Гарем Царя СоломонаНа любовном небосклоне есть особенно яркие звезды.

Одна из таких звездных фигур – Соломон, великий царь, великий муж и великий любовник. Соломон – персонаж исторический.

Государственные заслуги Соломона велики. Он создал мощное, процветающее государство.

Ни до него, ни после не было такого богатства и стабильности на Земле обетованной.

Кроме того, он построил одно из чудес света – Иерусалимский храм.

Но в конце жизни женщины его все-таки подвели. Писание строжайше запрещает браки израильтян

с язычниками, а среди жен Соломона были принцессы сопредельных народов – аммонитян,

моавитян и прочих. Множество его жен -чужестранок и наложниц принесли с собой

языческие культы, что стало причиной того, что на старости лет Соломон стал склоняться к

“иным богам”: он был неоднократно замечен на той самой Горе Поругания, где вместе со своими

женами отправлял языческие культы.

Фрагмент макета-реконструкции Иерусалимского Храма Ирода Великого.

То ли это, то ли отсутствие сильных наследников привело к тому, что после его смерти государство распалось. После Соломона осталось очень много детей, из которых в Библии по имени названы всего несколько. Один из них – сын и наследник Равоам, собственно, и разваливший царство. Неизвестно, куда делись все его бесчисленные жены после его смерти. Дети распылились по свету, но имя его осталось навсегда. При том что сведения о его отношениях с многочисленными женщинами весьма скудны, даже те, что доступны нам, завораживают.

Пушкин – потомок царя Соломона. У мудрейшего из царей, жившего за тысячу лет до нашей эры, было 700 жен и 300 наложниц. Но прароди-тельница Пушкина не из их числа: прадед Александра Сергеевича Абрам Ганнибал вел свою родословную от знаменитой Шебы, царицы Савской, с которой у Соломона был непродолжительный, но красивый роман.

Пользуясь случаем обратимся к родословной Александра Сергеевича и на следующих слайдах вы увидите, что это не пустые слова.

Абрам Петрович Ганнибал

(«Арап Петра Великого») — российский военный и

государственный деятель, прадед (по

матери) поэта Александра Пушкина.

Итак, материнская линия предков А. С. Пушкина Прадед поэта, Абрам Петрович Ганнибал (1696-1781), крещенный абиссинский еврей, который «сошел за арапа» у любителя экзо-тики Петра. Давайте поразмышляем вслух: «Много ли вы знаете, уважаемые читатели, «чистых этнических негров» по имени «Абрам»? Подумаем и утвердимся в справедливо- сти утверждения, что Абрам – очень распро-страненное имя у евреев, в том числе абис-синских евреев, проживающих в Африке. «Петровичем» он стал вследствие креще-ния, во время которого его крестным отцом стал московский самодержец и самодур, ни во что не ставящий ни Христа, ни его церковь. А с «Ганнибалом» вышло и того круче. Пока был жив Петр нашего мудрого абиссин- ца звали просто и по-русски изыскано: «Абрам Петров», но когда его патрон умер, носить фамилию царя стало небезопасно. Поэтому «абиссинская натура» Абрама Петрова поняла, что в целях безопасности ему лучше назваться «Ганнибалом», которым его в шутку величал Петр во время гранди-озных попоек в Немецкой слободе

Прабабка поэта, Христина-Регина фон Шеберг (…-170?), вторая жена абиссинского еврея Абрама, имела шведско-немецкое происхождение и родила ему пятерых сыновей: Ивана, Петра, Исаака, Якова и Йосифа.

Как видим, из пяти имен – трое сыновей «почему-то» имеют еврей-ские имена.

Дед поэта, младший сын этой экзо-тической «русской четы» Йосиф Абра-мович Ганнибал (1744-1807), кстати говоря, не стыдился своих еврейских корней и подписывал свою корреспон-денцию как Йосиф Ганнибал. Это по-том, когда евреем станет быть не мод-но, творцы русского мифа стыдливо станут именовать его Осипом. Но он себя таковым никогда не считал. Он был двоеженцем и при живой жене, Марии Алексеевне Пушкиной, сказав-шись вдовцом, обвенчался со вдовой капитана У. Е. Толстой. Это двоежен-ство кончилось уголовным процессом, причем Йосиф Ганнибал был разведен со второю женой и сослан — сначала на службу в Средиземное море, а затем в его село Михайловское.

Бабка поэта, Мария Алексеевна Ганнибал (1745-1819), дочь тамбовского воеводы Алексея Федоровича Пушкина и (внимание!) – Сарры Юрьевны Ржевской (см.: Е.П.Янькова, «Рассказы бабушки», 1885г.). Если кто-то укажет мне «этни-чески чистую» русскую семью, где дочери дают еврейское имя Сарра, пусть бросят камень в ее мужа Йосифа Абра-мовича Ганнибала и всех, кто не знает, что у евреев этни-ческая линия родства выводится по матери. Мать поэта, Надежда Иосифовна Пушкина (1775-1836), дочь Йосифа Абрамовича Ганнибала и Марии Алексеевны Пушкиной, мать которой звалась еврейским именем Сарра. Как утверждает А.Кирпичников ("Пушкин" // Словарь Брок-гауза и Ефрона, 1890-1907): «Мужа своего Надежда Иоси-фовна настолько забрала в руки, что он до старости курил секретно от ее; к детям я прислуги бывала непомерно сурова и обладала способностью «дуться» на тех, кто возбудил ее неудовольствие, целыми месяцами и более (так, с сыном Александром она не разговаривала чуть не целый год). Хозяйством она занималась почти так же мало, как и муж, и подобно ему страстно любила свет и развлечения».

А вот портрет матери поэта

Надежды Иосифовны Пушкиной. Итак, по давней еврейской традиции, мать А.С.Пушкина, безусловно, считается еврейкой (1/2), немного немкой (1/4) и не-много русской (1/4). Впрочем, если посмот-реть на ее портрет, никаких сомнений в доминировании еврейских черт в ее фено-типе не останется ни у кого.

Теперь обратимся к отцовской линии предков А.С. Пушкина.

Дед поэта, Лев Александрович Пушкин (1723-1790) единственный сын своих несчастных роди-телей, о котором поэт писал следующее: «Дед мой был человек пылкий и жестокий. Первая жена его, урожденная [Мария Матвеевна] Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе.

Вторая жена его, урожденная [Ольга Васильевна] Чичерина, довольно от него натерпелась. Однажды он велел ей одеться и ехать с ним куда-то в гости. Бабушка была на сносях и чув-ствовала себя нездоровой, но не смела отказаться. Дорогой она почувствовала муки. Дед мой велел кучеру остановиться, и она в карете разрешилась моим отцом. (См.: Кирпичников А.И. «Пушкин» // Словарь Брокгауза и Ефрона, 1890-1907).

Отец поэта, Сергей Львович Пушкин (1771-1848) не имел по харак-теру ничего общего с дедом. Получив блестящее по тому времени образование, т.е. овладев не только французской прозаической речью, но и стихом, и поглотив все выдающееся во французской литературе XVII и XVIII веков, он на всю жизнь сохранил страсть к легким умствен-ным занятиям и к проявлению остроумия и находчивости во всяких jeux de societe. И всю жизнь оказывался неспособным к практическому делу. Сергей Львович Пушкин начал службу в Измайловском полку, за-тем служил в гражданской службе и дослужился до чина статского советника. Как свидетельствует А.Анненков, у отца А.С.Пушкина не было времени для собственных дел, так как он слишком усердно зани-мался чужими. Он до старости отличался пылким воображением и впечатлительностью, «был способен острить у смертного одра жены - зато иногда от пустяков разливался в слезах». Отец поэта был масоном(глобальная еврейская секретная секта). Глядя на его портрет, сомнений в его «нерусскости» не возникает во-обще.

ПУШКИН Сергей Львович отец поэта А. С. Пушкина

Прадед поэта, Алек-сандр Петрович Пуш-кин (1686-1725) был женат на меньшой дочери графа Голо-вина, первого Андре-евского кавалера. Как писал сам А.Пушкин, его прадед «умер весьма молодым, в припадке сумасше-ствия зарезав свою жену, находившуюся в родах».

Прабабка поэта, Евдокия Ивановна Головина (…-1725) была зверски убита при вторых родах собственным мужем, с которым, как написали бы псевдоромантики, они жили недолго и несчастливо и умерли в один день.

А если учесть, что у Пушкина и Льва Толстого был общий прапрадед – адмирал Головин, то и Толстой, с определенной натяжкой, имеет отно-шение к царю Соломону. Конечно, я не утверждаю, что все европейские аристократы являются потомками царя Соломона, но породниться им удалось. Вспомним к тому же, что сам Александр Серге-евич через своих детей породнился с Гоголем, Бенкендорфами и Романовыми… Книги деяний и притчей Соломоновых, напи-санных по приказу царя, дошли до нас лишь фрагментами, и многие подробности его биогра-фии мы можем узнать только из Библии и по фильму “Копи царя Соломона”, снятого по роману Хаггарда Генри Райдера в 60-е годы .

Фёдор Алексеевич Головин (1650— 30 июля (10 августа) 1706) — русский дипломат и государственный деятель,

генерал-фельдмаршал, генерал-адмирал (1700), граф (1702).

.

Однако все по порядку.

Отец Соломона – Давид был тем еще праведником – грешил направо и налево. Но талантлив был всегда. Еще отроком он играл на лире, слагал стихи, отлично дрался и был хорош собой. И его даже пригласили ко двору царя Саула. Парень так быстро пошел в гору, был столь успешлив в войнах и так прославился, что пророк Самуил втайне помазал его на царство в одном из израильских племен. Уже через семь лет Давид объединил Израиль. С женщинами у него складывались странные отноше-ния. Многие его жены переходили к нему от умерших или погибших мужей. Одной из его первых жен была красавица Авигея, жена некого умершего богатого скотовладельца Навала.

Еще одной женой Давида стала прекрас-ная Батшева –жена погибшего воина. Их первый ребенок умер при родах. Зато следующий, Соломон (он же Шло-мо, он же Сулейман), при рождении наз-ванный Йедидия, стал великим царем. Батшева, женщина образованная и сильная, с помощью интриг сделала так, что именно ее сын унаследовал Давиду, а не дети ее соратниц по гарему, один из которых – Адония – должен был стать царем по праву старшинства. Этот Соломонов полубрат Адония, не получив корону, пытался выпросить себе у нового царя хоть что-нибудь из отцова наследства. И уговорил тетю Батшеву пойти к сыну и попросить его отдать ему в жены последнюю наложницу Давида – юную сунамитянку Ависагу, в которую Соломон был и сам влюблен. В массовом сознании той эпохи, обла-дание одной из женщин почившего мо-нарха давало моральные основания претендовать на престол. Но не тут-то было. Через несколько дней Адонию зарезал начальник двор-цовой службы безопасности Ванея. Позже он по приказу Шломо устранил еще много соперников и недоброжелателей царя. И их жены также попали в его гарем..

Став царем, Шломо остался настоящим сыном своего папеньки: он жестко продолжил объединение царства. Но вместо того, чтобы воевать, он стал развивать торговлю и дипломатические отношения с многочисленными

соседями. Одним из средств для этого он избрал “брачную дипломатию”. Он стал брать в жены дочерей всех царей

и князей в округе. Поэтому и набралось их 700.

Когда же на его пути встречались женщины попроще, они становились наложницами, что для родителей девиц было решением всех жизненных проблем. Понятно, что не мог Шломо быть бли-зок с таким количеством женщин, а пре-любодеяние, совершенное женщиной, каралось смертью. Археологи, кстати, цифру 700 + 300 не оспаривают. Сохранилось довольно много свидетельств. Например, в Иерусалиме, в одной из пещер Масличной горы, где теперь араб-ская помойка, нашли захоронение еги-петской принцессы – одной из Соломо-новых жен. Есть в Иерусалиме иезуитский мона-стырь Поругания. Он находится на Горе Поругания, а называется так потому, что, когда Шломо состарился, его жены, принимавшие иудаизм ради “сладкого” замужества за великим царем, стали отправлять на этой горе свои языческие культы и устраивать там капища своим богам.

Очень красиво описал Соломонов гарем Куприн.

“Царь Соломон не достиг еще среднего возраста – сорока пяти лет, – а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни распространилась далеко за пределами Палестины… Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял сердцу своему никакого веселия. Семьсот жен было у царя и триста наложниц, не считая рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон, потому что бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных. Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и пре-лестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса, смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими кур-чавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соеди-ненные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких амморея-нок, слаженных без упрека, – их верность и покорность в любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших румянец на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах; желто-кожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истреб-ляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, за-стенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были про-хладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточи-тельных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых жен-щин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непо-нятен для всех живущих в Палестине. Кроме того, любил царь многих дочерей Иудеи и Израиля”.

Удивительно, что, назвав всех жен Давида и всех его детей, Библия называет по имени только одну из жен Соломона –Нааму, мать его первенца. Даже о наиболее значительном матримо-нальном проекте царя – женитьбе на дочери фараона Египта – сказано вскользь. Египет-ская царевна, также как и героиня “Песни”, как и другие его жены, осталась безымянной.

И только еще одна женщина Соломона упоминается в Писании – Шеба, царица Савская. Прослышала она, что тут недалеко есть царство, которое по богатству превосходит ее. А царем там – самый мудрый человек на земле, для которого нет вопросов, на кото-рые нельзя ответить. Кроме того, слышала она, что неравноду-шен царь к женскому полу. Собрала она огромный караван подарков, включая множество экзотических девушек, и отправилась к Соломону в гости… Прибыла в Иерусалим “с многочислен-ной свитой, верблюдами, гружеными золо-том, пряностями и драгоценностями, чтобы задать Соломону вопросы и убедиться в его мудрости. Царь ответил ей, и не было во-проса, на который Соломон не знал бы ответа”. Конечно, Шеба приехала не только “загадки загадывать”: через вассальные Израилю территории проходила Дорога благовоний – путь из Сабы в Египет, Фини-кию, Сирию – для этого она и привезла столь щедрые подарки.

Шломо произвел на царицу Савскую неизгладимое впечатление: красив, умен, богат (конюшни его превосходили по площади ее собственный дворец). В Библии красочно рассказывается о впечат-лениях царицы Савской от общения с Соломоном: “Верно то, что я слышала в земле своей о делах и мудрости твоей. Но я не верила словам, доколе не пришла, и не увидели глаза мои. И вот, мне и вполовину не сказано; мудрости и богатства у тебя больше, нежели как я слышала”.

Но и она была так красива и царственна, что он ей тоже подарил много чего, так что и увез-ти-то трудно было. Но главное, Соломон, очаро-ванный молодой царицей (а он, как известно, видел в каждой кра-сивой женщине божество), зажегся желанием. От этой яркой, хотя и короткой любви, родился сын Менелик. В Эфиопии до сих пор убежде-ны, что именно от него и пошла династия Негусов, правившая с ХIII века по 1974 год. Эфиопия – это еще одна весьма достоверная версия о происхожде-нии царицы Савской. Хотя сама Эфиопия находится в Африке, от Сабы ее отделяет неширокая в южной части Красно-го моря полоска воды. Что ее бы-ло преодолеть сабейцам, освоив-шим морской путь в Индию? Не исключено также, что в древности эфиопская земля была тесно свя-зана с сабейской, составляя одно государство. Об этом говорится в “Кебра Нагаст”, национальном эпосе эфи-опов, где повествуется о царствую-щих династиях, ведущих свое про-исхождение от знаменитой путешественницы.

Независимо от того, была ли Шеба совсем чер-ная или не совсем, нехорошая история приклю-чилась во время одной из ее первых встреч со Шломо.

И история эта описана в одной из книг Талмуда – “Мидраше”. Суть ее вот в чем.По убеждениям древних семитов, одна из характерных черт дьяво-ла – козьи ноги. Шломо опасался, что под обличьем прекрасной женщины в его гостье скрывается дья-вол. Поэтому для ее встречи он построил павильон со стеклянным полом, напустил туда рыбок. Начальник службы безопасности Ванея повел Шебу к Соломону.

Иллюзия настоящего бассейна была столь сильна, что Шеба, переступив порог павильона, сделала то, что инстинктивно делает любая женщина, входя вводу, – приподняла платье. Всего лишь на мгно-венье! Но Соломон успел увидеть тщательно скры-ваемое: ноги царицы были человеческими, но весьма непривлекательными – они были покрыты густыми волосами. Вместо того чтобы промолчать, Шломо громко удивился – не ожидал, что у такой красивой женщины может быть такое безобразие.

(История эта, кстати, есть и в мусульманских источниках; исламские комментаторы считают, что это обычное еврейское неуважение к женщине.) И все же, когда Шеба появилась перед Шломо впервые в сопровождении всей своей свиты, десятков полуобнаженных девушек в подарок царю и двух охранявших ее пантер, он был поражен. И не устоял. Не станем предполагать, как развивался короткий роман: все они развиваются примерно одина-ково. Несколько месяцев прожила Шеба в Иерусалиме.

Все это время Шломо был ею увлечен, и подарки дарил непрестанно. Когда же выясни-лось, что она беременна, то “она покинула царя и возвратилась в Сабу”, где и родила мальчика. Выросши, царевич навестил отца, который послал с ним в обратный путь целую свиту иерусалимцев. Часть этой свиты осела в стране, ныне зовущейся Эфиопией, и положила начало новой еврейской общине. (В мае 1991 года израильская авиация, следуя секретному пла-ну, перевезла по воздуху из Аддис-Абебы в Тель-Авив более 14 тысяч эфиопских евреев. Во время полета и непосредственно перед ним родились семь младенцев.) Эта 33-часовая операция “Шломо” вернула потомков царя Соломона на родину.

Есть данные о том, что царственный сын Менелик выкрал Ковчег Завета из храма Соло-мона, оставив в Иерусалиме подделку. Так что подлинный ковчег хранится будто бы в сокровищнице храма в Аксуме, древней столице Эфиопии. Он является величайшей святыней православных эфиопов и никто не имеет права видеть его. Так вот, этот Менелик – сын Соломона и Ше-бы, якобы и является предком Ганнибала и Пуш-кина. Причем этой версии придерживаются не толь-ко эфиопские придворные исследователи, но и некоторые наши пушкиноведы. (Об этом мы уже говорили выше)

Поведение Соломона, да и отца его Давида в отношении женщин несколько противоречит правилам иудаизма. У ев-реев очень много запретов и рекоменда-ций. Касается это всех сторон жизни, в том числе и секса. Пророк Моисей на-стоятельно рекомендовал мужчинам не более 10 сношений в месяц. Мужчины, стиснув зубы и сжав в кулак половые чувства, терпели и… ровнехонько десять раз в месяц с неподдельной и вполне объяснимой жадностью набрасы-вались на таких же терпеливых дам. Соломон установил еще более нереаль-ную интим-норму: 3-4 сношения в ме-сяц. “Если нет причин для воздержания”, – заботливо уточнял Шломо… Однако сам, вероятно, не слишком воздерживался. Талмуд подошел к “рас-порядку” сексуальной жизни более изо-щренно, позволяя ремесленникам два половых акта в неделю, людям науки – один раз в неделю (желательно в пят-ницу вечером, накануне еврейской суб-боты ввиду сакральности полового акта), а погонщикам верблюдов – один раз в месяц. Труднее всего приходилось морякам: секс два раза в год.

Когда Давид одряхлел (а он очень рано постарел: слишком бурной была его жизнь), к нему была приставлена девушка, которая должна была согревать умирающее тело царя. Овладеть ею он так и не смог – сил уже не было. 16-летняя Ависага из города Сунем в буквальном смысле работала “грелкой″ для старика, находилась в его постели неотлучно и потому знала много дворцовых тайн, включая интриги по унаследованию трона и предсмерт-ные распоряжения Давида будущему царю Соломону.

Есть мнение, что именно она была пер-вой женщиной юного Шломо, так же как и он для нее – первым мужчиной. Любовь к Ависаге Шломо пронес через всю свою жизнь. По одной из версий, она вовсе не любила Соломона. Зато Шломо мечтал об отцовой “грелке”, пока тот был жив. Хотя и считалось весьма престижным быть наложницей умирающего царя, едва ли ей это было очень приятно. Но после смерти Давида, автоматически попав в сераль Соломона, она не могла за-быть, что тот погубил любимого ею Адо-нию: она убегает из дворца, ее ловят и на-казывают (у древних евреев женщин нака-зывали, например, “побиванием камнями”, то есть закапывали в землю по плечи и поз-воляли прохожим измываться над ними).

К тому времени у Соломона уже было не менее 60 жен, и сам он, конечно, не мог уследить за всеми. Поэтому он мог и не знать о трагической судьбе последней женщины Давида и своей первой любви. Вполне возможно, Соломон вдохно-вился драматичной историей уже после смерти девушки и написал поэму о любви или записал услышанные им восточ-ные брачные песнопения. А до этого он мог ее даже не помнить в лицо – слишком уж много у него было женщин…

Галерея  НафталиГалерея  Нафтали ШтейманаШтеймана

Сердечно благодарю Евгения Литваря за материал, который использовался в данной презентации. Кроме того, желаю Вам столько же сил и любви, сколько

было у царя Соломона Нафтали Штейман