BRICS business magazine

BRAZIL · RUSSIA · INDIA · CHINA · SOUTH AFRICA

BUSINESS MAGAZINE

The World and

br

ics

bu

sin

ess

ma

ga

zine · p

rem

ier is

su

e

Premier Issue 3

It’s been eleven years since the acronym BRIC(S) came into being – and the concept garners substantial interest to this day. Unfortunately however, as relevant as it may be, it’s a subject that remains poorly understood. There are still too many stereotypes and myths circling about. And these need to be shattered.

The goal of the magazine that you hold in your hands is to describe, explain, and provide a window into these new countries, and to unmask their potential – potential that perhaps not everyone is aware of. It’s a serious challenge and I wish the project the best – may it garner the attention of readers and provide a platform for insightful writers.

Let me also add that the publication will cover a wide range of topics, will be multi-faceted and multinational – just like the world that it will strive to examine. These qualities will, by extension, be reflected in the magazine’s editorial board, which will be tasked with providing the project with expert support.

Ruben VardanianChairman of the Editorial Board

BRICS Business Magazine

Premier Issue 5

C момента появления аббревиатуры БРИК(С) прошло уже 11 лет, но тема до сих пор вызывает явный интерес. К сожалению, несмотря на всю вос-требованность, уровень понимания этого предмета остается недостаточным. Вокруг по-прежнему слишком много стереотипов и мифов, и они обязательно должны быть разрушены.

Задача журнала, который вы держите в руках, – открывать, описывать и объяснять новые страны, показывать возможности, которые пока не все за-мечают. Это серьезный вызов, и я хотел бы пожелать проекту успеха, чита-тельского внимания и хороших авторов.

Добавлю, что издание непременно будет тематически богатым, разносто-ронним и мультинациональным, как и тот мир, который ему предстоит изу-чать. Таким же будет и его редакционный совет, призванный обеспечить про-екту экспертную поддержку.

Рубен Варданян, председатель Редакционного совета

BRICS Business Magazine

Annan, Kofi Аннан, Кофи 91Ashton, James Эштон, Джеймс 56Balmond, Cecil Бальмонд, Сесил 56Baoshi, Fu Баоши, Фу 104Batista, Eike Батиста, Эйк 12Bernanke, Ben Бернанке, Бен 46Brockmann, Hilke Брокман, Хильке 46Bulatov, Erik Булатов, Эрик 104Bush, George W. Буш-младший, Джордж 80Cheney, Richard Чейни, Ричард 80Clinton, Bill Клинтон, Билл 80Grinberg, Ruslan Гринберг, Руслан 46Guriev, Sergei Гуриев, Сергей 30Dvorkovich, Arkady Дворкович, Аркадий 46Delhey, Ian Дейли, Ян 46Dumas, Marlene Дюма, Марлен 104Easterlin, Richard Истерлин, Ричард 46Ecclestone, Bernie Экклстоун, Берни 56Johnson, Boris Джонсон, Борис 56Fan, Ying Фань, Ин 80Johansson, Peter Джоханссон, Питер 80Kapoor, Anish Капур, Аниш 56Karaganov, Sergei Караганов, Сергей 80Kennedy, Robert Кеннеди, Роберт 46Korendyasov, Yevgeniy Корендясов, Евгений 40Magomedov, Ziyavudin Магомедов, Зиявудин 34Myers, David G. Майерс, Дэвид 46Mattern, Janice Маттерн, Дженис 80Milhazes, Beatriz Мильязеш, Беатриз 104Mittal, Lakshmi Миттал, Лакшми 12, 56Mobius, Mark Мобиус, Марк 22Nye, Joseph Най, Джозеф 36, 80Nikonov, Vyacheslav Никонов, Вячеслав 40Obama, Barack Обама, Барак 30, 80Olins, Wolff Олинс, Уолли 80O’Neill, Jim О’Нил, Джим 40Panchenko, Dmitri Панченко, Дмитрий 46Prasad, Eswar Прошад, Эшвар 46Putin, Vladimir Путин, Владимир 22Rogoff, Kenneth Рогофф, Кеннет 46Romney, Mitt Ромни, Митт 30Rumsfeld, Donald Рамсфельд, Дональд 80Shaw, Raqib Шо, Ракиб 104Tata, Ratan Тата, Ратан 12Wilson, William Уилсон, Уильям 80Wong, Cho Tak Вонг, Чо Так 12

Agricultural Bank of China 70ArcelorMittal 56Banco Bradesco 70Banco do Brasil 70Bank of China 70Bank of Russia 70Bloomberg 70Brunei University Business School 80China Construction Bank 70Credit Suisse 70Ernst & Young 70, 80European Central Bank 70Freedom Finance 46Frito-Lay 60Goldman Sachs 40, 70ICICI Bank 70Industrial and Commercial Bank of China 70Itau Unibanco Holdings 70J.P.Morgan 70LG Electronics 60McKinsey 60Morgan Stanley 70Observer Research Foundation 40Organisation for Economic Cooperation and Development 46Punjab National Bank 70Saffron Brand Consultants 80Sberbank 12, 30, 70SKOLKOVO Business School 70, 80State Bank of India 70Summa Group 36Templeton Emerging Markets Group 22The Swiss Bankers Association 46The World Bank 12, 30, 40, 91Troika Dialog 12, 70VTB 70

persons and companies mentioned in the issue люди и компании, упоминаемые в номере

Chairman Председательof the Editorial Board Редакционного советаRuben Vardanian Рубен Варданян

Managing Editor Шеф-редакторEvgeny Arabkin Евгений АрабкинCreative Director Креативный директорIgor Borisenko Игорь БорисенкоPublisher ИздательArman Jilavian Арман ДжилавянBusiness Development Director Директор по развитиюAlexei Medvedev Алексей Медведев

5/11 Nizhniy Susalniy Lane,Moscow, Russia, 105064

Telephone: +7 (495) 979 5246E-mail: [email protected]

www.mediacrat.com

Creative and commercial management by

Quote on the cover page:Professor G.K. Chadha, President of South Asian University (India)Цитата на обложке:Профессор Г.К. Чадха, ректор Южно-Азиатского университета (Индия)

ИллюстрацииEast News, MEDIACRAT, ИТАР-ТАСС, РИА Новости, Associated Press, Reuters

Журнал зарегистрирован в Федеральной службе по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций.

Свидетельство о регист–рации ПИ № ФС77-51070.Учредитель ООО «Реклам-ное Агентство Медиакрат».

Тираж 3000 экзепляров. Отпечатано в типографии «Алмаз-Пресс»

BUSINESS MAGAZINE

Any use of published data or its fragments in any language without written permission of MEDIACRAT Sales, LLC is prohibited. The editorial team waives all responsibility for the content of advertising materials.

Любое использование материалов или фрагментов из них на любом языке допускается только с письменного разрешения ООО «Рекламное Агентство Медиакрат». Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов. Материалы не рецензируются и не возвращаются.

OPINION—

Ziyavudin Magomedovthe founding

shareholder of the Summa Group

Mark Mobiusexecutive

chairman of Templeton

Emerging Markets Group

Зиявудин Магомедовоснователь и акционер Группы «Сумма»

Марк Мобиус исполнительный директор Templeton Emerging Markets Group

Experts & Contributors

12

22

30

36

40

46

Laying the bricks for the new world Кирпичи нового мира

ECONOMICS—

Emerging advantage Преимущество в развитии

Не последняя осень

Драйвер мирового роста

Наука развиваться

Покупая счастье

Not the final autumn

The locomotive of world growth

The science of growth

Buying happiness

DEVELOPMENT—

TREND—

Premier Issue

Lakshmi Mittalfounder and owner

of Mittal Group, co-owner of

ArcelorMittal

Лакшми Митталоснователь и владелец Mittal Group, совладелец ArcelorMittal

Совет Европе от самого богатого человека Великобритании

Advice to Europefrom Britain’s richest man

VIEW—

56

CONTENTS

8

David MyersHope College

Psychology Professor

Ruslan Grinberg Director of the

Institute of Economics of the Russian Academy

of Science

Дэвид Майерспрофессор психологии колледжа Хоуп

Руслан Гринбергдиректор Института экономики РАН

Experts & Contributors

Тренировка для десятиборца

Старые риски для новых лидеров

Training for the decathlon

New leaders, old risks

60

70

80

104

OPPORTUNITY—

RESEARCH—

What makes BRICS strong? В чем сила, БРИКС?

ART—

BRICS Art Gallery BRICS Art Gallery

Premier Issue

Sergei Guriev president of

Moscow’s New Economic School

(NES)

Сергей Гуриевректор Российской экономической школы

DOCUMENT—

91Delhi declaration Делийская декларация

© И

ТАР

-ТА

СС

CONTENTS

10

OPINION

12

Laying the bricks for the new worldКирпичи нового мира

Premier Issue 13


Diversity – the word that may end up best capturing the essence of the 21st century, an era that will be defined by multipolarity and multiculturalism, believes Ruben Vardanian, chairman of the editorial board of BRICS Business Magazine, Co-head of Sberbank CIB*. He outlined his view of the economic and geopolitical changes that the world may be facing over the next thirty years. It’s a view in which Brazil, Russia, India, China, and South Africa will figure prominently. Разнообразие – возможно, это слово будет точнее всего описывать XXI век, реалиями которого станут многополярность и мультикультурализм. Так считает председатель редакционного совета BRICS Business Magazine и соруководитель Sberbank CIB* Рубен Варданян. Он очертил контуры экономических и геополитических изменений на ближайшие 30 лет. На первом плане в этой картине оказываются Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР.

The countries gathered under the umbrella of BRICS are very different. What is it that unites them? Isn’t the concept a bit contrived? At the beginning, any association has a certain artificial-ity to it because in addition to characteristics that seem alike, there are those which don’t appear to have anything in common with each other. The political makeups of the countries — Russia, Brazil, India, China, and South Afri-ca — vary quite substantially. There is a rather significant difference between communist China and democratic Bra-zil, which is free from any sort of ideology. If you’re talking about the key factors that led to the formation of the group, it would be high growth rates, large economies and fairly significant population bases. These factors taken together will give these countries the opportunity to exert influence on the global economy over the next 20–30 years.

Keep in mind that China and Russia were sort of blank slates — twenty years ago they were outside the world econ-omy. India and Brazil were missed opportunities. People have been waiting for Brazil to break out for the last fifty years, but it just doesn’t happen. South Africa had just gone

В аббревиатуре БРИКС собраны очень разные государства. Что на самом деле их объединяет, не искусственное ли это понятие?Любое объединение в своем начале обязательно име-ет некоторую искусственность, потому что всегда есть параметры, которые кажутся похожими, и всегда при этом есть те, которые такими совсем не кажутся. Поли-тическое устройство России, Бразилии, Индии, Китая и Южной Африки заметно различается. Между комму-нистическим Китаем и демократической Бразилией, свободной от какой-либо идеологии, разница доста-точно велика. Если говорить о ключевых элементах, которые стали причиной объединения, то это высокие темпы роста, большой размер экономики и достаточно большая численность населения. Совокупность этих параметров дает названным странам возможность влиять на мировую экономику в ближайшие 20–30 лет.

Надо сказать, что Китай и Россия – это белые пятна. 20 лет назад они были вне мировой экономики, а Ин-дия и Бразилия – упущенные возможности. Последние 50 лет все ждут, что Бразилия вот-вот «выстрелит», но

*CJSC “Sberbank CIB”. The Corporate & Investment Banking

Business (Sberbank CIB) was created as part of the integration of

Sberbank of Russia and Troika Dialog. Sberbank CIB’s key areas of

activity are corporate financing, investment banking services, trade

operations with securities, and alternative investments. Sberbank

of Russia’s Corporate & Investment Banking Business provides

integrated financial solutions and investment advisory services to

its clients, which include major corporations, financial institutions,

sovereign states and federal and sub-federal government bodies and

organisations.

*ЗАО «Сбербанк КИБ». Корпоративно-инвестиционный бизнес

(Sberbank CIB) был создан в рамках интеграции Сбербанка России и

«Тройки Диалог». Ключевыми направлениями деятельности Sberbank

CIB являются корпоративное кредитование, инвестиционно-банков-

ские услуги, торговые операции с ценными бумагами, альтернатив-

ные инвестиции. Корпоративно-инвестиционный бизнес Сбербанка

России предоставляет своим клиентам, в числе которых крупнейшие

корпорации, финансовые институты, государства и федеральные

и субфедеральные органы власти и организации, интегрированные

финансовые решения и услуги финансового советника.

OPINION

14

through the end of Apartheid and the subsequent ironing out of a new system of government. There are other, no less interesting countries, such as Indonesia, which have a lot in common with the above–mentioned five. But when evaluat-ing the influence of different countries, it’s clear that South Africa is the key country in Africa in a lot of areas. You can say the same thing about Brazil in Latin America, or Russia, and obviously China and India — not just regionally but on a global scale. So the organisation as it now stands isn’t the least bit artificial. Now, whether these countries will stay joined forever is another question. It’s an issue of self–iden-tification. The world has changed: we’ve moved away from the “vacuum cleaner model” where all resources were in the service of Europe, the U.S., and Japan, only to return to oth-er parts of the world in the form of investment and goods. Now we’ve arrived at something else.

The very creation of BRICS is a telling sign that unipo-larity is a thing of the past. Nowadays, there couldn’t be a situation in which the majority of countries are either not visible at all or insignificant from the point of view of eco-nomics, politics, culture and even sports. A lot of new lead-ers have emerged. The world has become multipolar. So I think that the idea of BRICS should be approached from this standpoint. It wasn’t that long ago that there was the so-cialist camp and the capitalist camp but not countries unit-ed together. But now the configuration is different. Even the situation in Europe has become more complicated and it’s not entirely clear whether Europe will stay together. The theory of multipolarity is repeated extremely frequently — so often in fact that one starts to get the impression that now it just needs to actually manifest itself. There are realities which are very different from those about which we are speaking. Regardless of how much we talk about multipolarity, the UN Security Council is struc-tured in such a way that the right of veto is at the disposal of only five countries. India, for example, isn’t one of them. Even Germany and Japan aren’t included because they lost WW II. Why is multipolarity talked about so much? An un-derstanding of the new reality is already coming but the mechanisms that would allow that reality to be expressed have not yet been created. The transition from G8 to G20 is just one attempt to move in that direction. It also raises the question about the necessity of even preserving the G8, about what the G8 even means if Europe is now one entity.

It’s important to determine whether the G20 has come into its own as an international

institution and how the system of checks and balances works. Right now, the G20 doesn’t

reflect the current state of affairs

Надо понять, состоялась ли G20 как международный институт, как работает в нем

система сдержек и противовесов. Пока «двадцатка» не отражает существующего

порядка вещей

этого пока не происходит. ЮАР только прошла меха-низмы очистки от апартеида и выстраивания новой си-стемы управления. Есть не менее интересные страны, такие как, например, Индонезия, обладающие схожими с перечисленной пятеркой характеристиками. Но если попытаться оценить влияние разных государств, то мы увидим, что ЮАР для Африки – ключевая страна во многих процессах. То же самое можно сказать о Брази-лии и Латинской Америке, о России и, само собой, о Ки-тае и об Индии, причем не только на реги ональном, но и на мировом уровне. То есть объединение в существу-ющем виде ни в коем случае не искусственное. Другое дело, что это не означает, будто собранные в нем стра-ны спаяны друг с другом навечно.

Это вопрос самоидентификации. Мир изменился. И от модели «пылесоса», когда все ресурсы работали на Евро-пу, США и Японию и возвращались в другие части света в виде инвестиций и товаров, он перешел к чему-то дру-гому. Само возникновение БРИКС говорит о том, что од-нополярности больше нет. Нет ситуации, когда большин-ство стран либо вообще незаметны по показателям, либо просто незначительны с точки зрения экономики, по-литики, культуры и даже спорта. У нас появилось много новых лидеров, мир стал многополярным. Думаю, тему БРИКС нужно рассматривать именно с этих позиций.

Еще не так давно существовали социалистический лагерь, капиталистический лагерь и не присоединивши-еся к ним страны. Однако теперь конфигурация совсем иная. Даже ситуация в Европе усложнилась, и теперь до конца не ясно, останется она объединенной или нет.Тезис о многополярном мире повторяется очень часто – настолько часто, что складывается впечатление, что ему еще только предстоит приобрести настоящее содержание.Есть реалии, которые сильно отличаются от того, о чем мы говорим. Как бы ни декларировалась многополяр-ность, Совет Безопасности ООН устроен таким обра-зом, что правом вето обладают только пять стран. Ин-дия, например, в их число не входит. Даже Германии с Японией там нет, потому что они проиграли Вторую мировую войну.

Почему о многополярности так часто и много гово-рится? Просто понимание новой реальности уже при-ходит, а механизмы, позволяющие ее отразить, еще не созданы. Тот же переход от G8 к G20 – пока лишь одна из попыток в этом направлении. Она сама по себе ставит вопросы о необходимости сохранения G8, о том, что это вообще такое, если Европа сейчас едина. С другой стороны, надо понять, состоялась ли G20 как междуна-родный институт, как работает в нем система сдержек и противовесов. Пока «двадцатка» не отражает суще-ствующего порядка вещей, но достаточно адекватно под него подстраивается. И все же зазор между тем, что говорится, и тем, что делается, слишком большой.Какова иерархия этих международных институтов, отражающих или не отражающих новую реальность?Совет Безопасности принимает решения вводить или не вводить войска, применять ли санкции. Всемир-


Premier Issue 15

On the other hand, it’s important to determine whether the G20 has come into its own as an international institution and how the system of checks and balances works. Right now, the G20 doesn’t reflect the current state of affairs but it does do a relatively suitable job of accommodating it. Nev-ertheless, the gap between what is said and what is being done is too big. What is the hierarchy of the international institutions which do or do not reflect this new reality? The Security Council makes the decision whether or not to send in troops or impose sanctions. The World Bank dis-tributes quotas, determines the relative weights of various countries, the size of their payments. The headquarters of key international institutions are located either in Europe or the United States. Period. But that will change. At some point, the head offices of such organisations will be forced to move out of Geneva and New York, perhaps to a newly–built city in China or Brazil or Singapore, because that will better reflect the reality of the new day. And it will make more sense if you look at where the flow of information and people is headed. Will the old world resist these changes? There are two natural processes here. We are all by nature conservative and it’s hard to change. And barring a cata-clysm, no one is going to rejoice at such changes. Everyone is used to the way things are, settled in and comfortable and no one wants to make decisions and incur expense. Af-ter all, things more or less calmed down after the Second World War. The winners decided how things would be and then tried to live according to that paradigm. The desire to preserve the status–quo is a natural human impulse. So there will be resistance to the changes. At the same time, life keeps moving forward and things will change whether we want them to or not. The choice of host cities for the Olympics and World Cup for the next eight years is a good example. It wasn’t long ago that neither Russia nor Brazil would have even been in contention for the honour of host-ing such an event. Describe the actual economic cooperation among BRICS countries. There almost isn’t any, which is a good challenge. Clearly the small volumes that go between China, India, and Rus-sia can’t compare with the total volume of exports/imports of these countries. There are subjective reasons for this – strained relations between India and China and complicat-

Cho Tak Wong, Eike Batis-ta, Ratan Tata systemati-cally assess opportunities of BRICS countries

Чо Так Вонг, Эйк Батиста и Ратан Тата системно оценивают возможности соседей по БРИКС

ный банк распределяет квоты, определяет веса разных стран, размер их платежей. Штаб-квартиры ключевых международных институтов находятся или в Европе, или в Америке. Точка. Но это изменится. Через какое-то время головные офисы подобных организаций бу-дут вынуждены переехать из Женевы и Нью-Йорка в какой-нибудь только что построенный город в Ки-тае, Бразилии или в Сингапур просто потому, что это будет больше отражать реалии нового дня. Это будет удобнее, если исходить из того, как станут двигаться информационные и человеческие потоки.Старый мир будет сопротивляться этим изменениям?Тут два естественных процесса. Мы все консервативны, поэтому поменять что-либо сложно, и если не произой-дет серьезного катаклизма, такие изменения никем не будут восприняты на ура. Все привыкли, обуст роились, всем удобно, и никто не хочет принимать решения и нести большие расходы. Ведь после Второй мировой войны ситуация более или менее устаканилась. Побе-дители решили, что все будет так-то и так-то, а потом попытались в этой парадигме жить. Это естественное людское желание – сохранить все как есть, поэтому со-противление изменениям будет.

В то же время жизнь идет вперед, и, хотим мы этого или нет, изменения произойдут. Выбор столиц Олим-пиад и стран для проведения чемпионатов мира по футболу в следующие восемь лет – хороший пример. Еще недавно ни Россия, ни Бразилия претендовать на такую честь не могли.Каково реальное экономическое взаимодействие между странами БРИКС?Его почти нет, и это хороший вызов. Конечно, малень-кие потоки между Китаем, Индией, Россией несопоста-вимы в общем объеме экспорта-импорта этих стран. Тут есть субъективные причины: сложные отношения между Индией и Китаем, непростые отношения между Россией и Китаем. Есть и другие причины, скажем, от-сутствие большого рынка сбыта российских товаров в Индии, в основном это сырье или ВПК. У Индии тоже нет особых возможностей, Бразилия далеко, и, как пра-вило, оттуда идут лишь продукты питания.

Но процесс пошел, и процент россиян, уезжающих учиться в Китай или изучающих китайский, постоянно растет. Людей, которые хотят отправиться в Бразилию

OPINION

16

ed relations between Russia and China. There are other rea-sons: let’s say the lack of a large outlet for Russian goods in India, which mostly buys raw materials and military equip-ment. India also doesn’t have much capability here; Brazil is far away and mostly exports food products. But the process is underway and the number of Russians that are going to study in China or learning Chinese is continually growing. More and more people want to go to Brazil, not because of the festival, but because it’s possible to build a business there. The numbers show that this is already becoming a definite trend. I am convinced that the worsening social situation in Europe will lead a lot of people to look at Latin America and Southeast Asia as preferable in terms of the job market, as well as capital and information markets. But the flow of information still has not changed directions? Chinese money is still staying in China or going to countries in Southeast Asia where there’s a large Chinese diaspora and where the Chinese have well–established connections. But this money could go into buying reputation–enhanc-ing brands in Europe or the U.S. Indian money is going to the U.S. and Europe or is staying in the domestic market be-cause Indians better understand the Anglo–Saxon model. But that will be changing and in fact the flow of capital is already starting to reorient itself. It seems to me that the magazine is getting started not when everything is estab-lished and solidified but at a time when the pace is acceler-ating. The abbreviation BRICS has been around for eleven years — a significant amount of time in the life of a per-son — but historically, that’s nothing. It will take another 10–15. By then a new generation will be operating in a sys-tem with different coordinates. Are any high–profile individuals displaying interest in investing in other BRICS members? Of course. People like Eike Batista, Lakshmi Mittal, Ratan Tata, and Cho Tak Wong are quite active and systemati-cally evaluate emerging possibilities. Chinese investors are carefully monitoring what’s going on in Russia. So yes, mu-tual interest is appearing, albeit slowly. Very slowly. There

не потому, что там фестиваль, а потому, что там мож-но строить бизнес, становится больше. И цифры таковы, что это уже превращается в определенный тренд. Ухуд-шение социальной ситуации в Европе, я уверен, приве-дет к тому, что множество людей начнут рассматривать Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию как пред-почтительные рынки труда, капитала или информации.Но инвестиционные потоки еще не поменяли своего направления?Китайские деньги пока идут в Китай или в те страны Юго-Восточной Азии, где очень большая китайская диаспора и где уже налажены хорошие связи. Они мо-гут пойти еще в Европу или в Америку для покупки ре-путационных брендов. Индийские деньги тоже уходят в США, Европу или остаются внутри страны, потому что индийцам более понятна англосаксонская модель. Но и это будет меняться, финансовые потоки уже сей-час понемногу переориентируются. Мне кажется, что журнал начинает свою деятельность не тогда, когда все устоялось и застыло, а в момент особого ускорения. Аббревиатуре БРИКС исполняется 11 лет, для человече-ской жизни это огромный срок, но исторически это ни-чего не значит. Нужно еще лет 10–15. Тогда новое поко-ление будет действовать в другой системе координат.Возникает ли этот инвестиционный интерес к соседям по БРИКС на уровне каких-то значимых фигур?Конечно, такие люди, как Эйк Батиста, Лакшми Мит-тал, Ратан Тата и Чо Так Вонг, достаточно активны и системно оценивают появляющиеся возможности. Китайские инвесторы внимательно смотрят на то, что происходит в России. Поэтому да, взаимный интерес появляется, но медленно. Очень медленно. Никаких иллюзий на первом этапе быть не должно, этот процесс никому не покажется простым.На политическом уровне у БРИКС тоже есть какие-то понятные перспективы?Не могу полноценно ответить на этот вопрос. Даже если БРИКС превратится в серьезное политическое объединение, оно все равно будет фрагментарным.

Ruben Vardanian believes that BRICS will get the opportunity to exert influence on the global economy over the next 20–30 years

Рубен Варданян считает, что страны БРИКС получат возможность влиять на мировую экономику в ближайшие 20–30 лет


Premier Issue 17

shouldn’t be any illusion at the first stage; this process will not strike anyone as being easy. Does BRICS also have any clear prospects in the political arena? I can’t give a complete answer to that question. Even if BRICS turns into a serious political organisation, it will nevertheless be fragmented. More likely, we should be talk-ing about a configuration that includes a larger amount of countries. A closed group of four or five countries is only able to solve specific problems. As the scale of the problems increases at a global level, 15–20 countries would be need-ed. In terms of who else should be included, besides Bra-zil, India, Russia, China, and South Africa, countries such as South Korea, Indonesia, Viet Nam, and Nigeria (all of its problems notwithstanding, Nigeria has huge potential by virtue of its 150–million strong population) all unquestion-ably deserve to be mentioned. Also, of course, Mexico and maybe Argentina. For many it seems that by postulating a multipolar world, Moscow and Beijing are in fact gravitating towards systems that they can dominate.This is a serious issue. People who are not well versed in history will be interested to know that before 1820, India and China accounted for 50% of the world’s GDP. Russia had a 2.5% share and the USA provided for 1.5%. I think that China’s five thousand year history gives it the right to look at many things in a dif-ferent light. India only re-cently became a country and the question remains to what extent it has taken on the characteristics of one. Today In-dia is more like a confederation of states that is inhabited by people with large national, religious and cultural differ-ences. Russia has been a nation, in one way or another, for four hundred years which is obviously a long period in terms of history, but not an enormous one. Brazil, on the other hand, is a new country and a decade ago the average age of its population was eighteen.

The basic data is very varied, and so it’s understood that a unipolar world is the simplest variant. However, monopolies can’t last for very long. Unsurprisingly, the bipolar model is the most stable one, if it is vested with elements of mutual deterrence. The atomic bomb played a large role in stopping two opposing camps from spiral-ling into armed conflict. Both sides were equal and clear-ly understood that they could simply destroy each other. The illusion that America could become the single global centre was upheld for a while, but in the end the United States missed its chance to turn the illusion into reality. The Roman Empire was in the same state for a few hun-dred years, which shows the short–lived nature of such a position.At a first and perhaps cursory glance, it seems like the very idea of combining two completely different cultures sows the seeds for possible future conflict.

Скорее, надо говорить о конфигурации, при которой в некий союз входит большее количество стран. За-крытый клуб из четырех-пяти членов возможен только для решения отдельных задач. На глобальном уров-не, когда масштаб проблем возрастает, нужно хотя бы 15–20 стран. Из тех, кто должен входить в такой клуб помимо Бразилии, Индии, России, Китая и ЮАР, надо обязательно назвать Южную Корею, Индонезию, Вьетнам и Нигерию, при всех своих трудностях об-ладающую огромным потенциалом, который ей дает 150-миллионное население. Еще, конечно, Мексику и, может быть, Аргентину.У многих складывается ощущение, что, постулируя многополярность, Москва и Пекин на самом деле тяготеют к системам, в которых они могут доминировать.Это серьезный вопрос. Людям, не знающим истории, будет интересно узнать, что до 1820 года Индия и Ки-тай обеспечивали 50% мирового ВВП. Россия – 2,5%, США – 1,5%. И, наверное, 5000 лет истории Китая дают ему право смотреть на многие вещи по-другому. Индия

как страна вообще не суще-ствовала, и до сих пор во-прос, насколько она в этом качестве состоялась. Сей-час Индия больше похожа на конфедерацию штатов, где живут люди с больши-ми национальными, рели-гиозными, культурными и ментальными различи-ями. Российской государ-ственности более 400 лет,

что для истории, конечно, большой срок, но не огром-ный. Бразилия – новая страна, десятилетие назад сред-ний возраст нации был всего 18 лет.

Исходные данные очень разные, и понятно, что од-нополярный мир самый простой. Хотя монополия не может сохраняться очень долго. Биполярная модель, как ни странно, наиболее устойчивая, если в ней за-ложены элементы взаимного сдерживания. Атомная бомба сыграла большую роль в том, что противосто-яние двух лагерей не вылилось в военный конфликт. Обе стороны были равнозначны и осознавали, что про-сто уничтожат друг друга. Иллюзия того, что Америка может стать единым мировым центром, какое-то вре-мя продержалась, но Соединенные Штаты свой шанс упустили. Римская империя находилась в таком по-ложении всего несколько сотен лет, что показывает не-долговечность подобной позиции.На первый и, вероятно, поверхностный взгляд в самой идее объединения совершенно непохожих друг на друга культур заложена возможность конфликта.Не надо никого объединять. Я надеюсь, что мы не ста-нем заложниками этой аббревиатуры. Суть в том, что ключевыми игроками в следующие 20–30 лет будут не Европа с Америкой, а другие страны. Эти государства обладают разными характеристиками, но все они ак-

People who are not well versed in history will be interested to know that before 1820, India and China counted for 50%

of the world’s GDP. Russia had a 2.5% share and the USA provided for 1.5%

Людям, не знающим истории, будет интересно узнать, что до 1820 года Индия и Китай обеспечивали 50% мирового ВВП.

Россия – 2,5%, США – 1,5%

OPINION

18

There’s no need to combine anything. I hope that we won’t become hostages to the abbreviation (BRICS). The point is that in the next 20–30 years the key players will not be Eu-rope and America, but other countries instead. These coun-tries possess different characteristics, but are all actively transforming, modernising and rebuilding. They are trans-forming into regional and global leaders.

An entirely natural process is underway, which cannot be simply seen in black and white. One party will want to remain alone and not join forces with anyone, whilst another will want to be in the same club as the Americans and the Euro-peans. We’re trying to simplify everything, to see everything in patterns, but this is only taking us further away from real-ity. Life is more layered and complex than that. We need to understand that a trend definitely does exist and it influences even the most ordinary of people, but this is not to say that everyone falls into line and continues to exist in one system.In the previous one hundred and fifty years the success of a country has often been associated with such concepts as “Protestant ethic,” “Protestant outlook” or “Protestant work ethic.” Now civilisations with completely different cultural foundations and outlooks are competing for leadership. What does this mean for those who have got used to the old order of things?Attempts to attach labels and keep everything simple are normal human desires. Yet there even discrepancies with re-gard to “Protestant ethic”. For example, Bavaria is a Catholic land, but despite this it is one of the richest and successful German regions. With all due respect to the principles de-scribed by Max Weber, he was mistaken in his conclusion that Protestant ethic is the main driver of all things.

The Vikings did not adhere to Protestantism, but they were the engine of change in Europe. Essentially the Nor-mans were Vikings and the Anglo–Saxons were Vikings that conquered England. Sicily was also controlled by the Normans and in a few centuries they determined Italian history. Even Oleg, Igor and other Old Russian kings were Vikings. But, of course, in itself the question is very impor-tant. The world we will live in will not only be multipolar in an economic sense, but also multicultural and multireli-gious. After Islam arose in the seventh century its followers began to fight for territory — mainly they battled against Christians. We have lived with this confrontation between Muslim and Christian since the Crusades. Now everyone must understand that the world is not just populated by rep-resentatives of those two faiths. Buddhists, Hindus, Shinto-ists, and Confucianists also share this world. The ability to communicate, work and share information with those that are not like you will be very important in future.

In the past everything was very simple. Everyone tried to come to the USA, learn English and live according to the law there, since U.S. laws are the same for everyone. That’s not how it works now. For example, you find yourself in In-dia, and you understand that it’s not like being in the USA, China or Russia. This makes the world more complicated. For the majority of people this is an uncomfortable environ-ment, where different models are popular.You mean to say that the level of inner anxiety is increasing?

тивно трансформируются, модернизируются и пере-страиваются, превращаясь в региональных и мировых лидеров.

Идет вполне естественный процесс, в котором нель-зя выкрасить все одной краской. У кого-то возникнет желание остаться собой, ни с кем не объединяться, кто-то захочет быть в одном клубе с американцами и европейцами. Мы пытаемся все упростить и схема-тизировать, и это только отдаляет нас от реальности. Жизнь бывает более многослойной и сложной. Тут надо понимать, что тренд действительно существует, и он окажет свое влияние даже на самых обычных лю-дей, но это не означает, что все построятся в колонну и продолжат существование в одной системе.В предыдущие полтора столетия страновой успех часто связывался с такими понятиями, как «протестантская этика», «протестантский взгляд на жизнь» или «протестантское отношение к труду». Теперь на лидерство претендуют цивилизации с совершенно иными культурными и мировоззренческими основаниями. Что это значит для тех, кто привык к старому порядку?Попытка навесить ярлыки и все упростить – это нор-мальное человеческое желание. Но даже по поводу «протестантской этики» есть нестыковочки. Напри-мер, Бавария – это католическая земля, тем не менее она самая богатая и успешная в Германии. При всем моем глубоком уважении к принципам, описанным Максом Вебером, вывод о том, что протестантская эти-ка была главным двигателем всего, неверен.

Викинги не исповедовали протестантизм, но имен-но они стали двигателями перемен в Европе. В прин-ципе, норманны – это викинги, и англосаксы – это викинги, которые завоевали Англию. Сицилия тоже была под контролем норманнов, и они несколько со-тен лет определяли всю итальянскую историю. И даже Олег, Игорь и другие древнерусские князья были ви-кингами.

Но, конечно, сам по себе вопрос очень важен. Мы будем жить не только в экономически многополярном мире – он будет мультикультурным и мультирелиги-озным. Ислам возник в VII веке, и его последователи стали воевать за территории. Прежде всего с христи-анами. В этом противостоянии христиан и мусульман мы существуем со времен Крестовых походов. Теперь всем придется понять, что мир состоит не только из представителей этих конфессий. Есть буддисты, ин-дуисты, синтоисты, конфуцианцы. Умение общаться, работать, делиться информацией с тем, кто не похож на тебя, станет очень важным.

Раньше было очень просто. Все пытались приехать в США, выучить английский язык и жить по местным законам, потому что американские законы едины для всех. Больше это не работает. Оказавшись, допустим, в Индии, понимаешь, что здесь не так, как в Штатах, в Китае или в России. И это усложняет мир. Для боль-шинства людей такая среда некомфортна, спросом пользуются иные модели.То есть вырастет уровень внутренней тревоги?


Premier Issue 19

Definitely. The more alter-natives there are the worse things are for the average person’s mind. Only very few are ready to embrace changes and face challenges. Ninety–seven percent of people want a simplified and rather primi-tive model of existence.The BRICS countries are demographically uneven and each country faces its own number of threats. For example, gerontologists have claimed that in several decades’ time, the one–child policy will undermine China’s economic power and the question of leadership will no longer relevant for the country.There are many problems besides that. For example, it’s re-cently been discovered that children of surrogate parents have a lessened ability to procreate and that their immune systems are weaker. There are questions regarding clon-ing and genetic modification of internal organs and or-gan transplantation. I think that we’re still in a century of technological revolutions, a century in which biology and genetics can cause a great deal of change. This will impact

Конечно. Чем больше аль-тернатив, тем хуже для среднего сознания. Толь-ко очень немногие готовы к изменениям и услож-нениям. 97% людей хотят упрощенной и достаточно примитивной модели су-ществования.Страны БРИКС демографически неравноценны, перед каждой есть свой

набор угроз. Например, геронтологи утверждают, что правило «одна семья – один ребенок» через несколько десятилетий подточит экономическую мощь Китая, и вопрос о лидерстве для этой страны будет закрыт.Существует множество проблем, не только эта. Скажем, дети суррогатных родителей, как сейчас выясняется, имеют меньшую способность к продолжению рода, их иммунная система слабее. Есть вопросы по поводу кло-нирования и генетических изменений внутренних ор-ганов, их пересадки. Думаю, мы еще находимся в веке технологических революций, веке, в котором биология и генетика могут поменять очень многое. Это заденет

In the past everything was very simple. Everyone tried to come to the USA, learn

English and live according to the law there, since U.S. laws are the same for everyone.

That’s not how it works now

Раньше было очень просто. Все пытались приехать в США, выучить английский язык

и жить по местным законам, потому что американские законы едины для всех.

Больше это не работает

OPINION

20

everyone, and BRICS is not an exception. Russia has its own challenges: we’re an aging nation that is not regenerating itself; the birth–rate is not sufficient for population growth. Brazil is a very young country that has not yet become a na-tion. China, India and South Africa also have their own challenges. I believe that no one will be able to find answers to them in order to prevent crises, including China.

At the same time, external circumstances have also radically changed. If you look at the history of Europe, it becomes clear that for the first time ever we have been liv-ing for over fifty years without suffering through wars or plagues, in other words, the population is no longer falling due to conflicts, natural disasters or epidemics.At The Russia Forum 2012 that was held by Sberbank and Troika Dialog at the start of the year, the opinion was stated that the younger generation in countries with fast–growing economies often has high expectations. In other words, the main resource for change is dissatisfied by the speed at which change is coming about.It means that these young people will be disappointed. They will either emigrate or remain and try to change the system. I always say that, unfortunately, man-kind only has three paths for making serious chang-es — revolution, reform and inquisition. Other methods simply don’t exist. Revolu-tion completely demolishes old systems. Reform focuses on one segment of society. The Protestants or Peter the Great serve as examples. Everyone who wears a beard is wrong, and those who don’t are right. Some will live well and others will live a poor life. And then there’s inquisi-tion, like what happened under Stalin — unpaid forced labour and “we need a breakthrough!” The inquisition model also played a role in Europe. Of course, there’s also the evolutionary path of development, but it’s rather slow and laden with compromises. At some point, all countries risk switching from an evolutionary approach to more radical models. Reform may be positive, but human sac-rifice can turn out to be enormous — during the rule of Peter the Great, more people perished than in many other periods. Revolution is even worse.

All the BRICS countries are without a doubt moving along an evolutionary path. What’s really unique is that Russia and South Africa managed to change their political systems without going through revolutions. Russia followed a re-form path, like South Africa’s rejection of Apartheid. China is attempting to reform its Communist Party by means of evolution. Brazil is gradually transforming from a country of social inequality to a country with a more stable and pre-dictable economy and longer–term planning. This is where the threat is — at some point it’s possible that there won’t be enough energy to grow further and make mild changes. I’ll say it again, evolution is a compromise. Many may be dis-satisfied with evolution, but at the same time it is without fatal scenarios.

всех, и БРИКС не исключение. У России тут свои вызо-вы: мы стареющая нация, не репродуциру ющая себя, нам не хватает рождаемости для роста населения. Бра-зилия – очень молодая страна, еще не ставшая нацией. У Китая, Индии и ЮАР тоже свои вызовы. Полагаю, ни-кто не сможет ответить на них так, чтобы не случилось кризиса, в том числе и Китай.

В то же время радикально изменились и внешние обстоятельства. Если посмотреть на историю Европы, станет понятно, что мы в первый раз живем больше 50 лет без войны или чумы. То есть впервые население не уменьшается из-за каких-либо конфликтов, природ-ных катаклизмов или эпидемий.На «Форуме Россия 2012», который Сбербанк и «Тройка Диалог» проводили в начале года, говорилось о том, что молодое поколение в странах с быстрорастущими экономиками зачастую имеет завышенные ожидания. Другими словами, главный ресурс перемен недоволен скоростью этих перемен.

Значит, эти молодые люди будут разочарованы. Или уедут в другую страну, а мо-жет, попытаются изменить внутренний режим в своей. Я всегда говорил о том, что для серьезных изменений у человечества, к сожале-нию, есть только три пути: революция, реформация и инквизиция. Других ме-

ханизмов просто не существует. Революция полностью сносит все старые системы. Реформация делает упор на какую-то одну часть общества. Примером тут могут быть протестанты или Петр I. Все, кто с бородой, – не-правильные, а кто без – правильные. Одни будут жить хорошо, другие плохо. А инквизиция – это как у Стали-на. Бесплатный труд, «нам нужен рывок!». В Европе мо-дель инквизиции тоже сыграла свою роль. Конечно, есть и эволюционный путь развития, он достаточно медлен-ный и компромиссный. Но на каком-то этапе развития все страны рискуют перейти от него к более радикаль-ным моделям. Реформация может быть позитивной, но и человеческие жертвы оказываются огромны: во время правления Петра I в России погибло больше людей, чем во многие другие периоды. А революция еще страшнее.

Все страны БРИКС, безусловно, движутся по эволю-ционному пути. И совершенно уникально то, что Рос-сия и ЮАР прошли через смену структуры власти без революции. У нас она была скорее реформационной, как и отказ от апартеида в Южной Африке. Китай пыта-ется эволюционно реформировать коммунистическую партию, Бразилия из страны с социальным неравен-ством постепенно превращается в более стабильную и предсказуемую экономику с более длинным горизон-том планирования. В этом-то и угроза: в один прекрас-ный момент энергии для дальнейшего роста и мягких изменений может не хватить. Эволюция, повторю еще раз, – это компромисс. Недовольных может быть много, но зато в ней нет фатальных сценариев.

I always say that mankind only has three paths for making serious changes –

revolution, reform and inquisition. Other methods simply don’t exist

Я всегда говорил о том, что для серьезных изменений у человечества есть только три

пути: революция, реформация и инквизиция. Других механизмов просто не существует

Основная идеявсегда должна быть

недосягаемо выше,чем возможность ее исполнения

—Федор Достоевский

Основная идеявсегда должна быть

недосягаемо выше,чем возможность ее исполнения

—Федор Достоевский

ECONOMICS

22

Emerging advantageПреимущество в развитии

Few people know the emerging markets as well as he does. And few people have made as much money as he has, from investing in the BRICS countries. Mark Mobius, executive director of Templeton Emerging Markets Group, granted BRICS Business Magazine an exclusive interview, analysing the investment attractiveness and prospects of each of the BRICS countries. Мало кто так хорошо знает развивающиеся рынки, как он. И мало кто заработал на инвестициях в страны БРИКС столько, сколько он. Исполнительный директор Templeton Emerging Markets Group Марк Мобиус эксклюзивно для BRICS Business Magazine проанализировал инвестиционную привлекательность

и перспективы каждого из государств этого объединения.

Впервые я заинтересовался развивающимися рынками около 40 лет назад, когда начал карьеру в ка-честве глобального инвестора, и до сих пор продолжаю находить их как увлекательными, так и полезными. Развивающиеся рынки предлагают огромное поле для инвестиционных возможностей с точки зрения компа-ний с высоким потенциалом роста. Инвестиционная

I was initially attracted to emerging markets when I began my career as a global investor and have con-tinued to find them both fascinating and rewarding for over 40 years. Emerging markets offer a pool of investment op-portunities in terms of companies with high growth po-tential. Our investment philosophy at Templeton Emerg-ing Markets Group is built upon a disciplined yet flexible,


Premier Issue 23

философия Templeton Emerging Markets Group строит-ся на дисциплинированном, но все же гибком подходе к долгосрочному, ценностно ориентированному инве-стированию на развивающихся рынках.

На развивающиеся рынки, в частности рынки стран БРИКС (традиционно Бразилия, Россия, Индия и Китай, к которым я хотел бы также добавить Южную Африку), в настоящее время приходится около трети капитали-зации мирового фондового рынка. Кроме того, согласно прогнозам МВФ, средний темп роста развивающихся рынков в этом году составит около 5% против 1% роста рынков развитых стран. Имея хорошие прогнозы роста, улучшение отношения долга к ВВП и более высокий рост валютных резервов, чем многие развитые страны, эти рынки должны преуспеть в долгосрочной перспективе. Внутренний спрос, обусловленный ростом доходов и со-зреванием молодого трудоспособного населения, также будет играть важную роль в росте развивающихся стран.

Мы считаем, что страны БРИКС в нас тоящее вре-мя имеют лучшие экономические перспективы, чем многие развитые страны, которые все еще отягощены медленным ростом и долгами. Инвес тиционное со-общество опасается, что в будущем на развивающихся рынках будет наблюдаться ослабление роста, а не его усиление. Тем не менее есть все основания сохранять оптимизм в отношении перспектив стран БРИКС.

БразилияБразилия остается привлекательным объектом для долгосрочных инвестиций, несмотря на замедление внутреннего роста и общую нестабильность мировой экономики. Однако ее конкурентоспособность под-

Досье BRICSМарк Мобиус – глобальный инвестор и управляющий, один из крупнейших и наиболее влиятельных инвесторов, специали-зирующихся на развивающихся рынках. За 30 лет инвестиций в компании развивающихся стран он удостаивался множества престижных наград, среди которых – «Лучший управляющий акциями на развивающихся рынках» (International Money Marketing), «Лучший управляющий фондом закрытого типа» (Morningstar), «Лучший управляющий инвестиционным тра-стом» (Sunday Telegraph) и т.д. В 2006 году журнал Asiamoney включил Марка Мобиуса в рейтинг «100 самых могуществен-ных и влиятельных людей года».По собственному признанию, большую часть времени – 250 дней в году – Марк Мобиус проводит в дороге и уже посетил компании почти во всех уголках земного шара. «Я пролетел более 30 млн миль и горд тем, что добился ста-туса постоянного кочевника. Я хочу своими собственными глазами видеть, что происходит в компании или в стране», – пишет он в своем блоге.Кроме того, Мобиус – автор нескольких книг, включая «Тор-говлю с Китаем», «Гид инвестора по развивающимся рынкам» и «Пропуск к прибыли».

The BRICS dossierMark Mobius is a global investor and manager, one of the big-gest and most influential investors to specialise in the devel-oping markets. In 30 years of investments in the companies of the developing countries, he has won a multitude of pres-tigious awards, including the Best Emerging Markets Equity Manager, Closed-End Fund Manager of the Year, Investment Trust Manager of the Year and many others. In 2006 Asia-money magazine placed this international financier on its list of Top 100 Most Powerful and Influential People.He admits that he spends most of his time—250 days each year—on the road, and has already visited companies in vir-tually every corner of the planet. “After chalking up over 30 million miles of flight time, I’m proud to achieve the sta-tus of a full-time nomad. I would rather see with my own eyes what’s happening in a company or country,” he writes in his blog.Moreover, Mobius has penned several books, including Trad-ing with China, The Investor’s Guide to Emerging Markets and Passport to Profits.

bottom-up approach to long-term, value-oriented emerging markets investing.

Emerging markets, BRICS countries (traditionally Brazil, Russia, India, and China [to which I would also add South Africa]) included, now represent about a third of the world’s stock market capitalization. Moreover, this year average growth rate for emerging markets is expected to be around 5% versus 1% in developed countries according to IMF pro-jections. Given good growth projections, generally better debt-to-GDP ratios and higher foreign reserves than many developed countries, these markets should do well in the long-term. Domestic demand—driven by rising incomes and the maturing of a young working population—will also play an integral role in emerging countries’ growth.

We believe the BRICS nations have a better economic outlook right now than many developed economies, which are still weighed down by sluggish growth and debt. The in-vestment community fears that emerging markets will see growth weaken in the future rather than strengthen. How-ever, there are good reasons to remain optimistic about the prospects of the BRICS countries.

BrazilBrazil remains an attractive investment destination for long-term investors despite slowing domestic growth and uncertainty in the global economy. However, its competitive position is at risk of slipping as a result of the heightened economic challenges the country has experienced since the beginning of 2012. In 2011, Brazil’s growth eased to 2.7% after having reached 7.5% in 2010. The Eurozone crisis and the impact of a stronger Real on the competitiveness of Bra-zilian industry are partially to blame for this slowdown.

ECONOMICS

24

вергается риску, посколь-ку существует тенденция к понижению курса ценных бумаг в результате обо-стрения экономических проблем, которые страна испытывает с начала 2012 года. В 2011 году рост эко-

номики Бразилии снизился до 2,7% с 7,5, достигнутых в 2010 году. В этом спаде частично можно обвинить кри-зис еврозоны и влияние более сильного реала на конку-рентоспособность бразильской промышленности.

Тем не менее бразильские политики обращают внимание на эти проблемы и, похоже, регулируют экономику в правильном направлении. Центральный банк снизил ключевую процентную ставку, продол-жая попытки стимулирования национальной эконо-мики, усилил вмешательство в валютный рынок, что-бы помочь ослаблению реала, и ужесточил контроль притока капитала. Правительство Бразилии также приняло ряд мер для поддержки экспорта промыш-ленных товаров. Предстоящий в 2014 году чемпионат мира по футболу и летние Олимпийские игры в 2016 году, а также планы правительства инвестировать 65 млрд долларов в развитие инфраструктуры дают инвесторам основание оставаться уверенными в раз-витии страны.

Нам с моей исследовательской группой по-прежнему нравится долгосрочный инвестиционный потенциал Бразилии. В частности, нам нравятся энергетический, финансовый и сырьевой сектора, в то время как расту-щие доходы и более высокий уровень жизни молодо-го рабочего населения дают возможность управления внутренним потреблением. Если эти тенденции со-хранятся, медленный рост Бразилии может обернуться резким скачком в будущем.

РоссияМы считаем, что Россия сильно эволюционировала в течение последних двух десятилетий, превратившись в серьезный объект для инвестиций, и имеет большой потенциал, хотя многое еще предстоит сделать для открытия рынков и внушения доверия инвесторам. В I квартале 2012 года Россия была единственной стра-ной БРИКC, продемонстрировавшей ускорение темпов роста ВВП по сравнению с предыдущим кварталом (до 4,9% с 4,8). Россия также может похвастаться завид-но низким уровнем использования системы рычагов в экономике. Отношение внешнего российского долга к ВВП в 2011 году составило 8,7%1, а внутренний кредит в процентном отношении к ВВП – 45,9%. Россия также обладает валютными резервами в размере 500 млрд долларов и является крупнейшим мировым произво-дителем многих товаров, включая энергетические ре-сурсы и драгоценные металлы.

Энергетика, конечно, чрезвычайно важна для Рос-сии, она составляет примерно три четверти всего 1 Всемирный банк, «Внутренний кредит частному сектору – % ВВП», 2011 год.

However, Brazilian poli-cymakers are paying atten-tion to these challenges and appear to be steering the economy in the right direc-tion. The Central Bank has cut its key interest rate in a continued effort to stimulate the domestic economy, has stepped up intervention in the foreign exchange market to help push the Real lower, and has tightened capital inflow controls. Brazil’s government has also taken a number of actions to support export of manufactured goods. The upcoming 2014 FIFA World Cup and 2016 Summer Olympics as well as the government’s plans to invest $65bn in infrastructure development pro-vide reasons for investors to remain positive on the coun-try’s development.

My research team and I continue to like the long-term investment potential of Brazil. In particular, we like the en-ergy, financials and materials sectors, while rising incomes and higher living standards of a young, working population have the potential to drive domestic consumption. Should these trends continue, Brazil’s sluggish growth may turn into a growth spurt in the future.

Russia We think Russia has evolved a great deal as an investment destination in the past two decades and holds great poten-tial, although there is still more work to be done to open the markets and instill investor confidence. In the first quarter of 2012, Russia was the only BRICS nation to experience ac-celeration in GDP growth from the prior quarter (to 4.9% from 4.8%). Russia also boasts enviably low levels of lever-age in its economy; its debt-to-GDP ratio was 8.7%1 in 2011 and domestic credit as a percentage of GDP was 45.9%. It also has coffers of $500bn in foreign reserves and is a ma-jor global producer of many commodities, including energy and precious metals.

Energy is, of course, extremely important to Russia, rep-resenting about three-quarters of its exports. Russia is the world’s largest producer of crude oil, churning out some 10 million barrels per day, representing about 12% of the world’s oil.2 It also holds the world’s largest natural gas re-serves and second-largest coal reserves. As such, energy companies account for a big part of the country’s market. While [President] Putin has pledged to diversify Russia’s economy and draft budgets that are less reliant on oil tax revenues, Russia’s future is still largely dependent on oil prices. Volatility in the price of oil, therefore, also contrib-utes to volatility in the Russian stock market. Turmoil in Europe (and the prospect of slower growth elsewhere this year) contributed to oil price declines this spring and sum-mer, but our team doesn’t anticipate a dramatic fall in oil prices.

From an investment standpoint, we look for opportu-nities across the energy sector, including companies that

1 The World Bank, “Domestic Credit to Private Sector – % of GDP,” 2011.2 Source: U.S. Energy Information Administration.

Emerging markets now represent about a third of the world’s stock market capitalization

На развивающиеся рынки в настоящее время приходится около трети капитализации

мирового фондового рынка


Premier Issue 25

экспорта страны. Россия – крупнейший в мире про-изводитель сырой нефти: ее ежедневная добыча со-ставляет порядка 10 млн баррелей (около 12% ми-ровой нефти)2. Страна также имеет крупнейшие в мире запасы газа и за-нимает второе место по

запасам угля. Таким образом, большая часть рос-сийского рынка приходится на энергетические ком-пании. Хотя президент Путин пообещал диверси-фицировать экономику России, чтобы снизить ее зависимость от добычи нефти, на будущее страны по-прежнему в значительной степени влияют цены на нефть. В результате неустойчивость последних приводит к волатильности российского фондового рынка. Ситуация в Европе (и перспектива уменьше-ния темпов роста где-либо еще в этом году) привела к снижению стоимости нефти этой весной и летом, но наша команда не ожидает резкого падения цен на нефть.

С точки зрения инвестиций мы ищем возможности в энергетическом секторе, включая компании, которые занимаются разведкой, добычей, переработкой и мар-кетингом. К тому же мы обращаем внимание на про-екты в сфере потребительских товаров и услуг, а также перевозки грузов. Железнодорожные контейнерные перевозки – это область, в которой мы ожидаем уви-деть рост в результате увеличения потребительского спроса, потенциального улучшения глобальной ма-кроэкономики и развития перевозок Европа – Азия.

ИндияВ Индии инвесторов больше всего настораживают отсутствие реформ и коррупционные скандалы во-круг нецелевого использования государственных ресурсов. За прошедший год, однако, ожесточенные протес ты в этой стране послужили стимулом для пе-ремен и поставили тему коррупции первым пунктом повесток дня высших чиновников. В отличие от боль-шинства, я почти уверен, что Индия в конечном счете сможет оставить позади некоторые из этих громких скандалов. Власть СМИ, закон о праве на информацию и все более широкое использование информацион-ных технологий в предоставлении государственных и частных услуг должны помочь снижению уровня коррупции в государственных и частных сделках в Индии. Конечно, есть еще ряд накопившихся про-блем, но мы надеемся, что страна найдет способ их решения.

Несмотря на проблемы, с которыми Индия стал-кивается в настоящее время, мы ожидаем по крайней мере 4–5% роста в 2012 году – весьма высокий темп на фоне других экономик. Позитивные прогнозы в биз-нес-среде могут также способствовать изменению

2 Энергетический бюллетень администрации США.

engage in exploration, pro-duction, refining and mar-keting. We are also looking for opportunities in areas in-cluding consumer goods and services, and shipping. Rail-container shipping is an area which we believe should see growth aided by increasing consumer demand, a poten-tial improvement in the global macro-economy, and devel-opment of the country’s Europe-Asia transit potential.

India Investors’ main concerns related to India are the lack of re-forms and the corruption scandals around misuse of public resources. Over the past year however, fierce protests in In-dia have provided impetus for change and pushed corrup-tion to the top of policymakers’ agendas. I am more opti-mistic than most that India will eventually be able to put some of these high-profile scandals behind it. The power of the media, the Right to Information Act, and the increas-ing use of information technology in delivering public and private services should help reduce corruption in public and private transactions in India. I believe there are a number of needed reforms, but we are optimistic the country will find a way to work through these challenges.

Despite the problems that India is currently facing, we are expecting at least a 4–5% growth rate for 2012, which is again very rapid growth. Increased predictability for the business environment can also foster a change in the investor sentiment. I choose to continue to look for long-term investment opportunities in India. If India is able to engage in meaningful reform, I can see the potential for growth rates there that could echo what China experi-enced 5–10 years ago. I think India’s vast natural resources and current positive (if uneven) trends of a growing mid-dle class, GDP growth and domestic hunger for consumer goods hold opportunity for the diligent investor. In terms of sectors, we see opportunities in India in the software and data sectors.

This year average growth rate for emerging markets is expected to be around 5% versus 1% in developed countries according to IMF

projections

Согласно прогнозам МВФ, средний темп роста экономики развивающихся стран в этом году составит около 5% против 1%

развитых стран

ECONOMICS

26

настроения инвесторов. Я предпочитаю продолжать поиски возможностей долгосрочных инвестиций в Индии. Если Индия в состоянии участвовать в зна-чимых реформах, я вижу здесь потенциал для роста, и это может привести к повторению сценария Китая 5–10-летней давности. Я полагаю, что обширные при-родные ресурсы Индии и текущие позитивные (пусть скачкообразные) тенденции к росту среднего класса, а также к увеличению ВВП и потребительского голода населения представляют возможности для усердного инвестора. Что касается конкретных отраслей Индии, мы видим потенциал в секторе программного обеспе-чения.

КитайСуществует большая обеспокоенность по поводу замед-ления экономического развития Китая. Показатели тем-па роста страны действительно снизились с двузначных чисел последних лет до предполагаемого роста ВВП в диапазоне 7–8% в этом году, но это никоим образом не должно рассматриваться как жесткая посадка: скорость роста Китая по-прежнему остается внушительной.

Мы ожидаем, что в обозримом будущем китайская экономика продолжит расти на 7–8% ежегодно. Могут возникнуть некоторые колебания, но в целом мы счи-таем этот уровень устойчивым. И пусть темпы роста экономики страны будут более медленными, нельзя не отметить, что зависимость ее роста от экспорта и ин-вестиций постепенно снижается, что должно радовать любого инвестора.

Еще одна причина для оптимизма в отношении Поднебесной – это демография. Рабочая сила стра-ны по-прежнему значительно более конкуренто-способна по сравнению с этим ресурсом развитых стран. Кроме того, есть множество реформ, которые правительство может реализовать для повышения производительности. Например, сокращение пред-принимательских налогов, приватизация большего количества государственных предприятий и либе-рализация процентной ставки как помощь малым и средним предприятиям.

Мы рассмотрели задержку развития наполненного тревогами рынка в качестве потенциальной возможно-сти, и в настоящий момент соотношение затрат и дохо-дов в целом выглядит привлекательным для нас в Китае. Предметы потребления и commodities – особые области, представляющие интерес, поскольку мы считаем, что переход к экономике, которая будет больше основана на потреблении, должен помочь поддержать эти сферы.

Южная АфрикаЮжная Африка отличается от своих африканских кол-лег бóльшим и ликвидным рынком ценных бумаг. Кро-ме того, ряд южноафриканских компаний предостав-ляют доступ к рынкам севера, что трудно обеспечить на местном уровне. До настоящего момента инвесто-ров в Южной Африке привлекали акции горнодобы-вающих компаний, но недавние проблемы с рабочей силой в этом секторе скажутся на долгах и эффектив-

ChinaThere is a great deal of concern regarding a slowdown in China’s economy. It is true that China’s growth is deceler-ating from the double-digits of recent years to a possible GDP growth range of 7–8% this year, but this should by no means be considered a hard landing and still represents an impressive pace.

We expect the Chinese economy to continue to grow 7–8% annually for the foreseeable future. There could be some fluc-tuations, but in general we believe that this level is sustain-able. China may be growing at a slower pace, but it is slowly becoming less dependent on exports and investment for its growth and investors should be happy to see that happen.

Another reason to remain positive on China’s economy, in our opinion, is its demographics. Its labor force is still very competitive compared to that in the developed world. Moreover, there are a lot of reforms that the government can implement to improve productivity, e.g. cutting busi-ness taxes, privatization of more state-owned enterprises or liberalization of its interest rate market to help small and medium enterprises.

We have viewed the angst-inspired market setbacks as potential opportunities and price-earnings ratios are gen-erally looking attractive to us in China right now. Consum-ers and commodities are particular areas of interest, be-cause we believe a transition to a more consumption-based economy should help support these sectors.

South AfricaSouth Africa stands out among its African peers with a large and liquid equity market. Moreover, a number of South African companies provide exposure to markets fur-ther north that might be difficult to secure locally. Mining stocks have attracted investors to South Africa in the past but recent labor problems in that sector will impact earn-ings and performance if coordinated reforms are not made by both the industry and government. It still remains an important sector and bears continued monitoring. What is more interesting now is the consumer sector and compa-nies impacting the consumers such as consumer banks and

ECONOMICS

28

Anticipate the

difficultby managing the easy

—Lao Tzu

ности, если реформы по согласованию производства не будут выдвинуты ни промышленностью, ни прави-тельством. Этот сектор по-прежнему остается важным и находится под постоянным контролем. Сегодня же более интересен потребительский сектор и компании, влияющие на потребителей: прежде всего, работаю-щие с физлицами банки и страховые компании, а так-же телекоммуникационные предприятия. Отдельный интерес представляет собой сектор розничной торгов-ли, и особенно те компании, чья деятельность распро-страняется на север континента, охватывая остальную часть Африки. Некоторые инвестиционные проблемы, связанные с ликвидностью и общей непрозрачностью, в ЮАР менее серьезны, нежели на других африканских рынках.

ЗаключениеМы считаем, что рынки БРИКС по-прежнему сохраняют сильные позиции, которые делают их привлекательны-ми в глазах инвесторов. Здесь мы можем рассчитывать на сильный экономический рост, благоприятную демо-графию, богатые природные ресурсы и высокие доходы. Тревога и неопределенность, вероятно, продолжат вы-зывать некоторые страхи в глобальной экономике, что может сказаться и на развивающихся рынках, включая страны БРИКС, но мы твердо верим, что в долгосрочной перспективе эти рынки должны преуспеть. Решающим фактором в этом вопросе послужит способность разви-вающихся стран сбалансировать экономический рост, инфляцию и глобальную конкурентоспособность. Даже если их общий рост в этом году будет немного ниже, чем в предыдущие годы, экономика большинства этих стран продолжит расти быстрее, чем в развитых стра-нах.

insurance companies as well as telecoms companies. The retail sector is of particular interest with special emphasis on those firms moving northward into the rest of Africa. Some of the investment challenges related to liquidity and general transparency are less of a problem in South Africa than in other African markets.

ConclusionWe believe the BRICS markets retain strong characteristics that attract equity investors. We can count here a strong economic growth, favorable demographics, rich natural re-sources, and strong finances. The worries and uncertainty will likely continue to create some angst in the global mar-ket, which could spill over into emerging markets, including BRICS countries, but we firmly believe that these markets should do well in the long-term. Emerging countries’ abili-ties to balance growth, inflation and global competitiveness will be a crucial factor in this. Even if their overall growth this year may be a little lower than in recent years, most of these economies are still expected to grow faster than those of developed nations.

The BRICS investment mapThe economic sectors that Mark Mobius considers attractiveИнвестиционная карта БРИКСПривлекательные сектора экономики, с точки зрения Марка Мобиуса

БразилияЭнергетикаФинансыСырье

РоссияЭнергетикаПотребительские товары и услугиПеревозка грузов

ИндияПрограммноеобеспечение

КитайПотребительские товары и commodities

Южная АфрикаФинансыТелекоммуникацииРозничная торговляГорнодобывающий сектор

BrazilEnergy

FinanceMaterials

RussiaEnergy

Consumer goods and services

Shipping

IndiaSoftware and data

ChinaConsumer goods and

commodities

South AfricaFinance

TelecomRetail

Mining

Anticipate the

difficultby managing the easy

—Lao Tzu

ECONOMICS

30

Not the final autumnНе последняя осень

This is the time of the year when humanity usually starts to prepare itself for an era of major change. Usually, tensions start to rise in August and reach a crescendo in November and December. This autumn, such a mood was justified by several major events, which either already took place or have yet to occur. BRICS Business Magazine spoke about these events to the President of Moscow’s New Economic School (NES), Sergei Guriev, who finds sufficient grounds for optimism in this situation. Почти каждый год человечество начинает ждать эпохи больших перемен. Обычно напряжение вырастает в августе и достигает пика в ноябре-декабре. Этой осенью оно оправдано несколькими крупными событиями, которые уже случились или еще должны произойти. BRICS Business Magazine поговорил о них с ректором Российской экономической школы Сергеем Гуриевым, который находит в этой

ситуации достаточно поводов для оптимизма.


Premier Issue 31

On the QE3A new round of quantitative easing is vital for the

American economy. On the other hand, Brazil has expressed its dissatisfaction with QE3 and, naturally, it has every right to be concerned about facing a major capital influx. It is entirely possible that other developing countries, including Russia, will react with some form of regulatory measures, and addi-tional capital inflow taxes. However, the situation in Russia is different; Moscow simply does not have the same problems—rather than a capital inflow, we face capital flight. For Russia, the launch of the QE3 is fairly good news, against the back-drop of local fears of a new crisis and an oil price slump, both of which could be stemmed by quantitative easing.

But for the South American state, it is not all bad news, either. Previous rounds showed that QE’s fresh cash primarily tends to gravitate toward such promising markets as that of Brazil.

The positive effect of the QE3 is reinforced by the ac-tions of the ECB and all the European economic policy mea-sures, which suggest that the EU will avoid collapse. And this is good news for the rest of the world. So, in assessing the action taken by the US Federal Reserve, it is important to remember that if Greece leaves the Eurozone, this could trigger a domino effect. The Spanish financial system may crumble, and we would see a repeat of the Fall 2008.

On currenciesBrazil’s Minister of Finance is apprehensive about a possible sudden appreciation of the real, a fall in the value of the dol-lar, and weaker ability to compete on exports. This is true, but neither BRICS nor the USA are able to do anything about it. We should remember that in the end of the day foreign exchange rates are dictated by the market, and those who interfere in that process eventually pay the price. Many ministers consider that the market is insane, incorrect and irrational, but they may as well be complaining about the weather. The currency rates are what they are, and we need to approach them with more calm.

Can the BRICS countries increase the share of each oth-ers’ currencies in their reserves? Certainly, they can. This is a totally reasonable and constructive step. To be honest, this cannot be done quickly, because the currencies of the BRICS countries remain volatile to this day, given high in-flation and the fact that exchange rates in these countries are not always dictated by the market. As soon as these problems are resolved, it will be the right thing to do for Russia’s reserves to diversify away from dollar and euro.

I agree that Washington’s complaints about the yuan are justified, and it is clear that China always dislikes giving in to pressure. On the other hand, they themselves will be ready to resolve this issue, when the time comes. The key ac-cusation is that Beijing is accumulating reserves, and by so doing is obtaining a lower exchange rate. But this accumula-tion is decreasing. The Chinese trade balance is not as large as it was, and I suspect that these accusations will evaporate

О QE3Новый раунд количественного смягчения

необходим американской экономике. С другой сторо-ны, Бразилия выразила недовольство QE3, и она, ко-нечно, вправе беспокоиться о том, что ощутит большой приток капитала. Вполне возможно, что другие разви-вающиеся страны, в том числе и Россия, отреагируют какими-то регулирующими мерами, дополнительны-ми налогами. Хотя в России ситуация иная, у Москвы просто нет подобных проблем: у нас не приток, а от-ток капитала. Для России QE3 скорее хорошая новость, ведь тут боятся нового кризиса, падения цен на нефть, а количественное смягчение может это предотвратить.

Но и для южноамериканского государства это тоже неплохая новость. Просто предыдущие раунды пока-зали, что деньги стремятся в первую очередь как раз на такие хорошие рынки, как Бразилия.

Положительный эффект QE3 усиливается действи-ями ЕЦБ и всеми европейскими мерами экономической политики, которые позволяют понять, что ЕС не разва-лится. А это уже хорошая новость для всего остального мира. Так что, оценивая действия ФРС США, важно по-нимать, что, если Греция выйдет из еврозоны, может возникнуть эффект домино. Рухнет финансовая систе-ма Испании, и случится повтор осени 2008 года.

О валютахМинистр финансов Бразилии опасается резкого укрепле-ния реала, снижения курса доллара, падения экспорт-ной конкурентоспособности. Это правильно, но такова жизнь, и здесь ни БРИКС, ни США ничего сделать не смо-гут. Мне кажется, самое главное, что мы должны пом-нить: курс валют определяется рынком, и не надо ему мешать. Многие министры считают, что рынок какой-то безумный, неправильный, нерациональный, но это все равно что жаловаться на погоду. Курс валют такой, какой он есть, и следовало бы спокойнее к нему относиться.

Могут ли страны БРИКС увеличить в своих резервах долю валют друг друга? Конечно, могут. Вполне разум-ная и полезная мера. Правда, не сразу, потому что ва-люты стран БРИКС до сих пор волатильные, с высокой инфляцией, не всегда рыночным курсообразованием. Как только эти проблемы разрешатся, будет правиль-но, если в российских резервах появится что-то еще кроме доллара и евро.

Я согласен, что претензии Вашингтона к юаню име-ют право на существование, и очевидно, что китайцы не любят уступать давлению. С другой стороны, они сами готовы снять все эти вопросы со временем. Клю-чевая претензия в том, что Пекин накапливает резер-вы и тем самым получает заниженный курс. Но это на-копление сокращается. Торговый баланс Китая уже не такой большой, как был, и подозреваю, что претензии

ECONOMICS

32

of their own accord, because the local Communist Party, in its new five-year plan, has announced that the yuan will become an international cur-rency. The task of interna-tionalising China’s currency has been set, and this presup-poses a market rate for the yuan, rather than a managed exchange rate – most likely, by 2015.

On global governance institutionsThroughout history, the Eurozone and the EU have been the most successful example of supranational integration. When we speak of the global governance institutions, it turns out that the European project is by far the most ef-fective example of this kind. If the Eurozone manages to withstand this crisis, then it will re-emerge from the crisis stronger than before, and will then be a universal source of hope that other supranational organizations will be able to construct similar structures. But if this does not happen, those hopes will suffer a serious blow.

In principle, BRICS and other developing countries should be able to build their own supranational institutions. And, of course, they must participate in global structures, including the IMF, the WTO and the World Bank. This is already taking place, but it is the developed countries that continue to domi-nate these organizations, regardless of all the changes to ex-isting quotas. I expect that the BRICS countries are likely to demand further expansion of their quotas.

исчезнут сами собой, пото-му что местная компартия в своем новом пятилетнем плане объявила, что юань станет международной ва-лютой. Поставлена задача интернационализации Ки-тая, подразумевающая ры-ночный, а не управляемый курс юаня. Скорее всего, к 2015 году все вопросы бу-дут сняты.

О глобальных институтахЕврозона и ЕС – наиболее успешный пример надна-циональной интеграции в истории. Когда мы говорим об институтах глобального управления, то обнаружи-вается, что лучше всего работающий институт – это европейский проект. Если зона евро устоит, то она вый дет из этого кризиса еще более сильной, чем была; в этом случае она даст всем надежду на то, что другие наднациональные организации смогут построить не-что подобное. Если же этого не произойдет, надежде будет нанесен большой удар.

В принципе, БРИКС и другие развивающиеся стра-ны могли бы строить свои наднациональные институ-ты. И конечно, они должны, участвовать в глобальных структурах, включая МВФ, ВТО и Всемирный банк. Это уже происходит, но в таких организациях, несмотря ни на какие изменения квот, по-прежнему доминируют развитые страны. Полагаю, БРИКС вполне может тре-бовать дальнейшего увеличения квот.

If the Eurozone manages to withstand this crisis, then it will re-emerge from the crisis stronger than before, and will then

be a universal source of hope that other supranational organizations will be able to

construct similar structures

Если зона евро устоит, то выйдет из этого кризиса еще более сильной, чем была;

в этом случае она даст всем надежду на то, что другие наднациональные организации

cмогут построить нечто подобное


Premier Issue 33

Half a century ago quotas for Europe and the USA were disproportionately high. This was the case because they pro-vided lending for other countries through international insti-tutions—and wanted to control the way in which that money would be spent. Now everything is reversed: the Western countries have become debtors, and the BRICS are right asking for reforms that would make global governance truly represen-tative. After all, the global institutions that take into consid-eration the voices of all stakeholders have a major advantage.

The appearance of parallel structures of this type is en-tirely realistic. But I hope that this will not take place, and that the global institutions will adequately take into consid-eration the interests of the BRIC countries.

On the collapse of EurobondsIf this happens, it will be a disaster. The previous crisis is still fresh in our memory, and we have a scenario under which the entire banking system of, for example, Spain, could collapse. But I do not think that we will reach that point. In any case, the probability of this is very low. Both politicians and the ECB understand perfectly well what needs to be done to head off the worst-case scenario. But that scenario still remains on the table, and it would be in-deed similar to the events of 2008.

However, the BRICS countries are not behaving like pas-sive observers right now. They are getting involved in the situation even more proactively than the EU. For example, Russian financial institutions are purchasing bank assets in Europe, and Chinese companies are investing with much success in countries as far as Eastern and Southern Europe. This is a perfectly normal business approach, while low-priced assets offer an excellent opportunity for the BRICS countries. At the same time this is an opportunity for the European Union to attract funds, as there is no more money anywhere else in the world.

So the developing countries are extending a helping hand to the Old World. BRICS are recapitalising the IMF, which is helping Spain and Greece. But there is also a pure business interest. Because assets are inexpensive for Rus-sian and Chinese investors, so, in many cases this is an issue of business prospects.

On the US electionsWhatever the outcome, we will not see a major difference as regards foreign policy; at the end of the day, foreign policy is by no means a core issue for either candidate. Both Obama and Romney are lifting the economy to the top of the agenda: which taxes will be increased, and where spending will be cut. The elections will, primarily, determine how the US economic policy will be structured. And this is very important, because the resulting economic arrangement may well be entirely dif-ferent. Greater clarity would be exceedingly useful; one of the biggest problems at the moment in the USA is high uncertain-ty, which slows down business investment and growth.

Even the average man in the street is worried that he does not know what taxes to expect. As soon as there is clar-ity people will start spending more and investing again. In this sense, life will get better whoever wins.

It is hard to say which option is better for the Russian

Полвека назад квоты для Европы и США были не-пропорционально высоки, потому что именно они платили почти за все и хотели контролировать, как эти деньги будут расходоваться. Теперь все наоборот, страны Запада – дебиторы, а страны БРИКС вполне за-служивают того, чтобы глобальное управление было по-настоящему репрезентативным. Ведь у глобальных институтов, которые учитывают все голоса, есть се-рьезное преимущество.

Возникновение параллельных структур такого рода абсолютно реально. Но я надеюсь, что этого не про-изойдет и глобальные институты будут адекватно учи-тывать интересы стран БРИКС.

Об обвале еврооблигацийЕсли это все-таки произойдет, случится катастрофа. Мы хорошо помним предыдущий кризис, сейчас есть сценарий, в котором рухнет вся банковская система, например, Испании. Думаю, что до этого все-таки не дойдет. Во всяком случае, вероятность этого очень низ-ка. И политики, и ЕЦБ прекрасно понимают, как надо действовать, чтобы предотвратить худшее. Но пока такой сценарий остается, и он полностью сопоставим с тем, что уже реализовалось в 2008 году.

Однако сейчас страны БРИКС не ведут себя как пассив-ные наблюдатели. Они вмешиваются в ситуацию даже бо-лее активно, чем ЕС. В частности, российские финансовые институты покупают банковские активы в Европе, китай-ские компании успешно инвестируют, в том числе в Юж-ной Европе. Это абсолютно нормальный деловой подход, и низкие цены на активы – отличная возможность для стран БРИКС. В то же время для Евросоюза это шанс при-влечь деньги, потому что нигде в мире денег больше нет.

Развивающиеся страны протягивают Старому Свету руку помощи. БРИКС докапитализирует МВФ, который помогает Испании и Греции. Но есть и чистый бизнес. Потому что активы стоят недорого, и для российских и китайских инвесторов это в первую очередь вопрос деловой перспективы.

О выборах в СШАПри любом исходе мы не увидим большой разницы с точки зрения внешней политики, в конце концов, она не является главным вопросом для обоих кандидатов. И Обама, и Ромни выносят на повестку дня экономику: какие налоги будут повышены, какие расходы будут сокращены. Результаты выборов прежде всего опреде-лят, как будет устроена экономическая политика США. И это очень важно, потому что ее структура может сло-житься совершенно по-разному. Наступление ясности было бы очень полезно, сейчас одна из главных про-блем в Соединенных Штатах – это неопределенность, которая мешает компаниям.

Даже простые люди обеспокоены тем, что не знают, какими будут налоги. Как только наступит ясность, они будут больше тратить и инвестировать. В этом смысле кто бы ни выиграл, жизнь улучшится.

Трудно сказать, какой вариант больше устроит рос-сийскую элиту. В принципе, Обама очень много сил по-

ECONOMICS

34

elite. In principle, Obama has spent a lot of efforts on es-tablishing good relations with Moscow; he does not make anti-Putin statements, and everyone has got used to him as president. But I sincerely doubt that Romney will find it important to pick a fight with Russia when the time comes to move from campaign rhetoric to actual policy.

In general, the feeling that this autumn we will see a turning point in history is deceptive. In 2009 and 2010, we all expected a second wave of the crisis, and in 2011 we stopped waiting. Now it is déjà vu all over again. And yes, the situation is highly ambiguous, and the concerns people have are well justified. But if the crisis does not strike, next autumn you will be surprised to see that the same anxieties and questions remain.

On the Sberbank SPO This is an important event, which underscores Sberbank’s high value, and the reason for this value is the growing economy and the bank’s rapidly growing efficiency in doing business in this economy. Sberbank boasts a return on eq-uity above 20% per annum. Such high returns are unthink-able in Europe and America. Yet in the BRICS countries, such yields are common.

So investors were not surprised by the terms of the deal. They know that if the bank is in such a fast-growing market, it cannot be cheap. Analysts predict further growth for the bank’s share price, but I cannot express my own opinion on the issue, as I am an insider.

On corporate governanceI represent minority shareholders on the board of Sberbank. I am also a board member and chair in several other com-panies. Corporate governance in each of these can be clas-sified as normal, or even good. Although Sberbank itself is not perfect, I would say the organisation is, on the whole, dynamic and healthy. Corporate governance in this bank is good by the international standards. I cannot imagine Sber-bank doing any kind of a “buy-back” at non-market prices, where it would redistribute value to some shareholders at the expense of others. That would seem to me to be impos-sible at Sberbank. On average, corporate governance in Rus-sia is poor; there are certain horrifying examples, but this does not mean that there are no companies to be proud of.

On NES, the New Economic SchoolCertainly, there are significant problems with education both in Russia and the other BRICS countries. In Russia, these problems are far greater than they appear. We are even un-aware of all the difficulties yet to be overcome. But, at the end of the day, no-one needs to be persuaded that high quality of education generates a major competitive advantage.

There is no doubt that the world is changing. But NES graduates will always be prepared for the change. NES is not producing graduates for any specific profession, but teaching useful concepts in economics and finance, and developing thinking and analytical skills. The ability to think indepen-dently is important in any situation. Our graduates are suc-cessful in the academia, in investment banking, and in the corporate sector. I think that the education that we offer is

тратил на Москву, он не делает антипутинских заявлений, и к нему все привыкли. Но я очень сомневаюсь, что для Ромни будет важно ссориться с Россией, когда от предвы-борной риторики придется переходить к реальным делам.

Вообще ощущение от этой осени, как от некоего пере-ломного момента в истории, неверное. В 2009 и 2010 го-дах все ждали второй волны кризиса, в 2011-м перестали ждать. Сейчас все по новой. Ситуация очень неоднознач-ная, озабоченность людей вполне понятна. Но если кри-зиса не случится, следующей осенью вы удивитесь тому, что тревоги и вопросы остались теми же самыми.

О SPO СбербанкаЭто значительное событие, которое говорит о том, что Сбербанк стоит дорого, и причина в том, что он нахо-дится в растущей экономике. Его return on equity больше 20% в год, хотя это, конечно, особый банк с монопольной властью. Однако подобная величина непредставима в Ев-ропе и Америке. А в странах БРИКС она в порядке вещей.

Для инвесторов сделка была вполне нормальной. Они знают, что если банк находится на таком расту-щем рынке, он должен стоить дорого. Аналитики гово-рят, что «Сбер» вырастет еще. Но я не могу высказывать свою точку зрения по этому вопросу, потому что в дан-ном случае являюсь инсайдером.

О корпоративном управленииЯ представляю миноритарных акционеров в совете Сбербанка и некоторых других компаний. Корпоратив-ное управление в каждой из них можно оценить либо как нормальное, либо как очень хорошее. Проблемы, разумеется, есть, и в России достаточно своих пуга-ющих примеров. Но тот же Сбербанк хоть и не безупре-чен, в целом это здоровая и очень динамичная органи-зация. Корпоративное управление в этом банке и по мировым меркам совсем неплохое, я не могу себе пред-ставить, чтобы «Сбер» сделал какой-нибудь buy back, заплатив одним акционерам выше рыночной цены за счет других. Мне кажется, у нас это невозможно. В среднем корпоративное управление в России плохое, есть отдельные ужасные примеры, но это не значит, что вообще нет компаний, которыми можно гордиться.

О РЭШНет сомнений, что мир становится другим. Но выпуск-ники РЭШ совершенно точно смогут в нем существовать и находить работу. На самом деле в России и других странах БРИКС есть проблемы с образованием. У нас они гораздо больше, чем кажутся. Мы даже не осозна-ем всех трудностей. Но ведь никому не надо специаль-но доказывать, что качественное образование дает се-рьезное конкурентное преимущество. Мы не готовим выпускника к какой-то конкретной профессии, а учим полезным вещам в экономике и финансах, прививаем аналитические навыки. Умение независимо мыслить важно в любой ситуации. Бывшие рэшевцы добиваются успехов и в научной карьере, и в инвестбанках, и в ре-альном секторе. Думаю, образования, которое мы даем, достаточно для самого неопределенного будущего.


Premier Issue 35

a great start for the dynamic and uncertain environment our graduates are facing.

Our school is very small, but it enjoys a disproportion-ately high level of influence across the entire Russian ed-ucational system. I remember very well how, twelve years ago, we started to hire faculty in the international market and told our colleagues from other Russian universities that this was the way to go—and they all laughed at us. To-day, the other leading Russian universities and colleges hire on the international market, because they have no choice. Attracting people from other countries to work in Moscow and St. Petersburg has become a mainstream approach to improving the quality of education. A substantial share of credit for that goes to our school. Today, the fight against plagiarism has become a mainstream issue (certainly, this fight is yet to go from words to action). We have always ex-pelled students for plagiarism, and were the first to admit students based on international examinations like GRE and TOEFL. At that point, it provoked laughter, too. So there is a whole list of simple things that were not comme il faut in Russia for one reason or another, and although they remain unacceptable for some, they have now become common-place.

On human capital The BRICS countries are suffering heavy losses in the fight for human capital. Russia has a substantial legacy in science and mathematics. But if we look at social sciences, it turns out that Russia and other developing countries are lagging far behind Europe, and especially the United States. Yet there are schools like NES in all of the BRICS countries. The most successful ones, without a doubt, are in China. Some of them are competitive internationally, and significantly outrank all Russian institutions including Moscow State University.

In economics, NES is either number 1 in emerging mar-kets or number 2 (after Tsinghua University). That, by the way, is a university with a unique history. It is one hundred years old; during the Cultural revolution it was virtually de-stroyed, but was recently rebuilt in almost the same way I described: Chinese academics working in America started to come back to build a model university.

There is no doubt that the BRICS countries must acquire human capital and build a sustainable system for producing their own human capital at home. Certainly, the latter can-not be done overnight, so there is a huge need to bring in human capital from the West.

I would add that this viewpoint is accepted almost ev-erywhere except Moscow. In Russia, there is too much mis-placed pride, when people say that we have so much of hu-man capital that we do not need to import it at all. Of course Russia is a great country, but there will always be others to learn from—both in the West and among our BRICS part-ners, and this includes learning how to learn.

Наша школа очень ма-ленькая, но имеет непро-порционально высокий уровень влияния на всю российскую образова-тельную систему. Я очень хорошо помню, как 10–12 лет назад, когда мы на-чали нанимать профес-соров на международном рынке и говорили нашим коллегам из других рос-сийских вузов, что нужно

действовать именно так, над нами смеялись. Сегодня ведущие государственные вузы нанимают преподава-телей на международном рынке, потому что другого выбора нет. Привлечение людей из других стран для работы в Москве и Петербурге стало обычным делом. Это во многом заслуга РЭШ. Сегодня опять мейнстри-мом стала борьба с плагиатом. Правда, пока на словах, а не на деле. Мы же всегда исключали за плагиат и пер-выми стали принимать результаты международных экзаменов. И это тоже когда-то служило поводом для смеха. В общем, есть целый ряд простых вещей, кото-рые в России почему-то не были приняты, а для кого-то оставались неприемлемыми, теперь они перешли в разряд само собой разумеющегося.

О человеческом капиталеПока страны БРИКС существенно проигрывают по че-ловеческому капиталу. В России сохранилось большое наследство в области естественных наук. Но если по-смотреть на науки общественные, то выяснится, что и Россия, и другие развивающиеся страны очень силь-но отстают от Европы и особенно от Америки. Вузы, подобные РЭШ, существуют во всех странах БРИКС. Са-мые успешные – безусловно, китайские. Некоторые из них конкурентоспособны на мировом уровне, входят в международные рейтинги, существенно опережая, например, Московский государственный университет.

Впрочем, в общественных науках мы в некоторых рейтингах идем первыми или вторыми (по странам БРИКС) после Университета Цинхуа. У него, кстати, уникальная история. Ему уже 100 лет; во время «куль-турной революции» он был разгромлен, а недавно воссоздан практически по той же модели, о которой я говорил: китайцы, работавшие в Америке, вернулись и сделали образцовое учебное заведение.

Из всего этого следует, что страны БРИКС должны приобретать человеческий капитал. Построить все са-мим быстро не получится. Если есть чему учиться у за-падных стран, надо учиться. А потом конкурировать со своими учителями.

Могу добавить, что эту точку зрения нормально вос-принимают везде, кроме Москвы. В России слишком много ложно понимаемой гордости, когда люди гово-рят, что у нас и так все есть. Мы, конечно, великая стра-на, но учиться нам есть чему как у Запада, так и у парт-неров по БРИКС – в том числе и тому, как учиться.

The BRICS countries must acquire human capital and build a sustainable system for

producing their own human capital at home. Certainly, the latter cannot be done

overnight, so there is a huge need to bring in human capital from the West

Страны БРИКС должны приобретать человеческий капитал. Построить все самим быстро не получится. Если есть чему учиться

у западных стран, надо учиться. А потом конкурировать со своими учителями

ECONOMICS

36

The locomotive of world growthДрайвер мирового роста

The economies of the APEC countries account for 55% of world GDP, and econ-omists predict that this figure will do nothing but grow in the future. The founding shareholder of the Summa Group, Ziyavudin Magomedov, chaired the APEC Business Advisory Council this year. He spoke about why Rus-sia and the world need this forum in an interview with BRICS Business Maga-zine. На экономики стран АТЭС приходится 55% мирового ВВП, и в будущем, как прогнозируют экономисты, эта цифра будет только увеличиваться. Основатель и акционер Группы «Сумма» Зиявудин Магомедов в нынешнем году руководил Деловым консультативным советом АТЭС. О том, зачем этот форум

нужен России и миру, он рассказал в интервью BRICS Business Magazine.

What is the economic effect, for Russia and for the other APEC countries, of implementing the Russian initiatives that have been announced?Russia proposed four priorities for its chairmanship: food se-curity, development of transportation and logistics chains, support for growth by innovation, and liberalization of trade and investment. We have successfully created private-pub-

Каков экономический эффект от внедрения заявленных российских инициатив для самой России и для других государств АТЭС?Россия предложила четыре приоритета для своего пред-седательства: это продовольственная безопасность, развитие транспортно-логистических цепочек, обеспе-чение инновационного роста, а также либерализация


Premier Issue 37

lic partnerships for food se-curity as well as defined the core principles, a road map and the main goals for the next 3–5 years. We have pro-posed a number of initiatives as regards regional integra-tion. This includes integrating RFID tags and the “single window” system. We proposed to create a list of projects to improve the transport infrastruc-ture and to harmonize customs processing. The adoption of a single set of rules throughout APEC will significantly reduce the time that we spend moving cargo across borders — some-thing that will be especially advantageous for Russia.

We agreed to set up a private-state partnership in the area of science, technology and innovation, as well as to formulate a set of mechanisms similar to Incoterms, the rules for international trade that were first developed in 1936. Incoterms [International Commercial Terms] regulate the distribution of costs and risks between the purchaser and seller of goods. Our proposal is for similar steps, but in the field of technology. This will be Intechterms: international technological terms, which describe the rules governing the movement of technologies and the protection of intellectual property. Why can Vladivostok 2012 be considered an important event on the global scale? Is it not of greater importance for participating countries to have events such as G20 summits, or traditional economic fora, such as Davos? International forums on the scale of APEC offer the chance to develop consensus-based approaches to complex prob-lems. The APEC economies account for 55% of the world GDP, and unlike most other integration formats, this is a structure built on genuine integration. That is to say, deci-sions are not taken abstractly to cover the entire planet, but very specifically: with respect to APEC members and their subsequent relations with each other. For Russia, chairing APEC was an unheard-of opportunity to demonstrate her engagement in Asia-Pacific affairs and increase our pres-ence in this area, in order to further develop the Russian economy.Some predictions say that in 2021 the emerging markets will generate 65% of the volume of trade between APEC countries with China as the unchallenged leader. What prospects do Russia and other major economies have, what share of the growth can they gene-rate, and what benefits can they derive? By 2030, the middle class in Asia will reach 3 billion people, or 60% of the world’s middle class responsible for 40% of world consumption, while currently it is just slightly larger than 10%. Consumption growth in Asia will consistently be a driving force behind world development, because the cost of production in these states will rise together with the quality of life. This means that manufacturers in Europe and Ameri-ca — as well as Russia — will be able to compete on these mar-kets. Moreover, the Asia-Pacific region will account for a sig-nificant portion of the services on the world market; and the export of services, including logistical support, could become an important factor in the development of our country, too.

торговли и инвестиций. Мы завершили создание частно-государственного партнерства по продоволь-ственной безопасности, оп-ределили принципы его формирования, дорожную карту и основные цели на

ближайшие 3–5 лет. Мы предложили ряд инициатив в части региональной интеграции. Это и внедрение ра-диометок (RFID), и система одного окна. Мы предложи-ли создать перечень проектов по усовершенствованию транспортной инфраструктуры, а также гармонизиро-вать таможенные процедуры. Принятие единых правил в рамках АТЭС значительно сокращает время, которое мы затрачиваем для перемещения грузов через грани-цу, что особенно выгодно России.

Мы договорились о создании частно-государственно-го партнерства в сфере науки, технологий и инноваций, а также о создании механизмов по аналогии с «Инко-термсом» – правилами международной торговли, кото-рые впервые были выработаны в 1936 году. «Инкотермс» регулирует распределение расходов и рисков между по-купателем и продавцом товаров. Мы предложили сде-лать нечто подобное в сфере технологий. Это должен быть «Интехтермс» – международные технологические термины, которые описывают правила перемещения технологий, защиты интеллектуальной собственности.Почему Владивосток-2012 можно считать событием, важным не только для России? Не принципиальнее ли для стран-участниц мероприятия, подобные встречам G20, или традиционные экономические форумы, такие как, например, Давос?Международные форумы масштаба АТЭС – это возмож-ность выработать консенсусные подходы к сложным проблемам. На экономики АТЭС приходится 55% миро-вого ВВП, и, в отличие от большинства других интеграци-онных форматов, он является реальной интеграционной структурой. То есть решения принимаются не абстракт-но – в отношении всего мира, а очень конкретно – в от-ношении участников АТЭС и их последующих взаимоот-ношений между собой. Для России же председательство на АТЭС было беспрецедентной возможностью показать свою вовлеченность в дела Азиатско-Тихоокеанского ре-гиона и увеличить здесь свое присутствие в интересах развития национальной экономики.В 2021 году, по некоторым прогнозам, 65% объема торговли между странами АТЭС будут приходиться на развивающиеся рынки. Китай – безусловный лидер. Какие перспективы у России и других больших экономик, какую долю роста они смогут обес-печить и какую выгоду получат?К 2030 году средний класс в Азии составит 3 млрд че-ловек – это 60% глобального среднего класса и 40% ми-рового потребления, тогда как сейчас – немногим бо-лее 10%. Рост потребления в Азии станет устойчивым драйвером мирового развития, потому что вместе с ка-чеством жизни повысится и стоимость производства в этих государствах, а значит, производители стран

By 2030, the middle class in Asia will reach 3 billion people, or 60% of the world’s middle

class responsible for 40% of world consumption

К 2030 году средний класс в Азии составит 3 млрд человек – это 60% глобального

среднего класса и 40% мирового потребления

ECONOMICS

38

For Russia, chairing APEC was an unheard-of opportunity to demonstrate engagement in Asia-Pacific affairs and increase presence in this area, in order to further develop the

Russian economy

Для России председательство на АТЭС было беспрецедентной возможностью показать свою вовлеченность в дела Азиатско-Тихоокеанского региона и увеличить здесь свое

присутствие в интересах развития национальной экономики


Premier Issue 39

An improvement in the Russian transport and logistics system should allow many countries to explore this shortest route from Europe to Asia. How do you assess the interest in this issue on the part of other APEC members?The volume of trade between Europe and Asia exceeds one trillion dollars per annum. The volume of sea trade is ap-proximately 20 million containers, two thirds of which are currently sent from Asia to Europe. Freight shipments via Russia could be twice as fast as by sea.

Russia is currently ranked 120 in the world by ‘Ease of Doing Business’, and the convenience of international trade (one of the components of that rating) puts the country in 160th position, mainly due to the long list of documents required, and the time it takes to process them. As a result, less than 1% of Euro-Asian shipments transit through Russia, although this share could be around 5%, and each additional percentage point would give Russia $1bn.

The procedure for automatic identification will accelerate cargo processing in ports by a factor of 4 to 6. The integration of such procedures at customs points and for multimodal shipping will facilitate the quality and speed of cargo shipping via Russia. According to the USC Marshall School of Business, similar problems are encountered by many countries in the region, and this has become one of the reasons for the success of Russian proposals to harmonize customs rules: they are beneficial to all. Russia, the USA and China traditionally disagree on many economic and political issues. How is this soft confrontation reflected within APEC? Is the Asia-Pacific region itself affected by these disagreements?There are complex political nuances within the region, but over the year during which Russia was the chair we managed to smooth out the disagreements. All APEC decisions are taken by consensus, and this means that they must start with a proposal that is acceptable to all parties. The outcome of the Vladivostok summit spells a success story. American political scientist Jo-seph Nye called this the “soft power”— the ability to achieve re-sults using the attractiveness of ideas, and one’s authority.Is this the time to critically assess the outcome of the forum?The right time to assess the forum will be a few years down the road, when we will see the practical results of the deci-sions taken. In order for us not to be disappointed, we must continue to invest efforts in working in APEC and other international formats such as the G20, the G8 and BRICS, where Russia will assume the chairmanship in 2013–2014. To succeed, we must ensure the continuity and mutual com-patibility of the initiatives that we propose within these structures.

Европы и Америки, равно как и России, смогут конку-рировать на этих рынках. Кроме того, на АТР придется значительная часть мирового рынка услуг, и экспорт сервисов, в том числе логистических, может стать важ-ным фактором развития нашей страны.Улучшение российской транспортно-логистической системы должно позволить многим странам освоить кратчайший путь из Европы в Азию. Как вы оцениваете интерес к этой проблеме со стороны других участников АТЭС?Объем торговли между Европой и Азией превышает 1 трлн долларов в год. Объем морской торговли – около 20 млн контейнеров, две трети из которых сейчас на-правляются из Азии в Европу. Доставка грузов через Россию могла бы быть в 2 раза быстрее морского пути.

Россия находится на 120-м месте в мире в рейтинге Ease of Doing Business, а по удобству международной торговли (одной из составных частей этого рейтинга) – на 160-м – главным образом из-за большого количества требуемых документов и длительности их обработки. В результате через Россию проходит менее 1% евро-азиатского транзи-та, хотя эта доля может быть около 5%, и каждый процент давал бы российской экономике 1 млрд долларов.

Процедуры автоматической идентификации уско-ряют обработку грузов в портах в 4–6 раз. Их внедре-ние на таможне и в мультимодальных перевозках по-зволит качественно повысить скорость прохождения грузов в России. По данным исследования Школы Мар-шалла Университета Южной Калифорнии, аналогич-ные проблемы испытывают многие страны региона, и это стало одной из причин успеха российских пред-ложений по гармонизации таможенных правил: они выгодны всем.Россия, США и Китай традиционно не согласны друг с другом по многим экономическим и политическим вопросам. Как это мягкое противостояние проявляется в рамках АТЭС? Чувствует ли это противостояние сам Азиатско-Тихоокеанский регион?В АТР есть политические сложности, но в год российского председательства нам удалось сгладить противоречия. Все решения в АТЭС принимаются консенсусом, а значит, могут пройти только такие предложения, которые всех устраивают. Результаты саммита во Владивостоке позво-ляют утверждать, что это удалось. Американский поли-толог Джозеф Най назвал это soft power – способностью добиваться результатов с помощью привлекательности высказываемых идей и авторитета.Можно ли уже сейчас критически оценить итоги форума?Оценивать итоги будет правильно по прошествии не-скольких лет, когда будут видны практические резуль-таты принятых решений. Чтобы они нас не разочаро-вали, нужно не оставлять усилий и продолжить работу в АТЭС и других международных форматах – «Большой двадцатке», «Большой восьмерке», БРИКС, где Россия принимает председательство в 2013–2014 годах. Для успеха необходимо обеспечить преемственность и вза-имодополняемость тех инициатив, которые мы пред-лагаем в этих структурах.

Less than 1% of Euro-Asian shipments transit through Russia, although this share could be

around 5%, and each additional percentage point would give Russia $1BN

Через Россию проходит менее 1% евро-азиатского транзита, хотя эта доля может

быть около 5%, и каждый процент давал бы российской экономике 1 млрд долларов

DEVELOPMENT

40

The science of growthНаука развиваться

Consolidating multifarious scientific research efforts: this is the complex yet ineluctable challenge faced by the emerging markets. The issue is all the more acute on the national and even international levels. Russia does not wish to sit this one out behind Brazil’s, China’s, India’s and South Africa’s backs, and for that reason has decided to support Russian scientists and researchers, whose opinions will now be represented across the globe by the National Committee on BRICS Research. Консолидировать научные усилия – задача для развивающихся рынков непростая, но к выполнению обязательная. Особенно если речь идет о национальных или даже международных масштабах. Россия не желает отсиживаться за спинами Бразилии, Китая, Индии и ЮАР и поэтому решила поддержать своих ученых, чью точку зрения всему миру

теперь представит Национальный комитет по исследованию БРИКС.

Follow the leaderAny fundamental phenomenon requires further

study, and in this area the relatively young BRICS is offering researchers a wave of new opportunities. It is like being faced with an almost completely blank page, written upon ever so slightly, while the situation urgently demands that the paper is filled with new information. Currently, this bloc of coun-tries has no clear leader, one who could set a shared course or ideology. While investors can always turn to bank analysts for help, it takes an entirely different set of tools to resolve political challenges. Each of the BRICS members would like to assume the role of leader, and therefore virtually all of them have launched dedicated think tanks, aimed at lay-ing the intellectual foundations for this desirable leadership role. In Russia, this role is fulfilled by the National Commit-tee on BRICS Research (NKI BRICS), which was founded in December 2011. Vyacheslav Nikonov, the executive direc-tor, explained why it is needed: “The committee is built to facilitate…the promotion of Russian positions and expert assessments in the international arena, and coordinate the activities of the leading scientific research organizations and

Роль вожакаЛюбое фундаментальное явление требует

изучения. Относительно молодой БРИКС в этом пла-не – лакомый кусочек для исследователей. Фактически это чистый лист, лишь слегка исписанный чернилами, и обстоятельства бескомпромиссно требуют его за-полнить. Сейчас у блока нет единого направляющего, который определял бы его курс и идеологию. И если инвесторы всегда могут обратиться за помощью к бан-ковским аналитикам, то для решения задач политиче-ских нужны другие средства. Каждый из членов БРИКС хотел бы взять на себя роль вожака, и поэтому прак-тически все они запустили специальные think tanks, призванные обеспечить интеллектуальный фунда-мент желанного лидерства. В России соответствующая структура – Национальный комитет по исследованию БРИКС (НКИ БРИКС) – была создана в декабре 2011 года. Зачем она нужна, пояснил председатель ее правления Вячеслав Никонов: «Комитет призван способствовать <…> продвижению российской позиции и экспертных оценок на международной арене, координации де-

The science of growthНаука развиваться

Premier Issue 41

experts focused on BRICS” This establishment will sup-port scientific research teams and individuals studying the bloc, and present their results to broad public using mass media and publishing pro-grams. At the end of last year, the leadership of NKI BRICS was elected, and administra-tive and scientific structures were formed. This included the appointment of a head of the board and the formation of a Scientific Council, which is to include leading economists, political scientists and experts of the Ministry of Foreign Affairs, the Diplomatic Academy and a number of academic institutions of the Russian Academy of Sciences. Yevgeniy Korendyasov, an expert from the NKI BRICS Scientific Council, explained to BRICS Business Maga-zine the goals envisioned by this body. The key prerogative, in his words, is the development of a research effort strategy, and the coordination of the activities of researchers. In the future, the council will also be able to engage in international cooperation, even beyond the limits of the BRICS countries.

United colors of BRICSAside from scientific and analytical work, the Russian NKI is also to perform another, extremely important function. It is responsible for the organization and implementation of conferences and “brain-storming” with the involvement of national committees from other countries. Such events will generate new recommendations in the field of politics, eco-nomics, culture and finances for discussion at summits of BRICS member countries. “For example, within this frame-work, our institute is currently working on a monograph on the problems of interaction between BRICS and Africa, linked to the next summit, which is to take place in March

ятельности ведущих на-у чно-исследовательских организаций и экспертов в направлении БРИКС».

Учреждение будет под-держивать научно-иссле-довательские коллективы и отдельных личностей, изучающих блок, и до-водить результаты своей деятельности до широкой

общественности посредством СМИ и издательской программы. В конце прошлого года было избрано ру-ководство НКИ БРИКС и сформирована его админи-стративная и научная структура. В том числе назна-чен глава правления и сформирован научный совет, в состав которого вошли видные экономисты, полито-логи и эксперты – сотрудники МИДа, Дипломатиче-ской академии, а также ряда академических институ-тов РАН. Эксперт научного совета НКИ БРИКС Евгений Корендясов объяснил BRICS Business Magazine цели, которые ставит перед собой этот орган. Главная, по его словам, состоит в выработке стратегии исследо-вательской работы и координации действий тех, кто ее выполняет. В перспективе совет может заняться и международным сотрудничеством, причем не толь-ко со странами БРИКС.

С миру по ниткеПомимо научной и аналитической работы на россий-ский НКИ возложена еще одна крайне важная функция. Он отвечает за организацию и проведение конферен-ций и «мозговых штурмов» с участием национальных комитетов других стран. По результатам мероприятий разрабатываются рекомендации в области политики, экономики, культуры, финансов для обсуждения на

BRICS is a huge economic powerhouse. It is one of the levers that push the center

of gravity of world economic might towards developing countries

БРИКС – это огромная экономическая сила. Она представляет собой один

из рычагов, которые сдвигают центр тяжести мировой экономической мощи в сторону

развивающихся стран

DEVELOPMENT

42

of next year in Durban, South Africa,” notes Korendyasov. Moreover, from April 2012, NKI BRICS began publication of a regular bulletin, which includes information about the most interesting Russian and foreign research. Obviously, this includes publication of news releases from the com-mittee itself, as well as a review of upcoming events. Other BRICS participants, as we already hinted, already have their own versions of the NKI. In India, this is the Observer Re-search Foundation, while China has its Chinese Associa-tion for International Understanding, and Brazil’s Pontifical Catholic University now boasts a BRICS Policy Center. All of these organizations were created in compliance with agree-ments, concluded at last year’s April BRICS summit in the Chinese city of Sanya, explains Yevgeniy Korendyasov. “The tasks before them are to study the opportunities and avenues for developing cooperation between BRICS countries, coor-dinating interaction on the international level, as well as po-litical, economic and cultural rapprochement between these countries,” he explains.

Non-artificial intelligenceThe intellectual component will be critical in the develop-ment of the BRICS strategy, considers Vyacheslav Nikonov, Chairman of the Board at the Russian think tank. In his opinion, Russian Federation can expect to play a signifi-cant role in the development of an ideology and strategy for the development of the bloc. There is already a need to hold international events and research on BRICS with greater frequency, and the bloc is already piquing interest farther abroad. “We can feel that interest — although it is somewhat envious and sensitive — in both the USA and the EU, where people are viewing what is happening with both scepticism and concern,” says Nikonov.

There is no reason to doubt the power of the intellectual fist that was formed to turn BRICS and Russia into a new international centre of power. After planning and executing all these efforts, there is now not much left to be done, other than waiting for the tangible results to appear.

Numbers never lieIn 2001 Jim O’Neill, chief economist at Goldman Sachs, could hardly have believed that the acronym BRIC which he

очередных саммитах стран – членов БРИКС. «Напри-мер, в этих рамках наш институт сегодня работает над монографией по проблемам взаимодействия БРИКС и Африки, приуроченной к очередному саммиту, ко-торый состоится в марте будущего года в южноаф-риканском Дурбане», – отмечает Корендясов. Кроме того, с апреля 2012 года НКИ БРИКС приступил к пу-бликации регулярного бюллетеня c информацией о наиболее интересных российских и зарубежных ис-следованиях. Разумеется, там печатаются и новости самого комитета, а также дается обзор предстоящих мероприятий.

У других членов БРИКС, как мы уже отметили, есть свои аналоги НКИ. В Индии это фонд Observer Research Foundation, в КНР – Китайский центр по ис-следованию современного мира, в Бразилии – Центр изучения и исследований стран – членов БРИКС Пап-ского католического университета. Все эти органи-зации были созданы в соответствии с договоренно-стями, достигнутыми на прошлогоднем апрельском саммите БРИКС в китайском городе Санья, поясняет Евгений Корендясов. «Их задачи – изучать возмож-ности, пути наращивания сотрудничества между странами БРИКС, налаживания взаимодействия на международной арене, политического, экономиче-ского и культурного сближения между этими страна-ми», – продолжает он.

Неискусственный интеллектИнтеллектуальная составляющая будет иметь боль-шое значение в разработке дальнейшей стратегии БРИКС, считает председатель правления российского НКИ Вячеслав Никонов. По его мнению, Россия может рассчитывать на весомую роль в выработке идеологии и стратегии развития блока. Потребность чаще прово-дить международные мероприятия и исследования по БРИКС уже назрела, а блоком активно интересуются и за его пределами. «Этот интерес мы чувствуем, хотя он немножечко ревнивый и болезненный, и в США, и в ЕС, где наблюдают с определенным скепсисом и опасением за тем, что происходит», – рассказывает Никонов.

В мощи интеллектуального кулака, собранного для превращения БРИКС (и России в частности) в новый центр мирового влияния, сомневаться не приходит-ся. Дело за малым: дождаться осязаемых результатов, ради которых все эти усилия планировались и пред-принимались.

Цифры не лгутЕдва ли в 2001 году главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил мог представить, что явленный им тогда же миру акроним БРИК, которым он обозначил самые перспективные с точки зрения потенциала экономи-ческого роста на ближайшие полвека страны мира – Бразилию, Россию, Индию и Китай, – будет ожидать столь оглушительная популярность и долгая жизнь.Не секрет, что для американского банка новый термин стал настоящей маркетинговой удачей: за последу-

Each of the BRICS members would like to assume the role of leader, and therefore

virtually all of them have launched dedicated think tanks, aimed at laying the intellectual foundations for this desirable leadership role. In Russia, this role is fulfilled by the

National Committee on BRICS Research

Каждый из членов БРИКС хотел бы взять на себя роль вожака, и поэтому практически

все они запустили специальные think tanks, призванные обеспечить интеллектуальный фундамент желанного лидерства. В России

эту функцию выполняет Национальный комитет по исследованию БРИКС

DEVELOPMENT

44

Do not feargoing forward slowly;

fear only to stand still

—Chinese Proverb

then coined to label the countries with the greatest eco-nomic growth potential for the next half-century — Bra-zil, Russia, India and China—would go on to enjoy such astounding and enduring popularity. It is no secret that for this American bank, this new term became a market-ing success story: in the decade following the coinage of the monosyllabic tag, the specially-formed BRIC fund at-tracted more than $400m. In the same timeframe, finan-ciers and managers across the world managed to attract about $70bn into funds that invest in Brazil, Russia, In-dia, China and South Africa, a country that recently con-tributed one more letter — S — to the acronym.

Against the legacy of war“BRICS is a big, even a huge economic powerhouse. It is one of the levers that push the center of gravity of world eco-nomic might towards developing countries,” ponders Yev-geniy Korendyasov from the Scientific Council of Russia’s NKI. “Economically strong countries, including BRICS and other developing states, want to convert their economic might into political influence. They are not satisfied with the hopelessly outdated global management system that evolved following the Second World War.

All of this presupposes the enhanced importance of representation of developing countries in general, and BRICS in particular, in all major international organi-zations,” adds Korendyasov. “These are the ones that exacerbated the issue of UN reform, restructuring the international currency loans system, reviewing the dollar monopoly in international economic relations and the creation of new regional reserve currencies,” he reminds us. “They demand to be represented in the UN Security Council with the rights of permanent members, the broadening of their representation in the IMF and the increase of their quotas in that body, as well as the abrogation of the unwritten rule, that says only Europeans can chair the fund. The same is true for the World Bank.” According to this expert, such prob-lems are also raised with respect to the WTO and all international organizations that perform global man-agement functions.

Playing the club cardBRICS countries make up the core of the G20, which is to-day the main arena for developing solutions to all of these problems. It is no coincidence that the process of insti-tutionalization was initiated in the margins of the G20, transforming the bloc into a genuine club of leading coun-tries with developing economies, with the full intention of coordinating their actions and jointly defending and pro-moting their interests in the world.

Russia, which gave the first impulse to form the BRICS as an international, institutional structure, and for which this organization turned into one of the most important areas of foreign policy, had a vested interest in the dy-namic development of this format. However, it was equally keen to dictate the direction of development and draft the agenda of this ever more powerful club, yearning to be cast in the role of intellectual leader.

ющие после изобретения термина десять лет сформи-рованный им специализированный фонд БРИК полу-чил инвестиций более чем на 400 млн долларов. Всего же за это время финансовые и управляющие компа-нии по всему миру сумели получить в фонды, вклады-вающие средства в Бразилию, Россию, Индию, Китай, а также ЮАР, с недавних пор давшую акрониму еще одну букву – «С», – около 70 млрд.

Против наследия войны«БРИКС – это большая, огромная экономическая сила. Она представляет собой один из рычагов, которые сдвигают центр тяжести мировой экономической мощи в сторону развивающихся стран, – рассуждает Евгений Корендясов. – Экономически окрепшие стра-ны, включая БРИКС и другие развивающиеся госу-дарства, хотят конвертировать свою экономическую мощь в политическое влияние. Их не устраивает без-надежно устаревшая система глобального управле-ния, которая сформировалась после Второй мировой войны».

Все это предполагает повышение роли представи-тельства развивающихся стран вообще, и в частности БРИКС, во всех крупных международных организа-циях, добавляет Корендясов. «Именно они обостри-ли вопрос о реформировании ООН, международной кредитно-валютной системы, о пересмотре долла-ровой монополии в международных экономических отношениях и создании новых региональных резерв-ных валют, – напоминает он. – Они требуют, чтобы их представители были и в Совете Безопасности на правах постоянных членов, расширения своего пред-ставительства в МВФ и увеличения в нем своих квот, отмены негласного правила, согласно которому его председателем может быть только представитель Европы. То же самое касается Всемирного банка». По словам эксперта, подобные проблемы поднимаются также в отношении ВТО и всех международных орга-низаций, которые осуществляют функции глобально-го управления.

Мощь клубаБРИКС составляет ударное ядро в G20, которая сегод-ня служит основной площадкой для выработки реше-ний по всем этим проблемам. Неслучайно, выражаясь языком дипломатов, именно на полях «Двадцатки» начался процесс институциализации и превраще-ния блока в реальный клуб ведущих стран с разви-вающейся экономикой, намеренных координировать свои действия и совместно отстаивать и продвигать свои интересы в мире.

Россия, давшая первый импульс формированию БРИКС в качестве международной институциональной структуры и для которой эта организация превратилась в одно из важнейших направлений внешней политики, заинтересована в динамичном развитии этого формата. Однако не меньше она хотела бы задавать вектор ее раз-вития и повестку этого набирающего мощь клуба, стре-мясь к роли ее интеллектуального лидера.

Do not feargoing forward slowly;

fear only to stand still

—Chinese Proverb

TREND

46

Buying happinessПокупая счастье

Shortly before he announced a third round of quantitative easing Ben Bernanke, as head of America’s Federal Reserve, suggested switching attention from macroeconomic figures to the level of happiness and satisfaction with life. Economists and psychologists agree that GDP growth is only a source of happiness for the very poorest among us. This suggests that the success of a country should actually be measured in a more nuanced, personal way. Незадолго до объявления третьего раунда количественного смягчения глава ФРС США Бен Бернанке предложил обращать больше внимания не на макроэкономические показатели, а на уровень счастья и удовлетворенности жизнью. Экономисты и психологи согласны с тем, что рост ВВП делает счастливее только самых бедных людей. Поэтому оценка успехов страны должна стать сложнее

и ближе к человеку.

Text by: Nikolai Kochelyagin, Yulia Belik Текст: Николай Кочелягин, Юлия Белик

Bernanke’s suggestion should not be dismissed as an attempt to distract from US GDP growth rates, which he has so far proved unable to sufficiently stimu-late. Americans have long been discussing the misuse of this index. Robert Kennedy, younger brother to US Presi-dent John Kennedy, said that the gross domestic product “measures everything …except that which makes life worthwhile.”

Заявление Бернанке не стоит объяснять лишь желанием отвлечь внимание от роста ВВП США, кото-рый он пока не сумел простимулировать в достаточной степени. Тезис об ущербности данного показателя аме-риканцы выдвинули уже давно. Еще Роберт Кеннеди, младший брат президента США Джона Кеннеди, гово-рил: «Валовой внутренний продукт измеряет все аспек-ты нашей жизни кроме тех, ради которых стоит жить».


Premier Issue 47

Joyless growth Economists are constantly raising the question of how to measure national development more objectively. This year, experts from the Organisation for Economic Cooperation and Development (OECD) developed a new index, which integrates 34 different parameters related to people’s qual-ity of life, among which is the “sense of happiness”. The Economist magazine used these same parameters to rate 34 member countries of that organisation, also adding non-members Russia and Brazil for good measure.

The results? These two countries ended up among the five stragglers, while the old, developed powers headed the list. The rating was led by Australia, a country where people live the hap-piest lives, judging by the aggregate of criteria such as access to labour and wage volumes, environmental preservation, quality of healthcare and education, and a general sense of well-being.

“The lucky country” was unscathed by Europe’s econom-ic crisis—the state has virtually 100% employment and is experiencing an economic boom triggered by the demand for fossil fuels, of which the country has vast reserves.

With a somewhat lower rating, the USA is a close second. However, in America the gulf between the poorest 20% and the richest 20% is colossal, which held the country back from pole position in the chart.

The third and fourth positions are held by Sweden and Norway, respectively, with an almost identical winning combination of factors, while the parameter of actual hap-piness is traditionally the highest in Norway.

Рост без радостиЭкономисты постоянно задаются вопросом более объек-тивной оценки развития стран. В этом году эксперты Ор-ганизации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) разработали новый индекс, учитывающий 34 раз-личных показателя качества жизни людей, среди которых было и «ощущение счастья». А журнал Economist на осно-ве этих показателей составил рейтинг 34 стран – членов организации, добавив к нему также Россию и Бразилию, которые не входят в ОЭСР.

В результате эти две страны вошли в пятерку отста-ющих, а первые места заняли старые развитые державы. Рейтинг возглавляет Австралия: в этой стране по со-вокупности критериев доступности работы и объемов оплаты труда, сохранности окружающей среды, качества здравоохранения и образования и хорошего самочув-ствия люди живут лучше всего.

Австралию, которую называют «удачливой страной» (the lucky country), не задел европейский экономический кризис, государство имеет практически полную занятость и пере-живает экономический бум, вызванный высоким спросом на полезные ископаемые, которыми она весьма богата.

За ней с небольшим отрывом в рейтинге следуют США. Однако в Америке разрыв между 20% самых малоимущих и 20% самых состоятельных граждан крайне велик, что ухудшило ее положение в рейтинге.

Третье и четвертое места заняли соответственно Шве-ция и Норвегия с практически идентичной структурой

TREND

48

Russia takes 33rd place in the OECD list, with factors like the availability of money, the number of jobs and the pres-ervation of nature slightly trumping Brazil and Chile.

The new OECD rating in a number of ways echoes the UN’s Human Development Index, which measures the qual-ity of life, literacy, education and lifespan. According to the survey, the lead positions are held by Norway, Australia, the Netherlands, the United States and New Zealand. This in-dicates that, with respect to the most important indices for regular citizens, the old, developed countries continue to lead the pack (and they are still “happier”), while the fast-growing economies can so far only boast mere GDP growth.

Justice, equality and happinessEswar Prasad, an economics professor from Cornell Univer-sity, has further developed this topic, accusing the govern-ments of the countries that lag behind of poor prioritisa-tion. He considers that protests in developing countries have been prompted specifically by their governments con-centrating on GDP growth, without caring enough about justice.

“Leaders in emerging markets are getting a clear mes-sage from the streets that growth is not everything. They want to tackle the problem of corruption,” notes Eswar Prasad.

“Emerging market econo-mies delivered strong growth the last 10 years, but growth of corruption was faster. Open corruption and perva-sive inequities create a toxic brew that is undermining support for reforms needed to sustain people’s well-being,” underscores the researcher. “Corruption restricts access to social services and other state benefits for people living in developing countries.”

The costs of large-scale corruption are shifted onto the population indirectly, and therefore people often do not notice them. Yet economic growth has boosted inequal-ity—some have become extremely rich, while the major-ity has remained poor. Against this backdrop, thievery has become especially noticeable, emphasises Prasad. In such conditions, any deterioration of the economic situation—even insignificant dips in the growth rate—provokes mass protests.

Prasad is confident that there is only one way out of a situation like this. Politicians and civil servants concen-trate too much on sustaining economic growth, and they would do well to fight corruption and develop institutions. This could facilitate the distribution of income in develop-ing countries.

The famous economist, Professor Kenneth Rogoff of Harvard University, offers a similar opinion. He is confident that economic growth should no longer be the central goal of development, as this factor, alone, does not make people happy.

«лучшей жизни», причем сам показатель «счастливо-сти» у Норвегии традиционно выше всех.

Россия заняла в рейтинге ОЭСР 33-е место – по пока-зателям «доступности» денег, количества рабочих мест и сохранности природы страна немного опередила ла-тиноамериканские Бразилию и Чили.

Новый рейтинг ОЭСР во многом перекликается с Индексом развития человеческого потенциала ООН, который измеряет уровень жизни, грамотность, обра-зованность и долголетие. Согласно ему первые места занимают Норвегия, Австралия, Нидерланды, Соеди-ненные Штаты и Новая Зеландия. Это свидетельствует о том, что по наиболее важным показателям для обыч-ных граждан продолжают лидировать старые развитые страны (и они по-прежнему «счастливее»), а быстрорас-тущие экономики пока могут похвастаться лишь чи-стым ростом ВВП.

Справедливость, равенство, счастьеПрофессор экономики из Университета Корнелла Эшвар Прошад развил эту тему, обвинив правительства отста-ющих государств в неверной расстановке приоритетов. Он полагает, что протесты в развивающихся странах

обусловлены именно тем, что их правительства со-средоточились на росте ВВП, однако не позаботи-лись о справедливости.

«Люди, выходящие на улицы развивающихся стран на разных конти-нентах, посылают властям сигнал: они хотят социаль-ной справедливости и дей-ственной борьбы с корруп-цией», – отметил Эшвар Прошад.

В последние десять лет ВВП этих государств рос очень быстро, но кое-что росло еще стремительнее. «Открытая коррупция и несправедливость общества подрывают поддержку реформ, необходимых, чтобы повысить благосостояние населения, – подчеркива-ет ученый. – Для жителей развивающихся стран из-за коррупции ограничен доступ к социальным сервисам и различным госуслугам».

На население издержки от крупномасштабной кор-рупции перекладываются косвенно, поэтому часто люди их не замечают. Но экономический рост ускорил рост неравенства: кто-то стал очень богатым, а боль-шинство остались бедными. На этом фоне подобное во-ровство стало особенно заметно, подчеркнул Прошад. И любое ухудшение положения в экономике – даже не-значительное снижение темпов роста – в таких услови-ях приводит к массовым протестам.

Прошад уверен, что из этой ситуации есть только один выход. Политики и чиновники слишком скон-центрированы на поддержании экономического роста, а им неплохо бы заняться борьбой с коррупцией и раз-витием институтов. Это поможет улучшить распреде-

it cannot be ruled out that future heads of state will make reports on per capita happiness, while GDP growth rates will remain a secondary

parameter, of interest only to economists

не исключено, что в будущем лидеры государств будут отчитываться по уровню счастья на душу населения, а темпы роста ВВП станут второстепенным показателем,

интересным только экономистам и материалистам


Premier Issue 49

“It is absurd to idealize maximum long-term growth in the average income term, while at the same time ignor-ing other factors and risks,” claims Rogoff. “Think about it: is it really so important for you, how many years it will take for your wealth to multiply: a hundred years, two hun-dred, or a thousand?”

Traditional statistics measuring national wealth are re-stricted, and do not take into consideration social aspects, such as life expectancy, education levels and much else, indicates the professor. He notes that a country can have a high GDP but a low human development index—a param-eter that reflects living standards, literacy and life expec-tancy.

One of the main criteria of a good life is equality, accord-ing to Rogoff. In his opinion, one has to take into account the fact that people do not assess only their financial status, but also compare themselves to others. Based on this com-parison, they decide how well they are living.

It is curious that Arkady Dvorkovich, aide to the Russian President, when broadcasting the Kremlin’s position, used his

ление доходов в развива-ющихся странах.

Примерно такого же мнения придерживается известный экономист, про-фессор Гарвардского уни-верситета Кеннет Рогофф. Он уверен, что экономиче-

ский рост больше не должен являться главной целью развития, поскольку сам по себе этот фактор не делает людей счастливыми.

«Абсурдно идеализировать максимальное увеличе-ние среднего дохода в долгосрочной перспективе, иг-норируя при этом другие факторы и риски, – отмечает Рогофф. – Подумайте, так ли для вас важно, за сколько лет ваше благосостояние вырастет в разы: за сто, две-сти или тысячу».

Традиционная статистика, измеряющая наци-ональное благосостояние, ограниченна и не учи-тывает социальные аспекты, например ожидаемую продолжительность жизни, уровень образования и многое другое, подчеркивает эксперт. Он отмеча-ет, что в стране может быть высокий ВВП, но низкий индекс развития человеческого потенциала, отража-

What happens to happiness as income goes up over the life cycle – does happiness go up too?

The answer is no

когда доход поднимается выше основных жизненных потребностей, счастье уже

не растет вместе с ним

TREND

50

microblog to respond to Rogoff’s theses as follows: “You need growth—otherwise, there can be neither freedom nor equality”.

Meanwhile, the thesis of the importance of social equal-ity is confirmed in the example of China. A group of econo-mists, headed by Hilke Brockmann and Ian Delhey, studied the growth in satisfaction with life in China, between 1990 and 2000: rapid economic growth in the country was ac-companied by a stratification of society, and the level of sat-isfaction with life fell over the ten-year period.

The researchers’ explanation was that the citizens them-selves were disappointed by the success they achieved: the Chinese, after seeing their living standards rapidly escalate, quickly became accustomed to this, and started to perceive the new, elevated standards as the norm. Compared to their neighbours, they looked fairly successful. However, the in-comes of the rich Chinese grew even faster, while economic growth was accompanied by growing income inequality.

The sense of control over one’s life fell, there was less free time, against a background of dissatisfaction with the politi-cal system which, according to the experts, also influenced the subjective perceptions of the Chinese. But the main rea-son for their “unhappiness” was growing inequality.

Two tiers of happinessSwiss bankers, long accustomed to big money and its own-ers, consider that economic wealth should be assessed dif-ferently for each country.

“The discussion on the perfect indicator has already been pursued for a long time—for the moment without hav-

ющий уровень жизни, грамотности и продолжитель-ности жизни.

Одним из главных критериев хорошей жизни Ро-гофф называет именно равенство. По его мнению, нужно учитывать, что люди не просто оценивают свое финансовое положение, а сравнивают себя с другими. На основе этого сравнения они решают, насколько хо-рошо они живут.

Любопытно, что помощник президента России Ар-кадий Дворкович, транслировавший в то время пози-цию Москвы, ответил в своем микроблоге на тезисы Рогоффа таким образом: «Рост нужен – иначе ни сво-боды, ни равенства».

Между тем тезис о важности социального равен-ства подтвердился на примере Китая. Группа эко-номистов во главе с Хильке Брокманом и Яном Дей-ли изучала рост удовлетворенности жизнью в Китае в 1990–2000-х годах: быстрый экономический рост в стране сопровождался расслоением общества, и уровень удовлетворенности жизнью за десять лет даже снизился.

Исследователи объясняют это тем, что самих граж-дан разочаровал достигнутый успех: китайцы, уровень жизни которых заметно повысился, быстро привыкли к этому и воспринимали новые стандарты как нор-му. На фоне своих соседей они выглядели достаточно успешными. Однако доходы богатых китайцев росли еще более быстрыми темпами, а экономический рост сопровождался ростом неравенства.


Premier Issue 51

Снижение ощущения контроля над собственной жизнью, уменьшение свободного времени, а так-же неудовлетворенность политической системой, по мнению экспертов, также повлияли на субъективные ощущения китайцев. Но основная причина их «несчас-тья» – в росте неравенства.

Два уровня счастьяШвейцарские банкиры, привыкшие к большим день-гам и их владельцам, полагают, что стоит оценивать состояние экономики каждой страны индивидуально.

«Дискуссия об идеальном индикаторе ведется уже длительное время и на данный момент безрезультат-но, – отмечает Ассоциация швейцарских банкиров. – Эксперты, критикующие рост ВВП как индикатор, до сих пор не предложили альтернативы. “Идеальные” индикаторы варьируются в зависимости от времени и стран, о которых идет речь. Когда оценивают те или иные меры экономической политики, всегда есть точ-ные индикаторы, которые могут быть использованы для описания результативности этих мер».

Ряд экспертов предлагают разделять оценки бедных и богатых стран. Ведь когда уровень жизни граждан остается низким, им не до равенства и справедливости.

«Для небогатых и развивающихся стран динамика ВВП – абсолютно объективный фактор оценки каче-ства жизни, – отмечает заместитель генерального ди-ректора инвестиционной компании “Фридом Финанс” Дмитрий Панченко. – Пока не удовлетворены базовые запросы, пока остаются беднейшие группы, которым не хватает на одежду и питание, счастья по ним точно не покажет ни один социологический опрос».

А вот в богатых экономиках США, Европы основны-ми для населения являются проблемы другой плоско-сти. Гражданам развивающихся экономик этих проб-

ing come to a result,” notes the Swiss Bankers Association. “Those who are criticizing the GDP growth as an indicator haven’t provided an alternative so far. Perfect indicators vary over a time period and between the considered countries. When evaluating economic policy measures, there are always precise indicators that can be used to describe their effect.”

A number of experts propose that poor and rich coun-tries be evaluated separately. After all, when the standard of living of citizens is low, equality and justice are far from people’s minds.

“For poor and developing countries, the GDP dynamic is an absolute, objective factor in assessing quality of life,” notes Dmitri Panchenko, the deputy general director of the investment company Freedom Finance. “So far, the basic needs are not being met, and the poorest groups still re-main—those who still need clothing and food, and no opin-ion survey will accurately show their happiness level.”

In the rich economies of North America and Europe, meanwhile, the populations are tackling a very different set of problems. Citizens of the developing countries do not understand these problems, while for America they are very acute. “Wage growth even at the level of economic growth, of 2–3% annually, does not allow the average American to quickly move into a new house, buy a Ferrari, visit presti-gious vacation resorts or go to expensive restaurants,” em-phasises the financier.

In his opinion, the general level of happiness, measured after the basic problems of life are resolved (housing, food and clothing) is often not connected to the GDP or the

ArKady Dvorkovich, aide to the president of Russia, has twitted on Harvard University professor Kenneth Rogoff’s theses on the priority of happiness in life of a country

Тезисы профессора Гарвардского университета Кеннета Рогоффа о приоритете счастья в жизни государства помощник президента России Аркадий Дворкович прокомментировал в своем микроблоге

TREND

52

лем не понять, а для Америки они очень остры. «Рост зарплаты даже на уровне роста экономики в 2–3% в год не позволит среднему американцу быстро переехать в большой дом, купить Ferrari, посещать престижные места отдыха или ходить в дорогие рестораны», – под-черкивает финансист.

По его мнению, общий уровень счастья после того, как базовые проблемы (жилье, еда, одежда) решены, за-частую вообще не связан с ВВП и экономикой: «Амери-канское счастье, видимо, является примером счастья для всех, кроме самих американцев».

«Поэтому показатель ВВП объективно отражает со-циальную удовлетворенность только в небогатых стра-нах, – отмечает Панченко. – В крупнейших экономиках мира, скорее всего, сюда надо добавлять целый ряд других социологических показателей: рождаемость, продолжительность жизни и т.д.»

Профессор экономики Университета Южной Кали-форнии Ричард Истерлин на примере своей богатой страны подтверждает, что на достаточно высоком уров-не доходов деньги уже не прибавляют счастья.

«Многие опросы показывают, что, по мнению боль-шинства людей, деньги делают их счастливее. Когда людей спрашивают, насколько должен увеличиться их доход для полного счастья, они обычно отвечают: при-мерно на 20%. Как правило, люди с большим достатком действительно счастливее людей с меньшим достат-ком. Однако когда доход поднимается выше основных жизненных потребностей, счастье уже не растет вместе с ним», – подчеркивает Эстерлин.

86-летний профессор доказывает это на примере американцев, рожденных в 1940-е годы. Между 1972 и 2000 годами их возраст составлял от 26 до 54 лет, их средний доход с учетом изменений цен на товары и ус-луги вырос более чем вдвое – на 116%. И все же уровень их счастья в 2000-м не отличался от уровня 28-летней давности.

Есть также исследование двух групп людей, рожден-ных в 1940-х годах. Одна группа – с высшим образова-нием, а другая – лишь со средним. Изначально первая группа была более счастливой. Разумеется, доходы бо-лее образованных людей росли быстрее. Казалось бы, и уровень счастья этих людей должен был расти соот-ветственно. Однако на самом деле он оставался неиз-менным у обеих групп.

То есть на «втором уровне счастья» рост доходов и ВВП уже практически бесполезен. В связи с этим Эстерлин присоединяется к коллегам, которые призы-вают скорректировать методику оценки благосостоя-ния стран.

ВВП оценивает только материальные ценности. А счастье должно учитывать все аспекты жизни людей. Таким образом, уровень счастья – это более широкий показатель, и для страны он явно имеет большее зна-чение, резюмирует профессор. Поэтому не исключено, что в будущем лидеры государств будут отчитываться по уровню счастья на душу населения, а темпы роста ВВП станут второстепенным показателем, интересным только экономистам и материалистам.

economy: “American happiness, apparently, is taken as an example of happiness by everyone, except the Americans themselves.”

“Therefore, the GDP index objectively reflects social sat-isfaction only in poorer countries,” notes Panchenko. “For the biggest economies in the world, we most likely need to add a whole series of other sociological indicators: birth rate, life expectancy, etc.”

Richard Easterlin, professor of Economics at the Uni-versity of Southern California, uses the example of his rich country to show that, even given a fairly high income level, money does not increase one’s happiness.

“To judge from survey responses, most people certainly think that money makes them happier. When asked how much money they would need to be completely happy, people typically name a figure greater than their current income by about 20 per cent. Indeed…those with more in-come are, on average, happier than those with less. But what happens to happiness as income goes up over the life cycle – does happiness go up too? The answer is no,” according to Easterlin.

The 86 year-old professor proves this with the example of Americans born in the 1940s. Between the years 1972 and 2000, as their average age increased from about 26 to 54 years, their average income per person—adjusted for the change in the price of goods and services—more than doubled, increasing by 116%. Yet, their reported happi-ness in the year 2000 was no different from that 28 years earlier.

Consider two subgroups of persons born in the 1940s. One group has at least some college education, and the other group only has high school education or less. Initially, the first group was happier. Obviously, the income of better-educated people grows faster. It would seem that their level of happiness should rise in the same way. However, in actual fact it remains constant in both groups.

That is to say, on the “second tier of happiness,” income growth and GDP are already virtually insignificant. In this connection, Easterlin joins his colleagues, who call for an adjustment of the method used to assess the prosperity of countries.

“GDP focuses on material goods. Happiness takes ac-count of all aspects of people’s lives. The broader measure, happiness, is obviously more meaningful,” concludes the professor. Therefore it cannot be ruled out, that future heads of state will make reports on per capita happiness, while GDP growth rates will remain a secondary parameter, of interest only to economists and materialists.

robert Kennedy, younger brother to US President John Kennedy, said that the gross

domestic product “measures everything …except that which makes life worthwhile”

Роберт Кеннеди, младший брат президента США Джона Кеннеди, говорил: «Валовой внутренний

продукт измеряет все аспекты нашей жизни кроме тех, ради которых стоит жить»


Premier Issue 53

Счастье в окружении

Профессор психологии колледжа Хоуп штата Мичи-ган Дэвид Майерс подтверждает выводы экономистов о том, что деньги приносят счастье только на перво-начальном этапе обогащения. А в целом счастье во многом зависит от равенства.

Растущий персональный доход (реальный доход – с учетом инфляции) в США не связан с повышением уровня счастья, отмечает Майерс.

Да, в большинстве стран, и особенно в бедных странах, богатые граждане обычно счастливее тех, кто с трудом может удовлетворить основные по-требности. И часто у них лучше здоровье, чем у лю-дей, которые живут в бедности и не следят за своим образом жизни. Поэтому представляется, что день-ги, на которые можно спастись от голода и безна-дежности, обеспечивают также какое-то количе-ство счастья.

Но когда у человека уже достаточно денег для обес печения удобств и безопасности, приток новых средств радует все меньше и меньше. «Хотя боль-шее количество денег позволяет нам иметь больше вещей и ощущать больший контроль над собствен-ными жизнями, оно не может существенно повысить ощущение счастья», – отмечает эксперт.

Отчасти это связано с эффектом убывания пре-дельной полезности (полезность, которую человек получает от использования еще одной дополнитель-ной единицы блага). Роскошь нивелирует вкус про-стых удовольствий. Если вы покатались на лыжах в Альпах, то горка по соседству с вашим домом будет иметь бледный вид.

То есть способность денег увеличивать счастье велика только на низких уровнях доходов. Повыше-ние дохода на 1000 долларов значит намного боль-ше для жителя Малави, чем для жителя Швейцарии. Рост низких доходов сильнее повышает уровень сча-стья, чем рост высоких доходов.

В США, Австралии и Китае уровень жизни повы-шается, но уровень удовлетворенностью жизнью – нет. Здесь и заложена бомба современного мате-риализма: экономический рост в богатых странах не ведет к существенному повышению морального удовлетворения, подчеркивает ученый.

«По иронии, во всех культурах люди, которые

Happiness is around you

Hope College Psychology Professor David G. Myers confirms from the State of Michigan that the economists are right: mon-ey only brings happiness when climbing the first rungs of the fi-nancial ladder. More generally, happiness depends on equality.

“Increased personal income (“disposable” inflation-adjusted income) in the USA has been associated with no increase in self-reported happiness,” notes Myers.

“In most countries, and especially in poor countries, individuals with lots of money are typically happier than those who struggle to afford life’s basic needs. They often enjoy better health than those stressed by poverty and lack of control over their lives. So, it seems that the kind of mon-ey that is enough to buy your way out of hunger and hope-lessness also buys some happiness.

But once one has enough money for comfort and security, piling up more and more matters less and less. Ever more money does allow us to enjoy more things and feel more control over our lives, but it does less to increase our feel-ings of happiness,” explains the expert.

“That’s partly because of the diminishing returns phe-nomenon (familiar to economists as diminishing marginal utility). Experiencing luxury diminishes our savouring of life’s simpler pleasures. If you’ve skied the Alps, your neigh-bourhood sledding hill pales in comparison.

In other words the power of more money to increase happiness is significant at low incomes only. A $1,000 an-nual wage increase does a lot more for the average person in Malawi than for the average person in Switzerland. This implies that raising low incomes will do more to increase happiness than raising high incomes.

In Europe, Australia, Japan and in China living stan-dards have risen but satisfaction has not. These findings lob a bombshell at modern materialism: economic growth in af-fluent countries has provided no apparent boost to morale or social well-being,” emphasizes he researcher.

“Ironically, in every culture, those who strive hardest for wealth have tended to live with lower well-being, especially when those hard-driving people were seeking money to prove themselves, gain power, or show off rather than sup-port their families. Those who instead strive for personal growth…experience a higher quality of life,” writes Myers.

The expert also confirms the thesis put forward by Rog-off and other economists that equality is needed to achieve happiness: “Approximate equality with other citizens is

Point of view • Точка зрения

THE PSYCHOLOGIST’S view • Точка зрения ПСИХОЛОГА

TREND

54

more important for people than high income itself. Income inequality in a country is a predictor of lower average well-being for most citizens. It means more relatively poor peo-ple, who can compare with the much richer people and feel relative deprivation.

We are always comparing ourselves with others. And whether we feel good or bad depends on who those others are, ambiguously comments the professor.

яростно добиваются богатства, как правило, живут не очень хорошо. Особенно если эти жесткие люди ищут денег, чтобы самоутвердиться, получить власть, из-вестность, а не ради своей семьи, например. При этом те, кто старается достичь личного роста, добиваются лучшей жизни», – напоминает Майерс.

Эксперт также подтверждает тезис Рогоффа и других экономистов о необходимости равенства для счастья: «Примерное равенство с другими гражданами более важно для людей, чем высокий доход сам по себе. Не-равенство в доходах в стране – это предвестник низко-го самоощущения большинства граждан. Неравенство означает, что в стране много относительно бедных лю-дей, которые могут сравнивать себя с богатыми и чув-ствовать относительный недостаток».

Мы всегда сравниваем себя с другими. И наше хоро-шее или плохое самочувствие зависит от того, кто нас окружает, двусмысленно замечает профессор.

THE ECONOMIST’S view • Точка зрения ЭКОНОМИСТА

GDP: no happiness handicap?

A respectable GDP level is a vital condition for happiness—but not a sufficient one, considers Ruslan Grinberg, Director of the Institute of Economics of the Russian Academy of Science and correspondent member of the Academy of Sciences. Therefore, the BRICS countries have become happier over the past years, but there is no guarantee that this trend will continue.

It has long been known that GDP growth is not an ideal indicator of happiness, but a more accurate measure still remains to be found, notes the economics expert. Prob-ably, in order to adequately assess the dynamic of national development, the UN Human Development Index should be used. This enhances the per capita GDP with data on education, literacy and life expectancy. There is also the International Happiness Index (an index that reflects the prosperity of people and the state of the environment), which includes a lot of different indicators. Notably, that index is led by countries that are far from being the world’s richest.

ВВП не помешает счастью

Директор Института экономики РАН, член-корреспондент Академии наук Руслан Гринберг считает, что приличный уровень ВВП можно считать необходимым, но недостаточ-ным условием для счастья. Поэтому страны БРИКС за по-следние годы стали счастливее, но не факт, что тенденция сохранится.

Уже давно известно, что рост ВВП – это не идеальный по-казатель, но тем не менее пока ничего лучше не удается найти, отмечает экономист. Наверное, для того чтобы действительно определить динамику развития стра-ны, нужно ориентироваться на Индекс развития чело-веческого потенциала, который рассчитывает ООН. Это уровень ВВП на душу населения плюс образованность, грамотность и продолжительность жизни. Существует также Международный индекс счастья (индекс, отража-ющий благосостояние людей и состояние окружающей среды) – там много различных показателей, и лидируют в нем совсем не самые богатые страны.

35,000 100%

50%

1957 1966 1975 1984 1993 2002 2011

30%

0%

30,000

25,000

20,000

15,000

10,000

5,000

0

Personal income(in 2005 $)

% Very happy

Персональный доход(в долларах США 2005 г.)

% Очень счастливых


Premier Issue 55

То есть можно сказать, что высокий ВВП – это необ-ходимое, минимальное условие для счастья, подчер-кивает Гринберг. Мы должны быть сыты, одеты и так далее – а потом начинаются другие проблемы: свобо-да, справедливость. Есть такая страна в Азии – Бутан. Там ВВП даже ниже среднего, а индекс счастья выше, чем в европейских странах, которые по уровню ВВП на душу населения входят в первую пятерку. Кстати, Бу-тан – единственное государство в мире, официально использующее «валовое национальное счастье» вместо ВВП – этот показатель качества жизни включает мо-ральные и психологические ценности.

Поэтому прямой связи между ВВП и счастьем нет, отмечает эксперт. Это как деньги: они не помешают счастью, однако и не являются его эквивалентом.

Тем не менее в странах БРИКС за последние 20 лет произошел заметный рост «довольства» граждан жиз-нью. В результате роста ВВП появилась некоторая про-слойка среднего класса. Однако совсем не обязательно, что так будет продолжаться дальше.

На самом деле средний класс должен составлять 60–70% от всего населения страны. Впрочем, это еще не обеспечивает стране заметного счастья. Парадокс в том, что больше всего уныния в тех странах, где средний класс уже давно сформировался. Другое дело, что он истонча-ется в последние годы, возможно, это ведет к депрессии.

А в развивающихся странах средний класс уве-личился за последнее время с 7–10% до 15–20% – это приличный скачок, отсюда и большая «радость». Тем не менее что касается удельного веса среднего класса в этих государствах, то он еще очень низкий. Для соз-дания более обширной прослойки важно, чтобы плоды экономического роста распределялись равномерно, поясняет ученый. По его мнению, в России средний класс составляет около 20% – этот показатель пример-но коррелирует с числом граждан, имеющих иностран-ные паспорта.

So one could say that a high GDP is a necessary but mini-mum pre-condition for happiness, emphasises Grinberg. We need to have full stomachs, clothes on our backs, and so forth, and then we run into other problems: freedom and justice. There is a country in Asia called Bhutan. There, the GDP is below average, while the happiness index is higher than in European countries that have a per capita GDP in the top five. Incidentally, Bhutan is the only country in the world that officially uses a “Gross National Happiness” index instead of the “Gross National Product”; this indicator of the quality of life includes moral and psychological values.

Therefore, notes our expert, there is no connection be-tween GDP and happiness. The same is true for money: it does not get in the way of being happy, on the other hand money is not the equivalent of happiness.

Nevertheless, in BRICS countries over the past twenty years, there has been a notable increase in the “satisfac-tion” of citizens with their lives. As a result of GDP growth, a middle class was formed. However, there is no guarantee that this will continue.

In actual fact, the middle class should make up 60–70% of the entire population of a country. However, this will not mean that the country’s happiness is in hand. The para-dox is that the countries most struck with despondency are those where the middle class is well established. At the same time, it has been growing thinner in recent years, and perhaps this triggers depression.

In developing countries, the middle classes have swelled in recent times from 7–10% to 15–20%; this is a big jump, and grounds for joyful celebration. Nevertheless, as regards the specific weight of the middle classes in these states, it is still very low. In order to create a larger social stratum, it is important for the fruits of economic growth to be dis-tributed evenly, explains the academic. In his opinion, the middle class in Russia makes up approximately 20% of the country—a figure that approximately correlates with the number of citizens holding a passport for foreign travel.

VIEW

56

Advice to Europe from Britain’s richest man

Совет Европеот самого богатого человека Великобритании

Even Lakshmi Mittal is feeling the economic pain. The metals magnate tells James Ashton what he would do about it. Даже Лакшми Миттал испытывает экономические трудности. Металлургический магнат рассказывает Джеймсу Эштону о том, как

намерен их преодолевать.

Text by:

James Ashton / The Independent / The Interview People

Текст:

Джеймс Эштон / The Independent / The Interview People

How do you puncture high spirits on a sunny afternoon in one of Kensington’s most sought-after ad-dresses? Simple, just bring up the state of the economy. Lakshmi Mittal, the steel magnate and Britain’s richest man, has been elated by the impact of the Olympics on London. Waiters are friendlier and even if shops and West End nightspots are ghostly quiet, he believes the Games are showing the capital in a good light.

Those that want a new view of the city can ascend the ArcelorMittal Orbit, the opinion-dividing steel tower in the Olympic Park that has garnered more column inches from

Что может испортить хорошее настроение в солнечный день, когда вы находитесь в одном из са-мых популярных мест Кенсингтона? Все очень просто: разговор о состоянии экономики. Лакшми Миттал, стальной магнат и самый богатый человек Велико-британии, пришел в восторг от того, как Олимпийские игры повлияли на Лондон. Официанты стали друже-любнее, и даже несмотря на то что в магазинах и ноч-ных заведениях Уэст-Энда царит призрачная тишина, он считает, что Игры представили британскую столи-цу в выгодном свете.

Advice to EuropeСовет Европе

Premier Issue 57

the world’s press than many of athletes competing below.

For Mittal, who funded the structure after a chance encounter with London mayor Boris Johnson in the cloakroom at Davos during the World Economic Forum, it offers a cheerful distrac-tion from the economic mire. Away from the Games, it is a case of same old, same old.

“Business is challenging,” Mittal said with a sigh, as he sat in the conservatory. “The macroeconomic indicators are not good, not positive, Europe is clearly challenging. My team believes that we will have this challenge continuing for at least 12 to 18 months and it could get worse if the Europeans don’t get their act together.”

Oh dear. The gloom permeated ArcelorMittal’s last set of trading figures, which showed net income was down 63 per cent to $970m (£620m) in the first half of the financial year. Costs are being trimmed at steel plants. If only politi-cians could come together to tackle the crux of the issue. “They are busy on austerity measures and fixing the banks’ problems but the real issue is we are not seeing any money coming into the real economy and that is causing concern,” he added. “We can clearly see in our business that segments like construction and real estate are not making any prog-ress, so we are concerned about the global economy.”

Mittal, 62, whose fortune stands at £12.7bn, thinks Europe can learn a lot from across the Atlantic, where confidence is recovering. “Look at the United States: after the 2008 crisis the Federal Reserve and US government made a lot of efforts and now we see the US economy is coming out (from its slump)…If we do nothing, we are doomed. We have to do something. The question is whether austerity is enough or we need something along the lines of austerity and growth to keep the economy going forward. (I think) we need a bit of both.”

Mittal can survey the global economy from a unique po-sition. ArcelorMittal, the steel empire he began building as the international arm of his father’s steel business, stretch-es from Kazakhstan to Mexico and employs 260,000 staff.

Named after the Hindu goddess of wealth, he joined his father’s firm at the age of 19. By his mid-20s he’d set up a steel plant in Indonesia that his father had been unsure of. He developed a taste for globe-trotting, spying an opportu-nity to consolidate a localised, fragmented industry and rip out costs. A buying spree followed and, by 1995, the family business split.

Such vision has brought him wealth that includes a Gulf-stream jet and a home bought for £57m eight years ago from Formula One boss Bernie Ecclestone, making it the world’s most expensive house at the time.

Myths abound about this place. For example, where are the stones taken from the same quarry as the Taj Mahal that has earned it the nickname of the Taj Mittal? “There are stones in the swimming pool area,” he says with a wave. “I did not buy those. We bought the house with the stones already there.” What is true is the walls are stacked with art and double doors lead out into the garden where water

Те, кто хочет увидеть новую панораму горо-да, могут подняться на ArcelorMittal Orbit, сталь-ную башню, расположен-ную в Олимпийском пар-ке. Мнение общества о ней разделилось, но именно благодаря этому ей было уделено значительно боль-

ше места в мировых СМИ, нежели многим спортсме-нам Олимпиады.

Для Миттала же, на чьи средства было постро ено это сооружение после случайной встречи с мэром Лондона Борисом Джонсоном в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе, это был лишь ве-селый способ отвлечься от экономических проблем. Вдали от Игр все по-старому.

«Бизнес требует больших усилий, – со вздохом гово-рит Миттал, сидя в оранжерее. – Макроэкономические показатели не так хороши, они отнюдь не положитель-ны, очевидно, что Европа испытывает трудности. Моя команда полагает, что эти проблемы продлятся еще по крайней мере год-полтора, и все может ухудшиться, если европейцы не научатся действовать сообща».

И, боже мой, мраком окутана последняя торго-вая статистика ArcelorMittal, показавшая снижение чистого дохода на 63% – до 970 млн долларов США – в первой половине финансового года. Расходы на металлургических заводах сокращаются. Если бы только политики могли объединиться, чтобы решать основную задачу. «Они заняты мерами строгой эко-номии и решением проблем банков, но настоящая проблема в том, что мы не видим денег, поступающих в реальный сектор экономики, и это вызывает беспо-койство, – добавляет он. – На собственном опыте мы убеждаемся, что в таких сегментах, как строитель-ство и недвижимость, не происходит никакого про-гресса, поэтому мы обеспокоены ситуацией в миро-вой экономике».

Миттал, которому исполнилось 62 года и чье состо-яние составляет 12,7 млрд фунтов стерлингов, считает, что Европе можно многому поучиться у Атлантики, где доверие восстанавливается. «Посмотрите на Соединен-ные Штаты: после кризиса 2008 года Федеральная ре-зервная система и правительство США сделали много усилий, и теперь мы видим, что американская эконо-мика восстанавливается (после резкого спада)… Если мы ничего не сделаем, мы обречены. Мы должны что-то делать. Вопрос в том, достаточно ли политики строгой экономии или необходимы новые жесткие меры, чтобы поддерживать дальнейшее развитие экономики. Нам нужно немного и того, и другого, на мой взгляд».

Миттал может рассматривать мировую эконо-мику с исключительного положения. ArcelorMittal, стальная империя, которую он начал строить, бу-дучи международным куратором стального бизнеса своего отца, простирается от Казахстана до Мексики и насчитывает 260 тыс. сотрудников.

Such vision has brought him wealth that includes a Gulfstream jet and a home bought

for £57m eight years ago

Подобного рода дальновидность принесла Митталу богатство, которое включает в себя

реактивный самолет Gulfstream и дом, купленный восемь лет назад за 57 млн фунтов

стерлингов

VIEW

58

bubbles in an impressive fountain and a kids’ playground stands, to occupy his grandchildren.

Tough times for ArcelorMittal mean further steel expan-sion has been put on hold in favour of cost-cutting.

Mittal’s most high-profile investment in Britain has been the Orbit. What began as a pledge to donate 2,000 tonnes of steel became an all-encompassing project that involved Mittal helping to single out Anish Kapoor’s design. Before long, the budget was rising, as was the size of the structure.

“It started as a very small project,” said Mittal, “30 me-tres, 40 metres in height. Not a big investment, not a big thing. But I also got carried away by the whole excitement. while Cecil (Balmond, the engineer) was doing it he felt the height could go up to 115 metres. That required some extra investment, but we did agree.”

In the end, £10m became £23m. Its legacy is safe when the park reopens as a tourist attraction after the Olympics. The Orbit earned Mittal a turn in the torch relay and a visit from the Queen the day after the Games opened.

“When she walked in she said: ‘It is yours.’ And I said ‘Your Majesty, it is ours.’ I’ve got some amazing photos.”

They sound like an ideal memento of the few days when one of the world’s biggest businessmen could set aside the woes of the global economy.

В возрасте 19 лет Миттал присоединился к отцов-ской фирме, названной в честь индийской богини бо-гатства. К 25 годам он основал металлургический за-вод в Индонезии, в успехе которого его отец не был уверен. Миттал начал путешествовать по всему миру, выискивая возможности консолидировать местную, состоящую из мелких предприятий отрасль промыш-ленности и «выдирать» расходы. Затем последовал по-купательский бум, и к 1995 году в семейном бизнесе произошел раскол.

Подобного рода дальновидность принесла Митталу богатство, которое включает в себя реактивный само-лет Gulfstream и дом, купленный восемь лет назад за 57 млн фунтов стерлингов у президента «Формулы-1» Берни Экклстоуна (что сделало эту недвижимость са-мым дорогим домом в мире на тот час).

Вся история с этим приобретением уже обросла ми-фами. Например, о том, на какую именно часть име-ния пошли камни, взятые из того же карьера, что и для строительства Тадж-Махала (после того как в прессу просочилась информация об этих камнях, недвижи-мость сразу получила неофициальное название «Тадж-Миттал»). «На участке бассейна есть камни, – говорит Миттал, взмахивая рукой. – Я не покупал их. Мы купили дом уже с камнями». Что действительно правда, так это то, что стены завешаны картинами, а двойные двери ве-дут в сад, где во впечатляющих размеров фонтане жур-чит вода и специально для внуков построена детская площадка.

Трудные времена для ArcelorMittal подразумевают приостановление дальнейшего расширения компании в пользу сокращения расходов.

Самой громкой инвестицией Миттала в Великобри-тании было строительство Orbit. Все начиналось с по-жертвования 2 тыс. тонн стали, а вылилось в полноцен-ное участие в проекте самого Миттала, помогавшего выбрать дизайн Аниша Капура. И впоследствии бюд-жет рос вместе с размером сооружения.

«Вначале речь шла о небольшом проекте, – рассказы-вает Миттал, – 30–40 метров в высоту. Небольшие ин-вестиции, небольшое строение. Но меня самого увлекл о общее волнение. В процессе работы Сесил (Бальмонд, инженер проекта) почувствовал, что высота может до-стигнуть 115 метров. Это требовало некоторых допол-нительных инвестиций, и мы согласились».

В конце концов 10 млн фунтов стерлингов превратились в 23 млн. Вопрос о наследии не представляет опасности, поскольку парк вновь откроется после Олимпийских игр, став еще одной лондонской достопримечательностью. Бла-годаря Orbit Миттал получил возможность участвовать в эстафете олимпийского огня, а на следующий день после открытия Игр своим визитом его удостоила королева.

«Когда она вошла, она сказала: “Это твое”. А я отве-тил: “Ваше Величество, это наше”. У меня есть несколь-ко потрясающих снимков».

Они – словно идеальное напоминание о тех не-многих днях, когда один из крупнейших мировых бизнесменов смог отвлечься от бед мировой эконо-мики.

The trust of the peoplein the leaders reflects the

confidence of the leaders in the people

—Paulo Freire

© A

rcel

orM

itta

l Orb

it

The trust of the peoplein the leaders reflects the

confidence of the leaders in the people

—Paulo Freire

OPPORTUNITY

60

Training for the decathlonТренировка для десятиборца

By 2025, annual consumption in the emerging market countries will almost triple, to reach $30tn. In order to win the battle for this magnificent prize, global companies will have to absorb ten key lessons, according to analysts at McKinsey. К 2025 году объем годового потребления в странах с развивающимися рынками почти утроится и достигнет отметки 30 трлн долларов. Чтобы выигрывать в борьбе за этот грандиоз-ный приз, глобальным компаниям придется усвоить десять важных уроков, считают

в McKinsey.

Text by: Victor Korolev Текст: Виктор королев

The industrial revolution was one of the biggest events in international economic history, although in many ways it pales against the background of a new megatrend, that is evolving before our very eyes: the skyrocketing rise of a new class of consumers in countries of the developing world. According to a major study by McKinsey, the results of which were presented at the end of the summer, by 2025 the annual consumption in the emerging markets will ex-pand to reach $30tn, compared to the 2010 level, of just $12tn. Correspondingly, the share of these markets in ag-gregate world consumption will jump from 32% to almost 50%. “As a result, emerging-market consumers will become the dominant force in the global economy,” note the McK-insey experts in their report.

Although international corporations claim to under-stand that emerging markets will play a key role in the long-term success of their enterprises, they continue to frequently complain about the complexities associated with expansion in these regions. “Many of them admit that, despite their advantages of size, more powerful fi-nancial capabilities and more advanced marketing strate-gies, they still need to expend significant effort in order to overcome competition with local, young companies,” considers McKinsey.

Индустриальная революция стала одним из крупнейших событий в мировой экономической исто-рии, однако по многим меркам даже она меркнет на фоне нарождающегося на наших глазах мегатренда: стремительного подъема нового класса потребителей в странах развивающегося мира. По оценкам McKinsey, полученным в результате масштабного исследования, которые были представлены в конце лета, к 2025 году ежегодный объем потребления на emerging markets вы-растет до 30 трлн долларов против 12 трлн в 2010-м. Со-ответственно, доля этих рынков в совокупном объеме мирового потребления увеличится с 32 до почти 50%. «В результате потребители в развивающихся странах превратятся в доминирующую силу глобальной эконо-мики», – полагают аналитики McKinsey в своем отчете.

Хотя международные корпорации и заявляют о своем понимании того факта, что emerging markets будут играть ключевую роль в долгосрочном успехе их предприятий, при этом они же нередко жалуют-ся на сложности, с которыми сопряжена экспансия в этих регионах. «Многие из них признают, что, не-смотря на преимущество в размерах, наличие у них более мощных финансовых возможностей и более совершенных инструментов маркетинга, им сто-


Premier Issue 61

Why is this? The main thing is that major international concerns must adapt their approaches to doing business, in order to effectively operate on the emerging markets and, ul-timately, so as not to miss out on their share of the colossal opportunities that are appearing in these countries. After an exhaustive analysis of the issue, the experts drew one un-ambiguous conclusion: to do this, companies need to com-pletely overhaul their working ideology and approaches to doing business, taking into account as much as possible the unique mentalities and peculiarities of life on the local lev-el. There is a parallel here with sports: it is like a decathlon, where ten critical disciplines have been identified, without which multinational concerns cannot hope for victory in the world “championship”, where the main prize is access to the hearts of millions of new consumers, and the trillions of dol-lars of spending money in their wallets. These, according to the study, are the skills that Western companies must have in order to successfully fight for this tempting prize.

1. Build strategies around the analysis of fast-growing urban clusters, instead of individual cities or even a country as a whole.Urbanisation in developing countries is currently unfolding on an unprecedented scale. The urban population is today increasing at the rate of approximately 65 million people per annum. In the next 15 years, 440 megalopolises in the developing countries will be producing about one half of the global GDP growth, and 40% of the global consumption

ит немалых усилий выдерживать конкуренцию с местными молодыми компаниями», – отмечают в McKinsey.

В чем же причина? И самое главное, как крупные международные концерны должны адаптировать под-ходы к ведению своего бизнеса, чтобы эффективно работать на emerging markets и в конечном счете не упустить открывающиеся там грандиозные возмож-ности? Проанализировав вопрос всесторонне, экс-перты пришли к однозначному выводу: для этого им придется полностью пересмотреть идеологию работы и подходы к ведению бизнеса с максимальным учетом местного менталитета и реалий. Проведя аналогию со спортивным декатлоном, они выделили десять важ-нейших качеств, без которых мультинациональным концернам будет трудно рассчитывать на победу в ми-ровом «чемпионате», где главный приз – симпатии миллиардов новых потребителей и триллионы долла-ров в их кошельках. Вот что, согласно этому анализу, должны уметь западные концерны, чтобы успешно бо-роться за столь соблазнительный приз.

1. Выстраивать стратегию на основе анализа быст рорастущих городских кластеров, а не от-дельных городов или страны в целом.Масштаб урбанизации, происходящей на наших глазах в развивающихся странах, беспрецедентен. Сегодня городское население здесь увеличивается примерно на

OPPORTUNITY

62

growth. A large part of these are small and medium-sized cities.

Unfortunately, the majority of multinational companies are still taking little notice of these trends in their strategic planning to operate in these markets. Despite the huge vari-ety of consumer preferences, levels of purchasing power and market conditions in growing cities, the majority of compa-nies still prefer to depend mostly on the analysis of national factors, sometimes with minor adjustments for the particu-lar conditions of individual megalopolises. This, according to the experts at McKinsey, is a strategic error. “In our opinion, cluster-based strategies are far more effective than attempts to achieve blanket coverage of an entire country or region, or to chase growth in scattered individual cities,” notes the re-port. Numerous examples of the success of the cluster-based strategy justify such conclusions. For example, concentration upon eight regional clusters in India — instead of 200 sepa-rate cities — recently made it possible for one major retail network to halve its overheads in the country.

2. Understanding the peculiarities of local markets and learning to anticipate growth spurts and drops.To successfully compete on the emerging markets, “mar-ket timing”, the skill of finding the right time to penetrate a market and to start different activities on that market, is no less important than geographical positioning. Demand for one or other product or product group, as a rule, under-goes sinusoidal, rather than linear, changes. Such curves include a “warm-up zone” (when the market is still gather-

65 млн человек в год. В ближайшие 15 лет всего 440 ме-гаполисов в развивающихся странах будут обеспечи-вать около половины прироста глобального ВВП и 40% прироста глобального потребления. Большая часть из них – города малого и среднего размера.

К сожалению, значительное число мультинаци-ональных компаний по-прежнему слабо учитывают эти тенденции в процессе стратегического плани-рования своей работы на этих рынках. Несмотря на огромное разнообразие потребительских предпочте-ний, уровней покупательной способности и рыночных условий в растущих городах, большинство из них по-прежнему предпочитают главным образом опираться на анализ страновых факторов, возможно, с некоторой поправкой на особенности отдельных мегаполисов. И этим, по мнению экспертов McKinsey, они допуска-ют стратегическую ошибку. «По нашему опыту, стра-тегии, основанные на анализе кластеров, гораздо эф-фективнее в сравнении с подходами, основанными на сплошном охвате целой страны или региона, или же попытками добиться роста в отдельных городах», – отмечают они в отчете. Многочисленные примеры успешности «кластерного» стратегического подхода подтверждают справедливость подобных выводов. Так, в Индии концентрация усилий на восьми регио-нальных клас терах вместо 200 отдельных городов не-давно позволила одной крупной розничной сети вдвое сократить собственные издержки в этой стране.

2. Учитывать специфику местных рынков и уметь предвидеть начало их роста или спада.Для успешной конкуренции на emerging markets точ-ное определение момента входа в рынок или начала тех или иных действий на нем – «маркет тайминг» – имеет не менее важное значение, чем географическое позиционирование. Спрос на тот или иной товар или товарную группу, как правило, изменяется здесь по синусоиде, а не по прямой. На этой кривой можно вы-делить «зону разогрева» (когда рынок набирает силу, а доходы потребителей растут), «горячую зону» (когда у потребителей есть достаточно денег для покупки то-вара), а также «зону охлаждения» (когда спрос идет на спад). «Чтобы компания могла предсказывать, когда и в какой категории потребители перейдут в “горячую зону”, она должна понимать имеющиеся тенденции на местном рынке в области технологий, демографии, культуры, географии и регулирования, равно как от-лично знать местную сеть дистрибуции», – считают в McKinsey.

Как это работает на практике? Например, поскольку большая часть населения Индии – вегетарианцы, по-требление мяса в этой стране существенно ниже, чем в среднем в мире. А, скажем, в Нигерии, где треть жи-телей – дети до 14 лет, продажи детского питания и то-варов выше среднемирового значения для населения со сравнимым уровнем дохода. Очевидно, что знание и учет подобных обстоятельств в маркетинговых стра-тегиях дает компании серьезные преимущества, и на-оборот.

international corporations continue to frequently complain about the complexities

associated with expansion in emrging markets

международные корпорации нередко жалуются на сложности, с которыми

сопряжена экспансия на emerging markets


Premier Issue 63

ing momentum and consumer incomes are growing), a “hot zone” (when consumers have sufficient money to purchase the product) and a “cooling zone” (when demand begins to drop off). “Predicting when and where consumers will move into the hot zone…requires a granular understanding of technological, demographic, cultural, geographic and regu-latory trends, as well as a thorough knowledge of local dis-tribution networks” observes the report.

How does this work in practice? As a large part of the population of India is made up of vegetarians, consumption of meat in that country is significantly lower than the world average. In Nigeria, where one third of the residents are children aged less than 14, the sale of baby food and chil-dren’s goods is higher than the world average for a popula-tion with comparable income. It is clear that knowledge and consideration of such circumstances in marketing strate-gies offer major advantages—and the converse is also true.

3. Devise high-precision segmentation strategies for maximum local relevance and replication of best practices.The skill of timing is useful, but not sufficient for success. “Multinational companies must also determine how to re-fine their product or service offerings so that they will ap-peal to (or even shape) local tastes, be affordable, and give the company an opportunity to achieve reasonable scale in a timely way”, explain the analysts at McKinsey.

Identifying local tastes demands in-depth study of the consumer market de-mographics in the target segment, as well as their preferences and behaviours. But time and energy invested in such work are worth the effort. For example, the development of a solid segmenting strat-egy helped Frito-Lay to win more than 40% of the Indian branded-snack market. In order to achieve such success, the company had to adapt certain of its global products, such as Lays and Cheetos, to the palate of local shoppers. Moreover, Frito-Lay developed Kukure—a snack half-way between tra-ditional Indian street food and western-style potato chips. The result was a product in a totally new category, which is today being successfully sold in other emerging markets—an example of the successful replication of a good idea on a global scale.

4. Rapidly and radically redeploy resources to achieve long-term goals.In order to successfully compete with lightweight, mobile players on the emerging markets, global heavyweights will have to develop some degree of flexibility and speed: namely, they will have to learn to radically redeploy their resources, rapidly responding to changing market condi-tions. “Those unable to reallocate…risk a drubbing,” warns McKinsey. So far, the analysis conducted by the agency in-dicates that the speed of internal resource reallocation and profit growth in companies from the emerging markets are

3. Разрабатывать стратегии точного сегменти-рования для максимальной адаптации продуктов к местным вкусам и тиражирования удачного опыта.Владеть «техникой» тайминга – хорошо, но недоста-точно для успеха. «Мультинациональные компании также должны определиться, как адаптировать свои товары или услуги так, чтобы они максимально соот-ветствовали вкусам местных покупателей, были до-ступными по цене и позволили их производителям добиться ощутимого оборота в разумные сроки», – по-ясняют в McKinsey.

Определение местных вкусовых предпочтений тре-бует глубокого изучения демографических особенно-стей потребительской аудитории в целевом сегменте, их предпочтений и поведения. Но потраченные на это время и силы стоят того. Например, выработка грамот-ной стратегии сегментирования в свое время помогла Frito-Lay завоевать более 40% индийского рынка брен-дированных снеков. Чтобы добиться подобных успе-хов, компании пришлось адаптировать некоторые из своих глобальных продуктов, такие как Lays и Cheetos, к особенностям вкусов местных покупателей. В до-полнение к этому Frito-Lay разработала Kukure – за-

куску, представляющую собой нечто среднее между традиционной индийской уличной едой и западными картофельными чипсами. В результате получился продукт в совершенно но-вой категории, который се-годня также с успехом про-дается на других emerging

markets, – пример удачного тиражирования успешной идеи в глобальном масштабе.

4. Быстро и радикально перераспределять ресурсы для достижения долгосрочных целей.Чтобы успешно конкурировать с легкими, подвижными местными игроками на emerging markets, глобальным тяжеловесам придется развить известную гибкость и легкость, а именно – научиться быстро и радикаль-но перераспределять свои ресурсы, чтобы оперативно реагировать на меняющуюся рыночную обстановку. «Те, кто не научится этого делать, рискуют оказаться битыми», – предупреждают в McKinsey. Пока же про-веденный агентством анализ свидетельствует, что по скорости внутреннего перераспределения ресурсов и темпам роста прибыли компании с emerging markets значительно обыгрывают мультинациональных гиган-тов, даже если и те и другие работают на нейтральных для обоих рынках третьих стран.

Не в меньшей степени, по оценкам McKinsey, зало-гом успеха на emerging markets является способность компаний делать крупные ставки (разумеется, под-крепленные соответствующими ресурсами) в расчете на долгосрочную перспективу. Ведь, как свидетель-ствуют результаты проведенного исследования, срок

in 2010 the under-35 population in the emerging markets was 63%, compared to 43%

in the ‘gold billion’ area

в 2010 году численность населения в возрасте до 35 лет на emerging markets

составляла 63% против 43% на пространстве «золотого миллиарда»

OPPORTUNITY

64

significantly faster than those of the multinational giants, even if both are playing ‘away games’ — operating on the markets of third countries.

According to McKinsey, a no-less significant success fac-tor on the emerging markets is the ability of companies to place major bets (obviously, bets backed by the requisite resources), with an eye on long-term success. After all, as the results of the study suggest, the break-even period for investments is at least 3-5 years.

5. Innovate to deliver value across the price spectrum.The emerging markets are a virgin field of opportunities for companies to develop, produce and sell goods that reflect the most popular products on the planet, yet adjusted to lo-cal conditions. The ability of multinational giants to inno-vate in this way could bring them significant advantages in the emerging markets.

“Regardless of which products and services a company sells on the developing markets — ‘budget’ goods or goods similar to global offerings — in order to compete successful-ly, companies will often need innovation and localization, whilst simultaneously adapting both product lines and sup-ply and service chains,” notes McKinsey.

Examples of this are numerous. For instance, the inno-vative approach to the design of everyday products, tak-ing into account the peculiarities of local demand made it possible for South Korea’s LG Electronics to significantly strengthen its positions in India in the early 1990s. Upon learning that many Indians use television sets to listen to music, LG developed and sold a model with improved sound quality. Moreover, in order to keep prices at a competitive

окупаемости инвестиций здесь составляет не менее четырех-пяти лет.

5. Применять инновации, чтобы иметь возможность предложить покупателю привлекательные това-ры по всему ценовому спектру.Развивающиеся рынки – это непаханое поле возможно-стей для компаний разрабатывать, производить и про-давать товары, которые бы копировали свои лучшие мировые образцы, но с учетом местных особенностей. Способность мультинациональных гигантов на подоб-ные инновации может обеспечить им существенные конкурентные преимущества на emerging markets.

«Вне зависимости от того, какие товары и услуги продает компания на развивающихся рынках – “бюд-жетные” или аналогичные их глобальному предложе-нию, зачастую для успешной конкуренции ей необ-ходимы инновации и локализация с одновременной адаптацией продуктовых линеек, цепочек поставок и сервиса», – отмечают в McKinsey.

Примеров подобному несть числа. Так, инновацион-ный подход к дизайну стандартных продуктов с уче-том особенностей местного спроса позволил южно-корейской LG Electronics в начале 1990-х существенно укрепить свои позиции в Индии. Выяснив, что многие индийцы используют телевизоры для того, чтобы слу-шать музыку, LG разработала и приступила к прода-жам модели с улучшенным качеством звука. При этом, чтобы удержать цены на конкурентном уровне, вместо дорогостоящих плоских экранов на эти модели начали устанавливать традиционные телевизионные трубки. Добившись лояльности покупателей и закрепившись на рынке, сегодня LG продает в Индии и самую совре-менную технику, а этому ее удачному примеру следуют и другие производители.

6. Создавать бренды, вызывающие доверие и симпа-тии потребителей.Если сравнить потребителей в развитых и развива-ющихся странах, то разница между ними будет за-метна невооруженным глазом. Например, в среднем вторые ощутимо моложе первых (в 2010 году чис-ленность населения в возрасте до 35 лет на emerging markets составляла 63% против 43% на пространстве «золотого миллиарда») и сильно опережают их в оп-тимизме. Кроме того, в отличие от «развитых» шопе-ров, склонных сохранять «пожизненную» лояльность к однажды выбранной марке, их «развивающиеся» визави лишь только-только вступают в соблазни-тельный мир потребления, более склонны к экспери-ментам с различными марками и куда более воспри-имчивы к усилиям маркетологов. Учитывать все эти факторы в стратегиях продвижения товаров и брен-динге необходимо. «На развивающихся рынках кри-тически важно, чтобы ваш товар попал в группу, ко-торую потребители рассматривают в числе первых кандидатов на покупку, – в своеобразный шорт-лист брендов, которые они могут приобрести», – полагают в McKinsey.

Крупногабаритный | Сверхдальнемагистральный

МАКС. СКОРОСТЬ: 0,885 МАхАМАКС. ДАЛЬНОСТЬ ПОЛЁТА : 12 501 КМ

МАКС. ВЫСОТА: 15 545 М

УКРОЩЕНИЕ КОНТИНЕНТОВGulfstream G550®, обладающий просторной кабиной и выполняющий сверхдальние перелеты, только за первые пять лет после ввода в эксплуатацию установил 40 рекордов скорости. С G550 Вы уверенно покоряете любую точку мира. Для Вас нет препятствий ни на одном континенте. Вы не просто летаете, Вы укрощаете расстояния.

Теоретическая дальность полета 0,80 Маха с 8 пассажирами и запасом топлива по NBAA IFR. Фактическая дальность полета зависит от маршрута, проложенного службой УВД, скорости, погодных условий, комплектации и других факторов.

+7 985 760 00 38 – NADEZHDA KLEPOVA +7 903 796 13 37 – ILYA GOLDBERG+7 903 729 73 68 – ALExANDER KRENGEL

+44 7415 493410 – MAttHEw SANDIDGE

Россия:

Великобритания:[ НА РУССКОМ ]

Ru.GuLfStREAM.com

12_12093_TopFlightMagOct_RU_R01V01.indd 2 9/14/12 10:16 AM

OPPORTUNITY

66

level, traditional cathode-ray tubes were used in these mod-els instead of expensive flat screens. Having won consum-er loyalty and a strong market share, LG is now selling the most modern equipment in India, and other manufactur-ers are following this success-ful example.

6. Build brands that resonate and inspire trust.If we compare consumers in developed and developing countries, the difference between them is evident to the na-ked eye. For example, on average the second group is nota-bly younger than the first (in 2010 the under-35 population in the emerging markets was 63%, compared to 43% in the ‘gold billion’ area) and far more optimistic. Moreover, unlike ‘developed’ shoppers, who tend to preserve ‘life-long’ loy-alty to a brand once it has been chosen, their ‘developing’ counterparts are just making their first baby-steps in the world of consumption, and gravitate more toward experi-menting with different brands, and they are much more sus-ceptible to the efforts of market researchers. It is necessary to consider all of these factors in the strategic promotion of goods, and branding. “In emerging markets, it is critical for products to be included in the initial consideration sets of consumers — the short list of brands they might purchase,” notes McKinsey.

Local marketing companies capable of promoting the image of your product amongst the local consumers making it easier to generate positive word of mouth are a critical prerequisite for emerging-market success. And, of course, we should not forget that we live in the information age – electronic channels and social networks must also be a part of your marketing arsenal.

7. Controlling the road to market.The McKinsey report underscores the importance in emerg-ing markets of managing how consumers encounter prod-ucts at the point of sale. In order to verify the validity of such a conclusion, one merely needs to consider that in China approximately 45% of consumers take the decision to buy when inside the store, while in America the figure is 24%. Moreover, almost one quarter of those surveyed dur-ing the study admitted, that sales personnel and promoters at points of sale noticeably influence their buying decision.

Nevertheless, learning to manage the behaviour of con-sumers in stores is an enormous challenge. “Part of the problem is the fragmented nature of the retail landscape in emerging markets; e-commerce penetration currently lags behind Western levels; supermarkets remain a relative nov-elty, and consumers still make most purchases from ubiq-uitous mom-and-pop shops,” reports McKinsey. Getting products onto shelves, by navigating the byzantine, multi-tiered network of distributors and wholesalers — a huge job that requires genuine devotion. Therefore, advise the au-thors of the work, multinational giants should be prepared to build a much larger in-house sales operation in these

Локальные маркетин-говые кампании, которые помогут создать вашему товару хороший образ сре-ди местных потребителей и заставить говорить о нем местное «сарафанное ра-дио», – один из важнейших инструментов достижения

этой цели. И, конечно, не следует забывать, что мы живем в век информационных технологий – электрон-ные каналы и социальные сети также должны входить в ваш маркетинговый арсенал.

7. Контролировать дорогу к рынку.Исследование McKinsey свидетельствует: для любой мультинациональной компании на развивающемся рынке крайне важно иметь возможность контроли-ровать и управлять процессом первого знакомства потребителей с ее товаром в точках продаж. Для про-верки справедливости подобного вывода достаточно представить, что, например, в Китае около 45% поку-пателей принимают решение о покупке, находясь не-посредственно в магазине. Для сравнения, в США тако-вых лишь 24%. При этом почти четверть опрошенных в ходе исследования китайцев признались, что продав-цы или промоутеры в точках продаж заметно влияют на их решение о покупке.

Тем не менее научиться управлять поведением покупателей в магазине – задача невероятной слож-ности. «Частично проблема в большой фрагментиро-ванности розницы на развивающихся рынках. Про-никновение электронной торговли сегодня здесь существенно ниже, чем на Западе, супермаркеты все еще сравнительно в новинку, а покупатели по-прежнему чаще всего отовариваются в вездесущих семейных лавках», – перечисляют в McKinsey. По-пасть же на местные полки, равно как разобраться в запутанной многоуровневой системе дистрибуции и оптовых поставок, и вовсе работа, требующая на-стоящего самоотречения. Поэтому, советуют авто-ры исследования, мультинациональным гигантам следует быть готовыми к тому, чтобы выстраивать на местных рынках собственные, гораздо более мас-штабные системы продаж. При этом не жалеть ни времени, ни энергии на точное распределение това-ров по категориям, сегментирование точек продаж, а также разработку и внедрение процедур и проверок для мониторинга качества обслуживания покупате-ля в своих магазинах.

8. Создать эффективную структуру под рынок будущего.В теории глобальные игроки на развивающихся рын-ках должны иметь заметные преимущества над мест-ными конкурентами. В том числе благодаря наличию глобальной инфраструктуры и географической дивер-сификации, позволяющей снизить страновые риски. Но на практике это часто не так. Об этом говорит еще

Multinational companies must determine how to refine their product or service offerings

so that they appeal to local tastes

Мультинациональные компании должны определиться, как адаптировать свои товары

или услуги так, чтобы они максимально соответствовали местным вкусам


Premier Issue 67

countries. Moreover, they should spare neither time nor ef-fort to precisely distribute goods by category, to segment points of sale, and to develop and integrate procedures and checks to monitor the quality of customer service in stores.

8. Fostering efficient structures for the markets of tomorrow.In theory, global players on emerging markets must have strong advantages over local competitors. In part, they can boast global infrastructure and geographical diversifica-tion, allowing a reduction of country risks. However, this is often not the case in practice. Another conclusion of the McKinsey report speaks to this issue: the faster the busi-ness of a global company grows and diversifies in these countries, the faster the costs of managing such a structure increase. This, in turn, prevents corporations from effec-tively identifying and responding to the demands of local consumers. Moreover, the need to meet Western standards for doing business and managing risks often prevents firms

один вывод аналитиков McKinsey: чем быстрее растет и разветвленнее становится бизнес глобальной ком-пании в этих странах, тем быстрее увеличиваются их издержки на управление этой структурой. Это, в свою очередь, мешает корпорациям эффективно выявлять запросы местных потребителей и реагировать на них. Более того, необходимость соответствовать западным стандартам ведения бизнеса и управления рисками за-частую мешает им действовать достаточно оператив-но, чтобы не упускать возникающие на рынке перспек-тивные возможности.

Снизить величину своего «штрафа за глобальность» крупные международные компании могут, оптими-зировав процессы и организационные структуры «на местах». Кроме того, критически важно четко опреде-лить роль корпоративного центра. «Очень часто штаб-квартиры берут на себя функции, которые все услож-няют, но несут мало пользы», – отмечают в McKinsey и советуют помнить простую универсальную истину: чем шире разрастается компания, тем выше для нее ценность простоты.

9. Стать самым привлекательным работодателем для местных талантов.Возможно, на emerging markets и нет недостатка в де-шевых рабочих руках, но вот квалифицированные менеджеры здесь в большом дефиците. Например, в Китае сегодня едва ли наберется два миллиона до-

each year 30–40% of top managers employed in Chinese divisions of international concerns

change jobs

30–40% топ-менеджеров, занятых в китайских подразделениях международных концернов,

ежегодно меняют место работы

OPPORTUNITY

68

It always seems impossible

until it Is done

—Nelson Mandela

from acting fast enough to seize opportunities as the mar-kets generate them.

Internationals can reduce the size of this “globalisation penalty” by optimising processes and organisational struc-tures “on the ground.” Moreover, it is of critical importance to determine the role of the corporate centre. “Too often, headquarters assume functions that add complexity but lit-tle value,” notes McKinsey, suggesting that managers com-mit to memory one universal truth: the farther flung the organisation, the greater the virtue of simplicity.

9. Turbocharge the drive for emerging-market talent.If the emerging markets have no deficit of cheap manual la-bour, qualified managers are an extremely rare commodity. For example, in China today there are barely two million lo-cal managers who possess management skills and English language competence at a level that can satisfy internation-al companies. And the headhunt is on. It is no coincidence that each year 30-40% of top managers employed in Chinese divisions of international concerns change jobs — about five times more than the world average. Furthermore, these “star” managers prefer to work in Chinese corporations, where they can expect a bigger wage and fast career track.

In an attempt to take the edge off the acute manager def-icit, some international corporations have recently boosted the wage levels of their most valued employees. Yet, this is not enough to solve the problem. “In emerging markets, global firms must develop clear talent value propositions —an employer brand,” advises McKinsey.

This can be achieved in all kinds of different ways, from improving working hours and creating corporate child care, to offering additional professional development opportuni-ties and prospects for promotion in the global company’s hierarchy. All of this requires detailed planning that inte-grates both specific goals and long-term processes for staff training and recruitment.

10. Lock in the support of key stakeholders.Wherever a successful company operates, it needs to se-cure support for its activity among key stakeholders in the government, civil society, and the local media. Effective management of these channels can greatly ease a corpora-tion’s market entry, the opportunity to acquire assets, and also improve the firm’s reputation, in the broadest possible sense.

In emerging markets, notes McKinsey, global companies need to invest far more time and energy into constructing these channels and relationships, than they have done in their home countries. This includes cultivating relation-ships with local business groups: consumers, partners of joint ventures, investors and suppliers. “Such recommen-dations may sound like common sense, yet it is surprising how few multinationals take them seriously,” comments the report. And, of course, one should not forget about relations with one’s own shareholders. “They must be persuaded that the pursuit of long-term growth in emerging markets is worth short-term reductions in returns on capital and won’t necessarily weaken performance in core markets,” is Mc Kinsey’s parting advice.

морощенных управленцев, владеющих навыками менеджмента и английским на уровне, удовлетво-ряющем международные компании. И за ними здесь идет настоящая охота. Неслучайно ежегодно место работы меняют 30–40% топ-менеджеров, занятых в китайских подразделениях международных кон-цернов, что примерно впятеро больше, чем в сред-нем в мире. К тому же все чаще местные «звездные» управленцы предпочитают устраиваться в китай-ские корпорации, где они могут рассчитывать на более высокую зарплату и быстрое продвижение по карьерной лестнице.

Стремясь сгладить остроту проблемы дефицита управленческих кадров, некоторые международные корпорации в последнее время резко увеличили зар-платы своим наиболее ценным сотрудникам. Но для ее решения этого недостаточно. «На развивающихся рынках глобальные компании должны сформулиро-вать четкое ценностное предложение для своих та-лантов: сформировать бренд работодателя», – совету-ют в McKinsey.

Добиться этого можно самыми разными способа-ми – от улучшения рабочего графика и организации корпоративных детских садов до возможностей до-полнительного обучения и перспектив продвижения менеджеров в иерархии глобальной компании. Все это требует четкого планирования с указанием точных целей, а также выстраивания долгосрочных процес-сов подготовки и привлечения кадров.

10. Обеспечить себе поддержку со стороны ключевых заинтересованных сторон.Вне зависимости от того, где работает успешная ком-пания, она нуждается в поддержке своей деятельно-сти ключевых заинтересованных сторон в правитель-стве, гражданском обществе и СМИ. Эффективное управление этими каналами может значительно об-легчить корпорации доступ на рынки, возможность приобретения активов, а также улучшить ее репута-цию в самом широком смысле.

На развивающихся рынках, отмечают в McKinsey, глобальным компаниям необходимо затрачивать на выстраивание таких каналов и отношений го-раздо больше времени и усилий, чем они делали бы это у себя дома. В том числе культивировать отно-шения с локальными бизнес-объединениями – по-требителями, партнерами по совместным предпри-ятиям, инвесторами и поставщиками. «Подобные рекомендации могут показаться банальностью, но тем удивительнее то, как мало международных кор-пораций относятся ко всему этому серьезно», – от-мечается в отчете. И, конечно, не следует забывать об отношениях с собственными акционерами. «Их необходимо убедить в том, что достижение цели долгосрочного роста на развивающихся рынках сто-ит краткосрочного снижения доходности капитала и вовсе не обязательно приведет к снижению показа-телей деятельности на ключевых рынках», – напут-ствуют в McKinsey.

It always seems impossible

until it Is done

—Nelson Mandela

RESEARCH

70

New leaders, old risksСтарые риски для новых лидеров

The banks of the BRIC countries are gaining more and more traction in the global financial system, and this means that their risks are worthy of the closest scrutiny. A research by SKOLKOVO Business School – Ernst & Young Institute for Emerging Markets Studies (IEMS) has shown that the greatest such risks are real estate loans, excessive state influence and falling economic growth rates. Банки стран БРИК завоевывают все большую роль в мировой финансовой системе, а значит, их риски нуждаются в более пристальном внимании. Доклад Института исследований развивающихся рынков Московской школы управления СКОЛКОВО – «Эрнст энд Янг» (ИИРР) показал, что главные из них – это кредиты в секторе недвижимости, чрезмерное влияние

государства и сокращение темпов роста экономики.

Now big enough to failIn 2008, rating agencies proved unable (or un-

willing) to take notice of the growing risks of major US and European banks, and thus failed to avert disaster. Now IEMS proposes focusing special attention on other financial institutions, as the post-crisis era has seen rapid growth of banks in countries with rapidly developing markets (RDM). These banks became the subject of the study “The risks of BRIC banks in a world of risks.”

If, for most developed economies, recovery from the world banking crisis is still a challenge, the RDM banks—those of Brazil, Russia, India and China — escaped relatively unscathed. Therefore, there were fewer collapses of lead-ing credit institutions in BRIC countries than in developed countries.

As a result, the importance of BRIC banks in the world banking system is rapidly growing. According to the Bloom-berg news agency, in 2011 forty-four of the 100 biggest banks in the world came from emerging market countries, while in 2002 and 2007 this figure was just 21 and 30 re-spectively. For this reason, it is particularly important to as-sess the resilience of banks in BRIC countries, in order to be ready to face the possible risks and benefits, note experts.

Уже достаточно большие, чтобы рухнутьВ 2008 году рейтинговые агентства не заме-

тили или не захотели заметить растущие риски круп-ных банков США и Европы и не предотвратили кризис. Теперь ИИРР предлагает обратить особое внимание на другие финансовые институты, поскольку в посткри-зисную эру произошел резкий подъем банков стран с быстроразвивающимися рынками (СБР). Именно о них идет речь в исследовании «Рискованность банков стран БРИК в рискованном мире».

Если большинству развитых экономик восстановле-ние после глобального банковского кризиса до сих пор дается с трудом, то банковский сектор СБР, представ-ленный Бразилией, Россией, Индией и Китаем (БРИК), пострадал в относительно меньшей степени. Поэтому в странах БРИК было меньше случаев краха ведущих кредиторов по сравнению с развитыми странами.

Как следствие, значимость банков СБР в мировой банковской системе быстро растет. По данным агент-ства Bloomberg, в 2011 году 44% из 100 крупнейших банков мира были из СБР, тогда как в 2002 и 2007 годах эта доля составляла 21 и 30% соответственно. В связи с этим особенно важно оценить устойчивость кредит-


Premier Issue 71

China is stabilizing while Russia takes risksOn the whole, the largest banks in China and Brazil have gained greater stability (the risk of their insolvency is falling), while the largest Russian lenders have become less sound. In India, the dynamics have not been consis-tent, according to the study.

The levels of risk associated with individual banks in the BRIC countries mainly reflect the economy of their host country. A high rate of economic growth helps re-duce the risk of bank insolvencies. China and India achieved far higher annual real GDP growth rates in 2005–2010 (on average, 11.22% and 8.54%, respectively) than did Russia and Brazil (4.09% and 4.2%). Apparently, this is the main factor behind the upward growth trend for stability in the Indian and Chinese banking sectors, while Russia and Brazil demonstrate quite different trends (see 1).

The size of each national economy also heavily influ-ences the level of risks of BRIC banks. All other conditions being equal, banks lean toward aggressive expansion and risk-taking when active on larger markets.

ных организаций из стран БРИК, чтобы быть готовыми к возможным рискам и выгодам, подчеркивают экс-перты.

Китай стабилизируется, Россия рискуетВ целом крупнейшие кредиторы Китая и Бразилии ста-ли более стабильными (риск их неплатежеспособности уменьшился), а устойчивость крупнейших российских банков снизилась. В Индии динамика не была моно-тонной, отмечается в исследовании.

Рискованность отдельных банков стран БРИК в ос-новном соответствует экономическим характеристи-кам страны. Высокие темпы экономического роста помогают снизить риск неплатежеспособности банка. Среди стран БРИК Китай и Индия достигли в 2005–2010 годах гораздо более высоких годовых темпов роста реального ВВП (в среднем 11,22 и 8,54% соответствен-но), чем Россия и Бразилия (4,09 и 4,2%). По-видимому, это главная причина, объясняющая повышательную тенденцию стабильности банковского сектора Индии и Китая, в то время как Россия и Бразилия демонстри-руют иные тенденции ( 1).

Размер экономики также оказывает значимое вли-яние на рискованность банков стран БРИК. При прочих равных условиях банки более склонны к агрессивной экспансии и принятию рисков, когда они ведут дея-тельность на более крупном рынке.

Очевидно, что кроме макроэкономических факто-ров на решения банка относительно принятия рисков могут влиять его собственные характеристики. В част-

New skyscrapers emerge in Hong kong at a pace comparable with that of the regional

stock market’s growth

Новые Небоскребы В ГонконгЕ появляются так же быстро, как растет фондовый

рынок региона

RESEARCH

72

It is clear that in addition to macroeconomic factors, a bank’s own structure may influence the way banks make decisions that involve risks. Experts have concluded, for ex-ample, that publicly listed banks are more stable. This is prob-ably a result of pressure from new shareholders. A number of lenders in the emerging markets have conducted IPOs in re-cent years, which helped them to reduce the risk of insolvency.

One of the most interesting conclusions in the study claims that systemically important banks in fact have a greater appetite for risk. Within the current regulatory systems of most of the emerging-market countries, the state extends to systemically important banks an indirect guarantee of their solvency (the “too big to fail” doctrine was operational on Wall Street for some time). This drives the management to even more aggressive risk-taking.

Experts analysed 12 systemically important banks in the BRIC countries (3 in Brazil, 2 in Russia, 3 in India and 4 in China), and assessed how robust they were.

Russia: lucrative but dangerous liaisonsIn Russia, there are two systemically important banks: Sberbank and VTB. In 2010, these two could boast 23.54%

ности, эксперты пришли к выводу, что публичный листинг делает банк более стабильным. Вероятно, это связано с повышенным давлением со стороны новых акционеров. Ряд кредиторов СБР в последние годы провели IPO, которые помогли им снизить риск непла-тежеспособности.

Один из самых интересных выводов исследования – это заключение о том, что принадлежность к катего-рии системно значимых банков фактически повышает готовность к принятию рисков. В рамках действующей системы регулирования большинства СБР системно значимые банки получают от государства косвенно выраженную гарантию их платежеспособности (док-трина «слишком большой, чтобы позволить ему рух-нуть» – too big to fail – до определенного момента ра-ботала на Уолл-стрит). Это подталкивает менеджмент к более агрессивному поведению в вопросах принятия рисков.

Эксперты проанализировали 12 системно значи-мых банков стран БРИК (3 банка из Бразилии, 2 – из России, 3 – из Индии и 4 – из Китая), оценив их устой-чивость.

1 Average Z-score* (natural log) of BRIC Banks Среднее значение Z-оценки* (натуральный логарифм) банков стран БРИК

‘05‘04

India

China

Brazil

Russia2.5

3.0

3.5

4.0

4.5

‘06 ‘07 ‘08 ‘09 ‘10Source: Bankscope, IEMS Источник: Bankscope и расчеты IEMS.

Удачное SPOВ середине сентября Сбербанк провел долгождан-ное SPO, в результате которого были приватизи-рованы 1,7 млрд, или 7,6%, его акций. Привлечено свы-ше 5 млрд долларов, а организаторами размещения выступили Credit Suisse, Goldman Sachs, J.P.Morgan, Morgan Stanley и «Тройка Диалог». Среди покупате-лей, по некоторым данным, были фонды, инвести-ровавшие от 1 млрд долларов, а также знаменитый Джордж Сорос.

Сбербанк дал инвесторам прекрасную возмож-ность войти в привлекательный актив по хоро-шей цене: бумаги продавались с дисконтом к рынку в 1,4%. И желающих воспользоваться этим шансом оказалось много – книга заявок была переподписана более чем вдвое. Банк выделил на выкуп своих акций около 650 млн долларов, но они не пригодились.

Successful SPOSberbank had its long-awaited SPO in mid-September, in which 1.7bn or 7.6% shares went private. Proceeds of the deal organi sed by Credit Suisse, Goldman Sachs, J.P.Morgan, Morgan Stanley and Troika Dialog exceeded $5bn. According to sources, selected funds invested up-ward of $1bn including the famous George Soros.Sberbank offered investors a great opportunity to ac-quire an attractive asset at a good price as the stock was selling at a 1.4% discount. There was no shortage of those who eagerly jumped at the opportunity to the point that the bid book was oversubscribed more than twofold. The bank allocated nearly $650m for a poten-tial buyback but never had to put this money to use.

* Z-score is a measure of a bank’s insolvency

risk. The lower the score, the higher the default

probability

* Z-оценка — показатель риска

неплатежеспособности банка. Чем ниже

показатель, тем выше вероятность дефолта


Premier Issue 73

and 11.71% of all the bank assets in the federation respec-tively. Both banks belong to the state, with the level of di-rect state ownership reaching 57.58% (via the Bank of Rus-sia) and 85.5% (via the Federal Agency for Management of State Property).

As the leading banks in Russia with state sponsors, they possess unquestionable advantages compared to other play-ers in the field. For example, Sberbank is the only creditor in Russia to enjoy a state guarantee for bank deposits. Com-pared to their competitors, Sberbank and VTB have control of relatively cheap and stable private deposits, and can ob-tain fast access to state financing resources, which allows them to hold less excess liquidity.

Such a strong link with the state can have a posi-tive effect on the profitability and stability of these two “pockets” of the Russian state. On the other hand, they are obliged to service certain state programs, which can include extending, by government request, emergency financial aid to other, smaller banks encountering finan-cial difficulties. As a result, the level of risk assumed by these giants reflects not only their own strategic risk-taking decisions, but also the stability of the entire Rus-sian banking sector.

Table ( 2) shows certain key risk parameters of the two companies in 2010. As the largest and most prestigious creditor in Russia and Eastern Europe, Sberbank dem-onstrates higher credit quality, more cautious behaviour in forming reserves to cover possible losses on loans, and a higher level of stability (or a lower risk of insolvency) than

Россия: полезные и опасные связиВ России два системно значимых банка: «Сбербанк Рос-сии» и «Банк ВТБ». На их долю в 2010 году приходилось соответственно 23,54 и 11,71% всех банковских акти-вов страны. Оба банка принадлежат государству, при этом соответствующие доли прямой государственной собственности составляют 57,58% (через Центральный банк Российской Федерации) и 85,5% (через Федераль-ное агентство по управлению государственным иму-ществом).

Будучи ведущими спонсируемыми государством банками в России, они имеют несомненные преиму-щества по сравнению с другими игроками. Например, Сбербанк – единственный кредитор в России, который пользуется госгарантией по депозитам. По сравнению со своими конкурентами Сбербанк и ВТБ располагают относительно дешевыми и стабильными депозитами населения и могут быстро получить доступ к государ-ственным средствам финансирования, что позволяет им держать меньше избыточной ликвидности.

С одной стороны, столь сильная связь с государ-ством может благотворно сказываться на прибыльно-сти и стабильности этих «двух крепостей». С другой – они обязаны обслуживать некоторые госпрограммы, включая оказание по требованию правительства экс-тренной финансовой помощи другим, более мелким банкам, которые испытывают финансовые трудности. Как следствие, рискованность этих гигантов отража-ет не только их собственные стратегические решения,

Сбербанк России

БанкВТБ

Качество кредитовДоля НОК 0,073 0,106Резервы на возможные потери по ссудам/НОК

1,5533 0,8471

Темпы роста совокупных кредитов (в среднем за 2008–2010 годы)

0,1271 0,1985

ЛиквидностьДепозиты и краткосрочное финансирование/совокупные активы

0,8065 0,6083

Кредиты/депозиты и краткосрочное финансирование

0,7888 1,0671

Платежеспособность банкаКоэффициент капитала первого уровня 0,119 0,124Z-оценка (натуральный логарифм) 2,8296 2,291

Является ли банк системно значимым по определению Базельского комитета (консультативный документ 2011 года)

Нет Нет

Sberbank of Russia

VTBBank

Credit qualityNPL ratio 0.073 0.106Loan loss reserves/NPLs 1.5533 0.8471Growth rate of total loans(average 2008–2010)

0.1271 0.1985

LiquidityDeposits & short term funding /total assets

0.8065 0.6083

Loans/deposits & short term funding 0.7888 1.0671

Bank solvencyTier one capital ratio 0.119 0.124Z-score (natural log) 2.8296 2.291

Whether systemically important bank as identified by the Basel Committee (consultative document in 2011)

No No

Примечание: НОК — необслуживаемые кредиты; коэффициент капитала первого уровня — отношение базового собственного капитала банка к его совокупным взвешенным по риску активам (RWA); Z-оценка — показатель риска неплатеже-способности банка, который рассчитывается следующим образом: Z-оценка = (ROA+CAR)/σ (ROA), где ROA — средняя норма прибыли на активы, а CAR — среднее отношение собственного капитала к активам. σ (ROA) — стандартное отклонение ROA. Источник: Bankscope и расчеты IEMS.

Note: NPL (Non-performing loan); Tier one capital ratio is the ratio of a bank’s core equity capital to its total risk-weighted assets (RWA); Z-score is a measure of a bank’s insolvency risk and is calculated as: Z-score = (ROA+CAR)/σ (ROA ), where ROA is the mean rate of return on assets and CAR is the mean equity-to-assets ratio. σ (ROA ) is the standard deviation of ROA. Source: Bankscope, IEMS.

2 Risk indicators of the top russian lenders (2010) Показатели риска крупнейших кредиторов России (2010 год)

RESEARCH

74

VTB. However, more recently, the quality of the bank’s as-sets have deteriorated fairly rapidly.

Overall, Russia’s two leading lenders have responded positively to the emergency measures implemented by the government to support systemic stability. As is well known, these measures mainly helped larger banks.

Although the Basel Committee does not yet consider them to be “global systemically significant banks”, they have been transformed into the largest lenders in Eastern Europe, which indicates the contrast between these two companies and the ten international commercial banks in the region with the next highest aggregate assets ( 3).

In 2012 Russia joined the WTO, so in the future the coun-try’s banking market and its leading banks, most likely, will become more international, and will be more closely inte-grated into the world market. As a result, the influence of Russia’s two largest lenders on the regional banking market can only increase.

China’s Big Fouroverloaded with real estateIn China, four of the largest systemically significant creditors (the Big Four) are the Industrial and Commer-cial Bank of China (ICBC), the China Construction Bank (CCB), the Bank of China (BOC) and the Agricultural Bank of China (ABC). In 2010, these four could boast 15.39%, 12.36%, 11.97% and 11.82% of all the bank assets in the country.

касающиеся принятия риска, но и устойчивость всего банковского сектора России.

В таблице ( 2) представлены некоторые основные показатели риска обеих компаний в 2010 году. Как крупнейший и наиболее престижный кредитор России и Восточной Европы, Сбербанк демонстрирует более высокое качество кредитов, более осмотрительное по-ведение в плане создания резервов на возможные по-тери по ссудам и более высокую стабильность (или бо-лее низкий риск неплатежеспособности), чем ВТБ.

В целом двум ведущим государственным кредито-рам России пошли на пользу чрезвычайные меры, при-нятые правительством для поддержания системной стабильности. Как известно, эти меры в основном по-могли крупным банковским учреждениям.

Хотя Базельский комитет до сих пор не считает их «глобальными системно значимыми банками», они превратились в крупнейших кредиторов Восточной Европы, что иллюстрирует сравнение этих двух ком-паний с группой ближайших по величине совокупных активов 10 международных коммерческих банков ре-гиона ( 3).

В 2012 году Россия вступила в ВТО, так что в будущем банковский рынок страны и ее ведущие банки, вероят-но, станут в большей степени международными и будут более тесно интегрированы с мировым рынком. Как следствие, влияние двух крупнейших кредиторов Рос-сии на банковском рынке региона возрастет.

Совокупныеактивы (тыс. долларов США)

Чистый доход /совокупные активы

Операционный доход / совокупные активы

Собственныйкапитал / совокупные активы

Депозиты и краткосрочное финансирование / совокупные активы

Сбербанк России 283 116 940 0,0211 0,0781 0,1144 0,8065Банк ВТБ 140 791 873 0,0128 0,0517 0,1348 0,6083

Группа однородных банков: ближайшие по величине совокупных активов 10 международных банков из стандартной однородной группы (коммерческие банки Восточной Европы)

Медиана 45 237 983 0,0142 0,0470 0,0853 0,7670Среднее 49 727 035 0,0110 0,0528 0,1121 0,7273

Total asset ($1,000)

Net income / total asset

Operating income /total asset

Equity / total asset

Deposits & shortterm funding / total asset

Sberbank of Russia 283,116,940 0.0211 0.0781 0.1144 0.8065VTB Bank 140,791,873 0.0128 0.0517 0.1348 0.6083

Peer Group: Closest 10 international banks according to the Total Assets amongst the standard peer group(Commercial Banks Eastern Europe)

Median 45,237,983 0.0142 0.0470 0.0853 0.7670Average 49,727,035 0.0110 0.0528 0.1121 0.7273

3 Top Russian lenders and their peer group Крупнейшие кредиторы России и группа однородных с ними банков

Source: Bankscope, IEMS.

Источник: Bankscope и расчеты IEMS.


Premier Issue 75

All of these institutions are state commercial banks with direct state ownership amounting to an average of 70% of capital, and for this reason they are heavily influenced by the Chinese government.

Compared to the largest creditors in other BRIC coun-tries, over the last ten years the Big Four have undergone the most far-reaching changes from the viewpoint of both financial results and the insolvency risks. However, since 2003 positive trends have been evident, with the volume of operations constantly growing both in assets and deposits. More than this, the Big Four’s position on capital has be-come more robust, when compared to 2003.

Due to restrictions introduced by national regulations, ICBC, CCB, BOC and ABC perform far fewer types of high-risk activity, compared to similar banks in other BRIC countries.

Table ( 4) shows the main risk parameters of China’s Big Four banks. Compared to the largest lenders of other BRIC countries, the Chinese giants are showing a higher level of stability.

“The most important risk factors, which must be a source of concern for the Big Four, are, it would appear, the heavy political burden and large-scale interference by the state,” notes the study. “The government often renders significant pressure on the decisions of these banks to offer credits, and manipulates them directly.”

«Большая четверка»под грузом недвижимостиВ Китае четыре крупнейших системно значимых кредитора («большая четверка») – это Industrial and Commercial Bank of China (ICBC), China Construction Bank (CCB), Bank of China (BOC) и Agricultural Bank of China (ABC). В 2010 году на их долю приходилось 15,39, 12,36, 11,97 и 11,82% банковских активов страны соот-ветственно.

Все эти учреждения представляют собой государ-ственные коммерческие банки с прямой государствен-ной собственностью, в среднем составляющей 70% капитала, поэтому все они находятся под сильным влиянием правительства Китая.

По сравнению с крупнейшими кредиторами других стран БРИК за последние десять лет «большая четвер-ка» претерпела самые серьезные изменения с точки зрения финансовых результатов и риска неплатеже-способности (см. врезку). Но с 2003 года наблюдаются позитивные тенденции: объем их операций постоянно растет, причем это касается как активов, так и депози-тов. Кроме того, по сравнению с 2003 годом позиция «большой четверки» по капиталу стала более прочной.

Из-за ограничений, установленных нормами регу-лирования страны, ICBC, CCB, BOC и ABC осуществля-

ICBC CCB BOC ABCCredit qualityNPL ratio 0.0108 0.0114 0.0113 0.0203Loan loss reserves/NPLs 2.282 2.2114 1.9234 1.6805Growth rate of total loans (average 2008–2010) 0.1886 0.274 0.2721 0.2123LiquidityDeposits & short term funding / total asset 0.9131 0.9107 0.8666 0.9198Loans / deposits & short term funding 0.5389 0.5613 0.611 0.5036Bank’s SolvencyTier one capital ratio 0.0997 0.104 0.1009 0.0975Z-score (natural log) 4.537 4.958 5.392 4.033

Whether systemically important bank as identified by the Basel Committee (consultative document in 2011)

Yes Yes Yes Yes

ICBC CCB BOC ABCКачество кредитовДоля НОК 0,0108 0,0114 0,0113 0,0203Резервы на возможные потери по ссудам / НОК 2,282 2,2114 1,9234 1,6805Темпы роста совокупных кредитов (в среднем за 2008–2010 годы)

0,1886 0,274 0,2721 0,2123

ЛиквидностьДепозиты и краткосрочное финансирование /совокупные активы

0,9131 0,9107 0,8666 0,9198

Кредиты / депозиты и краткосрочное финансирование 0,5389 0,5613 0,611 0,5036Платежеспособность банкаКоэффициент капитала первого уровня 0,0997 0,104 0,1009 0,0975Z-оценка (натуральный логарифм) 4,537 4,958 5,392 4,033

Является ли банк системно значимымпо определению Базельского комитета(консультативный документ 2011 года)

Да Да Да Да

4 Risk indicators of the top chinese lenders (2010)

Показатели рискакрупнейших кредиторов Китая (2010 год)

Примечание: НОК — необслужива-емые кредиты; коэффициент капитала первого уровня — отношение базового собственного капитала банка к его совокупным взвешенным по риску активам (RWA); Z-оценка — показатель риска неплатежеспособности банка, который рассчитывается следующим образом: Z-оценка = (ROA+CAR)/ σ (ROA), где ROA — средняя норма прибыли на активы, а CAR — среднее отношение собственного капитала к активам. σ (ROA) — стандартное от-клонение ROA. Источник: Bankscope и расчеты IEMS.

Note: NPL (Non-performing loan); Tier one capital ratio is the ratio of a bank’s core equity capital to its total risk-weighted assets (RWA); Z-score is a measure of a bank’s insolvency risk and is calculated as: Z-score = (ROA+CAR)/σ (ROA ), where ROA is the mean rate of return on assets and CAR is the mean equity-to-assets ratio. σ (ROA ) is the standard deviation of ROA. Source: Bankscope, IEMS.

RESEARCH

76

After the global financial meltdown of 2008, the gov-ernment of China took aggressive measures to stimulate the economy. In order to help the government achieve the selected political goals, the Big Four conducted an ex-tremely liberal credit policy, flooding the credit market with new loans worth more than ¥10bn. Many of these newly-issued loans ended up in the real estate sector. Ac-cording to a widely-held opinion, since 2006 a real estate “bubble” has been growing in China, and if it bursts the Big Four could find themselves handling numerous dead loans.

In a consultative document released recently by the Ba-sel Committee, BOC has already been classed as a global systemically significant bank, although it is the only BRIC credit institution on the list. Therefore, the ability of Chi-na’s Big Four to underpin their stability and resilience in the post-crisis era will have a major impact on the overall sta-bility of the world banking market.

ют значительно меньше видов деятельности, сопряжен-ных с высоким риском, по сравнению с аналогичными банками в других странах БРИК.

В таблице ( 4) представлены основные показатели риска «большой четверки». По сравнению с крупнейши-ми кредиторами других стран БРИК китайские гиганты демонстрируют более высокую стабильность.

«Наиболее важные факторы риска, которые должны быть предметом обеспокоенности “большой четверки”, – это, по-видимому, тяжелое политическое бремя и мас-штабные вмешательства со стороны государства, – отме-чается в исследовании. – Правительство часто оказывает значительное влияние на решения этих банков о предо-ставлении кредитов и прямо манипулирует ими».

После вспышки глобального финансового кризи-са в 2008 году правительство Китая приняло агрес-сивные меры по стимулированию экономики. Чтобы помочь правительству в достижении поставленных

Эволюция банков ПоднебеснойБанки «большой четверки» первоначально были специализированными, но в 1990-х годах их преоб-разовали в коммерческие банки. Хотя они занимали доминирующее положение и на их долю приходилась большая часть кредитования на банковском рын-ке Китая, финансовые результаты этих банков в 1990-е годы были довольно слабыми. В результате «политических» займов, предоставленных в преды-дущие годы убыточным государственным предпри-ятиям, эти банки были обременены тяжким долго-вым грузом.Общий капитал этих банков был гораздо ниже обя-зательного норматива достаточности капитала (8%), установленного на то время Базельским согла-шением. С целью расчистки балансов банков «боль-шой четверки» большинство долгов были переве-дены в государственные компании по управлению активами.Кроме того, с 1998 года правительство Китая ре-ализует специальную программу по вливанию капи-тала в «большую четверку». За 1998–2005 годы об-щая сумма вливаний составила 785 млрд юаней (или 95 млрд долларов США), что эквивалентно 10% дохо-дов центрального правительства. После удаления с балансов «плохих» долгов и масштабного вливания капитала в банки «большой четверки» они были пре-образованы в публичные компании, акции которых с 2005 года котируются на внутренних фондовых биржах или на Гонконгской фондовой бирже (HKSE).Реформа «большой четверки» оказалась очень успешной. Эти банки были значительно укреплены и в последние несколько лет, даже в разгар глобаль-ного финансового кризиса, демонстрировали бы-струю экспансию.

The evolution of banks in the Middle KingdomChina’s Big Four banks were initially specialized, but in the 1990s were transformed into commercial banks. Although they occupied a position of dominance, and they handled a large share of the loans on the Chinese banking market, the financial results of these banks were fairly weak in the 1990s. As a result of “political” loans, extended in the previous years to loss-making state enterprises, these banks were weighed down with a heavy load of debt. The total capital of these banks was far lower than the mandatory level of capital adequacy (8%), estab-lished at that time by the Basel Accords. With the goal of cleaning-up the books of the Big Four, most of the debts were transferred to state asset-management companies. Moreover, the Chinese government has implemented a special program since 1998, to inject capital into the Big Four. Between 1998 and 2005, the total sum of in-jections amounted to ¥785bn (or $95bn), the equiva-lent of 10% of the central government’s revenue. After evacuating dead debts from banks and massively in-jecting capital into the Big Four, they were made into public companies, whose shares have been listed on the domestic stock markets or the Hong Kong Stock Market since 2005.The reform of the Big Four was, ultimately, highly suc-cessful. These banks were heavily reinforced and over the last few years, even at the height of the world fi-nancial crisis, they have been expanding rapidly.


Premier Issue 77

The banks of India and Brazil:small but successfulCompared to other BRIC countries, the banking sector of India is fairly heavily fragmented, and has no clear lead-ers. Three commercial banks in India—the State Bank of India, ICICI Bank and Punjab National Bank—together held 26.67% of India’s total banking assets in 2010 (17.12%, 5.54% and 4.01% respectively).

Generally speaking, India’s rapid economic growth in re-cent years has had a strong positive influence on the three largest credit institutions in the country, and the risk of their insolvency is relatively low. At the same time, their influence on the international banking market is not yet significant.

In Brazil, there are three leading banks: Banco do Brasil, Itau Unibanco Holdings and Banco Bradesco. Their market shares are 10.44%, 9.72% and 8.2%, respectively. All three companies showed enhanced financial stability in the years 2006–2010, which was facilitated by dynamic growth of the country’s economy and a boom on the commodities markets over the same period.

These institutions are well capitalized, with tier 1 com-mon equity greatly exceeding the mandatory minimum (11%, 11.8% and 13.1%, respectively).

Three threats for BRIC banksThe study reviews a total of 142 BRIC banks. This allowed experts to identify the key risks that threaten the financial systems of these states.

политических целей, «большая четверка» проводи-ла очень либеральную кредитную политику и навод-нила кредитный рынок новыми займами на сумму, превышающую 10 трлн юаней. Многие из этих вновь выданных займов были направлены в сектор недви-жимости. Согласно широко распространенному мне-нию, с 2006 года в секторе недвижимости Китая рас-тет «мыльный пузырь», и если он лопнет, на балансах «большой четверки» может оказаться множество без-надежных долгов.

В недавно выпущенном консультативном докумен-те Базельского комитета BOC уже отнесен к категории «глобальных системно значимых банков», и это един-ственный кредитор из СБР в списке. Поэтому способ-ность китайской «большой четверки» поддерживать свою стабильность и устойчивость в посткризисную эру будет оказывать огромное воздействие на общую стабильность мирового банковского рынка.

Банки Индии и Бразилии:невелики, но успешныПо сравнению с другими странами БРИК банковский сектор Индии довольно фрагментирован и лишен яв-ных лидеров. На долю трех крупнейших коммерческих банков Индии – State Bank of India, ICICI Bank и Punjab National Bank – в 2010 году вместе приходилось 26,67% совокупных банковских активов страны (17,12, 5,54 и 4,01% соответственно).

RESEARCH

78

One of these, notoriously, is real estate, which already led to collapse four years ago. “A common denominator of the largest BRIC credit institutions is the rapid growth in their credits over recent years, especially in the real estate sector,” observe the experts. “This could become the main driver behind expanded bank risk in BRIC countries over the next 2–3 years.” This problem is especially acute for China, and the country’s regulatory agencies should pay close at-tention to possible deterioration of the quality of credits held by the leading Chinese banks in the near future, rec-ommends the study.

The second risk is the state. A significant share (75%) of sys-temically significant banks in BRIC countries are state-owned. Although state ownership helped stabilize the financial sector during the global crisis, policy makers must understand that in normal conditions non-state banks must play a more sub-stantial role in developing an internationally competitive and financially stable sector, warn the study’s authors.

And, finally, the most widely-shared threat is a dete-rioration of the macroeconomic situation. Thanks to rapid economic growth, the BRIC countries have stable short- and medium-term prospects, from the viewpoint of both the solvency of their leading players, and the sector as a whole. However, a slowing of economic growth could lead to sig-nificant increases in the risk of insolvency of banks in the BRIC countries.

В целом быстрый рост экономики Индии в по-следние годы оказал сильное благотворное воз-действие на трех крупнейших кредиторов страны, и риск их неплатежеспособности является относи-тельно низким. В то же время их влияние на гло-бальный банковский рынок по-прежнему незначи-тельно.

В Бразилии три ведущих кредитора: Banco do Brasil, Itau Unibanco Holdings и Banco Bradesco. Их рыночные доли составляют 10,44, 9,72 и 8,2% соответственно. Все три компании демонстрировали в 2006–2010 го-дах повышенную финансовую стабильность, чему способствовали динамичный рост экономики стра-ны и бум на сырьевых рынках, наблюдавшиеся в этот период.

Эти организации хорошо капитализированы, а их коэффициенты капитала первого уровня намного превышают минимальный обязательный норматив (11, 11,8 и 13,1% соответственно).

Три угрозы для банков БРИКОднако в целом исследование охватывает 142 банка БРИК. Это позволило экспертам выделить ключевые риски, которые угрожают финансовым системам этих государств.

Один из них – пресловутая недвижимость, ко-торая уже один раз привела к коллапсу 4 года на-зад. «Одной общей чертой крупнейших кредиторов БРИК является наблюдавшийся в последние годы быстрый рост их кредитов, особенно в секторе не-движимости, – констатируют эксперты. – Это может стать главным движущим фактором повышения об-щей рискованности банков стран БРИК в следующие два-три года». Особенно серьезно эта проблема сто-ит для Китая, и органам регулирования страны сле-дует обратить пристальное внимание на возможное ухудшение качества кредитов ведущих китайских банков в ближайшем будущем, подчеркивается в ис-следовании.

Второй риск – государство. Значительная доля (75%) системно значимых кредиторов стран БРИК принадлежит именно ему. Хотя государственная собственность помогла стабилизировать финансо-вый сектор в период глобального кризиса, дирек-тивным органам важно понимать, что в нормальных условиях негосударственные банки должны играть более существенную роль в развитии на междуна-родном уровне конкурентоспособного и финансово устойчивого сектора, предупреждают авторы иссле-дования.

И наконец, самая общая угроза – ухудшение ма-кроэкономической конъюнктуры. Благодаря бы-строму экономическому росту страны БРИК имеют стабильные кратко- и среднесрочные перспекти-вы с точки зрения платежеспособности их ведущих игроков и всего сектора. Однако замедление эконо-мического роста может привести к существенному повышению риска неплатежеспособности банков стран БРИК.

troubles with obtaining credit have prompted the developer of this gambling project in

Macau to partly halt the construction

Проблемы с кредитованием заставили девелопера этого игорного проекта в Макао

частично приостановить стройку

Каждый имеет достаточно сил, чтобы

достойно прожить жизнь.А все эти разговоры о том, какое сейчас

трудное время, — это хитроумный способ оправдать свое бездействие, лень и разные

унылости. Работать надо, а там, глядишь, и времена изменятся

—Лев Ландау

Каждый имеет достаточно сил, чтобы

достойно прожить жизнь.А все эти разговоры о том, какое сейчас

трудное время, — это хитроумный способ оправдать свое бездействие, лень и разные

унылости. Работать надо, а там, глядишь, и времена изменятся

—Лев Ландау

RESEARCH

80

What makes BRICS strong?В чем сила, БРИКС?

Economic and military might are powerful trump cards for any country to wield in the battle for influence. Yet the international pecking order is dictated ever more by the size of each country’s “soft power” toolbox, according to the conclusions of a survey by SKOLKOVO Business School – Ernst & Young Institute for Emerging Markets Studies (IEMS). Moreover, this is an area where the BRICS still lag far behind the leading Western powers. Экономическая и военная мощь – весомые козыри для любой страны в борьбе за влияние. Однако чем дальше, тем больше положение государств в глобальной иерархии будет зависеть от наличия у них инструментов «мягкой силы», свидетельствуют выводы, содержащиеся в докладе Института исследований развивающихся рынков Московской школы управления СКОЛКОВО – «Эрнст энд Янг» (ИИРР). И в этом компоненте страны БРИКС все еще заметно уступают ведущим

государствам западного мира.

On the morning of September 12, 2001, the peo-ple of America woke up in a very different country. The pre-vious day’s attacks on the WTC’s Twin Towers in the heart of New York literally sent the collective consciousness of the world’s last superpower into a state of shock, throwing down a challenge that it would be unthinkable for that nation to ignore. In a matter of days, the world was confronted with a new concept: total war with the evil of global terrorism. For many years this concept was to remain the core imperative of all foreign policy crafted by the administration of Presi-dent George W. Bush. It was under this ideological banner that the USA attempted to recruit allies for a new “crusade” to the key strongholds of international terrorism—roles which Washington elected to assign Iraq and Afghanistan. In doing this, America attempted to win the support of na-tions that were reluctant to add their names to the plans of the US-led coalition, which featured invasions of sovereign states in defiance of all applicable international norms.

Утром 12 сентября 2001 года граждане США проснулись в новой стране. Произошедшие накану-не атаки на башни-близнецы Всемирного торгового цент ра в Нью-Йорке произвели без преувеличения шокирующее воздействие на коллективное сознание ведущей мировой державы, став вызовом, не ответить на который Америка не могла. Спустя считаные дни миру была явлена новая концепция – тотальной войны с глобальным террористическим злом, ставшая цен-тральным императивом внешней политики админи-страции президента Джорджа Буша-младшего на дол-гие годы. Именно под этим идеологическим флагом США пытались тогда собрать союзников для участия в новом «крестовом походе» на главные гнезда миро-вого терроризма, на роль которых Вашингтон избрал Ирак и Афганистан. А попутно – склонить на свою сто-рону нации, не желавшие подписываться под планами предводительствуемой США коалиции, наметившей

Text by: Vladimir Volkov Текст: Владимир Волков


Premier Issue 81

вторжение на территорию суверенных государств во-преки всем действовавшим международным нормам.

На поверку в общении с представителями обоих «лагерей» новая американская идеологема оказалась весьма удобным и довольно эффективным средством. Как замечает американская исследовательница, адъ-юнкт-профессор Национального университета Синга-пура Дженис Маттерн, она противопоставила «войну с терроризмом» как законный, справедливый и оправ-данный с точки зрения морали акт самообороны, с одной стороны, и противозаконные акты террорис-тов – с другой. Такое противопоставление со всей оче-видностью высветило «хорошую, привлекательную» страну США, которая справедливо борется со своими «жалкими и злыми врагами». По сути, оно подготовило хитрую ловушку сомневающимся союзникам и оппо-нентам Америки, поставив их перед простой дилем-мой: вы либо с нами, либо с террористами. Главный расчет делался на то, что желающих оказаться «по одну сторону со злом» будет немного, да и те рано или позд-но последуют на сторону «справедливости и добра».

Как показали дальнейшие события, расчет этот не вполне оправдался. И вина за это в значительной степени лежит на самих США, которые предпочли действовать жесткими методами, не дожидаясь по-литического консенсуса за своей спиной. В итоге вой-ны в Ираке и Афганистане нанесли мощный удар по имиджу Америки, особенно в мусульманском мире, где главная идеологема «войны с терроризмом» стала восприниматься как «война со всеми мусульманами» в контексте «войны цивилизаций». Неслучайно с при-ходом в Белый дом Барака Обамы термин «война с тер-роризмом» исчез из вашингтонского политического лексикона, уступив место более обтекаемому опреде-лению «чрезвычайные заморские операции», засвиде-тельствовав смену идеологического вектора.

Цель оправдывает средстваЭтот пример – хорошая иллюстрация того, что идеоло-гическая концепция, облеченная в правильную лекси-ческую форму (вместо пресловутой «войны с террориз-мом») – мощный инструмент, способный обеспечить его обладателю (государству или отдельным полити-кам) возможность добиваться желаемого, не прибегая к угрозам, грубому экономическому или военному давлению. С легкой руки известного американского специалиста в области международных отношений, декана Школы управления имени Джона Кеннеди Гар-вардского университета Джозефа Ная, с начала 1990-х подобные инструменты и основанные на них техноло-гии воздействия стали называть «мягкой силой».

При этом разумная и легитимная с точки зрения представителей «целевой аудитории» в мировом со-обществе внешняя политика – лишь один из инстру-ментов обширного арсенала «мягкой силы». В их число Най и приверженцы его теории также включают на-циональную культуру, исповедуемые политические принципы, харизматичность лидеров, уровень обра-зования, технологические достижения, спортивные

This new American ideologeme proved to be both highly convenient and relatively effective when it came to handling both states unwilling to join the alliance and targeted nations. To one American researcher, Associate Professor Janice Mattern of the National University of Sin-gapore, this new ideology juxtaposed the “war on terror” (as a legal, just and morally justified act of self defense) against the illegal acts of the terrorists. The juxtaposition clearly served to highlight the “good, attractive” country of America, justly fighting its “pitiful and evil enemies”. This was actually a cunning trap that caught hesitant al-lies and enemies of America on the horns of a simple di-lemma: “you are either with us, or with the terrorists”. The basic strategy was to assume that those willing to find themselves “on the dark side” would be few and far between, and even they would eventually rejoin the ranks of the “just and good”.

However, subsequent events showed that this strategy did not fully pay off. To a large degree, the responsibil-ity for the failure lies squarely with the USA itself, given how it preferred to “shoot from the hip,” without waiting for a supportive political consensus to take shape. As a re-sult, the wars in Iraq and Afghanistan dealt a heavy blow to America’s standing in the world, especially its image in the Moslem world, where the ideologeme “war on terror” was perceived as a “war on all Moslems” in the larger context of a “war of civilizations”. It should come as no surprise that after Barack Obama moved into the White House, the term “war on terror” vanished from the political lexicon in Washington, to be replaced by the more nebulous “overseas contingency operations”, indicating a change of ideological direction.

George W. Bush gave a speech on terrorist threat, but it did not diminish the american

“soft power”

Джордж буш посвятил целую речь террористической угрозе, но «мягкую силу»

Америки она не убавила

RESEARCH

82

победы и даже ожидаемую продолжительность жизни. Иными словами, все многочисленные нематериаль-ные активы, способные увеличить привлекательность страны в глазах остального мира и расширяющие воз-можности их обладателя влиять и продвигать соб-ственные интересы.

Некорректное использование этих инструментов или пренебрежение ими приводит к существенному росту издержек страны на достижение своих целей, а иногда и вовсе делает это невозможным, предупреждает Най, в послужном списке которого – работа в качестве за-местителя министра обороны США в администрации Билла Клинтона. В частности, именно явным переко-сом в сторону использования рычагов «жесткой силы», по его мнению, объясняются внешнеполитические не-удачи США в начале прошлого десятилетия, связанные с провалом попыток Америки получить международное одобрение своей операции в Ираке. В тот момент в ад-министрации возобладала линия министра обороны Дональда Рамсфельда и вице-президента Ричарда Чей-ни, которые были уверены, что возмездие за 11 сентя-

бря – вполне достаточный резон для военного втор-жения в эту страну, а свер-жение Саддама и экспорт демократии – цель, оправ-дывающая саму себя и не требующая согласования с мировой общественно-стью. Воинственная ри-

торика, помноженная на неудачи в поисках оружия массового поражения, наличие которого у Ирака стало формальным поводом для начала интервенции, созда-ли крайне негативный имидж Америке и значительно снизили уровень ее «мягкой силы», объясняет Най.

Бренды «мягкой силы»Наличие «мягкой силы», отмечают эксперты, – очень важный козырь в современном мире, которым любая страна, имеющая долгосрочные политические интересы, должна обладать обязательно. Объясняется это тем, что в нынешний век глобализации и расцвета информацион-ных технологий образ любого государства, в котором оно воспринимается окружающим миром, имеет вполне ма-териальное воплощение и, в зависимости от его окраски, усиливает или ослабляет его привлекательность и воз-можности влиять. Немногие сегодня могут похвастаться тем, что со своим образом у них все в полном порядке. «Многие страны мира страдают из-за проблем с имид-жем, которые вызваны как происходящими в них глубо-кими внутренними изменениями в политике, экономике и социальной сфере, так и внешними причинами из-за эффекта устаревших стереотипов, – поясняет сотрудник Brunel Business School из Brunel University Ин Фань. – Не-смотря на глобализацию, развитие мирового туризма и достижения технологий, особенно в области Интернета, как ни удивительно, по-прежнему существуют огромные разрывы и барьеры на пути к взаимопониманию между государствами и культурами».

The end justifies the meansThis is a sterling example of how an ideological concept, when enrobed in the necessary lexical clothes—such as the “war or terror”—becomes a powerful tool that can grant its holder (individual politicians or a whole state) the chance of getting his or her way without resorting to threats, or brute economic or military pressure. It was thanks to Joseph Nye, the famous American international relations expert and Dean of Harvard University’s John F. Kennedy School of Government, since the early 1990s such instruments and associated levers of influence have been called “soft power”.

Moreover, foreign policy that is reasonable and legiti-mate in the eyes of the “target audience” in the internation-al community can be just one of a selection of instruments in an expansive soft power arsenal. Nye and other support-ers of his theory also consider soft power to include national culture, political principles, the charisma of leaders, educa-tional standards, technological achievement, sporting vic-tories and even average life expectancy. In other words, soft power includes any and all of the numerous intangible as-sets that can enhance the attractiveness of a country in the eyes of the rest of the world, and which boost a nation’s ability to influence others and promote its own interests.

Disregard for these instru-ments, or their mishandling, can make the achievement of national aims far more costly or even impossible, warns Nye, who served as Deputy Secretary of Defense in the Bill Clinton administration. Nye suggests that this gross overemphasis on deploying hard power partly explains US foreign-policy setbacks at the beginning of the last decade, culminating in America’s failure to gain international ap-proval for its operation in Iraq. At that time, the adminis-tration’s position was dictated by Defense Secretary Don-ald Rumsfeld and Vice President Richard Cheney, who were convinced that retribution for 9/11 was a wholly sufficient justification for military intervention in that country, while the overthrow of Saddam and the export of democracy were self-justifying goals that required no consultation with the international community. Militant rhetoric, coupled with the failure to find weapons of mass destruction in Iraq—which was, formally, the grounds for the intervention—se-riously tarnished America’s reputation and capped its soft power influence, explains Nye.

Soft-power brandsExperts claim that soft power is a trump asset in the modern world, a must-have for any country with long-term political interests. This is explained by the fact that, in the current era of globalization and burgeoning information technol-ogy, the image of any state—the way in which it is seen by the rest of the world—is manifested as a wholly tangible fac-tor which, depending on the coloration of that image, can weaken or strengthen that state’s attractiveness and ability to wield influence. It is common knowledge that few today can boast an unblemished image. “Many countries suffer

in order to better “sell” a country, one needs to enrobe it in packaging that is attractive to

the “consumer”

чтобы лучше «продать» страну, ее необходимо облечь в красивую, привлекательную

для «покупателя» упаковку


Premier Issue 83

Например, развивающиеся страны и государства с переходной экономикой страдают из-за слабого знания своих брендов или негативного восприятия извне. «У этих стран могут быть мощные источники «мягкой силы», однако у них нет адекватных ресур-сов (финансовых возможностей и необходимых ноу-хау), чтобы реализовать этот потенциал», – добавля-ет Ин Фань.

В последнее время правительства всего мира ста-ли все больше осознавать необходимость рассказать «историю» своей нации целевой международной ау-дитории. Но сделать это не в форме примитивной и прямолинейной пропаганды, как это бывало в про-шлом, а тонко и с изяществом. Успехи в подобном «на-циональном брендировании», по мнению экспертов, дают стране вполне конкретные конкурентные пре-имущества во внешнем мире. В том числе повышают ее привлекательность в глазах иностранных туристов и инвесторов. «По своей сути оно представляет собой практическое приложение технологий брендинговой и маркетинговой коммуникации, призванных изме-нить отношение к стране в окружающем мире», – по-ясняет Ин Фань.

Неслучайно, полагает Най, критерии успешности применения «мягкой силы» во многом совпадают с критериями эффективности рекламы и пиара: чтобы лучше «продать» страну, ее, как и любой товар, необхо-димо облечь в красивую, привлекательную для «поку-пателя» упаковку. Один из пионеров брендинга, осно-ватель компании Wolff Olins и соучредитель агентства Saffron Brand Consultants Уолли Олинс согласен: «Со-

from image problems, caused both by deep internal changes in politics, economics and the social sphere, as well as ex-ternal factors, due to the effect of outdated stereotypes,” explains Ying Fan of the Brunel Business School at Brunel University. “Strange as it may seem, huge gaps and barriers still block the path to mutual understanding between states and cultures, and this despite globalization, the develop-ment of international tourism, and modern technology, es-pecially Internet-based technologies.”

For example, developing countries and states with economies in transition suffer from low awareness of their brands, or negative images abroad. “These countries could have major sources of soft power, but they do not possess adequate resources (financial support and the necessary know-how) to realise that potential,” adds Ying Fan.

Recently, governments across the world have gained a better understanding of the need to “tell the story” of their nation to an international target audience. More-over, they are doing this not as primitive, one-dimensional propaganda, as has traditionally been the case, but with subtlety and elegance. “Nation branding” success stories, according to the experts, reward that country with a com-petitive advantage in the broader international arena. One beneficial spin-off is greater attractiveness to foreign tour-ists and investors. “In essence, this is a practical applica-tion of branding and marketing communication strategies, designed to adjust the attitudes of foreigners to a specific country,” explains Ying Fan.

It is entirely logical, posits Nye, that the criteria for success-ful application of soft power in many ways coincide with the criteria for effective advertising and PR; just like any commod-

“Hats Series – Armed Foces” by Yue Minjun went under the ham-mer for $4.6m at Sotheby’s auction held in Hong Kong

Работа «Вооруженные силы» из серии «Головной убор» Юэ Миньцзюня была продана за 4,6 млн долларов на аукционе Sotheby’s в Гонконге

RESEARCH

84

временный мир все больше напоминает гигантскую сцену, на которой страны конкурируют друг с другом за внимание и влияние. Национальное брендирова-ние – это ключевой элемент, необходимый для побе-ды в этом глобальном “конкурсе красоты”. Подменить чем-либо сознательное построение национального бренда нельзя».

По мере роста и развития экономики у стран неми-нуемо появляется потребность в смене своего не со-ответствующего современному положению имиджа с помощью «ребрендинга», замечает Олинс. Напри-мер, через подобный этап в 1980-е прошли Испания и Южная Корея, а в начале 1990-х в борьбу за новый имидж включился Китай, который пытается повто-рить этот успех, в числе прочего за счет проведения на своей территории таких глобальных мероприятий, как Олимпийские игры – 2008 в Пекине и Expo-2010 в Шанхае.

«Успешная кампания по национальному брендин-гу может помочь стране создать более благоприятный имидж в глазах международной аудитории и таким образом еще сильнее развить ее “мягкую силу”», – до-бавляет Ин Фань. Однако чтобы трансформировать «мягкую силу» из потенциального источника влия-ния в реальный, любой стране необходимо соблюсти целый ряд условий. В частности, она должна владеть конкурентоспособной культурной индустрией и ме-дийной инфраструктурой, которая обеспечит необхо-димую сценическую площадку для шоу национального

ity, in order to better “sell” a country, one needs to enrobe it in packaging that is attractive to the “consumer”. Wally Olins, one of the pioneers of branding, founder of Wolff Olins and co-founder of Saffron Brand Consultants, agrees: “The modern world is ever more reminiscent of a gigantic stage, on which countries compete with one another for attention and influ-ence. Nation branding is a key element, that is vital for victory in the global “beauty contest”. There is no substitute for con-sciously building a national brand.”

As the economies of nations strengthen and expand, it inevitably becomes necessary to replace the old image, no longer commensurate with the country’s new status, by using “rebranding”, notes Olins. For example, in the 1980s Spain and South Korea went through a similar stage, and in the early 1990s the People’s Republic of China joined the struggle for a new image—China is now trying to repeat this success, in part by hosting such global events as the 2008 Olympic Games in Beijing and Expo-2010 in Shanghai.

“A successful national branding campaign can help a country create a more favourable image in the eyes of an international audience, and in so doing develop even more deeply its soft power,” adds Ying Fan. However, in order to translate soft power from a potential source of influence into an actual, deployable tool, a host of conditions must be met. Amongst these is the imperative to possess a competitive cul-ture industry and media infrastructure: this is the showcase in which national branding can take place. Fan also notes that before the cultural products of any given country can become a tool of soft power, they must be internationalised.


Premier Issue 85

брендинга. Кроме того, чтобы уникальный культурный продукт той или иной страны мог служить инструмен-том «мягкой силы», он должен интернационализиро-ваться, замечает он.

Сила любит счетКак бы то ни было, эксперты склонны считать, что в будущем «мягкая сила» для всех стран станет приоб-ретать все большее значение: в мире, где применение «жесткой силы» все чаще приводит к обратным резуль-татам (пример тому – недавняя «арабская весна»), се-годня она рассматривается как важный и универсаль-ный инструмент и показатель государственной мощи.

Особенно это актуально для стран с быстроразви-вающимися рынками (СБР), которые за последние два десятилетия существенно нарастили свой военный и экономический потенциал. Но возросла ли соответ-ствующим образом и их «мягкая сила»? И если да, то достигла ли она такого уровня, что экономика части СБР уже может бросить вызов развитым странам на глобальной арене?

До последнего времени попытки оценить «мягкую силу» предпринимались исключительно в рамках исследований многих стран на основе анализа обще-ственного мнения или экспертных оценок. Однако недоставало объективного количественного показа-теля, опирающегося на достоверные данные, а не на сиюминутные представления, которые быстро ме-няются в зависимости от текущей геополитической ситуации. Одну из попыток ответить на эти вопросы, создав количественный индекс, точно отражающий «мягкую силу» государств, предпринял ИИРР. Ре-зультаты этой работы под названием «Индекс “мяг-кой силы” ИИРР для стран с быстроразвивающимися рынками» были представлены в феврале этого года.

В общей сложности авторы исследования выделили 13 переменных, влияющих на «мягкую силу» суверен-ных государств в мировых масштабах, на основе кото-рых и рассчитывался индекс за пять лет – с 2005 по 2010 год. Для более точного представления об основных факторах «мягкой силы» и о том, как страны накапли-вают ее, переменные были разделены на три основные категории.

Первая из них – глобальный имидж; определяет степень мировой популярности страны и уважения к ней, особенно к ее культуре. «Страны, пользующи-еся особым уважением в мире, имеют гораздо боль-шее влияние за счет “мягкой силы”», – отмечается в исследовании ИИРР. В числе переменных для рас-чета «мягкой силы» учитывались объемы экспорта медиа продукции страны, популярность языка, ко-личество завоеванных олимпийских наград, чис-ло граждан – мировых знаменитостей в списке ста самых влиятельных людей по версии Time, а также представленность в рейтинге наиболее уважаемых компаний мира журнала Fortune.

Вторая – глобальная репутация; определяет степень соблюдения той или иной страной общемирового мо-рально-этического кодекса.

Quantifying powerIn any case, experts tend to believe that in the future soft power will become ever more important for every country: in a world where the use of hard power ever more frequently produces the opposite of the intended result (an example of this is the recent “Arab Spring”), soft power is now seen as an important and universal tool, as well as an indicator of the strength of a state.

This is particularly germane for countries with fast-ex-panding markets, and which have supersized their military and economic potential over the last two decades. But has their soft power been similarly upgraded? If so, then has that influence reached sufficient levels for the economies of such high-growth countries to compete with the developed nations of the world?

Until recently, attempts to measure soft power were un-dertaken exclusively as a part of research efforts studying a large set of countries, by analysing public opinion or ex-pert assessments. However, in the absence of an unbiased quantitative index based on reliable data such assessments have depended on transient impressions that can change overnight, as a function of the current geopolitical situ-ation. One attempt to answer these questions by creating a quantitative index accurately reflecting the soft power of states was made by IEMS. This effort culminated in the pub-lication by IEMS, in February of this year, of a soft power index for countries with rapidly developing markets.

The authors of the study identified 13 variables that in-fluence the international soft power of sovereign states on the global scale, and which were then used to calculate scores over a period of five years, from 2005 to 2010. For a more pre-cise understanding of the main factors behind soft power, and to highlight how countries have accumulated soft power, the variables were grouped into three categories.

The first of these is the global image, defined as the level of popularity and respect enjoyed by the country and, espe-cially, its culture, across the world. “Countries commanding particular respect in the world have far greater influence by virtue of their soft power,” reports the IEMS study. The variables selected to calculate soft power include the vol-ume of media products exported by the country, the popu-larity of the language, the number of Olympic medals won, the number of citizens of that country on Time Magazine’s List of the Most Influential People in the World, and the lev-el of representation in Fortune Magazine’s ranking of the World’s Most Admired Companies.

The second category is global reputation, which is predi-cated on the degree to which any given country upholds universal moral and ethical principles.

World Expo 2010 in Shanghai saw record attendance with leaders of various countries

among guests

Всемирная выставка 2010 года в Шанхае собрала рекордное количество посетителей,

включая глав государств

RESEARCH

86

«Мир уважает государства, которые защищают своих граждан, поддерживают политические и социальные свободы, обеспечивают гражданские права и относят-ся с уважением к своим соседям. Страны с низкой ре-путацией не пользуются уважением остального мира и сталкиваются со сложностями в наращивании “мяг-кой силы”», – поясняют сотрудники ИИРР Питер Джо-ханссон и Уильям Уилсон. В число определяющих ее переменных они включают степень верховенства зако-на, место страны в индексе Freedom House, активность избирателей и уровень выбросов парниковых газов.

Наконец, третья категория – глобальная интегра-ция, которая определяет, насколько тесны взаимос-вязи той или иной страны с прочими государствами. «Количество людей, которые приезжают с туристиче-скими целями, для обучения или проживания в стра-не, и способность взаимодействовать с остальным миром определяют взаимосвязи страны с мировым сообществом и вытекающие из них возможности ока-зывать влияние», – отмечают в ИИРР. Для расчета ин-декса в этой части принимались во внимание объемы въездной иммиграции и въездного туризма, места местных университетов в международных рейтингах, а также численность населения, свободно владеющего английским – языком международного общения.

БРИКС в погоне за СШАКаковы же результаты этой оценки? Нетрудно убедить-ся в том, что всю верхнюю часть списка стран по сте-пени «мягкой силы» уверенно занимают государства «Большой семерки» во главе с безоговорочным лиде-ром – США. Как ни парадоксально, несмотря на то что в последние годы Америка понесла известные репута-ционные издержки (страну повсеместно считают глав-ной виновницей мирового финансового кризиса, не го-воря уже о попавшем по времени в выборку конфликте в Ираке), это не сильно сказалось на количественной оценке ее «мягкой силы». Так, в индексе за 2010 год США суммарно получили 87 баллов, что на целых 37 баллов больше ближайшего преследователя – Фран-ции. В сравнении же с 2005 годом Америка заработала три дополнительных балла. «Эти результаты однознач-но указывают на то, что “мягкая сила” США остается доминирующей и неоспоримой во всем мире», – за-мечают Джоханссон и Уилсон. Главные слагаемые аме-риканского успеха в индексе – показатели миграции, рейтинга университетов и роялти за экспорт медийной продукции, которые обеспечили этой стране самую большую прибавку «мягкой силы».

Значительную долю «мягкой силы» обеспечивают США и ее огромные размеры, то есть эффект мас-штаба. Таким же преимуществом обладает и Китай, владеющий самой большой «мягкой силой» среди стран БРИКС, расположившихся в рейтинге ИИРР сразу за «Большой семеркой». При этом, в отличие от США, КНР демонстрирует весьма слабые показатели в час ти открытости и свободы. «В отличие от других СБР, включая Индию, “мягкая сила” Китая почти ис-ключительно определяется как производная от его

“The world respects states that protect their citizens, that support political and social freedoms, that guarantee civil rights and that treat their neighbours with respect. Coun-tries with poor reputations do not enjoy the respect of the rest of the world and encounter difficulties when develop-ing their soft power,” explain Peter Johansson and William Wilson of IEMS. For this category, the researchers used the country’s rating on the Freedom House Index, the level of elector activity and the volume of greenhouse gas emissions.

Finally, the third category is “global integration” – a re-flection of how closely the country interacts with the rest of the world. “The number of people that travel to the coun-try as tourists, as students or to take up residence, and the ability to interact with the outside world, are determined by the country’s links with the international community and consequently, its options for rendering influence,” consider the experts at IEMS. In order to calculate the contribution of this category to the index, the volumes of inbound im-migration and tourism are taken into consideration, the po-sitions of universities in international rating lists, and the portion of the population that speaks fluent English—the language of international communication.

BRICS on the heels of USSo, what are the results of this assessment? Predictably, the upper echelons of the soft-power monger shortlist are dom-inated by the G7, with one unchallenged champion far in the lead: the USA. Although everyone knows that America’s reputation has taken some heavy hits (the country is uni-versally considered to be the key culprit behind the world

globalintegration

—глобальная интеграция

globalreputation

—глобальная репутация

globalimage

—глобальный

имидж

1 2 3

1. USA2. France3. Germany4. United Kingdom 5. Canada...8. China9. India 10. Russia11. Brazil...14. South Africa

1. США2. Франция3. Германия4. Великобритания 5. Канада ...8. Китай9. Индия10. Россия11. Бразилия...14. Южная Африка

the main factors behind soft powerОсновные факторы «мягкой силы»

World leaders Мировые лидеры


Premier Issue 87

экономической мощи», – говорится в исследовании. Доминирование Поднебесной в списке наиболее ува-жаемых компаний также сомнительно, поскольку эта переменная главным образом определяется быстрой глобальной экспансией ее крупных госкомпаний.

Важнейшая составляющая «мягкой силы» Индии, второй по ее величине среди стран БРИКС, – знание английского языка, которое дает уникальное преиму-щество огромной индийской диаспоре, проживающей на Западе. По имеющимся данным, около трети стар-тапов Кремниевой долины организовано индийцами, что в противном случае было бы невозможно. Второй по весомости компонент индийского индекса – ощу-тимое представительство выходцев из этой страны в спис ке Time 100. А низкие показатели активности избирателей, слабые рейтинги университетов и срав-нительно невысокая привлекательность страны для туристов из-за повальной бедности населения и нераз-витости инфраструктуры – факторы, подтачивающие индийскую «мягкую силу».

Россия, занявшая в 2010 году третье место по вели-чине «мягкой силы» в БРИКС, обязана этим главным образом высокой миграции – в основном этнических русских из стран СНГ, на долю которой приходится примерно четверть суммарного показателя. «Пробле-

financial crisis, not to mention the conflict in Iraq during the period under study); strange as it may seem, these dif-ficulties have not greatly affected the quantitative assess-ment of the county’s soft power. Thus, in the 2010 index, the USA scored a total of 87 points, a full 37 points ahead of the next best contender, France. Since 2005, America has gained three points. “These results unequivocally indicate that America’s soft power remains dominant and uncon-tested across the world,” note Johansson and Wilson. The key reasons for the high US score are immigration, the rat-ing of American universities, and royalties from the export of media products, which have given this country the great-est soft-power boost.

A large part of America’s soft power is derived from its colossal size, as the sheer scale of the country multiplies its advantageous properties. A similar advantage is pos-sessed by China, which boasts the largest soft power of all the BRICS countries, and is biting at the heels of the G7 in the IEMS ratings. Moreover, unlike the USA, China scored extremely low for “openness” and “political freedom”. “Un-like other rapidly developing economies, including India, China’s soft power is almost exclusively a function of its economic might,” reports the study. The Middle Kingdom’s dominance of the list of World’s Most Admired Companies is also dubious, considering that this variable is mainly determined by the rapid expansion of its monolithic state-owned companies.

The most important component of India’s soft power, which is second among the BRICS, is knowledge of English, an advantage that endows numerous Indian diasporas with a unique advantage in the West. According to existing data, about one third of Silicon Valley start-ups were created by Indian nationals, suggesting that these achievements would have been impossible without them. The second-largest contributor to India’s index is the tangible presence of nationals of that country in the Time 100 list. Meanwhile,

although everyone knows that America’s reputation has taken some heavy hits, these

difficulties have not greatly affectedthe quantitative assessment of the country’s

soft power

несмотря на то что в последние годы Америка понесла репутационные издержки,

это не сильно сказалось на количественной оценке ее «мягкой силы»

RESEARCH

88

ма России заключается в том, что структуре ее “мягкой силы” остро недостает разнообразия. Это отличает ее от Индии и Китая, имеющих сравнительно высокие по-казатели сразу в четырех-пяти категориях», – пишут исследователи ИИРР.

При этом Россия имеет стабильно низкие показа-тели по свободному владению английским, интересу к русскому языку у иностранных студентов, а также числу уважаемых компаний. Поэтому неудивительно, что у России значительно ниже среднего показатель «свободы», хотя и сравнительно выше уровень верхо-венства закона. В целом же за период с 2005 по 2010 год величина российской «мягкой силы» снизилась на пять пунктов, что является вторым по масштабу падением среди исследованных СБР. Главная причина – меньшее число россиян в списке Time 100, значительное сниже-ние рейтингов местных университетов и ухудшение результатов на Олимпийских играх.

В отличие от России, Бразилия в рейтинге СБР за то же время, напротив, со-вершила рывок – с 16-го на 11-е место. Активность из-бирателей, уровень свобо-ды, роялти и олимпийские успехи этой страны сегод-ня существенно превыша-

ют средние показатели СБР.Наконец, ЮАР, последняя из клуба БРИКС в индексе

ИИРР, за исследуемый период потеряла в индексе три позиции, что в основном было связано со слабой пред-ставленностью в Time 100 и нулевой – в рейтинге наи-более уважаемых компаний Fortune.

Просто иллюзияСтранам БРИКС, очевидно, еще предстоит пройти большой путь, прежде чем они смогут встать вровень с западными государствами по уровню «мягкой силы» и приобрести сравнимое с ними влияние в мире. Впро-чем, решение этой задачи может оказаться легче, чем кажется на первый взгляд. И для этого могут понадо-биться не только и не столько новые достижения в из-учении иностранных языков, построении мощных демократических институтов или университетов. Раз-гадка здесь кроется в самой двойственности понятия «мягкой силы», которую нередко, как признает даже сам Джозеф Най, зачастую сложно отделить четкой чертой от силы «жесткой». И в этой оценке автор кон-цепции не одинок. «Различия между “мягкой” и “жест-кой силой” не совсем очевидны. Многие полагают, что “мягкая сила” работает лучше и есть шанс с ее помо-щью достичь большего. Но это может оказаться просто иллюзией, поскольку в действительности использо-вать “мягкую силу” намного труднее, чем “жесткую”», – отмечает Ин Фань. Все это в полной мере подтверж-дается и результатами исследования ИИРР, которые обнаруживают четкую корреляцию между величиной «мягкой» и «жесткой силы» у первой десятки лидеров индекса. Более того, все они продолжают активно вкла-

low levels of voter activity, weak university ratings and the comparatively low attractiveness of the country for tour-ists, due to the omnipresent poverty of the population and poorly developed infrastructure, are all factors undermin-ing India’s soft power.

Russia, which had the third-largest soft power amongst the BRICS countries in 2010, can be predominantly thank-ful to migration for this feat – essentially that of ethnic Russians from the countries of the CIS, who are together re-sponsible for approximately one quarter of the total Russian score. “Russia’s problem is an acute lack of diversity in its soft power base. This makes it quite unlike India and China, which have comparatively high scores in four or five differ-ent categories,” write IEMS researchers.

In that Russia has consistently low scores for areas such as fluency in English, interest in the Russian lan-guage amongst foreign students, and presence in the list of most admired companies. It is therefore no surprise that Russia’s “freedom” score is significantly lower than the average level, al-though the score for “rule of law” is somewhat higher. For the 2005–2010 period as a whole, Russia’s soft power score fell by five points—the second-largest drop of this sort amongst the rapidly developing economies taking part in the study. The main reasons for this were: a small-er number of Russians in the Time 100 list, major shrink-age in the ratings of Russian universities, and diminished Olympic track record.

Unlike Russia, Brazil managed to leap ahead in the emerg-ing markets list over the same period, jumping from sixteenth place to eleven. Voter turnout, political freedom, media roy-alties and Olympic medals in this country were all well above the average for a country with a rapidly emerging market.

Finally South Africa, the last member of the BRICS club in the IEMS list, slipped down three positions over the five years, mainly due to a weak presence in the Time 100 and total absence from the Most Admired Companies list.

Nothing but an illusionThe BRICS countries, clearly, have a long way to go before they can stand level with Western states in terms of their soft power, enjoying a comparable level of influence in the world. On the other hand, this task could turn out to be a lot easier than it first appears to be. While new achievements in foreign language studies, building powerful democratic institutions and universities are important, the greatest po-tential may lie elsewhere. The solution could be in the ambi-guity of the concept of soft power, which, as Joseph Nye him-self accepts, is often hard to clearly distinguish from hard power. This is an opinion shared by many. “The difference between soft and hard power is actually not self-evident. Many believe that soft power is more effective, and can be instrumentalised for greater results. This may all be an il-lusion, because it is actually far harder to utilise soft power than it is hard power,” explains Ying Fan. This is also fully

The difference between soft and hard power is not self-evident. But it is actually far harder

to utilise the first one than the second

«мягкую» и «жесткую силУ» бывает трудно разграничить. Но использовать первую

намного труднее, чем вторую


Premier Issue 89

дываться в развитие «жест-кой силы», прежде всего за счет рекордного наращи-вания расходов на армию, и объем этих инвестиций существенно превосходит вложения в инструменты «мягкого» воздействия. И Россия, планирующая

потратить на модернизацию Вооруженных сил 23 трлн рублей (730 млрд долларов) за ближайшие 10 лет, здесь не исключение. «Думаю, что в глазах нынешне-го российского руководства необходимость военного усиления определяется в первую очередь факторами международного позиционирования страны с учетом заложенных перспектив ее развития, – пишет в одной из своих статей в “Ведомостях” известный политолог Сергей Караганов. – Военное усиление, похоже, при-звано компенсировать относительную слабость в дру-гих факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических». Поэтому может статься, что уже не в столь отдаленной перспективе новомод-ная концепция Джозефа Ная растеряет свою популяр-ность, а сама «мягкая сила» будет восприниматься как не более чем просто изящный довесок к старой доброй «жесткой силе».

confirmed by the results of the IEMS research, which identifies a clear correlation between the levels of soft and hard power across the list’s top ten. Moreover, all these states continue to actively invest in the development of hard power, primarily by the record-breaking expansion of military spending, and the volume of this investment significantly exceeds investments into soft power instruments. Russia, which plans to mod-ernise its armed services, spending $730bn over ten years, is no exception to the rule. “I think that in the eyes of the current Russian leaders, the need to reinforce the military primarily flows from the international positioning of the country, given the prospects for development,” writes Ser-gei Karaganov, a well-known political scientist, in an article in Vedomosti newspaper. “Military build-up is intended to compensate for the relative weakness of the other factors of national strength: the economy, the technological sector, even the national psychology and national ideas.” It is there-fore possible that in a relatively short time the novel concept introduced by Joseph Nye may lose its current popularity, and in the public eye soft power may be relegated to the role of a mere delicate sidekick to the good old hard power.

Topol-M mobile launcher demonstrates power of modern russia, which rocketed to the ranks of world’s top emerging markets

Ракетный комплекс «Тополь-м» демонстрирует мощь современной россии, «выстрелившей» и в экономическом плане

© Р

ИА

Но

вост

и

He is young. He thinks he is small and insignificant. But he is not. He is growing bigger and stronger, everyday. Soon he will be a leader at the forefront on economic policy, business and politics. His decisions will change lives, industries, communities, Africa and the world. And he will not be alone. He will have an entire continent with him. A continent with the resources, minerals, political stability, human potential, technology and backing of BRICS – the 5 fastest growing economies in the world. And with all this to help grow this young man and his ambitious generation, we think maybe it’s time you change the way you see Africa. Because Africa and its people, are the future.

South Africa. Your African growth story starts here.

The new face of a new world

9790 Davos Press Ad r2.indd 1 2012/10/03 4:04 PM

Delhi declarationДелийская декларация

Premier Issue 91

Делийская декларация 29 марта 2012 года

Delhi declarationMarch 29, 2012

Currently, the main document unifying Brazil, Russia, India, China and South Africa is the declaration adopted at the summit in New Dehli. 50 paragraphs telling about global stability, security and prosperity include a message to the world as well as undertakings. All of this is essential to answer why these five emerging economies have decided to unify and which ambitions they have. BRICS Business Magazine presents a short version of the declaration. Главный на сегодняшний день документ, объединяющий Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР, – это декларация, принятая по итогам саммита в Нью-Дели. 50 пунктов о глобальной стабильности, безопасности и процветании содержат одновременно и послание миру, и принятые на себя обязательства. Все они принципиально важны для ответа на вопросы, зачем эти пять быстроразвивающихся экономик решили объединиться и каковы их амбиции. BRICS Business Magazine

публикует сокращенный вариант декларации.

DOCUMENT

92

1. We, the leaders of the Federative Republic of Brazil, the Russian Federation, the Republic of India, the People’s Republic of China and the Republic of South Afri-ca, met in New Delhi, India, on 29 March 2012 at the Fourth BRICS Summit. Our discussions, under the overarching theme, “BRICS Partnership for Global Stability, Security and Prosperity”, were conducted in an atmosphere of cor-diality and warmth and inspired by a shared desire to fur-ther strengthen our partnership for common development and take our cooperation forward on the basis of openness, solidarity, mutual understanding and trust.

2. We met against the backdrop of developments and changes of contemporary global and regional impor-tance – a faltering global recovery made more complex by the situation in the euro zone; concerns of sustainable development and climate change which take on greater relevance as we approach the UN Conference on Sustain-able Development (Rio+20) and the Conference of Parties to the Convention on Biological Diversity being hosted in Brazil and India respectively later this year; the upcoming G20 Summit in Mexico and the recent 8th WTO Ministe-rial Conference in Geneva; and the developing political scenario in the Middle East and North Africa that we view with increasing concern. Our deliberations today reflected our consensus to remain engaged with the world commu-nity as we address these challenges to global well-being and stability in a responsible and constructive manner.

3. BRICS is a platform for dialogue and cooperation amongst countries that represent 43% of the world’s popu-lation, for the promotion of peace, security and develop-ment in a multi-polar, inter-dependent and increasingly complex, globalizing world. Coming, as we do, from Asia, Africa, Europe and Latin America, the transcontinental dimension of our interaction adds to its value and signifi-cance.

4. We envision a future marked by global peace, eco-nomic and social progress and enlightened scientific tem-per. We stand ready to work with others, developed and developing countries together, on the basis of universally recognized norms of international law and multilateral decision making, to deal with the challenges and the op-portunities before the world today. Strengthened rep-resentation of emerging and developing countries in the institutions of global governance will enhance their effec-tiveness in achieving this objective.

5. We are concerned over the current global economic situation. While the BRICS recovered relatively quickly from the global crisis, growth prospects worldwide have again got dampened by market instability especially in the

1. Мы, руководители Федеративной Респуб-лики Бразилия, Российской Федерации, Республики Индия, Китайской Народной Республики и Южно-Аф-риканской Республики, провели 29 марта 2012 года в Нью-Дели, Индия, четвертый саммит БРИКС. Наши дискуссии, общей темой которых было «Партнерство БРИКС в интересах глобальной стабильности, безопас-ности и процветания», прошли в сердечной и теплой атмосфере и были проникнуты разделяемым нами стремлением к дальнейшему укреплению партнерства в интересах общего развития, а также к продвижению сотрудничества на основе открытости, солидарности, взаимопонимания и доверия.

2. Наша встреча проходила на фоне событий и пере-мен, имеющих в наши дни глобальное и региональное значение: неустойчивого восстановления мировой экономики, которое осложнено ситуацией в еврозоне; проблем, связанных с перспективами устойчивого раз-вития и изменением климата, которые приобретают особую актуальность по мере приближения к проводи-мым позже в текущем году, соответственно в Бразилии и Индии, Конференции ООН по устойчивому развитию («Рио + 20») и Конференции Cторон Конвенции о биоло-гическом разнообразии; предстоящего саммита «Груп-пы двадцати» в Мексике и недавней VIII Министерской конференции ВТО в Женеве, а также вызывающего наше растущее беспокойство развития политической ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Афри-ке. Проведенные нами сегодня обсуждения отразили наше единодушное стремление совместно с между-народным сообществом продолжать ответственно и конструктивно противодействовать этим вызовам гло-бальному благополучию и стабильности.

3. БРИКС – это платформа для диалога и сотрудни-чества между странами, в которых проживает 43 про-цента населения земного шара, в интересах содействия миру, безопасности и развитию в условиях многопо-лярного, взаимосвязанного и все более сложного гло-бализирующегося мира. Трансконтинентальное из-мерение нашего взаимодействия – а мы представляем Азию, Африку, Европу и Латинскую Америку – придает ему особые ценность и значимость.

4. Нам видится будущее, отличительными призна-ками которого станут глобальный мир, экономический и социальный прогресс и просвещенный научный под-ход. Мы готовы на основе общепризнанных норм меж-дународного права и многостороннего подхода к при-нятию решений сотрудничать с другими странами, как развитыми, так и развивающимися, в целях решения


Premier Issue 93

euro zone. The build-up of sovereign debt and concerns over medium to long-term fiscal adjustment in advanced countries are creating an uncertain environment for glob-al growth. Further, excessive liquidity from the aggressive policy actions taken by central banks to stabilize their do-mestic economies have been spilling over into emerging market economies, fostering excessive volatility in capital flows and commodity prices. The immediate priority at hand is to restore market confidence and get global growth back on track. We will work with the international commu-nity to ensure international policy coordination to main-tain macroeconomic stability conducive to the healthy re-covery of the global economy.

(...)7. In this context, we believe that the primary role of

the G20 as premier forum for international economic co-operation at this juncture is to facilitate enhanced macro-economic policy coordination, to enable global economic recovery and secure financial stability, including through an improved international monetary and financial archi-tecture. We approach the next G20 Summit in Mexico with a commitment to work with the Presidency, all members and the international community to achieve positive re-sults, consistent with national policy frameworks, to en-sure strong, sustainable and balanced growth.

8. We recognize the importance of the global financial architecture in maintaining the stability and integrity of the global monetary and financial system. We therefore call for a more representative international financial ar-chitecture, with an increase in the voice and representa-tion of developing countries and the establishment and improvement of a just international monetary system that can serve the interests of all countries and support the development of emerging and developing economies. Moreover, these economies having experienced broad-based growth are now significant contributors to global recovery.

проблем, с которыми сталкивается современный мир, и использования возможностей, которые перед ним открываются. Повышению эффективности усилий институтов глобального управления по достижению этой цели будет способствовать расширение предста-вительства в них стран с формирующейся рыночной экономикой и развивающихся стран.

5. Мы выражаем беспокойство в связи с текущей глобальной экономической ситуацией. В то время как страны БРИКС относительно быстро вышли из глобаль-ного кризиса, перспективы мирового роста вновь ухуд-шились вследствие нестабильности рынка, особенно в еврозоне. Увеличение суверенного долга и озабочен-ности по поводу фискальной консолидации в средне- и долгосрочной перспективе в развитых странах созда-ют неустойчивую среду для глобального роста. Кроме того, избыточная ликвидность вследствие активных действий центральных банков в интересах стабили-зации национальных экономик, перетекает в страны с формирующимися рыночными экономиками, про-воцируя чрезмерную волатильность потоков капитала и цен на сырьевые товары. Проблемой, требующей без-отлагательного решения, является восстановление до-верия рынков и возобновление глобального роста. Мы будем работать с мировым сообществом для обеспече-ния координации международной политики в интере-сах поддержания макроэкономической стабильности, благоприятствующей здоровому восстановлению гло-бальной экономики.

(...)7. В этом контексте мы считаем, что первостепен-

ной задачей «Группы двадцати» как основного форума международного экономического сотрудничества на сегодняшний день является облегчение координации макроэкономической политики, содействие глобаль-ному экономическому восстановлению и обеспечение финансовой стабильности, в том числе используя усо-вершенствованную международную валютно-финан-совую архитектуру. Мы приближаемся к следующему саммиту «Группы двадцати» в Мексике с твердым на-строем на работу с председательством, всеми членами «Группы» и международным сообществом ради до-стижения позитивных результатов, соответствующих основам национальной политики в целях обеспечения уверенного, устойчивого и сбалансированного роста.

8. Мы отмечаем важность глобальной финансовой архитектуры для поддержания стабильности и целост-ности мировой валютно-финансовой системы. Мы призываем поэтому к созданию более репрезентатив-ной международной финансовой архитектуры, в кото-рой развивающиеся страны будут иметь больший го-лос и большую представленность, а также к созданию и совершенствованию справедливой международной валютной системы, которая могла бы служить инте-ресам всех стран и поддерживать развитие государств с формирующейся рыночной экономикой и развиваю-щиеся страны. Более того, эти экономики, добившиеся масштабного роста, вносят теперь значительный вклад в глобальное восстановление.

DOCUMENT

94

9. We are however concerned at the slow pace of quota and governance reforms in the IMF. We see an urgent need to implement, as agreed, the 2010 Governance and Quota Reform before the 2012 IMF/World Bank Annual Meeting, as well as the comprehensive review of the quota formula to better reflect economic weights and enhance the voice and representation of emerging market and developing countries by January 2013, followed by the completion of the next general quota review by January 2014. This dy-namic process of reform is necessary to ensure the legiti-macy and effectiveness of the Fund. We stress that the ongoing effort to increase the lending capacity of the IMF will only be successful if there is confidence that the entire membership of the institution is truly committed to imple-ment the 2010 Reform faithfully. We will work with the in-ternational community to ensure that sufficient resources can be mobilized to the IMF in a timely manner as the Fund continues its transition to improve governance and legiti-macy. We reiterate our support for measures to protect the voice and representation of the IMF’s poorest members.

10. We call upon the IMF to make its surveillance frame-work more integrated and even-handed, noting that IMF proposals for a new integrated decision on surveillance would be considered before the IMF Spring Meeting.

11. In the current global economic environment, we recognise that there is a pressing need for enhancing the flow of development finance to emerging and developing countries. We therefore call upon the World Bank to give greater priority to mobilising resources and meeting the needs of development finance while reducing lending costs and adopting innovative lending tools.

12. We welcome the candidatures from developing world for the position of the President of the World Bank. We re-iterate that the Heads of IMF and World Bank be selected through an open and merit-based process. Furthermore,

9. Вместе с тем мы обеспокоены медленным хо-дом реформы системы квот и управления в МВФ. Ви-дим неотложную необходимость в осуществлении, как и было согласовано, реформы 2010 года в обла-сти управления и квот до предстоящего в 2012 году годового собрания МВФ / Всемирного банка, а также комплексного пересмотра формулы расчета квот для более точного отражения экономического веса и уси-ления голоса и представленности стран с формирую-щейся рыночной экономикой и развивающихся стран к январю 2013 года с последующим завершением оче-редного общего пересмотра квот к январю 2014 года. Данный динамичный процесс реформ необходим для обеспечения легитимности и эффективности Фон-да. Мы подчеркиваем, что предпринимаемые в на-стоящее время усилия по наращиванию кредитных ресурсов МВФ будут успешными лишь при наличии уверенности в том, что все государства – члены Фонда действительно привержены добросовестному выпол-нению реформы 2010 года. Мы будем работать с меж-дународным сообществом в интересах своевременной мобилизации достаточных ресурсов для МВФ по мере продолжения перехода Фонда к более совершенному управлению и к укреплению легитимности. Мы под-тверждаем поддержку мер по защите голоса и пред-ставленности беднейших стран в МВФ.

10. Мы призываем МВФ сделать более целостной и объективной систему надзора. Мы принимаем к све-дению, что предложения МВФ, касающиеся нового ком-плексного решения по вопросу о надзоре, будут рас-смотрены до весенней сессии Фонда.

11. Мы отмечаем, что в нынешней глобальной эко-номической обстановке существует настоятельная по-требность в расширении притока финансовых средств для целей развития в государства с формирующимися рыночными экономиками и развивающиеся страны. Поэтому мы призываем Всемирный банк повысить приоритетность мобилизации ресурсов и удовлетворе-ния потребностей в финансировании развития, умень-шая в то же время стоимость заимствований и внедряя инновационные кредитные инструменты.

12. Мы приветствуем кандидатов от развивающегося мира на пост Президента Всемирного банка. Мы под-тверждаем, что руководители МВФ и Всемирного банка должны выбираться с помощью открытого процесса, основанного на учете профессиональных качеств. Бо-лее того, новое руководство Всемирного банка долж-но принять обязательства по трансформации Банка в многосторонний институт, действительно отражаю-щий видение всех его членов, включая формирование структуры управления, учитывающей нынешние эко-номические и политические реалии. Кроме того, ха-рактер Банка должен эволюционировать от института, в основном выполняющего посреднические функции между Севером и Югом, к институту, поощряющему равноправное партнерство со всеми странами в каче-стве пути решения проблем развития и средства пре-одоления устаревшего разделения на доноров и реци-пиентов.

© И

ТАР

-ТА

СС


Premier Issue 95

the new World Bank leadership must commit to transform the Bank into a multilateral institution that truly reflects the vision of all its members, including the governance structure that reflects current economic and political real-ity. Moreover, the nature of the Bank must shift from an institution that essentially mediates North-South coop-eration to an institution that promotes equal partnership with all countries as a way to deal with development issues and to overcome an outdated donor-recipient dichotomy.

13. We have considered the possibility of setting up a new Development Bank for mobilizing resources for infra-structure and sustainable development projects in BRICS and other emerging economies and developing countries, to supplement the existing efforts of multilateral and re-gional financial institutions for global growth and devel-opment. We direct our Finance Ministers to examine the feasibility and viability of such an initiative, set up a joint working group for further study, and report back to us by the next Summit.

14. Brazil, India, China and South Africa look forward to the Russian Presidency of G20 in 2013 and extend their cooperation.

15. Brazil, India, China and South Africa congratulate the Russian Federation on its accession to the WTO. This makes the WTO more representative and strengthens the rule-based multilateral trading system. We commit to working together to safeguard this system and urge other countries to resist all forms of trade protectionism and disguised restrictions on trade.

(...)18. We agree to build upon our synergies and to work

together to intensify trade and investment flows among our countries to advance our respective industrial de-velopment and employment objectives. We welcome the outcomes of the second Meeting of BRICS Trade Minis-

13. Мы рассмотрели возможность создания ново-го Банка развития в целях мобилизации ресурсов для проектов в области инфраструктуры и устойчивого развития в странах БРИКС, а также в других странах с формирующейся рыночной экономикой и развива-ющихся странах. Такой Банк дополнил бы уже прила-гаемые усилия международных и региональных фи-нансовых институтов, нацеленные на глобальный рост и развитие.

Мы поручаем нашим министрам финансов изучить реализуемость и жизнеспособность подобной инициа-тивы, создать совместную рабочую группу для ее даль-нейшей проработки и представить нам доклад к следу-ющему саммиту.

14. Бразилия, Индия, Китай и Южная Африка при-ветствуют председательство России в «Группе двадца-ти» в 2013 году и окажут ей содействие для достижения успешного результата.

15. Бразилия, Индия, Китай и Южная Африка по-здравляют Российскую Федерацию со вступлением в ВТО. Это позволит сделать ВТО более представитель-ной организацией и упрочить основанную на правилах многостороннюю торговую систему. Мы настроены на совместную работу, направленную на сохранение этой системы, и призываем другие государства противо-действовать всем формам торгового протекционизма и скрытым ограничениям в торговле.

(...)18. Основываясь на существующей между нами си-

нергии, мы будем совместно работать в целях нара-щивания торговых и инвестиционных потоков между нашими странами для достижения целей в сфере про-мышленного развития и занятости. Мы приветствуем результаты второй встречи министров торговли госу-дарств – участников БРИКС, состоявшейся в Нью-Дели 28 марта 2012 года. Мы поддерживаем проведение регулярных консультаций между нашими министра-ми торговли и рассмотрим возможность принятия со-ответствующих мер, способных содействовать даль-нейшему укреплению торгово-экономических связей между нашими странами. Мы приветствуем подписа-ние Генерального соглашения о создании кредитных линий в местной валюте в рамках механизма меж-банковского сотрудничества БРИКС, а также Много-стороннего соглашения о подтверждении аккредити-вов между нашими экспортно-импортными банками / банками развития. Считаем, что в ближайшие годы эти соглашения дадут возможность расширить торгов-лю между странами БРИКС.

19. Мы признаем исключительную важность под-держания стабильности, мира и безопасности на Ближ-нем Востоке и в Северной Африке для всех нас и для международного сообщества в целом, а главное – для самих ближневосточных и североафриканских стран и их граждан, на жизнь которых влияют потрясения, происходящие в регионе. Мы стремимся к тому, чтобы эти страны вновь обрели мир и стабильность, достигли процветания и стали уважаемыми членами мирового сообщества.

DOCUMENT

96

ters held in New Delhi on 28 March 2012. We support the regular consultations amongst our Trade Ministers and consider taking suitable measures to facilitate further con-solidation of our trade and economic ties. We welcome the conclusion of the Master Agreement on Extending Credit Facility in Local Currency under BRICS Interbank Coop-eration Mechanism and the Multilateral Letter of Credit Confirmation Facility Agreement between our EXIM/De-velopment Banks. We believe that these Agreements will serve as useful enabling instruments for enhancing intra-BRICS trade in coming years.

19. We recognize the vital importance that stability, peace and security of the Middle East and North Africa holds for all of us, for the international community, and above all for the countries and their citizens themselves whose lives have been affected by the turbulence that has erupted in the region. We wish to see these countries living in peace and regain stability and prosperity as respected members of the global community.

20. We agree that the period of transformation taking place in the Middle East and North Africa should not be used as a pretext to delay resolution of lasting conflicts but rather it should serve as an incentive to settle them, in particular the Arab-Israeli conflict. Resolution of this and other long-standing regional issues would generally improve the situation in the Middle East and North Africa. Thus we confirm our commitment to achieving compre-hensive, just and lasting settlement of the Arab-Israeli conflict on the basis of the universally recognized inter-national legal framework including the relevant UN reso-

20. Мы согласны в том, что период глубоких преоб-разований в государствах Ближнего Востока и Север-ной Африки не должен использоваться как предлог для затягивания урегулирования продолжительных конфликтов. Напротив, этот период должен дать им-пульс к их разрешению, в особенности к урегулиро-ванию арабо-израильского конфликта. Разрешение этой и других региональных проблем долгосрочного характера могло бы улучшить общую обстановку на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Так, мы под-тверждаем свою приверженность достижению всеобъ-емлющего, справедливого и прочного урегулирования арабо-израильского конфликта на общепризнанной международно-правовой основе, включающей соот-ветствующие резолюции ООН, Мадридские принципы и Арабскую мирную инициативу. Мы призываем квар-тет интенсифицировать свои усилия, а также выступа-ем в пользу большей вовлеченности Совета Безопасно-сти ООН в поиски решения израильско-палестинского конфликта. Мы также подчеркиваем важность прямых переговоров между сторонами в целях достижения окончательного урегулирования. Мы призываем пале-стинцев и израильтян принять конструктивные меры, восстановить взаимное доверие и создать необходи-мые условия для возобновления переговоров, избегая односторонних шагов, в особенности поселенческой активности на оккупированных палестинских терри-ториях.

21. Мы выражаем глубокую озабоченность нынеш-ней ситуацией в Сирии и призываем немедленно по-ложить конец любым проявлениям насилия и нару-шениям прав человека в этой стране. Общемировым интересам наилучшим образом соответствовал бы подход к кризису на основе мирных средств, стимули-рующих широкий национальный диалог по различным линиям, что отвечало бы законным чаяниям всех слоев сирийского общества на основе уважения независи-мости, территориальной целостности и суверенитета Сирии. Наша цель – способствовать руководимому са-мими сирийцами инклюзивному политическому про-цессу, и мы приветствуем совместные усилия, пред-принимаемые для этого Организацией Объединенных Наций и Лигой арабских государств. Мы призываем сирийское правительство и все слои сирийского обще-ства продемонстрировать политическую волю к тому, чтобы положить начало такому процессу, без которого невозможно создание новой обстановки для установле-ния мира. Мы приветствуем назначение г-на К. Аннана в качестве совместного специального посланника по сирийскому кризису и уже достигнутый к настоящему времени прогресс и поддерживаем его в продолжении конструктивной работы в целях политического урегу-лирования кризиса.

22. Нельзя допустить, чтобы ситуация вокруг Ирана переросла в конфликт, катастрофические последствия которого не будут отвечать ничьим интересам. Ирану принадлежит ключевая роль в мирном развитии и про-цветании региона, который весьма важен политически и экономически. Мы ожидаем, что Иран внесет в это свой


Premier Issue 97

lutions, the Madrid principles and the Arab Peace Initia-tive. We encourage the Quartet to intensify its efforts and call for greater involvement of the UN Security Council in search for a resolution of the Israeli-Palestinian conflict. We also underscore the importance of direct negotiations between the parties to reach final settlement. We call upon Palestinians and Israelis to take constructive measures, rebuild mutual trust and create the right conditions for re-starting negotiations, while avoiding unilateral steps, in particular settlement activity in the Occupied Palestinian Territories.

21. We express our deep concern at the current situa-tion in Syria and call for an immediate end to all violence and violations of human rights in that country. Global interests would best be served by dealing with the crisis through peaceful means that encourage broad national dialogues that reflect the legitimate aspirations of all sec-tions of Syrian society and respect Syrian independence, territorial integrity and sovereignty. Our objective is to facilitate a Syrian-led inclusive political process, and we welcome the joint efforts of the United Nations and the Arab League to this end. We encourage the Syrian govern-ment and all sections of Syrian society to demonstrate the political will to initiate such a process, which alone can create a new environment for peace. We welcome the ap-pointment of Mr. Kofi Annan as the Joint Special Envoy on the Syrian crisis and the progress made so far, and support him in continuing to play a constructive role in bringing about the political resolution of the crisis.

22. The situation concerning Iran cannot be allowed

вклад в качестве ответственного члена международно-го сообщества. У нас вызывает озабоченность ситуация, складывающаяся вокруг иранской ядерной программы. Мы признаем право Ирана на мирное использование ядерной энергии в соответствии с его международны-ми обязательствами и выступаем за решение связанных с этим вопросов политическими и дипломатическими средствами, а также путем диалога между заинтересо-ванными сторонами, в том числе между МАГАТЭ и Ира-ном, а также согласно положениям соответствующих резолюций Совета Безопасности ООН.

23. Афганистану нужны время, помощь развитию и сотрудничество, преференциальный доступ на миро-вые рынки, иностранные инвестиции, а также четкая и целенаправленная стратегия достижения прочного мира и стабильности. Мы поддерживаем обязательства международного сообщества в отношении Афганиста-на, принятые на Международной конференции в Бон-не в декабре 2011 года, и будем следовать им в течение переходного десятилетия – в 2015–2024 годах. Мы под-тверждаем нашу приверженность становлению Афга-нистана как мирного, стабильного и демократического государства, свободного от терроризма и экстремизма, и подчеркиваем необходимость более эффективно-го регионального и международного сотрудничества в интересах стабилизации Афганистана, в том числе путем борьбы с терроризмом.

24. Мы поддерживаем усилия, направленные на борьбу с незаконным оборотом опиатов из Афганиста-на в рамках Парижского пакта.

25. Мы вновь заявляем, что актам терроризма в лю-бых формах и проявлениях не может быть оправда-ния. Мы подтверждаем нашу решимость укреплять сотрудничество в вопросах противодействия этому злу и считаем, что Организации Объединенных Наций принадлежит центральная роль в координации между-народных действий по борьбе с терроризмом в рамках Устава ООН и в соответствии с принципами и нормами международного права. Мы подчеркиваем необходи-мость скорейшего завершения в рамках Генеральной Ассамблеи ООН работы над проектом всеобъемлющей конвенции по борьбе с международным терроризмом и ее принятия всеми государствами-членами с тем, чтобы создать всеобъемлющие правовые рамки для противодействия этому общемировому бедствию.

26. Мы выражаем твердую приверженность много-сторонней дипломатии, в рамках которой центральная роль в противодействии глобальным вызовам и угро-зам принадлежит Организации Объединенных На-ций. В этом контексте мы подтверждаем потребность во всеобъемлющей реформе ООН, включая Совет Без-опасности, имея в виду сделать эту организацию более эффективной, действенной и представительной с тем, чтобы она могла успешнее справляться с глобальными вызовами современности. Китай и Россия подтверж-дают важность, которую они придают статусу Брази-лии, Индии и Южной Африки в международных делах, и поддерживают их стремление играть более значи-мую роль в ООН.

DOCUMENT

98

to escalate into conflict, the disastrous consequences of which will be in no one’s interest. Iran has a crucial role to play for the peaceful development and prosperity of a re-gion of high political and economic relevance, and we look to it to play its part as a responsible member of the global community. We are concerned about the situation that is emerging around Iran’s nuclear issue. We recognize Iran’s right to peaceful uses of nuclear energy consistent with its international obligations, and support resolution of the is-sues involved through political and diplomatic means and dialogue between the parties concerned, including be-tween the IAEA and Iran and in accordance with the provi-sions of the relevant UN Security Council Resolutions.

23. Afghanistan needs time, development assistance and cooperation, preferential access to world markets, for-eign investment and a clear end-state strategy to attain lasting peace and stability. We support the global commu-nity’s commitment to Afghanistan, enunciated at the Bonn International Conference in December 2011, to remain engaged over the transformation decade from 2015-2024. We affirm our commitment to support Afghanistan’s emer-gence as a peaceful, stable and democratic state, free of terrorism and extremism, and underscore the need for more effective regional and international cooperation for the stabilisation of Afghani-stan, including by combating terrorism.

24. We extend support to the efforts aimed at combating illicit traffic in opiates originating in Afghanistan within the framework of the Paris Pact.

25. We reiterate that there can be no justification, what-soever, for any act of terrorism in any form or manifesta-tion. We reaffirm our determination to strengthen cooper-ation in countering this menace and believe that the United Nations has a central role in coordinating international action against terrorism, within the framework of the UN Charter and in accordance with principles and norms of in-ternational law. We emphasize the need for an early final-ization of the draft of the Comprehensive Convention on International Terrorism in the UN General Assembly and its adoption by all Member States to provide a comprehen-sive legal framework to address this global scourge.

26. We express our strong commitment to multilateral diplomacy with the United Nations playing a central role in dealing with global challenges and threats. In this re-gard, we reaffirm the need for a comprehensive reform of the UN, including its Security Council, with a view to mak-ing it more effective, efficient and representative so that it can deal with today’s global challenges more successfully. China and Russia reiterate the importance they attach to the status of Brazil, India and South Africa in international affairs and support their aspiration to play a greater role in the UN.

27. We recall our close coordination in the Security Council during the year 2011, and underscore our commit-ment to work together in the UN to continue our coopera-

27. Мы отмечаем тесную координацию работы в Со-вете Безопасности в 2011 году и подчеркиваем нашу приверженность взаимодействию в ООН для продол-жения сотрудничества и укрепления многосторонних подходов к вопросам, касающимся глобального мира и безопасности, в последующие годы.

(...)30. Мы исполнены решимости играть свою роль в гло-

бальной борьбе с изменением климата и внесем вклад в общемировые усилия по противодействию измене-нию климата посредством устойчивого и инклюзивно-го роста, а не через введение ограничений на развитие. Мы подчеркиваем, что развитые страны – участницы Конвенции увеличат финансовую и техническую по-мощь и содействие в наращивании потенциала для разработки и реализации отвечающих национальной специфике мер по сокращению эмиссии парниковых газов в развивающихся странах.

(...)32. Мы считаем, что устойчивое развитие долж-

но быть главной парадигмой в вопросах окружающей среды, а также примени-тельно к экономическим и социальным стратегиям. Мы отмечаем актуальность и приоритетность основ-ных тем конференции, в частности «зеленой эконо-мики», в контексте устой-чивого развития и искоре-

нения бедности, а также создания институциональных рамок устойчивого развития.

33. Китай, Россия, Индия и Южная Африка готовы сотрудничать с Бразилией в качестве страны, принима-ющей у себя эту важную Конференцию в июне, для обе-спечения ее успеха и выхода на практически значимые результаты. Бразилия, Россия, Китай и Южная Африка также готовы сотрудничать с Индией, которая прини-мает 11-ю сессию Конференции Сторон Конвенции по биоразнообразию в октябре 2012 года, и рассчитывают на ее позитивные результаты. Мы продолжим рабо-ту по реализации Конвенции и ее протоколов, уделяя особое внимание Нагойскому протоколу о доступе к ге-нетическим ресурсам и справедливом и равноправном разделе прибыли, получаемой от их использования, ре-ализации Стратегического плана по биоразнообразию на 2011–2020 годы, а также Стратегии мобилизации ре-сурсов.

34. Мы подтверждаем, что концепция «зеленой экономики», определение которой еще предсто-ит выработать на Конференции «Рио + 20», должна трактоваться в более широких рамках устойчивого развития и искоренения бедности. Она также пред-ставляет собой одно из средств реализации этих основополагающих и важнейших приоритетов, а ее осуществление не является самоцелью. Националь-ным властям необходимо предоставить возмож-ность проявлять гибкость, а также пространство для маневра в политике с тем, чтобы они могли самосто-

BRICS is a platform for dialogue and cooperation amongst countries that

represent 43% of the world’s population

БРИКС – это платформа для диалога и сотрудничества между странами, в которых

проживает 43% населения земного шара

DOCUMENT

100

tion and strengthen multilateral approaches on issues pertaining to global peace and security in the years to come.

(...)30. We are fully committed to playing our part in the

global fight against climate change and will contribute to the global effort in dealing with climate change issues through sustainable and inclusive growth and not by cap-ping development. We emphasize that developed country Parties to the UNFCCC shall provide enhanced financial, technology and capacity building support for the prepa-ration and implementation of nationally appropriate mit-igation actions of developing countries.

(...) 32. We consider that sustainable development should

be the main paradigm in environmental issues, as well as for economic and social strategies. We acknowledge the relevance and focus of the main themes for the Confer-ence namely, Green Economy in the context of Sustain-able Development and Poverty Eradication (GESDPE) as well as Institutional Framework for Sustainable Develop-ment (IFSD).

33. China, Russia, India and South Africa look forward to working with Brazil as the host of this important Con-ference in June, for a successful and practical outcome. Brazil, Russia, China and South Africa also pledge their support to working with India as it hosts the 11th meet-ing of the Conference of Parties to the Convention on Biological Diversity in October 2012 and look forward to a positive outcome. We will continue our efforts for the implementation of the Convention and its Protocols, with special attention to the Nagoya Protocol on Access to Genetic Resources and the Fair and Equitable Sharing of Benefits Arising from their Utilization, Biodiversity Strategic Plan 2011-2020 and the Resource Mobilization Strategy.

34. We affirm that the concept of a ‘green economy’, still to be defined at Rio+20, must be understood in the larger framework of sustainable development and pover-ty eradication and is a means to achieve these fundamen-tal and overriding priorities, not an end in itself. National authorities must be given the flexibility and policy space to make their own choices out of a broad menu of options and define their paths towards sustainable development based on the country’s stage of development, national strategies, circumstances and priorities. We resist the in-troduction of trade and investment barriers in any form on the grounds of developing green economy.

35. The Millennium Development Goals remain a fun-damental milestone in the development agenda. To en-able developing countries to obtain maximal results in attaining their Millennium Development Goals by the agreed time-line of 2015, we must ensure that growth in these countries is not affected. Any slowdown would have serious consequences for the world economy. Attainment of the MDGs is fundamental to ensuring inclusive, equi-table and sustainable global growth and would require continued focus on these goals even beyond 2015, entail-ing enhanced financing support.

ятельно выбирать из широкого спектра альтернатив и определять пути, ведущие к устойчивому разви-тию, базируясь на уже достигнутой стадии разви-тия конкретной страны, национальных стратеги-ях, особенностях и приоритетах. Мы не приемлем введения барьеров любого рода на пути торговли и инвестиций под предлогом создания «зеленой эко-номики».

35. Цели развития тысячелетия остаются крупней-шей вехой повестки дня развития. Для достижения развивающимися странами максимальных резуль-татов в реализации своих целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия, к со-гласованному сроку – 2015 году мы должны исключить негативное воздействие на рост в этих странах. Любое замедление имело бы серьезные последствия для ми-ровой экономики. Достижение ЦРТ является осново-полагающим условием обеспечения инклюзивного, справедливого и устойчивого глобального роста и бу-дет требовать нашего неослабного внимания и после 2015 года, что сопряжено с увеличением финансовой поддержки.

36. Мы придаем важнейшее значение экономи-ческому росту, который содействует развитию и стабильности в Африке, поскольку многие из стран континента не полностью реализовали свой эконо-мический потенциал. Мы будем продвигать сотруд-ничество с целью поддержки их усилий по ускорению диверсификации и модернизации их экономик. Это будет достигаться путем развития инфраструктуры, обмена знаниями и поддержки расширенного досту-па к технологиям, наращиванием потенциала и ин-вестированием в человеческий капитал, в том числе в рамках «Нового парт нерства в интересах развития Африки» (НЕПАД).

37. Мы заявляем о приверженности решению зада-чи облегчения гуманитарного кризиса, от которого все еще страдают миллионы людей на Африканском Роге, и поддерживаем международные усилия в этом на-правлении.

38. Чрезмерная волатильность цен на сырьевые то-вары, в особенности на продовольствие и энергию, создает дополнительные риски для восстановления мировой экономики. Совершенствование механизма регулирования рынка сырьевых деривативов является ключевым фактором, позволяющим избежать дестаби-лизации системы поставок продовольствия и энергии. Мы считаем, что увеличение мощностей по производ-ству энергии и укрепление диалога между производи-телем и потребителем являются важными инициати-вами, которые могли бы содействовать стабилизации цен.

39. В энергобалансе на обозримую перспективу ведущую роль по-прежнему будет играть энергия, получаемая из ископаемых видов топлива. Мы будем расширять использование чистых и возобновляемых источников энергии, а также энергосберегающих и альтернативных технологий для удовлетворения возрастающих потребностей наших экономик и на-


Premier Issue 101

36. We attach the highest importance to economic growth that supports development and stability in Afri-ca, as many of these countries have not yet realised their full economic potential. We will take our cooperation for-ward to support their efforts to accelerate the diversifica-tion and modernisation of their economies. This will be through infrastructure development, knowledge exchange and support for increased access to technology, enhanced capacity building, and investment in human capital, in-cluding within the framework of the New Partnership for Africa’s Development (NEPAD).

37. We express our commitment to the alleviation of the humanitarian crisis that still affects millions of people in the Horn of Africa and support international efforts to this end.

38. Excessive volatility in commodity prices, particu-larly those for food and energy, poses additional risks for the recovery of the world economy. Improved regulation of the derivatives market for commodities is essential to avoid destabilizing impacts on food and energy supplies. We believe that increased energy production capacities and strengthened produc-er-consumer dialogue are important initiatives that would help in arresting such price volatility.

39. Energy based on fossil fuels will continue to domi-nate the energy mix for the foreseeable future. We will expand sourcing of clean and renewable energy, and use of energy efficient and alternative technologies, to meet the increasing demand of our economies and our people, and respond to climate concerns as well. In this context, we emphasise that international cooperation in the develop-ment of safe nuclear energy for peaceful purposes should proceed under conditions of strict observance of relevant safety standards and requirements concerning design, construction and operation of nuclear power plants. We stress IAEA’s essential role in the joint efforts of the in-ternational community towards enhancing nuclear safe-ty standards with a view to increasing public confidence in nuclear energy as a clean, affordable, safe and secure source of energy, vital to meeting global energy demands.

40. We have taken note of the substantive efforts made in taking intra-BRICS cooperation forward in a number of sectors so far. We are convinced that there is a storehouse of knowledge, know-how, capacities and best practices available in our countries that we can share and on which we can build meaningful cooperation for the benefit of our peoples. We have endorsed an Action Plan for the coming year with this objective.

(...)42. Most of BRICS countries face a number of similar

public health challenges, including universal access to health services, access to health technologies, including medicines, increasing costs and the growing burden of both communicable and non-communicable diseases. We direct that the BRICS Health Ministers meetings, of which

родов и решения проблем, связанных с климатом. В этом контексте мы подчеркиваем, что междуна-родное сотрудничество в области развития без-опасной ядерной энергетики в мирных целях долж-но осуществляться в условиях строгого соблюдения соответствующих стандартов эксплуатационной безопасности и требований, касающихся проекти-рования, строительства и эксплуатации атомных электростанций. Мы особо отмечаем ключевую роль МАГАТЭ в совместных усилиях международного со-общества по ужесточению стандартов ядерной без-опасности в целях повышения доверия населения к ядерной энергии как к чистому, доступному, безо-пасному и надежному источнику энергии, жизненно необходимому для удовлетворения глобальных энер-гетических потребностей.

40. Мы отмечаем предпринятые к настоящему време-ни значительные усилия в целях укрепления сотрудни-чества в рамках БРИКС по ряду направлений. Мы убеж-дены в том, что наши страны располагают богатой базой знаний, ноу-хау, значительным потенциалом и пере-

довым опытом, которыми мы можем обмениваться и которые мы можем исполь-зовать для плодотворного сотрудничества на благо наших народов. С учетом этого мы одобряем План действий на следующий год.

(...)42. Перед большинством стран БРИКС стоит ряд

проблем схожего характера в области здравоохране-ния, в том числе проблемы, связанные с обеспечением всеобщего доступа к медицинским услугам, техноло-гиям и медикаментам, с увеличением затрат и ростом показателей распространения инфекционных и неин-фекционных заболеваний. Мы поручаем участникам встреч министров здравоохранения стран БРИКС, пер-вая из которых прошла в июле 2011 года в Пекине, при-нять меры для их институционализации с тем, чтобы добиваться решения этих общих проблем на наиболее эффективной с точки зрения затрат, справедливой и устойчивой основе.

43. Мы отмечаем встречу старших должностных лиц по научно-техническому сотрудничеству, состоявшую-ся в сентябре 2011 года в г. Далянь (Китай), и в особен-ности растущий потенциал научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, а также инноваций в наших странах. Мы поддерживаем процесс сотрудниче-ства как по приоритетным направлениям (продоволь-ствие, фармацевтика, здравоохранение, энергетика), так и в сфере фундаментальных исследований в новых междисциплинарных областях (нанотехнологии, био-технологии, перспективные материалы и т.д.). Мы под-держиваем обмен знаниями между нашими научно-ис-следовательскими институтами путем осуществления совместных проектов, проведения семинаров и органи-зации программ обмена для молодых ученых.

We resist the introduction of trade and investment barriers in any form on the grounds of developing green economy

Мы не приемлем введения барьеров любого рода на пути торговли и инвестиций под

предлогом создания «зеленой экономики»

DOCUMENT

102

Enthusiasm

is everything.It must be taut and

vibrating like a guitar string

—Pele

the first was held in Beijing in July 2011, should henceforth be institutionalized in order to address these common challenges in the most cost-effective, equitable and sus-tainable manner.

43. We have taken note of the meeting of S&T Senior Officials in Dalian, China in September 2011, and, in par-ticular, the growing capacities for research and develop-ment and innovation in our countries. We encourage this process both in priority areas of food, pharma, health and energy as well as basic research in the emerging inter-disciplinary fields of nanotechnology, biotechnology, ad-vanced materials science, etc. We encourage flow of knowl-edge amongst our research institutions through joint projects, workshops and exchanges of young scientists.

44. The challenges of rapid urbanization, faced by all de-veloping societies including our own, are multi-dimensional in nature covering a diversity of inter-linked issues. We di-rect our respective authorities to coordinate efforts and learn from best practices and technologies available that can make a meaningful difference to our societies. We note with apprecia-tion the first meeting of BRICS Friendship Cities held in Sanya in December 2011 and will take this process forward with an Urbanization and Urban In-frastructure Forum along with the Second BRICS Friendship Cities and Local Governments Cooperation Forum.

45. Given our growing needs for renewable ener-gy resources as well as on energy efficient and environ-mentally friendly technologies, and our complementary strengths in these areas, we agree to exchange knowledge, know-how, technology and best practices in these areas.

46. It gives us pleasure to release the first ever BRICS Report, coordinated by India, with its special focus on the synergies and complementarities in our economies. We welcome the outcomes of the cooperation among the Na-tional Statistical Institutions of BRICS and take note that the updated edition of the BRICS Statistical Publication, released today, serves as a useful reference on BRICS coun-tries.

47. We express our satisfaction at the convening of the III BRICS Business Forum and the II Financial Forum and acknowledge their role in stimulating trade relations among our countries. In this context, we welcome the set-ting up of BRICS Exchange Alliance, a joint initiative by related BRICS securities exchanges.

48. We encourage expanding the channels of communi-cation, exchanges and people-to-people contact amongst the BRICS, including in the areas of youth, education, cul-ture, tourism and sports.

49. Brazil, Russia, China and South Africa extend their warm appreciation and sincere gratitude to the Govern-ment and the people of India for hosting the Fourth BRICS Summit in New Delhi.

50. Brazil, Russia, India and China thank South Africa for its offer to host the Fifth BRICS Summit in 2013 and pledge their full support.

44. Проблемы стремительной урбанизации, с ко-торыми сталкиваются все развивающиеся общества, включая наши, носят многоаспектный характер и затрагивают целый ряд взаимосвязанных вопро-сов. Мы поручаем соответствующим органам наших стран координировать усилия и изучать передо-вой опыт и имеющиеся технологии, которые могут принести реальную пользу нашим обществам. Мы с удовлетворением отмечаем первую встречу друже-ственных городов стран БРИКС, состоявшуюся в де-кабре 2011 года в г. Санья, и будем продвигать этот процесс путем проведения форума по урбанизации и городской инфраструктуре параллельно со вторым форумом по сотрудничеству породненных городов и муниципальных образований государств – участ-ников БРИКС.

45. Учитывая наши растущие потребности в возоб-новляемых источниках энергии, а также в энергоэф-фективных и экологически чистых технологиях и наши преимущества в этих областях, которые дополняют друг друга, мы договорились об обмене знаниями, ноу-хау,

технологиями и передовым опытом в этих сферах.

46. Мы рады обнародо-вать первое в своем роде Экономическое исследо-вание стран БРИКС, под-готовленное при коорди-нирующей роли Индии с уделением особого вни-

мания синергетическому взаимодействию и взаимо-дополняемости наших экономик. Мы приветствуем результаты сотрудничества между национальными статистическими институтами государств – участ-ников БРИКС, а также отмечаем, что обновленное из-дание статистического сборника стран БРИКС, опуб-ликованное сегодня, является полезным справочным материалом по странам БРИКС.

47. Мы выражаем удовлетворение фактом созыва III Делового форума БРИКС и II Финансового форума и отмечаем их роль в стимулировании торговых отно-шений между нашими странами. В этом контексте мы приветствуем учреждение Биржевого альянса БРИКС – совместной инициативы сотрудничающих фондовых бирж стран БРИКС.

48. Мы поддерживаем расширение каналов связи, программ обменов и контактов между людьми в рам-ках БРИКС, в том числе в области молодежных обме-нов, образования, культуры, туризма и спорта.

49. Бразилия, Россия, Китай и Южная Африка вы-ражают свою глубокую признательность и искреннюю благодарность Правительству и народу Индии за про-ведение встречи руководителей государств – участни-ков БРИКС в Нью-Дели.

50. Бразилия, Россия, Индия и Китай благодарят Южную Африку за предложение принять у себя в 2013 году пятую встречу руководителей государств – участ-ников БРИКС и выражают намерение оказать ей все-мерную поддержку.

Attainment of the MDGs is fundamental to ensuring inclusive, equitable and sustainable

global growth

Достижение ЦРТ — основополагающее условие обеспечения справедливого

и устойчивого глобального роста

Enthusiasm

is everything.It must be taut and

vibrating like a guitar string

—Pele

Ar

t G

all

ery

Ess

enti

al

ar

tis

ts o

f p

os

t-w

ar

er

afr

om

Br

az

il, R

us

sia

, In

dia

, Ch

ina

an

d S

ou

th A

fric

a

Fu B

aosh

i, “W

ashi

ng a

Hor

se”,

194

3, C

hina

Фу

Бао

ши,

«М

ыть

е ло

шад

и», 1

943,

Кит

ай

Ess

enti

al

ar

tis

ts o

f p

os

t-w

ar

er

afr

om

Br

az

il, R

us

sia

, In

dia

, Ch

ina

an

d S

ou

th A

fric

a

Mar

lene

Dum

as, “

The

Teac

her

(Sub

B)”,

198

7, S

outh

Afr

ica

Мар

лен

Дю

ма,

«Уч

ител

ь», 1

987,

Юж

ная

Аф

рика

Bea

triz

Milh

azes

, “S

uccu

lent

Egg

plan

ts”,

1996

, Bra

zil

Беа

триз

Мил

ьязе

ш, «

Соч

ные

бакл

ажан

ы»,

199

6, Б

рази

лия

Mar

lene

Dum

as, “

The

Teac

her

(Sub

B)”,

198

7, S

outh

Afr

ica

Мар

лен

Дю

ма,

«Уч

ител

ь», 1

987,

Юж

ная

Аф

рика

Raq

ib S

haw

, “G

arde

n of

Ear

thly

Del

ight

s X

”, 19

74, I

ndia

Рак

иб Ш

о, «

Сад

зем

ных

насл

ажде

ний

Х»,

197

4, И

нди

я

Erik

Bul

atov

, “N

ew Y

ork”

, 198

9, R

ussi

aЭ

рик

Бул

атов

, «Н

ью-Й

орк»

, 198

9, Р

осси

я

Raq

ib S

haw

, “G

arde

n of

Ear

thly

Del

ight

s X

”, 19

74, I

ndia

Рак

иб Ш

о, «

Сад

зем

ных

насл

ажде

ний

Х»,

197

4, И

нди

я

© РИА Новости

SUMMARY

110

概览

金砖国家商业杂志（BRICS Business Magazine）是一本旨在介绍发展中国家、特别是巴西、俄罗斯、印度、中国和南非五国市场的实业界出版物。随着时间的推移，这些新兴经济体之间相互吸引的趋势越来越明显。虽然金砖国家在全球化进程中发挥的作用愈发重要，然而至今还没有形成一个推介自己的媒体信息平台。金砖国家商业杂志（BRICS Business Maga-zine）正是在这种背景下产生的。这本杂志主要采访投资领域人士和专家、社会活动家和实业界巨头。正是这些人士的作为（和不作为）改变着周围的现实环境。正是他们能够在现实基础上得出最有价值的判断。在杂志首期中主要包含三方面内容：

新世界的砖瓦金砖国家商业杂志（BRICS Business Magazine）编辑委员会主席鲁边·瓦尔达尼扬

认为，也许“多样性”这个单词是最能准确描述以多极性和多元文化主义为特征的21世纪了。瓦尔达尼扬从1992年开始担任《三驾马车对话》公司总裁，目前同他人共同领导储蓄银行团体投资联盟。他为我们勾勒出未来30年世界经济和地缘政治变化的轮廓。即巴西、俄罗斯、印度、中国和南非将出现在这一版图的最显著位置。这第一期杂志的重要专访中，瓦尔达尼扬讲述了他对金砖国家概念的理解并分析了这五个国家所面临的挑战：“任何联合体在最开始的阶段一定存在某些不自然的东西，因为总有些指标比较相近，而另有些指标则完全不同。俄罗斯、巴西、印度、中国和南非的政治体制就明显有差异。共产主义制度的中国和民主的、远离意识形态限制的自由的巴西之间有着很大的差异。如果说，是哪些关键性因素使得这几个国家联合起来，那应该归结为经济的高速发展、经济规模的巨大以及众多的人口。金砖国家的这些参数总量使得其能够对未来20-30年内的世界经济产生影响。”

购买幸福一个人或者一个民族在积累资本过程中能否越来越幸福？

幸福到底取决于什么，可以买到部分的幸福吗？美联储主席本·伯南克在宣布第三轮量化宽松政策不久前建议不要一味的关注宏观经济指数，而应该更多的关注幸福水平和对生活的满意度。经济学家和心理学家赞同，国内生产总值的增长只能使最贫困的人群感到更幸福。因此衡量一个国家成功的标准应该更加复杂和更加以人为本。目前，伯南克没能够成功刺激美国经济使其出现增长，但他的一席话并不意味着把注意力从国内生产总值增长领域引开只是一个愿望。因为美国人很早就提出了国内生产总值指标的缺陷性论题。前美国总统约翰·肯尼迪的弟弟罗伯特·肯尼迪曾说过：“国内生产总值能够衡量人们生活的所有领域，除了衡量生存的理由。”

新兴市场的吸引力当今世界最有影响力的投资人之一、新兴市场专家、邓普顿新兴市场集团（Templeton Emerging Markets Group）首席

执行官马克·墨比乌斯为金砖国家商业杂志（BRICS Business Magazine）专门撰文。在这篇文章中，墨比乌斯给金砖各国作了评价并与读者分享自己对这些国家的预测：尽管巴西国内增长放缓以及世界经济的不稳定，巴西仍将是长期投资的首选地。但是这个国家的竞争力面临着自2012年初因经济问题激化而导致有价证券行情走低的风险。近二十年来，发展迅速的俄罗斯变成了投资对象国。2012年第一季度俄罗斯是金砖国家内唯一一个实现国内生产总值增长加快的经济体，同前个季度相比增幅从4.8%上升至 4.9%。而且比较少的运用了经济杠杆是俄罗斯人值得自豪的一点。2011年俄罗斯外债同国内生产总值之比为8.7%，同时国内贷款占国内生产总值的45.9%.在印度的投资者要谨防该国缺乏改革措施以及围绕利用国家资源产生的腐败的现象。但是在去年，该国内严正抗议声成为了改革的动力，并且把腐败问题提到了高官们的首要议事日程中。然而马克·墨比乌斯相信，印度最终能够把这些争议问题解决好。他期待，2012年印度经济的增长至少实现4-5个百分点。对于中国经济发展的放缓各方存在很大的担忧。中国经济的指数的确从近年来的两位数降低到了此前预计的2012年的7%-8%的范围。但是这无论如何也不能看作是中国经济的硬着陆：要知道中国经济的增长速度一如从前的迅猛。邓普顿新兴市场集团（Templeton Emerging Markets Group）内部预测，在可预见的未来中国当地经济将继续实现年增长率7%-8%。不同于非洲大陆的邻居们，南非是个巨大的、有清偿能力的有价证券市场。今天，这个国家的消费领域具有很大的吸引力，特别是零售银行、保险和电信业。与此同时，南非的零售贸易领域也具有潜力，首当其冲的就是向大陆北方扩展的贸易网。

BRICS Business Magazine thanks chief-correspondent of China Radio International in Moscow Shen Jingjing for the translation

BRICS Business Magazine благодарит за перевод шеф-корреспондента Международого радио Китая в Москве Шэн Цзинцзин

SUMMARY

Premier Issue 111

SUMÁRIO

A “BRICS Business Magazine” é uma revista de negócios que se dedica a temas relevantes da economia dos emergentes e, sobretudo, Brasil, Rússia, Índia, China e África do Sul. As novas economias se atraem mutuamente, tornando-se este processo cada vez mais visível. Apesar de seu peso crescente nos processos globais, os países BRICS não tiveram até agora uma plataforma de mídia própria, uma plataforma que os pudesse representar adequadamente no espaço informativo. A “BRICS Business Magazine” tem por objetivo exatamente preencher esta lacuna. A revista é direcionada à comunidade de investidores, peritos, estadistas, representantes do governo, políticos e grandes empresas. São precisamente as suas ações (ou a falta das mesmas) que fazem toda a diferença transformando o mundo, são precisamente essess leitores que são capazes de fazer sentido àquilo que está acontecendo em torno deles.

Os dois temas-chave discutidos nesta edição de estréia são os seguintes:

Os BRICS, ou tijolos, para construir um novo mundoDiversidade: talvez esta palavra sirva melhor para descrever o século XXI, com as suas características mais destacáveis sendo a multipolaridade e o multiculturalismo, segundo pensa o Presidente do Conselho Editorial da “BRICS Business Magazine”, principal executivo da Troika Dialog desde 1992 e presentemente co-diretor do Setor de Investimento Corporativo do Sberbank da Rússia Ruben Vardanyan. Ele esboçou as trajetórias das mudanças econômicas e geopolíticas que hão de ocorrer nos próximos 30 anos. Na sua visão do futuro, o executivo coloca precisamente o Brasil, a Rússia, a Índia, a China e a África do Sul no primeiro plano.

Na entrevista principal da edição Ruben Vardanyan conta-nos o que ele acha do conceito BRICS e analisa os desafios enfrentados pelos cinco países: “Qualquer grupo, aliança ou associação, numa fase inicial, sempre tem alguma coisa artificial, porque há sempre alguns parâmetros que parecem semelhantes e ao mesmo tempo há alguns que não o parecem. Os sistemas políticos da Rússia, Brasil, Índia, China e África do Sul são muito diferentes um de outro. A diferença é muito grande, digamos, entre o sistema comunista na China e a democracia no Brasil, este ultimo sendo livre de qualquer dominação ideológica. Os elementos-chave que fizeram com que esses cinco países se juntassem são as elevadas taxas de crescimento, o grande tamanho das suas economias e as populações suficientemente numerosas. A combinação destes parâmetros permite aos cinco países ter um peso bastante notável no sistema econômico global durante os próximos 20-30 anos”.

Vantagem emergenteMark Mobius, o chairman executivo do Templeton Emerging Markets Group, um dos investidores mais respeitados do mundo e especialista em mercados emergentes, escreveu um artigo exclusivamente para a nossa edição da “BRICS Business Magazine”. O autor dá uma análise e previsões sobre cada país do grupo:

O Brasil continua sendo uma destinação atraente para investimento de longo prazo, apesar de certo abrandamento dos ritmos do crescimento interno e o estado bastante frágil em que ainda se encontra a economia mundial. No entanto a sua competitividade, porém, está sujeita ao risco devido à tendência da desvalorização de ações nos mercados de capitais resultante dos crescentes problemas econômicos que têm afetado o país desde o início de 2012.

A Rússia evoluiu bastante como um destino de investimento nas duas últimas décadas. No primeiro trimestre de 2012, a Rússia foi a única nação dos BRICs a experimentar aceleração no crescimento do Produto Interno Bruto em relação ao trimestre anterior (de 4.9% perante 4.8%). Outro motivo de orgulho para a Rússia podem ser níveis invejáveis baixos de alavancagem na sua economia. A relação dívida externa ante ao PIB na Rússia estava em 8.7% em 2011, enquanto o crédito doméstico como porcentagem do PIB estava em 45.9%.

A maior preocupação dos investidores na Índia é a falta de reformas e os escândalos de corrupção envolvendo casos do abuso de recursos públicos. No entanto, os protestos violentos do ano passado forçaram o governo indiano a adotar algumas mudanças, enquanto os políticos de alto escalão tiveram que incluir a corrupção como o primeiro ítem nas suas agendas. Mas Mark Mobius está certo que a Índia acabará por superar alguns desses escândalos envolvendo altos escalões para poder avançar adiante. Segundo o megafinancista, a economia indiana está crescendo pelo menos a uma taxa de 4-5 por cento em 2012.

Ainda persiste uma grande preocupação com alguns sinais de uma desaceleração econômica na China. Na verdade, a taxa de crescimento do PIB chinês diminuiu dos dois dígitos nos últimos anos para estimados 7% a 8% em 2012, mas esta diminuição não se pode qualificar de forma alguma como uma “aterrissagem difícil”, se fosse um avião: de fato, a taxa de crescimento da China ainda continua sendo muito impressionante. Segundo as estimativas dos peritos do Templeton Emerging Markets Group, a economia chinesa vai continuar crescendo a uma taxa anual de 7% a 8% no futuro mais próximo.

O que destaca a África do Sul entre os outros países do continente africano é a existência nela de um mercado de capitais maior e de alta liquidez. É o setor de consumo que hoje parece particularmente atraente e promissor, especialmente bancos de varejo, seguros e telecomunicações. De particular interesse é o comércio a retalho, em primeiro lugar as cadeias e redes de comércio varejista que se estão expandindo para outros países do continente africano.

Translation into English Перевод на английскийAlexandre Ponomarev Александр Пономарев Laurence Binnington Лоренс Биннингтон Anna Ovyan Анна Овян

Translation into Portuguese Перевод на португальский Victor Bereznoi Виктор Березной

Thirsty for wineЖажда вина

1 Forecast actual consumption volume gains in still light grape wine by category in the BRICs 2011—2016Прогноз по росту потребления реальных объемов неигристого легкого виноградного вина в БРИК в 2011–2016 годах (по категориям)

2 Forecast actual consumption volume gains in still light grape wine by country in the BRICs 2011—2016Прогноз по росту потребления реальных объемов неигристого легкого виноградного вина в БРИК в 2011–2016 годах (по странам)

0

500

1,000

1,500

2,000

2,500

Mill

ion

litre

s М

илли

оны

лит

ров

Red Красное China Китай

White Белое Russia Россия

Rosé Розовое Brzail Бразилия

South Africa was excluded from the forecast as a wine exporter. India’s share is

insignificant as both Buddhism and Islam do not tolerate alcohol consumption.

Source: Eurom

onitor Источник: Eurom

onitor

Страны БРИКС едва ли похожи на типичных ценителей fine wines, но все равно заслуживают вни-мания виноделов (впрочем, ЮАР уже относится к этой категории). Почему БРИКС обладает хорошим винным потенциалом и удобен для поставщиков? Назовем пять причин: зарождающаяся культура потребления, бла-гоприятная демография, щедрые новые миллионеры, прогрессирующий средний класс, стабильно сильная экономика.

Вино – отличный повод вспомнить о преимуще-ствах БРИКС.

The BRICS countries would hardly pass as your garden-variety wine connoisseurs but they still deserve the attention of wine makers (South Africa, however, already falls into that category). Why do the BRICS countries have a great potential for wine consumption and why do suppli-ers find them convenient? We can name five reasons: the emerging culture of consumption, a favourable demograph-ic environment, generous new millionaires, a rapidly pro-gressing middle class and a stable strong economy.

Wine offers a wonderful excuse to remind ourselves of the advantages offered by the BRICS.

ЮАР, являясь страной-экспортером, не учитывается в прогнозе.

Доля Индии незначительна, поскольку буддизм и ислам запре-

щают употребление алкоголя.

112

Documents

BRICS business magazine