Focus#4 (18) 2010

информационно-рекламный журнал, № 4 (18), 2010

БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010o2

В НОМЕРЕ

Э п и к у р е й с к и е о т к р о в е н и я

И р и н ы М о р г у л е с

З О Л О Т О Е П Е Р О

50

З А П И С К И О Б Ж О Р Ы

o3БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010

Ч Е Л О В Е К — Э Т О К Н И Г А

Б И З Н Е С

«Библио-глобус» открывает филиал в Челябинске

22

П И С Ь М А Д Е Д У М О Р О З У

А Р Т - П Р О Е К Т

Три века. Четыре поколения. Один адресат

44

В Н У Т Р Е Н Н Я Я Н А В И Г А Ц И Я

М Ы С Л И

Двадцатый век — время желаний, а не мечтаний

28

Н Е С Ъ Е Д О Б Н Ы Е Ц Е Н -Н О С Т И С Ъ Е Д О Б Н О Г О

Б И З Н Е С

Второе доказательство теоремы в лицах и тележках

30

Ц В Е Т М Е Ч Т Ы

Д А М С К И Е Ш Т У Ч К И

Оттенок макияжа создает вас

42

В НОМЕРЕ

Фокус

o4

АРТ-ПРОЕКТ

БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010

С А Д Ы К И Д Е Ф О Л Т

Н Е П Р Я М А Я Р Е Ч Ь

Экстремальное путешествие с Сергеем Куклевым

112

З А С Б Ы Ч У !

М Ы С Л И

Когда мечта вас боится

132

Р Е К Л А М Н О Е Ф О Т О

А Р Т - П Р О Е К Т

Избранные шедевры Александра Соколова

134

Т Р Е Т Ь Я Д О Р О Г А С Е Р Г Е Я Ш А Р Г У Н О В А

Ж И З Н Ь Л Ю Д Е Й

Лауреат «Дебюта» о литературе, религии и политике

82

М Е Ч Т А Т Ь Н Е В Р Е Д Н О

М Ы С Л И

Мечтая, не вдавайся в детали — это опасно

100

Н Е Т Е А Т Р А Л Ь Н Ы Е М О Н О Л О Г И

Т Е А Т Р

В Челябинске грядет мировая премьера «Дюймовочки»

102

Н Е Ф О Н Т А Н

М Ы С Л И

О чем грезят бомжи

62

Ч Е Л Я Б И Н С К 1 9 1 0 - 2 0 1 0

А В Т О Р С К И Й П Р О Е К Т

Лики города: взгляд сквозь время

66

С Р Е Д С Т В О П Е Р Е Д В И Ж Е Н И Я

Т Е Н Д Е Н Ц И И

Россия беднеет. Ой ли?

78


Ю р и й Э н т и н : « Ч у н г а - Ч а н г а —

э т о р е а л ь н ы й ч е л о в е к »

П Е Р В Ы Е Л Ю Д И Е В Р О П Ы И М И Р А

118

И С П О В Е Д Ь К Л А С С И К А

В НОМЕРЕ

o6 БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010

ВЫХОДНЫЕ ДАННЫЕ

ТРЦ «Фокус», сеть гипермаркетов «Теорема», авиарейсы — VIP- и бизнес-салоны.

Банки: филиалы «Альфа-банка»; «АК-БАРС», «Монетный двор», «Сбербанк», «Райффайзенбанк», «Связь-банк», «Сне-жинский», «Уралпромбанк»

Автосалоны: «Автоальянс», «Автомир», «Аспект», ART-Mobile, «Галактика» (авто-мойка), «Бовид», ТД «Джемир», «Леонар Авто», «М-Сервис», Мотосалон «Кава-саки», «Маленькая Япония», «Омега», «Планета Авто», «Сатурн», «Триада-Ав-то», ТТМ, «УЗ-ДЭУ», «УралАвтоХаус», «УралАвтоСтекло», «УралАвтоСаунд», «Формула-1», «Цефей», Mobile -center, «Япония-Авто», KIA, Mazda, Mitsubishu Motors, Nissan, Subaru, Citroen, Volvo, Toyota центр.

Турфирмы: «Авентура», «Артемий-тур», «Витрина мира», «Вест Трэвэл», «Вокруг света», «Гринекс», «Дукат-Трэвел», «ДАН», «Капитал-тур», «Капитан Немо», «Ля-гушка-путешественница», «МБТ-сервис», «Роза мира+», «Пегас-тур», «Сусанин», «Спутник», «TEZ-тур», «Тур-сервис».

Оздоровительные центры: «Авокадо», «Адмирал», «Аква-стиль», «Акватория», «Алмаз», «Атлантида», «Апельсин», «Вос-ход», «Водный рай», «Дарис», «Дельфин», «Наутилус», фитнес-центр «Планета Ари-ант», «Регинас», «Фисс», «Фитнес-леди», «Эдем», Shocolad, Shiro, PM gym, IM style, Habibi, Golden Fish, Green club, Manhattan, Neo-gym, Fit-zone, Fitness fanny.

Гостиницы: ГК «Березка», «Виктория», «Визит», ГК «Лесопарковый», «Мериди-ан», «Сфера», «Южный Урал», «Барские задворки», «Царский двор», Holiday inn.

Медицинские центры и стоматологии: «АРТ-оптика», «Ази-дент», «Аист», «Альтер-натива», «Академия здоровья», «Белтон», «Белый Кит», «Веладент», «Висви», «Вита-Стом», «Визит к стоматологу», «Вита-Смайл», «Гименей», «Голливудская улыб-ка», «Гастроэнтерологический центр им. Уфимцевой», «ДНК», «Дантист», «Дентал-люкс», «Добрый доктор», «Доверенный доктор», «Диагноз», «Ирис», «Жемчужи-на», «Живите без боли», «Профессорская клиника доктора Пухова», «Евро-дент», «Лотос», «Лазерная хирургия», «Лучшая оптика», «Ты и я», «Талисман», «Китеж», «Клеопатра», «Клиника репродуктивной медецины», «Медея», «Медикус», «Ме-динвест», «Молдингмаск», «ОН-Клиник», «Оптифарм-Ф», «Призма», «Панацея», «Парадиз», «Парацельс», «ПРОзрение», «Росточек», «Репродуктивное здоровье+», «Сакура», «Стенс», «Стомадент», «Стома-тологическая практика», «Стоматология XXI века», «Тибет», «Центр медицины сна», «Эстетик», Art-mediсa, Familia, Linlane, Prime Dent, GERnetic ЦЕНТР.

Фирменные салоны-магазины: «Ада-мас», «Адреналин», «Азбука комфор-та», «Банзай», «Белая орхидея», «Буду мамой», «Все для бани», «Гостинный двор», «Георг», «Дионис», «Дом парке-та и дверей», «Дятьково», «Дива-Эль», «Жемчуг», «Енисей», «Имидж Дион», «Ипомея», «Леди», «Каспер», «Королев-ский размер», «Космо золото», «Комод», «Покровский пассаж», «Легенда Англии», «Миасс-мебель», «МАХАОН», «Модный животик», «Нефертити», «Паркет и проб-ка», «Позитроника», «Пять континентов», «Свадебный мир», «Смоленские брилли-анты», «Союз мебель», «Шатура», «Уют-ный модуль», «Ювента», Alex Zander, Bell, Capitol, Conte, Ives Delorme, Deha, Discount XXI век, Garderob, Indigo, Vita Ponti, Fierra, Kerama Marazzi, Kusenkoff, Lorena, La novia, Mondial, Tom Tailor, To be bright, Turri, Collection, NEO-Exclusive, Polepozition, PIONEER, Puma, UNO.

Салоны красоты: «Ароматика», «Аист», «Афродита», «Ашер», «Богема», «Бамбу-ча», «Блюз», «Баттерфляй», «Вальтера», «Вертикаль-family», «Влада», «Винтаж», «Вселенная красоты», «Грация-Поиск», «Жаннет», «Коконат», «Кокос», «Комиль-фо», «Клеопатра», «Красотка», «Наслаж-дайся», «Персона», «Премьера», «Пять миров», «Светлана», «Салон красоты Татьяны Меньшиковой», «Солнечный ве-тер», «Смайл», «Студия загара», «Ты и я», «Ульяна», «Формула стиля», «Флер Люкс», «Элегия», «Элит-Стиль» «Эдель-вейс», Bali, Belissima, Del’oro, Effetti, Schwarzkopf.Ru, Ly-Lu, Ultra, mery bell, La tour, Monplaisir, Mona Lisa, Savanna, Premium, Revital , Sity Style, Wella -Стиль, Maxaon.

Развлекательные центры: Abyss, «Мала-хит», «Золотой кий», Baden-baden.

Рестораны: «Арго», «Асаби», «Аэли-та», «Винтаж», «Дежа Вю», «Дракон», «Декамерон», «Десертная Вишня», «Ермак», «Император», «Золотая под-кова», «Золотой теленок», «Одиссей», «Опушка», «Пантагрюэль», «Парк», «Пивоварня Спиридонова», «Севан», «Сицилия», «Старая Италия», «Титаник 2000», «Кавказская кухня», «Карлов мост», «Кекс», «Луси», «Мистер Икс», «Грильяж», «Генацвале», «Главпивтрест», «Уральские пельмени», Dors, Badgastein, Basilio, Bartobaco, Vanile, Voice, Pit-stop, Jackson’s, ITSU, LEON, Novo Cafe, Only, Soho bar, Fox and Goose.

Офисные здания: пр. Ленина, 21/Б, Энергоинвест, Офисный центр «ВИПР», «Маркштадт», «Куб», «Космос», БД «Сла-вянский», БД «Петровский».

Языковой центр: «Yes».

Аэропорт Баландино: VIP-зал.

РА С П Р О С Т РА Н Е Н И ЕР Е Д А К Ц И Я :

Юрий Шевелев главный редактор

Роман Ковалевский зам. главного редактора

Константин Рубинский литературный редактор

Оксана Луканенкова арт-директор

Алексей Луканенков дизайн, верстка

Александр Даниловхудожник

Александр Соколов фотограф

Светлана Досмановастилист

Н А Д Н О М Е Р О М

РА Б О ТА Л И :

Авторы: Ольга Алтухова,

Светлана Досманова, Ольга Кон-

федерат, Сергей Куклев, Ирина

Моргулес, Константин Рубинский,

Надежда Самоликова, Ольга

Хрустинская, Юрий Энтин

Фотографы: Александр Соколов,

Ярослав Мишин

Иллюстраторы: Александр

Данилов, Светлана Дос манова,

Алексей Луканенков

Корректор: Александра Могиль-

никова

Цветокоррекция: Надежда

Савельева, Владимир Марков

Н А Д Р Е К Л А М Н Ы М И

М АТ Е Р И А Л А М И

РА Б О ТА Л И :

Роман Ковалевский директор по маркетингу ТРЦ «Фокус»

Юрий Ердуков медиа-директор ТРЦ «Фокус»

Евгений Свиридов арт-директор ТРЦ «Фокус»

Дизайнеры: Александр Данилов,

Евгений Свиридов

Менеджеры: Кирилл Тебелев,

Ольга Белоусова, Анна Долгих

Менеджер по рекламе и мероприя-

тиям: Ирина Новгородцева

Н А Д О Б Л ОЖ КО Й

РА Б ОТА Л И :

Идея, стиль: Светлана Досманова

Фотограф: Александр Соколов

Ассистент фотографа: Сергей

Екименко

Препресс: Владимир Марков

Парикмахер: Людмила Шевц

Модель: Алиса Огаркова (детское

модельное агентство «Эксклюзив»)

Перепечатка текстов, фотографий и иллюстраций допускается только с письменного разрешения редакции.Рекламируемые товары подлежат сертификации, услуги — лицензированию. Цены действительны на момент подписания номера в печать. Ответственность за достоверность рекламных материалов несет рекламодатель.© ООО «Диалог-холдинг», 2010 г.

Отпечатано в типографии ЗАО «Типография Автограф»Директор И. Р. Духовный454091, Челябинск, ул. Постышева, 2

Информационно-рекламное издание«БУДЬ В ФОКУСЕ» Издается с июля 2006 г.

№ 4 (18), 2010 г.

Учредитель: ООО «Адреналин»Директор И. П. Ухалова454014, г. Челябинск, ул. Молодогвардейцев, [email protected]

Издатель: ООО «Диалог-холдинг»Директор Ю. П. Шевелев454080, г. Челябинск, ул. К. Либкнехта, 36а[email protected]

Журнал зарегистрирован в Управлении Феде-ральной службы по надзору в сфере связи и мас-совых коммуникаций.

Свидетельство ПИ № ТУ-00383 от 05.05.2010 г.

Номер подписан в печать 28.11.2010 г.Заказ № 1970. Тираж 7500 экз.Цена свободная.


МЫСЛИ РЕДАКТОРА

Под этими конгениальными строчками готов подпи-саться и я.

Правда, их автор — литератор Дмитрий Быков, равно как и Юра Шевчук, музыкант, в последнее время увлек-лись-таки «другими занятьями». Как-то они избыточно хлопочут перед публикой. Поэтому мне все милее Дина Рубина, у которой, по ее собственному признанию, нет ничего, кроме русского языка и пусть ложного, но ощу-щения того, что все не зря… Все, что она пишет, не зря. Вот и я все более становлюсь отщепенцем, отщепляю себя от вторичной для меня реальности ради лите-ратуры. Хотя бы уже потому, что эта самая реальная жизнь уж слишком коротка, а с возрастом и печальна. Зато литературная может быть чудной и гораздо более долгой.

Кстати, о теме номера «Мечта»: я намедни размечтался не на шутку. Грезил по-настоящему, то есть о несбыточ-ном — о второй жизни. Не верю тем, кто говорит: мол, доведись начать сызнова, прожил бы так же. Я точно не стал бы повторяться. И вообще не жил бы ни дня как нормальные люди. А сразу погрузился бы в текст… Один из героев номера, Сергей Шаргунов, утверждает, что писать он начал прежде, чем говорить и читать: только различил первую букву, как тут же взялся ее срисовывать. Зато каков теперь красавец! Всего трид-цать лет, а одно из самых звучных имен в отечествен-ной словесности. Под стать Сергею и его друг Захар Прилепин, бывший воин, сменивший меч на перо.

Похоже, в ХХI веке Россия все-таки вспрянет ото сна и на обломках самовластья засветятся имена подлинных властителей дум — летописцев и романистов. Но лич-но у меня планы на этот век скромные, впрочем, пока я еще могу поскрипеть, да увлечь каких-нибудь славных щелкоперов-авторов и доставить себе удовольствие из самых изысканных. Тут Иосиф Бродский меня твердо наставил: не надо думать о читателе, надо думать толь-ко о себе и ничего не делать проще, чем оно есть…

Этим зимним номером я хотел, прежде всего, удивить себя и настроиться на бесповоротный уход в литерату-ру. Как опять же заметил вышеупомянутый Дмитрий Львович, ничто, кроме литературы не дает такого сто-процентного забвения и не способствует выработке полезнейших душевных качеств. Внимательный чита-тель обнаружит: здесь уже мало что остается от самой журналистики. Я ее терпеть не могу и действительно считаю, что вторая древнейшая профессия сродни первой. Зато в журнале есть бизнес, который позволя-ет твердо стоять на земле, и… прости, господи, за не-скромность, еще есть искусство и литература — небес-ный приют для мятущейся души...

Кроме плетенья словес, ничего не умея толком(поскольку другие занятья, в общем, херня)…

Юрий Шевелев

Фокус


БИЖУТЕРИЯ, АКСЕССУАРЫ 09. Коллекция украшений. Бижутерия, аксессуары

23. Alessandro Frenza. Элементы стиля

26. Purple. Бижутерия, модные аксессуары

36. Bijoux Land. Бижутерия и аксессуары

47. SAFO. Очки, головные уборы, аксессуары

73. FashionWay. Модные аксессуары

ДЕТСКАЯ ОДЕЖДА 01. Le caprice. Детская одежда

44. Gulliver. Товары для детей

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ТРЦ «ФОКУС»

0503

3438

ЖЕНСКАЯ И МУЖСКАЯ ОДЕЖДА, ОБУВЬ 31. Adidas. Магазин спортивных товаров

38. Спортмастер. Магазин спортивных товаров

39. O’STIN. Мужская и женская одежда

ЮВЕЛИРНЫЕ ИЗДЕЛИЯ, ЧАСЫ 27. Московский ювелирный завод. Ювелирные изделия

32. deValeur. Эксклюзивные коллекции украшений

37. Золотая рыбка. 40. Ювелирные изделия

42. Самоцветы. Ювелирные изделия. Скоро открытие

11. Бьюти Тайм. 06а. Салон часов

52. Jolie. Ювелирный салон

ПАРФЮМЕРИЯ, КОСМЕТИКА 05. Л’Этуаль. Парфюмерия и косметика

13. Ботаникус. Натуральная косметика ручной работы

46. Парикмахерский магазин.

УСЛУГИ 12. Интерсвязь. Интернет-провайдер

68. Скайлинк. Интернет-провайдер

14. Naily-bar. Маникюр-бар

48. Моментальная фотопечать

КАФЕ, РЕСТОРАНЫ, ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ 03. Мегамарт. Гипермаркет

28. Две чашки. Кофейня

01 02

20 19 18

474544

3834

43424123 24 25 26 27 28

30

3231

40

373635

39

48

03

06 07 09 10

05 08

04

Принимаются к оплате подарочные карты

« »

Ресепшн

Эскалатор

1116 15 14 13 12541755

66

50

52

33

5167

49

2169

22

53

46

29

70

68

31

71

7273

39

1этаж

06а


25

ЭЛЕКТРОНИКА, МЕДИА 30. Белый Ветер. Цифровая техника и электроника

34. М.видео. Сеть магазинов бытовой техники и электроники

71. Система «Город». Электронные платежи

72. Ideя!. Интернет-магазин бытовой техники

ТОВАРЫ ДЛЯ ЖИВОТНЫХ 24. Cats Paradise. Товары для животных

МОБИЛЬНЫЕ ТЕЛЕФОНЫ, СВЯЗЬ 04. МТС. Салон сотовой связи

29. Мегафон. Салон сотовой связи

33. Евросеть. 41. Салон связи

ПРОЧЕЕ 06. РИФАРМ. Аптека

35. Fantasy. Салон цветов и аксессуаров

54. Магазин сервисных услуг.

18. Smoking. Табачные изделия, аксессуары

21. ЭкоКит. Фильтры для воды

49. Пресса.

50. Kassir.ru. Зрелищные кассы

67. Уральский банк реконструкции и развития

70. Fresh. Электронные сигареты

08

17. Juice Master. Свежевыжатые соки

19. Mia Dolce Julia. Итальянское мороженное

20. Чайкофъ. Элитные сорта чая и кофе

51. Бон Бон. Магазин сладостей

55. Де'коль. Кондитерская

66. Coffee Cafe. Кофейня

ПОДАРКИ, СУВЕНИРЫ 02. Телемаг. Товары из магазина «На диване»

25. Красный Куб. Подарки

16. Me to you. Сувениры, мягкие игрушки

15. Экспедиция. Оригинальные подарки

53. Вольные стрелки. Пневматика, луки, арбалеты, оптика

ТОВАРЫ ДЛЯ ДОМА 08. Старик Хоттабыч. Товары для ремонта и предметы интерьера.

10. Gipfel. Посуда. Столовые приборы

43. TAС. Постельное белье и домашний текстиль

45. Приданое. Постельные принадлежности

69. Леди прима. Домашний текстиль

КОЖГАЛАНТЕРЕЯ, СУМКИ 07. Империя сумок. Кож-галантерея, сумки, аксессуары

22. Samsonite. Кожгалантерея, сумки

(351) 799-2222

www.fokys.ru

График работы

ТРЦ «Фокус»:

1000-2200

без выходных

Индивидуальный

график работы:

Гипермаркет

«Мегамарт»

0900-2300

70.000 м2

8 минут

от центра города

на машине!

Огромный паркинг!

4106

30 27

Фокус


06. Zolla. Мужская и женская одежда

07. YNG. Мужская, женская молодежная одежда

09. Glance. Дизайнерская одежда для женщин

10. Conver Tom Farr Jeans. Фирменный магазин одежды

10a. Gloria Jeanse. Джинсовая одежда

11. 5 КармаNов. Джинсовая одежда

12. Sultan. Одежда из кожи и меха, аксессуары

13. Westland. Джинсовая одежда

14. JeansStyle. Итальянская одежда

16. Woolstreet. Женская одежда

18. France 2012. Одежда из Франции

19. Incity. Сеть магазинов модной одежды

23. Reserved. Одежда для всей семьи

25. Снежная Королева. Сеть магазинов модной одежды

26. Mary Stone. Женская одежда

27. Mustang. Салон джинсовой одежды и аксессуаров

33. ШапкоFF. Головные уборы

МУЖСКАЯ ОДЕЖДА 01. Wrangler. Джинсовая одежда

02. Вещь. Одежда для всей семьи

06. Zolla. Мужская и женская одежда

0141

3132 30 29 28 19

20

23

21

24

354443 18 17 16 15 14

27

3625 22

26

34 4548 3746 383942404733

02

03

04

05

06

07

08 09 10

1110a 12

02 03 06

272422

БИЖУТЕРИЯ, АКСЕССУАРЫ 45. Царь платок. Магазин художественных аксессуаров

34. Клубоптика. Очки, контактные линзы

39. Pretty Woman. Украшения из камня

ДЕТСКИЕ ТОВАРЫ 10a.Gloria Jeanse. Джинсовая одежда

22. Дочки и сыночки. Детские товары


ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА 01. Wrangler. Джинсовая одежда

02. Вещь. Одежда для всей семьи

03. Кира Пластинина. Студия стиля

13


Принимаются к оплате подарочные карты

« »

Туалет

Эскалатор

07

2010а

2этаж


07. YNG. Мужская, женская молодежная одежда

10. Conver Tom Farr Jeans. Фирменный магазин одежды

10a. Gloria Jeanse. Джинсовая одежда

11. 5 КармаNов. Джинсовая одежда

12. Sultan. Одежда из кожи и меха, аксессуары

13. Westland. Джинсовая одежда

14. JeansStyle. Итальянская одежда

18. France 2012. Одежда из Франции

19. Incity. Сеть магазинов модной одежды


25. Снежная Королева. Сеть магазинов модной одежды

27. Mustang. Салон джинсовой одежды и аксессуаров

33. ШапкоFF. Головные уборы

ОБУВЬ 04. Сити Обувь. Сеть обувных магазинов

17. CHESTER. Обувь, аксессуары

29. Carlo Pazolini. Обувь

30. Valley. Обувь

31. ECCO. Обувь

32. MONARCH. Обувь

38. Тапкин and Шлепанцев. Домашняя обувь

НИЖНЕЕ БЕЛЬЕ 05. Золотая Стрекоза. Нижнее белье 08. Бюстье. Нижнее белье

15. Palmetta. Нижнее белье

20. Incanto. Нижнее белье

41. DIM. Мужское нижнее белье

47. Колготки Ваши любимые. Колготки и чулки

ЭЛЕКТРОНИКА, МЕДИА 24. Союз. Медиацентр, книги, кафе

УСЛУГИ 21. Intourist. Туристическая компания

42. Горячие футболки. Цветная печать на футболках

43. CASADA. Массажеры

КАФЕ, РЕСТОРАНЫ, ПРОДУКТЫ 28. Дзедо. Суши-бар

35. Джелато Шоколато. Итальянское мороженное

48. Mia Dolce Julia. Итальянское мороженное

КОЖГАЛАНТЕРЕЯ, СУМКИ, ЧАСЫ 36. Золотой ларец. Сувениры37. Swatch. Швейцарские часы40. Русское оружие. Сувениры44. Askent. Элитная кожгалантерея

КОСМЕТИКА 46. Амели. Товары для ногтевого сервиса

11 12

31292825

(351) 799-2222

www.fokys.ru



1000-2200


70.000 м2

8 минут

от центра города

на машине!


13

Фокус


01 03 02

Кинозалыс 1 по 4

Кинозалы с 5 по 8

1514

03

01

17

16

18

0402 050607

08

0913101112

КинокассыКинобарКинобар

Гардероб

Ресепшн боулинг и бильярд

Гриль-бар

Площадка для детских дискотек

Боулинг

Биль

ярдСпорт-бар

Игровые автоматы

КартингБанкетный

залОтдел

праздников

Кофейня

01

02 03

07

0504

06

0809

01. Фитнес-центр «Pro-sport» 02. Кухни Мария. Элитные кухни

03. Хозяйка Тепла. Галерея интерьера

04. FUN BAG. Кресло-мешки05. Vip-мебель. Мебель для дома

06. Библио-глобус. Главный книжный

07. Antistress. Кресло-груши. Пуфики

08. Кубера. Изделия из искусственного камня

09. Fitness WAY. Магазин спортивного питания

01. Страна фантазия. Центр детского творчества

02. Веселые лошадки. Аттракцион

03. Royal Club. Мини-гольф

04. Carte D'or. Мороженое

05. Оксилайф. Кислородные коктейли

06. Золотой початок. Вареная кукуруза


(351) 799-2222

www.fokys.ru



1000-2200


Индивидуальный

график работы:

Гипермаркет

«Мегамарт»

0900-2300

КРК «Глобус»

Пн.-Чт., Вс 0900-0100

Пт.-Сб. 0900-0300

Фитнес-клуб

«Pro-Sport»

0700-0200

Мебельный центр,

4 этаж

0900-2000

Вход после 2300

с улицы Молдавская


4этаж

07. Suffenir. Печать на футболках, кружках

08. Стиляги. Салон красоты для детей

09. Тексел. Массажные кресла

10. Fun bag. Кресла-мешки

11. Funk'it! Девайсы для мобильных телефонов, ноутбуков

12. Бумеранг. Товары и услуги для проведения праздников

13. Zlatiks. Сувениры с покрытием золота, серебра

14. Тексел. Массажные кресла

15. Лимонтир. Страйкбольный тир

16. Иная реальность. Аттракцион 5D

17. Чудо пончик. Сеть пончиковых

18. Маски & приколы. Маски, приколы, товары для розыгрыша

Туалет

Эскалатор

3этаж


Борис Есенькин, президент московского Торгового Дома «Библио-Глобус»,

первый вице-президент НП «Гильдия книжников», доктор экономических наук,

профессор, академик Академии российской словесности РФ беседует с главным

редактором Юрием Шевелевым в связи с открытием челябинского филиала

ТД «Библио-Глобус» в ТРЦ «Фокус».

Ю.Ш.: Известно, что дворянские усадьбы в дореволюционной России, по сути, являлись очагами, оазисами культуры. Ба-рин строил усадьбу, привлекая инженеров, архитекторов, художников; следом — для женской половины — «выписы-вались» модные портные, парикмахеры. Для появившихся деток нужны были учителя, врачи, которые тоже оседали в деревне. Дальше — больше: надо было устроить досуг — ставились домашние театральные спектакли, игрались концерты, поэтому в деревне надолго «зависали» литера-торы, музыканты, театральные деятели. Именно эти ассоциа ции возникли у меня, как только я переступил порог вашего «книготоргового заведения». Тут явно не банальный ритэйл, розничная продажа полиграфической продукции для извлечения прибыли и оборота капитала. Пока я летел в Москву, думал о том, что если «Библио-Глобус» пойдет в Че-лябинск, то ой как непросто будет организовать плотные материальные и финансовые потоки вокруг такого нетри-виального товара, как книги, но еще более проблематично воспроизвести достойную культурную среду.Б.Е.: Культурная среда, культурная ткань — тонкая материя. В последнее столетие наша культура, как хамелеон, изменяется, приспосабливается к переме-нам, теряя свою самобытность. Причем этим потерям способствовала и наша самоизоляция в советские времена. Ныне другой вызов — так называемая глоба-лизация. И непонятно, как этот новый мир отразится на судьбе отдельного человека, на его микромире… Сегодня я очень хорошо понимаю, как коротка чело-веческая жизнь, но, с другой стороны, как много всего она может вместить в себя. Когда-то, я работал в п/я («почтовом ящике», на оборонном предприятии)…

Ю.Ш.: …Я тоже молодым инженером прожил в совокупно-сти несколько лет на полигоне в Плесецке, под Архангель-ском…Б.Е.: Я знаю этот необыкновенный, самобытный край. Но уже тогда меня, состоявшегося специалиста, как бы раздирало между электроникой и книгой. В нашем роду книгу любили. Еще мой дед увлекался коллекционированием монет, марок, открыток, книг,

толстых журналов. Мама работала на фабрике «Детс-кая книга». Кстати, моя книжная жизнь, пожалуй, началась с маминого подарка — «Городка в табакерке» В. Ф. Одоевского. Там вся жизнь человека разложена по полочкам. На протяжении многих лет я возвраща-юсь к этой книге, каждый раз нахожу что-то новое. С юности листал «Книжное обозрение», в 60-е годы прокладывал свои тропинки в московские «буки», охотился за подписными изданиями и даже в чем-то преуспел, несмотря на свои скромные финансовые возможности.

Но, возвращаюсь к «п/я»: меня в то время все больше и больше тяготила работа регулировщика, настрой-щика в отработке различных электронных «штучек», как для оборонки, так и для космоса. Но произошел любопытный случай. Работая над одним прибором, который согласно народно-хозяйственному плану надо было сдать до конца месяца, намыкался я до чер-тиков. Проект вытащил из меня все силы, опустошил. Прибор сдали, в ящик заколотили, но он продолжал стоять более месяца. Как-то, проходя мимо него, я стукнулся коленкой — больно, обидно! И что-то «в мозгах переключилось» — это судьба. Захотелось кар-динальных перемен, которые позволили бы творить, созидать, заниматься любимым делом и видеть кон-кретные результаты, объединив работу и хобби.

Мне было около сорока лет, когда я поступил на за-очное отделение Московского полиграфического ин-ститута. Одновременно стал заниматься профсоюзной деятельностью, возглавив с 1980 года профсоюзный комитет НИЭТИ и завода «Пластик». Тогда я зачастую ощущал себя как бы между молотом и наковальней. То была очень хорошая школа жизни. С этого плац-дарма я и пришел в Москнигу, возглавил Калининское районное книготорговое объединение и временно исполнял обязанности директора книжного магазина № 104. Кстати, у меня уже был опыт в руководстве на-родным книжным магазином «Экран».


Фокус

Ю.Ш.: На рубеже 70-х и 80-х годов подобная книготорговля процветала на крупных оборонных предприятиях под эги-дой Общества любителей книги.Б.Е.: Тогда я и стал разбираться в движении финансов и товарно-материальных ценностей, а институт доба-вил теоретических знаний. Но все равно было сложно в среде профессиональных книготорговцев. Прини-мали с трудом, недоверчиво. Да еще бывало «топтали» разные проверяющие организации — ОБХСС, на-родный контроль... Но в 1987 году наше предприятие стало лучшим в Москниге, а в 1989 я был назначен директором магазина № 120 «Книжный мир». Это уникальное книготорговое предприятие, основанное в 1957 году, было крупнейшим в столице. Впервые в стране здесь была представлена литература наро-дов СССР на 42 языках. С 1961 года, почти четверть века, его возглавлял Леонид Воложин, выдающаяся личность... Но время безжалостно. Меняются нравы, обычаи, порядки…

Ю.Ш.: Прежние общественно-экономические конструкции рассыпались на глазах и проклюнулись кооперативы, вына-шивался закон о предприятиях, стимулирующий частную инициативу. Как вы адаптировались к переменам?Б.Е.: В 1991 году мы перешли на самостоятельную фи-нансово-хозяйственную деятельность. Так состоялся прорыв «экономической блокады», началась предпри-нимательская деятельность. Естественно, нам вслед улюлюкали, мол, куда вы лезете, не выживете!

Ю.Ш.: А у вас такой драйв от свободы действий!Б.Е.: Конечно, как говаривал незабвенный Егор Кузь-мич Лигачев, чертовски хотелось работать. И внутри крепло желание вырваться из экономической заско-рузлости. У нас, разумеется, не было четкого алгорит-ма действий. Только сильное желание перемен. Мы уже не могли работать по старому шаблону, и вообще стали осознанно выдавливать из себя стадное чувство, привычное ощущение себя винтиком в огромном ме-ханизме. В 1992 году мы приватизировались и обрели возможность надеяться только на себя, самостоятель-но выживать в новых весьма агрессивных условиях.

Ю.Ш.: При приватизации ваша позиция была доминирующей?Б.Е.: Нет, «по-советски» нельзя было никого забывать, включая «балласт», следовало быть лояльным и, если опускаться на дно, то со всеми вместе. К тому же слож-ности возникали и оттого, что из 200 сотрудников мужчин было всего с десяток. Фактически коллектив женский, а у женщин, как известно, всегда бушуют страсти... Да и во всем прочем проблем хватало. На-пример, приватизация помещений, имущества, соз-дание инфраструктуры… Иерархия была толком не прописана, что и кому принадлежало: то ли Моссове-ту, то ли ЖЭКу… Какие-то документы были утеряны. Но сумели разобраться и приватизироваться. Другой характерный проблемный штрих: когда поблекла коммунистическая идеология, на нас обрушились неликвидные товарные запасы нетленных трудов Ленина, Брежнева, Суслова, Горбачева.

БИЗНЕС И КУЛЬТУРА


Ю.Ш.: А рынок требовал совсем другого товара.Б.Е.: Других подходов к полиграфическому исполне-нию и распространению печатной продукции. В ту пору М. Ф. Ненашев, министр информации и печати, начал структурные преобразования книжного рынка. Были созданы профессиональные ассоциации. Отк-рылись книжные развалы в «Олимпийском». Стали организовываться и встраиваться в рынок негосудар-ственные издательства. Приспосабливаться начали и мы. Конечно, пресловутого стартового капитала у нас не было. Чтобы тронуться с места, отдали первый этаж в аренду компьютерной фирме и под торговлю товарами, отчасти соответствующими профилю мага-зина, вплоть до народных промыслов.

Почти силой пришлось внедрять компьютерные технологии. Кассиры отказывались считать даже на вычислительных машинках «Электроника», старшее поколение предпочитало деревянные счеты. Но техни-ческое перевооружение состоялось. Постепенно и из-дательства стали возвращаться к нам. У них появились определенные ресурсы, и нам пришлось расширять свою деятельность, соответствовать новым канонам.

Ю.Ш.: Вы даже изменили название магазина.Б.Е.: Да, в 1992 году «Книжный мир» стал «Библио-Гло-бусом». Суть не изменилась: «книжный» — «библио», «мир» — «глобус». Можно сказать, осовременили. Постепенно начали предметно заниматься книжным ассортиментом и вытеснять арендаторов. Первые

доходы вкладывались в техническую и технологи-ческую реорганизацию предприятия, перестройку помещений.

Ю.Ш.: А сколько здесь квадратов?Б.Е.: Три тысячи квадратных метров и одна тысяча выставочных площадей. Возникла и другая принци-пиальная сложность — уход от прилавков к самообс-луживанию. Опять «революция в мозгах». Люди есть люди, у них свои страхи перед новизной, хотя всем очевидна необходимость в постоянном совершенство-вании технологии. По приглашению американских издателей я побывал в Денвере, где увидел книжный магазин будущего, нашего будущего. Познакомился с описанием технологических процессов, их компью-терным обеспечением, с системой управления и под-готовкой персонала. И набросал себе стратегический план на ближайшие годы. Мы следовали этому плану, хотя и текучка заедала, и экономические катаклизмы сваливались. В 1998 году нас обрушили, заморозили деньги, и пришлось, опять же, за ночь «нарисовать» путь к выходу из тупика. Пошли на риск: не стали сда-вать деньги в банк, а расплачивались с поставщиками прямо из кассы. Ни у кого не было подобного опыта и инструментария, чтобы выжить в дефолте. Банки, крупные компании валились как снопы. Мы выстоя-ли. Коллектив стал более уверенным в себе.

Ю.Ш.: Вы ощущаете себя предпринимателем?Б.Е.: Мне это слово ближе, чем бизнесмен.

Фокус


Ю.Ш.: И можете констатировать, что при реализации ваш бизнес-план не отклоняется от изначального замысла?Б.Е.: Могу. Наша тяжелая каждодневная работа ведет к осмысленному переходу на качественный менедж-мент, к адаптации технологических процессов, систем, кадровых ресурсов к рыночным реалиям. Разумеется, мы еще не достигли требуемого уровня функциональных кондиций. В России не хватает интеллекта. Я сам несколько лет возглавлял кафедру книжного бизнеса в Московском государственном университете печати, преподавал логистику, и хоро-шо понимаю, что существующая система обучения недостаточна для подготовки специалистов мирового уровня.

Ю.Ш.: Вы знаете, что в СССР именно в «оборонке» концен-трировались лучшие мозги и технологии. А для меня было откровением, когда в прошлом году предприниматель Вла-димир Ланде буквально на пальцах объяснил мне, что те-перь самые высокие технологии находят свое место именно в ритэйле, в розничной торговле. Например, аппарат разме-ром с кулак может обеспечить холодом огромный торговый комплекс. Не говоря уже о сложнейших схемах и программах доставки, хранения, учета, реализации товара. Конечно, нет предела совершенству. Если вы истинный предпринима-тель, как и художник, то вас все время точит жучок неудов-летворенности.Б.Е.: Главное — чувствовать свой внутренний путево-дитель.

Ю.Ш.: У вас в основе техническое образование и соответст-вующий интеллектуальный базис, а как вы реагируете на вызовы и конфликты, сдерживаете себя до утра, чтобы не принимать быстрых, скоропалительных решений?Б.Е.: Есть определенная матрица поведения, и практи-чески в 90% случаях решения принимаются мгновен-но. Но стратегия выстраивается постепенно. Руково-дитель, который прошел долгий путь становления, может считать себя предпринимателем.

Ю.Ш.: Вы себя аттестуете человеком, принимающим реше-ния?Б.Е.: Скорее, человеком, который советует…

Ю.Ш.: Не понял, вы демократию разводите?Б.Е.: Пробовал разводить, например, создавая дочер-ние предприятия. Но риски, связанные с ними, сказа-лись на деятельности компании. Поэтому с «дочками» и «сыночками» пришлось расстаться.

Ю.Ш.: Значит, вы этот путь уже прошли.Б.Е.: Теперь — другое. Идет предметное обсуждение проблем и выстраивание общего компонента для движения, когда не одно, а все подразделения кон-центрируются на важном направлении. Вот сейчас появился на горизонте Челябинск, и задача для всех сотрудников, для каждой команды — в том, чтобы войти в процесс организации новой площадки. И не только организации современной торговой структу-ры на удаленном доступе, но и формировании ново-го культурного пространства. Уровень подготовки

БИЗНЕС И КУЛЬТУРА

БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010 o19

5 сентября 2000 г. в ТД «Библио-Глобус» было продано 54302 экземпляра печатной продукции, каждая из 32 касс магазина обслужила в среднем по 530 покупателей. В связи с этим событием в Книге рекордов Гиннеса открыта номинация «Самое большое количество печатной продукции, проданной в розницу за один день».

нашего коллектива многое позволяет, но признаюсь: франчайзинг представлялся мне несколько позже, года через два-три. Теперь чувствую подспудные токи, которые опять сдвинут «Библио-Глобус». Машина-то сама по себе продолжит работать, но надо будет акку-мулировать потенциал, ориентированный на Челя-бинск. И меня больше волнует «описательная страда», в которую сейчас вступает «Библио-Глобус». Надо же все процессы объяснить, очертить, создать своеобраз-ный стандарт предприятия. И не только для нового партнера, но, главным образом, для покупателя и чи-тателя, чтобы повысить качество услуг... Это прецедент в России для частного книготоргового предприятия.

Ю.Ш.: Не формальный, не формализованный…Б.Е.: Ведь еще не описаны все процессы, логистика и т.д. Условно говоря, мы готовы на 90%. И придется отрабатывать остальные 10%. Большая работа, но команда есть. Мы ведь не просто книжный магазин, а качественно другое образование — книжный меди-акультурный центр. Вы говорили про дворянское гнездо, а ведь в современной России катастрофически не хватает культурных оазисов. В книжных магазинах должна быть иная форма взаимоотношений, нена-сильственная, необходима хорошая аура, чтобы чело-веку было уютно, чтобы он мог остановиться, пере-вести дух, посидеть, подумать, создать определенное настроение. Купит человек книгу или не купит — не принципиально: важно, что он пришел. Как пред-приниматель я не могу скрыть интерес к продажам, но они идут от другого, от понимания, что нужно

конкретному человеку, и от создания ему наиболее качественных условий. Сейчас нас бьет огромное количество информации. Современный человек пере-гружен. У него огромные возможности для получения сведений: Интернет, TV, печатные источники… Как выбрать нужное для работы, для дома, вообще для понимания жизни? Мы идем по этому пути. Огромное количество клубных карточек предложили нашим читателям-покупателям, стараемся успеть донести до каждого, какие культурные события, акции, встречи с авторами проходят в стенах «Библио-Глобуса». Обще-ние должно быть столь же активным, как, например, в социальных сетях. Тогда можно ожидать выхода на новый уровень культуры, которая в нынешней России во многом представляется фрагментарно, противо-речиво. Мы же стараемся нести культуру, настраиваю-щую человека на глубинное понимание устоев.

Ю.Ш.: Информационная революция действительно стала мировой. Свершилось то, о чем мечтали большевики: мир стал глобальным, правда, не коммунистическим…Б.Е.: И мы не вправе отметать современную инфор-мационную систему, напротив, нам надлежит в нее грамотно вписываться, чтобы завоевать необходимое доверие читателей, надо быть в постоянном движе-нии…

Ю.Ш.: …в волнении…Б.Е.: …ощущать дыхание времени. Думаю, работа в Челябинске перевернет нас в понимании сути книго-торгового предприятия, мы постараемся перенести свои начала и свое видение к вам на Урал.

Ю.Ш.: Есть нюансы: привить ваши идеи будет непросто, тонковат у нас культурный слой, земля жесткая, климат суровый, а активные люди, в лучшем случае, ближе к кон-кретному делу, к бизнесу, но не к литературе.Б.Е.: А мы вам поможем «подкормить почву» и настро-ить культурно-просветительский процесс…

Ю.Ш.: Спасибо.

Фокус


МЫСЛИ

Мечтать и желать — совершенно разные состояния. И благословенно историческое время, когда они разли-чаются точно в соответствии со своей природой.

«Гуд бай, Америка!» Она перестала быть мечтой, когда стала доступна. Конечно, я предпочитаю издалека же-лать дощатые набережные Атлан тик-сити и ландшафты пустыни Мохэйв, нежели возиться с оформлением заг-ранпаспорта и собирать деньги на по-ездку. Но вот мечтать обо всех этих за-мечательных местах я уже никогда не смогу: в перспективе коммерческой возможности они утратили свою про-зрачность-призрачность.

Мечта не есть высшая степень же-лания. В отличие от объекта желаний, горизонт мечты принципиально не-достижим. Стоит ли мечтать о том, что просто требует технических уси-лий? Мечта — это некая организация нашей метафизики. Это внутренняя навигация в океане, но не далекий

остров, на который мы держим курс и к которому когда-нибудь пристанем. Мечтателен был Платон с его идеаль-ным планом мира. Мечтателен был Августин, пересекающий море века на распятии, как на плоту. Но мечта по-кинула первого человека Нового вре-мени — Гамлета. Его навигационное устройство явно дало сбой, и сумас-шедшая стрелка крутилась без оста-новки между делениями «быть — не быть», не указывая пути за горизонт.

Двадцатый век — время желаний, за малым исключением в виде семи-десятых, превративших в несбыточ-ную мечту насущную необходимость свободы (а для российского романти-ка еще и возможность надеть аутен-тичные джинсы и увидеть «Последнее танго в Париже», что само по себе было тождественно свободе).

Правда, сегодня у нас есть иллюзии, океан технических иллюзий — анало-говых и цифровых. Но вряд ли они мо-гут заменить пространство мечтаний.

Внутренняя навигация

Если иммерсия — «влипание» в ил-люзорную плоть фильма — так интен-сивна, что спустя два и три часа после просмотренного вестерна все еще чув-ствуешь поперек лба давление жест-кой тульи «стетсона», а осанка Клинта Иствуда никак не может испариться из твоего позвоночника, то стоит ли тратить душевные силы на мечты?

Если «фантазии входят в лоно люб-ви сильней, чем все те, кто узнает ее», то стоит ли мечтать о далеком францу-зе Делоне? Он на экране во всей красе, и суррогатное соитие обеспечено.

«Фильм смотрят всем телом», — го-ворит Морис Мерло-Понти. А диги-тальный мир захватывает наше суще-ство еще основательней, еще глубже, чем обычное аналоговое зрелище. «Я набираю в грудь воздуха и начинаю расти… Я лечу… Листья появляются в тумане, густой лес листьев самых раз-ных цветов и форм. Я скольжу сквозь листья, окруженный их влажной кра-сотой, я прохожу сквозь них, внутри них…» Сладостно легкий, доступный Эрос дигитальности, так восхищав-ший Майкла Хейма (Essence of VR) и Уильяма Гибсона (Neuromancer), и хотя бы в малой мере знакомый любо-му пользователю компьютерной игры.

Виртуальная реальность — все-таки реальность, исполняющая наши са-мые необычные желания своим осо-бым способом. Так что куда ни кинь дерзновенную мысль — оказываешь-ся в пределах динамического переле-та из «хочу» в «могу», затрудненного всего лишь стоимостью билета.

Но что, если ты, читатель, предпо-читаешь упражняться в мечтатель-ности? Если, брезгуя дорогим серви-лизмом хай-тековской культуры и ассортиментом рыночных услуг, наде-ешься для начала отыскать точку от-счета и ориентир, который в прежние времена как раз и назывался мечтой, но имел смысл духовной навигации…

Думаю, мечтать сегодня — это зна-чит наслаждаться недостижимостью цели, неразделенностью любви, суро-востью книг и фильмов, оставляющих человека на перекрестке многих до-рог и вверяющих одиночеству. Такое одиночество прекрасно возможно-стью найти себя.

Ольга Конфедерат Иллюстратор: Александр Данилов

Фокус


БИЗНЕС

НЕСЪЕДОБНЫЕ ЦЕННОСТИ СЪЕДОБНОГО

Вроде когда-то в детской игре легко удавалось отличить «съе-добное» от «несъедобного». Однако кто-то же однажды четко зафиксировал корреляцию между политическим режимом в стране и длиной ассортиментного ряда в продуктовом мага-зине. Впрочем, в нем же — в «съедобном» — если задуматься, можно измерить еще массу, казалось бы, абстрактных и уж точ-но несъедобных понятий — космополитизм, степень свободы, индивидуальность, жадность/щедрость, сексуальность/пуритан-ство, заботу и даже любовь. Чтоб убедиться в этом, мы вновь по-наблюдали за обитателями «Теоремы». Магазин всевозможных гастрономических диковинок, прихотей и капризов, где как на чудесном острове Салтыкова-Щедрина все есть для двоих и более генералов, а также еще и массы фельдъегерей, послов и некоторых штатских.

ВТОРОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТЕОРЕМЫ В ЛИЦАХ И ТЕЛЕЖКАХ

Ольга Хрустинская

Иллюстрации: Алексей Луканенков


На самом деле список его продук-товых пристрастий

свободно и с комфортом помещается на пальцах двух рук: «Так, ну что будем есть, пельмени? Или пельмени? Пожа-луй… пельмени!». Список этот собственно не менялся со времен затаривания в ближайшем продуктовом ларьке, но теперь… Когда бизнес продвинулся и он вышел в большое плаванье, в распорядке его недели непреклонно застолби-лась «Теорема». И хотя ездить сюда приходится через весь город, и цены порой щекочут нервы, но время от времени он смотрит на мерно прогуливающихся рядом господ, тут же перестает фыркать на ценники и делает «местное» лицо. Дельта от «среднего чека» в ларьке списывается им как неиз-бежный взнос за переход на следующий уровень. Он вздыха-ет и продолжает педагогически взращивать в себе привыка-ние к новой жизни. «Так ну что, кетчупы… Вот ничего себе линеечка… Возьму, что попроще — самый левый».

— О, Иван Петрович, наше вам… Вчера только выслал вам новое предложение по поставкам… Кетчуп? А, да… В этом больше… э-э-э-э… тмина! Обожаю тмин! Да-да… Вы правы, в «Теореме» — все натуральное. И я поэтому — только сюда. Созвонимся…

С кислым лицом, обращенным к себе, ретировался за угол с кукурузой. «Ну что, любитель тмина, бери хлеба и шуруй на кассу, время показать миру нашу новую VIP-карту. О, а это кто… Похоже, опять директор завода, сегодня с женой. Надо же, в тот раз — в ресторане и сейчас снова, уже надо здоро-ваться. Удобный повод навести мосты… Колбасу берет…»

— Здравствуйте, я вот тоже подбираю что-то новенькое, раз-нообразить… Вы эту марку знаете… Советуете? Интересно. Попробую. Вы здесь часто? И я. Столько работы, хоть тут расслабиться. Конечно…

На лицах этой пары — уми-ротворенность.

Согласовано и мерно — в четыре руки — на-полняя по пути тележку, они большей частью увлечены беседой. Им обоим нравится слу-шать, проявляя внимание друг к другу. Это стало их ценностью. А магазин… Уже давно определившись и спевшись в тональности общих вкусовых пристрастий, они знают все свои продукты. Из которых состоит их обычная жизнь: домашняя кухня, угощения друзей, блюда в ресторанах Москвы, Пеки-на, Лондона, Нью-Йорка. В сущности, везде. И в «Теореме» все как надо — обычные правильные продукты, «длинный» выбор на полках. Что уж об этом говорить. Это — по умолчанию. Как в московских ашанах, перекрестках, азбуках вкуса, европейских и американских супермаркетах. Рацион давно устоялся — побольше оливок, как на столе у итальянцев, чтобы кровь была легкой, соки, орехи, овощи, хорошая рыба… Что-то для эксперимента, например — «Смотри, дорогая, такой сметаны мы еще не пробо-вали, возьмем… Думаю она будет хороша в твоем белом грибном соусе и ты сделаешь роскошное ризотто». Свежесть зелени, длинные ряды возможностей, проторенные продуктовые маршруты — все это понятно, естественно и привычно. Вот говорить друг с другом — в этом гораздо больше удиви-тельного.

У обоих бизнес, в котором они руководят процессами, временем, людьми; поездки, самолеты, встречи, короткие созвоны и… так редко удается побыть вдвоем в отдохно-вении, в беззаботной неспешности, хотя бы и просто выбирая продукты. В суете будней даже за этим обычно приходится отправ-лять водителя.

Вот тележка почти полна, осталось только взять любимой выпечки… «Хорошо все-таки, что пекут сами, такая редкость… Возьмем не слишком много — режим… Ну нет, милый, только не это… Потом придется слишком много бегать на дорожке и плавать в бассейне». Но… разве можно совладать с этими ароматами? Они улыбаются друг дру-гу и позволяют себе чуть больше лакомства, чем обычно. На кассе она полушутливо за-мечает: «Смотри, что это с чеком, обычно же он длиннее? Мы все взяли? Заболтались…» И они снова расслабленно улыбаются.

2.

1.

БИЗНЕС

Фокус


«Отлично, первый шаг есть… Интересно, как придется моему главному клиенту подарок из «Винного подгребка»? Консультант сказал, «цените-ля восхитит этот коньяк», мол, феномен. «Тиффон». Редкий и уникаль-ный. Ну, и Серый говорил, что здесь реально знают толк в вине, а он все-таки бармен со стажем».

Он бережно возвращает бутылку в тележку и быстро катит ее к кассе, потом оглядывается и вдвое замедляет ход, напустив на себя вальяжнос ти. Даже приостанавливается, с галантной улыбкой про-пуская вперед себя молодую мамашку с девочкой, весело болтающей ногами прямо с тележки, полной детских соков и творожков. Слегка подумав, все-таки разворачивается и идет искать другую кассу, в за-думчивости покручивая в пальцах вожделенный кусок пластика. Чуть позже в меланхолии глядит на чек, потом меняет лицо на горделивое: «О-о, это я столько теперь на еду трачу. Поняли все — какая у меня про-дуктовая корзина? А карту мою видали? А часы? Кстати, неплохо бы снова их почистить, что-то блеск приутих…»

БИЗНЕС

Она припарковала не-большой «Форд» на

стоянке супермаркета. Сегодня — привезла по продукты очередных партнеров холдинга из Европы. Немного устала, целый день без продыху объясняя европейцам на-циональное своеобразие «русской души». Экономика, политика, бизнес, законы, психология — все им было интересно, удивительно и внове. Но, попав на террито-

рию «Теоремы», они неожиданно быстро освоились и, подхватив тележки, скрылись где-то в отделе овощей. Воспользовавшись пере-дышкой, она дала себе небольшое «вольно!» и тут же решила вос-полнить свой запас атрибутов для суши. Очередная суси-пятница уже приближалась, ожидалось много востокоориентированных гостей, а у нее кончился васаби, и оставался лишь кусочек мисо. Каждый раз в «Теореме» она брала на пробу новый рис, но сегодня склонилась к уже проверенному. Взяла не-сколько сортов рыбы. Правильной. Охлажденной. Классически свежей, прямо с прозрачных кубиков льда. Она была довольна. Морепродукты должны быть именно в таком сос-тоя нии — бесспорная истина для всех школ сушиедов. Еще не забы-ла вина, того редкого, что встреча-ется лишь здесь, чуть поколебалась между «Пунто Финаль Мальбек», «Катсллари Кьянти Классико» и Айринберговской австралийской линейкой, улыбнулась каким-то воспоминаниям, подумала еще, но все же склонилась к «Монсордо». А после, взяв красивый пакетик ароматного зернового кофе и несколько кусочков голландского сыра, погрузилась в то, что всегда откладывала напоследок — нес-пешный медитативный выбор вся-

ческих специй. Это был ее, только ее интимный ритуал вдыхания ароматов, поиск своего особенного снадобья, исключительно подхо-дящего по каким-то очень личным критериям.

Резкий звонок гостей некстати отвлек от таинства. Публика оглядывалась на бодро щебечущих европейцев. Гости не скрывали приятного удивления от магазина. После месяца в России они, оказы-вается, чертовски соскучились по привычным продуктам. Здесь им все вспомнилось как живое — хлеб из маленьких пекарен, наполняю-щих ароматом выпечки узенькие улочки; любимые эко-продукты из душевных частных лавочек, доставленные туда фермерами с собственных пастбищ, полей и любовно взращенных огородиков; конфеты из маленькой кондитерс-кой, что держит фанатка шоколад-ных скульптурок…

И здесь все такое родное — наконец-то много знакомых марок. Девушка рассказала гостям, что как-то знакомый привозил сюда английского лорда, который нашел «Теорему» вполне манчес-терским магазинчиком. Гости согласно закивали. А потом им, взявшим набор для приготовления типично русского блюда — цып-ленка табака, — срочно захотелось в отель. Не терпелось скорее в свой пейнтхауз, все это заправить, чтоб быстрее зашкворчало и за-золотилось. К тому же в здешнем «Погребке» они нашли удивитель-но редкое вино, лоза для которого растет лишь на склонах вулкана Везувий, и делают которое всего две винодельни в мире. Они лишь однажды пробовали его в Риме.

И они помчались… Конечно же, город уже представился им очень перспективным. И, доехав до отеля, постановили так: если уда-лось на местной почве создать и столько лет поддерживать магазин европейского уровня и подхода, то город ждут великие дела.

3.

Фокус


Цвет мечтыТекст, иллюстрации:Светлана Досманова

Помните, как в детстве вы придумы-вали платье на выпускной бал, Новый год, день рождения или другой крутой праздник?

Даже и не придумывали. Мечтали — на кого в этом наряде будете похожей. Спорим, я угадаю! Вариантов было нем ного (это я о советских временах, поскольку обращаюсь в основном к моим ровесницам). Принцесса. Золуш-ка на балу. Королева. Еще, может, Фея. Я хорошо помню бело-розово-сиренево-голубое помешательство моих однок-лассниц на выпускном в 1982 году.

Свежий пример. В самом начале курса по макияжу, который я веду, мои ученицы должны выполнить идеаль-ный, с их точки зрения, макияж для себя. Бело-розово-сиренево-голубое торжествует почти во всех работах. Попросите маленькую девочку на-рисовать фею или принцессу — будут те же краски.

Оказывается, мечта имеет цвет. По крайней мере, мечта женская.

Стремление к женскому идеалу как раз и выражено в создаваемых романтических образах, где светлая, нежная пастельная гамма играет важную роль, в том числе при созда-нии макияжа. Я не видела ни одной женщины (любого возраста), которой бы не подошли эти оттенки. Вопрос в грамотной адаптации этого стиля к конкретной индивидуальности и узким задачам: где окажется наша Фея, с кем, с какой целью, при каком освещении… Во многом это вопрос вкуса не только специалистов по макияжу, но и самой Феи.

Ну что? Снова помечтаем?

Итак, вы вся в белом«Сама юность волнующая, сама младость ликующая, к поцелуям зовущая, вся такая воздушная».

Белый цвет в одежде и в аксессуарах имеет и преимущества, и подводные камни. Первое — в том, что белый возле лица освещает его, и кожа кажется ровнее, тени вокруг глаз смягча-ются. Но! Если кожа лица несовершенна, не выбирайте тонкие и блестящие ткани, они усилят эту проблему, и даже макияж не спасет положение. Выбирайте в этой ситуации матовые и полуматовые ткани. Ну, и общеизвестное свойство белого � увеличивать в объеме ваши части тела � эксплуатируйте осто-рожно. В макияже светлые или белые цвета обладают теми же свойствами, а, значит, если что-то в лице вам кажется большим, выпуклым, объемным, не наносите макияж на эти зоны. Самая распространенная ошибка � нанесение светлых блестящих теней на выпуклые глаза или на «пухлые» веки. Глаза сразу ста-новятся опухшими, отекшими. В целом макияж в светлой гамме идет всем, но большое значение имеют цвета. Теплая гамма очень хорошо подойдет дамам элегантного возраста, тем, кому за 45-50 лет.

ДАМСКИЕ ШТУЧКИ


Вы вся в голубомК макияжу в голубых тонах у нас с советских времен неоднозначное отношение. И всем ясно, почему. До сих пор я их встречаю (к счастью, очень редко, и сильно поблекших) — продавщиц окрестных магази-нов… Но на дворе XXI век, и один из супер-модных цветов этого сезона — голубой. Как ни парадоксально, к голубому наряду такого же цвета тени желательно не применять, или делать это очень деликатно. Лучше в контраст или нейтральные. К голубым теням — не розовые или, не дай бог, сиреневые помады, а спокой-ные, на бежевой основе.

Розовый и голубой не любите? Выбрав любой свет-лый, чистый цвет, что вам идет, подчеркните актив-нее глаза, используя точно такой же оттенок в макия-же. Капля прозрачного блеска на помаду натурального цвета — и вы обязательно станете чуть романтичнее и… моложе.

Вы вся в розовом«Я вся такая внезапная, такая... Противоречивая вся».

Многие женщины любят розовый, веря, что он осве-жает. Это правда — при условии, что выбранный отте-нок розового и в одежде, и в макияже на 100% совпа-дает с индивидуальной палитрой цветов женщины. Если вы барышня «Весна» или «Осень» (вы наверняка понимаете, о чем я говорю) то персиковый, абрикосо-вый, светло-коралловый, светло-кирпичный, лососе-вый — те оттенки макияжа, которые действительно освежат вас. Если вы «Лето» или «Зима», выбирайте оттенки светлой мальвы, розовой розы, засушенной розы или светло-ягодные.

Кстати, на том выпускном в 82-ом году я одна из школы была в желтом. Как вы понимаете, не заметить меня было трудно, и был успех. Моя мечта — золотого цвета, только вот как советская комсомолка я не рискнула тогда надеть золотое платье.


Челябинск

ЗОЛОТОЕ ПЕРО

Записки обжорыИрина Моргулес

Фотографии Александра Соколова


Для начала я расскажу об одной женщине.

Нюра овдовела, когда ей не было еще и тридцати. Дело было обыденное, не она первая, не она пос ледняя получила сообщение со словами «пал смертью храбрых». Гибель мужа была продолжением цепи несчастий, начавшихся 22 июня сорок первого года: эваку-ация под бомбами из горящего Харькова, эшелон, медленно, рыв-ками по ночам передвигавшийся от станции к станции, который все равно дважды бомбили… По-том Челябинск, комната, где на во-семнадцати метрах разместились двенадцать человек — четыре семьи эвакуированных. Отец умер, он был сердечник, не выдержал перемен. Двухлетняя дочь болела, сказались бегство из Харькова, голод, уральский холод.

Днем Нюра работала в статисти-ческом управлении, по ночам сторожила на Элеваторном рынке привезенную крестьянами на

>

Перед банкетом

продажу картошку — за это давали несколько штук спасительных картофелин. Если бы не мама, на-верное, не выжили бы. Она носила ежедневно на руках внучку от гор-больницы, рядом с которой был их дом, до Заречья, где в бараке особо ослабленным детям выдавалось дополнительное питание: яйцо или кусочек масла, а то и ложечка меду. Приходить без ребенка было бесполезно, еда должна была тут же съедаться теми, кому предна-значалась, вдруг да не донесут, обменяют на хлеб для всей семьи или попросту съедят.

Мама же с внучкой, укутанной во все, что было, отстаивала по ночам очереди в магазине, куда их прик репили для отоваривания карточек…

Работы было много. Нюра, вдруг ставшая Анной Вениаминовной, оказалась единственным в Челя-

бинске статистиком со специаль-ным образованием.

Гибель мужа, с которым не успела проститься (он призывался из Дне-пропетровска), ставила крест на том, что когда-нибудь что-то изме-нится к лучшему, что часть груза с ее плеч и души будет снята.

Дом номер 20 по улице Карла Либк нехта, где и само статуправле-ние находилось, и жили в набитых до отказа коммуналках его сотруд-ники, помещался напротив морга городской больницы, откуда чуть не каждый день едва прикрытыми брезентом подводами вывозили на братское кладбище трупы умерших от ран бойцов. У Нюры была одна судьба с сотнями тысяч солдатских вдов.

o30

Челябинск


Но жизнь между тем как-то устраи-валась. Вот уже и ванную комнату им выделили на троих, потом ком-нату дали, хоть и маленькую, но все же. Да еще со столом, стулья-ми, канцелярским шкафом, на ко-торых темной краской были раз-машисто написаны инвентарные номера статуправления.

На работе Анне Вениаминовне вы-дали ордер на отрез полушерстян-ки и велели сшить приличное пла-тье, чтобы было в чем ходить в об-ком и облисполком по долгу служ-бы. И не только.

Мало кто знает, что в годы войны в обкоме устраивались банкеты. Особенно частыми они стали пос-ле первого салюта, когда торжест-ва устраивались не только по поводу 1 Мая, 7 ноября, но и после каждого салюта в честь освобож-денных городов.

Столы накрывались роскошные: копчености, дорогая рыба, фрук-ты, вина, шоколад — все, о чем большинство населения уже про-сто забыло.

Нюра, то есть Анна Вениаминов-на, иногда получала приглашения на эти банкеты. Ходила она на них с ридикюлем — маминой, еще до-революционной, сумочкой, в ко-торой обычно семья хранила доку-менты. За столом она старалась не-заметно опустить в ридикюль ку-сочки еды, ведь дома ждали голод-ные мать и дочь.

Вскоре она стала чаще бывать на банкетах. Приглашения, уже нео-фициально, ей стал выдавать один из работников обкома (семейная легенда не сохранила его имени и должности: то ли завотделом, то ли даже один из секретарей). У че-ловека этого, работавшего до вой-ны в одной из областей на северо-западе страны, была расстреляна фашистами вся семья, которую он, отвечавший за эвакуацию важных объектов, вывезти не успел.

Нюра была хорошенькой, ни тяго-ты времени, ни отсутствие наря-дов скрыть этого не могли. И об-комовец тоже был молод и неплох собой. В конце концов, он сооб-щил, что его направляют в ту са-мую область, где он жил и рабо-тал до войны, она уже освобож-дена, надо налаживать там совет-скую власть и восстанавливать на-родное хозяйство. Он хотел бы, чтобы Анна Вениаминовна поеха-ла с ним. На самых законных осно-ваниях: они поженятся, ребенка он удочерит. У нее есть время по-думать. Но — недолго. Через неде-лю будет очередной банкет («Вот приглашение»), на нем она и даст ответ.

Как прожила эту неделю Нюра и что она решила, точно неизвестно. Судя по настойчивости, с которой каждый раз в рассказе Анны Вени-аминовны эта часть эпизода про-глатывалась, похоже, она все же склонялась к тому, чтобы принять предложение обкомовца, который был, судя по ее оценке, хорошим человеком.

Но жизнь решила все за нее. Если бы такая ситуация была в каком-то кинофильме, в ее правдивость бы не поверили: слишком уж кра-сиво. Для кино годится, а в жизни так не бывает.

Вечером на банкете Нюра долж-на была дать ответ. А днем появил-ся муж.

Он не был убит, хотя похорон-ка ушла в Челябинск совершен-но законно. Был ранен и конту-жен в разведке. Товарищи видели, как он упал и остался недвижим, и пошли дальше, как и положено разведке. Вернувшись, доложили о гибели бойца.

А его подобрала наступающая часть. Поскольку разведчики ухо-дили на задание без документов, в госпитале не узнали имени и зва-ния раненого, пока он не пришел

в себя и смог заговорить или хотя бы написать свое имя. Контузия и ранения оказались тяжелыми, по-этому безымянным ему пришлось числиться долго. Выжил чудом.

Придя в себя, сообщать семье, где он и что с ним, не спешил (о похо-ронке не знал), потому что было не ясно, будет ли жить, а если бу-дет, — то каким. При выписке был совершенно лыс, напоминал ске-лет, обтянутый кожей, поэтому ре-шил сначала, чтобы не испугать семью и не оказаться для нее обу-зой, поехать под Ташкент, подкор-миться.

Когда обрел более-менее человечес кий вид и понял, что сможет работать, вернулся.

И все решилось само собой.

На банкет Нюра, естественно, не пошла.

Кстати, вернувшись так вовре-мя, отец, сам того не предполагая, спас всех нас от смерти, в лучшем случае — от ареста и лагерей.

По слухам, тот самый молодой об-комовец, вернувшийся в свою об-ласть на северо-западе страны, за-гремел по трагически известному «Ленинградскому делу» и сгинул. Будь мы его семьей, нас бы тоже не пощадили.

Я пишу «нас», потому что это исто-рия моих мамы и отца. Мы оста-лись на снимках, сделанных за год до войны. Израиль Моргулес, Анна Трохман и я, их дочь — Ири-на Моргулес.

<




Челябинск

Успокаиваю заранее всех завистни-ков: в Нью-Йорке я не была. Речь пойдет о челябинском «Бродвее», а попросту «Броде», который сущес-твовал в нашем городе во второй половине пятидесятых — начале шестидесятых.

С наступлением тепла челябинцы по вечерам высыпали на улицу. В бараках и коммуналках тесно и скудно. Телевидение только на-чиналось, и маленькие с водяны-ми линзами «КВНы» были у очень немногих. Отсюда все эти дворы, где каждый вечер играла радиола, нос тальгически поминаемые, к месту и не к месту, танцплощадки в парках и «Бродвей».

На отрезке улицы Спартака (ныне проспекта Ленина) от улицы Ки-рова до поворота к появившему-ся позднее ресторану «Салют» каж-дый погожий вечер фланировала плотными рядами почти вся моло-дежь города: студенты и школьни-ки, окраинные рабочие и так да-лее.

У всех своя «униформа». Школьни-ки и студенты по теплу в ковбой-ках, когда похолоднее — в черных свитерках. Девушки одеты пораз-нообразнее, мелькали платья из ситца и самой модной, только поя-вившейся в продаже ткани — шта-пеля. И на замену тоже обязатель-но черный свитерок и юбочка, шерстяной пестротканки. К это-му полагались туфли на «гвоздике» и черные или бежевые, но с чер-ной узорной пяткой и черным же швом, чулки. Это называлось «тра-ур по невинности».

Стиляги выглядели точь-в-точь, как карикатуры на них в журна-ле «Крокодил»: парни с набриоли-ненными «коками», на них сполза-ющие с плеч пиджаки, лучше клет-чатые, узкие брюки-дудочки, кото-рые натягивались с мылом, огром-ные «красные корочки на микро-порочке», галстуки с африканским пейзажем. У девушек короткие (выше колена!) узкие юбки с разре-зом на боку.

В ресторане стоишь, юбка с разрезом,А корову доишь с хвостом облезлым.Ах ты, чува, моя чува, тебя люблю яЗа твои трудодни и поцелуи.

Эту песню распевали совсем не как пародию, хотя, как выясни-лось через полвека, ее в свое вре-мя для студенческого театра МГУ написал известный ныне режис-сер Марк Розовский.

Шпана гуляла, не рассеиваясь сре-ди других: сапоги гармошкой (за голенищами ножи), длинные чер-ные пальто с белыми шелковыми кашне и кепочки-шестиклинки с «пупочками». Их «пасли» ребята из оперативного комсомольского от-ряда «Дзержинец».

На углу Кирова и Спартака стояли проститутки (к вопросу, что «рань-ше у нас этого не было»: было, еще как!). Те, что вертели на пальцах ключик — «с хазой», остальных надо было вести с собой.

Если появлялся свободный вечер, проблем куда пойти, не было: на «Броде» всегда кого-нибудь из сво-их встретишь. Накануне экзаме-нов сбегались семи- и десятиклас-

сники и всегда узнавали темы завтрашних сочинений и типы задач по математике.

Иногда группировки разных улиц и кварталов (это тоже было) устраи-вали разборки. Вмешивалась мили-ция, но не всегда оперативно.

Однажды два моих однокурсника, оба из Челябинска, встретились в душе университетского общежи-тия. Один заметил у другого на жи-воте шрам от ножевого ранения.

— Откуда?— Да одна сволочь у «Ритма» три года назад финкой ударила…— Ты знаешь, кто?— Откуда? «Цвиллинговские» набе-жали, морды набили и убежали. А мне еще и ножом досталось…— У «Ритма»? В июне?— Да…— Так это был я.

Они пошли и хорошо выпили по этому поводу.

Не на самом, строго говоря, «Брод-вее», а сразу за углом по Кирова, в двухэтажном доме-развалюхе открылось нечто невероятное: кафе-мороженое. Шесть столиков алюминиевых, с пластмассовыми столешницами. Можно было полу-чить три шарика (белый, розовый и бледно-желтый) мороженого в алюминиевой вазочке, сесть на шаткий алюминиевый стул и мед-ленно есть алюминиевой ложеч-кой. Чем не Париж?

Заведение с обшарпанными сте-нами считалось очень шикарным, мы выстаивали долгие очереди,

>>

Мороженое на Бродвее



чтобы потом небрежно бросить кому-нибудь:— Вчера в кафе встречаю Вальку, на ней брошка — английская бу-лавка сантиметров в двадцать. Го-ворит, что знает парня, который их делает.

У «Южного Урала» (его уже нет, вместо него ЦУМ), самого притяга-тельного ресторана (а их-то и было на весь город четыре или пять), всегда дежурила милиция. Ресто-раны считались скверной. Как в «Бриллиантовой руке», вышедшей в шестьдесят восьмом году, «наши люди в булочную на такси не ез-дят», так и в то время, о котором идет речь, «порядочные люди в ре-стораны не ходят».

А очень хотелось. Иногда из окон «Южняка» слышалась музыка. И не такая, как по радио!

И вот, в году, если не ошибаюсь, пятьдесят девятом, четверо стар-ших пионервожатых (должность такая в каждой школе была) — две девушки и двое юношей решились пойти в ресторан.

Мы отправились не в случайный день, а 6 ноября — канун празд-нования годовщины Великой Октябрьской социалистической революции был чем-то вроде ин-дульгенции — отпущения грехов, если этот наш проступок станет из-вестен в школах, где мы работали.

Мальчики в темных костюмах с галстуками (хорошо, хоть не с пи-онерскими), мы с Любой в белых блузках. И все четверо — с комсо-мольскими значками. (По двадцать лет, вообще-то, идиотам было.)

Сели за стол, оглядываемся. Все вроде бы спокойно. Люди едят. Ор-кестр играет. Кто хочет, танцует. Мы не рискнули. В логове врага все-таки.

Что ели, не помню. Думаю, что-то невыразительное. Какой-нибудь салат «Зимний» и отбивные.

Пили кагор, единственное знако-мое вино: нам его в детстве как лекарст во от простуды ложечками давали.

За столом рядом пара. Потаскан-ный (даже на мой тогдашний неопытный взгляд это было за-метно) мужчина лет пятидесяти с огромным портфелем и женщи-на моложе его лет на двадцать: круглое обветренное лицо, мелкая шестимесячная завивка, штапель-ное застиранное платье, туфли со стоптанными каблуками. Она много и торопливо ела, а он все пытался под столом хватануть ее за коленки (фу, гадость какая…)

Потом они пошептались, он что-то достал из портфеля и передал ей. Женщина вышла из зала через вход для обслуги.

Вскоре подошла официантка и предложила рассчитаться.

— Сейчас вернется моя спутни-ца, — сказал мужчина, — она как раз взяла деньги и пошла с вами рассчитываться. Вы, наверное, раз-минулись.

Официантка, не дослушав, бегом рванулась к выходу. Вернулась, за-пыхавшаяся, кричащая на весь зал:

— Удрала, б...! Я же чувствовала, я знала — что-то эта ... отколет. Ну, появись она здесь еще… Как же так, вы, такой солидный мужчи-на, приводите в приличное место проститутку? Ну, гражданин, чем расплачиваться будем? Вы ведь ко-мандированный, в нашей гостини-це остановились. Так я сейчас ад-министратору сообщу…

— Не надо, не надо, — залепетал бедолага, снял с руки часы. — Это-го хватит?

— Ну, только из уважения к вам.— Официантка цепко схватила часы.А мы убедились, что обществен-ное мнение было абсолютно пра-

во: рестораны — гнезда разврата и преступности.

Когда я, округлив от ужаса глаза, рассказала эту историю актеру, отцу моей подруги Эли Карташе-вой, он долго хохотал, а потом объяс нил, что проститутки работа-ют на пару с официантками: при-водят клиентов, обирают, уходят, потом делятся с ресторанными добычей, чтобы вновь и вновь приходить на заработки.

Но большинство воспоминаний от «Бродвея» светлые. Например, та-кое.

Четыре подруги — Лиля Шарапо-ва, Валя Согонова, Эля Карташева (все трое стали актрисами) и я шли со спектакля Ленинградского боль-шого драматического театра «Си-ньор Марио пишет комедию» — композиции по двум пьесам совре-менного итальянского драматурга Альдо Николаи. Постановка Геор-гия Товстоногова, в главных ролях Ефим Копелян и студент Институ-та театра, музыки и кинематогра-фии Сергей Юрский. Идем, гово-рим о потрясающем спектакле.

И вдруг замечаем, что за нами уже давно следует несколько мужчин южного облика, разговариваю-щих между собой на незнакомом языке.

Убыстряем шаг. Но они догоняют нас, просят остановиться на мину-ту, говорят, что зарубежные комму-нисты из Италии, Франции и Гре-ции, учатся в Москве, в партийной школе, скоро вернутся в родные места и продолжат борьбу за осво-бождение человечества от капи-талистического ига. А пока их воз-ят по СССР, чтобы посмотрели, как живут советские люди.

Три вечера мы гуляли с первыми увиденными нами иностранцами по городу. Говорили о великой русской литературе (Достоев-ского они знали, а мы — нет, в библиотеках его не было, в школе

o34

Челябинск


не проходили), о кино (мы им о «Тихом Доне», а они о прекрасном советс ком фильме, который они уже видели, а мы — нет: «Дом, в котором я живу»).

Один из них, итальянец с таким красивым именем — Джино — проникновенно смотрел в глаза и рассказывал душераздирающую историю своей любви. Его люби-мая девушка — французская ком-мунистка. Они любят друг друга, но вместе быть не могут, потому что каждый должен бороться с империализмом в своей стране.

У меня наворачивались на глаза слезы, хотелось обнять страдаль-ца Джино, приласкать его. Но я не могла этого сделать. Пришлось бы поднять руки, а на моем таком красивом крепдешиновом платье сбоку была дырочка, я по своей не-уклюжести где-то зацепилась. Ды-рочку бабушка аккуратно зашто-пала, но все же она была заметна. А я не хотела, чтобы иностранцы видели, что советская девушка хо-дит в заштопанном платье.

Однажды в сентябрьский вечер пятьдесят седьмого года я шла по

улице Коммуны и вдруг обратила внимание, что окна верхних эта-жей горят каким-то ярким зелено-ватым закатом. Странно, закат ведь на западе, да и был он уже, темне-ет. Вышла на улицу Цвиллинга, от-куда просматривался север. Небо как небо, серое. Что бы это могло быть? Так ничего не поняв, подня-лась по Цвиллинга к «Бродвею», на-шла там своих, мы побродили.

Только через много лет я узнала, что произошло 29 сентября 1957 года к северу от Челябинска.

<<

Профессия журналиста прекрас-на хотя бы потому, что дает воз-можность встречаться с людьми, на которых можно смотреть сни-зу вверх и не чувствовать себя при этом приниженным.

В телестудии на Журавлевке бу-мажки с фамилиями прикрепили к сиденьям стульев. Поэтому мы оказались рядом.

Шестьдесят пятый год, мне уже двадцать шесть лет, но такого муж-чины даже издали видеть пока не доводилось.

Крепкий ежик черных, с равно-мерно распределенной сединой, волос. Орлиный профиль, сму-глость такая, что, глядя на его

>>>

Беляши для Константина Симонова

лицо, я вспоминала выражение «загар богатого человека», то есть того, кому не проблема слетать в любое время года под южное солн-це. Усы над сухим крепким ртом, узкий разрез угольно-черных глаз. Легкое грассирование, выдающее дворянские корни…

Но главное — как он был одет! Не-вероятной мягкости костюм из безусловно очень дорогого твида в елочку двух оттенков серого. Тон-кая светло-серая пуховая водолаз-ка. Темные (но тоже серые!) мяг-кие туфли-мокасины. И еще — за-пах одеколона, такой мужской, что тут же вспомнилось когда-то чи-танное, что в начале века в Париже был моден очень дорогой мужской парфюм «Русская кожа», назван-

ный так в честь высококачествен-ной производившейся тогда в Рос-сии кожи для конской упряжи.

Мужчине — на кой ему черт порошки,Пилюли, микстуры, облатки!От скуки нас спальные лечат мешки,Походные наши палатки.

Это из спектакля «История одной любви» челябинского драм театра, поставленного в пятьдесят пятом году. Цитирую по памяти, вреза-лось.

Сейчас, конечно, я знаю о жизни Симонова куда больше, чем сорок пять лет назад. Знаю, что не проста и не пряма она была, как почти у всех, кому досталось жить и тво-рить под прессом.



o36

Челябинск


А тогда он был для меня нашим советским Хемингуэем: идеалом нас тоящего мужчины, не прячу-щегося за свой талант, воина и романтика одновременно. Как умели его герои (и он сам — всем известно, кому посвящены пьесы и пронзительные по накалу чувств стихи) любить женщину и уходить от нее не к другой, а в бой…

Кроме того, к шестьдесят пятому году пятидесятилетний Симонов уже был признанным классиком и генералом от литературы.

Поэтому он казался мне, привезен-ной на Центральное телевидение прямо из Бреста со слета участни-ков похода по местам боев Вели-кой Отечественной войны, какой-то глыбой, чуть не обелиском, но никак не просто человеком.

И вот этот «обелиск» поворачивает-ся ко мне и просит разрешения за-курить трубку. Я обалдело киваю.

— Вы, кажется, с Урала? — спра-шивает он.(Киваю).— Не знаю, поймете ли вы меня, но я гурман.(Попробую, думаю, я тоже поесть лю-блю.)— Видите ли, — продолжает он, — когда наши выезжают в загранку, они привозят оттуда тряпки и все такое…(А то, что на вас, думаю, откуда?)— Я же — что-либо вкусненькое или рецепты блюд…(Знаю, знаю. Я читала в еще старом, послевоенном «Новом мире» заметки Симонова о японской кухне. Ванда Ва-силевская написала тогда же книгу о китайской кухне, а Симонов — о япон-ской).

— Вы не могли бы мне дать рецепт уральских беляшей?(Кошмар! Мы родом из Харькова, с Украины. У нас дома не пельмени, а вареники с вишней, творогом, не

беляши, а пирожки с мясом, яблоками, маком… Конечно, беляши я много раз ела, но как их готовят? Не могу же я так разочаровать сидящего рядом отечественного гения…)

— Нужно взять дрожжевое тесто, — начинаю соображать на ходу, — не сдобное, а простое. Начинку, как для пельменей, лучше делать из двух сортов мяса…

Симонов слушал внимательно, поблагодарил, но я почувство-вала, что он ждал чего-то друго-го. Уже много лет спустя, про-буя в доме моих друзей-татар их беляши-перямячи, я догадалась, рецепт чего хотел получить Симо-нов от девушки в мужской поход-ной рубашке, брюках из плащевки и мальчиковых сандалиях.

Передача, на которой мне дове-лось сидеть рядом с Симоновым, была одной из знаменитого цик-ла «Альманах «Подвиг» Сергея Сер-геевича Смирнова, автора «Брест-ской крепости», и посвящалась итогам I Всесоюзного похода ком-сомольцев и молодежи по местам боевой славы советского наро-да в Великой Отечественной вой-не. Наша экспедиция по боевому пути 96-й добровольческой танко-вой бригады имени Челябинско-го комсомола заняла второе место (первыми стали одесситы, устано-вившие обелиски на местах сра-жений в горах Северного Кавка-за). Первого места был удостоен фильм «По следам танковых гу-сениц» (сценарий мой, оператор Юрий Высоцкий), лучшими сре-ди газетных публикаций призна-ны мои репортажи в газете «Ком-сомолец» (до сих пор горжусь, ведь в конкурсах участвовали и Цен-тральное телевидение, и «Комсо-мольская правда», и большинство республиканских теле- и кино-студий, молодежные газеты всей страны). Поэтому-то и попала я на передачу.

Я рассказала, как нашли мы ме-сто гибели батальона танкодесант-ников и узнали причину этого. Двадцать два года эти бойцы счи-тались без вести пропавшими со всеми последствиями для их род-ных. Я показала выступающие из земли черепа и кости на огороде у двух добрых женщин, хоронив-ших солдат, но показала и сосед-ку, год от года прирезающую куски кладбища к своему огороду и кри-чавшую: «Они уже померли, а нам жить надо!»

Рассказала о председателе колхо-за села Озерки, что на стыке Воро-нежской, Липецкой и Белгород-ской областей, который в ответ на нашу просьбу привести в порядок это кладбище, ответил: «Умные на войне живыми оставались. Я тоже воевал, но остался цел».

Большую часть своего выступле-ния Симонов посвятил нашей экс-педиции. Он сказал, что именно ради таких находок есть смысл продолжать поисковое движение, понятое многими просто как вари-ант развития пешего туризма.

О войне он говорил так же, как пи-сал, — страстно. И в это время со-всем не выглядел холеным эле-гантным мужчиной, на момент мне даже показалось, что на нем гимнастерка с петлицами.

Когда я отведала перямячей, захо-телось послать Симонову рецепт, который старательно разузнала и записала. Но все как-то не реша-лась.

А потом он умер. Молодым, всего шестидесяти трех лет. И прах его, согласно завещанию, с самолета был развеян над полем, где прохо-дило одно из самых страшных сра-жений минувшей войны.

Для него она так и не стала «ми-нувшей».

<<<



>>>>

Римские макароны

«Радость безмерная, нет ей при-чины…» — слова из неаполитан-ской песни очень точно передают сос тояние в те две недели, что пришлись в моей жизни на Ита-лию. Блаженство, непрерывное, не проходящее…

Представляете, лежишь под пини-ей (сосной, значит) в парке виллы Боргезе с ломтем арбуза в руке, над тобой полуденное небо (и в поэ тическом, и в астрономическом смысле), а неподалеку студент разучивает на флейте «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, другой его поправляет: «Та-та-ра, та-та-та…»

Предощущение большой радости началось еще в Москве, когда в «Спутнике» дали указание ни в коем случае не ходить всей груп-пой, лучшее сочетание — мужчи-на и женщина. А раньше всегда строго наставляли: от группы — ни шагу.

Ну так и распределились, тем бо-лее, что в группе семь женщин и восемь мужчин. Пятнадцатый — руководитель, бывший секретарь Челябинского горкома комсомо-ла Олег Политицкий, тогда учив-шийся в партакадемии. Его назы-вали «…и примкнувший к ним По-литицкий», потому что лично ему пары не хватало, он для прогулок пристраивался к кому-нибудь.

Мне «достался» инженер рудника горы Магнитной Анатолий Ц., коренастый, носатый, угольно-темный брюнет. От большинства

итальянцев его отличить было не-возможно. Таких, как я, в Италии тоже с десяток на дюжину. Когда мы бродили по улицам, с нами заговаривали по-итальянски, а в ответ на наше: «Но парлато италиано», узнав откуда мы, радовались, как дети: «Синьор и синьора — италиано!». Надо же, будто впервые узнавали, что люди вообще-то похожи.

Общительность итальянцев неве-роятна. Нам все время казалось, что мы находимся внутри очеред-ного фильма неореализма. Мы ви-дели похороны по-итальянски, скандалы по-итальянски, встре-чи по-итальянски, свадьбу по-итальянски… Все шумное, напо-каз, на полную катушку… Каза-лось, эти люди не оставляют скры-тым от остальных ничего ни в сво-ем быте, ни в своих душах. Полная публичность чувств.

В Мета-ди-Сорренто, чудесном го-родке, расположенном на полпу-ти (отсюда — мета) от Неаполя до Сорренто, нам было предложено дать что-то вроде концерта на кры-ше гостиницы, где мы жили, для итальянцев, французов и своих. «Декорации» — с ума сойти: сзади церквушка чуть не шестнадцатого века, слева громада Везувия, спра-ва солнечный блеск Неаполитан-ского залива.

Мы с Ц. решили разыграть сценку «Обед по-итальянски»: муж при-ходит домой, жена подает ему макароны, он недоволен, начина-

ется скандал, потом они мирятся и поют «О, соле мио…»

Выглядели мы подходяще. Толя в семейных трусах и резиновых вьетнамках (так по вечерам ходи-ли все: жара, август — месяц все-общего отпуска), черный, клал тя-желые кулаки на стол. Я — черные кудри по коричневым плечам, по-доткнутый подол обнажает корич-невые же ноги…

Начинаем репетировать, ничего не получается. Во-первых, текст дол-жен быть остроумным, а этого-то нет. И — другая музыка языка.

Вдруг вспомнили, что недавно в «Литературной газете» был напеча-тан довольно большой сюжетный рассказ Никиты Богословского, со-ставленный из фамилий знамени-тостей.

Я звала Ц. обедать:— Мастроянни, Тоньяцци, Урци! (Все имена известных киноакте-ров).Он мне:— Торквато Тассо, Бальдини! (Имя велогонщика).Я огрызалась:— Лорен!И причитала: — О, Страдивари, Доницетти, Бу-зони, Вивальди… О, Перголезе!

Наши начали соображать, когда начались имена великих эпохи Возрождения, итальянцы и фран-цузы посыпались от хохота под стулья с первых фраз.

o38

Челябинск


После концерта нам сказали:— Что ж вы это не показали в Риме на виа Теулада? Вам бы дали контракт на три года!

Виа Теулада — улица, на которой находилась наша гостиница. От римского телевидения отель от-делял только бранд-мауэр. В фел-линиевском фильме «Джинджер и Фред», где действие происходит на телевидении, гостиница наша мелькает. А рядом на горе рим-ский «Хилтон» — сверхроскошный отель, известный тем, что самые богатые люди мира привозят туда для знакомства своих наследников с перспективой будущего бракосо-четания.

«Хилтон» на горе был виден с лю-бой почти точки Рима, ночью его огни спутать с другими невозмож-но. Поэтому мы спокойно гуляли, не боясь заблудиться.

Когда «Хилтон» вдруг закрыва-ли какие-то крыши, мы, больше в ожидании уличной сценки, а не из страха сбиться с дороги, останав-ливали какого-нибудь прохожего:— Синьор, пардон, виа Теулада?Если он знал, это было неинтерес-но. Но, если он не был уверен, тут же собирал целую толпу, и они на-чинали выяснять, где виа Теулада, причем каждый показывал в свою сторону.

Потом они забывали о нас, в ре-пликах уже звучали названия фут-больных команд, имена полити-ков.— Синьор, виа Теулада!!!Каждый раз самый могучий раз-двигал толпу и начинал объяснять нам:— Олала-олило-олело…— Но парлато итальяно!

Без внимания. Итальянцу главное — высказаться, а поймут ли, дело десятое.

Тогда мы обрывали монолог:— А синистра? (налево?)Толпа хором:

— Но!— А дестра? (Направо?)— Но!Как «прямо», мы не знали, поэто-му просто показывали руками — «прямо»?Толпа хором:— Си!

Довелось побывать в парке, окру-жающем «Хилтон», нас туда повез представитель турфирмы, чело-век сложного русско-еврейско-польско-армянского происхожде-ния. Набил в свой на ладан дыша-щий «Фиат» человек десять и под-нял на гору. О том, чтобы зайти, и речи быть не могло. Наш чичероне сказал, что только вход в бар стоит пятьдесят долларов. А мы только что с виа Венето, где, как нам объ-яснили, работают самые дорогие уличные проститутки — по пять-десят долларов.

По аллее парка шла небольшая группа: мужчины в смокингах, дамы в длинных платьях декольте, цветными искрами играли укра-шения на шеях, пальцах, в ушах.

Один из наших спросил, показав на красавиц:— А эти почем?Провожатый укоризненно посмо-трел на нахала:— Это женщины.

Не могу себе представить, какие изыски должна была бы предла-гать кухня «Хилтона», поскольку в Италии все так вкусно, что, каза-лось, вкуснее и быть не может.

Мы с вами имеем представление только об итальянской кухне для бедных. Макароны, пицца — те-сто. Пицца по сути — завтрак бед-няков: собрали, все, что осталось от вчерашнего ужина, и бросили на лепешку. Но то, что продается под названием пиццы у нас — не-что резиновое — и рядом не стоя-ло с тем, что едят в Италии.

Макароны и у нас всегда были не-плохие. Дело в соусах. Недаром во

Францию, гордящуюся тем, что дала миру книгу, кухню и женщи-ну, соусы пришли из Италии.

Тридцать лет не могу понять (чего только не перепробовала), как это: по огненно горячим макаронам те-чет яичный желток и не сворачи-вается.

Жара под сорок, я думала, что в Италии аппетита не будет, сброшу вес. А уж макароны только попро-бую и — все.

Как бы не так! Когда мне наклады-вали макароны, я поднимала руки от тарелки вверх:— Баста-баста-баста-баста!

И убирала, когда они находились уже на уровне носа. Невозмож-но оторваться, а итальянцы еще и подают их на ужин, поздно вече-ром, причем это же не единствен-ная еда, и все остальное тоже объ-еденье.

Если учесть, что все ночи мы про-водили в прогулках по прекрас-ным городам, спали часа по три, не больше, то — спасибо макаро-нам, пицце, мясу, рыбе, фруктам, сладостям, потрясающему кофе. Сил хватало даже на хождения по музеям и соборам. А от обилия впечатлений, да еще каких, уста-ешь больше, чем от тяжелой ра-боты.

Во Флоренции в праздничный ве-чер (отмечался день освобождения города от власти фашистов) мы по-ехали в кафе «Верде луна», оно на холме, нависающем над Флорен-цией. Внизу знаменитая башня, го-рящая живым факельным огнем, едва заметным ручейком скользит под мостами Арно (как поверить, что эта пересыхающая речушка — причина трагического наводне-ния). Столики в зарослях кустов, молодые туристы со всего мира…

Вдруг нам сообщают, что ансамбль, узнав, что здесь туристы из Рос-сии, сделает нам подарок, сыгра-



ют секс-музыку. Ватикан запреща-ет это исполнять, но… Думаю, они не одним нам это говорили.

Началась музыка, мы с Ц., усмех-нувшись (нас на дешевые прово-кации не возьмешь), пошли танце-вать. Музыка тихая, переливчатая, неровная в ритмах, но что-то на-растает, звуки крепнут…

И вдруг мы, два члена партии, в чьих характеристиках мно-гократно отмечено: «морально устойчив(а)», чувствуем, что можем

на глазах у публики совершить ан-тиобщественный поступок.

— Дотанцуем? — цежу сквозь зубы своему партнеру.— Мг… — так же сквозь зубы отве-чает он.

Мы продержались, как партизаны на допросе.

Похоже, все вокруг были горды своей выдержкой. А потом пошел всеобщий пляс. Было ощущение какого-то всепланетного братства.

Такое у меня уже было. В Риме, когда я в Ватикане, заглядевшись на очередной шедевр, отстала от группы. Но не могла же я уйти, не увидев Сикстинскую капеллу.

А там — стоя, сидя, лежа на полу, люди со всего мира в тишине рас-сматривают росписи.

Больше этого ощущения общно-сти, родства со всеми людьми пла-неты в моей жизни не было.

Ни до, ни после. Нигде и никогда.<<<<

o40

Челябинск


Сижу в недорогой кафешке, из тех, в которой подносы надо самому двигать по специальным перильцам — кине-тическая ностальгия по СССР. Сметана в стаканах, классические котлеты из хлеба и винегрет, по которому, кажет-ся, только что погуляла муха. В детстве моем была похожая столовка — «Ди-етическая» по Ленина, 71, с тех пор и жалую такие трактирни.

Редкий народ скучно кушает. За-ходят два бомжика — мен и вумен, средних лет. Кстати, вымытые. Мо-жет, только что, под фонтаном. И внешность их как раз на такой грани приличия, что нет повода придраться к чему-либо и удалить из заведения. Но — бомжи-таки. Испиты, марги-нальны, диковаты, в обносках, под глазами синячины.

Однако — пристойны. Да ведь и за-ведение, скажем прямо, не «Арарат».

Берут они что-то, долго гремят лит-ром мелочи, садятся за соседним от меня столиком; как в «Операции Ы» разбавляют компот спиртом из при-несенного с собой бутылька. Потом постепенно за кушаньем осваивают-ся, начинают негромко разговаривать. А я их беседу подслушиваю, ай-ай-ай.

— Местечко путевое, — говорит мен, — но благоустроено погано.— Ага, — отвечает вумен, прожевывая куриную котлетку.— Я бы тут все перепостроил. Эту стой-ку снес бы.— Да и стены покрашены не в то.— Не в то. Плесни еще. А место путе-вое. Я бы в аренду взял и все к едрене снес… Сделал бы… Знаешь, как это го-ворится… — он нащупывает неподда-ющееся слово в воздухе языком, — сде-лал бы стильно! — Глянь. Вон оттуда столы на хрен, ко-лонну разбираем. И вообще из этого угла все убираем. Там бильярд. И зер-кала, зеркала, зеркала.— Ты че, бильярд. Его развести надо со жратвой.

Он вскакивает и идет в угол, кото-рый надо развести со жратвой. Народ начинает прислушиваться, в глазах появляется интерес, процесс пищева-рения замедляется.— Не! Смотри, — бродяга взывает из угла, уже довольно громко, с шумом отодвигая пустой стул, — я понял, здесь фонтанчик спроектируем. Кам-ней такой вавилонище нахреначим, а из них струя. Знатно ведь?

МЫСЛИ

Не фонтан— Дурак ты, — вумен эстетски мор-щится, еда ее больше не интересует, — какая струя, танцзону надо. Она и не помешает никому там. — Хе-хе, — он подбегает к ней, скиды-вает и бросает на спинку стула дыря-венький дождевик, — с хрена танцзо-на! Это ж не тот… не тот… — он види-мо, ищет слово «формат», но, не найдя, машет рукой.— А ты знаешь, придурок, во сколько тебе фонтанчик обойдется, чтобы смо-трелся не по-лохански?

Они стоят напротив друг друга, раз-махивают руками. Он смахивает со столика вилку. Вилка падает, не звеня, не привлекая к себе внимания. Вилке тоже интересно.— Да у меня, на, знакомый фонтаст… фонтанист есть! — Да он кинет тебя!— Цветной фонтан, народ повалит!— Вот потому все кругом так херово, что такие как ты строют! Танцзона там!

Они переходят на крик, и раздатчи-ца на супе решает внезапно нарушить идиллию творческой ссоры, рявкает:— Ну-ка, завалите пасти оба!

Благо, есть чем завалить — они еще почти ничего не съели.

В этот момент я и наблюдаю, как мгновенно гаснет преображающий пламень высокой мечты. Вздрогнув от окрика, шатуны тушуются, горбятся, замолкают, съеживаются. Зеркальные потолки, каменные фонтаны и элит-ный бильярд рушатся маленьким Кар-фагеном. Затхлая кафешка становит-ся единственной реальностью, с кото-рой никак не примирить идеал. Идеал слишком велик и прекрасен, а реаль-ность… Реальность совсем не фонтан.

Идеал надо сохранить, унести, спа-сти.

Поэтому они, вопреки всей логике, не возвращаются к еде. Уходят — по-нуро, съежившись, но с тлеющим угольком чудесной горделивости, как поверженные боги. Когда мен прохо-дит мимо моего столика, в нем вдруг вспыхивает запоздалая искра, секунд-ный атавизм огня. И, повернувшись к своей спутнице, он яростно и истово шепчет:— Фонтан, слышишь?! Только фон-тан!..

Константин Рубинский Иллюстратор: Александр Данилов



Челябинск

КНИГИ О ЧЕЛЯБИНСКЕ• «Челябинск — 2000». Двух-томный иллюстрированный фотоальбом. Первая часть — «Время и люди» — отражает историю и современную жизнь города и горожан. Вторая — «Деловая элита» — представ-ляет предприятия города, про-дукцию и руководителей. • «Лики города — лики времени» (2006). Рассказ о прошлом Челябинска, об архитектуре, образовании и здравоохранении, о куль-турной и спортивной жизни горожан, о челябинцах разных поколений, составивших славу родному городу. • «Старый Челябинск в открытках и фотографи-ях» (2008). В фотоальбоме предс тавлен визуальный образ Челябинска конца XIX — начала ХХ века. Большинство иллюстраций снабжено под-робными комментариями. • Книга М. С. Фонотова «Та-кой Челябинск, каким я знаю его в XXI веке» (2008).

ЭНЦИКЛОПЕДИИ:• «Челябинск» (2001). Коллектив редакции — побе-дитель городского конкурса «Человек года — 2001» в но-минации «Научная деятель-ность».• «Карабаш. Карабашский городской округ» (2008). Издано к 185-летию города Карабаша.• «Увельский район» (2009). Выпуск первого тома энциклопедии приурочен к 85-летнему юбилею района.• «Чесменский район» (2009). Энциклопедия увиде-ла свет в канун 75-летия Чес-менского муниципального района — одного из лучших сельскохозяйственных райо-нов Челябинской области.• «Автомобильный завод “Урал”» (2009). Книга посвя-щена Миасскому автомо-бильному заводу — первенцу уральского автомобилестро-ения, и созданному в 2000 году на его базе ОАО «Авто-мобильный завод ”Урал”».

ИЗДАТЕЛЬСТВО «КАМЕННЫЙ ПОЯС» СПЕЦИАЛИЗИРУЕТСЯ НА ВЫПУСКЕ ФОТОАЛЬБОМОВ, ЭНЦИКЛОПЕДИЙ, КРАЕ-ВЕДЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ПРЕДС ТАВИТЕЛЬСКИХ КНИГ.

Первая изданная книга: «Культура. Искусство. Твор-чество» (1995).

Самая большая книга: энцик-лопедия «Челябинская об-ласть» в семи томах. Издание включает 6064 страниц, 20 ты-сяч статей, 10 тысяч иллюстра-ций, в его подготовке приняли участие 3 тысячи авторов. Во Всероссийском конкурсе «Луч-шие книги России 2007 года» энциклопедия победила в но-минации «Лучшее словарно-энциклопедическое издание».

Самый уникальный издатель-ский проект: выпуск 5-том-ного фотоальбома «Челябин-ская область в фотографиях», посвященного событиям, про-исходившим на территории области в 1900-2000 годах, Номинант Всероссийского кон-курса «Книга года — 2003». Номинант конкурса на лучшее художественное оформление в рамках Международной книж-ной ярмарки во Франкфурте-на-Майне (2004).

ФОТОАЛЬБОМЫ:• «Челябинская область» (1999, 2004, 2008).• «Одна на всех Победа!» (2005).• «Ландшафты Южного Урала» (1997) — избранные фотографии В. И. Богда-новского 1983—1993 годов, автор очерков — журналист М. С. Фонотов. • «Южный Урал. Времена года» (2003). Фотоальбом В. И. Богдановского.

• «Южный Урал — одно из красивейших мест мира» (2008). Из всего многооб-разия снимков, сделанных В. И. Богдановским в разных странах и в разное время, выбраны те, которые наи-более ярко передают красоту местных ландшафтов.• «Семейный альбом Челябинской области» (2008). Книга подготовлена в ознаменование Года семьи. В нее вошли фотографии из семейных альбомов жителей Челябинской области, освещающие историю южно-уральского региона с конца XIX века до наших дней.• «Санарский бор. Особо охраняемые природные территории Челябинской области» (2010).

СБОРНИКИ НАУЧНЫХ СТАТЕЙ:• «Горизонты локальной истории Восточной Европы в XIX—XX веках». Под редакцией И. В. Нарского (2003).• «Век памяти, память века: Опыт общения с прошлым в XX столетии» (2004). • «Урал в контексте рос-сийской модернизации» (2005).• «Историк в меняющемся пространстве российской культуры» (2006). • «Опыт мировых войн в истории России». Под редакцией И. В. Нарского (2007). • «Оче-видная история. Проблемы визуальной исто-рии России ХХ столетия». Под редакцией И. В. Нарско-го (2008).

АВТОРСКИЙ ПРОЕКТЧ

еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.

ИЗДАТЕЛЬСТВО«КАМЕННЫЙ ПОЯС»

ЧЕЛЯБИНСК, УЛ. ВОРОВСКОГО,13ТЕЛ:(351)[email protected]


К переменам привы-каешь быстро. Еще

быстрее забывается вче-рашний день. Каким был снесенный дом? Как вы-глядел его фасад? Через пару лет уже и не вспом-нишь. Два года — гигантс-кий срок для памяти.

Парадокс: каждый день ходим по знакомой ули-це — мимо привычных стен, наличников, арок, карнизов… Глаз уже не замечает приевшихся де-талей. Если вовремя не сделать снимок — круп-ным планом, во всех

Дмитрий Графов

Творческое объединение «Каменный пояс»,зам. директора

строения на улице Киро-ва, нашелся фотограф, ко-торый просто прошел по улице и сфотографировал «уходящую натуру». Эта коллекция сохранилась в фонде нашего краевед-ческого музея. Благодаря старательному мастеру прошлое не исчезло бес-следно.

Это один из немногих счастливых примеров.

Фотографы-летописцы проживали свой век и уходили. После них оста-вались стеклянные фото-пластины в ящиках. Или рулончики пленок, завер-нутые в пожелтевшую бу-магу. Потомки в голодные времена из пластин мог-ли сложить огородную те-плицу, пленки — просто свалить в запыленный старый чемодан и выне-сти на свалку.

Наши фото долговеч-нее? У нас надежный век цифровых носителей? Полноте. «Цифра» дает лишь иллюзию лучшей сохранности снимка. Лазерные диски покры-ваются царапинами, жесткие — ломаются и переформатируются, сго-рают компьютеры, хищ-ничают вирусы…

Лишь память человека нельзя переформатиро-вать.

Как и желание запом-нить и сберечь то, что не должно сгинуть бесслед-но.

Еще в школе начал фо-тографировать. За свою жизнь запечатлел многое. Закаты и рассветы. Тага-найские красоты и ураль-ские реки. Но со временем понял, что интересны фотографии, в которых главная роль отведена не течению рек, а течению времен. Иначе — зачем снимать? Если на этот воп-рос не нахожу ответа, мой фотоаппарат остается в кофре.

В 70-ые годы прошлого века, когда начали ломать старинные деревянные

подробностях — любой дом при ремонте, сносе, даже реставрации мо-жет умереть навсегда.

О людях остается па-мять; о домах памяти может не остаться.

…Я родился в Заречье, в районе кинотеатра «Родина». Застал и пом-ню старинную булыж-ную мостовую. Пустын-ную улицу, по которой редко-редко проезжал автомобиль. Коромысло у себя на плечах. Само-дельный зимний каток на реке Миасс.

o44

Челябинск


В 1930-е годы архитектур-ный ансамбль площади пополнился новыми со -о ружениями. Конструкти-вистский подход проявил-ся в проекте «круглого здания» гостиницы №1, построенной в 1934 г. (арх. И. Ипполитов).

С 1936 года здесь распо-лагался челябинский об-ком ВКПб, а затем обком КПСС вплоть до 1991 года.

Реконструкция бывшего здания Госбанка. По проек-ту И.А. Голомбека было надстроено 2 этажа, само здание получило продол-жение по улице Кирова.

Южная площадь (пл. Революции)

•

пл. Революции• ул. Кирова

•

РЕКОНСТРУКЦИЯ ЗДАНИЯ ГОСБАНКА

ЗДАНИЕ ОБКОМА ВКПБ

РЕКОНСТРУКЦИЯ ПЛОЩАДИ РЕВОЛЮЦИИ


еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.


ЧЕЛЯБИНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ГОСБАНКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ

В 1909 г. на углу Южной площади и улицы Уфимской были снесены деревянные постройки со службами пересыльной тюрьмы и возведено каменное здание Челябинского отделения Госбанка Российской импе-рии (арх. М. И. Баллог).

В мае 1994 года состоялись первые выборы в Челя-бинскую областную думу. Одним из первых постанов-лений Думы был документ под названием «О месте нахождения Челябинской областной думы». В нем была всего одна строчка: «Считать место нахожде-ния Областной думы по-мещения в здании по улице Кирова, 114». В 1996 г. Челябинская областная дума была пере-именована в Законодатель-ное собрание Челябинской области.

Южная площадь (пл. Революции)

•

фот

о: Д

. Гра

фов

Ори

гина

лы ф

отог

раф

ий х

раня

тся

в Че

ляби

нско

м об

ласт

ном

крае

ведч

еско

м му

зее,

объ

един

енно

м го

суда

рств

енно

м ар

хиве

Чел

ябин

ской

обл

асти

, Цен

тре

исто

рико

-кул

ьтур

ного

нас

леди

я г.

Чел

ябин

ска.

Cк

анир

ован

ие и

обр

абот

ка и

зобр

ажен

ий: Т

ворч

еско

е об

ъеди

нени

е «К

амен

ный

пояс

».

o46

Челябинск


В 1927 году квартал бывшего монастырского подворья запланировали перестроить под советские учреждения (окрисполком, горсовет), а в здании бывшей Вознесенской церкви открыть Дом Съездов на 800 мест. Реализовать этот замысел не удалось, и в 1933 году началась подготовка площадки под строительство гостиницы.

Мимо «Южного Урала» и Центрального гастронома пролегал знаменитый челя-бинский «Бродвей» — из-любленное место прогулок челябинской молодежи в конце 50-х — начале 60-х годов.

улица Спартака (пр. Ленина)

•

ЧЕЛЯБИНСКИЙ БРОДВЕЙ

МОНАСТЫРСКОЕ ПОДВОРЬЕ


еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.


ОДИГИТРИЕВСКИЙ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬВ 1854 г. Николай I утвер-дил Челябинскую женскую общину под названием «Одигитриевская». В 1861 г. община была преобразова-на в монастырь. В 1859 году началось строительство Одигитриевской церкви. Еще один монастырский храм в честь Вознесения Господня был освящен в 1890 году. При монастыре работали иконописные и белошвейные мастерские, жили 355 монахинь и 25 воспитанниц. Закрыт по-становлением Президиума Челгубисполкома 23 марта 1921 года.

улица Большая (ул. Цвиллинга)

•

Южная площадь(пл. Революции)

•

Южный бульвар (пр. Ленина)

•

ГОСТИНИЦА«ЮЖНЫЙ УРАЛ»Постройка гостиницы N2 по улице Спартака (пр. Ле-нина) начата в июле 1935 г. Проектные работы вела Ленинградская контора Ги-прогора (арх. — Д. Брагин, Н. Баранов), строительст -во — трест «Челябстрой». В конце 1937 года законче-но строительство 1-ой оче-реди (сдано в эксплуатацию 242 номера на 3 этажах). В 1938 году гостиница получила название «Юж-ный Урал». Окончательно введена в эксплуатацию в 1941 году.

фот

о: Д

. Гра

фов

o48

Челябинск


Улица Азиатская(ул. Елькина)

•

После революции здание раз и навсегда утратило свое назначение. В 1918 году там находился Союз профсоюзов, во время Гражданской войны — штаб и разведка Западной армии Колчака.

ПОСЛЕ РЕКОНСТРУКЦИИ

ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ


еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.

В 1934 году здание было реконструировано, у него появилась 3-х этажная надстройка. С этого времени оно находится в ведении милиции.


НОМЕРА М. И. ДЯДИНАСреди всего многообразия гостиниц особо выделя-лись номера М. И. Дядина, открывшиеся в 1908 году в двухэтажном особняке на углу улиц Скобелевская и Азиатская — 45 благоуст-роенных номеров с электри-ческим освещением, водя-ным отоплением, телефоном, ванными комнатами. Имелся также ресторан с изыскан-ной кухней и бильярдом. Для встречи постояльцев на вокзал высылался парный экипаж. Для состоятельных господ имелись «особые по-кои», по типу современных гостиничных «люксов».

ГУВД ПО ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИСегодня это здание входит в комплекс зданий ГУВД по Челябинской области в историческом городском квартале Елькина-Коммун-ны-Васенко.

улица Скобелевская(ул. Комунны)

•

Улица Азиатская(ул. Елькина)

•

фот

о: Д

. Гра

фов


Челябинск

Улица Екатеринбургская (ул. Кирова)•

Первая деревянная переп-рава была сооружена здесь практически в год осно-вания Челябинска. Мост, открытый 27 марта 1881 года, постоянно сносило ледоходом, и к двадцатым годам он обветшал, угро-жая рухнуть.

На постройку моста было израсходовано 132 247 рублей. На торжественном открытии в первых числах декабря 1924 года пред-седатель окрисполкома В. И. Мухин назвал мост «крупным хозяйственным достижением округа».

В 50-е годы Миасс был полноводным и чистым. Под речными камнями водились раки, рыболовы всегда возвращались с хо-рошим уловом. К реке мож-но было легко спуститься по каменной лестнице.

ВИД НА ЗАРЕЧЬЕ

НОВЫЙ МОСТ

ОТДЫХ НА ВОДЕ


еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.


СТРОИТЕЛЬСТВО НОВОГО МОСТА В мае 1924 года движение по мосту было прекращено, начался его демонтаж. Чет-вертый по счету мост, уже железобетонный, был со-оружен под руководством и по проекту челябинского инженера-строителя Павла Ивановича Искоскова. В работах по сооружению моста было занято 500 рабочих. Он был построен в рекордный срок — за шесть с половиной месяцев.

КИРОВСКИЙ МОСТМост был закрыт на реконст-рукцию в феврале 2007 г. В то время планировалось строить мост два года, но благодаря строителям «Мос-тоотряда-16» автомобиль-ное движение по Киров-скому мосту открылось 19 ноября того же года. После реконструкции Кировский мост стал шире: сегодня его ширина составляет 42 метра вместо прежних 24-х .В ходе сооружения объекта приме-нялась новая для Челябинс-ка технология арочного строительства — мост просто собрали из готовых блоков.

фот

о: Д

. Гра

фов

o52

Челябинск


улица Болгарская (пр. Ленина)

•

Открыт 15 июля 1925 г. По форме напоминает мавзолей вос-точного типа — сложное 2-х этажное архитектурное соору-жение. Памятник построен из серого гранита, сочетающего рваный камень с тесаным, обработанным под мелкую бучарду. Автор проекта — Н. М. Чекасин, строительными работами руководил инженер-строитель П. И. Искосков.

1 августа 1942 г. на Алом поле был открыт детский парк, в центре установлены фигуры Ленина, Сталина, Кирова, территория украше-на белыми вазами, клумбами с цветами и различными скульптурами, устроен боль-шой фонтан «Черномор», построена летняя эстрада.

ПАМЯТНИК В. И. ЛЕНИНУ

Челябинский планетарий был открыт 5 ноября 1956 г. в здании бывшей церкви Александра Невского. Первый на Урале. Создан с целью пропаганды естественно-научных и атеистических знаний. В год проводилось около 900 лекций-сеансов о космо-навтике, строении Вселенной, об атеизме; велись наблюдения в телескоп звездного неба. Закрыт в начале 80-х годов.

ДЕТСКИЙ ПАРК ИМ. 30-ЛЕТИЯ ВЛКСМ


еляб

ин

ск, 1

910-

2010

гг.


АЛЕКСАНДРОВСКАЯ ПЛОЩАДЬ

ДЕТСКИЙ ПАРК «АЛОЕ ПОЛЕ»

В 1881 году на западной окраине города была раз-бита площадь. Название «Александровская» было дано в память об императо-ре Александре II. Церковь Александра Невского была заложена 22 июня 1907 г. на месте бывшей Александров-ской часовни (построенной к 1911 г. по проекту московско-го арх. А. Н. Померанцева). В 1920 году Александровская площадь получила название «Алое поле». Ул. Болотная и Садовая стали именоваться ул. Красной, ул.Болгарская и Южный бульвар были пере-именованы в ул.Спартака.

Детский парк «Алое поле» (13,67 га) заложен во время субботников в 1920 г. Это парк ландшафтно-архи-тектурного стиля. На его территории расположены Дворец пионеров и школь-ников, церковь Александра Невского, памятник «Орле-нок» и памятник В. И. Ленину.

улица Михайловская(ул. К. Маркса)

•

фот

о: Д

. Гра

фов

o54

Челябинск


ТЕНДЕНЦИИ

2005 г. 1970 г. 1980 г. 1990 г. 2000 г. 2008 г. 2010 г.

* данные Федеральной службы Государственной статистики РФ. Данные округлены.

У 80% жителей России жизнь ухудши-лась. Причем четверть из них в два-три раза хуже стала жить. Средний класс, о котором в свое время так мно-го говорили, мы на самом деле полно-стью потеряли.

Г. ЗЮГАНОВ, председатель КПРФ

Наши люди в подавляющем большин-стве стали жить меньше, хуже и бед-нее, чем при Советах.

В. СОЛОВЕЙ, доктор исторических наук

Большинство россиян считают свой уровень благосостояния низким.

Из независимых исследований

КОЛИЧЕСТВО ЛИЧНЫХ АВТОМОБИЛЕЙНА 100 ЧЕЛОВЕК В ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ*

За последние сорок лет число личных автомашин в Челябинской области выросло более чем в тридцать раз и продолжает увеличиваться в геометрической прогрессии.

По-видимому, это лишний раз доказывает, что уровню благосостояния в нашей стране уже просто некуда падать.

Не роскошь


Россия

ЖИЗНЬ ЛЮДЕЙ

Третья дорога Сергея Шаргунова

Текст: Константин Рубинский Фотографии: Максим Авдеев


Сергей Александрович Шар-гунов, писатель, публицист. Родился в 1980 году. Сын известного московского про-тоиерея о. Александра Шаргу-нова. Выпускник МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности журналист-международник. Автор нескольких книг про-зы. Один из его романов пере-веден на итальянский язык и вышел в Риме. С 2000 года автор литературного журна-ла «Новый мир» как прозаик и критик. Лауреат независимой премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (премию при получении передал Э. Лимо-нову, находившемуся тогда в тюремном заключении). Лау-реат государственной премии Моск вы в области литерату-ры и искусства.

o58

Россия


Сергей Шаргунов: Интересно, сколь-ко лет мы не встречались?

Константин Рубинский: Около двад-цати. Твой отец крестил меня в Москве в девяносто первом, если не ошибаюсь. Меня напра-вила к нему Анастасия Цветае-ва, которая очень много сдела-ла для нашей семьи в плане ре-лигиозного становления.

Сергей: Анастасия Ивановна была духовной дочерью батюшки, и я ее тоже воспринимал совер-шенно по-родственному. А ты помнишь, сколько мне было лет, как вообще случилась эта встреча?

Константин: Мне было пятнадцать, тебе — одиннадцать… Кое-что запомнилось. Как ты во время таинства ходил вокруг меня и подпевал отцу тоненьким голо-ском. Запомнил вашу квартиру, главная комната которой была храмом в миниатюре. Запом-нил твое крепкое, уже тогда аб-солютно мужское, рукопожа-тие на прощание.

После этого я параллельно следил за твоим становлением и за общест венной жизнью батюш-ки. В девяностые он выпускал брошюру с апокалипсиче-ским названием «Антихрист в Москве». Когда вышла твоя по-весть «Ура», я был поражен — как вы с ним отличаетесь. Ты

(во всяком случае, тогда) дерзок до хулиганистости, напорист, вызывающе откровенен. Отец Александр — охранителен, строг, в чем-то нешуточно орто-доксален. Позволь начать с поч-ти личного вопроса: благодаря чему в отце ты состоялся — и вопреки чему состоялся?

Сергей: Интересный вопрос, слож-ный разговор. Главное, что есть между мной и отцом — тепло-та и доброта. Я люблю отца. И считаю его своеобразным су-перменом: это человек всеце-ло состоявшийся. Он энергич-но продвигался по жизни, при этом оставаясь независимым и всегда отвечая только на го-лос совести и свои представле-ния о мире. Он родился в по-селке Труд № 4 Кировской об-ласти, потом семья переехала в Челябинскую область, в Еткуль. Да, закалка у него уральская! Мой дед погиб на фронте, оста-вив троих детей, мать имела два класса образования. Снача-ла папа был суворовцем, потом поступил на журфак Свердлов-ского университета. Проучил-ся недолго, его выгнали из ком-сомола и из университета за ан-тисоветское стихотворение. Уе-хал в Москву, окончил инсти-тут иностранных языков, был поэтом и переводчиком.

Я в каком-то смысле вижу наше взаимное отражение. Моя история с конфликтом и изг нанием из политической жизни абсолютно зеркальна с историей отца. Его выдворили за честные слова и противо-действие системе. Папа — бескомпромиссный бунтарь. Это в свое время сделало его кумиром интеллигенции. Но потом он разошелся с ней, осо-бенно либеральной, ибо был травмирован происходящим в девяностые — падением нра-вов, нищетой общества, общей картиной распада. Думаю, он, как человек с корнями народ-ными, чувствовал боль страны как свою.

Сейчас протоиерей Александр Шаргунов выглядит для кого-то русским Савонаролой, но это его путь. Клеймят его не толь-ко несправедливо, но и пере-дергивают. Удобно изображать батюшку этаким охранитель-ным, провластным попом. Но я знаю, что при этом он абсолют-но свободен и честен — и был таким всегда.

Что касается меня, я уже в восемь лет ощущал впереди собствен-ную дорогу. Понимаешь, есть два основных пути у детей свя-щенников. А я пошел по тре-тьему.

Два молодых литератора — Сергей Шаргунов и Константин Рубинский — в диалоге о суровом религиозном

максимализме и честных заблуждениях атеистов, о «новом реализме» и устаревающем модернизме в ис-

кусстве, об общественном долге литератора и о спячке самосознания в обществе.



o60

Россия


Константин: Расскажи. Сергей: Первый вариант — те, кто

наследует своему отцу. Таких немало, особенно сейчас. По сути, это продолжение уже дореволюционной традиции. Целые династии священников. Знаменитые фамилии: Возд-виженские, Рождественские. Кстати, у тебя ведь тоже духов-ная фамилия?

Константин: Верно. Мой прадед тоже был священником. По-сле рукоположения фамилии батюшек меняли с простых на благозвучные, связанные с цветами или драгоценными каменьями. Вот откуда — Рубинс кий.

Сергей: Интересно. Ну вот, это первый путь, династический, самый традиционный. Как пра-вило, он связан с консерватив-ным укладом, с натоптанной дорогой. А есть второй вариант, прямо противоположный: бого-борцы. Это Чернышевский, сын известного саратовского проповедника, или Варлам Шаламов, бывший настоящим троцкистом. Наконец, Амфи-театровы — отец и сын на-столько разные, что их даже не считают за родственников. И третий вариант — мой. Я не богоборец. Но и не наследую. Я — писатель, который с боль-шим вниманием и почтением относится к православию.

Колоссальная ответственность — быть священником. Говорить о своей вере громко не хочется. В Евангелии сказано про веру размером хотя бы в горчичное зерно — что такое наша вера сегодня? Огромный вопрос…

Я думаю, отец никогда не думал видеть меня батюшкой. Хотя я был алтарником в его храме с четырех лет. С детства знаю церковнославянский, учился в Православной гимназии, не-плохо знаю церковную среду.

Константин: А как проявилось в ма-леньком Сергее писательское начало?

Сергей: Писать начал раньше, чем читать. Брал с отцовской полки книги и перерисовывал буквы.

Константин: Будешь смеяться, но у меня было так же…

Сергей: А слова при этом рамоч-кой не обводил?

Константин: Нет. Сергей: А я обводил. Каждое сло-

во, представляешь? Наверное, в этом проявился тогда своео-бразный логоцентризм, страсть к слову. В два года уже сочинял.

Константин: Давай поговорим се-годня, коснувшись каждой из трех дорог, которые были на-званы. Ты как-то сказал, что если бы писал книгу о рели-гии, книга была бы во многом ядовитой.

Я вот все больше раздумываю, как огрубляет слепая вера. Приве-ду недавний пример. Для моей театральной работы «Дюймо-вочка» понадобилось записать в студии звенящий детский го-лосок персонажа-эльфа. Моя знакомая, педагог по слову, на-шла чудесную, выразительную десятилетнюю девочку. Вече-ром позвонил ее православный отец и сказал: «Не позволю сво-ей дочери играть бесенка! Бе-лочку, лису, волка — пожалуй-ста! А эльфы — от дьявола!» То есть, вместо андерсеновского «почти-ангела» он видит пахну-щего серой искусителя с остры-ми ушами. Понимаешь, я вну-тренне содрогаюсь, представ-ляя на секунду, что в райских кущах обитают вот такие бла-гочестивые, бородатые, недале-кие папы.

Сергей: Ты говоришь очень близ-кие мне вещи. Мною это про-чувствовано. Любой фанатизм тягостен, а когда он коверка-ет судьбы детей... Современная религиозная жизнь — это не благостная лакированная кар-тинка с многочадием и распе-ванием псалмов.

Дело в том, что Христос сказал: «Я пришел не к здоровым, а к больным». Поэтому много

действительно болящих. Они не могут справиться с собой, им нужен самый настоящий камень веры. И некоторые каменеют сами. Не все. Мы с тобой знали Анастасию Цвета-еву, солнечную и добрую. При внешней строгости отец всегда давал мне свободу, мы остава-лись друзьями. Но есть со-всем другие люди. Кто-то рвет «нехрис тианскую» книгу, кото-рую читает его сын. Какая-то «марксистка» от православия с мылом промывает ребенку рот, если он говорит не то слово. Это религиозные террористы.

С другой стороны, в наше цинич-ное время, когда люди ни во что не верят, когда никто «не холо-ден и не горяч», все увлечены почти исключительно коммер-цией, думаешь — иногда нужна эта истовость, эта архаич ная жесткость. И возникает при каком-нибудь монастыре суро-вый батюшка, старец, который пусть и противится ИНН, но действительно хорошо отчиты-вает бесноватых…

Константин: Я знавал одного тако-го. Суровая энергия неприми-римости к «миру». Настоятель женского монастыря.

Сергей: А задумайся, этим женщи-нам ведь и нужно такое суро-вое обращение, такой уклад. Старообрядцы молятся по пять часов — и ничего; прекрасная русская традиция, в которой бездна смысла. Но она не всем подходит. Традиции такие раз-ные! Есть Нил Сорский, а есть Иосиф Волоцкий. Можно ис-точать исключительно тепло и сияние, уйти в скит, быть мол-чальником; а можно стать ог-ненным проповедником — по-добно Христу, выгоняющему бичом торговцев из храма, и обличать сильных мира сего. Знаешь, мне кажется интерес-ным, что все это уживается в рамках одной большой Церкви. Этим и прекрасно наше слож-ное общество.



o62

Россия


Фанатиков пытаюсь понять. Они — суть проявление макси-мализма русского характера. Даже когда люди в наше вре-мя уходят в яму, в пещеру, это… Все равно это некое противо-стояние мертвечине.

Образованные батюшки, кстати, все, как правило, очень строги. Асмус, Максим Козлов, отец Ар-темий Владимиров. Они кон-серваторы по сути, реакционе-ры, но пламенные.

Константин: А как тебе, наоборот, разговоры о либерализации церкви? Предложения поста-вить в храмах лавки?

Сергей: Не верю в угрозу либера-лизации. У страха глаза вели-ки. Скажу одно: я, конечно, ка-тегорический противник тех, кто предлагает заменить цер-ковнославянский язык служб на русский. Слава богу, таких меньшинство.

А несколько лишних лавок ой, как не помешают в храме. Особен-но когда у людей ноги болят. Лучше молиться сидя, чем стоя думать о ногах.

Константин: Тебе не кажется, что мусульманство — это сегод-ня едва ли не единственная ре-лигия, с которой светское об-щество считается? Пусть бо-ясь проявлений некоего экс-тремизма, но — считается? По-тому, что люди действительно яростно и праведно защищают свои ценности — масса приме-ров тому.

Сергей: У меня сложное отношение к этой цивилизации. Вообще, в России православные люди тоже возмущаются кощунства-ми. Но происходит все карика-турно.

Константин: Это когда «авангард-ные» художники делают бого-хульные выставки, их громят верующие, а потом начинают-ся суды?

Сергей: Скажу тебе прямо: я про-тив 282 статьи. То есть, против привлечения художников к уголовной ответственности за всякое там «разжигание», если они занимаются даже вот таким, с позволения сказать, творчеством. Но мне отвра-тительно вставать на сторону идиотов, которые намазывают икону Богоматери черной икрой и выставляют на всеоб-щее обозрение, как последнее слово русского авангарда. Боят-ся тронуть другие религии и даже заискивают перед ними, но знают, что ничего не будет, если попинать православие. А разломают их выставку — это им только в пиар. Трусость, лицемерие, позор.

Константин: Кстати, ты же давно говорил, что время «модерня-тины» заканчивается. Возвра-щаемся к «новому реализму», так он тобой определялся.

Сергей: Да, десять лет назад я опуб-ликовал в «Новом мире» статью «Отрицание траура», где напро-рочил литературе возвращение к социальности и реалисти-ческой школе. А в поэзии прогнозировал возвращение акмеизма. Это были одновре-менно диагноз и прогноз.

Что мы видим сегодня? В прозу по большей части вернулась яс-ность, твердость, серьезный взгляд на вещи. Садулаев, При-лепин, Сенчин — новая генера-ция авторов, которая уже созда-ет такую литературу.

Константин: Провинция, как всег-да, отстает. У нас ныне еще в большой моде писание без за-пятых, бессмысленное выкли-кание чернухи и бесконечное пародирование классики…

Сергей: Как бы то ни было, процесс возвращения к осмысленным и серьезным основам все-таки идет по всей стране. Появляет-ся все больше авторов, кото-рый пишут, ориентируясь на классическую школу. Стебовые

эксперименты почти исчер-паны. И, как бы ни пыжился этот кружок, на самом деле все равно стихи, скажем, Макси-ма Лаврентьева или Андрея Радионова прозвучат громче и глубже, чем гремящая пустота этих «новаторов». Но я не хотел бы погружаться в литературные дрязги, потому что поиск тоже важен. Он лежит в последова-тельном классическом русле, и через него необходимо пройти. Здесь присутствует стремление к воплощению некоей рус-ской мечты. Давай вспомним: Хлебников и Платонов с их поисками — это абсолютно на-циональное явление. Я тоже не канонический реалист. Скажем, мне очень интересен метод мовизма, сформулированный Катаевым — писать первые сло-ва, которые взбредают в голову.

Константин: Это тоже модернизм по сути. Но ведь причины у Платонова и Хлебникова для писательства были именно в изнуряющем поиске слов, ко-торые бы с невероятной точно-стью выразили бы новое, поч-ти визионерское чувствование мира. А что у нынешних «иска-телей»? Бесконечный эпатаж и самопиар.

Сергей: Литературная мафия у вас тут, что ли?

Константин: Скорее, местные радости. Попытка сформи-ровать некую литературную среду из людей, которые берут бланк с результатами анализа крови, выписывают оттуда слова в произвольном порядке, называют это стихотворением и «новым словом в искусстве». Или искренне рассказывают в произведениях, как спиваются, ширяются, совокупляются, блюют…

Сергей: Ну, если бы это было хотя бы талантливо, как у «про-клятых» — у Рембо, Верлена… Или хотя бы — у Буковски. А вообще мы это все давно про-ходили.



Константин: Если талантливо, мож-но многое простить? Ты, кста-ти, все прощаешь за талант? Скажем, можешь расхвалить за даровитое произведение свое-го оппонента, недруга?

Сергей: Я только этим и занима-юсь. Костя, ты не поверишь, но я совершенно честно смо-трю на литературу, мне не надо даже стремиться к объ-ективности. Если я вижу, что это талантливо, независимо от того, какие у меня отношения с автором и какие у него воз-зрения — оцениваю по досто-инству. Даже если этот текст — против меня. У меня есть еже-недельная передача на «Мая-ке», я рассказываю там о но-вых книгах.

Константин: Думаю, вот эта искрен-няя объективность — от отца.

Сергей: Он не так много читает со-временной литературы.

Константин: Но Сергея-то Шаргу-нова…

Сергей: В основном, мою публи-цистику, статьи в «Известиях». Сопереживает. Чаще одобряет.

Константин: Ты упомянул о своей родственной связи с Уралом. Расскажи подробнее. Как-то промелькнуло имя режиссера Сергея Герасимова…

Сергей: Сергей Герасимов — двою-родный брат моей бабушки. Бабушка — Валерия Гераси-мова, известная писательни-ца, первая жена Александра Фадеева. Я знал Сергея Апол-линариевича, бывал у него в гостях, когда мне было четыре года.

Вообще в роду было много любо-пытных пересечений и совпа-дений. Например, моя бабуш-ка в Екатеринбурге сидела за одной партой вместе с дочкой Юровского, который стрелял в царя. А царские останки в вось-мидесятые годы хранились у нас дома. Я видел прах, части одежды… Тогда меня, маль-чишку, это не поражало, как поражает сейчас.

Константин: Скажи, ты часто ез-дишь по провинции?

Сергей: По России. Константин: Да. Сергей: Часто, но надо еще больше.

Общаться, оценивать все свои-ми глазами, узнавать новых людей. Был в боевых команди-ровках. Чечня, Южная Осетия, Киргизия во время революции. Написал книгу по этим поезд-кам, скоро выйдет. Называется «Книга без фотографий». Сей-час еду в Порт-Артур.

Константин: Ты бы мог сформули-ровать основное отличие сто-личной жизни от нестолич-ной? Именно как человек из Москвы. Мы отсюда все видим другими глазами…

Сергей: В Москве очень суетно. Я там почти писать не могу, даже сидя в своей комнате. Чувст-вую, как за окнами бегает муравейник. Уезжаю за город.

Константин: Но при этом все в Моск ву летят, как мухи на мед. Не замуж, так окна мыть. Не окна мыть, так хот-доги про-давать. В студенческом воз-расте эта мифология Москвы, в которую непременно надо удрать творческому провинци-алу, особенно сильна. Я, учась в литинституте, на себе это сильно чувствовал…

Сергей: Есть Москва — жирная лепешка, расползающаяся, растекающаяся и смрадная. Это — Москва, ведомая боль-шинству. Но я вижу и другую Москву, которую люблю. Остожен-ка, Замоскворе-чье… Уцелевшие закутки.

Константин: Когда-то я писал, что в Питере поэзия разлита во всем городе, и чтобы обнаружить ее неприглядную изнанку, нужно зайти в какой-нибудь двор-колодец… А в Москве нао борот — все кругом изнанка: шум, теснота, спешка… Но есть под-ворья и проулочки, скрытые от глаз, где прозре ваешь старину, тишину, поэзию.

Сергей: Да, прозреваешь за этим чудовищным новоделом, за точечной застройкой. Вспоми-наешь Москву детства. Но даже Москва моего детства уже изменилась безвозвратно; в худшем случае — разрушена, в лучшем — так украшена и вы-лизана, что почти не осталось подлинного. Что уж говорить о Москве старинной.

Спасает одно. Я, как правило, нас-только сосредоточен на своих размышлениях, что не замечаю местности. Поэтому чувствую себя в Челябинске так же, как в столице.

Константин: Наверное, самый распространенный вопрос, который интересует журнали-стов — как тебя попросили из большой политики?

Сергей: Точно. Мне снова отвечать? Константин: Не надо. Ответь лучше,

как это повлияло на твое писа-тельское мироощущение.

o64

Россия


Сергей: Тогда это будет рассказ не о политике, а о себе. Это большой кусок моей жизни, кстати, тоже связанный с Челябинском. В свое время мой двоюродный дядя, Николай Болбас, надо-умил меня пойти в политику. А был он начальником цеха на вашем ЧМЗ. И как-то, приехав в Москву, к нам в гости, стал мне говорить — хватит, мол, писульками заниматься, народу бы помог! Вот, мол, ты напи-сал книгу «Ура», я не читал, но название классное! Создай дви-жение под таким названием! Я увлекся этой идеей. Основал народничес кое движение. Ста-рался собрать в нем творческих людей — писателей, публици-стов, художников. В 2007 году мне предложили стать канди-датом в депутаты Госдумы. Со-гласился: всерьез видел себя в политике. Это нормально, когда писатель есть в Парламенте. Тот Верховный Совет, в котором сидят и Евтушенко, и Белов, представляется мне живым.

Вошел в Федеральную «тройку» от партии «Справедливая Россия» на выборах. А потом меня испугались. Молодой человек, дерзкий, неподконтрольный, оппозиционно настроенный — это угроза. Не буду вдаваться в подробности, но капитулиро-вать я отказался. Был снят перед самыми выборами; в бюллете-нях «тройка» превратилась в «двойку». Мне инкриминирова-лась критика власти. Наступил период запрещенности, не публиковали, не пускали в СМИ.

Я никогда не был чиновником, который оказался не у дел, поэтому сам по себе уход из политики не так уж и сильно ударил. Потому что литература всегда оставалась со мной. И сейчас для нее словно бы рас-чищено место в моей жизни. Своеобразное обобщение поли-тического опыта — моя книга «Птичий грипп». Я ее, кстати, начал писать, еще будучи в по-литическом процессе.

Константин: Если бы предоставили второй шанс на этом поприще, ты бы повторил?

Сергей: Конечно. Думаю, я был бы хорошим народным избранни-ком, которому нечего стыдить-ся. Я бы продолжал писать и старался защищать униженных и оскорбленных. Говорю без па-фоса.

Константин: Получается, есть два тебя: художник и обществен-ная фигура? Они встречаются? Насколько часто?

Сергей: Все чаще. И это хорошо для художника. Понимаешь, все-таки творец, вопреки раз-личным эстетским взглядам, не может быть полностью сво-бодным. Проницаемы границы между писательством и участи-ем в жизни, в ее гуще, в разделе-нии некоей общей судьбы.

Константин: Вот Солженицын этих границ вообще, думается, не видел.

Сергей: Александр Исаевич, конеч-но, хороший пример. Сложно оценивать его общественную роль, она неоднозначна. Он — очень масштабное и противо-речивое русское явление. Его влияние на историю страны, бытоулучшительные рецепты, которые им предлагались — все это довольно сомнительно. Но он искренне болел за Рос-сию, а, главное, был хорошим писателем. При любом раск-ладе от его литературного багажа останется несколько изу мительных рассказов.

Константин: Но все-таки ты согла-сен, что публицист и обще-ственник задавил в Солжени-цыне художника?

Сергей: А вот надо учиться на чу-жих ошибках. В моем случае это может быть как раз сосу-ществование. Просто не стоит увлекаться пастьбой народов. Это Гумилев Ахматову когда-то просил: «Когда я начну пасти народы, отрави меня».

Константин: Толстой пас. Сергей: До пастушества он, слава

Богу, много написал.

Константин: Скажи, а может быть, твое обращение к журналисти-ке — это и есть своеобразный компромисс между писа-тельством и общественной жизнью?

Сергей: Я себя журналистом не на-зываю, хотя в МГУ учился на журфаке. Можно было пойти на телевидение (я получал как раз «телевизионную» специа-лизацию), но вместо этого по-шел в «Новый мир» со своими рассказами, и, как выяснилось впоследствии, не зря. Журна-листика — это скорее увлека-тельный способ заработка на хлеб. У меня масса публицисти-ческих колонок — от журнала «Медведь» до «Эха Москвы».

Константин: Как относишься к ли-тературной попсе?

Сергей: Бульварная литература полезна, когда происходит за-мораживание жизни в лите-ратурных журналах. Берешь книжечку — а там этакий движняк. Я, кстати, не брезгую низкими жанрами, но совер-шенно нет времени читать подобные книги.

Константин: Вот наблюдал я как-то картину. Идет молодая мама с карапузом, а на дороге — раз-давленный голубь. Она увидела и говорит: «Предлагаю игру. Закроем глазки и идем. Кто первый откроет, тот проиграл». И проходит счастливый малыш с закрытыми глазами мимо голубя. Ты бы поступил так же, чтобы твой ребенок до поры не видел мрачных сторон жизни? Вернее, даже — смерти.

Сергей: Да. Однозначно. Я в Чечне сидел с боевиком одним, так он своему ребенку, совсем малы-шу, начал в рот бутылку водки пихать. Я говорю: «Что ты тво-ришь?» А он: «Да пускай привы-кает, мужиком будет».



o66

Россия


Но мой отцовский подход здесь ра-ботает на уровне инстинкта. Я пытаюсь оберегать ребенка от травм. Даже не умом, не логи-кой, а внутренним интуитив-ным движением. Не анализи-руя. Если сказку ему читаю, он переспрашивает — «Кто там кого съел?», не заостряю на этом внимание.

Константин: А если перевести это на литературу? Многие же счи-тают, что нынешнему читате-лю надо насильно водку в рот влить или труп с ходу показать. Только этим внимание и при-влечешь.

Сергей: Этого не приемлю. Но, конечно, литература отличает-ся от милого обывательского разговора соседей через ограду: «Как погода?», «Как ваша со-бачка?», «Вы так мило выгля-дите!»… Литература — чудо-вищно откровенна. Хорошая литература не травмирует, а скорее, потрясает — вспом-ним Достоевского. Но это не должно быть искусственным нагромождением мертвых тел. Вот, скажем, Мамлеев — для многих ужастик, а для меня путь к катарсису, к свету.

Константин: А Сорокин? Он, кстати, у тебя в любимых писателях с Распутиным в одной обойме.

Сергей: Ты где это читал? Это я эпа-тировал кого-то…

Константин: Да ну, брось, ты обоих просто абсорбировал и каждо-му нашел место. А вот у меня с Сорокиным плохо складыва-ется. Никак не удается видеть один только формальный при-ем, все время сбиваюсь на ко-пошение червей. Мышление, что ли, в отношении Сорокина такое, конкретно-дефективное. Хотя последний роман назы-вают уже поворотом в сторону классической литературы…

Сергей: Последний роман просто написан холодной рукой. Про-фессионально. Он это умеет.

Сорокин — экзистенциальный писатель. Лично я его никогда

не воспринимал буквально. Это не про земное и не про мате риальное. Это метафизика. Воспринимаю его творения как аллегории. Скажем, есть босхи-анские изображения ада, но мы не переносим их на материю. Тут речь о подвижности граней нашей реальности, о пустоте мира, о попытке прорваться к некой подлинности. На самом деле я не его фанат, но отдаю должное его одаренности. Его «Норма» — в той же плоскости, в которой находится и сартров-ская «Тошнота». Философски многое схвачено верно.

Константин: Раз уж мы заговори-ли о гранях реальности. Тебе не кажется, что нынешнее мо-лодое поколение в массе своей материалистически восприни-мает мир? Для них жизнь — это… Ну, не копошение червей, конечно, но пляски мертвых атомов. Они умные, бодрые, но фундамент сознания все-таки атеистический?

Сергей: Для меня нынешнее по-коление, скажем, двадцати-летних — это, скорее, ледяной прагматизм. Все молчалины. Все мечтают быть менеджерами «Газпрома». Многие — конфор-мисты. Особенно это чувству-ется в генерации, выросшей в нулевые.

Общался я и с такими, о которых ты рассказал. И на самой по-следней глубине у этих пре-красных типажей все равно ощущается некая депрессия, проскальзывает уныние — кстати, самый серьезный грех.

В атеизме много здравого. Ведь действительно — ничто никем не доказано. Но в атеисте всегда присутствует и некоторая огра-ниченность, одномерность, буд-то он умеет смотреть на жизнь только с одной стороны. Эта одномерность словно бы сама опровергает его упрямство.

Я не хочу дискриминировать атеистов. Даже, пожалуй, на-оборот. У нас общество сегодня

очень попсовое, спрямленное, прекраснодушное, считается, что человек все время должен декларировать свою веру и так далее. Это право человека — сом неваться и чувствовать, что он не верит.

Константин: Мне вспоминается Александр Кушнер, который говорит об агностической под-вижности своей души: «Душу бы я уподобил: бежит вода, «нет», — говорит в тени, а на солнце — «да»!

Сергей: Все истинное существует на стыке противоречий. И не только в вопросах, связанных с верой. Грибоедов на этом стыке, Пушкин. Между сво-бодой и любовью к родному, между открытостью и консер-ватизмом. Это естественно и не в угоду конъюнктуре, ибо это мучительные размышления и бесконечные противоречия в ищущем человеке.

Вот именно этой здоровой проти-воречивости, этого поиска и нет сегодня в нашем обществе. Мы живем во времена, больше всего сопоставимые с застоем, даже с «николаевщиной». Я больше не верю в бури, свя-занные с резкими переменами сознания. В болоте бурь не бывает. Есть, конечно, надеж-ды на обновление жизни, на возникновение общественной конкуренции. Но проблема в том, что отсутствует повод даже для серьез ной дискуссии. Поверь мне, все разногласия в обществе создаются сегодня искусственно.

Константин: Ты честен. Неприми-рим. Неудобен. Тебя многие опасаются. А сам-то боишься чего-нибудь в этой жизни?!

Сергей: Тут все просто. Я боюсь бояться.

Редакция «Будь в фокусе» сердечно благодарит А. Е. Попова и Н. М. Пащук (Челябинский физико-математический лицей № 31) за организацию встречи с С. Шаргуновым.



Россия

ТЕАТР Фото: Александр Соколов


Сусанна Цирюк, знаковый российский режиссер музыкального

театра, лауреат многочисленных театральных премий, автор

русских текстов к мировым музыкальным хитам, ставит

в Челябинске современную детскую оперу «Дюймовочка».

Монологи Сусанны Цирюк для «БУДЬ В ФОКУСЕ» —

самое интересное о себе, о театральной России,

о мифах музыкального театра, а также о будущем

этого жанра на Южном Урале.

Так получилось, что я работала практически во всех жанрах музыкального спектакля. В каждом жанре есть любимые постановки: опера «Леди Макбет Мценского уезда» в Ростове, оперетта «Летучая мышь» в Екатеринбурге, мюзикл «Русский фантом» в Иркутске.

Плюс в географии моих работ — Санкт-Петербург, Минск, Новосибирск, Челябинск, Рига, а также Бельгия, Германия, Бразилия, Швейцария.

Музыкальный театр считают «легким жанром»? Но каждый театр имеет спектакли разного направления: на одних смеемся и отдыхаем, любуемся на виртуозный каскад, на других — концептуальных, непростых, — задумываемся.

Возьмем «Юнону и Авось». Сегодня спектакль идет на массе площадок, кругом — аншлаги. Кто скажет, что это развлекательное зрелище — пусть первым бросит в меня камень. «Иисус Христос — суперзвезда» — развлекает? Современные мюзиклы «Владимирская площадь» по Достоевскому, «Мертвые души» по Гоголю — развлекают? Тот же «Русский фантом» по моти-вам «Гиперболоида инженера Гарина» — отнюдь не легковесная вещь.

С точки зрения актерского мастерства так называемый «легкий жанр» — это жанр самый трудный, потому что требует своеобразной «синтетической» природы актера: надо говорить как драматический артист, петь как оперный, двигаться как танцор.

Безусловно, любой современный музыкальный спектакль, вне зависимости от степени серьезности, должен быть ярким по форме. Кто-то из наших современников сказал: «Форма музыкального спектакля есть восемьдесят процентов его содержания». Поэтому я считаю, что постановка музыкального спектакля очень, скажем так, недешевая вещь! Вот вам и «лег-кий жанр» — самый трудный и самый дорогой.

О любимых спектаклях и географии

О форме и содержании

Эскизы костюмов: Татьяна КоролеваИллюстрации: Алексей Луканенков


Россия

О первом постановочном опыте

Режиссура в спектакле или есть — или ее нет. И неважно, драматический спектакль или музыкальный.

Мне думается, в драме другая специфика работы с актерами. В музыкаль-ном — особая актерская органика. Здесь драматическая сцена должна выходить на такой градус, когда слов уже недостаточно — и поэтому человек начинает петь. Но в драме это может показаться эмоциональной фальшью.

У меня в драме ставился дипломный спектакль, правда, там было много пластики и музыки. Это было еще советское время. В Белоруссии Союз театральных деятелей организовал проект «Шанс»: начинающим режис-серам предлагалось предоставить экспликации будущих спектаклей, жюри выбирало, кого профинансировать для постановки. Смета на мой спектакль была — 1164 рубль и 1 копейка. Даже для советских времен это смешные деньги на постановку. Но я была благодарна и за это. Нам дали сцену Большого русского драматического театра, но репетировали мы ночью, только в это время сцена была свободна. Со мной, девчонкой, работали взрослые маститые актеры, в том числе и заслуженные. Рабо-тали серьезно, вдумчиво. Я в наше время не могу такое себе представить. Сегодня выпускнику в лучшем случае в театре детский спектакль поста-вить дадут. Нам все деревянные части декорации делали из экономии в кооперативе «Венок». Думаю, вы по названию поймете, что это была за контора.

Начинающего режиссера труппа всегда пробует на зуб, как стая. Если ты не справился с труппой — гроб тебе, хана.

Часть профессии режиссера — это психотерапия в чистом виде. Я очень нежно отношусь к актерам. На сцене, за исключением криминальных случаев, когда артист вышел пьяный на сцену или не удосужился вы-учить текст, он никогда не бывает виноват. Если он выглядит слабо и неприглядно — его не «прикрыл» режиссер. Артисты бывают разные, кто-то в состоянии сам выстроить свою роль (порой нарушив актерский ансамбль), кто-то — нет. Люди очень эмоциональные и ранимые, однов-ременно амбициозные — это уже часть их профессии.

Лично я люблю работать в позитивной тональности. Так мне комфортно, и не только мне. Театр вообще-то — довольно нервное занятие; в наших силах свести на «нет» скандалы и унижения. Надо просто понять, как общаться с каждым артистом, чтобы он на сцене максимально проявил свою природу и степень таланта. В конце концов, ты работаешь на себя. Если актеру будет дискомфортно — у режиссера ничего не сложится.

Об особенностях музыкальной режиссуры

Об актерах, которые не виноваты

ТЕАТР


Я — «командный» режиссер. Работаю в связке с проверенными людьми и дышу с ними в одну ноздрю. При «тертой» команде не уходит время на поиски взаимопонимания. Актеры, кстати, каким-то шестым чувством ребенка или зверька всегда ощущают разлад внутри пос-тановочной группы, это разлагающе действует на процесс.

Спектакль и вообще театр — не средство для индивидуального самовыражения. Все должны работать на единую цель. Как, в сущности, грустно, когда зрители, выходя из зала, говорят: какая хорошая сценография! Значит, спектакль провалился; значит, видны швы. Должно быть незаметно, где в спектакле заканчивается режиссер — и начинаются сценограф, хорео-граф, мастер по свету.

О высоком КПД

О том, как спектакль проваливается

Многие считают, что я делаю недопустимую вещь — приезжая что-то ставить в театр, всег-да первым делом прошу у артистов дать мне список своих вторых работ, «корпоративов», халтур, детей, которых не с кем оставить, ремонтов — по дням и по часам. Исходя из этого списка, составляю расписание, чтобы у меня не слетали репетиции, а у артистов не слетали дела. Я не считаю, что актер будет выкладываться у тебя на репетициях, если ты не отпус-тишь его работать на «корпоратив». А если проявишь к его делам уважение, он из одного только чувства благодарности отработает у тебя с двухсотпроцентным КПД.


Россия

На Южный Урал я вернулась как домой. После «Аркаима» (постановка Сусанны Цирюк в Челябинске 2008 года — ред.), здесь остались друзья, сработанная команда, что немаловажно. С «Дюймовочкой» я настроена оп-тимистично, хотя работать с юными исполнителями сложно, но тем инте-реснее. Я искренне восхищаюсь коллективом ансамбля танца «Урал», его балетмейстерами Светланой Лукиной и Алексеем Разиным, их куражом, который передается танцующим детям. Художник по костюмам и сцено-граф проекта — Татьяна Королева, она тонко чувствует этот жанр, тоже очарована «уральцами». Ну, а авторы «Дюймовочки», композитор Татьяна Шкербина и либреттист Константин Рубинский, мне уже давно родные. Все это значительно облегчает процесс и почти гарантирует результат.

Любой детский спектакль надо делать так, чтобы не скучали взрослые. У спектакля должны быть в известной мере универсальные возрастные границы. Скажем, существенно, на какое время поставят показ спектак-ля — на утро-день, как детский, или все-таки на вечер?

Для «Дюймовочки», полагаю, подойдет время «matinee». Это термин, обо-значающий во всем мире дневные субботние представления. Я впервые столкнулась с этим в США. У меня тоже был опыт такого спектакля, и билеты на него прекрасно продавались. Спектакль как бы вписывается в график уик-энда: в пять часов вечера люди уже выходят из театрального зала, идут ужинать, гуляют по городу семьями.

Считаю, что современный музыкальный современный театр миллионно-му городу необходим. Это — правильная мечта. Замечательно, что у вас есть оперный театр, в его афише я видела несколько названий оперетт. Обратила внимание, что Челябинск —музыкальный город, тут много сильных и стильных музыкантов — предпосылки для музыкального театра и формирования его труппы у вас есть. А благодарная публика у такого театра появилась бы мгновенно.

В том, что на площадке филармонии идут попытки развивать этот жанр в городе,— неоценимая заслуга директора Государственного концертного объединения Алексея Пелымского. Все должны просто снять перед ним шляпы. Я никогда не встречалась с такой практикой. На филармоничес-кой сцене заниматься театром — подвиг. Плюс — интуиция, умение найти команду, здоровый азарт.

О челябинской «Дюймовочке»

О дневных показах

О перспективах музыкального театра в Челябинске

ТЕАТР


· Эльфы ·

· Пчелы ·

· Крот ·

· Стрекоза-модель ·

· Дюймовочки ·

· Жук-кутюрье ·

· Снежинки ·

· Мышь старая ·

· Ласточка ·


Россия

С русским текстом к «Белль» получилось так. Мне позвонил режиссер Дима Белов и слезно попросил написать тексты к трем песням из «Нотр-Дама». Там очень сложная ритмическая структура. Написала за ночь (утром улетала на гастроли в Америку) и думать забыла про эти тексты. А весной уже из всех колонок страны неслось: «Свет озарил мою больную душу…»

Когда была презентация диска «Нотр-Дам», на ней раз пятьсот крутили «Белль». Думаю, Юлию Киму, который перевел остальные тридцать девять песен мюзикла, это было не особо прият-но. Но он подошел ко мне и сказал: «Я ваш поклонник». Тут я совершенно растаяла, стала на-певать ему все его песни, которые знала с детства — и «Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк», и «Нет, я не плачу и не рыдаю», и «А-а, в Африке горы вот такой вышины…»

Похожая история была с «Королями ночной Вероны». Меня попросили перевести для мюзик-ла «Ромео и Джульетта» всего два текста, и именно «Короли» стали хитом. Там была задача: создать текст, ориентированный на подростковую аудиторию.

О текстах к хитам

ТЕАТР


С тщеславием у меня все нормально. Я человек азартный. И получаю удовольствие прежде всего от самого процесса создания спектакля. Это как крутить рулетку. Я, например, всегда любила сдавать экзамены — момент, когда тащишь билет, под-нимал во мне волну адреналина…

Тем не менее, награды радуют. Со спектаклем «В джазе только девушки» я полу-чила «Маску» за режиссуру. Очень для меня важны две полученные «Маски» за «Леди Макбет». Персональной награды я тогда не получила, но, увидев «иконостас» коллег-номинантов, удовлетворила свое тщеславие полностью. В тот год номини-ровались Юрий Александров, Дмитрий Черняков, Эймунтас Некрошас… и я. На их фоне получить режиссерскую «Маску» было бы просто неприлично.

Об адреналине и наградах


Россия

Как-то режиссер Василий Бархатов сформулировал свое понимание границ пошлости в ис-кусстве: «В клипе Наташи Королевой я бы снежинкой не кружился — даже в очень большом подпитии».

Приведу один возмутительный пример пошлости на сцене в моем понимании. В праздник Благовещения на суперзанавесе перед началом спектакля и в антракте навязчиво демонстри-ровали слайд с изображением Богородичной иконы. Что оставалось залу, как не осенять себя крестным знамением?!

Очень не люблю спекуляции на русской «клюкве», еврейских страданиях и религиозной тематике. Уж лучше кружиться снежинкой.

Кстати, тот же Бархатов в «Братьях Кармазовых», поставленных в Мариинском театре, изящ-но ушел от религиозных спекуляций, историко-бытовых и церковных подробностей. Полу-чился спектакль с универсальной сентенцией: «О душе бы подумать».

В 1999 году я работала в Ростове, ставила «Паяцев» Леонковалло. В основном актеры были молодыми дебютантами. Прошла премьера, мне надо было прощаться, уезжать. Поезд от-ходил в пять утра. Когда я пришла на перрон, там стояли все мои актеры. И плакали. Причем мальчики, как ни странно, начали плакать первыми, девочки оказались покрепче, но потом тоже сдались.

Думаю, так и выглядит любовь.

О границах пошлости

О любви

ТЕАТР

Россия

АРТ-ПРОЕКТ

Садык и дефолтТекст: Сергей Куклев Иллюстрация: Александр Данилов


…Он никогда не отличался много-словностью, тихий был этот Са дык. Молча сидел, гоняя чаи, в нашей палатке, бесшумно уходил, так же бесшумно приходил, без слов резал горло козам. Коверкая русские слова, только застенчиво просил тряпку — оттереть кровь с рук — и несколько раз предупреж-дал, чтобы не трогали его бердан-ку — кремневое ружье с при-кладом в изоленте, доставшееся в наследство от деда. Еще помню его взгляд: ресницы одного глаза были у Садыка совсем седые, а зрачок подернут плесенью бельма. Мертвый глаз, дурной. В другом — напротив — плескалось черное горное безумие, когда Садык припадал к прицелу ружья, чтобы подстрелить байбака. В пыльном засаленном халате, та-кой же невообразимого цвета чал-ме, раздвинув ноги, словно сошки пулемета, уперев ступни в чунях из кусков автомобильных покры-шек в камни, часами он лежал, выслеживая толстого горного сурка. Байбак нас и познакомил.

«Садык, а что это за зверь живет в соседнем ущелье, жирный такой, как хомяк?» — спросил я его как-то. «Когда приходит?» — живо за-интересовался горец. «Утром…» На следующее утро Садык уже лежал в засаде. Унялся даже ветер над хребтом Чуль-Баир, и Солнце ушло за арчу, чтобы не ослепить един-ственный рабочий глаз стрелка. Щелкнул курок, фыркнул порох на полке, ружье оглушительно, по-стариковски, отхаркнуло заряд. «Не попал…» — Садык поднялся, не спеша зарядил ружье, пробор-мотал молитву, и мы пошли пить чай. Был 1998 год. Россию, как грушу, тряс дефолт, о котором мы пока ничего не слышали, отгоро-дившись от реальности горами. Где-то в другой жизни можно было принять горячую ванну, в четырех сутках пешего пути есть книжный магазин, тут — Cредневековье, тишина и постоянное ощущение опасности…

Чтобы встретиться с Садыком и окунуться в древнюю тишину, пришлось почти неделю жить в автобусе. Водители работали пос-менно, так что останавливались только чтобы дважды в день по-есть. Российские дороги, облас-канные классической критикой, это хайвэй по сравнению с до-рогами Узбекистана. Зато хватало экзотики. Как только Солнце ухо-дило за горизонт, останавливались поужинать. Меню узбекского при-дорожного общепита стандартно: лагман, шурпа, плов, самса. Зато цены — просто будто в обществе внезапно наступившего комму-низма. Хорош был лагман — жир-ная похлебка из мяса, овощей и лапши. Постоянно пили водку. Во-первых, чтобы снизить опас-ность отравления в антисанитар-ных харчевнях, во-вторых — для скорейшей акклиматизации (все-таки набор высоты был резок), ну и для глубокого сна. Водка (да и вода) в тех краях, надо признать, просто омерзительна. Сделана из кукурузного жмыха — мутные такие бутылки с криво наклеен-ными этикетками. Мало кто мог выпить больше 50 положенных граммов, так что на остатки на-шего застолья, как чайки, слета-лись страждущие и сцеживали из бутылок… На стоянках вокруг автобуса приплясывали цыганки с зажженными вениками. Запах конопли не оставлял сомнений…

В Ташкенте пришлось побрить го лову наголо: прожить месяц в та кой жаре без возможности помыть ся — пытке подобно. Даль-ше — Бойсун, маленький городок, где дни население проводит в чай-ханах. Пару дней и мы не вылази-ли из чайханы, пили чой литрами, потея. Ночевали в саду тамошнего милицейского начальника. Ножки здоровенного деревянного спаль-ного настила опущены в консерв-ные банки с водой — чтобы не тревожили пауки, многоножки, сколопендры и прочая нечисть, которой тут в избытке…

…Мирное бойсунское утро, еще прохладно, еще в арыках течет вода, мулла только что закончил намаз, старики расходятся по чай-ханам, молодежь тащит тележки с дынями на рынок. По дороге идет толпа из двух десятков парней с бритыми головами. На ногах у них — тяжелые ботинки, в руках — коробки с тушенкой, печеньем и макаронами. Они громко смеются и громко говорят. На пути — книж-ный магазин. Он, разумеется, закрыт на ржавый висячий замок. Из двора выбегает маленький сухонький старик в тюбетейке и очках, делающих его похожим на глазастого лемура. Он суетливо от-пирает замок: «Прошу вас, зайдите, — чисто говорит на русском, — у меня уже полгода не было поку-пателей». Внутри магазинчика пыльно и прохладно. На полках — книги, но сплошь на тюркских языках. Извинившись, собираемся уходить. «Постойте, вот книга на русском», — говорит старичок и протягивает «15 способов познания женских прелестей» — сумрачный репринт, самопальный покет-бук. «Это перевод персидского трактата, — говорит хозяин магазина. — И цена символическая…» С прелес-тями у нас в ближайший месяц напряженка, а туалетной бумагой и так запаслись. «Ну тогда просто возьмите», — книжник раздает каждому по трактату бесплатно. Восточное гостеприимство…

ГДЕ-ТО В ДРУГОЙ ЖИЗНИ МОЖНО БЫЛО ПРИНЯТЬ ГО-РЯЧУЮ ВАННУ, В ЧЕТЫРЕХ СУТКАХ ПЕШЕГО ПУТИ ЕСТЬ КНИЖНЫЙ МАГАЗИН, ТУТ — CРЕДНЕВЕКОВЬЕ, ТИШИНА И ПОСТОЯННОЕ ОЩУЩЕНИЕ ОПАСНОСТИ…

o80

Россия


Чуль-Баир — это не гора, это хребет, который похож на врезав-шийся в землю углом кирпич. Это родина Садыка. Даже он не знает, как далеко уходит Чуль-Баир. Вечерами, когда ночь падала нока-утирующей тишиной, мы сидели у костра и молчали. Днем ходили на вершину, каждый раз уходя все дальше от лагеря, или опускались в саи, глубокие и длинные уще-лья, избороздившие наклонное плато хребта. Садык говорил, что когда-то в этих саях кипела жизнь. Жители долинного села Дюбало еще в конце 70-х сообразили, что охотой на горных козлов можно лишь поддерживать собственное существование. Чтобы развивать-ся, нужны деньги. Из Афганистана пришли сумрачные бородатые люди, объяс нившие, что в этом скрытом от посторонних глаз рай-оне можно неплохо заработать. Дюбалинцы принялись рассажи-вать мак и коноплю в саях. Селе-ние имело 80 полей опиумного мака, находившихся под контро-лем 40 охранников. Сумрачные афганцы забирали урожай и растворялись среди приграничных хребтов. Садык охранял плантации от воров, стреляя на звук и на по-ражение. Все было хорошо до тех пор, пока не прилетели советские вертолеты и не выжгли напалмом ущелья. Садык ничего не понял, но снова начал бегать по горам за козами. В незамутненной системе его моральных ценностей не было места высоким материям. То, что приносит прибыль — правильно. Если кто-то оказался сильнее — переживу, потому что жить надо. Одно колесо от «Жигулей» в сезон — обувь, одна лепешка из непросе-янной муки — пища на день, одна подстреленная коза — еда для всей семьи на неделю. Первобытная эта логика и пугала, и восхищала одновременно. Са-дык — как змея. Тронешь — убьет, не задумываясь и не терзаясь потом по ночам. Подружишься без посягательств на его образ жизни и имущество — станет верным товарищем. Он и был таким: пока-

зывал, как ловить за хвост скор-пионов, как связывать человека, свежевать козу. Хотя причиной тому вряд ли была его врожденная благосклонность к белокожему пришельцу. Дело в том, что в 1988 году русская экспедиция подняла на поверхность из пещеры останки жителя Дюбало Мустафы. Он стал первым исследователем подземно-го царства и первой его жертвой. По мусульманским, да и христианс-ким обычаям, останки требуют похорон, но спуститься в чрево пещеры Бой-Булок смогли только российские спелеологи. В благо-дарность родственники Мустафы (а это — понятное дело — все село) разрешили приходить сюда и не трогали понапрасну, разве что воровали по мелочи: консервы, старые майки, сапоги…

было почти все: звезды, цикады, прохлада и чистые носки. Садык сел рядом и учил меня употре-блять насвай — легкий местный наркотик из коры арчи, табака, из-вести и, как ни печально, курино-го помета. Класть насвайную кол-баску надо за губу или под язык. Мерзость неописуемая, но вполне аутентичная. Утром подали самое странное по цивилизованным по-нятиям блюдо. Всю ночь в тандере, где пекут хлеб, была замурована козлиная туша. За много часов она превратилась в нечто тушено-копченое. Удивительно вкусно... Зеленый чой, как последний глоток рая. Пора уходить. Садык шел впереди, легко неся дедовское ружье на плече и подгоняя ишака гортанными криками «хрь-хрь». В долине он остановился. «Дальше сами дойдете. Хоп?» «Хоп, Садык. Спасибо тебе…» Он долго смотрел нам вслед. Халат стоял колом на тощих плечах, но ноги в чунях из жигулевской покрышки крепко стояли в пыли. Он меряет жизнь не деньгами, а мне возвращаться туда, где деньги порой сильнее любви.

Если бы можно было ему рас-сказать, как неприветливо встретит меня Родина через неделю. Дефолт, о котором мы не знали, бушевал в полную силу. На границе с Казахстаном пачку сигарет продавали по цене блока. Бутылка пива — как бутылка вина до путешествия в средневековую Азию. В голове не укладывалось, что беда может произойти вот так стремительно и беспощадно. Голодный, злой, бритый, выж-женный до черноты узбекским солнцем, с пробившейся щетиной я шел через толпы бледных, но тоже злых, внезапно обнищавших людей. Мать не узнала меня через окно, но вглядевшись, бросила ключи от квартиры в форточку. «Хоп!» — привычно крикнул я, ловя звенящую связку…

Когда пришло время возвращать-ся, Садык позвал в Дюбало. Спуска-лись по шато — вбитым «змейкой» в вертикальную стенам бревнам. Высота стены — 300 метров, перил нет и в помине. Жутковатое ощу-щение. В Дюбало нас уже ждали. В ореховом саду у старого Шахи-мордона — дальнего родственника Садыка — постелили достархан. Мы ели плов, шурпу и молчали. Старейшина Шахимордон рас-сказывал о хадже, Мекке. Садык как младший мужчина неслышно подливал чой в пиалы. В этом раю

В НЕЗАМУТНЕННОЙ СИСТЕМЕ ЕГО МОРАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ НЕ БЫЛО МЕСТА ВЫСОКИМ МАТЕРИЯМ. ТО, ЧТО ПРИНО-СИТ ПРИБЫЛЬ — ПРАВИЛЬ-НО. ЕСЛИ КТО-ТО ОКАЗАЛСЯ СИЛЬНЕЕ — ПЕРЕЖИВУ, ПО-ТОМУ ЧТО ЖИТЬ НАДО.

НЕПРЯМАЯ РЕЧЬ


Эта музыка бессмертна!И нужны ли ей слова?Кто ей предан беззаветно,У того душа жива!В час свиданья и в разлуке,В шумном свете и в глушиПусть божественные звукиСтанут музыкой души.

Юрий Энтин

Рис. Светланы Никонюк

Издательство MPI основано в 2000 году. Основная миссия издательства — выпуск литературы, посвя-щенной российской и мировой музыкальной культу-ре, как классической, так и современной. Это альбо-мы, сборники статей, педагогические и исторические труды, посвященные русским композиторам, нотная литература для детей, сочетающая в себе новейшие учебные методики и оригинальное художественное оформление.

Издательство сотрудничает с выдающимися деяте-лями культуры — Родионом Щедриным, Давидом Тух-мановым, Алексеем Рыбниковым, Евгением Крылато-вым, Геннадием Гладковым, Владимиром Шаинским, Владимиром Дашкевичем, Александром Журбиным, Юрием Энтиным, Александром Майкапаром и др.

Продукция MPI формирует новый взгляд на изда-тельскую деятельность в области современной музы-кальной литературы.

Серия сборников «Фортепианная техника в удовольствие» предлагает этюды и пьесы, написанные композиторами разных стран и эпох.

Произведения, в которых представлены практически все виды техники, помогут начинающим музыкантам лучше овладеть пианистическими навыками.

Яркий, выразительный образ пьес, характерные названия позволяют юным исполнителям с удовольствием освоить технику фортепианной игры.

Серия сборников «Фортепианная техника в удовольствие»

Хит продаж!

MPIм у з ы к а л ь н о е и з д а т е л ь с т в о

Россия, 454091, г. Челябинск, ул. Постышева, 2Тел. (351) 264-47-55; www.bookmusic.ru; e-mail: [email protected]

MPIмузыкальное издательство


Это фотостудия Александра Соколова.

Здесь не только делают высокока-чественные фотографии — здесь чутко и грамотно создают яркие, самобытные, чудные миры.

Образ придумывают, лелеют, рождают. Творят эскизы. Проводят профессиональный кастинг моде-лей. Подбирают редкий реквизит. Потом в дело идет легкая кисть ви-зажиста, фантазия стилиста. Затем

проходит фотосессия — в студии или выездная. Отсмотр материала, сканирование, обработка — все профессионально, деликатно, изящно.

Убедитесь сами. Дело не только в профессионализме. Дело в атмос-фере творческого поиска. Умение увидеть в невыразительном — красоту, в мелкой детали — нуж-ный символ, поймать миг, когда по-особому блеснут глаза. Талант тонко подчеркнуть основное.

Александр Соколов занимается профессиональной рекламной фотосъемкой около двадцати лет. Постеры и рекламные щиты, каталоги и буклеты, проспекты и календари, презентационные материалы и афиши — в его порт-фолио есть все. Но главное в произ-ведениях фотохудожника — со-храненное ощущение тайны. Чем больше раскрываются эти фото, тем меньше нам о них известно. Мы поддаемся жажде вглядывать-ся снова и снова.

Мир

ФОТОПРОЕКТ



Мир




o88

Мир

БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010o88

Мир


o89БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010 o89БУДЬ В ФОКУСЕ • декабрь • 2010

Documents

Focus#4 (18) 2010