-
ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСАНДР СОРОКИН.
ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ
В НОВОМ ЗАВЕТЕ
ВВЕДЕНИЕ В СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ
НОВОГО ЗАВЕТА
КУРС ЛЕКЦИЙ В ИНСТИТУТЕ БОГОСЛОВИЯ И ФИЛОСОФИИ
-
2
I. ВВЕДЕНИЕ
§ 1. Три отправные точки, подсказанные Церковным Преданием
Богослужебный годовой круг чтений Священного Писания Нового
Завета за Божественной
Литургией в Православной Церкви начинается на Пасху – в праздник
Воскресения Христова. В качестве
Пасхального Евангельского чтения звучит Пролог Евангелия от
Иоанна (Ин. 1, 1-171), Апостольского
чтения – также первые стихи Книги Деяний святых Апостолов
(Деян.1, 1-8). При этом ни Пролог, ни
начало Деяний не являются рассказами или прямыми свидетельствами
о Воскресении Иисуса или хотя
бы явлениях Воскресшего (как, например, последние главы любого
из канонических Евангелий2). Вместе
с тем то, о чем идет речь в Прологе и в Деяниях, имеет тесное и
прямое, хотя и не очевидное на первый
взгляд, отношение к Христову Воскресению3.
Чтобы начать знакомство с Новым Заветом, интересно рассмотреть
соотношение этих трех, как
кажется, разных тем: Воскресения Иисуса Христа (смысл праздника
Пасхи), начала истории Церкви
(тема Книги Деяний) и Боговоплощения (тема Пролога). Увидев эти
три темы в их тесной связи, мы
получим, образно говоря, три точки, «задающие плоскость» нашего
предстоящего курса.
1. Пасха Воскресения Христова
Итак, что произошло, когда Христос воскрес, и почему Его
Воскресение имеет такое
основополагающее значение? Для начала кратко восстановим
историю.
Примерно в 6–4-м годах до Р.Х. в Израиле в конце правления Ирода
Великого родился Иисус4.
Детство и юность Он провел со своими родителями в Назарете и был
воспитан в иудейских традициях.
Достигнув примерно 30-летнего возраста, он принял Крещение от
Иоанна Крестителя и около трех лет5
проповедовал приближение Царства Божия, Сам при этом ничего не
написав. У Него появились ученики,
которые всюду следовали за ним. Его проповедь свидетельствовала
о понимании религиозных чаяний
иудейского народа, о тонком и глубоком знании Священного
Писания, а также о проницательном
видении человеческой психологии и человеческой природы вообще.
Чудеса-знамения, которые Он
творил, придавали особый вес Его проповеди, так что временами за
Ним ходили целые толпы людей. Они
даже желали сделать из Него своего царя, сначала поставив Его во
главе национально-освободительного
движения за свержение «нечестивого» правления римлян.
Но постепенно число преданных Ему учеников сокращалось.
Во-первых, даже им, близким
ученикам, было непонятно многое из того, что говорил их Учитель.
Во-вторых, Его проповедь все
1 1-е богослужебное зачало (см. приложение) Евангелия от Иоанна
отличается на один стих от
традиционного в библеистике определения Пролога как Ин. 1, 1-18
(см. также § 45. 4). 2 Праздник Пасхи все же не обходится без
воскресного чтения: на Литургии в Великую субботу –
богослужении по своей сути уже воскресном – читается 28-я глава
Евангелия от Матфея, в которой и
говорится о явлении воскресшего Господа женам-мироносицам и
ученикам. 3 Пролог стал Пасхальным Евангельским чтением не только и
даже не столько в силу чисто
богословских причин, сколько потому, что в целом Евангелие от
Иоанна было и остается в неразрывной
связи с огласительно-крещально-воцерковительным процессом.
Согласно этому процессу,
Синоптические Евангелия предписывается читать на стадии
подготовки к Крещению. Тогда как
Евангелие от Иоанна, как наиболее таинственное и сложное, входит
в комплекс так называемого
таинствоводства. Оно и составляет суть Светлой седмицы
новокрещенных – тех, кто был крещен на
Пасху. Таким образом, Пролог читается на Пасху еще и просто
потому, что это начальный текст Ин.
Кстати, 18-й стих Пролога – первый стих 2-го богослужебного
зачала, читаемого в Светлый понедельник. 4 Хронологический парадокс
(«Христос родился до Р.Х.») объясняется тем, что римский монах
Дионисий Малый, выполнивший в 533-м году расчеты с целью
перевести принятое до этого
летоисчисление от основания Рима на летоисчисление от Рождества
Христова, допустил ошибку
примерно в 4-5 лет. Эту ошибку, причины которой трудно понять до
сих пор, теперь признают все. Но
обнаружили ее слишком поздно, уже после того, как начиная с X
века, предложенное Дионисием
христианское летоисчисление вошло во всеобщее употребление. –
См. Аверкий, архиеп. Руководство по
изучению Священного Писания Нового Завета. Ч.2. Джорданвилль.
1987. С. 61-2; более подробно
Кассиан, еп. Христос и первое христианское поколение. Париж.
1950. С. 5; Wright A.G., Murphy R.E.,
Fitzmeyer J.A. A History of Israel. // NJBC. Р. 1247. 5 По
Синоптическим Евангелиям – не более года, по Евангелию от Иоанна –
два или три года.
-
3
больше и больше раздражала религиозную правящую верхушку
иудейства. Наконец, осужденный
иудейскими религиозными вождями, с санкции римской власти Он был
распят 7 или 9 апреля 30 года6.
На этом, казалось, все закончилось.
Однако Его Воскресение, а точнее, многократные явления ученикам
Его, Воскресшего, а затем
сошествие Святого Духа (как некое новое качество присутствия
среди них Иисуса) полностью
преобразили сознание учеников. Это побудило их наконец увидеть в
Иисусе то, чего они не видели, да и
не могли увидеть раньше, когда ходили вслед за Ним. Можно
сравнить это с эффектом проявителя в
фотографии: под его действием спустя какое-то время проявляются
запечатленные события, когда-то
происшедшие.
Апостолам пришлось вспоминать то, что Он говорил и делал, и
размышлять, стараясь понять смысл
тайны. При этом поначалу ученики оставались верными иудеями,
увидевшими в Своем Учителе
исполнение Писания – в отличие от тех, кто Его не принял.
Писанием, то есть Библией, для них было то,
что сейчас мы называем Ветхим Заветом. Однако спустя несколько
десятилетий Иерусалимский храм –
религиозный центр иудейства и первых христиан – был разрушен
(70-й год). Тогда ученики и те, кого они
обратили в христианство, осознали себя Христианской Церковью,
живущей своим Преданием и своими
правилами жизни.
Итак, Воскресение Иисуса преобразило учеников, переродило их
после того, как они рассеялись,
словно овцы без пастыря, родило их заново как учеников,
по-новому увидевших Своего Учителя.
Ученики стали Церковью, новым Израилем, новозаветным народом
Божиим.
Прежде чем мы остановимся на том, что же они увидели, что с ними
произошло и как они об этом
стали говорить и проповедовать, приведем одну важную
аналогию.
Существует явная параллель между двумя Пасхами – ветхозаветной и
новозаветной. Обе Пасхи –
это праздники Начала. Вспомним: в рамках курса Ветхого Завета мы
именно с Пасхи Исхода начинали
историю Священного Предания и Писания Ветхого Завета. Ведь Исход
переживается как рождение
избранного народа и как начало жизни в Завете, который Бог
заключил со Своим народом. Тогда народ
познал Своего Бога не только как Бога предков – Авраама, Исаака
и Иакова, – но и как Спасителя,
Избавителя, Искупителя. Память о спасающем Боге, которая
хранилась в преданиях и постоянно
переживалась в богослужении, сделала из народа религиозную
общину – ветхозаветную Церковь, народ
Израиля.
Новое Начало – новозаветная Пасха Воскресения Христова – не
случайно совпало, как бы
«наслоилось» на праздник Начала в Ветхом Завете, ветхозаветной
Пасхи. Для христиан Пасха – это тоже
освобождение и точка отсчета новой жизни народа Божия. Две Пасхи
(ветхозаветная и новозаветная) –
это две ключевые вехи всей истории Завета: сначала Ветхого,
потом Нового.
2. Книга Деяний – книга о начале Церкви
Почему, начиная с праздника Пасхи, в Православной Церкви за
Литургией читается Книга Деяний
св. Апостолов?
Это книга о первых днях и годах жизни Церкви. Она отражает то
восторженное состояние, в каком
пребывали первые христиане, вдохновленные совсем недавними
событиями, связанными с Воскресением
Господа. Ведь об этом вживую рассказывал целый сонм свидетелей.
Среди них были не только
двенадцать апостолов (включая новоизбранного Матфия, см. Деян.
1, 21-26), но и многие другие.
Церковь с самого начала и в течение всей своей истории – это
собрание, возвещающее прежде всего о
Воскресении Христовом. Она делает это до сих пор, выражая эту
весть и в миссионерской проповеди, и в
своем богослужении, и, так или иначе – в своем богословии.
Таким образом, и в Деяниях речь идет вновь о Начале – здесь
говорится о точке отсчета
исторического бытия Церкви. Ведь важен не только сам по себе
факт воскресения одного Человека. Не
менее важно и то, что этот факт воспринимается как символ веры
общины учеников (Церкви) – и в их
собрании, и в личном плане каждым. Иначе не было бы Церкви, и не
было бы Священного Писания
Нового Завета.
Восторг и радость, которыми окрашено повествование Книги Деяний,
сравнимы с триумфализмом
рассказа об Исходе из Египта, как об этом написано в Ветхом
Завете. Эти восторг и радость передаются
всякому, приходящему в православный храм на Пасху, где Деяние
читается не только в качестве
Апостольского чтения (на Литургии – от Пасхи до Пятидесятницы),
но и вечером перед началом
Пасхального богослужения – подряд, от начала до конца.
6 Популярно об этом см., например, Жив Бог. Православный
Катихизис. Изд. 2. Лондон. 1989. С.
237.
-
4
3. Пролог Евангелия от Иоанна – слово о первоистории
Наконец, третья отправная точка, которая также поможет нам
понять, почему историю
Новозаветного Предания и Писания нужно начинать с Пасхи.
Пасхальное Евангельское чтение (Ин. 1, 1-17) о Слове, Которое
было «в начале» и через Которое
«все начало быть», сообщает празднуемой Пасхе Воскресения
Христова вселенское, всемирное, даже
надмирное, вечное измерение, тот непревосходимый и неповторимый
масштаб, который возможен лишь
при разговоре о сотворении мира или только о неких событиях
опять-таки Начала, определяющего
судьбы всего мироздания и человечества. В Воскресении Христовом,
каким его видит Новый Завет
глазами евангелистов и других апостолов, совершается и
завершается дело воссоздания человека,
изначально задуманного Богом как Его образ и подобие. Исполнение
этого дела оказалось трудным,
драматичным и долгим. Если смерть стала участью любого человека
после грехопадения Адама, то она не
могла не стать и участью Человека, которым стал Сын Божий. И Он
пошел на это, чтобы воссоздать
Адама. Он причастился нас в смерти, чтобы мы причащались Его в
Воскресении. И это есть ни больше –
ни меньше, как дело воссоздания человека. Оно состоялось в
смерти Христовой на Кресте и в Его
Воскресении. Так же как в Ветхом Завете, оно совершилось в день
шестой (ср. Быт. 1, 31), а завершилось
в день седьмой Божиим покоем (ср. Быт. 2, 2). После смерти на
Кресте в шестой день седмицы Страстей
Господних7 наступает Великая суббота покоя Господа, но покоя
смертного:
Сiz2 суббw1та е4сть пребл7гослове1ннаz, въ не1йже хрcто1съ
u3снYвъ, воскре1снетъ тридне1вен.8
«Совершилось», – такими были последние слова Христа на Кресте
согласно все тому же Евангелию
от Иоанна (Ин. 19, 28. 30). И затем занимается новая седмица,
«первый день недели», как подчеркивают
все четыре Евангелия (Мф. 28, 1; Мк. 16, 2; Лк. 24, 1; Ин. 20,
1. 19), когда все начинается заново: человек
начинает заново свою историю, он оказывается в новом, точнее,
обновленном качестве, он – в Новом
Завете со своим Богом.
§ 2. Иисус Христос и народ Божий (Церковь)
«Совершилось» Иисуса Христа – это полнота во всех ее аспектах:
богословском, историческом,
литургическом, духовно-личностном...
Так Он стал тем долгожданным единственным основанием (см. 1 Кор.
3, 11), на котором зиждется
христианская вера в преображение человеческого естества и всего
тварного мира, а также христианская
надежда, что каждый верующий может быть причастен к такому
преображению, обожению (см. 2 Петр.
1, 4).
Далее Церковь вслед за Его первыми учениками уверовала в Него
как в смысл и исполнение
Священной истории как истории богочеловеческих взаимоотношений.
А что может быть важнее среди
вопросов о смысле истории, чем вопрос о возможности ее
богочеловеческого измерения? Христос –
Альфа и Омега, начало и конец (Откр. 1, 8).
Наконец, Он стал и основателем христианства и Церкви в
историческом смысле – как нового
религиозного мировоззрения, новой религиозной традиции и нового
организованного (в широком смысле
слова, а не в смысле изначальной иерархичности) сообщества
верующих людей. Здесь, правда,
немаловажна одна деталь. Свой новый Израиль Христос пришел
собрать не на пустом месте, а среди
народа с хорошим и даже изысканным религиозным вкусом,
воспитанным в богатом опыте Священной
истории Ветхого Завета. Откуда эти богатый опыт и изысканный
вкус? Да ведь Сам Бог и был тем
педагогом, который долго и терпеливо воспитывал Свой народ,
чтобы затем туда послать Своего
Христа.
В то же время было и нечто, что ни в коем случае не устраивало
Христа в Израиле, каким Он его
увидел, и не могло быть Им одобрено как пример для подражания.
Собирая Свою Церковь, Он был
сильно озабочен, чтобы она ни в коем случае не строилась на
принципах иерархического авторитаризма
(см. Мф. 20, 25-26) и законнического благочестия (см. Мф. 23).
Не стоит утешать себя мыслью, что
подобные черты были свойственны только народу Израиля,
современному Иисусу Христу. Если мы
внимательнее посмотрим на дальнейшую историю Церкви, то увидим,
что рано или поздно упомянутые
явления становятся присущи любой почтенной церковной традиции.
Если бы Христовы обличения в
законничестве и других «церковных» грехах, о чем мы читаем в
Евангелиях, были адресованы только к
7 Славянские и русские наименования дней седмицы, к сожалению,
никак не соответствуют
библейскому счету, так что «пяток» («Пятница») – это не пятый, а
шестой день, как об этом говорится в
тропаре шестого часа, имея в виду крестные страдания Христовы в
Великую Пятницу: «Иже в шестый
день же и час на Кресте пригвождей в раи дерзновенный Адамов
грех...» 8 Кондак и икос Великой Субботы
-
5
тогдашним фарисеям и книжникам, то Евангелие было бы не Словом
Божиим, обращенным ко всем нам
в нынешней Церкви, а не более, чем историческим документом о
чьих-то спорах – более-менее
интересных и поучительных для кого-то из нас.
Служение Иисуса Христа имело место в конкретной исторической
ситуации. Нельзя игнорировать
богословское измерение этого, кажется, само собой разумеющегося
обстоятельства. Обратим внимание
на два аспекта.
Во-первых, историчность, «вплетенность» в определенный
исторический момент – неотъемлемая
составляющая жизни любой человеческой личности. А значит, и
Боговоплощения, жизни Сына Божия
как Человека. Не случайно имя Понтийского Пилата вот уже две
тысячи лет твердит все человечество,
когда произносит христианский символ веры. Как учит Христианский
Православный катехизис – «дабы
означить время, когда Он распят».
Во-вторых, речь идет о конкретном своевременном моменте
Священной истории после ее
ветхозаветной стадии. Смысл Ветхого Завета и заключался в том,
что готовилась почва, готовился народ
для принятия Бога в своей среде. В рамках курса Ветхого Завета
мы уже касались такого немаловажного
понятия, как «народ Божий» – понятия, без которого совершенно
невозможно рассуждать ни о
Священной истории в целом, ни об истории Священного Предания и
Священного Писания, в частности.
Для того, чтобы началась эта новая стадия Священной истории –
новозаветная – необходимо было
«представить Господу народ приготовленный» (Лк. 1, 17).
Оказался ли народ приготовленным к принятию Мессии? И что
вкладывается в понятие подобной
«приготовленности» или «готовности»? А также должны ли мы
ставить подобные вопросы только в
отношении того конкретного народа Божия, каким осознавал себя на
момент жизни Иисуса Христа народ
Израиля? Или эти вопросы актуальны для народа Божия всегда –
вплоть до сего дня, когда таким
народом осознает себя Христианская Церковь?
Что касается последнего вопроса, то на него мы уже частично
ответили чуть выше. И этот ответ
должен быть очевиден: Священное Писание Нового Завета, и прежде
всего Евангелия, не были бы
живым, то есть обращенным к современной Церкви Словом, если бы
те заповеди и призывы, а также и
обличительная критика, с которыми Иисус обращался к тогдашним
израильтянам, относились только к
ним. Все, что написано в Новом Завете, равно как и в Ветхом –
как в радостно-миссионерском, так и в
обличительно-критическом ключе – есть Слово Бога Живого к Своему
народу, в каком бы виде этот
народ ни представал на арене человеческой истории, будь то
ветхозаветный народ Израиля или
современная Христианская Церковь.
Говоря же о готовности тогдашнего (как, впрочем, и нынешнего)
народа Божия к принятию Мессии,
нужно ответить и да, и нет. Да, народ был готов. Потому что
иначе не было бы никого, кто внял бы
призыву Спасителя идти за Ним и кто затем составил бы
первоначальную Церковь, неудержимо и
стремительно проповедуя Благую весть по всей Вселенной. Не будем
забывать, что все без исключения
апостолы Христовы, а также Его Пресвятая Матерь, Пречистая Дева
Мария, как и Он Сам, были верными
сынами своего иудейского народа, и иначе быть не могло. Само
появление Церкви как нового
религиозного движения было прежде всего логичным продолжением,
бережным наследованием (как это
бывает, только когда речь идет о своем, очень дорогом
собственном достоянии), и талантливым
переосмыслением той богатой священно-исторической памяти и того
огромного духовного,
богословского и литургического потенциала, что были накоплены
народом Израиля за время до
Пришествия Христова – что бы мы ни говорили о самобытных формах
первохристианского
богослужения и о первых шагах оригинального христианского
богословствования. Да и вообще, сказать,
что народ Израиля оказался не готов к встрече Христа, будет
означать, что Бог как педагог «ошибся»,
послав Своего Сына несвоевременно.
Однако мы знаем и другое:
Пришел к своим, и свои Его не приняли (Ин. 1, 11).
Новизна вести, с которой обратился Спаситель к Своему народу,
ради чего, собственно, и пришел, в
то же время настолько шокировала многих, что ей не оказалось
места в той прочно сложившейся системе
религиозных ценностей, источником которой считался Сам Бог,
даровавший Закон в первоначальные
времена заключения Ветхого Завета. При духовно честном и трезвом
чтении Нового Завета мы можем
увидеть, что главным полем, на котором Христос встретил
непонимание и неприятие, было (и, добавим,
остается до сих пор) все то, что касается жизни самого народа
Божия именно в его религиозном качестве.
Именно здесь, на этом поле происходит главное столкновение:
Христос со Своей стороны гневно, резко,
а подчас и внося религиозный соблазн9, обличает, спорит и
критикует. Но и его оппоненты – религиозные
9 Например, такие действия, как изгнание торжников из храма (Мф.
21, 12 и пар.), не могло не быть
воспринято благочестивым иудейским сознанием как кощунство над
«вековыми» традициями,
-
6
вожди своего верующего народа – со своей стороны не согласны
уступать ни пяди. Ни блудницы, ни
мытари, ни разбойники, ни какие-либо прочие грешники, чьи
преступления против заповедей Божиих
очевидны всем10
, не вызывали у Него такой резкой критики, какую Он обрушивает
на принципы
устройства церковной жизни и нормы благочестия.
Итак, кто-то оказался готов к принятию Христа, а кто-то все
более и более коснел в своем
неприятии. Однако чтобы несколько глубже разобраться с этим
вопросом, необходимо сделать краткий
экскурс в предысторию, отчасти знакомую нам по Библейской
истории и Введению в Священное
Писание Ветхого Завета.
II. ИЗРАИЛЬ КО ВРЕМЕНАМ НОВОГО ЗАВЕТА
§ 3. Политический аспект
Ко временам Иисуса Христа Израиль успел пройти тот особенный
путь, который позволял ему
оглядываться назад одновременно и с уверенностью в своей
богоизбранности, и с чувством горечи от
того, что мечте о великом народе, который жил бы на своей земле
в благоденствии независимо ни от кого
по данному от Бога Закону, почему-то не суждено было
сбыться.
Да, после Вавилонского плена (VI век до Р.Х.) – того
очистительного испытания, которое оказало
решающее влияние на сознание иудеев – Израиль кое-как вновь
утвердился в земле, обетованной
праотцам11
. Но что это было за утверждение?! Когда они сюда вернулись, им
пришлось смириться с тем,
что времена сильно изменились и что о реставрации былого
процветания времен Давида и Соломона не
может быть и речи. Палестина, с древнейших времен находившаяся в
эпицентре истории Древнего
Востока, в последние века дохристианской эры стала предметом
особенного интереса. Израиль оказался
в зоне влияния и распространения различных политических режимов
и связанных с ними религиозных
идей. Эти режимы и идеи были чужды Израилю по причине их
языческой сути, а потому враждебны. Так
что нарастал все более и более острый конфликт. Одно дело
Израиль допленный, времен монархии, когда
он симпатизировал язычеству – более, как казалось,
«жизнеспособному», чем «рискованный» монотеизм
пророков. А другое дело – Израиль послепленный, оценивший свою
религиозную уникальность и не
питавший к язычеству уже ничего, кроме отвращения.
В рассматриваемые послепленные века конфронтация иудаизма и
всего остального окружающего
мира временами доходила до жестоких столкновений. Так, после
смерти Александра Македонского в
323-м году до Р.Х. Палестина оказалась под началом
эллинистических царей. Они по-разному относились
к непонятной и странной для них религии иудеев. Последних
по-разному пытались ассимилировать, но
они всячески противостояли эллинизму. Имя одного из таких царей
– Антиоха IV Епифана – вошло в
историю как имя самого жестокого и последовательного,
откровенного гонителя. Кульминационным
моментом стало вызывающее осквернение в 167-м году до Р.Х. храма
Иерусалимского, где был устроен
жертвенник Зевсу Олимпийскому. Это событие положило начало
движению благочестивых иудеев (евр.
«хасидим»), которое выражалось в мирном, но бескомпромиссном
следовании Закону с готовностью
принять мученическую смерть, или в открытом восстании.
Вооруженное восстание под предводительством братьев Маккавеев
привело, наконец, к завоеванию
политической и религиозной независимости, продлившейся примерно
век. Династия Хасмонеев,
именуемая по имени одного из предков Иуды Маккавея, правила
Израилем фактически до римского
правления. Чтобы положить конец внутренним междоусобицам,
раздиравшим страну при последних
Хасмонеях, Помпей взял Иерусалим в 63-м году до Р.Х. Как
замечает Тацит, Помпей «был первым
римлянином, который покорил евреев, вступив в их храм на правах
завоевателя»12
. Так началась римская
страница Библейской истории – та, что целиком связана с Новым
Заветом.
сложившимися в храме, а значит, над самим храмом. В конце
концов, кощунство, или богохульство, и
было предъявлено Иисусу как обвинение, по которому Он был
«должен умереть» (Ин. 19, 7). 10
Не будем забывать, что в Евангелии дается-таки, хотя и косвенно,
негативная оценка жизни
мытарей, хотя в нашем церковном сознании образы евангельских
мытарей, блудниц и разбойника прочно
усвоили почти иконописные черты (ср., например, молитвы из
православного правила ко Св.
Причащению). Так, Иоанн Креститель в ответ на вопрос мытарей
намекает на их алчность и мздоимство:
«Ничего не требуйте более определенного вам» (Лк. 3, 13). 11
Когда-то, еще в доизраильские времена, эта земля называлась
Ханааном. Затем Израиль назвал ее
своей, то есть землей Израилевой. Но позднее римляне предпочтут
именовать ее Палестиной – по
названию другого народа, филистимлян, пришедших туда примерно в
одно время с Израилем. 12
См. NJBS – The New Jerome Biblical Commentary ed. by R.E. Brown
and others. New Jersey. 1994. Р.
1243.
-
7
Римский период в истории Палестины был ознаменован правлением
династии Иродов. Ирод
Великий правил с 40 по 4-й годы до Р.X. Его идумейское,
следовательно, недавидическое
происхождение, помноженное на его врожденную жестокость, стало
причиной непрестанной ненависти к
нему со стороны иудейского народа. Поведение Ирода в Евангелии
(см. Мф. 2, 1-18) точно соответствует
его внебиблейским характеристикам13
. Впрочем, в историю Ирод вошел с прозвищем «Великий» – за
широкомасштабную строительную деятельность, развернутую по всей
стране. В том числе был
значительно перестроен, расширен и украшен Иерусалимский храм
(ср. Ин. 2, 20), правда, в
нетрадиционном для Израиля греко-римском стиле, что тоже не
способствовало популярности Ирода.
Ироду наследовали три сына: Архелай, Ирод Антипа и Филипп. Ирод
Великий сам произвел раздел
всего царства, который должен был быть утвержден верховной
властью Рима. При этом в отличие от
самого Ирода, именовавшегося царем, наследники получили другие,
более низшие титулы.
Архелай стал править Иудеей (ср. Мф. 2, 22), Самарией и Идумеей
с титулом этнарха. Правил он 9
лет – до 6-го года по Р.Х. И проявил себя столь жестоким, что в
ответ на жалобы, с которыми иудеи
обращались в Рим, был смещен римской верховной властью.
Воспользовавшись моментом, римляне
превратили эти территории в римскую провинцию, управляемую
префектом14
.
Ирод Антипа получил Галилею и Перею с титулом тетрарха
(четвертовластника, то есть правителя
четвертой части определенной территории), где и правил с 4-го до
Р.X. по 39-е годы по Р.X. В Евангелии
он известен тем, что казнил Иоанна Крестителя (см. Мф.14, 1-11 и
пар.) и играл определенную роль во
время суда над Иисусом Христом (см. Лк. 23, 6-12). После смерти
Ирода Антипы его территории очень
скоро также перешли под управление префекта.
Третий сын Ирода – Филипп – управлял территориями к северу и
востоку от Галилейского озера (ср.
Лк. 3, 1), также в ранге тетрарха.
История знает все имена префектов и прокураторов, правивших на
протяжении большей части I
века. Среди них наиболее известно, конечно, имя Понтия Пилата,
хотя в Новом Завете упоминаются и
другие. Феликс внес большой «вклад» в то, чтобы в Палестине
началась гражданская война. Именно
перед ним, а также перед его преемником, Фестом, предстоял Павел
в Кесарии в качестве обвиняемого
(см. Деян. 23, 24 и др.; 24, 27 и др.).
Правление префектов ненадолго было прервано краткой реставрацией
власти Иродов в лице Ирода
Агриппы I (39–44-е годы), младшего сына Ирода Великого, над всей
территорией Палестины. О нем в
Новом Завете говорится как об одном из первых преследователей
родившейся Церкви (см. Деян. 12,1-23).
Этот маленький период никак не улучшил положение иудеев.
Политическое напряжение в конце концов
привело к тому, что в 66-м году поднялось настоящее восстание –
началась так называемая Иудейская
война, о которой подробно рассказывает Иосиф Флавий. На
восставших обрушилась вся мощь римской
армии во главе с будущими императорами Веспасианом и Титом. Это
привело к полному разгрому
восстания и к разрушению Иерусалима и храма в 70-м году. Таким
образом, Второй храм, как и Первый,
был разрушен, и иудеи уже не могли совершать богослужения. Это
была грандиозная политическая,
религиозная и национальная катастрофа иудаизма. Ее должны были
осмыслить и христиане, для которых
храм на заре их истории тоже был богослужебным центром.
§ 4. Иудейская религия во времена Иисуса Христа и первых
христиан
В эпоху Иисуса Христа иудаизм представлял собой определенную
общественно-религиозную
систему. Она была основана на вере в Единого Всемогущего Бога и
регулировала буквально все сферы
жизни: не только религиозную, но и бытовую, и общественную – на
основании Торы, то есть Закона
Моисеева. Вера в Единого (и единственного) Бога выражалась в
наличии единственного храма,
находившегося в Иерусалиме. С конца VI века это был уже Второй,
то есть восстановленный храм на
месте Первого, Соломонова храма. А концентрация жизни вокруг
Закона выражалась в другом, не менее
важном общественно-религиозном институте – синагоге.
13
По подозрению в попытках переворота Ирод казнил и свою любимую
жену (Мариамну), и двух
сыновей от нее, и многих других своих подданных и родственников.
Знамениты слова, произнесенные
императором Августом, когда он узнал об очередной казни Иродом
одного из своих сыновей: «Лучше
быть свиньей Ирода, чем его сыном». – См., например, Телушкин
Й., раби. Еврейский мир. Важнейшие
знания о еврейском народе, его истории и религии. М. 1997.
Иерусалим. 5757. С. 99. 14
Римские правители в Палестине носили титул «префекта» до времен
царствования Клавдия (41 –
54), при котором этот титул был заменен на «прокуратор». Таким
образом, Понтий Пилат – пятый по
счету правитель (26 – 36) – еще носил титул Префекта. – См.
NJBC. Р. 1248.
-
8
1. Храм – место служения (жертвоприношений) Единому Богу
Храм Иерусалимский был издревле важнейшим нервом и центром
религиозной жизни иудеев. С ним
были связаны все религиозные и национальные чувства и чаяния. Во
многих местах Ветхого Завета о нем
говорится, как о центре земли Израилевой и всего мира, как о
месте, где Господь еще раз явится в
последний день. Главнейшие иудейские праздники – Опресноков (с
которым была соединена Пасха),
Седмиц (праздник начатков жатвы или Пятидесятница, как его стали
называть со времен эллинизма), и
Кущей15
– проходили непременно в Иерусалиме. В эти дни в город стекались
тысячи паломников. Кроме
того, все взрослые иудеи мужского пола, в том числе находящиеся
в рассеянии, должны были жертвовать
на храм дидрахму. Конечно, это воспринималось не как
принудительная подать, а как добровольная
благочестивая жертва.
Функции жрецов выполняли священники, которым помогали левиты.
Главным их делом в храме
было принесение разнообразных жертв, а также другие
священнодействия. Богословское образование не
являлось главным условием, чтобы стать священником. Для этого
надо было принадлежать роду
ааронидов (см. Исх. 28, 41 ; Лев. 1, 5) и не иметь физических
недостатков16
(см. Лев. 21, 16-21).
2. Синагога – место чтения и слушания Закона
Со времен Вавилонского плена иудейский мир как свою неотъемлемую
часть включал огромную
диаспору, рассеянную по всему бассейну Средиземного моря.
Наиболее многочисленные общины этой
диаспоры осели в Александрии, Антиохии и Риме. В этих местах
иудеи имели определенный
юридический статус, который позволял им сохранить религиозную и
гражданскую администрацию,
основанную на Моисеевом Законе.
Сама по себе Тора (Закон) была законом жизни каждого иудея,
каждой иудейской общины и всего
иудейского мира в целом. На практике это выражалось в том, что
преимущественно по субботам община
собиралась в местной синагоге, служившей местом молитвы, чтения
Закона и его толкования. «Синагога»
– греческое слово (sunagwgh/), означающее «собрание», или как
оно переведено в славянском Евангелии,
«сонмище».
Данный Богом Закон воспринимался как совершенный (Пс. 18, 8;
118, 138). Тем не менее он
требовал объяснения и истолкования, чтобы его можно было
применять к конкретным обстоятельствам.
Примерно со времен священника Ездры и на протяжении многих веков
усилия по толкованию Закона
привели к тому, что наряду с письменной Торой (Пятикнижием
Моисея) через преемство учителей
(раввинов) сформировалась еще и устная Тора. Это «предание
старцев» (Мф. 15, 2 и др.) или «отеческие
предания», то есть «предания отцов» (Гал. 1, 14) обладали не
меньшим авторитетом, чем Тора
письменная. Начиная с III века по Р.Х., раввины осуществили
письменную фиксацию устной традиции
книжников. Так появилась Мишна, которая затем вошла в
Талмуд.
Необходимость устного предания наряду с незыблемым письменным
Законом легко понять, если
обратить свой взор к Христианской Церкви – не только
Православной, но и любой другой традиции, в
том числе даже протестантской. Ведь и у нас, кроме Писания, есть
определенное сложившееся Предание,
а также предания (с маленькой буквы: обычаи, местные традиции и
т.п.). Они предписывают, как
конкретно мы должны поступать в той или иной ситуации согласно
христианской вере, «законом»
которой является Евангелие.
«Аналогичный феномен имеет место и в Католической [как и в
Православной – А.С.] Церкви в связи
с развитием норм и обрядов, зафиксированных в каноническом
праве, которое понимается как имеющее
происхождение от Самого Христа и Его апостолов [ср.
«Апостольские постановления»]. То же самое
наблюдается даже в секулярной области, когда составляется
Конституция как Основной Закон, который
затем требует поправок в применении к современной
ситуации»17
.
Молитва или богослужение в синагоге в корне отличалось от
богослужения в храме – в синагоге не
приносились жертвы, а читались псалмы и прочие молитвенные
тексты. Наше христианское, в том числе
и православное богослужение многое унаследовало от богослужения
синагогального.
Таким образом, синагога как институт играла роль не только места
молитвы, но и культурного и
общественного учреждения, особенно для иудеев диаспоры.
3. Синедрион и первосвященник
И все же священство исполняло не только чисто храмовые
обязанности. Его власть простиралась и в
другие области жизни в виде верховного
религиозно-общественно-политического органа – Санхедрина
или, в огреченной форме, Синедриона (sune/drion). Он состоял из
71 члена (священников и мирян) и
15
См. NJBC. P. 1277-8. 16
См. Иеремиас И. Богословие Нового Завета. Ч. 1. Провозвестие
Иисуса. М., 1999. С. 164. 17
NJBC. Р. 1081.
-
9
возглавлялся первосвященником (a)rxiereu/j). Во времена
иудейской династии Хасмонеев (II–I века до
Р.Х.) цари часто совмещали с царскими функциями служение
первосвященников.
§ 5. Различные партии и движения
Храм и синагога представляли собой два своеобразных центра
тяготения или два столпа, на которых
ко временам Нового Завета зиждился иудаизм. Между ними в самых
разных преломлениях
конструировались различные отношения и напряжения. В зависимости
от отношения к храму и к Закону,
в сочетании с разными политическими ориентациями, в иудаизме
сформировались различные движения и
партии (или секты, по-гречески «ереси» (ai(resij), как тогда
говорили и писали, например, Иосиф Флавий,
или как мы читаем в Книге Деяний (Деян. 5, 17; 15, 5; 24, 5).
Это слово, которым обозначали поначалу и
христианство, возникшее в иудейской среде как еще одно новое
движение (см. Деян. 24, 14), в данном
случае совсем не имеет того отрицательного значения, в котором
стало употребляться позже и
употребляется сейчас.
1. Книжники
Грамотные богословы, знавшие как письменную, так и устную Тору и
умевшие ее правильно, в
русле традиции («предания старцев») истолковать, в Новом Завете
называются книжниками. Для того,
чтобы стать ими, они проходили многолетний курс обучения.
Книжники играли не только роль
богословов, но и юристов, занимая видное положение в
обществе.
«Посвящение, которое производилось энергичным нажимом обеих рук
(его следует отличать от
возложения рук легким прикосновением при благословении или для
исцеления), давало право быть
религиозным учителем и судьей и принимать легитимные решения по
вопросам религиозных законов и
уголовного права. Большой авторитет, которым пользовались
книжники, держался исключительно на их
богословской учености»18
.
«Предание старцев», живыми носителями которого были книжники, не
только сохранялось в виде
незыблемой истины. Оно обсуждалось в спорах, пополняясь новыми
толкованиями. Имелись различные
школы, у истоков которых стояли известные учителя. Между ними
могли существовать различия во
мнениях по поводу толкования одного и того же места Закона.
Наиболее известные имена – Гиллель и
Шаммаи, о которых принято даже говорить как о паре знаменитых
неизменных спорщиков. Гиллелю
было свойственно делать больший акцент на этическом начале, чем
на тщательном соблюдении
ритуальных норм Закона, о которых ревновал Шаммаи. Так, Гиллель
сводил главное значение Закона к
этике, повторяя при этом ее золотое правило: «Что неприятно
тебе, не делай и ближнему своему, а
остальное – комментарий (к этому)»19
(ср. Мф. 7, 12). Также известен и в том числе упоминается в
Новом
Завете Гамалиил, наставник Павла (см. Деян. 5, 34; 22, 3).
В среде ученого иудейства того времени споры были типичной
формой «работы» с устной Торой и
вызывали живой интерес у простого народа. Как толковать ту или
иную заповедь? Какая из заповедей
наибольшая? Можно ли, например, разводиться? Подобные вопросы
задавали и Иисусу Христу, вызывая
на спор. Он полностью принимал подобные условия общения, но в
ответ спрашивал, например, как
толковать такое-то место Писания (см. Мф. 22, 14-45).
Подчеркнем, что при этом спор не понимался
непременно как изобличение кого-то в еретическом учении. Это
была форма конструктивного, живого,
заинтересованного обращения к Преданию. В таком контексте
выражение «исполнить Закон» (ср. Мф. 5,
17) означало хорошо, в русле традиции, его истолковать. А
«нарушить», «разрушить» его означало
истолковать неправильно, плохо20
. Давая Свое толкование Закона, причем как письменного («не
убивай»,
«не прелюбодействуй»), так и устного (правила о милостыне,
молитве и посте), Иисус Христос в
Нагорной проповеди (Мф. 5–7) «исполняет Закон», хотя книжники
рассматривают это как разрушение.
2. Фарисеи
Одно дело – знать и письменный, и устный Закон, а другое дело –
исполнять его во всех деталях. В
первом преуспевали книжники, второе воплощали в своей жизни
фарисеи. Первое вызывало уважение и
почтение, второе обеспечивало непререкаемый авторитет эталона и
примера для подражания. И хотя
исполнять Закон было святой обязанностью каждого иудея, лишь
некоторые видели в этом главное дело
жизни и веры. Таким и было движение фарисеев. По своему
генеалогическому и социальному
18
Иеремиас И. С. 97 и 165. 19
Телушкин Й. С. 96. 20
Другое, более очевидное толкование слов «Я пришел нарушить закон
или пророков: не нарушить
пришел Я, но исполнить» (Мф. 5, 17) заключается в том, что Иисус
хотел сказать: «Я пришел не для того,
чтобы из Закона что-то изъять (сократить), а напротив, чтобы
дополнить». Это убедительно доказывается
в: Иеремиас И. С. 103-5.
-
10
происхождению они относились к самым разным слоям населения, но
вели свою идейную и духовную
предысторию от знаменитых «хасидим», которые противостояли
эллинизации иудаизма со времен
гонений Антиоха IV Епифана (см. выше). Богословское руководство
фарисейским движением
осуществляли книжники. В большинстве же своем это движение
состояло из простого люда – торговцев
и ремесленников. Совокупность самых разных факторов:
патриотической позиции, практическое
благочестие и невысокий уровень в сословной иерархии – объясняют
большую популярность фарисеев
среди иудейского народа. Они были своего рода эталоном
праведности21
.
«Их численность всегда была небольшой. По оценке Иосифа Флавия,
во времена Ирода Великого в
Палестине при почти полумиллионном населении фарисеев
насчитывалось лишь около 6 000. Повсюду в
стране они объединялись в тайные собрания. Существовали две
главные обязанности, которые нала-
гались на членов фарисейских собраний и соблюдение которых
служило проверкой для претендентов,
прежде чем их принимали после испытательного срока: скрупулезное
исполнение пренебрегаемой в
народе обязанности платить десятину и добросовестное следование
предписаниям чистоты. Сверх того,
они отличались благотворительностью, посредством которой
надеялись завоевать благоволение Бога, и
пунктуальным соблюдением правила трех ежедневных часовых молитв
и двух еженедельных постов [ср.
притча о мытаре и фарисее, Лк. 18, 12 – А.С.], что
предположительно делалось от имени Израиля. Задача
фарисейского движения яснее всего видна в свете одного из
предписаний чистоты, которое должны были
соблюдать все его члены – обязательного омовения рук перед едой
(Мк. 7, 1-5). Омовения были не
просто гигиенической мерой; первоначально это была ритуальная
обязанность, налагавшаяся только на
священников – всякий раз, когда они ели священническую
долю22
. Будучи мирянами, но налагая на себя
обязанность соблюдать священнические предписания чистоты,
фарисеи показывали тем самым, что они
(в согласии с Исх. 19, 6) хотят представить себя народом
священников, спасаемым в конце времен»23
.
Красноречивы их самоназвания: благочестивые, праведные,
богобоязненные, нищие и особенно –
фарисеи. Последнее является огреченным (sing. farisai/oj)
еврейским словом, означавшим «отделенный» и
понимаемым как синоним слова «святой». Следует отметить, что
именно в таком смысле слово «святой»
употребляется в Ветхом Завете, где речь идет о сакральной сфере
(напр., Исх. 19, 23 и др.), а в иудейской
литературе (в таннаитском Мидраше) слова parus («отделенный») и
qados («святой») употребляются как
синонимы. Иначе говоря, фарисеи хотели быть тем самым святым
народом, т.е. отделенным от всего
остального нечистого, языческого, грешного мира, истинным
Израилем, народом священников, с
которым Бог заключил Завет24
(см. Исх. 19, 6; 22, 31; 23, 22; Лев. 19, 2). Все, что вне
Закона, и все, кто не
знает Закона – нечисты, прокляты (ср. Ин. 7, 49).
«Между фарисеями и книжниками следует проводить четкое различие,
что, однако, уже в Новом
Завете делается далеко не везде. Путаница возникла прежде всего
из-за того, что у Матфея в собрании
семи возглашений горя в гл. 23 всюду, за исключением ст. 26, они
обращены одновременно к книжникам
и фарисеям; тем самым он затушевывает различия между этими двумя
группами (что, с его точки зрения,
отчасти оправдано, так как после 70 г. н.э. фарисейские книжники
взяли на себя руководство народом). К
счастью, разобраться здесь помогает параллельное предание,
представленное у Луки. Тот же материал
композиционно делится у него на две части, в одной из которых
возглашается горе книжникам (11, 46-52;
сюда же 20, 46 слл.), а в другой – фарисеям (11, 39-44). При
этом лишь в одном месте, в 11,43, у Луки в
предание вкралась ошибка: тщеславие, приписываемое здесь
фарисеям, на самом деле было характерным
для книжников, как сам же Лука правильно указывает в другом
месте (20, 46 и пар.; Мк. 12, 38 слл.).
Опираясь на это деление материала у Луки, следует разделить на
две части и материал Мф. 23: ст. 1-13.
16-22. 29-36 направлены против богословов, ст. 23-28 (и,
вероятно, также ст. 15) – против фарисеев.
Аналогичное разделение можно провести в Нагорной проповеди: в
Мф. 5, 21-48 говорится о книжниках,
в 6, 1-18 – о фарисеях»25
.
В своем благочестии фарисеи руководствовались устной Торой – в
Мф. и Мк. «преданием старцев»
или просто «преданием»26
(Мф. 15, 2. 6; Мк. 7, 9. 13) – в не меньшей мере, чем письменной
(см. выше).
21
Конечно, слово «фарисей» (о его значении см. ниже) ни в коем
случае не имело того негативного
значения, какое оно имеет в современном языке – как синоним слов
«лицемер», «ханжа» и т.п. По тому
авторитету, который фарисеи имели в евангельские времена, они
могут быть сравнимы с любым другим
эталоном благочестия в какие угодно времена истории Церкви.
22
Налог на содержание священников в размере 2% урожая всех
зерновых и плодовых культур. 23
Иеремиас И. С. 165-6. 24
См. NJBC. Р.1243; Иеремиас И. С. 166. 25
Иеремиас И. С. 166. 26
Под «преданием» или «преданием старцев» в Мф. и Мк.
подразумевается как раз устная Тора,
точнее, одна из форм ее толкования и изложения – галаха, или во
мн. ч. галахот. Галахот – собрание
частных толкований той или иной заповеди Торы в связи с
конкретными ситуациями. Долгое время это
-
11
Правильнее сказать, устная Тора имела более конкретное и
частное, а значит, и частое применение. При
этом фарисеи были убеждены, что когда Бог дал Моисею Закон, «Он
также сообщил ему устную
традицию, точно разъясняющую, как следует выполнять законы.
Например, хотя Тора требует брать «око
за око», фарисеи считали, что Бог никогда не мог требовать
физического возмездия. Скорее, человек,
ослепивший другого, должен был заплатить жертве цену потерянного
глаза»27
.
В том почтении, с которым в понимании фарисеев следовало
относиться к устной Торе (так же как и
к письменной), заключалась верная интуиция. Та самая, которая
неминуемо и быстро привела к
появлению своего устного предания и в Христианской Церкви28
. Это устное предание Церкви мы
именуем Священным Преданием с большой буквы. В самом деле, ведь
Писание воспринимается как
Слово Живого Бога, то есть Слово, обращенное к Его народу
всегда, каким и была Тора для фарисеев –
людей, несомненно, верующих. И в то же время Писание не может
предоставлять ответы на все вопросы,
связанные с разнообразием жизни. Из этого автоматически вытекает
необходимость некоего
комментария, который конкретизировал бы значение письменного
Слова в связи с той или иной
сегодняшней ситуацией. Причем такой комментарий не может не быть
авторитетным (иначе зачем он
нужен?), и авторитет его соприроден, равнозначен авторитету
толкуемого письменного текста.
Фарисеи верили и в то, что также составляло и, кстати,
составляет в Православной Церкви
содержание Предания, а не Писания (точнее даже, в Православной
Церкви это отчасти стало Писанием –
Нового Завета): в воскресение мертвых, в воздаяние праведных и
наказание грешников, в учение об
ангелах и т.п. Они верили и в Пришествие Мессии, и в собирание
Израиля в конце времен.
В политическом плане фарисеи чаще всего представляли собой
пассивную, а иногда и весьма
активную оппозицию правящему режиму. Например, во времена
династии Хасмонеев (см. § 3) они
считали, что царская власть, хотя и национальная, не должна
совмещать в себе политические и
священнические функции. Во времена римлян неприятие было
продиктовано уже хотя бы тем, что
римляне были язычниками.
Фарисеи в большинстве своем (наверное, в той же пропорции, что и
все общество) были идейными
противниками Иисуса. Однако в отличие от саддукеев (см. ниже),
Он обращал против них, так сказать,
«конструктивную» критику, надеясь по крайней мере на
плодотворный спор, диалог (ср. Лк. 7, 36) или
даже на сочувствие (ср. Лк. 13, 31). Были и случаи
непосредственного обращения: Никодим (см. Ин. 3, 1;
19, 39), судя по всему, не был единственным исключением (см.
Деян. 15, 5).
Именно среди фарисеев первые христиане могли встретить хоть
какое-то если не понимание, то хотя
бы сдержанное, настороженное желание «не навредить». Так,
Гамалиил, видный фарисейский авторитет в
Синедрионе, провозгласил принцип, спасший в тот момент христиан
от преследования: 38
Если это предприятие и это дело – от человеков, то оно
разрушится, 39
а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы
вам не оказаться и богопротивниками (Деян. 5, 38-39).
Стоит припомнить и то, что когда перед фарисеями встал выбор,
чью сторону занять в споре
саддукеев с христианами, они выбрали последних (см. Деян. 23,
6-9). Правда, с умелой подачи
искушенного в тонкостях фарисейско-саддукейских взаимоотношений
бывшего фарисея Павла.
3. Саддукеи
Оппонентами фарисеев, причем по полному спектру факторов –
богословскому, политическому и
социальному – были саддукеи.
Название «саддукей» (saddoukai=oj) есть опять-таки огреченное
еврейское слово, скорее всего,
образованное от «Садок» – собственного имени родоначальника
священнической фамилии (см. 3 Цар. 1,
26; Иез. 40, 46; 44, 15; 48, 11).
В социальном или сословном смысле саддукеи представляли собой в
основном священническую
аристократию:
«Богатая иерусалимская священническая аристократия по своему
социальному положению сильно
отличалась от основной массы священников, рассеянных по всей
стране и поделенных на 24 разряда»29
.
было устное предание, которое затем было кодифицировано и во II
веке записано в виде Мишны. Мишна
в свою очередь также была истолкована, в результате чего еще
позднее появился Талмуд. – См. Данн Д.Д.
Единство и многообразие в Новом Завете. Исследование природы
первоначального христианства. М.
1997. С. 102. 27
Телушкин Й. С. 104. 28
Об этом великолепно сказано в: Аверинцев С.С. Ветхий Завет как
пророчество о Новом: общая
проблема – глазами переводчика. // Псалмы Давидовы. Перевод С.С.
Аверинцева. Киев. 2004. С. 116-8,
сн. 12. 29
Иеремиас И. С. 164.
-
12
В политическом отношении саддукеи принадлежали к партии порядка
(римского порядка), на
который опирались их авторитет и благоденствие. Поэтому в эпоху
Иисуса Христа они уже сильно
теряли свой авторитет среди народа. Науськанные именно
саддукеями, которыми были судившие Христа
первосвященники (см. ниж�
