ИСТОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ…………………………………………………………………...3ВВЕДЕНИЕ….……………………………………………………………………7

ЧАСТЬ I. ИСТОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ…............ …………….9

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ НАУКИ…………………………………………………..9§1. Наука как форма познания…………………………………………………10§2. Наука как сфера культуры…………………………………………………..14§3. Наука как социальный институт……………………………………………16Резюме…………………………………………………………………………….18Вопросы для самопроверки………………………………………………………18ГЛАВА 2. ГЕНЕЗИС ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ……………………………..19§1. Периодизация истории формирования научной рациональности…..……………………………………………………19§2. Ростки юридической науки в культуре Древневосточных цивилизаций……………………………………………………………………...20§3. Юридическая мысль в культуре Древней Греции…………………………25§4. Наука о праве в Древнем Риме……………….……………………………..31§5. Юридический рационализм Средневековья……………………………….36§6. Юридическая рациональность в культуре Возрождения…………………45Резюме……………………………………………………………………………53Вопросы для самопроверки……………………………………………………..53ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ……….……………………54§1. Основные модели историографии науки…………………………………..54§2. Основные этапы развития и основные исторические формы научной рациональности……………………………….54§3. Классический этап развития юридической науки…………………………56§4. Неклассический этап развития юридической науки………………………73§5. Постнеклассический этап развития юридической науки…….…………...82Резюме……………………………………………………………………………86Вопросы для самопроверки…………..…………………………………………87

ЧАСТЬ II. МЕТОДОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ…………88

ГЛАВА 4. СТРУКТУРА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ………………………….88§1. Основные элементы научного познания…………………………………...88§2. Этапы научного познания………………………………………………… ..93§3. Методология научного познания: философские, общелогические, общенаучные методы исследования ……………………….96 §4. Функции научного метода…………………………………………………102Резюме……………………………………………………………………………103Вопросы для самопроверки……….…………………………………………….104ГЛАВА 5. ГЕРМЕНЕВТИКА КАК ПАРАДИГМА

2

ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ………………………………………105§1. Основные идеи и принципы герменевтики как методологии социально-гуманитарного познания……………………..105§2. Герменевтика в истории методологической мысли…………………….107 §3. Юридическая герменевтика………………………………………………118Резюме………………………………………………………………………….124Вопросы для самопроверки……..…………………………………………….124ГЛАВА 6. НАТУРАЛИЗМ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ……………………………………….125§1. Основные идеи и принципы натурализма как методологии социально-гуманитарного познания………………………125§2. Исторические сложившиеся формы натурализма………………………..127 §3. Юридический натурализм…………………………………………………135Резюме…………………………………………………………………………..139Вопросы для самопроверки……………………………………………………139ГЛАВА 7. АКСИОЛОГИЯ КАК ПАРАДИГМАЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ……………………………………….140§1. Основные идеи и принципы аксиологии как методологии социально-гуманитарного познания…………………………………………140§2. Аксиология в истории методологической мысли……………………….144§3. Юридическая аксиология…………………………………………………156Резюме………………………………………………………………………….164Вопросы для самопроверки……………………………………………………164ГЛАВА 8. ПРАГМАТИЗМ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ………………………………………164 §1. Основные идеи и принципы прагматизма как методологии социально-гуманитарного познания………………………165§2. Прагматизм в истории методологической мысли……………………….168§3. Юридический прагматизм…………………………………………………178Резюме…………………………………………………………………………..185Вопросы для самопроверки……………………………………………………186ГЛАВА 9. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ………………………………………..186§1. Основные идеи и принципы феноменологии как методологии социально-гуманитарного познания………………………186§2. Феноменология в истории методологической мысли……………………190§3. Юридическая феноменология……………………………………………..200Резюме…………………………………………………………………………..204Вопросы для самопроверки……………………………………………………205ГЛАВА10. ПОЗИТИВИЗМ, НЕОПОЗИТИВИЗМ, ПОСТПОЗИТИВИЗМ КАК ПАРАДИГМЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ………………..205§1. Основные идеи и принципы позитивизма как методологии социально-гуманитарного познания…………………………………………..205§2. Позитивизм в истории методологической мысли………………………..208§3. Юридический позитивизм….……………………………………………...210

3

§4. Основные идеи и принципы неопозитивизма как методологии социально-гуманитарного познания…………………………215§5. Неопозитивизм в истории методологической мысли…………………..216§6. Юридический неопозитивизм……………………………………………219§7. Основные идеи и принципы постпозитивизма как методологии социально-гуманитарного познания…………………..……………………...221 §8. Постпозитивизм в истории методологической мысли………………….223§9. Юридический постпозитивизм……………………………………………230Резюме…………………………………………………………………………..231Вопросы для самопроверки……………………………………………............231ГЛАВА11. СТРУКТУРАЛИЗМ, ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ (ПОСТМОДЕРНИЗМ) КАК ПАРАДИГМЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ…………………………………………………………….232§1. Основные идеи и принципы структурализма как методологии социально-гуманитарного познания………………………232§2. Основные идеи и принципы постструктурализма (постмодернизма) как методологии социально-гуманитарного познания………………………235§3. Структурализм и постструктурализм в истории методологической мысли……………………………………………………...238§4. Юридический структурализм и постструктурализм –постмодернизм..………………………………………………………………..251Резюме…………………………………………………………………………..256Вопросы для самопроверки…….………………………………………………256ГЛАВА 12. СТРУКТУРНЫЙ ФУНКЦИОНАЛИЗМ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ………………………257§1. Основные идеи и принципы структурного функционализма как методологии социально-гуманитарного познания…………………………...257§2. Структурный функционализм в истории методологической мысли……………………………………………………...262§3. Структурный функционализм в юриспруденции………………………..270Резюме…………………………………………………………………………..277Вопросы для самопроверки……………………………………………………277ГЛАВА 13. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ (ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД) КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ…………………………………..…………………………278§1. Основные идеи и принципы культурно-исторического (цивилизационного) подхода как методологии социально-гуманитарного познания……………278§2. Культурно-исторический (цивилизационный) подход в истории методологической мысли…………………………………280§3. Культурно-исторический подход в юриспруденции…………………….292Резюме…………………………………………………………………………..300Вопросы для самопроверки……………………………………………………302ГЛАВА 14. ЭВОЛЮЦИОНИЗМ, ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОД КАК ПАРАДИГМЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ……………….302

4

§1. Основные идеи и принципы эволюционизма, неоэволюционизма как методологии социально-гуманитарного познания………………………….302§2. Эволюционизм, неоэволюционизм в истории методологической мысли……….……………………………………………306§3. Эволюционизм в юриспруденции………………………………………...313Резюме…………………………………………………………………………..317Вопросы для самопроверки……..……………………………………………..317ГЛАВА 15. СИНЕРГЕТИКА КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ…………………………………………………………….318§1. Основные идеи и принципы синергетики как методологии социально-гуманитарного познания…………………………………………318 §2. Синергетика в истории методологической мысли………………………324 §3. Юридическая синергетика…………………………………………………328Резюме…………………………………………………………………………...333Вопросы для самопроверки…………………………………………………….334ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………..334ЗАДАНИЯ ДЛЯ КОНТРОЛЯ…………………………………………………335Тесты для самоконтроля………………………………………………………336Ключи к тестам для самоконтроля……………………………………………342Вопросы к зачету……………………………………………………………….342ГЛОССАРИЙ…………………………………………………………………...344СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………...348

5

ВВЕДЕНИЕ

«История и методология юридической науки» – новая для системы оте-чественного юридического образования дисциплина. Ее появление обусловлено рядом причин.

Одной из главных причин можно считать радикальное, сопоставимое с научной революцией, изменение парадигмальных оснований отечественной науки. Суть этого изменения можно определить как переход от монистической модели науки, в рамках которой исторический и диалектический материализм квалифицировался как единственная подлинно научная теория и методология, а история науки представала как история становления марксистско-ленинской научной парадигмы; к плюралистической модели, базирующейся на идее тео-ретического и методологического многообразия и представлении о том, что путь к созданию подлинной теории и методологии науки лежит через изучение истории науки.

Другая не менее важная причина возникновения учебной дисциплины «История и методология юридической науки» связана с введением многоуров-невой подготовки студентов – системы бакалавриата и магистратуры. Спецификой магистерской подготовки является ее нацеленность на научно-исследовательскую работу студентов. В отличие от бакалавриата и специалитета, которые ставили своей задачей, по-преимуществу, освоение студентами определенной системы юридических знаний, магистратура выдвигает цель овладения навыками формирования новых знаний, т.е. навыками научно-исследовательской работы. Не случайно выпускной работой в магистратуре становится не дипломная работа, а диссертация – (лат. dissertation рассуждение, исследование) – научное сочинение, публично защищаемое автором для получения ученой степени.

Наконец, третьей причиной введения учебной дисциплины «История и методология юридической науки» в структуру отечественного юридического образования является настоятельная потребностью стимулировать развитие отечественной науки. Сегодня все более очевидным становится тот факт, что развитие отечественной науки есть важнейшее условие выживания России в глобальном мире. Таким образом, «История и методология юридической науки» рассматривается как дисциплина, призванная стать катализатором роста научного знания.

Появление дисциплины «История и методология юридической науки» влечет целый ряд проблем, выделим важнейшие.

Во-первых, проблема конструирования историографии юридической науки. Очевидно, что история юриспруденции не сводима к истории политических и правовых учений, поскольку помимо научной юридической мысли история

6

политико-правовых учений включает философскую, богословскую и даже мифологическую мысль. Соответственно, существует необходимость отделения собственно научной мысли от религиозной, философской, мифологической, а также выявление ее генезиса, этапов развития, парадигм.

Во-вторых, это проблема систематизации методологии юридической науки. Здесь также есть свои трудности, связанные с отсутствием в отечественной науке о праве традиции такого рода систематизации. В рамках «Истории политико-правовых учений» различные методологические подходы и школы представлялись согласно хронологии их возникновения и национальной принадлежности. Такого рода способ изложения, несомненно, допустим, однако, как представляется, он недостаточно репрезентативен относительно такой области знания, какой является методология юридической науки.

Несомненно, решение названных проблем требует значительных усилий и времени. Однако, как представляется, существует наиболее краткое расстояние между проблемой и ее решением. Как видится, эффективной стратегией преодоления названных проблем может быть обращение к такой достаточно развитой области знания как философия науки. Философия науки рассматривает модели историографии науки в целом, ее основные парадигмы, генезис, методологию. Философия науки - это старшая сестра истории и методологии науки юридической науки, не случайно история и методология науки изучается в магистратуре, а философия науки – в аспирантуре. Именно философия призвана дать познавательные ориентиры для истории и методологии конкретных наук.

Итак, в качестве предмета дисциплины «История и методология юриди-ческой науки» выступают сложившиеся исторические типы юридической науки, теория метода.

Главная цель дисциплины «История и методология юридической науки» – мировоззренчески-методологическая подготовка начинающего ученого, вос-питание творчески, инновационно мыслящей личности.

Задачи дисциплины «История и методология юридической науки»: - формирование представлений о научном рационализме, его элементах,

исторических типах, путях развития; - освоение накопленного теоретико-методологического потенциала юри-

дической науки; - воспитание навыков научной дисциплинированности, методологической

конструктивности, критического мышления, творческого отношения к исследо-вательской работе.

Соответственно основными функциями «Истории и методологии науки» являются: мировоззренческая функция, связанная с реконструкцией мировоз-зренческих оснований научного творчества; методологическая функция, при-

7

званная дисциплинировать и упорядочить научно-исследовательский процесс; прогностическая функция, раздвигающая рамки сложившихся представлений и развивающая гипотетические способности ума; эвристическая функция, спо-собствующая инновационному поиску. При этом разные функции не просто взаимосвязаны, но спаяны в неразрывном единстве. Действительно, научить научному творчеству - нелепая затея. Не существует универсальной логики от-крытия, как и не существует формулы научного успеха. Творческий процесс всегда в определенной мере иррационален. Поэтому суперцель истории и мето-дологии науки отнюдь не сводится к привитию готовых навыков, ею может быть только воспитание творческой личности.

ЧАСТЬ I. ИСТОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

Юридическая наука прошла длительный путь становления и развития. Первые ростки юридической научной мысли появляются в эпоху Древности, они наполняются жизненной силой в эпоху Средневековья и Возрождения и, наконец, обретают зрелость в эпоху Нового и Новейшего времени. Приступая к изучению истории юридической науки необходимо отметить три чрезвычайно значимых для ее понимания момента.

Первый - юридическая наука является частью науки в целом, поэтому осмысление сущности юридической науки неотделимо от осмысления сущности науки как таковой.

Второй - историю юридической науки нельзя рассматривать изолированно относительно истории науки как таковой. Научной мысли различных ис-торических эпох свойственно определенное единство в понимании фундамен-тальных основ бытия. Именно поэтому понимание логики развития юридической науки раскрывается посредством ее соотнесения с логикой развития науки как таковой.

Наконец, третий - история юридической науки тесными узами связана с историей культуры в целом. Историю юриспруденции можно рассматривать как текст, интерпретация которого вне его контекста – социокультурного окружения – не достижима.

Названные моменты определяют структуру первой части предлагаемого вниманию читателя учебного пособия, которая содержит теоретический анализ науки как специфического способа познания и исторический анализ генезиса и развития научного знания.

8

ГЛАВА 1.ПОНЯТИЕ НАУКИ

Наука явление многогранное, поэтому одномерные модели ее изучения нерепрезентативны. Многоликий, открывающийся только стереоскопическому видению, облик науки складывается из таких аспектов как: гносеологический (познавательный), онтологический (бытийный), социальный. Соответственно, науку можно рассматривать как форму познания, сферу культуры, социальный институт.

§1. Наука как форма познания

В гносеологическом аспекте наука предстает как один из способов познания мира. Основой познания является мышление – активный процесс обработки информации о мире. Современные исследователи выделяют две основные стратегии обработки когнитивной (познаваемой) информации: правополушарную, образно-эмоциональную, обобщающую знания о мире при помощи системы эмоционально окрашенных образов; и лево-полушарную, логико-вербальную, рациональную, обобщающую информацию о мире при помощи системы понятий, символов(1). Искусство, миф как формы познания опираются, по преимуществу, на правополушарную образно-эмоциональную стратегию, при этом искусство имеет в своей основе большей частью опытное знание, а миф - сверхопытное. Философия и наука как формы познания опираются на лево-полушарную рациональную стратегию обработки информации, при этом наука базируется преимущественно на опытном знании, а философия обобщает опытное и формирует сверхопытное – отвлеченное, спекулятивное, умозрительное знание. Религия, особенно если речь идет от мировых религиях, является собой синтетическое знание. В нем, несомненно, преобладает образно-эмоциональные стратегии обработки информации, однако определенную роль играет и рациональная стратегия. При этом религия есть знание по определению сверхопытное.

Рациональная (логико-вербальная стратегия

обработки когнитивной информации

Образно-эмоциональная стратегия обработки

когнитивной информации

Све

рхоп

ыт-

ное

зна

ние

Философия Рели гия Миф

Све

рхоп

ыт-

ное

зна

ние

9

Опы

тное

знан

ие

Наука Искусство

Опы

тное

знан

ие

Разумеется, предложенная схема в достаточной степени условна - в реаль-ности любое знание синтетично, речь может идти только о приоритетах.

Развитие науки, в том числе и юридической науки, связано с актуализацией и выдвижением на первый план логико-вербальной, аналитико-синтетической, рациональной когнитивной стратегии при этом образно-эмоциональная составляет второй план этого процесса.

Основными компонентами рациональной когнитивной стратегии – являются рассудок, разум, рефлексия, интеллектуальная интуиция.

Рассудок – «конечное» мышление (Г.В.Ф. Гегель) - исходный уровень рационального мышления, на котором оперирование абстракциями происходит в пределах заданной схемы, неизменного образца, строгих принципов. Логикой рассудка является формальная логика, задающая определенные правила высказываний, доказательств, определяющая не столько содержание, сколько форму сложившегося знания. В сущности, рассудок есть умение последовательно рассуждать, правильно анализировать, классифицировать и систематизировать факты. Главная функция рассудка – упорядочение и организация когнитивного материала. Основными формами рассудочного мышления являются: понятие – определение, отражающее в обобщенной форме общие и специальные признаки явлений действительности и существенные связи между ними; суждение – высказывание, отражающее отдельные вещи, явления, процессы, их свойства, связи и отношения и индуктивные и дедуктивные умозаключения - мыслительные действия, посредством которых выводится новое знание.

Разум – «бесконечное» мышление (Г.В.Ф. Гегель) - высший уровень ра-ционального мышления, для которого характерно творческое оперирование сложившимися абстракциями, критическое их переосмысление. Разум направлен на постижение сущности и закономерностей различных явлений и процессов мира. Главная функция разума – адекватное отображение информации в системе понятий, категорий, концептов, представленных в их взаимосвязи и развитии. Логикой разума является диалектика – логика перехода от одной системы знания к другой более высокой посредством синтеза и снятия противоречий, выявляющихся как в объекте познания, так и в самом процессе познания, во взаимодействии объекта и субъекта познания.

Рациональное познание есть процесс взаимодействия рассудка и разума. Переход рассудка в разум осуществляется в результате преодоления исторически

10

сложившейся понятийной системы на основе выдвижения новых идей, формирования новых категорий. Переход разума в рассудок связан с формали-зацией и схематизацией знания, полученного в результате творческой активности разума.

Научный рационализм неотделим от такого способа мыслительной дея-тельности как рефлексия. Рефлексия – «мысль о мысли, догоняющая мысль» (Ю.Шрейдер) или «способность мышления сделать своим предметом мышление» (К. Ясперс), умение размышлять не только о предметах, но и о мыслях, сущностях. Развитие научной рациональности связано с развитием теоретической рефлексии - критического мышления, ориентированного на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающихся на доказательства построений.

Существенную роль в процессе познания играет интеллектуальная ин-туиция, которая в терминах психологии может быть интерпретирована как инсайд – «пиковое переживание», вследствие которого осуществляется прорыв к новому знанию. В современной гносеологии (учении о познании) интеллектуальная интуиция рассматривается как свернутое рассуждение, осуществляемый подсознательно мыслительный скачок. Таким образом, понимание интуиции освобождается от налета спиритизма и иррационализма.

Таким образом, научное знание – это знание опытное и рефлексивное, доказательное и критическое, опирающееся на разумно-рассудочные стратегии мышления, которые могут отливаться в форму интеллектуальной интуиции.

Для разделения научного и ненаучного знания необходим некоторый универсальный принцип, универсальное основание – критерий (мерило) который позволял бы квалифицировать те или иные идеи как научные или ненаучные по своей сути. В целом, научное знание – способ приобщения субъекта к истине, обладает объективностью, общезначимостью, универсальностью, дока-зательностью. Однако очевидно, что эти требования не абсолютны, но относи-тельны. В истории науки существовали различные критерии научности. Среди них: критерий эмпиризма - экспериментальной проверяемости выдвигаемого научного положения; критерий рационализма – логической непротиворечивости и корректности научных теорий; критерий конвенционализма – общепринятости тех или иных научных теорий; критерий фальсифицируемости – опровержимости научных теорий фактуальными данными; критерий верифицируемости – лингвистической проверяемости объективности научных положений, критерий прагматичности – операциональности научных идей и др. Разумеется, можно говорить о том, что научное знание есть знание объективное, общезначимое и универсальное, но при более детальной проработке этих критериев возникает множество вопросов. Скажем, что считать критерием объективности, если

11

современная наука выдвигает принцип соотнесенности получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами познающего субъекта и выявляет связи внутринаучных целей с вненаучными социальными ценностями и целями? Или что считать критерием общезначимости, если специфической особенностью социально-гуманитарного познания является его полипарадигмальность, т.е. синхронное бытования различных парадигм – теорий, принципов, положений? Эти вопросы не имеют однозначных ответов. Очевидно, такого рода неопределенность оправдана, поскольку она делает науку открытой, не создавая препятствий и жестких барьеров ее развитию, возникновению новых научных теорий и дисциплин, не вписывающихся в существующую структуру научного знания и расширяющих его пространство.

В целом, целесообразно говорить о комплексе критериев, различая пара-дигмальные критерии – критерии легитимные на том или ином этапе развития науки, действующие в рамках той или иной научной парадигмы; и универсальные критерии – метакритерии, определяющие наиболее общие параметры научного знания безотносительно к какой-либо его парадигмальной принадлежности. В качестве парадигмальных критериев выступают критерии, формируемые в рамках той или иной научной парадигмы, например, позитивизма, прагматизма, структурализма, феноменологии. В качестве метакритериев можно выделить такие требования как: рациональность, логическая непротиворечивость, интерсубъективность, воспроизводимость, опытная проверяемость(15). Научным, в таком контексте, является знание, отвечающее требованиям большего числа метакритериев и наоборот, знание, относительно которого не работает большая часть метакритериев, едва ли может претендовать на статус научного.

Научный рационализм следует отличать от обыденного, обыденное знание также может оперировать логико-вербальными методами обработки информации, однако оно не является доказательным, обыденная рациональность рассудочна, она являет собой логику здравого смысла, основанного на убеждении в очевидности каких либо явлений или процессов. Нельзя рассматривать обыденное знание как ошибочное или вредоносное, оно представляет собой иную форму познания, без которой существование культуры было бы проблематичным. Более того, современные исследователи рассматривают обыденное знание как источник информации для научного знания. И. Пригожин и И. Стенгерс, например, утверждают, что: «В открытом мире, который мы сейчас учимся описывать, теоретическое знание и практическая мудрость нуждаются друг в друге»(2).

Научный рационализм следует также отличать от философского рацио-нализма. Проблема выявления специфики философского и научного познания

12

чрезвычайно важна, поскольку посредством ее решения можно специфицировать такие дисциплины как юриспруденция и философия права. Различия между наукой, в частности юридической наукой, и философией, в частности философией права, следует усматривать в степени отвлечения политико-правовой мысли от конкретного опытного знания. Юриспруденция – опытная наука. Она анализирует, синтезирует, обобщает, систематизирует и концептуализирует конкретную фактологическую информацию относительно бытия политико-правовой сферы жизни общества. Таким образом, юриспруденция выступает как рефлексия первого порядка – рефлексия над сложившимися формами политико-правовой культуры. Философия права есть рефлексия второго порядка, обобщение обобщения, концептуализация концептуализаций, теория теорий или метатеория. Между юридической наукой и философией права существуют прямые и обратные связи. Юриспруденция, будучи знанием конкретно-научным, выступает для философии права как некий исходный эмпирический базис, а философия права, в свою очередь, выступает для юриспруденции как мировоззренческое и методологическое основание. Граница между собственно-научным юридическим и знанием и знанием философским достаточно условны и прозрачны, скажем, такой раздел юридической науки как теория государства и права во многом перекликается и даже совпадает с философией права.

Науку, в том числе и юридическую науку, следует отличать от практики – юридической практики. Практика (греч. prakticos - деятельный, активный) – предметная, целеполагающая деятельность человека направленная на освоение и преобразование природных и социальных объектов. Юридическая практика – деятельность, связанная с регулированием социальных и политических отношений посредством обращения к установленным правовым нормам и законам. Юридическая практика возникает на определенном этапе развития общества - этапе формирования большого сложного общества. Она опирается, по преиму-ществу, на рассудочное мышление, содержание которого сводится к правопонима-нию и правоприменению. Юридическая наука имеет в своем основании разумно-рассудочное мышление, направленное на правопреобразование и правообразование. Таким образом, важнейшей социальной функцией юридической науки является совершенствование правовой сферы жизни общества. Юридическая наука - важнейший элемент самоорганизации общества, усилиями ученых – юристов осуществляется реконструкция правовой системы общества, создаются модели правовой организации общества, формируются новые системы права, новые политико-правовые технологии. Разумеется, для реализации, внедрения политико-правовых технологий необходимо участие правовой политики, т.е. государственных политических сил.

13

1.2. Наука как форма культуры

В онтологическом (бытийном) аспекте, наука наряду с религией, эконо-микой, политикой и т.д. предстает как специфическая форма культуры, форма общественного сознания, область и продукт познавательной деятельности че-ловека. Между наукой и другими формами культуры существуют сложные взаимосвязи, в идеале их можно обозначить как диалог. Политика, религия, экономика влияют на развитие науки, однако условием продуктивности, эф-фективности этих влияний является сохранение автономности каждой из на-званных сфер.

Например, политика может стимулировать развитие юридической науки, но в известных пределах. Политизация юридической науки, ее поглощение по-литикой, как свидетельствует исторический опыт, ведет к ее деградации. Ото-ждествление науки и идеологии - примета идеократии, в условиях которой по-литическая идеология становится господствующей, подчиняющей все иные формой культуры. В современной интеллектуальной культуре формируется тенденция отмежевания науки от политики, превращение науки в автономную область, в которой высшим авторитетом обладают не политические лидеры, либо их ставленники, но специалисты - ученые. Конечно, речь не идет о полном разрыве государства и науки, но лишь о преодолении практики диктата политики в науке.

Религия и наука также являют собой одновременно автономные и взаи-мосвязанные формы культуры, сферы общественного сознания. В истории ин-теллектуальной культуры существовали различные представления об отношениях религии и науки. Наука как таковая формируется в лоне религиозной культуры. Например, средневековый университет представлял собой союз факультетов: юридического, медицинского, теологического, главным из которых был теологический. Эмансипация науки как самостоятельной сферы культуры происходит в эпоху Просвещения, именно в этот период происходит размеже-вание науки и религии – наука и религия начинают осмысливаться как различные способы познания реальности. В советской науке утверждается принцип вытеснения религии наукой, религия определяется как суеверие, как осознанное или неосознанное искажение истины. В современной философии науки ут-верждается принцип «равноправия» различных способов познания мира, не-сводимости научного познания к религиозному и наоборот. В.А. Лекторский утверждает: «Отношения между наукой и религией вообще не могут рассмат-риваться по принципу взаимного вытеснения: дело не только в том, что их он-тологии взаимно не пересекаются, но также и в том, что они играют совершенно разную роль в человеческой жизни»(3). Основу религии составляет такой

14

феномен внутреннего духовного мира человека как вера. Вера есть непо-средственное, не требующее доказательств, принятие тех или иных положений, норм, истин. Религиозная вера опирается не на доказательство, а на откровение. Несомненно, научное познание также включает элемент веры, однако в науке вера играет не главную, но второстепенную роль.

Наука и экономика также - одновременно автономные и взаимосвязанные сферы культуры. Очевидно, что взаимодействие науки и экономики должно осуществляться в определенных границах, не допускающих смешения этих сфер. Последнее может приводить к такому явлению как меркантилизация науки. Меркантилизация науки – явление не только уродливое, но и крайне опасное для человечества. Коррупция в науке и образовании ведет к деградации и дискредитации научных и образовательных институтов, является одним основных факторов застоя в науке, причиной отсутствия творческой инициативы ученых, засилья дилетантизма.

§3. Наука как социальный институт

В социальной ипостаси наука предстает как совокупность учреждений, институтов, соответствующих социальной структуре общества. Институциональная структура науки формируется в ходе развития и усложнения системы образования, возникновения академических профессий, становления академически-университетской структуры, института публикаций, библиотек. К наиболее существенным предпосылкам этого процесса Т. Парсонс относит возникновение специализированного, поддающегося кодификации и хранению в письменной форме, корпуса знаний; дифференциацию сакрального и светского знания, обретение интеллектуальной свободы от религиозного контроля. Анализ социальных механизмов интеграции автономной системы образования дополняется у Т. Парсонса изучением процессов внутренней дифференциации академических организаций, появления различного рода подразделений (факультетов). Ключевое событие социальной истории науки - отделение научной деятельности от преподавательской, рождение профессии ученого(4).

Особый аспект социологии науки - исследование роли интеллектуальной элиты как социальной силы. Здесь существуют противоположные точки зрения. К. Мангейм рассматривает интеллигенцию как творческую, созидательную силу общества, призванную «создавать интерпретации мира»(5). А. Гулднер, напротив, характеризует интеллектуалов как Новый эксплуататорский класс, вызывающий к жизни новую деспотическую форму господства - меритократию (англ. merit - способность) (6).

В отечественной интеллектуальной культуре сложилась традиция словом «интеллигенция» обозначать определенную социальную группу, отличающуюся

15

занятием умственным трудом, высоким образовательным уровнем и творческим характером своей деятельности, сохраняющую и несущую в другие социальные группы ценности и достижения мировой культуры, а также характеризующуюся специфическими психологическими чертами и позитивными нравственно-этическими качествами(7). Некоторые отечественные исследователи, помимо этого, рассматривают интеллигенцию как часть интеллектуального слоя общества, продукт его усложнения, дифференциации, отличая ее от интеллектуальной элиты, на том основании, что последняя является генератором идеей, а первая - их транслятором(8). Наконец, достаточно распространена точка зрения, согласно которой интеллигенция как таковая отсутствует в обществе Традиции, она – активный член общества Модернизации. Занимающая в социальной иерархии срединную между народными массами правящей и интеллектуальной элитами позицию, интеллигенция формируется в ответ на потребность массового распространения новых технологий деятельности, новых форм социального взаимодействия. Призванная аккумулировать и тиражировать новые знания об окружающем мире, интеллигенция выполняет функцию информационного посредника, одного из агентов модернизации(9).

Важнейший раздел социологии науки – этос научного творчества. Этосом науки Р.К. Мертон называет разделяемый учеными комплекс ценностей и норм. Ученый формулирует основные принципы научного этоса: принцип универса-лизма, из которого следует, что истинность научных утверждений оценивается независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их выдвигает; принцип коммунализма, который утверждает недопустимость моно-полий в науке, (что не отрицает авторского права); принцип незаинтересован-ности, согласно которому первичным стимулом деятельности ученого является, свободный от соображений личной пользы, бескорыстный поиск истины; принцип организованного скептицизма, который отвергает стратегию слепого подчинения авторитету предшественников как ненаучную(10).

Мертона упрекали в беспочвенном идеализме и отсутствии эмпирического обоснования выдвинутых им принципов. Его оппонент - Р. Богуслав - отвергает мертонианскую этическую систему как мифологическую, не сочетающуюся со структурой существующих исследовательских сообществ и ценностными ориентациями их членов, предлагает свою систему норм, в его видении, более адекватно описывающую социетальный этос современного исследовательского сообщества. Богуслав формулирует принципы, представляющие собой антитезу мертонианским.

Так в качестве антитезы принципу универсализма предстает принцип партикуляризма, из которого следует, что персональные, этнические, социальные

16

и др. характеристики ученого влияют как на саму деятельность ученого, так и на оценку ее результатов.

Принципу коммунализма противопоставлен принцип скупости, который гласит, что необходимо хранить в тайне собственные изыскания, чтобы пре-дотвратить их использование коллегами.

Принципу незаинтересованности противостоит принцип заинтересован-ности, из которого следует, что ученый и его профессиональное сообщество должны получать прибыль от собственного исследования.

Наконец смысловой оппозицией принципу организованного скептицизма выступает принцип организованного догматизма, согласно которому ученый не должен ставить под сомнение сделанные его предшественниками фундамен-тальные предположения.

Сформированная Богуславом система ценностно-смысловых оснований науки как социального института подобно мертонианской системе отличается известным максимализмом – от абсолютизации внеличностного подхода к аб-солютизации личностного. Как представляется этот максимализм преодолевается в концепции И. Митрофа, представляющего научный этос как систему дуальных оппозиций. В сущности, Митроф выдвигает идею антиномичности научного этоса, в его видении рациональность науки изначально создается в игре личностных и внеличностных сил: универсализма и партикуляризма; коммуна-лизма и скупости; незаинтересованности и заинтересованности; организованного скептицизма и организованного догматизма и т. д. Любопытно, что Мертон отвечает Митрофу тем, что формулирует идею функциональной ценности напряжения между полярностями норм. По его мнению, деятельность в согласии только с одной компонентой в паре амбивалентностей ведет к обреченному на неудачу, одностороннему развитию, которое подрывает основные цели научной деятельности.

В целом, социальный анализ науки - направление новое и очень перспек-тивное, однако и его нельзя абсолютизировать. Целостный образ науки рождается лишь в результате синтеза различных его ипостасей.

Резюме

Итак, наука, будучи автономной сферой культуры, формой общественного сознания, социальным институтом имеет в своем основании особый тип познания – научный рационализм. Научная рациональность есть основанное на опыте, рефлексивное, ориентированное на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающиеся на доказательства построений, разумно-рассудочное мышление.

17

Вопросы для самопроверки

1. Какие формы мышления вы можете назвать?2. В чем заключается специфика научной рациональности? 3. Чем отличается философская рациональность от рациональности науч-

ной?4. Определите общее и особенное юридической науки, юридической

практики и философии права. 5. Назовите основные составляющие научного рационализма. 6. Какие нормы деятельности присущи науке как социальному институту?

Примечания

1. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция.- М., 1999.- С. 56-62. 2. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. - М., 1994.- С. 2591. Вебер М. Наука как

призвание и профессия //Самопознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в совр. об-ве.- М., 1991.- С. 140.

3. Лекторский В.А. О некоторых вариантах соединения религии и научного знания (проекты христианской физики и христианской психологии) // Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления.- СПб.: 1999.- С. 214.

4. Parsons T. The academic system: a sociologists view //Confrontation student rebellion and the Universities. N.V., 1969.

5. Мангейм К. Диагноз нашего времени. - М., 1994.-С. 15. 6. Э. Гулднер. Будущее интеллектуалов и восхождение Нового класса//Рубежи.-1997.-№4.-

С.3-39. 7. Элбакян Е.С. Интеллигенция//Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные

аспекты: Энц. словарь/Ред. кол.: Мчедлов М.П. и др. - М., 2001.- С. 78. 8. См.: Диденко Д. Опыт исторической типологии русских интеллектуальных слоев // Рубежи.

- 1998. - № 1. - С.65-71.9. См.: Кузьминых Ю.С. Атеизм как пространство бытия интеллигента/Интеллигенция

России и Запада в XX-XXI вв.: выбор и реализация путей общественного развития. - Екатеринбург, 2004.- С. 38-39 10. См.: Merton. R. The Sociology of Science. Theoretical and Empirical Investigations. – The University of Chicago Press, Chicago. 1972; Демина Н.В. Концепция этоса науки: Мертон и другие в поисках социальной геометрии норм// Cоциологический Журнал.-№4.- 2005.

ГЛАВА 2. ГЕНЕЗИС ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ.

§1. Периодизация истории формированиянаучной рациональности

Наука как социальный институт, форма культуры и специфический вид познавательной деятельности возникла в Европе в XVI -XVII вв. в результате формирования особой формы знания и познания – научного рационализма и его

18

эмансипации от иных - мифологических, религиозных, философских форм знания и познания. История формирования научного рационализма - сложный нелинейный процесс, соединяющий периоды эволюционного накопления новых знаний и периоды революционных прорывов к новым познавательным рубежам. Можно выделить основные этапы становления научного рационализма. Рождение рационалистической установки связано с периодом «осевого времени», т.е. VIII –V вв. до н.э. Кристаллизация научной рациональности в русле иных форм знания – мифологии, религии, философии, обозначаемая как протонаучный этап развития рационализма, осуществляется в культуре Древнего Востока, Древней Греции, Древнего Рима, Средневековья, Возрождения.

§2. Ростки юридической науки в культуре Древневосточных цивилизаций

Научная рациональность не возникает внезапно, на «пустом месте». Ис-тория рационализма берет начало в культуре Древних Восточных цивилизаций – Древнего Китая, Древней Индии, Древнего Египта, на почве которых прорастают первые ростки разумно-рассудочной познавательной стратегии. Зачатки научного знания формируются в лоне традиционной - мифологической культуры. Мифология как исторически наиболее ранняя форма мировоззрения складывается в результате актуализации образно-эмоциональной стратегии обработки информации о мире и являет собой систему эмоционально окрашенных образов.

Мифологическая картина мира находила выражение в образе «мирового древа», с помощью которого моделировалась структура мира, предстающая как иерархически упорядоченный космос, в котором природа и общество являются частями космического целого. Доминантой мировоззрения мифологического человека выступал космоцентризм – человек ощущал себя элементом космиче-ского целого, человеческая жизнь, осмысляемая как продолжение жизни кос-мической, растворялась в природе. На основе «подражания природе» формиро-вались образцы поведения и деятельности. Сама идея опоры на авторитет При-роды рождалась вследствие неразвитости рефлексии, аналитического, рацио-нального, причинно следственного мышления. Основным способом выработки стратегий поведения было наблюдение, накопление информации об окружающей природе, интервалах пульсирования биокосмических ритмов, запоминание наиболее успешных способов деятельности. Сферой обобщения и закрепления накопленного опыта стал, регулирующий все многообразие деятельности чело-века, ритуал.

Важнейшей характеристикой традиционного мифологического мышления является синкретизм – нерасчлененность различного рода представлений, в том

19

числе и нерасчлененность представлений о человеке и мире, исключающая саму возможность субъектно-объектного отношения человека к миру. Тради-ционалистская стратегия бытия – это стратегия адаптации к существующим природным и социально-историческим условиям. Неотъемлемой частью тради-ционной мифологической культуры является сакральное отношение к мифу, исключающее любые попытки критического переосмысления сложившихся са-кральных мифологем. Традиционная культура ненаучна, главным ее принципом является принцип подчинения авторитету традиции, следовательно, она исключает инновации, в ней нет заказа на новые технологии. Тем не менее, именно в рамках традиционной культуры формируются первые ростки рацио-нальности и протонаука. Очевидно, что научный рационализм принципиально отличается от мифологических форм познания, поэтому он рождается не столько вследствие усложнения или количественного роста мифологических представлений, сколько в результате качественного скачка, актуализации принципиально новой стратегии обработки когнитивной информации. Такого рода качественный скачок, прорыв к новой форме мышления был обусловлен жизненной необходимостью – контрпродуктивностью сложившихся форм жиз-недеятельности и необходимостью создания новых, более эффективных. Оче-видно, что значительную роль в процессах развития рационализма играло обы-денное познание, в рамках которого развиваются и усложняются рассудочные когнитивные стратегии. Именно в пространстве обыденного познания активи-зируется особый – утилитарный (с позиций пользы, выгоды) тип отношения к миру как средству. Утилитарное, но не сакральное отношение к миру становится важнейшим условием преодоления ограниченности традиционного ми-фологического мышления. Утилитаризм – способ разгерметизации синкретиче-ского мышления, оперирующего нерасчлененными представлениями. В рамках утилитарного, объектно-вещного восприятия реальности происходит расчленение, присущей мифологической культуре бессубъективности, формируется субъект объектное отношение человека к окружающему миру. Начинается процесс «расколдования» мира, естественно вытекающий из объектно-вещного к нему отношения. Превращаясь в средство, вещь для человека, мир престает быть «вещью в себе». Рождается тенденция объяснения мира из него самого, а не при помощи ссылок на Богов, потусторонние силы. Из этого логично вытекает типично утилитаристский способ практического, а не магического воздействия на мир. Таким образом, утилитарная интерпретация действительности превращает мир в предмет аналитических размышлений человека, в ходе которых осуществляется вычленение и оценка отдельных его элементов.

Утилитаризм является предтечей рационализма: его важнейшая миссия – дискредитация мифологического, образно-эмоционального мышления и подго-

20

товка почвы для критического, рационального мышления. Как представляется, утилитаристский здравый смысл есть исторически наиболее ранняя форма рас-судочного осмысления мира, этап рационализации мышления.

Что касается рационализма как такового, то датой его рождения принято считать период «осевого времени». Понятие «осевое время» вводит Карл Ясперс. Под осью мировой истории он понимает духовный процесс, который шел между 800 и 200 гг. до н.э. В это время в Китае жили Конфуций и Лао-Цзы, возникли все направления китайской философии, в Индии жил Будда и возникли Упанишады, в Иране проповедовал Заратустра, в Палестине выступали древнеиудейские пророки, в Греции творили Гомер, Парменид, Гераклит, Платон. «Осевое время», по Ясперсу, это время появления человека такого типа, какой сохранился по сей день, а именно, человека рефлексирующего. Рефлексия, по Ясперсу, есть особая способность - способность мышления делать своим объектом мышление, способность сознания осознавать сознание. «Осевое время», согласно Ясперсу, знаменует конец господства мифологического мышления: «Мифологической эпохе с ее спокойной устойчивостью пришел конец... Началась борьба рациональности и рационально проверенного опыта против мифа (логоса против мифа)...»(1).

Разумеется, актуализация разумно-рассудочного мышления не означала рождения науки, для выделения науки как особой формы культуры, сферы обще-ственного сознания и способа познания мира необходимы были: накопление значительного массива знаний, приобретение специфических навыков, институ-циализация научной деятельности и т.п. Применительно к цивилизациям Древнего Востока о науке как таковой говорить преждевременно - здесь существовала протонаука, которая была вплетена в мифологические формы знания. Это в пол-ной мере относится и к юридическому знанию. Зачатки юридического научного знания формируются в результате развития рефлексии относительно сущест-вующих политико-правовых отношений, однако объяснительные конструкции, выстраиваемые в результате такого рода рефлексии, содержат значительную долю мифологических смыслов. В частности ведущим объяснительным принципом выступает присущий в целом мифологическому мировоззрению принцип космоцентризма. В рамках космоцентрического мировоззрения земной порядок – микрокосм - рассматривался как отражение общемирового космического порядка – макрокосма. Право и государство в таком смысловом контексте представали как внешние по отношению к человеку, заданные свыше силы. Мифологическое истолкование права и государства присуще политико-правовой культуре Древних Восточных цивилизаций, они, в той или иной мере, отражены в Законах Хаммурапи, Законах Ману, Зороастризме, Даосизме, Конфуцианстве, Буддизме.

Например, в Законах Ману – древнеиндийском политико-правовом па-

21

мятнике - вечный космический закон и закон человеческий объединяются по-средством понятия «дхарма». Дхарма понимается одновременно как закон при-роды, моральный закон, обычное право и право позитивное.

Еще более выпуклой представляется эта связь небесных и земных порядков в древнекитайской религиозно-философской доктрине даосизма, где Дао понимается как естественный ход вещей, естественная закономерность, опре-деляющая законы неба, природы и общества, олицетворяющая высшую добро-детель и естественную справедливость.

Необходимо отметить тот факт, что в традиционной культуре право предстает не столько как юридический, сколько как нравственный феномен. Такое понимание права базируется на противопоставлении подлинного, заданного космосом закона и закона, созданного человеком, который квалифицируется как искажение законов космических. Позитивное право, в таком контексте предстает в худшем случае как суррогат, а в лучшем случае как явление вторичное и преходящее. Позитивному праву противопоставляется естественное право, понимаемое особым образом - как заданные Космосом моральные предписания.

Наглядной иллюстрацией такого понимания права является Конфуцианство, которое противопоставляет обычное право, ритуал (ли) как отражение небесного закона, позитивным законам (фа), как подлинное ложному. Конфуций утверждал: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, - народ будет стремиться уклоняться (от наказаний) и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится».

Развитие юридической мысли в культуре Древнего Востока можно представить как процесс постепенного сжатия мифологических представлений и расширения рациональных и, соответственно, изменения отношения к законам позитивным. Конечно, речь идет лишь о тенденции, но не радикальной трансформации.

Частичная рационализация представлений о праве осуществляется в буд-дизме. В частности мифологическому толкованию ключевого понятия древне-индийской политико-правовой мысли «дхарма» (дхамма) как универсального космического закона буддизм противопоставляет его трактовку как естественной закономерности, для понимания и применения которой необходимы умственные усилия. В Дхаммападе указывается: «Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены...»

Еще более заметенным это движение от мифологического понимания права к рациональному предстает в трактате «Артхашастра» (IV–III вв. до н.э.), автором которого считается древнеиндийский мыслитель Каутилья (Чанакья).

22

Наряду с дхармой - космическим законом он выделяется артху – практическую пользу, выгоду людей. При этом полезность выступает в качестве ведущего принципа политических действий и социального взаимодействия. Один из сторонников идей Каутильи комментатор «Законов Ману» Медхатитхи ут-верждал, что правителю в случае выбора между следованием дхарме и большими потерями для артхи необходимо следовать второй.

Наиболее рельефным переход от мифологического понимания права к рациональному предстает в древнекитайском политико-правовом учении Моизма. Основатель моизма Мо-Цзы (479–400 гг. до н.э.) дает новую трактовку небесного закона - «воли неба», утверждая, что «небо придерживается всеобщей любви и приносит всем пользу». Такое понимание воли неба позволяет Мо-Цзы приблизиться к новому пониманию государства как продукта общественного договора. Конечно, контрактивизм Мо-Цзы едва ли можно назвать по-следовательным, поскольку он соединяется с идеей воли неба. В частности, Мо-Цзы полагал, что в древности не было управления и наказания, и, поскольку у каждого было свое понимание справедливости, между людьми царила вражда. Беспорядок в Поднебесной был такой же, как среди диких зверей. Поняв, что причиной хаоса является отсутствие управления и старшинства, люди выбрали самого добродетельного и мудрого человека Поднебесной и сделали его сыном неба. Только сын неба может создавать единый образец справедливости в Поднебесной, поэтому в Поднебесной воцарился порядок. Мо-Цзы выдвигает важную идею принадлежности народу верховной власти, а также, ссылаясь на присущую небу, которое играет в моизме роль образца и модели для человеческих взаимоотношений, всеобщность, настаивает на признании равенства всех людей. Именно трактовка воли неба как позволяет Мо-Цзы выдвинуть требование учета интересов простого народа в процессе управления государством.

Кульминационной точкой в процессе рационализации представлений о праве можно назвать учение древнекитайского легизма. Один из теоретиков легизма и основателей школы «законников» (фацзя) Шан Ян (390– 338 гг. до н.э.), выступил с критикой конфуцианских идеалов управления посредством обычного права – ритуала, он полагал, что люди, придерживающиеся подобных взглядов, могут лишь блюсти законы, однако они не способны обсуждать вопросы, выходящие за рамки старых законов. В видении Шан Яна управление должно опираться на позитивные законы (фа) - «Мудрый творит законы, а глупый ограничен ими». Конечно, концепцию легизма едва ли можно назвать гу-манистичной, поскольку идеалу «законнического» государства чужды пред-ставления о каких-либо правах подданных по закону, об обязательности закона для всех, включая и тех, кто их издает. Закон в рамках легизма выступает как приказная форма, которую можно заполнить любым произвольным содержанием

23

и снабдить любой санкцией. Тем не менее, фактически в легизме закон предстает не столько как воля неба, сколько как воля правителя.

Подводя итог, можно констатировать, что, не смотря на зримую положи-тельную динамику научного рационализма в культуре Древнего Востока, он не обретает самостоятельности и существует в виде отдельных фрагментов на фоне в целом мифологического мышления.

§3. Юридическая мысль в культуре Древней Греции

Культура Античной Греции – культура, в недрах которой осуществляется эмансипация рационализма как специфической формы познания. В Древней Греции складывается ряд факторов, обусловливающих развитие рационализма, обретение им статуса особого типа познания.

Во-первых, это специфические природные условия, не благоприятствующие формированию цивилизации аграрного типа. В Греции развиваются коммерция и ремесленное производство. Сословия торговцев и ремесленников представляют серьезную экономическую и политическую силу.

Во-вторых, это наличие демократических начал социальной организации, которые реализуются в институте полиса и создают условия творческой свободы и индивидуальной инициативы. Индивидуализм колебал общественные устои и делал необходимым постоянное восстановление социальных связей при помощи собственного рассудка. Полисная культура – это культура не авторитета, но автора (Кнабе), это культура диалога, творческой конкуренции, соревнования, любознательности. Дискуссия выступает как способ решения политических, социальных, экономических проблем. Агонистика – состязательность - способствует продвижению свободомыслия, секуляризации, рационализации культуры.

В-третьих, развитие древнегреческого рационализма в той или иной мере было инициировано причинами религиозного характера. Религиозная культура древних греков отличалась, условно говоря, своим «либерализмом»: древне-греческие боги, по сути, были идеализированными людьми; греки не имели священных книг – плодов божественного откровения; не имели строго фикси-рованной догматики; жрецы не играли существенной роли в жизни полиса. От-сутствие жестких религиозных догм делало интеллектуальную мысль Древней Греции свободной, в отличие от Древнего Востока, где догмы образовывали устойчивую противодействующую силу.

В-четвертых, древнегреческая мифология несла на себе отпечаток демо-кратической ментальности, она являла собой образец высокохудожественного авторского творчества, специфической ее особенностью были попытки причинно-

24

следственного объяснения событий, а также наличие обобщающих сентенций, художественных метафор, которые можно рассматривать как прообразы философско-научных понятий.

Итак, сама жизнь древнегреческого полиса, основывающаяся не на диктате традиции, а на диалоге и воспроизводстве социального консенсуса способствовала развитию рационалистического мышления. Рационалистическая установка складывается под нажимом утилитарных требований - развитие торговли, мореплавания, ремесленного производства рождало чувство неудовлетворенности мифологическими и магическими способами объяснения мира и методами воздействия на него. Рационалистический подход заключался в стремление искать в самой природе причины того, что происходит, отказавшись, таким образом, от апелляции к потусторонним силам. Вместе с тем, рационалистическая установка отличалась от обыденной, поскольку предполагала не констатацию фактов в их повседневной очевидности, но поиск причин и оснований при помощи разума. Такого рода гносеологический переворот произошел с одной стороны потому, что человек перестал довольствоваться авторитетом мифа в понимании мира и поставил задачей сам понять его, с другой стороны, такой поворот стал возможен вследствие выработки навыков размышления не только о предметах, но и о мыслях, т.е. навыков рефлексии.

Ключевой лексемой, которой оперируют первые древнегреческие фило-софы, становится лексема «фюзис», понимаемая как природа, внутреннее уст-ройство всех вещей. Другой важнейшей категорией, вокруг которой организуется античный философский дискурс является категория «архэ» - первоначало. Поиск первоначала, выступающего как причина и основа природных и социальных явлений и процессов, свидетельствует о развитии абстрактного мышления. Собственно говоря, способность увидеть за многообразными явлениями жизни некоторую единую сущность рождается в результате способности к идеализации мира – абстрагирования от конкретных физических и психических его характеристик. Таким образом, осуществлялся выход к обобщающим, опи-рающимся на доказательство построениям и отступление от мифологических представлений. В интеллектуальной культуре Античной Греции формируются представления о различных формах знания. Среди них: докса – знание обыденное; техне – практическое знание; матема – знание, полученное в процессе обучения и направленное на формирование этических добродетелей; эпистема - знание теоретическое, прототип знания научного; софия – теоретическое умозрение. Продвижению культуры рационализма способствовало образование. Идеалом греческого образования было свободное добровольное занятие наукой. Воспитание, формовка здорового духа в здоровом теле обозначалась термином пайдейя. В античной культуре бытовали представления, согласно которым

25

решающую роль в формировании духовной природы человека играют сло-весность, поэзия, риторика, история и философия. Помимо этого в Древней Греции возникают элементы юридического образования - некоторые сведения о праве включались в систему общего образования, а в школах стоиков обучали судебному красноречию.

Культура Древней Греции – важнейший этап становления юридической науки. Этот этап связан с переходом от мифологических представлений к фи-лософским, от образно-эмоцонального мышления к логико-понятийному анализу и зачаточным формам эмпирико-научного познания.

Собственно говоря, изначально политико-правовая мысль Древней Греции подобно древневосточной политико-правовой мысли была мифологичной. Первые ростки политико-правовой мысли рождаются в поэмах Гомера и Гесиода. Так, например, в поэмах Гесиода (VII в. до н.э.) «Теогония» и «Труды и дни» проблемы правового устройства решаются посредством апелляции к следующему мифологическому сюжету: от брака Зевса (олицетворения всего совершенного) и Фемиды (олицетворения вечного естественного порядка) рождаются две дочери-богини: Дике (справедливость) и Эвномия (благозаконие). Дике охраняет естественно-божественную справедливость и карает неправду. Эвномия же обозначает божественный характер начал законности в общественном устройстве, глубинную внутреннюю связь законности и полисного устройства.

Для поэм Гомера характерно превращение мифологических образов в обобщающие понятия, в частности Дике означает у него уже не столько имя бо-жества, сколько принцип вечной справедливости.

Характерные для поэм Гомера попытки рационализации представлений о праве получают дальнейшее развитие в творчестве первых философов, например, Пифагора (580–500 гг. до н.э.) и его последователей - Архита, Лизиса, Филолая. В качестве основы и источника права они определяли число. Представление о справедливости, таким образом, утрачивало мифологический характер и обретало новое рационалистическое звучание – как воздаяние равным за равное.

Еще один шаг по пути рационализации политико-правовой мысли – учение Гераклита (VI –V вв. до н.э.), который определяет право как порождение всеобщего логоса – всеуправляющего разума. Гераклит настаивает на том, что закон полиса имеет разумную природу, он возникает в результате интеллекту-ального постижения логоса.

Принципиально общим для подходов Пифагора и Гераклита, оказавших заметное влияние на последующих мыслителей (Сократа, Платона и др.), является выбор ими интеллектуального (логико-философского, научно-математического) критерия для определения того, что есть право.

Переломный момент в развитии рационалистического понимания права –

26

творчество софистов, выступивших в V в. до н.э. в период расцвета афинской демократии. Софистами – мудрецами называли в Древней Греции учителей по-литического красноречия, которые радикальным образом изменили представления о праве и государстве.

Во-первых, софисты выступают с критикой идеи божественного проис-хождения права. Например, софист Критий называл Богов чучелами, изобре-тенными политиками, чтобы заставлять людей почитать законы, которые сами по себе не имели бы силы.

Во-вторых, софисты выдвигают идею утилитаризма - обусловленности нравственных, правовых норм жизни общества человеческой пользой. Например, софист Фрасимах рассматривал справедливость, как то, что полезно властям; всякая власть, в его видении, устанавливает законы в свою пользу: демократия – демократические, тирания – тиранические.

В-третьих, идея утилитаризма у софистов неразрывно связана с идеей ре-лятивизма - относительности существующих нравственных и правовых норм, их изменчивости, текучести.

Наконец, в-четвертых, в толковании правовых норм софисты приближаются к антропоцентрическому пониманию права и государства, согласно которому основным источником права и государства является человек. Софист Протагор (481–411 гг. до н.э.), например, утверждал, что законы – изобретение древних законодателей.

Рационализация политико-правовых представлений в творчестве софистов связана, в первую очередь, с передачей права установления норм социальной жизни человеку. Определение человека как меры всех вещей (Протагор) открывала возможность рационального – аналитического, а не сакрального – апологетического отношения к существующему праву. Необходимо отметить, что ряд софистов вводят разграничение закона полиса (номоса) и закона природы (фюзиса). Софист Гипий (460–400 гг. до н.э.) противопоставляет истинное, происходящее от самой природе вещей, естественное право ошибочному, искусственному, полисному закону. Посредством апелляции к естественному праву софист Антифонт (около 400 г. до н.э.) утверждает равенство людей. Как представляется, обращение к природе как объяснительному принципу создает прецедент сциентизации политико-правовой мысли, а также контуры «натуро-центризма» как принципа понимания права. Необходимо отметить, что рацио-налистическая по своей сути идея натуроцентризма радикальным образом от-личается от мифологической идеи космоцентризма: в рамках натуроцентризма природа понимается как фюзис - внутренне устройство и архэ - сущность вещей. Натуроцентризм в понимании права есть утверждение некоего порядка аутентичного природе и сущности человека. Таким образом, софисты может быть

27

не всегда последовательно, отходят от космоцентрической идеи обожествления природы, понимания права как заданного Космосом высшего порядка. В целом вклад софистов в дело формирования юридической науки трудно преувеличить: они предложили деление права на естественное и позитивное; опираясь на естественно-правовую теорию заложили основания современной теории прав человека; с позиций естественного права обосновали аксиому правового равенства людей; обосновали факт разнообразия законов. Однако учение софистов едва ли можно квалифицировать как юридическую научно-исследовательскую программу. Знание, выработанное софистами, носило фрагментарный и во многом умозрительный характер. Применительно к учению софистов едва ли можно говорить о целостной и законченной концептуальной научной системе, а тем более о сколько-нибудь репрезентативной эмпирической его базе.

Нечто подобное можно сказать и об учении Сократа (469– 399 гг. до н.э.), который стоит у истоков традиции рационального понимания права. Подобно софистам, Сократ различал естественное право и законы полиса, но в отличие от них он считал, что и естественное право и полисный закон имеют разумное основание. Сократ формулирует важную идею тождества разумного, справедливого и законного. Утверждая, что править должны знающие, Сократ, по сути, формулирует принцип компетентного правления. Конечно, теоретическая позиция Сократа была далека от существовавших в его времена политических порядков.

Создателем целостной концептуальной системы знаний относительно го-сударства и права является Платон (427–347 гг. до н.э.). Вместе с тем, концепция Платона носит ярко выраженный философский характер. Описываемое Платоном в диалоге «Государство» идеальное государство принадлежит миру эйдосов - идей. Оно может быть реализовано в мире вещей – земной политико-правовой жизни, однако идеальная форма государства первична и независима от людей. Таким образом, по Платону, идеальный образ государства не извлекается из эмпирической реальности, но конструируется умозрительно в результате также умозрительно усмотренного структурного тождества между Вселенной в целом, человеческой душой и государством. В идеальном государстве Платона правители - философы управляют «по добродетели и науке».

В диалоге «Законы» Платон предпринимает попытку изучения государства как такового, т.е. реального государства, состоящего из реальных, но не идеальных людей. В реальности, как полагает Платон, трудно найти тех, кто управлял бы «по добродетели и науке», поэтому реальное государство отличается от идеального, в первую очередь тем, что носителем высшей власти должен быть закон, следовательно, необходима конституция. И, тем не менее, реальное государство для Платона лишь искажение идеального, которое выступает как

28

главная цель и ценность. В «Законах» Платон выдвигает целый ряд важных политико-правовых идей

– создает классификацию форм правления государства в зависимости от количества правящих и их отношения к законам, вводит понятия «смешанной конституции» (под конституцией подразумевается форма государства) и «про-порционального равенства». И, тем не менее, учение Платона нельзя назвать конкретно-научным, оно является философским, т.е. основанным не столько на опытном, сколько на сверхопытном знании. Политико-правовая проблематика освещается Платоном с позиций идеального понимания государства и права.

Вершина рационализации древнегреческой политико-правовой мысли – учение Аристотеля (384–322 гг. до н.э.). Аристотеля часто называют основателем политической науки. Так или иначе, но первую попытку всесторонней разработки науки о политике предпринял именно Аристотель. Он изменил форму изложения политико-правовых идей, в отличие от Платона, который излагал свои взгляды в типично философской форме диалога, Аристотель обращается к форме трактата. Главной работой, в которой Аристотель излагает свои взгляды, является трактат «Политика». Помимо этого в своих исследованиях права и государства Аристотель опирается на солидную эмпирическую базу – в основу его исследования был положен сравнительный анализ действующих конституций, им и его учениками было описано 158 конституций греческих и варварских государств. Политико-правовое учение Аристотеля отличается от аналогичного учения Платона большей конкретностью и меньшей умозрительностью. Во многом это связано с представлением Аристотеля о том, что идеи не существуют вне вещей, но только лишь в них самих как формы вещей. Каждая вещь есть единство материи и формы. Таким образом, Аристотель преодолевает присущий Платону идеализм и дуализм в понимании государства и права. Государство, в представлении Аристотеля, есть высшая форма общения, обнимающая собою первичные формы общения – семью, общину; оно создается во имя благоденствия всех.

Государство в учении Аристотеля предстает как продукт естественного развития. Вместе с тем, государство отвечает самой природе человека, который есть существо социальное и политическое. Таким образом, в понимании госу-дарства Аристотель стоит на позициях «социоцентризма», позиционирующего в качестве источника государства - общество. Стагирит снимает присущий пла-тоновскому пониманию государства налет сакральности и спиритизма. Такого рода десакрализацию Аристотель осуществляет и в отношении других политико-правовых понятий. Закон он понимает как уравновешивающий разум об-щественной жизни. Справедливость как принцип создающий и сохраняющий благо (счастье) общества. Право как политическую справедливость, служащую

29

нормой политических отношений между людьми. Правопонимание Аристотеля базируется на принципе совпадении справедливого и законного. Таким образом, Аристотель вплотную подходит к созданию науки о праве. Он создает ряд важный политико-правовых понятий, например, понятия уравнивающей и рас-пределяющей справедливости; осуществляет классификацию форм правления исходя из критерия количества правящих и служения интересам общего блага; разрабатывает проект идеальной формы правления – политии. И, тем не менее, учение Аристотеля по своей сути являет собой знание, где синкретически (не-разрывно) слиты философский и конкретно-научный рационализм. В частности, этика (этика – раздел философии) определяется Аристотелем как начало политики и введение к ней. В качестве объекта политической науки у Аристотеля выступают прекрасное и справедливое, т.е. те же объекты, которые изучаются этикой в качестве добродетелей. Аристотель дает этическое понимание государства как сообщества равных людей для достижения возможно лучшей жизни.

В эллинистический период развития античной культуры наступает упадок политико-правовой мысли, связанный с кризисом древнегреческой госу-дарственности. Идеал аполитичности, неучастия в общественной жизни выдви-гают школы эпикуреизма, кинизма. Стоицизм возрождает космоцентрическую по своей сути идею универсального космического закона, управляющего всем сущим. Стоики именуют его судьбой.

Итак, необходимо определить специфические особенности древнегрече-ского рационализма. Важнейшая из них - ориентация на построение теории, дедуктивных конструкций. Только занятие теоретическим познанием рассмат-ривалось древними греками как достойное свободного гражданина полиса. Теоретическое знание противопоставлялось опыту и практическим ремеслам (техне) как высокое низкому. Другой особенностью древнегреческого рациона-лизма был его синкретизм – нерасчлененность философского и собственно на-учного рационализма. Ростки частных наук, например, юридической науки, прорастали и вплетались в философское знание, в этом смысле можно говорить, что у древних греков, в сущности, не было отдельных «наук», была лишь одна общая «наука», которая была спаяна с философскими умозрениями, развилась под эгидой философии. Именно вследствие недифференцированности философского и научного знания, древнегреческая «наука» не была наукой в полном смысле этого слова, она являла собой протонаучный тип знания.

§4. Наука о праве в Древнем Риме

30

Интеллектуальная культура Древнего Рима – важный этап развития научной рациональности. Основное содержание этого этапа заключается в утилитаризации рационализма - подчинении его принципу пользы и институциализации знания, связанной с обмирщением рационализма, его превращением в орудие политической власти. Необходимо отметить, что Древний Рим заимствует многие достижения древнегреческой интеллектуальной культуры, тем не менее, присущий ему идеал незаинтересованности, умозрительности знания отвергается как малоэффективный. Общая ориентация культуры Древнего Рима на утилитарные цели и ценности обусловливает выдвижение на первый план прикладного знания. Однако прагматическое отношение к знанию носило од-носторонний характер – знание рассматривалось как социальная и политическая сила; производственный потенциал знания был мало востребован, поскольку в древнеримском обществе идеал потребления стоял выше идеала производства.

Обмирщение рационального знания ведет к сращиванию «науки» и обра-зования. В Риме утверждается греческая система образования, но с определен-ными коррективами. Математические науки отходят на второй план, уступая место юридическим, языки и литература изучаются в тесной связи с римской историей, в которой особое внимание уделяется примерам достойного поведения предков. Занятия музыкой и гимнастикой заменяются обучением более практическим навыкам верховой езды и фехтованию. На высшей стадии обучения особое внимание, в отличие от Греции, уделяется не философии, но риторике. Цицерон упрекал греков за их увлечение теоретическими науками, в частности математикой и считал, что необходимо ограничить развитие этой науки «надобностями денежных расчетов и земельных межеваний». В целом образование Древнего Рима было направлено на подготовку государственных чиновников, адвокатов. Науки приспосабливаются к практической, политико-правовой, торговой, военной, строительной деятельности. Система образования подчиняется государству. Получая жалование из государственной казны, пре-подаватели превращаются в служащих государственной власти. Наука и обра-зование подвергаются рассудочному воздействию римского права. Стремление все подчинить рассудочной схеме влечет систематизацию образования и суще-ствующего в его рамках знания. В результате создается система школ, опреде-ляется порядок обучения, набор обязательных для изучения «наук». Выдвигается идеал принудительного обучения. Обучение превращается в формализованную систему общения, с жестко регламентированными ограничениями и правилами. Главным требованием становится дисциплинированность ученика и учителя, в результате знание начинает рассматриваться не как теория, а как дисциплина. А.П. Огурцов полагает, что дисциплинарный образ науки возникает в результате актуализации подхода к знанию с позиций учителя и ученика: для обучаемого

31

знание есть дисциплина, для обучающего – доктрина(2). Одновременно выдвигаются новые формы изложения знания: энциклопедия – систематический свод знаний, и научный трактат - определенным образом организованное и репрезентированное знание.

Культура Древнего Рима – важнейший этап становления юридической науки. Именно в этой культуре берет начало процесс отделения научного ра-ционализма от рационализма философского и, соответственно, юриспруденции как науки от философии права. Разумеется эмансипация юридической науки в Древней Риме – не разовая акция, но процесс, осуществляемый усилиями целого ряда мыслителей.

Марк Туллий Цицерон (106–43 гг. до н.э.) – знаменитый римский оратор, юрист, государственный деятель - стоит у истоков юридизации понятия госу-дарства. Государство в определении Цицерона, есть не только выражение инте-ресов всех его членов, но также их согласованное правовое общение. Государство, таким образом, предстает в репрезентации Цицерона как правовое образование, «общий правопорядок», публично-правовая общность. Цицерон, помимо этого, обосновал принцип юридического равенства граждан, согласно которому права граждан одного и того же государства должны быть одинаковыми. Цицерон превратил естественное право из предмета философских размышлений в предмет конкретно-научного рассмотрения. Наконец, Цицерон сформулировал понятие юридического лица – правовой личности.

Становление юридической науки во многом было обусловлено развитием юридической практики, ее секуляризацией, т.е. освобождением от диктата ре-лигии. В III в. до н.э. юридическая практика становится делом профессиональных юристов, которые вытесняют из этой сферы жрецов-понтификов. Необходимо отметить, что деятельность римских юристов была ориентирована на удовлетворение потребностей правовой практики - адаптацию действующих правовых норм к изменяющимся потребностям правового общения. Выдающиеся римские юристы – Цельс (II в.), Помпоний (II в.), Гай (II в.), Папиниан (II– III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II–III вв.), Модестин (II–III вв.) и др. занимались консультационной деятельностью, связанной с ответами на юридические вопросы частных лиц; оказанием помощи и сообщением нужных формул при заключении сделок; сообщением формул для ведения дел в суде. При этом они письменно оформляли свое мнение по делу в виде обращения к судьям или в виде протокола, который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Именно консультационная деятельность римских юристов рождала потребность интерпретации права. Древнеримские юристы детально разработали правила и приемы толкования норм права. Однако, опираясь на источники действовавшего права (обычное право, Законы XII таблиц, законодательство народных собраний,

32

эдикты магистратов, сенатусконсульты и конституции императоров), юристы при разборе тех или иных дел не только интерпретировали существовавшие правовые нормы, но изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости. Таким образом, деятельность римских юристов не ограничивалась лишь правоприменением, но включала также элементы правотворчества. В комментариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля римские юристы разработали целый ряд обще-теоретических положений. Необходимо отметить, что благодаря деятельности древнеримских юристов право стало развиваться и совершенствоваться. Римский юрист Помпоний утверждал, что: «право не может существовать в отсутствии правоведов, посредством которых оно могло бы ежедневно подвигаться к совершенству».

Это означало, что римские юристы занимались не только юридической практикой, но и юридической теорией, при этом теоретизирование римских юристов опиралось на конкретное эмпирическое знание. Иными словами, есть все основания рассматривать римских юристов как ученых, а их деятельность как научную.

Справедливости ради необходимо заметить, что римские юристы чрезвы-чайно осмотрительно относились к формулировке общеправовых принципов и определений, это было обусловлено тем, что такого рода обобщения приобретали значение общих правоположений. Римские юристы занимались по-преимуществу разработкой конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делали те или иные обобщения. Связь юридической практики и юридической теории была самой непосредственной. Поэтому римская юридическая наука была по преимуществу прикладной наукой.

Становление юридической науки в творчестве римских юристов связано с тем как они позиционируют объект исследований. Дело в том, что объектом исследований становится не право вообще, но право в его конкретно-историче-ской форме. Показательно в этой связи, что римские юристы дают принципиально новую трактовку естественного права - естественное право предстает не как божественный порядок или идеальная теоретическая конструкция, но как компонент действующего права. В частности к естественно-правовым принципам относились такие принципы как принцип справедливости и принцип равенства. Эти принципы выступали как главные ориентиры в процессах как пра-вопреобразования, так и правообразования. По утверждению Павла, слово «право» означает то, что «всегда является справедливым и добрым – каково ес-тественное право». В целом, право рассматривалось древнеримскими юристами как феномен, одновременно, аксиологический (ценностный), рациональный, общеимперативный, социальный и политический. В таком же сложном ракурсе

33

рассматривался закон. Папиниан полагал: «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства».

Древнеримские юристы создают классификацию права, опирающуюся не на онтологический (бытийный, философский), но на социологический (конкретно-научный) критерий. В частности, действующее право подразделяется на публичное и частное. Ульпиан предложил классификацию права исходя из представлений о благе, которое защищено правом. В видении Ульпиана это благо может быть общественным или частным, соответственно, право может быть публичным, относящимся к пользе Римского государства и частным, относящимся к пользе отдельных лиц. Частное право подразделяется Ульпианом на три вида: естественное право, право народов, цивильное право.

В центре внимания древнеримских юристов находились проблемы ци-вильного права, наиболее глубоко ими были разработаны вопросы собственности, завещаний, договоров, правовых статусов личности, семьи и др.

Необходимо отметить, что сочинения древнеримских юристов отличались высокой интеллектуальной культурой – глубиной анализа, аргументиро-ванностью выводов, четкостью формулировок, широтой проблематики обще-теоретического, отраслевого и юридико-технологического профиля.

Во II веке до н.э. в Древнем Риме появляются первые правоведческие ис-следования, а в I веке до н.э. существовала обширная юридическая литература, представленная трудами Муция Сцеволы, Сервия Сульпиция Руфа и др. Позднее к ней присоединяются труды Папиниана, Павла, Ульпиана, Модестина и др.

В III века до н.э. начинается публичное изучение юриспруденции, которая постепенно превращается в самостоятельную учебную дисциплину. Частные юридические школы появляются в I веке. Процесс обучения включал чтение лекций, проведение диспутов. Учащиеся изучали произведения древнеримских юристов Папиниана, Павла. В IV—V веках юридические школы с четырехлетним сроком обучения действуют в Риме, Константинополе, Афинах, Александрии. Таким образом, можно говорить о формировании системы юридического образования.

Социальный статус древнеримских юристов был очень высок - многие из юристов были доверенными советниками при императорах и занимали высокие должности в правительстве.

Древнеримские юристы разработали целый ряд фундаментальных право-ведческих положений, что способствовало превращению юриспруденции в са-мостоятельную научную дисциплину. Их творческие достижения оказали большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Целый ряд современных юридических понятий, терминов и теоретических построений восходят к

34

римскому праву и римским юристам. И, тем не менее, Древний Рим едва ли можно считать родиной науки юриспруденции. Наука как социальный институт, форма культуры, способ познания мира формируется значительно позднее. В Древнем Риме мы имеем дело, скорее всего, с высокоразвитой юридической практикой, которая вызывает к жизни исследовательскую – научную деятельность древнеримских юристов. Однако научная деятельность не отделяется от практической, соответственно, не создается профессия ученого, наука не оформляется как особый социальный институт. Эта нерасчлененность юриди-ческой практики и юридической науки, делает последнюю чрезвычайно уязвимой и зависимой от нужд повседневной жизни. Это обстоятельство плачевно отражается на судьбе древнеримской юридической науки - со второй половины III в. намечается упадок римской юриспруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобретение императорами законодательной власти прекратило правотворческую деятельность юристов. Со времен Диоклетиана императоры, получив неограниченную законодательную власть, перестали давать юристам право на ответы на юридические вопросы частных лиц.

Таким образом, в интеллектуальной культуре Древнего Рима начинается процесс отделения научного рационализма как от рационализма философского, так и от рационализма практического, однако этот процесс не получает завер-шения.

§5. Юридический рационализм Средневековья

Организующим принципом культуры европейского средневековья является теоцентризм – представление о Боге как центре, организующем начале и истоке всего сущего. Римская католическая церковь превращается в центр ин-теллектуальной жизни западноевропейского мира. Ведущей формой культуры выступает религиозная культура, в лоне которой набирает силу принципиально иной – нерелигиозный, рационалистический способ видения мира. Каким образом было возможно развитие рационализма в недрах религиозной культуры?

Как представляется, развитие рационализма в Средние века было ини-циировано, в первую очередь, утилитарными, практическими нуждами христи-анской церкви. Церковь стремилась взять под контроль мирскую жизнь – госу-дарственное регулирование, хозяйственную деятельность, социальную органи-зацию. Для осуществления этого необходимо было создавать слой образованных людей и укреплять систему образования. Рационализация хозяйства в средневековой Европе была в определенной мере обусловлена самой христиан-ской доктриной, в рамках которой формируется новое отношение к труду как достойному занятию и принципиально новое уважительное отношение к человеку. С позиций христианского гуманизма человек, независимо от его социального

35

статуса, представляет собой безусловную ценность. Быть может частичная, но все же реабилитация материальной сферы жизни общества способствовала развитию изобретательства, рождала стремление к усовершенствованию технологий хозяйственной деятельности. Образцы рационализации хозяйственной деятельности дают монастыри.

Несомненно, процесс развития рационализма в Средневековье не был од-нонаправленным, что было связано с неоднозначной его оценкой христианскими мыслителями. Цель человеческой жизни, в рамках религиозного мировоззрения, понималась как богопознание. Важнейшим вопросом, на решение которого направляют усилия мыслители средневековья, был вопрос – способствует ли рациональное познание продвижению христианина по пути богопознания? Соответственно, важнейшей проблемой религиозной философии становится проблема соотношении знания и веры. Можно выделить две основные религиозные традиции, отличающееся оценкой роли рационального познания в процессе богопознания.

В рамках мистической традиции рациональное познание рассматривается как причина грехопадения, проникновения в мир зла, в качестве единственно возможного способа приобщения к божественной благодати определяется мо-литва. Одним из убежденных сторонников идеи данности людям Божественного Откровения вместо всякого иного знания, включая науку, этику и метафизику, был Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (II в.).

Тертуллиановской позиции неприятия «науки» в раннем средневековье противостоит позиция Августина Аврелия (354-430 гг.), выдвинувшего идеал Христианской мудрости, гласящий, что только умопостигаемая вера есть вера в Христианское Откровение. При этом учение Августина ориентировало не на отторжение греческих идеалов мудрости, но на их преобразование. Идеи Августина развивает схоластическая традиция, базирующаяся на убеждении, что, будучи творением благого Бога, сам мир является благим. Познание мира, следовательно, не уводит от богопознания, но способствует ему. Таким образом, познание подчиняется великим целям веры. Интеллект, в видении мыслителей Средневековья, призван логически выразить то, что является достоверным в чувстве и убеждении. Через все средние века проходит учение о двойной истине – истине откровения и истине разума. Важнейший вопрос, вокруг которого организуется средневековый дискурс – вопрос о том, каким из душевных способностей следует приписывать большее значение - воле или рассудку? В схоластике утверждается тезис: истины веры и разума не могут противоречить друг другу, если же это происходит, то ошибается разум. Знание, таким образом, рассматривается как подвластное суду высшей инстанции – веры и теологии, следовательно, наука – служанка теологии.

36

Однако постепенно прорастает идея автономии знания относительно веры, эта идея не снимает исходного принципа подчиненности знания вере, но утверждает определенную автономность рационального знания, посредством выявления специфичности его содержания и функций относительно веры.

Курс на суверенизацию научного знания относительно теологии, стрем-ление освободить разум от пут авторитета и откровения становится зримым в период зрелого Средневековья. Все более заметным делается стремление раз-граничить сферы компетенции теологии и науки. Иоанн Дунс Скот (1266-130 гг.) настаивает на том, что отношения теологии и науки нельзя рассматривать как иерархию, поскольку каждая из них имеет свой предмет и собственные принципы. Роджер Бэкон (1214-1294 гг.), критикуя приверженность к авторитетам, противопоставляет им принцип конкретного опытного знания, утверждал, что истина - дитя времени, а наука – дочь не одного или двоих, но всего человечества. Уильям Оккам (1280-1349 гг.) утверждает, что владения человеческого разума, основанные на логической очевидности и владения веры, основанные на просветленности и морали, разделены.

Вместе с тем, необходимо констатировать, что эти учения были не пра-вилом, а скорее исключением из общего правила рассмотрения знания как орудия веры. Не случайно сферой, на изучении которой сосредоточились усилия средневековых мыслителей, была логика, логическая разработка религиозной метафизики. Античная логика была утилитаризирована для строгого по-следовательного развития церковного учения. Особенно наглядно этот феномен был представлен в системе средневекового образования, целью которого было, в первую очередь, воспитание отстаивающего идеалы христианской церкви, религиозного оратора. Школьные занятие были направлены на изучение религиозной догмы, которая должна была быть изложена по правилам ари-стотелевской логики. Вплоть до XV века образование было в руках церкви. Ве-дущие теологические авторитеты именовались докторами, понятие «клерк» оз-начало образованный человек. Средневековые университеты Болоньи (1088 г.), Оксфорда (1167 г.), Парижа (1160 г.), Кембриджа (1209 г.) являли собой союзы факультетов: общеобразовательного - подготовительного (факультета свободных искусств), юридического, медицинского, теологического, главным из которых выступал теологический. Теология в целом, занимая ведущее место в структуре здания средневековой науки, выступала как некоторая, пронизывающая все тело университетской науки, метадисциплина. Фома Аквинский, трактуя священное учение как науку наук, полагал, что теология не заимствует свои первопринципы от других наук, а непосредственно от Бога через откровение, прибегая к другим наукам как «к подчиненным ей служанкам»(8). Структура образования представляла собой многоступенчатую конструкцию: начальная ступень

37

образования сводилась к изучению азбуки, занятиям письмом, чтением и заучиванием псалтири. Средняя ступень включала тривиум и квадривиум. Тривиум, в свою очередь, объединял грамматику, риторику, диалектику, которые именовались искусствами. Квадривиум включал арифметику, геометрию, астрономию и музыку, которые обозначались как науки или дисциплины. При этом «правила» искусств тривиума рассматриваются как субъективно обязательные для познающего, тогда как правила дисциплин квадривиума квалифицируются как объективно непреложные. Средневековый университет выполнял двойную функцию – был одновременно учреждением высшего образования и лабораторией научного исследования, поэтому структура образовательного процесса определяла структуру науки. Необходимо отметить еще один момент – условием передачи христианской культуры германским народам, которые заселили территорию Римской империи, стало обучение их латыни. Латинский зык закрепляется за сферой образования, обогащаясь терминологически, он развивается особым образом, превращаясь в теоретический язык научных штудий.

Идеалом университетской жизни был монашеский идеал послушания. Доходившая до абсурда регламентация поведения студентов, бакалавров, ли-ценциатов, магистров, деканов, ректоров делала университет похожим на мона-стырь. Основной форой обучения становятся лекции – чтение вслух канониче-ского текста и семинары, диспуты - обсуждение прочитанного. Средневековый диспут не был диалогом в полном смысле этого слова. Он являл собой столк-новение различных точек зрения относительно толкования авторитетных текстов. В основании средневекового диспута лежало представление о единой, возвещенной писанием истине, которую необходимо правильно истолковать. Такого рода диспут, в сущности, монологичен. Основной формой научной дея-тельности было чтение и комментирование канонических текстов. Не случайно, поэтому, герменевтика как учение о понимании занимает центральное место в интеллектуальной культуре Средневековья, а средневековый ученый предстает как эрудит, эксперт, в области религиозных текстов. Это определяет и ценностные установки средневековой «науки» – не оригинальность и отличие от других, но соответствие сложившемуся канону выступает как главный эталон научной деятельности. Основной формой изложения научного знания являются назидательно – монологические компендиумы - «Суммы», соединяющие бого-словие, формально-логические проблемы и рациональную методику.

Важное место в интеллектуальной культуре Средневековья занимала ал-химия, главной задачей которой был поиск субстанции, превращающей обычные металлы в золото и служащей средством бесконечного продления человеческой жизни. Алхимия представляла собой типичное порождение средневековой

38

культуры, сочетая магическое и мифологическое видение мира с трезвым практицизмом и экспериментальным подходом.

Развитие юридической научной мысли в Средневековье определяется, в первую очередь, тем, что господствующей формой культуры становится религия, подчиняющая все иные ее формы. Юриспруденция обретает статус прикладной отрасли теологии, соответственно, юридический дискурс сплетается с богословским. Таким образом, наблюдается явный регресс в развитии юриди-ческой науки – рациональные формы юридического знания сжимаются под на-тиском образно-эмоциональных, сакральных. Особенно ярко эти особенности средневековой юриспруденции представлены в Творчестве Августина Аврелия (354-430 гг.). Основой правопонимания у Августина выступает теоцентризм – представление о Боге как главном источнике права. Августин выдвигает идею двух градов – земного человеческого и небесного Божиего. При этом Град Божий выступает как идеал, к которому следует стремиться людям, поскольку истинная справедливость существует только в Граде Божием.

Теоцентрического понимания права придерживается и Фома Аквинский (1225–1274) - доминиканский монах, ученый-богослов, один из главных идеологов римской католической церкви и создателей схоластики – теологической системы католицизма, главной задачей которой было обоснование постулатов веры средствами человеческого разума.

Аквинат выдвинул концепцию иерархии законов. Высшим законом является вечный закон – управляющий Вселенной Божий закон, от которого происходят все иные законы; вторым в иерархии выступает естественный закон, который есть не что иное, как отражение вечного Божиего закона в человеческом разуме, в сознании мыслящих существ; и, наконец, последний в иерархии - человеческий (позитивный) закон, который должен соответствовать естественному закону.

Помимо этого Фома Аквинский выделяет также позитивный Божественный закон, который, по его мнению, дан в Библии и учит правильному образу жизни. Библия, таким образом, рассматривается как главное руководство в жизни человека.

Апелляция к текстам Священного Писания как к решающим доказатель-ствам правоты и догматизм – элементы схоластической манеры значительно тормозили развитие юридической науки. Однако в схоластике был и ряд поло-жительных моментов. Схоласты проявляли большой интерес к вопросам логи-ческой техники: приемам классификации, формам ведения споров, искусству аргументации и т.д. В схоластике присутствовала ярко выраженная тенденция обеспечить строгость рассуждения, последовательность, непротиворечивость и ясность получаемых выводов. При соответствующих обстоятельствах акценти-рование на собственно логических аспектах исследования открывало возможности

39

перехода к рациональному изучению объектов, к рационалистической методологии.

Главными факторами развития юридической мысли в Средневековье был рост производительных сил, развитие ремесла и торговли, усложнение соци-альных связей, развитие городов. Именно они стимулировали постепенное расширение, углубление и специализацию знаний о праве и государстве, переход от богословского сакрального понимания права к научному - рациональному.

Важный этап в развитии юридической науки в Средневековье – учение Марсилия Падуанского (ок. 1275 – ок. 1343гг.), который выступал в качестве защитника интересов зажиточной верхушки бюргерства: купцов и банкиров, предпринимателей и владельцев мастерских, руководителей цеховых корпораций и состоятельных ремесленников. В сочинении «Защитник мира» Марсилий Падуанский утверждает, что церковь должна быть отделена от государства и подчинена светской политической власти. Он выдвинул смелый тезис, согласно которому народ есть носитель суверенитета и верховный законодатель. Марсилий отверг учение о божественном происхождении государства. По мнению Марсилия, Божественный закон не является законом в собственном смысле слова, поскольку он определяет наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос. Естественный закон также, в видении Марсилия, не является законом в собственном смысле, поскольку это лишь нравственный закон. Законом в собственном смысле является позитивный человеческий закон, устанавливаемый народом. Таким образом, Марсилий Падуанский в значительной степени отходит от богословских представлений о праве и государстве, что достигается за счет принятия им доктрины двойной истины, согласно которой земная истина достигается разумом, а небесная – откровением. Исключая из сферы юридической мысли все, что относится к области небесной истины, Марсилий переходит от принципа «теоцентризма» к принципу «социоцентризма». Он предвосхищает многие идеи классической юриспруденции, в частности идею народного суверенитета, принцип различия между законодательной и исполнительной властью, положение о верховенстве законодательной власти над властью исполнительной. Таким образом, Марсилий возвращает юридической мысли утраченный ею статус конкретно-научного знания.

Однако подлинное возрождение дренеримской юриспруденции связано с деятельностью средневековых юристов. Развитие ремесла и торговли, рост городов и усложнение общества рождают настоятельную потребность в правовом регулировании. С этой целью реанимируется римское право, а также формируется сословие юристов. В средние века существовали три вида норм права, управляв-ших общественною жизнью: римское, каноническое и обычное право. Соответ-ственно этому практиковали три разряда юристов.

40

Первую группу юристов составили глоссаторы (от лат. glossator – толкователь) – легисты (законники). Школа глоссариев возникает в начале XII века, в Болонье. Ее основателем принято считать Ирнерия (1085 – 1125гг.), его последователями были: Булгар, Мартин Гозия, Яков, Гуго де Порта Равеньяна. Деятельность глоссаторов – толкователи Римского права – была обусловлена обнаружением в IX веке рукописей, содержащих Дигесты, сборник юридических материалов, составленный при императоре Юстиниане около 524 г. Кодекс Юстиниана стал для европейских юристов «библией права». Усилия глоссаторов были направлены на отделение Римского пpaва от средневековых примесей - местных обычаев, феодальных законов. Легисты способствовали популяризации права Великого Рима, на их лекции стекались массы слушателей из Франции, Германии, Испании. Постепенно традиция глоссаторства распространилась по всей Европе. Интерес к юридическому знанию стимулировался обстоятельствами практического характера. Активизация хозяйственной деятельности, рост частной собственности, увеличение имущественного оборота вели к восстановлению римского частного права. Развитие феодальной государственности обусловило рецепцию римского публичного права.

Интерес к Римскому праву усиливается в XIV столетии, что было обу-словлено не столько уважением к классической древности, сколько практической потребностью найти систему права, более соответствующую новым эко-номическим условиям, чем обычаи феодального строя. Возникает школа по-стглоссаторов или комментаторов, среди которых особенно выделяется юрист Бартоло да Сассоферрато (1314 – 1357 гг.). В отличие от школы глоссаторов, которая характеризовалась теоретическим интересом к Римскому праву, школа комментаторов характеризовалась практическим интересом к Римскому праву, стремлением приспособить его нормы к новым условиям жизни. Если глоссаторы признавали Римское право только в его чистом виде, т.е. для них каждая буква древнеримских источников была священна; то комментаторы стремились использовать авторитетные римские законы для регулирования жизненных отношений, не останавливаясь перед необходимостью изменять смысл этих законов применительно к новым требованиям жизни. В то время, когда вся образованность сосредоточивалась в лице монахов, легисты представляли светскую науку.

Вторую группу юристов составили кононисты – декретисты. В противовес светской школе глоссаторов они сделали своей целью изучение норм, созданных церковью для управления общественною жизнью. В отличие от легистов, которые изучали Дигесты классических юристов Рима, канонисты сделали предметом изучения Декреты римской католической церкви. Основой деятельности канонистов служило представление о том, что церковь обладает юрисдикцией

41

судить и вершить дела не только религиозного, но и светского характера. Они направили свои усилия на создание единого правового комплекса, объединяющего предписания Библии, решения церковных соборов, извлечения из папских энциклик и булл, отрывки из трудов «отцов церкви». Первый канонический сборник, аналогичный римским сборникам создает монах Грациан в ХII веке. В дальнейшем составлением такого рода сборников занимаются папы Иннокентий III, Григорий IX и Бонифаций VIII.

Третью группу юристов составили практики – знатоки обычного права, которые в процессе исполнения судебных обязанностей знакомились с дейст-вовавшими в их местности нормами. Деятельность этой группы юристов дос-тигает апогея в XIII веке. Среди выдающихся юристов-практиков - Филипп да Бомануар, Эйке фон Репгоф.

Каждое из направлений юридической мысли западноевропейского Сред-невековья имело свой объект, свои исследовательские цели и практические за-дачи, однако в методологическом плане они были едины. Дух схоластической философии, с присущим ему авторитаризмом подчинил себе зарождающуюся науку о праве и сковал стремление средневековых юристов к свободомыслию. Авторитаризм выступал как особая манера доказывать истинность выдвигаемых положений ссылками на авторитеты. Для легистов главным авторитетом были пандекты классических юристов Рима. Для декретистов - творения отцов церкви, для практиков – традиции и обычаи старины. Необходимо, тем не менее, отметить, что, подчиняясь принципу авторитаризма, который составлял основу интеллектуальной культуры Средневековья, средневековые юристы, в частности, легисты и практики, отстаивали свои, отличные от авторитетов схоластики авторитеты. Это обстоятельство способствовало секуляризации юридического знания, вело к формированию светской интеллигенции. Представители схоластической философии, увидев в новой светской науке серьезную угрозу, пытались запретить ее преподавание. Например, Р. Бэкон полагал, что судьба христианства находится в опасности, если юриспруденция, основанная на Римском праве, не подчинится теологии.

Схоластический метод господствовал как в преподавании, так и в написании научной литературы. Подобно схоластической философии, средневековая юриспруденция базировалась на дедуктивных логических умозаключениях, состоящих из посылок, в качестве которых выступали правила, содержащиеся в римских источниках, или мнения авторитетных юристов, и выводов, которые составляли главную часть знаний. Этой, выработанной схоластикой схеме из-ложения, подчинялось преподавание Римского права. Его организация сводилась к чтению и толкованию авторитетного текста, а также иллюстрациям того, как должна применяться та или иная толкуемая норма. Письменные произведения

42

средневековых юристов являли собой отражение устного преподавания. Подобно схоластике, средневековая юриспруденция тяготела к различного рода детализациям, классификациям, расчленениям понятий, определениям, уточне-ниям, что подавляло свободную мысль. Препятствовало развивтию свободомыслию также злоупотребление цитатами. Познания средневековых юристов в области филологии, истории, латыни были слабы, что вело к некорректным переводам и интерпретациям. Средневековые юристы мало интересовались вопросами теории права, они не стремились вникнуть в его сущность, определить его формы. Их правовое сознание было обращено в прошлое, которое почиталось как образец для подражания. Обновление системы юридико-нормативного регулирования осуществлялось за счет обращения к вечным и неизменным правилам.

Тем не менее, средневековые юристы внесли значительный вклад в развитие логики толкования норм Римского права. Их усилиями юридическое мышление было подготовлено к дальнейшей работе в области теории права. В рамках наполненной духом схоластики средневековой юриспруденции, запад-ноевропейская юридическая мысль обретала логическую стройность и зрелость.

При всей склонности к авторитаризму деятельность средневековых юристов не была лишена творческих элементов. Творческая деятельность сторонников обычного права выразилась в составлении сборников обычного права. При этом работа составителей не была чисто механической, поскольку авторы выборочно относились к бытующим нормам и нередко исключали несправедливые нормы, заменяя их справедливыми. Зачастую сборник вследствие его практической эффективности приобретал силу авторитета и распространял свое действие на местности, в которых нормы, в него включенные, никогда не действовали.

Творческая активность легистов выразилась в распространении действия Римского права на отношения, не нормированные местным обычным правом, а также в видоизменении действовавшего права в духе Римского. Достижения легистов в области практической юриспруденции были значительными - они добились легальной возможности приобретать недвижимость для лиц, принад-лежащих к бюргерскому сословию. Легисты способствовали передаче дела правосудия из рук отдельных сеньоров, римско-католической церкви в руки королевской, общегосударственной власти.

В Средневековье получает дальнейшее развитие юридическое образование. В период раннего Средневековья юридическое образование отсутствует, что было связано с закрытием языческих школ императором Юстинианом. Однако уже в X веке появляются школы, в которых преподается право. В XII веке появляются университетское юридическое образование. Например, в Болонском университете в середине XII века римскому праву обучались несколько тысяч студентов из

43

разных стран Европы. В XII – XV веках возникают юридические факультеты в Кембриджском, Парижском, Падуанском, Оксфордском университетах. Юриспруденция становится частью Европейской культуры.

Подводя итог размышлениям о развитии юридической науки в Средневе-ковье необходимо констатировать, что юридическая наука в Средневековье не была еще наукой в полном смысле этого слова. Это было обусловлено целым рядом причин. Во-первых, юридическая мысль носила авторитарный характер, постоянная апелляция к авторитетам душила свободомыслие. Схоластический метод, несомненно, способствовал развитию интеллектуальной культуры, но научным его назвать можно лишь с большими оговорками. Во-вторых, юри-дическая наука Средневековья не сформировалась как специфический социальный институт, с присущими ему особенностями. Средневековые объединения юристов напоминали скорее корпорации ремесленников, нежели сообщества ученых. Наконец, в-третьих, средневековая юриспруденция не разорвала связей с религией, оставаясь подотчетной церкви структурой.

Таким образом, развитие рационализма в Средневековье – сложный, не-линейный процесс. С одной стороны, очевидны регрессивные тенденции, свя-занные с ограничительным и, отчасти, репрессивным воздействием религиозной культуры, с другой стороны, налицо и важные позитивные сдвиги. Бесспорным достижением средневекового рационализма являются логические исследования, в рамках которых формируются, уточняются, детализируются общелогические методы исследования. Другим не менее важным открытием Средневековья является университет, который выступает как первый специализированный научный институт. Многие нормы университетского образования и науки были образованы в Средневековье и способствовали становлению научного рационализма как такового. Тем не менее, Средневековье – этап протонауки, средневековый научный рационализм не обрел самостоятельного социального и познавательного статуса, оставаясь частью религиозной культуры.

§6. Юридическая рациональность в культуре Возрождения

Интеллектуальная культура эпохи Возрождения – этап развития научной рациональности, связанный, с критикой средневековых, повышенным вниманием к античным интеллектуальным традициям и становлением нового мировоззрения, новой системы ценностных ориентиров. Эпоха Возрождения открывает новую главу в европейской истории – с Возрождением связывают начало модернизационных процессов в Европе.

В социально-экономическом плане модернизация – это переход от аграр-ного традиционного общества к индустриальному модернизированному, соот-

44

ветственно от феодализма к капитализму. В эпоху Возрождения в Европе появ-ляются зачатки капиталистической промышленности в форме мануфактуры, начинается процесс накопления капитала, развивается банковское дело и торговля, закладываются основы экспериментального естествознания.

В культурологическом плане модернизация – это переход от традиционной, консервативной по своему духу культуры к культуре антиконсервативной - креативной. В сущности, модернизация есть процесс вытеснения статичной модели социального бытия мобильной. Целью модернизации, таким образом, является не столько новый совершенный порядок, сколько новая стратегия жизни, новый инновационный стиль мышления, в рамках которого смена культурных форм осмысляется как оптимальный способ социального бытия.

Важнейшей особенностью интеллектуальной культуры Возрождения яв-ляется ее творческий - креативный дух. В культуре Ренессанса актуализируется новая ценность – ценность новаторства, что выливается в неприятие авторита-ризма, дисциплинарных ограничений, в стремление к оригинальности и твор-ческой свободе. Характерная черта ренессансной культуры – тесная связь «науки» и искусства. Жесткой критике подвергается догматизм и формализм средневековой учености. Отвергается классическое для Средневековья пред-ставление о научном исследовании как толковании чужих мыслей. Ставится под сомнение адекватность средневековых форм организации знания – диспута, трактата, как сковывающих творческий процесс, препятствующих поиску истины. Формируется представление, согласно которому главной миссией ученого является не проработка, детализация, углубление и уточнение уже имеющихся, но создание новых идей. Новые идеи облекаются в новые более свободные формы эссе, диалога. Монологические формы репрезентации и развертывания знания вытесняются диалогическими, образцы которых заимствуются в культуре античности. Из сокровищницы античной культуры черпаются идеи гуманизма. Заложенная культурой Античности традиция интерпретации гуманности как культивирования человечности, находит продолжение в культуре Возрождения. Термин «гуманист» использовался идеологами Возрождения для обозначения профессии учителей грамматики, риторики, поэзии, истории и философии морали, а сама эта профессия рассматривалась как деятельность государственного масштаба, направленная на преобразование общества на началах политических свобод. Гуманизм основывается на антропоцентрической картине мира – средневековому идеалу «царства Бога», неосуществимого на земле, гуманисты Возрождения противопоставляют земной идеал «царства человека». Вера в безграничные возможности человека, в самовластие человека инициирует развитие различных сфер знания. Революционные открытия Николая Кузанского (1401-1464 гг.), Джордано Бруно (1548-1600 гг.), разрушающие космологическую

45

геоцентрическую систему Платона и Аристотеля и утверждающие систему гелиоцентризма подготавливают научную революцию Нового времени.

Гуманисты выступают с критикой норм средневекового образования и обучения, отстаивая принципы свободы педагогической и научной деятельности. Они выступают против церковной цензуры и сословной иерархии. Гуманисты представляют собой новый тип интеллектуалов – светскую интеллигенцию. Формой организации жизни светского сообщества интеллектуалов становятся кружки и академии, прообразом последних мыслится Академия Платона. Первые академии возникают в Италии в XVI веке. Важнейшее завоевание Ренессанса, пошатнувшее монополию церкви на книжное знание – демократизация книжного знания. Изобретение Гуттенбергом книгопечатания – достижение, значение которого трудно преувеличить. Распространившись по всей Европе типографии, превратились в центры свободомыслия.

Эпоха Возрождения – важный этап развития юридической науки. Необ-ходимо констатировать, что практическая юриспруденция в эту эпоху не полу-чила существенных качественных изменений. В западноевропейской юридической практике развивались традиции, сложившиеся в позднем Средневековье. Это и не удивительно, поскольку позднее Средневековье хронологически совпадает с эпохой Возрождения. Что касается юридической науки, то в эпоху Возрождения появляется ряд важных тенденций, оказывающих серьезное влияние на становление юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, следовательно, ее отделение, как от теологии и философии, так и от юридической практики.

Одна из таких тенденций – гуманизация юридической мысли, ведущая к рождению важных в научном плане идей. Гуманизм в правовом плане означал признание достоинства и автономии личности, обеспечения условий для ее свободного развития. Одним словом, возрожденческий гуманизм закладывает мировоззренческий фундамент такому важнейшему, лежащему в основании со-временной юридической науки правовому принципу как принцип прав человека. Разумеется, этот принцип был сформулирован значительно позднее – в Новое время – в эпоху классической науки, но своим рождением он во многом обязан гуманистам Возрождения. Именно их усилиями формулируется идея самоценности человека, убеждение, что достоинства человека определяются не его сословной принадлежностью или конфессиональным статусом, но его дея-ниями и нравственным совершенством. Государство в таком контексте начинает осмысливаться как опирающееся на принципы равенства и справедливости республиканское устройство. Соответственно от теоцентрического – тео-кратического понимания государства и права мыслители Возрождения переходят к социоцентрическому. Гуманистическая направленность правовой мысли

46

побуждала обращаться к античной культуре в поисках идей созвучных идеалам Возрождения. Таковой была идея общественного договора, с помощью которой мыслители Возрождения объясняли происхождение государства. При этом они акцентировали в этом процессе такой аспект как свободное изъявление своей воли организующимися в государство людьми. Издание и соблюдение законов рассматривалось гуманистами Возрождения как гарантия свободы человека, равенства людей и справедливости. Таким образом, гуманизация правовой мысли вела к разрыву с феодальными представлениями и утверждению принципиально новых стратегий человеческого бытия.

Гуманизация культуры вызывает к жизни социальные утопии как проекты улучшения социального бытия. Речь идет об утопиях Мора, Кампанеллы, Мюнцера. Томас Мор (1478–1535 гг.) – английский юрист, гуманист, автор эпо-хального произведения «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наи-лучшем устройстве государства и о новом его острове Утопии» и Томмазо Кампанелла (1568–1639 гг.) - создатель всемирно известного произведения «Город Солнца», выступили с критикой социальных и государственно-правовых порядков современной авторам цивилизации. Такого рода критика означала радикальный отход от теоцентрического понимания государства к социоцентристскому - в видении утопистов государство и законодательство – социальные установления, они созданы богачами и является главным орудием угнетения народа и главным средством защиты корыстных интересов эксплуататоров. В противоположность существующему государству Т. Мор рисует воображаемую страну Утопию, а Т. Кампанелла – Город Солнца, где утверждается коллективная собственность, всеобщий обязательный труд, централизованное распределение произведенной продукции и аскетический образ жизни. Конечно, концепции Мора и Кампанеллы не свободны от противоречий и не всегда последовательны в своем стремлении создать достойное человека, справедливое общество.

Однако важно другое. Социалистические утопии эпохи Возрождения яв-ляются собой принципиально новый стиль мышления, отличный как, от сред-невекового, так и от античного. Необходимо подчеркнуть, что социальные утопии Возрождения радикальным образом отличались как от идеального государства Платона, так и от идеального государства Августина. У Платона идеальное государство существует объективно как некая идеальная реальность. Тоже самое можно сказать об Аристотеле, его идеальное государство – продукт анализа, обобщения эмпирического материала. И у Платона и у Аристотеля представления об идеальном государстве онтологически укоренены, т.е. идеальное государство существует реально в мире идей или в мире материально наполненных форм. Что касается возрожденческих социальных утопий, таковые в представлении их создателей существуют лишь номинально, т.е. на бумаге. Согласно Мору, утопия

47

в дословном переводе – место которого нет, т.е. утопия не реальна, в этом смысле не объективна, онтологически не укоренена. Это только гносеологические модели, мыслительные эксперименты, в рамках которых конструируется несуществующий социальный порядок. Можно предположить, что усилиями утопистов формируется один важнейших методов научного познания – моделирование. В сущности, социалисты - утописты занимаются социальной инженерией, они изобретают некие новые, искусственные, несуществующие в реальности технологии социально-экономического и политико-правового бытия. Кампанелла писал: «Небесполезно то, что мы написали, ведь если не возможно точно повторить такую Республику, то можно попытаться, насколько возможно, подражать образцу, который мы предложили». Труды Мора и Кампанеллы стимулировали появление проектов радикального изменения общества. Например, в Новой Испании один из адептов Мора предпринял попытку учредить среди коренного населения порядки утопийцев. Проект Кампанеллы использовали иезуиты в Республике Гуарани (1610 -1768). Это были не только первые проекты социалистических государств, но и первые попытки социального моделирования, что имело значение для развития юридической науки.

Не без влияния идей гуманизма формируется концепция французского правоведа, политического мыслителя Жана Бодена (1530–1596), изложенная в его главном его труде «Шесть книг о республике». Республикой Боден именует государство как таковое. Учение Бодена по своему теоретическому уровню являет собой прорыв в интеллектуальное пространство юридической науки Нового времени.

Во-первых, в определении государства и права Боден, подобно ученым Нового времени, стоит на позициях социоцентризма – он полагает, что госу-дарство, возникает посредством договора, соответственно, его высшая цель за-ботиться об истинном счастье индивидов, заключающемся в познании Бога, че-ловека и природы.

Во-вторых, Боден придерживается методологического принципа эмпиризма, он считал, что лучшему познанию права служит юридическая практика: «Тот, кто думает, что он познал право вне юридической практики, в действительности глубоко ошибается – и уподобляется тому, кто, истязаясь гимнастикой и физическими упражнениями, мнит себя равным воину, познавшему пыл сражения и утомление военной битвой».

В-третьих, Боден выдвигает теорию государственного суверенитета, ко-торую восприняли правоведы Нового времени, в частности, Т. Гоббс, Ж.Ж. Руссо и др. Разработка проблемы суверенитета государства – крупнейший вклад Бодена в развитие теоретических аспектов юридического знания. Теория государственного суверенитета сегодня является важным элементом науки о праве

48

и руководством для принятия решений на государственном уровне. Боден писал: «В общем, суверенитет – истинный фундамент, основа, на которую опирается вся структура Государства и от нее зависят все судебные ведомства, законы и распоряжения; оно является единственным обязательством, которое связывает семейства, тела, коллегии, частные лица, единственно совершенное тело, именно которое и есть Государство».

В-четвертых, Боден различает закон и право. Он полагает, что суверен создает законы, но не право, право «несет с собой справедливость, а закон – приказ». Таким образом, Боден не только доказал необходимость государст-венного суверенитета, но и очертил его возвышая достоинство права.

Исследование Бодена по дисциплинарной принадлежности есть государ-ствоведение, не случайно Бодена считают одним из основателей политической науки. Тем не менее, как следует из вышеизложенного, Боденом было сделано немало для развития и юридической науки.

Вторая тенденция, определяющая развитие юридической мысли Возрож-дения – секуляризация. Эпоха Возрождения - период кризиса римско-католиче-ской церкви и защищаемой ею ортодоксальной религии, формирования анти-схоластического типа мышления. Такого рода мышление, несомненно, связано с общим «обмирщением» общественного сознания.

Важную роль в процессах формирования антисхоластического мышления сыграл Николо Макиавелли (1469–1527 гг.) - дипломат и политик (секретарь Флорентийской республики), автор ряда произведений: «Государь», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «История Флоренции» и др. Макиавелли справедливо называют основателем политической науки. С Н. Макиавелли на-чинается новая эпоха политического мышления. Политическая мысль стремиться отделиться от спекулятивного мышления, этики и религии, принимая в качестве методологического принципа принцип спецификации предмета исследования, который должен изучаться автономно, отдельно от других областей. Введение самого термина stato, т.е. «государство» в политическую науку связывают с Николо Макиавелли. В центре внимания Макиавелли идеальный правитель и технологии его властвования. Исследование Макиавелли отталкивается от принципа религиозного индифферентизма. Ученый отказывается от теологической аргументации в сфере государствоведения. Метод Макиавелли не имеет ничего общего со схоластикой. Он отвергает идею опоры на какие-либо авторитеты. Исследовательская позиция Макиавелли – позиция эмпиризма, согласно которому единственным источником знания о политике является опыт. Свою концепцию политики он создает в результате изучения истории Древнего Рима, а также свого собственного опыта государственной службы. Макиавелли формирует новое, практически не освоенное античной и средневековой мыслью

49

представление о том, что политическое бытие определяется не божьей волей, но объективным ходом развития событий. Таким образом, Макиавелли делает объектом политического исследования государство как социальное, но не божественное образование. Он оставляет позиции средневекового теоцентризма, во имя возрожденческих позиций антропоцентризма. Утверждая, что государство – человеческое, но не божественное образование, Макиавелли способствует отделению политическая мысли от теологии. По мнению Макиавелли, политическое поведение определяется не законами христианской морали, но требованиями пользы. Таким образом, Макиавелли закладывает основы нового типа политической этики – этики утилитаризма. Именно утилитарное, но не сакральное отношение к политическим институтом открывает возможности их научного анализа, реконструкции, реорганизации.

Секуляризации юридической мысли способствовала Реформация - широкое антифеодальное, антикатолицистское общественное движение, развернувшееся в первой половине XVI в. в Западной и Центральной Европе. Название движения «реформация» было связано с тем, что в качестве главной цели его представители выдвигали реформирование католической церкви, церковных институтов, отношений церкви и государства. Главными очагами европейской Реформации были Германия и Франция.

В рамках Реформации осуществляется критический пересмотр сущест-вующих религиозных учений и институтов. Реформация представляла собой буржуазное облеченное в религиозную форму движение против феодального строя и защищавшего этот строй католицизма.

Ведущий идеологом Реформации был немецкий теолог Мартин Лютер (1483–1546 гг.). Он сформулировал важнейшие религиозно-политические идеи, которые сыграли важную роль в процессах автономизации юридического знания как специфической формы интеллектуальной культуры. М. Лютер дискредитирует авторитет Римско-католической церкви и, тем самым, способствует освобождению юридической науки от ее догматов. Важнейшей частью люте-ровской доктрины является представление о том, что спасение достигается не деяниями и верой, как утверждали католики, но только верой. Лютер полагал, что каждый верующий оправдываясь верой непосредственно перед Богом, является священником самому себе. Лютер провозглашает, что между человеком и Богом, человеком и Словом Божьим не должно быть специальных посредников, только Богу, утверждает Лютер, люди обязаны повиноваться и служить. Следовательно, услуги католической церкви излишни.

М. Лютер отделяет политико-правовую сферу жизни общества от духовной, религиозной. Он утверждает, что в границах мирских отношений, светской власти следует руководствоваться практической целесообразностью, реальными

50

интересами, определяемыми человеческим разумом, тогда как в границах духа, веры единственное руководство – вера, закон Божий. Лютер утверждает, что мирской порядок обеспечивается светской властью, которая опирается на естественное, но не божественное право. Естественное право качественно отлично от права божественного, поскольку первое управляет внешним поведением людей - имущественными отношениями, вещами; тогда как область действия другого – внутренний мир человека, его душа. Этот внутренний мир, согласно Лютеру, находится вне юрисдикции государства, он не подчинен его законам.

М.Лютер, опираясь на библейские идеи, формулирует антифеодальный, антисословный принцип равноправия людей, он утверждает, что все сословия одинаковы, никто из людей не имеет превосходства над себе подобными, цер-ковники ничем не отличается от мирян. Идея равноправия, представленная Лю-тером в богословской форме, тем не менее, предвосхищала важнейшие положения классической юридической науки.

М.Лютер выдвигает принципиально новое понимание власти – не как привилегии, а как служения. Он утверждает, что христианский «управитель должен считать себя слугой, а не господином народа».

Наконец, важнейшее достижение М. Лютера – утверждение принципа свободы мысли и совести. М. Лютер утверждал: «Ни папа, ни епископ, ни какой бы то ни было человек, не имеет права установить хоть единую букву над христианином, если не будет на то его собственного согласия». Этот принцип безусловной необходимости «собственного согласия» индивида с предписы-ваемым ему «сверху» образом мыслей по своей значимости выходит за пределы религиозно-нравственных отношений. Принцип свободы мысли и совести подрывает основу основ схоластической логики – ее авторитаризм.

Таким образом, учение М. Лютера содержит целый ряд идей, которые были восприняты последующей юридической мыслью и ряд принципов, которые способствовали тому, чтобы юридическая мысль обрела статус юридической науки.

Не менее значимым деятелем Реформации был Жан Кальвин (1509–1564), который подобно Лютеру был сторонником идей социального равноправия и разграничения полномочий власти духовной и светской. В центре кальвинского учения – догмат о божественном предопределении. Суть этого догмата заклю-чается в том, что Бог предопределил одних людей к спасению, других – к гибели. Спасение не обеспечивается принадлежностью к высшему сословию. Ж. Кальвин специфическими религиозными аргументами отстаивает представление о равноправии людей. Помимо этого он предпринимает коренную реформу церкви, внося в ее устройство элементы демократизма и лишая священников их особого статуса посредников между человеком и Богом.

51

Идеологи Реформации подготовили мыслительный материал, на почве которого в XVII–XVIII вв. сложилась классическая юридическая наука.

В целом, эпоху Возрождения в развитии юридической науки можно считать периодом, обобщающим достижения юридической мысли прошлых эпох и прокладывающим пути в будущее. Возрождение – это заря восходящей науки о праве. Интеллектуальная мысль эпохи Возрождения подготавливает почву для рождения научной рациональности. В ее пространстве сталкиваются две оппо-зиционные формы рациональности, два идеала знания – средневековый, моно-логический, доктринально-дисциплинарный и античный, диалогический креа-тивно-гуманистический. Некоторые идеологи Ренессанса пытались примирить христианство с античностью, создать некоторую новую синтетическую религию. Однако снятие этой антитезы осуществляется уже в Новое время – время рождения европейской науки.

Резюме

Таким образом, история формирования научной рациональности - процесс постепенного прорастания ее элементов, кристаллизации структур, ин-ституциализации образовательно-исследовательской деятельности. Этот процесс связан с дифференциацией типов познания и знания в целом. На первом его этапе осуществляется выделение рационализма, в единстве философской и научной его форм, на втором – отпочкование собственно научного рационализма от философского. Если рождение рационализма в целом связывают с «осевым временем», то рождение научного рационализма в полноте свойств его составляющих связано с эпохой Нового времени. Вместе с тем, представляется очевидным, что научная революция Нового времени была бы неосуществима, если бы ей не предшествовал многовековой путь протонаучных изысканий.

Вопросы для самопроверки

1. Каковы, на ваш взгляд, предпосылки формирования юридического ра-ционализма как познавательной стратегии?

2. В чем заключаются особенности античного, средневекового, ренес-сансного юридического рационализма?

3. Что такое, в вашем понимании, «осевое время»?4. Как вы полагает, почему древнеримская юриспруденция рассматривается

как протонаука?6. Каков, на ваш взгляд, вклад средневековых юристов в современную

юридическую науку?

52

Примечания

1. Ясперс К. Смысл и назначение истории: Пер. с нем. 2-е изд. - М., 1994. - С.332. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обоснование. - М., 1988.- С.

136-138.

ГЛАВА 3. ИСТОРИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

§1. Основные модели историографии науки

Современная историография науки базируется на различных логико-кон-цептуальных схемах объяснения развития науки, среди них можно выделить две пары альтернативных моделей: кумулятивизм - антикумулятивизм, интернализм - экстернализм.

В рамках кумулятивной схемы – история науки предстает как эволюци-онный процесс накопления и усовершенствования знания, которое представляется как логически взаимосвязанная и непротиворечивая система.

Антикумулятивная схема, напротив, позиционирует историю науки как череду революционных смен систем знания, между которыми нет преемствен-ности.

Экстернализм как модель понимания генезиса науки базируется на идее, согласно которой появление науки обусловлено внешними – социальными, культурными, экономическими и т.д. факторами.

Интернализм выдвигает противоположную объяснительную конструкцию, рассматривая развитие науки как саморазвитие – разворачивание внутренней логики познавательных процессов.

Как представляется, история науки – сложный, нелинейный процесс, поэтому его адекватное понимание возможно лишь при условии синтеза раз-личных объяснительных схем.

§2. Основные этапы развития и основные исторические формы научной рациональности

В Новое время происходит подготовленное многовековой историей ин-теллектуальной культуры рождение научной рациональности и отделение ее от иных типов рационализма – философского, практического. Таким образом, в эпоху Нового времени наука обретает статус особого способа познания мира, формы культуры и социального института, следовательно, в эту эпоху берет начало история науки как таковой. В современной философии науки сложилась традиция выделять три основные типа научной рациональности, совпадающие с

53

тремя этапами развития науки: классический, неклассический, постнекласси-ческий.

В.С. Степин выделяет следующие критерии разграничения исторических форм научной рациональности:

1. Тип осваиваемых системных объектов. Для классической рациональ-ности, по его утверждению, типична ориентация на освоение малых (простых) систем, образцом которых являются механические системы; неклассическая наука ориентируется на освоение больших (сложных самоорганизующихся) систем; постнеклассическая рациональность ориентирована на освоение сложных саморазвивающихся систем.

2. Тип познавательных идеалов и норм. Классическая наука, выдвигала идеал объективности объяснения, описания и обоснования, требовала исключения из объясняющих положений всего, что не относится к характеристикам объекта. В неклассической науке объективность объяснения предполагает экспликацию связей между объектом и характером средств и операций деятельности. В постнеклассической науке при объяснении и обосновании учитывается соотнесенность знаний об объекте не только со средствами и операциями дея-тельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами.

3. Тип философско-методологической рефлексии. Классическая рацио-нальность находит философско-методологическое обоснование в учениях мыс-лителей XVII –XIX века – от Френсиса Бэкона и Рене Декарта до Эрнста Маха. Неклассическая наука обретает философско-методологический фундамент уси-лиями мыслителей XIX – XX века от Эрнста Маха до постпозитивизма. Пост-неклассическая рациональность осмысливается современными историками и философами науки(1).

Помимо этого в современной философии науки сложилось представление о развитии научной рациональности как чередовании периодов эволюции науки и революционных ее преобразований. В.С. Степин выделяет в истории науки глобальные научные революции. Глобальные научные революции связаны, по Степину, со сменой научных картин мира, коренным изменением нормативных структур исследования, а также философских оснований науки. Глобальные научные революции могут приводить к изменению типа научной рациональности. В истории науки, по убеждению Степина, можно обнаружить четыре такие революции. Первой из них была революция XVII века, ознаменовавшая становление классической науки. Радикальные перемены в целостной системе классической науки произошли в конце XVIII – первой половине XIX века. Их В.С. Степин предлагает расценивать как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию науки – дисциплинарно организованной науке. Последняя возникает в результате усложнения и

54

детализации, сформированных в рамках классического рационализма, представ-лений. Первая и вторая глобальные революции в науке, по мысли Степина, протекали как формирование и развитие классического стиля мышления. Третья глобальная революция была связана с преобразованием классического стиля научного мышления и становлением нового - неклассического. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. Четвертая глобальная научная революция, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука, начинается в конце XX века (последняя треть XX столетия) и продолжается в наши дни(2).

Необходимо отметить, что типология научной рациональности и класси-фикация ее исторических форм у В.С. Степина имеет определенные ограничения, в частности она касается, по преимуществу, естественнонаучной рациональности. Вместе с тем, наряду с естественнонаучной, существует и иная форма научной рациональности - социально-гуманитарная. Самоопределение этой формы научной рациональности осуществляется в неклассический период. Классическая наука базируется на идее синкрезиса (нерасчлененности) социально-гуманитарного и естественнонаучного знания. В постнеклассической науке выдвигается идея синтеза социально-гуманитарного и естественнонаучного знания.

§3. Классический этап развития юридической науки

Классическая наука формируются в эпоху модернизации, перехода от аг-рарного традиционного общества к обществу индустриальному модернизирован-ному, соответственно от феодализма к капитализму. Основания классического научного рационализма складываются в эпоху ранних буржуазных революций (Нидерланды, Англия), в контексте такого широкого общественно-политического движения как Просвещение. Просвещенческий проект социального переустройства базировался на таких принципах как: рациоцентризм – представление о разумном, основании и рациональном устройстве мира; про-грессизм – вера в возможность преобразования и улучшения окружающей со-циальной и материальной среды посредством развития человеческого разума; гносеологический оптимизм - вера в абсолютную познаваемость законов миро-здания с целью обретения власти над вещами, природой; сциентизм – квали-фикация научного знания как ведущей формы культуры и главной производи-тельной силы общества.

Актуализация рационального отношения человека к миру была обусловлена кризисом традиционализма, наращиванием темпов модернизации, накоплением креативных смыслов в культуре. Развитие производства и промышленная революция, становление буржуазных отношений и урбанизация, выделение

55

третьего сословия и демократизация радикально изменяют представления о смысле человеческого существования. Героем культуры модерна является homo faber - человек производящий, обязанный своим благополучием, не наследуемым сословным привилегиям, а своему труду, бережливости, предприимчивости и изобретательности. Человек начинает осмысливаться, как, призванное господствовать над природой, разумное существо. Развитие нововременного рационализма во многом было инициировано утилитарными (с позиций пользы) стимулами. Утилитарное мировосприятие проявлялась в отношении нововременного человека к природе как неисчерпаемому резервуару ресурсов, предназначенному для удовлетворения его растущих потребностей. С утилитарных позиций оценивалось знание как средство обретения власти над природой. Основанное на чувстве неудовлетворенности миром утилитарное отношение к миру способствовало формированию особого инструментального разума. Его специфика заключалась: во-первых, в дистанцировании от тради-ционных ценностей; во-вторых, в абсолютизации инструментально-технологи-ческой сферы культуры как базисной, в-третьих, в направленности на техноло-гическое усовершенствование природной и социальной окружающей среды.

Дистанцирование от традиционных ценностей достигалось за счет секу-ляризации (освобождение от церковного влияния) культуры, которая принимала разные формы, имела различную интенсивность. Крайним проявлением независимости разума от истин религиозного откровения был атеизм. Однако более распространены были: растворяющий бога в природе пантеизм и утвер-ждающий, что бог, сотворив мир, не принимает в нем какого-либо участия и не вмешивается в закономерное течение событий, деизм. Минимизируя функции религиозных догм деизм и пантеизм способствовали развитию свободомыслия.

Абсолютизация инструментально-технологической сферы культуры вела к формированию новых культов - культа науки и техники. Ростки техницизма можно обнаружить в учениях французских просветителей. Оригинальной осо-бенностью французской энциклопедии, например, было повышенное внимание к технике, ремеслам, применению научных открытий и изобретений в про-мышленности.

Опирающийся на союз науки и практики, инструментальный разум мерилом ценности знания полагал приносимую им практическую пользу. При этом не только элитарное, но и массовое сознание приобретало прагматический характер - здравый смысл, предпринимательский успех, деловая инициатива и трезвый расчет вытесняли схоластически-авторитарный стиль мышлений.

Деятельностное отношение к миру требовало познания его природы и конструирования способов управления ею. Именно эти честолюбивые цели ле-жали у истоков интеллектуального движения, зачинателем которого стал Николай

56

Коперник (1473-1543 гг.), а основными «идеологами» - Галилео Галилей (1564-1642 гг.), Иоганн Кеплер (1571-1630 гг.), Френсис Бэкон (1561-1626 гг.), Рене Де-карт (1596-1650 гг.), Исаак Ньютон (1643-1727 гг.). Речь идет о научной революции. Понятие «научная революция» интерпретируется двояким образом.

С одной стороны, научная революция есть целый ряд эпохальных открытий, важнейшие из которых: учение Николая Коперника, развенчавшее религиозно-теологические геоцентрические представления о Вселенной и месте человека в ней, заложившее основы новой астрономии и физики; учение Галилео Галилея, заложившего основы экспериментально-теоретического естествознания и классической механики (принцип относительности движении, идея инерции, закон свободного падения тел), сконструировавшего телескоп и сделавшего важные астрономические открытия (горы на Луне, солнечные пятна, фазы Венеры…); учение Иоганна Кеплера, создавшего теорию солнечных и лунных затмений, установившего три закона, по которым совершаются движения планет в Солнечной системе; учение Исаака Ньютона, объединившего физику Галилея и физику Кеплера, сформулировавшего понятия и законы классической механики, создавшего математическую формулировку закона всемирного тяготения.

С другой стороны, под научной революцией можно понимать формирование сложной системы идей и принципов, составляющей, с одной стороны, основу классической научной картины мира, с другой стороны, ключевые когнитивные структуры его познания.

В качестве исходного принципа классической научной картины мира по-зиционировался натуроцентризм (от лат. natura – природа). Природа выступала как единый универсальный принцип объяснения всего сущего, как весь мир в многообразии его форм. Соответственно, в рамках натуроцентризма социальные и культурные явления и процессы отождествлялись с природными.

Из идеи натуроцентризма вытекали, по крайней мере, три важных принципа классической науки – принцип теоретической гомогенности научного знания, принцип методологического монизма и принцип дисциплинарного синкретизма.

Что касается теоретической гомогенности (однородности), то таковая была обусловлена монопарадигмальностью классической науки. Классическая научная культура базировалась на представлении о единстве теоретической основы научного знания. Развитие знания рассматривалось как экстенсивный процесс, накопления истин без изменения теоретических оснований и принципов.

Суть методологического монизма заключалась в квалификации естест-веннонаучного метода как единой, общеобязательной и безальтернативной технологии научного исследования. В сущности, методологический монизм от-талкивался от идеи целостности природного универсума, т.е. как познавательная установка он был укоренен в самой классической научной картине мира.

57

Нововременные методологические изыскания были направлены на поиск некоего универсального научного метода. Так сформулированная Ф. Бэконом ме-тодологическая программа эмпиризма позиционировала эмпирический метод как единственно надежный, не имеющий конкурентов инструмент познания. Необходимо отметить, что на самом деле нововременной методологический монизм носил скорее номинальный характер, поскольку реально классическая методология содержала определенный программный дуализм. Наряду с беко-новской программой эмпиризма существовала не менее авторитетная методо-логическая программа рационализма Р. Декарта. Однако подобно Бэкону Декарт рассматривал сформированный им дедуктивный метод как универсальный, единый для всех наук.

Дисциплинарный синкретизм – нерасчлененное единство научного знания - вытекал из самой классической научной картины мира, которая была на-туроцентристской - человек, общество, культура представали как части при-родного универсума. Соответственно, отсутствовала дисциплинарная диффе-ренциация и спецификация научного знания, а основной формой классификации наук была иерархия, разделяющая высшие формы знания, обладающие такими качествами как всеобщность, достоверность, доказательность и низшие, характеризующиеся вероятностью, проблематичностью, гипотетичностью.

Таким образом, идея натуроцентризма служила своего рода базисом для целого ряда когнитивных (познавательных) принципов и норм. Тогда как сама эта идея встраивалась в некоторую смысловую конструкцию, объединяющую натуроцентрическую идею с другими, сопряженными с нею и конкретизирующие ее идеями.

Дело в том, что природа в классической научной культуре понималась особым образом. Классическая научная картина мира имела в своем основании гипотезу о самосохранении и сохранении структуры бытия. Мир представал как закрытая, малая система. Такая система есть ничто иное, как механистическое устройство. Классический рационализм как метод упорядочения мира был неотделим от идеи механицизма – понимания мира как механической системы и, соответственно, редуцирования всех систем к механическим. В рамках меха-ницизма Вселенная позиционировалась как агрегат, состоящий из мельчайших частиц – корпускул, неизменных и неделимых, абсолютно твердых, переме-щающихся в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени. Основы механистического объяснения природы заложил Ньютон, рассматривающий мир как большой, созданный Богом механизм(3). Механистический подход распространяется носителями классической научной культуры на живую природу, общество, человека. Например, Декарт рассматривает растения как механизмы подобные часам, с той только разницей, что их пружины более тонки и точны(4).

58

Идею человека как особого рода механической системы выдвигает Ламетри(5). Механицизм можно квалифицировать как ключевую константу классической науки и как ключевую когнитивную установку. Необходимо отметить, что механицизм как дисциплинарная матрица изучения природы, общества, человека был неотделим от утилитарной ориентации на практическую переделку мира, с тем, чтобы поставить его на службу человеческому здоровью и благоденствию.

Механистическое понимание мира включает в себя представление о под-чиненности мира законам механики, т.е. законам динамического типа, дающим предсказания точно определенного, однозначного характера. Важнейшим смы-словым элементом классической научной культуры становится механистический детерминизм. Признающий лишь однозначную, жесткую детерминацию явлений, механистический детерминизм отвергал существование случайности в природе. Представители классической научной парадигмы были убеждены, что по начальным описаниям состояния мира можно предсказать его конечное состояние и, наоборот, из конечных состояний можно было заключить о начальных. Таким образом, по сути, артикулировалась идея обратимости времени. Необходимо отметить, что механистический детерминизм становится образцом понимания развития не только природы, но и общества, которое рассматривается как статический агрегат, подчиненный общим, единым для всей материи законам.

Механистическое понимание объекта исследования определяло специфи-ческое толкование и его субъекта. Субъект научного познания рассматривался как гносеологически чистый, не обусловленный никакими предпосылками безличный индивид, как отделенный от объекта исследования наблюдатель. Классическая научная культура неотделима от принципа гносеологического объективизма, который можно расшифровать как принцип суверенности разума, объективности и предметности знания, достигаемой за счет исключения всего того, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. В таком толковании субъект научного познания предстает как объективированный субъект. Надличностный статус знания, в видении «идеологов» классической науки, служил залогом его достоверности. Представление о познающем разуме как разуме «беспристрастном» развивается Бэконом, который создает учение об очищении разума, его освобождении от различного рода предвзятых мнений - «идолов», сковывающих ум человека. Мыслитель полагал, что для того, чтобы обнаружить истинный порядок природы, необходимо избавиться от извечной склонности опережать эмпирическое исследование сооружением различного рода умозрительных построений, приучить разум к смирению и самообузданию(6).

Классическая юриспруденция является неотъемлемой частью классической науки. Эпоха Нового времени ознаменована подлинным рассветом юридической мысли. Это было связано с общей модернизацией и рационализацией культуры и

59

общества, переходом от традиционного сословного общества к обществу либеральному гражданскому, становлением демократических институтов и, наконец, вытеснением теологического мировоззрения юридическим. Правоведение Нового времени с полным основанием можно назвать наукой о праве, поскольку таковое: во-первых, окончательно порывает с теологией и твердо встает на рельсы рационализма; во-вторых, отказывается от умозрительных, спекулятивных построений и утверждает в качестве методологии исследования опытное познание; в-третьих, юридическая наука оформляется как социальный институт, на рационалистических началах перестраивается преподавание юриспруденции в университетах. Классический период в развитии юридической науки представлен именами: голландского юриста, правового мыслителя Гуго Гроция (1583-1648 гг.), автора фундаментального труда «О праве войны и мира», заложившего основы классической юридической науки в целом и науки международного права в частности; английского теоретика права Томаса Гоббса (1588-1679 гг.), автора работы «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского», создателя оригинальной теории общественного договора; английского правового мыслителя Джона Локка (1632-1704 гг.), автора работы «Два трактата о правлении», создателя концепции естественных неотчуждаемых прав человека, одного из зачинателей либерализма; голландского философа, теоретика права Баруха (Бенедикта) Спинозы (1632–1677 гг.), автора работ «Политический трактат», «Богословско-политический трактат», разработчика идеи народного суверенитета; французского правового мыслителя Жана Жака Руссо (1712-1778 гг.), автора сочинений «Об общественном договоре», «Проект конституции для Корсики», «Соображения об образе Правления в Польше и о проекте его изменения», создателя оригинальной концепции общественного договора и народного суверенитета; французского правоведа Шарля Луи Монтескье (1689 -1755 гг.) автора фундаментальной работы «О духе законов», создателя теории разделения властей, основателя юридической социологии; и др.

Рождение юридической науки стимулируется, с одной стороны, развитием философии права, с другой стороны, расширением юридической практики. Однако юридическая наука не рождается как теоретическая надстройка над юридической практикой. Равным образом она не возникает как ответвление философии права. Юридическая наука формируется в результате отделения на-учного рационализма как способа познания мира от рационализма философского. Для того чтобы такого рода отделение совершилось, необходима была санкция философии, т.е. наука как таковая появляется с одобрения философии. В философии XVII века появляется тенденция, связанная с критикой схоластических отвлеченных бесплодных рассуждений, умозрительного спекулятивного

60

мышления. Происходит переориентация философских интересов от метафизики к физике в широком смысле слове - физическому миру в многообразии его проявлений. Соответственно, от умозрительного отвлеченно абстрактного знания к знанию конкретному, позитивному, основанному на опыте. В философии намечается смещение рефлексии с общих вопросов мироздания и общества как элемента мироздания к вопросам, касающимся конкретных форм социального бытия. Например, Ф.Бэкон считал, что необходимо отказаться от пустого тео-ретизирования и обратиться к изучению частных конкретных явлений и заменить «философию слов» «философией дела». Такого рода переориентация философии создавала условия для отделения науки от философии, а также отделению научного творчества от философского. Разумеется, такого рода отделение не является одномоментным, оно процессуально. Именно поэтому первые ученые «совмещали» научное творчество с философским. Это относится к Декарту, Ньютону, Гроцию, Локку и др. Однако главным отличием правоведения Нового времени является его направленностью на опытное познание. Ведущие ученые - юристы XVII – XVIII вв. Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ш.Л. Монтескье, Ж.Ж. Руссо стояли на позициях эмпиризма, т.е. выстраивали свои теории на основе опыта.

Вместе с тем, юридическая наука Нового времени имела свои особенности, настолько специфические, что ряд исследователей не квалифицирует пра-воведение Нового времени как науку. Дело в том, что правоведение Нового времени развивалось под эгидой классической научной парадигмы, в нем нашли воплощение все принципы этой парадигмы, в частности: натуроцентризм, механицизм, механистический детерминизм, методологический монизм, сциен-тизм, гносеологический объективизм. Рассмотрим более детально как «работают» эти принципы в юридической науке.

Натуроцентризм. Природа – центральное понятие, вокруг которого вы-страиваются рассуждения правоведов классической эпохи. В критике феодального сословного общества и присущего ему авторитарного мышления они апеллировали к природе, которая, в их рассуждениях, выступала как главный аргумент в защите идеи равноправия людей и ценности рационалистического мышления. Центральный принцип классической науки натуроцентризм, суть которого заключается в позиционировании природы как универсального принципа объяснения всего сущего, в юридической науке XVII - XVIII веков отливается в форму концепции естественного права. Под естественным правом понималась совокупность прав, правил, ценностей, продиктованных естественной природой человека и независимых от конкретных социальных условий и государства.

Одним из основателей нововременной школы естественного права и классической юридической науки является Гуго Гроций. Гроций полагал, что для

61

придания юриспруденции научной формы, необходимо отделить в пространстве права то, что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой его природы. Гроций был убежден, что следует различать естественную, неизменную часть права - естественное право и волеустановленные формы права - божественное право, государственные законы, право народов. Гроций утверждал, что научно может быть оформлено только то, что вытекает из самой природы вещи и всегда пребывает тождественным самому себе, т. е естественное право. Волеустановленное право, в видении Гроция, изменчиво во времени, различно в разных местах и, подобно всем остальным единичным вещам, не подлежит оформлению в какую-либо научную систему. Таким образом, Гроций демонстрирует свою приверженность классическому принципу натуроцентризма. Важно, что Гроций определяет естественное право как рациональное установление, он позиционирует естественное право как «предписание здравого разума». Источником естественного права является, согласно Гроцию, вовсе не чья-либо выгода, интерес или воля, а сама разумная природа человека. Таким образом, концепция естественного права Гроция опирается не только на принцип натуроцентризма, но и на принцип рационализма. Он закладывает традицию выводить постулаты естественного права исключительно из человеческого разума, исключая ссылки на Бога. Симптоматично поэтому утверждение Гроция, что естественное право столь незыблемо, что не может быть изменено даже самим Богом. Справедливость определяется Гроцием посредством апелляции к естественному праву - справедливым, по Гроцию, является волеустановленное право соответствующее естественному праву. Необходимо отметить, что Гроций не ограничивается теоретизированием на тему происхождения и сущности естественного права, как это делали многие его предшественники. Он направляет свои усилия на создание юридической системы, положения которой можно было бы применять к конкретным реальным ситуациям. Таким образом, исследования Гроция носят не умозрительный, но конкретно-научный характер.

Принцип натуроцентризма – стержень учения Б.Спинозы. Спиноза рас-сматривает права человека с позиций естествоиспытателя. Он сравнивает человека с рыбой. Рыбы, в его представлении, существа предназначенные природой к плаванию, а большие рыбы, помимо этого, к пожиранию малых рыб. Природное предназначение, по мнению Спинозы, и есть естественное право. Рыбы по своему естественному праву владеют водой, а большие рыбы – правом пожирать малых рыб. Человек, в представлении Спинозы, такая же частица природы как рыбы, следовательно, на него распространяются все естественные закономерности и необходимости. В понимании Спинозы, естественное право человека – это право на самосохранение. Показательно, что Спиноза полагал, что в гражданском состоянии естественное право человека не прекращается, т.к. в каждом из этих

62

состояний человек действует по законам своей природы. Таким образом, Спиноза обосновывает идею естественных неотчуждаемых прав человека.

Натуроцентрическая идея присутствует в творчестве Т. Гоббса. Человек для Гоббса – часть природы и не может не подчиняться ее законам. Естественный закон, по Гоббсу, есть предписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к ее сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни. Естественное право, согласно Гоббсу, есть свобода всякого человека использовать свои собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни и, следовательно, свобода делать все то, что по его собственному суждению и разумению является наиболее подходящим для этого средством. Необходимо подчеркнуть, что, подобно Гроцию, Гоббс понимает естественное право как рационально установленное человеком право, естественный закон как найденное разумом общее правило. Таким образом, в творчестве Гоббса натуроцентризм соединяется с рационализмом.

Идеей натуроцентризма вдохновлялся Дж. Локк, обосновавший с ее по-мощью триаду неотчуждаемых прав человека. Ученый полагал, что в естест-венном – природном состоянии людям принадлежат естественные права - право на жизнь, право на свободу, право на собственность. Дж. Локк считал, что государство должно признать неотчуждаемый характер этих прав.

Натуроцентрична по своей сути концепция естественного права Ж.Ж. Руссо, связанная с идеализацией природного состояния, которое он определяет как «прекрасная дикость». Естественный человек, по Руссо, категория помогающая понять современного человека и его деформации. Природа выступает критерием справедливости. Руссо утверждает, что человек рожден свободным, но он в оковах. Руссо утверждает, что существующее общественное устройство далеко от природного идеала, таким образом. он фиксирует противоречие между естественным и общественным состоянием. Мыслитель предлагает способы устранения этого противоречия. Природоцентризм выступает у Руссо как способ обоснования идеи народного суверенитета.

Натуроцентрично учение Ш.Л. Монтескье. Применительно к человеку законы природы (естественные законы) трактуются Монтескье как законы, ко-торые «вытекают единственно из устройства нашего существа». К естественным законам, по которым человек жил в естественном (дообщественном) состоянии, он относит следующие свойства человеческой природы: стремление к миру, к добыванию пищи, к отношению с людьми на основе взаимной просьбы, желание жить в обществе. Монтескье не согласен с Гоббсом, приписывавшим людям изначальную агрессивность и желание властвовать друг над другом. Напротив,

63

человек, по Монтескье, вначале слаб, крайне боязлив и стремится к равенству и миру с другими.

Натуроцентризм присущ учению С. Пуфендорфа. Исходным пунктом концепции Пуфендорфа является представление о естественном, догосударст-венном обществе. Пуфендорф в отличие от Гоббса считал, что в естественном общежитии нет «войны всех против всех». Потребности людей удовлетворяются, отсутствует стеснение естественного равенства и свободы, здесь над индивидами не довлеет принудительная сила. Увеличение численности населения, возрастающая неуверенность в обеспечении права, наконец, страх перед возможным злом приводят к тому, что человечеству приходится распрощаться с первоначальной идиллической формой общежития и приступить к созданию государства.

Таким образом, основатели классической юридической науки стояли на позициях натуроцентризма. Натурализм как исследовательский подход всегда несвободен от редукционизма – сведения законов социального развития к законам природы. Именно этот прием был присущ классической юриспруденции. Натуроцентризм не был пустой абстракцией – он служил средством доказа-тельства не божественного характера государства, равноправия людей. С его помощью осуществлялось преобразование существующего права.

Механицизм. Принцип механицизма, суть которого заключается в пози-ционировании мира и его элементов как простых малых закрытых механических систем также нашел достаточно широкое воплощение в нововременной юридической науке. Нововременным правоведам в целом было свойственно рассматривать право и государство как закрытые системы, изолированные от различного рода социальных, культурных, исторических и т.д. влияний. Меха-ницизму присуще отрицание качественной специфики сложных (социальных) систем, сведение сложного к простому, целого к сумме его частей.

Механицизм более всего проявлен в концепции общественного договора. Идея общественного договора вытекает из представления о естественном человеке как атомизированном индивиде. Общественный договор в таком контексте предстает как соглашение, конвенция, ведущая к формированию государства. Государство, таким образом, предстает как продукт механической солидарности, как результат сложения атомизированных индивидов. Такого рода упрощенно-механистический, игнорирующий исторические, культурные и др. факторы, подход к пониманию государства во многом был оправдан тем, что он выступал в качестве альтернативы идеологии божественного происхождения государства. Механистический подход противостоял теологическому и космологическому подходам, соответственно, использовался как для критики феодальных политико-

64

правовых порядков, так и для конструирования новых буржуазных форм политико-правового бытия.

Элементы механистического понимания происхождения государства присутствуют в учениях Г. Гроция, Б. Спинозы, Дж. Локка, Ж.Ж. Руссо, которые детально разрабатывают теорию договорного происхождения государства. Государство мыслиться ими как агрегат – совокупность индивидов, объединенных стремлением к «миру», «благополучию», «сохранению собственности», «защите интересов», «удобству», «безопасности», «спокойной и приятной жизни», «взаимной выгоде», «общей пользе». Такого рода «механическая солидарность» легко может быть разрушена, например, Б. Спиноза полагал, что каждый индивид связан общественным договором до тех пор, пока он приносит ему пользу; по устранению этой пользы договор сразу прекращается и становится недействительным.

Наиболее выпукло принцип механицизма представлен в творчестве Т.Гоббса, который рассматривал государство как механизм подобный часам. Английский правовед подходит к государству как к «искусственному человеку», т.е. как к целесообразно, искусно сконструированному людьми из различных пружин, рычагов, колес, нитей и проч. механизму-автомату. При этом механистическое видение государства не противоречило у Гоббса уподоблению государственности живому организму. Дело в том, что Т.Гоббс считал саму природу, мироздание в целом устроенным и функционирующим по типу механизма. Т.Гоббсом закладывается весьма стойкая в западноевропейской политико-правовой культуре традиция понимания государства как машины.

Показательно в этой связи понимание суверенитета государства рядом представителей классической юридической науки как ничем не ограниченной власти. Так по Гроцию до момента заключения договора суверенитет принад-лежит народу, а после его заключения – государству. Гроций полагал, что народ не должен иметь права низлагать и карать государей, которые злоупотребляют своей властью. Аналогично, Гоббс полагает, что, заключив однажды об-щественный договор, индивиды утрачивают возможность изменить избранную форму правления, высвободиться из-под действия верховной власти. Им за-прещается протестовать против решений суверена, осуждать его акции. Тогда как прерогативы суверена относительно подданных чрезвычайно обширны. Обладатель верховной власти никаким договором со своим народом не связан и потому ответственности перед ним в принципе не несет. Такого рода авторита-ризм есть отличительный признак закрытого общества (закрытой системы), управляемого авторитарной властью.

Механистический детерминизм – важнейший элемент классической научной парадигмы, суть которого заключается в признании однозначных, же-

65

стких причинно следственных связей явлений мира, в нововременной науке становится образцом понимания развития не только природы, но и общества, которое рассматривается как статический агрегат, подчиненный общим, единым для всей материи законам. Признание однолинейной, жесткой зависимости между причиной и следствием фактически означало утверждение предопределенности всего случившегося в мире. Механическое понимание причинности в рамках науки о праве оборачивается фатализмом. Распространение фатализма на область социальных явлений ведет к отрицанию человеческой свободы. Именно таких воззрений придерживался, например, П. Гольбах. Представители юридической нововременной науки также понимали ограниченность человеческой свободы. Для Гоббса, Спинозы типично представление о свободе как познанной необходимости.

Например, для Т.Гоббса деятельность человека есть механический процесс, в котором сердце - это пружина, нервы - нити, суставы – колеса. Природа, по Гоббсу, движется путями, которые предсказуемы и неизбежны, человеческие существа - часть этой причинной системы. Поэтому человеческая свобода не может быть понята как свобода от причинной необходимости. Напротив, Гоббс полагает, что человеческая свобода совместима с причинной необходимостью. Для иллюстрации этого положения Гоббс использует пример с текучей водой: «Свобода и необходимость совместимы. Вода реки, например, имеет не только свободу, но и необходимость течь по своему руслу. Такое же совмещение мы имеем в действиях, совершаемых людьми добровольно... Так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как акт человеческой воли... проистекает из какой-нибудь причины, а эта причина - из другой в непрерывной цепи... то они проистекают из необходимости».

Сторонником принципа механического детерминизма был Спиноза, ко-торый полагает, что в мире не существует ничего случайного, каждая вещь имеет причину. Царящий в мире детерминизм, понимается Спинозой механистически - он отождествляет причинность с необходимостью, а случайность рассматривает как субъективное понятие. Спиноза выступает как сторонник жесткого детерминизма во всех областях человеческой деятельности. Свобода человека ограничена, она сводится к определенной степени разумного поведения. Таким образом, свобода и необходимость у человека выступают связанными, обусловливающими друг друга понятиями.

Методологический монизм – квалификация естественнонаучного метода как единственно истинного – существенная особенность юридического мышления Нового времени. Последовательным сторонником рационалистического метода познания был Г.Гроций. Рационализм Декарта служил ориентиром творчества Спинозы, который полагал, что единственно подходящим, адекватным способом

66

рационального познания природы (а человек и общество рассматривалось как части природы), где все совершается по необходимости, является дедуктивно-аксиоматический математический («геометрический») метод. Спиноза стремиться изучать человека и его действия как геометр. Он утверждал, что необходимо рассматривать «человеческие действия и влечения точно также, как если бы вопрос шел о линиях, поверхностях, телах. Т. Гоббс стремился внедрить в науку о праве и государстве элементы математического метода, в частности, действия сложения и вычитания однопорядковых величин. Он полагал, что в политике можно вычислить отношения государств, если суммировать договоры между ними; в юриспруденции – определить права или правонарушения, если сложить закон и факт. Желанием поставить изучение государства и права на рельсы естественнонаучного анализа были обусловлены широко применявшиеся Т. Гоббсом аналогии государства с человеческим организмом. Строение государства он уподоблял устройству живого организма: суверена – душе государственности, тайных агентов – глазам государства, гражданский мир – здоровью, мятежи и гражданские войны – с болезнью государства, влекущей за собой его распад и гибель. Огромное влияние на Монтескье оказало естествознание, он широко использовал методы наблюдения и сравнения.

Гносеологический объективизм – принцип объективированного субъекта также находит выражение в исследованиях нововременных ученых-юристов. Наиболее последовательным его выразителем был Дж. Локк, который выступил с критикой идеи врожденности человеческого разума. Он утверждал, что ум человеческий представляет собой «tabula rasa» - «чистую доску». Единственный источник идей, по Локку, опыт, который подразделяется на внешний и внутренний. Внешний опыт, согласно Локку, это ощущения, которые заполняют «чистую доску» различными знаками и которые мы получаем посредством зрения, слуха, осязания, обоняния и других органов чувств. Внутренний опыт, в видении Локка, это идеи о своей собственной деятельности внутри себя о различных операциях нашего мышления, о своих психических состояниях - эмоциях, желаниях и т.п. Все они называются рефлексией, размышлением.

Дисциплинарный синкретизм – нерасчлененное единство научного знания, обусловленное натуроцентристской научной картиной мира, в рамках которой человек, общество, культура представали как части природы – в полной мере проявил себя в юридической науке. Последнюю в классический период отличало стремление следовать нормам естественнонаучного знания, подражать точным наукам. Соответственно, дисциплинарная специфика науки о праве была осмыслена мало, что, собственно и является причиной того, что юридическая наука этого времени зачастую не рассматривается как наука. Однако все дело в том, что юридическая наука классического периода несет на себе ярко

67

выраженные черты естественнонаучного знания. Она была дочерью своего – Нового времени, когда наукой наук было естествознание. Остальные науки для того, чтобы доказать свой научный статус должны были прибегать к теоретическому аппарату естествознания. Юридическая наука не исключение – демонстрируя свою научность, она позиционировала себя как естественная наука, т.е. наука о природе. Например, основатель юридической науки Нового времени Г. Гроций считал, что для того чтобы придать юриспруденции «научную форму» необходимо тщательно отделить то, «что возникло путем установления, от того, что вытекает из самой природы», ибо в научную форму может быть приведено лишь то, что вытекает из природы - естественное право.

Естественное право проникает в пространство университетской юрис-пруденции. На смену авторитарному стилю преподавания, связанному с обра-щением к римскому праву как нерушимой догме, приходит стремление уста-новить и изложить принципы права, являющиеся выражением рациональных начал. Новая школа, именуемая доктриной естественного права, побеждает в университетах в XVII и XVIII веках. Эта школа отказывается от схоластического метода. Подражая точным наукам, она стремиться видеть в праве логическую аксиоматизированную систему. Доктрина естественного права отказывается от идеи божественного порядка, ставит в центр любого общественного строя человека, подчеркивая его неотъемлемые «естественные права». Отныне в юридической мысли воцаряется идея субъективного права.

Приверженность идеалам естественного права не означала отказа от раз-работки действующего или положительного права. Однако такого рода разработки были отнесены за пределы науки. Толкование и систематизацию положительного права стали рассматривать как знание прикладное, отличающееся своей практической направленностью от подлинной науки, занятой выработкой естественноправовой теоретической системы.

Вместе с тем, теоретические достижения классической юридической науки и их социальное значение трудно преувеличить. Школа естественного права может рассматриваться как первая научная школа. Теория естественного права, в рамках которой право стало выводиться из природы и разумных начал человека, утвердила отношение к праву как к незыблемому и общему для всех времен и народов требованию (права человека); ввела в понимание частного и публичного права понятие субъективных прав (С. Пуфендорф), заставила признать, что право должно распространяться и на область взаимоотношений властвующих и подвластных, взаимоотношения между властными учреждениями и частными лицами (в Средневековье право и власть осмысливались как явления достаточно независимые друг от друга).

Юридическая наука классического периода дала теоретическое обоснование

68

того правопонимания, которое соответствовало социально-историческим реалиям эпохи перехода от феодализма к капитализму и утверждения буржуазного общества. На базе нового правопонимания учеными правоведами была осуществлена систематическая научная разработка основных начал, принципов и форм внутригосударственной жизни и международного общения. Необходимо отметить, что изыскания нововременных правоведов по своему теоретико-концептуальному и логическому смыслу созвучны современным поискам в системе права отправных научных основ и исходных принципов для система-тизации и теоретической разработки законодательства.

Таким образом, классическая наука, включая классическую юриспруден-цию, была целостной, логически организованной системой, однако сама установка на прогресс знания изначально содержала в себе потенции к изменению сложившейся системы, кардинальным ее перестройкам.

В конце XVIII – начале XIX века механистическая картина мира утрачивает статус универсальной. В биологии, химии, геологии происходит накопление научной информации, которая не вмещается в теоретические схемы классической научной картины мира и инициирует ее кризис. Теория электромагнитного поля и электромагнитной картины мира (М. Фарадей и Д. Максвелл), закон сохранения и превращения энергии (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э Лоренц), теория клетки (М. Шлейден, Т. Шванн), теория эволюции природы (Ж.Б. Ламарк, Ч. Дарвин) способствовали деструкции механистической картины мира и дискредитации механики как науки наук. Осуществляется переход к дисциплинарно организованному знанию (7).

В конце XVIII – начале XIX века в результате социальных изменений, на-копления значительной информации натуроцентрическая парадигма в юрис-пруденции отходит на второй план, начинается процесс осмысления дисципли-нарной специфики юридической науки, т.е. специфики ее предмета, метода и т.д.

Первый шаг в этом направлении делает Ш.Л. Монтескье, который, будучи одним из представителей школы естественного права, тем не менее, пред-принимает попытку объяснить законодательство и право, при помощи апелляции к «духу народа» порождаемому не только природными - географическими, но и культурными, историческими факторами. Таким образом, право начинает пониматься не только как природный, но и как социокультурный феномен. В разработке теории законов Монтескье опирается на анализ истории законода-тельства. Он обстоятельно исследует римское законодательство, происхождение и изменения гражданских законов во Франции, историю права многих других стран. Исторический подход к праву тесно сочетается у Монтескье со сравнительным анализом законодательных положений различных эпох и народов. Учение Монтескье о «духе законов» и разделении властей оказало существенное

69

воздействие на последующее развитие юридической науки. Исторический подход к изучению права использовал неаполитанский

мыслитель, методолог Джамбаттиста Вико (1668-1744 гг.), который он реализовал в фундаментальном исследовании «Основания новой науки об общей природе наций». Являясь подобно Монтескье одним из представителей школы естест-венного права, Вико, тем не менее, понимает естественное право специфическим образом. В его видении естественное право не есть право идеальное, оно является правом реально действующим, продиктованным жизненной необходимостью и полезностью. Например, естественным правом древних народов, по убеждению Вико, является обычное право. Таким образом, Вико выдвигает историческое понимание естественного права. Заслуга Вико состоит в том, что он попытался применить историко-сравнительный подход к объяснению правовых институтов.

Значительный вклад в развитии правовой науки сделали немецкие фило-софы Иммануил Кант (1724 -1804 гг.), основоположник теории правового госу-дарства и Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831 гг.), создатель концепции гражданского общества. Гегель формулирует ряд важных методологических положений относительно изучения права. Например, он различает обывательское и научное понимание права. В основе научного понимания права, по Гегелю, лежит правильное - понятийное мышление.

Осмысление специфики юридической науки осуществляется во многом благодаря деятельности представителей исторической школы права – Г. Гуго, Ф. К. Савиньи, Г. Ф. Пухты. Историческая школа права сформировалась в Германии в первой половине XIX века. Представители этой школы выступили с критикой школы естественного права, которое они понимали как право идеальное, выводимое из разумной природы человека. Они выдвинули тезис, согласно которому предметом исследования правоведов должно быть исторически сложившееся и применяемое каждым народом право, что касается методологии юридических исследований, то, по мнению представителей немецкой исторической школы права, адекватным поставленным задачам является метод историко-сравнительных исследований.

Примечательно, что в рамках исторической школы актуализируется понятие «научное право». Савиньи выделяет три стадии развития права. Первая стадия - возникающее в сознании народа, облекаемое в форму обычая «природное право»; вторая стадия – вырабатываемое юристами на основе обобщения бытующего «природного права» понятийно оформленное «научное право». Наконец, третья стадия, формируемое на основе законопроектов юристов, законодательное право. Таким образом, Савиньи, позиционирует предмет юридической науки, а также демонстрирует связи юридической науки и законодательства.

70

Существенную лепту в дело развития юридической науки внес английский правовед, создатель политико-правовой доктрины утилитаризма Иеремия Бентам (1748 -1832 гг.), автор работ «Введение в основания нравственности и за-конодательства», «Фрагмент о государственном правлении», «Руководящие на-чала конституционного кодекса для всех государств» и др. Бентам критикует теорию естественного права и общественного договора, полагая что таковые есть голая абстракция. Бентам обосновывает право при помощи доктрины ути-литаризма. Право начинает пониматься функционально, как институт, порож-денный требованиями защиты человеческих интересов. Соответственно, Бентам признает лишь право, сформулированное в тексте закона. Подобно Гоббсу Бентам считал, что право есть выражение воли государства. Таким образом, предметом юридических исследований у Бентама становится не просто реально существующее право, но право, законодательно оформленное. Что касается ме-тода, Бентам, подобно представителям классической юридической науки, стре-миться распространить экспериментальный метод с физической области на со-циальную. Однако его арифметика пользы имеет мало общего в механицизмом представителей школы естественного права. По мнению исследователей, Бентам предвосхитил идеи юридического позитивизма.

Обретение юриспруденцией самостоятельного дисциплинарного статуса обычно связывают с деятельностью представителей юридического позитивизма. Действительно в рамках позитивизма получает обоснование принцип полагания в качестве предмета юридических исследований реально существующего права. Сама идея изучения не идеального, но реального права, как следует из предыдущего изложения, не была новой, однако именно позитивисты выдвигают такого рода исследовательскую позицию в качестве ключевого положения своей научно-исследовательской программы. Отказ от различного рода метафизических конструкций, от редукции (сведения) юридических явлений к каким-либо иным (природным, ментальным) явлениям и сосредоточение исследовательских усилий на изучении явлений юридической сферы – важнейшие принципы позитивизма. Становление такого подхода к праву принято связывать с именем Д. Остина.

Джон Остин (1790 – 1859 гг.) в работе «Определение области юрис-пруденции», утверждает, что юриспруденция как точная наука должна дистанци-роваться от доктрины естественного права, смешивающей понятия права с за-конами природы, нравственными нормами, религией. Остин утверждает, что предметом юриспруденции должно быть позитивное право - право, устанавли-ваемое политически господствующим для политически подчиненного. Позитивное право, по Остину, это суть законы государства.

Подводя итог, можно сказать, что XVII – первая половина XIX века – этап классической науки для юридической науки является, с одной стороны, периодом

71

отделения юриспруденции от философии и теологии, с другой стороны периодом ее дисциплинарного самоопределения. Эти чрезвычайно сложные и не однонаправленные процессы вели не только к накоплению значительной информации в сфере правового знания, не только к формированию умений практического приложения этих знаний, но и к становлению теоретического аппарата юридической науки, связанного с осмыслением объекта, предмета, методов юридической науки, а также ее роли в жизни общества. В классический период осуществляется взросление юридической науки, обретение ею тео-ретической зрелости и практической значимости. Тем не менее, многие вопросы, поставленные историей перед юридической наукой, найдут свои ответы только в следующем неклассическом этапе ее развития.

§4. Неклассический этап развития юридической науки

Неклассическая наука формируются в эпоху достижения зрелости инду-стриальной цивилизации, ее вступления в состояние кризиса. На смену класси-ческому капитализму приходит капитализм монополистический. Классический либерализм сменяется неолиберализмом, сокращающим свободы хозяйственного субъекта усилением государственного регулирования. Завершается длительный процесс формирования техногенной цивилизации, ориентирующей человека на подчинение природы, преобразование мира, развитие техники и технологий. Спецификой техногенной цивилизации является высокий статус науки, которая рассматривается как важнейшая производительная сила общества, как мощный источник максимизации прибыли в условиях регулируемых рыночных отношений. В неклассический период выделяется новая группа наук – технические науки, которые выступают в качестве связующего звена между естественными науками и производством.

Для ученого XX века смысл научной деятельности гораздо в меньшей степени, чем для ученого XVII века измеряется ее социальной пользой. Во многом это связано с осознанием неблагоприятных социальных последствий научных достижений, пониманием дегуманизирующей и разрушительной роли науки и техники в современном мире. Становление неклассической научной культуры осуществляется на фоне критики ценностно-смысловых оснований классики. В частности, развенчанию подвергается просвещенческие представление о разумном основании и рациональном устройстве мира, т.е. рациоцентризм. В конце XIX начале XX столетия широкое распространение получают иррационалистические умонастроения, связанные с кризисом буржуазного общественного порядка. Теоретическую форму эти умонастроения получают в философии Ницше, Шопенгауэра, Кьеркегора и др. Впрочем, сомнения в том, что царящий в мире

72

порядок доступен человеческому умопостижению, разъедают не только философские умы. Например, физик П.У. Бриджмен пишет: «…быть может устроение природы таково, что наши мыслительные процессы просто не отвечают ему в достаточной мере, чтобы мы вообще могли помыслить его себе…Мир словно блекнет и ускользает от нас…Мы оказываемся лицом к лицу с чем-то поистине невыразимым. Мы подошли к последнему пределу, до которого только было добраться по следам великих первопроходцев науки, и за этим пределом кончается вера в то, что мы живем в некоемом сочувственном мире, постижимым нашим умом»(8). Выдвинутый Просвещением принцип гносеологического оптимизма сменяется скептицизмом, появляется термин «агностицизм» (Т.Гексли 1869), обозначающий учение, отрицающее саму возможность познания мира. Под сомнение ставится просвещенческий проект разумного переустройства общества и природы. Например, Шопенгауэр квалифицирует оптимизм и прогресс в истории как выдумки, полагая, что история есть повторение одного и того же. Идеи цикличности исторического развития развивают Ницше, Шпенглер и др. Учение механистического детерминизма квалифицируется как ограниченное, одностороннее, бессильное в объяснении социальной и природной жизни. С критикой механицизма выступает Э. Мах. Зримой становится тенденция актуализации индетерминистских представлений (например, Б. Рассел). Нововременному сциентизму противопоставляется антисциентизм, как реакция на преувеличение роли науки в обществе. Например, С. Кьеркегор рассматривает науку как неподлинное существование.

Критика классической науки была связана, в первую очередь, с критикой модернистских, просвещенческих мировоззренческих установок. Период фор-мирования неклассической научной культуры связан с завершением модерни-зационных процессов и формированием культуры постмодерна.

Постмодернистское мировидение характеризуется расплывчатостью и неопределенностью. Неотъемлемой его частью является представление о мире как разветвленной, бессвязной и бесформенной ризоме, которое пролонгируется за счет утверждения плюрализма и эклектизма как основополагающих принципов концептуализации. В постмодернистском видении задача человеческого разума отнюдь не сводится к реконструкции некоего, существующего в мире порядка, познание рассматривается как конструирование, интерпретация мира. А поскольку мир для человека существует лишь в интерпретациях, которых может быть множество, то объект познания неотделим от субъекта познания. Таким образом, постмодерн утверждает идею автономии познающего разума, относительно любых уже сложившихся ценностно-смысловых систем, определяя его главную цель и ценность как смыслопорождающее творчество. Представляется, что культура постмодерна, с ее ярко выраженным креативным

73

началом, является неким важным смысловым контекстом, в окружении которого развивается неклассическая наука.

Хотя, несомненно, рождение неклассической науки было инициировано, в первую очередь, научными открытиями, которые радикальным образом изменили представления о мире и закономерностях его развития. Открытия элементарной частицы – электрона (Дж. Томпсон, 1896), атомного ядра (Э Резерфорд, 1911), идеи кванта действия (М. Планк 1911), двойственной корпускулярно-волновой природы материальных микрообъектов (Бройль, Шредингер, Гейзенберг, Борн, 1924-1930) показали, что мир намного более сложен и противоречив, чем он представлялся адептам классической науки. Создание фундаментальной физической теории – квантовой механики (Бройль, Шредингер, Гейзенберг, Борн, 1924-1930), теории относительности (А. Эйнштейн, 1905-1916), генетической теории (Мендель,1866), в сущности, означало рождение нового типа научной рациональности, в рамках которого формируется новое стереоскопическое видение реальности, складывается новое понимание научной теории как исторически изменяющейся модели познания реальности, но не самой реальности, кристаллизуется представление о гетерогенности и вероятностном характере научного знания, процессуальности и синтетичности научной истины.

Концептуальный каркас неклассической науки можно представить при помощи некоторого логически взаимосвязанного ряда идей и принципов, при этом ключевые принципы неклассической науки формируются как антитеза классике.

В частности уходит в прошлое классицистская идея натуроцентризма - неклассическая научная картина мира зиждется на идее децентрации, в ее рамках реальность позиционируется как совокупность трех достаточно автономных подсистем: неживой природы, живой природы и общества. При этом дис-кредитируется сам принцип редукционизма - сведения закономерностей одной сферы бытия к закономерностям другой, что было связано ростом научного знания, его дифференциацией и специализацией, обусловленной усложнением представлений о реальности, вычленением новых ее фрагментов, аспектов. В отличие от классической науки, где мир рассматривался как вещь, статичное тело, механизм, неклассическая позиционирует реальность как процесс. В ее интерпретации смысл Вселенной лишен основания и отличается необыкновенной открытостью.

Собственно говоря, идея децентрации возникает как результат формиро-вания нового стереоскопического видения мира как сложной, внутренне неод-нородной и антиномичной самоорганизующейся системы. Важнейшую роль в формировании такого понимания мира сыграла квантовая механика, рассмат-ривающая материальные микрообъекты как объекты, обладающие амбивалентной, с одной стороны корпускулярной, а с другой стороны волновой природой. Такого

74

рода мировидение экстраполируются на все подсистемы бытия, таким образом, формируется новое понимание объекта познания как сложного, обладающего многоуровневой организацией, внутренне неоднородного и противоречивого. Ставка на многоаспектность и антиномичность объекта познания рождает новое неклассическое понимание причинности как статистической закономерности и вероятностной зависимости. Важнейшей особенностью неклассической рациональности является новое, расширенное понимание детерминизма, как статистического детерминизма, преодолевающее механистические его трактовки. Кризис механистического детерминизма и становление ста-тистического детерминизма связаны с формированием одного из фундамен-тальных принципов квантовой механики - принципа неопределенностей (В. Гейзенберг, 1927). Принцип неопределенностей, согласно которому, в силу двойственной корпускулярно-волновой природы микрообъектов, влияния на них приборов, невозможно точно определить положение, импульс, а также будущее состояние отдельной частицы, можно определить лишь движение совокупности частиц и их среднестатистические данные, лежит в основании неклассического понимания причинности – как статистической закономерности и вероятностной зависимости. Таким образом, неклассическая рациональность базируется на статистической схеме детерминации, позволяющей учитывать роль стохастичности - случайности - в процессах развития. Формируется новое представление о научных законах как статистических закономерностях, управ-ляющих совокупностями, возникает новый вид научных теорий – статистические теории, основанные на вероятностных представлениях.

Возвращаясь к идее децентрации следует отметить, что она создает эффект расщепления целостной онтологии, т.е. создает представление о существовании различных, альтернативных картин реальности. Одной из проблем не-классического рационализма становится проблема целостности мира и, соот-ветственно, объекта познания, проблема соединения взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Эта проблема решается в результате введения принципа дополнительности - представления о том, что только сово-купность взаимоисключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах. Сфор-мулировавший этот принцип относительно квантово-механических явлений, Н. Бор утверждал, что описание квантово-механических явлений осуществимо при условии использования двух взаимоисключающих понятий и только совокупность этих понятий дает полное представление о квантово-механических явлениях как целостных объектах. Важно отметить, что условием соединения взаимоисключающих представлений об исследуемом объекте у Бора было со-хранение, условно говоря, самостоятельности каждой из существующих точек

75

зрения на объект. Ученый полагал, что изучение взаимодополнительных явлений требует взаимоисключающих экспериментальных установок. Отсюда и различные картины реальности выступали как дополняющие друг друга.

Однако, специфической особенностью неклассической научной культуры, по общему убеждению ее исследователей, является не только преодоление онтологического монизма и выход к позициям онтологического плюрализма, но и осмысление относительности любой онтологии. Научная картина мира отныне рассматривается не как сам мир в его непосредственной данности, а как исторически изменяющаяся теоретическая модель мира. Неклассическая научная культура выдвигает идею полипарадигмальности научного знания, в русле которой оформляются принципы теоретической гетерогенности и ме-тодологического плюрализма – допустимости истинности нескольких, отли-чающихся друг от друга теоретических описаний реальности, соответственно, многообразия исследовательских подходов и методов. Принцип методологиче-ского плюрализма, способствующий расщеплению научного знания на множество когнитивных структур, создает условия для формирования новой разновидности научной рациональности – социально-гуманитарной рациональности и отпочкования ее от рациональности естественнонаучной. В этой связи, ключевая идея классической науки – идея единства естественнонаучного метода теряет свою актуальность. На смену методологическому монизму приходит ме-тодологический и теоретический плюрализм. Аргументация последнего опира-ется на принцип дополнительности, допускающий истинность нескольких, от-личающихся друг от друга теоретических описаний реальности; и принцип ве-роятностного характера научных теорий, определяющий их проблемную природу, следовательно, допускающий возможность их опровержения. Отныне научный поиск вынужден смириться с тем фактом, что обретенное знание не абсолютно, но относительно.

Представление об относительности научного знания подкрепляется идеей обусловленности знания об объекте познавательной задачей и операциональными средствами познающего субъекта. Важнейшей особенностью понимания объекта познания в неклассической науке является его видение как субъективированного объекта. В основании такого видения лежит убеждение о принципиальной невозможности отделить исследователя от объекта исследования. В неклассическом видении человеческий разум не может выходить за пределы мира, чтобы судить о нем извне. Следовательно, субъект познания неотторжим от объекта познания, Новая концепция объекта исследования как субъективи-рованного объекта во многом формируется в результате открытия Эйнштейном теории относительности. Преодолевая ограниченность ньютоновской теории абсолютного пространства и времени, Эйнштейн, утверждает принцип относи-

76

тельности пространства и времени, их связи с материей, движением и между собой(30). Теория относительности демонстрировала зависимость знания об объекте от позиции наблюдателя, изучающего данный объект. Серьезный вклад в новое понимание объекта исследования как субъективированного объекта внесла атомная физика, зафиксировавшая такой важный момент, как зависимость поведения атомных объектов от их взаимодействия с измерительными приборами. Эти и другие открытия способствовали дискредитации классического принципа автономности объекта от средств познания, они демонстрировали, что содержание знания определяется не только устройством самой природы, но, в силу сложности и противоречивости природных явлений, также способом постановки исследовательских задач.

Неклассическая наука изменяет представление и о субъекте познания. Субъект научного познания не рассматривается более как гносеологически чистый, не детерминированный никакими предпосылками, безличный индивид, как дистанцированный от мира наблюдатель. Познающий разум предстает как разум человеческий - исторически, социально и культурно обусловленный, не отделенный от мира, но погруженный в него. Идеал гносеологического объек-тивизма - надличностного, «беспристрастного» (Ф.Бэкон) знания начинает вы-тесняться идеалом гносеологического субъективизма - «личностного знания» (М. Поланьи). Соответственно возникает концепция детерминированности субъекта познания определенной научной традицией, ядро этой концепции - принцип относительности научного знания, его историчности.

Неклассическая наука преодолевает присущий классической науке дис-циплинарный синкретизм. В неклассической науке зримой становится тенденция дифференциации научного знания, обусловленная усложнением представлений о реальности, выделением новых ее подсистем, элементов систем, изучаемых различными научными дисциплинами. Таким образом формируется представление о дисциплинарной специфике различных наук. В частности, в интеллектуальном пространстве неклассической науки происходи осмысление специфики социально-гуманитарных наук. Объединяющее многих, принадле-жащих к различных школам и направлениям, мыслителей, стремление понять особый, присущий только социально-гуманитарному знанию, характер научности появляется в конце XIX века. Это стремление инициировало широкую дискуссию начала XX века, в процессе которой формируется представление о принципиальном отличии методологии социально-гуманитарных наук от мето-дологии естествознания. Один из участников исторического спора В. Дильтей разделял науки на две группы – науки о природе (Naturwissenschaft) и науки о духе (Geisteswissenschaft). При этом в качестве основания дистинкции наук о природе и наук о духе ученый полагал различение их предметных областей. Науки

77

о природе, по Дильтею, сосредоточены на изучении внешних по отношению к человеку явлений, тогда как науки о духе призваны изучать внутренние переживания, цели и ценности человека(9).

Принципиально иной принцип демаркации наук формулирует В. Вин-дельбанд, утверждающий, что следует классифицировать науки в соответствии с их методом, а не с их предметом. По Виндельбанду, научные дисциплины делятся на номотетические, выявляющие общие законы и идеографические, фиксирующие индивидуальное, особенное. Предлагаемая В. Виндельбандом дифференциация наук, не совпадает с различением наук о природе и наук о духе, поскольку и те и другие могут прибегать как к номотетическому, так и к идеографическому методам. Тем не менее, речь может идти о предпочтениях, исторические науки, по Виндельбанду, не могли бы существовать без идиографического метода(10).

Методологические изыскания двух методологов синтезирует мыслитель, которому принадлежит идея выделения специфической области научного знания - «наук о культуре». Речь идет о Г. Риккерте. Термин Kulturwissenschaft - «науки о культуре» представитель фрайбургской школы неокантианства вводит взамен представляющегося ему неадекватным понятия Geisteswissenschaft - «науки о духе» Именно культура как совокупность объектов, в которые заложены общезначимые ценности, в видении Риккерта, противостоит природе, тогда как дух, в его психической форме может рассматриваться и как часть природы. Различие наук о природе и наук о культуре, в видении Риккерта, носит принципиально методологический характер, заключается в том, с какой точки зрения рассматривается исследуемый объект. Науки о природе видят в своих объектах бытие, свободное от всякого отнесения к ценности, их цель – изучить общие законы этого бытия, поэтому они склонны отвлекаться от всего индиви-дуального как несущественного, прибегая к генерализирующему методу. Науки о культуре исследуют объекты, имеющие отношение ко всеобщим культурным ценностям, их цель – выявить своеобразное, особенное, ибо значение культурных процессов покоится в большинстве случаев именно на их особенности и своеобразии. Соответственно ведущим методом наук о культуре является ин-дивидуализирующий метод(11). Значение сформулированных Г. Риккертом идей трудно преувеличить, поскольку считается, что именно его усилиями кон-цептуально оформляется научная традиция выделения специфической – соци-ально-гуманитарной ветви научной рациональности.

Неклассическая юриспруденция является неотъемлемой частью неклас-сической науки. Принципы неклассического рационализма актуальны для не-классической юридической науки.

В частности принцип децентрации, в рамках юридической науки выра-жается в отказе от идеи натуроцентризма – натуралистического редукционизма и

78

позиционирования права как самостоятельной реальности, несводимой к каким-либо иным реальностям, в том числе и природной реальности.

Принцип децентрации выражается в таком феномене как полипарадигмальность неклассической юриспруденции, которая включает в свое интеллектуальное пространство такие парадигмы как юридический позитивизм, юридический прагматизм, юридическую феноменологию, юридическое неокантианство, аналитическую юриспруденцию, юридическую герменевтику, юридическую социологию, юридический постмодернизм, и.др. (см. гл. V – XIV).

Идея децентрации возникает в результате формирования нового стерео-скопического видения правовой реальности как сложной, внутренне неодно-родной и антиномичной системы. Неклассическая юриспруденция являет собой знание монообъектное, но полипредметное. Право в таком контексте предстает как многоаспектный феномен. Соответственно, неклассическая юриспруденция выдвигает идею полипарадигмальности научного знания. Различные юридические парадигмы фокусируют внимание на разных аспектах права: юридическая герменевтика выделяет смысловые аспекты права; юридическое неокантианство (аксиология) - ценностные; юридическую феноменологию ин-тересуют чистые структуры права; юридический прагматизм изучает право в действии; юридический позитивизм рассматривает право, прежде всего, как правовой факт; в рамках культурно-исторического подхода к праву эксплици-руются духовные, обусловленные культурой основания права; в рамках форма-ционного подхода право позиционируется как надстройка над экономическим базисом; юридический натурализм определяет право как природный феномен; социологическая юриспруденция позиционирует право как институт, регули-рующий различные интересы; юридический постмодернизм рассматривает право как структуру, заданную дискурсом власти и т.д.

Многообразие трактовок правой реальности рождает проблему ее цело-стности и, соответственно, целостности объекта юридического познания. Такого рода проблема возникает в результате осознания необходимости соединения взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Проблема целостности правовой реальности решается посредством введения принципа дополнительности - представления о том, что только совокупность взаимоис-ключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах.

Таким образом, право определяется неклассической юриспруденцией как сложный, обладающей многоуровневой организацией, внутренне неоднородный и антиномичный объект.

Такое понимание объекта познания рождает новое, расширенное понимание детерминизма, как статистического детерминизма. В правоведении это связано

79

с пониманием относительности права, его изменчивости, процессуальности. В неклассическом юридическом дискурсе широко употребляемым становится понятие «живое право». Его создатель - Е. Эрлих - призывает к разработке «нового учения о праве» - широкой концепции, выводящей право за пределы текста законов, решительно порывающей с традицией легистского сведения права к закону.

Соответственно, формируется новое, отличное от классического, понимание свободы. Свобода осмысляется в первую очередь как преодоление догматизма в понимании права, как творческое отношение к праву, в рамках которого формируется понятие «творческое правосудие».

Неклассическая юридическая наука отказывается от механистического понимания права как простой закрытой системы. В пространстве неклассического юридического дискурса право начинает осмысливаться как сложная открытая, система. В отличие от классической юридической науки, где право рассматривалось как статичный механизм, неклассическая юриспруденция по-зиционирует право как процесс. Идея процессуального права, «живого права» пронизывает неклассический юридический дискурс, находит воплощение в со-циологической юриспруденции, юридическом постмодернизме, юридическом прагматизме, цивилизационном подходе к пониманию права, юридическом неокантианстве. Симптоматична, в этой связи новая трактовка естественного права, в рамках которой, во-первых, осуществляется отход от натуралистических интерпретаций естественного права и переход к экзистенциальным, ак-сиологическим его интерпретациям; во-вторых, рождается новое осмысление естественного права как явления развивающегося, изменяющегося, становяще-гося. Таково понимание естественного права в юридическом неокантианстве, где широкое применение находит понятие «естественное право с меняющимся содержанием» (Штаммлер). Наиболее емко идея процессуальности естественного права обоснована в юридическом экзистенциализме (Э. Фехнер, В. Майхофер). В смысловом пространстве юридического экзистенциализма формулируется представление о естественном праве как порождении человеческой экзистенции - человеческого существования. Понимание естественного права как «экзистенциально должного», «аутентичного», т.е. подлинного, отвечающего существованию человека права стоит у истоков интерпретации естественного права как «естественного права со становящимся содержанием».

Неклассическая юридическая наука неотделима от принципов теорети-ческой гетерогенности и методологического плюрализма. Различные парадигмы юридической науки не только позиционируют свой особый предмет познания, но и формируют свой метод. Так юридическая герменевтика определяет в качестве метода познания права метод интерпретации и понимания правовых текстов;

80

юридическое неокантианство (аксиология) - метод «отнесения к ценности»; юридическая феноменология базируется на методологии феноменологической редукции; юридический прагматизм – на методе реконструкции опыта; юридический позитивизм опирается на методологию эмпирического ис-следования; юридический натурализм возрождает естественно-научные подходы в многообразии их вариантов; социологическая юриспруденция кладет в свое основание структурно-функциональный метод; наконец, юридический по-стмодернизм выдвигает методологию деконструкции правовых тестов.

Яркое воплощение в юридической науке находит неклассический принцип субъективированного объекта познания и принцип личностного знания. Целый ряд юридических научно-исследовательских традиций (юридический прагматизм, юридический постмодернизм, социологическая юриспруденция) позиционирует идею, согласно которой «реальное» или «действующее» право включает в свое пространство значимый субъективный компонент. Например, представители реалистической школы права утверждают, что право субъективно, поскольку всегда зависимо от личности судьи, конкретное дело решается судьей не столько на основе правовых норм, сколько на основе его интуиции, симпатий и антипатий.

Итак, принципы неклассической науки находят воплощение в неклассической юриспруденции. Неклассическая наука расширяет горизонты познавательной деятельности, однако и она не свободна от ряда недостатков, важнейший из которых фрагментация представлений о праве, утрата его цело-стного видения. Именно стремление преодолеть эти недостатки становится стимулом развития нового постнеклассического типа науки.

§5. Постнеклассический этап развития юридической науки

Основания постнеклассического научного рационализма формируются в контексте глобализации - сложных, охватывающих различные сферы человече-ской жизнедеятельности, процессов нарастающей взаимосвязанности, взаимо-зависимости, взаимообусловленности бытия локальных, региональных сообществ в планетарном масштабе. Характерной приметой современной культуры становится актуализация ценности диалога, осмысление диалогизма как опти-мального принципа организации и объединения многообразного и многомерного пространства культуры человечества в единое целое.

Помимо этого становление постнеклассической науки связано с достиже-нием такой, следующей за индустриальным обществом ступени развития циви-лизации, как постиндустриальное - информационное общество. Рождение ин-формационного общества было ознаменовано микроэлектронной революцией, которая стартовала на Западе в 80-е гг. прошлого века. По мнению исследова-

81

телей, специфика этого общества заключается в его ориентации не на промыш-ленное, как это было в индустриальном мире, но на информационное произ-водство. Движущей силой общественного развития становится познавательно-теоретический интерес, информация превращается в высшую ценность и основной товар. Героем информационного общества является homo creator – человек творческий, создатель креатосферы, креатогенной цивилизации, которые отличаются от техносферы и техногенной цивилизации, в первую очередь тем, что на первое месте в системе ценностно-смысловых ориентиров выдвигают креативные ценности. Разумеется, это не означает полную свободу информа-ционного общества от утилитаризма, утилитаризм как вечный спутник челове-чества встраивается в культуру информационного общества, внося в ее ценностно-смысловую партитуру некоторые типично утилитарные ноты, например, отношение к творчеству как источнику прибыли, т.е. капиталу(12).

Креативная по своей сути идея диалогизма, пронизывая постнеклассиче-скую научную культуру, определяет его общую ориентацию на синтез знаний. Постнеклассическая наука основывается на синтетической научной картине мира, объединяющей представления о различных частях реальности, сложившихся в различных областях научного знания. Таким образом, речь идет не о редукционизме, но об особой форме интеграции знания. Возможность такой интеграции появилась благодаря созданию теории глобального эволюционизма. Эта теория, не нивелируя специфики каждой отдельной области знания, тем не менее, задает универсальную основу для их синтеза. Принципы глобального эволюционизма в равной степени эвристичны в исследованиях процессов неживой и живой природы, общества и культуры. Таким образом, постнеклассическая научная культура выдвигает идеалы метапарадигмальности научного познания, его теоретического и методологического универсализма. В качестве метапарадигмы, интегрирующей разнообразные парадигмы, научно-исследовательские программы и т.д., позиционируется глобальный эволюционизм, который не только определяет ориентиры конструирования общенаучной картины мира как целостной системы научных представлений о природе, человеке, обществе, культуре; но выступает как универсальная теория и методология научного знания, задающая основания для междисциплинарного синтеза естественнонаучного, гуманитарного, социального знания. Необходимо отметить, что сама концепция глобального эволюционизма появляется в результате синтеза таких направлений в науке XX века как теория нестационарной, расширяющейся и раздувающейся Вселенной; теория биологической эволюции, концепция биосферы и ноосферы, теория самоорганизации – синергетика(13).

Глобальный эволюционизм как теоретический базис постнеклассической науки определяет основные идеалы и нормы исследовательской деятельности,

82

устанавливаемые постнеклассической научной культурой. Во многом, эти идеалы и нормы формируются в результате синтеза классических и неклассических представлений.

В качестве исходного принципа в постнеклассической науке выступает принцип органицизма, с позиций которого мир предстает как сложная, открытая, саморазвивающаяся, человекоразмерная система. Понимание мира как живого организма, все части которого взаимосвязаны, обусловливает, его, с одной стороны, многоаспектное, с другой стороны, целостное видение, соответственно, предполагает как спецификацию различных дисциплинарных форм исследования, так и их интеграцию в системе междисциплинарного синтеза. В рамках организмического подхода окончательно преодолевается отношение к миру как механическому соединению разнородных частей, формируется убеждение, согласно которому переустройство человеком мира должно быть ограничено рамками его органической целостности. Соответственно на смену утилитарному отношению к миру как средству приходит новое креативное восприятие мира как цели и высшей ценности.

Специфической особенностью постнеклассической научной картины мира является представление о мире как саморазвивающейся системе. Саморазвитие, обеспечиваемое таким свойством системы как открытость, осуществляется посредством взаимодействия кооперативных и конкурентных механизмов и характеризуется принципиальной необратимостью. Под необратимостью процессов эволюции подразумевается их разомкнутость, принципиальная не-повторяемость, невозможность вернуться к исходному состоянию системы. Идея необратимости выражается при помощи метафоры «Стрела времени»(14). В отличие от классической научной культуры, где понятия будущего и прошлого равнозначны, поскольку считается, что в любой ситуации при обращении времени система обязательно придет к начальным условиям; в постнеклассике бытует представлении о неэквивалентности прошлого будущему. В постнеклассическом понимании Вселенная, претерпевая непрерывные изменения, эволюционирует ко все более высоким формам сложности, наращивая внутреннее разнообразие элементов. Сценарий исторической эволюции открытой саморазвивающейся системы представляется как переход от одного относительно устойчивого уровня организации к другому посредством прохождения через состояние неустойчивости (точки бифуркации), когда случайные воздействия могут инициировать появление новых структур.

Постнеклассическая научная культура, снимая логическое противостояние принципов классического жесткого – механистического и неклассического мягкого - статистического детерминизма выходит к принципиально новому пониманию закономерности и причинной обусловленности явлений природы и

83

общества, которое концептуализируется посредством понятия «детерминиро-ванный хаос» и суть которого заключается в соединении детерминистских и индетерминистских представлений на основе принципа дополнительности. Современные исследователи утверждают, что: «в природе имеются имманентные ей внутренние законы, однако при этом с той важной поправкой, что в основе любого закона (выбора структуры системы, соответствующего ей аттрактора) всегда лежит случай». Точнее говоря, поведение системы между двумя точками бифуркации будет полностью детерминированным, однако в точке бифуркации, в которой система начинает выбирать новый аттрактор детерминированный процесс сменяется стохастическим(15).

Однако специфика постнеклассического понимания детерминизма этим не ограничивается, она также заключается пересмотре роли субъекта познания или вообще человека в процессе эволюции мира. Важнейшей особенностью по-стнеклассической научной картины мира является понимание мира как челове-коразмерной системы. Такое понимание находит выражение в антропном принципе (Картер, 1973), согласно которому Вселенная должна быть такой, чтобы на определенном этапе ее эволюции ее параметры допускали существование наблюдателей. Н.Н. Моисеев следующим образом формулирует антропный принцип: «…человек появился во Вселенной потому, что она такая, какая она есть!»(16). Антропный принцип утверждает, что потенциальные возможности возникновения жизни и разума были заложены уже на начальных стадиях развития Метагалактики - жизнь возникает там, где складываются для этого особые условия. Таким образом, антропный принцип устанавливает связь всего происходящего во Вселенной с человеком как разумным существом. Постне-классическое видение глобальной эволюции заключается в том, что человеческое действие представляется не только включенным в мировую систему, но и способным влиять на ее развитие. В постнеклассическом толковании человек имеет дело не с жесткими причинно-следственными связями, но с определенным набором возможностей, перед ним стоит проблема выбора из множества возможных путей эволюции некоторого оптимального пути.

Специфика постнеклассической научной культуры раскрывается, таким образом, не только и не столько даже посредством выявления особенностей толкования объекта исследования, сколько в интерпретации его субъекта. Субъект исследования предстает одновременно как элемент исследуемого объекта и как его реорганизатор, т.к. поиск истины, в конечном смысле, сопряжен с определением стратегии преобразования исследуемого объекта, т.е. «челове-коразмерной» системы. Таким образом, постнеклассическая наука синтезирует классический принцип объективированного субъекта и неклассический принцип субъективированного объекта, и формулирует принцип взаимопроникновения,

84

взаимообусловленности, взаимозависимости субъекта (человека) и объекта научного исследования («человекоразмерной системы»).

Принцип взаимообусловленности субъекта и объекта научного познания дискредитирует классический идеал ценностной нейтральности научного ис-следования и выдвигает требование включения ценностных параметров в состав выдвигаемых объяснительных научных конструкций. Научное познание начинает рассматриваться в контексте его социальных последствий, соответственно требует соотнесения с гуманистическими ценностями. В результате такого эпистемологического сдвига формируется новое представление о субъекте исследования как детерминированном общекультурными целями и ценностями, а также представление о науке как обусловленной культурой социальной силе, размываются границы между познавательными целями и ценностями и ценностями гуманистическими. Сложные развивающиеся человекоразмерные системы, с которыми имеет дело постнеклассическая наука, предполагают экспликацию связей между внутринаучными и вненаучными социальными целями и ценностями. Такого рода экспликация выступает как условие получения истинного знания. Одним из ее вариантов является социально-этическая экспертиза научных программ и проектов.

Постнеклассический этап в развитии юридической науки связан с форми-рованием такого направления юридических исследований как юридическая си-нергетика (см. гл. XV). Последняя возникает в результате эстраполяции естест-веннонаучной синергетики в сферу юриспруденции. Тем не менее, и в самой юриспруденции возникают определенные тенденции, связанные с постнеклас-сическими представлениями и принципами. Речь идет об интегративной юрис-пруденции. Представители интегративной юриспруденции – Д. Холл, Г.Дж. Берман, Ж.-Л. Бержель, П.Г. Виноградов, В.С Нерсесянц, А.В. Поляков, И.Л Честнов и др., поставили задачу формирования «синтетического», интегративного понимания права, посредством объединения существующих концепций. Тем не менее, необходимо констатировать, что постнеклассическая юриспруденция делает первые шаги и ее самоопредление есть дело будущего.

Резюме

Итак, в своем развитии научный рационализм проходит три стадии: клас-сическую, неклассическую и постнеклассическую. Сопоставление основных мировоззренческих идей и теоретико-методологических принципов, форми-рующихся на этих стадиях, позволяет выявить некоторый алгоритм истории научной рациональности. Этот алгоритм можно представить как диалектическую триаду: «тезис – антитезис – синтез». Неклассический рационализм предстает как

85

антитеза классического, постнеклассический «снимает» сложившееся противоречие, путем синтеза и выхода на качественно новый уровень научного знания, его исследовательских идеалов и норм. Разумеется, на этом история научной рациональности не заканчивается, и, возможно, постнеклассическая наука станет исходной точкой новой диалектической триады.

Вопросы для самопроверки

1. Назовите ключевые принципы классической юридической науки. 2. Какие юридические научные школы, актуализируются в интеллекту-

альном пространстве неклассической юриспруденции? 3. Каким образом идеи глобального эволюционизма меняют облик со-

временной юридической науки? 4. Какая наука в постнеклассический период развития рационализма об-

ретает статус «науки наук»? 5. Как, по вашему мнению, связаны такие явления как модернизация и

классическая юридическая наука, глобализация и постнеклассическая юриди-ческая наука?

6. Какие методы и подходы присущи неклассической юридической науке?

Примечания

1. Степин В. С. Вопросы философии.- №10, 2006,- С. 54-55. 2. Степин В.С. Теоретическое знание.- М., 2003.- С. 619-626. 3. См. : Ньютон И. Математические начала натуральной философии.- СПб, 1916.4. Декарт Р. Избранные произведения.- М., 1950.- С. 539-540. 5. Ламетри Ж.О. Соч. М., 1983.- С. 219.6. См.: Бэкон Ф. Великое восстановление наук. Новый Органон – СПб., 1935. 7. Степин В.С. Теоретическое знание.- М., 2003.- С. 621. 8. Цит. по: Тарнас Р. История западного мышления.- М., 1995.- С. 303.9. См.: Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и

истории.//Собр. Соч. Т.1.- М., 2000.10. См.: Виндельбанд В. Избранное. Дух истории. - М., 1995.11. См.: Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре.//Культурология XX век: Антология.

- М., 1995 – С. 69-104. 12. См. Бузгалин А., Колганов А. Человек, рынок и капитал в экономике XXI века// Вопросы

экономики.- №3.- 2009.- С. 125- 141. 13. Степин В.С. Теоретическое знание.- М., 2003.14. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М., 1999. – С.4-5. 15. Лебедев С.А., И.К. Кудрявцев Детерминизм и индетерминизм в развитии естествознания//

Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. №6. 2005. С. 3-20.16. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. - М., 1995.- С. 139.

86

ЧАСТЬ II. МЕТОДОЛОГИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ

Понятие «методология» имеет два основных значения. С одной стороны, под методологией понимается совокупность методов, процедур, применяемых в процессе научного исследования. С другой стороны, методологией именуется учение о научном методе, принципах и способах организации научно-исследо-вательской деятельности. Методология, во втором значение есть общая теория метода, которая сформировалась в связи с осознанием необходимости изучения и разработки методов научного исследования, систематизации способов получения нового знания. Методология науки – философская дисциплина – часть гносеологии (теории познания), она рождается в результате рефлексии относи-тельно организации научно-познавательной деятельности, основных ее элементов, этапов, исследовательских процедур. Можно утверждать, что формирование и развитие науки и методологии научного творчества – взаимосвязанные, взаимообусловленные процессы. Автономизация научного рационализма как особого типа познания была связана с осмыслением специфики его познава-тельных стратегий, осознанием их особой природы, структуры. Выделение ме-тодологии науки как специфической области рационального познания и фикси-рованной системы апробированных правил и норм научного творчества было связано с осмыслением важной роли метода в научном исследовании.

Вторая часть предлагаемого вниманию читателя учебного пособия по-священа репрезентации методологии юридической науки - основных элементов и этапов научного познания, общелогических, общенаучных методов исследования, основных методологических традиций - парадигм - юридической науки: юридической герменевтики, юридического натурализма, юридической аксио-логия, юридического прагматизма, юридической феноменологии, юридического позитивизма, аналитической юриспруденции, юридического постмодернизма, структурного функционализма, культурно-исторического (цивилизационного) и эволюционного (формационного) подходов, юридической синергетики.

ГЛАВА 4. СТРУКТУРА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ

§1. Основные элементы научного познания

В отличие от обыденного научное познание требует упорядоченной ор-ганизации и продуманных стратегий исследовательской деятельности. Таковые можно сформировать лишь при условии понимания структуры научно-позна-вательного процесса, выделения его основных элементов и этапов.

87

Анализ структуры научного познания принято начинать с определения его субъекта - личности или социальной группы, осуществляющей научное ис-следование. Субъект научного познания – отнюдь не безличный индивид или группа индивидов. Он обладает определенными эмоционально-волевыми каче-ствами, интересами, предпочтениями, способностями, темпераментом и.т.д. Помимо этого познавательная деятельность субъекта обусловлена определенной научной традицией, социокультурно детерминирована. Специфической особенностью субъекта научного познания является его направленность на са-морефлексию, самокритику, самосознание, способность сделать собственное мышление предметом мышления.

Важнейшим элементом научно-познавательной деятельности является объект познания – фрагмент бытия, на который направлена познавательная ак-тивность субъекта научного познания. Понятно, что познавать можно лишь то, о существовании чего уже имеется некоторое представление. Таким образом, объектом познания является реальность, осмысленная как таковая. Так объектом юридического познания выступает правовая реальность, как часть социальной реальности, как значимый фрагмент бытия в целом.

Объект познания включен в определенную научную картину мира. Научная картина мира – это предельно обобщенная модель действительности, в схематической форме представляющая реальные объекты и процессы. Очевидно, что мир как таковой бесконечно разнообразен, научная картина мира формируется в результате выделения из этого бесконечного разнообразия сущностных связей, представляющих интерес для науки на определенном историческом этапе ее развития. Эти связи фиксируются как система онтологических принципов, составляющих основу картины исследуемой реальности и выступающих в качестве базиса научных теорий. Научная картина формируется посредством обобщения и систематизации важнейших научных достижений. Однако речь идет не только о соединении разнообразной информации, которой располагают различные науки, но о выходе на уровень рефлексии – философской рефлексии, открывающей возможность формирования целостного представления о мире, его явлениях и процессах. В сущности, научная картина мира есть лежащая в основании научной деятельности мировоззренческая структура, однако понятия «мировоззрение» и «картина мира» - не тождественны. Картина мира - лишь часть научного мировоззрения, содержащая знания об устройстве мира. По мнению исследователей: «…научная картина мира – такой горизонт систематизации знаний, где происходит теоретический синтез результатов исследования конкретных наук со знаниями мировоззренческого характера, представляющими собой целостное обобщение совокупного практического и познавательного опыта человечества»(1). Принято выделять общенаучную, частнонаучную,

88

дисциплинарную картины мира. Общенаучная картина мира содержит представления о фундаментальных объектах, изучаемых соответствующими науками. Частнонаучная картина мира, будучи подсистемой общенаучной, формируется вокруг того или иного фундаментального объекта, разворачивая его в систему объектов частнонаучного рассмотрения. Дисциплинарная картина мира являет собой модель определенного фрагмента реальности, представленного как система объектов той или иной научной дисциплины. Современная общенаучная картина мира представляет собой сложную систему, основными подсистемами которой являются такие фундаментальные объекты как природа, общество, человек и культура(2). Каждая из данных подсистем, в свою очередь, образует частнонаучную картину мира и частнонаучную онтологию, позиционирующую объекты естественных, социальных, гуманитарных, культурологических наук. Частнонаучная картина мира распадается на дисциплинарные картины, базирующиеся на дисциплинарной онтологии и задающие объектное поле конкретно-дисциплинарных исследований. Такого рода дисциплинарной научной картиной мира можно считать юридическую картину мира, которая являет собой модель правовой реальности во всей полноте ее элементов. Соответственно, юридическая наука предстает как совокупность научных направлений, изучающих различные элементы права. Такого рода направления включают теорию и историю государства и права, конституционное, административное, гражданское, уголовное, трудовое, международное и т.д. право.

Научная картина мира как схема и образ мира исторически изменчива, как исторически изменчиво знание об объекте научного исследования.

Еще один элемент научного познания - предмет познания. Предмет по-знания или предметное поле познания – это конкретный аспект или аспекты исследуемого объекта, на которые направлено внимание исследователя. Предмет познания формируется в результате, во-первых, выделения некоторого специфического фрагмента реальности – объекта, на изучении которого сосре-доточиваются исследовательские усилия; во-вторых, постановки познавательной задачи, вследствие чего внимание исследователя концентрируется на некотором значимом аспекте выделенного объекта. Возможен и обратный ход – синтез различных предметов познания с целью воссоздания сложного облика объекта. Предметом юридической науки является тот или иной аспект или аспекты права. Понятно, что комплекс этих аспектов образует объект юридической науки, т.е. право во всей полноте его ипостасей.

Очевидно, что взятый сам по себе объект познания не является предметом науки, таковым он становится лишь в результате активной конструирующей деятельности познающего субъекта, связанной с формулировкой определенной познавательной задачи, разграничивающей существенное и несущественное в

89

объекте. Предмет научного познания в той или иной мере обусловлен его методом.

Научный метод – (греч. метод - путь) это способ научного познания, представляющий собой систему принципов, норм, процедур, организующих научно-исследовательский процесс. Гегель рассматривал метод как орудие, через которое субъект соотносится с объектом. Было бы неверным квалифицировать научный метод лишь как инструмент, лишенную содержательного наполнения схему познавательного процесса. Имплицитно (в свернутом виде) научный метод включает мировоззренческие, нравственные, ценностные моменты. Принято выделять содержательный, операциональный и праксеологический аспекты метода. Содержательный аспект составляет такое свойство как обусловленность метода предметом познания посредством научной теории. В основании метода лежит определенная теория, из которой вытекают технологии исследовательского процесса. Теория и метод когерентны, т.е. взаимообусловлены: углубление теории обусловливает развитие метода; методологические новации влекут теоретические модификации. Очевидно, нельзя поставить знак равенства между теорией и методом. Если теория – это модель реальности, то метод – вытекающие из этой модели установки познания реальности. Для того чтобы теория стала методом необходимо, чтобы объяснительные положения теории были преобразованы в регулятивные принципы метода, т.е. чтобы теория стала операциональной, преображенной в систему исследовательских процедур, способов, приемов исследования.

Научный метод является важнейшим условием достижения главной цели научного познания – научной истины. Научная истина – центральное понятие теории научного познания. В самом общем смысле научная истина – это досто-верная информация об объекте, представленная в виде отдельного утверждения или системы утверждений. Поскольку истина есть свойство знания, а не самого объекта, важнейшей проблемой философии науки является – проблема критерия (греч. критерий - мерило) истины. В истории науки были сформулированы различные критерии истины. Аристотелю принадлежит ставшее классическим определение истины как соответствия мысли и предмета, знания и действи-тельности. Однако развитие науки высветило определенные сложности уста-новления этого соответствия. Поэтому помимо аристотелевского критерия истины были предложены и другие, среди них: ясность и очевидность (Р.Декарт), общезначимость (А.Пуанкаре), операциональность (Д.Дьюи), всеобщность и необходимость (И. Кант), логическая непротиворечивость (В.Лейбниц), полез-ность и экономность (Э. Мах). В рамках учения об истине сложилась традиция выделять следующие типы критериев истины: критерий корреспонденции – со-ответствия знания вещам; критерий когеренции – соответствия мышления самому

90

себе; критерий сенсуализма – соответствия мышления ощущениям познающего субъекта; критерий прагматизма – соответствия мышления успешному действию; критерий экзистенциализма – соответствия мышления бытию; критерий эмпириокритицизма – взаимосогласованности ощущений; критерий верификации – согласованности предложений науки с чувственным опытом и др.

Понятие «истина» раскрывается через определения «относительная» и «аб-солютная истина». Абсолютная истина – это исчерпывающее и неопровержимое знание о том или ином объекте. Понятие «абсолютная истина» может интер-претироваться трояким образом: как гносеологический идеал, как элементарная фактуальная информация и как знание, не опровергающееся, но лишь кон-кретизирующееся в процессе развития науки. Взгляд на истину как на исчер-пывающее знание не оставляет места для его эволюции и развития. Понятно поэтому, что научная истина носит относительный характер - ее относительность заключается, в первую очередь, в ее неполноте, она нуждается в углублении и уточнении. Гегель утверждал, что истина не застывшая система, а процесс все большего и большего совпадения предмета с понятием, который неотделим от деятельности. Научная истина, таким образом, процессуальна. Любой объект познания неисчерпаем, в то же время, каждая ступень познания ограниченна уровнем развития науки и практики. Научная истина относительна, поскольку она содержит информацию лишь о той части объекта, которая познана на том или ином этапе развития науки. Однако нельзя рассматривать научное знание как по определению гипотетическое. Развитие научной истины есть процесс наращивание абсолютного знания в пространстве относительного.

Один из принципов научного познания - конкретность истины, его суть заключается в требовании подходить к фактам не с общими формулами и схе-мами, а с учетом всех условий (в социальном познании – конкретно-исторических условий), в которых находится объект познания. Истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена, если не известны условия места, времени и т.д., в которых они сформулированы.

Истину следует отличать от заблуждения, которое есть знание, не соот-ветствующее реальности, но принимаемое за истинное. В сущности, заблуждение – это неадекватное понимание действительности, имеющее для субъекта познания видимость истинного знания. Нередко основанием заблуждения являются социокультурно обусловленные предрассудки. В научном познании заблуждения выступают как ошибочные теории, несостоятельность которых выявляется ходом дальнейшего развития науки. Выявление заблуждения осуществляется через преодоление видимости его истинности.

91

Заблуждение, в свою очередь, следует отличать от лжи как сознательного искажения, фальсификации действительности. Вызванная стремлением ввести в обман, ложь – нравственный феномен, она порождает такое явление как лженаука.

Научная истина не является ценностно и нравственно нейтральной ин-формацией. Она включает в себя аксиологические, этические и даже эстетические аспекты. Неразрывное единство истины и добра утверждается постнеклассической наукой, стирающей грань между познавательными целями и гуманистическими ценностями.

§2. Этапы научного познания

Процесс научного познания осуществляется по определенной апробиро-ванной схеме, включает такие основные этапы как: постановка проблемы, вы-движение гипотезы, конструирование теории, выявление законов и формирование парадигмы.

Постановка проблемы – этап научного познания, содержанием которого является еще не познанная, но нуждающаяся в познании человеком противоре-чивая ситуация, теоретического или практического характера. Научная проблема (греч. проблема – преграда, трудность, задача) - это вопрос или комплекс вопросов, возникающих в процессе научного познания, решение которых пред-ставляет теоретическую или практическую значимость. Проблема - это знание о незнании, рождающееся в результате осмысления некоторого несоответствия, пробела в научном знании, либо дефицита научной информации о том или ином явлении, процессе действительности. Разногласие между мыслями и фактами или разногласие между мыслями – источник возникновения проблемы. Научное исследование начинается с постановки проблемы, т.е. главного вопроса, на решение которого направляются исследовательские усилия. Каждому историческому типу научного рационализма присущи свои характерные формы проблемных ситуаций. Типологию научных проблем формирует Т. Кун, который различает три класса проблем, составляющих проблемное поле нормальной науки: установление значительных фактов, сопоставление фактов и теории, разработка теории; и экстраординарные научные проблемы, связанные с научными революциями и затрагивающие глубинные основания тех или иных исторически сложившихся форм научного знания(3). Развития науки можно представить как процесс решения одних проблем и осмысления новых.

Выдвижение гипотезы – этап научного познания, связанный с формули-рованием научного допущения или предположения, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве. В современной методологии термин гипотеза - (греч. гипотеза – предположение), употребляется в двух основных значениях: как элемент научной теории и как метод развития научного знания. В

92

сущности, гипотеза есть предварительное допущение, сделанное на пробу с целью более легкого понимания фактов, но не поддающаяся пока доказательству имеющимися фактами. Научные гипотезы выдвигаются в контексте развития науки с целью объяснения экспериментальных данных или устранения противоречий теории. Значительную роль в процессе формирования гипотезы играют направляющие научное познание научная картина мира, ценностные установки, идеалы и нормы исследования.

Гипотетическое знание – знание вероятностное по своей природе, оно требует проверки и обоснования. В ходе проверки одни гипотезы обретают статус теории, другие уточняются и модифицируются, третьи отбрасываются. Основные требования относительно построения гипотез можно свести к следующим: гипотеза должна допускать возможность ее подтверждения или опровержения; гипотеза должна соответствовать установленным в науке законам; гипотеза должна быть согласована с имеющимся фактологическим материалом; гипотеза должна быть приложимой не только к тем объектам, для изучения которых она выдвинута, но и к более широкому классу родственных объектов; гипотеза должна быть простой и внутренне непротиворечивой; гипотеза должна проверяться практически и логически. Существуют разные виды гипотез – общие, частные, рабочие, гипотезы ad hoc - для каждого конкретного случая.

Конструирование теории – этап научного познания, в рамках которого осуществляется целостное отображение существенных характеристик и зако-номерных связей определенной сферы реальности. Научная теория (греч. теория – рассматриваю, исследую) – это система принципов, идей, выражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта во всей его целостности и конкретности как единство многообразного. Теория – не просто готовое знание, но инструмент для получения нового знания. Что касается возникновения самих теорий, то существует два основных способа объяснения генезиса теоретического знания: эмпирический, согласно которому теории – продукт обобщения опытного знания; и рационалистический, в рамках которого новая теория представляется логически выведенной, сконструированной из прежних теорий.

Существует множество разновидностей теорий, среди них: объясняющие и описывающие, индуктивные и дедуктивные, фундаментальные и прикладные. Помимо этого принято различать общие и частные, специальные и отраслевые теории. Особый тип теории, формируемый неклассической наукой - стохасти-ческие теории, имеющие вероятностный характер.

Научная теория – сложное образование, в современной литературе по ис-тории и философии науки ее структура позиционируется как система, состоящая из следующих элементов: исходные положения - понятия, принципы; идеализированный объект – абстрактная модель определенного фрагмента ре-

93

альности; логика теории - совокупность образцов, схем решения некоторых конкретных задач; мировоззренческие, аксиологические, социокультурные ус-тановки; совокупность законов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположений данной теории в соответствии с конкретными принципами; символические обобщения – терминологический тезаурус(4).

Функции теории можно свести к следующим: генерализующая - теория призвана систематизировать разрозненные знания в упорядоченное целое; ме-тодологическая – теория есть базис метода, любая методологическая конструкция имеет в своей основе определенную теорию; объяснительная и предсказательная – теория ориентирована на осмысление свойств, законов, причинных связей исследуемого явления и предсказание его будущих состояний; прагматическая – теория является не только знанием, но и программой деятельности.

Основные требования к теории: точность, непротиворечивость, простота, широта приложения, плодотворность. Тем не менее, выбор той или иной теории в качестве исследовательского базиса, как показывает история науки, обусловлен не только ее операциональностью, функциональностью или конкурен-тоспособностью, но и личными предпочтениями исследователя.

Важнейшим элементом теории является закон. Научный закон – форма теоретического знания, содержащая представления о существенных, необходимых и повторяющихся связях между явлениями реального мира. В научном законе от-ражаются только те связи между явлениями, процессами, которые являются объективными, существенными, конкретно-всеобщими, необходимыми, внут-ренними, повторяющимися. Законы науки отображают инвариантные связи между явлениями, они формулируются при помощи общих – номологических (греч. номос – закон), но не единичных высказываний.

Закон есть знание одновременно стабильное и изменяющееся. Открытие нового закона не отменяет прежних законов, скорее показывает ограниченность их действия определенными рамками. Принято выделять общие и специфические, основные и не основные, фундаментальные и производные, физические, химические, биологические, социальные и др. законы. Отличие социальных законов, например, заключается в их эластичности - законы понимаются как тенденции или тренды. Сведение законов одной сферы бытия к законам другой - редукционизм (лат. редукционизм – отодвигание назад, возвращение к прежнему состоянию) – рассматривается современной наукой как контрпродуктивный прием.

Необходимо отметить и такую особенность научного знания как специ-фичность законов, конструируемых научным разумом на том или ном этапе его развития. Законы классической науки – это законы динамического типа, дающие предсказания точно определенного, однозначного характера. Неклассическая

94

наука выдвигает понятие статистических законов, т.е. законов, базирующихся на статистической схеме детерминации, позволяющей учитывать роль стохастичности – случайности – в процессах развития.

С понятием «научный закон» тесно связано такое понятие как «детерми-низм». Детерминизм (лат. determinare – определять, обусловливать) – признание всеобщей объективной закономерности и причинной обусловленности всех явлений природы и общества, отражаемой в законах науки. Оппозиционной по отношению к концепции детерминизма является концепция индетерминизма, отвергающая всеобщую закономерность и причинную зависимость явлений в природе и обществе. Научное познание в целом базируется на принципах детерминизма, однако на разных исторических этапах развития науки существовали различные их толкования. Классическая наука выдвигает принцип механистического детерминизма – представления об однозначной, жесткой причинно следственной связи явлений мира. Неклассическая наука утверждает идеал статистического детерминизма – понимания причинности как ста-тистической закономерности и вероятностной зависимости. Постнеклассическая наука синтезирует представления о детерминизме и индетерминизме, определяя саморазвитие как движение от хаоса к порядку.

Формирование научной парадигмы - этап научного познания, в рамках которого осуществляется кристаллизация системы мировоззренческих, теоре-тических, методологических, ценностных представлений принимаемых научным сообществом в качестве модели постановки и решения научных проблем. Понятие «научная парадигма» было введено в философию науки Т. Куном для объяснения функционирования науки. В современной философии науки научная парадигма рассматривается как: «…совокупность устойчивых и общезначимых норм, теорий, методов, норм и схем научной деятельности, предполагающая единство в толковании теории, в организации эмпирических исследований и интерпретации научных исследований»(5).

§3. Методология научного познания: философские, общелогические, общенаучные методы исследования

Научная метод – сложное многоуровневое образование, включающее разнообразные исследовательские процедуры, приемы, технологии. В со-временной науке сложилась традиция выделения следующих уровней в структуре научной методологии: философского, общелогического, общенаучного, частнонаучного, дисциплинарного.

Философско-гносеологический уровень научной методологии являет собой мировоззренческий, онтологический, гносеологический, аксиологический аспекты

95

научного метода. Являя собой наиболее высокий уровень обобщения знаний о мире, философия выполняет эвристическую функцию в процессе построения теорий частных наук, задает общую схему концептуальных моделей научных исследований. Теория науки без философских вопросов близорука, поскольку именно философия призвана расширить горизонт исследования, раскрыть его онтологический смысл, показать ученому местонахождение исследуемой проблемы в системе иных проблем, высветить ее ценностные, этические и иные аспекты. В результате такого «светоносного» воздействия философии открываются новые, пребывающие прежде в тени грани исследуемой проблемы. Философский уровень методологии научного исследования включает такой философский метод познания как диалектика. Диалектика – определенная, отвлеченная от конкретного содержания мысли, логика мышления, лежащая в основании методологии научного познания природы, общества, человека и культуры. В истории интеллектуальной культуры существовали различные исторические формы диалектики, сопоставление которых позволяет выделить некоторый содержательный ее инвариант. Суть диалектического метода заключается: во-первых, в его направленности на понимание того или иного явления природы, общества, культуры в единстве его противоположных харак-теристик, во-вторых, в видении любого явления как процессуального - измен-чивого, развивающегося, вследствие его внутренней противоречивости.

Неотъемлемой частью любого научного исследования являются общело-гические методы познания: анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, идеа-лизация, индукция, дедукция, абдукция, аналогия.

Анализ – прием исследования, суть которого заключается в реальном или мысленном разделении, разложении, расчленении предмета исследования на части с целью их всестороннего изучения.

Синтез – прием исследования, суть которого заключается в объединении ранее выделенных частей познаваемого объекта в единое целое. Очевидно, что синтетическое представление о предмете исследования существенно богаче и глубже исходного синкретического (нерасчлененного) представления о нем.

Абстрагирование – прием исследования, предполагающий мысленное от-влечение от тех или иных несущественных сторон, свойств или связей изучаемого явления и выделение значимых, интересующих исследователя, существенных свойств. Такого рода мыслительная процедура направлена на формирование абстракций - отдельных категорий и систем, таких как математика, логика и др.

Обобщение – исследовательская процедура, связанная, с мысленным пе-реходом от одного понятия, суждения к другому более общему, либо от от-дельных фактов, событий к отождествлению их в мыслях, установлению общих

96

свойств и признаков. Обобщение – процесс установления общих свойств и при-знаков предмета.

Идеализация – исследовательская процедура, направленная на мысленное конструирование абстрактных объектов, не существующих и не осуществимых в действительности, однако имеющих прообразы в реальном мире. Идеализация – не бесплодная фантазия, но схематичное отображение реальности.

Индукция – метод исследования и способ рассуждения, в котором общий вывод строится на основе частных посылок.

Дедукция – метод исследования и способ рассуждения, посредством ко-торого из общих посылок с необходимость следует заключение частного харак-тера.

Аналогия – это прием познания, при котором на основе сходства объектов в одних признаках заключают об их сходстве и в других признаках. Умозаключение по аналогии составляет гносеологическую природу моделирования.

Абдукция – прием познания, соединяющий дедукцию и индукцию. Сфор-мулировавший этот метод познания Ч. Пирс утверждал, что в целях объяснения проблематичного факта нужно найти некоторую гипотезу, из нее получить следствия, чтобы подвергнуть последние экспериментальной проверке. Абдукция соединяет дедукцию и индукцию.

Общенаучные методы условно могут быть разделены на две разновидности: эмпирические и теоретические. Такое деление имеет в своем основании научную традицию выделения двух типов познания – эмпиризма и рационализма.

Общенаучные эмпирические методы: наблюдение, описание, сравнение, эксперимент, измерение, моделирование, системный подход.

Наблюдение – исследовательский метод, суть которого состоит в созер-цании предметов, с целью получения знаний об их внешних и существенных свойствах, отношениях. Наблюдение может быть непосредственным и опосре-дованным, т.е. с использованием различного рода научных приборов. Важнейшие правила наблюдения – однозначность замысла, контроль путем повторного наблюдения, расшифровка. Особая разновидность наблюдения – включенное наблюдение, предполагающее, что наблюдатель является частью исследуемого объекта. Включенное наблюдение – это наблюдение изнутри. Этот метод осо-бенно актуален в социально-гуманитарном познании, которое всегда в той или иной мере есть самопознание, следовательно, самонаблюдение. В гуманитарных науках метод самонаблюдения получил название эмпатия. Эмпатия – способ изучения человека и общества при помощи вживании в исследуемый предмет, отождествления себя с исследуемым предметом, с целью его понимания. Включенное наблюдение требует от исследователя постоянного самоконтроля относительно соблюдения моральных и юридических норм.

97

Описание – исследовательская процедура, суть которой заключается в фиксации сведений об исследуемых предметах с помощью определенных зна-ковых средств. Описание закрепляет и передает результаты наблюдения сред-ствами естественного или искусственного языка; оно может быть количественным и качественным

Сравнение – метод исследования направленный на выявление сходства и различия объектов исследования, либо ступней развития одного и того же объ-екта. Корректным является осуществляемое по тем или иным признакам, суще-ственным для данного рассмотрения, сравнение однородных, относящихся к одному классу объектов. Предметы сравнимые по одному признаку могут быть не сравнимы по другому.

Эксперимент – прием научного исследования, при помощи которого яв-ление действительности исследуется в контролируемых и управляемых условиях. В ходе эксперимента объект изолируется от влияния побочных обстоятельств и представляется в чистом виде, что открывает возможность обнаружения таких свойств исследуемого объекта, которые не наблюдаются в естественных условиях. Эксперимент проводится на основе теории, определяющей постановку задач и интерпретацию его результатов. Существуют различные формы экспериментов, выделяют качественные и количественные эксперименты. В социальных и гуманитарных науках практикуются социальные, психологические, культурологические эксперименты. Следует помнить, что между субъектом познания и объектом познания в социальных и гуманитарных науках существуют прямые и обратные связи, объект социогуманитарных исследований не пассивный предмет, он может активно вмешиваться в эксперимент. Особый тип эксперимента – мыслительный эксперимент – мыслительные операции, проводимые над идеализированными объектами.

Моделирование – метод исследования определенного объекта – оригинала путем воссоздания его характеристик на другом объекте – копии, модели, со-ответствующей объекту в тех свойствах, которые следует изучать. Моделирование может быть идеальным и материальным, один их эффективных методов – компьютерное моделирование.

Системный подход – совокупность общенаучных методологических принципов, в основе которых лежит рассмотрение объектов как систем. Спе-цифика системного подхода заключается в том, что он ориентирует исследование на раскрытие целостности развивающегося объекта и обеспечивающих ее механизмов, на выявление многообразных связей и сведения их в единую картину. В современной философии науки позиционируются следующие основные требования системного подхода: выявление зависимости каждого элемента от его места и функции в системе с учетом того, что свойства целого не сводимы к сумме

98

свойств его элементов; анализ того, насколько поведение системы обусловлено как особенностями ее отдельных элементов, так и свойствами ее структуры; исследование механизмов взаимодействия системы и среды; изучение характера иерархичности системы; обеспечение всестороннего описания системы; рассмотрение системы как динамичной, развивающейся целостности(6).

Г.П. Щедровицкий, выявляя специфику системного анализа в социально-гуманитарном знании, указывает, что системное изображение человеческой деятельности «обязательно должно содержать четыре слоя представлений: процессов, функциональных структур, организованностей материала и морфо-логии(7). М.С. Каган полагает, что, в гуманитарном познании системный анализ должен включать трехстороннее рассмотрение объекта: предметное, функ-циональное и историческое. Предметный анализ предполагает выявление того, из каких элементов и подсистем состоит изучаемая система, выявление связей, соединяющих компоненты системы. Что касается функционального анализа, Каган рекомендует различать внешнее функционирование и внутреннее, т.е. жизнь системы в среде и жизнь каждого ее компонента во взаимодействиях с другими в недрах самой системы. Исторический анализ, по Кагану, включает использование двух векторов: генетического и прогностического(8).

Общенаучные теоретические методы и формы: формализация, аксиома-тизация, гипотетико-дедуктивный метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному.

Формализация – метод, суть которого заключается в построении симво-лических, знаковых моделей некоторой предметной области, позволяющих вывить структуру исследуемых явлений и процессов, при отвлечении от их качественных характеристик. В рамках формализации рассуждение об исследуемых объектах переносится в плоскость оперирования знаками - формулами. Отношения знаков заменяют собой высказывания о свойствах и отношениях предметов. Этот метод широко применяется в математике, лингвистике.

Аксиоматизация – представляет собой такую организацию теоретического знания, при которой формулируются исходные суждения, принимаемые без доказательств. Эти исходные суждения называются аксиомами. На базе аксиом по определенным логическим правилам выводятся положения, образующие теорию.

Гипотетико-дедуктивный метод состоит в том, что сначала создается гипотетическая конструкция, которая дедуктивно развертывается, образуя целую систему гипотез, а затем эта система подвергается опытной проверке, в ходе которой она уточняется и конкретизируется.

Восхождение от абстрактного к конкретному – трехступенчатый способ познания, состоящий из: эмпирического исследования объекта, представляющее чувственно-конкретное; на основе чувственного конкретного создание

99

абстрактного представления об объекте (теоретический уровень); получение полного представления об объекте, когда чувственное конкретное, пройдя через теоретическое осмысление, превращается в мыслимое конкретное.

Частнонаучный уровень методологии – включает специфические методы и подходы, применяемые в рамках некоторой группы научных дисциплин. Дисциплинарная структура современной отечественной науки складывается из трех основных блоков: естественные, социальные и гуманитарные науки. Сле-довательно, можно говорить о методологической специфике такой группы дисциплин как гуманитарные, социальные науки и науки о культуре. Эта спе-цифика обусловлена, в первую очередь, спецификой объектов изучаемых на-званными дисциплинами – общество, человек, культура, в отличие от природы, являются продуктами человеческой деятельности, следовательно, обладают особыми свойствами, которых нет, и не может быть в природе.

Методология юридической науки как одной из наук социально-гумани-тарного профиля – сложное гетерогенное образование. Она может быть пред-ставлена как система оппозиций:

Герменевтика Натурализм

Аксиология Прагматизм

Феноменология Позитивизм (неопозитивизм, пост-позитивизм)

Структурализм (постструктурализм) Структурный функционализм

Культурно-исторический (цивилизаци-онный) подход

Эволюционизм (формационный подход)

Теория самоорганизации, синергетика.

Из предложенной схемы должно быть ясно, что парные методологические программы альтернативны относительно друг друга. Как представляется, такое их расположение с одной стороны, раскрывает логику их возникновения, с другой стороны облегчает их изучение. Разумеется, предложенная классификация схематична и, в достаточной степени, условна. Не все методологические программы безоговорочно можно отнести к тому или иному блоку, тем не менее, она задает некоторые познавательные ориентиры, которые способны облегчить процесс освоения методологии юридических исследований.

100

Дисциплинарный уровень – охватывает конкретно-научные узко-дисцип-линарные методы и подходы, применяемые в отдельных дисциплинах. Очевидно, что существуют специфически юридические технологии исследования. В сущности, они возникают в результате адаптации частнонаучной методологии к дисциплинарной специфике юриспруденции.

§5. Функции научного метода

Методология науки - сфера конструирования методологического аппарата науки, в процессе которого некоторые разрозненные методики превращаются в целостную логически аргументированную систему.

Тем не менее, ценность методологического знания не является в современной интеллектуальной культуре бесспорной. Существуют различные точки зрения относительно необходимости существования методологии как особой сферы знания.

Одну из них можно обозначить как методологический нигилизм. Она связана с негативным отношением к методологическому теоретизированию, убеждению, что нет нужды заниматься разработкой метода, поскольку метод есть нечто формирующееся стихийно и не имеющее отношения к научному открытию.

Другая может быть названа методологическим фанатизмом, она связана с абсолютизацией методологического конструирования, квалификацией его как главного источника нового знания. Наконец, можно выделить и третью точку зрения – методологический реализм, согласно которой развитие научной методологии – не гарантия, но залог научного успеха.

Чрезвычайно важным является вопрос – чем обусловлен выбор того или иного метода? Классической является онтологическая аргументация методоло-гического выбора, из которой следует, что предпочтение того или иного метода обусловлено спецификой исследуемого предмета, т.е. тем, что исследуется. Иными словами, адекватным можно считать тот метод, который соответствует исследуемому предмету. Собственно говоря, выделяя некоторый предмет ис-следования, исследователь, тем самым определяет метод исследования. Метод вытекает из предмета, его нельзя рассматривать как набор общих гносеологи-ческих рекомендаций, существующих безотносительно к предмету. Метод можно квалифицировать как имманентный принцип предмета, именно поэтому он не может быть привнесен извне, как нечто внешнее, независимое от предмета. Выделение предмета и выбор метода – процедуры не существующие одна без другой. Адекватность метода всегда обусловлена предметом и наоборот. А.Н. Герцен прекрасно выразил эту идею: «Метода в науке вовсе не есть дело личного вкуса или какого-нибудь внешнего удобства, …она сверх своих формальных

101

значений, есть самое развитие содержания, эмбриология мысли, если хотите»(9). Скажем выбор методологии феноменологической редукции, означает, что предметом исследования будут выступать феномены чистого сознании. Или определение права как смыслосодержащего текста будет означать, что основным методом исследования будет герменевтика.

Кроме этого, метод, как и предмет, которым он обусловлен, не существуют независимо от познающего субъекта. Научное открытие не является результатом простого наложения метода на исследуемую реальность. Метод – не бессубъективный механизм исследовательского процесса. Научное познание – творческий процесс, оно зависит от реального человека – субъекта познания. Эффективность метода, таким образом, определяется личностными качествами исследователя – таким как глубина и гибкость ума, богатство воображения, широта фантазии, сила интуиции, острота критичности и т.д.

Итак, каковы же функция научного метода в свете его субъективности? Хрестоматийным является определение, согласно которому главная функция научного метода – обеспечение научного познания апробированной технологией мышления, регулирование познавательного процесса на основе современного знания, сложившейся картины мира(10). Основная функция научного метода, таким образом, заключается во внутренней регуляции и организации процесса научного исследования. Такое определение в свернутом виде содержит в себе главную коллизию проблемы функционирования научного метода, суть которой заключается в том, что метод может быть надежным помощником, но может превратиться и в жесткого, не терпящего возражений диктатора. Не вызывает сомнений, что методологический хаос, также как и строгий методологический порядок, равно губительны для науки. Первый оборачивается выхолащиванием самой сущности научного знания, ведет к его скатыванию в околонаучные рассуждения. Последний рождает феномен отчуждения – превращения метода из средства в цель. Единственный путь избежание подобного рода перекосов – это путь середины, меры, путь диалога.

Резюме

Научное познание – сложный процесс, его структуру можно представить как систему таких взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов как: субъект, объект, предмет, метод познания, научная картина мира и научная истина как главная познавательная цель. Научное познание – многоступенчатый процесс, основные его этапы - постановка проблемы, выдвижение гипотезы, конструирование теории, выявление законов,- представляют собой некоторую апробированную стратегию исследовательской деятельности, которая может

102

служить моделью самоорганизации творческого процесса. Внутренняя регуляция и организации процесса научного исследования осуществляется при помощи научного метода, включающего следующие уровни: философский, обще-логический, общенаучный, частнонаучный, дисциплинарный. Методология юридических исследований познания может быть представлена как система альтернативных объяснительных схем: герменевтика – натурализм, аксиология – прагматизм, феноменология – позитивизм (неопозитивизм, постпозитивизм), структурализм (постструктурализм) – структурный функционализм, эволюцио-низм (формационный подход) – культурно-исторический (цивилизационный) подход, теория самоорганизации (синергетика). Выбор адекватного исследуемому объекту метода, призванный обеспечить научное познание эффективной технологией мышления, регулирующей познавательный процесс, возможен лишь при условии методологической компетентности исследователя, т.е. при условии владения теоретическим аппаратом методологии юридических исследований. Об этой методологии и пойдет речь в следующих главах нашего учебного пособия.

Вопросы для самопроверки

1. В чем заключается отличие объекта юридического познания от предмета юридического познания?

2. Чем обусловлена спецификация общенаучных методов в социально-гуманитарных исследованиях.

3. Диалектика – метод или мировоззренческий принцип?4. Назовите общенаучные методы исследования. 5. Возможно ли научное творчество без научной методологии? 6. Какие общелогические методы научного исследования вы знаете?

Примечания

1. Черноволенко В.Ф. Мировоззрение и научное познание.- Киев, 1970.- С.122.2. Каган М.С. Философия культуры как теоретическая дисциплина / Философия культуры.

Становление и развитие. – СПб., 1998, с.3-14; Ларин Ю.В, Онто-логика культуры.- Тюмень, 2004.- С. 147

3. Кун Т. Структура научных революций.- М., 1977.- С. 584. См.: Кохановский В.П. Пржиленский В.И. Сергодеева Е.А. Философия науки. Учебное

пособие.- М., 2005.- С. 91; Кохановский В.П., Лешкевич Т.Г,, Матяш Т.П., Фатхи Т.Б. Основы философии науки.- М., 2007- С. 189.

5. Современный философский словарь / Под ред. д.ф.н., проф. В.Е. Кемерова. - М., 1996.- С. 357.

6. Кохановский В.П. Пржиленский В.И. Сергодеева Е.А. Философия науки. Учебное пособие.- М., 2005. – С. 156.

7. Г.П. Щедровицкий. Мышление – Понимание - Рефлексия.- М., 2005.- С. 163.

103

8. См.: Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи.- Л., 1991.9. Герцен А.И. Сочинения: В 2-х т.- М., 1985.-Т.1.- С. 225. 10. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. - М., 2001.- С. 12.

ГЛАВА 5. ГЕРМЕНЕВТИКА КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы герменевтики как методологии социально-гуманитарного познания

Герменевтика (от греч. hermeneutics – разъясняющий, истолковывающий) - теория и методология исследования общества, человека, культуры, выдвигающая в качестве основного способа познания интерпретацию и понимание смыслового содержания различных социально-гуманитарных феноменов. Герменевтику рассматривают как специфически социально-гуманитарный метод познания, поскольку, выдвигая метод понимания как основной, она тем самым утверждает специфику таких объектов как общество, человек, культура, демонстрирует, что это объекты особого рода – «смыслосодержащие» объекты. Основные значения термина «герменевтика», утвердившиеся в современном социально-гуманитарном дискурсе, можно свести к следующим: искусство выявления смыслов и значений знаков, теория и общие правила толкования текстов, философское учение об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации.

Герменевтика неоднородна. Принято выделять специальную – юридиче-скую, теологическую, историческую и т.д. герменевтику, разрабатывающую правила интерпретации принадлежащих к той или иной сфере знания текстов; и универсальную герменевтику, систематизирующую методологию интерпретации и понимания любых текстов безотносительно к их дисциплинарной при-надлежности. Представители герменевтической традиции Г. Гадамер и П. Рикер полагали, что невозможно формализовать интерпретационные принципы герменевтики. Тем не менее, техника истолкования текстов может быть пред-ставлена в обобщенном виде.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры синергетического метода.

Исходное положение герменевтической теории: общество, человек, куль-тура – объекты особого рода, «смыслосодержащие объекты», т.е. объекты, об-ладающие смысловым содержанием. Смысл понимается как закрепленное в опыте человека семантическое значение тех или иных явлений, предметов, процессов и мира в целом. В герменевтике смысл рассматривается как порождающая основа социальных, культурных и антропологических явлений, процессов. Представление об обществе, культуре и человеке как «смыслосодержащих объектах» дает

104

основание обозначить эти объекты как Тексты. Герменевтика определяет предмет своего исследования как Текст. Текст понимается широко – им могут быть любые артефакты, общество, культура, деятельность человека. Таким образом, в герменевтике осуществляется текстуализация социально-культурной реальности, сама эта реальность предстает как текст.

Основные процедуры герменевтического анализа – понимание и интер-претация. Интерпретация (лат. interpretatio – толкование) – есть процесс рас-крытия смыслов, заключенных в тексте как предмете исследования. Интерпре-тация - достаточно свободный творческий акт, вследствие этого герменевтическая парадигма характеризуется терпимостью к множественности результатов интерпретации. В герменевтике сложились две точки зрения относительно сущности интерпретационного процесса: согласно первой, интерпретация есть реконструкция авторских смыслов, их обнаружение в исследуемом объекте; со-гласно второй - интерпретация есть конструирование собственного смысла в результате развертывания имманентной логики текста, который рассматривается как относительно самостоятельная по отношению к его творцу данность. Интерпретация может быть объективированной – грамматической, направленной на выявление смыслов с позиций той или иной традиции и субъективированной - психологической, ориентированной на постижение мыслительного процесса автора текста.

Интерпретация - средство достижения понимания, которое представляет собой усвоение смысла текста. Выделяют два вида понимания: интуитивное и дискурсивное. Первый соответствует полному непосредственному схватыванию смысла, посредством дивинации – догадки. Второй предполагает достижение понимания текста как целого в результате последовательного смыслового анализа его частей, сопоставления частных и общих значений.

Герменевтический методологический стандарт характеризуется такой особенностью как утверждение дихотомии естественных наук и наук о человеке, культуре и обществе. В естественных науках или науках о природе главной процедурой, в представлении сторонников герменевтической парадигмы, является объяснение, направленное на выявление природных закономерностей, лежащих в основании того или иного явления природы. В науках о культуре, обществе и человеке такой процедурой должно быть понимание, фокусирующее внимание исследователя не на общих закономерностях, лежащих в основании социокультурных явлений, но на уникальных смыслах, вложенных в них людьми – создателями этих явлений.

Специфической особенностью герменевтического метода является его диалоговый характер. Понимание предполагает диалог автора и интерпретатора. Интерпретация неотделима от процедуры эмпатии, суть которой заключается в

105

том, что исследователь ставит себя на место автора – создателя исследуемого объекта, вживается в объект исследования и таким образом пытается понять смыслы, заключенные в нем. Понимание текста достигается в результате проникновения в духовный мир автора и повторения акта его творчества. Таковое, с позиций герменевтики возможно лишь при условии конгениальности – соразмерности духовных потенциалов автора и интерпретатора.

Один из принципов герменевтики - принцип «лучшего понимания» - базируется на идее, согласно которой современный исследователь должен понимать текст и мир его автора лучше, чем сам автор понимал себя и свое собственное творение, поскольку многие моменты, которые были для автора бессознательными, для исследователя должны стать сознательными. Принцип «понять автора лучше, чем он сам понимал себя» ориентирует интерпретатора на видение невидимого, нележащего на поверхности, превращение бессознательных импульсов творческого процесса в достояние знания.

Интерпретация и понимание текстов обеспечиваются особыми методоло-гическими средствами, главным из которых является герменевтический круг. Герменевтический круг представляет собой особую, соединяющую индукцию и дедукцию, анализ и синтез систему логических процедур. Суть движения по кругу заключается в постоянном разрешении смыслового противоречия между частью и целым, между частным и общим, между второстепенным и главным, между текстом и контекстом, между пред-пониманием и пониманием. Понимание имеет круговую структуру: целое понимается через части, а часть через целое; текст понимается через контекст, а контекст через текст, субъект познает себя через других, но других понимает через себя, постигая традицию интерпретатор сам находиться внутри нее.

Наличие широкой исследовательской свободы дает основание ставить под сомнение статус герменевтики как научной методологии. Главное обвинение, которое выдвигается оппонентами герменевтики – это отсутствие строгости, точности, единообразия интерпретации, интерпретационный произвол, до-пускающий неограниченную свободу толкований. Необходимость обоснования герменевтики как метода делает актуальным определение критериев ее научности и истинности. В рамках герменевтической парадигмы в качестве таких критериев выдвигаются: критерий всеобщности, утверждающий идею смысловой общности людей, обеспечивающей их взаимопонимание; и критерий компаративности, позиционирующий сравнение как путь преодолении конфликта интерпретаций.

§2. Герменевтика в истории методологической мысли

Этимология слова «герменевтика» восходит к имени античного божества

106

Гермеса, передающего и объясняющего людям повеления олимпийских богов. Герменевтика возникла из практики интерпретации софистами, которых считают первыми греческими филологами, сакральных текстов гомеровских поэм «Илиады» и «Одиссеи». С определенной долей условности можно говорить о том, что исторически первой формой герменевтики была литературная герменевтика.

В средневековье формируется богословская герменевтика как искусство интерпретации священных текстов в свете церковной традиции. Такое искусство получает название экзегеза. Создателем первой обобщающей теории гер-меневтики принято считать Августина Аврелия.

Августин Аврелий (354-430 гг.) – представитель латинской патристики в ра-боте «Христианская наука, или Основания священной герменевтики и искусства церковного красноречия» обосновывает некоторые ключевые понятия и принципы герменевтики. Ему принадлежит приоритет дефиниции категории «понимание». Понимание, в трактовке Августина, есть переход от знака к значению, в основании которого лежит родство человеческих душ, а также конгениальность - соразмерность творческих потенциалов интерпретатора текста и его создателя. По Августину понять смысл Священного писания может лишь интерпретатор, обладающий «боговдохновенностью» равной «боговдохновенности» его автора. Помимо этого Августин формулирует важнейший принцип герменевтики - принцип контекстуального подхода - он настаивает на том, что фрагменты Священного писания могут пониматься только в сопоставлении с их окружением.

В средневековье возникает еще одна разновидность герменевтики - юри-дическая герменевтика, что было связано с развитием юриспруденции и фор-мированием профессионального сословия юристов. В эпоху Просвещения воз-никают новые разновидности специальных герменевтик - герменевтика истории (И.М. Хладениус), лингвистическая герменевтика (В. Гумбольдт). Таким образом, создаются условия для становления герменевтики как методологической парадигмы социально-гуманитарных наук. Одним из создателей этой парадигмы является Ф. Д. Э. Шлейермахер.

Фридрих Даниил Эрнст Шлейермахер (1768-1834 гг.) – немецкий филолог, методолог, осуществивший исторически первое систематическое изложение теоретических основ герменевтического метода. Он выделил три основные уровня понимания: понимание в повседневной жизни, понимание в частных науках и понимание как метод - искусство, осуществляемое по правилам. Шлейермахером был определен круг проблем универсальной герменевтики и предложены пути решения этих проблем. Он выявил интерпретативную структуру понимания, обосновал основные принципы герменевтического анализа такие как: принцип проникновения в смысл текста, принцип диалогичности, принцип единства

107

грамматической и психологической интерпретаций, принцип герменевтического круга, принцип лучшего понимания.

Универсализация герменевтики осуществляется Шлейермахером, прежде всего, в результате универсализации предмета понимания – им, в видении уче-ного, являются тексты прошлого, безотносительно к их дисциплинарной при-надлежности. Герменевтика, по Шлейермахеру, есть метод проникновения в смысл текстов. Она отнюдь не сводится к пониманию объективных обезличенных смыслов, герменевтика – это искусство понимания иной индивидуальности - устной и письменной речи другого. Текст, в видении Шлейермахера, предстает перед исследователем как «застывшая речь», следовательно, метод его исследования складывается как диалог между интерпретатором и текстом. Га-дамер следующим образом комментирует диалогический подход Шлейермахера: «Пониманию подлежит не только дословный текст и его объективный смысл, но также индивидуальность говорящего или пишущего(1). Метод понимания, по Шлейермахеру, должен держать в поле зрения как общее (путем сравнении) так и своеобразное (путем догадки), следовательно, он должен быть компаративным (сравнительным) и дивинационным (пророческим). Дивинация – процедура отождествления толкователя с автором текста.

Помимо этого, Шлейермахер выделяет две стороны «застывшей речи» – объективную и субъективную и, соответственно, две формы интерпретации - грамматическую и психологическую. Объективное понимание имеет своим предметом речь как факт языка. Подход к исследованию этой стороны произ-ведения осуществляется через знание языка автора и его современников, такой подход Шлейермахер называет грамматической интерпретацией. Субъективная сторона понимания направлена на речь как факт мышления, в центре здесь - автор текста. Возможность субъективного исследования обусловлена знанием внутренней и внешней жизни автора произведения. Это понимание предполагает перевоплощение в автора, оно в полной мере применимо только к конгениальным личностям. Такое понимание было названо Шлейермахером психологической интерпретацией. Ученый рассматривал герменевтику в единстве двух способов интерпретации - грамматического и психологического, он полагал, что необходимо не только выявлять значения слов, но вчувствоваться в мысль. Грамматическая интерпретация (интерпретация языка) и психологическая (интерпретация мышления) дополняют одна другую. Процесс истолкования текстов, по Шлейермахеру, включает следующие процедуры: сначала про-изводится общий обзор произведения; одновременно с ним раскрывается бытие понятий с помощью грамматической и психологической интерпретаций; только при условии концептуального согласования двух названных интерпретаций можно идти дальше; необходимо возвращаться назад, если они не согласуются до тех

108

пор, пока не будет найдена причина рассогласования грамматической и психологической интерпретаций. Герменевтика, в трактовке Шлейермахера, представляет собой искусство, а не механический навык, понять индивидуаль-ность можно только через сочувствие.

Шлейермахер дает определение герменевтического круга. В его видении, герменевтический круг в противоположность дедукции и индукции есть процесс бесконечного уточнения смыслов в рамках оппозиции: часть - целое. Понимание это всегда самодвижение – возврат от целого к частям и наоборот. Подобный круг постоянно расширяется, поскольку понятие целого имеет относительное значение. Шлейермахер вводит представление о двух уровнях герменевтического круга. На первом уровне часть текста соотносится со всем текстом как с целым. На втором уровне текст рассматривается как часть, а культура, в которой он функционирует, рассматривается как целое. При этом часть понимается через целое, а целое через часть.

Важнейший принцип, выдвигаемый Шлейермахером – принцип «лучшего понимания», согласно которому современный исследователь должен понимать текст и мир его автора лучше, чем сам автор понимал себя и свое собственное творение. Как полагает Шлейермахер, интерпретатор может знать больше, чем автор, поскольку многие моменты, которые были для автора бессознательными, для исследователя должны стать сознательными.

Идеи Шлейермахера углубляет и развивает Вильгельм Дильтей (1833-1911 гг.) – немецкий философ, методолог, автор методологических работ: «Жизнь Шлейермахера», «Введение в науки о духе», «Очерки по обоснованию наук о духе», который рассматривал герменевтику как логику наук, исследующих историю и культуру. Представитель «философии жизни» Дильтей вводит в герменевтику понятие «жизни», как органического единства материального и духовного начал. Он расширяет возможности применения герменевтики - она используется для постижения любых «жизненных проявлений», а не только для изучения культуры прошлого. Расширение области действия герменевтики открывало возможности ее превращения в парадигму социальных и гуманитарных наук. Дильтей выступает как один из создателей этой парадигмы: он артикулирует идею автономии наук о духе, постулирует мировоззренческие основания такого подхода, определяет предмет этой группы наук, разрабатывает их методологию. Во «Введении в науки о духе» Дильтей следующим образом декларирует свою программу: «Помочь выявиться истинной природе наук о духе и тем способствовать разбиванию оков, в которых держат молодых «сестер» «сестры» старшие и более сильные с тех пор, как Декарт, Спиноза и Гоббс перенесли на эти отстающие науки свои методы, развитые на основе математики и естествознания»(2).

109

Ученый полагал, что в качестве основания разделения наук на науки о природе (Naturwissenschaft) и науки о духе (Geisteswissenschaft), следует рас-сматривать различие их предметных областей. Науки о природе, по Дильтею, сосредоточены на изучении внешних по отношению к человеку явлений, науки о духе призваны изучать внутренние переживания, цели и ценности человека. Соответственно, как считал Дильтей, для наук о природе более характерно объ-яснение как методологическая стратегия, а науки о духе не могут существовать без методологии понимания. Таким образом, герменевтика превращается у Дильтея в теорию познания общественно-исторической действительности и ло-гику наук, исследующих историю и культуру.

Предметом понимания, по Дильтею, является внутренний мир индивида, а понимание как таковое есть специфический метод психологической реконст-рукции духовного мира личности. Последняя осуществляется в результате ис-толкования мыслей, действий посредством воображения, перевоплощения и интуиции. Дильтей выделяет формы понимания: транспозиция (перенесение себя на место другого), сопереживание и подражание. Понимание, как полагает Дильтей, не сводимо к формулам логических операций, оно представляет собой интерпретацию жизненных проявлений, герменевтика, в свою очередь, есть искусство такой интерпретации. Каждый человек имеет свой неповторимый смысловой контекст, поэтому толкования могут значительно отличаться друг от друга. Один из центральных вопросов учения Дильтея - вопрос о возможности понимания. Для решения этого вопроса Дильтей вводит категорию «общность», которая рассматривается как основа понимания. Понимание предполагает наличие общей духовной инстанции - «объективного духа» - религии, права, языка, норм морали, регулирующих общественное поведение людей и выступающих для любого члена общества как объективный дух, который становится посредником при общении и понимании индивидами друг друга. Отвечая на вопрос - как возможно понимание, Дильтей утверждает, что оно возможно в форме герменевтического анализа, так как между объектом пони-мания и понимающим субъектом существует общность. Смысл, в видении Дильтея, является общим достоянием многих людей. Эта общность и одинако-вость его для многих людей служит основой понимания людей в общении их друг с другом.

Дильтей углубляет и детализирует концепцию герменевтического круга. Герменевтический круг у Дильтея являет собой взаимосвязь двух видов пони-мания, различие между которыми аналогично различию между анализом и син-тезом, дедукцией и индукцией. Первый вид понимания – интерпретация «еди-ничного жизненного проявления» - предполагает, что из знания о целом дедук-тивно выводится знание о части, таким образом, истолкование смысла части

110

осуществляется на основании знания о смысле целого. Такая, аналогичная анализу процедура имеет своей целью элементарное понимание. Второй вид понимания – интерпретация «единства жизненных проявлений» - предполагает, что путем особой индукции, направленной от частных случаев к целому, представляющему собой единый внутренний мир других людей, осуществляется специфический герменевтический синтез. При этом основой для перехода от части к целому служит, по Дильтею, существенное сходство внутренней жизни индивидов, т.е. аналогия.

Новое звучание получает у Дильтея принцип «лучшего понимания», суть которого выражается в стремлении понять автора лучше, чем он сам понимал себя. Дильтей полагал, что искусство интерпретации заключается в умении ре-конструировать внутренний мир автора по взаимосвязи характеристик заданных внешними условиями его жизни и внутренними особенностями его личности – характером, темпераментом, талантом. Принцип «понять автора лучше, чем он сам понимал себя» ориентирует интерпретатора увидеть не видимое, не лежащее на поверхности, превратить бессознательные импульсы творческого процесса в осознанное знания. Таким образом, герменевтика у Дильтея приобретает контуры научного метода, рациональной в своей основе стратегии познания.

Существенно обогащает герменевтику как парадигму социально-гуманитарного познания немецкий философ-экзистенциалист Мартин Хайдеггер (1889-1976 гг.). В своей фундаментальной работе «Бытие и время» Хайдеггер ставит вопрос о смысле в онтологическом (бытийном) плане. Он утверждает, что мир имеет смысл. «Смысл бытия никогда не может быть поставлен в противоположение к сущему или к бытию как опорному «основанию» сущего, ибо «основание» становится доступно только как смысл…» - утверждает Хайдеггер(3). Понимание для Хайдеггера – это фундаментальный способ человеческого бытия. Постижение мира как смыслового целого, полагает Хайдеггер, становится воз-можным через понимание, поэтому оно является первоначальной формой чело-веческой жизни и условием человеческого бытия. Понимание, в свою очередь, возможно, по убеждению Хайдеггера, только в языке и при помощи языка, по-этому в качестве предмета герменевтического анализа он определяет язык, ко-торый рассматривается как сущностное свойство человеческого бытия, как «дом бытия». Интерпретация текстов, по Хайдеггеру, есть способ «опрашивания» бытия.

Онтологическое прочтение получает у Хайдеггера проблема герменевти-ческого круга. Смысл того или иного фрагмента мира, как считает Хайдеггер, постигается посредством движения по «герменевтическому кругу», заключенному в языке. «”Круг” в понимании,- полагает Хайдеггер,- принадлежит к структуре смысла, каковой феномен укоренен в экзистенциальном устройстве присутствия, в

111

толкующем понимании»(4). Хайдеггер выводит идею круговой структуры понимания из темпоральности бытия – понимание, в его видении, разомкнутый многоэтапный процесс, представляющий собой движение от пред-понимания (наброска понимания, осуществляемого на основании традиции) к пониманию как таковому. Хайдеггер выделяет два вида понимания: первичное – дорефлексивное пред-понимание это открытость, настроенность, горизонт от которого нельзя освободиться, не разрушив познание вообще; вторичное – понимание как вид познания близкий к рефлексии. Ученик Хайдеггера Гадамер следующим образом раскрывает хайдеггеровское толкование герменевтического круга: «Тот, кто хочет понять текст, постоянно осуществляет набрасывание смысла. Как только в тексте начинает проясняться какой-то смысл, он делает предварительный набросок смысла всего текста в целом. Но этот первый смысл проясняется в свою очередь лишь потому, что мы с самого начала читаем текст, ожидая найти в нем тот или иной определенный смысл. Понимание того, что содержится в тексте, и заключается в разработке такого предварительного наброска, который, разумеется, подвергается постоянному пересмотру при дальнейшей углублении в смысл текста»(5). Поскольку герменевтический круг представляет собой структуру понимания как такового, поэтому, как утверждает Хайдеггер, задача герменевтики заключается не в том, чтобы выйти из круга, но в том, чтобы войти в него. Такая трактовка герменевтического круга определяет двойственное понимание Хайдеггером языка: с одной стороны он утверждает идею нормативности языка, с другой, полагает, что индивид онтологически предрасположен к творческому расширению языкового горизонта, диалогической полемике с общепринятым. Отказ от такого рода языкового творчества приводит к отчуждению языка.

Идеи Хайдеггера развивает Ганс Георг Гадамер (1900 – 2002 гг.) – немецкий философ, методолог. В работе «Истина и метод» он критически осмысливает предшествующую герменевтическую традицию, выявил в ней основные направления и предложил свое оригинальное толкование методологии понимания.

Гадамер позиционирует герменевтику как классическую дисциплину, за-нимающуюся искусством понимания текстов. Понимание он рассматривает как «часть смыслового свершения, в котором образуется и осуществляется смысл всех высказываний – высказываний искусства и всех других традиций»(6). Гадамер определяет язык как мир, который окружает человека, как способ человеческого бытия, без которого невозможны ни жизнь, ни сознание, ни мышление, ни чувства, ни история, ни общество. Гадамер считает понимание моментом человеческой жизни, таким образом, понимание из формы познания превращается в форму бытия.

112

Важнейший принцип, выдвигаемый Гадамером - принцип понимания текста исходя из него самого. В видении Гадамера, понимание есть универ-сальный способ развертывания имманентной логики предмета, произведения собственного смысла, но не воспроизводства авторского. Поскольку историческая ситуация, в которой был создан текст, всегда уникальна, то, как считает Гадамер, проникновение и перевоплощение невозможно и нежелательно. Таким образом, понимание - не реконструкция авторского, но конструирование своего смысла. Текст рассматривается ученым как относительно самостоятельная по отношению к его творцу данность. Автор – элемент почти случайный, полагает Гадамер, текст живет независимо от него. Интерпретация, находящаяся за пределами намерений автора не теряет смысла.

Процедура понимания, описывается Гадамером при помощи таких кате-горий как: «пред-понимание», «предрассудки», «горизонт понимания», «тради-ция», «опыт».

Пред-понимание — это заложенная традицией предпосылка понимания. Толкователь текста, как полагает Гадамер, входит в его смысловое пространство не чистым разумом, а с предварительным пониманием. Это пред-понимание имеет характер предрассудка.

Предрассудки двойственное явление: с одной стороны, они тормозят ход исторического развития; с другой — они суть необходимые, объективно зало-женные в языке и в способах мыслительной деятельности людей компоненты, которые влияют на понимающую деятельность человека и которые должны учитываться в герменевтических методиках. Предрассудок – сложный, сотканный из исторической реальности духовный комплекс «преднастроенности» по отношению к любому предмету, делу, явлению, человеку, о которых толкователь выносит какое либо суждение. Гадамер отклоняет традицию однозначно негативного отношения к предрассудкам, которая возникла в Просвещении, предрассудок предстает у него как условие понимания, как историческая дей-ствительность бытия человека. Просвещенческую идею преодоления всех идолов как панацею от всех бед Гадамер рассматривает как предрассудок. Он утверждает, что «идолов» нужно не изгонять, но ревизировать - избавляться от ложных предрассудков через диалог с традицией. В сущности, как полагает Гадамер, предрассудки – это идеи, вплетенные в культурную традицию.

Традицию, в свою очередь, он рассматривает как сохранение, но такое, которое находится внутри каждого исторического изменения. Гадамер реаби-литирует авторитет традиции, поставленный под сомнение наукой Просвещения, он утверждает, что между традицией и разумом нет противоположности. Вместе с тем, Гадамер полагает, что традиция лишь тогда плодотворна, когда ее сохранение

113

есть акт свободы, но не принуждения. Совокупность обусловленных традицией предрассудков Гадамер называет горизонтом понимания.

Герменевтический опыт, согласно Гадамеру, рождается в результате столкновения выраженного в предрассудках пред-понимания с отрицающими и подтверждающими примерами. Опыт, в понимании Гадамера, это то, что со-храняет свою ценность, пока новый опыт не докажет, нечто противоположное. Опытный человек – адогматический человек, человек способный приобретать новый опыт.

Герменевтический круг, в версии Гадамера, есть игра между интерпрета-тором и историческим текстом. Суть движения по кругу в постоянном разрешении противоречия между частью и целым, между частным и общим, между второстепенным и главным. Герменевтический круг у Гадамера имеет спирале-видную структуру: на основе культурной памяти, традиции интерпретатор делает смысловой проект – пред-понимание. Если текст оказывает сопротивление, рождается второй проект, таким образом приводится в движение интер-претативная цепочка, устремленная ко все более точным версиям. Ученый ут-верждает, что стремление к пониманию, а не самоутверждению зиждется на го-товности к признанию собственных ошибок, вытекающих из неподтвержденных ожиданий. Подлинный смысл рождается в контакте с текстом, в процессе разработки оппозиционных смысловых версий и конструирования сложного смыслового единства. Герменевтическая изощренность – герменевтическая ра-финированность, по Гадамеру, заключается не в забвении самого себя, но в осознании своих предрассудков. Лишь освобождение от предрассудков открывает возможность почувствовать тональность текста. Гадамер убежден, что: «…подлинный смысл текста или художественного произведения никогда не может быть исчерпан полностью; приближение к нему – бесконечный процесс. Приходится не только постоянно вести борьбу со все новыми источниками ошибок, так что подлинный смысл отделяется от разного рода замутнений как бы с помощью фильтрации, но постоянно открывать все новые источники понимания, выявляющие неожиданные смысловые связи»(7). Чем древнее текст, тем более он понятен, полагает Гадамер, т.к. тем больший багаж толкований у него имеется. У истины нет даты рождения - отсутствие временной дистанции усложняет понимание, перспектива делает текст яснее.

Оригинальный вариант герменевтики представлен в учении Поля Рикера (1913 – 2005 гг.) – французского философа, методолога, автора работ по герменевтике «Конфликт интерпретаций», «От текста к действию. Очерки по герменевтике», «Я – сам как другой». Интерпретация понимается Рикером как работа по дешифровке скрытого смысла и обнаружению разных уровней подразумеваемого. Полагая, что творцом культурных смыслов и значений яв-

114

ляется личность, Рикер утверждает, что задача философии заключается в создании метода анализа человеческой субъективности как источника мира культуры. В качестве метода анализа человеческой субъективности Рикер выдвигает герменевтику в союзе с феноменологией. Диалектика понимания и объяснения рассматривается Рикером по аналогии с диалектикой постижения смысла текста при его чтении.

Объяснение, в видении Рикера, опирается на гипотезы, обоснованность которых обеспечивается вероятностной логикой. Гипотезы, в первом прибли-жении, реконструируют смысл текста как целого. Понимание всегда следует во времени за объяснением, оно базируется на полученном в результате объяснения смысле. При интерпретации текста, в видении Рикера, имеет большое значение правильная методика формулировки вопросов по отношению к нему. Вопросы должны предельно ясно способствовать усвоению смысла текста.

Реконструкция текста как целого имеет характер круга - знание целого предполагает знание его частей и всевозможных связей между ними. Причем многозначность целого является дополнительным побудительным мотивом для возбуждения герменевтических вопросов.

Помимо этого Рикер вводит понятие прямого и косвенного смыслов, ин-терпретацию он рассматривает как расшифровку глубинного смысла, стоящего за очевидным буквальным смыслом.

Создателем оригинального диалогического варианта герменевтики является российский философ, методолог Михаил Михайлович Бахтин (1895-1975 гг.). В работах: «Проблемы творчества Достоевского», «Автор и герой в эстетической деятельности», «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса» Бахтин позиционирует познание как экзистенциальный диалог - противостояние человека человеку, при котором раскрываются глубины души, дух как таковой. Понимание, по Бахтину, есть вчувствование в духовный мир другого человека, процесс сопереживания его чувствам, мыслям. Смысл текста, как полагает Бахтин, слит с личностью автора, он персонален и человечен, сле-довательно, понимание - всегда диалог. Таким образом, Бахтин осуществляет переход от монологической – объясняющей рефлексии к диалогической – по-нимающей. Он выделяет в процессе понимания четыре момента: психофизио-логическое восприятие знака, его узнавание, понимание значения знака в его контексте, активно-диалогическое проникновение в духовный мир автора и по-вторение акта его творчества.

Представителем герменевтической методологической традиции является российский философ, методолог, историк герменевтики, автор герменевтической работы «Явление и смысл» Густав Густавович Шпет (1879-1937 гг.). Предельно широкое толкование в концепции Шпета приобретает понятие «текст» - тексты

115

понимаются как информационно-символические системы, являющиеся продуктами познавательно-созидательной, творческой и производственной деятельности живых существ. Понимание, в видении Шпета, есть постижение смысла. Смысл, в видении Шпета, объективен и может быть познан неэмпатическими, непсихологическими - семиотическими, логическими, фено-менологическими методами. Связанные с психологическими особенностями личности автора элементы текста, по определению Шпета, являются субъек-тивными факторами, они должны учитываться и включаться в исследование текстов под общим названием «условия понимания». Созданный текст существует независимо от воли автора, он объективируется как вещь в себе и для себя.

Еще один представитель герменевтической методологической традиции итальянский методолог, автор работ по герменевтике: «Общая теория интерпретации», «Герменевтика как общая методика наук о духе». Эмилио Бетти (1890-1968 гг.). Бетти стоит на позициях объективной интерпретации, его девиз: «смысл следует не вносить, а выносить». В интерпретационном акте, как полагает Бетти, смысл не вводится и не навязывается субъекту - его следует обнаружить в самом объекте в мучительных поисках. Понимание, по убеждению Бетти, есть методическая операция, опирающаяся на четыре канона – правила интерпретации, два из которых относятся к объекту интерпретации, два – к субъекту.

1. Канон герменевтической автономии объекта гласит: объект интерпре-тации – продукт человеческого духа, следовательно, в нем уже есть смысл, именно этот смысл следует искать интерпретатору. Фактически этот канон есть требование соответствия герменевтической реконструкции точке зрения автора, в определенной мере он направлен против принципа «лучшего понимания».

2. Канон тотальности или когерентности герменевтического рассмотре-ния предполагает, что части текста могут быть поняты в свете целого, а текст может быть понят лишь в континууме с его частями, в уточнении деталей. По-добно первому, второй канон относится к толкуемому объекту и вводит в гер-меневтическую методику принцип герменевтического круга.

3. Канон актуальности понимания относится к субъекту, он констатирует бессмысленность стремлений к полному устранению субъективного фактора – трудно быть совершенно раздетым. Интерпретатор не может снять свою субъ-ективность до конца, напротив, чтобы вернуть жизненную энергию произведе-ниям прошлого, он должен соотнести их с собственным «духовным горизонтом». Вместе с тем, нужно заставить молчать свое желание относительно результатов.

4. Канон герменевтического консонанса также относится к субъекту, он устанавливает принцип адекватности понимания, смыслового соответствия. Согласно этому канону, собственную жизненную актуальность необходимо со-гласовывать с толчком, который исходит от объекта. Бетти утверждает, что когда

116

дух говорит с духом, понять друг друга они могут, лишь при условии их конгениальности, т.е. соразмерности творческих потенциалов.

Создателем социологического варианта герменевтики – «понимающей социологии» - является немецкий социолог, методолог, автор работ по методо-логии социально-гуманитарных наук: «”Объективность” социально-научного и социально-политического познания», «Критические исследования в области логики наук о культуре», «О некоторых категориях понимающей социологии», создатель «понимающей социологии» Макс Карл Эмиль Максимилиан Вебер (1864-1920 гг.). «Понимающая социология» в видении Вебера, это учение об обществе, отталкивающееся от истолкования культурного смысла человеческих действий. Вебер считает, что понимающая социология рассматривает поведение личности, лишь постольку, поскольку личность связывает со своими действиями определенный смысл. Он объясняет, что действием называется человеческой поведение в том случае, если действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. Вебер настаивает на том, что социология должна быть понимающей, поскольку действие индивида осмыслено. В веберовской трактовке социология есть наука, стремящаяся истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие. Характер массового движения, по убеждению Вебера, определяется смысловыми установками, которыми руководствуются составляющие массу индивиды. Он освобождает проблему понимания от налета иррационализма и рассматривает эту проблему как сугубо логическую. Понимание, по Веберу, есть познание действия через его субъективно подразумеваемый смысл. Понимающая социология, в веберовской репрезентации, призвана, через понимание смысла социального действия, объяснять его причину. Вебер отказывается от идеи организации социологического знания по образцу естественнонаучного, вместе с тем, он поставил задачу совмещения двух одинаково рациональных подходов к исследованию человеческой культурной деятельности – «понимания» и «объяснения», которое потребовало, свою очередь, соединения герменевтики и аксиологического подхода (см. гл. VII).

§3. Юридическая герменевтика

Юридическая герменевтика как методология познания права может быть названа неотъемлемой частью юридических исследований, поскольку наука о праве есть в первую очередь «понимающая» или «толкующая» дисциплина. По мнению современных исследователей, знание о праве глубоко герменевтично по своей сути, поскольку оно неотделимо от истолкования различных форм и источников права — как исторических правовых документов, так и действующих

117

правовых актов. По убеждению современных исследователей – правоведов, профессиональное правовое мышление радикально отличается от мышления инженерного и в целом от естественнонаучного мышления. Если последнее является, главным образом, «мышлением объясняющим», то первое, помимо этого есть еще и «мышление понимающее». Юриспруденция – социальная дисциплина, следовательно, она имеет дело не с неодушевленными предметами, но с людьми, действия которых необходимо не только объяснить, но и понять. Юридическая герменевтика по своей природе антропологична, потому как понимание права всегда сопряжено с самопониманием человека.

Правовая наука - сугубо герменевтическая наука еще и потому, что объ-ектом ее исследования являются, в первую очередь, различного рода правовые тексты. Впрочем, подобно философской герменевтике, юридической герменевтике свойственно рассматривать юридическую реальность в целом как текст (текстуализировать реальность), нуждающийся в интерпретации. Современные исследователи расширяют представления о предмете исследования юридической герменевтики, он представляется не только как смысл юридических текстов в широком смысле слова (т.е. юридическая реальность как таковая), но как смысловые основания юридического дискурса – т.е. система юридического знания, выраженная в языке. Таким образом, предметом исследований в юри-дической герменевтике предстает смысл как отдельных позитивно-правовых установлений, так и всей правовой реальности в целом, понимаемой как текст или дискурс.

Юридическая герменевтика по истине универсальный метод познания правовой реальности. Вместе с тем, следует различать научную интерпретацию правовых явлений от практически-прикладной их интерпретации.

Юридическая герменевтика как научная методология направлена на тео-ретическое осмысление правовой реальности, с целью создания научных кон-цепций, в рамках которых осуществляется выявление сущности разнообразных правовых явлений, а также форм их существования и развития. Такого рода ин-терпретация предполагает не только смыслопостижение, но смыслопорождение, соответственно, она нацелена, в первую очередь, на преобразование суще-ствующего в обществе правового порядка, т.е. на правотворчество.

Практически-прикладная юридическая герменевтика направлена на ос-мысление правовых явлений действительности применительно к функциониро-ванию действующей в обществе правовой системы. Интерпретация такого рода заключается, главным образом, в выявлении смысла, заложенного законодателем в текст нормативно-правового акта, а также выявления юридического смысла конкретной ситуации, конкретных отношений между людьми, которые или урегулированы правом и или требуют такой регуляции.

118

В данном случае понимание предполагает наличие определенной смысловой константы, которая есть смысл нормы, закона, правоприменительного акта. Задача практически-прикладной юридической герменевтики - понять смысл права и соотнести его с данным случаем, казусом. Таким образом, практически-прикладная юридическая герменевтика ориентирована, главным образом, на правоприменение. Тем не менее, понимания смысла нормы постоянно обогащается за счет включения в его пространство новых смысловых элементов, порожденных осмыслением единичных случаев, покрываемых этой нормой. Таким образом, практически-прикладная герменевтика также включает в себя элементы смыслопорождения и неявное правотворчество. Между научной юридической герменевтикой и практически-прикладной юридической герме-невтикой существую прямые и обратные связи. Так прикладная герменевтика есть познавательный механизм, позволяющий понять действующий смысл закона, соотнести его с конкретной ситуацией, а также юридически осмыслить ситуацию, к которой необходимо приложить этот закон. Юридический смысл закона, является результатом правового мышления законодателя, которое, в свою очередь, опирается на научные исследования, научные герменевтические изыскания права, которые не могут не опираться на судебную или иную правоприменительную практику. Герменевтический метод в правопонимании обусловлен, помимо всего прочего, также существованием различных правовых культур, в частности национальной правовой культуры, с собственным видением проблемы прав человека, правового государства, и т.д.

Юридическая герменевтика находится в тесной взаимосвязи с философской герменевтикой, последняя выступает как методологическое основание юридической герменевтики. На методологическую общность исторической, теологической, филологической и юридической герменевтики указывал Гадамер. Именно, философская герменевтика разрабатывает метод, который использует юридическая герменевтика. Современная юридическая герменевтика включает в свой арсенал методики, разработанные В. Дильтеем, Г.Г. Гадамером, Э. Бетти, в частности, актуальными методологическими процедурами и принципами являются: принцип диалогического характера понимания, принцип «лучшего понимания», процедура герменевтического круга и т.д. Применение этих методов продуктивно как для толкования существующего законодательства, так и для выработки новых правовых норм.

Правопонимание носит диалогический характер, поскольку в его процессе всегда устанавливается незримый диалог между автором текста – исторических правовых документов или действующих правовых актов правовых норм, и толкователем – правоприменителем или исследователем – правоведом. Правопонимание подчинено принципу «лучшего понимания», поскольку каждая

119

последующая интерпретация права шире предыдущей, в силу включения в его пространство новых смысловых элементов, порожденных осмыслением единичных случаев, казусов.

Герменевтический круг является незаменимым методом познания права и правовой действительности в целом. Во-первых, полное осмысление какой-либо правовой нормы – общего, недостижимо без ее сопоставления с конкретной ситуацией – частным и наоборот; во-вторых, экспликация смысла какой-либо правовой нормы – части, достигается посредством ее соотнесения с нормативной системой – целым и, наоборот; в третьих, понимание какого-либо исторически существующего правового явления – текста, достигается посредством понимания исторической ситуации, в которой оно возникло – контекста и наоборот; и т.д.

Необходимо отметить творческий характер юридической герменевтики. Интерпретация правовой нормы, в современном понимании, творческий процесс - изначально определенный смысл всегда обогащается новыми смысловыми элементами, связанными с историческими изменениями, в силу которых изначальное смыслосодержание закона и смыслосодержание, применяемое в юридической практике, различны. Правоприменитель, таким образом, выступает как, по сути, созаконодатель. Вместе с тем, между законодателем и пра-воприменителем существует конфликт интерпретаций, суть которого состоит в том, что законодатель изначально стремится к однозначности текста в свою пользу.

Герменевтика как искусство толкования права, очевидно, родилась вместе с самим правом. Так, например, известный антрополог Норбер Рулан следующим образом описывает практику толкования права в архаичном обществе: «Юридические правила, порожденные мифами, и обычаи могут для лучшего своего применения потребовать толкования. Обычно в качестве толкователей выступают именитые члены общества и старейшины, которые должны (чаще всего при урегулировании конфликтов) напоминать фундаментальные правила или выводить их из наблюдаемой манеры поведения».

Что касается систематизации правил толкования различного рода правовых явлений, то она появляется достаточно поздно – в период Нового времени, т.е. в период становления классической юридической науки.

Одним из первых систематизаторов юридической герменевтики является голландский юрист, правовой мыслитель Гуго Гроций (1583 – 1645 гг.). Свою кон-цепцию юридической интерпретации он излагает в работе «О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права». Одна из глав этой работы посвящена проблемам толкования различного рода правовых явлений. Гроций определяет толкование как «извлечение смысла из вполне понятных знаков. Знаки эти могут быть

120

двоякого рода: слова и другие способы выражения, которыми пользуются в отдельности или же в совокупности». Гроций полагает, что необходимость в толкованиях наблюдается по отношению к словам или предложениям, когда они «изъясняются различным образом», то есть когда они получают несколько значений. Мыслитель описывает приемы толкования слов, которые в его видении должны пониматься согласно народному словоупотреблению; технических терминов, которые по убеждению Гроция следует понимать соответственно отрасли знания. Он вводит представление о различии значений слов в широком и тесном смысле, а также необходимости их понимания в зависимости от контекста. Помимо этого Гороций дает рекомендации относительно того, как следует поступать в случае обнаружения в юридических текстах двусмысленностей или противоречий. В целом, толкование у Гроция является средством устранения непонимания и выяснения подлинного содержания юридических текстов. Вместе с тем, юридическое толкование, в видении Гроция, функционально, т.е. направлено на практическое использование норм права. С этой целью Гроций формулирует основные правила толкования:

- чтобы не затемнять смысл нормы сложной и непонятной терминологией следует пользоваться обычным народным употреблением слов;

- из слов, имеющих большой спектр значений, нужно выбирать слово с более широким и основным значением, так как к нему будет отнесено и искомое;

- желательно использовать термины, объясненные самим законом (т. е. в прямом значении), и избегать переносных значений, что должно приводить к использованию точных, юридически строгих значений, четко соответствующих данным обстоятельствам;

- фигуральные выражения допустимы при простых обстоятельствах с целью освобождения от усложненной терминологии, затемняющей юридические тексты, их понимание и применение.

Гроций выделяет следующие виды интерпретации: грамматическую, ло-гическую, историческую, техническую (в узком смысле слова - это интерпретация, учитывающая специфику конкретного законодательства), рекомендательную (для практического применения профессиональными юристами).

Особое внимание Гроций уделяет проблеме разграничения прямого и пе-реносного смыла слов и, соответственно, буквального и фигурального их тол-кования. Усилиями Гроция юридическая герменевтика обретает статус научной и прикладной методологии, она становится одним из обязательных разделов общей теории права и постепенно вводится в систему знания, преподаваемого студентам юридических факультетов. Выдающиеся заслуги Гроция отмечали представители исторической школы права (Савиньи, Пухта), полагая, что именно Гороций был

121

родоначальником тех воззрений, которые составили основание исторической школы.

Идеи Гроция развивает немецкий правовед Антон Фридрих Юстус Тибо (1772–1840 гг.), который утверждает, что методологической основой интерпрета-ции права является философия. В своей диссертационной работе «О разделении личных и вещных прав» Тибо утверждает, что для установления высших юри-дических понятий лучшим средством является философия. Он пишет: «Тот, кто попытается найти эти понятия, тотчас же увидит, что их нельзя извлечь из (по-ложительных) законов; он вынужден будет искать помощи у философии, в ее основных началах». Он выдвигает теорию интерпретации, согласно которой с помощью философии можно устанавливать основные положения права, от ко-торых законодатель исходил в действительности. Вместе с тем, сам Тибо ука-зывает, что правильное философское понимание права есть дело будущего.

Значительный вклад в дело развития юридической герменевтики сделал профессор Берлинского университета Фридрих Карл фон Савиньи (1779-1861 гг.). Методы истолкования «писаных» законов, предложенные Савиньи служили ориентиром для юридической герменевтики вплоть до начала XX века. В работе «Система современного римского права» Савиньи определяет четыре типа юридического истолкования:

1) грамматическое истолкование – истолкование, рассматривающее смысл слов и предложений;

2) систематическое истолкование – истолкование, дающее понимание данного закона исходя из смыслового единства всех законов их «органической целостности»;

3) историческое истолкование - истолкование, фокусирующее внимание на том, в какой исторической ситуации принимался и применяется закон;

4) телеологическое истолкование – истолкование, направленное на выяв-ление цели закона.

Савиньи рассматривал «юридическую герменевтику» как метод догмати-ческой юриспруденции, основания которой были заложены средневековыми глоссаторами, интерпретирующими нормы римского права с целью установления их первоначального значения и адаптации к социально-экономическому бытию средневековой Европы. Для Савиньи главным назначением герменевтики было установление первоначального значения. Таким образом, для Савиньи наука толкования была наукой смыслопостижения, но не смыслопорождения. Очевидно, для эпохи, в которую творил Савиньи, такое понимание герменевтики было типичным. Не случайно еще один представитель исторической школы – Георг Фридрих Пухта (1798 – 1846 гг.) писал: «Из правил, созданных для критики

122

и интерпретации закона, образовалась целая наука – юридическая герменевтика – наука бесплодная, поверхностная, сухая».

В XX веке юридическая герменевтика обогащается методологией, разра-ботанной итальянским философом, юристом, преподавателем римского права Эмилио Бетти. Четыре канона – правила интерпретации, разработанные Бетти находят широкое применение в юридических исследованиях.

В современной юридической науке методология герменевтики занимает особое место. В конце XX века в юридической мысли намечается переход от позитивизма к герменевтике, примиряющей сферы должного и сущего. Круп-нейший методолог юридических исследований, немецкий правовед Артур Ка-уфман (1923 -2001 гг.), полагает, что реальное право должно соединять в себе взаимодополняющие моменты сущности (справедливости) и существования (позитивности), и что исследовать его необходимо в развитии, в процессе кон-кретизации права, соединении сущности и существования. Герменевтику Кауфман рассматривает как философию юридического языка в его практическом применении. Сферой действия герменевтики он считает деятельность судьи, выступающего рупором действительного, а не книжного права. Именно судья осуществляет сопоставление языковых выражений правовой нормы и юриди-ческого содержания конфликта, который норма должна регулировать. Иными словами, закон не рассматривается как нечто вполне достаточное для формиро-вания правил в процессе выработки судебного решения. В видении Кауфмана, лишь судья выявляет содержание и смысл конкретной конфликтной ситуации и определяет, насколько закон соответствует положению вещей в данное время и в данном месте.

В дореволюционной России наиболее полные и глубокие исследования, посвященные проблемами герменевтики права были осуществлены К.А. Нево-линым, Н.А. Гредескулом и др.

Современная российская юридическая наука уделяет значительное вни-мание проблемам герменевтической методологии.

Резюме

Герменевтика – методология познания права, позиционирующая предмет исследования как текст, выдвигающая задачу его осмысления, посредством объективированной и субъективированной интерпретации и понимания, которое имеет диалогический характер и осуществляется в рамках системы логических процедур, называемой герменевтическим кругом.

Вопросы для самопроверки

123

1. Почему герменевтику называют общегуманитарной методологией? 2. В чем слабые стороны герменевтики?3. Назовите основные процедуры герменевтического метода. 4. Являются ли герменевтика обязательной частью юридических иссле-

дований или возможно исследование права вне герменевтических подходов?5. Кому принадлежит заслуга первой систематизации юридической гер-

меневтики? 6. Что такое герменевтический круг?

Примечания

1. Гадамер Х.Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики.- М., 1988.- С. 234.2. См.: Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и

истории.//Собр. Соч. Т.1.- М., 2000. 3. Хайдеггер М. Бытие и время. - М., 1997.- С. 152. 4. Там же.- С. 153.5. Гадамер Х.Г. Цит. изд.- С. 318. 6. Там же.- С. 215. 7. Там же.- С. 353.

ГЛАВА 6. НАТУРАЛИЗМ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ.

§1. Основные идеи и принципы натурализма как методологии социально-гумантарного познания

Натурализм (лат. naturalis – природный, естественный) – парадигма соци-ально-гуманитарного познания, в рамках которой природа выступает как единый, универсальный принцип объяснения всего сущего. Специфической особенностью натуралистического подхода к изучению человека, общества, культуры является отождествление социальных, культурных процессов с природными явлениями, распространение принципов и методов естественных наук на область социально-гуманитарного познания. Можно выделить три типа натурализма: радикальный (крайний) натурализм, отождествляющий природу и общество, природу и культуру; умеренный натурализм, квалифицирующий природу как порождающую основу культуры; частичный натурализм, объясняющий социокультурные процессы как процессы, обусловленные природными факторами.

Обозначим основные принципы и исследовательские процедуры натура-листического подхода.

124

Исходный принцип натуралистического подхода к исследованию человека, общества, культуры – принцип натуроцентризма, утверждающий человека, общество, культуру как подсистемы системы природы. В рамках натурализма социальные, культурные явления и процессы с точки зрения методологической задачи качественно идентифицируются с природными явлениями. Как природное существо рассматривается человек. Натурализм основан на убеждении, согласно которому в обществе, человеке, культуре нет ничего того, чего нет в природе. Природные, социальные, культурные процессы подчиняются единым законам, имеют единые основания и одинаковые объяснительные принципы.

Степень натурализации социально-гуманитарных объектов может быть различной: для радикального натурализма характерна квалификация общества, культуры как природных объектов, абсолютизация животного начала в человеке; умеренному натурализму присуще рассмотрение общества и культуры как надстройки над природным базисом; частичный натурализм не отрицает специфических особенностей общества, культуры, человека, но утверждает, что решающую роль в формировании этих объектов играет природный фактор, т.е. что эти объекты, по сути, порождены природой, хотя и не сводимы к ней. Помимо названных, существует еще одна разновидность натурализма – квазинатурализм. В рамках квазинатурализма общество, культура и человек рассматриваются по аналогии с природными объектами, а естественнонаучные категории используются как метафоры.

Ключевой принцип натурализма - принцип натуралистического редукционизма – сведение социологических, культурологических, антропологических закономерностей к законам живой или неживой природы. Натурализм универсализирует принципы и методы естественных наук, экстраполирует способы исследования, применяемые в естествознании на сферу культуры и общества. Главный тезис натуралистического редукционизма: природные, социальные и культурные процессы подчиняются единым законам, имеют единые основания и одинаковые объяснительные принципы. Таким образом осуществляется сведение социокультурного анализа к выработке обобщенных, эмпирически обоснованных теоретических положений, которые должны стать ориентирами для прогнозирования социокультурных явлений.

Натурализм базируется на идее синкрезиса (нерасчлененного единства) естественных наук и наук социально-гуманитарных, соответственно, он отказывает социокультурному и гуманитарному познанию в специфичности, следовательно, отбрасывает метод понимания как ненаучный, абсолютизируя методологию объяснения, генерализации, номотетические процедуры.

Натуроцентристская научная картина мира, основанная на идее абсо-лютизации природы, исключает любого рода умозрительные, отвлеченные от

125

конкретных природных явлений и процессов, метафизические идеи как ненаучные. В рамках натурализма декларируется идея демаркации науки и метафизики. Натуралистическое, объектно-вещное рассмотрение культуры, общества, человека, нивелирует субъективный аспект объекта социально-гуманитарного познания. Оно не принимает в расчет то немаловажное обстоятельство, что социальная реальность отличается от природной тем, что в обществе действуют люди, обладающие сознанием, волей, способностью осуществлять заранее намеченные цели. Соответственно, социальные, культурные, гуманитарные ценности и смыслы определяются как эпифеномены - явления, по определению вторичные, производные от природных феноменов.

§2. Исторически сложившиеся формы натурализма Натурализм как парадигма социально-гуманитарного познания внутренне

неоднороден. Существует множество единодушных в понимании фундамен-тальных натуралистических принципов и идей, разновидностей натурализма. Наиболее известные из них: механистический подход, расово-антропологический подход, географический подход, экологический подход, социал-дарвинистский подход, этологический подход, бихевиористский подход,

Механистический подход основывается на идеях физикализма или меха-нистического детерминизма как формы натуралистического редукционизма. Механицисты рассматривали общество, культуру как статические агрегаты, подчиненные общим, единым для всей материи законам. Американский социолог Генри Чарльз Кэри (1793 – 1879 гг.), автор работы «Единство закона в соотно-шениях физической, социальной, психической и моральной науки» выдвинул идею, согласно которой физические законы тяготения, притяжения и отталки-вания имеют соответствующие социокультурные преломления. Немецкий химик Вильгельм Фридрих Оствальд (1853 – 1932 гг.) в работе «Энергетические ос-нования наук о культуре» отстаивал мысль, что энергетика может дать общест-венным наукам некоторые фундаментальные эвристические принципы. С энер-гетической точки зрения культура – это преобразование свободной энергии в связанную: чем больше полезной энергии связывается, тем выше прогресс культуры.

Расово-антропологический подход отталкивается от идеи биологического детерминизма, сводящего культуру к телесной организации индивида. Теория расизма, получившая в современной науке статус псевдотеории, культивировала оценочный подход к обществам, культурам, человеку, осуществляемый по шкале: лучше – хуже. Расистские концепции появились в результате стремления объяснить необъяснимое с точки зрения эволюционного подхода (см. гл. XIV), а

126

именно - существование «примитивных» архаичных обществ. Основные тезисы расизма: неравенство рас обусловливает неравноценность созданных ими культур; культурные стереотипы поведения людей определяются биологической наследственностью; расовые смешения вредны, они наносят урон развитию культур, ведут к потере энергетических импульсов, побуждающих совершенствовать культуру. Манифест расизма - книга французского социального философа Артюра де Гобино (1816-1882 гг.) «Опыт о неравенстве человеческих рас». Адептом Гобино был французский идеолог расизма Жорж Ваше де Ляпуж (1854 – 1936 гг.), который пытался установить связь между антропологическими данными и классовой принадлежностью, а также ввел понятие социального отбора, выделив шесть его основных форм: военный, политический, религиозный, моральный, правовой, экономический. Расово-антропологический подход реализуется в рамках негритюда - афроцентристской концепции культуры, учения о всевластии негритянской расы, которая должна стать господствующей, прервав многовековое господство Европы. Основатель негритюда Леопольд Седар Сенгор (1906 - 2001 гг.) в работах «Дух цивилизации и законы африканской культуры», «Негритюд и германизм» и др., выступает с критикой европейского мира, атомизированного, технизированного, деперсонализированного и доказывает преимущества африканцев как «детей природы», непосредственно сливающихся с ней.

Географический подход. Согласно географическому детерминизму, опре-деляющее значение в историческом развитии общества и культуры играют гео-графический, климатический, геологический и т.п. факторы.

Как решающий фактор исторического развития физическая география предстает в учении французского мыслителя Виктора Кузена (1792-1867 гг.), ко-торый полагал, что знание географического положения страны, ее климата, флоры и фауны позволяют предсказать то, каким буде народ этой страны и ее история. Немецкий социогеограф Карл Риттер (1779-1859 гг.) разработал теорию взаимодействия человека и географической среды. Он положил начало традиции междисциплинарного синтеза антропологии и географии. Немецкий зоолог Фридрих Ратуель (1844-1904 гг.) предложил научное описание дифференциации культур в зависимости от свойств географической среды. Его считают основа-телем политической географии - учения о влиянии географической среды на социально-политическую организацию общества. В российской науке идеи гео-графического детерминизма нашли преломление в творчестве российского ис-торика Василия Осиповича Ключевского (1841-1911 гг.), который увидел в средне-русском ландшафте источник своеобразия русского национального характера. Он показал значение образов леса, степи и реки в русской культуре, их роль в формировании психологических черт личности. «Начиная изучение истории

127

какого-либо народа, - писал Ключевский,- встречаем силу, которая держит в своих руках колыбель каждого народа, - природу его страны»(1).

Большое значение географическому фактору в процессе культурогенеза придавал российский культуролог Лев Николаевич Гумилев (1912 – 1992 гг.). Од-нородный ландшафтный ареал в его видении препятствует быстрому развитию культуры, но тем самым и стабилизирует культуру. Разнородный вмещающий ландшафт способствует активизации процессов культурогенеза, а также стиму-лирует изменения, ведущие к смене культур. Гумилев выделяет два способа от-ношения культуры к природе: приспособление к природным условиям и изме-нение природных условий. Рассматривая второй тип, Гумилев утверждает, что радикальное изменение природных условий возможно лишь однажды за время существования культуры. Вторичное изменение обязательно приведет к смене культурного типа, т.к. основное назначение культуры – консервация представ-лений народа о его взаимоотношениях с природой. В видении Гумилева, культура представляет собой достаточно жесткую замкнутую систему, неспособную к самостоятельному развитию, т.к. лежит за пределами природного саморазвития и является делом человеческих рук.

Социал-дарвинистский подход формируется в результате приложения эволюционной теории Чарльза Дарвина к социальным исследованиям. Созда-телем социал-дарвинизма считают английского философа Герберта Спенсера (1820-1903 гг.), уделявшего много внимания проблеме взаимосвязи природы и об-щества. Анализ природы в работах Спенсера - одна из методологических основ исследования общества и его процессов. Спенсер демонстрировал черты сходства биологического и социального организмов. Системообразующим принципом социальной жизни, по Спенсеру, выступает принцип выживания сильнейшего. Социал-дарвинистские идеи развивал австрийский философ Людвиг Гумплович (1838-1909 гг.), рассматривающий человечество как часть вселенной и распространяющий естественные законы на общество. Основой общественной жизни Гумплович считал, направленную на достижение господства, непрерывную борьбу и беспощадную конкуренцию между социальными группами. Борьба между ордами, объединенными антропологическими и этническими признаками, по мысли Гумпловича, приводит к возникновению государства и в дальнейшем постепенно трансформируется в борьбу групп, классов, сословий, партий. Гумплович обосновал понятие «этноцентризм», которое выражает веру в избранность какого-либо народа, его привилегированное положение по отношению к другим.

Биоорганический подход – разновидность натуралистического редукцио-низма, в рамках которого общество и культура выступают как аналоги биоло-гического организма, а общественная жизнь объясняется посредством проекции

128

биологических закономерностей. Одним из сторонников такого подхода можно считать русского социолога Пауля Лименфельда (1829-1903 гг.), который считал, что торговля в обществе выполняет те же функции, что и кровообращение в организме, а функции правительства аналогичны функциям головного мозга. Аналогичные идеи развивал французский социолог Рене Вормс (1869-1926 гг.), который рассуждал о «половых различиях» различных типов институтов и общественных организмов, об их органах, «продуктах выделения». Немецкий социолог Альберт Шеффле (1831-1903 гг.) рассматривал общество как «социаль-ное тело». Исследование общества он подразделял на социальную анатомию, морфологию, физиологию, направленные на изучение социальных органов и тканей. Шеффле был сторонником умеренного натурализма, поскольку основой общественной жизни считал духовные факторы общества. Он подчеркивал, что биологический организм служит не буквальной основой общества, а мето-дологической базой для аналогий.

Психоаналитический подход к исследованию культуры, человека и обще-ства основал австрийский философ, психолог Зигмунд Фрейд (1856-1939 гг.). В работах «”Я” и “Оно”», «Три статьи о теории полового влечения», «Тотем и табу», «Психопатология обыденной жизни», «Остроумие и его отношение к бессознательному», «Леонардо да Винчи, этюд по теории психосексуальности» и др. он сформулировал теорию пансексуализма. Фрейд определяет две полярные силы, два принципа, управляющие человеком: «принцип влечения к сексуальному удовольствию - Эросу» и «принцип стремлением к смерти – Танатосу». Помимо этого Фрейд полагает, что люди склонны к истязанию и разрушению. Исходя из этих положений, ученый конструирует модель личности, складывающуюся из следующих элементов: бессознательное Оно – сущностное ядро личности, кипящий котел инстинктов; сознательное Я – посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью культурной и природной; Сверх-Я - сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установленных норм в культуре. Сверх-Я выступает как связующее звено между культурой и личностью. Главный тезис теории пансексуализма: блокированная культурой сексуальная энергия обретает выражение в психической патологии - отсюда неврозы, истерия, жестокость, склонность к насилию; или в сублимированных социокультурных формах, в которых вытесненные бессознательные импульсы и антисоциальные желания получают символическое удовлетворение. Сублимация – вытеснение, есть трансформация сексуального влечения в формы культуры – религию, науку, искусство, которые возникают, по Фрейду, в результате проекции во внешний мир неудовлетворенных влечений.

Фрейд утверждает, что эротические желания либидо заложены в человеке с

129

детства. Они проходят определенные стадии. Первая стадия - аутоэротизм, нарциссизм - в ней эротические побуждения человека направлены на его собст-венное тело. Фрейд выделяет этапы этой стадии: оральный, анальный, гени-тальный. В более поздний период эротические влечения у мальчиков направ-ляются на мать, отец выступает как соперник; у девочек – наоборот. Это ком-плексы Эдипа и Электры.

Эдипов комплекс выступает у Фрейда как мотивация, лежащая у истоков культуры. Он формулирует методологический принцип единства фило - и он-тогенеза, согласно которому культура человечества проходит те же стадии раз-вития, что и отдельный человек. Фрейд полагает, что происхождение религии связано с сублимацией Эдипова комплекса - вражды к отцу и тайного желания его смерти. Древняя каннибалическая трапеза, во время которой сыновья убивают отца, сохранилась, как полагает Фрейд, в виде ритуальной тотемической трапезы-жертвоприношения, когда первобытный клан убивает и поедает свое тотемическое животное. Тотемическая религия, в видении Фрейда, произошла из сознания вины сыновей и стремления умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием. Религия рассматривается Фрейдом как навязчивое невротическое состояние, порожденное страхом перед отцом и чувством вины, отступающим лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний. Теория пансексуализма выступает у Фрейда как универсальная объяснительная схема, реализуемая в процессе социально-гуманитарного познания.

Этологический подход. Этология – наука, описывающая поведение жи-вотных в естественных условиях. Этология человека возникает в результате междисциплинарного синтеза этологии, этнологии, физиологии и психологии. Ключевой принцип этологического подхода – принцип генетической преемст-венности «разумной» твари и человека, а также принцип биологической природы разума. Суть подхода заключается в идее адаптации методов этологии животных к изучению человеческой культуры. Истоки таких социальных явлений как война, революция, ксенофобия, эгоизм, стяжательство этологи находят в унаследованных от животного царства инстинктах. Этология исследует механизмы перехода от животного способа функционирования к детству и взрослости. Предметом этологических исследований являются такие эмоцио-нально-психологические состояния человека как: агрессивность, ненависть, враждебность, тревожность, любовь, страх, привязанность. Особую группу со-ставляют исследования воздействия природного окружения на эмоционально-психологические характеристики личности. Например, по мнению сторонников этого подхода, интенсивность проявления агрессивности зависит от температуры воздуха, силы звука, климата, географических условий, стабильности светового дня. Популяризации этологического подхода способствовало открытие в

130

биохимии новых типов веществ (нейротрансмиттеры и нейромедиаторы), которое открывало возможности соотнесения поведенческих стереотипов с внутри-органическими процессами и воздействиями внешних природных факторов.

Родоначальник этологии – науки, изучающей поведение и «язык» высших животных, которые рассматриваются как первооснова человеческой культуры австрийский ученый, лауреат Нобелевской премии по медицине, Конрад Цахариус Лоренц (1903-1989 гг.). Основной метод Лоренца - метод сравнительно-исторического сопоставления форм поведения различных организмов с целью реконструкции их филогенетической истории. Реализуя этот метод, ученый вы-являет роль ритуального поведения в генезисе культуры. Ритуал рассматривается этологом как результат приспособления животного к изменяющимся условиям обитания, как универсальный поведенческий акт, свойственный всем вы-сокоорганизованным существам. Он отмечал, что ритуализация сопряжена с символизацией, что и дает толчок к развитию культуры. Культурные процессы, ведущие к образованию человеческих обрядов (церемоний), отождествляются ученым с филогенетическим процессом возникновения ритуального поведения животных. В процессе ритуализации рождаются новые институты приспособ-ления, которые становятся основанием для развития человеческой культуры.

Этология человека как наука оформилась в значительной мере благодаря усилиям одного из учеников Лоренца немецко-австрийского ученого Иренеуса фон Эйбл-Эйбесфельдта (1928 г.), автора таких работ как: «Этология человека. Задачи и пределы новой дисциплины», «Биология войны и мира», «Любовь и ненависть» и др. Эйбл-Эйбесфельдт определял этологию человека как науку о биологии человеческого поведения, изучающую основы формирования поведения человека в онто - и филогенезе. В основание этологии человека он полагает синтетическую психобиологическую концепцию человека. Многие методоло-гических идеи этология человека заимствует у этологии животных. Эйбл-Эй-бесфельдт полагает, что основные этологические методы, разработанные при-менительно к изучению животных, могут быть применены для исследования человеческого поведения. Например, метод невключенного наблюдения, т.е. наблюдения за естественным поведением человека. Он разработал и осуществил проект по документированию с помощью видеозаписи поведения людей, принадлежащих к различным культурам. Систему правил человеческого пове-дения, основанную на врожденных генетических программах, выработанных биологической эволюцией в ходе антропогенеза Эйбл-Эйбесфельдт назвал «биограмматикой». Он придерживается точки зрения, согласно которой суще-ствует универсальная биохимическая основа внутриорганических процессов. Происходящие в мозгу человека химические процессы, полагает ученый, со-ставляют основу поведения человека: катехоламины вызывают возбуждение, а

131

эндрофины – успокоение. Особое внимание Эйбл-Эйбесфельдт уделяет изучению человеческой агрессивности. Он полагает, что агрессивность животных по отношению к особям своего типа тормозится специфическими биологическими механизмами. У человека со становлением культуры эти биологические меха-низмы атрофируются, поэтому их функцию выполняет ритуал - средство ней-трализации межличностной агрессии и способ поддержания дисциплины. Большинство ритуалов возникло в результате стремления направить агрессию в безопасное русло. Вместе с тем, как полагает ученый, агрессия не всегда дест-руктивна, в детстве она стимулирует познавательную деятельность.

Бихевиористский подход (англ. вehaviour – поведение) – направление в социально-гуманитарных исследованиях, возникшее в конце XIX – начале XX века, в основании которого лежит понимание поведения человека и животных как совокупности двигательных и сводимых к ним вербальных и эмоциональных реакций на воздействие окружающей среды. Определяя в качестве основного предмета исследования поведение человеческого организма в среде, бихевиоризм позиционирует культуру, общество как совокупность биологических реакций организма на внешние раздражители.

Как общая объяснительная теория бихевиоризм уходит корнями в экспе-риментальную зоопсихологию, он базируется на методологии естественных наук - наблюдении и эксперименте. Основоположником этой теории считается американский ученый Эдвард Торндайк (1874-1949 гг.), первым осуществивший попытку измерения поведенческих процессов животных. В работе «Основы научения» он изложил результаты исследования закономерностей адаптации организма к необычным условиям. Эксперимент с животными показал ему, что в рамках одной и той же проблемной ситуации определенная последовательность поведения у животного закрепляется и протекает все более стабильно. Закрепление адаптивного образца поведения Торндайк назвал «запечатлением», а сам факт запечатления «законом аффекта». Влияние на бихевиористскую психологию оказали работы российского ученого Ивана Петровича Павлова (1849-1936 гг.), который в работе «Условные рефлексы» продемонстрировал важность физиологических процессов для психологии, обозначив условный рефлекс как «психическую секрецию». Научная программа бихевиоризма как социально-гуманитарной методологии была разработана американским психо-логом Джоном Бродесом Уотсоном (1878-1958 гг.), который ввел термин «бихе-виоризм». Автор известных работ «Поведение: введение в сравнительную пси-хологию», «Психология с бихевиористской точки зрения», «Бихевиоризм», Уотсон полагал, что человек сводится к сумме поведенческих актов, следова-тельно, предметом социально-гуманитарного познания должно стать объективно наблюдаемое и беспристрастно фиксируемое поведение человека. Всякое отличие

132

человека от животного необходимо вынести за скобки. Отвергая понятие «ощущение», Уотсон предлагает заменить его понятием «реакция», он рас-сматривает мышление как телесную двигательную активность. Поскольку единственно реальными в поведении он признает лишь различные формы те-лесных реакций, то предлагает заменить все традиционные представления о психических явлениях их двигательными эквивалентами. В качестве исходной позиции в учении Уотсона выступает положение о приспособление организма человека и животного к своему окружению посредством врожденного и приоб-ретенного набора поведенческих актов. Ученый полагает, что существуют од-нозначные соответствия между конкретным стимулом и конкретной реакцией. Таким образом, модель «стимул – реакция», направленная на выявление корре-ляций между конкретными стимулами и реакциями становится в бихевиоризме ключевой. Все формы поведения рассматриваются Уотсоном как врожденные или приобретенные реакции на те или иные стимулы среды, т.е. деятельность человека сводится к совокупности эксплицитных (видимых) и имплицитных (скрытых) реакций организма. Под имплицитными понимались эмоциональные и мыслительные реакции, представляющие собой «свернутый» или «отсроченный» вариант соответствующих эксплицитных реакций. Уотсон не исключал возможности моделирования желательного поведения посредством целена-правленного введения необходимых для этого условий (стимулов).

Бихевиористский метод практикует Ральф Линтон (1893-1953 гг.) - один из лидеров американской культурной антропологии. В работе «Изучение человека» он позиционирует общество и культуру как совокупность форм поведения, общих для большинства членов социальной общности и усваиваемых ими в процессе воспитания. Культура разделялась на внешнюю – поведение и скрытую – установки, ценности. Линтон разработал концепцию статусов и ролей. Статус – место индивида в структуре, роль – динамический аспект статуса.

Преодоление натуралистического редукционизма и формирование синтеза естественнонаучного и социально-гуманитарного видения мира осуществляется в рамках антропокосмизма. Одним из создателей антропокосмизма можно считать французского философа, ученого, католического теолога Пьера Тейяра де Шардена (1881-1955 гг.). В работе «Феномен человека» ученый излагает свое представление о человеке как наиболее совершенном результате многотысячелетней эволюции органического мира, который, в свою очередь, появился результате эволюции неорганического мира. Тейяр де Шарден опре-деляет три качественно специфические ступени эволюции: «преджизнь» (лито-сфера), «жизнь» (биосфера) и «феномен человека» (ноосфера). Он выдвигает принцип единства материи и сознания, утверждая при этом, что материя есть матрица, свойственного всему сущему духовного начала. В видении Тейяра де

133

Шардена дух в скрытом виде присутствует уже в молекуле и атоме, в живой материи сознание обретает психическую форму, а в человеке оно превращается в самосознание. По мнению мыслителя, духовная - «радиальная» - энергия воз-растает в процессе эволюции и противостоит физической - «тангенциальной» энергии, которая убывает по закону энтропии. Появление человека в учении мыслителя не является завершением эволюции, но лишь основой для возрас-тающего совершенствования мира, в котором решающую роль будет играть че-ловек.

Единомышленником Тейяра де Шардена был французский палеонтолог Эжен Ле Руа (1870-1954 гг.), который ввел в научный оборот понятие «ноосфера» - сфера разума. Ле Руа полагал, что оживление вещества и очеловечивание жизни – закономерные этапы геологического развития земли. В его видении, дальнейшая эволюция человека связана с переходом к эпохе, когда решающее значение приобретут мысль и дух.

Одним из создателей учения антропокосмизма является также российский мыслитель Владимир Иванович Вернадский (1863-1945 гг.). Вернадский формирует мировоззренческую систему, представляющую в единстве природную (космическую) и человеческую (социально-гуманитарную) стороны объективной реальности, тем самым задет условия синтеза естествознания и обществознания. В работах «Живое вещество», «Научная мысль как планетарное явление» и др. он определяет жизнь как целостный - физический, геохимический, биологический - эволюционный процесс, включенный в качестве особой составляющей в космическую эволюцию. Мыслитель направляет свои усилия на изучение «живого вещества» – совокупности всех живых организмов Земли. Вернадский показывает, что с возникновением жизни на Земле живые организмы стали активно преобразовывать земную кору, в результате чего образовалась новая оболочка Земли – биосфера. Особый этап в развитии биосферы связан с рождением ноосферы - сферы разума. Разум выступает в концепции Вернадского как созидательная, изменяющая облик нашей планеты и ближайшего космоса сила, направленная на реконструкцию биосферы в интересах мыслящего большинства. Человек в таком контексте определяется как огромная геологическая сила – творец ноосферы.

§3. Юридический натурализм

Натурализм – методология познания права, в основе которой лежит идея объяснения и обоснования права посредством апелляции к законам природы. Природа выступает в таком контексте как сущностное основание права и как критерий справедливости существующих норм права. Натурализм в юридической

134

науке – явление неоднородное. Существует различные виды натурализма, выделим важнейшие.

Юснатуралим. Наиболее распространенной формой натурализма в по-знании права является юснатурализм или школа естественного права, сформи-ровавшаяся в юридической науке XVII - XVIII веках. Представители классиче-ского юснатурализма Г. Гроций, Б. Спиноза, Т. Гоббс, Дж. Локк, С. Пуфендорф, Ж.Ж, Руссо, Ш.Л. Монтескье и др. под естественным правом понимали совокупность прав, правил, ценностей, продиктованных естественной природой человека и независимых от конкретных социальных условий и государства. Природа в теоретических построениях сторонников юснатурализма выступает как главный авторитет в защите идеи равноправия людей и критике существующих форм права. Обращение к природе как сущностному основанию права, в представлении юснатуралистов, открывало возможности превращения правоведения из знания умозрительного в знание научное.

Необходимо отметить, что натурализм школы естественного права не од-нороден. Представители этой школы прибегают к различным видам редукцио-низма, в их рассуждениях присутствуют элементы биологизма (Спиноза), ме-ханицизма и биорганицизма (Т. Гоббс), географического детерминизма (Ш.Л. Монтескье) и др.

Помимо этого натурализм школы естественного права был не всегда по-следовательным. Как представляется, идея обращения к природе возникла в ре-зультате стремления узаконить такие, порожденные развитием капитализма, явления как индивидуализм, предпринимательство, частнособственнические интересы. Идеологи «естественного права» (Гоббс, Локк, Руссо) выступали против религиозно-феодального отношения к телесным потребностям человека как постыдным. В их представлении человек - это тело природы, «принужденное» законами природы удовлетворять свои естественные потребности, следовательно, удовлетворение таких потребностей «верховное естественное право» человека. Апелляция к «естественному», «телесному», «доисторическому» человеку, его подлинной природе и базовым потребностям служила средством развенчания консервативных форм социальной организации - божественного, традиционного «сверхъестественного» права; и обоснования новых, отвечающих запросам поднимающейся буржуазии норм социальной организации, таких как право на жизнь и частную собственность, право добиваться и достигать благополучия и безопасности, право на свободу конкуренции. Эти права объявлялись естественными, происходящими от природы вещей, изначально присущими человеку, тогда как противными естественному порядку объявлялись сословные ограничения, посягательства на частную собственность, достоинство и свободу индивида. Конечно, эти права вовсе не вытекали из естественных потребностей

135

доисторического человека, скорее они были отражением потребностей европейца Нового времени. Тем не менее, такого рода натуралистические аргументации имели огромное значение, например, провозглашение эгоизма атрибутивным качеством человеческой природы лежало в основании требований эмансипации индивида в качестве члена гражданского или правового строя. Концепция естественного права имела вполне практическое назначение, ее задачей было построение общества всеобщего благоденствия, она зиждилась на принципе просветительского утилитаризма, который гласил: salus populi - suprema lex (благо народа - высший закон). И это были не просто слова - в русле этой концепции происходило отпочкование юриспруденции от традиционной моральной философии, формировался граждански правовой идеал, ставший фундаментом теории прав человека и гражданина, выраженный, например, в «Декларации независимости» (1776г.) и Декларации прав человека и гражданина» (1789г.).

Географический подход - позиционирует географические, климатические, геологические факторы как определяющие в историческом развитии права. Французский правовед Жан Анри Боден (1530-1596 гг.) был одним из первых, кто изучал влияние земной природы на историю человечества. В сочинении «Метод легкого изучения истории» он отмечал огромное разнообразие людей, их сообществ, нравов и считал, что физические условия, климат, высота над уровнем моря, сила ветра, близость к морю играют значительную роль в формировании этого разнообразия. Боден разбил земной шар на несколько полос и получил три категории народов – южные, северные и средние народы. Северные народы, в видении Бодена, превосходят всех физической силой, южные – силой и тонкостью ума, средние – отличаются от южан телесной силой, но уступают им в хитрости, северян превосходят умом, но уступают в силе. Поэтому люди срединных полос, полагает Боден, более способны управлять государством и более способны к справедливости. Эти люди предпочитают действовать с помощью рассудка. Законы и судопроизводство впервые возникли у народов средних полос. Среди народов юга возникли и распространились по миру почти все религии. Народы юга более склонны подчиняться управлению религией, чем насилием и разумом.

Сходные идеи высказывал французский правовед Шарль Луи Монтескье (1689-1755 гг.). В работе «О духе законов» он утверждал, что дух народа (его нравственный облик, психологические свойства) определяет среда – почва, климат, рельеф местности, величина территории. Жаркий климат расслабляет людей, обусловливая неподвижность религиозных верований и активность се-мейной жизни, порождающую многоженство. Жаркий климат стимулирует ленность, вследствие которой появляется жестокая форма приобщения людей к труду – рабство. В прохладном климате, как полагает Монтескье, напротив, рождаются жизненная энергия, храбрость, любовь к свободе и, соответственно.

136

Необходимо уточнить, что натурализм Монтескье был умеренным - он не считал воздействие географических факторов фатальным, полагая, что человек при помощи государственных установлений и других мер в состоянии ослабить от-рицательные воздействия природных факторов и усилить их позитивные влияния. Вместе с тем, по мнению Монтескье, форма законов зависят от климата, плодородия почвы и др. естественно-природных факторов. Он утверждал, что республикам следует «естественно» ограничиваться небольшой территорией, монархиям – умеренно большой территорией, большая империя предполагает деспотическую власть, позволяющую быстро принимать решения, при этом страх удерживает отдаленных наместников от бунта. Таким образом, по мысли Монтескье, дух государства меняется в зависимости от уменьшения или увели-чения их территории. Религия любого народа соответствуют образу его жизни. Рассуждение Монтескье были попыткой ответить на вопросы, которые не по-лучили адекватного ответа у его современников.

Биоорганический подход заключается в квалификации государства и права как организмов подобных биологическому организму. Таких воззрений придерживался, например, швейцарский юрист И. Блюнчли. Элементы органи-цизма присутствуют в учениях Ф.К. Савиньи и других представителей истори-ческой школы права.

Психобиологический подход обосновывает возникновение и существование права теми или иными свойствами человеческой психики. В видении основателя этого подхода австрийского психолога и философа Зигмунда Фрейда (1856-1939 гг.) государство и право создаются для подавления агрессивных влечений людей, вызванных сексуальными инстинктами.

Элементы натурализма биопсихологического типа можно обнаружить в психологической теории права русско-польского правоведа и политического деятеля Льва Иосифовича Петражицкого (1867 – 1931 гг.), выдвинувшего идею эмоциональной основы права. «Эмоции» - ключевое понятие теории Петра-жицкого. Он разделяет эмоции на два вида – жизнеобеспечивающие эмоции (жажда, голод, сон) и этические эмоции – нравственность и право. Право, в его видении, есть совокупность психических переживаний долга и обязанностей, которые имеют императивно-атрибутивный характер. Рассматривая правые эмоции и физиологические эмоции как явление однопорядковые, Петражицкий с неизбежностью встает на почву натурализма.

Бихевиоризм – поведенческий подход к праву находит воплощение в творчестве представителей школы правового реализма Карла Ллевеллина (1893 -1962 гг.) и Джерома Фрэнка (1889-1957 гг.). Объектом их исследования стало конкретное поведение судей, должностных лиц административного аппарата, ко-торое в духе бихевиоризма рассматривалось как совокупность реакций организма

137

на раздражители внешней среды. Таким образом, Ллевеллин и Фрэнк сводили право к рефлексивной деятельности судей и других участников судебного процесса. В их представлении, судьи решают дела опираясь не столько на рациональное мышление, сколько на иррациональные психологические импульсы.

В целом, натурализм как методологическая позиция познания права в со-временной российской правовой науке мало популярен, что связано с пониманием ущербности редукционизма как исследовательского приема сводящего законы существования одной сферы бытия к другой. Современная юриспруденция, преодолевая плоский редукционизм, выходит к утверждению принципа синтеза различных систем знания, различных юридических школ.

Резюме

Натурализм во всем многообразии его форм и видов представляет собой двойственное явление. С одной стороны, натурализм обладает определенным эвристическим потенциалом. С другой стороны, натуралистические объясни-тельные конструкции, главным образом это касается радикального натурализма, отличаются известной односторонностью и вульгаризацией предмета юридических исследований. Избежать крайностей натурализма можно лишь при условии отказа от его абсолютизации, понимания того обстоятельства, что развитие правовой сферы жизни общества лишь частично детерминировано природой, в целом же оно является саморазвитием, а значит должно быть понято из него самого.

Вопросы для самопроверки

1. Каковы сильные стороны юснатурализма как метода объяснения пра-вовых явлений?

2. Какие разновидности натурализма вы можете назвать?3. Каковы перспективы натурализма как метода изучения правовой сферы

жизни общества?4. Импонирует ли вам натурализм как принцип объяснения правовых яв-

лений и почему? 5. Почему герменевтику рассматривают как альтернативную натурализму

методологическую позицию? 6. Какие правовые явления остаются за рамками натуралистической кон-

цептуализации?

Примечания

138

1. Ключевский В.О. Курс русской истории //Соч.: в 9 т. М., 1987. Т.1 Лекции 3-4.- С. 63.

ГЛАВА 7. АКСИОЛОГИЯ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы аксиологии как методологии социально-гуманитарного познания

Аксиология (греч. axia – ценность, logos – учение) - учение о природе ценностей как общезначимых принципах, определяющих направленность человеческой деятельности, мотивацию человеческих поступков. Аксиология – методологическая парадигма исследования общества, человека, культуры, основу которой составляет процедура аксиологической редукции - реконструкции ценностей, составляющих сущностную основу общества, человека, культуры как объектов социально-гуманитарного познания. Аксиология имеет в своей основе определенную картину мира, в которой бытие расщепляется на две составляющие части – реальность и ценность. Аксиология как философское учение выдвигает задачу выявления бытийного статуса ценностей и их отношения к фактам реальности.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры аксио-логии.

Исходное положение аксиологического подхода: конституирующей ос-новой общества, человека, культуры являются ценности - этические, эстети-ческие, логические, социальные идеалы и эталоны, составляющие субстанцио-нальный каркас бытия человека, общества, культуры. Что касается определения и классификации ценностей, то таковое в аксиологии вариативно, тем не менее, можно выделить некоторый инвариантный набор ценностей, присутствующих в разных классификациях, среди них: истина, красота, любовь, справедливость, свобода, добро.

В качестве предмета исследования аксиология полагает ценности, таким образом, в ее рамках формируется особый вид редукции – аксиологическая ре-дукция, сводящая все многообразие социокультурного мира к ценностям как общезначимых принципам, лежащим в основании деятельности человека, сози-дающего этот мир.

Наряду с понятием «ценности» важнейшим понятием аксиологии является понятие «блага». Блага понимаются как части действительности, в которых воплощены ценности. Например, различные исторически сформировавшиеся формы демократии можно рассматривать как реализацию ценности «справедливость». Культура и общество в аксиологическом ракурсе рассмотрения

139

предстают как совокупности благ, в которых реализованы ценности. Ценности, в трактовке классической (неокантианской) аксиологии – универсальны, а блага, в которых реализуются ценности, всегда уникальны, поэтому культурный и социальный мир представляется как единство многообразия. Степень представленности той или иной ценности в социокультурной реальности, т.е. в том или ином социокультурном благе может быть различной. Исторический прогресс мыслится как процесс углубления реализации ценностей, все более полное их раскрытие в социальных, культурных благах. Таким образом, в качестве предмета исследования аксиология полагает блага, понимаемые как разно-образные фрагменты социокультурной реальности, в которых воплощены те или иные ценности.

Природа ценностей в рамках аксиологического подхода определяется по-разному. Неокантианство как философская традиция, в русле которой оформилась аксиологическая методология, в своем определении ценностей опирается на кантианский трансцендентализм. Последний, в свою очередь, базируется на категориях «трансцендентное», «имманентное», «трансцендентальное», кото-рые сформировались в средневековой схоластической философии и логике.

Трансцендентный (лат. тranscendens – перешагивающий, выходящий за пределы) - термин средневековой схоластической философии, характеризующий предмет религиозного и метафизического познания и обозначающий такие аспекты бытия, которые выходят за сферу ограниченного существования ко-нечного, эмпирического мира.

Имманентный (лат immanens - пребывающий в чем-либо, свойственный чему-либо) – понятие, означающее внутренне присущее какому-либо предмету, явлению, процессу то или иное свойство, закономерность.

Схоластика различала имманентные и трансцендентные причины и дей-ствия. Первые имеют место в самих объектах, вторые находятся за пределами их наличного бытия.

Что касается трансценденталий, то они понимались как особый род уни-версалий (общих понятий), позволяющих выйти сознанию за пределы наличного бытия. Трансценденталии понимались как сверхкатегории, характеризующие высшие и универсальные предметы метафизического познания. Средневековая философия относила к ним шесть категорий: сущее, субстанция, иное, единство, истина, благо. Причем все они относились к бытию и имели онтологический статус. Противники учения о трансценденталиях предупреждали, что они могут привести в никуда, в сферу бессмысленных умозрений. У Канта термин «трансцендентное» приобрел гносеологический оттенок, стал означать в противоположность имманентному – то, что находится за границами возможного опыта. Кант пытался закрепить различие между понятиями «трансцендентальный»

140

и «трансцендентный», понимая под последним также и то, что недоступно познанию, но является предметом веры. (Бог, Душа, Бессмертие). Трансцендентальное по Канту – всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным априори. Априори (лат. a priory – из предшествующего) – знание, предшествующее опыту и независимое от него. Апостериори (лат. a posteriori – из последующего) - знание, получаемое из опыта.

Трансцендентальная философия по Канту – философия чистого разума, занимающаяся анализом всего априорного человеческого познания. Аксиология неокантианства базируется на идее, согласно которой ценности трансцендентны (априорны) по отношению к отдельному сознанию, а субъект познания есть трансцендентальный субъект, поскольку он предстает как носитель транс-цендентных ценностей. Таким образом, неокантианство исходит из принципа дуализма имманентного бытия и трансцендентных ценностей, понимаемого как дуализм должного – этических, эстетических, гносеологических, социальных и т.д. идеалов и сущего – фактически наличествующих социальных, культурных явлений. Помимо этого ценности, в русле неокантианского философствования получают статус абсолютных, а это означает, что они безусловны, несотворимы, вечны и всеобщи.

Однако аксиологическая парадигма не ограничена рамками неокантианства, более того - ее концептуальный каркас не монолитен, он складывается из отдельных конструкций. Развитие аксиологической парадигмы связано с изме-нением понимания природы ценностей. В частности в рамках аксиологически ориентированной социологии (М, Вебер, П.Сорокин) ценности приобретают социально-исторический статус, т.е. рассматриваются как относительные – ре-лятивные, зависящие от тех или иных условий, следовательно, преходящие, временные. В рамках релятивистского понимания ценностей складываются следующие их трактовки: социоцентристская, полагающая источником ценностей общество, антропоцентристская, определяющая человека как творца ценностей и культуроцентристская, рассматривающая ценности как заданные культурой нормы. Принятие ценностного релятивизма влечет реинтерпретацию категории «должное». «Должное» определяется как рациональная конструкция, представляющая собой инвариантную основу тех или иных социокультурных явлений и процессов.

Аксиология как парадигма социально-гуманитарного и культурологиче-ского познания зиждется на идее специфичности объекта, предмета и метода социально-гуманитарного познания, а также автономии наук о культуре, обще-стве, человеке относительно наук о природе. В качестве главного критерия размежевания естественных и социально-гуманитарных наук сторонники ак-

141

сиологической парадигмы выдвигают идею, согласно которой объекты природы - бытие ценностно нейтральное, тогда как объекты культуры есть создание человека, действующего сообразно оцененным им целям, соответственно они всегда предстают как бытие ценностно нагруженное. В таком контексте ес-тественно-научный метод представляется существенно отличным от социально-гуманитарного. Первый направлен на изучение ценностно-нейтрального эмпирического материала с целью его генерализации и номотетического (греч. nomo-teteo – издавать законы, устанавливать законы) упорядочения - выявления существующих в природе закономерностей. Второй, ориентирован на отбор ценностно нагруженных объектов и индивидуализирующую их фиксацию, при помощи идеографического (греч. idios – особенный, своеобразный, странный, необычный, неслыханный и grapho – пишу) метода. В русле аксиологической теории формируется положение, согласно которому действительность, которая рассматривается с точки зрения отношения ее к культурным ценностям, должна быть всегда рассмотрена также со стороны особенного и индивидуально, т.к. культурное значение какого-нибудь явления тем больше, чем исключительнее соответствующая культурная ценность связана с его индивидуальным обликом.

В основании аксиологической методологии лежит метод «отнесения к ценности», который складывает из таких исследовательских процедур, как процедура отбора ценностно-значимых объектов - благ и процедура выявления своеобразия преломления той или иной ценности в рамках выделенного блага.

Процедура отбора направлена на выделение из многообразия исследуемой исторической реальности имеющих наибольшее значение для развития культуры ценностно-содержащих объектов – культурных благ, в которых максимально полно для исследуемого исторического периода воплощены те или иные универсальные ценности. В результате такого рода отбора историческая действительность распадается на существенные и несущественные элементы, осуществляется аксиологическая редукция - сведение исследуемой социокуль-турной реальности к универсальным ценностям.

Процедура анализа направлена на выявление уникальных особенностей воплощения той или иной универсальной ценности в рамках исторически су-ществующего блага. В результате такого рода соотнесения универсального со-держания с уникальной социально-исторической формой его бытования осу-ществляется ценностная реконструкция культурных благ в их конкретно-исто-рическом своеобразии.

Основным требованием метода «отнесения к ценности» является требование за уникальным увидеть универсальное и специфичное одновременно.

Метод «отнесения к ценности» модифицируется в результате изменения представлений о природе ценностей. Релятивизация ценностей – их определение

142

как относительных, исторически сложившихся норм существенным образом изменяют методологические стратегии исследования и ход исследовательских процедур. Если ценности не трансцендентны, не абсолютны, не универсальны, но имманентны, относительны, конкретноисторичны, то каким образом может функционировать метод «отнесения к ценности»? В качестве релятивистского варианта метода «отнесения к ценности» выделяется методология «идеального типизирования», таким образом, метод «отнесении к ценности» превращается в метод «отнесения к идеальному типу». Основным орудием исследования в методологии «идеального типизирования» является идеальный тип – модель исследуемого объекта, в схематической форме отображающая те его элементы, которые следует изучать.

Основные процедуры метода «идеального типизирования» сводятся к следующим:

- формирование идеального типа посредством мысленного конструирования – схемы какого-либо фрагмента социокультурной реальности;

- создание системы идеальных типов, посредством выделения некоторого единого основания - признака по которому осуществляется сравнение и сис-тематизация принадлежащих к одному классу идеальных типов;

- соотнесение системы идеальных типов с эмпирической – исторической реальностью, с целью выявления ее общего и особенного содержания.

В видении представителей аксиологической парадигмы метод «отнесения к ценности» следует радикальным образом отделять от метода оценки. Оценивать значит давать положительные или отрицательные суждения. «Относить к ценности» значит реконструировать воплощенные в том или ином социокуль-турном объекте ценности.

§2. Аксиология в истории методологической мысли

Аксиология как парадигма социально-гуманитарного познания форми-руется изначально в рамках неокантианства – философской традиции сложив-шейся в Германии в конце XIX столетия. Неокантианство, выдвинувшее лозунг «назад к Канту» представлено двум школами Баденской (Юго-западной), лиде-рами которой были Вильгельм Виндельбанд и Генрих Риккерт и Марбургской, наиболее известные представители которой - Герман Коген и Эрнст Кассирер.

Основателем Баденской школы неокантианства является немецкий мето-долог, автор работ: «Прелюдии», «От Канта до Ницше. История новой философии и ее связи с общей культурой и отдельными науками», «Философия культуры и трансцендентальный идеализм» Вильгельм Виндельбанд (1848-1915 гг.). Можно выделить основные позиции аксиологической методологии Виндельбанда.

143

Первая позиция связана с классификацией наук. Виндельбанд выступил против традиционного разделения научных дисциплин на науки о природе и науки о духе, которое было основано на различении их предметных областей. Ученый настаивал на том, что следует классифицировать науки в соответствии не с их предметом, а с их методом, а также специфическими познавательными целями. Соответственно он выделил два типа наук: к первому типу Виндельбанд отнес науки, отыскивающие общие законы, посредством «номотетического» - основополагающего метода. Ко второму типу - науки, которые описывают специфические и неповторимые события, посредством идеографического, фиксирующего индивидуальное, особенное, метода. Проведенное различение, по убеждению Виндельбанда, нельзя отождествлять с различением наук о природе и о духе. Естествознание может в зависимости от области исследования пользоваться и тем и другим методом. Однако естествознание по природе «номотетично», а исторические науки - «идиографичны». Оба метода рав-ноправны. Виндельбанд высказывался против сциентистского увлечения поис-ками всеобщих закономерностей истории, в его видении исторические науки не могли бы существовать без индивидуализирующего описания, поскольку в ис-тории все события уникальны, их сведение к общим законам упрощает и схе-матизирует историческую реальность.

Вторая позиция касается общего понимания Виндельбандом культуры. Последняя, в его видении, зиждется на разумных основаниях определяемых как универсальные ценности. Высшие ценности, такие как истина, благо, красота и святость имеют, по Виндельбанду, абсолютный характер и являются, надвре-менными внеисторическими принципами, определяющими общий характер деятельности человека и отличающими ее от процессов природы. Обладающие нормативным значением ценности, как полагает Виндельбанд, отличаются от природных законов: первые мы принимаем, приспосабливаясь, вторые мы должны доказать делом или развенчать. Норма, по убеждению ученого, никогда не будет принципом объяснения, а природный закон – принципом оценки. Поскольку история культуры есть процесс осознания и воплощения ценности, то истинным способом изучения культуры является трансцендентальный идеализм, направленный на реконструкцию ценностей конституирующих культурный универсум. Конкретная задача философии, как полагает ученый, заключается в установлении тех ценностей, которые лежат в основании познания, морали и искусства.

Третья позиция касается определения общего и единичного в истории культуры, а также конструирования метода ее изучения. По Виндельбанду, аб-солютизация ценностей не предполагает игнорирования отдельного, индивиду-ального в культуре. Дифференцированные культурные формы народов, в видении

144

ученого, должны сохранять свой особенный характер, поскольку единство не достигается простым сложением. Чтобы обрести единство, необходимо по-стигнуть то общее, что присутствует во всех частных культурах, а это не что иное, как: «...причастность к высшему миру разумных ценностей, составляющих смысл всех решительно законов, на которых покоятся наши маленькие миры знания, воли, творчества, это включенность нашей сознательной культурной жизни в разумную связь, выходящую далеко за пределы существования и нас самих…»(1). В исторических науках ценностное знание занимает, по убеждению Виндельбанда, центральное место, поскольку индивидуальное событие становится исторически значимым лишь тогда, когда оно возвышается над единичным и представляет интерес для человечества в целом. Из этого, по утверждению Виндельбанда, вытекает определенный методический принцип: сначала необходимо вскрыть общезначимые предпосылки разумной деятельности, на которых покоится все то, что мы называем культурой, затем с помощью предметного анализа нужно установить, какая из предпосылок определяется специфически человеческими, эмпирическими условиями, полученный остаток будет содержать в себе только одну всеобщую сверхэмпирическую необходимость самого разума. Это абсолютное априори получает спецификацию, которая проходит последовательно различные ступени индивидуализации, начиная с родового сознания вплоть до пространственно и временно индивидуализиро-ванной формы субъекта. В последней форме мы как индивидуумы переживаем все, что мировой разум оставляет в нашем сознании и отсюда путем обратного восхождения и постепенного исключения всего эмпирического, мы должны снова прийти к царству всеобщих значимостей.

Идеи Виндельбанда развивает представитель Баденской школы неокан-тианства, ученик Виндельбанда, философ и методолог, автор методологических работ: «Введение в трансцендентальную философию. Предмет и объект позна-ния», «Система философии», «Границы естественно-научного образования по-нятий», «Науки о природе и науки о культуре» Генрих Риккерт (1863-1936 гг.).

Теория Риккерта основана на противопоставлении ценностей и действи-тельности. Мир ценностей, в видении ученого, не обладает статусом ни физи-ческой, ни психической действительности, хотя он не менее обязателен, значим для человека, чем мир существований. Мир ценностей, в теории Риккерта есть сфера должного, которое трансцендентно по отношению к отдельно взятому эмпирическому сознанию. Субъект познания в таком контексте понимается как трансцендентальный субъект.

Риккерт создает классификацию ценностей, выделяя шесть сфер ценностей: логику как сферу ценности истины; эстетику как сферу ценности прекрасного; мистику как сферу ценности безличностной святости; этику как сферу идеала

145

моральности; эротику как сферу идеала счастья; религиозную философию как сферу идеала личностной святости. Каждой из этих сфер соответствует некое благо: наука, искусство, свободное сообщество, мир любви, интеллектуализм, эстетизм, мистицизм, морализм, эвдемонизм, теизм, политеизм и др.

Принимая за основу концепцию Виндельбанда Риккерт строит свою ори-гинальную теорию познания. Он начинает с различения понятий «природа» и «культура». В видении Риккерта, продуктом природы является то, что свободно произрастает из земли; тогда как продукты культуры производит поле, которое «вспахал и засеял человек». Соответственно, ученый выделяет два вида научной деятельности – науки о природе и науки о культуре. Как полагает Риккерт, слово «природа» характеризует естественные науки, как со стороны их предмета, так и со стороны их метода. Науки о природе, по убеждению Риккерта, рассматривают свои объекты как бытие свободное от всякого отнесения к ценности, цель их – изучить абстрактные отношения и законы, поскольку особое для них – лишь экземпляр. Это правило, по убеждению Риккерта, одинаково касается как физики, так и психологии, поскольку обе эти науки отвлекаются от всего индивидуального, как несущественного и включают в свои понятия только то, что присуще известному множеству объектов. «Природа, - заключает Риккерт,- есть совокупность всей действительности, понятой генерализирующим образом и без всякого отношения к ценностям»(2).

Противоположностью природе, в видении Риккерта, является культура, как создание человека, действующего сообразно оцененным им целям. Если от объекта культуры отнять всякую ценность, полагает Риккерт, то он станет частью простой природы. Специфика объектов культуры, по Риккерту, заключается в том, что в них заложены ценности. Риккерт предлагает обозначить объекты культуры как блага. Он утверждает, что: «Религия, церковь, право, государство, нравственность, наука, язык, литература, искусство, хозяйство, а также необходимые для его функционирования технические средства являются объ-ектами культуры или благами в том смысле, что связанная с ними ценность или признается значимой всеми членами общества, или ее признание предполага-ется…»(3). По Риккерту, науки о культуре изучают объекты, отнесенные ко всеобщим культурным ценностям.

Вместе с тем, как полагает Риккерт культурное значение объекта покоится не на том, что у него есть общего с другими культурными объектами, но именно на том, чем он отличается от них. Соответственно, как считает ученый, только индивидуализирующее историческое рассмотрение будет действительно адекватным образом отображать это культурное явление. Рассматриваемое как природа и подведенное под общие понятия, оно превратилось бы в один из

146

безразличных родовых экземпляров, поэтому естественнонаучное или генерализирующее изучение, по убеждению Риккерта, не является приемлемым.

Науки о культуре, в видении Риккерта, базируются на принципиально от-личном от естественнонаучного, генерализирующего способа принципе обра-зования понятий. «Культурные понятия» не выражаются в абстрактных формулах и определениях, они формируются при помощи метода «отнесения к ценности». Благодаря принципу ценности, считает Риккерт, становится понятным отличающееся от содержания общих естественных понятий, содержание индивидуальных, «культурных понятий». «Отнесение к ценности» есть, в опре-делении ученого, способ отличать важное от незначительного. Из необозримой массы индивидуальных разнородных объектов историк выбирает только то, что в своем индивидуальном своеобразии воплощает в себе культурные ценности и имеет значение для культурного развития. Таким образом, в видении Риккерта, понятие культуры дает историческому образованию понятий такой же принцип выбора существенного, какой в естественных науках дается понятием природы как действительности рассмотренной с точки зрения общего. Лишь по установ-лении через отнесение к ценности того, что вообще существенно для истории, констатирует Риккерт, становится возможным смотря назад спрашивать о при-чинах, вызвавших появление исторически существенного события.

Риккерт уточняет, что метод «отнесения к ценности» следует отделять от метода оценки, поскольку отнесение к ценности остается в области установления фактов, оценка же выходит из нее. Мыслитель указывает, что назвать какой-нибудь объект важным для ценностей и для актуализации культурных благ еще не значит оценить его. В качестве примера Риккерт приводит следующее обстоятельство: «… историк не может решить, принесла ли Французская революция пользу Франции или Европе или повредила им. Но не один историк не будет сомневаться в том, что собранные под этим термином события были значительны и важны для культурного развития Франции и Европы и поэтому они должны быть упомянуты в европейской истории. Оценивать – значит высказывать похвалу или порицание. Относить к ценностям – ни то, ни другое»(4). При помощи отличия оценки от отнесения к ценности можно, как полагает Риккерт, отличать понятие исторического развития от понятия прогресса. Прогресс означает повышение в ценности культурных благ, поэтому всякое утверждение относительно прогресса или регресса включает в себя по-ложительную ли отрицательную оценку.

Важнейший вопрос, на который пытается найти ответ Риккерт, вопрос – насколько возможно исключить произвол в науках о культуре? Отвечая на этот вопрос, он констатирует, что принципиальный прогресс в науках о культуре со стороны их объективности, их универсальности и их систематической связи,

147

действительно зависит от прогресса в выработке объективного и систематиче-ского расчлененного понятия культуры, т.е. приближения к системе значимых ценностей. Как полагает Риккерт, единство и объективность наук о культуре обусловлены единством и объективностью нашего понятия культуры, а последняя в свою очередь – единством и объективностью ценностей, оцениваемых нами. Ученый утверждает, что человек науки должен предполагать абсолютную значимость теоретических ценностей, если он не хочет перестать быть человеком науки. При этом он настаивает на том, что никакая философия не в состоянии сконструировать подобной системы из голых понятий. Претендующая на значимость система культурных ценностей, в видении Риккерта, может быть найдена только в исторической жизни. Для ее обнаружения, как считает Риккерт, необходимо поставить вопрос – какие общие и формальные ценности лежат в основе материального и беспрерывно меняющегося многообразия исторической культурной жизни, каковы вообще предпосылки культуры, над сохранением развитием которой мы все работаем? Ученый констатирует, что, в сущности, все верят в объективные ценности, значимость которых является предпосылкой как философии, так и наук о культуре, верят даже тогда, когда под влиянием научной моды воображают, будто не делают этого. Ценность, в определении Риккерта, это смысл лежащий над всем бытием. Она не только дополняет бытие, но и противостоит бытию. Мир состоит из действительности и ценностей. Ценности – совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сторону субъекта и объекта. Мировая проблема, с точки зрения Риккерта, есть проблема взаимного отношения обеих частей и их взаимного единства.

Классиком Марбургской школы неокантианства является философ, методолог, автор методологических работ «Теория чистого опыта Канта», «Влияние Канта на немецкую культуру», «Обоснование Кантом эстетики», «Принцип бесконечно малых и его история», «Система философии» Герман Коген (1842-1918 гг.). Коген определяет основную задачу философии как изучение правомерности научных положений. Переворачивая позитивистскую логику, он выдвигает тезис: основания объективности науки априорны. В видении ученого науку формирует тот или иной способ унификации фактов в рамках определенных гипотез, законов и теорий, но не хаос чувственных наблюдений. Таким образом, в видении Когена законы и теории не извлекаются из фактов, но предпосылаются им. Поскольку любая теория всегда априорна, философия призвана изучать «чистые», т.е. априорные элементы научного познания. Наиболее важная задача философии – формирование методология науки.

Коген известен, помимо этого, как теоретик этического социализма. Он рассматривал социализм как бесконечную, прекрасную социальную цель, дви-жение к которой необходимо, но реализация, которой недостижима. Социализм, в

148

его определении, не некая данность, но идеал, которому никогда не суждено стать реальностью.

Видным представителем Марбургской школы неокантианства является философ, культуролог, методолог, автор работ: «Проблема познания в философии и науке в Новейшее время», «Личность и космос в философии Возрождения», «Философия Просвещении», «Понятие субстанции и понятие функции», «Философия символически форм» Эрнст Кассирер (1874-1945 гг.).

Главная проблема, которую выдвигает Кассирер – возможность понимания, объяснения, систематизации человеческой культуры на основе единого принципа. Такой принцип он находит в понятиях «Дух», «символ», «символическая функция», «символическая форма». Они образуют теоретико-методологический фундамент учения Кассирера.

В качестве исходного понятия теоретико-методологической конструкции Кассирера можно выделить понятие «дух». Философ утверждает, что жизнь не является лишь биологическим процессом, она находит свое завершение в форме «духа».

Средством, с помощью которого происходит оформление духа, он считает символ. Символы, по Кассиреру, это одновременно и высшие ценности, поскольку они содержат божественное в человеке. Усваивая старые и творя новые символы, полагает мыслитель, человек выражает духовно-смысловое в материально-чувственном, динамичное в стабильном, многое в едином, вечное во временном. Знак или символ для Кассирера не просто случайная оболочка мысли, но ее необходимый и существенный орган, поскольку он служит не только цели сообщения готового мысленного содержания, но является инструментом, благодаря которому само это содержание складывается и впервые приобретает свою полную определенность. Кассирер полагает, что акт понятийного определения содержания идет рука об руку с актом его фиксации в каком-либо знаке. Поскольку всякое подлинное и строгое мышление находит себе поддержку только в символике, на которую оно опирается. В видении Кассирера, основной принцип познания выражается в том, что всеобщее может созерцаться всегда лишь в особенном, а особенное мыслиться всегда только в отношении ко всеобщему. Эти взаимоотношения прослеживаются во всех основных формах духовного творчества. Мыслитель утверждает, что содержание духа заключается только в его выражении - идеальная форма может быть распознана только в совокупности чувственных знаков. Чистая активность духа проявляется в создании различных систем чувственных символов, символы выходят за пределы индивидуальных феноменов сознания и претендуют на общезначимость.

Одно из ключевых понятий учения Кассирера – понятие «символическая функция». Символическая функция, по Кассиреру, как фундаментальная функция

149

сознания, связанная с творением символических форм, реализуется в трех основных типах, которые являются ступенями ее эволюции – «функции выражения», «функции изображения», «функции значения». Символизация посредством выражения стоит у истоков таких символов как имена собственные или мифически персонифицированные образы, символизация при помощи изображения дает такие символы как языковые образные описания, наконец, символизация на уровне «функции значения» порождает понятия, знаки и формулы науки. Продуктами символической активности человека в разнообразии ее функциональных типов являются символические формы, каждая из которых обладает собственным конститутивным принципом. Фундаментальными символическими формами являются по Кассиреру миф, искусство, язык, логика.

Важнейший тезис Кассирера: культура основана на символической ак-тивности человека, она есть продукт символизации. Помещенный между ре-цептивной и реактивной системами, которые есть и у животных, мир символов, как считает Кассирер, коренным образом преобразует жизнь человека. Будучи «animal symbolicum» - символическим животным, человек, по Кассиреру, в практической сфере живет не в мире вещей, но в мире лингвистических форм, художественных образов, мифических символов, религиозных ритуалов, он ни-чего не может увидеть иначе как через эти искусственные опосредования. При этом, как полагает Кассирер, физическая реальность сокращается, а символиче-ская растет и человеку становится все сложнее выйти навстречу с подлинным бытием. Мыслитель утверждает, что символ выполняет роль первоначала - мысль обращается не к действительности, а к символам, которые являются представителями предметов.

Метод, формируемый Кассирером, имеет черты сходства с методом «от-несения к ценности». Задача исследователя культуры по Кассиреру, с одной стороны, заключается в том, чтобы обнаружить структурные связи индивида с надличностными культурными формами; с другой стороны, в том, чтобы указать специфические черты, делающие событие неповторимым. Если культура выражается в творении определенных символических форм, то задача исследо-вателя культуры заключается в том, чтобы понять и осознать их в их фунда-ментальном формообразующем принципе. Историография представляется Кас-сиреру символической активностью второго плана, которая заключается в из-влечении общих и типичных характеристик процесса формообразования сим-волической активности первоначального этапа. В этом смысле исторические документы абсорбируют смысл, их одушевляющий. Прогресс ученый понимает как усложнение символических форм.

Кассирер разрабатывает проект построения некоторой универсальной теории символа, которую он называет грамматикой символической функции. Он

150

полагает, что если бы удалось получить систематический обзор всех различных направлений символической активности, если бы удалось вскрыть его типичные, инвариантные черты, а также их градации и внутренние различия, то мы обладали бы грамматикой символической функции – такой функции, посредством которой были бы охвачены и генерально соопределены ее отдельные выражения и идиомы, наблюдаемые нами в языке и искусстве, мифе и религии. Речь идет о выявление инвариантов познания таких как: число, величина, пространство, время, каузальность, взаимодействие и.т.д. На основе этих форм-отношений образующих структуру чистого априорного сознания возможен процесс познания. Ученый утверждает, что предметное познание - всегда активный, символически опосредованный процесс фиксации соединяющих взаимосвязей.

Методологию аксиологии развивает немецкий социолог, методолог, автор методологических работ «“Объективность“ социально-научного и социально-политического познания», «Критические исследования в области логики наук о культуре», «О некоторых категориях понимающей социологии», «Смысл “свободы от оценки“ в социологической и экономической науке», «Наука как призвание и профессия» Макс Карл Эмиль Максимилиан Вебер (1864-1920 гг.). Вебер соединяет аксиологию и герменевтику - метод понимания и метод «отнесения к ценности». В своих методологических изысканиях он отталкивается от принципа демаркации методологии естественных и социально-гуманитарных наук. Существенное влияние на Вебера оказала методологическая концепция В. Дильтея, центральным положением которой было определение непосредственно-интуитивного познания как основы методологии наук о духе, т.е. социально-гуманитарных наук, а опосредованно-понятийного логического познания как основы методологии естественных наук. Соглашаясь с тем, что науки о культуре должны иметь свой собственный методологический фундамент, Вебер полагает, что учение Дильтея имеет один уязвимый пункт – интуитивное знание не обладает общезначимостью, гарантирующей его достоверность. Ученый задается вопросом, – каким образом, возможно обеспечить общезначимость и строгость, какой обла-дают естественные науки, наукам о культуре?

Отвечая на этот вопрос, Вебер предупреждает, что не следует абсолюти-зировать метод непосредственного вживания, поскольку его реализация дает субъективные результаты. По Веберу, интуитивное знание должно быть выражено при помощи общезначимых понятий, которые превращают субъективный мир исследователя в объективный мир науки.

Вместе с тем, как полагает Вебер, логика образования общезначимых по-нятий в науках о культуре радикальным образом отличается от логики образо-вания понятий в науках о природе, поскольку если науки о природе имеют целью установление общего закона, культурно-исторические науки ставят целью

151

познание частного, индивидуального. Следовательно, как считает Вебер, принцип образования и критерий истинности культурно-исторических понятий принципиально отличается от такового в естественнонаучном знании. Таким принципом для Вебера становится принцип «отнесения к ценности». Придер-живаясь в целом риккертовского понимания методологии «отнесения к ценности», М. Вебер создает свою версию этой концепции. Ученый отстаивает идею, согласно которой социально-гуманитарная логика «отнесения к ценности», практикуемая в рамках индивидуализирующего, идеографического метода ра-дикальным образом отличается от естественнонаучной логики подведения под «универсальные понятия», практикуемой в рамках номотетического, генерали-зующего метода. Вебер утверждает, что «отнесение к ценности» позволяет фиксировать внимание на тех моментах культуры, которые имеют значение с точки зрения определенной ценности. Он пишет: «Понятие «культуры» кон-кретного народа и эпохи, понятие «христианства», «Фауста» или, - что чаще остается незамеченным, - понятие «Германии» и прочие образованные в качестве понятий исторического исследования объекты суть индивидуальные ценностные понятия, т.е. образованы посредством соотнесения с ценностными идеями»(5). «Отнесение к ценности», по Веберу, есть процедура конституирования общезначимых суждений. Он разграничивает отнесение к ценности от простой оценки. Ученый полагает, что науки о культуре, обществе и истории должны быть свободны от оценочных сужений, как и науки естественные. Долг ученого перед истиной, в видении Вебера, заключается в том, что его индивидуальное отношение должно оставаться за пределами его исследования. Веберовское требование свободы от оценки в научном исследовании коренится в его мировоззренческой позиции, согласно которой ценности научные (истина) и ценности практические (государство) – это две разные области, их смешение ведет к подмене теоретических аргументов политической пропагандой.

Таким образом, Вебер экстраполирует такие принципы, сформировавшиеся в аксиологии неокантианства как «принцип отнесения к ценности», «принцип свободы от оценностных суждений» на область социологического познания. Он определяет социологию как науку о культуре или культурсоциологию. Вместе с тем в рамках культурсоциологии Вебер дает новое, отличное от аксиологии Виндельбанда и Риккерта толкование ценностей, которое выводит его за границы неокантианского трансцендентализма.

Ценности, в видении Вебера, имеют значение лишь в рамках определенной исторической эпохи. Следовательно, ценности не вечны, не абсолютны, не трансцендентны. Напротив, как полагает Вебер, теоретические – истина, поли-тические – справедливость, нравственные – добро, эстетические – красота ценности есть свойственные той или иной эпохе направления интересов, которые

152

не имеют силы за ее пределами. Выдвигая тезис, согласно которому ценности определяются интересом эпохи, Вебер покидает позицию трансцендентализма и встает на позицию социально-исторического детерминизма. В отличие от Риккерта, полагающего, что основным способом образования понятий в науках о культуре является отнесение объектов культуры к абсолютным ценностям, Вебер определяет в качестве такого способа отнесение к ценностям относительным. Он утверждает, что понятия в науках о культуре имеют идеально-типический характер. Что касается отличия социально-гуманитарных понятий от понятий естественнонаучных, в видении Вебера оно заключается в том, что идеально-типические понятия наук о культуре не выводятся из эмпирической реальности путем генерализации, а представляют собой мысленные конструкты, дающие «идеальную картину» явлений и процессов. Идеальные типы, как полагает ученый, конструируются исходя из специфических исследовательских интересов, они создаются посредством выделения значимых для исследователя черт эмпирической действительности и совмещения их в единый, логически непротиворечивый идеальный мысленный образ. «Речь идет о конструировании связей, которые представляются нашей фантазии достаточно мотивированными, следовательно, «объективно возможными», - указывает Вебер(6). Такая конструкция, в понимании Вебера, имеет характер утопии. Она создается посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения множества соответствующих этим односторонне вычлененным точкам зрения разрозненных явлений в единую мысленную схему. Главное требование к идеально-типической конструкции, по Веберу, внутренняя логическая непротиворечивость. Идеальный тип отличается от среднестатистического значения выделенного из эмпирической действительности, он может отклоняться от эмпирической реальности настолько, насколько более специфические связи между историческими явлениями интересуют исследователя. Идеальные типы, в видении Вебера, не являются политическими, социальными идеалами, поскольку они идеальны в логическом смысле. Их назначение, в определении Вебера, заключается в том, чтобы внести порядок в хаос тех фактов, которые мы включили в круг наших интересов. Конструирование идеальных типов - интеллектуальная игра, единственным критерием его научной ценности является операциональность, инструментальная полезность в плане изучения конкретных явлений культуры в их взаимосвязи, причинной обусловленности и значении. Помимо этого идеальные типы, в видении Вебера, обладают ценностью наглядного изображение изучаемых явлений, связей и процессов. Ученый рассматривает идеально-типические понятия как фундамент методологии наук о культуре, задающий основания для выдвижения гипотез и служащий средством правильного суждения и каузального сведения элементов действительности.

153

Сопоставление эмпирической действительности с идеальным типом, как полагает Вебер, дает возможность выявить «культурное значение» - ценность - тех или иных явлений культуры и установить причинные связи между ними.

Вебер полагает, что метод идеального типизирования в истории и социо-логии применяются по-разному. Социология создает понятия типов и ищет общие правила в противоположность истории, которая стремиться к каузальному анализу индивидуальных, важных в культурном отношении действий, образований, личностей. Здесь идеальный тип служит средством раскрытия генетической связи исторических явлений, Вебер называет их «генетическими идеальными типами». Генетические идеальные типы, в веберианском прочтении, средневековый город, кальвинизм, культура капитализма. Задача социологии заключается по Веберу в устанавлении общего правила событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. Социологические идеальные типы, согласно Веберу, общие и чистые типы. Генетический и чистый типы отличаются друг от друга степенью общности. Первый локализован в пространстве и во времени, а второй не локализован, первый служит средством выявления связи, которая один раз имела место, а второй – средством выявления связи, которая имеет место всегда.

Вебер использовал методологию идеального типизирования для изучения различных явлений культуры. Веберовские типологии социального действия, легитимного господства, предпринимательства, религий вошли в научный оборот, превратившись в классику культурсоциологии. Например, сформированные Вебером типы легитимного (признанного со стороны управляемых индивидов), господства – подчинения превратились в основу политической социологии. Вебер определяет три мотива уступчивости:

- легальный опирающийся на «формально-рациональное управление», в качестве мотива уступчивости имеющий соображение интереса;

- традиционный, обусловленный нравами, основанный на вере в священ-ность издревле существующих порядков и властей;

- харизматический (харизма греч. - божественный дар), базирующийся на экстраординарных магических способностях, дарованном Богом и судьбой пророческом даре, выдающейся силе духа и слова, выделяющих его среди ос-тальных.

Метод идеального типизирования М.Вебера находит широкое применение в современном социально-гуманитарном познании. Своеобразное прочтение он получает в творчестве А. Щюца (см. гл.IX).

Методологические идеи Риккерта и Вебера синтезирует русский и американский социолог, методолог, автор работ: «Система социологии», «Главные тенденции нашего времени», «Социальная и культурная динамика» и

154

др. Питирим Александрович Сорокин (1889-1968 гг.). В основе учения Сорокина – постулат, согласно которому ценность есть основа и фундамент всякой культуры. Всякая культура, по мнению ученого, не набор явлений, напротив, она представляет собой единство, все составные части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражает одну и главную ценность. Что касается источника культурных ценностей, то таковой выводится Сорокиным из природы человека, существа мыслящего и чувствующего одновременно. Культура как сверхсистема ценностей формируется, по Сорокину, под воздействием этой двойственной природы человека. Если преобладает чувственная сторона человеческой природы, то соответственно актуализируется чувственный образец культурных ценностей, и мы имеем «чувственную» культурную сверхсистему. Если основной акцент сделан на разум, то перед нами «умозрительная» или «идеациональная» суперсистема. При условии баланса чувственных, интуитивных и рациональных стимулов формируется «идеальная» культурная сверхсистема. Каждая из культурных сверхсистем обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением, своей религией и образцом «святости», собственными представлениями правого и недолжного, собственными формами изящной словесности и искусства, своими нравами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений, собственной политической и экономической организацией, наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением. В конкретный исторический период лидирует то одна, то друга суперсистема. В смене одной суперсистемы другой и состоит сущность социокультурных изменений.

§3. Юридическая аксиология

Аксиология – методология познания права, сложившаяся в XIX веке и составившая теоретическую платформу неокантианскому, нормативистскому направлениям юриспруденции, представителями которых были Р. Штаммлер, Г. Радбрух, В. Науке, Г. Кельзен, П.И. Новгородцев, И.А. Ильин и др. Аксиоло-гический подход к праву сформировался в результате экстраполяции (распро-странения) идей неокантианства в сферу юридической науки. Одновременно, правовая аксиология является одним из направлений аксиологии как таковой, т.е. теории ценностей, которые определяются как идеалы, общезначимые принципы, определяющие мотивацию деятельности человека.

Правовая аксиология базируется на идее выделения в пространстве права двух уровней – должного и сущего. По мнению сторонников аксиологического понимания права, должное есть ничто иное, как идеальное право – правовые

155

идеалы, ценности, принципы, которые подобно путеводной звезде освещают правотворческую и правоприменительную деятельность человека. Правовые идеалы и ценности являются духом права, именно поэтому их нельзя свести к какому-нибудь законченному списку. Тем не менее, в самом общем смысле дух права складывается из таких правовых идеалов и принципов как свобода, спра-ведливость, согласие. Сфера должного в праве, по убеждению представителей аксиологического подхода, трансцендентальна (изначально присуща разуму), априорна (независима от опыта), первична по отношению к сфере сущего.

Сфера сущего в праве – существующие в реальности правовые нормы, т.е. позитивное право, которое, в отличие от ценностей, не идеально, но реально, соответственно, имманентно (присуще действительности) и апостериорно (возникает из опыта). Позитивное право, в видении сторонников аксиологии, формируется в результате реализации – наполнения конкретным социо-культурным содержанием - правовых идеалов и ценностей. Разумеется, такого рода реализация осуществляется субъектом нормотворчества и зависит от ис-торических условий, в рамках которых она осуществляется. Таким образом, вечные и универсальные идеалы всегда отливаются в исторически изменяющиеся, партикулярные нормы. Степень реализации правовых идеалов в тех или иных правовых нормах зависит от этапа развития общества, характера политического режима, стадии гуманизации правовой культуры. Прогресс правовой культуры в таком контексте мыслится как процесс углубления реализации правовых идеалов, все более полное их раскрытие в правовых нормах. Такого рода углубление выражается, помимо прочего, в росте авторитета права и правовых способов урегулирования социальных отношений. В этой связи необходимо отметить два важных положения аксиологической методологии. С одной стороны, именно правовые идеалы выступают в качестве критерия прогресса правовой культуры. С другой стороны, правовые идеалы и нормы позитивного права, будучи выражением должного и сущего, никогда не достигнут тождества, поскольку идеал не воплотим в социальном бытии. Правовые идеалы и позитивные правовые нормы, таким образом, едины и противоположны одновременно.

Юридическая аксиология позиционирует принцип разделения наук на два вида:

1) науки о сущем – науки, изучающие природные и социальные явления, при помощи методологии объяснения, т.е. исходя из законов причинности;

2) науки о должном - науки, изучающие нормативный порядок человеческих отношений, при помощи методологии «отнесения к ценности».

Юриспруденция квалифицируется представителями аксиологической па-радигмы как наука о должном. Соответственно, центральной процедурой ак-сиологического метода является соотнесение существующего позитивного права с

156

правовыми идеалами. Такого рода соотнесение выступает как действенный способ не только анализа существующего позитивного права, но и правотворчества, в процессе которого правовые идеалы выступают как цель правотворческой деятельности. Например, одной из фундаментальных правовых ценностей можно считать права человека. Критическое рассмотрение существующего права сквозь призму этих прав, является мощным стимулом и важнейшим ориентиром развития права.

Аксиологический подход к феномену права наиболее полно и последова-тельно выражен в юридическом неокантианстве. Одним из видных представи-телей неокантианства в праве является немецкий юрист Рудольф Штаммлер (1856—1938 гг.), автор работ «Учение о правильном праве», «Сущность и задачи права и правоведения», «Теория правоведения», «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории». Традиционно учение Штаммлера представляется как развитие идей марбургской – логической школы неокантианства, тем не менее, представляется очевидным, что оно несет на себе явный отпечаток идей аксиологии.

Штаммлер полагал, что понятие права невозможно вывести из разроз-ненных явлений правовой действительности. С точки зрения Штаммлера, понятие права есть логическая данность. Отношение права и социальной реальности, по Штаммлеру, есть отношения должного и сущего, формального и фактического. Иными словами, в видении Штаммлера, основой реального, действующего позитивного права, является право идеальное, которое являет собой априорную форму права.

Он критикует методологию К. Маркса, основой которой является мате-риалистическое понимания социального развития и, соответственно, причинно-следственный метод объяснения социальных явлений, в том числе и права. По-добно другим неокантианцам Штаммлер полагал, что право – продукт челове-ческого духа, поэтому оно не подчинено законам причинности, а, следовательно, каузальный (причинный) подход к праву, также как методологическая процедура объяснения в познания права не корректны.

Штаммлер выдвигает идею телеологического (телеология – учение о цели) понимания права. Он направляет свои усилия на формирование «высшего понятия права», которое есть социальный идеал и цель социального развития. Таким идеалом, целью и высшей ценностью по Штаммлеру является «общество свободно хотящих людей». «Общество свободно хотящих людей» - это общество, состоящее из моральных личностей, в котором каждый человек рассматривается как цель и ценность, но не как средство. Это такое общество, где преодолено извечное противоречие между волей и желаниями, между разумом и чувствами, между должным и сущим. Штаммлер утверждал, что социальный прогресс

157

определяется движением к «обществу свободно хотящих людей». Штаммлер призывал выдвигать проекты, приближающие общество к идеалу, распространять соответствующие идеи путем обучения и примера, морально совершенствоваться. Согласно Штаммлеру, «общество свободно хотящих людей» является «регулятивной идеей», путеводной звездой, за которой следуют не для того, чтобы достичь ее, но для того, чтобы найти правильный путь. Штаммлер утверждал, что «общество свободно хотящих людей» есть идеал, который никогда не может быть достигнут, так как его достижение означало бы конец истории человечества.

Помимо этого Штаммлер выдвинул понятие «правильное право», которое вошло в научный аппарат теоретико-правовых исследований. Это понятие он использовал в критике позитивистского правопонимания.

Штаммлер разделяет право на справедливое и несправедливое. Критерием такого разграничения выступает соответствие того или иного реально су-ществующего права основной идее права – «социальному идеалу». Истинное право, по Штаммлеру, это такое право, которое в каждом отдельном положении вообще согласуется с основной идеей права. Соответственно, справедливость понимается Штаммлером как качество права, принадлежащее правовой норме в том случае, если ее содержание соответствует общей идее человеческого общения – социальному идеалу.

Штаммлер вводит понятие «естественное право с меняющимся содержа-нием». Концепция «естественного права» у Штаммлера радикально отличается от концепций школы естественного права XVII—XVIII вв. Штаммлер полагал, что «естественное право» есть ничто иное, как исторически изменяющиеся идеи общественного правосознания, как прогрессирующее уразумение возможной справедливости. Штаммлер полагает, что лишь наука может обнаружить в исторически изменчивом праве «истинное право», которое сориентировано на социальный идеал как свою конечную цель. «Естественное право с меняющимся содержанием» – идеально и априорно, поскольку оно формируется телеологически – в результате стремления к идеалу – «обществу свободно хо-тящих людей». Идея меняющего содержания естественного права связана с представлением, о развитии права процессе приближения к его идеалу. Важно отметить, что посредством концепции «естественного права с меняющимся со-держанием» утверждалась идея, согласно которой именно меняющееся право определяет развитие общества. Реформы права, по мнению Штаммлера, обу-словлены движением к социальному идеалу и конечной цели – «обществу сво-бодно хотящих людей». «Естественное право с меняющимся содержанием», в видении Штаммлера, есть компас в руках законодателя для усовершенствования позитивного права.

158

Необходимо отметить, что концепция «естественного права с меняющимся содержанием» способствовала возрождению и обновлению идеи естественного права, она инициировала естественноправовые исследования в XX в. Правоведение XX в. восприняло идею «естественного права с меняющимся со-держанием», давшую возможность конкретизировать общечеловеческий идеал в связи с историческими условиями его реализации. Эта идея нашла широкое развитие и обоснование в трудах известного русского правоведа Павла Ивановича Новгородцева (1866 – 1924 гг.), автора работ «Нравственный идеализм в фи-лософии права», «О задачах современной философии и права», «Кризис совре-менного правосознания». Классическому пониманию естественного права как «абстрактного права природы», имеющего абсолютный и неизменный характер Новгородцев противопоставляет естественное право с «переменной частью своего содержания». Такого рода естественное право возникает, по убеждению Новгородцева, как продукт индивидуального сознания, как отражение моральной ценности отдельных людей, выражением которой являются соответствующие права и свободы. Естественное право, будучи, в видении Новгородцева, совокупностью моральных представлений о праве, выступает как своего рода нравственный критерий оценки существующего в обществе порядка.

Представителем юридической аксиологии является российский правовед и методолог Богдан Александрович Кистяковский (1868 – 1920 гг.), автор работ: «В защиту научно-философского идеализма», «В защиту права», «Социальные науки и право». По мнению Кистяковского, обновление науки о праве необходимо начинать с ее методологии. Необходимость методологического обновления мыслитель аргументирует следующим образом: «Итак, для того чтобы наука о праве была методологически правильно построена, она должна быть ориентирована не на той или иной гуманитарно-научной дисциплине и не на всей совокупности их, а, прежде всего, на философии культуры и только при посредстве ее – на всей сумме гуманитарных наук, объединенных при помощи философии в цельную систему научного знания». Кистяковский полагает, что наука о праве как одна из наук о культуре, отличается от наук о природе тем, что она стремиться выработать синтетическую теорию права, соединяющую представление о праве как явлении государственно-организационном, социаль-ном, психологическом и нормативном. Таким образом Кистяковский выходит к плюралистическому пониманию права.

Представителем юридического неокантианства является немецкий юрист Густав Радбрух (1878-1949 гг.). Его критика юридического позитивизма и стрем-ление к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепциии «надза-конного права» также способствовали возрождению естественного права в За-падной Европе в XX веке. Книги Радбруха «Законное неправо и надзаконное

159

право», «Обновление права» вызвали дискуссию в европейском правоведении, консолидировали противников юридического позитивизма.

Радбрух обвиняет юридический позитивизм в искажении права при на-ционал-социализме. Он полагает, что тезис позитивистов «закон есть закон» лишил немецких юристов возможности противостоять преступным законам национал-социализма. Юридическая наука, таким образом, оказалась бессильной перед лицом тоталитарной власти.

Обновление права и юридической науки, его изучающей, возможно, по представлениям Радбруха, лишь посредством возвращения к идее надзаконного, надзаконодательного права. Юридическая наука, по убеждению Радбруха, должна вновь вспомнить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более высокое право, чем закон, — естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона.

Однако надзаконное право Радбрух понимает не в русле юснатурализма, но в русле неокантианства. Надзаконное право для него есть мыслительная юридическая форма – идея права. Радбрух разграничивает право и закон по-средством понятия «идея права». В таком контексте надзаконное право есть право идеальное. Основным содержательным элементом «идеи права», его сущностью является ценность справедливости. При этом у Радбруха справедливость понимается как формальный принцип, смысл которого раскрывается посредсвом идеи равенства. Справедливость, утверждает Радбрух, указывает нам, что: «равное равно, неравное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по которой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения. Принцип справедливости становится у Радбруха критерием различения права от «законного неправа». Радбрух, например, полагает, что установление, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что, по меньшей мере, имеет своей целью служить справедливости.

По мнению Радбруха, позитивное право, расходящееся со справедливостью, не является действительным правом, поэтому ему надо отказать в послушании. «Если законы, — писал Радбрух — сознательно отрицают волю к справедливости, например, произвольно отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер»

160

Представителем неокантианства является профессор юридического фа-культета Франкфуртского университета Вольфганг Науке. Продолжая традиции неокантианства, Науке различает «правильное право» и позитивное право, при этом «правильное право» в его репрезентации есть «разумное право» и «спра-ведливое право». Развитие учения о правильном праве и справедливости, по мнению Науке, чрезвычайно сложное дело. Он утверждает, что позитивное право изучается юридико-догматическими методами, тогда как изучение и обоснование «правильного права» должно быть философско-правовыми. Все остальное, находящееся вне этой сферы философии права необходимо, по Науке, оставить политике, интересам, власти.

В целом философско-правовые концепции неокантианцев в XX в. внесли существенный вклад в развитие правовой мысли и утверждение правовых цен-ностей.

Аксиологический подход к изучению права развивается в рамках норма-тивизма. Нормативизм – теория права, позиционирующая право как логиче-скую форму, очищенную от социального, психологического и исторического содержания. Основателем нормативизма является австрийский юрист, профессор Венского университета Ганс Кельзен (1881- 1973 гг.), автор работ «Чистая теория права», «Общая теория права и государства», «Коммунистическая теория права». В 20-е гг. вокруг Кельзена сложилась группа последователей - Адольф Меркель, Альфред Фердросс и др., именуемая Венской школой права.

Исследовательская программа нормативизма имела в своем основании учение неокантианства. Следую идеям этого учения Кельзен разграничивает науки о сущем, изучающие явления природы и общественной жизни с точки зрения причинно-следственных связей, и науки о должном – этику, юриспру-денцию, исследующие нормативно обусловленные отношения в обществе. В науках о сущем, в видение Кельзена, главным постулатом выступает принцип объективной причинности, в науках о должном - принцип вменения. Как под-черкивал Кельзен, чистая теория «не отрицает того, что содержание любого по-зитивного юридического порядка, будь то право международное или нацио-нальное, обусловлено историческими, экономическими, моральными и полити-ческими факторами, однако она стремится познать право с внутренней стороны, в его специфически нормативном значении».

Кельзен выступил за создание «чистой» правовой науки, освобожденной от влияния иных наук и идеологии. Он выдвинул идею, согласно которой подлинная юридическая наука носит релятивистский характер, так как признает возможность существования в обществе множества систем идеологии и отрицает превосходство какой-либо одной из них над другими. Кельзен выступил с критикой современной юриспруденции, которая в его видении, обращаясь к проблемам социологии и

161

психологии, этики и политической теории, пренебрегает изучением своего собственного предмета. Кельзен настаивал на том, что юридическая наука призвана заниматься не социальными предпосылками или нравственными основаниями правовых установлений, как доказывают приверженцы соответствующих концепций, а специфически юридическим - нормативным - содержанием права.

В определении Кельзена право есть совокупность норм, связанных отно-шениями иерархии, в которой действительность нормы каждого уровня проис-текает из действительности нормы более высокого уровня.

Высшей нормой иерархии, устанавливающей системное единство всех норм, является гипотетическая основная норма. Понятие основной нормы – центральное в учении Кельзена. Эта норма никем не установлена и не зафикси-рована в юридических текстах. Она представляет собой мысленное допущение – трансцендентально-логический постулат. Основная норма выражается следующим образом: «Должно вести себя так, как предписывает конституция».

Срединная ступень иерархии – общие нормы, установленные в законода-тельном порядке или путем обычая.

Нижняя иерархии - индивидуальные нормы, создаваемые судебными и административными органами при решении конкретных дел. В изображении Кельзена право является замкнутой системой, где каждая норма приобретает обязательность благодаря тому, что она соответствует норме более высокой ступени.

В теории Кельзена понятие права охватывает не только установленные государством общеобязательные нормы, но и процесс их реализации на практике. «Применение права есть также и создание права», - утверждал Кельзен.

Концепция нормативизма оказала большое влияние на юридическую практику в Австрии, Германии, Италии и других странах Запада. Под влиянием нормативизма правоведы стали больше уделять внимания созданию стройной непротиворечивой системы национального законодательства. С идеями норма-тивизма связано широкое распространение идей верховенства международного права над законодательством государств, институтов конституционного контроля. Нормативизм шел навстречу запросам современной юридической науки, отвечал потребности в формализации права, вызванной развитием автоматизированных способов обработки нормативного материала.

В России разработкой оснований аксиологического понимания права за-нимался выдающийся российский правовед Н.Н. Алексеев (1879 -1964 гг.), выдви-нувший идею отличия правовых ценностей от иных ценностей. По мнению Алексеева особой правовой ценностью является идея справедливости, являющая собой порядок отношений, в котором каждому принадлежит свое место и

162

причитается то, что принадлежит. Идея такого порядка является основой орга-нической целостности. Сосуществование реализованных ценностей и есть об-щественная справедливость.

В целом, аксиологический подход к изучению права в современной рос-сийской юридической науке не получил должного применения и развития, что связано, главным образом, с традицией его определения с позиций господ-ствующего до настоящего времени в российской правовой науке формационного похода как беспочвенного идеализма.

Резюме

Аксиология – методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как ценности, выдвигающая задачу реконструкции ценностей, посредством отнесения исследуемого объекта правовой реальности к некоторому априорно существующему идеалу или сконструированному ис-следователем идеальному типу с целью выявления общего и особенного со-держания тех или иных правовых феноменов, а также для определения их места в истории права.

Вопросы для самопроверки

1. Что такое «естественное право с меняющимся содержанием»? 2. В чем заключается суть метода «отнесения к ценности»? 3. Назовите основные процедуры метода «отнесения к ценности». 4. В чем заключается суть идеи «надзаконного права» Г. Радбруха? 5. Как соотносятся, в видении Р. Штаммлера, позитивное право и право

идеальное? 6. Какой смысл вкладывает Г.Кельзен в понятие «основная норма»?

Примечания

1. Виндельбанд В. Философия культуры и трансцендентальный идеализм.// Культурология XX. Антология. - М., 1991.- С. 68.

2. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре// Культурология XX век: Антология. - М., 1995.- С. 90.

3. Там же.- С. 71. 4. Там же.- С. 83 5. Вебер М. Логика наук о культуре Культурология XX век: Антология. - М., 1995.- С.46. 6. Вебер М. Избранные произведения.- М., 1990. - С. 391.

ГЛАВА 8. ПРАГМАТИЗМ КАК ПАРАДИГМА

163

ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы прагматизма как методологии социально-гуманитарного познания

Прагматизм (греч. pragma - действие) - философия выживания человека и человечества в изменяющемся и усложняющемся мире, учение о человеческом действии как конституирующей основе социокультурного бытия, о способах его организации и критериях его эффективности.

Прагматизм - методологическая парадигма исследования общества, куль-туры, базирующаяся на универсальном методе решения – устранения проблемных ситуаций при помощи реконструкции опыта и формировании на ее основании стратегии исследования, эффективность которой определяется ее опера-циональностью и достижительностью. Прагматизм исходит из убеждения, со-гласно которому человеку приходится действовать в изменяющемся мире, по-пытки концептуализации которого при помощи раз и навсегда определенных теоретических конструкций контрпродуктивны, поэтому к научным теориям, социальным программам и моральным принципам следует подходить инстру-ментально, т.е. с точки зрения их эффективности для достижения тех или иных целей.

Таким образом, прагматизм есть метод в широком и узком смысле этого слова, его можно определить как стратегию поведения человека в проблемной ситуации и как стратегию научного исследования, в рамках которой научные теории рассматриваются с точки зрения их дееспособности и достижительности.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры прагма-тистского подхода.

Исходное положение прагматизма - представление о мире как многооб-разной, изменяющейся и усложняющейся реальности и культуре как стратегии деятельности человека в нестабильном мире. Мир, в мировоззренческих конструкциях прагматизма, предстает как постоянно изменяющийся, поэтому не сводимый к какой-либо законченной схеме; человек – существо, стремящееся выжить и активно приспособиться к меняющимся условиям. Задача науки заключается в формировании стратегий успешного человеческого действия в условиях нестабильности мира. Соответственно в качестве объекта исследования прагматизм полагает не просто тот или иной фрагмент реальности безотносительно к его роли в жизни человека, но проблематичные для человека явления или процессы природного и социального мира.

Важнейшее понятие, вокруг которого выстраиваются все другие понятия прагматизма – понятие «человеческое действие». Действие определяется как

164

системообразующая основа человеческого бытия и исходный пункт теоретизирования. Наука и философия, как полагают прагматисты, вырастает из человеческих дел и связана и с ними по своей направленности(1). Главный вопрос, вокруг которого с позиции прагматистской парадигмы должны концентрироваться усилия исследователя, это вопрос – что делать? Можно констатировать, что в качестве предмета исследования прагматизм полагает человеческое действие в той или иной проблематичной, критической ситуации. Прагматизм концентрирует усилия на формировании технологии действия, понимаемой как способ решения той или иной проблемы. Прагматизм в широком смысле слова есть правило поведения человека в критической ситуации, в узкоспециальном смысле прагматизм есть правило поведения исследователя в ситуации научного поиска.

Ключевое понятие прагматизма – «человеческий опыт». Опыт квалифи-цируется как универсальное, имеющее множество разновидностей (чувственный, сверхчувственный, спиритический, религиозный, моральный, художественный, социальный, культурный), явление. Задача науки, с позиций прагматизма, заключается не только в том, чтобы помогать человеку двигаться в потоке опыта к поставленным им целям, но в том, чтобы преобразовывать, систематически совершенствовать – реконструировать опыт с тем, чтобы формировать адекватные стратегии деятельности. Прагматизм рассматривают как заокеанскую трансформацию эмпиризма, в его рамках бытует предельно широкое понимание опыта – не только как источника надежности знания, но и как окна в будущее, прогноза и правила поведения. Культура в контексте прагматистской парадигмы, рассматривается, в первую очередь, как опыт, подлежащий постоянному совершенствованию, следовательно, как программа деятельности человека и человечества в изменяющемся и усложняющемся мире.

Важнейший принцип прагматизма - принцип релятивизма. Суть прагма-тистского релятивизма выражена в тезисе: ценности проистекают из человече-ского опыта, любая попытка обосновать ценности или вывести их из трансцен-дентальных источников является ошибкой. Соответственно прагматистская па-радигма зиждется на идее замены трансцендентного, абсолютного смысла здравым смыслом. Человек, в такой трактовке, выступает как творец истины, а сама истина предстает как «обоснованная или гарантированная утверждаемость». Помимо этого прагматизм выдвигает методологическое требование, согласно которому все истины и ценности должны быть подвергнуты анализу и критике с учетом контекстов и обстоятельств их появления на фоне продолжающегося культурного развития»(2). Прагматизм культивирует «критическое мышление», направленное против любых форм авторитаризма в научных суждениях и социально-политической практике.

Прагматизм неотделим от номинализма. Номинализм (греч. nomina - имя) -

165

термин средневековой схоластической философии, обозначающий учение, согласно которому реальным является бытие лишь единичных вещей, общие понятия - универсалии - есть лишь имена. Суть прагматистского номинализма заключается в отказе от универсальных смыслов, обобщающих идей, концептуальных построений, в пользу логики индивидуализированных ситуаций, согласно которой любое теоретическое построение является ситуативным, т.е. вытекает из определенной проблемной ситуации и его нельзя экстраполировать на другие ситуации.

Создатели прагматизма минимизируют онтологические спекуляции, кон-центрируя внимание на проблеме метода, репрезентируя прагматизм, в первую очередь, как принцип и способ решения проблем. При этом прагматизм как метод универсален – это метод жизнедеятельности в широком смысле этого слова. Он применим не только в науке и производстве, но и в морали, социальной жизни. Соответственно, прагматизм выступает против дихотомического разделение наук о природе и наук о духе. В видении прагматистов, такое членение ведет к тому, что духовная сфера жизни общества остается за рамками критического анализа, что ведет к догматизму и авторитаризму. Сердцевину прагматистского метода составляет идея, согласно которой стратегия решения – устранения научной или обыденной проблемной ситуации формируется на основе реконструкции опыта – критического анализа экспериментальных данных и уже имеющегося научного багажа.

Реконструкция опыта осуществляется поэтапно: - первый этап характеризуется ощущением затруднения, тревожного со-

мнения, усилия исследователя на этом этапе направляются на выяснение ис-точника затруднении и осознание существа проблемы;

- второй этап связан с формулировкой проблемы и превращением тре-вожной ситуации в проблематическую;

- третий этап – этап выдвижения гипотезы, выступающей в качестве про-граммы устранения критической ситуации, решения исходной проблемы, дос-тижения определенности. На этом этапе осуществляется конструирование стра-тегии решения исходной проблемы: основных идей, понятийного аппарата, конкретных процедур и способов;

- четвертый этап – этап критического рассмотрения выдвинутой гипотезы, теоретического прослеживания ее следствий и их оценки;

- пятый этап – этап экспериментальной проверки гипотезы, выяснения ее операциональных и достижительных потенций. Итог исследования и результат решения проблемы – некоторая новая сложившаяся реальность.

Метод реконструкции имеет в своем основании разработанную Ч. Пирсом логическую процедуру абдукции. Последняя, соединяя дедукцию и индукцию,

166

предполагает в целях объяснения проблематичного факта найти некоторую гипотезу, из нее получить следствия, чтобы подвергнуть последние экспе-риментальной проверке. Абдукция опирается на прагматистское правило - прагматистскую максиму, согласно которой понятие должно проверяться своими практическими последствиями, следовательно, истинными считаются идеи, подтверждаемые практическими результатами(3).

Позитивными чертами метода «реконструкции опыта», в видении идеологов прагматизма являются: во-первых, способность к самокоррекции: в процессе применения метод реконструкции подлежит постоянному критическому анализу и экспериментальной проверке; во-вторых, практическая направленность: теория рассматривается не только как отражение некоторой реальности, но как программа действия в той или иной ситуации; в-третьих, функциональность в широком смысле: идеи, теории, системы выступают как инструменты реорганизации определенной среды, они предназначены для урегулирования проблемных ситуаций.

В качестве высшей и единственной моральной цели прагматизм утверждает развитие, вечный процесс самосовершенствования человека и общества. Счастье, видении прагматистов, активный процесс, он предполагает преодоление препятствий, устранение недостатков, искоренение пороков. Абстрактные идеалы, Абсолют определяется как изобретения философов, которых пугает необходимость постоянного поиска, движения вперед. Создатели прагматизма отвергают концепцию оптимизма, так же как и концепцию пессимизма. В качестве телеологической доктрины ими утверждается мелиоризм - убеждение о возможности улучшения специфических, существующих в данный момент ус-ловий. При этом речь идет не о радикальных революционных сдвигах, но о по-степенных, осуществляемых шаг за шагом, улучшениях существующих условий посредством системы продуманных мероприятий.

§2. Прагматизм в истории методологической мысли

В философский дискурс понятие «прагматизм» ввел И. Кант, однако це-лостная система прагматизма как парадигмы социально-гуманитарного познания – создание американского гения. Прагматизм несет на себе отпечаток аме-риканского практицизма и активизма. Определяя сушностные свойства амери-канского характера, Сантаяна пишет, что американец – практик, полагающий, что мысль существует ради действия(4). Необходимо отметить, что философы-прагматисты не только на словах показали преимущества метода реконструкции опыта. Этот метод нашел применение в сферах педагогики, социологии, эстетики, исторической науки. К этому можно добавить, что и сам прагматизм прошел

167

достаточно успешную проверку прагматистским методом. Показательно, что прагматизм возник в США на рубеже XIX – XX веков, в период национального кризиса, экономической депрессии, социально-политических реформ. Он стал национальной стратегией, позволившей США из страны периферийной в экономическом и политическом плане превратиться в ведущую мировую державу. В конце XX века в американской философии формируется неопрагматизм, заявляющий о себе как ведущей форме философствования и не только в США, представители американского неопрагматизма склонны рассматривать его как философию глобального мира. Пол Куртц, например, утверждает: «Поскольку Соединенные Штаты Америки являются сегодня ведущим научно-техническим обществом современного мира, и, по всей вероятности, останутся им в ближайшем будущем, весьма вероятно, что если не натурализм, то прагматизм будет преобладающим воззрением»(5). И действительно, прагматизм находит последователей других странах Запада и Востока. Сегодня можно говорить об итальянском, немецком, английском, китайском, японском прагматизме. Симптоматично, что историки философии находят корреляции между актуализацией прагматистских идей и экономическими успехами в том или ином обществе. Например, одной предпосылок «японского экономического чуда» считают развитие в Японии школы Киото, основатель которой Китаро Насида синтезирует идеи американского прагматизма и дзен-буддизма. Современные американские аналитики рассматривают социальную и моральную философию прагматизма как альтернативу реакционному авторитаризму религиозного консерватизма и крайнему субъективизму и нигилизму постмодерна, в видении ее сторонников она локализуются между между коммунитаризмом и либертаризмом(6).

Основателем прагматизма принято считать американского философа, методолога, создателя учения, именуемого логическим прагматизмом, автора методологических работ «Как сделать наши идеи ясными», «Что такое прагматизм?», «О знаках и категориях» Чарльза Сандерса Пирса (1839-1914 гг.).

Ч. Пирс называл свою концепцию прагматицизмом, с тем, чтобы дистан-цироваться от обыденного прагматизма. Размышляя о назначении мышления и его функциях, Пирс приходит к выводу, что мышление только функция позволяющая реализовать то или иное действие. Эмпирическая личность тяготеет не к познанию, как полагает Пирс, а к целесообразной деятельности. Человек, в его видении, настолько полно заключен в рамки своего возможного опыта, его ум настолько устремлен к тому, чтобы быть инструментом его нужд, что он не может выйти за указанные пределы. Логика понимается Пирсом не в традиционном аристотелевском ключе как обобщение законов бытия, и не в гегельянском духе – как обобщение законов мысли, эквивалентных законам бытия. С точки зрения

168

Пирса логика есть обобщение человеческого познания, правила логики - это интеллектуальные инструменты приспособления к окружающей среде, возникшие в результате эволюции. Сознание - такая функция, которая развилась, как полагает Пирс, поскольку была полезной. Научное мышление – отнюдь не особое мышление, но расширенный вариант того, что обыкновенный человек использует для разрешения своих каждодневных проблем. Научное исследование – не более чем вид общепризнанных процедур, но утонченных и усовершенствованных. Оно осуществляется ответственно и беспристрастно, сопровождаясь тщательной и заботливой проверкой суждений и тестированием убеждений. Научный метод, по Пирсу, это метод повседневных рассуждений, примененный к наиболее трудным и сложным областям исследования. Значение понятий и идей, в видении Пирса, заключается в их практических последствиях для человека. Ученый формулирует главное прагматическое правило - «прагматистскую максиму», согласно которой все мыслимые нами объекты необходимо ставить в непосредственное отношение к человеческим нуждам, интересам, постижение объекта – это постижение возможных его практических последствий. Он констатирует: «Предположим, что мы полагаем объект наших теорий осуществляющим воздействия, которые могут в принципе иметь практическое значение. Тогда наше понятие об этих воздействиях будет сутью нашего понятия об этом объекте»(7).

Смысл абстрактных идей, по убеждению Пирса, можно прояснить, обра-щаясь к практическим последствиям их применения. Категории он рассматривает как «модусы бытия». Ученый выделяет три фундаментальные категории – первичность, вторичность, третичность. Эти категории выступают у Пирса как фундаментальные характеристики феномена или фанерон. Первичность – чистое присутствие феномена независимого от другого, вторичность – феномен в отношениях, третичность – присутствие в интеллигибельном мире.

Пирс полагает, что задача мышления заключается в достижении субъек-тивного психологического удовлетворения. Ученый рассматривает познание как исследование. Он определяет познавательный процесс как движение от состояния сомнения и колебания к твердому мнению и устойчивому верованию, способному направлять действие. Истина, для Пирса, выступает как устойчивое верование, к которому обязательно пришли бы все, если бы исследование соответствующей проблемы продолжалось неограниченно долго. Истина, по Пирсу, есть то, что ведет нас к цели. Пирс выделяет четыре метода фиксации верований: метод слепой приверженности, метод авторитета, априорный метод и единственно корректный научный метод. Научный метод зиждется, по Пирсу, на трех основных способах обоснования – дедукции, индукции, абдукции. Абдукция – практическая логика, по мысли Пирса, соединяет дедукцию и индукцию, она показывает фаллибильность (погрешимость) научных верований. Правило

169

абдукции гласит: в целях объяснения проблематичного факта нужно найти некоторую гипотезу, из нее получить следствия, чтобы подвергнуть последние экспериментальной проверке. Истинными, по Пирсу, считаются идеи, подтверждаемые практическими результатами. Ученый настаивал на том, что эмпирическая личность тяготеет не к познанию, а к целесообразной деятельности. Пирс полагал, что человек настолько полно заключен в рамки своего возможного опыта, его ум настолько устремлен к тому, чтобы быть инструментом его нужд, что он не может выйти за указанные пределы.

Идеи Пирса развивает американский философ, методолог, создатель учения, именуемого радикальным эмпиризмом, автор методологических работ «Воля к вере», «Основы психологии», «Нравственная жизнь и философ», «Многообразие религиозного опыта», «Плюралистический универсум» Уильям Джемс (1842-1910 гг.).

Джемс полагает, что человек – это существо, организм, находящийся в некоторой среде, стремящийся выжить и активно приспособиться к меняющимся условиям. Выступая против сторонников идеи Абсолюта, Джемс настойчиво проводит мысль, что мир постоянно остается незаконченным, его нельзя уложить в какую-либо готовую схему, в нем всегда есть место для нового, и это новое непрерывно возникает. Джемс квалифицирует разум как функционально динамический инструмент приспособления к окружающей среде. Он не приемлет идеи детерминированного мира – мира-машины, в которой все части подогнаны друг к другу. Механистическое объяснение, в его представлении, не верно – человек находится в состоянии выбора. Человек не подчинен никакой объективной необходимости, он волен выбирать любую линию поведения. Единственная заповедь – хорошо то, что полезно. Джемс выдвигает принцип тождества между истинностью какой-либо идеи и ее оперативной способностью. Он утверждает, что если идея действует – она истинна. Таким образом, истина у Джемса подчинена утилитарности, следовательно, предельно относительна. Истина, в понимании ученого, не статичное образование, она находится в процессе становления.

Смысл всех теорий заключается для Джемса в их возможности решать проблемы. Вместо того чтобы выстраивать систему терминов, необходимо на практике выявить цену каждого из них - теория полезная в повседневной жизни, в видении Джемса есть истинная теория. Таким образом, в репрезентации Джемса прагматизм предстает как самая радикальная форма эмпиризма. Ученый настаивает на том, что прагматизм это всего лишь метод. Он пишет: «…прагматизм не имеет никаких предубеждений, никаких, стесняющих свободное исследование догм, никаких неизменных канонов критериев. Прагматизм вполне открыт всему»(8).

170

Метод прагматизма прилагается Джемсом к решению нравственных про-блем, он экстраполирует прагматистские понятия и принципы на область этики. Философ полагает, что мир устроен так, что между идеалом и действительностью происходит вечный разлад, который можно устранить, лишь пожертвовав частью идеала. Следовательно, требование истинного критерия для оценки идеалов обусловлено практическими потребностями, которые показывают, что руководящим принципом в этической философии должно быть постоянное удовлетворение возможно большего числа требований, соответственно, наилучшим поступком может быть тот, который ведет нас к наилучшему целому, в том смысле, что он порождает наименьшую сумму неудовольствий. «Придумайте какое-нибудь средство осуществить свои идеалы и в то же время удовлетворить требования других – вот единственный путь к миру», - пишет Джеймс. При этом он настаивает на том, что нужно ставить выше всего те идеалы, которые одерживают верх при наиболее наименьшем количестве жертв, т.е. такие, при осуществлении которых гибнет наименьшее число других идеалов. «Раз победа и поражение необходимы, - констатирует Джеймс, - философ должен желать, чтобы победа досталась стороне, включающей в себя все, стороне, которая даже в час триумфа до известной степени признает идеалы, на которых сосредоточиваются интересы побежденной партии»(9). Резюме Джеймса достаточно жестко - философия этики в прежнем абсолютном значении этого термина невозможна; философ - этик должен опираться на факты, его сочинения по этике должны, подобно литературным произведениям, романам и драмам, носить не догматический, но экспериментальный характер(10). Добро или зло, как полагает Джемс, определяются исходя из потребностей индивида. Неисчислимое множество потребностей, как полагает Джемс, формируют универсум контрастных ценностей - как их унифицировать? Отвечая на это вопрос, он констатирует, что предпочтительны ценности, которые, реализуясь, способны подчинить себе меньшее число других и при этом сохранить универсум богатый возможностями. Соответственно, при решении такой важной проблемы мировоззрения – нужно ли верить в Бога, не следует, как полагает Джемс, рассчитывать на помощь разума и науки. Он убежден, что этот вопрос следует решать с помощью чувства и воли. Одного лишь желания того, чтобы Бог был, Джемс считает достаточным для веры в Бога. Он убежден, что вопросы смысла жизни теоретически неразрешимы, они требуют прагматического выбора. Отвечая на вопрос - в чем состоит практический смысл веры в Бога? Джемс констатирует, что гипотеза о Боге истинна, если она служит удовлетворительно в самом широком смысле слова.

Исходя из релятивистского понимания ценностей, Джемс выдвигает точку зрения мелиоризма. Он полагает, что существует возможность постепенного

171

улучшения мира усилиями каждого индивида. Успех в жизни зависит от воли каждого. Вместе с тем, Джемс формулирует теорию элиты, согласно которой история общества определяется не деятельностью масс, но инициативой элиты.

Признанным классиком прагматизма является Джон Дьюи (1859-1952 гг.) – американский философ, методолог, превративший прагматизм в универсальное, охватывающее такие сферы знания как педагогика, этика, социология, эстетика, историческая наука, учение. В отечественной науке концепцию Дьюи принято обозначать как инструментализм. Основные методологические работы: «Реконструкция в философии», «Очерки по экспериментальной логике», «Опыты по логической теории», «Логика: теория исследования». Американские авторы утверждают, что в философии Дьюи предвосхищены постпозитивизм, постмодернизм, некоторые его идеи близки к экзистенциализму. В своих рассуждениях Дьюи отталкивается от представления о нестабильности мира, рискованности и неустойчивости человеческого существования. В его видении, человек может обезопасить себя в мире, только отождествляя себя со всем мирским, предвидя некоторые последствия и делая все более адекватной свою активность. Субъект познания превращается у Дьюи из незаинтересованного наблюдателя в участника событий. Дьюи выдвигает идею нераздельности научного познания и здравого смысла. Идеи, в видении Дьюи, есть инструменты решения жизненных проблем - они не могут быть истинными или ложными, они являются действенными или бесполезными. Ценность идеи, в видении Дьюи, определяет практика. Истина не в тождестве мышления бытию, она в надежности.

Основное понятие методологической концепции Дьюи – опыт. Опыт, в представлении ученого, включает в себя все, что может стать предметом чело-веческого сознания - он охватывает все факторы человеческой жизни и дея-тельности. Опыт обозначает все, что переживается в опыте, деятельность и судьбу человека. Познание, в представлении Дьюи, должно пониматься как процесс, связанный с непосредственным опытом; познание играет ключевую роль в опыте, поскольку в нем как едином целом соединяются мысль, ощущение и действие. Дьюи предпринимает попытку описать и объяснить процесс приобретения знания и его функционирования в ходе человеческого опыта.

Самая общая и основная задача науки и научного метода, в видении Дьюи, состоит в наилучшем приспособлении человека к среде, в обеспечении успешного человеческого действия. Наука, в его представлении, есть ящик с инструментами, из которого выбирают те, которые наиболее полезны в данных обстоятельствах. Не имеющее практического приложения, бескорыстное знание, помогающее развитию познавательных средств, рассматривается Дьюи как вторичное, производное от основного, направленного на решение практических задач, обеспечивающих выживание человека и совершенствование условий его жизни.

172

Процесс познания, как считает Дьюи, должен быть описан в терминах приспособления. Понятия, используемые в процессе исследования, определяются им не как выражение каких-либо общих существенных черт действительности, а как орудия, предназначенные для достижения тех или иных целей. Теории также имеют чисто инструментальное - операциональное значение. Дьюи полагает, что теория, приводящая к успешному результату, является истинной. Понятие истина он предлагает заменить понятием «обоснованная или гарантированная утверждаемость».

Научный метод, в видении Дьюи, не просто средство познания, но техно-логия успешного поведения человека в мире. Дьюи разработал «логику науки» - теорию научного исследования и применил этот метод ко всем областям жизни человека. Прагматический или инструментальный метод, он называет методом разума. Метод разума складывается как последовательность следующих процедур: осознание и формулировка проблемы; выдвижение гипотезы и формирование проекта решения поставленной проблемы; развитие идеи решения до эмпирических последствий; наблюдение и экспериментальная проверка гипотезы. Итогом исследования является, по Дьюи, некоторая новая сложившаяся реальность. Как полагает Дьюи, в результате исследования сам предмет исследования претерпевает существенное изменение, поскольку знание – это направленное изменение мира, объект познания есть созданный, экзистенциально произведенный объект. Дьюи выдвигает тезис: познание изменяет существование предмета.

Дьюи выступает против демаркации наук о культуре и наук о природе. Он выступает с критикой исторически сложившегося в европейской культуре дуализма морали и естественной науки. По мнению Дьюи, этот дуализм сфор-мировался в результате выделения двух сфер в культуре – высшей духовной, идентифицирующейся с моралью и низшей материальной, названной физической и превратившейся в объект исследования естественных наук.

Различие между идеальными и материальными благами, как полагает Дьюи, идет из античности, где материальное было уделом рабов, а идеальное – мудрецов. Отсюда разделение естественных и моральных наук. Мораль только поучает, медицина, химия, биология решают человеческие проблемы. В морали бытует убеждение, что надежная защита от морального хаоса может быть обес-печена только с помощью вневременных принципов, стандартов, норм, целей, что приводит к абстрагированию морали от обстоятельств времени и места, т.е. процессов изменения. В естественной науке, напротив, царит убеждение, что наука в своем развитии вынуждена отказаться от предположения о фиксиро-ванном и признать, что для нее «универсален» только процесс. Наука это поиск, а не приобретение чего-то неизменного, в науке нет более деструктивного

173

утверждения, чем признание какой-либо теории окончательной и неизменной. Таким образом, констатирует Дьюи, научные теории превратились в гипотезы. Вместе с тем, сетует Дьюи, методы естественных наук не распространялись на сферу морали, которая оставалась неподвластной научному исследованию. Пе-ремирие давало возможность наслаждаться материальными практическими и утилитарными благами новой науки, препятствуя ее воздействию на старые ин-ституциональные обычаи. В результате, как полагает Дьюи, цели определяет старая мораль, а средства – новая наука. Однако подчинения новых средств старым целям – рождает трудности. Следовательно, делает вывод Дьюи, необ-ходимо сформировать новые цели, идеалы, стандарты, к которым можно было бы применить новые средства. Необходимо сформировать новый моральный порядок. Необходима ре-форма или ре-конструкция – всеобъемлющая теория, которая конституирует философию. Необходимо ликвидировать зазор между теорией и практикой, поскольку теория – самая практическая вещь в мире. А это означает, настаивает Дьюи, что необходимо сделать методы и выводы естественной науки применимыми к моральной теории и практике, необходимо подвергнуть научному исследованию и критике старые институциональные обычаи. Он предлагает подчинить моральную рефлексию той же логике, которая уже доказала свою надежность в естествознании. «Мораль – это не каталог действий и не набор правил, которыми можно пользоваться как медицинскими или кулинарными рецептами. Потребность в морали – это потребность в особых методах исследования и изобретения. Методы исследования нужны, чтобы локализовать трудности и недуги, а методы изобретения – чтобы сформировать планы, используемые в качестве рабочих гипотез при решении проблем. Прагматический смысл логики индивидуализированных ситуаций, каждая из которых имеет свое собственное незаменимое благо и собственный принцип, состоит в том, что внимание теории переносится с общих понятий на проблему развития эффективных методов исследования»,- пишет Дьюи(11).

Приступая к реконструкции морали, Дьюи приходит к убеждению о не-обходимости упразднения идеи Высшего блага и морального закона. Он отвергает все варианты высшего блага и выдвигает принцип плюрализма целей и благ. Аргументы Дьюи достаточно убедительны: каждая моральная ситуация содержит свою проблему, которая требует своих специфических способов решения; каждая моральная ситуация уникальна, поэтому она имеет свое уникальное благо. Например, заповедь «Не убий» не универсальна. В каждом конкретном случае нужно подходить конкретно – выяснять обстоятельства, выносить оценку, и решать, что значит поступать морально. Необходим поиск той беды или трудности, которая имеет место и того способа, которым их можно и стоит преодолевать. Каждая ситуация имеет свою уникальную цель и вся личность

174

вовлечена в нее, следовательно, полагает Дьюи, благо в каждой ситуации должно быть открыто, запроектировано и достигнуто на основе установления и анализа конкретного недостатка. Моральные блага и цели появляются, по его убеждению, только тогда, когда что-то нужно сделать. В существующей ситуации есть недостатки, не являющиеся копией каких-то других недостатков. Следовательно, благо, соответствующее данной ситуации, нужно выявить, концептуализировать и достичь. Это благо нельзя внедрить извне, этические универсалии неэффективны в конкретных случаях. В каждом конкретном случае нужно подходить конкретно – обнаруживать трудность, которая имеет место и способ, которым ее можно устранить. Разум, заключает Дьюи, должен разработать методы, с помощью которых можно детально анализировать потребности, условия, затруднения и ресурсы конкретных ситуаций и разрабатывать разумные планы действий, направленных на улучшение этих ситуаций. Моральная жизнь сопротивляется формализму и пустому повторению, она стремиться быть гибкой, жизненной, развивающейся. Не существует, провозглашает Дьюи, метаисторичных ценностей, поскольку всякая этическая система остается функциональной. Миссия этики заключается в критическом пересмотре ценностей в функциональном аспекте, продвижении, сохранении и обогащении их. Единственный критерий реконструкции ценностей – дееспособность или недееспособность. По убеждению Дьюи, экспериментальный метод открывает возможности преодоления конфликта ценностей. Иными словами, прагматизм является способом урегулирования межкультурных разногласий, поскольку ссылка на авторитет метода приведет к большей упорядоченности и согласованности ценностных суждений. Один из ключевых тезисов Дьюи: между фактом и ценностью, дескриптивными и прескриптивными утверждениями нет никакой разницы. Дьюи считал, что многовековые усилия философии постичь априорные реальности или вечные ценности были заблуждением. Ценности, как считает Дьюи, также неустойчивы как формы облаков. Задача науки, поэтому, заключается в том, чтобы выявить порождающие их условия, рассмотреть нравы, обычаи, институты в функциональном аспекте, имея в виду возможность радикального их обновления, в зависимости от вновь возникающих жизненных требований. Прививать привычку рефлексировать по поводу высших ценностей, полагает Дьюи, не менее важно, чем учить разбираться в технике. Ученый настаивает на том, что абсолютные ценности, – изобретение философов, которых не устраивает необходимость постоянного поиска, экспериментирования, движения вперед.

Таким образом, Дьюи полагал, что «метод разума» необходимо применить не только в науке, технике, производстве, но и в морали, социальной жизни. Он предложил реконструировать систему образования на прагматистских началах. Философия прагматизма рассматривалась им как философия демократического

175

общества. Совершенствования демократии, в видении Дьюи, должно осуществляться как последовательное решение частных проблем, из которых складывается человеческая жизнь. Любое социальное зло, в его представлении, преходящая фаза в незавершенном, непрерывно растущем опыте. Иными словами, проблема зла рассматривается им как практическая проблема уменьшения зла насколько это возможно. Дьюи полагал, что нельзя ставить перед собой отвлеченные цели, выдвигать абстрактные идеалы, поскольку они превратятся в тотальный абсолют, который ведет к насилию и угнетению человека. Высшая проверка демократических институтов, в определении Дьюи, заключается в ее вкладе во всестороннее развитие каждого члена общества. Он утверждал, что история иррациональна, она определяется энергией, волей и личной инициативой выдающихся индивидов. Народная масса – косная, инертная, сила, которая без возбуждающего влияния гениев была бы обречена на пассивность и топтание на месте.

Дальнейшее развитие идеи прагматизма получают в творчестве Кларенса Ирвинга. Льюиса (1883-1964) – американский философ, методолог, создатель «концептуального прагматизма», автор методологических работ: «Мышление и мировой порядок», «Анализ знания и оценки».

Льюис рассматривает понятие «априорное» как изобретение разума, он полагает, что человечество отбирает и передает те априорные идеи, которые обнаруживают свою полезность в понимании и подчинении реальности. Коль скоро априори есть продукт мышления, полагает Льюис, то мышление может его изменять. Льюис разрабатывал систему поливалентной логики, ключевой идеей которой является утверждение о прагматическом характере выбора между различными логическими системами. Задача философии, как полагал Льюис, заключается в критическом корректировании категорий науки, которые, в свою очередь, есть средство упорядочения хаоса реальности. Опыт, в видении Льюиса, может подвергнуть сомнению самые прочные обобщения и самые очевидные категории. Подобно тому, как для Дьюи оценочные суждения являются гипотезами, нуждающимися в проверке на основании условий, в которых они возникают, а также на базе доступных средств и последствий действий; для Льюиса оценки являются «формой эмпирического познания», в большей или меньшей степени, подтвержденные эмпирической или фактической верификации. Он полагает, что оценочные суждения, включая моральные правила и принципы, можно рассматривать как гипотезы, открытые для пересмотра и обновления в свете нового знания и изменившихся обстоятельств. «Оценочные суждения основаны на конкретных ситуациях и подвержены обновлению на основе накопления в этих ситуациях фактов», - пишет Льюис (12). Должное, в его представлении, всегда является функцией конкретных обстоятельств и зависит от

176

времени, места и действующего лица. Отстаивая принцип релятивизма, Льюис, тем не менее, не оправдывает личные капризы и отсутствие норм вообще. Он настаивает, на том, что любое нормативное суждение всегда делается на основе «оценочной базы». Оценочные суждения не являются стерильными или свободными от ценностей, но глубинным образом опираются на фактический ценностный опыт, которым люди уже обладают. Однако, как полагает Льюис, этот ценностный опыт всегда открыт обновлению в свете возможного изучения всех фактических обстоятельств, и только после этого изучения он становится опытом де юре. Проблема выбора ценностей, в видении ученого, касается не только отдельных индивидов, но приложима к социальной среде и институтам общества. Основная задача философа – разрешение проблем общественной жизни.

Продолжением прагматизма является неопрагматизм, основные положения которого представлены в работе американский философа, методолога Ричард Рорти (1931 г.) «Последствия прагматизма». Ричард Рорти рассматривает знание не как описание основополагающей метафизической реальности, но как реализацию целей человека. Рорти выдвигает идею деканонизация философии как общетеоретической науки. Современная культура определяется им как постфилософская культура, где размываются грани между философией, наукой и другими сферами культуры. В видении ученого, познание не отражает реальность, но только взаимодействует, справляется с ней. Рорти интерпретирует категорию «понимание» как «извлечение пользы» и умение «справляться с событием», понимание, в его представление, есть способность держать ситуацию под контролем. Подобно Дьюи, Рорти считает, что контекстуально уместная и работоспособная идея – истинная идея. Он рассматривает феномены культуры как явления времени и случая. Рорти полагает, что каждое новое поколение создает свои ценности и свой «культурный словарь», который представляет собой «переописание» исторически предшествующих словарей и текстов. Познание, по Рорти, это не столько описание – дескрипция - мира, сколько его переописание, переосмысление – редескрипция предшествовавших концепций.

§3. Юридический прагматизм

Юридический прагматизм – методология познания права, сложившаяся в XX веке и составившая теоретическую платформу реалистической школы права, которая складывается в США и представителями которой являются О. В. Холмс, Р. Паунд, Д. Фрэнк, К. Ллевеллин, Е. Паттерсон, Т. Арнольд, У. Кук, М. Рейдин и др. Реалистическая школа права сформировалась с одной стороны, в результате экстраполяции (распространения) идей философского прагматизма в сферу юридической науки; с другой стороны, в результате распространения

177

представлений о законе как материале, предоставленном в распоряжение судей, расширения судейского усмотрения. Обращение к философскому прагматизму было обусловлено, согласно убеждению представителей реалистической школы права, эффективностью прагматизма как методологии исследования правовой действительности.

Название реалистической школы права было призвано подчеркнуть ее ориентированность на изучение реального, действующего, но не идеального, умозрительного права. Право, в представлении реалистов, есть совокупность судебных и административных решений по конкретным юридическим делам, принятых компетентными должностными лицами и органами в ходе защиты прав граждан и разрешения споров. Реалистическая школа права включает в себя два направления правового реализма, отражающих различные подходы к изучению права: умеренный правовой реализм и крайний правовой реализм.

В рамках умеренного реализма утверждается, что формальные нормы права частично влияют на процесс вынесения судебного решения. В рамках крайнего реализма, такое влияние отрицается и утверждается, что судья принимает решение на основе интуиции и только потом для соблюдения формальности ссылается на статью закона.

Правовой реализм направляет острие своей критики на формальные нормы права, установленные в законах и призывает правовую науку изучать юридическую практику. Представители реалистической школы права приходят к отрицанию принципа стабильности права и подчинения судьи закону. Норма права, в репрезентации реалистов, есть всего лишь мнение законодателя о праве, которое судья может принять или не принять во внимание. Любая правовая норма, выраженная в законе или прецеденте, неизбежно превращается в нечто окаменевшее и безжизненное. Право, как полагают реалисты, должно постоянно изменяться, что достижимо лишь в том случае, если правотворческой силой будет суд. Таким образом, с точки зрения реалистов право - это то, что решает суд. Конечно, нигилистическое отношение к стабильным нормам права и требование неограниченной свободы судебного усмотрения по существу нивелировали сам принцип законности. Школа правового реализма выступает как теоретическая оппозиция школе юридического позитивизма.

Если аналитическая юриспруденция с ее формализмом и догматизмом получила прозвище «юриспруденция понятий», то реальную школу в правове-дении можно по аналогии назвать «юриспруденцией выработки и принятия решений».

Реалисты выступили как ниспровергатели академических традиций юриспруденции, когда во всеоружии своей методологии стали фиксировать

178

внимание на том, что суды и представители юридической профессии делают в действительности.

Итак, в качестве предмета исследования юридический прагматизм полагает реально действующее право - правоприменительную деятельность и ее ре-зультаты. При этом отношение к нормам двойственное: одни исследователи признают частичную значимость таковых (К. Ллевеллин)), другие нет (Д. Фрэнк).

Основным методом исследования права в рамках юридического прагма-тизма выступает метод реконструкции опыта. В юридической науке этот метод предполагает анализ разнообразного исторического, теоретического, со-циокультурного материала, на основании которого вырабатывается «практически непогрешимое» решение. Собственно говоря, прагматизм в юриспруденции есть, прежде всего, метод. Что касается прочих теоретических компонентов этого учения, они минимальны.

Многие идеи реалистической школы права предвосхищены в учении ав-стрийского правоведа, автора концепции «свободного судейского отыскания права» Евгения Эрлиха (1862-1922 гг.), В работах: «О пробелах в праве», «Молча-ливое волеизъявление», «Принудительное и непринудительное право в граж-данском кодексе Германской империи», «Основы социологии права», «Юриди-ческая логика» Эрлих формулирует идею «живого права». Будучи профессором университета в Черновцах, он создал «семинар по изучению живого права», уча-стники которого занимались изучением юридической практики путем анализа гражданско-правовых договоров, анкетирования населения. Итоги этих исследований показали, что реальные правовые отношения нередко диссонируют с предписаниями закона. На основании этого Эрлих делает вывод, согласно которому для вынесения решения по конкретному делу юристу необходимо знать не только законодательство, но и «живое право», действующее в семье, социальных объединениях, союзах. При обнаружении пробела в законе судье, по мнению Эрлиха, следует руководствоваться нормами «живого права». «Живое право» – спонтанно возникающее и действующее в обществе право. «Живое право» существует независимо от судебной системы государства. В репрезентации Эрлиха, оно отличается от сухих иероглифов закона так же, как поток от застойного пруда. Таким образом. Эрлих выводит право за рамки государ-ственного нормотворчества, интерпретируя право как всеобщий регулятор по-ведения людей. Источником права, по Эрлиху, является общество как совокуп-ность различных союзов.

«Живое право» Эрлих рассматривает как право первого порядка, правом второго порядка он называл научное и судебное право и законодательство, ко-торые призваны охранять право первого порядка. Эрлих полагает, что судьи должны руководствоваться не только малоподвижными предписаниями закона, но

179

и «живым правом». Эрлих полагал, что правовые предписания законов отстают от динамики жизни. Поэтому в отправлении правосудия решающую роль играет свободное слово высокообразованных юристов, а не мертвые параграфы закона. Идеи Эрлиха положили начало формированию школы «свободного права» в немецкой юриспруденции (Г. Канторович, Э. Фукс и др.). Эрлих оказал серьезное влияние на творчество реалистов, особенно Р. Паунда.

Идеями прагматизма питается творчество американского правоведа, автора работ «Общее право», «Путь права» и др. Оливера Вендела Холмса (1841 – 1935 гг.) Главный тезис Холмса – «жизнь права не имеет логики, она имеет опыт». Истоки права, в его представлении, следует искать в желаниях примитивного человека взять верх над тем, кто причинил какой-нибудь вред. Развитие права, в видении Холмса, зависит от условий человеческого бытия: от насущных потребностей данного периода, преобладающих моральных и политических теорий, от чутья в области политической деятельности, осознанных или неосознанных влечений, предрассудков, которые судья разделяет вместе со своими коллегами. Такого рода условия гораздо больше влияют на выработку правил управления человеческим общением, нежели любые силлогизмы.

Конституция страны для Холмса есть ничто иное, как социальный эксперимент, а право - предсказание того, каким образом будет действовать суд на практике. Связь концепции Холмса с прагматизмом особенно наглядна в его восприятии истины. Истина в его репрезентации предстает не в качестве абсолюта, а в тех относительных формах, в которых она проявляется в процессе практического использования, в ходе осуществления своей функции руководства к действию. Правовой прагматизм Холмса оказал влияние на становление социологической юриспруденции Р. Паунда и реалистической школы права.

Одним из видных представителей юридического прагматизма является американский правовед, юрист Роско Паунд (1870 – 1964 гг.), автор работ: «Со-временная правовая теория», «Социальный контроль через право», «Социология права», «Юриспруденция», «Механическая юриспруденция».

Следуя философии прагматизма, требующей оценки теоретических по-ложений с точки зрения их операциональности (действенности), Паунд выступал за то, чтобы юристы не ограничивались изучением «права в книгах» и обратились к анализу «права в действии». Юридическая наука, в его видении, призвана показать, как право реально функционирует и влияет на поведение людей. Противопоставление «права в книгах» и «права в действии» со временем стало лозунгом всей прагматистской юриспруденции в США. Социологическая направленность концепции Паунда наиболее ярко проявилась в трактовке права как формы социального контроля. Согласно Паунду, право является одним из способов контроля за поведением членов общества наряду с религией, моралью,

180

обычаями, домашним воспитанием и др. Такой подход ориентировал юридическую науку на изучение права в контексте социальных отношений, требовал учитывать взаимодействие правовых норм с иными регуляторами общественной жизни.

Механической юриспруденции, которая занимается логической дедукцией из заранее определенных правовых понятий, игнорируя современную действительность индустриального общества, Паунд противопоставлял судебный процесс гибкий и чуткий к потребностям жизни. Он утверждал, что значительно сильнее, чем абстрактные правовые нормы, на фактическое поведение людей воздействуют судейские решения, принимаемые в зале судебных разбирательств.

Для Паунда характерно понимание права как правопорядка, как совокуп-ности авторитетных предписаний и как судебного процесса в рамках объеди-няющей идеи социального контроля. Признание Паундом множественности значений слова «право» связано с прагматическим принципом исследования явлений по их практическим результатам.

Прагматическая категория «действие» в концепции Паунда находит вы-ражение в действии правопорядка, а также действиях субъекта права - судьи, законодателя. Деятельность юристов по установлению социального порядка Паунд уподоблял действию инженера. Право, в видении Паунда, выступает как социальная инженерия. Он пишет: «О работе инженера судят по ее соответствию поставленным целям, а не потому, соответствует ли она некоей идеальной форме, принятой в силу традиции». Право, способствующее осуществлению цели гармонизации противоположных интересов (публичных, индивидуальных, общественных) является средством достижения высшей формы социального контроля над людьми. Право, в видении Паунда, есть «высокоорганизованная форма социального контроля, осуществляемого на основе властных предписаний в рамках судебного или административного процесса».

Прагматический метод Паунда – это метод одновременно правотворчества и правоприменения. Ключевой фигурой концепции Паунда является судья, принимающий практическое решение. Соответственно, на первый план выходит опыт судьи, тогда как система существующих правовых норм отодвигается на второй план. Прагматический метод Паунда – это метод формирования судьей «практически непогрешимого» решения, результаты которого будут максимально способствовать достижению судьей и обществом убеждения в установлении идеала социального контроля. Метод Паунда можно квалифицировать как философию судьи, который должен оценить перспективу действия своего предписания, проверить свое решение на предмет полезности его исполнения в процессе воплощения идеала. Задача судьи, по Паунду, заключается в достижении убеждения в том, что конкретное его решение отвечает сложившемуся идеалу

181

социального контроля. Вместе с тем, Паунд выступает против унификации решений, предписание судьи, применяемое к конкретному случаю, может служить основой для других предписаний лишь в том случае, если его идеальный элемент не утратил связи с общими представлениями людей об идеале социального контроля.

Такого рода метод может быть использован не только судьей, при принятии решений по конкретным делам, но и законодателем. Таким образом, метод Паунда применим и в законодательной деятельности.

Важнейшим требованием для судьи, в учения Паунда, является необхо-димость вынесения «практически непогрешимого» решения, способствующего достижению убеждения в установлении идеала социального контроля на основе всего человеческого опыта. Что касается судьи, то для него идея социального контроля трансформируется в идею самоконтроля. «Внешними» факторами оценки действий судьи могут считаться эффективность предписаний и действия вышестоящих судебных инстанций.

Неоднородность человеческого опыта обусловливает, согласно Паунду, необходимость использования судьей различных методов: «научного метода», «априорного метода», «метода авторитета», сливающихся в прагматическом методе. Суть «научного метода» заключается в использовании судьей знания социальных законов, изучаемых социологией. «Априорный метод» нацеливает на использование судьей философско-правовых идей и концепций. «Метод ав-торитета» заключается в обеспечении конкретного предписания силой полити-чески организованного общества. Таким образом, метод Паунда является своего рода философией судьи.

Учение о методе в праве, в частности, о методе принятия решения судьей, так и соответствующая концепция правопонимания, несомненно, является важ-нейшим достижением Паунда.

Идея реконструкции опыта как метода познания права проявляется у Па-унда в его стремлении к «накоплению» человеческого опыта. Паунд классифи-цирует методы познания права, выделяя: исторический, философский, анали-тический, социологический, социально - философский и марксистский методы. При этом собственный метод Паунд относит к методологии социологического подхода. Объединяющим основанием методов и наук служит «преподаваемая юридическая традиция», которая закладывает основы мышления судьи. Судья является одним из «двигателей» такого улучшения, которое невозможно пред-ставить вне интерпретации как воплощения творческой силы юриспруденции, действующей в противовес юриспруденции механистической.

Видным сторонником прагматического понимания права является Джером Фрэнк (1889 – 1957 гг.) – американский юрист, судья. Свою концепцию,

182

изложенную в работе «Право и современный разум», Фрэнк обозначил как конструктивный скептицизм. Фрэнку присущ скепсис по отношению к фактам. Ученый констатирует, что свидетели часто ошибаются в отношении того, что они видели и слышали, таким образом, доказательством служат устные и противоречивые показания. Что касается судей и присяжных, то они, по убеждению Фрэнка могут иметь предвзятые, не осознаваемые ими самими, мнения. Предвзятые мнения могут носить характер расового или религиозного неприятия. Помимо этого возможны бессознательные симпатии и антипатии судей и присяжный. Фрэнк приходит к выводу, согласно которому конкретное дело решается судьей не на основе правовых норм, а на основе интуиции, симпатии и антипатии и т.д. В видении Фрэнка, ссылка на норму есть лишь дань мифологическим представлениям о праве как стабильной нормативной системе и делается она уже после того как решение созрело в сознании судьи.

Фрэнк утверждает, что право субъективно, поскольку всегда зависимо от личности судьи. При этом ученый опирался на опыт и суждения юристов-прак-тиков. В частности, идейным вдохновителем Фрэнка был Оливер Вендел Холмс (1841-1935 гг.), в книге которого «Общее право» была высказана мысль о том, что «жизнь права не имеет логики: она имеет опыт». Выявляя особенности нового правопонимания, Фрэнк фокусировал внимание на том, что право предстает в реальности в виде специального судебного решения, т.е. в виде реального деяния, а не говорения. Ученый утверждал, что никому не дано знать «реальное право», пока не появится решение, вытекающее из конкретного дела, из конкретного случая. При этом принятое решение не унифицируется, т.е. не является нормой для последующих случаев. Согласно Фрэнку, право - это решение, а не правило. Отрицая нормативность права, он говорил, что его невозможно вывести на основе норм законов и других нормативных актов. Правовую норму Фреэк определял как «суррогат», препятствующий адаптации права к реальной жизни.

Отношение Фрэнка к естественному праву было в целом позитивным: «Я не понимаю, как любой добропорядочной человек сегодня может отказаться принять за основу современной цивилизации те фундаментальные принципы естественного права, которые относятся к человеческому поведению и которые были провозглашены Фомой Аквинским. Среди них – первичность стремления к общему благу, непричинение вреда другим, воздаяние каждому своего и вто-ричность таких принципов, как «не убий», «не укради», «возвращай врученное тебе по доверию».

Видным представителем реалистической школы права является амери-канский правовед Карл Никерсон Ллевеллин (1893-1962 гг.), автор работ: «Не-много реализма о реализме», «Право и социальные науки». Учение Ллевеллина представляет собой умеренный вариант правового реализма. Он признавал на-

183

личие норм права – «бумажных норм», содержащихся в законах и прецедентах. Однако он полагал, что суд может принимать их во внимание и не принимать. Отсюда следует, по Ллевеллину, что норма права не дает предсказуемого решения правоприменителей. Скептическое отношение к нормам права у Ллевеллина соединялось с отождествления права с результатами правоприменительной деятельности. Он писал: «Действие, относящееся к сфере споров, является сферой права. И люди, которые осуществляют это действие, например, судьи, шерифы, клерки, тюремщики или адвокаты, являются официальными выразителями права. То, что эти официальные лица решают в отношении споров, и есть, по моему мнению, само право».

Реалисты подверглись резкой критике представителями традиционного подхода к праву, в первую очередь позитивистами, которые увидели самое уязвимое место в концепции реалистов в их пренебрежении к нормативной определенности в праве. Тем не менее, реалистическая школа права окала существенное влияние на последующее развитие правовой мысли.

В отечественной юридической науке прагматизм не нашел широкого применения. Возможность распространения прагматизма в России отечественные интеллектуалы обсуждали еще в начале XX века на страницах журнала «Русская мысль». П.Б. Струве полагал, что прагматизм для русской почвы чреват моральным опустошением; С.А. Котляревский считал, что прагматизм может оздоровить обстановку в России с помощью здравого смысла. В советской науке прагматизм котировался как буржуазный подход, базирующийся на методе проб и ошибок. Современная отечественная научная мысль также неоднородна в своих оценках прагматизма: одни видят в нем панацею от всех болезней, другие – яд, губительный для культуры и общества. И, тем не менее, современной отечественной науке прагматизм находит все большую популярность. Сложность и неоднозначность юридического прагматизма подтверждает необходимость его детального и глубокого изучения.

Резюме

Прагматизм – методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как реально действующее право, выдвигающая задачу реконструкции опыта, с целью формирования «практически непогрешимого» решения той или иной регулируемой правом проблемы. Прагматизм - особая исследовательская позиция, базирующаяся на идеях проблемной науки и операциональном понимании научной теории как эффективной технологии урегулирования проблем.

Вопросы для самопроверки

184

1. Прагматизм – метод или стратегия действия?2. Что такое «живое право» в репрезентации Е. Эрлиха? 3. Каковы составляющие прагматического метода Р. Паунда? 4. Чем объясняется скептическое отношение к законодательным нормам

права представителей реалистической школы права?5. В чем суть концепции конструктуивного скептицизма Д. Фрэнка?6. Почему К.Н. Ллевеллин отождествляет право с результатами право-

применительной деятельности?

Примечания

1. Дьюи Дж. Реконструкция в философии.- М., 2001.- С. 11.2. Прагматический натурализм в американской философии. Составитель и автор введения

проф. Пол Куртц. - М., 2003. - С. 47.3. См.: Пирс Ч. Избранные философские произведения.- М., 2000.- С. 266-296.4. Сантаяна Д. Характер и мировоззрение американцев.- М., 2003.- С.13, 142. 5. Прагматический натурализм в американской философии. Составитель и автор введения

проф. Пол Куртц. - М., 2003. - С. 20.6. Там же. 7. Пирс Ч. Избранные философские произведения.- М., 2000.- С. 25.8. Джеймс У. Воля к вере.- М., 1997.- С. 238. 9. Джеймс У. Цит. изд.- С. 131. 10. Джеймс У. Цит. изд.- С. 135.11. Дьюи Дж. Цит. изд.- С. 135.12. Прагматический натурализм в американской философии …- С. 29.

ГЛАВА IX. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ КАК ПАРАДИГМА

ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы феноменологии как методологии социально-гуманитарного познания

Феноменология (греч. phainomenon – являющийся, logos – учение) - бук-вально - описание или изучение явлений. Феноменология – философское на-правление, парадигма социально-гуманитарного познания, метод, применяемый в психологии, социологии, юриспруденции и т. д., направленный на выявление глубинных духовных основ культуры, общества посредством изучения содержания собственного сознания познающего субъекта и сведения фактуаль-ного знания к чистому.

Феноменология базируется на идее возможности непосредственного доступа к окружающей нас реальности покоится на тех характеристиках сознания, благодаря которым мы воспринимаем этот мир, следовательно, необходимо

185

исследовать и понять те характеристики сознания, через которые эта реальность оказывается доступной. С позиций феноменологии, явление мира в сознании и есть этот мир. Внимание исследователя должно быть обращено не на сам мир, предметы этого мира, а на те акты сознания, в которых предметный мир конституируется. Феноменология начинается с обнаружения корреляции между способами данности человеку различных аспектов мира и сознанием о мире. Отсюда возможность особого типа исследования, направленного на изучение не самого предметного содержания человеческого отношения к миру, а его явления в сознании, т.е. феномена.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры фено-менологического метода.

Исходное положение феноменологии – утверждение о том, что предельным основанием общества, культуры как объектов научного исследования является дух как бытие в себе и для себя. Дух автономен и доступен истинно рациональному, научному изучению. Окружающий мир – не просто мир фактов, но также мир духовных сущностей – чистых форм, абсолютных истин, ценностей, которые конституируют его и непосредственно даны как его фактуальность. Феноменология – есть форма научного эссенциализма, утверждающего идею поиска универсальной сущности (эссенции) предметов, которая есть дух. Особенность феноменологии - в устремленности познания к глубинным основам всякого бытия, к некоему первоначалу, которым является первичный слой самого знания.

Центральное понятие феноменологии – «феномен». Феноменология вы-ступает как метод познания являющейся в сознании сущности. В Немецкой классической философии (Кант, Гегель) понятие «феномен» (греч. phainomenon – явление) соотносится с понятием «ноумен» (греч. noumenon – умопостигаемая сущность). Явление предмета в классическом понимании не тождественно его сущности - познание какого либо предмета предполагает двойственное его рассмотрение: то, каким образом предмет является в сознании, и то, в чем усматривается сущность предмета. Феномен противопоставляется ноумену, который остается за пределами чувственно воспринимаемого опыта и является предметом интеллектуального созерцания. В феноменологии стирается грань между явлением и сущностью предмета и обнаруживается слитность, являющейся сущности с потоком сознания, самопроявляемость сущности через феномен. Таким образом, в феноменологии феномен – понятие, означающее не только явление предмета в сознании, но и явление в сознании сущности предмета. Феноменология выступает как метод познания являющейся в сознании сущности. Что касается сущности, в феноменологии она может быть обозначена при помощи понятий «смысл», «эйдос» (идея), «архетип» (первообраз).

186

Цель метода – познание духовных основ, познание духа, лежащего в ос-новании культуры, общества. Основным способом изучения духовных основ культуры и общества является феноменологическая процедура исследования содержания собственного сознания познающего субъекта. Поскольку в фено-менологии стирается грань между явлением и сущностью предмета, проводится идея самопроявляемости сущности через явление, ноумена через феномен, то, соответственно, чтобы постигнуть духовную сущность познаваемых объектов, необходимо исследовать их как феномены сознания. Внимание исследователя должно быть обращено не на сам мир, предметы этого мира, а на те акты соз-нания, в которых предметный мир конституируется. Феноменология начинается с обнаружения корреляции между способами данности человеку различных аспектов мира и сознанием о мире. Отсюда возможность особого типа ис-следования, направленного на изучение не самого предметного содержания че-ловеческого отношения к миру, а его явления в сознании – феномена.

Основным методом исследования духовных основ культуры, общества является метод феноменологической редукции. Редукция (от лат. reduction – отодвигание назад, возвращение к прежнему состоянию), методологический прием сведения каких-либо данных, структуры, объекта к более простым, ис-ходным началам. Метод феноменологической редукции в самом общем смысле означает сведение фактуального знании к знанию чистому.

Основные методологические процедуры феноменологической редукции. а) Заключение в скобки или воздержание – эпохе. Процедура эпохе означает

отказ от всех суждений, которые касаются пространственно-временного существования, отсечение всего индивидуально-психологического, конкретно-исторического, социального.

б) Описание структуры, оставшейся после того, как процедура «заключения в скобки» произошла.

Посредством редукции возникает феноменолистическое сознание, или чистое сознание. Сознание выступает в виде потока переживаний, элементы которого – феномены. Поэтому учение о структуре потока переживаний назы-вается феноменологией. Понять феномен возможно, если схватить его посред-ством интуиции. Феномен не описывают извне, а переживают, т.е. непосредст-венно вводят в поток сознания. Происходит интуитивное, непосредственное, чисто умозрительное усмотрение сущности. Феноменологический метод состоит в том, чтобы слиться с потоком сознания непосредственным образом. Изучение его внутренних закономерностей, его принципов, механизмов – задача феноменолога. Исследуя внутренние механизмы сознания, феноменолог оставляет в стороне все характерные, специфичные черты исследуемого объекта – общества, культуры, человека, данного периода развития общества.

187

Важнейший принцип феноменологии - принцип исследования интенцио-нальной структуры сознания. Интенция (лат. intentio – стремление, намерение, цель) - направленность сознания на предмет. Интенциональность – имманентная предметность сознания, безотносительно к тому, является ли предмет реальным или только воображаемым. Интенциональность рассматривается как фундаментальная характеристика сознания. Феноменология базируется на идее, согласно которой любому явлению предметов в сознании соответствует собственная интенциональная структура, состоящая из множества интенцио-нально соотнесенных компонентов. Задача феноменологического исследования заключается в том, чтобы исследовать собственную интенциональную структуру сознания со своими сущностными компонентами. Взаимодополнительные аспекты интенциональности обозначаются в феноменологии терминами «ноэма», «ноэзис». Ноэзис (греч. noesis – мышление, постижение, разумение) – осмыс-ливающая направленность сознания на объект, который в качестве носителя смысла и есть ноэма (греч. noema – мыслимое содержание, мысль). Понятия «ноэзис» и «ноэма» служат в феноменологическом анализе задаче раздельного описании объектов сознания и процессов их идеального конструирования.

Важнейшие категории феноменологии: «естественная установка», «фе-номенологическая установка». Естественная установка – наивная установка на познание внешних предметов, воспринятых из чувств, вне опыта интенцио-нальной направленности сознания на предметы. Восхождение к интенциональной структуре сознания возможно благодаря феноменологической установке. Феноменологическая установка достигается при помощи метода феноменоло-гической редукции. Редукция позволяет переключить сознание на исследование собственной деятельности по конструированию предметов.

Интенциональный анализ предметностей сознания не ограничивается субъективным феноменологическим исследованием. Феноменология предполагает также интерсубъективное конструирование - тематизацию «другого» и со-общества. Такого рода конструирование проблематично, поскольку непосред-ственно испытать можно лишь собственную жизнь. Однако сознание другого может конституироваться посредством апперцепции (осознанного восприятия) по аналогии. В результате субъективность расширяется до интерсубъективности. Интерсубъективное конструирование «другого» и сообщества предполагает выход за пределы «Я», связь с другими «Я». Интерсубъективное конструирование другого осуществляется посредством вчувствования - другой переживается эго в форме альтер эго. Последнее служит основанием для интерсубъективной природы и мира, а также для интерсубъективного бытия предметностей.

§2. Феноменологии в истории методологической мысли

188

Феноменология как парадигма социально-гуманитарного познания сфор-мировалась в XX веке, однако многие феноменологические идеи укоренены в философии Античности, Средневековья, Немецкой классической философии.

Предтечей феноменологии можно считать древнейшие анимистические представления о том, что каждая вещь имеет собственную душу. Философскую интерпретацию эта идея находит в учении Платона, постулирующего принцип противопоставления надфизического мира чистых сущностей - идей, физическому чувственному миру вещей. Платон определяет познание как «анамнез» - воспоминание, реактивацию того, что есть в глубинах человеческой души. По Платону, душа извлекает истину из самой себя, которой владеет, как своей сутью. Знание есть припоминание того, что видела душа в мире идей. Условием извлечения истины из души, должно быть, по Платону, наличие истины в душе. Концепция анамнеза, созданная Платоном, утверждает мир идей как абсолютную объективную реальность, которая посредством анамнеза (воспоминания) становится предметом ума. Для характеристики анамнеза как метода Платон использует метафору «вторая навигация». По терминологии мореплавателей, «вторая навигация» это навигация, осуществляемая в отсутствии ветра, когда не действуют паруса и судно переходит на управление веслами. Первая навигация, по Платону, есть попытка объяснить чувственное посредством чувственного. Вторая навигация – отстранение от чувств и чувственного, смещение на рациональное, на то, что может быть схвачено интеллектуально. Вторая навигация привела к пониманию двух планов бытия: феноменального - видимого и метафеноменального - невидимого, улавливаемого исключительно интеллектом. Умопостигаемая реальность была определена Платоном термином идея или эйдос. Эйдос, по Платону, есть сущность вещей. Платон употребляет также термин парадигма, указывая, что идеи образуют перманентную модель каждой вещи. Мир идей, по Платону, объективен, он есть – Гиперурания – область не-пространственного, умопостигаемого, надфизического мира, где пребывают идеи всех вещей. Эйдосы, по Платону, доступны лишь наиболее возвышенной части души, открыты только понимающему уму.

Учение Платона находит развитие и конкретизацию в средневековом христианском платонизме, в рамках которого познание рассматривается как Божественное просвещение, умопостижение логоса вещей. Условием познания является мир божественных идей - умопостигаемых образцов вещей телесных. (Бонавентура, Генрих Гентский, средневековый мистицизм). В философии Средневековья формируются категории, впоследствии получившие в феноме-нологии статус центральных. В частности понятие «интенция». История понятия «интенция» восходит к схоластике, различающей реальное и интенциональное

189

существование объекта. В схоластике проводилось различение первой и второй интенцией. Первая интенция есть акт интеллекта, направленность на внешний объект и сформированное таким образом понятие об определениях вещи. Вторая интенция – акт интеллектуальной рефлексии, объектом которой выступают уже не вещи, а содержание самого мышления – абстрактные понятия, универсалии, логические законы. Таким образом, осуществлялось противопоставление «ре-ального» и «интенционального» бытия - объективных и формальных интенций.

Другая терминологическая диада, также сформированная в философии Средневековья и активно используемая в феноменологии – понятия «трансцен-дентный» («трансцендентальный») – «имманентный» (см. гл. VII).

Значительную роль в формировании феноменологического метода сыграло учение Иммануила Канта (1724 – 1804 гг.). Трансцендентальное по Канту – всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным априори. Трансцендентальная философия по Канту – учение об априорных условиях возможного опыта, анализ всего априорного человеческого познания. Философ рассматривает трансцендентальную философию как науку чистого, спекулятив-ного разума. Чистое знание, по Канту, знание, к которым не примешивается ничего эмпирического. Кант утверждал, что «…для получения априорного знания необходимо отбросить от вашего эмпирического понятия тела все, что есть в нем эмпирического: цвет, твердость или мягкость, вес, непроницаемость…»(1). Кант создает учение о трансцендентальном мире, который формируется сознанием субъекта. Кантовское сознание начинает формировать трансцендентальные объекты, будучи пробуждено «вещью-в-себе», т.е. сознание в приводится в действие внешним ему фактором. Кант считал, что субъект (сознание) априори обладает некоторой матрицей, которая предопределяет возможную реальность трансцендентальных объектов, независимо от того имеется ли чувственное наполнение познавательного акта. Работа сознания – «объективирующее постижение» субъективных впечатлений, каковое и есть интенциональный акт.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 – 1831 гг.) - создатель феноменологии Духа как науки о Духе. Он вводит понятие «являющегося духа» как феномена. Цель гегелевской феноменологии - восхождение от обыденного сознания на высоту чистого разума. Феноменология Гегеля зиждется на представлении о внешнем предметном мире феноменов и внутреннем смысловом мире ноуменов. Основная идея гегелевской феноменологии духа состояла в том, что все объекты мира, в котором живет человек, включая культуру и самого человека – суть инобытие, предметное воплощение особой духовной сущности – «абсолютного духа». Предметный мир человека есть мир феноменов, за которым скрыт мир ноуменов. Проблематика современной феноменологии не только не

190

совпадает с таким представлением об устройстве мироздания, но во многих от-ношениях им противостоит. Однако можно обнаружить глубинную связь между этими явлениями философии. Эта связь заключается в устремленности философского знания к глубинным основам всякого бытия, к некоему первона-чалу, даже если, в конечном счете, таким первоначалом окажется не основание мира, а первичный слой самого знания.

Проблема первоначала может иметь онтологический и гносеологический аспекты. В феноменологии предпринята попытка их синтеза. Здесь стирается грань между явлением и сущностью предмета – между ноуменом и феноменом и обнаруживается самопроявляемость сущности через феномен.

Основоположником феноменологии как парадигмы социально-гуманитарного познания Эдмунд Гуссерль (1859-1938) - немецкий философ, методолог, автор методологических работ: «Кризис европейского человечества и философия», «Философия как строгая наука», «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» и др. Гуссерль рассматривает феноменологию как новый дескриптивный философский метод, на основе которого должна быть создана универсальная философия, служащая инструментарием для систематического пересмотра всех наук.

Центральная идея феноменологии Гуссерля – рассмотрение сознания как особой формы бытия, несводимой к каким-либо иным бытийным формам. Феномены, по Гуссерлю, последние глубинные данности человеческого сознания, чистые идеальные формы. Окружающий мир, в его видении, не только мир фактов, но также мир духовных сущностей, составляющих его основу. Гуссерль полагает, что разговор об общем духе, общей воле народа, политических целях наций и народов – романтизм и мифология, поскольку нелепо понимать дух как придаток общества. Ученый рассматривает дух как бытие в себе и для себя, автономное и доступное истинно рациональному научному изучению. Новая наука о духе, в его определении, есть трансцендентальная феноменология. Гуссерль убежден, что интенциональная феноменология впервые превратила дух как таковой в предмет систематического научного изучения и тем самым осуществила тотальную переориентацию познания.

Гуссерль формулирует основные принципы методологии феноменологической редукции, которая рассматривается им как процедура вынесения за скобки всего того, что удается исключить, не получая пустоты. Он утверждает, что эпохэ заключает мир в скобки, в результате чего является не мир или часть его, но «смысл» мира. Феноменологическая редукция к феноменам, по мысли Гуссерля, требует двух уровней: первый - систематическое и радикальное эпохэ всякой объективирующей «позиции»; второй - максимально полная

191

фиксация, постижение и описание тех многообразных «явлений», которые уже не есть объекты, но единицы смысла.

Гуссерль выделял три типа феноменологической редукции: психологиче-ский, эйдетический, трансцендентальный. Соответственно – три уровня фено-менологического исследования: психологическая, эйдетическая и трансценден-тальная феноменология.

Психологическая редукция, в репрезентации Гуссерля, имеет своей целью исследование чистых данных психического опыта. На этом этапе феноменолог остается в пределах опыта, поскольку описывает всеобщие сущностные свойства психологических данностей.

Эйдетическая редукция направлена на исследование феноменологических объектов с точки зрения их сущностных характеристик, чистых всеобщностей. С этой целью используется метод «свободной вариации в фантазии», в основании которого лежит процедура варьирования различных аспектов фено-менологического объекта, с целью обнаружения сохраняющегося во всех вари-антах инварианта.

Трансцендентальная редукция предполагает еще более глубокое очищение сознания и обнаружение так называемых первоисточников опыта или источников интенционального конструирования мира.

Реинтерпретируя понятие «интенция», Гуссерль утверждает, что всякий феномен имеет свою собственную интенциональную структуру, представляющую собой постоянно расширяющуюся систему индивидуально интенциональных и интенционально связанных компонентов. Например, как полагает Гуссерль, в восприятии куба обнаруживается сложная и синтезированная интенция: непрерывная вариантность в «явлении» куба в зависимости от угла зрения и соответствующие различия в «перспективе», а также различие между «передней стороной», видимой в данный момент, и «задней стороной», в данный момент невидимой, которая остается несколько «неопределенной», но которая в то же время равным образом полагается существующей. Наблюдение за этим «потоком» различных явлений-аспектов и за способом их синтеза показывает, что каждая фаза и интервал есть уже в себе «сознание-о» чем-то. При этом постоянный приход новых фаз не нарушает ни на один момент синтетическое единство целостного сознания, фактически оно остается сознанием одного и того же объекта.

Гуссерль выделяет два аспекта интенциональности, обозначаемые терми-нами «ноэма» и «ноэзис». Ноэма – объект сознания, наделенный определенным смыслом, ноэзис – модус интенционального сознания. Последовательное фе-номенологическое развертывание ноэмы приводит к анализу соответствующего модуса сознания - ноэзиса.

192

«Редуктивный» метод, в видении Гуссерля, может быть распространен из сферы своего собственного опыта на опыт других Я. Общность может быть ре-дуцирована не только к интенциональным полям индивидуального сознания, но также посредством интерсубъективной редукции к тому, что их объединяет, а именно, феноменологическому единству жизни общности. Трансцендентальное эго необходимо полагает в себя трансцендентальное альтер эго. Трансцен-дентально-феноменологическая редукция призвана решить проблему корреляции между «конституирующей субъективностью» и «конституирующей объек-тивностью». Гуссерль вводит понятие «жизненный мир», который рассматри-вается им как объективный коррелят трансцендентальной субъективности. «…каждый из нас имеет свой жизненный мир, который мыслится как мир дл всех». Жизненный мир как «объективированная субъективность» отождествляется Гуссерлем с трансцендентальной интерсубъективностью. Ученый рассматривает жизненный мир как основание универсальной абсолютной науки, которая оформляет все остальные науки. Трансцендентальная феноменология, в его видении, порождает эйдетические (теоретические) науки, а последние ра-ционально обосновывают все региональные (эмпирические) науки. Гуссерль убежден, что метафизические, телеологические, этические проблемы, проблемы истории философии, проблемы суждения, все значительные проблемы вообще, а также трансцендентальные связи, объединяющие их, лежат в границах возможностей феноменологии.

Идеи Гуссерля развивает один из видных представителей феноменологического движения, немецкий философ, методолог, автор работ «Кризис ценностей», «Формализм в этике и неформальная этика ценностей» Макс Шелер (1875-1928 гг.). Шелер экстраполирует феноменологический метод в сферу морали, разрабатывая феноменологию ценностей. По Шелеру моральные нормы априорны, всеобщи, их основу составляют абсолютные ценности. Ценности, как полагает Шелер, открываются в результате духовной активности экстратеоретического плана, эмоциональной интуиции. Ценности обступают человека со всех сторон, их не надо изобретать, но обнаруживать и признавать необходимо. Метод обнаружения ценностей есть метод феноменологической редукции. Царство универсальных ценностей, по Шелеру, дополняется «порядком времени», сферой индивидуальных ценностей. Антропологию Шелера пронизывает идея дуализма универсального и индивидуального, идеального и реального, сущности и существования, духа и жизни. Ученый полагает, что разум, будучи поглощенным интуитивным постижением чистых идей, бессилен воплотить их в действительность, если они не связаны с жизненными инстинктами и материальными интересами. Шелер убежден, что наделение духа энергией жизни было бы одновременно творением «полноты человека» будущего

193

и высшей точкой движения, через которое в бурях мировой истории Бог осуществляет свою вечную сущность.

Оригинальную версию феноменологической редукции создает швейцарский психолог, методолог, автор работ «Феноменология духа в сказке», ««Психология бессознательного», «Архетип и символ», «Архетипы и коллективное бессознательное», «Архетипика мифа», «Душа и миф. Шесть архетипов», основоположник аналитической психологии Карл Густав Юнг (1875- 1961 гг.).

Юнг рассматривает дух и материю как две формы бытия. Он трактует мир как единый и вместе с тем многослойный, состоящий из материальных и духовных пластов. Психика, считает Юнг, есть своего рода «тело», имеющее две стороны духовную и материальную, которые незаметно и непрерывно переходят друг в друга. Одна соприкасается с физической, другая с духовной сферами Универсума. Материальный пространственно-временной континуум мы познаем посредством образного восприятия и рассудочного мышления, считает Юнг. С космической, духовной сферой, в которой прошлое, настоящее и будущее сосуществует, мы соприкасаемся путем интуиции.

Дух, по Юнгу, есть коллективное бессознательное. Коллективное - об-щечеловеческое - бессознательное действует внутри психики как энергия, имеющая символические формы выражения. Юнг решил для себя, что никакая теория миграции не может объяснить единообразия некоторых культурных мо-тивов в мифах, легендах, сказках, и пришел к заключению, что существует некая часть психики, которая является общей для всего человечества. Ученый назвал ее «коллективным бессознательным». Коллективное бессознательное, по словам Юнга, «…идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным»(3). По мнению философа, коллективное бессознательное передается по наследству и является основанием для формирования человеческой психики.

Согласно теории Юнга, структурным элементом коллективного бессозна-тельного являются архетипы – общечеловеческие первообразы, накопившиеся в коллективном бессознательном в течение многих тысяч лет и передающиеся по наследству. В бессознательном, утверждает Юнг, сложились обобщенные образы-схемы, которые служат основой категоризации всех видимых и мыслимых явлений. Только благодаря архетипическим схемам возможна человеческая логика. Архетипы коллективного бессознательного – трансцендентальные по отношению к сознанию реальности, вызывающие к жизни комплексы пред-ставлений, которые выступают виде мифологических мотивов. Архетипы – вневременные схемы, согласно которым формируются образы и чувства живших и живущих людей. Именно через категорию «архетип» К.Г.Юнг пытается восстановить единство мира, объясняя это тем, что дневное бодрствующее со-

194

стояние имеет дело с малым, случайно вырванным из Универсума фрагментом, тогда как бессознательное вступает в контакт с Абсолютом как целым. Сны, фантазии – не только продукты бессознательного, но и послания из Универсума, полагает Юнг. Они содержат ценнейшую информацию, поскольку каждый из нас не только член общества, считает Юнг, но и житель Вселенной, обладатель бессмертной души. Глубинный смысл событий в истории и личной жизни человек может вывести из символики снов путем погружения во внутреннюю психическую реальность. Архетип рассматривается Юнгом как чисто формальное понятие, скелет, который затем облекается в плоть с помощью образной системы идей, мотивов. Архетипические темы, в видении Юнга, можно выявить во всем культурном наследии. Сказки, мифы, искусство, политика – все пронизано архетипическими образами. «В мифологии и фольклоре различных народов некоторые мотивы повторяются чуть ли не в идентичной форме. Я назвал эти мотивы архетипами, под которыми я понимаю формы и образы, коллективные по своей природе, встречающиеся практически по всей земле как составные элементы мифов и являющиеся в то же самое время автохтонными, индивидуальными продуктами бессознательного происхождения. Архетипические мотивы берут свое начало от архетипических образов (или образцов, своего рода «матриц») в человеческом уме, которые передаются не только посредством традиции или миграции, но также с помощью наследственности», - писал Юнг(4).

Юнг полагал, что архетипы могут появиться в сознании человека только косвенно – в виде обобщенных образов, понятий или ситуаций. Они проявляются в общечеловеческой символике в виде мифов, сновидений, верований, произведений искусства. Юнг разводит понятия «архетип» и «архетипический образ», его выражающий. Число архетипов ограничено одним десятком, число продуцируемых им образов множественно. Основные архетипы: Тень, Анима/Анимус, Великая мать, Дух, Ребенок, Шут (Трикстер), Самость. Таким образом, Юнг конкретизирует метод феноменологической редукции как метод исследования архетипических оснований многообразных социокультурных яв-лений. Феноменология Юнга обращена к коллективному бессознательному, ко-торое имеет архетипическую структуру.

Еще одну оригинальную версию феноменологии создает Альфред Щюц (1899—1959 гг.) — австрийский социолог, методолог, основатель феноменологической социологии. В работах «Смысловое строение социального мира», «Размышления о проблеме релевантности», «О множественных реальностях», «Символ, реальность и общество». «Формирование понятия и теории в общественных науках» он представляет основные идеи феноменоло-гической социологии. Согласно Щюцу, основная цель социальных наук состоит в выработке адекватного знания о социальной реальности. Последняя предстает как

195

совокупность объектов и явлений социокультурного мира, каким он предстает обыденному сознанию людей. Следовательно, первой методологической задачей является открытие и описание общих принципов организации повседневной жизни людей. В отличие от Гуссерля, который в ходе трансцендентальной редукции «заключал в скобки» естественную установку, Щюц все усилия направляет на изучение естественной установки, утверждая, что социальные науки найдут свое истинное предназначение не в трансцендентальной феноменологии, а в феноменологии естественной установки.

Щюц рассматривает жизненный мир - социальную реальность - как до-научный мир, в котором содержаться очевидности, обеспечивающие доступ к реальности. Жизненный мир, в видении Щюца, это наивная точка зрения, он состоит из рутинных действий, языковых структур, посредством которых люди обобщают повседневный опыт. Согласно Шюцу, повседневный мир – это ин-терсубъективный мир, и только это делает возможной осмысленную коммуни-кацию. Человек вступает в мир, содержащий некую совокупность разделенного всеми индивидами знания, и, усваивая уже конституированные значения, начинает соучаствовать в социальном мире. Жизненный мир, как полагает Щюц, переживается человеком в терминах типического. Типизация созданная обы-денным человеком, непосредственно переживающим жизненный мир, в видении ученого, являет собой знание первого порядка. Такое знание представляет собой набор типических конструктов, которые направляют и предопределяют социальные действия. Объекты и явления на этом уровне воспринимаются в терминах их типических характеристик, т.е. характеристик, общих для всей со-вокупности объектов данной категории. Феноменологическая социология А. Шюца содержит идею извлечения идеальных объектов, сконструированных обществоведом для познания социальной реальности из идеальных объектов, сконструированных обыденным сознанием людей. Щюц утверждает, что при анализе социальной реальности социолог сталкивается со значениями первого порядка. Задача социальной теории заключается в выработке идеально-типиче-ских конструктов социальных значений, делающих возможным вторичное опи-сание той или иной области социальной жизни. Ученый полагает, что благодаря знанию второго порядка теоретик интерпретирует и понимает осознанные на уровне здравого смысла структуры жизненного мира. Обоснованность ин-терпретации зависит от того, насколько правдоподобно конструкции второго порядка воспроизводят сущностные процессы конституирования значений, из которых складываются анализируемые социальные действия. Шюц настаивает на том, что объективная интерпретация структур значений предполагает согла-сованность мыслительных категорий второго порядка с обыденными конструк-циями. Для этого типические конструкты социальных наук должны удовлетворять

196

следующим требованиям: требованию логической строгости, требованию субъективной интерпретации, требованию адекватности. Согласно феномено-логической социологии обоснованность достигается в том случае, если обеспе-чивается преемственность и совместимость социальных объяснений и обыденных интерпретаций, выдвигаемых самими участниками. Это предполагает соотнесение конструкций второго порядка со значениями первого порядка, создание преемственности по отношению к обыденному опыту индивидов, обратный перевод конструкций второго порядка на язык самих участников, осмысливающих собственную деятельность. С этой точки зрения непосредственным объектом любого социального исследования являются значения, которыми индивиды наделяют явления повседневной жизни. Щюц полагает, что исследование начинается с непосредственного опыта конкретного переживания, способствуя тем самым устранению разрыва между теорией и эмпирическими иссле-дованиями, что предполагает отказ от методологии, ориентирующейся на вы-движение абстрактных теоретических моделей и гипотез. Внимание социологов должно быть направлено на изучение социальных явлений самих по себе, описание самоочевидных и несомненных для индивидов интерсубъективных феноменов, выяснение того, каким образом эти феноменальные данности кон-струируются. Процессы, в ходе которых конкретные переживания и значения трансформируются во вторичные конструкты, Щюц называет «идеализацией» или «формализацией». Последние обусловливаются конкретной научной про-блемой, как она представлена незаинтересованному наблюдателю. Знание жиз-ненного мира, по Щюцу, строиться на непосредственном понимании, которое основывается на двух допущениях о восприятии человеком окружающего мира.

Первое правило-допущение – «взаимодополнительности перспектив», гласит: для того, чтобы люди одинаково воспринимали окружающий мир, они должны уметь встать на иную точку зрения и понять друг друга. Поток соци-альных явлений имеет одно и то же содержание для всех индивидов.

Второе правило-допущение – «конгруэнтности релевантностей» - пред-полагает, что интерпретации социальных явлений индивидами совпадают. Общий для индивидов жизненный мир интерпретируется достаточно одинаковым образом.

Еще одно измерение интерсубъективности обосновывается Щюцом до-пущением об «alter ego», описывающим некоторые аспекты восприятия одним индивидом другого в «живом настоящем». Одновременность нашего восприятия друг друга в «живом настоящем» означает, что я в некотором смысле знаю о другом в данный момент больше, чем он знает о самом себе, поскольку другого я воспринимаю в живом настоящем, а самого себя схватываю лишь рефлексивно.

Шюц разводит естественные и социальные науки, исходя из того, что мир

197

природы ничего не значит, у молекул и атомов нет смыслов. Социальная ре-альность имеет специфическое значение и конкретную смысловую структуру для людей.

Идеи феноменологии развивает Густав Густавович Шпет (1879-1937 гг.) - российский философ, методолог. В фундаментальной работе «Явление и смысл» выдвигает идею синтеза феноменологии и герменевтики. Основой этого синтеза является у Шпета принцип интерпретации понимания как постижения смысла. Шпет полагает, что в герменевтике понятие «смысл» обычно не определяется, считается интуитивно ясным. В феноменологии аналогичная картина наблюдается относительно понятия «понимание». Поэтому герменевтика и феноменология должны взаимно дополнять друг друга.

Шпет выделяет в качестве объекта исследования язык. Язык, в видении мыслителя, определяет развитие духовного мира человека и содержит в себе мировоззренческие идеи. Таким образом, проблематика языка смыкается у Шпета с проблематикой сознания, в результате чего возникает фундаментальное для методологии Шпета понятие «языковое сознание». Ученый утверждает, что, будучи продуктом человеческой деятельности, текст является отпечатком языкового сознания. Отсюда, как полагает Шпет, понимание текстов должно опираться на принципиальный анализ языкового сознания. Анализ языкового сознания рассматривается Шпетом как акт постижения смысла. Смысл, в свою очередь, определяется философом как сущность сознания, как сложнейшее многоуровневое образование, которое должно не только непосредственно ус-матриваться рациональной интуицией, как нечто очевидное, но и пониматься. Постижение смысла, по Шпету, осуществляется посредством вынесения за скобки всего, что не имеет отношения к объективному смыслу слова, к его идее. Понимание достигается в результате выведения за рамки всей проблематики, связанной с психологическими и историко-культурными аспектами языка. Шпет считает, что эйдетические моменты структуры слова должны пониматься интеллектуально, со-мысляться. Однако в структуре слова имеются также моменты, сопровождающие смысл, сопутствующие ему, окружающие центральное ядро структуры слова как некий фон. Эти моменты должны вос-приниматься со-чувственно, поскольку в основе их восприятия лежит так назы-ваемое симпатическое понимание. Осмысление, таким образом, есть по Шпету акт «прокладывания путей» к смысловым характеристикам эйдетического мира как «зеркала» осуществленных на уровне явлений объективаций деятельности человеческого духа.

§3. Юридическая феноменология

198

Феноменология права – методология познания права, сложившаяся в XX веке и составившая теоретическую платформу феноменологической школы права, представителями которой были А. Райнах, Ф. Кауфман, Г. Кониг, К. Коссио, Н.Н. Алексеев и др. Феноменологическая школа права сформировалась в результате экстраполяции (распространения) идей философской феноменологии в сферу юридической науки, где они были восприняты отраслевыми направлениями этой науки - административным правом, муниципальным правом и др. Обращение к философской феноменологии было обусловлено, согласно убеждению представителей феноменологической школы права, эффективностью феноменологии как методологии исследования правовой действительности. Таким образом, феноменологическая теория права возникает в результате применения феноменологического метода в исследованиях права в его реальной и идеальной структуре. Необходимо подчеркнуть, что феноменологическая теория права, прежде всего, это методология исследования права. Что касается не гносеологических, не познавательных (онтологических) аспектов этой теории, то таковые разработаны мало.

Феноменология как юридическая парадигма зиждется на идее, согласно которой наряду с реальным, эмпирически изменчивым правом существует иде-альное – эйдетическое, универсальное право. Идеальное право есть ничто иное как сущность права, обусловливающая существование реальных правовых понятий, явлений, норм и конструкций, и одновременно являющаяся критерием оценки действующего правопорядка. При этом идеальное и реальное право не противопоставлены друг другу, но находятся в неразрывном единстве, поскольку сущность права проявляется только в существовании реальных правовых феноменов.

В рамках феноменологической методологии объект исследования пони-мается предельно широко как правовая реальность во всем многообразии ее проявлений. Предмет исследования позиционируется как идеальная основа права – эйдос права. С точки зрения феноменологии право имеет свою онтологически укорененную идеальную основу – первичную по отношению к реально существующим правовым феноменам идеальную сущность – особый мир бытия правовых ноуменов - понятий и норм. Феноменологическое видение права во многом формируется в результате стремления объяснить то обстоятельство, что наряду с бесконечной изменчивостью правовых систем прошлого и настоящего, существует неизменные, переходящее из одной правовой системы в другую, основополагающие принципы и правоположения. Такого рода инвариантная основа права, например, школой естественного права рассматривалась как природное установление. Феноменологическая школа права объясняет существование таких неизменных правовых структур, не прибегая к юснатура-

199

лизму. Таким образом, феноменология обращается не к эмпирически изменчивым экзистенциальным формам права, но к его сущностной - эссенциальной основе, явленному сознанию исследователя, правовому эйдосу. В видении феноменологов права, идеальная сущность права вневременна и внепространственна, она представляет собой структуру, в которой выражается эйдетический смысл права. Процесс правотворчества в такой исследовательской перспективе предстает как процесс наполнения реальным содержанием идеальных, априорно заданных чистых структур. Соответственно, деятельность правотворческих органов понимается как воплощение в реальность идеальных правовых моделей. Эти идеальные модели в процессе правотворчества наполняются реальной плотью – конкретным социокультурным историческим содержанием, получают легитимацию в акте их признания социальным субъектом, сообщают правовую энергию правам и обязанностям членов общества.

Суть феноменологии как методологии познания права сводится к тому, что конкретно-исторические системы права познаются посредством мысленного вычленения идеальных структур, составляющих основу права. Феноме-нологическая редукция как метод исследования права направлена на выявление и описание его идеальной, чистой структуры. Феноменологическая редукция предполагает сведение эмпирического знания права к знанию чистому. Такого рода познание сводится, во-первых, к процедуре эпохе – процедуре отказа от всех суждений, которые касаются пространственно-временного, индивидуально-психологического, конкретно-исторического, социального существования права; во-вторых, процедуре описания структуры, оставшейся после того, как процедура эпохе произошла. В результате применения феноменологических гносеологических процедур конкретизируется предмет познания, определяемый феноменологической школой права, при помощи понятий «эйдос», «чистая структура», «чистая форма», «идеальная конструкция», «ноэма», «ноэзис», «интенция». По мнению представителей феноменологического движения в юриспруденции, эти понятия открывают возможности объяснения явлений правовой реальности во всем их многообразии, сложности и взаимообуслов-ленности.

Как полагают сторонники феноменологического понимания права, наиболее непосредственно правовой эйдос выражается в правомочии. Именно правомочие можно рассматривать как некую идеальную основу права как такового.

С точки зрения феноменологов право, как и весь мир человеческих зна-чений, объективно, и каждый человек вынужден согласовывать свое поведение, свои представления с господствующими в этом обществе надындивидуальными идеалами. Вместе с тем, право, в контексте феноменологического учения, не есть нечто неизменное, поскольку оно зависят от интерпретации этих идеалов людьми.

200

Важнейший элемент феноменологической методологии познания права – принцип интерсубъективности. Посредством этого принципа осуществляется обоснование связей между объективными и субъективными сторонами правовой реальности. С позиций феноменологии идеальная основа права интерсубъективна, поскольку она есть «объективированная субъективность».

Феноменологическая школа права внутренне неоднородна, в ее интеллек-туальном пространстве сложились различные вариации феноменологической редукции – феноменологическая редукция разными авторами интерпретируется по-разному: как описание априорных оснований права (А. Райнах); конст-руирование «природы вещей» (Г. Радбрух), выявление ценностей (Н.Н. Алексеев) и др.

Одним из классиков юридической феноменологии можно считать немецкого правового мыслителя, последователя Э. Гуссерля, представителя феноме-нологического движения XX века Адольфа Райнаха (1883 – 1916 гг.). В работе «Априорные основания гражданского права» Райнах предпринимает попытку изучения естественного права с позиций феноменологического подхода. Он полагает, что первичными правовыми данностями, в которых раскрывается сущность права, являются социальные акты. Из признаков социального акта, выделяемых А. Райнахом, следует, что под первичными правовыми данностями понимаются правовые отношения, характеризующиеся выраженностью в деянии, коллективностью и взаимностью. При этом критерием для отнесения того или иного реального общественного отношения к правовому не требуется его урегулированность государственно установленной нормой. Правовыми при-знаются те отношения, в которых реализуется сущность права и которые скла-дываются на основе принципа интерсубъективности.

В российской юридической науке первым представителем феноменологии права был выдающийся российский юрист Николай Николаевич Алексеев (1879 -1964 гг.). В работах «Основы философии права», «Идея государства: Очерки истории политической мысли», «Мир и душа: Философские размышления о материи и духе на основе диалектического реализма», «Русская империя в её исторических истоках», «Христианство и идея монархии», «Об идее философии и ее общественной миссии» он аргументирует необходимость использования феноменологического метода в познании права тем, что иные методы имеют принципиальные недостатки. Алексеев утверждает, что рационалистические или эмпирические определения права имеют характер некоторой одномерности, так как сводят право к какому-то одному измерению – к норме, к воле, к интересу. Однако право, в видении мыслителя, не одномерно. Для уяснения многомерной природы права необходимо, по убеждению Алексеева, вообще покинуть почву

201

определений и дать описание феноменологической структуры права, которая являет собой единство нескольких измерений.

Первым элементом правовой структуры, в видении Алексеева, является субъект как носитель обнаруживающихся в праве ценностей. Под субъектом Алексеев понимает не традиционного субъекта права, каким он представлялся традиционной юридической теорией, а субъекта как деятеля, обнаруживающего ценности.

Вторым элементом этой структуры в концепции Н.Н. Алексеева являются сами обнаруживающиеся в праве ценности. Наличность какой-либо ценности является, по мысли Алексеева, безусловным предположением для правовых яв-лений, т.к. иначе не существовало бы и самих проявлений заинтересованности и небезразличия.

Третьим элементом правовой структуры Алексеев считает некоторые первоначальные данности. Такими предикатами всякого правового феномена являются, по Алексееву, «правомочия» и «правообязанности». Единство этих трех элементов и образует центральное понятие концепции Алексеева, понятие правовой структуры. Исследователь пишет: «То, что мы разумеем под правовой структурой или правовым логосом, не есть сумма каких-то общих и вечных правовых норм. Правовая структура для нас есть идеальная целостность явлений права... Мы имеем идею права и с совершенной твердостью владеем ею и пользуемся. Это значит, что бесконечные правовые явления связаны между собою в какую-то целостность правовой идеей. В созерцании отдельных моментов этой целостности и обнаруживается структура права. Правовая структура есть то, что придает различным явлениям правовую форму. И, в частности, нормы права являются "правовыми" только потому, что в них отображается правовая структура. Мы называем "правовыми" нормами, в отличие от других видов норм, те, которые предполагают особого носителя (способность признания), в которых выражаются реализованные ценности и которые формулируются в особых определениях (права - обязанности)».

Такой подход к пониманию права объяснял его фактическое многообразие при сохранении смыслового единства. Право, по Алексееву, всегда есть там, где наличествует правовая структура. Разнообразие же в содержании этих элементов и характере связей между ними и создает все многоцветие правовой жизни.

Таким образом, феноменология представляет собой оригинальную, про-дуктивную, синтезирующую разнообразные исследовательские подходы в понимании права, методологию. Феноменология как теория и методология познания права является частью неклассической юридической науки, отдельные элементы этого метода используются в рамках иных неклассических подходов – юридической герменевтики, аксиологии права. Необходимо констатировать, что

202

феноменология права выступает как альтернатива социологическому и естест-венно-правовому подходам в понимании права, одновременно, в ее рамках осу-ществляется, в определенном смысле, синтез этих двух способов исследования права. Особенностью феноменологии права является ее ориентированность на исследование, с одной стороны, актуального права как социального процесса, происходящего в принципиально «открытом» жизненном мире, с другой стороны, потенциального права как универсальной идеальной основы права. Фе-номенологический подход может быть использован в качестве технологии ис-следования действующего позитивного права. В таком ракурсе в любой правовой норме выявляется идеальная правовая структура, обусловливающая процесс реализации нормы.

Вместе с тем, в современной отечественной науке этот подход используется достаточно редко, что связано с рядом причин. Во-первых, негативное отношение к феноменологии обусловлено некоторыми сформированными в советскую эпоху стереотипами, в рамках которых феноменология определяется как «буржуазная наука»; во-вторых, неприятие феноменология связано со сложностью и недостаточной определенностью феноменологической терминологии, в частности таких терминов как «интенция», «ноэма», «ноэзис» и др.; в-третьих, невостребованность феноменологии как методологии познания права вызвана отсутствием стойкой исследовательской традиции приложения фено-менологического метода к познанию российской правовой действительности. Проблема использования в российском правоведении феноменологического подхода, остается не решенной, но представляется, что основные феноменоло-гические установки способны сыграть важную методологическую роль в познании отечественной правовой действительности.

Резюме

Феноменология – методология познания правовых явлений, позициони-рующая предмет исследования как являющуюся в сознании сущность иссле-дуемого объекта (феномена), выдвигающая задачу выявления этой сущности посредством методологической процедуры феноменологической редукции, суть которой заключается в сведении фактуального знания к чистому и интуитивно-умозрительному усмотрению и описанию собственной интенциональной структуры сознания, которая коррелирует с сущностью (эйдосом, смыслом, ар-хетипом) исследуемого объекта.

Вопросы для самопроверки

203

1. Какой путь исследования права предлагает феноменология?2. В чем близость феноменологического метода к методу «отнесения к

ценности»?3. Какие модификации феноменологической методологии вы можете на-

звать?4. Как называется процедура сведение эмпирического знания права к зна-

нию чистому?5. Почему конкретно-исторические системы права, в видении представи-

телей юридической феноменологии, должны познаваться посредством мыс-ленного вычленения идеальных структур, составляющих основу права?

6. Чем отличается метод «отнесении к ценности» от метода феноменоло-гической редукции?

Примечания

1. Кант И. Сочинения в 8-ми т. Т. 8. - М. , 1994.- С. 43. 2. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в

феноменологическую философию.- СПб., 2005.- С. 336. 3. Юнг К. Г. Архетип и символ.- М., 1991.- С.99.4. Там же.- С.165.

ГЛАВА 10.

ПОЗИТИВИЗМ, НЕОПОЗИТИВИЗМ, ПОСТПОЗИТИВИЗМ КАК ПАРАДИГМЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы позитивизма как методологии социально-гуманитарного познания

Позитивизм (лат. рozitivus – положительный) - интеллектуальное течение, возникшее в Европе XIX века в связи с успехами науки и пониманием важности ее философского осмысления. Развитие данного направления связано с деятельностью мыслителей, сосредоточивших свое внимание на феномене науки и позиционирующих ту или иную модель роста научного знания. Понятие «позитивизм» содержит представление о том, что подлинное, положительное знание может быть получено лишь специальными науками, метафизические построения не имеют предмета, следовательно, должны быть отброшены. Наука, в видении позитивистов, призвана не объяснять, а лишь описывать феномены.

Позитивизм - методология, направленная на изучение, обобщение фактов и артикуляцию всеобщих законов, выявляющихся в результате суммирования регу-лярностей и установления последовательностей фактов. Выделяют две истори-ческие разновидности позитивизма – первый и второй позитивизм.

204

Исходным положением первого позитивизма является утверждение: сущностные - ноуменальные основания мира непознаваемы, поэтому необходимо сосредоточить внимание на явлениях – феноменах, данных в опыте познающему субъекту. Окружающий мир позиционируется позитивизмом как мир фактов – такого рода фактологический подход именуется принципом феноменализма. Главная задача, которую ставят позитивисты – задача привести научно-познавательную деятельность в соответствие с методологическим идеалом феноменализма. Важнейшим требованием феноменализма является отказ от любого рода не подкрепленных фактами умозрительных идей, отказ от об-суждения онтологической проблематики, отказ от постановки вопроса о сущности культуры, общества. Неверифицируемые опытом идеи квалифицируются позитивистами как хлам метафизический.

Ключевой принцип первого позитивизма - принцип опоры на опытное знание, т.е. эмпиризм. Наблюдение квалифицируется позитивизмом как уни-версальный метод получения знаний, способ освобождения от догматических напластований, удержания на твердой почве фактов. Важнейший тезис, выдви-гаемый позитивизмом: поскольку наблюдаются только явления, а не причины и сущности, научное знание по своему характеру является описательным и фе-номенальным. Задача науки заключается в том, чтобы не объяснять, но описывать феномены. Таким образом, объяснение вытесняется описанием.

Важнейший принцип первого позитивизма - принцип отказа от дедуктивных построений и абсолютизации обобщения как единственного подлинно-научного метода исследования, т.е. индуктивизм. Позитивистский метод ориентирует исследователя на изучение и обобщение фактов. Важную роль играют также статистика и сравнение, которые восполняют в гуманитарных и социальных науках анализ и эксперимент. Основные процедуры позитивистского метода можно представить в виде исследовательской цепочки: наблюдение – описание – обобщение – закономерность.

Первый позитивизм базируется на идее антикаузализма – убеждении, что нет причин и следствий, лишь повторяющиеся последовательности, регулярности явлений. Отсюда вытекает необходимость заменить слово «почему» словом «как».

Первый позитивизм выдвигает также принцип номинализма – признания первичности вещей и вторичности идей, представление об общих понятиях как мыслительных конструкциях, образованных в результате отвлечения от кон-кретных представлений о предметах важных существенных признаков. В пози-тивистском представлении постоянные сходства, связывающие явления между собой и постоянная последовательность, объединяющая их в виде предшест-вующих и последующих – есть законы этих явлений. Всеобщие законы, таким образом, выявляются при помощи суммирования регулярностей и установления

205

последовательностей. Детерминизм не конструируется метафизически, но принимается как практическая очевидность.

Позитивизму свойственно нивелирование специфики социальных, гума-нитарных наук, утверждение в качестве идеала научного знания естественно-научное знание.

Позитивизм неотделим от сциентизма – абсолютизации научно-технологического способа решения проблем, определения науки как единственно действенного орудия социальных, культурных преобразований. Позитивизм включает в свое смысловое пространство идею прогрессизма – уверенности в неизменности научного прогресса, понятого как продукт человеческой изобретательности, вера в бесконечный рост науки.

Второй позитивизм опирается на принципы эмпириокритицизма и конвен-ционализма.

Термин «эмпириокритицизм» был введен для обозначения позиции, кри-тически рассматривающей все проверенные истины. Эмпириокритики провоз-гласили возвращение к опыту. Эмпириокритицизм как методологическая кон-цепция, выдвигает две ключевые идеи - идею «экономии мышления» и идею «описательной науки». Основное требование принципов «экономии мышления» и «описательной науки» заключается в необходимости отыскания наименьшего числа наипростейших независимых суждений, из которых все остальные могут быть получены как логические следствия. Принцип экономии мышления вы-растает из общего представления о науке как форме приспособления человека к окружающей среде. В целях экономии мышления не следует тратить силы на объяснения, достаточно описания. Описание вытесняет объяснение, понимаемое как паразитический элемент науки.

Конвенционализм как методологическая концепция истолкования науки, определяющая генерализующую теорию как конвенцию - соглашение между учеными, обусловленное соображениями удобства и простоты и не связанное непосредственно с критерием истинности. Сторонники конвенционализма ут-верждают, что научные теории не являются обобщениями опытных данных, они суть конвенции. В рамках конвенционализма выдвигается идея гипотез ad hoc – гипотез для каждого отдельного случая. Посредством гипотез ad hoc кон-венционалисты стремились примирить противоречащие факты с существующей теорией. Конвенционализм выдвигает тезис о несоизмеримости, логической несвязанности и несопоставимости теорий. Выбор теорий осуществляется на основе мировоззренческих или социокультурных предпочтений. Развитие науки истолковывается как дискретный процесс, а научное сообщество представает в виде разобщенных, исповедующих разные принципы группировок. Философия науки превращается в историю науки. Конвенционализм продемонстрировал

206

зависимость научного исследования от антропологического фактора – мнения, интуиции ученого как важнейшего инструмента открытия.

§2. Позитивизм в истории методологической мысли

Одним из зачинателей позитивизма является Клод Анри Сен-Симон (1760 – 1825 гг.) – французский мыслитель, методолог, автор сочинений «О преобразо-вании европейского общества», «Промышленность, или Политические, моральные и философские рассуждения», «Новое христианство». Сен-Симон связывал общественный прогресс с развитием позитивной науки. Лишь наука и технологии, по Сен-Симону, смогут решить острые социальные проблемы. Он определяет основные принципы позитивистского метода, выдвигает идею о том, что родообразование должно покоиться на точном наблюдении фактов и их генерализации. Представления Сен-Симона о методологии исследования концентрируются в понятии «наблюдаемая координация фактов».

Основателем позитивизма принято считать Огюста Конта (1798-1857 гг.) – французского философа, методолога, ученика Сен-Симона, изложившего ос-новные позиции позитивизма в 6-томном труде «Дух позитивной философии». Позитивная философия, в видении Конта, это здоровая философия, которая из-гоняет все неразрешимые метафизические вопросы и концентрирует внимание на проблемах методологии науки. Философия, таким образом, превращается в логику отдельных наук, призванную выполнять функцию систематизации, упо-рядочивания, кодификации научных выводов. Значение понятия «позитивный» для Конта многогранно, позитивное знание – это знание реальное, полезное, точное, положительное (созидательное), оно противостоит вненаучному химе-рическому, негодному, сомнительному, отрицательному (разрушительному) знанию. Задача позитивного метода - обнаружение законов, по которым совер-шаются умственные операции. Конт формулирует два основных закона, пред-ставляющихся ему универсальными.

Закон трех стадий интеллектуального развития гласит: каждая отрасль человеческих знаний проходит три различные теоретические состояния: теоло-гическое или фиктивное (религиозные объяснительные конструкции); метафи-зическое или отвлеченное (сущностные объяснительные конструкции); научное или позитивное. Таким образом, три стадии интеллектуального развития – это три метода мышления.

Закон постоянного подчинения воображения наблюдению, квалифици-рующий наблюдение как универсальный метод получения знаний. Закон по-стоянного подчинения воображения наблюдению, в видении Конта, помогает освободиться от догматических напластований, встать на твердую почву фактов.

207

Научное знание по своему характеру, как полагает Конт, является феноменальным и описательным.

Идеи позитивизма развивает Джон Стюарт Милль (1806 –1873 гг.) - анг-лийский философ, методолог, автор труда «Обзор философии сэра Вильяма Гамильтона». Милль рассматривал позитивизм как вариант феноменологии. Он полагал, что исследователь познает лишь феномены, при этом знание о феноменах носит относительный, но не абсолютный характер. Сущности факта, по мнению Милля непостижимы, исследователю открыты лишь отношения после-довательности или сходства фактов. Постоянные сходства, связывающие явления между собой и постоянная последовательность, объединяющая их в виде предшествующих и последующих, называется законами этих явлений. В работе «Система логики» Милль рассматривает индуктивистскую логику как общую методологию науки. Он выделяет четыре метода опытного исследования: метод сходства, метод разницы, метод остатков и метод сопутствующих изменений.

Одним из зачинателей второго позитивизма является Эрнст Мах (1838-1916 гг.) – австрийский физик, физиолог, психолог, лидер махизма как разновидности научного релятивизма, автор работ «Механика. Историко-критический очерк ее развития», «Анализ ощущений и отношение физического к психическому», «Познание и заблуждение», «Научно-популярные лекции».

Основу учения Маха составляет теория «экономии мышления» и идеал «чисто описательной науки». Исходное положение махизма – утверждение о том, что представления о мире основаны на ощущениях. Ощущения квалифицируются как материал для исследования и строительные блоки реального мира. Таким образом, Мах смещает акцент с рассмотрения материи отражающейся разумом, к разуму, организующему ощущения или перцепции материи.

Мах формулирует принцип экономии мышления, согласно которому идеал экономичного и органичного взаимного приспособления совместимых между собой суждений, принадлежащих к одной области достигнут, когда удается отыскать наименьшее число наипростейших независимых суждений, из которых все остальные могут быть получены как логические следствия. Принцип экономии мышления объясняется изначальной биологической потребностью организма в самосохранении и вытекает из необходимости приспособления организма к окружающей среде. Наука рассматривается Махом как форма приспособления человека к окружающей среде. Ученый полагает, что в целях экономии мышления не следует тратить силы на объяснения, достаточно описания. Основная задача науки, в видении Маха заключается в том, чтобы описывать факты чувственного восприятия, т.е. ощущения, к которым приспосабливается мысль. При этом исследовать законы связи между ощущениями должна психология; открывать законы связи между ощущениями – физика; разъяснять законы связи между

208

ощущениями и представлениями – психофизика. Адаптация мыслей к фактам, по Маху, есть наблюдение, а взаимная адаптация мыслей друг к другу - теория. В развитой науке, как полагает Мах, объяснительная часть является излишней, паразитической и в целях экономии мышления должна быть отброшена. Устранить объяснения, значит, освободиться от опасности пуститься в метафизику, т.к. объяснение отвлекает ученого от наблюдений. Паразитическим элементом науки Мах считал также понятие причинности, которое он предлагает заменить понятием функциональной зависимости. Мах призывает стремиться к понятиям, которые не выходят за пределы опыта.

Задача науки, в репрезентации Маха, заключается в том, чтобы искать константу в естественных явлениях, способ их связи и взаимосвязи. Ясное и полное научное описание делает бесполезным повторный опыт, экономит мышление. Мах считает, что познание и заблуждение имеют один и тот же психологический источник, в основе всякого психического приспособления лежит ассоциация. Ассоциации приобретаются индивидуальным опытом. Не-благоприятная ситуация может направить наше внимание на несущественное и поддержать ассоциации, не соответствующие фактам и вводящие в заблуждение.

Идеи конвенционализма формулирует Жюль Анри Пуанкаре (1854-1912 гг.) - французский математик, физик и методолог, автор работ: «Наука и гипотеза», «Ценность науки», «Наука и метод». Пуанкаре создает теорию умеренного конвенционализма. Сторонником радикального конвенционализма был Эдуард Леруа, полагающий, что факты конструирует ученый посредством выдвигаемых им категорий, следовательно, все теории конвенциональны. Пуанкаре отвергает точку зрения Леруа, он утверждает, что ученый не создает факт – в качестве грубого материала факты существуют независимо от ученого, ученый лишь превращает эти грубые факты в научные. Пуанкаре выдвигает тезис: голые факты не репрезентабельны, нужна теория. Теория провозглашалась условно принятым положением, конвенцией - соглашением, которое необходимо для наиболее удобного описания соответствующих явлений. Так, например, геометрические аксиомы ученый рассматривает не как синтетические априорные суждения и не как экспериментальные факты, но как языковые соглашения - дефиниции. Ценность научной теории, в его видении, определяется лишь удобством и целесообразностью ее применения. Следовательно, научная объективность сводится к общезначимости, интерсубъективности. Пуанкаре настаивает на значимости гипотез, любое обобщение, в его видении, есть гипотеза.

§3. Юридический позитивизм

209

Юридический позитивизм – методология познания права, сложившаяся в XIX веке и составившая теоретическую платформу школы юридического пози-тивизма, представителями которой были Дж. Остин, К. Бергбом, А. Эсмен, Г.Ф. Шершеневич, Н.М. Коркунов и др. Юридический позитивизм сформировалась в результате восприятия его создателями идей позитивной философии О. Конта.

Характерной особенностью позитивистского подхода к праву является отождествление права с действующим законодательством. Сторонники юриди-ческий позитивизма ограничивают задачи юридической науки изучением дей-ствующего в данный момент позитивного права. Право рассматривается пред-ставителями юридического позитивизма как приказ власти, поддержанный санкцией принуждения.

В качестве предмета исследования юридический позитивизм полагает существующее позитивное право. Суть позитивистского подхода в понимании права выражается в утверждении «закон есть закон».

Этот подход характеризуется негативным отношением к любым умозри-тельным концепциям права, создатели которых утверждают, что помимо реально существующего и воспринимаемого государства и связанного с ним массива законодательства существует некое идеальное право и связанное с ним идеальное государство. Подобный негативизм юридический позитивизм распространяет на концепции естественных и неотчуждаемых прав человека, а также на концепцию «духа народа» как источника права. Острие своей критики, таким образом, он направляет на историческую школу права и юснатурализм. Сущность права признается юридическим позитивизмом непознаваемой, он концентрирует внимание на существовании права в его фактологически данной конкретике. Таким образом, предметом исследования позитивизма выступают существующие правовые нормы, акты и.т.д. В результате право предстает как относительно определенная и легко обозреваемая совокупность правил (норм), принципов и типологических делений.

Позитивистский метод изучения права опирается на формально-логиче-ское исследование юридических текстов на предмет выявления и устранения противоречий в законе. Эмпирическое познание права осуществляется на основе чисто юридических критериев, обособленных от моральных оценок права, а так же от его социально-политических характеристик. Юридический позитивизм в качестве эталона знания выдвигает принципы ясности, строгости, очевидности. Задача юридической науки, в видении представителей юридического позитивизма, заключается в упорядочении всего массива непрерывно изменяющегося и разрастающегося законодательства.

Предшественником юридического позитивизма по праву может быть назван английский правовед Иеремия Бентам (1748 -1832 гг.), выдвинувший идею,

210

согласно которой предметом юридических исследований должно быть не абст-рактное, отвлеченное естественное право, но реально существующее, законода-тельно оформленное право.

Основателем школы юридического позитивизма является английский правовед Джон Остин (1790–1859 гг.), который в 20-х гг. XIX в. возглавил пер-вую кафедру юриспруденции в Лондонском университете, став первым про-фессором права этого университета.

Правовые взгляды Остина нашли отражение в работе «Определение предмета юриспруденции», а также в посмертно опубликованном труде «Лекции о юриспруденции, или философии позитивного закона». Остин испытал влияния утилитаризма И. Бентама и Дж. Ст. Милля.

По убеждению Остина, право, выступающее предметом юридической науки – это право, «установленное политически господствующим для политически подчиненного». Это право он называет позитивным правом. По мнению Остина, источником права является суверенная власть, при этом залогом нормального функционирования права выступает привычка большинства к повиновению этой власти. В его видении, суверен является воплощением всевластного учреждения, а норма права – нормой властного принуждения, или «правилом, установленным одним разумным существом, имеющим власть над другим разумным существом, для руководства им». Приказ суверена, обеспеченный санкцией, в представлении Остина, есть правовая норма. Следовательно, норма получает юридический характер лишь при условии, что кто-то, обладающий необходимыми властными возможностями и способностями, в состоянии придать ей обязывающую силу принуждения под угрозой причинить вред нарушителю данной нормы. Право, в представлении Остина, является приказом суверенной власти, устанавливающим обязанности и находящим гарантии их реализации в государственных санкциях и принуждении. Элементами права, в его видении, являются правила или нормы, в которых находят выражение приказы суверена.

Остин разделяет этику, оперирующую моральными категориями, науку о законотворчестве, оперирующую понятиями должного в праве и собственно науку о праве – юриспруденцию, изучающую позитивное право. Он негативно относится к теории естественного права. Ученый полагает, что юриспруденция как точная наука должна дистанцироваться от доктрин естественного права, смешивающих понятие права с понятиями нравственности, законами природы. Остин утверждает, что право должно быть обособлено от морали, поскольку предметом юриспруденции является позитивное право – не зависимо от того, хорошее это право или плохое. Оценки этого рода, по его мнению, удел этики или законоведения, но отнюдь не правоведения. Разумеется, Остин не занимает

211

позицию аморализма, он лишь считает, что вопрос о приведении сущего в соот-ветствии с должным выносится за рамки юридической науки в сферу этики.

Таким образом, в творчестве Остина нашли претворение методологические принципы позитивизма, в частности на первый план были выдвинуты эм-пирические особенности права - право как факт. Эмпирическое познание права предполагалось осуществлять на основе исключительно юридических критериев, обособленных от моральных оценок права, а также от социально-политических его характеристик.

Остин является классическим представителем юридического позитивизма, его учение оказало серьезное влияние на мировую юриспруденцию.

Наиболее глубокое обоснование юридический позитивизм получил в работе немецкого юриста Карла Бергбома (1849 – 1927 гг.) «Юриспруденция и фи-лософия права». Подобно Остину, Бергбом является противником «метаюри-дических» принципов и идей, вносимых в юриспруденцию доктринами, которые пытаются исследовать не реальное, а идеальное право. К числу таких доктрин Бергбом относит теорию естественного права, учение о «народном духе» исторической школы права.

Бергбом утверждает, что наука должна изучать, а не оценивать право; она призвана иметь дело с реальными предметами, которые необходимо исследовать посредством опыта; ее задача - заниматься только объективно существующим правом, основанным на правотворческих фактах, т.е. законодательной (и вообще правотворческой) деятельности государства.

Единственно реальное право, по убеждению Бергбома, лишь то, которое выражено в законе. Он полагал, что право, действительно функционирующее по принципу «закон есть закон», составляет основу отношений между людьми в любом строе отношений. «Сущность любого права,– писал Бергбом,– состоит в том, что оно действует. Поэтому прекраснейшее идеальное право не может не оставаться позади самого жалкого позитивного права, подобно тому, как любой калека видит, слышит и действует лучше, чем самая прекрасная статуя». Норма, в его видении, есть альфа и омега права, его начало и конец, за пределами закона нет никакого другого права. Именно действующее, позитивное право, в представлении Бергбома, способно обеспечить порядок, гармонию и безопасность в государстве. Что касается естественного права, то оно, в видении Бергбома, представляет собой нечто фиктивное, поэтому его нельзя рассматривать как явление правового порядка.

212

Одним из видных представителей юридического позитивизма в России является Габриэль Феликсович Шершеневич (1863-1912 гг.), правовые воззрения которого нашли воплощение в работах «Учебник русского гражданского права», «Общая теория права».

Право, в видении Шершеневича, есть правила общежития, поддерживаемые государственной властью, соответственно, обязательная сила норм права имеет всегда одно основание - веление государственной власти. Государственная власть, в таком контексте, выступает не только как источник права и основание его общеобязательности, но и как институт, располагающийся над правом и правом не ограниченный. Приоритет государства в отношении права, в видении Шершеневича, не является основанием полагать, что право целиком и полностью исходит от государства. Государственная власть может предоставить вырабатывать содержание права кому-либо другому и лишь скрепляет его своей санкцией. Это касается и норм обычного права, которые создаются в своем со-держании независимо от государственной власти, но юридическую обязательность приобретают только по воле государственной власти. Таким образом, методологической основой учения Шершеневича выступает позитивизм, который конкретизируется как принцип юридического формализма.

К числу сторонников юридического позитивизма можно отнести россий-ского правоведа Николая Михайловича Коркунова (1853 -1904 гг.), автора работ: «Государственное право (теория)», «Сравнительный очерк государственного права иностранных держав», «Русское государственное право», «Указ и закон» и др.

Коркунов утверждал, что переворот, совершенный позитивизмом в фи-лософии, открывает новый этап в познании права. Исследователь предпринимает попытку экстраполяции принципов позитивизма в сферу правоведения. Он констатирует, что непосредственному наблюдению в праве доступны отдельные законы и отдельные юридические сделки. Соединить эти отдельные элементы, в целостное представление о праве, по мнению Коркунова, можно только при помощи научного синтеза. В прошлом эту идею пытались воплотить при помощи таких дисциплин как: энциклопедия права, в рамках которой соединялся весь фактический материал в единую систему; а также философия права, в рамках которой дедуктивно выстраивалось целостное учение о праве. Однако эти дисциплины, в видении Коркунова, себя исчерпали. Для достижения такого рода синтеза необходима особая наука, которая бы соединила весь накопленный фактологический материал и давала целостное представление оправе. Такой особой наукой является позитивизм, который представляет собой весьма эффективный и широко востребованный метод юридических исследований.

213

В начале XX века позитивистское направление в юриспруденции заняло господствующие позиции Можно констатировать, что в современной российской юриспруденции позитивизм является лидирующим подходом, вытесняющим формационный подход в понимании и изучении права.

Однако помимо классического позитивизма появляются новые его модификации, в частности, юридический неопозитивизм.

§4. Основные идеи и принципы неопозитивизма как методологии социально-гуманитарного познания

Неопозитивизм - метод изучения общества, человека, культуры, задающий параметры исследовательской деятельности, связанные с лингвистическими правилами изложения научного знания. В рамках неопозитивизма была предложена новая тематика рефлексивного анализа науки – анализ языка науки, где основным требованием к языку стала его унификация, построение единого языка науки при помощи символической логики с опорой на язык физики. Этот этап получил название аналитический. Он ознаменован лингвистическим поворотом в методологии научного исследования.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры неопо-зитивистского метода:

Исходное допущение неопозитивизма - всякое познание есть выражение или репрезентация, следовательно, наука есть система предложений.

Неопозитивизм выдвигает постулат логического эмпиризма, согласно которому научными могут считаться высказывания о наблюдаемых феноменах или чувственно воспринимаемых вещах и их свойствах. Утверждения логики и математики, которые не сводимы к чувственно данному – всего лишь схемы рассуждений.

Центральное понятие неопозитивизма - понятие «протокольное предло-жение». Протокольными предложениями называются высказывания о наблю-даемых феноменах или чувственно воспринимаемых вещах и их свойствах. Протокольные предложения выражают чувственный опыт субъекта, они абсо-лютно достоверны, нейтральны по отношению ко всему остальному знанию, гносеологически первичны. Таким образом, исходная позиция исследования - не первичные факты, а первичные высказывания.

Основные исследовательские процедуры неопозитивизма - фиксирование протокольных предложений и последующая их обработка, с помощью теорети-ческого аппарата науки. Достоверность протокольных предложений обеспечивает достоверность всех научных предложений; смыслом обладают только те предложения, которые могут быть сведены к протокольным предложениям.

214

Ключевой принцип неопозитивизма - принцип верификации. Согласно этому принципу, всякое научно-осмысленное утверждение о мире должно быть сводимо к совокупности протокольных предложений, фиксирующих данные чистого опыта. Неопозитивизм выдвигает идею критики всего наличного массива знаний посредством верификации - очищения от бессмысленных псевдопредложений с помощью логического языка науки.

Неопозитивизм утверждает идею единства научного знания, опирающуюся на представление о существовании некоторой универсальной внеисторической и кроссдисциплинарной методологии, составляющей теоретический каркас любых частных методик. Он декларирует размежевание с любой метафизикой, экзистенциальными, герменевтическими течениями. С точки зрения неопозитивизма, философия, направленная на постижение интеллигибельных – умозрительных сущностей, не имеет смысла. Деятельность ученого понимается как операциональная и графологичная.

Неопозитивисты полагают, что задача теоретика - формулирование законов в целях объяснения фактов, историк – хроникер. Важнейшее положение неопозитивизма - отрицание познавательной и теоретической ценности фило-софии.

§5. Неопозитивизм в истории методологической мысли

Неопозитивизм рассматривают как этап углубления идей позитивизма. Вместе с тем, неопозитивизм формируется в результате восприятия некоторых идей сформулированных в рамках аналитического движения в Кембридже и Оксфорде. Аналитическое движение – важнейшая тенденция философии XX века – характеризуется направленностью на детальное исследование языка, с учетом новейших достижений логики и лингвистики. Главная задача аналитической философии - выявление структуры мысли, достижение «прозрачного» соотнесения языка и реальности, четкое разграничение значимых и пустых вы-ражений. У истоков аналитического движения стоят английские философы – Джордж Эдвард Мур, Бертран Рассел и немецкий логик Готлоб Фреге. Анали-тическое движение в Кембридже и Оксфорде характеризуется направленностью на исследование дискурсов религии, этики, метафизики, эстетики, историографии, политики, а также исследование лингвистических социальных страт. Неопозити-визм вбирает в себя методологические идеи, сформулированные представителями аналитического движения, в первую очередь, Бертраном Расселом и Людвигом Витгенштейном.

Бертран Рассел (1872-1970 гг.) – английский философ и методолог, созда-тель учения логического атомизма, основные положения которого изложены в работах «Философии логического атомизма», «Человеческое познание его сфера и

215

границы». Рассел развивает идущие от Ф. Бэкона традиции английского эмпиризма. Он утверждает, что философия без науки бесплодна – философия должна опираться на прочный фундамент научных знаний. Собственную концепцию Рассел считал итогом синтеза четырех наук – физики, физиологии, психологии и математической логики. Важнейший тезис, выдвигаемый Расселом – логика есть сущность философии. Логический атомизм рождался из симбиоза радикального эмпиризма и логики исчислений. Рассел полагал, что логика дает стандартные формы корректного мышления. Причина, по которой он назвал свою концепцию логическим атомизмом, заключается в том, что атомы, к которым прибегает ученый в видении Рассела – логические атомы. Атомарная посылка описывает некоторый факт, молекулярная посылка – комплексная посылка. Таким образом, Рассел поставил серию философских вопросов под микроскоп логики. Учению об Абсолюте с его принципом холизма (целостности) были противоположены плюрализм и атомизм.

Людвиг Витгенштейн (1889-1951 гг.) – австрийский философ, методолог, создатель двух концепций – антиподов, изложенных соответственно, в работах «Логико-философский трактат» и «Философские исследования». «Логико-фи-лософский трактат» называют «библией неопозитивизма», вместе с тем, Вит-генштейн не был представителем неопозитивистского течения. В «логико-фи-лософском трактате» он развивает идеи логического атомизма. Витгенштейн квалифицирует философию как деятельность по прояснению характера утвер-ждений эмпирических наук, логических тавтологий и псевдорассуждений ме-тафизики. Витгенштейн закрепляет наличие смысла только за предложениями, именам же, в его видении, присуще значение – они абстрактные знаки, обозна-чающие объекты. Ученый различает атомарные высказывания, повествующие о событиях - события состоят из объектов, которые есть субстанции мира; и мо-лекулярные высказывания, повествующие о фактах, из которых складывается мир. Молекулярные высказывания выводятся при помощи логических связей из атомарных высказываний. Истинность молекулярных высказываний, таким образом, определяется качеством входящих в них атомарных предложений. Эта логическая схема толковалась Витгенштейном как универсальная модель знания (языка), зеркально отражающая логическую структуру мира. Ученый полагал, что совокупность истинных предложений дает истинную картину мира. Весь корпус осмысленных высказываний составляют информативные повествования о фактах и событиях в мире. Правильная логическая символика, в его видении, показывает структуру языка и мира.

В «Философских исследованиях», разочаровавшись в идее абсолютного или совершенного логического языка, Витгенштейн обращается к обычному естественному языку - к реальной речевой деятельности людей. Таким образом

216

осуществляется прагматический поворот в философии Витгенштейна. Язык мыслится как форма социальной жизни, как набор многообразных языковых практик, совокупность различных языковых логик. В итоге, ученый приходит к идее языковых игр, понимаемых как формы жизни. Он настаивает на том, что в анализе языка главное не смысл, но употребление. Философия, в определении Витгенштейна, призвана описывать правила лингвистических игр.

Идеи Витгенштейна были подхвачены членами Венского кружка (Морис Шлик, Рудольф Карнап, Отто Нейрат, Курт Гедель, Карл Густав Гемпель, Альфред Айер и др.), основанного в 1922 году руководителем кафедры фило-софии индуктивных наук Венского университета Морицом Шликом. В 1929 году появился манифест кружка «Научное понимание мира. Венский кружок», который представлял собой программу неопозитивизма. После прихода к власти в Германии нацистской партии члены кружка эмигрировали в Англию и США. С 1939 года начинает выпускаться журнал и энциклопедия Венского кружка. Неопозитивисты или логические позитивисты развивают идеи О. Конта и Э. Маха, а также принципы логического атомизма Б. Рассела и Л. Витгенштейна. Они рассматривают логику как средство философско-методологического анализа науки.

Мориц Шлик (1882-1936 гг.) – австрийский философ, физик, автор работ по методологии науки «Поворот в философии», «О фундаменте познания» и др. Шлик утверждает, что философию можно называть царицей наук, но царица наук не обязана сама быть наукой. Философия, в видении ученого, такая деятельность, которая позволяет обнаруживать и определять значение предложений. С помощью философии предложения объясняются, а с помощью науки они верифицируются. Наука занимается истинностью предложений, а философия тем, что они на самом деле означают. Шлик отличает истинность благодаря значению и истинность благодаря опыту. В этом различении подразумевался анализ «идеального языка» и «обыденного языка». В основе научного знания лежит обобщение и уплотнение чувственно данного. Модель логически строго языка у Шлика основывалась на требованиях в духе Маха – научными могут считаться высказывания о наблюдаемых феноменах. Процесс познания начинается с фиксации фактов - установления протокола предложений. Шлик пишет: «…протокольные предложения суть эмпирические факты, на которых затем строиться здание науки»(1). Из протокольных предложений, по утверждению Шлика, посредством процесса индукции возникают обобщения – гипотезы, из которых логически следуют эти первые предложения и множество других. Если не появляется никаких предложений наблюдения, которые противоречат предложениям, извлеченным из гипотез, то гипотезы, полагает Шлик, считаются

217

подтвержденными. Таким образом, Шлик рассматривает логику как инструмент философско-методологического анализа науки.

Рудольф Карнап (1891-1970 гг.) - австрийский логик, автор методологиче-ских работ «Значение и необходимость», «Философские основания физики. Введение в философию науки». Карнап конструирует оригинальную модель роста научного знания - прогресс науки, в его видении, есть процесс построения и слияния пирамид, складывающихся из основных понятий, постулатов, предложений, выводимых из аксиом - протокольных предложений. Протокольные предложения, предстающие в репрезентации Карнапа как исходный пункт научного исследования, имеют следующую формулу - «наблюдал такой-то и такой-то объект в такое то время, в таком то месте». Достоверность протокольных предложений обеспечивает достоверность всех научных предложений, при условии сведения последних к протокольным. В 30-х гг. в результате дискуссии о протокольных предложениях их феноменальная трактовка была заменена вещной. Протокольные предложения стали пониматься как предложения, обозначающие чувственно воспринимаемые вещи и их свойства.

Карнап рассматривает проблему статуса и специфики работы философа науки. Философия науки, в его определении, это новая философия, не имеющая в отличие от старой философии, дела с открытием законов и метафизическими рассуждениями о мире. Философия науки исследует саму науку, научные понятия, методы, логику науки. Карнап считает, что одной из наиболее важных задач философии науки является анализ понятия причинности и разъяснение его значения. Он критикует антропоморфное понимание причинности. Причинность, в его видении, не вещь, но процесс.

Отто Нейрат (1882-1945 гг.) - австрийский философ, социолог, экономист выдвигает идею синтеза конвенционализма и логического позитивизма. Прото-кольные предложения, в его определении, есть продукты конвенции. Критерий истинности научных положений в таком контексте - не достоверность прото-кольных предложений, а непротиворечивость утверждений науки. Единство знания, с точки зрения Нейрата, есть единство языка, опирающегося на язык физики и математики.

§6. Юридический неопозитивизм

Юридический неопозитивизм – методология познания права, возникшая в XX веке, в результате восприятия идей философского неопозитивизма и развития принципов юридического позитивизма. Юридический неопозитивизм развивается в русле такого направления юридической науки как аналитическая юриспруденция, представителями которой являются Г. Харт, О. Вайнбергер, П. Колер.

218

Юридический неопозитивизм возникает в результате трансформации юридического позитивизма, его теоретико-методологические основания фор-мируются во многом под влиянием учения Дж. Остина.

Подобно юридическому позитивизму, аналитическая юриспруденция ис-ходит из восприятия права как системы законов и отраслей права. Причем закон рассматривается как словесное выражение мысли законодателя. Аналитическая юриспруденция утверждает, что в совокупности законов имеется своя внутренняя логическая связь и своя более или менее совершенная система соподчинения и распределения. Однако, очевидно, что такого рода система законов не может быть последовательно логической и непротиворечивой, следовательно, главная задача юридической науки заключается в том, чтобы добиться более совершенного словесного выражения и смыслового понимания юридических текстов, тем самым способствовать освобождению системы от противоречий и недостатков. Задачи науки, в таком прочтении, не имеют серьезных отличий от юридической практики, связанной с аналитическим толкованием законов в судах или правительственных учреждениях. Следовательно, юридическая наука как аналитическая юриспруденция должна быть отнесена к разряду описательных наук. Поскольку аналитическая юриспруденция направлена на лингвистический анализ догмы права, она сливается с догматической юриспруденцией.

Разумеется, такого рода подход, в определенном смысле, ограничен, по-скольку едва ли главным его содержанием становятся различного рода дефи-ниции, определения и т.д. Тем не менее, в рамках этого подхода осуществляется анализ законодательства, направленный на улучшение исполнения предписаний закона.

Идеи неопозитивизма наиболее полно представлены в работе британского философа права Герберта Лайонела Адольфа Харта (1907-1992 гг.) «Приписывание ответственности и прав».

Харт позиционирует право как формально-логическую систему «первич-ных» и «вторичных» правил, относимых к высшей норме признания.

В качестве первичных правил у Харта выступают законодательные уста-новления, созданные суверенным органом (парламентом), порождающие опре-деленные обязанности, обязательства и правомочия.

В качестве вторичные правил выступают правила признания, правила из-менения и правила вынесения судебного решения. Правила вынесения судебного решения, по сути, являются правилами о правилах, т.е. правилами, которыми судьи, работники гражданской службы, министры и другие лица должны следовать в процессе применения или толкования закона. Правила изменения являют собой согласованные правила, предусмотренные на случай необходимых изменений в действующем законе.

219

Что касается правил признания, то таковые гласят - закон является законом лишь при условии, если он признан таковым, поскольку он исходил из признанного, учрежденного и в этом качестве воспринимаемого источника права. Харт констатирует, что правовая система является эффективной лишь при условии сочетания первичных и вторичных правил.

Харт использует свою классификацию правовых правил в качестве инст-румента анализа различных правовых систем. Например, отсутствие вторичных правил, согласно Харту, есть признак правовой системы примитивного, тради-ционного сообщества. Поскольку там, где нет различения юридических правил, не может быть и парламентского процесса, оказывающего содействие в их раз-личении и обособлении. Если в обществе существуют правила признания, то и чиновники, и рядовые граждане обеспечиваются авторитетным критерием для идентификации первичных правил обязывающего назначения.

Необходимо отметить, что, в отличие от Остина, Харт относится более терпимо к естественно-правовой традиции. Это выражается в признании Хартом того обстоятельства, что в любой системе позитивного права можно обнаружить «минимальное содержание естественного права»,– например, в виде признания того, что все человеческие существа являются в грубом приближении равными физически и в меньшей мере равными интеллектуально.

Однако в решении проблемы взаимоотношений морали и права Харт вы-ступает как единомышленник Остина. Позиция Харта сводится к следующему: во всех сообществах существует частичное взаимопроникновение в содержании между правовым и моральным обязательством; однако атрибуты правовых правил являются при этом более специфическими и окружены барьером из более детализированных оговорок, нежели моральные правила.

Концепция Харта, пребывая в русле юридико-аналитической версии со-временного позитивизма, относится к исследовательскому направлению лин-гвистического юридического позитивизма или неопозитивизма.

§7. Основные идеи и принципы постпозитивизма как парадигмы социально-гуманитарного познания

Постпозитивизм – совокупность теорий развития науки, способ поведения ученых в исследовательском процессе, основу которого составляет та или иная модель роста научного знания, извлеченная из истории науки. Постпозитивизм - эволюционная теория науки, направленная на изучение продуктов познания: гипотез, теорий, концепций. Постпозитивизм можно рассматривать как отрицание позитивизма и как синтез позитивистских и неопозитивистских идей.

220

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры постпо-зитивистского метода.

Ключевой принцип постпозитивизма - принцип эволюционного объяснения содержания научного знания. Такие элементы научно-познавательного процесса как гипотезы, теории, концепции квалифицируются как продукты научной эволюции. С позиций эволюционизма рассматривается деятельность научного сообщества, функционирование научных институтов, бытование научной культуры. Акцент делается на модели роста научного знания, которая, по своему качеству определяется как эволюционная.

Важным принципом является также принцип антикумулятивизма – пози-ционирование истории науки как череды революционных смен систем знания, между которыми нет преемственности. Постпозитивистов объединяет такое ка-чество как неприятие, сложившегося в кумулятивистской методологии принципа однолинейности развития науки, типичным для представителей этой парадигмы является представление об истории науки как нагромождении «исторических прецедентов». Актуализация идеи множественности исторических ликов науки влечет переход от статичной инвариантной модели науки к динамической поливариантной. Наряду с таким радикальным антикумулятивизмом, возможен умеренный антикумулятивизм, не отрицающий элементов преемственности в развитии науки, при этом преемственность понимается как связь между различными теориями, концепциями.

Не менее важен принцип методологического плюрализма - отказ от идеала методологического монизма, представление о методологии социально-гуманитарного познания как гетерогенном образовании. Постпозитивистская методология зиждется на идее, согласно которой каждый исторический социо-культурный тип научного знания – научная парадигма, научно-исследовательская программа, концептуальна популяция, научная традиция - выдвигает свой метод. Методологический плюрализм, в видении постпозитивистов, призван противостоять авторитарности в научных суждениях.

В качестве основания постпозитивистской методологической парадигмы выступает гипотетико-дедуктивный метод. Отвергая позитивистские и неопозитивистские идеалы эмпиризма и индуктивизма, постпозитивизм выдвигает гипотетико-дедуктивную модель роста научного знания, в рамках которой развитие науки предстает как процесс выдвижения и опровержения научных гипотез. Эту модель можно квалифицировать как методологический базис постпозитивизма. Постпозитивисты отказываются от радикальной антиме-тафизичности. Метафизические конструкции рассматриваются как фундамент научного познания. Кредо постпозитивизма: «Философия науки без истории науки пуста; история науки без философии науки слепа».

221

Важнейший тезис, развиваемый постпозитивистами: наука имеет социо-культурную и антропологическую детерминацию или, иными словами, ее раз-витие обусловлено социальным, человеческим, культурным и иными факторами.

Постпозитивисты выдвигают идею единства теоретически построенной истории науки и исторически обоснованной методологии науки. Согласно этому принципу путь к созданию подлинной теории и методологии науки лежит через изучение истории науки, поскольку всякая методологическая концепция функционирует в качестве метаисторической.

§8. Постпозитивизм в истории методологической мысли

Создателем оригинальной концепции роста научного знания является Карл Раймунд Поппер (1902 –1994 гг.) – австро-английский философ, методолог, автор сочинений «Логика и рост научного знания», «Предположения и опровержения», «Объективное познание», «Открытое общество и его враги» и др. Методологическая концепция Поппера – критический рационализм - выступает как модель роста научного знания и как метод - способ поведения ученых в исследовательском процессе. Эта концепция зиждется на идее принципиальной гипотетичности знания, несостоятельности претензий на обладание абсолютной истиной, критического мышления. В центре внимания Поппера проблема демаркации (разграничения) науки и ненауки – идеологии, мифологии, экзистенциальных наслоений.

Исходное положение концепции Поппера – утверждение о том, что кри-терием научного статуса теории является ее фальсифицируемость - опровер-жимость. Фальсификация, в видении Поппера, есть альтернатива верификации. С позиций фальсификационизма научным считается не то, что дано как истина в последней инстанции, а то, что может быть опровергнуто. В отличие от научных теорий, которые могут быть опровергнуты, ненаучные построения неопро-вержимы, так как опровержение предполагает наличие фактов, а ненаучные теории не имеют дела с фактами. Фальсификационизм квалифицируется ученым как альтернатива индуктивизма. Поппер выдвигает гипотетико-дедуктивную модель роста научного знания, в рамках которой развитие науки предстает как процесс выдвижения и опровержения научных гипотез. Такого рода иссле-довательский механизм Поппер называет принципом фаллибилизма. Подтвер-ждение теории, не портящее ее фальсифицируемость, он обозначает как «кор-роборация». Поппер полагает, что теория считается более корроборированной, если: она имеет широкий класс потенциальных фальсификаторов; прошла более строгие проверки; подтверждена более трудными, более неожиданными

222

свидетельствами, связанными с принятием гипотез, фальсифицирующих при-знанные теории.

Критический рационализм Поппера можно рассматривать как метод, опирающийся на умение рефлексировать в режиме отрицательной обратной связи, он сопряжен с установкой на принципиальное изменение собственной позиции, если она оказывается уязвимой под натиском контраргументов. Осуществление выбора предполагает постоянный процесс критического анализа, а не механическое приложение установленных правил. В отличие от догматического, критическое мышление признает возможным и допустимым спектр различных интерпретаций и побуждает к выбору лучшей из доступных альтернатив. Критическое мышление антиномично, в этом залог его развития.

Эпистемологическая позиция Поппера базируется на идее антикумуляти-визма – ученый полагает, что цель науки заключается в постоянном самооб-новлении. Наука начинается с проблем и наиболее весомый ее вклад в рост на-учного знания состоит из новых порождаемых ее проблем. Он отвергает принцип линейности развитии научного знания. Каждая новая теория, в его интерпретации есть новая линия в развитии науки.

Поппер создает теорию трех миров: мира физических состояний; мира мыслительных, ментальных состояний; мира объективного содержания мыш-ления, мира научных идей, поэтических мыслей и произведений искусства. Эпистемология как теория научного знания связана, по Попперу, с третьим ми-ром. Традиционная эпистемология с ее концентрацией внимания на втором мире, или знании в субъективном смысле, не имеет отношения к исследованию научного знания. В то же время, как полагает Поппер, объективная эпистемо-логия, исследующая третий мир, может в значительной степени пролить свет на второй мир субъективного сознания, особенно на субъективные процессы мышления ученых. Автономия третьего мира и обратное воздействие третьего мира на второй и даже на первый миры представляет собой, по Попперу, один из самых важных фактов роста знания.

Поппер полагал, что наука и рациональность должны быть оплотом борьбы против иррационального духа тоталитаризма. Таким образом, в рамках критического рационализма устанавливается взаимосвязь эпистемологии и со-циальной философии. Фальсификация трактуется Поппером как методологическая основа демократии, она выступает как противоядие против всех форм ав-торитарности, как отличительный признак открытого общества.

Создателем оригинальной концепции развития науки – концепции личностного знания, представленной в работе «Личностное знание. На пути к посткритической философии» является британский ученый, выходец из Венгрии Майкл Полани (1891-1976 гг.). Преодолевая идеал обезличенности научного

223

знания, отождествляемого с объективностью, Полани подвел к необходимости обдумывания новой модели роста научного знания, в которой учитывались бы действующие личностно-когнитивные механизмы познавательной деятельности. Таким образом, он задает новые антропологические и социологические ориентации эпистемологии. Полани полагает, что научному творчеству нельзя научиться по учебнику - оно осваивается в непосредственном общении с мастером. В актах научного творчества Полани выделяет явные и неявные компоненты. Последние осваиваются человеком в практическом действии, в совместной научной работе и служат основанием его целенаправленной активности. В науке явное знание представлено в понятиях, теориях как интерпесональное знание, неявное – как личностное знание, вплетенное в искусство экспериментирования и теоретические навыки ученых, в их пристрастия и убеждения. Неявное знание, в видении Полани, не поддается описанию и выражению средствами языка. Оно транслируется через непосред-ственное обучение мастерству научного поиска и личные контакты ученых. Полани убежден, что люди, делающие науку, не могут быть заменены другими и отделены от произведенного ими знания. Научное познание в его видении ба-зируется на интеллектуальной самоотдаче, личном вкладе познающего.

Оригинальную историко-эволюционистскую концепцию развития науки представил Томас Сэмюэл Кун (1922 г.) – американский историк и философ, автор классического постпозитивистского труда «Структура научных революций». Важнейшая идея, выдвигаемая Куном – идея зависимости науки от способа деятельности научного сообщества. Наука, в репрезентации Куна являет собой не столько систему знаний, сколько деятельность научных сообществ. Ученый полагает, что научное сообщество представляет собой не единую структуру, но гранулированную среду. Поскольку научное сообщество направляет свое внимание на строго определенный предмет и оставляет вне поля зрения все прочие, то связь между различными научными сообществами оказывается весьма затруднительной.

Кун выделяет в истории науки два основные периода – «нормальная наука» и «научная революция».

Период развития «нормальной науки» характеризуется кумулятивным накоплением знания. Ученые единодушны в своих представлениях и заняты наведением порядка в своих дисциплинарных областях. Их деятельность напо-минает решение задач-головоломок. Все научные дисциплины развиваются в соответствие с установленными закономерностями и принятой системой пред-писаний – парадигмой. Парадигма - центральное понятие концепции Куна. Па-радигма, по Куну, модель постановки и решения научных проблем, которой придерживаются все члены научного сообщества в течение определенного

224

времени. Каждая парадигма опирается на выработанные в недрах своей про-блемной области стандарты и критерии. Взгляд ученого на мир, как полагает Кун, детерминирован его приверженностью парадигме, зависит от исторических и социальных факторов. Не факты определяют теорию, а теория выбирает те или иные факты. Парадигмальные принципы находят отражение в классических работах ученых или учебниках, где на долгий срок определяется круг проблем и совокупность методов их решения в той или иной сфере научного творчества. Кун указывает: «Парадигма – это то, что объединяет членов научного сообщества, и, наоборот, научное сообщество состоит из людей, признающих парадигму»(3). Структура парадигмы складывается из следующих элементов: символические обобщения – законы и определения наиболее употребляемых терминов; совокупность метафизических установок, задающих ту или иную онтологию универсума; совокупность общепринятых стандартов, образцов – схем решения некоторых конкретных задач. Позднее Кун трансформирует понятие парадигма в понятие дисциплинарная матрица, учитывая как принадлежность ученых к определенной дисциплине, так и систему правил научной деятельности. Он определяет составляющие матрицу компоненты: используемые всем сообществом символические обобщения; метафизические парадигмы; признанные в рамках данной дисциплины ценности; образцы решения проблем.

Период «научной революции», по Куну, связан с изменением сущест-вующей картины мира и открытием новых закономерностей, которые не могут быть поняты в рамках прежних представлений. Это некумулятивные эпизоды развития науки, во время которых старая парадигма замещается целиком или частично новой парадигмой. Кун выдвигает тезис о несоизмеримости парадигм. Научные сообщества вытесняют друг друга, а знания, накопленные предыдущей парадигмой, отбрасываются. Научная революция влияет на структуру учебников и научных работ. Она меняет стиль мышления. Симптомы научной революции: аномалии, кризисные ситуации в объяснении и обосновании новых фактов, борьба старого знания и новой гипотезы, острейшие дискуссии. Научна революция, в видении Куна предстает как длительный процесс, а не одномоментный акт. Работа ученого- революционера носит экстраординарный характер.

Оппонентом Т.С. Куна был Имре Лакатос (1922-1974 гг.) - британский философ и историк науки, программные работы: «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ», «История науки и ее рациональные реконструкции». Лакатос представляет модель развития науки как конкуренцию научно-исследовательских программ. Ученый критикует эмпирический метод «проб и ошибок», он утверждает, что: «Зрелая наука состоит из исследовательских программ, которыми предсказываются не только ранее неизвестные факты, но, что особенно важно, предвосхищаются также новые вспомогательные теории; зрелая

225

наука в отличие от скучной последовательности проб и ошибок обладает «эвристической силой»(4). Исследовательская программа, по Лакатосу, это совокупность и последовательность теорий, связанных непрерывно развивающимся основанием, общностью основополагающих идей и принципов.

Исследовательская программа включает в себя: - «жесткое ядро» – совокупность фундаментальных, конкретно-научных и

онтологических допущений, сохраняющихся без изменений во всех теориях научной программы;

- правила «положительной» эвристики, предписывающие, каким путем прокладывать дальнейший ход исследования;

- правила «отрицательной» эвристики, указывающие каких путей следует избегать, чтобы не подвергать опасности разрушения «жесткого ядра»;

- «предохранительный пояс» доказательных гипотез, которые могут, ви-доизменяясь, адаптироваться к аномалиям, тем самым, способствуя сохранности «жесткого ядра».

В развитии исследовательских программ Лакатос выделяет две стадии: прогрессивную и вырожденческую. Ученый полагает, что исследовательская программа развивается прогрессивно, если она успешно разрешает проблемы. Вырождение исследовательской программы обусловлено ее неспособностью решать проблемы. Согласно Локатосу, научно-исследовательская программа регрессирует, если теоретические объяснения отстают от роста эмпирических фактов. Однако в отличие от Поппера, у которого обнаружение противоречия между теорией и эмпирическими фактами ведет к отказу от теорий, Лакатос менее категоричен. Он считает, что маленький творческий толчок в положительной эвристике регрессирующей исследовательской программы может снова продвинуть ее в сторону прогрессивного сдвига. Таким образом, в рамках лакатовской концепции развития науки сохраняется возможность перефор-мулировать некоторые допущения теории, так, что факты опровержения либо игнорируются, либо превращаются в подтверждающие. Лакатос определяет на-значение отрицательной эвристики как защиту от опровержения твердого ядра программы, до тех пор, пока содержание защитного пояса вспомогательных гипотез продолжает увеличиваться. Тем не менее, полагает Лакатос, если про-грамма не может больше предсказывать новые факты, возможен отказ от жесткого ядра. Вырождающиеся теории заняты в основном самооправданием. Когда появляется соперничающая исследовательская программа, которая в состоянии объяснить эмпирический успех своей предшественницы, превосходит ее по своему эвристическому потенциалу и способности предсказывать новые, не из-веданные ранее факты, можно говорить об отказе от предшествующей исследо-вательской программы и научной революции.

226

Требование непрерывного роста – основное кредо и суть рациональной реконструкции развития науки сформулированной Лакатосом. Концепция ис-следовательских программ призвана подчеркнуть континуальность в развитии научного знания.

Оригинальную эволюционную программу исследования науки, основные положения которой изложены в работе «Человеческое понимание» сформулировал американский философ, историк науки Стивен Тулмин (1922-1997 гг.). Эволюция науки и рост человеческого знания представлены Тулминым как все более глубокое и адекватное понимание через более адекватные понятия. Артикуляция новых понятий, в представлении Тулмина, связана с осознанием новых проблем и введением новых процедур, позволяющих решить эти проблемы. Развитие науки, в таком прочтении, есть процесс уточнения и усложнения значений понятий. Понимание определяется Тулминым как соответствие утверждений принятым стандартам или матрицам, научная теория - как популяция понятий или «концептуальная популяция». Улучшение понимания достигается при помощи устранения того, что не укладывается в матрицу понимания - устранение аномалий. Наиболее важные изменения связаны с заменой самих матриц понимания или самих фундаментальных стандартов. Ученый обозначает единицы изменения как «микрореволюции». Тулмин указывает: «Микрореволюции» в научной теории могут быть одного из двух различных видов. Микрореволюция может представлять собой одно из специальных концептуальных новшеств, предлагаемых в данной науке в определенное время, - новшеств, которые распространяются среди ученых в течение нескольких недель, месяцев или даже лет, прежде чем будут окончательно отвергнуты или приняты. В других случаях микрореволюция оказывается некоторым подклассом теоретических новшеств, которые устанавливаются в рамках данной научной традиции и тем самым модифицируют эту традицию»(5).

Механизм эволюции «концептуальных популяций» состоит, по Тулмину, в их взаимодействии с внутринаучными – интеллектуальными и ненаучными – социальными и экономическими факторами. Решающими являются интеллек-туальные факторы. Развитие новых понятий дело коллективное - интеллекту-альная среда позволяет выжить тем популяциям, которые в наибольшей степени адаптируются к ней.

Модель развития науки, по Тулмину, конструируется как взаимодействие «инноваций и отбора». Согласно этой модели, интеллектуальное содержание научной дисциплины подвержено изменениям, однако прочное место в системе дисциплинарного знания завоевывают только те идеи, которые проходят кри-тический отбор. Последний предполагает наличие достаточного количества людей, способных критически оценивать поток интеллектуальных нововведений –

227

наличие «форумов конкуренции». «Интеллектуальная экология» любой исторической и культурной ситуации состоит в том, что дисциплинарный отбор признает те из конкурирующих нововведений, которые лучше всего отвечают требованиям местной «интеллектуальной среды». Эти требования охватывают как те проблемы, которые непосредственно нужно решить, так и упрочившиеся понятия, с которыми нужно сосуществовать. Решающая роль в этом процессе принадлежит научной элите, от которой зависит успешность искусственного отбора.

Процесс изменения популяций понятий, таким образом, неотделим от процесса изменения популяций ученых. Тулмин полагает, что научную специ-альность следует рассматривать как популяцию, чье институциональное развитие происходит параллельно интеллектуальному развитию, поскольку интел-лектуальная дисциплина включает в себя как понятийный аппарат, так и людей, которые ее создали. Каждое новое поколение ученых, развивая свои особенные интеллектуальные перспективы, в то же время оттачивает оружие, чтобы в конечном итоге завоевать свою специальность. Таким образом, наука оценивается Тулминым двояко: как совокупность интеллектуальных дисциплин и как профессиональный институт.

Итак, для развития науки существенны, по Тулмину, две группы факторов: факторы, обусловливающие появление теоретических инноваций; и факторы, определяющие закрепление того или иного концептуального варианта. Решающим условием для выживания инноваций становится ее вклад в установление соответствия между объяснением данного феномена и «объяснительным идеалом». Наука, в таком контексте предстает как целостная человеческая инициатива - интеллектуальная история научной дисциплины, институциональная история научной специальности и индивидуальные биографии ученых представляются тесно связанными друг с другом.

Создатель концепции роста научного знания Джеральд Холтон (1922 р.) - американский философ и историк науки, автор программных методологических работ «Тематический анализ науки», «Что такое антинаука» и др. Главный тезис концепции Холтона: творческое воображение ученого направляется его личной приверженностью к некоторой определенной научной теме. Темы выступают как регуляторы воображения ученого и источники творческой активности. Он полагает, что определение тематической структуры научной деятельности независимо от эмпирического или аналитического содержания исследований. Эта структура может играть главную роль в научном открытии. Тематическая направленность очень стабильна. Тематические структуры могут выступить как всеобщие определения человеческого интеллекта, они не зависят от конкретно-исторического развития науки. Тематический анализ науки, в представлении

228

Холтона, направлен на выявление в истории науки инвариантных элементов, которые сохраняются даже в ситуациях научных революций. Ученый полагает, что некоторые научные темы столь стары, что их истоки можно обнаружить в мифологическом мышлении. Вместе с тем, не исключена возможность обращения ученого к новой теме, которая задает новое измерение научной деятельности. Тематический анализ позволяет обнаружить черты сходства естественнонаучного и гуманитарного знания, поскольку тематизм универсален. Холтон вводит понятие «тематическая оппозиция», в котором концентрируются представления о том, что новые теории возникают на стыке и при соединении принципов конкурирующих позиций, а новые темы появляются и идентифицируются в ситуации, когда невозможно сблизить существующие. Холтоновский тематический анализ позволяет определить место того или иного научного события в историческом пространстве и времени, а также выявить борьбу и сосуществование тем. Он полагает, что темы не меняются во времени и пространстве, например, в физике их можно насчитать не более десяти.

Концепцию эпистемологического плюрализма разработал австрийский философ, методолог науки, автор сочинений «Наука в свободном обществе», «Против методологического принуждения» Пол Фейерабенд (1924 г.). Концепцию Фейерабенда называют также «анархической эпистемологией», т.к. он отрицает наличие универсального метода, пролонгирует принцип «все дозволено». Ученый полагает, что следование строгому методу и исполнение всех его предписаний несовместимо ни с реальной практикой научного исследования, ни с творческой природой познания. Фейерабенд утверждает: «Наука представляет собой, по сути, анархистское предприятие: теоретический анархизм более гуманен и прогрессивен, чем его альтернативы, опирающиеся на закон и порядок» (2).

Отвергая модель кумулятивного развития науки, Фейерабенд выдвигает идею теоретического реализма. Он утверждает, что актуальный рост знания осуществляется в результате размножения - пролиферации - теорий, являющихся несовместимыми с принятыми общепризнанными точками зрения. Ученый утверждает, что пролиферация теорий благотворна для науки, в то время как единообразие ослабляет ее критическую силу и подвергает опасности свободное развитие индивида. Отстаиваемая Фейерабендом позиция теоретического плюрализма отталкивается от убеждения о том, что множество равноправных типов знания есть реальность, которая свидетельствует о развитии науки и личности. Ученый полагает, что периоды борьбы альтернативных концепций самые плодотворные в истории науки. Истоки альтернативных концепций коренятся в различных мировоззренческих и методологических позициях ученых.

§9. Юридический постпозитивизм

229

Идеи постпозитивизма не получили в современной отечественной юрис-пруденции широкого приложения. Тем не менее, представляется, что изучение моделей развития юридической науки сегодня чрезвычайно актуально и, вероятно, этот подход найдет своих сторонников. Построение моделей развития юридической науки, соотнесение этих моделей с существующими концепциями – важная и сложная задача. Решение этой задачи связано с развитием такой отрасли юридического знания как история и методология юридической науки.

Резюме

Позитивизм, неопозитивизм, постпозитивизм – направление в истории интеллектуальной культуры, в рамках которого возникла и концептуально оформилась идея философского осмысления науки как особой формы познания. На различных этапах развития позитивизма выдвигались разные методо-логические концепции – эмпиризм, индуктивизм, конвенционализм, махизм, логический эмпиризм, эволюционизм – однако общим для этих подходов является стремление сформировать некоторый позитивный метод, являющийся орудием научного прогресса.

Вопросы для самопроверки

1. Какие принципы юридического позитивизма представляются вам наи-более научно продуктивными?

2. Актуальна ли идея конвенционализма в современной российской юри-дической науке?

3. Каков позитивный смысл неопозитивизма относительно юридического знания?

4. Какие идеи постпозитивизма, на ваш взгляд, наиболее эвристичны в качестве юридических?

5. В русле какого направления юридической науки развиваются идеи неопозитивизма?

6. Каково отношение представителей юридического позитивизма к кон-цепции естественного права, концепции «народного духа» как основ права?

Примечания

1. Шлик М. О фундаменте познания// Аналитическая философия: Избранные тексты.- М., 1993.- С. 36.

2. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки.- М., 1986.- С.147.

230

3. Кун Т. Структура научных революций. - М., 1977.- С. 229.4. Лакатос И. Методология исследовательских программ.- М., 2003.- С. 140.5. Тулмин С. Концептуальные революции в науке//Структура и развитие науки. Из

Бостонских исследований по философии науки.- М., 1978.- С. 183.

ГЛАВА 11. СТРУКТУРАЛИЗМ И ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ (ПОСТМОДЕРНИЗМ) КАК ПАРАДИГМЫ

ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы структурализма как методологии социально-гуманитарного познания

Структурализм – методология социально-гуманитарного познания, свя-занная с обнаружением и описанием структур в различных областях культуры, социальной жизни. Термин «структура» в структуралистском контексте опре-деляется как реально существующая форма мышления, схема движения мысли, укорененная в подсознательных пластах психики человека. Такого рода структуры квалифицируются как порождающая основа социальных, культурных, ан-тропологических явлений и процессов. Соответственно, методологический стандарт структурализма базируется на принципе структуралистского редук-ционизма – сведения социокультурной и антропологической реальности к ре-альности структурной. Эвристические возможности структурализма оцениваются его адептами высоко - он квалифицируется как способ объяснения непонятных явлений культуры. Структурализм не ограничивается открытием ментальных структур, лежащих в основании различного рода антропологических, социальных, культурных феноменов, в его рамках сформулирована оригинальная концепция общества, культуры.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры струк-туралистского подхода.

Исходным теоретико-методологическим положением структурализма является представление о наличии у человека универсальных инвариантных, бессознательных ментальных структур, организующих и упорядочивающих жизнедеятельность человека и общества и выступающих в роли основных ме-ханизмов реакции человека на комплекс воздействий природной и культурной среды. Физический мир, в структуралистской картине мира, есть сырье, которое перерабатывается универсальными психофизическими механизмами человека в артефакты. Бессознательное, выступающее как комплекс ментальных структур, рассматривается структуралистами как основа порядка, который задается людьми в вещах и ситуациях, как внутренний закон. Бессознательные ментальные структуры действуют как механизмы, регулирующие деятельность человека.

231

Важнейший постулат структурализма - бессознательные структуры объективируются в символические формы. Символом называется объект, сте-реотип поведения, слово, указывающее на некоторую значимую для человека область реальности – природную или созданную людьми. Процессы порождения символов обозначаются как кодирование. Каждая область социокультурной жизни имеет собственную символизацию. Способность к формированию символов – неотъемлемое качество человека, а правила образования символических объектов универсальны для человека. Человек – маркер, одинаковые явления он метит одинаковыми знаками. Таким образом, культура есть совокупность знаково-символических систем. Она формируется в результате наполнения пустых бессознательных структур, которые есть культурное априори, знаково-символическим содержанием. Культурное творчество рассматривается как символотворчество, а сама культура как совокупность текстов. Язык, мифология, религия, искусство, традиции квалифицируются как знаково-символические системы, как тексты, построенные исходя из универсальных структурных закономерностей. На первом месте в системе гносеологических ориентиров структурализма стоит язык как знаково-символическая система. Структурализм направляет усилия, в первую очередь, на постижение организованных объектов через изучение структур их понятийного аппарата – языка. Язык служит не только моделью, но и основой смысла. Одна из фундаментальных идей структурализма - слово учреждает реальность. Соответственно, важнейший структуралистский принцип – принцип языкового редукционизма.

Ключевой принцип структурализма - принцип выделения универсальных способов внутренней организации культуры, общества, человека. С позиций структурализма - структуры рассматриваются как формы мышления одинаковые для всех типов культуры, общества. Отталкиваясь от этой идеи, структуралисты выдвигают тезис: культуры невозможно классифицировать с позиций единой шкалы развития, поскольку они есть вариации, обусловленные наложением различных конфигураций «пустых структур» на неоднородный «природный материал». Культурная динамика квалифицируется структуралистами как следствие постоянной верификации человеком представлений об окружающем мире и изменения в результате этой верификации принципов комбинаторики внутри подсознательных структур, но не самих структур.

Структурализм отличает стремление сделать строго-научным социально-гуманитарное знание. Структуралисты отказываются от иррациональных под-ходов к исследованию бессознательной умственной деятельности. Последняя, в их представлении, обладает структурной упорядоченностью. Соответственно усилия исследователя должны быть направлены на изучение всеобщих схем и законов деятельности человеческого интеллекта. Структуралистское исследование

232

культуры предполагает наличие строгой научной основы, использование точных методов естественных наук, математического моделирования, формализации, компьютеризации. Главный идеолог структурализма К. Леви-Стросс утверждал, что: «Нет точных и естественных наук, с одной стороны, социальных и гуманитарных наук – с другой. Есть два подхода, из которых только один имеет научный характер – подход точных и естественных наук, изучающих человека как часть мира. Другой подход (социальных наук) значим постольку, поскольку лишь использует техники точных наук, но отношения, их связывающие, - внешние, а не внутренние. По сравнению с точными естественными науками социальные находятся в положение клиентов, а гуманитарные пытаются стать учениками». Но как только ученики подрастают, становится ясно, что «науками они могут стать, только перестав быть гуманитарными» (1).

В рамках структурализма сформировалось особое направление исследо-вательской мысли, в русле которого не человек, но безличные структуры оказа-лись в центре внимания. Структурализм, таким образом, есть дегуманизация науки. Человек рассматривался как пункт пересечения структур, направляющих его деятельность. Цель структуралистских исследований заключается в том, чтобы обнаружить за осознаваемыми образами, посредством которых человек понимает историческое становление инвентарь бессознательных, всегда ограниченных по числу возможностей структур. Леви-Стросс полагал, что конечная цель гуманитарных наук не в том, чтобы создать человека, а в том, чтобы его растворить.

Цель структуралистской методологии - выявление и научное познание бессознательных мыслительных структур путем сравнительного структурного анализа знаковых систем, понимаемых как культурные тексты. Эта цель реали-зуется посредством решения следующих задач: раскрытия комбинаторных ме-ханизмов, преобразующих внешние воздействия - стимулы среды - во внутренние индивидуальные представления - концепты; экспликация механизмов, регулирующих преобразование концептов в знаки и символы, которыми человек отвечает на воздействие среды; выделение необходимых концептов; соотнесение их с коммуникативной ситуацией; выбор и использование знаковых средств для формирования символа. Структурализм ориентирует исследователя на поиск общих принципов культурного упорядочения человеческого опыта, понимаемого как построение знаковых и символических систем; выявление логики порождения, строения и функционирования сложных объектов человеческой духовной культуры. Он тесно связан с семиотикой - наукой о знаках и семантикой - наукой о значениях.

Основные процедуры структуралистской методологии:

233

а) Анализ различных культурных текстов, направленный на выявление за знаковым и смысловым многообразием структурного единства текстов, порож-денного универсальными для человека правилами образования символических объектов.

б) Выделение из всего корпуса культурных текстов и знаковых систем тех, в которых можно увидеть определенные сходные черты, предполагающие наличие внутренней структуры.

в) Выделение минимальных элементов структуры - пары оппозиционных концептов, связанных устойчивыми отношениями. Концепт – смысл, представ-ление.

г) Сравнительный анализ выделенных элементов - сегментов или оппози-ций, направленный на экспликацию стабильных правил преобразования внутри и между оппозициями, для того, чтобы в дальнейшем моделировать применение этих правил на всех возможных вариантах оппозиций данного комплекса текстов.

д) Верификация, полученных путем подобного анализа комбинаторных механизмов на более широком круге знаковых систем и культурных текстов для того, чтобы в итоге образовать структурированный комплекс правил, инва-риантных для любой знаковой системы (текста), а, следовательно, максимально приближенный к искомым глубинным психическим структурам.

Структурализм выдвигает тезис: история есть результат объективации бессознательных структур. Структуралистское понимание истории основано на идее, согласно которой история не имеет смысла, поскольку в ней правят не люди, а бессознательные структуры.

§2. Основные идеи и принципы постструктурализма (постмодернизма) как методологии социально-гуманитарного познания

Постструктурализм (постмодернизм) - теоретическая рефлексия культуры постмодерна, общеметодологическая основа постмодернистских концепций культуры, общества, человека. Постструктурализм (неоструктурализм) - направление, сложившееся на основе развития, преодоления и отрицания структурализма, полагающее в центр внимания не структуру, но несистемное, неструктурируемое желание, понимаемое как источник всех форм культурной действительности. Ведущие теоретики постструктурализма – М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт - вначале своей деятельности выступали как сторонники структуралистской парадигмы. Доктрина постструктурализма является выражением релятивизма и скептицизма, важнейший ее принцип - принцип методологического сомнения по отношению ко всем позитивным истинам, установкам и убеждениям. Специфика постструктурализма как современного типа

234

знания заключается в том, что он существует не как набор определенных истин, а как полемическое пространство, где в постоянном диалоге сосуществуют разнородные концепции. Постструктуралистский способ мышления характеризуется программной неметодичностью манеры аргументации.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры пост-структуралистского подхода:

Важнейшим теоретико-методологическим положением постструктурализма является идея деструктурации - отрицание структуралистского понимания бессознательного. Структурализм – предмет инвектив постструктурализма. Бессознательное, в постструктуралистской интерпретации, не есть универсальные упорядочивающие структуры, но разомкнутая хаотичная «магма» желаний, «машины желаний». В понимании человека на первое место выходят несис-темные, неструктурируемые явления, их источником представляется его субъ-ективность, индивидуальные особенности психики, воля. Ключевой категорией, характеризующей человека, является категория «желание», понимаемое как универсальная форма проявления стремления человека к коммуникации с окружением, определяющая все формы индивидуального и коллективного дей-ствия, социальной и культурной действительности.

Ключевое положение постструктурализма – идея децентрации, тотального плюрализма. С позиций постструктурализма знаково-символические структуры – не универсальны, но историчны, они порождены нововременным европейским структурирующим разумом, модернистской метафизической и научной традицией. Основой этой традиции является лого-фоно-фаллоцентризм – маскулинно-патриархальная и тоталитарная по своей сути направленность на подчинение человеческих желаний заданной смысловой схеме. Такого рода направленность рассматривается как проявление «воли к власти», как способ манипулирования сознанием человека. Воля к власти есть стремление к упорядоченности, устойчивости, структурированности, которая характеризуется такими терминами как закрытость, завершенность, центрированность, отсутствие динамики.

Альтернативой принципа лого-фоно-фаллоцентризма, в видении предста-вителей постструктурализма является принцип мировоззренческого хаоса, ме-тафорически выраженный в понятии «мир-ризома». Господствующим признаком ризоматичной картины мира является эклектизм, который достигается при помощи принципа нонселекции – приема создающего эффект фрагментарного, лишенного смысла мира. Важнейшее требование нонселекции – требование культивирования хаоса, т.е. отказа от любого рода иерархии смыслов, смысловых обобщений – мета-повествований, мета-смыслов, мета-рассказов и перевода проблемы смысла с уровня коллективного и объективного мифа на уровень чисто

235

личной перцепции. Постструктурализм противопоставляет метафизике и науке культуру, понимаемую как свободная стихия творчества, игры, реализации желания. Постструктуралисты развивают тезис - адекватное постижение действительности доступно не точным наукам, но интуитивному «поэтическому мышлению».

Подобно структурализму постструктурализм уподобляет самосознание личности, а также культуру как таковую некоей сумме текстов. Однако сам подход к тексту радикально изменяется. Для постструктурализма становятся важными в тексте не структурируемые элементы, сближающие его с другими текстами, а то уникальное несистемное маргинальное, что реализовалось в тексте внесознательно и понимается интуитивно. Интерпретация текста – это понимание в нем того, что вынесено за скобки и выводит за пределы самого текста в мир желаний, такое понимание есть всегда процесс. Объектом анализа является, таким образом, во-первых, контекст – совокупность смыслов стоящих за текстом и определяющих его; во-вторых, динамика, изменчивость, нивелируемая при структурном анализе; в-третьих, несистемные, нерасчлененные элементы текста, несводимые к дихотомическому делению.

Понятие «текст» отождествляется постструктуралистами не с устной речью как у структуралистов, но с письменным текстом как единственно надежным средством его фиксации. Панъязыковая и пантекстуальная позиция пост-структуралистов, редуцирующих сознание человека до письменного текста и рассматривающих как текст культуру, литературу, искусство порождает кон-цепцию смерти субъекта, смерти автора. Постструктуралистов интересует не авторская позиция, но то, что привнесено в него последующими интерпретациями.

Разоблачение понятий «структура», принципа центрации влечет за собой «семантическое аннулирование» (Бодрийяр) «кастрацию» (Барт) реальности, критику принципа репрезентации, замену репрезентативной модели симуля-тивной. В постструктурализме осуществляется разоблачение традиционной структуралистской схемы знака как единства означающего и означаемого. Постструктуралисты утверждают, что существует пропасть между означаемым и означающим, при этом означающее господствует над означаемым. Знак, в постструктуралистском понимании, ничего не означает или означает только самого себя. Знак есть фикция - симулякр, не копирующий реальность, но мо-делирующий ее. Соответственно, означение, создание текста есть «производство фикции» или «процессия симулякров». На смену реальности приходят «симуляции» и «репрезентации». Симулякры, детерминируя человека, становится полем, где реализуется дискурс власти.

Постструктурализм дискредитирует концепцию универсализма, в его рамках объяснительные схемы или обобщающии конструкции определяются как

236

«маска догматизма», а принципа рациональности - как проявления «империализма рассудка». В современном, обществе, в представлении постструктуралистов, происходит борьба различных идеологических систем за «власть интерпретации». «Господствующие идеологии», завладевая СМИ, навязывают индивидам свой язык, мышление. Постструктуралисты проповедуют отказ от идеи универсализма в пользу идеи партикулярности текстов. Постструктурализм стремиться объяснить сходство текстов не структурной универсальностью, а взаимовлиянием текстов, заимствованием, неосознанным косвенным цитированием, коллажами. Для постструктурализма повторяемость и устойчивость элементов текста и, стоящих за ними представлений, является не свидетельством структурной универсальности, но проявлением диффузии или мимесиса - подражания другому тексту.

Цель постструктурализма – деконструкция текста, понимаемая как демонтаж процесса порождения текста, выявление тех элементов, из которых он собран, обнажение не структуры, но технологии создания текста, обнаружение его интертекстуальных зависимостей, анализ бинарных оппозиций, направленный на нивелирования их противостояния.

Основные процедуры деконструкции:а) «Разборка» текста на элементарные формы во всех планах – компози-

ционном, сюжетном, стилистическом, психологическом. б) «Сборка» текста - интерпретация, направленная на выявление того, что

внесено в этот текст конкретным контекстом его создания, желанием его создателя и дискурсом власти.

В рамках постструктуралистского феминизма развивается идея «женского письма», которое противопоставляется лого-фоно-фаллоцентризму пат-риархальной рациональной модернисткой традиции. Женское письмо – интуи-тивно-поэтическое, подчиненное «логике» желания - рассматривается как сво-бодное от упорядочивающего воздействия тотализирующего логоса проявление человеческого Я.

§3. Структурализм и постструктурализм в истории методологической мысли

Родоначальником структурализма принято швейцарского ученого, мето-долога Фердинанда де Соссюра (1857-1913 гг.). Соссюр является создателем структурной концепции языка, в работе «Курс общей лингвистики» он дает оп-ределение семиологии как науки, изучающей жизнь знаков внутри жизни об-щества. Соссюр определяет язык как систему знаков. Под знаками Соссюр по-нимал не только лингвистические единицы, но и символические обряды, знаки воинского отличия и др. Соссюр развивал основополагающие для структурной

237

методологии идеи: синхронического порядка языка, оппозиционности языка и речи, означающего и означаемого. Он совершает переворот в науках о языке, утверждая примат синхронии над диахронией. Соссюр утверждает, что син-хроническая лингвистика изучает язык как систему, не принимая в расчет ис-торические изменения. Ее интересует логические и психологические языковые соотношения, принятые коллективным сознанием. Синхроническая лингвистика – наука о статусе языка, поэтому она статическая лингвистика. Для «внутренней» лингвистики имеет значение лишь собственный порядок - отношения между лингвистическими знаками, правила диспозиции, перемещений и.т.п.

Вопреки традиционному взгляду, согласно которому знак соединяет имя с вещью, Соссюр полагал, что знак указывает на связь между понятием и аку-стическим образом. В языке выделяются две стороны – означающее (план вы-ражения) и означаемое (план содержания). В качестве означающего выступает звуковой образ, в качестве означаемого – понятие, мысль человека о предмете реальной действительности (референте). Язык, в представлении Соссюра, не есть речь. Речь – всеобщая способность говорить, язык социальный продукт речевой способности. Язык внеположен индивиду, как институциональный факт он выше человека, человек обязан выучить язык. Знак, в видении Соссюра, произволен и он не знает другого закона, кроме закона традиции. Язык как социальный факт и система знаков, используемых человеком для общения и понимания, отличается от речевого языка – слова. Соссюр разводит язык и слово как социальное и индивидуальное. Язык - «коллективная модель», «коммуникативный кодекс». Слово – индивидуальный акт воли и понимания.

Соссюр считал семиологию частью социальной психологии, а лингвистику – частью семиологии. В рамках структурной лингвистики Соссюр выявляет сложные синтаксические механизмы языка, определяемые им как универсальные структуры, внутри которых формируется возможность мыслить. Таким образом, он формулирует идею системности языка, а также выдвигает гипотезу относительно наличия общенародного языка.

Основателем философии структурализма является Клод Леви-Стросс (1908-1990 гг.) – французский антрополог, культуролог, методолог, автор работ «Элементарные структуры родства», «Печальные тропики», «Структурная ан-тропология», «Первобытное мышление», «Мифологики», в которых представлен Антропологические изыскания Леви-Стросс соединил с положениями фи-лософского и методологического характера.

Леви-Стросс направляет свои усилия на исследования культурных порядков традиционных обществ – он изучает структуру тотемизма, ритуалов, мифов, родства. Ученый вдохновляется идеей постижения организованных объектов через изучение структур их понятийного аппарата – языка. Таким образом, Леви-

238

Стросс экстраполирует принципы структурного анализа языка на сферу антропологических исследований. Он рассматривает элементарные знаково-символические структуры как продукты общего врожденного психического ос-нащения человека – инвариантные формы человеческого духа. Ученый ставит задачу абстрагирования из множества явлений культуры «пустых» структур. Бинарная оппозиция квалифицируется им как минимальная структурная единица культуры. Леви-Стросс определяет цель структурной антропологии как изучение всеобщих схем и законов деятельности человеческого интеллекта.

Изучая элементарные структуры родства Леви-Стросс, обнаруживает такой феномен как инвариантность инцеста. Он полагает, что объяснительные конструкции биологического или морального типа в отношении этого феномена не работают. Запрет инцеста определяется Леви-Строссом как следствие воплощения неосознаваемых структур. Запрет инцеста – не запрет брака, а пра-вило отдавать дочь, мать, сестру другим в жены. Леви-Стросс утверждает, что брачные правила и системы родства сформировали ряд процессов, позволяющих установить определенный тип коммуникации между индивидами и группой. Опосредующим фактором в этой коммуникации выступает женщина, которая так же как слова в системе языка, циркулирует между кланами, родами или семьями. Такой способ конституирования примитивными народами родственных связей, как полагает Леви-Стросс имеет своей целью воспрепятствовать герметизации семейных кланов. Ученый убежден, что прогрессирующее расширение родственных связей укрепляло солидарность и необходимость сотрудничества и спасало отдельную группу от изоляции, гибели в критических ситуациях. Позитивная функция экзогамии и запрета инцеста заключается в установление связей, без которых выход за пределы биологической организации был бы невозможен. Правило отдавать женщин, считает Леви-Стросс, создает модель расширяющейся группы. Каждый брак делает невозможным другие брачные союзы в следующем поколении.

Леви-Стросс исследует структуры первобытного мифологического мыш-ления, он спорит с Л. Леви-Брюлем, определяющим первобытное мышление, как алогичное, эмоциональное. Леви-Стросс полагает, что первобытное мышление логично. В его видении это подтверждает синтаксическая организация мифа, которая предстает как логико-формальная структура, а не произвольная фантазия. Анализируя мифы, Леви-Стросс убеждается, что смысл мифа не в фабуле, а в отношениях между его элементами. Он выделяет бинарные группы, конъюнктивные (соединительные) и оппозитивные (противоположные): герой - жертва, друг - враг, отец - мать, жесткое - мягкое. В результате приходит к вы-воду, что логика мифов отражает базовые фундаментальные структуры мыш-ления, соответственно, человеческий дух детерминирован мифическими струк-

239

турами - не люди думают о мифах, а мифы думают о людях. Леви-Сторосс предлагает составить инвентарь ментальных структур с тем, чтобы понять ил-люзорность человеческих представлений о собственной свободе. Он считал, что ментальные структуры едины для всех языков, т.е. безразличны к материалу. Помимо этого, Леви-Стросс развивал идею о типологическом сходстве структур языка и структур культурной организации социума. В древнейших мифах он пытался отыскать универсальные структуры управления обществом.

Наравление структурного психоанализа развивает Жак Лакан (1901-1981 гг.) - французский психолог, философ, методолог, автор работ «Четыре фунда-ментальных концепта психоанализа», «Вхождение в трансфер», «Сочинения», «Семинары» и др. Лакан развивает идеи Фрейда, соединяя их со структурализмом. Важнейшие идеи лакановской концепции связаны с новым – структуралистским – пониманием бессознательного. Ученый отвергает взгляд на бессознательное как вместилище инстинктов и рассматривает его как привилегированное место для слова. Лакан выдвигает тезис – бессознательное структурировано как язык. Язык формирует область бессознательного как символический порядок. Реконструируя теорию Фрейда, Лакан выдвигает идею трех миров – реального - ОНО, во-ображаемого - Я и символического - СВЕРХ Я. Этот трехчлен определяется им как первооснова бытия. При этом символический мир, в понимании Лакана, первичен по отношению к реальному и воображаемому. Символическое квали-фицируется исследователем как первооснова, определяющая структуру мыш-ления, влияющая на вещи и человеческую жизнь. Лакан утверждает, что суще-ствует пропасть между означаемым и означающим - означающее господствует над означаемым. Он вводит понятие «скользящего» или «плавающего означающего». Ученый констатирует, что означающее (язык) плетет вокруг человека тончайшую сеть с самого его рождения, оно выступает как внутренний структурирующий механизм. Задача структурного психоанализа, по Лакану, заключается не в том, чтобы понять истину реальности, а в том, чтобы понять истину бессознательного, исследуя структуру речевого потока, на уровне означающего, совпадающего со структурой бессознательного. Он формулирует цель структурного психоанализа как познание объективным путем глубинных структур человеческой психики, познание логики бессознательного. Например, Лакан определяет невротический синдром как результат ситуации, когда означающее выталкивает из сознания субъекта означаемое, вследствие чего обнажается структура языка. Лакан убежден, что существуют говорящие болезни, бессознательное говорит, ибо страдает. Таким образом, он устанавливает аналогию между структурами бессознательного и структурами языка – исправление нарушений языка, в видении Лакана, важнейший способ исцеления психики больного. Кроме этого, Лакан направляет свои усилия на изучение языка как формы, отвлеченной от

240

содержательной стороны. Он видит свою задачу в отыскании тех механизмов – «машин», которые, несмотря на многообразие психических структур, создают предпосылки для формирования социума.

Ведущая отечественная школа, разрабатывающая проблематику структурного анализа культуры Тартуско-московская школа, которая возникла в 60-е годы XX века, в результате объединения преподавателей и студентов кафедры русской литературы университета города Тарту (Б.Ф. Егоров, Ю.М. Лотман, З.Г. Минц) и группы московских лингвистов-философов (Б.А, Успенский, В.Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов). Тартуско-московская школа продемонстрировала высокую эвристичность структурализма в изучении прикладных проблем знаковой деятельности и функционирования знаковых систем Методология школы опиралась на традиции советской структурной лингвистики П.Г. Богатырева, В.Я. Проппа и др. Представители тартуско-московской школы сосредоточились на прикладных вопросах семиотического анализа. Предметом их исследования становится семиотика культуры – структурное описание знаковых средств культуры.

Глава Тартуско-московской школы литературовед, культуролог, искус-ствовед, автор работ: «Лекции по структуральной поэтике», «Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – нач. XIX века)», «Внутри мыслящих миров: Человек – текст – семиосфера - история» и др. Юрий Михайлович Лотман (1922-1993 гг.). Лотман рассматривает различные феномены культуры - искусство, философию, науку как тексты, имеющие знаковую и символическую природу, обладающие свойствами «вторичных моделирующих систем», надстраивающихся над «первичными системами знаков» - есте-ственными языками. Ученый превращает понятие текста в универсальное понятие, охватывающее и объясняющее культуру как таковую. При этом он рассматривает текст как смыслопорождающее устройство – семиосферу. Семиосфера определяется Лотманом как сложная иерархия семиотических пространств. Он пишет: «Если по аналогии с биосферой (В.И. Вернадский) выделить семиосферу, то станет очевидно, что это семиотическое пространство не есть сумма отдельных языков, а представляет собой условие их существования и работы, в определенном отношении, предшествуя им и постоянно взаимодействуя с ними. В этом отношении язык есть функция, сгусток семиотического пространства, и границы между ними, столь четкие в грамматическом самоопределении языка, в семиотической реальности представляются размытыми и полными переходных форм. Вне семиосферы нет ни коммуникации, ни языка»(2). В духе классического структурализма Лотман полагает, что обязательными законами построения реальной семиотической системы являются бинарность и ассиметрия, которая проявляется в соотношении: центр семиосферы – ее периферия. Через систему

241

подобных представлений исследователем осмысливаются типология культур, межкультурный диалог, механизмы заимствования и взаимовлияния культур. Лотман обращается к структуралистскому анализу символики Петербурга, традиций русского дворянства, произведений Данте, Булгакова. Само взаимодействие различных типов культур, культурных кодов, текстовых потоков осмысляется им как внутренний механизм исторического процесса. Лотман полагает, что тексты культуры инициируют и моделируют не только произведения искусства или их противоречивые прочтения аудиторией, не только формы бытового поведения и структуры повседневности (дуэли, обеды, светские рауты), но и сами исторические события. Постепенно от проблематики истории культуры, Лотман переходит к проблемам методологии истории, трактуемой в семиотическом плане. Его работа «Культура и взрыв» представляет собой попытку структуралистского осмысления культурно-исторических процессов России. Рассматривая русскую культуру как тип культуры с бинарной структурой, осознающей себя лишь в категориях взрыва, Лотман утверждает, что Россию ожидает историческая катастрофа, если будет упущен шанс перехода на общеевропейскую систему отношений.

Создателем оригинальных концепций структурализма и постструктурализма является Мишель Фуко (1926-1984 гг.) – французский философ, методолог. История в репрезентации Фуко предстает как сфера действия бессознательного - как «бессознательный интертекст». Помимо этого история представляется им как дисконтинуитет – разрыв непрерывности, скачкообразный процесс, связанный со сменой мировоззренческих представлений. Методология Фуко неоднородна, в ее рамках можно выделить несколько различных подходов, в частности археологический, генеалогический.

Археологический подход можно рассматривать как развитие идей струк-турализма. Важнейшие исследования, созданные в русле этого подхода: «Рож-дение клиники: Археология взгляда медика», «Слова и вещи: Археология гу-манитарных наук», «Археология знания». Фуко развивает методы структурализма на историко-культурном материале. Понятия, на которых базируется проект археологии знания и культуры Фуко: эпистема, дискурс, историческое априори.

Эпистема – система ценностей, смыслов и нормативно-регулятивных принципов, выраженных в языке. Речь идет о понятиях, которые возникают и употребляются в определенном конкретно-историческом и культурном контек-стах. Фуко убежден, что эпистемы в их языково-семиотическом измерении об-разуются на том уровне, где формируются научные символы и научный язык. Символический порядок эпистем внутренне иерархичен: определенные осно-вополагающие понятия и познавательные принципы организуют множество высказываний, наблюдений, аргументов. Эпистемы резко противостоят друг

242

другу, основополагающие принципы организации научного мышления четко отделяются друг от друга.

Дискурс, в репрезентации Фуко, предстает как структурированное поле высказываний, которое содержит в себе основные правила, влияющие на оформление познавательного опыта. Высказывания этого языкового поля не разрозненны, а взаимосвязаны и всякий раз выполняют особую регулирующую функцию, определяемую дискурсом как целым. Дискурсивные практики – ре-чевые практики, бытующие в рамках той или иной эпистемы.

Фуко утверждает, что в каждой исторической эпохе существует единая система знаний – эпистема, которая образуется из дискурсов различных научных дисциплин и реализуется в речевой практике современников как строго определенный языковой код – свод предписаний и запретов. В каждом обществе порождение дискурса контролируется, организуется и ограничивается оп-ределенным набором процедур. Эта языковая норма бессознательно предопре-деляет языковое поведение, а, следовательно, и мышление отдельных индивидов.

Понятие «историческое априори», в толковании Фуко, обозначает наиболее существенные принципы организации познания, упорядочивания тех или иных феноменов знания и сознания. Они характерны для определенной исторической эпохи.

Исходная идея структуралистской концепции Фуко - историю культуры делают не люди, но «эпистемические структуры» - эпистемы, Науку, изучающую эти дискурсы и эпистемы, он называет археологией.

Археология как метод есть реконструкция социально-исторических форм существования, организации и распространения знаний. История сознания, по-знания, знания – центральная проблема археологии. Фуко интересовали формы взаимодействия идей, ибо он полагал, что они оказывают формирующее воз-действие на конкретнее процессы мышления, познания, сознания индивидов. В археологии медицины и болезней Фуко раскрывает зависимость форм деятель-ности врачей и зависимость их конкретного знания от «кодов знания» - эпистем. В археологии гуманитарных наук Фуко демонстрирует влияние на человеческую деятельность существующих и значимых на протяжении определенных периодов истории, социально закрепленные форм духа, знания, сознания. Исследователь пишет: «..археология будет ничем иным, как тем инструментом, который менее расплывчато, чем прежде, позволит осуществить анализ социальных формаций и описание эпистем, связать анализ положений субъекта с теорией истории наук или поможет выявить точки пересечения между общей теорией производства и генеративным анализом высказываний»(3).

Генеалогический подход можно рассматривать как развитие идей пост-структурализма. Важнейшие исследования, созданные в русле этого подхода:

243

«История сексуальности», «Надзирать и наказывать». Поворот к постструкту-рализму происходит в 70-е гг. В этот период взгляды Фуко меняются, и он видит в дискурсе сферу власти, господства и борьбы разных интересов. Фуко утверждает, что дискурс выступает как одна из составных частей господствующего общественного порядка, от которого исходит принуждение, оказывающее свое воздействие на все сферы знания и на все области практической жизни. Фуко предпринимает деконструкцию истории с целью выявления власти дискурсов над сознанием человека. Ученый приходит к выводу, что знание, добываемое наукой - относительно, оно навязывается сознанию человека в качестве неоспоримого авторитета, заставляющего его мыслить по заранее предопределенной схеме, готовыми понятиями и представлениями. Знание есть орудие власти. Фуко выступает против тирании «тотализирующих дискурсов», легитимирующих власть.

На смену понятию «эпистема» приходит понятие «архив». Архив, в пред-ставлении Фуко, это сильно дифференцированная общая система формации и трансформации высказываний. Каждая эпоха обладает ей присущим архивом. Язык предопределяет формы мышления, научные дисциплины формируют поле сознания, т.о. осуществляют функцию контроля над сознанием человека. Ученый формулирует теорию паноптизма – всеподнадзорности, «психического контроля», осуществляемого властью при помощи системы дискурсивных практик.

Идеи структурализма и постструктурализма развивает Ролан Барт (1915-1980 гг.) - французский культуролог, философ, методолог. Важнейшие методологические работы: «Система моды. Статьи по семиотике культуры», «Империя знаков», «Удовольствие от текста», «Фрагменты любовного дискурса», «S\Z», и др.

Вначале творческого пути Барт предпринимает текстовый анализ в духе структурализма. Характеризуя структуралистский метод ученый пишет: «Структуралистская деятельность включает в себя две специфических операции – членение и монтаж. Расчленить первичный объект, подвергаемый моделирующей деятельности, значить обнаружить в нем подвижные фрагменты, взаимное расположение которых порождает некоторый смысл (…) Определив единицы, структуральный человек должен вывить или закрепить за ними правила взаимного соединении…»(4). Он распространяет структуралистский метод на предметы и установления европейского общества, обращается к анализу структуры таких знаково-символических систем культуры как мода, одежда, пища, автомобиль, город. Он развивает коннотативную семиотику или метасемиотику. Коннотативная семиотика определяется как семиотика, план выражения которой сам является знаковой системой. Наиболее распространенные случаи коннотации представлены сложными системами, где роль первой системы играет

244

естественный язык. В структуралистский период Барт принимает идею Соссюра, согласно которой необходима общетеоретическая дисциплина, изучающая знаковые системы вообще – семиология (семиотика).

В постструктуралистский период Барт создает концепцию «эротического текста», понимаемого как вольный полет свободной ассоциативности, «поэти-ческого мышления». Он определяет текст как тело, а тело как текст, вводит по-нятия «эротическое текстуальное тело», «текст-удовольствие», «текст-наслаж-дение». Философ противопоставляет произведению текст: произведение, в его видении, ставшая структура, законченное производство, текст - процесс ста-новления произведения. Целью анализа текста является, как считает Барт, ус-тановление игры множества смыслов. Он формулирует основные идеи декон-струкции текста. Каждый текст, в видении Барта, есть интертекст, поскольку в нем присутствуют тексты других предшествующих и окружающих культур. Любой текст, таким образом, это эхокамера. Деконструкция текста, по Барту, есть прослеживание путей смыслообразования. Задача деконструкции - не поиск единственного смысла, а переживание множественности текста, открытости процесса означивания. Барт убежден, что смысл любого рассказа представляет собой пересечение различных голосов, кодов. Код – это ассоциативное поле, сверхтекстовая организация значений, которые навязывают представление об определенной структуре. Коды это уже виденное, читанное, деланное. Барт полагает, что текст уничтожает всякий метаязык, голос науки, права, социального института. Текст – неопределенное поле в перманентной метаморфозе, где смысл – вечный поток, где автор лишь порождение данного текста, его гость, а не создатель. Таким образом, Барт выходит к постструктуралистской теме «смерти автора».

Классиком постструктурализма является Жак Деррида (1930г.) – французский философ, методолог, автор работ методологического характера: «О грамматологии», «Письмо и различие», «Голос и явление», «Диссеминация».

Значительный раздел творчества Деррида посвящен критике лого-фоно-фаллоцентризма как формы господства – подчинения, западного мыслительного образования, связанного с европейской метафизикой, наукой, языком. Деррида утверждает, что классическая западноевропейская философия абсолютизировала понятия единства, целостности, тождества, подчиняя им понятия множественности, расщепленности, различия. Деррида характеризует такой способ мышления как лого-фоно-фаллоцентризм, стремящийся во всем увидеть порядок и смысл. Логоцентризм, в видении Деррида, это западное мыслительное образование, в основе которого лежит определение логоса как концентрирующей, собирающей силы. Традиция логоцентризма, в видении Деррида, простирается от Платона до Ницше. Главное, против чего направляет острие своей критики

245

Деррида – претензии европейской метафизики на универсальность, всеобщность, всемирность. Он утверждает, что логоцентризм – это не универсальная, но европейская структура. Фоноцентризм квалифицируется Деррида как продолжение логоцентризма, поскольку голос понимается традиционной метафизикой в его непосредственной связи со смыслом. Помимо этого, Деррида выдвигает идею о том, что логофоноцентризм основан на патриархальных принципах половой иерархии. Такого рода позиция рассматривается им как проявление маскулинности и фаллоцентризма. Деррида рассматривает струк-турализм как воплощение лого-фоно-фаллоцентризма. Он полагает, что в основе представления о структуре лежит понятие «центра структуры» как некоего организующего, управляющего начала. Для Деррида этот центр – фикция, проявление «воли к власти», навязывающей свой смысл тексту. Деррида дискредитирует структурализм как несостоятельную теорию. Ключевым поло-жением концепции Деррида является утверждение, согласно которому интен-циональность – это не структура, но желание – стихийная иррациональная сила. Он полагает, что подлинное философствование, не упуская из виду тему единства, должно сконцентрироваться на теме различий или «различаний». Дерридианская идея различания базируется на представлении об отсутствии Абсолютного смысла и существовании множества нетождественных, но равноправных смысловых инстанций. Различание, в определении Деррида, процесс не уничтожения или примирения противоположностей, но культивирования их одновременного существования в рамках дифференциации.

Внутри философии различания на первое место выдвигается проблема письма. Деррида постулирует панъязыковой характер сознания, представляя самосознание личности как некоторую сумму текстов - «Космическую библио-теку». Однако понятие «текст» отождествляется у него не с устной речью как у структуралистов, но с письменным текстом. Философскую дисциплину, иссле-дующую письмо Деррида называет грамматология. Письмо, в видении Деррида, есть след, указывающий на присутствие какого-либо содержания, которое требует дальнейшего раскрытия и способно к раскрытию – подобно тому, как следы колес, ведущих к деревенскому дому, говорят нам о технике, которую использует крестьянин. Следует расшифровывать различные виды следов, заключенных в письме. След, в видении Деррида, не знак, отсылающий к природе – он самостоятелен. Вся система языка – это система «следов», т.е. вторичных знаков, в свою очередь опосредованных конвенциональными схемами конъюнктурных кодов читателя. Язык, письмо - социальные институты, зависящие от языковых стереотипов своего времени.

Главной программой дерридианской грамматологии становится борьба с центризмом, которая облекается в форму деконструкции. Деконструкция, в

246

дерридианском прочтении - не метод, не операция и не анализ, это негативная позиция, не претендующая на какие-либо результаты, какую-либо оригинальную метафизику. Она снимает запреты, порожденные жесткостью традиционной культуры и философии, привлекает внимание к тем областям метафизики, которые раньше считались маловажными, маргинальными, периферийными и создает строительные леса для будущего метафизики и гуманитарных наук, стимулируя чисто гуманитарные поиски и изобретения. Деконструкция, по Деррида, – познавательный императив, она подвергает критике не только внут-реннее строение философем, но и их внешнее воплощение – экономические, политические, педагогические и иные структуры. В конечном счете, деконст-рукция есть демистификация власти.

Одним из зачинателей постструктурализма является Жиль Делез (1925-1996 гг.) - французский философ, культуролог, методолог, автор программных работ: «Различие и повтор», «Ризома», «Логика смысла», «Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип» (в соавторстве с психоаналитиком Феликсом Гваттари). Свою концепцию обозначает как трансцендентальный эмпиризм. Ключевая идея трансцендентального эмпиризма – апология плюральности мира, критика бинаризма структурализма и утверждение принципа бесформенного хаоса. Центральное понятие концепции Делеза – «ризома». Ризома – бесформенное травяное корневище - определяется Делезом как символ нового типа культуры. Противоположностью ризомы является у Делеза иерархически организованное дерево – символ «бинарной» системы мира. Делез следующим образом артикулирует основные принципы ризомы:

- принцип связи, гетерогенности, согласно которому любая точка ризомы может и должна быть связана с любой другой ее точкой;

- принцип множественности, утверждающий отсутствие единства как стержня;

- принцип «незначащего разрыва», из которого следует, что в противопо-ложность слишком значимым разрезам, разделяющим, расщепляющим структуры, ризома может быть оборвана, разбита, однако она вновь наращивает свои или иные линии;

- принцип незавершенности, определяющий логику ризомы как логику карты, которая открыта, доступна по всем направлениям, следовательно, ее можно разобрать, изменить, поправить, разорвать, перевернуть, тогда как логика дерева – логика кальки и воспроизведения.

Делез формулирует теорию симулякра. Термин «симулякр» ввел в фило-софский дискурс Платон, у которого симулякр означает неверное подражание эйдосу, подделку. Делез полагает, что отказ от симулякров губителен, поскольку таковой ведет к нивелированию различий, унификации. Опровергнуть платонизм,

247

в видении Делеза, значит отвергнуть примат оригинала над копией, восславить царство симулякров и отражений. У Делеза под симулякром понимается не простая имитация, но действие, в силу которого опровергается сама идея образца.

Вариантом деконструкции в концепции Делеза является методология ши-зоанализа. Ученый рассматривает желание как внутренний двигатель общест-венного развития, пронизывающий социальное тело сексуальностью и любовью. Общество, согласно Делезу, есть желающая машина. Шизофрения превращается у Делеза в социально-политическое понятие. Таким образом, свойства существования отдельного организма переносятся Делезом на общественный коллектив, на социум. Бессознательное превращается в «коллективное бессознательное» - причину всех изменений в обществе. В его видении, бес-сознательное может выступать в двух вариантах – параноическом и шизофре-ническом. В первом случае оно порождает тотальности, во втором – свободу. Поскольку человек – желающая машина, то подлинно свободным индивидом может быть лишь лишенный ответственности, полностью погруженный в глубины тела шизо-деконструированный субъект. Шизофрения как высшая форма безумия квалифицируется Делезом как главное освободительное начало для личности и главная революционная сила для общества.

Оптимальной формой социальной организации Делез считает сингулярность – единичность. Сингулярности образуют «роевые» сообщества и противостоят совокупностям – агрегатам, управляемым по авторитарным иерархическим законам.

Один из создателей постсруктуралистской парадигмы является Жан-Франсуа Лиотар (1924-1998 гг.) - французский философ, методолог. Методологические работы: «Дискурсы фигуры», «Либидиальная экономика», «Ситуация постмодерна».

Лиотар выступает с критикой философии модерна. Он полагает, что суть проекта модерна состояла в том, чтобы все «маленькие повествования» или «акты дискурса» подвести под власть одного единственного повествования, ведущего к однородности, понимаемой как христианство, социализм, эмансипация. Постмодернистский удел, в репрезентации Лиотара, это недоверие к мета-рассказам, метаистории, метадискурсу, которые организуют буржуазное общество и служат для него средствами самоопределения. В противовес монизму модерна Лиотар выдвигает идею плюралистического понимания действительности. Ни одно повествование не должно претендовать на господство, полагает Лиотар, в противном случае наступит очередной Освенцим. В центре его концепции – понятие множественности и непреодолимой плюральности, неприемлемости любых правил и принципов. Множественность реализуется в концепции нарратива – повествовательной формы высказываний. Важнейший способ

248

культивирования множественности - экспансия нарратива, т.е. художественного способа мышления на все сферы культуры, требование оформления любого научного текста как беллетризированного рассказа. Нарративная форма выступает в концепции Лиотара как основа языковых игр, где нет тотальностей, только условно принимаемые правила игры.

В числе создателей постструктуралистской парадигмы Юлия Кристева (1941 г.) – французский философ, методолог, автор работ «Семиотика», «Революции поэтического языка», «Полилог», «Истории любви». Кристева познакомила западного читателя с творчеством М.М. Бахтина, ввела в научный оборот Запада бахтинские термины «полифония» и «диалог». Она рассматривает диалог как механизм, действующий внутри языка, а не на внешнем фактическом уровне. Кристева развивает идею «полилога» – плюрализации рациональности как следствия кризиса западного разума; и идею «расщепленного субъекта» - изначальной расколотости сознания субъекта. Она вводит в научный оборот понятие «интертекст», призванное обозначить присутствие в тексте других - предшествующих и окружающих культур

В текстовом анализе Кристева различает «фено-текст» и «гено-текст». Фено-текст – это структурированная поверхность текста, исследуемая эмпири-ческими методами структурной лингвистики. Гено-текст – это глубинная структура текста, не структурированная и не-структурирующаяся, где и проис-ходит производство значения.

Создателем оригинальной концепции симулякра является Жан Бодрийяр (1929-2007 г.т) – французский философ, методолог, автор сочинений «Система вещей», «О соблазне», «Фатальные страсти», «Прозрачность зла», «Символический обмен и смерть». Симулякр определяется Бодрийяром как вторичное означающее, знак, не отражающий реальности, не связанный с вещью, например, дорожный знак, Симулякры, в его видении, это не просто игра знаков, в них заключены также особые социальные отношения и особая инстанция власти. Симулякр - способ контролировать весь мир человека. Бодрийяр пишет, что борьба со смертью ведет к переносу смерти непосредственно в жизнь, к пре-вращению жизни в «послежитие», «пережиточность», «доживание» - это и есть модус призрачного существовании, когда место реальности занимает симулякр, оставивший реальность в далеком, забытом прошлом(5). Структурализм, в ви-дении Бодрийяра рождается как результат борьбы со смертью, структура – нечто безличное и бессмертное.

Бодрийяр постулирует четыре этапа – от Возрождения до современности, превращения знака в симулякр: знак, обозначающий реальность; знак, иска-жающий, маскирующий реальность; знак, маскирующий отсутствие реальности; знак-фикция, не связанная никак с обозначаемой реальностью. Бодрийяр дает

249

схему трех порядков симулякров: подделка – симулякр действует на основе естественного закона ценности; производство – на основе рыночного закона стоимости; симуляция – на основе структурного закона ценности. В Средневековье знак выполняет свою функцию – он не произволен, жестко связан с реальностью. С концом обязательного знака наступает царство эмансипи-рованного знака. Возрождение – эпоха знаков, искажающих реальность. Новое время с его серийным производством ведет к угасанию оригинальной рефе-рентности. В современности знак превращается в структуру. Современная культура определяется Бодрийяром как «процессия семулякров».

§4. Юридический структурализм и постструктурализм- постмодернизм

Структурализм – методология познания права, применяемая в рамках юридической антропологии. Юридико-антропологический структурализм опи-рается на методологию исследования разработанную К. Леви-Строссом. С по-зиций структурализма обычное право возникает как отражение бессознательных ментальных безличных бинарных структур. Структурализм – методология познания языка права, поэтому он являет собой перспективный метод познания в области юрислингвистики.

Помимо этого структурализм находит воплощение в юридической семио-тике.

Постструктурализм (постмодернизм) – методология познания права, сложившаяся во второй половине XX веке и составившая теоретическую плат-форму постмодернистского направления в развитии права, представителями которой являются Дж. М. Балкин, А. Бозо де Кармон, Г. Гудрич, П. Шлаг и др. Постмодернистская теория права сформировалась в результате экстраполяции (распространения) идей философии постструктурализма - постмодернизма в сферу юридической науки. Правовой постмодернизм как направление евро-ат-лантической правовой мысли стал развиваться в 1970-х годах, в качестве реакции на кризис легитимации существующего права, законодательства.

Постмодернистская теория права возникает как рефлексия по поводу правовой ситуации постиндустриального общества, в котором статус права, правовая коммуникация претерпевают значительные изменения, оказывающие влияние не только на восприятие права, но и на правоприменительную практику. По мнению постмодернистских исследователей права, во второй половине XX века западное право претерпело системный кризис, связанный с разрушением модернистских представлений о праве.

250

Исходная позиция постструктуралистской - постмодернистской - теории права – критика модернисткой, либеральной теории права. Постмодернистские правоведы утверждают, что современное западное законодательство является феноменом позднего капитализма. Они указывают на изначальную предвзятость «либерального права», которое, по их мнению, является отражением политической идеологии правящего класса, выражением интересов власть имущих. Позиционируемые как нейтральные принципы и нормы либерального права, по убеждению постмодернистских авторов, на самом деле, направлены на подчинение несостоятельных слоев общества состоятельным, женщин мужчинам, цветных белым, социальных меньшинств социальному большинству. Классическая либеральная юриспруденция рассматривается как форма европо-центрического доминирующего дискурса, подавляющего иные дискурсы и голоса, а ее принципы как ментальные структуры, сформированные общественным договором в пользу сильной стороны этого договора. Постмодернисты ут-верждают, что не существует никаких фундаментальных принципов права, по-мимо заданных волей одних субъектов для устранения мнений других субъектов из юридического поля.

Понимание либерального права как орудия социального, политического и экономического господства рождает стремление «развинтить и развенчать» его смысловые структуры. Представители постмодернизма утверждают, что необ-ходимо подорвать доминирующий дискурс, освободить подавляемые дискурсы и голоса. Они выдвигают идею полной деконструкции дискурса либеральной теории права и либеральной юриспруденции в целом. Метод деконструкции заимствуется ими из философии, где он означает демонтаж текста, направленный на выявление того, что внесено в этот текст конкретным контекстом его создания, желанием его создателя и дискурсом власти. Однако, постмодернистские исследователи - правоведы, в отличие от философов-постмодернистов, которые рассматривали деконструкцию как «негативную позицию, не претендующую на какие-либо результаты» (Деррида), рассматривают деконструкцию как действенный метод работы с юридическими текстами - «правовую деконструкцию». Правовая деконструкция – метод работы с нормативным текстом, предполагающий включение в поле внимания интерпретатора всех обстоятельств, формально не связанных с применением права, однако оказывающих реальное воздействие на результат правоприменения - от политического климата до личности судьи. Постмодернизм ставит задачу выявить все факторы, влияющие на интерпретацию юридических текстов. Такой подход радикально отличался от модернистского, который был направлен на выявление единственно правильного значения той или иной нормы, ее сущности. Проблему сущности права юридический постмодернизм замещает проблемой исследования слоев права, способов связи

251

между ними. Постмодернисты говорят о смерти «субъекта права», поскольку их интересует не авторская позиция субъекта права, но то, что привнесено в него последующими интерпретациями.

Что касается, современного права, то постмодернисты утверждают, что необходима перестройка всего правового порядка. Сложной, фрагментарной, нестабильной реальности нашего времени должно соответствовать плюрали-стическое, применяемое по-разному множеством различных «интерпретативных сообществ», право. Постмодернисты выдвигают идею ризомного децен-трированного права. Право, в их видении, не является иерархической, имеющей единое основание, структурой. Оно представляет собой разветвленную, многомерную сеть – ризому, состоящую из множества случайно и локально развивающихся элементов - язык права, символы права, нормы права, акты правоприменения, законы, правовые ценности. В определенные моменты развития общества те или иные элементы права приобретают для господствующего дискурса особое значение, вследствие чего ученые и политики принимают их за «центр структуры» и убеждают в этом других посредством «теории права».

Помимо этого, правовой постмодернизм активно использует метод де-центрации субъекта в правотворческом и правоприменительном процессе, ко-торый характеризуется множественной, меняющейся идентичностью. «Децен-трация» сознания законодателей и правоприменителей направлена на его осво-бождение от установок, заданных властью, выражающей интересы господ-ствующих социальных слоев и групп.

Постмодернистски ориентированные юристы полагают, что восприятие права в «академическом», свойственном модернизму, значении как чего-то определенного и стабильного есть идеализация права. Постмодернистское понимание правоприменительной деятельности, отталкивающееся от представлений о фрагментарности мира, опирается на такие рабочие понятия, как «творческое правосудие», «перспективистская рациональность», «системная теория истины» и «судопроизводство, гарантирующее учет опыта разных культур». В представлении постмодернистов, современное общество нуждается в обновлении правового мышления. Современная юриспруденция опирается на формально-догматический метод мышления, в рамках которого деятельность юриста сводится к поиску в кодексах и законах подходящих для разрешения дела норм. Право понимается как закрытая система, регламентирующая социальное поведение людей. Однако, с точки зрения постмодернизма, такое представление о праве мифологично, поскольку, во-первых, право является открытой, динамичной, постоянно обновляемой системой; во-вторых, понятия и идеи, которыми оперирует право, постоянно трансформируются, наполняются новым содержанием.

252

Постмодернисты констатируют, что право есть культурно обусловленная форма; что не существует культурного единообразия и однородности, напротив, имеет место культурное разнообразие и разнородность. Соответственно, рождается новое понимание истины как социально и контекстуально сконст-руированного рассуждения; новое понятие рациональности как открытой, не-ограниченной замкнутым набором понятий, перспективистской рациональности; новое понятие правосудия как творческого правосудия активного общества, которое основывается на переформулировке формальных категорий их превращении в функциональные категории; наконец, появляется новое понятие права как «живого права». Авторитет права, основанного на метанорме, иерархически возвышающейся над всеми нормами и лежащей в основе позитивного права, или на социальной цели, принятой только одной культурой, становится все проблематичнее.

«Живое право» предполагает наличие кретивной установки не только в процессах правотворчества, но и в процессах правоприменения. Таким образом, происходит сближение юридической теории и юридической практики. Юридическая теория предстает не столько как набор незыблемых положений, сколько как свод принципов, позиционирующих право как явление процессу-альное, развивающееся.

«Живое право» неотделимо от такого явления как полилог юридических культур, который рассматривается как потенциал «оживления» классического рационального западного права альтернативными идеями других нормативных культур. Согласно принципу полилогичного формирования содержания права, право как социальный порядок возникает из хаотичного взаимодействия мно-жества индивидов. В качестве главной задачи юридического мышления выступает осуществление посредничества между требованиями конфликтующих социальных порядков множества культур.

Как представляется, постмодернизм выходит на новый уровень понимания права и способов его функционирования в обществе. В его рамках складывается новое видение юридической теории - как дискурса, описывающего, ин-терпретирующего и одновременно реконструирующего мир. Постмодернизм выступает против догматичности и абстрактности правовых конструкций, за их приближении к юридической практике и пользователям. Постмодернистское мышление ориентировано, прежде всего, на человека, в этом заключается его гуманистическая суть. Постмодернистская теория права носит ярко выраженный критический характер, практически ориентирована. Ее положения акцентируют внимание, прежде всего, на применении права и практической защите прав маргинализируемых меньшинств и неимущих; привлекают к полилогу иные

253

традиции права и правопонимания. Она оказывает огромное влияние на правосудие и законодательство на Западе.

Наиболее ярко идеи постмодернизма выражены в школе Критических ис-следований права.

Школа критических исследований права – научная школа и международное общественно-политическое движение, возникшее в США, в конце 70-х годов и распространившееся в Англии, Франции, Германии. Школа критических правовых исследований объединяет не только ученых – правоведов, но и юристов-практиков, общественных правозащитников, политиков. В конце века в США издаётся значительное число монографий, посвященных критическо-правовым исследованиям. Наиболее авторитетными представителями этой школы являются профессора Гарвардской юридической школы Р.Ангер и Д.Кеннеди, основоположник феминистской юриспруденции профессор права Е.МакКинон, профессора права Стэндфордского университета Р. Гордоа и М.Келман, про-фессор права М. Хорвитца, профессора права Нью-Йоркского государственного университета Е. Менш, профессор права Калифорнийского университета Р. Эйбель и др.

Критические правовые исследования направлены на осмысление роли права в современном обществе. Отвергая формалистское представление о праве как чистой структуре, представители этой школы продемонстрировали сопряжённость права с жизнью общества. Они продемонстрировали, что формально понимаемое право может превратиться в одно из препятствий творческой деятельности человека. Представители школы критико-правовых исследований выдвинули идею применения критического подхода к праву на практике, его распространения на различные области права.

Школа критических исследований права выступает с критикой либеральной концепции «правления права». Социальная реальность современных либеральных государств, по мнению участников движения критико-правовых исследований, отвергает возможность обеспечения свободы через принцип «правления права». Соответственно принцип «правление права» - это миф, а не реальность. Сторонники движения критических правовых исследований проводят мысль о фундаментальной противоречивости либеральной правовой системы, ее нежизнеспособности. Такого рода критика способствует расшатыванию либеральной традиции правовых исследований, ставит под сомнение ценность формального подхода к праву. Представители Школы критических правовых исследований поднимают вопрос об идеологической ангажированности либерального права, в их видении, между либеральной наукой права и либеральной идеологией нет существенных различий.

254

Школа критических исследований права восприняла идеи философского постмодернизма – Ж. Деррида, Ж. Делеза и др. Ведущим методом критических исследований права является метод «правовой деконструкции», который пред-ставители этой школы не только теоретически обосновывают, но применяют в исследованиях различных институтов и отраслей права.

Итак, основные понятия постмодернистской теории права, такие как «ри-зоматичность права», «децентрация права и правового субъекта», «правовая декострукция», «творческое правосудие», «плюрализм правовой культуры», за-дают теоретические ориентиры как правотворческой, так и правоприменительной деятельности, т.е. выступают в качестве инструментов осмысления правовой действительности и правовой деятельности.

В рамках постмодернисткой теории права осуществляется, по сути, фор-мирование нового юридического мышления, что достигается за счет: критики формалистской, абстрагированной от правовой реальности «либеральной» юриспруденции; реорганизации юридического мышления от монологического типа к полилогическому; перехода от формальной рациональности к перспек-тивной; от легализма к креативизму.

В отечественной юридической науке идеи постмодернизма не нашли зна-чимого отклика, равно как и его методологические принципы. Это связано, в первую очередь с тем, что критика либерализма для отечественной правовой мысли не является столь актуальной. Вместе с тем, в современной России все более зримыми становятся приметы постмодена – фрагментация, плюрализация, децентрация общества. Такого рода социальные процессы делают проблему востребованности отечественным правоведением постструктуралистских - постмодернистских концепций права актуальной.

Резюме

Структурализм и постструктурализм – парадигмы юридических ис-следований, позиционирующие право некую сумму текстов, выдвигающие задачу выявления базовых структур текстов, понимаемых структурализмом как универсальные бессознательные формы мышления человека, постструктура-лизмом - как «следы» дискурса власти, подавляющей человеческие желания, и их изучение с целью формирования адекватных стратегий правовой деятельности, отвечающих глубинным началам природы человека.

Вопросы для самопроверки

1. В чем заключается суть постмодернистского понимания правоприме-

255

нительной деятельности? 2. Как следует интерпретировать понятие «творческое правосудие»? 3. Каковы основные принципы методологии «правовой деконструкции»? 4. Как толкуют сторонники юридического постмодернизма понятие «ри-

зомное децентрированное право»?5. Какое право выступает в качестве объекта критики Школы критических

исследований права? 6. Постструктурализм (постмодернизм) метод или критическая позиция?

Примечания

1. Цит. по Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней. - СПб., 1997.- С. 627-628

2. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. - М., 1996.- С. 164.

3. Фуко М. Археология знания. - Киев, 1996.- С. 204.4. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1994.- С. 258.5. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть.- М., 2006. - С. 11.

ГЛАВА 12. СТРУКТУРНЫЙ ФУНКЦИОНАЛИЗМ КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы структурного функционализма как методологии социально-гуманитарного познания

Структурный функционализм – методология социально-гуманитарного по-знания, в рамках которой общество рассматривается как система, состоящая из структурных элементов - институтов, выполняющих функции, связанные с удовлетворением врожденных человеческих потребностей и поддержанием че-ловеческих связей и отношений. В основании структурно-функционалистского подхода лежит идея объяснения различных социальных феноменов через функции, выполняемые ими в социально-культурной системе вообще или в тех или иных социально-культурных общностях, в частности. Что касается обосно-вания структурных элементов общества - институтов, норм, ролей, то в рамках структурного функционализма они рассматриваются как способы удовлетворения врожденных человеческих потребностей и поддержания социальных связей. Таким образом, структурно-функциональный подход к изучению общества и культуры – это методологическая позиция, ориентирующая исследователя на выявление всеобщих функциональных законов и объяснение с их помощью любого элемента любой культуры, общества.

256

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры струк-турного функционализма.

Исходным положением структурного функционализма является пред-ставление, согласно которому в жизни определенной общности каждый куль-турный элемент выполняет особую функцию, связанную с удовлетворением человеческих потребностей и поддержанием человеческих связей и отношений. С позиций структурного функционализма потребности людей есть базис тех-нологического развития и моральных ценностей, главное назначение которых заключается в урегулировании социальных отношений. Структурный функ-ционализм постулирует наличие двух классов потребностей – первичных, базовых или врожденных потребностей и вторичных - порожденных культурой по-требностей. Первичными, согласно функционализму, являются физиологические потребности - потребности в укрытии, безопасности, утолении голода, жажды, сексуальных влечений. Вторичные потребности - потребности, порожденные культурой, в функционалистском дискурсе фигурируют как «желания» или «запросы».

Первичные потребности универсальны, соответственно, универсальны порождаемые ими культурные явления. Культурное разнообразие рассматривается как внешнее, возникающее в результате варьирования неизменных культурных форм. Что же касается вторичных потребностей, они отличаются большим разнообразием, поскольку возникают базе тех специфических способов удовлетворения первичных потребностей, которые практикуются в том или ином обществе. Понятие вторичных потребностей имеет для структурного функционализма не столь важное методологическое значение, сколько значимым для него является понятие первичных потребностей. Функциональный анализ сводится к выявлению за многообразными явлениями культуры, общества, человека первичных потребностей, т.е. функций этих явлений. Причем существует правило различения «явных функций» и «скрытых» или «латентных» функций. Явными функциями называются функции осознанные и под-твержденные объективными результатами, «латентные функции» - это функции не осознанные, тем не менее, по объективным результатам выполненные.

Структурно-функциональный анализ начинается с представления о со-циальном действии как функции (лат. function – отправление, деятельность). Функция понимается как деятельность органа или организма в целом. Не менее важно понятие «социальная роль», которое означает набор действий, связанных с выполнением человеком определенных социально значимых функций. Соци-альная роль рассматривается как механизм социальной интеграции, а социали-зация - как процесс освоения роли.

257

Важнейшим элементом структурно-функциональной методологии является понятие «институт». Социальные и культурные институты (от лат. institutum – устройство, установление) - совокупность социальных норм и культурных образцов, определяющих устойчивые формы поведения и действия, на-правленного на удовлетворение конкретных базовых потребностей и осущест-вление групповых интересов. В структурно-функционалистском видении со-циальные и культурные институты предстают как совокупность средств и спо-собов удовлетворения той или иной потребности, как стандартизированные модели действий, с помощью которых поддерживается существование и пре-емственность социальных структур.

Согласно структурному функционализму, общество и культура есть сис-темы, все части которых зависят друг от друга, поддерживают друг друга, су-ществуют благодаря тому, что делают и получают друг от друга нечто жизненно важное. Важным аспектом функционального анализа является изучение механизмов поддержания совокупности действий, связанных с удовлетворением потребностей и способов объединения выполняющих эти действия людей. Соответственно, внимание исследователей концентрируется на изучении центробежных и центростремительных сил системы: на способах социальной солидаризации и, одновременно, технологиях предотвращения полной интеграции системы. Для характеристики такого рода системного единства используется понятие «организация». Организация – система упорядоченных действий и взаимодействий людей, способ объединения функциональных частей и, одновременно, способ сохранения их функциональной автономии.

Взгляд на культуру как систему институтов, призванных выполнять не-обходимые общественные функции определяет важную методологическую роль понятия «социальная структура». Социальная структура (от лат. structura – строение, устройство) – в функционалистском понимании есть совокупность функциональных элементов (институтов), находящихся в устойчивых связях друг с другом и с окружением. Социальную структуру можно рассматривать также как постоянно действующую систему отношений между людьми, определяемых или контролируемых с помощью институтов, т.е. социально установленных норм или образцов поведения. Таким образом, понятие «социальная структура» сопрягается с понятием «социальная функция».

Рассуждения сторонников структурно-функционалистского подхода к изучению общества, культуры базируются на представлении о существовании в любой функциональной социокультурной системе двух уровней нормативных механизмов: один из них относится к удовлетворению потребностей входящих в систему индивидов; другой - к поддержанию функционирования системы в целом. Нормативные механизмы, регулирующие процессы деятельности, на-

258

правленной на удовлетворение потребностей являют собой технологический, инструментальный уровень культуры. Нормативные механизмы, регулирующие функционирование системы есть ничто иное, как моральные, правовые нормы. Функционалисты утверждают, что назначение этих норм – ограничивать желания и претензии людей. В рамках социальной системы всегда существует вероятность расхождения между функциональным поведением, направленным на ее поддержание и попытками удовлетворения собственных желаний, не совпадающих с системными требованиями. Нормы рассматриваются в качестве культурных механизмов закрепления и контроля в отношении выполнения определенных функций, значимых с точки зрения удовлетворения жизненно важных потребностей людей или поддержания совместности их существования. В классическом функционализме мораль и право рассматриваются с точки зрения его направленности на поддержание взаимной конформности членов.

Функционалистское понимание изменения отталкивается от представления о том, что есть неизменные потребности, которые должны удовлетворяться, т.е. существует некоторая постоянная функция. Дифференциация системы есть процесс передачи функции от одной единицы системы к другой, которая выполняет ее лучше. Таким образом, социокультурная дифференциация квалифицируется как процесс изменения, направленный на формирование новых структур для выполнения некоторых функций. Процесс начинается тогда, когда перестает удовлетворительно выполняться социально необходимая функция. В системе возникает напряжение, поскольку единицы, удовлетворяющие свои нужды при выполнении этой функции, перестают получать необходимые ресурсы. Эти единицы начинают оказывать давление на соответствующую функциональную единицу, сокращая объем оказываемых ей услуг и вознаграждений. При ухудшении функционирования определенного элемента социокультурной системы другие используют следующие способы ее модифи-кации: побуждают изменить сочетание старых механизмов, для улучшения ис-полнения своих обязанностей; заставляют использовать новые приспособления для совершенствования своего функционирования; стимулируют передачу со-ответствующего вида деятельности другой специализированной единице. Если элемент воздействия не меняется, постепенно складывается новая структура, выполняющая требуемые функции. Она может формироваться на периферии этого элемента. При такой трактовке власть рассматривается как инструмент интеграции или реинтеграции общества.

Особенностью структурно-функционалистской научной традиции является практическая направленность исследований, осуществляемых при помощи ее методологических средств. Сторонники этого подхода стремились создать прикладную науку, обеспечивающую решение актуальных прикладных задач,

259

таких как, в первую очередь, управление в колониях с доминированием тради-ционных культур. Не без влияния функционализма была разработана концепция «косвенного» управления, т.е. с опорой на традиционные институты власти и сложившуюся социальную структуру. Осуществить это предполагалось на основе знания структуры и функциональной значимости элементов культур как целостных образований.

Цель структурно-функционалистского анализа определяется исходя из важнейшего его постулата, утверждающего, что существуют общие функцио-нальные законы, одинаковые для всех обществ и культур. Соответственно, целью функционального метода является обнаружение этих общих законов и объяснения с их помощью любого элемента любой культуры. Задача науки, в видении функционалистов, заключается в обнаружении тех особых функций, которые выполняет тот или иной культурный элемент, институт в жизни определенной общности.

Основные процедуры структурного функционализма как метода социально-гуманитарного познания:

а) Рассмотрение культуры как целостного образования, состоящего из элементов, частей. Важнейшая процедура – разложение целого на составные части и выявление зависимостей между ними. При этом необходимо иметь в виду, что каждая атомарная клеточка культуры выполняет определенную задачу, функцию в социокультурной общности. Более того, нередко отдельный элемент играет не просто присущую ему роль (назначение), а представляет собой звено, без которого культура не может существовать в качестве целостного образования.

б) Выявление функций выделенных элементов, опирающееся на пред-ставление о двух основных значениях понятия «функция»: роль, которую оп-ределенный элемент культуры выполняет по отношению к целому; зависимость между частями, компонентами культуры. Важнейшей особенностью функционального подхода является «принцип назначения», когда интерес представляет не столько внутренняя природа явления, сколько та роль, которую это явление играет в жизнедеятельности социального организма. В процессе функционального анализа необходимо различать:

- субстанциональную или поддерживающую функцию, обеспечивающую выживание общности;

- адаптивную или приспособительную, функцию, служащую для поддер-жания более или менее гармоничных отношений с окружением и этнокультурной общностью;

- функцию сохранения и воспроизводства традиций, религиозных веро-ваний, ритуалов, а также истории народа;

260

- символически-знаковую функцию культуры, состоящую в создании и воспроизводстве культурных ценностей;

- коммуникативную функцию культуры, направленную на обеспечение общения, передачи информации, понимания других культур;

- нормативно-регулятивную функцию культуры, состоящую в поддержании равновесного состояния в общности, содержащую институциональные формы разрешения конфликтов;

- компенсаторную функцию культуры, основное назначение которой – разрядка эмоционального и физического напряжения.

Помимо этого необходимо иметь в виду, что функции могут быть явными и скрытыми.

в) Для функционалистов не представляет интереса исторические изменения в культуре, их волнует культура здесь и теперь, какие задачи она решает, как воспроизводится.

§2. Структурный функционализм в истории методологической мысли

Создателем одного из первых вариантов структурного функционализма в социологии является французский социолог, методолог, автор работ «О разде-лении общественного труда», «Метод социологии», «Самоубийство», «Элемен-тарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии», Эмиль Дюркгейм (1858-1917 гг.). Дюркгейм определяет социологию как «науку об инсти-тутах, их генезисе и функционировании». Под социальной функцией он понимает отношение соответствия между явлением или процессом и определенной потребностью социальной системы. Структурно-функциональный анализ Дюркгейма базируется на аналогии общества с биологическим организмом как системой органов и функций. Дюркгейм исходит из принципа функциональной обусловленности социальных явлений. Он считает, что любой достаточно долго существующий социальный институт соответствует определенной потребности, каким бы бессмысленным и вредными он не казался с рациональной точки зрения. Дюркгейм полагал, что созданный людьми институт не мог бы сохраняться долго, если бы он базировался на заблуждении и обмане и не коренился бы в природе вещей. Ученый рассматривал функциональный анализ как необходимый компонент социологического исследования. Дюркгейм указывает: «В процессе объяснения социального явления нужно отдельно исследовать порождающую его реальную причину и выполняемую им функцию»(1). В его видении, социологическое исследование должно быть направлено на выявление роли, которую то или иное социальное явление играет в установление общей гармонии (социальной солидарности). Дюркгейм активно использовал функциональные

261

объяснения в своих исследованиях о разделении труда, самоубийстве и религиозных верованиях. В работе «О разделении общественного труда» ученый выдвигает идею, согласно которой простые и сложные общества различаются не по типу власти, но по характеру разделения труда. Дюркгейм утверждает, что в архаических – простых обществах - преобладает механическая солидарность, основанная на традиции и принуждении, на поглощении индивидуальности коллективом. Для механической солидарности характерно репрессивное право, задача которого – строго наказывать индивида, преступившего обычай или закон. В развитых – сложных – обществах актуализируется органическая солидарность, основанная на автономии индивидов, разделении функций, функциональной взаимозависимости и взаимообмене. Органической солидарности соответствует, по Дюркгейму, реститутивное (восстановительное) право, функция которого состоит в восстановлении прежнего порядка вещей, в приведении нарушенных отношений к их нормальной форме. Симптоматично, что разделение труда рассматривается Дюркгеймом не только как экономическое, но как всеохватывающее социальное явление.

В работе «Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии» Дюркгейм репрезентирует социальные корни и социальные функции религии. Ученый полагает, что, будучи порождением общества, религия укрепляет социальную сплоченность и формирует социальные идеалы. Религия, в определении Дюркгейма, это символическое выражение общества, поэтому, поклоняясь тем или иным священным объектам, верующий в действительности поклоняется обществу – реальному объекту всех религиозных функций.

В работе «Самоубийство» Дюркгейм применяет принципы социологизма к исследованию причин самоубийства. В его видении факторы несоциального порядка оказывают на процент самоубийств косвенное значение, главной при-чиной, под влиянием которой изменяется процент самоубийств, является соци-альная среда. Дюркгейм выделяет четыре вида самоубийств: эгоистическое, обусловленное разрывом социальных связей; альтруистическое, выступающее как последствие поглощения обществом индивидуальности человека; аномиче-ское, вызванное ценностно-нормативным кризисом в обществе; фаталистическое, возникающее в результате избытка социальной регламентации. Таким образом, самоубийство квалифицируется Дюркгеймом, в сущности, как дисфункция социального организма. Важное методологическое значение имеет введенное в научный оборот Дюркгеймом понятие «аномии», которым он обозначает состояние ценностно-нормативного вакуума, характерное для переходных и кризисных периодов и состояний в развитии обществ.

Таким образом, Дюркгейм явился родоначальником структурно-функ-ционального анализа в социологии, он заложил научную традицию исследования

262

социальных фактов под углом зрения их функций в конкретных социальных системах.

Одним из основателей функциональной школы в английской социальной антропологии, является английский (польского происхождения) антрополог, методолог Бронислав Каспер Малиновский (1884-1942 гг.) - автор сочинений: «Ар-гонавты западной части Тихого океана», «Преступление и обычай в аборигенном обществе», «Секс и подавление в аборигенном обществе», «Научная теория культуры», «Динамика культурного изменения», «Магия, наука и религия».

Основа концепции Малиновского – теория потребностей. В качестве ис-ходных положений этой теории антрополог выдвигает две аксиомы. Первая ак-сиома гласит: «…каждая культура должна удовлетворять систему биологических потребностей, предопределенных метаболизмом, воспроизводством, фи-зиологическим температурным режимом, необходимостью защиты от сырости, ветра и непосредственного воздействия вредных климатических и погодных условий, а также от опасных животных и других людей, временными периодами расслабления и отдыха, работой мышечной и нервной систем, а также особенностями индивидуального развития». Вторая аксиома утверждает: «…каждое культурное достижение, заключающее в себе использование артефактов и символизма, есть инструментальное усиление человеческой анатомии и служит прямым или косвенным образом удовлетворению той или иной телесной потребности»(2). Малиновский делит потребности на основные, биологические: потребности в еде, одежде, жилище, сексуальном партнере, движении…; и потребности, порожденные культурой: потребности в экономическом обмене, авторитете, социальном контроле, системе образования.

Итак, культура, в репрезентации Малиновского предстает как совокупность ответов на основные и производные потребности человека. Он выдвигает задачу формирования универсальной схемы, которую можно было бы принять в качестве системы координат для сравнительного исследования человеческих культур. Эта схема, в его видении, базируется на следующих постулатах - «общих аксиомах функционализма»:

«А. Культура представляет собой, по существу, инструментальный аппарат, благодаря которому человек получает возможность лучше справляться с теми конкретными проблемами, с которыми он сталкивается в природной среде в процессе удовлетворения своих потребностей.

Б. Это система объектов, видов деятельности и установок, каждая часть которой является средством достижения цели.

В. Это интегральное целое, все элементы которого находятся во взаимо-связи.

263

Г. Это виды деятельности, установки и объекты, организующиеся вокруг жизненно важных задач, образуют такие институты, как семья, клан, локальное сообщество, племя, а также дают начало организованным группам, объединенным экономической кооперацией, политической правовой и образовательной деятельностью.

Д. С динамической точки зрения, т.е. в зависимости от типа деятельности, культура может быть аналитически разделена на ряд аспектов – таких как образование, социальный контроль, экономика, системы знаний, верований и морали, а также различные способы творческого и артистического самовыра-жения»(3).

Истоки метода функционального анализа Малиновский находит у Геродота, Монтескье, Гердера. Девиз функционализма, в его видении: «По плодам их узнаете их». Под функцией Малиновский подразумевает удовлетворение потребности. Принцип универсального функционализма, по Малиновскому, за-ключается в том, что в любом типе цивилизаций любой обычай, материальный объект, идея, верования выполняют некую жизненную функцию, решают неко-торую задачу, представляют собой необходимую часть внутри целого. При этом любая культура в ходе своего развития вырабатывает некоторую систему устойчивого равновесия, где каждая часть целого выполняет свою функцию. Малиновский убежден, что функционализм предназначен для того, чтобы дать ясное понимание природы культурных феноменов - брака, семьи, экономического предприятия, политической системы.

Основная функциональная единица, в его видении, институт. Институт как первичная организационная единица – это совокупность средств и способов удовлетворения той или иной потребности, основной или производной. В центре исследований Малиновского лежал анализ различных культурных институтов, реализующий его функционалистскую парадигму – первобытная экономика, церемониальный обмен, магия, религиозные верования, мифология брак, семья, и т.д. Культура квалифицировалась им как целое, состоящее из частично автономных, частично координированных институтов.

Малиновский предлагал считать каждую культуру функционально взаи-мосвязанной системой и пытался обнаружить общие законы функции для чело-веческого общества как целого. Он применил системный подход к изучению архаичных обществ.

Малиновский рассматривал традицию как форму коллективной адаптации общности к среде. Ученый критиковал метод «пережитков», в рамках которого некоторые элементы культуры квалифицировались как рудименты. Важнейшим положением концепции Малиновского был постулат универсального функционализма, согласно которому все стандартизированные социальные или

264

культурные формы имеют позитивные функции. Он полагал, что уничтожение какого-либо элемента культуры (обычая), ведет к деструкции всей этнокультурной системы и гибели народа. Малиновский осуждал вмешательство колониальных чиновников в жизнь коренного населения колоний. Он был одним из разработчиков концепции «косвенного» управления, т.е. управления с опорой на традиционные институты власти и сложившуюся социальную структуру. Малиновский придерживался точки зрения максимального сохранения архаичности культур, их традиционного образа жизни. Решение проблемы модернизации «примитивных» культур Малиновский видел в помощи развитых стран в процессе их адаптации к технологической цивилизации.

Видным разработчиком структурно-функциональной методологии является Альфред Реджинальд Рэдклифф-Браун (1881-1955 гг.) - английский антрополог, методолог, автор работ: «Жители Андаманских островов», «Структура и функция в примитивном обществе», «Методы этнологии и социальной антропологии», «Социальная организация австралийских племен». Науку о культуре Рэдклифф-Браун разделяет на две части – этнологию и социальную антропологию. Антропологию он определяет как науку о человеке и всех аспектах человеческой жизни. Этнология квалифицируется исследователем как наука, направленная на конкретно-историческое изучение отдельных народов, их внутреннее развитие, культурные связи. Социальная антропология, в видении Рэдклифф-Брауна, имеет своей задачей поиски общих закономерностей социального и культурного функционирования и развития. Заслугой ученого является критика элементаризма, которому он противопоставлял требование рассматривать явления не сами по себе, а в контексте социальной системы. Рэдклифф-Браун позиционирует культуру как систему институтов (норм, обычаев, верований), призванных выполнять необходимые общественные функции. Под функцией ученый понимает обеспечение адаптации к природному окружению и интеграции индивидов в упорядоченной аранжировке. Он утверждает, что функцией любой повторяющейся деятельности, такой как, наказание за преступление или церемония похорон, является та роль, которую она играет в социальной жизни как в целом, и, следовательно, тот вклад, который она вносит в сохранение структурной преемственности. Применение понятия «функция» к человеческим обществам, в его видении, основано на аналогии между социальной жизнью и жизнью органической. Рэдклифф-Браун полагает, что биологический организм представляет собой скопление клеток и промежуточных жидкостей, взаимно организованных не как конгломерат, но как интегрированное живое целое. Система связей между этими единицами представляет собой органическую структуру. Ученый убежден, что организм сам по себе не является структурой, он есть собрание единиц (клеток, молекул), организованных в структуру. Структура

265

может быть определена как сеть связей между некими единствами: структура клетки есть сеть связей между сложными молекулами, структура атома – сеть связей между электронами и протонами(4). Рассуждая таким образом, Рэдклифф-Браун приходит к выводу, что жизнь организма следует рассматривать как функционирование его структуры. Функция каждой отдельной части жизненного процесса - дыхания, пищеварения, это та роль, которую данная часть играет в жизни организма в целом, тот вклад, который каждая часть вносит в поддержание жизни целого. Клетка или орган осуществляют деятельность, а деятельность имеет функцию. Социальные институты, будучи стандартизированными способами поведения, в интерпретации Рэдклифф-Брауна, составляют ту механику, с помощью которой социальная структура – сеть социальных отношений – поддерживает свое существование во времени. Таким образом, понятие функция влечет понятие о структуре, состоящей из сети связей между единицами – единствами, а также понятие о непрерывности структуры, поддерживаемой процессом жизни, который обеспечивается деятельностью составляющих его единиц. Рэдклифф-Браун артикулирует постулат функционального единства, он пишет: «…функцией отдельного социального обычая является его вклад в совокупную социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной системы в целом. Такой взгляд предполагает, что социальная система (социальная структура общества в целом вместе со всеми социальными обычаями, в которых эта структура проявляется и от которых зависит ее существование) имеет определенный тип единства, который мы можем назвать “функциональным единством”. Мы можем определить его как состояние, в котором все части социальной системы работают совместно с достаточной гармоничностью или внутренней согласованностью, т.е. не порождая устойчивых конфликтов, которые не могут быть ни разрешены, ни урегулированы»(5).

Структурно-функциональный метод разрабатывал классик американской социологии, методолог Толкотт Парсонс (1902-1979 гг.) - основные методологи-ческие работы: «Структура социального действия», «Социальная система», «К общей теории действия», «Система современных обществ», создатель ориги-нальной методологии, включающей в себя элементы функционального анализа. Ключевыми категориями метода, с помощью которого Парсонс пытался опре-делить основания социального порядка, являются категории «система» и «функция». Парсонс рассматривает социальные подсистемы как составные части общей системы действия. Различие указанных подсистем, в его видении, носит функциональный характер. Оно проводится на основе четырех первичных функций, присущих любым системам действия: функции воспроизводства образца, функции интеграции, функции целедостижения и функции адаптации. Парсонс делит человеческие действия на инструментальные, базирующиеся на

266

рациональных основаниях и неинструментальные, обусловленные бессозна-тельными эмоциональными импульсами. Различие проводится по принципу выявления мотиваций и ценностных ориентаций. Ценностно-ориентированные действия структурируются культурно установленными стандартами нормами и оцениваются в соответствии с ними. Мотивационные действия стимулируются интернализованными, освоенными побуждениями и желаниями. Парсонс по-лагает, что социальное действие утилитарно по своей природе. Действия индивида подчинены его внутренним мотивам и направлены на достижение эгоистических целей наиболее эффективными способами. Сконструированная Парсонсом модель человеческого действия включает действующее лицо (actor), и ситуационное окружение – изменяемые и неизменяемые факторы окружения. Ученый выделяет четыре фактора: биологические, культурные, личностные и социальные. Все эти факторы имеют одинаковое влияние на действие, их приоритет ситуативен.

Системы действия, чтобы продолжать свое существование должны удов-летворять четырем системным потребностям или функционально необходимым условиям (пререквизитам): адаптации, целеполагания, интеграции и латентности.

Одним из ведущих теоретиков структурного функционализма является американский социолог, методолог Роберт Кинг Мертон (1910 - 2003 г.), автор методологических работ: «Социальная теория и социальная структура», «Социология науки», «Социологическая амбивалентность». Ключевая тема его работ – тема социальной структуры и ее влияния на социальное действие. Мертон существенным образом модифицирует традиционный функционализм. Он подвергает ревизии три основные постулата функционализма: постулат функционального единства общества, постулат универсального функционализма и постулат необходимости (незаменимости) определенных функций и связанных с ними социальных структур и культурных форм.

Во-первых, Мертон утверждает, что гипотеза о функциональном единстве общества в целом является сомнительной, поскольку в одном и том же обществе социальные обычаи могут быть функциональными для одних групп и дисфункциональными для других.

Во-вторых, он ставит под сомнение идею функциональной ценности всех устойчивых социальных и культурных форм. Мертон утверждает, что лучше говорить о необходимости того или иного институциализированного отношения в терминах баланса функциональных и дисфункциональных следствий, чем настаивать на исключительной функциональности. Усилиями Мертона статус научной категории получает понятие «дисфункция», призванное отражать не-гативные последствия воздействия одной части системы на другую, а также демонстрировать степень интегрированности социальной системы. Таким обра-зом, у Мертона все действительные нормы функциональны не потому, что они

267

институциализированы, а потому, что их функциональные следствия переве-шивают дисфункциональные.

В-третьих, Мертон отвергает постулат необходимости (незаменимости) определенных социальных структур и культурных форм, обусловленной, необ-ходимостью выполняемых ими функций. Он формулирует теорему функцио-нального анализа, из которой следует, что одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одна и та же функция может выполняться различными явлениями. В противоположность понятию незаменимых культурных форм он вводит понятия функциональных альтернатив, функциональных эквивалентов, функциональных заменителей, призванные отображать то обстоятельство, что отдельная функция может быть выполнена некоторым множеством альтернативных структур.

Мертон обращает внимание на то, что в истолкованиях понятия «функция» существует ряд неточностей. Он анализирует проблему неясности отношений между «субъективными мотивами», которые руководят социальным действием и «объективными следствиями» этого действия. Мертон подчеркивает, что структурно-функциональный анализ сосредоточивает свое внимание на объективных последствиях действия. Чтобы избежать ошибки своих пред-шественников, объявляющих эти последствия результатом сознательных наме-рений участников, он вводит разграничение между «явными» и «латентными» или «скрытыми» функциями. Для него «явные функции» - это те объективные последствия действия, которые вносят свой вклад в регулирование и приспо-собление системы и которые входили в намерения и осознавались участниками системы. «Латентные функции», определяются Мертоном, как те объективные последствия, которые не входили в измерения и не были осознаны. Критикуя методологию функционального анализа, Мертон вносит в нее определенные поправки, оставляя, тем не менее, неизменной его теоретическое ядро. Допол-нения Мертона укрепили позиции функционализма, однако критика функцио-нализма из-за игнорирования им проблем социального конфликта оказалась на-столько сильной, что потребовала дополнительных усилий.

Создателем структурно-функциональной теории конфликта, изложенной в работе «Функции социального конфликта» является американский социолог, методолог Льюис Альфред Козер (1913 - 2003 г.). Козер рассматривает конфликт как одну из форм социального взаимодействия, способную быть инструментом формирования, стандартизирования и поддержки социальной структуры. Ученый полагает, что социальный конфликт способствует установлению и сохранению границ между группами, помогает восстановить групповую идентичность, предохранить группу от ассимиляции. Козер развивает идею о том, что социальная структура может быть результатом социального конфликта внутри и

268

между группами. Он кладет начало разработкам теории социального конфликта, тем самым, демонстрируя пригодность структурного функционализма для описания социальных конфликтов.

Сквозь призму человеческих потребностей рассматривает человека, об-щество, культуру американский ученый, основатель гуманистической психологии Абрахам Маслоу (1908-1970 гг.). Его основные труды: «Мотивация и личность», «К психологии бытия», «Религия, ценности и высшие переживания». Маслоу выделяет базовые – дефицитарные потребности: физиологические потребности: потребности в пище, воде, укрытии, половом удовлетворении, сне, кислороде; психологические потребности: потребности в безопасности, принадлежности, любви, самоуважении; и метапотребности – бытийные ценности: цельность, совершенство, справедливость, жизненность, богатство проявлений, простота, красота, добро, индивидуальное своеобразие, непринужденность, склонность к игре, истинность, честность, самодостаточность. Важнейшей метапотребностью человека, по Маслоу, является потребность самоактуализации - развитии и использовании своего творческого и интеллектуального потенциала. Ученый утверждает, что движение к самоактуализации – естественный и необходимый процесс удовлетворения все более высоких уровней психологических потребностей. Любой человек, полагает Маслоу, имеет способность к психологическому росту, однако лишь малый процент людей приближается к реализации своего творческого потенциала. Причины неудач психологического роста, по Маслоу, связаны с его подавлением бедной в культурном плане средой, неадекватным образованием, рутинностью повседневности, отрицательным влиянием неудовлетворенной потребности в безопасности или запаздывающим или искаженным удовлетворением иных базовых дефицитарных потребностей. Критерием совершенства общества, культуры ученый считал его способность удовлетворять потребности человека.

§3. Структурный функционализм в юриспруденции

Структурный функционализм – методология познания права, сложившаяся в XIX веке в рамках социологической школы права. Социологическая школа права возникает в результате экстраполяции (распространения) социологических подходов и методов в сферу науки о праве. Эта школа сформировалась: с одной стороны, усилиями социологов - Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, Р. Мертона, которые обращаются к изучению права, правовых систем; с другой стороны, усилиями юристов - Р. фон Иеринга, Л. Дюги, М. Ориу, М.М. Ковалевского, С.А. Муромцева и др., переносящих социологические понятия и методы в область юридических наук.

269

Применение структурно-функционального подхода в юридической науке было обусловлено, прежде всего, системным пониманием феномена права. В начале XX века появляется теория функций права, структурно-функциональный подход получает широкое развитие в различных национальных юридических школах.

В качестве предмета исследования в рамках структурно-функционального подхода позиционируется право как специфическая функциональная система, состоящая из нормативных, организационных, инструментальных и социальных структурных элементов, выполняющих функции, связанные с удовлетворением человеческих потребностей и поддержанием человеческих связей и отношений. В основании такого понимания права лежит идея объяснения права через функции им выполняемые.

Структурно-функциональный метод исследования правовых явлений включает следующие процедуры: во-первых, структурный анализ, направленный на выявление структурных элементов, из которых состоит рассматриваемая система; во-вторых, функциональный анализ, направленный на выявление функций, которые выполняют элементы данной системы; в-третьих, комплексный анализ, нацеленный на исследование правовых явлений в их взаимосвязи с иными явлениями, т.е. в качестве структурного элемента систем, деятельность которых нацелена на достижение общих целей.

Что касается функций права, то в качестве таковых обычно выделяются: регулятивная, охранительная, информационная, интегративная.

Регулятивная функция права заключается в упорядочивании общественной жизни, с целью стабильного существования и поступательного развития социально-полезных отношений и человеческого сообщества в целом.

Охранительная функция права связана с профилактикой противоправных деяний, а также с пресечением правонарушений.

Информационная функция права обусловлена, в первую очередь, необ-ходимостью правового информирования субъектов правоотношения с целью формирования социально позитивной направленности их поведения, а также потребностью поддержания информационной целостности правовой системы.

Интегративная функция права выражается в объединении людей на осно-вании единых норм права, которые есть ничто иное, как затвердевшие социальные нормы, возникшие в результате необходимости согласования интересов.

Данным перечнем функции права не исчерпываются, структурно-функ-циональный анализ права направлен на выделение и иных функций или под-функций. Как представляется, в результате такого выделения осуществляется верификация (проверка) конкретных правовых элементов и права в целом права на

270

предмет его функциональности, т.е. действенности, полезности, эффективности, освобождение от омертвевших нежизнеспособных норм права.

Показательно в этой связи, что социологическая школа права сфокусировала внимание на изучении «живого права», т. е. системы конкретных правоот-ношений, поведения людей в сфере права. Сторонники социологического на-правления подчеркивали недостаточность нормативного подхода к праву, они выступили с критикой юридического позитивизма, который, по их мнению, за-нимается изучением «права в книгах» посредством формально-логического метода. В рамках социологической юриспруденции право рассматривалось как организм, все части которого выполняют жизненно важные функции, соответ-ственно, оно воспринималось как живой динамический порядок, как «право в жизни».

Конкретно-социологические исследования права одним из первых начал проводить австрийский юрист Е. Эрлих, который вводит в научный оборот понятие «живое право». Последнее квалифицировалось как «подлинное право». На практике такое понимание права вело к тому, суд мог отказаться от применения действующего закона, если он не согласуется с «живым правом». Симптоматично, поэтому, что представители социологической юриспруденции определяли право не как систему норм, а как «порядок отношений». Развитие этой юридической школы отразило несоответствие ряда правовых институтов, сложившихся в период промышленного капитализма, экономическим и поли-тическим процессам монополистического капитализма.

Необходимо уточнить, что методология социологической юриспруденция не ограничивается лишь структурно-функциональным подходом, однако этот подход является одним из лидирующих.

Видным представителем социологической юриспруденции является вы-дающийся немецкий правовед Рудольф фон Иеринг (1818 -1892 гг.), автор работ: Дух римского права на различных ступенях его развития», «борьба за право», «Цель в праве». Творчество Иеринга неоднородно: до середины 50-х гг. XIX в. он придерживался установок «юриспруденции понятий», главной задачей которой было выведение конкретных правоположений из общих понятий; с середины 50-х гг. XIX в Иеринг направляет свои усилия на разработку «юриспруденции интересов». Он приходит к выводу, согласно которому не логика является объ-ектом правоведения, но жизненные ценности, реальные интересы людей. Таким образом, логические аспекты права отодвигаются им на второй план, тогда как на первый помещаются функциональные его аспекты. Соответственно, на место формально-логическому методу приходит метод структурно-функциональный. Иеринг занимается эмпирическим исследованием права: описанием, классифи-кацией и анализом фактов. Уподобляя право организму, Иеринг полагает, что:

271

«Каждый организм может подвергнуться двойному исследованию: анатомиче-скому и физиологическому; первое имеет своим предметом его составные части и их отношения друг к другу, т.е. его структуру, второе – его функции. Мы на-мерены подвергнуть право обоим этим исследованиям». При этом Иеринг кон-центрирует внимание на изучении функций права, т.к. он уверен, что в любых организмах функции являются носителями их целей.

Важнейшая идея учение Иеринга - целесообразность права. Ученый вы-двигает тезис о роли и значении цели в праве. Он констатирует, что цель есть творец права. Право, в его видении, есть царство целесообразной деятельности человека. Как полагает Иеринг, все правовые учреждения возникли для дости-жения различных практических целей человека. Например, собственность воз-никла ради достижения такой цели, как физическое, интеллектуальное и иное самосохранение человека. Государство возникает в связи с необходимостью охраны безопасности личности и принадлежащего ей имущества.

В качестве движущего мотива целесообразной деятельности Иеринг оп-ределяет интерес. Интерес, по Иерингу, есть ценность блага в его особенном применении к целям и отношениям лица, обладающего благом. В интересе от-ражается субъективное стремление человека к достижению определенной цели, получению в связи с этим известного блага, пользы, выгоды. Выделяет в понятии права два аспекта – формальный как совокупность норм или правил поведения, обеспечиваемых государственным принуждением, и содержательный как совокупность интересов, образующих жизненные условия, и целей, преследуемых людьми. Иеринг рассматривает право как «юридически защищенный интерес». Он проводит мысль о неразрывной связи права и целей, права и интересов.

Право, согласно Иерингу, формируется обществом, которое есть сфера «совместного действия людей, объединенных общими целями; в этой сфере каждый, действуя для других, действует также для себя, а, действуя для себя, тем самым действует и для других». Вместе с тем, создателем права выступает, по убеждению Иеринга, только государственно-организованное общество. Он утверждает, что: «Государство – единственный источник права».

Иеринг выделяет различные аспекты права. В содержательном аспекте право есть ничто иное, как защищенные государством интересы субъектов со-циального взаимодействия и общества в целом.

В формальном аспекте право позиционируется Иерингом как сумма норм, общеобязательных правил поведения. При этом важнейшим признаком права в видении Иеринга является сообщаемая государством принудительность. В видении Иеринга, первоначально право имеет односторонне-принудительную силу, направленную на пресечение чрезмерных притязаний частных интересов. Однако постепенно оно приобретает обязательную силу и для государственной

272

власти. Тем не менее, Иеринг полагает, что государство не должно педантично следовать закону. Там, где ситуация заставляет государственную власть выбирать между обществом и правом, государственная власть должна руководствоваться благом общества. Иеринг скептически относился к идее правового государства, соответственно, содержательный аспект права стоит у него выше формального аспекта.

Методологические идеи структурного-функционализма нашли претворение в творчестве французского социолога, профессора права университета Бордо Леона Дюги (1859–1928 гг.), автора работ: «Трактат о конституционном праве», «Государство, объективное право и позитивный закон», «Право социальное, право индивидуальное и трансформации государства», «Суверенитет и свобода» и др.

Дюги выдвигает идею преобразования государствоведения и правоведения посредством аннулирования некоторых бытующих в юридической науке понятий и конструкций, которые он рассматривает как метафизические. Речь идет о таких понятиях как «суверенная личность государства», «субъективное право личности». Вместе с тем, Дюги предлагает ввести в юридическую науку ряд новых понятий, таких как «юридическая ситуация», «функция», «социальное право» и др. Такого рода нововведения были направлены на то, чтобы по-новому осмыслить природу государства и права. Идея социологического рассмотрения права у Дюги опирается на методологическую концепцию Э. Дюркгейма, утверждающего, что право есть «непосредственный результат социальных факторов».

Дюги полагает, что государство в его прежних формах объединения людей исчезает и возникает новый «более гибкий, более гуманный, более защищающий индивида» государственный строй. Такого рода строй зиждется на двух элементах. Первый элемент – концепция социальной нормы, которая ос-новывается «на факте взаимной зависимости», объединяющей как человечество в целом, так и членов любой социальной группы. Второй элемент - децентрализация или синдикальный федерализм. Поясняя это положение, Дюги констатирует, что современное общество движется «к известному роду федерализма классов, сорганизованных в синдикаты» и что этот федерализм со временем будет «скомбинирован с центральной властью, которая не упразднится, сохранит свою живость, но примет совершенно другой характер... и сведется к функциям контроля и надзора». Таким образом, Дюги формулирует центральную идею своего учения – идею солидаризма. Идея солидаризма имеет в своем основании структурно-функциональный подход к изучению права.

Он полагает, что индивиды как социальные существа связаны между собой общностью потребностей и общественным разделением труда. Солидарность, в видении Дюги, есть закон функционирования общества. Он утверждает: «В

273

солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющий между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности членов одной социальной группы. Прибавлю, что в последние годы до того злоупотребляли прекрасным словом «солидарность», что я колеблюсь произносить его; нет деревенского политика, который не разглагольствовал бы о социальной солидарности, не понимая, впрочем, значения этих слов. Поэтому я предпочитаю говорить: взаимная социальная зависимость».

Дюги отказывается от идеи классовой борьбы, классы современного об-щества в представлении Дюги есть собрания индивидов, между которыми существует «особенно тесная взаимная зависимость», вследствие того, что они совершают одинаковую работу в общественном разделении труда. Солидарность является следствием взаимосвязей тех различных частей работы, которые выпадают на долю каждого при удовлетворении общих потребностей.

По мнению Дюги осознание факта солидарности людьми порождает со-циальную норму – норму солидарности. Норма солидарности, в видении Дюги, является не моральной, но правовой нормой, поскольку она касается внешних проявлений человеческой воли. Теоретической разработке феномена социальной нормы Дюги придавал огромное значение, как для науки, так и для практики - существования современного общества и отдельного человека. Дюги полагал, социальная норма является «органическим законом общественной жизни», такова главная особенность социальной нормы, призванной вытеснить в правопонимании образ правовой нормы в ее многовековом иллюзорном восприятии и употреблении.

Методология структурного-функционализма находит применение в юридическом институционализме. Основополагающим тезисом институционализма является утверждение, согласно которому существующие в каждом обществе коллективы - семья, члены одной профессии, добровольные ассоциации, а также коллективы, организованные во имя удовлетворения различного рода потребностей, следует воспринимать как учреждения интегративные, сплачивающие общество в нацию-государство. Интегративная функция подобных коллективов выполняется ими вместе с выполнением более частных выгодных им самим функций. В представлении институционалистов, даже такая коллективная общность как бюрократия, озабоченная лишь проблемой своего преобладания над управляемыми массами, может рассматриваться в качестве института, выполняющего посреднические функции, направленные на осуществление общих функций государства.

Видным представителем институционализма является французский пра-вовед, профессор Тулузского университета Морис Ориу (1859–1929 гг.), автор ра-

274

бот: «Институт и статутное право», «Основы публичного права», «Национальный суверенитет» и др.

Ориу отказывается от концепции контрактивизма и обращается к идее социальной действительности права. Он полагает, что право - сложное явление. На его поверхности находятся затвердевшие правовые нормы, выраженные в законах, обычаях, судебных прецедентах. Затем – гибкие нормы, которые вы-рабатываются для каждого конкретного случая. На самом глубинном уровне право существует как институт – юридическая идея задачи или предприятия, которая осуществляется и затвердевает в социальной структуре. Именно институт является животворящим началом права.

Центральной проблемой творчества Ориу является проблема согласования интересов индивида и государства, которую он решает посредством теории институционализма. Главный принцип, на который опирается Ориу, принцип равновесия. Его суть заключается в том, что правопорядок уподобляется системе физического равновесия сил.

Основной функцией правовых отношений, в таком контексте, становится функция уравновешивания противоположных и зачастую враждебных интересов людей, социальных групп и классов. Ориу полагает, что социальный мир всегда является миром, основанным на праве. Задача права - уравновешивать вечную противоположность между личностью и обществом. Складывающийся таким образом в обществе правопорядок уравновешивает не только противостояние индивида и общества, но также многие другие системы общественного быта – быта гражданского, публичного, коммерческого, военного и др. Все эти формы быта находятся, согласно Ориу, в состоянии равновесия, причем гражданский быт образует центр всей системы, ядро притяжения, вокруг которого вращаются остальные. Система правового равновесия в своем воздействии универсальна. Она призвана уравновесить не только власть, но и все другие области социальной жизни.

Методологические идеи структурного функционализма присутствуют в творчестве французского правоведа Жоржа Гурвича (1894 -1945 гг.), автора ра-бот: «Идея социального права», «Настоящее время и идеи социального права», «Юридический опыт и плюралистическая философия права», «Элементы юри-дической социологии». Гурвич – теоретик социального права, сторонник теории правового плюрализма.

Социальное право, в видении Гурвича, есть право, способствующее объ-ективной интеграции в межличностных отношениях. Оно основано на партнер-стве, и поэтому является правом, нацеленным на взаимопомощь, на решение общих задач, на установление мира. Поскольку социальное право основано на доверии, оно не может быть навязано извне. Социальное право действует изнутри

275

социальной среды. Группы и индивиды создают свое автономное право, следуя своим интересам. Так возникает «крестьянское право», «пролетарское право», «буржуазное право». Право в целом, таким образом, всегда плюралистично.

Итак, структурный функционализм можно определить как один из эври-стичных подходов к изучению права.

В современной отечественной науке структурный функционализм делает первые шаги, поскольку многие его положения кардинально расходятся с по-ложениями марксизма, длительное время занимающего господствующие позиции в отечественной теории права. Как представляется, структурно-функциональный анализ применительно к российской правовой действительности весьма продуктивен. Функциональный анализ современной российской правовой культуры поможет выявить в ее пространстве нежизнеспособные, контр-продуктивные явления.

Резюме

Структурно-функциональный анализ – методология юридический ис-следований, рассматривающая право сквозь призму базовых потребностей че-ловека, выдвигающая задачу системного исследования правовых явлений и процессов как структурно-расчлененной целостности, в которой каждый элемент структуры имеет определенное функциональное значение, с целью формирования адекватных стратегий социокультурного бытия, отвечающих глубинным началам природы человека.

Вопросы для самоповерки

1. В чем заключаются сильные и слабые стороны структурного функцио-нализма?

2. В рамках какой правовой школы формируется методология структурно-функционального изучения права?

3. В чем заключается суть концепции солидаризма Л. Дюги?4. Назовите основные функции права. 5. Эвристичен ли струтурно-функционалистский подход относительно

современной российской правовой системы?6. Почему Иеринг определяет право как «юридически защищенный инте-

рес»?

Примечания

1. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение.- М., 1995.- С.112. 2. Малиновский Б. Функциональный анализ //Антология исследований культуры Т.1.

Интерпретация культуры.- СПб, 1999.- С. 698-699.

276

3. Там же.- С. 683-684.4. См.: Рэдклифф-Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. Очерки и

лекции. - М., 2001.- С. 2095. Цит. по: Американская социологическая мысль: тексты.- М., 1994.- С. 382-383.

ГЛАВА 13. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ (ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ) ПОДХОД КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ

ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы культурно-исторического (цивилизационного) подхода

Теория культурно-исторических типов или цивилизационный подход - методологическая парадигма, позиционирующая мир культуры, цивилизации как сосуществование различных, внутренне целостных типов культуры, цивилизации, между которыми нет отношений взаимообусловленности, преемственности или устойчивых, воздействующих на их внутреннюю структуру форм культурного обмена и каждая из которых имеет собственные источники развития и развивается по собственным законам. В сущности, культурно-исторический, цивилизационный подход – методологическая традиция, включающая в себя достаточно разнообразные методологические идеи и процедуры, главное, что объединяет это разнообразие, утверждение принципа культурного плюрализма, подчинение этому принципу всего исследовательского процесса. Важнейшим смысловым элементом культурно-исторического подхода является критика европейского просвещенческого модернизационного проекта, соответственно, критика идеалов европоцентризма и в целом культурного монизма.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры культурно исторического (цивилизационного) подхода.

В основании культурно-исторического, цивилизационного подхода лежит принцип культурного плюрализма, согласно которому общечеловеческая культура, цивилизация – идеологический миф, порожденный претензией европейской культуры, цивилизации на культурный диктат. Реально существует лишь множество историко-культурных типов цивилизаций. Принцип плюрализма культур, цивилизаций выступает как антитеза принципу культурного монизма, поэтому культурно-исторический подход не просто постулирует идею культурного плюрализма, но ориентирует исследователя на реконструкцию сложившихся монистических форм концептуализации.

Помимо этого теория культурно-исторических типов базируется на принципе органицизма - квалификации культуры или цивилизации как авто-номного организма, жизнь которого подчинена его внутренним законам, но не

277

внешним, единым для всего человечества закономерностям существования и развития. Органицизм понимается не столько в натуралистическом, сколько в виталистском ключе, как воплощение жизненной стихии. Витализм (от лат. vitalis – жизненный, живой) - учение о качественном отличии живой природы от неживой, о принципиальной несводимости жизненных процессов к силам и за-конам неорганического мира, о наличии в живых телах особых факторов, от-сутствующих в неживых. Мировоззренческую основу культурно-исторического подхода составляет «философия жизни», определяющая культуру как форму, в которую облекается жизненный поток. С точки зрения сторонников теории культурно-исторических типов, культура, цивилизация, будучи целостным ор-ганизмом, имеет свою коллективную душу или свой уникальный способ ответа на вызов истории, свой гештальт (нем. Gestalt – форма, образ, облик, конфигурация). Развитие культуры есть раскрытие этого исходного тематического ядра культуры, раскручивание ее неповторимого и уникального духовного смысла.

Главное, от чего отталкивается культурно-исторический подход, утвер-ждение, что, будучи организмом, культура или цивилизация развивается по траектории жизненного цикла, проходя стадии рождения, детства, юности, зре-лости, старения и умирания. Бытуют и иные наименования стадий развития культуры, например, по аналогии с временами года в природе – весна, лето, осень, зима. Критика европоцентризма сопрягается с критикой концепции од-нолинейного развития культуры, цивилизации. Развитие человечества рассмат-ривается как сложный полифонический процесс, в котором разные цивилизации сменяют друг друга, расцветают и увядают, рождаются и умирают. Таким образом, конкретные события циклического движения культур-цивилизаций могут различаться, но сам закон циклического воспроизводства сущностных форм культурно-исторических целостностей является единым и универсальным.

Теория культурно-исторических типов выдвигает идею культурного изо-ляционизма – идею пагубности культурных влияний, заимствований, разруши-тельно действующих на культурные организмы, облекающие их своеобразный дух в чуждые формы. Изоляционизм базируется на представлении о равноценности культур, которое соединяется с убеждением о недостижимости их взаи-мопонимания, вследствие того, что иная культура есть непроницаемая для ино-культурного взгляда «вещь в себе».

Значение понятий «культура» и «цивилизация» в рамках культурно-исто-рического подхода неоднородно. Некоторые ее представители (Н.Я.Данилевский, А.Тойнби) рассматривают эти понятия как сопряженные и коррелирующие, цивилизация квалифицируется как форма социального бытия культуры. Однако достаточно распространена среди сторонников культурно-исторического подхода

278

и иная, шпенглеровская точка зрения, согласно которой цивилизация есть лишь заключительная стадия развития культуры.

Сторонники культурно-исторического подхода отказываются от рацио-нально сконструированных объяснительных схем и утверждают чувственное познание как адекватный способ изучения культур, цивилизаций. Принцип ир-рационализма обосновывается тем, что жизненная стихия, составляющая основу культуры – иррациональна, ее нельзя постичь рациональным способом, возможно лишь вчувствование в жизнь, ее интуитивное постижение.

Цель культурно-исторического подхода: постижение культуры как уни-кального организма; выявление только ему присущих исходных характеристик - коллективной души, уникального смыслового ядра, гештальта; определение стадии жизненного цикла культуры.

Основные процедуры культурно-исторического подхода: а) Вычленение культурно-исторического типа (цивилизации), понимаемого

как целостный, самобытный, самодостаточный и внутренне гармоничный организм.

б) Вчувствование, непосредственно-интуитивное усмотрение и образно-символическое описание «души» культуры», ее смыслового ядра, гештальта, уникального способа ответа на вызов истории

в) Определение стадии жизненного цикла, на которой находится в своем развитии организм, реконструкция предыдущих стадий.

г) Сравнение выделенного культурного организма с другими, находящи-мися на аналогичных стадиях жизненного цикла культурными организмами. Сравнение культур, цивилизаций без учета стадий их развития квалифицирует как некорректное.

д) Прогнозирование будущего культурно-исторического типа, поиск путей выхода из кризиса.

§2. Культурно-исторический (цивилизационный) подход в истории методологической мысли

Возникновение культурно-исторического, цивилизационного подхода как парадигмы социально-гуманитарного познания связано с XIX веком – временем становления национальной независимости и включением в мировой культурный процесс периферийных, с точки зрения ведущих европейских держав, государств. Развитие русской ветви этого теоретического течения связывают с учением славянофилов – И.В.Киреевского, А.С.Хомякова и др. Центральная проблема славянофильства – выявление и обоснование специфики русской истории и культуры в мировом историческом процессе. Основанием для этого служило

279

принципиальное разведение кардинальных начал цивилизации и культуры Западной Европы и России. После славянофилов идею культурно-исторических типов развивают представители евразийства – Н.С. Трубецкой, Л.П. Карсавин, Г.В. Вернадский, П.Н. Савицкий и др., выступившие с критикой европоцентризма, эволюционизма, противопоставившие им идею многообразия культур, их равноценности и качественной несоизмеримости.

Основателем культурно-исторического подхода является российский мыслитель, методолог, автор программной работы «Россия и Европа» Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885 гг.).

Главный тезис Данилевского: «Общечеловеческой цивилизации не суще-ствует и не может существовать»(1). Ученый утверждает, что существуют лишь различные культурно-исторические типы цивилизаций: «Человечество и народ (нация, племя) относятся друг к другу как родовое понятие к видовому»(2). Данилевский выделяет одиннадцать культурно-исторических типов цивилизаций: египетский, китайский, ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский (древнесемитический), индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский (новосемитический), германо-романский (европейский). Помимо этого Данилевский говорит о мексиканском и перуанском культурно-исторических типах цивилизаций, чье развитие было искусственно прервано и становящемся славянском. Исследователь полагает, что каждый культурно-ис-торический тип цивилизации выражает идею человека по-своему, а эти идеи, взятые как целое, составляют нечто общечеловеческое.

Культурно-исторический тип, по Данилевскому, есть «положительный исторический деятель», вместе с тем, существуют и «отрицательные исторические деятели». Ими являются этнокультурные образования, которые не достигают состояния цивилизации и остаются на этнографической стадии. Ученый полагает, что как в Солнечной системе, где наряду с планетами есть кометы, так и в истории кроме положительно-деятельных культурных типов или самобытных цивилизаций, есть еще временно появляющиеся феномены - гунны, монголы, турки. До уровня этнографического материала опускаются разложившиеся культурно-исторические типы. Помимо этого, на этнографической стадии останавливаются некоторые этнические общности, входящие в состав или сферу влияния того или иного типа, вносящие в него разнообразие и богатство, но не достигающие сами исторической индивидуальности, например, финские племена. Таким образом, цивилизация, по Данилевскому, есть период зрелости народа, он пишет: «Под периодом цивилизации разумею время, в течение которого народы, составляющие тип, вышед из бессознательной чисто этнографической формы быта…, создав, укрепив и оградив свое внешнее существование как самобытных политических единиц, проявляют преимущественно свою духовную деятельность

280

во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния. Оканчивается же этот период времени, когда иссякает творческая деятельность в народах известного типа: они успокаиваются на достигнутом… и дряхлеют в апатии самодовольства, или достигают до неразрешимых с их точки зрения антиномий, …впадают в апатию отчаяния»» (3).

Как считает Данилевский, основы цивилизации одного культурно-исто-рического типа не передаются цивилизации другого. Господство одного типа, распространенное на весь мир, означает постепенную деградацию мира. Вместе с тем, как полагает Данилевский, можно говорить о воздействии одной цивилизации на другую. Ученый выделяет три основные способа такого воздействия. Простейший из них - пересадка посредством колонизации. Данилевский убежден, что именно при помощи пересадки финикияне передали свою цивилизацию Карфагену, греки – Южной Италии и Сицилии, англичане – северной Америке и Австралии.

Другой способ – прививка, которая не приносит пользы тому, к чему прививается, поскольку использует его как средство. Данилевский считает, что римская культура была привита к кельтскому корню, александрийская к еги-петскому.

Наконец, третий способ воздействия одной цивилизации на другую есть почвенное удобрение. Таковым, в видении Данилевского, для культуры Рима послужила культура Греции, а для культуры Греции культура Египта и Финикии.

Определяя основные законы движения и развития культурно-исторических типов, Данилевский выступает с критикой европоцентризма. Последний он сравнивает с геоцентрической системой. Данилевский полагает, что господ-ствующая в исторической науке абстрактная схема: древняя – средняя – новая история, порождена потребностью философско-теоретического обоснования политических, экономических и культурных притязаний доминирующего в Ев-ропе германо-романского типа. Ученый утверждает, что человечество расчленено на самостоятельные культуры, развитие которых изолировано и несопоставимо как несопоставимы организмы различных типов. Он настаивает на том, что понятие истории применимо лишь к каждой культуре в отдельности, прогресс осуществляется не в пределах одного универсального типа цивилизации, но исходя из картины борьбы между культурно-историческими типами подобной картине борьбы видов в эволюционной теории. Данилевский пишет: «Прогресс …состоит не в том, чтобы идти все в одном направлении…, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях»(4).

281

Законы движения и развития культурно-исторических типов Данилевский определяет следующим образом:

«Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близким между собою, для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-исто-рическому типу, могла зародиться и развиваться необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.

Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций.

Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разно-образны этнографические элементы ее составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств.

Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе упо-добляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения – относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу»(5).

Данилевский утверждает, что полнота и внутренняя завершенность циви-лизации выражаются в совокупности четырех видов культурной деятельности: религиозной, собственно культурной, разделяющейся на научно-теоретическую, художественно-эстетическую и промышленно-техническую, политической и общественно-экономической. Многие культурно-исторические типы имеют только одну основу: еврейский – религиозную, греческий – художественную, римский – политическую. Европейская цивилизация, представляя тип прогрессирующего развития, имеет две основы – политическую и культурную, выраженную в научно-теоретической и промышленно-технической деятельности. Данилевский утверждает, что пришло время развития славянской расы. Формирующийся славянский тип будет первым четырех основным – религиоз-ным, культурным, экономическим и общинным. Этим обусловлена домини-рующая роль славянства в ближайшем будущем. Однако она осуществима, в представлении Данилевского, лишь при условии прекращения европейски ори-ентированной внешней и внутренней политики России и создания всеславянского

282

союза, который станет политической и географической платформой славянского культурно-исторического типа. Таким образом, Данилевский формулирует идею панславизма. Он пишет: «Главный поток всемирной истории начинается двумя источниками на берегах древнего Нила. Один, небесный, божественный, через Иерусалим, Царьград, достигает в невозмущенной чистоте до Киева и Москвы; другой – земной, человеческий, в свою очередь дробящийся на два главные русла: культуры и политики, течет мимо Афин, Александрии, Рима в страны Европы, временно иссякая, но опять обогащаясь новыми, все более и более обильными водами. На Русской земле пробивается новый ключ справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства. На обширных равнинах Славянства должны слиться все эти потоки в один обширный водоем…»(6).

Наследником идеей Данилевского является российский философ, автор сочинений ««Византизм и славянство», «Восток, Россия и Славянство» Кон-стантин Николаевич Леонтьев (1831 – 1891). Концепция исторического процесса Леонтьева базируется на идее, существования множества культур, каждая из которых есть локальное образование, лишь в определенных пределах взаи-модействующее с другими локальными образованиями. История человечества, в его представлении, распадается на истории культурно-социальных целостных организмов. В видении Леонтьева, закон исторической жизни такого организма тождествен природным законам органического мира. Суть этого закона заклю-чается в том, что развитие каждой самобытной цивилизации есть циклический процесс. Леонтьев выделяет три стадии развития самобытной цивилизации. Первая, характеризуемая простотой и недифференцированностью проявлений, именуется периодом «первичной простоты». Вторая, связанная с усложнением всех форм и расцветом культуры при усилении органического единства, обо-значается как период «цветущей сложности». Третья, отмеченная такими тен-денциями как выравнивание, нивелирование и упрощение всех форм при по-степенной утрате единства и целостности, называется периодом «вторичного смесительного упрощения». Вначале развития цивилизации, как полагает фи-лософ, доминирует аристократическое начало; в середине – единоличная власть в форме президентства, временной диктатуры, единоличной демагогии или ти-рании; к старости и смерти воцаряется демократическое, эгалитарное или либе-ральное начало, порождающее такое зло как демократическая конституция. Периоды роста и расцвета цивилизации сопровождается глубоким осознанием связанности человеческой судьбы с божественным предназначением. Период старости социально-культурного организма характеризуется актуализацией принципа пользы, измельчанием духовной культуры, забвением религиозных и этических начал. Принцип свободной воли, индивидуального постижения и

283

осознания подменяется принципом атомарной индивидуальности, стремящейся освободиться от духовных обязанностей, от высшего долга в пользу удовлетво-рения своих собственных запросов.

Леонтьев констатирует пребывание современной европейской цивилизации в стадии «вторичного смесительного упрощения». Он полагает, что российское общество способно избежать подобного состояния при условии искусственной консервации - «подмораживания» специфических социально-политических, национально-психологических и духовных устоев православия и монархизма. Ученый выделяет культуру Византии как самостоятельный культурно-исторический тип и утверждает, что славянская культура есть продолжение византийской. Леонтьев полагал, что именно в византизме находятся истоки русской духовности и своеобразной общинной формы социальной организации.

Леонтьев считал необходимым отличать племенной национализм и на-ционализм культурный. Племенной национализм, в его видении, ограничен за-дачей национального самообособления, национализм культурный связан со стремлением нации к максимальному раскрытию своего творческого потенциала, созданию развитой, сложной и богатой культуры.

Автор оригинальной концепции культурно-исторических типов - Освальд Шпенглер (1880-1936) – немецкий философ, методолог, автор капитального труда «Закат Европы».

Исходное положение концепции Шпенглера: культура – внутренне замк-нутый, монадический организм, обладающий сквозной структурой, обеспечи-вающей его жизнеспособность и уникальность. Мыслитель утверждает, что становление человеческой культуры проходит несколько этапов: от растений, как первичной формы жизни, через животный мир к человеческому существованию. История понимается Шпенглером как процесс отчуждения человека от органической природы, его «денатурализация»; соответственно, стремление к некоему органическому единству приводит к слиянию в народе как основании предыстории. Далее нарастает неестественность неподлинность исторического существования человечества – сословное и классовое деление, господство борьбы над первичным единством народа.

В видении Шпенглера, человечество – пустое слово, реально существует лишь ряд самостоятельных, самодовлеющих «культурных организмов», которые рождаются, достигают зрелости и, исчерпав свои жизненные силы, умирают. Таким образом, культура, в видении Шпенглера предстает как первофеномен всякой прошлой и будущей мировой истории.

Шпенглер выделяет восемь культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, аполлоновскую (греко-римскую), майя, магическую (арабо-византийскую), фаустовскую (западноевропейскую) культуру. Помимо этого, он

284

говорит о зарождении нового культурного типа – русского. Восемь культур в концепции Шпенглера не нанизаны на единую нить истории, но даны в одно-временности. Основу культуры, по Шпенглеру, составляет ее неповторимая душа. Ученый убежден, что все, чем живет и во что верит человек – это лишь воплощение «души культуры». Душа культуры состоит из особой формы вос-приятия времени и пространства. Шпенглер полагает, что для античной души характерно телесное, зримое пластическое восприятие пространства. Ее осо-бенность, в его видении, отсутствие чувства времени, отсутствие идеи прогресса, циклическое восприятие изменений. Иное, в представлении Шпенглера, европейская «фаустовская» душа. Ученый считает, что ей присуще чувство бесконечности пространства и острое чувство времени как необратимого про-цесса. Он пишет, что фаустовская культура формирует специфическое истори-ческое видение пространства, реализующееся в понятии «дальнего пространства», в иррациональном числе, в понятии бесконечно малого и т.д.

Средняя продолжительность жизни культурного организма, в видении Шпенглера, составляет 1200-1500 лет. Он объясняет появление отдельных культур независимой от сознания людей пульсацией жизни. Каждая культура проходит в своем развитии четыре основные стадии:

Стадию весны, связанную с образованием и расцветом мифологии, дающей начало культурному развитию. Миф, религия, по убеждению Шпенглера, стоят у истоков культуры.

Стадию лета, характеризуемую достижением зрелости культуры. В этот период, как полагает Шпенглер, образуются философские системы и математи-ческие теории.

Стадию осени – период разложения культуры, которое выражается в ос-лаблении социальных связей, росте рационализма и индивидуализма. Философ постулирует, что творческие силы культуры на этой стадии развития находят свое высшее выражение в великих, замыкающих развитие философских системах и математических теориях, интегрирующих пройденный путь.

Стадию зимы – время окостенения души культуры, период ее деградации до состояния цивилизации. Шпенглер полагает, что по мере роста и взросления культуры ее душа постепенно утрачивает гибкость, мобильность и превращается в окостеневшую систему жестко конституированных ценностей, выполняющих консервативные функции взамен импульсивно-творческих. Результат этого процесса, по Шпенглеру, перерождение культуры в цивилизацию или «обездушивание» жизни, ее интеллектуализация, рационализация, подмена не-посредственно-жизненного отношения к реальности механическим. Таким об-разом, как полагает Шпенглер, у каждой культуры есть своя собственная циви-лизация, цивилизация – неизбежная судьба культуры. Пафос концепции

285

Шпенглера концентрируется в идее заката Европы, т.е. идее достижения Западной культурой последней стадии развития – стадии цивилизации и империализма.

Исходя из организмического понимания культуры, Шпенглер формулирует главный методологический принцип, согласно которому исследовать каждую культуру необходимо на основе ее собственных законов. Задача исследователя, в видении ученого, написание биографий великих культур. Метод, который формирует Шпенглер, он называет морфологией культуры. Морфология культуры, по Шпенглеру, включает две основных исследовательских процедуры: непосредственно–интуитивное усмотрение и аналогию.

Что касается непосредственно-интуитивного усмотрения, то Шпенглер считает, что только путем «вчувствования» и затем образно-символического описания «души» культуры возможно познание культуры как таковой. Такого рода метод Шпенглер называет методом «портретирования культуры» или «физиогномикой». Ученый настаивает на принципиальном различии методологии исследований неживой природы и методологии исследований живой природы и истории. Он выделяет два способа восприятия мира – механический, рассудочный и органический, созерцательный. Шпенглер полагает, что гештальт и закон, подобие и понятие, символ и формула воспринимаются разными органами. Рассудок, система, понятие убивают, познавая, они превращают познанное в застывший предмет, позволяющий себя измерять и расчленять. Созерцание одушевляет, оно включает единичное в живое, внутренне прочувствованное единство. Шпенглер рассматривает рассудочное познание как работу, а созерцательное - как творчество. Он называет морфологию механического, от-крывающую и систематизирующую законы природы и каузальные отношения «систематикой». Морфология органического, истории и жизни обозначается Шпенглером как «физиогномика». Ученый поясняет, что описательная, формо-образующая физиогномика есть перенесенное в духовную сферу искусства портрета, например, Фауст – портрет целой культуры(7).

Что касается аналогии, то Шпенглер убежден, что средством познания мертвых форм является математический закон, а средством познания живых форм – аналогия. Указывая на тот факт, что метод аналогии широко использовался историками всех времен, Шпенглер критикует сложившуюся технику сравнений. Он полагает, что сравнения могли бы быть благом для исторического мышления, поскольку они обнажают органическую структуру истории; однако до сих пор они были несчастьем, ибо, будучи просто делом вкуса, они избавляли историка от сознательных усилий видеть в языке форм истории и в их анализе свою труднейшую и ближайшую задачу. Ученый квалифицирует схему: Древний мир – Средние века – Новое время как скудную и бессмысленную. Он полагает, что подлинную технику сравнений можно почерпнуть из биологии. Шпенглер пишет,

286

что биология называет гомологией органов их морфологическую эквивалентность, в противоположность аналогии, относящейся к эквивалентности их функций(7). Шпенглер переносит это понятие в сферу истории. Он утверждает, что из гомологии исторических явлений следует понятие «одновременности», одновременны два исторических факта, которые выступают каждый в своей культуре в строго одинаковом – относительном – положении, а значит, имеют строго соответствующее значение. Шпенглер пишет: «Я надеюсь доказать, что все без исключения великие творения и формы религии, искусства, политики, общества, хозяйства, науки одновременно возникают, завершаются и угасают во всей совокупности культур, что внутренняя структура одной полностью соответствует всем другим, что в исторической картине любой из них нет ни одного имеющего глубокий физиогномический смысл явления, к которому нельзя было бы подыскать эквивалента во всех других …»(8). Таким образом, суть шпенглеровского метода исторической аналогии заключается в гомологическом понимании аналогии как распределении «возрастных», стадийных параметров различных культур и последующем их сопоставлении. Морфология по своей природе синхронна, т.к. ориентирована на интуитивно-аналитическое сравнение культур, находящихся на аналогичных стадиях роста. Определенную методологическую роль играет еще одно понятие, заимствованное Шпенглером из естественных наук. Это понятие «псевдоморфоза», в геологии им обозначается ложная форма, возникающая в результате замещения одного минерала другим. Шпенглер был убежденным противником межкультурных взаимодействий, он рассматривал культуры как непроницаемые для влияния организмы. Псевдоморфозой Шпенглер обозначал ситуацию, когда чужая старая культура так властно тяготеет над страной, что молодая и родная для этой страны культура не обретает свободного дыхания и не только не в силах создать чистые собственные формы выражения, но даже не осознает по-настоящему себя самое.

Оригинальоное прочтение теория культурно-исторических типов получает в творчестве Арнольда Джозефа Тойнби (1889 - 1975) – английского историка, методолога, автора двенадцатитомного труда «Постижение истории» (1934-1961), в котором представлена концепция истории и культуры человечества. Тойнби разрабатывает научный метод, направленный на систематическое осмысление обширного фактологического материала с целью установления закономерно выражающегося смысла истории. Сформированный Тойнби цивилизационный подход ориентирован на преодоление традиционной однолинейной парадигмы историко-философского мышления. Исходное положение концепции Тойнби – идея плюрализма форм социальной и культурной организации человечества. Ученый полагает, что культурное единообразие, навязываемое политическими или иными силами губительно, поскольку природные и исторические условия

287

человеческой деятельности различны. Тойнби убежден, что каждая цивилизация имеет самобытную систему ценностей, формирующую основные направления повседневной жизни людей от самых естественных ее проявлений до высших творческих порывов. Специфика такого рода системы ценностных ориентиров определяется условиями жизнедеятельности социума – природным окружением, социально-политической и демографической ситуацией. Подобно Данилевскому и Шпенглеру, Тойнби использует метод аналогии социальных и биологических организмов, тем не менее, он стремится преодолеть натуралистический фатализм, утверждая высокую значимость в процессах цивилизационной динамики чисто человеческого разумного целеполагания и свободного самоопределения. Ход истории конкретной цивилизации, в видении Тойнби, определяется переплетением факторов естественноисторической необходимости и свободного выбора средств и путей ответа на вызов со стороны обстоятельств. Теоретико-методологический аппарат исследований Тойнби включает в себя как некоторые устоявшиеся в рамках культурно-исторического подхода, так и новые философско-культурологические понятия. Центральное понятие концепции Тойнби, служащее для организации всего конкретно-исторического материала - понятие «цивилизация». Цивилизация определяется ученым как вид общества, которое, в свою очередь, рассматривается как социальный атом. Цивилизации разделяются Тойнби на три типа: цивилизации первого, второго и третьего поколений.

Цивилизации первого поколения (таковыми в видении Тойнби являются, например, общества полинезийцев и эскимосов) - примитивные, маленькие бесписьменные культуры. Эти цивилизации характеризуются односторонней специализацией, они приспособлены к жизни в конкретной географической среде, надстроечные образования – государственность, образование, церковь, искусство, наука в них отсутствуют. Цивилизации первого поколения размножаются подобно кроликам и, если не вливаются в более мощную цивилизацию второго поколения, погибают. В этих цивилизациях господствует традиция, творчество блокируется статичностью примитивных обществ, социальная связь, регулирующая единообразие поступков и устойчивость отношений, направлена на умерших предков.

Цивилизации второго поколении динамичны, они создают большие города, такие как Вавилон или Рим, в них развиваются разделение труда, рынок, возникают слои ремесленников, торговцев, людей умственного труда, утвер-ждается сложная система статусов и рангов. В цивилизациях второго поколения формируются атрибуты демократии: выборные органы, правовая система, самоуправление, разделение властей. Социальная связь цивилизаций второго поколения направлена на творческие личности, которые ведут за собой общество.

288

Тойнби называет четыре цивилизации второго поколения: египетско-шумерскую, минойскую, китайскую, южно-американскую. Ни расовый тип, ни среда, ни экономический строй не играют решающей роли в генезисе цивилизаций, они возникают в результате мутаций примитивных культур, которые зависят от множества причин.

Цивилизации третьего поколения формируются на основе церквей: так из первичной минойской рождается вторичная эллинская, а из нее на основе хри-стианства формируется третичная западноевропейская.

Всего, согласно теории Тойнби, из трех десятков существовавших циви-лизаций сохранилось семь или восемь: христианская, исламская, индуистская и др. Каждая цивилизация, как полагает Тойнби, привязана к присущему ей ареалу, среде обитания, следовательно, является локальной (местной). Жизненный цикл цивилизации характеризуется понятиями: возникновение, рост, надлом, упадок и разложение. Рост цивилизации обусловлен необходимостью дать адекватный ответ на вызов окружающей среды. Цивилизации, неспособные адекватным образом ответить на такого рода вызов (заболачивание почв, наступление враждебных племен, изменение места жительства) погибают либо застывают на исходной стадии цикла. Если же адекватный ответ найден, цивилизация переходит на новый уровень развития. Тойнби констатирует, что развитие цивилизаций обусловлено негативными стимулами - только там, где возникают трудности, и человеческий ум возбуждается в поисках новых форм выживания, создаются условия для создания цивилизации более высокого уровня. Однако, как полагает Тойнби, вызов не должен быть слишком суровым. Что касается ответов, они могут быть чрезвычайно разнообразными: это может быть переход к новому типу хозяйствования, создание ирригационных систем, науки и техники и т.д. Однако главной силой, от которой зависит развитие цивилизации, является выделяемое ею из своей среды «творческое меньшинство». Именно «творческая элита» - горстка энтузиастов (пророков, жрецов, философов, ученых, политиков) - посредством мимесиса (подражания) увлекает массу и сплачивает общество перед лицом различных разрушительных сил. Однако по мере роста и стабилизации цивилизации «творческое меньшинство» утрачивает свой энергетический потенциал, власть переходит в руки «господствующего меньшинства», опирающего не на творческую энергию и дарования, но на материальные инструменты власти и представляющего собой самовоспроизводящуюся консервативную касту. Сопротивление этому процессу со стороны большинства приводит к «расколу в духе» и образованию «внутреннего пролетариата» (паразитического слоя деклассированного характера), а также появлению в ареале цивилизации «внешнего пролетариата» (народов не успевших оформить свое

289

единство формами цивилизации). Это двойное давление приводит обычно к распаду и гибели цивилизации.

Тойнби утверждает, что циклическая схема: рождение, рост, расцвет, надлом и разложение не фатальна. Согласно тойнбианской теории все без ис-ключения цивилизации переживают на своем историческом пути стадию надлома и распада, однако цивилизации с большой буквы возрождаются в новых свежих формах(9). Выход из кризиса, по Тойнби, есть духовная перестройка или «трансфигурация», которая достигается в результате формирования новой, высшей религии, дающей импульс для новых творческих актов. Перестройка зависит от самоотверженности элит и от одухотворенности массы. В образовании и развитии мировых религий Тойнби видит залог возможности единства истории, приходящего на смену взаимной замкнутости цивилизаций.

Методологические идеи культурно-исторического подхода развивает Мелвилл Жан Херсковиц (1895-1963 гг.) - американский антрополог, методолог, автор работ: «Миф о негритянском прошлом», «Человек и его творения», «Ак-культурация», «Культурная антропология». Творчество Херсковица затрагивает множество областей: физическая антропология, музыка, изобразительное искусство, фольклор, религия, экономика, психология, культурные изменения.

Мировоззренческую основу своей концепции Херсковиц именует «этно-софией», т.е. буквально философией народов. Культура понимается исследова-телем как уникальная модель поведения и мышления народа. При этом, каждая культура, как полагает Херсковиц имеет определенный «культурный фокус» - существенную черту того или иного народа. Таковой в европейской культуре, например, он считает развитие технологий. Херсковиц разводит понятия «куль-тура» и «общество». «Общество», в его видении, это организованный взаимо-действующий агрегат индивидов; «культура» – способ существования этого агрегата.

Ключевое понятие концепции Херсковица - «энкультурация». Под эн-культурацией ученый понимает вхождение индивида в культуру, усвоение мо-делей мышления и поведения, присущих окружающей его культуре. Ученый полагал, что необходимо отличать энкультурацию от социализации, последняя, в его видении, есть освоение в детстве общечеловеческого способа деятельности.

Стержневой принцип концепции Херсковица – принцип культурного ре-лятивизма. Согласно этому принципу, все суждения основываются на опыте, а опыт интерпретируется каждым индивидом в терминах собственной энкульту-рации, следовательно, представления как о фактах физического мира (времени, расстоянии, весе, размере), так и о социальных нормах относительны. Принцип культурного релятивизма содержит в себе идею равноправия культурных цен-ностей, созданных и создаваемых разными народами, что, в свою очередь,

290

предполагает признание независимости и полноценности каждой культуры, принципиальный отказ от этноцентризма и европоцентризма при сравнении культур разных народов. Херсковиц выделял три аспекта культурного реляти-визма: философский, методологический и практический.

Философский аспект культурного релятивизма выражается в идее куль-турного плюрализма – в признании многообразия культурного универсума и множественности путей развития культур. Херсковиц выступил с критикой од-нолинейной концепции истории, в рамках которой развитие человечества предстает как единый, эволюционно-прогрессивный, всемирно-исторический процесс. Триада «дикость – варварство – цивилизация», представлялась ему проявлением европоцентризма, противопоставляющего «примитивные» народы «цивилизованным». Общий историко-культурный процесс Херсковиц определяет как совокупность разнонаправлено развивающихся самобытных культур. Он полагает, что существуют различные критерии прогресса в связи с наличием различных типов культур. Понятие прогресса относительно, в некоторых случаях развитие традиционной культуры по техническому прозападному пути ведет к ее деградации.

Методологический аспект культурного релятивизма выражается в требо-вании понять культуру изнутри, в свете бытующих в ней ценностей и распро-страненных в ней терминах.

Практический аспект культурного релятивизма содержит идею недопус-тимости вмешательства в жизнь какого-либо общества, культуры под предлогом ее неспособности к самостоятельному развитию. Херсковиц полагал, что способность признавать, что ценности могут иметь столько же проявлений, сколько культур, значит проявить не нигилизм, но толерантность.

§3. Культурно-исторический (цивилизационный подход) в юридической науке

Культурно-исторический подход в понимании права – методология по-знания права, сложившаяся в XIX веке и составивший теоретическую платформу исторической школы права, представителями которой были Г.Гуго, Ф.К. Савиньи, Ф. Ю. Штоль, Г.Ф. Пухта, К.Ф. Эйхгорн. Историческая школа права сформировалась как оппозиционная школе естественного права.

Исходным принципом исторического подхода к праву является принцип органицизма. В видении представителей исторической школы права, общество нельзя рассматривать как механизм. Право возникает не механистически – в результате общественного договора (механистического сложения частей), но органически – оно вытекает из глубин народной жизни.

291

Право представляет собой продукт органического национального развития. Ключевое понятие Исторической школы права — «народный дух», последний понимается как специфическое правосознание нации. Главный фактор, влияющий на его формирование — исторические условия, в которых протекает народная жизнь. В видении представителей исторической школы право вырастает из национального духа, народного сознания. Наиболее непосредственным отражением народного духа является, в представлении сторонников исторической школы права, обычное право. Однако и позитивное право, в их видении, не является изобретением законодателя, но возникает в результате систематизации и рационального упорядочения, сложившихся в народной жизни правовых норм – обычного права.

Один из ключевых принципов исторического подхода к праву – принцип плюрализма. В видении представителей исторической школы права, не существует универсального, идеального, абсолютного, абстрактного права, каким представляется, например, естественное право в трактовке сторонников школы естественного права. Исторический подход к праву базируется на убеждении о существовании только партикулярного, действующего в исторической реальности, относительного, конкретно-исторического права. Таким образом, право, в представлении исторической школы права, не наднационально, оно всегда национально.

Важнейший принцип исторического подхода к праву – принцип циклизма. В рамках исторического подхода к праву, фигурирует идея, согласно которой право развивается по траектории жизненного цикла. В целом развитие права народов предстает как полифонический процесс: взлет правовой культуры одного народа хронологически может совпадать с упадком правовой культуры другого народа.

В учении исторической школы достаточно зримо присутствует принцип изоляционизма, согласно которому национальное право, будучи целостным ор-ганизмом, произрастает из глубин народного духа, но не рождается путем за-имствования у других народов. Вместе с тем, представители этой школы вы-ступали за рецепцию римского права, в чем их упрекали критики (Иеринг). Возможность заимствования права сторонники исторической школы права до-пускали лишь как историческую преемственность. При этом они полагали, что такого рода преемственность возможна лишь при условии исторической адап-тации инокультурных правовых норм к нормам заимствующей культуры.

В качестве предмета исследования историческая школа права позицио-нирует существующее позитивное право, его смысловое ядро - народный дух, облекаемый в различные формы – обычного права и права кодифицированного.

Метод исследования – постижение народного духа. Исторический подход к праву прибегает к методологии герменевтики. Человеческое право мыслится

292

представителями этого подхода как сфера свободы, но не как сфера необходи-мости. Следовательно, не объяснение, а понимание выдвигается на первый план как главная познавательная процедура.

Отдельные идеи культурно-исторического подхода к праву предвосхищает итальянский мыслитель Джамбаттиста Вико (1668–1744 гг.). В частности он понимал историю права как циклический процесс. В своем главном труде «Основания новой науки об общей природе наций» Вико выделяет три фазы раз-вития права. Начальная стадия – эпоха Богов, характеризуется отсутствием го-сударственности и юридических норм. В качестве законов здесь выступают мистерии и прорицания оракулов, сообщающих людям волю богов. Право ос-новано на сверхъестественном авторитете, обществом управляют жрецы. Вторая фаза - эпоха героев, характеризуется специфическим правом – правом грубой силы. Государство существует как власть аристократии, которая диктует пропитанные своекорыстием правовые нормы и беспощадно, жестоко подавляет плебеев. Третья фаза – эпоха людей, характеризуется формированием рес-публиканско-демократического общественного устройства, а также представи-тельной монархией с достойными человека правами и свободами, обеспечи-вающими народный суверенитет. Законы тут мудро и гибко сочетают частные интересы со всеобщими, устанавливая юридическое равенство между людьми.

Возникновение законов и государств Вико усматривает не в субъективных намерениях индивидов, а в объективной необходимости, в логике вещей. Вико критикует умозрительные, искусственные построения школы естественного права - концепцию договорного происхождения государства. Каждой форме государственности он указывает свое особое основание, свои причины появления.

Исторический подход к праву оформляется в учениях представителей Ис-торической школы права.

Основателем исторической школы права является профессор права в Гет-тингенском университете Густав Гуго (1764—1844 гг.), автор работ «Учебник по истории римского права», «Учебник по курсу цивилистики», «Учебник и хрестоматия классического пандектного права», «Учебник естественного права, или философия положительного права». Гуго был сторонником «чистой», освобожденной от метафизических построений, правовой науки.

Мыслитель выступает с критикой концепции естественного права и об-щественного договора. Он утверждает, что естественное право и общественный договор – умозрительные, беспочвенные конструкции. Естественного права нет, полагает Гуго, существует лишь право позитивное, которое, в отличие от естественного права несовершенно, однако к нему привыкли и с его помощью можно обеспечить общественный порядок. Что касается общественного договора, то для Гуго он – только фантазия. По мнению Гуго, таких договоров никогда не

293

было. Общественный договор практически невозможен, поскольку миллионы людей не могут договориться о вечном подчинении учреждениям, о которых они на момент заключения договора еще ничего не знают. Договорная теория происхождения государства, по мнению Гуго, не обеспечивает стабильности положения верховной власти. Эта теория вредна, поскольку обязанность повиновения власти не может выводиться из договора, которого на самом деле никогда не было. Право, по представлению Гуго, возникает из потребности ре-шения споров. Оно, по его убеждению, возникало у разных народов по-разному. Никакая разновидность права не соответствует полностью разуму, однако то, что признано или признавалось множеством людей, не может быть совершенно неразумно.

Гуго – автор теории органического развития права. Понятие права он вы-водит из представления о человеке как существе со свободной разумной волей. «Все правовые нормы и все правоотношения могут быть только у разумных, следовательно, свободных существ, т.е. таких, у которых, помимо естественной необходимости, против которой действовать физически невозможно, может появиться и другая, против которой действовать физически, хотя и возможно, не неразумно, не правильно», - полагает Гуго. Помимо этого он связывает право с деятельностью организованных властью сообществ людей. «Каждое такое сообщество имеет свои собственные правовые нормы и должно их иметь хотя бы уже потому, что сообщества эти суверенны». Гуго считает, что право народа возникает само собой, без вмешательства Бога. В статье «Являются ли законы единственными источниками юридических истин» он сравнивает право с языком и нравами, которые развиваются сами по себе, без договоров и предписаний, от случая к случаю, потому что другие говорят или делают так, и к обстоятельствам подходит именно это слово, правило. «Большая часть правовых норм, действующих у данного народа, возникли стихийно, подобно тому, как возникли язык и нравы этого народа». Право развивается, в представлении Гуго, подобно правилам игры, где зачастую возникают ситуации, не предусмотренные установленными правилами. Однако в процессе игры постепенно такого рода ситуации обретают определенные способы их решения. Юридические нормы, по Гуго, возникают непроизвольно, приноравливаясь к потребностям и запросам времени. Он полагает, что людям не стоит вмешиваться в сложившийся ход вещей и держаться исстари заведенных и освященных опытом столетий порядков. Право, в его видении, складывается из обычаев, формирующихся в народной среде. Обычаи, в отличие от законов и договоров, которые далеко не всегда соблюдаются, общеизвестны и привычны. Гуго замечает - в Геттингене власть неоднократно переименовывала улицы, но все их привычно называли и называют по-старому. Таким образом, подлинным источником права является исторически

294

сложившийся обычай. Гуго в целом отдает предпочтение формам самобытно развивающегося права и критически оценивает законы как источник права. Именно он заложил теоретико-методологические основы исторической школы права.

Виднейшим представителем исторической школы права является Фридрих Карл фон Савиньи (1779–1861 гг.), изложивший свои взгляды в работах: «Право владения», «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению», «Система современного римского права», «История римского права в Средние века». Историческая школа права получает известность после опубликования в 1814 г.брошюры Ф.К. Савиньи «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению». Она была ответом на знаменитое эссе Антона Фридриха Юстуса Тибо о необходимости создания общегерманского гражданского кодекса. В своей работе Савиньи писал о несвоевременности кодификации права в Германии. Свое утверждение он обосновывал тем, что любой кодификации должно предшествовать предварительное познание начал права, действующих издавна в Германии. Печальное состояние современного права, по мнению Савиньи, связано недостаточной подготовленностью юристов, которые, по его мнению, не способны стать выразителями народного духа. Савиньи считал, что кодификация в Германии возможна лишь после создания единой органично развивающейся правовой науки.

Савиньи формулирует понятие «Народный дух», посредством которого он демонстрирует неразрывную связь права с культурой конкретного народа. Право, в его видении, органичный продукт внутренних сил народа, произведение народного духа, неотъемлемый элемент целостной культуры народа. Право, как и культуру в целом, по убеждению Савиньи, нельзя устанавливать своевольными желаниями отдельных индивидов или групп. Право формируется в процессе совместной жизни всех людей, составляющих народ. Являясь составной частью народной культуры, право всегда соответствует состоянию культуры. Оно развивается и изменяется вместе с движением, развитием национального духа. Эволюция права - процесс медленного и плавного раскрытия народного духа, с развитием национального духа стихийно развивается и право. Развитие права - органический процесс, напоминающий развитие организма из зародыша.

В своем развитии народный дух проходит следующие стадии: младенчество, юность, зрелость и старость.

В период младенчества право только формируется, оно возникает в соз-нании народа как «природное право». У людей не существует представления об абстрактной норме и восприятие права носит характер веры. Такое право, подобно языку, всегда имеет национальную специфику. Это право реализуется при помощи

295

вполне наглядных символических действий, которые закрепляют существование права в форме обычая.

В период юности право усложняется, оно начинает жить в сознании юристов. Таким образом появляется научное право. Однако юристы выступают не творцами права, но только выразителями народного духа. Юристы создают юридические понятия, обобщая практическую реальность права. Это период высокого творческого порыва в культуре.

В период зрелости усложняется культура, политическая и экономическая жизнь, что приводит к усложнению права. Возникает необходимость профес-сиональной юридической квалификации. Завершается формирование правовой науки и правовой системы в целом. Юристы подготавливают законопроекты, облекая в форму статей закона то, что уже произведено народным духом. Право становится более искусственным, хотя и не утрачивает окончательно связь с народной жизнью. Юристы превращаются в особую замкнутую касту.

В период старости творческие порывы народа угасают, в праве не создается уже ничего нового. Оно живет за счет старых норм, в нем господствует закон. Савиньи полагает, что рано или поздно народный дух умирает и на его месте возникает новый и, соответственно, новая правовая система. Преемственности между разными культурами и правовыми системами нет и быть не может.

Таким образом, Савиньи дополняет учение исторической школы права целым рядом эвристически ценных идей.

Последователем Савиньи является Георг Фридрих Пухта (1798—1846гг.), взгляды которого нашли отражения в работах «Обычное право», «Учебник пандектов». Пухта – создатель концепции объективно существующего в сознании народа права. Пухта объективирует понятие «народный дух», рассматривая его как некую силу, действующую в организме народной жизни, независимую от сознания отдельных представителей народа. Народный дух – основа народной жизни, он – источник права. Поэтому отдельные индивиды не имеют прямого отношения к развитию права, это развитие есть естественное саморазвитие. Право, в видении Пухты, развивается из народного духа, как растение из зерна, при чем его форма и ход развития предопределены. Пухта утверждает, что бессмысленно конструировать некую умозрительную правовую систему, поскольку, будучи оторванной от жизни народного духа, такая система будет отторгнута обществом. Правовой системе, как полагает Пухта, свойственна органичность, которая проявляется в том, что стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни. «...Этим органическим свойством право обладает также и в своем поступательном движении; органической является и преемственность правовых установлении. Выразить это можно одной фразой: право имеет историю», - пишет Пухта.

296

Подобно другим представителям исторической школы права Пухта был сторонником идеи национального развития права. Он полагал, что источником человеческого права является народный дух, который, в его видении, есть сознание, «проникающее члены народа, как нечто общее, прирожденное им и делающее их духовно членами этого народа». Именно тот факт, что источником права является народный дух, уникальный для каждого народа позволяет сделать вывод, что право одних народов отличается от права других народов: «...особенность юридических воззрений так же, как и язык, принадлежит к ха-рактеристическим признакам различной национальности. Как общность права есть одна из духовных связей, поддерживающих народ, так и своеобразное раз-витие юридического сознания образует один из элементов, отличающих один народ от других».

Вместе с тем, Пухта не отрицает возможности заимствования права одним народом у другого. Показательно, что он придавал большое значение изучению не только германского, но и римского права. Тем не менее, возможность такого рода заимствования ограничивается у Пухты исторической преемственностью. В частности Пухта пишет: «Сами народы представляют собою индивидуальности различного рода и направления. Эта индивидуальность составляет то, что мы называем характером народа, поэтому права народов различны; особенность народа проявляется в его праве точно так же, как в его языке и нравах. Различие прав может быть отчасти одновременное (между правами существующих народов), отчасти последовательное во времени. Уже у отдельного народа замечается это последовательное различие, право его переживает исторические периоды развития; такой процесс развития права бывает и в человечестве, в котором каждый народ имеет свое особенное участие. Каждый народ есть звено великой цепи, простирающегося от сокрытого во мраке начала сего века до его грядущего конца. Право отдельного какого-либо народа не есть право, исключительно принадлежащее этой народной индивидуальности, оно таковым кажется, когда мы ограничиваемся современностью народов, в преемстве же народов оно одинаково принадлежит всему человечеству. Этот процесс развития права передается от одного члена к другому, от одного народа к другому, следующему за ним, отчасти инстинктивно, отчасти сознательно».

Подобно Гуго и Савиньи Пухта полагал, что право не создается государ-ством, напротив, государственная власть опирается на правовое сознание. Начало права лежит вне государства, оно – в воле народа, тогда как сам народ есть фундамент государства.

Подобно другим представителям исторической школы права Пухта выде-ляет исторически складывающиеся виды права, которые, по его мысли, есть формы выражения народного духа.

297

Первым видом, в его видении, является обычное право, которое непосредственно связано с народным духом как источником права и выступает как непосредственное убеждение представителей народа, проявляющееся в их действиях.

В качестве второго вида права выступает законное или промульгированное право, в рамках которого народный дух обретает конфигурацию закона, изданного конституционным порядком. Законодательное право – форма права, позволяющая сделать право единообразным и ясным. Однако законодатель не произвольно конструирует право, Пухта полагает, что: «…законодатель действительно выражает общее убеждение народа, под влиянием которого он должен находится, - все равно, принимает ли он в свой закон уже установившееся юридическое воззрение или, согласно истинному духу народа, содействует образованию его»

Наконец, третья форма права – право науки, право юристов. Научное право, рассматривается исследователем, как форма права, посредством которой можно обнаружить: «юридические положения, скрытые в духе национального права, не проявлявшиеся ни в непосредственных убеждениях членов народа и их действиях, ни в изречениях законодателя, которые, следовательно, становятся ясными только как продукт научной дедукции. Особенность научного права заключается, в представлении Пухты, в том, что это право не опирается на какой-либо внешний авторитет. Потребность в научном праве возникает тогда, когда судьи не могут найти обоснование своего судебного решения в других источниках права.

Необходимо отметить, что Пухта большое значение придавал правоведе-нию, как инструменту развития права. Одним из первых исследователей он об-ратил внимание на отношения философии права и правоведения. Пухта полагает, что изучение права невозможно как без правоведения, так и без философии права, поскольку эти виды юридического познания дополняют друг друга. Философия права призвана, в представлении Пухты, исследовать положительное право как элемент общественного организма. Он указывает: «Истинная задача философии права – исследовать это право как член высшего организма, для чего особенная наука не имеет средств. Прежде всего, философии предстоит указать, как этот член мирового организма произошел из целого, как возникло право вообще, каким образом человечество дошло до права. Юриспруденция поэтому может получить понятие права только от философии, ибо понятие это покоится на отношении к остальным членам общего организма. Начало только тем определяется, что идет дальше его пределов, ко всему предшествующему, следовательно, к чему-либо другому, что не лежит уже в области отдельной науки предмета. Право как член целого имеет в нем и с ним историю. Эта история права в одном целом человеческого духа составляет для философии другую часть ее задачи. Философия права должна исследовать начала права и его дальнейшее развитие при посредстве

298

истории человечества до последнего его совершенства». Что касается правоведения - юриспруденции, то предметом ее изучения, как полагает Пухта, является положительное право как особый организм, независимо от его качеств как члена целого общественного организма.

В целом, культурно-исторический подход к изучению права содержит значительный эвристический потенциал. Некоторые идеи исторической школы права не утратили актуальности в современной правовой культуре. В частности идея, согласно которой право вовсе не сводится к совокупности предписаний, навязываемым обществу извне, «декретом сверху», людьми, облаченными спе-циальными полномочиями. Как представляется, при помощи этой идеи можно объяснить проблематичность либеральных реформ в странах «третьего мира».

Вместе с тем, исторический подход к праву не свободен от ряда недос-татков. Утверждая, что позитивное право производно от права обычного, а это последнее произрастает из недр «национального духа», представители истори-ческой школы права занимали позиции консерватизма. Они выступали в защиту крепостничества, монархической государственности и партикуляризма изжившего себя феодального права. Полагая, что юридические формы не меняются согласно человеческой воле, а индивиды являются не создателями, но пассивными носителями юридических установок, представители исторической школы права выступали против преобразования существующих отношений с помощью нового законодательства, объясняя это тем, что право должно складываться исторически. Концепция исторически развивающегося права отвергала либеральные реформы права.

Однако эти недостатки не умаляют ценности исторического подхода к праву, в его русле сформировалась традиция понимания правовых институтов как особых социальных явлений, исторически закономерно рождающихся, функционирующих и развивающихся в целостном едином потоке жизни каждого народа. Эта традиция развивается в современных исследованиях права, опирающихся на культурно-исторический - цивилизационный подход.

Резюме

Культурно-исторический, цивилизационный подход - методология юри-дических исследований, базирующаяся на идее культурного плюрализма, пози-ционирующая право как автономный, циклически развивающийся, имеющий свой уникальный дух, организм, выдвигающая задачу его постижения при помощи методологических процедур вчувствования (непосредственно–интуитивного усмотрения и образно-символического описания) и сравнения с другими,

299

находящимися на аналогичных стадиях жизненного цикла правовыми организ-мами.

Вопросы для самопроверки

1. В рамках какой правовой школы актуализируется культурно-историче-ский подход?

2. Каково отношение Г. Гуго к концепции естественного права и общест-венного договора и почему?

3. Почему Ф.К. Савиньи выступил против кодификации права в Германии?4. Какие исторически складывающиеся виды права выделяет Г.Ф. Пухта? 5. В чем слабые стороны культурно-исторического подхода? 6. В чем вы видите различия и сходства методологии О. Шпенглера и А.Дж.

Тойнби? Примечания

1. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991. – С. 1242. Там же.- С. 120.3. Там же.- С. 1064. Там же.- С. 109.5. Там же.- С. 91-92.6. Там же.- С. 509. 7. См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мировой истории. Т.1. Гештальт и дейст-

вительность. - М., 1993.- С. 2598. Там же.- С. 2719. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. - СПб., 1995.- С.32.

ГЛАВА 14. ЭВОЛЮЦИОНИЗМ ФОРМАЦИОННЫЙ ПОДХОДКАК ПАРАДИГМЫ ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы эволюционизма как методологии социально-гуманитарного познания

Эволюционизм – (лат. evolution – развертывание) методологический подход, в рамках которого культура, социальная организация, мышление человека рассматриваются как формы адаптации к окружающей природной и социо-культурной среде, при этом акцент делается на изучении развития этих форм, выявлении его стадий и на этой основе выведении его закономерностей. В ос-новании эволюционизма лежит идея единства человеческого рода и единообразия развития культур, обществ. Классический эволюционизм в целом оперирует однолинейными моделями развития, которое представляется как униформное

300

движение от простого к сложному, от несовершенного к совершенному посредством прохождения одинаковых для разных народов стадий. Соот-ветственно, классики эволюционного подхода были сторонниками принципов социального и культурного монизма, прогрессизма и исторического оптимизма.

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры эволю-ционного подхода:

Исходный принцип эволюционизма – принцип монокультурализма. В рамках эволюционисткой парадигмы культура рассматривается как совокупность форм адаптации людей, организованных в сообщества к природному окружению. Ключевой эволюционистской идеей является идея видового психического единства человечества как предпосылки культурного единства. Эволюционисты исходят из представления о том, что психика человека одинакова во все времена и повсюду. Поскольку именно психика обусловливает реакции человека на условия существования, то культура как форма адаптации человека к этим условиям едина. В эволюционистском контексте сходства культурных черт объясняется подобием жизненных условий. Такое понимание базируется на эволюционной модели Дарвина который с помощью концепции естественного отбора придал объективный статус интерпретации изменений, происходящих при взаимодей-ствии организмов с окружением.

Эволюционизм квалифицирует эволюцию как всеобщий последовательный процесс необратимых изменений, протекающих в природе, обществе, культуре, связанный с усложнением и дифференциацией социокультурной жизни. Эволюция человека, общества, культуры квалифицируется как процесс, обусловленный действием механизмов адаптации человека к окружению, имеющим как биологическую, так и культурную форму. При этом утверждается, что эволюция может осуществляться в рамках установившейся культуры или общества или вести к радикальным сдвигам. Классический эволюционизм понимает эволюцию, прежде всего как эволюцию видов – элементов или форм культуры. Одной из ключевых для классического эволюционизма является идея стадиальности развития культуры и общества, понимаемой как процесс усовершенствования видов или элементов культуры. Классической считается стадиальная модель: «дикость - варварство - цивилизация», - как обязательная, закономерная для всех культур. Реконструкция процесса социокультурной эво-люции осуществляется при помощи сравнительного метода как адекватного средства, с помощью которого можно заполнить пробелы эволюции культуры.

Классический эволюционизм содержит идею прогрессивного развития культуры, понимаемого как процесс усовершенствования видов или элементов культуры, как движение от низшего к высшему, от худшего к лучшему. Эво-люционизмом допускаются возможности ретрогрессии или статики, однако

301

признается доминирование эволюции над инволюцией. В его рамках бытует также представление о развитии как усложнении и дифференциации – расслоении исходного нерасчлененного элемента. Эволюционизм неотделим от представления о наличии объективных критериев для сравнения культур по степени сложности и по уровню развития. Среди этих критериев: технологическая оснащенность, энергетический потенциал, состояние агрикультуры, формы религии, типы социальной и политической организации и др. Еще одно важное положение эволюционизма – ускорение социокультурного развития. Эволюционисты полагают, что на ранних стадиях прогрессивные изменения осуществлялись крайне медленно. С течением времени темп изменений нарастает. Общества отличаются мерой своих возможностей к продолжению развития. Главным препятствием развития, в видении представителей эволюционистской парадигмы, является жесткость внутренней организации социума, которая может помешать заимствованию или выработке новых адаптационных приспособлений. Общество с более простой организацией может быть более расположено к развитию, чем общество со сложной, но жесткой структурой.

В рамках эволюционизма бытует представление о том, что социальные и культурные институты, созданные разными народами развиваются одинаково, последовательно сменяя друг друга. История рассматривается эволюционистами как последовательный и непрерывный процесс, стадии которого не возникают случайно, но развиваются из предыдущих стадий. Таким образом, эволюционизм базируется на идее детерминизма - всеобщей объективной закономерности и причинной обусловленности явлений общества, культуры, отражаемой в законах. Тем не менее, эволюционизм не приемлет жесткого детерминизма – в его рамках бытует, например, представление о том, что некоторые конкретные сообщества могут в своем развитии пропускать некоторые стадии. Такого рода исключение из правил способствовало сохранению эволюционной модели при наличии фактов, которые в нее не вписывались. Помимо этого, в анализе таких фактов использовалось понятие «пережитки», с помощью которого концептуализировались некоторые явления культуры, рассматриваемые как рудименты, оставшиеся от прошлых стадий. Заслуга эволюционистов – развенчание концепции «деградационизма», согласно которому динамика культуры есть регрессия от «золотого века»; а также концепции истории как череды уникальных событий, не поддающихся объединению в регулярные по-следовательности.

В качестве детерминант культурной и социальной эволюции, эволюционизм определяет: новые идеи (идеологический детерминизм), великих людей (антропологический детерминизм), расы (расовый детерминизм), экономику (экономический детерминизм) и др.

302

В русле эволюционизма сложились три типа эволюционных концепций: однолинейная, универсальная и многолинейная. Концепция однолинейной эво-люции позиционирует эволюцию как униформное развитие общества и культуры, осуществляемое посредством прохождения тех или иных одинаковых для разных народов стадий. Концепция универсальной эволюции базируется на представлении, согласно которому на самом высоком уровне обобщения, пред-полагающем отвлечение от частностей и деталей развитие общества и культуры человечества универсально и прогрессивно. Концепция многолинейной эволюции основана на представлении о возможности множества равноценных путей социокультурного развития. Сторонники этой позиции не стремятся к установлению общих законов эволюции. Они ограничиваются изучением от-дельных регионов и построением эмпирических обобщений относительно на-блюдаемых исторических повторов и параллелизмов. Соответственно, эволюция не рассматривается как однолинейный процесс, а социальный и культурный прогресс представляется как расходящиеся, дробящиеся множественные процессы. Главный тезис, на который опирается концепции многолинейной эволюции: общества, находящиеся в разных условиях, развиваются по-разному.

Одним из эвристически ценных эволюционистских понятий является по-нятие «дифференциальная эволюция». Это понятие используется для обозначения такого явления как неодновременность – асинхронность развития различных социальных общностей. Согласно эволюционистской картине мира, в каждый данный период времени состояние человечества можно представить как совокупность обществ, находящихся на разных ступенях эволюции и разви-вающихся с разной скоростью.

Цель эволюционистского подхода – изучение развития культуры, соци-альной организации, мышления человека как форм адаптации человека к окру-жающей среде, выявление его стадий и на этой основе определение его законо-мерностей, с тем, чтобы обрести знание, которое может помочь совершенство-ванию социальной организации.

Основные исследовательские процедуры. а) Поскольку в рамках эволюционизма эволюция рассматривается, прежде

всего, как эволюция видов – элементов культуры, социальных институтов, то важнейшей процедурой эволюционистского метода является процедура классификация культурных и социальных явлений по видам и их расположение эволюционными рядами - от более простых к более сложным.

б) Поскольку в рамках эволюционизма эволюция есть также стадиальный процесс, понимаемой как процесс усовершенствования видов - элементов культуры, социальных институтов, то еще одной методологической процедурой является реконструкция стадий развития тех или иных элементов культуры,

303

безотносительно к их принадлежности к той или иной этнической, локальной и т.п. культуре.

Таким образом, основной задачей исследователя – эволюциониста считается реконструкция процесса социокультурной эволюции. Однако восстановление генезиса культуры, социальной организации в его очевидности проблематично. Значительную помощь в этом вопросе давала концепция дифференциальной эволюции, согласно которой современные примитивные общества можно приравнять к ранним стадиям современных сложных продвинутых обществ. Однако, очевидно, что полное отождествление древних обществ с современными примитивными некорректно.

Специфика современного эволюционизма или неоэволюционизма опреде-ляется новым толкованием эволюции как необратимых изменений в культуре, связанных с организационным усложнением социокультурной жизни. Неоэво-люционизм смыкается с теорией самоорганизации, синергетикой (см. гл. III, XV).

Ключевым понятием, вокруг которого выстраивается неоэволюционистский дискурс, является понятие «культурная единица». В качестве «культурных единиц» в неоэволюционизме фигурируют такие объекты эволюционного анализа как этносы, социокультурные группы, региональные, локальные культуры и т.д. «Культурная единица» в любой ее конкретизации рассматривается как экосоциокультурная система. Таким образом, особенностью неоэволюционизма является его апелляция к теории систем. Развитие экосоциокультурной системы представляется как результат взаимодействия трех подсистем: экологической, социальной и культурной. Важную роль в этом процессе играю позитивные и негативные обратные связи. Одной из особенностей неоэволюционизма является стремление примирить идеи культурного прогрессизма и культурного релятивизма. Это примирение осуществляется за счет введения понятий «общая эволюция» и «специфическая эволюция». «Специфическая эволюция» – осуществляется в результате приспособления той или иной социальной общности к конкретным условиям. «Общая эволюция» – последовательность широко распространяющихся в результате обмена адаптационных культурных форм. Понятия «общая эволюция» и «специфическая эволюция» коррелируют с понятиями «макроэволюция» и «микроэволюция».

Значительный раздел неоэволюционизма – теория модернизации. Под модернизацией понимается переход от традиционного аграрного общества к современному индустриальному. В рамках теории модернизации принято вы-делять различные типы модернизации: автохтонный, вторичный, догоняющий, точечный, анклавный и.т.д. Главная проблема – проблема адаптации традиционных обществ к модернизационным изменениям, проблема сохранения традиции и шире культурной самобытности на фоне модернизации. Один из путей

304

решения этой проблемы – модернизация технологий и консервация традиционных ценностей.

Важнейшим аргументом против классического эволюционизма является идея «пределов роста». Под «пределами роста» понимаются пределы человече-ского развития, обусловленные ограниченностью человеческих возможностей и внешними территориальными, ресурсными и т.д. ограничениями. Концепция «пределов роста» развивается международным научно-аналитическим сообще-ством ученых, называемым Римским клубом (основан в 1968 г.). Членами этого клуба было положено начало изучения «глобальных проблем». Организатор Римского клуба итальянский экономист, общественный деятель Аурелио Печчеи (1908-1984 гг. ) выдвинул идею, согласно которой наука и техника развиваются столь стремительно и губительно для природы, что им надо положить определенные и разумные «пределы роста». Печчеи констатировал, что судьбы всей экосистемы Земли зависят от принятия людьми «нового гуманизма», ос-новными принципами которого являются любовь к справедливости, нетерпимость к насилию и принадлежность к единому человечеству. Главной целью современного общества, в видении сторонников идеологии «пределов роста» является не безудержный прогресс, но бытие в согласии с природой и самим собой, а также сохранение культурного наследия.

§2. Эволюционизм в истории методологической мысли

Понятие «эволюция» входит в интеллектуальный дискурс в XVII веке, первые эволюционистские по своему содержанию концепции развития человека, общества, культуры создают просветители: Вольтер, Кондорсе, Сен-Симон. Со времен Аристотеля в философии существовало представление о развитии как саморазвитии, т.е. изменении в соответствии с внутренним принципом развития, который считался воплощенным в «семени» или «герме» всех вещей. Это представление пролонгируют основатели классического эволюционизма Г. Спенсер, Э.Б. Тайлор, Л.Г. Морган, которые, отказываясь от идеи провиден-циализма, выдвигают идею внутренних источников развития культуры, общества. Как научная парадигма эволюционизм возникает в конце XIX века, он представляет собой интернациональную научную традицию: в Англии ее представителями являются Г. Спенсер, Дж. Лебок, Э. Тайлор, Дж. Фрэзер, в Германии – А. Бастиан, Т. Вайц, Ю. Липперт, во Франции – Ш. Летурно, в США – Л.Г. Морган, в России развивается такая разновидность эволюционизма как формационный подход. Последний является частью культивируемой в советской России марксистско-ленинской научной парадигмы. В 50-е годы XX века формируется неоэволюционизм, представители которого Л. Уайт, Т. Парсонс

305

направляют усилия на выявление закономерностей общей и специфичной, микро - и макроэволюцией.

Зачинателем эволюционизма как научной традиции является Герберт Спенсер (1820 - 1903 гг.) - английский философ, социолог, методолог, автор работ «Основные начала», «Основания биологии», «Основания психологии», «Осно-вания социологии», «Основания этики». Он рассматривал эволюцию как инте-грацию (приведение к членораздельному единству) материи, сопровождаемую рассеиванием движения, во время которого неизрасходованное движение пре-терпевает аналогичное превращение. Спенсер не был сторонником единооб-разного линейного прогресса, напротив, он полагал, что социальные типы, по-добно типам индивидуальных организмов, не образуют известного ряда, но распределяются только на расходящиеся и разветвляющиеся группы. Спенсер считал, что развитие общества обусловлено как внешними (природное и куль-турное окружение), так и внутренними (расовые, психические особенности) факторами. В его видении развитое общество имеет три системы органов: под-держивающую систему, обеспечивающую производство необходимых продуктов; распределительную систему, упорядочивающую распространении произведенных продуктов; и регулятивную систему, осуществляющую подчинение частей, элементов культуры целому. Эволюция, по Спенсеру, подчинена универсальному закону: любое явление природное или социальное проходит путь от первоначальной нерасчлененной синкретической целостности к дифференциации частей внутри целого с последующей интеграцией их в новую целостность, представляющую собой единство многообразия. Развитие, таким образом, представляет собой трехступенчатый процесс: оно начинается с количественного роста элементов системы, количественный рост ведет к функциональной и структурной дифференциации целого, что создает потребность в согласованности или интеграции. Спенсер апробировал свою схему на обширном этнографическом материале, он исследовал эволюцию различных общественных институтов (промышленных, распределительных, политических, домашних, обрядовых, церковных), называя их органами саморегулирующейся социальной системы.

Одним из основоположников эволюционизма является английский этно-граф, методолог, автор работ: «Первобытная культура», «Антропология», «О методе исследования развития учреждений», «Исследования в области древней истории человечества» Эдуард Барнетт Тайлор (1832 - 1917 гг.). Подобно Спен-серу, Тайлор пытался приложить эволюционную теорию Дарвина к общественным явлениям. Ученый рассматривал историю человечества как продолжение истории природы, соответственно, он квалифицировал историографию как продолжение естественной науки. Тайлор полагал, что исторический процесс подчинен жестким причинно-следственным связям и задачей ученого является выявление этих

306

связей. Он был последовательным сторонником теории прогрессивного развития культуры и общества. Ученый выступил с критикой теории «деградационизма» графа де Местра, согласно которой, начиная с появления на земле полуцивилизованной расы людей, история двигалась двум путями: назад к обществу дикарей, и вперед – к обществу цивилизованных людей. Культурные различия Тайлор объяснял асинхронностью эволюции разных народов, их нахождением на разных стадиях социокультурного развития. Необходимо отметить, что Тайлор не отрицал возможности регрессивных движений в культуре, тем не менее, он считал, что магистральным направлением является прогресс. Ученый был убежден, что все культуры должны пройти примерно те же стадии в общекультурном развитии, что и цивилизованные европейские страны – от невежественного состояния к просвещенному. Таким образом, все народы и все культуры соединялись в учении Тейлора в общий, прогрессивно развивающийся эволюционный ряд. Он пишет: «Происхождение новейшей цивилизации из средневековой, развитие этой последней в свою очередь из цивилизации Греции, Ассирии или Египта – все это общепринятое достояние историографии. Таким образом, если можно проследить высшую культуру до того состояния, которое может быть названо средней культурой, то остается только вопрос, можно ли эту среднюю культуру проследить таким же образом обратно до низшей культуры, т.е. до дикого состояния»(1).

Отталкиваясь от представления о развитии культуры как эволюции видов, Тайлор формирует методологический аппарат, основой которого выступает естественнонаучная систематика. Ключевым принципом методологии Тайлора является принцип классификации культурных явлений по видам и их расположение эволюционными рядами - от более простых к более сложным видам. Исходной исследовательской процедурой у Тайлора является процедура выделения видов и разновидностей культурных явлений, их систематизация и классификация по общим признакам подобно тому, как биология выделяет, систематизирует и классифицирует виды растений и животных. В качестве видов и разновидностей культурных явлений у него выступают такие элементы материальной и духовной культуры как: мифы, ритуалы, орудия труда, оружие и т.д. Следующая после выделения видов культуры исследовательская процедура связана с прослеживанием эволюции каждого из выделенных видов. Задача исследователя, в видении Тайлора, заключается в том, чтобы проследить усовершенствование того или иного орудия труда, обряда, мифа. Тайлор пишет: «Добывание огня, кухонное искусство, гончарное дело, ткацкое искусство можно проследить по линиям их постепенного усовершенствования. Музыка начинается с погремушки и барабана, которые в том или ином виде сохраняют свое место на протяжении всей истории цивилизации, между тем как свирель и струнные

307

инструменты представляют собой уже позднейшее достижение музыкального искусства»(2). В основании такого подхода лежало убеждение, что каждый элемент или вид культуры развивается самостоятельно, а прогресс культуры есть постепенное вытеснение менее совершенных видов более совершенными. При этом эволюция каждого вида или элемента культуры изучалась изолированно, вне связи с эволюцией других видов. Культура в таком контексте представала как совокупность видов, утрачивая свою целостность и внутреннее единство.

Важнейшим элементом методологии Тайлора была теория «пережитков». Под пережитком он понимал обряды, обычаи и т.п., которые, будучи в силу привычки перенесены из одной стадии культуры, свойственной ей, в другую, более позднюю остаются живым свидетельством или памятником прошлого. Ученый полагал, что вначале они имеют мифологическое содержание, а потом приобретают метафорический характер. Тайлор считал, что на основании этих живых свидетельств более древней культуры можно реконструировать истори-ческое прошлое. Вместе с тем, ученый полагал, что мистические и экстатические практики есть вредные пережитки, не вписывающиеся в просветительски-рационалистический образ жизни цивилизованного общества.

Используемые Тайлором приемы естественнонаучного изучения явлений культуры впоследствии получили название типологического сравнения и стали составной частью сравнительно-исторического метода.

Что касается тематики исследований Тайлора, то излюбленной его темой была религиозная культура. Ученый исследовал развитие религиозных пред-ставлений у различных народов мира от разрозненных анимистических верований, фетишизма, тотемизма до сложившихся политеистических систем и современных мировых религий. Он создал анимистическую концепцию религии. В трактовке Тайлора анимизм есть «минимум религии», первая религия, появившаяся вместе с выделением человека из царства животных и появлением культуры. Он представляет собой основу первоисточник архаических и современных религий.

Видным представителем эволюционизма является Джеймс Джордж Фрезер (1854 - 1941 гг.) – английский (шотландский) антрополог, фольклорист, историк религии. Основные работы Фрезера: «Золотая ветвь», «Фольклор в Вет-хом завете». «Тотемизм и экзогамия» «Почитание природы».

Фрезер – кабинетный ученый, материалы исследований он получал от миссионеров, живших в колониях, а также из специальных, рассылаемых им опросников. Главное исследование Фрезера - «Золотая ветвь», где представлен обширный материал по первобытной магии, тотемизму, анимизму, табу, фольклору, обычаям. Отличительной особенностью исследований Фрезера яв-ляется стремление понять, объяснить, выстроить иерархию таких явлений культуры как мифы, обычаи, ритуалы. Его считают создателем исторического

308

подхода к Священному писанию, в рамках которого Священное писание рас-сматривается как источник сведений о реальных событиях в жизни человечества. Фрезер предпринял сравнительное исследование Ветхого завета и мифологии других народов. Он выдвинул идею о происхождении мифа из ритуала, связи христианства с древним культом умирающих и воскресающих богов и т.д.

Ученый формулирует теорию эволюции человеческого мышления. От-талкиваясь от идеи единства психической природы человека, Фрезер выделяет три стадии эволюции человеческого мышления: магическую, религиозную и научную, соответствующие трем способам отношения к природе.

Магическое мышление базируется на представлении о том, что мир при-роды управляется безличными и неизменными законами и между ритуальной практикой и природными событиями существуют причинные связи. Магия в целом опирается на поверхностные ассоциации и мышление по аналогии. На стадии магического мышления человек верил в свои колдовские способности, в свою волшебную силу.

Религиозное мышление персонифицирует естественные силы, в его осно-вании лежит вера в сверхъестественные существа, управляющие миром. Соот-ветственно, религиозное мышление усматривает причинные связи между рели-гиозными практиками и природными явлениями. На стадии религиозного мышления человек склонен приписывать сверхъестественные способности богам, духам, к которым он обращается с просьбами.

Научное мышление направлено на выявление реальных причинных связей явлений природы, для достижения этой цели оно использует логико-экспе-риментальные методы. Познание реальной причинности помогает человеку управлять природными явлениями. На стадии научного мышления рождается убеждение о том, что воздействовать на мир природы возможно лишь при условии знания его законов.

Заслугой Фрезера является введение в антропологию сравнительного ме-тода.

Видным представителем эволюционизма является также американский антрополог, автор работ: «Системы родства и свойства в человеческой семье», «Древнее общество» Льюис Генри Морган (1818 - 1881 гг.). Морган был сторонни-ком эволюционистской идеи единообразия развития всех народов. Важнейшее достижение Моргана – обоснование эволюционных рядов фактологией полевых исследований. Ученый осуществил сравнительные исследования фактов родства на материале культуры североамериканских индейских племен, в результате которых он показал, что именно род был «первичной клеткой» первобытного общества. Историю человечества Фрезер разделили на два периода: ранний, характеризуемый родоплеменной организацией общественного строя, и

309

позднейший, определяемый иными территориальными, политическими и экономическими способами общественной организации.

Моргана можно считать предтечей «материалистического понимания ис-тории», поскольку он полагал, что развитие производительных сил, техники лежит в основании культурного прогресса. Исходной формой собственности Морган считал коллективное владение землей. Частная собственность стала господствующей, в его видении, в связи с общим ростом производительных сил. Морган осуществляет периодизацию историю древней культуры на основе «изобретений и открытий». Важнейшими историческими вехами, обозначавшими переход от одного типа культуры к другому, в его видении были: добывание огня, изобретение лука, гончарное ремесло, земледелие, скотоводство, обработка железа. Идею естественной эволюции он соединил с идеей прогресса человеческого разума. Морган полагал, что главная цель прогресса – общее благо человечества, которое будет достигнуто в результате установления общественной гармонии и господства разума над частнособственническим произволом

Одним из главных теоретиков неоэволюционизма является американский антрополог, культуролог, методолог, автор работ: «Наука о культуре», «Эволюция культуры», «Понятие культурных систем: ключ к пониманию племен и наций» Лесли Элвин Уайт (1900 - 1975 гг.). Уайт ввел в науку термин «культурология». Он предложил различать три вида процессов в культуре и столько же методов ее интерпретации. Во-первых, это временные процессы, представляющие собой хронологическую последовательность уникальных событий, их изучение, в определении Уайта, есть история. Во-вторых, это формальные процессы - вневременные, структурные и функциональные аспекты явлений, исследуемые в рамках структурного и функционального анализа. В-третьих, это формально-временные процессы, в которых явления предстают как временная последовательность форм и которые рассматриваются эволюционным методом.

Исходным положением эволюционной теории Уайта является представ-ление о том, что элементы культуры не могут существовать независимо друг от друга, они объединяются в формы культуры. Эти формы с течением времени претерпевают изменения. По Уайту эволюция есть процесс, в котором в хроно-логической последовательности одна форма вырастает из другой и превращается в третью. Ученый утверждает, что если проследить развитие топоров, ткацких станков, письменности, законодательств, общественных организаций, математики, философии, то можно увидеть последовательную смену форм их существования. Ученый активно использует понятия стадий эволюции, прогресса и доказывает, что различные состояния культуры можно и необходимо оценивать и сравнивать, используя слова «выше», «более развитый». Уайт полагает, что эволюция форм

310

культуры может быть рассмотрена как с позиций однолинейности, так и с позиций мультилинейности.

Уайт представляет культуру как систему, состоящую из трех горизон-тальных слоев: технологический в основании, философский наверху и социальный между ними. Такая картина, в видении Уайта, соответствует их относительным ролям в культурном процессе. Технологическая система первична, она лежит в фундаменте. Социальная система является функцией технологической. Философская система отражает социальные отношения. «Технологический фактор, таким образом, является детерминантой культурной системы в целом. Он определяет форму социальных систем, а технология с обществом вместе определяют содержание и направление философии. Конечно, нельзя утверждать, что социальные системы никоим образом не влияют на технологические процессы или что философия не оказывает никакого влияния на социальную и технологическую системы. И то, и другое, безусловно, происходит. Но влиять – это одно; определять – другое», - пишет Уайт(3). Основным источником развития культуры, по Уайту, является развитие технологий. Ядром сформулированной Уайтом концепции универсального культурного эволюционизма является закон, согласно которому культурная эволюции есть функция энергии, приходящейся на одного жителя в год. Эволюция, таким образом, понимается Уайтом как рост количества используемой энергии. Энергооснащенность общества выступает у него как критерий развитости культур. История культуры, в репрезентации антрополога, предстает как битва людей с природой за все больший уровень контроля над энергией. Первым уровнем и источником энергии являлся человеческий организм – мускульная сила человека. Эпоха человеческой энергии сменяется эпохой покорения солнечной энергии в форме возделывания культурных растений и использования домашних животных. Затем наступают эпохи ветра, воды, органического топлива и атомной энергии.

Уровень развития культуры определяется, согласно Уайту, тремя показа-телями:

1. Количеством энергии, используемой на душу населения; 2. Эффективностью технологических средств, при помощи которых энергия

добывается и ставится на службу человеку;3. Количеством произведенных предметов и услуг для удовлетворения

потребностей человека(2). Уровень развития культуры ученый предлагает определять по формуле: Е Т

= С, в которой С обозначает уровень культурного развития, Е – количество энергии, потребляемой в год на душу населения, Т – степень эффективности орудий труда, используемых дл извлечения и применении энергии (5).

311

Уайт полагает, что каждому способу обуздания энергии соответствуют определенные культурные ценности, определенная идеология и определенная социальна структура.

§3. Эволюционизм в юриспруденции

Эволюционизм – методологическая традиция достаточно прочно утверждившаяся в юридических исследованиях. С позиций эволюционизма традиционно изучается, например, правовая культура, которая рассмаривается с точки зрения культурного монизма, как определенное «качество» правовой жизни общества, уровень ее развития, степень приобщенности общества к некоему идеалу правовой жизни.

Одной из разновидностей эволюционизма является формационный подход. Формационный подход – система положений, принципов, понятийных

конструкций, используемых для объяснения социально-исторических процессов. Формационный подход как методологическая традиция базируется на идеях диалектического и исторического материализма, которые выступают как теоретическая основа марксистко-ленинского мировоззрения. Суть формаци-онного подхода заключается в выделении основных ступеней общественного развития, которые именуются формациями. Последовательная смена общест-венно-экономических формаций объясняется при помощи таких категорий как: базис, надстройка, производительные силы, производственные отношения, способ производства, антагонистическое противоречие, революция. Основателями формационного подхода являются К. Маркс и Ф. Энгельс.

Карл Генрих Маркс (1818-1883 гг.) – немецкий философ, сформулировав-ший основные положения формационного подхода как разновидности эволю-ционизма. Концептуальные идеи формационного подхода изложены в работах «К критике политической экономии», «Критика Готской программы», «Капитал», «Манифест Коммунистической партии» (в соавторстве с Ф. Энгельсом).

В духе классического эволюционизма Маркс полагал, что социальное развитие подчинено универсальным и неизменным законам, знание которых дает возможность не только понимать прошлое и настоящее, но и предсказывать будущее. Маркс рассматривает общество как систему взаимосвязанных элементов. Для обозначения социальной системы Маркс использует понятие «общественная формация», которое он заимствует из геологии, где оно означает комплекс геологических пород, тесно связанных как в вертикальном, так и в горизонтальном отношении. Согласно эволюционистско-прогрессистской концепции Маркса формации – это стадии развития, которые рано или поздно проходят все без исключения общества. Структура общественной формации, по

312

Марксу, представляет собой многоярусное образование. В основании формации лежит способ производства материальных благ, т.е. экономическая подсистема. Способ производства имеет две стороны - производительные силы общества и производственные отношения. Производительные силы - система субъективных (человек) и вещественных элементов, осуществляющих «обмен веществ» между обществом и природой в процессе общественного производства. В сущности, производительные силы это все имеющиеся в распоряжении общества естественные и человеческие ресурсы, а также средства производства, включая науку и технологии, обеспечивающие процесс производства. Производственные отношения – совокупность материальных экономических отношений между людьми в процессе общественного производства и движении общественного продукта от производства до потребления. Производственные отношения, по Марксу выражаются, в первую очередь, в различных формах собственности на средства производства. Обе стороны способа производства находятся в состоянии соответствия и взаимодействия; при этом ведущую роль играют производительные силы. Способ производства, в свою очередь, составляет базис общества, он выступает у Маркса как системообразующий компонент социальной системы, определяющий остальные ее компоненты. Общественные формации, различаются по Марксу, именно способом производства материальных благ. Помимо базиса общественная формация включает также надстройку, в которую входят право политика, идеология, мораль, религия, искусство. Надстройка и базис - взаимозависимые части социальной структуры, однако определяющую роль играет базис. Материалистическое понимание истории как методологическая установка, предполагает, что производственные отношения являются базисом, определяющим надстройку – политику, мораль, право.

Классификация формаций у Маркса представляет собой эволюционный ряд, состоящий из: первобытной, рабовладельческой, феодальной, буржуазной, коммунистической формаций. В основу данной классификации положены раз-личия в способе производства. Первобытная формация основана на коллективной общинной собственности и кровно-родственных связях. Три следующих - рабовладельческая, феодальная, буржуазная – базируются на частной собст-венности на средства производства, социальные отношения в них носят антаго-нистический характер. Коммунистическая формация в своей развитой форме характеризуется отсутствием разделения труда, превращением труда в потреб-ность, ростом производительных сил и общественного богатства, реализацией принципа: «Каждый по способностям, каждому по потребностям». Общественные формации, по Марксу, есть ступени общественного прогресса, которые проходят все общества. Определить к какой формации относится общество, значит, определить его возраст.

313

Динамика социального развития обусловлена постоянно возникающим противоречием между, во-первых, развивающимися производительными силами и производственными отношениями, во-вторых, между базисом и надстройкой. Развитие производительных сил, которое Маркс определяет как закон, делает необходимым преобразование производственных отношений. Изменение способа производства, т.е. экономического базиса, в свою очередь, влечет смену надстройки. В результате революции происходит становление новой формации. После социальной революции, как полагает Маркс, некоторые элементы прежних формаций продолжают частично сохраняться в качестве постепенно отмирающих пережитков.

Суть формационного к государству и праву состоит в понимании этих образований как надстроечных по отношению к экономическому базису общества. Квалификация государства и права как надстройки призвана была доказать их укорененность в «материальных жизненных отношениях». Согласно Марксу, производственные отношения не только составляют основание политической и юридической надстройки, но целиком и полностью ее определяют. Движущей силой всех важных исторических событий Маркс считает экономическое развитие общества. При этом он утверждает, что каждой ступени развития базиса соответствует определенная надстройка, которая является своего рода отражением признаков, присущих базису. В развитии базиса и надстройки существует параллелизм, при этом базис всегда первичен по отношению к надстройке.

Вместе с тем, идея обусловленности надстроечных учреждений экономи-ческим базисом у Маркса неразрывно связана с идеей относительной самостоя-тельности надстройки, особенно государства и права. Такого рода самостоя-тельность проявляется в подчинении существования надстроечных установлений законам, лишь им свойственным, а также в обратном воздействии этих институтов на базис способом, только им одним присущим.

Важнейшая идея формационного подхода – идея классового характера государства и права. Классовая борьба, по Марксу, выступает одной из важ-нейших закономерностей бытия общества, расколотого на антагонистические классы. Объяснение тех или иных явлений общественной жизни недостижимо вне контекста классовой борьбы.

Маркс утверждает, что само существование политической и юридической надстройки, а также формы государства и права, методы деятельности госаппа-рата, способы реализации права обусловлены соотношением классовых сил. При этом классовые противоречия каждой конкретно-исторической формации определяют тип связи законодательной, исполнительной и судебной властей (если таковые разграничены), принципы построения, комплектования и функ-

314

ционирования аппарата государства, порядок нормотворчества, средства обес-печения соблюдения официальных предписаний.

Согласно Марксу, жизнедеятельность политической и юридической над-стройки определяет интерес господствующего класса. Этот интерес пронизывает всю политико-правовую деятельность, от общих дел, вытекающих из природы всякого общества, до сугубо принудительных акций, связанных с подавлением классовых противников. Марксизм позиционирует обе эти функции государства и права как взаимообусловленные. Классовое подавление осуществляется посредством управления общими делами. По мысли Маркса, в классовом обществе не может быть классово нейтрального государства и права.

Таким образом, государственный аппарат превращается в учреждение, осуществляющее насилие в обществе. История цивилизованного общества, в видении, Маркса, есть процесс движимый борьбой противоположностей. По-литическая власть рассматривается как организованное насилие одного класса над другим.

Что касается публичной власти, то таковую Маркс рассматривал как функцию управления обществом. Она осуществляет централизованное согла-сование индивидуальных поведений и придает всей этой бесконечной массе действий ориентацию, целесообразную для данной социальной системы. Средства и способы публичного властвования, по Марксу, меняются от эпохи к эпохе, будучи обусловлены различными формами господствующих производственных отношений, разными типами культуры. Неизменной сохраняется потребность любого общества в публичной власти. Свое понимание власти при коммунизме Маркс развивает, отталкиваясь от этого положения. Он полагает, что исчезновение классовых противоречий при коммунизме приведет к тому, что публичная власть потеряет свой политический характер. Однако этот процесс, в его видении, должен осуществляться поэтапно. Маркс выделяет три периода перехода от капитализма к коммунизму:

- социализм как первую ступень коммунистического общества; - низшая фаза коммунизма; - высшая фаза коммунизма. Переход от капитализма к социализму в политическом плане характерен

тем, что государство данного периода является орудием диктатуры пролетариата, призванным преодолевать сопротивление свергнутых классов, искоренять частную собственность, строить социалистическое общество. Государство, сохраняющееся при социализме, полностью отмирает при коммунизме. По убеждению Маркса, государство исчезнет с исчезновением классов: «Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей

315

будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором». Коммунизм, в видении Маркса, есть гармоничный и планомерно развивающийся «союз свободных людей». Как никакой другой строй до него, он будет нуждаться в едином и научно обоснованном руководстве важнейшими аспектами общественной жизни. Орудием такого руководства, средством упорядочения и оптимизации данной социальной структуры выступит публичная власть, которая получит должное предметно-материальное и организационно-техническое воплощение в системе соответствующих учреждений, связей и процедур.

Несомненно, ряд идей Маркса не выдержал испытание временем. Тем не менее, марксизм можно рассматривать как важный этап развития юридической мысли.

Поводя итог, можно констатировать, что формационный подход пред-ставляет собой целостную, теоретико-методологическую конструкцию, обла-дающую значительным объяснительным потенциалом. Этот подход выступал как господствующая парадигма советской юридической науки. Современная отечественная юридическая наука во многом сохранила верность этому подходу. Вместе с тем, в пространстве отечественной правовой мысли имеется критическая струя, направленная на развенчание формационного подхода. Однако, как представляется, эвристический потенциал формационного подхода значителен и до конца не исчерпан.

Резюме

Эволюционный, подход - методология юридических исследований, бази-рующаяся на идее единства и эволюционно-стадиального развития правовой культуры человечества, выдвигающая задачу реконструкции процесса ее эво-люции и познания законов ее развития. Разновидность эволюционизма - фор-мационный подход – методология юридических исследований, основанная на представлении о праве как надстройке над экономическим базисом, эволюционно развивающейся и проходящей стадии первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и социалистической формаций.

Вопросы для самопроверки

1. Какое положение эволюционизма, на ваш взгляд, является наиболее уязвимым для критики?

2. Чем обусловлены, согласно Марксу, форма государства и права, методы деятельности госаппарата, способы реализации права?

316

3. Какие явления современной правовой культуры вы могли бы обозначить как «культурные пережитки»?

4. Возможно ли, в представлении К. Маркса, в классовом обществе суще-ствование классово нейтрального права?

5. Импонирует ли вам формационный подход как принцип познания пра-вовой сферы жизни общества и почему?

6. Является ли эволюционный подход единственным способом объяснения динамики правовой культуры?

Примечания

1. Тайлор Э.Б. Первобытная культура.- М., 1989.- С. 40. 2. Там же.- С. 63. 3. Уайт Л.А. Энергия и эволюция культуры//Работы Л.А. Уайта по культурологии (Сборник

переводов).- М., 1996.- С.100. 4. Там же.- С. 102.5. Там же.- С 102.

ГЛАВА 15. СИНЕРГЕТИКА КАК ПАРАДИГМА ЮРИДИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

§1. Основные идеи и принципы синергетики как методологии социально-гуманитарного познания

Теория самоорганизации, синергетика (от греч. sinergeia – совместное действие) - междисциплинарная теория, изучающая процессы самоорганизации сложных открытых систем различной природы. Предметом синергетики являются универсальные принципы самоорганизации и эволюции сложных систем, механизмы устойчивости, распада, возникновения новых структур в процессе саморазвития этих систем. Согласно теории самоорганизации новые структуры возникают в открытых системах, находящихся в неравновесном состоянии и формируются за счет флуктуаций и кооперативных эффектов, благодаря чему осуществляет переход от одного уровня самоорганизации к другому более сложному. Формирование каждого нового уровня системы сопровождается ее прохождением через состояние неустойчивости (точки бифуркации), когда не-большие случайные воздействия могут привести к появлению новых структур. Самоорганизующиеся системы - это исторически развивающиеся системы, они характеризуются принципиальной необратимостью процессов. Теория самоор-ганизации содержит положение о недопустимости навязывания сложнооргани-зованным социоприродным системам траекторий развития, о необходимости понимания их собственных тенденций развития.

317

Рассмотрим основные принципы и исследовательские процедуры синер-гетического метода.

Исходным положением синергетики является представление о системном характере бытия. Универсум в ее интерпретации есть системно-целостное единство, слагающееся из подсистем, элементов систем и элементов элементов систем. Необозримое пространство системных объектов, составляющих Универсум, можно разграничить, выделив типы систем: неорганические и ор-ганические, биологические и социальные, материальные и духовные. Биологи-ческая клетка и город, ментальность и язык, художественный стиль и геологи-ческая формация - все это есть системы. Как они связаны между собой?

Во-первых, если универсум есть системно-целостное единство, то законы существования систем, принадлежащих к разным сферам реальности, структурно подобны или изоморфны. Изоморфизм (греч. isos – равный, одинаковый + morphe – вид, форма) понятие, выражающее свойство одинаковости строения каких-либо совокупностей элементов, совершенно безразличное к природе этих элементов. Химические процессы протекают подобно процессам биологическим, общественным. Однако, изоморфизм - структурное единство - не означает тождество. В системной организации мира существует некоторая иерархия, разделяющая системы по уровням сложности. К разряду систем высшего уровня сложности (наиболее сложных по составу) принадлежат исторические системы - человек, общество, культура. Необходимо акцентировать такой момент как недопустимость редукции закономерностей развития более сложных систем к закономерностям более простых. Это означает, что различного рода математические или биологические методы вполне приемлемы для изучения человеческого общества, человека, культуры, но их абсолютизация недопустима, поскольку этими показателями существование систем высшего уровня сложности не исчерпывается. Для анализа систем, обладающих механизмом саморефлексии, т.е. думающих систем, необходимо привлечение методов социологии, культурологии, психологии, философии.

Представлении о структурном подобии объектов отражается в понятии «фрактальные объекты». Фрактальными называют такие объекты, которые об-ладают свойством самоподобия или масштабной инвариантности. Малый фрагмент структуры такого объекта подобен более крупному фрагменту или структуре в целом(1). Природа часто выражает себя во фрактальных формах, что касается культуры, то фрактальным объектом культурологи считают, например, патерналистское государство, основным элементом которого выступает патриархальная семья.

Во-вторых, помимо связей изоморфизма элементы системы связаны от-ношениями внутренней сущностной согласованности – когерентности (лат. co-

318

haerentia – сцепление, связь). Вопрос первичности материи или духа, бытия или сознания, экономического базиса или идеологической надстройки, с точки зрения синергетики - некорректен. В синергетической трактовке связи подсистемы бытия определяются не причинно-следственной зависимостью, но сущностной согласованностью или когерентностью.

Специфика синергетического подхода заключается в том, что его предметом является не только и не столько система сама по себе, сколько процесс эволюции и структурации системы, процесс перехода системы от одного уровня организации к другому. Внимание синергетики фокусируется именно на проблеме перехода, изменения. Синергетика, таким образом, это, в первую очередь, теория и философия развития.

Важнейшим постулатом синергетики является идея незапрограммиро-ванности развития какой-либо внешней силой - Богом, Абсолютным Разумом, объективным законом. Речь идет об отказе от принципов жесткого детерминизма. Самоорганизация понимается как процесс спонтанного упорядочивания (от хаоса к порядку), порождения качественно новых свойств сложных систем, в результате взаимодействий их элементов. Развитие не сводится к реализации некоторого заданного плана, оно есть процесс самоорганизации, обусловленный внутренними механизмами существования системы. Движущие силы развития любой системы будь то биологический организм, человек, общество, государство нужно искать не вне системы, а внутри нее. Важнейший тезис синергетики: все самоорганизуется, выбирает наиболее удобный для себя путь. Отсюда другой не менее важный момент - нелинейность развития, предполагающая множественность вариантов, альтернатив. Нелинейность предполагает наличие выбора из альтернативных путей. Причем этот выбор невозможно предсказать с точностью. Для обозначения этого феномена синергетики используют понятие «стохастичность» - непредсказуемость маршрутов, по которым может эволюционировать система.

Понятие «нелинейность» сопрягается с понятием «необратимость». Под необратимостью процессов самоорганизации подразумевается их разомкнутость, принципиальная неповторяемость состояний системы, невозможность вернуться к исходному ее состоянию. Идея необратимости в синергетике выражается при помощи метафоры «Стрела времени». «Стрела времени» является частью картины «открытого» темпорального мира, в котором: «...в каждый момент времени в игру могут вступить все новые возможности»(2). В отличие от классической механики, где понятия будущего и прошлого равнозначны, поскольку считается, что в любой ситуации при обращении времени сложная система обязательно придет к начальным условиям; в синергетике бытует представлении о неэквивалентности прошлого будущему. В синергетическом понимании Вселенная, претерпевая непрерывные изменения, эволюционирует ко

319

все более высоким формам сложности, наращивая внутреннее разнообразие элементов.

Рождение синергетики связано (не хронологически, а каузально) с откры-тием второго закона термодинамики, согласно которому энергия не сохраняется, а рассеивается, т.е. переходит от более теплых тел к холодным. Это рассеяние, обесценивание энергии называется диссипацией - (лат. dissipare – рассеивать). Рассеивание энергии, влечет за собой энтропию. Энтропия (греч. en в + trope поворот, превращение) – особая физическая величина, которая характеризует рассеяние энергии, обесценение энергии, заключающееся в переходе всех видов энергии в тепловую и равномерном, равновесном распределении последней между всеми телами природы. Рассеяние энергии сопровождается дезорганизацией ли внутренней хаотизацией системы, поэтому рост энтропии есть увеличение степени хаоса. Таким образом, из второго начала термодинамики следует, что в любых диссипативных системах процесс идет в сторону теплового равновесия: все замкнутые системы обречены на тепловую смерть – на выравнивание температур. Иными словами, замкнутые, закрытые системы, рассеяв энергию и не имея источников новой энергии, подлежат разрушению и гибели. Однако в основе жизни лежат открытые для потоков энергии из окружающей среды системы, которые, импортируя энергию, противодействуют процессам энтропии. Постоянная негэнторпийная (антиэнтропийная) деятельность, направленная на противостояние уравновешивающему давлению окружающей среды, создает тепловое неравновесие системы и ее окружения. Это неравновесие, получившее название «устойчивого неравновесия», и есть важнейшие условие поддержания жизни. А жизнедеятельность в целом можно интерпретировать как процесс постоянной негэнтропийной (антиэнтропийной) работы.

Необходимо уточнить, что применительно к социально-гуманитарному познанию понятие «энергия» может интерпретироваться достаточно широко. Во-первых, оно может пониматься метафорически как творческая энергия. Во-вторых, под «энергией» может подразумеваться деятельная, созидательная сила идей, социальных программ, нравственных принципов. Наконец, в-третьих, в современном токовании интеллектуальная энергия есть ничто иное, как ин-формация. Культура существует за счет постоянного наращивания энергии - информации, именно растущий поток конструктивной информации и есть одно из средств, обеспечивающих выживание человека.

Структура негэнтропийной (антиэнтропийной) деятельности складывается как диалектическое взаимодействие двух взаимообусловленных механизмов.

Первый связан с притяжением потоков энергии из окружающей среды - все живые системы существуют за счет импорта, поглощения энергии. Интел-лектуальные системы существуют за счет постоянного наращивания потоков

320

информации. Вместе с тем, сама по себе энергия или информация в ее разроз-ненном, неорганизованном виде не представляет собой оптимального способа противостояния энтропии. Только структурируясь, превращаясь в системно-це-лостное единство, энергия - информация становится надежным средством ан-тиэнтропии. Таким образом, вторым важнейшим механизмом самоорганизации открытых систем является структурное упорядочение, организация накопленного человечеством объема энергии, информации.

Итак, если система импортирует больше энергии, чем рассеивает энтропии, то она растет и развивается. В то же время, рост системы ведет к увеличению размеров энтропии - чем сложнее система, тем больших затрат требует сохранение ее устойчивого неравновесия, чем больше энергии она поглощает, тем больше и рассеивает. Рано или поздно это приводят к тому, что выработанные прежде механизмы антиэнтропии, рассчитанные на прежний масштаб системы в новых условиях оказываются не эффективными. Наступает кризис, вследствие которого система либо деградирует, либо вырабатывает новые, более изощренные механизмы антиэнтропии. Прогрессивная направленность динамики открытых систем, движущей силой которой является диалектика энтропийных и антиэнтропийных процессов, может квалифицироваться как важнейшая закономерность их существования. Выживание не может быть обеспечено раз и навсегда сформированными стабильными средствами негэнтропии, жизнь устроена так, что для ее непрерывного поддержания необходимо наращивать потоки энергии, совершенствовать способы антиэнтропийной работы.

С процессами структурации и саморазвития связан концепт «аттрактор» (лат. attraction – притяжение). Аттрактор, одновременно, принцип упорядочения, цель, причина, организующая идея, притягивающая и структурирующая все части системы. Всякий новый аттрактор формируется в недрах уходящей структуры, настоящее содержит в себе будущее в виде зерна, которое имеет перспективу развития, т.к. будущее ее притягивает, обеспечивая именно ей преимущественные условия для реализации.

Бифуркация (англ. bifurcations - раздвоение) - фаза развития, в процессе которой происходит перестройка, реорганизация системы, выявляются возможные варианты новой организации системы, возможные аттракторы. У эволюционной траектории появляется новая ветвь - новая мода. Таким образом, точкой би-фуркации (англ. fork – вилка) в синергетике называется точка ветвления воз-можных путей эволюции. Вариантов аттракторов может быть не два, а целый спектр. Синергетика предполагает многовариантность путей в будущее, причем веер возможностей может быть широким. Значительную роль в этой фазе раз-вития имеет элемент случайности. Яркий пример бифуркации в истории - рево-люция, переворот, наступление которых зачастую зависит от стечения обстоя-

321

тельств. Важен и такой момент как разрушение в бифуркационной фазе сло-жившейся структуры.

Неодномерность проблемы негэнтропийной деятельности заключается том, что в процессе самоорганизации возникает обратная связь, которую синергетики рассматривают как «механизм самовлияющего, самоподстегивающего развертывания процессов»(3). Вследствие взаимодействия сложной системы с окружающей средой происходит изменение самой среды, в результате которого сложившиеся способы негэнтропийной деятельности утрачивают свою эффективность. Это требуют новой радикальной перестройки системы. Таким образом, борьба с энтропией оказывается неординарной задачей, поскольку требует постоянного усовершенствования.

Самоорганизация складывается как постоянный отбор более совершенных и продуктивных способов организации и кооперации систем и отбраковка контрпродуктивных, утративших свой энергетический потенциал. Переход от одного уровня организованности к другому, более высокому через разрушение существующего - повторяющейся сценарий развития системы. Периодическое чередование стадий интеграции и дезинтеграции, организации и дезорганизации, порядка и хаоса можно квалифицировать как важнейший принцип поведения сложных систем. Необходимо констатировать, что в процессе самоорганизации отбираются не всегда самые лучшие структуры и способы организации, поэтому деградация системы – тупик эволюции - также один из возможных сценариев ее развития. Предотвращение такого сценария возможно лишь посредством включения разума в механизмы отбора.

Мировоззренческой доминантой синергетики, по общему признанию, яв-ляется диалог как смысловой центр, стягивающий, объединяющий и органи-зующий интеллектуальное пространство в единое целое. Диалогизм можно квалифицировать как нравственную основу синергетики, как единственную спасительную стратегию деятельности, которая выведет человечество из лаби-ринта тупиковых направлений эволюции. Синергетика выстраивается на фун-даменте диалектики, тем не менее, она отказывается от универсально-линейных построений, трактуя законы диалектики не как жестко заданные сценарии, но как гипотетико-дедуктивные модели познания реальности, а диалектические категории не как универсальные формы мышления, а как некоторые типологи-ческие концепты. Идеологические трактовки синергетической теории также могут быть достаточно разнообразными. Однако, представляется очевидным, что синергетика несоединима как с идеологией крайнего почвеннического изо-ляционизма, так и с идеологией западнической унификации. Идея развития на основе идентификации с собственной традицией соединяется в ней с представ-лением о системном единстве мира. В сущности, синергетический диалог есть

322

ничто иное, как баланс идеалов единства и отдельности, как синтез общечело-веческих и этно-национальных ценностей. По мнению ряда исследователей, синергетика составляет онтологический фундамент посткапиталистического проекта, синтезирующего распределительные (социалистические) и рыночные (капиталистические) способы социально-экономического бытия. В таком кон-тексте соперничество и сотрудничество, конкуренция и кооперация предстают как стратегии взаимодополняющие.

Если все самоорганизуется, то человек своим вмешательством может по-мешать этому процессу или помочь, угадав характер изменений. Важнейшее требование синергетики – самоорганизующимися системами нельзя управлять, навязывая некоторые желательные сценарии развития, необходимо создавать условия, с тем, чтобы система развивалась по тому или иному сценарию. В си-нергетике развивается идея модельного мышления, важную роль играет ком-пьютерное моделирование.

§2. Синергетика в истории методологической мысли

Идея термина «синергетика» принадлежит Герману Хакену (1927 г.) – не-мецкому ученому, профессору теоретической физики Университета Штутгарта, автору работ «Синергетика: Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах», «Информация и самоорганизация: Макроскопический подход к сложным системам», «Принципы работы головного мозга: синергетический подход к активности мозга, поведению и когнитивной деятельности».

Термином «синергетика» Хакен обозначает новую область науки, связан-ную с исследованием общих закономерностей, которые действуют в системах, состоящих из большого количества элементов. Термин «синергетика», по Хакену, призван подчеркнуть роль коллективных, кооперативных эффектов в процессах самоорганизации физических, химических, биологических, психологических, социальных систем. Посредством взаимодействий, как считает Хакен, элементы сложной системы могут порождать качественно новые свойства в макроскопических масштабах. Задача синергетики – исследовать возникновение новых свойств, основной ее вопрос, в представлении Хакена, состоит в том, существуют ли общие принципы, управляющие поведением сложных систем, когда в них происходят качественные изменения(4).

Синергетика, в видении Хакена, охватывает такие области науки как: теорию детерминированного хаоса, теорию автопоэзиса, теорию диссипативных структур, теорию сложности, теорию самоорганизованной критичности. Основное содержание синергетики выражают следующие ключевые положения и слова:

«1. Исследуемые системы состоят из нескольких или многих одинаковых

323

или разнородных частей, которые находятся во взаимодействии друг с другом. 2. Эти системы являются нелинейными. 3. При рассмотрении физических, химических и биологических систем речь

идет об открытых системах, далеких от теплового равновесия.4. Эти системы подвержены внутренним и внешним колебаниям. 5. Системы могут стать нестабильными.6. Происходят качественные изменения. 7. В этих системах обнаруживаются эмерджентные новые качества. 8. Возникают пространственные, временные, пространственно-вре-

менные или функциональные структуры. 9. Структуры могут быть упорядоченными или хаотическими.10. Во многих случаях возможна математизация» (5). К числу отличительных свойств синергетических систем Хакен относит

стохастичность. Ученый полагает, что система может эволюционировать по со-вершенно различным маршрутам, поскольку эволюция синергетических систем зависит от причин не предсказуемых с абсолютной точностью. Самоорганизацию, как полагает Хакен, может вызвать увеличение числа компонентов системы, смешение уже имеющихся компонентов или внезапное изменение управляющих параметров. Особенностью синергетических систем является, по Хакену, также то обстоятельство, что ими можно управлять, изменяя действующие на них внешние факторы. Демонстрирует различия синергетики и кибернетики, он утверждает, что: «Кибернетика занимается разработкой алгоритмов и методов, позволяющих управлять системой, чтобы она функционировала должным образом. В синергетике мы изменяем управляющие параметры более или менее непредсказуемым образом и изучаем самоорганизацию системы, т.е. различные состояния в которые она переходит под воздействием «рычагов управления»»(6).

Основоположником термодинамики неравновесных процессов является Илья Романович Пригожин (1917-2003) – русско-бельгийский физик, химик, основные работы: «Введение в термодинамику необратимых процессов», «От существующего к возникающему», «Порядок из хаоса» (в соавторстве с И. Стенгерс), «Время, хаос, квант» (соавторстве с И. Стенгерс) и др.

Пригожин утверждает, что классическая наука уделяла внимание устой-чивости, порядку, она изучала замкнутые системы и линейные соотношения. Некоторые части Вселенной действительно могут действовать как механизмы - таковы замкнутые системы, которые составляют меньшинство во Вселенной. Что касается большинства, то его, в видении Пригожина, составляют открытые системы, которые обмениваются энергией и веществом. Ученый полагает, что попытка понять такие системы при помощи механистической модели, обречена на провал. Закрытые системы эволюционирую к хаосу, открытые – ко все более

324

высоким формам сложности. Пригожин выступает с критикой идеи «тепловой смерти Вселенной», Вселенная, в его репрезентации, предстает как открытая система. В его видении, реальность не является ареной, где господствует порядок, напротив, главенствующую роль в окружающем мире играют неустойчивость, неравновесность. Пригожин пишет: «Неравновесность есть то, что порождает порядок из хаоса» (7). Важнейшее положение теории Пригожина – спонтанное возникновение порядка из хаоса. Он убежден, что при определенных условиях энтропия может быть прародительницей порядка.

Пригожин утверждает, что все открытые системы содержат подсистемы, которые непрестанно флуктуируют (колеблются, отклоняются от равномерного распределения). Отдельные флуктуации столь сильны, что организация разрушается. Этот переломный момент есть особая точка – точка бифуркации. Из этой точки принципиально невозможно предсказать в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие. Одни системы вырождаются, другие развиваются по восходящей.

Пригожин вводит понятие необратимости времени, что связано с отказом от ньютоновского подхода ко времени как феномену обратимому. Он полагает, что задачей современной науки является преодоление атемпорального видения Вселенной. Идея необратимости времени - нарушения симметрии между про-шлым и будущим выражается ученым при помощи метафоры «Стрела времени».

Пригожин полагает, что детерминизм и случайность согласуются, дополняя друг друга. В точке бифуркации невозможно предсказать в какое русло перейдет система, но когда путь выбран, вступает в силу детерминизм. Специфику несводимых вероятностных законов он определяет следующим образом: «…детерминистические симметричные во времени законы соответствуют только весьма частным случаям. Они верны только для устойчивых классических и квантовых систем, т.е. для весьма ограниченного класса физических систем. Что же касается несводимых вероятностных законов, то они приводят к картине «открытого» мира, в котором в каждый момент времени в игру вступают все новые возможности»(8).

Ученый рассматривает свою концепцию как междисциплинарную, тем не менее, он предупреждает о том, что применять естественнонаучные понятия в социальных и экономических исследованиях необходимо с осторожностью, по-скольку люди – не динамические объекты. На человеческом уровне необратимость обретает более глубокий смысл, который неотделим от смысла человеческого существования.

Создателем концепции универсального эволюционизма является Никита Николаевич Моисеев (1917 – 2000 гг.) – российский ученый, физик, математик, ав-тор работ: «Судьба цивилизации. Путь Разума», «В раздумьях о будущем»,

325

«Современный рационализм» и др. Исходной идеей концепции Моисеева является идея кризиса классического

рационализма, с такими присущими ему атрибутами как метод субъект-объектного описания, концепция абсолютной истины, жесткого детерминизма и т.п. Ученый формулирует основные постулаты и принципы современного ра-ционализма, среди которых: принцип системности бытия, связи объекта и субъекта познания, принцип стохастичности, относительности истины.

Согласно принципу универсального эволюционизма Универсум, будучи открытой системой, никогда не находится в равновесии, он все время меняется. Моисеев определяет универсальные, общие для косной материи, живого вещества и общества, свойства процессов самоорганизации, протекающих в Универсуме. Ученый рассматривает бифуркационный механизм как источник роста разнообразия и сложности систем. В этом, как полагает ученый, проявляется общая направленность мирового эволюционного процесса, хотя отдельные ор-ганизационные структуры могут в процессе эволюции делаться все более при-митивным и исчезать, не справившись с адаптацией к изменяющимся условиям существования. Моисеев рассматривает процесс самоорганизации как непре-рывное разрушение старых и возникновение качественно новых структур, не имеющих аналогов. Основу мирового движении, в его видении, составляет не-прерывная перестройка организации систем и их объединения в новые. Этот процесс универсален – тенденция к кооперативности пронизывает все этажи мироздания. Механизмы лежащие в основании этого процесса Моисеев называет «механизмами сборки». Ученый рассматривает формирование живого вещества и Разума как результаты процессов самоорганизации. Он вводит понятие «ноосферогенеза».

Для характеристики механизмов самоорганизации Н.Моисеев использует метафору «Диалектика Рынка»(9). Речь идет не об обывательской интерпретации рыночных отношений, но о сложнейшем механизме самоорганизации, который изобрела сама Природа. Ученый рассматривает саморазвитие Вселенной как постоянный отбор более совершенных и продуктивных способов организации и кооперации систем и отбраковку контрпродуктивных, утративших свой энергетический потенциал. Он уточняет, что «Рынок» отбирает не всегда самые лучшие структуры и способы организации, поэтому деградация системы также один из возможных сценариев ее развития. Предотвращение такого сценария возможно лишь посредством включения Разума в механизмы Рыночного отбора. Моисеев утверждает, что становление Разума не меняет смысла того механизма Рынка, который правит всем процессом развития: Разум дает лишь новые возможности тем или иным организационным структурам действовать более эффективно, поскольку он обладает определенным горизонтом предвидения.

326

Включение Разума в механизмы рыночного отбора, в видении Моисеева, переносит их деятельность на более совершенный уровень, способный учесть будущее. Он указывает: «Особенность Разума как раз и состоит в том, что он способен предвидеть некоторые фрагменты будущего развития, его тенденции, а, следовательно, и оценить некоторые из следствий отбора или предсказать возможные сценарии развития. И, тем самым, повлиять на характер отбора, со-вершаемого РЫНКОМ. Таким образом, включение разума позволяет усовер-шенствовать структуру обратных связей, введя в нее учет тенденций, т.е. про-изводных. (...) Включение Разума в механизмы РЫНКА означает, в частности, использование предвидение в процедурах селекции и отбора, т.е. замену стати-ческих динамическими обратными связями. И, что не менее важно, - включение в процедуры отбора долговременных целей носителей разума. Таким образом, отбор приобретает определенную целенаправленность»(10). Моисеев считает, что жесткое планирование и регламентация человеческой деятельности мешают самоорганизации общества, самоорганизация осуществляется в результате компромисса двух начал – свободы и регламентации.

Моисеев констатирует, что в результате рождении Разума возникла новая логика эволюции, часто не согласованная с логикой природы, которая управляла развитием мира до появления человека. Задача человека, по Моисееву, состоит в том, чтобы научиться вписывать логику истории в логику развития Природы, найти гармонию синтеза обеих логик, которая только и способна обеспечить развитие человечества(11). Моисеев называет это «аксиомой коэволюции человека и биосферы». На обширном материале ученый представляет историю экологических кризисов и вызываемых ими бифуркаций в истории культуры.

§3. Юридическая синергетика

Синергетика – методология познания права, сложившаяся в конце XX веке в результате экстраполяции (распространения) идей философской синергетики в сферу юридической науки. Обращение к синергетике было обусловлено, согласно убеждению сторонников этой теории, эффективностью синергетики как методологии исследования правовой действительности. Методологические идеи синергетики нашли освещение в работах: Дж. Балкина, Дж. Бойла, А. Бозо де Кормона, Г. Гудрича, П. Шлага, А.Б. Венгерова. Апелляция ученых-правоведов к синергетике как мировоззренческо-методологическому основанию исследований юридических явлений обусловлена, по мнению представителей этого подхода, ростом сложности и многообразия социального мира, нарастающим темпом его перемен. В таких условиях традиционные способы управления, регулирования и

327

контроля становятся малоэффективными, а традиционное представление о правовой реальности как закрытой статичной системе - контрпродуктивным.

Важнейшим доводом в пользу необходимости привлечения познаватель-ного потенциала синергетики в исследовании права выступает идея изоморфизма законов развития сложных систем различной природы. С позиций изоморфизма законы существования правовой системы структурно подобны законам других саморазвивающихся систем.

Однако, как полагают, синергетически ориентированные правоведы, в исследованиях права синергетические категории и законы должны применяться с учетом специфики юридических систем. Иными словами синергетический метод нуждается в адаптации к той сфере реальности, которая изучается юридической наукой. Такого рода адаптация заключается в проработке синергетических положений, идей, принципов и категорий на юридическом материале.

Важнейший шаг на этом пути – рассмотрение объекта юридической науки сквозь призму методологических положений синергетики или, иными словами формирование предмета юридической синергетики. В синергетическом ракурсе правовая реальность предстает как большая, сложная, открытая, неравновесная, самоорганизующаяся система. Именно таким образом увиденная правовая реальность выступает в качестве предмета юридической синергетики. Не только правовая система в целом, но и ее элементы в частности являются, в репрезентации сторонников юридической синергетики, сложными са-моразвивающимися системами. Правовая сфера жизни общества, с позиций си-нергетики, является сложной системой, включающей целый ряд подсистем, элементов систем (позитивное право, обычное право, правовые отношения, правовые институты, правосознание, правовая культура и т.д.) система. Все подсистемы, элементы правовой системы находятся и неразрывной взаимосвязи. Но каждая из них образует самостоятельную систему и выполняет собственные социальные функции. Право вплетено в социальную реальность, т.е. выступает элементом системы еще более высокой степени сложности.

Очевидно, что подсистемы правовой системы связаны отношениями внутренней согласованности – когерентности. Рассогласование правовой сис-темы есть признак ее флуктуаций - колебания, отклонения от равномерного распределения, которые ведут к радикальной перестройке этой системы.

Помимо этого правовую сферу жизни общества можно рассматривать как фрактальный объект, поскольку она обладает свойством самоподобия, т.е. малый ее фрагмент подобен более крупному фрагменту или структуре в целом. Например, в видении сторонников синергетического подхода, 3-х частная структура государственной власти, включающая исполнительную, законода-тельную, судебную власть, коррелирует с 3-частной структурой нормы права,

328

включающей гипотезу, диспозицию, санкцию. Помимо этого, очевидно, что правовая система носит открытый характер,

поскольку она обменивается энергией-информацией с окружающей социальной средой – правовая практика неотделима от социальной практики, которая вы-ступает для нее источником энергии-информации.

Метод юридической синергетики – системный анализ, включающий структурный, функциональный, историко-генетический и прогностический ас-пекты, направленный на выявление структурных элементов правовой системы, механизмов ее функционирования, а также ее генезиса и путей самоорганизации. Такого рода анализ, может быть применим как на уровне отдельных подсистем правовой системы общества, так и на уровне интегрированного объекта правоведения. Методологическая специфика синергетики заключается в том, что она ориентирует на понимание процесса формирования и изменения структур сложных открытых систем как процесса самоорганизации и спонтанного порядкообразования, являющегося итогом «коллективного» действия компо-нентов системы и лишь частично детерминированного целенаправленными управленческими воздействиями. Самоорганизация правовой сферы жизни об-щества осуществляется в результате: во-первых, положительной обратной связи с социальной средой, позволяющей праву усложнять и совершенствовать свои структуры и одновременно устранять все чужеродное, избыточное; во-вторых, отрицательной обратной связи права с социальной средой, способствующей упрощению его структур и нарастанию хаотичности. Постоянные про-тиводействия этих двух противоположных тенденций формируют систему права, придавая ей необходимую структурную конфигурацию и устойчивость.

Синергетический метод представляет собой систему исследовательских принципов, положений, которые выражены в таких понятиях как «правовая диссипация», «правовая энтропия», «правовой порядок», «правовой хаос», «аттрактор права», «точка бифуркации права».

Синергетический подход к изучению правой системы связан с опровер-жением традиционного взгляда на историческое развитие правовой системы как линейного прогрессивного процесса, управляемого объективными законами. С позиций синергетики, развитие правовой системы не может быть за-программировано извне, оно есть процесс саморазвития, обусловленный дейст-вием внутренних ее механизмов. Иными словами, движущие силы развития правовой системы необходимо искать в ней самой. Юридическая синергетика отказывается от принципов жесткого детерминизма, она констатирует, что пра-вовая сфера жизни общества самоорганизуется, выбирая наиболее приемлемый для себя путь. Поскольку правовая сфера жизни общества является самоорга-низующейся, самоструктурирующейся системой, субъектам правотворчества

329

важно учитывать тенденции ее саморазвития, чтобы действовать в соответствии с ними. Юридическая синергетика, базируется на убеждении, согласно которому субъектам правотворческой деятельности не следует навязывать правовой системе некий не свойственный ее природе путь развития, но, напротив, необходимо выявлять пути развития, отвечающие как природе правовой системы, так и характеру общества, в рамках которого она действует.

Важнейший принцип самоорганизации правовой системы - нелинейность ее развития. Нелинейность предполагает наличие выбора из множества альтер-нативных путей.

Понятие «нелинейность» сопрягается с понятием «необратимость». Под необратимостью процессов самоорганизации правовой системы подразумевается их разомкнутость, принципиальная неповторяемость состояний системы.

Нелинейность развития правовой системы неотделима от ее стохастичности – высокой роли случайности в выборе траектории развития. Правовая реальность в синергетическом видении предстает как реальность, включающая множество неопределенностей. Именно они играют роль случайных факторов, в силу непредсказуемости которых правовая жизнь не подлежит тотальной рег-ламентации. Синергетический подход позволяет взглянуть на правовую реаль-ность через призму понятийной оппозиции «правовой порядок — правовой хаос». В таком ракурсе правовая сфера жизни общества предстает как целое, внутри которого существуют не только правопорядок, но и анклавы правового беспорядка, т.е. право и бесправие, закон и беззаконие, правопорядок и пре-ступность, законопослушание и вседозволенность. Синергетика квалифицирует как мифологические представления об обществе, в котором царит абсолютный порядок, в ее репрезентации правовая жизнь всегда является ареной борьбы хаоса и порядка. Порядок и беспорядок выступают как два состояния правовой жизни, при этом преодолеть их противостояние невозможно, достижимо лишь выявить приемлемую меру их соотношения и поддерживать ее при помощи со-ответствующих нормативно-регулятивных средств.

Вместе с тем, состояния порядка и хаоса, организованности и дезоргани-зованности могут чередоваться, сменяя друг друга. С позиций синергетики хаос — не патологическое, но естественное состояние, характерное для отдельных периодов существования всех самоорганизующихся систем.

Правовая система является, с позиций синергетики, диссипативной сис-темой, т.е. системой, рассеивающей энергию-информацию. Правовая диссипация – ослабление регулятивных функций правовой системы. Правовая диссипация неотделима от правово й энтропии. Правовая энтропия это динамика разрушения нормативных структур. Рост правовой энтропии, в конечном счете, ведет к отмиранию регулятивных функций этих структур. Возможность энтропии

330

присутствует в любой системе, тем не менее, негэнтропийная работа не по-зволяют этой возможности переходить в действительность. Негэнтропийная деятельность, связанная с притяжением и структурированием энергии-инфор-мации, может быть представлена как деятельность по преодолению правовой дезорганизации.

Однако синергетика базируется на аксиоме, согласно которой не существует и не может существовать правовой системы, которая была бы вечной и неизменной. Всякая правовая система изнашивается, выработанные ею способы негэнтропийной работы, т.е. способы борьбы с дезорганизацией, утрачивают свою эффективность, становятся контрпродуктивными. В таких случаях начинается обвальное разрушение существующих правовых структур.

Правовой хаос – это состояние правовой аномии – нормативного вакуума. С позиций синергетики аномия представляет собой бифуркационный период - фазу развития правовой системы, в процессе которой происходит ее перестройка, выявляются возможные варианты новой организации системы, возможные аттракторы.

Аттрактор правовой системы - принцип упорядочения, цель, причина, организующая идея, притягивающая и структурирующая все части системы. Всякий новый аттрактор формируется в недрах уходящей структуры, настоящее содержит в себе будущее в виде зерна, которое имеет перспективу развития, т.к. будущее ее притягивает, обеспечивая именно ей преимущественные условия для реализации. Так, например, в качестве аттрактора правовой системы либерального типа можно рассматривать естественные и неотчуждаемые права человека.

Синергетический эффект в самоорганизации правовой системы возникает тогда, когда в результате согласованного действия элементов правовой системы возникает новое качество, которое не может быть достигнуто на уровне отдельных элементов. Рождение нового правового явления связано с нарушением привычной системы упорядоченности: с переструктурированием элементов или с их достраиванием, выходом за пределы исходной системы.

Правовая система, в таком контексте, выступает как организм, который развивается во времени, через века и поколения. Самоорганизация правовой системы есть отбор более совершенных и продуктивных способов ее организации и отбраковка контрпродуктивных, утративших свой энергетический потенциал. Переход от одного уровня организованности к другому, более высокому через разрушение существующего - повторяющейся сценарий развития правовой системы. Поскольку в процессе самоорганизации велика роль случайности, деградация системы также один из возможных сценариев ее развития. Предот-вращение такого сценария возможно лишь посредством включения разума в механизмы отбора.

331

Синергетика как методология познания правовой системы, включает в свое пространство метод моделирования. Главная задача такого рода моделирования заключается в том, чтобы, определив характер изменений помешать или помочь им. Однако правовой системой как сложной самоорганизующейся системой нельзя управлять, навязывая ей некоторые наиболее предпочтительные сценарии развития, необходимо лишь создавать условия, с тем, чтобы система развивалась по тому или иному сценарию. Посредством синергетики в юридическую науку приходит метод моделирования и модельное мышление как таковое. Не менее важным представляется и использование синергетики для реализации прогностической функции юридической науки.

Таким образом, синергетика представляет собой оригинальную, продук-тивную, синтезирующую разнообразные исследовательские подходы к праву методологию. По общему признанию, синергетика как теория и методология познания права является парадигмой постнеклассической юридической науки. Использование синергетического подхода может помочь по-новому взглянуть на государственно-правовую действительность в целом, на роль и ценность права в жизни общества.

Особенно это актуально для современной российской правовой действи-тельности, которая являет собой противоречивую смесь элементов старого и нового порядков, о чем свидетельствуют такие ее характеристики, как кризис легитимности, частичная аномия. Применение синергетической методологии к познанию сущности правовой жизни российского общества представляется в этой связи не только закономерным, но и просто необходимым - специфика си-нергетического подхода заключается в том, что ее предметом является процесс перехода системы от одного уровня организации к другому. Внимание синерге-тики фокусируется именно на проблеме перехода, изменения. Синергетическая методология в исследовании права имеет весомую практическую значимость в связи с ростом количества нормативных правовых актов, расширением круга их действия, она предлагает действенные способы преодоления дезорганизации. Синергетический подход позволяет по-новому взглянуть на вопросы преодоления и устранения противоречий в нормативных и других правовых актах. Именно поэтому внедрение синергетического подхода в юридическую науку представляется чрезвычайно актуальным. Синергетические идеи могут помочь «вскрыть» значительные резервы для повышения эффективности правового ре-гулирования.

Резюме

Синергетика – методология юридического познания, рассматривающая

332

правовую сферу жизни общества и ее элементы как большие, сложные открытые, неравновесные, нелинейные динамические системы, обладающие обратной связью и существующие лишь в условиях постоянного обмена энергией - информацией с внешней средой; выдвигающая задачу исследования самоорганизации права с целью прогнозирования возможных сценариев его эволюции и предотвращения его деградации.

Вопросы для самопроверки

1. В чем заключается суть синергетического понимания эволюции правовой системы?

2. Что означает понятие «правовая энтропия»? 3. В чем, на ваш взгляд, заключается причины негативного отношения к

синергетике значительной части российских исследователей права?4. Можно ли рассматривать синергетику как теоретическую основу пост-

неклассической юридической науки? 5. Как с позиций синергетики объясняется происхождение права?6. Чем, в вашем представлении, обусловлено обращение ученых-юристов к

синергетике? Примечания

1. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, са-моорганизации, темпомиры. - СПб., 2002.- С. 406

2. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. – М., 1999. – С.4-5.3. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики…- С. 365.4. Синергетика: 30-летнее дитя и его родитель. Интервью с Г. Хакеном, проведенное Е.Н.

Князевой, в сентябре 1998г. // Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизации, темпомиры. - СПб., 2002.- С. 354.

5. См. Хакен Г. Синергетика и некоторые ее применении в психологии// Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве.- М., 2002.- С. 296-297.

6. Хакен Г. Синергетика.- М., 1980.- С. 362.7. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. - М.,

1986. – С. 357. 8. Пригожин И., Стенгерс Б. Время, хаос, квант…– С. 11. 9. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь Разума.- М., 1998.- С.129.10. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. - М., 1995. – С. 275.11. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации...С.110.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключительном слове к читателю хотелось бы акцентировать такой момент как относительность любого схематизма, в том числе и того, который

333

лежит в основании настоящего пособия. Мир науки, несомненно, богаче и сложнее какой бы то ни было его концептуализации. Любая классификация на-учной методологии в той или иной мере условна, ограниченна, не способна охватить всего методологического многообразия науки. В полной мере это относится к классификации научной методологии, предложенной в настоящем учебном пособии. Очевидно, что далеко не все методологические традиции безоговорочно можно отнести к тому или иному рассматриваемому методологическому блоку. За рамками нашего пособия остались многие авторитетные в науке имена и интересные методологические идеи. Тем не менее, как представляется, положенный в основание организации материала настоящего учебного пособия принцип диалогизма поможет глубже вникнуть и понять специфику того или иного метода, подхода, научной парадигмы.

Разумеется, нет и не может быть чистого метода, любой метод - продукт синтеза. Не случайно, скажем, такие авторы как Г. Спенсер, М. Вебер, Г.Г. Шпет фигурируют одновременно как представители двух и более методологических традиций. Необходимо, однако, обратить внимание на тот факт, что методологический синтез не есть простое соединение разных методов, он требует некоторых специальных усилий, напоминающих усилия селекционера, скрещивающего, сращивающего различные породы растений.

Интерес представляет и еще один момент – соотнесение теорий, абстракций, категорий, которыми оперируют сторонники различных методологических традиций, сопоставление систем рассуждений и обоснований, принятых в разных исследовательских практиках, позволяют наметить пути для выработки обобщенного – диалогического представления о праве как сложном, обладающем многоуровневой организацией объекте исследования.

В целом, предлагаемое учебное пособие, в видении его автора, призвано оказать помощь начинающему исследователю в овладении теоретическим аппаратом методологии научных исследований. Оно направлено на формирование умения ориентироваться в проблематике современного социально-гуманитарного и юридического знания, методологически квалифицированно организовывать процесс научного исследования, теоретические обоснованно выстраивать методологические стратегии исследования, конструировать адекватный исследуемому предмету метод, создавать методологический синтез, профессионально излагать результаты научных исследований. Помимо этого автор надеется, что чтение пособия будет способствовать формированию навыков научной дисциплинированности, методологической конструктивности, критического мышления, творческого отношения к исследовательской работе.

ЗАДАНИЯ ДЛЯ КОНТРОЛЯ

334

Тесты для самоконтроля

К главе I:

1. Основанное на опыте, направленное на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающихся на доказательства построений, разумно-рассудочное, мышление называется: а) философский прагматизм; б) повседневный практицизм; в) научный рационализм; г) развитой утилитаризм.

2. Мысль о мысли, способность мышления сделать своим предметом мышление есть: а) интуиция; б) эрудиция; в) интеллект; г) рефлексия.

3. Универсальный принцип, дающий основание квалифицировать те или иные идеи как научные или ненаучные по своей сути, называется: а) критерий научности; б) мерило правдивости; в) кодекс честности; г) показатель истинности.

4. Логикой рассудка является: а) диалектика; б) мифологика; в) формальная логика; г) схоластика.

К главе II:

1. Наука как социальный институт, форма культуры и специфический вид познавательной деятельности возникла: а) в Древней Индии в VII в. до н.э.; б) в Европе в XVI -XVII вв.; в) в Древней Греции в VI в. до н.э.; г) в России в XVIII в.

2. По К. Ясперсу духовный процесс, который шел между 800 и 200 гг. до н.э., когда в Китае жили Конфуций и Лао-Цзы, возникли все направления ки-тайской философии, в Индии жил Будда и возникли Упанишады, в Иране про-поведовал Заратустра, в Палестине выступали древнеиудейские пророки, в Греции творили Гомер, Парменид, Гераклит, Платон называется: а) Возрождение; б) Осевое время; в) Новейшее время; г) Новое время.

3. Выдающиеся римские юристы: а) Гай (II в.); б) Папиниан (II– III вв.); в) Ульпиан (II–III вв.); г) Августин (IV–V вв.).

4. Основным методом средневековой юриспруденции была: а) диалектика; б) соционика; в) схоластика; г) синергетика.

К главе III:

1. В современном науковедении сложилась традиция выделять следующие типы научной рациональности, совпадающие с тремя этапами развития науки: а) классический; б) неклассический; в) неоклассический; г) постнеклассический; д) протоклассический.

335

2. Натуроцентризм как центральный принцип классической науки в юри-дической науке XVII - XVIII веков отливается в форму концепции: а) историче-ского права; б) естественного права; в) живого права; г) свободного права.

3. Представление о правовой реальности как сложной, внутренне неодно-родной и антиномичной системе присуще: а) классической юридической науке; б) неклассической юридической науке; в) постнеклассической юридической науке; г) неоклассической юридической науке.

4. Основные модели историографии науки: а) кумулятивизм – антикуму-лятивизм; б) позитивизм - антипозитивизм; в) сциентизм – антисциентизм; г) интернализм – экстернализм.

К главе IV:

1. Предельно обобщенная модель действительности, формирующаяся по-средством обобщения и систематизации научных знаний, в схематической форме представляющая реальные объекты и процессы: а) объект научного познания; б) раздел научного познания; в) предмет научного познания; г) научная картина мира.

2. Достоверная информация об объекте, представленная в виде отдельного утверждения или системы утверждений, называется: а) критерий научности; б) план познания; в) научная истина; г) предмет познания.

3. Форма теоретического знания, содержащая представления о сущест-венных, необходимых и повторяющихся связях между явлениями реального мира: а) научный закон; б) научная картина мира; в) критерий научности; г) научный идеал.

4. Этап научного познания, связанный с формулированием научного до-пущения или предположения, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве, называется: а) формулировка проблемы; б) вы-движение научной гипотезы; в) конструирование теории; г) формирование па-радигмы.

5. Признание всеобщей объективной закономерности и причинной обу-словленности всех явлений природы и общества, отражаемой в законах науки, называется: а) сциентизм; б) техницизм; в) детерминизм; г) индетерминизм.

К главе V:

1. Методология познания права, позиционирующая предмет исследования как правовой текст, выдвигающая задачу его осмысления, посредством объективированной и субъективированной интерпретации и понимания: а)

336

юридическая герменевтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая синергетика; г) юридический прагматизм.

2. Способ исследования юридических текстов, соединяющий индукцию и дедукцию, анализ и синтез, направленный на постоянное разрешение смыслового противоречия между частью и целым, между частным и общим, текстом и контекстом, предпониманием и пониманием: а) юридический позитивизм; б) герменевтический круг; в) герменевтический квадрат; г) юридический прагма-тизм.

3. Систематизатор юридической герменевтики, голландский юрист, пра-вовой мыслитель: а) Гуго Гроций; б) Томас Гоббс; в) Джон Локк; г) Жан Боден.

К главе VI:

1. Парадигма социально-гуманитарного познания, в рамках которой природа выступает как единый, универсальный принцип объяснения всего сущего: а) прагматизм; б) позитивизм; в) натурализм; г) сциентизм.

2. Способ познания права, в основе которого лежит идея обоснования права посредством апелляции к законам природы: а) юснатурализм; б) позитивизм; в) юспозитивизм; г) сциентизм.

3. Поведенческий подход к праву, в рамках которого конкретное поведение должностных лиц, судей, административного аппарата рассматривается как совокупность реакций организма на раздражители внешней среды: а) бихевио-ризм; б) органицизм; в) биологизм; г) фрейдизм.

К главе VII:

1. Методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как ценности, лежащие в основании правовой реальности, выдви-гающая задачу реконструкции ценностей, посредством отнесения исследуемого объекта правовой реальности к некоторому априорно существующему идеалу: а) юридическая герменевтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая аксиология; г) юридический прагматизм.

2. Понятие «естественное право с меняющимся содержанием» вводит в научный оборот: а) Р. Штаммлер; б) К. Маркс; в) Е. Эрлих; г) К.Ф. Савиньи.

3. Автор концепции нормативизма: а) Е. Эрлих; б) К. Маркс; в) Г. Кельзен; г) К.Ф. Савиньи.

К главе VIII:

337

1. Методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как реально действующее право, выдвигающая задачу реконст-рукции опыта, с целью формирования «практически непогрешимого» решения той или иной регулируемой правом проблемной ситуации: а) юридическая гер-меневтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая синергетика; г) юридический прагматизм.

2. Основным методом исследования права в рамках юридического праг-матизма выступает метод: а) реконструкции опыта; б) герменевтического круга; в) отнесения к ценности; г) интерпретации.

3. Одним из видных представителей юридического прагматизма является американский правовед, юрист: а) Г. Кельзен; б) К. Маркс; в) Е. Эрлих; г) Р. Паунд.

К главе IX:

1. Методология познания правовых явлений, позиционирующая предмет исследования как являющуюся в сознании сущность этих явлений, выдвигающая задачу ее выявления посредством методологической процедуры эпохе: а) юридическая герменевтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая синергетика; г) юридический позитивизм.

2. Одним из классиков юридической феноменологии можно считать не-мецкого правового мыслителя, последователя Э. Гуссерля, представителя фе-номенологического движения XX века: а) Г. Кельзена; б) К. Маркса; в) Е. Эр-лиха; г) А. Райнаха.

3. Представителем феноменологии права в российской юридической науке был выдающийся российский юрист: а) Г.Г. Шпет; б) Н. Н. Алексеев; в) Н.К. Петров; г) А.В. Павлов.

К главе X:

1. Методология исследования права, опирающаяся на формально-логиче-ский анализ юридических текстов на предмет выявления и устранения проти-воречий в законе: а) юридическая герменевтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая синергетика; г) юридический позитивизм.

2. Автор идеи, согласно которой, юридическая наука должна изучать, а не оценивать право; ее задача - заниматься только объективно существующим правом, основанным на правотворческих фактах, т.е. законодательной (и вообще правотворческой) деятельности государства: а) К. Бергбом; б) К. Маркс; в) Е. Эрлих; г) Р. Паунд.

338

3. Юридический неопозитивизм как методология исследования права развивается в русле такого направления юридической науки как: а) социологи-ческая юриспруденция; б) аналитическая юриспруденция; в) юридическая си-нергетика; г) юридическая феноменология.

К главе XI:

1. Методология юридических исследований, позиционирующие право как некую сумму текстов, выдвигающие задачу выявления базовых структур текстов, понимаемых как «следы» дискурса власти: а) структурный функционализм; б) юридический постмодернизм; в) юридическая синергетика; г) юридическая феноменология.

2. Определение права как разветвленной, многомерной сети – ризомы, состоящей из множества случайно и локально развивающихся элементов присуще: а) юридическому постмодернизму; б) аналитической юриспруденции; в) юридической синергетике; г) юридической феноменологии.

3. Основным методом Школы критических исследований права является метод: а) правовой реконструкции; б) правовой деконструкции; в) правовой де-струкции; г) эпохе.

К главе XII:

1. Методология юридических исследований, рассматривающая право сквозь призму базовых потребностей человека, выдвигающая задачу системного исследования правовых явлений и процессов как структурно-расчлененной целостности, в которой каждый элемент структуры имеет определенное функциональное значение: а) структурный функционализм; б) юридический постмодернизм; в) постструктурализм; г) юридическая феноменология.

2. Французский правовед, социолог, автор концепции солидаризма: а) К. Бергбом; б) К. Маркс; в) Е. Эрлих; г) Л. Дюги.

3. Методология структурного функционализма находит применение в: а) социологической юриспруденции; б) юснатурализме; в) юридическом неокан-тианстве; г) юридической феноменологии.

К главе XIII:

1. Методология юридических исследований, базирующаяся на идее куль-турного плюрализма, позиционирующая право как автономный, циклически развивающийся, имеющий свой уникальный дух, организм: а) культурно-исто-

339

рический подход; б) формационный подход; в) цивилизационный подход; г) юридическая феноменология.

2. Представители Исторической школы права: а) Е. Эрлих; б) Л. Дюги; в) Ф.К. Савиньи; г) Г.Ф. Пухта.

3. Основатель Исторической школы права: а) Е. Эрлих; б) Л. Дюги; в) Г. Гуго; г) К. Маркс.

К главе XIV:

1. Методология юридических исследований, базирующаяся на представ-лении о праве как надстройке над экономическим базисом, эволюционно раз-вивающейся и проходящей первобытно-общинную, рабовладельческую, фео-дальную, капиталистическую и социалистическую стадии: а) культурно-исторический подход; б) формационный подход; в) цивилизационный подход; г) юридическая феноменология.

2. Основатель формационного подхода к изучению правовой сферы жизни общества: а) Е. Эрлих; б) Л. Дюги; в) Г. Гуго; г) К. Маркс.

3. По мнению К. Маркса, существование политической и юридической надстройки, а также формы государства и права, методы деятельности госап-парата, способы реализации права обусловлены: а) соотношением классовых сил; б) влиянием природных факторов; в) потребностями людей; г) соотношением хаоса и порядка.

К главе XV:

1. Методология юридических исследований, рассматривающая правовую сферу жизни общества и ее элементы как большие, сложные открытые, нерав-новесные, нелинейные динамические системы, обладающие обратной связью и существующие лишь в условиях постоянного обмена энергией - информацией с внешней средой: а) юридическая герменевтика; б) юридическая феноменология; в) юридическая синергетика; г) юридический прагматизм.

2. Мера дезорганизации права с позиций синергетики: а) правовая энтропия; б) правовая экстропия; в) правовая негэнтропия; г) правовая деконструкция.

3. Ослабление регулятивных функций правовой системы есть с позиций синергетики: а) правовая диссипация; б) правовая экстропия; в) правовая де-конструкция; г) правовая реконструкция.

340

Ключи к тестам для самоконтроля

К главе I: 1. в). 2. г).3. а).4. в). К главе II:1. б). 2. б).3. а), б), в). 4. в). К главе III:1. а), б), г). 2. б). 3. б). 4. а), г).К главе IV:1. г). 2. в). 3. а). 4. б). 5. в). К главе V:1. а). 2. б). 3. а).

К главе VI:1. в). 2. а). 3. а). К главе VII:1. в). 2. а).

3. в).К главе VIII:1. г). 2. а). 3. г). К главе IX:1. б). 2. г).3. б). К главе X:1. г). 2. а). 3. б). К главе XI:1. б). 2. а). 3. б). К главе XII:1. а). 2. г).3. а). К главе XIII:1. а). 2. в), г). 3. в). К главе XIV:1. б). 2. г). 3. а). К главе XV:1. в). 2. а). 3. а).

Вопросы к зачету:

341

1. Наука как форма познания мира.2. Наука как сфера культуры. 3. Наука как социальный институт.4. Юридическая наука и иные формы познания права. 5. Ростки юридической науки в культуре Древневосточных цивилиза-

ций.6. Юридическая мысль Древней Греции.7. Наука о праве в Древнем Риме.8. Юридический рационализм Средневековья.9. Юридическая рациональность в культуре Возрождения.10. Классический этап развития юридической науки.11. Неклассический этап развития юридической науки.12. Постнеклассический этап развития юридической науки.13. Основные элементы научного познания.14. Основные этапы научного познания.15. Методология научного познания: философские, общелогические, об-

щенаучные методы исследования. 16. Основные идеи и принципы герменевтики как методологии соци-

ально-гуманитарного познания. 17. Герменевтика в истории методологической мысли.18. Юридическая герменевтика.19. Основные идеи и принципы натурализма как методологии социально-

гуманитарного познания. 20. Исторические сложившиеся формы натурализма.21. Юридический натурализм.22. Основные идеи и принципы аксиологии как методологии социально-

гуманитарного познания. 23. Аксиология в истории методологической мысли. 24. Юридическая аксиология.25. Основные идеи и принципы прагматизма как методологии социально-

гуманитарного познания. 26. Прагматизм в истории методологической мысли. 27. Юридический прагматизм.28. Основные идеи и принципы феноменологии как методологии соци-

ально-гуманитарного познания. 29. Феноменология в истории методологической мыслию. 30. Юридическая феноменология.31. Основные идеи и принципы позитивизма как методологии социально-

гуманитарного познания.

342

32. Позитивизм в истории методологической мысли. 33. Юридический позитивизм.34. Основные идеи и принципы неопозитивизма как методологии соци-

ально-гуманитарного познания. 35. Неопозитивизм в истории методологической мысли. 36. Юридический неопозитивизм.37. Основные идеи и принципы герменевтики как методологии соци-

ально-гуманитарного познания. 38. Постпозитивизм в истории методологической мысли. 39. Основные идеи и принципы структурализма как методологии соци-

ально-гуманитарного познания. 40. Основные идеи и принципы постструктурализма как методологии со-

циально-гуманитарного познания. 41. Структурализм и постструктурализм в истории методологической

мысли.42. Юридический постмодернизм.43. Основные идеи и принципы структурного функционализма как мето-

дологии социально-гуманитарного познания. 44. Структурный функционализм в истории методологической мысли. 45. Структурный функционализм в юриспруденции.46. Основные идеи и принципы культурно-исторического (цивилизаци-

онного) подхода как методологии социально-гуманитарного познания. 47. Культурно-исторический (цивилизационный) подход в истории мето-

дологической мысли. 48. Культурно-исторический подход в юриспруденции.49. Основные идеи и принципы эволюционного подхода как методологии

социально-гуманитарного познания. 50. Эволюционный подход в истории методологической мысли. 51. Формационный подход в юриспруденции.52. Основные идеи и принципы синергетики как методологии социально-

гуманитарного познания. 53. Синергетика в истории методологической мысли.54. Юридическая синергетика.

ГЛОССАРИЙ

Аксиология – (греч. axia – ценность, logos – учение) – теория ценностей, философское учение о природе ценностей, их месте в реальности, стрктуре ценностного мира.

343

Антикумулятивизм - модель историографии науки, рамках которой ис-тория науки предстает как череда революционных смен систем знания.

Антиномичность объекта познания – понимание объекта познания как сложного, обладающего многоуровневой организацией, внутренне противоре-чивого, многоаспектного.

Антропный принцип – интерпретация мира как «человекоразмерной» системы, т.е. связи всего происходящего во Вселенной с человеком как разумным существом.

Герменевтический круг - метод исследования юридических текстов, со-единяющий индукцию и дедукцию, анализ и синтез, направленный на постоянное разрешение смыслового противоречия между частью и целым, между частным и общим, текстом и контекстом, предпониманием и пониманием.

Гносеология – (греч. gnosis – познание, logos – учение) теория познания, раздел философии, изучающий источники, средства и условия истинности на-учного познания.

Гносеологический объективизм - идея суверенности разума, объектив-ности и предметности знания, достигаемой за счет исключения всего того, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности.

Гносеологический оптимизм - вера в абсолютную познаваемость законов мироздания с целью обретения власти над вещами, природой.

Детерминизм – признание всеобщей объективной закономерности и причинной обусловленности всех явлений природы и общества, отражаемой в законах науки.

Диалогизм – представление о диалоге как универсальном способе орга-низации научного знания.

Дисциплинарный синкретизм – нерасчлененное единство научного зна-ния.

Интернализм - модель историографии науки, в рамках которой развитие науки понимается как саморазвитие – разворачивание внутренней логики по-знавательных процессов.

Культурно-исторический подход - методология юридических исследо-ваний, базирующаяся на идее культурного плюрализма, позиционирующая право как автономный, циклически развивающийся, имеющий свой уникальный дух, организм.

Кумулятивизм – модель историографии науки, в рамках которой история науки предстает как эволюционный процесс накопления и усовершенствования знания.

Методологический монизм – абсолютизация того или иного метода как единственно истинного.

344

Методологический плюрализм – многообразие исследовательских подходов и методов.

Механистический детерминизм - представление о жесткой причинно следственной связи явлений мира, их подчиненности законам динамического типа, дающим предсказания точно определенного, однозначного характера.

Механицизм – понимание мира как механической системы, редуцирование всех систем к механическим системам.

Натуроцентризм – определение природы как универсальной основы всего сущего, объяснение мира посредством апелляции к природе.

Наука – форма познания мира, сфера общественного сознания, имеющая в своем основании особый тип познания - научный рационализм.

Научная гипотеза - допущение или предположение, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве.

Научная истина - достоверная информация об объекте, представленная в виде отдельного утверждения или системы утверждений.

Научная картина мира – предельно обобщенная модель действительности, в схематической форме представляющая реальные объекты и процессы.

Научная проблема - вопрос или комплекс вопросов, возникающих в процессе научного познания, решение которых представляет теоретическую или практическую значимость.

Научная теория - система принципов, идей, выражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта во всей его целостности и конкретности как единство многообразного.

Научный закон – форма теоретического знания, содержащая представ-ления о существенных, необходимых и повторяющихся связях между явлениями реального мира.

Научный метод – способ научного познания, представляющий собой систему принципов, норм, процедур, организующих научно-исследовательский процесс.

Научный рационализм - основанное на опыте, рефлексирующее, ориен-тированное на формирование освобожденных от конкретики обобщающих, опирающиеся на доказательства построений, разумно-рассудочное мышление.

Объект научного познания – фрагмент бытия, на который направлена познавательная активность субъекта научного познания.

Онтология – (греч. ontos – сущее, logos – учение) учение о бытии, раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия.

Органицизм - представление о мире как едином организме - большой, саморазвивающейся системе.

345

Парадигма - совокупность устойчивых и общезначимых норм, теорий, методов научной деятельности, предполагающая единство в толковании теории, в организации эмпирических исследований.

Предмет научного познания (предметное поле научного познания) - конкретный аспект (аспекты) исследуемого объекта, на который направлено внимание исследователя.

Принцип дополнительности – представление о том, что только сово-купность взаимоисключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах.

Прогрессизм – вера в возможность преобразования и улучшения окру-жающей социальной и материальной среды посредством развития человеческого разума.

Рациоцентризм – представление о разумном, основании и рациональном устройстве мира.

Рефлексия – способность мышления сделать своим предметом мышление. Статистический детерминизм - неклассическое понимание причинности

как статистической закономерности и вероятностной зависимости.Структурный функционализм - методология юридический исследований,

рассматривающая право сквозь призму базовых потребностей человека, выдвигающая задачу системного исследования правовых явлений и процессов как структурно-расчлененной целостности, в которой каждый элемент структуры имеет определенное функциональное значение.

Субъект научного познания - личность или социальная группа, осуще-ствляющая научное исследование.

Сциентизм – квалификация научного знания как ведущей формы культуры и главной производительной силы общества.

Формационный подход - методология юридических исследований, ба-зирующаяся на представлении о праве как надстройке над экономическим ба-зисом, эволюционно развивающейся и проходящей первобытно-общинную, ра-бовладельческую, феодальную, капиталистическую и социалистическую стадии.

Экстернализм - модель историографии науки, в рамках которой развитие науки понимается как процесс, обусловленный внешними – социальными, культурными, экономическими и т.д. факторами.

Эпистемология – (греч episteme - знание, logos – учение) теория научного познания.

Юридическая аксиология - методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как ценности, лежащие в основании правовой реальности, выдвигающая задачу реконструкции ценностей, посред-ством отнесения исследуемого объекта правовой реальности к некоторому ап-

346

риорно существующему идеалу. Юридическая герменевтика - методология познания права, позициони-

рующая предмет исследования как правовой текст, выдвигающая задачу его осмысления, посредством объективированной и субъективированной интерпре-тации и понимании.

Юридический дискурс - система юридического знания, выраженная в языке.

Юридическая синергетика - методология юридических исследований, рассматривающая правовую сферу жизни общества и ее элементы как большие, сложные открытые, неравновесные, нелинейные динамические системы, обла-дающие обратной связью и существующие лишь в условиях постоянного обмена энергией - информацией с внешней средой.

Юридическая феноменология - методология познания правовых явлений, позиционирующая предмет исследования как являющуюся в сознании сущность этих явлений, выдвигающая задачу ее выявления посредством методологической процедуры эпохе.

Юридический позитивизм - методология исследования права, опираю-щаяся на формально-логический анализ юридических текстов на предмет вы-явления и устранения противоречий в законе.

Юридический постмодернизм - методология юридических исследований, позиционирующие право как некую сумму текстов, выдвигающие задачу вы-явления базовых структур текстов, понимаемых как «следы» дискурса власти.

Юридический прагматизм - методология юридических исследований, позиционирующая предмет исследования как реально действующее право, вы-двигающая задачу реконструкции опыта, с целью формирования «практически непогрешимого» решения той или иной регулируемой правом проблемной си-туации.

Список литературы

Основная

1. Антология мировой правовой мысли: в 5 т. – М., 1997.2. Кохановский В.П. Основы философии науки: Учебное пособие для

аспирантов.- Ростов н/Д., 2007.3. Нерсесянц В.С. История политических и правовых учений: учеб.- М.,

2005.4. Степин В.С. Теоретическое знание.- М., 2003.5. Честнов И.Л. Методология и методика юридического исследования.

Учебное пособие. СПб., 2004.

347

6. Яркова Е.Н. История и методология науки. Учеб. пособие.- Тюмень, 2007.

Дополнительная

1. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники.- М.. 1998. 2. Актуальные проблемы теории и истории государства и права: Материалы

межвузовской научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 14 декабря 2001г. / Под общ. ред. В.П. Сальникова, Р.А. Ромашова. СПб., 2002.

3. Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998.4. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.5. Алексеев С.С. Право: азбука-теория-философия. Опыт комплексного

исследования. М., 1999. 6. Андреева Г.М., Психология социального познания. - М., 2000.7. Анисимов О.С. Методология: функции, сущность, становление (диа-

лектика и связь времен).- М., 1996.8. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. - М.,

1999. 9. Атарщикова Е.Н. Герменевтика в праве: история и современность. СПб.,

1998.10.Бакли У. Структурно-функциональный анализ в современной социоло-

гии // Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М., 1961.

11.Барсков А.Г. Научный метод: возможности и иллюзии.- М., 1994.12.Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 199413.Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных

наук. - СПб., 2000.14.Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Бахтин М.М. Эстетика

словесного творчества. М., 1986.15.Башляр Г. Избранное: научный рационализм. - М., 200016.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального

прогнозирования. М., 1999.17.Белов В.А. Ценностное измерение науки.- М., 2001. 18.Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат

по социологии знания. М., 1995.19.Бержель Ж.-Л. Общая теория права. М., 2000.20.Берман Г.Дж. Вера и закон: примирение права и религии. М., 1999.21.Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998.22.Бернар Дж. Наука в истории общества.- М., 1956.23.Бесов Л.Н. История науки и техники с древнейших времен до конца XX

века: Учеб. пос.- Харьков, 1996.24.Библер В.С. От наукоучения – к логике культуры: Два философских

введения в двадцать первый век. М., 1991.25.Бирюков Б.В., Геллер Е.С. Кибернетика в гуманитарных науках. М.,

1973.26.Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998.27.Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000.

348

28.Больцано Б. Учение о науке: Избранное.- СПб., 200329.Бургин М.С. Кузнецов В.И. Введение в современную точную методо-

логию науки.- М., 1994.30.Варьяс М.Ю. Правопонимание: опыт интегративного подхода. М., 1999. 31.Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.32.Вебер М. Критические исследования в области наук о культуре// Куль-

турология XX век: Антология. - М., 1995.33.Венгеров А.Б. Синергетика и политика // Общественные науки и со-

временность. 1993. № 4.34.Венгеров А.Б. Синергетика, юридическая наука, право // Советское го-

сударство и право. 1986. № 10.35.Вернадский В.И. Живое вещество и биосфера. - М., 1990.36.Ветютнев Ю.Ю. Синергетика в праве // Государство и право. 2002. № 4.37.Визгин В.П. Эпистемология Гастона Башляра и история науки.- М., 1996.38.Виндельбанд В. Избранное. Дух истории. - М., 1995.39.Гадамер Г.Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. - М.,

1988.40.Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум.- М., 2003. 41.Гайденко П.П. Эволюции понятия науки (XVII-XVIII вв.): Формирование

научных программ нового времени.- М., 1987.42.Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. Становление и развитие первых

научных программ.- М., 1980. 43.Гайденко П.П., Смирнов Г.А. Западноевропейская наука в средние века.-

М., 1989.44.Гегель. Система наук. Часть первая. Феноменологии духа.- СПб., 1992. 45.Герлох А. О методах познания права // Правоведение. 1983. № 1. 46.Герменевтика: история и современность (Критические очерки).- М., 1985.47.Готлиб А.С. Современные проблемы методологии социогуманитарного

знания.- Самара, 2001. 48.Графский В.Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: акту-

альный и все еще не завершенный проект // Правоведение. 2000. № 3. 49.Графский В.Г. История политических и правовых учений: учеб.- М.,

2005. 50.Гревцов Ю.И. Социология права: Статус. Метод. Предмет // Правове-

дение. 1996. № 1.51.Грэхэм Л.Р. Естествознание, философия и науки о человеческом пове-

дении в Советском Союзе.- М., 1991.52.Грязин И.Н. Текст права: Опыт методологического анализа конкури-

рующих теорий. Таллин, 1983.53.Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической фи-

лософии. Кн.1. Общее введение в чистую феноменологию.- М., 1999. 54.Гуссерль. Философия как строгая наука. - Новочеркасск, 1994. 55.Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология:

актуальные проблемы веберовского социологического учения.- М., 1998.56.Делез Ж. Логика смысла. - М., 1995

349

57.Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Право-ведение. 2001. № 4.

58.Денежкин А. «Фактичность и значимость» Ю. Хабермаса: Новые ис-следования по теории права и демократического правового государства // Ха-бермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М., 1995.

59.Деррида Ж. Письмо и различие. - СПб., 2000.60.Джемс У. Воля к вере. - М., 1997. 61.Джентиле Ф. О роли философии права в изучении философии в Италии //

Государство и право. 1995. № 1.62.Дзюн Т. Теория науки. М., 1983.63.Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения

общества и истории.//Собр. Соч. Т.1.- М., 2000.64.Дьюи Д. Реконструкция в философии. - М., 2001. 65.Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение.- М., 1995.66.Злобин Н. Культурные смыслы науки.- М., 1997.67.Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. - М., 199468.Ильин В.В. Философия науки.- М., 2003.69.Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция

научного мифа. - М., 1998. 70.Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М., 2001.71.Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.,

1996.72.Исторические типы рациональности. Т. 1-2. М., 1995.73.Историческое в теории права. Тарту, 1989.74.История и методология социального познания. Конец XIX –XX вв. - М.,

2001.75.История политических и правовых учений: учеб. Для вузов/ под ред.

Проф. О.Э. Лейста.- М., 2006. 76.Ищенко Е.И. Современная эпистемология и гуманитарное познание.-

Воронеж, 2003.77.Каган М.С. Системный подход и гуманитарное знание. Избр. статьи.- Л.,

1991.78.Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.79.Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки.

Итоги ХХ столетия. М., 2000.80.Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы

будущего. М., 1997.81.Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986.82.Карпович В.Н. Системность теоретического знания. Новосибирск, 1984.83.Касавин И.Т. Проблемы неклассической теории познания. Миграция.

Креативность. Текст.- СПб., 1998.84.Кассирер Э. Понятие символической формы в структуре наук о

духе//Философия культуры. - М., 1998. 85.Кассирер Э. Философия символических форм.- Т. 1-3.- СПБ, 200286.Кедров Б.М. Классификация наук. Кн. 1-3. М., 1961-1985.

350

87.Кедров Б.М. О великих переворотах в науке.- М., 1986. 88.Кедров Б.М. Проблемы логики и методологии науки: Избранные труды.-

М., 1990.89.Келле В.Ж. Наука как компонент социальной системы.- М., 1998.90.Керимов Д.А. Методологические функции философии права // Госу-

дарство и право. 1995. № 9.91.Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы фило-

софии права). М., 2000.92.Керимов Д.А. Основы философии права. М., 1992.93.Керимов Д.А. Философские основания политико-правовых исследова-

ний. М., 1986. 94.Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу.- М., 197295.Кириллин В.А. Страницы истории науки и техники.- М., 1994.96.Кирсанов В.С. Научная революция XVII века.- М., 198797.Кнапп В. О возможности использования кибернетических методов в

праве. М., 1965.98.Кнапп В., Герлох А. Логика в правовом познании. М., 1987.99.Князева Е.Н. Одиссея научного разума. Синергетическое видение на-

учного прогресса. - М., 19958. 100. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации

сложных систем. М., 1994.101. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обо-

стрением, самоорганизация, темпомиры. СПб., 2002.102. Козлихин И.Ю. История политических и правовых учений: от софистов

до Гегеля: учеб.- СПб., 2005103. Козлов В.А. Проблемы предмета и методологии общей теории права.

Л., 1989. 104. Козлов В.А., Суслов Ю.А. Конкретно-социологические исследования в

области права. Л., 1981.105. Козловски П. Культура постмодерна: Общественно-культурные по-

следствия техн. развития. - М., 1997.106. Койре А. Очерки истории философской мысли (о влиянии философ-

ских концепций на развитие научных теорий).- М., 2003.107. Конт О. Дух позитивной философии / Западноевропейская социология

19 века: Тексты / Под. ред. В.И. Добренькова. - М., 1996.108. Копнин П.В Гносеологические и логические основы науки.- М., 1974.109. Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки Нового времени. Фи-

лософский аспект проблемы.- М., 1989. 110. Кохановский В.П., Пржиленский В.И., Сергодеева Е.А. Философия

науки. Учебное пособие.- М., 2005. 111. Кравец А.С. Методология науки.- Воронеж, 1991.112. Кугель С.А. Введение в социологию науки.- СПб., 1992. 113. Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. М.,

1995.114. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. - М., 1991. 115. Кузнецова Н.И. Наука в ее истории.- М., 1982.

351

116. Кун Т. Структура научных революций. - М., 1977.117. Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации в сложных сис-

темах. - М., 1990. 118. Лакан Ж. Семинары.- М., 2002.119. Лакатос И. Методология исследовательских программ.- М.,2003. 120. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских

программ.- М., 1995. 121. Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. М.,

1987.122. Ларин Ю.В. Онто-логика культуры.- Тюмень, 2004.123. Леви Э. Введение в правовое мышление. М., 1995.124. Леви-Стросс К. Структурная антропология. - М., 1983125. Лейст О.Э. Актуальные проблемы общей теории права // Научные

труды РАЮН. Т. 1. М., 2001.126. Лекторский В.А. Субъект и объект познания.- М., 1980. 127. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. - М.,

2001.128. Лешкевич Т.Г. Философия науки: Мир эпистемологов. - Ростов н/Д.-

1999.129. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации: Учебное посо-

бие для вузов.- М., 2001.130. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - СПб., 1998.131. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера

– история. - М., 1996. 132. Лукич Р. Методология права. М., 1981.133. Луковская Д.И. Политические и правовые учения: историко-теоретиче-

ский аспект. Л., 1985.134. Луман Н. Социальные системы: Очерк общей теории // Западная теоре-

тическая социология 80-х годов. Реферативный сборник. М., 1989. 135. Луман Н. Теория общества // Теория общества: Сборник. М., 1999.136. Майданов А.С. Искусство открытия: методология и логика научного

творчества.- М., 1993. 137. Максимов С.И. Правовая реальность: опыт философского осмысления.

Харьков, 2002.138. Малинова И.П. Философия права (от метафизики к герменевтике). Ека-

теринбург, 1995.139. Малиновский Б. Функциональный анализ //Антология исследований

культуры Т.1. Интерпретация культуры.- СПб, 1999.140. Малько А.В., Михайлов А.Е., Неважжай И.Д. Правовая жизнь: фило-

софские и общетеоретические проблемы // Новая правовая мысль. Научно-ана-литический журнал. 2002. № 1.

141. Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999.142. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рацио-

нальности. Тбилиси, 1984.143. Мамут Л.С. Анализ правогенеза и правопонимания // Историческое в

теории права. Тарту, 1989.

352

144. Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная филосо-фия науки: предварительные итоги.- М., 1997.

145. Манхейм К. Очерки социологии знания.- М., 2000.146. Маркова Л.А. Наука и религия: проблемы границ.- СПб., 2001.147. Маркс К. К критике политической экономии// Маркс К. Энгельс Ф.

Соч. 2-е изд. Т. 13.148. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы.- М., 1999.149. Мах Э. Познание и заблуждение. - М., 1905.150. Между физикой и метафизикой: наука и философия. СПб., 1998.151. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. - СПб., 1999.152. Мертон Р. Явные и латентные функции//Американская социологиче-

ская мысль: тексты.- М., 1994.153. Методологические проблемы правоведения. М., 1994. 154. Методология науки: Проблемы и история. М., 2003.155. Микешина Л.А. Методология научного познания в контексте куль-

туры.- М., 1992.156. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы.- М., 2002.157. Милль Дж. Ст. Огюст Конт и позитивизм. - СПб., 1906.158. Михайлов А.Е. Философские аспекты правовой жизни // Правовая по-

литика и правовая жизнь. 2001. № 1.159. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. - М., 1995.160. Мотрошилова Н.В. Принципы и противоречия феноменологической

философии. - М., 1968. 161. Нарский И.С. Очерки по истории позитивизма.- М., 1960.162. Нерсесянц В.С. Философия права. М., 1997.163. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.164. Новгородцев П. И. Кризис современного правосознания. Введение в

философию права. М., 1996.165. Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995.166. Овчинникова З.Л. Философские проблемы государства и права. М.,

1989.167. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки: Ее генезис и обосно-

вание. - М., 1988.168. Огурцов А.П. От натурфилософии к теории науки. - М., 1995.169. Панов М.И., Тяпкин А.А. Анри Пуанкаре и наука начала XX века.- М..

1990.170. Парсонс Т. Система современных обществ.- М., 1998.171. Пивоваров Ю.С. Право ХХ века: идеи и ценности. Сб. обзоров и рефе-

ратов. М.: ИНИОН РАН, 2001.172. Пирс Ч.С. Избранные философские произведения. - М., 2000. 173. Подгурецкий А. Очерк социологии права. М., 1974.174. Поздняков Э.А. Философия государства и права. М., 1995.175. Полани М. Личностное знание. - М., 1985176. Поликарпов В.С. История науки и техники: Уч. пос. для студ. вузов.-

Ростов-на-Дону, 1998.

353

177. Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контек-сте коммуникативного подхода. СПб., 2004.

178. Поляков А.В. Общая теория права: феноменолого-коммуникативный подход. Курс лекций. СПб., 2003.

179. Поппер К. Логика и рост научного знания. - М., 1983.180. Поппер К. Логика социальных наук//Вопросы философии .- 1992.-№10.181. Порус В.Н., Никифоров А.Л. В поисках теории развития науки.- М.,

1982. 182. Прагматический натурализм в американской философии. Составитель и

автор введения проф. Пол Куртц.- М., 2003.183. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. - М., 1994.184. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с

природой. - М., 1986. 185. Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М.,

1996.186. Пуанкаре А. О науке. - М., 1990.187. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры.- М.,

1979.188. Разеев Д.Н. Предмет философии науки в свете феноменологии // Фило-

софия о предмете и субъекте научного познания. СПб., 2002.189. Разум и экзистенция: анализ научных и вненаучных форм мышле-

ния.//Сб. ст. под ред. И.Т. Касавина, В.Н. Поруса и др. - СПб, 1999. 190. Райнах А. Собр. соч. М., 2001.191. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. – М., 1995. 192. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. - М., 1995. 193. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. - М., 1998. 194. Рузавин Г.И. Методология научного исследования.- М., 1999.195. Самигуллин В.К. Право и неправо // Государство и право. 2002. № 3.196. Самощенко И.С. Методологическая роль системного подхода к изуче-

нию структуры законодательства // Вопросы философии. 1979. № 2.197. Самощенко И.С., Сырых В.М. О методах познания государственно-пра-

вовых явлений // Советское государство и право. 1975. № 9. 198. Сапун В.А. О проблемах современного правопонимания // Ученые за-

писки юридического факультета СПбГУП. Вып. 4. СПб., 1999.199. Сартр Ж. П. Проблемы метода. - М., 1994. 200. Сачков Ю.В. Научный метод: вопросы и развитие.- М., 2003. 201. Синергетическая парадигма: Когнитивно-коммуникативные стратегии

современного научного познания. М., 2004.202. Синха С.П. Юриспруденция. Философия права. Краткий курс. М., 1996.203. Синюков В.Н. Россия в XXI веке: пути правового развития // Ежегод-

ник российского права. М., 2001. 204. Современная теория познания. - М., 1992. 205. Современная философия науки.- М., 1994. 206. Современные типы правопонимания: феноменология, герменевтика,

антропология и синергетика права. СПб., 2002207. Сорокин В.Д. Метод правового регулирования. М., 1976.

354

208. Сорокин П.А. Система социологии: В 2-х т. М., 1993.209. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. - М., 1977. 210. Спенсер Г. Синтетическая философия.- Киев, 1997.211. Спиридоновские чтения: Актуальные проблемы теории права. Вып. 4.

Критерии научности юриспруденции. СПб., 2004.212. Степин В.С. Философская антропология и философия науки.- М., 1992.213. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники.-

М., 1996.214. Степин В.С., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техно-

генной цивилизации.- М., 1996.215. Структура и развитие науки (Из Бостонских исследований по филосо-

фии науки).- М., 1978.216. Суслов В.А. Герменевтика права // Правоведение. 2001. № 5.217. Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 1. Элемент-

ный состав. М., 2000.218. Тарасов Н.Н. Метод и методологический подход в правоведении (по-

пытка проблемного анализа) // Правоведение. 2001. № 1.219. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. Екате-

ринбург, 2001.220. Тарнас Р. История западного мышления.- М., 1995221. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. - М., 1987. 222. Теория и методы в социальных науках. Учебник для студентов гумани-

тарных факультетов первого года обучения / Под ред. С.У. Ларсена. М., 2004.223. Тилле А.А., Швеков Г.В. Сравнительный метод в юридической дисцип-

лине. М., 1978.224. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. - СПб., 1995225. Томсон М. Философия науки.- М., 2003.226. Традиции и революции в истории науки.- М., 1991.227. Тулмин Ст. Человеческое понимание. - М., 1984228. У истоков классической науки. Сб. ст. - М., 1968. 229. Ушаков А.А. Право, язык, кибернетика // Правоведение. 1991. № 2.230. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. Пер. с англ. и

нем. - М., 1986.231. Философии науки / под ред. С.А. Лебедева.- М., 2004.232. Философия и методология науки. Ч. 1, 2.//Под ред. акад. В.И. Купцова.

- М., 1994;233. Философско-религиозные истоки науки.- М., 1997.234. Фолмер Г. Эволюционная теория познания. - М., 1998.235. Франк Ф. Философия науки.- М., 1960. 236. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции.- М., 1989237. Фуко М. Археология знания. - Киев, 1996238. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. - СПб., 1994.239. Хëффе О. Политика. Право. Справедливость. Основоположения крити-

ческой философии права и государства. М., 1994.240. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.241. Хайдеггер М. Бытие и время. - М., 1997.

355

242. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. - М., 1993.243. Хакен Г. Синергетика. - М. 1980. 244. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1986.245. Холтон Дж. Тематический анализ науки. - М., 1981246. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994.247. Честнов И.Л. Онтология государства и права в историко-культурном

измерении // Труды Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Российской Федерации. № 2. СПб., 2000.

248. Честнов И.Л. Право как диалог: к формированию новой онтологии пра-вовой реальности. СПб., 2000.

249. Честнов И.Л. Правопонимание в эпоху постмодерна. СПб., 2002.250. Чистое учение о праве Ганса Кельзена. Вып. 1-2. М., 1987.251. Чичнева Е.А. Философия права в эпоху постмодерна, или новое право-

вое мышление // Историко-философский ежегодник '99. М., 2001.252. Чурсин В.Д. Цикличность в праве. Методологический анализ. Ставро-

поль, 1998.253. Швырев В.С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования

науки. М., 1966.254. Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании.- М.,

1978.255. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мировой истории. Т.1. Гештальт и

действительность. - М., 1993; Т.2. Всемирно-исторические перспективы. - М., 1998.

256. Шпет Г.Г. Явление и смысл. Феноменология как основная наука и ее проблемы. - Томск, 1996

257. Шредингер Э. Наука и гуманизм.- М., 2001.258. Щюц А. Формирование понятия и теории в общественных нау-

ках//Американская социологическая мысль: Тексты. - М., 1994.259. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного.- М., 1997.260. Юридическая социология. М., 2000.261. Юридические понятия и язык права в современных зарубежных иссле-

дованиях. Научно-аналитический обзор. М., 1986.262. Явич Л.С. Сущность права. Л., 1985.263. Яковлева Е.Ю. Научное и вненаучное знание.- СПб., 2000.264. Яновская С.А. Методологические проблемы науки.- М., 1972265. Ячменев Ю.В. Некоторые методологические аспекты правоведения на

рубеже веков // Актуальные проблемы теории и истории государства и права: Материалы межвузовской научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 14 декабря 2001 г. СПб., 2002.

266. Ященко А.С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федера-лизма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб., 1999.

356