yz

В.И.Бородулин

ЕЩЕ РАЗ О НЕВРОГЕННОЙ ТЕОРИИ МЕДИЦИНЫ*«К 180-летию со дня рождения С.П.Боткина»

NO

В середине XX века советская медицина подверглась оче-редному испытанию: наступил период безраздельного

господства «павловского учения». В мрачной атмосфере по-следних лет сталинской эпохи, на фоне уже состоявшегося погрома в генетике (августовская сессия ВАСХНИЛ 1948 г., с «разоблачением вейсманизма – морганизма» и утвержде-нием «мичуринской биологии», по Т.Д.Лысенко) (рис. 1) и начавшейся «борьбы с космополитами», в 1950 г. состоялось печально знаменитое научное собрание: «Павловская сес-сия» двух академий – АН СССР и АМН СССР. Сессия была посвящена проблемам развития физиологического учения И.П.Павлова (рис. 2), «научная дискуссия» приняла все ту же форму погрома: громили не только инакомысля-щих, но и видных учеников Павлова, имевших собственные взгляды на развитие определенных направлений физиоло-гической науки. Среди опальных ученых оказались П.К.Анохин (рис. 3), И.С.Бериташвили (рис. 4), Л.А.Орбели (рис. 5). Учение об условном рефлексе было канонизирова-но, все прочие направления физиологической мысли объ-явлены реакционными теориями. По удачному выражению академика В.В.Парина (рис. 6), Павловская сессия превра-тила труды великого физиолога в «некий гибрид из псалты-ря для молебнов и дубинки для инакомыслящих»1. «Павловский научный совет» при АН СССР и соответству-ющая проблемная комиссия при АМН СССР возглавили монолитное движение биологии и медицины в русле един-

*В.И.Бородулин является однофамильцем историка медицины Ф.Р.Бородулина, о котором говорится в данной статье.160 лет Российской академии медицинских наук. М., 2004; 47.

Рис. 1. Трофим Денисович Лы­сенко (1898–1976) – советский агроном и биолог, представитель псевдонаучного направления в биологии – мичуринской агробио­логии, академик АН СССР (1939), академик АН УССР (1934), ака­демик ВАСХНИЛ (1935), Герой Социалистического Труда (1945), лауреат трех Сталинских премий первой степени (1941, 1943, 1949), директор Института генетики АН СССР (1940–1965).

2 Название альманаха

z

Рис. 2. Иван Петрович Павлов (1849–1936) – знаменитый уче­ный, физиолог, создатель науки о высшей нервной деятельности и процессах регуляции пищеваре­ния, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 1904 г. «за работы по физиологии пищеварения».

Рис. 5. Леон Абгарович Орбели (1882–1958) – российский и со­ветский физиолог, академик (с 1935) и вице­президент (1942–1946) Академии наук СССР, генерал­полковник медицинской службы.

Рис. 3. Петр Кузьмич Анохин (1898–1974) – советский физио­лог, академик АМН СССР (1945) и АН СССР (1966), лауреат Ленинской премии (1972).

Рис. 6. Василий Васильевич Парин (1903–1971) – советский физио­лог, директор 1­го Мос ков ского медицинского института им. И.М.Сеченова (1941–1943), заме­ститель наркома здравоохранения СССР (1942–1945), первый академик­секретарь АМН СССР (1944), вице­президент Академии медицинских наук СССР (1963–1966), академик АН СССР (1966), директор Института нормальной и патологической физиологии Ака­демии медицинских наук СССР (1960–1965), директор Ин с титута медико­биологических проблем Минздрава СССР(1965–1969).

18 февраля 1947 г. после возвращения из четырехмесячной команди­ровки в США был арестован по обвинению в шпионаже в пользу США, 8 апреля 1948 г. – осужден на 25 лет ИТЛ, 29 октября 1953 г. – освобож­ден, 13 апреля 1955 – реабилитирован.

Рис. 4. Иван Соломонович Бери­ташвили (1884–1885), физиолог, основатель и руководитель физи­ологической школы в Грузии, ака­демик АН СССР (1939), АМН СССР (1944), АН Грузинской ССР (1941), Герой Социа лис ти­ческого Труда (1964), лауреат Сталинской премии.

Название главы 3y

ственно верного «павловского учения». В советской меди-цине наступил «павловский период».

Поддержанная высшим партийно-государственным ру-ководством страны теория кортико-висцеральной патоло-гии (К.М.Быков и др., рис. 7), с грубой вульгаризацией учения великого физиолога и сенсационным выводом об определяющей роли коры головного мозга в развитии едва ли не всех заболеваний (популярная шутка того времени – «кроме сифилиса, который не от нервной системы, а от удовольствия» …), привела к трагикомическим послед-ствиям. Так, диссертации, монографии, статьи в научных журналах тех лет свидетельствуют, что для врачей всех специальностей главным направлением исследований стало изучение типа высшей нервной деятельности у по-стели больного, в число ведущих диагностических методов вошла электроэнцефалография; в отделениях больниц в качестве «охранительного режима» ввели тишину (речь шепотом и тапочки, чтобы медицинский персонал не «сту-чал ногами»); важнейшим терапевтическим методом был объявлен «лечебный сон» (в том числе медикаментозный и электросон), которым лечили гипертоническую болезнь, язву 12-перстной кишки и многие прочие болезни. Всем ведущим специалистам полага-лось читать публичные лекции о развитии «нервизма» в их области знания; по медицин-ской Москве ходила байка, как в больнице имени Боткина у профессора-инфекциониста С.И.Ратнера хватило смелости публично объявить, что он прочтет лекцию о ректоскопии без лампочки – в свете павловского учения …

Прошли годы, и клиническая практика продемонстрировала полную несостоятельность этого главного «научного» направления медицины; как говорил ученикам А.Л.Мясников, «на одной тишине далеко не уедешь». «Павловская медицина» тихо ушла в небытие, оста-вив после себя терминологическую неразбериху. Наряду с понятным и принятым в физио-логии научным термином «нервизм», получили право на жизнь такие термины, как «пав-ловский нервизм», «нервизм Сеченова – Боткина – Павлова», «боткинская неврогенная теория медицины», с применением их в клинической медицине. Казалось бы, зачем клини-ке, благополучно выздоровевшей от «павловского нервизма», пользоваться терминологией, которая давно себя скомпрометировала? Но перед нами наглядное свидетельство того, как обстоит дело на практике, и как живучи некоторые усвоенные в молодости понятий-ные «штампы». В Петербурге 16 октября 2012 г. Прошла пресс-конференция по поводу 180-летия со дня рождения С.П.Боткина (рис. 8). В президиуме были руководители Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И.Мечникова, Военно-медицинской академии, Санкт-Петербургского медицинского университета им. И.П.Павлова, НИИ детских инфекций, Северо-Западного отделения РАМН.

Рис. 7. Константин Михайлович Быков (1886–1959) – российский и советский физиолог, ученик И.П.Павлова, академик АМН СССР (1944) и АН СССР (1946), генерал­лейтенант медицинской службы, лауреат Сталинской пре­мии первой степени (1946).

4 Название альманаха

zАвтор данной статьи намерен уклониться от обсуждения во-

проса о цифрах – является ли дата 180-летия юбилейной? – все-таки это вопрос чисто «академического» характера. Нас же интересует содержание выступлений. И здесь приходится кон-статировать: время не пошло на пользу истории отечественной клиники внутренних болезней. Так, выступавшие на заседании отметили, что «Величайшей заслугой С.П.Боткина является создание неврогенной теории медицины»2. Такой вывод ставит перед нами очевидную задачу – разобраться, в чем сущность этой теории, составившей чуть ли не основную заслугу велико-го С.П.Боткина перед отечественной медициной? Но, к сожа-лению, решить задачу не представляется возможным: дело в том, что «боткинской неврогенной теории медицины» попро-сту не существует и никогда у Боткина не было.

Обратимся к реальной истории этой проблемы. Под не-рвизмом И.П.Павлов понимал «физиологическое направле-ние, стремящееся распространить влияние нервной системы на возможно большее количество деятельностей организ-ма». Такая предвзятая идея в исследовательской работе физиолога понятна; недаром Л.Пастер говорил, что в науке «ничто не дается без предвзятых идей». Однако клинику

нельзя отнести к «чистым» естественным наукам: здесь царят наблюдение у постели боль-ного и опирающееся на него клиническое мышление, а «предвзятые идеи» имеют характер конкретных диагностических гипотез, а не теоретических идей.

Клиницист самой высокой пробы, Сергей Петрович Боткин (1832–1889), конечно, отме-чал, сколь велика роль нервно-рефлекторных механизмов в патологии, и постоянно подчер-кивал эту роль. Опираясь на свой богатейший врачебный опыт, он выдвигал гипотезы о нервных механизмах ряда болезненных состояний. Но никогда и нигде он не говорил и не писал ничего такого, что позволяло бы считать его ученым, сознательно стремившимся к созданию всеобъемлющей неврогенной теории медицины. В своей врачебной практике он шел к гипотезам от конкретных клинических наблюдений, а не обратным путем теоретика – от целого (обобщений) к частному. Никто из ближайших учеников, друзей и первых био-графов Боткина (В.Н.Сиротинин, Н.А.Белоголовый, Н.Я.Чистович и др.) не упоминал об этой теории. Многие исследователи (Г.В.Архангельский, В.И.Бородулин, Ю.А.Шилинис и др.) искали в творческом наследии Боткина следы неврогенной теории и не нашли их. Но ответ на вопрос, откуда она взялась, известен.

Московский историк медицины Феодосий Романович Бородулин (рис. 9) в течение мно-гих лет изучал биографию С.П.Боткина, его творчество и историческую обстановку, в кото-рой ему приходилось действовать. Несомненно, профессор Ф.Р.Бородулин был известным

Рис. 8. Сергей Петрович Боткин (1832–1889) – классик русской клинической медицины, один из основоположников физиологиче­ского направления ее развития, общественный деятель, профес­сор Медико­хирургической ака­демии (с 1861 года).

2Электронный ресурс: http://www.medsovet.info/news/3753.

Название главы 5y

терапевтом (ассистент Д.Д.Плетнева на кафедре госпиталь-ной терапии 1-го МГУ, армейский терапевт 38-й армии в годы ВОВ), и профессиональным историком медицины (за-ведовал кафедрой истории медицины в 1-м ММИ), и знато-ком творчества Боткина. Но одновременно он, наряду с Б.Д.Петровым и А.Г.Гукасяном, олицетворял в середине XX века партийную позицию и идеологические установки на историко-медицинском фронте (в его послужном списке – член Витебского губревкома, делегат X съезда РКП (б), зав. кафедрой диалектического материализма МОКИ, директор Дагестанского медицинского института)3. Ему не надо было выяснять, какова партийная линия в вопросах борьбы с кос-мополитизмом вообще, и за приоритеты отечественной науки, в частности.

В 1949 г. в Москве вышла книга Ф.Р.Бородулина «С.П.Боткин и неврогенная теория медицины» (рис. 10); в 1953 г. она была переиздана. Автор на первой же текстовой странице книги разъяснил читателю, что в связи с выяснив-шейся несостоятельностью гуморальной теории патологии в 1856–1875 гг. сразу в двух странах возникли новые теории медицины: «В России новую теорию медицины дал Боткин, в Германии – Вирхов. … Теория Вирхова основывалась на уче-нии о клетке, теория Боткина – на учении о рефлексе. Обе теории легли в основу двух совершенно различных направле-ний в медицине: теория Вирхова положила начало анатоми-ческому, или «локалистическому», направлению, теория Боткина – физиологическому, или «функциональному». И сразу все становится ясным: Боткин в данном случае не сам по себе, он – фигура служебная, «наш ответ Чемберлену».

Метод доказательств у автора книги простой. С.П.Боткин, ссылаясь на опыты Чешихина с перерезкой продолговатого мозга, которая вела к резкому повышению температуры тела, приходит к выводу: «Из всего сказанного можно заключить, что нервные центры, управляю-щие охлаждением тела, имеют самое существенное значение при ненормальном повышении температуры тела». Ф.Р.Бородулин «домысливает»: «Итак, утвержден примат нервных цен-тров в патогенезе лихорадки. … Ясно определились контуры нового неврогенного или, точ-нее, рефлексогенного понимания патологического процесса вообще»4. Аналогичной «виви-секции» были подвергнуты и другие частные неврогенные боткинские гипотезы, и на этой основе воздвигнуто фантастическое здание очередной «теории медицины».

Рис. 9. Феодосий Романович БОРОДУЛИН (1896–1956) – те­рапевт, историк медицины, зав. кафедрой диалектического мате­риализма МОНИКИ (1931–1933), директор и зав. кафедрой госпи­тальной терапии Дагес тан ского мед. ин­та (1933–1937). В 1937 г. по ложному доносу арестован и находился в заключении до сере­дины 1939 г. В 1939–1941 гг. – док­торант кафедры истории медици­ны 1­го ММИ, в 1941–1946 гг. – ар­мейский терапевт 38­й армии, в 1946– 1949 гг. – зав. отделом Ин­та организации здравоохранения и истории медицины АМН, в 1950–1956 гг. – зав. кафедрой истории медицины 1­го ММИ.

3250 лет Московской медицинской академии им. И.М.Сеченова. Биографический словарь. Ред.-сост. А.М.Сточик, М.А.Пальцев, С.Н.Затравкин. М., 2008; 71.

4Бородулин Ф.Р. С.П.Боткин и неврогенная теория медицины. М., 1949; 53.

6 Название альманаха

zОднако есть весомое сомнение: как же современная

Боткину отечественная клиника внутренних болезней, ко-торая понимала его историческую роль, шла за ним по есте-ственнонаучному пути развития, «не заметила» построен-ной им теории медицины? По мнению Ф.Р.Бородулина, в этом «виноваты» патологи – В.В.Пашутин, С.М.Лукьянов, А.Б.Фохт и др.: «они сознательно противопоставили невро-генной теории патологии целлюлярную теорию патологии, все они отвергали значение рефлекторного механизма в па-тологии. Их выступление против созданного Боткиным физиологического, неврогенного направления в нашей оте-чественной медицине сделало свое дело»5. Думается, что такой мракобесный выпад против ведущих российских па-тологов, один из которых (С.М.Лукьянов) принадлежал к научной школе Боткина, не нуждается в комментариях.

Еще раз уточним: С.П.Боткин – несомненный основопо-ложник физиологического, или функционального, направ-

ления развития отечественной клинической медицины, но у него нет неврогенной теории медицины. «Неврогенная теория медицины С.П.Боткина» – не очень удачное «детище» со-ветского историка медицины Ф.Р.Бородулина. Как и «мичуринская биология», по Лысенко, как и кортико-висцеральная теория патологии Быкова, порожденная «Павловским перио-дом в медицине», она является памятником партийно-государственного идеологического диктата в советской медицине середины XX века. Пора уже окончательно определить ее по-стоянное место жительства – сдать в архив.

Рис. 10. Неврогенная теория ме­дицины

5Цит. соч., с. 111-112.