И.А. Названова Устойчивые языковые обороты в русской народной волшебной сказке как источники культурной информации // Фольклор: традиции и современность: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.Ч. Ларионова. Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та, 2005. С. 69-75

УСТОЙЧИВЫЕ ЯЗЫКОВЫЕ ОБОРОТЫ В РУССКОЙ НАРОДНОЙ

ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКЕ КАК ИСТОЧНИКИ КУЛЬТУРНОЙ

ИНФОРМАЦИИ

Древняя религия славян до сегодняшнего дня продолжает жить в

повседневных обычаях, большинству из которых мы не можем дать

логического объяснения. Наши предки в древности выражали свои

суждения о мире на языке мифа. Ослабление религиозного значения мифа

стало своеобразной причиной перехода его в сказку. Наиболее тесные

связи с мифами сохранила волшебная сказка. Основу такой сказки

составляет «последовательное изложение первобытных обрядов

посвящения и мифов о судьбе человека в загробном мире» [5,131]. Так,

например, Е.М. Мелетинский выделяет следующие этапы трансформации

мифа в сказку: деритуализация, десакрализация, ослабление строгой веры в

истинность мифических событий, развитие сознательной выдумки, потеря

этнографической конкретности, замена мифических героев

обыкновенными людьми, мифического времени сказочно-неопределенным,

ослабление или потеря этиологизма, перенесение внимания с

коллективных судеб на индивидуальные [7]. По сути, сказка – это миф,

который перестал быть священным для тех, кто его рассказывает и

слушает.

Текст сказки (так же как и текст мифа) – носитель определенного

смысла, в первую очередь культурного. В самом деле, всякое

произведение, как письменное, так и устное, несет в себе информацию о

происхождении, образовании, нации создававшего его человека.

Лингвистический /концептуальный/ анализ текста позволяет выявить

взаимоотношения языка, культуры и личности в каждом конкретном

произведении. А на основе такого анализа можно сделать вывод о

ментальной культуре писателя, его концептуальной картине мира,

выделить ключевые концепты творчества. Исследование текста сказки

позволяет выявить не только факты древней истории человечества, но и

проследить эволюцию его мировоззрения, вычленить основные элементы

(концепты) русской концептосферы (душа, трудолюбие, лень и др.)

выделить остатки мифологических представлений преобразованных в

последующие столетия в фантастические элементы.

Сказочная фантастика основана на выделении из природы

фантастического и противопоставлении ему обыденного. Отличительная

особенность волшебной сказки – безусловное признание сказкой

таинственной чудодейственной силы. Вера в такую силу и в

действительной жизни присуща человеческой психике, в сказке же она

проявляется почти безгранично: чудесная сила всюду, она двигатель всего

действия сказки и причина того, что обычные законы природы

нарушаются, изменяется логический ход событий, а время и пространство

теряют свою значимость. Сказка изображает людей, животных, силы

природы и сверхъестественные существа носителями волшебной силы.

Кроме того, сказка наделяет волшебной силой неодушевленные предметы,

чаще всего вещи домашнего обихода (гребень, скатерть, веретено, сумка,

клубок, кольцо и др.).

Исследователь Е.Н. Елеонская выделяет следующие архаические

черты в волшебной сказке:

1) убеждение человека в неразрывной связи человека с природой (в

самом деле, люди, предметы, звери в сказке – существа одного уровня,

между ними возможны дружба, вражда, - а это не что иное, как

остатки тотемистических воззрений);

2) жизненное начало в сказке принадлежит даже самой мельчайшей

части природы (анимистическое мировоззрение не допускает полного

разрыва души с телом после смерти, а в сказке отрубленные руки,

пальцы, языки могут вернуться к своим владельцам);

3) вера в слово, возможность его влияния на человека и окружающие

предметы (в сказке неосторожное или специально произнесенное

слово может как помочь герою, так и навредить, превратить человека в

иное существо, предмет) [6].

Подобные архаические черты в сказке с точки зрения современного

читателя утратили элементы архаики и мыслятся как фантастика и

вымысел. Наличие таких черт в сказке делает многие ее элементы, в том

числе языковые, непонятными современному человеку с его стремлением к

рациональному логическому мышлению. Только используя фольклорно-

мифологические данные (материалы) можно объяснить многие сказочные

словесные формулы, наиболее часто повторяющиеся в народной сказке и

затем перешедшие в сказку литературную. Эти устойчивые фразы и

обороты Ф. И. Буслаев охарактеризовал как «своеобразные микромиры,

они содержат в себе и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные

в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам»

[3,37]. Подобное утверждение можно смело отнести и к простым

сочетаниям слов, наделенным в сказке особым смыслом. В большинстве

таких сочетаний есть «следы» национальной культуры, которые могут и

должны быть выявлены. Культурная информация хранится во внутренней

форме таких единиц и составляет фрагмент языковой картины мира.

Подобные сочетания всегда обращены на субъекта, они возникли не только

и не столько для того, чтобы описывать явления мира, а для того, чтобы

его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное

отношение. Эти единицы глубоко символичны, связаны с мифологемами и

архетипами.

Остановимся на образах воды и зеркала, часто играющих важную

роль в сказке. У древних славян зеркало, водная преграда, колодец –

границы с другим миром [8,111]. Вспомним, как с зеркалом общается

мачеха в сказке «Волшебное зеркальце»: В то время заглянула купчиха в

зеркальце, любуется своей красотой и говорит: «Нет меня прекраснее». А

зеркальце в ответ: «Ты хороша, спору нет! А есть у тебя падчерица,

живет у двух богатырей в дремучем лесу, - та еще прекраснее» [2,109].

Зеркало – магический двойник героини, оно способно показать владельцу

происходящее в дремучем лесу, предсказать будущее. Такие качества

зеркала мы можем наблюдать в «Ночных плясках» [2,34].

В сказке «Девушка в колодце» в колодце оказывается другой мир:

Девушка пошла да и бросилась в колодец. И пала на луг [1,309]; а в сказке

«Иван да Марья – дети купеческие» опустившись на дно озера,

оказываешься в другом царстве [1,435].

Вера в магическую силу воды занимает особое место между

сказочными темами мировой литературы, и в частности, в русской

волшебной сказке. Это связано с огромной ценностью воды для

существования человека: любое поселение строится всегда вблизи водного

источника, вода имеет жизненно важное значение для земледелия. Вода

считалась первоэлементом перерождения и поэтому была священной.

Древние знали о спасительной силе воды, о ее омолаживающем действии.

Отсюда, например, древние ритуалы питья воды, следы которых можно

обнаружить во фразеологизме испить свою чашу [4,76], который в нашем

сознании связан в большей степени с христианской традицией.

В волшебной сказке вода обладает особым смыслом, особым

свойством - свойством оживлять. Живая и мертвая вода – наиболее часто

встречаемый волшебный предмет в сказке (формула брызнуть/ сбрызнуть/

взбрызнуть живой и мертвой водой → оживление). Вода или цель, к

которой стремится герой, или средство к достижению цели.

Вода – исходное состояние всего сущего, она соответствует

первобытному хаосу и началу мира. Вода не только особая субстанция, но

и граница между мирами, небом, землей, потусторонним миром. Она же

разделяет этапы жизни человека (рождение, женитьба, смерть).

По индоевропейской мифоэпической традиции было принято тела

умерших спускать на горящих плотах вниз по течению реки, чтобы они

оказались в «ином мире». Вот почему в волшебной сказке мир чудесного

отделен водной преградой – вода разграничивает мир живых и мир

мертвых (формула преодоление водной преграды/ → иной мир). Всегда из-

за моря или из моря, озера надвигается беда на сказочных героев: И вот во

синем море разбушевались сильные волны, и поднялся лютый змей, и башка

его, трехведерный котел, вылезает из моря, идет есть красную девицу

[1,412]; Вдруг озеро взволновалося-всколыхалося, появился

двенадцатиглавый змей [2,321].

С водой в сказке тесно связан Змей /Змей Горыныч. Во многих

древних мифологиях змей – устойчивый образ одновременно и

представителя земной толщи, в недрах которой скрывается воображаемый

подземный мир, и повелителя стихии воды. Стоит только перечислить

сказки, в которых со Змеем встречается, борется главный герой: Никита

Кожемяка, Сказка про Змея, Змей и цыган, Иван Зорькин, Про Ивана-

охотника, Два Ивана солдатских сына, Волшебная охота, Сказка про

Алешу Поповича, Иван-царевич и Змей, Иван Туртыгин, Морской царь и

Василиса Премудрая, Звериное молоко, Доброе слово, Ночные пляски и

многие другие. Столь частое упоминание змея свидетельствует о его

некогда важной роли в жизни древнего человека. Причем в наиболее

архаичных сказках описание змея достаточно скупо, двумя-тремя фразами,

максимум одним предложением, и лишь более поздние сказки предлагают

развернутые описания, состоящие из нескольких предложений. Змей –

всегда обитатель пещеры, озера, моря, т.е. «низа», нижнего мира. Можно

предположить, что борьба героя со змеем и возвращение похищенной

царевны - отголосок древнего языческого мифа о борьбе громовержца

Перуна со своим извечным врагом – Змеем /Волосом/ Велесом.

Подробного толкования требует достаточно часто встречающиеся в

сказке обороты за тридевять земель в тридевятом царстве, в

тридесятом государстве, ехал долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли,

прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на

полянку и т.п. Дело в том, что по верованиям наших предков иной мир

находился за границей обжитого пространства, но путь туда очень далек:

«тот свет» всегда отделен от этого непреодолимыми горами,

непроходимыми лесами, водной преградой, поэтому герою сказки

приходилось стоптать не одни медные сапоги, съесть не один медный

каравай, чтобы встретить Бабу-Ягу Костяную Ногу, Кощея Бессмертного.

Для «иного» мира характерна «оборотность», противоположность миру

видимому. Рубеж между мирами отмечен поворотами (поворачивание

избушки Бабы Яги – стоит избушка, на куричьей голяшке повертывается

[1,414]; повернуть волшебный предмет - повернул (Алеша Попович)

тросточку, стукнул – выскочил Ивашка, красная рубашка [1,272];

повернуться, перевернуться – поели и кругом столба все овернулись

против солнышка, и все волками очутились, и все в чисто поле побежали,

опять на день бегать [1,335] и.т.д.). Переход героев сказки из одного

состояния в другое тесно связан с мотивом умирания и возрождения:

прибытие и возвращение из подземного царства, дремучего леса, купание в

горячем молоке, влезание в ухо коня (формулы обернуться вокруг себя →

превращение, повернуть предмет → чудесный помощник и др.).

Оборачивание – это рождение в новом качестве: чтобы попасть в иное

пространство, нужно умереть в своем, чтобы вернуться в реальный мир,

нужно в нем заново родиться. [9].

Таким образом, полные глубокого внутреннего смысла устойчивые

словесные формулы, зафиксированные в текстах русской народной сказки,

отображают духовный мир человека, напрямую связаны с культурой,

хранят информацию об истории, этнографии, национальной психологии,

национальном поведении, т.е. обо всем, что составляет содержание

культуры.

Истинный хранитель культуры – текст, а язык - лишь механизм,

способствующий кодированию и трансляции культуры, поэтому изучение

культурных концептов тесно связано с изучением текстов, в которых эти

концепты закреплены и вербализованы как отражение национальной

культуры и сознания. Текст – набор специфических сигналов, которые

автоматически вызывают у читателя, воспитанного в традициях данной

культуры, непосредственные ассоциации, дает знания об окружающем

мире. Фольклорные тексты представляет особую ценность для

лингвокультурологии, поскольку коллективно-анонимны, традиционно

устойчивы, представляют собой образцы национальной культуры.

А текст волшебной сказки позволяет проследить эволюцию

восприятия чудесных явлений человеком, выявить специфику чудесного в

русской волшебной сказке путем анализа языкового материала сказки

(фразеологизмов, символов, устойчивых образов и т.д.).

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Библиотека русского фольклора. Сказки: Кн. 1. М., 1989.

2. Библиотека русского фольклора. Сказки: Кн. 2. М., 1989.

3. Буслаев Ф. И. Русские пословицы и поговорки, собранные и

объясненные. М., 1954.

4. Голан А. Миф и символ. М., 1993.

5. Давлетов К.С. Фольклор как вид искусства. М.: Наука, 1962.

6. Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России. Сб. трудов. М.,

1994.

7. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа (Исследования по фольклору и

мифологии Востока. М., 2000.

8. Толстая С. М. Зеркало в традиционных славянских верованиях и

обрядах // Славянский и балканский фольклор. М., 1994.

9. Шуклин В. Мифы русского народа. Екатеринбург, 1995.