАЯ ПОЛИТИКАВ ОТНОШЕНИИ ЗАРУБЕЖНЫХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ*

Образование новых государств после распада СССР создалоситуацию, когда за пределами России несколько десятков мил-лионов, главным образом этнических русских и ассимилирован-ных в русскую культуру лиц, столкнулись с неблагоприятной со-циально-политической и культурной ситуацией, заставившей ихзаявить о своей связи с Россией и назвать ее своей первой иливторой родиной, и даже предпринять переезд в Россию с местсвоего проживания. Это, в свою очередь, создало долговремен-ную и сложную политическую и гуманитарную проблему в от-ношениях между новыми государствами, а также ее болезнен-ные внутриполитические проекции в самой России. Причинамипоявления проблемы соотечественников стали следующие:

– неодинаковый уровень социально-экономического раз-вития новых государств, при котором Россия имеет реальныеили потенциальные преимущества перед всеми, кроме странБалтии, что заставляет многих жителей отдать предпочтениеРоссии как более благоприятному месту проживания и исполь-зовать для осуществления этого решения факт этническойпринадлежности к одной из российских национальностей;

– доктрина и практика этнонационализма, утвердившаясяв постсоветских государствах, а также недостаточный уровеньдемократии и гражданских институтов, которые не дали воз-можность установить, а тем более осуществить равноправиетех, кто эти государства создал, т.е. всех жителей, но позволи-ли дискриминировать часть населения по этническому призна-ку вплоть до исключения из гражданства и попыток насильст-венной ассимиляции и выталкивания;

– нестабильность ряда новых государств, отсутствие в нихгарантий безопасности, внутренние и межгосударственные

* Текст был подготовлен для Правительственной комиссии по делам со-отечественников за рубежом в 1997 г., когда я руководил рабочей группой повыработке концепции государственной политики в данной области.

конфликты, бытовой национализм и нетерпимость, возрастаю-щие межэтническая разобщенность, узурпация власти, ресур-сов и культурно-информационного пространства в пользупредставителей так называемых коренных наций;

– наличие в России значительной и политически активнойчасти граждан, которые имели и сохраняют глубокие связи сбывшими республиками, а также тех, кто уже был вынужденпереехать в Россию, неся с собою травмы, недовольство и по-литический активизм;

– проявленный в отношении этой проблемы со сторонымеждународного сообщества двойной стандарт, который былобусловлен стремлением закрепить распад СССР и не позво-лить России занять место определяющей державы в регионе, атем более осуществить в его рамках частичную реинтеграцию.

Многозначная природа проблемы создает различные фор-мы ее проявления и требует адекватной и перспективной по-литики государства в данной сфере. Главные стратегическиевопросы: кто есть и будет в будущем считаться российскимисоотечественниками, какое государство несет за них основ-ную ответственность, каковы цель и содержание политикиРоссии в данных вопросах и как эта политика увязывается сдругими аспектами внешней политики и внешних связей?Поиск точных ответов и политический курс в отношении рос-сийских соотечественников претерпел в целом позитивнуюэволюцию: от непонимания и игнорирования проблемы до ееосознания как одной их важнейших государственных проб-лем и принятия особых правовых актов, деклараций и феде-ральной программы. Однако до сих пор нет согласованногомнения и политического консенсуса в данном вопросе. Про-должаются политические импровизации и амбициозные по-пытки осуществить непродуманные проекты наподобие мас-сового двойного гражданства или репатриации выходцев изРоссии и бывшего СССР.

Отправным принципом политики должно быть положение,что основную ответственность за гарантии индивидуальных иколлективных прав и обеспечение приемлемых условий соци-ального существования всех бывших жителей союзных рес-публик несут образовавшиеся на их территориях государства.Задача России вместе с международным сообществом состоитв поддержке развития демократии, экономического преуспе-вания и политической стабильности в этих государствах, на ос-нове которых могут быть обеспечены благоприятные условиядля жизни и социально-культурных запросов многочисленногонаселения русского и иного этнического происхождения, свя-занного с культурой народов России и идентифицирующегосебя с ней в той или иной степени.

75

Следует настаивать на предоставлении властями новых го-сударств основных прав и создании необходимых условий дляданной категории населения. Политика Латвии и Эстонии повопросам гражданства противоречит основам демократии имеждународным нормам, грозит внутренней стабильностиэтих государств, а значит и интересам России. Мягкая позицияЗапада в этом вопросе вызвана антироссийским синдромом исевероевропейским солидаризмом, которые по возможностинеобходимо преодолевать и осуждать.

Важно акцентировать внимание на социально-экономиче-ской и политической интеграции соотечественников в рамкахновых государственных образований и сдерживании эмигра-ции, особенно массовой, в Россию, где отсутствуют преждевсего экономические возможности для приема и обустройстваэмигрантов. Массовый отъезд русских из стран ближнего за-рубежья лишит Россию благоприятно расположенной и гума-нитарно связанной с нашей страной категории граждан этихгосударств. Именно эта часть населения сдерживает откровен-ный национализм и антироссийские настроения, служит свя-зующим звеном с Россией, а также перспективной базой дляэкономических связей, рынком для российских товаров и куль-турной продукции. Отъезд русских увеличит расхождение вовсех сферах жизни между Россией и ее соседями, а в самойРоссии создаст социальную базу для долговременного недо-вольства и неприязни к стране изгнания.

В политике интеграции основное внимание должно быть об-ращено на содействие самоорганизации и экономическому бла-гополучию русскоязычных общин, что позволит им законнымисредствами и в мирных формах добиваться и обеспечить свое по-литическое представительство и равный статус, а также создатьусловия для сохранения и развития собственной культуры наря-ду с освоением культуры “основного” народа. Ставка на культур-ную ассимиляцию российских соотечественников является ма-ловероятной даже в дальней перспективе (за исключением малойчасти русских в центральной и западной Украине) прежде всегопо причине высокого мирового статуса русского языка и культу-ры, а также наличия по соседству в России основного ядра пред-ставителей этой культуры.

В этой же связи следует считать необоснованным выдвига-емый соседними государствами принцип “зеркального” обес-печения культурных условий и статуса для аналогичных группменьшинств в России. Россия обязана предоставить равные со-циальные и политические права украинцам, казахам, латышами другим группам российских граждан, как это должно бытьсделано в отношении русских или татар в других странах, а так-же всячески содействовать их культурным запросам в сфере

76

языка и образования. Но равного культурного статуса украин-цев в России и русских на Украине быть не может, посколькуукраинцы и другие аналогичные группы в России гораздо бо-лее ассимилированы в русскую культуру, чем русские в укра-инскую, молдавскую, латышскую или казахскую культуры.Критерием политики должны быть запросы самих граждан, идерусификация (или украинизация) украинцев в России имеетстоль же малые шансы, как украинизация или казахизациярусских на Украине и в Казахстане. То и другое представляетсобой форму насилия и узурпацию интересов и прав людей вугоду политическим установкам.

Более того, в силу высокого культурного статуса и значитель-ной доли русскоязычного населения в ряде государств объемправ и условий, предусматриваемых в рамках доктрины и между-народно-правовых норм по защите меньшинств, является недос-таточным и не может удовлетворить запросы данной категориинаселения. На Украине, в Латвии, Казахстане русские и русско-язычные группы населения обладают неотъемлемым правом рас-сматривать эти государства как равнообщинные в контексте док-трины народов-партнеров, как это имеет место в Канаде с фран-кофонами и украинцами, в Великобритании с шотландцами и ир-ландцами, Малайзии с китайцами, а также во многих другихстранах. Факт существования России, где проживает основноерусское население, никак не означает уменьшение прав русскихна Украине или в Казахстане на существующее там государствопо сравнению с украинцами или казахами. Поспешная категори-зация русских как меньшинств в этих странах сделана в угоду уз-конационалистическим целям и противоречит реальному поло-жению – невосприятию рядовыми украинцами, казахами и ла-тышами русских как меньшинства.

Для российской политики это означает возможность и не-обходимость ставить вопрос о введении официального двуязы-чия в таких странах, как Украина, Казахстан, Латвия, Кирги-зия, и возможности пересмотра некоторых основ конституци-онного строя в интересах почти половины населения этихстран, реальный язык общения которых не имеет равного ста-туса. Это касается защиты прав не только русских, но и частиукраинцев, казахов и киргизов. Россия должна защищать непросто русских, а прежде всего выступать в защиту русскогоязыка и культуры, как и любого другого языка, которые ущем-ляются в государствах ближнего зарубежья. Здесь возможныдва направления политики: одно касается побуждения соответ-ствующих государств признать ответственность и осуществ-лять политику поддержки русского языка и культуры; дру-гое – это содействие в меру возможностей России сохране-нию и развитию за рубежом тех культур, представители кото-

77

рых проживают преимущественно в России (русской, татар-ской, осетинской и т.д.).

За пределами ограниченной культурными правами политикив отношении меньшинств находится ряд общепризнанных нормполитической организации государств со сложным составом на-селения, которые Россия применяет сама и должна поддержи-вать за ее пределами, если на то имеется выраженное волеизъ-явление или стремление добиваться таких норм. Это преждевсего форма территориальной автономии для культурно отличи-тельных и компактно проживающих групп населения. В ряде го-сударств ближнего зарубежья российские соотечественникиуже имеют такую форму или могут сформулировать требованиятерриториальной автономии в будущем. Россия должна поддер-живать автономию осетин в Грузии, как ее имеют осетины вРоссии, автономию в Крыму, а в случае требований местного на-селения – автономию районов преимущественного прожива-ния русских на Украине, в Казахстане и Эстонии. Федерализа-ция этих государств отвечает принципам демократии и возмож-на, если в них не будут найдены другие формы политики куль-турного плюрализма и равноправия через справедливое распре-деление власти и ресурсов на общегосударственном уровне.

Более сложным является вопрос о предоставлении в самойРоссии каких-либо преференций гражданам соседних госу-дарств на основе этнической принадлежности. Такую практикуимеют единичные государства (Израиль, Германия), и она под-вергается справедливой критике. Предоставление российскогогражданства жителям других государств по причине их катего-ризации как “соотечественников” (а это не только этническиерусские, но и адыги, осетины, татары и многие другие) являетсясомнительной политической мерой, даже если эти граждане же-лают иметь второе гражданство, предоставляющее определен-ные преимущества. Эта мера справедливо может рассматривать-ся соседними государствами как угроза их суверенитету и ста-бильности, а само это население может рассматриваться как сво-его рода “пятая колонна” и недостаточно лояльная часть населе-ния, что может отрицательно сказаться на его положении. Пре-доставление российского гражданства оправдано в двух случаях(в дополнение к существующей норме закона о предоставлениигражданства): когда соотечественники лишены возможностииметь гражданство страны проживания, и тогда Россия как пра-вопреемник СССР должна предоставлять свое гражданство жи-телям бывшего СССР; в случае вынужденной эмиграции.

Проблема вынужденной эмиграции русскоязычного населе-ния из стран ближнего зарубежья в Россию имеет особую акту-альность и является наиболее политизированной. Факты физиче-ского насилия и прямой дискриминации русских и других сооте-

78

чественников действительно имеют место в ряде государств, осо-бенно Центральной Азии и Казахстана, Прибалтики и Закавка-зья. Россия вправе осуществлять постоянный мониторинг дан-ной проблемы через свои дипломатические представительства ичерез другие каналы и использовать любые признаваемые меж-дународным правом меры воздействия по недопущению подоб-ной ситуации. Политические и экономические санкции являют-ся правомерными, если они достигают своей цели и не ухудшаютположение соотечественников за рубежом.

В то же время из 2,5 млн недавних переселенцев в Россиюиз стран ближнего зарубежья значительную часть составляютэкономические мигранты, пожелавшие переехать в Россию вцелях улучшения или предотвращения ухудшения условийсвоего социального существования. Это желание является пра-вомерным, и число таких мигрантов может возрасти в случаеулучшения положения в России и сохранения кризисной ситу-ации в других странах. Среди этой категории переселенцев бу-дет возрастать число и тех, кто не относится к категории сооте-чественников, особенно из стран Центральной Азии и Закавка-зья. Осуществляющие жизненно важную акцию переездаобычно склонны драматизировать ситуацию в местах исхода идобиваться преференций как “соотечественники”.

Перед российской политикой рано или поздно встанет воп-рос о введении более определенных правил иммиграции изстран ближнего зарубежья, чем упрощенный принцип – “всесоотечественники (и только соотечественники) имеют правона возвращение”. Нет оснований предоставлять больше правна свободный переезд в Россию черкесу из Турции, чем абхазуиз Грузии, татарину из Узбекистана, чем украинцу из Узбеки-стана, русскому из Белоруссии, чем белорусу из Белоруссии,если для этого нет других оснований, чем принцип этническойпринадлежности, который во многих случаях установить дос-таточно сложно. Не принцип кровного происхождения, а об-щие правила и критерии должны регулировать переезд в Рос-сию, и среди этих принципов должен быть принцип культур-ной близости и родственных связей. Таджик, свободно говоря-щий по-русски и проживший часть жизни в России, имеет неменьше прав на переезд в Россию, чем родившийся в Душанбеи никогда не живший в России этнический русский.

Все эти сложные проблемы политики в отношении россий-ских соотечественников требуют гораздо более глубокой иперспективной проработки, чем поверхностные и нереализуе-мые принципы, заложенные в принятой Государственной ду-мой Декларации в поддержку соотечественников за рубежом ив подготовленном законопроекте о поддержке соотечествен-ников и репатриации.

80

ЗАРУБЕЖНЫЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ:КОНЦЕПЦИЯ И ПОЛИТИКА*

Проблема российской диаспоры относится к числу важней-ших внешнеполитических и внутренних проблем страны. По-мимо уже принятых законодательных и нормативных актов(указы президента и постановления правительства), а такжеразнообразной деятельности различных органов законодатель-ной и исполнительной власти федерального и региональногоуровней сохраняется потребность в создании концептуальнойи правовой базы государственной политики в отношении зару-бежных соотечественников. В этом направлении последниедва года в федеральных органах власти шли два параллельныхпроцесса: Государственная дума разрабатывала закон о сооте-чественниках за рубежом, Правительственная комиссия по де-лам соотечественников готовила концепцию государственнойполитики. Имелось определенное взаимодействие представи-телей исполнительной и законодательной власти в этой работе,и даже было понимание, что необходимо сначала принять кон-цепцию как ориентирующий документ, а затем закон как ужеболее строгий и обязательный правовой акт.

Возглавляемая мною рабочая группа Правительственнойкомиссии по подготовке концепции завершила свою работуеще в 1998 г. Документ прошел экспертизу во всех федераль-ных министерствах и ведомствах, в субъектах РФ, исследова-тельских институтах. По нему были высказаны замечания со-ответствующего комитета Госдумы. Концепция была одобренана заседании Правительственной комиссии и подготовлена длярассмотрения правительством, чтобы представить ее на утвер-ждение президентом. Однако после ухода правительстваВ.С. Черномырдина смена кураторов комиссии на уровне ви-це-премьеров затянула окончательное утверждение этого важ-ного документа. Государственная дума приняла 5 марта 1999 г.Закон “О государственной политике Российской Федерации в

* Текст написан в июне 1999 г., но не был опубликован.

отношении соотечественников за рубежом”, который был от-клонен президентом.

Уязвимость принятого закона как раз заключается в слабойпроработке концептуальной стороны проблемы и по этой при-чине в неточном определении самого субъекта данного право-вого акта. Взяв за основу определения кто есть “соотечествен-ник” кровный принцип происхождения по нисходящей родст-венной линии, закон фактически позволяет пользоваться имдоброй четверти населения США и не менее трети населенияИзраиля. В то же время им не могут воспользоваться многиебывшие граждане СССР, хотя их культурная и другая связь сРоссией может быть неизмеримо больше. Я не думаю, что по-томки бывшего израильского премьера Голды Меир могут вбольшей мере считаться “соотечественниками”, чем, скажем,бывший руководитель Союза кинематографистов СССР Дов-лат Худоназаров и тысячи ему подобных. Некоторые экономи-ческие, образовательные и другие преференции для соотечест-венников, предусмотренные этим законом, накладывают непо-мерные обязательства на Россию, в том числе и финансовые.Канадские, американские и израильские граждане, чьи предкив свое время уехали из царской России или из СССР, вполнемогут сами платить за свое образование и обучение русскомуязыку, если они этого желают, а в своей предпринимательскойдеятельности на территории России обходиться и без особыхльгот. Этих и других недочетов, а также излишней политизиро-ванности проблемы соотечественников, вероятно, можно былобы избежать при принятии закона, если бы концептуальныйдокумент был принят раньше. К сожалению, вместо этого поя-вляется некорректная критика документа даже со стороны тех,кто сам его разрабатывал в составе рабочей группы (“Россий-ская газета”. 1999. 15 мая). Поскольку сам документ не публи-ковался в печати, видимо, необходимо изложить его основныеположения.

Оценка ситуации и перспектив ее развития

Концепция определяет основы государственной политикив отношении зарубежных российских соотечественников, подкоторыми понимаются проживающие вне пределов Россий-ской Федерации лица, связанные с Россией историческими, эт-нокультурными и духовными связями и стремящиеся сохра-нить их независимо от гражданства и этнической принадлеж-ности, языка, вероисповедания, социального и имущественно-го положения. К ним относятся представители русского и дру-гих народов РФ, проживающие в странах СНГ и Балтии (ново-го зарубежья), а также жители дальнего (традиционного) зару-

81

бежья, т.е. государств за пределами бывшего СССР, включаяпроживающих в них граждан Российской Федерации. Такимобразом, главное в определении категории “зарубежный со-отечественник” (более широкое и точное понятие, чем “сооте-чественник за рубежом”, которое охватывает только россий-ских граждан) – это духовная связь с Россией и наличие стре-мления сохранять эту связь. Иначе в мире найдутся десяткимиллионов людей, которые не знают ни одного слова по-русскиили по-татарски и часть которых может воспользоваться стату-сом соотечественника, чтобы сделать “легкие деньги” в Россиии не более.

Сколько таких людей, ощущающих и демонстрирующихсвою связь с Россией, сказать довольно сложно, ибо большин-ство представителей дореволюционной и даже послереволю-ционной эмиграции уже давно ассимилировалось в странахсвоего проживания и другой родины не знает. Однако никто негарантирует, что в будущем кто-то из этой категории людей мо-жет активизировать свое российское происхождение, особен-но если появятся новые притягательные мотивы в отношенииболее привлекательной России. Такие чувства могут появлять-ся и в третьем, и в четвертом поколениях эмиграции, что пред-ставляется вполне нормальным и даже полезным для России.Чем больше у страны состоятельно живущих и позитивно к нейотносящихся представителей диаспоры, тем лучше. Однакоследует помнить, что в современном мире диаспора может иг-рать и негативную роль, что продемонстрировали зарубежныечеченцы в отношении России или зарубежные албанские косо-вары в отношении Югославии. Поскольку диаспора или зару-бежные соотечественники – это прежде всего состояние са-мосознания, а значит, это подвижное явление, то проводить повсему миру “паспортизацию” через выдачу “удостоверений со-отечественника” не следует, и это невозможно осуществитьтехнически.

Что достаточно ясно, так это то, что после распада СССР вновых государствах оказалось около трех десятков миллионовчеловек, главным образом этнических русских или связанных срусской и другими культурами российских народов, которыеимеют и заявляют о своей органической связи с Россией как сродиной. Как отмечается в концепции, именно проблемы, свя-занные с положением соотечественников в государствах новогозарубежья, вызывают наибольшую озабоченность РоссийскойФедерации. Основными причинами общественной озабоченно-сти и выступления России за развитие связей и поддержку этойкатегории жителей зарубежных стран стали следующие:

– дискриминация по этническому признаку вплоть до от-каза в гражданстве, попытки насильственной ассимиляции или

82

миграционного выталкивания, скрыто или явно утвердившие-ся в ряде стран;

– нестабильность экономической и социально-политиче-ской обстановки в ряде новых государств, внутренние и меж-государственные конфликты, угроза личной безопасности имежэтническая напряженность;

– неодинаковый уровень социально-экономического раз-вития новых независимых государств, предопределяющий вы-бор многих бывших советских граждан в пользу переезда вРоссию как в более благоприятное место проживания;

– наличие в России значительной части граждан, которыеимели и сохраняют личные связи с бывшими союзными рес-публиками, а также тех, кто уже был вынужден переехать вРоссию, неся с собой недовольство и соответствующую поли-тическую активность.

Последний момент может показаться неожиданным в пе-речне причин проблемы соотечественников, но нельзя отри-цать, что отчасти эта проблема и внутрироссийская, особен-но в аспекте политических драматизаций. Если депутат Гос-думы Ю.П. Кузнецов заявляет, что “пока мой народ разделен,я не перестану бороться”, а К.Ф. Затулину невозможно при-нять родную Одессу как “заграницу”, то это тоже часть проб-лемы соотечественников в ее сложном внутрироссийскоммироощущении. Этот аспект проблемы нельзя не видеть и неучитывать, ибо он реально присутствует в нашей жизни и мо-жет сохраняться долго. Однако ответственная государствен-ная политика и научная экспертиза не могут строиться толь-ко на основе настроений и интересов этой части россиян.

Современное положение зарубежных соотечественниковхарактеризуется следующим:

– несмотря на то что почти во всех новых государствах ос-новные гражданские и политические права закреплены в наци-ональных законодательствах и распространяются на всех ихжителей, наблюдается снижение гражданского и социальногостатуса этой части населения по сравнению с представителямититульных этнических групп;

– хотя большинство соотечественников принимают свойстатус граждан новых государств и включены в экономиче-скую и общественно-политическую жизнь стран проживания,имеет место сужение их политического представительства иучастия в государственном управлении вследствие прямой иликосвенной дискриминации, которая осуществляется посредст-вом провозглашения официального одноязычия, ценза оседло-сти, непредоставления гражданства и ограничения обществен-но-политической и даже культурной деятельности;

– в некоторых новых государствах ухудшается их эконо-

83

мическое положение по сравнению с другими группами насе-ления в связи с характером социально-экономической полити-ки, а также этнически избирательной политики занятости,приватизации и доступа к ресурсам; в особо сложном положе-нии находятся пенсионеры, ветераны и другие наименее соци-ально защищенные группы;

– сохраняется негативное влияние таких факторов, как за-труднение или разрыв семейно-родственных и производствен-ных связей с Россией, разрушение структуры занятости;

– в ряде государств, несмотря на наличие законов и прини-маемые меры по обеспечению культурных запросов нацио-нальных меньшинств, сокращается сфера применения родногоязыка соотечественников, уменьшаются возможности удовле-творения их образовательных, культурных и информационныхпотребностей;

– ухудшился морально-психологический климат, не пресе-кается бытовой национализм, увеличивается этнокультурнаядистанция с представителями титульных народов, что вызыва-ет у российских соотечественников стремление приобрестигражданство РФ и, следовательно, право на защиту России в со-ответствии с нормами международного права.

В то же время следует сказать, что процесс адаптации со-отечественников к новым условиям не прекращается. В пос-ледние годы снизилась эмиграция этой категории населения вРоссию, повысилась ее общественно-политическая самоорга-низация. Именно недостаток последней, а не только слабая по-литика России начала 1990-х годов позволили в свое время низ-вести эту часть населения до категории меньшинств и даже ли-шить ее гражданства, хотя русские и другие “нетитульные” жи-тели являются такими же равноправными создателями новыхгосударств, ибо участвовали в референдумах и даже выступализа независимость. В таких странах, как Украина, Казахстан иЛатвия, само население оправданно не считает русских мень-шинствами, как бы пропаганда и политика ни старались навя-зать данный статус. Правильнее было бы считать эти страныравнообщинными государствами, но это, видимо, уже вопроспрошлого или будущего.

Жизненные перспективы зарубежных российских сооте-чественников в постсоветских государствах зависят от рядафакторов. Основными из них являются успешное развитиеэтих стран, а также России по пути экономического подъема,утверждения демократии, обеспечения внутренней, регио-нальной и международной стабильности. Важнейшим факто-ром является налаживание и укрепление дружественных отно-шений России с этими государствами и в рамках этих отноше-ний осуществление программ поддержки соотечественников и

84

при необходимости защиты их прав. В этом случае наиболеевероятным вариантом развития ситуации будет сокращениемиграции соотечественников в Россию, их интеграция в граж-данские сообщества новых государств, активное и плодотвор-ное участие в разнообразных связях с Россией. Сохранениемногочисленной и гуманитарно связанной с ней диаспоры от-вечает национальным интересам нашей страны.

Цели и принципы государственной политики

Вокруг данной темы существует много внутренних дебатови внешних спекуляций. В подготовленной концепции целью го-сударственной политики провозглашается содействие реали-зации прав зарубежных российских соотечественников наполноправное социально-политическое, экономическое икультурное развитие в странах проживания и обеспечение ду-ховных и других связей с Россией. Что в этой емкой, сильной иоткрытой формулировке может показаться неприемлемым икому? Она, безусловно, отвечает интересам России, ее сооте-чественников и государств их проживания.

Следующее принципиальное положение заключается том,что Россия в формировании государственной политики в отно-шении зарубежных соотечественников, и прежде всего про-живающих в новых государствах, исходит из положения, чтоглавную ответственность за гарантии индивидуальных и колле-ктивных прав и за обеспечение достойных условий социально-го существования всех жителей бывших союзных республикнесут образовавшиеся на их территориях государства. Поэто-му Россия будет настаивать на предоставлении их властями ос-новных прав и свобод в соответствии с их международнымиобязательствами, включая право на гражданство.

Хотя российская политика направлена на интеграцию(что, конечно, не равнозначно ассимиляции) и сдерживаниемассовой эмиграции соотечественников, Россия, в случае воз-никновения в странах их проживания конфликтных ситуа-ций, угрожающих жизни, здоровью, благополучию, готоваобеспечить прием соотечественников в соответствии с меж-дународными обязательствами и внутренними законами.Последний случай с приемом косовских адыгов доказал этоположение на деле. Россия будет принимать и тех, кто не смогадаптироваться к новым политическим и социальным реали-ям в государствах проживания.

В политике содействия интеграции основное внимание об-ращается на поддержку самоорганизации соотечественников,что позволит им законными и мирными средствами обеспечи-

85

вать свои права, доступ к власти и материальным ресурсам, атакже создать условия для сохранения и развития собственнойкультуры наряду с освоением культуры титульного народа.

В ряде государств нормы национального законодательства,регулирующего защиту прав меньшинств, являются недоста-точными и не могут удовлетворить в полной мере запросы со-отечественников. В этой связи в странах, где русское населе-ние имеет большую численность и является старожильческим(более одного поколения), Россия считает допустимым поддер-жать постановку вопроса о введении официального двуязычия,защищая тем самым права не только соотечественников, но ипредставителей всех национальностей этих государств, для ко-торых русский язык является родным или языком повседнев-ного общения.

Выступая в защиту принципа культурного многообразия,Россия поддерживает развитие русского языка и культуры, каки любого другого языка и культуры представителей россий-ских народов за рубежом. Она будет побуждать определенныегосударства признать ответственность и осуществлять полити-ку поддержки русского языка и культуры, а также содейство-вать сохранению и развитию за рубежом тех культур, носите-ли которых проживают преимущественно в ее пределах.

Россия с пониманием относится к требованиям культур-ной, а также территориальной автономии для компактно про-живающих групп российских соотечественников, если эти тре-бования основываются на законно выраженном общественноммнении и не нарушают территориальную целостность того илииного государства.

Направления государственной политики

В концепции достаточно подробно определены основныенаправления политики в отношении соотечественников и ме-ханизмы их реализации. Назову только сами эти направления:

– установление взаимных мер доверия и контроля за со-блюдением индивидуальных и коллективных прав и основныхсвобод человека;

– финансовая и экономическая поддержка соотечествен-ников в странах нового зарубежья;

– функционирование культурного, образовательного, на-учного и информационного пространства;

– обеспечение прав на свободу передвижений, переселе-ния в Россию на добровольной основе или в силу чрезвычай-ных обстоятельств;

– обеспечение механизмов защиты и поддержки бежен-цев и вынужденных переселенцев;

86

– поддержка общественных организаций (ассоциаций) иобъединений российских соотечественников;

– поддержка социально незащищенных слоев среди зару-бежных соотечественников.

Концепция определяет также приоритетные направлениягосударственной политики в отношении соотечественников,проживающих в странах за пределами бывшего СССР. Здесьимеется своя специфика, но главное – это поддержка гумани-тарных контактов, экономических, культурных и информаци-онных связей, содействие сохранению и развитию русскогоязыка и российской культуры, поддержка молодежных групп икультурных ассоциаций.

Что касается форм и механизмов реализации государствен-ной политики, то концепция определяет компетенции и обя-занности федеральных органов власти, в том числе конкрет-ных министерств и ведомств, а также предметы ведения субъ-ектов РФ в области отношений с соотечественниками. Предус-матривается подготовка ежегодного национального доклада оположении соотечественников в зарубежных странах, разви-тие нормативно-правовой базы и научных исследований в дан-ной области и многое другое. Особо отмечается, что РФ прово-дит свою политику в отношении соотечественников во взаимо-действии с органами государственной власти стран их прожи-вания, а также способствует установлению связей между хо-зяйственными субъектами и общественными организациями,деятельность которых способствует реализации целей государ-ственной политики.

Координацией всей деятельности занимается Правительст-венная комиссия по делам соотечественников за рубежом. Од-нако мои наблюдения за имеющими место межведомственнымсоперничеством и правительственной нестабильностью наво-дят на мысль о целесообразности общей координации даннойполитики под эгидой президента страны.

Итак, концепция государственной политики в отношениизарубежных соотечественников в стране имеется. Она сделанана высоком научном уровне, реалистична и перспективна, но-сит открытый и ответственный характер. Можно волокититьэтот вопрос еще долго, мелочно споря скорее из-за претензийна авторство или политических пристрастий. Но лучше и по-лезнее принять документ, который уже прошел должную апро-бацию среди тех, кому эту политику претворять в жизнь.

88

ПРОЩАНИЕ С ПЯТЫМ ПУНКТОМ*

Если бы меня спросили, какое самое значительное событиепроизошло в России за последние годы в сфере национальнойполитики, то я бы назвал начало выдачи новых гражданскихпаспортов. Наше государство наконец-то отменило введеннуюв 1934 г. практику официальной фиксации этнической принад-лежности своих жителей в документе, который призван удо-стоверять гражданство. Эта практика была нелепой и достаточ-но злостной по замыслу и исполнению. Выражение “пятыйпункт” вошло в советский фольклор как символ дискримина-ции граждан по этническому признаку. Именно эта паспортнаязапись, а не внешность или звучание фамилии, служила основ-ным признаком селекции граждан для осуществления наибо-лее преступных нарушений их прав прежде всего со сторонысамого государства. Репрессии, депортации, “поражения в пра-вах”, отказ в выборе места проживания и в получении работы,сдерживание продвижений по службе, зачисление в катего-рию “невыездных” и многие другие печальные явления про-шлой жизни творились почти при обязательном заглядываниичиновника в данный пункт паспорта или кадровой анкеты.

Не вдаваясь в историю введения такой практики, можнотолько определенно сказать, что сделано это было не в интере-сах граждан и не ради сохранения и развития проживающих встране народов. Это было сделано прежде всего в целях тотали-тарного контроля, как и введенная несколько позднее отметкао жилищной прописке все в том же паспорте. Паспортная за-пись национальности граждан обязательно по одному из роди-телей и без права ее последующего изменения противоречитсамой природе этнической принадлежности человека. Чувст-во принадлежности к тому или иному народу и его культурелишь косвенно связано с кровным происхождением, внешнимобликом и местом рождения. Это только обывателю кажется,

* Ранее опубликована под тем же названием. См.: Независимая газета.1997. 22 окт.

что национальность дана человеку от рождения и является егоосновным атрибутом, как от рождения человеку даются нос,глаза и уши. На самом деле человек становится татарином, че-ченцем, якутом, русским в процессе воспитания, начиная с ма-теринского языка и близкой среды обитания (родственники,друзья, школа). Чувство принадлежности к тому или иному на-роду, или этническое самосознание, развивается, ослабеваетили усиливается на протяжении всей жизни под влиянием со-циального опыта, который включает как внутренние установкии личный интерес, так и внешние воздействия.

Советское понимание национальности было основано нетолько на кровном принципе, но и на убеждении, что у каждогочеловека должна быть национальность и притом только одна-единственная. На самом же деле в зависимости от состава семьи,жизненной среды и собственной деятельности человек можетзнать и понимать не только одну культуру и один язык, а два илинесколько и чувствовать свою принадлежность к двум или не-скольким этническим общностям или вообще благополучно су-ществовать только с чувством гражданской принадлежности.

В России с ее высокой долей смешанных браков и с вековы-ми контактами разных народов и культур, людей с двойной,тройной или даже множественной этнической идентично-стью – десятки миллионов. Такая же ситуация и в другихкрупных государствах с многоэтничным составом населения,если там не господствуют жесткие разграничения по цвету ко-жи или по религии.

Получая прошлые паспорта, граждане нашей страны запи-сывали себе национальность как обязательное требование го-сударства (часто за них это делали родители или работники ми-лиции), но в действительности их культурная жизнь, язык об-щения, гражданская деятельность были гораздо более много-образными и сложными. Знание культуры и любовь к своемународу меньше всего зависели от записи в паспорте, а уж по-вседневные заботы и жизненные устремления – тем более.Современная наука доказала, что для человека существуют бо-лее сильные и важные связи и чувства групповой принадлеж-ности, чем чувство принадлежности к этнической общности,если последнее не имеет каких-либо решающих преимуществ.В повседневной жизни связи человека по кругу родственникови друзей, по профессиональной деятельности, по месту жи-тельства, по полу и возрасту и, наконец, по гражданской при-надлежности к той или иной стране гораздо важнее и значи-мее, чем связи по национальной принадлежности. Конечно, ка-ждый человек чувствует себя комфортнее, если все его друзья,сослуживцы и даже вся страна говорили бы на его родном язы-ке и следовали привычным для него традициям и обычаям. Но

89

таких ситуаций в мире просто не бывает, не может быть ее и вРоссии. В нашей стране человеку важнее, чтобы его восприни-мали как равноправного гражданина, а не “лицо определеннойнациональности”. С последним гражданин разберется сам безподсказки государства и без назойливого вопроса милиционе-ра в метро или учрежденческого кадровика – “а кто ты по на-циональности?” (в некоторых странах за такой вопрос можнодаже призвать к юридической ответственности).

Россияне умеют жить в многоэтничной среде и работать вмногоэтничных коллективах, а также ценить людей по их чело-веческим и профессиональным достоинствам. Не страдаютони и так называемым национальным нигилизмом. Крупные икомпактно проживающие нерусские народы имеют высокуюформу внутреннего государственного самоопределения в видереспублик или автономных округов. Активно развиваютсяформы внетерриториальной национально-культурной автоно-мии. Фактически все население страны, независимо от этниче-ской принадлежности, знает и разделяет общероссийскиекультурные нормы и ценности, основанные на русском языкеи обогащенные культурами многих народов страны.

Главная задача государства, созданного россиянами, своиминалогами содержащими власть, – это обеспечивать социальноеблагополучие, внутригражданский и внешний мир, равные воз-можности и права своих подданных. Для выполнения этой мис-сии каждое государство вводит систему фиксации гражданскойпринадлежности через основной документ – паспорт гражда-нина. Подчеркиваю – гражданина, а не члена той или иной на-циональности! Делается это не только для утилитарных целейосуществления управления, исполнения законов и отправлениягражданских прав, а также для отличения граждан с их особы-ми правами и обязанностями от иностранцев.

Через систему паспортов российское государство содейст-вует развитию крайне важного чувства общегражданскойобщности и принадлежности к стране, ибо без такого общераз-деляемого чувства нет и самого государства, как бы прочно онони охраняло свои границы. Жесткое разделение граждан накатегории по национальному признаку и тем более фиксацияего в паспортах ведет к ослаблению общегражданской иден-тичности и лояльности и создает условия для возможной дис-криминации и внутригражданских коллизий. Ни для какихдругих целей запись национальной принадлежности использо-вана быть не может, ибо конституция страны и ее законы про-возглашают равенство граждан независимо от национальностии других различий.

Означает ли это, что государство уходит от своей ответст-венности за сохранение культурного многообразия населения

90

России и соблюдение ряда особых, так называемых коллектив-ных прав народов? Означает ли это, что государство ликвида-цией “пятого пункта” в паспортах собирается “отменить наци-ональности”? Конечно и однозначно, нет!

Государству необязательно и не нужно знать националь-ную принадлежность каждого отдельного гражданина; но эт-нический состав населения, численность проживающих встране народов, их социальные и культурные запросы госу-дарство должно не только знать, но и учитывать в управлении.Для этого существуют специальные процедуры, прежде всегорегулярные переписи населения, в ходе которых фиксируют-ся численность и география расселения представителей раз-ных народов, языковые потребности и социально-экономиче-ские параметры жителей разных регионов и отдельных насе-ленных пунктов. На основе именно этих данных решаются та-кие важнейшие вопросы государственного управления и на-циональной политики, как государственно-административ-ный статус отдельных регионов и их границы, представитель-ство в органах власти, политика в сфере образования и культу-ры, информационное обеспечение и т.д. Именно эти данныедают основания для осуществления мер социально-экономи-ческой поддержки и культурно-языковых программ, если ус-ловия жизни отдельных этнических групп или состояние ихкультур и языков требуют особых преференций и государст-венного вмешательства.

Отсутствие записи национальной принадлежности в новыхроссийских паспортах создает скорее проблемы психологиче-ского и бюрократического характера, к которым следует отне-стись спокойно и которые несложно разрешить. Многие граж-дане привыкли за шестьдесят лет указывать свою националь-ность даже в библиотечных формулярах, и запись в паспортепредставляется им своего рода гарантией, что никто их не мо-жет лишить национальной принадлежности. В свою очередь,многим чиновникам кажется, что без записи в паспорте нетдругих оснований проверить или установить национальнуюпринадлежность гражданина, если последний этого требует(обратной ситуации по закону быть не должно!). Эти проблемыможно решать разными, апробированными в мире путями. Ес-ли гражданин желает объявить свою национальность, он мо-жет сделать соответствующее заявление в той ситуации, гдеэто ему необходимо: в суде, в школьной администрации, в орга-нах власти, в ОВИРе и т.д. Именно это заявление в любой фор-ме и должно быть достаточным основанием для чиновника иадминистратора, чтобы исполнить необходимые действия, ка-сающиеся этнокультурных запросов и прав как отдельного гра-жданина, так и группы граждан.

91

Вне взаимоотношений с властью граждане вольны объяв-лять о своей национальности в любой общественно приемле-мой форме. В Канаде я видел автомобили, на номерах которыхводители написали “Я – квебекец”. В испанской провинцииКаталония продаются майки и кепки с надписью “Я – катало-нец”. Но существуют и более значительные формы частной иколлективной демонстрации национальной принадлежности, втом числе и в России: имена и фамилии, язык, элементы одеж-ды и жилища, празднества и обряды, символика. Нам это ка-жется настолько привычным и обычным, что мы даже и не за-мечаем подобных изъявлений своей национальной принадлеж-ности, тогда как во многих государствах мира они не поощря-ются и даже преследуются. В российских этнотерриториаль-ных автономиях национальная принадлежность граждан мощ-но демонстрируется через институты республиканской госу-дарственности. Представители самого многочисленного наро-да страны – русские – объявляют о своей национальной при-надлежности повсеместно и ежечасно через тысячи механиз-мов, в том числе и через институты общероссийской государст-венности, в которых доминируют их язык и определяющийпласт культуры.

Существуют и специфические формы объявления и реги-страции этнической принадлежности граждан. Во многих стра-нах общины коренных малочисленных народов с особыми за-просами и правами, а также национально-культурные объеди-нения и ассоциации устанавливают собственные реестры и ре-гистрируют свой состав (или даже принимают в членство!). НаГавайях я присутствовал на заседании местной аборигеннойобщины, когда в нее принимали одну “белую” американку –учительницу гавайского языка, потому что “она живет по-га-вайски”, как объяснил лидер общины.

Уверен, что нет в России проблемы с правом указывать илине указывать национальную принадлежность, а тем более со-хранять и развивать свою этническую отличительность. В стра-не для этого делается много и даже больше, чем это предусмат-ривают международно-правовые нормы. В России есть пробле-ма общегражданской лояльности и преодоления провоцирую-щего конфликты официального и жесткого разделения граж-дан по этнической номенклатуре. Государство вправе позабо-титься о решении этой проблемы. Скромный, но важный шаг вэтом направлении наконец-то сделан.

93

НАЦИОНАЛЬНОСТИ И ПАСПОРТ*

Запоздалая, но крайне нужная акция выдачи новых россий-ских паспортов стала предметом политических спекуляций ра-дикал-националистов и шовинистов из-за отсутствия в нихпункта “национальность” под видом якобы заботы о “своем”народе. Политики и активисты в некоторых российских рес-публиках пытаются представить мнение о сохранении “пятогопункта” как позицию нерусских жителей страны, забывая, чтоиз 28 млн таковых в “своих” республиках живет меньше поло-вины. В данном вопросе интересы и позиция, например, мос-ковских татар, которых не меньше, чем в Казани, должны учи-тываться в равной мере, несмотря на то что они отличаются отинтересов и позиций тех, кто сжигал макет российского пас-порта в столице Татарстана. Но самое главное – в условияхсвободного выбора и демократии государство уже не только неимеет права, но и не сможет сохранить данную графу. Попыта-юсь объяснить почему.

Когда российские граждане заполняют визовые анкеты впосольствах зарубежных стран, они в графу “национальность”ставят слово “Россия”. Во всем мире понятие национальностиравнозначно гражданству, хотя, конечно, во всех странах, заредким исключением, живут люди, говорящие на разных язы-ках, имеющие различные культурные традиции и исповедую-щие разные религии. В государствах Азии и Африки, в странахЕвропы и Америки проживает около 2–3 тыс. народов, пред-ставители которых имеют паспорта своих государств с указа-нием гражданства. В Европейской конвенции по гражданствусказано, что “гражданство означает правовую связь между от-дельным лицом и государством и не указывает на этническоепроисхождение этого лица”.

В России под словом “национальность” понимаются этни-ческие общности, или народы. Осознание человеком принад-

* Ранее опубликована под тем же названием. См.: Известия. 1997. 4 нояб.(№ 210). С. 5.

лежности к одному или нескольким народам и культурам носитличный и меняющийся характер. Важнее для человека – этосамоопределение по принадлежности к государству, котороенесет обязательства перед гражданами, а граждане, кромеправ, имеют обязанности перед государством. Эти отношенияоформляются законами и другими нормами в отличие от отно-шений между отдельным человеком и тем народом, к которомуон себя причисляет. Ведь русские или татары, например, живуткак в России, так и во многих других странах мира.

Гражданство, как правовая связь между лицом и государст-вом, удостоверяется основным документом – паспортом, в ко-торый заносятся имя, отчество и фамилия, время и место рож-дения. Дополнительно в паспорт вносятся сведения о регистра-ции гражданского брака и о наличии детей. Перестав записы-вать в паспорт национальность, государство не снимает с себязаботу о поддержке культуры народов страны и о правах граж-дан, которые связаны с их национальной принадлежностью.Сами российские национальности никто не собирается и неможет отменить. Они были в веках и до того, как была приду-мана эта графа. Народы и этническая идентификация сущест-вуют не потому, что есть соответствующая запись в документе.

Новый образец российского паспорта не будет иметь от-метку о национальной принадлежности граждан, которая су-ществовала в советских паспортах с 1934 г. Часть граждан стра-ны это изменение воспринимает не совсем правильно, а неко-торые политики пытаются использовать ситуацию для разжи-гания националистических настроений и обвиняют власти внамерении “отменить национальности”.

Сведения о национальном составе населения страны и ородном языке граждан собираются в ходе переписей населе-ния. На их основе определяются государственная политика идеятельность органов власти и местного самоуправления, осо-бенно в области образования, культуры, информации. Эти жеданные могут учитываться при формировании органов властии управления, в некоторых избирательных процедурах, но в со-ответствии с Конституцией страны какие-либо преимуществаили ущемление граждан в зависимости от их национальностине допускаются.

Этнический фактор учитывается, чтобы защитить предста-вительство и интересы меньшинств, поддерживать их культу-ру. Во всех других случаях (наем на работу, приобретение соб-ственности, определение места жительства, отношения с пра-воохранительными органами и судом и т.д.) национальная при-надлежность не имеет никакого значения, а работодателям ичиновникам должно быть запрещено даже задавать гражданамэтот вопрос.

94

Почему сегодня некоторые политики высказываются за со-хранение пункта “национальность” в российском паспорте?Если исключить больных вирусом этнического национализма,то здесь, скорее, действует не столько привычка носить отмет-ку в паспорте, сколько современный политический расчет. На-ционализм от имени как русского, так и нерусских народов ра-зыгрался в России до неприемлемых форм, включая неофа-шизм и вооруженный сепаратизм. Бесстыдствует на бытовомуровне. Многие политики, избираясь в органы власти, не стес-няются использовать этнический фактор. Не секрет, что и не-которые престижные назначения делаются в зависимости отнациональности. Отсюда рождаются надежды и требования:если я русский, или татарин, или еще какой-то национально-сти, то у меня должно быть право первого на что-либо.

Политики и идеологи национализма, чтобы получить долж-ность или признание при нехватке способностей, но при “вы-игрышной” записи в паспорте, нещадно манипулируют людь-ми, для которых гораздо значимее не мифическое “националь-ное возрождение”, а собственные здоровье, безопасность иблагополучие, которые могут быть обеспечены только в госу-дарстве и при помощи государства. Заметим, что от имени “на-ций” пока еще ни одной пенсии выплачено не было, образова-ние никто не получил и болезни свои не вылечил. Делается этогосударством за счет налогов граждан и в результате общихтрудовых усилий всего населения. Отсутствие записи нацио-нальности в паспортах уменьшит возможности манипулиро-вать чувствами граждан и создавать между ними неоправдан-ные коллизии. Рядовые граждане страны умеют жить мирно иуважать национальность других или вообще не обращать нанее внимания, если их не провоцируют так называемые этни-ческие предприниматели из числа политиков и интеллигенции,чтобы получить весомый довесок в виде голосов и признания.

Большинство россиян не знает, что в советские временадействовал официальный “Список народов СССР”, которыйсоставлялся Институтом этнографии имени Миклухо-Маклая(старое название нашего института) вместе с ЦСУ. Этот списокиспользовался при подведении итогов всеобщей переписи на-селения, и на его основе записывалась национальность в пас-порта. Сейчас такой список возглавляемый мною академиче-ский институт составлять не намерен, ибо сам его факт содер-жал элемент принуждения.

Если записывать в паспорт национальную принадлежностьпо желанию отдельного человека, а затем менять ее на другуюпо его же желанию, то нас ожидают большие проблемы и не-ожиданности. По моему мнению, в нынешней ситуации сво-бодного выбора и выросшего интереса к культурным корням

95

возможно появление новых 50–60 российских национально-стей, особенно если будет принят Закон о коренных малочис-ленных народах, который предусматривает некоторые льготыпредставителям малых культур. Из крупных народов выделят-ся более мелкие. Историко-культурных и языковых различийдля этого, а также агитаторов найдется достаточно. У меня естьдосье, которое я назвал “ходатайства этносов”. В нем содер-жатся обращения инициаторов возрождения чуди, булгар, ски-фов, великороссов и т.д.

Желающие на выделение находятся обычно в большихгруппах, но не обязательно. Многие татары назовут себя в пас-портах булгарами, мишарями, кряшенами, калмаками, нагай-баками. В Челябинской области несколько тысяч нагайбаков(православных татар), и многие в прошлом были против, чтобыих записывали татарами. Перейдет в ногайцев часть астрахан-ских татар, к которым они культурно ближе. Появится околодесятка новых национальностей из числа сибирских татар, ко-торые отличаются от казанских.

Нескольких миллионов могут недосчитаться русские. Частьзапишется казаками, великороссами, колымчанами, поморами,а потомки смешанных браков будут определяться в зависимо-сти от частного интереса. В Мордовии исчезнет мордва и поя-вятся две национальности – эрзя и мокша. Это, собственно,уже произошло в ходе промежуточной переписи населения1994 г. Но перепись не так жестко связана с государственно-стью, как паспорт.

Но больше всего может “пострадать” родная для главногорадетеля вечности и святости наций Р.Г. Абдулатипова авар-ская нация, а также даргинцы. Из последних наверняка выде-лятся кубачинцы и кайтакцы, которые имеют свои собствен-ные языки и записались даргинцами, когда первым секретаремКПСС в Дагестане стал даргинец. Из числа аварцев может вы-делиться более десяти народов, но наверняка андийцы, арчин-цы, бештинцы. Подобный перечень я могу продолжать долго.

Не менее важно и то, что первая запись национальности впаспорте делается в 14–16 лет. Человек в таком возрасте ещеточно не знает, с какой национальностью себя связать: отца,матери или тех, среди которых он вырос и повседневно обща-ется. Неизбежны многократные изменения в паспорте, а такжесправедливые требования записывать двойную или тройнуюнациональность. И вообще в это частное дело человека непри-лично лезть политикам и чиновникам.

В связи с выдачей новых паспортов есть проблема, на кото-рую обратил внимание президент Татарстана М. Шаймиев, –исполнение текста паспорта только на одном русском языке.В стране имеется небольшое число граждан, которые с трудом

96

4. Тишков В.А.

владеют русским языком. В некоторых языках написание име-ни и фамилии отличается своеобразием. В традиции некото-рых народов отсутствует отчество. Для решения этой пробле-мы возможно использовать практику, которая существовала вбывших союзных республиках СССР, т.е. дублирование основ-ных сведений и названия документа на официальном языкереспублики, если таковой имеется. Там, где официальный языкили языки не установлены конституциями республик, этот во-прос может решить их высший законодательный орган, но от-нюдь не механически. В ряде республик (Карелия, Коми, Се-верная Осетия, Удмуртия, Чувашия и другие) русский язык яв-ляется основным и даже единственным для населения. В неко-торых республиках имеется более двух основных языков про-живающих там народов и русский служит языком общения,которым фактически владеют все. Отступать от единого обще-российского образца здесь мало смысла.

Двуязычный паспорт, например в Татарстане, может бытьреализован через отдельный вкладыш или через печатание ме-стного варианта, как это было в союзных республиках СССР.Только нужно помнить, что три четверти российских татар дву-язычный паспорт все равно не получит, и вопрос удовлетворе-ния озабоченности за татарский язык или даже за весь татар-ский народ здесь не является главным. Если речь идет об обо-значении государственности республики через двуязычнуюформу паспорта или дополнительную символику, это заслужи-вает внимания. Одно абсолютно ясно: графы “национальность”в российском паспорте быть не должно, иначе Россия будетеще полвека заниматься своим государствостроительством,причем с неясным исходом.

98

СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА ИНСТИТУТА ПРОПИСКИ*

Институт прописки достался российскому обществу в на-следство от советской системы и достаточно устойчиво сохра-няется в нем, несмотря на все попытки (включая конституци-онно-правовые процедуры) демонтировать разрешительнуюсистему регистрации граждан и неграждан по месту своегожительства. Проблема прописки касается практически всехжителей страны, а не только одних вынужденных мигрантов.В равной мере проблемы последних далеко не ограничивают-ся проблемами прописки. Однако именно в случае с пропис-кой мигрантов мы имеем наиболее сложное и болезненноепереплетение двух трудноразрешимых проблем обществен-ной жизни – ограничение права на свободные выбор местажительства и проживание в пределах Российской Федерации,ограничение свободы передвижения. И поэтому задача спе-циалистов состоит в том, чтобы объяснить ситуацию и пред-ложить меры по устранению наиболее серьезных нарушенийправ человека.

Уже имеется достаточно фактического материала о том, каки где действует система разрешительной прописки и какие вданном случае законы и международные правовые нормы на-рушаются, особенно применительно к вынужденным мигран-там. Но почему эта система продолжает действовать, какие си-лы и интересы, а также, возможно, страхи и озабоченности заней стоят? Неужели только злокозненность, бездушие и кор-рупция государственных чиновников, чаще всего называемыеэкспертами? Определенно данное объяснение выглядит слиш-ком упрощенным, а значит, оно не может быть признано удов-летворительным.

Итак, сначала о прописке – термине, который приобрел пе-чальную международную известность и даже не нуждается впереводе для многих иноязычных людей, сталкивающихся с

* Ранее опубликована под тем же названием. См.: Вынужденные мигран-ты и государство /Отв. ред. В.А. Тишков. М., 1998. С. 7–12.

российской действительностью или занимающихся изучениемРоссии. Прописка родилась в сталинские времена как один изинститутов тотального контроля над гражданами, а также какодна из мер регулирования (вернее ограничения) роста населе-ния наиболее крупных советских городов. Со своей первой за-дачей эта система справлялась достаточно неплохо, но и то бла-годаря дополнительной оперативной работе органов милициии КГБ, без которых сама по себе прописка по месту жительствамало что значила. Вторая задача решалась достаточно плохо,хотя прописка и служила определенным сдерживающимфильтром для массовой миграции в столичные города страны,особенно в Москву и Ленинград. Самое главное, чего добиласьсуществовавшая почти полвека система разрешительной про-писки, – это прочное утверждение в массовом сознании и вчиновничьем менталитете представления о том, что право наместо жительства не является неотъемлемым правом человека,а тем более гражданина страны, а есть привилегия государства,даже если оно жестко не фиксирует внутренние перемещениялюдей, как это было в СССР уже в послесталинские времена,когда миграционные потоки определялись в основном черезполитику найма и через пропаганду.

Прописка утвердила представление, что человек не можетбыть “без определенного места жительства” (известная аббре-виатура – бомж), и это место жительства он может выбирать(кроме “закрытых” городов и мест), но окончательно опреде-лять и обязательно знать это место должны органы государст-венной власти, иначе будет хаос. “Как же можно обойтись безпрописки?!” – искренне и убежденно вопрошал на одном изправительственных заседаний в 1992 г. тогдашний министрвнутренних дел Виктор Ерин.

Это представление сохранилось в стране и по сегодняш-ний день как среди подавляющего большинства граждан, так исреди государственных служащих, включая достаточно про-свещенных мэров самых крупных городов, губернаторов ипрезидентов субъектов федерации. Значит, за этим преждевсего стоит устойчивый стереотип массового сознания, кото-рый не так просто разрушить, ибо он основывается на про-шлой политической культуре слабого гражданского общества,когда государство – это всё, а гражданин – ничто. И данныйстереотип о необходимости прописки сохраняется сегодня по-тому, что нет достаточной осведомленности о возможностяхиных способов осуществления правомочия государства иметьинформацию о перемещениях и размещении жителей страны,а если эта осведомленность и имеется, то нет материальныхсредств и профессиональных навыков, как эти иные способыпретворить в жизнь.

4* 99

Но самое главное, почему сохраняется приверженностьпрописке, – это кажущееся невероятным допущение, что че-ловек (тем более гражданин страны) имеет изначальное и не-отъемлемое право (кроме отчуждения этого права путем судеб-ного приговора) перемещаться в пределах государства и за егопределы и право на территорию путешествует вместе с самимгражданином? Вот эту правовую истину и одну из новых фун-даментальных свобод российских граждан следует прежде все-го широко разъяснять, научить граждан этим правом пользо-ваться, а властей – это право уважать. Иначе ни о каком де-монтаже системы прописки и ее новых суррогатов речи бытьне может. Если нет потребности в осуществлении права егосубъектами, оно быть не может, даже если наиболее просве-щенные граждане записали его в тексты конституции и зако-нов, как это имеет место в Российской Федерации.

Устаревший менталитет и недостаточная гражданская про-свещенность – главные, но далеко не единственные причинысистемы прописки. Как и любой государственный институт,она породила свою бюрократию, которая имеет собственныеинтересы, в том числе как сугубо материальные, так и соци-ально-психологические. Уже много десятилетий в стране тру-дятся сотни тысяч людей и зарабатывают свой хлеб насущныйтем, что выдают через тесные окошечки жэковских перегоро-док и паспортных столов многочисленные справки и формы(особенно знаменитую форму № 6) и ставят штампы в граждан-ские паспорта. Сотни тысяч учрежденческих “кадровиков” за-тем проверяют эти штампы, прежде чем вести речь о найме наработу, и не меньшее число людей трудится, чтобы переписы-вать эти сведения для различных нужд многочисленных соци-альных институтов государства. Если все эти люди получают засвой труд заработную плату, то это означает, что они верят вправомочность и необходимость своей государственной служ-бы и, естественно, не хотят потерять источник своего жизнен-ного существования. Следовательно, отмена прописки потре-бует трудоустройства армии клерков, никак не меньшей чис-ленности шахтеров в нашей стране. Это, безусловно, серьезнаясоциальная проблема, которую рано или поздно необходимобудет решать.

Как трудно разрушать некогда идеологически воспетую, ноуходящую в прошлое шахтерскую субкультуру, так и не менеесложно демонтировать субкультуру паспортисток и кадрови-ков. Социально-психологический контекст данной субкульту-ры заключается в том, что многочисленные служители этой ма-локвалифицированной и плохо оплачиваемой профессии по-ставлены самой системой в положение собственной значимо-сти по отношению к остальному населению. В силу природной

100

склонности человека к выстраиванию иерархии взаимоотно-шений и стремления к доминированию они компенсируютсвой недостаточный статус в гедонистическом удовлетворениичувства зависимости других от их собственных распорядитель-ных действий. “Я Вашего сына прописать не могу, потомучто...” – сказала мне жэковская паспортистка, когда я с заин-тересованностью включенного в бюрократический процесснаблюдателя проходил процедуру регистрации сына в приоб-ретенной нашей семьей квартире. В этом “я” заключен огром-ный социально-психологический смысл: видеть как ученый,артист, бизнесмен, инженер или просто хорошо одетые и уве-ренные в себе молодые и немолодые люди оказываются в зави-симости от твоего решения или простого действия, – это мно-гого стоит и уж по крайней мере является некоторой компен-сацией за собственную скромную зарплату и за простенькоеобразование. Нет необходимости говорить, что написанные налице новоприбывшего вынужденного мигранта неуверенностьи смятение дают особую свободу для проявления не самых луч-ших личностных черт и недостаточной человеческой культурымногих служителей системы прописки. Взятки и мелкие подно-шения суют далеко не все посетители, да и берут их далеко невсе служащие, но продемонстрировать свою власть над другимчеловеком – в этом отказать себе могут немногие.

В утверждении превосходящего социального статуса осо-бенно рьяно проявляют себя представители низовых органоввласти и самоуправления, которые через прописку осуществ-ляют, как им представляется, заботу о благополучии местногонаселения, сохранении за так называемым коренным населе-нием земельных ресурсов и жилищного фонда, предотвраща-ют преступность и межнациональную напряженность. Эта де-монстрация перед местными сообществами собственного пат-риотизма и образа “хозяина” густо замешана на невежестве иксенофобии и на откровенном попрании конституционно-пра-вовых норм. Серьезно грешат антииммигрантской ксенофоби-ей власти многих субъектов федерации, особенно регионовнаиболее активного размещения вынужденных мигрантов.Это прежде всего регионы европейского Юга России (Ростов-ская область, Краснодарский и Ставропольский края), в томчисле и некоторые республики Северного Кавказа.

Правозащитным центром “Мемориал”, а также рядом ис-следователей выполнен обстоятельный анализ массовых нару-шений прав вынужденных мигрантов, особенно в Краснодар-ском крае. Именно система прописки является в данном случаеглавным инструментом осуществления политики дискримина-ции. Все больше аналитических материалов о дискриминаци-онной прописочной политике властей накапливается по Моск-

101

ве и Московской области. Почему эта практика продолжаетсядаже после Постановления Конституционного суда РФ от25 апреля 1995 г., установившего, что регистрация или отсутст-вие таковой не могут служить основанием ограничения или ре-ализации прав и свобод? Видимо, объяснение данного феноме-на не может ограничиться только личной политикой красно-дарского губернатора Н.И. Кондратенко или мэра МосквыЮ.М. Лужкова. Неправовой институт разрешительной пропи-ски с энтузиазмом разрабатывается экспертами при органахвласти субъектов федерации, старательно исполняется огром-ным числом госслужащих, включая прежде всего милицию,стыдливо замалчивается или даже оправдывается наиболеепросвещенной частью местной общественности.

Видимо, помимо отмеченных выше факторов, прописка об-рела некоторый новый смысл в современной ситуации, кото-рый заключается прежде всего в ее этнической проекции. Про-писка стала одним из политико-бюрократических элементовпостсоветского этнонационализма. Институт прописки небыл этнически нейтральным и в советские времена. Именночерез него ограничивалось возвращение и поселение депорти-рованных граждан в места своего прежнего проживания. Осо-бенно это касалось крымских татар в Крыму и ингушей в Се-верной Осетии, где прописочные ограничения действовали фа-ктически вплоть до распада СССР и даже после. В нынешнихусловиях право на жительство стало идеологически оправды-ваться не столько аргументом политической благонадежности,сколько такими постулатами, как “наша земля”, “историческаятерритория”, “коренное население” и т.п. У российских регио-нов оказались свои “хозяева” в лице части граждан определен-ной этнической принадлежности: осетины в Северной Осетии,кабардинцы и балкарцы в КБР, русские в Краснодарском крае,в Москве и Московской области.

Политики и этнические предприниматели довольно безза-стенчиво, а иногда и вполне искренне, стали использоватьстрахи и озабоченности простого населения, вызванные ради-кальными общественными преобразованиями, в том числе имассовыми перемещениями населения. Последние действи-тельно нарушили привычный уклад жизни во многих регионах,принеся с собой не только новый динамизм и новые полезныеуслуги, но и социальные и психологические проблемы. В этни-ческих чужаках старожильческое население стало видеть при-чину жизненных неурядиц, роста насилия и цен на товары. Этобытовое настроение оказалось удобным оправдательным аргу-ментом и для тех, кто по роду своей службы призван решать вчисле прочих вопросы социального обустройства граждан. Де-шево завоеванные симпатии электората оказались более зна-

102

чимыми, чем просвещенческая деятельность по поводу граж-данских прав и пользы мигрантов. Именно в этом союзе быто-вых фобий и их политической эксплуатации разрешительнаяпрописка нашла свою прочную нишу и защиту, которую покане могут разрушить никакие судебные исполнители и доста-точно слабые правозащитные организации.

Институт разрешительной прописки нарастил новую скор-лупу из кошелки прошлого, и совладать с ним одномоментно нетак просто. Мы можем предложить лишь несколько стратегийдемонтажа этого института:

во-первых, последовательное утверждение существующихконституционных и других правовых норм в отношении правана жительство и прав вынужденных мигрантов. В рамках уси-лий по укреплению российской государственности должныбыть приняты меры в отношении представителей региональ-ных и местных властей, которые нарушают действующее зако-нодательство и международные обязательства страны;

во-вторых, идеологический демонтаж института разреши-тельной прописки через просвещение и массовую пропагандубазовых прав граждан страны, а также прав вынужденных ми-грантов и переселенцев. Требования закона о защите прав исвобод человека должны стать известны широким слоям насе-ления, тем более представителям органов власти. Необходимысоответствующие памятки и для самих вынужденных мигран-тов, чьи интерес к закону и стремление его использовать оста-ются недостаточными;

в-третьих, подрыв бюрократических основ института про-писки через реформу соответствующих государственныхслужб и введение новых современных систем государственно-го контроля за местопребыванием граждан и неграждан в пре-делах страны. Должна быть заново определена целесообраз-ность и эффективность, а также социальная цена действующейсистемы прописки;

в-четвертых, осуществление экспертного мониторинга заситуацией в области прописочной политики и укрепление об-щественных организаций и объединений, выступающих заобеспечение прав вынужденных мигрантов и переселенцев.Включение данной проблемы в число приоритетных задач ин-ститута Уполномоченного по правам человека в РоссийскойФедерации.

Таким образом, институт прописки может быть демонтиро-ван только при обоюдных усилиях участников гражданскогопроцесса: государства и личностей. Государственная системаэволюционирует не сама по себе, а с осознанием прав и свободграждан данного государства.

103

104

КУЛЬТУРА ТОЛЕРАНТНОСТИ В РОССИИ*

Программа “Культура мира” имеет особую значимость дляРоссийской Федерации, ибо в нашей стране проживает слож-ное по этническому и религиозному составу население и в нейимеют место межэтническая напряженность и сложная рели-гиозная ситуация в ряде регионов страны. Конфликты и нетер-пимость на этой почве стали причиной многих гуманитарныхбедствий и растущей среди населения ксенофобии в отноше-нии этнических и расовых меньшинств, вынужденных мигран-тов и иностранных граждан. Межэтнические противоречия инетерпимость являются одним из основных препятствий на пу-ти утверждения демократических порядков в России, осущест-вления социально-экономических преобразований и достиже-ния гражданского согласия и мира. Имеют место прямые нару-шения международных норм и обязательств России по частисоблюдения и обеспечения прав меньшинств и вынужденныхмигрантов. Все это обусловливает необходимость особых уси-лий общества и государства по реализации основных идей иположений предложенной ЮНЕСКО программы и тех направ-лений, которые выработаны в рамках ее российского варианта.

Межэтнический и межрелигиозный диалог должен вестисьчерез следующие основные сферы:

– органы государственной власти и управления;– образование и воспитание;– средства массовой информации;– общественные организации и другие институты граж-

данского общества;– научные исследования и прикладной мониторинг.Каждому участнику программы “Культура мира” (коллек-

тиву или отдельному лицу) необходимо прежде всего опреде-

* Работа была подготовлена в 1998 г. в форме методической брошюры длянациональной комиссии Российской Федерации по делам ЮНЕСКО, но непубликовалась.

лить свои место и возможности работы по одному или несколь-ким из этих направлений, в зависимости от своей профессии,служебного положения и той конкретной ситуации, в которойон пребывает. Однако есть общие принципы и установки, кото-рыми следует руководствоваться в данной работе:

– в России издавна проживают представители разных на-циональностей и различных религиозных убеждений, которыепользуются одинаковыми гражданскими правами и свободами,в том числе правом сохранять и развивать собственную культу-ру и исповедывать разные религиозные верования;

– межэтническое согласие и сотрудничество являютсянормой и глубокой традицией населения страны, которыеобеспечивают ее существование и развитие;

– нет больших и малых культур, как и нет природного не-равенства представителей разных рас, национальностей и ре-лигий; неравенство и дискриминация порождаются социаль-ными и политическими условиями, а нетерпимость и конфлик-ты являются следствием неправильного воспитания, идеологи-ческого воздействия и политической мобилизации;

– граждане России имеют гораздо больше общих истори-ко-культурных ценностей и общественно-политических уста-новок, чем различий на основе религии и этнической принад-лежности;

– напряженность и конфликты возникают там, где неблаго-приятная социально-экономическая обстановка соединяется сплохим управлением и когда политики и безответственные обще-ственные активисты используют этнический и религиозный фак-торы для достижения власти и собственного благополучия;

– ксенофобия и негативные стереотипы бытуют средиразных категорий людей, и они могут носить устойчивый имассовый характер, но есть пути и меры, которые позволяютне допускать или устранять эти явления;

– образование в духе культурной и религиозной терпимо-сти является основополагающим средством утверждения в об-ществе культуры мира и согласия;

– государство, его общественное устройство и политикамогут создавать институты и климат неравенства и дискрими-нации, но государство обладает и всеми средствами обеспечи-вать межэтническое согласие, и только оно имеет право приме-нять силу для противодействия разжиганию розни и проявле-ниям насилия;

– общественно-политическое устройство Российской Фе-дерации, в том числе ее Конституция и другие законы, обеспе-чивают возможности для национального равноправия и само-определения народов в разных формах, а также для религиоз-ных свобод и церковной деятельности;

105

– в утверждении благоприятного климата межэтническихотношений важную роль играют средства массовой информа-ции, профессиональная культура и литература, но через нихже могут насаждаться и распространяться предубеждения иненависть, а также слухи и призывы, которые могут приводитьк конфликтам;

– нетерпимость, рознь и конфликты не носят необрати-мый характер, и они могут устраняться и разрешаться целена-правленными усилиями в достаточно короткое время.

Руководствуясь этими принципами, многое могут сделатьразличные институты, организации и отдельные люди, аименно:

По линии органов государственной власти и управления:– строго и последовательно обеспечивать конституцион-

ные права и законы, гарантирующие равенство граждан любойрасы и национальности и свободу вероисповедания;

– разработать и принять в России новые федеральные ирегиональные законы и другие правовые акты в данной облас-ти, ратифицировать и соблюдать международные правовыенормы и специальные декларации;

– соблюдать представительство на всех уровнях властиграждан различных национальностей, учитывать интересы иправа народов и местных этнокультурных общин в проведениисоциально-экономической и информационно-образователь-ной политики;

– организовать специальную подготовку государственныхслужащих, в том числе и работников органов правопорядка, вобласти культуры межэтнических отношений, обучить их ме-тодам борьбы с проявлениями групповой напряженности иконфликтов;

– утвердить в государственной идеологии и символике об-щероссийские гражданские и историко-культурные ценностии демонстрировать многокультурную природу российского го-сударства;

– осуществить государственные программы поддержкималых культур и языков и защиты меньшинств наряду с про-граммами развития русского языка и общероссийской культу-ры на всей территории страны;

– в судебном порядке преследовать лиц, группы и организа-ции, проповедующие нетерпимость и насилие или осуществляю-щие акты насилия по этническому или религиозному принципу;

– создать специальные государственно-общественные си-стемы мониторинга среды межэтнических отношений и акти-визировать деятельность Комиссии при Президенте РФ поборьбе с общественно-политическим экстремизмом, а такжеинститута Уполномоченного по правам человека;

106

– осуществлять защиту вынужденных мигрантов и бежен-цев, устранять бюрократический произвол в процедурах реги-страции по месту жительства и отменить противозаконные ак-ты региональных и местных властей в отношении этой катего-рии населения.

В сфере образования и воспитания:– устранять из учебников этноцентристские версии исто-

рии и культуры, а также устаревшие этнонационалистическиеи расистские интерпретации и взгляды;

– утверждать в школьной и вузовской системах образова-ния доктрину многокультурности вместо устаревшей и разъе-диняющей концепции так называемой национальной школы;

– организовать курсы по народоведению и по истории ре-лигий, а также преподавание истории межкультурных взаимо-действий и сотрудничества наряду с историей массовых гено-цидов и преступлений против “иноверцев” и “инородцев”;

– проводить специальную аттестацию школьных учителейи вузовских преподавателей на предмет их собственных зна-ний и убеждений в вопросах межэтнического и межрелигиоз-ного диалога и установок на культуру мира;

– необходима воспитательная и просветительская работа сродителями и другим взрослым населением о принципах пове-дения в вопросах веротерпимости и согласия, в том числе в от-ношениях с детьми и подростками;

– реагировать на случаи проявления среди детей и молоде-жи негативных стереотипов, межэтнической розни и личност-ного унижения представителей других национальностей и ра-сового облика;

– пресекать деятельность и запрещать символику ультра-националистических и неофашистских групп и организаций вшколах и вузах;

– индивидуально работать с теми, кто вовлечен в деятель-ность подобных групп или разделяет подобные взгляды, в томчисле и прежде всего с молодежными активистами ультрана-ционалистических групп;

– расширять для школьников и студентов экскурсионно-туристическую деятельность для углубления их знаний о стра-не и ее народах;

– развивать художественную самодеятельность на основеразличных народных традиций и культурного наследия;

– специалистам и государственным органам образованияразрабатывать школьные методические рекомендации, созда-вать особые курсы для учителей и родителей с целью приви-вать школьникам негативное отношение к оружию и насилию,не разрушая при этом основ патриотического воспитания, ко-торое включает уважение к армии и милиции.

107

В сфере средств массовой информации:– расширять сеть теле- и радиовещания и номенклатуры

передач для более полного и адекватного отражения культур-ной мозаики России, проблем межэтнических отношений имежконфессионального диалога;

– создать общероссийский телеканал и радиостанцию длявещания на языках народов России и передач, организуемыхнационально-культурными объединениями и республикански-ми журналистами;

– осуществлять регулярные экспертизы печатных изданийс целью выявления газет и других публикаций, проповедую-щих расовую, этническую и религиозную вражду и ненавистьи призывающих к насилию;

– включить в систему журналистской подготовки курсы покультуре и традициям народов России и мира, на которых объ-яснять принципы освещения этнокультурных вопросов, рели-гиозных тем и конфликтов;

– совместно с учеными-специалистами разработать этиче-ский кодекс журналиста, работающего в данной области;

– не допускать к телеэфиру и к периодическим печатнымизданиям политических лидеров и общественных активистов,которые исповедуют националистические и неофашистскиевзгляды, а также широкой трансляции их прямых высказыва-ний и призывов;

– снижать в публичных дебатах значимость этнокультур-ных различий российских граждан, их “цивилизационной” не-совместимости и “исторических несправедливостей”, якобыпричиненных одним народом другому;

– порицать журналистов и других авторов, исповедующихот имени самозванных этнических предпринимателей (“вож-дей народов” или “лидеров мусульман”) этнографический ро-мантизм и энтузиазм разрушения России как “мини-империи”под лозунгом этнического самоопределения;

– более критически реагировать на зарубежные СМИ,особенно специальные передачи и издания на Россию, в ко-торых основной установкой является нелегитимность мно-гоэтничного российского государства и отвергается обще-российская общность в пользу этнического партикуляризмаи сепаратизма;

– расширять религиозные передачи миротворческого на-правления, в том числе с одновременным и постоянным уча-стием представителей разных религий.

По линии общественных организаций и других институтовгражданского общества:

– политическим партиям и движениям иметь в своих про-граммах сформулированные на основе конституционности и

108

общественной значимости принципы и позиции по вопросаммежэтнических отношений и отношения к религии;

– создавать неправительственные организации и объе-динения, которые специально занимаются миротворческойдеятельностью, гражданским служением делу мира и согла-сия, созданием “зон мира” и налаживанием диалога в рай-онах, пострадавших от конфликтов;

– религиозным обществам и организациям расширитьсвою деятельность среди всех категорий населения (не тольковерующих) по предотвращению насилия и конфликтов в обще-стве, среди пострадавших от насилия или подвергающихся дис-криминации, а также среди тех, кто подвержен ксенофобии иультрарадикальным идеологиям;

– более оперативно работать на уровне небольших проек-тов и программ, которые достигают прямого контакта с людь-ми, в том числе противоборствующими сторонами в конфликт-ных ситуациях;

– осуществлять демократический контроль за лидерами иактивистами и воздействовать на тех, кто разрушает согласие имир и провоцирует конфликты;

– создавать местные “комитеты (или комиссии) мира”, ко-торые возьмут на себя работу по снижению предубеждений ипредрассудков среди части населения, особенно в отношениипредставителей этнических и религиозных меньшинств;

– создавать школьные, общинные, районные, городскиекомиссии или комитеты, которые следили бы за чистотой сре-ды межэтнических отношений и своевременно реагировали нанеблагополучные ситуации;

– привлекать общинных лидеров, старейшин, авторитет-ных граждан к процессам выхода из глубоких конфликтов, втом числе и к переговорам в качестве представителей “дипло-матии второго уровня”, а также в качестве гарантов соблюде-ния и выполнения достигнутых соглашений;

– создавать коалиции и устанавливать связи с аналогичны-ми неправительственными организациями в других странахмира и с международными организациями с целью использова-ния позитивного опыта и привлечения средств.

В области научных исследований и прикладного монито-ринга:

– наладить подготовку специалистов и осуществление на-учных исследований по проблемам мира и толерантности, на-силия и конфликтов, в том числе в рамках таких дисциплин,как социальная психология, этнология, социология, политоло-гия и история;

– создать центры и исследовательские группы междисцип-линарного характера, а также наладить издание специальных

109

журналов, серийных публикаций и методической литературыпо проблемам мира и конфликтов, рассчитанных как на специ-алистов, так и на более широкую аудиторию;

– показать несостоятельность и общественный вред, а так-же преступный характер идеологий, программ и действий, ко-торые заключают в себе ненависть и вражду к людям другихрас, национальностей и вероисповеданий;

– установить глубинные причины и природу нетерпимо-сти и конфликтов и наиболее эффективные средства их пре-дотвращения и разрешения;

– создать атмосферу осуждения тех коллег, кто своимитрудами и другой деятельностью способствует обоснованиюрасистских и националистических взглядов среди населения, атакже симпатизирует разрушителям общественного порядка иконституционно-правовых основ государства;

– научным работникам создавать неформальные сети иорганизационные структуры для осуществления монито-ринга состояния общественного мнения, межэтнических от-ношений, деятельности политических, общественных и ре-лигиозных организаций с целью выявления кризисных ситу-аций и выработки прикладных рекомендаций;

– больше использовать печать, радио и телевидение дляизложения современных положений науки о роли и значе-нии различных культурных традиций и межкультурногодиалога.

Несколько простых истин для налаживания межэтническо-го и межконфессионального согласия в рамках программы“Культура мира” в России.

• Толерантность – это не когда жители города или села спо-койно относятся к строительству мечети или синагоги недале-ко от православного храма, а когда они все вместе помогаютпостроить новый храм представителям другой веры.

• Отдельный человек может терпимо относиться к близкими друзьям любой веры и национальности, но быть ксенофобоми расистом в более широкой общественной среде (на работе, вполитике, в творчестве).

• Терпимость и уважение к другой культуре выражаются нев отсутствии к ней негативного отношения, а в стремлении еепознать и заимствовать все ценное и полезное.

• Установка на диалог и согласие дается труднее, чем оттор-жение и вражда, которые не способствуют развитию личностии демонстрируют узкий кругозор и невежество.

• Ксенофобия и нетерпимость свойственны людям не толь-ко ограниченным и плохо образованным, но порой и самымпросвещенным, объясняющим свои взгляды и действия болееизощренными аргументами.

110

• В демократических обществах могут быть самые различ-ные проявления нетерпимости, и задача государства и общест-ва не допускать их крайних, в том числе насильственных форм,которые подрывают общественный порядок и основы государ-ственности.

• С противниками мира и сторонниками насилия следуетбороться не только методами публичных кампаний осуждения,но и другими, не менее эффективными методами: отказом впубличности, судебными преследованиями, просвещением ивключением их в существующие системы институтов власти игражданского общества. Нетерпимость к нетерпимости можетпорождать новую нетерпимость и плодить ее новых сторонни-ков. Важнее видеть человека в человеконенавистнике и поста-раться воздействовать на его взгляды и поведение.

• Работа по налаживанию межэтнического согласия и пре-дотвращению конфликтов требует самоотдачи и добрых чело-веческих качеств, но она может быть результативной, если де-лается сообща и при поддержке государства.

• Сильная власть и благополучная жизнь не гарантируютмир и согласие, а конфликты между представителями элит бы-вают чаще и сильнее, чем между простыми людьми, но порядоки благополучие дают больше возможности избежать нетерпи-мости, насилия и конфликтов.

112

СТРАТЕГИИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ЭКСТРЕМИЗМУ*

Начало 1999 г. в России было отмечено явлением, котороеведущая новостей НТВ Татьяна Миткова назвала “новой вол-ной антисемитизма в России”. Это определение относилось кзаслуживающим, на мой взгляд, уголовного наказания антисе-митским высказываниям депутата Госдумы Альберта Макашо-ва, которые многократно цитировались СМИ. К сожалению,никто не указал журналистам, что тиражирование подобныхвысказываний есть тоже преступление. Просто мало кто про-фессионально знает, что такое экстремизм и каковы методыпротиводействия ему в зрелых обществах. Поверхностные де-баты экспертов и неточные заявления политиков по данномувопросу обескураживают, хотя речь действительно идет осложном и тревожном явлении в жизни страны.

Отказ в паблисити

Экстремизм – это форма радикального отрицания суще-ствующих общественных норм и правил в государстве со сто-роны отдельных лиц или групп. Его причины лежат в социаль-ной дезориентации части граждан, их недостаточном образо-вании, кризисном состоянии общества, слабых институтах об-щественного контроля и неэффективной правовой системе.Некоторые формы экстремизма имеют исторические корни,что, разумеется, никак не служит его оправданию. Экстремизмимеет внешние ресурсы и может быть формой внешних воз-действий и вмешательства.

Экстремизм характерен для слабо модернизированных об-ществ, но от него не застрахованы и благополучные страны сдемократической формой правления. Достаточно сказать, что вСША действуют около 500 экстремистских групп, главным об-разом неонацистского, антисемитского и сепаратистского ха-

* Газетный вариант опубликован под тем же названием. См.: Независи-мая газета. 1999. 18 марта. (№ 48). С. 8.

рактера. Плата за демократию, точнее, за право на свободу сло-ва, в этой стране весьма велика. Некоторые тамошние неона-цисты, десятилетиями ведущие в самих США и по всему мирупропаганду своих взглядов, могут быть арестованы, только ко-гда оказываются на территории, например, Германии, где дей-ствуют более жесткие законы. При этом в Америке проводитсямониторинг подобных групп, а власти способны без лишнихсантиментов спалить целиком псевдорелигиозную изуверскуюобщину, отвергающую общество и государство. Правда, в от-вет могут появиться новые фанатики-экстремисты и устроитьвзрыв здания правительственного учреждения, как это было вОклахоме в 1996 г.

Экстремистские молодежные организации, в основномантииммигрантского и неонацистского толка (так называе-мые скинхеды – бритоголовые) действуют в европейскихстранах, в том числе в сытой Скандинавии. Ультраправыепартии и организации, действующие на грани нарушения за-кона и норм общественной морали, имеются почти во всехстранах, где есть хоть минимальная свобода общественныхорганизаций. Таковых, пожалуй, нет только в странах с дик-таторскими и авторитарными режимами, но там право наэкстремизм узурпировано самим режимом, как это было и вСоветском Союзе.

В России современные формы антисистемного экстремиз-ма появились с утверждением основ демократического правле-ния, и это в какой-то мере тоже результат демократии. Толе-рантность демократии допускает проявления нетолерантно-сти, но только до тех пор, пока последняя не угрожает обще-ственным устоям, правам и безопасности граждан. Противо-действовать нетерпимости сложно, ибо в бескомпромисснойборьбе с ней можно потерять и саму демократию.

В России нет достаточного опыта противодействия экстре-мизму, и уже совершено много ошибок по этой части. Тем неменее противостоять злу можно и нужно без всяких ссылок насостояние дел в стране и на умонастроение населения. Хоро-шая жизнь – не гарантия исчезновения экстремизма. Наобо-рот, в богатом обществе может появиться больше материаль-ных возможностей для разрушительной деятельности экстре-мистских организаций. В США, например, Интернет оккупи-ровали разного рода ультраправые, при этом они не забываюти о печатной продукции, выходящей на роскошной бумаге. Даи в России пока в рамках отечественного варианта юнесков-ской “Программы мира” готовятся рекомендации, как утвер-ждать мир и толерантность, у кого-то находятся средства дляраскладывания по почтовым ящикам бесплатных экземпляровкниги некого Корчагина “Еврейская оккупация России”. Зато

113

на антиэкстремистскую литературу у общества средств не хва-тает, равно как и компетентности.

Для эффективной стратегии противодействия необходимболее точный диагноз самого явления, ибо у него есть осо-бенности в каждой стране. В России нет столь сильного рас-пространения религиозного экстремизма, как, например, вЯпонии и Индии. Нет откровенно антииммигрантских экс-тремистских групп, как, например, в Германии или Швеции.В России распространяется экстремизм ксенофобского тол-ка, основанный на этнорасовой нетерпимости, политическийэкстремизм неофашистского толка, основанный на идеяхгруппового неравенства и отторжении культурных различий,на пропаганде тоталитарного порядка и ненависти. Именноэти формы наиболее опасны для страны с многоэтничным со-ставом населения. Хотя расизм может существовать и в об-ществах, где нет особых расовых отличий. Экстремисты при-дают расовый смысл даже небольшим внешним различиям.Так, например, клише “лица кавказской национальности” ивсе, что с ним связано мерзкого, в том числе и задержаниемилицией граждан просто потому, что они брюнеты, – эторасизм.

Формой расизма и ксенофобии является и антисеми-тизм – враждебная пропаганда и действия в отношении пред-ставителей еврейской национальности или еврейского народаи еврейской культуры в целом. В СССР антисемитизм сущест-вовал больше на государственном уровне. В современной Рос-сии от этого почти удалось избавиться, но антисемитизм пере-кочевал в общественно-политическую область и оказался в ар-сенале не только маргинальных групп, но и заметных полити-ческих сил и экспертных сообществ.

И все-таки со времен Горбачева авторитетные службы изу-чения общественного мнения фиксируют снижение антисе-митских настроений в обществе. Отчасти их заменили фобии,связанные с кавказцами и беженцами. Даже при резком ослаб-лении правопорядка случаев физического насилия в отноше-нии евреев также не отмечалось. Правда, был взрыв в москов-ской синагоге, осквернена новосибирская синагога и имелиместо надругательства над еврейскими захоронениями. Одна-ко ситуация в последнее время стала ухудшаться отчасти попричине резкой актуализации проблемы антисемитизма, а зна-чит, и ее пропаганды, пусть в форме отрицания и осуждения,через средства массовой информации. Многие журналистыникогда не согласятся с упреками в том, что именно они могутстать причиной “новой волны”, но это так. Ибо акт речи спосо-бен вызывать реальность, а тиражированные слова могут пора-жать сильнее пули.

114

Поэтому важнейшей стратегией противодействия экс-тремизму должна быть политика отказа в паблисити. На эк-ранах телевизоров и в печати не должны появляться и цитиро-ваться теоретики и активисты экстремизма. Более того, и сооб-щения на эту тему должны быть строго дозированными и целе-направленными (без пересказа аргументов и показа “как этоможно делать”). В большой стране всегда найдутся параноикии неустойчивые элементы, которые воспримут теледемонстра-цию парада баркашовцев в Москве как приглашение к подоб-ному действию. Если трансляции истории с Макашовым и сбаркашовцами увеличили, а не уменьшили число их сторонни-ков в стране (а это наверняка так и есть), тогда мое замечание вадрес СМИ и предложение ограничить трансляцию экстреми-стских идей и действий являются бесспорными и с ними нуж-но согласиться.

В доказательство приведу один давний пример: громкий суднад активистом “Памяти” в начале 1990-х годов помог этой ор-ганизации удвоить свои ряды, хотя осужденный и ныне покой-ный Осташвили скорее всего нуждался в лечении у психиатра.Среди экстремистов гораздо больше психически нездоровыхлюдей, чем среди остального населения. И об этом тоже нужнознать. В лондонском Гайд-парке добрая половина выступаю-щих на “уголке оратора” – именно такая категория людей. Ноза пределами лужайки их не услышат. Это запрещено делатьуже целое столетие, если не больше. Какие еще нужны аргу-менты, чтобы известные журналисты перестали гоняться с ми-крофоном за Макашовым, как это делал Павел Лобков?

Образование и просвещение

Следующей стратегией противодействия является про-свещение граждан по части культурного многообразия и един-ства жителей страны, истории геноцида и других преступле-ний, порожденных экстремизмом. И тут у нас дела обстоят не-важно. Иступленный поиск культурной уникальности, “нацио-нальных” характеров и психологий, глубоких историческихкорней и “исторических несправедливостей”, внешних враговприводит к ужесточению разделительных линий между граж-данами одного государства. Увлеченные, но недостаточно об-разованные журналисты ищут по России “вымирающие наро-ды” и заставляют невинное дитя, которое хочет быть “ленин-градцем”, выучивать перед телекамерой: “я – русский” или “я – вепс”, как это делал Игорь Воеводин.

Российский народ имеет гораздо больше общих культурно-исторических ценностей и социальных норм, чем различий,обусловленных этнической принадлежностью. Уровень повсе-

115

дневного взаимодействия людей в многоэтничных сообщест-вах и коллективах (включая производственные и семейно-род-ственные) на порядок выше, чем среди представителей полити-ческих и интеллектуальных элит, которые никак не могут дажевыговорить слова “российский народ” и “россияне”. А уж че-ченцы для них – вообще этнографический реликт с военнойдемократией, тейповой социальной организацией, законамиадата и шариата. И это при том, что современные чеченцы жи-ли и живут по тем же советским и российским законам и носятроссийские паспорта, не желая их обменивать на масхадовскиеили какие-либо другие.

Экзотизация этнических общностей и придание этнично-сти фундаментального характера чреваты дальнейшей разоб-щенностью граждан. Именно это закладывает фундамент длясоздания стереотипов и появления ксенофобии. Национальнаясистема образования, при которой в ряде российских школ де-тей начинают учить прежде всего тому, что значит быть “насто-ящим якутом” или “настоящим татарином”, и ни слова не гово-рят о том, что значит быть россиянином и ответственным гра-жданином своей страны, является несостоятельной. У нас досих пор живет советское клише, по которому “национальнаяшкола” – это не общероссийская, а адыгейская, башкирская,татарская, а теперь и русская.

В некоторых школах используется нарядно изданная и ре-комендованная как учебное пособие книга Маргариты Альбе-диль “Народы мира”, в которой излагаются и иллюстрируютсяголенькими “дикарями” замшелые, питающие расизм взглядыи представления. Глава “Какого цвета бывают народы?” содер-жит вопросы к ученикам вроде “определите свой расовыйтип”. А ведь современная наука отказалась использовать расо-вую типологию для изучения и описания культурного разнооб-разия людей. Тем более недопустимо связывать расу с этниче-ской общностью, что и делают в своих прописях экстремисты.

С такого разглядывания школьниками друг друга и начина-ется расовое мышление, а как следствие – могут формиро-ваться расистские взгляды. Школьные и вузовские программыи тексты учебников за последние годы оказались напичканны-ми паранаучными положениями и ненавистническими интер-претациями прошлого. В одном городе или даже в одной школеучебники истории в зависимости от языка обучения могут со-держать противоположные версии событий. К этому добавля-ется зуд сносить или восстанавливать памятники, переимено-вывать улицы, менять символику. Многие одержимы желани-ем во что бы то ни стало обозначить “свое”, исключительное, ане общее – будь оно славным или трагическим. Образованиене только молодежи, но и взрослых должно включать точную

116

117

информацию об истории мировых геноцидов, антисемитскихпогромов и сталинских репрессий, но оно не должно позволятьпревращать прошлую коллективную травму в предмет са-крального значения и питать идеи реванша и “исправленияпрошлого” за счет новых несправедливостей.

Современный экстремизм питается не только старыми, нои новыми мифами и политическими спекуляциями. Одна изних – намеренно апокалиптическая оценка жизни и событийв стране за последние годы в целях борьбы за власть. Все –политическая оппозиция от Г. Явлинского до Г. Зюганова, ка-ждое новое правительство, недовольная часть отечественногоакадемического сообщества, западные эксперты, политики иСМИ – не в силах признать и объяснить позитивные переме-ны, которые произошли в России. Стараниями политиков иплохих обществоведов в стране царит риторика жалоб, раз-жигающая ненависть и экстремизм. Напуганное государстводаже побоялось проводить в положенный срок очередную пе-репись населения, чтобы не видеть, “чего натворили”. На са-мом же деле результаты будут вполне приличными и не хужепредыдущих десятилетий. Даже демографические показате-ли, несмотря на неблагоприятный цикл, не будут столь плохи-ми, как это считают лопочущие о “вымирании” и о “геноциденарода”. Обо всем этом намеренно не пишут, чтобы подпиты-вать ненависть к тем, кто “разрушает Россию”. А посколькулюбая ненависть должна иметь адресат, тогда появляются“евреи”, “кавказцы”, “антипатриоты”, “западники” и прочие“враги нации”.

В современной России некому дать спокойные и точныеоценки и некому вселять в людей конструктивные эмоции.Эмоции, как и слова, – огромная сила. Если они связаны с энту-зиазмом и нацелены на результат, то помогают мирному об-щежитию, что необходимо для демократического общества.От эмоций, направленных на то, чтобы наказать кого-то зачто-то во имя борьбы с врагами, один шаг до слепой ненавистии насилия.

Нейтрализация на низовом уровне

Следующая стратегия – общественный мониторинг экс-тремизма, его профилактика и нейтрализация на массовом,низовом уровне. Если в классе учителя не реагируют на появив-шиеся среди детей и подростков обидные клички этническогосодержания и не знают, как им противодействовать, – это пло-хо. Если родители или преподаватели училища не реагируют нато, что молодой человек обрил голову и стал носить чернуюодежду, а у его кровати появились портреты разных фюре-

118

ров, – это очень плохо. Если взрослые жители и общественныеорганизации не препятствуют появлению на улицах молодеж-ных групп со свастиками на рукавах и спокойно смотрят на то,как у их дома продают расистскую литературу, – это уже беда.Если чиновники или владельцы сдают помещения для собра-ний подобных групп, а владельцы типографий готовы печататьвсе, за что платят, – это соучастие в преступлении.

Общество само должно мобилизовать свои ресурсы на про-тиводействие экстремизму, понимая, что его жертвами будутне евреи, цыгане и кавказцы, а все граждане. Нужны не столь-ко разовые акции вроде антифашистских конгрессов, а массо-вые и одиночные действия на самом низовом уровне. Нельзяпроходить мимо нарисованных свастик без активной реакции.Тем более нельзя бояться обращения в суд или выступления вкачестве эксперта по делам против разжигания розни и ос-корбления достоинства граждан. В России слишком мало об-щественных организаций, которые вели бы подобную работуквалифицированно. В Москве действует фонд “Панорама” ииздается журнал “Диагноз”. Но им нужна поддержка и квали-фицированная помощь.

Профилактика и нейтрализация экстремизма нуждаются вподнятии моральной планки относительно того, что допустимов обществе и что нет, когда речь заходит об этнической или ре-лигиозной принадлежности граждан. Газета “Известия” не-сколько лет тому назад, информируя о ходе первого судебногопроцесса с участием присяжных, называя фамилии судьи, про-курора и подсудимых, педалировала национальную принад-лежность только последних участников процесса – цыган, чтовыглядело привычно, но явно недопустимо в принципе. Я жа-лею, что тогда не подал судебный иск за разжигание нацио-нальной розни, ибо только наша общая атрофия адекватноговосприятия этнорасовых сюжетов могла допустить подобное.Иск стал бы полезным уроком, причем не столько уважаемым“Известиям”, сколько другим изданиям, которые со временемстали спокойно помещать материалы с заголовками типа “Цы-гане убили детей”, “Неустановленные лица кавказской нацио-нальности застрелили банкира” и т.п.

Грязный язык СМИ мало кем отслеживается, что уж гово-рить о каком бы то ни было наказании. Только этим можно объ-яснить, например, залихватский тон спортивного репортажа схоккейного матча на олимпийских играх в Японии: “Сегоднянаши должны были порвать казахов... Азиаты еще сопротивля-лись в первом периоде”. Слово “казахстанцы” молодой россий-ский комментатор еще не выучил, а то, что в команде соседнейстраны почти все игроки – славяне, он просто не заметил. Ни-чем не лучше яркая (но это только усугубляет дело!) публици-

стика Валерии Новодворской, допускающая пассажи о том, что“русскому народу место у параши”. В подобной развязностиистоки расизма и ксенофобии.

Именно поэтому поднять планку должно прежде всего са-мо общество, его элита, экспертное сообщество. Ведь преждечем некто Шишкин в профашистской газете выступил с анти-семитскими баснями про разные “ксении” и “химеры”, про-никающие в “тело этноса” и пожирающие его, миллионнымитиражами уже были изданы (и продолжают издаваться) трудыЛ.Н. Гумилева, откуда и пошли эти конструкции. Почти всяэкстремистская литература прибегает к ссылкам на более со-лидные издания и авторов, у которых часто те же аргументы,но только облеченные в псевдонаучные формы. Нужны серь-езные дискуссии и конференции ученых и практических ра-ботников на эту тему с выработкой научных, моральных и ад-министративных мер воздействия. Возможны и необходимывлияние общественности и меры нейтрализации в отношениии тех, кто уже “вне системы”. Поначалу робкие листки, газе-тенки и группы крепнут не только когда их поддерживают, нои когда они просто не получают отпора и в их адрес нет ника-ких контраргументов.

Если ответственные граждане, вместо того чтобы попусти-тельствовать (дескать давайте, ребята, может быть, вы и правдуговорите), найдут время и силы заняться переубеждением, ес-ли они смогут предложить некоторым активным “писателям” и“теоретикам” альтернативные занятия, число рекрутов в экс-тремистскую среду станет меньше. Огульное неприятие этойчасти граждан и подход “загнать их в подполье” контрпродук-тивны. Экстремистами не рождаются, ими становятся. И мывсе в чем-то за это несем ответственность.

Включение в истеблишмент

Отсюда вытекает еще одна стратегия – политика инкорпо-рации (включения) внесистемных экстремистов в более циви-лизованную среду, а их лидеров – в истеблишмент. РаннийВ. Жириновский и его окружение, безусловно, представлялисобой внесистемный экстремизм. До сих пор некоторые дер-жатся обета не подавать Жириновскому руки и считают егофашистом. Но сегодняшний лидер ЛДПР, оставаясь демагогом-шовинистом, способен проявлять ответственность и умерен-ность. Не пробейся он в истеблишмент, не известно, какова бы-ла бы его и его последователей эволюция. Сегодня же мы име-ем далеко не самый худший вариант, контролируемый и даженезаслуженно популярный. Возможна подобная метаморфозаи с другими, ибо пребывание в истеблишменте комфортнее и

119

лучше вознаграждается. На виду и при деле быть лучше, чемотираться по подмосковным закоулкам.

Антисемитизм и другие ксенофобские идеи в голову вбитьлегче, чем избавиться от них, но все равно это возможно. В свя-зи с этим нельзя исключать необходимость диалога, в том чис-ле антиподов и заклятых ненавистников друг друга. В США од-ной из рекомендаций специалистов по устранению антисеми-тизма среди черных американцев (а именно в этой среде онсильнее всего распространен) был призыв к активистам еврей-ских и негритянских общин больше практиковать прямые диа-логи и контакты, ибо без этого остальному обществу справить-ся с проблемой очень трудно. Готовы ли к чему-то подобномуроссияне? Кажется, ничего такого нет и в мыслях, а зря.

Правовое преследование

Теперь о самой важной стратегии государственного воз-действия, в том числе о правовом преследовании экстремиз-ма, который должен наказываться по закону. В Уголовном ко-дексе РФ есть статьи, предусматривающие наказание за раз-жигание межнациональной и межрелигиозной розни и за ос-корбление национальной чести и достоинства. Статьи сфор-мулированы плохо, ибо нужно подвергать наказанию не засмутно понимаемую даже учеными “национальную честь идостоинство”, а за разжигание (подстрекательство), умыш-ленное или неумышленное, любой формы межгрупповой роз-ни среди граждан и (или) за осуществление насильственныхдействий на этой основе. Что касается “национальной чести идостоинства”, то, видимо, речь должна идти об оскорбитель-ных словах и действиях в отношении тех ценностей, норм ипредставлений, которые коллективно почитаются представи-телями той или иной общности (народа, религиозной общи-ны) и оскорбление которых наносит безусловный моральныйущерб представителям этой общности. Очевидно, эти статьинужно срочно поправить.

Но даже в нынешней форме, как показал мой опыт участияв судебной экспертизе по делу Максимовского (редактор экс-тремистской газеты “Штурмовик”), действующий закон можети должен работать. Причем действовать надо последовательнои настойчиво по всей стране, а не ограничиваться показатель-ными процессами, оборачивающимися благодаря прессе нега-тивной рекламой. И здесь главное – это неготовность нашейправоохранительной системы. На мой взгляд, называть печат-но христианство “жидовствующей ересью” или евреев – “ун-терменьшами”, а цыган – “ублюдками” – безусловный кри-минал, требующий наказания. Но каковы представления рядо-

120

вых прокуроров, судей, судебных заседателей, если многие изних мыслят на уровне бытовых стереотипов?

Здесь нужны простые и убедительные памятки и справки,семинары и профессиональная специализация по экстремиз-му. Иначе судья и прокурор оказываются беспомощными пе-ред демагогией и лжеэрудицией экстремистов и их адвокатов.Можно направить за рубеж работников правоохранительныхорганов или пригласить специалистов из-за рубежа для того,чтобы воспринять имеющийся опыт таких стран, как Герма-ния, США, Франция. Нужны особая учеба и пособия для юри-дических институтов, для школ МВД и многое другое, чтобы пе-реломить ситуацию в правоохранительных органах.

Государство несет главную ответственность за противодей-ствие экстремизму, и оно должно инициировать необходимыемеры и осуществлять необходимые действия по защите обще-ства. Но и общественности пора прекратить беспомощное ны-тье. Все это заканчивается постыдными для страны и нами жеспровоцированными резолюциями международных организа-ций и иностранных парламентов, нацеленными на то, чтобыунизить и наказать Россию.

122

ФЕНОМЕН СЕПАРАТИЗМА*

Современный сепаратизм как политическая программа икак насильственные действия основывается на ложно трак-туемом принципе самоопределения: каждая этническаяобщность должна иметь собственную государственнооформленную территорию. На самом деле такого смысла нетни в правовой теории, ни в национальных законодательст-вах, ни в международно-правовых документах. Последниетрактуют право народов на самоопределение, имея в видупризнание существующей системы государств и право тер-риториальных сообществ (а не этнических групп) опреде-лять систему управления согласно демократически выра-женной воле и не в ущерб остальному населению. Самооп-ределение, особенно для этнических групп, – это преждевсего право на участие в более широком общественно-поли-тическом процессе. Сепаратизм в его этническом вариан-те – это выход из существующей системы или ее разруше-ние с целью оформления государственности для отдельнойэтнокультурной общности. Для сепаратистов самоопреде-ление есть всегда отторжение общего государства, полити-ческое и культурное разделение.

Ошибкой идеологии и практики посткоммунистическихтрансформаций было неразличение задач демонтажа несо-стоятельной политико-идеологической системы СССР и за-дач улучшения правления и урегулирования противоречий вмногоэтничных сообществах. Этнонационализм, в том числев форме явочной сецессии, был неосмотрительно принят всоюзники демократических преобразований, несмотря насвою утопичность и плохой послужной список в человече-ской истории.

* Газетный вариант опубликован под тем же названием. См.: Независи-мая газета. 1999. 28 июля. С. 8.

Причины сепаратизма

Образование современной системы государств, в том числеи на основе бывших колониальных империй, произошло неблагодаря, а вопреки этническому сепаратизму. Каждый разборьба политических активистов или вооруженных группиро-вок от имени этнических групп за выход из существующих го-сударственных образований и создание новых государств за-канчивалась кровавыми конфликтами и массовыми насильст-венными перемещениями населения. Фактически ни один слу-чай вооруженного сепаратизма не закончился достижениемполитической цели. Там, где сепаратизм существует только вполитической форме, его сторонники десятилетиями не могутдобиться согласия большинства населения на разрушение об-щего государства.

Что касается распада СССР, то он произошел и был при-знан международным сообществом не потому, что некие этни-ческие общности реализовали право на самоопределение, а по-тому, что имело место согласие правящих элит на упразднениегосударства (вернее, существовавшей политической системы)на основе состоявшихся референдумов среди населения вновьвозникших государств. Кстати, в этом смысле все участвовав-шие (и даже голосовавшие против независимости) в референ-думах не латыши и не эстонцы являются равноправными соз-дателями государств Латвии и Эстонии, и они были исключеныиз гражданства противоправно. Последнее оказалось возмож-ным только по причине политической растерянности и обмана“нетитульного” населения новых государств, а также благода-ря внешней поддержке невиданного по своим масштабам нару-шения прав человека во имя скорейшего геополитическогоразвода между Прибалтикой и остальной частью бывшегоСССР. Западные стандарты спокойно выдержали беспреце-дентный случай, когда большинство населения столицы госу-дарства Латвия перестало быть гражданами своей страны из-заэтнического происхождения.

Хотя легитимность Беловежских соглашений и республи-канских референдумов вызывает до сих пор много споров, рас-пад СССР стал свершившимся фактом. Население бывших 15союзных республик обрело государственный суверенитет и ле-гитимные власти. Самоопределились многоэтничные граждан-ские нации, а не просто этнические казахи, литовцы, русские,украинцы, эстонцы и прочие, хотя риторика этнонационализ-ма, под лозунгами которой шла политическая мобилизация занезависимость, сохраняет свои позиции почти во всех постсо-ветских странах. Аналогичный по сути процесс, только в со-провождении более разрушительных конфликтов и с большей

123

долей внешних воздействий, произошел и в СФРЮ, котораяраспалась на пять государств со сложным составом населения.

Однако чем больше увеличивается число вновь возникаю-щих государств, тем больше становится сторонников сепара-тизма и самоопределения отдельных этнических групп. Ибо из-вестно, что чем больше государств, тем больше меньшинств (а не наоборот!), ибо каждые новые границы создают разделен-ные общности и в каждом новом государстве культурное мно-гообразие порождает новую групповую отличительность по от-ношению к новой доминирующей группе. “Многонациональ-ность” как идеологическая основа сепаратизма появляется нетам, где этническое разнообразие в изобилии, а там, где средименьшинств есть достаточное число образованной интеллиген-ции и политических активистов, желающих стать доминирую-щим большинством (на языке сепаратистов – добиться “наци-онального освобождения”). В этом смысле социалистическиестраны создали прекрасный материал для сепаратизма, поло-жив с саморазрушительной декларативностью этнический фа-ктор в основу внутреннего государственного устройства и вло-жив огромные ресурсы в образование и культурное развитиеменьшинств (“социалистических наций”). Незадолго до распа-да Югославия была признана экспертами ООН как одно из са-мых примерных государств с точки зрения обеспечения правменьшинств. Да и СССР выглядел с этой стороны более чемпристойно, если не считать сталинских депортаций и антисе-митизма.

Вполне естественно, что попытки продолжить дезинтегра-цию обруганных “многонациональных империй” инициирова-ли лидеры бывших “двойных меньшинств” (армяне в Азербай-джане, абхазы и южные осетины в Грузии, чеченцы в РСФСР,албанцы в Сербии). Эти попытки встретили жесткое противо-действие со стороны властей новых государств. Однако сепа-ратизм оказался столь привлекательным и внешне простымспособом решения противоречий для многоэтничных госу-дарств, что в ряде случаев ему удалось мобилизовать внутрен-ние и внешние ресурсы и довести дело до разрушительных воо-руженных конфликтов. Эти конфликты затронули постсовет-ские государства (Россию, Азербайджан, Молдову, Грузию),новую Югославию, Боснию и Македонию.

Свою долю в эскалацию сепаратистских конфликтов науровень настоящих войн внесли сами государства и национа-лизм шовинистического толка, а также оказавшиеся за преде-лами “исторической родины” местное население и военные.Абхазия – яркий пример того, как шовинизм грузин и позицияместных русских помогли оформиться непримиримому сепа-ратизму абхазского меньшинства.

124

Явочный распад СССР и СФРЮ породил проблемы обуст-ройства новых многоэтничных (на советском жаргоне – “мно-гонациональных”) государств, в которых, вполне естественно,появились свои меньшинства. В ряде ситуаций последние дей-ствительно почувствовали угрозу со стороны новых властей,исповедовавших часто крайние формы этнонационализма отимени титульных наций. Естественную тревогу не могли не вы-зывать лозунги типа “Грузия для грузин!” или политика языко-вого национализма и выталкивания нетитульного населения извласти и процессов приватизации. Кое-где, как, например, вГрузии и Югославии, были сделаны попытки силой упразднитьуже существовавшие формы внутренних этнотерриториаль-ных автономий.

Это были грубые ошибки новых властей, хотя не менее гру-быми просчетами являлись установка на безграничную сувере-низацию и утрата государственного контроля над армейскимиарсеналами, как это произошло в России, когда воинственныйсепаратизм в Чечне получил вооружения на целую армию.Аналогичные ошибки в отношении сепаратизма допустили всвое время и другие страны.

Драматичная и запутанная история сепаратизма не отме-няет единственно правильной политики в современном мире –это мирное урегулирование внутренних конфликтов, связан-ных с жизнью многоэтничных сообществ, с формированием но-вых государств на демократических началах и с признаниемимператива многокультурности. Все проблемы – от Караба-ха, Абхазии, Чечни до Косово – можно и нужно было решатьчерез мирные и демократические процедуры, через настойчи-вую политику отстаивания интересов определенных групп ирегионов. Как показал опыт Татарстана, именно на этом путиможно было добиться гораздо большего и избежать непоправи-мых жертв и разрушений.

Более отчаянные головы с опытом работы с древними руко-писями (Владислав Ардзинба и Левон Тер-Петросян) или зани-мавшиеся писательством (Зелимхан Яндарбиев, Ибрагим Руго-ва) предпочли мятеж. В ответ на этот вызов нашлись не ведаю-щие компромиссов и не жалеющие жизни своих граждан пре-зиденты (З. Гамсахурдиа, Э. Шеварднадзе, М. Снегур, Б. Ель-цин, С. Милошевич) и министры обороны (Т. Китовани, П. Гра-чев), которые стали восстанавливать “конституционный поря-док”. Виноваты те и другие.

Недавние расчленения государств под напором перифе-рийной сецессии (или инициированные Центром) позволяютсделать вывод более глубокий, чем метафора о неизбежности“распада империй” и “триумфа наций”. Этот вывод-урок каса-ется всей современной системы государств и их общей озабо-

125

ченности по поводу “мира с (бес)порядком”. Фактор политизи-рованного исторического детерминизма важен, но еще болеезначим и научно историчен вывод о том, что признание новыхгосударств в уже огосударствленном мире не должно происхо-дить поспешно. Тем более, если старое государство еще суще-ствует и не признает своего распада и если остаются мень-шинства, выступающие против раздела. Тогда необходимысерьезнейшие аргументы в пользу того, что новое государстводействительно состоялось и что через подлинное самоопреде-ление это ведет к благу разводящихся сторон. Поспешное жепризнание без такой уверенности есть признание насилия во-инственных лидеров и вооруженных сект, которые узурпиру-ют “волю народа”. Хельсинский принцип “нет изменению гра-ниц силой” не устарел и для нового мира.

Инициаторы сепаратизма

Важно выяснить, что питает современный сепаратизм и чтоможно ему противопоставить, кроме обличений. Прежде всеговооруженный сепаратизм имеет слишком много заинтересо-ванных и безответственных (а иногда и искренне заблуждаю-щихся) действующих лиц, чтобы избирать мирную и эффек-тивную стратегию в интересах тех, от имени которых, казалосьбы, и действуют сепаратисты. Во-первых, инициаторы сепара-тизма только на словах выступают радетелями “своего народа”,а на самом деле они преследуют узкоэгоистичные цели утвер-ждения себя в качестве “лидеров государств” и создания новыхбюрократий, которые надлежит оплачивать “самоопределив-шимся народам”. Цена, которую должны заплатить соплемен-ники за реализацию проекта сецессии, не важна, ибо сама се-цессия провозглашается священным принципом, который неподлежит никаким обсуждениям.

Во-вторых, лозунг достижения независимости сопровожда-ется пропагандой вражды к существующему государству и к ос-тальному населению страны, а само положение субъекта сецес-сии рисуется в намеренно искаженном виде. В Чечне это назы-вали “народоубийством”, “этноцидом” и “колониальным гне-том”, при этом используется травма сталинской депортации ипроявления дискриминации в отношении чеченцев. Но при этомполностью игнорировалось существование в последние десяти-летия довольно процветающей автономной республики (об этомвспомнили только после грандиозных разрушений!). В Абхазиисепаратизм эксплуатирует миф о 2000-летней государственно-сти, которой якобы были лишены абхазы, хотя к этой государст-венности современные абхазы и грузины имеют очень условноеотношение. В Карабахе для самопровозглашенной сецессии ис-

126

пользовалась советская демагогия о безоговорочном праве этно-наций на самоопределение, мифы о культурном геноциде и ан-тиармянской демографической политике. В Косово сепаратизмуслужила идея Великой Албании, пропагандистская кампания опритеснении албанского меньшинства сербами.

Объективный анализ не обнаруживает всех этих внешнесильных аргументов. Достаточно сказать, что в Косово в пос-ледние десятилетия имели место интенсивное хозяйственноеразвитие, грандиозный рост образования и культуры (около10 тыс. выпускников вузов ежегодно!) и заметный рост уровняжизни, что и составляет главный интерес людей. Примерно та-кой же была ситуация в Карабахе, Приднестровье, Абхазии иЧечне. Однако пропаганда воздействует на население, и оноперестает видеть позитивные стороны в своей жизни, равнокак и другие варианты решения имеющихся проблем, кромеединственного, к которому призывают вооруженные активи-сты, – “борьба за свободу” (имеется в виду за собственных на-чальников). Миф об “освобождении от гнета” становится мо-рально и политически единственно приемлемым, и вырватьсяиз его авторитарно-жестких объятий простому человеку оченьтрудно.

Приходится делать вывод: часть представителей мень-шинств, включая власти и общественных активистов некото-рых российских республик, не выдержала экзамен на новое де-мократическое общежитие. Под внешне привлекательным, нопо сути пустым лозунгом “национального возрождения” нача-лись суета с исправлением демографической ситуации за счет“репатриации соотечественников” и выталкивания русскогонаселения, отторжение общероссийского исторического на-следия и культурных ценностей, включая ставший родным длябольшинства нерусских россиян русский язык, раздача постови привилегий для соплеменников, низкие спекуляции вокругобмена лояльности на федеральные финансовые субсидии.

Означает ли это необходимость более жесткой линии в от-ношении нерусского населения страны? Безусловно, нет. Рос-сия сильна своим многообразием. Означает ли это конец уни-жающих достоинство и развращающих преференций и особыхколлективных прав в ущерб правам граждан и равноправия?Видимо, да. Судьба СССР и Югославии должна стать уроком нетолько несостоятельности их политико-идеологических сис-тем, но и серьезной ущербности так называемой националь-ной политики, т.е. государственной политики преференций вотношении меньшинств, включая “свою” государственность.Когда-то покойный Эрнест Геллнер, крупнейший европейскийобществовед, привел в разговоре со мной единственный аргу-мент в пользу раздела Чехословакии: “малое – это прекрасно

127

(small is beautiful)”. Сейчас, после Чечни и Косово, я серьезносомневаюсь в достаточности этого аргумента в пользу этниче-ски мотивированной сецессии.

Ресурсы сепаратизма

Сепаратисты навязывают свою волю через силу и принуж-дение остального населения, которое обычно живет в мире спредставителями различных этнических групп и которое вол-нуют больше проблемы обустройства принадлежащих им зе-мельных участков и домов, а не отвоевание территорий неиз-вестно у кого и для кого. Свою силу сепаратисты обретают че-рез оружие и экстремистские организации, в которые рекру-тируются молодые мужчины, готовые добывать средства суще-ствования и утверждать свое достоинство автоматом Калашни-кова, а не рутинным трудом. Рекруты сепаратизма в небогатых(а часто и в богатых) обществах с ослабленной государствен-ной властью и с кризисной экономикой всегда находятся в до-статочном количестве. Через автомат и простенький лозунг“это – наша земля!” гораздо легче добываются машины иквартиры. Это делается через изгнание чужаков-”оккупантов”,когда не надо трудиться на сезонных строительных работах,как это было при “колониальном гнете” чеченцев. Именно ору-жие и создание групп комбатантов, забросивших мирный трудв пользу военного промысла, позволяет сепаратистам бросатьвызов государственной машине.

Видимо, пришло время осознать, что повешенное на стенуружье стреляет не только в последнем акте. Попавшее в рукиграждан оружие оказывается основным условием превраще-ния политического лозунга сепаратизма в открытое насилие,совладать с которым крайне трудно, а изъять оружие ещетруднее. Как скоро неработающие молодые мужчины в Чечнеперестанут носить с собой автоматы, сегодня сказать действи-тельно сложно. Но, видимо, все останется по-прежнему до техпор, пока усилиями всей страны им не найдут более достой-ное занятие и пока их не принудят бросить оружие. В Косовоситуация будет аналогичной. Карабах и Абхазия уже давнопредставляют собой больше военные гарнизоны, чем граж-данские сообщества.

Сепаратизм питает внешняя диаспора, которая всегдасклонна оказывать эмоциональную и финансовую поддержкунаиболее интригующим и рискованным проектам на “истори-ческой родине”. Тем более, что большинство симпатизирую-щих никогда на этой родине не жили и жить не собираются.

Диаспора с иммигрантским статусом, как, например, албан-цы в США и Германии, ведет себя еще более определенно,

128

снабжая денежными переводами и добровольными комбатан-тами лагерь сепаратизма в стране исхода. Кое-где диаспора,имея высокий статус в стране проживания, может навязыватьсвою версию ситуации в стране сецессии и влиять на политикугосударств, добиваясь нужных резолюций, правовых актов иассигнований. Так было в случае с армянами и албанцами вСША, с албанцами в ряде стран Европы, с черкесской и чечен-ской диаспорами в Турции и Иордании.

Карабах, Косово и отчасти Чечня показали, что диаспора,особенно образовавшаяся уже в ходе конфликта, узурпируетэтот конфликт и право на выражение “воли народа” и манипу-лирует конфликтом на расстоянии. Бывает, что вынужденнаядиаспора настроена на мирный исход из конфликта и осужда-ет вооруженный сепаратизм (ведь именно из-за этого и прихо-дится покидать родные места). Таковы настроения значитель-ной части чеченской, абхазской и армянской диаспор в России.Не разделяют воинственности вооруженных сепаратистов имногие косовары, хотя они вынуждены покидать родину подсиловым и пропагандистским воздействием. Но чаще дело об-стоит по-другому: диаспора, несущая в себе травму и нена-висть, давние или свежие обиды, хочет отомстить силами сра-жающихся сыновей или внуков.

Современные диаспоры столь мощны, что могут прекра-тить конфликт, а могут вести его десятилетиями, обеспечиваявоюющие стороны деньгами и поддерживая политически. При-мер – тамильская диаспора в Индии и в странах Запада, кото-рая финансирует (1 млн долл. в месяц!) вооруженных тамиль-ских сепаратистов в Шри-Ланке уже более 20 лет. Косовские ичеченские сепаратисты получали оружие также отчасти за счетсредств диаспоры. Один из американцев, сам ни разу в Чечнене бывавший, открыто объявлял по телевидению, что отправил10 тыс. долл. на помощь ведущим борьбу за свободу “своей ис-торической родины”. Правительство США, только что приняв-шее закон о борьбе с терроризмом, не реагировало на это и по-добные заявления. Российский МИД тоже промолчал. Считает-ся естественным, что граждане с “корнями” в других странахмогут вмешиваться в дела этих стран, часто не зная языка и ниразу там не побывав. В Косово американские граждане албан-ского происхождения фактически открыто участвовали в воо-руженных действиях на территории Югославии. Если к этомудобавить, что деньги и симпатии американских ирландцев по-могают держаться сепаратистам Ольстера на протяжении мно-гих десятилетий, то получается, что самая могущественнаястрана мира является откровенным экспортером сепаратизмав его наиболее неприемлемой для мирового сообщества форменасильственных (вооруженных или террористических) дейст-

5. Тишков В.А. 129

вий против легитимных стран и правительств. Все это противо-речит национальным законам и международному праву. Види-мо, необходимы особые государственные меры и международ-ные механизмы, которые ограничивали бы внешнее вмеша-тельство через диаспорное население, начиная от неоправдан-ного участия в выборах и кончая поставкой оружия и добро-вольцев. Какие-то национальные и международные меры необ-ходимы на территории таких стран, как, например, США, Ве-ликобритания и Германия, где состоятельные иммигрантскиеобщины с ведома или без ведома правительств стран пребыва-ния осуществляют политику вмешательства и дестабилиза-ции в отношении стран исхода.

Крах идеологии меньшинств

Сепаратизм использует международную озабоченность на-рушениями прав меньшинств в современном мире. Сами деба-ты по этим проблемам и соответствующий корпус междуна-родных деклараций и конвенций были в последние два–тридесятилетия инициированы активистами движений малочис-ленных аборигенных народов и иммигрантских меньшинств.Ученые-гуманитарии, занимающиеся изучением культурногомногообразия человечества, долгое время выступали лоббиста-ми и организаторами движений меньшинств. Именно они час-то приезжают в местные сообщества и своими неоправданны-ми обещаниями и громкими заявлениями для внешнего мирадестабилизируют межэтнический мир и политическое согла-сие, а также подрывают лояльность государству. Именно ониосуществляют разные “миссии по установлению фактов” и ру-ководят международными неправительственными организаци-ями в защиту меньшинств. Среди таких специалистов попада-ются и откровенные авантюристы типа господина Ван дерПратта, руководившего Организацией непредставленных на-родов и наций. Известны случаи, когда представители научно-го мира откровенно вовлекались в вооруженную борьбу сепа-ратистов против государства (например, англичанка МарияБроксап-Бенигсен в Чечне и Дагестане, американец Морт Аб-рамович в Косово).

Сегодня уже ясно, что один из уроков сепаратизма – этоскорее аморальность, чем безоговорочная моральность идео-логии и практики развода вместо совместных усилий по улуч-шению общественного правления и культурного сосущество-вания. В случае глубоких разногласий и конфликта по крайнеймере более реалистичной представляется возможность суще-ствования общества-государства с параллельными структура-ми (пока новое поколение политиков не найдет формулы при-

130

мирения), чем деление государств. Последняя процедура неустраняет конфликт, а превращает его в межгосударственный,который разрешать еще труднее. Наивно верить, что отделе-ние Чечни от России, Абхазии от Грузии или Косово от Сер-бии приведет к появлению добрососедских государственныхобразований.

Поддержка меньшинств только по определению (“мы –такие маленькие”, “наша культура гибнет”, “нас все времяпритесняют”) несостоятельна. Современные меньшинства ча-ще всего обладают таким же или даже лучшим социальным иполитическим статусом, чем большинство, а в ряде стран онивыступают в качестве господствующего меньшинства, покрайней мере на уровне автономий (Адыгея и Башкирия в Рос-сии, Абхазия в Грузии до изгнания из нее грузин). Меньшин-ства столь же часто инициируют насилие, что и господству-ющее большинство. Фактически все наиболее разрушитель-ные конфликты в посткоммунистическом мире были иниции-рованы меньшинствами, по крайней мере на стадии самопро-возглашаемой независимости и создания незаконных воору-женных формирований.

Мир еще по инерции принимает политическую коррект-ность идеологии “прав меньшинств” и осуждает позицию в за-щиту государства и большинства. Но, кажется, наступает дру-гое время – время не только защиты притесняемых мень-шинств, но и защиты большинства от радикализма и агрес-сивности меньшинства. Последнее иногда обладает более ши-рокими возможностями, чем большинство, для навязываниясобственного сценария. В случае с Чечней на стороне чечен-ского вооруженного сепаратизма оказались мощная коалицияроссийской радикальной демократии (верящей в советский эт-нонационализм), либеральный Запад (желающий “досамоопре-делить” Россию), исламский Восток (расширяющий линии сво-его “цивилизационного пространства”) и экспертно-информа-ционное сообщество, завороженное эстетикой первой войнына территории бывшего политического и ядерного монстра.В случае с Косово на стороне косоваров (опять же не населе-ния, а воюющих комбатантов и активистов-лидеров) оказалисьсамые мощные в мире военные и пропагандистские ресурсы:НАТО и телекорпорации CNN и ВВС.

Кстати, мир уже начал менее одномерно относиться к про-блеме меньшинств, а Запад незаметно перенацелил основнуюдеятельность в этом направлении исключительно на страныбывшего СССР и на восточную Европу, особенно Югославию иРоссию. Возможно, такие страны, как Индия, Китай, Пакистан,Великобритания, Испания, Канада, поступают правильно, недопуская внешних манипуляций с собственными меньшинст-

5* 131

вами, включая очаги внутреннего вооруженного сепаратизма.Ни одна западноевропейская страна не допустила комиссараОБСЕ по делам национальных меньшинств М. Ван дер Стула насобственные территории.

В 1970-е годы, когда я проводил исследования в Квебеке, ка-надская полиция буквально следовала за мной по пятам еже-дневно. На Гавайях моя встреча с активистами движения “Га-вайская нация” в 1983 г. едва не кончилась неприятностями свластями. В США сепаратистов (техасских, гавайских и про-чих) без всяких оговорок сажают в тюрьму, а сепаратистскиегруппы отслеживают и подавляют самым жестоким образом.В России быстрое утверждение внешней открытости привело кобразованию своего рода серых зон, особенно на СеверномКавказе, куда устремились сочувствующие меньшинствам ро-мантики и откровенные авантюристы со всего света, неся своиутопические рецепты или чемоданчики с долларами для оплатыантигосударственной деятельности.

Сепаратизм как новая геополитика

Сепаратизм не стал бы глобальной проблемой, если бы неслужил орудием соперничества государств и средством геопо-литической инженерии. Этот момент присутствовал и в про-шлом, когда после первой мировой войны В. Вильсон, Ж. Кле-мансо и Д. Ллойд Джордж, ползая по физико-географическойкарте, “самоопределяли” народы Юго-Восточной Европы иликогда в период второй мировой войны И. Сталин и другие побе-дители меняли границы под тем же самым лозунгом. Теперь на-стала пора победителей в холодной войне навязывать свою во-лю внешнему миру через очередные этнические самоопреде-ления. Заметим, что никогда в истории поборники этого прин-ципа не применяли его в отношении собственных государств,если это не касалось расширения их границ.

Как показывает опыт Югославии, несостоятельность и раз-рушительный характер самого принципа “компенсируется”кабинетными прожектами создания государств, которые под-крепляются бульдожьей хваткой дипломатов типа Р. Холбрукаи военной мощью “миронавязывателей”. Что будет с этими го-сударствами и их границами через одно–два поколения, это нетак важно. Важно другое – продиктовать волю и реализоватьидеальные, сложившиеся в головах экспертов и политиков про-екты для людей, которые живут за тысячи миль.

Безответственный энтузиазм новых переделывателей мирастоль велик, что они не гнушаются двойственностью подходови намеренными фальсификациями. Геополитически невыгод-ный сепаратизм не поддерживается и даже осуждается (будем

132

бомбить и Грузию, но только не Тбилиси, а Сухуми!). Отвечаю-щий “антиимперскому” настрою и установке на наказание из-бранной жертвы (Сербия, Россия) соответствующий сепара-тизм (косовский и чеченский) всячески поощряется и поддер-живается как отдельными государствами, так и “международ-ным сообществом” в лице постоянных зрителей СNN.

Чечня и Косово не стали бы столь масштабными трагедия-ми, если бы это же самое международное сообщество вовремясформулировало свои сигналы не в виде резолюций, осуждаю-щих “агрессию России в Чечне” и “агрессию Сербии в Косо-во”. В последнем случае подобная фразеология стала поощре-нием вооруженной сецессии и подрывом государственности,без которой в любом случае наступает общественный хаос икоторую не могут заменить никакие международные структу-ры и инструменты.

Пришло время сделать фундаментальный историческийвывод из последних событий: человечество не придумало поканичего лучшего для обеспечения общественного порядка и со-циального преуспевания людей, чем государства. Интеллекту-альные дебаты об отмирании государств, квазигосударствах ит.п. на самом деле маскируют утилитарную цель – ослаблениеили даже разрушение одних государств для усиления других.Если существует действительная заинтересованность в “меж-дународном мире”, тогда не следует спешить консультироватьбоевиков из Армии освобождения Косово, как это сделал быв-ший президент Корпорации Карнеги за международный мирамериканец Морт Абрамович. Не стоило спешно водружатьфлаги абхазских и чеченских сепаратистов над штаб-кварти-рой Организации непредставленных народов и наций в Гааге.У абхазов и чеченцев было более чем достаточно представи-тельства, но не было ответственности и опыта пользования им. Поэтому усилия должны быть направлены на обучение по-литиков и общественных активистов тому, что люди, испове-дующие разные религии и говорящие на разных языках, должныжить в общем государстве и решать проблемы развития и раз-деления власти (а не страны!), не изгоняя никого из собствен-ных домов и не перекраивая границы.

Еще одним историческим уроком сепаратизма становитсявывод о слабости силы и о непоследовательности ее примене-ния в разрешении конфликтов. Косово еще раз продемонстри-ровало, что демократия и мир – не одно и то же. Ясно и дру-гое – никакие гуманитарные акции и международные миро-творческие операции не заменяют государства и общества вразрешении собственных конфликтов. Международное вме-шательство далеко не всегда оказывается позитивным, ибо егоучастники имеют свои и часто достаточно узкие интересы. По-

133

этому поспешная приватизация конфликта внешними участ-никами – это тупиковая стратегия, которая опасно трактуетсякак некий новый порядок в предотвращении и урегулированииконфликтов.

После демонстрации опасных метаморфоз современногосепаратизма и еще более опасных манипуляций вокруг негобудет справедливым, если государства с многоэтничным соста-вом населения примут дополнительные меры для обеспечениясобственного суверенитета и целостности. Это может означатьопределенное ограничение политики коллективных прав ипреференций для особых групп населения. Во всяком случаепосле Чечни и Косово трудно представить себе ситуацию, ко-гда бы появлялись новые этнотерриториальные автономии всоставе федеративных государств. Доведенная до абсурда то-тальных бомбардировок борьба Запада по защите меньшинствв итоге дала обратные результаты.

Как бы ни закончилась операция НАТО “по предотвраще-нию гуманитарной катастрофы”, война на Балканах и неурегу-лированные конфликты на территории бывшего СССР – этореквием по сепаратизму. Защитив существующие государства,от Китая и Индии до России, Югославии и стран Африки, и от-вергнув вооруженный сепаратизм, который угрожает не толь-ко этим странам, человечество сможет спокойнее вступать вновую эпоху. Противоположный вариант “нового порядка”просматривается с большим трудом, ибо он беременен новымициклами насилия. Сепаратизм несет разрушения и культурнуюдеградацию большим и малым народам Земли, во имя которых,казалось бы, и осуществляется новое миронавязывание.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКАРОССИЙСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ

МЕЖЭТНИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯИ КОНФЛИКТЫ:

ПЕРСПЕКТИВЫ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ*

О некоторых тенденциях в странах СНГ и Балтии

В сложных по этническому составу населения государст-вах бывшего СССР проблемы межэтнических взаимодейст-вий и конфликтов всегда будут одними из наиболее трудных,причем не по причине изначальных антагонизмов междупроживающими в общих государствах различными этниче-скими общностями, а из-за неадекватного государствоуст-ройства, плохого управления или намеренной мобилизацииэтнического фактора в политических, конфликтных целях.Наш анализ показывает, что в постсоветских странах сохра-няется высокий уровень взаимодействия и сотрудничествапредставителей разных народов, а также интенсивные кон-такты и духовные связи бывших граждан историческогороссийского государства и СССР. Конечно, культурная дис-танция и политико-идеологические расхождения между го-сударствами бывшего СССР все более возрастают, а прямыечеловеческие отношения сокращаются по причине границ иверхушечной пропаганды отчуждения. Этому способствуютэкономические трудности и политическая нестабильность вряде стран, а также внешние воздействия в рамках геополи-тических соперничеств, когда огромные ресурсы вкладыва-ются в недопущение какой-либо реинтеграции в рамкахбывшего СССР, особенно если в этом процессе проявляетсяведущая роль России. Наиболее примечательным в этом пла-не является трудный процесс государственного объедине-ния России и Беларуси, когда на, казалось бы, безусловныепреимущества такого объединения находятся контраргу-менты и силы противодействия.

135

* Работа написана в марте 2000 г. для ежегодного доклада Сети этнологи-ческого мониторинга и раннего предупреждения конфликтов за 1999 г.

В наши задачи не входит анализ политических и экономи-ческих процессов в постсоветских странах, но хотелось бы от-метить, что особенно после прихода к руководству в РоссииВ.В. Путина произошли позитивные переоценки, в том числе ироли самого СНГ за годы существования Содружества и его бу-дущих перспектив. Однако нас прежде всего интересуют соци-ально-культурные тенденции и массовые установки людей, атакже проблемы так называемых национальных меньшинств иновых диаспор. В этой сфере не произошло радикальных изме-нений. Все страны продолжают строить национальные госу-дарства от имени “титульных” этнических общностей и дер-жать остальное население в статусе не членов нации или дажене граждан этих государств. Эта политика этнического исклю-чения, даже если она официально в некоторых странах называ-ется “политикой интеграции” (а фактически ассимиляции илинепризнания особого группового статуса), стала основнымвнутренним вызовом существующих новых гражданско-поли-тических сообществ. Эта же политика препятствует разреше-нию ранее случившихся насильственных конфликтов, хотя уэтих конфликтов уже накопилась своя логика трудных проти-воречий и антагонизмов, поскольку это связано с гибелью лю-дей, разрушениями и изгнанием населения из мест своего про-живания.

Ни одно из новых государств за пределами России не смог-ло пока одержать верх на силами радикального этнического на-ционализма, противопоставив ему формулы общественногоустройства, которые обеспечивали бы гражданское равенствонезависимо от этнической принадлежности, а культурно отли-чительным общностям давали бы гарантии сохранения ихкультуры и справедливого участия во всех сферах обществен-ной жизни. Ни одно из государств не пересмотрело в спешкепринятые в начале 1990-х годов основные законы и другие по-ложения в сторону признания хотя бы официального двуязы-чия, и русский язык остается “наказанным языком”, хотя нанем продолжают говорить дома и на работе не только большин-ство политических лидеров новых стран, но и огромные массынаселения.

Степень политической организованности и знания своихосновополагающих прав среди постсоветского населения оста-ется низкой, а его способности повлиять на изменение положе-ния – ограниченными в силу или авторитарных режимов, иликоллективной авторитарности так называемого титульного на-селения, интересы которого все еще часто представляют воин-ствующие радикалы. В самые последние годы мы наблюдаемновые формы ответного поведения “иноэтничного” населенияв постсоветских государствах. Одна из них наметилась в Лат-

136

вии и Эстонии, когда часть так называемых русскоязычныхвполне определенно взяла курс на изучение официальных язы-ков и намерена интегрироваться в местные гражданские сооб-щества, включая обретения гражданства, несмотря на имею-щиеся препятствия.

Будет ли это означать ассимиляцию русских, украинцев,белорусов, евреев и других с превращением их в латышей иэстонцев, сказать трудно. По крайней мере для нынешнегопоколения скорее возможен вариант неассимилированногодвуязычия и сохранения собственной культурной идентично-сти наряду с гражданской лояльностью. Ассимилировать та-кое большое число представителей таких больших культур,как, например, русская или украинская, латышам и эстонцамедва ли удастся, учитывая к тому же соседское существованиеосновных массивов носителей этих культур в России и на Ук-раине. А это означает, что рано или поздно нанесенные обидыи нынешние унижения могут стать причиной более радикаль-ных действий и требований, включая открытые конфликты.Виной тому будут недальновидная политика и надменностьтех, кто сегодня безраздельно правит в “своих” государствах,и тех, кто в стремлении быстрее дистанциировать страны Бал-тии от России закрывает глаза или просто нежно журит за на-рушения прав больших групп населения. Только в страшномсне можно представить себе ситуацию, что по улицам Ригимолодые латыши будут гулять в натовских формах, а боль-шинство таких же молодых рижан по причине “русскоязыч-ности” не будут даже иметь паспортов государства, где ониродились и выросли. А если они и будут иметь такие паспорта,то захотят ли они служить в такой армии? Будущие конфлик-ты нужно уметь видеть и избавляться от мышления и поведе-ния бывших советских меньшинств, неустанно разоблачая“угрозы со стороны России”.

Другая тенденция с новыми диаспорами наметилась в такихстранах, как Казахстан, где русские, утратив представительст-во в органах власти и подвергаясь бытовым унижениям, изби-рают вариант исхода, ибо ассимилироваться в казахов они привсем желании не могут по причине больших культурных и ра-совых различий. Руководство страны вяло внедряет идею ка-захстанскости и общего государства всех граждан, вынуждаялюдей уезжать (особенно из южных областей) в Россию или вГерманию. Страна все больше оказывается расколотой по эт-ническому принципу и в географическом плане. Перенос сто-лицы никак не помог, а только обнажил проблему. Если в се-верных промышленных городах случается забастовка русскихказахстанцев, а ей противостоит пикет из одних милиционе-ров-казахов, рано или поздно открытый конфликт неизбежен.

137

Русское население севера Казахстана (как и северо-востокаЭстонии) вполне может сформулировать политический проектвнутренней автономии или даже сецессии, особенно если в Рос-сии поправится экономическое положение и молодым призыв-никам не будет грозить служба на войне в Чечне. Об этой воз-можной ситуации также следует думать заранее, и исправлятьположение необходимо как можно быстрее прежде всего в на-циональных (казахстанских, а не казахских!) интересах стра-ны. Официальное двуязычие и элементы федерализма здесьсмогут сыграть огромную позитивную роль, и никакой угрозысуверенитету Казахстана и казахской культуре они не несут.

Непростая ситуация складывается и на Украине. С однойстороны, в этом государстве имеется одна из наиболее компе-тентных правящих элит (если не считать общей беды – кор-рупции), которая в целом справляется с управлением сложнойстраны, имея в виду ее огромные этнические, религиозные ирегиональные различия и противоречия. С другой – антирос-сийский синдром и проблема русскоязычного Крыма направи-ли почти всю энергию этнической политики и получаемыевнешние ресурсы по линии миграционных организаций напроблему собирания крымских татар в Крыму. Последние ибез того недостаточно устроены, и только недавно значитель-ная их часть получила украинское гражданство, но уже выпол-няются проекты по стимулированию новых переселенцев изУзбекистана, где крымские татары достаточно неплохо интег-рировались в течение уже нескольких послевоенных поколе-ний. Фактически в Крыму закладывается этническая бомбатройного противостояния при новом внешнем игроке – Тур-ции, и этого не могут не видеть ответственные политики.

Украинская гражданская нация может состояться (собст-венно говоря, она реально существует) только на основе укра-инско-русского культурно-языкового симбиоза, а не этниче-ской “украинизации”. Такова уж историческая ситуация, чтоукраинцы в России ассимилируются в русскую, точнее в рос-сийскую русскоязычную культуру, а русские на Украине (так,кстати, происходит с носителями всех мировых языковых сис-тем) не ассимилируются с украинцами, хотя более широкоераспространение двуязычия среди русских в этой стране нетолько возможно, но и необходимо. Только с утопией насчеткультурно-языковой паритетности между двумя странами(“сколько у вас детских садиков на украинском, столько и у насна русском”?!) следует расстаться. Это – пустая трата интелле-ктуальных и других ресурсов обеих стран, что, однако, совсемне означает отказ в поддержке украинской культуры и украин-ской культурной автономии в России, начиная от Белгорода икончая Дальним Востоком.

138

Если говорить о мерах улучшения государствоустройстваУкраины, то, видимо, это прежде всего отказ от категоризациирусских как “национального меньшинства” (это же полезносделать в Казахстане и Латвии) и переход к формуле равнооб-щинного государства. Опять же неизбежно официальное дву-язычие и даже федерализация, чтобы сохранить единство стра-ны и избежать будущих конфликтов.

В Закавказье (на южном Кавказе), если не касаться слож-нейших ситуаций карабахского и абхазского конфликтов,складывается совсем странная ситуация. Верхи продолжаютупорную линию на западную ориентацию, включая члена НАТО – Турцию. К их пользе состоялись важнейшие между-народные решения по нефтяным и военным проектам и наСтамбульском саммите в 2000 г. Но гуманитарно-культурнаяситуация развивается в обратном направлении. Массоваятрудовая миграция из всех трех стран в Россию (до трети са-модеятельного населения) делает заработки мигрантов основ-ным источником жизни значительной части населения этихстран, и таковым положение останется в будущем, ибо дохо-ды от нефтяных проектов достанутся только малой верхушкеэтих обществ. Грузинское, армянское и азербайджанскоекультурное производство также в значительной мере осуще-ствляется на территории России. Наметилась тенденция квосстановлению научных и других гуманитарных связей ин-теллигенции. Англоговорящие и работающие на западныхгрантах по антироссийской повестке интеллектуалы состав-ляют ничтожное меньшинство, но и многие из них сегодня го-товы к более широкому сотрудничеству, включая и Россию.Возможно, наступил момент серьезных корректив в полити-ке верхов, чтобы не углублять сложившийся в последнее деся-тилетие разрыв с Россией и не отказываться от полезныхновых связей в более широком мире. Здесь есть над чем потру-диться и в самой России по части демонтажа уже укоренив-шегося комплекса антикавказских фобий.

Основной внутренний вызов России

Основной внутренний вызов российскому государству за-ключается в вялом утверждении нового образа страны срединаселения, в отсутствии в необходимой степени общеразделя-емой гражданской идентичности россиян, чувства граждан-ской ответственности и патриотизма. В стране на уровне поли-тиков, этнических активистов и экспертов до сих отвергаетсясуществование многоэтничной гражданской нации, несмотряна высокий уровень социально-культурной гомогенности насе-ления страны и повседневно демонстрируемую российскость

139

рядовыми гражданами. Вместо этого сохраняется доктрина“многонационального народа России”, а не “многонароднойнации”, что было бы гораздо точнее. Государство до сих пор неоформило свои правовые отношения с гражданами через сис-тему паспортов по причине конфликта вокруг предшествовав-шей практики фиксации государством этнической идентифи-кации граждан (так называемой национальности). Новый пре-зидент должен завершить эту неприличную канитель, преду-смотрев возможность исполнения текста паспорта на несколь-ких языках наряду с русским.

Авторам законов о гражданстве в отдельных республикахследует поумерить свой задор и подумать лучше об интересахроссийских граждан в республиках. В Татарстане вообще заго-товлен законопроект о 10-летнем центре оседлости для приоб-ретения республиканского гражданства. И это в рамках одногогосударства, когда в республику могут приезжать и уезжатьспециалисты разных национальностей – производители высо-коклассной и высокодоходной техники, а право на землю и наголосование будет записано прежде всего за сельским татари-ном. Откровенно говоря, эта периферийная националистиче-ская суета уже начинает надоедать уставшей стране, и следуетхорошенько задуматься о более общих и земных интересахграждан, чем перевод языковой графики на латиницу, когдабольшинство татар говорит на русском языке.

В этой связи важнейшим направлением государствострои-тельства на ближайшее десятилетие представляется утвержде-ние доктрины России как национального государства с много-этничным составом населения и гражданской общностью рос-сиян. Это единственно возможная доктрина государствоуст-ройства, которой следуют все страны мира от Англии и Испа-нии до Индии и Китая. Вернее, ей следуют все страны Органи-зации Объединенных Наций, из которых, пожалуй, только Рос-сия представляет собой саморазрушительное исключение. Не-состоятельная доктрина сути самого государства как некой недо конца самоопределившейся общности активно использует-ся против России во внешних соперничествах.

Конституционно-правовая основаи административное устройство

Конституционно-правовая основа новой России и уст-ройство власти подверглись радикальным изменениям ипродолжают находиться в процессе становления. Хотя адми-нистративно-государственное устройство и его идеологиябыли заимствованы от РСФСР, в России впервые утвержда-ется наиболее оптимальный для крупного и со сложным со-

140

ставом населения государства принцип – федеративноеустройство с наличием этнотерриториальных автономныхобразований в рамках федерации. Это есть одна из формвнутреннего самоопределения населения части регионовстраны, где сосредоточены основные культурно отличитель-ные группы населения.

Федерализм в его гибких и несимметричных формах дол-жен сохраняться и может послужить укреплению государст-венности в ближайшее десятилетие при выполнении ряда усло-вий доктринального, правового и политического характера.Среди этих условий такие, как коррекция местных конститу-ционных и других правовых текстов в пользу общегражданско-го равноправия, отход от этнического национализма и призна-ние федеральной властной вертикали. В свою очередь, пред-стоящее десятилетие должно быть использовано для реформыфедеральных органов власти и коррекции федеральной кон-ституции, которая вобрала бы в себя возможный общий мини-мум из практики договоров с субъектами федерации при одно-временной элиминации самих этих договоров.

Принципиальным вопросом конституционных основ феде-рализма применительно к центральной власти является харак-тер высшей палаты парламента. Наличие параллельного губер-наторскому корпусу выборного корпуса представителей субъ-ектов федерации представляется осуществимой задачей, кото-рая укрепляет общую систему и взаимозависимость федера-тивного устройства страны. Как осуществить эту сложнуюпроцедуру, не ослабляя высшую власть и не удорожая ее до-полнительным отрядом высших управленцев, может бытьпредложено экспертами и самими политиками.

Самостоятельный вопрос – это административное устрой-ство. Если федеративный принцип является оптимальным итребует только коррекции и развития, то само деление странына субъекты федерации отражает частично историческую тра-дицию, частично хронику партийных решений в связи с осу-ществлением хозяйственных или идеологических проектовили результат лоббирования старых и новых лидеров (примерпервого Липецкая область, второго – Еврейская автономнаяобласть, третьего – Санкт-Петербург). Часть административ-ной структуры досталась от советских времен “национальногостроительства”, а именно, автономные округа для народов Се-вера и Сибири, которые в период хаотического переустройст-ва и кризиса центральной власти в начале 1990-х годов обрелистатус равноправных субъектов федерации, одновременно ут-ратив свою подлинную суть как форма представительства ко-ренных малочисленных народов. Последние выборы в Госу-дарственную думу еще больше сузили представительство не

141

только коренных народов, но даже местного населения в целомпо причине делегирования столичных политиков.

В ближайшее десятилетие необходимо провести админист-ративную реформу в направлении оптимизации управлениястраной за счет сокращения числа субъектов и других мер, ноосуществить ее будет крайне сложно по причине существова-ния мощных местных бюрократий с огромными личными игрупповыми интересами. При низком уровне гражданского со-знания и слабой подконтрольности бюрократии налогопла-тельщикам власти субъектов могут мобилизовать ложные фор-мы местного патриотизма и солидарности и не позволить уп-разднение или реконфигурацию субъектов федерации. Одна-ко реформа возможна через демократические процедуры, удо-влетворение частных и групповых интересов, и к общей пользегосударство будет иметь эффективное и не столь мозаичноеуправление страной. В любом случае в отношении малочислен-ных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока необходимопоменять принцип “национальных автономных округов” на со-здание и поддержку самоуправляемых местных общин, веду-щих традиционное хозяйство аборигенов, с предоставлениемособых прав пользования ресурсами и особой государственнойподдержкой (опыт других северных стран). Все остальная дея-тельность на территории округов ничем не отличается от об-щих правил и должна составлять часть соответствующих, болеекрупных образований (краев и областей).

Имеет значение вопрос о границах и о возможных реконфи-гурациях российских республик, особенно на Северном Кав-казе, который лоббируется этническими активистами и неко-торыми экспертами. Устройство республик (оформление в1991–1992 гг. статусов новых республик из автономных облас-тей с меньшинством “титульного” населения уже назад не вер-нуть) на сегодняшний день оптимальное, и резких изменений,кроме корректировки их конституционных и других правовыхтекстов, быть не должно. Главная задача нового десятилетия –улучшение системы и качества правления, а не изменение граници статусов. Здесь ключевой вопрос заключается в обеспеченииравного доступа к ресурсам и к власти представителей всех группнаселения и мерах по приостановлению оттока русского населе-ния из республик. Вопрос об особом статусе или режиме управ-ления может стоять только для Чеченской республики.

Этнокультурный фактор, национализм и сепаратизм

Общее состояние этнических культур в России достаточноблагоприятное, а климат межэтнических отношений на уровненаселения характеризуется толерантностью, несмотря на рас-

142

кол элит по этническому принципу и рост настроений ксенофо-бии и некоторых экстремистских идеологий и деятельности.В России сохраняются языки и другое культурное своеобразиепредставителей около ста этнических общностей и в то же вре-мя имеется высокий уровень интегрированности в доминирую-щую российскую культуру на основе русского языка. Положи-тельным явлением стало развитие экстерриториальных нацио-нально-культурных автономий (после принятия соответствую-щего закона 1996 г.) как одной из форм внутреннего самоопреде-ления народов. Эта деятельность должна развиваться при неко-торой поддержке государства, но в основном за счет ресурсовсамих этнических общин и их самоорганизации. Закон 1996 г.требует некоторой коррекции именно в эту сторону и в сторонудебюрократизации системы национально-культурных автоно-мий (убрать деление автономий на федеральный, региональныйи местный уровни, допустить множественность образований отимени одной этнической общности, осторожнее выразиться огосподдержке).

В перспективе главными представляются усилия по под-держке культурного многообразия населения страны придолжном уровне интеграции в общероссийскую социально-культурную общность на основе русского языка. Развитие дву-язычия и многокультурности – наиболее оптимальная страте-гия для нерусского населения страны и для части русских, про-живающих в этнотерриториальных автономиях. Это культур-ное многообразие будет увеличиваться за счет иммиграции вРоссию представителей нерусских народов из других странбывшего СССР и за счет более высокой рождаемости среди ча-сти нерусского населения страны (Северный Кавказ, выходцыиз стран Средней Азии и Закавказья). Одновременно будетуменьшаться доля русского и некоторых других народов стра-ны. Демографически эти процессы регулируются очень труд-но, и едва ли эту тенденцию можно и нужно менять (до 1991 г.в российской истории этнические русские никогда не состав-ляли более 51% населения страны), ибо к прочности государст-ва и к его благополучию это не имеет прямого отношения.

Оптимальная стратегия – избегать резких перемен в при-вычных пропорциях населения на уровне местных сообществи крупных мегаполисов, а также пространственной этниче-ской сегрегации (этнических кварталов), осуществлять полити-ку культурной и социально-политической интеграции населе-ния, снижать значимость этнической принадлежности граж-дан, признать реальность существования множественнойидентичности (“многонациональности” на уровне личности),отказаться от государственного вмешательства в вопросы эт-нической идентификации. Перепись населения должна прово-

143

диться по более современным критериям, с фиксацией слож-ной этнической принадлежности.

В России сохраняется старое советское отношение к так на-зываемому национальному вопросу, суть которого в жесткойгосударственной институализации этничности граждан и при-дании неоправданной значимости этническим общностям какнеким базовым социальным группировкам (“народам” или “эт-носам”), из суммы которых состоит российская гражданская исоциально-культурная общность. На этой базе формируетсяпериферийный национализм (национализм нерусских наро-дов), который обретает крайние формы, вплоть до вооружен-ного сепаратизма. Именно этот фактор составляет одну из наи-более серьезных угроз национальной безопасности России.Главными инициаторами этого национализма является много-численная, особенно гуманитарная, интеллигенция нерусскихнародов. Радикальный национализм меньшинств поддержива-ется некоторыми представителями российской радикальнойдемократии как ложно понимаемая форма правозащитной по-литики. “Этнические предприниматели” из числа местных ак-тивистов осуществляют успешную массовую мобилизацию испособны создавать экстремистские группировки, особенноесли добавляются лозунги политического ислама или другиеэкстремистские идеологии. Эта форма национализма получаетвнешнюю поддержку и симпатии.

Задача государства и общества – окончательно развенчатьмиф “национальных движений” и “национальных возрожде-ний”, который содержит в себе конфликтную мифологию и насамом деле представляет собой способ мобилизации этниче-ского фактора в ситуации борьбы за власть и приватизируемыересурсы. Особые меры необходимы в отношении гуманитар-ной интеллигенции республик и части нерусской интеллиген-ции в Центре, которые выступают главными “разоблачителямиимперской политики” собственного государства на террито-рии собственной страны. Одна из таких срочных мер – пере-ориентация подготовки нерусской молодежи в сторону болееполезных для общества и его модернизации профессий (мень-ше филологов, историков, археологов, этнографов и филосо-фов и больше менеджеров, социальных работников, психоло-гов, юристов, управленцев и прочих).

Другое важнейшее направление – это инкорпорация не-русских элит в Центре и придание центру государства (от вла-сти до СМИ) многокультурного облика, чтобы уменьшить сте-пень отчужденности этнической периферии от остального го-сударства и основного населения страны. Здесь огромное поледеятельности, начиная от текстов учебников вплоть до визуаль-ных телеобразов и языков вещания.

144

В сфере межэтнических отношений особым вопросом яв-ляется рост русского национализма и в целом ксенофобиисреди населения, особенно в отношении выходцев с Кавказа ииз Средней Азии. Доктринально неверные установки о некой“государствообразующей нации”, а также дебаты о “русско-сти” (вымирание, уникальность, величие и прочие) способст-вуют эмоциональной и политической солидарности некоторойчасти населения, которое считает себя русскими, но радикаль-но раскалывает страну по основному этнокультурному разде-лу. Это блокирует развитие общероссийского (гражданского)патриотизма и консолидацию населения во имя задач социаль-ного преуспевания и демократического обустройства страны.Как ханьцы – основной народ Китая уступают приоритет впользу многоэтничной китайской нации, кастильцы – в поль-зу многоэтничной испанской нации, англичане – в пользубританской нации, так и этнические русские должны будут(это фактически и существует на уровне обычного сознания)отдать предпочтение российской общности и российскомупатриотизму, в котором русский язык и русская культура ибез того имеют доминирующий статус. Именно так обстоялодело в дореволюционной России, когда понятие “великоросс”не имело узкоэтнического смысла, а к русским относились все,кто принял православие. Эта важнейшая доктринальная пере-оценка в пользу российскости явно затянулась и даже пережи-вает рецидивы движения вспять по части проектов русскойнации, но она должна быть срочно осуществлена, пока несформировалось поколение населения на основе формулы“многих наций”, отторгающих российскость как высшую кол-лективную ценность.

Оценка обществоведческой экспертизы

От оценок реального состояния дел в стране, как и от бо-лее общего вопроса образа страны в мире, зависит исключи-тельно многое, в том числе и само положение дел, крепостьгосударства и авторитет власти. В стране имеет место провалобществоведческой экспертизы в отношении содержания ирезультатов российских трансформаций. Это произошло попричине недостаточного профессионального уровня постсо-ветского обществознания, деформации его дисциплинарнойи организационной структуры, засилья среди ученых быв-ших служителей пропагандистско-идеологического корпуса,который продолжает во многом задавать тон вместе с новойкогортой попавших в разряд “ученых” действующих полити-ков и администраторов. В стране нет нормального процессавыработки и принятия решений на основе экспертной прора-

145

ботки. Каждая новая команда в политике разрушает наработ-ки и отрицает результаты деятельности предыдущих, не гово-ря об оппозиционных силах.

В итоге мы имеем катастрофическое положение с негатив-ной оценкой реальной ситуации, которая на самом деле доста-точно иная. Более внимательный анализ итогов российскихтрансформаций показывает огромные позитивные перемены,которые не осознаются, замалчиваются или сознательно иска-жаются. Эти более объективные оценки необходимо срочноиспользовать в общественно-политических целях, в том числеи для внешнего мира. Российское правительство нуждается вмировой и всесторонней пиаркампании по исправлению соб-ственного образа и образа страны. В современном мире безэтого не обойтись.

Необходимы меры по радикальному улучшению общество-ведческой экспертизы и экспертного обеспечения государст-венных органов. Шаманистский стиль экспертов, окружавшихнекогда Совет безопасности, построенный на разоблаченииразных заговоров, нанес огромный вред. Не меньший вред на-носит нечуткое отношение экспертного сообщества к внеш-ним и внутренним разработкам, которые имеют явную полити-ко-идеологическую заангажированность, продиктованнуюспонсорами. Определенный вред наносит деятельность частиотечественных специалистов-гуманитариев, выехавших за ру-беж, где они занимают наиболее резкие позиции в оценке по-литики собственной страны и положения дел.

Нужны срочные заказы на исследования, которые имелибы современную теоретическую базу, дисциплинарный про-фессионализм и практическую ориентацию. Следует заменитьстиль анонимных докладных записок ответственными незави-симыми экспертизами, которые дополняли бы друг друга, а незанимались взаимоуничтожением. Важно вырабатывать поли-тическую и управленческую культуру использования экспер-тизы в государственном управлении.

147

ЭТНИЧЕСКИЙ ФЕДЕРАЛИЗМ: РОССИЙСКИЙИ МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ

Политический смысл дебатов о федерализме

Сегодняшние дебаты по поводу федерализма выявили пре-жде всего неоднозначное и противоречивое понимание приро-ды самой субстанции. Под словом федерализм обсуждаются иконституируются разные процессы и явления: система устрой-ства государства и управления; межгосударственные связи иразличные формы интеграции на континентальном (преждевсего европейском) уровне; формы организации и новая ин-ституализация культурно отличительных сообществ и некото-рые другие процессы. Для исследователя-обществоведа можетдаже представляться, что современный федерализм – это про-цесс и средство перераспределения власти и ресурсов на госу-дарственном и межгосударственном уровнях, улаживания про-тиворечий и соблюдения интересов, обусловленных региональ-ной и культурной спецификой. Другими словами, федерализм –это прежде всего дебаты и переговоры, а уже потом текст ивоплощенные на его основе действия.

Ситуация в России не является исключением и, наоборот,во многом подтверждает наш тезис. Разговоры по поводу феде-рализма имеют огромное политическое и символическое зна-чение, возможно, большее, чем сама политическая практика,которая рутинна или же существует безотносительно от деба-тов о федерализме. Но как раз она и нуждается чаще всего в до-бротной экспертизе. Что мы чаще всего имеем на уровне экс-пертных дебатов? Это может быть обсуждение типов регио-нальных политических режимов или разработка демонтажа ас-симетричной федерации и переход к симметричной, подразу-мевающей наличие в ее составе только административно-тер-риториальных единиц без этногосударственных субъектов.Еще большее возбуждение (особенно если закрыть глаза илиотвернуться от карты страны) вызывает такая “проблема феде-рализма”, как “досамоопределение” России в пользу “государ-ствообразующего” русского народа через образование рус-

ской республики, выдвинутое в свое время Р. Абдулатиповымсо своими соавторами в книге “Федерализм в истории России”и до сих пор обсуждаемое с разных позиций при всей абсурд-ности самой постановки данного вопроса.

Другое дело – попытаться проанализировать то, что я на-зываю жесткой реальностью, и соотнести эти наблюдения санализом того, что обсуждают. Т.е. важно не только обсужде-ние проблем российского федерализма, но и определить, в чемсмысл, каковы формы и участники самих этих дебатов, не гово-ря уже об их воздействии на жесткую реальность. Эта дискур-сивная практика российского федерализма не менее интерес-на и не менее важна для понимания сути проблем. В какой-томере этот подход определен не только теоретико-методологи-ческими позициями автора. Он был навеян и моими давнимиисследованиями в области канадоведения 1970–1980-х годов.Мне хорошо запомнилась встреча в 1973 г. в канадском парла-менте с сенатором Юджином Форси – одним из классиков ка-надского конституционализма, который сказал: “Канадскийфедерализм – это прежде всего дебаты, так что, если Вы реши-ли изучать образование канадской федерации, Вам придетсяиметь дело больше всего со словами”. Юджин Форси оказалсяправ не только применительно к XIX в., которым я тогда зани-мался, но и в отношении современной ситуации.

Представляется, что в России этого тонкого различения ме-жду практикой в ее философском понимании и дебатами по ееповоду не делается, а последним вообще не придается самосто-ятельного значения, ибо российское обществоведение хорошоусвоило ленинскую “теорию отражения” и глубоко верит вмиссию познания объективной реальности. На самом же делеесть ощущение, что российская дилемма “федерализма властии власти федерализма” как в предшествовавшие годы, так и вновых условиях президентства В.В. Путина во многом обрелароль гигантского магнита, который притянул массу очень раз-ных и специфических вопросов, неразрешимых на уровне гло-бального унитарного решения.

Сегодня в рамках проблемы федерализма оказалось обсуж-дение вопросов конституции и права, государственно-админи-стративного устройства, бюджетных распределений, властно-го представительства, этнокультурного самоопределения и по-литики в отношении меньшинств, местного самоуправления,миграции, геополитических соперничеств и так далее. В такойявно перегруженной смысловой ситуации федерализм начина-ет казаться или источником всех зол в России, или спаситель-ной панацеей от множества проблем обустройства страны и ееразвития. В данной работе речь пойдет о том, как и почему вРоссии сложился и действует ассиметричный федерализм,

148

обусловленный многоэтничным составом населения государ-ства и политическим этнонационализмом, и каковы проблемыи перспективы этнического федерализма, в том числе в контек-сте международного опыта федеративных государств.

Тезис “неофеодализации” противниковэтнического федерализма

Один из известных российских специалистов по федера-лизму С. Валентей в статье “Три вызова России” в журнале“Федерализм” определяет как “псевдофедералистский” ва-риант отношений центр–республики, при котором “в течениевсего нескольких лет была сформирована экономическая базафеодализации общественных отношений... Эта псевдофедера-листская практика была реализована в рамках пресловутогодвустороннего договорного процесса”, на местах она зиждетсяна “этноклановых режимах”. Разберемся сначала с ситуациейпсевдофедерализма и клановости.

Если говорить о положении дел в областях и краях, то имиправит сложная по этническому составу политическая элита,причем эта сложность в последние годы увеличилась. Едва ли всоветские времена первыми лицами на уровне областей и кра-ев было столько представителей нерусских народов, как этосейчас имеет место, но нет никаких данных, что Э. Россель раз-дает всю собственность российским немцам, А. Тулеев – каза-хам, Б. Абрамович – евреям, а десяток губернаторов с украин-скими фамилиями – украинцам, а с русскими – русским. Да ис кланами не очень получается, ибо даже протекция ближай-шим родственникам довольно затруднительна и становитсяпредметом скандалов и, как минимум, общественного осужде-ния. Таким образом, даже этнический состав первых лиц нель-зя характеризовать как принадлежащий к определенной этни-ческой общности, а тем более к клану, не говоря в целом о выс-ших слоях управленцев в “территориальных” субъектах. Привсем моем критическом отношении к уровню компетенциироссийских управленцев и внимательном отслеживании этни-ческого фактора в политике должен сделать вывод, что как фе-деральная, так и региональная политическая элита не толькомногоэтнична по своему составу, но и представляет собой до-статочно качественный человеческий материал. “Гениев”,может быть, и немного, но и сказать, что “своим глупцам от-крыты все двери” (слова С. Валентея), нельзя.

В какой мере власть по этническому или клановому прин-ципу еще и дополняется доступом к собственности, – такжевопрос далеко не такой простой, и ответ на него в форме по-верхностных заявлений ничего не дает, кроме как элемент по-

149

литического раздражения. Отношения между властью и пра-вом собственности и распоряжения доходами гораздо болеесложны, иначе не было бы всех основных общественных кол-лизий: политического соперничества, рывка оргпреступностиво власть, не только слияния, но и изоляции бизнеса от власти.В стране на региональном уровне даже больше было сделано ус-пешных бизнес-проектов и личных состояний без участия вла-сти, а именно за счет талантов, энергии и гражданской состо-ятельности. Скорее, на уровне федеральном власть и привати-зация были связаны более жестко. На этом уровне все делалосьмасштабнее, решительнее, бесстрашнее и изощреннее, ибоправила устанавливались здесь, а значит, здесь же рождалось ипонимание, как их можно обойти. Но в любом случае тезис“феодализации” собственности и доходов требует более осто-рожного обращения.

Еще меньше подходит тезис этнокланового неофеодализмадля автономных округов, где делами заправляют прижившиесяприезжие, а иногда и уроженцы данных мест, но только не те,от имени которых, казалось бы, и были созданы данные этно-территориальные автономии в рамках федерации. Если и мож-но говорить о некоторых этнических параметрах властного ибизнес-слоя в автономных округах, то нужно назвать традици-онное русско-украинско-азербайджанское преобладание вэлите регионов с горно- и нефте-газодобывающей промышлен-ностью и соответствующими отраслевыми управлениями (сво-его рода советские “кланы” на основе неформальных сетей вы-пускников профильных вузов и по деловым связям с крупней-шими заводами-потребителями). В последнее время в “неофео-дализацию” собственности и доходов вмешались молодые но-вые крупные собственники из столицы и из-за рубежа, а такжеих молодые менеджеры. Часть их прибрала к рукам и власть (ане наоборот!), как это произошло на Таймыре и на Чукотке. Эт-нические моменты здесь прослеживаются крайне слабо.

Что касается места автономных округов в реформируемойфедерации, то здесь мы продолжаем придерживаться мысли,что, если внешне престижная (с территорию в несколькоФранций!) территориальная форма самоопределения превра-щается в камуфляж на открывшемся рынке природных ресур-сов и на рынке демократических процедур властвования, тогдаесть смысл обменять автономные округа на действительносамоуправляемые специально выделенные резервные террито-рии заповедного характера с преимущественным проживани-ем представителей малочисленных народов и с включениемтерриторий их хозяйственного жизнеобеспечения.

По сути дела тезис “феодализации общественных отноше-ний” оказывается ограниченным 21 республикой и критика

150

многих авторов фактически направлена против этого сегментароссийского федерализма. Мы уже писали по поводу неодно-значной оценки советского наследия этнотерриториальных ав-тономий и поспешных решений начала 1990-х годов о созданииряда новых республик с титульным этническим меньшинствоми со статусом федерального образования–государства. Ошиб-кой, на наш взгляд, был и вывод автономных округов из соста-ва краев и областей. Однако мы никогда не вставали на пози-цию демонтажа этнотерриториальных автономий.

К оценке “жесткой реальности” республик

Так есть ли в республиках явления если не феодализации,то хотя бы этнократического правления и предпочтительностипредставителей титульных этногрупп в вопросах доступа к ре-сурсам и получения прибыли и других дивидендов, например,от приватизации? Да, действительно, есть, причем зачастую внетерпимых формах, требующих скорейшего устранения. Но,во-первых, чтобы не пугать всю страну, в том числе руководст-во и общественность всех республик, следует сказать, что мыимеем разные этнополитические и экономические ситуации, атакже разные стили руководства в российских республиках.А отсюда возможен и неодинаковый подход к проблеме, в томчисле в вопросах реформирования отношений с федеральнойвластью.

В ряде республик (Алтай, Бурятия, Карелия, Коми, Мари-Эл, Мордовия, Удмуртия, Хакассия) в силу разных причин (ис-торических, демографических, социальных, этнокультурных идаже религиозных) представители титульной национальностиникак не могут быть отнесены к разряду правящих, независи-мо они составляют явное меньшинство, как в Карелии, Коми иУдмуртии, или самую большую из этнических групп и дажебольшинство населения, как, например, в Бурятии, Мордовииили Хакассии. Руководство этих республик, а также составправящих структур, в том числе и выборных, не носят моноэт-ничного характера и не построены по принципу этническойизбирательности. В Бурятии вполне успешно справляется собязанностями президента политик русского этнического про-исхождения, несмотря на попытки радикальных национали-стов “исправить несправедливость”.

Кроме этого, в силу более высокой доли сельского населе-ния среди титульных групп в ряде республик имеет место недо-статочное представительство последних, как, например, в Уд-муртии или в Республике Алтай. Поэтому не стоит слишкомобобщать положение и зачислять в заповедники этнической иклановой “феодализации” субъекты федерации, где этого нет и

151

в помине. О чем есть смысл говорить и где действительно феде-рализм обрел некоторые черты “этноклановых режимов”, такэто группа республик региона Северного Кавказа, Башкирия иотчасти Калмыкия, Татарстан, Тува, Чувашия, Якутия. Я согла-сен во многом с жестким анализом политической логики и фа-кторов, которые привели к данной ситуации в последнее деся-тилетие, сделанным в том же номере журнала “Федерализм” встатье Василия Филиппова. Автор справедливо называет средипричин сложившейся ситуации не только роль местных этно-национализмов, созданные в стране конституционно-право-вые возможности для узкоэтнических форм самоопределения,но и роль политики бывшего президента Б.Н. Ельцина, прово-дившего курс умиротворения этнической периферии через си-юминутные политические решения и личные отношения с рес-публиканскими лидерами, закрывая глаза на тревожные тен-денции.

Но опять же даже эта группа республик, причиняющая го-ловную боль федеральному Центру и вызывающая озабочен-ность многих политиков страны, не говоря уже о бытовых на-строениях многих граждан, не может рассматриваться как еди-ный в политическом и социальном смыслах этноландшафт.Есть разные динамики ситуации, есть разные политическиестили и есть разные проблемы, которые не укладываются вформулы “тотально коррумпированной этнократии”. Естест-венно, по-разному выглядит и сфера распределения собствен-ности и доходов. Опять же не везде иноэтничные “гении” –это изгои, а “свои” дураки в почете и при деньгах.

В Чувашии русско-чувашский этнокультурный симбиоз на-столько велик, а высшее руководство явно компетентно и дос-таточно демократично, что было бы неверно проводить анализситуации по этноразделительным линиям. Сначала лучше разо-браться, кто “чуваш”, а кто “русский” в Чувашии, а еще лучшене устраивать подобных разбирательств ради сохранения об-щегражданского мира и общечувашской гражданской лояль-ности населения республики, не говоря уж об абсурдности ис-кать сепаратистские элементы в чувашском политическомспектре. Если бы ситуация была схожей в других республиках,никаких особых проблем с укреплением государственности иреформированием федеративного устройства вообще моглобы и не быть. Данных по положению с распределением собст-венности по этнической предпочтительности или по “кланово-му” принципу по этой республике у нас также нет.

Если взять Калмыкию, Туву и Якутию, то нужно учесть, чтотитульные группы забрали здесь власть, ибо их представителиуже до этого безоговорочно доминировали в культурно-обра-зовательной и информационной сферах, откуда и рекрутиро-

152

валась новая политическая элита. Мощной хозяйственно-про-мышленной элиты в первых двух республиках не было, и ее нети сейчас. Почему в Якутии добыватели алмазов и золота не по-беспокоились о властном представительстве, это – другой во-прос. Но сказать, что не только власть, но вслед за ней и собст-венность попали в руки якутов, было бы неверно. Там нишивласти и ниши бизнеса по этническому составу их обитателейне совпадают, если не считать личное состояние самого прези-дента и еще немногих якутов-управленцев. Русские, украинцы,евреи, армяне, ингуши не менее успешно занимаются бизне-сом в этой республике и контролируют порой целые хозяйст-венные сектора (например, армяне строительство).

В Туве и Калмыкии наживать богатства пока еще не научи-лись, а состояние президента Илюмжинова было изначальносделано в Москве. Кстати, политический стиль последнего за-служивает большего внимания за свою экстравагантную ивполне искреннюю космополитичность. Откровенный нацио-налист там может “выскочить” наверх только в какой-то осо-бой ситуации, если Илюмжинова возненавидит не только пар-тия “Яблоко”, но и кремлевская администрация вместе с мест-ным населением, уставшим от ожиданий появления чуда “рес-публики-корпорации”. В Калмыкии и Туве есть нужда во мно-гом по части эффективного управления, но меньше всего я быее связывал с дилеммой: или суверенная республика или адми-нистративная территория в рамках федерации.

Что касается Якутии, то при посещении республики в 1995 г.у меня появилось желание увидеть хотя бы одну из республик,где население так явно нуждается при наличии несметных при-родных богатств и потенциально может осуществить прорыв вделе улучшения социального обустройства своего небольшогонаселения. Но пока, к сожалению, этого не произошло. Ведьживут же намного лучше жители нефтегазовых провинцийАльберта и Саскачеван по сравнению с жителями трех Примор-ских провинций Канады? Подобного в России нет, и новая ре-форма российского федерализма этого явно не предусматрива-ет. При уже остывшем якутском национализме эта огромнаячасть территории страны нуждается во всем, но только не в ук-рупнении и дополнительном подчинении по вертикали.

Совершенно особая ситуация сложилась в Татарстане. Этареспублика была и остается лидером этнонациональной фор-мулы государственности, а ее правящая элита является наибо-лее просвещенной и наиболее компетентной, в том числе и повопросам современного федерализма. В начале 1990-х годовреспублика была инициатором достаточно опасного общегосу-дарственного кризиса в рамках образовавшейся РоссийскойФедерации после распада СССР. Татарский национализм в его

153

жесткой политической форме вынудил федеральные властипойти по пути договоров, параллельно и наряду с выработкойновых конституционных начал федерации. Мне представляет-ся, что степень балансирования на грани открытого конфликтабыла в тот период неоправданно высокой, и кстати от подобнойкризисной ситуации нет серьезной гарантии и на будущее, покрайней мере пока не будет изменена формула “ассоциирован-ного с Российской Федерацией” статуса, закрепленного в Кон-ституции Республики Татарстан.

Все эти годы ситуацию спасали преобладающий настрой напереговоры федеральных и республиканских властей, ответст-венное правление президента Шаймиева, позитивная эволю-ция татарстанской элиты в сторону от радикального национа-лизма, снижение роли радикально настроенных татарских ак-тивистов и некоторые другие факторы. Но именно в Татарста-не этнический принцип организации федеративного устройст-ва проявил свои сложности и ограничители, вызывая негатив-ное отношение и энтузиазм тех, кто хотел бы радикально пере-делать российский федерализм. Речь идет прежде всего о том,что в двухобщинном (татарско-русском) сообществе одно изних – местные русские фактически утрачивают позиции вовласти, в культурно-информационном пространстве и в част-нопредпринимательском бизнесе. Русское присутствие в рес-публике остается сильным, но не в меньшей мере за счет рус-скоязычных татар и центрального информационного воздейст-вия. За русскими татарстанцами сохраняются сильные пози-ции в сфере крупного хозяйствования федерального подчине-ния (оборонная промышленность, автомобилестроение и дру-гие), а также в некоторых других сферах – естественные нау-ки, вузовские структуры, средний управленческий персонал.

В Татарстане есть явные диспропорции, сложившиеся в ус-ловиях постсоветского федерализма. Но главное – провестиразличие, где имеет место справедливое исправление бывшихсоветских диспропорций не в пользу татар (не следует забы-вать факт единственной татарской школы в Казани всего лишь15 лет тому назад!), а где “исправление несправедливостей”привело к новым несправедливостям в утопическом увлечениипримирить прошлое. Но опять же мы считаем, что именно Та-тарстан обладает самыми большими возможностями скоррек-тировать этнический федерализм и не допустить его дискреди-тации, а тем более попытки упразднения как некой аномалиисоветского наследия.

Особого анализа заслуживает ситуация в Башкирии, кото-рая не похожа на другие российские республики. Республикучаще всего приводят в качестве примера этнократическогоправления, ибо этническое башкирское меньшинство контро-

154

лирует власть, потеснив две другие более многочисленныегруппы населения – русских и татар. Кроме этого, местнаяконституция и некоторые законы содержат дискриминацион-ные меры по принципу этнической принадлежности. Нельзяобойти молчанием и существующий жесткий режим политико-идеологического контроля со стороны республиканских орга-нов власти, прежде всего в отношении средств массовой ин-формации, кадровых назначений и избирательных процедур.

Но опять же, причем здесь дебаты “быть или не быть” Рес-публике Башкортостан? Эта автономия существует многиедесятилетия, и сам факт ее существования сыграл огромнуюроль в сохранении культуры и групповой целостности баш-кир как этнической общности (аналогичную роль сыгралитерриториальные автономии и в жизни других нерусских на-родов страны).

При всей неприемлемости крайних форм башкирского на-ционализма следует отдать должное нынешнему руководствуреспублики, что оно не менее, а может быть, более успешно,чем во многих других субъектах федерации, справляется с ос-новной функцией государственной власти – обеспечение гра-жданского порядка и неплохих социальных условий существо-вания населения. Не отказывается руководство и от переговор-ных процедур с федеральным центром. Т.е. “проблема федера-лизма” применительно к Башкирии означает улучшение суще-ствующего правления, а не радикальные трансформации ста-туса и конституционных основ. Опять же, федерализм – этопроцесс, столкновение позиций и аргументов, поиск компро-миссов и меньше всего – правовое, а тем более силовое прину-ждение. Придет время, и русско-татарские избиратели перего-лосуют башкирское меньшинство и выберут не менее достой-ного президента необязательно из числа этнических башкир,чем покажут полезный пример и для других республик.

Этнический федерализм в мировом контексте

Изучая в последние годы многоэтничные сообщества, труд-но сказать, чтобы наши настроения и выводы пронизывал од-нозначный оптимизм. Прежде всего потому, что уже слишкоммного крови и разрушений принесли конфликтующая этнич-ность или этнически окрашенные конфликты. В России такимизонами открытых конфликтов стали сначала Северная Осетия,затем Чечня, высокая степень напряженности имела место вДагестане и Карачаево-Черкессии. В то же самое время куль-турно отличающиеся люди живут вместе, сотрудничают, ведутбогатый и взаимообогащающий диалог и строят жизнеспособ-ные государственные образования.

155

Именно это последнее является ключевым моментом гло-бальной эволюции, потому что государства были и останутсясамыми мощными формами человеческих коллективов. А по-этому все, что идет на пользу сильных (в смысле жизнеспо-собных и эффективных) государств, внушает и сильные на-дежды на будущее. “Сильные государства – сильные надеж-ды” – именно так назывался доклад по итогам одного из се-минаров знаменитого Аспеновского института (США), хотяименно американцы чаще всего выступают инициаторамидебатов по поводу квазигосударств, распадающихся госу-дарств, а также по поводу надгосударственности или мирово-го правления.

Действительно, с государствами дела обстоят далеко не все-гда идеально. Государства склонны к соперничеству друг с дру-гом: напрямую или через коалиции, или через третьих акторов(другие государства, медийные империи, экспертные сообще-ства, промышленно-финансовые круги, международные орга-низации). Эти третьи акторы часто выступают не как пассив-ные исполнители, но имеют и собственные позиции, интересыи соперничества. Можно привести пример этнографическихнаблюдений над западными коллегами, которые участвуют всеминарах и встречах, организуемых в Казани Рафаэлем Хаки-мовым. Я не помню случая, чтобы хотя бы по одному из вопро-сов кто-то из западных коллег занял комплиментарную пози-цию в отношении Москвы и критическую в отношении Каза-ни. После семинара 1999 г. в Казани наша дискуссия с францу-женкой Мари Мендрас и американкой Гейл Лапидус продол-жалась даже в поезде на Москву, когда две мои уважаемые кол-леги однозначно защищали введение 10-летнего ценза оседло-сти для получения татарстанского гражданства, не говоря ужео самом факте отдельного гражданства для этнотерриториаль-ной автономии.

Будучи уверен, что далеко не все татарстанские эксперты иполитики являются корифеями в вопросах этничности и госу-дарственности и далеко не все московские взгляды, позиции ирешения несостоятельны или ошибочны, я могу сделать толькоодин вывод: инерция больших противоборств и хантингтонов-ский зуд по поводу того, что в истории обязательно за однойбольшой схваткой должна следовать другая, прекрасно выжи-ла даже в таких катаклизмах, как крушение берлинской стеныи распад СССР. На роль передовых воинов новых противо-борств мобилизуются разные силы, в том числе и “гордые ди-кари”, которых сделали из чеченцев, или сторонники любыхрадикальных политических проектов, которые подвергают со-мнению статус-кво и даже систему в целом.

156

Суть проблемы

Проблема как управлять этнически сложным обществом, втом числе и прежде всего как его конституционно построить,является одной из наиболее сложных в мировом обществозна-нии. Политический, в том числе и конституционный, дизайнявляется ключевым вопросом, ибо, как заметил один из веду-щих экспертов по федерализму, “конституции не образуют ине разрушают федерации”: они есть отражение существую-щих институциональных и социально-культурных проблемданного политического сообщества.

Что есть федерализм как институциональная организа-ция? Федерализм можно трактовать как особую структур-ную форму государства, которая отражается в более или ме-нее четкой правовой концепции, суть которой проста – фе-деральное правление (правительство) как доминирующийинститут образует территориальный федерализм. Но феде-рализм можно трактовать и как форму политической органи-зации, которая объединяет отдельные политии (государст-венные образования) в рамках более широкой системы. Какбы ни различались две концепции, они обе содержат отсылкуна наличие конституционно установленного баланса властеймежду самостоятельным и разделенным правлением, зало-женным в самой федеральной системе. Именно этот балансвластей делает федерализм институционной опорой верти-кального разделения власти с целью обеспечения совместно-го контроля между разными уровнями правления и полити-ческой системой в целом.

Поскольку федерализм – средство против большинст-ва, то в терминах федеральной политики это требует органи-зации договоренностей и партнерство как социально полити-ческую подпорку нецентрализованного (не путать децентра-лизованного!) государства. Что такое этнический федера-лизм? Это далеко не вся федеральная система, действующаяв многоэтничных обществах, а только те институты и догово-ренности, которые замещают чисто территориально обусло-вленные элементы федерализма с целью управлять многоэт-ничным разнообразием данной территории или государствав целом.

То, что соединяет вместе федерализм и многоэтнич-ность, – это не просто факт, что федерализм с момента его по-явления часто был связан с межэтническими и межобщинны-ми напряженностями и выступал в качестве регулятора кон-фликта. Как федерализм, так и многокультурность (или много-этничность) по своей исходной сути ставят под вопрос универ-сальную претензию современного государства, построенного

157

на идее и принципе единства и унификации, которые являютсяпостоянными вызовами либертарианскому пониманию демо-кратии, мажоритарной по самой своей изначальной сути. Еслилиберализм унитарен, то федерализм – это амальгама доктрин,убеждений и программных подходов, отражающих парадоксы,неопределенности и напряженности современной политики.

Современное государство возникло как универсалия надпартикулярностью, ибо государство есть территориально очер-ченная полития. Универсальность и партикулярность примиря-ются через принцип гражданства. Но вместе с тем это прими-рение может действовать только при исходном условии, что су-ществует определенная гомогенность граждан, которые разде-ляют основополагающий демократический консенсус. Основаличностной идентификации с гражданско-политической (на-циональной) общностью почти всегда по-разному интерпрети-ровалась (этническая против политической концепции нации),но эта национальная идентичность всегда оставалась принци-пом гомогенизации. Отсюда изначальное противоречие совре-менного государства с плюралистическим обществом, котороепредставляет собой конгломерат идентичностей.

Мой вопрос заключается в следующем. Может ли этниче-ский федерализм выступать инструментом обеспечения балан-са между единством и разнообразием? Может ли федерализмкак инструмент согласования и разрешения конфликтов рабо-тать на обеспечение условий и институтов, которые демокра-тическим образом сохраняют групповую отличительность, нотакже формируют лояльность общему государству?

Федерализм и демократия

Оба принципа носят конституционный характер (или приро-ду) и оба представляют собой принципы властного контроля, ноимеют различные ценностные ориентации, т.е разнообразие иравенство. Демократия изначально привержена равному пред-ставительству всех индивидов, что процедурно является, по сло-вам канадского исследователя федерализма Чарлза Тэйлора,“враждебным в отношении различий”. Либерализм не воспри-нимает политику групповых различий на уровне государст-воустройства и поэтому структурно не способен удовлетворитьзапросы мультикультурализма, основанные на ценностях разно-образия и коллективного права. Либерально-демократическиеценности защищают разнообразие только как основанное науниверсалистских, а не на партикуляристских началах.

Современная интерпретация подвергает сомнению старуюформулу “свобода, равенство и братство” и предлагает альтер-нативную “безопасность, разнообразие, солидарность”. Эта

158

формула не совсем нова, и если посмотреть на европейский, ане на американский федерализм, то можно обнаружить в немизначальное внимание к ценностям общины и коммуналист-ской политики. Кантональная идентичность и демократиче-ская интеграция лежат в основе швейцарского федерализма, иименно это помогает сохранять языковое и религиозное разно-образие и децентрализованную, кантональную и общиннуюлояльность. Унификационная составляющая крайне слаба вэтой системе федерализма. Здесь федерализм – не коррекцияи дополнение к основополагающей структуре национальногоправления, а структурный принцип демократии, построеннойна согласии. Здесь демократия включена в качестве элемента вфедеральную структуру, а не, наоборот, для защиты интересовструктурированных меньшинств внутри многокультурного об-щества. Это не демократическая федерация мэдисоновскоготипа, а федерализированная демократия. Здесь федерализм идемократия изначально связаны друг с другом.

Сегодня существует как бы три стратегии или формулы: де-мократически гражданская – без или против этничности (аме-риканская и французская модели); демократически граждан-ская – с одной (единственной) этничностью (немецкая мо-дель); гражданская – через демократически интегрированныеэтничности (швейцарская модель).

Как соединить этнический и политический плюрализм вфедерализме? Существуют четыре типа ситуаций, при кото-рых федерализм оказывается перед вызовом этнического фак-тора: федерации в хроническом кризисе (Канада, Бельгия, Ин-дия, Нигерия); распавшиеся бывшие коммунистические феде-рации; многоэтничные общества с элементами федеральныхначал (регионализм, евросообщество); Швейцария – пока ещебеспроблемное общество.

Это условное деление, но оно необходимо, чтобы посмот-реть, как все это соотносится с проблемой межэтнической на-пряженности и конфликтами. Главное противоречие – эторазные основы идентификации для двух систем: территориаль-ная для государства и культурная для этнических общностей.Они никогда не совпадают, и поэтому их трудно примирить че-рез стратегию обычных индивидуальных человеческих прав.А это означает, что более жизнеспособная модель – это когдабазовые гражданские права на индивидуальной основе достраи-ваются коллективными правами. И один из апробированныхвариантов осуществления этой модели – этнический федера-лизм. Вариант, возможно, не самый идеальный, но реальный,особенно в условиях, обозначенных историей и конкретнойполитической ситуацией. Российская Федерация попадаетименно в этот случай.

160

ТЕОРИЯ ЭТНОСАИ КУЛЬТУРНЫЙ ФУНДАМЕНТАЛИЗМ

Несмотря на технологическую глобализацию, нивелировкубыта и массовую культуру, а также на дискриминацию и ре-прессии в отношении прежде всего малых групп, человечествосохраняет свое этнокультурное своеобразие. В мире насчиты-вается около 2–3 тыс. этнических общностей численностью отболее ста миллионов (ханьцы, русские, бразильцы, немцы,японцы) до нескольких сот человек (кеты, нганасаны, энцы вРоссии). Это единство и многообразие человечества сохранит-ся и в будущем. Оно необходимо человеческому роду для раз-вития, ибо его однообразие – это социальная энтропия илисмерть человечества. В силу своей истории и географии Россиябыла и останется одним из самых многоэтничных государствмира, а российская “многонародная нация” (по словам русскогофилософа Михаила Ильина) была и будет существовать, еслидостойно встретит вызовы нового века и если сама себя неразрушит по причине плохого самопонимания и управления.

В последнее десятилетие этнический фактор привлек ог-ромное внимание в связи с массовыми миграциями, ростом эт-нонационализма, кровавыми конфликтами и распадом госу-дарств под лозунгами “национального самоопределения”. Од-нако содержание и объяснения феномена этничности гораздосложнее, чем это представляют сторонники паранаучныхвзглядов, включая все еще громогласных глашатаев “марксист-ско-ленинской теории национального вопроса”. В России осо-бенно много пишется и говорится о так называемых нацио-нальных проблемах и национальной политике. Но чаще все-го – это поверхностные рассуждения, бытовые мифы и поли-тические спекуляции. Отсталость взглядов и саморазруши-тельный смысл слов, доктрин и политических формул столь ве-лики, что именно они, а не сама по себе этническая мозаикастраны могут стать ее главной угрозой.

Этнокультурная мозаика России и всего мира устроены дей-ствительно сложно, но эта сложность заключается в ее подвиж-

ности и субъективности. В любом случае мир не состоит из этно-сов, которые как “биосоциальные организмы” проходят стадиисуществования и имеют присущие их членам некие особые ха-рактеристики, такие, как “пассионарность”, “комплиментар-ность” и прочие. Больше всего на эту тему нафантазировалЛ.Н. Гумилев – талантливый историк-популяризатор, но плохойтеоретик и слабый этнолог. К сожалению, примерно также ду-мает и большинство российских обществоведов и политиков,начитавшихся или насочинявших массу устаревших текстов (да-же если они были напечатаны недавно). Пришла пора развеятьмногие из мифов, порожденных одержимостью установлениягрупповых этнических различий и порождающих своего родакультурный фундаментализм, отвергающий гораздо более зна-чимые схожести на личностном и групповом уровнях.

Этничность: современный взгляд

Общества и государства различаются между собой не тем,как много представителей разных рас, культур и религий в нихпроживают, а тем, какое значение придается этим культур-ным различиям и как этот фактор отражается в устройствеи в политике государства. Современная наука рассматриваетэтничность как чувство принадлежности к группе людей, кото-рые отличаются от других по культуре. Не так важно, какой на-бор отличительных черт лежит в основе этого чувства, но обыч-но – это самоназвание группы, язык, исторический миф, рели-гия, некоторые черты материальной и духовной культуры. Эт-ническая (на советском жаргоне “национальная”) принадлеж-ность носит подвижный и чаще всего множественный и много-уровневый характер, если это позволяют государство и господ-ствующая в нем доктрина. Человек может на протяжении сво-ей жизни менять свою этническую идентичность или делить еемежду несколькими культурами, особенно если он вырос всмешанной семье или среде.

Если бы не советская теория этноса, которая расписываетлюдей по членству в коллективных телах под названием “этно-сы” (члены “этноса” – это “этнофоры”), и если бы не длитель-ная советская практика записывать в паспорт одну националь-ность и обязательно по одному из родителей, то люди могли бызнать и публично объявлять (внутренне очень многие именнотак и чувствуют), что можно быть одновременно русским и ка-захом, русским и евреем или иметь своего рода “вертикаль-ный” набор “национальных” принадлежностей (андиец и ава-рец, дигорец и осетин, эрзя и мордва, кряшен и татарин, помори русский, казак и русский и т.д.). Или вообще человек можетсвязывать себя не с какой-то определенной этнической иден-

6. Тишков В.А. 161

тичностью, а с общекультурным пространством страны и с еедемосом, а не этносом, т.е. чувствовать себя членом граждан-ской нации и не более. Очень многие испанцы не носятся сосвоей кастильской или другой этнорегиональной этничностью(кроме каталонцев и басков) и считают себя просто испанцами.Около 2 млн граждан считало себя просто “югославами”, покаместный национализм и кровавые войны не вынудили их сде-лать выбор в пользу той или иной этнической группы, некото-рые из которых были просто сконструированы на ходу, чтобыоправдать аргументы силы.

В России живет огромное число граждан, которые предпо-чли бы называть себя просто россиянами. Часто можно слы-шать: “во мне столько всего намешано, что и трудно сказать,кто я”. Но такая вольность в стране непозволительна: паспор-тистки, милиционеры, социологи и т.п. требуют объявить своюнациональность. А писатели вообще заклеймили плохим сло-вом “манкурт” тех, кто позволил себе выйти из нормы “роднойкультуры”, хотя сами по этой норме, конечно, не живут. Ско-рее, “манкурт” и есть современная норма культурной сложно-сти или многокультурности.

Большинство американцев, несмотря на их сложное этни-ческое и расовое происхождение и новых иммигрантов, все-та-ки считают себя американцами и только американцами, соста-вляя один многоэтничный, многорасовый и многоконфессио-нальный народ – нацию, но не новый “этнос”, как считал родо-начальник теории этноса С.М. Широкогоров. Новый интерес иозабоченность этничностью в США – это больше средствопротиводействия неравенству, отстаивания дополнительныхправ и выстраивания солидарных коалиций в обществе жест-кой конкуренции. А отчасти это уже “роскошь” культурных ув-лечений, которую могут позволить себе в состоятельном обще-стве утвердившиеся бывшие иммигранты.

Взрыв этничности в России – это тоже своего рода формазаполнения идеологического вакуума доступными и понятнымиформулами и призывами, когда после краха основ организацииобщественной жизни обращение к этнической принадлежно-сти стало наиболее доступным и понятным средством новойсолидарности и достижения коллективных целей в условияхглубоких трансформаций, включая приватизацию принадле-жавших государству ресурсов.

Расизм без расы, этничность без этноса

Существование разных этнических общностей и осозна-ние людьми своей и чужой “национальности” часто основаноне только на чисто культурных, но и на внешних (фенотипиче-

162

ских) различиях. Длительная человеческая эволюция, особен-но среда обитания (прежде всего климат), обусловили разныйоблик людей. Эти внешние черты устойчивы и передаются понаследству биологическим путем. Для повседневной жизнилюдей и для жизни целых стран физический облик населения,т.е. расовые отличия, могут иметь существенное значение.В США, например, афроамериканцы или “черные” считаютсяотдельной этнической общностью наряду с испаноамерикан-цами, индейцами, евреями, русскими и другими. Так называе-мые “визуальные меньшинства” во многих странах имеют са-мые большие трудности с интеграцией в доминирующую сре-ду. Но это скорее наследие прошлого тысячелетия, точнее пос-ледних трех–четырех веков, когда “открывшие мир” европей-цы, создавая мир колоний, сконструировали и представления овысших и низших расах. Похоже, мир движется в ином напра-влении, в том числе и под воздействием невиданных масшта-бов прямых человеческих и культурных взаимовлияний.

Современная американская и во многом мировая наука во-обще отвергла деление народов по расовым типам, считая пос-ледние скорее академической классификацией, а не биологи-ческой субстанцией, а также результатом социальной полити-ки и идеологии расизма. Другими словами расизм породил ра-су, а, не наоборот. В этом есть свой смысл, ибо наука действи-тельно доказала, что генетические различия между человекомвысокого и низкого роста во много раз больше, чем междулюдьми разной кожи и типа лица. Как полагают некоторые эн-тузиасты нового взгляда на расу, расовые различия в человекене глубже, чем толщина его кожи. Кроме того, расовые, или ан-тропологические типы людей существуют только как один изусловных инструментов в работе ученых, но в реальности та-ких типов, а тем более в их “чистом” виде, не существует.

Деление людей по цвету кожи – это условность и особен-ность социальной жизни, которая присуща только определен-ным обществам. В США достаточно иметь одну каплю афроа-мериканской крови, и человек однозначно считается “чер-ным”. В Бразилии достаточно иметь одну каплю “белой” крови,и человек считается “белым”. “Отбеливание” (есть даже такойтермин) в Бразилии и во многих других странах идет гораздолегче, чем в США. В США до сих пор количество “черно-белых”браков и семей не составляет и 1% от общего числа. И это не-смотря на огромные усилия по десегрегации и искоренениюрасизма. Все попытки тех же американских ученых убрать извопросника национальной переписи населения вопрос о расо-вой принадлежности не привели к успеху. Слишком много де-нег, политики и эмоций крутится вокруг “расового вопроса”.Но если нет рас, а есть миф о расе, тогда откуда расизм? Все де-

6* 163

ло в том, что расизм как идеология и практика расового нера-венства и превосходства может существовать и без рас какжестких реальных категорий.

Этнонационализм как форма расизма в России

В России нет массового черно-белого расизма, как, напри-мер, в США, прежде всего по причине состава населения (пер-вое зримое появление в стране представителей негроидной ра-сы приходится на 1957 г. – год первого Всемирного фестивалямолодежи и студентов в Москве). Если пользоваться традици-онной классификацией, то в нашей стране проживают пред-ставители двух “больших рас” – монголоидной (буряты, яку-ты, калмыки, тувинцы, хакасы, алтайцы, корейцы и некоторыемалочисленные народы Севера и Сибири) и европеоидной (ос-тальная часть населения).

Фенотипические (визуальные) границы между представи-телями этих двух светлокожих рас провести очень сложно, ибоза долгую историю контактов сложились промежуточные ра-совые типы, и многие люди – потомки смешанных браков. Полицам федерального министра С. Шойгу, президента ЯкутииМ. Николаева, кемеровского губернатора А. Тулеева опреде-лить их расовый тип невозможно, как и у огромного числа дру-гих россиян. А это означает, что принадлежность к этническойгруппе (национальность) не должна связываться с расовымихарактеристиками. Тем не менее появились уже учебныепособия типа “Народы мира”, где имеется глава “Какого цветабывают народы?” и где юных россиян учат расовому мышле-нию. Моя коллега по институту Галина Аксянова издала спра-вочник о 100 народах Российской Федерации, в котором содер-жатся сведения “о преимущественном расовом типе” всехгрупп. Именно привитое расовое мышление порождает расизми ксенофобию, а не какие-то генетические и другие черты за-ставляют относиться по-разному к людям с неодинаковымцветом кожи, овалом лица или формой глаз.

Поскольку в России увеличивается и будет расти число лю-дей с темной кожей (в основном выходцев из Африки), то “клас-сический” черно-белый расизм – это только одна из будущихпроблем страны. Хотя уже сейчас имеется большая группа де-тей и молодых людей – потомков смешанных браков россий-ских женщин с темнокожими африканцами, и об их сложныхпроблемах даже написана отдельная книга-исследование.В чем-то нашей стране следует учесть уроки других стран, какне допускать распространения расизма. Мне помнится разго-вор с одним американцем, который в начале 1970-х годов жало-вался, что “Америка катится в пропасть”, поскольку “уже и на

164

улицах Нью-Йорка появились черные полицейские”. Спустячетверть века США имеют эту категорию граждан среди канди-датов в президенты, командующих армией, государственныхсекретарей, ректоров университетов. Т.е. эта страна нашла от-веты и в целом справилась с меняющимся этнорасовым обли-ком своего населения, хотя сделать это было не так просто.

В России место расового мышления и расизма заняла эт-ничность и основанные на этнических различиях негативныестереотипы и ксенофобия. Формой отечественного расизмаможно считать понятие “черные” или “кавказцы”, распростра-няемое на выходцев из Средней Азии и с Кавказа. Ничего об-щего с расовыми отличиями у этого деления людей нет, затооно означает дискриминацию и даже насилие по отношению кроссийским “черным”. И все же главная проблема – это этно-национализм в его крайних формах, который в России особен-но расцвел в последнее десятилетие. Каковы его причины и вчем его суть?

От бытовых страхов к толерантности

Условно этнонационализм в России можно разделить надве категории: русский и нерусский. Этнонационализм от име-ни русских обусловлен реакцией людей с не очень высокимуровнем жизни и гражданской культуры на быстрые переме-ны, происходящие в стране, в том числе и этнического составанаселения, когда появилось много новожителей с разными тра-дициями и нормами поведения. Влияют также и воспаленнаяжурналистская риторика, выводы ученых и политиков о том,что идет “вымирание русских” в России и через несколько де-сятилетий страна потеряет свой исторический облик. Имеетместо и реакция на агрессивные формы нерусского национа-лизма и насильственные конфликты, в результате которых не-сколько миллионов этнических русских вынуждены были по-кинуть места своего постоянного проживания. Некоторые про-сто бежали, потеряв все, как это было в Таджикистане, Азер-байджане, Чечне. Выдавливание или просто отъезд русскихпроисходит из российских республик, особенно республик Се-верного Кавказа.

Но это только половина объяснения. Этнический национа-лизм в гегемонистской, шовинистической форме русские илипросто так называемые постоянные (коренные, титульные)жители демонстрируют необязательно как защитную реак-цию. Русский национализм, а точнее, национализм от именирусских активно эксплуатируется политиками разных направ-лений и уровней. Чаще всего он является средством завоеватьсимпатии замороченных людей, обеспечить голоса, уничто-

165

жить конкурента на престижное место или в бизнесе, что при-крывается риторикой “национального возрождения”, “нацио-нальной гордости”, “внешнего нашествия”, “ползучей экспан-сии”, “нахлебничества” и т.п.

На самом деле во всем этом реальны только сами страхи иполитические манипуляции на проблемах, в которых гражда-нам часто нет времени разбираться. Если высоки цены на фру-кты и овощи на контролируемом азербайджанцами рынке, ес-ли эти азербайджанцы ездят на хороших машинах и купиликвартиры в городе, если в городе стало больше преступлений инаркотиков, значит, они – азербайджанцы и есть причина на-ших проблем. Если их изгнать – тогда арбузы будут сами про-давать себя у каждой станции метро и в любое время, машинуи квартиру получит наша семья, а в город вернется спокойст-вие и останутся в нем только привычные лица.

Ничего этого не произойдет, а скорее, в городе вместо фру-ктово-овощного изобилия на рынке и в магазинах останутсяпучки подмосковной зелени, которую по мере созревания бу-дут продавать старушки. Но тогда почему такое отторжениетех, кто явно приносят полезные услуги? Дело в том, что обыч-ные люди тревожно реагируют не на сам факт совместногопроживания людей разных национальностей, а на резкое изме-нение привычной пропорции состава населения. Наука не дока-зала, что есть некий этнический код, содержащий какие-тостойкие установки, в том числе и негативное отношение к“другим”. Человека нужно научить реагировать на другие языки культуру. А научить можно по-разному: “другое” – значитинтересно и важно для жизни или “другое” – чуждое и враж-дебное, что мешает жить. Последнему научить легче, ибо ненужно прилагать особых усилий, чтобы учить другой язык икультуру, а только указать – это враг и причина твоих бед.

Демографические мифы

В России действительно существуют серьезные проблемыдемографического роста, межэтнических отношений и мигран-тов. Но чрезмерные страхи во многом необоснованны и контр-продуктивны. Население нашей страны сильно изменилось задесять лет и будет меняться в ближайшие 20 лет. Общее числонародов (или этнических групп) по переписи 2002 г. должно вы-расти примерно на 50 новых названий по сравнению с 1989 г.Но это не от того, что кто-то скрывал эти группы в прошлом.Хотя принудительная перезапись малых групп в другие, болеекрупные имела место, как, например, аваризация почти десяткаболее мелких андо-цезских народов. Но главное – это то, что

166

принадлежать к малой культуре стало интереснее, важнее и вы-годнее. Нашлись этнические активисты, которые сумели убе-дить: живущие в их районе часть жителей – это, скажем, не те-леуты или татары (так они записывались в прошлых переписях),а малочисленный народ калмаки; не аварцы, а ахвахцы, арчин-цы, андийцы; не татары, а булгары, мишари, кряшены.

Один сильно озабоченный представитель Болгарии ужевнес проект резолюции в Парламентскую ассамблею Европыпо поводу защиты “многомиллионного меньшинства булгар” вРоссии. Будет резолюция, будут деньги – будут и булгары.Значит, будет и еще одно “доказательство”, что Россия остает-ся “тюрьмой народов”, которых угнетают русские. Тем более,что в западных языках до сих пор нет различия между двумяразными словами: русский и россиянин. Военные в Чечне –русские, Е.М. Примаков – русский премьер, генерал Рохлин вГрозном – русский генерал. Пришла пора внешнему миру поинициативе МИДа России исправить латинскую букву U на Одля более точного названия страны Russia, чтобы развести по-нятия русский и российский. Одна эта буква может совершитьреволюцию во внешнем восприятии нашей страны.

По сравнению с царской Россией и СССР, где русские нико-гда не превосходили 51%, теперь, после отделения 14 бывших со-юзных республик, они составляют в РФ около 82%, т.е. подавляю-щее большинство. Но их доля будет уменьшаться, как и доля не-которых других этнических групп (чувашей, мордвы, удмуртов,татар), ибо естественный прирост среди представителей этих на-родов ниже, чем среди представителей народов Северного Кав-каза и некоторых народов Сибири (тувинцев, якутов, бурят).

Если механически считать, беря за основу проекции толькопоследние годы, то можно получить пугающие данные (что иделают некоторые ученые и политики). Ряд авторов, пишущихо “трагедии великого народа” (В.И. Козлов, Г.И. Литвинова,Е.С. Троицкий, Б.С. Хорев и другие), производят недобросове-стные “страшилки” по поводу того, что через несколько деся-тилетий число русских уменьшится на одну треть, а через столет русских в России будет всего 20% населения.

Но дело в том, что, несмотря на популярность этих расче-тов, цена их мизерная. Они никогда не сбудутся по ряду при-чин. Прежде всего этнический состав населения и числен-ность этнических групп меняются не только в зависимости отестественного движения, но и миграции. Миграция здесь иг-рает важную роль, и следует ожидать, что среди иммигрантовв России в ближайшие десятилетия по-прежнему будут пре-обладать русские, особенно если в стране будут иметь местоэкономический рост и улучшение жизни населения.

167

Но главное не в этом: этнические группы пополняются илиуменьшаются за счет смены идентичности в ту или иную сторо-ну, особенно в среде смешанных семей. И здесь русскость ос-тается самой престижной этнокультурной идентичностью вРоссии, и в число русских перейдут многие потомки смешан-ных браков, в том числе и “русско-кавказских”. Дети моего оп-понента Р.Г. Абдулатипова будут русскими, даже если он на-стоит на том, что они аварцы. Язык русской матери и москов-ская среда сделают свое дело. Помешать только могут звучаниеимени, отчества и фамилия, а также внешность. Но от этих сте-реотипов российское общество будет и должно уходить. В до-революционной России русскими также считались многие, ктопринял православие, хотя их имена и фамилии могли звучатькак немецкие, украинские, татарские или еврейские. В США,Франции или Англии несколько десятилетий назад большинст-во населения тоже не желало выговаривать китайские илиарабские фамилии, а сейчас хорошо этому научилось и дажеработодатель не делает настороженное лицо при найме людейс “трудными фамилиями”.

Если понятие “русский” никак не связано с расой, то темболее оно никак не связано со звучанием фамилии, даже если бытовое сознание считает по-другому, а среди некото-рых ученых существует список “русских фамилий”. К этомуболее широкому пониманию русского человека нам следуетначинать привыкать ради спокойного будущего. Не говоряуж о понятии россиянин, которое не имеет этнического смыс-ла, но зато носит достойный и самый важный для жизни че-ловека гражданский характер. Это и будет принцип нацио-нальности, как мы его уже признаем в отношении граждандругих стран мира.

Кстати, все демографические прогнозы могут быть посра-млены именно по причине этнического дрейфа, т.е. свобод-ного выбора и перехода из одной этнической группы в дру-гую. Так, предстоящая в 2002 г. перепись наверняка посрамитвсех глашатаев вымирания малочисленных народов Севера иСибири. Их число на самом деле вырастет в связи с приняти-ем в 1999 г. нового закона “О гарантиях прав коренных мало-численных народов Российской Федерации”. Многие “поло-винки” перепишутся из якутов в эвенков, из русских в камча-далов и чукчей, из хакасов в тофаларов и т.п. Не исключаю,что некоторые россияне смешанного происхождения могутперейти также из русских в евреев, немцев, татар, башкир пополитическим, идеологическим или эмиграционным моти-вам. Но все равно русские получат больше, чем потеряют.Поэтому в XXI в. число русских не перейдет границу ниже100 млн, но само понятие “русскости” несколько изменится.

168

Общество научится воспринимать Амана Тулеева русским(каковым он и является на самом деле), хотя сам он пока в этоне верит.

Судьба и роль мигрантов в России

На протяжении долгого исторического времени Россиябыла страной-донором в мировых миграциях. В XXI в. ситуа-ция будет обратной, и к ней нужно готовиться и правильновоспринимать новую перспективу. Миграция в Россию в пос-леднее десятилетие уже сыграла большую позитивную роль,ибо наполовину компенсировала сокращение постоянногонаселения. А если мы избавимся от официальной ксенофобиии научимся считать незарегистрированных иммигрантов, ко-торые тоже составляют совокупное население страны, то-гда можно считать, что большой убыли населения в России1990-х годов фактически не произошло. В РФ не менее 1,5 млн“незаконных иммигрантов” и еще, возможно, столько же, кто,переехав жить к родственникам или близким, до сих пор неполучил официальной регистрации. Все эти миллионы лю-дей – жителей России в текущей статистике численности на-селения отсутствуют.

Учитывая тенденции рождаемости и смертности, в бли-жайшие годы именно иммиграция будет основным источникомпополнения населения страны, и к ней должно быть соответ-ствующее отношение. Пока сельские власти и жители не нау-чатся заманивать к себе новожителей, в российских деревняхсохранятся убогость и беспросветная жизнь.

Сегодняшний прогноз Госкомстата России гласит, что к2016 г. население страны сократится еще на 10,4 млн человекпо сравнению с началом 2001 г. и составит 134,4 млн человек.Я в этот прогноз не верю. Он не учитывает минимум два об-стоятельства. Прежде всего у ныне не посчитанных несколь-ких миллионов мигрантов (а это в большинстве молодое муж-ское население) родятся собственные дети, которые уж точностанут гражданами России. И потом даже незначительныеусилия по борьбе с высокой смертностью, особенно от отрав-лений алкоголем и несчастных случаев, а также поддержкарождаемости (особенно второго ребенка) сразу же дадут ощу-тимые результаты. Хотя на чудо быстрого роста надеяться нетоснований.

Заблуждаются те, кто считает, что “демографическая ката-строфа” – это результат “шоковой терапии” и обнищания.Скорее, наоборот, более высокая рождаемость наблюдаетсясегодня среди бедного сельского населения Дагестана, другихреспублик Северного Кавказа, Тувы и Алтая и самая низкая –

169

среди жителей самых благополучных городов. Именно улучше-ние условий жизни в последние годы и стремление к социаль-ному благосостоянию сдерживают рождаемость. Поэтомуодин из последних мифов “ельцинского геноцида” долженбыть развеян. Бесконечные слова о “вымирании” и “обнища-нии” могут действительно привести не только к политиче-скому, но и к реальному бесплодию.

171

ЭТНИЧНОСТЬ, ПРАВО И ЗАКОН*

Каковы перспективы правового регулирования этническихпроблем в Российской Федерации и в других государствах быв-шего СССР? Каков недавний исторический и современныйконтекст правового, в том числе и законодательного, регулиро-вания вопросов этнического разнообразия и межэтническихотношений в государстве со сложным составом населения, ка-ким является Россия? По данным вопросам в отечественнойнауке и в политике идут достаточно острые и во многом малопродуктивные дебаты, хотя реальная законодательная деятель-ность и правоприменительная практика последних лет имеютнекоторые достижения при множестве упущенных возможно-стей и совершенных ошибках.

К числу достижений можно отнести ряд принятых феде-ральных законов и других правовых актов, и прежде всего ут-вержденную Президентом РФ “Концепцию государственнойнациональной политики в Российской Федерации” (1996 г.), за-коны “О национально-культурной автономии” (1996 г.) и “О га-рантиях прав коренных малочисленных народов РоссийскойФедерации” (1999 г.). Россия присоединилась к ряду междуна-родно-правовых актов в данной области, прежде всего к рамоч-ной конвенции Совета Европы “О правах национальных мень-шинств”. Решающую роль в продвижении по пути внедрениядемократического законодательства в области регулированиямежэтнических отношений сыграла Государственная дума по-следнего созыва (1995–1999 гг.), особенно ее Комитет по меж-национальным отношениям во главе с В.Ю. Зориным.

Россия как невыученный урок

От советского времени нам досталось крайне противоречи-вое наследие в области этничности, а еще более сложной и от-кровенно кризисной оказалась в этом отношении современная

*Ранее опубликована. См.: Человек и право: Книга о летней школе поюридической антропологии. М., 1999. С. 189–195.

ситуация. Причем настолько кризисной, что стоит реальныйвопрос самого кардинального значения: сможет ли сохранить-ся Российская Федерация в ее современной пространственнойконфигурации и в ее нынешнем государственно-администра-тивном устройстве? По крайней мере даже руководители фе-дерального правительства вслух высказывают, казалось бы, не-допустимые мысли о “возможности потерять Дагестан”, а не-которые ведущие государственные деятели, в том числе из рос-сийских законодателей, откровенно выступают с антиконсти-туционных позиций в отношении признания независимостиЧечни. В стране существует мощная тенденция пересмотра ос-нов государственного федеративного устройства, которое ны-не включает в себя асимметрию в виде существования этнотер-риториальных автономий (республики, автономные область иокруга) наряду с областями и краями.

Только сложностью проблем, ослабленностью государствав период глубоких общественных трансформаций, недостат-ком компетенции, ответственности и воли со стороны полити-ков возможно объяснить огромный разброс мнений и дейст-вий, включая и откровенно антигосударственные, недопусти-мые в зрелых обществах с ответственными гражданами и ком-петентными политиками заявления. Конечно, масштаб кон-фликтов, особенно исход первой войны в Чечне – оформле-ние и полупризнание региона вооруженного сепаратизма, не-контролируемого центральным правительством, представлялисобой огромное потрясение для общества и тяжкое бремя дляроссийских политиков, большинство из которых искренне же-лают благополучия стране и своим избирателям. Кое-кому мо-жет казаться, что есть более простые решения – “отпустить”Чечню или весь Северный Кавказ, сделать из республик губер-нии, самоопределиться русскому народу в отдельную респуб-лику или дать всем “свою” государственность и прочее. Еще бо-лее отчаянные головы высказываются за использование то-тальной силы и через нее за “наведение порядка в стране”.Число официальных диагнозов и рецептов в общественно-по-литической литературе достигло столь критической массы, чтопорой приходишь к неутешительному выводу: из этого языко-вого хаоса и строящейся на нем политики выбраться уже не-возможно. Иных охватывает ощущение безысходности: каквсе идет – пусть и идет, рано или поздно образуется, а вмеша-тельство бесполезно.

Мы не разделяем эту фаталистическую позицию и полага-ем, что ход событий и даже общая эволюция, в том числе и го-сударства, – это результат повседневных и целенаправленныхусилий. Чем более эти усилия осознанны и компетентны, темэффективнее результат. Ничто не запрограммировано самой

172

историей. Она прежде всего используется как современныйполитический и идеологический ресурс. Конечно, есть опреде-ленные ограничители, в том числе и в состоянии умов. Хорошоусвоенные и долго насаждаемые взгляды и представления про-сто так не меняются. Должная компетенция обретается поли-тиками и экспертами не сразу. Жизнь показала, что научитьсясоздавать банк или успешную коммерческую фирму легче, чемнаписать текст закона или президентского указа, который неповторял бы ментальные конструкции партийных резолюцийсоветского времени и работал бы успешно в новых историче-ских условиях.

Все это означает, что необходимо время для обучения илипереобучения как рядовых граждан, так и элитных слоев тому,что есть государство их проживания, на какой основе оно стро-ится, кому принадлежит и даже какие имеет пространствен-ные параметры. Для обучения России (т.е. выучить, чт� естьРоссия) совсем необязательно прибегать к скорым и радикаль-ным решениям, особенно если они касаются переустройства, атем более упразднения или дезинтеграции государств. Государ-ства – это наиболее устойчивые и длительно существующиеформы социальной коалиции людей. Они хотя и не создаютсяБогом и не существуют вечно, но каждое отдельное поколениеимеет ограниченное право распоряжаться этим достоянием.

Распад СССР был столь радикальной социальной операци-ей, требующей длительной послеоперационной терапии, чтоновый круг дезинтеграции за счет территорий России, Грузии,Азербайджана или Украины уже ничего не даст. Ибо для благо-получной социальной жизни людей нужно менять не границыполитий (государственных образований), а улучшать само пра-вление. Другими словами, после образования Российской Фе-дерации в 1991 г. проблема не столько в том, что все нужностроить заново или перестраивать, а в том, чтобы адекватно по-нимать природу и даже “внешний вид” современного россий-ского государства и определить основные составляющие егоэффективного управления. Здесь фактически нет мелочей, да-же в виде бытового языка, формирующего устойчивые образы.

Приведу лишь один из многих примеров, насколько важноутверждение в ментальности граждан адекватного географиче-ского образа страны. Получилось так, что многие молодые рос-сияне лучше знают географию США, Кипра или Испании, чемродной страны, а для некоторых профессиональных манипуля-торов общественным мнением (журналистов, писателей, уче-ных-публицистов) Россия – это не более, чем вид с Останкин-ской башни или прежде всего Москва, Крым и Севастополь.Едва ли кто из них допустит выражение “США и Аляска” или“политика США в Калифорнии”, а тем более “ввод (вторжение)

173

американской армии на Гавайи”. В то же самое время клише,подобные “Россия и Северный Кавказ”, “Россия и Дагестан”,“Россия и Татарстан”, стали столь общеупотребимыми, что да-же документ об основных направлениях федеральной полити-ки в отношении северокавказского региона обретает название“Концепция государственной национальной политики Россий-ской Федерации на Северном Кавказе”. Фраза “ввод россий-ской армии на территорию Дагестана” вообще была одним изобычных речевых оборотов при освещении кризиса в авгу-сте–сентябре 1999 г. в этой части России. Конечно, не все такнаивны и малограмотны. Когда ведущие программ НТВ катего-ризовали в новостном потоке Чечню как “юг бывшего СССР”,а в редакции газеты “Московские новости” занимающиесяЧечней сотрудники входили в отдел зарубежной журналисти-ки, то это уже позиция, а не слабая просвещенность.

С Россией произошла крайне интересная коллизия. Исто-рическое государство – СССР было упразднено по воле и со-гласию современного поколения политиков, представленныхпрежде всего лидерами бывших союзных республик. Именнофакт верхушечного согласия был признан основным легитим-ным фактором для упразднения СССР и для его внешнего при-знания. Риторика национального самоопределения, а тем болеераспада некой “последней империи” была лишь дополнитель-ным эмоциональным аргументом, а не международно-право-вой основой крупнейшего исторического действия. Эта рито-рика представляет собой постфактическую рационализацию,которая теперь все больше закрепляется в исторических тру-дах и в массовом сознании как доминирующая версия.

Опыт постсоветского государствостроительства

Все новые государства были сконструированы сначала по-литически, и только потом стали оформляться социально-куль-турные сообщества (другими словами, сначала Франция и Ита-лия, а только потом французы и итальянцы). В 1991 г. было вы-крикнуто слово “Россия” в его новом государственном обозна-чении, как и другие постсоветские государства. Что это означа-ло на самом деле, кроме административных границ между со-юзными республиками и разной степени местного национа-лизма/патриотизма (украинского, грузинского, узбекского),плохо себе представляли как политики, так и население бывше-го СССР. Обустройство новых государств в смысле утвержде-ния институтов и господствующего образа страны началосьуже после распада СССР. Сложнее всего судьба распорядиласьс Россией. Не оттого, что у новой России меньше ресурсов идругих оснований быть самостоятельным государством, а отто-

174

го, что она больше всего связывалась с представлением о про-шлой стране и в ней ментальное государствостроительство по-шло более хаотично и со смутными представлениями.

Как это ни покажется невероятным, но неясность процессароссийского государствоустройства (институционального иментально-символического) обусловлена тем, что в Москве какжили, так и остались проживать все основные идеологи “соци-алистического федерализма” и “решения национального воп-роса”. К ним присоединились новые рекруты из числа бывшихдиаматчиков и истматчиков, ставшие теперь культурологами,нациологами, этнополитологами, конфликтологами. Мощныеисследовательские и пропагандистские институты, как, напри-мер, ИМЭЛ при ЦК КПСС, обрели новые, приближенные к“горячей проблеме” названия. Став Независимым институтомсоциальных и национальных проблем, это учреждение, как имногие аналогичные кафедры и центры, под словом “нацио-нальных” по-прежнему имеют в виду не государственные, а эт-нические проблемы, и для внешнего потребителя в иностран-ном звучании так и объясняют сами себя. В то же время отказв собственной реконцептуализации они объясняют отечест-венной научной традицией или неповторимой российской спе-цификой, а иногда просто языковой гетероглоссией.

Распад СССР ограничил демагогию и новый камуфляж“спецов по нацвопросу” пределами России, отчего другим стра-нам стало легче определяться (даже на той же идеологическойоснове этнонационализма), а России крупно не повезло. Родо-вая несостоятельность господствующих подходов к “нацио-нальному вопросу”, особенно в законодательно-правовых ас-пектах, была замечена мной еще во времена горбачевскихXXVIII съезда КПСС и Съезда народных депутатов. Как из-вестно, СССР представлял собой единственное государство,где отрицалась и даже осуждалась территориальная основа фе-дерализма, где мобилизующая метафора “нации” была отдана висключительное владение населявших страну этнокультурныхобщностей, где для общегосударственной консолидации ис-пользовался суррогат “нации” в форме “советского народа”.Эта конструкция содержала в себе своего могильщика в случаенаступления времени ответственных смыслов и процедур реа-лизации этих смыслов.

Как только зал в Кремлевском Дворце съездов дружно ислепо поддержал предложение депутата Е. Евтушенко изме-нить во фразе из текста президентской присяги “Я клянусь на-роду Советского Союза” единственное число на множествен-ное в слове “народ”, мне стало ясно, что вместе с этим словомхоронится и общегражданская основа государства. Слово “на-род”, всегда, во все времена, во всех правовых теориях и в дей-

175

ствующих международных документах означавшее террито-риальное сообщество, в посткоммунистическом контексте за-креплялось за этнической общностью, т.е. однозначно обрета-ло этнографический, а не гражданско-территориальныйсмысл. В этой же ментальности Съезд народных депутатов при-нял и один из первых законов “О правах граждан, проживаю-щих на территории не своей государственности”, сразу же обо-значив правовую лженорму, что одни носители советских пас-портов с “правильной” национальностью (созвучной названиюреспублики) являются исключительными собственниками со-ответствующего государственного образования, а другие –имеют “свою” государственность или в другой части страны,или вообще за ее пределами. Эта рожденная отечественнымиюристами и законодателями “своя – не своя” норма в отноше-нии тех, кто создает государство, оказалась очень живучей истала позднее основой для массовой дискриминации, межэтни-ческой напряженности и конфликтов.

Несмотря на то что все постсоветские государства были со-зданы от имени проживающего на их территории населения,участвовавшего в процедурах волеизъявления, при конститу-ционном и дальнейшем законодательном оформлении этих го-сударств преимущественное или даже исключительное правона них узурпировали те жители, которые принадлежали к од-ной (“коренной” или “титульной”) этнической общности. Сде-лано это было через разные правовые конструкции или словес-ные уловки. Одной из самых распространенных была компро-миссная запись в конституциях о том, что государство создает-ся от имени всех его граждан, но в то же время это государствоявляется формой самоопределения определенной этнонации ипоэтому является “национальным” государством этническихмолдован, украинцев, казахов, узбеков и т.п. Кое-где сделализапоздалые уступки, записав в число владельцев “националь-ной” государственности и другую группу (например, абхазов вГрузии, но не осетин и аджарцев!). Но в целом, за некоторымисключением (Литва, эпизодически Украина, Казахстан, Эсто-ния), никто не попытался встать на общегражданские основынациестроительства, несмотря на настойчивые рекомендациивнешних экспертов из западного сообщества и из стран Восто-ка, где этничность вообще исключена из правовых категорийгосударствообразования.

Таким образом, новые государства (кроме России), уйдя отсоветской “многонациональности”, застряли на полпути, скон-струировав ненадежную правовую схему. Суть ее примернотакая. Украина – это национальное государство этническихукраинцев (украинской нации), остальное население относит-ся к национальным меньшинствам, куда были записаны рус-

176

ские, поляки, крымские татары и многие другие. Членами на-ции они могут стать, видимо, только после “украинизации”,другими словами, после культурной ассимиляции, котораяиногда мягко называется “интеграцией”. Аналогичная схема вовсех остальных государствах, кроме Латвии и Эстонии. Тампринцип гражданства включен в понятие нации, но зато из гра-жданства исключено подавляющее большинство “некорен-ных” иноэтничных жителей. Там тоже установка на интегра-цию получающих гражданство, которая понимается как латы-шизация или эстонизация в культурно-языковом отношении.Иначе говоря, даже самый лояльный по отношению к государ-ству гражданин, исправно платящий налоги и служащий своейстране, членом нации не является и всем набором соответству-ющих прав не обладает, если он желает сохранять свой язык исвою культуру и по какой-то причине не становится хотя быдвуязычным.

Неизбежность будущих корректив

Этнонационализм как основа государствостроительствабыл избран не только для того, чтобы радикально дистанцииро-ваться от России и от ее культурной системы на основе русско-го языка, или утвердить доминирующие позиции новых “госу-дарствообразующих” культур и новых государственных язы-ков. Была и утилитарная цель – через сохранение советскогодоктринального наследия “социалистических наций” не рас-ширить, а наоборот, заузить число претендентов на власть и надоступ к ресурсам, особенно в условиях приватизации и ры-ночных преобразований. Но самое главное, – такова былаидеология, правовая практика и уже ставшее бытовым мышле-ние – “национальность” понималось не как гражданство, а каккультурная принадлежность, что помешало более решительнойсамоорганизации тех, кто попал в категорию не членов самооп-ределившихся наций (меньшинств, апатридов, не граждан ипрочих). Им никто не объяснил, что новое государство – этоих общее достояние.

При всей уязвимости и противоречивости избранных кон-ституционно-правовых основ обустройства многоэтничных го-сударств бывшего СССР (речь пока не идет о России), у нихесть перспективы неизбежных корректив в сторону общеде-мократических принципов государствостроительства и отходаот этнонационализма. Во-первых, демонтаж русского языкакак одного из мощных инструментов модернизации и ассими-ляция русских или дерусификация нерусских этническихменьшинств (например, переход гагаузов в Молдавии с русско-го на молдавский) фактически маловероятны при постоянном

177

наличии мощного русскоязычного культурного массива в со-седней России и при сохраняющихся позициях русского языкакак одного из мировых. О наследии “колониализма”, котороенужно устранить, ныне говорить не приходится. Это все равно,как если бы Индия стала осуществлять демонтаж английскогоязыка, или другие страны Азии и Африки – язык бывших мет-рополий, который часто является единственным официальнымязыком и уж точно единственным языком, обеспечивающимкультурную целостность многоэтничных государств. Таким об-разом, этнонационализм становится контрпродуктивным, иему на смену будет приходить общегражданский национализмновых государств, который строится не на исключении, а навключении граждан разных культур и языков в единые нации,как это имеет место в остальном мире.

Во-вторых, рано или поздно более решительно заявят о се-бе и те, кого поставили вне новых наций, ибо автохтонные (неиммигрантские) меньшинства нигде и никогда из националь-ных сообществ не исключаются.

Так что у новых соседей России достаточно интересныеперспективы решения вопросов межэтнических отношений икое-какие уроки, как негативные, так и позитивные, уже мож-но учитывать и россиянам. По крайней мере почти все эти го-сударства смогли оформить правовые отношения со своимигражданами через систему паспортов без привязки этой про-цедуры к указанию этнической принадлежности. Правда, необошлось без уловок: в английском тексте казахстанского пас-порта в графе “национальность” указано “Казахстан”, а на ка-захском языке стоит “казах”, “русский” и т.п. Перед мировымсообществом выглядит прилично, и собственные комплексыоказались удовлетворенными. В Грузии в паспортах нацио-нальность – это гражданство, но в удостоверениях лично-сти –этническая принадлежность.

Есть еще одна важная проблема конституционно-правовогообустройства постсоветских государств. Все они (опять же кро-ме России) избрали унитарную форму устройства, не рискнувна федерализм. В принципе унитарное устройство не противо-показано многоэтничным странам, но федерализм – лучше,ибо позволяет существовать этнотерриториальным формамвнутреннего самоопределения. Подобные автономии фактиче-ски существуют в Узбекистане, Грузии, Молдове и даже на Ук-раине –Крымская республика, правда, статус и будущее кото-рой в рамках Украины пока еще до конца не определены. Фор-мальная федерализация возможна и даже необходима не толь-ко в Грузии и на Украине и не только по причине этническогофактора, но и большого регионально-культурного разнообра-зия, существующего во многих постсоветских государствах.

178

От многонационального народа к многонародной нации

Какая ситуация сложилась в Российской Федерации, ко-торая лишь одна из всех стран сохранила на конституционно-правовом уровне формулу “многонациональности” и вместесо всеми остальными новыми государствами не рискнуласделать выбор в пользу “многонародной нации” или какой-тодругой новации? В принципе была возможность вообщеобойти этот сюжет в тексте основного закона, как это сдела-но в конституциях большинства стран мира. Кстати, в текстеФедеративного договора вопрос о “нациях” не присутствует,но суть этого документа оказалась более чем приемлемой дляпредставителей основных народов и для республиканскихобразований. В свое время мне довелось быть одним из ос-новных авторов таких официальных документов, как “Резо-люция XXVIII съезда КПСС по национальному вопросу” и“Концепция государственной национальной политики в Рос-сийской Федерации”. Нам удалось тогда уйти от употребле-ния в них слова “нация”. Смысл и значение документов нис-колько не стали слабее без этого слова. Более того, была оста-влена возможность его общественно-политического упот-ребления в разных значениях, а также не блокировалась ре-альность существования национального государства под на-званием Российская Федерация и многоэтничной граждан-ской общности россиян.

Как показала практика федерального законодательства, не-возможно записать термин “нация” и в тексты законов. Зако-нодатели вполне резонно обходятся менее нагруженными по-нятиями, как, например, “народы”, “этнические общности”,“национальности”. В последнее время появился термин “наци-ональные меньшинства”, но он для России мало подходит и ед-ва ли утвердится как правовая категория. Причина здесь не втом, что в России нет меньшинств или государство отказывает-ся признавать их существование и наличие вытекающих изэтого специфических прав и норм части граждан, принадлежа-щих к данным категориям. Просто Россия ушла дальше в пра-вовом обеспечении меньшинств, закрепив за ними не толькоправо на национально-культурную автономию, как этого тре-буют международно-правовые минимумы. В России основныеи компактно проживающие меньшинства (строго говоря, этовсе нерусские народы) еще с советских времен имеют террито-риально-государственную форму самоопределения, которая вдействующей Конституции определяется как республики-го-сударства. Эти этнические общности уже давно “национализи-рованы” и на статус меньшинств вполне понятно согласиться

179

не могут. Кстати, по этой же причине им трудно принять кате-горию российской гражданской нации, хотя это как раз вполневозможно и необходимо. Существует же каталонская нация всоставе испанской, шотландская нация в составе британской,саамская нация в составе норвежской и т.п. Эти понятия и да-же правовые категории являются не взаимоисключающими, авзаимодополняющими, а их основная миссия – политическаяи эмоциональная легитимация.

В итоге претендентами на правовую категорию “нацио-нальные меньшинства” в России остаются только представите-ли дисперсно расселенных групп, у которых нет территориаль-ной автономии (возможно, российские немцы, греки, корейцыи другие). Но опять же возникает проблема, когда эти группыначинают характеризовать как не имеющие “своей” государст-венности или как не принадлежащие к “основному населе-нию” (уязвимый термин из Рамочной конвенции). И то, и дру-гое – правовой нонсенс и ненужная приниженность части гра-ждан. В России все имеют одинаковые паспорта своего(!) госу-дарства. Не могу себе представить, что я как директор институ-та имею “свою” государственность, а для двух заместителей ди-ректора (гагауза и украинца по национальности) эта государст-венность “не своя”. Еще хуже обстоит дело с “основным насе-лением”. Неужели можно разделить депутатов Федеральногособрания РФ на “основных” и “не основных”? А если нельзя,тогда зачем принимать документы с подобной категоризациейдля остального населения страны?

Но самая кардинальная проблема для законодательногообустройства межэтнических отношений в России – это пре-делы огосударствления этничности без ущерба базовым инди-видуальным правам человека. От СССР нам досталась стольвысокая степень правовой институализации этничности, чтоона могла существовать только по причине ее часто пустой де-кларативности. Чего стоила хотя бы запись в советских консти-туциях о праве наций на самоопределение вплоть до отделения.Наследие это столь жесткое, что российское государство до сихпор не может оформить свои правовые отношения с граждана-ми через систему паспортов, ибо многие граждане желают за-фиксировать не только свою принадлежность к государству, нои к определенной коллективной общности. Через это можнополучить дополнительные права внутри страны или предпочти-тельное право на эмиграцию в некоторые государства. Сохра-няется и бытовая боязнь постсоветских людей, что бумага-справка – это все, а без официальной бумаги у тебя и нет этни-ческой принадлежности. Мне кажется, что есть вопросы, гдеправовые нормы должны носить опережающий характер и неследовать бытовой мифопоэтике и политической спекуляции.

180

Этнические права – это коллективные права. Они призва-ны только достраивать права личности, но не подменять и недоминировать над ними. Основанные на этничности коллек-тивные права – обоюдоострое оружие, и ими нужно пользо-ваться осторожно и умело. Последние годы показали, что в не-достаточно развитой гражданско-правовой культуре группо-вые права могут использоваться для необоснованных префе-ренций, для узурпации власти меньшинством и даже для разру-шения общего государства, ибо питают экстремистские формыэтнонационализма, вплоть до вооруженного сепаратизма. Этовызывает межгрупповые противоречия и недоверие со сторо-ны остального населения страны к тем, кто подобным образомпользуется коллективными правами. Именно ссылка на колле-ктивные права становится аргументом для массового выходачасти населения из правового пространства.

Российская Федерация сейчас переживает именно такуюситуацию. Самым плохим вариантом было бы пытаться осуще-ствить радикальный демонтаж коллективных прав, включаястоль важное демократическое приобретение, как федератив-ное устройство с элементами этнического федерализма. Правои закон содержат большие возможности, многие из которыхдалеко не использованы. При федерализме многоэтничныхстран не бывает стабильных ситуаций, как и не все вопросыфедерализма должны решаться сразу и только нынешним по-колением политиков. Важны общая формула и некоторые ба-зовые принципы, среди которых следует назвать одновремен-ную установку на признание культурных различий и обеспече-ние интеграции. Федерализм разнообразен и может заключатьв себе мощный интегративный потенциал. Здесь важно добить-ся согласия элит, которые всегда имеют мощные местные инте-ресы – главное препятствие интеграции. Федерализм сам посебе недостаточен, и на уровне населения страны необходиморазвивать и утверждать двойные лояльности и идентично-сти, строить широкие коалиции, пересекающие этнические ирегиональные границы, создавать стимулы к интегративномуповедению.

Федеративное правовое пространство допускает сосущест-вование на взаимодополнительной или на параллельной осно-вах разных правовых систем, объединяющих “централизован-ное” (государственное) право и правовые нормы отдельныхкультурных систем или централизованное право на уровневнутригосударственного образования. Для этого не нужно воз-рождать никогда не существовавшую “историческую норму” ввиде, например, родовых общин среди северян или горской де-мократии среди северокавказцев. Важно признать сам прин-цип правового плюрализма в связи с этнокультурным разнооб-

181

разием. А что должно послужить основой для источника праваи стиля правового поведения соискателей “обычного” или“традиционного” права – это уже вопрос второстепенный. Чаще называется существующий древний устой или социаль-ная норма, но при более внимательном анализе за ними мож-но обнаружить современное изобретение для достижения сов-ременных целей. Но кто сказал, что такое не может иметь мес-то, если только ссылки на данные правовые нормы не разру-шают общеразделяемые основы общественного устройства ине провоцируют массовый выход граждан из правового про-странства.

183

АНТРОПОЛОГИЯ РОССИЙСКИХТРАНСФОРМАЦИЙ*

Трансформации, которые произошли в России, полезнооценить с точки зрения социально-культурной антрополо-гий – дисциплины, изучающей человека и общество во всемих многообразии на основе этнографического метода. Без это-го невозможна экспертиза в условиях, когда статистика, мак-роанализ, социологические опросы и политологический взглядне способны уловить характер и траекторию перемен. Толькопрофессиональный антрополог может объяснить, что частнаястратегия людей всегда была и будет выше любой “националь-ной идеи”, что желающих управлять всегда больше и “рватьсяк власти” – это естественно, что люди могут использовать эт-ничность и “историческую память” в инструменталистских це-лях и потому так называемые национальные, казачьи, языче-ские и прочие “возрождения” или “движения” должны воспри-ниматься прежде всего как манипуляции активистов социаль-ного пространства, а не буквально – как “движения” cредиколлективных социальных тел.

Человек как существо социальное рождается для того,чтобы выполнить свою первичную задачу – создать благо-приятные условия собственного существования: дольше икомфортнее прожить, произвести и вырастить потомство,обеспечить себе статус и безопасность, удовлетворить своикультурные запросы, исполнить идеологическую миссию, ес-ли его в нее рекрутировали. Для этого человек вступает в со-трудничество и в соперничество с себе подобными, создаетразличные социальные коалиции и институты, начиная от се-мьи и кончая государством. Эти постулаты хорошо известныприменительно к древним или к так называемым племеннымсообществам. Но мы оказались слабыми знатоками антропо-логии современных обществ, в которых прошла или прохо-дит наша личная жизнь.

* Газетный вариант опубликован под названием “Мы стали жить лучше”.См.: Независимая газета. 2000. 12 янв. (№ 1. C. 6, 9).

Можно поражаться, насколько слабы объяснительные мо-дели советского общества, просуществовавшего много десяти-летий. Здесь преобладают политизированные полулитератур-ные метафоры о “советской империи”, “тюрьме народов”,“всеобщем ГУЛАГе” или инерция советской пропаганды, до-полненная риторикой жалоб старшего поколения, включая иученых. Самое слабое место имеющихся объяснений природысоветского общества – это утверждение об его исключитель-ности и аномальности, вызванное проекциями оценок полити-ческого режима и его идеологического багажа на все общество,его нормы и ценности.

Провал экспертизы

При всех социальных деформациях и политических анома-лиях СССР был не менее легитимным государством, чем мно-гие другие страны Азии, Африки, Латинской Америки и дажеЕвропы. Более того, советский человек в своих базовых прояв-лениях, в частных и коллективных стратегиях имел больше об-щего, чем отличительного от граждан других государств, вклю-чая и те, которые считаются “нормальными”. Это общее нахо-дило отражение в повседневном стремлении к личному преус-певанию, в создании семейно-родственных союзов, этниче-ских и профессиональных коалиций, в эмоционально-психоло-гических установках, наконец, в формах девиантного поведе-ния, включая тривиальное воровство и внебрачные связи. Какотмечает английский антрополог Крис Ханн в работе по антро-пологии социализма, “в большинстве стран (социалистиче-ских. – В.Т.) и на протяжении большей части времени боль-шинство простых людей просто воспринимали систему какданное, приспособились к ней и продолжали жить без вступле-ния в ряды коммунистической партии или диссидентской груп-пы. Другими словами, они пробивались по жизни точно так же,как люди это делают в другого рода обществах”.

В советской жизни многое было задавлено, прежде всегогражданские свободы и уважение к человеческой жизни. Что-то, наоборот, спонсировалось: социальный коллективизм, про-фессиональная культура и образование. Что-то было простонедостижимо в силу неэффективного хозяйствования и плохо-го управления: личное богатство, обустроенная среда обита-ния, достойная бытовая культура и пространственная мобиль-ность. Но даже в этой своей существенной отличительностиРоссия была до тривиальности похожа на многие другие обще-ства, а метафора о “совке” утвердилась уже позднее и сталаскорее саморефлексией, а не внешней оценкой. На порогеXXI в. приходится признать, что отечественная наука упус-

184

тила этнографию советскости, и этот долг предстоит вер-нуть как можно скорее, пока не исчезла “традиционная” куль-тура советского времени.

Не меньшая потребность существует в познании постсо-ветскости как уже новой культурной традиции, особенносмысла глубоких общественных трансформаций в России. Вы-скажу мнение, что установка на радикальную социальную ин-женерию была не только оправданна, но в целом экспертнообеспечена, как бы ни старались каждое новое правительство иоппозиция отрицать уже сделанное. Однако исполнители итолкователи российских реформ плохо знали и недостаточноучли антропологический (человеческий) аспект общественнойжизни, а именно – частную стратегию человека и создавае-мую им социокультурную среду. Фатальными оказались идеа-листическое представление о природе самого человека (кото-рый должен честно трудиться, не воровать, любить родину ислужить нации, обязан заботиться о других и т.п.) и вера в то,что улучшение условий жизни обязательно ведет к адекватно-му восприятию этих улучшений.

Российское общество в этом плане отличает характернаяособенность. При массовой образованности оно очень идеоло-гизировано, ибо имеет непропорционально большую и крайнепретенциозную культурную элиту (“инженеры человеческихдуш”), которая узурпирует массовое сознание в пользу своихсубъективных представлений и влияет на поведение рядовоймассы граждан. Массы привыкли к одномерному мышлению ик вере в версию событий, исходящую из “центральных” газет ителевидения. Однажды французский философ Мишель Фуко,отвечая на вопрос о роли радикальной интеллигенции в обще-ственных преобразованиях, сказал: “Главная проблема – этокак избежать излишнего воздействия интеллектуалов, нося-щихся со своими утопическими проектами, и позволить управ-ленцам делать свое дело по переустройству общества”. В Рос-сии это не удалось. Все последние годы театральные режиссе-ры, писатели, актеры, журналисты и литературоведы выступа-ли и как законодатели, и как авторы “обустройства России”, икак главные колумнисты ведущих газет и, наконец, как “со-весть нации”. Невероятно, но члены Российской академии наук на своем юбилейном собрании в июне 1999 г. аплодирова-ли получателю ее высшей награды писателю А.И. Солженицы-ну за следующую оценку последнего десятилетия: “Мы постро-или невиданное в истории криминальное государство под пи-ратским флагом”.

О чем и почему сегодняшние жалобы и даже протестныеакции? Если верить большинству политиков, ученых и работ-ников СМИ (а значит, и “человеку с улицы”), это есть протест

185

против антинародного режима и против невыносимой жизни.Но если перестать повторять заклинания о “нашем тяжеломвремени”, в которое теперь верят фактически все, то этногра-фия российской жизни выглядит по-иному. Прежде всего сле-дует сказать, что сама власть, т.е. управленцы и эксперты в го-ды правления М. Горбачева и Б. Ельцина не поняли многого,что пришло в общество с процессом радикальных перемен.Они верили и продолжают верить, что социальный порядок иповедение граждан переустраиваются вслед за изменениемхарактера политического устройства и экономическими ре-формами. А если этого не происходит, значит, режим не тот(“построили криминальное государство”) и курс реформ неве-рен (“ограбили народ” и “устроили геноцид”). До сих пор ни-кто не смог грамотно объяснить, что реальные свободы и жиз-ненные улучшения люди могут психологически не замечать идаже отрицать по политическим мотивам или из-за пропаган-дистского воздействия. Но самое главное – быстрые жизнен-ные перемены могут перегрузить сознание каждого отдельно-го человека и общества в целом настолько, что даже улучше-ние условий существования может отвергаться в пользу бо-лее привычного уклада.

Одиноким голосом берусь утверждать, что за последние де-сять лет в стране произошла революция в жизненном обуст-ройстве людей. Причем это именно революция позитивногоплана, которую российское обществознание не смогло понятьи объяснить. Тем самым ученые-обществоведы несут передстраной большую ответственность. Легче всего эту ответствен-ность снять ссылкой, что “вот нас, академиков, не послушали”или “науку загубили”. Но кто тогда будет отвечать за беспо-мощный стон, который катится по всей стране, включая стра-ницы газет и школьных учебников, высшие политические и на-учные трибуны? Рассмотрим только несколько примеров несо-стоятельной и политизированной риторики жалоб и в целомкризисной парадигмы.

Демография как политика

Для иллюстрации “России в обвале” чаше всего приводятданные о “вымирании нации”, о катастрофических демогра-фических потерях, включая несколько миллионов неродив-шихся детей, об уменьшении численности “государствообра-зующего народа” – русских и т.п. Следует сказать, что самфакт уменьшения численности населения страны не долженрассматриваться как однозначно негативное явление. Многиестраны мира, особенно из числа наиболее благополучных,имеют в последние десятилетия отрицательный рост населе-

186

ния. В России фактически наблюдается ситуация нулевого ро-ста – общая численность жителей страны в 1998 г. была почтитакая же, как десять лет тому назад (147 млн человек). Но на са-мом деле современное население на 2–3 млн больше, ибо ста-тистика не учитывает “незарегистрированных” граждан издругих государств (Азербайджана, Армении, Беларуси, Гру-зии, Таджикистана, Украины, Молдовы). Подавляющее боль-шинство из них – это молодые мужчины, которые трудятся всфере обслуживания, строительстве, торговле и приносятпользу нашей стране. Без них не состоялись бы многие строй-ки и не было бы фруктов на рынках и в магазинах российскихгородов. Если учитывать эту категорию жителей, то есте-ственная убыль населения (здесь сказались кризис, нестабиль-ность и воздействие неблагоприятного демографического ци-кла) была компенсирована миграционным приростом, качест-во которого (возраст, образование, здоровье, профессиональ-ный состав вновь прибывших) выше, чем качество основногонаселения страны.

Примечательным фактом является устойчивое на протяже-нии всего десятилетия соотношение между городским и сель-ским населением (73% и 27%). Плохо это или хорошо? Скорееплохо, ибо чем более развито общество, тем меньше людейдолжно быть занято в сельском хозяйстве. Модернизация –это прежде всего урбанизация, а она после 1989 г. замедлиласьв значительной мере по причине отсутствия настоящей аграр-ной реформы и из-за наличия более конкурентной среды нарынке труда в городах. Последнее удерживает сельчан от ко-гда-то легкого шага – ухода в городскую “лимиту”. Столь жестабильным (47% и 53%) оставалось соотношение мужчин иженщин. Эта достаточно большая диспропорция представляетсобою негативное явление, но в предыдущие десятилетия поло-жение было не лучше. Причина ее не столько в особенностяхбиологического воспроизводства населения, сколько в болеевысокой смертности среди мужчин по социальным причинам(алкоголизм, курение, травматизм, убийства).

За десять лет произошли существенные изменения в про-странственном движении населения. Общая интенсивностьвнутренних миграций снизилась из-за экономической неста-бильности и прекращения практики оргнаборов на крупныестройки. Зато частные интересы людей опять же пришли в про-тиворечие с политическими установками и наивными прожек-тами. Речь идет о слабой заселенности Севера, Сибири и Даль-него Востока. На самом же деле усиленное заселение неблаго-приятных для проживания людей арктических и субарктиче-ских районов страны в предшествовавшие десятилетия носилохарактер косвенного насилия (через романтическую пропаган-

187

ду, “длинный рубль”, сохранение московской прописки). На-чавшаяся в конце 80-х годов человеческая конверсия Северастала вполне нормальным явлением – к неудовольствию ог-ромной армии чиновников и торговцев, занятых “северным за-возом”. Этот процесс является положительным: россияне пе-реезжают в более благоприятный климат, где могут легче (де-шевле) и дольше прожить, снижается нагрузка на хрупкуюприродную среду и сохраняются важные ресурсы для будущихпоколений, появляется больше возможностей для остающегосянаселения (в том числе и нормального жилья), а тем более дляаборигенных жителей, для которых эта среда является родной.Сибирь, особенно южная, и Дальний Восток – это несколькодругое дело: здесь необходимы массовое заселение и новое ос-воение, причем не только через индустриальные мегапроекты(охрана среды и ресурсов здесь столь же актуальна), но и черезсвоего рода систему гомстедов, т.е. наделение граждан бес-платной землей, часть которой могут обрабатывать и китай-ские эмигранты.

Кстати, в сибирских и дальневосточных регионах естест-венная убыль населения меньше, чем в среднем по стране, а внекоторых районах сохраняется естественный рост (Алтай-ский край, Тюменская область, Ханты-Мансийский, Ямало-Не-нецкий, Таймырский, Усть-Ордынский, Агинский, Чукотскийавтономные округа, Тува, Якутия). По нашим оценкам, за пос-ледние десять лет численность аборигенных народов Севера иСибири не уменьшилась, а некоторых даже увеличилась. При-нятие в 1999 г. закона о гарантиях прав коренных малочислен-ных народов России даст пополнение этих групп благодаря пе-резаписи национальности потомков смешанных семей и куль-турно ассимилированных граждан. Воспаленная риторика овымирании северных народов беспочвенна, хотя коллапс сис-темы государственного патернализма и разгул нового предпри-нимателя (от охотника-”европейца” до нефтегазовых корпора-ций) создал огромные проблемы для сохранения систем жизне-обеспечения и самобытной культуры аборигенных народов Се-вера, Сибири и Дальнего Востока.

Этнический фактор

В России этнический аспект демографии является наибо-лее чувствительным не столько из-за самого факта культурно-го многообразия, сколько по причине длительного опыта огосу-дарствления этничности. Здесь политические спекуляции не-имоверны, а в суждениях ученых господствует старая схола-стика. В стране сохраняется практика жесткого и официально-го деления граждан на народы, или национальности, и поэтому

188

этническая статистика играет политическую роль, точно также, как и существующая расовая статистика в США. Сохраня-ется клише: сколько “наций и народов” живет в том или иномместе или работает на том или ином заводе, и этот подсчет на-вязчиво ведется не только путем переписей населения, но и спомощью кадровых и жэковских анкет. Пропагандируемая“национальная структура” (имеется в виду этнический состав)населения часто является основным средством для обоснова-ния этнократического правления и для политической мобили-зации граждан.

Трудно сказать, что является нормой или позитивным в эт-нической структуре, но одно бесспорно: необходимо сохране-ние этнокультурного многообразия населения. К чести нашейстраны ни в прошлые десятилетия, ни в годы трансформацийне произошло того, что называют “вымиранием” народов.Многие малые группы за последние годы сохранили или уве-личили свою численность. При этом следует учитывать, чточисленность этнической общности зависит не только от рож-даемости и миграции, но и от смены самосознания. В началепроцесса перемен мне представлялось, что к новой переписинаселения ощутимую демографическую потерю понесут рус-ские из-за того, что станет менее престижным быть русским,особенно в пределах этнотерриториальных образований (рес-публик и округов). Но этого не случилось, и считаться русскимдля потомков смешанных браков по-прежнему более (или вравной мере) престижно даже в российских республиках.

После 1989 г. большинство крупных российских народов, втом числе русские, башкиры, татары, чуваши, буряты, кабар-динцы, коми, кумыки, тувинцы, удмурты, имели нулевой илинезначительный рост численности. Уменьшилась абсолютнаячисленность украинцев, белорусов, мордвы, российских нем-цев, марийцев, казахов, евреев. Превышающий средние постране показатели был рост у армян и осетин (за счет мигран-тов), у якутов и народов Северного Кавказа, особенно народовДагестана (за счет естественного прироста). Самый высокийрост численности среди населения самых бедных районовстраны говорит о том, что так называемое вымирание с состоя-нием условий жизни никак прямо не связано. Более того, ис-чезновение этнической общности (факт распространенный, нов России редкий) совсем не тождественно депопуляции илифизическому исчезновению представителей определеннойкультуры, а чаще означает смену ими этнической идентично-сти, т.е. ассимиляцию в пользу другой культуры.

Этническая демография периода трансформаций отмеченаболее быстрым ростом численности северокавказцев, а значит,сокращением доли русских (кстати, татар и чувашей также) в

189

общем населении страны. К сожалению, это – тема для гром-ких спекуляций, и профессионально ее никто не осмеливаетсяобсуждать. Какова доля русских в стране – не вопрос жизнен-ной стратегии государства. В 1989 г. в СССР русские составля-ли 50,8%, но государство существовало, а распалось не по этойпричине. Сейчас по доле самой большой этнической группы –русских Россия почти такая же моноэтничная страна, как Ки-тай, где, кроме 90% ханьцев, живет не менее 100 млн представи-телей разных национальностей. Подавляющее демографиче-ское господство одной группы мало что дает для крепости госу-дарства, ибо даже 1% населения и территории, который соста-вляют чеченцы и Чечня в России, способен стать базой воору-женной сецессии и крупномасштабной войны. Действитель-ной проблемой является высокая рождаемость в горных даге-станских и других северокавказских селах, где недостаточноресурсов, а завышенные социальные ожидания и неприятиебедности вызывают напряженность, конфликты и выход граж-дан из правового пространства. В целом же период реформ вРоссии связан с некоторыми серьезными демографическимипроблемами (прежде всего относительно высокая смертность,особенно среди мужчин и детей), но ни одна из них не можетквалифицироваться как катастрофическая.

Мир вещей и услуг

Пища, одежда и жилище – три столпа материальной куль-туры, а состояние здоровья – основной показатель уровня мо-дернизации общества. Этими категориями далеко не ограничи-вается жизнь современного человека, ибо есть еще огромныймир других используемых вещей и услуг, как и мир ощущенийи духовных ценностей. И все же основная часть населения жи-вет повседневными заботами материального обеспечения, ко-торые лежат в основе уровня и качества жизни.

На протяжении всей истории России ее жители (за исклю-чением южных районов) имели достаточно небогатую кухнюсо скромной диетой, в которой был явный недостаток витами-низированной углеводной пищи, прежде всего фруктов. Свойпервый апельсин и банан я съел уже будучи студентом МГУ,ибо в моем родном уральском городке, кроме яблок и новогод-них мандаринов, фруктов не продавалось. Сегодня в этом го-родке, которому по-прежнему далеко до экономического про-цветания, те же азербайджанцы обеспечивают хороший рынокосновных фруктов и фруктовых соков, и жители их покупают(иначе бы не привозили). Новый и огромный по своим разме-рам ввоз в страну фруктов внес историческое изменение вструктуру питания россиян. Значительно увеличилось потреб-

190

ление рыбы, даже если официальная статистика не показываетэтого по причине “внесистемной” добычи и продажи данногопродукта. Выросло потребление сыров и колбасных изделий (восновном за счет импорта), и люди уже забыли времена плавле-ных сырков “Волна” и буфетных сарделек.

Снижение потребления мяса, молока и яиц, если таковоедействительно имеет место, мало о чем говорит, как и общееснижение потребления продуктов питания. В последние деся-тилетия население страны страдало не от недоедания, а от не-сбалансированной структуры питания, и если этот дисбалансвыравнивается даже ценой сокращения общего потребленияпродуктов (в некоторых семьях, например, практически пре-кратили покупать яйца), но при этом расширяется их ассорти-мент, то этот процесс носит скорее позитивный характер.

Не менее важны изменения в системе организации пита-ния. Современный россиянин потребляет пищу не только до-ма, но и в системе общественного питания. Еще десять лет то-му назад огромной проблемой для небогатого гражданина былопообедать на Невском проспекте в Ленинграде или на улицеГорького в Москве, не говоря уже о более провинциальных ме-стах. Унизительные очереди в грязные уличные пельменные, врабочие столовые и в институтские буфеты отнимали время идаже здоровье. Рестораны были не для того, чтобы поужинать,а чтобы “гульнуть”. Сегодня ситуация совершенно иная. Резковыросло общее число ресторанов и кафе, не говоря уже о но-вой культуре уличных продуктовых ларьков и палаток или ча-стных торговцах разной едой на улицах и дорогах. Впервые втаких масштабах люди в России, особенно молодежь, сталиесть и пить за пределами дома, и это огромный сдвиг в народ-ной культуре.

Еще одна разительная перемена в жизни людей за послед-ние годы – это радикальное расширение круга предметов бы-та и социальных благ. Номенклатура предметов, используемыхчеловеком для повседневной жизни (так называемые вещи), –крайне важный показатель степени модернизации общества.Хотя количество вещей не обязательно определяет мораль иценности общества и делает человека счастливым, все же в це-лом это именно так. Безусловно, что чем больше вещей исполь-зует человек в повседневной жизни, тем лучше ее качество.Особенно это касается быта, что прямо связано с комфортом,гигиеной и здоровьем людей. Перемены в этом плане могут ка-заться малозначимыми, тем более, что они не очень связаны смакроэкономическими успехами. Если за последние десять летмиллионы людей стали пользоваться туалетной бумагой, а несмятой газетой, чистить зубы (оказывается, бывают щетки мяг-кие, средние и жесткие) набором из паст, мыться шампунями

191

(для разных волос, для взрослых и детей, с ополаскивателем ибез), то уже одно это изменило бытовую культуру к лучшему.

Недовольство некоторых людей по поводу телерекламыженских прокладок, жевательной резинки и памперсов недолжно мешать видеть в них огромную перемену в бытовой ги-гиене. И таких внешне малых, но значительных новаций в по-вседневной жизни россиян за какие-то десять лет произошлобольше, чем в какой-либо предшествовавший историческийпериод. Люди освоили использование сотен новых вещей и ус-луг: от уже упоминавшихся до технологически сложных быто-вых новаций (стиральные машины-автоматы, телефоны с авто-ответчиком и мобильные, обогревательные приборы, печи ВЧ,цветные телевизоры с дистанционными пультами и многоедругое). Из десяти уличных рекламных щитов девять реклами-руют товары и услуги, о которых россияне даже и не слышалидесять лет тому назад.

Подавляющее большинство советских семей обходилоськрайне ограниченным набором жизненных вещей, не зная обих существовании или не будучи способными “достать” (имен-но достать, а не купить). В силу высокой грамотности населе-ния желание владеть многими вещами при ограниченных фор-мах социальной самореализации (работа, семья, квартира, от-дых в очередной отпуск) было огромным, и идеологией потре-бительства советские люди были проникнуты не меньше, а да-же больше, чем в других более состоятельных обществах.В 1960–1980-е годы эта идеология с огромной энергией и изо-бретательностью утверждалась в частных стратегиях людей.В домах с обшарпанными подъездами и захламленными лест-ничными клетками за дверями квартир скрывалось обустроен-ное жилье с приличной мебелью, хорошим набором посуды ивполне сносным гардеробом.

Одержимость обустройством, скромная красота и чистотабыли разительными по сравнению с загаженностью простран-ства, начинавшегося за квартирной дверью. Именно здесь ле-жала впечатляющая грань между миром частного и миром об-щественного, точнее, государственного (а значит, ничьего). Со-ветский человек был частным человеком, и именно это обсто-ятельство пропустила наша экспертиза, увлекшись анализоммира пропаганды и верхушечных установок.

Что действительно отличалось от более обустроенных об-ществ, если говорить в масштабе всей страны, так это сохра-нявшиеся в больших городах коммунальные квартиры и мало-размерное частное жилье малых городов и сел. Здесь жилоепространство было явно ограниченным, быт – неустроенным,а требовавшиеся для жизнеобеспечения усилия – неимовер-ными (ежедневные дрова для печки, вода из колодца и прочее).

192

Здесь фактически был “третий мир”, но не афро-азиатская ни-щета, а тот, который можно наблюдать во многих странах, осо-бенно в Северном полушарии, где в бедных деревнях Ирлан-дии, Испании, Италии, Греции (не говоря уже о Восточной Ев-ропе) жизнь остается достаточно скудной и некомфортной.

Под воздействием этнографических описаний традицион-ного русского жилища мне иногда казалось, что “пятистенка”с русской печью – это надолго, если не навсегда (климат, ис-торико-культурная привычка и т.д.). Еще десять лет назад, про-езжая по российским дорогам, можно было наблюдать, какрасполагавшие средствами граждане строили кирпичные домав деревнях и малых городах, фактически повторяя русскую из-бу по параметрам и архитектуре. В большинстве же населен-ных пунктов в 60–80-е годы индивидуальное жилье почти нестроилось.

Подлинная перестройка в России началась не с торговыхкооперативов и не с московских политических манифестаций,а с изменений в отношении к жилью и к вещам, и в этом смыс-ле перемены носят глубоко позитивный характер. За послед-ние десять лет в России построено больше домов, чем за весьпослевоенный период. Во многих российских деревнях сегод-ня каждый третий дом – новый или перестроенный. Гражданепреодолели культурный барьер в представлении о жилище, ина смену одно- или двухкамерному жилищу пришел дом с бо-лее крупными параметрами, многоуровневый и с несколькимикомнатами, а также с внутренним туалетом.

В стране бум производства строительных материалов, и пообочинам дорог и в городах на целые кварталы бурлят рынкипо их продаже. Помимо действующих закуплены за рубежом изапущены сотни кирпичных заводов. Текущая госстатистикажилья мало о чем говорит, ибо не учитывает загородное строи-тельство и многое другое (новые пристройки, многоквартир-ное частное жилье). Но даже по данным этой статистики, об-щая площадь жилищ в стране выросла с 2,1 млрд кв. м в 1985 г.до 3 млрд кв. м в 1999. Причем частный фонд увеличился в двараза, а на самом деле больше, если считать все построенноегражданами жилье.

Люди получили бесплатно или купили по мизерным ценаммиллионы новых земельных участков (в стране 40 млн земле-владельцев) и научились строить более просторное и комфорт-ное жилье, какого в стране не было за всю ее историю. Еще де-сять лет назад раму для арочного окна было сделать некому, и,кроме наличников и железных петушков на печных трубах, ни-какие архитектурные украшения не использовались. Сейчасбольшинство новых домов, как сельских, так и дачных, обстав-лены солидными мебельными предметами, над каждым домом

7. Тишков В.А. 193

телевизионная антенна, рядом почти с каждым – гараж. Кста-ти, не замечать почти всеобщую автомобилизацию страны(около 20 млн произведенных и завезенных машин за десятьлет!) – это проявление слепоты и плохой социологии.

Создание основы благосостояния людей – жилья сопрово-ждается уродливыми явлениями, которых можно было избе-жать и которые еще придется исправлять. Вместо издания вы-чурных журналов по домоустройству нужно было создавать ус-ловия и объяснять, что настрой на дачную жизнь в дорогих ибольших домах ошибочен и не соответствует нашим климати-ческим условиям. Городское население вбухало миллиардыдолларов в загородное жилье, которое не имеет коммуникаций,которое невозможно отопить зимой и в котором работаю-щая семья с детьми постоянно проживать не может из-за отда-ленности от места работы и из-за отсутствия рядом школы ибольницы.

Было бы лучше строить все эти комфортные дома в город-ской черте – в таком случае сейчас города выглядели бы лучшеи потребность в квартирах была бы меньше. Но примитивнаямечта советского человека о даче и нежелание городских вла-стей предоставить землю для частных домов (столько сносили,чтобы построить многоэтажки!) оказались сильнее. Большин-ство загородных домов-монстров не функционирует, и перспе-ктива полноценного использования неясна, как и будущее мил-лионов новых дачных построек. Работающие горожане жить вних не смогут, а новому селу они не нужны в таком количестве.Видимо, это останется памятником неправильному социально-му планированию, отсталому менталитету и неразвитой город-ской антропологии.

Революция двойного отрицания

Современные государства так же уязвимы, как и государст-ва прошлого. И главные вызовы государству сегодня находятсявнутри самих политических сообществ. Важнейшим моментомдля гражданской лояльности (на бытовом языке “любви к роди-не”) являются условия социального преуспевания, которые со-здаются данным государством и для чего люди образуют, при-нимают и защищают свое государство. Эти условия могут бытьдалеко не самыми плохими, но воспринимаемыми как плохие,скажем, в результате навязываемого мнения представительно-го меньшинства при слабой компетенции сознания и даже подвлиянием внешней пропаганды. Ситуация в России последнихлет с этой точки зрения в отечественном обществоведении фа-ктически не рассматривается, но именно здесь можно искатьответы на многие мучительные вопросы.

194

Хотя формально все нынешние постсоветские государствалегитимны, ибо соблюдены должные внутренние и внешниепроцедуры, сам факт существования этих государств требуетпостоянного подтверждения. Применительно к России ситуа-ция оказалась наиболее сложной, ибо ее больше всего затрону-ла своего рода “революция двойного отрицания”, когда вместес демонтажем политического режима, включая мощный ком-понент государственного (советского) патриотизма, оказалисьотринуты само государство и даже жизненная повседневность,существовавшая на протяжении десятилетий. Многообразиепрошлой общественной жизни и противоречивые результатысоветской политики, в том числе и в так называемом нацио-нальном вопросе, оказались редуцированы к литературнымверсиям “манкрутизации”, “народоубийства” и т.п. Примени-тельно к современному состоянию доминируют версии о “кри-минальном государстве” и “разбойном капитализме”, которыетакже фактически отрицают легитимность государства.

Уходом от заботы о признании государства и его обустрой-стве как в экономике и политике, так и в умах людей являютсядебаты об уникальности России, о российской или евразий-ской цивилизации, российском суперэтносе, разных вариан-тах географического и культурного детерминизма, а такжеодержимость пропагандой “многонациональности” при трети-ровании общероссийской культурно-языковой и ценностноориентированной общности. От ученых, а не от политиковидут предписания считать “родным” языком не материнскийязык, язык дома и общения, а тот, который совпадает с пас-портной записью национальности. От ученых, а не от полити-ков поступают наставления гражданам, что их “настоящие”,“традиционные”, “национальные” религии есть шаманизм иязычество, а не та вера, которую приняли их предки сто илидвести лет тому назад. От ученых, а не от политиков исходят ар-хеологические, антропологические и архивные данные, чточасть владельцев домов на одной и той же улице живет на “сво-ей” этнической территории, а часть – не на “своей”. Из тех жеакадемических постулатов родились доктрины “своей” госу-дарственности или “безгосударственности”, хотя в пределахРоссии все имеют общее государство и у каждого есть паспорткак правовое подтверждение этого факта.

Западное академическое сообщество с энтузиазмом разде-ляет саморазрушительные язык и методологию российскогообществознания. Казавшаяся когда-то несерьезной рейганов-ская метафора “империи зла” или поверхностная формулафранцузского историка Э. Каррер д’Анкосс о “распадающейсяимперии” ныне стали непререкаемыми объяснительными кон-цептами. Инерция мышления холодной войны и энтузиазм мо-

7* 195

лодых соискателей степеней и грантов, чутко улавливающихпотребности новых геополитических соперничеств, активноутверждают наши же собственные подсказки о “криминаль-ном государстве”, о “мини-империи”, о “многонациональнойстране”, о самоопределении “несамоопределившихся наций” ит.п. Из всего этого рождается образ России как чего-то не свер-шившегося, как некой “серой зоны”, открытой для новых гео-политических дизайнов.

Эти верхушечные дебаты являются радикальным разрывомс сознанием молчаливого большинства, тех самых россиян, –термин, который некоторым ученым и политикам представля-ется эвфемизмом чем-то наподобие “марсиян”. Как заметилГлеб Павловский, действительно, в 1991 г. было выкрикнутослово “Россия” в значении советской республики РСФСР – го-сударство не очень понятное и плохо продуманное. В этомсмысле Россия состоялась сначала как акт речи, но именно этотакт речи быстро обрел реальность. Здесь нет историческойаномалии, ибо таким же образом состоялись и другие совре-менные государства. Рядовые граждане приняли новое госу-дарство, ибо вопрос о государстве для них – это не вопрос тру-дноразделяемого элитой символьного и ресурсного наследия, авопрос о тех новых возможностях личной жизни, которыеожидаются с новым государственным обозначением террито-рии, где они жили и продолжают жить.

У обывателя, в том числе и интеллигента, нет государствен-ного мышления в его повседневном варианте. Его государствотам, где лучше или где привычнее. Постулат, когда-то выска-занный академиком Абалкиным, пребывавшим в поиске наци-ональной идеи, что служение стране и нации должно быть вы-ше личного интереса, является, строго говоря, ненаучным. Ниодин человек, включая академиков, ни одного дня своей жизнипо этому принципу не прожил и жить не должен, за исключе-нием особо распропагандированных энтузиастов. Даже чечен-ские комбатанты преследуют вооруженной борьбой и терро-ром достаточно утилитарные интересы под лозунгами нацио-нального самоопределения и джихада.

Нынешнее государство под названием Российская Федера-ция – свершившийся факт, и все рассуждения в обратном на-правлении есть плохая услуга этому государству и разрыв с ре-альностью. В равной мере существует и российское сограж-данство, гораздо более гомогенное, чем в большинстве госу-дарств мира. Другое дело, что есть проблема кризиса идентич-ностей, особенно в аспекте диалога между прошлой советскойи нынешней российской лояльностями. Однако в последнеммне видится академическая форма преувеличения проблемы.Из повседневных наблюдений не видно, чтобы наши граждане

196

ложились спать (если только они не дождались опроса-пародиив программе “Времечко”) и вставали утром с подобными вопро-сами или терзали ими своих сослуживцев. Российская наукадолжна сделать предметом своего интереса социально-полити-ческую и сложнокультурную общность россиян. Именно слож-ная (гибридная) культурная целостность, “негомогенное це-лое” (выражение М. Бахтина), а не абстракция “межнацио-нальных отношений” заслуживают настоящего внимания и на-учной реабилитации.

Антропология власти

Задача состоит в том, чтобы понять и объяснить власть, втом числе и для самих властвующих. В этом плане новое рос-сийское знание серьезно отстает от потребности, а старое зна-ние этими вопросами фактически и не занималось, ибо совет-ская власть во многом носила сакральный характер и академи-ческому скальпелю не поддавалась. Здесь есть целый ряд све-жих проблем. Одна из них – делегирование во власть и выходиз власти. Интересны в данном контексте не только правовыенормы и другие механизмы поведения человеческого материа-ла, вернее, мутации человеческого материала в системе власт-ных отношений. Открывшийся для более широкой состяза-тельности и для внешней экспертизы домен власти в Россииоказался неожиданной научной задачей и породил ряд поверх-ностных взглядов, которые, в свою очередь, привели к “ошиб-кам власти”. В частности, утвердился и сохраняется постулат“честной” и “нечестной” власти в том смысле, что во власть по-падают жулики и взяточники и от этого происходят многиероссийские беды. Число неоправдавших надежд чиновниковмножится с каждой новой сменой когорты властвующих, и ужеэто заставляет усомниться в верности исходной посылки при-оритета положительной моральности человека во власти. Недает ответа на вопрос и рецепт сделать властвующих достаточ-но состоятельными людьми, чтобы они не воровали, хотя, дей-ствительно, нищие политики порождают и нищую политику.

Вопрос честной власти в России – прежде всего вопрос пра-вил и контроля, а уже потом вопрос моральных внутренних ре-гуляторов и внешних увещеваний. Поскольку власть – это од-на из самых престижных и значимых для общества профессий,рекрутирование в нее происходит трудным и сложным селек-тивным путем. В принципе, как и в племенном обществе, этотпроцесс основан на компетенции, авторитете, силе и богатствев различных сочетаниях значимости и использования этих фа-кторов. Но те, кто приходят во власть, будучи специфическиотборным (и чаще всего добротным) человеческим материа-

197

лом, обладают завышенными запросами и ожиданиями. Ониспособны к рациональной саморефлексии: “я управляю такойбогатой страной (краем, отраслью, компанией)” или “я так мно-го делаю для страны (республики, народа, института)”, чтоимею право жить лучше и даже богато. Сентенция А. Коржако-ва в его мемуарах: “что же, я так и уйду из Кремля оболганными нищим?”, вполне верна в смысле всеобщего правила. В Рос-сии это всеобщее правило обрело особые формы приватиза-ции принадлежавших государству собственности и ресурсовчерез власть или через приближенность к власти. В народнойметафоре и на языке политической оппозиции данный процессполучил обозначение “разграбление страны” или “ограблениенарода”. В значительной мере это оказалось возможным в силупассивности и безгласности населения в эпоху, получившуюобозначение гласность.

По той же причине усилия специалистов по власти, а вме-сте с ними и более широкой общественности должны быть на-правлены не столько на бесполезное морализаторство, сколькона установление пределов обеспечения материальной состоя-тельности властвующих, в том числе в зависимости от матери-ального положения самих управляемых. Новая российскаявласть действует по принципу полезных аналогий и заимство-ваний. Посещая Капитолий, российские законодатели видятмногочисленный штат помощников у своих коллег, но не заме-чают их личные машины (без водителей) на платной парковкеу здания конгресса. Они хотят таких же просторных офисов,но не спрашивают про арендуемые или покупаемые конгрес-сменами квартиры в Вашингтоне. Именно разрушение старыхи отсутствие новых правил и общественного контроля позво-лили российским властителям создать симбиоз старых и но-вых привилегий, которые обрели внешне неприличный, но, к со-жалению, терпимый избирателями и налогоплательщикамихарактер. В этом смысле власть такая, как и мы сами, – онаесть наше отражение.

Имеется и особая культурная специфика образов россий-ской власти и властных иерархических взаимодействий, кото-рая во многом оказалась заимствованной из старой системыстатусных привилегий и символов – градация особых номеровслужебных автомашин, служебных пропусков (вплоть до “вез-дехода”), численности охраны, месторасположения дачного до-ма и т.п. Нецензурная речь и особенно ритуально-рутинное по-требление алкоголя – уже не просто культурологическая, а со-циально-политическая проблема, выходящая на уровень воп-росов национальной безопасности. Фактически все решенияпо Чечне 1994–1996 гг., от самых высших до военно-полевых,принимались в состоянии алкогольной интоксикации.

198

Есть проблема амбиций и самонадеянности власти, такжедоставшаяся в наследство от периода “слуг народа”. Тольковместо строгой иерархии и культа вождя, за которым было вы-сшее и последнее слово, появились множественные центрывласти и многие вожди, каждый из которых узурпировал изби-рательный механизм для собственной легитимации и персо-нальной свободы действий. Особенно ярко это сказалось в за-имствовании новых или возрождении старых обозначений для“первых лиц” разного уровня. Так в России появились “прези-денты” и “губернаторы”, чтобы можно было говорить: “я и мойнарод”, как это стал делать одним из первых бывший президентСеверной Осетии А. Галазов, а за ним и другие.

С точки зрения политической антропологии в современнойРоссии есть еще ряд важных проблем:

– состояние компетенции правящего корпуса и экспертно-го обеспечения законодательно-правовых норм и управленче-ских решений;

– необоснованная или цинично политизированная эскала-ция низовой мифологии и несостоятельных доктрин на уро-вень официальных текстов и деклараций;

– гражданская ответственность властвующих и проблемаих “мягкого” выхода из власти.

Поведенческие нормы и духовная жизнь

Традиционное обществоведение пользуется обычной дихо-томией: “власть и народ”. Однако либерализация породила но-вого актора среднего уровня. Под этим понятием я имею в ви-ду слои активистов, политических и этнических предпринима-телей, действующих вне институциональной власти и систем-ных отношений. Это также новое явление со своей культурнойспецификой. Здесь есть явная узурпация коллективной волитех, от имени которых действуют активисты. Как правило, ониявляются лидерами (легитимными и самозванными) группменьшинств, в том числе этнических и религиозных. Достаточ-но юридически зарегистрировать реальную или мифическуюорганизацию под названием “Союз мусульман России”, чтобысразу стать “лидером мусульман” в стране. Современное само-званство (от “академиков” и “человеков года” до “националь-ных лидеров”) – крайне интересная черта ментальных прива-тизаций у российских граждан, которые обнаружили, что мож-но гораздо больше, чем это было долгое время позволено. Кста-ти, этим (в основе своей советским) стремлением к статусностии иерархии довольно ловко пользуются авантюристы-предпри-ниматели: за последние годы всевозможные “нью-йоркскиеакадемии” и дарители дипломов и званий неплохо заработали

199

на денежных переводах и взносах россиян, вручая им разногорода красиво напечатанные бумажки и удостоверения.

Можно иронизировать или гневаться по поводу того, чтонаряду с “настоящими” появились “ненастоящие” академики,можно ревностно оберегать узкий мир официальных привиле-гий и наград (как заявил Олег Табаков, прижимая к груди вру-ченный президентом премиальный диплом: “Получали, получа-ем и будем получать”), но в целом символьно-статусная сферароссийской жизни стала существенно другой. Она лучшепрежней, ибо свободнее и разнообразнее. Но это не значит,что в ней нет проблем. Главная проблема – как статус и пре-стиж, а также ресурсы, условно говоря, внесистемных (имея ввиду старую систему) акторов сосуществуют с порядком и го-сударственностью и насколько они признают последние.Здесь есть проблема политически корректных симпатий: поче-му один “внесистемный” активист с нашитыми на штаны ка-зачьими лампасами получает кабинет в Кремле и входит в сис-тему, а другого третируют или не замечают. Или же замечают иподдерживают внешние манипуляторы, чтобы разрушить ле-гитимный порядок. Ибо именно на этом среднем уровне ини-циируется вызов по отношению к статус-кво и даже массовыйвыход из правового пространства.

Что касается уровня “масс”, то традиционный подход трак-тует его как инертный и больше всего страдающий. Здесь про-изошли не менее глубокие трансформации, которые подтвер-ждают мое наблюдение, что способность общества к инноваци-ям и модернизации гораздо выше, чем представляют и замеча-ют ученые, особенно отслеживающие макроуровни общест-венного процесса, или этнографы “традиционных общин”.В стране осуществилась массовая приватизация времени, про-странства и, отчасти, ресурсов (здесь круг гораздо уже). В пос-ледние годы россияне открывают внешний мир, хотя, к сожа-лению, ценой снижения интереса к собственной стране. Сей-час ежегодно выезжает за рубеж порядка 10 млн человек, при-чем не за государственные 7 долл. в день, как в прошлом, а насвои собственные средства. Такого не могут позволить себебразильцы или мексиканцы, которые, согласно официальнойстатистике, пребывают с россиянами примерно на одном уров-не достатка.

Российские “народные массы” демонстрируют разитель-ный прорыв в культурном производстве, которое и до этого от-носилось к числу приоритетных для советского человека и длягосударства. Из этой сферы я возьму только образование, нау-ку и высокую культуру. Здесь, пожалуй, сократилось толькочисло дошкольных образовательных учреждений (у родителейпоявилось больше возможности воспитывать детей дома, так

200

как возросло число неработающих матерей). Все школы и вузыфункционируют, и престиж образования не снизился, если су-дить по набору студентов и по более богатому выбору образо-вательных институтов. Число вузов увеличилось с 502 в 1985 г.до 880 в 1997 г., а число студентов – с 2,9 до 3,2 млн за тот же пе-риод. В целом именно жизнь молодого поколения оказалась на-много лучше и интереснее. А улучшение жизни детей есть об-щее улучшение. Те, кто желал бы вернуться назад, хотят оста-вить детей в нашем времени. Но так не бывает!

Так называемый кризис науки, возможно, касается ряда ес-тественных наук и военно-промышленных разработок, но об-щественные науки он затронул только в плане кризиса теоре-тико-методологических основ, да и это имело место скорее наначальном этапе российских трансформаций. Риторика жалобздесь (и не только здесь) используется главным образом для то-го, чтобы сохранить государственное обеспечение, действую-щую систему организации науки и существующие кадровыересурсы. Это само по себе понятно, но к реальному кризисуимеет условное отношение. За последние десять лет Институтэтнологии и антропологии РАН произвел научной продукции втри–четыре раза больше, чем за предыдущее десятилетие. Та-кая же ситуация в других гуманитарных институтах. В общест-воведческий арсенал введено огромное количество новых и за-бытых имен ученых, осуществлены крупномасштабные пере-водческие проекты. Новым и позитивным явлением стала дея-тельность двух государственных научных фондов (Российскогофонда фундаментальных исследований и Российского гумани-тарного научного фонда), через которые получает поддержкулучшая часть ученого сообщества.

Мы не затронули целый ряд общественных сфер, где про-исходят или уже произошли глубокие трансформации, кото-рые не замечаются или плохо интерпретируются. Но даже этотанализ позволяет сделать вывод, что в России стало жить луч-ше, хотя и сложнее, а сложность есть признак человечности.

202

МИФ О ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЕВ РОССИИ*

Начнем с цитаты из ежегодного послания президента РФФедеральному собранию в 2001 г.: “Уже несколько лет числен-ность населения страны в среднем ежегодно уменьшается на750 тысяч человек. И если верить прогнозам, а прогнозы осно-ваны на реальной работе людей, которые в этом разбирают-ся, – уже через 15 лет россиян может стать меньше на 22 мил-лиона человек. Если нынешняя тенденция сохранится, выжи-ваемость нации окажется под угрозой. Нам реально грозитстать дряхлеющей нацией”. Вопрос о “вымирании России” се-годня обсуждают многие, ибо люди, включая президента, при-выкли доверять статистике и тем, кто “в этом разбирается”.Отечественные статистика и демография имеют сильные тра-диции, но специалисты, давшие такие оценки, ошибаются.

Несколько слов об иммиграции

В последние десятилетия большинство развитых стран име-ет очень низкий или нулевой рост населения. Никто по этомуповоду истерик не закатывает, даже занимающая второе местов мире после России по размерам территории Канада, где чис-ленность населения еще меньше, чем у нас, и почти все оно(90%) проживает в полосе шириной 200 миль вдоль границы сСША. А менее развитые государства, особенно бедные, большеозабочены сдерживанием роста собственного населения, ибоувеличение числа жителей страны далеко не всегда связано сее успешным развитием и благосостоянием.

Понятно, что если в стране выше рождаемость, меньшесмертность и больше иммиграция, то население растет, еслинаоборот – уменьшается. Однако строить в этом отношениипрогнозы на дальнюю перспективу – вещь довольно скольз-кая. В начале 90-х годов многие специалисты прогнозировали,что в течение нескольких лет в Россию как на свою историче-

* Газетный вариант опубликован под названием “Готовы ли мы к перепи-си населения?”. См.: Независимая газета. 2000. 10 окт. С. 8.

скую родину приедут 5–7, а может быть, 10–15 млн “соотече-ственников”. В реальности оказалось, что прибыли 2–3 млн изтех, кого ожидали. Зато приехали несколько миллионов новыхжителей страны, которых не прогнозировали и которых, к со-жалению, до сих пор отказываются считать жителями страны.

Наша статистика не учитывает (а значит, и не признает зачасть населения!) примерно 3–4 млн человек, которые в пода-вляющем большинстве не имеют российского гражданства, ноживут в России. Это прежде всего граждане Азербайджана,Армении, Белоруссии, Грузии, Молдовы, Украины, прибывшиев Россию в последние годы и находящиеся здесь временно илипостоянно. По всем принятым критериям они входят в сово-купное население страны. Поскольку эти миллионы неучтен-ных людей, главным образом мужчин, составляют одну из ди-намичных демографических трупп, то обнародованные данныео качестве населения и его возрастной структуре оказываютсянесостоятельными. Если бы таким же образом считали свое на-селение Германия или Франция, где по десятку миллионов жи-телем не имеют гражданства, то там давно бы уже обнаружи-лась “демографическая катастрофа”. А в США и Канаде, где всоставе населения доля новожителей без гражданства и вре-менных иммигрантов еще больше, такая “катастрофа” наблю-дается уже с полвека.

Какие бы чувства ни испытывали некоторые к тем, кого бы-товой расизм именует “черными”, “азиатами”, “кавказцами” ит.д., серьезные специалисты-демографы не могут согласиться,чтобы несколько миллионов жителей страны исключались изанализа демографической ситуации.

В истории много примеров, когда иммиграция или эмигра-ция играли весьма существенную роль. В качестве примераздесь можно привести не только страны, образовавшие на ос-нове переселенческой колонизации. Во второй половине XX в.население государств Западной Европы растет фактически засчет иммигрантов и их потомков. Подобное происходит в пос-леднее десятилетие и в России. Мой прогноз состоит в том,что именно иммиграция является и будет довольно долго оста-ваться важным фактором формирования населения страны.Нужно только изменить к ней отношение и научиться лучшесчитать.

Органы государственной статистики и специалисты по на-родонаселению не прилагают должных усилий, чтобы болееточно оценить влияние вновь прибывших или временно нахо-дящихся на территории страны людей на демографическую си-туацию. Я не отрицаю факта снижения рождаемости и ростасмертности, однако официальные данные о численности насе-ления России за последнее десятилетие выглядят столь небла-

203

гоприятно именно по причине пренебрежения проблемой им-миграции. Но даже если не считать незарегистрированных жи-телей, то и в этом случае общая численность населения страныза 10 лет изменилась мало: 147,4 млн человека в 1989 г. и148,7 млн в 1992 г. (период роста); 148,4 млн в 1994 г. и 146,7 млнв 1998 г. (период падения). За 1999 г. Госкомстат дал драматиче-скую величину падения общего количества жителей – 1,2 млнчеловек (до 145,5 млн на 1 января 2000 г.). Это в три раза боль-ше, чем в предыдущие несколько лет, когда каждый год населе-ние уменьшалось примерно на 300–400 тыс. человек.

У серьезных специалистов такие данные вызывают вопро-сы. Что должно было случиться, если при схожей динамике оп-ределяющих численность населения факторов (снизиласьтолько зарегистрированная иммиграция) статистика зафикси-ровала столь сильное сокращение общей численности? На про-тяжении скольких лет она должна уменьшаться на 750 тыс.ежегодно, чтобы сделать апокалептический вывод о сокраще-нии населения на 12 млн через 15 лет? Наталья Римашевскаяпредсказывает, что в 2075 г. в стране будет около 50 млн жите-лей (“Независимая газета”. 2000. 9 янв.). Давать такой прогнозможно только в уверенности, что до момента спроса за него са-ми прогнозисты просто не доживут. Абсолютно уверен, чтопри всей сложности демографической ситуации подобного со-кращения населения в России не будет.

Кого и как считать

Как бы ни было сложно считать мигрантов и незарегистри-рованных жителей, делать это необходимо. Иначе получается,что Госкомстат России и ряд ученых фактически поставляютискаженную информацию о демографической ситуации встране, квалифицируя некоторые кризисные явления, а такжефакт уменьшения постоянного населения как “демографиче-скую катастрофу”. Эту подсказку еще до Владимира Путинаповторил Михаил Касьянов, когда, выступая в Государствен-ной думе во время процедуры утверждения в должности пре-мьер-министра, сообщил о снижении численности населенияРоссии на мифические 7 млн человек. Но такого на самом деленет, даже если это данные Госкомстата, который сейчас счита-ет только тех граждан и неграждан, на кого местные паспорт-ные столы передали талоны регистрации. Добрая часть этихталонов может валяться по паспортным столам значительноевремя или совсем не передаваться в вышестоящие органы.А сколько миллионов жителей предпочитают не иметь дело спаспортными столами, к сожалению, не известно даже при-близительно.

204

Еще более непрофессиональными выглядят прогнозы ско-рой депопуляции России и “вымирания” русских. Некоторыеобличители “антинародного режима” Горбачева–Ельци-на–Путина или просто заблуждающиеся специалисты пред-сказывают, что к 2020–2025 гг. население страны составит100 млн человек (“Независимая газета”. 2000. 9 янв.) и что чис-ленность этнических русских якобы снизится до 65–70 млн, ак середине нового века дойдет до 35–40 млн! Историк ЮрийКобищанов объявил, что “к 2020 г. число потомственных (?! –В.Т.) русских в России должно сократиться до 85 млн и в даль-нейшем будет продолжать уменьшаться” (“Независимая газе-та”. 1995. 2 окт.).

Эти данные о том, “сколько нас останется в России” (самафраза выдает заданный настрой), строятся на примитивныхпроекциях графиков рождаемости и смертности в стране напримере всего нескольких лет и без учета детей вновь прибыв-ших жителей.

Прежде всего никто и никогда для большого и сложного посоставу населения государства таких долговременных графи-ков не строит. Демографическое поведение людей достаточнопричудливо и не связано жестко с “обнищанием” или “ограбле-нием” народа. Рождаемость может увеличиваться в самые тя-желые времена и среди относительно бедных групп населения.Еще следует толком изучить, что повлияло больше на сокраще-ние рождаемости в России в 90-е годы – “шоковая терапия”или радикальные сдвиги с точки зрения доступности противо-зачаточных средств, возможностей выполнения более совре-менных тестов и более простых операций по прерыванию ран-ней беременности. Сказался и отъезд за границу в более бога-тые страны на учебу и работу многих молодых людей – фак-тор, который в объяснениях специалистов фактически не при-сутствует. Но самое важное то, что даже незначительное улуч-шение экономической ситуации и психологического климатаможет сильно повлиять в ближайшем будущем как на рождае-мость, так и на иммиграцию в Россию. Поэтому рисовать ужа-сающие графики крайне рискованно, тем более, что ничегоаналогичного в недавнем историческом опыте нашей и другихстран не наблюдалось. Нам неизвестны современные государ-ства, где бы население или доминирующая этническая общ-ность сократились вдвое или втрое за 30–50 лет.

Приходится также напоминать, что динамика численностинаселения страны складывается далеко не из одного только ес-тественного движения населения. Иммиграция в Россию будетвозрастать с учетом ее огромной притягательности для куль-турно близкого населения других стран бывшего СССР и дажедля жителей других стран, прежде всего для китайцев. Послед-

205

ние не представляют собой носителей некой неадаптируемой“чуждой цивилизации, как считают некоторые специалисты.Китайцы прекрасно адаптируются во многих странах, в томчисле европейских, и даже без знания русского языка могутсоставить серьезную конкуренцию на рынке труда иммигран-там из той же Средней Азии. Я не являюсь сторонником массо-вого заселения Сибири и Дальнего Востока выходцами из Ки-тая, но необходимо обсуждать привлечение китайской рабочейсилы в страну и ее рациональное размещение, а не произно-сить воспаленные и необоснованные сентенции насчет якобыуже происходящей китайской экспансии на Дальнем Востоке.Эти последние – наиболее яркая демонстрация некомпетент-ности специалистов и зашоренности политиков.

Уже состоявшаяся иммиграция и неизбежная (к большомублагу для страны) будущая иммиграция обязательно повлияютна рост рождаемости в России в самые ближайшие годы. Всевыстраиваемые графики грозящей демографической катаст-рофы ровным счетом ничего не стоят. Они, кстати, очень лука-вы, ибо сходная ситуация существовала на территории РСФСР(особенно в так называемых русских областях) и в 70–80-е го-ды, а общий рост населения СССР обеспечивался благодаряросту населения республик Средней Азии и Закавказья, а несобственно России.

Рецепты вместо фраз

Период реформ в России действительно связан с серьез-ными демографическими проблемами. Прежде всего это от-носительно высокая смертность, особенно среди мужчин идетей. Но ни одна из этих проблем не может квалифициро-ваться как катастрофическая, кроме мужской смертностисреди средних возрастов, тем более, что драматические фра-зы делу не помогут: рожать от этого больше не станут, людейна дорогах будет гибнуть не меньше и травиться алкоголемтакже. Нужно действовать по конкретным направлениям со-хранения здоровья и жизней людей и содействия рождениювторого и третьего ребенка в семье, в том числе выделять дляэтого государственные средства. Не помешают и пропагандаздорового образа жизни и деторождения, меры против куре-ния, производства некачественной водки, травматизма. А са-мое важное – внушение жителям страны, каждому человеку,начиная с малого возраста, что прежде всего сам человек от-ветственен за свое тело и за его здоровое состояние. Уверен,что в вопросах смертности фактор пренебрежения здоровь-ем весомее факторов доступности лечения и недостаточно-го питания.

206

Предстоящая в 2002 г. перепись должна будет решить важ-нейшую задачу – установить более или менее точную числен-ность населения России. Неучтенное население – извечнаяпроблема переписей, но должны быть предусмотрены допол-нительные меры, чтобы сотни тысяч сезонных (часть из нихфактически постоянные жители) рабочих и предпринимате-лей, которые занимаются строительством или торговлей в Мо-скве и других городах или строят частные коттеджи в Подмо-сковье, попали в поле зрения переписчиков. Тем более данныене будут точными, если перепись не учтет миллионы жителейбез российского гражданства или выехавших из зон конфлик-тов, которые могут просто побояться встречи с переписчиком.Закрытые железными дверьми подъезды домов и квартир –это, пожалуй, главная проблема будущей переписи. Уже сей-час необходимо объявить законодательную гарантию, что ин-дивидуальные переписные данные не могут быть предоставле-ны никаким ведомствам и службам, судебным, налоговым имиграционным органам, ни по каким частным запросам, вклю-чая исследователей (только по истечении минимум 50 лет). Занарушение – пять лет тюрьмы и 5 тыс. долл. штрафа, как, на-пример, в США. Только так можно создать климат доверия,без которого перепись будет просто выброшенными на ветерденьгами.

Как считать бедность и богатство?

Еще более важен вопрос об оценке социальных условийжизни. Доминирующая позиция обществоведов и политиковсводится к тому, что в годы реформ произошло всеобщее обни-щание и грандиозное социальное расслоение населения стра-ны. Обычно считалось, что 10% граждан выиграли от реформ и90% проиграли. Недавно Григорий Явлинский публично зая-вил, что 97% населения страны живет в нищете. Аналогичныеутверждения присутствуют в повседневной риторике Генна-дия Зюганова. Правда, в последнее время среди специалистовпоявились некоторые поправки в пользу “выигравших”. Одна-ко эмоциональная предубежденность настолько сильна, что за-трудняет спокойный анализ.

Те, кто говорит об “обнищании народа”, убедительных ар-гументов, кроме малонадежных данных о сокращении потреб-ления и об ухудшении состояния здоровья, об обследованияхдомохозяйств по устаревшим или неподходящим для россий-ской ситуации методикам, не приводят. Н.М. Римашевская пишет об очагах концентрации бедности и называет одним изпервых среди них Северный Кавказ. Посетив в июне 2000 г. Да-гестан (если верить статистике и даже хорошим специалистам

207

это самый бедный, депрессивный и на 90% дотационный реги-он страны), я еще больше убедился, что существует грандиоз-ная мистификация относительно реального положения дел встране. Современный Дагестан видится мне динамичным об-ществом, где люди одержимы исполнением своей основноймиссии – социальным обустройством собственной жизни, мо-билизуя для этого не только изобретательное предпринима-тельство (в Махачкале, например, около 4 тыс. частных “Газе-лей” и “Соболей” обслуживают пассажирские и транспортныеперевозки), этнические и родственные коалиции, неправовыеметоды (воровство и мафиозные структуры), но и отчаянныйторг с Центром за дополнительные ресурсы. В итоге по край-ней мере равнинная часть республики от Кизляра до Дербента,где сосредоточено около 70–80% населения, совсем не демон-стрирует бедность, если брать в расчет размеры и качество жи-лья, потребляемые товары длительного пользования и пре-стижного характера. Общие данные о состоянии здоровья на-селения по Северному Кавказу выглядят лучше, чем в другихрегионах страны, кроме Центрального. Хотя в сельских рай-онах республики распространен туберкулез, имеются пробле-мы с детской смертностью и здоровьем женщин. Здесь есть надчем задуматься экспертам, если они хотят действительно “за-мерить” и “сосчитать” местные сообщества.

Одинокие нищие на российских городских улицах не идутни в какое сравнение с уличной нищетой Лос-Анджелеса илиНью-Йорка. Тем, кого смущают подростки, продающие газетыили моюшие автомобили в учебное время, можно посоветоватьпознакомиться с улицами мексиканских, бразильских или ин-дийских городов. Россияне просто не видели, что такое подлин-ная нищета. Когда многие обездоленные (в большинстве своемнуждающиеся в лечении от алкоголизма) оказались доступныневооруженному глазу, а социальная расслоенность прояви-лась за пределами обкомовских заборов, то это вызвало у на-ших людей психологический шок. Не составляют исключенияи профессиональные обществоведы.

Но главное состоит в относительности самого понятия“бедность” или “обнищание”. Бедность в Великобритании илив США – это не бедность в Индии или в странах Африки.Смею утверждать, что Россия в данном случае скорее попадаетв первую категорию (точнее, в категорию стран Восточной Ев-ропы, Балтии и западной части стран СНГ), чем во вторую. На-ша бедность никак не согласуется не только с хорошей одеж-дой и драгоценностями в ушах жалующихся, но и с более глу-бокими социологическими и демографическими характери-стиками феномена бедности. Назову моменты, которые гово-рят скорее о “психологической” бедности образованного и

208

имеющего высокие социальные ожидания населения, а не о ре-альной нищете.

Например, 10 из наиболее бедных стран, ныне переживаю-щих посткоммунистические трансформации (с совокупнымдоходом менее 1000 долл. на человека в год), имеют среднююдетскую смертность 37 на тысячу рожденных и доживших доодного года. Если взять страны остального мира с подобнымуровнем доходов, то там средняя детская смертность составля-ет 81 на тысячу! Грамотность среди взрослого населения в этих10 странах достигает 98%, а в остальных странах той же катего-рии – не более 70%. Общая рождаемость находится на уровне2–3 детей по сравнению с 5 детьми в остальных странах мирас аналогичными доходами. Другими словами, если некоторыепосткоммунистические страны (кстати, Россия числится в бо-лее благополучной категории по уровню доходов, т.е. выше1000 долл. в год на человека) действительно имеют бедное насе-ление, тогда в них должно умирать больше младенцев и гораз-до больше рождаться, а также не может быть так много грамот-ных людей, ибо это тоже стоит больших денег.

Рост числа вузов и студентов в стране в последние годы ирезкое увеличение набора студентов в 2000 г. говорят о том, чтолюди могут позволить себе высшее образование (вместо необ-ходимости зарабатывать на хлеб), и таких людей, возможно, да-же больше, чем это необходимо для страны. Слишком большоеколичество людей с вузовскими дипломами среди жителей Ко-сово, Северного Кавказа и Закавказья (пропорционально вы-ше, чем во Франции или Англии!) явно не способствовало ста-бильности в этих регионах.

Мимо чего проходят эксперты

Моя позиция “в России жить стало лучше, но сложнее”лишь отчасти является формой гуманитарной терапии. На са-мом деле это вызов несостоятельному отечественному общест-воведению, которое несет часть ответственности за хождениетаких метафор, как “катастрофа” и “обвал”, ибо порождает по-добных чудовищ прежде всего в головах людей. Статистика неможет вырваться из этого дискурса, ибо сама делается распро-пагандированными людьми или просто обслуживает политиче-ский запрос. Как можно оставлять без внимания наличие поч-ти 40 млн земельных участков в собственности граждан, боль-шая часть из которых получена и обустроена именно в послед-ние десять лет? Статистика почти обходит частное загородноестроительство, в том числе дополнительные постройки, пере-стройки и прочие улучшения, поскольку очень многие владель-цы недвижимости не могут преодолеть канитель регистрации

8. Тишков В.А. 209

домостроений или не желают этого делать. Очень вероятно, чтомногие не сообщат данные сведения и в ходе переписи. Ноименно сюда (новые дома и квартиры) ушли основные ресурсыи средства граждан (в основном “изъятые” или, если хотите,украденные у государства и из окружающей среды), если несчитать многочисленных квартирных улучшений, таких, какновые окна, двери, сантехника, ремонт комнат и прочее. Пере-пись может не зафиксировать и миллионы загородных особня-ков, ибо подавляющее большинство их считаются недостроен-ными или официально не оформлены. Если все это окажетсяпроигнорировано, то цена предстоящей переписи, с точки зре-ния изучения социальных условий, будет ничтожной.

На чем основана моя убежденность в том, что уровень иобъем социальных улучшений гораздо больше, чем нас убеж-дают статистика, некоторые ученые и публицисты? Во-пер-вых, я опираюсь на некоторые макропоказатели, такие, как,например, производство в стране кирпича и других строи-тельных материалов, количество потребляемой населениемзлектроэнергии, объем производства и импорта легковых ав-томобилей, мебели, телевизоров, холодильников, текстиля,предметов быта и обихода, лекарств и многих других необхо-димых вещей. Не может же все это “скушать” мафия или да-же 10% “другой России”, если легковая машина (особенно по-сле появления действительно “народного автомобиля” – ва-зовских моделей) стала достоянием почти каждой семьи (ес-ли считать родителей и детей).

Во-вторых, есть определенные этнографические данные.При всем уважении к представительным обследованиям бюд-жетов домохозяйств, о котором упоминают авторы статьи в“Независимой газете” (2000. 6 марта) Владимир Иванов и Ана-толий Суворов, наши наблюдения в малом уральском городеНижние Серги (17 тыс. жителей) и нескольких деревнях, неговоря уже о московской агломерации, приводят к иному вы-воду. Хотя расчеты валового внутреннего продукта или дохо-дов домохозяйств, используемые для оценки уровня бедно-сти, как правило, включают в себя оценки теневой экономи-ки, более вероятно, что компенсация экономического спададеятельностью в неофициальном секторе намного больше,чем принято считать. Эта деятельность и многие другие меха-низмы “выживания” остаются вне сферы охвата статистики.Важнейшим моментом замещения доходов является, напри-мер, гораздо боåльшая степень перераспределения средств врамках родственных связей, когда более состоятельные род-ственники оказывают помощь менее состоятельным. Частныеформы такого вспомоществования в некоторой степени заме-нили былую систему социального обеспечения. Добротной

210

антропологии такого рода новых социальных отношений унас, к сожалению, нет.

Безусловно, в стране имеются случаи, когда родители жи-вут на детские социальные пособия. Но не менее очевидно идругое: сегодня намного больше молодых людей помогают да-же еще не старым и работающим родителям, чем это было впрошлые времена. Вся статистика говорит о том, что молодыекогорты самодеятельного населения гораздо больше преуспелив новых условиях, и эта ситуация однозначно принимается ро-дителями. Отсюда один из моих выводов: улучшение жизни де-тей есть общее улучшение, причем не только в перспективе, нои уже сегодня.

В ходе начатой мною дискуссии обнаружился еще один су-щественный момент, который затрудняет выявление истины.Это – эмоциональная обостренность личного восприятия ана-лизируемой проблемы. Многие мои коллеги готовы обсуждатьданные вопросы, но только без саморефлексии и без проекцииоценок на ближний круг социальных связей. Несколько сотчленов Российской академии наук одобрительно выслушиваютвыступление академика Д.С. Львова о катастрофическом поло-жении в стране, но не видят того, что у подъезда их ожидаютводители служебных автомобилей, и эти водители, кстати, то-же стали жить лучше и уже имеют собственные автомобили.Еще десять лет тому назад у здания МГУ не было принадлежа-щих студентам автомобилей. Сегодня с трудом находится мес-то для парковки. Но тогда все-таки в какой степени люди наукии студенты действительно пребывают в бедности? И можно лиоценивать их положение по заработной плате и стипендиям? В Дагестане средняя заработная плата научных работников со-ставляет 700 руб. в месяц. Но двое дагестанских коллег, с кото-рыми я беседовал, признали, что брак их молодых отпрысковстоил им по 15–20 тыс. долл. личных средств.

Что и как считать в многоэтничной стране?

Это важный вопрос дискуссии, связанный с новой перепи-сью населения. Он сложнее, чем представляет себе Госкомстат,хотя в нем работают хорошие специалисты. Прежде всего надоуяснить, что мы собираемся установить – некую номенклату-ру “национальностей, национальных или этнографическихгрупп” (так сейчас звучит формулировка вопроса переписи)или наличие у российских граждан различных форм этнокуль-турной идентичности, которые часто носят множественный ине взаимоисключающий характер? В большинстве развитыхстран, проводящих переписи, данные об этническом составенаселения или совсем не фиксируют (там предпочитают спра-

8* 211

шивать о языке, религии или расе) или фиксируют этническуюпринадлежность в ее множественном варианте.

Последняя перепись населения США, проведенная в нача-ле 2000 г., позволяла давать множественный ответ не только навопрос об этническом происхождении, но и на вопрос о расе.

Что-то похожее мы имеем в России применительно к кате-гории “национальность”. Существовавшее на протяжении де-сятилетий (фактически начиная с переписи 1926 г.) пониманиеэтой субстанции привело к глубокой вере в то, что населениестран состоит из отдельных народов (этносов) и этнографиче-ских групп (субэтносов), которые и cocтавляют реестр нацио-нальностей. К тому же большинство этнических общностейпрошло этап обучающей “национализации”, т.е. их представи-тели считают себя “нациями”, и это косвенно признается госу-дарством в конституционной записи о многонациональном на-роде России. Понятие “национальность” в смысле этнической,а не гражданской принадлежности въелось в сознание доволь-но глубоко. Однако ждать, когда политики и ученые дойдут допонимания проблемы, уже невозможно. Перепись 2002 г. сле-дует провести по современным канонам применительно комногим аспектам, особенно касающимся национальности.

Перепись отличается тем, что собирает агрегированныеданные об этнической (национальной) принадлежности, т.е.как бы устанавливает количество и численность проживающихв стране этнических общностей (народов). Делается это на ос-нове индивидуальной идентификации, кроме малолетних, закоторых решают родители. Длительные споры идут о том,сколько народов реально проживает в стране. Некоторые уче-ные полагают, что для выяснения полной и объективной карти-ны необходимо только позволить фиксировать все самоназва-ния и не заниматься их корректировкой через “встречный”список народов, который подготовлен учеными. Этот подходисходит из той же посылки, что где-то в глубине личного созна-ния существует подлинное “национальное или этническое са-мосознание”, выражаемое в групповом самоназвании. Это са-мовыражение якобы не имело места в прошлом, поскольку неподдерживалось государством и экспертами, которые не жела-ли “признавать этносы”. Следует сказать, что в советский пе-риод манипуляции с перечнем национальностей были доволь-но частыми и во многих случаях откровенно насильственными.Более того, даже сам по себе встречный список народов – этовсегда не расширение, а сужение числа этнических единиц. Нобыло и мирное конструирование “социалистических наций инародностей”, в том числе и по рекомендациям ответственныхученых, по выбору местных элит и даже по причине благозву-чия. Проблема с данным подходом объясняется другими при-

212

чинами. Во-первых, наивной верой, что этническая идентифи-кация всегда главнее других форм социальной идентификациии что она всегда четко осознается человеком. На самом делефеномен этничности имеет более сложную природу, в том чис-ле и прежде всего на личностном уровне. Этническая идентич-ность может носить многоуровневый характер, и трудно ска-зать ботлихцу, цумандинцу или ахвахцу, что он не может назы-ваться также и аварцем, или эрзянец не может одновременноназываться мордвой (такая ошибка уже была допущена в пере-писи 1994 г.).

Во-вторых, в стране проживают миллионы граждан сме-шанного этнического происхождения, разделяющие культуру,язык и самосознание как минимум обоих своих родителей.Этих людей больше нельзя ставить перед необходимостью вза-имоисключающего выбора, даже если они привыкли так делатьв предыдущие времена, не подозревая, что имеется и другойвыбор – за пределами госинструкций.

В-третьих, этническая самоидентификация столь подвиж-на, что даже если одна перепись зафиксирует “полную картинуэтносов”, то следующая даст наверняка другой список – боль-ший или меньший, но обязательно отличный от предыдущего.К тому же право менять и определять свою национальную при-надлежность и даже указывать или не указывать ее являетсяполной прерогативой отдельного человека. Поэтому отказ отсписка ради “открытого листа”, но с той же самой методологи-ческой установкой ничего не даст, кроме сумятицы и новыхспоров о том, что есть народ, этнос, нация, этнографическаягруппа и т.п. Не поможет здесь и предложение ввести иерар-хию этнических общностей как по линии “в основном прожи-вающие на территории Российской Федерации” и “в основномпроживающие за пределами”, так и по линии вертикальной ие-рархии (этносы–субэтносы): например, казаки или поморы каксубэтносы русских, а булгары или мишари как субэтносы та-тар, дигорцы как субэтнос осетин и т.д. В конечном списке всеравно останутся национальности казаков, булгар, дигорцев имногие другие, которые или в списке не присутствовали, илинаходились в некой подкатегории.

В нынешней общественно-политической ситуации идеаль-ный с точки зрения современной науки вариант переписи эт-нических общностей нам представляется невозможным. ДайБог преодолеть давление националистических сил и внедряе-мые местными администрациями республик ассимиляциони-стские установки в пользу так называемых титульных нацио-нальностей. Не исключено и давление со стороны шовинисти-ческих групп и политиков с целью приумножить “государство-образующий этнос”. Отчаянную мобилизацию вокруг перепи-

213

си могут устроить и лидеры малых групп, не имеющих террито-риальных автономий. Здесь важнее сохранить как можно боль-ше свободы спокойного выбора при разумных разъясненияхсо стороны переписчиков. А разъяснения эти должны бытьследующими. Вы можете указать одну или несколько этниче-ских (национальных) принадлежностей или никакой: напри-мер, русский и еврей или русский еврей, украинец и армя-нин, татарин и башкир и т.п. Вы можете указать сложную на-циональность, обозначив ее через дефис: например, мордва-эрзя, осетин-дигорец, русский-казак, калмык-казак, русский-помор, татарин-кряшен и т.п. Таковы на данной стадии моипредложения.

И все же в соответствии с существующей в стране практи-кой Институт этнологии и антропологии РАН подготовил дляГоскомстата России “Перечень национальностей и этническихгрупп для разработки материалов всероссийской переписи2002 г.”, в котором значится 158 названий (точнее сказать, кате-горий учета). Это на 30 единиц больше, чем в переписи 1989 г.Но на самом деле в нем 60 новых названий, ибо исключены 30,которые были в последней советской переписи. Неправомерносчитать отдельными “народами России” несколько десятковили даже сотен австрийцев, албанцев, американцев, англичан,арабов, афганцев, венгров, голландцев, испанцев, кубинцев,португальцев, румын и т.д., как это было в нескольких прошлыхпереписях. Вместе с немногочисленными представителямипримерно еще одного десятка народов, ныне проживающихглавным образом в других государствах бывшего СССР, всеони перейдут в категорию “другие национальности” без всяко-го ущерба для науки и статистики.

Смогут ли ученые и статистики определить по итогам пере-писи тот самый “настоящий” список национальностей – этоуже другой вопрос, и он не имеет принципиальной важности,ибо в России живет один народ – россияне, отличающийся, каки народы других государств, богатством своей культурнойсложности.

215

ЯЗЫК И АЛФАВИТ КАК ПОЛИТИКА*

В Республике Татарстан возникла проблема общегосудар-ственного значения, хотя речь идет всего лишь о смене алфави-та татарского языка с кириллицы на латиницу. Руководство Та-тарстана и часть местной интеллигенции инициировали приня-тие республиканского закона, который предусматривал началореформы с сентября 2001 г. Еще раньше этому предшествовалапринятая в 1991 г. “Концепция развития татарского просвеще-ния”, которая определила курс на последовательную автономи-зацию так называемой национальной школы Республики Та-тарстан, ее организационную и содержательную изоляцию отнациональной российской школьной системы.

Что такое национальное образование?

Основной аргумент состоит в том, что латиница более адек-ватно отражает фонетический строй татарского языка, а дли-тельное существование кириллицы наносило ущерб функцио-нальному развитию этого языка, принося неудобства его носи-телям. Приводятся мнения республиканских политиков, чтоязыковые вопросы решает народ, которого это прежде всего икасается, а остальное общество и федеральные власти не долж-ны здесь навязывать свое мнение. Одним из основных аргу-ментов в пользу реформы приводится решение Всемирногоконгресса татар – эпизодического собрания “гостей республи-ки”, по сути своей никого не представляющего и крайне поли-тизированного.

То, что данный вопрос носит политический характер иявляется рецидивом татарского этнонационализма, имеетцелый ряд подтверждений. В политической повестке он стоитеще с начала 1990-х годов. Указом президента Татарстана в1997 г. предусматривалось совершенствование графики –

* Статья послужила основой газетной публикации под названием “Алфа-вит как политика”. См.: Труд. 2001. 21 фев. С. 5.

кириллицы, на которой татарский язык успешно развивалсяпочти 70 лет, и даже самые выдающиеся специалисты не выступали в пользу латиницы, хотя эти вопросы не были закрыты для обсуждения в послесталинские времена. Одна-ко тенденция перехода на латиницу взяла верх, причем од-ним из основных аргументов была геополитика – выход натюркоязычный мир и вхождение в мир массовых коммуни-каций.

Вопрос о смене алфавита был поручен или инициирован вего законченной форме Институтом истории Академии наукТатарстана, возглавляемым политическим советником Минти-мера Шаймиева Рафаэлем Хакимовым. При этом институте су-ществует Центр истории и теории национального образова-ния, который и представил “Национальную доктрину развитияобразовательно-воспитательных систем в республике Татар-стан”. Цель доктрины – отказ от унитарной системы и созда-ние национальной системы образования. Скорее всего, речьидет о реформе всей школьной системы в республике. Как упо-минается в документе, “вполне понятно, что в скором будущемпридется отказаться от московских программ и учебников иподумать о составлении своих учебно-методических пособийдля русских школ, поскольку реорганизация унитарной систе-мы образования в национальную касается и функционирую-щих на территории республики русских школ”.

Данная позиция рассматривать республиканские системыобразования как “национальные” происходит из советскойдоктрины так называемой национальной школы, под которойимелась в виду (этот взгляд сохранился и до сих пор) не госу-дарственная (т. е. национальная) система образования, а этно-культурно ориентированная система обучения. При Мини-стерстве образования РФ и Минфедерации РФ до сих пор дей-ствует Институт национальных проблем образования, которыйи сегодня рождает концепции “национального образования”.Их авторы фактически предлагают обучать некоего коллектив-ного субъекта под названием “этнос”, а слово “ученик” даже ине упоминается. Не удивительно, что исходящая из Москвы са-моразрушительная логика этнического, а не гражданского об-разования нашла свое полное завершение в татарстанской док-трине, в которой вообще не идет речь о формировании граж-данского сознания молодых россиян: “Национальная доктринаобразовательно-воспитательных систем в Республике Татар-стан” является отражением государственной политики в обла-сти образования. В ней последовательно проводится идея суве-ренизации Республики Татарстан, по которой республикадолжна находиться “не внутри России и не вне России, а рядомс Россией”. Откровенно говоря, софистика татарского нацио-

216

нализма может быть утомительной и казаться болезненно на-ивной, но было бы ошибкой не противопоставлять ей другиеаргументы, которые должны быть в распоряжении одной из са-мых мощных и достойных национальных образовательных си-стем мира, каковой была советская, а ныне является россий-ская система образования.

Место языка в современном мире

Язык – это важнейший механизм формирования культур-ной отличительности, существенный элемент индивидуальнойи коллективной идентичности. “Без языка нет и народа”, –считают некоторые политики и ученые. И каким быть татар-скому языку и используемому им алфавиту, должны решать са-ми татары. До этого за них чаще решали волевым путем госу-дарство и московские эксперты. Однако все не так просто, каккажется на первый взгляд. Есть вопросы, которые нельзя сво-дить к лингвистическим дебатам или к эмоциональным и поли-тизированным аргументам. Их следует задать сейчас и полу-чить на них ответы.

С точки зрения ученых, все языки равноправны, если ониадекватно выполняют свою роль в системе коммуникациикультурно схожих людей. С позиции современной науки, дажешироко распространенное деление на языки и диалекты явля-ется условным и во многом зависит от политики и от властныхотношений. Есть яркое выражение: “язык – тот же диалект, нотолько с армией”, а “диалект – тот же язык, но без армии”.Другими словами, за кем больше властных ресурсов – у тогобольше возможностей утвердить свою систему коммуникациив качестве главной или более привилегированной. Но в любомгосударстве всегда существует языковая асимметрия. Одинязык, обычно более многочисленной этнической группы, доми-нирует над языками меньшинств, вплоть до того, что языки ма-лых групп могут со временем оказываться в маргинальном по-ложении или совсем исчезнуть. Так было на протяжении всейчеловеческой истории. Причем доминирование языка боль-шинства населения в одном государстве далеко не всегда про-исходит под воздействием силы. Часто – это результат эконо-мических и социальных факторов, рационального выбора лю-дей, родительских стратегий в отношении собственных детей.

С момента возникновения современные государства всегдастремятся к языковой унификации, к тому, чтобы населениемогло говорить на одном языке. Единый язык – это средствонациональной консолидации и заметный маркер, отличающийнаселение одного государства от внешнего мира. Но эта иде-альная норма в реальности не существует. Языков в мире око-

217

ло 4–5 тыс., т.е. их гораздо больше, чем государств и даже эт-нических общностей. Максимум, чего добиваются государства,так это закрепление за одним или несколькими языками офи-циального статуса, на которых должна общаться государствен-ная бюрократия и отдаваться военные приказы.

Современные государства с демократическими нормамиправления признают языковое разнообразие своего населенияи даже поддерживают его (особенно малые языки), а также гарантируют языковые права представителей меньшинств. В Италии, например, представители немецкоязычного мень-шинства, проживающие на севере страны, обеспечены необхо-димым корпусом немецкоязычных судей вплоть до Верховногосуда, где обязательно есть один из судей, владеющий немецкимязыком. Я уже не говорю о таких вещах, как сфера государст-венных услуг или надписи в публичных местах. В США уже ваэропорту Кеннеди вас сейчас встречают надписи, исполнен-ные на английском и испанском языках, поскольку несколькодесятков миллионов американцев говорят на испанском.

Для кого русский язык родной в России?

В России наиболее широкое распространение получил рус-ский язык, на котором может говорить все население страны,но в то же время сохранились многие языки, несмотря на со-кращение числа их носителей и сферы использования. Сегод-ня русский язык является родным языком не только для этни-ческих русских, но и для миллионов граждан других нацио-нальностей, ибо по всем мировым стандартам родной язык –это материнский или первый выученный в детстве язык. Такимобразом, русский язык является культурной собственностью икапиталом не только русских, но и большинства мордвы, уд-муртов, чувашей, бурят, осетин и многих других, включая техже российских татар.

Переход на русский язык многих представителей другихнародов представляет собой выбор (иногда добровольный, ино-гда вынужденный) в пользу языка, который дает больше воз-можностей для жизненного преуспевания граждан в единомгосударстве, для большей социальной и пространственной мо-бильности людей, живущих в одной стране. Кроме того, рус-ский язык относится к немногим мировым языкам (наряду санглийским, испанским, французским и арабским). На немфункционирует одна из крупнейших мировых культурных ци-вилизаций. Знание русского способствует восприятию болеешироких мировых культурных ценностей и широкому взаимо-действию в международном масштабе. Не зря, выехавшие вИзраиль российские евреи сохраняют знание русского языка

218

и даже требуют его признания как одного из официальныхязыков государства наряду с ивритом и арабским.

В этой связи, прежде чем решать языковые вопросы в новыхдемократических условиях, нужно сменить некоторые старыедоктринальные установки и начать считать родным языком нетот, который совпадает с национальностью одного или обоих ро-дителей, а язык, который является для человека первым языком,включая и домашнее общение. Кроме того, необходимо пере-стать считать русский язык родным только русских. При этомследует противостоять аргументу радикальных националистов,что утрата, точнее смена языка, однозначно ведет к утрате этни-ческой идентичности и к исчезновению отдельного народа. В мире огромная масса народов, большинство представителейкоторых (или целиком все) сменили язык и говорят на “чужом”языке, но от этого не утрачивают своей идентичности.

В России ситуация обстоит точно так же, и фактическаястепень распространения и использования русского языка го-раздо выше, чем об этом свидетельствуют данные прошлых пе-реписей, когда, например, многие родители записывали своимдетям родной язык, на котором они не знают ни одного слова,но зато прекрасно говорят по-русски.

Новый порядок вопросов в переписи 2002 г. поможет точ-нее определить языковую ситуацию в стране, ибо теперь сна-чала будут задавать вопрос об языке, а потом о национальнойпринадлежности, а не наоборот. Хотя рост этнонационализмасреди нерусских народов в последние годы (иногда его называ-ют “национальным возрождением”) может отчасти нейтрали-зовать эту более точную процедуру в ходе переписи. Но в лю-бом случае специалисты знают, что россиян, для которых рус-ский язык является основным, гораздо больше, чем об этом гла-сит переписная статистика. Не являются исключением и рос-сийские татары, для многих из которых русский язык – это ихродной язык.

Культурный раскол татар

Можно ли осуществить политическими, законодательнымии другими мерами полный возврат татар к татарскому языку?Скорее всего, нет, тем более, что большинство татар живет запределами Татарстана, и местное законодательство и образова-тельно-информационная политика их фактически не достига-ют. По крайней мере подобные усилия в полностью независи-мой Ирландии уйти от английского и вернуться к ирландскомузакончились неудачей.

Это означает, что большинство российских татар про-должат пользоваться и русским языком и кириллицей, не

219

переставая считать себя татарами. Переход части татар налатиницу будет означать культурный раскол среди самихтатар, которые и без того неоднородны, и в переписи2002 г. часть татар образуют новые группы (например, кря-шены), которые до этого не допускал официальный списокнародов СССР.

Раскол двух общин Татарстана

В какой мере смена алфавита отвечает интересам и учиты-вает права населения Республики Татарстан и насколько онабудет способствовать консолидации местного татарстанскогосообщества? Все ссылки на мнение или на волю народа в дан-ном случае малосостоятельны. В Татарстане – государствен-ном образовании, созданном от имени всего народа республи-ки и существующем за счет всех налогоплательщиков, никако-го референдума по данному вопросу не проходило. Но даже ес-ли бы такой референдум состоялся, то, как и все постсоветскиереферендумы, он еще раз показал бы возможность высокойстепени манипулирования мнением населения, не обладаю-щим пока достаточной гражданской и политической культу-рой. Тем более, что нетатарская часть населения республики вданный исторический момент политически организована го-раздо слабее и явно недопредставлена в органах власти, осо-бенно в Государственном совете. Так стоит ли пользоватьсяэтим, вероятно, временным преимуществом при решении воп-росов, которые затрагивают судьбу будущих поколений?

Ясно, что не менее половины населения республики, вклю-чая и тех, кто еще будет проходить обучение, на использованиелатиницы в своей языковой практике переходить не будет,продолжая пользоваться кириллицей. Таким образом, переходна латиницу может означать не только культурный расколсреди российских татар, но и социально-политическое отчуж-дение между двумя основными общинами республики, отноше-ния между которыми до сих пор были, по российским меркам,почти образцовыми и в любом случае мирными. Именно с по-добных расколов по вопросам языковой политики (даже не ис-пользования языка, а именно политики) начинались многие от-крытые конфликты в сложных сообществах.

Отказ от культурного наследия

Смена алфавита связана и с судьбой огромного по значимо-сти татарского культурного наследия и ценностей, созданных вХХ в. в советский период, когда практиковалась кириллица. Посвоей значимости (особенно это касается письменной культу-

220

ры) последние 80 лет превосходят все другие предшествовав-шие эпохи в истории татарского народа. Именно в этот периодпришла всеобщая грамотность населения и было написано ииздано не менее 90% всей литературы разного характера, начи-ная от художественной и научной вплоть до учебников и техни-ческих инструкций. Если подобные реформы в начальный пе-риод советской власти затрагивали только малую часть населе-ния и сравнительный мизерный по объему культурно-инфор-мационный пласт народа (хотя среди татар и был высокий уро-вень грамотности), то сейчас речь идет о судьбе основногокультурного фонда. Для этого достаточно заглянуть в каталогитатарстанских библиотек.

Переход на латиницу предполагает забвение кириллицы,ибо выучившие латиницу дети должны будут читать другуюлитературу, но какую? Сами же татарские специалисты и по-литики осуждают смены алфавита в 1920-е годы, так как тата-рам пришлось исключить из своего культурного багажа соз-данные тексты на арабской графике. Но по сравнению с та-тарским кириллическим письменным наследием арабоязыч-ное не идет ни в какое сравнение. Еще несколько лет тому на-зад некоторые энтузиасты латиницы приводили в ее пользуаргумент бурно развивающегося на латинице мирового Ин-тернета, но сейчас русскоязычный Интернет – один из са-мых быстро растущих в мире.

Переход на латиницу означает отказ живущих в Татар-стане татар от большей части собственного письменного на-следия, созданного в ХХ в. В отличие от начала века письменнаякультура стала основным и всеобщим достоянием представите-лей того или иного народа. Если в Татарстане станут ненужны-ми десятки миллионов экземпляров книг, тогда Фонд гумани-тарного содействия Чеченской республике первым подаст за-явку на пересылку семейных библиотек из непросторных та-тарских квартир в Чечню, где все библиотеки разорены и кни-ги сгорели.

Судьба татар в России

Как повлияет смена алфавита в Татарстане на статус и пер-спективы проживающих в республике казанских татар в обще-российском культурном и социально-политическом простран-стве? Сегодня татары – это один из наиболее модернизиро-ванных и конкурентных народов страны. Наряду с русскимитатары – одни из основных создателей исторической россий-ской государственности. В какой мере латиница предоставитим дополнительные преимущества в жизненном преуспеваниив рамках всей страны и не станет ли она одним из препятствий

221

в социальной мобильности, сдерживая развитие народа в ны-нешних более конкурентных условиях? Нам представляется,что переход на латиницу приведет к неоправданному дистан-цированию от общероссийского пространства, а точнее, к росту изолированности этой части граждан от остальногонаселения страны по элементарной причине недостаточногознания кириллицы, а значит, и русского языка. Сегодняшнеедвуязычие казанских татар – их большое преимущество, а приналичие двух алфавитов они лишатся его.

Нам представляется, что чисто фонетические проблемы мо-гут решаться дополнительной адаптацией той же самой кирил-лицы к фонетическому строю татарского языка. Подобные ре-формы делаются и сейчас во многих странах, а современныекомпьютерные технологии вообще снимают вопрос даже овведении в кириллицу латинских графических элементов. Дос-таточно на клавиатуре одновременно нажать две клавиши.

Меньше всего я бы сводил названные проблемы к вопросуо геополитических проектах со стороны татарского национа-лизма и сочувствующих или использующих его внешних сил,а тем более к вопросу об угрозе национальной безопасностиРоссии: в СССР одновременно существовали четыре алфави-та, однако государство распалось не по этой причине. И хотяэти проблемы пока никем не обозначены, от ответа на нихуходить не стоит.

КРИЗИСНАЯ ПАРАДИГМА В РОССИИ

В 2000–2001 гг. я посетил ряд волжских городов, в том чис-ле Ярославль, Кострому, Кинешму, Нижний Новгород, Казань,Самару, Ульяновск, Саратов, Волгоград, Астрахань. Последняяпоездка в августе от Казани до Астрахани была связана с уча-стием в международной конференции “Великий Волжскийпуть”, организованной коллегами из Татарстана в связи с под-готовкой празднования 1000-летия Казани в 2005 г. Осматриваяостанки древнего города Булгара, стоявшего почти тысячу леттому назад на высоком волжском берегу в центре важнейшеготоргового пути между Северной Европой и бассейном Каспия,невольно думаешь, сколько еще тайн хранит наша история, не-смотря на героические усилия ученых – археологов и истори-ков реконструировать прошлое. Но и сегодняшняя наша жизньне столь проста для понимания современниками, как, вероят-но, она была не во всем ясна путешественникам, особенно издальних стран, которые оставили нам свои описания древнихнародов и мест их проживания.

Взглядом социально-культурного антрополога, который ис-пользует этнографический метод включенного наблюдения, яувидел многое то, что скрыто от других специалистов-общест-воведов, которые полагаются прежде всего на официальнуюстатистику, макроэкономические анализы, опросы обществен-ного мнения, политические заявления и бытовую риторику.Мой вывод однозначен: за последние десять лет жизнь подав-ляющего большинства населения данного региона (точнее,имеется в виду территория Приволжского и части еще двух фе-деральных округов) радикально изменилась, причем в лучшуюсторону. Эти перемены столь значительны, что воспринимают-ся многими, особенно старшим поколением, как нарушениепривычного порядка вещей, а значит, чаще всего как негатив-ное явление.

Новые ситуации и проблемы, к которым не все готовы, по-скольку нужно принимать самостоятельные решения, измен-чивость правил, норм, ценностей и даже цен, ослабление при-

223

слоненности (точнее зависимости) к государству, снижениеличной безопасности – все это присутствует в сегодняшнейжизни, но является производным, или платой за ту свободу ипредоставленные возможности, которых люди добились.

Какие это перемены к лучшему, которые не хотят видетьмногие политики или не способны уловить ученые и другие на-блюдатели? И почему речь идет не о них, а только о том, что “поВолге больше не ходят пароходы”, “Волга загажена и нет в нейрыбы”, “жизнь стала нестерпимой”, “все вокруг разваливаетсяи одна нищета”. Недавно избранный губернатор В. Шамановдобавил во время встречи, что в Ульяновской области “в неко-торых местах вынуждены питаться жмыхом”. В Саратове двебезбилетные дамы с полными сумками покупок вызывающебросили кондуктору троллейбуса: “Натворили черт-те знаетчего, а тут еще и билеты требуют покупать”. Модно и дорогоодетая молодая девушка, выступая на одном из российских те-леканалов, заявила на следующий день после выборов губерна-тора Нижегородской области: “А чего хорошего мы в этой жиз-ни видим? Все вокруг в упадке”.

Итак, какие перемены к лучшему, почему мы их не видим ик чему ведет господство кризисной парадигмы в России? Подсловом “парадигма” мы имеем в виду преобладающий комп-лекс взглядов, представлений и ощущений в данном случае ороссийской жизни и о России как стране в целом.

А хорошего очень много. В сентябре 2000 г. я был свидете-лем праздника День города в Нижнем Новгороде. Территориявокруг Кремля и прилегающие улицы были весь день заполне-ны десятками тысяч людей, главным образом молодого и сред-него возраста. Все без исключения были хорошо и разнообраз-но одеты (пусть даже и в китайский ширпотреб, в котором,кстати, ходит большинство населения и западных стран).Внешний вид нижегородцев соответствовал их здоровым ли-цам и хорошему настроению. Пьяных почти не было даже ве-чером, хотя торговля пивом, водкой и разной снедью продол-жалась весь день. В целом город производил более чем благопо-лучное впечатление – много новых городских построек, хоро-шие дороги, реставрированные здания, отремонтированныетеатры и музеи, большое число ресторанов и магазинов, ожив-ленная уличная торговля и т.п.

То же самое можно сказать и о других крупных городах По-волжья. Кострома, Ярославль, Кинешма – в отреставрирован-ном состоянии значительная часть старинной архитектуры, втом числе храмовые сооружения, чистые фасады и улицы, хо-рошие скверы и набережные, не очень богатые рынки, новполне доступен широкий набор продуктов, вещей, лекарств,строительных материалов и разных услуг. Номер ивановской

224

газеты объявлений содержал рекламу почти 50 тыс. товаров соптовых складов и магазинов, подавляющее большинство кото-рых десять лет тому назад было даже неизвестно россиянам.

Заметим, речь идет о так называемых дотационных регио-нах. Южнее Казани к ним относится еще и Ульяновская об-ласть. Я не видел тех деревень, о которых говорил губернаторШаманов, где люди едят корм для скота. Но есть сомнение вмассовой бедности и в этой области, ибо по-настоящему голод-ные люди обязательно прибыли бы в город. Тем не менее в Уль-яновске на улицах нет сельских нищих, которых легко отли-чить от обездоленных беженцев или от местных бомжей.

Нужно быть слепым или идеологически распропагандиро-ванным, чтобы не видеть, что для ряда больших волжских го-родов, прежде всего для Казани, Самары, Саратова и Астраха-ни (о Нижнем уже была речь), последнее десятилетие – этовремя невиданных до сих пор в истории позитивных перемен.Никогда за предыдущие десятилетия не было построеностолько жилья, в том числе и загородного по берегам реки и вдругих дачных местах. Никогда не было куплено столько авто-мобилей, цветных телевизоров, холодильников, мебельныхгарнитуров, женских меховых шуб и украшений, как в пос-ледние десять лет. Несмотря на высокие цены, количество иноменклатура потребляемых лекарств везде выросла, как ирасширились медицинские услуги. Местные магазины и рын-ки отличаются от московских только более низкими ценами,но не набором товаров.

Каждый большой город на Волге неповторим своей истори-ей и современным обликом. Но есть и общее – это новая дина-мика жизни, проявляемая в свободном поведении людей, в бо-лее разнообразном препровождении времени, в богатом куль-турном производстве, в возродившемся краеведении и в но-вых малых музеях, в высоком престиже образования и совре-менном студенчестве, которое, кстати, прекрасно выглядит, вактивном освоении внешнего мира через средства массовойинформации и через заграничные путешествия.

Если говорить о позитивном без деталей, то приведу тольконесколько примеров. Это – бурно обновляющаяся Казань,обещающая стать к своему 1000-летию городом европейскогоуровня. Это – ухоженная и культурно многообразная Астра-хань. Это – полностью автомобилизированная за счет народ-ного автомобиля “Жигули” Самара. Это – интеллектуальныйСаратов и промышленный гигант Волгоград.

Если бы все “лежало на боку”, тогда откуда такие повсеме-стные улучшения повседневной жизни людей? Даже если этоделается часто в обход существующих норм и правил или жетребует от людей больше “вертеться по жизни” и решать боль-

225

ше проблем с ее обустройством, сам по себе факт улучшенияотрицать просто глупо и саморазрушительно.

В России произошла удивительная вещь в головах людей.Они не поняли многого, что произошло с ними за 10 лет. В вер-хушечных дебатах и в повседневных разговорах над всеми взя-ла верх парадигма кризиса. У нее оказалось слишком многосторонником по сравнению с теми, кто готов говорить о луч-шей жизни. Итак, что и кто стоит за парадигмой кризиса?

На уровне частной стратегии человека – это вполне понят-но: человек больше склонен жаловаться, чтобы психологиче-ски рассчитывать на сочувствие (что комфортнее, чем испыты-вать в отношении себя зависть, а иногда необходимо для полу-чения прямого материального вознаграждения и дополнитель-ных жизненных ресурсов). Изучая в прошлом много лет СШАи Канаду, могу подтвердить, что американцы и канадцы такжечаще жалуются на проблемы, чем похваляются своей жизнью.Последнее – просто миф об американцах.

Почему политики и общественные активисты больше гово-рят о развале и кризисе? Потому что их подавляющее боль-шинство или еще только мечтают взять власть в свои руки, что-бы “улучшить жизнь”, или только что пришли к власти и хотятубедить, что наследовали от предыдущих правителей полныйразвал. Иначе, нечем будет хвалиться при очередных выборах.Самый яркий пример – каждая новая правительственная ко-манда в Белом доме на Краснопресненской набережной в Мо-скве. В отношении предшественников почти всегда скепти-цизм или даже полное отрицание. Все хотят начать все сначалаи доказать свою успешность.

Самые недобросовестные критики – оппозиционные по-литики, особенно “глухая оппозиция”, как коммунисты или“Яблоко”. Здесь идут в ход самые зловредные вымыслы и ис-пользуется самая неквалифицированная экспертиза. На протя-жении более 10 лет Г.А. Зюганов обвиняет “антинародный ре-жим” в “геноциде народа” и в ежегодно загубленном миллионелюдей (имеются в виду не родившиеся дети по причине обни-щания), в вымирании русского народа и т.п. Вот только дети по-чему-то больше рождаются в бедных сельских местах, а не в бо-гатых городах. А упадок рождаемости почти компенсируют им-мигранты (если считать и незарегистрированных) и количест-во идущих в школу детей не сокращается так, как это предска-зывали некие “эксперты ООН” с подачи недобросовестныхотечественных специалистов.

В течение тех же лет Г.А. Явлинский убеждает народ, что“мы построили криминальное государство”, что 95% населенияживет в нищете и т.п. В эту же ловушку попадают и “правые”.Б.Е. Немцов убеждает, что в стране 45 млн нищих, которые жи-

226

вут меньше чем на один доллар в день, что в стране больше бес-призорников, чем их было в годы гражданской войны и разру-хи. Откуда все эти данные? Число нищих, я думаю, идет от не-корректного использования данных ВЦИОМа. Что касаетсябеспризорников, то здесь, скорее всего, Фонд защиты детей,чтобы получить больше средств на свою полезную деятель-ность, устраивает инфляцию с цифрами в 2–3 млн и больше.

Если 10 лет вымираем в условиях кризиса, то почему его нетпо реальной жизни каждого отдельного гражданина? Или по-чему гражданин глубоко верит в кризис и не может осознать ипризнать улучшение собственной жизни и наверняка жизнисобственных детей? Конечно, здесь есть возрастные и психо-логические особенности. Ностальгия по “старым добрым вре-менам” характерна для любого общества, а в нашей стране по-сле распада исторического государства, глубоких обществен-ных потрясений и кровавых конфликтов подобные чувствасреди старшего поколения более чем понятны. Но как долгостаршие будут “заедать век” молодых, которые уже давно при-няли и новую страну и новые порядки, а многие из них преус-пели больше родителей и даже помогают им материально?

Главными поставщиками аргументов для парадигмы кризи-са и ее достаточно успешного насаждения даже среди частимолодежи являются еще две активные общественные силы –ученые и преподаватели, а также журналисты. В своей массероссийские обществоведы оказались профессионально не го-товы оценить происходящие в стране перемены. Они продол-жают замерять жизнь семей по чаяновским методикам веко-вой давности, по официальной статистике, по ответам опраши-ваемых на вопросы-подсказки типа “Как Вам удается сводитьконцы с концами в этой жизни?”, что равносильно учету реак-ций на прочитанные газеты или просмотренные накануне теле-передачи.

Эти подходы, возможно, применимые для других стран илидля других условий, не учитывают многого в современной рос-сийской жизни. Доходы россиян состоят далеко не только иззарплат (но даже всех получаемых выплат подсчитать государ-ству и экспертам не удается). Они складываются от дополни-тельных заработков, которые приносит продажа на тех жеволжских пристанях связанных платков и сувениров, индиви-дуальный труд на 40 млн земельных участках, скрытая эконо-мика за пределами правовых норм, тривиальное воровство ибраконьерство. Наконец, в стране необычно высокий уровеньреципрокального (взаимовыгодного) обмена и перераспреде-ления материальных благ через семейно-родственные связи.По Немцову, моя престарелая мать относится к числу бедных,ибо живет на учительскую пенсию 850 руб. в месяц (меньше од-

227

ного доллара в день). Но это не так. Проживая отдельно, она по-лучает равную помощь от троих сыновей и от дальних родст-венников, живущих в том же городке на Урале.

Несправедливо зачислив собственную страну в ранг бед-ных и сплошь криминальных, ученые и другие эксперты далидостаточно материала для журналистики. Преуспевающие те-леведущие и газетные журналисты повторяют как молитвуфразу “в наше тяжелое время”, прежде чем начать или закон-чить свой репортаж. Им кажется, что они радеют о простомчеловеке вместе с политиками и тем самым получают народ-ную поддержку.

Простой человек не в силах противостоять массированнойидеологии кризиса. Он верит в то, что все вокруг плохо, и витоге голосует за того, при ком 10 лет тому назад действитель-но было плохо. Ирония в том, что даже молодые люди, кото-рые не помнят те времена и ни при каких условиях в них невернутся, тоже голосуют за прошлых первых секретарей ком-партии. Так, в конечном итоге Явлинский и Немцов помогаютЗюганову избрать губернатором Нижнего Новгорода Ходы-рева. Похоже это уже не единичный случай. Плата за само-разрушительную кризисную парадигму становится слишкомвысокой.

ИТОГОВЫЕ ДЕФИНИЦИИ

ЭТНОС ИЛИ ЭТНИЧНОСТЬ?

Этничность – широко используемая в науке категория,обозначающая существование культурно отличительных (этни-ческих) групп и форм идентичности. В отечественном общест-вознании более широко употребляется термин этнос во всехслучаях, когда речь идет об этнических общностях (народах) раз-личного историко-эволюционного типа. Понятие этнос предпо-лагает существование гомогенных, функциональных и статич-ных характеристик, которые отличают группу от других, облада-ющих иным набором подобных характеристик. Общепринятойдефиниции этноса не существует, но доминируют такие его оп-ределения, как “этносоциальный организм” (Ю.В. Бромлей) иликак “биосоциальный организм” (Л.Н. Гумилев).

Современная концепция этничности подвергает сомне-нию подобный взгляд на культурную отличительность и обра-щает внимание прежде всего на ее процессуальную (социаль-но конструируемую) природу, подвижный и многокультур-ный характер современных обществ, на практическое отсут-ствие культурных изолятов. Среди ученых также нет единст-ва в подходе к определению феномена этничности, но есть не-которые характеристики, свойственные для общностей, кото-рые позволяют считать их этническими или говорить о при-сутствии этничности как таковой. К числу таких характери-стик относятся:

–разделяемые членами группы представления об общемтерриториальном и историческом происхождении, единыйязык, общие черты материальной и духовной культуры;

–политически оформленные представления о родине и осо-бых институтах, как, например, государственность, которые мо-гут считаться частью того, что составляет понятие “народ”;

–чувство отличительности, т.е. осознание членами группысвоей принадлежности к ней, и основанные на этом формы со-лидарности и совместные действия.

Отчасти сохраняет значение данное Максом Вебером опре-деление этнической общности как группы, члены которой “об-

229

ладают субъективной верой в их общее происхождение попричине схожести физического облика или обычаев, или тогои другого вместе, или же по причине общей памяти о колониза-ции и миграции”. Важную роль в понимании этничности игра-ет соотнесение социальных и культурных границ, внутренних(эмных) и внешних (этных) представлений, что есть та или инаягруппа. Характерные черты этнических групп не могут сво-диться к сумме содержащегося в их пределах культурного ма-териала, а должны определяться прежде всего тем значимым,что для себя считают сами члены группы (или эта значимостьнавязана извне) и что лежит в основе их самосознания. Такимобразом, этничность – это форма социальной организациикультурных различий.

Исходя из этого, под понятием “народ” в смысле этниче-ской общности понимается группа людей, члены которой име-ют одно или несколько общих названий и общие элементы куль-туры, обладают мифом (версией) об общем происхождении итем самым обладают как бы общей исторической памятью, мо-гут ассоциировать себя с особой географической территорией,а также демонстрировать чувство групповой солидарности.

Представление о том, что этничность формируется и этни-ческая общность строится на основе иноэтнического противо-поставления “мы – они”, является недостаточным. Этничностькак компонент индивидуального самосознания и как общераз-деляемая коллективная вера проявляет себя через фундамен-тальные связи с другими культурными, социальными и полити-ческими общностями, в том числе государственными. Это оз-начает, что этническое самосознание необязательно построе-но на негативной оппозиции и необязательно по отношению кдругим этническим общностям, в чем состоит глубокое заблу-ждение структурализма, начиная с К. Леви-Стросса. Точнеесказать, этническая общность (народ) есть общность на осно-ве культурной самоидентификации по отношению к другимобщностям, с которыми она находится в фундаментальныхсвязях.

Этничность формируется и существует в контексте того со-циального опыта, с которым связаны люди или с которым ониидентифицируются другими как члены определенной этниче-ской группы. С внутригрупповой точки зрения, этничность ос-новывается на комплексе культурных черт, которыми членыэтой группы отличают себя от других групп, даже если они покультуре очень близки. Различия, которые они могут прово-дить по отношению к другим, обычно довольно определенныеи многоуровневые, тогда как внешние представления о группеимеют тенденцию к генерализации и стереотипным критериямпри характеристике групп.

230

Таким образом, во внутренних и внешних определениях эт-нической группы (народа) присутствуют как объективные, таки субъективные критерии. Часто бывает, что кровная родст-венность или другие объективные критерии не играют решаю-щей роли. Этничность предполагает наличие социальных мар-керов как признанных средств дифференциации групп, сосу-ществующих в более широком поле социального взаимодейст-вия. Эти различительные маркеры образуются на разной осно-ве, включая физический облик, географическое происхожде-ние, хозяйственную специализацию, религию, язык и даже та-кие характеристики, как одежда или пища.

Интеллектуальная история термина этничность начина-ется с 1960-х годов, когда этот концепт стал ответом на изме-нения в постколониальной геополитике и на движения мень-шинств во многих промышленно развитых странах. Появле-ние интерпретаций этничности касалось таких разных явле-ний, как социальные и политические изменения, формирова-ние идентичности, социальный конфликт, расовые отноше-ния, нациестроительство, ассимиляция, и прочих. Существу-ют три главных подхода к пониманию этничности: эссенциа-листский (примордиалистский), инструменталистский и кон-структивистский.

Примордиалистский подход исходит из того, что этниче-ская идентификация основана на глубоких связях с опреде-ленной группой или культурой, а значит, и на существованииреалий этой идентификации, которые могут рассматриватьсяили как преимущественно биологические, или как культурно-исторические. На этот подход оказал сильное воздействиеэволюционизм с его интересом к биологическим, генетиче-ским и географическим факторам. Осознание групповой при-надлежности как бы заложено в генетическом коде и являет-ся продуктом ранней человеческой эволюции. В крайнейформе этот подход рассматривает этничность в категорияхсоциальной биологии как расширенную форму родственногоотбора и связи, как изначальный инстинктивный импульс.Схожие построения распространены и в российской литера-туре в рамках так называемой теории этноса, где социальныйбиологизм вместе с географическим детерминизмом служитосновой крайне уязвимых конструкций “жизни и смерти эт-носов”, их “пассионарности”, “психоментального комплекса”и прочих (Л.Н. Гумилев, С.М. Широкогоров). Более социальноориентированными, но от этого не менее эссенциалистскимиявляются доминирующие в российском обществознании ти-пологические конструкции этносов, субэтносов, метаэтносов,а темы экзогамии этносов как признака и условия их сущест-вования или “компонентные” теории этноса присутствуют на

231

уровне учебной литературы (Ю.В. Бромлей, В.И. Козлов,В.В. Пименов, Ю.И. Семенов).

Культурный вариант примордиализма рассматривает эт-ничность как прежде всего разделяемую членами группы общ-ность с объективными характеристиками принадлежности:территория, язык, экономика, расовый тип, религия, мировоз-зрение и даже психический склад. Большинство российскихавторов полагают, что этническая общность имеет первичноезначение как социальный архетип и ее игнорирование в социо-логии и политике является глубоким заблуждением. На основе“этнических корней” создается целая генеалогия современныхнаций. Для групповых этнических категоризаций широко ис-пользуются историко-лингвистические классификации, исто-рико-археологические и физико-антропологические реконст-рукции, которые привязываются к современной номенклатуреэтнических групп и к их историческому и пространственномукартографированию.

Более современные подходы в рамках этой традиции при-знают субъективную природу этничности, как и любой другойформы групповой социальной идентичности, только обращен-ной в прошлое и оформленной в современном бытовании че-рез культурно-языковые характеристики. Эти характеристикиученые и этнические активисты прослеживают через геогра-фию и историю той или иной группы. В свою очередь, культур-ный багаж и его преемственность позволяют находить личноеи социальное значение человеческого существования и даютответ, почему индивид ведет себя в соответствии с определен-ной традицией.

Культурно-языковая или психокультурная интерпретацияэтничности в рамках примордиализма также рассматривает эт-ническую идентичность как неотъемлемую психологическуючасть “я”, а ее изменение как неестественное и навязанное че-ловеку. Подобные взгляды на этничность широко распростра-нены в обществах, где этнокультурным различиям придаетсяособая значимость вплоть до ее официальной регистрации го-сударством и даже построения государственности на этниче-ской основе.

В то же время социальное значение этничности включаетпомимо эмоциональных моментов также и рационально-инст-рументалистские ориентации. Этничность, как бы пребывая влатентном (“спящем”) состоянии, вызывается к жизни и ис-пользуется в целях социальной мобильности, преодоленияконкуренции, доминирования и социального контроля, взаим-ных услуг и солидарного поведения, для политической мобили-зации и достижения гедонистических устремлений. Инстру-менталистский подход с его интеллектуальными корнями в со-

232

циологическом функционализме рассматривает этничностькак результат политических мифов, создаваемых и используе-мых культурными элитами в их стремлении к преимуществам ивласти. Этничность возникает в динамике соперничества элитв рамках границ, которые определяются политическими и эко-номическими реальностями. Иногда функционализм обретаетпсихологическую окраску, и тогда манифестации этничностиобъясняются как средство восстановления утраченной коллек-тивной гордости или как терапия от нанесенных травм.

В рамках этих подходов выполнены многие труды в отече-ственной этнографии, в том числе и на основе социологическо-го метода анализа (Ю.В. Арутюнян, М.Н. Губогло, Л.М. Дроби-жева). Имеются их авторитетные сторонники в зарубежнойнауке (У. Коннор, Д. Миллер, Р. Ставенхаген, Э. Смит).

Все подходы к пониманию этничности не являются обяза-тельно взаимоисключающими. Интеграция наиболее значи-мых аспектов в цельную теорию этничности наиболее перспе-ктивна на основе конструктивистского синтеза, в котором естьчувствительность к контексту. Этничность возможно рассмат-ривать в системе социальных диспозиций и ситуативной зави-симости на разных уровнях и контекстуальных горизонтах:транснациональном уровне мировых культурных систем и ди-аспорных связей, в рамках наций-государств с точки зрениядоктрины меньшинств, “внутреннего колониализма” или“структурного насилия”, межгрупповом уровне в контекстетеории культурной границы и внутригрупповом в рамках пси-хологических теорий реактивной, символической и демонстра-тивной этничности и стигматизированных идентичностей.

Продуктивной представляется разработка подхода к этнич-ности вне “традиционных культурных типов”, как культурнойгибридности и как множественных лояльностей или этниче-ского дрейфа. Этот предлагаемый мной подход позволяет рас-сматривать не человека в этничности (на отечественном науч-ном жаргоне “этнофора”), а этничность в человеке, что при-ближает к более чувствительному и адекватному восприятию“реальности” и к более конструктивному воздействию на эт-ничность в смысле общественного управления.

О НАЦИИ

Моя позиция по вопросу о трактовке и использованиитермина “нация” в науке и в политике вызвала, пожалуй, наи-более ожесточенные споры, критику и непонимание того, очем идет речь. Опубликованная в журнале “Вопросы филосо-фии” (1998. № 9) и затем на английском языке в журнале“Ethnic and Racial Studies” (2000. Vol. 23. No. 4) статья под на-званием “Забыть о нации. Постнационалистическое понима-ние национализма” вызвала довольно суровую критику неко-торых коллег. Хранитель чистоты исторического материа-лизма М.Н. Руткевич, по учебникам которого учились мое иблизкие моему поколения, выступил со специальной статьейв том же журнале, разоблачая “субъективистские взгляды”на “реальную действительность”. Кажется, ни одна из публи-каций последних лет яркого российского политика, нослабого ученого Р.Г. Абдулатипова не обходится, чтобы гроз-но не напомнить читателю о моих опасных для страны и дляее народов заблуждениях и призывах “забыть нации”.

Люди, не читавшие мою научную статью и другие работы,начинают верить, что есть такие сторонники “патологическогопостмодернизма” (слова из критики в мой адрес профессораВ.И. Козлова), которые отрицают все: и нацию, и этнос, и расу,и даже саму “реальную действительность”, которую “отража-ет” общественная наука и наше мышление в целом. Таких сто-ронников ленинской теории отражения гораздо больше, чем япредполагал. К тому же они воспроизводят себе подобных че-рез обучаемые по старым прописям студенческие когорты.11 октября 2001 г. на пресс-конференции в газете “Московскийкомсомолец” мне был задан вопрос по телефонной линии сту-дентом психологического факультета МГУ, который пыталсявыяснить, на самом ли деле я отрицаю нации, а значит, и “наци-ональный характер”, чему его усердно учат так называемые эт-нопсихологи или философы типа незаслуженно популярного Г. Гачева.

234

Я уже не говорю о политиках и ученых в республиках, кото-рые ни под каким предлогом не позволят подвергать сомнению“национальные” статусы своих групп и “своих” республик-го-сударств. Опубликованное в 1992 г. в газете “Московские но-вости” мое интервью намеренно вышло под заголовком “На-ция – это то же племя, но только с армией”. Сказанная мною вразговоре эта бытовая для языка современных социально-куль-турных антропологов фраза (с просьбой “не для публикации”)была специально использована газетой, чтобы “подставить” недо конца последовательного в демократических убежденияхминистра. Кстати, своей цели эта публикация достигла: по мо-им сведениям, президенты М.Е. Николаев (Якутия) и М.Г. Рахи-мов (Башкирия) пожаловались Б.Н. Ельцину, что министр поделам национальностей допускает в их адрес плохие выска-зывания. Именно в этом контексте мне бы хотелось кратко и по возможности популярно изложить свой взгляд на феноменнации.

Нация – это действительно широко распространенное внауке и политике понятие с различным историческим и совре-менным смысловым содержанием. Наиболее распространен-ным является обозначение совокупности граждан одного госу-дарства как политического сообщества. Отсюда понятия: “здо-ровье нации”, “лидер нации”, “национальная экономика”, “на-циональные интересы” и прочее. В политическом языке нация-ми иногда называют просто государства. Отсюда – названиеОрганизации Объединенных Наций и многие термины в запад-ноевропейских языках (international relations, internationalorganizations, international law, international treaties и другие).Члены нации отличаются общегражданским самосознанием(например, американцы, британцы, испанцы, китайцы, мекси-канцы, россияне, французы), чувством общих историческойсудьбы и культурного наследия, некоторыми общими элемен-тами материальной и духовной культуры, а в редких случаяхобщностью языка и даже религии. Кстати, все вышеперечис-ленные нации единством языка и религии не обладают.

Понятие “гражданской” или “политической нации” утверди-лось в Европе в эпоху французской революции конца XVIII в. (в средние века нациями чаще всего назывались университет-ские земляческие сообщества), чтобы противопоставить боже-ственному происхождению монархической власти представле-ние о гражданском сообществе, имеющем право создавать го-сударство, обладать суверенитетом и контролировать власть.Понятие нация широко использовалось в эпоху формированиясовременных государств вместо феодальных, династических,религиозных и политических образований. В государствах Нового времени вместе с утверждением единого управле-

235

ния, рынка и массового образования распространялись куль-турно-языковое единообразие вместо локального своеобразияили наряду с ним, общие гражданские и правовые нормы, авместе с этим и общая идентичность. Так возникли нации в Ев-ропе и в регионах переселенческих колоний (Северная Амери-ка, Австралия, Новая Зеландия), а также в Латинской Америкена базе колоний Испании и Португалии. В Азии и Африке по-нятие “нация” было заимствовано из Европы, особенно в ходедеколонизации и образования суверенных государств в ХХ в.

Гражданские нации – многоэтничные образования (за ис-ключением небольших островных государств) с разной степе-нью культурной и политической консолидации. Подавляющеебольшинство наций включают несколько, а иногда десятки исотни этнических общностей, говорящих на разных языках иисповедующих разные религии (например, американская, ин-дийская, канадская, китайская, малазийская, нигерийская,швейцарская). Обычно язык и культура наиболее многочис-ленной этнической общности обретают доминирующий (а ино-гда официальный) статус в гражданском сообществе – госу-дарстве, а культура малых групп или групп иммигрантского на-селения, называемых меньшинствами, подвергается ассимиля-ции и дискриминации.

Согласно национальным законодательствам и международ-но-правовым нормам, а также доминирующему представлениюв большинстве стран мира представители меньшинств (если этоне недавние иммигранты без гражданства) являются равно-правными членами наций. Они обычно и считают себя таковы-ми (индейские народы и натурализованные иммигрантскиегруппы в странах Америки; корсиканцы и бретонцы средифранцузов; шотландцы, ирландцы, уэльсцы среди британцев;фракоканадцы, индейцы, эскимосы, давние иммигрантскиегруппы среди канадцев; неханьские народы среди китайцев;шведы среди финнов; саамы среди норвежцев). В ряде стран,где распространены идеология и практика этнического нацио-нализма или расизма, демографически и (или) политически гос-подствующие этнические общности исключают других из поня-тия “нация” и даже отказывают в гражданстве коренным (неиммигрантам) жителям страны, переводя ситуацию (в том чис-ле законодательным путем) в различительную схему “нация именьшинства” или считая последних “апатридами”. Особенноэто характерно для ряда постсоветских государств, где числотех, кто не входит в категорию нации, может достигать полови-ны населения страны и даже составлять большинство жителейее столицы (например, в Латвии).

В отличие от предшествующих эпох, когда преобладала ус-тановка на культурную гомогенность нации через механизмы

236

ассимиляции, в последние десятилетия за счет более интенсив-ной иммиграции, роста локальных идентичностей и группово-го (этнического) самосознания увеличились культурная гете-рогенность и этнорасовое многообразие европейских наций(например, британской, германской, итальянской, француз-ской). Этому способствовали мировые процессы демократиза-ции и общественные движения в защиту прав человека и мень-шинств с начала 1960-х годов.

В то же время современные государства предпринимаютусилия, направленные на формирование общегражданскойидентичности и сохранение целостности нации, в том числе че-рез политику культурного плюрализма и внутренние формысамоопределения (культурная и территориальная автономии).Вместо идеи “плавильного котла” символической формулой со-временных наций гораздо чаще является формула “единство вмногообразии”. Однако идея национального самоопределенияи национального государства на этнической основе сохраняетнекоторые позиции, и она особенно усилилась в странах, пере-живающих посткоммунистические трансформации.

Этнические, региональные и религиозные различия и нера-венство, а также характер общественных устройств и полити-ческих режимов могут вызывать кризисы и конфликты вплотьдо раскола нации на новые национальные образования-госу-дарства. По этим причинам и под воздействием идеологии эт-нического национализма в конце ХХ в. распались несколькополиэтничных гражданских наций-государств. Вместо СССР,Югославии и Чехословакии возникли более 20 новых полиэт-ничных гражданских сообществ, где идет сложный процессформирования представлений (именно представлений, а не са-мих коллективных тел!) и их утверждение на массовом уровне,что есть новые нации. В постсоветских государствах дилемма“что есть нация” – казахстанцы или казахи, латвийцы или ла-тыши – почти не существует, но скоро, бесспорно, возникнет.

В то же время в конце XX в. произошло объединение двухкультурно родственных и до этого государственно разделен-ных гражданских наций в ГДР и ФРГ в одну германскую на-цию, в состав которой входит целый ряд этнических и имми-грантских меньшинств (сорбы, российские немцы, турки, хор-ваты и другие). Внутри гражданских наций могут возникать по-литические и вооруженные движения сепаратизма или ире-дентизма на этнической (трайбалистской), религиозной илирегиональной основе. Такие движения существуют во многихстранах мира (Великобритания, Индия, Испания, Италия, Ка-нада, Китай, Шри-Ланка, многие страны Африки), и они пред-ставляют угрозу целостности и мирному развитию граждан-ских наций. После распада СССР такие движения, в том числе

237

в форме вооруженной сецессии, возникли в Азербайджане,Грузии, Молдове, России.

Распространено также понимание нации как этническойобщности или этнонации (в отечественной традиции как типаэтноса), которая понимается как исторически возникшая и ус-тойчивая этносоциальная общность людей с общей культурой,психологией и самосознанием. Понятие “культурная нация”имеет истоки в идеологии австромарксизма и восточноевро-пейской социал-демократии и распространилось в XX в. в про-цессе распада Австро-Венгерской, Оттоманской и Российскойимперий. После первой мировой войны на основе доктрины“национального самоопределения” были образованы многоэт-ничные государства Восточной Европы, а также Финляндия.

За время существования СССР произошло социальное кон-струирование многих советских наций на основе администра-тивно-государственных образований и за счет упраздненияили ослабления прежних локальных, языковых, религиозных идругих различий (возникли аварская, алтайская, азербайджан-ская, грузинская, казахская, киргизская, туркменская, узбек-ская и многие другие этнонации). Однако существовала и об-щероссийская (общесоветская) идентичность и историко-по-литическая общность, при которой идеология советского пат-риотизма и доктрина единого советского народа заменяла док-трину гражданской нации. Этнические общности (народы) на-зывались нациями, а фактически существовавшая граждан-ская нация называлась советским народом. Это доктринальноенаследие и политическая практика сохраняются до сих пор.

Этнический национализм стал одной из важных причинраспада СССР, и он же представляет серьезный вызов граж-данскому нациестроительству в постсоветских государствах.Ряд новых государств (Казахстан, Киргизия, Литва, Россия, Ук-раина) осознают необходимость перехода к понятию граждан-ская нация, которое начинает утверждаться наряду или вместопонятия этнонация. Однако в постсоветских государствах эт-нонационализм, особенно от имени так называемых титульныхнаций, сохраняет мощные позиции в общественно-политиче-ском сознании и служит средством политической мобилиза-ции, обеспечения приоритетного доступа к власти и ресур-сам. В России на основе доктрины “многонационального на-рода” и практики этнического федерализма этнонации облада-ют мощными формами политической и эмоциональной леги-тимности.

Сложное сосуществование двух версий понятия “нация”имеет место во многих полиэтничных странах: государство иофициальный язык предпочитают использовать понятие граж-данская нация как средство консолидации согражданства; ли-

238

деры и активисты этнических общностей используют понятие“культурная нация” как средство защиты своих интересов, по-литической мобилизации и сохранения коллективной культур-ной самобытности от угрозы ассимиляции или дискриминациисо стороны государства и доминирующей культуры. Много-значное использование понятия “нация” становится все болеераспространенным в современном общественно-политиче-ском языке, хотя его этнический смысл не признается между-народно-правовыми нормами и нормами большинства госу-дарств мира.

Научное содержание понятия “нация” является предметомдлительных и малопродуктивных дискуссий, несмотря на уча-стие в них многих крупных ученых и публицистов как в про-шлом (И. Гердер, О. Бауэр, К. Каутский, М. Вебер, П. Сорокин,Н. Бердяев), так и в современном обществознании (Д. Армс-тронг, Б. Андерсен, Э. Баграмов, Ю. Бромлей, Э. Геллнер, Л. Гу-милев, А. Здравомыслов, Ю.И. Семенов, У. Коннор, Э. Смит,Э. Хобсбоум, М. Хрох, П. Чатарджи). В мировой науке не суще-ствует общеразделяемой дефиниции нации, особенно еслиречь идет об ее пространственных и культурных границах,членстве и как о статистической категории. Тем не менее до не-давнего времени в обществознании господствовало и сохраня-ет свои позиции понимание нации как реальной общности. Нация в этом случае рассматривается как коллективный инди-вид (или тело), обладающее базовыми потребностями, (са-мо)сознанием, общей волей и способное на единое и целена-правленное коллективное действие. Одной из таких потребно-стей является обеспечение условий своего сохранения и разви-тия, и из этой потребности вытекает стремление к автономии инезависимости в форме отдельного “национального государст-ва”. Реалистская (или субстанциональная) онтологизация на-ции бытует не только в наивной социологии и политологии, нои в более профессиональном обществоведческом дискурсе, ко-торый до сих пор сопровождается попытками дать научное оп-ределение нации.

Данное видение нации не ограничивается только примор-диалистским подходом, при котором обычно выделяются глу-бокие корни, древнее происхождение и особая духовная силанациональных чувств. Онтологический взгляд фактически раз-деляют и многие сторонники модернистских и конструктиви-стких подходов, которые рассматривают нации как результатиндустриализации и распространения “печатного капитализ-ма”, как результат неравного развития, роста коммуникацион-ных и транспортных сетей и, наконец, как результат мощногоинтегрирующего воздействия современного государства, т.е.не нации создают государство, а государство создает нации.

239

Субстанциональный подход не ограничивается только взгля-дом на нации как на “объективную реальность”, т.е. общность,имеющую объективные характеристики (язык, религия и про-чее), но он также характерен и для тех, кто подчеркивает субъ-ективные факторы, как, например, общий миф, историческаяпамять или самосознание. Ибо и в этом случае нация понимает-ся как социально сконструированная, но все же реально суще-ствующая группа.

В последнее десятилетие ряд новых подходов в обществен-ной теории способствовал отходу от трактовки социальных ко-алиций (групп) как реальных, субстанциональных общностей.Это – прежде всего интерес к так называемым сетевым фор-мам и растущее использование категории сеть (network) какориентирующего образа или метафоры в теории и конкретномисследовании. Это – разработки в области теории рациональ-ного действия, которые делают упор на индивидуальные стра-тегии и на более глубокое понимание феномена групповости(groupness). Это – переход от структуралистских взглядов, прикоторых группа рассматривается как исходный компонент со-циальной структуры, к конструктивистским подходам, при ко-торых групповость – конструируемый, контекстный и под-вижный феномен. Наконец, постмодернисткие подходы вы-звали больше внимания к проблемам фрагментарности, эфе-мерности и эррозии жестких форм и четких границ.

Все более становится очевидным, что главная проблемасубстанционального взгляда на нацию состоит в том, что онпринимает категорию практики за категорию анализа. Содер-жащийся в практике национализма и в деятельности совре-менной системы государств концепт, а именно – реификациянации как реальной общности, переносится в сферу науки и де-лается центральным в теории национализма. Именно этот фе-номен реификации как социального процесса, как события, ане только как интеллектуальной практики отмечают при рас-смотрении проблемы нации ряд современных авторов(Ф. Барт, Р. Брубейкер, Р. Суни, П. Холл, Г.-Р. Уикер, Т.-Х. Эри-ксен). Такими же являются и мои собственные научные взгля-ды, часть которых была высказана одновременно и даже рань-ше, чем зарубежными специалистами.

В свете этого подхода нацию возможно рассматривать каксемантико-метафорическую категорию, которая обрела в сов-ременной истории эмоциональную и политическую легитим-ность, но не стала и не может быть научной дефиницией. В свою очередь, национальное как коллективно разделяемый об-раз и национализм как политическое поле (доктрина и практи-ка) могут существовать и без признания нации как реально су-ществующей общности.