МИГРАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ: КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ И СОВРЕМЕННЫЕ МАСШТАБЫ

Л. Л. РЫБАКОВСКИЙ

В апреле 2011 г. исполнилось 80 лет одному из ведущих исследователей в области теории и

практики миграции народонаселения и демографии, доктору экономических наук, главному

научному сотруднику Института социально-политических исследований (ИСПИ) РАН

ЛЕОНИДУ ЛЕОНИДОВИЧУ РЫБАКОВСКОМУ.

В 1953 г. он окончил Куйбышевский плановый институт, в 1963 защитил кандидатскую, в

1971 г. - докторскую диссертации, с 1977 г. - профессор. С 1974 г. работает в ИСПИ РАН.

Является членом коллегии Минздравсоцразвития, членом межведомственной рабочей группы

по приоритетному национальному проекту "Здоровье и демографическая политика", членом

координационного совета по социальной стратегии при Председателе Совета Федерации ФС

РФ, членом научно-экспертного совета Федеральной миграционной службы и др.

Л. Л. Рыбаковским опубликовано свыше 250 работ, в числе которых 10 авторских и свыше 30

коллективных трудов, включая учебники и учебные пособия. Многие из них изданы на

испанском, французском, немецком, английском и др. языках. Наиболее значимые авторские

монографии: Региональный анализ миграций. М., 1973; Методологические вопросы

прогнозирования населения. М., 1978; Миграция населения: прогнозы, факторы, политика. М.,

1987. В последнее десятилетие опубликованы монографии: Людские потери СССР и России в

Великой Отечественной войне. М., 2001 (переиздана в 2010); Прикладная демография. М., 2003;

Миграция населения. Вопросы теории. М., 2003; Оценка возможных и необходимых

масштабов привлечения иммигрантов в Россию. М., 2010 (совместно с Н. И. Кожевниковой), а

также коллективные работы под его редакцией: Демографическое будущее России. М., 2001;

Демографический понятийный словарь. М., 2003; Стратегия демографического развития

России. М., 2005; Практическая демография. Учебник. М., 2005; Демографическое развитие

России в XXI веке. М., 2009; Демографические контуры регионов России. М., 2009 и др. С 1964 г.

Л. Л. Рыбаковским подготовлено свыше 100 докторов и кандидатов наук.

Юбиляром предложена классификация населения в зависимости от генезисного признака,

разработан коэффициент интенсивности межрайонных миграционных связей (КИМС).

Существенным вкладом в теорию миграции явилась концепция трех стадий миграционного

процесса. Новым для демографической науки является предложенный им

этнодемографический метод оценки людских потерь в Великой отечественной войне.

Научную деятельность Л. Л. Рыбаковский всегда сочетал с разработкой практических

предложений. Им обосновано введение в южных районах Дальнего Востока районного

коэффициента к зарплате (в 1,3). Под его руководством разработана Концепция

демографического развития РФ на период до 2015 г., одобренная Правительством в 2002 г., он

активный участник подготовки Концепции демографической политики РФ на период до 2025

г., совместно с группой ученых разработаны концепции (в ряде случаев и программ)

демографического развития таких регионов как Смоленская и Самарская области, г. Москва,

ХМАО и др.

Награжден государственными наградами: медаль "За доблестный труд", медаль ордена "За

заслуги перед отечеством" II степени, орден Дружбы, а также золотой медалью МГУ им. М.

В. Ломоносова за выдающийся вклад в демографическую науку, серебряной медалью им. П.

Сорокина.

Редакционная коллегия и редакция сердечно поздравляют юбиляра со знаменательной датой,

желают крепкого здоровья и новых творческих успехов.

Ниже публикуется статья юбиляра.

стр. 23

РЫБАКОВСКИЙ Леонид Леонидович - доктор экономических наук, главный научный сотрудник

Государственного учреждения Российской академии наук Института социально-политических

исследований РАН.

Аннотация. В статье предложена авторская формулировка понятия "миграционный потенциал",

обоснованы критерии его оценки, а также даны расчеты остаточного миграционного потенциала в

странах нового зарубежья и необходимых миграционных ресурсов для обеспечения целей демографического развития России на период до 2025 г.

Ключевые слова: миграционный потенциал * миграционный прирост * демографическая динамика

* страновой критерий * этнический критерий * новое зарубежье * титульные народы

Миграционный потенциал - это наличие миграционных ресурсов, находящихся в странах -

возможных донорах для страны реципиента. Но его состояние зависит не только от возможностей

стран-доноров, но и от необходимых масштабов и предпочтительной структуры мигрантов для страны-реципиента, а также допустимых условий их приема. За данным основанием, как правило,

следует продуманное, соответствующее интересам государства решение. И в этом смысле понятие

"миграционный потенциал" имеет безусловно служебное значение, а стало быть его критерии должны иметь инструментальную направленность.

Следует иметь в виду, что миграционный потенциал - моментное явление и по масштабам, и по

составу участников. В течение непродолжительного времени он может не только сокращаться, но и возрастать. Так, в прошлом население Средней Азии не было мобильным, рост его подвижности

характеризовался мизерными показателями. Ныне миллионы таджиков, узбеков, киргиз в качестве

трудовых мигрантов находятся в других странах, в частности, в России.

Миграционный потенциал - это также население с миграционной подвижностью определенной

направленности. Она зависит от возрастной и половой структур, исторического генезиса населения,

его этнического состава. Наглядным подтверждением этого положения является миграционная

ориентация этнических немцев из России на свою историческую родину, в Германию, евреев - в Израиль, русских из нового зарубежья - в Россию.

Таким образом, миграционный потенциал - это та часть населения стран-доноров, которая обладает

возможностью мигрировать в государство-реципиент и соответствует по своим характеристикам его требованиям, т.е. геополитически и социально-экономически заданным критериям отбора,

предъявляемым к иммигрантам. Основными, среди этих критериев, выступают: страновой,

устанавливающий количественные границы (параметры) миграционного потенциала, и этнический, определяющий его структурные предпочтения. Возможны и другие, но для современной России до

настоящего времени, по нашему мнению, эти два критерия остаются базовыми [1, с. 18].

стр. 24

Очевидно, что исходной величиной для оценки миграционного потенциала является численность

населения. Но не всякая численность представляет ту совокупность, в составе которой находится

миграционный потенциал для той или иной страны. Не будь этого для любой страны, в том числе и для России, исходной величиной для оценки миграционного потенциала выступало бы все

население земли, близкое по численности к семи млрд. человек. Чтобы установить исходное

население для оценки величины миграционного потенциала необходимо определить его геополитические границы, чему может служить страновой критерий.

Каждая страна имеет миграционный потенциал, прежде всего в государствах, исторически

связанных с нею. Франция, например, близка в миграционном отношении с франкоязычными арабскими странами Северной Африки, Великобритания - с англоязычными государствами бывшей

Британской империи и т.д. Это относится и к Голландии, Испании, Португалии, Германии, которые

в прошлом обладали обширными колониями. Всюду в основе лежит признак исторического

общения населения донора с населением реципиента (родственные связи, экономические интересы, знакомство с культурой, языком и др.).

У современной России еѐ миграционный потенциал сосредоточен в первую очередь в государствах,

возникших на постсоветском пространстве, т.е. в бывших союзных республиках, ныне независимых государствах нового (ближнего) зарубежья, где высоки распространенность и знание русского

языка. Говоря о пребывании всех этих стран и народов в едином советском государстве, следует

отметить следующее.

Во-первых, все советские годы шло расселение одних народов среди других. Это расселение было

пропорциональным: от больших совокупностей того или иного этноса мигрировали и большие

численности в другие этнические регионы. Но в относительном выражении (отношение численности русских, украинцев и т.д., переселившихся в другие республики, к их численности,

проживающей в общей стране), диспропорций не наблюдалось. В 1989 г. из общей численности

украинцев Советского Союза в других союзных республиках проживало 15,3%, соответственно русских - 17,4%, казахов - 19,7%, армян - 33,3% и т.д.

Во-вторых, все народы пронизывала единая советская идеология, которая имела не только крайне

отрицательные черты, но способствовала развитию в каждой республике "национальной по форме и социалистической по содержанию" культуры. Было нормой знакомство населения всей страны с

музыкальными, литературными и иными произведениями, создаваемыми еѐ народами. Киргизская,

казахская, таджикская, грузинская и т.д. классика была общенародным достоянием. У каждого на

слуху сотни имен композиторов, певцов, писателей, художников, артистов и т.д., составлявших золотой фонд, как своего, так и всего советского народа.

В-третьих, обучение в учебных заведениях, в т.ч. военных, музыкальных и т.д., объединяло людей,

способствовало смешанным бракам, прививало общую культуру и что немаловажно, вело к общению представителей разных народов на едином для страны русском языке. Так, согласно

переписи 1979 г. половина всех украинцев, белорусов и узбеков свободно владела русским языком,

казахов, литовцев и особенно латышей, свободно владеющих русским языком, в стране было свыше 50%, среди молдаван - свыше 47%, армян - более 38%, азербайджанцев - 29,5%, таджиков и киргиз -

около 30%, грузин, туркмен и эстонцев 24 - 27%. Всесоюзная перепись населения 1989 г.

зафиксировала, что в Беларуси в составе титульного населения доля лиц, свободно владевших русским языком, составляла 63%, в Латвии - 58%, Узбекистане - 53%, Украине - 52%, Литве - 52%,

Казахстане - 51%, Молдове - 46%, Армении - 34%. В остальных республиках доля свободно

владеющих русским языком была от 20 до 30% [2, с. 71]. Таким образом, в советское, и в меньшей

мере, в дореволюционное время, в единой стране было единое миграционное пространство. Благодаря ему шло постепенное расселение одних народов среди других, в результате чего в

национальные культуры проникали элементы культур других народов. Происходило, как

говорилось в советское время, формирование единого советского народа.

стр. 25

Не давая оценки этому процессу, в рамках данной работы сделаем лишь вывод о том, что благодаря

историческим условиям не только в 1990-е годы, но и на стыке XX и XXI веков основной,

преобладающий по своим количественным и качественным параметрам миграционный потенциал для России был и остается сосредоточенным в государствах нового зарубежья.

Его исходная величина во всем новом зарубежье в 1989 г. составляла 138,7 млн. человек. По

данным демографических служб ООН в 90-е годы XX и первом десятилетии XXI веков общая численность населения стран нового зарубежья увеличилась относительно 1989 г. на 4 - 5 млн.

человек и в 2007 г. достигла 142,4 млн. По другим оценкам, например, Межгосударственного

статистического комитета СНГ, на начало января 2009 г. численность населения всех стран содружества, за исключением России, несколько снизилась, составив 138,3 млн. Согласно прогнозу

ООН (средний вариант) в середине 2009 г. в этих странах должно было проживать 135,8 млн.

человек. В Интернете имеются сведения о том, что на конец 2009 г. в прибалтийских государствах

(Литве, Латвии и Эстонии) было 7085 тыс. человек [3]. Данные для ряда стран в этом источнике занижены, для России почти на 2 млн. человек, Украины - на 0,5 млн. и т.д. Это вызывает сомнения

в верности цифр и по прибалтийским государствам. Но поскольку других нет, можно

предположить, что в 2009 г. во всех государствах нового для России зарубежья проживало примерно 145 млн. человек.

В целом за 20 лет население стран нового зарубежья увеличилось примерно на 3,5 млн. человек,

благодаря существенному росту в государствах Средней Азии и Азербайджане. Во всех остальных, включая и Казахстан, население сократилось. Несколько миллионов человек из стран нового

зарубежья эмигрировало, как в другие государства постсоветского пространства, так и за его

пределы. Наибольшие по масштабам результаты в происходящем миграционном обмене населением между новыми государствами получила Россия. Со времени последней советской

переписи 1989 г. к 2009 г. население России за счет миграционной компоненты увеличилось почти

на 6 млн. человек.

Понятно, что миграционная "отдача" стран нового зарубежья со временем будет сокращаться, но

немаловажно от какой численности это будет происходить, за счет каких стран может

увеличиваться и за счет каких сокращаться. Формальные границы миграционного потенциала

возрастут в Казахстане, Кыргызстане, Азербайджане и особенно - в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении. Это - страны с активно растущим населением и миграционной направленностью в

сторону России. В то же время во всех других странах объемы миграционного потенциала могут

уменьшиться (в Украине и Беларуси к 2050 г. относительно 2007 г. примерно на 18 млн., в Молдове, Грузии и Армении - на 5 млн., в прибалтийских государствах - на 1,4 - 1,5 млн. человек).

О сокращении миграционного потенциала в странах нового зарубежья, происходившем все 1990-е и

первые годы нового столетия, свидетельствует существенное уменьшение объемов прибытия мигрантов в Россию. Так, в 2002 - 2005 гг. эти объемы были меньше, чем в 1990 - 1993 гг., почти в 6

раз. Лишь в последние годы они немного возросли. В это же время более последовательно

сокращались объемы выбытия мигрантов из России в эти страны: в 2002 - 2005 гг. относительно уровня 1990 - 1993 гг. -в 12 раз и в 2006 - 2009 гг. - в 18 раз. В результате такой динамики чисел

прибывших и выбывших сальдо миграции все эти периоды за исключением 2002 - 2005 гг.

находилось в границах 900 - 2200 тыс. человек, а коэффициент результативности миграционных

связей с середины 1990-х годов находился на предельно низком уровне, и за прошедшие 20 лет составил 434, т.е. из каждой тысячи мигрантов, прибывших в Россию в 1989 - 2009 гг., в стране

осталось 566 человек.

С тринадцатью странами в это двадцатилетие в миграционном обмене населением Россия имела положительное сальдо. С Казахстаном оно составило почти 1,9 млн. человек, Узбекистаном - 1

млн., Кыргызстаном, Таджикистаном и Туркменией - 1050 тыс., Грузией, Азербайджаном и

Арменией - свыше 1250 тыс., с остальными странами - 400 тыс. В 1990 - 2007 гг. население России росло в результате миграции в

стр. 26

наибольшей мере за счет Казахстана и Узбекистана (почти 47% миграционного сальдо), примерно

одинаковый вклад в миграционную компоненту внесли Украина, Грузия, Азербайджан, Кыргызстан

и Таджикистан (суммарно - 38,2%) и наименьшую роль в миграционном приросте населения России сыграли Литва, Латвия и Эстония. Казахстан все годы, за исключением самых последних

лет (2006 - 2009 гг.), занимал первое место по доле в общем миграционном сальдо. Узбекистан,

будучи до последних лет на втором и третьем местах, наконец, потеснил Казахстан. К концу двадцатилетия в российском миграционном сальдо возросло также значение Молдовы, Армении,

Кыргызстана и Таджикистана.

Все рассматриваемые годы результативность миграционного обмена между странами нового зарубежья, с одной стороны, и Россией, с другой, менялась преимущественно в еѐ пользу. Прежде

всего, из общего числа государств нового зарубежья надо исключить Украину и Беларусь. С этими

странами у России сохранился, как это было и в прежнее время, нормальный миграционный обмен,

в результате которого население Беларуси возрастало, а Украины уменьшалось. В определенной мере это относится и к государствам Балтии и Молдове, результативность миграционного обмена у

России с которыми в последние годы существенно возросла.

Иное дело Закавказье и Центральная Азия. Последние годы результативность миграционного обмена населением с Грузией, Азербайджаном и Арменией, по сути, менялась в одну сторону.

Причем за весь период (1989 - 2009 гг.) у России оказались наилучшие показатели

результативности миграционного обмена с Арменией (158 выбывших на каждую тысячу прибывших) и Таджикистаном (130). Вслед за Таджикистаном идут Узбекистан, Кыргызстан,

Туркмения и со сравнительно нормальными показателями миграционного обмена - Казахстан.

Добавим, что показатели результативности миграционного обмена населением России с шестью странами нового зарубежья в последний период уникальны. В 2006 - 2009 гг. на каждую

прибывшую в Россию тысячу человек выбыло обратно: в Молдову - 45, Армению, Кыргызстан и

Таджикистан - 30, Туркмению - 23, а Узбекистан даже 17. По сути, все мигранты из этих стран

остались в России.

В прошедшее двадцатилетие "отдача" мигрантов в Россию из всех стран постсоветского

пространства была различной также и по величине понесенных потерь населением стран-доноров.

Наибольший процент потерь населения вследствие миграции в Россию в 1989 - 2007 гг. приходится на Казахстан (11,5% к численности населения страны в 1989 г.), Армению (10,4%), Кыргызстан

(10,2%), Таджикистан (8,9%) и Грузию (8,2%). В Азербайджане они составили 6,8%, Узбекистане и

Туркмении - по 5%, Латвии и Эстонии - по 4,6% и Молдове - 3,7%. Менее двух процентов своего населения в миграционном обмене с Россией потеряли Украина и Литва (соответственно 1,1 и

1,5%). Беларусь оказалась единственным государством, население которого на небольшую

величину (0,1%) увеличилось за счет мигрантов из России.

Понятно, что названные потери населения во многом зависят от национальной структуры, в

частности, от численности русских, оставшихся в этих государствах после распада Советского

Союза. Однако эта причина отнюдь не единственная. Так, численность русских в Армении в 1989 г. была 52 тыс., а сальдо миграции в 1989 - 2007 гг. составило 276 тыс., в Грузии - 341 тыс., сальдо -

428 тыс., Таджикистане -389 тыс. и 407 тыс. соответственно. Но есть и другие примеры: в

Кыргызстане русских было 917 тыс., а сальдо миграции из этой страны составило 390 тыс., в

Молдове - 562 тыс. и 130 тыс. соответственно.

Таким образом, в государствах нового зарубежья до последнего времени был сосредоточен

достаточно большой миграционный потенциал, пополнявший население России в условиях

депопуляции, продолжающейся уже свыше 19 лет. Наибольший вклад в миграционную компоненту в эти годы в количественном отношении внесли: Казахстан, Узбекистан, Украина, Азербайджан,

Таджикистан, Грузия и Кыргызстан.

В странах старого (дальнего) зарубежья, в основном приграничных, также есть некоторые миграционные ресурсы для России. К их числу относятся, прежде всего,

стр. 27

Китай и Северная Корея. С ними Россия уже более 150 лет взаимодействует в дальневосточных

регионах. Перепись населения 2002 г., например, зафиксировала в числе постоянных жителей

Дальнего Востока 9,7 тыс. китайцев (28% от их числа по России в целом) и 62 тыс. корейцев (свыше 40%). В настоящее время трудовые и учебные мигранты, торговцы, просто покупатели и

туристы из обеих стран создают довольно заметные условия для развития тесного миграционного

взаимодействия. Следовательно, они могут представлять миграционный потенциал для России при учете как международного опыта (особенно "взаимодействие" США и Мексики в середине XIX

века), так и собственных геополитических интересов.

Другой критерий, который важно учитывать при оценке миграционного потенциала, - этнический. Суть его - в расстановке структурных предпочтений относительно миграционных потоков. Он

предполагает наличие одинаковых этносов, языково-культурного и иного сходства у доноров и

реципиентов, их геополитических интересов. У России этнически соответствующий миграционный

потенциал сконцентрирован в государствах нового зарубежья. Там в 1989 г. только русских насчитывалось 25,3 млн. человек. В десятилетие 1991 - 2000 гг. численность русских в новом

зарубежье уменьшилась примерно на 7,5 млн. человек. Из этого числа Россия получила 2,9 млн.

мигрантов. С остальными русскими произошло следующее. Часть, как и в России, уменьшилась в результате депопуляции, другая, во многом меньшая, чем миграция в Россию, эмигрировала за

пределы постсоветского пространства. Третья - наибольшая по численности группа растворилась в

населении стран нового зарубежья. После того, как русские, особенно родившиеся в смешанных браках, осознали, что историческая родина отвернулась от них, стали приспосабливаться к

условиям, в которых им осталось доживать свой век, а главное, где будут жить их дети. Основной

механизм этого приспособления - смена национальной принадлежности лицами со "смешанной

кровью". Так, в Украине в год проведения переписи населения в 2001 г., сменивших свою национальность, оказалось 1,8 млн. человек (кстати, в результате этого возросло число украинцев,

считающих родным языком русский), в Беларуси их было примерно 190 тыс., в Казахстане - 450

тыс., в Грузии - несколько десятков тыс. человек и т.д. [4, с. 110].

В первое десятилетие нового века численность русских в новом зарубежье, хотя и в меньшей мере,

чем в 1990-е годы, тем не менее снова сократилась, причем только за счет миграции в Россию в

2000 - 2007 гг. - почти на 680 тыс. человек. В абсолютных величинах в эти годы больше всех потеряли Казахстан (почти 250 тыс.), Узбекистан (свыше 120 тыс.), Украина (77 тыс.) и Кыргызстан

(61 тыс.). Потери Закавказья составили 23 тыс., но там русских осталось немного: по данным

переписи 2001 г. в Армении их было 16 тыс. (миграционное сальдо в 2001 - 2007 гг. равно 3,2 тыс.)

и в Грузии в 2002 г. - 68 тыс. (сальдо в 2002 - 2007 гг. - 5,9 тыс.). Это относится и к Таджикистану. Там в 2000 г. оставалось 68 тыс. русских, сальдо миграции за 2000 - 2007 гг. составило 16,8 тыс.

Очень немного прибыло в Россию русских из государств Балтии (6,5 тыс. человек). Русских в трех

прибалтийских государствах в 1989 г. было 1725 тыс. человек, за 1989 - 1999 гг. их вернулось в Россию около 200 тыс. По сути, из прибалтийских государств миграционный отток русских

прекратился.

В результате естественной убыли, смены национальности, миграции в Россию и за пределы постсоветского пространства численность русских, проживающих во всех странах нового

зарубежья, в настоящее время составляет от 16 до 17 млн. человек, а вместе с другими титульными

для России народами их там от 17 до 18 млн. человек.

Начиная с 2008 г. стало невозможным определить участие русских в миграционном сальдо России.

Нельзя установить и какие другие этнические группы ныне вносят наибольший вклад в

формирование положительного миграционного сальдо, поскольку с этого года национальный состав мигрантов не фиксируется. Двенадцать лет назад Государственная дума своими решениями

существенно ухудшила статистику естественного движения населения (был отменен учет рождения

детей по их очередности, исключены некоторые другие сведения). Ныне подобная участь постигла

ста-

стр. 28

тистику миграции населения. Таким образом, вклад различных этнических групп мигрантов в

изменение национального состава России стал incognito.

Миграционный потенциал определяется не только численностью русского населения, но и его эволюцией в этнокультурной среде, в которой осуществляется его жизнедеятельность. Это

относится и к другим титульным народам России, находящимся в новом зарубежье. Исходные

цифры для оценки имеющегося в настоящее время в странах нового зарубежья миграционного потенциала для титульных народов России (вместе с русскими) составляют 17,5 - 18 млн. человек.

Давая оценку их реальному миграционному потенциалу, следует иметь в виду два обстоятельства.

Первое. За прошедшие годы после образования независимых государств существенно изменился состав населения по его генезису (генетической или точнее, генезисной структуре). В каждом

населении, подверженном миграционным процессам, есть местные уроженцы и пришлые (бывшие

мигранты) разных лет вселения. У проживших менее 10 лет (новоселов) крайне высока миграционная подвижность [5]. Значительное число тех, кто недавно вселился в ту или иную

республику, мигрировало бы обратно и без распада общей страны.

Но не только новоселы участвовали в миграционном оттоке 1990-х годов. Из ряда государств выбывали и старожилы, и, видимо, русские - местные уроженцы. Об этом говорит то, что в обмене

населением с Россией у одних стран, в частности, Украины, Беларуси и в меньшей мере Молдовы,

Литвы и Латвии сальдо миграции оказалось меньше, чем численность русских - новоселов,

проживавших там. Так, новоселов в 1989 г. в Украине было 2328 тыс. человек, а сальдо миграции составило в 1989- 1999 гг. всего 318 тыс., в Беларуси соответственно 190 и 14 тыс. и т.д. Наоборот,

в обмене русским населением у других стран (Узбекистан, Кыргызстан, Туркмения, Азербайджан,

Грузия и особенно Таджикистан) сальдо миграции значительно превысило численность новоселов в составе русского населения. В частности, в Азербайджане миграционное сальдо превысило

численность новоселов в 2,7 раза, в Грузии - в 3 и в Таджикистане - почти в 4 раза.

Объяснение, почему в одних случаях миграционное сальдо было много меньше численности новоселов, а в других, - существенно его превышало, кроется в характере ситуации, в которой

оказались после распада СССР русские, проживавшие в бывших республиках. Крайности - это

Беларусь, где русские и белорусы в одинаковой мере переживали трудности адаптации к новым реалиям, и Таджикистан, откуда русские бежали, спасая собственную жизнь и жизнь своих детей.

В настоящее время в новом зарубежье среди русских практически нет новоселов (или их число

ничтожно), более того и среди старожилов возросла доля тех, кто прожил в местах прежнего вселения 20 - 25 и более лет. Стало быть, нынешнее русское население, проживающее в новом

зарубежье, уже не обладает той миграционной направленностью в сторону своей исторической

Родины, как это было в 1990-е годы. И связано это не только с разочарованием в отношении к ним

России, чему способствовала проводимая ею в тот период миграционная политика; не только с тем, что отношение к русским в новых независимых государствах стало более цивилизованным

(сократилось ущемление прав нетитульного населения), но и с происшедшим изменением

генетического состава населения. У русских выросла доля местных уроженцев и их детей в разных поколениях, в том числе и рожденных в 1991 - 2009 гг.

Другое обстоятельство, которое необходимо учитывать при оценке миграционного потенциала

русских, проживающих в новом зарубежье, состоит в том, что с момента образования независимых государств на постсоветском пространстве прошло почти 20 лет. За это время у титульных народов

России, в т.ч. и русских, проживающих за пределами своей родины, родилось примерно 1,5 - 2 млн.

детей. У них уже формируется иной менталитет, чем был прежде у советских людей в единой стране. Их социализация проходила и проходит в иных социально-экономических и политических

условиях по сравнению с Россией и друг с другом. Добавим тех, кто вступил в пенси-

стр. 29

онный возраст и достиг 60 - 75 лет, и получим совсем иную социально-демографическую

совокупность населения.

Надо представлять, что каждый год в населении стран нового зарубежья увеличивается доля тех, кто вырос вне единого государства, в ином социуме, а среди трудового потенциала сокращается

удельный вес бывших граждан Советского Союза, т.е. тех, для кого иммиграция в Россию - переезд

на историческую Родину. По-видимому, в настоящее время миграционный потенциал для России в странах нового зарубежья с учетом возрастной динамики и еѐ социальной трансформации, скорее

всего в 3 - 4 раза меньше, чем проживающая там численность русских. И каждый год эта величина

уменьшается. К тому же не в каждом государстве нового зарубежья проживающие там русские представляют для России миграционный потенциал.

В настоящее время русских вместе с другими титульными для России народами, как уже

отмечалось, в новом зарубежье осталось, видимо, не более 18 млн. человек. Из них свыше половины проживает в Украине и Беларуси, которые вместе за весь рассматриваемый период (1989

- 2007 гг.) потеряли в миграционном обмене с Россией всего 4% русского населения. Еще раз

подчеркнем - это нормальный миграционный обмен равных партнеров, а не государств-доноров с

государством-реципиентом. Государства Балтии совместно потеряли в миграционном обмене с Россией 12% русских, чуть больше 200 тыс. человек, т.е. по 11 тыс. в год. Даже несмотря на

сравнительно хорошую результативность для России миграционного обмена с государствами

Балтии (русских выбывало обратно лишь одна четвертая часть прибывших), они не являются местом концентрации еѐ миграционного потенциала. Русских там проживает менее 7% от их общей

численности в новом зарубежье и в последние 8 лет миграционное сальдо за счет русских из трех

государств Балтии составляло всего по 650 человек в год.

В истекший период наиболее интенсивно русские покидали государства Закавказья. Этот процесс

начался задолго до распада Советского Союза и особенно усилился в 1990 - 1994 гг. За период с

1989 г. по 2007 г. Россия получила из Грузии 49% всех проживавших в ней русских, соответственно из Азербайджана 50,9% и из Армении даже 69,2%. Ныне на долю этих государств приходится

менее 2% всех русских, живущих в новом зарубежье, что составляет, по-видимому, 200 - 300 тыс.

человек. В текущем десятилетии Россия ежегодно получала из этих трех стран менее чем по 3 тыс.

человек. Несмотря на высокую результативность миграционного обмена (выбывает менее 200 человек с каждой тысячи прибывших), в этих странах, судя по всему, отсутствует для России

сколько-нибудь значимый миграционный потенциал русских.

Четыре среднеазиатских государства за 19 лет потеряли в миграционном обмене с Россией свыше 36% русского населения, причем меньше всего потерял Кыргызстан (30,5%), больше всего -

Таджикистан (62%), уступающий по проценту потерь лишь Армении. Тем не менее в этой группе

государств в настоящее время проживает почти 10% русского населения, особенно много русских остается в Узбекистане и Кыргызстане, скорее всего 1,1 - 1,3 млн. человек. С этими странами у

России самые высокие показатели результативности миграционного обмена.

К настоящему времени из общего количества русских, проживающих в новом зарубежье, лишь одна треть представляет количественно определенный миграционный потенциал для России. Он

находится в основном в Казахстане (1/5 часть всех русских), Узбекистане, Кыргызстане,

Таджикистане, Туркмении и Молдове (2%). С учетом происшедших изменений в структурах населения (генетической и возрастной), реальная величина миграционного потенциала русских

вместе с другими титульными для России народами в настоящее время не превышает 5 млн.

человек.

Другую исходную величину миграционного потенциала в странах нового зарубежья составляют его

титульные народы. Это очень неоднородное население в этнографическом отношении. С их

культурными, языковыми, конфессиональными и другими особенностями им в случае миграции

достаточно сложно адаптироваться в иной этнической среде. Тем не менее в советские годы происходило расселение одних наро-

стр. 30

дов среди других. В 1989 г. перепись зафиксировала, что в составе населения России находятся 7,8

млн. титульных для других союзных республик народов, в т.ч. украинцев, белорусов и молдаван -

5,74 млн., казахов - 636 тыс., представителей Средней Азии - 247 тыс., грузин, азербайджанцев и армян - почти 1 млн., литовцев, латышей и эстонцев - 164 тыс. человек.

Спустя 20 лет в отличие от сокращения численности русских, оставшихся в новом зарубежье,

численность титульных народов в государствах, возникших на постсоветском пространстве, возросла. В 2007 г. население всех стран нового зарубежья составляло 142,4 млн. человек. В нем

русских и других, титульных для России народов, было 17,5 - 18 млн. Следовательно, на все

оставшееся, включая и титульное население, приходилось 124 - 125 млн. человек. В начале 2009 г. его было 127 - 128 млн. В странах, в которых проводились в 1999 - 2002 гг. переписи населения,

соотношение между титульными и остальными народами (все титульные для России народы

исключены) было 9 к 1. Если принять это соотношение для 2009 г., то численность титульного

населения составит примерно 115 млн. человек. По сравнению с 1989 г. численность титульных народов стран нового зарубежья возросла на 24 млн. человек.

На динамику титульного населения стран нового зарубежья в истекшие годы в очень слабой мере

повлиял их миграционный отток в Россию. В течение 1989 - 2007 гг. общее миграционное сальдо с плюсом для России составило для титульных народов всего 313 тыс. человек или в среднем по 16,5

тыс. человек в год (по русским среднегодовое сальдо превышало 190 тыс.). В эти годы население

России пополнилось за счет прибывших из нового зарубежья украинцев (6,3 тыс.), киргизов (7,6 тыс.), молдаван (9,7 тыс.), узбеков (15,8 тыс.), таджиков (44,5 тыс.), грузин (48,7 тыс.),

азербайджанцев (54,1 тыс.) и армян (200 тыс.). Но одновременно Россия потеряла в миграции

литовцев, латышей и эстонцев (4,2 тыс.), казахов и туркмен (16 тыс.), а также белорусов (22,8 тыс.). Следует иметь в виду, что не все титульные народы прибывали в Россию из своих стран. Из каждых

десяти человек среди таких грузин, таджиков и киргизов было 8 - 9, молдаван - 8, армян - 6 - 7,

украинцев и узбеков - 5 - 6, эстонцев и литовцев - 2 - 3.

В миграции титульных для стран нового зарубежья народов во всем восемнадцатилетнем периоде

(1990 - 2007 гг.) выделяются первые четыре года, когда сальдо миграции было отрицательным

(Россия потеряла 215 тыс. человек). В самом начале 1990-х годов титульные народы ставших

независимыми стран нового зарубежья пребывали в состоянии эйфории, полагая, что случившееся сделает всех богатыми и счастливыми. Отсюда и столь небывалый отток этих народов из России. В

1992 г. на каждую тысячу прибывших в Россию титульных народов стран нового зарубежья

обратно выбывало свыше 2,1 тыс. человек. Но уже к 1994 г. произошло отрезвление. Оказалось, что в России, несмотря на трудности, тем не менее, лучше, чем в большинстве стран нового зарубежья.

В результате обратные из России потоки резко сократились, что существенно улучшило

результативность еѐ миграционного обмена.

Очевидно, что пополнение населения России за счет титульных народов стран нового зарубежья

зависит не только от их численности, но и от уровня их миграционной подвижности и

социокультурной совместимости с государством-реципиентом. Так, в структуре населения России велика доля украинцев (более чем 2,2%), белорусов (0,6%), казахов (почти 0,5%) и азербайджанцев

(свыше 0,4%). В это же время узбеков в собственной стране проживает 17,1 млн. человек, что в 2,1

раза больше, чем казахов в Казахстане, и в 2,4 раза больше, чем азербайджанцев в Азербайджане, а

их участие в формировании населения России меньше в 5,3 раза, чем казахов, и в

5 раз меньше, чем азербайджанцев.

Масштабы миграционного потенциала России за счет титульных народов стран нового зарубежья напрямую связаны с повышением их уровня мобильности, который в прошлом был крайне низок,

особенно в государствах Центральной Азии и Закавказья.

Об уровне их миграционной подвижности можно судить по доле мигрантов, проживших в месте проведения переписи менее двух лет в составе населения данной националь-

стр. 31

ности. Ко времени распада СССР эта доля, а по-другому, миграционная подвижность всех

титульных народов стран нового зарубежья, заметно выросла (исключение -Украина и Эстония).

Заметим, что изменение миграционной подвижности славянских и прибалтийских народов не представляет интереса для оценки возможного миграционного потенциала. Более существенным

представляется рост миграционной подвижности народов Закавказья и особенно Центральной Азии

с еѐ растущим населением.

Следует отметить, что росту миграционной подвижности титульного населения стран нового

зарубежья в настоящее время противостоят процессы обновления населения и изменения его

менталитета. Все годы независимости шло сокращение той части населения, которая представляла миграционный потенциал для России. В странах нового зарубежья рождались новые поколения и

вместе с теми, кто находился в детском возрасте в момент распада СССР, обретали менталитет,

отличный от того, который был в советские годы. Исчезала необходимость в знании русского

языка, как языка межнационального общения, в усвоении культуры народов, населявших единую страну, и т.д.

Взрослое население также стало утрачивать элементы советского, общего всем народам

менталитета, забывать общий для единого государства язык и другие атрибуты, объединявшие все народы в братской семье (открытая вражда между некоторыми из них возникла накануне или после

распада единой страны). Добавим, что лишь достигшая к настоящему времени массовых масштабов

трудовая иммиграция инициирует увеличение для России миграционного потенциала из титульных народов. Согласно исследованию, проведенному в 2002 г. Международной организацией по

миграции, около 30% трудовых мигрантов хотели бы остаться в России и получить гражданство [1,

с. 97].

Рассматривая титульное население стран нового зарубежья в качестве миграционного потенциала,

не следует строить иллюзий относительно украинцев и белорусов. С ними у России происходит

нормальный миграционный обмен населением. За все 1990-е годы Украина в обмене с Россией потеряла лишь 6% русских и менее 2% украинцев, а Беларусь и того меньше, она потеряла 2%

русских и столько же приобрела белорусов. В 2001 - 2007 гг. положительное для России сальдо

миграции украинцев было 29,5 тыс. или 1% от численности украинцев, проживавших в 2002 г., а

сальдо миграции русских - 56 тыс. или 0,7% от численности русских, проживавших в Украине в 2001 г. В эти же годы в миграционном обмене белорусами Россия потеряла 2,3 тыс. человек (0,3%

от численности российских белорусов), а Беларусь получила 5,6 тыс. русских, что увеличило

численность русских, живущих в этой стране, на 0,5%.

В группу стран с незначимым миграционным потенциалом входят также государства Балтии. От

них Россия в течение 19 лет получила менее 250 тыс. человек, среди которых 80% составили

русские, причем миграционный приток пришелся на 1990-е годы. В 2001 - 2007 гг. в общем миграционном сальдо доля этих трех государств составила всего 3%. И русские, и особенно

титульные народы этих стран не хотят мигрировать в Россию. Переезд в Россию по 10 - 20 человек

из Эстонии или Латвии - незначимые величины для российского миграционного сальдо.

Таким образом, миграционный потенциал для России в количественном выражении в новом

зарубежье сохранился преимущественно в странах Центральной Азии, Закавказья и в

незначительной мере в Молдове, Он сосредоточен в первую очередь в государствах Средней Азии, население которых к 2020 г. должно возрасти не менее чем на 8 млн. человек, а к 2050 г. - еще на 10

млн. "Демографическое давление" этих стран на Россию может оказаться для неѐ вполне

положительным явлением. Не следует бояться, что увеличение численности населения России на

несколько млн. человек, относящихся к титульным народам Средней Азии, заметно изменит еѐ этническую структуру. Даже если бы в современной численности населения России узбеков,

таджиков и киргизов было 5 млн. человек, все ровно их доля не превышала бы 3,5%.

В странах нового зарубежья имеется еще одна категория населения, представляющая миграционный потенциал для России. Это - все остальное население, за исключением титульных

народов стран нового зарубежья, проживающих на своей роди-

стр. 32

не, и русских. Эта группа весьма разнообразна. В ее составе и титульные для России народы. В

1989 г. их было примерно 2 млн. человек. В эту группу входит также титульное население стран

нового зарубежья, проживающее в других государствах. К примеру, в Азербайджане живут украинцы, белорусы, армяне, грузины и т.д., в Узбекистане - азербайджанцы, армяне, белорусы,

украинцы, таджики, киргизы и др. В отдельных странах (Беларусь, Украина, Казахстан и др.)

проживают поляки, евреи, корейцы и в небольших количествах другие народы, являющиеся титульными для ряда государств старого зарубежья. Если принять соотношение между титульным

населением и остальным, т.е. тем, которое было в среднем в 9 странах, в которых на стыке веков

проведены переписи, то в настоящее время его во всем новом зарубежье насчитывается примерно

11 млн. человек.

Эта группа достаточно активно участвовала в формировании миграционного сальдо России. Оно

было положительным для России все 19 лет без исключения и составило 1551 тыс. человек, что в 5

раз превышает сальдо миграции титульных народов для стран нового зарубежья. При этом доля остального населения в общем миграционном сальдо России постоянно растет: 24,3% в 1991 - 1995

гг. 26,4% в 1996 - 2000 гг., 34,5% в 2001 - 2005 гг. и 39,6% в 2006 - 2007 гг. В 2006 - 2007 гг.,

последних годах, когда учитывался национальный состав мигрантов, численность остального населения в сальдо миграционного обмена России со странами нового зарубежья составила 153,3

тыс. человек и превысила численность русских (141,3 тыс.), не говоря уже о титульных народах

стран нового зарубежья (92,1 тыс.).

Наибольший вклад в российское миграционное сальдо остального населения в течение 1990 - 2007

гг. внесли Казахстан (29,5%), Узбекистан (19,5%), Грузия (13,2%), Азербайджан (8,4%),

Таджикистан (7,6%) и Кыргызстан (6,4%). За исключением 1996 - 1998 гг., когда второе место по доле в миграционном сальдо занимала Грузия, все остальные периоды лидировали Казахстан и

Узбекистан, которым принадлежало 45 - 55%, причем в 2005 - 2007 гг. доля Узбекистана впервые

превысила и, притом, почти вдвое долю Казахстана. В 2000 - 2007 гг. сальдо миграции остального

населения в России из Казахстана по мере наращивания в этой стране темпов экономического развития сокращалось и в 2005 - 2007 гг. было меньше, чем в 1990-е годы, в 4,3 раза. Тем не менее

Россия может рассчитывать на приток данной категории населения. Добавим, что и объемы

прибытия в Россию остального населения и его сальдо, сокращаясь, затем стали постепенно расти и уже в 2007 г. втрое превысили уровень 2004 г. Этот потенциал, хотя и меньше, чем русского

населения, но все же составляет несколько миллионов человек и представляет важный источник

формирования миграционного прироста населения России.

Завершая анализ находящихся в странах нового зарубежья миграционных ресурсов, следует

сказать, что иногда величину миграционного потенциала оценивают, опираясь на данные

социологических обследований миграционных намерений мигрантов. В этом случае за

миграционный потенциал принимается доля установок обычно определенной этнической группы населения на миграцию из страны. В таком подходе, по нашему мнению, есть три уязвимых места.

Во-первых, необходимо при обследованиях выявлять не просто установки на миграцию из страны, а еще и на миграцию в определенное государство. Во-вторых, надо иметь в виду, что между

установками на миграцию (потенциальная миграция) и реальной миграцией, как говорил один из

героев Торя от ума", дистанция огромного размера. Исследования, проведенные еще во второй

половине 1980-х годов, показали, что потенциальная миграция всегда во много раз больше, чем реальные перемещения. Так, интенсивность миграции жителей Тверской и Волгоградской областей,

как показали обследования, проведенные Институтом социологии РАН в 1980-е годы, не

превышала 9%, тогда как их установки на выезд в другие районы составляли 17,5 - 17,7% [6, с. 49]. В-третьих, и это главное, установки на миграцию за пределы данной территории больше чем что-

либо другое зависят от политической, социально-экономической, экологической и иных ситуаций.

Согласно исследованию, проведенному в 1990 г. под

стр. 33

руководством А. Г. Злотникова, среди населения Гомельской области, от 80 до 95% респондентов

хотели бы покинуть территорию, подвергшуюся радиоактивному заражению [6, с. 48]. Фактическое

же число мигрантов, покинувших этот регион, составило несколько процентов. Этот же вывод, подтверждает, но с другой стороны, обследование, проведенное в 1991 г. ВЦИОМом. Оказалось,

что из числа проживавших русских собирались покинуть Узбекистан 25%, Кыргызстан - 24% и

Таджикистан - 36% [7, с. 136]. Реально же мигрировали, причем, только в Россию, за прошедшее время: из Узбекистана - 34%, Кыргызстана - 31 % и Таджикистана - 62%. Обследование

проводилось в более спокойное время, чем то, которое наступило вслед за ним, особенно в

Таджикистане.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Рыбаковский Л. Л., Кожевникова Н. И. Оценка возможных и необходимых масштабов

привлечения иммигрантов в Россию. М.: ЗАО "Экон-информ". 2010.

2. Численность и состав населения СССР. По данным Всесоюзной переписи населения 1979 года.

М., 1984.

3. http://iformatsiya.ru/tabl./13-naselenie-stran-mira.html

4. Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве / Под ред. Л. Л.

Рыбаковского. М.: Academia. 2009.

5. Рыбаковский Л. Л. Региональный анализ миграций. М.: Статистика. 1973.

6. Рыбаковский Л. Л. Демографические последствия аварии на Чернобыльской АЭС // Социол.

исслед. 1992. N9.

7. Население России. М., 1994.

стр. 34