САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

УНИВЕРСИТЕТ

Факультет психологии

На правах рукописи

Марарица Лариса Валерьевна

КОГНИТИВНЫЕ ЭФФЕКТЫ ПРИНЯТИЯ

РЕШЕНИЙ В ГРУППЕ

19.00.05 – социальная психология

Диссертация

на соискание ученой степени

кандидата психологических наук

Научный руководитель:

доктор психологических наук,

профессор Свенцицкий А.Л.

Санкт-Петербург

2007

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ .............................................................................................................. 3

Глава 1. Групповое принятие решений: теоретический анализ ....................... 13

1.1 Теоретические подходы к исследованию групповых решений .............. 13

1.2 Феномены группового принятия решений................................................ 27

1.3 Процессы и механизмы группового принятия решений ......................... 46

1.4 Качество и функции групповых решений ................................................. 63

1.5 Выводы по главе .......................................................................................... 86

Глава 2. Модель группового принятия решений и программа исследования 90

2.1 Модель группового принятия решений ..................................................... 90

2.2 Программа исследования .......................................................................... 106

2.3 Описание выборок, методов исследования и процедуры ...................... 111

2.4 Обоснование методов исследования ....................................................... 132

Глава 3. Исследование когнитивных эффектов групповых решений: описание

и анализ результатов ........................................................................................... 139

3.1 Исследование действия когнитивных эффектов индивидуального

принятия решений в группе (на примере «рамочного» эффекта) .............. 139

3.2 Анализ реального случая группового принятия решения ..................... 156

3.3 Описание и анализ результатов экспертного опроса лиц, имеющих опыт

участия в групповом принятии решений ...................................................... 172

3.4 Выводы по главе ........................................................................................ 188

ВЫВОДЫ ............................................................................................................. 192

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ................................................................................................... 196

ЛИТЕРАТУРА ..................................................................................................... 198

ПРИЛОЖЕНИЯ ................................................................................................... 216

3

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность. В современном обществе групповое принятие решений

является распространенным средством разрешения политических,

экономических, правовых, организационных и социальных проблем:

присяжные в суде, комитеты, советы акционеров, комиссии, команды, жюри

и научные коллективы постоянно принимают решения. Принятие решений в

группе связано с рядом преимуществ: оно позволяет учитывать интересы и

мнения участников, решать вопросы, требующие широкого диапазона знаний

и опыта. Групповое принятие решений дает возможность разделить работу

над проблемой и ответственность за ее решение между участниками. Таким

образом, исследование процессов, механизмов и эффектов, обращение к

проблеме качества групповых решений представляется актуальным и

вызывает особый интерес с практической точки зрения.

История исследований группового принятия решений берет свое

начало с исследований влияния групповой дискуссии и решения на

установки и поведение индивида («замораживающий» эффект) К. Левина

(40-е), групповых ролей и процесса группового решения Р. Бейлза (50-е),

феномена сдвига к риску Дж. Стоунера и групповой поляризации С.

Московичи (60-е), схем совместных решений Дж. Дэвиса, феномена

«группомыслия» И. Джаниса и классификации групповых задач Дж.

Стайнера (70-е), стратегий групповой дискуссии Н. Пеннингтона и Р. Хасти

и эффекта «общеизвестного» В. Титуса и Г. Стассера (80-е годы XX века)

(Левин К., 2000; Bales R.F., 1958; Bales R.F., & Strodtbeck F.L., 1951; Davis

J.H., 1973; Janis I.L., 1972; Moscovici S., & Zavalloni M., 1969; Pennington N.,

& Hastie R., 1986; Pruitt D.G., 1971; Stasser G., Stewart D., Henbaum G.W.,

1995; Steiner J.D., 1972). В современной социальной психологии изучены

частные параметры групповых решений, но мало работ, предлагающих

целостный взгляд (Андреева Г.М., 2000; Бовина И.Б., 1998; Донцов А.И.,

4

1979; Карпов А.В., 2004; Костинская А.Г., 1976, 1984; Кричевский Р.Л.,

Дубовская Е.М., 2001; Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М., 1986; Почебут Л.Г.,

Чикер В.А., 2000; Свенцицкий А.Л., 2003; Ярошевский М.Г., 1978; Esser J.K.,

1998; Isenberg D.J., 1986; Kameda T., Tindale R.S., & Davis J.H., 2003).

Данная работа выполнена в русле когнитивной социальной психологии

(Андреева Г.М., 2000; Трусов В.П., 1980; Шихирев П.Н., 1999; Kameda T.,

Tindale R.S., & Davis J.H., 2003; Levine, J.M., Resnick, L.B., & Higgins, E.T.,

1993). Именно когнитивному аспекту (когнитивным эффектам) групповых

решений посвящено данное исследование. Под когнитивными эффектами

групповых решений мы подразумеваем представления и ментальные

репрезентации членов группы (представление о проблеме и алгоритме

решения, групповая модель ситуации и другие «групповые когнитивные

продукты»), складывающиеся в процессе совместной работы над проблемой,

а также феномены, сопровождающие их формирование.

Целью настоящего исследования является определение и изучение

когнитивных эффектов в процессе группового принятия решений.

Предметом исследования выступают когнитивные эффекты

группового принятия решений.

Объект исследования. В первой части объектом исследования стали, в

общей сложности, 395 человек. В качестве испытуемых выступили студенты

разных специальностей 1-4 курсов дневной и вечерней формы обучения

(Санкт-Петербургского государственного университета и Мурманского

государственного технического университета). 113 (75 женщин и 38 мужчин)

испытуемых работали над заданием индивидуально и 282 (151 женщина и

131 мужчина) – в группах (всего 83 группы от двух до семи человек). Из 83

групп 35 состояли только из мужчин, 32 – из женщин, остальные (16) –

смешанные. Возраст испытуемых – от 17 до 26 лет (средний возраст 19 лет).

Во второй части исследования объектом выступили жители г.

Мурманска (примерно 400 человек), участвовавшие 7 октября 2005 г. в

городских общественных слушаниях по вопросу «о предоставлении ООО

5

«Доринда-Мурманск» земельного участка в центре города под застройку

многофункционального торгово-развлекательного комплекса».

В третьей части исследования участвовали респонденты, которые

имеют опыт принятия решений в группе, всего 64 эксперта (36 мужчин и 28

женщин в возрасте от 25 до 65 лет): управленцы высшего и среднего уровня,

их заместители и ведущие специалисты (эксперты), работающие в разных

сферах (производство, образование, безопасность, управление и т.д.).

Понятийный аппарат исследования. Под групповым принятием

решения мы подразумеваем групповой выбор одной из множества

альтернатив, заданных заранее или возникших в процессе совместной работы

над проблемой. Неотъемлемыми признаками группового решения являются:

обмен представлениями и мнениями между участниками обсуждения,

включенность механизмов социальной перцепции (социального познания) и

социального влияния, возникновение в той или иной форме групповой

ответственности за решение. К групповому принятию решений не относятся

ситуации, в которых не затрагиваются насущные интересы участников.

К когнитивным эффектам группового принятия решений мы относим:

1. Когнитивные продукты группового принятия решений (или

групповые когнитивные продукты) - образования «группового сознания»,

формирующиеся в процессе обсуждения и принятия решений в группе,

которые позволяют людям рассматривать проблему совместно, находить

«общий язык», работать как единое целое, обеспечивают возможность

продвигаться в поиске и принятии оптимального решения. Нами были

выделены следующие когнитивные продукты групповых решений (см.

Таблица 1). При их описании мы обращаемся, в первую очередь, к

когнитивному аспекту рассматриваемых феноменов, что продиктовано

предметом нашего исследования.

2. Групповые когнитивные эффекты, которые могут сопровождать

как процесс группового решения, так и другие групповые процессы

(например, «эффект общеизвестного» - общая информация имеет тенденцию

6

оказывать большее влияние на групповое решение, чем уникальная,

известная одному или нескольким членам группы).

3. Проявления индивидуальных когнитивных эффектов принятия

решений в групповых условиях (например, «рамочный эффект» -

зависимость решения от формулировки проблемы).

Таблица 1. Описание когнитивных продуктов групповых решений

Название Описание

социально

разделяемые и

неразделяемые

представления о

проблеме

индивидуальные (частные) и групповые (общие) представления о

проблеме, ситуации принятия решения; формируются в результате

первичной ориентации в своих и чужих знаниях о ситуации в целом

и о проблеме, которую предстоит решать

социально

разделяемые и

неразделяемые

интересы

индивидуальные и групповые представления об интересах и

мотивах; формируются в результате осознания своих и ожиданий

относительно чужих интересов и мотивов; важно отметить, что под

интересами мы имеем в виду полезность и важность для

участников тех или иных исходов группового решения

(Здравомыслов А.Г., 1986; Achterkamp M., 1999; Davis J.H., Laughlin

P.R., & Komorita S.S., 1976; Ilja van Beest, 2001; Radford K.J., 1989)

социально

разделяемая и

неразделяемая

компетентность

индивидуальные и групповые представления о том, что и кому

известно, какими навыками и умениями, обладают участники,

каковы их личные убеждения; формируются в результате

первичной ориентации в своих и чужих возможностях и

компетентности

групповые роли разделяемые всеми членами группы ожидания и представления

относительно поведения друг друга, основанные на положении в

формальной и неформальной групповой структуре; представления

о личном и деловом потенциале участников

алгоритм

решения

выработанные группой правила (формальные и неформальные

нормы) анализа проблемы и принятия решения; согласие членов

группы относительно организации, средств и способов решения;

групповые цели разделяемое участниками представление об идеальных результатах

совместной работы по принятию решения

групповая

модель ситуации

общее, разделяемое всеми участниками обсуждения видение

ситуации (это не означает их согласия), позволяющее посмотреть

на ситуацию глазами друг друга, ощущение, что все понимают друг

друга «с полуслова»; согласованное и разделяемое всеми членами

группы представление о точке зрения, интересах и компетентности

каждого участника

групповое

мнение

единое (разделяемое членами группы) мнение о том, какое решение

является оптимальным, основанное на согласии по поводу

критериев и последствий рассматриваемых вариантов решения

групповое

решение

выбранное группой решение проблемы, за которое она в той или

иной форме несет ответственность

Основная гипотеза исследования: Когнитивные эффекты групповых

решений формируются и проявляются под влиянием как представлений о

7

задаче, интересах и компетентности членов группы, так и работы разных

когнитивных механизмов на различных этапах принятия решений.

Для ее подтверждения необходимо проверить ряд частных гипотез:

1. «Рамочный» эффект (эффект зависимости решения от

формулировки задачи), проявляющийся в условиях индивидуального

принятия решения, сохранится и при групповом решении.

2. На итоговое групповое решение окажет влияние как «рамочный»

эффект, так и специфические социально-психологические феномены,

возникающие в результате общения и совместной работы членов группы над

проблемой.

3. Процесс группового принятия решения проходит ряд этапов:

ознакомление с проблемной ситуацией, создание групповой базы решения,

формирование групповой модели ситуации, поиск группового консенсуса и

принятие группового решения. На каждом из этапов формируются

специфические когнитивные продукты группового принятия решений.

4. В ситуации реального группового решения можно выделить три

плана: план интересов (индивидуальная и групповая заинтересованность в

том или ином решении), план компетентности и содержательный план (план

решения).

5. Качество и удовлетворенность принятым в группе решением

зависят от сформированности когнитивных продуктов группового принятия

решений, их особенностей.

Задачи исследования

1. Провести теоретический анализ феноменов, процессов,

механизмов и представлений о качестве группового принятия решений.

2. Провести сравнительный анализ когнитивных эффектов

индивидуального и группового принятия решения

3. Предложить модель принятия решений в группе, обобщающую

результаты, полученные в рамках когнитивной психологии индивидуальных

решений и социальной психологии групповых решений, и программу

8

исследования, позволяющую проверить ряд заложенных в ней

предположений.

4. Сравнить действие «рамочного» эффекта в условиях

индивидуального и группового принятия решений.

5. Определить и исследовать этапы, планы и когнитивные продукты

группового принятия решений.

6. Определить роль групповой модели ситуации и других групповых

когнитивных продуктов, их влияние на качество группового решения.

7. Собрать и обобщить информацию о количественных и

качественных характеристиках элементов авторской модели (этапах, планах,

когнитивных продуктах группового принятия решений) по результатам

исследования реального принятия решений в группе.

Методы исследования

Экспериментальное исследование индивидуального и группового

решения задачи «Азиатская болезнь» (задачи, специально разработанной для

изучения «рамочного» эффекта при принятии решений А. Тверски и Д.

Канеманом (Tversky A., & Kahneman D, 1981)).

Самоотчет испытуемых, в котором они обосновывали свой выбор

по задаче «Азиатская болезнь».

Анкетирование испытуемых, направленное на выяснение

особенностей взаимодействия при групповом решении задачи «Азиатская

болезнь».

Экспертный опрос методом неструктурированного (пилотажное

исследование) и структурированного интервью (основное исследование).

Включенное наблюдение за процессом реального группового

принятия решений (пилотажное исследование).

Контент-анализ (качественно-количественный анализ)

видеозаписи реального группового принятия решения.

Научная новизна. Впервые разработана модель, позволяющая описать

когнитивный аспект группового принятия решений. В соответствии с ней на

9

каждом этапе группового решения доминирует свой когнитивный механизм,

и образуются определенные когнитивные продукты группового решения.

Именно логика образования когнитивных продуктов группового принятия

решений дает новый взгляд на проблему качественной специфики как этапов

принятия решений в группе, так и всего процесса в целом (в том числе и по

сравнению с индивидуальным принятием решений). Согласно авторской

модели:

1. Выделяются групповые когнитивные продукты (их описание

представлено выше).

2. Выделены этапы принятия решений в группе, каждый из которых

характеризуется действием доминирующего когнитивного механизма и

образованием специфического группового когнитивного продукта.

3. Предложено рассматривать три плана принятия решений в группе:

план содержания, интересов и компетентности. Именно эти планы

представляются нам ключевыми при исследовании когнитивного аспекта

групповых решений. Такой подход дает возможность описания такого

сложного явления как принятие решений в группе с разных сторон, при

помощи выделения тех или иных его планов.

4. Разработан новый взгляд на проблему качества групповых

решений.

Эмпирически доказано, что индивидуальные когнитивные эффекты

проявляются и в условиях совместного принятия решений (на примере

«рамочного» эффекта) и вместе с социально-психологическими определяют

особенности групповых решений.

Обнаружен новый когнитивный групповой эффект - эффект

«пресыщения», проявляющийся при групповом принятии решений.

Разработана методика экспертного опроса лиц, участвующих в

принятии групповых решений, позволяющая определить особенности

процесса (в соответствии с авторской моделью). В целом, работа вносит

10

определенный вклад в развитие научных представлений о групповом

принятии решения, его качественной специфике и механизмах.

Положения, выносимые на защиту

1. Индивидуальные когнитивные эффекты («рамочный» эффект),

возникающие в условиях индивидуального принятия решений, проявляются

и сохраняются в условиях группового принятия решений. Итоговое

групповое решение оказывается продуктом взаимодействия индивидуальных

и групповых когнитивных эффектов.

2. Процесс группового решения протекает в трех планах:

содержательном, плане интересов и компетентности. На этапе построения

групповой модели ситуации эти три плана интегрируются. Каждый участник

в процессе группового решения сталкивается не только с необходимостью

решить проблему (содержательный план), но и сопоставляет свои и чужие

интересы (план интересов и мотивов). Это оказывается возможным

благодаря предметной и личностной компетентности членов группы (план

компетентности).

3. Процесс развернутого группового решения состоит из пяти этапов,

каждый из которых характеризуется действием доминирующего

когнитивного механизма и образованием специфического когнитивного

продукта группового решения («группового когнитивного продукта»):

ознакомление с проблемной ситуацией;

создание групповой базы решения;

формирование групповой модели ситуации;

поиск группового консенсуса;

принятие группового решения.

Ряд этапов может протекать редуцированно.

4. На первом этапе – этапе «ознакомления с проблемной ситуацией»

складывается «поле» социально разделяемых и неразделяемых интересов,

представлений и компетентности. Ведущий когнитивный механизм -

интуитивное мышление. Второй этап – «создание групповой базы решения»,

11

это этап становления групповых целей, группового алгоритма решения и

групповых ролей. Ведущий механизм – дискурсивное мышление. На третьем

этапе формируется «групповая модель ситуации». В качестве ведущего

когнитивного механизма выступают рефлексивные процессы. «Поиск

группового консенсуса» – четвертый этап, как результат действия

механизмов поляризации/ схождения мнений, формируется групповое

мнение. «Принятие группового решения» – последний, пятый этап. Итоговое

групповое решение зависит от процессов атрибуции ответственности.

5. Удовлетворенность членов группы совместной работой и

качеством решений, а также способность группы выработать общее решение

зависит от сформированности групповых когнитивных продуктов (в

особенности групповой цели, групповой модели ситуации и группового

мнения) и их особенностей. Причем достижение единого группового мнения

не должно становиться самоцелью групповой работы.

Практическая значимость. Авторская модель группового принятия

решений может быть использована для разработки принципов и методов

психологического сопровождения, повышения эффективности совместной

работы групп, принимающих решения.

Разработанные нами схема контент-анализа содержания группового

принятия решения и методика экспертного опроса лиц, участвующих в

совместных решениях, могут быть использованы в диагностических целях.

Они позволяют определить особенности процесса и оценить

сформированность когнитивных продуктов, исследовать качественные и

количественные характеристики группового принятия решений.

Предложенная нами модель и результаты исследования могут

послужить основой для разработки программы подготовки специалистов,

которым необходимо уметь эффективно работать в ситуации совестного

принятия решений, сопровождать или руководить этим процессом.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования

обсуждались на заседаниях кафедры социальной психологии СПбГУ, на

12

международной межвузовской научно-практической конференции студентов,

аспирантов и молодых специалистов «Психология XXI века» (Санкт-

Петербург, 2005), научно-практической конференции «Ананьевские чтения -

2006» (Санкт-Петербург, 2006), в рамках проводимых автором занятий на

факультетах психологии и социологии СПбГУ и отражены в шести

публикациях автора. Результаты, основанные на собранных в г. Мурманск

данных, были представлены на научно-практической конференции

«Психологическая наука и практика в Мурманской области» (Мурманск,

2005). Работа отмечена дипломом победителя конкурса грантов 2005 года для

студентов и аспирантов вузов и академических институтов Санкт-

Петербурга.

Объем и структура диссертации. Диссертация состоит из введения,

трех глав, выводов, заключения, списка литературы из 195 источников (из

них 106 на иностранном языке) и восьми приложений. Общий объем работы

– 270 страниц (из них 197 - основной текст), работа иллюстрирована 31

таблицей и 24 рисунками.

13

Глава 1. Групповое принятие решений: теоретический анализ

1.1 Теоретические подходы к исследованию групповых решений

Данный раздел посвящен описанию основных теоретических подходов

к исследованию принятия решений в группах. Нам представляется важным

очертить: в русле какого подхода выполняется работа, к какому кругу

явлений она обращается, дать авторский взгляд на проблему выделения

групповых решений из всего многообразия групповой активности,

обрисовать особенности современного состояния психологии групповых

решений и предпосылки нашего исследования.

1.1.1 Нормативный, дескриптивный и предписывающий подходы

Принятие решений является предметом изучения в различных областях

знания. Обычно исследователи выделяют нормативные (как должно быть) и

дескриптивные (как происходит на самом деле) подходы к изучению

принятия решений (Козелецкий Ю., 1979, Корнилова Т.В., 2003; Bell D.E.,

Raiffa H., Tversky A., 1991). Как правило, психологические модели относятся

к дескриптивному подходу. Это объясняется следующими требованиями к

психологическим моделям групповых решений: во-первых,

экспериментальной проверки сформулированных принципов и, во-вторых,

их соответствия эмпирическим закономерностям, выявленным ранее.

Непсихологические модели принятия решений сложились в теории игр,

экономического поведения и статистических решений (Мулен Э., 1991,

Козелецкий Ю., 1979, Корнилова Т.В., 2003, Нейман Д., Моргенштерн О.

1970), они, как правило, относятся к нормативному подходу. Для

исследования групповых решений подобного рода характерен поиск

идеального правила агрегации индивидуальных предпочтений в групповое

решение (Данилов В.И., Сотсков А.И., 1991), Теория коллективного выбора в

14

рамках нормативного подхода началась с работы К. Эрроу,

сформулировавшего «теорему невозможности» (Arrow K.I., 1973). Согласно

этой теореме не существует такого правила агрегации индивидуальных

предпочтений, которое позволило бы справедливо объединить

индивидуальные предпочтения (отвечало бы требованиям оптимальности по

В. Парето, нейтральности к альтернативам, демократичности, отсутствия

диктатора). Несмотря на столь печальный результат, исследователи не

теряют надежды обнаружить идеальное правило объединения частных

предпочтений (хотя бы для отдельных случаев групповых решений).

В то же время в современных непсихологических формализованных

моделях растет интерес к механизмам и инструментам группового выбора:

способность человека к стратегическому поведению влечет за собой

возможность сокрытия им своих истинных предпочтений, обмана. Учет этой

особенности ведет к обогащению представлений о механизмах группового

выбора, устраняет искусственное совмещение целей и средств (Данилов В.И.,

Сотсков А.И., 1991). В рамках данного подхода решается вопрос о

возможности построения защищенного от манипулирования правила

голосования (такого, чтобы человек, принимающий решение, всегда хотел

сообщить свое мнение правдиво).

Однако и здесь исследователи, работающие в рамках нормативного

подхода, потерпели фиаско, показав, что для любого недиктаторского

правила голосования существует такой профиль предпочтений, при котором

некоторому агенту (члену группы, принимающей решение) выгодно не

сообщать правдиво свои предпочтения. Это утверждение называется

«теоремой Гиббарда-Саттертуэйта» и действует в том случае, если

существует три или более альтернативы решения (Данилов В.И., Сотсков

А.И., 1991, Мулен Э., 1991).

Эти результаты демонстрируют своеобразную беспомощность

нормативного подхода перед сложностью поведения участников группового

принятия решения, его ограниченность. Они показывают, что решение

15

проблемы агрегации индивидуальных предпочтений и механизмов

группового выбора невозможно без обращения к психологии, к реальному

процессу группового принятия решений, описание и исследование которого

является задачей исследователей, работающих в рамках дескриптивного

подхода. Так, например, А.В. Карпов считает, что мажоритарная стратегия

принятия группового решения психологическими средствами снимает

противоречие (сравнение индивидуальных предпочтений осуществляется

при их сохранении в полном объеме), заключенное в «теореме

невозможности» К. Эрроу (Карпов А.В., 2000).

Два описанных выше классических подхода к принятию решений, с

точки зрения Д. Бэлла, Г. Райфа и А. Тверски, могут быть дополнены третьим

– предписывающим («prescriptive approach»). Предписывающий подход – это

необычная смесь нормативного и дескриптивного. Он позволяет преодолеть

ограниченность дескриптивного и нормативного подходов и предложить

новую стратегию консультирования при принятии индивидуальных и

групповых решений. В рамках данного подхода решается вопрос о том, как

обычные реальные люди, поведение которых далеко не всегда соответствует

требованиям нормативного подхода, могут улучшить качество своих

решений (Bell D.E., Raiffa H., Tversky A., 1991). Например, знание о

«рамочном» эффекте (выражающемся в зависимости решения задачи от ее

формулировки), обнаруженном в рамках дескриптивного подхода, и

нормативное требование независимости решения от формулировки

позволяют нивелировать влияние данного эффекта. Для этого лицу,

принимающему решение, необходимо предложить описание проблемной

ситуации в смешанном варианте, содержащем разные варианты

формулировки (NcNeil B.J., Pauker S.G., Tversky A., 1991).

Предписывающий подход позволяет по-новому обратиться к проблеме

качества групповых решений (одной из самых важных проблем социальной

психологии групповых решений); рассмотреть, какими психологическими

средствами можно обеспечить то, чего требует нормативная теория принятия

16

решений в группе, а именно: учета индивидуальных предпочтений и мнений

членов группы в итоговом решении (его по-настоящему группового

характера). При создании авторской модели мы опирались на подобное

представление о качестве группового решения, исследовали «групповые

когнитивные продукты», обеспечивающие действительно групповой

характер принятия решений.

1.1.2 Современное состояние психологии групповых решений

Одним из важных вопросов психологии групповых решений является

выделение процессов группового принятия решений из всего многообразия

групповой активности. Попытаемся определить, какие именно задачи,

решаемые группой, относятся к области принятия решений. Традиционным

является деление задач на открытые и закрытые. Первые предполагают

выработку альтернатив, проверку гипотез и относятся к области

исследования «решения проблем» («problem solving»). При вторых ведущую

роль играют процессы выбора из множества уже заданных альтернатив в

условиях отсутствия или неопределенности критериев – принятия решения

(«decision making») (Козелецкий Ю., 1979). Это разделение во многом

искусственно, так как феноменология, механизмы, процессуальный состав и

групповая структура при принятии решений и решении проблем во многом

совпадают. Гораздо более существенно разграничение группового мышления

и группового принятия решений: в групповом принятии решений участвуют

такие психические процессы как воля и принятие ответственности

(Корнилова Т.В., 2003; Forgas J., 1981). Эта проблема находит свое

отражение и в типологии групповых решений.

Исследования в рамках психологии групповых решений открыто или

имплицитно опираются на определенную типологию проблем, задач и

ситуаций решения. Критериями для ее построения могут выступать

требования по обработке информации (рутинность и повторяемость

проблемы, ее важность, сложность, реалистичность, временной ресурс),

17

координационные требования, требования к способностям и поведению лиц,

принимающих решение, разница или сходство в интересах членов группы.

Представляется необходимым явно обозначить, к какого рода ситуациям мы

будем обращаться в данной работе.

В области исследований группового решения проблем, особенно

ценятся результаты, полученные на материале анализа разрешения реальных

проблем (что, однако, не мешает исследователям моделировать процесс в

лабораторных условиях) (например, Shaw M.E., 1958; Kameda T., Tindale

R.S., & Davis J.H., 2003). Акцент, как уже отмечалось выше, ставится на

процессах обработки информации, генерации альтернатив и критериев и

рассмотрении вариантов, групповом мышлении. При исследовании

группового принятия решений внимание смещается на последние стадии

решения, обсуждаются вопросы стратегий группового решения,

формирования группового мнения, оценки заданных альтернатив при

помощи критериев и анализа последствий, принятия окончательного

решения, распределения ответственности. Материалом могут служить как

реальные ситуации принятия решения, так и специальные разработанные

задачи на принятие решения, особенностью которых является

количественное представление исходов и их вероятностей (например,

Emerging perspectives on judgment and decision research, 2003).

Ряд результатов, представляющихся важными при рассмотрении

группового принятия решений получены в рамках исследований группового

решения задач, которые специально разрабатываются для анализа отдельных

сторон и механизмов групповых решений и имеют упрощенный вид. Это

направление традиционно для отечественной психологии (например,

Иванова Е.Н., 2006; Поликарпов В.А., 1986; Растянников А.В., Степанов

С.Ю., Ушаков Д.В., 2002) и когнитивной психологии принятия решений

(например, Kahneman D., 2002). Еще одной областью, затрагивающей важные

для психологии групповых решений вопросы, является психология

переговоров (Фишер Р., Юрии У., Патон Б., 2006). В ней подробно

18

рассматриваются проблемы столкновения интересов, искусственно

вынесенные за рамки психологии групповых решений: уделяется внимание

интересам сторон, формированию коалиций, стратегиям ведения

переговоров, роли посредника и психологии межгруппового взаимодействия

и восприятия (например, Achterkamp, M., 1999; Ilja van Beest, 2001).

Необходимо отметить, что при анализе реальных случаев принятия

группового решения деление представляется искусственным и не всегда

оправданно, многие вопросы, имеющие отношение к групповому принятию

решения, разработаны в рамках исследований группового решения задач,

проблем и переговоров. Теоретические и эмпирические результаты, важные

для понимания процесса группового принятия решения в целом,

оказываются распределенными между разными направлениями

исследований, что уменьшает их доступность. Само понятие групповых

решений оказывается расплывчатым, неопределенным, зачастую под

групповым решением понимают просто решение не индивидуальное (Карпов

А.В., 2000).

Существуют и другие классификации групповых решений, в которых

делается попытка разграничения различных ситуаций реального группового

решения. Так, К. Рэдфорд предлагает различать три основные ситуации

группового решения (Radford K.J., 1989):

1) совместный риск (разделение риска) – это ситуации, при которых

несколько участников хотят сотрудничать в предприятии, связанном с

риском. Они надеются разделить успех, понимая, что возможен и проигрыш.

2) групповые решения – ситуации, в которых от членов группы

может потребоваться общее решение. Может случиться, что у членов группы

будут разные задачи, восприятие ситуации, оценка альтернатив и исходов

(подобные ситуации возникают в управляющих группах компаний и т.д.).

3) конфликтные ситуации – ситуации, где каждый имеет власть,

чтобы повлиять на исход ситуации, в которую вовлечен; каждый желает

19

вызвать наиболее благоприятный для себя исход, но окончательным

решением оказывается то, с которым согласны все.

Невозможно не упомянуть одну из наиболее известных в социальной

психологии классификаций групповых задач, принадлежащую Дж. Стайнеру,

позволяющую определить возможную групповую эффективность

(Перспективы социальной психологии, 2001). Дж. Стайнер опирается на

следующие критерии классификации групповых задач: 1 - делимость задачи

на подзадачи, 2 – важность количественного и качественного показателя

группового действия, 3 – тип соотношения индивидуального плана и

группового результата. Х. Уилк и Э. Ван Книппенберг дополнили ее еще

одним критерием - тем, как члены группы взаимозависят от своих

результатов (Уилк Х., Ван Книппенберг Э., 2001).

Поскольку перед нами не стоит задача классификации групповых

решений, ограничимся указанием тех признаков ситуаций принятия

группового решения, которые мы считаем ключевыми в рамках данного

исследования. Реальное групповое принятие решений подразумевает:

1) групповой выбор одной из множества альтернатив, заданных

заранее или возникших в процессе совместной работы над проблемой;

2) обмен представлениями и мнениями между участниками

обсуждения в процессе групповой дискуссии;

3) включенность механизмов социальной перцепции (социального

познания) и социального влияния;

4) затрагивание насущных интересов участников (под интересами мы

имеем в виду полезность и важность для участников тех или иных исходов

группового решения (Здравомыслов А.Г., 1986; Davis J.H., Laughlin P.R., &

Komorita S.S., 1976; Ilja van Beest, 2001; Radford K.J., 1989));

5) возникновение в той или иной форме групповой ответственности

за решение.

20

На ситуации, удовлетворяющие этим пяти признакам, мы и будем обращать

внимание при описании авторской модели групповых решений и

планировании эмпирического исследования.

Другим важным аспектом, характеризующим современное состояние

психологии групповых решений, является различие в подходах к их

исследованию. В американской социальной психологии выделяются два

традиционных подхода к изучению группового принятия решений:

социально-коммуникационный и социально-комбинационный (Бэрон Р.,

Керр Н., Миллер Н., 2003). В рамках социально-коммуникационного

считается, что для анализа того, как группа приходит к решению необходимо

анализировать содержание межличностных коммуникаций (Bales R.F., 1958,

Bales R.F., Strodtbeck F.L., 1951, Mullen B. et al., 1989).

Социально-комбинационный подход ориентирован на изучение

действительных предпочтений членов группы и предсказание итогового

группового решения. Он направлен на определение того, каким образом

индивидуальные предпочтения объединяются в групповые (Davis J.H. 1973).

Ключевым понятием служит «схема социального решения» - правило,

которое точно определяет вероятность того, как и к какому решению

приходит группа при известном распределении мнений (Уилк Х., Ван

Книппенберг Э., 2001). Больше всего известны три: «побеждает

большинство», «побеждает истина» и «равновероятностная» схема решения.

Первая схема работает в группах определяющих нормы и установки, она

используется в случае оценочных, поведенческих и эстетических суждений,

для которых нет правильного и однозначно доказуемого ответа. Схема

«побеждает истина» применима для интеллектуальных задач с доказуемо

правильным ответом. «Равновероятностная» предполагает, что возможна

победа любого индивидуального решения, эта схема работает при высокой

степени неуверенности или при решении незначительных вопросов.

Традиционным для российской (советской) психологии является

исследование решения малых творческих задач (Бовина И.Б., 1998;

21

Растянников А.В., Степанов С.Ю., Ушаков Д.В., 2002) и проблем коллектива

(Донцов А.И., 1979; Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М.,2001; Немов Р.С., 1984

и т.д.). Наконец, еще одной особенностью современного состояния

исследований в области групповых решений является существование

большого количества частных теоретических и огромного - эмпирических

результатов (Бовина И.Б., 1998; Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003; Карпов

А.В., 2004; Козелецкий Ю., 1979; Корнилова Т.В., 2003; Кричевский Р.Л.,

Дубовская Е.М., 2001; Майерс Д., 1997; Перспективы социальной

психологии, 2001; Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М., 1983). Теорий,

претендующих на целостное описание групповых решений, значительно

меньше (Карпов А.В., 2004; Janis I, 1972, 1982). Современное состояние

теории групповых решений по пестроте и разрозненности более всего

напоминает лоскутное одеяло гигантских размеров.

1.1.3 Предпосылки исследования: когнитивная социальная

психология и принятие решений в группе

Данная работа выполнена в русле когнитивной социальной психологии

и нацелена, в первую очередь, на изучение когнитивного аспекта групповых

решений (Андреева Г.М., 2000; Кроник А.А., 1982; Романов К.М., 1993;

Трусов В.П., 1980; Фестингер Л., 1999; Шихирев П.Н., 1999; Kameda T.,

Tindale R.S., & Davis J.H., 2003; Levine, J.M., Resnick, L.B., & Higgins, E.T.,

1993). Взаимодействие когнитивных элементов (когниций, знаний),

механизмы их формирования и изменения интересуют исследователей

больше, чем проблема соотношения реальности и содержания сознания. К

наиболее известным теориям когнитивной социальной психологии

относятся: теория когнитивного диссонанса Л Фестингера, теории атрибуции

\Ф. Хайдера, Г. Келли, разработки С. Шехтера о когнитивных детерминантах

эмоциональных состояний, теория самовосприятия Д. Бэма, исследования

аттитюдов.

22

В.П. Трусов отмечает, что ключевым недостатком данного направления

является отсутствие объективных эталонов, критериев перехода от одной

субъективной шкалы измерения к другой (Трусов В.П., 1980). Для решения

этой проблемы необходимо выйти за пределы мира индивида, преодолеть

ограниченность, замкнутость круга исследуемых вопросов рамками

индивидуального сознания. Когнитивная социальная психология начала свое

развитие с исследований познания социальных явлений и объектов,

представлений о них (Андреева Г.М., 2000; Горбатков А.А., 1983; Келли А.

Дж., 2000; Трусов В.П., 1980). Потом внимание сместилось к исследованию

взаимодействия когнитивных элементов и попыткам синтеза результатов

социально-психологических исследований в рамках данной парадигмы

(Шихирев П.Н., 1999).

Одной из наиболее влиятельных социально-психологических теорий

(которую иногда относят к когнитивным теориям) является теория поля К.

Левина, предлагающая решение проблемы мотивации индивида (Левин К.,

2000; Шихирев П.Н., 1999). Человек динамически включен в систему

отношений с окружающей средой (как физической, так и социальной), его

направленность, движение в этой системе определяется положительной или

отрицательной оценкой свойств объектов (их валентностью). По сравнению с

сугубо когнитивными построениями, данная концепция обязывает

исследователя анализировать не только представления человека о

действительности, но и субъективно-ценностного отношения к ней. Кроме

того, К. Левин указывает на необходимость изучения и анализа реальной

жизненной ситуации индивида или группы перед обращением к ее

субъективной интерпретации и психологическому содержанию (Левин К.,

2000). Это проявляется в его анализе поведения человека в группе,

исследованиях групповой динамики (субъект-субъектных отношений). В

нашей работе мы учтем как важность анализа реальной ситуации (при

разработке методической части исследования), так и необходимость учета

23

субъективно-ценностного отношения к ней (через обращение к интересам

участников группового решения).

Целью настоящего исследования является определение и изучение

когнитивных эффектов в процессе группового принятия решений. Поясним,

чем продиктован наш выбор. История исследований группового принятия

решений берет свое начало с исследований влияния групповой дискуссии и

решения на установки и поведение индивида («замораживающий» эффект) К.

Левина (40-е), групповых ролей и процесса группового решения Р. Бейлза

(50-е), феномена сдвига к риску Дж. Стоунера и групповой поляризации С.

Московичи (60-е), схем совместных решений Дж. Дэвиса, феномена

«группомыслия» И. Джаниса и классификации групповых задач Дж.

Стайнера (70-е), стратегий групповой дискуссии Н. Пеннингтона и Р. Хасти

и эффекта «общеизвестного» В. Титуса и Г. Стассера (80-е годы XX века)

(Левин К., 2000; Bales R.F., 1958; Bales R.F., & Strodtbeck F.L., 1951; Davis

J.H., 1973; Janis I.L., 1972; Moscovici S., & Zavalloni M., 1969; Pennington N.,

& Hastie R., 1986; Pruitt D.G., 1971; Stasser G., Stewart D., Henbaum G.W.,

1995). В социальной психологии групповое принятие решений традиционно

рассматривается в контексте особых групповых феноменов (поляризации,

«группомыслия» и т.д.) и процессов.

В когнитивной психологии за последние десятилетия обнаружено

множество эффектов («рамочный» эффект, «якорный» эффект, эффект

«пика-конца» и т.д.) и выявлены механизмы индивидуального принятия

решений (Kahneman D., 2002). Эти две области исследований практически не

пересекаются. Остается нерешенным вопрос как о когнитивных аспектах

группового принятия решений, так и о социально-психологических –

индивидуального принятия решений (человек не живет и не принимает

решения в социальном вакууме), что можно, в частности,

продемонстрировать при помощи феномена, описанного А. Фридландом

(Fridlund A.J., 1991). Он был обнаружен следующим образом: испытуемые

смотрели приятный фильм в четырех различных экспериментальных

24

условиях: 1 - в одиночестве, 2 - с другом, занимающимся другим делом

внизу, в холле, 3 – с другом, смотрящим тот же фильм внизу, в холле, 4 –

вместе с другом в одном помещении (совместный просмотр). Измерялось

количество улыбок. Оказалось, что люди улыбались чаще при просмотре

фильма вместе с другом, в независимости от того, сидел друг рядом или в

другом помещении. Этот феномен получил название влияние «имплицитной

аудитории». В каком-то смысле мы никогда не остаемся по-настоящему в

одиночестве.

Данное исследование посвящено когнитивному аспекту групповых

решений. Нашей задачей будет отыскать такие когнитивные образования,

которые обеспечивают возможность совместной работы над проблемой,

организации групповой когнитивной активности. Для этого необходимо

ответить на ряд вопросов. Во-первых, что происходит с когнитивными

механизмами индивидуальных решений при совместном решении проблем.

Эта проблема сформулирована в социальной психологии несколько иначе: 1 -

как проблема влияния присутствия других людей на поведение, мысли и

чувства человека (социальная фасилитация и ингибиция); 2 – как проблема

влияния групповой дискуссии, межличностного и межгруппового

взаимодействия на мнения и установки индивида (феномен поляризации,

«группомыслия», «замораживающий» эффект). Во-вторых, социальным

психологам привычнее рассматривать проблему группового принятия

решений в терминах групповой динамики, проблемы общения, формальной и

неформальной групповой структуры, групповых стратегий решений.

Возможно, что анализ подобных явлений с точки зрения их когнитивного

потенциала, так же позволит нам приблизиться к ответу на вопрос о

когнитивных эффектах группового принятия решений.

Основная гипотеза нашего исследования звучит следующим образом:

когнитивные эффекты групповых решений формируются и проявляются под

влиянием как представлений о задаче, интересах и компетентности членов

группы, так и работы разных когнитивных механизмов на различных этапах

25

принятия решений. Под когнитивными эффектами групповых решений мы

подразумеваем представления и ментальные репрезентации членов группы

(представление о проблеме и алгоритме решения, групповая модель ситуации

и другие «групповые когнитивные продукты»), складывающиеся в процессе

совместной работы над проблемой, а также феномены, сопровождающие их

формирование. Необходимо отметить, что обращение к изучению групповых

когнитивных эффектов и продуктов предлагает вариант решения проблемы

ограниченности когнитивной социальной психологии исследованиями

индивидуального сознания (Андреева Г.М., 2000; Шихирев П.Н., 1999;

Kameda T., Tindale R.S., & Davis J.H., 2003).

«Групповые когнитивные продукты» - термин, который практически

не используется социальными психологами. Как правило, под продуктом

групповой работы понимают ее материальные и идеальные результаты,

например, отчет о проделанной работе, написанный научным коллективом, и

его продвижение в понимании научной проблемы. Мы, в свою очередь,

когнитивные продукты группового принятия решений (или групповые

когнитивные продукты) определяем как образования «группового сознания»,

формирующиеся в процессе обсуждения и принятия решений в группе,

которые позволяют людям рассматривать проблему совместно, находить

«общий язык», работать как единое целое, обеспечивают возможность

продвигаться в поиске и принятии оптимального решения.

Используемый нами термин «групповой когнитивный продукт» берет

свое начало в работах Э. Дюркгейма по социологии и теории познания, где

он утверждает, что коллективные представления, система концептов

(заключенная в языке) «составляют продукт коллективной работы»

(Дюркгейм Э., 2002, с. 369-370). Э. Дюркгейм подчеркивает несводимость

разума к индивидуальному опыту и видит в человеке одновременно существо

и индивидуальное (имеющее свои корни в организме), и социальное (которое

является в нем представителем наивысшей по отношению к нему реальности

26

- общества), именно такой взгляд на человека позволяет, с его точки зрения,

решить проблему познания (объединить априоризм и позитивизм).

Необходимость выделения групповых когнитивных продуктов

обусловлена их несовпадением с тем, что принято считать групповыми

эффектами и когнитивными эффектами принятия решений в группе;

невозможностью в рамках социальной психологии найти устоявшийся

термин, который позволил бы объединить такие разные образования

«группового сознания», как групповая модель ситуации, групповое мнение,

групповые роли, групповой алгоритм решения и т.д.

1.1.4 Выводы

1. Таким образом, данная работа относится, в первую очередь, к

когнитивной социальной психологии и ставит своей целью создать модель

группового принятия решения, позволяющую обобщить результаты,

полученные в рамках когнитивной психологии индивидуальных решений и

социальной психологии групповых решений.

2. При создании авторской модели мы считаем важным учитывать

представление о качестве группового решения, сформированное в рамках

предписывающего подхода: рассмотрим, какими психологическими

средствами можно обеспечить то, чего требует нормативная теория принятия

групповых решений, а именно, по-настоящему группового характера

итогового решения (исследуем «групповые когнитивные продукты»,

обеспечивающие действительно групповой характер принятия решений).

3. Наконец, под групповым принятием решения мы подразумеваем

групповой выбор одной из множества альтернатив, заданных заранее или

возникших в процессе совместной работы над проблемой. Неотъемлемыми

признаками группового решения являются: обмен представлениями и

мнениями между участниками обсуждения, включенность механизмов

социальной перцепции (социального познания) и социального влияния и

возникновение в той или иной форме групповой ответственности за решение.

27

К групповому принятию решений не относятся ситуации, в которых не

затрагиваются реальные, насущные интересы участников.

1.2 Феномены группового принятия решений

Феномены группового принятия решений, рассматриваемые здесь,

безусловно, не исчерпывают всего многообразия групповых эффектов,

обнаруженных в социальной психологии. Нами были отобраны три

ключевых: социальная фасилитация и ингибиция, поляризация мнений в

группе и «группомыслие». Первый оказывает влияние на когнитивные

процессы человека, в независимости от того, принимает он решение или

проходит обучение вместе с другими людьми, это феномен, порождаемый

простым присутствием других людей. Второй и третий феномены являются

базовыми для группового принятия решений, без их рассмотрения и учета

невозможно создание картины процесса в целом, они позволяют пролить

свет на механизмы групповых решений. Кроме того, ряд групповых

эффектов будет проанализирован в разделе о качестве решений.

1.2.1 Влияние присутствия других людей на когнитивные процессы

и поведение человека

История социально-психологического изучения поведения человека в

группе началась в конце XIX века с открытия феномена «социальной

фасилитации», впервые продемонстрированного Н. Триплеттом (N. Triplett).

Феномен социальной фасилитации не является специфичным по отношению

к групповому принятию решений. Он имеет место везде, где есть

взаимодействие и даже там, где мы думаем о другом человеке (Guerin B.,

1993; Fridlund A.J., 1991). Кроме того, он часто привлекается для объяснения

других социально-психологических явлений (Почебут Л.Г., 2004; Guerin B.,

1993; Wallach M.A., Kogan N., 1965). Суть феномена социальной

фасилитации состоит в том, что простое присутствие других людей может

28

улучшать, облегчать выполнение индивидуальных действий. Традиционно

социальная фасилитация изучалась при двух разных условиях: при простом

присутствии аудитории и при совместном выполнении действий (группа

людей выполняет одинаковые действия). Название данному явлению дал Ф.

Олпорт, обозначив термином «социальная фасилитация» эффекты,

порождаемые присутствием другого человека, выполняющего те же

действия. Позже этот термин был распространен и на влияние аудитории.

Дальнейшие исследования показали, что присутствие других людей может и

ухудшать индивидуальный результат - социальная ингибиция (Бэрон Р., Керр

Н., Миллер Н., 2003; Перспективы социальной психологии, 2001; Guerin B.,

1993).

Существенный прорыв в объяснении феномена произошел с

появлением статьи Р. Зайенса (Zajonc R.B., 1965). Он установил, что если

испытуемые выполнят легкие, хорошо знакомые задания, то присутствие

других приводит к социальной фасилитации, а если новые и трудные – к

социальной ингибиции. Основная идея объяснения вышеописанной картины

проявления феномена состояла в том, что присутствие аудитории усиливает,

облегчает проявление доминирующих (привычных, хорошо усвоенных,

врожденных) реакций. Проявление доминирующих реакций вызвано

возбуждением, которое возникает в присутствии аудитории. Возбуждение от

присутствия другого человека (а, точнее, готовность отреагировать на

неожиданные действия другого) является врожденной реакцией.

Это возбуждение, готовность к реагированию, с точки зрения Р.

Зайонца, позволяет полностью объяснить социальную фасилитацию без

обращения к конкуренции, распылению внимания, имитации, подсказкам и

кооперации. Это очень важный момент, ведь деление эффектов от

воздействия присутствия других людей на прямые (аудитория может

подсказывать, поддерживать, а совместное действие еще и вызывать

конкуренцию, имитацию и т.д.) и непрямые (от присутствия других как

такового) возможно только на бумаге. На практике же, действие прямых

29

эффектов блокировать крайне трудно. Например, Дж. Дашелл (Dashiell J.F.)

показал, что простое знание о том, что в соседних комнатах испытуемые

выполняют те же действия, приводит к появлению духа соревнования (Guerin

B., 1993; Zajonc R.B., 1965). Поэтому вопрос о том, может ли простое

присутствие самостоятельно порождать социальную фасилитацию, остается

спорным, так как есть данные в пользу того, что в некоторых ситуациях

социальная фасилитация возникает только при конкуренции или оценке

(Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003; Перспективы социальной психологии,

2001; Cohen J.L., and Davis J.H., 1973; Guerin B., 1993).

Б. Герин выделяет три принципиальных подхода к объяснению

феномена социальной фасилитации на основании той области, из которой

берутся объяснительные конструкты (Guerin B., 1993):

1. Драйв-теории (теории возбуждения) социальной фасилитации:

присутствие других приводит к изменению психо-эмоционального

состояния. К ним относятся гипотеза простого присутствия Р. Зайенса,

теории предчувствия оценки Н. Коттрелла (Cottrell N.B.), Т. Хенчи и Д.

Гласса (Henchy T., Glass D.C.) и П. Паулюса (Paulus P.B.), мониторинга и

настороженности Б. Герина.

2. Теории социальной конформности: присутствие других приводит к

активизации и ингибиции некоторых стандартов поведения. Это теории

предчувствия оценки Н. Коттрелла (Cottrell N.B.), Т. Хенчи и Д. Гласса

(Henchy T., Glass D.C.), самоосознания С. Дювала и Р. Викланда (Duval S.,

Wickland R.A.), модель контролирующих систем К. Карвера и М. Шейера

(Carver C.S., Scheier M.F.), теория самопрезентации К. Бонда (Bond C.F.),

теории анализа социального поведения и подавления поведения Бергер и

Хекен (Berger S.M., Hecken M.H.), различные теории социальной оценки,

например, К. Матюшевича (Matusewicz C.).

3. Теории когнитивных процессов (как правило, внимания). Сюда

относятся теории физического Дж. Дашелла (Dashiell J.F.) и когнитивного

распределения внимания Ф. Олпорта (Allport F.) и И. Джонса и Г. Джерарда

30

(Jones E.E. & Gerard H.B.), теории конфликта внимания Р. Бэрона, Д. Мура и

Г. Сандерса (Baron R.S., Moore D.L. & Sanders G.S.), модель внимания как

процесса Г. Сандерса (Sanders G.S.), влияния возбуждения на внимание Дж.

Истербрука (Easterbrook J.A.), модель внимания А. Мэнстида и Г. Семина

(Manstead A.S.R., Semin G.R.), теория обработки информации Т. Бланка

(Blank T.O.). Рассмотрим теории, относящиеся к третьей категории, так как

когнитивные процессы - предмет особого интереса в рамках нашего

исследования (кроме того, данные теории считаются наиболее

перспективными (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003; Перспективы

социальной психологии, 2001; Guerin B., 1993)).

Теории, в которых говориться о влиянии присутствия другого человека

на внимание, позволяют выделить ряд когнитивных эффектов (Guerin B.,

1993). Во-первых, присутствие другого человека заставляет нас смотреть на

него, по какой-то причине мы уделяем ему часть нашего внимания,

отвлекаясь от основной деятельности (теория физического распределения

внимания (Dashiell J.F., 1935)). Во-вторых, присутствие другого человека

выступает как сложного события, требующего обработки информации

(теории когнитивного распределения внимания (Allport F., 1924) и (Jones E.E.

& Gerard H.B., 1967)). Возможно, это будет оценка угрозы, антиципация

оценки, подготовка к ответной реакции или выбор социально приемлемого

поведения. Эта дополнительная работа отнимает время от текущего задания.

Эффект может длиться недолго, в особенности если нет ничего

удивительного и необычного в присутствии другого человека. Модель

конфликта внимания описывает третий эффект (Baron R.S., Moore D.L. &

Sanders G.S., 1978). Она предполагает, что присутствие другого человека

приводит к конфликту при распределении внимания между заданием и

другими людьми. Этот конфликт внимания оказывает возбуждающее

действие, вызывает драйв, таким образом, это модель возбуждения,

основанная на процессах внимания.

31

В модели информационной обработки Т. Бланка (1979) (Guerin B.,

1993) заключена попытка объединить возбуждение и социальные факторы.

Она основывается на идее фильтров, которые блокируют ряд реакций. Какие

именно реакции будут исключены из рассмотрения, определяется прошлым

опытом и информацией, содержащейся в памяти, и зависит от социальной

оценки предшествующих действий. Например, во многих ситуациях целые

наборы реакций игнорируются из-за их социальной неприемлемости. Так же

блокируются реакции, могущие привести к негативной самопрезентации. Т.

Бланк предположил, что фильтрация в процессе обработки информации

может происходить дважды. Сначала присутствие другого приводит к

повышению возбуждения, следовательно, к сужения внимания, а значит,

часть подсказок и стимулов игнорируется. Что именно будет исключено,

зависит от предшествующей обработки информации. Затем, уже

непосредственно перед тем, как отреагировать, исключаются реакции с

определенными характеристиками, этот фильтр обусловлен скорее

когнитивно, чем вызван возбуждением. Этот второй этап существенно

замедляет действие, если такой фильтрации требуется много.

Таким образом, присутствие другого человека ставит дополнительные

когнитивные задачи перед человеком: необходимость тратить часть своего

внимания и когнитивных усилий на восприятие и контроль другого человека,

вольно или невольно контролировать свои высказывания с позиций

самопрезентации. Это может приводить к увеличению доли интуитивных

ответов, которые будут контролироваться человеком скорее с позиций их

социальной приемлемости, нежели правильности решения.

1.2.2 Эффект «сдвига к риску» и феномен поляризации

Дж. Стоунер в 1961 году обнаружил, что групповые решения (и

индивидуальные решения, следующие за групповыми) оказываются более

рискованными, чем первоначальные индивидуальные. Этот феномен получил

название «сдвиг к риску» (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003; Козелецкий

32

Ю., 1979; Костинская А.Г., 1976; Перспективы социальной психологии, 2001;

Dion K.L., Baron R.S., & Miller N. 1970; Hoyt G.C., & Stoner J.A.F., 1968;

Isenberg D.J., 1986; Lamm H. & Myers D.G., 1978; Moscovici S., & Zavalloni

M., 1969; Pruitt D.G., 1971). С тех пор исследования показали, что 1 -

феномен широко распространен и оказывает сильное влияние на групповые

решения; 2 – некоторые групповые решения сдвигаются в сторону

осторожности; 3 – сдвиги к риску и осторожности являются частными

случаями феномена поляризации (индуцированной группой экстремизации

аттитюдов) (Isenberg D.J., 1986; Moscovici S., & Zavalloni M., 1969).

Есть еще одно важное уточнение, сделанное С. Московичи и М.

Заваллони (Moscovici S., & Zavalloni M., 1969). Они обратили внимание на

условия, в которых возникает обратный поляризации феномен – феномен

схождения, усреднения мнения в результате группового консенсуса:

1) равенство между членами группы по влиятельности и статусу

(никто не может претендовать на распространение своего мнения, законно

повлиять);

2) объект дискуссии маловажен или неизвестен большинству (нет

ценностей и установок на его счет);

3) члены группы не вовлекаются в дискуссию или не

придерживаются определенной позиции по данному вопросу.

Нарушение одного из 3-х условий повлечет за собой появление эффекта

поляризации.

Интересен тот факт, что изначально (в основном для «сдвига к риску»)

предлагалось 11 объяснительных механизмов этого явления (Isenberg D.J.,

1986; Lamm H., & Myers D.G., 1978; Pruitt D.G., 1971). К 1978 г. количество

теорий было сведено к 2 основным: социальному сравнению и влиянию

аргументации (теория убеждающей аргументации Е. Бернштейна и А.

Винокура (1973)). Прения между представителями этих теорий (их еще

называют теориями нормативного и информационного влияния)

продолжаются до сих пор.

33

Согласно гипотезе социального сравнения, индивидуальное мнение

после группового обсуждения – это компромисс между скромностью или

конформностью и самоулучшением (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003;

Перспективы социальной психологии, 2001; Isenberg D.J., 1986). Гипотеза

основывается на теории социального сравнения Л. Фестингера (Festinger L.,

1954; Isenberg D.J., 1986), базирующейся на двух положениях: 1 - люди

стремятся узнать: верны ли их мнения и суждения, 2 - когда объективные

средства недоступны, люди оценивают свои суждения, сравнивая их с

суждениями других людей, похожих на себя. Подобные сравнения

продуцируют давление в сторону единства (согласованности, единодушия).

Существует два варианта объяснений при помощи гипотезы

социального сравнения: 1 - теории, построенные на основе феномена

«плюралистического неведения» (pluralistic ignorance), и 2 – теории,

подчеркивающие аспект превосходства, выгодного отличия от других

(bandwagon effects) (Isenberg D.J., 1986). Согласно первому индивидуальные

позиции представляют собой компромисс между двумя тенденциями:

желаниями приблизиться к собственному идеалу и не слишком отклониться

от предполагаемой групповой нормы. После групповой дискуссии

представление о групповой норме меняется и происходит сдвиг,

поляризация. Одним из базовых предположений, лежащих в основе

концепций плюралистического неведения, является утверждение о том, что у

испытуемых нет точной информации о мнении большинства из-за недостатка

коммуникации или из-за когнитивных искажений.

Так, теория Г. Левингера и Д. Шнейдера (G. Levinger, & D.J. Schneider,

1969) - теория плюралистического неведения построена на «конфликте-

компромиссе» (Isenberg D.J., 1986; Levinger G., & Schneider D.J., 1969; Pruitt

D.G., 1971). Конфликт между идеальным предпочтением, которого

испытуемый хотел бы придерживаться, и предполагаемой групповой нормой

(тем, что думают и что предпочитают другие люди), ведет к формулировке

компромиссного решения. Компромисс располагается где-то между идеалом

34

и предполагаемым групповым стандартом. Участие в дискуссии приводит к

пересмотру предполагаемого группового стандарта, что и приводит к сдвигу.

Если (как обычно и происходит) другие члены группы оказываются ближе к

идеалу, чем предполагалось, то и индивид меняет свое мнение в том же

направлении. Название обязано тому факту, что члены группы

придерживаются одного аттитюда, полагая, что остальные придерживаются

других. Это расхождение в оценке себя и других может объясняться тем, что

люди считают себя ближе к идеалу (ценностям) (Pruitt D.G., 1971).

Д. Прюитт (D.G. Pruitt, 1969) полагал, что групповая дискуссия несет

освобождающий эффект. До нее индивиды сдерживают себя в стремлении к

идеальным предпочтениям, это связано с мотивом конформности, чувством,

что другие люди изначально придерживаются правила «золотой середины» и

не стоит слишком от них отличаться. Аргументом в пользу этого наблюдения

служит эффект Уолтера Митти (Walter Mitty) (Pruitt D.G., 1971; Higbee K.L.,

1971). Уолтер Митти – персонаж рассказа Джеймса Тарбера «Секретная

жизнь Уолтера Митти» (James Thurber “The secret life of Walter Mitty”),

истории о трусливом подкаблучнике, который в своих мечтах видел себя

мужественным и бесстрашным авантюристом. Д. Прюитт хотел проверить

свойственно ли это всем людям или только выдуманному персонажу. Для

проверки своих предположений он просил одних испытуемых сначала

оценить уровень риска каждого варианта в дилеммах выбора, приписывая им

ярлыки «осторожное» или «рискованное», а потом решить эти дилеммы. А

других – наоборот, сначала решить, а потом определить рискованность

вариантов. При первом условии, испытуемые предпочитали решения,

отмеченные ими как осторожные. При втором - выбирали те же решения, но

расценивали их в последствии как рискованные. Вывод: люди так же как и

Уолтер Митти вели себя осторожно, но хотели видеть себя склонными к

риску. К. Нигби показал, что этот эффект характеризует людей и в ситуации

реального риска (Higbee K.L., 1971).

35

Второй вариант объяснений - теории, подчеркивающие стремление

выгодно отличаться от других, основываются на предположении о том, что

люди мотивированы стремлением в лучшую сторону отличаться от других,

они заинтересованы в позитивной самопрезентации. Таким образом,

первоначальные индивидуальные предпочтения формируются исходя из

некоторого представления о среднем члене группы, так чтобы хотя бы слегка

его превзойти. А ознакомление с реальной групповой нормой при дискуссии

продуцирует сдвиг.

К этому варианту объяснений относится нормативная модель Ф.

Нордхоя (Nordhoy F., 1962) и Р. Брауна (Brown R., 1965) (Isenberg D.J., 1986;

Moscovici S., & Zavalloni M., 1969; Pruitt D.G., 1971). Модель Р. Брауна

предполагает, что направление сдвига или поляризации определяется тем,

какие ценности были актуализированы при принятии решения. В данном

контексте смысл групповой дискуссии сводится к предоставлению

информации об уровне риска других членов группы. Если обнаруживается,

что первоначальная позиция консервативна, то индивид подгоняет свой

уровень риска для того, чтобы соответствовать образу рискующего, ведущего

группу в сторону более рискованной позиции. До обсуждения человек

пытается занять позиции выше или наравне с предполагаемой групповой

нормой, а во время дискуссии работает процесс реального группового

сравнения. Поляризация – феномен конформности ценностям общества,

ценностям, которые выступают как детерминанты поведения.

Эксперимент Г. Мадараса и Д. Бема (Madaras G.R., & Bem D.J., (1968))

привел к модификации этого утверждения (Pruitt D.G., 1971). Они начали с

относительно простой гипотезы: если групповое взаимодействие помогает

проинформировать о позициях других или осознать направление

ценностного консенсуса, то индивид (после групповой дискуссии) должен

изменить свое отношение к риску (свои предпочтения) и по тем проблемам,

которые не обсуждались, тоже. Другой результат предполагается в том

случае, если функция групповой дискуссии – позволить каждому индивиду

36

рассмотреть более широкий круг аргументов, релевантных данной проблеме.

Так как из-за культурной ценности риска субъекты уделяют больше

внимания аргументам за риск, то сдвиг предвидится лишь по обсуждавшимся

проблемам, а по не обсуждавшимся - усреднение. Результаты оказались в

пользу второго варианта. Было показано, что ценности действуют как

посредник и что сдвиг не является всего лишь следствием конформности

нормативному давлению культуры.

В процессе групповой дискуссии генерируется множество аргументов,

как правило, большинство аргументов поддерживает преобладающую в

группе позицию. Тогда феномен поляризации можно рассматривать как

следствие взаимного убеждения. Из теорий информационного влияния самой

влиятельной является теория убеждающей аргументации Е. Бернштейна и А.

Винокура (1973) (Burnstein E., Vinokur A., 1977; Isenberg D.J., 1986).

Индивидуальное предпочтение (по теории убеждающей аргументации) – это

функция от количества и влиятельности аргументов за и против, которые

человек вспоминает, формулируя свою позицию. Групповая дискуссия

заставляет индивида сдвинуться в заданном направлении в той степени, в

какой дискуссия предоставила ему влиятельные, т.е. логичные, достоверные

и новые аргументы в пользу этого решения (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н.,

2003; Перспективы социальной психологии, 2001; Isenberg D.J., 1986).

Если в групповой дискуссии возникнет новый и влиятельный аргумент

против предпочитаемого решения, то произойдет «деполяризация» и

решение может измениться. В этой теории есть общий базис для

рассмотрения группового и индивидуального решения. Но вывод о том, что

взаимная аргументация сама по себе выступает механизмом поляризации, по

крайней мере, преждевременен. Ведь восприятие валидности аргумента

связано с ценностями и нормами.

Эксперименты Н. Бэйтсона (Bateson N., 1966) и Дж. Фландерса и Д.

Фистлетвейта (Flanders J.P., & Thistlethwaite D.L., 1967) показали, что сдвиг в

решении можно получить от индивидов, если поставить перед ними задачу

37

ознакомиться с некоторыми дилеммами выбора или приготовить

дополнительные аргументы для групповых дебатов. То есть для появления

сдвига можно обойтись и без групповой дискуссии. Это явление получило

название «эффекта ознакомления» (Isenberg D.J., 1986). Однако этот эффект

не всегда обнаруживался (Burnstein E., & Katz S., 1971; Pruitt D.G., 1971;

Teger A.L., Pruit D.G., St. Jean R., & Haaland G.A., 1970).

Д. Изенберг (Isenberg D.J. (1986)) в своей обобщающей статье,

посвященной сравнению и анализу теорий нормативного и информационного

влияния (Isenberg D.J., 1986), пришел к выводу о том, что существует два

независимых процесса, которые за стенами лабораторий обычно действуют

параллельно. А на то, какой из этих механизмов окажется ответственен за

поляризацию в конкретной ситуации, влияют опосредующие переменные;

1) характеристики решения (насколько ситуация решения

располагает к рациональности);

2) эго-вовлеченность (при высокой эго-вовлеченности в решение

вовлекаются ценности, внимание уделяется узкому кругу вопросов и

информации и в обсуждении участвует обедненная аргументация из-за того,

что проблема тщательно обдумывается еще до группового обсуждения).

В теориях социального сравнения акцент ставится на том, кто или что

выступает источником норм, являющихся основой для процессов

социального сравнения. А для теории убеждающей аргументации ключевым

является вопрос о характеристиках сообщений, информационных

воздействий. Таким образом, два подхода скорее дополняют друг друга, чем

исключают, обращаясь к разным аспектам процесса изменения аттитюдов.

В настоящее время еще одно объяснение феномена поляризации дает

теория самокатегоризации Дж. Тернера (Turner J.C., 1987) (Перспективы

социальной психологии, 2001). В соответствии с данной теорией человек для

того, чтобы построить представление о себе использует концепции о том,

чем люди и группы отличаются друг от друга (развитие идей Л. Фестингера о

социальном сравнении). Различные условия могут провоцировать

38

самокатегоризацию, и тогда люди начинают ориентироваться на групповую

норму, представляющую собой прототип. Прототип – это позиция,

соответствующая проявлению того общего, что свойственно группе и что

отличает ее от других. В таком случае, лидер группы (как он представлен в

теории лидерства как ценностного обмена) и является прототипом группы

(Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М., 2001). Таким образом, норма больше не

связана с конформностью, а с идеальной самокатегоризацией (Перспективы

социальной психологии, 2001). Прототип может меняться в зависимости от

того, какой из групп противопоставляется и как распределены мнения в

группе. Одним из интересных следствий этой теории состоит в том, что

присутствие чужой группы будет приводить к усилению феномена

поляризации. Феномен поляризации позволяет объяснить, почему группы

чаще соперничают друг с другом, чем отдельные индивиды. Д. Майерс

считает, что поляризация – естественно возникающий процесс (Майерс Д.,

1997), который приводит со временем к усугублению межгрупповых

различий.

В заключение, необходимо отметить, что существование сразу трех

альтернативных объяснений феномена поляризации (гипотеза социального

сравнения, убеждающей аргументации и самокатегоризации) не позволяют

составить четкой картины механизмов этого явления. Некоторые

исследователи считают, что возникновение поляризации обусловлено

действием разных процессов (Майерс Д., 1997; Isenberg D.J., 1986; Pruitt

D.G., 1971; Vertzberger Y.Y.L., 1997), другие полагают, что это признак

теоретической запутанности в данной области (Перспективы социальной

психологии, 2001; Postmes T., Spears R., Lee A.T., & Novak R.J., 2005): если за

поляризацию отвечают разные процессы, то они должны играть роль в

разных ситуациях. Так, Т. Постмес и др. (2005) показали, что поляризация

может возникать за счет разных механизмов в зависимости от источника

групповой идентичности (Postmes T., Spears R., Lee A.T., & Novak R.J., 2005).

Такая неопределенность относительно причин поляризации вынуждает нас

39

при рассмотрении механизмов групповых решений в предлагаемой нами

модели ограничиться указанием поляризации в качестве механизма

формирования группового мнения.

1.2.3 Группомыслие – причина групповых фиаско

Книга И. Джаниса «Жертвы группомыслия» (1972) стала одной из

самых цитируемых книг, написанных социальными психологами (Beyond

groupthink, 1997; Janis I.L., 1972). Это неслучайно, ведь в книге описаны

случаи не просто неправильных групповых решений, а настоящих фиаско на

материале серьезных политических решений.

Группомыслие (groupthink) – это образ мышления, возникающий у

людей, когда они глубоко вовлечены в высоко сплоченную группу, когда

борьба за единство доминирует над мотивацией реалистично оценить

альтернативы действий. Аллюзия с новообразованиями из словаря Дж.

Оруэлла такими как “doublethink” и “crimethink” преднамеренна (Андреева

Г.М., 2000, Janis I.L., 1972), так как группомыслие приводит к снижению

продуктивности мышления, чувства реальности и моральности, которые

вытекают из группового давления. Его иногда называют «крайним примером

групповой поляризации» (Whyte G. (1989)) из-за выраженного стремления к

единодушию у членов группы (Перспективы социальной психологии, 2001;

Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997). Группомыслие может приводить к дефектным

по процедурно-процессуальным критериям решениям.

Во всех четырех примерах фиаско (рассматриваемых И. Джанисом)

группы были сплоченными, а их судьбоносные решения - дефектными. Если

ситуация соответствует этим двум критериям, то дефектное решение скорее

всего стало следствием склонности к поиску согласия и единодушия.

Подобные устремления обеспечивают мотивацию, порождающую симптомы

группомыслия (Janis I.L., 1972; Janis I.L., & Mann L., 1977):

1. Иллюзия неуязвимости, чрезмерный оптимизм перед лицом

опасностей, возникающих из-за рискованных действий, в которые группа

40

вовлекается. Для того чтобы достигнуть настолько оптимистичного взгляда

нужно, чтобы каждый из членов группы, думая, что все остальные согласны,

мог спокойно игнорировать риск.

2. Неоспоримая вера в этику и непогрешимость собственной группы.

Все рассматривается в черно-белых тонах. Когда в такой группе планируется

кампания против врагов или соперников, их дискуссии обычно содержат две

темы: «Мы сильная группа хороших парней, которые в конце победят» и

«Наши противники – это тупые, слабые и плохие парни». Вопросы

моральности и этичности предполагаемых действий не рассматриваются.

3. Стереотипный и упрощенный образ врага. Этот признак тесно

связан с предыдущим. Так, например, группа Дж. Кеннеди, планируя

вторжение, не удосужилась проверить отношение населения Кубы к Ф.

Кастро, ошибочно полагая, что его никто не поддерживает.

4. Рационализация. Группомыслие – это паттерн коллективного

защитного избегания решения. Когда эта тенденция доминирует, члены

группы используют свои коллективные когнитивные ресурсы для выработки

рационализаций в поддержку разделяемых иллюзий о неуязвимости группы

и правильности решения.

5. Групповое давление, конформность и покорность. Поведение

лидера и группы в целом может усилить групповые иллюзии, мешая тем, кто

сомневается, высказать альтернативы и возражения.

6. Самоцензура. Подавление собственных сомнений и возражений

служит установлению единодушия. В подобной ситуации участники

обсуждений отмечают, что сама атмосфера дискуссии не позволяла

высказать сомнения, не хотелось нарушать консенсус. Молчание внесло свой

вклад в недостаток критического мышления при групповых рассуждениях.

7. Иллюзия единодушия. Когда группа уважающих мнения друг

друга людей достигает единодушия, каждый член группы верит, что решение

должно быть верным. Получается, что решение проверяется консенсусом, а

не критическим мышлением. В сплоченных группах часто предполагается,

41

что «молчание – знак согласия». Однако, молчание при группомыслии всего

лишь продукт самоцензуры и группового давления.

8. Появление самозваных хранителей группового духа. Давление на

члена группы, пытающегося высказать другое мнение, часто принимает

форму убеждения несогласного участника молчать, если он не может

подогнать свое мнение под мнение группы.

И. Джанис (Janis I.L., 1972) описал несколько правил для

противодействия группомыслию. Лидер группы должен благоприятствовать

открытому выражению возражений и сомнений, быть беспристрастным с

самого начала и не защищать определенный курс действий, который он хотел

бы провести. Хорошо, когда над проблемой работает несколько групп с

разными лидерами, если такой возможности нет, то группа должна время от

времени разбиваться на подгруппы с разными руководителями, а затем

обмениваться информацией. Члены группы должны иногда обсуждать ее

деятельность с доверенными соратниками, коллегами, партнерами и

докладывать их точку зрения. На встречи следует приглашать экспертов со

стороны. Хотя бы один из членов группы должен играть роль адвоката

дьявола на каждой встрече. Значительное время следует посвятить изучению

информации о предпочтениях участников и возможных вариантах действия и

анализу событий, которые должны или могут произойти в будущем. Если

консенсус достигнут, то он должен быть подвергнут рассмотрению еще раз и

подтвержден или отвергнут на совещании, проведенном после времени,

достаточного для того, чтобы участники смогли собраться с мыслями и

сформулировать свои сомнения или замечания.

Одним из самых спорных и сложных вопросов является вопрос о

причинах группомыслия. Если в своей работе 1972 г. И. Джанис акцентирует

внимание на сплоченности группы, то в 1977 (Janis I.L., & Mann L., 1977)

подчеркивает влияние стресса. Если бы группомыслие возникало во всех

сплоченных группах, наверно, сложно было бы говорить о качестве

групповых решений. Но оно возникает не во всех и не всегда. Важным

42

фактором выступает сильный стресс (связанный с необходимостью

принимать решение), приводящий к росту потребности в аффиляции,

усилению группового давления и, наконец, групповому защитному

избеганию (группомыслие – это коллективный паттерн защитного

избегания). Кроме того, необходимо учитывать еще и такие факторы как

изоляция, слабость процедур и директивный стиль руководства (Janis I.L.,

1972; Janis I.L., & Mann L., 1977). В свете понимания причин группомыслия

важным является вопрос о психологических функциях симптомов

группомыслия. Они служат средствами повышения и сохранения

самооценки, когда речь идет о серьезных решениях, за которые члены

группы разделяют ответственность перед лицом общественного неодобрения

и недовольства собой. Этот аспект группомыслия редко удостаивается

должного внимания (George A.L., 1997).

Дж. Эссер в своей обзорной статье (Esser J.K., 1998), посвященной

анализу исследований группомыслия, подводит итог его 25-летнему

изучению:

при группомыслии решение является следствием уступчивости, а

не интернализации;

детерминантами группомыслия не выступают сплоченность

группы и ситуационные факторы (такие как ограниченность времени).

Вопрос о последствиях и симптомах группомыслия решается

неоднозначно. Обратимся к результатам лабораторных исследований

группомыслия. И Джанис считал сплоченность группы самым важным

фактором группомыслия, однако, она выступала в роли необходимого, но не

достаточного условия (Janis I.L. 1972), ведь в высоко сплоченных группах

самоцензура может встречаться реже (например, в семейных решениях,

супруги имеют право на несогласие (Майерс Д., 1997)). Так, Г. Мурхэд и Дж.

Монтанари (Moorhead, G., and Montanari, J.R. (1986)) показали, что

сплоченность приводит к снижению самоцензуры, повышает количество

выражений несогласия и рассматриваемых альтернатив (Fuller S.R., & Aldag

43

R.J., 1997). Негативная корреляция между сплоченностью и качеством

решения обнаруживалась лишь в случае, когда сплоченность основывалась

на межличностной привлекательности, и когда размер группы был велик.

Хотя сплоченная группа более оказывается более уверенной в своем решении

и считает его менее рискованным (Esser J.K., 1998). Изолированность

приводит к рассмотрению меньшего количества альтернатив и снижению

качества решения, что соответствует модели группомыслия И. Джаниса, но

такие группы чаще консультируются с экспертами и чувствуют уязвимость,

что противоречит. Предвзятость лидера негативно сказывается на количестве

предлагаемых решений и рассматриваемых фактов (Leana C.R., 1985).

Авторитарный лидер воспринимается группой как более влиятельный в

процессе принятия решения. В таких группах больше самоцензуры и

хранителей группового духа (умохранителей). Если авторитарный лидер

рано обозначит свои предпочтения, то группа, как правило, к ним и

склоняется. Высоко сплоченные группы, не имевшие разработанных

процедур решения, принимали более слабые решения. Единодушное

решение чаще приводит к плохим решениям, чем правило большинства (Janis

I.L., 1972). В условиях стресса наблюдается больше рационализаций, и в

высоко сплоченных группах качество решений падает. Возможность

идентификации (повышение меры индивидуальной ответственности)

снижает эффекты, связанные с группомыслием. Значит, авторитарный лидер,

изоляция, однородность и слабая разработанность процедур принятия

решения – лучшие предсказатели группомыслия (Esser J.K., 1998).

П. Харт (t’ Hart P. (1990/ 1994)) с коллегами попытались интегрировать

феномен группомыслия в более широкий контекст исследования групп. Он

предложил разделять два вида ситуаций, провоцирующих группомыслие

(Esser J.K., 1998; Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997; George A.L., 1997):

1) группомыслие, возникающее в ситуации пессимистичного взгляда

на возможный исход;

44

2) группомыслие, являющееся продуктом оптимистичного взгляда на

исход, когда группа хочет как можно быстрее добиться большого успеха.

Первый вид ситуаций - коллективное избегание провоцирует защитные

реакции, вызванные стрессовой ситуацией (они и описаны И. Джанисом в

1972 г. и Callaway, M.R., Marriott, R.G., Esser, J.K., 1985). Второй тип –

коллективный сверхоптимизм. Он характеризуется авантюрной реакцией,

когда ситуация воспринимается как возможность достичь огромного успеха,

и характерен для «медового месяца» политических и прочих групп. П. Харт

считает важным последствием группомыслия – возникновение

экстремальных форм принятия риска (это связывает группомыслие с

феноменом поляризации). Коллективный сверхоптимизм может проявляться

в виде феномена «коллективной ловушки»: группа провоцирует

приверженность первоначально привлекательному, но провальному плану

действий (Esser J.K., 1998; Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997). М. Крун с

коллегами (Kroon, M.B.R, t’ Hart P, and Van Kreveld, D., 1991) утверждает,

что информирование членов группы об индивидуальной ответственности за

групповое решение помогает в случае коллективного избегания, но

бесполезно в случае коллективного сверхоптимизма.

С. Фуллер и Р. Алдага (Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997) утверждают, что

группомыслие превратилось в подобие пугала, чего-то смутного,

непонятного, но определенно пугающего. Сообщество социальных

психологов стало напоминать жителей деревни, винящих в каждой своей

неудаче или происшествии некое мистические чудовище («Gruffthing»).

Никто его не видел, никто точно не знает что это, но любой подозрительный

шорох кажется признаком его появления. В такой ситуации становится

трудно увидеть суть феномена. Перед тем как определить наше отношение к

этому многоликому феномену приведем еще один случай группомыслия,

описанный И. Джанисом (Janis I.L., 1972). Он наблюдал случай с

курильщиком-нонконформистом, который бросил курить, в то время как

другие члены терапевтической группы считали, что это очень трудно, что

45

курение - практически непреодолимая зависимость. Курильщик-

нонконформист оказался в ситуации выбора: не курить или посещать

встречи, и принял решение вернуться в группу и снова начал курить. Никто

из членов этой группы не вспомнил о том, что главной целью этих встреч

было как можно быстрее бросить курить. Группа игнорировала

консультантов, наслаждаясь достигнутым консенсусом. Этот пример

позволяет продемонстрировать экстремальную форму группомыслия. В

подобных случаях высокая сплоченность вместе с тенденцией искать

согласия (гармонии) служила помехой критическому мышлению – это

центральная черта группомыслия.

В сплоченных группах неформальные цели сохранения

доброжелательных внутригрупповых отношений всегда включаются в

скрытое расписание встреч. Более всего группомыслия следует опасаться в

ситуациях, когда желание сохранить доброжелательные отношения или

добиться единодушия становиться главной групповой целью. Как уже

отмечалось выше, это происходит, как правило, либо в критической,

угрожающей ситуации, когда срабатывает групповой защитный механизм

(коллективное избегание), либо во время эйфории, вызванной «медовым

месяцем» группы, когда ее члены переценивают групповой потенциал.

1.2.4 Выводы

1. Анализ феномена социальной ингибиции и фасилитации показал,

что в присутствии аудитории человек сталкивается с необходимостью

воспринимать и контролировать других людей, поскольку они являются

значимыми социальными объектами, а также отслеживать свое поведение с

позиций оптимальной самопрезентации, что накладывает серьезный

отпечаток на течение когнитивных процессов. Возможно, что когнитивные

эффекты индивидуальных решений (например, «рамочный» эффект) и

лежащие в их основе механизмы будут иначе проявляться в условиях

группового принятия решений.

46

2. В ситуации, когда в группе достигнут консенсус, формируется так

называемое «групповое мнение» (один из групповых когнитивных

продуктов), которое, как правило, отличается от среднего индивидуального

мнения в группе большей экстремальностью. Это выражается в феномене

поляризации. К сожалению, механизмы этого явления не до конца

определены, поэтому при описании когнитивных механизмов группового

решения мы будем рассматривать саму поляризацию в качестве такого

механизма (возможность такого отношения к феноменам обосновал В.С.

Агеев (Агеев В.С., 1990)).

3. Поиск единодушия (то есть скорейшее и безболезненное

формирование группового мнения) может стать самоцелью групповой

работы, в подобной ситуации возникает риск возникновения такого дефекта

группового решения как группомыслие. Значит, достижение единого

группового мнения не должно становиться самоцелью групповой работы.

1.3 Процессы и механизмы группового принятия решений

В данном разделе мы пытаемся ответить на вопрос о качественном

своеобразии процессов группового принятия решений по сравнению с

индивидуальным, выделить и описать механизмы группового принятия

решений, которые затем послужат основой для построения модели

группового принятия решений.

1.3.1 Сравнительный анализ процессов индивидуального и

группового принятия решений

Когда речь заходит о процессах группового принятия решения

выделяются две тенденции в определении его этапов. Ряд исследователей не

проводят различий в содержании групповых и индивидуальных этапов

решения, в то время как другие включают специфические компоненты,

указывающие на групповой характер процесса.

47

Например, по С. Фуллер и Р. Алдагу процесс принятия группового

решения состоит из идентификации проблемы, генерации альтернатив, их

оценки и выбора, исполнения решения и его контроля (Fuller S.R., & Aldag

R.J., 1997). Сравним с этапами индивидуального решения, описанными У.

Эдвардсом (Edwards, W., 1961): фиксация и осознание проблемы,

формирование субъективного представления о задаче, формирование

исходного множества альтернатив, формирование критериев выбора,

элиминация альтернатив исходного множества, оценка полезности и

вероятности исходов, выбор максимизированной альтернативы, оценка

результата, реализация решения, коррекция решения. Как можно заметить,

никакой специфики процесса группового принятия решения у С. Фуллер и Р.

Алдага не прослеживается.

Гораздо более продуктивным нам кажется точка зрения Р. Бэйлза

(Bales R.F., Strodtbeck F.L., 1951). На основе анализа результатов

эмпирического исследования он выделяет следующие фазы решения:

1) ориентировка членов группы в отношении общей задачи (обмен

информацией),

2) оценка хода выполнения задачи членами группы (взаимное

оценивание друг друга и внешней информации),

3) контроль (попытка членов группы влиять друг на друга),

4) фаза принятия группового решения,

5) ослабление межличностных и внутриличностных напряжений,

6) проявление солидарности или раскола между ними.

В данном случае учитывается социальная перцепция и влияние (общение в

целом (Андреева Г.М., 2000; Куницына В.Н., 2001; Межличностное

восприятие в группе, 1981; Парыгин Б.Д, 1999.)) и отмечается, удалось ли

прийти к единому групповому мнению.

Рассмотрим еще позицию А.В. Карпова (Карпов А.В., 2000), который

утверждает, что к настоящему моменту у психологов сложились

48

представления об определенном «процессуальном инварианте» группового

решения, Он таков:

1) определение системы исходных данных (критический стимул –

осознание группой неопределенности ситуации),

2) формирование общегруппового фонда информации,

3) метарешение относительно стратегии последующего группового

решения,

4) формирование представления об индивидуальных целях членов

группы в процессе решения,

5) ролевая «решенческая» дифференциация,

6) выбор критерия агрегации групповых предпочтений,

7) собственно акт группового выбора,

8) реализация решений,

9) коррекция решений и (при необходимости) компенсация

неудачного решения.

Описанный выше «процессуальный инвариант», напротив, практически не

учитывает процессов социальной перцепции и влияния, образования

группового мнения. Зато автор обращается к групповым когнитивным

продуктам, возникающим вследствие межличностной коммуникации

(«общегрупповой фонд информации»), и к необходимости принимать

совместные «метарешения» (договариваться о том, кто и за что будет

отвечать, как следует принимать окончательное решение).

Ситуация включения или не включения специфических групповых

когнитивных продуктов в представление о групповом принятии решения

существует не только в теории, но может иметь место и в реальности, правда

в несколько ином аспекте. Группа может собраться для принятия решения,

но не принять «группового» решения (Карпов А.В., 2000; ‘t Hart P., Stern

E.K., Sundelius B., 1997; Levi D., 2001). Это может произойти по ряду причин:

группа может не придти к общему решению из-за серьезного

конфликта;

49

давление ситуации может привести к принятию первой

попавшейся альтернативы при крайне условном рассмотрении проблемы;

лидер или руководитель может навязать группе свое решение;

групповое решение может походить на «театральную

постановку», когда смысл действия сводится к обеспечению некой

видимости;

члены группы могут (по разным причинам) самоустраниться от

группового решения, заняв позицию невмешательства и не включенности в

процесс;

решение может быть «принято» группой, но саботироваться

впоследствии, это тесно связано с феноменом «ложного согласия» Л.

Фестингера (Фестингер Л., 1999; Matz D.C., & Wood W., 2005).

Перечень можно было бы продолжить, но это не даст нам ничего

принципиально нового. В первом случае решение, строго говоря, не

принимается, во всех остальных, групповое решение выступает в качестве

«псевдорешения», но все случаи имеют общую природу: в них группа не

принимает поистине группового решения. К этой проблеме мы обязательно

вернемся в следующем разделе. Отметим сейчас только, что для понимания

природы по-настоящему группового решения гораздо продуктивнее такой

подход к описанию этапов решения, который опирается на его групповой

характер. Для этого попытаемся обобщить закономерности, которые были

обнаружены в исследованиях процессуальной стороны группового решения:

1. Важно отметить, что все стадии различаются по степени

вовлеченности в них конвергентного и дивергентного мышления (стадия

генерации альтернатив преимущественно дивергентна, а стадия оценки и

выбора - конвергентна). Поспешная конвергенция крайне нежелательна, но

происходит, например, в ситуации группомыслия (Beyond groupthink, 1997).

2. На различных стадиях решения проблемы требуются разные

социальные договоренности и правила. Так, норма выслушивания

собеседника хороша на стадии оценки альтернатив и выбора, но губительна

50

на стадии генерации альтернатив (феномен «блокировки продуктивности»)

(Уилк Х., Ван Книппенберг Э., 2001).

3. М. Пул (Marby, E.A., 1999; Pool M.S., 1999) утверждает, что

представление о четкой последовательности и смене фаз решения не

отражает реальной сложности процессов группового принятия решений,

стадии могут наслаиваться одна на другую, проходить параллельно и

меняться местами. Фазы и их последовательность зависят от задачи и

ситуативных факторов. Группа эмулирует определенные фазы, но их точный

состав, количество и порядок следования всегда специфичен. Поэтому

обычные модели группового процесса при принятии решения не всегда

работают.

4. К. Герсик (Gersick C.J.G., 1988, цит. по Mabry, E.A., 1999)

предложил механизм перехода от одного этапа решения к другому. Находясь

на определенной фазе принятия решения, группа пребывает в состоянии

равновесия до тех пор, пока равновесие не начнет восприниматься как

блокирующее групповые ожидания относительно результата, что приводит к

возникновению критического события и переходу на новую фазу. Степень

открытости системы (насколько она открыта внешней обратной связи) и

уровень системной интеграции (количество внутренней обратной связи

между компонентами системы – членами группы) определяет причинные

обстоятельства и момент, когда это дестабилизирующее событие произойдет.

Т. Шейдел (Scheidel, T.M., 1986, цит. по Mabry, E.A., 1999) отметил, что

конвергентная обратная связь фасилитирует движение группы в направлении

окончательного решения, в то время как дивергентная обратная связь

расширяет круг вопросов, которые группа должна рассмотреть. Этот

механизм также может претендовать на объяснение перехода с одной стадии

на другую.

5. Плохое решение может возникнуть в результате ошибки на любом

из этапов его принятия и рассмотрения (Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997).

51

6. В процессе группового принятия решения формируется

«общегрупповой фонд информации». Члены группы вносят в него свой вклад

не сразу, а циклами, полнота цикла зависит от актуальной меры его

сформированности (Карпов А.В., 2000). Средство формирования

общегруппового фонда информации имеет принципиально отличный от

индивидуального решения механизм – механизм вербализации,

представленный в эксплицитной форме. Представления об индивидуальных

целях, свойствах и качествах, предпочтениях и возможностях членов группы

обогащают общегрупповой фонд информации.

7. В процессе принятия группового решения от одной фазы к другой

происходит смена ведущих групповых ролей (здесь, прежде всего, имеются в

виду роли, связанные с движением в содержательной плоскости). Это смена

«ситуативного лидера» дискуссии (Вержбицкий А.П., 1988; Карпов А.В.,

2000).

8. Часто решения носят симультанный характер, и только

усложнение ситуации приводит к их развертыванию. Процессуальная

организация строится по принципу «минимально достаточной

дифференциации» (Карпов А.В., 2000).

9. В соответствии с теорией равновесия Р. Бэйлза (Bales R.F.,

Strodtbeck F.L., 1951; Poole, M.S., 1999) эффективная группа должна

удовлетворять деловым и социо-эмоциональным нуждам своих членов, что

требует достижения баланса между этими двумя видами активности. Социо-

эмоциональная энергия должна периодически просачиваться, что может

проявляться в позитивной активности: в шутках и поздравлениях членов с

хорошими идеями, или в негативной: экспрессия фрустрации или даже

агрессия на других членов группы. Если к социо-эмоциональным вопросам

время от времени не возвращаться, то растущее напряжение сможет свести

на нет способность группы продвигаться в нужном направлении. Возможно,

что эффект «пульсара» (чередование периодов позитивного и негативного

52

настроения в группе) связан именно с поддержанием равновесия (Почебут

Л.Г., Чикер В.А., 2000).

10. В психологии принятия групповых решений очень мало внимания

отводиться проблеме ответственности, анализу ее форм в группе. Процессы,

связанные с возложением, принятием и распределением ответственности,

противоречивы: объединение в группу сразу работает в двух направлениях: и

увеличения (персонификация) и снижения (диффузия) ответственности

(Карпов А.В., 2000; Муздыбаев К., 1983).

11. Группа развивается в процессе принятия решения, происходит

становление коллективного субъекта (Карпов А.В., 2000; Кричевский Р.Л.,

Дубовская Е.М., 2001; Почебут Л.Г., Чикер В.А., 2000; Tuckman, B.W., 1977).

Перед тем, как перейти к рассмотрению механизмов групповых

решений, рассмотрим еще один интересный подход к анализу

взаимодействия в процессе принятия решения. Оригинальность этого

подхода заключается в выделении целостных «гештальтов», паттернов

группового поведения, удобных для анализа реальных ситуаций принятия

решения. Э. Стерн и Б. Санделиус предложили новый подход к анализу

групповых процессов (Stern E.K., & Sandelius B., 1997). В основе их

типологии паттернов группового взаимодействия лежат два базовых

измерения социальной интеракции – конфликт и конформность (или

консенсус (Moscovici S., & Doise, W., 1994)). Они предложили семь

паттернов принятия решений, которые оказывают существенное влияние на

результаты групповой деятельности: простая конформность, синдром новой

группы, группомыслие, кабинетная и бюрократическая политика, паралич,

манипуляции, сбалансированное критическое обсуждение.

Особенность данного подхода состоит в том, что Э. Стерн и Б.

Санделиус пытались создать легко доступный инструмент для

интерпретации группового взаимодействия. Типология паттернов группового

взаимодействия не удовлетворяет критериям формальной типологии (не

являются взаимоисключающими и не описывают все многообразия

53

групповых взаимодействий). Главный ее смысл – эвристический. Не смотря

на доступность и легкость применения данного подхода в практических

целях, его самостоятельная ценность не так высока.

1.3.2 Механизмы, стратегии и методы принятия групповых

решений

Вопрос о механизмах принятия группового решения поднимается

крайне редко. Часто, по умолчанию, считается, что в группе действуют те же

механизмы, что и при индивидуальном решении, Иногда в качестве

механизма предлагается тот или иной процесс, включенный в групповое

принятие решения (например, ролевая дифференциация). Так, А.В. Карпов

решает проблему через соответствие уровня организации решения и

ведущего феномена-механизма группового решения (Карпов А.В., 2000).

Эта позиция тесно связана с тем, что стратегии манипуляции могут

выступать в качестве механизмов принятия решения и наоборот (Hoyt P.D.,

& Garrison J.A., 1997; Stern E.K., & Sandelius B., 1997). Один из ключевых

аргументов сторонников данного подхода заключен в феномене перехода

факта объективной реальности группового решения в инструмент. Любой

феномен организации группового функционирования может выступать как

объективная реальность и как инструмент, средство манипуляции. Тем

самым явление может трансформироваться в механизм, что хорошо

согласуется со сложностью картины групповых решений.

Обычно под манипуляцией понимают попытки одного из участников

(или группы) создать такую ситуацию принятия решения, чтобы

максимизировать вероятность благоприятного для себя исхода и

минимизировать – неблагоприятного (Stern E.K., & Sandelius B., 1997). Как

правило, внимание уделяется процедурной манипуляции, происходящей во

время групповой дискуссии. Однако манипуляция может иметь место на

любой стадии принятия решения (а не только при определении того, как

будет приниматься решение) и выступать в самых разнообразных формах

54

(t’Hoyt P.D., & Garrison J.A., 1997). П. Хойт и Дж. Гаррисон попытались

вскрыть все возможные стратегии манипуляции: исключение и включение

неугодных лиц; установление определенной программы работы, повестки

дня и правил принятия решения; формулировка проблемы и способ подачи

информации; давление и угрозы, экспертиза и построение коалиций

Одна из форм поведения (и один из механизмов манипуляции),

замеченная в группах по принятию решений называется «ты – мне, я - тебе»

(«logrolling») (Tullock G., 1970). Это договоренность между двумя или более

членами группы, в соответствии с которой одни соглашаются поддержать

позицию других в одном решении, взамен на подобную же услугу в другой

ситуации. Обычно такие договоренности скрыты от посторонних глаз. Если

конкретное решение оказывается включенным в череду других, то,

естественно, возникают торги и взаимовыгодные соглашения.

Кроме стратегий манипуляции на роль механизмов группового

решения часто претендуют способах, методах и правилах группового

принятия решений. Они воспринимаются участниками как правила игры и

еще до момента начала группового решения задают его ход. К основным

способам группового принятия решений относят: голосование и консенсус.

Правило большинства (самый простой вариант голосования) позволяет

принять групповое решение даже тогда, когда по-другому этого сделать

невозможно. Оно обеспечивает реализуемость группового решения (Карпов

А.В., 2000), экономит время и усилия членов группы. Часто под сомнение

ставиться его справедливость и полезность: оно позволяет большинству

игнорировать меньшинство; выигрывать с незначительным перевесом

(например, 51 против 50); дает меньшинству «психологическое право»

саботировать принятое решение; потакает столкновению позиции, а не

аргументов и т.д. Безоговорочно правомерность правила большинства

признается только в тех случаях, когда решение принимается институтами

представительства. Решение большинством – не единственный вариант

голосования, но, пожалуй, самый распространенный. Сколько бы математики

55

не обосновывали преимущества более сложных методов голосования, скажем

решения по методу Кондорсе или по Борду, вряд ли кто-нибудь будет

применять его на практике (Мулэн Э., 1991).

С точки зрения математиков, правила простого и относительного

большинства имеют еще одну слабость – они совершенно беззащитны перед

разнообразными манипуляциями, например, порядком предъявления

альтернатив при голосовании или другими стратегическими хитростями

(Мулен Э., 1991; Radford, K.J., 1989). Здесь невозможно не упомянуть

принцип меньшинства Э. Мулена: при многих правилах голосования влияние

группы участников на решение зависит скачкообразно от размеров группы:

меньшинство не может ничего, большинство может все (Мулен Э., 1991).

Средством защиты от тирании большинства является принцип меньшинства,

который требует, чтобы любая коалиция, сколь малой она не была,

располагала хотя бы частичным правом принятия решения. При

рассмотрении и оценке различных стратегий вынесения группового решения

необходимо учитывать этот принцип.

С. Московичи принадлежат исследования о стратегии поведения

меньшинства. Для достижения успеха меньшинство должно вести себя

последовательно. Последовательность заключается в двух принципиальных

моментах: оно должно быть согласно между собой и не менять своей

позиции во времени (Moscovici S., Lage E., & Naffrechoux M., 1969). Есть еще

одно дополнение (Alvaro, E.M., & Crano, W.D., 1997): один из важных

процессов, опосредующий влияние меньшинства, является процесс

атрибуции. Поэтому к своему меньшинству относятся позитивнее, чем к

чужому.

В социально-психологической литературе царит восторженное

отношение к консенсусу (Levi, D., 2001). Его сильными сторонами являются

учет мнений всех членов группы, более искренняя аргументация,

справедливость. Временные затраты при таком правиле принятия решения

выше и есть вероятность не достичь решения или придти лишь к ложному

56

консенсусу. Очевидно, что не всякий консенсус хорош. Консенсус как

идеальный вариант возможен только, если у всех членов группы есть

сходные мнения и опыт и если все они хотят, чтобы группа достигла своих

целей (необходимые условия). Можно достичь консенсуса и при наличии

нескольких несогласных с общим мнением, если они готовы промолчать

ради единодушия при принятии решения (опасность подобной ситуации

была рассмотрена нами выше при анализе феномена группомыслия). Если

консенсус недостижим, то члены группы собираются в подгруппы с разным

мнением. Для принятия решения в таких группах не существует

предпочтительного и универсального метода.

В современной психологии групповых решений существует, по сути,

парадоксальная ситуация: очень большое внимание уделяется приемам

выработки и принятия групповых решений (Кирхлер Э., Шротт А., 2004;

Петров А.В., 2005; Levi, D., 2001), которые не учитывают социально-

психологических закономерностей, когнитивных и эмоциональных

процессов в группе и не опираются на представление о механизмах

группового решения. Самыми известными приемами выработки групповых

решений являются метод консенсуса (метод консенсуса отличается от

консенсуса как правила группового принятия решения), метод номинальной

группы, метод Делфи, Техника Ринги, техника «Лестница». Существует еще

и множество приемов ведения групповой дискуссии, приемов повышения

продуктивности группового мышления и решения проблем: «мозговой

штурм», составление «мыслительных карт» («mind mapping»), синектика,

организационно-деятельностные игры, фокус-группы, рефлексия,

применение стратегической/ тактической модели и т.д. К их анализу мы

обратимся в следующим разделе при рассмотрении проблемы качества

групповых решений.

Таким образом, вопрос о механизмах групповых решений является

одним из самых сложных и мало разработанных в социальной психологии.

Возможно, что обращение к результатам исследований механизмов

57

индивидуального принятия решений позволит нам продвинуться в решении

данного вопроса, очевидно, что они работают и при групповом решении, но

остается открытым вопрос о том как. Опишем результаты исследований,

полученные в рамках когнитивной психологии принятия индивидуальных

решений (Напомним, что нас, в первую очередь, интересует когнитивный

аспект принятия решения).

В 2002 году Д. Канеман (психолог) получил Нобелевскую премию по

экономике. Представленная им концепция механизмов индивидуального

принятия решений получило широкое подтверждение и признание. Он и А.

Тверски предлагали испытуемым решать простые задачи, позволившие

продемонстрировать целый ряд когнитивных эффектов (эффектов, связанных

с особенностями человеческого познания), особенностями мышления и

принятия решений. Результаты этих исследований послужили основой

целого направления исследований, как в области когнитивной психологии,

так и в других областях.

Кратко ознакомимся с моделью Канемана-Тверски (Kahneman, D.,

2002). Основной вопрос, на который она позволяет ответить, состоит в

следующем: как человек принимает решения и выносит суждения, с чем

связаны ошибки, которые он совершает. Плодом многолетних исследований

явилось представление о том, что за решение задач у человека отвечают две

разных, но взаимодействующих и взаимодополняющих системы, два

процесса: интуиция и мышление, контролируемое сознанием (дискурсивное,

критическое мышление). Интуиция и сознательно контролируемое

мышление получили название «Система 1» и «Система 2» соответственно.

Операции «Системы 1» (интуитивное мышление) быстры, автоматичны, не

требуют усилий, ассоциативны и плохо поддаются контролю и изменению.

Операции «Системы 2» (сознательно контролируемое, дискурсивное

мышление) совершаются медленнее, последовательны, требуют усилий и

сознательно контролируются, кроме того, они относительно гибки и могут

регулироваться правилами. Правила, которыми пользуется «Система 1»,

58

называются эвристиками, в некоторых случаях их действие приводит к

возникновению так называемых «когнитивных искажений» (см. Рисунок 1).

Модель Канемана-Тверски предполагает четыре способа, по которым

суждение или решение может быть вынесено:

1 - никакого интуитивного ответа в голову не приходит, и суждение

порождается «Системой 2»;

2а - интуитивное суждение или намерение возникает и одобряется

«Системой 2»;

2b - служит «якорем» для корректировок, отвечающих за другие

характеристики ситуации;

2c - идентифицируется как несовместимое с субъективно верным

правилом и его открытое проявление блокируется.

Рисунок 1. Модель Канемена-Тверски: особенности восприятия, интуиции и

мышления (Kahneman, D., 2002, p. 451)

Точно установить частоту использования каждого из этих способов сложно,

но наблюдения позволяют предположить следующий порядок по убыванию

распространенности: (2a) – (2b) – (1) – (2c).

Несмотря на критику подхода Д. Канемана и А. Тверски (Gigerenzer G.,

1991 (а и в); Gigerenzer G., Hell W., & Blank H., 1988), результаты их

ВОСПРИЯТИЕ

(перцепция)

ИНТУИЦИЯ СИСТЕМА 1

МЫШЛЕНИЕ СИСТЕМА 2

Быстрые

Параллельные

Автоматические

Не требуют усилий

Ассоциативные

Медленно обучаемые

Медленные

Последовательные

Контролируемые

Требуют усилий

Регулируются правилами

Гибкие

ПР

ОЦ

ЕС

С

СО

ДЕ

РЖ

АН

ИЕ

Перцепты

(образы)

Текущая стимуляция

Стимул-зависимы

Понятийные репрезентации

(умозрительные представления)

Прошлое, Настоящее и Будущее

Могут вызываться языком

59

исследований и теоретические построения уже давно и широко

ассимилированы и признаны, в том числе и социальными психологами. Этот

подход относится к двух-процессным моделям, которые в настоящее время

считаются одними из наиболее продуктивных (Величковский Б.М., 2006,

Т.1).

Важно отметить, что в рамках когнитивной психологии когниции и

эмоции уже давно не противопоставляются друг другу. Во-первых,

эмоциональную оценку рассматривают в качестве одной из эвристик

(интуитивных правил) принятия решения (Heuristics and biases, 2002). Во-

вторых, установлен ряд взаимосвязей между эмоциональными и

когнитивными процессами (Андреева Г.М., 2000; Величковский Б.М., 2006,

Т.2; Горбатков А.А., 1983; Тихомиров О.К., 1984). Так, О.К. Тихомиров

описал «чувство близости решения», когда эмоциональная реакция

предшествует, слегка опережает появление решения (Тихомиров О.К., 1984).

В-третьих, формирование так называемой «когнитивно-аффективной науки»

(Величковский Б.М., 2006, Т.2).

Для того чтобы продемонстрировать действие модели Канемана-

Тверски на материале, характерном для социальной психологии, рассмотрим

исследование Д. Вегенера, Дж. Кларка и Р. Пети (Wegener, D.T., Clark, J.K, &

Petty, R.E., 2006). Их статья посвящена проблеме дифференцирования двух

подвидов стереотипов: «взвешенных» и «эвристических». Суждения,

построенные с привлечением критических мыслительных процессов

(«взвешенные»), оказались нечувствительными к альтернативной точке

зрения другого социального наблюдателя и к напоминанию о том, что

суждения могут быть результатом действия определенных когнитивных

искажений. «Эвристические» показали меньшую стойкость, легче

исправлялись (это результат работы «Системы 2»).

Теперь попробуем ассимилировать результаты исследований,

описанных выше, и вернуться к рассмотрению механизмов группового

принятия решений. Как правило, в социальной психологии акцент делается

60

на групповых процессах, а не на индивидуальных (Левин К., 2000; Майерс

Д., 1997; Перспективы социальной психологии, 2001; Moscovici S., &

Zavalloni M., 1969; Pruitt D.G., 1971; Wallach M.A., & Kogan N., 1965).

Считается, что принятие решения и суждение в индивидуальных и

групповых условиях управляются различными принципами и качественно

отличаются, но, возможно, что группа – это всего лишь особое условие для

принятия решения, а принципы те же. Влияет ли на процессы, опосредующие

изменение и коррекцию суждений (критическое мышление и рефлексия),

источник, откуда пришла информация – изнутри или снаружи?

Г. Троммсдорфф (Trommsdorff G., 1982) попытался ответить на этот

вопрос, изучая суждения о будущем, уделяя особое внимание вопросу: какие

условия способствуют изменению суждений в группе и индивидуально. Его

исследование посвящено суждениям о вероятности будущих событий,

отметим те его результаты, которые важны в рамках обсуждаемого вопроса.

В экспериментах варьировались две независимые переменные –

индивидуальные/ групповые условия и направленная/ ненаправленная

обработка информации. В условиях ненаправленной обработки информации

участники или обсуждали в группе, или писали на листочке аргументы о

вероятности того, что некое событие произойдет до 2000 г., а при

направленной обработки информации, испытуемые писали и говорили о

предпосылках и последствиях, о преградах желаемому событию или о

негативных последствиях и препятствиях.

Эксперименты показали, что при ненаправленной обработке

информации групповая дискуссия приводит к поляризации и усилению

уверенности в суждениях, а индивидуальные условия – нет. А при

направленной обработке информации направление и степень изменений в

суждениях оказались схожи в индивидуальных и групповых условиях.

Значит, в экспериментах с ненаправленной обработкой информации

действовали уникальные для групповых условий процессы, в то время как в

экспериментах с направленной обработкой информации – общие для

61

индивидов и группы. Г. Троммсдорфф приходит к выводу, что групповое

влияние – только одно из возможных условий изменения суждений. Если

обработку информации направлять определенным образом, то аналогичные

изменения произойдут и в индивидуальных условиях тоже. Эти

эксперименты указывают на справедливость сомнений в том, что в

групповых условиях происходят какие-то уникальные процессы. С другой

стороны, например, А.В. Карпов (Карпов А.В., 1998) утверждает, что

индивидуальные эффекты (когнитивные искажения, эвристики, особенности

обработки информации) ослабевают под влиянием межличностного плана.

Попытке разрешить это противоречие, отчасти и будет посвящена

экспериментальная часть нашей работы.

Вопросу о том, есть ли какие-то специфические процессы и

образования когнитивного плана, присущие группе и действующие только в

условиях группового принятия решений, посвящено не так много работ.

Рассмотрим результаты исследований, авторы которых пытались пролить

свет на данную проблему:

1. Сила убеждающей коммуникации увеличивается, если термины

(важные в рамках данного обсуждения) понимаются участниками дискуссии

одинаково, кроме того, установки ощутимее меняются у индивидов с низкой

степенью когнитивной согласованности (Scott W.A., 1960). Различные ключи

и критерии, концепции взаимоотношений, неспособность понять

когнитивную систему другого человека больше повинны в конфликтах, чем

мотивационные моменты (Davis, J.H., Laughlin, P.R., & Komorita, S.S., 1976).

2. Результаты, полученные Г. Стассером и В. Титусом, противоречат

устоявшемуся мнению о том, что члены группы склонны делиться

уникальной информацией, Они показали, что в групповой дискуссии общей

для всех информации уделяется больше времени, и она сильнее влияет на

итоговое групповое решение, чем уникальная. Этот феномен получил

название «эффект общеизвестного» (Stasser G., Stewart D., Henbaum G.W.,

1995). Этот феномен выступает в качестве аргумента в пользу важности

62

момента «социальной разделяемости» представлений о проблеме,

информации для процесса группового принятия решения (Kameda T., Tindale

R.S., & Davis J.H., 2003).

3. Существуют исследования таких «экзотических» образований как

«групповая память» или «коллективная память» (Емельянова Т.П., 2006;

Levine J.M., Resnick L.B., & Higgins E.T., 1993) и других социальных основ

познания (Андреева Г.М., 2000; Дюркгейм Э., 2002).

4. Группа признается саморефлексирующим субъектом, способным

благодаря этому развиваться (Журавлев А.Л., 2005; Растянников А.В.,

Степанов С.Ю., Ушаков Д.В., 2002).

5. Ряд исследователей утверждают, что коллективные убеждения и

представления являются одним из ключевых объяснительных механизмов

социальной психологии (Емельянова Т.П., 2001; Леонтьев Д.А., 1999;

Социальная психология, 2006; Bar-Tal, D., 1989; Moscovici, S., Doise, W.,

1994).

На этом пункте ввиду его емкости, хотелось бы пояснить. Приведем

пример таких представлений из области исследований организационной

культуры. Э. Шейн, описывая содержание организационной культуры,

говорит о том, что ей присущи базовые представления, отражающее

основные проблемы, с которой группе приходиться встречаться (проблемы,

обусловленные внешними факторами и проблемы внутренней интеграции)

(Шейн Э.Х., 2002). Кроме того, групповые представления касаются таких

глубинных понятий как природа истины, пространства и времени, природы

человека и его отношений с другими. Все эти представления обеспечивают

«правильное понимание ситуации». Они, прежде всего, касаются: миссии и

стратегии, целей, средств, оценочных критериев и стратегий коррекции.

Эти пять моментов позволяют говорить о специфических групповых

когнитивных продуктах и образованиях, не сводимых к индивидуальному

опыту. Опираясь на которые, можно создать модель, выстроить

представление, отражающее специфику группового принятии решений.

63

1.3.3 Выводы

1. Анализ представлений о процессе группового принятия решений в

социальной психологии показал, что недостаточно выражена специфика

группового решения по отношению к индивидуальному. Некоторые этапы

группового принятия решений оказываются полностью синонимичными

индивидуальному решению, что позволяет сделать вывод о необходимости

дальнейшей разработки и уточнения научных представлений о процессе

группового решения.

2. Вопрос о механизмах групповых решений является одним из

самых сложных и мало разработанных в социальной психологии. Очевидно,

что при принятии решений в группе действуют и механизмы, описанные в

рамках когнитивной психологии индивидуального принятия решений, и

особые групповые, выделение которых является отдельной

исследовательской задачей. Кроме того, остается неясным, как когнитивные

механизмы, описанные в концепциях индивидуальных решений, работают в

групповых условиях, сохраняются ли индивидуальные когнитивные эффекты

принятия решений в групповых условиях.

1.4 Качество и функции групповых решений

Объединение «функций» и «качества групповых решений» в один

заголовок неслучайно. Поскольку позволяет рассмотреть вопрос

целесообразности групповой формы принятия решений, очертить круг

ситуаций, в которых тратить время и усилия на выработку совместного

решения. В данном последнем разделе будут проанализированы факторы,

определяющие качество групповых решений, и описаны феномены, по

которым можно судить о сильных и слабых сторонах принятия решений в

группе.

64

1.4.1 Факторы, определяющие качество групповых решений

Рассмотрим сначала круг факторов, которые оказывают ключевое

влияние на качество группового решения с традиционной точки зрения:

Одним из таких факторов, определяющих качество и протекание группового

решения, считается конфликт между целями, интересами и мнениями членов

группы. Источники и природа конфликтов настолько разнородны и

разнообразны (Грановская Р.М., 2006; Гришина Н.В., 2000), что порой

бывает трудно увидеть нечто единое во всем многообразии их проявлений.

Вторым фактором, значение которого также широко признается, является

сплоченность - результирующая сил, действующих на членов группы в

направлении ее сохранения, привлекательность членства в группе для ее

членов (Донцов А.И., 1979; Festinger L., Schachter S., and Back K., 1950).

Следует отметить, что эти два фактора не являются независимыми, их

взаимоотношения сложны и опосредованы другими особенностями

группового взаимодействия. Так, в высоко сплоченной группе может

царствовать излишнее единодушие (эффект группомыслия по И. Джанису), а

может иметь место и конструктивный конфликт (Майерс Д., 1997). На то, что

именно произойдет, может оказать влияние такая опосредующая переменная,

как источник сплоченности (Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М., 2001; Back

K.W., 1958; Janis I.L., & Mann L., 1977).

Дж. Бауэр провел серию экспериментов для того, чтобы определить

воздействие конфликта и сплоченности на принятие решения в группе

(Bower, J.L., 1965). Результаты показали, что в сплоченных группах

активность была предпочтительно направлена на обмен информацией, на

построение общего представления о ситуации, и решение принималось очень

быстро. В менее сплоченных группах индивиды делились информацией не

так охотно, они гораздо больше торговались перед тем, как принять решение.

Кроме того, он показал, что процесс поиска информации улучшается и

количественно и качественно, когда в группе присутствует конфликт, ведь

качество групповой базы решения напрямую зависит от желания каждого

65

участника высказать свою точку зрения. В конфликтной ситуации каждый

член группы осторожен и тщательно оценивает свою позицию перед тем, как

предложить ее на групповое рассмотрение и критику. Однако вероятность

того, что группа достигнет соглашения, падает с ростом конфликта. По всей

видимости, для качества решения оптимальным является средний уровень

несогласия и конфликта (Levi D., 2001)

Возникновение конфликта часто предопределено ситуацией

столкновения интересов. Исследования показали, что кооперирующие

группы более продуктивны и удовлетворены результатами своей

деятельности, чем группы, в которых царствует дух состязательности (Уилк

Х., Ван Книппенберг Э., 2001). В ситуации смешанных мотивов (ситуации

социальной дилеммы) на вклад каждого существенное влияние оказывает

размер группы, с его увеличением снижается опознаваемость

индивидуальных вкладов, а, значит, и сами вклады (эффект социальной

лености).

К. Бэк (Back K.W., 1958) показал, что в высоко сплоченных группах

совершается больше попыток достичь согласия, выше вовлеченность в

дискуссию и сильнее давление; в результате - больше изменений в

установках. В высоко сплоченных группах влияние оказывается

ассиметричным: одни члены группы меняют свое мнение сильнее, чем

другие. В группах с низким уровнем сплоченности изменений меньше и они

распределены равномернее, члены группы действуют независимо, почти не

принимая друг друга в расчет (каждого волнует только своя часть

дискуссии). Влияние, соответственно, зависит не от действий партнера, а от

интереса самого индивида к включению в групповую деятельность. Д.

Картрайт (Cartwright, D., 1968), обобщая то, что известно о групповой

сплоченности, выделил три основных типа эффектов:

1) по мере усиления сплоченности усиливается способность группы

удерживать своих членов и степень участия членов в групповой

деятельности;

66

2) чем выше сплоченность, тем больше у группы сил вызвать

конформное поведение по отношению к ее нормам и достичь принятия ее

целей и распределения по задачам и ролям;

3) группы с высокой сплоченностью обеспечивают источник

безопасности для своих членов, который служит снижению тревожности и

повышению самооценки.

Групповая структура также может рассматриваться как важнейшая

детерминанта качества решений. Групповая структура – это система

взаимодействий и взаимоотношений членов группы (Кричевский Р.Л.,

Дубовская Е.М., 2001; Почебут Л.Г., Чикер В.А., 2000; Уилк Х., Ван

Книппенберг Э., 2001; Leavitt H.J., 1958). Групповая структура включает как

дифференцирующие элементы (люди и их положение), так и механизмы

интеграции (общение, аттракция, контроль и роли). В соответствие с целями

нашей работы обратим особое внимание на групповые роли, лидерство и

руководство. Но сначала опишем «эффекты состава» - влияния

характеристик членов группы на качество решения.

Самый простой и понятный эффект состава связан с тем, что группа

обладает качествами системы, а значит, ее деятельность во многом

определяется самым слабым звеном или членом группы. Этот факт часто

служит главным камнем преткновения для тех, кто убежден в превосходстве

группового продукта над индивидуальным. Дж. Дэвис, П. Лафлин и С.

Коморита провели исследование эффективности группового действия в

зависимости от способностей членов группы (Davis, J.H., Laughlin, P.R., &

Komorita, S.S., 1976). Испытуемых разделили по способностям и объединили

во всевозможные группы. Групповое действие было прямо пропорционально

количеству высоко-способных членов группы. Если в гомогенно сильных

группах с увеличением их размера действие улучшалось (наблюдался

«эффект синергии»), то в слабых - не менялось.

Правило «самого слабого звена» относится в основном к способностям

членов группы в их количественном измерении. С распределением

67

способностей, знаний и компетентности (качественное разнообразие) связан

следующий эффект состава – синергетический потенциал группы (Бехтерев

В.М., 1997). Во многом, группы создаются с целью решения таких проблем,

которые не могут решиться специалистами одной области и требуют

создания специальных групп (комитетов, комиссий, научных коллективов).

Уникальность личных качеств и особенностей (Кирхлер Э., Шротт А., 2004;

Прыгин Г.С., Олейник Н.С., 2006; Levi, D., 2001) и компетентности в

пределах группы (в широком смысле этого слова (Равен Дж., 2002;

Сидоренко Е.В., 2004)) служит основой для явления ролевой

дифференциации и феномена «разделения экспертных областей» («resident

expert») (Williams, K.D., & Karau, S.J., 1991). Этот феномен получен на

материале исследований семейных пар, однако, очевидно, что имеет место и

в других сложившихся группах. В последнее время очень часто

эмоциональная компетентность рассматривается как детерминанта

групповой деятельности. Данные ряда исследований показали, что она

сильнее связана с групповым результатом, чем когнитивная компетентность

(Offermann L.R., Bailey J.R., Vasilopoulos N.L., Seal C., & Sass M., 2004).

Люди с высокой эмоциональной компетентностью воспринимаются

командой как лидеры, и их деятельность оценивается как более эффективная.

Социально-демографические характеристики, безусловно, тоже

оказывают свое влияние (Занковский А.Н., 2002). Пол, возраст,

принадлежность к профессиональным и другим группам и т.д. чаще всего

оказывают влияние не непосредственно, а опосредованно, через свои

психологические аналоги (возрастная идентичность, гендер, социальная

идентичность). Так, например, А. Каст показал, что мужчины и женщины (в

семье) предпочитают разные стратегии взаимодействия (Cast, A.D., 2004):

женщины менее позитивны, прибегают к негативным стратегиям и считают,

что понимают супруга лучше. Мужчины ведут себя позитивно, но считают,

что понимают хуже.

68

Размер группы часто исследуется на предмет его оптимальности при

решении тех или иных задач (Занковский А.Н., 2002; Почебут Л.Г., Чикер

В.А., 2000; Thomas E.J., Fink C.F., 1963). Л.Г. Почебут и В.А. Чикер, обобщая

накопленный в социальной психологии эмпирический материал, выделяют

три критические момента. Первый: количество 7 +/- 2 члена группы, оно

помогает принимать согласованные решения, позволяет сохранять

целостность группы и в таких группах меньше конфликтов, чем в группах

меньшего размера и больше конформности. Кроме того, это магическое

число обеспечивает действие механизма групповой дифференциации (Карпов

А.В., 2000; Thomas E.J., Fink C.F., 1963). Второй: размер группы 14 +/- 2,

здесь доступно большее разнообразие мнений, предложений и возможностей

по дифференциации ролей. Такие группы легче решают задачи типа «эврика»

и совершают меньше случайных ошибок; это группа, оптимальная для

обучения и поиска информации. Третий: группы численностью 21 +/- 2. При

таком размере группы возможна легкая взаимозаменяемость членов группы.

С ростом численности группы возникают координационные и

мотивационные проблемы, становится крайне желательной формальная

организация группы.

Есть еще один оптимум, связанный с другой областью – переговорами,

здесь лучше всего действует правило «тет-а-тет» или необходимого

минимума. Ведь по-настоящему решить сложную проблему, где

сталкиваются интересы и трудно выработать общее понимание, бывает

практически невозможно. Это же правило действует и для коалиций (более

сложных единиц группового принятия решений) в ситуации социальной

дилеммы. С. Коморита и К. Лэпворф (Komorita, S.S., Lapworth, C.W., 1982)

показали, что кооперация обратно пропорциональна количеству объединений

и их размеру.

Очень важным вопросом является вопрос о гомогенности/

гетерогенности членов группы. Здесь действует правило оптимума:

излишняя гетерогенность приводит к повышению конфликтности, а

69

излишняя гомогенность – к обеднению группового результата (Занковский

А.Н., 2002; Карпов А.В., 2000). Лучше всего, когда члены группы

различаются между собой по взаимодополняющим характеристикам и

способностям (Levi D, 2001). Одним из фундаментальных групповых

процессов, в котором находит свое отражение проблема оптимума

гетегоренности, является процесс ролевой дифференциации. Одним из

основателей ролевого подхода к групповому взаимодействию, безусловно,

является Р. Бейлз (Bales R.F., 1958). Он исследовал взаимодействие при

решении задачи, категории анализа включали попытки организовать группу

или решить проблему, через предложение информации, мнения или

предположение (всего 12 категорий). Один из вопросов исследования

состоял в том, существует ли у участников склонность выполнять

определенные роли, даже если не было изначально заданных различий в

статусе. В процессе исследований сменилось несколько предположений

относительно ролевой структуры. Было показано, что качественные различия

в поведении участника могут в большей или меньшей степени зависеть от

поведения других, давая ему возможность пытаться решить проблему или

оставляя его в позиции реагирующего на мнения и предложения других. То

есть, чтобы получить высокий рейтинг по идеям, стать деловым лидером

нужно много и по делу говорить. А чтобы понравиться и выступать в роли

эмоционального лидера нужно говорить меньше и больше одобрять. Сложно

быть эффективным в области решения проблемы и нравиться одновременно.

Р. Бейлз предлагает строить типологию групповых ролей исходя из

трех, ортогональных факторов Первый - индивидуальные «заметность»

(prominence) и достижения: поведение, связанное с попытками выделиться

среди других и достигнуть личных целей. Второй - оказание поддержки и

помощи группе в достижении целей. Третий - дружелюбность: поведение,

связанное с попытками установить и сохранить теплые и удовлетворяющие в

социальном плане отношения с другими. Он выделяет следующие групповые

роли: «великий человек», специалист по задачам, социальный специалист,

70

слишком активный отщепенец и пассивный девиант («козел отпущения»).

Идея построения трехмерного пространства, описывающего все

многообразие группового поведения, впоследствии легла в основу

предложенной Р. Бейлзом системы многоуровневого исследования группы

(SYMLOG) (Bales R.F., and Cohen S.P., 1979).

Со времен Р. Бэйлза качественно новых результатов в области

исследований ролевой дифференциации было получено не так уж и много.

Было разработано огромное количество разнообразных ролевых наборов на

все случаи жизни (Белбин, 1999; Иванова Е.Н., 2006; Карпов А.В., 2000;

Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М., 2001; Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М.,

1983; Почебут Л.Г., Чикер В.А., 2000; Шибутани Т., 1999; Ярошевский М.Г.,

1978; Ярошевский М.Г., Карцев В.П., 1977; Bales R.F., 1958; Cast, A.D., 2004;

Preston T., 1997; Stasser G., Stewart D., Henbaum G.W., 1995). Показано, что в

ситуации принятия решения ролевая дифференциация осуществляется

острее. Кроме того, ассимилировав результаты данных работ, можно

сформулировать ряд принципов ролевой дифференциации:

1) для каждого типа задачи есть такие роли, без которых невозможна

успешная групповая работа (например, роль генератора идей в научном

коллективе (Ярошевский М.Г., 1978));

2) распределение ролей между членами группы не статично, роли

могут перераспределяться (например, если один из членов группы,

выполнявший определенную роль отсутствует, ее может принять на себя

другой (Белбин, 1999));

3) получение определенной роли может быть побочной (а для

отдельного члена группы даже основной) целью участия в групповом

принятии решения (Карпов А.В., 2000);

4) ролевая дифференциация выступает в качестве механизма

группового решения задач (действия одного человека могут оказаться

подсказкой для другого и привести к решению задачи, что обеспечивает

творческий процесс в группе) (Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М., 1983).

71

Интересно рассмотреть еще один факт: Е.Н. Иванова показала, что

смена роли (с наблюдателя на активного участника) приводит к серьезным

когнитивным последствиям. Эти когнитивные последствия связаны с

феноменом негативного выбора, открытого В.М. Аллахвердовым

(Аллахвердов В.М., 2003). Негативный выбор – это неосознаваемый выбор

среди множества вариантов таких, которые будут недоступны сознанию

(например, значение слова задается совокупностью негативных выборов).

Ранее негативно выбранные решения имеют тенденцию осознаваться, после

чего происходит отход от прежних неправильных мнений, что, безусловно,

сказалось на достижении правильного решения. Если логика данного

исследования верна, то это явление должно иметь место и при смене других

ролей. Эта работа показывает, что социально-психологические процессы

могут выступать катализаторами проявления когнитивных закономерностей.

Перейдем к рассмотрению одной из самых важных, а то и ключевой

роли – роли лидера. В рамках нашей работы представляется интересным

рассмотреть как стиль руководителя (американские психологи далеко не

всегда различают эти понятия (Свенцицкий А.Л., 2003)) влияет на

характеристики группы советников управленца и групповое решение. Т.

Престон показал, как влияет стиль поведения президента на динамику и

структуру группы советников, а также на принимаемые ими решения (Preston

T., 1997). Он обращает внимание на такие измерения стиля лидерства как:

структура власти (предпочитаемая лидером мера контроля над

процессом принятия решений);

особенности управления информацией (как и в каком виде, лидер

предпочитает получать информацию, на каком этапе включается в принятие

решения);

особенности обработки информации (когнитивная потребность

лидера и его предпочтения относительно количества и типа информации,

необходимой для принятия решения; важно внимание, которое лидер уделяет

72

открытому и обширному поиску информации, как воспринимает

разногласия);

межличностная ориентация (потребность в аффиляции,

выраженность ориентации на других/ на задачу, достижение результата,

стиль межличностного взаимодействия, характерный для лидера);

отношение к конфликту (терпимость лидера к конфликту и

столкновениям между членами группы, эта ориентация лидера во многом

задает то, какие роли возникнут и будут востребованы в группе (активный

защитник, воплотитель решения, страж или создатель консенсуса)).

Эти измерения определяются личностными особенностями лидера

(локус контроля, мотив власти, уверенность в себе, когнитивная сложность и

т.д.), его прошлым политическим и управленческим опытом и позволяют

определить особенности взаимоотношений между группой и лидером.

Особенности управления информацией и структура власти задают структуру

группы, а особенности обработки, межличностная ориентация и отношение к

конфликту – динамику.

Ролевая дифференциация не единственный феномен групповой

дифференциации, оказывающий влияние на качество группового решения. В

процессе принятия решения группа может делиться на подгруппы

(Сидоренков А.В., 2004), пассив и актив (Карпов В.А., 2000, Почебут Л.Г.,

Чикер В.А., 2000) и меньшинство и большинство (Токарева М.Ю., Донцов

А.И., 1996). Именно о нем и пойдет речь дальше.

Исследование влияния большинства начались раньше (50-60-е гг. 20

века), чем исследования меньшинства. Так, С. Аш (Asch S.E., 1958) изучал

условия, при которых индивиды поддаются и не поддаются групповому

влиянию, когда оно воспринимается как противоположное фактам

собственного восприятия. Те, кто подчинялся, объясняли свое поведение

решением, что их восприятия неверны, а групповые – верны или просто не

могли высказаться против мнения группы, не могли выдержать проявления

себя как «неадекватного». Рассматривая влияние неединодушного

73

большинства, С. Аш показал, что единодушное большинство из трех человек

влияет сильнее, чем большинство из восьми, содержащее одного

инакомыслящего. Это говорит о фундаментальной психологической разнице

между условиями одиночества и минимальной социальной поддержки.

В конце 60-х гг. XX века начались исследования влияния меньшинства

(Maass A., & Clark R.D. III, 1984). Они начались с предположения о

различной природе этого влияния (Alvaro, E.M., & Crano, W.D., 1997;

Moscovici S., & Personnaz, B., 1980; Nemeth C.J., 1986; Nemeth C.J., Swedlund,

M., & Kanki, G. 1974). Исследования показали, что сдвиг к точке зрения

меньшинства происходит на более поздних этапах дискуссии, а к мнению

большинства – на ранних (Nemeth C.J., Swedlund, M., & Kanki, G. 1974).

Следующее отличие состоит в том, что большинство влияет явно, а

меньшинство – имплицитно, на латентном уровне. Люди могут соглашаться с

большинством, не меняя своей позиции, внешне (уступка). Влияние

меньшинства может не проявляться открыто, но приводит к внутренним

сдвигам (убеждение). Механизм этого вызывает споры среди психологов.

Рассмотрим основные модели влияния большинства. С. Московичи

считает, что большинство запускает процесс социального сравнения, а

меньшинство – валидизации. Кроме того, влияние оказывается связанным с

мотивацией: люди соглашаются с большинством, чтобы получить одобрение

и избегают проявлять публичное согласие с меньшинством из-за страха быть

не таким как все (Moscovici S., & Personnaz, B., 1980). К. Немет утверждает,

что нужен другой подход: дело ведь не в том, к какой позиции склоняется

человек и даже не в том, публично он это делает или нет, а в том, как это

влияет на процессы мышления и качество решений.

Большинство приводит к рассмотрению и фиксации на своей точки

зрения, а меньшинство стимулирует рассмотрение альтернатив. При

конфликте с меньшинством члену группы приходиться прилагать большие

когнитивные усилия (дивергентное мышление активируется, качество

решения возрастает). Природа этих мыслей сильно отличается от тех,

74

которые связаны со столкновением с мнением большинства (конвергентное

мышление, движение к предложенному решению, эффективность зависит от

качества решения большинства). Ценность влияния меньшинства – то, что

оно запускает определенные мыслительные процессы (Nemeth C.J., 1986),

заставляет человека провести определенную когнитивную работу.

Логика К. Немет может быть описана следующим образом. При

столкновении с большинством человек испытывает сильный стресс (о нем

говорили испытуемые С. Аша). Он переживает за правильность своих

мыслей и боится неодобрения. При столкновении с меньшинством стресс не

наблюдается (средний уровень). В связи с этим можно вспомнить U –

образную кривую Йеркса-Додсена (1908), показывающую связь возбуждения

и качества работы (Мотивация и деятельность, 2003), и феномен социальной

фасилитации. Невысокий стресс при столкновении с меньшинством

порождает оптимальный уровень возбуждения для решения задачи. Против

меньшинства всегда стараются выдвинуть весомый аргумент.

Последовательное и уверенное меньшинство запускает сомнения – как они

могут так ошибаться и быть при этом такими уверенными. Это приводит к

переоценке ситуации, рассмотрению множества альтернатив, а,

следовательно, мышление принимает дивергентный характер, повышается

шанс найти новое решение.

С. Московичи тоже говорит об увеличении усилий по обработке

информации в случае с меньшинством, но она связана с рассмотрением

именно позиции меньшинства, как таковой. Согласно его позиции, человек,

открыто согласившийся с большинством, оставшись наедине с собой и

поразмыслив над позицией меньшинства, принимает ее. К. Немет

предполагает обратное: мысли касаются не сообщений и позиций (как с

большинством), а самой проблемы. Она считает, что влияние большинства и

меньшинства разниться по своей природе, большинство усиливает

конвергенцию (сходность) внимания, мышления, и количества

рассматриваемых альтернатив; меньшинство же усиливает дивергенцию во

75

взглядах. В результате, даже неправое меньшинство помогает найти новые

решения, которые несравнимо лучше.

В заключении надо сделать еще одно замечание. Результаты

исследований показали, что за влиянием большинства и меньшинства стоят

одни и те же когнитивных механизмы (Перспективы социальной психологии,

2001), а значит, конфликт с большинством и меньшинством может приводить

к одинаковым результатам: к дополнительным усилиям и повышенному

вниманию (противодействие чужому мнению увеличивает когнитивные

усилия).

1.4.2 Проблема качества групповых решений

Проблема качества группового решения будет проанализирована нами

на материале различных групповых феноменов, проявляющихся в ситуациях

совместной работы членов группы над проблемой. Однако сначала вновь

обратимся к феномену группомыслия, а, точнее, к попыткам определить

причины групповых неудач, стоящие за ним. Одну из таких попыток

предприняли С. Фуллер и Р. Алдаг (Fuller S.R., & Aldag R.J., 1997). Они

предложили модель группового решения проблем (для описания

политических решений) – «Общую модель группового решения проблем»

(«General Group Problem Solving model», GGPS). Данная модель призвана

учесть не только феномен группомыслия (это отправная точка модели), но и

другие теоретические и эмпирические открытия в области группового

решения проблем. Модель призвана показать, какие факторы влияют на

характеристики группы и процесса решения и через это - на качество

группового решения

С. Фуллер и Р. Алдаг расширили круг переменных, предложенных И.

Джанисом, и учли особенности проблемы (сложность,

специализированность), ее важность и структуру, временные ресурсы,

стадию развития группы, тип группы (группа советников или группа

принятия решения), власть лидера, вероятность последующих

76

взаимодействий. Привели дефекты и факторы группомыслия в

эмоционально-нейтральную форму (например, узость круга

рассматриваемых альтернатив переформулирована в количество

альтернатив) и дополнили их список.

Поскольку модель касается именно политических решений, в нее

включены организационные политические нормы: ведь возможно, что

решение будет диктоваться отнюдь не рациональными причинами, а

соотношением политических сил и их интересами. Учитываются

политические мотивы членов группы и такие особенности как

предварительное обсуждение вопроса, кулуарные интриги, подкупы и

манипуляции. Важное замечание: С. Фуллер и Р. Алдаг отмечают, что без

соглашения по поводу общей цели невозможно говорить о групповом

решении. Модель рационального принятия решения неприменима в тех

случаях, когда общая цель плохо определена или не найдена.

Все перечисленные выше факторы оказывают влияние на то, какими

характеристиками будет обладать группа, принимающая решение (они

поделены на групповые процессы и перцепцию). Особенности группы, в

свою очередь, задают характеристики процесса группового принятия

решения. Внимание в рамках данной модели уделяется первым трем стадиям

группового решения: идентификации проблемы, генерации альтернатив, их

оценке и выбору.

Среди добавленных С. Фуллер и Р. Алдагом характеристик процесса

принятия решения следует особо отметить три. Во-первых, рассматривая

поиск согласия и единодушия, авторы предостерегают от поспешных

выводов о его влиянии на качество решения. На ранних этапах он может

выступать своеобразной «эвристикой», правилом принятия быстрого и

приемлемого решения, экономя время и усилия при разрешении простых и

рутинных проблем. Если проблема сложна, то подобное стремление быстро

достигнуть согласия оказывает негативное влияние на качество решения. Во-

вторых, важным оказывается, источник первоначального отбора альтернатив

77

и окончательного решения. Источник окончательного решения влияет на

удовлетворенность решением и успех при его внедрении. Так, если решение

было предложено членами группы в ходе дискуссии, то проблем с его

одобрением и внедрением, скорее всего, не возникнет.

В качестве результатов группового решения проблемы GGPS модель

рассматривает три класса переменных: характеристики решения,

политические и эмоциональные последствия, что гораздо шире обычной

оценки качества решения. К области решения кроме качества решения

относится его одобрение теми, на кого оно распространяется,

приверженность (будет ли оно впоследствии опровергнуто и отменено) и

успех при воплощении. Политические последствия предполагают мотивацию

лидера и группы в будущем и то, как группа будет использоваться в

дальнейшем. Эмоциональные последствия включают в себя

удовлетворенность лидером, групповым процессом и решением. Модель не

предполагает независимости результатов группового решения проблемы.

Такое представление об исходах процесса позволяет ввести в круг

рассмотрения такие критерии решения и возможные групповые и

индивидуальные цели его участников, которые могут вступать в конфликт с

простым стремлением к качественному решению. Таким образом, GGPS

модель С. Фуллер и Р. Алдага лучше описывает реальную сложность

групповых решений. Не смотря на то, что авторы подчеркивают, что речь

идет именно о политических решениях и их специфике, подавляющее

большинство рассматриваемых переменных представляют интерес и для

других типов групповых решений.

Дополнительной проблемой при определении качества решения

является проблема критериев качества. Часто по умолчанию предполагается,

что лучшее решение – это решение, проработанное аналитически

(Величковский Б.М., 2006, Т.1; Канеман Д., Словик П., Тверски А., 2005). Но

реальность значительно сложнее, показателем качества решения может

оказаться требование его соответствия сразу нескольким, конфликтующим

78

критериям. Эта проблема особенно остра для политических и

управленческих решений (в этой сфере особенно важно выдержать баланс

между ними). А. Джордж (George A.L., 1997) описал дилеммы («дилеммы

компромисса»), с которыми сталкивается группа или индивид, принимающие

управленческие решения. Одними из самых сложных решений являются

решения о выборе приоритетных критериев для принятия решения. Как

правило: 1 - сталкиваются требования аналитической проработанности и

обеспечения достаточной поддержки принимаемому решению; 2 –

составляет трудность необходимость решить, сколько времени и ресурсов

следует посвятить нахождению оптимального решения; 3 – проблема

определения ресурса влияния и времени, требуемых для усиления поддержки

принятому курсу действий. Эти конфликты – продукты взаимных

противоречий 3-х ключевых критериев качества управленческого решения:

степени его поддержки и принятия; рациональности и оптимальности;

доступности с точки зрения временных и прочих ресурсов.

И. Джанис предложил добавить еще один критерий, который может

вступать со всеми, описанными выше, в конфликтные отношения. Это –

«эгоцентрические императивы» («egocentric imperatives») такие, как желание

быть на высоте (и другие мотивы, связанные с самоуважением), справится со

стрессом, поддержать самооценку и удовлетворить прочие эмоциональные

потребности (Janis I.L. 1972), которые могут выступать в виде личных целей,

к достижению которых будут стремиться члены группы.

Качество решения определяется и теми эффектами, которые

возникают, когда люди начинают работать вместе над решением

определенной задачи. В конце 19 века (1882 – 1887 гг.) М. Рингельманн

обнаружил интересную закономерность: сила, прилагаемая каждым

участником при совместном перетягивании каната, падала по мере

увеличения численности группы. Обратное взаимоотношение между

количеством людей в группе и индивидуальным действием получило

название «эффект Рингельманна» (см., например, Перспективы социальной

79

психологии, 2001). Этот эффект с точки зрения В. Штробе и Б. Фрея (W.

Stroebe, B.S. Frey (1982)) можно объяснить при помощи по меньшей мере

двух видов потерь (Уилк Х., Ван Книппенберг Э., 2001):

1) Мотивационные потери – склонность переложить работу на

других, пользуясь тем, что вклад каждого не идентифицирован.

Мотивационным потерям способствует ситуация, когда участие в создании

группового продукта невыгодно.

2) Координационные потери – срывы в согласованности совместных

действий.

«Эффект Рингельманна» послужил отправной точкой для выявления

целого сонма социально-психологических феноменов: феномена социальной

лености, эффекта паразитизма, простака и социальной компенсации (Бэрон

Р., Керр Н., Миллер Н., 2003; Latane, B., Williams, K.D., & Harkins, S., 1979;

Williams, K.D., & Karau, S.J., 1991). Не смотря на похожесть феноменов

социальной лености и паразитизма, Р. Бэрон, Н. Керр и Н. Миллер

предлагают их разделять (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003).

Причиной социальной лености является невозможности определить и

оценить индивидуальный вклад в общее дело. На проявление этого феномена

сильное влияние оказывает численность группы, потому что чем больше

группа, тем сильнее мотивационная потеря. Обычно действие социальной

лености на качество групповой работы считается сугубо негативным, но Дж.

Джексон и К. Уильямс (Jackson, J.M., Williams, K.D., 1985) показали, что это

не всегда так. Если задание сложное, то повышенная мотивация может

только помешать (эта закономерность известна как правило Йеркса-Додсона

(Мотивация и деятельность, 2003)), а, следовательно, социальная леность

может привести к улучшению результатов.

Паразитизм, напротив, мотивируется субъективным мнением, что для

группового действия в целом безразлично, если один из участников

самоустраниться. Внесение своего вклада кажется необязательным,

поскольку есть надежда на то, что другие позаботятся о должном уровне

80

выполнения задачи или внесут так мало, что крах группы все равно окажется

неизбежным. Н. Керр и С. Брюн (Kerr, N.L., & Bruun, S.E., 1983) исследовали

феномен паразитизма и показали, что при решении дизъюнктивной задачи

(где групповое действие определяется усилиями самого способного

участника) менее способные члены группы занимают позицию

невмешательства. При решении конъюнктивной задачи (где значение имеет

действие наименее способного), наоборот, наиболее способные остаются в

стороне – это отражает понимание членами группы важности своего вклада.

С эффектами социальной лености и паразитизма оказывается тесно

связан «эффект простака» (sucker effect) (Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н., 2003).

Простаком считается человек, который вносил свой вклад в достижение

общей цели, но обнаружил, что другие этого не делали, пользуясь

результатами его работы. После этого он снижает прилагаемые усилия, не

желая, чтобы плодами его труда пользовались другие, кроме того, индивид

часто желает избежать возможных негативных атрибуций со стороны

«зайцев» (тех, кто поддался «паразитизму»). Эффект простака, социальной

лености и паразитизма приводят к одинаковому результату – желанию

членов группы ослабить степень своего участия в групповом действии, хотя

причины, лежащие в основе этих трех явлений различны.

Обратимся к факторам, оказывающим влияние на проявление эффекта

социальной лености. К ослаблению социальной лености и паразитизма

приводит: 1 – повышение оцениваемости и авторства индивидуальных

вкладов; 2 – повышение вовлеченности в задачу; 3 – усиление уникальности

вкладов; 4 – усиление групповой сплоченности (Бэрон Р., Керр Н., Миллер

Н., 2003; Williams, K.D., & Karau, S.J., 1991). Интересно, что социальная

леность и паразитизм порождают противодействующий эффект –

«социальную компенсацию» («social compensation») (Williams, K.D., & Karau,

S.J., 1991). К. Уильямс и С. Карау показали, что одни члены группы работают

за других, выступая в качестве компенсирующей силы. Это происходит если:

81

1) другие делают недостаточно хорошо или мало (мысли об этом

возникают в случае недоверия, неуверенности в надежности остальных, их

способностях);

2) групповой продукт важен для данного члена группы;

3) группа возникла недавно, совместная работа только начинается;

4) есть перспектива дальнейшей совместной работы;

5) размер группы относительно мал.

В сложившейся группе социальная компенсация будет работать дольше, так

как заинтересованность в групповой стабильности и успехе выше. Повысить

важность результата для членов группы можно, в соответствие с гипотезой

социального сравнения, еще и указав на перспективу сравнения группового

результата с результатами других групп.

Обратимся к результатам исследований эффективности метода

«мозгового штурма». Этот метод был впервые предложен А. Осборном

(Osborn, A.F. (1957)), он состоит из двух фаз, на первой перед группой

ставится задача предложить как можно больше идей по заданной теме,

оценка и отбор идей производится на второй. В первой фазе запрещается

критиковать и оценивать предлагаемые идеи. Автор метода полагал, что

«мозговой штурм» позволяет выдвинуть больше идеи и что их качество

будет выше. Однако эмпирические данные этого не подтвердили.

М. Дэйл и В. Штробе провели основательный анализ того, как

происходят потери продуктивности в группах «мозгового штурма» (Diehl,

M., & Stroebe, W., 1987). Оказалось, что главной причиной потерь является

феномен «блокировки продуктивности». М. Дэйл и В. Штробе утверждают,

что блокировка продуктивности связана с координационными и может

приводить к мотивационной потерям (Diehl, M., & Stroebe, W., 1987). В

другой своей работе (1994) они задаются вопросом о причинах популярности

метода «мозгового штурма» (Перспективы социальной психологии, 2001).

Во-первых, члены группы справедливо замечают, что в группе в целом

вырабатывается больше идей, чем они могли бы породить в одиночку. Во-

82

вторых, участники «мозгового штурма» оказываются не в состоянии

отличить свои идеи от чужих (причем, они не только приписывают себе то,

чего не придумывали, но и далеко не всегда узнают собственные идеи), что

ведет к переоценке собственной продуктивности. Этот феномен нашел

экспериментальную поддержку и получил название «иллюзии групповой

продуктивности». Иллюзия групповой продуктивности имеет и

положительную сторону, ведь удовлетворенность членов группы своей

работой оказывается высокой.

С другой стороны, в своих экспериментах Г. Боллингер с коллегами

(Bollinger G., Bollinger-Hellingrath C., and Iseler A., 1982) показали, что на

количество идей, предлагаемых индивидом, влияет поведение модели,

явление имитации. Если испытуемые слышали больше чужих идей, то они

предлагали больше своих. Значит, можно говорить об «эффекте эталона».

Гипотеза о действии «эффекта эталона» подтвердилась и для показателя

оригинальности (чем оригинальнее модель, тем оригинальнее испытуемый).

Среди подавляющего большинства исследований, содержащих

пессимистические оценки продуктивности и оригинальности идей,

порождаемых группой, выделяется наблюдение Бехтерева (Бехтерев В.М.,

1997). Он отмечал возникновение «эффекта синергии» в группе: специалисты

разных областей знания (инженер и биолог) способны создать вместе такой

интеллектуальный продукт (идею), который недоступен для каждого из них

по отдельности. Это наблюдение кажется верным, несмотря на всю

пессимистичность результатов исследований в данной области. Может быть,

дело в том, что исследования проводятся на экспериментальных группах, где

нет социальных связей и трудно создать должный уровень мотивации.

Все, написанное выше, касалось в основном факторов и

феноменологии групповых решений. Однако если выйти за рамки анализа

ситуации группового решения как такового, то откроется еще одна проблема

– проблема функции, которую может выполнять группа, его принимающая.

Обращение к функциям группового решения позволяет посмотреть на

83

проблему качества группового решения с другой стороны: с точки зрения

целесообразности обращения к подобной форме принятия решений.

Функции, чаще всего выделяемые специалистами в области групповых

решений, можно продемонстрировать при помощи нормативной модели

лидерства В. Врума, П. Йеттона и А. Яго (V.H. Vroom, P.W. Yetton, & A.G.

Yago (1974)). При разработке своей модели они учитывали только два

требования к групповым решениям: обеспечение качества и одобрения

(Занковский А.Н., 2002). Подобное весьма распространенное представление о

целях обращения к групповому варианту принятия решения, безусловно,

является неполным. Группа, принимающая решение не существует в

вакууме, она всегда принимает решение зачем-то, выступая в совершенно

разных ипостасях. Группа может оказывать когнитивную, эмоциональную

поддержку лидеру и решению. Группа может помочь координировать

решение и распространить нужную информацию, придать решению

большую силу и законность в глазах окружающих (George A.L., 1997).

Еще одним важным моментом групповых решений является

возможность репрезентации и учета в них мнения и интересов членов группы

(или института представителей) по определенному вопросу, это один из

фундаментальных смыслов групповых решений. Групповое решение может

так же выступать средством избегания личной ответственности или ее

распределения (сложные и спорные политические решения часто

принимаются и подписываются несколькими лицами, например, решение о

«развале СССР»), маскировки лица, принявшего решение. Пожалуй, самое

полное представление о функциях группового решения разработано в рамках

политической психологии. Согласно П. Харту, Э. Стерну и Б. Санделиусу (‘t

Hart P., Stern E.K., Sundelius B., 1997) группа может играть самые

разнообразные роли (см. Таблица 2). Несмотря на то, что эти функции были

разработаны для политических групп, они, безусловно, важны для всех

групп, принимающих решения. Группа позволяет распределять

84

ответственность, правда это не всегда идет на пользу качеству решения

(например, «Абелин парадокс», см. Harvey J., 1988).

Д. Леви (Levi D., 2001) считает, что групповое решение целесообразно

и превосходит индивидуальное, если: 1 – члены группы дополняют друг

друга по способностям и знания и имеют разные точки зрения на проблему; 2

– существует эффективная коммуникативная сеть, обмен информацией и

дискуссия; 3 – группу следует привлекать только к таким проблемам,

решениям и задачам, с которыми не под силу справиться индивиду. Самым

важным случаем этого третьего условия являются ситуации, когда в решении

должны учитываться интересы нескольких людей или групп. Важно учесть,

что социальная ингибиция может привести к нецелесообразности группового

решения проблем, требующих оригинальных решений.

Таблица 2. Функции группы при принятии политических решений (‘t Hart P., Stern

E.K., Sundelius B., 1997, p. 25)

Функции Инструментально-практические Символико-экспрессивные

Внутри-

групповые

«Убежище»: диффузия

ответственности, эмоциональная

поддержка;

«Идеолог» (1): формирование

групповых убеждений, подержание

групповых норм;

Внешние по

отношению к

группе

«Информационный пул»:

обработка информации и решение

проблем;

«Командный центр»: концентрация

власти, координации;

«Арена»: разрешение конфликтов

между различными структурами и

агентами;

«Сортировщик»: организация

работы, обслуживание процесса

принятия решений

«Дымовая завеса»: маскировка

неформальных структур и

самопрезентация для внешних

структур;

«Идеолог» (2): отражение и

поддержание ключевых

общественных и организационных

ценностей;

К. Левин показал, что групповое решение оказывает влияние на

последующее поведение лиц, его принимающих. Если решение принято при

социальной поддержке (в группе) оно очень устойчиво перед дальнейшим

давлением. Этот феномен получил название «замораживающий эффект»

(Левин К., 2000). В его исследованиях домохозяйки чаще меняли свои

пищевые привычки, если участвовали в групповой дискуссии и публично

принимали решение, и реже, если прослушивали лекцию.

85

Объясняя этот эффект, К. Левин доказывает, что сформированные

групповые нормы приобретает самостоятельную ценность и удерживает

индивида в согласии с ними. Значит, процедура, которая уменьшает ценность

групповой нормы, снижает сопротивление изменению. Легче изменить

индивидов, организованных в группу, чем любого из них по отдельности.

Социальное изменение проходит по схеме: размораживание, изменение

уровня и замораживание нового уровня. Второй момент,

благоприятствующий групповому решению, связывает мотивацию и

действие. Этим моментов является принятие решения, именно оно вызывает

«замораживающий эффект», который обеспечивается склонностью индивида

не отступать от своего решения и преданностью группе.

Открытие «замораживающего эффекта» имеет принципиальное

значение для социальной психологии. Оно позволяет приоткрыть завесу над

тайной соотношения индивидуального и группового в психике человека. К.

Левин и другие исследователи, чьи находки были рассмотрены выше,

показали, что влияние групповых стандартов действительно задает некий

«референтный уровень» для индивидуальной деятельности. В связи с этим

представляет интерес идея В.М. Аллахвердова о независимых

познавательных контурах (Аллахвердов В.М., 2003). Одной из проблем

познания является необходимость независимой проверки результатов его

работы. Где человек может найти независимо построенные «сенсомоторные

связи» для сопоставления со своими? Ответ кроется в других

«сенсомоторных сознаниях», построенных другими людьми (Аллахвердов

В.М., 2003, с. 318-320). Результат познания может претендовать на

объективность именно благодаря независимой проверке, возможность

которой обеспечивает социальное взаимодействие.

1.4.3 Выводы

1. Качество группового решения оказывается связанным сложными

отношениями практически со всеми характеристиками группового субъекта,

86

что приводит к нецелесообразности подхода к проблеме качества решений с

позиций факторов, его определяющих. Анализ групповых эффектов,

обнаруженных в рамках социальной психологии, не дает однозначного

ответа на вопрос о том, превосходят ли групповые решения индивидуальные

по качеству. Возможно, что рассмотрение вопроса о целесообразности

принятия конкретного группового решения, его функциях позволит по-

новому взглянуть на проблему качества групповых решений.

2. С нашей точки зрения, принятие решений в группе оправданно

при рассмотрении проблем, требующих участия лиц, наделенных разной

компетентностью, по-разному представляющих проблему, или учета при

вынесении решения интересов нескольких людей или групп, В подобных

ситуациях качество группового решения предстает иначе: оно начинает

определяться тем, насколько итоговое решение является групповым.

1.5 Выводы по главе

1. Анализ представлений о процессе группового принятия решений в

социальной психологии показал, что недостаточно выражена специфика

группового решения по отношению к индивидуальному. Некоторые этапы

группового принятия решений оказываются полностью синонимичными

индивидуальному решению, что позволяет сделать вывод о необходимости

дальнейшей разработки и уточнения научных представлений о процессе

группового решения.

2. Одним из главных и самых сложных вопросов является вопрос о

механизмах группового принятия решения. Очевидно, что в групповых

условиях взаимодействуют два уровня решения – индивидуальный и

групповой. При принятии решений в группе действуют и механизмы,

описанные в рамках когнитивной психологии индивидуального принятия

решений, и особые групповые, выделение которых является отдельной

87

исследовательской задачей. Кроме того, остается неясным, как когнитивные

механизмы, описанные в концепциях индивидуальных решений, работают в

групповых условиях.

3. Как показывает теоретический анализ, механизмы группового

решения рассматриваются либо в терминах стратегий группового решения,

либо в терминах групповых процессов (например, ролевой

дифференциации). В целом, проблема механизмов групповых решений

является одной из самых мало разработанных в социальной психологии. В

следующей главе нами будет представлена структурно-процессуальная

модель группового принятия решения, в которой в качестве механизмов

группового решения будут представлены как индивидуальные когнитивные

процессы, так и специфические, групповые механизмы когнитивной

природы. Модель группового принятия решения, должна обобщить

результаты, полученные в рамках когнитивной психологии индивидуальных

решений и социальной психологии групповых решений.

4. Анализ феноменов социальной ингибиции и фасилитации показал,

что в присутствии аудитории человек сталкивается с необходимостью

воспринимать и контролировать других людей, поскольку они являются

значимыми социальными объектами, а также отслеживать свое поведение с

позиций оптимальной самопрезентации, что накладывает серьезный

отпечаток на течение когнитивных процессов. Кроме того, решение в группе

принимается в ходе дискуссии, все участники которой сталкиваются с

необходимостью вербализации своей позиции, аргументов и критериев.

Следовательно, когнитивные эффекты индивидуальных решений (например,

«рамочный» эффект) и лежащие в их основе механизмы могут иначе

проявляться в условиях группового принятия решений.

5. В ситуации, когда в группе достигнут консенсус, формируется так

называемое «групповое мнение» (один из групповых когнитивных

продуктов), которое, как правило, оказывается подверженным поляризации.

Механизмы этого явления не до конца определены, поэтому при описании

88

когнитивных механизмов группового решения мы будем рассматривать саму

поляризацию в качестве такого механизма (возможность такого отношения к

феноменам обосновал В.С. Агеев (Агеев В.С., 1990)).

6. Поиск единодушия (то есть скорейшее и безболезненное

формирование единого мнения) может стать самоцелью группового принятия

решения, в подобной ситуации возникает риск возникновения такого дефекта

группового решения как группомыслие. Значит, достижение группового

мнения не должно становиться самоцелью групповой работы.

7. Теоретический анализ группового принятия решений показал, что

исследователи в данной области, как правило, используют различные

типологии ситуаций принятия решения. От типа задачи зависит фокус

внимания, материал и объект эмпирических и экспериментальных

исследований. Так, при изучении переговоров главным вопросом являются

стратегии поведения и интересы участников; при принятии группового

решения – процессы группового выбора; при групповом решении проблем –

переработка информации и выработка альтернатив, ролевая

дифференциация. Такой подход не всегда удобен, так как мешает

рассматривать ситуацию в целом, анализировать реальные случаи групповых

решений. Поэтому, будем считать, что для группового принятия решения

важны и интересы, и компетентность, и представление о задаче.

8. Под групповым принятием решения мы подразумеваем групповой

выбор одной из множества альтернатив, заданных заранее или возникших в

процессе совместной работы над проблемой. Неотъемлемыми признаками

группового решения являются: обмен представлениями и мнениями,

включенность механизмов социальной перцепции (социального познания) и

социального влияния и возникновение в той или иной форме групповой

ответственности за решение. К групповому принятию решений не относятся

ситуации, в которых не затрагиваются насущные интересы участников.

9. Качество группового решения оказывается связанным сложными

отношениями практически со всеми характеристиками группового субъекта,

89

что приводит к нецелесообразности подхода к проблеме качества решений с

позиций факторов, его определяющих. Анализ групповых эффектов,

обнаруженных в рамках социальной психологии, не дает ответа на вопрос о

том, превосходят ли групповые решения индивидуальные. Возможно, что

рассмотрение вопроса о целях принятия конкретного группового решения,

его функциях позволит по-новому взглянуть на проблему качества

групповых решений. Поэтому продуктивной может быть замена вопроса о

качестве решения на вопрос о специфике групповых решений и выделение

того круга ситуаций, когда обращение к групповому решению оправданно.

10. Когнитивная психология дополняет классические подходы к

принятию индивидуальных решений (нормативный и дескриптивный)

третьим – предписывающим (Bell D.E., Raiffa H., Tversky A., 1991).

Предписывающий подход позволяет преодолеть ограниченность

дескриптивного и нормативного подходов и предложить новую стратегию

исследования и консультирования. В рамках данного подхода решается

вопрос о том, как обычные реальные люди, поведение которых не

соответствует требованиям нормативного подхода, могут улучшить качество

решений, используя знания о когнитивных эффектах (как положительные,

так и отрицательные) принятия решений, накопленные в рамках

дескриптивного подхода. Создавая авторскую модель, мы учтем

представление о качестве решения, сформированное в рамках

предписывающего подхода. Рассмотрим, какими психологическими

средствами обеспечивается то, чего требует нормативная теория принятия

групповых решений, а именно, по-настоящему группового характера

итогового решения (исследуем групповые когнитивные продукты,

обеспечивающие действительно групповой характер принятия решений).

90

Глава 2. Модель группового принятия решений и программа

исследования

2.1 Модель группового принятия решений

2.1.1 Описание модели

Данный раздел посвящен описанию структурно-процессуальной

модели групповых решений. Для построения модели использованы

результаты теоретического анализа проблемы принятия групповых решений.

Модели и теории групповых решений, созданные социальными психологами,

как правило, носят дескриптивный характер. Предлагаемая структурно-

процессуальная модель группового решения не только описывает процесс,

факторы и механизмы группового решения, но и позволяет получить

представление о том, как повысить качество группового решения. Таким

образом, модель можно рассматривать в контексте так называемого

«предписывающего» подхода (Bell, D.E., Raiffa, H., & Tversky, A., 1991)

Несмотря на обилие исследований, посвященных групповым

решениям, разрозненность и частность их результатов, представленных в

виде феноменов (поляризации, «общеизвестного», «замораживающий»

эффект, группомыслия, ролевой дифференциации и т.д.), описаний динамики

(Bales R.B., & Strodtbeck F.L., 1951; Tuckman B.W., 1977) и факторов

групповых решений (состав группы, сплоченность, особенности задачи,

процедуры и т.д.), затрудняет построение обобщающих концепций и

моделей. Можно с уверенностью заявить, что предлагаемая модель

группового решения является одной из немногочисленных попыток

упорядочить и структурировать накопленные эмпирические факты (Карпов

А.В., 2004).

Основными особенностями модели являются:

91

1. Групповое принятие решений мы определяем как групповой выбор

одной из множества альтернатив, заданных заранее или возникших в

процессе совместной работы над проблемой. Неотъемлемыми признаками

группового решения являются: обмен представлениями и мнениями между

участниками обсуждения, включенность механизмов социальной перцепции

(социального познания) и социального влияния и возникновение в той или

иной форме групповой ответственности за решение. К групповому принятию

решений не относятся ситуации, в которых не затрагиваются реальные,

жизненные интересы участников.

2. Выделение трех планов группового решения: содержательного,

плана интересов и компетентности. Каждый участник в процессе группового

решения решает не только содержательную проблему, но и проблему

соотношения своих и чужих интересов, и решаются они при помощи явных и

неявных знаний, умений и навыков, представленных в группе

(компетентности членов группы). Такой подход не всегда удобен, так как

мешает рассматривать ситуацию в целом, анализировать реальные случаи

групповых решений.

3. Процесс развернутого группового решения состоит из пяти этапов,

каждый из которых характеризуется образованием специфического

группового когнитивного «продукта» (или когнитивного продукта

группового принятия решений (Дюркгейм Э., 2002)) (см. Таблица 3) и

преобладанием определенного когнитивного механизма. При описании

групповых когнитивных продуктов мы обращаемся, в первую очередь, к

когнитивному аспекту рассматриваемых феноменов, что продиктовано

предметом нашего исследования. Ряд этапов может протекать

редуцированно, выпадать, а порядок их следования может нарушаться (Pool

M.S., 1999), но при этом важно отметить, что качество решения может

существенно падать.

4. Предлагаемая модель позволяет проинтерпретировать известные

феномены, представить новый взгляд на проблему качества групповых

92

решений. Кроме того, в эмпирическом исследовании был обнаружен новый

эффект – эффект «пресыщения». После того, как сформировалась «групповая

модель ситуации», участники стремятся перейти к определению наилучшего

варианта и (или) выбору. Эффект «пресыщения» проявляется в нетерпении,

раздражении и симптомах усталости, которые возникают и прогрессируют,

если этого по какой-либо причине не происходит, и, возможно, является

механизмом перехода к заключительным этапам группового решения.

Таблица 3. Характеристика когнитивных продуктов групповых решений

(групповых когнитивных продуктов)

Название Описание продукта и процесса его формирования

Групповые когнитивные продукты первого этапа

(этапа ознакомления с проблемной ситуацией):

1. социально

разделяемые и

неразделяемые

представления

о проблеме

индивидуальные и групповые (общие) представления о проблеме,

ситуации принятия решения;

формируются в результате первичной ориентации в своих знаниях и

представлениях о задаче, которую предстоит решать, и ожиданий

относительно чужих представлений;

формирование может происходить как во время подготовки к участию в

групповом принятии решения, так и в начале групповой дискуссии

(например, если проблема или другие участники неизвестны заранее)

2. социально

разделяемые и

неразделяемые

интересы и

мотивы

индивидуальные и групповые (общие) интересы и мотивы;

формируются в результате осознания и первичной ориентации в своих

интересах (иногда воспринимаемых лишь на уровне позиции) и

ожиданий относительно чужих в данной конкретной ситуации;

формирование может происходить как во время подготовки к участию в

групповом принятии решения, так и в начале групповой дискуссии

(например, если проблема или другие участники неизвестны заранее)

3. социально

разделяемая и

неразделяемая

компетентность

индивидуальные и групповые (общие) знания, умения и навыки;

неявные профессиональные знания и личные убеждения;

формируются в результате первичной ориентации в своих возможностях

и компетентности и ожиданий относительно потенциала других

участников;

формирование может происходить как во время подготовки к участию в

групповом принятии решения, так и в начале групповой дискуссии

(например, если проблема или другие участники неизвестны заранее)

Групповые когнитивные продукты второго этапа

(этапа создания групповой базы решения):

4. групповой

алгоритм

решения

выработанные группой правила (формальные и неформальные нормы)

анализа проблемы и принятия решения; согласие членов группы

относительно организации, средств и способов решения;

формируется в процессе обсуждения участниками средств и способов

решения, организации процесса; возможно, что процедура анализа

проблемы задана изначально и знакома или нет участникам (тогда

процесс происходит свернуто); если не достигнуто согласие, групповой

алгоритм решения не формируется

93

Название Описание продукта и процесса его формирования

5. групповые

цели

представление об идеальном результате (результатах) совместной

работы над проблемой, разделяемое членами группы

формируется в процессе обсуждения участниками целей совместной

работы; возможно, что цель задана изначально и знакома или нет

участникам (тогда процесс происходит свернуто); если не достигнуто

согласие, групповая цель (цели) не формируется

6. групповые

роли

разделяемые всеми членами группы ожидания относительно поведения

друг друга, основанные на их положении в формальной и неформальной

групповой структуре; разделяемые членами группы представления о

личном и деловом потенциале участников

формируются во время обсуждения участниками целей, алгоритма

совместной работы, компетентности друг друга и проблемы, в

результате ролевой дифференциации;

возможно, что групповые роли в группе уже сложились или во многом

заданы изначально, но необходимо согласие о том, кто и какое место

будет занимать в формальной и неформальной групповой структуре

Групповой когнитивный продукт третьего этапа

(этапа формирования групповой модели ситуации):

7. групповая

модель

ситуации

общее, разделяемое всеми участниками видение ситуации (не означает

их согласия), дающее возможность посмотреть на ситуацию глазами

друг друга и ощущение, что все понимают друг друга «с полуслова»;

согласованное и разделяемое членами группы представление о точках

зрения, интересах и компетентности каждого участника;

формируется в процессе обмена информацией, выдвижения гипотез и

обсуждения вариантов решения проблемы

Групповой когнитивный продукт четвертого этапа

(этапа поиска группового консенсуса):

8. групповое

мнение

единое (разделяемое членами группы) мнение о том, какое решение

является оптимальным (правильным), основанное на согласии по

поводу критериев (или их комплементарности) и последствий

рассматриваемых альтернатив, вариантов решения;

формируется в процессе поиска оптимального решения, формулировки

критериев правильности решения, анализа последствий различных

альтернатив; члены группы пытаются выработать общее мнение, но не

всегда могут его достигнуть (например, в случае противоречащих

интересов и невозможности выработать так называемую «интегральную

альтернативу» (Аронсон Э., Уилсон Т., Эйкерт Р., 2002))

Групповой когнитивный продукт пятого этапа

(этапа принятия окончательного группового решения):

9. групповое

решение

выбранное группой решение проблемы, за которое она готова нести

ответственность (окончательное решение);

группа способна принять решение при отсутствии единого группового

мнения, консенсуса, это во многом возможно благодаря существованию

процедуры голосования (Карпов А.В., 2000); кроме того, даже когда

консенсус достигнут, это совершенно не означает, что групповое

решение принимается автоматически: между групповым мнением и

окончательным групповым решением лежит проблема ответственности

5. Одним из главных и самых сложных вопросов является вопрос о

механизмах группового принятия решения. Очевидно, что в групповых

94

условиях взаимодействуют два уровня решения – индивидуальный и

групповой. При принятии решений в группе действуют и механизмы,

описанные в рамках когнитивной психологии индивидуального принятия

решений, и особые групповые, выделение которых является отдельной

исследовательской задачей. В качестве механизмов группового решения в

разработанной нами модели будут представлены как индивидуальные

когнитивные процессы, так и специфические, групповые механизмы

когнитивной природы.

6. Качество группового решения оказывается связанным сложными

отношениями практически со всеми характеристиками группового субъекта,

что приводит к нецелесообразности подхода к проблеме качества решений с

позиций факторов, его определяющих. Анализ групповых эффектов,

обнаруженных в рамках социальной психологии, не дает однозначного

ответа на вопрос о том, превосходят ли групповые решения индивидуальные

по качеству. Возможно, что рассмотрение вопроса о целях принятия

конкретного группового решения, его функциях позволит по-новому

взглянуть на проблему качества групповых решений. Поэтому продуктивной

может быть замена вопроса о качестве решения на вопрос о специфике

групповых решений, определения, в чем состоит их групповой характер;

выделение того круга ситуаций, когда обращение к групповому принятию

решения является оправданным. При создании авторской модели мы считаем

важным учесть представление о качестве группового решения,

сформированное в рамках предписывающего подхода: какими

психологическими средствами обеспечивается то, чего требует нормативная

теория принятия групповых решений, а именно, по-настоящему группового

характера итогового решения (исследуем «групповые когнитивные

продукты», обеспечивающие действительно групповой характер принятия

решений).

В представленной модели (см. Рисунок 2) ведущей является

содержательная, деловая сторона групповой активности. А взаимоотношения

95

и эмоциональная сторона отодвинуты на второй план и часто обозначены в

виде факторов, влияющих на процесс группового решения Закономерности

взаимодействия двух сил: направленной на решение задачи и на

взаимоотношения, хорошо известны социальным психологам.

Р. Бейлз предложил теорию «равновесия», в которой утверждалось, что

эти две силы попеременно выходят на сцену, чтобы обеспечить сохранение

целостности группы или ее продвижение в содержательной плоскости (Pool

M.S., 1999). С этим связано возникновение эмоционального и делового

лидера и регистрация такого эффекта группового настроения как эффект

«пульсара» (Почебут Л.Г., Чикер В.А., 2000). Когнитивная социальная

психология, основание которой положил Р. Зайенс в 1968 г., позволяет

рассматривать эмоциональную составляющую как компонент или как

специфические когнитивные образования. Так, например, «представления»

(один из групповых когнитивных продуктов первого этапа), безусловно,

имеют эмоциональную составляющую.

Поясним логику выделения этапов группового решения. Каждый из

этапов заканчивается образованием группового продукта, а их было

выявлено в процессе анализа литературы именно пять (первые два этапа

также заканчиваются образованием некоего продукта, но он оказывается

распределенным между тремя планами). Для каждого из этапов характерно

доминирование одного из обозначенных в модели когнитивных механизмов.

Такое внимание к когнитивным механизмам решений неслучайно. Во-

первых, их учет позволил ввести дополнительный критерий для выделения

этапов решения, а, во-вторых, дал возможность понять, какие механизмы

обеспечивают формирование групповых когнитивных продуктов.

Интуитивное и дискурсивное мышление – это названия для двух

процессов, описанных Д. Канеманом в нобелевской лекции, посвященной

проблеме принятия человеком решений и вынесения суждений (Kahneman,

D., 2002). Две системы человеческого мышления выполняют несколько

различные задачи и разными способами (см. раздел 1.3).

96

ФАКТОРЫ:

РЕГЛАМЕНТ И

ПРОЦЕДУРА РЕШЕНИЯ

УРОВЕНЬ РАЗВИТИЯ И

ДИНАМИКА ГРУППЫ

СТРУКТУРА И

СОСТАВ ГРУППЫ

ОСОБЕННОСТИ

ЗАДАЧИ

РЕСУРСЫ И СИТУАЦИЯ

ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ

ФУНКЦИИ ГРУППОВОГО

РЕШЕНИЯ

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ

КЛИМАТ И ГРУППОВОЕ НАСТРОЕНИЕ

ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ

ОСОБЕННОСТИ

МЕХАНИЗМЫ:

ИНТУИТИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ (ДЕЙСТВИЕ СИСТЕМЫ 1)

АТРИБУЦИЯ ОТВЕТСТВ-ТИ

ПОЛЯРИЗАЦИЯ/ИЛИ СХОЖДЕНИЕ МНЕНИЙ В ГРУППЕ

ДИСКУРСИВНОЕ МЫШЛЕНИЕ (ДЕЙСТВИЕ СИСТЕМЫ 2)

РЕФЛЕКСИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ

ПЯТЫЙ ЭТАП: ПРИНЯТИЕ

ГРУППОВОГО РЕШЕНИЯ

ПРИНЯТИЕ

ГРУППОВОГО

РЕШЕНИЯ И

ОТВЕТСТВЕН-

НОСТИ

ГРУП-

ПОВОЕ

РЕШЕНИЕ

ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП: ПОИСК ГРУППОВОГО КОНСЕНСУСА

ГРУП-

ПОВОЕ

МНЕНИЕ

РАССМОТРЕНИЕ

ВАРИАНТОВ,

ПОИСК

ОПТИМАЛЬНОГО

РЕШЕНИЯ

АНАЛИЗ

ПОСЛЕДСТВИЙ

ГЕНЕРАЦИЯ

АЛЬТЕРНАТИВ

ГЕНЕРАЦИЯ

КРИТЕРИЕВ

ТРЕТИЙ ЭТАП: ФОРМИРОВАНИЕ

ГРУППОВОЙ МОДЕЛИ

СИТУАЦИИ

ГРУП-

ПОВАЯ

МОДЕЛЬ

СИТУАЦИИ

Точка

насыщения

ОБМЕН

ИНФОРМАЦИЕЙ,

ВЫДВИЖЕНИЕ

И ПРОВЕРКА

ГИПОТЕЗ

ВТОРОЙ ЭТАП: СОЗДАНИЕ ГРУППОВОЙ БАЗЫ РЕШЕНИЯ

ГРУП-

ПОВЫЕ

ЦЕЛИ

РОЛЕВАЯ

ДИФФЕРЕН-

ЦИАЦИЯ

ЦЕЛЕПОЛАГА-

НИЕ НА

ЛИЧНОСТНОМ

УРОВНЕ

ЦЕЛЕПОЛАГА-

НИЕ НА

ПРЕДМЕТНОМ

УРОВНЕ

ОБСУЖДЕНИЕ

СПОСОБОВ И

СРЕДСТВ

РЕШЕНИЯ

ГРУП-

ПОВОЙ

АЛГОРИТМ

РЕШЕНИЯ

ДЕЙСТВИЕ

ПРЕДМЕТНОЙ

КОМПЕТЕНТ-

НОСТИ

ГРУП-

ПОВЫЕ

РОЛИ

ПЕРВЫЙ ЭТАП: ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ПРОБЛЕМНОЙ СИТУАЦИЕЙ

ПЛАН РЕШЕНИЯ

(СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ)

ОСОЗНАНИЕ И

ОРИЕНТАЦИЯ

ПОЛЕ СОЦИАЛЬНО

РАЗДЕЛЯЕМЫХ И

НЕРАЗДЕЛЯЕМЫХ

ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

ПЛАН МОТИВОВ И

ИНТЕРЕСОВ ПОЛЕ СОЦИАЛЬНО

РАЗДЕЛЯЕМЫХ И

НЕРАЗДЕЛЯЕМЫХ

ИНТЕРЕСОВ ОСОЗНАНИЕ И

ОРИЕНТАЦИЯ

ПЛАН КОМПЕТЕНТНОСТИ

ПОЛЕ СОЦИАЛЬНО

РАЗДЕЛЯЕМОЙ И

НЕРАЗДЕЛЯЕМОЙ

КОМПЕТЕНТНОСТИ

ОСОЗНАНИЕ И

ОРИЕНТАЦИЯ

Точка кристаллизации

КОРРЕКЦИЯ

Рисунок 2. Структурно-процессуальная модель принятия решений в группе (когнитивный аспект)

97

Остается открытым вопрос об их взаимодействии. Для этого снова

обратимся к представлениям Д. Канемана и А. Тверски: чаще всего мы

пользуемся именно интуитивными решениями. Но когда речь идет о

групповых решениях, не столь очевидно, какой из двух механизмов окажет

решающее воздействие, ведь даже необходимость вербализации (Знаков

В.В., 1994; Поликарпов В.А., 1986) своих мыслей перед другими людьми,

может повысить уровень самоконтроля и привести к уменьшению

когнитивных искажений.

Рефлексия изучалась в ситуациях индивидуального и группового

решения задач (Растянников А.В., Степанов С.Ю., Ушаков Д.В., 2002), этот

механизм оказывается ведущим на третьем этапе, когда основные

представления и аргументы уже вызваны к жизни в процессе обсуждения.

Она крайне важна для качественного анализа ситуации с разных сторон,

проверки надежности «групповой модели ситуации».

Следующий механизм обозначен нами как поляризация, она

традиционно рассматривается психологами как основной феномен

групповых решений. Поляризация – это экстремизация группового решения

по сравнению с индивидуальными. В основе этого явления лежат такие

социально-психологические процессы, как социальное сравнивание и

категоризация, информационное и нормативное влияние, однако согласия по

поводу механизмов поляризации нет (Уилк Х., Ван Книппенберг Э., 2001;

Nemeth C.J., 1986). Этим и объясняется постановка и использование в

авторской модели феномена вместо механизма, лежащего в его основе.

Мы рассмотрели, как группа приходит к единому мнению, но принять

решение – это означает еще и принять ответственность. Именно поэтому

групповое мнение и решение не всегда совпадают. Групповое решение,

следовательно, в психологическом плане определяется таким процессом как

атрибуция ответственности (Дорофеев Е.Д., 1994; Дружинин В.Н., 1996;

Муздыбаев К., 1983).

98

Еще один важный момент, на котором необходимо остановиться –

выделение трех планов группового решения (содержательного, интересов и

плана компетентности). Интересы, конфликт интересов – это термины чаще

всего встречающиеся или в политической психологии, или в менеджменте,

или в исследованиях торгов и переговоров. Социальные психологи, как

правило, рассматривают последствия конфликтов и совпадения/

несовпадения интересов в рамках исследований социальных дилемм,

конкуренции и кооперации (Аронсон Э., Уилсон Т., Эйкерт Р., 2002).

Интересы осознаются человеком и позволяют ему выстраивать свое

поведение наиболее выгодным образом, кроме того, в случае конфликта

интересов, образования коалиций или подгрупп общность интересов может

запускать процессы, формирующие группу (Сидоренков А.В., 2006), и

служить основой для процессов социальной категоризации. А иногда именно

важность представления интересов достаточно широкого круга людей

служит причиной формирования групп по принятию решений

(Государственная Дума, совет акционеров).

Однако, это не единственная причина обращения к такой форме

принятия решения. Часто потребность в разнообразных и глубоких

профессиональных знаниях приводит к привлечению большого количества

специалистов. Под компетентностью следует понимать набор

профессиональных, личностных и социально-психологических знаний,

умений и навыков. Множество исследований посвящено проблеме

гомогенности/ гетерогенности членов группы, поиску оптимума, при

котором возможен и общий язык, и богатая палитра компетентности.

Несмотря на свою важность, эти два плана уступают содержательному

плану, именно он занимает центральное положение, потому что требования

задачи часто определяют, кто из членов группы и в какой мере будет

задействован в этом конкретном решении, проблема порождает

распределение интересов. Не зря ряд авторов (Janis I.L., and Mann, L. 1977)

говорят о важности самого обнаружения проблемы, ведь если ситуация не

99

воспринимается как требующая принятия решения, то и группа для этого

собираться не будет. Перед тем как рассмотреть модель подробнее, важно

отметить, что обсуждение, общение и конфликт нигде в модели явно не

обозначены, это значит, что они несут служебную функцию, обеспечивая

саму возможность группового решения. Данные процессы (явления) могут

иметь место на любом этапе решения и быть вызваны совершенно разными

причинами, выполнять разные функции.

Посмотрим, как протекает процесс группового решения поэтапно, для

упрощения задачи представим себе такую ситуацию: члены группы между

собой незнакомы, первый раз собираются для обсуждения важной для всех

проблемы, альтернативы решения не сформулированы. Первый этап –

ознакомление с проблемной ситуацией заканчивается образованием «поля»

социально разделяемых и неразделяемых интересов, представлений и

компетентности (знаний, умений и навыков); ведущий механизм -

интуитивное мышление. Этот этап протекает преимущественно на

индивидуальном уровне. Здесь может происходить осознание своих и чужих

интересов, условий задачи, своих и чужих возможностей; появляются первые

интуитивные решения. Главным результатом этого этапа является поле

разделяемых и неразделяемых интересов, представлений о задаче и

проблеме, компетентности (Kameda T., Tindale R.S., & Davis J.H., 2003).

Наличие «поля общности» является необходимым условием для

продолжения конструктивной групповой работы. Примером воздействия

такого «поля общности» на решение может служить эффект

«общеизвестного», когда всем известная информация оказывает большее

влияние на решения, чем уникальная, неразделяемая, можно предположить

подобное влияние общих для большинства интересов и компетентности.

Второй этап - создание групповой базы решения заканчивается

формированием групповых целей, группового алгоритма решения и

групповых ролей, ведущий механизм – дискурсивное мышление. На этом

этапе разные планы решения уже не просто влияют друг на друга, а

100

начинают сливаться, образовывая совместные продукты. Появляются первые

по-настоящему групповые продукты, это означает, что групповая динамика

здесь особенно сильна. Идет борьба за лидерство, вырабатываются

групповые нормы, цели и алгоритм решения (представление о порядке

выработки и принятия решения), если процедура задана изначально, то

происходит осознание того, как в рамках этой процедуры действовать

(Карпов А.В., 2000). Предложения, которые высказывают участники на этом

этапе, являются чаще продуктами дискурсивного мышления, так как членам

группы пришлось разобраться в своих целях (Леонтьев А.Н., 1977; Наумова

Н.Ф., 1982), статусе и возможности повлиять на решение, а, следовательно,

начать контролировать свои и чужие высказывания и продукты мышления,

думать о самопрезентации.

На третьем этапе формируется «групповая модель ситуации», в

качестве ведущего когнитивного процесса выступают рефлексивные

процессы. В результате уже затраченных усилий на понимание задачи, ее

обсуждения, отслеживания высказываний других участников обсуждения и

анализа их интересов у членов группы накапливается своего рода «банк»

информации. Большинство членов группы чувствуют при этом, что они

понимают друг друга, прилагая меньше усилий, возникает общий язык в

рамках проблемы, и, самое важное, - одно на всех понимание проблемной

ситуации. Это не означает согласия и общих предпочтений. Это своего рода

«карта местности», на которой запечатлены возможности, знания, статусы,

интересы, представления и аргументы членов группы (все эти элементы

тесно связаны между собой, три плана решений слились в одном групповом

продукте), причем эта «карта» есть у каждого. Момент, когда групповая

модель ситуации начинает складываться – это «точка кристаллизации».

Групповая модель ситуации связана с такими конструктами, как «социальные

представления» С. Московичи (Социальная психология, 2006), процесс

возникновения такого рода структур описывал И. Борманн в теории

101

символической конвергенции (Poole, M.S., 1999) и Д. Бар-Тал в своей

концепции групповых убеждений (Bar-Tal, D., 1989)

Групповая модель ситуации «шлифуется» и проверяется при помощи

рефлексии, в ней уже содержится потенциальное множество решений. В

какой-то момент все члены группы ощущают, что ничего нового не

привносится, что они обсуждают «одно по одному» (одно и то же), что они

готовы с очень высокой точностью предсказать, что может быть сказано

каждым из них. Это – «точка насыщения». Если группе не удается сразу же

перейти к обсуждению того, какой вариант решения предпочтительнее (из-за

регламента, особенностей некоторых членов группы и т.д.), то возникает

эффект «пресыщения»: люди перестают внимательно относиться к

поступающей информации, ощущают усталость и раздражение. Этот эффект

был обнаружен нами, когда модель уже существовала, в эмпирическом

исследовании реального группового решения. После его обнаружения

картина третьего этапа принятия решения стала более понятной. Нашелся

механизм перехода, окончания цикличных процессов, заданных рефлексией

как ведущим механизмом данного этапа. Эффект «пресыщения» требует

дальнейшей проверки и исследования.

Поиск группового консенсуса – четвертый этап, на котором, как

результат действия механизмов поляризации или схождения мнений в

группе, возникает «групповое мнение». Естественно, групповое мнение

формируется не всегда, большинство процедур принятия решения этого не

требуют, решения редко принимаются на основе полного консенсуса, оно

может наблюдаться в той или иной мере (например, не у всей группы, а у

подгрупп (Сидоренков А.В., 2004, 2006)). Отличие группового решения от

группового мнения заключается в том, что групповое решение – это

групповое мнение, за которое члены группы (или лидер) готовы взять на себя

ответственность. Например, если решение в группе принимает лидер, то его

решение (а, следовательно, и групповое решение) может отличаться от

группового мнения, но он должен быть готов, в таком случае, принять бремя

102

ответственности на себя. Принятие решения – последний этап, итоговое

групповое решение зависит от процессов атрибуции ответственности.

2.1.2 Объяснительные и эвристические возможности модели

Предложенная модель группового принятия решения была построена

на основе качественного анализа социально-психологической

феноменологии групповых решений. Важно отметить, что под термином

«механизм» мы подразумевали феномен нижележащего уровня (Агеев В.С.,

1990).

Качество группового решения зависит от того, будут ли пройдены все

этапы и сформированы групповые «продукты». Наиважнейшей

психологической предпосылкой эффективной групповой работы является

построение групповой модели ситуации. Если группа не успевает выработать

модель ситуации, и вынуждена оборвать обсуждение, то это приведет к

дезорганизации процесса принятия решения. Некоторые дефекты принятия

решения можно объяснить редукцией и пропуском этапов.

Вариативность протекания группового принятия решений является

следствием влияния ряда факторов, очерченных в представленной модели.

Возьмем, например, феномен группомыслия, описанный И. Джанисом.

Можно предположить, что группа, подверженная группомыслию,

редуцированно проходит второй (формирование групповой базы решения) и

пропускает третий (построение групповой модели ситуации) этапы

группового решения. Таким образом, сразу после первого (ознакомления с

проблемной ситуацией) она переходит к четвертому (поиску консенсуса), а,

когда складывается групповое мнение, членам группы остается только

заниматься рационализацией. Результатом нарушения последовательности

прохождения группой этапов решения является построение групповой

модели ситуации, подогнанной под групповое мнение.

«Рационализирующая» модель ситуации позволяет снизить стресс от

тревожащего и непродуманного группового выбора, но не выполняет своей

103

главной функции. Симптомы группомыслия (ложное согласие, групповое

давление, самоцензура, появление самозваных охранителей группового духа,

снижение критичности) указывают на попытки сохранить групповое мнение

в ущерб здравому смыслу и качеству решения (Janis I.L., 1972).

Важность сохранения и силу уже сформированного группового мнения

можно продемонстрировать, обратившись к хорошо известному

«замораживающему эффекту» группового решения (Левин К., 2000). К.

Левин показал, что домохозяйки, обсуждавшие пользу употребления

определенного продукта между собой (несмотря на то, что групповое

решение они не принимали), и пришедшие к определенному групповому

мнению, придерживались соответствующего выработанной норме поведения

в дальнейшем. Сила группового мнения объясняется тем, что оно является

продуктом фундаментальных социально-психологических процессов.

Стратегии принятия решения присяжными (ориентация на историю

или на вердикт, описанные Р. Хэсти и Н. Пеннингтоном (Бовина И.Б., 1998;

Pennington N., & Hastie R., 1986)), могут представлять собой результат

большей развернутости одного из этапов решения и свернутости других.

Ориентация на историю, на воспроизведение произошедшего соответствует

развернутому протеканию этапа формирования групповой модели ситуации.

Ориентация на вердикт связана с большей развернутостью процессов

формирования группового мнения и принятия решения.

Этапы группового принятия решений, выделенные в авторской модели,

отличаются от распространенных в настоящее время представлений о

процессе группового принятия решений. В первую очередь, каждый из

этапов имеет явно, ярко выраженный групповой характер, а не синонимичен

этапам индивидуального принятия решения. Во-вторых, предложенные нами

этапы группового решения выявлены на основе четко сформулированных

критериев (по логике образования групповых когнитивных продуктов и

действия различных когнитивных механизмов). В-третьих, содержание

104

каждого этапа группового принятия решения в предлагаемой нами модели

конкретизировано и теоретически обосновано (см. Таблица 4).

Остается неясной роль группового мнения, скорее всего, его

образование будет связано с удовлетворенностью совместной работой, но

возможно, что и с качеством решения. Точность представления о своих и

чужих интересах, компетентности и знаний о проблеме в самом начале

группового обсуждения (групповые когнитивные продукты первого этапа),

безусловно, способствует более быстрому принятию совместного решения,

адекватному построению стратегии индивидуального поведения в группе.

Наконец, без вынесения итогового решения процесс группового принятия

решения оказывается неоконченным, так что говорить об эффективной

работе в таком случае не приходиться. Таким образом, в авторской модели

содержится психологический процедурный критерий качества групповых

решений (Janis I.L., & Mann L., 1977; Radford K.J., 1989).

Предполагается, что разработанная нами модель группового принятия

решений является средством адекватного психологического описания и

объяснения в первую очередь случаев принятия решений незнакомыми

людьми по новой проблеме, которая достаточно сложна для того, чтобы

решаться «озарением», не имеет однозначного решения и затрагивает

интересы участников. Во всех остальных случаях этапы, процессы,

групповые когнитивные продукты, представленные в модели, труднее

идентифицировать, так как они могут проявляться в редуцированной,

свернутой форме.

Так, например, если члены группы, которой предстоит принимать

решение, готовятся к совместной работе, то первый этап (ознакомление с

проблемной ситуацией) происходит во многом до встречи. Осознание и

ожидание относительно того, что и кому известно (или может быть известно)

по проблеме, требующей решения, какие у кого интересы, предпочтения и

возможности, насколько и в чем компетентны остальные, позволяет

участникам предстоящей групповой дискуссии заранее составить

105

«когнитивную карту» группы и быстрее ориентироваться при встрече. Таким

образом, групповые когнитивные продукты первого этапа у них отчасти или

в основном формируются заранее.

Таблица 4. Сравнительный анализ этапов принятия решений, выделенных разными

авторами

Автор Этапы и основание для их выделения

Карпов А.В.

(Карпов А.В.,

2000)

Выявлено при помощи анализа литературы; автор полагает, что такое

представление о процессе группового принятии решения является

общепринятым в социальной психологии.

1 - определение системы исходных данных (критический стимул –

осознание группой неопределенности ситуации),

2- формирование общегруппового фонда информации,

3- метарешение относительно стратегии последующего группового

решения,

4- формирование представления об индивидуальных целях членов

группы в процессе решения,

5 - ролевая «решенческая» дифференциация,

6 - выбор критерия агрегации групповых предпочтений,

7 - собственно акт группового выбора,

8 - реализация решений,

9 - коррекция решений и (при необходимости) компенсация

неудачного решения.

Р. Бэйлз и

Ф. Стродтбек

(Bales R.F., &

Strodtbeck F.L.,

1951)

Выявлены путем обобщения эмпирических данных исследования

решения задач экспериментальными группами.

1 - ориентировка членов группы в отношении общей задачи (обмен

информацией),

2 - оценка хода выполнения задачи членами группы (взаимное

оценивание друг друга и внешней информации),

3 - контроль (попытка членов группы влиять друг на друга),

4 - фаза принятия группового решения,

5 - ослабление межличностных и внутриличностных напряжений,

6 - проявление солидарности или раскола.

Авторская

модель

Выявлены на основании теоретического анализа феноменов

группового принятия решений; критерием выделения явилась логика

формирования групповых когнитивных продуктов и действия

когнитивных механизмов.

1 – ознакомление с проблемной ситуацией,

2 – создание групповой базы решения,

3 – формирование групповой модели ситуации,

4 – поиск группового консенсуса,

5 – принятие группового решения.

Итак, предлагаемая структурно-процессуальная модель групповых

решений позволяет обобщить результаты, полученные в рамках изучения

принятия решений в области когнитивной и социальной психологии,

наметить факторы, этапы, продукты и механизмы группового решения, по-

106

новому проинтерпретировать известные феномены и предсказать новые

(эффект «пресыщения»). Впервые предпринята попытка выделить планы

группового решения (содержательный, интересов и план компетентности) и

представить критерии для выделения этапов группового решения

(образование специфического «продукта» и доминирование определенного

механизма). Теперь мы переходим к описанию программы исследования,

которая позволила бы проверить и уточнить предлагаемую нами модель

группового принятия решений, проанализировать ее эвристические и

описательные возможности.

2.2 Программа исследования

2.2.1 Цель, предмет, задачи, объект, гипотезы и методы

исследования

Целью настоящего исследования является определение и изучение

когнитивных эффектов в процессе группового принятия решений.

Предметом исследования выступают когнитивные эффекты группового

принятия решений.

Задачи исследования:

1. Провести теоретический анализ феноменов, процессов,

механизмов и представлений о качестве группового принятия решений.

2. Провести сравнительный анализ когнитивных эффектов

индивидуального и группового принятия решения

3. Предложить модель принятия решений в группе, обобщающую

результаты, полученные в рамках когнитивной психологии индивидуальных

решений и социальной психологии групповых решений, и программу

исследования, позволяющую проверить ряд заложенных в ней

предположений.

107

4. Сравнить действие «рамочного» эффекта в условиях

индивидуального и группового принятия решений.

5. Определить и исследовать этапы, планы и когнитивные продукты

группового принятия решений.

6. Определить роль групповой модели ситуации и других групповых

когнитивных продуктов, их влияние на качество группового решения.

7. Собрать и обобщить информацию о количественных и

качественных характеристиках элементов авторской модели (этапах, планах,

когнитивных продуктах группового принятия решений) по результатам

исследования реального принятия решений в группе.

Объект исследования.

В первой части объектом исследования стали, в общей сложности, 395

человек. В качестве испытуемых выступили студенты разных

специальностей 1-4 курсов дневной и вечерней формы обучения (Санкт-

Петербургского государственного университета и Мурманского

государственного технического университета). 113 (75 женщин и 38 мужчин)

испытуемых работали над заданием индивидуально и 282 (151 женщина и

131 мужчина) – в группах (всего 83 группы от двух до семи человек). Из 83

групп 35 состояли только из мужчин, 32 – из женщин, остальные (16) –

смешанные. Возраст испытуемых – от 17 до 26 лет (средний возраст 19 лет).

Во второй части исследования объектом выступили жители г.

Мурманска (примерно 400 человек), участвовавшие 7 октября 2005 г. в

городских общественных слушаниях по вопросу «о предоставлении ООО

«Доринда-Мурманск» земельного участка в центре города под застройку

многофункционального торгово-развлекательного комплекса».

В третьей части исследования участвовали респонденты, которые

имеют опыт принятия решений в группе, всего 64 эксперта (36 мужчин и 28

женщин в возрасте от 25 до 65 лет): управленцы высшего и среднего уровня,

их заместители и ведущие специалисты (эксперты), работающие в разных

сферах (производство, образование, безопасность, управление и т.д.).

108

Основная гипотеза исследования: когнитивные эффекты групповых

решений формируются и проявляются под влиянием как представлений о

задаче, интересах и компетентности членов группы, так и работы разных

когнитивных механизмов на различных этапах принятия решений.

Для ее подтверждения необходимо проверить ряд частных гипотез:

1. «Рамочный» эффект (эффект зависимости решения от

формулировки задачи), проявляющийся в условиях индивидуального

принятия решения, сохранится и при групповом решении.

2. На итоговое групповое решение окажет влияние как «рамочный»

эффект, так и специфические социально-психологические феномены,

возникающие в результате общения и совместной работы членов группы над

проблемой.

3. Процесс группового принятия решения проходит ряд этапов:

ознакомление с проблемной ситуацией, создание групповой базы решения,

формирование групповой модели ситуации, поиск группового консенсуса и

принятие группового решения. На каждом из этапов формируются

специфические когнитивные продукты группового принятия решений.

4. В ситуации реального группового решения можно выделить три

плана: план интересов (индивидуальная и групповая заинтересованность в

том или ином решении), план компетентности и содержательный план (план

решения).

5. Качество и удовлетворенность принятым в группе решением

зависят от сформированности когнитивных продуктов группового принятия

решений, их особенностей.

Методы исследования.

Экспериментальное исследование индивидуального и группового

решения задачи «Азиатская болезнь» (задачи, специально разработанной для

изучения «рамочного» эффекта при принятии решений А. Тверски и Д.

Канеманом (Tversky A., & Kahneman D, 1981)).

109

Самоотчет испытуемых, в котором они обосновывали свой выбор

по задаче «Азиатская болезнь».

Анкетирование испытуемых, направленное на выяснение

особенностей взаимодействия при групповом решении задачи «Азиатская

болезнь».

Экспертный опрос методом неструктурированного (пилотажное

исследование) и структурированного интервью (основное исследование).

Включенное наблюдение за процессом реального группового

принятия решений (пилотажное исследование).

Контент-анализ (качественно-количественный анализ)

видеозаписи реального группового принятия решения.

Следует отметить, что пилотажный экспертный опрос проводился с

целью разработки сценария структурированного интервью для основного

исследования. Некоторые данные, полученные во время включенного

наблюдения за реальным процессом группового принятия решений и

пилотажного экспертного опроса, были подвергнуты качественному анализу

(Почебут Л.Г., 2005; Шихирев П.Н., 1999) или используются в работе в

качестве иллюстраций.

Для обработки и анализа данных применялись статистические

критерии (угловое преобразование Фишера, критерий Манна-Уитни,

биноминальный критерий и Хи-квадрат Пирсона) и корреляционный анализ

(коэффициент ранговой корреляции Пирсона, Кендала и Спирмена). Данные

обрабатывались с привлечением программы SPSS. Результаты описаны в

соответствии с последовательностью и логикой доказательства гипотез.

2.2.2 Организация исследования

Для того чтобы разрешить обозначенные выше вопросы и проверить

предположения, заложенные в разработанной нами модели группового

принятия решений, исследование проводилось в три этапа, состояло из трех

частей:

110

1. Сравнительное экспериментальное исследование индивидуального

и группового решения задачи «Азиатская болезнь» (задача, провоцирующая

появление «рамочного» эффекта – эффекта влияния формулировки на

решение). Исследование проводилось с октября 2005 по май 2006 гг. среди

студентов 1-4 курса двух вузов (Санкт-Петербургского государственного

университета и Мурманского государственного технического университета).

Для сбора дополнительной информации использовалось анкетирование (для

выяснения особенностей взаимодействия участников в случае группового

принятия решения) и самоотчет (испытуемые обосновывали свой выбор).

2. Включенное наблюдение за групповым принятием решения на

городских слушаниях, проходивших 7 октября 2005 г., на которых

обсуждался вопрос «о предоставлении ООО «Доринда - Мурманск»

земельного участка в центре города под застройку многофункционального

комплекса». На слушаниях присутствовало около 400 человек (жители г.

Мурманска), Из них 80 человек имели право принимать решение, остальные

участвовали на правах слушателей. Затем был проведен качественно-

количественный анализ видеозаписи слушаний (контент-анализ).

3. Экспертный опрос лиц, имеющих опыт участия в групповом

принятии решений, методом неструктурированного (пилотажное

исследование) и структурированного (основное исследование) интервью.

Время проведения: с августа 2006 по январь 2007 гг. В исследовании приняли

участие 64 эксперта (36 мужчин и 28 женщин в возрасте от 25 до 65 лет):

управленцы высшего и среднего уровня, их заместители и ведущие

специалисты, работающие в разных сферах (производство, торговля,

образование, медицина и т.д.).

Именно в таком порядке эти три этапа исследования и будут

представлены в работе. Каждый из них позволяет подтвердить или

опровергнуть ряд сформулированных нами гипотез (см. Таблица 5). Следует

отметить, что организация исследования изначально предполагала и

позволяла сочетать преимущества как количественных, так и качественных

111

методов сбора и анализа данных, нацеленных на решение принципиально

разных задач (Почебут Л.Г., 2005; Шихирев П.Н., 1999).

Таблица 5. Этапы исследования и исследовательские вопросы, которые они

позволяют решить

Этап исследования Исследовательские вопросы

1. Экспериментальное

исследование

индивидуального и

группового решения задачи

«Азиатская болезнь»,

дополненное

анкетированием и

самоотчетом испытуемых

Как работают когнитивные механизмы индивидуальных

решений в групповых условиях (на примере «рамочного»

эффекта).

Гипотеза № 1 и № 2 (гипотезы о сохранении «рамочного»

эффекта и его взаимодействии с социально-

психологическими феноменами при принятии группового

решения).

2. Включенное наблюдение

и контент-анализ

группового принятия

решения (городские

общественные слушания)

Возможно ли на материале реального случая выделить

содержащиеся в авторской модели этапы, планы и

когнитивных продукты группового принятия решений;

проверить их соответствия друг другу.

Гипотеза № 3 и № 4 (гипотезы об этапах, планах и

когнитивных продуктах групповых решений).

3. Экспертный опрос лиц,

имеющих опыт участия в

групповом принятии

решений, при помощи

неструктурированного

(пилотажное исследование)

и структурированного

интервью

Опыт экспертов – второй (не менее важный и более

доступный) способ проверки справедливости утверждений,

заложенных в модели, получения количественных

показателей

Разработка метода, позволяющего оценить особенности и

качество группового решения.

Гипотеза № 3, № 4 и № 5 (гипотезы об этапах, планах и

когнитивных продуктах группового принятия решений, их

влиянии на качество решений)

2.3 Описание выборок, методов исследования и процедуры

2.3.1 Экспериментальное исследование индивидуального и

группового решения задачи «Азиатская болезнь»

Описание методов исследования. В исследовании изучалось и

сравнивалось индивидуальное и групповое решение задачи «Азиатская

болезнь». Она была разработана Д. Канеманом и А. Тверски специально для

исследования «рамочного» эффекта – эффекта зависимости решения от

формулировки проблемы, нарушения инвариантности решения при разной

112

подаче одной и той же исходной информации (Kahneman D., 2002 Tversky A.,

& Kahneman D., 1981).

Приведем текст задачи:

Проблема: Азиатская Болезнь.

Представьте себе, что Россия готовится к вспышке неизвестной

азиатской болезни, которая предположительно унесет жизни 600

человек. Предлагаются две альтернативные программы по борьбе с

болезнью. Предположим, что точные научные оценки последствий этих

программ таковы:

Если будет принята Программа А, то 200 человек удастся спасти;

Если будет принята Программа В, то существует шанс 1:3, что

будут спасены 600 человек, и 2:3 вероятность, что не выживет никто;

Какую программу Вы бы предпочли?

Или:

Если будет принята Программа А, то 400 человек погибнет;

Если будет принята Программа В, то существует шанс 1:3, что не

погибнет никто, и 2:3 вероятность, что погибнет 600 человек;

Какую программу Вы бы предпочли?

Речь в задаче идет о смертельной болезни и двух программах по борьбе

с ней. Эти программы совершенно идентичны с точки зрения математики

(это становится очевидным, если посчитать математическое ожидание), но

различаются тем, что одна (программа В) сформулирована как вероятностная

(содержащая риск), а другая (программа А) как достоверная (не содержащая

риска). Отдельные испытуемые и группы были разделены на две части.

Первая часть решала задачу в терминах потерь, а вторая – в терминах

спасения. Задача отдельного испытуемого или группы – выбрать наиболее

приемлемую программу. Важно отметить, что эта задача не имеет

правильного решения и представляет собой скорее дилемму выбора, где

113

испытуемым предлагается решить идти им на риск или предпочесть меньший

(субъективно), но гарантированный результат.

Таким образом, для сравнения индивидуального и группового решения

задачи «Азиатская болезнь» использовался так называемый «факторный»

эксперимент (Готтсданкер Р., 1982). В качестве факторов (независимых

переменных) выступали: 1 – формулировка задачи в терминах спасения или

гибели; 2 – решение задачи индивидуально или в группе (совместно).

Проверялось их влияние на решение (выбор рискованного или не

содержащего риск варианта), которое испытуемый (или группа испытуемых)

принимали (зависимая переменная) на независимых выборках (см. Таблица

6). Количественный состав выборок разниться в связи с тем, что мы в первую

очередь руководствовались стремлением к получению устойчивого

результата.

Таблица 6. Схема эксперимента (N – количество испытуемых или групп)

Следует отметить, что для обработки и анализа результатов

факторного эксперимента, как правило, используется дисперсионный анализ,

что, к сожалению, не представляется возможным в нашем исследовании, так

как и независимые и зависимая переменные представлены в номинативных

шкалах (Готтсданкер Р., 1982; Наследов А.Д., 2006).

После того, как испытуемые принимали окончательное решение, их

просили письменно обосновать свой выбор (и при индивидуальном, и при

групповом решении). Кроме того, участники группового решения задачи

заполняли специально разработанную анкету, позволяющую определить

Независимые

переменные 1. Формулировка задачи

2. Условия решения

задачи

задача сформулирована в

терминах потерь и решается

испытуемыми индивидуально

(N = 43 человека)

задача сформулирована в

терминах спасения и решается

испытуемыми индивидуально

(N = 70 человек)

задача сформулирована в

терминах потерь и решается

испытуемыми в группе (N = 35

групп)

задача сформулирована в

терминах спасения и решается

испытуемыми в группе (N = 48

групп)

114

особенности решения и взаимодействия в группе (все бланки представлены в

Приложении 1).

Анкета состояла из двенадцати вопросов и строки, где испытуемый

указывал номер группы, в которой работал, фамилию, пол, возраст и

факультет. Из двенадцати вопросов десять были закрытыми и два -

открытыми. Первые два вопроса касались легкости задачи и изначальных

предпочтений. Третий и четвертый вопрос касались отношения испытуемого

к итоговому, общему решению (согласия и уверенности в нем). Пятый и

шестой были посвящены способу выработки итогового решения (какое

правило использовала группа для вынесения итогового решения, и было ли

оно единодушным). Седьмой вопрос касался знаний, которыми

руководствовались испытуемые. Вопросы с восьмого по двенадцатый

касались формирования групповой модели ситуации (сформировалась ли

она, что происходило после, какие чувства переживали испытуемые) (см.

Приложение 1).

Процедура исследования. Исследование проводилось с октября 2005 по

май 2006 гг. в Санкт-Петербургском государственном университете и

Мурманском государственном техническом университете. После знакомства,

испытуемым объяснялась цель предстоящего исследования: «исследование

посвящено исследованию группового и индивидуального решения задач,

особенностям совместной работы». Таким образом, испытуемым

предлагались одинаковые пояснения, в которых упоминалась только одна из

независимых переменных, вторая (о разнице в формулировке задачи)

намеренно утаивалась. Испытуемые работали над задачей индивидуально

или в группе (независимые выборки).

Для условия группового принятия решения группы формировались по

случайному принципу, однако, необходимо отметить, что испытуемые были

хорошо знакомы друг с другом и учились вместе от полугода до трех с

половиной лет. Не смотря на то, что бланки содержали подробную

инструкцию, при групповом условии каждый раз делался акцент на

115

необходимость выработки единого решения, достижения консенсуса. Цель

подобного напоминания заключалась в форсировании групповой работы по

выработке общего решения. Время решения задачи не ограничивалось (но

отмечалось). Оно занимало не более 10 минут и при групповом, и при

индивидуальном решении. После того, как выбор был сделан, испытуемых

(для обоих условий) просили пояснить свой выбор на оборотной стороне

бланка, их просили об этом устно так, чтобы они заранее не знали о

необходимости пояснения своего выбора, и это не повлияло на ход решения.

На этом для испытуемых, работавших в индивидуальных условиях, работа и

заканчивалась. Участников, принимавших решение в группе, просили

заполнить анкету для выяснения особенностей взаимодействия в группе

(индивидуально). Все инструкции и бланки представлены в Приложении 1

В процессе сбора бланков испытуемым задавался вопрос о том,

знакомы ли они с этой задачей (для того, чтобы отбраковать данные

испытуемых, знающих об особенностях данной задачи о «рамочном»

эффекте). После окончания работы испытуемым разъяснялся замысел

исследования.

Описание выборки. В исследовании принимали участие студенты и

курсанты 1-4 годов обучения Санкт-Петербургского государственного

университета и Мурманского государственного технического университета

(очное и вечернее отделение); всего 395 человек. Возраст испытуемых – 17-

26 лет, средний возраст - 19,2 г. Половой состав выборок представлен в

Таблице 7 для условий индивидуального и группового решения.

Специализация студентов (факультет) - в Таблице 8. Гуманитарии составили

более половины испытуемых в обоих экспериментальных условиях.

Важно отметить, что в случае индивидуального решения женщин

оказалось больше, чем мужчин (по биноминальному критерию: mэмпир. = 75,

mкрит. = 70, уровень значимости р = 0,01), это могло сказаться на характере

данных, в том случае, если наблюдаются гендерные различия. Заранее

отметим, что гендерных различий в условиях индивидуального принятия

116

решения установлено не было, а значит, никаких искажений быть не должно.

Для условия группового принятия решения выборка уравновешена.

Таблица 7. Данные о половом составе выборок для индивидуального и группового

решения (N – количество испытуемых)

Пол испытуемых

Принимали решение

индивидуально (N = 113) в группе (N = 282)

женский (N = 226) 66,4% 53,5 %

мужской (N = 169) 33,6% 46,5%

Всего 100% 100%

Таблица 8. Данные о специализации студентов для индивидуального и группового

решения (N - количество испытуемых)

Специализация (факультет)

Принимали решение

индивидуально (N = 113) в группе (N = 282)

психологи (N = 83) 55,8% 7,45%

историки (N = 63) 0% 22,34%

социологи (N = 102) 15% 30,14%

Менеджеры (N = 34) 15% 6,03%

курсанты (N = 112) 14,2% 34,04%

Всего 100% 100%

Одна из групп (психологи) была исключена из рассмотрения, так как

один из ее членов оказался знаком с задачей (эта группа не учитывается при

описании выборки). Кроме того, пришлось исключить из анализа одну из

групп испытуемых (курсантов, работавших в условиях индивидуального

решения), так как были замечены попытки совместного решения задачи и

влияния на решения друг друга (также не описывается и не учитывается).

Перейдем к описанию характеристик групп. Количественный и

половой состав групп варьировался: группы включали от 2-х до 7-ми человек

и могли состоять или только из мужчин, или только женщин, или из

испытуемых обоих полов. Из 83 групп 42% (35 групп) состояли только из

мужчин, 39% (32 группы) – из женщин, остальные 19% (16 групп) –

117

смешанные. Количественный состав групп представлен в Таблице 9. В

основном исследовании использовались группы из 3-4 человек.

Таблица 9. Количественный состав групп в выборке (N – количество групп)

Количественный состав групп (N = 83 группы)

2 человека 3 человека 4 человека 5 человек 6 человек 7 человек

1,2% 71,1% 19,3% 4,8% 2,4% 1,2%

Задача, которую решали испытуемые, имела два варианта

формулировки (в терминах потерь или спасения, см. Приложение 1).

Поэтому выборка как в случае индивидуального, так и в случае группового

решения делилась на две части, решавшие одну и ту же задачу, но в разных

формулировках. Распределение испытуемых для разных формулировок

задачи представлено в Таблице 10.

Таблица 10. Данные о количестве испытуемых (индивидов и групп) для разных

формулировок задачи (N - количество испытуемых или групп)

Решение принималось

Задача сформулирована в терминах

спасения потерь

индивидуально

(N = 113 человек) 61,9% 38,1%

в группе

(N = 83 группы) 58% 42%

Если посмотреть на Таблицу 10, можно обратить внимание на то, что в

терминах спасения задачу решали больше и отдельных испытуемых, и групп.

Это объясняется стремлением получить устойчивые данные. Для решений

задачи в терминах потерь тенденция была очевидна с самого начала сбора

эмпирического материала. В то время как при формулировке задачи в

терминах спасения, распределение выборов испытуемых не имело четко

определенной тенденции (трудно было определить характер их

предпочтений), потребовалось больше усилий, чтобы удостовериться в

характере предпочтений (в итоге, они равномерно распределились между

двумя вариантами решения).

118

Необходимо отметить, что мы не считаем необходимым детально

описывать распределение испытуемых по полу, специализации и

количественному составу (для условия группового решения) между двумя

выборками испытуемых, решавших задачу в разных формулировках. Это

объясняется тем, что равномерность подобного распределения

контролировалась нами на этапе сбора первичных данных.

2.3.2 Включенное наблюдение и контент-анализ группового

принятия решения (городские общественные слушания)

Описание методов и процедуры исследования. Наблюдение за

групповым принятием решения на городских слушаниях, проходивших 7

октября 2005 г. в г. Мурманск, было включенным, скрытым и

неструктурированным (Методы социальной психологии, 1977).

Фиксировались избранные поведенческие проявления и эмоциональные

реакции участников, с целью выделить индикаторы проявления различных

процессов и образования групповых когнитивных продуктов принятия

решений в группе, предполагаемых в соответствии с авторской моделью.

Весь процесс группового принятия решения был записан на видеокамеру.

Затем автором был проведен качественно-количественный анализ

видеозаписи слушаний (контент-анализ). Приведем схему контент-анализа

(Семенов В.Е., 1983). В качестве единиц первичного анализа данных

выступали высказывания и «события» (некоторые целостные эпизоды

группового взаимодействия, характеризующиеся определенной темой).

Фиксировалось краткое содержание высказывания или события, время,

учитывалась тема, формальная структура группы, неформальная групповая

структура (лидерство, групповые роли, большинство и меньшинство) и

количество организующих высказываний председателя. Кроме того,

оценивались (по 3-х - бальной шкале) эмоциональные реакции: негативные,

позитивные и проявления интереса, так как они выступают в качестве

маркеров групповых процессов.

119

Категории контент-анализа были выделены нами на основе авторской

структурно-процессуальной модели группового принятия решения. В

качестве основных выступили планы, процессы и продукты группового

решения:

1. Процессуальный компонент модели группового принятия

решения: осознание и первичная ориентация в своих и чужих интересах,

представлениях и компетентности; целеполагание на личностном и на

предметном уровне; поиск способов и средств решения; действие

предметной компетентности и ролевая дифференциация; обмен

информацией, выдвижение и проверка гипотез; генерация критериев,

альтернатив и анализ последствий; принятие ответственности и

окончательного решения.

2. Групповой когнитивный продукт: социально разделяемые/

неразделяемые интересы, представления и компетентность; групповые цели,

групповой алгоритм решения и групповые роли; групповая модель ситуации;

групповое мнение; групповое решение.

3. Планы группового решения: план интересов, содержательный план

и план компетентности.

Индикаторы контент-анализа в виде таблицы представлены в Приложении 2.

Последовательность второго уровня анализа данных такова:

1) разбить весь процесс на интервалы (с равным количеством

содержательных высказываний) и посчитать количество появлений всех

обозначенных выше категорий на каждом из них;

2) определить порядок появления высказываний, относящихся к

различным процессам группового решения;

3) обозначить моменты зарождения и оформления групповых

когнитивных продуктов решения;

4) рассмотреть динамику и взаимодействие планов группового

решения;

120

5) определить соответствует ли динамика первых трех моментов друг

другу и логике этапов группового принятия решений (согласно авторской

модели): 1 – ознакомление с проблемной ситуацией, 2 – создание групповой

базы решения, 3 – формирование групповой модели ситуации, 4 – поиск

группового консенсуса, 5 – принятие группового решения.

6) исследовать взаимосвязь эмоциональных и регламентирующих

реакций членов группы с процессами, этапами и продуктами группового

принятия решений;

7) уточнить и дополнить модель, созданную на основе

теоретического анализа феноменов группового принятия решений.

Это позволит нам проверить модель на экологическую валидность и

продемонстрировать ее описательные, объяснительные и эвристические

возможности.

Описание и обоснование выборки. В качестве материала для проверки

ряда утверждений, лежащих в основе предлагаемой нами структурно-

процессуальной модели, был выбран случай группового принятия решений в

рамках городских общественных слушаний, проходивших 7 октября 2005 г.,

на которых обсуждался вопрос «о предоставлении ООО «Доринда -

Мурманск» земельного участка в центре города под застройку

многофункционального комплекса».

На слушаниях присутствовало около 400 человек (жители г.

Мурманска), Рассматривая состав группы важно отметить, что только 80

человек имели право принимать решение, в основном в эту подгруппу

входили представители различных фирм и организаций, решивших выразить

свое мнение. Остальные участвовали на правах слушателей. В качестве

слушателей присутствовали жители микрорайона, где предполагалась

застройка, владельцы расположенных здесь продовольственных магазинов,

представители местной власти, лица, заинтересованные получить этот

участок для своих нужд и собранные ими силы (например, студенты,

121

относящие себя к партии «Зеленых», почетные граждане города, «совет

пенсионеров») и небольшое количество горожан из других районов.

Основанием для выбора именно этого случая как объекта для

включенного наблюдения и качественно-количественного анализа

послужили следующие моменты:

1) все характеристики данного случая указывают на его

принадлежность к классу ситуаций группового принятия решений;

2) его принадлежность к классу решений, которые могут быть

объяснены при помощи авторской модели группового принятия решений;

3) это случай реального принятия решений в группе;

4) то, что автору диссертации удалось лично пронаблюдать весь

процесс принятия решения от начала до конца (благодаря публичности

данного случая);

5) существует абсолютная уверенность, что решение не выступало в

качестве «театральной постановки», демонстрации, легализации уже

принятого решения;

6) наличие качественной видеозаписи;

7) развернутость процесса принятия группового решения, общее

время работы – 5 часов 10 минут;

8) нивелирование влияния наблюдателя на протекание процессов

группового принятия решений (вести скрытое наблюдение в группе из 400

человек очень удобно);

9) возможность проанализировать контекст принятия решения по

публикациям в прессе.

Данный случай группового принятия решения позволяет рассмотреть

предлагаемую нами модель, продемонстрировать ее в действии и проверить

ряд утверждений и гипотез, заложенных в авторской модели группового

принятия решений.

122

2.3.3 Экспертный опрос лиц, имеющих опыт участия в групповом

принятии решений

Описание методов. Экспертный опрос лиц, имеющих опыт участия в

групповом принятии решений, проводился в два этапа: на этапе пилотажного

исследования методом неструктурированного интервью и при помощи

структурированного интервью в основном исследовании. Целью

неструктурированного интервью, в основном, являлась разработка сценария

структурированного интервью, а также сбор некоторой качественной

информации. Использовались преимущественно открытые вопросы, ответы

на которые позволили сформулировать (и отобрать) вопросы и варианты

ответов для основного исследования (закрытых вопросов

структурированного интервью) и получить материал для иллюстрации ряда

описываемых в работе явлений (см. Приложение 3).

Структурированное интервью (основное исследование), было

составлено с целью проверки заявленных предположений и сбора

информации о количественных и качественных параметрах процесса

принятия решения в группе. Оно состояло из вступления и 44 вопросов,

поделенных на 6 блоков:

1) опыт и характеристики группы (10 вопросов);

2) особенности принятия решений в группе (8 вопросов);

3) важность элементов и факторов группового принятия решений (2

вопроса и задание на ранжирование с карточками);

4) характеристика группового решения (10 вопросов);

5) последовательность группового решения (5 вопросов и задание на

ранжирование с карточками);

6) социально-демографические данные о респонденте (паспортичка)

(7 вопросов) (Приложение 4).

Следует отметить, что последовательность предъявления вопросов и

формирования блоков не дублировала логику проверки гипотез и сбора

123

информации. Дизайн интервью определялся следующими принципами и

соображениями:

необходимостью создания четкой и понятной структуры интервью,

которая позволила бы респонденту ориентироваться «где он находится» и

над какими вопросами работает, в нашем случае это крайне важно, потому

что опрашивались крайне занятые люди, которые могли отвлекаться и

прерываться в ходе интервью (этим отчасти объясняется деление интервью

на смысловые блоки); еще одной причиной выделения смысловых блоков

послужил достаточно большой объем и сложность интервью;

объемность интервью (оно занимает в среднем около 40 минут) и

необходимость получить количественные данные, позволяющие подтвердить

или опровергнуть ряд выдвинутых нами предположений (гипотез), явились

причиной того, что только один из 44 вопросов был открытым, а остальные -

закрытыми;

принципом «воронки»: сначала задавались вопросы общего

характера, а затем - частного, уточняющего (Методы социальной

психологии, 1977);

принципом «от простого к сложному» на протяжении интервью

(от вопросов, касающихся очевидных, объективных фактов к вопросам,

требующим рефлексии и размышления);

обычные вопросы были дополнены двумя заданиями с карточками,

в которых респонденту предлагалось проранжировать факторы или события,

имеющие отношение к принятию групповых решений; такая форма работы

позволяет задать сразу несколько вопросов за один раз и вносит

разнообразие, кроме того, трудно держать в голове и оперировать большим

количеством единиц, а возможность манипулировать карточками и облегчает

такую задачу и повышает качество ответов;

стремлением не перегружать каждый из блоков «трудными»

вопросами (мера трудности различных типов вопросов была выяснена в

пилотажном исследовании), чередовать «легкие», «трудные» вопросы и

124

задания с карточками для того, чтобы избежать монотонности и утомления

экспертов (по правилу: не более двух «трудных» вопросов и одного задания с

карточками в одном блоке);

вступление содержало обращение к респонденту, в котором

разъяснялась тематика исследования, гарантировалась анонимность,

поощрялось выражение личного мнения (основанного опыте), давалось

определение группового принятия решения, описывались цели опроса, и

очерчивался круг явлений, интересующих исследователя (цель вступления –

заручиться доверием респондента, снять неопределенность, сориентировать в

тематике исследования и регламентировать характер взаимодействия);

вопросы первого блока позволяли респонденту сориентироваться в

тематике исследования, актуализировать прошлый опыт, очертить ряд

объективных характеристик группы, в составе которой они принимают

решения, а затем отрефлексировать свое место в группе и роль группы, ее

функцию при выработке решений;

вопросы второго блока также были направлены на сбор

объективной информации о группе актуализацию личного опыта эксперта, но

в него вошли и вопросы на удовлетворенность работой группы, оценку

качества решения и первый «трудный» вопрос, относительно процессов,

имеющих место при принятии окончательного решения;

третий блок начинается заданием с карточками и содержит еще

два вопроса (о том, что помогает группе организоваться и мыслить как

единое целое), требующих размышления («трудных»);

четвертый блок включает восемь вопросов о частоте тех или иных

событий в группе («легкие» вопросы) и два вопроса о подготовке к решению

и о единодушии («трудные» вопросы);

пятый блок содержит задание с карточками и пять вопросов,

требующих размышления, о роли групповой модели ситуации (два из них

«трудные»);

125

в шестом блоке отмечается возраст, пол, образование, должность,

сфера профессиональной деятельности респондента и организации, в которой

он работает, и отношение к исследованию (всего семь вопросов).

Перейдем к описанию того, какие вопросы и для чего использовались в

интервью. Типология вопросов, цели их применения, их доля в общем числе

вопросов с указанием местоположения в бланке представлены в Таблице 11.

Таблица 11. Типология вопросов, используемых в исследовании (вопросы

представлены в Приложении 4)

Тип вопроса Цели (основные) Доля Номера

вопросов

о социально-

демографических

характеристиках эксперта,

его отношении к интервью

описание выборки (1); учет

характеристик эксперта (как

независимых переменных) (2);

отбор респондентов (3)

16%

блок 6:

вопросы 1 - 7

об опыте эксперта описание выборки (2); учет

характеристик эксперта (как

независимых переменных) (3);

настрой эксперта, актуализация его

опыта (4)

14%

блок 1:

вопросы 1 – 5,

9

об особенностях группы и

принятия решений

сбор информации о группе и

особенностях принятии решений

(1); учет характеристик группы и

принятия решений (как

независимых переменных) (2);

настрой эксперта, актуализация его

опыта (3)

18%

блок 1:

вопросы

6-8, 10;

блок 2:

вопросы 1 - 4

на удовлетворенность и

оценку качества

Решений

определение качества решений,

принимаемых в группе (1;)

использование их как зависимой

переменной (2)

7%

блок 2:

вопросы

5 - 7

о частоте появления тех

или иных событий

(групповых когнитивных

продуктов)

сбор количественных данных,

релевантных авторской модели

групповых решений (1);

использование в качестве

независимых переменных (2)

16%

блок 2: вопрос

7 (снова);

блок 4:

вопросы 2 – 4,

8;

блок 5:

вопросы 4 и 5

«вопросы-меню» и

альтернативные вопросы

(среди ответов есть

«правильные»

(соответствующие

ожиданиям исследователя)

и «неправильные», но

правдоподобные

варианты)

проверка гипотез исследования

16%

блок 2: вопрос

8;

блок 3:

вопросы 2 и 3;

блок 4:

вопросы 9 и

10;

блок 5:

вопросы 3 и 6

126

Тип вопроса Цели (основные) Доля Номера

вопросов

оценка важности того или

иного момента в

групповом принятии

решения

проверка ряда гипотез

исследования (1); использование в

качестве независимых переменных

(2)

11%

блок 4:

вопросы 1, 5-7;

блок 5: вопрос

2

задание с карточками (1):

ранжирование факторов по

важности

проверка ряда гипотез

исследования (1); использование в

качестве независимых переменных

(2)

2%

блок 3: вопрос

1

задание с карточками (2):

определение

последовательности

событий

проверка гипотез исследования

2%

блок 5: вопрос

1

Самыми трудными вопросами, по оценкам респондентов, оказались

«вопросы-меню», второе место занимали часть вопросов об особенностях

группы и принятия решений (см. Таблица 11). Задания с карточками

эксперты выполняли с удовольствием, несмотря на то, что они оказались

самыми емкими по времени. На вопросы остальных типов отвечали быстро,

практически не задумываясь.

Описание того, при помощи каких вопросов проверялись гипотезы

исследования, дается в третьей главе вместе с описанием результатов,

полученных на данном этапе исследования (экспертного опроса).

Описание процедуры. Исследование проводилось с августа 2006 по

январь 2007 гг. На первом этапе (август – декабрь 2006 г.) в качестве метода

опроса использовалось неструктурированное интервью (пилотажное

исследование); на втором (январь 2007 г.) экспертный опрос проводился при

помощи структурированного интервью.

Неструктурированное интервью проводилось на небольшом количестве

респондентов и занимало достаточно большое время (час - два). Эксперты

отвечали на открытые вопросы, отмечали понятность задаваемых вопросов

(иногда и уже сформулированных вариантов ответа), давали краткие

иллюстрирующие и подтверждающие описания реальных ситуаций принятия

решений в группе (см. Приложение 3).

127

Структурированное интервью (основное исследование) занимало от 16

минут до двух часов (в среднем, 39 минут) (см. Рисунок 3). Респонденты

сами назначали удобное для них время и место интервьюирования.

Рисунок 3. Распределение испытуемых по времени ответа на вопросы интервью

Опрос проводился автором лично. Автор зачитывал обращение к

эксперту (вступительная часть) и вопросы вслух в одном и том же порядке,

не меняя их формулировок (необходимость этого показали результаты

неструктурированного интервью). Кроме того, это позволяет снизить риск

вольного или невольного влияния опрашивающего на ответы респондента

(что чрезвычайно важно в нашем случае).

Респондентам была предоставлена возможность воспринимать вопросы

не только на слух, но и зрительно, для этого им раздавалась «анкета

респондента» (см. Приложение 4). «Анкета респондента» дублировала все

вопросы, задаваемые вслух, и содержала варианты ответов на некоторые из

них (варианты ответов на вопросы-меню и некоторые из вопросов об опыте

экспертов и особенностях группы и принятия решений). Очевидные, простые

варианты ответов не предъявлялись респонденту, чтобы не загромождать

«анкету» и сохранить ощущение беседы, контакт с респондентом: его ответы

классифицировались автором самостоятельно и (при необходимости)

уточнялись. Ответы на вопросы 6 блока («паспортичка») автор отмечал, как

правило, сам.

27%27%

4%

18%

13%

5% 5%

0

5

10

15

20

25

30

до 20 до 30 до 40 до 50 до 60 до 70 более 70

время, которое занимало интервью (в минутах)

пр

оц

ен

т о

т в

ыр

об

ки

128

Отметки о времени начала и окончания интервью, коды вариантов

ответа и другая техническая информация отмечалась в кодировальном бланке

(см. Приложение 4). После окончания интервью экспертов благодарили и

обещали предоставить отчет о результатах исследования.

Описание выборки. В пилотажном исследовании приняли участие 8

человек (3 женщины и 5 мужчин разного возраста), среди них один директор,

один заместитель директора, два начальника отдела, два заместителя

начальника отдела и два ведущих специалиста из разных организаций.

В основном исследовании приняли участие 64 эксперта (36 мужчин и

28 женщин в возрасте от 25 до 65 лет): управленцы высшего и среднего

уровня, их заместители и ведущие специалисты, работающие в разных

сферах (производство, торговля, образование, медицина и т.д.). Из одной

организации для интервью приглашалось не более двух представителей,

экспертов, принимающих участие в групповых решениях (обязательно

разного статуса). Выборки пилотажного и основного исследования не

пересекались.

Пять респондентов были исключены из рассмотрения, так как были

основания сомневаться в качестве их ответов (из них двое, отмечая свое

отношение к исследованию, сказали, что им было «совсем не интересно», и

трое, отметивших, что им было «скорее неинтересно» и потративших на

участие в интервью не более 20 минут). Опишем подробнее состав выборки

(респондентов, прошедших отбор (N = 59)).

В исследовании приняли участие эксперты, работающие в разных

областях и организациях: торговле, производстве (от производства пива до

химического машиностроения), образовании, юриспруденции (адвокатура),

СМИ, санитарии, культуре, пожарной охране, социальной сфере,

правоохранительных органах, транспорте, издательстве (полиграфии),

медицине, телекоммуникациях, безопасности банковские услуги, городской

администрации, рыбодобывающей и оборонной промышленности.

129

Состав выборки по полу, возрасту и статусу в организации

(должностям) представлен на Рисунке 4, Рисунке 5 и Рисунке 6

соответственно (N – количество респондентов).

Рисунок 4. Состав выборки экспертов по полу в процентах (N = 59)

Необходимо отметить, что по полу, возрасту и должностным позициям

респонденты распределены равномерно (соответствующие значения

статистического критерия Хи-квадрат Пирсона указаны в Таблице 12). Мы

стремились к тому, чтобы выборка была уравновешена по этим признакам.

Дополнительная информация о распределении мужчин и женщин по

возрасту представлена в Таблице 13, а о доле мужчин и женщин на разных

должностях в Таблице 14.

Рисунок 5. Состав выборки экспертов по возрасту в процентах (N = 59)

5446

0

20

40

60

80

100

мужчины женщины

пол респондентов

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

25 2529

20

0

5

10

15

20

25

30

35

менее 30 лет 30-40 40-50 более 50 лет

возрастные катагории

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

130

Рисунок 6. Состав выборки экспертов по должностным позициям в процентах (N =

59)

Таблица 12. Проверка распределения экспертов по полу, возрасту и должностным

позициям на равномерность (критерий Хи-квадрат Пирсона)

Характеристика

респондента

эмпирическое

значение

Хи-квадрат

критическое

для р = 0,05

число степеней

свободы

уровень

значимости

Возраст 0,864 7,815 3 0,834

должность 0,593 7,815 3 0,898

Пол 0,424 3,841 1 0,515

Таблица 13. Распределение мужчин и женщин по возрасту (N – количество

испытуемых)

Характеристика пол

мужской (N = 32) женский (N = 27)

возраст

менее 30 лет (N= 15) 28% 22%

30 – 40 лет (N = 15) 34% 15%

40 – 50 лет (N = 17) 19% 41%

более 50 лет (N = 12) 19% 22%

Всего 100% 100%

Таблица 14. Доля мужчин и женщин для различных должностей (N – количество

испытуемых)

Характеристика

пол

Всего мужской

(N = 32)

женский

(N = 27)

должность

директор (N = 17) 59% 41% 100%

заместители (N = 13) 77% 23% 100%

начальник отдела (N = 14) 58% 42% 100%

ведущий специалист (N = 15) 27% 73% 100%

29

22 24 25

0

5

10

15

20

25

30

35

40

директор заместители начальник отдела ведущий

специалистдолжность респондента

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

131

Учитывался уровень образования респондентов. 86% экспертов имеют

высшее образование, 5% - неоконченное высшее (все по должности

директора) и 9% - среднее специальное (1 директор, 2 заместителя и 2

ведущих специалиста). То, что большинство респондентов оказались с

высшим образованием совершенно естественно, ведь они занимают

достаточно высокие должности, требующие высокого уровня

компетентности.

В начале интервью уточнялся личный опыт эксперта. Все эксперты

ответили положительно на вопрос о том, принимали ли они участие в

групповом принятии решений. 86% сказали, что чаще всего обсуждают и

принимают решения в группе на работе, 3 % - вне работы (в общественно-

политической сфере), 9% указали другие сферы (например, в семье) и 2% (1

человек) затруднился ответить. Частота участия респондентов в принятии

решений в группе представлена на Рисунке 7. Как видно на диаграмме,

большинство респондентов достаточно часто участвуют в выработке

совместных решений (69% делают это хотя бы раз в неделю).

Экспертов также спрашивали об их опыте работы в новой группе:

приходилось ли им вносить существенный вклад в выработку и принятие

сложного и ответственного решения вместе с малознакомыми людьми.

Подобный опыт важен в рамках нашего исследования, так как модель и

проверяемые предположения относятся в первую очередь к таким ситуациям.

68% испытуемых ответили, что им приходилось сталкиваться с подобными

ситуациями (по биноминальному критерию таких респондентов

большинство: mэмпир. = 40, mкрит. = 40, уровень значимости р = 0,01).

Наконец, приведем данные об отношении экспертов к исследованию;

оно распределилось следующим образом: 63% опрошенных экспертов

продемонстрировали положительное отношение и интерес, 17%

затруднились определить свое отношение и 20% отметили, что им было

«скорее неинтересно» (последние две категории при выражении своего

отношения уточняли, что причиной этого выступает его продолжительность).

132

Рисунок 7. Частота принятия экспертами групповых решений (количество

экспертов, N = 59)

2.4 Обоснование методов исследования

В целом, организация исследования изначально предполагала и

позволяла сочетать преимущества как количественных, так и качественных

методов сбора и анализа данных. Качественные и количественные методы

нацелены на решение принципиально разных задач, а потому хорошо

дополняют друг друга (Шихирев П.Н., 1999). На каждом из этапов

исследования решались свои задачи.

Первый этап (экспериментальное исследование индивидуального и

группового решения задачи «Азиатская болезнь») позволил рассмотреть

работу интуиции и критического мышления («Системы» 1 и «Системы» 2)

при индивидуальном и групповом решении на примере такого когнитивного

искажения (когнитивного эффекта) как «рамочный» эффект (один из самых

известных когнитивных эффектов). Суть «рамочного» эффекта состоит в

следующем: формулировки задачи влияет на восприятие задачи и,

следовательно, на принятие решения и вынесение суждения. Это эффект

зависимости решения от формулировки проблемы, нарушения

инвариантности при решении задач (Kahneman D., 2002).

37%

11%

20%

32%

0

5

10

15

20

25

30

35

40

каждый день раз в неделю раз или два в

месяц

еще реже

частота участия в групповом решении

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

133

К сожалению, мы не были совершенно свободны в планировании

экспериментального исследования. Задача «Азиатская болезнь» и сам подход

к исследованию когнитивных эффектов, порождаемых работой интуитивного

мышления, была разработана Д. Канеманом и А. Тверски (Tversky A., &

Kahneman D., 1981). Они предлагали испытуемым решать простые задачи,

позволившие продемонстрировать целый ряд когнитивных эффектов,

особенностей мышления и принятия решений. Результатом этих

исследований и послужила описанная в первой главе («механизмы

групповых решений») теория (Kahneman D., 2002). Задачи, подобные

«Азиатской болезни», уже давно (правда, только для индивидуальных

решений) проверены в условиях, приближенных к полевым (NcNeil B.J.,

Pauker S.G., Tversky A., 1991). Результаты подобных исследований

неутешительны: даже врачи, принимая медицинские решения, оказываются

подвержены «рамочному» эффекту, причем в той же степени, что и

лабораторные испытуемые – студенты. Возможно, что и группы,

принимающие серьезные решения, не смогут ему ничего противопоставить.

«Азиатская болезнь» была выбрана не случайно. Кроме возможности

рассмотреть проявление «рамочного» эффекта в условиях индивидуального и

группового решения, данная задача позволяет еще и рассмотреть отношение

к риску у респондентов в разных условиях (индивидуальном и групповом) и

из разных выборок (сравнить результаты, полученные на американцах и

россиянах).

Возможно, что группа сможет каким-то образом скомпенсировать

когнитивный эффект (искажение), проявляющийся в индивидуальных

условиях. Ведь результаты психологических исследований эвристик и

«ошибок» выражаются в процентах, и, скорее всего не все испытуемые будут

подвержены их влиянию в конкретный момент. Если в группе есть хотя бы

один испытуемый, который думает по-другому, возможно, что и вся группа

посмотрит на проблему по-другому. Или в групповом решении

задействуются некие специфические когнитивные механизмы, влияние

134

которых может приводить опять же к другим результатам. Тогда,

действительно, возможно нивелирование подобного рода индивидуальных

когнитивных эффектов.

Теперь рассмотрим другой вариант: индивидуальные когнитивные

механизмы и эффекты (порождаемые ими) могут сохраниться в группе в

полной мере. Ведь их действие носит универсальный характер. В таком

случае, и в условиях индивидуального и в условиях группового принятия

решений их действие будет одинаково ощутимо. Однако, наша модель

предполагает, что на уровне группового принятия решений действуют еще и

такие процессы как поляризация мнений (на четвертом этапе) или

распределения ответственности (на пятом), которые не характерны для

индивидуального решения. Значит, можно ожидать сложного

взаимодействия индивидуальных и групповых когнитивных механизмов в

ситуации группового принятия решения.

Нам показалось интересным провести исследование группового

решения подобных задач и выяснить, в какой мере эти эффекты проявляются

при групповом решении под действием специфических групповых

механизмов, и действительно ли они нивелируются на межличностном

уровне (Карпов А.В., 1998). Этим была продиктована необходимость

следования методологии Д. Канемана и А. Тверски, в том числе и отказ от

более привлекательных вариантов дизайна эксперимента.

Например, мы не могли построить эксперимент по распространенной и

ставшей уже классической для социально психологии схеме: сначала

предложить всем испытуемым решить задачу индивидуально, затем часть

испытуемых объединить в группы для выработки совместного решения, а

остальных попросить это же время «еще подумать» (Методы социальной

психологии, 1977). Цикл «индивидуальное решение – групповое решение –

снова индивидуальное решение» (Pruitt, D.G., 1971) также был невозможен

из-за того, что исследовались интуитивные процессы и критическое

мышление, которые могли «повести» себя по-другому просто в силу наличия

135

дополнительного времени на обдумывание или из-за изменения ситуации

решения как такового. Поэтому чтобы сравнить «поведение» интуитивных и

критических процессов в условиях индивидуального и группового решения

задачи, мы использовали «факторный» эксперимент (Готтсданкер Р., 1982).

После принятия окончательного решения мы просили всех испытуемых

обосновать свой выбор (заранее им не говорилось о необходимости его

обоснования, чтобы не подействовать на когнитивные процессы

испытуемых). Обоснование требовалось для получения косвенных

доказательств того, что испытуемые действительно не переводили задачу из

терминов потерь в термины спасения или наоборот (не решали ее в

инвариантном виде), и что объяснения, которые они дают, согласуются с

предположениями Д. Канемана и А. Тверски. Кроме того, обоснование могло

дать интересную информацию и позволить сравнить то, как воспринимали

ситуацию, описанную в задаче, отдельный индивид и группа.

Наконец, последним методом, используемым на данном этапе, был

опрос методом анкетирования. Анкеты заполняли только те испытуемые,

которые решали задачу в группе. Ее целью являлся сбор информации о

взаимодействии членов группы, их изначальных предпочтениях (что в

некоторой мере компенсировало отсутствие предшествующего

индивидуального решения), воспринимаемой легкости задачи, уверенности в

решении, принятом группой. Анкеты испытуемые заполняли по отдельности

для того, чтобы можно было получить информацию и сравнить точки зрения

членов группы.

На втором этапе (включенное наблюдение и контент-анализ реального

случая группового принятия решения) нашей целью было подтвердить

предположения относительно процессов, протекающих в группе,

принимающей решение, и проиллюстрировать возможности авторской

модели для описания и объяснения группового решения.

Только включенное интервью позволяет «почувствовать», что

происходит в группе (Методы социальной психологии, 1977; Ядов В.А.,

136

1998), отыскать эмпирические референты, индикаторы описываемых

теоретических конструктов. Именно оно позволило нам обнаружить новый

эффект принятия решений в группе (эффект «пресыщения», описываемый

нами в третьей главе). Включенное наблюдение помогает повысить точность

и адекватность анализа видеозаписи реального случая.

Когда речь идет о качественно-количественном анализе документов,

выделяются два подхода: аналитический анализ и, собственно, контент-

анализ (Семенов В.Е., 1983; Ядов В.А., 1998). Разница между ними состоит в

том, что в первом случае категории формируются в процессе работы с

документом (аудио- или видеозаписью), а во втором – категории заданы

изначально. Наше исследование проводилось именно методом контент-

анализа, так как категории анализа полностью задавались авторской

моделью.

Обоснование того, почему мы выбрали именно этот случай приведено

выше. Здесь хочется лишь еще раз отметить трудности, с которыми

сталкивается исследователь принятия решений в группе. Процесс принятия

решений закрыт от посторонних глаз, посторонние наблюдатели крайне

редко допускаются (Janis I.L., 1972; Radford K.J., 1989). Поиск подходящего

случая чрезвычайно утомителен. Множество ситуаций группового решения

не подходит для анализа либо в силу их чрезмерной свернутости, либо

сугубо демонстративного характера группового взаимодействия (решение

принято уже давно, а доступным для анализа является лишь его «театральная

постановка» (‘t Hart P., Stern E.K., Sundelius B., 1997)). Кроме того, влияние

наблюдателя оказывает серьезное влияние на поведение лиц, принимающих

решение (Guerin B., 1993). Поэтому публичные открытые групповые решения

(в нашем случае, городские общественные слушания) являются одним из

немногих источников информации.

В предлагаемой нами модели заложен ряд утверждений (гипотез

нашего исследования), которые можно проверить только при помощи

эмпирического исследования реального группового решения. Однако, трудно

137

проверить и доказать их на одном случае. Исследование реального

группового принятия решения необходимо нам еще и потому, что при

моделировании процесса в лаборатории очень трудно воссоздать ряд

условий. Например, добиться нужного уровня мотивации и

заинтересованности испытуемых, подобрать «опытных», компетентных

испытуемых (важность данного момента хорошо известна психологам,

занимающимся исследованием переговоров), подобрать адекватную

проблемную ситуацию для рассмотрения и получить тот же «накал страстей»

(Методы социальной психологии, 1977; Свенцицкий А.Л., 2003; Шихирев

П.Н., 1999; Ilja van Beest, 2001). Желание получить информацию о реальных

групповых решениях привело нас к использованию экспертного опроса.

Третий этап исследования (экспертный опрос методом

структурированного интервью) позволил собрать информацию о реальном

групповом решении при помощи привлечения экспертов, лиц, имеющих

опыт принятия решений в группе. Одним из самых сложных и спорных

моментов применения интервью для данных целей состоит в том, что

респонденты могут, отвечая, опираться не на факты, а на субъективное

мнение о них, не всегда согласующееся с действительностью. Отдавая себе в

этом отчет, мы старались так построить интервью, чтобы свести

произвольность и субъективность ответов к минимуму. Во-первых,

подавляющее большинство экспертов, принявших участие в нашем

исследовании, являлись достаточно компетентными и искушенными, чтобы

опираться на свой личный опыт при ответе на вопросы. Во-вторых, большая

часть вопросов была сформулирована как вопросы о действительном

положении дел в группе или как вопросы о частоте появления того или иного

события, то есть эксперта чаще просили вспоминать, чем высказывать свое

мнение (64% вопросов). В-третьих, в начале интервью использовались

простые вопросы, позволяющие респонденту актуализировать свой опыт, и

только потом те, которые требовали размышления или рефлексии.

138

Вопросы и сценарий структурированного интервью разрабатывались на

основе пилотажного исследования (при помощи неструктурированного

интервью, см. Приложение 3), что позволило уточнить формулировки

вопросов и ответов (многие ответы были впервые сформулированы

экспертами, особенно для вопросов-меню), сделать их понятными

респондентам, а так же разработать сценарий интервью (более подробно он

описывается выше, бланки представлены в Приложении 4). Необходимость

четкого формулирования вопросов и ответов, использования в основном

исследовании закрытых вопросов имеет под собой ряд оснований. Основной

задачей экспертного опроса был не столько сбор информации, сколько

проверка гипотез. Кроме того, автор опрашивал экспертов лично, а, значит,

мог невольно повлиять на ответы респондентов. Поэтому важно было

предъявлять полностью идентичные вопросы и ответы, зачитывать их.

Структурированное интервью было необходимо нам для получения

данных и проверки предположений о процессе принятия группового

решения. Оно явилось чрезвычайно важным источником информации из-за

невозможности пронаблюдать и проанализировать большое количество

реальных случаев, их закрытости и недоступности (Radford K.J., 1989).

Обратимся к описанию и анализу полученным нами данных.

139

Глава 3. Исследование когнитивных эффектов групповых решений:

описание и анализ результатов

3.1 Исследование действия когнитивных эффектов

индивидуального принятия решений в группе (на примере

«рамочного» эффекта)

3.1.1 Сравнение группового и индивидуального решения задачи

«азиатская болезнь», американской и российской выборок

Данный параграф посвящен проверке утверждения о том, что

«рамочный» эффект (эффект зависимости решения задачи от ее

формулировки), проявляющийся в условиях индивидуального принятия

решений, сохранится и при групповом решении (гипотеза 1).

Как уже отмечалось выше, задача существует в двух вариантах

формулировки: в первом программы описаны в терминах спасения

человеческих жизней, а во второй – в терминах потерь. Д. Канеман и А.

Тверски показали (Tversky A., & Kahneman D., 1981), что при формулировке

программы в терминах спасения испытуемые предпочитают программу А

(72% испытуемых не идут на риск), а если речь идет о потерях – программу

В (78% рискует). Таким образом, уверенность в спасении людей очень

привлекательна, а уверенность в смерти неприемлема. Эта задача прекрасно

демонстрирует зависимость решения от формулировки и контекста.

Сначала сравним результаты, полученные на разных выборках

испытуемых. При исследовании групп и индивидов нами были получены

несколько иные результаты, отличающиеся от результатов по американской

выборке (см. Таблица 15): при формулировке программ в терминах спасения

(вариант 1) 48% групп и 50% индивидов предпочли программу В (не

захотели рисковать), а при формулировке программ в терминах потерь

140

(вариант 2) программу В выбрали 71% групп и 72% индивидов (пошли на

риск). Эти результаты представлены графически на Рисунке 8 и 9.

Таблица 15. Предпочтения программы В (сопряженной с риском) в зависимости от

формулировки и для разных выборках (N – количество испытуемых)

Формулировка

в терминах

Американская выборка

(индивиды, N = 307) по данным

Д. Канемана и А. Тверски

Российская

выборка

(индивиды,

N = 113)

Российская

выборка

(группы,

N = 83)

спасения

(вариант 1)

28% (от 152) 50% (от 70) 48% (от 48)

потерь

(вариант 2)

78% (от 155) 72% (от 43) 71% (от 35)

Рисунок 8. Предпочтение испытуемыми программы В, связанной с риском, в

зависимости от формулировки задачи

Рисунок 9. Предпочтение испытуемыми программы А, не связанной с риском, в

зависимости от формулировки задачи

48%

28%

50%

71%72%78%

0

10

20

30

40

50

60

70

80

90

Американская выборка

(индивиды)

Российская выборка

(индивиды)

Российская выборка

(группы)

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

в терминах спасения в терминах потерь

52%50%

72%

29%28%22%

0

10

20

30

40

50

60

70

80

Американская выборка

(индивиды)

Российская выборка

(индивиды)

Российская выборка

(группы)

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

в терминах спасения в терминах потерь

141

При формулировке задачи в терминах потерь большинство

испытуемых как в условиях группы, так и в условиях индивидуального

решения предпочитают программу, сопряженную с риском (по

биноминальному критерию, mэмпир. = 25, mкрит. = 25, р = 0,01 и mэмпир. = 31,

mкрит. = 30, р = 0,01 соответственно). Различия в предпочтениях между тремя

выборками не значимы. Значит, испытуемые при риске потери склонны идти

на риск во всех рассматриваемых выборках, и при групповом и при

индивидуальном принятии решения.

При формулировке задачи в терминах спасения разница между

индивидуальными данными, полученными на российской выборке и

американскими данными, оказалась значима на уровне (по угловому

преобразованию Фишера, Fэмпир. = 3,16, р < 0,001). Американские

испытуемые оказались осторожнее, чем российские. Возможно, что в основе

этих различий, проявившихся и на групповом, и на индивидуальном уровне

лежит разница в отношении к риску, как к ценности (см. Жуков Ю.М., 1976;

Beach L.R., 1990; Kahneman D., & Tversky A., 1979). Л. Бич утверждает, что

человек не пытается всякий раз максимизировать выгоду, а просто

принимает правильное, приемлемое с точки зрения его этики, ценностей и

суждений (не все из которых могут быть достойны восхищения) решение

(Beach L.R., 1990).

Контент-анализ обоснований выбора тоже подтверждает ценность

риска для россиян, так, один из испытуемых, не пошедший на риск, написал,

что чувствует себя после этого «слабаком». Если проанализировать частоту

встречаемости категории «риска», как ценности, на которую с точки зрения

испытуемого стоит опираться при принятии решения, то окажется, что среди

тех, кто при формулировке задачи в терминах спасения предпочел пойти на

риск, большинство (по биноминальному критерию для р = 0,01 (71%

индивидов и 83% групп упомянуло эту категорию, объясняя свой выбор)).

Кроме того, 20% отдельных испытуемых и 22% групп, упоминали в своих

обоснования категории «надежды» и «судьбы», Однако, мы не склонны

142

делать выводы относительно кросс-культурных различий. Во-первых, данные

получены с интервалом в 25 лет. Во-вторых, было бы некорректно делать

выводы об отношении к риску только на основе решения испытуемыми

одной задачи. Поведение, связанное с риском, зависит от ряда факторов и от

ситуации в целом (Корнилова Т.В., 2003, Почебут Л.Г., 2005).

Что касается сравнения индивидуального и группового решения

задачи, то на первый взгляд, никакой разницы нет (результаты, полученные в

условиях индивидуального и группового решения, статистически не

различаются). К детальному анализу этого вопроса мы обратимся в

следующем разделе, а сейчас рассмотрим вопрос о влиянии формулировки

задачи на индивидуальный и групповой выбор (см. Таблица 15 и Рисунки 8 и

9). Различия между выборами при разных формулировках оказались

статистически значимыми (по угловому преобразованию Фишера, для

индивидов Fэмпир. = 2,35, р < 0,01, для групп Fэмпир. = 2,13, р < 0,02). Выбор

зависит от формулировки и при групповом, и при индивидуальном решении.

Итак, мы выяснили, что, во-первых, «рамочный эффект» действует в

условиях групповых и индивидуальных решений. На первый взгляд (и это

подтверждается статистически), действует одинаково. Однако если

рассмотреть групповые результаты более подробно, то может оказаться, что

групповые предпочтения зависят от процедуры принятия решения или от

того, достигла ли группа консенсуса, а не только от формулировки задачи.

Во-вторых, есть некоторые особенности решения этой задачи российскими

испытуемыми: если при негативной формулировке россияне и американцы

предпочитают риск, то при позитивной россияне чаще идут на риск, чем

американцы (этот вывод требует дополнительных исследований и является

скорее поводом для размышлений).

Таким образом, анализ результатов исследования позволил

подтвердить первую гипотезу о том, что «рамочный» эффект, имеющий

место в условиях индивидуального решения, сохранится и проявится на

групповом уровне принятия решения.

143

3.1.2 Взаимодействие индивидуальных и групповых эффектов при

решении задачи

Проверим следующее наше предположение: на итоговое групповое

решение окажет влияние как «рамочный» эффект, так и специфические

социально-психологические феномены, возникающие в результате общения

и совместной работы над проблемой членов группы (гипотеза 2). Особенное

внимание будет уделено наличию/ отсутствию единого группового мнения,

распределению сил (большинство и меньшинство), сформированности

групповой модели ситуации (ее появление связано с поляризацией мнений).

Обратимся к анализу группового решения задачи «азиатская болезнь».

Группы были проинструктированы стремиться найти общее решение, прийти

к единому мнению. Это было сделано неслучайно. Предполагалось, что такой

важный продукт группового принятия решения (его сформированность) как

групповая модель ситуации и групповое мнение окажет влияние на решение.

В то же время, действие «рамочного» эффекта может повлиять на ход

групповых процессов. А значит, итоговое групповое решение и особенности

протекания групповых процессов должны зависеть от когнитивных эффектов

как индивидуального (в нашем случае «рамочного» эффекта), так и

группового плана (например, распределения мнений в группе, поляризации).

Анкета на особенности группового взаимодействия, которую

заполняли испытуемые после группового принятия решения, сдержала

вопросы о способе, процедуре принятия решения и единодушии (см. вопросы

5 и 6 в анкете, представленной в Приложении 1, необходимо отметить, что 6

вопрос был добавлен в анкету уже в процессе сбора данных). Оказалось, что

если учитывать процедуру принятия решения или наличие единодушия в

группе (вопрос о том, сложилось ли у членов группы единое мнение

коррелировал с решением консенсусом на уровне р = 0,01 (см. Таблица 5.1 в

Приложении 5)), то групповые решения начинают сильно отличаться от

индивидуальных (см. Таблица 16 и Рисунок 10).

144

Если консенсус наблюдался, то при позитивной формулировке группы

по сравнению с индивидами (Fэмпир. = 1,78, р < 0,04) чаще предпочитала

программу, сопряженную с риском (разница между выборками здесь и далее

считалась при помощи углового преобразования Фишера). При негативной

формулировке группа снова чаще выбирала этот же вариант, но значимой

разницы с индивидуальными данными уже не наблюдалось (Fэмпир. = 0,74, р

> 0,1). Если консенсус не был достигнут, то при позитивной формулировке

группа чаще выбирает решения, не содержащие риска (Fэмпир. = 1,67, р <

0,05), при негативной – решение без риска тоже встречалось чаще, чем при

индивидуальном решении, но на уровне тенденции (Fэмпир. = 1,47, р = 0,07).

Таблица 16. Предпочтение испытуемыми программы В (сопряженной с риском) в

зависимости от формулировки задачи и единодушия в группе

Формулировка в

терминах

Индивидуальные

решения

Единодушные

групповые

решения

Неединодушные

групповые

решения

спасения (вариант 1) 50% (от 70) 71% (от 21) 25% (от 12)

потерь (вариант 2) 72% (от 43) 81% (от 16) 43% (от 7)

Рисунок 10. Предпочтение испытуемыми программы В, связанной с риском в

зависимости от формулировки задачи и единодушия в группе

Таким образом, можно говорить о взаимосвязи группового консенсуса

и группового выбора, причем его появление оказывается сопряженным с

выбором, содержащим риск, а его отсутствие – с выбором, не содержащим

50%

25%

71% 72%

43%

81%

0%

10%

20%

30%

40%

50%

60%

70%

80%

90%

Единодушные групповые

решения

Неединодушные

групповые решения

Индивидуальное

решение

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

в терминах спасения в терминах потерь

145

риска. Значит, групповые механизмы оказывают серьезное воздействие на

выбор, наряду с «рамочным эффектом», порожденным взаимодействием

«Системы 1» (интуитивного мышления) и «Системы 2» (критическое

мышление) (Kahneman D., 2002).

Феномен поляризации может быть ответственен за «сдвиг к риску» в

ситуации группового единодушия. Хотя о сдвиге к риску или к осторожности

можно говорить весьма условно, так как задача не предполагала градаций. Но

для ответа на вопрос о «сдвиге к осторожности», который произошел в

группах, где консенсус не наблюдался (не было единого мнения), этого

объяснения недостаточно. Почему группы, в которых не наблюдается

консенсус, оказываются группами, в которых часто выбираются решения, не

связанные с риском (или наоборот)? Для ответа на этот вопрос обратимся к

анализу «расстановки сил» в начале группового решения, перед ним. Это

возможно благодаря анализу анкетных данных, где содержался вопрос о

первоначальных предпочтениях испытуемого (см. второй вопрос анкеты в

Приложении 1).

Если большинство членов группы придерживалось варианта без риска,

то консенсус (единодушное решение) возникал в группе только в 33%, а если

большинство придерживалось рискованного решения - в 79% случаев

(статистически значимое различие: Fэмпир. = 2, 56, р < 0,01) (см. Рисунок 11).

Значит, большинству, стоявшему за риск, оказывалось проще добиться

единого мнения в группе, чем «осторожному» большинству (см. Таблица 17).

Эта ситуация напоминает о результатах, описанных нами выше: российская

выборка оказалась более склонна к риску, чем американская. Риск выступает

как ценность, именно это и позволяет большинству, предпочитающему риск,

добиться единодушия, и мешает «осторожному» большинству заручиться

поддержкой всей группы. Большинство, склонное к риску, оказывается более

влиятельным, так как опирается на культурные ценности. Такое влияние

называется нормативным и лежит в основе власти большинства (Уилк Х.,

Ван Книппенберг Э., 2001; Nemeth C.J., 1986).

146

Рисунок 11. Позиция большинства в группе и консенсус

Таблица 17. Процент итоговых единодушных решений в зависимости от

формулировки задачи и предпочтений группового большинства

Задача сформулирована

в терминах выживаемости в терминах смертности

Большинство за

риск

(8 групп)

Большинство

против риска

(11 групп)

Большинство за

риск

(6 групп)

Большинство

против риска

(4 группы)

75% (6 групп) 36% (4 группы) 83% (5 групп) 25% (1 группа)

Группе, в которой преобладает «осторожное» большинство, как

правило, не удается достичь консенсуса, убедить меньшинство, что приводит

к решению по мажоритарной стратегии, которая (как мы убедились в

процессе теоретического анализа проблемы) обеспечивает реализуемость

группового решения (Карпов А.В., 2000).

Такая сложная картина взаимодействия когнитивных и социально-

психологических механизмов полностью соответствует логике

предложенной нами модели (некоторые механизмы действуют только в

группе, что, однако, не отменяет действия индивидуальных). Таким образом,

на групповой выбор действует как «рамочный эффект», так и феномен

поляризации (точнее, механизмы, лежащие в их основе (Isenberg, D.J., 1986;

Процент

единодушных

решений

Процент

неединодушных

решений

33%

67%

79%

21%

0

10

20

30

40

50

60

70

80

большинство за риск

большинство против риска

147

Kahneman D., 2002)), что приводит к возникновению консенсуса в одних

случаях и решения путем голосованием – в других. Схематически

взаимодействие групповых и индивидуальных эффектов представлено на

Рисунке 12.

Рисунок 12. Взаимодействие индивидуальных и групповых эффектов при решении

задачи «Азиатская болезнь» в группе

Итак, мы можем сделать вывод о том, что вторая гипотеза

исследования нашла свое подтверждение. На итоговое групповое решение

оказывает влияние как «рамочный» эффект, так и специфические социально-

психологические феномены. Такие как позиция большинства, поляризация и

культурные ценности.

3.1.3 Анализ обоснований решения, проверка влияния пола и

специализации испытуемых на их предпочтения

Проанализировав объяснения индивидуальных и групповых выборов

(по методу контент-анализа), можно сделать ряд интересных замечаний. Во-

первых, практически все испытуемые (подавляющее большинство по

биноминальному критерию для р = 0,01: 80% индивидов, 81% групп) решали

задачу отстраненно, не ставя себя на место жертвы или лица, принимающего

решение. Это еще раз показывает, что в экспериментальных условиях трудно

уловить специфику последнего этапа группового решения: процессы,

«Рамочный» эффект Риск как ценность

Распределение мнений в

группе

Вектор нормативного

влияния

Сила большинства

Единодушие в группе

Групповое решение

148

связанные с принятием и распределением ответственности трудно изучать в

экспериментальных условиях.

Во-вторых, 11% индивидов и 17% групп (Fэмпир. = 1,27, р > 0,1

(статистически не значимо), здесь и далее различия рассчитывались при

помощи углового преобразования Фишера) переформулировали задачу, то

есть привели ее к виду, который не должен порождать «рамочный» эффект: в

их обоснованиях задача была описана в терминах, противоположных

изначальной формулировке. При этом они тратили на решение больше

времени (Fэмпир. = 1,62 (для групп) и Fэмпир. = 1,63 (для индивидов), р = 0,05),

чем те, кто не переформулировал, и предпочитали при позитивной

формулировке рискованный вариант, а при негативной – скорее без риска

(Fэмпир. = 4,78 (для групп) и Fэмпир. = 4,00 (для индивидов), р < 0,001). Это

может быть связано с тем, что, переформулировав задачу, испытуемые

начинали догадываться о цели исследования. Данный результат позволяет

опровергнуть предположение о том, что группа может преодолеть

«рамочный» эффект за счет разнообразия индивидуальных когнитивных

особенностей ее членов (что подтверждает гипотезу 1 нашего исследования).

В индивидуальных условиях эмоционально окрашенные объяснения

чаще встречаются, если задача сформулирована в терминах выживаемости, а

не смертности (Fэмпир. = 1,75, р=0,04). Этот результат сначала показался нам

парадоксальным. С точки зрения обыденного здравого смысла испытуемые

должны были больше переживать, когда речь идет о потерях, смерти. Но

данные ряда исследований (см. Wilson T.D., Centerbar D.B., Kermer D.A., &

Gilbert D.T., 2005) показывают, что эмоции могут быть особенно сильны в

ситуации неопределенности, когда ситуация непонятна. Испытуемым

труднее выбрать решение при формулировке в терминах спасения

(предпочтения разделились примерно пополам), так как ценности толкают к

риску, а формулировка – к осторожности. Это объяснение подтверждается и

в следующем: испытуемые, пошедшие на риск при формулировке задачи в

терминах спасения, чаще давали более яркие и эмоциональные объяснения

149

(Fэмпир. = 2,22, р = 0,01). В групповых условиях таких взаимосвязей не

обнаружено (Fэмпир. = 1,26, р > 0,1).

Статистически значимых гендерных различий при индивидуальном

решении обнаружено не было (Fэмпир. = 1,27, р > 0,1). Но можно говорить о

некоторой тенденции для мужских групп: они чаще выбирали рискованный

вариант при формулировке задачи в терминах спасения, чем женские (Fэмпир.

= 1,45, р = 0,07). Была учтена возможность того, что на результат могла

повлиять специфическая субкультура курсантов (большинство мужских

групп состояло именно из них). Для того чтобы исключить влияние данного

фактора был проведен сравнительный анализ индивидуальных решений

студентов-гуманитариев мужского пола и курсантов, различий обнаружено

не было (Fэмпир. = 1,09, р > 0,1). Значит, группы, состоящие из мужчин (не

важно гуманитарии они или курсанты-«технари»), в некоторой мере склонны

принимать более рискованные решения по сравнению с женскими группами.

В условиях индивидуального решения испытуемые больше времени

затрачивали на решение задачи, сформулированной в терминах смертности

(Fэмпир. = 2,36, р < 0,01), что может быть связано с большим чувством

ответственности. А в групповых условиях больше времени уходило на

решение задачи, сформулированной в терминах выживаемости (Fэмпир. = 1,65,

р = 0,05). Это полностью согласуется с тем фактом, что группам с

осторожным большинством сложнее достичь консенсуса (что требовалось по

заданию). Они затрачивают на поиск единодушного решения большее время

и гораздо реже к нему приходят. Групповые решения занимали (как и

ожидалось; Fэмпир. = 1,94, р=0,03) больше времени, чем индивидуальные.

Кроме времени решения нами учитывался еще один формальный

показатель – объем обоснования (количество слов). Результаты анализа

объема обоснования показали, что в условиях индивидуального принятия

решения испытуемые тратят больше слов для обоснования решения,

противоречащего логике «рамочного» эффекта (для варианта задачи в

терминах спасения – программы В, а для потерь – программы А) (Fэмпир. =

150

2,17, р = 0,02). Если испытуемые при индивидуальном решении задачи (при

любой формулировке) выбирают программу В, то для его обоснования они

используют больше слов (Fэмпир. = 1,83, р = 0,03);

Анализ содержания обоснований выбора.

Представляется интересным рассмотреть содержание мотивировок, при

помощи которых испытуемые объясняли свой выбор. Характер групповых и

индивидуальных мотивировок совпадает. Во-первых, подавляющее число

объяснений тех выборов, которые предсказываются «рамочным» эффектом,

соответствуют теории перспектив Д. Канемана и А. Тверски (Kahneman, D.,

& Tversky, A., 1979). При формулировке задачи в терминах спасения

испытуемые отмечали нежелание идти на риск, его неприятие (если отвечали

в соответствии с предсказаниями теории, демонстрируя «рамочный»

эффект): 94% индивидов и 88% групп, выбравших программу А при

формулировке задачи в терминах спасения, указали на неприятие риска.

Соответственно, 97% испытуемых и 100% групп, выбравших программу В

при формулировки задачи в терминах потерь, отметили допустимость и

ценность риска в подобной ситуации. Этот результат косвенно подтверждает

справедливость теории перспектив и силу «рамочного» эффекта.

Во-вторых, испытуемые, выбиравшие программу А при (не

содержащую риск) индивидуальном решении, в качестве обоснования своего

выбора указывают на его «разумность» (встречается у 15%). А те, кто выбрал

программу В, объясняют свой выбор в терминах справедливости и равенства

(«нет хладнокровному убийству», «кто будет этими счастливчиками»,

«трагедия для оставшихся в живых»), ставят перед собой проблему «отбора

счастливчиков» (данная категория встречается у 35% индивидов и 23%

групп). Испытуемые, выбирая программу В, в два раза чаще приводили

поговорки («кто не рискует, тот не пьет шампанского»), жаль, что этот

результат статистически не значим.

В-третьих, в обоснованиях индивидуального выбора встречается еще

одна категория, условно обозначим ее «Я-позиция», смысл подобного рода

151

мотивировок сводится к указанию некоторой своей особенности (черты,

качества, мнения или принципа), которая выступает как самодостаточная

основа решения. К обоснованиям подобного рода можно отнести 16% от всех

обоснований (18 испытуемых из 113 использовали эту категорию). Такое

объяснение чаще встречается для решений, противоречащих логике

«рамочного» эффекта (для варианта задачи в терминах спасения –

программы В, а для потерь – программы А) (Fэмпир. = 2,34, р = 0,01).

И последнее: такая категория как «шутка» встречается только в

ситуации группового принятия решения (у 7% групп). Видимо, группе проще

превратить решение задачи в шутку: ответственность между испытуемыми

распределяется, и они менее добросовестно начинают относиться к

исследованию.

3.1.4 Результаты анкетирования (только для группового принятия

решений)

Из 83 групп, принявших участие в эксперименте, в 81 были заполнены

все анкеты, посвященные особенностям группового взаимодействия (см.

Приложение 1). Опишем основные результаты, которые удалось получить с

их помощью. Групповые параметры для закрытых вопросов выводились

путем агрегации индивидуальных данных по принципу большинства, а

консенсус и единство мнения признавались только в том случае, если его

отмечали все члены группы (такой подход к анализу данных вытекает из

предложенной нами модели). Для открытых вопросов (два последних)

работало другое правило агрегации: на групповом уровне учитывался

индивидуальный ответ даже тогда, когда он был отмечен одним

испытуемым.

Первый вопрос анкеты касался легкости задачи. Среди групп,

решавших задачу, сформулированную в терминах спасения, 48,9% отметили

ее легкость, а для негативной формулировки легкость задачи была отмечена

в 75,8% групп (значимо: Fэмпир. = 2,48, р < 0,01 (здесь и далее статистический

152

критерий - угловое преобразование Фишера)). Группы, которые отмечали

легкость задачи, были более уверены в нем (Fэмпир. = 1,84, р = 0,03) и

отмечали меньше сомнений (Fэмпир. = 2,19, р = 0,01).

Второй вопрос уже использовался нами ранее для анализа группового

решения. В третьем вопросе анкеты испытуемые отмечали свое согласие с

итоговым групповым решением. При решении задачи, сформулированной в

терминах спасения, члены группы чаще соглашались с итоговым групповым

решением (Fэмпир. = 1,79, р = 0,04), если оно предполагало риск (этот

результат полностью согласуется со 2 гипотезой нашего исследования и

другими результатами, описанными выше). Высокая уверенность в

групповом решении (четвертый вопрос анкеты) сочеталась с согласием по

его поводу (Fэмпир. = 2,45, р < 0,01) и отсутствием конфликта в группе (на

уровне тенденции Fэмпир. = 1,47, р = 0,07).

Большинство групп (по биноминальному критерию, р = 0,05) пришли к

единому мнению (66% от 56 групп (из 83 групп только 56 группам был задан

этот вопрос)). Распределение групп по тому, каким образом в них было

принято итоговое решение, представлено на Рисунке13.

Рисунок 13. Стратегии принятия итогового решения в группах

Восьмой вопрос был посвящен тому, была ли сформирована в процессе

обсуждения групповая модель ситуации; в 79% члены групп отмечали этот

момент (в подавляющем большинстве, по биноминальному критерию: mэмпир.

49%

32%

6%12%

0%

10%

20%

30%

40%

50%

60%

консенсус большинством

голосов

самым

компетентным

трудно

определить

стратегии принятия группового решения

до

ля

гр

уп

п в

пр

оц

ен

тах

153

= 64, mкрит. = 52 для р = 0,01). Этот показатель позволяет сделать вывод, что

большинство групп действительно прилагали усилия для того, чтобы достичь

общего понимания ситуации и прийти к единому мнению.

Остальные результаты были получены при помощи корреляционного

анализа анкетных данных (при помощи коэффициента ранговой корреляции

Спирмена (см. Таблица 5.1 в Приложении 5), рассматриваются только связи с

уровнем значимости как минимум р = 0,05). Отметим самые важные из них:

Группы, как правило, опирались либо на «бытовые» знания, либо

на математические. Опора на математические знания оказалась

положительно связана с сомнениями по поводу решения.

Члены групп, в которых задание было переформулировано, чаще

отмечали, что испытывают сомнения.

Уверенность и удовлетворенность решением положительно

связаны между собой и с консенсусом, согласием в группе.

Чем больше испытуемых входило в группу, тем чаще проявлялась

такая стратегия решения как решение самым компетентным участником, тем

больше времени тратилось на решение задачи. В больших группах чаще

отмечались сомнения, и выше было удовлетворение от решения и

уверенность в нем.

Группы, в которых сформировалась групповая модель ситуации,

отмечали удовлетворенность решением. Время, которое группа тратила на

решение после формирования групповой модели ситуации, оказалось

положительно связано с сомнениями, уступками и появлением субъективно

важных событий на этом отрезке.

В ситуациях конфликта в группе не отмечалось рационализации

решений. Этот факт можно объяснить тем, что в ситуации конфликта не

складывается групповое мнение, решение принимается по правилу

большинства, а, значит, нет необходимости рационализировать общее

решение.

154

Если решение принималось большинством голосов, то

испытуемые отмечали неудовлетворенность, конфликт и неуверенность.

Итак, мы рассмотрели особенности группового и индивидуального

решения задачи «Азиатская болезнь». Подтвердили первые две гипотезы

исследования, касающиеся взаимодействия индивидуальных и групповых

механизмов принятия решения. Теперь можно перейти к рассмотрению того,

как протекает процесс группового решения в реальной ситуации, как и когда

складываются групповые когнитивные продукты.

3.1.5 Выводы

1. Результаты сравнительного исследования группового и

индивидуального решения задачи «Азиатская болезнь» подтверждают

гипотезы 1 и 2:

«Рамочный» эффект (эффект зависимости решения задачи от ее

формулировки), проявляющийся в условиях индивидуального принятия

решений, сохранится и при групповом решении.

На итоговое групповое решение окажет влияние как «рамочный»

эффект, так и специфические социально-психологические феномены,

возникающие в результате общения и совместной работы над проблемой

членов группы.

2. Гипотеза 1 получила следующие подтверждения:

индивидуальные и групповые решения одинаково зависели от

формулировки задачи, обнаруживая влияние «рамочного» эффекта;

большинство обоснований индивидуальных и групповых решений

согласуется с теорией перспектив Д. Канемана и А. Тверски, что дает

косвенное подтверждение гипотезе 1;

количество индивидуальных и групповых обоснований, в которых

содержится «переформулировка» (то есть, обоснование дается в терминах,

противоположных изначальной формулировке задачи, или в нем встречаются

сразу и «потери» и «спасение», а значит, задача решалась в инвариантном

155

виде) одинаково у индивидов и групп; следовательно, в группах не возникает

явлений, повышающих вероятность приведения задачи к инвариантному

виду.

3. Гипотеза 2 была уточнена. В целом, результаты индивидуального

и группового решений не отличались друг от друга, но социально-

психологические феномены проявились в условиях группового решения

следующим образом:

к единому мнению легче приходили группы, в которых

большинство ратовало за решение, связанное с риском, а не за осторожное

решение (это показывает направленность нормативного влияния группы);

кроме того, нормативное влияние проявилось и оценке согласия с

итоговым групповым решением (с рискованным вариантом члены групп

соглашались чаще, и по его поводу они испытывали меньше сомнений);

нормативное влияние групповых ценностей можно заметить и при

оценке испытуемыми легкости задачи: задача, сформулированная в терминах

потерь, воспринималась ими как более легкая и не требующая размышлений,

скорее всего это объясняется благоприятствованием данной формулировки

решению, соответствующему социально одобряемым ценностям;

при групповом решении появились гендерные различия в

предпочтении риска, которые не наблюдались между отдельными

мужчинами и женщинами при индивидуальном решении (группы, состоящие

из мужчин, чаще выбирали решение, сопряженное с риском).

4. Были обнаружены следующие интересные эмпирические факты:

в большинстве групп даже в экспериментальных условиях

формировалась групповая модель ситуации, что говорит о ее чрезвычайной

важности при принятии решений; группы, в которых сформировалась

групповая модель ситуации, отмечали удовлетворенность решением;

время, которое группа тратила на решение после формирования

групповой модели ситуации, оказалось положительно связано с сомнениями,

уступками и появлением субъективно важных событий на этом отрезке от

156

момента формирования групповой модели ситуации до принятия решения

(это может указывать на то, что происходило в группе на этапе поиска

консенсуса);

в ситуациях конфликта в группе не отмечалось рационализации

решений; этот факт можно объяснить тем, что в ситуации конфликта не

складывается групповое мнение, решение принимается по правилу

большинства, а, значит, отпадает необходимость в групповой

рационализации решения;

уверенность и удовлетворенность решением оказались

положительно связаны между собой и с формированием группового мнения,

согласием в группе: испытуемые отмечали неудовлетворенность,

неуверенность и наличие конфликта в группе, если решение принималось

большинством голосов (не возникало групповое мнение);

чем больше испытуемых входило в группу (для групп от 2-3-х до

5-7 человек), тем чаще проявлялась такая стратегия решения как решение

самым компетентным участником, и тем больше времени тратилось на

решение задачи; в группах большего размера чаще отмечались сомнения, но

выше было удовлетворение от решения и уверенность в нем.

3.2 Анализ реального случая группового принятия решения

3.2.1 Описание ситуации принятия решения

Групповое решение, анализу которого будет посвящен данный раздел,

было принято в рамках городских общественных слушаний, проходивших 7

октября 2005 г., на которых обсуждался вопрос «о предоставлении ООО

«Доринда - Мурманск» земельного участка в центре города под застройку

многофункционального комплекса». На слушаниях присутствовало около

400 человек (жители г. Мурманска), Из них 80 человек имели право

принимать решение (они представляли интересы различных фирм,

157

организаций и инициативных групп и прошли процедуру предварительной

регистрации), остальные участвовали на правах слушателей.

Продолжительность слушаний - 5 часов 10 минут с одним 15-ти минутным

перерывом. Кратко опишем объективную ситуацию, на важность ее описания

и анализа указывал К. Левин (Левин К., 2000). Для описания ситуации мы

использовали материалы из прессы и результаты включенного интервью.

Необходимость проведения слушаний была вызвана ситуацией острого

конфликта интересов крупного инвестора, претендующего на земельный

участок в центре города, с жителями ближайших домов и мелкими

предпринимателями, имеющими свой бизнес неподалеку. Кроме того,

вопросы, обсуждаемые на слушаниях, касались интересов органов

городского самоуправления, других лиц, претендующих на данный участок,

и жителей города в целом. В процессе подготовки к слушаниям и самых

слушаний стороны (по разным причинам) объединились в две коалиции:

крупный инвестор с органами местного самоуправления

(частично) («сторонники»),

и жители близлежащих домов с предпринимателями, ведущими

свой бизнес в этом микрорайоне и обеспокоенными своим будущим

(«противники»),

мэр города и жители города выступали скорее в роли

наблюдателей, заняли выжидательную позицию («заинтересованные

наблюдатели»).

Во время подготовки к слушаниям наиболее заинтересованные

стороны вели подготовку, пользуясь доступными им средствами влияния. В

итоге, процедура и большинство, имеющее право голосовать, оказалась в

руках у «сторонников застройки», а «противники» были представлены

большинством среди слушателей (обладали численным преимуществом).

Групповую структуру можно представить следующим образом:

«физическое» большинство (противники) и меньшинство

(сторонники),

158

«лица, принимающие решение», «слушатели» (этот момент

оказался для «физического» большинства неожиданным, оно претендовало

на больший статус) и оргкомитет (состав оргкомитета был создан исходя из

интересов органов местного самоуправления),

подгруппы по интересам: жители близлежащих домов, жителя

города, представители организаций, представители инвестора, органы

местного самоуправления и т.д.

профессиональные подгруппы: архитекторы, экологи,

журналисты, экономисты, инженеры-проектировщики и т.д.

ведущий (формальный лидер) и группа в целом,

неформальная групповая структура: неформальный лидер и

последователи, борьба за власть развернулась в полной мере,

неформальная групповая структура: групповые роли, относящиеся

к принятию решения как такового, присутствовали, но в очень

специфическом виде: ролевая дифференциация по содержательному

критерию была слабо выражена;

групповые роли полностью определялись статусом и формальным

положением человека, иногда неформальные лидеры брали на себя

конкретную роль (в зависимости от этапа принятия группового принятия

решении, а, затем, меняли ее с течением процесса),

эти особенности неформальной структуры диктовались большим

размером группы и тем, что конфликт касался, прежде всего, интересов,

поэтому ведущим выступало деление на большинство и меньшинство,

групповую структуру можно было еще представить себе как

«актив» (задавали вопросы и высказывали мнения) и «пассив» (слушали),

лица, принимающие решение, представляли собой представителей

интересов своей группы, так что во многом результат их голосования был

предопределен предшествующим рассмотрением проблемы в кругу своей

группы (пенсионеров, почетных граждан города и т.д.).

159

Еще одно замечание, которое следует сделать перед тем, как можно

будет перейти к описанию процессов группового принятия решения.

Касается того, что группа уменьшилась примерно вдвое после перерыва, этот

факт объясняется тем, что многие «слушатели» уже все поняли и, осознав

невозможность повлиять на групповое решение, ушли.

Далее мы будем при помощи контент-анализа проверять следующие

предположения:

1. процесс группового принятия решения проходит ряд этапов: этап

ознакомления с проблемной ситуацией, создания групповой базы решения,

формирования групповой модели ситуации, достижения группового

консенсуса и принятия группового решения;

2. на каждом из этапов формируются специфические когнитивные

групповые продукты;

3. в ситуации реального группового решения можно выделить три

плана: план интересов, план компетентности и содержательный план.

3.2.2 Контент-анализ процессов и когнитивных продуктов

группового принятия решений

Городские слушания длились 5 часов 18 минут. Они были записаны на

видеопленку, но автор имел возможность лично пронаблюдать за их ходом

(вел включенное наблюдение). Все, что было сказано и сделано

респондентами было поделено на «события». Критериями для выделения

событий послужили:

действие или высказывание должно было принадлежать одному

лицу или группе лиц, действующих сообща;

действие или высказывание должно носить законченный характер

или заканчиваться, обрываться действием или высказыванием другого

участника;

как правило, оно посвящено одной теме или связанным между

собой вопросам;

160

время, которое оно занимает, не имело значения;

должно преследовать одну цель или ряд согласованных между

собой задач.

Всего было зафиксировано 440 событий, из них: 288 «содержательных»

высказываний и событий (из них 276 событий интерпретируются авторской

моделью и 12 – нет), 88 эмоциональных реакций (в основном, это

невербальные и экстралингвистические проявления, сопровождающиеся

отдельными выкриками из зала) и 64 организующих высказывания (это

высказывания председателя (ведущего) городских слушаний, направленные

на поддержание порядка, тишины и элементарных норм взаимодействия) (см.

Приложение 2). Для того чтобы рассмотреть процессуальную сторону

группового решения разобьем весь процесс на интервалы так, чтобы на

каждый интервал приходилось по 16 «содержательных» высказываний.

Затем, в рамках каждого отдельного интервала подсчитывались:

1) количество попавших в него эмоциональных реакций и

организующих высказываний;

2) сопутствующая высказываниям и реакциям эмоциональная

окраска (позитивная и негативная) и проявления интереса («накал страстей»);

3) количество высказываний, относящихся к разным планам, и

количество высказываний, сочетающих в себе все три выделенных нами

плана (интересов, решения и компетентности);

4) количество высказываний, относящихся к тому или иному

процессу, включенному в авторскую модель (осознание и первичная

ориентация в своих и чужих интересах, представлениях и компетентности;

целеполагание на личностном и на предметном уровне; поиск способов и

средств решения; действие предметной компетентности и ролевая

дифференциация; обмен информацией, выдвижение и проверка гипотез;

генерация критериев, альтернатив и анализ последствий; принятие

ответственности и окончательного решения), всего 15 процессов;

161

5) отмечалось время начала и окончания формирования групповых

когнитивных продуктов (это оказалось возможным благодаря заметкам,

составленным во время включенного наблюдения);

6) наконец, в результате включенного наблюдения за городскими

слушаниями был обнаружен новый эффект группового принятия решений –

эффект «пресыщения», его симптомы также отмечались и подсчитывались по

каждому этапу (к ним относятся: предложения переходить к принятию

решения, зевание, проявления нетерпения, выкрики «сколько можно

повторять одно и то же», признаки потери интереса, связанные с ощущением

понятности, прозрачности), симптомы эффекта «пресыщения» приведены в

Приложении 2.

Теперь можно переходить к операционализации и проверке гипотез.

Начнем с проверки предположения о том, что: процесс группового

принятия решения проходит ряд этапов: этап ознакомления с проблемной

ситуацией, создания групповой базы решения, формирования групповой

модели ситуации, поиска группового консенсуса и принятия группового

решения (гипотеза 3).

Эта гипотеза имеет более сложный характер, чем кажется на первый

взгляд, для ее доказательства на данном этапе необходимо выполнение

следующих условий:

1) должна воспроизвестись последовательность и одновременность

процессов, предсказываемая авторской моделью;

2) по динамике процессов установить границы этапов;

3) этапы не должны полностью перекрывать друг друга, не должна

нарушаться их последовательность.

Частота проявления различных процессов в разных интервалах и

представлены в Таблице 6.1 Приложения 6. Там же представлены

эмпирические, критические значения биноминального критерия, уровни

статистической значимости по каждому процессу, показывающие на какие

интервалы приходится большинство событий, относящихся к данному

162

процессу (эти интервалы отмечены серой заливкой) (Таблица 18 – краткий

вариант краткий вариант Таблицы 6.1).

В Таблице 18 указан уровень значимости для биноминального

критерия, показывающий, что на отмеченных интервалах происходит

подавляющее большинство событий, относящихся к данному процессу.

Кроме того, в таблице соотносятся процессы и этапы, к которым они

относятся, напомним, что в соответствии с моделью их пять (они даны выше

в формулировке гипотезы). Очевидно, что события (относящиеся к

различным процессам) распределены по интервалам неравномерно, и не

оставляет сомнений в том, что этапы, соответствующие модели, могут быть

выделены на основе данного эмпирического материала. Характер этого

распределения продемонстрирован на Рисунке 6.1 Приложения 6. Мы

вынуждены привести лишь его обобщенный (на уровне этапов) вид (см.

Рисунок 14, важно отметить, что частота событий, относящихся к разным

этапам, указана в событиях, а не в процентах, причиной этому служить

большая наглядность такого представления).

Рассматривая Рисунок 14, легко заметить, что этапы пересекаются и

перекрываются только с соседними этапами. За исключением, пожалуй, того

момента, что в некоторых интервалах встречаются события, относящиеся ко

второму, третьему и четвертому этапам одновременно. Этот факт не

противоречит модели, согласуется с представлением об особом характере

взаимоотношений этих трех этапов (при построении групповой модели

ситуации (третий этап) группа может возвращаться ко второму этапу и

«забегать вперед» на четвертый). Первый и пятый этапы перекрывались

только соседними этапами и лишь слегка.

Теперь рассмотрим вторую часть гипотезы 3: на каждом из этапов

формируются специфические когнитивные продукты группового принятия

решений. Она на данном этапе получила лишь косвенное подтверждение, так

как моменты образования групповых когнитивных продуктов отмечались

автором во время включенного наблюдения.

163

Таблица 18. Распределение процессов группового решения по интервалам слушаний

Название процесса

Номер

этапа, к

которому

он

относится

Интер-

валы

Процент от всех

событий,

относящихся к

данному

процессу

Уровень

значимости

ориентация в интересах 1 1-2 100 0,01

ориентация в проблеме 1 1-2 100 0,01

ориентация в компетентности 1 1-2 100 0,01

целеполагание (личные цели) 2 1-5 73 0,01

целеполагание (предметные) 2 1-5 77 0,01

обсуждение алгоритм решения 2 1-5 92 0,01

действие предметной

компетентности 2 1-5 75 0,01

ролевая дифференциация 2 1-5 89 0,01

проверка гипотез 3 4-12 83 0,01

информирование 3 4-12 76 0,01

генерация критериев 4 12-17 83 0,01

анализ последствий 4 12-17 68 0,01

генерация альтернатив 4 12-17 76 0,01

принятие ответственности 5 17-18 100 0,05

принятие решения 5 17-18 84 0,01

Рисунок 14. Распределение событий, относящихся к различным процессам (процессы

обобщены, одна кривая представляет все процессы, относящиеся к определенному

этапу); вертикальными линиями указаны границы этапов

Групповые когнитивные продукты формировались в тех же

интервалах, где отмечались процессы, их порождающие. Что говорит о

согласованности продуктов и процессов группового принятия решения и их

Распределение категорий, относящихся к разным этапам группового

принятия решений, по интервалам

0

5

10

15

20

25

30

35

40

45

50

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

интервалы

часто

ты

со

бы

ти

й

1 этап 2 этап 3 этап 4 этап 5 этап

164

соответствия предлагаемой нами модели. В процессе принятия данного

решения оказались сформированными все продукты решения. Их

определение позволило (наряду с анализом процессов) очертить временные

рамки этапов группового решения (они представлены в Таблице 19).

Таблица 19. Временные рамки формирования групповых когнитивных продуктов,

относящихся к разным этапам, в минутах

Этап начало конец время

1 этап (разделяемые и неразделяемые представления о

проблеме, интересах и компетентности) 2 13 11

2 этап (групповые роли, цели и алгоритм решения) 6 47 41

3 этап (групповая модель ситуации) 40 174 134

4 этап (групповое мнение) 148 284 136

5 этап (групповое решение) 282 312 30

Графическое изображение представлено на Рисунке 15. Данный

рисунок позволяет соразмерить продолжительность различных этапов и меру

их пересечения друг с другом во времени.

Рисунок 15. Временные рамки формирования групповых когнитивных продуктов

различных этапов (от начала до конца), отмечается только название этапа

Итак, мы убедились в том, что групповые когнитивные продукты и

процессы принятия групповых решений могут быть обнаружены и

исследованы на материале реального группового принятия решения. Кроме

того, нам удалось показать, что они складываются в этапы, предполагаемые в

соответствии с моделью.

0

50

100

150

200

250

300

1 этап

(ознакомления с

проблемной

ситуацией)

2 этап

(создания

групповой базы

решения)

3 этап

(формирования

групповой

модели

ситуации)

4 этап

(достижения

консенсуса)

5 этап

(принятия

группового

решения)

вр

ем

я в

ми

нута

х

начало конец

165

3.2.3 Контент-анализ планов группового принятия решений

Данные параграф будет посвящен проверке предположения о планах

группового принятии решений: в ситуации реального группового решения

можно выделить три плана: план интересов, план компетентности и

содержательный план (план решения) (гипотеза 4).

Контент-анализ городских слушаний показал, что выделение трех

планов решения возможно. Кроме того, сначала все три плана проявляются

по отдельности: определенное событие относится только к одному или двум

планам, но по мере продвижения группы в плоскости решения они все чаще

начинают проявляться в каждом событии вместе (см. Рисунок 16). А на

третьем интервале (что совпадает с моментом начала формирования

групповой модели ситуации) все три плана группового принятия решения

сливаются, то есть практически перестают проявляться по отдельности до

самого конца (см. Рисунок 6.2 и Таблицу 6.2 в Приложении 6).

Рисунок 16. Слияние планов группового принятия решения

По биноминальному критерию большинство событий, относящихся к

одному или двум планам решения, имеют место на первом и втором этапе (с

первого по четвертый интервал): mэмпир. = 24, mкрит. = 24 и р = 0,05 для N = 36.

Таким образом, нам удалось выделить все три плана группового принятия

решения и показать, что они сливаются, причем это происходит в начале

0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 50 55 60 65

номер события

пл

ан

ы

интересов решения компетенций

166

третьего этапа – этапа, на котором формируется групповая модель ситуации.

Это полностью согласуется с нашим определением данного группового

когнитивного продукта: групповая модель ситуации - это общее, разделяемое

всеми участниками, видение ситуации (не означающее их согласия), дающее

возможность посмотреть на ситуацию глазами друг друга, сопровождаемое

ощущением, что все понимают друг друга «с полуслова». В ее основе лежит

согласованное и разделяемое членами группы представление о точках

зрения, интересах и компетентности каждого участника. Это значит, что нам

удалось найти подтверждение гипотезе 4 и дополнить ее.

3.2.4 Эффект «пресыщения» в групповом принятии решений,

описание результатов включенного наблюдения

Самым неожиданным результатом применения авторской модели к

анализу и описанию группового решения (на городских общественных

слушаниях) оказалось обнаружение нового эффекта группового решения,

связанного с формирование групповой модели ситуации и группового

мнения, эффекта «пресыщения». Эффект «пресыщения» был обнаружен

автором во время включенного наблюдения и во многом дополнил картину

группового решения, представленную в модели. Кроме того, его

обнаружение является лучшим подтверждением эвристического потенциала

авторской модели группового принятии решений (без нее автор и сам

заметил бы лишь усталость, не увидев эффекта «пресыщения»).

Опишем, как и в чем проявился данный эффект (а заодно и результаты

наблюдения). Вопрос, который обсуждался на слушаниях, задевал интересы

участников, и был многим из них хорошо знаком (это и явилось причиной

свернутости первого этапа – этапа ознакомления). Практически сразу же

накал страстей дошел до предела, практически до драки. Если рассматривать

эмоциональную сторону решения (см. Рисунок 17), то началось все с «бури»

(негативные эмоции превышали позитивные, но и те и другие были ярко

выражены). Так продолжалось до тех пор, пока не образовались групповые

167

когнитивные продукты, являющиеся базой для группового принятия

решений (ключевые групповые роли, представление и согласие относительно

алгоритма решения и групповая цель). За это время автору удалось

пронаблюдать несколько попыток срыва слушаний и свержения

председателя.

Рисунок 17. Негативные, позитивные эмоции и симптомы пресыщения

(вертикальными линиями отмечены границы этапов); рисунок является

иллюстрацией эффекта «пульсара», описанного выше (Почебут Л.Г., Чикер В.А. ,

2000)

Далее последовало поразительное затишье, люди вдруг, совершенно

неожиданно начали напряженно слушать, что им говорят эксперты (причем,

слушали даже «врагов», когда те представляли свою точку зрения,

информировали). Все это проходило (по сравнению с предыдущим этапом)

практически без эмоций. Внимание, с которым слушатели относились к

информации, позволило автору предположить, что на данном отрезке в

группе формируется уже следующий групповой когнитивный продукт -

групповая модель ситуации. Конец ее формирования пришелся на

выступление неформального лидера присутствующего большинства, которое

вызвало мощный всплеск одобрения (в 11 интервале, см. Рисунок 17).

0

4

8

12

16

20

24

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

интервалы

ме

ра

пр

оя

вл

ен

ия

позитивные эмоции негативные эмоции

симптомы "пресыщения"

168

Во время и после него стали проявляться первые признаки

«пресыщения» (отмечены жирной серой линией, см Рисунок 17). Они

заключались в следующем:

аудитория начала постепенно терять интерес к тому, что говорил

оратор, реагируя только на случаи эпатажных выступлений;

активность аудитории изменила свою направленность: до этого

она собирала и анализировала информацию, а теперь одобряла или не

одобряла мнение выступающего; это подтверждается и уменьшением

количества вопросов (см. Рисунок 18);

появились признаки усталости, раздражения и потери интереса:

зевки, расслабленность позы, невербальные проявлений нетерпения и т.д.

(хотя участники могли устать и раньше, ведь к этому моменту слушания

длились уже более двух часов в душном и шумном помещении);

стали раздаваться выкрики «сколько можно говорить одно и то

же», «давайте уже решать», предложения о пересмотре регламента (его

сокращении) (это видно на Рисунке 19);

ведущему пришлось увеличить число организующих

высказываний, чтобы удержать внимание группы (см. Рисунок 18).

Все эти симптомы указывают на готовность группы перейти к принятию

решения, потому что ей «все понятно». Регламент городских слушаний, во

многом, предопределил дальнейшее развитие событий.

Необходимость слушать и говорить, когда все понятно, и антагонизм

(отсутствие общей идентичности, «мы-чувства») привели к тому, что

докладчики старались ограничиться указанием своей позиции (или псевдо

компромисса, например, «будьте людьми, отступитесь») и своего самого

сильного аргумента (он, как ни странно, определялся именно сферой их

компетентности). Некоторые стремились покрасоваться и заработать себе ряд

«очков», подобная стратегия поведения была характерна для представителей

власти. Остальные просто терпели, покидали слушания или шумно

169

вздыхали. Связь между симптомами пресыщения, эмоциональными

реакциями и организующими высказываниями представлена в Таблице 20.

Рисунок 18. Организующие высказывания, вопросы и симптомы «пресыщения» (по

оси абсцисс отложено количество событий, релевантных данным категориям;

вертикали обозначают примерные граница этапов)

Рисунок 19. Распределение событий, относящихся к последнему этапу. Серым

кругом обведены события, относящиеся к попыткам перейти к принятию итогового

решения (последнему этапу), но проявившиеся ранее (это симптомы «пресыщения»)

Такой мощный эффект «пресыщения» вряд ли возник без

необходимости выслушать всех докладчиков. Но иногда он может возникать

и по другим причинам. Если дальше продолжать описывать то, что

происходило в группе, придется обратиться к четвертому этапу группового

решения – поиску группового консенсуса (формировании группового

0,0

10,0

20,0

30,0

40,0

50,0

60,0

70,0

80,0

90,0

100,0

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18

интервалы

часто

ты в

пр

оц

ен

тах

ответствнность принятие реш-я

0

2

4

6

8

10

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18интервалы

ко

ли

че

ств

о с

об

ыти

й

организующие высказывания количество вопросов

симптомы "пресыщения"

170

мнения). Из сказанного выше ясно, что единое мнение не было

сформировано, возможно, потому, что его достижение не было целью ни

одной из участвующих группировок. Четвертый этап, проходивший скорее

по принуждению, мало походил на поиск оптимального решения.

Эмоциональные реакции снова стали ярче, но до уровня, наблюдавшегося на

втором этапе, все равно не дошли. На данном этапе эмоциональное

реагирование сводилось к возгласам одобрения и неодобрения позиции

выступающего, постепенно сходящим «на нет».

Таблица 20. Коэффициенты корреляции Пирсона между проявлениями

«пресыщения», эмоциональными реакциями и организующими высказываниями

Переменные Симптомы

пресыщения

Количество

эмоциональных

реакций

Количество

организующих

высказываний

Симптомы

пресыщения

коэффициент 1

,695

,001

,737

,000 значимость

Количество

эмоциональных

реакций

коэффициент ,695

,001 1

,637

,004 значимость

Количество

организующих

высказываний

коэффициент ,737

,000

,637

,004 1

значимость

Как только докладчики закончили выступать, члены группы

приступили к голосованию (начался пятый этап). В принципе, на этом можно

закончить описание данного случая. Единственное, о чем хотелось бы

упомянуть, - это проявленная в конце лицами, принимающими решение,

«сознательность»: они отказались голосовать, за то, что «не в их

полномочиях». Таким образом, подтвердилось наше предположение о

важности процессов атрибуции ответственности при принятии

окончательного решения.

Итак, включенное наблюдение позволило подтвердить ряд

предположений и гипотез, описанных выше. В нем был обнаружен новый

эффект группового принятия решений – эффект «пресыщения», который,

безусловно требует дополнительного исследовании. Возможно, он выступает

171

в качестве механизма перехода от построения групповой модели ситуации к

следующим, заключительным стадиям группового решения.

3.2.5 Выводы

Включенное наблюдение и контент-анализ реального случая

группового принятия решения (городские общественные слушания)

позволяют подтвердить и уточнить гипотезы 3 и 4:

1. Процесс группового принятия решения проходит ряд этапов: этап

ознакомления с проблемной ситуацией, создания групповой базы решения,

формирования групповой модели ситуации, поиска группового консенсуса и

принятия группового решения. Каждый этап характеризуется,

протекающими в его рамках процессами и формирующимися на нем

когнитивными продуктами. Логика протекания и смены этапов такова: на

протяжении всего этапа работает определенные процессы, в результате чего

образуются определенные групповые когнитивные продукты. Начало и

конец формирования групповых когнитивных продуктов определяют

временные границы этапа. Данная логика полностью подтверждается

данными наблюдения и качественно-количественного анализа.

2. В ситуации реального группового решения можно выделить три

плана: план интересов, план компетентности и содержательный план (план

решения). На этапе построения групповой модели ситуации три плана

начинают проявляться совместно – сливаются.

3. Нами был обнаружен новый групповой когнитивный эффект –

эффект «пресыщения», возникающий в случае, если группа не может по тем

или иным причинам перейти к заключительным этапам группового решения.

Он выражается в нетерпении, раздражении, усталости членов группы, потере

интереса к поступающей информации, реакциями типа: «давайте уже примем

решение» или «сколько можно об одном и том же». Его причины и роль

предстоит уточнить в дальнейших исследованиях.

172

4. Все перечисленные выше моменты скорее продемонстрированы на

данном этапе исследования (так как трудно доказать что-либо на одном

единственном случае). При помощи контент-анализа и описания результатов

включенного наблюдения мы, в первую очередь, стремились показать

возможности авторской модели по описанию случаев реального группового

принятия решений, ее эвристический потенциал. Дополнительные и более

весомые аргументы в пользу гипотез 3 и 4 будут приведены ниже, при

описании результатов экспертного опроса.

3.3 Описание и анализ результатов экспертного опроса лиц,

имеющих опыт участия в групповом принятии решений

3.3.1 Представления экспертов о процессе принятия группового

решения

Представим еще один аргумент в пользу того, что: процесс группового

принятия решения проходит ряд этапов: ознакомление с проблемной

ситуацией, создание групповой базы решения, формирование групповой

модели ситуации, поиск группового консенсуса и принятие группового

решения. На каждом из этапов формируются специфические когнитивные

продукты группового принятия решений (гипотеза 3).

Для проверки первой части гипотезы нам необходимо обратиться к

результатам, полученных по заданию с карточками № 1 из 5 блока (см.

Приложение 4, отметим, что распределение ответов респондентов на все

вопросы анкеты можно найти в Приложении 7). В этом задании эксперту

предлагалось расположить карточки с процессами, описанными в

разработанной нами модели, в той последовательности, в которой они

обычно происходят при принятии решений в группе, вместе с которой он

работает. Всего было 13 таких карточек, учитывать возможность

параллельного протекания процессов (их одновременной работы). Затем

173

испытуемого просили еще раз задуматься над результатом, проверив его на

вспомнившемся случае из своего опыта.

Затем последовательность, полученная от каждого респондента,

переводилась в ранги и сравнивалась с «эталонной последовательностью»

(соответствующей авторской модели) методом ранговой корреляции Кендала

(выбор этого коэффициента корреляции связан с тем, что сравнивались ряды

с небольшим количеством «случаев», всего 13). Результаты оказались

следующими: большинство экспертов (63%) (по биноминальному критерию

mэмпир = 37, mкрит = 37 и р = 0,05 для N = 59) составили последовательность

процессов, сходную с заявленной в модели. Кроме того, мы посчитали

корреляцию между предполагаемым и усредненным эмпирическим

профилем рангов (коэффициент корреляции Кендала составил 0,659, р =

0,003). Значит можно утверждать, что модель нашла свое эмпирическое

подтверждение в рамках данного исследования, можно говорить о полном

подтверждении гипотезы 3.

Для более подробного анализа обратимся к Таблице 8.1,

представленной в Приложении 8, где приведен список процессов,

предъявлявшийся испытуемому и соответствующий каждому из них ранг (в

соответствии с моделью и с эмпирическими данными). Из таблицы видно,

что в эмпирической последовательности процессов имели место три

существенные перестановки: 1 – «выявление интересов» с первого этапа

переместилось примерно на третий-четвертый; 2 – «определение целей

совместной работы» переместилось со второго этапа на первый; 3 – «анализ

последствий того или иного варианта решения» переместился с начала

четвертого этапа в его конец или начало пятого. По поводу групповой цели

важно отметить следующее: скорее всего, при формулировке данного

процесса был сделан недостаточный акцент на согласие участников с этой

целью, на ее групповой характер, поэтому на результат оказал влияние тот

простой факт, что заявление цели всегда предшествует работе группы.

174

Выявление интересов друг друга и анализ последствий того или иного

варианта решения относилось испытуемыми к более поздним этапам. Такое

нарушение последовательности процессов, скорее всего не было случайным

и может быть объяснено тем, что важность анализа последствий того или

иного решения и интересов других участников часто недооцениваются.

Респонденты могут анализировать только предпочтения (не отдавая себе

отчета в том, что в их основе лежат интересы), а о необходимости анализа

последствий вспомнить только при их наступлении (Фишер Р., Юрии У.,

Патон Б., 2006; Janis I.L., 1972). Этим определяется разница между

дескриптивными и предписывающими моделями (Bell, D.E., Raiffa, H., &

Tversky, A.., 1991). Поскольку наша модель относится ко второй категории,

некоторое расхождение можно рассматривать как закономерное, особенно

если разница связана с качеством решения.

Для того чтобы исследовать групповые когнитивные продукты мы

использовали три типа вопросов: вопросы на ряд особенностей принятия

групповых решений, частоту образования продуктов и вопросы-меню. Два из

десяти когнитивных групповых продуктов мы исследовали при помощи

вопросов 1 и 2 второго блока (см. Приложение 4). Первый вопрос позволял

оценить алгоритм, при помощи которого группа принимала решение, степень

его жесткости. Получилось следующее:

30% сказали, что алгоритма (устойчивых правил принятия

группового решения) в их группе не существует;

29% отметили, что алгоритм существует, но разрабатывается для

каждого случая отдельно;

19% - существуют неформальные (традиционно сложившиеся)

правила и алгоритм решения;

14% - существуют формальные (задокументированные) правила

решения;

8% экспертов сообщили о существовании как формальных, так и

неформальных правил принятия решений в их группе.

175

Следовательно, 70% экспертов осознают, что в группе складывается некий

алгоритм решения (большинство по биноминальному критерию mэмпир. = 41,

mкрит. = 40 и р = 0,01 для N = 59). Второй вопрос касался ролевой структуры

группы:

34% отметили, что роли существует, но распределяются для

каждого случая по-разному;

24% сказали, что ролей, как таковых, в их группе не существует;

17% экспертов сообщили о существовании как формального, так и

неформального распределения «обязанностей» (ролей) в их группе;

13% - существуют только формальные (задокументированные)

роли и «обязанности»;

12% - существуют только неформальные групповые роли.

Таким образом, 76% экспертов (большинство) признали существование

групповых ролей в той или иной форме (по биноминальному критерию

mэмпир. = 45, mкрит. = 40 для р = 0,01). О существовании и частоте проявления

остальных групповых когнитивных продуктов можно узнать из Таблицы 21.

Данные, представленные в таблице, показывают частоту проявления тех или

иных групповых когнитивных продуктов (см. Рисунок 20). Среднее по

каждому из продуктов находится левее отметки в 50% случаев, значит можно

говорить о том, что они образуются часто, чаще, чем в половине случаев

(чаще всего формируются групповая цель, групповое мнение и групповое

решения).

Таким образом, мнение большинства экспертов (по биноминальному

критерию, р = 0,01 для всех случаев, кроме групповой модели ситуации, где р

= 0,05) указывает на то, что, во-первых, групповые когнитивные продукты и

их формирование в процессе группового принятия решений осознается

членами группы, а, во-вторых, данные продукты, как правило, складываются

при работе группы над проблемой. Роль, которую играет тот или иной

групповой когнитивный продукт, и его отнесенность к определенному этапу

исследовались при помощи «вопросов-меню» и альтернативных вопросов.

176

Таблица 21. Частота проявления некоторых групповых когнитивных продуктов при

принятии групповых решений по оценкам экспертов

Рисунок 20. Доля экспертов, отметивших, что формирование группового

когнитивного эффекта происходит в их группе чаще, чем в половине случаев, для

каждого группового когнитивного продукта по отдельности (кроме продуктов

первого этапа, представленных вместе)

Для первого этапа (этапа ознакомления с проблемной ситуацией) и

связанных с ним групповых когнитивных продуктов был разработан вопрос

№ 9 блок 4 о том, что респондент хотел бы выяснить о новой для него

группе, вместе с которой ему предстоит принимать решение (распределение

ответов дано в Таблице 22), выбор ограничивался: не более трех вариантов

(формулировки вариантов сокращены, см. Приложение 4).

Название

Частота проявления (в процентах)

всегда Часто в 50% редко никогда затрудняюсь

ответить

Поле… интересов,

представлений о

задаче и

компетентности

15 37 24 14 8 2

Групповая цель

(цели) 19 44 32 5 0 0

Групповая модель

ситуации 9 27 25 25 5 9

Групповое мнение 30 39 24 7 0 0

Итоговое решение 42 30 14 7 0 7

86%93%

61%

95%

70%76% 76%

0%

10%

20%

30%

40%

50%

60%

70%

80%

90%

100%

поле интересов,

представлений о

задаче и

компетентности

групповые роли алгоритм

решения

групповые цели групповая

модель ситуации

групповое

мнение

групповое

решение

групповые когнитивные продукты

пр

оц

ен

т о

т в

ыб

ор

ки

177

Результаты говорят сами за себя. Ни один из не согласующихся с

моделью вариантов не набрал больше процентов, чем согласующийся.

Биноминальный критерий позволяет сделать вывод о том, что большинство

ответов распределилось между этими тремя категориями (mэмпир. = 90, mкрит.

= 85 и р = 0,01 для N = 141). Интересы, безусловно, тоже отмечались, но (как

показано в предыдущем параграфе), респонденты, видимо, вспоминают о них

позже. Возможности группы (ограничения по времени, возможность

приглашения специалистов со стороны) – это четвертая достаточно часто

категория.

Таблица 22. Распределение ответов экспертов по поводу групповых когнитивных

продуктов первого этапа группового решения (варианты ответов, согласующихся с

моделью, отмечены серым цветом)

Варианты ответа Количество выборов % от выборки

эмоциональный настрой 5 8

представления о задаче 34 58

регламент решения 7 12

возможности группы 21 36

окружающая обстановка 5 8

компетентность участников 34 58

состав группы 5 8

интересы друг друга 22 37

взаимоотношения 7 12

другое 1 2

затрудняюсь ответить 0 0

всего 141 -

Вопрос на групповые когнитивные эффекты второго этапа (этап

построения базы группового решения) был сформулирован как вопрос о том,

что позволяет группе эффективно организовать работу (вопрос № 2 блок 3).

Ответы респондентов представлены в Таблице 23, выбор ограничивался: не

более трех вариантов. 56% экспертов указали в ответе хотя бы один из

групповых когнитивных продуктов (к сожалению, мы не можем утверждать,

что их было большинство, разница между ответами по модели и нет

статистически не значима). Вместе с ответами, предсказанными авторской

моделью группового принятия решений, респонденты часто отмечали

важность уважительного отношения и актуальности проблемы. Мы не

считаем, что данный результат противоречит модели, так как уважительное

178

отношение можно рассматривать как комфортную стратегию взаимодействия

при решении проблем (позитивно действующую неформальную норму),

актуальность проблемы напрямую зависит от того отношения, которое она

имеет к целям индивида или организации. Поразительным оказалось

единодушие экспертов относительно роли групповой цели: 78%

респондентов отметили ее важность (большинство по биноминальному

критерию mэмпир. = 46, mкрит. = 40 для р = 0,01).

Таблица 23. Распределение ответов экспертов по поводу групповых когнитивных

продуктов второго этапа группового решения (варианты ответов, согласующихся с

моделью, отмечены серым цветом)

Варианты ответа Количество выборов % от выборки

общая цель 46 78

групповая атмосфера 10 17

ролевая дифференциация 17 29

актуальность проблемы 15 25

качество организации встречи 4 7

уважительное отношение 20 34

групповой алгоритм решения 14 24

внешнее давление 0 0

поощрение и наказание 11 19

другое 0 0

затрудняюсь ответить 0 0

всего 137 -

Для третьего этапа (этапа построения групповой модели ситуации) нам

не удалось получить подтверждения (или опровержения) по специально

сформулированному вопросу (вопрос № 3 блок 3) о том, что позволяет

людям мыслить и работать как единому целому (Таблица 24), Выбор

ограничивался: одним вариантом. Ни один из вариантов ответа не получил

значимого преимущества (по Хи-квадрату (4,207), р = 0,240), предпочтения

распределились равномерно.

Групповые когнитивные эффекты четвертого этапа (этап поиска

группового консенсуса) был сформулирован как вопрос о причине

возникновения единодушия в группе (вопрос № 10 блок 4). Ответы

представлены в Таблице 25 (можно было выбрать только один вариант). 59%

экспертов указали в ответе групповое мнение о том, какое решение

179

правильно (распределение между вариантами не равномерно по Хи-квардат

(21,464), р = 0,000), что подтверждает наши предположения.

Таблица 24. Распределение ответов экспертов по поводу группового когнитивного

продукта третьего этапа группового решения – групповой модели ситуации

(варианты ответов, согласующихся с моделью, отмечены серым цветом)

Варианты ответа количество выборов % от выборки

включенность 14 24

хорошие взаимоотношения 21 35

групповая модель ситуации 12 20

в группе больше информации и возможностей 11 19

другое 0 0

затрудняюсь ответить 1 2

Таблица 25. Распределение ответов экспертов по поводу группового когнитивного

продукта четвертого этапа группового решения – группового мнения (варианты

ответов, согласующихся с моделью, отмечены серым цветом)

Варианты ответа Количество выборов % от выборки

пассивность 11 19

согласие о том, какое решение

правильно

35 59

атмосфера 10 17

однородность группы, похожесть ее

членов друг на друга

0 0

другое 2 3

затрудняюсь ответить 1 2

Для пятого этапа (этапа принятия окончательного группового решения)

нам не удалось получить желаемого результата (вопрос касался того, на что

обращают внимание испытуемые, когда принимают окончательно решение,

вопрос № 8 блок 2). Ответ, предсказываемый моделью, оказался только на

втором месте (см. Таблица 26), 58% экспертов отметили, что думали о

правильности принимаемого решения и только 19% - об ответственности за

него. Кроме того, подобный результат не соответствовал другому. В одном

из вопросов (вопрос № 5 блок 4) экспертов просили прямо оценить, какую

роль играет ответственность при принятии совместного решения, и они

практически единодушно признали ее важность: 42% сказали, что она очень

важна и 41%, что важна (подавляющее большинство по биноминальному

критерию mэмпир. = 49, mкрит. = 40 для р = 0,01).

180

Таблица 26. Распределение ответов экспертов по поводу группового когнитивного

продукта пятого этапа группового решения – итогового группового решения

(варианты ответов, согласующихся с моделью, отмечены серым цветом)

Варианты ответа Количество выборов % от выборки

желание никого не обидеть 1 2

ответственность 11 19

желание угодить руководителю 5 8

правильность 34 58

другое 2 3

затрудняюсь ответить 6 10

Для объяснения этого противоречивого результата обратимся к работе

Д.А. Леонтьева о природе ответственности (Леонтьев Д.А., 2005). В

результате анализа феномена ответственности он приходит к очень

интересным выводам. Говорить о правильности и неправильности выбора

очень сложно, поэтому хороший выбор – это не «правильный выбор», а

выбор, за который человек несет ответственность. Стремление совершить

«правильный» выбор (как бы гарантирующий хороший результат) – это

форма отказа, уклонения от ответственности за него. Если выбор не приводит

к хорошему результату, то начинается «охота за ведьмами», поиск виновных

в том, что правильный выбор не привел к желаемому результату. Таким

образом, поиск правильного решения и принятие ответственности за него

оказываются, в некотором смысле, оборотными сторонами одной медали.

В целом, результаты подтверждают предположение о связи группового

когнитивного продукта и этапа принятия решения в группе. Для групповой

модели ситуации и ответственности (распределение ответственности – это

компонент группового решения) ни подтверждения, ни опровержения

изначальных утверждений получить не удалось.

Перейдем к проверке гипотезы 4 о планах группового решения: в

ситуации реального группового решения можно выделить три плана: план

интересов, план компетентности и содержательный план (план решения). Для

проверки данного предположения экспертов просили оценить важность

адекватного представления о проблеме, компетентности и интересов для

принятия группового решения (вопросы № 1, 6 и 7 блок 4) (см. Рисунок 21).

181

Полученные данные указывают на то, что самым важным, с точки

зрения респондентов, является содержательный план (это оправдывает его

центральное положение в модели), на втором месте по важности оказался

план компетентности, на третьем – план интересов. Причем, если

содержательный план и план компетентности признаются экспертами

важными в большинстве ситуаций (по биноминальному критерию для

компетентности mэмпир. = 45, для содержательного плана mэмпир. = 54; mкрит. =

40, уровень значимости р = 0,01), то план интересов оказывается важен

далеко не всегда. Причиной этому может оказаться то, что большинство

экспертов принимают решения «на работе», в устоявшемся коллективе и

перестали ощущать важность учета и знания интересов друг друга.

Возможно те решения, на опыт которых они опираются, редко

сопровождаются столкновением интересов.

Рисунок 21. Важность планов группового решения с точки зрения экспертов

В целом, гипотеза 4 подтвердилась, только важность плана интересов

оказалась (по оценкам экспертов) не такой высокой, как ожидалось.

Возможно, что дополнительное исследование (например, в новых группах

или с привлечением экспертов, работающих в общественно-политической

сфере) позволит прояснить ситуацию. Кроме того, есть ряд оснований

считать, что существует два типа ситуации группового принятия решений:

9%

25%

7%

0%

20%

39%36%

41%

15%

8%

0%

24%

68%

5%3%

0%

10%

20%

30%

40%

50%

60%

70%

80%

очень важно важно в 50% скорее не важно совсем не важно

важность

проц

ент

от

вы

борки

интересы компетентность содержательный план

182

1 – группа собралась для того, чтобы решить проблему, требующую

взаимодействия лиц, обладающих «разнонаправленной» компетентностью

(специалистов их разных областей);

2 – группа собралась для того, чтобы решить проблему конфликта

интересов (примером такого класса ситуаций являются проанализированные

нами в предыдущем разделе городские слушания).

Это отмечается и при классификации групповых задач: они часто делятся на

ситуации, при которых у членов группы есть общий мотив или интерес, и

ситуации со смешанными мотивами, противоположными, конфликтующими

интересами (см., например, Уилк Х., Ван Книппенберг Э., 2001).

3.3.2 Исследования факторов, определяющих качество групповых

решений

Данный параграф посвящен проверке гипотезы 5: качество и

удовлетворенность принятым в группе решением зависят от

сформированности когнитивных продуктов группового принятия решений,

их особенностей. Для проверки данных гипотез вся выборка была поделена

на две части:

экспертов, которые высоко оценили качество решений своей

группы (высокое качество решения по вопросу № 6 блок 2) и

удовлетворенность от работы в группе (высокая удовлетворенность от

работы в группе, вопрос № 5 блок 2), отметили, что их группе часто удается

приходить к окончательному решению (эффективность работы группы,

вопрос № 7 блок 2) (количество «эффективных», N = 24);

и всех остальных (если хотя бы один из показателей был низок, то

респондент попадал в данную категорию) (для «неэффективных» N = 35).

При разбиении выборки на две по эффективности принимаемых

группой решений, мы старались учесть сразу несколько показателей:

удовлетворенность эксперта работой в группе, оцениваемое им качество

решений, эффективность группы при принятии решений (как часто

183

обсуждение, работа группы над решением проблемы заканчивалась

принятием решения). Несмотря на то, что два из трех показателей

основываются на субъективном мнении эксперта, мы надеемся, что

одновременный контроль сразу трех показателей позволяет получить

приближенно объективную картину.

Теперь обратимся к сравнению данных двух полученных подгрупп

(выборок) между собой. Сравнение распределений ответов на вопросы

интервью проводилось при помощи статистического критерия Хи-квадрат

Пирсона. Были обнаружены следующие различия:

1. Группы, существующие давно (более 10 лет), чаще оказываются

эффективными при принятии совместных решений, чем группы с меньшим

стажем совместной работы: 28% «эффективных» и 3% «неэффективных»

групп имели опыт совместной работы более 10 лет (X2эмпир. = 7,718, р = 0,01).

2. Эксперты из «эффективных» групп чаще отмечали (44% против

18%), что алгоритм, правила принятия решения в их группе зависит от

случая, является гибким (X2эмпир. = 4,878, р = 0,05).

3. Также «эффективные» группы чаще (52% против 21%) имели

гибкую ролевую структуру, зависящую от случая (X2эмпир. = 6,344, р = 0,05).

4. Только эксперты из «неэффективных» групп (29% против 0%),

отмечали, что в их группе существует и формальная и неформальная

структура распределения обязанностей между членами группы (X2эмпир. =

8.854, р = 0,01).

5. В качестве фактора, определяющего эффективность группового

взаимодействия при принятии решений, эксперты из «эффективных» групп

выбирали наличие общей цели чаще (96% против 65%), чем из

«неэффективных» (X2эмпир. = 8,213, р = 0,01),

6. При ответе на вопрос о том, что они хотели бы выяснить перед

принятием решения с незнакомой группой, эксперты из «неэффективных»

групп чаще интересовались регламентом и процедурой принятия решения

184

(21% против 0%, X2эмпир. = 5,840, р = 0,05), а из «эффективных» -

взаимоотношениями участников (24% против 3%, X2эмпир. = 6,110, р = 0,05).

7. Эксперты из «эффективных» групп чаще сообщали о том, что

члены их группы испытывают чувство удовлетворения после точки

«насыщения» (момента, когда групповая модель ситуации заканчивает

формироваться) (48% против 12%, X2эмпир. = 9,571, р = 0,01).

8. Только эксперты их «неэффективных» групп (17% против 0%)

затруднились ответить, на что обращают внимание члены их группы при

вынесении окончательного решения (X2эмпир. = 4,911, р = 0,05), и как часто у

них в группе возникала групповая модель ситуации (15% против 0%) (X2эмпир.

= 4,017, р = 0,05).

Интересные результаты были получены при анализе результатов

выполнения экспертами «эффективных» и «неэффективных» групп задания с

карточками № 1 из 3 блока (см. Приложение 4). Респондентам предлагалось

разложить карточки с факторами (факторы были отобраны на основе

авторской модели) по степени их важности, влияния на качество группового

принятия решений. Здесь был отмечен ряд закономерностей (закономерности

подсчитывались при помощи статистического критерия Хи-квадрат

Пирсона). Эксперты из «эффективных групп» чаще считали:

интересы участников «скорее важными» (36% против 6%, X2эмпир.

= 8.615, р = 0,01);

алгоритм группового решения «не важным» (20% против 3%

X2эмпир. = 4,589, р = 0,05);

«важной» организацию встречи (20% против 3%, X2эмпир. = 4,589,

р = 0,05);

чаще отмечали, что ролевая дифференциация «не важна» (12%

против 0% , X2эмпир. = 4,299, р = 0,05); в то время, как эксперты из

«неэффективных» групп считали ее как раз «скорее важной» (44% против

12%, X2эмпир. = 7.010, р = 0,01).

185

Выборки сравнивались также при помощи статистического критерия

Манна-Уитни. Эксперты из «неэффективных» групп придавали более

значение ролевой дифференциации (Uэмпир.=285, р = 0,05); меньшее значение

атмосфере и конфликтам в группе (Uэмпир.=277.5, р = 0,05) и характеру

других людей (Uэмпир.=286.0, р = 0,05). Важно, что и построение группового

мнения они считали менее важным (Uэмпир..=313.5, р = 0,05). Кроме того,

(это интересное дополнение к описанным выше результатам) эксперты из

«неэффективных» групп дольше отвечали на вопросы интервью

(Uэмпир.=307.5, р = 0,05).

Таким образом, портрет «эффективной» группы будет выглядеть

следующим образом. Это группа с большим опытом взаимодействия (более

10 лет, не обязательно в неизменном составе), для которой характерна

гибкость взаимодействия, зависимость ролевой структуры и правил принятия

решения от ситуации. Члены группы считают общую цель крайне важным

элементом организации эффективного взаимодействия. Для того чтобы

сориентироваться в новой для себя группе, они стараются выяснить, какие

взаимоотношения существуют между ее членами. Эффективные группы

испытывают чувство удовлетворения после того, как в процессе обсуждения

у них складывается групповая модель ситуации. Члены групп, эффективно

принимающих решения, анализируют интересы друг друга. Считают, что

алгоритм принятия решений и ролевая структура группы не важны, не

влияют на качество групповых решений.

Наконец, рассмотрим роль групповой модели ситуации при принятии

решений. Для этого был специально составлен вопрос № 6 блока 5 (см.

Приложение 4). Распределение ответов представлено на Рисунке 22.

В общем, как и ожидалось большинство респондентов (по

биноминальному критерию mкрит. = 40, mкрит. = 40 для р = 0,01) склонилось к

тому, что у группы возникнут сложности или затруднения. Из них

большинство (статистически не значимо) считает, что может возникнуть

желание отложить принятие решения, недоверие или чувство

186

неудовлетворенности принятым решением. В целом, эксперты считают, что

некоторые сложности все-таки возникнут. Подобный результат можно

рассматривать в качестве аргумента в пользу важности групповой модели

ситуации.

Рисунок 22. Оценка экспертами роли групповой модели ситуации (ответы на вопрос

о том, что произойдет, если она не сформируется)

Ответы экспертов на остальные вопросы интервью, не обсуждавшиеся

в данном разделе, представлены в Приложении 7 (там же приведены

распределения ответов для всех вопросов).

3.3.3 Выводы

Структурированное интервью позволило нам подтвердить гипотезы 3,

4 и 5 и сделать следующие выводы:

1. Процесс группового принятия решения проходит ряд этапов: этап

ознакомления с проблемной ситуацией, создания групповой базы решения,

формирования групповой модели ситуации, поиска группового консенсуса и

принятия группового решения. Логика протекания и смены этапов такова: на

протяжении всего этапа работает определенный процесс, в результате чего

образуются определенные групповые когнитивные продукты. Представления

экспертов, в целом, согласуются с моделью. Однако, имели место две

существенных перестановки: 1 – «выявление интересов» с первого этапа

переместилось примерно на третий-четвертый; 2 – «анализ последствий того

2%8%

39%

22%

29%

0%

5%

10%

15%

20%

25%

30%

35%

40%

45%

трудностей не

возникнет

незначительные

сложности

затруднения решение

принять

невозможно

затрудняюсь

ответить

варианты ответа

проц

ент

от

вы

борки

187

или иного варианта» переместился с начала четвертого этапа в его конец или

начало пятого. Подобные перестановки могут объясняться тем, что авторская

модель носит во многом предписывающий характер, а значит, некоторые

расхождения с действительностью допустимы. Возможно, что разница

связана с проблемой качества групповых решений, что требует дальнейшего

уточнения.

2. В рамках экспертного опроса были получены данные о частоте

образования тех или иных групповых когнитивных продуктов. Большинство

экспертов отметили, что групповые когнитивные продукты (каждый из них)

формируются более чем в половине случаев при принятии решений в группе.

Подтверждена особая роль ряда групповых когнитивных продуктов в

процессе принятия решений в группе (в особенности групповой цели,

групповых ролей и алгоритма решения, группового мнения).

3. Ответы экспертов по поводу планов группового решения позволяют

утверждать, что содержательный план и план компетентности важны и могут

быть выделены в качестве таковых. Что касается плана интересов, то его

особую важность в рамках экспертного опроса установить не удалось,

возможно, что это связано с характером решений, которые принимают

участвовавшие в исследовании эксперты.

4. Исследование качества группового принятия решений позволило

описать ряд характеристик групп, принимающих эффективные решения: Это

группа с большим опытом взаимодействия (более 10 лет, не обязательно в

неизменном составе), для которой характерна гибкость взаимодействия,

зависимость ролевой структуры и правил принятия решения от ситуации.

Члены группы считают общую цель крайне важным элементом организации

эффективного взаимодействия. Для того чтобы сориентироваться в новой для

себя группе, они стараются выяснить, какие взаимоотношения существуют

между ее членами. Эффективные группы испытывают чувство

удовлетворения после того, как в процессе обсуждения у них складывается

групповая модель ситуации. Члены групп, эффективно принимающих

188

решения, анализируют интересы друг друга. Считают, что алгоритм

принятия решений и ролевая структура группы не важны, не влияют на

качество групповых решений, придают формированию группового мнения

меньшее значение, чем члены «неэффективных» групп.

3.4 Выводы по главе

1. По результатам сравнительного экспериментального исследования

индивидуального и группового решения задачи «Азиатская болезнь»,

провоцирующей «рамочный» эффект, нами было показано, что когнитивные

механизмы индивидуального решения и порождаемые ими эффекты

сохраняют свое действие и при групповом принятии решений.

2. Предположение о взаимодействии индивидуальных и групповых

эффектов (и лежащих в их основе механизмов) была уточнено. В целом,

результаты индивидуального и группового решений не отличались друг от

друга, но социально-психологические феномены проявились в условиях

группового решения следующим образом:

к единому мнению легче приходили группы, в которых

большинство ратовало за решение, связанное с риском (а не за осторожное

решение), это показывает вектор нормативного влияния группы;

нормативное влияние групповых ценностей проявилось и при

оценке испытуемыми легкости задачи: задача, формулировка которой

благоприятствовала социально одобряемому решению (в данном случае

решению, сопряженному с риском), воспринималась ими как более легкая и

не требующая размышлений;

кроме того, нормативное влияние проявилось и оценке согласия с

итоговым групповым решением (с рискованным вариантом члены групп

соглашались чаще, и по его поводу они испытывали меньше сомнений);

189

в условиях группового решения появились гендерные различия в

предпочтении риска, которые не наблюдались между отдельными

мужчинами и женщинами при индивидуальном решении (группы, состоящие

из мужчин, чаще выбирали решение, сопряженное с риском).

3. На групповом уровне в процесс решения включаются социально-

психологические механизмы (взаимовлияние большинства и меньшинства,

поляризация мнений в направлении ведущей ценности). Участие

индивидуальных и социально-психологических механизмов в групповом

решении и их взаимодействие описывается разработанной нами моделью

групповых решений. Наше исследование позволяет показать, как

индивидуальные когнитивные механизмы, совмещаясь с групповыми

социально-психологическими, предопределяют сложный характер групповых

феноменов, процессов и предпочтений.

4. В экспериментальном исследовании группового принятия решения

были обнаружены следующие интересные факты:

даже в экспериментальных условиях в большинстве групп

сформировалась групповая модель ситуации (кроме того, в этих группах

чаще отмечалась удовлетворенность решением), что говорит о ее

чрезвычайной важности при принятии решений;

в ситуациях конфликта в группе не складывается групповое

мнение, решение принимается по правилу большинства и не наблюдается

групповой рационализации решения;

уверенность и удовлетворенность решением оказались

положительно связаны между собой и с консенсусом (формированием

группового мнения); испытуемые отмечали неудовлетворенность,

неуверенность и наличие конфликта в группе, если решение принималось

большинством голосов;

чем больше испытуемых входило в группу (размер варьировался

от 2-3 к 5-7 человек), тем чаще проявлялась такая стратегия решения как

решение самым компетентным участником, тем больше времени тратилось

190

на решение задачи; в группах большего размера чаще отмечались сомнения,

но выше было удовлетворение от решения и уверенность в нем.

5. Результаты исследования реального случая принятия группового

решения (городские общественные слушания) и опрос экспертов

подтвердили заложенное в авторской модели предположение о содержании и

последовательности этапов группового решения. Процесс развернутого

группового решения состоит из пяти этапов: этапа ознакомления с

проблемной ситуацией, создания групповой базы решения, формирования

групповой модели ситуации, поиска группового консенсуса и принятия

группового решения. Каждый этап характеризуется протекающими в его

рамках процессами и формирующимися на нем когнитивными продуктами.

6. Качественно-количественный анализ реальной ситуации принятия

решения показал возможности авторской модели. Позволил уточнить

характер смены: этапов. Они сменяются постепенно, как бы переходя друг в

друга, но одновременно могут происходить только процессы соседних

этапов. Показано, что на каждом из этапов формируются специфические

групповые когнитивные продукты. Начало и конец их формирования

определяет временные границы этапов.

7. Нами был обнаружен новый групповой когнитивный эффект –

эффект «пресыщения», возникающий в случае, если группа не может по тем

или иным причинам перейти к заключительным этапам группового решения.

Он выражается в нетерпении, раздражении, усталости членов группы, потере

интереса к поступающей информации, реакциями типа: «давайте уже примем

решение» ил «сколько можно об одном и том же». Его причины и роль

предстоит уточнить в дальнейших исследованиях.

8. По результатам эксперимента и экспертного опроса была показана

важность и частота формирования групповых когнитивных продуктов при

принятии решений в группе. Во-первых, продемонстрирована важность

групповой цели, группового мнения и групповой модели ситуации. Во-

вторых, оказалось, что групповые когнитивные продукты (каждый из них) в

191

большинстве групп формируются в более, чем половине случаев. В-третьих,

обнаружилось, что эксперты, являющиеся членами групп, эффективно

принимающих решения, лучше осознают групповые когнитивные продукты.

9. В ситуации реального группового решения можно выделить три

плана: план интересов, план компетентности и содержательный план, они

сливаются на этапе построения групповой модели ситуации: начинают всегда

проявляться совместно. Опрос экспертов и анализ случая реального

группового решения показал, что от характера задачи и ситуации зависит,

какие планы окажутся ведущими (содержательный план будет важен всегда,

а вот важность плана компетентности и плана интересов могут зависеть от

ситуации принятия решений).

10. Результаты нашего исследования позволяют составить портрет

группы, принимающей эффективные решения. Экспертный опрос показал,

что это, как правило, группа с большим опытом взаимодействия (более 10

лет), для которой характерна гибкость взаимодействия, зависимость ролевой

структуры и правил принятия решения от ситуации. Члены эффективной при

принятии решений группы считают общую цель крайне важным элементом

организации взаимодействия, анализируют интересы друг друга, придают

формированию группового мнения (согласию относительно того, какое

решение оптимально) меньшее значение, чем члены «неэффективных» групп.

Для того чтобы сориентироваться в новой для себя группе, они стараются

выяснить, какие взаимоотношения существуют между ее членами. Считают,

что алгоритм принятия решений и ролевая структура группы не так важны.

Эффективные группы испытывают чувство удовлетворения после того, как в

процессе обсуждения у них складывается групповая модель ситуации

(разделяемое всеми участниками обсуждения видение ситуации (что не

означает их согласия), позволяющее посмотреть на ситуацию глазами друг

друга). Экспериментальное исследование группового решения показало, что

удовлетворенность и уверенность в решении положительно связаны с

формированием групповой модели ситуации и группового мнения.

192

ВЫВОДЫ

1. Теоретический анализ представлений о процессе группового

принятия решений в социальной психологии показал, что недостаточно

выражена специфика группового решения по отношению к

индивидуальному. В то же время, при исследовании принятия решений в

группах не учитываются результаты изучения механизмов решения,

полученные в рамках когнитивной психологии. При принятии решений в

группе действуют и механизмы, описанные в рамках когнитивной

психологии индивидуального принятия решений, и особые групповые,

выделение которых выступает отдельной исследовательской задачей,

решение которой предложено в авторской модели группового решения.

2. По результатам сравнительного экспериментального исследования

индивидуального и группового решения нами было показано, что

когнитивные механизмы индивидуального решения (интуитивное и

критическое мышление) и порождаемые ими эффекты (на примере

«рамочного» эффекта) сохраняют свое действие и при групповом принятии

решений. Итоговое групповое решение оказывается продуктом

взаимодействия индивидуальных и групповых когнитивных эффектов. На

групповом уровне в процесс решения включаются социально-

психологические механизмы (взаимовлияние большинства и меньшинства,

поляризация мнений в направлении групповых ценностей). Наше

исследование показало, как индивидуальные когнитивные механизмы,

совмещаясь с групповыми социально-психологическими, определяют

сложный характер групповых процессов и предпочтений.

3. Процесс группового решения протекает в трех планах:

содержательном, плане интересов и компетентности. На этапе построения

групповой модели ситуации эти три плана интегрируются. Каждый участник

в процессе группового решения сталкивается не только с необходимостью

193

решить проблему (содержательный план), но и сопоставляет свои и чужие

интересы (план интересов и мотивов). Это оказывается возможным

благодаря предметной и личностной компетентности членов группы (план

компетентности). Опрос экспертов и анализ случая реального группового

решения показал, что от характера задачи и ситуации зависит, какие планы

окажутся ведущими (содержательный план будет важен всегда (этим

объясняется его центральное положение в нашей модели), а вот важность

плана компетентности и плана интересов могут зависеть от ситуации).

4. Процесс развернутого группового решения состоит из пяти этапов,

каждый из которых характеризуется действием доминирующего

когнитивного механизма и образованием специфического группового

когнитивного продукта (ряд этапов может протекать редуцированно): этапа

ознакомления с проблемной ситуацией, создания групповой базы решения,

формирования групповой модели ситуации, поиска группового консенсуса и

принятия группового решения. Результаты исследования реального случая

принятия группового решения (городские общественные слушания) и опрос

экспертов подтвердили заложенное в авторской модели предположение о

содержании и последовательности этапов группового решения. Позволили

уточнить характер смены: этапов: они сменяются постепенно, переходя друг

в друга, одновременно могут происходить только процессы соседних этапов.

5. На первом этапе – этапе «ознакомления с проблемной ситуацией»

складывается «поле» социально разделяемых и неразделяемых интересов,

представлений и компетентности. Ведущий когнитивный механизм -

интуитивное мышление. Второй этап – «создание групповой базы решения»,

это этап становления групповых целей, группового алгоритма решения и

групповых ролей. Ведущий механизм – дискурсивное мышление. На третьем

этапе формируется «групповая модель ситуации». В качестве ведущего

когнитивного механизма выступают рефлексивные процессы. «Поиск

группового консенсуса» – четвертый этап, как результат действия

механизмов поляризации/ схождения мнений, формируется групповое

194

мнение. «Принятие группового решения» – последний, пятый этап. Итоговое

групповое решение зависит от процессов атрибуции ответственности.

6. При создании авторской модели мы использовали (на групповом

уровне) представление о качестве решения, сформированное в рамках

предписывающего подхода. В рамках данного подхода решается вопрос о

том, как обычные реальные люди, поведение которых далеко не всегда

соответствует требованиям нормативного подхода, могут улучшить качество

своих решений, используя знания об эффектах принятия решений (как

положительные, так и отрицательные), накопленные в рамках

дескриптивного подхода. Тогда качественное решение, выработанное

группой, - это решение по-настоящему группового характера. Групповой

характер решения обеспечивается формированием в процессе групповой

работы групповых когнитивных продуктов - образований «группового

сознания», складывающихся в процессе обсуждения и принятия решений в

группе, которые позволяют людям рассматривать проблему совместно,

находить «общий язык», работать как единое целое, обеспечивают

возможность продвигаться в поиске и принятии оптимального решения

7. Удовлетворенность членов группы совместной работой и

качеством решений, а также способность группы выработать общее решение

зависит от сформированности групповых когнитивных продуктов и их

особенностей. Причем достижение единого группового мнения не должно

становиться самоцелью групповой работы. Результаты исследования

показали, что, во-первых, продемонстрирована важность групповой цели,

группового мнения и групповой модели ситуации. Во-вторых, оказалось, что

групповые когнитивные продукты (каждый из них) в большинстве групп

формируются в более, чем половине случаев. В-третьих, обнаружилось, что

эксперты, являющиеся членами групп, эффективно принимающих решения,

лучше осознают групповые когнитивные продукты.

8. Результаты нашего исследования позволяют составить портрет

группы, принимающей эффективные решения. Это, как правило, группа с

195

большим опытом взаимодействия (более 10 лет), для которой характерна

гибкость взаимодействия, зависимость ролевой структуры и правил принятия

решения от ситуации. Члены эффективной при принятии решений группы

считают общую цель крайне важным элементом организации

взаимодействия, анализируют интересы друг друга, придают формированию

группового мнения (согласию относительно того, какое решение

оптимально) меньшее значение, чем члены «неэффективных» групп. Для

того чтобы сориентироваться в новой для себя группе, они стараются

выяснить, какие взаимоотношения существуют между ее членами.

Эффективные группы испытывают чувство удовлетворения после того, как в

процессе обсуждения у них складывается групповая модель ситуации (общее,

разделяемое всеми участниками обсуждения видение ситуации, позволяющее

посмотреть на ситуацию глазами друг друга). Экспериментальное

исследование группового решения задач показало, что удовлетворенность

решением и уверенность в нем положительно связаны с формированием

групповой модели ситуации и группового мнения. При решении

большинством (невозможности выработать групповое мнение), члены

группы отмечают неудовлетворенность, неуверенность и наличие конфликта.

9. Нами был обнаружен новый групповой когнитивный эффект –

эффект «пресыщения» (что позволяет продемонстрировать эвристичность

разработанной нами модели), возникающий в случае, если группа не может

по тем или иным причинам перейти к заключительным этапам группового

решения. Он выражается в нетерпении, раздражении, усталости членов

группы, потере интереса к поступающей информации, реакциями типа:

«давайте уже примем решение» ил «сколько можно об одном и том же». Его

причины и роль предстоит уточнить в дальнейших исследованиях.

196

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашем исследовании была предпринята попытка целостного анализа

процесса группового принятия решения. В представленной работе оказалось

возможным объединить результаты из области когнитивной психологии

индивидуальных и социальной психологии групповых решений. Основным

результатом работы является разработанная нами модель когнитивного

аспекта группового принятия решений, позволяющая по-новому посмотреть

на специфику группового решения. Таким образом, работа оказалась близка

к проблематике когнитивной социальной психологии. Она позволяет

продвинуться дальше в области исследований групповых и индивидуальных

когнитивных продуктов и эффектов. Проведен сравнительный анализ

индивидуального и группового принятия решения с точки зрения

действующих в этих двух условиях когнитивных и социально-

психологических эффектов и механизмов.

Исследование позволило проверить и уточнить основные утверждения,

лежащие в основе авторской модели. Сделаны выводы, позволяющие

принять основную гипотезу о том, что когнитивные эффекты группового

решения обусловлены влиянием на процесс решения как особенностей

задачи, интересов и компетентности членов группы, так и действием разных

когнитивных механизмов на различных этапах принятия решения. Были

выделены, описаны и исследованы групповые когнитивные продукты,

складывающиеся в процессе работы группы над проблемой как результат

работы различных когнитивных механизмов на разных этапах решения.

Предложен новый взгляд на проблему качества групповых решений.

Полученные результаты позволяют сформулировать ряд рекомендаций по

поводу группового принятия решения. Они показывают, что групповое

решение только тогда является по-настоящему групповым, когда в процессе

197

принятия решения сформированы групповые когнитивные продукты.

Именно в этом случае можно говорить о коллективном субъекте выбора.

Впервые предпринята попытка выделить планы группового решения

(содержательный, интересов и план компетентности) и представить критерии

для выделения этапов группового решения (образование специфического

«продукта» и доминирование определенного механизма).

В заключение, отметим некоторые перспективы дальнейших

исследований.

Во-первых, открывается перспектива дальнейшего изучения

индивидуального и группового уровня принятия группового решения.

Особенно с позиции анализа и исследования когнитивных механизмов

решений.

Во-вторых, требуется дальнейшая эмпирическая проверка

предложенной нами модели на материале реальных групповых решений в

различных ситуациях.

Критика нашей работы может касаться того, что эмпирическое

исследование группового решения, проводилось на материале одного случая

принятия решения. Поэтому мы провели экспертный опрос, также

позволяющий проверить гипотезы исследования. Эвристичность модели

подтверждается тем фактом, что с ее помощью удалось обнаружить новый

феномен группового решения – эффект «пресыщения».

В-третьих, представляется интересным продолжить исследование

«эффекта пресыщения», его роли в процессе группового решения.

Наконец, в ходе дальнейших исследований можно сравнить авторскую

модель группового решения с имплицитными теориями групповых решений

лиц, их принимающих.

Вероятно, мы попытаемся ответить на некоторые из указанных выше

вопросов в дальнейшем.

198

ЛИТЕРАТУРА

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-

психологические проблемы. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990, 240 с.

2. Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану

бессознательного к таинственному острову сознания. – СПб.:

Издательство «Речь», 2003. – 368 с.

3. Андреева Г.М. Психология социального познания. – М.: Аспект

Пресс, 2000. – 288 с.

4. Андреева Г.М. «Социальная психология. Учебник для высших

учебных заведений».- М.: Аспект пресс, 2000.-376 с.

5. Аронсон Э., Уилсон Т., Эйкерт Р. Социальная психология.

Психологические законы поведения человека в социуме. – СПб.: ПРАЙМ-

ЕВРОЗНАК, 2002. – 560 c.

6. Бехтерев В.М. Избранные труды по социальной психологии. М.,

1997. - 400 c.

7. Бовина И.Б. Социально-психологический анализ группового

решения задач. Дис. … канд. психол. наук. – М., 1998. – 160 с.

8. Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. «Социальная психология группы:

процессы, решения, действия».- СПб.: Питер, 2003. – 272 с.

9. Белбин, Р. М. Типы ролей в командах менеджеров. - М.: HIPPO,

2003. – 220 с.

10. Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии

познания: в 2 т. – Т. 1. – М.: Смысл: Издательский центр «Академия»,

2006. – с. 299-319

11. Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии

познания: в 2 т. – Т. 2. – М.: Смысл: Издательский центр «Академия»,

2006. – с. 355-371

199

12. Вержбицкий А.П. Переговоры и посредничество в условиях

конфликта: многосторонняя рациональность и интерактивные процессы //

Системные исследования, 1987. М.: Наука, 1988. – С. 76-98.

13. Готтсданкер Р. Основы психологического эксперимента. - М.,

изд-во МГУ, 1982, 463 с.

14. Грановская Р.М. Творчество и конфликт в зеркале психологии.

СПб.: Речь, 2006. – 416 с.

15. Гришина Н.В. Психология конфликта. СПб.: Питер, 2000. – 464 с.

16. Горбатков А.А. Конитивный и аффективный компоненты в

структуре отражения человека человеком // Вопросы психологии

межличностного познания и общения. Сб. науч. трудов. – Краснодар, изд.

Кубан. ун-та, 1983, - С.27-36

17. Данилов В.И., Сотсков А.И. Механизмы группового выбора. –

М.: Наука, 1991. – 176 с.

18. Донцов А.И. Проблемы групповой сплоченности. М.: МГУ, 1979.

– 128 c.

19. Донцов А.И., Токарева М.Ю. Взаимодействие меньшинства и

большинства/ Вопросы психологии, 1996, №3 с. 116-123

20. Дорофеев Е.Д. Внутригрупповая ответственность при разных

формах собственности// Психология личности и группы в изменяющемся

обществе. М., 1994. С. 68-83

21. Дружинин В.Н. Психология семьи. М.,1996. С.36-41

22. Дюркгейм Э. Социология и теория познания. // История

психологии. XX век. / Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан, 4-е изд. – М.:

Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. – с.352-384.

23. Емельянова Т.П. Конструирование социальных представлений в

условиях трансформации российского общества. М.: Изд-во «Институт

психологии РАН», 2006. – с. 137-161

200

24. Емельянова Т.П. Социальное представление – понятие и

концепция: итоги последнего десятилетия. / Психологический журнал,

2001, Т. 22, № 6, с. 39-47

25. Жуков Ю.М. Ценности как детерминанты принятия решения / в

кн. Психологические проблемы социальной регуляции поведения. под.

ред. Шороховой Е.В. Бобневой М.Н. М., Институт психологии РАН, 1976,

- 368 с.

26. Журавлев А.Л. Психология совместной деятельности. – М.: Изд-

во «Институт психологии РАН», 2005. – 640 с.

27. Занковский А.Н. Организационная психология. – 2-е изд. – М.:

Флинта: МПСИ, 2002. – 648 с.

28. Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. - М.:

Политиздат, 1986. – 223 с.

29. Знаков В.В. Понимание в познании и общении. М.: ИП РАН,

1994. -237c.

30. Иванова Е.Н. Устойчивые ошибки при решении задач в группе/

Экспериментальная психология познания: когнитивная логика

сонательного и бессознательного/ В.М. Аллахвердов и др. – СПб.: Изд-во

С.-Петерб. ун-та, 2006. - с. 286-296

31. Канеман Д., Словик П., Тверски А. Принятие решений в

неопределенности: Правила и предубеждения / Пер. с англ. – Харьков:

Институт прикладной психологии «Гуманитарный Центр», 2005. – 632 c.

32. Карпов А.В. Психология групповых решений. М.; Ярославль:

ДИА-пресса, 2000. – 532 c.

33. Карпов А.В. Психология принятия управленческих решений. М.:

Юристъ, 1998, 432 с.

34. Карпов А.В. Структурно-функциональная организация процессов

принятия групповых решений / Вопросы психологии, 2004, № 1, С. 126-

136.

201

35. Келли А. Дж. Психология личности: теория личных конструктов.

СПб.: Речь, 2000. – 249 с.

36. Кирхлер Э., Шротт А. Принятие решений в организациях //

Психология труда и организационная психология; т. 4. – Х.: Изд-во

Гуманитарный центр, 2004, - 160 с.

37. Козелецкий Ю. Психологическая теория решений. М.: Прогресс,

1979. – 503 c.

38. Корнилова Т.В. Психология риска и принятия решений. М.:

Аспект Пресс, 2003. – 286 c.

39. Костинская А.Г. Зарубежные исследования группового принятия

решения, связанного с риском // Вопросы психологии. 1976. № 5. С. 171-

178.

40. Костинская А.Г. Социально-перцептивные процессы в условиях

группового принятия решений // Вопросы психологии. 1984. № 1. С. 75-

80.

41. Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Социальная психология малой

группы. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 318 с.

42. Кроник А.А. «Межличностное познание в малых группах».-

Киев: «Наукова Думка», 1982, - 160с.

43. Куницына В.Н. Межличностное общение: Учебник для вузов /

В.Н. Куницына, Н.В. Казаринова, В.М. Погольша. – СПб.: Питер, 2001. –

544 с.

44. Левин К. Теория поля в социальных науках. - СПб.: «Сенсор»,

2000. – 368 с.

45. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Изд. 2-е. М.,

Политиздат, 1977. - 304 с.

46. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, структура и

динамика смысловой реальности. - М., Смысл, 1999. – 486 с. –

(Фундаментальная психология)

202

47. Леонтьев Д.А. Феномен ответственности: между недержанием и

гиперконтролем // Экзистенциальное измерение в консультировании и

психотерапии. Т. 2. Бирштонас; Вильнюс: ВЕАЭТ, 2005. – С. 7-22.

48. Майерс Д. Социальная психология. – СПб: Питер, 1997, 684 с.

49. Межличностное восприятие в группе. / Под ред. Г.М. Андреевой,

А.И. Донцова. - М.: Изд-во МГУ, 1981. - 294 с.

50. Методы социальной психологии./ Под ред. Е.С. Кузьмина и В.Е.

Семенова, Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1977, 176 с.

51. Мотивация и деятельность/ Х. Хекхаузен. – 2-е изд. – СПб.:

Питер; М.: Смысл, 2003. – 860 с.

52. Муздыбаев К. Психология ответственности. - Л.: Наука, 1983. –

240 с.

53. Мулен Э. Кооперативное принятие решений: аксиомы и модели:

Пер. с англ. – М.: Мир, 1991, - 464 с.

54. Наследов А.Д. Математические методы психологического

исследования. Анализ и интерпретация данных. Учебное пособие. - СПб.:

Речь, 2006. 392 с.

55. Наумова Н.Ф. Целеполагание как системный процесс. Препринт.

М.: Всесоюзный научно-исследовательский институт системных

исследований, 1982. - 68 с.

56. Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое

поведение. М.: Прогресс, 1970. 703 с.

57. Немов Р.С. Социально-психологический анализ эффективной

деятельности коллектива. М., 1984. -200 c.

58. Парыгин Б.Д. Социальная психология.- С.-Петерб. Гуманит. ун-т

профсоюзов. - СПб.: Изд-во СПбГУП: Изд-во СЗТК, 1999. - 591 с.

59. Перспективы социальной психологии / Под ред. М. Хьюстона, В.

Штребе, Дж.М. Стефенсона. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. – 688 с.

60. Петров А.В. Дискуссия и принятие решений в группе: технология

модерации. – СПб.: Издательство «Речь», 2005. – 80 с.

203

61. Поликарпов В.А. Мышление индивида во время реплик партнера

в условиях диалога/ Вопросы психологии, 1986, №5. -148 c.

62. Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М. Закономерности общения в

творческом коллективе/ Вопросы психологии, 1986, №6. С. 77—86.

63. Пономарев Я.А., Гаджиев Ч.М. Психологический механизм

группового (коллективного) решения творческих задач// Исследование

проблем психологии творчества, М., 1983. С. 279— 295.

64. Почебут Л.Г. Социальные общности. Психология толпы,

социума, этноса. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005. – 284 с.

65. Почебут Л.Г., Чикер В.А. Организационная социальная

психология. – СПб.: Изд-во «Речь», 2000. – 298 с.

66. Прыгин Г.С., Олейник Н.С. Особенности внутригруппового

взаимодействия субъектов с различными регуляторно-типологическими

особенностям // Личностные и когнитивные аспекты саморегуляции

деятельности человека / В.И. Моросанова, И.В. Плахотникова, Е.А.

Аронова и др.; Под ред. В.И. Моросановой. М.: Психологический ин-т

РАО, 2006. – с. 282-303

67. Равен Дж. Компетентность в современном обществе: выявление,

развитие и реализация. – М.: «Когито-Центр», 2002. – 396 с.

68. Растянников А.В., Степанов С.Ю., Ушаков Д.В. Рефлексивное

развитие компетентности в совместном творчестве. – М.: ПЕР СЭ, 2002. –

320 с.

69. Романов К.М. «Психология межличностного познания». -

Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1993. - 146 с.

70. Свенцицкий А.Л. Социальная психология. М.: ООО «ТК Велби»,

2003. – 336 с.

71. Свенцицкий А.Л. Психология управления организациями:

Учебное пособие – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 1999. 224 с.

72. Семенов В.Е. Метод изучения документов в социально-

психологических исследованиях. - Ленинград: изд-во ЛГУ, 1983г. – 105 с.

204

73. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в

психологии. - СПб.: Социально-психологический Центр, 1996. - 350 с.

74. Сидоренко Е.В. Тренинг коммуникативной компетентности в

деловом взаимодействии. - СПб.: Речь, 2004, - 208 с.

75. Сидоренков А.В. Групповая сплоченность и неформальные

подгруппы. - Психологический журнал, 2006, том 27 №1,- с.44-54

76. Сидоренков А.В. Психологический механизм динамики малой

группы: интеграция и дезинтеграция/ Вопросы психологии, 2004, №5, с.

63-72

77. Социальная психология. 7-е изд. / Под ред. С. Московичи. –

СПб.: Питер, 2006. – 592 с.

78. Тихомиров О.К. Психология мышления. М.: МГУ, 1984.- 272 с.

79. Токарева М.Ю., Донцов А.И. Меньшинство как источник

социального влияния/ Вопросы психологии 1996, №1. –C. 50

80. Трусов В.П. Социально-психологические исследования

когнитивных процессов: По материалам зарубежных экспериментальных

работ./ Под ред В.А. Ядова, Н.В. Кузьминой. – Л., Изд-во Ленинг. Ун-та,

1980. – 144 с.

81. Уилк Х., Ван Книппенберг Э. Групповое действие/ Перспективы

социальной психологии/ Под ред. М. Хьюстона, В. Штребе, Дж. М.

Стефенсона. - М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. с. 454-503

82. Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. – СПб.:

«Ювента», 1999. – 318 с.

83. Фишер Р., Юрии У., Патон Б., Переговоры без поражения.

Гарвардский метод. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – 320 с. – (Искусство

коммуникации).

84. Шейн Э.Х. Организационная культура и лидерство. – СПб.:

Питер, 2002. – 336 с.

85. Шибутани Т. Социальная психология. – Ростов н/ Д.: изд-во

«Феникс», 1999 – 544 с.

205

86. Шихирев П.Н. Современная социальная психология. - М.: ИП

РАН; КСП+; Академический проект, 1999. -448 с.

87. Ярошевский М.Г. Проблемно-ролевой подход к исследованию

научного коллектива/ Вопросы психологии 1978, №3 . - С. 40-53.

88. Ярошевский М.Г., Карцев В.П. Социальная психология научного

коллектива/ Вопросы психологии 1977, №1 . С. 14—27.

89. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание,

объяснение, понимание социальной реальности. - М.: "Добросвет",

«Книжный дом "Университет"», 1998, - 596 с.

90. ‘t Hart P., Stern E.K., Sundelius B. Foreign policy-making at the top:

political group dynamics/ Beyond groupthink: Political group dynamics and.

foreign policy-making / Ed. by Paul't Hart et al. - Ann Arbor: Univ. of

Michigan press, 1997, p. 3-34

91. Achterkamp, M. Influence strategies in collective decision making. А

comparison of two models. (ICS Dissertation Series), Amsterdam: Thela

Thesis, 1999 - 199 p.

92. Alvaro, E.M., & Crano, W.D. Indirect minority influence: evidence

for leniency in source evaluation and counterargumentation. Journal of

personality and social psychology, 1997, 72, 949-964.

93. Arrow, K.J. Social Choice and Individual Values, Second Edition,

Sixth Printing, Yale University Press, 1973, 432 p.

94. Asch S.E. Effects of group pressure upon the modification and

distortion of judgments/ Readings in social psychology. 3-d ed. Ed. By E.E.

Maccoby, Th.M. Newcomb, E.L. Hartley, New York: Henry Holt and

Company, 1958, p. 174-183

95. Back K.W. “Influence through social communication”/ Readings in

social psychology. 3-d ed. Ed. By E.E. Maccoby, Th.M. Newcomb, E.L.

Hartley, New York: Henry Holt and Company, 1958, p. 183-197

206

96. Bales R.F. Task roles and social roles in problem-solving groups/

Readings in social psychology. 3-d ed. Ed. By E.E. Maccoby, Th.M. Newcomb,

E.L. Hartley, New York: Henry Holt and Company, 1958, p. 437-447.

97. Bales R.F., & Cohen S.P. SYMLOG: a system for multiple level

observation of groups. New York: The Free Press, 1979, 537 p.

98. Bales R.F., & Strodtbeck F.L. Phases in group problem solving.

Journal of abnormal and social psychology, 1951, Vol. 46, p. 485-495

99. Bar-Tal, D. Group beliefs: a conception for analyzing group structure,

processes, and behavior. New York: Springer-Verlag, 1989 – 140 p.

100. Bateson, N. Familization, group discussion, and risk taking. Journal of

experimental social psychology, 1966, Vol. 2, p. 119-129.

101. Beach L. R. Image theory: decision making in personal and

organizational context. – (Wiley series in industrial and organizational

psychology), Chichester: John Wiley and Sons, 1990, 254 p.

102. Bell, D.E., Raiffa, H., & Tversky, A. Descriptive, normative, and

prescriptive interactions in decision making. / Decision making: descriptive,

normative, and prescriptive interactions. Ed. by D.E. Bell, H. Raiffa, A.

Tversky, N.Y…: Cambridge university press, 1991, p. 9-30

103. Beyond groupthink: Political group dynamics and. foreign policy-

making / Ed. by Paul't Hart et al. - Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997. -

384 p.

104. Bollinger G., Bollinger-Hellingrath C., and Iseler A. Ideation in

individual and group settings/ Studies in decision making: social psychological

and socio-economic analyses/ ed. by Martin Irle in collab. with Lawrence B.

Katz. – Berlin; New York: de Gruyter, 1982, p. 15-67

105. Bower, J.L. “The Role of Conflict in Economic Decision making:

Some empirical Results”, Quarterly Journal of Economics, Vol. 79, 1965, p.

263-277.

207

106. Burnstein E., & Vinokur A. Persuasive argumentation and social

comparison as determinants of attitude polarization. Journal of experimental

social psychology, 1977. Vol. 13, p. 315-332

107. Burnstein E., & Vinokur A. Testing two classes of theories about

group-induced shifts in individual choice. Journal of experimental social

psychology, 1973. Vol. 9, p. 123-137

108. Burnstein, E. & Katz, S. Individual commitment to risky and

conservative choices as a determinant of shifts in group decisions. Journal of

personality, 1971, Vol. 39, No. 4, p. 564-580.

109. Callaway, M.R., Marriott, R.G., Esser, J.K. Effects of dominance on

group decision making: toward a stress-reduction explanation of groupthink.

Journal of Personality and social psychology. 1985, Vol. 49, No. 4, p. 949-952.

110. Cartwright, D. The nature of group cohesiveness. In D. Cartwright and

A. Zander (eds.), Group dynamics: Research and theory (3rd ed.). New York:

Harper & Row, 1968. p. 51-73

111. Cast, A.D. Role-taking and interaction/ Social psychology quarterly,

2004, Vol. 67, №3, p. 296-309

112. Cohen, J.L. and Davis, J.H. Effects of audience status, evaluation, and

time of action on performance with hidden-word problems. Journal of

personality and social psychology, 1973, 27, 74-85.

113. Davis, J.H. Group decision and social interaction: a theory of social

decision schemes. Psychological review, 1973, Vol. 80, p. 97-125

114. Davis, J.H., Laughlin, P.R., & Komorita, S.S. The social psychology

of small groups: cooperative and mixed-motive interaction. Annual review of

psychology. 1976, Vol. 27, p. 501-541

115. Diehl, M., & Stroebe, W. Productivity loss in brainstorming groups:

toward the solution of a riddle. Journal of Personality and social psychology,

1987, Vol. 53, p. 497-509

208

116. Dion, K.L. Baron, R.S., & Miller, N. Why do groups make riskier

decisions than individuals? Advances in experimental social psychology. 1970,

Vol. 5, p. 305-377

117. Edwards, W. Behavioral decision theory// American review of

psychology, 1961, V. 12. – p. 473-492

118. Emerging perspectives on judgment and decision research / edited by

Sandra L. Scneider, James Shanteau. Cambridge, Cambridge University Press,

2003. – 736 p.

119. Esser, J.K. Alive and well after 25 years: a review of groupthink

research. p. 354-383. from Organizational behavior and human decision

processes. 1998, Vol. 73, p. 116-141.

120. Festinger, L. A theory of social comparison processes. Human

relations, 1954, 7, 117-140.

121. Festinger L., Schachter S., and Back K. Social pressure in informal

groups. New York: Harper, 1950, 189 p.

122. Flanders, J.P., & Thistlethwaite, D.L. Effects of familization and

group discussion upon risk taking. Journal of personality and social

psychology, 1967, Vol. 5, p. 91-97.

123. Fridlund A.J. Sociality of solitary smiling: Potentiation by an implicit

audience, Journal of Personality and social psychology, 1991, Vol. 60, 229-240.

124. Fuller S.R., & Aldag R.J. Challenging the mindguards: moving small

group analysis beyond groupthink/ Beyond groupthink: Political group

dynamics and. foreign policy-making / Ed. by Paul't Hart et al. - Ann Arbor:

Univ. of Michigan press, 1997, p. 55-93

125. George A.L. From groupthink to contextual analysis of policy-making

groups/ Beyond groupthink: Political group dynamics and. foreign policy-

making / Ed. by Paul't Hart et al. - Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997,

p. 35-53

209

126. Gigerenzer G. From tools to theories: a heuristic of discovery in

cognitive psychology. Psychological review. 1991, April, Vol. 98, Numb. 2. p.

254-267.

127. Gigerenzer, G. How to make cognitive illusions disappear: beyond

“heuristics and biases”. European review of social psychology. 1991, 2, 83-115.

128. Gigerenzer, G., Hell, W., & Blank, H. Presentation and content: the

use of base rates as a continuous variable. Journal of experimental psychology:

Human perception and performance. 1988? 14. 513-525

129. Guerin, Bernard. Social facilitation. (European monographs in social

psychology), Cambridge: Cambridge University Press & Maison des Sciences

de I'Homme, 1993, 244 с.

130. Harvey J. The Abilene paradox and others meditations on

management. California, 1988, p. 1-37

131. Heuristics and biases: the psychology of intuitive judgment / edited by

Th. Gilovich, D. Griffin, D. Kahneman. Cambridge: Cambridge University

Press. 2002. – 857 p.

132. Higbee, K.L. Expression of “Walter Mitty-ness” in actual behavior.

Journal of Personality and social psychology. 1971, Vol. 20, No. 3, p. 416-422

133. Hoyt P.D., & Garrison J.A. Political Manipulation within the small

group foreign policy advisers in the Carter administration/ Beyond groupthink:

Political group dynamics and. foreign policy-making / Ed. by Paul't Hart et al. -

Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997, p. 249-274

134. Hoyt, G.C., & Stoner, J.A.F. Leadership and group decision involving

risk. Journal of experimental social psychology, 1968, Vol. 4, p. 275-284

135. Ilja van Beest Self-interest and fairness in coalition formation.

Offsetdrukkerij Ridderprint B.V. 2001, 112 p.

136. Isenberg, D.J. Group polarization: a critical review and meta-analysis

// Journal of personality and social psychology, 1986, V. 50, P. 1141-1151.

210

137. Jackson, J.M., Williams, K.D. Social loafing on difficult tasks:

working collectively can improve performance. Journal of Personality and

social psychology. 1985, Vol. 49, No. 4, p. 937-942

138. Janis I.L., and King B.T. The influence of role playing on opinion

change/ Readings in social psychology. 3-d ed. Ed. By E.E. Maccoby, Th.M.

Newcomb, E.L. Hartley, New York: Henry Holt and Company, 1958, p. 472-

482.

139. Janis, I.L. Victims of groupthink. Boston: Houghton Mifflin, 1972. –

276 p.

140. Janis I.L., and Mann, L. Decision making: a psychological analysis of

conflict, choice, and commitment. New York: Free Press, 1977, 489 p.

141. Kahneman, D. Maps of bounded rationality: A perspective on intuitive

judgment and choice. Nobel prize Lecture, December 8, 2002, Princeton

University, Department of Psychology, Princeton, NJ 08544, USA. P. 449-489.

142. Kahneman, D., & Tversky, A. Prospect theory: An analysis of

decisions under risk / Econometrica, 1979, v.47, p. 313–327.

143. Kameda T., Tindale R.S., & Davis J.H. Cognitions, preference, and

social sharedness: past, present, and future directions in group decision making/

Emerging perspectives on judgment and decision research / edited by Sandra L.

Scneider, James Shanteau. Cambridge, Cambridge University Press, 2003. – p.

458-485

144. Kerr, N.L., & Bruun, S.E. Dispensability of member effort and group

motivation losses; free-rider effects/ Journal of Personality and social

psychology. 1983, Vol. 44, p. 78-94

145. Komorita, S.S., Lapworth, C.W. Cooperative choice among

individuals versus groups in an n-person dilemma situation. Journal of

Personality and social psychology. 1982, Vol. 42, No. 3, p.487-496.

146. Kroon, M.B.R, ‘t Hart P., and Van Kreveld, D. Managing group

decision making processes: individual versus collective accountability and

groupthink. International journal of conflict management, 1991. 2: 91-115

211

147. Lamm, H. & Myers, D.G. Group-induced polarization of attitudes and

behaviour / in L. Berkowitz (ed.), Advances in experimental social psychology,

New York: Academic Press. 1978, v.11. p. 145-195

148. Latane, B., Williams, K.D., & Harkins, S., Many hands make light the

work: the causes and consequences of social loafing. Journal of Personality and

social psychology, 1979, Vol. 37, p. 822-832

149. Leana, C.R. A partial test of Janis’ groupthink model: effects of group

cohesiveness and leader behavior on defective decision making. Journal of

management, 1985, 11: 5-17

150. Leavitt H.J. Some effects of certain communication patterns on group

performance/ Readings in social psychology. 3-d ed. Ed. By E.E. Maccoby,

Th.M. Newcomb, E.L. Hartley, New York: Henry Holt and Company, 1958, p.

546-563

151. Levi, D. Group Dynamics for Teams. Thousand Oaks: Sage

Publications, 2001. – 376 p.

152. Levine, J.M., Resnick, L.B., & Higgins, E.T. Social foundations of

cognition. Annual review of psychology, 1993, Vol. 44, p. 585-612.

153. Levinger G., & Schneider D.J., Test of the “risk as a value”

hypothesis. Journal of personality and social psychology, 1969, Vol. 11, p. 165-

169.

154. Maass, A. & Clark, R.D. III. (1984) Hidden impact of minorities:

fifteen years of minority influence research. Psychological Bulletin, 95, 428-

450

155. Madaras G.R., and Bem D.J. Risk and conservation in group decision

making. Journal of experimental social psychology, 1968, Vol. 4, p. 350-365

156. Marby, E.A. The system Metaphor in group communication// Group

communication theory. The handbook of group communication theory and

research. editor L.R. Frey; associate editors D.S. Gouran, & M..S. Poole,

Thousand Oaks, London, New Delhi: Sage Publications, 1999, p. 71-91

212

157. Matz D.C., & Wood W. Cognitive dissonance in groups: the

consequences of disagreement | Journal of personality and Social Psychology,

2005 (January), v.88, №1. p. 22-37

158. Moscovici S., & Personnaz, B. Studies in social influence: v. minority

influence and conversion behavior in a perceptual task/ Journal of experimantal

social psychology, 1980, 16, p. 270-282.

159. Moscovici S., Lage E., & Naffrechoux M. Influence of consistent

minority on the responses of a majority in a color perceptual task/ Sociometry,

1969, Vol. 32, p. 365-380

160. Moscovici S., & Zavalloni M. The group as a polarizer of attitudes.

Journal of personality and social psychology, 1969, Vol. 12, No. 2, 125-135.

161. Moscovici, S., and Lecuyer, R. Studies in group decision I: Social

space, patterns of communication and group consensus. European journal of

social psychology, 1972, 2, 221-244.

162. Moscovici, S., Doise, W., and Dulong, R. Studies in group decision II:

Differences of positions, differences of opinion and group polarization.

European journal of social psychology, 1972, 2, 385-399.

163. Moscovici, S., Doise, W., Halls, W.D. (translator) Conflict and

Consensus: General Theory of Collective Decision. Sage Publications. 1994. –

240 p.

164. Myers, D.G., and Lamm, H. The group polarization phenomenon.

Psychological bulletin, 1976, 83, 602-627

165. NcNeil B.J., Pauker S.G., Tversky A. On the framing of medical

decisions // Decision making: descriptive, normative, and prescriptive

interactions/ ed. by D.E. Bell, H. Raiffa, A. Tversky, N.Y…, Cambridge

university press, 1991, p. 562-568.

166. Nemeth C.J. Differential contributions of majority and minority

influence/ Psychological review, 1986, 93, 23-32.

213

167. Nemeth C.J., Swedlund, M., & Kanki, G. Pattering of the minority’s

responses and their influence on the majority. European journal of social

psychology. 1974, 4, p. 53-64

168. Offermann, L.R., Bailey, J.R., Vasilopoulos, N.L., Seal, C., & Sass,

M. The relative contribution of emotional competence and cognitive ability to

individual and team performance. Human performance, 2004, V. 17, N2, p.

219-243.

169. Pennington N., & Hastie R. Evidence evaluation in complex decision

making / Journal of Personality and social psychology. 1986, Vol. 51, No. 1, p.

242-258.

170. Poole, M.S. Group communication theory/ The handbook of group

communication theory and research. Ed. by L.R. Frey; associate editors D.S.

Gouran, & M..S. Poole , Thousand Oaks: Sage Publications, 1999, p. 37-70

171. Poole, M.S., Keyton, J., & Frey, L.R. Group communicational

methodology: Issues and considerations. The handbook of group

communication theory and research. editor L.R. Frey; associate editors D.S.

Gouran, & M..S. Poole, Thousand Oaks, London, New Delhi: Sage

Publications, 1999, p. 92-112

172. Postmes T., Spears R., Lee A.T., & Novak R.J. Individuality and

social influence in groups: inductive and deductive routes to group identity.

Journal of personality and social psychology, 2005, Vol. 89, No. 5, p. 747-763.

173. Preston T. “Following the leader”: the impact of U.S. presidential

style upon advisory group dynamics, structure and decision/ Beyond

groupthink: Political group dynamics and. foreign policy-making / Ed. by Paul't

Hart et al. - Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997, p. 191-248

174. Pruitt, D.G. Choice shifts in group discussion: an introductory review.

Journal of Personality and social psychology. 1971, Vol. 20, No. 3, p. 330-360

175. Pruitt, D.G. Conclusions: toward an understanding of choice shifts in

group discussion. Journal of Personality and social psychology. 1971, Vol. 20,

No. 3, p. 495-510.

214

176. Radford K.J. Individual and Small Group Decisions. New York:

Springer-Verlag, 1989. – 174 p.

177. Scott W. A. Personal values and group interaction/ Decisions, values

and groups. (reports) Ed. by Willner D., Oxford: Pergamon Press, 1960, Vol. 1,

p. 154-170

178. Shaw M.E. A comparison of individuals and small groups in the

rational solution of complex problems/ Readings in social psychology. 3-d ed.

Ed. By E.E. Maccoby, Th.M. Newcomb, E.L. Hartley, New York: Henry Holt

and Company, 1958, p. 564-575.

179. Stasser G., Stewart D., Henbaum G.W. Expert roles and information

exchange during discussion: the importance of knowing who know what/

Journal of experimental social psychology, 1995 Vol. 31, N.3, p. 115-141

180. Stasser G., & Titus W. Pooling of unshared information in group

decision making: biased information sampling during discussion. Journal of

personality and social psychology, 1985, Vol. 48, 1467-1478.

181. Stern E.K., & Sandelius B. Understanding small group decisions in

foreign policy: process diagnosis and research procedure/ Beyond groupthink:

Political group dynamics and. foreign policy-making / Ed. by Paul't Hart et al. -

Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997, p. 123-150

182. Teger, A.L., Pruit, D.G., St. Jean, R., & Haaland, G.A. A

reexamination of the familiarization hypothesis in group risk taking. Journal of

experimental social psychology, 1970, Vol. 6, p. 346-350.

183. Thomas E.J., Fink C.F. Effects of group size/ Psychological bulletin,

1963, July, p. 371-384

184. Trommsdorff, G. Group influences on judgments concerning the

future/ Studies in decision making: social psychological and socio-economic

analyses/ ed. by Martin Irle in collab. with Lawrence B. Katz. – Berlin; New

York: de Gruyter, 1982, p. 145-165

185. Tuckman, B.W., Jensen, M.A. Stages of small group development

revisited. – Group and organizational studies. Vol. 2, 1977. - p. 419-427

215

186. Tullock, G. “A simple algebraic logrolling model,” American

Economic Review, Vol. 60, June 1970, p. 419-426.

187. Turner J.C. Rediscovering the social group. A selfcategorization

theory. Oxford: Basil Blackwell, 1987, p. 171-202

188. Tversky, A., & Kahneman, D. The framing of decisions and the

psychology of choice // Science, 1981, V. 211, P. 453–458.

189. Vertzberger Y.Y.L. Collective risk taking: the decision-making group/

Beyond groupthink: Political group dynamics and. foreign policy-making / Ed.

by Paul't Hart et al. - Ann Arbor: Univ. of Michigan press, 1997, p. 275-307

190. Wallach, M.A., Kogan, N. The role of information, discussion and

consensus in group risk taking. Journal of experimental social psychology,

1965, Vol. 1, 1-19

191. Wallach, M.A., Kogan, N., & Bem, D.J. Group influence on

individual risk taking. Journal of abnormal and social psychology, 1962, Vol.

65, 75-86

192. Wegener, D.T., Clark, J.K, & Petty, R.E. Not all stereotyping is

created equal: differential conseguences of thoughtful and nonthoughtful

stereotyping. Journal of personality and social psychology 2006, v. 90, N.1

(January), p. 42-59

193. Williams, K.D., & Karau, S.J. Social loafing and social compensation:

the effects of expectations of co-worker performance. Journal of Personality

and social psychology. 1991, Vol. 61, p. 570-581

194. Wilson T.D., Centerbar D.B., Kermer D.A., & Gilbert D.T. The

pleasures of uncertainty: Prolonging positive moods in ways people do not

anticipate. Journal of personality and Social Psychology, 2005 (January), v.88,

№1, p. 5-21.

195. Zajonc R.B. Social facilitation. / Science, 1965, № 149, p. 269-274

216

ПРИЛОЖЕНИЯ