Найджел ДжексонНебесная магия. Глава 4. Небесная гептархия

Nigel Jackson (c)Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без

производных произведений») 3.0 Непортированная.

Здесь уместно будет сослаться на мудрые слова теолога Климента Александрийского (150—213 н.э.), сказанные в шестой книге его трактата «Строматы»: «Весь космос, животный и растительный мир находятся в согласии с семеричным циклом. Существует семь сил — перворожденных архонтов-ангелов» [1]. О тех же семи «владыках пламени», предстоящих Богу, сказано в Откровении Иоанна (4:5): «…и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих». И эти же великие сущности — семеро «источных духов» из теософского видения Якоба Бёме, семь архетипических эманаций божественного Огня и Воли, правящих небесами планет в следующем порядке: Зафкиэль — небом Сатурна, Задкиэль — небом Юпитера, Камаэль — небом Марса, Михаэль — небом Солнца, Ханаэль — небом Венеры, Рафаэль — небом Меркурия и Габриэль — небом Луны.

К этим семи великим силам в западной магии взывают очень часто, поскольку, как сообщает нам Агриппа, им «…вверена власть надо всеми небесными царствами и земными, под луною сущими. Ибо они (как говорят иные богословы, не чуждые любознания) правят всем сущим через определенную смену часов, дней и лет, как астрологи учат о планетах, над коими те поставлены». Более того, эти архангелы «посредством небес как орудий своих распределяют влияния всех звезд и знаков между тем, что внизу». На семилучевой звезде планет представлен как традиционный порядок их следования (основанный на видимой скорости обращения планет), так и порядок их управления днями недели, прообразом которой служат семь дней творения из Книги Бытия. Аббат Иоганн Тритемий (1462—1516) в своем трактате «Deseptemsecundeis» («О семи вторичных разумах») излагает сложную схему, согласно которой эти семеро предпрестольных ангелов суть «кормчие» различных периодов человеческой истории, играющие важнейшую роль в сотворении и духовном развитии человечества. К этим семерым «духам Божиим» как проводникам мистической благодати, божественных милостей и просветления в небесной магии постоянно обращаются с мольбами и просьбами, используя для установления теургического «подобия» всевозможные древние символы, сигилы и синфемы. Обзор традиционной символики, связанной с семью архангелами, даст нам ключи к постижению их магических тайн.

Михаэль (Михаил): небесный первосвященник

Святой Михаил, великий архангел, «стоящий на солнце», архистратиг, то есть предводитель небесных воинств, часто изображается с мечом в одной руке и весами — в другой. Лицо его сияет, как солнце; он попирает дракона — «древнего змия, называемого диаволом или сатаною», которого он низверг в великой небесной войне.

Михаил — олицетворение победоносного света, духовного огня небес, торжествующего над тьмой заблуждений и зла, сияние духовной мудрости,

уничтожающей материалистическое невежество. Поэтому в иудейской традиции Михаэль предстает как ангел-хранитель царя Соломона — строителя иерусалимского храма и славного мудреца. В эзотерической традиции этот архангел почитается как небесный первосвященник. Раннехристианский богослов Ориген утверждает, что в числе ангельских обязанностей Михаила — отвечать на просьбы и молитвы верующих. Его меч сияет, как восходящее солнце, в связи с чем во многих магических классификациях Михаэль выступает как страж восточной четверти — символической области восхода солнца, света и космического огня. Как «священник мира горнего» этот архангел вершит мистическое жертвоприношение, отделяя дух от материи и поднося души людей в дар Божеству. Как обладатель меча и весов он также может представать в образе судии над душами на загробном суде. Так, на XX аркане традиционной колоды Таро он дует в трубу, поднимающую мертвых в Судный день. Эта же мощная и чудесная апокалиптическая сцена представлена в декоре Шартрского собора: святой Михаил, солнечный архангел, предстает здесь и как предводитель «войны в небесах», и как владыка таинств Страшного суда.

В арабской ангелологии Микаил, правитель неба Шемеша (Солнца), фигурирует как Владыка Сияния и Просвещения, вдохновляющий человечество светом мудрости, знания и стремления к духовному совершенству. В сарацинской традиции ангельской магии Микаил восседает на вершине высокой горы и держит в руке скрижаль. Его великие крылья простираются над миром от востока до запада, ибо его служение — в том, чтобы надзирать за сменой дня и ночи до конца времен.

Современный писатель Хайрат ас-Салех пересказывает мистическую арабскую легенду об этом солнечном архангеле космического огня: «На седьмом небе — море, называемое Смиренным, и на берегу его возвышается Микаил во всем своем сказочном блеске. Крыльям его нет числа, и необъятное величие его не описать словами. Даже для ангелов небесных сияние его нестерпимо: всякий, кто приблизится к нему, сгорит дотла».

Михаэля можно соотнести с Солнечным Логосом, ибо, как гласит библейское предание, Бог поставил скинию Свою на солнце [2], а солнце — это золотой светоч, озаряющий весь сотворенный мир, живое сердце макрокосма и микрокосма, источник жизни и света для всей вселенной и для каждой человеческой души. Соответственно, многие синфемы Михаэля схожи с атрибутами солярных богов — греческих Гелиоса и Аполлона, египетского Ра и римского Sol Invictus, Солнца Непобедимого.

Синфемы: аш-Шамс — Солнце

Золото, карбункул, тигровый глаз, рубин, хризопраз, желтый аурипигмент, бархатцы, имбирь, вербена, горечавка, виноград, мастика, благородный лавр, янтарь, аир, розмарин, ладан, майоран, алойное дерево (Lignumaloes), гвоздика (пряность), стиракс, дягиль, шафран, ромашка, лев, скарабей, баран, вепрь, пчела, волк, бык, феникс, сокол, солнечный орел, петух, лебедь, тюлень; «золотой, шафрановый, пурпурный и яркие цвета».

Габриэль (Гавриил): предводитель

мистической охоты

Как олицетворенная «Сила Божия» и владыка серпа новорожденной луны архангел Гавриил правит таинствами Рождения и Смерти. В каббалистической традиции Габриэль — лунный психопомп, проводящий «святую душу» во врата загробного мира, Возможно, это представление порождено древними поверьями о том, что душа, покинувшая тело, переходит из земного мира в сферу Леваны (Луны). С астрологической точки зрения Луна действительно управляет циклами рождения и смерти, воплощения и развоплощения, и в легендах о Гаврииле как ангеле Благовещения и предводителе мистической небесной охоты эта идея находит яркое выражение. В сцене Благовещения, широко распространенной в западном изобразительном искусстве, этот архангел с лилией или цветущей райской ветвью в руке возвещает Деве Марии, что ей предстоит родить Сына Света.

Что касается образа лунной богини — греческой Артемиды, римской Дианы, румынской Зяны, равно как и мистерий «ночной охоты», «охоты за душами» и «скачки эльфов» под предводительством Геры-Дианы, то все эти символы относятся к наивысшему смысловому пласту из всех, что составляют комплекс символики Габриэля. Связь архангела Гавриила с мистической охотой на единорога (этот образ был широко распространен в Средние века как эзотерическая эмблема воплощения Христа, хотя в  1563 году по решению Трентского собора был признан еретическим и запрещен) впервые отметил, как полагают, Григорий Великий в VI веке, а впоследствии этот мотив стали использовать средневековые трубадуры, находившиеся под влиянием гностических идей.

Как обладатель единственного спиралевидного рога, обладающего чудесными свойствами, Monoceris de Astris, «Звездный Единорог», был символом Иисуса Христа, воздвигшим, по библейскому выражению, «рог спасения» во искупление грехов человечества. Сотериологической миссии Христа соответствует и приписывавшаяся единорогу способность очищать и освежать стоячую или отравленную воду, погружая в нее острие своего рога. В алхимической символике, как свидетельствуют гравюры из «Книги Ламбспринга», единорог как самый таинственный и ускользающий зверь олицетворяет чистый дух (Pneuma), скрытый в глухой чаще материального тела (Corpus). В качестве эмблемы высшего духовного начала и сознания Христа единорог давно занял прочное место в западной эзотерической иконографии.

На европейских гобеленах, картинах и иллюстрациях к рукописям эпохи Высокого Средневековья архангел Гавриил изображается в образе богато одетого вельможи-охотника, дующего в рог. Его сопровождают четыре гончие, которых иногда отождествляют с четырьмя добродетелями — Милосердием, Справедливостью, Правдой и Миром. Таков божественный предводитель мистической охоты. «Псы Гавриила» преследуют легендарного Единорога, но тот находит убежище в огражденном саду, под защитой Пресвятой Девы, ложась у ее ног и опуская свой рог ей на колени. Сам по себе сюжет охоты на Единорога и его укрощения Девой, предположительно, пришел с Востока и приобрел широкую известность благодаря средневековому бестиарию «Физиолог». Однако здесь он сочетается с христианской аллегорией, окрашенной гностическими обертонами: архангел Луны на подобных изображениях предстает как небесный охотник, владыка воплощения и развоплощения, лунный психопомп и стражник врат жизни и смерти, облаченный в серебристые одежды и держащий в одной руке охотничий рог слоновой кости, отделанный серебром, а в другой — ветвь, усыпанную белыми лилиями. За этим мотивом скрывается тайное учение о мистической посвятительной смерти и возрождении из лона Мудрости. В

вариантах старинной считалки, распространенных в западных графствах Англии, с лунным числом 9 соотносятся «егеря Гавриила». А на деревянном рельефе, украшающем двери церкви в Гэбриел-Стоукс (Южный Девон), архангел Гавриил изображен непосредственно над сценой Дикой охоты.

Похоронные дроги в Средние века называли «повозкой святого Гавриила», и здесь не исключена связь с «Господней повозкой» или «Повозкой Карла», как называли семь звезд Ковша в составе околополярного созвездия Большой Медведицы, в эзотерической традиции долгое время понимавшейся как «повозка духа». В старинных ланкаширских легендах призрачные гончие, с лаем мчащиеся по ночному небу вслед за Дикой охотой, именуются «сворой Гавриила», «псами Гавриила» или «псами-крикунами». Чудовищные охотничьи псы — мертвенно-белые, за исключением красных кончиков ушей, — в валлийских преданиях известны под названием «кон Аннон» («свора Аннона», т.е. подземного мира), и встреча с ними предвещает скорую смерть. Вспоминаются греко-египетские гностические геммы, на одной стороне содержащие надпись «GABRIELSABAO», а на другой — изображение псоглавого Анубиса, бога погребальных обрядов, держащего в руке пальмовую ветвь.

Связь собак с лунной и погребальной символикой восходит к глубокой древности, о чем свидетельствуют, например, священные псы Дианы-Люцины и Гекаты в античных мифах. В старинном английском фольклоре «Человека-на-Луне» сопровождает верный пес: на печати 1335 года этот персонаж изображен с вязанкой хвороста на плечи и с собакой у ног. Вой и лай полночной «своры Гавриила» в действительности были всего лишь криками перелетных гусей, державших путь на юг холодными предзимними ночами; но, что любопытно, в астрологических классификациях, принятых в магии Средневековья и Возрождения, гусь тоже оказывается психопомпом и лунной птицей и, таким образом, подпадает под покровительство Гавриила. Роль Гавриила как проводника душ умерших «за завесу», через серебряные врата загробного мира, перекликается с традиционными представлениями о лунной сфере как о первом посмертном опыте, в древнеегипетской традиции именовавшемся «преддверием зала Осириса». Серебряный рог Гавриила призывает душу покинуть материальное тело и ведет ее за собой на небо Леваны.

Павлин с серебряным полумесяцем на лбу — лунная птица Юноны, или Геры-Дианы, несущая ее на своей спине по ночным небесам, озаренным луной. В арабской же ангелологии Джабраил, эквивалент архангела Гавриила, именуется «павлином среди ангелов», и именно он вел за собой Мухаммеда в экстатическом ночном полете в Ночь силы. По преданию, не кто иной как Джабраил умерил свет луны (некогда сиявшей ярко, как солнце), коснувшись ее кончиком крыла, и оставил темные отметины на ее лике. Но глубочайшие эзотерические тайны, связанные с лунным павлином святого Гавриила и мистической охотой Духа, заключены в символике третьей буквы мандейского алфавита, буквы Га, олицетворяющей «Гавриила-Вестника» (GauriilIshlaha).

Синфемы: аль-Камар — Луна

Серебро, хрусталь, серебристый марказит, лунный камень, жемчуг и перламутр, селенотроп[3], пальма, прутняк (Vitex agnus-castus), полынь (Artemisia), иссоп, ива, лунник, пион, белый мак, мускатный шалфей, лилия, собака, хамелеон, единорог, свинья, лань, коза, бабуин, пантера, кошка, выдра, цапля, сова, мышь, павлин, гусь, утка, жук, морской сом, черепаха, рак, краб, устрица, лягушка, «белый, светлый, необычные цвета».

Камаэль (Камаил): ангел-завоеватель

Имя ангела, правящего военным делом и небом Марса, — Камаэль или Хамаэль. Это могучий ангел завоевания, покорения, борьбы и победы, дарующий отвагу и стойкость в великих сражениях и состязаниях земной жизни. Тритемий в трактате «Deseptemsecundeis» говорит об ангеле Марса как об управителе тех периодов истории, которые отмечены «величайшими войнами, битвами царей и народов и преображением империй». «Когда миром правит ангел Марса, — пишет он, — большие перемены постигают царскую власть, разнообразятся религии и секты, меняются законы, княжества и царства переходят в руки иноземцев…» Корнелий Агриппа связывает сферу Камаэля с «мужеством, войной и невзгодами». Согласно каббалистическому преданию, ангел Камаэль был наставником Самсона — знаменитого ветхозаветного богатыря; считается, что он наделяет человека смелостью, силой и невероятной мощью, помогая противостоять врагам и соперникам как в физическом, так и в духовном мире и одерживать над ними победы. Одним словом, Камаэль управляет магическим путем Рыцаря-Воина, и к нему можно обращаться с просьбами о ниспослании выдержки и отваги для победы над всеми врагами в битве за правое дело.

Синфемы: аль-Маррих — Марс

Железо, красная латунь, сера, алмаз, красная яшма, гематит (кровавик), чеснок, лук, редис, аммиачная камедь, аконит (борец), скамоний, чертополох, крапива, кизил, все виды перца, эуфорбия, табак, эстрагон, хмель, лошадь, мул, волк, комар, муха, ястреб, коршун, ворон, ворона, галка, щука, усач, осетр, «красный, огненный, <…> цвета крови и железа».

Рафаэль (Рафаил): исцеление Божье

Рафаэль — великий архангел, правящий небом Меркурия (Кокаб). К сфере его покровительства относятся врачевание, алхимия и естественные науки, поскольку имя его означает «исцеление Божье». Иногда его изображают в одеждах паломника, с кадуцеем (крылатым жезлом, обвитым змеями) в одной руке и фиалом золотого эликсира — в другой.

Рафаил — ангел, покровительствующий врачеванию и изгнанию бесов, спутник и защитник Товия в апокрифической ветхозаветной Книге Товита. Когда Товий купался в реке Тигр, на него напала чудовищная рыба; Рафаил велел вытащить рыбу на берег, взять ее сердце, печень и желчь и сберечь их. Впоследствии они пригодились, когда Товий посватался к Сарре, предыдущих семерых мужей которой погубил Асмодей: этот злой демон был влюблен в Сарру и убивал каждого ее очередного мужа, прежде чем тот успевал взойти на брачное ложе. Товий по совету Рафаила в первую брачную ночь сжег сердце и печень рыбы в курильнице, тем самым изгнав Асмодея и вынудив его бежать в Египет.

Этот миф упоминается в «Завете Соломона» (I—III вв. н.э.), древнееврейском магическом тексте, проникнутом греко-египетскими и гностическими представлениями. Покорив Асмодея, царь Соломон заставляет его назвать имя ангела, способного противостоять его козням, и Асмодей отвечает, что изгнать его можно «именем Рафаэля, архангела, предстоящего престолу Божьему. Но

есть и рыба, дым от печени и желчи коей обращает меня в бегство, если сжечь их на тамариндовых углях <…> зовется она “гланос” и водится в реках Ассирии». Другой демон, Обизу, являющийся в образе женщины, в том же тексте признается, что обратить ее в бегство может «ангел Божий именем Афароф, каковое есть истолкованное имя Рафаэля».

Святой Рафаил не только искусен в магии врачевания и властен над демонами, но и управляет такими меркурианскими областями и способностями, как наука, письменность и разум. Его эквивалент в арабской ангелологии — ангел Израфель, толкующий «Защищенную скрижаль» (Левх-аль-Махфуз) Аллаха, на которой божественным Пером  (аль-Калам) начертано предопределение для всего сущего, и открывающий тайны этой скрижали другим ангелам.

Кроме того, как владыка алхимического Пути Ртути Рафаил олицетворяет Квинтэссенцию, или неуловимый Mercurius Subtilis алхимиков. В этом качестве он восхваляется в «Откровении Гермеса, истолкованном Теофрастом Паральцесом»: «…есть лишь один дух, действующий повсюду и во всем. Восходя, сей дух озаряет небеса; заходя — вбирает в себя чистоту земли, витая над землею — объемлет воды. Имя этому духу  — Рафаил, ангел Божий, чистейший и наитончайший, и остальные [ангелы] повинуются ему как своему царю». Рафаил правит Духом Земли (SpiritusMundi) средневековых магов и алхимиков; он хранит алхимический ключ к Тонкой Ртути — «Лекарству Металлов» — и властвует над силами быстрокрылого магического Ума.

Синфемы: аль-Катиб (аль-Утарид) — Меркурий

Ртуть, агат, изумруд, золотистый топаз, электрон [4], лесной орех, лапчатка (Potentilla), пролесник (Mercurialisperennis), дымянка (Fumaria), камнеломка (Saxifraga), петрушка, майоран, мастика, лимон, корица, укроп, фенхель, лечебная полынь (Artemisiaabrotanum), шелковица, собака, обезьяна, лисица, ласка, змея, коноплянка, петух, ибис, попугай, сорока, жаворонок, дрозд, кефаль, осьминог, цвет электрик, оранжево-желтый.

Задкиэль (Задкиил): царственный ангел Юпитера

Задкиэль — великолепный ангел, правящий духовным небом Юпитера, или, в каббалистической терминологии, сферой Цедек. Это служитель Божий, восседающий по правую руку Его, — скипетр божественного милосердия и щедрости. Он олицетворяет юпитерианские качества благоволения и удачи; он — освобождающий перун и оплодотворяющий золотой дождь.

Тритемий утверждает, что под щедрою дланью ангела Юпитера люди отошли от диких обычаев и что его правление — это «радостные времена, которые можно по праву назвать золотым веком, когда появились в изобилии всевозможные полезные вещи, немало способствовавшие приумножению рода людского, что придало чрезвычайную красоту различным делам мира сего».

В иудейских преданиях ангел Задкиэль — наставник и покровитель патриарха Авраама. Кроме того, он связан с таинственным «первосвященником Всевышнего», Мелхиседеком (то есть Малки-Цедеком, что означает «Царь

справедливости»), который благословил Авраама хлебом и вином — традиционными элементами причастия — и в гностической и магической традиции почитается как воплощение благого демона Сефеуса [5] и бессмертный «Мастер Мистерий». Согласно неогностической теологии Пьера Вентра и аббата Буллана, французских магов XIX века, в грядущую «эпоху Святого Духа», предсказанную Иоахимом Флорским [6], месса примет форму «жертвоприношения Славы Мелхиседека». В средневековой астрологии к «сынам Юпитера» причисляли знаменитых римских пап, монархов, князей и прелатов — всех, кто облачен в пурпур императорской власти, как духовной, так и мирской.

Синфемы: аль-Муштари — Юпитер

Олово, бронза, гиацинт, аметист, сапфир, молодило (Semprevivum), базилик, синяк обыкновенный (Echium vulgare), грецкий орех, миндаль, мускатный цвет и мускатный орех, росный ладан, лаванда, девясил, фиалки, тополь, дуб, бук, солодка, фисташки, конопля, репейник, крокус и шафран, черника, шалфей, кервель (Anthriscus), олень-самец, слон, орел, дельфин, овца, куропатка, пеликан, кукушка, аист, ласточка, сине-фиолетовый цвет, царский пурпур.

Ханиэль (Ханиил): милость Божья

Архангел Ханиэль правит сферой Нога — духовным небом Венера. Имя его в буквальном переводе означает «милость Божья». Он ниспосылает благодатные и прекрасные силы влечения и плодовитости, любви и гармонии. В иудейском гримуаре XIV века под названием «Мудрость халдеев» Ханиэль описывается как ангел, «поставленный над всеми любовными делами. Видом этот управитель подобен женщине. В одной руке у нее — зеркало, в котором она созерцает свое лицо, в другой же — гребень, которым она чешет свои волосы». Ханиэль обитает в небесном «Дворце Роз» в окружении благоухающих и крылатых ангельских дев и представляет собой высшую октаву средневекового астрологического архетипа «Госпожи Венеры» (Frau Venus) в пещере волшебной Горы Венеры (MonsVeneris или Venusberg). Ханиэль — ангел рая и Эдемского сада. Он правит всем цветущим и плодоносящим царством растений и дарует «зеленый огонь», который в алхимии описывают как росу, собранную на рассвете первого майского дня. Он же — ангел Утренней Звезды и Звезды Вечерней.

Согласно каббалистическому преданию, Ханиэль поставлен над шестым днем творения, описанным в библейской Книге Бытия, — днем, который у гностиков именовался в честь Афродиты. Соответственно, шестой[7] день недели, пятница, во многих языках носит названия, связанные с Венерой.

Синфемы: аз-Зухра — Венера

Медь, ярь-медянка, хризолит, изумруд, лазурит, розовый кварц, красный коралл, папоротник адиантум, валериана, чабрец, мускус, сандал, кориандр, роза, яблоко, гранат, груша, мирт, амбра, фиалки, мандрагора, переступень белый (Bryoniaalba), щитолистник (Hydrocotyle), болотная мята, кролик, коза, голубь, трясогузка, ласточка, мерланг, сардина, зеленый, розовый и светло-голубой цвета.

Зафкиэль: древний ангел Субботы

Зафкиэль, известный также под именами Забатиэль и Орифиэль, правит небом Шаббатаи, «сферы отдохновения», духовным Сатурном, или «Ветхим Днями» на седьмой день Творения. В неоплатонизме духовный образ Сатурна играл особенно важную роль, поскольку ассоциировался с глубоким и сосредоточенным размышлением, с Божественным Умом, с «золотым веком» царя Сатурна, Сеятеля и Жнеца. Соответственно, ангел Сатурна — «тот, кому Господь вверил править Миром от Сотворения его» (согласно Тритемию).

Ангел Зафкиэль властвует над временем и вечностью, даруя глубину познаний и сосредоточения, долголетие и мудрость старости, свинцовую ночь веков и бессмертную золотую зарю. Он являет глубочайшие тайны Божественного Ума. Зафкиэль — мистический наставник философов; он правит тем «истинным днем субботним», о котором пишет Томас Воган, — «божественным покоем, в коий внидет всякая тварь». Итак, ангел Сатурна владеет ключами сокровенного Гнозиса, Субботы Адептов и тайн, сокрытых от основания мира.

Зафкиэль — строгий, испытующий и подчас суровый учитель, но за его грозной внешностью скрыто теплое сердце. Кольца Сатурна — символ ограничений и оков, которые Зафкиэль налагает на нас, дабы мы учились чему-то новому, созревали духом и тем самым обретали свободу. Он — властитель засеянной борозды и кладбищенского безмолвия; его атрибуты — серп, череп и крылатые песочные часы. В каббалистических преданиях Зафкиэль — ангел-наставник Ноя.

Синфемы: Зухаль — Сатурн

Свинец, оникс, бурая яшма, гагат, магнит, железный колчедан, халцедон, нарцисс, горец змеиный, рута, кумин, морозник, мандрагора, опийный мак, черная смоковница, сосна, кипарис, тис, мирра, белена, окопник, айва, анютины глазки, амарант, крот, осел, волк, дракон, василиск, жаба, муравей, журавль, ворона, страус, черепаха, сова, сыч, летучая мышь, чибис, перепелка, угорь, минога, морская губка, «черный, земляной, свинцовый, коричневый цвета».

Осмысляя и используя для призывания божественные формулы, символические образы и священные печати и знаки этих ангелов, мы можем вознести свое сознание в архангельские сферы, отделив лучезарный и чистый свет Ума от темного вещества Материи. Это возвышенное состояние архангельского сознания в древнеперсидских мистериях именуется «мага». Достигается оно путем алхимической сепарации архангельского «просвещенного Человека Света» (олицетворением которого выступает Сиф) от Адама — бездумной Глины. В этом состоянии чистого созерцания, знания и силы маг превращается в соратника архангелов Всевышнего, приобщаясь их сущности в «Мире Света» (хварна [8]) и обретая безграничную и совершенную власть. Это царственная тайная сила язатов [9], священная магия Света, дошедшая до нас от магов-жрецов Древней Персии.

С вышеупомянутым термином «мага», скорее всего, связано современное слово «маг». Порфирий определяет мага как человека, «сведущего в божественных деяниях и служащего божеству. На древнеперсидском языке слово «мага»

означает «дар, благодать, богатство», а «магаван» — «чистота, чистое благо».

49 образов планет, описанных Джордано Бруно в трактате «О тенях идей»

Семь образов Сатурна

1. Первый образ Сатурна: муж с головой оленя, восседающий на драконе, держит в правой руке сову, пожирающую змею.

2. Второй: муж, восседающий на верблюде, держит в правой руке серп, а в левой — рыбу.

3. Третий: муж угрюмый и печальный, в темных одеждах, воздел руки, обратив их ладонями вверх.

4. Четвертый: темный муж с верблюжьими ногами, восседающий на крылатом драконе, держит в правой руке ветвь кипариса.

5. Пятый: темнолицый муж, облаченный в черное, держит в правой руке василиска, а тот, изогнувшись, сжимает когтями собственный хвост.

6. Шестой: хромой старец, опирающийся на посох, восседает на высоком престоле, а тот стоит на колеснице, запряженной мулом и ослом.

7. Седьмой: возница, держащий в одной руке рыбу, а в другой — серп, стоит на колеснице, влекомой двумя оленями.

Семь образов Юпитера

1. Первый образ Юпитера: знатный муж на колеснице, запряженной драконом, держит в правой руке стрелу и целит ею в голову дракона.

2. Второй образ Юпитера: муж, восседающий в паланкине, который несут четверо крылатых юношей, опирающихся на буковые посохи, покрытые листвой.

3. Третий: муж с головой овна, восседающий на колесе, держит в руках сосуд с бальзамом.

4. Четвертый: муж с головой льва и ногами орла держит в правой руке дубовую ветвь, а перед ним шествуют двое прекрасных юношей, облаченных в белое.

5. Пятый: муж, восседающий на орле, облаченный в расшитое изумрудами платье и увенчанный венком из гиацинтов, держит в руке скипетр.

6. Шестой: венценосный муж, восседающий на драконе, облачен в шафрановые одежды и держит в правой руке оливковый посох.

7. Седьмой: Венценосный муж, воздевший руки и сложивший их ладонь к ладони, словно для молитвы; его небесно-голубое одеяние усыпано золотыми звездами.

Семь образов Марса

1. Первый образ Марса: муж в доспехах, восседающий на льве; на шлеме его — коршун, разящий клювом. Обликом сей муж весьма свиреп.

2. Второй: муж, вооруженный широколезвийным мечом и копьем; на шлеме его — образ, подобный химере, изрыгающей искристое пламя.

3. Третий: муж, правой рукою мечущий серный огонь, левой же держащий за шею леопарда, коего он оседлал супротив воли его.

4. Четвертый: муж, держащий в правой руке обнаженный меч, с которого каплет кровь, а в левой — человеческую голову с обожженным, словно на солнце, лицом.

5. Пятый: муж рыжевласый, восседающий на волке, облаченный в красные одежды, держит в руке тяжелый железный скипетр.

6. Шестой: прекрасная дева пред мужем, который взял ее силой и отвернулся прочь; оба они — на колеснице белой слоновой кости, влекомой двумя обезьянами с головами собак.

7. Седьмой: леопард, бьющийся с тигром; по обе стороны от них — двое шлемоносных мужей, грозящих друг другу мечами.

Семь образов Солнца

1. Первый образ Солнца: венценосная жена, прелестная и чарующая, на золотой колеснице, запряженной четырьмя конями, несущими ее ввысь.

2. Второй: прекрасный юноша, обнаженный и увенчанный пышным цветочным венком, обнимает павлина.

3. Третий: юноша с луком и колчаном; от головы его, увенчанной диадемой, исходят лучи блистающего света.

4. Четвертый: златокосая жена, прекрасная ликом и держащая зеркало в правой руке, обнимает и нежно целует отрока. На ней зеленое платье, ниспадающее до самых стоп.

5. Пятый: дева, восседающая на крокодиле, в левой руке держит бронзовый щит, а правой рукой мечет дротик.

6. Шестой: муж, держащий в правой руке петуха, восседает на крылатом льве, из ноздрей которого вырываются клубы пара.

7. Седьмой: муж в папском облачении держит на груди ворона; перед ним шествуют двое мужей с непокрытыми головами, облаченными в шафрановые или

желтые одежды, а у ног его — золотой гончий пес.

Семь образов Венеры

1. Первый образ Венеры: обнаженная дева, увенчанная миртовым венком; длинные волосы ее ниспадают до самых лодыжек, а перед нею — игривая белая собачка.

2. Изящный юноша обеими руками держит чашу, полную разноцветных цветов, и следует за мужем, подобно садовнику.

3. Третий: у гробницы — обнаженная жена с головою голубя и ногами орла; за нею — юноша, а перед нею — муж, словно бегущий от нее прочь.

4. Четвертый: жена, восседающая на быке, держит в правой руке гребень, а в левой — зеркало; рядом с нею стоит юноша с зеленой птицей в руке.

5. Пятый: отрок с серебряной цепью, а рядом с ним пляшет обнаженная дева, увенчанная пиршественным лавровым венком.

6. Шестой: крылатый отрок, чьи волосы сияют златом, а оперение переливается тысячами цветов; он мечет пламенный дрот Любви.

7. Седьмой: обнаженные юноша и дева борются друг с другом. Он стремится сковать ее, а она — его: каждый держит в руке золотую цепь.

Семь образов Меркурия

1. Первый: знаки сии — воистину от Меркурия, и на первом месте из них — образ прекрасного юноши, держащего скипетр, обвитый двумя змеями. Змеи взирают друг на друга; головы их — по разные стороны от скипетра.

2. Второй: миловидный бородатый юноша, увенчанный оливковым венком, держит скипетр в руке, а перед ним горит огонь.

3. Третий: юноша в крылатом шлеме и, сверх того, с жезлом в левой руке и дротиком — в правой.

4. Четвертый образ: муж, облаченный в тогу, с бородою, зачесанной вперед и заколотой гребнем. Рядом ним — дева, приятная лицом и прекрасная телом, но со змеиным хвостом.

5. Пятый: многоокий Аргус, держащий в правой руке острое копье, а в левой — флейту Пана; рядом с ним — корова, пасущаяся на свежем лугу.

6. Шестой: муж в одеждах купца и путешественника, обративший взор свой к солнцу и простерший руки перед собой.

7. Седьмой: отрок, восседающий на баране и держащийся за левый его рог, а в правой руке несущий попугая.

Семь образов Луны

1. Первый образ Луны: жена, увенчанная рогами полумесяца, восседает на дельфине и держит в правой руке хамелеона, а в левой — лилию.

2. Второй: крестьянин в плаще с капюшоном держит в правой руке рыболовный крючок, а в левой, простертой вперед, — трезубец.

3. Третий: жена, богато украшенная жемчугами и облаченная в белые одежды, держит в правой руке хрустальный сосуд, а в левой — кошку.

4. Четвертый: жена, восседающая на гидре о трех шея и семи головах, простирает вперед пустую ладонь, сложенную горстью.

5. Пятый: отрок в серебряной короне и со скипетром, восседает на колеснице, влекомой двумя косулями.

6. Жена, восседающая на пантере и вооруженная метательным копьем. Ноги и руки ее обвиты змеями.

7. Охотник, облаченный в чистые льняные одежды, преследует со сворой гончих дикого вепря в лесной чаще.

Перевод с английского Анны Блейз

[1] Рус. пер. Е.В. Афонасина. — Здесь и далее примечания переводчика.

[2] Пс. 18:5, в русском синодальном переводе — «Он поставил в них (небесах) жилище солнцу».

[3] Селенотроп — вымышленное растение, всегда поворачивающееся вслед за луной, как гелиотроп — за солнцем.

[4] Электрон — сплав меди, цинка и никеля или сплав золота и серебра.

[5] Сефнеус — в гностицизме одна из великих небесных сил, обитающая на Шестом небе.

[6] Иоахим Флорский (ок. 1132 — 1202) — итальянских монах-цистерцианец, мистик и прорицатель, в своих философских трудах разделявший всю историю человечества на три периода — Отца (от Авраама до Иоанна Крестителя), Сына (от пришествия Иисуса Христа до 1260 года) и Святого Духа (с 1260 года). Смену периодов Иоахим толковал как постепенное одухотворение жизни человечества.

[7] Считая от воскресенья, как принято в ряде европейских стран, — «первого дня творения».

[8] Хварна (фарн) — в древнеперсидской мифологии великая божественная сила,

благодать и свет.

[9] Язаты — в древнеперсидской мифологии светлые духи стихий и благих нравственных качеств (доброты, щедрости и т.д.).

назад

Найджел ДжексонНебесная магия. Глава 3. Небесные гармонии: магическая космология

Nigel Jackson (c)Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без

производных произведений») 3.0 Непортированная.

В основе сабейской, гностической и средневековой талисманной магии лежит картина мира, базирующаяся на теории небесных гармоний — на принципах древней астрологии, согласно которым подлунный мир подчинен судьбе, или предназначению (геймармене), проявляющейся в положениях и сочетаниях небесных тел. Безраздельное господство астрального детерминизма в западной магии того времени находит выражение в образах трех мойр (парок) и богини Ананке («Необходимости»), вращающей космическую ось как веретено, на котором прядутся нити судьбы, а также в представлении о колесе времени и пространства как о «киклос Ананке» («круге Необходимости»), в котором вершится круговорот рождений, смертей и переселения душ.

Этот платонический по происхождению взгляд на устройство вселенной выражен в «Центилоквиуме» Птолемея [1]: «Все сущее в этом мире повинуется небесным прообразам». В приложении к магической практике тот же принцип получает следующее определение в «Пикатрикс»: «Все мудрецы сходятся в том, что планеты оказывают влияние на этот мир и властвуют над ним <…> из этого следует, что корни магии — в движении планет».

Важнейшее место в талисманной магии занимают теории арабского философа IX века аль-Кинди (Абу Юсуфа Якуба ибн Ишака аль-Кинди), астрологическая магия которого, в свою очередь, основывается на более древнем учении греческого теурга Синезия. Аль-Кинди разработал концепцию «лучей», испускаемых всем сущим; при этом особенно важны лучи звезд и планет, проводящие небесные влияния и вызывающие гармонические излучения в родственных им веществах. Эти представления аль-Кинди изложил в своем знаменитом трактате «Deradiis» («О лучах»). В этой работе в свете теории тонких лучей рассматриваются принципы практической талисманной магии: «Каждая проявленная фигура и вообще всякая форма, запечатленная в веществе стихий, испускает лучи, которые побуждают к тем или иным движениям другие вещи. Некоторые <…> знаки, начертанные с соблюдением должных церемоний, усиливают влияние Сатурна, иные — других планет, иные же — неподвижных звезд».

Сабейский маг Табит ибн Курра формулирует в своем трактате «Deimaginibus» («Об образах») центральную теорему талисманной магии: «Небесная гармония

посредством лучей насыщает силой изображение, изготовленное таким способом».

Герметические представления об астрологии испытали сильное влияние гностических идей и в результате приобрели известную амбивалентность. С одной стороны, звезды и планеты являют нашему взору могучие гармонии, властвующие как над внешним, так и над внутренним миром; они — орудия и проводники божественных сил, которые магу надлежит привлекать себе на помощь и обуздывать: «Тем же планетам отдан во владение род людской, и в нас суть Луна, Зевс [Юпитер], Арес [Марс], Пафия [Венера], Кронос [Сатурн], Солнце, Гермес [Меркурий]. Вот почему наш удел — черпать из эфирного духа жизни слезы, смех, гнев, рождение, слово, сон, желание. Слезы — это Кронос, рождение — Зевс, слово — Гермес, гнев — Арес, Луна — сон, Афродита [Венера] — желание, а Солнце — смех…» (Стобей, «Герметические фрагменты»).

Зодиак (zodiakos) — это «круг живых существ», то есть звездных архетипов, созидающих образы «первоидей» в Божественном Уме (схожим образом в иудейской каббале небом «маслот» —неподвижными звездами — правит сфера Мудрости, Хокма). Такова «звездная мудрость» божества — источник архетипов, обусловливающих реальность.

Но, с другой стороны, те же небесные тела суть «семеро правителей», или архонтов, каждый из которых налагает свою печать на душу, спускающуюся через планетные сферы для воплощения в подлунном мире материи — сфере «астрального детерминизма». Согласно герметическому учению, душа, покинувшая тело после смерти, должна вознестись обратно и пройти через врата семи планет, последовательно сбрасывая с себя влияния и обусловливающие качества каждой, пока, наконец, не превзойдет их все и не вырвется на свободу, очистившись от всех пороков и ограничений гебдомады — царства архонтов.

Неразвитый человек пребывает во власти планетных сил, но мудрый, согласно древнему изречению, сам правит звездами. Под влиянием персидских магов гностики именовали планеты — орудия неумолимой судьбы — «семью военачальниками Аримана». В коптском трактате V века «Пистис София» демиург, творец мира, «поставил пятерых великих правителей как владык над 360 (градусами зодиакального круга) и надо всеми подчиненными правителями, коих в мире людей называют <…> Кроносом, второго — Аресом, третьего — Гермесом, четвертого — Афродитой, пятого — Зевсом…» Итак, в герметической космологии магического искусства божественные ипостаси планет неразрывно связаны с демоническими.

Тройственная вселенная

Магическая вселенная подразделяется на три части: мир материи (гиле), мир души (психе) и мир духа (пневма), царство чистого разума и света. Эта схема мироустройства восходит к трудам египетских философов Птолемеевой школы (I—II вв. н.э.), названной так в честь греко-александрийского астролога Клавдия Птолемея (ок. 100 — 160 н.э.), автора классических трактатов «Тетрабиблос» (др.-греч. «Четверокнижие») и «Альмагест» (искаж. араб. «Великая книга»).

В системе Птолемея низшее место отведено подлунному миру — царству четырех материальных стихий; далее следуют семь планетных сфер и восьмая, сфера зодиака, или неподвижных звезд, а за ними сокрыты ангельский мир и лучезарный Перводвигатель — вечный и неподвижный Ум и Абсолютное

Божество. Таковы три мира — природный, небесный и божественный — составляющих картину вселенной мага эпохи Возрождения. Такова модель подразделения всего сущего на микро- и макрокосм — основа божественной «гармонии мира», состоящего из нерушимых и прозрачных концентрических сфер, вращением которых, сопровождаемым «музыкой сфер», правят ангелы — проводники Божественной Воли (телесис). Человек — магическое зеркало космоса; небеса — не только вне, но и внутри нас.

Роберт Фладд представил чертежи этих трех миров в первом томе своего трактата «Utriusque Cosmi… Historia» («История обеих миров…», Оппенгейм, 1617): Terra (Земля), занимающая, в соответствии с моделью Птолемея, центральное положение, окружена остальными тремя стихиями — Водой (Aqua), Воздухом (Aer) и Огнем (Ignis).

За сферой стихий располагаются круги, или прозрачные сферы, небесного мира: семь планетных кругов — Luna, Mercurius, Venus, Sol, Mars, Jupiterius иSaturnus, — и разделенная на 360 градусов зодиакального круга «звездная твердь» (Caelum Stellatum). Далее следует божественная иерархия ангельских чинов: ангелы, архангелы, силы, начала, власти, престолы, господства, херувимы и серафимы; и, наконец, всю систему венчает Совершенный Ум, Ens, или Первосущее, — престол Божественного Величия, каббалистический Венец (Кетер). Так «золотая цепь» бытия тянется неразрывно от наивысшего к низшему и от низшего — к наивысшему.

Интересная и характерно гностическая версия птолемеевой космологии дошла до нас в устройстве так называемой «фигуры офитов», которая описывается в трудах Цельса и Оригена и истолковывается в «Апокрифе Иоанна». Современные исследователи отождествляют «офитов», то есть змеепоклонников из числа последователей Ипполита и других гностических учителей, с приверженцами распространенного в Египте, Сирии и Палестине культа Сифа — вероучения самарянина Досифея и его ученика Симона Волхва.

С точки зрения сифиан-офитов, в центре многочисленных концентрических сфер располагаются Земля и скрытый в ее недрах Тартар (царство мертвых), в самой глубине которого заключен слоноподобный демон земной сферы — Бегемот. Землю окружают семь планетных сфер архонтов-правителей с головами животных; в «Апокрифе Иоанна» они описываются так: «…первое имя — Иалдабаоф. <…> Афоф — с обличьем овцы, <…> Элоайу — с обличьем осла, <…> Астафайос —  с обличьем гиены, <…> Йао — с обличьем змея о семи головах, <…> Саваоф — с обличьем дракона, <…> Адонин — с обличьем обезьяны, <…> Саббеде — с обличьем сияющим». Это архонты падшего мира, гебдомады. Над сферой, самой дальней от Земли, сферой Сатурна, властвует Иалдаваоф, «нечестивый в гордыне своей», который отождествляется с Самаэлем, князем мира сего, а также с уроборическим мировым змеем — Левиафаном, «змеем прямо бегущим» и «змеем изгибающимся», обитателем горько-соленой бездны моря.

Великий маг XVI века Корнелий Агриппа называет Бегемота и Левиафана «двумя предводителями демонов». В «Книге Еноха» патриарх Енох, потомок Сифа, созерцает две эти исполинские, титанических сущности: «…женское чудовище, называемое Левияфа, чтобы оно жило в бездне моря над источниками вод, мужеское же называется Бегемотом, который своею грудью занимает необитаемую пустыню, называемую Дендаин».

Как владыка сферы Сатурна и демонический правитель нижнего мира Иалдабаоф-Самаэль, Дракон Пресмыкающийся, очевидно связан с каббалистическим учением о Грехопадении, согласно которому семиглавый

«змей изгибающийся», Левиафан, восстал из мира клипот и обвил своими кольцами семь нижних сефирот Древа Жизни, поднявшись вплоть до Даат. Этот дракон-архонт преграждает путь в горний мир, на который его власть не распространяется. Что касается горнего мира, райского сада, не запятнанного грехом, то сифиане-офиты отождествляли его с небом зодиака, или неподвижных звезд, — восьмой сферой, огдоадой, миром бессмертных духов, который мыслился как «божественный Эдем», где растут древо жизни и древо познания добра и зла. Доподлинно выйти за круги архонтов и вступить в огдоаду, мир Светлой Матери (Барбело), «град света», — значит, превратиться в божественную звездную сущность наподобие египетской Ах, вернуться к изначальному совершенству «светлого рая». За горним Эдемом — по аналогии с тремя высшими сефирот каббалистического Древа Жизни — располагается сфера божественной полноты бытия (плеромы), которую гностики изображали в виде двух кругов: темно-синего и светло-желтого, символизирующих «Природу Софии» как «Жизни», сочетающей в себе Гнозис и Синезис (сверхъестественное Знание и Разумение). Еще выше находятся круги Сына и Отца, составляющие сферу агапе, или божественной любви. Преодолев круги стихий и планет и очистившись от их влияний, посвященный возвращался в Эдем и в ангельский мир. Как сказано в герметическом трактате «Поймандр» («Пастырь мужей»), «таково конечное благо для обладающих Гнозисом —  стать Богом».

Однако, несмотря на все гностические представления о неблагом характере небесных влияний, западная магия подходит к этой проблеме прагматично: ее задача — «уловить жизнь звезд» в самых чистых ее проявлениях и обратить ее на благо человека или человечества в целом. Магия старается извлечь все самое лучшее из подчиненного звездам мироздания, в котором воплощаются человеческие души. Вместо того, чтобы фаталистически покориться силам планетных архонтов, как поступает основная масса непросвещенных, маг стремится «править звездами», призывая для этого на помощь более высокие силы — ангельские и божественные. И сейчас перед нами откроются тайные методы этой древней и почтенной науки Небесной Магии: мы стоим на пороге звездных сфер…

Перевод с английского Анны Блейз

[1] «Центилоквиум» («Сто изречений», или «Карпос» — «Книга плодов») — астрологическое сочинение II века н.э., состоящее из ста афоризмов и приписываемое (возможно, ошибочно) Клавдию Птолемею. — Примеч. перев.