"WE\\МЫ. Диалог женщин"

Международный женский журнал 2009, № 10 (35/51)

Проект основан Катриной ван ден Хувел и

Колетт ШульМан в 1991 году

в 1996-2004 осуществлялся совместно ассоциацией журналисток (россия) и

национальным комитетом по исследованию женщин (СШа)

Главный редактор Галина ПетриаШвили (Грузия)

в редколлегию журнала входят:анастасия ПоСадСКая-вандербеК Фиби Шрайнер Колетт ШульМан надежда аЖГиХинаелена КочКина Катрина ван ден Хувел Мариам чаМберлен Марина табуКаШвили лариса Федоровавиргиния алеКСеЮненургуль аСЫлбеКова

над номером также работали:Гога давтян (дизайн, верстка)Светлана ЦвЫлева (корректура)

использованы ресурсы ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» (Грузия)

адрес редакции: Грузия, 0103, тбилиси, ул. иорская, 17телефон: +995 32 746004, +995 99 901124электронная почта: galapet@ip.osgf.geнаш сайт: www.gmc.ge

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

�

�в номере:

�

6

8

9

11

17

21

22

24

25

27

28

�0

��

45

48

51

52

Грузия - россия Галина ПЕТРИАШВИЛИДВАДЦАТЬ ВСТРЕВОЖЕННЫХ ЖЕНЩИН / Диалог женщин Грузии и России /

Армения Ася ЦАТУРОВАЖЕНЩИНЫ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС / женский бизнес /

Гфо Анжелика АРУТЮНОВАЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС НЕ ПОМЕХА / политика спонсора /

ЕС И НАТО ОБЪЕДИНЯЮТ УСИЛИЯ / чтобы поддержать вклад женщин в безопасность /

сША Светлана СЕНЕНКОСЕМЬЯ ВО ВРЕМЯ КРИЗИСА / американский вариант/

КАзАхстАн Надежда ГЛАДЫРЬКРИЗИСНЫЙ ЦЕНТР «ПОДРУГИ» / критерии успеха /

Грузия Полина МИЛОРАДОВИЧЕПИСКОП РУСУДАН ГОЦИРИДЗЕ /женщина и церковь /

КАзАхстАн Сона УЛЬФАНОВАКАК ЖИЛА МОЯ БАБУШКА ЗЮЛЯЛЬ / быт турок-месхетинцев: прошлое /

Грузия Роза КУХАЛАШВИЛИ МОИ ОДНОКЛАССНИКИ / сухумский выпуск: встреча через 47 лет /

КАзАхстАн Светлана ШАКИРОВАНАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС и независимость

Грузия Тамара БАЛАВАДЗЕДАВАЙТЕ СЕЯТЬ МИР! / с оптимизмом /

тАджиКистАн София КАСЫМОВАНЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЕ БРАКИ: кому это выгодно?

сША Лариса БАУАМЕРИКАНКИ – В АМЕРИКЕ / мои наблюдения /

интернетДИАЛОГ с ЖИВЫМ ЖУРНАЛОМ / четыре автора из социальной сети /

уКрАинА Татьяна ИСАЕВАКОМУ НУЖНЫ МУЗЕЙ и наша история

россия Лада Исупова НА ОПОРЕ

Грузия Самира КузнецоваДРУГАЯ ЖЕНЩИНА

россия Елена Вохмина

НЕНАВИЖУ НОВЫЙ ГОД

С 4 по 6 декабря в Тбилиси прошла конференция неправительственных организаций

«ДИАЛОГ ЖЕНЩИН ГРУЗИИ И РОССИИ»

Ее организовали общественная организация Фонд «Сухуми»

(лидер Алла ГАмАхАрия), Грузия

и общественная организация «Женщины Дона» (лидер Валентина ЧереВАтенко), россия «Д

ИА

ЛО

Г Ж

ЕН

ЩИ

Н Г

РУ

ЗИ

И И

РО

СС

ИИ

»

фото автора

Галина ПЕТРИАШВИЛИ

Грузия

20 ВСТРЕВОЖЕННЫХ ЖЕНЩИНнас мало – но нас много

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

5

«ДИАЛОГ ЖЕНЩИН ГРУЗИИ И РОССИИ»

4Конференция продолжалась три дня, с каждой стороны было по десять участниц. Многие из них работают в неправительственном секторе, половину гостей составляли журналистки. Итог конференции: Меморандум, в котором участницы объявили о создании альянса “Диалог женщин Грузии и России”.

Мы сидели и говорили о жизни. О войне, о бесси-лии, о многочисленных манипуляциях, о безнадеж-ности, которая посещает нас так часто. Просто соб-рались поговорить, хотя уже одно это было не таким уж легким. И мы с самого начала понимали, что надо не просто говорить – но иметь в виду какие-то дейс-твия в перспективе. Что-то делать. Как-то влиять на реальность. У нас нет иллюзий, и мы понимаем, что политики – сильнее. Однако подавать им крити-ческие сигналы, собирать под свои знамена людей здравых и здравомыслящих нам по силам.

Я была счастлива видеть российских женщин – я по ним соскучилась. Их глаза увлажнялись, они чувствовали вину и беду, хотя ни в чем не виноваты. Каждая из нас ни в чем не виновата. Разве только в том, что мы даем руководить собой и своими жизня-ми совсем не тем, кому это можно доверить.

Мы говорили о том, что не все в наших силах, что мы слабы – как человеческие единицы, как институт. Что нам нужны решительные действия, по идее, но мы видим, что они порой невозможны – слишком велики деструктивные силы, замешанные на всей мощи государства. И действовать можем пока что только на очень маленьком поле. Хотя помечтать – не только не вредно, но и полезно.

И я мечтала так: хорошо бы создать группу “Двадцать разгневанных женщин” – и пойти войной на войну. Ну вот как-то могут же, скажем, сербки – действовать решительно и ярко. Или вот еще сюжет – по поводу Ганы и Либерии и их конфликта. О котором мы знаем не больше, чем они о нашем. Так вот – там тоже однажды настала пора все-таки замиряться. И случились переговоры, на которых, как водится, одни мужчины – силовые министры: обороны да полиции, да безопасности. А женщинам нет ходу – бесстатусные же они. “Силовые” сидят в хорошей гостинице, переговариваются в кондици-

онированном конференц-зале, а в перерывах пла-вают в пятизвездочном бассейне. Куда им спешить? А бесстатусные стоят на раскаленной африканской улице и думают: что делать? Точнее, статус-то у них есть: вдова, осиротевшая мать, бездомная, беженка. Только пользы от этого ноль. И вот надоедает им стоять. Они врываются в гостиницу, находят зал заседаний и блокируют его двери. Вы тут сидите, мол, и никто вас не тронет, кормильцы, но только пока не решите, что мы вам скажем, никто отсюда не выйдет.

Красиво звучит. Я так люблю этих женщин, прямо слезы на глаза! Но я думаю дальше и понимаю, что такие истории еще и от безнадежности, чтоб друг друга утешить. Наверняка это было и скучнее, и дольше, и потребовало каких-нибудь с кем-нибудь договоренностей и чьей-нибудь поддержки. На практике-то не так уж легко что-нибудь заблокиро-вать. Тут же обвинят в терроризме и вызовут спец-наз. Но я обдумываю дальше. Что если б мы вместо чинной беседы в гостинице “Мариотт”, взяли б и создали безбашенную группу “Двадцать разгневан-ных женщин”? Прорвались бы на оккупированные территории, приковали бы себя наручниками к рос-сийскому посольству здесь – или к грузинскому – там (если бы у нас снова были эти посольства). Мы бы устроили дежурства у силовых министерств и неустанный мониторинг того, кто и что из них ска-зал и сделал; при этом надо, чтоб каждая “десятка” из условной “двадцатки” усиленно “наезжала” имен-но на своих.

И я дальше думаю: ой-ой-ой, что бы они с нами сделали. Ой, как заплакали по нас сразу все психуш-ки России и Грузии… Не много было бы с этого поль-зы – не спичка требуется, а хотя бы свеча. Чтобы рассеять мрак. В нем легко читаются жерла пушек и очертания танков. И вот надо сказать: вот пушка, вот танк – их здесь не стояло. Вот лживое заявле-ние, вот невыполненное обещание, вот нарушение договора, закона. Попутно – говорить своим обще-ствам, что на той стороне не враг. И помогать, кому можешь. В этом не так уж много отваги. Приходится уповать не на яркость, а на длительность. И еще на то, что никому из них за это время не захочется пос-трелять. Если захочется, то уже видно, что нам их не остановить. Пока – не остановить. А дальше видно будет. Может быть, мы еще разозлимся.

Александра Штаерт, МОО “Федерация женщин с университетским образованием” (Москва)

Алла Беженцева, НПО Союз русских женщин в Грузии “Ярославна”, председатель (Тбилиси)

Алла Гамахария, НПО Фонд “Сухуми”, председатель (Кутаиси)

Анастасия Ермолаева, “Женский кризисный центр”, директор (Нижний Новгород)

Валентина Череватенко, РОО Союз “Женщины Дона”, председатель-координатор (Ростовская обл.)

Виктория Ивлева, журналистка, “Новая газета” (Москва)

Галина Петриашвили, журналистка, Ассоциация журналистов “ГендерМедиаКавказ”, президент (Тбилиси)

Дареджан Одилавадзе, НПО Союз педагогов-тренеров “Лампари”, председатель (Тбилиси)

Людмила Шепеленко, РОО Союз “Женщины Дона”, координатор миротворческих программ (Ростов-на-Дону)

Лиана Берия, Ассоциация “Согласие” (Тбилиси)

Манана Мебуке, НПО “Союз жен инвалидов и погибших воинов”, председатель (Тбилиси)

Марина Табукашвили, Фонд “ТАСО”, генеральный директор (Тбилиси)

Машар Айдамирова, писательница, общественная деятельница (Грозный)

Мери Гелашвили, НПО Фонд женщин–предпринимательниц, председатель (Кутаиси)

Нанули Рамишвили, НПО “Союз женщин педагогов”, председатель (Кутаиси)

Ольга Бессолова, МОО “Федерация женщин с университетским образованием”, президент (Москва)

Ольга Кондрашова, журналистка, “ДОН” ТВ, (Ростов-на-Дону)

Светлана Свистунова, журналистка (Москва)

Эка Пхакадзе, журналистка, ТВ “Имеди” (Кутаиси)

Эльвира Горюхина, журналистка, “Новая газета” (Москва)

Юля Харашвили, Ассоциация вынужденно перемещенных женщин “Согласие”, председатель (Тбилиси)

м е м о р А н д у мМы, участницы встречи женщин Грузии и

России, состоявшейся 4‑6 декабря �009 года в Тбилиси, начинаем диалог, главной целью кото‑рого является восстановление доверия между нашими народами. Участницы этой встречи глубоко обеспокоены существующим напря‑жением и растущей пропастью между нашими странами, которые усилились после военных действий августа �008 года. Кто‑то должен сде‑лать первый шаг. Для этого мы, женщины, ини‑циировали создание Альянса “Диалог женщин Грузии и России” и выработали ряд инициатив гуманитарного характера. Мы надеемся, что заинтересованные граждане и организации присоединятся и поддержат наше стремление к миру и общечеловеческим ценностям.

П р и с о е д и н я Й т е с Ь !

УчАСТНИцы вСТРЕчИ:

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

7

женский бизнес

6

По словам главы Фонда содействия деловым женщинам Армении Лилии Геворкян, к чести более чем 100 женщин, основавших собственное дело и являющихся членами Фонда, ни на одном предпри-ятии нет разговора о сворачивании дел. Женщины выживали и не в таких условиях и нынче сориен-тировались довольно скоро, взяв курс на освоение новых рынков сбыта.

В этом, полагает Лилия Геворкян, основной выход из сложившейся ситуации.

– Нельзя сидеть сложа руки. Фонд, при участии Торгово-промышленной палаты Армении, прилага-ет усилия, чтобы ознакомить зарубежных потреби-телей с продукцией наших предпринимательниц.

Недавно состоялась встреча с президентом Ассоциации женщин Сирии при торгово-промыш-ленной палате Дамаска, завязались связи. Женщины планируют организовать выставку в Дамаске, будут новые контракты, договоры, связи. Помимо этого, они работают и над организацией поездки в Москву, на Международный фестиваль ремесел. Они наде-ются пробудить интерес к продукции из Армении.

Женщины-предпринимательницы ищут и нахо-дят выход из создавшегося положения. Ни на одном из предприятий, которые входят в Фонд, пока не было сокращений – ни заработных плат, ни рабочих мест. Другое дело, выдюжат ли женщины до оконча-ния нынешней сложной ситуации? Фонд прилагает максимум усилий.

Джульетта ДАНИЕЛяН:у нАс из тридЦАти сотрудниКоВ −ШестЬ КАндидАтоВ нАуК

Фирма “Биохим”, известная своей торговой мар-кой “Ника”, переживает непростые времена. Спад интереса к продукции компании наблюдали еще до наступления кризиса. Ныне же речь и вовсе пошла о 30 %-ном сокращении спроса. Если прежняя индиф-ферентность потребительниц связывалась с уста-ревшим дизайном и отсутствием новинок в ассор-тименте, то теперь у армянок на косметические изыски просто нет денег.

– Мы рассчитывали, что в чём-чём, а в космети-ческих средствах наши женщины себе отказывать не станут. Но ошиблись, – говорит содиректор фирмы Джульетта Даниелян. – Если ранее красили волосы ежемесячно, то теперь приобретают краску раз в два месяца. Это при том, что продукция наша всегда была относительно дешевая. Мы не подняли цены и сейчас. А вот пойти на уценку не можем – сырье импортируется из Европы. Зачастую работаем на себестоимости. А иногда и ниже.

Лавируя на рынке, руководство фирмы ухитряет-ся не только не сократить ни одного из 30 сотруд-ников, но и оставить без изменения заработки. Исключением стали лишь зарплаты руководяще-го состава – администрация благородно пошла на 40 %-ное сокращение своих ставок.

– Работаем над дизайном, расширяем ассорти-

Ася ЦАТУРОВААрмения

ЖЕНЩИНЫ и ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС

Мы преодолеваем не только рыночные трудности, но и иронию,

наименование «слабый пол», призывы сосредоточиться

на домашней кухне

женский бизнес

мент. Если все сложится, то одолеть кризис удастся с минимальными потерями, – говорит Даниелян.

В качестве пути выхода, как и иные женщины в бизнесе, она видит расширение рынка сбыта. Компания недавно выставляла продукцию в Сирии, ныне косметика “Биохим” представлена на выставке в Тбилиси. Интерес есть, но конкретных договоров пока нет. Рынок наводнен импортными средствами, да и собственное производство, к примеру, в той же Грузии, поставлено широко. В “Биохиме” видят главный выход: занять большую нишу в Армении. “Ко всему отечественному наши потребители относятся с недоверием. Однажды в магазине при мне женщина попросила продать нашу краску, назвав ее московской, – рассказы-вает собеседница. – Я возмутилась: это армян-ская краска. Женщина продолжала настаивать. Когда же я представилась и заявила, что все 27 цветов – дело рук наших специалистов, она краску не купила. А продавец меня пожурила – зря, мол, сказали правду. Мне же крайне обидно – когда рынок испытывал жуткий дефицит, “Ника” была в фаворе и никто тогда не приписывал ей москов-скую “прописку”. Так почему ныне качественному продукту придают статус иноземного? У нас из 30 человек − 6 кандидатов наук. Так неужели наши “мозги”, кстати большей частью женские, работают хуже зарубежных?! Думаю, мы выстоим. Так, как выстояли на заре становления фирмы. Обязаны справиться сейчас.

Аида ГРИГОРяН:осВАиВАем ноВуЮ усЛуГу – стомАтоЛоГиЧесКиЙ туризм

Оптимистично смотрит на ситуацию и испол-нительный директор стоматологического центра “Евродент” Аида Григорян. В отличие от космети-ческого бизнеса, стоматологический более вос-требован. Люди экономят на красоте, но не на здоровье.

– Но есть проблемы и у нас. Стоматология пос-тоянно требует вложений, – поясняет Григорян. – Инвестиции требуются буквально везде: от новых препаратов, технологий до новых кресел. Ныне и клиенты пошли требовательнее. Приходится соот-ветствовать.

“Евродент” завязал связи в Европе. Фирма заключила эксклюзивный договор с одной из европейских стран на применение инновацион-ной программы имплантологии. Разработали свое ноу-хау – стоматологический туризм.

– На неделю к нам заедут группы из Москвы, желающие получить импланты по приемлемым ценам. В “тур” включены не только собственно сто-матологические услуги, но и поездка по Армении. Задумка беспроигрышная – в отличие от московс-ких цен, наши значительно ниже.

На одной лишь Москве армянский “Евродент” зацикливаться не намерен, рассчитывает привлечь к программе и другие страны СНГ. Руководство фирмы постоянно работает над поиском нестан-дартных решений, только это позволяет удержать-ся на плаву среди множества аналогичных клиник. Кстати, еще три из них – “Бела-дент”, “Ар-дент” и “Гой-дент” – возглавляют женщины, и небезуспеш-но.

Лилия МАРкАРяН:ВЫстоим, В нАЧАЛе 90-х ВидеЛи ВременА и Похуже

Исполнительный директор фирмы “Доминант” Лилия Маркарян – отменный пример прозорли-вости. В кризисных условиях она умудряется не только не сокращать штат в сразу нескольких основанных ею в Сисиане производств, но и при-нимать на работу безработных. Сотрудничает с региональным центром по безработице, принима-ет на работу тех, кто прошел специальные курсы. И хотя, в сравнении с прошлым годом, на двух основанных Маркарян предприятиях (производс-тво стройматериалов и пластиковых окон-дверей) имеет место 30 %-ный спад, - тем не менее биз-несвумен умудрилась основать новое производс-тво. И это в разгар кризиса! При этом ее минералка “Доминант Джермук” стоит на 10 драмов ниже другой аналогичной продукции. Сумела Маркарян понизить цены и на евроокна, двери и стройма-териалы – на целых 20 процентов. При этом зара-ботки сотрудников остались на прежнем уровне. Конечно, Маркарян рискует. Но она умеет считать и уверена, что именно сейчас требуется разумный риск. При этом не забывает подстраховываться: если не выгорит один бизнес, спасет другой. В обозримом будущем Лилия намерена основать молочную ферму, ориентируясь на нынешний дефицит молока. Продукция будет востребована как в родном Сисиане, так и в Горисе, о столице не приходится и говорить.

Лилия Маркарян намерена продавать продук-цию своих предприятий в Сирии, Сочи, Саратове, у нее уже есть необходимые договоренности, про-цесс идет.

– Думаю, кризис мы осилим, – говорит Лилия. – В начале 90-х видели времена и похуже – голод, беспросветность. Нынешние испытания пустяки по сравнению с тем, что мы пережили.

В самом деле, где наша женщина ни пропадала? Выстояла, преодолела не только рыночные труд-ности, но и иронию, наименование “слабый пол”, призывы заниматься исключительно домашней кухней… Выстоит и сейчас, когда уже есть и опыт, и вера в собственные силы.

Удачи вам, женщины.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

9

8

В 90-е годы во время войны в Боснии было из-насиловано от 20 тысяч до 50 тысяч женщин. В Ли-берии, десятилетиями опустошаемой войной, три из четырех женщин подвергались сексуальному насилию. В провинции Южное Киву, Демократи-ческая Республика Конго, каждый день соверша-ются 40 изнасилований. Однако женщины явля-ются не только жертвами: не следует забывать об их самостоятельной роли в предотвращении конфликтов и миротворческих усилиях. Европей-ский союз и НАТО намерены привлечь внимание к этой проблеме и наметить конкретные шаги. Уже существует юридическая база в виде резолюции Совета Безопасности ООН № 1325 и последующих документов, включая решение о назначении но-вого специального представителя ООН по этому вопросу. Требуются более активные усилия, чтобы побудить как можно больше государств к выпол-нению своих обязательств.

Принятие Лиссабонского договора открыло новые возможности для поддержки гендерной политики в деятельности ЕС. Введение поста вер-ховного представителя по иностранным делам и политике безопасности поможет полнее интегри-ровать гендерные аспекты в работу ЕС. Например, специальная миссия Европейского союза в Косо-во имеет специальное подразделение по правам человека и гендерным вопросам, а специальная миссия ЕС в Чаде и Центрально-Африканской Рес-публике включает пост советника по гендерным

вопросам. Эти аспекты являются частью внешнего содействия ЕС, позволяя поддерживать участие женщин в мирных переговорах.

НАТО также анализирует свои программы и ук-репляет сотрудничество с другими международ-ными организациями. Недавно стратегическое ко-мандование приняло военную директиву о приме-нении резолюции № 1325 при проведении любых операций под командованием НАТО. В помощь старшему командному составу, действующему в Афганистане, была введена должность советника по гендерным вопросам. Кстати, группы, сформи-рованные из женщин-специалистов, оказались весьма успешными в налаживании взаимного до-верия между войсками и местными сообществами. Предстоит большая работа по интеграции гендер-ной составляющей в деятельность НАТО.

Мы надеемся, что конференция 27 января пос-лужит дальнейшему прогрессу в этой области. Бу-дем добиваться того, чтобы все операции под ру-ководством ЕС и НАТО соответствовали требова-ниям резолюций ООН в отношении женщин, мира и безопасности - и чтобы они были обеспечены со-ответствующими программами подготовки, мони-торинга и оценки. В преддверии 10-й годовщины резолюции ООН № 1325 мы будем и дальше под-черкивать важную роль женщин в обеспечении безопасности. При этом понимание безопасности должно выйти за рамки привычного представле-ния, речь идет не только о военной безопасности.н

е ж

ер

тва

, а б

ор

ец

ЕС И НАТО ОБЪЕДИНЯЮТ УСИЛИЯ, ЧТОБЫ ЗАЩИТИТь НАшИ пРАВА, МИР И БЕЗОпАСНОСТь“РОЛЬ ЖЕНЩИН В УКРЕПЛЕНИИ МИРА” - международная конференция на эту тему пройдет в Брюсселе 27 января

– Я хочу напомнить, что GFW – это тоже обще-ственная организация. Мы не завод, не фабрика и не банк – соответственно, мы не производим продукт, который могли бы продать, а, так же, как и НПО, ищем средства для своей работы. Мы набираем свой фонд в основном из независимых частных средств, от бескорыстных пожертвователей, кото-рые разделяют наши устремления и хотят подде-ржать женское движение. Однако в положении, когда доходы у людей падают, бизнес сокращается, многие теряют работу – конечно, находить средс-тва становится труднее. Однако это не повод их не искать или сократить усилия. Нужно просто исполь-зовать ту стратегию, которая адекватна вызову вре-мени. Стратегия Глобального Фонда для Женщин имеет два основных направления: а) затянуть поя-сок и б) вести более агрессивный фандрайзинг.

Сначала скажу про наш внутренний режим эко-номии. Когда стало ясно, что кризис на пороге и что это надолго, Фонд пересмотрел свой бюджет на 2009-2010 годы. Его пришлось понизить на 6 про-центов. Однако – это важно подчеркнуть – грантода-тельный бюджет мы не трогали. Сокращение пошло за счет внутренних расходов и льгот сотрудников Фонда.

– Тут мне надо поблагодарить Глобальный Фонд для Женщин от сотен женских организаций в нашем регионе. Спасибо вам! Однако как можно усилить фандрайзинг, когда условия для него многократно ужесточились?

Нужно более интенсивно работать, искать в новых сферах, собирать по крупицам. Надо сделать все, чтобы за годы кризиса не растерять достигну-тое. К тому же наш регион кризисами не удивишь и не запугаешь. К тому же есть такая вещь, как взаимо-действие фондов. Мы активно сотрудничаем с дру-гими фондами, чтобы знать, кто чем занимается и стараться не дублировать деятельность друг друга.

Существует много различных донорских сетей и альянсов. Мы активно участвуем во многих из них и надеемся на плодотворные контакты и сотрудни-чество.

– Если подходить философски, то в любых испы-таниях есть некий очищающий момент.

– Вероятно, да. Кризис заставит уйти те непра-вительственные организации, которые наименее мотивированы. Но когда я слышу, что успешная и преданная женскому движению организация наме-рена идти в бизнес или вообще распасться – в душе моей огромный протест. Мы должны сохранить вас, звенья женского движения. Иначе для чего мы рабо-тали столько лет?

– В нашем регионе так много проблематичных стран. С ними-то что делать?

– Да. Узбекистан, Туркмения, Беларусь – условия там весьма специфические. Все более “специфичес-кой” становится ситуация и в России. Есть отдельные жесткие сферы в других странах – как, например, сфера репродуктивных прав в Польше. Да, сопро-тивление в этих зонах очень сильное. Но это не значит, что мы должны уйти оттуда. Узбекистан, например. До событий Андижана 2005 года оттуда приходило больше всего заявок из Средней Азии, а сейчас очень мало. Прессинг на женское движение там очень большой. Многие организации распа-лись, потеряли регистрацию, многие подверглись разного рода разбирательствам со стороны влас-тей, некоторые лидеры покинули страну. Но мы все равно продолжим работать в этой стране. С одной стороны, можно это делать средствами программ, которые не отторгаются властями. С другой, отсутс-твие государственной регистрации не является для нас причиной отказаться от финансирования чест-ной и сильной группы.

Записала Галина ПеТРИАшВИЛИ12 октября. Тбилиси

Глобальный Фонд для Женщин: ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС НЕ ЗАСТАВИТ НАС СОКРАТИТь УСИЛИЯ

как выживаем?

Кэтрин ЭШТОН, верховный представитель ЕС по иностранным делам и вице-председатель Европейской комиссии

Андерс ФОГ РАСМУССЕН, генеральный секретарь НАТО

Маргот ВАЛЬСТРЕМ, вице-председатель Европейской комиссии

АНжЕЛиКА АРУТюНОВА, Директор Программы

по Европе и СНГ в Глобальном Фонде для

Женщин, рассказала нам, как ее Фонд решает эту

проблему.

Проблемы в мировой экономике ска-зываются и на работе женского неправи-тельственного сектора. Общественные организации зависят от волонтерского вклада, благотворительности, частных пожертвований. В периоды, когда люди вынуждены работать больше, находить средства на общественную деятельность становится значительно труднее.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

11

Кое-Что о терминоЛоГииЕсли в российской прессе нынешнее состояние

экономики называют мировым экономическим кризисом, то в американских СМИ все чаще мож-но прочитать словосочетание “Великая Рецессия” – по аналогии с Великой Депрессией 30-х годов.

Вообще говоря, циклические подъемы и спады – это нормальный ход развития нормального ка-питализма. Только после Второй мировой войны Штаты пережили уже одиннадцать рецессий, и бо-лее или менее успешно вышли из каждой. Несмот-

ря на то, что все рецессии похожи друг на друга в главном – валовой внутренний продукт (ВВП) пе-рестает расти (а то и падает), бизнесы закрываются, людей увольняют, цены повышаются… – у каждой из них есть свои особенные детали, последствия и уроки.

Официальным началом нынешней рецессии признан декабрь 2007 года, и уже появились первые данные, говорящие о том, что она закон-чилась в июне-июле 2009 года. По крайней мере, если исходить из формального и “сокращенного” те

кущ

ий

мо

ме

нт фото Александра Бау, США

Светлана СЕНЕНКОСША

ГЕНДЕР, СЕМьЯ И КУЛьТУРА ВО ВРЕМЯ КРИЗИСА американский вариант

10

ЛЕНТАНОВОСТЕЙ

Кто? Где? Что?

регион и мир

уКрАинАПОСОБИЕ ДЛЯ ЖУРНАЛИСТОВ-ПРАКТИКОВ“ГЕНДЕРНЫЙ ВЗГЛЯД”ИЗДАНО в Харькове, общественной организацией “крона”Источник: Николай Сухомлин

Этим изданием Гендерный информационно-аналити-ческий центр “Крона” начинает серию пособий для всех участников украинского медиа-рынка. Организаторы на-деются: тем самым они будут способствовать внедрению философии равенства.

В пособии на конкретных примерах рассмотрен весь спектр типичных журналистских ошибок, связанных с гендерными аспектами и весьма распространенными в практике национальных масс-медиа. Авторы уверены, что руководство будет полезным как для студентов, начинаю-щих изучать журналистику, так и для опытных практиков, прежде всего печатных изданий и интернет-СМИ. Автор издания – журналист и медиа-эксперт Николай Сухомлин.

Получить издание можно бесплатно:электронную pdf -версию по e-mailпечатную – в офисе Гендерного информационно-ана-

литического центра “КРОНА”:Харьков, ул. Артема, 4, офис 28.Издатели приглашают присылать заказы или предло-

жения по адресу: press.krona@gmail.com.

тАджиКистАнВ ШКОЛЬНУЮ ПРОГРАММУ ВВЕЛИ ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ КУРС ИЗУЧЕНИЯ ИСЛАМАРанее в учебные программы таджикских школ входи-ла “История религий”, а история ислама изучалась как часть общего предмета.Источник: Би-би-си

Из-за нехватки богословов и тем более – педагогов-те-ологов обучать азам ислама школьников будут филологи, историки и востоковеды. Между тем большинство школ пока не получило, обещанную министерством образова-ния литературу по новому предмету, и многие учителя не знают, как и о чем говорить на уроках.

“Перед тем, как учителя приступят к занятиям, с ними будет проведена беседа. Если они соответствуют требова-ниям, они смогут преподавать. А в будущем этот вопрос решится при помощи выпускников национального ислам-ского института”, – говорят в министерстве.

Пока ислам будет преподаваться раз в неделю старшек-лассникам в школах с обучением на таджикском языке. В будущем изучение нового предмета станет обязательным и для русских, узбекских, киргизских и туркменских школ страны.

По мнению таджикского министерства образования, введение дополнительного урока, полностью посвящен-ного исламу, поможет повысить уровень знаний молодых мусульман о своей религии и избавить молодежь от влия-ния нетрадиционных для Таджикистана течений ислама.КСТАТИ. По официальным данным, 99 процентов жителей Таджикистана исповедуют ислам. Большинство являются суннитами ханифитского толка, исключение составляет община шиитов-исмаилитов Горного Бадахшана.

КЫрГЫзстАн“ЗА ПРОЗРАЧНОСТЬ ЛЕКАРСТВЕННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ” –так называется коалиция НПО, которая начала действовать в кыргызстанеИсточник: Cветлана Мамутова

4-6 сентября 2009 года в горном туристическом цен-тре Кашка-Суу прошел первый тренинг для повышения потенциала неправительственных организаций и граж-данских активистов в продвижении прозрачности ле-карственного обеспечения.

Кыргызстан стал одной из семи стран, которая всту-пила в качестве пилотного государства в междуна-родный проект MeTA (Medicine Transparency Alliance). Главным принципом альянса является признание того, что хорошее здоровье является решающим для чело-веческого достоинства и социально-экономического развития.

Участники альянса подчеркивают, что усилия по улучшению здоровья зависят от эффективности систем здравоохранения, имеющих устойчивое финансирова-ние, наличия качественных жизненно-важных лекарств и других условий здравоохранения, а так же от доста-точного числа врачей, медсестер и других медицинских работников.

Участники альянса признают, что неэффективные закупки, нерациональное распределение и использо-вание лекарств связаны со слабым регулированием и плохим управлением поставок, это приводит к тому, что качественные лекарства становятся недоступными, особенно для бедных и уязвимых людей.

узбеКистАнУМИДУ АХМЕДОВУ ПРЕСЛЕДУЮТ ЗА ФОТОАЛЬБОМИсточник: сайт “КавкАзия”: http://caucasia.at.ua/

Известной фотожурналистке предъявлено обвине-ние по статьям 139 (“Клевета”) и 140 (“Оскорбление”) Уголовного кодекса Узбекистана, наказание по кото-рым предусматривает исправительные работы от двух до трех лет или арест до шести месяцев. Дело открыто на основании заключения экспертов из Ташкентской городской прокуратуры, признавших фотоальбом “Женщины и мужчины: от рассвета до заката” “оскор-блением и клеветой на узбекский народ”. Программа Швейцарского посольства осуществлялась в рамках государственной политики по достижению гендерного равенства. Альбом, содержащий 110 фотографий быто-вого характера, вышел два года назад и был позитивно встречен в официальных кабинетах. Наблюдатели назы-вают “странным”, что национальному Агентству по печа-ти и информации понадобилось целых два года, чтобы найти в нем клевету и очернительство. Первоначально фотожурналистка была привлечена как свидетель на разбирательство по поводу Гендерной программы по-сольства Швейцарии в Узбекистане.

Журналисты Коалиции “КавкАзия” ведут активную кампанию по поддержке своей коллеги Умиды Ахмедо-вой.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

1�

текущий момент

1�

определения, а именно: “рецессия – это такое состо-яния экономики, при котором в течение двух или более кварталов подряд ВВП не только не растёт, но и падает”. Свежайшие цифры, представленные аме-риканским “министерством экономики” (Commerce Department), показывают, что в третьем квартале 2009 года ВВП, наконец, перестал падать и даже вы-рос на впечатляющую величину в 3,5 %. Большинс-тво экспертов предсказывают, что рост ВВП продол-жится и в четвертом квартале, и в следующем, 2010 году. Финансовый спад тоже, похоже, закончился (или, говоря осторожно, закончился первый период спада – ведь иногда рецессии бывают парными, как, например, в начале 80-х) и, начиная с весны 2009 года, на бирже идет медленный, но вполне уверен-ный подъем.

Но позитивные макропоказатели и финансовое оздоровление – это всего лишь первый шаг в нуж-ном направлении. Гораздо важнее, чтобы бизнесы начали активно нанимать людей и прекратили за-мораживать и урезать зарплаты тем, кому повезло не попасть под сокращение. И вот с этим уже хуже. Вообще, перемены на рынке труда традиционно идут с опозданием, и в октябре рекордной величи-ны в 10,2 % (в послевоенные времена более высокий уровень был только в 80-х годах). Мало того, пред-полагается, что безработица будет расти и в следую-щем году, и может даже преодолеть роковую цифру в 10 %. Как говаривал в свое время Рональд Рейган, рецессия – это, когда ваш сосед теряет работу, а де-прессия – это, когда вы сами теряете работу. Так что если танцевать отсюда, то для многих миллионов американцев (статистика называет цифру в 7,2 мил-лиона закрытых рабочих мест) нынешняя рецессия не только не закончилась, но и представляет собой самую настоящую депрессию.

Кризис и жизнЬ: светская активность в упадке, религиозная – на подъеме

По результатам ежегодного опроса, проводи-мого американским Бюро переписи населения, в 2008 году (а это последний год, за который есть та-кие данные) меньшее число американцев вступили в брак, купили новые дома и (или) переселились в новые места, зато большее их число вынуждено жить вместе с другими родственниками (а то и не-родственниками) и добираться до работы на обще-ственном транспорте (а если все-таки на своей ма-шине, то чаще с попутчиком). Заметно снизилась (на 15 %) даже одна из самых характерных особеннос-тей жителей Штатов – мобильность: “перемена мес-та жительства в поисках лучших условий для работы или бизнеса”. Зачастую люди и хотели бы сдвинуть-ся с места, да “дом не пускает”: продать его дешево – обанкротишься, а дорого или хотя бы так, чтобы вышло “по нулям”, сейчас не купят…

Впервые за много лет в прошлом году не выросло число американцев, родившихся за границей, – по простому говоря, поток иммиграции в Штаты начал иссякать. Особенно это коснулось дешевой рабочей силы из Мексики, наводнявшей Калифорнию, тогда как спрос на образованных иммигрантов, предлага-ющих свои услуги в сфере высоких технологий, по-прежнему высок.

Как и следовало ожидать, филантропическая ак-тивность американцев тоже снизилась – на 2 процен-та по сравнению с прошлым годом. Но это в целом, а вот сумма благотворительных взносов, сделанных через церковные учреждения, парадоксальным об-разом выросла аж на 5,5 процента! Да и посещае-мость церквей вообще и религиозных мероприятий, в частности, тоже возросла. Отдельно отмечается рост числа заявок на автомобили, которые бедные люди получают бесплатно через церковные общины от более богатых прихожан, на тренинги по профес-

сиональной переквалификации и, как ни странно, на курсы по подготовке к семейной жизни.

Кризис и семЬя: больше стресса, меньше детей

Что касается собственно семейной жизни, то тут влияние кризиса, как говорится, неоднознач-ное. Как известно, нынешняя рецессия отличается сильным гендерным дисбалансом: 78 % потеряв-ших работу американцев – это мужчины. Причины этому явлению понятны: основные сокращения пришлись на финансовую, строительную и произ-водственные сферы, где мужчины составляют по-давляющее большинство. Зато существенно боль-ше женщин, чем мужчин, занято в образовании, здравоохранении и в местных органах власти (на уровне штатов и муниципалитетов) – сферах, за-тронутых рецессией меньше всего. Прямое следс-твие этого – резкий рост семей, в которых “папа дома, мама на работе”: как показывают результа-ты последних опросов, 40 % работающих женщин являются сейчас главными добытчиками в своих семьях.

Вместе с тем, опрос, посвященный тому, как американцы распределяют свое время, показал другой впечатляющий гендерный перекос. Вы-яснилось, что женщины, оказавшись в роли без-работных, начинают более активно заниматься домашними делами, в частности, удваивая время, проводимое с детьми, тогда как вклад мужчин в се-мейные заботы от перемены статуса с “кормильца” на “домашнего хозяина” меняется мало, зато они больше спят и смотрят телевизор (а их жены, по понятным причинам, испытывают повышенный стресс, обиду и ощущение загнанности).

Это не значит, что все американские мужчины, потеряв работу, устраиваются на диване перед телевизором. Это значит, что на семейное поведе-ние (американских) мужей и отцов почти не влия-ет фактор наличия или отсутствия работы “в поле”: если мужчина хочет быть хорошим семьянином и вовлеченным отцом, то работа вне дома ему в этом не мешает, а если не хочет, то будет отлынивать и “сидя дома”. Ведь на самом деле в Штатах уже до-вольно широко распространена модель “партнер-ской семьи” и “вовлеченного отцовства”. В частнос-ти, по данным на 2008 год, почти половина амери-канских отцов принимает такое же участие в жиз-ни своих детей, что и матери – солидный скачок с 1992 года, когда таких было чуть более сорока процентов. По другим данным, в большинстве сов-ременных американских семей домашние обязан-ности распределяются между супругами в резуль-тате переговоров, а не считаются по умолчанию вторичным половым признаком жены. К слову, как утверждают социальные психологи, именно такие пары отличаются в среднем большей стабильнос-тью и характеризуются более высоким уровнем удовлетворенности своими отношениями.

С другой стороны, существует мнение (которо-му не противоречат данные психологов), что муж-чины переносят потерю работы в среднем тяже-лее, чем женщины. Негативные психологические реакции бывают особенно острыми, если уволь-нение происходит “в индивидуальном порядке”, и относительно терпимыми, если человек оказался частью “потока”. И это, несмотря на то, что с рацио-нальной точки зрения, чем больше уволенных, тем выше конкуренция на открывающиеся вакансии. Иррациональные чувства, основанные на осоз-нании: “я не один такой”, “я не хуже других”, ока-зываются сильнее. И с одной стороны, ситуация в этом смысле сейчас довольно “удачная”, поскольку большинство людей теряют работу именно из-за сокращения целых отделов, цехов, а то и закрытия предприятий. Однако эту относительно позитив-ную особенность перечеркивает затяжной харак-тер нынешней безработицы.

Участились ли разводы? Похоже, что да, хотя для получения точного ответа нужно еще время. Тем не менее, бракоразводные адвокаты уже сейчас говорят о возросшем спросе на их услуги, отмечая при этом, что чаще к ним обращаются не по поводу возбуждения новых дел, а в связи с пересмотром финансовых обязательств по старым – люди те-ряют работу и вместе с ней возможность платить высокие алименты. Социологи, со своей стороны, отмечают, что рецессия в сочетании с упадком на рынке жилья привела к новому для Штатов (и до-вольно-таки типичному для нас) феномену: многие пары хотели бы развестись и разъехаться, да не могут себе этого позволить и поэтому вынуждены продолжать жить вместе.

Как и следовало ожидать, в 2008 году уменьши-лось число новорожденных детей практически во всех штатах. Вообще, с рождаемостью исто-рия такая: чем выше уровень жизни в стране, тем меньше в семьях детей, и тем больше вложения в каждого ребенка. На протяжении всего двадцато-го века рождаемость в Штатах упорно снижалась вплоть до конца 70-х годов, после чего эта тенден-ция поменяла знак, и рождаемость стала медлен-но, но верно карабкаться вверх. С другой стороны, рождаемость имеет тенденцию колебаться в уни-сон с экономикой. И это понятно: экономические трудности сильно влияют на желание людей заво-дить семью и размножаться, тем более, что дети – самый дорогой пункт расходов в бюджете любой семьи (особенно по нынешним стандартам). Впол-не возможно, что с окончанием рецессии число американских новорожденных опять возрастет.

Кризис и женщинЫ: не было бы счастья, да несчастье помогло

Тут уместно будет вспомнить, что во времена Великой Депрессии доля мужчин, потерявших работу, была еще выше, чем сейчас, и составля-

Экономические трудности - это, конечно, испытание. но не такое, чтобы перестать улыбаться

фото Александра Бау, США

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

15

текущий момент

14

ла более 90 %. Причина этого понятна: американки в то время, если и работали вообще, то разве что до и (или) вместо замужества. В военные сороко-вые американок позвали на заводы и фабрики для замены мужчин, ушедших в армию. После войны, в пятидесятые и шестидесятые, их постепенно вы-теснили из относительно высокооплачиваемых “производственных” профессий на менее выгодные “обслуживащие” работы – секретарями, продавцами или, в лучшем случае, медсестрами. А вот затяжная (и двойная) рецессия 70-х, связанная со знамени-тым нефтяным эмбарго и сопровождаемая рекорд-но высокой инфляцией, привела к необходимости наличия двух зарплат в одной семье. Парадоксаль-ным образом воздействие экономического кризиса на общество оказалось “в унисоне” со стремлением женщин к достижению равных человеческих прав с мужчинами, в частности, права зарабатывать средс-тва существования себе и своей семье напрямую, с помощью собственных способностей, образования и усилий, а не опосредованно, через работающего и зарабатывающего мужа.

Нынешняя рецессия тоже парадоксальным обра-зом помогла женщинам: одно из ее прямых следс-твий – это то, что впервые за всю историю США жен-щины составили практически половину от общего числа всех участников рынка труда, и ожидается, что в 2010 году они станут большинством. На самом деле к тому и шло: если в начале семидесятых годов прошлого века женщины составляли третью часть от общего числа всех (оплачиваемых) работников, то к началу века нынешнего их доля на американс-ком рынке труда уже достигла 48 %. Нынешняя без-работица “с мужским лицом”, очевидно, ускорила этот процесс.

Важно подчеркнуть, что массовый выход аме-риканок на рынок труда не обострил пресловутую “войну полов”, как многие опасались. Во-первых, вы-

яснилось, что этот факт не привел к снижению зара-ботков мужчин: в пересчете на современные деньги, как в 1972 году, так и в 2008 году среднегодовая зарплата “среднего мужчины” составила 46 тысяч долларов “с хвостиком” (правда, “хвостик” сейчас и впрямь несколько уменьшился). Зато среднегодовая зарплата “средней женщины” за этот же период уве-личилась с 27 тысяч до почти что 38 тысяч долларов (как видим, женщины по этому показателю, хоть и сильно продвинулись, но еще не догнали мужчин).

Во-вторых, как показали результаты недавнего оп-роса, споры о том, можно ли и нужно ли женщинам работать, можно считать законченными, поскольку подавляющее большинство американцев (76 % муж-чин и 80 % женщин) позитивно оценивают нынешний гендерный паритет на рынке труда. Причем, оценка эта оказалась практически независящей от возраста или расы опрашиваемых. Что же касается полити-ческой идеологии, то “за” работающих женщин вы-сказались 88 % демократов и 68 % республиканцев (все-таки не зря у них репутация консерваторов). И еще один важный момент: подавляющее большинс-тво американцев (девять из десяти, вне зависимости от пола) совершенно спокойно относятся к тому, что женщина может зарабатывать больше, чем мужчи-на. И большинство же (семь из десяти) не согласны с тем, что женщине “нужно вести себя, как мужчина”, чтобы ее воспринимали на работе всерьез.

уроКи КризисА: новые правила под новую гендерную модель

Итак, статус-кво сейчас таков, что, хочешь – не хо-чешь, а работают вне дома и мужчины, и женщины. И цели у работающих женщин никак не отличаются от целей работающих мужчин: им надо прокормить себя и семью, а не подработать “на булавки” или подыскать на работе подходящего мужа. С другой

стороны, домашними делами и воспитанием де-тей тоже озабочены сейчас не только жены, но и мужья. Порядки же, принятые на большинстве ра-бочих мест, были введены более полувека назад в качестве уроков Великой Депрессии. Американс-кие законодатели приняли тогда целый ряд зако-нов по социальной защите (Social Security) – чтобы помочь людям в трудные времена. И несмотря на то, что немало семей выжили в то время благодаря зарплатам матерей, дочерей или жен, эти законы оказались рассчитаны на традиционную структуру семьи и ориентированы на работающих мужчин, “в тылу” которых находятся жены, взявшие на себя семейный быт и воспитание детей.

В частности, законы по социальной защите обя-зывают оплату сверхурочной работы и предус-матривают материальную компенсацию на случай инвалидности или сокращения. А вот работа ме-нее сорока часов в неделю оказывается не охва-ченной льготами, предусмотренными для “полно-ценных” работников, в частности, не защищенной страховкой по безработице. И никакой материаль-ной компенсации не предусмотрено, если человек увольняется с работы по семейным причинам, в частности, из-за рождения (усыновления) ребенка или для ухода за больным или престарелым родс-твенником.

Справедливости ради надо сказать, что в свое время это были вполне прогрессивные законы, и их позитивный вклад ощущается и спустя годы. В частности, благодаря введению социальной пен-сии уровень бедности среди пожилых американ-цев (старше 65 лет) снизился с 35 % в 1965 году (первый год, когда эти данные стали собираться и анализироваться) до 10 % в 2007 году. Однако, если посмотреть на распределение этого показа-теля по полам, то выясняется, что число бедных бабушек почти вдвое превышает число бедных дедушек (12 % против 6,6 %). И причина этого на-прямую связана с тем, что начисление пенсии бла-говолит тем, кто работает на полную ставку и без пропусков в стаже, и наказывает тех, кто не может себе этого позволить. Пенсионный парадокс за-ключается еще и в том, что пенсия замужней домо-хозяйки (или даже разведенной, если она находи-лась в браке более десяти лет), может превышать пенсию, которую она заработала бы сама, если бы вышла на работу вне дома.

Короче говоря, работающие ныне в Штатах за-коны, регулирующие социальную защиту, приня-тые в 30-х годах, все меньше отвечают реальной социальной структуре. Американцы обоих полов в подавляющем большинстве (84 %) считают, что нынешние правила и условия труда не отвечают нуждам семейных людей. А на вопрос, что бы они изменили, чтобы помочь людям совмещать работу и семью, более половины женщин и почти полови-на мужчин назвали гибкий график с возможностью работы из дома, хотя бы несколько дней в неделю

(для тех работ, которые это позволяют в принци-пе).

И надо сказать, что многие американские биз-несы уже поворачиваются лицом навстречу нуж-дам своих сотрудников. Журналы Working Mother и Fortune уже не первый год публикуют на своих страницах списки “лучших компаний для работы семейным людям”, при составлении которых учи-тываются такие факторы, как гибкое расписание (приходить и уходить позже или раньше стандар-тных “с девяти до пяти”), гибкий график работы (в частности, более длинный рабочий день, но бо-лее короткая рабочая неделя с дополнительным выходным), работа из дома (хотя бы частичная), помощь в оплате детских садов, более продол-жительный, чем в среднем, отпуск по семейным обстоятельствам и прочее в том же роде. К сожа-лению, кризис уже вынудил некоторые бизнесы свернуть или в лучшем случае урезать подобные программы – и это в то время, когда нужда в них особенно возросла…

дитя КризисА: “зарплатный феминизм”Американские борцы за равноправие полов

выдвинули недавно концепцию так называемо-го “зарплатного феминизма” (paycheck feminism), суть которого как раз и заключается в требовании адекватного законодательного ответа на сегод-няшние нужды женщин и семейных людей обоих полов. Конкретно, предлагается пять мер.

Во-первых, расширить страхование по безра-ботице, пенсионные программы и другие льготы на тех, кто работает неполную рабочую неделю, и прекратить наказывать долларом тех, кто вынуж-ден временно покидать сферу оплачиваемого тру-да для работы в семье.

Во-вторых, отменить ограничения на доступ к медицинской страховке через работодателя для тех, кто работает не на полную ставку, плюс запре-тить более высокие страховые взносы для жен-щин.

В-третьих, ввести, наконец, оплачиваемый от-пуск по беременности и родам. Ведь на сегодняш-ний день США являются единственной страной “первого мира”, в которой этого нет (частично гарантированный, но неоплачиваемый отпуск был введен в Штатах при президенте Клинтоне). Впрочем, отдельные штаты (на сегодняшний день их всего пять) ввели у себя требование к работо-дателям предоставлять беременным и родившим женщинам медицинскую страховку по “времен-ной инвалидности”, а еще несколько штатов берут на себя (полностью или частично) оплату детских садов для семей с низкими доходами. Американ-ские феминистки лоббируют сейчас федеральные законы, расширяющие эти и другие подобные но-вовведения на все штаты.

В-четвертых, расширить сеть детских садов и других детских учреждений, как с помощью пря-

Пока мировая экономика старается справиться с кризисом глобально, каждый из нас решает эту проблему персонально фото Александра Бау, США

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

17

Ка

к ж

ив

еш

ь, Н

ПО

?

КРИЗИСНЫЙ ЦЕНТР «пОДРУГИ»: КРИТЕРИИ УСпЕХА

Надежда ГЛАДЫРЬКазахстан

Надежда ГЛАдыРЬ – лидер известной в Казахстане неправительственной организации,

эксперт по проблематике домашнего насилия

Нашему центру уже больше десяти лет. все это время, можно сказать, мы работали не пок‑ладая рук. Эти годы полны напряжения, уси‑лий, конфликтов, бессонниц – и что они дали в итоге? Адекватен ли результат? Стоило ли работать? Можно ли было добиться большего? Сэкономить силы? Я не знаю. Судите сами, рас‑сказываю, как было дело.

нАША орГАнизАЦия сложилась спонтанно – наверное, чисто по-женски. Как-то сидели с подружками, разговаривали. Отшумел очередной Новый год с его ажиотажем, сидим усталые, опус-тошенные – рассказываем друг другу про жизнь. Выясняется, что у каждой есть на что пожаловать-ся – что ни сюжет, то обида, причем весьма и весь-ма обоснованная. В этих сюжетах все время нас или наших подруг, знакомых, родственниц – все время как-то обижают. Да что это такое! Стали думать, разбирать прицельно – и ужаснулись: сколько у нас элементарно побитых жен! Битых - физически, с синяками, с увечьями. Реки слез

льются по кухням, ужас, национальное бедствие, и никому дела нет. Стали думать, что можно сделать. Время такое было – стало можно задавать неудоб-ные вопросы, инициировать что-то серьезное. Решили, что необходимо организовать пристани-ще для женщин, когда идти им некуда.

нАЧАЛоА время было после Пекина, Всемирной жен-

ской конференции, там кое-кто и из начальства побывал. Вроде тема модная - права женщин, но старые представления сидят крепко. Нам говорят: какое насилие, какой приют? Вы что? У нас такие крепкие семьи.

Понятно, что говорить об этом надо было не с госматронами. Говорить надо было с теми, кто тебя понимает и у кого есть реальная картина жиз-ни. До сих пор помню этот тренинг! Его провели Надежда Шведова и Татьяна Забелина – известные люди, авторитетные. И вот этот тренинг, он был такой мощный, - все расставил по своим местам, сфокусировал где надо. И мы решили создать свою неправительственную организацию.

16Я расскажу, а вы решайте: наша организация успешная или нет?

мых денежных вливаний в такие программы, так и посредством изменения налоговых законов. Речь идет о том, что, к примеру, бумагу, ручки, бензин и прочее в том же роде можно относить к “расходам на ведение бизнеса”, а услуги няни, благодаря кото-рой мама или папа может выйти на работу вне дома, пока что нет, и это, конечно, несправедливо.

В-пятых, исправить налогообложение, которое “наказывает” сейчас семейных людей, поскольку налоги на семью зачастую получаются выше, чем ес-ли бы каждый из супругов заполнял декларацию как “несостоящий в браке”.

Кризис и КуЛЬтурА: бегство… в киноЗатронул нынешний экономический кризис и

культуру, на развитие которой элементарно стало меньше денег. Даже традиционная осенняя неделя моды в Нью-Йорке оказалась на этот раз гораздо бо-лее скромным зрелищем, чем в предыдущие годы. Американцы стали меньше “ходить аут” – в театры, на концерты, в клубы и рестораны, – и больше вре-мени уделять домашним утехам. Если же они все-таки выходят из дому, то предпочитают прогулки в парках и другие бесплатные развлечения, благо их тут (пока) хватает, несмотря на кризис. Мелкая, но яркая (и напоминающая наши будни) особенность нового времени: резко обедневшие граждане, вы-нужденные расстаться с кабельным или спутнико-вым телевидением, интернетную связь отключают в самую последнюю очередь, а фильмы смотрят “на компьютере”.

Зато, как во времена Великой Депрессии, в гору пошло кино. Оно и понятно, если учесть, что это от-носительно дешевый вид развлечения, не говоря уже об эскапистском эффекте увлекательных филь-мов. По предварительным данным, прошедшее лето принесло кинобизнесу уже 7,4 миллиарда дохода – это почти что восьмипроцентный прирост по срав-нению с прошлым годом. Если во время Великой Де-прессии в моду вошли, с одной стороны, музыкаль-ные комедии, а с другой − фильмы, в которых прос-той человек храбро вступал в борьбу с коррупцией, то Великая Рецессия пока что не выявила никаких особенных жанровых предпочтений (хотя возмож-но судить ещё рано: кинопроизводство – дело не-быстрое), а единственный “протестный” фильм – это “Капитализм: любовная история” (Capitalism: A Love Story) известного скандалиста Майкла Мура. Ну, и Оливер Стоун еще снимает сейчас вторую серию своего знаменитого “Уолл Стрита”, с постаревшим Майклом Дугласом в главной роли. В первом филь-ме его герой убеждал зрителей, что “алчность – это хорошо”. Интересно, поменяется ли его идеология во втором?..

Веяние времени – выходит все больше фильмов и телесериалов с “перевернутыми” гендерными ро-

лями (яркий пример из недавних – романтическая комедия “Предложение” (The Proposal) с Сандрой Буллок в главной роли) и произведения, в центре которых находятся женщины-героини, причем, не (только) героини-любовницы, музы-вдохновитель-ницы или, в лучшем случае, королевы, а активные и талантливые “строительницы своей судьбы”. В ны-нешнем кризисном году в Штатах уже было выпуще-но аж два таких фильма (учитывая не слишком ши-рокую распространенность жанра биографий, это и впрямь много): “Джули и Джулия: Готовим счастье по рецепту” (Julie & Julia), о начальном этапе карьеры знаменитой американской “телевизионной повари-хи” Джулии Чайльд, и “Эмилия” (Amelia), о легендар-ной женщине-авиаторе Эмилии Эрхард с дважды “оскароносной” актрисой Хиллари Свонк в главной роли (мелкая, но характерная деталь: чтобы сыграть эту роль “по-настоящему”, Хиллари Свонк получила лицензию пилота). Ну, и еще один пример “в ту же степь” – намеченная на 2010 год премьера новой версии экранизированного комикса “Рыжая Соня”, и это значит, что римейки знаменитой серии фильмов про Конана-воина решили начать с того, где глав-ным персонажем, крушащим всех и вся своим ме-чом, является не мускулистый красавец, а стройная красавица, прикрытая минимумом одежды. Можно сказать, что спрос на сильную и одновременно сек-суальную женщину оказался сейчас выше спроса на образ брутального мужчины.

Не менее показательной является очередная вспышка интереса к личности и творчеству Айн Рэнд. Вообще говоря, ее в Штатах никогда не забы-вали, и нынешние “чайные демонстрации” против-ников обамовских мер стимулирования экономики пестрели плакатами типа: “Джон Голт был прав”. А буквально на днях вышла очередная биографичес-кая книга, посвященная Рэнд, и к концу года ожида-ется еще одна.

Тем не менее, похоже, что американская публика сейчас несколько утратила вкус к лицезрению рос-коши, не говоря уже о том, что образы богатых биз-несменов вызывают раздражение и желание покви-таться с теми, кто завел страну в рецессию. Чуткие к запросам публики комедианты не устают злосло-вить по поводу акул большого бизнеса, а более се-рьезные авторы пишут статьи и книги, осуждающие материализм и консюмеризм. Историки напомина-ют, что такого рода настроения сопутствуют каждой рецессии, начиная с 18-го века, но потом опять ис-чезают – когда начинается подъем. До следующего экономического краха.

Публикация подготовлена в рамках совместного проекта Civitas.ru и

Фонда имени Генриха Белля.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

19

как живешь, НПО?

18

Главное у нас было – мы видели проблему и хоте-ли над ней работать. У нас было много подруг, знако-мых и незнакомых женщин, которые разделяли наше мнение: бытовое насилие над женщинами – страш-ная, запущенная проблема. Но о ней странное такое представление царит в обществе, будто она – сугубо частная. И вот мы в уставе своей организации запи-сали, что будем работать над созданием приюта для женщин. Для женщин, которые, спасаясь от побоев, шли в подвалы и сидели там на трубах вместе со своими детьми. Кое-кто из начальников нам опять говорил: что еще за приют? Вы что – хотите притоны организовать?

Но мы поставили себе такую цель, и записали в уставе – хотя сами толком не знали еще, как ее до-стичь. Как его делать-то, этот шелтор?

Тут надо добрым словом вспомнить Женскую программу, которая работала в фонде Сороса, и ее казахского координатора Жанну Жаныбекову. И Жанна, и вся программа – это было очень важно для женского движения в нашей стране – да и в других постсоветских странах. Невозможно переоценить то, что было сделано в рамках этой программы. И вот Жанна поддержала нас, укрепила в нашей настойчи-вости. Мы решили начать с создания «горячей ли-нии» - с того, что было доступнее всего в тот момент. К тому же телефон мог дать первичное представле-ние о масштабах проблемы. Номер телефона, кото-рый принимал звонки бедствия, разошелся очень быстро, и нам стали звонить, мы фиксировали каж-дый сигнал. Работали дома – у меня и у Любы Сыче-вой. Нам помогла программа Жанны – и мы смогли посадить за телефон специалистов – юриста и пси-холога. Это было самое начало.

Мы были очень горячие «энджиошницы»! Нам казалось, что все должны всё понимать как следует, что все должны нам помогать. Но не делалось так быстро, как нам хотелось. По ходу периодически приходилось слышать в свой адрес: а не зря ли вас бьют-то? Все-таки, может быть, проблема в вас са-мих?

Между тем Женская программа, с которой мы дружили, примерно через полгода сотрудничест-ва сказала нам: проведите-ка тренинг для тех, кто также хочет создать кризисные центры в регионах, - кое-какой опыт у вас уже есть. И мы взялись за про-грамму первого в своей жизни тренинга, пятиднев-ного. За основу взяли примеры тех женщин, которые уже к тому времени обратились к нам и которым мы так или иначе смогли помочь. На тренинг съехались около 30 женщин из разных областей Казахстана. Мы не просто учили их и делились опытом – в каж-дой из них видели потенциального партнера. К кон-цу пятого дня я потеряла голос, но поняла, что не напрасно. Так создавалась национальная сеть, поя-вилась команда женщин, которые хотели работать в этой сфере.

ПриЮтИ тут в нашей жизни возник новый спонсор –

HIVOS, который поддержал нас институционально, как серьезную и перспективную организацию. У нас появились офис, возможность не только заботиться об опекаемых нами женщинах, но и развивать свои навыки, совершенствовать команду. С 1999 года и по сей день мы работаем с HIVOSом, а внутренние кор-поративные тренинги для организации стали посто-янной практикой.

Наконец, в 1999 году, при поддержке того же HIVOSа, мы открыли приют для женщин.

Это было переломное для «Подруг» время. Надо было работать с большими грантами, и это было страшно! Мы старались минимизировать расходы, скромничали в заявках – и теперь я вижу, что это была неправильная практика. Грантодатель при-выкает к суммам, которые ты «столбишь», и увели-чить их бывает очень трудно. Первый шелтор у нас был расположен в помещении бывшего детского сада. В то время не только у нас в стране, но и пов-сюду, я думаю, многие детсады пустовали – после распада СССР развалилась эта система. Однако че-рез несколько лет они стали возрождаться, и встал вопрос о том, чтобы мы освободили помещение. Делать нечего, и мы не спорили, потому что пони-мали: садики нужны работающим женщинам.

Снова на помощь пришел HIVOS – в 2004 году на его деньги мы купили под приют собственный особняк. Радости не было предела! Теперь можно было работать и работать – не платя за аренду, не думая о предстоящих переездах. У нас было целых два этажа и небольшой дворик. Жить и радовать-ся, развивать активность.

Но счастье длилось недолго. Уже через два года налаженная работа подверглась новому испыта-нию - обустроенный дом попал под снос. Большего удара для организации трудно было представить. Надо было уходить, а компенсацию давали столь мизерную, что и думать нечего было о том, чтобы приобрести новую недвижимость.

Что делать? Созвали попечительский совет. В него у нас входят активные женщины из числа тех, кто так или иначе связан с нашей работой: биз-несменки, чиновницы из госструктур, женщины, пережившие насилие, которым мы в свое время помогли, есть и один мужчина-журналист. Вынес-ли вопрос на совет: что нам делать с приютом? Думали-обсуждали, подходили с разных сторон. Одна из членов совета нашла независимого оцен-щика недвижимости, который бесплатно произвел оценку дома. Хотя бы мы узнали реальную сумму, которую можем требовать в качестве возмещения. Попутно во всех инстанциях доказывали необхо-димость приюта – единственного в городе! - до-казывали с фактами, цифрами в руках, ведь уже была накоплена большая статистика. Поднимали дружественных журналистов, просили о помощи кого только можно было. Вели изнурительные пе-реговоры с застройщиками… Они предлагали нам такую компенсацию, которой не хватало на покуп-ку даже однокомнатной квартиры.

В разгар этих хлопот нам позвонили из газеты «Время» и сказали, что у них акция - прямой теле-фон с акимом (мэром) Алматы – он будет отвечать на вопросы читателей и потом все это будет опуб-ликовано. Это нам помогала корреспондент газеты Хельча Исмаилова, спасибо ей. Мы подкараулили нужный момент, позвонили. Аким ответил: да, при-

ют нужен городу, дело важное, изложите письмен-но, я прослежу. Газета зафиксировала и вопрос, и ответ – не отвертеться мэру. Полдела сделано! Но осталось непростое: как доставить бумагу высоко-му начальнику? Опять думали, хлопотали, подни-мали нужных людей. В общем, доставили документ, и аким – помог! Не буду рассказывать, сколько еще пришлось поработать и поволноваться, пока мы получили компенсацию. Когда, наконец, нам ее выплатили, возникла новая проблема – где купить и что? Денег было все-таки мало – и было очевид-но, что нам никогда уже не купить дома. Увы. В итоге мы все-таки приобрели под приют неболь-шую квартиру – в ней всего-навсего пять мест, три взрослых и два детских... Напомню, что в первом нашем приюте было 17 мест.

доКриЧАтЬся до ГосудАрстВАВот так все получилось. Иногда нам говорят:

ведь это капля в море – каких-то пять мест на ты-сячи женщин, которые нуждаются в безопасном месте, где они бы могли преклонить голову? Дру-гие спрашивают: может быть, эту квартиру нужно бы забить до отказа многоярусными кроватями, куда можно было бы поместить как можно больше женщин?

Я на такие вопросы отвечаю следующее. Да, это капля в море. Но это – пространство примера. Это модель на будущее. Это место, где отрабатывают-ся методики помощи и зреют рекомендации. Это хоть и минимизированный до предела, но все-таки – опытный участок. А также – источник беспокойс-тва для государства, отсюда идут сигналы тревоги. По второму вопросу – о многоярусных кроватях – я убеждена, что необходимо соблюдать стандар-ты, принятые в цивилизованном обществе, и что женщины, попавшие в это место, тоже нуждаются в уважении.

Опекая свои пять мест и своих пять временных постояльцев, мы, конечно же, продолжаем работу за пределами шелтора. Главное ее содержание: повернуть государство лицом к проблеме, дока-зать ему необходимость приюта для людей, пе-ренесших насилие, еще и еще раз объяснить, что бытовое насилие – проблема нечастная.

Мы проводим тренинги с полицейскими и по-том работаем в контакте с ними. Мы просим их вести служебную статистику – скольким женщинам понадобилось временное пристанище, но не было предоставлено. Продолжаем работу по горячей телефонной линии. Выступаем в СМИ. Ведем пере-писку с госорганами. Все сводится к общей задаче: доказать государству, что приют нужен людям. Что в нем нуждается много-много женщин. Практика показывает, что их – тысячи. Но наш город распо-лагает только нашими пятью местами. Разве это не похоже на насмешку?

У нас разработан национальный «Закон о пре-дупреждении и пресечении бытового насилия».

члены организации: надежда Гладырь, Светлана Сытина, елена Карстен, евгения безгеймер

фото Галины Петриашвили

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

21

�0

Разрабатывали долго, «Подруги» принимали актив-ное участие. Но так и не смогли впихнуть туда идею об охранном ордере для жертвы насилия. Макси-мум, чего добились – это зафиксированное в законе «официальное предупреждение». Насильник пре-дупрежден, но остается на «своей» территории – по-кидать ее должна женщина. Напомню, кто не знает: судебный охранный ордер предусматривал бы, что женщина остается на жилплощади, а «исполнитель насилия» судом обязуется в течение определенно-го времени к этой жилплощади не приближаться и пройти курс психореабилитации. Хорошо, допус-тим, авторы закона имеют твердые аргументы за «предупреждение» и против «ордера». Но тогда это значит, что надо строить шелторы, куда женщина могла бы уйти, пока предупрежденный насильник придет в себя. Если упростить, вопрос ведь стоит именно так: либо охранный ордер – либо приютов побольше? У нас – ни того, ни другого.

нА дуШе не ЮбиЛеЙноПодумать только: почти десять лет потрачено на

создание закона – и уже очевидно, что он не спосо-бен быть успешным. Когда мы поняли это, то созвали

в Алматы международную конференцию. Пригласи-ли экспертов и активистов из тех стран, где уже при-няты подобные законы. Приехали люди из Украины, Кыргызстана, Молдовы, Германии – рассказали, как обстоят дела у них. Мы сообща еще раз поняли оче-видное: написание и принятие закона шло тяжело везде, и так же повсеместно он плохо выполняется… У нас он уже принят в первом чтении, обещают, что к концу года примут окончательно. И уже видно, что никакая это не победа, и никакой не этап. Все пой-дет своим чередом – наша борьба, глухая оборона государства.

Это странно, на самом деле. Разве не странно – когда большая, настоящая гражданская активность, вырабатываемая годами, - дает очень скромный ре-зультат? Скромный – в понимании устройства жиз-ни. Ну не меняется это устройство! Снова и снова го-сударству нужно доказывать очевидное. Не указ ему ни опыт других стран, ни собственный, внутренний опыт.

Вот я вам рассказала, а теперь решайте сами: кри-зисный центр «Подруги» - успешная организация или нет? Я, честно, не знаю.

Правильные законы нужны для справедливого будущего - и женщин, и мужчин.

фото Галины Петриашвили

Я познакомилась с ней случайно. вот смотри, сказала подруга, это – епископ. Где, спросила я и оглянулась. Да

вот же – и она указала на эту девушку.Мы оказались вместе в одной поездке, Русудан

охотно и подробно рассказывала о баптистской церкви, ее истории и особенностях. Это было интересно, но

меня, понятное дело, интересовала сама Русудан. Как она стала епископом. в церковной иерархии выше этой должности только архиепископ. Баптистов‑епископов в

Грузии – трое, и она одна из них.

что

мо

же

т л

ид

ер

Епископ РУСУДАН

ГОЦИРИДЗЕ

фото автора

Полина МИЛОРАДОВИЧГрузия

В сАн была рукоположена два года назад, а до того служила дьяконом, а потом пастырем в одной из центральных церквей. Начала же свою церков-ную карьеру как лидер женского отдела церкви. Крестилась в 16 лет – как известно, протестанты вообще и баптисты, в частности, обряд крещения совершают только над взрослыми людьми, созна-тельно принявшими это решение.

Она много училась. Окончила Тбилисский госу-ниверситет (английская филология), Теологический колледж баптистской церкви в Тбилиси, потом учи-лась в Теологическом институте в Польше, а после закончила еще и магистратуру в родном ТГУ.

Год назад участвовала в работе Мирной пан-эку-менической Конференции, которая была посвяще-на вопросам разрешения конфликтов и проходи-ла в Риме. В завершение конференции Русудан предложили провести исповедь. Это была миро-творческая конференция, и в тот момент прошло только шесть месяцев после августовской войны с Россией. Русудан говорила о мире. А вообще, ее пригласили на эту конференцию для того, чтобы она провела семинар о роли женщин в грузинской баптистской церкви. Это было темой ее магистерс-кой работы. И тут я поинтересовалась:

- Почему именно грузинской? Разве стандарты у баптистов не везде одинаковы?

- Знаешь, у нас говорят: там, где есть три бап-тиста, будет как минимум пять разных мнений. Наша церковь дает свободу в решениях, в цер-ковных отправлениях, у нас очень мало обяза-тельных стандартов – как жить, национальная церковь выбирает сама, формирует свои правила. В этом смысле те гендерные пропорции, которые ты видишь у нас, отнюдь не всегда найдешь в русской баптистской церкви, например. Там жен-щинам позволено намного меньше. Вообще, это довольно странный момент, и трудно сказать, чем он обусловлен. Вот, например, если сравнить цер-ковь пятидесятников, у нас, в Грузии, - то русская очень строгая, а грузинская – открытая.

Раз в месяц Русудан проповедует в тбилисской церкви. Я просилась посмотреть, как она будет исполнять свою роль. И вот сегодня она пригласи-ла меня. Полдня я провела с верующими и увлек-лась их взаимодействием. Атмосфера была непри-нужденная и дружественная. Русудан немного волновалась, но говорила твердо и вдохновенно. Ее проповедь была о любви и о Боге.

Епископские обязанности включают воскрес-ные проповеди и административное управление. Кроме этого, Русудан работает в Центре конф-ликтологии, экспертом по вопросам гендера и меньшинств. Ей 35 лет, она замужем, у нее двое детей-подростков. Дочка Нано присутствовала на проповеди.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

2�

��

историЧесКи жизнь большей части турок делилась между пастбищем и зимовьем. Не имея под боком магази-нов, наши мастерицы должны были делать сами и одежду, и полотно для одежды, и нити для вязки. Как быть краси-вой? Надо сшить “еляк” (безрукавку) из парчи или атласа, приталенную – чтобы подчеркнуть фигуру. А на зависть другим еще и вышить ее серебром или золотом. Шили бе-лые корсеты под одежду. Шапки (“динге”, “канзават”) тоже мастерили сами. Шапка прикреплялась с помощью “сачпа-ка” – связкой бус под подбородком. Моя тетя до старости носила такую шапку. На нее, как правило, надевали “лечег” (это тонкий батист или марля). Довершал головной убор цветной платок – “калага” или “шал”.

Надо еще рассказать про “пештамал” – передник. Без него нельзя было. Он помогал сохранить в чистоте одежду. А одежда была непростая, обязательно с подкладом (“ас-тарлы”) – так теплее и прочнее. “Пештамал” украшали, чем

хорошо забытое старое

Сона УЛЬФАНОВАКазахстан

быт турок-месхетинцев на Кавказе: испытание женщин на прочность

могли: молодежь – рюшками и цветными пуговица-ми; пожилые, как правило, шили строгий черный со складками. Главным в нем был карман. У моей бабушки в потайном большом кармане был целый склад. От конфет до мыла!

Обувь (“чарух”), украшенную и подвязанную “тасмой”, шили мужчины. Всякий раз на ночь их нужно было класть в воду. Иначе кожа затвердева-ла, как камень! Однако в красивых кружевных шер-стяных носках и этих легких “чарухах” было тепло и комфортно, женщины болели редко.

Приданое тоже нельзя было купить в магазине. Его делали во времена отдыха. Из кружев, бус, са-мотканой материи. Изготавливали “кече” – кошму, при этом часто увековечивали на ней дату рожде-ния очередного ребенка. Из соломы или крученых вместе с соломой шерстяных ниток ткали полови-ки “хасыр”. Сумки “хегбе” украшали лошадей. Надо было не только соткать ковровый рисунок, но и изобразить знаки от сглаза, выразить пожелание удачи, детей и изобилия. Женщина за зиму могла соткать и четыре, за которые можно было полу-чить по 30 пудов зерна. Еще нужно было изгото-вить “мармаш” – ковровый сундук для постели. Ну а носовые платки “маарама” – мужьям и себе – надо было сделать незабываемыми, используя все из-вестные техники вышивки. Вышитые цветочками – для женщин, мережка – для мужчин. Кстати, слово “макраме” (техника кружевной вязки) произошло от слова “маарама” – платок.

Бабушка вспоминала, как семьи возвращались с зимовья. Дед привозил тюками травы, и женщины становились в очередь, чтобы взять нужную. Для засолки, для приправ, для покраски шерсти, для ле-карств. А как же – женщина должна была уметь ле-чить семью. Они знали, как защитить ребенка от бо-лезней. Например, новорожденного купали в “шер-бете” – сладкой воде. Нарыв – не проблема: смешай муку, мыло, нужную траву (донник) – и прилепи эту массу на воспаленный участок. Сотни съедобных трав были известны нашим старикам: “емик”, “кыми”, “дели кыми” (горький), “акыллы кыми” (для засолки), “чинчар”, “кузу кулагы” (для супа с айраном), “чимен”, “ачжи тюрпек”, “эщек тикени”, “адол”, “харамхорт”, “эвелик” (при болезнях горла, а также как добавка в супы из сушеного мяса – “пастурмы”) и т. д. Даже посуду делали сами! А в чем же привезти масло для жарки – “безир яг”? Это соевое масло привозили в особо выделанных и сшитых бурдюках. В чем хра-нить крупы? В деревянной посуде или вылеплен-ной из луковичной муки тюльпанов “чириш”.

Давайте просмотрим рабочий день на родине моей бабушки Зюляль. Задачей ее было с утра заме-сить тесто на всю семью – более 10 человек, покор-мить живность, подоить коров, сделать сыр, йогурт, приготовить хлеб и завтрак. И все это не на газовой плите! Во дворе были специальные печи “фурун”, похожие на домну, для выпечки больших караваев. Здесь топливом служили солома и ветки. “Тезек”, из-

готовлением которого тоже занимались женщины, получался методом сушки навоза с сеном. Огонь от него был долгим, как от углей. Возле каждого дома стояли выложенные ряды тезека, кизяка по-азиат-ски. Женщин оценивали по выпечке. Например, хвалили ее “базламу”. Это хлеб из кислого теста, выпекаемый на печной плите. Лепешки смазывали топленым маслом и укладывали стопкой. Каждый брал из этой вкусной кучи по штуке, клал в середи-ну вызревший в бурдюке сыр сорта “тулух пейнир” и, сворачивая лепешку в трубочку, наслаждался вкусом горячего хлеба с тающим во рту сыром.

Когда готовили топленое масло, на дне казана собиралась “торта”, зажарившаяся смесь молока и минералов. С ней замешивали тесто и на сачже (представьте перевернутый казан, под которым го-рящие угли) выпекали “назик” – вкусную хрустящую лепешку. Кстати, “сачж” со стороны огня смазывали глиной, чтобы огонь не сжег лепешку.

“Пахлава” делалась из второго, после рождения теленочка, надоя молока. Делалось кислое тесто и ложкой выкладывалось на сачж. Получались дыр-чатые оладьи диаметром сантиметров десять – и раздавались соседям. Им было приятно, они ели и желали обилия молока. “Кете” и “феселли” – слоеные лепешки высшего порядка. В них обязательно была начинка – прожаренная мука, соленая или сладкая.

Вот еще названия сортов выпечки из муки: “ха-чапур”, “катмер”, “биши”, “фетир”, “лохум”, “юха”, “ма-фиш”. На вопрос, где брали дрожжи, бабушка отве-чала: “Друг у друга просили”. Хранили кислое тесто в деревянной посуде. Стоило маленький кусочек смешать с теплой водой и мукой, как оно тут же на-чинало работать. Я подумала – как вечный огонь. А закваску для приготовления сыра делали из подже-лудочной железы домашнего животного, бродив-шей в банках с добавлением зерна, фасоли – почти в любом доме.

Без хлеба нельзя было. Люди много работали. Один работник мог съесть зараз 15 лепешек “баз-ламы”. Талант в приготовлении лапши тоже служил плюсом в оценке достоинств хозяйки. Из тонко на-резанной лапши “кесме” приготавливали: “кесме аши” – суп, “кесме хинкали” – лапшу со всяческими подливами и “шор хинкали” – макароны с творогом. А из жареной лапши с мёдом получалась “тяпитмя” – чак-чак. Правда, даже в сладкое блюдо у бабушки была привычка добавлять жареный лук. Так же лю-били все есть с йогуртом. Этот ежедневный атрибут пищи кочевников известен теперь всему миру.

Приготовить обед – это вам не холодильник от-крыть. Продукты нужно было изготовить самой! Отсюда и предпочтение крепким и выносливым де-вушкам. Если мой дед говорил красивая, надо было понимать – кровь с молоком, сильная и умелая.

Что позволяло моей бабушке спокойно при-нимать такую тяжелую жизнь? Покорность, кото-рую давал авторитет отца, пример матери и плечо мужа.

КАК ЖИЛА МОЯ БАБУшКА ЗЮЛЯЛь

чтобы быть “правильной” женщиной, от нее требовалось не только здоровье, выносливость и покорность, но и умение все делать своими руками

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

25

�4

кон

це

пту

ал

ьн

о

КАК НАС ТЕпЕРь НАЗЫВАТь

Светлана ШАКИРОВА Казахстан

национальный вопрос: аналогии с гендерным(ко дню независимости Казахстана - 17 декабря)

КАзАхстАн ПребЫВАет в статусе незави-симости 18 лет. Парадокс: это одно из немногих государств в мире, где заседания правительства и парламента проходят не на государственном (казахском) языке, а на русском. Две трети населе-ния страны казахи, однако не все из них говорят

по-казахски. 61 % школьников и 48 % студентов обучаются на казахском языке. Госаппарат практи-чески однороден по этническому признаку, госслу-жащие проходят экзамен на знание государствен-ного языка. Из 20 членов правительства неказахом является один (женщина тоже всего одна). На ТВ

мЫ рАсстАЛисЬ – сказать страшно – в 1962 году, в Сухуми. Представьте череду лет, правите-лей, событий, полеты в космос, развитие науки и техники… Огромная толща жизни. И вот мы встре-тились: Тбилиси, ресторан “Гурулебис эзо”, год 2009, 24 ноября. В это даже трудно поверить. Будто мы все другие, в другой жизни и даже на иной планете. Но это только в первый миг. А потом сквозь нас нынеш-них начинаем проступать мы прежние. И это так странно, и больно, и интересно, и радостно. Жизнь – большая. Длинная. Удивительная.

В 1962 году наша Пятая школа была одной из лучших в Сухуми. В нашем классе было 29 выпускни-ков, большинство сразу же поступило в вузы, потом многие стали известными специалистами – учёны-ми, врачами, общественными людьми. Конечно, мы слышали друг о друге – Грузия небольшая страна, и мы пересекались время от времени. Но так и не собрались все вместе, только сейчас.

За эти годы уехали в Израиль наши дру-зья Оля Модзгвришвили, Мзия Пичхадзе и Шота Хубелашвили. Еще тогда, при социализме. Уехать в Израиль тогда – было то же самое, что на луну – с концами, с обрывом всех связей. Это было тяжело. Ведь мы не знали, что еще немного – и границы откроются.

Еще немного… Эх, сколько испытаний было за это время! Мы потеряли Виталия Дарсания, Отара Цхадаия, Вахтанга Цхакаия, Луизу Жвания, Рауля Салия и Рауля Куправа. Мне хочется назвать их имена, мы помним их, наших одноклассников. Случилась абхазская трагедия – общая – и наша, и абхазов. Потом пошли годы холода и голода, бес-приютности, скитаний, годы лобио и мчади – дол-гие годы выживания. Испытания не окончены. Но, может быть, мы уже немного закалились?

И вот мы тут все, нас 15 “девочек” и “мальчиков”, и нам всего-навсего по 64 года. Понятно, дедушки и бабушки. Но, Боже, как неистребимо детство. Мы уже адаптировались друг к другу и стали будто пре-жние – не видим седин и морщинок, продолжаем тот разговор, используем детские клички. Для нас мы прежние. Самое трогательное – что мы не одни. С нами учителя, как полагается, – Тина Лежава, она преподавала грузинский язык и литературу, и Зина Карая, которая была у нас сначала пионервожатой, а потом классной и “химичкой”. И вот мы сидим все вместе и говорим Тине и Зине: а ведь вы были наши КЛАССНЫЕ учителя! В смысле – хорошие, отличные учителя вы были. И если мы удались как люди – и все-таки состоялись так или иначе, и не сломили нас испытания – значит, это ваша заслуга, и спасибо вам.

И вот мы сидим, и много шутим, и вспоминаем, и иногда где-то совсем близко подступают слезы, а иногда просто от души смешно и весело. Сидим, шалим. И вдруг слышим – ресторанная музыка все время исполняет песни про Сухуми. Сухуми да Сухуми – что такое? Оказывается, соседний сто-лик – поняв, кто мы и что празднуем, – заказывает репертуар в нашу честь. Ну разве это не трогатель-но? Понимают люди. Уважают. Может быть, даже завидуют.

Действительно, как мало нужно для счастья. И как много!

Был тост и за абхазских друзей, и все поддержа-ли его с большой теплотой. Ведь та война была не наша. Нет, не наша – мы просто жертвы – и мы, и они. Наше поколение спаяно с абхазами. Мы не забы-ли и своих абхазских педагогов – Венеру Барциц, Зою Коркия. Эх, как хорошо было бы отметить наш 50-летний юбилей – в Сухуми…

Роза КУХАЛАШВИЛИ Грузия

ЖИЗНь – ДЛИННАЯ и УДИВИТЕЛьНАЯ

мои одноклассники – через 47 лет

сухумский выпуск

фото Полины Милорадович

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

27

�6

квота 50 % вещания на казахском языке выполня-ется за счет дневных программ, ночных концертов народной музыки и эстрады, а в прайм-тайм – с помощью субтитров к русскоязычным программам. Печатные СМИ на казахском языке в меньшинстве. Что происходит внутри них, какие вопросы и с какой степенью остроты там поднимаются – русско-язычной части населения неведомо.

В ноябре 2009 года обществу был предложен на обсуждение интересный документ – Доктрина национального единства Казахстана. С момента ее опубликования интеллектуалы, политики и граж-данское общество находятся в зоне такой идеоло-гической турбулентности, какой не было многие годы. Откровенно обсуждать межэтнические отно-шения в стране, гордящейся гражданским миром, не то чтобы неприлично, но – не очень принято. Повторять, как мантру, фразу о дружбе и согласии 130 этносов, проживающих в Казахстане, может любой. Артикулировать острые вопросы решаются лишь публичные персоны, репутацию которых, как говорится, уже ничем не испортишь. Это, условно говоря, казахские национал-патриоты и русские националисты. Действительно, какой культурный человек станет обсуждать тему, заведомо ставя себя в невыгодное положение? Это все равно, что откры-то заявить: я – расист, антисемит, женоненавистник, ксенофоб или защитник ГМО-продуктов. Или рас-сказать коллегам, что тебе изменяет жена/муж, что ты бьешь своего ребенка, недавно переболел/а ЗППП или посещаешь тоталитарную секту…

Сама по себе доктрина – обычный идеологичес-кий текст, каких страна видела множество. Нет в ней ни преимущественных прав одного этноса по срав-нению с другим, ни ущемления прав нацменьшинств, ни сокращения ареала того или иного языка. Более того, предполагается, что “в предстоящие годы все казахстанцы, особенно подрастающее поколение, должны овладеть государственным языком”. Всё написано нормальным языком, 13 страниц правиль-ного текста о том, что было, есть и должно быть. Тогда откуда эта тревога и беспокойство? Почему каждый день пресса выдает новые материалы “за”, но чаще – против доктрины?

Одна из задач “государства и общества”, соглас-но документу, это “укрепление общеказахстанской идентичности, поддержка консенсуса по основопо-лагающим ценностям казахстанского общества”. Что здесь противоестественного? Национал-патриотов во главе с писателем М. Шахановым испугало поня-тие общеказахстанской идентичности, поскольку до этого официально не раз заявлялось (самим прези-дентом), что в стране сформирована казахстанская нация. Впервые эта идея прозвучала в 2004 году, но и до тех пор она жила в публичном пространс-тве вполне беспроблемно: журналисты называли общество казахстанским, граждан – казахстанцами,

ученые защищали диссертации о том или ином феномене казахстанского общества (так, как будто эти феномены проявляли себя одинаково во всех слоях и культурах и как будто это общество было однородной массой). Социологи, которые по опре-делению рассматривают общество как конгломерат неравных индивидов и общностей, различающихся по: статусу, полу, этничности, религии, возрасту, гражданству, месту жительства и т. д. – некритически проглотили наживку идеологов и ежедневно вос-производили этот дискурсивный нонсенс.

И на этом фоне, когда общество уже просто не реагирует на слово “казахстанский”, национал–патриоты (мужчины, разумеется) начинают обще-ственную кампанию против термина “казахстанская нация”. За понятие – “казахская нация”. Ставится уль-тиматум правительству: не откажетесь от доктрины – начнем голодовку по всей стране, 700 человек. В лагерь противников доктрины вливаются почти все оппозиционные силы, одна партия за другой. Чиновники не на шутку обеспокоены возможными беспорядками. В вузах на эти дни в расписание ста-вят экзамены по самым сложным предметам, чтобы студенты не вышли на демонстрацию. Трезвые ана-литики говорят: оппозиция зря купилась на этот трюк, доктрину специально вбросили в общество, чтобы дискредитировать противников президента: теперь, когда они собрались голодать с национал-патриотами, русскоязычное население будет вос-принимать их не как демократов, а как таких же националистов.

При чем здесь М и Ж? – скажете вы. Наверное, прямой связи нет. Накануне Дня независимости, президент Назарбаев вручал в Астане ордена и медали заслуженным людям. Наградные церемонии прошли в правительстве, парламенте, министерс-твах, акиматах. Однако, замечаю я, чем выше статус ордена или медали, тем с большей вероятностью награждаются мужчины. Женщинам – медали треть-ей степени и почетные грамоты.

Недавно в Астане с помпой открыли монумент “Казах елі” – “Страна казахов”. В центре композиции кто, вы думаете? Гражданин Назарбаев. На каждой казахской банкноте (тенге) изображена рука пре-зидента. Правда, на днях он подписал закон “О про-филактике бытового насилия”, которого кризисные центры и всё женское движение ждало лет десять. Закон о равных правах М и Ж ждёт своей очереди.

Идейный вдохновитель национал-патриотов Шаханов от голодовки все-таки отказался. Из адми-нистрации президента ему пришел ответ: обсужде-ние спорной доктрины приостановлено. Положим, межэтническое равновесие кое-как восстановить удалось. Жаль, что гендерное так легко не восста-навливается. Может, женщинам тоже надо пригро-зить голодовкой?

я ВсеГдА была миротворцем в душе, поэтому после войны в Абхазии (ее чаще называют грузи-но-абхазский конфликт) сразу включилась именно в те проекты, которые направлены на то, чтобы примирять, а не развивать вражду.

Я это понимала, занимаясь и тренерской и жур-налистской деятельностью, и участвовала в мир-ном диалоге. Однако со временем понимаешь, что не только специально организованные встречи, семинары и конференции - а спонтанно и повсе-местно, даже там, где вроде и не совсем уместно, надо сеять мир.

Мне понравились слова одной моей подруги о том, что нам, женщинам, подчас не хватает экс-тремальности, отваги и даже злости. Но в том, что отвага все-таки есть - и даже там, где ее почти не ожидаешь, - меня убедила моя последняя поездка в Москву. А дело в том, что в самый разгар «холод-ной» российско-грузинской войны (или противо-стояния, если хотите), я умудрилась съездить на долгожданную защиту своей диссертации - и не где-нибудь, а в столице России, и не куда-нибудь, а в Московский Государственный университет имени М.В. Ломоносова. Последнее обстоятель-ство, надо отметить, имело решающее значение для получения мною визы (не имея на руках по-ложенного частного приглашения). Первым свое уважение к авторитету Московского университета и свое дружественное расположение к ученому миру продемонстрировал вице-консул Секции интересов Российской Федерации при посольстве Швейцарии в Грузии. Его впечатлили некоторые мои документы, подтверждающие, что наука поис-тине без границ, а ученые - русские и грузинские - совсем не следуют курсам своих властителей, проводя вместе международные конференции и конгрессы. Времени у меня почти не оставалось - всего два дня до крайнего срока сдачи авторе-ферата и диссертации в диссертационный Совет.

Поддержал и консул, собственноручно отпечатав в паспорте визу и пожелав больших успехов.

Все сотрудники факультета психологии МГУ, начиная от сотрудниц иностранного отдела и за-канчивая членами диссертационного Совета, по-могали, как могли, демонстрируя пример высокой интеллигентности, человечности и благородства. Каждый во время встречи со мной старался вспом-нить о своих грузинских коллегах и друзьях. А про-фессор Гаврилова так прямо и заявила, что собира-ется вступить в Общество российско-грузинской дружбы. Во время защиты я несколько нарушила отведенный мне регламент, от души поблагода-рила всех россиян, помогавших мне, и пожелала, чтобы наука стала мостом миротворчества между двумя столь близкими друг другу православными народами. Во время застолья пили привезенное мной грузинское вино, говорили добрые тосты за дружбу, за любовь и за то, что наука поистине без границ, а посему должна сеять мир.

И еще один нюанс. Трудно было отыскать в Мос-кве маленькое издательство, которое напечатало бы небольшое число авторефератов в короткий срок. Представитель одного из них неожиданно от-кликнулся, любезно согласившись на все мои усло-вия. Он назвался Русланом и даже сам предложил принести их вечером туда, где мне было удобно. Я была в восторге, думала, как отблагодарить этого парня. Жду у входа в метро, и вдруг вижу, подхо-дит ко мне симпатичный молодой человек, спра-шивает: «Тамара, вы из Грузии?», отвечаю: да, мол, из Тбилиси приехала. Он улыбнулся и говорит: «У меня в Тбилиси живут тетя, сестра и брат, а сам я осетин из Владикавказа. У меня и в Москве много друзей из Грузии. Мы ведь кавказцы, так что долж-ны дружить!» Улыбнулся, вежливо попрощался, подарил пакетик с блокнотами и ушел. Еще одно семя, которое прорастет на благо мира!

оп

тим

из

м

ДАВАЙТЕ СЕЯТь МИР!

Тамара БАЛАВАДЗЕГрузия

Следовать не курсам своих властителей, а здравому смыслу и собственному сердцу

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

29

�8

Гражданка Р., жительница района Бохтар, обра-тилась в суд с заявлением о взыскании алиментов. Свое требование она обосновала тем, что она на-ходилась с ответчиком в фактических брачных от-ношениях по мусульманскому праву шариат в тече-ние 5 лет. В браке родила двоих детей. С мужем ра-зошлась 11 лет назад, дети находятся на ее полном обеспечении. Ответчик все это время не помогал своим детям ни материально, ни морально, хотя признал отцовство и зарегистрировал их на свою фамилию. Гражданка Р. просит взыскать алименты с ответчика на содержание детей.

Я вышла замуж за гр-на Ахмадова Ахмада в июне 2006 года после мусульманского обряда “никох” и свадьбы в доме его родителей. Мы не регистриро-вались в ЗАГСе, но в тот момент я не понимала важности этого. Прожили два года, родились двое детей. Когда мы пошли в ЗАГС получать свидетель-ства о рождении, нам сказали, что мы должны ре-гистрировать наш брак, а если нет, то я буду счи-таться матерью-одиночкой. Но муж не согласился, он сказал: “Это ничего не даст, можно и без регист-рации жить, по-мусульмански”. Он записал детей на свою фамилию, но так и не согласился зарегистри-роваться как муж и жена.

В нАШеЙ стрАне тенденции в брачно-семей-ной сфере весьма противоречивы, но все они сво-дятся к общему знаменателю: права женщин и детей оказываются ущемленными. Противоречивость же заключается в том, что действующие правовые нор-мы не могут охватить широкий пласт новых отноше-ний. Как определено пунктом 2 статьи 10 Семейного Кодекса Республики Таджикистан, “права и обязан-ности супругов возникают со дня государственной регистрации заключения брака в органах записи ак-тов гражданского состояния”. Любые другие брач-но-семейные договоры, не зарегистрированные в указанном порядке, не попадают под юрисдикцию

закона. В соответствии с пунктом 3 Семейного Ко-декса только “браки, совершенные по религиозным обрядам на территории Республики Таджикистан до 19 декабря 1927 года, приравниваются к бра-кам, зарегистрированным в органах записи актов гражданского состояния”. Более 95 % населения Тад-жикистана исповедуют исламскую религию, и, сле-довательно, основные каноны Ислама всегда подде-рживались большинством населения даже в совет-ский период. Однако в те времена практически все новобрачные сначала оформляли свои отношения в ЗАГСе, а уже потом совершали религиозный ритуал бракосочетания “никох”, согласно мусульманскому праву Шариат.

Начиная с 90-х годов и особенно в период и пос-ле гражданской войны в Таджикистане, некоторые граждане, преимущественно сельские жители, со-здавая семьи, начали уклоняться от государствен-ной регистрации. Это было связано с ослаблением контроля за исполнением законов, а также ростом патриархального влияния. В последующие годы эта практика укрепилась. Это показывают социологи-ческие исследования, отчеты женских и правоза-щитных организаций, материалы СМИ, а также пов-седневная практика.

К примеру, исследование в Хатлонской области, проведенное еще в 2002 году, показало, что более 60 % семей создаются без государственной регист-рации и только на основе религиозного ритуала “ни-кох” (работа М. Хегай “Исследование явления мно-гоженства в Таджикистане”, Душанбе, 2002). Члены такого союза, в основном женщины и их дети, ока-зываются в положении “вне закона”: государство не признает легитимность религиозного брака, и, сле-довательно, его участники не являются субъектами гражданско-процессуальных действий. Замужняя женщина, у которой нет правового документа – сви-детельства о регистрации брака – оказывается ли-шенной многих прав. Она не может требовать али-

кому это выгодно?

София КАСЫМОВАТаджикистан

чтобы не пришлось потом – в суд

женщины в незарегистрированных браках все чаще требуют судебной защиты своих прав

ВЕДИ ДЖИГИТА в ЗАГС СЕЙЧАС

кому это выгодно ?

менты на ребенка, если этот ребенок не признан отцом, на себя, в случае нетрудоспособности, не может претендовать на часть совместно нажитого имущества или жилья. Дети также оказываются в невыгодном положении, поскольку отец решает, признать ребенка своим или нет. В незарегистри-рованных союзах мужчина, в силу традиции, имеет больше прав и по расторжению брака – ему до-статочно 3 раза при свидетелях произнести слово “талок”. В большинстве случаев именно мужчины являются сторонниками незарегистрированного брака, он позволяет уклоняться от имущественных обязательств, а также дает широкие возможности для полигамии.

Незарегистрированный брак – это хорошая сре-да для дискриминационных практик в отношении женщин и детей, особенно там, где низкий уро-вень жизни, низкий уровень образования среди женщин, а социальная поддержка неэффективна. Дискриминационные практики к тому же нередко бывают подкреплены национальными моделями поведения, основанными на превосходстве муж-чин.

“Конвенция о ликвидации всех форм дискрими-нации в отношении женщин” (CEDAW) рекоменду-ет государствам искоренять такие практики. В со-ответствии с этим, уже лет десять назад проблема незарегистрированных браков стала актуализиро-ваться женскими и правозащитными организация-ми, и была поддержана государственными и меж-дународными структурами. Она активно озвучива-лась на конференциях и семинарах, обсуждалась в СМИ. В 2001 году был подписан первый брачный договор. Благодаря работе женских организаций, эта норма внесена в Семейный Кодекс. Брачный договор дает супругам возможность определить свои имущественные права и обязанности, обес-печить гарантию их защиты. Однако эта норма ка-сается только официально зарегистрированных браков.

Что же делать с остальными? В 2008 году женс-кие правозащитные организации вплотную заня-лись этой проблемой. В рамках проекта “Судебная защита имущественных прав женщин по брачно-семейным делам” они создали единую мобильную информационно-консультационную службу по оказанию судебной помощи женщинам по защите их имущественных прав в брачно-семейных про-цессах. Инициатором проекта выступил “Центр гендерного образования”. Он является членом Коалиции, которая называется “От равенства юри-дического к равенству фактическому”. В нее входят общественные организации, работающие на вы-полнение рекомендаций CEDAW и продвижение гендерного равенства в Таджикистане.

Проект был реализован при поддержке Комис-сии по демократии Посольства США в Таджикиста-не и в сотрудничестве с другими женскими центра-ми и общественными организациями. За год рабо-

ты проекта были защищены права и интересы 60 женщин по 65 гражданским искам в 11 районных судах. Эта помощь была оказана им бесплатно. По результатам судебного рассмотрения, из 65 граж-данских исков были удовлетворены 52, из них пол-ностью удовлетворены 28 и частично 24 исковых требования женщин. В 9 случаях женщины отка-зались от своих исковых требований, по причине мирового соглашения или примирения с ответчи-ками. В 3 случаях решения суда были обжалованы стороной ответчика. Только в одном случае иско-вое заявление было отклонено.

Участники проекта проанализировали социаль-но-демографический состав тех, кого они защища-ли в суде. Кто эти женщины?

В основном, это молодые женщины и живут в сельской местности, у них неполное среднее или среднее образование, профессии нет, опыта ква-лифицированной работы нет, это домохозяйки без самостоятельного источника дохода, с двумя и бо-лее маленькими детьми. Из 60 женщин, вовлечен-ных в проект как бенефициарии, только 24 живут в зарегистрированном браке, остальные 36 женщин (а это 60 %) вышли замуж по мусульманскому об-ряду “никох”. Как отмечают сами женщины, в боль-шинстве случаев это решение зависело не от них.

Практика показывает, что из общего числа не-зарегистрированных браков примерно половина пар все-таки оформляет свои отношения в ЗАГСе, но только после рождения двоих или троих детей. Из 60 женщин, вовлеченных в проект, 10 зарегис-трировали свои брачные отношения лишь спустя несколько лет супружеской жизни.

Из 65 гражданских дел, в которых обществен-ные представители защищали интересы женщин в рамках проекта, 37 были открыты по исковым заявлениям женщин об установлении отцовства и взыскании алиментов на содержание детей. Боль-ше половины! С одной стороны, это свидетельс-твует о распространенности нерегистрированных браков. А с другой – это показатель того, что отно-шение к таким бракам меняется. И прежде всего – со стороны самих женщин и их окружения. Этому способствовали и общественные представители в судах. При их поддержке женщины обретали уве-ренность в себе и свои силы – в то, что они способ-ны изменить невыгодную для них жизненную си-туацию. Об этом свидетельствует тот факт, что все больше женщин начинают обращаться в суд для взыскания алиментов через несколько лет после прекращения фактических брачных отношений, в некоторых случаях через 5-6 и даже 10 лет.

Бесспорно, на изменение ситуации значитель-ное влияние оказывает деятельность женских и правозащитных организаций. Они сотрудничают с государственными и международными структура-ми для того, чтобы права женщин были защищены как можно лучше. И лучше всего – чтобы женщины сами стремились к этому.

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

�1

подруги по планете

30

Лариса БАУСША

АМЕРИКАНКИ – в АМЕРИКЕ

наблюдения в свободном стиле

подруги по планете

Так случилось, что из‑за мужниной работы мы переехали в США. Жили тут

в разных местах, в последнее время возле Нью‑Йорка. Понятно, что все время

я приглядывалась к себе подобным. Жизнь очень богатых я не знаю и уже не

узнаю никогда, а жизнь очень бедных – еще не знаю, и не дай Бог узнать. Мне

кажется, что очень богатые или очень бедные живут везде одинаково. И вот

хочу написать про женщин среднего класса. Географически выделить их в три категории: береговая Калифорния, Нью‑

Йорк и середина страны.

срединнАя АмериКАнсКАя женщинА очень толста в течение уже, пожалуй, трех поко-лений. Она беспрерывно ест, несмотря на вопли телевидения и тыканье в нос глянцевыми жур-налами. Целый день она проводит сидя – или неспешно передвигаясь. Полдня в машине, возит детей на футбол, бейсбол, церковный хор и т. д. Жирные дети вываливаются из огромных машин, и вы можете видеть, как усыпано ошметками еды все машинное нутро. Они не едят только, когда спят.

Ее самое счастливое время – беззаботное детство. Поэтому всю жизнь она одевается как девочка-подросток, когда принцессы в оборочках уже не пример и хочется шалить. Майка, шорты, шлепки – они бывают всех размеров. Зрелище сказочное. Где вы еще увидите на улице слона в кепке с бриллиантовыми кольцами? Или бегемота в бретельках с золотой цепочкой на щиколотке? Зима обозначается трениками с лампасами, трени-ровочной же кофтой с капюшоном и кроссовками. Кепка остается, бриллианты тоже. Срединная жен-щина одевается нарядно несколько раз в жизни: на выпускной бал, свадьбу, семейное фотографи-рование и в гроб на собственные похороны.

Срединная американская женщина очень доб-рожелательна, всегда готова поболтать, пожер-твовать вещи, деньги и свободное время – как соотечественникам, так и далеким, абсолютно неведомым страдальцам. В воскресенье утром она едет с детьми кормить супом бедных, днем они собирают посылки в Нигерию. Ее дом всегда открыт, соседские дети, коты и собаки всегда най-дут, что пожевать.

Она всегда приветствует образование, новшес-тва в школе, кроме теории Дарвина, которую ей не всегда легко одобрить: она находит ее неуважи-тельной к Богу. Ее Бог – приятный, простой, сер-дечный, понятный, он не требует от нее дурацких неудобных вещей, типа покрывать голову или не есть и не пить раз в году целый день. Он ждет от нее то, что она умеет: накормить голодного, одеть нищего, дать денег больному. Даже если ей дурно при мысли о гомосексуализме или эвтаназии – дальше чем поскандалить с плакатом на улице, она не пойдет. Это мое впечатление о тех многих, кого я встречала.

КАЛифорниЙсКАя женщинА – это идеал в себе. Она худа, атлетична, красива. Даже некра-сивая красива, потому что очень ухожена. У нее блестящие ровные белые зубы, густые чистые развевающиеся волосы. Утром она бежит, потом не ест, потом снова бежит. Мысль о том, как бы съесть поменьше, – не покидает ее весь день. Она следит, чтобы ее еда была органическая, посуда, постель, одежда – все должно быть “green” – с правильной мыслью сохранить ее саму и приро-ду. Правильность для тела и духа – это ее бог. Разумное питание и здоровый образ жизни помо-

гут ей быть всегда молодой, худой и красивой. Она умрет в 90 лет на беговой дорожке.

Калифорнийская женщина одета легко, погода у них славная, теплая, но не жаркая. Она одета всегда к месту. Вы не увидите ее на работе в спор-тивном. Даже если работа не обязывает одеваться строго. Она, можно сказать, парижанка Америки, нарядная и со вкусом. Не навесит бриллиантов с утра и не пойдет в кроссовках на работу. У нее есть вечерние платья, платья для коктейля, для разных вечеринок и просто платья. Она презирает осталь-ную женскую Америку за отсталость, дремучесть, толщину и манеры, но свободна от зависти к евро-пейским женщинам: они тоже отсталые по части здоровья, курят, много едят. Но тряпки у них хоро-шие. И на калифорнийках смотрятся прекрасно.

Она замкнута на себе, это не мешает ей жер-твовать деньги, например, на защиту окружаю-щей среды. Она настороже к другим женщинам: они конкурентки по белизне зубов. Прыщ может лишить ее счастья на долгие дни. Она живет в состоянии изматывающего соревнования: пре-стижная школа, успехи детей, карьера. Она любез-на и надменна, вежлива, но белозубая улыбка не должна обманывать вас. Она не склонна к дружбе в несчастье. Для несчастья есть социальные работ-ники, адвокаты, врачи и психиатры, пожарные и полицейские. Общение – приятное, необязываю-щее, как правило, на людях, в кафе, разговоры о приятном, легкая похвальба. У нее всегда все ОК, и у вас все ОК. Было, есть и будет.

Мегера? Ведьма противная? Нет, конечно, кали-форнийская женщина – активистка, феминистка, она борется за права обиженных, против войн, загрязнения окружающей среды. У нее есть фунда-ментальное понятие о равенстве, о пользе просве-щения и наук, она думает глобально о следующих поколениях всех живущих на земле.

нЬЮ-ЙорКсКАя женщинА в чем-то похо-жа на калифорнийскую: она худая, белозубая, ухо-женная, хорошо одетая, задерганная, истерически утверждающая, что она ОК и все ОК. Она работает так много, как остальным и не снилось. При этом она ухитряется бегать, махать гирями в спортзале и осваивать кик-боксинг – это когда мало бить руками, так бьют еще и ногами. Она пробирается решительно, быстро, ни на кого не глядя, в крос-совках и деловом костюме. На работе ее ждут туфли, торопливая косметика, если она не успела накраситься в метро. Краситься в метро – это не стыдно. Не для мужчин она красится, а для себя, чтобы нравиться себе.

В чем-то она похожа на советскую женщину: она должна успеть везде, дом, еда, дети. Проблема успеть! Советская женщина на работе не обяза-тельно была очень занята, она могла пару раз за рабочий день пробежаться по магазинам. Но у нее

фото Александра Бау, США

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

��

ди

ал

ог

с

ЖЖ

о п

ро

фе

сс

ия

х

ПредстАВЛяем ноВуЮ рубриКу

Кто такие сетевые люди? Это те, для кого он-лайн-существование стало неотъемлемой частью жизни. В интернете они не только работают, но и дружат, находят совет и поддержку, говорят о важном. и самое главное: они обмениваются информацией из первых рук, которая часто оказывается более опе-ративной и достоверной, чем та, которую поставляет телевидение или профессиональные сайты. Почему? да потому, что блогер бескорыстен, его трудно под-купить или контролировать, имя ему - масса. Не зря тоталитарные режимы очень стараются ограничить активность в сети. Тем не менее, это средство мас-совой информации на наших глазах становится все более широким и популярным.

Одна из таких сетей – Live Journal – http://www.livejournal.com/ - или живой журнал - или «жжешеч-ка», как называют ее сами авторы. Это огромный и по-настоящему живой портал, на котором каждый может открыть свою страничку. Ты пишешь то, что хочешь, над тобой нет редакторов, и только интерес интернет-сообщества является мерилом важности той информации, которую ты поставляешь.

Вот почему мы решили начать эту рубрику. Ее ведущей будет Лада исупова – наш автор и успеш-ный блогер, в жж ее ник – Петра: http://m-petra.livejournal.com. У неё много читателей, она активный организатор - устраивает опросы, конкурсы и он-лайн дискуссии. Никто не поручал и никто не просил – ей просто интересно это.

дальше она расскажет сама.

Ведущая рубрики Лада ИСУПОВА:

Как-то я объявила конкурс «Не кочегары мы, не плотники!» - и попросила присылать рас-сказы о своей профессии. Потому что взгляд «изнутри» всегда интересен и даже экзотичен для тех, кто не имеет представления. «Диа-логу» идея понравилась, и он решил напеча-тать несколько рассказов.

А полный список присланных текстов можно найти здесь:

http://m-petra.livejournal.com/55040.html В ЖЖ много талантливых женщин-бло-

геров. В этой рубрике я буду знакомить вас с интересными авторами и темами, которые волнуют нынешнюю блогосферу. Хотите присоединиться – всегда рада. Предлагаемые тексты могут быть подписаны реальными именами, а могут и сетевыми «никами», по желанию автора.

СЕТЕВЫЕ ЛЮДИ: ДИАЛОГ С Ж Ж

Приятного чтения и до новой встречи!

3�

о профессиях

был дефицит еды и денег, и пьяница муж. Дефицит нью-йоркской женщины – время и деньги. На работе она интенсивно работает. Пьяницу мужа она вряд ли потерпит долго. Или вообще не заведет мужа, если денег хватает вырастить ребенка на свою зарплату. Ребенка она видит мало: у него есть няня. Хороший детсад, престижная школа, хороший университет – обычная лестница в семье. Плюс лестница на рабо-те – жестокая конкуренция.

Есть небольшая группа манхеттенских женщин, которые гуляют со своими детьми сами – это акт-рисы и манекенщицы, художницы и писательницы, обладательницы денег или свободных профессий. Героини глянцевых журналов неузнаваемы в жизни – лица без косметики, неряшливые волосы, простая никакая одежда, дети на руках, измазанные моро-женым мордашки – они наслаждаются отдыхом, свободой.

Пожалуй, еще остановлюсь на Нью-Йорке, стоит отметить национальные различия. Индусские про-фессионалки одеты скромно, по-мужски, обычно брючный деловой костюм, пятнышко краски на лбу (третий глаз, внутреннее зрение, глаз души) нари-совано высоко, теряется в волосах. Или вообще не отмеченo. Она вежлива, улыбчива. Она мимикри-рует без труда, пара лет после приезда – и ее не отличишь от коренной американки, разве акцент выдает. Или когда к ней приезжают индийские родс-твенники в национальных одеждах.

Молодые китаянки одеты очень заметно, доро-го. Все у них – самое лучшее, стиль безупречный. Китаянка всегда в борьбе – она не замечает никого, все должны ей уступить дорогу, подвинуться: и ста-рушка, и тетка с коляской. Она спортивна, изводит себя в спортзале. Вежливость к обслуживающим ее людям ей не свойственна. Она унижает уборщицу в спортзале, официантку в кафе. Наверно, это от коммунизма, от перенаселенности, конкуренции, я не знаю, но они продолжают шокировать меня. Мне кажется, что они видят врагов, а не просто людей. Причем у мужчин-китайцев я этого не наблюдала. Простите, если кого обидела.

Русские женщины – я имею в виду иммигранток из СССР – заметны в толпе тем, что они слишком нарядны. Вычурно нарядны, все возможные укра-шения на всех возможных местах, разве короны не хватает. Молодые, выросшие здесь, уже спортивные, подтянутые, постарше – рыхлые, годы вечных мака-рон и хлеба с маслом на талиях. Они общительны, кокетливы, если склонны к русскому обществу. Если хотят быть американками, то стараются ходить с

каменным лицом. Каким-то образом они угадывают-ся издалека. Походкой, что ли?

Негритянская женщина Нью-Йорка – толстая, громкая, с неподражаемым слэнгом. Все мысли вслух, она готова поделиться с вами и мнением о напротив сидящих, и о людях вообще, о Боге и его видах на человечество, спросить о ваших делах, искренне слушать и давать советы. Только она имеет право говорить на расовые темы – бесстрашно, громко, не выбирая слов, от души. Америка для нее прежде всего белые, негры и латино. Остальные так, проходимцы. Негритянская женщина Нью-Йорка – потомственная мать-одиночка, то же грозит и ее дочерям и внучкам. На ее плечах сидит несколько поколений вперед и назад. Она обращается к дру-гим женщинам “мами”, если они старше или сильно младше, и “сестра” – если одного с ней возраста. К мужчинам она не обращается никак, она не цере-монится с ними, они не заслужили, отодвигает их в толпе, как мусорный мешок, или не замечает, как нелюбимую мебель. Но если у нее есть приличный мужик – друг, муж – она его ценит, ублажает, ревну-ет, пока он есть. Знакомо, правда? Она одета как ей нравится, и все могут любоваться ее роскошными формами, блеском украшений. Она поделится с вами хлебом. Она напомнит белому про дискрими-нацию, даже если он европеец и не виноват. Она придет вам на помощь первая, до “скорой помощи”, пожарного и полицейского, когда все остальные будут пугливо жаться в сторонке. Она, пожалуй, самая отзывчивая и смелая женщина Нью-Йорка.

я описала только несколько типов из великого множества. На самом деле каждая из нас

неповторима. И все вместе мы составляем ровно половину США. И даже чуть больше

фото Александра Бау, США

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

�5

http://gipsylilya.livejournal.com

Лилит МАЗИКИНА, Россия

ВЕДь МЫ ТАНЦУЕМ БОСИКОМ

диалог с ЖЖ о профессиях

диалог с ЖЖ о профессиях

НЕ БРОСАЙТЕ НАМ РОЗЫ –

34

уЛиЧнАя тАнЦоВщиЦА – профессия в наше время редкая, и поэтому самый частый воп-рос после “кем работаешь?” – “а как это?”.

Прежде всего, “уличный” в наше время – не место, а манера. Это импровизация, диалог со зри-телем, это дыхание древности и биение жизни.

Я танцую так, как все цыганки до меня, – боси-ком, неважно, что под ногами: паркет или булыж-ник. Именно поэтому особая тренировка и уход за ногами составляют важную часть моего ремесла. С детства я ходила летом босиком, и в лесу по сучьям, и на улицах по асфальту. Сейчас со мной ходит и моя шестилетняя дочь, которой я передаю своё мастерство. Это тренирует микромускулы стопы и утолщает кожу. Благодаря этому, мой танец не обрывается от того, что я наступила на острый камушек или осколок стекла, а подошва не “сгорает”.

Однако подошвы танцовщицы должны оста-ваться мягкими и естественного цвета. Тут при-ходится применять особые процедуры, чтобы не стесать защитный слой кожи, но и не цокать копы-тами при ходьбе.

Особые отношения у танцовщицы с персона-лом клубов и зрителями.

Был случай, когда уборщица застала меня в коридоре босиком, очень сильно заволновалась и настойчиво пыталась отдать мне свои шлёпанцы. Наверное, подумала, что меня прямо в клубе и ограбили.

В другой раз охранники, проверяя рюкзак, извлекли на свет кучу цыганских юбок, блузок и монист. Глядя на этот набор, они спросили, что мы танцуем. До сих пор интересно, какие варианты ответов предполагались. Полонез, венский вальс, летка-енька?..

Очень приятно, когда зрители кидают под ноги цветы. Но не все понимают, что для такого выраже-ния симпатии совсем не подходят розы.

Немало ощущений приносят блюстители чисто-ты и знатоки культуры.

– Что это вы тут танцуете? – спрашивают они.– Цыганский танец, – отвечаю я.– Какой же это цыганский танец? Пошлятина

какая-то. Если к беллидансу потрясти грудью, цыганский танец не получится. Вы вообще живых цыган видели?

– Это танец балканских цыган.– Нет, вы видели цыганский танец, видели

живых цыган?Для тех, кто не в теме – у цыган существует

несколько десятков народностей, и каждая по-своему пляшет. Это так же точно, как то, что я регулярно вижу живых цыган. Я, конечно, в них палочкой не тыкаю, чтобы проверить, но раз они

разговаривают и чай пьют, так я думаю, что они вполне себе живые, а?

На сцене и танцполе работать легче всего, на улице – тоже не очень трудно. Труднее всего – у столиков. Танцовщиц не всегда приглашают за гонорар, часто ты делаешь пару шоу для всех, а потом идёшь по столикам, зарабатывать свои чае-вые. Во-первых, уже заплатив за вход, посетители часто не готовы раскошелиться даже на 50 рублей сверх того, хотя и будут улыбаться весь танец. Во-вторых, у многих сама идея танцев за чае-вые вызывает резкое отторжение: зачастую, пока танцуешь, улыбаются и хлопают, но маленькое движение пальцами – намёк на чаевые – и тут же недовольные, агрессивные лица, причём реак-ция сопоставима с тем, как если бы ты зрителей за руку хватал. Отдельные личности умудряются даже объявить танец за деньги разновидностью проституции. Думаю, это связано с тем, что в России вообще мало развита культура исполнения танцев и музыки у столиков.

Но пляши, где хочешь – у танца будет свой набор трудностей. Уличных танцовщиц приглаша-ют тогда, когда сложные условия для танца (нет сцены), и обычные просто не смогут выступить. Независимо от условий, ты должна выложиться и завести народ. Мне доводилось танцевать на колонках, на крохотном пятачке на сцене, когда слева тромбонист, а справа контрабасист, и надо умудриться не столкнуться с их руками и инстру-ментами; на деревянном настиле у входа в клуб и прямо на мостовой, где под ногами полно крышек от пивных бутылок.

Как-то в Сети наткнулась на лирическую беседу о том, чем хороши цыганские танцы. Мол, балет – это искусственное, они там репетируют, репе-тируют… А цыганские танцы – их просто танцу-ют. Много смеялась. Это дыхание и пищеварение даны нам природой, с рождения, им учиться не надо, – а любые танцы – “искусственное”. Если ты не будешь ходить, то у тебя будут проблемы с походкой, а то и вовсе разучишься. То же и с танцами. Отличие только в том, что уличный или таборный цыганский танец не ставится в зале, он оттачивается за счёт того, что часто, желательно – ежедневно, исполняется.

Ну и к вопросу о том, что танец за деньги – непременно фальшивый. В моём случае это точно не так, потому что я, действительно, люблю танцевать. И среди танцовщиц такое не редкость. Эта работа очень легко может быть любимой.

оригинал текста: http://gipsylilya.livejournal.com/1221784. html

Профессия: уЛиЧнАя тАнЦоВщиЦА

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

�7

ЖЕНЩИНЫ –НА КОРАБЛЯХ и СКВАЖИНАХ

36

диалог с ЖЖ о профессиях

http://antimona.livejournal.com

без КрАтенЬКоГо технологического поясне-ния обойтись не получится. Из опыта знаю, что представления о нефтедобыче в народе несколько искажены штампами СМИ о подземных кладовых нефти в виде озер и морей. Из чего логично вытека-ет предположение, что достаточно попасть скважи-ной в такой “водоем”, как нефть фонтаном брызнет на поверхность, только успевай подставлять трубы.

На самом деле, конечно же, все не так. Нефть не плавает под землей сама по себе, а газ не клубит-ся облаками. Они заполняют крошечные пустотки в твердой породе. Представьте себе песок, зерна которого упаковались, утрамбовались под действи-ем времени и огромного давления. Но поскольку песчинки по форме близки к шарикам, сложиться в монолит у них не всегда получается. Вот эти про-межутки между шариками – это и есть тот объем, который, при самом благоприятном стечении гео-

логических обстоятельств, может оказаться в рас-поряжении нефти или газа. Задача геофизики (каро-тажа) – своими методами найти драгоценный пласт, оценить, чем хорошим он располагает и можно ли что-то из этого выжать. Потом, если пласт покажет себя как перспективный, скважину обсадят эксплуа-тационной колонной – в неё спустят трубу из самой высококачественной стали, промежуток между трубой и породой зальют нечеловечески крепким цементом, а напротив продуктивного пласта геофи-зики прострелят крошечные дырочки, диаметром с копеечную монету. И только после этого скважина готова к работе.

Тут надо отметить еще одну деталь: в каротаже существует достаточно четкое гендерное разделе-ние труда – мужчины добывают исходные данные из скважин, женщины их обрабатывают в кабинетной тиши. Прекрасно зная об этом последнем обстоя-

тельстве и имея большой заряд профессиональ-ного романтизма, я решила воспользоваться сту-денческой производственной практикой для того, чтобы поработать непосредственно на скважине. Другой возможности соприкоснуться с истоками не будет.

Тогда я даже предположить не могла, насколько коллективный разум взрослых солидных мужчин с высшим и средним техническим образовани-ем подвержен суеверным забобонам! Дурью про женщин, корабли и приметы! Эх…

Прибыв в Туркмению к месту прохождения практики, мы с подружками, такими же энтузиас-тками, решительно заявили начальнику экспеди-ции, что хотим работать в каротажных партиях.

– На скважины? Зачем? – сильно удивился начальник. – Там пустыня, жарища, буровики. Сидите лучше в интерпретации – тихо, спокойно, кондиционеры работают…

– Хотим в партии! – мы были непреклонны.– Так “женщина на корабле”…– Нам необходимо постичь суть своей будущей

профессии! Вы хотели бы получить себе на работу молодых специалистов, которые, закончив инсти-тут, представления не имеют о полном производс-твенном цикле?!

Начальник посмотрел на нас косо и в даль-нейшие препирательства решил не вступать. Обломать такой трудовой энтузиазм словами невозможно. На месте сами обломаемся.

– Ладно, хоть диаграммы проявите, – буркнул он.

Весть о том, что студенток распределили по каротажным партиям, мгновенно разнеслась по базе. Наши новые коллеги были грустны и при-нимали соболезнования – на их корабль заслали женщин.

Первый выезд на скважину – всё окружаю-щее до того ново, необычно, просто невероятно! Пустыня, гигантские барханы (я-то раньше думала, что это обычные кучки песка, а на самом деле это настоящие горы с трёх- а то и пятиэтажный дом, да еще и блуждающие). На раскаленной серой ленте асфальта стояли небольшие группы задумчивых верблюдов. Кое-где у обочины затихли одинокие трактора – расчищать дорогу, если на неё напол-зет бархан.

На скважине всё было безумно интересно. В натуре оно выглядело значительно интересней, чем в учебниках. Но я решила сразу не особенно наседать с расспросами, учитывая стресс, который переживали не только мои новые коллеги, но и местные буровики. Я быстро поняла – на своём корабле без женщин они чувствовали себя воль-готно и не особенно следили за чистотой лексики. Да и гражданские названия оборудования успели подзабыть. Присутствие барышни вынудило их напрягаться и тщательно подбирать слова и выра-жения.

Оказалось, в моей партии хорошие мужики. Вскоре они даже взялись объяснять смысл того, зачем буровики открывают чан с технической водой, завидев вдали верблюдов:

– Верблюды придут попить воды, а бурилы обдерут им бока от линяющей старой шерсти, а потом их жены сделают из этой шерсти новые кошмы… Нет, ничейных верблюдов в пустыне не бывает, все они имеют хозяев… Да, обдира-ние шерсти является воровством. Но пропадет же добро! Вон оно, уже клочьями свисает, сейчас отвалится! А так все довольны – и верблюды, и буровики.

В тот день партии предстояло выполнить боль-шой комплекс работ. По делу, как и предполагал начальник экспедиции, мне доверили только про-являть диаграммы. Запись тогда шла на фотобу-магу, поэтому процесс ничем не отличался от проявки обычных фотографий, только надо было мотать в растворах несколько-метровые рулоны. А до приборов, оборудования, кабеля или еще какого-либо железа я не дотронулась даже паль-цем! И всё уже благополучно подходило к концу. Мужики расслабились, подобрели, начали укла-дываться к отъезду, пока лебедка тянула из сква-жины последний прибор – инклинометр. И вдруг я услышала с улицы чрезвычайно эмоциональный вскрик. Выглянула из будки. Картинка, скажем так, была неприятная: над устьем скважины печально раскачивался кабель. Инклинометра на нём не было. Утоп инклинометр. И навеки упокоился на глубине больше двух километров.

Так в мой первый выезд партия вернулась на базу без видов на премию. Коллеги ничуть не скрывали, кого они считают виновником ущерба. И это никак не те из них, кто прикручивал прибор к головке кабеля.

Второй выезд пошел криво сразу за ворота-ми базы. У ГАЗ-66 полетел ремень в двигателе. Водитель прожег дыру у меня в щеке и сбегал за запасным – благо, недалеко уехали. Я попыталась себя утешить тем, что неприятность на сегодня уже отметилась, больше ничего такого быть не должно. Угу…

Снова предстояло выполнить большой комп-лекс. Жарища стояла несусветная. На не помню каком спуске, когда надо просто тупо ждать, что прибор опустится до забоя (запись идет на подъ-еме), моих мужичков сморил сон. Я сидела в стан-ции у аппаратуры и присматривала за датчиками. Ну, тоже чуть отвлеклась – стала листать жур-нальчик, который начальник прихватил с собой на работу. Краем уха услышала, что мерный звук, идущий от лебедки, как-то изменился. Глянула на приборную панель и обомлела – датчик глубин остановился. Еще не разобравшись, что это зна-чит, я сообщила об этом начальнику. Несколько заполошно сообщила, признаю. Да еще и рядом с “матюгальником”, который соединяет обе маши-

диалог с ЖЖ о профессиях

фото Полины Милорадович

Профессия: инженер-ГеофизиК ник АНТИМОНА, Украина

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

�9

38

диалог с ЖЖ о профессиях

ны геофизической партии – станцию и подъемник – внутренней связью. Со стороны подъемника что-то рявкнуло, квакнуло и всё затихло. Зловеще так затихло…

Начальник буквально вывалился из станции. Вернулся через несколько минут как из бани, схва-тил какие-то инструменты и так категорично прика-зал мне сидеть тихо и не высовываться, что я догада-лась – только принадлежность к прекрасному полу уберегла меня от жестокой расправы. Последующие несколько часов я тише мыши просидела, забив-шись в угол и умирая от ужаса – что же такого я натворила?

Потом-то всё прояснилось. Прибор бодро шёл на забой, моторист установил лебедку на максималь-ную скорость спуска, а сам задремал. Тем време-нем прибор в скважине прихватило – он застрял, перестал спускаться и тянуть за собой кабель. А лебедка продолжала его разматывать, и всё это хозяйство укладывалось фигурными петлями под подъемником (машина “Урал”). Когда я гаркнула в “матюгальник” – моторист проснулся, увидел, что кабель не натянут, и с перепугу, не разбираясь в ситуации, рванул лебедку на подъем. Тут все петли, которые лежали в песке, заплелись в такое макраме, что мама дорогая!

Надо ли говорить, что во всем виновата оказа-лась истерическая практикантка. Всё правильно – неча было орать. Мужчин надо будить деликатно: сначала нашептать им на ушко, какие они умные и сильные, потом напоить ароматным свежесварен-ным кофе. А только после этого начинать жаловать-ся на датчик глубин.

Третий выезд – это вообще песня. Длинная и заунывная. Заказ получили совсем маленький – только один метод, кавернометрия, да еще и в небольшом интервале глубин. Мужики были просто счастливы, потому что с хорошим запасом времени успевали вечером вернуться к какому-то страшно важному футбольному матчу по телевизору.

Но у каверномера были свои планы на тот день.Сразу по прибытию на место стало ясно, что

наземная панель, управляющая работой прибо-ра, сдохла намертво. Начальник хватанул тестер и паяльник. Но через пару часов ему пришлось обра-титься на базу с тем, чтобы нам подвезли другую панель. Когда, наконец, дело дошло до спуска при-бора, оказалось, что скважина заполнена буровым раствором неимоверной вязкости. Скважины во время бурения и исследований всегда заполнены буровым раствором – это такая глиняная болтушка. Но обычно она жиденькая, прибор в ней за полча-са-час погружается до забоя. А в эту скважину была залита какая-то каша – здоровенный стальной при-бор в ней плавал и тонуть не хотел.

Каверномер – такая штука, предназначенная для измерения диаметра скважины. У неё в нижней части приделаны лапы-рычаги. В сложенном состо-янии прибор спускают на забой, потом по сигналу

с земли лапы раскрываются, упираются в стенки скважины. Каверномер тянут вверх, лапы повторяют силуэт ствола. Всё просто…

Да не просто. 2,5 часа прибор мучился, прежде чем смог доползти до дна. А времени до начала футбольного матча – как-нибудь записать каверно-метрию и мчаться домой. Начальник торжественно нажал на кнопку раскрытия лап… Но ничего не про-изошло. Прибор лежит на забое и помалкивает. Все уже догадываются, что футбольный матч проехал мимо, начальник сидит верхом на кнопке, а гадский прибор слипся и молчит. Я деликатно пропускаю мимо ушей мысли присутствующих о каверномере. И про себя благодарю их за то, что про корабль там ничего не сказано. Прибор потихоньку, чтобы не оборвать в этом месиве, поднимаем. В висячем над устьем скважины состоянии он послушно раскры-вается.

И снова 2,5 часа идет долгий путь к забою. И снова там, внизу, каверномер не раскрывает лап. Я ухожу в барханы, чтобы дать людям излить накопившееся на душе. Сверху с тихим недоумением наблюдаю, как начальник роется в мусорнике буровиков.

А потом во второй раз извлеченному на повер-хность каверномеру раскрывают лапы. Четверо могучих мужчин злорадно хватают за них и стяги-вают вместе, прижав к брюшку прибора. Начальник с нехорошей усмешкой натягивает на всю эту конс-трукцию снизу пустую консервную банку. Через 2,5 часа со спущенного на забой счетырехноженного каверномера, потянутого вверх, сваливаются путы, и упрямцу ничего не остается, кроме, как открыться и начать работать. О футболе уже никто и не вспоми-нает. Глубокая ночь. Добраться бы до дому.

На базу нам удалось вернуться только утром, таща станцию ГАЗ-66 на буксире. А той ночью, когда газушка гавкнулась посреди пустыни, у меня было время подумать и разобраться с ролью женщины в геофизических исследованиях скважин. Опуская всякие глупости про корабли и приметы. Я поняла степень своей беспомощности перед лицом кап-ризной и загадочной техники. В общем, всем надо заниматься тем, что получается.

А потом – то ли техника поняла, что я всё поняла, то ли она просто исчерпала лимит гадостей на бли-жайшие полтора месяца, но дальше моя практика пошла гладко, спокойно и деловито, без всяких эксцессов. И оставила самые полезные и приятные воспоминания.

Надо отметить, что на следующий год производс-твенная практика снова завела меня в каротажный отряд, но в другом регионе. Там мужчины не страда-ли суевериями, поэтому всё сразу сложилось чинно и благородно. Иногда, конечно, случались какие-то мелкие накладки. Но разве ж бывает такая техника, которая никогда не ломается?

оригинал текста: http://antimona.livejournal.com/81760. html

я хоЧу ПоГоВоритЬ о переводческой работе, в основном о забавных ее сторонах – если вдуматься, что может быть смешнее попыток понять друг друга при помощи “испорченного телефона”! А еще я расскажу о психологических подводных камнях и этических зыбучих песках, о коих даже не подозревают ни “читающие со сло-варем”, ни даже бойко шпрехающие и спикающие граждане. Да, и речь пойдет, конечно, о переводе устном, который отличается от письменного при-мерно так же, как большой теннис от шахмат по переписке.

Итак, что мы имеем? На двух концах “прово-да” сидят два (для простоты, хотя чаще – много больше, но об этом чуть позже) предположитель-но вменяемых, здравомыслящих человека, часто – специалисты в одной области, но по какому-то странному капризу мироздания ни тот, ни другой ни бельмеса не понимает, что его визави лопочет. А посередке имеется некий одушевленный меха-низм, в который, с одной стороны, запихиваются, невнятные звуки, а с другой – неведомо как выле-

тает человеческая речь. Причем фурычит он – о, чудо – в обе стороны, и это уже совсем за гранью разумения. Как эта машинка устроена – черт ее знает, да и наплевать – главное, чтоб работала. Я с сочувствием отношусь к нежеланию заня-тых людей разбираться в тонкостях устройства дьявольского механизма – но! Даже не зная, что такое электричество (да и зачем, в самом деле), любой надменный гуманитарий не погнушается воткнуть провод пылесоса в розетку – потому как иначе он – сволочь такая – не работает. Да и инструкцию какую-никакую, по пользованию той же микроволновкой, набитой таинственными микро, а может даже, и нано-волнами, глядишь, и прочтет на сон грядущий. Совсем другая история с механизмом для перетолмачивания человечес-кого языка на басурманский и обратно – тайна сия велика есть, божьим промыслом само работает, поэтому лучше не вникать.

В способах обращения с указанным механизмом есть минимальные национальные различия. Вот классический случай – русский (условно опять же)

ТЫ пЕРЕВОДИ – ОН пОЙМЕТ!

http://grymzastar.livejournal.com

Профессия: ПереВодЧиК Алёна ПИМЕНОВА, Россия

“Толмач” за все в ответе! Это устройство для перевода - живой человек, с чувством юмора и собственной оценкой того, что он слышит и переводит

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

41

40

диалог с ЖЖ о профессиях

какой-нибудь инженер-строитель пытается что-то втолковать своему безъязыкому коллеге, актив-но помогая себе при этом руками и максимально усиливая звук на выходе. Толмач бубнит, коллега кивает, но тут вдруг заминка – звучит незнакомый толмачу термин – ну допустим “шкворень” – то есть о наличии такого дурацкого слова в русском языке толмачу известно, но вот какой он – толстый или железный, гибкий или на подшипниках – и что с ним делают – куют или, напротив, лудят, а главное, как он, дьявол, будет по-английски, покрыто мраком. Толмач задает резонный вопрос: “Извините, я этого слова не знаю – что это такое?” И получает блиста-тельный ответ: “Ты переводи – он поймет”.

Случаются также трогательные попытки обойтись совсем без чертова устройства – ну действительно, если очень громко, раздельно, на чистом русском языке 5 раз подряд повторить одно и то же – этот идиот, в конце концов, врубится?! Или вот картинка – в кабинет начальника строительства (англичанина) вваливается делегация прорабов-ходоков, минуя толмача, и заводит там какой-то галдеж, то и дело перемежая свои гневные филиппики призывами: “Нет, ты послушай, Майк!” Бедный Майк в это время с извиняющейся улыбкой и перекошенными очками пытается продраться сквозь толпу разгоряченных прорабов к спасительному говорящему устройс-тву, жалобно причитая (по-своему, по-басурмански, бедолага): “Я не понимаю, что они от меня хотят! Почему они все так кричат?” Приходится принимать экстренные жесткие меры по спасению несчастного от варварской лингвистической атаки: когда сле-дующий прораб, не сняв кирзачей, напоминающих свою же глиняную модель, решительно рвется в кабинет, толмач грозно рявкает: “Куда прешь, твою мать?!” Чем немедленно заслуживает безмерное уважение и безграничную преданность собеседни-ка. Услышав знакомые с детства обороты, обрадо-ванный прораб, бодро докладывает: “Так мне, это, Майку надо объяснить…” Не дав ему закончить, толмач ревет как бешеный носорог: “Я здесь глав-ный (ая)! Пока ты МНЕ не объяснишь, никакой Майк ни хрена не поймет! Здесь все от МЕНЕ зависить (с)!” Ну это относительно легкий случай – после такого душевного увещевания любой прораб плачет свет-лыми слезами и далее ходит на цыпочках в носках, разговаривает почтительным шепотом, и все свои печали несет непосредственно толмачу (который частенько и без Майка может обойтись).

Другой случай посложнее будет – словесный понос сознания. Ну то, что наш человек в массе своей не способен внятно изложить даже содержа-ние букваря, это общее место и не самое страшное, поскольку толмач часто не просто в теме, но и раз-бирается в истории предмета лучше уважаемого докладчика – поэтому вылущить зерна смысла из мякины пустых словес для опытного устройства не проблема. А ведь иногда и нету никакого смысла – вот тут приходится полагаться исключительно на

завоеванное доверие – и если я говорю американ-ской делегации, приехавшей с визитом вежливости к начальнику Госгортехнадзора г. Атырау, укурив-шемуся уже с утра и несущему злокачественную ахинею: “He is raving” – только моя незапятнанная репутация (а также предшествующий опыт общения с означенным персонажем) не позволяет гостям усомниться в том, что-таки да – бредит.

Ну ладно, это “наши” – а что мы имеем, так сказать, с другого конца палки? Тут, надо признать, дело обстоит получше – речь, как правило, связная и внятная (исключая случаи экзотических акцентов), в наличии имеются смысловые и технические паузы, иногда даже могут спросить (поначалу это трогало меня едва ли не до слез), какой продолжительности куски текста мне удобнее переводить. Но и здесь не все безоблачно. Вот как раз история про акценты.

Переводила я большую и серьезную конферен-цию консорциума по разработке сахалинских мес-торождений. Все было отлично организовано, мате-риалы розданы для ознакомления заблаговремен-но, микрофон и даже столик со стуликом в наличии – недельная конференция катилась гладко. Правда, уже на стадии докладов я напряглась, когда на сцену вышел некий австралиец – в ужасе я осознала, что не понимаю ни единого слова из его речи – но в тот момент меня выручил готовый доклад и слайды на сцене, в которые он тыкал указкой, а я бодро переводила с листа в надежде, что никаких сущес-твенных изменений он на ходу не внес. Кошмар наступил, когда из зала стали задавать вопросы – на один из них и стал отвечать тот самый австралиец. Я переспросила один раз – дядька терпеливо и доб-рожелательно повторил все слово в слово – беспо-лезно, в голове гулкая пустота, как будто он говорил на фарси; в отчаянии переспросила еще раз, что совсем уже не комильфо – с тем же результатом. Тут я почувствовала себя героем анекдота про чукчу-хирурга – оставалось только заплакать и убежать. Отступать было некуда – я решительно схватила лист бумаги и ручку и поднялась на сцену, топоча как статуя Командора – сунув дядьке письменные принадлежности, сурово и непреклонно потребова-ла: “Пиши, гад! И, смотри – разборчиво, печатными буквами!” И ведь сработало! По завершении этого почти циркового гэга мы сорвали аплодисменты.

Но это проблема, так сказать, техническая, а бывают еще этические… Работала я по контракту на одну крупную сервисную фирму, которая дела-ла большой проект для приснопамятного “Юкоса”. Каждую неделю рабочая группа ходила к заказчику отчитываться. Раз, другой – все было нормально, на третий среди слушателей появился новый персонаж – вице-президент американской национальности. И вот посреди доклада этот вице- вдруг заорал примерно следующее: “Какого фака ты тут несешь, фак твою мать! Кто, на фак, тебя спрашивал, меня не интересует твое факинг мнение!” Бедный мой интеллигентный брит с указкой покрылся красны-

ми пятнами и беспомощно замолчал, как обла-жавшийся у доски школьник. Все выжидательно уставились на меня – в принципе, это надо было переводить. Теперь представьте – орал он по-анг-лийски, то есть англичанин его примерно понял, аудитория практически вся двуязычная, кроме того слово “фак” интернациональное и в переводе не нуждается. Помогать этому хаму топтать своих работодателей я не собиралась – что делать? Я взяла бутылку воды и стала пить, долго, беско-нечно долго – как верблюд после перехода через Каракумы. Все молча ждали. Когда, практически захлебнувшись, я поставила бутылку, вице- пот-ребовал: “Переводи!” Сейчас, – говорю – только водички попью – и опять тянусь за бутылкой. Он раздраженно махнул докладчику рукой – про-должай, мол – тот, спотыкаясь, краснея и бледнея, заговорил – и вновь раздался дикий рев анало-гичного содержания и эмоциональной насыщен-ности. Оторавшись, он бешено повернулся ко мне: “Переводи!” Ну, думаю, с бутылкой фокус дважды не пройдет, но падла буду, не стану! и говорю ему тихо и вежливо: “Не могли бы вы повторить, я вас не расслышала”. С многократным факом, эхом раз-носящимся в коридоре, он вылетел из зала и вер-нулся, таща на буксире своего переводчика – так мы в тандеме и продолжили – я своих перевожу, он – своего.

Ну и на десерт еще один анекдот. В Казахстане начальство решило обучить всех экспатов русс-кому языку – нечего и говорить, что это было без-дарной потерей времени и переводом денег, но американцы народ дисциплинированный, и все, как один, ходили на уроки. В отделе у нас служил полуначальником некто Гарри – удивительной благожелательной глупости персонаж, почти без-вредный, если не считать постоянных претензий, что в переведенном тексте регулярно оказыва-лось больше (или меньше) слов, чем в оригинале. И вот, посетив с десяток занятий по русскому, этот Гарри с недоумением вопросил (речь шла о пись-менном переводе): “А как же вы переводите, если в русском букв больше, чем в английском?!” No comment, как говорится. Вернее, у нас все больше говорится “комментс”, но это из той же серии, что и святая уверенность иностранцев (ссылаются даже на какой-то учебник) в том, что, подняв еже-вечерний стакан водки, все русские обязательно говорят “на здоровье”. Разубедить их оказалось невозможно, несмотря на регулярные совместные попойки.

оригинал текста: http://grymzastar.livejournal.com/22310. html

профессия переводчика - одна из самых интенсивных, она требует мобилизации всех твоих способностей. После работы хочется сидеть неподвижно - и как можно дольше молчать фото Александра Бау, США

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

4�

4�

диалог с ЖЖ о профессиях

http://zuzlishka.livejournal.com

Профессия: домохозяЙКА ник ЗУЗЛИШКА, США

зА жизнЬ сЛуЧиЛосЬ у меня много профессий, поэтому писать о них – curriculum vitae.в каждой были и таинства, и уроки, и смех, и польза, и печаль.Если считать работой то, за что платят деньги, то

первая случилась у меня на почте в Ташкенте, когда мне было десять лет.

Мы собрались с подружками скоротать вечерок под вентилятором, никого не было, как вдруг забе-гает старая фея отправить телеграмму. Надо было на бланке написать, а у меня почерк внятный. Она насто-яла дать мне 15 копеек, потому что каждый труд дол-жен быть оплачен! Мы купили леденцов. На взрослом языке это называется “покутили”. Это был мой тайный грешный заработок, бабушка убила бы меня за то, что я не бежала за старушкой возвратить ей деньги. Этот звездный случай не повторялся больше. Был ли это знак, что никакой независимой от ежедневных нужд работы не иметь мне? Не отвлечься в тайном знании или гордыне искусства?Следующая моя работа случилась в унизительное

время. Между школой и институтом, когда те, в доме которых я проживала, изнемогали от позора моего провала в университет. Я работала лаборанткой.

У меня были оригинальныe обязанности: ката-

ние мозгов на тележке за стареньким профессором, водовозка дистиллированной воды, нарезка дельфи-ньих мозгов тонкими ломтиками.

У меня были оригинальныe чувствa: влюбленность в сумасшедшего аспиранта, ужас от биологических наук и вивисекции, неопределимость жизни словами и желание заснуть насовсем.

В то время арестовали моего начальника: он был диссидент. Народ трясся, когда пришли дядьки в кос-тюмах и вызывали всех по очереди в кабинет завка-федрой. Меня не вызывали, как и другую лаборантку, такую же неудачливую девицу. Но мы тоже тряслись, я представляла дедушкины сталинские лагеря и про-щалась с жизнью. Потом я облегченно почувствова-ла себя маленькой девочкой, которую простили по малолетству.

Мне не удалось ничего узнать про него тогда. Все молчали. Все сердились.

Теперь я знаю, что он отсидел восемь лет и уехал из страны.Была у меня тогда еще одна тайная профессия.

Будучи наказанной за провал в университет, я имела только м-а-а-аленькую часть своей лаборантской зарплаты, и внезапные радости конфет и кино вос-полнялись из другого, тайного источника. Я Служила Искусству в виде натурщицы, в художественных заве-

Curriculum Vitae

дениях. Учебных, а потому не вздыхайте – “она, наверно, красавица была”! Серьезному студенту нужна живая натура, где-то толстоватая, где-то кри-воватая и где-то отвислая. Из всех ужасов я была еще только местами толстоватая, и то не очень, но была терпелива и свой кусок хлеба имела честно.

В такой профессии главное – не покрываться пупырышками от холода или не потеть от жары. И не ржать, и не зевать, а уж о том, чтоб заснуть и сва-литься и думать страшно. Нервная профессия. Это у меня вместо желанной с детства манекенщицы было. Пародийно, но все-таки.

Наверно, если бы я была красивее, приятные возможности грехопадения открылись бы предо мною шире, но простодушие помогло мне, и карье-ры я опять не сделала.Вечера я проводила на подготовительных кур-

сах среди таких же неудачников, как я. Но уже тогда я чувствовала, что ничего не выйдет из меня на поприщах наук, требующих абстракции ума. Пoступивши, наконец, на факультет прикладной математики, честно отслуживши и студенческое копание картошки, и стройотряды, и сопутствую-щие коммунизменные науки, я получила диплом и пришла на работу в качестве программиста, авто-матизирующего что-то автодорожное.

Там мне повезло. Меня все боялись: я была блед-ная беременная девушка на грани смертельного обморока.

– Hу иди, иди домой, хватит нас пугать, – гово-рил начальник, отец троих детей.

Так закончилась, не начавшись, моя работа, которой меня учили на народные деньги пять с половиной лет, как зайца на барабане, но с мень-шим успехом.Выхаживая дома своего мальчонку-заморыша,

я стала иллюстратором научных книг. Зеленоватые гнойники свиной печени, лошадиный сап, трахмо-недиоксикуллез церебрально-висцерального отде-ла кишечно-тазового отростка слоно-ехидны… Цветные, на разворот, копытные Сибири или состав грязи под ногтями для журнала “Юный натуралист”. Соседские дети робко стучались в дверь – посмот-реть на банки с мозгами и язвами. С натуры ведь писала дивные картины!

Главное – не разбить банку с гадостью, когда пихаешься в метро. И с цветом – лучше поначалу побледнее, а уж заматереть гнойнику в типогра-фии дадут. И терпение, чтоб рука не дрогнула, в импрессионизм не перешла невольно. И чтоб не стошнило на картинку, лучше на голодный желудок работать…

Эх, секреты мастерства, некому передать….Подкармливались мы и “шитьем на дому”.

Шьющиеся дамы были трех видов: страдалицы, у которых все размеры, кроме шеи, исчислялись

трехзначными числами; престарелые со стилем и неумирающим Парижем внутри; и невесты.

Парижанки были неспокойны и несвободны. Они не любили родину, и никакие вызывающие духовности ея не могли затмить их женского уни-жения грубым бельем и серым-серым-серым всем остальным. Их священные книги – старые загра-ничные модные журналы, залистанные до дыр: вот сделайте так, ну можно покороче, как сейчас… Они прожили годы чужой насильственной жизни и пытались отгородиться от нее, хотя бы сейчас, шелковым платьем и красной помадой.

Толстые были смиренны, сговорчивы и просто-душны: натянем так, а? а тут сборочки… ну не выйдет, так не выйдет… да я даже и журналь-чик смотреть не буду. Вы мне сами нарисуйте. Приносили моему сыну апельсины, яблоки, одежки с повзрослевших детей. Радовались, потом обя-зательно звонили рассказать, какой эффект про-извели, присылали подруг. Через несколько лет они приходили снова повторить старый фасон в новом размере, обычно пошире… Мы сестрински воспринимали толстоту как общую народную беду, как неурожай или колхозную неудачу. Выживали, куда деваться…

Невесты бывали всякие.Бывали злые, которые уже заранее ненавиде-

ли мужа и родственников. Они считали, что их недостойны, такие хотели платья большие, хрустя-щие, недоступные, как у снежных королев. У таких всегда было одно особенно любимое телесное достоинство: стройные ноги с гладкими коленками, длинная шея или удачно стоящие сиськи. Это надо было подчеркнуть или намекнуть в покрое. Обида вперед за еще не причиненное делала их достоинс-тва товаром на будущее, на всякий случай.

Счастливые невесты приводили женихов раз-делить радости примерки, щенячьи восторги, тут уж беготня и поцелуйчики, они любили мягкое, с оборочками, – и после них хотелось прыгать, виз-жать, лопать конфеты одну за другой… Чувство счастливо участвующей собаки не проходило до следующей примерки.

Бывали невесты растерянные. Приходили с мамашами. Не могли решить, переделывали много раз. Cтоит на примерке, а в глазах слезы, себя не любит, боится неодобрения. Такая невеста робкая не зря: некрасивая, не столько лицом, сколько телом. Ела макароны, спорта никакого, дряблые мешочки, сутулая спина. Мать дергается: встань прямо, подбородок подними. Так и видишь в буду-щем эту мать, нависающую серыми крылами над дочкиной семейной жизнью, все реже взбрыкива-ющий муж, ранняя седина…

Бывали непервичнобрачующиеся. Делились размышлениями, сомнениями. Хотели такое, чтобы потом можно было бы надеть в театр, практичное, нарядное, на всю оставшуюся жизнь. Для уверен-ности, что не зря еще раз решились замуж, не зря

диалог с ЖЖ о профессиях

фото Полины Милорадович

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

45

44

тратились на свадьбу и наряды, с надеждой на ком-пенсацию за прошлые неудачи.Параллельно этому опять возникло рисование.

Как чума, болезнь, наркота. Немытая посуда, тарака-ны ликуют, дитя вчерашнее доедает.

И что? Вот эти домики, закат, забор и деревья? За них убивалась, кусок в горло не шел, пока не закончу.

И подгоняло: выставки, телевидение, покупате-ли… Стою нарядная, умная, уникальная, интервью даю. Приятно? Даaaa!!!

А если серьезно, в чем необходимость искусства для искусствующего? Он ждет от остальных – чего? Что они разделят его одиночество? Избавят от смер-ти? Дадут гарантии против отверженности?

Oт себя, что он ждет? сейчас уловит квинтэс-сенцию бытия? божественного? и ничто другое не подойдет? ни секс, ни выпить, ни покурить? ну, слава Богу, прошло, отпустило прищемление души, грыжа искусства, жизнь длиннее оказалась, и слава Богу, занятнее…Завертелась перeстройка – и явила простор для

застоявшихся дилетантов. Родители растерялись, дети затопали, среди радостно взорливших на почве искусства – я, конечно, я. Дети соскучились по свобо-де, я тоже. И это было самое счастливое профессио-нальное состояние души – не для потом, для сейчас, для здесь – азарт, свобода, хочу на стене рисовать и буду… сделаем мягкие пластилиновые часы и мять их будем, сами Сальвадоры, справедливое созидание нам не указ… Весело нам даже в школе, весело, ника-ких границ, ничто не чужое.

Вот это хлестаковское занятие – кружок и школь-ные уроки “рисования” – было самой радостной работой моей жизни. Со смыслом, с продолжением в школах моей маленькой программы настоящими профессионалами…

Oни уже выросли, и я с благодарностью продол-жаю дружить с теми, кто со-радовался со мной в те годы, они посылают мне свои стихи и фотографии своей малышни. Онa, эта работа, счастливо закон-чилaсь до моего охлаждения или опустошения, или обмана. И воспоминания об этом сладостны и легки.В Израиле, когда мы приехали в кибуц, я обслужи-

вала желудочно-кишечный тракт большого завода. Утром завтрак – вечером мытье сортиров.

Сколько еды! И это только завтрак! А потом ведь еще обед, и ужин, и только после этого – сортиры. Главное – мордой увернуться, чтоб случайно не плес-нуло.

И такое освобождение было в этой работе, резуль-тат налицо, не о чем думать назавтра. Хипповая рабо-тенка! Пришел домой – да обрисуйся весь, натура прет в глаза, библейское за ним намекает…

И на работе опыт наращивается ежедневно, вчера три шварка шваброй, сегодня уже два, и все блес-тит…

В кибуцной газете меня хвалили. Мол, никогда так унитазы не сияли раньше! В детском размышлении об абсолютном служении человечеству я искала такое занятие, чтоб без него ну никак, как реанимация, например, или обучение грамоте, оборонительная война, хоронительство… Так вот, я нашла. Чистый унитаз – залог здоровья. Ну наконец-то!Потом компьютерная графика пришла, в ногу с

веком. Удивление волшебника – цветочки здесь, сюда автомобильчик втиснем, здесь веночки по краям, как желаете… легким движением руки… ишь, корпели раньше, кисточкой, карандашиком, а тут клавишу нажал пару раз – и мир послушно засиял, за меня умеет.

В общем, Бог изнутри вольно выплеснулся нару-жу!Hу и невесты, конечно, куда без них, шьются девуш-

ки… Кому скромнее, кому наружу… другие девушки, свободные… ну не выйдет замуж – другого найдет, никто пальцем не покажет, а покажет – в морду даст, научена в армии. Если и придет с мамашей – ну все, успокоилась, мамочка? сама видишь, все как у людей будет, не в шортах пойду….А теперь я домохозяйка.Совестно? да.Пусто? ну, пустовато…Неловко и завидно успешествующим? конечно.Хотелось бы иначе, чтоб и польза, и зарплата, и

может, навыки какие применить? да, конечно.Тишина души? да.Смысл жизни? да, еще бы, ангел-хранитель, дис-

петчер жизни, и на солнышке погулять богоугодно…Опытом поделиться? да, если носки чаще провет-

ривать, их можно реже стирать…Вот будет мне 65 – буду чувствовать себя легально

без сожалений…Но даже когда я хотела быть манекенщицей и

балериной, я хотела быть патологоанатомом.Это самое честное общение с людьми и c собой,

без компромисса насилия или отверженности.Это самая последняя помощь нуждающемуся.

Возможность объяснить растерянной, еще не ушед-шей далеко душе, почему тело ее отпустило.

Ей надо помочь уйти в уверенности, что никаких “если бы” уже нет.

Ей надо помочь уйти без обиды на невечное тело, без горечи предательства, готовой к следующему преображению…

Bсе равно не получится вселиться в кого-нибудь навсегда.

Может, ей повезет, и на этот раз она вселится в счастливую собаку.

оригинал текста: http://zuzlishka.livejournal.com/33097. html

время летит быстро. Только что, кажется, весна была, март. Тогда, в марте, во время всеукраин‑ской образовательной программы для директо‑ров гендерных ресурсных и образовательных центров, которая проходила в Харькове при поддержке Программы равных возможностей и прав женщин в Украине ПРООН, состоялись презентация и открытие первого и пока единс‑твенного в Украине гендерного музея.

и Вот Подходит К КонЦу Год. Пришло время подвести итоги. А что же сделано за это время? Какие результаты получены? Все ли воз-можности были использованы? А заодно сказать спасибо всем тем, кто положил свой кирпичик в общее дело.

Идея этого проекта родилась в 2006 году, во время визита делегации украинских журналистов - участников украинско-шведского проекта «Ольга и Олег» - в Швецию.

В тот момент там проходили выборы, в которых принимала участие и феминистская партия. Шве-ды охотно делились с нами опытом в продвиже-нии равенства. «Не думайте, пожалуйста, что оно достигнуто. У нас продолжает существовать диск-риминация по признаку пола, домашнее насилие и есть множество проблем», - рассказывали нам шведские подруги.

Из поездки мы привезли с собой сувениры – ручки, фотографии, значки, открытки, книжки, пла-

каты. Они и стали первыми экспонатами будущего музея, в реальное существование которого тогда никто не верил.

Говорят, что ничего случайного не бывает и если идея правильная, то вся Вселенная приходит на помощь для ее реализации. Об идее музея уз-нала Олэна Суслова – координатор по гендерным вопросам Программы содействия Парламенту. «Вы должны это сделать! А чтобы не сдались, я начинаю фандрайзинговую кампанию для музея», - и с эти-ми словами протянула 100-гривневую купюру. Эта купюра теперь тоже экспонат музея.

Руководительница Программы равных возмож-ностей и прав женщин в Украине Лариса Кобелян-ская подарила проекту мотто «Создадим музей о себе!». Если вдуматься хорошенько, действитель-но, ну кто может лучше рассказать о гендере, чем те, кто выбрал его делом своей жизни, будь то те-оретики или практики. Мы поставили перед собой задачу: рассказать так, чтобы было интересно и по-нятно, что за «страшный черт» этот самый гендер, кому и для чего он нужен, а самое главное, пока-зать, как же происходит навязывание женщинам и мужчинам стереотипов поведения.

Благодаря поддержке Украинского женского фонда были созданы первые восемь экспозиций. Участники Всеукраинской образовательной про-граммы, о которой рассказывалось выше, приняли участие в открытии Музея. Его коллекция попол-нилась большим количеством новых экспонатов, а сама презентация показала, что же было сделано не так. н

аш

а и

сто

ри

я

КОМУ НУЖЕН МУЗЕЙ

Татьяна ИСАЕВАУкраина

В других городах и странах понимают важность этого дела. У нас в Харькове - пока нет

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

47

46

наша история

Открытие музея вызвало интерес со стороны жур-налистов. В средствах массовой информации про-шло более 30 самых разных публикаций. В них горячо обсуждалось, что такое гендерный музей, зачем он нужен и нужен ли вообще? Поддержка Глобального Фонда для Женщин – очередной, и, пожалуй, самый существенный этап в развитии проекта. Благодаря этой поддержке к окончанию проекта будут пред-ставлены 20 экспозиций. Обо всех мы расскажем, а частично и покажем их на http://gender.at.ua – сайте проекта, созданном без копейки денег, на одном эн-тузиазме, усилиями одного человека. Спасибо тебе, Дима! Дмитрий Мартыненко является сисадмином инфоресурсов нашего музея и, пожалуй, единствен-ным в Украине “гендеристом-айтишником” из числа мужчин. Задумка была сделать виртуальную версию музея. В Харьков-то не каждый может приехать. Да вот только, к сожалению, не каждую идею можно осуществить, будучи ограниченным бесплатным ре-сурсом. Новости, объявления, новые издания, фото-альбомы, рисунки, медиатека… А еще Стена благо-дарности, на которую мы вносим имена всех тех, кто помогает создавать музей.

В апреле 2009 г. мы поехали в Бонн. О том, что там есть Frauenmuseum – первый в мире женский музей, знали и раньше. Пытались связаться, но почему-то не получали ответов. Подготовились основательно: взяли с собой фотографии, фильм, буклеты. Встре-тили нас во Frauenmuseum гостеприимно, с интере-сом. Показали нам свои экспозиции. Честно говоря, «завидки взяли»: «Эх, хотя бы десятую часть такого помещения для нашего музея!». Не все было понят-но, но тема, которая была заявлена, – «Менопауза» - заставила задуматься. Проблемы женщин, вышед-ших на пенсию. Они обязательно дадут о себе знать каждой из нас.

Обменялись адресами, получили информацию, шикарную книгу в подарок «Mit Macht zur Wahl», из-данную Frauenmuseum к 100-летию избирательного права в Европе (кстати, украинских страничек в этой книге нет). А еще приглашение принять участие в международном конгрессе женских музеев - в Бон-не, в сентябре.

С того момента начался в истории Музея новый этап. Ответственность-то какая! Представить страну и проект на международном уровне, не ударить ли-

цом в грязь. Все лето готовились: плакаты, презен-тация, материалы для каталога.

В конгрессе приняли участие представительни-цы 21 музея мира из Австралии, Австрии, Албании, Аргентины, Бельгии, Вьетнама, Германии, Италии, Кореи, Судана, Сенегала, Норвегии, Франции, Шве-ции, Швейцарии, Испании. И среди участников – мы, представительницы Украины.

Три с половиной дня напряженной работы: презентации, выступления, обмен мнениями, дис-куссии. Организаторы потрудились на славу. Пре-красно оформленная выставка, где каждому про-екту предоставлено место, великолепно издан-ный каталог, памятные подарки и сувениры, а еще праздничный концерт, в котором приняли участие женщины из разных стран. Запомнились слова за-ключительной песни «Не надо нам говорить, каки-ми мы должны быть. Это – табу! Мы – такие, какие есть!»

Мы привезли из Бонна более 20 новых экспона-тов для нашего музея, новые контакты и идеи для развития проекта. Жаль только, что пока для их реализации не хватает ресурсов - ни финансовых, ни людских.

В течение 2009 года нами было разослано около 100 писем, 12 проектов подано в различные фон-ды. Только два из них нашли поддержку. У нас в музее есть экспозиция «Женщины поддерживают женщин». Мы рассказываем в ней об Украинском женском фонде и Глобальном Фонде для Женщин. А вот город на нашу инициативу не откликнулся. Наверное, все-таки Харькову не нужен гендерный музей – пока единственный в Украине. Для сравне-ния: во Вьетнаме и Корее такие музеи поддержи-вает государство. Наверное, там понимают, что дело это важное и нужное не одному конкретному

человеку, а многим и многим женщинам и мужчи-нам.

Что будет завтра? Мы верим, что у нашего музея есть будущее, что мы найдем и новых партнеров, и помещение, и новые возможности. А пока мы развиваем наши Интернет-ресурсы - сайты http://gender.at.ua и http://gendershow.rpod.ru

Последняя ссылка - это гендерный канал. Что это такое? Это использование новых информаци-онных технологий. У нас в Украине и, наверное, на всем постсоветском пространстве - только на-чинает развиваться подкастинг. На канале выло-жены фильмы, ролики. А еще мы начали собирать коллекцию интервью с теми, кто давно занимает-ся гендерными исследованиями и практиками. В планах – создание медиа-интернет-пространства, где будут собраны самые различные материалы на гендерную тематику.

Сегодня коллекция Музея насчитывает более 300 экспонатов. Это − книги, учебники, детские игрушки, диски, фотографии, сувениры, рисунки, открытки, орудия «легкого» женского труда и даже личные вещи гендерных теоретиков и практиков. Подробнее о них написано на Стене благодарнос-ти на http://gender.at.ua. Экспонаты рассказывают о гендерных стереотипах, о незаслуженно забы-тых женских страницах истории, о малоизвестном широким кругам женском и гендерном движении, о вопросах, которые принято считать женскими и которые, на самом деле, являются проблемами всего общества.

Мы открыты для сотрудничества и взаимодейс-твия, и приглашаем всех желающих стать участни-ками и участницами проекта «Создадим музей о себе!».

художниК мАША ЧернАяНаверное, особое слово нужно сказать о художнице-

дизайнере (дизайнерке) нашего проекта – Маше Черной. Как гендерная художница она начинала в журнале «Я», и шесть лет была бессменной авторкой дизайна всех 27 выпусков. Для каждого из них Мария создавала свои рисунки, искала такие образы, чтобы как можно точ-нее передать концепцию номера. Проект ХЖО «Крона» «Гендер в картинках» - это тоже дело фантазии и рук Марии. Языком рисунка ей удалось сделать более понятными идеи равенства. Неоднократно мы полу-чали обратную связь и от читателей «Я» и от тех людей, кому в руки попадали «гендерные картинки». Работа в проекте «Создадим музей о себе!» - это новый этап и в ее творчестве, ведь что ни говори, а музей – это не журнал. Фирменный стиль музея, 10 плакатов-заставок к его экспозициям, 4 панорамы социальных ролей мужчин и женщин в разные исто-рические периоды – изюминка нашего музея. На наш взгляд, Марии удалось справиться с поставленной задачей. Начат (и очень надеемся, что будет закон-чен) проект «Женское лицо Украины». Мария взялась за портреты выдающихся украинских женщин, имена которых незаслуженно забыты. Мы надеемся, что плакаты, которые она создала, поедут в Аргентину – на третий международный Конгресс женских музеев, который состоится в мае 2010 в Буэнос-Айресе.

ЖЕНЩИНЫ ПОДДЕРЖАТ ЖЕНЩИН!работа Марии Черной, Украина

Так получается, что нам негде развернуть свои экспозиции, и они хранятся в свернутом виде - дома у директора музея. А ведь мы могли бы демонстрировать их каждый день фото из архива автора

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

49

литературная площадка

48

…деЛо бЫЛо В риме. Это был наш второй приезд, поэтому на афишах, расклеенных по всему центру, уже не значилось – “Первый Российский хор в Риме”, но мы всё ещё были большой экзотикой и, к слову, тем самым хором.

Жили мы в сосновом лесу в пригороде Рима, в маленьких деревянных домиках, человека по 4 в каждом, практически не пересекаясь с другими обитателями. Режим у каждой группы был свой, и завтрак подавали индивидуально под каждую группу, а потом подгоняли красивый двухэтажный

литературная площадка

Лада ИСУПОВАРоссия

Для начала маленькое пояснение для немузыкантов: вот вы, наверняка,

замечали, что оперные певцы поют как‑то не так, как простые смертные

или там попса? И что характерно – абсо‑лютно без микрофона (в отличие от

остальных) и при этом перекрывают своим голосом симфонический оркестр и любой величины заполненный зал. И

слышно будет в самом дальнем уголке, даже если поют тихо‑тихо.

И это не только потому, что голоса у них сильнейшие, но их ещё и долго

учат, как петь. Из этой науки запомним только, что академические певцы поют “на опоре” (специальным образом пос‑

тавленное дыхание). А остальные поют просто так. Безусловно, всех нас учат

вокалу, но толк выходит не из всякого.

НА ОпОРЕНА ОпОРЕ

автобус и увозили на весь день, возвращая глу-бокой ночью. Хоров до нас там никогда не было; в основном студенческие спортивные команды или туристические группы, поэтому повара и официанты таращились на нас и уговаривали дирижерку на предмет что-нибудь спеть. В 7 утра хором, вообще-то, поётся туго, поэтому дири-жерка отнекивалась и обещала, что, может быть, споём в день отъезда, тем более, уезжать будем посередине дня.

Покровителем и светлым ангелом нашего хора был немец, настоятель крупного кафедрального собора, который и устраивал нам гастроли, поэто-му жили мы чаще в монастырях, пели в известных храмах и сопровождали нас священники. С одним из них мы, четыре подружки, очень сдружились и ходили всегда вместе.

Отец Томаш (возрастом 65-67лет) был чех, в юности сбежавший в Германию, гонимый завет-ной мечтой – стать священником. Он сам прово-дил экскурсии и показывал нам храмы, с удоволь-ствием отвечая на вопросы, и, договариваясь с кем-то незримым, проводил нас в те места, кото-рые были недоступны посетителям. Мы любили с ним поговорить, и он охотно пускался в любые подробные объяснения, но никогда не начинал беседу сам, особенно на религиозную тему, а всегда ждал вопроса. Одинокий по жизни, он трогательно заботился о нас как о своих родных, радуясь, когда может порадовать, и чувствовал нашу ответную нежность…

И вот, в наш последний день, закончили мы обед расслабленно, и дирижерка вяло пустила по рядам весть, что надо бы спеть.

Мы покривились маленько, но деваться неку-да.

Надо сказать, что пение за обеденным столом при низком потолке – не наш жанр. У нас вообще-то церковный репертуар и сложная светская про-грамма, а всяких там разудалых “оп-ля!” у нас нет, а народ, жаждущий нас слышать в непринуждённой обстановке, слабо это представляет.

Выучить что-нибудь легкомысленно-бисовое наш хор тоже никак не сподоблялся, поэтому в подобных случаях и бисах на светских концертах объявлялась одна и та же незыблемая русско-народная песня “Подмосковные вечера”, а я её терпеть не могу. И только поэтому, а совсем не из-за какого-нибудь снобизма, я не присоединилась к нестройному хору, кисло затянувшему постылую песню. Надо сказать, не только я отлынивала, нас и так было многовато на этот зал, поэтому отду-вались те, кто находился ближе к восторженным слушателям.

И вот, поём мы, поём, как вдруг в кафетерию вваливается мужская баскетбольная команда. Довольно шумно и фамильярно рассаживаясь напротив, они заинтересованно поглядывали на нас, перекидываясь короткими фразами (хм… вообще-то музыка звучит), потом, разглядев сгрудившихся официантов, трепетно слушавших пение, и, видимо, поняв, что сейчас их обслужи-вать никто не кинется, а может, ещё чем другим занедоволились – или перед девицами решили выпендриться, но в знак одного им ведомого протеста, грянули они со всей дури бодрый аме-риканский марш. Мы обалдели.

Как-никак, но мы поём, а зрители слушают, а тут поверх этого, как по ажурным кружевам кирзовы-ми сапогами, прёт напролом мужланский марш. Вот зачем?.. И на минуточку представьте себе этих баскетболистов: молодые, здоровенные, да у них размер ноги – половина нашего роста, а напро-тив – мы, маленькие учителки музыки и один старик…

Но больше всех расстроился Томаш. Всю поез-дку он носился с нами, как наседка с цыплятами, подкладывая что послаще да помягче, а тут такое.

Он сделал попытку усовестить парней, но они не собирались останавливаться. Он поискал гла-зами дирижерку, но она кивнула ему, мол, всё нормально, ну их.

Он бормотал нам, бросьте, девочки, они же здоровенные мужики, и как не совестно, только не расстраивайтесь…

– Да вы что, – прошептала подруга, – они не знают, с кем связались, мы же поём на опоре, – и показала на свой живот.

Он посмотрел, куда она показала, но не успо-коился. Он качал головой и вздыхал, а песня, не останавливаясь, перешла в “По Дону гуляет”, а это вам не “Вечера”, там есть где развернуться. Хор принял вызов.

Баскетболисты, как и положено среднеста-тистическим гражданам, больше одного куплета редко знали, и суетливо запрыгали с песни на песню. Нам спешить было некуда.

И только горе Томаша росло и росло. Он выгля-дел как ребёнок, который бежал навстречу людям с распахнутыми руками, а ему плюнули в лицо. На его бледных щеках проступили красные пятна, он ёрзал и что-то сокрушенно бормотал.

Я погладила его по ладони:– Не переживайте. Смотрите…

А между тем, в хоре происходили изменения, невидимые непосвященному глазу: медленно, как

фото Дианы Петриашвили

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

51

литературная площадка

50

Это, нАВерное, одно из самых страшных словосочетаний в жизни. К кому бы оно ни относи-лось, как бы ни звучало и где бы ни выскользнуло – оно подобно смерти. Короткой и сильной, как инфаркт.

Впервые она появилась в шестнадцать лет. Пришла без стука, просто впорхнула нечаянно, даже не заметив моего существования. Хотя нет, это я попыталась войти туда, где мне не было места.

Кажется, мы сидели на стадионе и смотрели футбол. Футбол меня никогда не интересовал, просто было незнакомо, уютно и хорошо рядом с этим мужчиной. Нас ничего не связывало. А потом он обмолвился о другой женщине. Легко так обмолвился, невзначай. Просто сказал: “А знаешь, Света считает, что…”

Света, – поняла я. – Све-та.Ядовитое зелье, колючее и отнимающее разум,

впрыснулось мне в кровоток вместе с этим име-нем. Кажется, даже онемели пальцы и на мгнове-ние заложило уши. “Света”, − бессильно подумала я. Света была стеной, сломить которую мне было не под силу.

Света жила в блаженном неведении, совсем не догадываясь, какую роль играет в моей жизни. Время от времени он приходил, жаловался мне и хотел подтверждения, что она – сволочь. Он клал голову мне на колени, и я гладила его по волосам, а потом отпускала домой. Я знала, что отравилась навсегда. Навеки.

Мы как-то столкнулись с ней в автобусе. И я втянула голову в плечи, чтобы пройти незамет-но. Потому что она была светлая и волшебная, и ползущее по венам чувство ревности не затмило моего прозрения: ясно, почему он её любит. Она была совсем другая. Другая женщина. Которая была до меня, есть и будет уже после.

В следующий раз всё было по-другому. Её не было нигде. Я заглядывала под диваны и кровати, иногда в шкаф. Не было. Были какие-то давние следы, но на них и внимания обращать не стоило. Какие-то палеонтологические раскопки. И я рас-слабилась. Совсем забыла, как это бывает.

Я целовала его по утрам и убегала на работу. И выйдя во двор, смотрела на его окно. Больше

всего мне хотелось забыть всю остальную жизнь, побежать вверх по лестнице, быстро обнять за шею и почувствовать своё особенное, ни на чьё другое не похожее счастье.

Она появилась неожиданно. Абсолютно неуст-рашающе. Проскользнула в разговоре, как тонень-кая ниточка на пиджаке. Взял двумя пальчиками и выбросил. Я не волновалась.

И заснувшее чувство самосохранения не ощу-тило угрозы. Я успокоилась ещё больше, когда увидела её. Ну, такая невзрачность не может быть “другой женщиной”: я всё ещё помнила пугающую и обезоруживающую волшебность той, первой. С которой даже не было смысла бороться.

Но я была наивна. Даже глупа. Неосторожна. Бессильна. Самонадеянна. Лёгкое прикосновение к его руке. И вдруг осознание: я – чужая. И это уже непоправимо. Навсегда.

– Ты её любишь? – как за соломинку.– Она мне подходит.Лёгкое впрыскивание отравы в вену? Ха, как я

была неопытна тогда. Ад. Ад, длящийся часы, дни, месяцы, даже годы. Приклеенная улыбка, отры-вающиеся внутренности и выплёвывание своей собственной плоти вместе с отравой. Стать бы на крыше, закричать громко-громко и прыгнуть. Чтобы больше не чувствовать. Ни-че-го. Ни-ког-да.

А потом я сама вдруг стала “другой женщи-ной”. Неожиданно для самой себя. Повела плечом, заглянула в глаза, а он, увидев в моих густо пока-чивающийся яд, потянулся и остался.

В пору было обрадоваться: ну вот, теперь они все повержены. Нет больше той девчонки, плачу-щей в подушку. Была и кончилась. Подержала и отпустила.

Можно бы успокоиться, поиграть на другом поле, прошелестеть бархатным дном из пешек в королевы. Кинуть высокомерный взгляд – теперь-то чего маяться?

Но время от времени загорчит по венам веч-ная боль, в отчаянии дёрнешь воротник, нервно схватишь воздух: не её ли тень брошена, не пере-путала ли погибель со спасением? И кольнёт под сердце взгляд другой женщины.

Пусть даже из зеркала, но не отпускает меня.

Самира КУЗНЕЦОВАГрузия

ДРУГАЯ ЖЕНЩИНА

литературная площадка

можно незаметнее, по одной, девицы осторожно меняли положение, тихонечко выпрямляясь и рас-правляя плечи. Кто сидел, облокотившись на стол, как бы невзначай отклонился назад, перекрещен-ные ноги ставились ровно, одна к другой, подбо-родки медленно поднимались, ушло благодушие из глаз.

И не сразу, опять же постепенно, стал меняться звук: он округлялся и тяжелел, превращаясь из эфира в тяжелую воду, и уже половодьем заполняя и раздвигая пространство.

Мы ещё не запели в полную силу, ещё и голоса не налились как следует, а парни, учуяв нелад-ное, занервничали и принялись отбивать себе ритм ногами и руками (кроссовки – ерунда, мягкие, а ладони по столу – много хуже). Но и это – детские утехи, наша махина уже развернулась в полную мощь и вышла на прямую.

Хор расслаивался на голоса. Если представить мелодию в виде луча, который пересекает комнату, то многоголосие – это множество лучей, решёткой пронизывающее пространство, не оставляя свобод-ного места. А у нас – гармония и глубина, подголо-сочная полифония и самая сильная группа – низы, контральто; куда щенячьему маршу до академичес-кого хора, который пел в крупнейших кафедраль-ных соборах Европы?

Баскетболисты давным-давно замолчали и при-тихли, а мы пели, уже для себя, скупо обменива-ясь взглядами, стараясь прикрыть торжествующий огонёк, рвущийся наружу, и не надо корить нас за злорадство и начинать про левые щёки и милость к павшим: кто с мечом к нам придёт…

Мы будем петь столько, сколько будем.Затих финальный аккорд.Итальянцы, счастливые, как именинники, замер-

ли, как будто ждали команды – можно шуметь и в воздух чепчики или ещё нет?

И в этой тишине поднимается наша пышнотелая дирижёрка:

– Пойдёмте отсюда, девочки! – и поплыла между рядами.

Мы встали и, задрав носы, пошли за ней. Американцы повскакивали и устроили нам стоячую овацию с криками “браво”, под которые мы гордо шли на выход (что ни говори, а они народ незлоби-вый). Итальянцы выхватили Томаша и по очереди трясли ему руку, кричали и передавали горячие восторги и поклоны, они чувствовали себя победи-телями.

На улице мы, хоть и знали, что нас всё ещё про-вожают взглядами, но уже стали болтать и смеяться. Томаш, счастливо сморкаясь, бегал среди нас и по сотому разу рассказывал, как он переживал.

Он семенил, подпрыгивая, как счастливый дошкольник, и говорил без остановки, отбегая к новым и новым хористкам, как он думал сначала: Ну как же так?! – и как не верил, а потом опять: это как же так?!

И обежав хор пару раз и разнеся свой восторг и насобирав ответных впечатлений, вернулся к нам. Чтобы не надоесть своими вращающимися по кругу восторгами, он притих, и шёл, вновь переживая эту историю уже внутри себя, жестикулируя и двигая губами, видимо, представляя, как он станет рас-сказывать это своим друзьям, когда вернётся. И, поймав на себе один из взглядов, приструнился, но, не справившись с радостью, накатывающей новым кругом, выдохнул:

– Ну как же, как же я люблю это слово – наапо-ри!

правильно поставленный сильный голос - это серьезно

фото Дианы Петриашвили, Грузия

2

4

6

8

10

12

14

16

18

20

22

24

26

28

30

32

34

36

38

40

42

44

46

48

50

52

ДИАЛОГ женщин

5�

литературная площадка

НЕНАВИЖУ НОВЫЙ ГОД

Елена ВОХМИНАРоссия

я ненАВижу Новый год. Ненавижу елочки, мигающие штуки, которые к фонарям приделы-вают, ненавижу новогодние песни из приемника. Ненавижу «если у вас нету тети». То вам ее не потерять, черт побери. А раньше я его любила - не так, чтобы очень сильно, но радовалась. Покупала новогоднее платье или, допустим, юбку с кофточ-кой - обязательно! Это ведь хорошая примета - встречать Новый год в новом платье. Я украшала квартиру, и для каждой части квартиры у меня был свой наряд, на кухне - красная и зеленая мишура, в гостиной - золотые шарики на ниточках вдоль штор. И большие букеты из еловых лап, я на них серебря-ные игрушечки вешала. И на рабочем столе тоже такой маленький, но гордый новогодний букет. И все заходили в кабинет, и улыбались – с наступаю-щим - а я им улыбалась. Я рассылала всем друзьям поздравлялки и смски пачками, покупала дурацкие брелочки и подарочки - и говорила: сплошное разо-рение, этот ваш Новый год! И дальше покупала. И так было вплоть до прошлого Нового года. А он был очень неприятный. Очень неприятный - это хуже, чем ужасный, это такое стойкое какашечное ощуще-ние внутри, которое ничем не вытравить, никакими подарками и прочими новогодними девайсами. Я помню его очень ясно - в Новый год я рассталась со своей любовью. Нет, рассталась я раньше. Просто

ночью с 31 на 1 я ясно увидела ее конец. Это стран-ное чувство, будто видишь себя со стороны - вот я сижу, за столом, среди хлопушек и бутылок, такая маленькая и старательно наряженная, а рядом сидит он - конец любви. Он все время был рядом, просто я его не видела, не хотела видеть, а он сидит и ждет, и смотрит на меня, а я смотрю только на него, как замагниченная. Рядом с ним сидит моя иллюзия, и мне жаль с ней расставаться, не хочется верить, что выбрали не меня, это больно, и это злит невероят-но, хоть глупо злиться - ведь любой человек имеет право сделать свой выбор.

Сейчас я смотрю на прошлогодние новогодние фото. Я там сижу в ковбойской шляпе - у нас был Новый год в стиле вестерн. Вот моя фигура. Моя прическа. Моя шляпа. А под шляпой пусто - там нет лица, просто пробел в пространстве, не несущий никакой информации. Это ужасно, когда умирает любовь, в этом есть огромная вселенская неспра-ведливость - она не должна умирать. Хотя, может, это правильно - иначе было бы перенаселение любовной планеты, и новым жителям не досталось бы места. На планете Маленького принца есть место только для одной розы.

Через две недели новый Новый год, и у меня уже опять есть лицо, да, оно есть, я вижу его каждое утро. Но после мертвой розы у меня осталась нена-висть к Новому году.

фонари и блестки никого не могут обмануть. Главное - иметь лицо фото Полины Милорадович