Информационная война.

Механизм

Валерий Дашевский

Печатается с любезного разрешения общественно-политического обозрения «7 ДНЕЙ», США.

http://7days.us

Валерий ДашевскийИнформационная война. МеханизмКорректор — Евгения Макарова.

Accent Graphics Communications, Montreal, 2015.

ISBN : 152 с.© 2015 Валерий Дашевский

- 3 -

Предисловие

Книга «Информационная война. Механизм» продолжает и дополняет предыдущую, «Понять Путина», хотя, принимаясь за нее, я не имел в виду писать продолжение; они писались мной не с целью проверить современные представления о России последних лет методами исторической науки, но вышло именно так. Как и предыдущая, книга — предостережение Западу, поскольку она о войне против Запада как цивилизационной задаче России, какой видели ее Николай Данилевский, отец современных российских идеологов, большевики, коммунисты и «неодворянство» Путина. Информационная война, средства и методы ее ведения, используемая пропаганда говорят о стране едва ли не больше ее истории.

Тем не менее, мне пришлось использовать труды постмо-дернистских и русских реакционных философов, историков, социологов, культурологов, политологов, кремленологов и тео-ретиков современных войн, без которых нельзя понять ни исто-рической обусловленности путинского режима, ни природы его самовластия, ни того, что произошло с русскими и Россией за время его правления.

Я писал эти книги для русской эмиграции, где Путина геро-изирует больше половины эмигрантов, и для Запада, где им восхищается каждый пятый.

До сих пор точка зрения американских и европейских либе-ралов и военных теоретиков сводилась к «реальной политике»

- 4 -

в отношении Украины и России — к тому, что Путин лидер православной цивилизации, что с Россией надо считаться, что миропорядок устарел, реальность же такова, что действует право силы и с Путиным надо разделить сферы влияния, однако эта позиция виделась мне обусловленной отжившими умозри-тельными представлениями и боязнью навязываемой Россией войны.

Агрессия против Украины выявила колоссальные пробелы в международном гражданском и уголовном праве, неготовность мира к Четвертой мировой, непонимание Путина и угрозы, которую несет Западу путинская Россия.

Вот что, на мой взгляд, нужно было донести до широкой аудитории.

Я писал об информационной войне как о войне, как об урав-нении, из которого этика, мораль и профессиональные нормы вычленены, а цель оправдывает средства, как о культурном феномене, исключающем дискурс или плюрализм в принципе, поскольку война есть навязывание своей воли противнику, и всё, что применимо к Геббельсу, применимо к Путину.

А еще я постарался объяснить, как создано его имитацион-ное государство, его социальный конструкт, воображаемое сообщество, считающее себя русской нацией, устройство пропагандистской машины режима, обновлявшейся с больше-вистских времен, замещение ею исторического нарратива тем, что принято называть «другой реальностью», ее формирование как части и инструмента международной политики и ее роль в асимметричной войне четвертого поколения, развязанной Путиным против Запада.

Израиль, Нетания, 7 сентября 2015 г.

- 5 -

Пространства четвертой мировой

О развязанной Путиным информационной войне против Запада  — компоненте военной доктрины России  — сказано предостаточно. Такой ее воспринял Запад, признавший ее колоссальную угрозу, разрушительную силу, значительно пре-восходящую военную, именно так ее определил выступавший на саммите НАТО в Уэльсе главнокомандующий войсками НАТО в Европе генерал Филип Бридлав (Philip Breedlove), заявивший, что Россия проводит «поразительный блицкриг информацион-ной войны, какого мы не видели за всю историю», г-жа Клинтон в ряде заявлений и интервью признала, что США проигрывают информационную войну России («после холодной войны мы ушли с информационной арены и это положение необходимо изменить»).

Один из главных российских оппозиционеров Андрей Илла-рионов в выступлении на XIX  Форуме открытого общества Эстонии в Таллинне (статья «Информационная война. Вызовы информационной войны для свободного общества и возможная контрстратегия», 18 сентября 2014 года) определяет информаци-онную войну как реальную, в конфронтации между Россией и Западом, к которой российско-украинская война — прелюдия, сама же информационная война перейдет в фазу непосред-ственно военного столкновения с Западом, которое предрекает не он один.

- 6 -

А. Илларионов не специалист в области информации и ком-муникаций, в его тезисах поровну ответов и вопросов, однако его выступление — программный документ или Манифест сво-бодного мира, обращенный к людям доброй воли, призываю-щий к корректировке некоторых базовых принципов общества либеральной демократии, общества, «каким мы так дорожим, и какое мы считаем одной из лучших моделей его организации».

«Перед нами,  — заявляет А.  Илларионов,  — стоит задача невероятной сложности, и я настоятельно прошу вас рас-сматривать мои соображения по этому поводу не как вариант готового ответа, а как приглашение к дискуссии, к совместным интеллектуальным усилиям, какие могут потребовать нестан-дартных подходов и немалого времени для того, чтобы понять, что может и должно быть сделано в нынешней, не вполне обыч-ной обстановке».

Он использует метафору наземной или «классической» войны (информационные войска, бригады, дивизии, армии, атаки и контрнаступления), предлагая к обсуждению свое видение информационной войны в десяти пунктах, основные таковы: а) Запад должен признать состояние информационной войны с Россией как начальную и самую опасную стадию Четвертой мировой; б) понять, что масштаб и средства индоктринации (промывания мозгов) российской машиной пропаганды призваны уничтожить Западную цивилизацию, разрушив единство народов, миропорядок, представления и ценности; в) что формы, методы и способы современной информационной войны поражают многообразием, как и  ее интенсивность, эффективность, агрессивность; г) и что она является одним из наиболее серьезных вызовов и угроз современному свободному сообществу, свободе слова, информационному пространству, миропониманию и представлениям цивилизованной части человечества.

Призывая мир к обороне, А. Илларионов характеризует агрессию как наступление криминального авторитаризма на свободное общество, означает это ложь, грязь оплаченных

- 7 -

лоббистов и политиков, партии, публикации, СМИ, купленные газеты.

В пример он приводит Россию, в которой информационное пространство захвачено, и пропаганда с ее ложью, фальсифи-кациями, симулякрами распространяется в информационной среде, не знающей границ, как вирус или пожар, не встреча-ющий ни правовых, ни языковых преград. На территории России из СМИ выдавливаются иностранные инвесторы, про-слушиваются и просматриваются разговоры и переписки, за любые действия в социальных сетях (репосты, лайки, цитаты, фото, комментарии) могут «навешиваться» уголовные дела, и преследование свободомыслия в российском информационном пространстве стало основной сферой деятельности путинской политической полиции. Имеется в виду порабощение населения через установление контроля над общественным сознанием, мышлением, мировоззрением, взглядами людей, их системами ценностей, способное мобилизовать нацию («воображаемое сообщество») насаждать «Русский мир», обесценить всё и вся, сеять смерть и хаос, упадок и разрушение, чему мир стал свиде-телем в Украине.

Несколько констатаций А. Илларионова — отправные точки нашего исследования информационной войны и описания ее механизма. Речь о следующем. Корни информационной войны уходят глубоко в советские времена, точнее говоря, в досовет-ские; у советских подразделений спецпропаганды, реанимиро-ванных режимом Путина, есть давняя предыстория — в трудах Ленина и Троцкого, в терроре как средстве построения ком-мунизма, в истории Коминтерна. Пропагандистская машина Сталина не умерла, но видоизменилась в той мере, в которой изменился мир, и ожила, воскрешенная Путиным, Патрушевым, Киселевым, в полном соответствии с хоррорологией1 — и нам предстоит проследить весь путь! Гибридная война не сводится к «классической» войне, она включает в себя также подрывные

1 Хоррорология (horrology, от латин. horror — ужас) — наука о саморазру-шительных механизмах цивилизации, делающих ее уязвимой для всех видов терроризма, включая биологический и компьютерный.

- 8 -

действия, коррупцию, энергетическую войну, экономическую войну, финансовую войну и, конечно же, информационную войну. Разумеется! Поскольку жизнь ушла в информацион-ное пространство или среду, сродни воздушной, наполовину сместилась в сопредельный мир виртуальных правительств, библиотек, университетов, музеев, коммуникаций, социальных сетей — в глобальное плюс-измерение, превзошедшее все пред-ставления о ноосфере, мы говорим, на самом деле, о Большом многомерном пространстве, присущем культуре, цивилизации (новейшая теория совмещенного пространства коммуникаций, представлений, ментальности, геополитики и  т.  д.), о суверен-ности и сверхценности этого над-мира и его защите — защите личного свободного суверенного пространства в нем и общно-сти в единении представлений — от путинского дезинформбюро (статья «Дезинформбюро. 80 лет советской службе дезинформа-ции» — «Коммерсантъ», 13 января 2003 года).

В этой войне нет фронтов, но есть пространства, области, зоны и «воображаемые сообщества», формирующие духовную и культурную среду — и прямо противоположные им «не-нации», какими их увидел Б. Андерсон в своей знаменитой книге «Вооб-ражаемые сообщества. Размышления об истоках и распростра-нении национализма», о которых нам предстоит говорить. Есть основные методы и инструменты информационной войны, в сути своей, неизменные: манипулирование, социальное и информационное, дезинформация, фабрикация, лоббирование, шантаж, информационный терроризм — то есть всё, что укла-дывается в один из признаков террористического государства Женевской декларации о терроризме 1987  года («The Geneva Declaration on Terrorism»): «Кампании по дезинформации, направленные на дестабилизацию других государств».

Остальные пункты точно переписаны из российской военной доктрины, о чем мы уже писали (см. В.  Дашевский, «Понять Путина», 2015), и вот пришло время новых деклараций, ибо «достижения» в сфере информации и насаждаемый Владимиром Путиным «Русский мир» с его грандиозными задачами отмены мирового порядка и погружения Запада в хаос обязывают.

- 9 -

В исследовании нынешней информационной войны необхо-димо исходить из того, что для Кремля холодная война никогда не заканчивалась: «Интервью Патрушева представляет собой развернутый манифест антизападничества, сравнимый по установочному характеру со знаменитой «мюнхенской речью» Владимира Путина в 2007 году, хотя секретарь Совбеза, конечно, не глава государства. Заявлений такого рода в Москве в послед-нее время прозвучало немало, но Патрушев собрал все воедино и подвел теоретическую базу. Краткое резюме выглядит так: «холодная война» никогда не заканчивалась, Запад, особенно США  — вечный враг России, изменить это невозможно, да, пожалуй, и не нужно, следует опираться на собственные силы» («Два интервью: согласованная тактика или борьба в Кремле?» — Артем Кречетников, Би-би-си, Москва, 15 октября 2014 года).

А.  Илларионов также призывает понять, что мы на войне, в условиях военного времени — как если бы на дворе был не 2014-й  год, а 1944-й, и мы были бы не в Эстонии, а в Велико-британии, в одном из двух-трех последних свободных обществ в Европе, практически весь континент находился бы под контро-лем или стран оси Берлин — Рим, или сталинского СССР.

Много воли мы дали бы на своей земле германским журнали-стам, и исчерпывающий ли это пример?

- 10 -

Кротовая нора

Кротовая нора, также «крото́вина» или «червото́чина» (последнее является дословным переводом англ. wormhole) —

гипотетическая топологическая особенность пространства-времени, представляющая собой в каждый

момент времени «туннель» в пространстве.

С точки зрения современной науки, есть несколько гипоте-тически возможных способов попасть в прошлое — через т. н. кротовые норы, допускаемые общей теорией относительно-сти, — некие туннели (возможно, очень короткие), соединяющие удаленные области в пространстве, с нарушениями топологии пространства, что называется, напрямую. Мысля метафориче-ски, мы можем уподобить путинскую политику и пропаганду «кротовой норе», со входом и выходом — из настоящего в про-шлое  — в то или иное прошлое. Развивая эту метафору, вход и выход в прошлое можно рассматривать как «окна возможно-стей», или «окна Овертона», в значении, которое определил им автор теории Джозеф Овертон или шире, как они понимаются политологией.

Окно Овертона (англ. the Overton window), окно возмож-ностей Овертона (the Overton window of opportunity), или окно политических возможностей (window of political possibility) — в теории интервал идей, которые в каждый определенный момент приемлемы обществом, и которые, в результате, только и выска-зываются открыто политиками, не желающими репутации экс-тремистов. По мере приближения к центру окна идеи проходят

- 11 -

путь от немыслимых и радикальных, становясь приемлемыми, затем мудрыми, популярными и официальными (официоз-ными); на использовании окон Овертона основана технология манипуляции сознанием общества для постепенного принятия им доселе чуждых ему идей, неприемлемых или табуирован-ных. Суть технологии в том, что требуемый сдвиг мнений раз-бивается на несколько шагов, каждый из которых не выводит их из текущего положения окна, сдвигая восприятие идей лишь на одну стадию, а общепринятую норму — к его границе. Это вызывает последующий сдвиг самого окна, которое должно рас-положиться так, чтобы достигнутое положение снова оказалось в его середине, что и даст возможность совершить следующий шаг, не выходя из окна.

Среди способов сдвига общественного мнения к границе окна  — имитация беспристрастного научного исследования; приведение прецедентов принятия чуждых идей; имитация борьбы радикальных сторонников и противников идей с «умеренными» сторонниками, на чью сторону привлекаются симпатии общества; дискурс; создание эвфемистических названий неприемлемых идей. Примером систематического использования окна Овертона является пропаганда гомосексу-ализма, направленная на его постепенную легализацию. Другой пример — реабилитация в России национализма, демонизиро-ванного коммунистической пропагандой, и продолжающий его культ Победы.

С перемещениями во времени, в которые отправляет мир Путин с его пропагандистской машиной телепрезидентства (станут ли перемещения поворотными моментами истории, нам увидеть предстоит), нас знакомит исследование на эту тему с сотнями ссылок в «Time machines» Пола Нахина (Paul J. Nahin); вот несколько вариантов: 1. Последовательность событий неиз-менна. Путешествия в прошлое управляемы, но никакими действиями изменить ход истории невозможно. «Если некото-рый факт существует во времени, то, как бы вы ни старались его изменить, результатом всех ваших усилий оказывается именно этот факт». 2. Каждый вариант развития событий уже

- 12 -

существует и изменение прошлого просто отправляет путеше-ственника на другую мировую линию (в другую Вселенную), соответствующую данному развитию событий. 3.  Вариант предыдущего: новая реальность появляется при изменении, но через какое-то время события естественным образом приводят измененную реальность в соответствие с неизмененной. Таким образом, в истории появляется не «стрелка», а «параллельный отрезок», который в какой-то момент снова стыкуется с основ-ным путем. 4. Каждое путешествие в прошлое мгновенно пере-писывает старую реальность в новую.

Ни главы государств, ни политические деятели, ни анали-тики не могут понять, по которому из вариантов мир возвра-щают в прошлое, сохранится ли прежняя реальность, изме-нится ли или будет переписана в новую — отсюда реверанс в каждом политическом заявлении в адрес России, что «двери для дипломатических решений всегда открыты» и гаданья на предмет того, пройдена ли «точка невозврата» в путинской кротовой норе и на какую «мировую линию» прошлого она вывела мир в этот раз: к Первой мировой войне, в 1914  год, когда, по выражению Анхелы Меркель в речи на саммите G20, мир погрузился во тьму «из-за неспособности идти на компро-миссы и возложение на военное разрешение международных споров» (подразумеваются действия Путина в Украине); к Мюнхенскому сговору 1938 года; пакту Молотова-Риббентропа 1939  года, в котором, с точки зрения Владимира Путина, «не было ничего плохого», как и в разделе Польши, поучаство-вавшей с Гитлером в разделе Чехословакии; к «легитимному советско-нацистскому пакту» и разделу Европы или мира на сферы влияния; к Фултонской речи Черчилля 1946 года навя-зыванию Россией миру сталинского порядка мироустройства, к новой холодной войне; «Длинной телеграмме» Кеннана1 и

1 «Длинная телеграмма» — устоявшееся название телеграммы № 511 по-сольства США в Москве, отправленной заместителем посла Джорджем Ф. Кеннаном 22 февраля 1946 года, в которой он обрисовал невозможность сотрудничества с СССР.

- 13 -

началу противостояния сверхдержав, ко временам Карибского кризиса.

И хотя мир не теряет надежды на перезагрузку, возврат в настоящее, на аватар Вилли Брандта, на чудеса смирения и благоразумия ценой понимания и приятия путинского реви-зионизма причин и итогов Второй мировой, его демагогии в оправдание агрессии против Украины (сторонников купленных, профинансированных, обласканных и обогретых, начиная со Шредера, Мари Ли Пен у Путина предостаточно) — в параллель-ном отрезке времени надо переводить часы на 1947–1949 годы агитпропа, Совинформбюро, писем деятелей культуры лидерам капиталистических государств (см. Декларацию «Солидарность с Россией»  — kagemushanatako.livejournal.com, «Обращение немецкой элиты» — www.russkymost.net от 05 декабря 2014 года: «Немецкая элита — политики, писатели, журналисты, киноак-теры — обратилась к немецкому правительству с требованием немедленно изменить свой подход к решению конфликта с Рос-сией. По их мнению, Россия всегда была и будет неотъемлемой частью Европы»), будто бы не и было ни «Селигеров», ни Валдаев, ни путинских речей, в которых Путин отрекался от Европы, порывал с Западом и хоронил миропорядок как таковой!

Путин объясняется с миром «сигналами», нуждающимися в разгадках и расшифровках, вычленяемыми из его обычной демагогии, лжи, сентенций и поучений миру пополам с соб-ственными уроками истории, от которых историков и полито-логов тянет «заложить за воротник», посему у нас нет путин-ского «Плана мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время», аналога Документа №  128 Агитпропа ЦК от 01 марта 1949 года, но его констатирующую и распорядительные части нетрудно представить в общих чертах. Нетрудно представить или почерпнуть описание переписанной реальности, если Путин преуспеет и на смену разрушенному им миропорядку придет многоцентровая модель, сущий хаос, каким его описывает Самюэль Хантингтон в «Столкновении цивилизаций», адресуясь к одной из самых нашумевших и актуальных сегодня больше любой другой из известных нам

- 14 -

книг «Вне контроля» (1993) Збигнева Бжезинского, буквально провидевшего двадцатилетний путь России после краха СССР, вплоть до сегодняшнего дня.

Наблюдая, как всё это «закладывает фундамент для попытки в конце концов восстановить империю после того, как Россия обретет внутреннее единство и силу» и прогнозируя возможные последствия подобного курса для ближнего зарубежья и для самой России, Бжезинский пишет: «Такая политика может при-вести к возникновению серьезных конфликтов. В любом случае бывшая основа империи будет обречена на нестабильность и насилие. Это объясняется главным образом тем, что любая попытка восстановить ее под эмоционально привлекательным лозунгом «Защитим миллионы русских за пределами России!», по-видимому, столкнется с серьезным сопротивлением со сто-роны националистов, уже познавших, что такое независимость. Сокрушить или даже подорвать их сопротивление будет нелегко. Политика имперского возрождения не только обречет Россию на то, что она вновь станет автократическим государством. Рус-ский народ окажется втянутым в длительный, расширяющийся и потенциально бесконечный конфликт».

Самыми мощными политическими течениями XX  века З.  Бжезинский считает гитлеровскую доктрину расовой нена-висти и ленинскую доктрину классовой борьбы; путинский механизм власти — террор и пропаганда — наследует обоим в методах и практиках, с той разницей, что путинский террор — психологический, а пропаганда реализуется как идеология при отсутствии таковой в идеологическом вакууме, образо-вавшемся после краха СССР, о чем пишет Бжезинский во «Вне контроля»: «Крушение Советского Союза превратило «сердце» Евразии в геополитический вакуум. Огромное пространство между технологически развитыми западными и восточными оконечностями Евразии, на котором располагалась когда-то могущественная империя, представлявшая собой эпицентр гло-бального идеологического вызова, стало «черной дырой» совре-менной истории. Его осязаемое будущее в такой же мере, как и недавнее прошлое, — под вопросом. В ближайшей перспективе

- 15 -

угроза безопасности со стороны бывшего Советского Союза устранена. Однако в более длительной перспективе это может стать источником новых больших опасностей в политической сфере» — что и имеет место.

Збигнев Бжезинский предвидит, что результаты исчезновения последней империи едва ли будут мирным. И, сколь ни велико искушение цитировать его буквально, мы обязаны рассматри-вать исключительно информационные поля и интерпретации того, что предвидел Бжезинский, обосновывая исторический детерминизм в проживаемой нами эпохе — две взаимоисклю-чающие картины мира (С. Хантингтон): первая — демократиче-ский путь России, с высокой степенью децентрализации (Б. Ель-цин), при котором демократическая Россия, которая откажется от имперских традиций, сама может оказаться подверженной геополитическому распаду, вторая  — имперский ренессанс, возобладавшая «оборонительная стратегия сохранения окраин прежней великой Российской империи» (В. Путин) на фоне кон-фликтов, войн, миграций, насильственных действий в отноше-нии русских, упадка промышленных зон, колоссальных эконо-мических трудностей на всем постсоветском пространстве. Это зловещее сбывшееся будущее рисуется в следующих ипостасях: 1. «Какую бы экономическую политику ни проводили лидеры посткоммунистической России, ближайшие перспективы ее политического и экономического развития неблагоприятны в своей основе. Коммунизм духовно и физически ослабил Россию до такой степени, что процесс ее возрождения будет долгим и трудным, и нет никакой уверенности в его исходе. Ближайшие перспективы развития особенно мрачны, так как появляется все больше признаков начала социально-экономического упадка, который во многих отношениях можно сравнить с великой американской депрессией начала 30-х  годов: резкий спад производства и потребления, гиперинфляция и растущая безработица… В этих условиях русский народ едва ли воспри-мет предпринимательский дух или политическую культуру компромисса, необходимую для успешного перехода к демокра-тическому обществу с многоукладной экономикой. Усиление же

- 16 -

кризиса русской духовности — неизбежное следствие кризиса экономического и геополитического раскола Российской импе-рии... Неожиданно сократившаяся в масштабах Россия была низведена до статуса бедной и зависимой страны третьего мира, пользующейся советами и благотворительностью Запада, стала объектом насмешек со стороны находившихся ранее в ее под-чинении нерусских народов, что вызывает у многих чувство раздражения». 2. Поскольку Россия и за многие десятилетия не сможет преодолеть разрыв с Европой в уровне жизни и в способе мышления, евроинтеграция воспринимается как отречение России от своей самобытной культуры, истории и собственной «души». В то же время концепция сильного государства, вопло-щающего в себе неповторимые традиции России, насаждающего дисциплину во имя более высокого идеала, стремление вновь добиться всемирного признания могущественной империи и определить для себя новую миссию по отношению к внешнему миру, возможно, в союзе с другими обездоленными государ-ствами, может оказаться весьма привлекательной. Она может внести ясность в нынешнее смятенное состояние ума среднего русского, может вновь представить реальность «в черно-белых тонах» и послужить оправданием для социальной жертвен-ности и политического подчинения. В конечном счете эта опасность может воплотиться в «новой мифической цели». Она проявится не в «возрождении коммунизма», который «слишком дискредитировал себя», а скорее в «новой форме фашизма» — считает Бжезинский. «Русский вариант фашизма вряд ли зайдет настолько далеко, как нацизм с его уникальными навязчивыми идеями расизма... Ему даже не пришлось бы провозглашать себя фашизмом и открыто заимствовать прежние фашистские доктрины. Вероятнее всего, это был бы фашизм на практике: комбинация диктаторского правления, господства государства над частично приватизированной экономикой, шовинизма и усиленных имперских мифов. Эта смесь заполнила бы «чер-ную дыру», которую оставил после себя в России большевизм, создала бы условия для принудительного порядка, который не смогли обеспечить демократия и свободный рынок». 3. Если

- 17 -

это в конце концов произойдет, «возникновение новой формы фашизма не ограничится одной Россией. Он почти наверняка распространится на ряд бывших советских республик, кото-рые, по-видимому, будут испытывать не меньшие трудности и столкнутся с более мрачными перспективами демократии, чем Россия. Его бациллы могут также поразить политически нестабильные страны Центральной Европы, особенно если посткоммунистический переход в этом регионе начнет пре-терпевать колебания, и распространиться даже на некото-рые страны Западной Европы». 4. Прогнозируя глобальные последствия такого варианта развития событий, Бжезинский пишет, что в будущем, в условиях еще большего неравенства между промышленно развитыми государствами Запада и раз-вивающимися странами, у России «может возникнуть соблазн» возглавить обездоленный мир: «К этому могут подтолкнуть геополитические дилеммы и идеологическая неразбериха. Но чтобы претензии российского руководства были восприняты другими, они должны основываться на работающей социально-экономической модели. Полуфашистская Россия неизбежно ослабнет вследствие вовлеченности в битвы за сохранение империи и не сможет выработать такую модель».

Иначе говоря, мир, которому противопоставила себя Россия, подводится к модели хаоса, о котором пишет С.  Хантингтон: «Ослабление государств и появление «обанкротившихся стран» наводит на мысли о всемирной анархии как четвертой модели. Главные идеи этой парадигмы: исчезновение государственной власти; распад государств; усиление межплеменных, этнических и религиозных конфликтов; появление международных крими-нальных мафиозных структур; рост числа беженцев до десятков миллионов; распространение ядерного и других видов оружия массового поражения; расползание терроризма, повсеместная резня и этнические чистки».

Нет надобности указывать, в каком именно месте «предо-пределенной и постоянной реальности» (З.  Бжезинский) находится сегодня Россия, поскольку противостояние с США дошло до возможности применения ядерного оружия и нового

- 18 -

консенсуса стран «ядерного клуба»; важно, что после краха СССР с точностью до наоборот повторилась история с Брежневским социализмом и «теневой экономикой»: нет того, что не делал Ельцин, чтобы убедить Запад в демократическом выборе Рос-сии и надежности партнерства с ней, от встреч «без галстуков», «друга Билла», «возьмите столько самостоятельности, сколько сможете взять», до Конституции демократического государства, приватизации газет и теле-радио каналов (прежде чем собирать земли, Путин отберет именно средства массовой информации, выдавив из страны Березовского, Гусинского и других); роди-лись институты гражданского общества, последовали колос-сальные сокращения в КГБ, исчезли флаги с флагштоков перед зданием бывшего Агентства печати «Новости» СССР, ветшал фасад, были уволены тысячи аналитиков, американистов, ара-бистов, на другом «берегу» ликвидировали USIA (United States Information Agency), Запад поверил Борису Ельцину, несмотря на захлестнувшие нищающую страну бандитизм, коррупцию, первую чеченскую войну, кампанию по дискредитации демо-кратии и обвинения в развале («колеса в колесах», как сказано в Писании) — и окна возможностей для демократической России открылись.

- 19 -

Окна возможностей

Коль скоро центральная метафора анализа современной информационной войны России против мира — кротовые норы, ходы во времени, из окна в окно возможностей «полити-ческой жизнеспособности» идей, неприемлемых изначально, но пропагандистскими средствами становящихся официозными, дискурсами, политическими реалиями в измененяемой ими реальности, надо понять qua non (непременное условие, латин.) метафоры. Окна возможностей должны совпасть, удерживать их в этом положении (в случае «моста Эйнштейна-Розена», как учит теория) должна т.  н. экзотическая материя, или материя с отрицательной плотностью энергии, что в метафорическом смысле символично! Этот феномен совмещения окон (внешнего и внутреннего) и наличия «экзотической материи» — суммы условий для ревизионизма, реванша, проблем у Запада (кризисы, энергозависимость, войны), его открытости и толерантности (уязвимости) — один из главных, если не главный в теории про-пагандистской войны.

Мы наблюдаем его из эпохи в эпоху, из года в год. Так, например, в 2003 году Совет Европы намеревался создать трибунал для рас-следования военных преступлений на территории Чечни. Пред-ложение было выдвинуто на заседании юридического комитета Парламентской Ассамблеи Совета Европы немецким политиком, членом СДПГ Рудольфом Биндигом. Предполагалось создать

- 20 -

специальный судебный орган по образцу Гаагского трибунала по бывшей Югославии, в котором должны были рассматриваться дела о нарушении прав человека, как со стороны российских военных, так и чеченских сепаратистов. Однако с окончанием второй чеченской войны, убийством Анны Политковской, связан-ным явно с подготовкой документов о действиях властей в Чечне для подачи в Международный трибунал («Политковскую убили за трибунал» — «Gazeta.Ru», 31 октября 2006 года) и воцарением в Чечне Кадырова, окна возможностей закрылись и в России, и на Западе — да так, что в России двухтомник правозащитников ««Международный трибунал для Чечни» с анализом преступле-ний, совершенных в ходе конфликта в Чеченской республике, с точки зрения международного права, в том числе с точки зрения международных трибуналов по событиям в Руанде и бывшей Югославии, как северокавказскими боевиками, так и федераль-ными силами, чуть сам не попал под трибунал, спустя десятилетие (««Международный трибунал для Чечни» отказались признать экстремистской книгой»  — «Lenta.Ru», 17  октября 2013  года). «Хватит кормить Кавказ!» Немцова и Навального кончилось, не начавшись, на Западе Чечню забыли так основательно, что при-зыв Всемирного конгресса чеченского народа в Польше создать международный трибунал по Чечне 19 сентября 2010 года был не громче отзвука шепота. Неважно, в данном случае, как именно работала российская пропагандистская машина, но практики пыток, убийств, «исчезновений» и «зачисток» кадыровцы, рос-сийские контрактники и срочники вынесли в Россию и в Украину, и важно, что трибунал не был создан и за страшные зверства не ответил никто, в противном случае не возникло бы экспорта террора, его героизации, культа, мифов, «Новороссии» и призыва Путина использовать «живые щиты» из женщин и детей.

Мы понимаем, как закрывается окно возможностей в Рос-сии, где работали теория «спирали молчания»1 (the spiral of

1 «Спирали молчания» — теория в политологии и массовых коммуника-циях, утверждающая, что человек с меньшей вероятностью выскажет свое мнение на ту или иную тему, если чувствует, что находится в меньшинстве, из боязни возмездия или изоляции (игнорирования).

- 21 -

silence, англ.) Элизабет Ноэль-Нойман, покорившей Геббельса и удостоившейся приема в бункере фюрера, феномен «груп-пового подкрепления» раньше, чем стали теориями — к ним мы еще вернемся! — благодаря которым стали возможны и сталинский террор, подавление инакомыслия и пропаганда в СССР, какой мы знаем ее с большевистской колыбели, и, разумеется, «политика замалчивания», когда, по выражению Владимира Набокова, история «молчит, точно набрав крови в рот» («Другие берега», 1953).

Мы понимаем и другое. Те, у кого на памяти российско-грузинский конфликт, пом-

нят, как Совет Безопасности ООН в течение месяца не мог при-нять по нему резолюцию (Россия настаивала на квалификации действий грузинского правительства по отношению к Южной Осетии как нарушения существующих мирных договоренно-стей, агрессии, геноцида и этнической чистки, и обосновывала сво вооруженное вмешательство необходимостью «принуж-дения агрессора к миру», Грузия обвиняла Россию в развязы-вании войны, нарушении ее территориальной целостности и государственного суверенитета, «полномасштабной оккупации частей грузинской территории», поддержке сепаратистских режимов Южной Осетии и Абхазии, нанесении авиаударов и уничтожении военных и гражданских объектов за пределами зоны конфликта). Помнят и призывы Генерального секретаря ООН уважать территориальную целостность Грузии. Помнят и то, что обвинения Грузии в адрес России поддержали США, указывавшие на чрезмерное увеличение военного присутствия России в районе Южной Осетии, расширение масштабов кон-фликта и нанесение авиаударов за пределами зоны конфликта, а также поддержку Россией действий Абхазии; США и Велико-британия поставили под сомнение заявленные Россией цели военной операции — «обеспечение защиты ее миротворцев и гражданского населения Южной Осетии», заявив, что «прини-маемые Россией меры выходят за любые разумные пределы, а ее утверждения о гуманитарной цели не заслуживают доверия», помнят и осуждение Советом НАТО действий России: «Решение

- 22 -

России нарушает многие резолюции, принятые Советом Без-опасности ООН в отношении территориальной целостности Грузии, и оно несовместимо с фундаментальными принципами ОБСЕ, на которых базируется стабильность в Европе».

Будто произнесенное вчера, звучит заявление Джорджа Буша 15  августа 2008  года: «Своими действиями в последние дни Россия нанесла вред своей репутации и своим отношениям с государствами свободного мира. Запугивание и угрозы не могут быть приемлемым путем ведения внешней политики в XIX веке. Только сама Россия может решить, хочет ли она вернуться на путь ответственных государств или будет продолжать следо-вать путем, который сулит конфронтацию и изоляцию. Чтобы начать восстанавливать свои отношения с Соединенными Штатами, Европой и другими государствами и начать восста-навливать свое место в мире, Россия должна уважать свободу своих соседей»; помнят и выездную сессию Совета НАТО, не закончившуюся ничем, «чтобы не раздражать Россию».

Больше того — как и после аннексии Крыма — Путин при-знал, что операция против Грузии планировалась за несколько лет, стягивались к границам войска, собирались разведданные, обучались сепаратисты («Грузия завелась: Путин сам при-знал, что готовил военную агрессию в обход договоренностей СНГ» — «Newsru.com», 8 августа 2012 года). Примечательно, что тогда же, в 2012  году, Россия стараниями США стала членом ВТО, отменили поправку Джексона — Вэника1; Россия осталась участником G8 и принимающей стороной, окна возможностей после попрания суверенитета Грузии распахнулись еще шире, с «кнопкой перезагрузки» госпожи Клинтон.

Выводы Путина явно были таковы: 1. Российская пропаган-дистская машина должна быть усилена всемерно, поскольку

1 Поправка Джексона — Вэника (англ. Jackson — Vanik amendment) — по-правка 1974 года к Закону о торговле США, ограничивающая торговлю со странами, препятствующими эмиграции, а также нарушающими другие права человека. Предложена конгрессменами Генри Джексоном и Чарльзом Вэником. 21 ноября 2012 года действие поправки в отношении России было официально отменено конгрессом.

- 23 -

информационная война проиграна (недостаточно кадров Саакашвили, жующего галстук, небритого Леонтьева, изде-вательски называвшего Саакашвили «Мишико» (пролог к Путинскому «Саакашвили гоняют по всему миру как вшивого по бане»). 2.  «Нас не слышат» — станет ключевой позицией в информационной войне, равно как метод «конструирования жертвы» . 3.  Можно стереть с лица земли бомбардировками Грозный, но нельзя бомбить Цхинвал (стране с неядерным статусом). 4. Война в Южной Осетии (как и любая гибридная) — катализатор для разногласий среди стран Европейского союза, при наличии в нем пророссийского лобби; и ни к чему воспроизводить весь разноголосый хор, требовавший жестких санкций и завершившийся на минорной ноте: произошло то, чего так не хотели все представители ЕС — Россия официально признала независимость Абхазии и Южной Осетии, стало ясно, что обратного пути нет, Россия не откажется от своего решения. Поэтому необходимо начинать искать новые решения.

И означало это, что новой агрессией, при таких окнах воз-можностей, Европу можно не сплотить, а расколоть, покуда есть готовые к компромиссам.

- 24 -

Русская нация Путина. Воображаемое сообщество

Национализм не есть пробуждение наций к самосознанию: он изобретает нации там, где их не существует.

Э. Геллнер

В интервью Глеба Павловского с сакраментальным назва-нием: «Путин воюет с будущим в любом варианте» («Slon.Ru», 25 декабря 2014 года), в котором он, как водится, демонизирует умопостигаемого Путина (стихия, светило, демиург), дис-танцирует его от системы, страны и телевидения — триады и времени-пространства, им творимого для себя, грезящегося ему и посещаемого им время от времени, есть пассаж, забавный во многих отношениях, вот он: «Здесь есть какие-то фантомные следствия, фантомные боли, поиски традиционных оснований, которые мучительно пытаются измыслить. Эти мучения даже видны и физически, в Путине, в обоих валдайских его высту-плениях они были — именно глубокие и внутренние мучения. Он ведет себя так же, как вел бы каждый из нас в определенной ситуации, — когда проснулся и не понимаешь вообще, кто ты такой, ты начинаешь рассказывать. Ты начинаешь рассказывать присутствующим, … (очень сильно растерявшимся. — Slon) совершенно от этого обстоятельства, кто я такой. Откуда я про-исхожу, кто мои предки. Почему-то они слушают это, пытаясь понять, что вообще происходит здесь. «Наверное, здесь так принято». Я это наблюдал на позапрошлом «Валдае» и понял, что это добром не может кончиться. Там сидели ведь очень дружелюбные люди, европейские и американские. Почти все

- 25 -

или на зарплате, или просто дружелюбные. И они… (пережи-вали состояние крайнего изумления. — Slon), натурально, я не могу другое слово подобрать. Система испытывает фантомные боли, а Путин превращается в медиума. Кстати, превращение Путина в медиума — крайне болезненная процедура для него самого, это видно, и это видно не только по тому, как опоздания превращаются в гиперопоздания, которые не только ничем не объясняются, но которые вообще даже трудно организовать. Будучи президентом, ты должен каким-то специальным обра-зом организовывать свои опоздания всюду. Ведь они всегда, и всегда разные по продолжительности. То, что вместо Путина всё чаще говорит Песков, — это другая сторона того же явле-ния. Президент исчезает. Он выходит иногда, чтобы рассказать самому себе об идентичности, а вообще-то говоря, он вместо себя выдвигает других. Это просто перегрузка».

Интервью замечательно во многих отношениях. Посему, отдавая должное художественности текста, мы сосредоточимся на смысловой части, в которой, среди очевидных и обсуж-даемых, проговариваются вещи значимые, а именно: Путин действительно воюет с будущим в любом варианте, поскольку цели — абсолютизм, преемственность, унитарное религиозное государство, государство национальное; он тот, кто, управляя прошлым, управляет будущим, поскольку управляет настоя-щим, а еще Павловский вводит в контекст термин «теленарра-тив», понимание которого необходимо совершенно, поскольку теленарратив осовременивает, расширяет до подлинного и определяет то, что до Путина понималось, как пропаганда.

«Теленарратив» и «теленарративы», по мысли Глеба Павлов-ского, формируют реальность, нами не проживаемую (альтер-нативную). Реальность же такова. Считают, что наша имитация государства неэффективна. «Нет, она очень эффективна. Ими-тируются практически все функции обычного государства. Но ведь исполняются не все функции. Например, никто вашей без-опасности не гарантирует… Это, конечно, по-своему элегантная система. Как тоталитаризм, или даже элегантнее. Потому что тоталитаризм, любой из известных, во всяком случае нам, очень

- 26 -

изощрен. Тоталитаризм  — это всегда государство, которое строится на ранее существовавшей дототалитарной системе и на ней паразитирует определенным образом. Здесь же мы имеем дело с другой системой, которая паразитирует не на прежней России, а на глобализующемся мире и на проблемах этого глоба-лизующегося мира, на том, что он недоглобализован и не может доглобализоваться». Это первая система, которая, в отличие и от сталинизма и от империи Александра Третьего, полностью не зависит никак ни в одном пункте от русской культуры в любом варианте, светском или церковном. «Отсюда два следствия. Первое: русская традиция, собственно говоря, этой системе в общем фиолетова. Это первая из всех государственных систем после Петра, которая действительно может дистанцироваться от русской традиции, что в фигуре Мединского воплощено в яркой степени. Такой вариант русской культуры, который изо-бражается нашей системой, может быть вполне изображен и в Эфиопии с тем же успехом, даже с большим. Здесь неважно совершенно, что изображать, это просто реквизит. Реквизитная генеалогия. Это очень интересный момент. Важный момент… Второе следствие в том, что система может менять свою иден-тичность как модели или как экономики только одним спосо-бом — как один вид эксплуатации глобальности на другой вид эксплуатации глобальности. Допустим, торговую, торгово-хищ-ническую модель на военно-изоляционистскую. При этом надо понимать, что изоляционизм здесь не является изоляционизмом в буквальном смысле, это не «крепость Россия». Это атакующий изоляционизм, который защищается». Глеб Павловский про-должает: «…Система между 2012 и 2014 годом, в начале третьего срока Путина, потеряла отчасти при демонтаже, при путинской перестройке, внутреннюю, необходимую ей определенность. Управляемая демократия защищала от главного внутреннего врага системы, а именно — от массового избирателя. Надо было локализовать массового избирателя в определенном типе пове-дения между выборами и во время выборов, и это было достиг-нуто. Потом, начиная с 2011 года, это было разрушено, и были ужасные судороги. И система вытеснила вот эту потерянную

- 27 -

грань возможного и невозможного вовне, экспортировала ее. Для этого пришлось выйти за собственные границы, на Укра-ину. Экспорт проблем вовне — это тоже не такая уж неизвестная вещь, но здесь что интересно? Мы видели 2012, 2013, 2014 годы — всё время огромное количество смен врагов. Система искала противника. Прежний противник был ясен и ограниченно опасен. Он был очень опасен — потому что может выйти про-сто, гад, и проголосовать не так. Этот страх существовал с середины девяностых. Но все же он был ограниченно опасен. Кто новый противник? Педофилы, атеисты — кого там только не было, агенты иностранные. Наконец, в четырнадцатом году — фашисты, уж куда дальше? Закон Годвина1 Но поиск врагов продолжался, пока не появились санкции».

«…Санкции обрисовали ландшафт. Санкции вернули системе чувство врага, того самого, шмиттеанского, без которого такие системы не могут существовать. Теперь есть враг, именем которого система может объявлять чрезвычайное положение. И она успокоилась. Она до некоторой степени нашла свою идентичность. Санкции предполагают, что есть их субъект, более мощный, чем жалкий Обама и даже чем эта хитрая тетка Меркель (западная цивилизация и ее коалиция — В.Д.). В этом смысле система, как ни странно, укрепилась. Во всяком случае, эту свою зону, зону легитимности, она укрепила. Легитимность она всегда черпала из катастрофы, в данном случае катастрофу ей действительно теперь поставляют. В Россию импортируют катастрофу в виде санкций».

В этой альтернативной реальности Путин такой же юзер. Воз-можен вариант путинизма без Путина, а возможны варианты постпутинизма с Путиным, аудитория превратится в субъекта действия, но ее действие будет антиглобалистским, вот в чем

1 Закон Годвина  — правило  Интернета, введенное американским юри-стом Майком Годвином, утверждающее, что «по мере того, как сетевая дис-куссия разрастается, вероятность сравнения с нацистами или Гитлером стремится к 1», вне зависимости от темы обсуждения и его назначения. Как только сравнение с Гитлером сделано, дискуссия считается завершенной, а организатор сравнения с Гитлером — проигравшим в ней.

- 28 -

парадокс, «тотальный бунт бюджетных низов. Условно говоря, система натравит массы на кого-нибудь, причем безразлично на кого, — на какую-то этническую группу, социальную, культур-ную, политическую группу», разумеется, с другим нарративом.

Что же здесь не так, что именно?Порывая с Западом, скрывать, кто он и чего добивается, Путин

не считал нужным ни минуты, для начала объявив себя Ангеле Меркель таким же русским националистом, как Медведев в бытность его президентом («Владимир Путин: «Медведев не меньший русский националист, чем я»» — «Московский комсо-молец», Андрей Баранов, 08 апреля 2008 года), затем — в том же Ново-Огарёво, в разговоре с политологами — Егору Холмогорову («Владимир Путин: я тоже русский националист» — «Newsland», 11 февраля 2012 года) в ответ на требование изменить статью 282 Конституции РФ и провозгласить русских титульной нацией, самоубийственное для власти, чего усердно добивались от него националисты все эти годы. Любопытно задним числом посмо-треть, как и в каких выражениях давили на Путина системная оппозиция, националисты, православие, военные, начиная с «эсера» Сергея Миронова, Андрея Савельева, председателя пар-тии «Великая Россия» и кончая какими-то недообразованными Кинчевыми. Рокерам не хватало во власти здоровых национа-листических сил: в эпоху Путина «русский народ был забыт и унижен, причем в пользу нацменьшинств», и далее, хором о том, что вся генерация чиновников, которая привлечена Путиным, больна русофобией, что при Путине были организованы массо-вые репрессии против русских политических активистов, что вопрос выживания России завязан на простой необходимости: Путин и вся выведенная им генерация чиновников должны уйти, встреча с политологами, попытка привлечь на свою сторону движение армии, флота и оборонной промышленности  — это всё лишь ухищрения, уловки, экспертное сообщество уже всё более массово отказывается обслуживать действующую власть, элита не понимает, в какой стране живет, не знает российской истории, культуры, даже русским языком с трудом владеет; вот в каких муках русский нацизм вызревал, чтобы выплеснуться

- 29 -

в «Новороссию» (статья «Русские — государствообразующий народ. Это данность»  — «КМ.Ru», Виктор Мартынюк, 08  фев-раля 2012 года).

Купели, колыбели, «особый» код, Украина, кража большеви-ками победы в Первой мировой у Российской империи, «самый большой националист в России — это я», возврат к холодной войне были потом — и означали они смену исторического нарратива  — возврат к династическому периоду, ко временам Уваровской триады «православие-самодержавие-народность», к формуле «официальной народности», к периоду 1834–1837 годов, и более поздним (лекции Алексея Миллера в «Полит.Ru»: «Импе-рия и нация в воображении русского национализма» от 14 апреля 2005  года, «Триада графа Уварова» от 11  апреля 2007  года), к русскому «официальному национализму» тесно связанному с консервативными имперско-династическими интересами, модифицированному, с парламентским представительством, с верными инородцами и иноверцами а-ля Кадыров («Кадыров: чеченские добровольцы защитят Путина от Запада» — Русская служба Би-би-си, 29 декабря 2014 года), нужному Путину затем, что только в реставрации этого периода возможны абсолютизм и династический порядок престолонаследия и его резиденции и виллы с самолетами, и официальное православие и русское национальное государство, панславизм в качестве идеологии, а, стало быть, имперский национализм. Новому историческому нарративу, создающемуся теленарративом, средствами россий-ской пропагандистской машины — равной по классу задачи перед пропагандистскими машинами до Путина и XXI века не стояло никогда! — нужны были новые дискурсы об истоках и ценностях, «формировавшихся столетиями», и интерпретации Второй мировой, роли НКВ без «исторического мусора» и лич-ности Сталина (эффективный менеджер), и о противостоянии цивилизаций и Западе, несущем гибель России; нарративы, вписывающиеся в исторический контекст, с их «объясняющей силой» (Д. Бойл), путинские политические нарративы: личност-ный (собиратель земель) и ретроспективный, о пройденном пути и борьбе России за достойное место в мире, а, главное,

- 30 -

идеологический (основной в рукотворной политической исто-рии) и событийные (предвоенные), позволяющие в изоляции сформировать нацию — «гражданскую нацию» или «нацию граждан» (Б. Андерсон, «Воображаемые сообщества»).

Это не получалось без того, чтобы без лишнего шума не похо-ронить национальную политику СССР, сформулированную В. И. Лениным в записках «К вопросу о национальностях или об «автономизации»» 30  декабря1922  года, предпосылавшую национальной политике СССР свободу выхода из союза, кото-рой партия оправдывала себя, без которого право наций на самоопределение «окажется пустою бумажкой, неспособной защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, под-леца и насильника, каким является типичный русский бюро-крат» — «Приняли ли мы с достаточной заботливостью меры, чтобы действительно защитить инородцев от истинно русского держиморды?.. Необходимо отличать национализм нации угне-тающей и национализм нации угнетенной, национализм боль-шой нации и национализм нации маленькой. По отношению ко второму национализму почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того — неза-метно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений, — стоит только припомнить мои волжские вос-поминания о том, как у нас третируют инородцев, как поляка не называют иначе, как «полячишкой», как татарина не высме-ивают иначе, как «князь», украинца иначе, как «хохол», грузина и других кавказских инородцев, — как «капказский человек». Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически». Случайность ли, что опи-сание В. И. Лениным русского расизма («Не брат ты мне, гнида

- 31 -

черножопая!»  — фильм «Брат», 1998) совпадает с описанием у Б. Андерсона расизма колониальной аристократии, мы скажем позже, как и о сути путинских нарративов.

А пока нам важно, что нарратив (англ. и фр. — narrative) — по определению не текст, но изложение взаимосвязанных событий, представленных читателю или слушателю в виде последователь-ности слов или образов, как термин, совпадает c общеупотре-бительными словами «повествование», «рассказ», заимствован из историографии, где появляется при разработке концепции «нарративной истории», рассматривающей исторические собы-тия как возникшие не в результате закономерных исторических процессов, а в контексте рассказа об этих событиях и нераз-рывно связанных с их интерпретацией.

Нарративная процедура творит реальность, не претендуя на достоверность (адекватность), смысл нарратива субъективен и задается рассказчиком через знание им финала. Нарратор (рассказчик) в первую очередь является носителем знания о финале, и только благодаря этому качеству принципиально отличается от другого субъекта нарративного рассказа — его «героя» (человека), который, существуя в центре событий, не имеет этого знания. Иначе говоря, есть история рассказанная (рассказываемая), сотканная из многих нарративов — докумен-тов, текстов, фактов, образов, поводов, событий и т. д. («взгляд через множество линз») — и нарратор (человек у микрофона, политический оратор, модератор), знающий, куда движется этот поток и чем он завершится. Нарратив — синоним недо-стоверности. Он не есть правда, противопоставляется правде, по сути, это дискурсивный феномен, завершаемый фина-лом, например, катастрофой или прерыванием континуума (непрерывности).

Разумеется, что в нашем случае нарратор — Путин, а теле-нарратив с неслыханными возможностями альтернативной реальности в глобальном медиапространстве, во дни, когда «картинка» (цвет и образ) победила «книгу» (текст и смыл), с его информационными полями, дискурсами, ньюсмейкерами, «говорящими головами», политиками, экспертами, лоббистами,

- 32 -

деятелями культуры, «парламентом», судилищами, постанов-ками, теледебатами, фильмами, сериалами, СМИ, макулатурой, акциями и «театральной дипломатией» или демонстративным цинизмом (кинизмом) на международной арене позволил Путину приступить к смене нарратива исторического, к про-екту национального государства, формированию образа врага с использованием векового арсенала советской пропаганды, отождествить себя с нацией и страной — и ввергнув мир в домыслы, фантазии, обман и самообман (Ж-П. Сартр, «Бытие и ничто») — породить иллюзию знания им настоящего финала.

«Тотальный экран», или теленарратив,  — универсальная машина политического маркетинга, в которой рейтинги и ана-лиз дискурсов определяют всё.

Елена Иосифовна Шейгал в статье «Многоликий нарратив» («Политическая лингвистика», выпуск (2) 22, с. 86–93. Екате-ринбург, 2007) объясняет конструкции и типы политических нарративов, начиная с понимания термина: «В современном британском и американском политическом дискурсе термин narrative, сохраняя значение «история, повествование», приоб-ретает целый спектр новых значений: «лозунг, концепция, идея, доктрина, объяснение, версия, миф, стереотип»».

Политический нарратив — текст лозунгового типа (анонс), содержит в качестве понятийного ядра ключевые концепты актуального политического дискурса — обсуждения с бес-конечным количеством участников — становясь идеологией, пропагандой и историей, мифологизируемой задним числом («борьба за независимость палестинского народа»). Е. И. Шейгал приводит примеры политических нарративов — от личных до партийных. Наши партийные нарративы: «Россия — мировая держава, призванная положить конец диктату США», «есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» (Володин, Вал-дай), а также примеры и конструкцию событийного и военного нарративов (war narrative) — «связного и непротиворечивого повествования, которое многократно циркулирует в обществе, подготавливая почву к началу военного конфликта», нарратив-ного ожидания или «предчувствия сюжета», создающих период

- 33 -

«созревания» для того, чтобы физически и психологически под-готовить народ к войне.

В американской истории военный нарратив всегда играл «кри-тическую роль в обеспечении общественной поддержки воен-ных действий», в нашем случае под топиком «Защиты Родины» он озвучивается Путиным так: «Крым для русских — это как Храмовая гора для евреев; что корни России в Крыму; Россию никто не поставит на колени, у Гитлера не получилось  — и у Запада не получится». России предстоит священная война про-тив американо-европейского фашизма, путинский «нарратив ненависти» базируется на старом стереотипе войны с ядерным Западом, не на жизнь, а на смерть, он также сформулирован Путиным: «Мне кажется, что только у нашего народа могла родиться поговорка «На миру и смерть красна». Как это так? Смерть — это же ужас. Нет, оказывается. Что такое «на миру»? Это значит смерть за други своя, за свой народ, говоря современ-ным языком, за Отечество. В этом и есть глубокие корни нашего патриотизма. Отсюда и массовый героизм во время военных конфликтов и войн, даже самопожертвование в мирное время. Отсюда чувство локтя, наши семейные ценности».

Неважно, что Путин из рук вон плохой актер, не вызывающий наших симпатий, он формирует нацию и отвечает на основной вопрос Б. Андерсона, поставившего целью рассмотреть понятие «нация» и предложить его рабочее определение, и показать, каким образом нации воображают себя.

Нация в трактовке Б. Андерсона выступает как новый, харак-терный для современного общества, способ связывать воедино, в целостном восприятии, пространство, время и человеческую солидарность.

Особенность этого соединения и заключается в том, что оно неосуществимо без воображения, опосредующего и обо-сновывающего коллективную связь, без унифицирующего воображения, создающего культурно целостные воображаемые сообщества, которые к тому же имеют ценностный характер. Реальность, по нему, вполне ясна: «конец эпохи национализма», который так долго пророчили, еще очень и очень далеко. Быть

- 34 -

нацией — это, по сути, самая универсальная легитимная цен-ность в политической жизни нашего времени.

Нация — сообщество воображенное, поскольку члены даже самой маленькой нации никогда не будут знать большинства своих собратьев-по-нации, встречаться с ними или даже слышать о них, в то время как в умах каждого из них живет образ их общности. Нацию, национальность, национализм оказалось очень трудно определить, не говоря уже о том, что трудно анализировать. На фоне колоссального влияния, оказанного национализмом на современный мир, убогость благовидной теории национализма прямо-таки бросается в глаза. Хью Сетон-Уотсон, автор самого лучшего и всеобъем-лющего текста о национализме в англоязычной литературе и наследник богатой традиции либеральной историографии и социальной науки, с горечью замечает: «Итак, я вынужден заключить, что никакого «научного определения» нации раз-работать нельзя; и вместе с тем феномен этот существовал и существует до сих пор», т.е. буквально повторяет статью Сталина 1908  года, в которой тот определяет нацию как «мистическую сущность».

Национализм, таким образом, выступает как своего рода религия современного общества, сулящая человеку бессмертие в вечном существовании нации, к которой он себя причисляет в своем воображении. Главное в том, что нация «воображается как сообщество, поскольку независимо от фактического нера-венства и эксплуатации, которые в каждой нации могут суще-ствовать, нация всегда понимается как глубокое, горизонталь-ное товарищество. В конечном счете, именно это братство на протяжении двух последних столетий дает многим миллионам людей возможность не столько убивать, сколько добровольно умирать за такие ограниченные продукты воображения. Эти смерти внезапно вплотную сталкивают нас с главной пробле-мой, которую ставит национализм, а именно: что заставляет эти сморщенные воображения недавней истории (охватывающей едва ли более двух столетий) порождать такие колоссальные жертвы?».

- 35 -

То, что с помощью теленарратива осуществляет Путин, укла-дывается в представления Э. Геллнера: «Национализм, который иногда берет ранее существовавшие культуры и превращает их в нации, иногда изобретает новые культуры и часто уничтожает старые,  — это реальность, хороша она или плоха, и, в общем, реальность неизбежная» («Нация и национализм», 1991).

И в самом деле, создать нацию проще, чем до бесконечности решать проблему национальной идентичности. Однако и Глеб Павловский, и Михаил Ямпольский, философ и историк куль-туры («Кризис — «суд»?»  — «Гефтер», 24  октября 2014  года), и Андрей Зорин, профессор Оксфордского университета («Исто-рия — это то, где все давно умерли»  — «Бумага», 26  сентября 2014  года) предвидят крах путинского проекта, поскольку, по едкому замечанию Зорина «История по определению — это то, что уже прошло, то, чего нет. Как мы знаем из еврейской тео-логии, единственное, чего не может Господь Бог, — это сделать бывшее не бывшим», история же есть путь, как о нем говорит Зорин: «Фундаментальный исторический нарратив последних 200 лет связан с кризисом религиозного представления о мире. Если религия предлагала каждому человеку понятную версию бессмертия, то государство и народ предлагали ему нечто дру-гое: «Мы не знаем, что у тебя будет с душой, но зато ты отдаешь свою жизнь за свои государство и народ». И эта история есть залог «непропадаемости» твоей жизни. С этим пониманием истории особенно тесно связана такая важнейшая метафора исторического развития государства, народа или натурализо-ванной абстракции, как путь. Мы все слышим бесконечно: какой путь у России? Должна ли идти Россия по особому пути или она должна идти по общему пути мировой цивилизации? По дороге совершенно безразлично, куда ты идешь, а путь предполагает цель: ты идешь куда-то по этому пути... В Европе есть единство, а мы от единства цивилизации совершенно уклонились. И второй текст, закрепляющий идею пути страны через то, что каждый школьник на протяжении 150 лет учил наизусть, — это птица-тройка из «Мертвых душ» Гоголя». Михаил Ямпольский мыслит так же, объясняя, что «говорить о том, что Российская

- 36 -

империя, Советский Союз и сегодняшняя Россия — это про-сто бесконечный континуум (от латин. continuum — непре-рывное, сплошное), является простым непониманием того, как функционирует история на самом деле», и что не санкции, а разрыв континуума — катастрофа для России согласно теории катастроф Рене Тома, — и теленарратив Путина создан с тем, чтобы его приняли за исторический, как оправдание и аполо-гию происходящего.

- 37 -

Спирали молчания

Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.Йозеф Геббельс

Збигневу Бжезинскому, на которого мы ссылались выше, путинизм в 1993 году представлялся чем-то невнятным, идео-логически не оформленным: «Русский вариант фашизма вряд ли зайдет настолько далеко, как нацизм с его уникальными навязчивыми идеями расизма... Ему даже не пришлось бы про-возглашать себя фашизмом и открыто заимствовать прежние фашистские доктрины. Вероятнее всего, это был бы фашизм на практике: комбинация диктаторского правления, господства государства над частично приватизированной экономикой, шовинизма и усиленных имперских мифов», или, как писал Генри Миллер в «Тропик Рака», — «Мясо без соуса или вообще без мяса. И без того и без этого!». Как выясняется, «криминаль-ному авторитаризму» (А. Илларионов) в провозглашении себя чем-либо — национал-социализмом, социал-национализмом, неосталинизмом, абсолютной монархией, теократией — нет ни малейшей необходимости; это и есть та элегантная форма тота-литаризма, или «системы», имитирующей все функции государ-ства по Г. Павловскому, которая отправит на покой экспертов, советологов, специалистов по России прошлых лет. Чем, надо полагать, и займутся в США, реформирующих свою пропаган-дистскую машину, начиная с Совета управляющих по вопросам вещания США; на эту должность назначен топ-менеджер Эндрю Лак, ранее возглавлявший NBC News и сравнивший российскую

- 38 -

пропаганду с «исламским государством» по степени угрозы Западу.

В России — час Сталлоне, время создания частных армий плохими парнями. Вслед за Кадыровым с его «личной гвардией Путина» из двадцати тысяч чеченцев заявило о себе движение «Антимайдан», оно же боевое братство (байкеры, ветераны, бойцы предполагаемой численностью в десять тысяч, с боевой подготовкой в лагерях), вместе с казаками или вместо них собравшиеся вытаскивать из протестующих толп зачинщиков беспорядков, автор и творец — некто Саблин, руководящий «Боевым братством», специальность  — муж племянницы экс-губернатора Московской области генерала Громова, Афганистан, миллиардер, плагиатор, незадекларированный дворец (статья «Несите новый «Антимайдан», этот сломался» — А. Навальный, личный блог, 21  декабря 2015  года), словом, Новороссия пере-мещается в Москву. Населению предлагают бедность. Медведев, Шувалов, призывающий стать за вождя «живым щитом», а из страны «пропали» три с половиной триллиона нефтедолларов («Одолжимые. Куда делись 3,5 трлн нефтедолларов?» — Ю. Латы-нина, «Новая газета», 10  января 2015  года) и на какие деньги Путин собирается содержать миллионы силовиков, Кавказ и довооружать армию, остается загадкой; зато на лицо готовность к нищете за Путина, о которой заявил Шувалов в Давосе: «Люди воспринимают санкции как то, что хотят обидеть не Путина, нас хотят обидеть, и мы, конечно же, должны вокруг лидера объединиться», и более того, по его словам, аннексия Крыма Россией и последовавшие санкции со стороны Евросоюза и США привели к консолидации российского общества, что явля-ется хорошим условием для проведения реформ («Шувалов: Россия не понимает язык санкций» — Русская служба Би-би-си, 23 января 2015 года).

При таком народном единстве спирали молчания рас-кручиваются, как смерчи, над заснеженными российскими равнинами, стылыми улицами российских городов: травля Лии Ахеджаковой, от которой из-за Крыма отказались все, включая родственников («Лия Ахеджакова рассказала о потере друзей

- 39 -

из-за позиции по Крыму» — «Lenta.Ru», 24 декабря 2014 года); травля Андрея Макаревича за антивоенные выступления, затеянная с невиданным размахом Волошиным, автором идеи «суверенной демократии» («Макаревич назвал имя организа-тора травли против себя»  — Александр Бакланов, «Snob. Ru», 28 октября 2014 года); травля режиссера Андрея Звягинцева за русофобский «Левиафан», набирающая обороты; посадки за одиночные пикеты, того же Марка Гальперина; тюремные сроки по доносам, в частности, Сергею Резинику, ростовскому блогеру («Ростовскому блогеру Сергею Резнику удвоили срок» — Галина Арапова, «Ежедневный журнал», 23  января 2015  года) иллю-стрируют российские практики раскручивания спиралей. Вот они. Из дискурса или «публичной политики» изымаются темы обсуждения: возвращать ли Крым  — поправка в Уголовный кодекс, ужесточающаю ответственность за публичные при-зывы «к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации», сочув-ствие «киевской хунте» (Бандере), тени на действие военной контрразведки СМЕРШ (сравнение с СС) — статья 354 (1) УК РФ в самом широком толковании; Федеральный закон Российской Федерации от 29 июня 2013 года № 136-ФЗ «О внесении изме-нений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», etc.

Владимир Путин, как водится, открывает ворота загона речами о национал-предателях и свирепыми гримасами; вступает хор со всеми хоровыми партиями: басы — Жиринов-ский, патриарх Кирилл, Кадыров, Песков, далее — теноры, все депутаты с предложениями узаконить, ужесточить, положить конец, оградить, далее — альты, публика попроще, хамовитее, чаплины, охлобыстины, прохановы, прилепины. Запев может быть от коллективного доносчика, путинского производного от Швондера с его домкомом — от «активистов», «защитников традиционных ценностей», «братств», «обществ» и «сообществ», далее в ход идут тотальный экран, «групповое подкрепление»

- 40 -

(англ. communal reinforcement), «миллионы не могут ошибаться», «пропагандистская журналистика», Киселев, Соловьев и прочие персонификации лжи, но, в данном случае, речь не о них, не об этом кибергоршке, каша из которого затопила страну, а о том, что «сакрализация несвободы», по меткому выражению Андрея Колесникова («Сакрализация несвободы. Жизнь внутри вол-шебной сказки» — «Ведомости», 21 января 2015 года), — часть теленарратива, sine qua non (необходимое условие, латин.) спло-чения нации или воображаемого сообщества России. Ссылка Сахарова, травля Солженицына и Твардовского, выдавливание из страны Тарковского и Владимова («Большая руда», «Три минуты молчания», «Верный Руслан», «Генерал и его армия»), процессы над Бродским, Зиновьевым, Буковским, Амальриком продолжены судилищами по Болотному делу, делом украинской летчицы Надежды Савченко, они были и есть то меньшинство, без которого нет большинства, нет спиралей молчания!

Мы понимаем, чтó для людей доброй воли важно и ценно, и вряд ли скажем об этом лучше оксфордского историка Андрея Зорина (статья «История  — это то, где все давно умерли»  — «Бумага», 26  сентября 2014  года): «Прежде всего, мне кажется важным думать об истории как об истории людей, а не истории народов и государств, видеть человека как автора. Как написал французский мыслитель Мишель де Серто, мы живем в мире навязанных нам смыслов, как жилец снятой квартиры: стены чужие и дом чужой, пространство нам не принадлежит, но здесь картинку повесим, там переставим что-то — и уже как-то похоже на собственное жилье», но история людей придет (если придет) с крахом режима, а пока Россия идет путем Китая, вассалитет которому выбрала, в монополизации «системой» «публичной истории» и переписывании исторического нарратива, как этот процесс описывается Алиной Владимировой («Китайский исто-рический нарратив в эпоху глобальных медиа» — «Артикульт», № 11 (3), 2013 год). Так, высокий уровень исторического самосо-знания считается одной из базовых ценностей китайской циви-лизации, которая буквально лицом повернута к прошлому, «в обязанности института чиновничества по ведомству истории,

- 41 -

сложившегося к середине II  тысячелетия до  н.  э., постепенно стала входить и такая важная задача, как написание истории предшествующей династии, подразумевающее интерпретацию материала в нужном духе, с тем чтобы подтвердить легитим-ность правящей династии», традиция контроля власти над всеми видами истории распространилась на СМИ, работают постулаты «непрерывности истории», «мандата Неба», а в поисковых машинах блокируются запросы, содержащие слова «сегодня» и «вчера» применительно к кровавым страницам. Реализуется политика исторической памяти, предпосылаемой народу, или, как выразил эту черту национального мировоз-зрения Мао Цзэдун, «прошлое должно служить настоящему» или стать настоящим, как в путинской России с ее спиралями молчания.

- 42 -

Голубые князья. Героика безумия

Я когда думаю о России будущей, то я как непременное условие ставлю появление именно таких мыслителей и вождей, которые сумеют к делу приложить тот род ненависти к этой

все-Америке, которою я теперь почти одиноко и в глубине сердца моего бессильно пылаю! Чувство мое пророчит мне, что славянский православный царь возьмет когда-нибудь

в руки социалистическое движение (так, как Константин Византийский взял в руки движение религиозное) и с благо-

словения Церкви учредит социалистическую форму жизни на место буржуазно-либеральной. И будет этот социализм новым и суровым трояким рабством: общинам, Церкви и Царю. И вся

Америка эта… к черту!Леонтьев К. Н. (К. А. Губастову, 17 августа 1889 года)

При Владимире Путине Россия, по реакционному философу Константину Леонтьеву, возвращается от «вторичного упроще-ния» к «цветущей сложности», следуя его периодам обществен-ного развития. В России воцаряются «византизм» и деспотия, народ ведут к византийским началам — к неравенству, иерар-хии, строгой дисциплине, смирению и послушанию; призрак Леонтьева витает над страной как Дух над водами.

По Леонтьеву, философу и публицисту с замечательной био-графией и потрясающим провидением большевистского проекта в таких подробностях, как террор, Сталин, бюрократия (номен-клатура), тотальное подавление свободы личности,  — союз

- 43 -

социализма и монархии в итоге состоится, рабство и социализм (новый феодализм), противостоящий Западу с его «эгалитар-ным прогрессом» воцарятся на века, если научиться «делать реакцию» и «властвовать беззастенчиво», чему и учатся при Путине. Для понимания ортодоксии Леонтьева с его пламен-ной ненавистью Запада (к этому мы еще вернемся), достаточно нескольких цитат: «Коммунизм в своих буйных устремлениях к идеалу неподвижного равенства должен привести посте-пенно, с одной стороны, к меньшей подвижности капитала и собственности, с другой  — к новому юридическому неравен-ству, к новым привилегиям, к стеснениям личной свободы и принудительным корпоративным группам, законам, резко очерченным; вероятно даже и к новым формам личного рабства или закрепощения (хотя бы и косвенного, иначе названного)», «социализм, понятый как следует, есть не что иное, как новый феодализм уже вовсе недалекого будущего», «союз социализма («грядущее рабство», по мнению либерала Спенсера) с русским самодержавием и пламенной мистикой (которой философия будет служить, как собака) — это еще возможно». История российского социализма будет невероятно сложна и трагична, он будет утверждаться среди «потоков крови и неисчислимых ужасов анархии», «надобно, чтобы Царь взял на вооружение те моменты социализма, которые препятствуют излишней подвижности и либерализму». Леонтьев предвидит фашизм, напрашивается на сравнение с Муссолини и дает точное опре-деление государственности путинской России: монархический социализм, «новое корпоративное принудительное закрепоще-ние человеческих обществ», сравниваемое Леонтьевым с мона-стырским общежитием.

Важны подробности этого становления: героика и эпиче-ские страницы — и мы в избытке получаем их, с фамилиями и биографиями, как говорится, out of the horse’s mouth («от морды лошади» — от «I know it out of the horse’s mouth»: знаю это от самой лошади, англ.) — ни много, ни мало, от бывшего сотрудника РИСИ (Российский институт стратегических исследований, до 2009  года входивший в Службу внешней

- 44 -

разведки РФ) Александра Сытина, рассказавшего об идеоло-гии нового дворянства и православных выходцев из КГБ в статьях «Умирать за Путина никто не будет» (Дмитрий Волчек, радио «Свобода», 24 января 2015 года) и «Анатомия провала: О механизме принятия внешнеполитических решений Кремля» (выложена автором на «Bramaby.com» несколько раньше); первая  — сокращенная версия второй, обе  — откровение, возможность взглянуть в полубезумное лицо власти, на миг осветившееся в темноте.

Автор статей — доктор исторических наук, бывший ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований (Москва) в течение десяти лет, и текст его куда шире домыслов, предположений, заключений и интерпретаций, делавшихся до сих пор на темы того, отделен ли Путин от теле-нарратива России, является ли его информационная машина Лубянкой-2, влияют ли эксперты ФСБ на принимаемые им реше-ния, что он вычитывает в «красных папках», кто эти эксперты и их сообщество, эта «экспертная среда», действительно ли теле-штыки, «к которым приравняли перо», обычные наемники, как силовики, контрактники с их зачистками, добровольцы Новороссии. Сытинские разоблачения — шедевр, для понима-ния которого нужно мыслить как Борхесу с его лабиринтами, поскольку Сытин фактически рассказывает нам три истории: историю идеолога «чекистского дворянства», авторши проекта «Новороссии» и экспертного института спецслужб.

Вот первая. Леонид Решетников, директор Российского института стратегических исследований (РИСИ), отставной генерал-лейтенант СВР РФ, ранее возглавлявший Информаци-онно-аналитическое управление, а еще ранее курировавший в Службе балканское направление (Болгария, бывшая Югославия, Греция), родившийся 6 февраля 1947 в Потсдаме, ГДР, аспирант Софийского университета, кандидат исторических наук, до 2009 года прослуживший во внешней разведке, награжденный высшими церковными орденами, а возглавляемый им институт — первый среди нескольких того же ранга, обосновывающих внешнюю политику Кремля.

- 45 -

Решетников привносит в этот штабной институт СВР не по-военному четкую организацию информационно-аналити-ческой работы, а нечто иное. В период работы на Балканах он «воцерковился» (особый обряд врастания человека в организм Церкви, превращение из христианина номинального в христи-анина реального, вхождение в ее жизнь настолько глубокое, что эта жизнь становится в полной мере и его жизнью); шаг, объясняемый Сытиным старостью и нездоровьем генерала. «У генерала бывшего Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР коммуниста Решетникова — продолжает Сытин,  — это приняло крайние формы увлечения Белым движением, Белой православной идеей, духовным и территориальным возрожде-нием Империи. Делом его жизни стало обустройство пантеона бежавших из Крыма белогвардейцев, разбивших лагерь на греческом острове Лемнос и практически полностью вымерших там от голода и бытовой неустроенности».

Институт наводняют новые люди, отращивающие бороды, рьяно подражающие манерам белогвардейцев из советских фильмов, «публично демонстрирующие воцерковленность раз-вешиванием икон над компьютерами и истово осеняющие себя крестным знамением над тарелкой супа в институтской столо-вой» (бороды, борщ, Господи, благослови); в учреждении быстро перенимают этот «чекистский снобизм», ничуть не чувствуя себя изменниками, игрища в «адъютантов его превосходитель-ства» принимают ведомственные формы. Для «исследования» проблем Белого движения и преодоления «фальсификации российской истории» на средства АП (Администрации Пре-зидента.  — В.  Д.), т.  е. бюджетные средства, создается Центр гуманитарных исследований, где заправляют знаток творчества Льва Тихомирова (народоволец, ставший монархистом, сорат-ник Леонтьева, обласканный Столыпиным) г-дин Смолин и г-н Мультатули, потомок повара царской семьи, расстрелянного вместе с нею в доме инженера Ипатьева летом 1918 года. Вскоре г-н Мультатули — официальный фаворит и спичрайтер Решет-никова, который с узким кругом приближенных подписывает в ноябре 2013 года обращение к президенту с призывом закрепить

- 46 -

в Конституции особую роль православия и объявляет на одном из институтском банкетов о святости г-на Мультатули: «Муль-татули — святой! Я вижу у него нимб. Вам не дано видеть его, потому что вы грешные и недостаточно воцерковлены, а я вижу». На конференциях, вплоть до международных, стали появляться люди в церковном облачении, на корпоративах Института — монастырский или казачий хор и дуэт балалаеч-ников. Отныне цель всех институтских карьеристов — войти в круг по возрождению некрополя на острове Лемнос и принять участие в проведении Русских дней на Лемносе, а умершие на острове белогвардейцы становятся в Институте культовыми фигурами, etc.

Антураж, поражающий убожеством, не важен, сор, из кото-рого произросли эти цветы, не имеет значения! Лемнос посещают Путин, Кирилл, на сайте РИСИ фоторепортажи из Русского Лемноса (Л.  П.  Решетников, митрополит Кирилл, митрополит Иерофей), на сайте «Русский Лемнос. Наследие»  — царствие духа Императорской гвардии на чужбине, Решетников с кня-зем Трубецким, — и важно то, что Решетников нашел столпы путинского мира: сословия и категорический императив.

Примечательный диалог между А.  Сытиным и интервьюе-ром Д. Волчеком приводится в статье радио «Свобода»:

«— Ваш бывший начальник Леонид Решетников, генерал КГБ, который стал православным поклонником белогвардейцев,  — это ведь настоящий герой времени, герой современной России, где всё абсурдно смешалось, как в романе Сорокина.

— Абсолютно. Я думаю, что специально никто такие резуль-таты не планировал, но сначала были предприняты шаги с пере-захоронением останков царской семьи, потом с объединением Русской православной и зарубежных церквей. В итоге все это результировалось в имперские претензии. Современная Россия стала в сознании этих людей преемником не только СССР, но и Российской империи, прежде всего в территориальном плане, но есть и социальные последствия. Современный российский правящий класс стремится к тому положению, которое зани-мало русское дворянство после указа о дворянской вольности

- 47 -

Петра III, фактически при Екатерине в начале XIX века. В мага-зине можно увидеть книги «ФСБ: новое дворянство». Они хотят закрепить за собой именно этот статус...

— Понятно, что Институт стратегических исследований — не главный источник информации для Кремля, а лишь один из многих. Но похоже, что и все прочие экспертные центры рабо-тают в том же направлении. Невероятная смесь монархизма, сталинизма, православия, ксенофобии, ненависти к Западу и Майдану  — это ведь не Решетников придумал, на эту новую идеологию работают тысячи людей, особенно в СМИ, целая фабрика создалась в последние годы.

— Понятно, что не Решетников является инициатором всего этого, но я не могу определить, какова последовательность этой ситуации. Это вопрос о курице и яйце. Определенный обще-ственный спрос на подобную идеологию существовал всегда. Он существовал и в конце 1990-х при Ельцине, он существовал и в первые годы после прихода к власти Путина, он существует и сейчас. Вопрос в другом: насколько правящий класс склонен пользоваться этими настроениями для усиления собственных позиций. С моей точки зрения, однозначное решение поставить на эту идеологию и на те слои населения, которые эту идеологию разделяют, было принято в 2011 году накануне президентских выборов, которые вновь привели к власти Владимира Путина».

Курица и яйцо. Сirculus vitiosus (порочный круг, латин. — доказательство, предпосылки которого уже содержат то, что должно быть доказано). Мыслим, как Аристотель, решив, что курица с яйцом появились одновременно. Идеологии Кремля (если теленарратив  — идеология) посвящен корпус наших статей и книга с одноименным названием «Понять Путина» и, разумеется, придумал ее не Решетников. Термин «неодво-рянство» применительно к ФСБ ввел в обращение Патрушев в 2000 году, будучи директором ФСБ России, и мы не знаем, когда герой нашего времени «воцерковился» на Балканах, услышав Зов, а, вероятней, следуя инструкциям, поскольку с его про-никновением в аристократическо-церковные круги зарубежья возникают каналы «публичной дипломатии», позволяющие,

- 48 -

как по нотам, сыграть имперскую увертюру! К перезахоро-нению Деникина, Каппеля, Ильина в Донском монастыре в 2005 году (идея внучатого племянника Деникина, зам. префекта ЦФО, дочь Деникина оплатила всё в 2002-м, однако путинский царедворец Никита Михалков молвит: «Пока не время») доба-вили дарование дворянских титулов, пожалованных Главой Российского императорского дома Великой княгиней Марией Владимировной десятку генералов, патриарху Алексию  II и главе Федеральной службы безопасности Николаю Патрушеву в 2007-м году; тем временем генерал-лейтенант Решетников — начальник Информационно-аналитического управления Службы внешней разведки РФ, герой нашего времени — нахо-дит на Лемносе то, о чем мы говорили выше.

Категорический императив — высший принцип нравствен-ности (учение И. Канта о морали). Его воплощение в вернопод-даничестве, в апокалипсическом «Будь верен до смерти!» и есть история вымирающей белогвардейской колонии, день за днем, когда потеряна страна и дело бито, но остались верность, и честь, и долг царю и отечеству, и под чужими небесами трубач играет зарю и господа офицеры разводят караул, пока не остается лишь память о доблести, и время не уносит в бессмертие дыхания и следы. Это не позы и жесты, не титулы от государыни великой княгини Марии Владимировны! Это подвиг, возвещающий новую религию с ее этическим кодексом, и ее нужно огосудар-ствить, присвоить и воплотить. А почему бы нет? Разве римляне не распяли Христа, не замучили апостолов, не убивали перво-христиан триста лет всеми доступными способами, прежде чем создать церковь Петра, Ватикан и Священную Римскую Импе-рию, разве бурбоновские лилии не сменили наполеоновскую пчелу, разве так не бывало в истории?

Вот теперь можно пересесть из черной энкавэдэшной эмки назад, в имперскую карету и дворянские экипажи, похоронить бродячую идею Бехтерева о пантеоне Советской власти (мумии и мозги в формалине на всеобщее обозрение), Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР 6 мая 1953 года «О соору-жении Пантеона  — памятника вечной славы великих людей

- 49 -

Советской страны» на месте ГУМа, с захороненными останками из Кремлевской стены и возле (статья «Герои у Кремлевской стены»  — «Толкователь», 08  июля 2013  года), забыть красный террор, Розалию Самойловну Землячку, массовые казни в Крыму, человеко-тонны трупов.

Потому что пантеон нового времени, монархического социа-лизма там, на Лемносе!

Там подлинное, священное, там Молебен о павших на полях сражений Первой мировой и Гражданской войн служат митро-полит Ставропольский и Невинномысский Кирилл и архиепи-скоп Женевский и Западноевропейский Михаил, там эмигранты и дипломаты, подлинные штандарты Императорской Гвардии, портреты Кутепова и Врангеля, Русский Обще-Воинский Союз (РОВС) с отделами во всех странах рассеяния Белого воинства, Гвардейское Объединение, возглавляемое князем А. А. Трубец-ким , мы возвращаемся к истокам — а в Российском институте стратегических исследований, во главе Центра исследования проблем стран ближнего зарубежья помещается доктор наук Тамара Гузенкова, «ведущий отечественный украиновед» и начинает захаживать близкий друг героя нашего времени Решетникова Гиркин (Стрелков), которому так к лицу деникин-ская форма, и усики, и пулемет «Максима», и именно Т. Гузен-ковой А. Сытин приписывает авторство проекта «Новороссия» и нечто большее  — оправдание колониального характера грядущей войны, даром что Путин повторяет ее формулировки. Мы повторим их, они известны, но нам важны не гримеры, костюмерная и прокатчики — важны миф и теленарратив, геро-ика и эпика, в которых Гиркин важней всех Гузенковых, вместе взятых.

Мы найдем их в стихотворении «Конница» Алексея Эйснера, «по-леонтьевски безжалостном»:

Легко вонзятся в небо пики, Чуть заскрежещут стремена И кто-то двинет жестом диким Твои, Россия, племена…

- 50 -

Опять, опять взлетают шашки, Труба рокочет по рядам, И скачут красные фуражки По разоренным городам. Стучит обозная повозка. В прозрачном Лувре свет и крик И перед Венерою Милосской Застыл загадочный калмык. Очнись, блаженная Европа, Стряхни покой с красивых век, — Страшнее труса и потопа Далекой Азии набег. Ее поднимет страсть и воля, Зарей простуженный горнист, Дымок костра в росистом поле И занесенной сабли свист… Молитесь, толстые прелаты, Мадонне розовой своей. Молитесь! — Русские солдаты Уже седлают лошадей.

1952 г.

Говоря о Тамаре Гузенковой, в которой видит виновницу краха имперско-украинской авантюры, А.  Сытин не считает нужным сдерживаться  — в сильных эпитетах («потрясаю-щее хамство, нахрапистость, энергия и эгоизм в сочетании с патетикой состарившейся примадонны третьеразрядного провинциального театра» и т.  д.) поровну ледяного бешенства и яростного недоумения. Потому что Гузенкова  — не просто позор, а лицо нынешнего экспертного сообщества России, торжество ничтожества, солдат удачи в элите высоколобых людей (дочь спившегося отставника из военного городка под Винницей или Полтавой, защищает диссертацию по чувашам, под крылом мужа, известного советского этнолога, объявляется в РИСИ в 1998—1999, при прежнем директоре-знакомце, и в

- 51 -

муках защищает докторскую, ценность которой А.  Сытин не утруждает себя обсуждать, просто приводит название: «Вер-ховная Рада в 1991–2001  гг. Историческое развитие новейшего парламентаризма на Украине»). При Гузенковой всё, что дали ей гены, папа и военный городок: беспардонность, хамство, злобность и мстительность, помноженные на «историческое невежество, российско-советское великодержавное хамство и претензии на роль властителей дум и «производителей политических смыслов» для властьимущих». И привносит она в «идеологию» режима именно то, что необходимо — «украи-ноненавистничество», имперско-аристократический расизм, предопределяющий цели и характер грядущей войны.

Процитируем самого А. Сытина: «Православный разведчик, выпускник Харьковского университета и невежественная взбалмошная, истеричная, но обладающая колоссальной энер-гией дама постбальзаковского возраста составили неразрывный тандем, в сознании которого не было места пониманию самого факта существования украинской государственности. Эта пара, при поддержке зависимых от них и подчиненных им научных сотрудников-экспертов, не могла высказывать ничего другого, кроме «Никакой Украины — только Малороссия», «украинская государственность  — это блеф и failed state», «результат пре-ступного разрушения большевиками Российской империи», «украинский язык искусственно создан австрийцами и поля-ками в целях разрушения русского единства», «консолидация постсоветского пространства на основе территориального и духовного возрождения…» и т. п. В сущности, они воплощали крайнее антиукраинство, суть которого состояла не в том, чтобы в Украине существовала русская культурная среда и допуска-лось употребление русского языка, а в том, чтобы в ней не было ничего украинского, за исключением, может быть, Львовской и Тернопольской областей». Ну разумеется. Нет языка — нет ни народа, ни нации (см. «Воображаемые сообщества» Б.  Андер-сона). Есть подъем официального национализма и ублюдочный вариант политики «русификации», да «колониальный расизм», связанный не с европейским господством, а с российским

- 52 -

имперством, но причины те же: угроза исчезновения династи-ческих и аристократических групп — высших классов («элит» и путинского «неодворянства»), и колониальный расизм как основной элемент в концепции «империи», чтобы спаять (скре-пить) династическую легитимность и национальное сообще-ство, — ибо «видения расизма имеют свои истоки в идеологиях класса, а не нации: и прежде всего, в претензиях правителей на божественность и в притязаниях аристократий на «голубую» или «белую» кровь и «породу»».

Б. Андерсон говорит об этом так: «Эта спайка осуществлялась путем обобщения принципа неотъемлемого, прирожденного превосходства, на котором (пусть даже очень неустойчиво) базировалось внутреннее положение этих групп, и переноса его на обширные просторы заморских владений, скрыто (или не так уж скрыто) передававшего идею о том, что если, скажем, английские лорды и превосходят от природы других англичан, то всё же эти другие англичане не меньше, чем они, превосходят подвластных туземцев. Здесь само собой напра-шивается утверждение, что существование поздних колони-альных империй в действительности служило укреплению внутренних аристократических бастионов, ибо они появились с тем, чтобы подтвердить на глобальном, современном этапе древние концепции власти и привилегированности. Это стало возможно благодаря тому  — и это вторая причина,  — что колониальная империя с ее стремительно разраставшимся бюрократическим аппаратом и политикой «русификации» позволила огромному множеству буржуа и мелких буржуа играть роль аристократов за пределами центрального двора: т. е. повсюду в империи, за исключением собственного дома. В каждой колонии мы находим эту одновременно зловещую и забавную tableau vivant (живую картинку, сцену из жизни, фр.): буржуазного аристократа, вслух декламирующего стихи на фоне просторных особняков и садов с благоухающими мимозами и бугенвиллиями, и огромную обслуживающую его касту слуг, конюхов, садовников, поваров, нянек, горничных, прачек и, прежде всего, лошадей».

- 53 -

Подвластных туземцев отыскали в РИСИ: «укры» они, «укропы», «бандеры», «правый сектор» — не важно, они больше не славяне, не православные, не братья и не люди, так, звери для сафари, «натовский легион», и Путин недоумевает, откуда вообще такая страна, а «Новороссия» становится колыбелью сословий, местом, где сбываются сны.

Налицо классическое андерсоновское разделение на Первую и Вторую армии Европы, действующую за ее пределами, в россий-ской модификации: «набираемая (за исключением офицерского корпуса) на основе платного найма из местных религиозных или этнических меньшинств, идеологически трактуемая как внутренняя полицейская сила, одетая так, чтобы убивать в спальнях и бальных залах, вооруженная саблями и устаревшим оружием промышленного производства, в мирное время пока-зываемая на парадах, а в военное время пересаживающаяся на лошадей», иначе говоря — казачество, со всем его многооб-разием, не оформившееся на Донбассе ни в Собственный Его Императорского Величества Конвой (Царский конвой  — под-разделение гвардии, осуществлявшее охрану царской особы, ядро конвоя  — казаки из Терского и Кубанского казачьих войск, в нем также проходили службу черкесы, ногайцы, дру-гие горцы-мусульмане Кавказа, азербайджанцы), ни в подобие Донского дворянства с крепостными, ни в очередную казачью республику, сколько их там было (Кубанская, Терская, Ураль-ская, Забайкальская), с собственной геральдикой — чего стоят одни Георгиевские кресты ДНР на шахтерской груди «лидера» Захарченко! — портретами Пушилиных и Губаревых в эполетах и мантиях, приглашениями на «балы»; не оформилось и в подо-бие советской республики, потому что дестабилизация Украины ничего, кроме дестабилизации и контента для теленарратива путинского тотального экрана не подразумевала изначально.

Взамен наемники, комбатанты и «отпускники» получили современное оружие, деньги и территорию безнаказанности и беззакония — колонию или зону оккупации.

P.  S. РИСИ превратился в идеологический сердечник про-паганды. Было развернуто «информационно-пропагандистское

- 54 -

обеспечение» реализации проекта евразийской интеграции. Руководство института использовало его как собственный бренд. Был создан Евразийский форум РИСИ с периодическими дорогостоящими международными конференциями. В АП шли записки, как легко аннексировать Крым и Новороссию. Гузен-кова выступала на ТВ, в Совете Федерации, АП и Общественной Палате, СВР, Генштабе и фонде Горчакова — «где только ее не было в первом — начале второго квартала 2014 года». Институт тайно участвовал в проектах «Славянская гвардия», «Русский сектор» и «Русский вектор». Тон направляемой корреспонден-ции становится всё более воинственным и залихватски-про-пагандистским. Аналитическая составляющая института была нивелирована до нуля. Никто не прогнозировал санкций и сплоченности Запада. И, по мере того как «Новороссия» изжи-вала себя, а из Кремля шли сигналы о неготовности ввязываться в полномасштабную войну с Украиной, «экспертная вина» института в столкновении с Западом выявилась  — и земная слава прошла.

- 55 -

Предтеча

Юрию Анненкову, сыну ссыльного народовольца П. С. Аннен-кова, живописцу- авангардисту, художнику театра и кино, чело-веку Серебряного века и феерической биографии, прожившему полжизни в Париже (полтораста оформленных спектаклей, номинант на «Оскар», портреты Ленина, Троцкого, Сологуба и других, иллюстрации к Блоку, Солженицыну), автору «Дневника моих встреч» («Дневник моих встреч. Цикл трагедий». В 2 т. New York: Inter-Language Literary Associates / Международное литера-турное содружество, 1966) мы обязаны текстом, место которому на скрижалях коммунистическо-постсоветской России:

«В первые годы после Октября Ленин, человек дальновидный, скоро понял невозможность немедленного осуществления коммунистической революции в мировом масштабе, и уже во время Третьего конгресса Коминтерна (Коммунистический интернационал) необходимость восстановления дипломати-ческих и коммерческих связей с «капиталистическими» (то есть с враждебными и подлежащими разрушению) странами была признана обязательной для спасения советских стран от их слишком рискованной изоляции. Задача начать в этом направлении первые дипломатические шаги была возложена на Г.В.Чичерина…

Необнародованные ленинские записки говорили: «В резуль-тате моих непосредственных наблюдений в годы моей эми-грации я должен признаться, что так называемые культурные

- 56 -

слои Западной Европы и Америки не способны разобраться ни в современном положении вещей, ни в реальном соотношении сил; эти слои следует считать за глухонемых и действовать по отношению к ним, исходя из этого положения…

Революция никогда не развивается по прямой линии, по непрерывному возрастанию, но образует цепь вспышек и отсту-плений, атак и успокоений, во время которых революционные силы крепнут, подготавливая их конечную победу.

На основании тех же наблюдений и принимая во внимание длительность нарастания мировой социалистической револю-ции, необходимо прибегнуть к специальным маневрам, способ-ным ускорить нашу победу над капиталистическими странами.

а) Провозгласить для успокоения глухонемых отделение (фик-тивное!) нашего правительства и правительственных учрежде-ний (Совет Народных Комиссаров и пр.) от Партии и Политбюро и в особенности от Коминтерна, объявив эти последние органы как независимые политические группировки, терпимые на тер-ритории Советских Социалистических Республик. Глухонемые поверят.

б) Выразить пожелание немедленного восстановления дипломатических сношений с капиталистическими странами на основе полного невмешательства в их внутренние дела. Глу-хонемые снова поверят. Они будут даже в восторге и широко распахнут свои двери, через которые эмиссары Коминтерна и органов партийного осведомления спешно просочатся в эти страны под видом наших дипломатических, культурных и тор-говых представителей.

Говорить правду — это мелкобуржуазный предрассудок. Ложь, напротив, часто оправдывается целью. Капиталисты всего мира и их правительства в погоне за завоеванием советского рынка закроют глаза на указанную выше действительность и превратятся таким образом в глухонемых слепцов. Они откроют кредиты, которые послужат нам для поддержки коммунистиче-ской партии в их странах и, снабжая нас недостающими у нас материалами и техниками, восстановят нашу военную промыш-ленность, необходимую для наших будущих победоносных атак

- 57 -

против наших поставщиков. Иначе говоря, они будут трудиться по подготовке их собственного самоубийства».

Бросая теперь ретроспективный взгляд на полное сорокале-тие «деловых» связей Советского Союза с капиталистическими странами, нельзя не признать записки Ленина пророческими. К советским разведчикам и шпионам, приезжавшим в свободные страны под видом дипломатических, торговых и культурных представителей, прибавились за последние годы советские спортивные команды, фольклорные, балетные, драматические и цирковые труппы, а также советские туристы. В свободных странах «глухонемые слепцы», не способные разобраться ни в современном положении вещей, ни в реальном соотношении сил и трудящиеся по подготовке их собственного самоубийства, наивно принимают советских дипломатических, торговых и культурных представителей — только за таковых, а советских атлетов, циркачей, танцоров и туристов — только за безвредных иностранных посетителей. К этому следует прибавить полную тщетность международных конференций с представителями Коммунистического интернационала. «Дипломатические» (если можно так выразиться) успехи советской власти достигли таких высот, что СССР имеет теперь в каждой свободной стране по два посольства: одно — официальное, которое не вмешивается во внутренние дела страны, где оно находится; второе — кото-рому поручено вмешиваться во внутренние дела, помещается в центральном комитете местной коммунистической партии. Но объяснить эти истины свободным странам невозможно. Горба-того могила исправит».

Записи, подвернувшиеся Ю. Анненкову (был направлен Высшим военным редакционным советом ознакомиться с «фотографической документацией ввиду предполагавшихся иллюстраций для книг, посвященных Ленину» сразу после его смерти), датированные 1921  годом, частью были изданы, частью  — нет. Написанные «короткие, отрывочные записи, сделанные Лениным наспех, от руки, с большим количеством недописанных слов, что вообще было характерно для многих его писаний — до частных писем включительно (я мог судить

- 58 -

по письмам, адресованным моему отцу.  — Ю.  Анненков), они венчают формулу захвата власти, предопределяя внешнюю политику страны XX–XXI века — по сегодняшний день.

Точно в рассеивающейся мгле магического кристалла, в этих заметках столетней давности можно разглядеть всё, от чего может прийти в замешательство самый трезвый ум. По сути, это предначертания большевизму, повелевающие использовать, рушить, уничтожать «буржуазные государства» как угодно, насаждая диктатуру и террор, как это получилось в Китае. Тут и индульгенция на ложь (Геббельс, Гитлер), и цинизм с высо-комерной наглостью, не снившейся арийскому превосходству, тут и завещание Владимиру Путину с его имитационным государством, разлагающим либеральные демократии, а глав-ное, потрясающая уверенность, что двери капиталистических держав распахнутся перед эмиссарами и осведомителями, «дипломатическими, культурными и торговыми представите-лями», — откуда бы она?

Всегда занятно проследить полет ленинской мысли. Ю. Анненков не прав (да вряд ли это было ему интересно), говоря, что Ленин понял невозможность осуществить революцию в мировом масштабе после Октября. Он понял это раньше, в 1915 году, поставив крест на идее Соединенных Штатов Европы и мировой революции Льва Троцкого (В. Ленин, «О лозунге Соединенные Штаты Европы»  — газета «Социал-Демократ», №  44, 23  августа 1915  года), работе, замечательной во многих отношениях, «черновике» передела Европы. И к этим своим наблюдениям Ленин пришел в годы эмиграции, когда Европа приняла его, его соратников, ядро партии, самых опасных людей планеты, позволила им рассуждать, обсуждать, резолю-тировать на их съездах свержение законной власти России и окрест, насаждение диктатуры, уничтожение классов, убийство миллионов людей. И этой публике комфортно было везде — от Берлина до Парижа, в Швейцарии, в Финляндии — им, и не им одним.

Эпохальный «План мероприятия по усилению антиамери-канской пропаганды на ближайшее время», документ агитпропа

- 59 -

ЦК от 01 марта1949 года, опубликованный Фондом Александра Н.  Яковлева, по организации пропаганды в начале холодной войны, переосмысленный сегодня путинским агитпропом (пункт 1: «Организовать в газетах «Правда», «Известия», «Труд», «Литературная газета», «Комсомольская газета», журнале «Боль-шевик» и пресс-бюро ТАСС и газеты «Правда» систематическое печатание материалов, статей, памфлетов, разоблачающих агрессивные планы американского империализма, антинарод-ный характер общественного и государственного строя США, развенчивающих басни американской пропаганды о «про-цветании» Америки, показывающих глубокие противоречия экономики США, лживость буржуазной демократии, маразм буржуазной культуры и нравов современной Америки»), обя-зывал (пункт 2) «Опубликовать антиамериканские памфлеты и очерки М. Горького в следующих газетах: «Правда» (памфлеты «Один из королей республики», «Жрец морали» и др.), «Культура и жизнь» (очерк «Город желтого дьявола») и «Комсомольская правда» (очерки «Царство скуки» и «Мо»), а также предписывал (пункты 9–10) «Гослитиздату (т. Котову): а) в пятидневный срок издать книгу памфлетов и очерков М.  Горького об Америке тиражом в 500 тыс. экземпляров» — первые бесталанные опыты антиамериканизма.

Многие знают, что Максим Горький был родоначальником и предтечей эмиссаров, агентов влияния и полезных идиотов Кремля, но тут важны подробности.

Историк Андрей Зорин, на которого мы уже ссылались, пишет: «История страны — это история ее законов, как считали великие историки Соловьев и Ключевский. Но это история государства, а не страны и людей. Во второй половине XX века возник еще один проект отрыва государственной монополии на историю. Этот проект я бы назвал словом «память». Государство архивирует, а люди через личный архив, через воспоминания документируют и создают собственную память. В этом много здравого смысла, поскольку историю, как мы знаем, пишут побе-дители. А те, кто убиты, молчат. Проект памяти, мемориальные музеи, музеи памяти дают голос убитым, проигравшим. Однако

- 60 -

с этим проектом есть свои проблемы. Идея такой коллективной памяти  — этот проект артикуляции индивидуального и лич-ного очень легко поддается национализации. Нет ничего легче спекуляции на собственных жертвах. Государство, обладая монополией и властью на музеефикацию, имеет возможность развернуть проекты памяти в нужные ему стороны и направ-ления. Память о жертвах не всегда, но очень часто оказывается неотделима от культуры России и от идеи реванша, мщения возвращения... Всё это вкупе делает историю вещью довольно страшной, она становится массированным институтом произ-водства ненависти. Мы знаем, что нас убивали, мы знаем, что кругом нас враги, мы приписываем потомкам ответственность за предков, которым пришлось страдать. Мы говорим, мол, это наша земля, потому что несколько десятков или сотен лет назад на ней жили наши предки,  — и история становится в нацио-нальном регистре монументальной машиной по производству этнической, религиозной и любой другой ненависти».

О монументальной машине по производству ненависти этот цикл, и мы попробуем мыслить шире, поскольку монумен-тальная машина «победителей» по производству ненависти не нуждается ни в исторической памяти, ни в правде.

Если цензура тоталитаризма рождена 27  октября 1917  года Декретом о печати (закрытие 470 оппозиционных газет, нацио-нализация фото- и кинопромышленности, Главполитпросвет, изъятия книг, «Философский пароход», учрежденческие надстройки), а печать  — в 1900  году учреждением «Искры», то антиамериканизм  — в 1906  , публикацией «Города жел-того дьявола» Максима Горького в нью-йоркском журнале «Appleton Magazin».

Горький посещает США в 1906 году, по поручению Ленина. Горький, уже год как член РСДРП, приглашен в США Марком Твеном, Уильямом Дин Хоуэллсом, Джейн Адамс, и едет «зава-ривать кашу»  — пропагандировать революцию, направлять расовую вражду в русло классовой борьбы, задание — добыть денег большевикам. Его сопровождает любовница — граждан-ская жена — Мария Андреева, актриса, блистательный талант,

- 61 -

член РСДРП с 1904 года, подпольная кличка «Товарищ Феномен», дана Лениным за бесценный талант иного рода: добывать деньги на нужды партии (у Андреевой великолепная школа МХТ — по просьбе Станиславского изыскивала деньги для театра, вхожа в любые кабинеты, подпольничает с Красиным, Бауманом, экс-любовница Саввы Морозова, жертвовавшего деньги боль-шевикам, опрометчиво отдавшего ей свой полис страхования жизни на 100 тысяч рублей, оказавшиеся у партии; управляла деньгами Горького после разрыва, в 1926 году добывала в Гер-мании валюту, необходимую для индустриализации России, продажей реквизированного в России имущества враждебного класса, золота разграбленных и уничтоженных церквей).

Как ни странно, с американскими «глухонемыми» оказы-вается непросто. Выяснив, после триумфального приема, что Горький приехал с любовницей, его выставляют из гостиниц, официальная Америка возмущена. Марк Твен, поддержавший приглашение Горького в США, отказался почтить своим присут-ствием банкет в честь российского гостя, отозвавшись о его пове-дении в США нелицеприятной характеристикой: «Он швыряет свою шляпу в лицо общественности, а потом протягивает ее за подаянием». Одна из впоследствии цитируемых самим Горьким американских газет писала: «Страна никогда не испытывала такого позора и унижения, каким награждает ее этот безумный русский анархист, лишенный от природы морального чувства и поражающий всех своей ненавистью к религии, порядку, наконец, к людям». Горький, обозленный «свинским отноше-нием» «глухонемых», выставленный из отеля «Белькендер» с Андреевой, усами, сапогами и сюртуком собственного покроя, пишет «Город Желтого Дьявола» «по горячим следам» (статья И. В. Киреевой «М. Горький в документах ЦК ВКП(б), посвящен-ных антиамериканской пропаганде конца 40-х — начала 50-х гг. XX века (по материалам архива А. Н. Яковлева) » — «Вестник Нижегородского университета им.  Н.  И.  Лобачевского», 2013, № 6). Разбирать тексты его очерков об Америке нет смысла. Это, по сути, не памфлеты, а тексты от средневековья, жанра видений, со своей визионерской мотивикой, где «человек — ничтожный

- 62 -

винт, невидимая точка среди уродливых, грязных сплетений железа, дерева, в хаосе судов, лодок и каких-то плоских барок, нагруженных вагонами», где всё серо, каменно, бездушно, это урбанистический круг дантовского ада, где «на берегу стоят двадцатиэтажные дома, безмолвные и темные «скребницы неба». Квадратные, лишенные желания быть красивыми, тупые, тяжелые здания поднимаются вверх угрюмо и скучно. В каждом доме чувствуется надменная кичливость своею высотой, своим уродством. В окнах нет цветов и не видно детей».

И.  В.  Киреева дает читателям достаточно подробный пере-сказ. Проще говоря, Горький плюет американцам в лицо, понося их страну, святыни, образ жизни, культуру, их самих и пишет в частном письме, между делом: «Вероятно, меня выгонят отсюда, наконец. Но  — денег всё-таки дадут»; а «Московский литок», следящий за похождениями пары, публикует отзывы американ-ской печати, вот они: чикагский «Record Herold» — «Случай с М.  Горьким является доказательством могущества обществен-ного мнения Соединенных Штатов, могущества, которое выше власти царей и других самодержцев»; филадельфийская газета «Press»: «М.  Горький  — революционный агитатор и явный враг конституционного движения в России; поэтому все, кто помогает ему, помогают реакционному движению в России». В Нашвилле газета «American» пишет: «Человек, имеющий двух жен и страдающий чахоткой, едва ли может быть достойным представителем соединенного союза революционеров, убийц и метателей бомб. М.  Горький сплошной обман». Чикагская «Tribune»: «Наша страна сочувствует только тем Русским, которые стремятся к свободным учреждениям посредством легальных, мирных методов». Однако дело сделано: «шум» в Америке был высоко оценен на родине. После октября 1917 года очерки Горького «В Америке», включавшие «Город желтого дьявола», входили во все собрания сочинений писателя, на про-тяжении долгих десятилетий формируя общественное мнение СССР и отношение его соотечественников к Соединенным Штатам вообще и к народу этой страны в частности. Они будут изучаться в школах, станут фундаментом образа врага после

- 63 -

1949  года, формируя мифологизирующее заграницу издревле национальное сознание русских, благо, горьковское описание США в традиции консервативной философии, с ее ущербным ненавистничеством Европы, начиная с Леонтьева и его «Сред-ний европеец как орудие всемирного разрушения», Данилев-ского и других.

Куда более важно, как были использованы Горьким сво-бода печати и собраний в США, и что заваренная им «каша» отнюдь не помешала ему иметь творческие связи с ведущими писателями-современниками США, восторженно отзываться об Америке. Эти практики  — поносить и чувствовать себя как дома  — позаимствуют и профессиональные антиамерика-нисты, и путинское окружение. И, конечно, ничего подобного невозможно вообразить ни в большевистской, ни в путинской России — почему?

В сентябре 1906 года Горький так охарактеризовал американ-цев в письме к Амфитеатрову, писателю и публицисту: «Если бы Вы могли себе представить, какой это скучный, серый и неве-жественный народ!». Именно этот скучный, серый и невеже-ственный народ, доверчивых «глухонемых» он, по ленинскому указанию, будет просить о помощи пятнадцать лет спустя, когда по вине большевиков от голода начнут умирать милли-оны. Обращение Горького будет звучать так: «Ко всем честным людям Европы и Америки: помогите, не дайте погибнуть стране Толстого и Мусоргского, пришлите хлеб и лекарства». И глухо-немые откликнутся. Глухонемые поверят.

В 1921 году разражается голод в Поволжье — на территориях, контролируемых большевиками. В 35  губерниях (Поволжье, Южной Украине, Крыму, Башкирии, частично Казахстане, При-уралье и Западной Сибири) общим населением в 90 миллионов человек, из которых голодало не менее 40 миллионов, по офи-циальным советским данным — 28 миллионов человек; размах бедствия не слыханный со времен Средневековья. Причины: жестокая засуха 1921  года, последствия Гражданской войны; уничтожение большевиками частной торговли, продразвеер-стка, военный коммунизм.

- 64 -

Позднее, подводя итоги Гражданской войны на XI съезде пар-тии весной 1922 года, Троцкий скажет: «Мы разорили страну, чтобы разбить белых». Точнее, разорили миллионы крестьян, презираемых за «идиотизм деревенской жизни», «мелкобуржу-азность», погибших — 5 миллионов человек.

Голод используют для расправы над церковью и конфискации церковного имущества.

Этого недостаточно, и большевики поставлены перед необхо-димостью просить деньги и выживать за счет классового врага, мировой буржуазии — положение, в которое они и их преем-ники, вплоть до «неодворянства», будут попадать с завидным постоянством.

У революционной России дипломатические отношения с Ира-ном, Монголией, Польшей. Она не член Лиги Наций, и «парням из Москвы» не дают ни цента из запрошенных пяти миллионов долларов помощи, отчаянная нота советского правительства от 2 августа 1921 года к международному сообществу с просьбой о содействии в борьбе с голодом: «Российское правительство при-мет любую помощь, из каких бы источников она ни поступила, совершенно не связывая ее с существующими политическими отношениями» — остается без ответа.

Дипломатических отношений с США, разумеется, нет. Либе-ралы горят желанием спасти страну. Горького уговаривают идти к Ленину С. Н. Прокопович, экс-министр продовольствия Временного правительства, и его жена Е. Д. Кускова.

Горький соглашается без особой охоты. У него нет иллюзий относительно большевиков, революции и его «великого друга» — в «Несвоевременных мыслях», публикуемых в 1917  году в газете «Новая жизнь», а затем изданных брошюрой — в срав-нении с которыми меркнут бунинские «Окаянные дни» — он пишет о зверствах, пьяных погромах, дичайшем воровстве, бандитизме и безнаказанности, захлестнувших страну благо-даря большевикам, о «взрыве зоологических инстинктов», о пролетарском чванстве победителей, горящих библиотеках, мраке и ужасе, а в личной переписке с прямотой, делающей ему честь, говорит, что думает, и Ленину и Дзержинскому,

- 65 -

называя их ужасными людьми, бессовестными авантю-ристами, слепыми фанатиками и хуже: «Вообразив себя Наполеонами социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России — русский народ заплатит за это озерами крови... Ленин обладает всеми свойствами «вождя», а также необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс» (письма рассекречены КГБ в 1993 году; статья «Максим Горь-кий в СССР, России и Америке (пролетарский писатель в трех лицах)» Софии Ястребнер).

Горький прекрасно знает, какой России он призывает про-тянуть руку помощи, но голод есть голод, или, как скажет об этом Герберт Гувер: «Миллионы людей голодают. Независимо от политики им надо есть».

29  июня 1921  года Горький вносит на рассмотрение Полит-бюро ЦК РКП(б) предложение создать Помгол («Всероссийский комитет помощи голодающим»), весьма представительный по составу, с 12 советскими руководителями, известными учеными, общественными деятелями, в который входит сам. Помгол, конечно, создают единственно с целью получить деньги у «глу-хонемых» — у европейских держав и США; и не проходит двух месяцев, как Ленин поручает Сталину поставить на Политбюро вопрос о немедленном роспуске Помгола и аресте или ссылке его лидеров, прессе приказано «на сотни ладов» «высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев» его членов, оставшихся в живых благодаря вмешательству Нансена.

Горький единственный, кто может обратиться к Герберту К. Гуверу, как советует ему великий Нансен в ответ на горьков-ский призыв «Ко всем честным людям Европы и Америки» — и Герберт К. Гувер с Фритьофом Нансеном помощью России впи-сывают в историю одну из самых светлых и славных станиц. За два года гуверовская АRА (англ. American Relief Administration, ARA — Американская администрация помощи) и нансеновская Организация общеевропейской помощи голодающим России спасают 11 миллионов человек!

- 66 -

Именно тогда Горького выдавливают из России. Ленин, утом-ленный его «интеллигентским пессимизмом» ходатайствами за писателей, художников, артистов, преследуемых ЧК, спрова-живает его за границу, в шутливой форме предупреждая: «Не поедете добровольно — вышлем!»

Горький уезжает лечиться в 1921 году, в Шварцвальд, живет в Берлине, затем селится в Сорренто, материально завися от Советов. Он удручен, подавлен репрессиями, гибелью Блока и Гумилева, понимает, что использован; компания по дискреди-тации американской помощи и миссии Нансена проходит без него; именно тогда создается механизм дискредитации, совер-шенствуемый до сегодняшнего дня.

Хотя Советы соглашаются не вмешиваться в деятельность гуверовской организации (услышав, что «глухонемые» ставят условия, Ленин приходит в бешенство: «Подлость Америки, Гувера и Совета Лиги наций сугубая,  — пишет он в Полит-бюро. — Надо наказать Гувера, публично дать ему пощечины, чтобы весь мир видел, и Совету Лиги наций тоже»), ЧК, а затем ГПУ (Государственное политическое управление) во главе с Ф. Э. Дзержинским не сводят с американцев глаз: тревожат расту-щие симпатии и благодарность населения. И, хотя сохраняется угроза голода, 29 марта 1923 года на заседании Политбюро ЦК РКП(б) принимается постановление о ликвидации деятельно-сти АRА на советской территории, предусмотрительно «начав ликвидацию, когда грузы АRА, находящиеся в пути и в портах, будут развезены по местным базам, т. е. с июня месяца».

Советы приписывают ARA не только шпионаж и желание наводнить страну бросовыми товарами. Американцы посылают в Россию продовольственные и вещевые посылки. За два года жители США отправляют более 100 тысяч продуктовых посы-лок и 42 тысячи вещевых, их шлют рабочие, служащие, фермеры; в кампании участвуют герлскауты, возглавляемые супругой министра Лу Гувер. И ГПУ измышляет, что посылочные отделе-ния АRА расположены так (в Украине и в полосе западной гра-ницы), что в случае интервенции могут превратиться в идейные и материальные «опорные базы контрреволюции».

- 67 -

Весной 1924 года в Киеве арестовываются «шпионы, нанятые ARA за еду». «Известия» пишут о суде над двумя бывшими сотрудниками ARA. Они получают тюремные сроки за раз-глашение «секретных сведений» о количестве засеянных полей и поголовье крупного рогатого скота в Белоруссии. Узнав о репрессиях, Гувер заявляет, что отныне дверь для какой-либо будущей американской гуманитарной помощи Советской Рос-сии закрыта.

Гувер получает еще одну пощечину от Ленина. Принимая помощь из Америки, большевики продают собственное зерно в Европу, валюта идет на финансирование «мировой про-летарской революции» и дружественных компартий, а деньги, полученные от продажи русских церковных ценностей  — не на борьбу с голодом, а на содержание партийной и советской бюрократии (именно в это время сотрудникам госаппарата были увеличены зарплаты, различные виды довольствия и пр.). Советское правительство заходит еще дальше: 25 августа, через три дня после подписания договора с Гувером, Литвинов сообщает в Москву, что он продал в Англии драгоценностей на 20 миллионов золотых рублей, и что покупатель готов приоб-рести еще на 20 миллионов фунтов стерлингов (100 миллионов долларов)  — средства, превышающие пожертвования из-за границы голодающей России. В начале октября 1921 г. Троцкий дает строго секретные указания советскому агенту в Германии разместить заказы на винтовки и пулеметы на сумму 10 милли-онов золотых рублей.

Мировая Социалистическая Советская Республика еще не похоронена в сердцах и умах советского руководства, и Горький понадобится Сталину в свой час и черед.

- 68 -

Поджигатель

На Западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару.

На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад!

Командующий армиями фронта М. Тухачевский

Приказ войскам Западного фронта № 1423г. Смоленск, 2 июля 1920 года

Путинские угрозы миру вынуждают искать ответы на про-клятые вопросы в событиях, без малого, столетней давности, во временах формирования геополитики СССР; в период формирования СССР мы найдем всё, от метафоры «мирового пожара» до технологий гибридных войн включительно. Этот период прекрасно описан у Виктора Суворова («Последняя республика: почему Советский Союз проиграл Вторую миро-вую войну», 1995). Победа мировой революции представляется делом решенным, завтрашним; есть и теория перманентной революции  — теория перерастания буржуазно-демократиче-ской революции в социалистическую, ее разрабатывают Ленин и Троцкий, ее паладин и протагонист, и после разрыва Брест-ского договора мировая революция становится единственным вопросом повестки дня.

Идея мировой революции широко используется лидерами большевизма, позволяя русским революционерам с одной стороны рассчитывать на поддержку европейских марксистов,

- 69 -

с другой  — активно вмешиваться в дела других государств, помогая местным коммунистам готовить антиправительствен-ные выступления и перевороты; Коминтерн создается именно в этих целях.

26  октября 1917  года на II Всероссийском съезде Советов Троцкий публично заявляет: «Надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены, — это несомненно. Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу».

В. И. Ленин в письме Свердлову и Троцкому от 1  октября 1918  года указывает, что «…международная революция при-близилась… на такое расстояние, что с ней надо считаться как с событием дней ближайших». 6 марта 1919 года он же в заключи-тельной речи при закрытии I (учредительного) конгресса Комин-терна заявил: «Победа пролетарской революции во всем мире обеспечена. Грядет основание международной Советской респу-блики». Председатель Исполкома Коминтерна Г. Зиновьев уже в октябре 1919 года заявил, что в течение года мировая революция распространится на всю Европу. На II  Конгрессе Коминтерна, состоявшемся в июле — августе 1920 года, Зиновьев заявляет, что III Конгресс Коминтерна они будут «проводить в Берлине, а затем в Париже, Лондоне…», а 5 августа 1919 года Троцкий пишет свой знаменитый меморандум: «Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии...». Это не фразы и пустые слова. За призывом «На Запад!» учение, предопределив-шее судьбы мира; годы и годы смертельной борьбы и подготовки, теоретических разработок, пропаганды и террора, завершив-шихся «пломбированным вагоном» и Октябрьским переворотом; есть вождь, трибун и клинок.

У Ленина нет биографии Троцкого. Он не бежал с царской каторги, не сидел в «Крестах»; не он руководил Октябрьским восстанием, не он конституировал переворот, не он создал реввоенсовет, Красную армию и наркоматы. Ленин всецело доверяет Троцкому и не умаляет его заслуг. Есть категорическое

- 70 -

свидетельство Ленина о руководящей роли Троцкого в Октябрь-ском вооруженном восстании: «После того, как Петербургский совет перешел в руки большевиков,  — говорится в 14-м томе первого собрания сочинений В.  И.  Ленина,  — Троцкий был избран его председателем, в качестве которого организовал и руководил восстанием 25 октября».

Они очень разные, эти люди. Октябрьское восстание и гражданская война  — звёздные часы Троцкого. В  революции, российской и мировой, он видит высший смысл своей жизни. Он фанатик революции. Вместе с тем, он потрясающий оратор, организатор и практик. Он конструктор «цветных революций», он их «разжигатель» и делатель, автор и творец, он показал, как превратить империалистическую войну в гражданскую. И пусть лозунг о соединенных штатах Европы в 1915 году в целом отвергнут Лениным (в ленинских Соединенных Штатах Европы видится вульгарный первообраз Евросоюза), и им приветству-ются победы социализма в отдельно взятой стране, конечно, с пролетарской диктатурой, экспроприациями и уничтожением классов. Что-то получается, что-то  — нет, однако слова «под-жечь», «займется» не сходят у многих с языка, и Тухачевский, начальник Генштаба РККА с 1921 года, напишет в своей книге «Поход за Вислу» в  1923  году: «Нет никакого сомнения в том, что если бы на Висле мы одержали победу, то революция охва-тила бы огненным пламенем весь Европейский материк». В заключение книги он повторит слова, просто написанные для Владимира Путина: «Наша операция заставила задрожать весь европейский капитал. Этот пожар не остался бы ограниченным польскими рамками. Он разнесся бы бурным потоком по всей Западной Европе. Этот опыт революции извне Красная армия не забудет».

Не надо думать, что Троцкий грезил, предлагая подготовку удара на Индию, «в помощь индусской революции», создание штаба азиатской революции на Урале или в Туркестане с кон-ным корпусом в тридцать-сорок тысяч сабель, чтобы «бросить его на Индию» и «вымыть копыта красных коней» в Индийском океане. Нет, нет, он мыслил в ключе традиционной российской

- 71 -

геополитики, как указывает Владимир Дергачев, известный русский геополитик, географ-экономист, профессор, доктор географических наук в статье «Геополитические броски за гори-зонт. Всемирная революция» — но нам важны не история гео-политики, не вектор (Запад, Юг), даже не анекдотическая повто-ряемость в истории («В 1921 году между РСФСР и Афганистаном был заключен мирный договор о дружбе. Однако в 1929 году в Афганистане произошел переворот, к власти пришли «защит-ники ислама», выступавшие против советского пути развития. Советский Союз выступил с интернациональной помощью сторонникам свергнутого хана и, опасаясь активизации басма-ческой эмиграции, предпринимает военный захват афганского города Мазари-Шарифа. Рассматривался даже вариант создания марионеточного государства на севере Афганистана. Ограни-ченная группировка войск была враждебно встречена местным населением и не смогла успешно действовать. Афганский народ сверг путчистов без помощи извне, советская интервенция не состоялась»).

Ленин, Троцкий и Зиновьев были сторонниками геополити-ческого проекта мировой пролетарской революции и создания «Всемирной республики Советов». Однако в подходах к ускоре-нию мировой революции имелись разногласия. Троцкий высту-пал за ускорение этого процесса в Европе и на «пробуждающемся Востоке» с помощью Красной армии. Зиновьев, возглавлявший Коминтерн, делал ставку на местные компартии, способные организовать национальные революции. Троцкий же видел сла-бость компартий, особенно в странах парламентаризма: «Если парламентаризм был для пролетариата, до известной степени, подготовительной школой к революции, то для буржуазии он был в еще большей степени школой контрреволюционной страте-гии. Достаточно сказать, что через посредство парламентаризма буржуазия воспитала социал-демократию, главный ныне оплот частной собственности. Эпоха социальной революции в Европе, как показали первые ее шаги, будет эпохой не только напря-женных и беспощадных, но и продуманных и рассчитанных боев,  — в гораздо большей степени продуманных, чем у нас в

- 72 -

1917 году. Вот почему нам нужен совсем иной подход к вопросам гражданской войны и, в частности, вооруженного восстания, чем тот, какой наблюдается до сих пор» (Л. Троцкий. «Уроки Октя-бря», 15 сентября 1925 г.) Троцкий начинает со следующего: «… трудно говорить об анализе событий в Болгарии и в Германии, когда мы до сих пор не дали политически и тактически прорабо-танной картины Октябрьского переворота. Мы сами для себя не уяснили того, что совершили и как совершили. После Октября казалось сгоряча, что события в Европе развернутся сами собой и притом в такой короткий срок, который не оставит времени для теоретического усвоения октябрьских уроков. Но оказалось, что при отсутствии партии, способной руководить пролетарским переворотом, самый этот переворот становится невозможным».

В советско-польской войне 1919–1921 годов Польша отбилась от большевизма.

Целью Советов было установление контроля над западными губерниями бывшей Российской империи (Украиной и Белорус-сией) и их советизация. В ходе войны целью стала советизация Польши, за ней Германии — и переход к мировой революции, цитируем В. И. Ленина: «Разрушая польскую армию, мы раз-рушаем тот Версальский мир, на котором держится вся система теперешних международных отношений. Если бы Польша стала советской, Версальский мир был бы разрушен и вся междуна-родная система, которая завоевана победами над Германией, рушилась бы».

Наступление на Варшаву, отмечает Ленин, создало ситуацию, при которой «и по отношению к Германии мы прощупали международное положение». «Прощупывание» показало, что: а) «приближение наших войск к границам Восточной Пруссии» привело к тому, что «Германия вся закипела»; б) «без граждан-ской войны советскую власть в Германии не получишь»; в) «в международном отношении другой силы для Германии, кроме как Советская Россия, нет».

Католическая Польша сплотилась в нацию; большевистская пропаганда, взывавшая к народу Польши: «Польские рабочие и крестьяне, польские легионеры!.. Сражаясь против нас из-под

- 73 -

палки польских панов, вы совершаете измену по отношению к будущей социалистической Польше и к рабочему классу всего мира. Очиститься от пятна измены вы можете только одним путем: перейдя к нам с братски протянутой рукой… Бросайте же кровавое, бесчестное, проклятое дело борьбы с рабочими и крестьянами России и Украины… чтобы таким путем вернее и скорее обеспечить независимую социалистическую Польшу!» — не вызвала ничего, кроме ненависти.

«Поджечь» Европу не удалось. Рижский мир подписывается 18  марта 1921  года, однако предреволюционная Германия не потеряна, в Европе после Первой мировой никто не способен драться, в Антанте разброд. Соответственно, Ленин мыслил шире: 23 июля 1920 прямо со II Конгресса Коминтерна направ-ляет Сталину, члену РВС Юго-Западного фронта, телеграмму следующего содержания: «Положение в Коминтерне превосход-ное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно».

Точно так же он мыслит в Голод Поволжья. В июле 1921 года Предсовнаркома Ульянов (Ленин) пишет в ЦК: «Если район, охваченный неурожаем и голодный, обнимает территорию с 25  миллионами населения, то не следует ли рядом мер самых революционных взять с этого именно района молодежь в армию в количестве около 500 тысяч штыков? (и даже может быть до 1 миллиона?) Цель: помочь населению до известной степени, ибо прокормим часть голодных, и, может быть, посылками домой хлеба поможем до известной степени голодным. Это первое. А второе: поместить эти ½ миллиона на Украине, чтобы они помогли усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особенно ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине». Потому что «если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены  — это несомненно!» и «новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917  года основ мирного сожительства и братского

- 74 -

сотрудничества народов, … послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалисти-ческую Советскую Республику», как запишут в первую Консти-туцию СССР 1924 года.

Понадобятся миллионы штыков, чтобы Тухачевский и маршалы революции бросили их в грядущую битву с мировой буржуазией!

После Гражданской войны лидерами советской военной элиты считаются Троцкий, Тухачевский, Каменев, Буденный, Фрунзе, а также Уборевич, Егоров, Брусилов, Котовский, Све-чин, Соллогуб, Корк, Лебедев.

Отмечая принципиальную аполитичность армии, Ф.  Верга-сов в книге «Россия и Запад» противоречит себе.

Русский национализм — идейная платформа, объединяю-щая «кадровиков» РККА. «Я был, есть и буду русским наци-оналистом» — напишет генерал А. А. Брусилов в воспомина-ниях, высказавшись практически за всех. Ибо к монархизму склоняется большинство «кадровиков. Понятны и «открове-ния» выдающихся командиров Красной Армии, пришедших в ее состав из рядов кадрового офицерства армии царской: «Я был и остался монархистом, — убеждал своего приятеля, известного барона Врангеля, генерал Одинцов. — Таких, как я, у большевиков сейчас много. По нашему убеждению  — исход один — от анархии к монархии… В политике не может быть сантиментальностей и цель оправдывает средства»… «Мы убежденные монархисты,  — так пересказывал призна-ния командования 1-й  Революционной армии, в том числе Тухачевского, его приятель и однополчанин капитан лейб-гвардии Семеновского полка барон Б.  Энгельгардт, в 1918-м служивший в штабе Тухачевского,  — но не восстанем и не будем восставать против Советской власти потому, что раз она держится, значит, народ еще недостаточно хочет царя. Социалистов, кричащих об учредительном собрании, мы ненавидим не меньше, чем их ненавидят большевики. Мы не можем их бить самостоятельно, мы будем их уничтожать,

- 75 -

помогая большевикам. А там, если судьбе будет угодно, мы с большевиками рассчитаемся…».

Вот тайна внутренне глубоко естественного, органичного и логичного альянса монархистов и большевиков. Монархисты с большевиками, ибо считают белое движение с его национал-либерализмом большим злом. Да, их монархизм абстрактен, они не намерены выступить на стороне кого-то из Романовых, этих людей устроил бы военный переворот — с последующим реше-нием вопроса о власти в традициях бонапартизма (возможно, и даже вероятно — без возрождения монархии), олицетворяемый Тухачевским.

Тени Победоносцева, Леонтьева, Данилевского, Ильина стоят у Тухачевского за спиной. Тухачевский  —прозелит консерва-тизма. Он приверженец «языческого, дохристианского» про-шлого России, эпатирует в плену приятелей-французов, отвер-гая христианство  — триада «евреи-христианство-социализм», лежащая-де в основе «западной цивилизации», разрушает «коренные» ценности России, заложенные в «деспотическом самодержавии».

Разумеется, это «разрушительное начало» представлялось гвардии подпоручику сущностью западной цивилизации, зиж-дившейся на деньгах, капитале. Суть противоречий между Рос-сией и Западом Тухачевский прямо по Данилевскому усматри-вал в разности фундаментальных цивилизационно-культурных основ: для России — «духовная», религиозно воплощавшаяся в харизматической личности, в «деспоте»; для Запада, «западной цивилизации» — материальные ценности, культ денег.

Нижеследующие рассуждения Тухачевского — ключ к пони-манию его поступков и позиции во время и после революции, демонстрируют его подход к разрешению этого цивилизаци-онно-культурного противоречия. Тухачевский утверждает: «Не важно, как мы реализуем наш идеал: пропагандой или оружием! Если Ленин будет способен освободить Россию от хлама старых предрассудков, деевропеизировать ее, я за ним пойду. Но нужно, чтобы он превратил ее в "чистую доску" и мы свободно устремимся в варварство... Мы встряхнем Россию,

- 76 -

как грязный ковер, а затем мы встряхнем весь мир... С марк-систскими формулами, перемешанными с перепевами демо-кратии, мы возмутим мир! Права народов находятся в их рас-поряжении! Вот он, магический ключ, который откроет России ворота Востока и закроет их для англичан... Так и только так мы сможем овладеть Константинополем. Новая религия нам необходима. Между марксизмом и христианством я выбираю марксизм. Под знаменем марксизма мы скорее, чем с нашим крестом, войдем в Византию и вновь освятим Святую Софию».

В 1933 году он скажет германскому военному атташе генералу Кестрингу: «...Всегда думайте вот о чем: вы и мы, Германия и СССР, можем диктовать свои условия всему миру, если мы будем вместе».

Виктор Суворов в своей книге «Последняя республика» доказывает три тезиса: 1. В период 1919–1923 годов большевики пытаются разжечь Вторую мировую войну; 2. Большевики разработали практики захвата власти организованным мень-шинством («План прост: 7 ноября — годовщина захвата власти коммунистами в России, немецкие рабочие выйдут на демон-страции солидарности, а подготовленные в Москве группы про-вокаторов ГПУ и советской военной разведки под руководством И. С. Уншлихта будут провоцировать конфликты с полицией, чтобы вызвать кровавые столкновения и репрессии, раздуть негодование рабочих. 7  ноября планировался как день демон-страций и столкновений, 8 ноября столкновения должны были перерасти в уличные бои, в ночь на 9 ноября отряды Уншлихта должны были захватить важнейшие государственные учреж-дения, изображая стихийную реакцию масс на зверства поли-ции»); 3. Большевистское лекало использовалось Гитлером в Пивном путче.

Нужны ли дополнения? Большевики были не единственными теоретиками перево-

ротов и экспорта революций — лекал «оранжевых революций» и гибридных войн. Примером тому «План русской революции Александра Парвуса» (настоящая фамилия Гельфанд, 1869–1924, теоретик перманентной революции, меньшевик, коммерсант,

- 77 -

сделавший Горькому мировое имя, после Февральской револю-ции вел переговоры о возвращении через Германию в Россию русских социал-демократов, возглавляемых В. И. Лениным) или «Меморандум д-ра Гельфанда», по просьбе фон Вангенхайма, немецкого посла в Константинополе, в марте 1915 года направ-ленный Парвусом немецкому правительству. Большевики были первыми, систематизировавшими проекты захвата власти с легитимизацией (конституированием) переворотов, путчей, мятежей. В частности, Лениным для Коминтерна был разрабо-тан функциональный документ — этакий «базовый регламент» в терминологии сегодняшнего дня: «21 условие», или «Условия приема в Коммунистический Интернационал»  — принятый 30 июля 1920 года на II конгрессе Коминтерна в Москве, с пун-ктом № 1 — о пропаганде.

Не важно, использовал ли Гитлер большевистское лекало. Важно, что в 1933 году ответственность за приход Гитлера к вла-сти Зиновьев, возглавлявший Коминтерн, возлагает на Сталина, подразумевая промедление в поддержке революции в Германии 1923 года, и что Троцкий в статье «Сталин — интендант Гитлера» 2 сентября 1939 года заклеймит Сталина как партнера и пособ-ника Гитлера, предоставившего ему, кроме прочего, ресурсную базу, главное, нефть, и введет в оборот политический маркер «кремлевская олигархия» («международная политика Кремля определяется интересами самосохранения новой аристократии, ее страхом перед народом»), обозначив военный союз с гитле-ровской Германией как наступательный  — для империалист-ской войны, благо, у большевиков, монархистов, националистов и нацистов общий враг: «буржуазные» государства, социал-демократии, мир которых подлежит разрушению.

Дело доходит до того, что выступивший против Троцкого Эрнст  Тельман объявляет идею союза коммунистов и социал-демократов «худшей теорией, самой опасной теорией и самой преступной из тех, что были придуманы Троцким за послед-ние годы его контрреволюционной пропаганды», и Троцкий, выступивший 8 декабря 1931 года за тактический союз комму-нистов и социал-демократов для противостояния фашизму:

- 78 -

«Рабочие-коммунисты, вас сотни тысяч, миллионы; вам некуда эмигрировать; для вас не хватит паспортов. Если фашизм при-дет к власти, он проедется по вашим черепам и хребтам ужасаю-щим танком. Ваше спасение — в беспощадной борьбе. И только боевое единство с социал-демократическими рабочими может принести победу. Торопитесь, рабочие-коммунисты, у вас очень мало времени!» (Лев Троцкий. «За рабочий объединенный анти-фашистский фронт». Бюллетень оппозиции, март 1932 года) остается в одиночестве.

Десятилетие 1923–1933 годов — от смерти Ленина до Боль-шого террора  — в РКП(б) идет борьба за власть, в которой Троцкий обречен на поражение. Он  — самое слабое звено, сильный, против которого объединяются слабые, благо, его фанатичная преданность партии и революции  — его ахил-лесова пята. Он устраняется от разрыва, становится в позы, демонстративно читает французские романы на заседаниях Политбюро, как описывает Борис Бажанов, помощник (лич-ный секретарь, 1923–1927) И.  В.  Сталина в своей знаменитой книге «Я был секретарем Сталина» 1930  года, не будучи в силах посягнуть на святое — расколоть партию, поднять «тер-мидорианский» мятеж, чем подписывает смертный приговор своему окружению, левой оппозиции, ленинской партии и самому себе, а раскол в РККА приведет к гибели Тухачевского, Уборевича, Якира, и к 23  августа 1939  года, к моменту под-писания Межправительственного соглашения с Гитлером, всё будет зачищено.

Фоном, антифонией темы преобразования РКП(б) в массо-вую партию или к ее перерождению — чему противится левая оппозиция Троцкого, на глазах у которой РКП(б) вырождается в партию власти с правящим классом во главе, уничтожившую Коминтерн — все эти годы служит советско-германское сотруд-ничество в военной сфере, начавшееся отказом Германии под-держать блокаду Советов Антантой.

В Германии понимают перспективы военного квазиальянса с Россией. Фон Зект, организатор и главнокомандующий рейхс-вера Веймарской республики, сторонник союза с СССР против

- 79 -

Польши, заложит его основы контактами с Троцким в период экономического кризиса в Германии 1921–1923 годов.

Ко времени высылки Троцкого в Турцию в 1929 году страна разделена на два лагеря  — на беспартийную, совершенно бес-правную массу, целиком отданную во власть ГПУ, где идея правосудия упразднена: «Во всем же главном и основном, рассматриваемом как область политическая, "сфера классовой борьбы", царит полный произвол органов ГПУ, которые «могли арестовать кого угодно по каким-то только ГПУ известным подозрениям, расстрелять человека по решению какой-то никому не известной "тройки" или по ее безапелляционному постановлению загнать его на 10 лет истребительной каторги, официально называемой «концентрационным лагерем». Все население дрожало от страха перед этой организацией давя-щего террора» Б. Бажанов. И в травле Троцкого наработаны практики бесстыдных аппаратных игрищ, «односторонней дис-куссии», литературной клеветы — как назовет это Троцкий (см. «Почему они убили Троцкого? На лбу Сталина выжжена печать: убийца Троцкого»  — «Socialist Appeal», 24  августа 1940  года): «Моя высылка из СССР официально мотивировалась тем, что я подготовлял будто бы "вооруженное восстание". Однако предъ-явленное мне обвинение даже не было воспроизведено в печати. Сейчас может показаться невероятным, но уже в 1929 году мы встречали в советской печати обвинения против троцкистов в "саботаже", "шпионаже", "подготовке железнодорожных круше-ний" и пр. Ни одного процесса по этим обвинениям, однако, не было. Дело ограничилось литературной клеветой, которая представляла, однако, важное звено в подготовке будущих судебных подлогов. Чтоб оправдать репрессии, нужны были фальшивые обвинения. Чтоб придать ложным обвинениям вес, нужно было подкрепить их еще более суровыми репрессиями»); с 1924 года проводится «орабочивание» партии. В период оже-сточенных идеологических дискуссий проводится «Ленинский призыв» — первые триста тысяч заявлений; в партию приняты огромные массы необразованных людей, смыла дискуссий не понимавших, зато прекрасно понимавших привилегии перед

- 80 -

беспартийными, задавленными террором ГПУ. Новые партийцы, воспринимающие как фарс громкие призывы оппозиционеров к «демократизму» во внутрипартийной жизни, рукоплещут «Московским процессам» и судилищам — происходит рожде-ние «агрессивно-послушного большинства», воскрешенного Владимиром Путиным.

Для них прозвучит сообщение Молотова на заседании ВС СССР 31 августа 1939 года, завершившееся бурной овацией: «...т. Сталин бил в самую точку, разоблачая происки западноевро-пейских политиков, стремящихся столкнуть лбами Германию и Советский Союз. Надо признать, что и в нашей стране были некоторые близорукие люди, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией, забывали об этой провокаторской работе наших врагов... Заключение советско-германского дого-вора о ненападении свидетельствует о том, что историческое предвидение т. Сталина блестяще оправдалось».

- 81 -

Полезные ископаемые

Я уезжаю из государства надежды и возвращаюсь в наши западные страны — страны отчаяния…

Для меня, старого человека, составляет глубокое утешение, сходя в могилу, знать,

что мировая цивилизация будет спасена… Здесь, в России, я убедился, что новая коммунистическая система способна вывести человечество из современного

кризиса и спасти его от полной анархии и гибели.Бернард Шоу, 1931 год

Статья «Как советская пропаганда создала красивый образ фашизма» (newsland.com, 24  августа 2009  года) с впечатляю-щими фотоматериалами о Пакте Молотова-Риббентропа и раз-деле Польши, с подзаголовком: «На страже. Новые отношения с нацистской Германией потребовали и новой пропаганды. Советский Главлит, подобно оруэлловскому Министерству правды, бросился "исправлять прошлое", чтобы не обижать "друга" Гитлера. Как выкручивалась советская цензура — изучал The New Times», помимо краткой хроники советско-герман-ского альянса 1939  года и мер Агитпропа, «двусмысленных и циничных игр с фашизмом», начатых задолго до августа 1939-го и продолжившихся уничтожением и изъятием книг, фильмов,

- 82 -

диафильмов, разоблачающих фашизм — по проскрипционному списку Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) — содер-жит потрясающий во многих отношениях пример.

Цитируем: «Двусмысленные и циничные игры с фашиз-мом начались задолго до августа 1939-го. Агитпроп, нещадно критикуя фашизм в период с 1933-го по август 1939  года, в очень редких случаях позволял персональные нападки на его главарей. 8 октября 1933 года Политбюро установило правило: в радиопередачах на немецком языке информацию о Лейпциг-ском процессе1 допускать «по ТАСС без личных нападок на членов германского правительства». Политбюро подготовило даже особое постановление «О печати в связи с процессом о поджоге рейхстага» (13 сентября 1933  года), в котором «реко-мендовало» газетам избегать «материалов в той части, в какой они касаются лично членов германского правительства». Лон-донский корреспондент «Правды» прислал 2  марта 1933  года сообщение, почерпнутое из газеты «Дейли геральд», о том, что «в бытность в Швеции Геринг содержался там длительное время в частной больнице для умалишенных, а потом в коммунальном сумасшедшем доме». Редакция «Правды» сочла необходимым испросить санкции на публикацию у самого вождя. На запросе его собственноручная резолюция: «Не печатать. Ст.»

В части, в которой они лично касаются членов германского правительства…

В книге «Понять Путина» (главы «Тюремный эксперимент», «Окна возможностей», «Спирали молчания») мы говорили о тюремном механизме травли путинской пропагандистской машиной оппозиционеров, о теориях окон возможностей для «политически жизнеспособных» идей, неприемлемых изна-чально, но пропагандистскими средствами становящихся официозными, дискурсами, политическими реалиями в изме-неняемой ими реальности и спиралях молчания (англ. the spiral of silence) Элизабет Ноэль-Нойман, покорившей Геббельса,

1 Лейпцигский процесс — судебный процесс против коммунистов, лож-но обвиненных в поджоге рейхстага, проходил в Лейпциге 21 сентября — 23 декабря 1933 года.

- 83 -

заставляющих молчать меньшинство, когда приветствуют фашизм, возрождают сталинизм, вторгаются в Чехословакию, аннексируют Крым, «спасают» русских от украинцев в Дон-бассе. Для этого необходимы личностные, расистские выпады в адрес Барака Обамы, ураган оскорблений Дженнифер Пса-аки, Петра Порошенко, Арсения Яценюка, а главное, opinion makers  — люди, к которым прислушиваются, и «групповое подкрепление» (англ. communal reinforcement) из телеведущих, медиа-персон, политиков, для внутреннего пользования. В иде-але это одно лицо в обеих категориях, величина, голосу которой внемлет мир. Такие люди ценны тем, что представительствуют стране, религии, классу, но прежде всего культуре — духовной, умственной, нравственной, и общественной деятельности, с традициями и ценностями гуманизма. Мы говорим о феномене ренегата и самопредательстве, ибо в случае с opinion makers ценностны только они; и, как всегда, для нашей тёмной темы, истоки следует искать не в практиках Владимира Путина, под-бирающего крохи со сталинского стола.

В очерке «Максим Горький в СССР, России и Америке» София Ястребнер цитирует «Несвоевременные мысли» Горького, при-водя портрет даже не Сталина, но «обобщенный психологиче-ский портрет будущего тирана» — очерчивающий сталинско-путинский тип с потрясающей узнаваемостью. В нем важны для нас несколько пассажей, вот они: «Он, прежде всего, обижен за себя, за то, что не талантлив, не силен, за то, что его оскорбляли, даже за то, что некогда он сидел в тюрьме, был в ссылке, влачил тягостное существование эмигранта. Он весь насыщен, как губка, чувством мести и хочет заплатить сторицею обидевшим его. Идеи, принятые им только в разум, но не вросшие в душу его, находятся в прямом и непримиримом противоречии с его деяниями, его приемы борьбы с врагом те же самые, что при-менялись врагами к нему, иных приемов он не вмещает в себе. Взбунтовавшийся на время раб карающего, мстительного бога, он не чувствует красоты бога милосердия, всепрощения и радо-сти. Не ощущая своей органической связи с прошлым мира, он считает себя совершенно освобожденным, но внутренно

- 84 -

скован тяжелым консерватизмом зоологических инстинктов, опутан густой сетью мелких, обидных впечатлений, подняться над которыми у него нет сил… Он относится к людям, как без-дарный ученый к собакам и лягушкам, предназначенным для жестоких научных опытов, с тою, однако, разницей, что и без-дарный ученый, мучая животных бесполезно, делает это ради интересов человека, тогда как революционер сего дня далеко не постоянно искренен в своих опытах над людьми. Люди для него материал, тем более удобный, чем менее он одухотворен».

Тем не менее, за обоими надо признать качества, позволив-шие им остаться в истории и пребывать на вершине созданной ими пищевой пирамиды: рассчитывать, выжидать, обыгрывать, убеждать, принуждать, растлевать и использовать, очаровывая и околдовывая весьма проницательных людей до неспособно-сти разглядеть, что перед ними вурдалак в образе феи. Борис Баженов, бывший секретарем Сталина, на книгу которого мы ссылались, приводит замечательный эпизод из истории при-хода Сталина к власти, в канувшем во мрак ирреальном мире заседаний, резолюций, постановлений, рукоплесканий и преда-тельств, фантастического цинизма, лжи и паучьей свирепости: «Пока речи идут на этих высотах (Троцкого надо вольтировать в низ колоды, после того как огласили завещание Ильича — прим. авт.), Сталин молчит и сосет свою трубку. Собственно говоря, его мнение Зиновьеву и Каменеву не интересно — они убеждены, что в вопросах политической стратегии мнение Сталина инте-реса вообще не представляет. Но Каменев человек очень вежли-вый и тактичный. Поэтому он говорит: «А Вы, товарищ Сталин, что Вы думаете по этому вопросу?»» — «А — говорит товарищ Сталин, — по какому именно вопросу?" (Действительно, вопро-сов было поднято много.) Каменев, стараясь снизойти до уровня Сталина, говорит: «А вот по вопросу, как завоевать большинство в партии". — «Знаете, товарищи,  — говорит Сталин, — что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это — кто и как будет считать голоса". Даже Каменев, который уже должен знать Сталина, выразительно откашливается».

- 85 -

Сталин возвращает Горького в 1928  году, впереди большие дела, громадье планов: надо провести Новую революцию 1929–1934  года, коллективизацию и индустриализацию, рас-кулачивание, использование труда заключенных, опробовать на «троцкистах» и на Бухарине его идеи массовых расстрелов и принудительного труда, нужны политические процессы, надо искоренять вредителей, расстреливать с 12 лет, и всемирно при-знанного писателя, живущего и поправляющего здоровье на деньги партии за рубежом, ждут Москва, самая низменная, мер-зостная работа — и золотая клетка в особняке Рябушинского, у Никитских ворот.

Горький выезжает из страны на жестких условиях: ему оплачивают лечение за границей и приобретают права на его сочинения во исполнение ленинского ходатайства (см. «Сталин и писатели», Б. Сарнов) и двух постановлений Политбюро ЦК РКП(б) 1921–1922 годов. Отныне он на содержании у партии; он в более чем дружеской переписке со Сталиным и Ягодой, выполняет работу атташе по культуре: дает рекомендации, кого из именитых и всемирно известных писателей можно «привлечь к сотрудничеству», принимает делегации, радуется успехам вождя и ОГПУ («Был совершенно потрясен новыми, так ловко организованными актами вредительства и ролью правых тен-денций в этих актах. Но вместе с этим и обрадован работой ГПУ, действительно неутомимого и зоркого стража рабочего класса и партии. Ну, об этих моих настроениях не буду писать, Вы их пой-мете без лишних слов, я знаю, что и у Вас возросла ненависть ко врагам и гордость силою товарищей» — письмо А. М. Горького И. В. Сталину 2 ноября 1930 года). Работа, порадовавшая Горь-кого, как известно, кипит и спорится. Прелюдией к «большому террору» 30-х  годов, когда казни, расстрелы, аресты, ссылки будут неотъемлемой частью действительности, служат пока-зательные процессы конца 1920-х; «ярость масс», недовольных результатами проводимой в стране экономической политики, должна выплеснуться на «вредителей» из числа буржуазных специалистов, а заодно запугать оппозиционеров и колеблю-щихся членов Политбюро. В конце 20-х — начале 30-х годов по

- 86 -

указанию Сталина фабрикуется ряд дел, на основании которых идут открытые «показательные» процессы; нерв судилищ, куль-минация и апофеоз  — массовое «признание» подсудимых  — именно эти практики получения «признаний», самооговоров, диких измышлений и тотального самопредательства лягут в основу «промывания мозгов» для изменения сознания людей в тюрьмах коммунистического Китая (см. бестселлер Р. Лифтона «Технология "промывки мозгов": Психология тоталитаризма»). Шахтинское дело1 тщательно отрежиссированно Сталиным, задолго до судебного разбирательства всё расставлено им по своим местам: это экономическая контрреволюция  — ни больше, ни меньше!  — затеянная частью буржуазных спецов, владевших ранее угольной промышленностью, итог: 49 обвиня-емых признаны виновными, пятеро расстреляны.

Шахтинское дело стало своеобразным полигоном для отра-ботки последующих процессов, вредителей ищут во всех отрас-лях промышленности, от железнодорожной до золото-плати-новой, вплоть до академической науки. В 1930 году для новых публичных процессов ОГПУ «конструирует» три антисоветские подпольные организации: так называемую Промпартию, Союз-ное бюро меньшевиков и Трудовую крестьянскую партию; Горький тем временем пытается писать пьесу о вредителях. С ним уже обсуждено, как увязать театрализованные судилища с Пуанкаре и «интервенцией» в катастрофически ослабленную страну  — промышленная революция провалена, жизнь как в Гражданскую войну, страна на полуголодном пайке, огромный дефицит бюджета латают эмиссиями, займами, принуди-тельной подпиской, во всем, как при Сталине, при Путине, виноваты мировая закулиса и внутренние враги. Но вещь не

1 Шахтинское дело — в 1928 году в Шахтинском районе Донбасса во вре-дительстве и саботаже была обвинена большая группа руководителей и специалистов угольной промышленности из ВСНХ, треста «Донуголь» и шахт. Помимо вредительской деятельности, обвиняемым вменялось в вину и создание подпольной организации, установление конспиративной связи с московскими вредителями и с зарубежными антисоветскими центрами. Официальное название — «Дело об экономической контрреволюции в Дон-бассе». Слушания проходили в Москве в Доме Союзов с 18 мая по 6 июля.

- 87 -

дается — рабочий антураж, технические детали, фабула, высо-санная из пальца, чего Горький не может не понимать, главное, не хватает материала, который он просит у Сталина и Ягоды; при мысли о том, как добывается «матерьялец» в застенках ОГПУ, волосы шевелятся на голове.

Переписка участников и соавторов об этом тонком деле выглядит так.

Из письма Горького Ягоде 2  ноября 1930  года, Сорренто: «Пьесу о "вредителе" бросил писать, не хватает материала, вре-дитель выходит у меня ничтожнее того, каков он в действитель-ности. Весною, в Москве, буду просить у вас материалов!»

Из письма Горького Сталину 2  ноября 1930  года, Сорренто: «Пьесу о "вредителе" бросил писать, не удается, мало материала. Чрезвычайно хорошо, что Вы посылаете мне "новый"! Но — еще лучше было бы, конечно, если б нового в этой области не было».

Сталин — Менжинскому (Сталин, позаботившийся о «новом в этой области» — В.Д.), октябрь 1930 года: «Тов. Менжинский! Письмо от 2. Х. и материалы получил. Показания Рамзина очень интересны. По-моему, самое интересное в его показаниях — это вопрос об интервенции вообще и особенно вопрос о сроке интервенции… Отсюда мои предложения. а) Сделать одним из узловых пунктов новых (будущих) показаний верхушки ТКП, «Промпартии» и особенно Рамзина вопрос об интервенции и сроке интервенции… б) Привлечь к делу Ларичева и других членов ЦК Промпартии и допросить их строжайше о том же, дав им прочесть показания Рамзина. в) Строжайше допросить Громана, который, по показанию Рамзина, заявил как-то в «Объединенном центре», что интервенция отложена на 1932 год. Провести сквозь строй г.г. Кондратьева, Юровского, Чаянова и т.д., являющихся (бесспорно!) интервенционистами, и стро-жайше допросить их о сроках интервенции… Если показания Рамзина получат подтверждение и конкретизацию в показа-ниях других обвиняемых (Громан, Ларичев, Кондратьев и К° и т.д.), то это будет серьезным успехом ОГПУ… Понятно? Привет. И.  Сталин (Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. Документы, стр. 256–257).

- 88 -

Не важно, в данном случае, выколачивают и вымучивают «признания» этих назначенных «интервенционистами» людей по просьбе Горького в нуждах замысла или нет; важно, что автор их ждет и просит, но пьеска не родилась, и тогда Горький пишет неслыханную в истории литературы вещь: манифест террора против своего народа «Если враг не сдается  — его уничтожают», он бросает лозунг, использованный спустя десять лет в борьбе с фашистскими оккупантами: «Внутри страны против нас хитрейшие враги организуют пищевой голод, кулаки терроризируют крестьян-коллективистов убий-ствами, поджогами, различными подлостями,  — против нас всё, что отжило свои сроки, отведенные ему историей, и это дает нам право считать себя всё еще в состоянии гражданской войны. Отсюда следует естественный вывод: если враг не сда-ется, — его истребляют» (впервые напечатано в «Правде», 1930, № 314 от 15 ноября. В тот же день под заголовком «Если враг не сдается, — его истребляют» опубликовано в «Известиях ЦИК СССР и ВЦИК»). Понимать это широким массам надлежит так, что Великая русская литература благословляет эти расправы над невинными, несопоставимые по масштабам со зверствами инквизиции, под «всенародное»: «Распни их!» — благо, каждый процесс и приговор сопровождаются истошными требовани-ями смертной казни, фейерверками и народными гуляниями. Горький, «оставивший позорный след в истории России» (Юрий Галансков, Открытое письмо депутату XXIII съезда КПСС М. Шолохову 1966–1974 годы), сослужит еще одну неоценимую службу Сталину: преобразует РАПП (Российскую ассоциацию пролетарских писателей) и другие писательские организации и профсоюзы в Союз писателей СССР с перьями, приравнен-ными к штыку, и «генеральной целью создания произведений высокого художественного значения, насыщенных героической борьбой международного пролетариата, пафосом победы соци-ализма, отражающих великую мудрость и героизм коммуни-стической партии», «созданием художественных произведений, достойных великой эпохи социализма», со своими судилищами и приживалами власти, секретарями и бонзами, обращенный

- 89 -

временем в тленум, в «голубое сало» из триллера Сорокина, сма-зывающее шестерни, чтобы у репрессивной машины власти был плавный ход, с «творческой интеллигенцией» тоталитаризма, одобрившей процесс и расстрел Тухачевского и его товарищей, занявший один день — Фадеев и Всеволод Вишневский, Алек-сей Толстой, Николай Тихонов, Михаил Шолохов, Нобелевский лауреат, под бурные аплодисменты от имени власти требовав-ший расстрелять Даниэля и Синявского на «процессе четырех1».

Бернард Шоу открывает галерею «полезных идиотов», пре-возносивших сталинизм, оправдывавших даже казни за поли-тические «преступления». Луи Арагон, Анри Барбюс, Теодор Драйзер, Андре Жид, Синклер Льюис, Андре Мальро, Ромен Роллан, Эптон Синклер, Герберт Уэллс, Лион Фейхтвангер, Анатоль Франс, Стефан Цвейг были в восторге от масштабов и перемен в СССР, славят их в разных словах и выражениях; но наглость, с которой Шоу лжет в лицо человечеству — нечто особенное. В 1921  году статьей «Ужасы Советской России» он превозносит Ленина и Красный террор, осуществляемый «энер-гичным меньшинством», «желающим в самом деле что-нибудь сделать», а спустя десять лет с триумфом приезжает в Москву, где на Белорусско-Балтийском вокзале его встречают нарком Луначарский, Кольцов, Иллеш и Карел Радек, оппонент в заоч-ной дискуссии о социализме, позже отрекшийся от Троцкого, каявшийся, славивший штурмовиков вместе с Бухариным, уби-тый в сталинском лагере сотрудником НКВД, размозжившим ему голову об пол тюремной камеры.

Мерзавцем назовет Шоу Андрей Пионтковский в статье «Москва 1937–2006–2014» (радио «Свобода», 28  октября 2014  года) за его отрицание голода в России («Помилуйте, когда я приехал в Советский Союз, я съел самый сытный обед в моей жизни!») и дифирамбы Сталину: «Сталин  — очень приятный человек и действительно руководитель рабочего класса», «Сталин — гигант, а все западные деятели — пигмеи»

1 Дело Гинзбурга, Галанскова, Добровольского и Лашковой (или «Про-цесс четырех») — один из самых известных политических процессов про-тив диссидентов в СССР 1960-х годов.

- 90 -

в интервью в Берлине. Называя «ведущих политологов мира», внимающих Путину на Валдайской встрече, «коллективным Фейхтвангером», Пионтковский замечает: «Название книги немецкого писателя Лиона Фейхтвангера «Москва 1937» стало именем нарицательным  — синонимом слепоты, сознательной или невольной, левой западной интеллигенции. Фейхтвангер не был таким откровенным самодовольным мерзавцем, как Бер-нард Шоу, который, опровергая "домыслы" буржуазной прессы о голоде в Советском Союзе во времена коллективизации, говорил, что никогда в жизни не питался так хорошо, как при посещении СССР. У него была другая роль в системе советской пропаганды. Фейхтвангера, говоря языком спецслужб, исполь-зовали втемную. И занималась этим самая высшая из всех дья-вольских спецслужб — лично Иосиф Виссарионович Сталин». И, конечно, Сталин очаровывает и восхищает. Он совершенно лишенный хитрости и коварства грузин. Его искренняя орто-доксальность  — гарантия безопасности его соратников. Его представляли не таким. История его жизни  — непрерывный ряд побед над непрерывным рядом чудовищных трудностей, не было такого года, начиная с 1917-го, когда он не совершил бы таких деяний, которые любого прославили бы навсегда. Это — железный человек. Его образ  — сталь. Это великий вождь «с головой ученого, с лицом рабочего, в одежде простого солдата». И ни Барбюс, ни Уэллс, ни Роллан не видят  — или не хотят увидеть  — что перед ними изверг рода человеческого, самый кровавый палач в истории. (Впрочем, Ромен Роллан несколько теряется, когда вождь пускается в рассуждения о педагогиче-ской роли закона о расстрелах детей и заговорах библиотечных работниц.)

Путину не пришлось устраивать Солженицыну спектакли обольщения, и не Солженицын его духовный отец, как утверж-дает Питер Ельцов (Peter Eltsov) в статье «Что любимый настав-ник Путина говорит нам о его следующей цели» («Politico», США, февраль 2015 года), предполагающий, что у Путина после Украины на очереди Казахстан, поскольку именно так Путин понимает солженицынское "Как нам обустроить Россию"».

- 91 -

В самом деле, в 2000 году Солженицыны встречают молодого президента с распростертыми объятиями у себя дома (запись в YouTube), ибо пришел спаситель России. Люди нашли и узнали друг друга, потому что оба имперцы и националисты, антизападники, для обоих украинцы не народ, а Казахстан не государство, у Солженицына в рабочем кабинете портреты Колчака и Столыпина, «самых выдающихся деятелей эпохи», и, как многие, как Запад, упрекаемый им в близорукости, автор «Красного колеса» и «Архипелага ГУЛАГ» даже помыслить не может, с кем делится мыслями и планами, и что спустя сорок лет его «Предостережение Западу», речь, произнесенная в США, зазвучит как набат, словно написанная вчера, а «Жить не по лжи» станет жизненным принципом честных людей страны. «Незадолго до своей смерти в 2007 году — пишет Ельцов, — в возрасте 88 лет Солженицын сказал, что Путин принес в Россию "медленное и постепенное возрождение"». Узник ГУЛАГа и исто-рик злодеяний тоталитаризма не понимал, что к власти пришел чекистский класс, «неодворянство» Патрушева, что путинская «промышленная революция», или модернизация,  — фраза, грядут разграбление страны, конвертация власти в деньги, война, санкции, вассалитет Китаю за Сибирь и возрождение сталинизма в путинской интерпретации, и мы не видим в этом парадокса. Кривляющийся на камеру Говорухину Солженицын, с отвращением выговаривающий слово «мэрия» (почему не по-русски «управа»?), тычущий пальцем в ровенскую газетку в доказательство «окраинного империализма», ненависти к «москалям», неразумения Украиной полноты счастья в братских объятиях России, благословил бы и Крым, и «Новороссию».

Реконструкция империи, как миссия и судьба, может подвиг-нуть великую княгиню осыпать орденам и титулами генерали-тет ФСБ (см. В. Дашевский, «Понять Путина», 2015), забыв, что это ведомство, бурей рожденное, под предлогом «ассиметрич-ного ответа» на расстрел Розы Люксембург и Карла Либкнехта расстреляло, как заложников, великих князей-новомучеников в конце января 1919 года в Монетном дворе у Трубецкого басти-она, как мучеников Альпатьевской шахты — великих княгинь

- 92 -

и князей императорской крови,  — зверски и тайком убили в ночь на 18 июля 1918 года, на следующий день после расстрела царской семьи, проломив топорами головы, столкнув в шахту и забросав гранатами, все эти «Приговоры ВЧК к лицам бывшей императорской своры». Неловко ведь предположить, что вели-кую княгиню используют втемную спецслужбы?

Но вот десятки дворян со всей Европы, подписавших письмо «Солидарность с Россией. В час украинской трагедии. 22 декабря 2014 года», составленное князем Дмитрием М. и княгиней Тама-рой Г. Шаховскими, с участием инициативной группы «Русский мост» (пропутинского «Руки прочь от России!»), судя по стилю, выношенное в недрах российского МИДа, «полезными идио-тами» не назовешь. На нем подписи более ста видных потомков белой эмиграции, «принадлежащих многим организациям из разных стран и континентов». Оно об обязанности разоблачать «явные исторические фальсификации, приведшие к нынешней драме в  Украине, и «разворачивающуюся ныне кампанию против России, лишенную всякой рациональности», «зашкали-вающую политику двойных стандартов», подписанты не могут смириться с ежедневно обрушивающейся на них «клеветой в адрес современной России, ее руководства и ее президента, которых подвергают санкциям и смешивают с грязью вопреки элементарному здравому смыслу», «эта саморазрушительная для европейских стран нелепая затея заставляет серьезно заду-маться всех тех, кто усматривает в ней стремление Запада скорее воспрепятствовать развитию России, чем уладить кризис на Украине». Особенно смехотворны систематические нападки на всё, что так или иначе соотносится с «Русским миром» и т. п., и, разумеется, возмущение украинской армией, зверствами, пытками, блокадой оккупированного Донбасса.

Это, конечно же, крик души, написанный кровью сердца, благо, счета не проверяют, как поступили бы в России, и «Ано-нимный интернационал» не выложил подробности, как с Микки Рурком, Марин Ле Пен и их оплаченной любовью к Путину.

- 93 -

Армии ночи. Происхождение вида

Четыре газеты смогут принести врагу больше зла, чем стотысячная армия.

Наполеон

Под «активными мероприятиями» понимаются действия скрытного либо обманного характера, предпринимаемые с целью осуществления задач советской внешней политики.

Активные мероприятия следует отличать как от разведки и контрразведки, так и от обычной дипломатической и инфор-

мационной деятельности. Целью активных мероприятий является воздействие на общественное мнение, а также на

действия отдельных лиц, государственных и общественных организаций. Сущностью активных мероприятий является

введение в заблуждение. Активные мероприятия могут прово-диться скрытно, хотя это и не обязательно.

«Советские активные мероприятия». Государственный департамент США, август 1987 года

На 2017-й год, кроме столетия Октябрьского переворота, при-дутся еще две исторические даты, которые не будут отмечать: столетие коммунистической (большевистской) пропаганды, рожденной 27 октября (9 ноября) 1917 года Декретом о печати и тридцатилетие Доклада об активных мероприятиях и пропа-ганде 1986–1987, озаглавленного «Советские активные меропри-ятия» Государственного департамента США (август 1987), this is

- 94 -

the book for all times  — книге на все времена, к несчастью, не вышедшей в свет, опубликованной наполовину в on-line.

Доклад — кладезь в части определений и практик информа-ционной войны. С него надо начинать отсчет новой эпохи, по нему надо сверять часы Четвертой мировой; из чего не следует, что опыт, практики, институты большевизма отошли вечности, о чем мы неоднократно писали.

От становления газеты «Правда» на деньги Германии — после Февральской революции с 5 марта (18 марта) 1917 года с началь-ным тиражом 85–90 тыс. экз., по состоянию на 3 декабря 1917 года — 300 000 экз., победные реляции статс-секретаря (министр иностранных дел) Германии Кюльмана в письме кайзеру: «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган «Правду», вести энергичную пропаганду и значительно расши-рить первоначально узкий базис своей партии», статс-секретаря Циммермана телеграммой: «мирная пропаганда Ленина стано-вится всё сильнее и его газета «Правда» печатается уже в 300 000 экземпляров» — через наркоматы, Агитпроп, Совинформбюро, Главлит, отделы ЦК КПСС был пройден путь протяженностью в столетие, он часть истории страны, как история космонавтики или оборонной промышленности — к индустрии с отраслями телерадиовещания с иновещанием, газетной, издательской, кинопромышленности, к ТАСС и АПН СССР с его 137 отделени-ями в 137 странах мира — руководимой, курируемой, используе-мой властью. Вот что унаследовало путинское «неодворянство». Ни одно государство в истории не располагало ничем подобным, поскольку не имело цели разрушения миропорядка, свержения правительств, уничтожения классов в государствах в других концах земли. Отсюда это вынужденное признание Госдепарта-мента США: «Хотя термин «активные мероприятия» советского происхождения, подобные действия иногда предпринимаются против Соединенных Штатов и другими государствами, однако ни одна другая страна не пользуется ими в таких масштабах и так эффективно, как Советский Союз»  — повторенное, без

- 95 -

малого, тридцать лет спустя всеми, от руководства НАТО и Европарламента, глав государств, до ведущих мировых поли-тиков, Андрея Илларионова и автора этих строк (см. В. Дашев-ский, «Понять Путина», 2015 — глава «Пространства Четвертой мировой», где мы ссылаемся на патрушевское: «Холодная война не заканчивалась никогда»).

Для понимания современного процесса следовало бы обновить базовое понятие «активных мероприятий»: «Под "активными мероприятиями" понимаются действия скрытного либо обманного характера, предпринимаемые с целью осущест-вления задач российской внешней и внутренней политики», поскольку различия между политикой внешней и внутренней стерты путинским правлением и декорации обрушены, Путин и его окружение борются не за власть, а за жизнь, как отметил в статье «Путин зря просит пощады, ни он, ни, к несчастью, Рос-сия ее не получат» от 28 апреля2015 года на своем сайте Сергей Григорьянц, «Золотое перо свободы», один из самых уважаемых и бескомпромиссных российских диссидентов.

За тридцать лет изменились и возможности и ландшафт. Нет больше ни СССР, ни КГБ СССР, ни Советского блока, ни

Всемирного Совета Мира, ни обществ дружбы, ни дружествен-ных компартий, ни Антисионистского комитета. Нет Службы «А» Первого Главного управления КГБ, совместно с Между-народным отделом (МО) ЦК КПСС скрытно осуществлявшей активные мероприятия, и нет нужды предполагать, кому отошли функции планирования и проведения «активных мероприятий»: Администрации Президента в РФ — «теневому правительству», МИДу и ФСБ. В стране эра «всесилия спецслужб», руководитель Администрации Президента  — генерал-полковник КГБ Ива-нов, глава управления делами Президента  — сотрудник спец-служб Кожин. Госдуму возглавляет сотрудник КГБ Нарышкин, аппарат совета Федерации  — офицер ФСБ Мартынов, Глава Мосгорсуда Егорова — жена генерал-лейтенанта ФСБ. Губерна-тор Санкт-Петербурга — генерал-лейтенант КГБ Полтавченко, железные дороги контролируют военные (генерал-полковник КГБ Якунин, кличка «Шубников»); машиностроение, связь,

- 96 -

оборонную промышленность — Чемерезов, сотрудник Первого главного управления КГБ, в Дрездене живший в одном доме с Путиным — список endless (нескончаемый — англ.).

Из расследования Дмитрия Волчека, озаглавленного «Недо-деланный Уотергейт. Публикация СМС-сообщений путинского чиновника проливает свет на то, как Кремль манипулирует СМИ и борется с оппозицией» (радио «Свобода», 03 апреля 2015 года) известно, что путинский чиновник  — заместитель Главы Управления внутренней политики Администрации Президента Тимур Прокопенко 34 года, сын высокопоставленного генерала КГБ СССР, затем ФСБ России — журфак Военного Университета (ранее Военно-политическая академия им. В. И. Ленина), пресс-секретарь путинского министра МВД  — спикера парламента Грызлова, руководитель «Молодой Гвардии» Единой России etc., что для нас, как и для всей российской общественности, не прозвучало громом небесным, тем более, что в опубликованном цикле публикаций «Инсайдера», озаглавленном «Современная история российской политики, рассказанная в СМС» грязи на десятилетие политических скандалов и на десяток уголовных дел.

Эмоции комментаторов — Рустам Агадемов, журналист, самый известный блогер Рунета в их числе — от «скучно» до «чудовищно»: «Забавно видеть, как все наши крупнейшие информационные агентства фактически на поводке у этого мальчика, бывшего руководителя «Молодой гвардии» Единой России. Очень грустно, даже противно наблюдать, как этот молодой человек управляет средствами массовой информации в России. Вот это, наверное, самое удивительное. Система работы со СМИ, с журналистами вызывает даже не удивление, а гадостное чувство. Это типичное поведение организованной преступной группы. У них на вооружении практически все средства массовой информации, информационные агентства, телевидение, свои депутаты, через которых идут вбросы. На них работают МВД, ФСБ, Следственный комитет. Они могут делать что угодно. На это смотреть тяжело». Действительно, и мировое сообщество и мыслящая Россия чувствуют себя ограбленными,

- 97 -

все сознают, кем и почему, и если что-то поражает воображение, то только цинизм и бравада убожества в его кураже, в бесстыд-стве, кажущемся немыслимым.

Доклад Госдепартамента США тридцатилетней давности учит, что для осуществления активных мероприятий приме-няются использование дезинформации и фальшивок, подстав-ных организаций, религиозных конфессий, международных движений, агентов влияния, полезных идиотов, в отношении которых определение таково: «Проводниками политического влияния оказываются лица, скрывающие свои связи с КГБ, однако играющие активную роль в правительственных, поли-тических, деловых, профсоюзных, научно-образовательных кругах своих стран, а также в прессе. Их целью является использование своего влияния для осуществления внешнепо-литических задач Советского Союза. Иногда СССР использует для подобных целей ничего не подозревающих лиц. Изучая активные мероприятия, необходимо понимать, что пропа-гандистские и другие усилия, предпринимаемые Советским Союзом по воздействию на общественное мнение — например, культурные программы, радиопередачи, публикации — могут сами по себе и не являться активными мероприятиями, однако они зачастую служат орудиями их проведения и распространения».

Под использованием, разумеется, следует понимать ложь, грязь, продажность, коррупцию и разложение.

Как уже говорилось, основным объектом для мероприятий «скрытого либо обманного характера» при Владимире Путине стала страна, поскольку электорат (население) был и остался его личным врагом № 1, как иронически заметил Глеб Павлов-ский: «Мы видели 2012, 2013, 2014 годы — всё время огромное количество смен врагов. Система искала противника. Прежний противник был ясен и ограниченно опасен. Он был очень опа-сен — потому что может выйти просто, гад, и проголосовать не так. Этот страх существовал с середины девяностых» («Путин воюет с будущим в любом варианте»  — «Slon.Ru», 25  декабря 2014 года).

- 98 -

С середины девяностых основными методами активных мероприятий становятся подставные лица и организации или, как прописано в Докладе Государственного департамента США: «Подставные организации обычно выступают как неправитель-ственные, якобы неполитические организации, преследующие такие благородные цели, как мир во всем мире». Провокации на маршах оппозиции, телеринги и теледебаты с условными «оппонентами»  — усовершенствованные практики сталин-ских «односторонних дискуссий», телепостановки зверств «фашистов в Украине», травля оппозиционеров полотнищами и плакатами путинского агитпропа (см. В. Дашевский, «Понять Путина», 2015 — главы «Тюремный эксперимент», «Предтеча», «Поджигатель») будут потом.

После Афганистана складывается ситуация, описываемая Сергеем Григорьянцем: «А потом были безнадежные попытки убедить европейцев, что США, которые далеко, хотят воевать с СССР на территории Европы и за ее счет. Неправда ли, зна-комо. А Соединенные Штаты не нападали на Афганистан, не убивали его президента, не сбивали корейский «Боинг» с почти четырьмястами ни в чем не повинными людьми, а всего лишь не продавали в СССР пшеницу, не давали кредитов, не посылали спортсменов на Олимпиаду в страну-агрессор. Но у умираю-щего Андропова в рукаве был фальшивый джокер, загримиро-ванный по плану Шелепина (Шелепин А. Н. — член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС (1964–1975), 1958–1961 — председатель КГБ СССР, лично наградивший ликвидаторов Бандеры и Троцкого, возглавивший антибрежневский заговор  — прим. авт.) — Горбачев».

Григорьянц продолжает: «Ко времени моего освобождения из тюрьмы и вынужденного (из-за «Золотого пера свободы» и правительственных приглашений) разрешения выезжать заграницу, я стал свидетелем и довольно деятельным участ-ником процесса — со стороны Горбачева вымаливания денег за границей (под необычайно миролюбивые разговоры, «гор-боманию» во всем мире, но как сам потом признался — для сохранения темпов роста советских вооружений), вежливого

- 99 -

недоверия к нему западных политиков и моих — как голоса из советской тюрьмы и России — постоянных выступлений и встреч на тему о том, что ни Горбачеву, ни КГБ (а то, что «пере-стройка» и КГБ это одно и то же, я уже знал твердо) ни в чем верить нельзя».

На сайте Фонда Александра Н. Яковлева выложен Документ № 21 — записка А. Н. Яковлева М. С. Горбачеву «О противодей-ствии Запада политике перестройки по каналам пропаганды» от 06 июля 1987 года, обширная, подробная, говорящая в боль-шей степени о растерянности самого Яковлева, конструктора перестройки, нежели о растерянности Запада, видящего в пере-стройке «косметические меры по улучшению образа режима», пропагандистский маневр, планы, «не меняющие образа советского социализма», «не затрагивающие основ советской системы». Как следует из записки, Запад полагает, что судьба перестройки висит на волоске и  — что необходимо предпри-нять, чтобы «глухонемые поверили» (см. В. Дашевский, «Понять Путина», 2015 — глава «Предтеча»).

Григорьянц называет Ельцина с его «Собчаками, Поповыми, Афанасьевыми» вторым изданием Горбачева. И, развивая мысль о том, почему Россия приговорена Западом, пишет: «В результате реформ Ельцина, Гайдара и Путина всё вернулось на пути своя, демократическое движение не только уничтожено, но потеряло здравый смысл, а Российская империя потеряла почти всё, что могла потерять», констатируя, что Запад не обманули ни разрешенная гласность, ни НТВ, ни Шендерович с Венедиктовым, ни Гайдар с Чубайсом, не обманут и Касьянов с Миловым и Навальным. Потому что не было ни процесса над сталинизмом, ни люстрации КГБ (ФСБ), как с нацистами и штази, ни рассекречивания архивов, ни запрета КПСС (КПРФ), ни камней преткновения, ни подлинной истории, ни всенарод-ного покаяния, ни подлинно гражданских институтов, которым были бы подконтрольны все и вся, от президента до спецслужб включительно, — ровно ничего из того, что должно быть, реши Россия покончить с проклятием тоталитаризма, стряхнуть с себя этот страшный сон.

- 100 -

Напротив, полуразгромленное Ельциным КГБ, защитой которого он воспользовался в финале, в считанные годы дис-кредитирует перестройку как идею, движение и курс, оставив до времени гласность, свободу собраний, предпринимательства, прописанные в Конституции РФ 1994 года, тем более что гай-даровская приватизация дискредитировала себя сама, погубив пенсионеров, обрушив промышленность, унеся миллионы жиз-ней. Годы правления Путина, растление и ограбление России вкупе с запредельной демагогией стерли из памяти народной, что его с его чекистской властью ждали, как карающую десницу, как бич Божий, долженствующий покарать «чубайсовско-ель-цинско-гайдаровских» приватизаторов, что реституция, рас-следования и суды сделают народ собственником национальных богатств.

С перестройкой было покончено к 1994  году. Клише «раз-гул демократии» (читай «разгул бандитизма», «разгул пре-ступности») вошло в быт, предпринимателей, стараниями говорухиных, воспринимали как подонков, против которых вооружались седовласые Ворошиловские стрелки и Никиты Багровы, народные мстители, вернувшиеся из спецназа. И под фанфары «встреч без галстуков», «телемостов», «маршей мира», международных конференций и еле слышный шелест «первичного накопления» близкими к Кремлю олигархами  — Березовскими, Потаниными, Усмановыми, Авенами, Евту-шенковыми (путинская раздача недр и отраслей будет потом) активные мероприятия заработали во всю мочь. Значительные усилия понадобились для создания подставных (в большинстве экстремистских) общественных и религиозных организаций, а также ряда так называемых политических партий: к дека-брю 1993  года количество партий-претендентов на участие в выборах в Государственную думу России перевалило за сорок, кандидатов в президенты и губернаторы набиралось больше сотни для дискредитации способности населения выбирать. Открытость ельцинской России перед представителями зару-бежных общественных, благотворительных и правозащитных организаций позволила российским спецслужбам проводить

- 101 -

полномасштабные активные мероприятия уже на территории собственной страны, в том числе против этих самых органи-заций. Выявилась тенденция подавления российских право-защитных организаций, когда наряду с мероприятиями по дискредитации организаций и их лидеров и внесением раскола между известными правозащитниками, внедрением в правоза-щитную организацию своих агентов влияния, саботирующих конструктивную деятельность, создавались «двойники», пре-тендующие на помещения, фонды и оргтехнику настоящих организаций. Кроме того, как пишет Сергей Кузнецов, неза-висимый журналист, сопредседатель Общественного комитета защиты прав заключенных, спецслужбы поучаствовали в создании подконтрольных им «фиктивных» правозащитных организаций с целью «выбивать» крупные финансовые сред-ства из зарубежных спонсоров, с акцентом на «правозащитный туризм», чему способствовали сами грантодатели, включившие в условие получения гранта обязательную государственную регистрацию, позднее — условие сотрудничества и взаимодей-ствия правозащитников с российскими государственными, правоохранительными и силовыми структурами.

Место для путинских имитационных организаций, карман-ных комиссий и общественных советов при президенте было расчищено, телеканалы отняты и становление пропагандист-ской машины завершено.

Резолюция Европарламента о выделении средств на борьбу с российской пропагандой открывает новую главу в истории Четвертой мировой — Россия больше не «стратегический пар-тнер» Евросоюза, ЕС намерен пересмотреть отношения с Рос-сией и применить план «мягкой силы» в борьбе с российской политикой, ведущей к расколу Европы («ЕС начал поиск средств для борьбы с российской пропагандой»  — Сергей Косяков, «Deutsche Welle»,12 мая 2015 года).

По сути, резолюция знаменует создание единого западного фронта для информационной войны с путинской пропаган-дисткой машиной. И, значит, возможно постулировать два поло-жения: 1. Победой в Четвертой мировой будет декоммунизация

- 102 -

России, начатая Украиной. 2. Победой в Четвертой мировой путинской пропагандистской машины или армии (пользуясь широкой аналогией А. Илларионова) будет уничтожение Запад-ной цивилизации средствами и методами, перечисленными им в выступлении «Информационная война» на XIX  Форуме Открытого Общества Эстонии (Таллинн, 18 сентября 2014 года). При этом разрушение миропорядка, единства народов, пред-ставлений, ценностей мыслится не как разрушение, а как разложение  — осмеянием, попранием, надругательством, принижением, игнорированием, девальвированием любым доступным способом, желательно, циничным, откровенным и демонстративным, к чему свелись внешняя политика и самое информационная война.

Происходящее выходит далеко за пределы «Критики цинич-ного разума» П. Слотердайка, хотя тотальный цинизм, предло-женный Путиным миру, это main course (главное блюдо — англ.), взято из кинической кухни Диогена и «веселых мастурбаторов». Sine qua non (обязательным условием) для скотских отправлений попрания любых норм являются публичность и общественная мораль; в случае с Путиным, в эпоху глобализации, цивилизация используется против нее самой, и вывод экс-премьера Литвы А.  Кубилиуса (статья «Путин произвел на меня впечатление гопника» — Юрген Штрайхаммер, «Die Presse», 15 мая2015 года) о том, что свобода выражения не может превращаться в свободу дезинформации — сейчас мы наблюдаем обратное — является одним из аспектов.

Путина ловили на лжи десятки раз все, начиная с Госу-дарственного департамента США, в «President Putin’s Fiction: 10 False Claims about Ukraine» (Сочинения президента Путина: 10 неверных утверждений об Украине), статья «США обвинили Путина во лжи о ситуации на Украине» от 06 марта 2014 года агентства Рейтер, Вашингтон, и А. Илларионов констатирует: «В ходе российско-украинской фазы этой войны мы стали свидете-лями того, как организации информационного сопротивления разоблачили сначала "20 фактов лжи путинской пропаганды об Украине и российско-украинской войне". Затем этот список

- 103 -

расширился до "40 фактов лжи путинской пропаганды", до "60 фактов лжи путинской пропаганды", до "80 фактов лжи путин-ской пропаганды", до "100 фактов лжи путинской пропаганды". Все эти "факты лжи" являлись примерами изощренных фальси-фикаций и фабрикаций с использованием фото- и видеоматери-алов. В частности, для иллюстрации событий российско-укра-инской войны использовались фото- и видеоматериалы, снятые в Чечне, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Сирии, Югославии, а также в самой Украине в другое время. Эти материалы были обработаны и снабжены текстами таким образом, будто бы они представляли факты, имевшие место в нынешней Украине. Один только этот пример показывает, какие значительные человеческие, технологические, творческие, организационные, финансовые ресурсы подключены к конвейерному процессу производства фальсификаций и фабрикаций».

Иначе говоря, благодаря разного рода технологиям исполь-зования информационного пространства и социальных сетей для пропаганды и дезинформации массовых аудиторий (теле-видение и радио не в счет) мир столкнулся: а) с проблемой поиска источников и информации, заслуживающих доверия; б) с девальвированием ценности информации и статуса информа-гентств (функции присваиваются страницей, сайтом или пор-талом); в) с девальвированием статуса экспертных сообществ (функции присваиваются самозваными экспертами, агентами, троллями); г) с девальвированием понятия журналистики, про-фессии и журналистской среды  — что является, в частности, продолжением процесса подмены понятий, начиная с «патриот», сопровождающего «Новороссию» Путина.

Время ввести определения и термины: «девальваторы» и «девальванты» (для тех, кто девальвируют и того, что деваль-вировано), а заодно, маркеры для узкоспециализированных профессий в пропаганде и дезинформации, например: наем-ники, проталкиватели, популисты, очернители, клеветники, демагоги, сеятели сомнений, постановщики, фальсификаторы, etc., со специализацией в интернет-изданиях, печати, на теле-видении и радио, в публичных дебатах для будущей люстрации

- 104 -

и трибунала, что, в конечном итоге, решит проблему, обозначен-ную А. Илларионовым, раз информационная война реальная и эти люди ответственны за разжигание боен и убийств не в меньшей степени, чем люди из Кремля, спецслужб, вербовщики и командиры в этой действительно тотальной войне, не зна-ющей языков и границ. «Долгое время в СССР существовали особые военные подразделения, занимавшиеся «спецпропаган-дой», — говорит А. Илларионов об информационных войсках и спецназе. — В университетах и других образовательных учреж-дениях существовали кафедры и факультеты, готовившие бой-цов спецпропаганды. Многие из этих центров были закрыты в начале 1990-х годов, но сейчас возобновили свою деятельность. По некоторым оценкам в настоящее время в России существует 74  центра, занимающихся подготовкой спецпропагандистов. Там обучаются военнослужащие, журналисты, военные кор-респонденты, психологи, филологи, люди других профессий. Им преподаются основы и методы ведения информационной войны».

Путинский теленарратив возвестил конец эпохи использова-ния журналистских прикрытий спецслужбами и перерождения журналистики в сферу «активных мероприятий» в гибридной войне, в которой, повторим: «Есть основные методы и инстру-менты информационной войны, в сути своей, неизменные: манипулирование, социальное и информационное, дезинфор-мация, фабрикация, лоббирование, шантаж, информационный терроризм» — то есть всё, что укладывается в один из призна-ков «террористического государства» Женевской декларацией о терроризме 1987 года («The Geneva Declaration on Terrorism»): «Кампании по дезинформации, направленные на дестабилиза-цию других государств». «Список Немцова» явился междуна-родным признанием этого свершившегося перерождения.

Является ли предикатом кровное родство с чином КГБ? Как правило. Тимур Прокопенко, с которого мы начали, с папой — высокопоставленным офицером ГКБ СССР, не одиозен и не одинок, как, впрочем, другие птенцы гнезда путинского; но, в данном случае, важно не только это.

- 105 -

По мере убийств журналистов за годы путинского правления («Эйдман об убийстве Бузины: «У нас нет морального права лезть в чужие дела. За годы правления Путина убито 115 журна-листов»» — «Гордон», 18 июня 2015 года) — произошло замеще-ние морального кодекса журналиста на корпоративную этику спецслужб, на понятия департамента внутренней политики администрации российского президента, и о наемничестве в СМИ заговорили без стеснения, ибо настало время безна-казанности и бесчестья — вернее, вернулось другое, в котором были произнесены слова для породы, именуемой нацистами: «Я освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, от грязных и унизительных самоистязаний химеры, именуемой совестью и моралью, и от претензий на свободу и личную неза-висимость, до которых дорастают лишь немногие» (из интервью с Гитлером в 1934 году. Г. Раушнинг, «Голос разрушения: Говорит Гитлер», 1940).

- 106 -

Путин. Хоррорология XXI

Хоррор — это состояние цивилизации, которая боится сама себя, потому что любые ее достижения: почта, медицина,

компьютеры, авиация, высотные здания, водохранилища, все средства транспорта и коммуникации — могут быть исполь-зованы для ее разрушения... Подобно тому, как компьютерная

сеть принесла с собой вирусные эпидемии, которые грозят ей полным параличом, так и вся наша цивилизация растет,

отбрасывая гигантскую тень, которая растет еще быстрее.

Михаил Эпштейн, «Хоррорология: ужас как высшая ступень цивилизации»

Михаил Эпштейн — российский философ, культуролог, лите-ратуровед, лингвист, эссеист, заслуженный профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори (Атланта, США), профессор русской литературы и теории культуры и руководитель Центра гуманитарных инноваций Даремского университета (Великобритания), член российского Пен-центра и Академии российской современной словесности. Основные темы исследований: методология гуманитарных наук, пост-модернизм, поэтики (в частности, литературных архетипов и теории метареализма), философии модальностей. И ему мы обязаны этим пронзительным и пугающим объяснением мира, кажущимся простым в силу его самоочевидности.

- 107 -

В статье с названием, вынесенном нами в эпиграф, и в других Михаил Эпштейн берет в качестве примера теракт 11 сентября и, предлагая взгляд на цивилизацию как на порядок, рождающий хаос на пике своего развития, воз-вещает новую науку миропонимания и понимание террора, из нее вытекающее. Он предлагает мыслить в границах следующих определений: 1. Хоррорология (horrology, от лат. horror — ужас) — наука о саморазрушительных механизмах цивилизации, которые делают ее уязвимой для всех видов терроризма, включая биологический и компьютерный. Хор-рор — состояние цивилизации, боящейся самой себя, потому что любые ее достижения: все средства транспорта и комму-никации, почта, Интернет, авиация, метро, мосты, высотные здания, водохранилища, медицина и фармацевтика  — могут быть использованы против нее. Хоррорология — это теневая наука о цивилизации, это минус-история, минус-культуроло-гия, минус-политология. Всё, что другие науки изучают как позитивные свойства и структурные признаки цивилизации, хоррорология изучает как растущую возможность ее само-деструкции. 2. Цивилизация — лестница прогресса, ведущая на эшафот. Иными словами, цивилизация  — это рычаг для усиления террора, предпосылка его растущей эффективности, материал, из которого мастера террора лепят свои огненные, ядерные, бактериальные, газовые произведения. И когда на заре XIX-го века выявляется эта связь террора и цивилизации, тогда сама цивилизация превращается в хоррор — как ответ на террор, точнее, состояние беззащитности перед террором. 3. «Xоррор», в отличие от «террора», не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достиже-ния политических целей, а нагнетание ужаса как такового — повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического (фильмы ужасов — horror films). Разница в том, что по своей латинской этимологии слово «террор» означает «устрашать, наполнять страхом», «хоррор»  — «наполняться страхом, ощетиниваться, вставать дыбом (о шерсти, волосах)», т. е. относится к реакции устрашаемой жертвы.

- 108 -

Террор — это акт, а хоррор — состояние подверженности дан-ному акту. Хоррор глубже и обширнее террора, он вызывается возможностью террора, а не только (и не столько) его актуаль-ностью. Хоррорология становится сверхнаукой, оценивающей все риски цивилизации и предупреждающей о них, пока они еще остаются в зародыше. В коммуникациях, в Интернете, в глобальных системах мы можем видеть механизмы тоталь-ного уничтожения или угрозы каждому (любому). Наиболее сложные электронные устройства становятся инструментами деструкции. Хакер может взломать программное обеспечение компьютеров и разрядить батарею или, хуже того, поднять ее температуру, так что новый ноутбук может превратиться в бомбу, готовую взорваться в наших руках, или, — как доказали осовремененные «активные мероприятия» Кремля (Рыжков, Буковский)  — уничтожить репутацию без Уотергейтов и последствий.

Именно хоррорология Михаила Эпштейна применительно к Четвертой мировой объясняет и путинский marche victorieuse (победный марш  — фр.), и ощущение Западом сбывшегося кошмара. Случиться может всё. Ассанж или Сноуден могут запустить маховик холодной войны после известной подго-товки так же легко, как террористы — направить самолеты на Нью-Йорк, благо, демократическое сообщество допускает их к секретам и штурвалам; «ближайшее средневековое будущее», каким его описывает Умберто Эко в эссе «Средние века уже начались» 1994 года может наступить этой ночью: «Представим себе такую картину: однажды в Соединенных Штатах из-за автомобильной пробки и аварии на железной дороге сменный персонал аэропорта не попадет к месту работы. К диспетчерам не придет замена, их переутомление приведет к стрессу, и по их вине произойдет столкновение двух реактивных лайнеров, которые упадут на высоковольтную линию передач; вследствие этого усилится напряжение на других и без того перегружен-ных линиях, и произойдет полное выключение электроэнергии, подобное тому, которое имело место в Нью-Йорке несколько лет назад. Только на этот раз авария будет значительнее и продлится

- 109 -

несколько дней. Поскольку погода снежная, а дороги остаются нерасчищенными, образуются чудовищные скопления авто-мобилей; в офисах для обогрева жгут костры, и от этого вспы-хивают пожары, до которых пожарные не могут добраться, а значит, не могут погасить. Под натиском пятидесяти миллионов разъяренных людей, которые пытаются по очереди дозвониться друг до друга, выходит из строя телефонная сеть. Вдоль дорог начинают двигаться пешие процессии, оставляя за собой на снегу мертвых».

Представим, что причина не в пробке, не в обреченности систем на крушение, не в результате их сложных взаимо-действий (назад окажется отброшена вся промышленная цивилизация), а в результате кибератаки (параноики и «гово-рящие головы» Кремля пока мыслят бомбардировками) и, после обмена ударами, полмира накроет ядерная зима, а за ней настанет эра «Матрицы» или «Терминатора». Это и есть horror film, ужас предположений? Мир уже слышал от Владимира Путина, что «Интернет возник как спецпроект ЦРУ США, так и развивается» (статья «Путин: Интернет возник как проект ЦРУ, так и развивается» — «Вести.Ru», 24 апреля 2014 года), и что надо «размещать на территории России серверы крупных национальных Интернет-ресурсов, что защитит хранящуюся информацию», оберегая свое, используя чужое, обозначая как цели атак, что знаменует начало «вьетнамизации», описанной Эко, эпоху разграничений и охраняемых периметров. Мысля шире, мы понимаем, что цивилизация поставлена перед необ-ходимостью защититься от расшатывания основ собственными институтами культуры, в первую очередь, СМИ, поскольку ее базисные элементы культуры  — нравы, законы, ценности и представления — поставлены под удар наравне с социальными нормами, чтобы вернуться на столетие назад, к нетерпимости, противостоянию, устрашению, и ее завоевания — демократия, толерантность, свобода личности, слова, печати  — обращены против нее самой, а скорости развития цивилизации что ни день выявляют убожество путинского проекта. Повторим то, с чего начали: «Пропагандистская машина Сталина не умерла,

- 110 -

но видоизменилась в той мере, в которой изменился мир, и ожила, воскрешенная Путиным, Патрушевым, Киселевым, в полном соответствии с хоррорологией — наукой о саморазру-шительных механизмах цивилизации, делающих ее уязвимой для всех видов терроризма — и нам предстоит проследить весь путь! Гибридная война не сводится к "классической" войне, она включает в себя также подрывные действия, коррупцию, энер-гетическую войну, экономическую войну, финансовую войну и, конечно же, информационную войну». Мир избавляется от углеводородной зависимости, поскольку режим Путина сделал из углеводородов инструмент шантажа и политического дав-ления. На очереди блокирование информационных полей и их охрана, как плотин или ядерных реакторов, запреты лоббистов, иностранных агентов, акторов, вещания, отказы в визах, спи-ски, депортации, то есть, конец ассиметричным действиям — и объявленная информационная война.

- 111 -

Прописи. Nuda veritas (голая правда)

Статья британского аналитика Бена Ниммо «Анатомия информационной войны: как работает российская пропаган-дистская машина и как ей противостоять» с подзаголовком: «Предпринятая Россией пропагандистская атака на Запад хорошо организована и хорошо финансируется, пишет Бен Ниммо в статье для Central European Policy Institute. Из-за таких СМИ, как RT, в Европе и США уже стали сомневаться в вашинг-тонской версии событий на Украине» (CEPI, 19 мая 2015 года) перепечатана всеми мало-мальски читаемыми порталами. Автор — живущий в Соединенном Королевстве аналитик, пишущий о проблемах европейской безопасности, в прошлом работавший журналистом в странах Балтии и в Брюсселе, а также состо-явший пресс-служащим в НАТО. Статья — первая настоящая аналитическая статья, просто и доступно объясняющая, на чем стоит путинская пропагандистская машина, лучшее, что было опубликовано, поскольку прежние, от известных экспертов в информационных войнах, не вызывали ничего, кроме улыбки.

Мы не раз обратимся к ней, чтобы основываться на ее прин-ципиальных положениях, дополнить их и восполнить пробелы; главным в ней представляется некий итог «It wasn’t the end; it was the beginning» (не конец, но начало  — англ.) понимания ситуации на фронтах Четвертой мировой. Скоро тридцать лет, как Женевская конференция по вопросу терроризма 1987 года

- 112 -

приняла декларацию «The Geneva Declaration on Terrorism» (прямо каскад совпадений с годовщиной большевистского переворота), относящую к террористическим следующие российские практики: 1.  Создание и поддержка вооруженных отрядов наемников, с целью уничтожения суверенитета другого государства; 2. Тайные операции разведывательных или других государственных сил, направленные на дестабилизацию или подчинение другого государства, национально-освободитель-ного движения или международного мирного движения (при-мер: подрыв Rainbow Warrior); 3. Кампании по дезинформации, направленные на дестабилизацию других государств; 4. Отмена гражданских прав и свобод, положений конституции и законов под предлогом противодействия терроризму.

Иначе говоря, политика России с ее гибридными войнами имела прецеденты и тридцать лет назад и более, и, тем не менее, поражает новизной! Цитируем начало статьи Бена Ниммо: «Одним из главных успехов российской пропагандистской кам-пании против Украины, по выражению Петра Померанцева и Майкла Вейсса, явилось использование информации в качестве орудия. Россия использует информационные каналы властей, журналистов, сочувствующих комментаторов и троллей из Интернета, чтобы создать альтернативную действительность, в которой истина становится относительной и любая информа-ция  — сомнительной. В результате этой кампании Запад уже начинает воспринимать украинский конфликт в искаженном свете. Утверждение, что НАТО обещало не расширяться в сто-рону Центральной и Восточной Европы после воссоединения Германии и то, что беспокойство России по поводу этого расши-рения оправдано, становится господствующим мнением в сред-ствах массовой информации и создается впечатление, что Запад повинен в прямом нападении России на Украину». Использова-ние информации в качестве орудия, великое откровение! Такое же, как Запад, повинный в нападении России на Украину, в «аль-тернативной реальности», о которой столько пишут, говорят, и коль скоро никто не хочет to call a spade a spade (назвать лопату лопатой, вещи своими именами — англ.), кажется, это сделаем

- 113 -

мы. Тем более что речь пойдет об области хорошо забытого старого — о конструировании жертвы, прикладной пропаган-дисткой дисциплине, побочном продукте социологии, как она описана в теории социального конструктивизма «Социальное конструирование реальности» (The Social Construction of Reality, 1966) — бессмертном труде о социологической теории познания Питера Бергера и Томаса Лукмана, о том, как конструируется социальная реальность, воспринимаемая как объективная.

Это наш случай. И некто Козырев  Геннадий Иванович, доктор социологических наук, профессор кафедры социоло-гии одного из московских университетов, публикует в апреле 2009 года статью под говорящим названием «Конструирование «жертвы» как способ создания управляемой конфликтной ситу-ации» — handbook кремлевских политтехнологов и штабистов путинского агитпропа, с исчерпывающей аннотацией: «В статье сформулированы концептуальные основы конструирования «жертвы» как способа создания управляемой конфликтной ситуации; даются определения понятия и сущности "жертвы" с методологических позиций социологии; выявляются причины и основания целенаправленного конструирования; описыва-ется процесс и механизмы конструирования «жертвы»; класси-фицируются конструируемые типы «жертвы», анализируются конкретные конфликтные ситуации, где сконструированная «жертва» является ключевым элементом».

К традиционным представлениям о жертве — сакральному, криминологическому (виктимология, учение о жертве), право-вому (международное право, военные действия) — г-н Козырев добавляет политтехнологическое, заимствованное у социоло-гии и имиджмейкинга, раздела «относительно новой науки» имиджелогии, у колыбели которой стояло другое светило, Шепель В. М. Г-н Шепель — доктор философских наук, профес-сор Педагогической академии последипломного образования, академик РАЕН, заслуженный деятель науки РФ, Президент Лиги профессиональных имиджмейкеров, декан факультета «Паблик рилейшнз», а с ним в обойме присутствуют люди менее известные: гг. H.  Б.  Ушакова, А.  Ф.  Стрижова, прочие авторы

- 114 -

учебников и пособий по имиджелогии, в которых конструирова-нию образов, акцентированию внимания аудитории, вбросам и прочим практикам посвящены подробнейшие главы и разделы.

Кухня эта представляется адской попросту потому, что мэтры в Лондоне увидали в ней зарево Преисподней, вместо того, чтобы в нее заглянуть! В ней мы имеем дело с имиджмейкингом в системе Public Relations, с позиций которого, — по Козыреву Г. И. — стороны конфликта целенаправленно конструируют из себя «жертву», каждый свою, из расчета собственных планов и выгод, извлекаемых прямо и косвенно (у евреев это «Холокост», у украинцев «Голодомор» и т. д.). При этом «обвиняемая сторона» попадает — тактически и стратегически — в крайне невыгодное положение, в котором нужно оправдываться и невозможно оправдаться! Конструирование, как учит Козырев Г. И., «может предшествовать возникновению конфликтной ситуации и кон-фликта, инициироваться в ходе развития конфликта, а может иметь место и в постконфликтный период»; конструируемый тип "жертвы" должен отвечать задачам конструирующей, противо-борствующей стороны. Проще говоря, мы имеем дело с модели-рованием и конфликта и «жертвы» коррелятивно. То есть, для конструирования «жертвы» огромное значение имеет интер-претация событий, поскольку «отношения к жертве конфликта могут меняться в зависимости от развития конфликта, расста-новки сил, динамики интересов сторон во время конфликта и в постконфликтной ситуации, включенности социальной среды». Главное, навязать врагу и миру собственный образ «жертвы». Соответственно, «жертва» имеет принадлежность, качествен-ные, количественные характеристики, то бишь, базовые, для конструируемых типов, достаточно разнообразных  — есть жертва-герой, жертва-утрата, жертва-трагедия, жертва-страна (этнос, нация), жертва по принадлежности, жертва-предлог, жертвы абстрактная и символическая, главное — в многофунк-циональности жертвы, в ее универсальности, как возможности «многоцелевого» использования.

Бен Ниммо невысоко мнения о качестве путинской пропа-ганды, и, право, есть отчего.

- 115 -

Вынесем за скобки геббельсовский цинизм этой биомеха-ники — по сути, мы говорим о мегапостановке для тотального экрана, в которой «работают» «Грады» и «Ураганы», льется кровь и прут танки, круша всё на своем пути, и опустим примеры отца-автора вместе с его умозаключениями, которые не что иное, как грязные инсинуации, демонстрирующие тип мышления, с которым мир имеет дело, например: «Жертва-предлог  — дан-ный тип "жертвы" появляется тогда, когда одна или обе стороны социально-политического взаимодействия (конфликта) стре-мятся использовать случайную или "запланированную" жертву в качестве предлога для дискредитации противоположной стороны. Например, убийство журналистки А. Политковской и смерть бывшего офицера ФСБ А. Литвиненко были использо-ваны для дискредитации России и повышения напряженности с Западом». (В каком конфликте, между кем и кем, были убиты светлой памяти Анна Политковская и Александр Литвиненко, разоблачившие военные преступления в Чечне и взрывы домов в Волгодонске?)

Нам важно проследить, как на практике жертвы «Новорос-сия» и «путинская Россия» проходили этапы конструирования и выполняли функции, отвечающие стратегическим и тактиче-ским задачам.

Занятно, что инструкция г-на Козырева — иначе его статью не назовешь!  — писалась человеком, не подозревавшим ни о путинском «Русском мире», ни о «Новороссии», посему его определения прочитываются как аллюзии (от фр. allusion  — намек; художественный прием: сознательный авторский намек на общеизвестный литературный или исторический факт): «Абстрактная жертва. Этот образ конструируется на основе различных категорий реально или мнимо пострадавших людей: "русскоязычное население Прибалтийских стран", "индейцы Северной Америки", "евреи", "выходцы из стран Ближнего Вос-тока" (в европейских странах) и др. Абстрактность данной кате-гории жертвы, с одной стороны, не позволяет конкретизировать предъявляемые претензии к реальному и мнимому посягателю, а с другой  — может использоваться как постоянный фактор

- 116 -

давления на обвиняемую в посягательстве сторону». Любая «жертва», учит далее Козырев  Г.  И., предполагает выполнение определенных функций как в реальном и потенциальном кон-фликте, так и в повседневной жизни — идентификацию людей на основе их отношения к «жертве» (национал-патриоты, наци-онал-предатели  — здесь и далее комментарий наш); создание образа врага, либо непосредственно повинного в посягатель-стве на жертву, либо имеющего косвенное отношение, причем, реальный враг может отождествляться с прошлым врагом; кон-солидация людей на борьбу с идентифицированным противни-ком (фашистами, карателями, «бандеровцами»); главное — что образ «жертвы» становится элементом культуры, вокруг кото-рого формируются ритуалы, обычаи, традиции. Этапы и меха-низмы конструирования «жертвы» по Козыреву  Г.  И. таковы: «этап»  — конкретное мероприятие («операция»), придающее образу «жертвы» качественную определенность, «механизм» — применяемые стороной конфликта приемы, методы, способы и виды деятельности в процессе конструирования «жертвы».

«Начало этапа,  — учит Козырев  Г.  И.,  — означает начало активизации деятельности стороны конфликта, окончание  — достижение поставленных целей. Каждый этап имеет свою условную последовательность в общем процессе конструирова-ния, временные границы от начала операции до ее завершения, специальные приемы и методы достижения поставленной цели».

Разумеется, Украина с ее лакейскими, провинциальными СМИ, в столкновении с этими практиками оказалась более бес-помощной, чем ее администрация, армия, спецслужбы, погран-войска, но это ad vocem (к слову — латин.).

На примере «жертвы-героя» Козырев Г. И. дает возможность проследить виды этапов конструирования и реализации образа «жертвы» — актуализацию, «приватизацию», гуманизацию, институциализацию, историзацию (мифологизация), объекти-вацию, легитимизацию, сакрализацию, реализацию образа в социальных и политических практиках. (Предложенная после-довательность этапов конструирования в значительной мере

- 117 -

совпадает с последовательностью конструирования социальной реальности П. Бергера — Т. Лукмана.) Так, образ «жертвы-героя» более чем актуален в условиях войны как фактор, способствую-щий мобилизации людей. Образ «жертва-страна» используется как предлог или причина для «акта возмездия»  — истерики Дугина, Лимонова, Кобзона  — и привлечения помощи извне («добровольцы», чеченцы, казаки, «отпускники» российского ГРУ и спецназа, уголовники). Не станем обременять читателя деталями. Важно отметить, что институциализация образа «жертвы»  — цемент, скрепляющий воображающую себя нацию  — «предполагает проведение периодически повторяю-щихся мероприятий: это почести памяти "жертве", закрепление ее образа в официальных символах, атрибутах, памятных зна-ках, в общественном сознании»: в символике «Новороссии» и ее реквизите, в черно-красных стягах с ликами, заимствованных у Корниловской дивизии, в крестах a-la Георгиевские, в сталин-ских «парадах пленных», российском военном камуфляже,  — словом, «a little from here and a little from there» — в субкультуре «Русского мира», творении ролевиков и реконструкторов. Из «Новороссии» распространилась лентофилия, поразившая страну, георгиевская лента, т. н. колорадка, ставшая символом и знаком веры, лояльности и принадлежности к имперской мистификации Путина.

Этому придаются «государственная значимость», обще-ственная поддержка, «закрепляемая контролем над поведением людей». Следующие фазы  — объективизация, трансформа-ция образа в «иную реальность», затем  — легитимизация «жертвы» — установление социального порядка, в нашем случае, неосталинизма, или русского нацизма, которому подчиняются без принуждения, используются «способы его «объяснения» и «оправдания», чтобы созданный мир стал более убедительным для нового поколения». Легитимизация, в частности, предпо-лагает не только «объяснение» и «оправдание», но и признание целесообразности и правомерности институализированной реальности на международном уровне — международное при-знание «жертвы» и ее значимости, чего так упорно домогаются

- 118 -

Путин, его поучающий весь мир наглец-министр иностранных дел и мега-машина пропаганды.

Как просто, не правда ли?Стоит ли повторять за Козыревым  Г.  И., что в целенаправ-

ленном конструировании жертвы (непонятой и недостаточно уважаемой России, по праву «народного волеизъявления» возвращающей себе города боевой славы, «русский Донбасс», родимый Крым, святую Корсунь) колоссальную роль играют СМИ и политтехнологии, благодаря которым виртуальный образ воспринимается на веру и, воспроизводимый ежедневно (ежечасно), внедряется в общественное сознание? «При этом, — цитирует Г.  И. Козырев  Тузикова  А.  Р., коллегу-специалиста по медиа-конструированию социальной реальности,  — про-исходит эффективная дискредитация и маргинализация альтернативных точек зрения, не вписывающихся в контекст социально сконструированного общественного консенсуса». Ну разумеется.

Главное в использовании методов информационной войны — информационное доминирование, безальтернативная подача «нужной» информации, работа на опережение противника, и тут «особая роль принадлежит телевидению, так как оно соче-тает в себе семантическое воздействие слова и зрительное вос-приятие конструируемого образа, одновременно воздействует и на воображение и на чувства. Например, «образ изуродованной взрывом невинной жертвы (распятого мальчика, изнасилован-ной старухи) доводится телевидением безошибочно, а вооб-ражение "подставляет" телезрителя на место жертвы — самого себя или своих близких, а это порождает целую бурю чувств. Далее — «дело техники — направить эти чувства на тот объект, который подрядились разрушить манипуляторы"».

Вот и всё. И, разумеется, в наши задачи не входит объяснять, как на любом этапе развалить это многотрудное, допотопное, топорное сооружение, тем паче, что объяснять некому: мы слы-шим призывы, читаем резолюции, эксперты с разных концов Земли выступают с докладами в Вашингтоне, хотя все ясно ad nauseam (до отвращения — латин.), смешно, старо и унизительно

- 119 -

до крайности! Нельзя же, например, объяснять, что вездесущие «LifeNews» А.  А.  Габрелянова, работающие «на опережение» и как из-под земли вырастающие с камерами и фотоаппаратами, сопровождая постановки и провокации военных, спецслужб, спецназа — не что иное, как модифицированные Центры обще-ственных связей (ЦОС), искони существовавшие при МВД и КГБ, в которых сидели «журналисты» с воинскими званиями или гражданские контрактники, и юридически они такие же «добровольцы» и «отпускники», как те, которых «там нет», со всеми вытекающими последствиями!

И, читая о троллях, вселенском ужасе сетей, хоть у Бена Ниммо, хоть в «Независимой газете», в цикле статей, описав-шем кузницу этих «демонов подземелья» Евгения Пригожина, путинского повара, великого и ужасного, с их Черным Наречием, недоразвитостью и беспримесной злобой, об этом пиршестве скудоумия, ожившем босховском полотне, поневоле задаешься вопросом: не это ли конец истории, если этот кошмарный повар заставил думать о себе только что не командующего НАТО, Европарламент и Пентагон, под ногтем которых кухари покруче не живут трех секунд?

Вместо ответа воспользуемся аллегорией. Алексей Навальный в своем блоге 26 мая 2015 года опубли-

ковал пост «Российский сенатор купил самый большой жилой дом в Лондоне» с выдержками из статьи «House of Secrets. Who owns London’s most expensive mansion?» («The New Yorker»), о лондонском поместье Уитанхерст, самом большом после Букин-гемского дворца доме в Лондоне, оцениваемом в 450 миллионов долларов, принадлежащем семь лет как Андрею Гурьеву, мур-манскому экс-сенатору, человеку тишайшему, за 12 лет ни разу не выступившему публично, а в 2013 году покинувшему Совет Федерации в связи решением «опять сконцентрироваться на бизнесе»; у Навального же выложены спецификации и дворец в разрезе из MailOnline.

Это памятник санкциям в городе Лондоне, в котором ликви-даторам добраться до Березовского и Литвиненко оказалось так легко.

- 120 -

Российская оппозиция и ее судьба

«J'ai vu l'ombre d'un cocher, qui avec l'ombre d'une brosse frottait l'ombre d'une carrosse».

«Я видел тень кучера, которая тенью щетки чистила тень кареты» (франц.)

Ф. М. Достоевский, «Братья Карамазовы»

Не потерпев угроз и атмосферы ненависти, Жанна Немцова покинула Россию одновременно с публикацией интервью Владимира Путина итальянской газете «Corriere della Sera» от 07 июня 2015 года накануне его визита в Европу, озаглавленного российскими СМИ: «Путин отказался считать сложной жизнь оппозиции в России» («Forbes», днем раньше, 06 июня2015 года).

Мы еще процитируем Владимира Путина. Жизнь оппозиции в России известна всему миру в убийствен-

ных подробностях, примером стала сама Жанна Немцова (все читаемые газеты и порталы цитировали британскую «The Times» за 06 июня 2015 года с предупреждением Жанне Немцовой через социальные сети: «Не лезьте в политику, если хотите нормально жить! Не только в России, а вообще! Ваш отец достаточно сделал для того, чтобы мы, 139 миллионов человек, его ненавидели».

Жанна Немцова ответила не только отъездом — скрыв свое местопребывание даже от западных СМИ, дав понять, что «ликви-даторы» Кремля могут завтра пойти по ее следу — но блистатель-ной статьей-манифестом «Пропаганда убивает: государственное ТВ сеет ненависть и рознь» («Ведомости», 09  июня 2015  года), возложив на Путина политическую ответственность за убийство Бориса Немцова, впервые назвав в российской прессе путинских

- 121 -

пропагандистов преступниками, подсудными уголовным судам и международным трибуналам, указав уголовную статью, пре-цеденты и отвесив самому влиятельному человеку мира по версии американского журнала «Forbes» полновесную пощечину, как пристало дочери лидера оппозиции, красавца и смельчака, в груди которой бьется такое же отважное сердце. Мы говорим о страдании, о непережитой боли, о мужестве, о пути принципов, о долге, чести и судьбе, мы говорим о высокой участи — и не время строить предположения о том, получила ли, наконец, оппозиция своего трибуна и пламенное перо. Мир, воспринимающий физи-ческое «устранение» политических противников как своеобразие российской политической культуры, смотрит сквозь пальцы на все эти церемонии награждений Киселевых, Соловьевых, Эрнстов после наград убийцам Троцкого и Бандеры; да мало ли кому и за какие услуги Путин вздумал повесть орденок? Кады-ров, осыпанный ими за доброту и защиту детей, был награжден Путиным орденом Почета, когда назвал подозреваемого в деле Немцова «истинным патриотом России». Хочется верить, что справедливое возмездие настигнет настоящих убийц, чего не бывало прежде. А пока нужно отметить, что modus vivendi (спо-соб сосуществования, временный мир как результат временного соглашения  — латин.) между оппозицией, Западом и режимом был похоронен выстрелами на Большом Москворецком мосту, просуществовав десятки лет, целые эпохи, родившись во дни, когда большевики за границей брали деньги у кого только могли; продолжился при Сталине с его коллективным Фейхтвангером и театрализованными судилищами для кредиторов Запада; был заморожен холодной войной; разморожен при Горбачеве и офор-мился при Ельцине и, сформулированный не нами, звучит он так: «деньги в обмен на демократию».

Лет десять, как он озвучен газетными заголовками, напри-мер «ЕС даст Украине деньги в обмен на развитие демократии», «Крупный теракт в Афганистане. Карзай требует денег в обмен на демократию» или того лучше: «Будущее ЕС — деньги в обмен на демократию», хотя в российском варианте речь шла о демо-кратии декоративной, разрешаемой. Борис Ельцин, которому

- 122 -

хватило решимости с танками выбить коммунистов из Дома Правительства, не сумел главного  — исполнить политическое завещание А.  Яковлева, изложенное во вступительной статье к «Черной книге коммунизма»  — суда над большевизмом, люстрации, проект закона о которой в 1992–1997 годах пыталась провести в Думе светлой памяти Галина Старовойтова.

Без малого двадцать лет спустя всё это звучит не громче отзвука шепота. Как-то незаметно, без лишнего шума «суве-ренная демократия», идею которой «линейно порядочный» Вячеслав Сурков обнаружил у Ильина, сменила официальный ельцинский курс. В 2008  году самораспутилась федеральная Демократическая партия России, на руководство которой пре-тендовал экс-премьер Михаил Касьянов. Невозможно поверить, что 17 сентября 2007 года в штаб-квартире Европейского союза в Брюсселе прошел демократический конгресс, организованный по инициативе Демократической партии России, в рамках кото-рого состоялась часть XXI съезда партии ДПР, что на нем было принято решение о вступлении России в Европейский союз, что на конгресс этот в Брюссель съехались делегаты  — члены ДПР и руководители региональных отделений партии, расходы которых взяла на себя парламентская группа в Европарламенте «Европейская народная партия  — Европейские демократы», входившая в международный интернационал «Европейской народной партии», как и в то, что быстро и умело Андрей Бог-данов1, человек, что называется, штучный, заявивший «Мне всё

1 Андрей Владимирович Богданов (род. 31 января 1970, Можайск, РСФСР) — российский политтехнолог и политик, Великий мастер Великой ложи России, кандидат на должность Президента России на выборах 2008 года, один из уч-редителей и лидеров партии «Правое дело» (2008–2012 год), лидер Демокра-тической партии России (2005–2014 год), лидер «Коммунистической партии социальной справедливости» с 2014 по настоящее время). Имиджмейкер, политтехнолог, профессиональный партстроитель в фирме «Новоком», упо-минавшейся в СМИ как подразделение Фонда эффективной политики Глеба Павловского. Участвовал в качестве топ-менеджера в избирательных кампа-ниях в 38 регионах России и СНГ. Ряд СМИ называли Богданова «своеобраз-ным рекордсменом» в деле партстроительства. Выступил создателем более чем десятка федеральных партий, в частности «Единой России».

- 123 -

равно, какую партию делать, ориентация зависит от заказчика», вырыл для нее политическую могилу.

Надгробные слова Збигнева Бжезинского ельцинской демо-кратии были таковы: «В то время как прославляли Ельцина, а Америка и Европа заключали в объятия Россию с ее полити-ческим хаосом, увидев в ней братскую демократию, российское общество погружалось в беспрецедентную бедность. К 1992 году экономические условия уже были сравнимы с тем, что было в годы Великой депрессии. Еще больше ухудшала дело целая стая западных, большей частью американских, экономических "консультантов", которые слишком часто вступали в сговор с российскими "реформаторами" в целях быстрого самообо-гащения путем "приватизации" российской промышленности и особенно энергетических ресурсов. Хаос и коррупция пре-вращали в насмешку российские и американские заявления о "новой демократии" в России».

В 2005 году Богданов, раскрывая «кухню партстроительства», пожаловался на трудные времена: «Сейчас меньше чем за 1 мил-лион долларов за создание партий никто не берется». СМИ, писавшие о ДПР, отмечали, что после 1996  года для партии «начался период "летаргического сна", когда она, "как товар на рынке, переходила из рук одного покупателя к другому"».

Путина следует понимать буквально, даже когда он лжет в глаза, за глаза, оскорбляет, унижает, словом, естественен и sans mâcher ses mots (не стесняется в выражениях — фр.).

Борис Вишневский, депутат в Санкт-Петербурге (фракция «Яблоко»), цитирует его скандальное интервью итальянской газете: «По мнению президента, ничего сложного в положении оппозиции нет, и если она "доказывает, что она может доби-ваться решения задач, которые стоят перед районом, регионом или страной — люди всегда это заметят". И на федеральные телеканалы попасть оппозиционерам проще простого: "если они будут интересны — у них будут брать интервью чаще"». Как это следует понимать?

Мы слышим голос самовластия, верховной власти России, «власти ничем не созданной, ни от чего, кроме самой себя, не

- 124 -

зависящей, ничем, кроме самой себя, не обусловленной», когда наделенный ею правитель обладает полной свободой действий по ее реализации и «действует произвольно, в угоду своим лич-ным прихотям или интересам, игнорируя при этом интересы и благо народа», когда отсутствие ограничений открывает широ-кие возможности для использования насильственных техник навязывания воли, к которым добавляется насилие; правами без обязанностей по отношению к подданным, которые, как при Иване Грозном, петициями и жалобами помогают ему контро-лировать наместников через «челобитный приказ», цитируем А.  Н.  Олейника «Преемственность и изменчивость превали-рующей модели власти: "эффект колеи" в российской истории» (глава его монографии «Власть и рынок», 2010 год).

Путин проживает свое самовластие в полном соответствии с преемственностью, «колеёй» российской истории, самовластие, зацикленное на себе, проявляемое в историческом несоблюде-нии верховенства закона. Он наследует самовластие Бориса Ель-цина; его самовластие, помимо везения с ценами на нефть (при Ельцине 8–12 долларов за баррель) создают три условия: провал ельцинских реформ, идейно-социальная несостоятельность оппозиции и этатизм (от фр. état — государство) — идеология, утверждающая ведущую роль государства в политической жизни, включая подчинение интересов как отдельных людей, так и групп интересам государства. «Этатизм может рассма-триваться как общий знаменатель русской социально-истори-ческой и политической мысли, вне зависимости от ее деления на консервативное, либеральное, ленинское и социал-демокра-тическое направления, на славянофильство и западничество» (Макаренко В. П. «Русская власть: теоретико-социологические проблемы», 1998 год).

При Путине нет разделения властей, государство  — это он, суверенитет — он; он — движущая сила российской истории, и говоря папе римскому, что его действиями руководит Господь, он не бредит, а пробует лед: не пора ли объявить себя самодерж-цем, монархом, подчиненным Богу? Оппозиции он указывает ее место: местные советы нищающих регионов, крыши, дороги,

- 125 -

больницы; кому, в самом деле, интересна их эхолалия про чест-ные выборы, чеченскую войну, агрессию в Украине, европейский выбор, все эти перелистанные страницы? И разрыв с Западом обусловлен тем, что самовластие (самодержавие) исключает какие-либо отсылки к высшим принципам или инстанциям, чего не пожелал признать Борис Немцов со своими докладами.

Modus vivendi, о котором мы говорим, складывался из того, что люди битые, бывшие премьерами и вице-премьерами, министрами, депутатами Думы, с их распадающимися союзами, позами в менуэте прошлых лет, не способные усесться ни на какой идеологической платформе, будь то Демократическая платформа в КПСС, СПС, Республиканская партия России  — Партия народной свободы (РПР-ПАРНАС) — член Альянса либералов и демократов за Европу, теснимые из правового поля, с их движениями, маршами несогласных, не кончающихся ничем, потому что ситуация, в которой стотысячная толпа вру-чает Владимиру Путину, вместо которого охранники только что не дышат и спят, петицию в защиту детей-сирот, равносильна пришествию кометы — манифестации в modus vivendi. И его не рушит Борис Немцов, поступая не как актор, а как диссидент, воззвавший к мировому сообществу, что ползучий конститу-ционный переворот завершен, власть захвачена, конституция растоптана и война преступна, а страна вернулась в полюс авторитарного идеала — Дума вычищена от оппозиционных депутатов, как при Муссолини в 1926 году, обстановка — как в фашизируемой Италии 1924 года, и как же его убийство похоже на убийство Джакомо Маттеотти!

Нет ровно ничего странного, что у оппозиции нет ни идеоло-гического центра, ни денег, ни собственных СМИ, от демокра-тического выбора население еще дальше, чем было в 2006 году, когда был принят программный «Манифест самостоятельных людей» на XX  съезде Демократической партии России, глася-щий: «Ключевая ошибка, которая сегодня приводит правые и либеральные партии к поражению, состоит в том, что они пыта-ются апеллировать к избирателям, которых в России больше нет. Политические иллюзии, собиравшие в начале 90-х людей

- 126 -

на многотысячные митинги, рассеялись. Западные — европей-ская и американская — модели развития перестали казаться панацеей, а десятилетие непродуманных реформ оттолкнуло от демократических сил даже самых убежденных сторонников. Тем не менее, большинство российских "демократов" упорно продолжает вести себя так, будто на улице конец перестройки, предлагая избирателям набор смыслов и обещаний, оставшихся в прошлом вместе со съездами народных депутатов и коопера-тивными ресторанами».

Приходится признать, что ни в идейном, ни в идеологическом или пропагандистском плане Путин не ограбил оппозицию. Всё ему, что называется, drop into someone’s lap (свалилось с неба — англ.). Ибо новая Россия Ельцина, взметнувшая в небо бело-сине-красный флаг Белого движения, не наследовала ему, дравшемуся насмерть, чтобы смести с лица земли большевиков, вернуть страну к конституционной демократии, к Учредитель-ному собранию, разогнанному матросами Железняками, мани-фесту Добровольческой армии от 9  января 1918  года: «Новая армия будет защищать гражданские свободы, чтобы позволить хозяевам русской земли — русским людям — выражать через выбранное Учредительное собрание свою верховную волю. Все сословия, партии и другие группы населения должны подчи-няться этой воле. Армия и все те, кто создал ее, должны без-оговорочно подчиняться этой воле. Армия и все те, кто создал ее, должны безоговорочно подчиняться законной власти, назна-ченной Учредительным собранием». Не наследовала так же, как «ПАРНАС» (Партия народной свободы)  — «Партии народной свободы» Конституционно-демократической партии России, Союзу освобождения, земцам, Учредительному собранию, Врангелю, либерализму с его колоссальным культурно-истори-ческим наследием борьбы за гражданские свободы, не понесло его, это наследие, подлинный Русский мир с его идеалами всеобщности, с триединством правды, соборности, спасения, в народ — в учебники, лектории, в университеты миллионов, для воссоздания подлинной истории и изучения рассекреченных архивов палачей, не использовала частные и федеральные СМИ,

- 127 -

чтобы из коммунистов «истинно веривших» сделать сограж-дан «доподлинно знающих», людей своего права, доказав, что демократия — святыня и власть. И если народ желал консти-туционной монархии под флагом Российской империи, люди, пробывшие восемь лет у власти, должны были это понять, а не узнать десятилетия спустя из беснований и соцопросов.

Историк, философ, футуролог Александр Ахиезер, автор труда «Россия: критика исторического опыта» 1991 года, видел историю России в инверсионных возвращениях к полюсу авторитаризма, «к архаизации в форме тоталитаризма и неоя-зычества», пребывавшую в «исторической ловушке» раскола культуры, несостоятельности, противостояния плюрализму, диалогу, специфике современного мира. Об Ахиезере вспомнили из-за его пророчества из 1979 года, сегодня очевидного для всех, вынесенного в подзаголовок статьи в «Частном корреспонденте» от 11 июня 2015 года: «Еще не началась перестройка, а историк Ахиезер уже в 1979 году прогнозировал не только ее неизбежное появление, но и — неизбежный провал. Он верно предугадал, что после либерализации Россия вернется к авторитаризму, а ее культура латиноамериканизируется. Но эта архаизация и станет могильщиком системы».

- 128 -

Объяснение с ненавистью

Она родилась в конце июля 1937 года, в шахтерском городке Нуайель-су-Ланс на севере Франции (департамент Па-де-Кале). Ее назвали Эдит-Мари. Отец умер в 1941 году от силикоза, стар-ший брат — в 1944-м, в семнадцать лет, от туберкулеза, прорабо-тав в шахте три года после смерти отца. Она осталась с матерью, полькой, приехавшей на заработки. Во Франции маленькая Эдит говорила на немецком и французском. В 1946 году вместе с матерью, отчимом-шахтером и младшим братом уехала в Польшу; жили в шахтерском городе Богушуве в Силезии. Судьба обласкала ее; жизнь исполнила стократ больше того, что обе-щала. Малышка Эдит-Мари стала Эдитой Пьехой, мегазвездой советской эстрады, мировой знаменитостью, мифом, голосом и лицом страны, «где так вольно дышит человек».

Она выступала в десятках стран мира — в Польше, Чехос-ловакии, ФРГ, Финляндии, ГДР, Венгрии, Австрии, на Кубе, в Гондурасе, Боливии, Перу, в Монголии, США, Афганистане — в госпиталях, перед военнослужащими: Кабул, Баграм, Джелала-бад, Кундуз. Пела космонавтам на орбитальной станции, олене-водам Чукотки, героям Севера. Она выступала в Карнеги-холле, дважды в «Олимпии» в Париже (47 концертов подряд), на Олим-пийских играх в Мюнхене и в Москве, в разрушенных городах Перу, Армении, на «Голубых Огоньках», с кузовов КАМАЗов. Ее цветом был белый, как у Жаклин Кеннеди и Одри Хепберн. Она первой в Союзе сняла со стойки микрофон, даром, что до

- 129 -

нее так делали все, начиная с Пресли. Первой спела твист, при-думанный американцем Чабби Чекером. Такая раскованная! Ее пластинки расходились десятками миллионов. Она удосто-илась нефритового диска в Каннах, выпустила больше десяти дисков-гигантов в «Мелодии». Она была осыпана орденами и почестями. Ее знал каждый, родившийся в СССР. Ее юбилейные концерты проходили в Кремлевском дворце. В семьдесят семь она, наконец, призналась, что всю жизнь ненавидела США.

О ее признании протрубили газетные заголовки. Она испове-далась в ненависти. Она ею делилась. «"Я их видела еще в конце войны, в 45-м. Тогда фашисты под натиском советской армии и союзников бежали из Франции. И пришли американцы. При-ехали на дорогих машинах, челюсти работают, не останавлива-ясь, — резинку жуют и тут же сплевывают! Отвратительно! Вот уже 70 лет прошло, а я их до сих пор ненавижу", — поведала о своей ненависти Эдита Пьеха». Такими эти американцы запом-нились малышке Эдит-Мари. Их не было среди союзников; не они десантировались на Корсике, высаживались в Нормандии, не с ними де Голль с триумфом вернулся в Париж в августе 1944 года. Они понаехали потом, на дорогих машинах, в 1945-м. Малышка Эдит-Мари пронесла свою ненависть сквозь годы. «Эдита Пьеха считает виновниками экономического кризиса в России американских граждан, которые, по ее словам, вмеши-ваются в дела России. Артистка призналась, что возненавидела американцев еще во времена Второй мировой войны и до сих пор испытывает к ним ненависть. Эдита отметила, что Россия всегда была для Америки костью в горле и теперь она пытается показать свое превосходство над российским народом». Мужьями Пьехи были капитан КГБ СССР и сотрудник аналитического центра администрации Президента России, сказалась школа.

Есть бесполезные мероприятия, скажем, международный коллоквиум в Берлине, на тему «Российская дезинформация в XXI веке» в фонде имени Генриха Бёлля (Heinrich-Böll-Stiftung), проведенный при содействии вашингтонского Атланти-ческого совета (Atlantic Council) и Европейского совета по международным отношениям (ECFR) 25 июня 2015 года. Есть

- 130 -

флегматичные констатации (высокий уровень и изощренные методы российской пропаганды, воспроизводство образа врага, тролли, миллиардные затраты) — не вызывающие ничего, кроме презрения. Есть бесполезные, в данном случае науки, та же имагология (от лат. imagо — изображение, образ; научная дисциплина о законах создания, функционирования и интерпретации образов «других», «чужих», инородных для воспринимающего объектов), с ее трактатами и диссертаци-ями о формировании образа «врага». Есть исторические сопо-ставления, бесполезные для дня сегодняшнего. Что с того, что в России точно так же разжигали ненависть к немцам в 1914 году (подробности у Фетаха Вергасова в книге «Россия и Запад»): погромы лавок, домов владельцев с немецкими фамилиями, посольства, роспуск общественных союзов и закрытие всех немецких гимназий, речь Николая II 4 августа 1914 перед глас-ными Московской городской думы, германофобская истерия в СМИ под лозунгами «тевтонской опасности», ложь о жестоко-стях немцев к населению оккупированных территорий, к воен-нопленным; запрет говорить по-немецки на улицах городов и деревень, искоренение германского влияния из культурной среды, бойкоты концертов Штрауса, Баха. Есть бесполезные рекомендации  — адресованные невесть кому — уважаемого Бена Ниммо : средствами информации противодействовать искажению фактов российскими властями и СМИ, или так-тике отвлечения внимания, как это имело место со сбитым лайнером МН-17 — то же, что изобличать Путина во лжи или демагогии, в бессмысленности чего, кажется, убедились все. Одной его сентенции на Совете безопасности РФ, обнародован-ной с заголовками «Путин видит причину войны на Донбассе в санкциях США»: «Те, кто вводит эти ограничительные меры в отношении России, так называемые санкции, собственно, они и являются виновниками всех событий, свидетелями кото-рых мы являемся, на юго-востоке Украины» довольно, чтобы отказаться от полемик, изобличений, опровержений фактов дезинформации и лжи, тем паче, что всё это — продолжение дискурса, необходимого для «окон возможностей».

- 131 -

Хантингтон объявил послевоенный миропорядок устарев-шим, Путин это доказал.

И, стало быть, пора признать, что пришло время действий, что западный мир, прежде всего США, волею исторических обстоятельств обречены на то, что придется назвать: на объ-яснение с ненавистью.

При всех пробелах, в международном гуманитарном и уголов-ном праве разработано достаточно для перехода от желаемого к достижимому, с одним условием: vouloir c’est pouvoir (хотеть — значит мочь, фр.) У ненависти свой язык. И называется он «язы-ком вражды», или «риторикой ненависти» — обобщенное обо-значение языковых средств выражения резко отрицательного отношения «оппонентов» — носителей иной системы религиоз-ных, национальных, культурных или же более специфических, субкультурных ценностей. Это явление может выступать как форма проявления расизма, ксенофобии, межнациональной вражды и нетерпимости, гомофобии, а также сексизма. Комитет министров Совета Европы определяет «язык вражды» как все формы самовыражения, которые включают распространение, провоцирование, стимулирование или оправдание расовой ненависти, ксенофобии, антисемитизма или других видов нена-висти на основе нетерпимости, включая нетерпимость в виде агрессивного национализма или этноцентризма, дискримина-ции или враждебности в отношении меньшинств, мигрантов и лиц с эмигрантскими корнями.

Исследователь И.  М.  Дзялошинский представляет термин «язык вражды» как «всю совокупность текстов (а также заголовков, фотографий и иных элементов) СМИ, прямо или косвенно способствующих возбуждению национальной или религиозной вражды или хотя бы неприязни» («Язык вражды в российских СМИ: социальные, культурные, профессио-нальные факторы», 2006). «Этим пользуются, — пишет он десятилетие назад, — сторонники политического экстремизма и ксенофобии, национализма, шовинизма, антисемитизма. В стране действуют десятки военизированных экстремистских организаций, издаются сотни газет, книг, брошюр, листовок,

- 132 -

в которых пропагандируются национальная, религиозная и социальная рознь, ведется психологическая подготовка, оправдывающая применение насилия, цель которого — свер-жение законно избранной власти и установление в стране «национально-ориентированного» режима. По данным социо-логов, идеология национал-шовинизма находит откровенную поддержку не только у части населения, но и среди работников государственного аппарата, военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов… История ХХ  века показала, что перечень причин насилия пополнился относительно новыми, связанными с воздействием на сознание и поведение людей с помощью средств массовой информации».

Год назад мы писали, что Путин пытается освободить запад-ный мир от доктрины толерантности, предлагая в качестве аль-тернативы свободу ненависти, и являет миру не гитлеровский «триумф воли», а триумф безнаказанности. Посему нам пред-ставляется не столь важным перечислять и комментировать международные акты, статьи Конституции России, законы, ею попираемые — рекомендации Кабинета Министров Совета Европы № R (97) 20, определяющие hate speech («язык вражды»), или статью 20 Международного пакта о гражданских и полити-ческих правах, принятого Генеральной Ассамблей ООН 16 дека-бря 1966 года: «Всякая пропаганда войны должна быть запре-щена законом. Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, должно быть запрещено законом», или базовый Закон о защите мира СССР от 12 марта 1951 года, требующий: «1. Считать, что пропаганда войны, в какой бы форме она ни велась, подрывает дело мира, создает угрозу новой войны и является ввиду этого тягчайшим преступлением против человечества. 2. Лиц, вино-вных в пропаганде войны, предавать суду и судить как тяжких уголовных преступников» и, наконец, статьи в разделах УК РФ: «Преступления против мира», «Преступления против обще-ственного порядка и общественной безопасности». Мы сделаем это в заключение, в эпилоге книги.

- 133 -

Куда важнее понять природу и истоки ненависти, с которой столкнулись Запад и США.

О ненависти известно не много. Так, социальные эмоции и эмоциональные реакции опреде-

ленных страт (социальных слоев, групп) оформляются в соци-альный концепт или конструкт; конструкт структурирован, сло-жен, закреплен в языке, как, например «социальная ненависть», «социальная агрессивность», «социальная обида», «социальный гнев», «социальное возмущение» etc. Причины ненависти могут быть внушены, выдуманы; может существовать потребность в ненависти; часть конфликтов и связанная с ними ненависть могут рассматриваться не как следствие реальных причин, а как высвобождение агрессивного напряжения. Строго говоря, нена-висть может выступать как существующая помимо конфликта агрессивность. Социальный конструкт — порождение конкрет-ной культуры или общества, существующее исключительно в силу того, что люди согласны действовать так, будто оно суще-ствует, или следовать определенным условиям, условностям. К очевидным социальным конструктам относятся игра и язык, деньги, титулы, образование, правительства. Социальной нена-вистью сопровождаются тяжелейшие конфликты в обществе: беспорядки, войны, геноцид. Объект, на который она направ-лена, может и вовсе не рассматриваться (мифологизированные тотальным экраном США).

Существует и более узкое понимание социальной ненави-сти — ненависть «классовая» (разных сословий, классов, страт), полузабытая, иначе, вызванная к жизни в Государстве ненависти (термин оппозиционера Льва Шлоссберга  — статья «Слабость ненависти», «Эхо Москвы», 05 мая 2015 года), она смела Путина и его протокласс.

Человек есть сумма прошлого (У. Фолкнер). То же относится к народу и стране, пережившей, но не изжившей все мыслимые виды, формы и проявления ненависти.

Далее, преступления на почве ненависти (hate crime, фр.) и разжигание ненависти (hate speech, англ.) — распространение, провоцирование, стимулирование или оправдание расовой,

- 134 -

национальной и другой ненависти  — формируют социальные конструкты, о которых выше шла речь. Рейтинги Путина, результаты опросов Левада-центра  — лучшие свидетельства, что социологи, политтехнологи и пропагандистская машина Кремля справились со своей задачей блистательно!

Яков Гилинский в статье «Преступления ненависти: исто-рия, теория, реальность» («Индекс/Досье на цензуру», №  25) утверждает, что «преступления ненависти» — тоже социальный конструкт (как и преступность, наркотизм, проституция и иные социальные феномены, не имеющие онтологических оснований и «естественных» границ). Преступления ненависти как соци-альный и правовой конструкт не существуют как таковые в природе (per se  — сами по себе, фр.); проявления ксенофобии и преследования на почве национальной, расовой, религиозной вражды, а также по мотивам гомофобии, неприязни к каким бы то ни было категориям населения (нищим, бездомным, инвали-дам, проституткам и т. п.) не возникают спонтанно.

Ссылаясь на исследования Дж.  Джейкоба и К.  Поттера (J. Jacobs, K. Potter. Hate Crimes. Criminal Law and Identity Politics. Oxford University Press, 1998), монографию Н.  Холла (N.  Hall. Hate Crime), Гилинский доказывает, что преступления нена-висти порождены предубеждением, предрассудком и включают в себя акты насилия и устрашения, будучи посланиями миру; российское законодательство квалифицирует их как «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности (ст. 282  УК  РФ)». (Кто скажет, сколько российских политиков, писателей, актеров, «экспертов», телеведущих должны предстать перед уголовными судами, и только ли одни они?)

По крайней мере, нам ясно, какие конструкты первичны и вторичны в этом circulus vitiosus (порочном круге, латин.). В написанной почти десять лет назад статье Гилинский ужасается масштабам гомофобии, охватившей Россию, ксенофобии в

- 135 -

«культурной столице» Петербурге, славной убийствами ино-странных студентов и мигрантов, заставляя по-иному прочесть цитату из интервью Глеба Павловского «Путин воюет с будущим в любом варианте» («Slon.ru», 25  декабря 2014  года), которую мы приводили: «Мы видели 2012, 2013, 2014 годы — всё время огромное количество смен врагов. Система искала противника. Прежний противник был ясен и ограниченно опасен. Он был очень опасен —потому что может выйти просто, гад, и проголо-совать не так. Этот страх существовал с середины девяностых. Но всё же он был ограниченно опасен. Кто новый противник? Педофилы, атеисты  — кого там только не было, агенты ино-странные. Наконец, в четырнадцатом году — фашисты, уж куда дальше?»  — по-новому, ибо задолго, загодя, власть поощряла гомофобию и ксенофобию, только что не оправдывая ее в судах, не осмелев окончательно, но создавая этот сложный социаль-ный конструкт ненависти к США, в который оформились и «деды воевали», и классовая ненависть, и социальная обида, и гомофобия, и расовая ненависть к ее чернокожему президенту, и зависть к образу жизни, и жажда выместить всё, что было и не было, помститься за свое убожество, за полунищее житье-бытье, за скотское отношение жизни. И этому есть объяснение у Гилинского, оно таково: «Объективно нетерпимость, ксено-фобия, злоба, зависть, а, следовательно, и преступления ненави-сти — есть закономерный, необходимый и неизбежный резуль-тат непомерного разрыва уровня и образа жизни сверхбогатого меньшинства ("включенных", "included») и нищего и полунищего большинства населения («исключенных», «excluded»). Этот раз-рыв, экономически отражаемый децильным коэффициентом (соотношение доходов 10  % самых богатых граждан и 10  % самых бедных — В. Д.) и индексом Джини, всё возрастает, сопро-вождаясь ростом убийств, самоубийств, алкоголизма и других девиаций». Большинство «исключенных» — это 30 % населения за чертой бедности, маргинальная, люмпенизированная среда: подростки и молодежь без образования и профессий, «дембеля» и реконструкторы, в Новороссии ищущие славы и судьбы, при-сваивающие социальные роли «сталкеров» (stalkers — упорные

- 136 -

преследователи, «охотники»), социопаты, призванные на родных просторах реализовывать расовую доктрину рейха, православные активисты, погромщики Майданов, криминал, поножовщики, казаки, пенсионеры, бредящие Сталиным и Сталинградом, жители глубинки и северных окраин — народ, с которым Путин без усилий вернул Россию в историческую «колею» — в восточную деспотию, к героической эпохе, к культу ненависти, полностью подготовленным для ассиметричных войн.

Джон Шиндлер, бывший сотрудник Агентства националь-ной безопасности и профессор колледжа ВМФ США вводит в политологию определение «Russia’s «Orthodox Jihad»» —русский ортодоксальный джихад (статья «Russia’s «Orthodox Jihad»»  — «The American Conservative», 05  февраля 2015  года) примени-тельно к войне, развязанной в Украине против США, и, разуме-ется, оно правомерно для этой ассиметричной войны. Когда мы писали, что Европе придется жить между двумя халифатами, то была не метафора, а заключение, основанное на парадок-сальном выводе Л. С. Васильева1 из его концепции Всемирной истории, что «мировая деревня», мир вне Запада, недовольная своей отсталостью, возьмет на себя роль пролетариата в борьбе с Западом (мировой город), с его триумфом антично-буржу-азного либерального пути эволюции; вначале то была нищая и агрессивная большевистская Россия, затем террор тотали-таризма, породивший Вторую мировую и холодную войны, наконец, расцвет агрессивной экспансии фундаменталистского

1 Леонид Сергеевич Васильев (род. 9 октября 1930 года, Москва, СССР) — советский и российский историк, обществовед, религиовед и социолог, вос-токовед (китаист). Доктор исторических наук. Автор большого количества работ, посвященных истории и культуре Китая, проблемам востоковедения и всеобщей истории, включая теорию исторического процесса, движущих сил и динамики эволюции. Среди них  — двухтомный университетский учебник «История Востока», «Всеобщая история», несколько монографий о проблемах древнекитайской истории, учебное пособие «История рели-гий Востока» и ряд других книг. Л. С. Васильев — автор термина «власть-собственность» и исследователь этого феномена, специфической сущности всех неевропейских обществ, в частности, России.

- 137 -

средневекового ислама, следуя которому, Россия обретает себя. Парадоксальным — потому что перед Западом встала поистине революционная задача: сокрушить путинское самодержавие, с которым объясниться невозможно, сколько бы люди просве-щенные и благонамеренные ни писали, что Путину надо дать возможность sauver la face (спасти лицо  — фр.) и для России нужно держать двери открытыми.

Нам свойственно забывать! Мы не хотим понимать при-роду самовластия, деспотии, с ее обожествлением государей, владением всем и вся, описанную историками и мыслителями от Петра Чаадаева до Ричарда Пайпса1, Россию с вотчинно-государственной системой, какой ее охарактеризовал Пайпс: «В таких государствах политическая власть мыслится и отправ-ляется как продолжение права собственности, и властитель (властители) является одновременно сувереном государства и его собственником» («Россия при старом режиме», 1993), с ее произволом бюрократии, хроническим беззаконием, звер-ствами, без малейшей возможности развития демократии, восточную деспотию Сталина с госкапитализмом, репрессиями и казнями устрашения; мы не хотим понимать, что власть верховная, «ничем не созданная, ни от чего, кроме самой себя, не зависящая, ничем, кроме самой себя, не обусловленная», не признающая альтернатив — не может быть виновна, смиряема, принуждаема и либерализуема в принципе.

Классическое российское самовластие  — «власть-собственность», «власть-управление», «класс-государство»  — воплощенное в Путине, лишено рефлексии, самосознания, не нуждается в обновлениях и не способно к ним. В своей великодержавности оно не терпит никакой критики истори-ческого опыта — и ни убеждения, ни дискурсы, ни имплемен-тируемые институты гражданского общества не изменят это

1 Ричард Пайпс (англ. Richard Edgar Pipes; род. 11 июля 1923 года) — аме-риканский ученый, доктор философии по истории, профессор по русской истории Гарвардского университета. Написал множество книг, посвящен-ных истории России. Его взгляды также можно проследить по многочис-ленным интервью в прессе.

- 138 -

положение. Читая у Бена Ниммо в упомянутой выше статье, как по-фельдфебельски пресс-секретарь российского Минобо-роны Игорь Конашенков разносит заместителя пресс-секретаря штаб-квартиры НАТО, подполковника Джея Йенсена или видя, как в студии Владимира Соловьева на телеканале «Россия-1» президент научного центра «Институт Ближнего Востока» Евге-ний Сатановский хамит американскому журналисту Майклу Бому: «Майкл, можно вы прекратите сейчас про запись, потому что мы вас уже разбомбим к чертовой матери, а вы еще со своей записью здесь будете стоять!», мы наблюдаем «экстаз велико-державности», как его охарактеризовал З.  Бжезинский; этой беспримесной злобе с державной наглостью не достает религи-озного фанатизма, кликушеских исступлений ненависти, чтобы ассиметричная война с США была обращена в религиозную.

Информационная война, развязанная Путиным, отнюдь не такова, какой ее видит Андрей Илларионов, воспользовавшийся метафорой войны наземной, или «классической». Нет, это война ассиметричная, блестяще описанная исследователями и теоре-тиками, в частности, Герфидом Мюнкером (Herfried Munker), профессором университета Гумбольдта, Берлин; в России  — Ларисой Дериглазовой, доктором исторических наук, профес-сором кафедры Мировой политики Томского госуниверситета, руководителем Центра Европейского союза в Сибири. Здесь мы перестаем продвигаться ощупью, вступая в область вполне изу-ченную, и всё становится на свои места, сходятся концы с кон-цами. Так, например, ядерный шантаж («посыл угрозы войны» у Бена Ниммо) еще в 2000  году рассматривался Министром обороны США Уильямом Коэном, отметившим существование «парадокса супердержавы», ситуации, когда ни одна страна не может «напрямую бросить вызов США», однако «может угро-жать косвенно посредством "асимметричных конфликтов" в форме "химической, биологической или даже ядерной войны"»; рассматривается ситуация шантажа («ядерная пепельница» и проч.), когда слабый угрожает сильному применением ядерного оружия против гражданского населения; при этом «Характер-ной особенностью подобного рода ситуаций является двойной

- 139 -

шантаж  — угроза заведомо недопустимого развития событий для сильной стороны, притом что слабый игрок использует запрещенное средство давления и нарушает правила игры против того, кто их создал и пытается навязать» (Л. В. Деригла-зова. «Концепция асимметрии в теории и практике междуна-родных отношений», 2007). У Герфида Мюнкера мы находим универсальное объяснение, почему в информационной войне, в войне ассиметричной, с «использованием инфраструктуры подвергшейся нападению страны», вышедшей за рамки «огра-ниченности ненависти и враждебности и вытекающих из нее ограничений использования войны в качестве политического средства» (Клаузевтиц)  — «... терроризм выдвинул на первый план новую конкретную угрозу: смертников, которые превра-щают собственное тело в оружие и, таким образом, связывают успешное использование силы с собственной неминуемой смертью. Подобные нападения возможны лишь в том случае, когда отвергаются любые средства спасения. По целому ряду веских причин подобное поведение можно считать по меньшей мере предосудительным с точки зрения морали, однако трудно отрицать, что возникла новая форма "героизма", которая очень опасна для "постгероического» западного общества не только из-за используемых орудий действия, но и из-за лежащей в ее основе символичности. Помимо того что они являются крова-вым доказательством уязвимости подвергающихся нападениям стран, эти новые формы террористической деятельности при-званы свидетельствовать этим, ориентированным на сохране-ние жизни странами, о том, что они будут, в конечном счете, побеждены теми, кто готов пожертвовать собой» («Войны XXI века», 2003).

В России это готовность идти на любые жертвы — и принести в жертву ее народ.

- 140 -

Стена. Усмирение войны

Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.Арабская поговорка

В последнее время прослеживается тенденция стирания границ между состоянием мира и войны. Войны уже не объяв-

ляют, а начавшиеся идут не по шаблону, к которым привыкли. При этом конфликты нового типа сравнимы

по последствиям с войной.

Валерий Герасимов, Начальник Генерального штаба Вооруженных сил РФ

«"Горячие точки" вблизи наших границ» — «Взгляд», 26 января 2013 года

Итак, все рассматривают информационную войну как Чет-вертую мировую, необъявленную гибридную (ассиметричную) войну против Запада, на территориях западных стран, их информационных полях, с использованием их инфраструк-туры, институтов, прав, свобод, сторонников оплачиваемых и добровольных, вплоть до экс-президентов, бывших канцлеров, коррумпированных международных организаций —Междуна-родного олимпийского комитета, FIFA, FIDE, о чем с горечью пишет Гарри Каспаров в статье «Для Запада остался только один вопрос: что делать с Путиным?» («Каспаров.ru», 23  июля 2015 года).

Описывая путинскую «империю влияния», проще говоря, коррупцию без границ, Каспаров с «осторожным оптимиз-мом» отмечает изменения во внешней политике Белого Дома и

- 141 -

Брюсселя, коренную перестройку Пентагона и НАТО, рефор-мирование дипломатического аппарата Госдепартамента США и европейских ведомств  — надо думать, свидетельствующие, что время признания войны войной не за горами. Когда при-чины очевидны, выводы неизбежны. Нужен глобальный взгляд, чтобы видеть в Путине перст указующий, властное требование вернуться к нормативным и ценностным подходам в между-народной политике послевоенного периода Второй мировой войны, к справедливости, легитимности, без подмен принципов интересами, законности  — целесообразностью во внутренних и международных делах, чтобы понять, что политика сделок, компромиссов, односторонних отступлений, открытых дверей, «кнопок перезагрузки» отошла миру преданий и иллюзий, и что ситуации «ни мира, ни войны» больше нет.

Путинскую Россию ставят в ряд с ИГИЛ и Аль-Каедой, видя сверхзадачу Кремля в сокрушении невоенных оснований доминирования развитых стран в мире гегемонической ста-бильности  — доминирования гегемона, принимаемого в силу того, что оно обеспечивает определенные блага другим участ-никам системы: безопасность и благоприятные экономические условия, etc. Заветный день крушения собственного мира «приближают, как могут» лоббисты, пропагандисты, креатуры и симпатизанты Владимира Путина, реализуя тактику «малых побед» Мао Цзэдуна и закон перехода количества в качество.

Мы свидетели всё той же драмы Запада («мирового города»), триумфально доказавшего свои преимущества, антично-бур-жуазного либерального пути эволюции и, вместе с тем, «оказав-шегося почти что собственным могильщиком», перефразируя Л. С. Васильева. Со времени войн с тоталитарными режимами и корпоративными государствами Европы и Америки мир изменился вновь: «мировая деревня» (мир вне-Запада), благо-даря колониальным успехам в развитии создавшая условия воспроизводства местного населения, заселяет и колонизирует «мировой город» (Запад), где «работающие» содержат «рожаю-щих», хотя цели прежние: сломить, подчинить, поработить — и у радикального ислама, и у коммунистов, и у «Русского мира»

- 142 -

России, скупающего яхты, клубы и дворцы; и вопрос о том, «насколько совместимы политические цели террористов с целями и ценностями тех стран, против которых они ведут борьбу», кажется просто диким.

После теракта 11 сентября, аннексии Крыма и агрессии про-тив Украины, показавшей всему миру, чего стоят гарантии ее суверенитета, данные Англией и США, настало время отрезвле-ния и ясности — время ответов на «проклятые вопросы».

Первый сформулировал Д.  Стивенсон, автор «Стратегии "сдерживания и профилактики» терроризма» 2005 года, указав на возможность двух вариантов реакции «сильных»: капиту-ляция, переговоры с террористами, отказ от защиты союзни-ков  — или полномасштабная мобилизация Запада, возможно, рискованная и деструктивная, по мнению «левого» лагеря, относящего такие шаги к дилемме прагматизма и нормативной этики: идеал или польза, Шекспир или сапоги.

Ответ — в констатации Л. В. Дериглазовой: «В данный момент правительства стран, вовлеченных в борьбу против между-народного терроризма, вынуждены ужесточать внутренний контроль, делать менее прозрачными национальные границы и убеждают своих граждан в необходимости мобилизации общества на войну против общенациональной и даже обще-цивилизационной угрозы. Все эти действия оцениваются как ограничения демократических устоев развитых стран во имя обеспечения безопасности» (здесь и далее: «Концепция асимме-трии в теории и практике международных отношений», — В. Д.).

Ответ на вопрос «Что делать с Путиным?» лежит в плоско-сти обсуждения проблем постконфликтного урегулирования, перехода от войны к миру  — и историк Уильямсон Мюррей (Williamson Murray) пишет следующее: «Так как война является политическим актом, то нанесение поражения вооруженным силам противника в боевых операциях представляет только часть гораздо большей мозаики, которая должна включать не только стадию планирования операции, но также стадию перехода от войны к миру. Именно это американцы откры-вают для себя в Иране и Афганистане, когда последняя стадия

- 143 -

представляет такой же важный компонент операционного искусства, что и прямые военные действия для достижения политических целей, ради которых США ведут войну. И эти политические цели являются единственной приемлемой при-чиной, ради которой вооруженные силы США будут вступать в войну1».

И, наконец, как Западу победить в ассиметричной войне «слабого» против «сильного» (Х. Мюнклер), в которой «слабый выигрывает, если не проигрывает, сильный проигрывает, если не выигрывает» (мысль Г. Киссинджера), а война, как и любая другая, «является актом насилия, чтобы заставить нашего противника выполнить нашу волю» (Карл фон Клаузевиц, «О войне») и первостепенная задача Запада в том, чтобы новый мировой пожар, раздутый Путиным в России, не перекинулся на соседние дома?

Вряд ли имея в виду ответ, Л. В. Дериглазова, тем, не менее, дает его: «Рассуждение об асимметрии в международной политике возвращает к спору о соотношении силы, норм и ценностей в международной системе. Работы Р. Кейгана («О рае и силе. Аме-рика и Европа в новом мировом порядке», 2004) стимулировали дискуссии о парадоксах ведущих игроков мировой политики — «силы слабого» и «слабости сильного». Обращение к проблеме обеспечения безопасности напоминает о том, (1) что понятие силы является комплексным и не определяется совокупностью силовых, экономических и людских ресурсов, и (2) что в усло-виях реальных конфликтов превосходство в военной силе может быть компенсировано нахождением уязвимых мест у сильного противника. Как отмечал М.  Мандельбаум, «вся огромная военная и экономическая мощь США не может обеспечить то, что лежит вне силы оружия и власти денег2». Применительно к ситуации асимметричных столкновений необходимым усло-вием безопасности является единство ценностно-нормативного

1 (A nation at war in an era of strategic change / Ed. Williamson Murray. Strategic Studies Institute: U.S. Army War College, 2004).2 (Mandelbaum M. The Inadequacy of American Power // Foreign Affairs. 2002. September/October).

- 144 -

пространства как результата добровольного выбора, в котором большинство участников взаимодействия придерживались бы правил игры без принуждения. Это условие гармонии междуна-родных отношений сейчас пока не существует».

Что ж, охарактеризуем нашу Четвертую мировую, как войну нового поколения, пример эволюции асимметричных страте-гий. Не вдаваясь в историю противостояния «развитого Запада и бедного, угнетенного Юга» основные черты ассиметричных войн: 1.  Непредсказуемость исхода при явной несоразмерно-сти силовых возможностей и статусов противоборствующих сторон; 2. Использование слабым участником стратегии поиска «слабостей сильного»; 3.  Обращение слабой стороны к запре-щенным средствам ведения военных действий; 4.  Тактика «непрямых» военных действий, применяемая слабой стороной; 5.  Неспособность сильной стороны отстоять свои позиции и надежно подавить слабого (судя по разного рода публикациям, заявлениям и материалам симпозиумов и «круглых столов»).

Несколько слов о типе войны и ее классификации.Информационная война против Запада давно классифици-

рована военными теоретиками, является неконвенционной, затяжной международной войной (international war) против коалиции (стран НАТО, англосаксонского мира и Украины) — компонентом войны четвертого поколения по западной клас-сификации, разработанной в 1989  году Уильямом Линдом1. В.  И.  Слипченко, российский военный теоретик, автор книги «Бесконтактные войны» (2001), предложивший собственную классификацию, дает краткое описание войны четвертого поко-ления (Fourth generation warfare, 4GW): высокая нелинейность тактики; размывание грани между войной и миром, солдатом и гражданским, партизанская и информационная война.

1 Уильям Линд (William S.  Lind)  — американский эксперт по вопросам внешней и внутренней безопасности США, борьбы с терроризмом, а также американской геополитики, бывший помощником сенатора Роберта Тафта-младшего, а затем директор Центра культурного консерватизма (Center for Cultural Conservatism) при экспертно-аналитическом фонде Free Congress Foundation. Либерал. Противник войн в Ираке и Афганистане.

- 145 -

Выдвинутая У.  Линдом концепция 4GW была подробно изложена ведущими американскими военными экспертами, в частности, военным аналитиком Т.  Хэммсом в его известной книге «The Sling and The Stone» («Праща и камень», 2004). В концепции формулируется ведение ассиметричных войн, от цели  — моральной победы над противником  — до тактики и средств, включая использование слабых сторон противника и асимметричных методов борьбы.

С.  Киреев, военно-политический аналитик, и не он один, справедливо полагает, что 4GW станет стратегией войн XXI века, что полем боя будет все общество атакуемой страны. Описывая информационную войну, как «гражданский компо-нент» 4GW он упоминает «новую» технологию — lawfare, речь о которой впереди.

Нет нужды на казенном языке давать определение информа-ционной войны, каким оно приводится, например, в Военно-политическом словаре «Война и мир в терминах и определе-ниях» 2004 года под редакцией Дмитрия Рогозина, заместителя председателя правительства РФ, доктора философии, автора проектов заселения Арктики и колонизации Марса.

Ее описание вполне соответствует нашим представлениям: «достижение информационного, психологического и идео-логического превосходства», информационно-техническая, сетецентрическая и кибервойна, цели — подрыв политической и социальной систем, разрушение основ общества, от мораль-ного разложения до дискредитации политического руководства противника, инициирование недовольства населения, беспо-рядков (надо думать, маршей на Вашингтон); сокрытие идей и масштабов реальной войны (надо думать, с Украиной), с целью ослабления антивоенных настроений в собственной стране и создания образа врага в лице неприятеля (Америки, Европы). Ведется как в мирное, так и в военное время. Характеризуется повышенной интенсивностью, краткосрочностью, грубым использованием различных методик («часто повторяется и вполне предсказуема» Бена Ниммо), а вызвано это тем, что «краткосрочные цели информационного воздействия в данном

- 146 -

случае имеют приоритет над долгосрочной стратегией». В мир-ное время проводится в форме «информационного противо-борства во всех сферах общественной жизни». Дезинформация реализуется через все виды средств массовой информации. Внедрение агентуры влияния в СМИ противоборствующего государства позволяет манипулировать общественным созна-нием населения.

Бен Ниммо пишет о ее тактике: «Пропаганда России исполь-зует четыре основных тактических приема: отклонение критики, искажение фактов, отвлечение от основной темы и попытки вселять страх в публику»; она же применяется в Совбезе ООН, в международной политике, в войне против Украины и вокруг: отрицание, ложь, уловки и угрозы, благо, на первый взгляд, для 4GW Западом предоставлены умопомрачительные возможно-сти — тут и бесправие побеждает право, и политкорректность отступает перед наглостью, и ничтожества с экранов грозятся ядерными ударами, и целого мира мало! Бен Ниммо дает понять (вспомним Гарри Каспарова), что всё коррумпировано (коррупция, как известно, второе имя Владимира Путина), и что информационную агрессию давно пора перевести из сферы информационной в правовую, ибо: «Западные комментаторы, на которые ссылаются кремлевские СМИ, разделяются на три обширные категории. Это, в первую очередь, те, которые работают или работали непосредственно на Кремль, но не обя-зательно афишировали свои связи с ним. Вторая группа состоит из тех, независимость которых не подлежит сомнению, но поддерживают политику Кремля. И наконец, в третью группу входят комментаторы, которые не придерживаются московской точки зрения, но их слова можно трактовать, как поддержку», предлагая, для начала, маркировать этих людей и СМИ, «не афиширующих» связи с Кремлем (не беремся вообразить обрат-ную ситуацию и судьбу комментаторов в России). Впрочем, всё это штрихи большой картины, не столько поражающей вооб-ражение, сколько повергающей в глубокую задумчивость.

Эндрю Макк (Andrew Makk) , ученый-международник, автор термина и теории «ассиметричного конфликта», изложенной в

- 147 -

статье «Почему великие державы проигрывают малые войны: политика асимметричного конфликта» (1975), свел разрознен-ные до этого факты в единую концептуальную модель «асим-метричного конфликта»; поражение великих держав было обусловлено: 1)  потерей политической воли к продолжению войны; 2) комплексом асимметричных отношений между про-тивниками; 3) применением асимметричных стратегий борьбы (партизанских); 4) влиянием невоенных факторов.

На наш взгляд, каковы бы ни были цели этой информационной войны, она лишена шанса на победу по всем стратегическим кри-териям: 1. «Долгая война на выносливость», принесшая победу крестьянам Мао Цзэдуна, Вьетконгу, афганским моджахедам, Талибану, иракским партизанам, проигрывается путинской пропагандистской машиной в среднесрочном и долгосрочном периодах, вопреки любым «малым победам» в периоде кратко-срочном; 2.  Территории войны (страны, информационные поля) являются территориями противника. Война ведется, пока противник предоставляет эту возможность; 3. Война истощает и компрометирует «слабого», идущего к международной изо-ляции; 4. Добиться потери политической воли к продолжению войны от коалиций не удалось. Война незаконна и не легитими-зована в России, имеет место исключительно пропагандистская истерия в том же краткосрочном периоде; 5. Аннексия Крыма и палестинизация Донбасса разоряют страну, легитимизация террористов исключается; 6. Выгоды Запада от разграбления и разложения России режимом очевидны. Вложения в экономику Запада по приблизительным оценкам составили триллион дол-ларов, чего не дали бы никакие репарации; 7. Экспансия Китая, несомненно, победа Запада; 8.  Уровень российской угрозы Западу ставит ее в ряд с ИГИЛ и Аль-Каедой. Запад наращивает военно-техническое превосходство; 9. Информационная война еще раз доказывает, что у демократии нет большего врага, чем она сама.

Гил Мером (Gil Merom) в книге с символическим названием «Как демократии проигрывают малые войны» (2003), посвя-щенной анализу асимметричных конфликтов, отмечает, что

- 148 -

политологи часто рассматривают общество как пассивный объ-ект, вовлекаемый в военные действия политической и военной элитой, не учитывая комплексный характер отношений между обществом, государством и войной, что современный «парадокс силы» (power paradox) объясняется внутренней борьбой в демо-кратических странах двух сил (forces) — «государства» и части образованного «среднего класса». Мером определяет это в трех дилеммах, главная такова: как обеспечить поддержку войне, не подрывая устоев демократического порядка.

Решение  — в афоризме Сервуса: «Там, где слабый молится, сильный дерется».

События последних недель — блокирование Россией резолю-ций Совета Безопасности ООН о геноциде в Сребренице и соз-дании трибунала по теракту против рейса МН-17, компания по выходу из системы международного права (статья «Бастрыкин предложил избавить Конституцию от норм международного права»  — В.  Гордеев, РБК, 23  июля 2015  года), законопроект о преследованиях за «антироссийскую пропаганду», предусма-тривающий до десяти лет лишения свободы, возврат с статье 70  УК РСФСР (статья «Репрессии без праздников и выход-ных» — А. Подрабинек, Институт современной России, 31 июля 2015  года), признание «нежелательной организацией» амери-канской НКО «Национальный фонд в поддержку демократии» (National Endowment for Democracy, NED), уголовная ответ-ственность за сотрудничество с ним  — до шести лет тюрьмы, статья  284 УК РФ  — знаменуют новый этап ассиметричной войны, выражаясь языком политических публицистов, в кото-ром нет ровно ничего неожиданного.

Путинская Россия подпадает буквально под все опреде-ления государственного терроризма Женевской декларации «The Geneva Declaration on Terrorism» 1987  года начиная с первого: «Практики полицейского государства, направлен-ные против своих граждан: наблюдение, разгон собраний, контроль за новостями, избиения, пытки, ложные аресты, массовые аресты, фальсифицированные обвинения, показа-тельные суды, убийства», а потом, технология lawfare (статья

- 149 -

«4GW — технология войн XXI века» — С. Киреев, А. Костю-хин, «Мир и политика», 26  декабря 2012  года), буквальный перевод: «юридическая война», но скорее «злонамеренное юридическое манипулирование»  — одна из форм асимме-тричной войны, «незаконное использование норм внутрен-него и международного права в целях нанесения ущерба оппоненту; завоевание симпатий мирового общественного мнения в рамках PR-кампаний; финансовое истощение про-тивника и его изматывание путем всяческого затягивания различных юридических процедур; выход за рамки обще-принятых международных правовых норм и использование вместо них региональных или корпоративных правовых норм в целях легализации тех или иных агрессивных действий» диалог не подразумевает.

Посему сценарий развития событий, по которому Россия прекращает запрещенные военные действия «слабой стороны», следует Конституции, Конвенциям ООН и резолюциям Гене-ральной ассамблеи ООН, не подлежит обсуждению; об уголов-ной ответственности за публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (статья 354 УК РФ), публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или за публич-ное оправдание терроризма (статья  205.2 УК РФ) можно не вспоминать.

Россия более не конституционное государство. И значит это, асимметрия с ней в войне 4GW не преодолима конвенциональ-ным путем, прямо скажем, исключена. Можно не рассматривать вариант симметричного информационного присутствия, пари-тета в вещании на Россию и Россией. И Западу нет надобности в «мощной собственной версии», выявлении российской тактики, прогнозировании наступлений (опережений обычной лжи, оче-редного вброса и т. д., рекомендации Бена Ниммо), поскольку нет нужды дискутировать с Россией ее или собственную политику и ценности; голой правды, исторической и недавнего времени, хватит за глаза. Дело, вероятно, ограничится разоблачением поддерживаемых Кремлем коммуникационных сетей, т. е. сим-метричными действиями.

- 150 -

Ассиметричные войны ведутся десятилетия. Но, хотя 4GW прописана в военных доктринах, термин «ассиметричный конфликт», введенный Э.  Макком в 1975  году, «не является выверенным и общепринятым» (Л.  В.  Дериглазова), а лучшие профессионалы в области международного права пытаются разработать концептуальную модель ассиметричных войн, и изучают вопрос, в какой степени существующее гуманитарное право применимо к новым ассиметричным конфликтам (под-робно в статье «Асимметричная война и понятие вооруженного конфликта — попытка разработать концептуальную модель» — А. Паулюс, М. Вашакмадзе1, Журнал Международного Красного Креста, том 91, номер 873, март 2009 года).

Таким образом, Западом могут рассматриваться варианты: а) стены — «железного занавеса» или политики a la «суверенная демократия» Владислава Суркова, в исторической интер-претации, информационного суверенитета, обозначенного Л. Кравчуком в законе Украины, израильского разделительного барьера в информационной сфере, снизившего на порядки уро-вень угрозы от палестинских террористов; б) положения, взя-того нами из теории «кротовых нор» в пространстве-времени, окон Овертона, когда «каждый вариант развития событий уже существует, и изменение прошлого просто отправляет путеше-ственника на другую мировую линию (в другую вселенную), соответствующую данному развитию событий»: Россия, воз-вращаясь к периоду 1917–1940 годов, возвращает США туда же. Симметрия в таком разе будет достижима элементарно, по фор-муле Брентли Вомака2, когда «равенство или симметричность в международных отношениях можно скорее обозначить как способность сторон действовать тождественно в отношении

1 Доктор Андреас Паулюс — профессор публичного и международного пра-ва и содиректор Института международного и европейского права в Уни-верситете Гёттингена. Доктор Миндиа Вашакмадзе занимает должность на-учного сотрудника в Институте Европейского университета в г. Флоренция.2 Брентли Вомак (Brantly Womack) — профессор международных отноше-ний Университета штата Вирджиния, почетный профессор Университета Цзилинь в городе Чанчунь и Восточно-Китайского педагогического уни-верситета в Шанхае.

- 151 -

друг друга», как ситуацию, когда «то, что А может сделать в отношении Б, Б может, в свою очередь, сделать в отношении А». Как это может выглядеть на практике?

США располагают колоссальным опытом борьбы с «крас-ной заразой», практиками и законами: это Акт о подрывной деятельности 1918 года к Закону о шпионаже 1917 года, запре-щающий «произносить, печатать, писать или публиковать любые нелояльные, непристойные, оскорбительные или грубые сочинения» о конституции, правительстве и вооруженных силах США, и Акт Смита, и рейды Палмера, и процессы про-тив диссидентов, и Комиссия по внутренней безопасности (Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности) Конгресса США, созданная в 1934 году для борьбы с «подрыв-ной и антиамериканской пропагандой», и Акт об иммиграции и гражданстве 1952 года, именуемый законом Уолтера — Макка-рена, предписывающий при натурализации «преданность Кон-ституции США, лояльное отношение к существующему строю и процветанию США», и длинный список оснований лишения гражданства США («возможностей его принудительного пре-кращения»), и «советский ковчег» или пароход «Бьюфорд», кото-рым в декабре 1919 года были отправлены в Советскую Россию 249 человек, включая известных радикальных активистов; та же судьба после закрытия всех отделений фонда «Русского мира» и аналогичных, центров вещания Russia Today в США, вполне может ожидать славно устроившиеся семьи людей путинского окружения, Соловьевых, Габриелянов, которых belle patrie (красивая родина — фр.) встретит, конечно же, распростертыми объятиями, как умеет она одна.

Всё это, не разрывая дипломатических отношений, без объ-явления войны, без прелиминарий и проявлений политической чувствительности: «обеспокоенностей», «озабоченностей», «сожалений», вздохов и хлопанья крыл. Сложно прогнози-ровать, как долго это продлится. Людям честным, любящим Россию, мечтающим видеть ее светской, доброжелательной, процветающей страной, уважаемой и восхищающей мир, хотим пожелать одного: мужества.

- 152 -

Оглавление

Предисловие ....................................................................................3

Пространства четвертой мировой ............................................5

Кротовая нора ..............................................................................10

Окна возможностей ....................................................................19

Русская нация Путина. Воображаемое сообщество .......... 24

Спирали молчания ......................................................................37

Голубые князья. Героика безумия .......................................... 42

Предтеча .........................................................................................55

Поджигатель ................................................................................ 68

Полезные ископаемые ................................................................81

Армии ночи. Происхождение вида .........................................93

Путин. Хоррорология XXI .....................................................106

Прописи. Nuda veritas (голая правда) ...................................111

Российская оппозиция и ее судьба ...................................... 120

Объяснение с ненавистью ...................................................... 128

Стена. Усмирение войны .........................................................140