169539 65BDC Bondarko a v Teoriya Znacheniya v Sisteme Funkcionalnoy Gram

Часть V

Аспектуально-темпоральный комплекс

На основе книг: Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектоло-гии. Л., 1983; Функциональная грамматика. Л., 1984, Проблемы грамматической се-мантики и русской аспектологии. СПб., 1996; Основы функциональной граммати-ки: Языковая интерпретация идеи времени. СПб., 1999, на основе написанных ав-тором разделов коллективных монографий: Длительность // Теория функциональнойграмматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис Л.,1987; Временная локализованность// Теория функциональной грамматики. Введе-ние. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. Л , 1987; Темпораль-ность // Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л ,1990, а также статей: О значениях видов русского глагола// Вопросы языкознания1990. № 4; Предельность и глагольный вид (на материале русского языка) // Изв АНСССР. Сер. лит. и яз. 1991. Т. 50. № 3; Аспектологическая концепция Эрвина Кош-мидера // Вопросы языкознания. 1992. № 4; кроме того, использованы новые материалы

Вступительные замечания:концепции Э. Кошмидера и Ю. С. Маслова

В проблематике системного анализа группировок функционально-семантических полей и категориальных ситуаций существенную рольиграет вопрос о соотношении семантических категорий, входящих в со-став широких семантических единств (категориальных комплексов).Одно из таких единств — аспектуально-темпоральный комплекс, вклю-чающий категории, отражающие разные стороны идеи времени. Ком-поненты этого комплекса — категории аспектуальности, временнойлокализованности, темпоральное™, таксиса и временного порядка.Идея времени, трактуемая в самом широком смысле, рассматриваетсянами в ее языковом представлении, как широкая макросистема, объе-диняющая комплекс более частных систем. Речь идет о семантическихкатегориях, выражаемых различными языковыми средствами и лежа-щих в основе соответствующих ФСП и КС.

Широкое понимание идеи времени, интегрирующее комплекс вре-менных категорий, сочетается с четко выраженной дифференциацией.В рамках целостной системы выявляются специфические особенностикаждого из компонентов аспектуально-темпорального комплекса и раз-личные аспекты их взаимодействия.

Обращаясь к литературе вопроса о категориях, связанных с поняти-ем времени, мы выделяем прежде всего концепции Э. Кошмидера иЮ. С. Маслова. В этих концепциях поликатегориальный подход к иссле-дованию языковой интерпретации идеи времени представлен наиболеечетко и полно. Речь идет о той научной парадигме, которая оказала

360 Аспектуально-темпоральный комплекс

наиболее сильное воздействие на формирование нашей точки зрения.Анализируя систему временных категорий на материале русского язы-ка и обосновывая нашу интерпретацию данного круга проблем, мыстремимся развить то направление исследования, которое было на-мечено Э. Кошмидером и Ю. С. Масловым.

В трудах Э. Кошмидера (1896—1977), одного из крупных лингвис-тов-теоретиков «срединного пятидесятилетия» (20—70-х годов) XX в.,рассматриваются такие проблемы общего и славянского языкознания,как категории языка и мышления, мыслительные основания синтакси-са, языковая система и языковые функции. Значителен вклад ученого вразвитие аспектологии.

Развивая свою аспектологическую концепцию, Э. Кошмидер исхо-дит из понятия «временное отношение» (Zeitbezug), охватывающего трикатегории. Одна из них — временная локализованность (Zeitstellenwert):противопоставление фактов (положений вещей), обладающих индивиду-альным местоположением во времени, и фактов, не имеющих такогоместоположения — вневременных. Вторая категория — направитель-ная отнесенность (Zeitrichtung, Richtungsbezug; см. [Koschmieder 1965-70—89; Кошмидер 1962 а: 135—137]). Имеется в виду связанная с гла-гольным видом интерпретация протекания действия во времени с точкизрения наблюдающего «я» [Там же: 135—137]. Третья категория — тем-поральная отнесенность (Zeitstufenbezug): отнесенность действия к про-шлому, настоящему или будущему [Там же: 135].

Вершинное положение в иерархии указанных категорий, состав-ляющих содержание «операции включения во время», по мысли Э. Кош-мидера, занимает временная локализованность. Эта категория обуслов-ливает другие компоненты данного комплекса — направительную от-несенность и время как соотношение настоящего, прошлого и будуще-го. Лишь те факты (положения дел, ситуации), которые обладают инди-видуальным местоположением во времени, включаются во «временнуюлинию» и получают определенную значимость с точки зрения направи-тельной отнесенности «из прошлого в будущее» или «из будущего впрошлое», а также с точки зрения принадлежности к планам настояще-го, прошлого или будущего [Кошмидер 1962 а: 129—158; Koschmieder1979: 341—354, 283—288].

Выделенные Э. Кошмидером категории входят в систему «ноэти-ки» (в сфере intentum — мыслимого) и соотносятся с категориями,определяемыми (в сфере designatum — обозначаемого) строем того

Вступительные замечания 361

или иного языка. Проведенный Э. Кошмидером анализ временного от-ношения включает построение типологической схемы, в которой дает-ся исчисление возможных комбинаций грамматической выраженности/невыраженности временной локализованности с выраженностью/не-выраженностью вида и времени [Koschmieder 1979: 352—354, 402—403]. В данной системе временных отношений нет специального ком-понента, который соответствовал бы тому, что подводится под понятиетаксиса. Вместе с тем при анализе употребления видов в польском язы-ке Э. Кошмидер уделяет значительное внимание ситуациям, содержа-щим отношения одновременности или предшествования. Речь идет отаких «ситуационныхтипах», как «длительность (фон) — наступление»,«что-то происходило, когда происходило что-то другое», «что-то проис-ходило и тем временем произошло что-то другое», «когда что-то про-изошло, произошло что-то другое» [Кошмидер 1962 а: 148—150].

Далеко не во всем следуя Э. Кошмидеру, мы тем не менее разделя-ем те общие принципы анализа, которые определяют подход к анализуязыкового представления идеи времени как системы взаимосвязанныхкатегорий (о трудах Э. Кошмидера см. [Маслов 1966; Бондарко 1992 в;1996 а: 84—98]).

Истолкование аспектуальных и темпоральных категорий как компо-нентов единой системы, основанной на понятии времени, получает даль-нейшее развитие в трудах Ю. С. Маслова (см. [Маслов 1978: 5—9; 1983:41—42; 1984: 5—8]). В эксплицитной и четкой форме строится системапонятий: идея времени — ее воплощение в комплексе категорий вида,времени и таксиса. Это один из важнейших компонентов аспектологиче-ской концепции Ю. С. Маслова, представляющей собой глубоко и все-сторонне разработанную теорию, оказавшую и оказывающую значитель-ное влияние на развитие общей и славянской аспектологии.

В рамках изучаемой поликатегориальной системы проводится диф-ференциация по признаку дейктичности: если темпоральные значенияпринципиально являются дейктическими, ориентационными, т. е. реали-зуют общую идею времени как ориентацию действия прежде всего по от-ношению к моменту речи или, шире, по отношению к «здесь и теперь» го-ворящего, то аспектуальные значения не имеют дейктической функции: вних идея времени проявляется как внутреннее, ингерентное свойство са-мого выражаемого действия (см. [Маслов 1978: б—7]).

Анализируется взаимодействие рассматриваемых категорий вречи. В высказывании Veni, vidi, vici и его русском переводе (Пришел, уви-


дел, победил) выделяются три типа сем: а) аспектуальные семы «достиг-нутое™ предела» каждого из трех действий; б) темпоральные семы ихотнесенности к прошлому (с точки зрения Юлия Цезаря) и в) таксиснаясема упорядоченности действий — их «цепной» хронологической по-следовательности [Маслов 1984: 7—8].

Характеризуя «эпическое время» художественного повествования,отрешенного (полностью или частично) от конкретного соотнесения с мо-ментом реального настоящего, с ego, hie et nunc рассказчика и читателя,Ю. С. Маслов прослеживает взаимодействие категорий, отражающихидею времени, в частности при выражении отношений последовательно-сти и одновременности, предшествия и следования, элементов возвраще-ния вспять и забегания вперед (см. [Маслов 1984: 181—189]).

По мысли Ю. С. Маслова, вид, время и таксис часто выступают вразличных комбинациях в составе гибридных, контаминированныхобразований. Речь идет, в частности, о таксисных функциях видов, на-пример в русском языке [Маслов 1983: 42].

В концепции Ю. С. Маслова, как и в теории Э. Кошмидера, пред-ставлено одно из фундаментальных направлений анализа идеи време-ни в ее языковом и речевом воплощении — направлений, опреде-ляющих перспективу дальнейшего развития этой проблематики.

В этой работе нет возможности коснуться всех аспектов проблемыязыкового представления понятия времени (в широком смысле), осве-щаемых в трудах ученых различных направлений и школ (см., в част-ности, [The Function of Tense... 1991; Яковлева 1994; Tempoiahtat undTempus 1995; Булыгина, Шмелев А. Д. 1997: 373—381; Петрухина1997 a; 1997 б; 2000; Логический анализ языка 1997; Категоризациямира... 1997; Золотова, Онипенко, Сидорова 1998: 21—32, 252—266,309—311, 322—329, 401—439]). Мы остановились лишь на тех концеп-циях, которые непосредственно связаны с рассматриваемым подходомк системно-функциональному анализу аспектуально-темпоральногокомплекса.

Глава 1

Аспектуальность

Основные направления аспектологических исследований

Анализ аспектуальной семантики. В сфере аспектологии находятотражение основные тенденции развития общих проблем теориизначения в грамматике.

Изучая видовые значения, исследователи постоянно обращаются кпроблеме видовых инвариантов (см., в частности, [Маслов 1959; 1978.Ю—44; 1984: 15—32; Исаченко 1960: 130—136; Forsyth 1970; Timber-lake 1982; Тимберлейк 1998; Крекич 1985; 2001; Stunova 1991; Бареш-сен 1995; 1998; Гловинская 1997; 1998; Дурст-Андерсен 1997; Пайар1997; Черткова 1997; Шелякин 1997; Князев 1997; 1998; Селиверстова1997; Кошелев 1997; 1998; Пупынин 1997; 2000; Цеплинская 1997; От-веты на вопросы аспектологической анкеты... 1997: 140—233; Wtodarc-zyk 1997: 135—203; Петрухина 1998 а]; ср. критический анализ подходак глагольному виду на основе принципа инвариантности в статьях [Ми-лославский 1987; 1988]).

Внимание аспектологов давно уже привлекала проблема «категориявида и лексические значения глаголов». Эта доминанта анализа пред-ставлена уже в известной статье Ю. С. Маслова 1948 г. [Маслов 1984]. Внастоящее время данная проблематика занимает одно из центральныхмест в «актуальном поле» славянской аспектологии. Речь идет о связях се-мантики вида и средств ее выражения со значениями глагольных лексем,с аспектуальными (аспектуально значимыми) классами глагольной лекси-ки (включая различные типы предельности / непредельности и способыдействия), с префиксальным и суффиксальным словообразованием, а так-же с лексическими элементами контекста (см., например, [Бондарко1975 б; Авилова 1976; Гловинская 1982; 1997; 1998; Шелякин 1983; 1997;Булыгина 1983; 1995; 1997; Булыгина, Шмелев А. Д. 1997: 127—189;Барентсен 1997; Breu 1984; 1996; Брой 1997; Мелиг 1985; 1997; Mehlig1988; Lehmann 1986; Леман 1997 а; 1997 б; Апресян 1988; 1995; 1997;Падучева 1990; 1996: 84—102; 1998 б; Гиро-Вебер 1990; Karolak 1992;


Всеволодова 1997; Комри 1997: 117—119; Klimonow 1996; Геберт 1997;Гжегорчикова 1997; Золотова 1997; Петрухина 1997 а; 2000; Кронгауз1997; 1998; Ответы на вопросы аспектологической анкеты... 1997:140—233; Храковский 1997; 1998; Ли Вон Бок 1999; Дунев 2001; Prob-leme der Interaktion von Lexik und Aspekt 2001; Бирюлин 2001; Comrie2001; Томмола 2001; Вимер 2001]).

Для современных аспектологических исследований характерностремление к изучению аспектуальных категорий в широком спектревзаимосвязей, охватывающих языковую систему и речевое функцио-нирование ее единиц. Имеются в виду:

а) связи вида с другими грамматическими и функционально-семан-тическими категориями — временем и темпоральностью, наклонени-ем и модальностью, лицом и персональностью, числом и количествен-ностью, определенностью / неопределенностью, залогом, переходно-стью / непереходностью, коммуникативной перспективой высказыва-ния (см., например, [Tense-Aspect 1982; Недялков И. В., Недялков В. П.1983; Chung, Timberlake 1985; Мелиг 1995; 1997; 1998; Mehlig 1996; Пу-пынин 1984; 1990; 1995; Храковский 1988; 1990; 1996: 39—33;Тирофф1998; Туровская 1998; Климонов 2001]);

б) связи функционирования видов с определенными типамисинтаксических конструкций (см., например, [Барентсен 1978; 1992;1994; Булыгина 1995; Храковский 1995; Кюльмоя 1998; Дунев 2000;Mehlig 2001]);

в) связи функций видовых форм с функциями высказывания (см.,например, [Forsyth 1970; Fontaine 1983; Маслов 1984: 181—208; Leh-mann 1986; Verbal Aspect in Discurse 1990; Золотова 1995; Падучева1996; Гуревич 1997]).

Появляются работы, в которых анализ аспектуальной семантики наоснове определенных различительных признаков в той или иной степе-ни связывается с понятиями и терминами когнитивной лингвистики (см.,в частности, [Langacker 1987; Durst-Andersen 1992; Lehmann 1989; 1993;Гжегорчикова 1997; Петрухина 1997 б; 1998 б; 2000; Телин 1998]).

Ставится вопрос об отношении семантики вида к намерениям го-ворящего (см. [Бондарко 1996 а: 59—74; 99—121]). Речь идет, в частно-сти, о соотношении облигаторного и интенционального в употребле-нии видов. Этот вопрос пересекается с проблемой соотношениясмысловых оснований и интерпретационного компонента аспектуаль-ной семантики, соотношения универсальных смыслов и способов их

Аспектуальность 365

языкового представления, заключающих в себе не только универсаль-ные, но и идиоэтнические элементы.

Пристальное внимание исследователей привлекают проблемы ти-пологического и сопоставительного анализа аспектуально-темпораль-ных отношений (см. [Маслов 1978; 1983; 1984; Johanson 1971; Comrie1976; Gallon 1976; Stunova 1988; 1991; Tense-Aspect 1982; Poldauf 1982;Типология результативных конструкций 1983; Насилов 1984; Павлов1984; Реферовская 1984; Dahl 1985; Bybee, Dahl 1989; Типология итера-тивных конструкций 1989; Smith 1991; Недялков И. В. 1992;Ясаи 1993;1998; Петрухина 1997 а, б; 1998 а, б; 2000; Тимберлейк 1998; Телин1998; Брой 1998; Кароляк 1998; Гусман Тирадо 1998; Гуревич 1998;Миллер 1998; Алпатов 1998; Тирофф 1998; Плунгян 1998; Смит 1998;Краковский 1998; Чвани 1998; Типология вида 1998]).

Аспектуальная семантика изучается как в направлении «от формык значению», так и в направлении «от семантического содержания к сред-ствам его выражения». Исходно-семантическое направление анализамногообразно в своих конкретных реализациях. Ср., в частности, аспек-тологические исследования, основанные на понятии функционально-се-мантического поля (см. ниже), и понятийный подход к виду, представ-ленный в работах С. Кароляка [Кароляк 1995: 93—112; 1997: 97—110]).

На основе аспектологии рассматривается проблематика функцийразных типов в языке и речи (см. [Недялков И. В. 2001]).

Одним из актуальных направлений исследования глагольного видаявляется аспектология текста (см., в частности, [Chvany 1980; 1985; Fon-taine 1983; Маслов 1984: 181—208; Thelin 1990; Fielder 1990; Золотова1995; 1997; Падучева 1996: 285—296]).

Исследования, основанные на теории поля. Говоря об аспектуаль-ности как функционально-семантическом поле (ФСП), мы имеем в видубилатеральное единство, план содержания которого объединяет вза-имодействующие языковые средства (морфологические, словообразо-вательные, синтаксические, лексические), связанные с выражениемхарактера протекания действия во времени.

В зависимости от целей исследования аспектуальность можно трак-товать либо как единое поле, либо как группировку ФСП. В той системесемантических категорий и соответствующих ФСП, которая представ-лена в серии монографий «Теория функциональной грамматики»,используется второй вариант описания, позволяющий в более диф-ференцированной и эксплицитной форме представить многомерность


данной семантической сферы: выделяются и анализируются поля ли-митативности, длительности, кратности, фазовости и перфектности([ТФГ 1987: 40—209]). Однако сохраняет свою значимость и интерпре-тация аспектуальности как единого ФСП, в котором выделяются час-тично пересекающиеся друг с другом сферы (микрополя). Такой под-ход к предмету анализа используется и в данной работе. Это целесо-образно прежде всего потому, что речь идет о русском языке, где четковыражена целостность системы языковых средств, группирующихсявокруг категории вида.

Поле аспектуальности, грамматическим центром которого в рус-ском и других славянских языках является категория вида, представля-ет собой один из типичных примеров ФСП моноцентрического типа(ср. относящиеся к тому же типу поля темпоральное™, объективноймодальности, персональности, залоговости).

Грамматическая категория вида образует центр поля аспектуально-сти, поскольку в видовых формах заключено отношение к признакамограниченности действия пределом и целостности (СВ — семантиче-ски маркированная форма, являющаяся носителем этих признаков,НСВ — немаркированный член оппозиции). Обязательность кате-гории вида для всех глагольных лексем влечет за собой высокую сте-пень регулярности выражения аспектуальной семантики. К периферииполя аспектуальности относятся способы глагольного действия и ихгруппировки, аспектуальные признаки в лексическом значении глаго-лов (ср. глаголы состояния, отношения, предельного и непредельногодействия), семантические признаки, передаваемые обстоятельствамитипа долго, медленно, вдруг, внезапно и т. п.

Семантика аспектуальности включает признаки лимитативност и,длительности, кратности, фазовости, перфектности, а также акциональ-ности, статальности и реляционности [ТФГ 1987: 40—63]. В русском идругих славянских языках доминирующую роль в сфере аспектуально-сти играет отношение к признаку лимитативности, т. е. к семантикепредела. Различные элементы этой семантики лежат в основе грамма-тической категории вида и аспектуальных классов предельных / непре-дельных глаголов (подробнее об этом см. в разделе «Семантика преде-ла»; по вопросу о виде и аспектуальности в неславянских языках см., вчастности, [Иванова 1961; Johanson 1971; Comrie 1976; 2001; Dahl 1985;Bybee, Dahl 1989; Томмола 1986; Smith 1991; Ясаи 1993; 1998; Тим-берлейк 1998; Телин 1998; Брой 1998; Кароляк 1998; Гусман Тирадо


1998; Гуревич 1998; Миллер 1998; Алпатов 1998; Тирофф 1998; Плунгян1998 а; Смит 1998; Храковский 1998; Чвани 1998]).

Представляют интерес работы, посвященные аспектуальной семан-тике и средствам ее выражения в детской речи (см., в частности, [Цейтлин1989; 2000: 148—152; Пупынин 1996; Гагарина 1997; 2001; Князев 2001]).

Исследование и описание ФСП аспектуальности соотносится с ана-лизом аспектуальной характеристики высказывания, трактуемой намина основе понятия аспектуальной ситуации (см. ниже раздел, посвя-щенный этому понятию).

Категориальные значения видовых форм

Мы придерживаемся той точки зрения, что совершенный видвыражает категориальное значение, основанное на признаках «целост-ность действия (Ц)» и «ограниченность действия пределом (ОГР)». Да-лее мы рассмотрим каждый из указанных признаков, а затем остано-вимся на вопросе об их соотношении.

Признак «целостность действия (Ц)». Когда речь идет о целостно-сти действия, обычно имеется в виду прежде всего представление дей-ствия вне членения на фазы («начало, середина и конец — совокупно»[Размусен 1891: 379]). В том же смысле трактуется отсутствие внутрен-ней динамической структуры протекания действия во времени [Comrie1976: 3].

Обозначается факт, представленный как целое, без выделения сре-динной фазы действия и без выражения внутренней динамики его про-текания от прошлого к будущему. Именно с этой стороной рассматривае-мого признака связана несочетаемость инфинитива СВ с фазовыми глаго-лами типа начать, продолжать, кончить: невозможны сочетания типаначал (продолжал, кончил) написать и т. п. [Пешковский 1956: 108—110;Маслов 1959: 218—222].

Рассматриваемое представление действия противопоставлено экс-плицитной процессности, которую может выразить лишь НСВ (По-смотри, он спускается по лестнице): в действии выделяется срединная фа-за, и именно она получает процессную интерпретацию. Раскрываетсявнутренняя временная структура протекания действия: протеканиевремени как бы включено в обозначаемое протекание действия, т. е.течение действия выражается в единстве с течением времени.

368 Аспектуальнотемпоральный комплекс

Необходимо подчеркнуть, что речь идет именно об эксплицитнойпроцессносги. Что же касается процессности имплицитной, то на уровнесемантики высказывания она может совмещаться с признаками Ц иОГР. Ср. «ситуации достигнутого предела с элементом имплицитнойпроцессности» в высказываниях типа Замолкли не сразу, а постепенно;Я медленно развязал тесемку; Он постепенно втянулся; Корягу наконец выво-локли. С участием элементов контекста выражается достигнутый предел(целостность) в сочетании с подразумеваемым предшествующим процес-сом, который привел к данному результату, ср. эксплицитную процесс-ность: медленно развязывал и наконец развязал ... (см. [ТФГ 1987: 94—98]).

Введем еще одно пояснение. Когда речь идет о несовместимостипризнака Ц с членимостью действия на фазы (именно поэтому говорит-ся о неделимой целостности действия), имеется в виду невычленимостьсрединной фазы: лишь выделение этой фазы ведет к развертываниювнутренней структуры действия, к его расчленению, нецелостности.Что же касается представления действия в его начальной фазе (за-звучать, запеть и т. п.), то такое представление действия вполне совме-щается с целостностью: выражается целостность не «внеязыкового дей-ствия» во всем его объеме, а языковой интерпретации действия — ин-терпретации начинательной. Иначе говоря, выражается целостностьначальной фазы действия. При этом фаза продолжения подразумевает-ся, имплицируется (она может и дополнительно актуализироватьсяконтекстом: Он запел. Все слушали, затаив дыхание), однако в самом глаго-ле эксплицитно выделен начинательный способ действия, и только кнему относится признак Ц. То же можно сказать о глаголах тех спосо-бов действия, в которых выделяется конечная фаза: договорить, допеть;отзвучать, отшуметь и т. п. Выражается целостность действия, пред-ставленного в его конечной фазе (остальные фазы могут лишь импли-цироваться).

Признак Ц сопряжен с взглядом на действие «со стороны». Именнотаким образом действие может быть представлено как целое, в отличиеот обозначения действия в процессе его протекания, когда говорящийкак бы находится внутри процесса [Исаченко 1960: 131—133]. Эта ин-терпретация данного признака тесно связана с только что рассмотрен-ной. Взгляд на действие «со стороны» предполагает отсутствие выделе-ния и развертывания срединной фазы.

По существу в признаке Ц заключен элемент отрицательного со-держания: отрицание тех признаков, которыми характеризуется


процессность, — членимости действия на фазы, внутренней тем-поральной структуры. Справедливо суждение Ю. С. Маслова о том, что«неделимая целостность действия имплицирует его непроцессность»[Маслов 1984: 16].

В содержании целостности есть, однако, и положительный эле-мент. Речь идет о том, что было определено А. А. Шахматовым как «пол-нота проявления действия-состояния» [Шахматов 1941: 472]. Даннаяинтерпретация в равной степени относится и к целостности, и к огра-ниченности действия пределом.

Признак «ограниченность действия пределом (ОГР)». Признакограниченности действия пределом, смыкаясь с целостностью в отно-шении полноты проявления действия, акцентирует фиксацию грани-цы данного проявления, его исчерпанность.

Обратим внимание на отношение признака ОГР к предельности/непредельности глагола (подробнее об этом см. ниже, в разделе «Се-мантика предела»). Признак ОГР может распространяться не только надействия, направленные на достижение предела (сдавать — сдать экза-мен и т. п.), но и на те действия, которые не связаны с такой направлен-ностью (допускать — допустить, замечать — заметить, оставаться — ос-таться и т. п.). Иначе говоря, данный признак распространяется нетолько на тендентивно-предельные, но и на нетендентивно-предель-ные глаголы. Действие, обозначенное исходным глаголом НСВ, мо-жет быть и непредельным (например, сидеть, спать, светиться, сиять,шуршать), но это не препятствует образованию СВ при перфектива-ции, не связанной с видовой парностью: сидеть—посидеть, спать—по-спать, светиться—засветиться, сиять—засиять, шуршать—зашуршатьи т. п.

Столь широкое распространение признака ОГР обусловлено фун-даментальным свойством обязательности, присущим славянскому гла-гольному виду. Тот факт, что признак ОГР охватывает и те действия,которые не направлены на достижение предела, усиливает интерпрет а-ционную доминанту семантики вида и подчеркивает роль неуни-версальных элементов в этой семантике.

Заметим, что сама формулировка названия рассматриваемогопризнака — «ограниченность действия пределом» — связана с сущест-вованием не только тендентивной, но и нетендентивной предельности.Иначе можно было бы говорить о «достижении предела». Но это соот-ветствовало бы лишь тем случаям, когда налицо направленность деист-


вия на достижение предела. Более широкое понятие ОГР охватываетлюбые действия, представленные в реальном пределе (ср., с однойстороны, строить — построить, а с другой — щадить — пощадить; ср.также непарные глаголы СВ — постоять, зазвенеть, очутиться и т. п.).

Соотношение рассматриваемых признаков. Определение значе-ния СВ на основе признака неделимой целостности действия вполнесогласуется с определением, базирующимся на признаке ограниченно-сти действия пределом. Рассматриваемые признаки дополняют другдруга, фиксируя близкие, хотя и нетождественные элементы языковойсемантической интерпретации характера осуществления действия (ср.суждение Э. Даля о нецелесообразности отождествления понятий «to-tality» и «boundedness» [Dahl 1985: 76]).

Таким образом, мы рассматриваем категориальное значение СВкак комплекс близких, но все же отличающихся друг от друга призна-ков, составляющих единство «Ц — ОГР» — «ограниченное пределомцелостное действие». Элементы данного комплекса всегда выступают всочетании друг с другом. Мы не можем привести ни одного примераупотребления глагола СВ, в котором была бы выражена ограничен-ность действия пределом без целостности или целостность без огра-ниченности пределом.

Может возникнуть вопрос, есть ли достаточные основания для того,чтобы, говоря о категориальном значении СВ, постоянно оперироватьдвумя семантическими признаками. Действительно, с точки зренияполноты семантической характеристики формы СВ целесообразно ис-пользовать комплекс, состоящий из двух семантических признаков, од-нако в принципе возможен и «однопризнаковый подход». Если при-нять в качестве исходного пункта анализа видовых значений принципрассмотрения определяемого общего значения на основе одного-един-ственного признака, то, вероятно, следует отдать предпочтение при-знаку ограниченности действия пределом (ОГР). И все же мы продол-жаем рассматривать категориальное значение СВ на основе двух семан-тических признаков.

Заслуживает внимания вопрос об иерархии анализируемых призна-ков. В одном отношении признак ОГР все же может быть поставлен напервое место. Речь идет о причинно-следственном отношении, в которомпризнак ОГР, с нашей точки зрения, выступает как исходный: именнопотому, что действие достигает предела (так или иначе ограничиваетсяпределом), оно может быть представлено как неделимое целое.

Аспекту альность 371

Совмещение двух семантических признаков в определении значе-ний видовых форм представлено в аспектологической традиции. Приэтом намечаются и отношения обусловленности. Л. П. Размусен писал:«Глагол совершенного вида, мне кажется, означает первоначально дей-ствие как достигающее своей цели (своего предела), а затем вообще дей-ствие, рассматриваемое как одно целое (начало, середина и конец —совокупно). Глагол несовершенного вида означает первоначально дей-ствие как приготовление к достижению цели, а затем вообще действие,рассматриваемое только со стороны вещественных (знаменательных)своих признаков, без обозначения целости действия» [Размусен 1891:379]. В этом определении, по справедливому замечанию Ю. С. Маслова,два момента сочетаются «как моменты (исторической или логической)последовательности» [Маслов 1984: 16].

Ограниченность пределом — это внутренняя характеристика дей-ствия с точки зрения «полноты проявления данного признака во вре-мени» (см. [Фортунатов 1956: 161]; речь идет о полноте, предполагае-мой данным способом действия, ср. запеть, попеть, спеть). Целостностьже — это обусловленный данной внутренней характеристикой дейст-вия способ его представления с определенной точки зрения: без вычле-нения срединной фазы, при «взгляде со стороны». Оппозиция «целост-ность / нецелостность» отражает различие в исходной точке зренияговорящего на действие; ср. суждения А. Тимберлейка о «видовом ори-ентире» и о «точке зрения» при рассмотрении вида на пропозициональ-ном уровне [Тимберлейк 1985: 266—267, 284—285].

Признак ОГР выступает на передний план при рассмотрении видав сфере лимитативности, объединяющей разные типы отношения дей-ствия к пределу, включая различия реального и потенциального, экс-плицитного и имплицитного, абсолютного и относительного предела, атакже предельности/непредельности [ТФГ 1987: 45—63]. Рассмотрениеязыкового материала в отношении к признаку ОГР играет важную рольпри анализе связей категории вида с лексическими значениями глаго-лов и со способами глагольного действия. Речь идет, в частности, о техспособах действия, в которых так или иначе конкретизируется семан-тика результата (ср. общерезультативный и специально-результатив-ные способы действия). С другой стороны, признак Ц приобретает осо-бую значимость при анализе соотношения семантики вида (и аспекту-альности в целом) с такими семантическими категориями, как тем-поральность, временная локализованность, модальность. Для исследо-


вания таких соотношений существенна «ориентационная» сторона се-мантики вида, связанная с точкой зрения говорящего, с его «взглядомна действие». Есть и такие проблемы, при рассмотрении которых в рав-ной степени актуальны оба признака, в частности соотношение вида ссемантикой таксиса, временного порядка, субъекта и объекта, опреде-ленности/неопределенности. Внимание к обеим сторонам значения СВв их взаимосвязях необходимо для аспектологии в целом.

Признак ОГР в его конкретных реализациях в высказывании вомногих случаях отличается четко выраженной интенциональностью,т. е. связью с намерениями говорящего, осознаваемостью, смысловойрелевантностью. Это особенно характерно для употребления тенден-тивно-предельных глаголов, т. е. глаголов, способных к выражению на-правленности на достижение результата (НСВ) и его реального дости-жения (СВ), например: Долго убеждал и наконец убедил. Ср. контрастНСВ и СВ в следующем примере: Адамов стал быстро промывать залеп-ленные пеной глаза, а когда промыл, в углу, где только что стоял Филюрин,никого не было (И. Ильф, Е. Петров. Светлая личность).

Признак Ц не связан с явно выраженной интенциональностью.«Взгляд на действие» как целое, без выделения его срединной фазы,безусловно, представлен в конкретных высказываниях, однако этасторона видовой семантики далеко не всегда осознается говорящими иобычно не выделяется как цель употребления формы СВ. Мы не можемсказать, что говорящий употребляет форму СВ для того, чтобы выра-зить значение неделимой целостности действия.

Инвариантность категориального значения совершенного вида.Значение СВ, включающее признаки ОГР и Ц, мы рассматриваем какабсолютно инвариантное, т. е. распространяющееся на все случаиупотребления глаголов СВ. Это в полном смысле слова «общее значе-ние» грамматической формы.

Данная точка зрения довольно широко распространена, однакоона не является общепринятой. Ее правомерность требует специаль-ных разъяснений. Мы не раз уже обсуждали этот вопрос (см., в частно-сти, [Бондарко 1996 а: 106—107]), однако вся система изложения семан-тических проблем аспектологии требует вновь вернуться к нему. Обра-тимся к тем типам употребления СВ, которые нередко рассматривают-ся как контрпримеры, свидетельствующие о неправомерности истол-кования признаков ОГР и Ц как инвариантных, т. е. о невозможностиприменения к категории вида понятия общего значения.


Рассмотрим высказывания типа В августе цены на некоторые товарыпонизились; Поезд ускорил ход. На наш взгляд, особой трудности с точкизрения распространения признаков ОГР и Ц на СВ в таких высказыва-ниях нет, можно сказать, что нет даже явных оснований говорить о «не-прототипичности». Примечательно, что в подобных случаях речь идето ситуациях тендентивной предельности, об употреблении глаголов ис-полнения, способных к выражению прототипического предела. И вданном случае признаки ОГР и Ц очевидны. Необходимы лишь неко-торые пояснения.

М. Я. Гловинская обратила внимание на тот факт, что существуютцелые группы глаголов, совершенный вид которых не обозначает дей-ствия, доведенного до качественного пред ела (или до конца). Речь идет,в частности, о глаголах, включающих в свое толкование смысл 'стать бо-лее каким-то': возрасти, замедлитъ(ся), повыситься),ускоритъ(ся) и т. п. Та-кие глаголы обозначают действие, которое может быть продолжено:Цены повысились и продолжают повышаться, ср. невозможность Он наделпальто и продолжает его надевать [Гловинская 1982: 8—9]. Автор прихо-дит к выводу о том, что предел не является универсальным свойствомзначения совершенного вида [Гловинская 1982: 9] (см. дальнейшее раз-витие концепции М. Я. Гловинской, основанной на методе толкованийс использованием понятий метаязыка, в статье [Гловинская 1998] ).

На наш взгляд, факты, приведенные М. Я. Гловинской, свидетель-ствуют о том, что могут быть выделены две разновидности предела,выражаемые в высказывании с участием лексики и контекста. Эти раз-новидности могут быть обозначены как абсолютный и относительныйпредел. Защищаемое нами положение об инвариантности признака«ограниченность действия пределом» остается действительным. Ин-вариант «ограниченность действия пределом» выступает в двухвариантах — предела абсолютного и относительного. Признак ОГРвыступает на уровне категориального грамматического значенияформы СВ (без той детализации, которая связана с характеристиками«абсолютный / относительный предел»). Различие между абсолютным иотносительным пределом — это различие вариантов, обусловленныхлексическим значением глагола, способом действия, контекстом и рече-вой ситуацией. Примечательна возможность дополнительного под-черкивания предельности в высказываниях рассматриваемого типаразличными средствами контекста. Например: Цены наконец понизи-лись, уровень производства заметно повысился — это важный результат.


Рассмотрим теперь наиболее трудный случай, который можно отне-сти к периферии сферы предела. В данном случае тезис о наличии при-знаков ОГР и Ц действительно нуждается в аргументации. Речь идет оначинательных глаголах типа завизжать, задвигаться, зазвонить, запеть,засверкать и т. п. Выражается ли такими глаголами целостность дейст-вия и его ограниченность пределом? Ведь начинательность предпола-гает последующее продолжение действия. На наш взгляд, начинатель-ные глаголы подчиняются общей закономерности. Признаки ОГР и Цотносятся не к действию вообще, а к его начальной фазе: именно эта фа-за представлена в ее ограниченности пределом и целостности. Напри-мер: Наступила тишина. Потом кто-то запел, люди заговорили, зашевели-лись. .. Каждое из этих действий представлено как начало, наступлениеновой ситуации, причем это наступление представлено не как процесс,а как результат — законченная начальная фаза; ср. ситуации вступле-ния в новое состояние при видовой соотносительности глаголов, когдачетко выступает различие между незаконченной и законченной началь-ной фазой: Деревья зацветают — «начинают цвести»/Деревья зацвели —«начали цвести»; Он уже задремывает — «начинает дремать»/Он задре-мал — «начал дремать»; Она заболела — «начала болеть, стала больной,вступила в болезненное состояние»/Она заболевает — «начинает болеть,становится больной, вступает в болезненное состояние (этот процессеще не достиг предела)».

В высказываниях типа Кто-то громко запел такой соотносительностинезавершенной/завершенной начальной фазы нет, но тем не менее «за-конченность начальной фазы» не вызывает сомнений: начальная фаза на-ступила и закончилась, «открыв перспективу» для фазы продолжения.Перед нами одна из разновидностей относительного предела.

Таким образом, признак ОГР охватывает всю сферу функциониро-вания СВ. В центре этой сферы данный признак выступает в прототи-пических вариантах, на периферии — в вариантах, в той или иной сте-пени отклоняющихся от прототипа, однако нельзя назвать ни одноготипа употребления форм СВ, который не мог бы быть объяснен на ос-нове данного семантического признака. То же следует сказать о призна-ке Ц. Представление действия в его начальной фазе (зазвучать, запеть,зашелестеть и т. п.) вполне совмещается с целостностью: выражается це-лостность не «внеязыкового действия» во всем его объеме, а языковойинтерпретации действия — интерпретации начинательной. Иначеговоря, выражается целостность начальной фазы действия. При этом


фаза продолжения подразумевается, имплицируется (она может и до-полнительно актуализироваться контекстом: Он запел. Все слушали, зата-ив дыхание), однако в самом глаголе эксплицитно выделен начинатель-ный способ действия, и только к нему относится признак Ц.

При анализе как «простых», так и «трудных случаев» необходимоучитывать, что глагольный вид представляет собой характерный примерграмматической категории с интерпретационной доминантой. В видо-вых значениях преобладает интерпретационный компонент, хотя в нихзаключен и компонент отражательный, с ясно выраженной смысловойосновой (ср. конкретно-процессное значение НСВ). «Взгляд на дейст-вие», зафиксированный в видовых значениях, не совпадаете признакамидействий во внеязыковом мире. Так, интерпретация действий, выражен-ных формами СВ, как целостных связана с отвлечением от того факта, чтов реальной действительности действия имеют начало, середину и конец.

Семантическая немаркированность несовершенного вида. Нанаш взгляд, в полной мере сохраняет свою значимость известная точказрения, согласно которой видовое противопоставление в грамматиче-ской системе русского и других славянских языков представляет собойпривативную оппозицию, в которой СВ является семантически марки-рованным членом, а НСВ — немаркированным.

Типы употребления формы НСВ варьируются в широкой сфере,охватывающей, с одной стороны, семантику, противоположную кате-гориальному значению СВ, а с другой — такую семантику, в которой неполучают эксплицитного выражения ни признаки, противоположныезначению СВ (нецелостность и неограниченность действия пределом),ни признаки, выражаемые формой СВ. Противопоставленность значе-нию СВ наиболее четко представлена в конкретно-процессном значе-нии НСВ. В нем заключены признаки нецелостности и неограниченно-сти действия пределом.

Семантическая немаркированность НСВ проявляется при упот-реблении НСВ в обобщенно-фактическом значении (Тыуже обедал?; Онк вам обращался?; Ему об этом докладывали и т. п.), при нейтрализации ви-дового противопоставления в таких временных планах, как настоящееисторическое (Вдруг он врывается в комнату...) и прошедшее время по-вторяющегося действия (Каждый раз он неожиданно появлялся и неожи-данно исчезал).

Итак, мы разделяем широко распространенную (хотя и не обще-принятую) в аспектологии точку зрения, согласно которой в видовой


оппозиции положительным признаком (комплексом признаков) наделя-ется лишь СВ, а НСВ трактуется как форма, лишенная данного признака,т. е. способная выражать как противоположный признак, так и значения,которые нельзя определить как нечто противоположное значениюмаркированного члена оппозиции. Ср. уже упоминавшиеся выше (ч. III,гл. 1) суждения Р. О. Якобсона (в его статье о структуре русского глагола,опубликованной в 1932 г.) об оппозициях, которые он называл морфоло-гическими корреляциями: «... если категория I указывает на наличие А,то категория II не указывает на наличие А, иными словами она не свиде-тельствует о том, присутствует А или нет. Общее значение категории IIсравнительно с категорией I ограничивается, таким образом, отсутствием„сигнализации А"» [Якобсон 1985: 210]. Говоря о видовой корреляции,в которой признаковой категорией является совершенный вид, абеспризнаковой — несовершенный, Р. О. Якобсон пишет: «...формы со-вершенного вида в противоположность формам несовершенного видауказывают абсолютную границу действия» [Там же: 213].

Определение НСВ как семантически немаркированной формы от-нюдь не означает, что эта форма «ничего не выражает». Следует подчерк-нуть, что каждое из частных значений НСВ обладает собственной поло-жительной характеристикой. Так, конкретно-процессное значение НСВотличается столь четко выраженной семантической характеризованно-стью (и в этом смысле маркированностью), что может рассматриватьсядаже как тот исходный пункт, по отношению к которому может быть вы-веден противоположный признак Ц, присущий форме СВ (об этом ужешла речь выше). Но процессность — лишь одно из частных значенийНСВ. Этот признак мы не можем приписать форме НСВ как ее инвари-антное значение. Инвариантным на уровне общих значений оказываетсялишь отсутствие признаков Ц и ОГР — та значимость формы, которая иобусловливает возможность целого комплекса «положительных» частныхзначений, представляющих собой результат взаимодействия формы иэлементов окружающей среды. Речь идет об отношении данной формы кзначению, выражаемому ее коррелятом, об общей характеристике ее «се-мантической компетенции».

Семантическая немаркированность НСВ четко проявляется принейтрализации видового противопоставления. Одна из позиций ней-трализации противопоставления видов русского глагола — настоящееисторическое. В этом временном плане наблюдается не только взаимо-действие, но и столкновение видовых и временных значений.


Позиция нейтрализации грамматической оппозиции должна рас-сматриваться в соотношении с позицией ее реализации. При анализенастоящего исторического это соотношение выявляется при сопостав-лении русского языка с другими славянскими языками. Настоящее ис-торическое в славянских языках, в отличие от актуального настоящего(настоящего времени момента речи), допускает в принципе употребле-ние форм глагола не только несовершенного, но и совершенного вида.Возможность видового противопоставления в настоящем историче-ском определяется тем, что время каждого действия, находящегося налинии развертывающихся событий, определяется не с точки зрениямомента речи, а с точки зрения того момента, который соответствуетосуществлению этого действия. Благодаря отсутствию ограничения,связанного с непосредственной соотнесенностью обозначаемой ситуа-ции с моментом речи, действие в настоящем историческом в принципеможет быть представлено в его целостности, в его сосредоточении, т. е.в совершенном виде. Однако возможность видового противопоставле-ния в рассматриваемом временном плане реализуется далеко не во всехславянских языках. В тех же языках, где видовое противопоставлениеимеет место, оно по своему объему и качеству не одинаково.

В исследованных нами славянских языках (русском, украинском,белорусском, чешском, польском, болгарском, сербохорватском, сло-венском) могут быть выделены три основных типа видовой характери-стики настоящего исторического, три основные закономерности: 1) по-следовательная (полная) нейтрализация видового противопоставленияв формах НСВ; 2) полное и последовательное противопоставлениеНСВ и СВ; 3) непоследовательное видовое противопоставление: егочастичная реализации и частичная нейтрализация (о различных типахвидовой характеристики настоящего исторического в славянских язы-ках см. [Бондарко 1958 а; 1958 б; 1958 в; 1959; Петрухина 1978: 20—22;2000: 83—89; Stunoval993: 171—192]).

Последовательная нейтрализация видового противопоставлениячетко выражена в русском языке. В плане настоящего историческогоНСВ выступает, с одной стороны, «в своих собственных функциях», а сдругой — как немаркированный член оппозиции. В последнем случаеНСВ употребляется в тех типах ситуаций, которые в других условиях —в позиции свободной реализации видового противопоставления —свойственны формам СВ. Например: Овраг не глубок. Инженер поднима-ется, берет в охапку жену и выкарабкивается наверх. Наверху, на краю


оврага, сидит ямщик и стонет (А. Чехов. Темной ночью). В прошедшемвремени на месте форм настоящего времени глаголов НСВ здесь былибы употреблены формы не только несовершенного (сидел, стонал), но исовершенного вида (поднялся, взял, выкарабкался). В формах поднимается,берет, выкарабкивается видовое противопоставление нейтрализовано.

Одним из часто встречающихся типов употребления форм НСВ внастоящем историческом является обозначение ряда сменяющих другдруга фактов. Несовершенный вид в подобных случаях выступает вфункции, которая в условиях реализации видового противопоставле-ния (в частности, в прошедшем времени) свойственна совершенномувиду. Например: У самого крыльца гимназии Григоренко круто останавли-вает лошадь и, посапывая, вылезает из пролетки. Он привязывает лошадь кчугунному столбу и, вытащив из пролетки круглый черный сверток, скрыва-ется [в прошедшем времени были бы употреблены формы СВ остано-вил, вылез, привязал, скрылся] в дверях подъезда (В. Беляев. Старая кре-пость).

Между высказываниями с формами СВ и НСВ при обозначении це-пи последовательных действий существует различие, связанное с при-знаками эксплицитности / имплицитности. СВ является специальнымсредством эксплицитного выражения ряда сменяющих друг друга кон-кретных фактов, тогда как НСВ «по необходимости» (поскольку СВ вданных условиях невозможен) замещает противоположный вид. Онлишь допускает понимание действий как цепочки последовательныхфактов, не препятствует такому восприятию действий, вытекающему изобщего смысла контекста.

Приведем другой пример функционирования видов, в которомчетко выражено явление нейтрализации видовой оппозиции. Речьидет об употреблении формы НСВ при выражении неожиданного на-ступления конкретного единичного факта на фоне предшествующейдлительности. Обозначается ситуация типа «длительность — наступле-ние факта», требующая в других условиях — в плане прошедшеговремени — сочетания форм НСВ и СВ (НСВ как вдруг СВ). При этомформы НСВ приобретают способность сочетаться с обстоятельствамитипа вдруг, внезапно, что обычно свойственно противоположному виду.Например: Скорее! — задыхаясь, торопит Анна Тихоновна отстающегоЦветухина. Но оба они вдруг останавливаются (К. Федин. Костер). В про-шедшем времени второй глагол выступал бы в форме СВ: торопила...вдруг остановились.


Формы НСВ «замещают» СВ при выражении предшествования. Ив этих условиях НСВ, принимая на себя функцию СВ, оказывается не-полноценной заменой. Если СВ, обозначая действие в его неделимойцелостности, специально выражает и, более того, подчеркивает пред-шествование, то НСВ, не содержащий в своей семантике указания нацелостность действия и его ограниченность пределом, лишь допускаетпонимание действия как предшествующего другому действию. Онлишь не противоречит такому пониманию, вытекающему из общегосмысла контекста, из других его элементов. Например: Только, понима-ешь, выхожу от мирового, глядь — лошадки мои стоят смирнехонько околоИвана Михайлова... (И. Бунин. Мелкопоместные); Возится долго. И когдамотор все-таки вновь оживает, слышит уже над собой: — Готово?(С. Сартаков. Капитан ближнего плавания).

Повторим еще раз: НСВ не является полноценной заменой СВ, онлишь допускает проявление таких значений, как наступление факта,цепь сменяющих друг друга действий, предшествование одного дейст-вия другому, не препятствует такому восприятию действия, выте-кающему из контекста, но не выражает эти функции эксплицитно, какэто свойственно формам СВ.

Приведенный фрагмент анализа функционирования видов лиш-ний раз свидетельствует о том, что семантическая немаркированность врамках привативной оппозиции — одно из понятий, играющих важ-ную роль в системно-функциональной грамматике.

Обязательность категории вида. Среди факторов, существенныхдля исследования и описания категориальных значений видов в рус-ском и других славянских языках, на наш взгляд, особо важную рольиграет присущее виду как грамматической категории свойство обяза-тельности (облигаторности). Это свойство выступает в данном случае втой сфере распространения, которая должна быть признана макси-мально широкой. Видовое противопоставление охватывает все глаголы(в том числе и двувидовые) и все глагольные формы.

Из обязательности видовой оппозиции вытекает тот факт, что кате-гориальные видовые значения характеризуются высокой степенью аб-страктности. Охватывая все глагольные формы и выступая в том илиином варианте в любом высказывании, содержащем глагол, они и не мо-гут быть иными. Это значит, что при рассмотрении видовой семантики(как в лингвистической теории, так и в практике преподавания русскогои других славянских языков) нельзя предъявлять к категориальным

986" Аспектуально-темпоральный комплекс

видовым значениям то «требование доступности» (ясности во всем, по-нятности для «наивного говорящего», осознаваемости категориальногозначения в «речевом мышлении», интенциональности, т. е. непосредст-венной связи с намерениями говорящего в процессе речи) — «требова-ние», которое предъявляется довольно часто. Говорящий (пишущий)выражает, а слушающий (читатель) воспринимает не инвариантные ка-тегориальные значения грамматических форм, а те варианты, которыемогут реализоваться и реализуются в высказывании. Именно эти вари-анты, а не инварианты могут (но не обязательно должны) обладатьсвойством интенциональности, т. е. осознаваться участниками речевогоакта как элемент актуального смысла высказывания. Что же касаетсякатегориальных значений (инвариантов), то они лежат в основе выра-жаемых и воспринимаемых вариантов. Это глубинные системно-языко-вые значимости, объективно существующие в строе данного языка, нореализующиеся в речи всегда в том или ином варианте, обусловленномконтекстом, речевой ситуацией, различными проявлениями взаимо-действия системы и среды при употреблении языковых единиц.

Итак, видовые значения, обогащенные воздействием внутрилексем-ной и внелексемной среды, включаются в содержание высказывания, од-нако сами по себе они не заключают в себе такого смыслового содержа-ния, которое постоянно и регулярно осознавалось бы говорящим как мо-тивированный элемент речевого смысла. «Осознавание» возможно, нодля этого необходимы особо благоприятные условия контекста. Ср., на-пример: ... —Выполнили вы приказ или не выполнили? —На такой вопрося отвечать не могу. Я выполнял, добросовестно выполнял. Приказ находилсяв процессе выполнения. — Так все-таки, был выполнен приказ о восстановле-нии положения или не был? (П. Григоренко. Воспоминания). Для конста-тации абсолютных и прямых соответствий между объективными свойст-вами внеязыковых действий и глагольным видом нет достаточных осно-ваний, хотя частичные и опосредствованные связи существуют.

Обязательность, рассматриваемая со стороны языковой системы,выступает как закономерность, согласно которой видовая оппозицияраспространяется на все глаголы и на все глагольные формы. Если жеданное свойство рассматривается с точки зрения процессов речи, тооно трактуется как действительная для любого говорящего или пишу-щего облигаторность выбора либо СВ, либо НСВ в каждом актеупотребления любого глагола (заметим, что двувидовые глаголыне представляют собой исключения из правила, поскольку избирается

Аспекту альносгь 381

семантика либо одного, либо другого вида и именно она включается всодержательную структуру данного высказывания). Для носителей сла-вянских языков этот выбор осуществляется без всяких затруднений, то-гда как для носителей других языков он может быть связан с значитель-ными затруднениями.

Следствием обязательности категории вида является то, чтоупотребление формы либо СВ, либо НСВ может базироваться не настремлении говорящего выразить тот или иной смысл, т. е. не на осо-знаваемой интенции, а на необходимости, не знающей исключений.Иначе говоря, выражение семантики вида может быть результатом«вынужденного» следования некоторому обязательному правилу.

Одним из последствий облигаторности выражения видовых значе-ний является возможность их избыточности. С этим связаны «вторич-ные функции» категории вида. Они сопряжены с такими категория-ми, как локализованность/нелокализованность действия во времени,темпоральность, таксис, временной порядок, модальность и связан-ные с нею прагматические элементы (выявляется участие видовыхформ императива в выражении различных оттенков вежливости),определенность/неопределенность и коммуникативная перспективавысказывания.

Можно предположить, что между абсолютной обязательностью ви-да как грамматической категории и абсолютной инвариантностью ви-довых значений существует глубинная связь. В обоих случаях выявля-ется тип «сильной системности». Распространение видовой оппозициина всю сферу глагольной лексики и на весь комплекс глагольных формзаключает в себе предпосылки для столь же абсолютного распростране-ния наиболее общего и наиболее абстрактного типа системной органи-зации категориальных значений — общего значения.

Частные видовые значения

Вступительные замечания. Частные видовые значения, как ужебыло отмечено выше, представляют собой результат взаимодействиякатегориальных (общих) значений видовых форм глагола и элементовсреды (как парадигматической, так и синтагматической). Видоваяформа — лишь один из участников выражения изучаемых значений.Отличия одного значения видовой форм от другого определяются


именно элементами среды. Поэтому рассматриваемые семантическиекомплексы лишь условно могут быть названы значениями форм СВ иНСВ. Вместе с тем выражения «частные значения СВ», «частные значе-ния НСВ» закономерны, поскольку с формой СВ связаны одни значе-ния, а с формой НСВ — другие. Мы как бы «привязываем» рассматри-ваемые значения к грамматическим формам, которые участвуют (этоучастие весьма существенно) в их выражении. Учитывая роли элемен-тов грамматической системы и элементов среды, мы ориентируемся навидовые формы как элементы грамматической системы.

Формоцентрический подход вполне оправдан, если предметом ана-лиза является «форма в контексте». Если же предметом анализа стано-вится скорее аспектуальная характеристика высказывания (когда нас вравной степени интересуют все элементы высказывания, участвующиев выражении определенной семантики), то при исходно-семантиче-ском подходе может быть использован термин «аспектуальная ситуа-ция» (ср. процессные ситуации, ситуации обобщенного факта и т. п.[Бондарко 1983 а: 100—200]; см. также ниже раздел, посвященный ас-пектуальным ситуациям).

Частные значения совершенного вида. Выделяются следующиезначения: 1) конкретно-фактическое (Я написал письмо) — основноезначение СВ; 2) наглядно-примерное (Что напишешь пером, не вырубишьтопором); 3) потенциальное (Он и не такое напишет)', 4) суммарное (Три-жды повторил эти слова). Значения, указанные в п. 2—4, — вторичныечастные значения, производные от основного.

Категориальное значение формы СВ реализуется в речи преждевсего в основном значении — конкретно-фактическом. В подав-ляющем большинстве случаев употребления форм СВ выражаетсяименно это значение. Оно составляет основу всех прочих (вторичных)частных значений, представляющих собой обусловленную контекстоммодификацию семантики конкретного факта. Семантическое простран-ство частных значений СВ имеет центрированную, фокусированнуюструктуру, ядром которой является указанное основное значение.

Производность вторичных частных значений СВ от основного оче-видна. При выражении наглядно-примерного значения реально по-вторяющееся действие представлено как бы на наглядном примере од-ного из актов его осуществления — одного конкретного факта (в дан-ном случае конкретность выступает в метафорической интерпретации).Потенциальное значение представляет собой сочетание элемента «кон-


кретный факт» (обычно в наглядно-примерной модификации) и мо-дального элемента потенциальности. Суммарное значение сводится кобозначению (средствами контекста в сочетании с видовой формой)суммы конкретных фактов.

Необходимо подчеркнуть активную и определяющую роль самойформы СВ при выражении конкретно-фактического значения. Для егореализации достаточен минимальный контекст, например: Вчера загля-нул к нам и т. п. Пригоден любой контекст — за теми довольно редкимиисключениями, которые обусловливаются показателями, переводящи-ми видовую семантику в плоскость вторичных частных значений.Ср. наглядно-примерное значение: Редко когда заглянет.

При выражении вторичных значений роль среды возрастает, одна-ко активность основного значения — с его системной доминантой —проявляется в том, что оно по существу присутствует в каждом из про-изводных от него значений, хотя и в преобразованном (под влияниемконтекста) виде.

Категориальное значение СВ, репрезентируемое в речи преждевсего конкретно-фактическим значением, играет в данной семантиче-ской сфере интегрирующую роль: то, что исходит от грамматическойсистемы, от представляющей ее грамматической формы вида, объеди-няет все частные значения СВ. Что же касается семантических элемен-тов, которые исходят от среды, то они играют дифференцирующуюроль: элементы среды отличают одно частное значение от другого. Вцелом тенденция к интеграции в семантической сфере СВ доминирует,«разброс значений» невелик, производность вторичных значений от ос-новного, как уже говорилось выше, обусловливает фокусированностьданной семантической сферы, характеризующейся активным поведе-нием системы в ее взаимодействии с окружающей средой.

Частные значения несовершенного вида. Могут быть выделеныследующие значения: 1) конкретно-процессное (Я писал письмо, когда онвошел); 2) неограниченно-кратное (Я часто ему писал); 3) обобщенно-фак-тическое (общефактическое) (Кто это писал?); 4) ограниченно-кратное(Я писал ему дважды); 5) реляционное (Преобладают явления иного рода;Это и к нам относится); 6) потенциально-качественное (Он прекрасно пи-шет); 7) нейтральное («неквалифицированное») (Я хочу спать; Я вамверю; Он не может ждать).

Трактовка НСВ как немаркированного члена видового противопос-тавления, восходящая к концепциям Ф. Ф. Фортунатова и Р. О. Якобсо-


на, дает возможность объяснить существенные особенности функцио-нирования этой формы. Ср., например, обобщенно-фактическое (об-щефактическое) значение (Об этом уже писали; Прислал книги, которыенедавно брал у меня; Я звонил ему сегодня; Ты читал эту книгу?; Вы будетеобедать"? и т. п.). Налицо обобщенное указание на самый факт осуще-ствления действия, при том что признаки целостности и ограничен-ности пределом явно (эксплицитно) не выражаются, но и не ис-ключаются (см. анализ обобщенно-фактического значения НСВ в ра-боте [Дунев 1999]).

Элементы среды, окружающей форму НСВ при ее функционирова-нии, разнородны. Ср., с одной стороны, контекстуальные обстоятельст-венные показатели (в высказываниях типа Он приходил к нам каждыйдень; Он дважды к нам приходил), а с другой (при выражении реляцион-ного значения) — принадлежность глагола к определенному лексиче-скому классу: Это не соответствует истине и т. п.

Из разнородности среды при семантической немаркированностиформы НСВ вытекает неоднородность значений, выражаемых с ее уча-стием. Иногда разнородность частных значений НСВ расцениваетсякак недостаток их описания, их классификации. В действительностиже, если учесть анализируемое соотношение видовой системы и раз-нородных элементов среды, становится ясным, что классификацияэтих значений и не может иметь иной характер, т. е. в полной мере со-ответствовать логическим критериям однородности, последовательно-сти и т. п. Речь идет о типичном примере естественной классификации.

Интегрирующее воздействие категориального значения грамма-тической формы при функционировании НСВ выражено слабее, чем всфере СВ, поскольку форма НСВ не обладает постоянным положитель-ным признаком.

Если система частных значений СВ имеет компактную моноцен-трическую структуру, то система частных значений НСВ отличаетсяструктурой диффузной, слабоцентрированной.

Диффузность «семантического пространства» НСВ находит такжепроявление в четко выраженной (во всяком случае по сравнению с СВ)неопределенности границ между отдельными значениями, в их пере-сечениях.

Можно говорить об определенной иерархии частных значенийНСВ, однако эта иерархия не имеет четко выраженного характера,не может быть признана однозначной и абсолютной. Признаки, на ос-


новании которых те или иные значения могут быть отнесены к числуосновных, разнородны.

Основным среди частных значений НСВ следует признать значе-ние конкретно-процессное. Оно характеризуется свойством наиболь-шей специфичности. Признаки нецелостности и неограниченностидействия пределом, на которых оно базируется, противоположны при-знакам Ц и ОГР, присущим формам СВ.

Конкретно-процессное значение противопоставлено основномузначению СВ — конкретно-фактическому. Конкуренция этих значе-ний невозможна. Вместе с тем реализация конкретно-процессногозначения ограничена рядом условий. Для этого необходимы сле-дующие элементы среды:

а) лексическое значение глагола, способное сочетаться с выражени-ем действия в процессе его протекания (ср., например, глаголы типаловчить, малодушествовать,ротозействовать и т. п., не выражающие кон-кретной временной локализованное™ [Золотова 1982]);

б) способ действия, совместимый с конкретной процессностью (ср.такие способы действия, как многократный — сиживал, хаживал, певали т. п., — не способные выступать в конкретно-процессном значении);

в) ситуация наблюдаемости (перцептивности) [Бондарко 1983 а:132—135];

г) установка высказывания на изображение ситуации в ее развитии(а не на информацию о факте или обозначение постоянных отношенийи т. п.).

Одну из верхних ступеней в рассматриваемой иерархии занимает не-ограниченно-кратное значение (речь может идти о «втором месте» в ком-плексе двух основных значений). Такая характеристика базируется, с од-ной стороны, на признаке высокой регулярности, а с другой — на при-знаке свободной сочетаемости с глаголами разных лексических классов.

Третьим в данной иерархии, на наш взгляд, является обобщенно-фактическое (общефактическое) значение, которое, вероятно, можнорассматривать как относящееся к переходной зоне между центром се-мантической сферы НСВ и периферией (можно говорить и о «ближ-ней периферии»). В данном значении наиболее полно представлены им-пликативные способности НСВ по отношению к признакам Ц и ОГР.Речь идет о той разновидности, которую мы называем событийной; ср.конкуренцию видов в случаях типа Я уже завтракал / позавтракал). Есликонкретно-процессное значение основано на системном отношении

38© Аспектуально-темпоральный комплекс

«Ц - », «ОГР - », то обобщенно-фактическое значение базируется на от-ношении «Ц +/- », Р +/- » (подробнее см. [Бондарко 1983 а: 160—189]).

Другие частные значения НСВ характеризуются более четко выра-женными признаками периферийности, однако резкой грани междуцентральной и периферийной зонами нет.

Представленная выше трактовка соотношения центральных ипериферийных частных значений НСВ в их отношении к частнымзначениям СВ во всем основном согласуется с истолкованием системычастных видовых значений и типов противопоставлений СВ и НСВ,убедительно обоснованным Ю. С. Масловым (см. [Маслов1984: 70—84]).

Между отдельными значениями НСВ возможны отношения час-тичной («фрагментарной») производности, сочетающиеся с частичной са-мостоятельностью. Постоянной является лишь зависимость всех частныхзначений НСВ от семантической немаркированности данной формы.

Поясним наше понимание производности. Имеются в виду теслучаи, когда в данном частном значении прослеживается его зависи-мость от другого значения, которое рассматривается как исходное,причем зависимость заключается в том, что элементы исходного значе-ния сохраняются (хотя и в преобразованном виде) в значении производ-ном, выступая как его основа (ср. иное истолкование производности всфере частных значений НСВ, предложенное в статье Е. В. Падучевой[1986: 414, 423]).

Проявления ограниченной производности таковы.1. Неограниченно-кратное значение НСВ в части случаев может

рассматриваться как производное от конкретно-процессного. Крат-ность (узуальность) обозначаемой ситуации не устраняет процессностидействия, поддерживаемой лексическим значением глагола и контек-стом. Таким образом, передается кратность на процессной основе (Ка-ждый день он медленно поднимался по лестнице...). Однако в другихслучаях связь с процессностью отсутствует. Это возможно как в тех } с-ловиях, когда данный глагол вообще не выступает в процессномупотреблении (Ячасто замечал...), так и при способности глагола выра-жать конкретно-процессное значение (Обычно дети легко решали все за-дачи). В высказываниях обоих типов итеративная ситуация производ-на от такой неитеративной ситуации, которая выражается с участиемглагола СВ в конкретно-фактическом значении (ср. Дети легко реши-ли. ..;Я заметил...).


2. Ограниченно-кратное значение в одних случаях может рас-сматриваться как производное от конкретно-процессного значения(Я сегодня трижды поднимался по этой лестнице), в других же — от обоб-щенно-фактического (Его дважды предупреждали) — все зависит от лек-сического значения глагола и от контекста.

3. Потенциально-качественное значение НСВ может быть истолко-вано как производное от значения неограниченно-кратного: в случаяхтипа Он легко преодолевал все трудности обозначается неограниченнаякратность, осложненная модальным элементом способности и элементомкачественной характеризации субъекта. В высказываниях типа Она вя-жет, шьет, играет на гитаре основой качественной характеристики субъ-екта также является повторяемость и обычность обозначаемых действий.

Проявления семантической производности в сфере НСВ по своейфрагментарности, непоследовательности и множественности сущест-венно отличаются от однонаправленной и однозначной производностивсех вторичных частных значений СВ от первичного — конкретно-фактического. Эти различия в системно-структурной организации част-ных значений СВ и НСВ обусловлены различием маркированности /немаркированности и связанными с ним разными типами взаимодейст-вия системного значения формы и окружающей среды.

Частные значения НСВ, о которых идет речь в аспектологическихисследованиях, вряд ли исчерпывают всю семантическую зону НСВ.Кроме того, частные видовые значения в традиционном понимании неисключают других возможных членений видовой семантики. Ср. поста-новку вопроса о полной или частичной нейтрализации видового проти-вопоставления в некоторых «позициях»: [Бондарко 1971 а: 226—234].В частности, речь идет о «несобственной несовершенности» (по выра-жению Э. Кошмидера [Koschmieder 1987: 83—98]) в настоящем ис-торическом (Вдруг он вскакивает...) и сценическом (Входит //.). Нельзяисключить, что в таких случаях мы имеем дело с особым частнымзначением НСВ.

При том, что ряд частных значений отмечается (при частичнойвариативности используемых терминов) многими аспектологами,нередко «наборы» значений, фиксируемых исследователями, сущест-венно различаются. Для выделения ряда значений «выбираются» раз-ные признаки (многообразие и разнородность элементов среды даетдля этого достаточные основания). Ср. частные значения НСВ, выде-ляемые М. А. Шелякиным: 1) конкретно-процессное; 2) конативное;


3) значение незавершенности, неисчерпанности так или иначе прерван-ного, «брошенного» действия; 4) неограниченно-продолжительное;5) потенциально-постоянное [Шелякин 1983: 52—60].

Соотношение системы и среды в сфере видовых значений. Про-веденный выше анализ категориальных значений форм глагольноговида и частных видовых значений непосредственно связан с проблемойвзаимодействия системы и среды, играющей важную роль в осмысле-нии отношений инвариантности / вариативности. Как уже было отмече-но выше, понятие системы применительно к значениям языковых еди-ниц, классов и категорий включает упорядоченные множества со-держательных элементов, соотнесенные с определенными средствамиформального выражения. В данном случае, говоря об элементах систе-мы, мы имеем в виду категориальные значения форм СВ и НСВ. Что жекасается понятия среды, то оно в данном случае относится к тем эле-ментам окружения анализируемых видовых форм в высказывании, ко-торые обусловливают вариативность их значений — вариативность об-щих значений грамматической формы в значениях частных.

По отношению к грамматической категории вида в роли среды,обусловливающей реализацию видового противопоставления, включаясистему частных видовых значений, выступают следующие явления:

а) лексические значения глаголов и представляемые ими семаш иче-ские классы, воздействующие на реализацию видовой семантики: ср., на-пример, глаголы состояния, отношения и т. п. (см. [Маслов 1984: 48—65;Булыгина 1983: 303—316; Булыгина, Шмелев А. Д. 1989: 31—54]);

б) способы действия и лексико-грамматические разряды предель-ных/ непредельных глаголов [Шелякин 1983; Петрухина 1997 а];

в) представленные в данной глагольной лексеме грамматические ка-тегории, взаимодействующие с видом (время, наклонение, лицо, залог);

г) элементы окружения данной формы, образующие аспектуальнозначимый контекст; это понятие охватывает, в частности, другие гла-гольные формы (любые формы сказуемого), выступающие в данномпредложении или соседних предложениях, обстоятельственные пока-затели типа постепенно, вдруг, часто, подлежащее и дополнение со значе-ниями конкретности / неконкретности субъекта и объекта.

Как уже было отмечено выше, частные видовые значения и типыфункционирования форм СВ и НСВ во многих отношениях обусловле-ны связью с семантикой локализованное™/нелокализованности дей-ствия во времени, ср. Иван Авдеевич на вид почти не переменился, пожи-


лых людей война вообще меньше меняет, чем молодых (К. Симонов. По-следнее лето).

Языковые средства, отмеченные в пунктах а — в, представляютпо отношению к видовой форме с ее системным значением внутрилек-семную среду, тогда как средства, отмеченные в пункте г, — среду вне-лексемную.

Ближней средой по отношению к категориальным видовым значе-ниям являются разнообразные семантические элементы, охватывае-мые понятием аспектуальности. Они представляют собой ближайшееокружение категории вида как центра данной семантической сферы(«окружение» — это в данном случае весьма условное выражение, по-скольку речь идет и о пересечениях). Ближняя среда по отношениюк категории вида не ограничивается сферой аспектуальности: сюда вхо-дят также временная локализованность, темпоральность и временнойпорядок, а также элементы модальности (ср. различия в употреблениивидов в изъявительном и повелительном наклонениях). Разумеется,в каждом из рассматриваемых отношений исходная система и ее средахарактеризуются разной «степенью близости».

Дальняя среда по отношению к категории вида представлена дру-гими грамматическими категориями (в частности, наклонения, лица изалога) и связанными с ними функционально-семантическими полями.

В общей теории систем различаются два типа поведения системы вее отношении к среде:

1 ) р е а к т и в н о е , т. е. во всем основном определяемое воздействи-ем среды;

2) а к т и в н о е, т. е. детерминируемое не только состоянием и воз-действием среды, но и собственными целями системы, предполагаю-щими преобразование среды, подчинение ее потребностям системы(см. [Философская энциклопедия 1970: 19]).

Указанные типы взаимодействия системы и среды необходимо учи-тывать и в лингвистическом анализе. Формы СВ, рассматриваемые состороны их системного значения, характеризуются активным поведе-нием по отношению к среде, тогда как формы НСВ демонстрируют по-ведение реактивное.

Рассматриваемое различие связано со статусом маркированного и не-маркированного членов оппозиции. Маркированность СВ определяет«сильное» (активное) воздействие грамматической системы на среду, в товремя как немаркированность НСВ создает разнообразные возможности

§§© Аспектуальнотемпоральный комплекс

для активного воздействия «сильной» среды на исходную систему. Не-маркированность НСВ в отношении признаков «целостность» и «огра-ниченность пределом» играет роль своего рода «пассивного фона», на ко-торый накладываются признаки внутрилексемной и внелексемной среды.

Форма СВ «идет в контекст» с инвариантным значением, котороелишь конкретизируется и модифицируется контекстом (и, шире, сре-дой). Иной характер имеет семантический потенциал формы НСВ. Онане имеет инвариантного «положительного» значения. Мы можем ска-зать лишь, что эта форма обладает некоторой значимостью, компетен-цией, способностью выражать определенный спектр семантическихпризнаков. Глагольная форма НСВ задает общие контуры и пределыэтого спектра — от значений, контрастирующих с семантикой СВ, дозначений, контактирующих с этой семантикой, хотя и не совпадающихс нею. Реализация семантического потенциала НСВ определяется ак-тивным воздействием лексики, контекста и речевой ситуации.

Значения обоих видов тесно связаны с семантикой локализованно-сти/нелокализованности действия во времени (Л/НЛ). В этих отноше-ниях можно видеть одно из проявлений взаимодействия аспектуально-сти с «соседней» семантической категорией.

Основное значение СВ (конкретно-фактическое) представляет со-бой результат взаимодействия системных признаков Ц и ОГР с исходя-щим от окружающей среды признаком Л. Этот признак настолько ти-пичен для окружения формы СВ при ее функционировании, что онотчасти как бы срастается с самой формой и может восприниматься какее постоянное системное свойство. Однако, на наш взгляд, признак Лвсе же следует признать скорее высокочастотным, чем постоянным.

Существует точка зрения, согласно которой признак Л рассматри-вается как один из признаков значения или функции формы СВ. Тако-во, например, защищаемое X. Мелигом истолкование признака AKTUA-LITAT — «актуальность» (в основном соответствующего признаку Лв нашем понимании) как одной из грамматических функций СВ, наря-ду с признаком TOTALITAT — «целостность» [Mehlig 1980: 1—3]. Мыпредпочитаем относить признак Л к основному значению СВ, но не кзначению категориальному. На общекатегориальном уровне существен-на вероятностная характеристика сочетаемости СВ преимущественнос признаком Л, но не с противоположным признаком НЛ (ср. используе-мое нами обозначение «СВ: Л + / (-)»; «НСВ: Л + / -», где «+ / (-)» — 'воз-можность невыражения данного признака является ограниченной'


[Бондарко 1971 а: 13—16]. Впрочем, это явно дискуссионный вопрос,который может иметь разные решения.

Для НСВ характерна сочетаемость как с локализованностью, так ис нелокализованностью действия (и ситуации в целом) во времени(«Л + / -»; «НЛ + / -»); ср.: — Что это ты там делаешь? (Л) и — Ты всегдатак делаешь? (НЛ). Разумеется, это лишь общая характеристика потен-циальных возможностей функционирования данной формы, котораясущественно дифференцируется на уровне анализа отдельных лексиче-ских классов глаголов и отдельных способов действия.

Аспектуальные ситуации

Общая характеристика рассматриваемого понятия. Для функцио-нальной грамматики существенно не только рассмотрение аспектуаль-ности как парадигматической системы языковых средств с их функция-ми, но и изучение аспектуальности в ее конкретных речевых реализа-циях (где парадигматика взаимодействуете синтагматикой). Основнойакцент в данной проблематике падает именно на аспектуальную харак-теристику высказывания. Для анализа аспектуальности с этой точкизрения мы используем понятие «аспектуальная ситуация».

Аспектуальная ситуация рассматривается как одна из категориаль-ных характеристик высказывания. В той «общей ситуации», котораявыражается данным высказыванием, могут быть выделены разныестороны — модальная, темпоральная, локативная и т. д. Аспектуальнаяситуация, т. е. аспектуальная характеристика высказывания, — это од-на из таких сторон. Например, в высказывании Она взяла брата под рукуи, когда проходила через темную переднюю, прижалась к его плечу (А. Чехов.Соседи) представлены элементы субъектности, объектности (в рамкахсубъектно-предикатно-объектной ситуации), модальности (в вариантереальности), персональности, залоговости, темпоральности, таксиса,временной локализованное™. Один из компонентов «поликатегори-ального комплекса» — аспектуальная ситуация. В данном случае выра-жается соотношение (контраст) ограниченных пределом конкретныхфактов (СВ —взяла, прижалась) и протекающего процесса (НСВ —про-ходила). Аспектуальная ситуация в данном высказывании тесно связанас таксисной ситуацией в составе сопряженной аспектуально-таксиснойситуации «наступление факта (СВ-1) — последующее наступление


факта (СВ-2) в один из моментов, охватываемых протеканием процесса(НСВ)». Эта аспектуально-таксисная ситуация представляет собой одиниз фрагментов структуры временного порядка в тексте рассказа, вклю-чающем различные комбинации элементов «возникновение новой ситуа-ции» и «данная ситуация» (см. ниже, в главе 5 «Временной порядок»).

В высказывании Плот медленно уходил от берега (В. Астафьев. По-следний поклон) в конкретных речевых вариантах выступают такие ка-тегориальные ситуации, как локативная (в варианте «удаление»), тем-поральная (в варианте «фрагмент нарратива»), модальная (в варианте«ситуация, представленная как реальная»). Один из компонентов кате-гориальной характеристики данного высказывания — характеристикааспектуальная: действие представлено в процессе его протекания. Ме-жду элементами процессной ситуации и ситуации локативной выявляет-ся взаимосвязь: динамика процессности сочетается с динамикой измене-ния пространственных отношений; обе категориальные ситуации —как аспектуальная (в данном случае процессная), так и локативная —включают признак перцептивное™.

Аспектуальные ситуации, как и другие категориальные характери-стики высказывания, включаются в речевую реализацию системы меж-категориального взаимодействия. Например: Это как все равно при ходь-бе в лесу. Когда продерешься через чащу, так приятно, так легко глазамвстретиться с пустым местом лесной поляны... (В. Солоухин. Капля ро-сы). В этом высказывании при участии форм СВ выражается наглядно-примерная аспектуальная ситуация (представление обычного действияна наглядном примере одного из повторяющихся эпизодов), сопря-женная с семантикой нелокализованности действий во времени и обоб-щенно-личной семантикой, относящейся к сфере персональности.

Аспектуальные ситуации тесно связаны с к о м м у н и к а т и в н ы -ми ф у н к ц и я м и в ы с к а з ы в а н и я . Например: — Любили ли

вы? — спросил я ее наконец (М. Лермонтов. Княжна Мери). Здесь представ-лена ситуация обобщенного факта. Эта аспектуальная ситуация, выражае-мая при участии НСВ, сопряжена с общеинформативной направленно-стью высказывания ('было это или не было?'). Ср. другой вариант ситуа-ции обобщенного факта — отрицание самого факта осуществления дейст-вия (с модальным оттенком 'и не собирался, и не думал'): — Не удалосьудрать"? — Егошин остановился. — Я не удирал (Ю. Нагибин. Поездка наострова). Здесь также налицо связь обобщенно-фактической функцииНСВ с общеинформативной функцией высказывания в целом.


Специфика рассмотренного выше типа связи аспектуальной ситуа-ции с коммуникативной функцией высказывания четко выявляется присопоставлении с другой аспектуальной ситуацией — процессной; в дан-ном случае налицо связь обозначения действия в процессе его протека-ния с описательно-изобразительной функцией высказывания; например:Гардемарин вышел на перрон вокзала, и штабс-капитан следил, как уверенно илегко он пробирался через толпу (Л. Соболев. Капитальный ремонт).

Анализ видовой семантики на основе понятия «аспектуальная си-туация» не исключает возможности и целесообразности описания язы-кового материала в терминах «частных видовых значений». Использо-вание первого из этих терминов направлено на изучение и описаниевсех элементов высказывания, участвующих в его аспектуальной харак-теристике, тогда как последний термин связан с формоцентрическойнаправленностью анализа, когда на передний план выдвигается вопросо категориальных значениях видовых форм и их семантической вариа-тивности в условиях взаимодействия элементов грамматической систе-мы и их окружения (среды).

Анализ языкового материала, проводимый на основе понятий об-щего и частных значений видовых форм, и функциональный анализ,базирующийся на соотношении понятий аспектуальности и аспекту-альной ситуации, дополняют друг друга. Первый подход дает возмож-ность представить рассматриваемые значения со стороны грамматиче-ской формы, репрезентирующей грамматическую категорию вида.Второй подход позволяет учесть все элементы высказывания, участ-вующие в реализации анализируемых функций (ср. [Бондарко 1983 а:132—135; 19836; Пупынин 1997: 210—218]).

Аспектологический анализ на уровне предложения (как единицыязыковой системы) и высказывания (как единицы речи) может прово-диться в разных терминах (ср. [Мелиг 1985; 1997; Comrie 1976: 44—48;Thelin 1990; Барентсен 1995; Гуревич 1997; Храковский 1997; Фили-пенко 1997]), однако во всех случаях функции видовых форм рас-сматриваются в их речевых реализациях на более высоких уровнях.

Различные типы аспектуальных ситуаций явились предметом рядадиссертационных исследований в рамках разрабатываемой нами моде-ли функциональной грамматики (см., в частности, [Ибрагимова 1983;Матханова 1988; Нилова 1991; Соколова 1992; Кожевникова 1993; Ми-лютина 1994; Духанина 1995; Черенков 1996; Дунев 1999]).


Процессные ситуации. Рассмотрим один из типов аспектуальныхситуаций (иначе говоря, один из типов аспектуальной характеристикивысказывания) — процессные ситуации. Дальнейшее изложение базиру-ется на анализе процессных ситуаций в кн. [Бондарко 1983 а: 118—159]).Проводимый далее анализ включает по сравнению с работой 1983 г. не-которые коррективы (в частности, касающиеся статальных ситуаций).

Отличительными признаками процессных ситуаций, выражаемыхв высказывании при участии форм НСВ, являются:

а) «срединностъ» — выделение в действии фиксируемого средин-ного периода — представление действия как уже начатого, но еще незаконченного; например: Он с удовольствием смотрел, как складывалАлександр тонкое черное платье на табурет и обрядовым жестом сложил вро-вень обе штрипки от брюк (Ю. Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара); про-цессность в данном высказывании соотносится с выраженным формойСВ сложил значением законченного (достигшего предела) факта; в от-личие от НСВ складывал, действие сложил представлено как целое, еговнутренняя темпоральная структура не раскрывается;

б) перцептивность (наблюдаемость и другие виды восприятия) ср.приведенный выше пример, в котором перцептивность подчеркивает-ся обозначением субъекта и процесса наблюдения (Он смотрел, как...);признак перцептивности отражает изобразительную (описательную)функцию высказывания — его направленность на описание наблюдае-мой, так или иначе воспринимаемой ситуации; перцептивность можетбыть реальной, непосредственной, так или иначе представленной вконтексте, например: — Посмотри, там кто-то идет, или условной,образной, «литературной», например: «Падение Римской империи» со-вершалось столетиями, медленно и неуклонно, преисполненное житейскойпестроты и сутолоки, как все в мире... (А. Блок. Катилина);

в) длительность; она может быть подчеркнутой, как в случаях типаДолго они толковали и, наконец, решили поправить дело вторым письмом(Ф. Сологуб. Мелкий бес), или «нейтральной», вытекающей из лек-сического значения глагола НСВ, контекста и речевой ситуации, на-пример: Воркующий чокот свежекованых конских копыт несся по улицам изаглох на окраине (М. Шолохов. Тихий Дон); Когда Шмидт спускался потрапу в катер, он оступился (К. Паустовский. Черное море); ср. формыСВ (решили в первом из приведенных высказываний, заглох во второми оступился в третьем); во всех этих случаях употребления СВ длитель-ность не выражена;


г) динамичность —- выражение динамики течения действия в фик-сируемый период вместе с течением времени — от прошлого к будуще-му; передается динамика переходов от одного состояния в протеканиидействия к другому, более позднему; в рамках фиксируемого периодамоменты t-1, t-2, t-3 и т. д. соответствуют разным состояниям (этапам)развертывания процесса (см. приведенные выше примеры).

Поясним используемое в определении процессной ситуации поня-тие « ф и к с и р у е м ы й п е р и о д». В этом понятии заключены два эле-мента: а) определенный период (срединная фаза) в протекании дейст-вия; б) период восприятия данной фазы протекания действия наблюда-телем (воспринимающим субъектом). Они тесно связаны друг с другом:в протекании процесса выделяется именно тот период, который охва-тывается «взглядом на действие». Таким образом, в самом понятии«фиксируемый период» содержится признак перцептивное™.

Фиксируемый период как выделяемый наблюдателем срединныйпериод протекания процесса связан только с употреблением НСВ.В действии, выраженном формой СВ, срединный период не выделяет-ся, действие не может быть представлено в процессе его протекания,как уже начавшееся, но еще не законченное. При употреблении СВпериод (момент), о котором идет речь, не застает действие в его акту-альном осуществлении: в этот момент действие предстает либо как ужеосуществившийся факт, либо как факт, который осуществится, насту-пит. Ср.: Посмотри, он просыпается (НСВ); ... уже проснулся; ... скоро про-снется. В следующем примере четко представлено различие междуНСВ и СВ в их отношении к фиксируемому периоду: Поезд Иванова при-был в Въгрицу около 6 часов вечера. В это время императорский поезд без вся-ких задержек двигался к станции Дно (А. Блок. Последние дни импера-торской власти). Момент около 6 часов вечера застает одно действие(выраженное формой СВ прибыл) уже осуществившимся, а другое дей-ствие (выраженное формой НСВ двигался) — протекающим, разверты-вающимся (уже начатым, но еще не законченным).

Возможность выражения рассматриваемого значения обусловленасемантическим потенциалом формы НСВ, обладающей, в отличие отСВ, способностью обозначать действие в процессе его протекания (уженачатое, но еще не законченное); вместе с тем реализация этой возмож-ности зависит от лексического значения глагола. Оно может способст-вовать реализации рассматриваемой функции или препятствовать этойреализации. Так, «непроцессными» являются глаголы с реляционным


значением — обозначающие пространственные, посессивные и другиеотношения, не связанные с указанными выше признаками, например:включать, совмещать, иметь, принадлежать, стоить, ограничиваться, про-тиворечить и т. п.

Могут быть выделены две разновидности процессных ситуаций,выражаемых при участии форм НСВ:

а) а к ц и о н а л ь н а я (см. приведенные выше примеры);б) с т а т а л ь н а я , например:Летом 1836года я спокойно сидел за сво-

им письменным столом в Вятке, когда почтальон принес мне последнююкнижку «Телескопа» (А. Герцен. Былое и думы); На стекле еще висели каплидождя; Охотник держал в руке ружье.

Акциональная разновидность процессной ситуации является ос-новной, прототипической: в ней признаки процессности представленынаиболее полно и четко. Что же касается статальной разновидности, тоона может рассматриваться как своего рода отклонение от прототипа.Указанные выше признаки процессных ситуаций в данном случаемодифицируются: 1) выделяется фиксируемый срединный период вдлительности состояния: обозначается состояние уже длящееся и про-должающееся; 2) отсутствует та динамичность, которая свойственнапротекающему действию, однако сохраняется представление о дли-тельности, связанной с течением времени от прошлого к будущему;передается сохранение одного и того же, равного самому себе состоя-ния в каждый новый момент фиксируемого периода (проходит ещеодин момент, и охотник продолжает держать в руке оружие, ещемомент — продолжается то же состояние и т. д.).

Существует возможность такого подхода к языковым фактам, при ко-тором выражение состояния рассматривается как особый тип аспектуаль-ных ситуаций. При таком подходе статальные ситуации отчасти пересе-каются с процессными (см. приведенные выше примеры), а отчасти вы-ходят за рамки процессности. Например: —Я знаю, о чем идетречъ. Обо-значается состояние владения информацией, при этом отсутствуетперцептивность, не передается течение времени от более ранних момен-тов к более поздним. Ср. также: Я все понимаю', Я помню об этом и т. п.

Вопрос о статальных ситуациях в их отношении к процессноститребует специального исследования. Пока можно констатировать:наряду с основной (прототипической) — акциональной — разновид-ностью процессных ситуаций может быть выделена статальная (ста-тально-процессная) разновидность, представляющая собой своего рода


отклонение от прототипа. Если среди аспектуальных ситуаций выде-лить статальные ситуации как особый тип аспектуальной характеристи-ки высказывания (как было показано выше, для этого есть известныеоснования), то в их соотношении с процессными ситуациями окажется,с одной стороны, «область пересечения» («общий сегмент», представ-ленный статально-процессными ситуациями), а с другой — «областьрасхождения», в которой статальность не связана с процессностью.

Следует подчеркнуть, что изложенное выше понимание процессно-сти и процессных ситуаций существенно отличается от более широкогоистолкования понятия «процесс», встречающегося в современной лин-гвистической литературе (см., например, точку зрения, согласно которой«.. .с „процессом" мы имеем дело во всякой ситуации, в которой усматри-вается упорядоченное множество элементов» [Филипенко 1997; 126];с данной точки зрения как процессы рассматриваются и случаи типа про-колоть палец, прорубить стену [Там же: 128]). Наше истолкование процесс-ности, базирующееся на аспектологической традиции, прежде всего натом направлении аспектологии, которое связано с работамиЮ. С. Маслова (см., в частности, [Маслов 1984: 16—17, 21—27]), основанона дифференциации типов и разновидностей аспектуальных ситуаций впонятийной системе, включающей такие элементы, как процесс, кон-кретный факт, обобщенный факт, неограниченная и ограниченная крат-ность. С точки зрения аспектуальной характеристики высказывания су-щественны те дифференциальные признаки процессности, о которыхшла речь выше (ср. также главу «Процессная функция несовершенноговида. Процессные ситуации» в кн. [Бондарко 1983 а: 118—161]).

В последующем изложении мы сосредоточим внимание на семан-тическом признаке «предел», относящемся к ядру аспектуальности. Со-отношение «предел — процесс» играет доминирующую роль в семан-тических основаниях оппозиции СВ и НСВ в русском и других славян-ских языках [Бондарко 1983 а: 118—159; ТФГ 1987: 124—209].

Семантика предела

Разновидности семантики предела. Предел как временная грани-ца действия, конечная точка, то или иное ограничение протекания дей-ствия во времени представляет собой понятие, выступающее в несколь-ких семантических разновидностях.


Следует различать:1) предел в н у т р е н н и й (обусловленный характером действия в

данном способе его представления) и2) в н е ш н и й (обусловленный внешними факторами по отноше-

нию к действию: Работал до девяти часов вечера).Могут быть выделены следующие разновидности внутреннего предела:а) предел р е а л ь н ы й , достигнутый (Наконец он нас убедил)',б) п о т е н ц и а л ь н ы и — при выражении направленности на его

достижение (Долго убеждал).Потенциальный предел (Догонял, да не догнал и т. п.) может быть

выражен лишь несовершенным видом (НСВ), хотя далеко не всякийглагол НСВ способен выражать это значение (ср. глаголы типа встре-

чаться, замечать и т. п.: невозможны высказывания типа *3амечали, да

не заметили).Реальный предел получает в русском и других славянских языках

эксплицитное грамматическое выражение как один из элементов(наряду с признаком целостности действия) категориального значенияСВ. Речь идет об абсолютно инвариантном значении грамматическойформы, обладающем свойством облигаторности. Любой акт употребле-ния СВ обязательно влечет за собой выражение этого значения. Цело-стность действия и ограниченность пределом — постоянные элементыинвариантного категориального значения СВ (см. [Бондарко 1990 б].

Выделяются следующие разновидности реального предела:а) предел э к с п л и ц и т н ы й (явно выраженный формой СВ: От-

крылась дверь; Мы встретились и т. п.);б) и м п л и ц и т н ы й (не выраженный специальным языковым

средством, лишь подразумеваемый в высказывании, вытекающий излексического значения глагола, из контекста и речевой ситуации).

Имплицитный предел может быть передан с участием НСВ как се-мантически немаркированной формы: Неожиданно открывается дверь,входит сосед... (в условиях нейтрализации видового противопоставле-ния в настоящем историческом формы НСВ открывается, входит им-плицитно передают значение предела, которое в прошедшем временибыло бы эксплицитно выражено формами СВ открылась, вошел); Иногда

мы встречались на факультете (ср. эксплицитный предел в высказыва-нии с формой СВ: Мы встретились на факультете). Ср. соотношениеэксплицитного и имплицитного предела глагольными формами (соот-ветственно) СВ и НСВ в следующем высказывании: Накануне Андрей


высылал к поезду лошадей, сегодня, не зная, едет ли она, — не выслал(А. Цветаева. Amor).

Важно подчеркнуть, что эксплицитный предел может быть выражентолько формами СВ, а имплицитный предел может быть передан лишьпри участии форм НСВ. Иначе говоря, СВ, всегда выражающий экспли-цитный предел, не способен к импликации предела, тогда как НСВ, необладая способностью выражать эксплицитный предел, способен к тако-му употреблению, при котором передается предел имплицитный.

По другому признаку могут быть выделены следующие разновид-ности внутреннего предела:

а) предел а б с о л ю т н ы й (Он вышел из комнаты; невозможно: ...ипродолжал выходить);

б) о т н о с и т е л ь н ы й (Производительность труда повысилась; воз-можно: ...и продолжает повышаться).

Исходя из сказанного выше, мы можем определить с е м а н т и к уп р е д е л ь н о с т и / н е п р е д е л ь н о с т и (П/НП) (в качестве равно-значного термина может быть использовано соотношение «термина-тивность / атерминативность») как наличие / отсутствие внутреннегопредела в языковом представлении действия. Имеется в виду наличиеили отсутствие любого из возможных типов внутреннего пределадействия — реального или потенциального, эксплицитного или им-плицитного, абсолютного или относительного.

Значения П/НП включают не только смысловую основу, но и ин-терпретационный компонент, определяемый системой данного языка.Говоря о П/НП, мы имеем в виду не само по себе внеязыковое дейст-вие, а определенный способ его языкового представления, сопряжен-ный именно с данным средством выражения анализируемого значе-ния в исследуемом языке. Например, при функционировании глаго-лов типа полежать, а также проболеть и т. п. внешнее ограничение дли-тельности (посидел пять минут) сочетается с внутренним, посколькуречь идет о характеристике действия в данном способе его осуществ-ления — делимитативном или пердуративном — при ограниченностипределом как признаке СВ.

Тендентивная/нетендентивная предельность. В семантическойсфере, охватываемой понятием предела, важную роль играет различие,которое мы обозначаем терминами «тендентивная/нетендентивная пре-дельность». Тендентивная предельность характеризуется признаком на-правленности действия на достижение предела (с потенциальным пре-


делом) и с реальным достижением именно того и только того предела,на который направлено действие (ср. понятие «естественного результа-та» процессов с «одной степенью свободы»: [Холодович 1979: 138—139]). Тендентивно-предельными являются оба члена видовых пар ти-па добиваться — добиться, вспоминать — вспомнить, изживать — из-жить, исправлять — исправить, налаживать — наладить, киснуть —скиснуть, стареть — постареть.

Нетендентивная предельность не связана с направленностью дей-ствия на достижение естественного результата. В данном способе пред-ставления действия фиксируется предел, не предполагающий в качест-ве предпосылки направленность на его достижение. Например, дейст-вие зазвучать характеризуется ограниченностью пределом (это выра-жено формой СВ), относящимся к начальной фазе.

Нетендентивная предельность связана со «скачком в новое» (см.[Маслов 1984: 219]) при отсутствии какого-либо указания на ведущий кэтому процесс. Ср., например, видовые пары типа задеть — задевать,заметить — замечать, назначить —назначать, попасть —попадать, по-хитить — похищать, а также несоотносительные глаголы СВ типа заши-петь, отшуметь, изголодаться, прильнуть и т. п.

Различие между тендентивной и нетендентивной предельностьюнаходит отражение в неодинаковом отношении к глагольному виду.Тендентивная предельность (с характерным для нее членением«направленность — достижение результата») связана с соотноситель-ностью НСВ и СВ, тогда как Нетендентивная предельность представле-на, с одной стороны, соотносительными по виду глаголами, а сдругой — глаголами perfectiva tantum.

В целом Нетендентивная предельность по сравнению с тендентив-ной менее характеризована. Отсутствие элемента направленности дей-ствия на достижение предела ослабляет идею предельности. Ее со-держание по сравнению с содержанием «естественного результата про-цесса с одной степенью свободы» оказывается обедненным.

Рассмотрим семантическую вариативность в сфере тендентивнойпредельности.

Могут быть выделены две разновидности тендентивной предель-ности, связанные в русском и других славянских языках с противопо-ставлением НСВ — СВ:

1) п р о ц е с с у а л ь н а я разновидность, характеризующаяся эле-ментом «направленность» (добиваться, уговаривать);


2) р е з у л ь т а т и в н а я разновидность, отличающаяся элементом«достижение» (добиться, уговорить).

В тех условиях, когда употребление СВ оказывается ограниченнымили невозможным, в частности при выражении повторяющихся дейст-вий, результативная разновидность может быть имплицитно переданас участием НСВ (Он всегда добивался своего; Он легко обгонял соперников}.Однако это не меняет основного распределения: «направленность» —НСВ / «достижение» — СВ.

Эксплицитный предел в разновидности «реальное достижение ре-зультата» всегда связан лишь с СВ (НСВ может лишь имплицироватьрезультативную предельность). Напротив, эксплицитная направлен-ность на достижение результата (процессуальная разновидность тен-дентивной предельности) связана лишь с НСВ.

СВ, как уже было сказано выше, эксплицитно выражает результа-тивную предельность, однако при благоприятных условиях контекставозможно сочетание эксплицитной результативной тендентивной пре-дельности с дополнительным имплицитным элементом предваряюще-го процесса. Например: Она сейчас придет в себя (подразумевается «фо-новый» оттенок смысла 'уже приходит в себя'); Наконец мы докопались доподлинных причин (подразумевается предваряющий процесс); Постепен-но они привыкли к этому. Оттенок подразумеваемой направленности,предшествующей достижению результата, выступает как имплицитнаяпредпосылка реального предела. Эксплицитно выраженная семантикарезультата как бы вбирает и имплицитный элемент процесса, которыйбыл направлен на этот результат и привел к нему. Во всех случаях тако-го рода в передаче данного семантического элемента существеннуюроль играют два фактора: лексическое значение глагола, допускающееданную импликацию, и обстоятельства типа наконец, постепенно и т. п.Имплицитный процесс предваряет не только предел, но и сопряжен-ное с ним возникновение новой ситуации.

В тех случаях, когда поддержка контекста и лексического значенияглагола отсутствует, результативная предельность выступает без всякихследов «предваряющей направленности»: — Как она похорошела! Пред-шествующий процесс не имплицируется, он неактуален: трудно себепредставить в данных условиях длительный процесс «хорошеть» — ва-жен только результат.

Следует различать к о н т р о л и р у е м у ю и н е к о н т р о л и -р у е м у ю т е н д е н т и в н о с т ь (аспектуальная значимость признака


контролируемости подчеркивается Т. В. Булыгиной [1983: 37—38]; отом, что предельными могут быть не только сознательные, предна-меренные действия, но и процессы, не зависящие от воли субъекта, см.[Маслов 1978: 13]).

Контролируемая тендентивная предельность возможна, естествен-но, лишь при одушевленном субъекте: выращивать — вырастить,изживать — изжить, строить — построить и т. п.

Контролируемость действия, направленного на достижение резуль-тата и достигающего его, связана с активным воздействием субъекта наобъект. Поэтому данный тип П обычно связан с глагольной переходно-стью: Она отвоевывала его у смерти (А. Цветаева. Amor). Возможна, одна-ко, и непереходность глагола (ср. добиваться, пробиваться и т. п.). В такихслучаях элемент «активного преднамеренного воздействия» выявляетсяв косвенной переходности (Он долго добивался этого) или в обстоятельст-венных показателях «конечной точки» (Мы пробивались к лесу).

Неконтролируемая тендентивность возможна как при одушевлен-ном субъекте (полнеть — пополнеть, стареть — постареть, привыкать —привыкнуть), так и при неодушевленном (блекнуть — поблекнуть, гас-нуть — погаснуть). Некоторые глаголы, выражающие тендентивнуюпредельность данного подтипа, могут сочетаться как с одушевленным,так и с неодушевленным субъектом (ср. -изменяться — измениться, пре-вращаться — превратиться, краснеть — покраснеть и т. п.). В большин-стве случаев неконтролируемая тендентивная предельность сочетаетсяс непереходностью глагола (ср., однако: Постепенно он терял форму).

Контролируемая тендентивная предельность выступает в двух вари-антах: а ) к о н а т и в н о м и б ) н е к о н а т и в н о м . Первый вариант харак-теризуется дополнительным модальным элементом стремления, жела-ния, попытки, ср. глаголы типа отстаивать, защищать, уговаривать и т. п.Такие глаголы способны употребляться в высказываниях типа «НСВ,но (да) не СВ»; «НСВ, НСВ, никак не СВ»: Пробиваюсь, пробиваюсь, никакне пробьюсь. Второй вариант отличается отсутствием указанного мо-дального элемента: Это было рано утром. Мы подъезжали к Нью-Йорку(А. Цветаева. Amor); — Пока они умываются, пойдем-ка на галерею...(Н. Никандров. Диктатор Петр).

По семантическому признаку актуальности / неактуальности потен-циального предела в рамках тендентивной предельности (как контро-лируемой, так и неконтролируемой) могут быть выделены ситуациидвух типов.


1. Ситуации с а к т у а л ь н ы м п о т е н ц и а л ь н ы м п р е д е л о м(при ожидаемости, неизбежности, близости потенциального предела),например: Костя сам уже тогда погибал от голода (И. Грекова. Фазан), —'был близок (приближался) к гибели'; Он чувствовал, что замерзает

(ср. возможность продолжения: вот-вот замерзнет). Во всех случаях та-кого рода актуальность потенциального предела обусловлена контек-стом и другими элементами среды, в частности, данная актуализациянередко связывается с отрицательной оценкой ожидаемого результата

(угрожающего, неблагоприятного для субъекта оценки; то, что угрожа-

ет, так или иначе актуально).2. Ситуации с н е а к т у а л ь н ы м п р е д е л о м . Для смысла выска-

зывания важен самый процесс, внимание сосредоточено на его поступа-тельном развитии, на нарастании процессуального признака, на заня-тости субъекта действием, а не на потенциальном пределе. Тем самымнаправленность действия к пределу ослабляется: Лицо его было строго,

нахмурилось. Из-за угла, огибая караимскую дачу, медленно въезжал на конях

военный отряд в касках (А. Цветаева. Amor); Во рту у меня было сухо, и мною

постепенно овладевало тяжкое чувство полета (И. Грекова. Без улыбок).Обратимся теперь к вариативности в сфере н е т е н д е н т и в н о й

п р е д е л ь н о с т и . Нетендентивная предельность может выступать вэ к с п л и ц и т н о м (при СВ) и и м п л и ц и т н ом (при НСВ) вариантах.

Имплицитная (не выраженная специальными грамматическимисредствами) нетендентивная предельность глаголов типа благодарить,

клясться, просить, приглашать, требовать и т. п. обусловлена заключен-ным в лексическом значении таких глаголов семантическим призна-ком, который Ю. С. Маслов называл значением «непосредственного,непрерывного эффекта»: такие действия, даже будучи взяты в скольугодно краткий момент своего протекания, не могут мыслиться как ос-тавшиеся «неэффективными», «безуспешными» [Маслов 1984: 62].

Можно выделить ряд типов ситуаций, для которых характерно им-плицитное представление нетендентивной предельности с участиемформ НСВ:

1) ситуации конкретного факта в ряде функциональных разновид-ностей настоящего времени, исключающих СВ; ср.:

а) настоящее историческое: — Отчаянно кидаюсь наконец во дворна крыльцо дома... (И. Бунин. Освобождение Толстого);

б) близкое к нему, но отличающееся подчеркнутой событийно-стью «настоящее биографическое»: Позднее его назначают директором;


в) настоящее сценическое: Ирина его узнает раньше, чем он успева-ет переступить порог дежурной комнаты (Б. Ромашов. Огненный мост);

г) настоящее репортажа: Г о л о с к о м м е н т а т о р а . ...у Хусаино-ва, он передает его Янкину, Янкин переходит на правую половину поля... и вотуже атаку начинает Шалимов... (А. Вампилов. История с метранпажем);

д) настоящее информационного акта: Автор утверждает (от-мечает, упоминает и т. п.)...; Он отказывает вам в платеже;

е) «настоящее эмоциональной актуализации»: Исконное крестьян-ское население всегда отличается мирными инстинктами, а тут вдруг явля-ется какая-то старуха, которая возвела в ремесло отравление односельчан(Д. Мамин-Сибиряк. Отрава);

2) ситуации перформативного настоящего: — Приглашаю вас наужин; — Прощаю тебя', — Прошу к столу, ср. СВ: — Попрошу билеты;

3) ситуации повторяющегося и обычного дейстия: Когда показыва-лась она, он делал вид, что смотрит куда-то в сторону (С. Сергеев-Ценский.Жестокость); То и дело он запивал, бросаяработу (С. Довлатов. Заповедник);

4) ситуации обобщенного факта: К с е н и я . Малаша-то зачем приез-жала? (М. Горький. Егор Булычев и другие); Он к нам уже обращался.

В ситуациях указанных типов НСВ выступает в непроцессных функ-циях. Исключение процессности — одно из свойств нетендентивнойпредельности, свидетельствующих о том, что П/НП воздействует не толь-ко на видовую соотносительность, но и на функционирование видов.

Между тендентивной и нетендентивной предельностью существу-ет, помимо всего прочего, следующее различие. Соотношение «направ-ленность — результат» в сфере тендентивной предельности отличаетсяинтенциональностыо, смысловой актуальностью, непосредственнымвключением в смысл высказывания, признаком осознаваемости данногозначения участниками речевого акта, тогда как результат в сфере нетен-дентивной предельности — это грамматическое значение «формально-го» характера: оно включается в языковое содержание высказывания,но вряд ли можно утверждать, что оно является актуальным элементомсмысла, осознаваемым говорящим и слушающим.

Рассматриваемые типы предельности соотносятся (хотя здесь нетполного совпадения) с выделенными 3. Вендлером [Vendler 1967] лек-сическими классами глаголов «исполнения» (accomplishments) и «дости-жения» (achievements). Вместе с тем представляется, что анализ рас-сматриваемого различия под углом зрения понятия предельности от-личается по своей направленности (именно на характеристику предела)


от анализа указанных лексических классов глаголов и соответствующихсемантических типов предложений (этот анализ ориентируется на целыйряд дифференциальных признаков, помимо отношения к пределу).

Существующие подходы к анализу семантики предела. Одна изразновидностей анализа отличается следующими особенностями: под-черкивается семантический аспект противопоставления П/НП, отсутст-вуют какие-либо ограничения с точки зрения анализируемых средствязыкового выражения данной оппозиции и предполагается ее универ-сальный характер. Такой подход к предмету исследования четко выра-жен в концепции А. А. Холодовича. Рассматривая членение глаголов вяпонском языке на предельные и непредельные, он писал: «Это одно извозможных разбиений глаголов, и оно свойственно не только глаголамяпонского языка. Оно, видимо, универсально. Причина универсальностикроется в сугубо семантическом характере дихотомии. На морфологиче-ском уровне противопоставление предельных глаголов непредельным вяпонском языке никак не выражено...» [Холодович 1979: 138].

Заслуживает внимания мысль о необходимости дифференциацииуниверсального и идиоэтнического элементов П/НП. Как пишетМ. А. Шелякин, «...следует различать предельные / непредельные дей-ствия и предельны /непредельные глаголы: они в большинстве случаевсовпадают друг с другом, но язык может «наложить» и на непредельныедействия границы проявления и тем самым выразить специфическуюпредельность. Предельные / редельные действия универсальны длявсех языков, предельные/непредельные глаголы могут быть идиоэт-ническими» [Шелякин 1983: 164]; ср. также суждение В. М. Павлова онеобходимости разграничения «объективных действий» и их отображе-ний в лексических значениях предельных и непредельных глаголов[Павлов 1984: 50].

При анализе оппозиции П/НП на основе понятия функционально-семантического поля учитываются как лексические, так и грамматиче-ские средства выражения данной оппозиции, при этом ставится вопросо месте данного типа языковых средств в структуре поля аспектуально-сти. Принимаются во внимание различные проявления взаимодейст-вия лексических, словообразовательных и морфологических элемен-тов, участвующих в выражении П/НП. Исследуются различные аспек-ты языковой категоризации семантики П/НП в их взаимных связях.

В языках разных типов роль П/НП в сфере аспектуальности не оди-накова. Могут быть выделены отношения по крайней мере двух типов.


1. Соотношение П/НП выступает в поле аспектуальности как оппо-зиция аспектуальных классов лексики, представляющая собой ближ-нюю периферию по отношению к грамматичесакой категории вида какцентру поля (и вместе с тем ближнюю среду по отношению к виду какисходной системе). Характерным примером является комплекс «гла-гольный вид и П/НП» в русском и других славянских языках. В рамкахотношений центра и периферии следует учитывать различия в харак-тере взаимосвязей видовых (видо-временных) категорий и оппозицииП/НП (см. [Акимова 1984]).

2. Оппозиция П/НП выступает в поле аспектуальности при отсутст-вии в данном языке вида как грамматической категории. В этих усло-виях возможны различные реализации статуса П/НП.

Выделим два случая.А. Оппозиция П/НП может играть роль центрального или одного

из центральных компонентов поля аспектуальности. Так, во француз-ском языке, как отмечает Е. А. Реферовская [1984: 91—109], П/НП гла-гола играет доминирующую роль в аспектуальной характеристике дей-ствия, какой бы глагольной формой оно ни выражалось. Ср. сужденияВ. В. Иваницкого о центральной роли категории предельности / не-предельности в поле аспектуальности шведского и ряда других герман-ских языков [Иваницкий 1992: 44—49]. По данным Д. М. Насилова[1984: 128—165], в узбекском языке при отсутствии обязательной и все-объемлющей категории вида и при факультативности формальных по-казателей элементов аспектуальной семантики возрастает роль значе-ний действия и состояния в их отношении к значениям П/НП.

Б. Оппозиция П/НП может занимать в поле аспектуальности пери-ферийное положение в тех условиях, когда на передний план выдвига-ется выражение других семантических признаков. Так, по мнениюЛ. Дэже [1984], в венгерской аспектуальной системе важную роль игра-ет выражение итеративности, которая может сочетаться с дуративно-стью, тогда как признак достижения внутреннего предела, доминант-ный в русском языке, в венгерском такого статуса не имеет. X. Томмолаполагает, что в финском языке аспектуальные показатели «...функцио-нируют в некоторой степени в соответствии с правилами семантики це-лостности и почти не реагируют на предельность / непредельность»[Томмола 1986: 8]. По наблюдениям И. В. Недялкова, основной видо-вой оппозицией в тунгусских языках является противопоставлениеформ общего вида (нулевая форма) и НСВ [Недялков И. В. 1992: 6, 22].


По отношению к языковым уровням можно выделить два аспектаанализа: 1) лексемный (речь идет о предельных/непредельных глаголах)и 2) лексемно-ситуативный: описываются предельные/непредельные си-туации. Второй аспект всегда включает и отношение к уровню глаголь-ной лексемы. Поэтому мы и называем этот аспект анализа П/НП лексем-но-ситуативным.

Обращенность не только к глагольному действию, но и к ситуациив целом характерна для ряда истолкований семантики П/НП. Такова, вчастности, концепция А. А. Холодовича [1979: 139—141]. Сошлемсятакже на анализ предельных/непредельных ситуаций (telic/situations),проведенный Б. Комри [Comrie 1976: 44—48]. По его мнению, речьдолжна идти скорее о предельных ситуациях, чем о предельных глаго-лах. Обращается внимание на то, что не всегда глаголы, которые отно-сятся к предельным ситуациям, являются предельными, а глаголы, от-носящиеся к непредельным ситуациям, — непредельными. Так, еслипредложение John is singing описывает непредельную ситуацию, топредложение/0/m is singing a song описывает ситуацию предельную, по-скольку эта ситуация имеет четко определяемую конечную точку.Справедливо отмечается, что такие ситуации выражаются с участиемсубъекта и объекта [Там же: 45]. Ср. суждение X. Мелига о том, что«...различие между терминативностью и атерминативностью — это во-прос отнюдь не глагольной семантики, а семантики предложения»[Mehlig 1988: 248]. На наш взгляд, существенно и то и другое: семанти-ка глагола создает основу той характеристики по признакам П/НП, ко-торая может уточняться и модифицироваться под влиянием контекстаи семантики предложения в целом. Наша трактовка анализа П/НП науровне высказывания связана с понятием «категориальная ситуация»[Бондарко 1983 а: 135—156; 1983 б; ТФГ 1987: 85—98] и с исследовани-ем аспектуальной структуры текста (см. анализ семантического призна-ка «возникновение новой ситуации» в кн. [Бондарко 1996 а: 138—167]).

Данное выше описание разновидностей семантики предела, охва-тывающее как тендентивную, так и нетендентивную предельность,предполагает широкое понимание предельности (терминативности).Оно противостоит истолкованию, согласно которому предельным яв-ляется лишь то действие, которое связано с отношением «направлен-ность — достижение».

Широкое истолкование предельности (терминативности), выходя-щее за рамки соотношения «направленность — достижение», влечет


за собой выделение различных типов данной категории, включая раз-личие тендентивной / нетендентивной предельности. Эта дифферен-циация представлена в аспектологической литературе в различныхтерминологических вариантах, однако по существу речь идет об одноми том же членении. Во всех случаях имеются в виду, с одной стороны,глаголы, содержащие в своей семантике соотносительные элементы«направленность —достижение», а с другой — глаголы, не связанныес элементом направленности на предел. Далее приводятся примерысубкатегоризации предельности в разных терминах.

Ю. С. Маслов уделяет основное внимание предельности, связаннойс направленностью действия на достижение предела, но в проводимомим анализе языкового материала учитываются и случаи иного рода:«Иногда, однако, уже само возникновение действия знаменует одно-временное достижение предела (например, у „моментальных" глаголоввроде вспыхнуть)» [Маслов 1984: 11]. Далее отмечается, что к классупредельных глаголов примыкают также начинательный и одноактныйспособы действия: побежать, закричать; кольнуть, макнуть [Там же: 13].Таким образом, в рамках предельности по существу выявляется соотно-шение центра и перифериии.

М. А. Шелякин различает среди предельных глаголов две разновид-ности: в одной из них ограниченность действия связана с результативно-целевой направленностью действия, тогда как в другой — с его количе-ственным (временным, интенсивным) пределом [Шелякин 1983: 161].

В. Брой рассматривает как предельный (терминативный) любой гла-гол, который, обозначая действие, выражает внутреннюю границу этогодействия — точку, которую оно не может перейти в рамках данного кон-текста. Решающим является лишь наличие такой границы, а не то, какона достигается, в частности, в исходе движения или в точечном скачке[Breu 1984: 124]. Выделяются две разновидности предельных (термина-тивных) глаголов: процессуально-терминативные (типа писать) и абсо-лютно-терминативные (типа находить); в последнем случае действие идостижение границы неотделимы друг от друга благодаря точечностидействия; возможно 1) Иван писал письмо, но не написал его, однако невоз-можно 2) Иван находил письмо, но не нашел его [Там же: 125]; в другой ра-боте автор называет выделяемые разновидности предельности градуаль-но-терминативной и тотально-терминативной [Breu 1986].

А. Барентсен, разделяя широкое истолкование предельности, под-черкивает, что предельное действие характеризуется определенной дис-


кратностью, т. е. выделяется из окружения, образуемого предыдущей ипоследующей ситуацией, и мыслится как своего рода «единица»,имеющая определенные контуры [Барентсен 1995: 5]. Иллюстрируяшироту понятия предельности, автор рассматривает ряд его разновидно-стей, в частности соотношение «процесса в развитии» и «действия какполностью реализованного процесса с определенным результатом», раз-новидность с элементом длительности и развития, накопления каких-токачеств (Иван постепенно добрался...), разновидность с «относительным»пределом (имеется в виду момент, который связывается с некоторой ве-личиной изменения определенных параметров: Из бочки вытекло уже пол-литра вина, и оно продолжает вытекать); особая разновидность предела —«скачкообразный» переход при отсутствии временной протяженностидействия (Он очутился...). Заслуживают внимания суждения о необходи-мости различения понятий предельности и целостности [Там же: 7—14].

Категориальное значение СВ в русском и других славянских языкахзаключает в себе элемент ограниченности действия пределом, связан-ным с признаком целостности действия. Поэтому естественно полагать,что любой глагол, выступающий в форме СВ, заключает в своей семанти-ке признак предельности. Это полностью соответствует пониманию пре-дельности как указания на ту или иную (любую) разновидность внутрен-него предела. И, напротив, при таком подходе к П/НП было бы неесте-ственно считать непредельным тот глагол, который уже в силу своего ви-дового значения выражает ограниченность действия пределом.

При узком истолковании предельности, на наш взгляд, остается не-ясным статус видовых пар типа встретиться — встречаться, заметить —замечать, застать — заставать, найти — находить, попасть — попадать,посетить — посещать, а также несоотносительных глаголов СВ типа за-звучать, ринуться, рухнуть. Такие глаголы не связаны с направленностьюдействия на достижение предела. Между тем они явно предельны в томсмысле, что их семантика при СВ включает эксплицитно выраженныйпризнак ограниченности действия пределом, а при НСВ — тот же при-знак в имплицитном варианте (Я всегда замечал... и т. п.).

Широкое понимание предельности не может рассматриваться каксвязанное лишь с тем определением значения СВ, которое включаетпризнак ограниченности действия пределом. Как бы ни определялосьзначение СВ — на основе признака целостности действия (вне связи спонятием предела) или на базе признака «изменение ситуации», — такили иначе требуют объяснения глаголы типа заметить — замечать,


застать — заставать, натолкнуться — наталкиваться, найти — нахо-дить и т. п., в которых нельзя не видеть временной границы.

Возможность широкого истолкования предельности, имеющего«грамматические предпосылки», относится не только к славянскимязыкам, но и к языкам других типов. Анализируя грамматическоевыражение результата в языке догон (одном из языков Западной Афри-ки, относящихся к нигеро-конголезской семье), В. А. Плунгян прихо-дит к интерпретации понятия результатива, по существу совпадающейс широким истолкованием предельности. По мысли автора, «теорияпредельности» в описании результативов основана на (неявном) ут-верждении, что результативы в языках мира обозначают только естест-венные результаты. Как полагает В. А. Плунгян, материал языка догонпозволяет опровергнуть универсальность этого определения. Следуетотказаться от утверждения, что результативные производные обо-значают только естественные результаты. Сдвиг от «естественного ре-зультата» к «результату вообще» рассматривается автором как своегорода «плата» за грамматикализацию [Плунгян 1989: 58—59].

И в русском языке широкое распространение предельности, свя-занной с «результатом вообще», является «платой за грамматикализа-цию». Различие П/НП реализуется под воздействием облигаторной ви-довой системы. Заключенный в значении СВ признак ограниченностидействия пределом выходит далеко за рамки видовых пар, выра-жающих соотношение «направленность — достижение», распространя-ясь на все глаголы СВ. Это определяет и соответствующее распростра-нение предельности. Других возможностей реализации, свободных отвлияния видовой системы, оппозиция П/НП не имеет.

Для исследования П/НП существенно описание способов действияпредельных/непредельных глаголов как подклассов, на которые подраз-деляются аспектуальные классы П/НП [Шелякин 1983; Маслов 1984:11—14; Павлов 1984: 49—57; Петрухина 1988; 2000; Насилов 1989: 127—140, 151—158; Караванов 1991]. Выявлению связей П/НП с лексикой, атакже установлению закономерностей функционирования видо-времен-ных форм способствует и аспектологическое описание семантическихклассов и групп глаголов, по-разному относящихся к П/НП (см. [Апресян1995: 219—241; Гловинская 1982; Козинцева 1984; Насилов 1989: 140—151, 158—172; Падучева 1996: 84—151; 1998 б; Dahl 1981].

Оппозиция предельных/непредельных глаголов и категория вида.Оппозиция предельных/непредельных глаголов сопоставима с такими


оппозициями, как переходность/непереходность и личность/безлич-ность глаголов, счисляемость/несчисляемость и одушевленность/ не-одушевленность существительных. Все указанные оппозиции оказы-вают влияние на соотношение компонентов «близких» грамматическихкатегорий. Ср. воздействие П/НП на видовую соотносительность, воз-можность образования страдательного залога, как правило, лишь отпереходных глаголов, зависимость изменения глаголов по лицам от ихпринадлежности к разряду личных, соотносительность форм ед. и мн.числа лишь у считаемых существительных. Один из членов рассматри-ваемых лексико-грамматических категорий, обладая семантическимпризнаком, благоприятным для реализации определенной грамма-тической категории, открывает возможность соотносительности ее ком-понентов, тогда как другой член лексико-грамматической категорииисключает или ограничивает эту возможность, обусловливая существо-вание perfectiva tantum, activa tantum, singularia и pluralia tantum.

Между указанными оппозициями существуют различия по степениграмматикализованное™. Одни оппозиции (в частности, переходноеть/непереходность и личность/безличность) грамматикализованы в боль-шей степени (примечательно, что именно они трактуются некоторымиисследователями как собственно грамматические категории), другие от-личаются меньшей степенью грамматикализации. Однако рассматривае-мые оппозиции обладают существенными общими признаками. Это наи-более крупные (членящие данную часть речи без остатка) грамматическизначимые разряды лексики, имеющие отвлеченные значения, сопостави-мые со значениями грамматических категорий.

В сфере лексико-грамматических разрядов существует определен-ная иерархия уровней. Следует различать разряды «1-го ранга», илилексико-грамматические категории, и разряды «2-го ранга», представ-ляющие собой подклассы таких категорий. В данной иерархии оппози-ция П/НП относится к высшему уровню.

В основе взаимодействия категории вида и лексико-грамматиче-ских разрядов предельных/непредельных глаголов лежит общность се-мантики предела, получающей в одном случае грамматическое выраже-ние в противопоставлении граммем СВ и НСВ, а в другом — в проти-вопоставлении лексико-грамматических разрядов, т. е. в аспекгуаль-ных классах глаголов.

По отношению к категории вида в русском и других славянскихязыках как исходной системе оппозиция П/НП представляет собой


важнейший элемент внутрилексемной парадигматической среды. Воз-действие П/НП на видовую соотносительность демонстрирует реактив-ный тип поведения системы по отношению к среде. В другой плоскостирассматриваемых связей выявляется противоположное направлениевзаимодействия — активное поведение категории вида по отношениюк П/НП: видовая система воздействует на само членение П/НП, на ти-пы предельности и на реализацию данной оппозиции в целом.

Самая общая характеристика связей между П/НП и видом сводитсяк следующему.

1. Со стороны П/НП: если глагол пределен, то возможны оба вида,если же глагол непределен, то возможен лишь НСВ.

2. Со стороны вида: если дан СВ, то возможна лишь предельность; ес-ли же налицо НСВ, то возможна как предельность, так и непредельность.

При учете видовой соотносительности рассматриваемые связи по-лучают более полную характеристику.

1. Со стороны П/НП: если глагол пределен, то возможны либо со-относительные СВ и НСВ, либо несоотносительный СВ; если глагол не-пределен, то возможен лишь несоотносительный НСВ (то же относитсяи к отдельным лексическим значениям: если в данном значении глаголнепределен, то в этом значении глагол НСВ не имеет соответствия вСВ, ср., например, глагол писать в непредельном значении: Он прекрас-но пишет).

2. Со стороны вида: если дан СВ, то в любом случае (как при соот-носительности с НСВ, так и при несоотносительности) налицо предель-ность (непредельность исключена); если перед нами НСВ, то отноше-ние к П/НП различно в двух случаях: а) несоотносительность НСВпредполагает непредельность; б) при видовой соотносительности гла-гол НСВ пределен.

Существенна дальнейшая дифференциация в сфере предельности —различия: 1) между тендентивной и нетендентивной предельностью;2) (в рамках тендентивной предельности) между предельностью про-цессуальной и результативной (значениями потенциального и реально-го предела); 3) между пределом эксплицитным и имплицитным. Анализ,учитывающий эти различия, позволяет внести в рассматриваемые отно-шения дополнительные уточнения: а) процессуальная тендентивнаяпредельность (пробиваться) связана лишь с НСВ, а результативная(пробиться) — с СВ (НСВ возможен лишь в особых условиях, когдапередается семантика имплицитного предела: Каждъгйраз пробивался...);


б) нетендентивная предельность в варианте эксплицитного реальногопредела связана с СВ, а в варианте имплицитного предела (при видо-вой соотносительности) — с НСВ.

Сочетание предельности (как реального предела) с СВ и НСВ —это разные уровни терминативной семантики. Когда употребляетсяглагол находить, предельность вытекает из лексического значения гла-гола, а НСВ, в силу своей семантической немаркированности, лишь непрепятствует ее выражению. Когда же употребляется глагол найти, тосемантика предела выражена дважды — на лексическом уровне и награмматическом — при реализации категориального значения СВ.Другой тип участия видов в выражении предельности — реализациязначения потенциального предела. В данном случае активную рольиграет НСВ, но всегда лишь в тех условиях, когда этому благоприятст-вуют элементы среды — лексическое значение глагола, способ дейст-вия (общерезультативный) и контекст. Например: — Ты сдавал экза-мен? — Сдавал, да не сдал (ср. пассивную роль НСВ при передаче значе-ния реального предела в случаях типа Он всегда успешно сдавал экзамен ы;смысл предельности как достигаемого каждый раз результата вытекаетлишь из контекста — существенно обстоятельствоуспешно; иначе ведетсебя СВ: сдал — это всегда достигнутый результат).

Различие между статусом реального эксплицитного предела какпризнака, включенного в категориальное значение СВ (вместе с при-знаком целостности), и статусом оппозиции П/НП состоит в том, что врамках категории вида отношение к указанному признаку — этохарактеристика СВ и НСВ как граммем (рядов грамматических форм),конституирующих грамматическую категорию, тогда как П/НП — этохарактеристика глагольных лексем (с их лексическим значением и спо-собом действия) и соответствующих классов и подклассов лексики.

Наиболее жесткими в отношениях между П/НП и видом являютсясвязи в комплексе «СВ — П (при невозможности НП)». Более свобод-ные связи наблюдаются в сфере НСВ, но и здесь устанавливаются пра-вила: «НСВ несоотн. — НП», «НСВ соотн. — П». Несовпадение оппо-зиции П/НП с оппозицией СВ/НСВ четко проявляется в том, что пре-дельность предполагает возможность как СВ, так и НСВ.

Из сказанного вытекает, что в русском языке оппозиция П/НП долж-на рассматриваться как отчасти «скрытая», а отчасти «явная» катего-рия — явная в той степени, в какой определенные языковые средства (вчастности, средства приставочного слово- и формообразования) участ-


вуют как в выражении видовых различий, так и в выражении различийП/НП, ср. сиять [НСВ и НП] и засиять [СВ и П].

Члены оппозиции П/НП «неравновесны». Положительный при-знак «наличие внутреннего предела» создает основу широкого спектрахарактеризуемых им значений, тогда как «отсутствие предела» — этосодержание более бедное. Фактически описание предельности уже са-мо по себе во многом определяет сущность непредельности.

Признак «возникновение новой ситуации»

Вступительные замечания. Между пределом и началом существуеттесная связь (ее истолкование мы находим уже у Аристотеля). Эта связьне раз отмечалась исследователями (см., в частности, [Маслов 1984: 48,60—61; Wierzbicka 1967: 2231—2249; Galton 1976;Барентсен 1978: 4—13,97; 1998; Гловинская 1982: 26—115; Апресян 1988: 73—74; Breu 1986: 28;Падучева 1990: 5—8; Акимова 1993]). Ограниченность действия вну-тренним пределом влечет за собой (если этому не препятствуют проти-водействующие факторы) наступление нового состояния, возникнове-ние новой ситуации. Например: Однажды весною, в час -небывало жаркогозаката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина(М. Булгаков. Мастер и Маргарита); Все же, когда Турбиных и Талъберга небудет на свете, опять зазвучат клавиши и выйдет к рампе разноцветной Ва-лентин... (М. Булгаков. Белая гвардия).

Подход к проблеме функционирования видов на основе понятия«возникновение новой ситуации» (мы концентрируем на нем вниманиев последнее время, начиная с 1992 г.) не противоречит концепции, ос-нованной на признаках ограниченности действия пределом (ОГР) и це-лостности (Ц). Комплекс признаков «ОГР—Ц» и признак ВНС допол-няют друг друга, отражая разные стороны видовой семантики.

Мы исходим из предположения, что для языковой системыпервичны признаки ОГР и Ц, заложенные в категориальном значенииСВ. Именно они определяют системную основу видового противопо-ставления. Что же касается функции ВНС, то она базируется на этой ос-нове, представляя собой «проявление последствий предела» на уровневысказывания. Рассматриваемая аспектуальная функция всегда пред-ставляет собой не сам по себе признак ВНС, а семантический комплекс«предел—ВНС».


СВ является базисным средством маркированного выраженияВНС. Что же касается НСВ, то для него характерна прежде всего спо-собность выражать противоположный признак — «отсутствие ВНС»,т. е. обозначать не новую, а данную ситуацию (ДС). Ср. связанное с кон-трастом НСВ и СВ соотношение «данная ситуация — внезапное воз-никновение новой ситуации» в следующем примере: Долго я глядел нанего с невольным сожалением, как вдруг едва приметная улыбка пробежалапо тонким губам его... (М. Лермонтов. Тамань); —Метет, —сказал я...(В. Белов. Плотницкие рассказы).

При том, что основной функцией НСВ является обозначение «дан-ной ситуации», в определенных условиях НСВ, проявляя свойства се-мантически немаркированной формы, способен имплицировать семан-тику ВНС. Следует подчеркнуть, что речь идет не о специальном (экс-плицитном) выражении данного признака (это функция СВ), а об имп-ликации семантики ВНС как проявлении немаркированности НСВ.Имеются в виду прежде всего те «позиции», в которых НСВ выступает«вместо СВ», например, в настоящем историческом: Вдруг благоговейноемолчание разрывается резким окриком... (Е. Замятин. Три дня); в про-шедшем времени был бы СВ (разорвалось). Ср. также настоящее времяв сценических ремарках (настоящее сценическое): И в а н о в (увидевБоркина, вздрагивает и вскакивает) (А. Чехов. Иванов).

Когда в нарративном тексте на временной оси устанавливается отно-шение секвентности, выражение ВНС при употреблении НСВ оказыва-ется столь же актуализированным, как и при функционировании СВ.

Обозначение ВНС при употреблении НСВ возможно также привыражении повторяющихся и обычных действий. Например: Изредка мыобгоняли буйволов, волочивших арбы (К. Паустовский. Бросок на юг); Изредкана горизонте появлялась эскадра причудливых парусных кораблей (К. Паустов-ский. Время больших ожиданий); Это повторялось снова и снова. Дядя за-болевал, потом выздоравливал (С. Довлатов. Наши); Изредка Тийна попада-лась мне в разных научных компаниях (С. Довлатов. Компромисс).

Из литературы вопроса. Характеристика перехода к новому со-стоянию (в связи с понятиями целостности и предела) содержится вопубликованной в 1948 г. статье Ю. С. Маслова, предвосхитившей мно-гие из идей, вошедших теперь в научный обиход. Рассматривая пред-ложения типа Я выишл из дому, Ю. С. Маслов пишет: «...действие взято вего целостности, представляющей скачок в новое состояние — отбытия в доме к бытию вне дома...» [Маслов 1984: 48]. Ср. также форму-


лировки: «факт скачкообразного перехода субъекта или объекта действияв новое качественное состояние» (о глаголах СВ типа убить), «критиче-ская точка, знаменующая переход к новому состоянию, граница, отде-ляющая новое состояние от старого» [Там же: 60—61]. В более позднихтрудах Ю. С. Маслов развил концепцию, основанную на понятии целост-ности действия, раскрыв соотношение общих и частных видовых значе-ний в их связях с предельностью и способами действия. Эта теория раз-вивается и в наши дни. Вместе с тем трудно переоценить значение того«лексически фундированного» направления в аспектологии, намеченногов статье 1948 г., которое включает и идею соотнесенности предела и«перехода в новое состояние». По существу здесь уже заложены основытого подхода к видовым значениям, который выявляет соотношение пре-дела и наступления нового состояния в разных типах глагольной лекси-ки, выступающей в различных условиях контекста (см. [Wierzbicka 1967;Galton 1976; Барентсен 1978: 4—13, 97; 1998; Гловинская 1982: 26—115;Апресян 1988: 73—74; Падучева 1990: 5—8; Lehmann 2001]).

Связь проблематики предельности и «начала результирующего со-стояния» четко выявляется в концепции А. А. Холодовича [1979: 138—140] (ср. [Сильницкий 1983: 54—60]).

Существенны высказывания А. Барентсена. Он исходит из того, чтопонятие «вид» в русском языке связано с основным противопоставлени-ем «указание на одну ситуацию (SIT)» (HCB) : «указание на (осуществ-ленную) смену ситуаций» (СВ). Значение СВ трактуется так: «указыва-ется критическая точка Тг (лат. transitus), в которой возникает некаяSIT R, отличающаяся некоторым образом от предыдущей SIT А». Всеглаголы СВ указывают на определенную смену SIT, на возникновениеновой SIT. Что же касается глаголов НСВ, то они «.. .указывают на однуопределенную SIT без представления о возникновении ее или о кон-трасте с какой-нибудь предыдущей SIT». Признак «смена ситуаций» мо-жет характеризовать и изолированное действие: Он пришел; в такихслучаях ситуация, представленная данным действием, сменяется по-следующим состоянием (см. [Барентсен 1978: 4, 7, 11]).

Автор пишет: «Это определение, на первый взгляд, сильно отлича-ется от определения, исходящего из понятия „неделимой целостностидействия", которое встречается в работах представителей „ленинград-ской школы" аспектологии Ю. С. Маслова и А. В. Бондарко и др., ипонятия „целостного, сомкнутого события" у А. В. Исаченко. Однакофактически эти определения освещают всего лишь разные стороны


одного и того же явления: из представления какого-нибудь действия вцелостности обязательно вытекает тот факт, что это действие сменяетсячем-то другим (каким-то состоянием или другим действием), это и естьнаша „смена SIT". В то время как в „ленинградском" определении вни-мание сосредоточено на том, что „производит" такую смену, в нашемопределении внимание прежде всего обращается на вторую SIT» [Тамже: 97]. По существу речь идет о том, что рассматриваемые стороны ви-довых значений и соответствующие определения находятся в отноше-ниях взаимной дополнительности, что, на наш взгляд, вполне соответ-ствует действительности (о соотношении признаков «целостность»,«предельность» и «секвентная связь» см. [Барентсен 1998]).

Тенденция к соотнесению рассматриваемых признаков уже наме-тилась в аспектологической литературе. Ср. замечание В. Броя о том,что целостно интерпретированное действие служит в тексте для того,чтобы изменить данную ситуацию [Breu 1986: 28].

А. Вежбицка вводит толкования типа Ян умер = 'Ян перестал жить' ='Ян начал не жить'; Ян умирал = 'Ян проходил последовательно состоя-ния такого ряда состояний, что если бы он прошел все состояния этогоряда, он умер бы' [Wierzbicka 1967: 2231—2249].

Разделяя принципы смыслового анализа видов, предложенныеА. Вежбицкой, и развивая это направление анализа, М. Я. Гловинскаяиспользует в предлагаемых толкованиях определенный набор исход-ных и «промежуточных» понятий, что способствует экспликации про-цедуры описания. На этой основе она приходит к выводу, что во всехтолкованиях форм СВ выделяется особый компонент 'начать' («'Ситуа-ция Р начала иметь место' = 'В какой-то момент времени Р не сущест-вовало, в один из последующих моментов Р существует'»), который яв-ляется инвариантом точечного значения СВ [Гловинская 1982: 26—46,71—115]; ср. также толкование моментальных глаголов, данноеЮ. Д. Апресяном [1988: 73—74]. Подобные толкования, как нам пред-ставляется, во всем основном согласуются с характеристикой значенияСВ, данной в статье Ю. С. Маслова (ср. его суждения о «критическойточке», знаменующей переход к новому состоянию).

Одним из способов интерпретации значения СВ на основе призна-ков, связанных с переходом к новой ситуации, является признак «изме-нение» («смена»), в отличие от «неизменности», связываемой с НСВ (см.[Antinucci, Gebert 1977; Guiraud-Weber 1988: 65—67; Гиро-Вебер 1990:104; Акимова 1993]).


В центре внимания при данном подходе к семантике вида находит-ся то ситуативное изменение, которое является следствием представле-ния действия в его целостности и ограниченности пределом: достиже-ние предела и представление действия в его целостности приводит кизменению, появлению новой ситуации. Так, М. Гиро-Вебер, говоря опонятии «изменение» применительно к проблеме соотношения вида исемантики глагола и ссылаясь на то, что она заимствует это понятие изтрудов Ф. Антинуччи и Л. Геберт, использующих его при анализе се-мантики вида в польском языке [Antinucci, Gebert 1975; 1977], пишет:«Изменение — семантический признак глагольной ситуации. Оно обо-значает некоторую модификацию, касающуюся субъекта или объектадействия, вызванную достижением предела действия и, следовательно,его завершением. Присутствие изменения связано с совершенным ви-дом, его отсутствие — с несовершенным» [Гиро-Вебер 1990: 104]. Ба-зируясь на признаке «изменение» (changement), M. Гиро-Вебер опреде-ляет видовую оппозицию следующим образом: «...несовершенный видобозначает наличие действия, тогда как совершенный вид — его на-личие и изменение, которое за ним следует» [Guiraud-Weber 1988: 66].

На наш взгляд, термин «изменение» недостаточно определеннохарактеризует специфику семантической функции СВ. Существуют раз-ные типы «изменения», причем один из них может выражать НС В: ко-гда при помощи НСВ выражается процесс, направленный к пределу(Мы поднимались на второй этаж; Он складывал дрова возле сарая), то про-текание такого процесса также охватывается понятием «изменение».

Сказанное не исключает возможности использования термина «из-менение», если придать ему строго определенное значение, близкое кпонятиям «смена ситуаций», ВНС, «ситуационный сдвиг» и т. п. (в этомслучае пришлось бы оговорить, что при данном употреблении терминане имеется в виду процессная функция НСВ в высказываниях типа По-езд приближался).

Обращаясь ко всему комплексу аспектологических теорий, опери-рующих понятиями типа «переход к новому состоянию», «смена ситуа-ций», «начало», «изменение», можно сделать вывод о том, что расхожде-ния между отдельными авторами не являются значительными: речьидет о близких подходах к видовой семантике и (при всех различиях втерминологии) о близких или тесно связанных друг с другом понятиях.Во всех случаях речь идет о том, что следует за пределом, о своего рода«постпредельной» ориентации анализа, выходящего за рамки отдель-


ных грамматических форм (словоформ) с их значениями и обращенногок функциям вида в высказывании и целостном тексте.

Истолкование понятия «возникновение новой ситуации». Поня-тие ВНС трактуется нами в широком смысле, охватывающем об-ширный и неоднородный круг фактов. Выделим прежде всего «сферупрототипа» — бесспорные, наиболее показательные случаи. ПризнакВНС выступает в прототипической разновидности при употребленииглаголов СВ, относящихся к следующим группам:

а) начинательные глаголы: Первые капли редко и глухо зашлепали потеплому настилу (Е. Носов. Есть ли жизнь на других планетах?);

б) глаголы типа увидеть, услышать, узнать, почувствовать, полюбитьи т. п., выражающие значение 'вступить в состояние' (см. [Сальников1975]): И вдруг среди этой тишины Лопатин услышал плач (К. Симонов.Пантелеев);

в) глаголы со значением 'приобрести качество', 'стать каким-то (ве-селым, больным, сухим и т. п.)', ср. глаголы типа повеселеть, помрачнеть,заболеть, засохнуть, располнеть и т. п. (ср. [Гловинская 1982: 71—115]).Например: Впервые за весь путь тайга поредела... (А. Рекемчук. Молодо-зелено); А Яков заболевает, практически уже заболел (И. Грекова. На испы-таниях);

г) каузативные глаголы типа развеселить, опечалить, засушить и т. п.:Упоминание Агафьи Михайловны о том самом, о чем он только думал,огорчило и оскорбило его (Л. Толстой. Анна Каренина).

Возможны лексические обозначения наступления (возникновения)новой ситуации, акцентируемые в высказывании; семантика ВНС ста-новится центральным компонентом выражаемого смысла, например:С этого вечера началась новая жизнь для Алексея Александровича и для егожены (Л. Толстой. Анна Каренина); В типографии наступила глубочай-шая тишина (К. Паустовский. Бросок на юг).

Говоря о роли того или иного класса глагольной лексики в актуали-зации функции ВНС, следует иметь в виду основной принцип: рас-сматриваемая функция актуализируется в тех случаях, когда в семанти-ке глагола представлен признак «изменение» [Danes 1971]. Различая всфере «действий» (противопоставленных статическим глагольнымзначениям) процессы и события, Ф. Данеш называет событием такое гла-гольное значение, которое можно понимать как изменение, а именно какпереход от какого-то начального, исходного значения к значениюрезультирующему, конечному [Danes 1971: 195]. Элемент «изменение»


в лексическом значении глаголов, безусловно, имеет отношение к реа-лизации функции ВНС. Он способствует актуализации того признака«перехода к новому состоянию» (т. е. тоже «изменения»), которыйпредставляет собой характерную (хотя и не инвариантную) функциюСВ на уровне высказывания. Речь идет о тех высказываниях с форма-ми СВ, в которых выражается начинательность, вступление в состоя-ние, приобретение нового качества и т. п., например: — Мы заживемс тобой на славу, Аркагиа... (И. Тургенев. Отцы и дети); Наконец Воландзаговорил (М. Булгаков. Мастер и Маргарита); Здесь, среди чужих людей,работая непрерывно над любимым делом, авосъ я почувствую себя лучше...(П. Капица. Письма к матери); Как все это было хорошо! Но все это былопервое время. Теперь же, несколько дней тому назад, все вдруг испортилось(Л. Толстой. Анна Каренина). В подобных высказываниях наличиеэлемента «возникновение» в собственном, прямом смысле не вызываетникаких сомнений (подробнее о факторах актуализации признакаВНС см. ниже).

Одним из факторов актуализации признака ВНС является включе-ние действия в аспектуально-таксисные ситуации типа «ряд наступле-ний», «длительность — наступление» и т. п. Ср. многие из приведен-ных выше примеров, а также следующие: Григорий и Акулина вышли изворот и вскоре очутились в барской передней (Д. Григорович. Деревня);Подходили уже к концу эстакады — как вдруг тот конец ее, где нас ждал спа-сительный спуск к пароходу, загорелся (Е. Замятин. Три дня).

К числу актуализирующих факторов относятся смысловые акцентыименно на наступлении нового состояния, когда ВНС играет ключевуюроль в смысловой структуре высказывания (определенного фрагментатекста). Используются различные средства «введения в новую ситуа-цию» в определенный момент времени: и вот ...;и тут. ..; в этот моменти т. п.: Люсю не было видно, голос ее звучал справа, оттуда, где под божницейстояла тумбочка. И тут на старуху напал страх (В. Распутин. Последнийсрок); Как раз в эту минуту из придорожных кустов показалась собака и по-бежала по шоссе, наискось пересекая его... (Ю. Казаков. «Вон бежит соба-ка»); ...нуте-с, проходит чесяц, настала уже и настоящая весна. Тут и ра-зыгралась беда (М. Булгаков. Театральный роман).

Семантика ВНС актуализируется при наличии в лексическом зна-чении глагола и в контексте элементов, подчеркивающих изменение вместоположении субъекта, переход от одного положения в пространст-ве к другому (ср. [Холодович 1979: 144 — 147]), например: Из Ниццы он


уехал в Бельгию; оттуда его прогнали; он отправился в Лондон и там на-турализовался... (А. Герцен. Былое и думы).

Для функции ВНС характерна возможность «выхода в речевойсмысл». В этом отношении ВНС отличается от значения целостностидействия. Целостность непосредственно не связана с намерениями го-ворящего. Мы не можем сказать, что говорящий употребляет СВ «длятого, чтобы выразить неделимую целостность действия» (примечатель-но, что понятие целостности плохо усваивается в практике изученияглагольного вида; не всегда помогает и ссылка на то, что целостность ас-социируется с взглядом на действие «со стороны»).

Интенциональная реализация возможна и при выражении призна-ка «ограниченность действия пределом» (ОГР). Так, видовые контра-сты типа Уговаривал, да не уговорил демонстрируют подчеркиваемое го-ворящим противопоставление направленности действия на достиже-ние результата и отрицание его реального достижения. Однако реаль-ный предел (особенно при нетендентивной предельности) далеко невсегда выступает как осознаваемый элемент смысла. Так, мы не можемсказать, что в высказывании Вася пришел! говорящий употребил С В«для того, чтобы выразить достигнутый предел (ограниченность дейст-вия пределом)». Но есть все основания думать, что в намерения говоря-щего в подобных случаях входит элемент «для того, чтобы выразить на-ступление нового состояния». Сфера интенциональной реализациифункции ВНС совпадает с широкой областью ее актуализации.В частности, должны быть упомянуты различные типы комбинаций«наступлений» и «длительностей» («долго НСВ, как вдруг СВ» и т. п.).Противопоставление «данная ситуация — возникновение новойситуации» — одна из тех оппозиций в сфере аспектуальности (ср. лока-лизованность / нелокализованность ситуации во времени), которые от-личаются наиболее высокой степенью интенциональности.

Понятие «возникновение новой ситуации» трактуется нами нетолько в смысле 'что-то началось, наступило, стало иным' и т. п., но и всмысле 'что-то произошло, случилось, кто-то что-то сделал, последовалряд сменивших друг друга фактов', 'что-то произойдет' и т. п., напри-мер: Б у с ы г и н . Я вам не сын. Я обманул вас вчера (А. Вампилов. Стар-ший сын); Ну вот, все в сборе. Сейчас придет моя невеста... (А. Вампилов.Утиная охота).

В подобных случаях имеется в виду, что в какой-то момент в осьвремени включилась обозначенная данным глаголом и его окружением


ситуация, которой раньше не было, зафиксирована новая «веха» на вре-менной оси. Во всех случаях наличествует элемент «начало», но не какначало протекания какого-то действия или длительности состояния, акак грань, отделяющая данный факт от «того, что было раньше» (пред-шествующего фона) или знаменующая появление факта (точечноевключение в ось времени) при отсутствии предшествующего «положи-тельного фона».

Закономерен вопрос: что дает основания для констатации в такихслучаях семантического элемента «возникновение»? Ведь здесь невыражается «начало», «наступление» в том прямом смысле, о которомшла речь выше. Ответить можно так. Имеется в виду «возникновение»в том смысле, что в какой-то момент в ось времени включилась обо-значенная данным глаголом и его окружением ситуация. Во всех случа-ях наличествует элемент «начало», но не как начало протекания какого-то действия или длительности состояния, а как грань, отделяющая дан-ный факт от «того, что было раньше» (предшествующего фона), или зна-менующая появление факта (точечное включение в ось времени) приотсутствии предшествующего «положительного фона».

Рассмотрим теперь явления перехода от центра «сферы ВНС» кпериферии, а также случаи, в которых признак ВНС оказывается не-выраженным.

Сложно и неоднозначно соотношение признака ВНС и семантикиперфектности. Акциональная и статальная разновидности перфектнойсемантики (ср. [Маслов 1983: 41—54]) по-разному относятся к признакуВНС. Употребление страдательно-причастных форм в акционально-перфектном значении актуализирует семантику ВНС: Раздумье Акулиныбыло внезапно прервано чьим-то знакомым голосом (Д. Григорович. Де-ревня); Грузовик двое суток торчал в переулке. Затем был вызван подъемныйкран (С. Довлатов. Наши). Однако сама по себе данная форма еще несвидетельствует о наличии признака ВНС. При ее статальном употреб-лении четко выражено наличное состояние, но нет элемента «наступле-ние (начало) состояния» (см. [Князев 1989: 14—15, 25—27, 31 и ел.]). На-пример: Пишу в библиотеке. Окна в сад открыты, подоконники горят насолнце (И. Бунин. Божье древо).

Данная (исходная) ситуация, а не переход к новому состояниювыражается и при употреблении деепричастий СВ в значении статаль-ной перфектности, например: Он спал, хорошо укрывшись. Налицо аспек-туально-таксисная ситуация типа «одновременность второстепенного


результативного состояния и основного процесса» (см. [Акимова, Ко-зинцева 1987: 260—261]).

Специального анализа заслуживают глаголы делимитативного ипердуративного способов действия (немного поспать; просидеть целыйчас). Эти глаголы ведут себя по-разному. В тех случаях, когда они вы-ступают в ситуациях типа «ряд наступлений», «наступление — длитель-ность» и т. п., реализация признака ВНС вполне очевидна: Посплю ипойду гулять; Пролежал целый месяц в постели и теперь еду домой. Налицотаксисные отношения последовательности, актуализирующие признакВНС: одна ситуация, характеризующаяся точечным включением в осьвремени, сменяется другой.

Возможно, однако, употребление другого типа: в высказыванииобозначается сохранение на некоторое время той ситуации, которая на-личествует в данный момент. В таких случаях количественный пределоказывается недостаточным для выражения ВНС. Например: Сашахочет еще пожить вне дома (Л. Толстой. Дневники); —Долго ли у нас по-живешь? (В. Белов. Плотницкие рассказы); Хотелось еще побыть на мос-тике, но правила морской вежливости не позволяли нам этого... (К. Паустов-ский. Время больших ожиданий); —Долго ли у нас в полку пробудете?... —Побуду (К. Симонов. Левашов).

Заслуживают внимания высказывания типа Он любит поспать (по-есть, поговорить и т. п.). Форма инфинитива указывает на одно из прояв-лений узуального действия; такое проявление представлено в его огра-ниченности пределом, но без указания на переход к новой ситуации.

Можно привести и другие примеры употребления форм СВ при от-сутствии контекстуальных, лексических и синтаксических факторов,которые могли бы способствовать актуализации ВНС: Ему нужно по-мочь; Многое еще предстоит сделать. Во всех случаях наблюдается конти-нуальность в переходах от прототипа ВНС к его ближнему и дальнемуокружению (подробнее о признаке ВНС см. [Бондарко 1996 а: 138—167; 1999: 153—167]).

ВНС и различие тендентивной/нетендентивной предельности.Для реализации семантического признака ВНС существенно различиетендентивной и н е т е н д е н т и в н о й п р е д е л ь н о с т и . С этимразличием соотносятся два варианта семантики ВНС: переход к новойситуации, а) п о д г о т о в л е н н ы й и б) не п о д г о т о в л е н н ы йп р е д в а р я ю щ и м п р о ц е с с о м (связанный в первом случае с тен-дентивной, а во втором — с нетендентивной предельностью).


Вариант ВНС [тенд.] характеризуется тем, что в речи актуали-зируются оба элемента комплекса «предел — ВНС». Выражается до-стижение результата и связанный с этим переход к новой ситуации.Особенно четко актуализация обоих элементов (с возможным акцентомна результате) проявляется при контрасте НСВ и СВ в ситуациях типа«направленность на достижение результата — его реальное достижениеи переход к новой ситуации»: ...Ушаков завоевывал ее как труднодоступ-ную крепость. И вот он завоевал, и она жалела его (С. Рыбас. Пепелище).Ср. вариант: вопрос, включающий смысл 'достигнут ли результат, осу-ществился ли переход к новому состоянию?', — ответ: 'в настоящеевремя лишь протекает процесс, ведущий к этому'. Например: — Прояс-нилось что-нибудь? — Проясняется.

Иной характер имеет вариант ВНС [нетенд.]. Когда не выражаетсянаправленность действия на достижение предела, само значение огра-ниченности действия пределом утрачивает свою самостоятельность.Смысловой релевантностью в данном случае характеризуется неразло-жимое сочетание предела и «начала»: выражается действие в его преде-ле (без элемента «направленность»), знаменующем возникновение но-вой ситуации. Например: Очевидно, что-то случилось необыкновенное.Народ от поезда бежал назад. — Что?.. Где?.. Где?.. Бросился!., зада-вило!.. — слышалось между проходившими (Л. Толстой. Анна Каренина);Начал писать «Записки священника» (Л. Толстой. Дневники).

Различие между ВНС [тенд.] и ВНС [нетенд.] представляет собойодно из наиболее существенных функциональных различий, связан-ных с употреблением форм СВ. В рассматриваемых случаях актуали-зируются разные стороны аспектуальной семантики. Отношение «на-правленность — достижение», сопряженное с процессуально подго-товленным переходом к новой ситуации, — это прежде всего«внутренняя» характеристика разных стадий аспектуальной ситуации —тендентивного процесса, его результата и обусловленного им вступле-ния в новое состояние. Что же касается процессуально не подготовлен-ного перехода к новому состоянию, то эта разновидность ВНС отно-сится прежде всего к тем случаям, когда для речевого смысла актуаль-но именно «начало», «наступление нового» — само по себе или по от-ношению к некоторому «фону» (предшествующему «наступлению» илипредшествующей длительности). В различных вариантах комбина-торики видов признак ВНС [нетенд.] актуален прежде всего с точкизрения аспектуально-таксисных отношений. В таких случаях признак


ОГР не выступает как самостоятельный смысловой элемент: он сопря-жен с признаком ВНС.

Как при нетендентивной, так и при тендентивной предельностиглагола СВ четко выражено «точечное» включение действия в ось вре-мени. К определенному моменту относится не все действие, а его пре-дел, критическая точка, которая является вместе с тем моментом нача-ла (наступления, возникновения) нового состояния, новой ситуации.Ср. высказывания типа Наконец отношения наладились. В таких случаяхвременная протяженность действия в его полном объеме связана с им-пликацией процесса, предшествующего переходу в новое состояние.В общий объем обозначаемого действия входит и имплицируемый эле-мент «постепенно налаживались», но собственно предел — это лишь ко-нечная точка, и именно она определяет наступление нового состояния.

Форма СВ может употребляться в сочетании с обстоятельствами ти-па медленно, постепенно, мало-помалу, непосредственно указывающимина длительность процесса, предваряющего достижение предела и пере-ход к новому состоянию. Например: Навстречу медленно, как во сне, ...проплыл мужик, в санях не по времени (Ю. Тынянов. Смерть Вазир-Мух-тара). И в таких случаях точечность представляет собой характеристи-ку, относящуюся лишь к пределу и к переходу в новое состояние (когдамужик исчез из поля зрения), а не ко всей временной протяженностидействия. Временная протяженность «фокусируется» в точечном пре-деле — начале нового состояния. Таким образом, понятие ВНС охваты-вает и высказывания, связанные с временной протяженностью всегообъема действия, например: Когда еще он доберется до дома (ср. иную ин-терпретацию понятия точки на временной оси в работе [Селиверстова1982: 106—109]).

В предложениях типа Переломал все игрушки (ср. [Шелякин 1983:41]) «сборный» результат знаменует наступление новой ситуации (всеигрушки переломаны), и именно эта критическая точка — предел от-дельных проявлений действия и вместе с тем начало новогосостояния — фиксируется как отнесенная к «итоговому моменту».

Автономная/секвентная (синтагматически связанная) разновид-ности функции ВНС. В зависимости от характера включения новой си-туации в ось времени — 1) без непосредственной связи с другими «насту-плениями» и/или «длительностями» либо 2) в связи с другими действия-ми, выражаемыми в полипредикативных комплексах, — могут быть вы-делены две разновидности функции ВНС: 1) а в т о н о м н а я и


2 ) с е к в е н т н а я ( с и н т а г м а т и ч е с к и с в я з а н н а я ) . Ср.: 1) Густавсказал шоферу: — Здесь я сойду (С. Довлатов. Зона); 2) Клим уже знал:сейчас дед отмахнется палкой, выпрямится, большой, как лошадь в цирке,вставшая на задние ноги, и пойдет к себе... (М. Горький. Жизнь КлимаСамгина).

Комплекс «предел — ВНС» может выступать в различных типахпредшествующего ближайшего контекста: а) на фоне длительности дан-ной ситуации, сменяемой наступлением (часто внезапным, неожидан-ным) ситуации новой; б) на фоне процесса, подготавливающего достиже-ние предела и наступление новой ситуации; в) на фоне предшествующегоВНС в рамках цепи сменяющих друг друга ситуаций; г) на «нулевом фо-не». Каждое из этих условий включения комплекса «предел — ВНС» вось времени так или иначе влияет на реализацию элемента ВНС; мы име-ем дело с разными вариантами этого семантического признака.

Для характеристики признака ВНС может быть существенным нетолько предшествующий, но и последующий контекст. Так, приупотреблении начинательного глагола, выражающего ВНС, далее мо-жет быть обозначена фаза продолжения. Эта фаза может быть представ-лена либо однокоренным глаголом, либо другим глаголом, связаннымс начинательным глаголом СВ по смыслу. С одной стороны, она обу-словлена «исходным» выражением ВНС, а с другой — является допол-нительной характеристикой элемента «возникновение». Например:Солдат сморщил лоб и заплакал. Плакал он молча, сидя навытяжку, при-держивая на груди почернелый Георгиевский крест (К. Паустовский. Разли-вы рек); И внезапно телефон ожил, зазвонил. Он звонил необычно резко и на-стойчиво, истерично... (Б. Ямпольский. Московская улица); Давно уженачало мести с севера, и метет, и метет, и не перестает, и чем дальше, темхуже (М. Булгаков. Белая гвардия). Описание фазы продолжения под-черкивает значимость начала для всего полипредикативного комплек-са. В таких случаях наглядно выступает роль признака ВНС и его окру-жения в формировании структуры текста.

В представлении рядов «наступлений», а также сочетаний «наступ-лений» и «длительностей» в разных языках могут проявляться неко-торые различия (о закономерностях функционирования видов, имею-щих отношение и к реализации признаков ВНС и ДС в славянскихязыках, см., например, [Gallon 1976]; о различиях между русским ичешским языками в отношении к признаку секвентной связи (sequentialconnection) см. [Stunova 1988; 1991]).


Рассмотрение функции ВНС, дополняющее анализ частных видо-вых значений и связанных с ними аспектуальных ситуаций, позволяетсконцентрировать внимание на той стороне аспектуальной семантики,которая наиболее тесно связана с возможным (но не всегда прояв-ляющимся) свойством смысловой релевантности.

Семантика длительности

Вступительные замечания. Изложение вопроса о семантике дли-тельности основано на одном из разделов первого тома серии «Теорияфункциональной грамматики» (см. [Бондарко 1987 б: 98—124]). В перво-начальный текст внесены некоторые изменения.

Как и в других частях этой книги, конкретное описание языковогоматериала связывается с общей проблематикой языковой категориза-ции семантического содержания. Подробно анализируются интерпре-тационные элементы семантики длительности. Выявляется много-мерная вариативность длительности, базирующаяся на различныхдифференциальных признаках.

Значение длительности представляет собой одну из сторон отра-жаемого в языке широкого понятия времени. Речь идет о времени втом смысле, который раскрывается в философских определениях, осно-ванных на понимании пространства и времени как объективных формсуществования материи, отражаемых в сознании человека. Понятиевремени, как уже было отмечено выше, находит соответствие в целомкомплексе языковых семантических категорий и основанных на нихФСП. Этот комплекс включает аспектуальность, временную локализо-ванность, темпоральность, таксис и временной порядок. Длительность —одна из категорий (семантических и вместе с тем языковых, посколькусемантика рассматривается в единстве со средствами ее выражения висследуемом языке), относящихся к сфере аспектуальности — припересечениях и взаимодействии с другими категориями, связанными сидеей времени.

Аспектуальная доминанта длительности предполагает связи с дру-гими компонентами аспектуально-темпорального комплекса. Времен-ная протяженность действия включается в «линию (ось) времени» и темсамым оказывается связанной с категорией временного порядка. В вы-сказываниях типа Давно тебя жду; Он все еще отдыхает; Мы до сих пор


не можем расстаться с этой мыслью и т. п. длительность является тем-порально характеризованной, поскольку протяженность действия оп-ределяется с точки зрения момента речи. И тем не менее следует ещераз подчеркнуть, что в своей основе рассматриваемый семантическийпризнак является аспектуальным.

Признак длительности выступает как в «положительной» разно-видности (как долговременность), так и в разновидности «отрицатель-ной» — как кратковременная длительность, мгновенность, «недлитель-ность». Обе разновидности охватываются понятием «отношение к дли-тельности (временной протяженности)».

Особенность языкового значения длительности заключается в сле-дующей тенденции (речь идет именно о тенденции, а не о правиле): ес-ли так или иначе передается длительность действия, то она чаще ин-терпретируется не как кратковременность, мгновенность, «недлитель-ность», а как некоторая «положительная характеристика» (Он долго ду-мал и т. п.), т. е. как длительность за пределами кратковременности,мгновенности. Этот сдвиг в сторону «положительной интерпретации»рассматриваемого семантического признака проявляется и в лексиче-ском значении слова длительность, а также его синонимов — продолжи-тельность, временная протяженность.

Значение кратковременной длительности, мгновенности во многихслучаях (хотя и не всегда) связано с функционированием одноактногоспособа действия (мелькнуть, мигнуть, хлопнуть и т. п.). Хотя в неко-торых случаях возможно «растяжение» длительности обозначаемых дей-ствий, например: ...швъгрнув шляпку на пол, под диван, длительно зевнула...(М. Горький. Дело Артамоновых), сама необычность такого употребле-ния лишний раз свидетельствует о том, что одноактность все же харак-теризуется сопряженностью (хотя и нежесткой, необязательной, высту-пающей в виде тенденции) с мгновенностью, кратковременностью.

Признак длительности может характеризовать не только предикат,представленный полнозначным глаголом, но и другие типы предика-тов. Ср. конструкции с адъективными «предикатами длительности»:Молчание было долгим (продолжительным, длительным), конструкции садъективным выражением длительности в субъектной группе: Пред-стояла длительная борьба и т. п. Далее, однако, мы сосредоточим внима-ние на длительности как на признаке глагольного предиката.

С точки зрения характера средств выражения анализируемой семан-тики существенно соотношение внутренней и внешней детерминации


длительности. В н у т р е н н я я д е т е р м и н а ц и я д л и т е л ь н о с т идействия обусловлена его собственными аспектуальньши признаками,заключенными в лексической и грамматической семантике глагола.Ср., например, лексическое значение таких глаголов, как бедствовать,возиться, ждать, ползти, сидеть, предполагающее элемент временнойпротяженности. Внутренняя детерминация длительности может бытьсвязана со способами глагольного действия (СД). Ср. глаголы огра-ничительного и длительно-ограниченного СД типа повозиться, поси-деть; проболеть, продержаться и т. п. В н е ш н я я д е т е р м и н а ц и ясопряжена с различными типами обстоятельств и других «внешних»(по отношению к глаголу-сказуемому) средств: Он долго не решался нару-шить молчание и т. п.

Внутренняя детерминация длительности действия выступает в не-скольких разновидностях. Одна из них — длительность, заключенная влексическом значении глагола, или « л е к с и ч е с к а я д л и т е л ь -н о с т ь » .

Следует выделить прежде всего собственно «длительные (специ-ально-длительные) глаголы». Таковы глаголы длиться и продолжаться,лексическое значение которых определяется семой длительности. Спе-циально-длительные глаголы представляют собой «строевую лексику».В этом отношении они сопоставимы с другими глаголами, лексическоезначение которых сопряжено с той или иной из семантических кате-горий, изучаемых в грамматике. Ср. фазовые глаголы типа начать, про-должать, кончить, а также глаголы модальные (мочь, хотеть и т. п.), бы-тийные (существовать, быть и др.), посессивные (иметь, обладать и т. п.).

Особенность специально-длительных глаголов заключается в том,что они обычно выступают в сочетании с обстоятельствами (Бой длилсядва часа; Чтение продолжалось недолго и т. п.) или в составе конструкции с(до тех пор), пока не..., например: Так продолжалось до тех пор, пока все неопомнились.

Иной тип «лексической длительности» представлен в таких глаго-лах, как жить, ждать, гостить, блуждать, валандатъся, копошиться, мед-лить, нежиться и т. п. Подобные глаголы содержат в своем значении се-му временной протяженности, но не являются специально-длительны-ми. В данном случае длительность — лишь один из элементов конкрет-ного лексического значения глагола. Длительность данного типав отличие от эксплицитной длительности глаголов длиться и продол-жаться является имплицитной. Передается семантика длительности,


дифференцируемая лишь по оттенкам, вытекающим из внутренних ас-пектуальных признаков действия и из свойств передаваемой даннымвысказыванием ситуации. Например: —Да скажите — тут дожидают-ся от Корчагиных... (Л. Толстой. Воскресение).

Лексическая длительность во многих случаях связана с функцио-нированием форм НСВ в процессном значении, например: Уханов спу-скался по ступенькам крылечка (Ю. Бондарев. Горячий снег). Имплицит-ная длительность при употреблении глаголов типа спускаться,взбираться, карабкаться, ползти, шагать и т. п. является производнойкак от их лексического значения, так и от процессной функции НСВ(для данных глаголов — основной).

Существует немало глаголов, для которых признак длительности неявляется постоянным. Широко распространены случаи, когда тот илииной глагол в принципе может выражать действие, предполагающееопределенную длительность, но вместе с тем возможно употреблениеданного глагола, при котором этот признак не актуализируется или яв-ляется несущественным для смысла высказывания. Ср., например: а) Мысидели и говорили о самых разнообразных предметах (глагол говорить в про-цессном значении НСВ пред полагает некоторую длительность); б) Ты го-ворил с ним ? (при употреблении данного глагола в обобщенно-фактиче-ском значении имеется в виду лишь самый факт — было или не было дан-ное действие; длительность не выражена, она несущественна для смыславысказывания).

Особая разновидность внутренней детерминации длительностиобусловлена способом глагольного действия. Признак длительностиявляется основным для ограниченно-длительного (пердуративного)СД (простоять), а также для ограничительного (делимитативного) СД.Хотя глаголы с приставкой по- типа поволноваться, помечтать, по-сердиться могут совмещать значение ограниченной длительности созначением ослабленной интенсивности действия ('недолго и вместе стем немного, не в полную меру'), все же признак длительности (огра-ниченной) в данном разряде глаголов выступает явно и отчетливо.

К числу лексико-грамматических разрядов, заключающих в своейсемантике признак длительности, сопряженный с теми или иными ас-пектуальными значениями, относятся следующие СД (далее исполь-зуются термины, представленные в кн. [Шелякин 1983], см. также [ТФГ1987: 63—85]): протяженно-одноактный (прогреметь, прогрохотать);ряд СД, совмещающих значение длительности с разными оттенками


интенсивной результативности: сверхнормативно-длительный (перевол-новаться), длительно-усилительный (добудиться, дозвониться), сативный(нагуляться), чрезмерно-кратный (изголодаться), чрезмерно-интенсив-ный (убегаться), чрезмерно-длительный (заиграться). Ср. также ряд СДнепредельных глаголов, характеризующихся общим признаком не-ограниченной длительности, сопряженным с выражением внутреннеймногоактной структуры действия и кратности. Таковы следующие СД:многоактный (На стенке тикали часы), прерывисто-смягчительный (Со-бака тихо повизгивала), процессно-комитативный (Вокруг кружились иприплясывали), процессно-длительный (Он расхаживал по комнате), ос-ложненно-интенсивный (Он здесь кого-то высматривал), длительно-вза-имный (Соседи недоуменно переглядывались).

Как уже было отмечено выше, внешняя детерминация длительно-сти — это характеристика временной протяженности действия, опре-деляемая показателями, находящимися за пределами предиката, на-пример: Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал (А. Тол-стой. Война и мир). Помимо обстоятельственной детерминации дли-тельности должна быть отмечена детерминация, связанная с аспекту-ально-таксисными отношениями. В русском языке речь идет, в частно-сти, о конструкциях типа «НСВ + (до тех пор) пока не + СВ»: Будем идти,пока не устанем.

Возможны сочетания внутренней и внешней детерминации дли-тельности в едином семантическом комплексе, например: Посижу у тебяеще часок.

Могут быть выделены следующие разновидности семантики дли-тельности, выражаемой при участии средств внешней детерминации:а) п р о т я ж е н н а я д л и т е л ь н о с т ь , выражаемая сочетаниямиформ НСВ с обстоятельствами типа долго, два часа, много лет (долго писал,думал, гулял и т.п.); б) з а м к н у т а я (результативная) длительность,связанная с обстоятельствами типа за два часа, за много лет (за два часа всесделал); в) д л и т е л ь н о с т ь с о х р а н е н и я р е з у л ь т а т а , связан-ная с обстоятельствами типа надолго, на два часа, на неделю и т. п. (надолгозамолчал). Каждый из этих типов обстоятельственной детерминациидлительности определенным образом сочетается с глагольными вида-ми (о разрядах средств детерминации длительности типа «как долго»,«за какое время» и «на какое время» см. [Кржижкова 1966: 86—93J;см. также определение этих типов как связанных соответственнос обстоятельствами длительности существования действия, срока осу-


ществления действия и срока сохранения результата, в работе [Ломов1974: 89—99]).

Возможность представления действия безотносительно к его дли-тельности. Понятие «отношение к длительности» включает и возмож-ность представления действий безотносительно к их временной протя-женности. Разумеется, каждое реальное действие занимает определен-ный период (отрезок) времени, т. е. характеризуется той или иной объек-тивной длительностью. Однако в языковом отражении характера про-текания действия во времени возможно отвлечение от реальной времен-ной протяженности действия. Самый смысл высказывания может пред-полагать существенность других аспектуальных признаков и несущее г-венность, неактуальность признака реальной длительности.

В русском языке рассматриваемая возможность характерна преждевсего для многих случаев функционирования форм СВ. Глаголы СВ мо-гут обозначать ограниченное пределом целостное действие безотноси-тельно к его длительности: Его исключили из университета; Она вышла за-муж; Вас вызовут; Он тебя об этом непременно спросит; Решили пригласитьего на вечер.

Во всех подобных случаях реальная длительность действия фак-тически не принимается в расчет. Важна сама по себе информация обобозначаемых целостных фактах, о действиях, достигающих предела,результата. Что же касается продолжительности периода времени,охватываемого такими действиями, то в рассматриваемых высказыва-ниях вопрос об этом даже не может быть поставлен. «Какова продолжи-тельность действия вызовут?», «какова протяженность действия спро-сит?» — все подобные вопросы лишены оснований.

Глаголы НСВ также далеко не всегда связаны с длительностью.Данный признак (эксплицитный или имплицитный) является постоян-ным лишь для процессной функции НСВ (Он поднимался по лестнице ит. п.).

Длительность не свойственна тому типу функционирования НСВ,который заключается в выражении отношения, не сводимого к опреде-ленному периоду времени: Они выплыли из протоки к тому месту, где Неваразделяется на Малую Невку и Большую (В. Кон. Кто смотрит на облака);Биссектриса делит угол пополам. В таких случаях представлен особый типпредикатов отношения, не допускающих детерминации длительности ине связанных вообще с актуальной временной протяженностью. Подоб-ные предикаты не включаются в конкретную протяженность времени.


Не связано с длительностью перформативное употребление НСВ: Явам приказываю; Поздравляю; Кланяюсь Анне Петровне и т. п. (о том, что«перформативное использование перформативного глагола невозмож-но в контексте обстоятельства длительности» см. [Апресян 1980: 38], см.также [Апресян 1986 б: 220—222]). Возможное в некоторых случаяхвведение показателей длительности типа давно уже, три часа и т. п.устраняет перформативность. Вместо высказывания, включающегоупотребление глагола, равное осуществлению действия (Умоляю тебя,не читай эту книгу; Прошу Вас, не надо шутить), при подобных включени-ях получаются высказывания о действии, которое давно уже (три часаи т. п.) осуществляется: Давно уже умоляю тебя...; Три часа прошу вас, ненадо шутить.

Актуализация длительности не характерна для ситуаций обобщен-ного факта. При направленности высказывания на общую информа-цию о самом факте осуществления действия, его наличии или отсутст-вии длительность не включается в актуальную аспектуальную харак-теристику действия и ситуации в целом. Например: —Дорогой АлексейСергеевич, пьесу я получил вчера в 8 часов вечера, но не двумя днями раньше,как Вы обещали... (А. Чехов. Письмо А. С. Суворину); Заезжал вчера комне один художник (А. Чехов. Удав и кролик).

Неограниченно-кратная функция НСВ может сочетаться с дли-тельностью, выраженной обстоятельственными показателями типа дол-го, подолгу, месяцами (Подолгу простаивал перед ее окнами). Вместе с тем по-вторяющиеся и обычные действия, выраженные формами НСВ, могутбыть представлены безотносительно к их длительности: Иногда он за-мечал ее напряженный взгляд; Временами на него нападала хандра.

В возможности представления действия безотносительно к его дли-тельности проявляется присущее языковым значениям свойство из-бирательности. Речь идет об одном из аспектов языковой семантиче-ской интерпретации смыслового содержания. Не все признаки проте-кания реальных действий во времени оказываются во всех случаях су-щественными для коммуникации. Таков и признак длительности.Действие, объективно (во внеязыковом мире) всегда характеризующее-ся определенной протяженностью во времени, в языковых значенияхможет быть представлено как с той или иной длительностью, так и без-относительно к ней.

Варианты длительности. В предшествующем изложении уже упо-минались некоторые разновидности длительности, в частности, выде-


ляемые по признакам ее внутренней / внешней детерминации. Далеемногоаспектая вариативность в рассматриваемой семантической сферехарактеризуется более подробно.

Если временная протяженность действия характеризуется как са-мостоятельный актуализированный семантический признак, выражен-ный определенными формальными средствами, то речь идет о длитель-ности э к с п л и ц и т н о й . Если же длительность подразумевается, вы-текает из того или иного значения, но сама по себе явно и специальноне выражена, то речь идет о длительности и м п л и ц и т н о й .

Эксплицитность предполагает полноту проявления, отчетливостьрассматриваемого значения, в части случаев его подчеркнутый харак-тер (ср. «подчеркнуто-длительное значение», выделенное Ю. С. Масло-вым как одно из частных значений НСВ [Маслов 1965: 70]). Примеромподчеркнутой эксплицитной длительности могут служить высказыва-ния с повторением глагола НСВ (длительность в данном случае сочета-ется с интенсивностью): Н и н а . ...Сядем и будем говорить, говорить(А. Чехов. Чайка); ... холодный ветер звенит и звенит фарфоровым вен-кому подножия креста (И Бунин. Легкое дыхание).

Имплицитная длительность не обладает указанными признаками.Она лишь вытекает из явно выраженного значения. Так, выражениеконкретно-процессного значения при употреблении форм НСВ пред-полагает (имплицирует) временную протяженность процесса, напри-мер: — Что ты делаешь, дядя? — Снег подметаю (Д. Мамин-Сибиряк.Разбойники).

Имплицитная длительность не может рассматриваться как беспри-знаковая, однообразная и безликая. На самом деле длительность дан-ного типа выступает в вариантах, обусловленных и характеризуемыхтеми значениями, из которых она вытекает. Так, имплицитная дли-тельность, производная от процессности, выражаемой глаголами НСВ,является развивающейся, динамической. Лексически обусловленнаядлительность варьируется в зависимости от особенностей глагольнойсемантики (ср., с одной стороны, жить, а с другой — нежиться].

Приведем некоторые примеры имплицитной длительности в вы-сказываниях с формами СВ. Выражение глаголами начинательного СДначальной фазы действия, ограниченной пределом (Ее сердце сильно за-билось при этом известии; Она запела...), имплицирует последующее про-должение процесса, тем самым имплицируется длительность продолже-ния. Имплицитная длительность передается также при выражении


формами СВ достигнутого результата, предполагающего предшест-вующий подготовительный процесс (существенны обстоятельства типанаконец, именно они являются основным источником контекстуальнойимпликации длительности): Наконец я догнал своего приятеля. Если«развернуть» то, что здесь представлено в свернутой форме, то это былбы смысл 'некоторое время догонял и наконец догнал'.

Далее мы рассмотрим р а з н о в и д н о с т и э к с п л и ц и т н о йд л и т е л ь н о с т и . Эксплицитная длительность характеризуется раз-личными признаками специализации (конкретизации). Имеются в ви-ду такие признаки, как мера (объем, степень) длительности, ее огра-ничение, характеристики типа «как долго», «за какое время», «на какоевремя». Речь идет о признаках, относящихся непосредственно к качест-венной специфике семантики временной протяженности действия.

Могут быть выделены разные с т е п е н и д л и т е л ь н о с т и : в ы -с о к а я / с р е д н я я / м а л а я . Ср. а) Войдя к себе в комнату, Ива» Алексеи чопустился на постель и долго-долго глядел на огонь... (А. Чехов. Верочка); б)Какое-то время я этого не замечал; Некоторое время мы переписывались; в)Известно, что целые рассуждения проходят иногда в наших головах мгновенно(Ф. Достоевский. Скверный анекдот). Выражение степени длительностиможет характеризоваться субъективной оценкой: Мне кажется, что я жи-ву в Ялте уже миллион лет (А. Чехов. Письмо Н. И. Коробову).

Конкретно характеризованная длительность может быть т о ч н о й(объективно или с точки зрения говорящего) или п р и б л и з и т е л ь -но и; ср.: а) Симфония звучала сорок четыре минуты; б) Говорил он долго,

минут десять (М. Горький. Дело Артамоновых).Эксплицитная длительность может быть о г р а н и ч е н н о й и

н е о г р а н и ч е н н о й . Ограниченная длительность — это длитель-ность, детерминированная пределом, сроком, конечным количествомвремени, отведенного данному действию. Неограниченная длитель-ность лишена указанных признаков. В последующем изложении основ-ное внимание уделяется ограниченной длительности.

Глаголы пердуративного СД характеризуются обязательной соче-таемостью с тем или иным выражением ограничения длительности(простоял два часа; до вечера; до тех пор, пока мы не вернулись и т. п.), гла-голы делимитативного СД легко (хотя и не обязательно) сочетаютсяс обстоятельственными ограничениями. В обоих случаях внешниеограничения соотносятся с внутренней (обусловленной СД) ограничен-ностью длительности действия и взаимодействуют с нею.


Глаголы других СД могут выступать в ситуациях ограниченнойдлительности, но указанной сочетаемостью не характеризуются. Онимогут сочетаться с иными обстоятельственными показателями — типаза день, за много лет и т. п. Ср. переволновался, нагулялся, изголодался, убе-гался за эти дни.

Роль внешних показателей ограниченной длительности различна вдвух случаях: а) когда эти показатели дополнительно характеризуют (кон-кретизируют) то общее внутреннее ограничение, которое заключено в са-мом глаголе (в значении СД глагола и значении СВ, например: Он просиделдо рассвета); б) когда в самом глаголе не содержится указание на признакограничения длительности и этот признак целиком привносится внешни-ми показателями (Они отсутствовали две недели, до конца месяца и т. п.).

Внешние ограничения длительности выступают в различных вари-антах. Ср.: а) обозначение отрезка (объема) времени, являющегося ко-личественным ограничением длительности: Мы ждали два часа', б) обо-значение конечного предела, срока: Пробудем здесь до осени (до конца ме-сяца и т. п.); в) особой разновидностью конечного предела являетсяпредел, связанный с наступлением факта в аспектуально-таксисных си-туациях с элементом длительности в конструкциях типа «долго НСВ —пока не СВ»: Мы долго колебались, пока наконец не решились.

Следующее различие — длительность п р о т я ж е н н а я / з а м к -н у т а я ( р е з у л ь т а т и в н а я ) / д л и т е л ь н о с т ь с о х р а н е н и я р е -з у л ь т а т а . Данные семантические признаки, как и только что рас-смотренное, относятся к сфере взаимодействия длительности с лимита-тивностью. С этим связано разное отношение указанных вариантовдлительности к глагольным видам.

Протяженная длительность при таких обстоятельствах, как долго,долгое время, некоторое время, пять лет, минут десять, многие годы выра-жается преимущественно глаголами НСВ. Исключение составляетлишь протяженно-ограниченная длительность глаголов СВ делимита-тивного (посидеть пять минут) и пердуративного СД (просидеть два часа,отдежурить сутки, отслужить в армии два года, переспать ночь) (см. [Ше-лякин 1983: 188—189]), ср. также сочетания обстоятельств типа пятьдней, некоторое время, с минуту с глаголами типа выстоять, а также от-дохнуть, вздремнуть (см. [Ломов 1974: 91]).

В случаях типа Он минут двадцать (долго и т. п.) поднимался по лест-нице под влиянием процессного значения НСВ в сочетаниях с обстоя-тельствами актуализируется признак динамичности. Перед нами тот


вариант протяженной длительности, который можно назвать процессно-динамическим. В случаях же типа полежать, пролежать три недели в посте-ли, отдежурить сутки, отслужить в армии два года, отдохнуть, вздремнуть двачаса и т. п. под влиянием СД глаголов и присущего СВ значения огра-ниченности действия пределом в сочетаниях с обстоятельствами типатри недели, два часа (ср. также долго пролежать в постели) актуализируетсяне динамичность, а статичность. Выражается протяженная, но статичнаяи при этом ограниченная мера длительности. Перед нами вариант про-тяженной длительности, который может быть назван статическим.

Совместимость показателей длительности типа долго, три дня, пятьлет и т. п. преимущественно с глаголами НСВ объясняется отсутствиему НСВ признака ограниченности действия пределом. Это и обусловли-вает, во-первых, широко реализуемую в рамках НСВ возможностьвключения признака длительности в аспектуальную характеристикудействия (ср. внутреннюю длительность действия, связанную с лексиче-ским значением глаголов и с преимущественно процессной функциейНСВ в случаях типа тащиться, взбираться, волочить, расшнуровывать, ко-нопатить и т. п.), а во-вторых, широко распространенную сочетаемостьглаголов НСВ с внешней детерминацией протяженной длительности.

Обратимся к двум другим вариантам длительности: «за какое вре-мя» (за два часа решил задачу, написал работу и т. п.) и «на какое время» (надва часа задержали отправление поездов]. Замкнутая (результативная) дли-тельность типа за два года связана с лимитативным элементом достиже-ния результата. Достижение результата должно сочетаться с длитель-ностью. Поэтому данный содержательный вариант длительности выяв-ляет избирательность по отношению к глагольной лексике. В рас-сматриваемом значении могут употребляться лишь те глаголы,которые обозначают действие, занимающее некоторый временной объ-ем «от и до» и за это время достигающие результата. Поэтому возможноза два года (месяца и т. п.) построил дом, написал книгу, вырос, растолстел,наделал глупостей, собрал большую библиотеку, израсходовал много денег ит. п., но невозможно *за два года закричал, убежал, мелькнул и т. п. Сочета-ние многих глаголов СВ с указанными обстоятельствами возможнолишь в особом контексте «фоновой длительности» (см. [Ломов 1974:90—91 ]), т. е. в случаях типа за два года только раз к нам пожаловал, пролилслезу, опоздал, растерялся, помылся в бане и т. п. Обстоятельства типа за не-делю в подобных случаях обозначают не длительность самого действия,а протяженность всей ситуации, в рамках которой осуществляются те


или иные действия. Фоновая длительность не связана с выражениемдостигнутого за определенный срок («от и до») результата. Не случайнодлительность этого типа допускает оба вида, ср.: За два месяца я толькораз был/побывал в театре, выезжал/выехал за город и т. п. Подчеркнем ещераз, что замкнутая результативная длительность и связанная с теми жеобстоятельствами за три месяца, за пять лет и т. п. фоновая длитель-ность — это разные типы длительности.

Длительность сохранения результата (на два года) связана с концен-трацией внимания па последствиях действия для более позднего вре-менного плана. Обстоятельства рассматриваемого типа детерминируют«задержку» результата действия на определенное время. Например:.. .глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секундыостановились на них (Л. Толстой. Война и мир).

Как показывают приведенные примеры, рассматриваемый тип дли-тельности связан не только с определенными обстоятельственными пока-зателями, но и с семантикой самого глагола. Обозначаются действия, ко-торые по самому своему характеру предполагают достижение или насту-пление такого результата, который допускает возможность его после-дующего сохранения (задержки) на некоторое время. Ср. невозможностьсочетаний *Он на несколько минут, прыгнул, заметил, сказал и т. п.

Как замкнутая (результативная) длительность, так и длительность со-хранения результата связаны преимущественно с СВ. Формы НСВ воз-можны лишь в тех особых условиях, когда формы СВ по общему правилузаменяются формами НСВ. Ср. употребление НСВ при выражении по-вторяющихся действий в плане прошедшего времени: за зиму стоптали /(порой) стаптывали две пары башмаков; на два часа задержали / (иногда) за-держивали отправление поездов. Ср. также СВ в прошедшем времени и НСВв настоящем историческом: За двадцать лет он собрал [настоящее историче-ское собирает] большую коллекцию картин; На мгновение его рука повисла [на-стоящее историческое повисает] в воздухе. Все эти «исключения» (в тех усло-виях, когда НСВ выступает вместо СВ) лишь подчеркивают доми-нирующую связь рассматриваемых типов длительности с семантикой СВ.

Иная интерпретация отношения обстоятельств длительности типана пять дней, надолго к видам представлена в указанной работе А. М. Ло-мова. По его мнению, обстоятельства данного разряда «в принципе невлияют на употребление видов: выбор необходимой видовой формыпредопределяется какими угодно условиями, но только не этимиобстоятельствами» [Там же: 89—90]. Среди приведенных автором


примеров есть сочетание с НСВ: Бои не затихали ни на минуту. На нашвзгляд, случаи такого рода нисколько не колеблют положения о связидлительности типа на минуту с СВ. В приведенном примере с НСВ важ-но учесть наличие отрицания (ср. в положительной конструкции: Бойзатих на минуту). Форма НСВ была бы употреблена и при выраженииповторяемости: Иногда бой затихал на минуту. Все эти высказывания сНСВ относятся к особым позициям, где вместо СВ выступает НСВ; запределами этих позиций, т. е. в основной массе случаев, представленысочетания обстоятельств типа на два года, надолго именно с СВ.

Следует выделить особый тип т е м п о р а л ь н о х а р а к т е р и з о -в а н н о й д л и т е л ь н о с т и . Эта разновидность эксплицитной дли-тельности отличается тем, что темпоральная дейктическая ориентацияна момент речи или на какой-либо иной момент, являющийся исход-ным пунктом временных соотношений, включается в конкретнуюхарактеристику временной протяженности действия.

Один из вариантов длительности рассматриваемого типа таков.План настоящего или прошедшего времени, о котором идет речь, рас-ширяется за счет более или менее значительного предшествующегопериода (что обозначается обстоятельствами типа второй день, давнои т. п.). В результате передается длительность, складывающаяся из ак-туального временного плана и его расширения (в сторону прошлого).Например: Я давно вас жду; Третий день идет дождь.

Выделяется вариант темпорально характеризованной длительно-сти, связанный с обстоятельствами типа до сих пор, и теперь, еще, все еще.Этот вариант отличается акцентом на продолжении и в более позднийпериод (в настоящем или в описываемом плане прошлого) того дейст-вия, которое было до этого. Например: Тут на ковре темнеет пятно, закоторое Грише до сих пор грозят пальцами (А. Чехов. Гриша); Я верю и те-перь, что есть эта истина и что будет она открыта людям... (Л. Толстой.Воспоминания); Я подошел к орудию, оно еще дымилось (А. Толстой. НаКавказе). В подобных случаях предшествующая длительность пред-ставлена как нечто данное, исходное, но специально не подчеркивае-мое, а новым, акцентируемым является продолжение этой длительно-сти и в настоящее время (или в последующий период прошлого). В час-ти случаев функционирование рассматриваемых обстоятельств связанос семантическим элементом 'вопреки ожидаемому', 'можно было быпредполагать, что сейчас это действие прекратилось, а оно все же про-должается' и т. п. («могли бы уже забыть, а все же и до сих пор грозят»).


Рассмотрим р а з л и ч и е н е п р е р ы в н о й / п р е р ы в а е м о йд л и т е л ь н о с т и . Значение непрерывной длительности выступает вдвух разновидностях — подчеркнутой и неподчеркнутой. Подчеркну-то-непрерывная длительность выражается сочетанием глагольныхформ с показателями типа весь год, день и ночь, трое суток подряд и т. п.Например: Сестра опять всю ночь не спала (А. Чехов. Чайка); Колотиломеня после купанья трое суток подряд... (В. Астафьев. Последний по-клон). В подобных случаях реально осуществляемое действие может до-пускать интервалы в своем осуществлении, но в языковой интерпрета-ции длительности подчеркивается (нередко с субъективным преуве-личением) именно непрерывность: День и ночь пишу и т. п.

Прерываемая длительность может объединять множественныепроявления кратных действий (при неограниченно-кратной функцииНСВ). Например: Двести лет ежедневно флаг медленно ползет по лакиро-ванному дереву флагштоков (Л. Соболев. Капитальный ремонт). Каждоеиз ежедневно происходящих действий характеризуется «собственной»длительностью (медленно ползет), но обстоятельство двести лет ин-тегрирует все эти «частные длительности» в единую общую временнуюпротяженность. Такого рода общая длительность кратных действийпредставляет собой особую разновидность фоновой длительности.

Аспектуальный признак длительности связан не только с тем-поральностью, но и с другими компонентами аспектуально-темпораль-ного комплекса. Локализованная во времени длительность включена воднонаправленный поток времени, где данный временной отрезокконкретен и единичен. Например: Два дня шел дождь. Нелокализован-ная во времени длительность не связана с определенным (одним-един-ственным) положением на линии времени, т. е. характеризуется от-влечением от этой связи.

Для выражения длительности повторяющегося или обычного дей-ствия могут использоваться специальные обстоятельственные показа-тели длительности: подолгу (ср. долго), часами (ср. час, в течение часа и т. п.),сутками (ср. сутки), целыми вечерами (ср. целый вечер). Например: В этихместах подолгу льют дожди; Часами сидел неподвижно; Сутками Игорьмолчал; Целыми вечерами слышался рев машин и т. п.

Заметим, что длительность взаимодействует не только с тем-поральностью и временной локализованностью, но и с другими ком-понентами аспектуально-темпорального комплекса. Детерминациядлительности, заключенная в соотношениях типа Она укладывала свои


вещи, пока не рассвело, отражает связь длительности с таксисом. Таксис-ные (аспектуально-таксисные) средства выступают в «своей co6ci вен-ной» функции, но, кроме того, взаимодействуя с длительностью, участ -вуют в ее выражении.

Длительность связана и с категорией временного порядка: внут-ренняя длительность действия в ее сочетании с внешими показателямивременной протяженности включается в «линию (ось) времени».

Существенно пересечение длительности как аспектуальной кате-гории с количественностью, поскольку в семантической структуре дли-тельности может присутствовать элемент «количества действия».

Заключительные замечания. Рассмотренные выше содержатель-ные типы длительности выделены по неоднородным признакам.Проведенные членения основаны на принципе естественной класси-фикации.

Варианты длительности представляют в конкретной форме струк-туру семантики длительности. Анализ содержательных типов длитель-ности позволил более полно представить и средства выражения даннойсемантики (те или иные средства формального выражения соотнесеныне с семантической категорией вообще, а с ее конкретными разновид-ностями и вариантами).

Как было показано выше, значение длительности взаимодейству-ет со значениями форм СВ и НСВ. С этим связаны сложные законо-мерности сочетаемости/несочетаемости разных обстоятельственныхпоказателей длительности с формами СВ и НСВ, а также (в рамкаходного вида) с разными СД. Ср., в частности, сочетаемость типа долго(две минуты, три часа и т. п.) выписывал, делал, испытывал, курил, любо-вался, мешал и т. д. при несочетаемости *долго выписал, сделал, завязал,испытал и т. п.

В научной литературе существуют описания правил сочетаемо-сти/несочетаемости форм разных видов с различными показателямидлительности (см. [Маслов 1959; Ломов 1974; Всеволодова 1975; Ка-лашник 1985; Нилова 1991]). Важно, однако, поставить вопрос о необ-ходимости разработки проблемы соотношения семантики длительно-сти и семантики предела в более широком плане, с учетом не толькосочетаний глагольных предикатов и обстоятельственных показателейразных типов длительности, но и разных типов взаимодействиявнутренней длительности и ее внешней детерминации, соотношенияэксплицитной и имплицитной длительности, а также возможностей


представления действий, выраженных формами СВ и НСВ, безотно-сительно к длительности.

Понятия аспектуальности и аспектуальной ситуации, на которыхоснован проводимый нами анализ аспектуальной семантики, позво-ляет рассматривать в единой системе взаимосвязи различных семан-тических признаков (таких, как отношение действия к пределу и на-ступлению нового состояния, длительность, кратность, фазовость).В единой системе, имеющей функциональную основу, интегрируютсяразноуровневые языковые средства (морфологические, словообразо-вательные, синтаксические, лексические). Рассмотрение этих средствв рамках единой системы создает необходимые условия для анализаих взаимодействия.

В дальнейшем изложении анализ аспектуально-темпоральных от-ношений на основе теории поля и категориальных ситуаций продолжа-ется в рамках той функционально-семантической сферы, которая свя-зывается с понятием временной локализованности.

Глава 2

Временная локализованность

Категориальная семантика

Истолкование понятия «временная локализованность». Категориявременной локализованное™ — оппозиция локализованное™/нело-кализованности действия (и обозначаемой ситуации в целом) во вре-мени — включает следующие компоненты:

1) конкретность, определенность местоположения действия и си-туации в целом на временной оси, т. е. прикрепленность к какому-тоодному моменту или периоду;

2) неконкретность, неопределенность (в указанном смысле), т. е. не-ограниченная повторяемость, обычность (узуальность) или временнаяобобщенность (гномичность, «вневременность», «всевременность»).

Наряду с интегрирующим термином «временная локализован-ность» далее используется термин, выделяющий оба элемента рас-сматриваемого противопоставления: «локализованность / нелокализо-ванностъ действия (ситуации) во времени» (Л/НЛ).

Рассматриваемая оппозиция может быть представлена в высказы-вании как контраст указанных семантических элементов. Например:Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей,которых, нам кажется, что мы насквозь видим (Л. Толстой. Война и мир);... Она тогда же простила. — Скоро простила, значит думала что-нибудьнедоброе. Молодые жены прощают нескоро (А. Чехов. Следователь); Неис-поведимы пути, по которым доходит до правды ревнующий человек. И Родькадошел (И. Бунин. Деревня).

Значение Л отражает одномерность, асимметричность и необрати-мость времени: речь идет об отражении в языковой семантике конкрет-ного местоположения тех или иных процессов и событий в однонаправ-ленном и необратимом потоке времени. Что же касается значения НА,то в нем заключена языковая интерпретация регулярной или нерегу-лярной повторяемости процессов и явлений с возможными элемента-ми обобщения и оценки, содержащимися в значениях узуальное™


(С ним, это часто случается) и гномичности (Что ни делается, все к лучше-му). Таковы предпосылки для абстрагирования в человеческом созна-нии общих свойств процессов, происходящих в разные периоды време-ни, для интерпретации тех или иных процессов и фактов как по-вторяющихся, обычных или имеющих постоянную значимость. В се-мантике НЛ существенную роль играют мыслительные процессыабстрагирования времени, психологические и эмоциональные фак-торы представления идеи времени в человеческом сознании. Не менеесущественны мыслительные процессы абстрагирования субъекта иобъекта, сопряженные с абстрагированием времени.

Как и другие семантические категории и образуемые на их основеФСП, временная локализованность репрезентируется в высказыванияхтеми структурами, которые мы называем категориальными ситуациями.В данном случае речь идет о ситуациях временной локализованное™ /нелокализованности (локализованных / нелокализованных во времениситуациях). Имеются в виду выражаемые различными средствами вы-сказывания типовые содержательные структуры, базирующиеся на се-мантической категории и поле временной локализованности и пред-ставляющие собой категориальную характеристику высказывания, ко-торая заключается в том или ином варианте семантики Л или НЛ.

Для проводимого нами анализа характерно стремление выявитьразличные типы взаимодействия категориальных признаков предиката(прежде всего категорий вида и времени) с конкретностью / обобщенно-стью субъекта и объекта, а также со значениями обстоятельственных

средств выражения Л/НЛ. Подчеркивается сопряженность аспектуаль-ных (и аспектуально-темпоральных) признаков характера распределе-ния действия во времени с конкретным / неконкретным (неопределен-ным и обобщенным) характером соотнесения содержания высказыванияс действительностью. Такое соотнесение касается не только действия, нои субъекта, объекта и ситуации в целом (ср. интересное освещение тех жепроблем с точки зрения семантической типологии предикатов в работах[Булыгина 1982; Селиверстова 1982], а также с точки зрения теорииреференции —см. [Падучева 1985: 94—101; 221—232]).

Рассмотрим следующий пример: В тридцать четвертом году, когда в

отставке был, он книгу написал. Вот эту. Генералы, когда они в отставке,

любят книги писать (К. Симонов. Последнее лето). В этом высказыва-нии контраст ситуаций с признаками Л и НЛ строится на основе сле-дующих соотношений:

Временная локализованность 445

1) ситуация с признаком Л: конкретный субъект (он) — конкрет-ный предикат, отнесенный к конкретному моменту в прошлом (напи-сал), — конкретный объект (книгу);

2) ситуация с признаком НЛ: обобщенный класс субъектов в обоб-щенных условиях (генералы, когда они в отставке) — обобщенный пре-дикат, отнесенный к обобщенному настоящему времени (действие-свойство любят писать), — обобщенный объект (книги).

Различие Л/НЛ непосредственно включается в осознаваемый го-ворящим и слушающим смысл высказывания. Смысловая значимостьданного различия находит, в частности, проявление в том, что в одноми том же высказывании может выступать противопоставление (кон-траст) конкретного, локализованного во времени действия и действиянеконкретного (повторяющегося, обычного, или «вневременного»).При наличии контраста ситуаций с признаками Л и НЛ в высказыва-нии данная семантическая оппозиция выступает в тех вариантах, ко-торые можно рассматривать как прототипические.

Одна из часто встречающихся разновидностей контраста Л/НЛпредставлена в высказываниях типа «ситуация Л — сопоставляемая снею ситуация НЛ: предикат Л (прошедшее время) — предикат НЛ (на-стоящее неактуальное)». Например: Ознобишин сыто крякнул, как кря-кают старые огромнобородые кучера (С. Сергеев-Ценский. Печа\ьполей); — Знаешь: он скоропостижно умер. — Ежедневно скоропостижноумирают сотни, тысячи людей (Ю. Нагибин. Дорожное происшествие).

Особенности сопоставления и соответствующие синтаксическиеконструкции могут варьироваться, но семантическая основа соотнесе-ния контрастирующих ситуаций Л/НЛ остается неизменной. Ср.: Моло-дая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают при-дворные на царском выходе... (А. Толстой. Война и мир); При первом жевзгляде на пристава Кашнев как-то странно почувствовал не его, а себя, своеюношески гибкое тело, узкие руки, едва опушенное лицо; так остро чувствуют се-бя люди при встрече с чем-то бесконечно далеким от них и враждебно чужим(С. Сергеев-Ценский. Печаль полей); — Как же все это случилось'; —спросил Лопатин. Левашова даже перекосило от показавшегося ему глуп ымвопроса. — Обычно, как все случается (К. Симонов. Последнее лето).

Ситуация НЛ в составе рассматриваемых сложных ситуаций Л/НЛ мо-жет включать предикат, отнесенный к прошедшему времени (как и преди-кат в составе ситуации Л). Однако это не нарушает контраста Л/НЛ: нали-цо разные планы прошедшего времени — конкретного прошедшего и


прошедшего узуального. Например: С души сошла черная пелена, твойобраз воскрес передо мной во всей ясности своей, и я протянул тебе руку вПариже так же легко и любовно, как протягивал в лучшие святые минутынашей московской жизни (А. Герцен. Былое и думы). В данном примерепредикат с признаком НЛ относится к более раннему периоду прошло-го по отношению к предикату с признаком Л. Этот элемент предшест-вования выделяется и подчеркивается не всегда. Может быть выраже-но лишь соотношение конкретного прошедшего и более широкого пла-на прошедшего узуального, включающего и первую (конкретную) си-туацию как «частный случай»: Пъер покраснел так же, как он краснелвсегда при этом (Л. Толстой. Война и мир).

При соотношении «конкретное прошедшее время в ситуации Л —узуальное прошедшее в ситуации НЛ» контраст Л/НЛ выступает в бо-лее слабой форме, чем при соотношении «конкретное прошедшее вре-мя в ситуации Л — настоящее неактуальное в ситуации НЛ», однакопротивопоставление Л/НЛ тем не менее сохраняется. Меняется лишьстепень обобщенности ситуации НЛ — более высокая при настоящемвремени предиката НЛ и менее высокая при прошедшем.

Таким образом, анализ проводится на уровне высказывания, с уче-том всех его элементов, имеющих отношение к изучаемой семантике.Именно с этой ориентацией на семантические признаки высказываниясвязано соотнесение вопроса о категории временной локализованное™с проблематикой предикативности (в духе концепции В. В. Виноградо-ва) и актуализационных признаков высказывания.

В теории предикативности В. В. Виноградова общая категорияпредикативности соотносится с комплексом категорий, отражающихразные стороны отношения содержания высказывания к действитель-ности сточки зрения говорящего (см. [Виноградов 1975: 223, 226—228,266—270]). Это создает основу для конкретных исследований реализа-ции предикативности в языке и речи. Представления о сущности пре-дикативности конкретизируются и развиваются в процессе изучения«частных категорий» в их системных связях и речевых проявлениях. Сдругой стороны, объединение отдельных категорий в рамках более об-щего понятия предикативности дает возможность рассмотреть их вза-имосвязи, обращая внимание на черты общности и различия междуэлементами предикативного комплекса.

В истолковании сущности предикативности важное значение имееториентация на «точку зрения говорящего»: «В конкретном предложении


значения лица, времени, модальности устанавливаются с точки зренияговорящего лица» [Виноградов 1975: 268] (ср. суждения С. Г. Ильенкоо «принципе персонализации» в теории предикативности [Ильенко 1975:154—159]). Точка зрения говорящего как исходный пункт для определе-ния отношения содержания предложения к действительности — этоодин из тех элементов теории предикативности, которые становятсяособенно актуальными в контексте антропоцентрических тенденцийсовременной лингвистики.

Из всего содержания суждений В. В. Виноградова о предикативно-сти вытекает, что ее «значение и назначение», конкретизируемое в ка-тегориях модальности, синтаксического времени и синтаксического ли-ца, предполагает включение предложения в речь. Сущность рассматри-ваемых функций заключается в актуализации.

Говоря об актуализационных признаках высказывания и текста,мы имеем в виду семантические элементы, передающие различные ас-пекты отношения выражаемого содержания к действительности сточки зрения говорящего (пишущего). Здесь четко прослеживаетсясвязь с понятием предикативности в интерпретации В. В. Виноградо-ва. Понятия, обозначаемые терминами «актуализационный признак» и«актуализационная категория», характеризуются не собственно синтак-сической, а функционально-семантической ориентацией. Они связаныс изучением семантических категорий и признаков, соотносящих со-держание высказывания и текста как целого с речевой ситуацией иточкой зрения говорящего.

Ряд актуализационных признаков высказывания, в выражении ко-торых принимают участие предикативные категории глагола (речьидет о признаках, относящихся к категориям модальности, темпораль-ности и персональности), может быть дополнен оппозицией локализо-ванности/ нелокализованности ситуации во времени [Бондарко 1975 а:139—147; 1976: 54—57].

Одним из основных направлений исследования оказывается рас-смотрение актуализационных категорий высказывания в их отношениик актуализационным признакам целостного текста. Проблема предика-тивности в освещении В. В. Виноградова связана не только с высказыва-нием, соответствующим предложению или сверхфразовому единству, нои с текстом в целом, с типами текстов, типами речи. Примечательны егосуждения о необходимости изучения разных видов и способов выраже-ния и проявления категорий модальности, синтаксического времени и


синтаксического лица «дифференцированно — применительно к раз-ным формам и стилям речи» [Виноградов 1975: 270].

Распространение проблематики предикативных категорий на ис-следование разных типов текстов и разных типов речи требует, с однойстороны, прослеживания общих тенденций в изучении предикативно-сти в отдельном высказывании и в целостном тексте, а с другой — диф-ференциации понятий и терминов.

По отношению к выражению той или иной категории в высказыва-нии речь идет о признаках темпоральности, временной локализованное! ии модальности, о темпоральной, аспектуально-темпоральной, а также мо-дальной характеристике высказывания, о модальных, темпоральных си-туациях, о ситуациях временной локализованное™ / нелокализованности(в данной связи речь может идти и о категории временного порядка). Поотношению к разным типам текстов могут быть использованы такие выра-жения, как «темпоральный ключ текста», «ключ временной локализован-ности» [Бондарко 1975 а: 139—147; 1976: 50—64]. Речь идет о соотнесениии дифференциации не только терминов, но и соответствующих понятий.Сказанное относится и к категории временной локализованности. Эта ка-тегория как один из временных (в широком смысле) компонентов преди-кативности может рассматриваться, с одной стороны, с точки зрения пре-дикативности высказывания, а с другой — предикативности текста.

Заслуживает внимания вопрос о том, охватывает ли оппозиция Л/НЛвсе типы употребления глагольных форм или же существуют такиеслучаи, которые не могут быть однозначно отнесены к сфере локализо-ванности или нелокализованности действия (ситуации) во времени. Нанаш взгляд, значительное «сопротивление материала» по отношениюк распространению рассматриваемой оппозиции на все глагольныелексемы и все типы их функционирования связано с употреблениемформ НСВ при обозначении постоянного отношения. Ср. высказыва-ния типа Биссектриса делит угол пополам; Волга впадает в Каспийское море;Россия граничит с Финляндией; Петербург стоит на Неве. В подобныхслучаях отсутствует дискретность глагольного предиката в том смысле,что не может быть выделено «действие», которое могло бы быть способ-ным к воспроизведению в неограниченном множестве реализаций, неможет быть представлено как обычное, узуальное. Примечательна не-возможность сочетаний типа *Волга обычно впадает в Каспийское море;*Россия часто граничит с Финляндией; *Петер6ург обычно стоит на Неве.Невозможны вопросы типа *И сейчас делит угол пополам?


Таким образом, можно предположить, что оппозиция Л/НЛ рас-пространяется на все типы употребления глагольных форм, от-личающиеся признаком дискретности как способности к воспроизведе-нию в условиях неограниченной повторяемости. Именно в этой об-ширной сфере дискретности в указанном выше смысле реализуется про-тивопоставление «ситуация, занимающая определенное местоположениена линии времени / ситуация, не занимающая такого положения — по-вторяющаяся, обычная или „вневременная", т. е. выражаемая в гно-мических высказываниях». При этом за пределами оппозиции Л/НЛостается употребление глаголов отношения, лексическое значение ко-торых, отличающееся признаком недискретности, противоречит воз-можности реализации рассматриваемого противопоставления.

Из литературы вопроса. Различие между конкретными (еди-ничными) и повторяющимися действиями давно обращало на себявнимание ученых. Так, А. А. Потебня писал: «.. .славянские глаголы мо-гут означать действие или во время самого его совершения — конкрет-но (Я пишу теперь, Я писал, когда он вошел), или как возможность его, спо-собность, привычку к нему (Я недурно пишу, Пишу... по вечерам) — от-влеченно» [Потебня 1977: 90—91]. Однако данное различие, отмечав-шееся при анализе временных отношений, долгое время не рассматри-валось как особая семантическая категория. Рассмотрение анализируе-мой семантики на категориальном уровне связано с именемЭ. Кошмидера. Он первый выделил оппозицию по признаку времен-ной локализованности (Zeitstellenwert) как самостоятельную содержа-тельную категорию. Э. Кошмидер понимал ее как противопоставлениефактов (Tatbestande) двоякого рода: 1) обладающих индивидуальнымместоположением во времени и 2) вневременных (Рукаруку моет и т. п.).

Тема локализованности / нелокализованности фактов во временипроходит через множество трудов Э. Кошмидера, начиная с «Zeitbezugund Sprache» [Koschmieder 1929] и кончая работами 60-х годов. Разуме-ется, различия такого рода отмечались и ранее. Однако именноЭ. Кошмидер выделил данную оппозицию как самостоятельную со-держательную категорию, имеющую то или иное языковое выражение.

Э. Кошмидер рассматривал временную локализованность не изо-лированно, а в связи с другими категориями, отражающими широкоепонятие временного отношения, — вместе с направительной отнесен-ностью (Zeitrichtung, Richtvmgsbezug) и временем как отнесенностью кпрошлому, настоящему или будущему (Zeitstufenbezug).

Аспектуальнотемпоральный комплекс

Временная локализованность трактуется Э. Кошмидером как кате-гория, определяющая другие компоненты «временного отношения» —«направительную отнесенность» и время как соотношение настоящего,прошлого и будущего.

Ноэматическая категория временной локализованное™ играет важ-нейшую роль в проведенном Э. Кошмидером анализе функционирова-ния видов польского глагола [Koschmieder 1934; Кошмидер 1962 а]). Вы-деляются два рода фактов: а) факты, обладающие местоположением вовремени, и б) факты без такого местоположения [Кошмидер 1962 а:140—141]. Выделение этих двух типов фактов, базирующееся на проти-воположении Л/НЛ, является в данной концепции исходным пунктомдля всех последующих операций анализа употребления глаголов СВ иНСВ в польском языке. По Э. Кошмидеру, только те факты, которые об-ладают местоположением во времени, могут иметь направительную отне-сенность (из прошлого в будущее при НСВ или из будущего в прошлоепри СВ). Только такие факты предполагают существенность различийв направительной отнесенности и, следовательно, в употреблении СВ илиНСВ. При вневременности теоретически не является обязательной ни со-вершенность, ни несовершенность [Там же 140]. Вместе с тем отмечается,что в данной сфере возможно «вторичное урегулирование» вида.

Выделяются два типа выражения временной локализованное™ вразличных языках с точки зрения отношения данной ноэматическойкатегории к грамматической системе: 1) наличие специальных грамма-тических форм для выражения оппозиции Л/НЛ; 2) отсутствие такихформ. В последнем случае предполагается возможность формальнойневыраженности данного различия в речи (ср. Der Hund belli 'Собака ла-ет'; Das Holz brennt gut 'Дрова хорошо горят'), когда это различие распо-знается по контексту и речевой ситуации, либо возможность его описа-тельного выражения при помощи лексических средств, фиксирующихсмысл Л или смысл НЛ.

Подход Э. Кошмидера к фактам таких языков, как славянские и не-мецкий, где нет специальных грамматических форм для выражения оп-позиции Л/НЛ, близок к тому, что связывается с понятием «скрытыхкатегорий».

Э. Кошмидер исследовал и описал грамматическое выражение Л/НЛв турецком языке, обращая особое внимание на форму, основной функ-цией которой является выражение вневременности [Koschmieder 1965:56—69; Кошмидер 1962 б: 382—394]. Данная им интерпретация фактов


турецкого языка учитывается в современной тюркологии (ср. постоян-ные ссылки на работы Э. Кошмидера и дискуссию по затронутым им во-просам в книге Л. Юхансона [Johanson 1971: 136, 144—153]). Интересно,что на факты турецкого языка ссылается в своей книге 1947 г. Г. Рейхен-бах. Речь идет о форме, называемой muzari, которая обозначает, по егомнению, повторение или длительность с акцентом на повторении, на-пример, турецкое goruriim обозначает 'I usually see' [Reichenbach 1947:291]. Возможно, обращение Г. Рейхенбаха к фактам турецкого языка бы-ло независимым от теории Э. Кошмидера, но нельзя исключить и влия-ние его работ (правда, ссылок на эти работы у Г. Рейхенбаха нет).

Временная локализованность трактуется как «содержащаяся в мыс-ли», т. е. принадлежащая к сфере intentum, но вместе с тем ставится вопределенное отношение к плоскости «обозначаемого» (designatum) вконкретных языковых системах и к плоскости языковых знаков (sig-num). Примечательно, что в работах 60-х годов помимо термина Zeit-stellenwert, относящегося к плану I (наряду с Zeitrichtung и Zeitstufen),Э. Кошмидер вводит термин Zeitstelligkeit, соотнесенный в его построе-нии с терминами Aspekt и Tempus. Понятия, стоящие за этими терми-нами, принадлежат к временной системе (Zeitsystem) того или иногоконкретного языка [Koschmieder 1979: 400—403]. В этом соотношениипланов I и D, так же как и в постоянных ссылках на формы вневремен-ности в турецком языке, проявляется стремление к истолкованию вре-менной локализованности не только как содержательной (мыслитель-ной), но и как языковой категории.

В трудах Э. Кошмидера изложена оригинальная концепция времен-ной локализованности, содержащая: а) общетеоретическое универсаль-но-смысловое истолкование оппозиции Л/НЛ; б) определение типов язы-кового выражения данной оппозиции в ее отношении к другим кате-гориям «включения во время»; в) анализ выражения категории времен-ной локализованности в отдельных языках, в частности в польском итурецком; г) доказательство значимости данной категории для изучениязакономерностей функционирования видов в славянских языках.

При рассмотрении категорий, охватываемых понятием временногоотношения, в частности категории временной локализованности, Э. Кош-мидер использовал тот прием анализа, который можно назвать «ситуатив-ным подходом». Значимость ситуативного подхода к грамматической се-мантике выходит далеко за пределы аспектологии. Такой подход в на-стоящее время представляет собой один из основных принципов иссле-


дования и описания семантических функций в сфере грамматики (см.,в частности, описание типов категориальных ситуаций в работах [Бон-дарко 1971 а: 178—219; 1971 б: 56—61; 1983 а: 116—200; 1983 б; 1984;1996 а; 1999; ТФГ 1987: 256—296]).

Рассмотренные Э. Кошмидером языковые факты, естественно, внекоторых отношениях допускают и иные истолкования. Так, на нашвзгляд, системно-грамматическое выражение различия А/НА не можетбыть сведено к специальной оппозиции грамматических форм. К язы-ковой системе относятся и более сложные способы комбинированного,комплексного выражения функций Л/НЛ с участием целого ряда вза-имодействующих языковых средств. В русском языке, как и в другихславянских языках, рассматриваемое различие выражается при взаи-модействии вида и времени, обстоятельственных показателей Л/НЛ, всочетании с выражением конкретности / обобщенности субъекта и объ-екта, а также различных семантических типов предиката. Речь идет не ожесткой прикрепленности функции Л или НЛ к той или иной видовойформе, а о преимущественной сочетаемости форм СВ с признаком Л:в русском языке СВ может участвовать в выражении ситуаций НЛ лишьпри особых синтаксических и контекстуальных условиях [Л + / (-)], тогдакак НСВ свободно выступает как в ситуациях Л, так и в ситуациях НЛ[Бондарко 1971 а: 50—58, 61—112, 176—237].

В отличие от точки зрения Э. Кошмидера, наше истолкование рас-сматриваемого понятия отличается более широкой интерпретацией сферыНЛ, включающей не только «вневременность» (представляющую собой, нанаш взгляд, крайнюю, наиболее высокую степень генерализации ситуа-ций), но и обычность (узуальность), а также «простую повторяемость».

Опора семантической оппозиции Л/НЛ на комплекс средств, отно-сящихся не только к сфере предиката и его обстоятельственных харак-теристик, но и к сфере субъекта и объекта, представляет собой особыйтип системно-языкового выражения — более сложного, чем оппози-ция грамматических форм. Таким образом, на наш взгляд, категориявременной локализованности во всех случаях является не только се-мантической, но и собственно языковой (разумеется, различия в типахформального выражения — между грамматической оппозицией и «не-жестким», подвижным комплексом взаимосвязанных разноуровневыхсредств — в полной мере сохраняют свою значимость).

Думается, что данное рассуждение в целом соответствует духу кон-цепции Э. Кошмидера (ученому постоянно приходилось спорить с оп-


понентами, упрекавшими его в том, что анализируется не языковая, алогическая категория). Подчеркнем еще раз: воздействие рассматри-ваемой концепции на развитие проблематики временной локализован-ности в современной лингвистике несомненно и плодотворно. Переднами один из явных случаев «сильной теоретической интенции».

В современной лингвистике временная локализованность изучает-ся с различных точек зрения, в частности: а) при доминирующей ролиаспектологического анализа, с учетом взаимодействия семантики пре-диката с семантикой субъекта и объекта (см. [Бондарко 1971 а: 48—50,35, 51—53; 1971 б: 56—61; 1987 в: 210—233; Панова 1980; Козинцева1991; Смирнов 1992; 2000 а; 2000 б]); б) при доминирующей роли ана-лиза взаимодействия семантических типов предикатов и именныхгрупп, с учетом аспектуально-темпоральной характеристики предикатаи высказывания в целом (см. [Булыгина 1983: 54—55]); в) с точки зре-ния денотативного статуса именных групп и пропозиций (на основетеории референции) [Падучева 1985]. Указанные аспекты изучениявременной локализованности частично пересекаются. Так, в книгеБ. Ханзена [Hansen 1996] при анализе рассматриваемой категории (ав-тором используется термин «эпизодичность» — Episodizhat) основноевнимание обращено на референциальную характеристику высказыва-ния и на роль взаимодействия глагольных и именных элементов дан-ной категории (при этом используются элементы анализа в терминахассоциативной грамматики).

Выше уже упоминались различные термины, употребляемые в дан-ной сфере исследований. Вариативность терминов в этой сфере —обычное явление. Так, для обозначения понятий, близких к понятиямлокализованности/нелокализованности действий во времени, рядом уче-ных используется сочетание «актуальность/неактуальность» (см. [Иван-чев 1971: 24—46; Мелиг 1985]); ср. также проводимое М. А. Шелякинымразграничение монотемпорального и политемпорального значений[Шелякин 1983: 198—201] (соотношение monotemporal / polytemporalfacts используется наряду с другими терминами и в работе [Leinonen1982: 97—182]). За разными терминами стоят понятия, как правило, от-личающиеся друг от друга теми или иными аспектами или нюансамитеоретической интерпретации, но обращенные в основном к одному итому же кругу языковых явлений. Возможны и частичные пересеченияпонятий и терминов. Так, с понятием нелокализованности действия(ситуации) во времени частично пересекаются понятия «итеративная


конструкция», «множественность ситуаций» (см. [Типология итератив-ных конструкций 1989]), однако речь идет о системе понятий в концеп-циях, имеющих различные теоретические основания.

Типы временной нелокализованности

Семантическая дифференциация. Могут быть выделены три ос-новных типа временной нелокализованности: 1) «простая повторяе-мость»; 2) обычность (узуальность); 3) временная обобщенность (гно-мичность, «вневременность», «всевременность») [Бондарко 1971 а: б—7,13—14, 35, 69—112, 177—178, 197—223, 236—237; Панова 1980].

Рассмотрим признаки каждого из этих типов.1. « П р о с т а я п о в т о р я е м о с т ь » . Имеется в виду неузуальная

неограниченная повторяемость действия в рамках конкретного эпизо-да. В таких случаях временная нелокализованность ограничена опре-деленным отрезком времени, т. е. включена в более широкую ситуациювременной локализованное™. Например: Молча и неподвижно сидя vстены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза (Л. Толстой. Войнаи мир); Еще сколько-то часов проходит. Мы сидим... Сначала я каждые пятьминут на часы поглядывал. А потом запретил себе (Л. Пантелеев. Первыйподвиг); Мы стояли в тамбуре вагона... Папироса у попутчика гасла, он час-то прикуривал... (Н. Суровцев. В бессонную зиму).

Простая повторяемость связана с непосредственным наблюдениемили с его воспроизведением в памяти (то и другое в модифицированнойформе может быть представлено в художественных произведениях).Существенным признаком данного типа повторяемости действия явля-ется конкретность субъекта (см. анализ данного типа временной нело-кализованности, граничащего с локализованностью во времени, в рабо-те [Смирнов 2000 б]).

2. О б ы ч н о с т ь ( у з у а л ь н о с т ь ) . Повторяемость действия при-обретает особое свойство: она сопряжена с оценкой того, что повторя-ется (регулярно или нерегулярно), как выходящего за рамки конкрет-ного эпизода и конкретного (конкретно наблюдаемого) ряда повторе-ний. Обычность всегда предполагает перспективу аналогичных по-вторений (реальные повторения плюс возможные). Тем самым онавсегда связана с той или иной мерой типичности (для какого-то перио-да в прошлом, для прошлого в целом, для широкого временного плана,

Временная локализованность 4S5

охватывающего прошлое и настоящее). Основа обычности (узуаль-ности) — это обобщение опыта говорящего или представляемой имгруппы людей.

Существенным признаком данного типа временной нелокализо-ванности является то, что в данном случае возможен как конкретный,так и обобщенный субъект (речь может идти о некотором классе субъ-ектов). Например: У меня есть странная особенность: я быстро схватываюв живом разговоре и поразительно тупа в чтении... (Ю. Нагибин. Дорожноепроисшествие); [Колокольцев]. А нынешние, как выйдут замуж, так -ни-какого удовольствия от них нет... (Л. Леонов. Расточитель); Старый чело-век иногда загрустит, а отчего — и сам не знает (М. Осоргин. Часы).

3. В р е м е н н а я о б о б щ е н н о с т ь (г к о м и ч н о с т ь , «в н е -в р е м е н н о с т ь » , « в с е в р е м е н н о с т ь » ) . В данном типе временнойнелокализованности, представленном в высказываниях типа сентен-ций, пословицах, суждениях о постоянных закономерностях, выявля-ется наивысшая степень генерализации ситуаций. Например: Лес подереву не тужит (В. Даль. Пословицы русского народа); ... никакая ис-тина одинаково не представляется двум людям (Л. Толстой. Война имир); Любое поколение людей опирается на муки и труды предыдущих(В. Чивилихин. Память). В таких случаях позиция, точка зрения го-ворящего сохраняет свою значимость, однако, высказывая подобныеобщие истины, говорящий становится выразителем опыта «людей во-обще» (в его представлении). Существенным признаком временной не-локализованности данного типа является обязательность обобщенного(генерализованного) субъекта (объект, если он присутствует, такжехарактеризуется данным признаком), вся ситуация в целом отличаетсянаивысшей степенью генерализации.

Если перед нами наблюдаемое неограниченно повторяющееся дей-ствие, соотнесенное с конкретным субъектом и включенное в болееширокую конкретную ситуацию, то речь идет о «простой повторяемо-сти». Если наблюдаемость — лишь основа для оценки и обобщения дан-ного действия как повторяющегося не только в данной ситуации, но ив других подобных (на основе опыта говорящего и той группы лиц, к ко-торой он себя причисляет), причем возможен не только конкретный,но и обобщенный субъект, то перед нами обычность (обобщенность). Тотже принцип действителен для выделения временной обобщенности.

Отношение предиката в различных типах временной нелокали-зованности к конкретности/обобщенности субъекта. Основная за-


кономерность во взаимных связях конкретности / обобщенности дейст-вия-предиката и субъекта такова. При конкретном субъекте действиеможет быть как конкретным (Виктор Иванович принимает экзамен в сосед-ней аудитории — 'сейчас, в данный момент'), так и обычным, типичным(для данного субъекта; ср.: Он всегда принимает экзамены в этой ауди-тории), но не обобщенным («вневременным»), т. е. не может достигатьнаивысшей степени генерализации. Максимальная обобщенность дей-ствия в его отношении к времени, общезначимость действия возможналишь при обобщенном субъекте, при обозначении некоторого классасубъектов (человек, люди, любой, каждый, кто... тот и т. п.) или таких аб-страктных явлений, как время, жизнь, история, среда и т. п. При обоб-щенных субъектах (люди вообще, время или жизнь вообще) конкрет-ное действие невозможно. Так, если высказывание начинается со словиные люди, человек, всякий, кто и т. п., то продолжение должно представ-лять собой лишь абстрактную (генерализованную) предикацию. На-пример: Тимошин не захотел упоминать о той истине, что, если человек ви-нит окружающих, обычно он сам больше всех виноват (В. Лидии. Портретнеизвестной); Ведь кто оглядывается назад на жизненном пути, тот пре-вращается, как жена Лота в библейской легенде, в каменный столб(Н. Морозов. Повести моей жизни). Если же высказывание начинаетсяс обозначения конкретного субъекта, то возможна предикация кон-кретная (Н. ошибся), узуальная (Н. часто ошибается), но не предикацияобобщенного типа. В этих закономерностях (ср. их характеристику вработе [Бондарко 1971 а: 61]) проявляется первостепенная значимостьсемантической категории Л/НЛ для формирования высказывания в це-лом (ср. интересное освещение тех же проблем с точки зрения семан-тической типологии предикатов в работах [Булыгина 1982; Сели-верстова 1982], а также с точки зрения теории референции [Падучева1985:94—101; 221—232]).

Различные истолкования «простой повторяемости». Из выделен-ных выше типов временной нелокализованности два типа — узуаль-ность и «вневременность» — так или иначе отмечаются (при разнойтерминологии) и признаются многими исследователями. Что же каса-ется «простой повторяемости», то этот тип ситуаций трактуется по-раз-ному, причем нередко включается в сферу конкретности, временнойлокализованное™. Так, Т. В. Булыгина, понимая под локализованны-ми во времени явлениями «события и процессы, представленные какконкретные, реально происходящие (происходившие, произошедшие)


в некоторый момент или период времени, а также ситуации и состоя-ния, относящиеся к конкретному временному отрезку», рассматриваетпредикации, описывающие реальные события, повторявшиеся неопре-деленное число раз (вроде Каждый раз, когда я открывал дверь, я за-мечал.,.), как имеющие значение временной локализованное™, хотя инеопределенной (см. [Булыгина 1982: 18—19]). Т. В. Булыгина относитк сфере конкретной (хотя и неопределенной) временной локализован-ности не только то, что мы называем «простой (неузуальной) повторяе-мостью», но и проявления узуальности, связанные с конкретным субъ-ектом. Ср.: «...предикаты типа любить, знать (математику), понимать,ненавидеть, разбираться (в технике) и т. п. не имеют так называемого узу-ального или абитуального значения, т. е. не описывают конкретные яв-ления, привычные для данного (конкретного) носителя соответст-вующего признака, повторяющиеся с ним с той или иной периодично-стью» [Там же: 47].

Выделяя по степени конкретности / абстрактности актуальное, узу-альное и обобщенное (постоянное) значения, Г. А. Золотова связываетпервое из этих значений с отражением единичного, конкретного явле-ния действительности, наблюдаемого в определенный момент време-ни, второе — с уровнем знания — знания того, что наблюдаемое явле-ние не единичное, а обычное, при третьем же значении «действие, це-ликом абстрагированное от времени, поднимается на уровень познания:связи между явлениями действительности предстают не как данные не-посредственному наблюдению, а как установленные человеческим ин-теллектом, имеющие вневременную силу» [Золотова 1973: 181].

Такая точка зрения имеет свои основания. Как уже отмечалось вы-ше, «простая повторяемость» включается в более широкую конкретнуюситуацию. Признак конкретной временной локализованное™ (нередков условиях непосредственной наблюдаемости) явно представлен в со-держании высказываний данного типа.

Почему же, несмотря на это, мы все же относим подобные языко-вые факты к сфере временной нелокализованности? В выражаемой се-мантике наряду с конкретной временной локализованностью болееширокой ситуации представлена временная нелокализованность каж-дого из повторяющихся действий, хотя и ограниченная рамками тогоэпизода, о котором идет речь. Иначе говоря, обозначаемая ситуациянаряду с элементами конкретности заключает в себе и признаки некон-кретности (хотя и ограниченной, относительной). Проанализируем


высказывание: Посмотри, огонек горит, то вспыхнет, то погаснет. Общаяситуация конкретна и наблюдаема. Однако в рамках отрезка настояще-го времени представлены неограниченно повторяющиеся (чере-дующиеся) действия, причем каждое из них — в рамках актуальной си-

туации непосредственного наблюдения — все же не привязано лишь кодному моменту времени, и в этом смысле речь должна идти, на нашвзгляд, о временной нелокализованности (хотя и ограниченной, совме-щающейся с признаками конкретности). С признаком НЛ связана и

возможность употребления в плане настоящего времени форм будуще-го времени СВ (возможность, которая и в других случаях обусловленавременной нелокализованностью). Это важный грамматический факт,который нужно учитывать при интерпретации случаев такого типа.

Итак, сами языковые факты имеют переходный характер(см. [Смирнов 2000 б]) и заключают в себе предпосылки их двоякой ин-терпретации, в зависимости от того, каким признакам исследовательпридает большее значение — конкретности, локализованное™ во вре-мени (отнесенной ко всей совокупности актов повторения ряда дейст-вий) или неконкретности, нелокализованности (свойства каждого изповторяющихся действий).

Относя «простую повторяемость» (со всеми оговорками) все же ксфере НЛ (речь идет о русском языке), мы ориентируемся на законо-мерности функционирования видов, которые являются едиными длявсей области НЛ, причем «простая повторяемость» с данной точки зре-ния ничем существенным не отличается от обычности и временнойобобщенности. Во всех случаях обнаруживается возможность употреб-ления не только НСВ, но и СВ (хотя и в ограниченных условиях). Так,настоящее время момента (периода) речи при выражении конкретныхединичных действий допускает лишь НСВ (Посмотри: вон бежит заяц).

При обозначении же повторяющихся действий, происходящих в пери-од речи, возможны оба вида. Ср. известный пример К. С. Аксакова —А. М. Пешковского: Посмотрите, что делает заяц: то вскочит, то ляжет,

то перевернется, то подымет уши, то прижмет их. Здесь при фиксации об-щей отнесенности всей серии чередующихся действий к времени речикаждое из них не обладает определенным местоположением на линиивремени (в рамках данного периода). Это и создает предпосылки дляфункционирования в данных условиях форм не только НСВ, но и СВ.

Замечания о «вневременности». Тип временной нелокализованно-сти, характеризуемый как временная обобщенность, гномичность,


«вневременность», как уже было отмечено выше, отличается макси-мальной степенью абстрактности действия и ситуации в целом. Даннаяразновидность НЛ наиболее характерна для форм настоящего време-ни. Значение этих форм открывает наибольшие возможности для реа-лизации семантики временной обобщенности. Не случайно «вневре-менность» или «всевременность» упоминается в грамматиках именнопри описании значений форм настоящего времени. Формы прошедше-го и будущего времени также способны к выражению временной обоб-щенности (особенно в пословицах), однако чаще эти формы, если онивыступают при выражении ситуаций НЛ, передают «простую по-вторяемость» или обычность (те разновидности семантики НЛ, ко-торые легко умещаются в рамках прошлого или будущего).

Каждая из форм времени накладывает свой отпечаток на выраже-ние (способ представления) временной обобщенности. Форма настоя-щего времени представляет «общие истины» как действительные длямаксимально расширенного плана настоящего: 'так бывает (в жизни, вэтом мире)', 'это действительно для нашего времени (и для времениречи)', 'таково общее правило' — Что ни делается, все к лучшему; Рука ру-ку моет; Волка ноги кормят.

Иной оттенок представления нелокализованных во времени дейст-вий связан с формами прошедшего времени СВ в случаях типа Что с во-за упало, то пропало. В подобных высказываниях то, что происходитобычно или постоянно, представлено как бы на примере одного, ужесовершившегося факта (вместе с его результатами, последствиями). Напередний план выдвигается именно один конкретный целостный факт,репрезентирующий и другие подобные факты. Фактически временнаянелокализованность (неконкретность) ситуации в целом сочетается сметафорической локализованностью данного «наглядно-примерного»действия. Форма прошедшего СВ подчеркнуто передает один акт (изсерии подобных актов), причем наглядно представляется как бы ужеготовый результат.

Особым образом представляют нелокализованные во времени дей-ствия формы будущего времени. Как и другие временные формы, онии при «вневременности» способны проявлять свое категориальноезначение. Значение будущего выявляется не только как коннотатив-ный оттенок способа представления действия, но и как достаточно яв-ный элемент смысла 'так бывает всегда, так может быть и в будущем, не-пременно так и будет'. Например: Свято место не будет [ср. возможное


не бывает] пусто (В. Даль. Пословицы русского народа); Два медведя в од-ной берлоге не уживутся (Там же).

Заметим, что реализация значения будущего времени у форм про-стого будущего С В при выражении обычных и обобщенных действийне является постоянной. Значение будущего может нейтрализоваться.Это происходит в тех случаях, когда форма будущего СВ передает пред-шествование одного действия другому, например: Если какая бы то нибыла женщина, не примеченная охотником, неожиданно перейдет ему по-перек дорогу, охотник теряет надежду на успешную охоту (С. Аксаков. Рас-сказы и воспоминания охотника о разных охотах); Где я лисой пройду,там три года куры не несутся (В. Даль. Пословицы русского народа).

При упомянутых различиях в способах представления временнойобобщенности разными формами времени во всех случаях все же переда-ется в основном один и тот же общий смысл — смысл временной всеобщ-ности («вневременности», «всевременности»), общезначимости. Эта общ-ность смысла нередко отмечается исследователями. Так, Э. Кошмидер, со-поставляя пословицу Syty gtodnego nigdy me rozumie «Сытый голодного нико-гда не понимает» с возможными вариантами, содержащими формыпрошедшего и будущего времени, заключает: «...ни praeteritum, ни futu-rum не могут изменить основного смысла этого предложения; форму-лировки syty gtodnego nigdy nie rozumia-i «сытый голодного никогда не пони-мал» или syty glodnego nigdy nie be_dzie rozumiec «сытый голодного никогда небудет понимать» выражают то же самое» [Кошмидер 1962 а: 134]. Это, ко-нечно, верно, если иметь в виду общий смысл высказывания. Временнаяобобщенность в ее отношении к формам времени существенно отличает-ся от локализованности, при которой совсем не безразлично для смысла,сказать ли Он меня не понял, Он меня не понимает или Он меня не поймет.Вместе с тем мы не можем согласиться с тем выводом, который иногда де-лается на основе той смысловой общности, о которой шла речь выше, —о том, что при временной обобщенности устраняются всякие различиямежду временами. В статье, где интересно ставится вопрос о конкретныхи абстрактных высказываниях в их отношении к предикативности,С. Н. Цейтлин пишет: «...абстрактность высказывания предполагает его„внемодальность", „вневременность" и в известной степени „внеперсо-нальность". Поэтому в условиях абстрактности ситуации создаются усло-вия для нейтрализации форм предложения по модальности, времени, ли-цу» [Цейтлин 1975: 171]. И далее: «Только конкретные высказывания мо-гут получать определение с точки зрения модальности, времени, лица»[Там же].


На наш взгляд, при временной обобщенности различия в грамма-тических значениях форм времени (а также форм наклонения и лица)не устраняются полностью. Они сохраняются, но претерпевают сущест-венное преобразование: переходят из денотативно-смысловой областив область коннотации (этот переход не всегда осуществляется полно-стью, но основная тенденция именно такова). Различие между разнымисмыслами (например, отнесенность ситуации к прошлому или будуще-му) превращается (по крайней мере в части случаев) в различие в спо-собе представления одного и того же (во всем основном) смысла.

Суть вопроса заключается даже не в том, есть ли в рассматриваемыхслучаях нейтрализация грамматических оппозиций или нет: в принци-пе нельзя исключить такого понимания нейтрализации, при которомдля констатации данного явления достаточно ситуации, когда разнымиграмматическими формами передается один и тот же или сходныйсмысл. Обращая внимание на тождество или сходство смысла, важно неупустить из виду сохраняющиеся различия в грамматических значени-ях противопоставленных друг другу форм, пусть даже эти различиястановятся тонкими оттенками. В конечном счете оттенки разных спо-собов представления смысла — это во многих случаях оттенки смысла.

Изложенная выше интерпретация отношения временной нелокали-зованности к категории времени согласуется с точкой зрения А. М. Пеш-ковского, который писал по поводу употребления настоящего временив случаях типа Человек дышит легкими, а рыба — жабрами; Нужда пля-шет, нужда песенки поет; Науки юношей питают: «Обычно считается, чтоздесь нет совсем значения настоящего времени, что это особый вид вне-временного глагольного представления. Но вряд ли это так. Можно ду-мать, что мы сознаем здесь все-таки настоящее время, но расширенноедо крайних пределов» [Пешковский 1956: 204]. И далее: «В сущности,и другие времена могут употребляться в таком же смысле, как показы-вают такие пословицы, как наш пострел везде поспел; поспешишь — людейнасмешишь и т. д. И на пословицах как раз лучше всего видно, что каж-дое время сохраняет при этом свое основное значение: ведь не все рав-но сказать поспешил — людей насмешил, спешишь — людей смешишь, илипоспешишь — людей насмешишь, хотя с логической стороны все три такиепоговорки выражали бы совершенно одно и то же» [Там же: 205].

Ср. также мысли по поводу «вневременности», высказанные И. П. Ива-новой: «... отсутствие определенного временного плана еще не означа-ет вневременности действия, так как действие по своей природе


не может ни протекать, ни даже теоретически мыслиться вне времени»[Иванова 1961: 31]. И далее: «Снятие разграничительной функции мо-мента речи в настоящем времени создает широкие возможности раз-двигания временного периода до самых разнообразных пределов.В тех случаях, когда настоящее мыслится как ограниченное прошед-шим и будущим, оно сохраняет признаки противопоставления другимвременам — признак, характерный для временной глагольной формы.Но центральное положение настоящего времени и отсутствие разгра-ничительной функции момента речи дают возможность настоящемукак бы вытеснять два других времени, заполняя передаваемым в на-стоящем действием весь объем мыслимого времени. Это и есть то значе-ние, которое в грамматиках называют „вневременным". На самом деле,действие в этих случаях не отнесено к определенному временному пла-ну (например: „Сосна растет на севере"). Однако это не означает, чтоспособность сосны расти на севере мыслится вне времени вообще. Сня-тие противопоставления прошедшему и будущему уничтожаетобычное принятое подразделение времени на определенные отрезки ислужит выражением максимально обобщенного понятия времени. Дей-ствие, также обобщенное, помещаемое в такое обобщенное время,не является вневременным, правильнее, очевидно, было бы в этихслучаях говорить о значении „всевременном", или „общевременном",„панхронном". Неограниченность времени способствует максимальнойобобщенности таких высказываний» [Там же: 33].

Временная локализованностькак функционально-семантическое поле

Структура поля. Система типов, разновидностей и вариантов се-мантики Л/НЛ, соотнесенная с системой разноуровневых средствформального выражения в данном языке, образует ФСП временной ло-кализованности. Как и другие ФСП, поле Л/НЛ представляет собойфункциональное в своей основе единство, образуемое взаимодейст-вующими языковыми единицами разных уровней. Далее речь будетидти о структуре данного поля в русском языке.

В русском языке отсутствует специальная система грамматическихформ для выражения различия Л/НЛ, однако нельзя сказать, что грам-матические категории не участвуют в его выражении.


Грамматические формы вида, не будучи «формами временной лока-лизованности», заключают в своем семантическом потенциале различноеотношение к признакам Л/НЛ (см. [Бондарко 1971 а: 11—21, 48—64]).НСВ легко сочетается с обоими признаками, выявляя нейтральное отно-шение к их различию. Что же касается СВ, то он обнаруживает тенден-

цию к сочетаемости преимущественно с признаком Л. Эта тенденцияособенно сильно выражена в формах прошедшего времени: невозможнывысказывания типа *Он часто (обычно, нередко) ошибся.

Воздействие различия Л/НЛ на функционирование видов — одноиз проявлений грамматической значимости семантической категориивременной локализованности (описание закономерностей употребле-ния видовых форм русского глагола в зависимости от локализованно-сти/нелокализованности действий во времени см. [Бондарко 1971 а:

50—58, 61—112, 176—237]).Наряду с видом в выражении рассматриваемого различия сущест-

венную роль играет категория времени. И в данном случае речь идетне о категориальных значениях тех или иных форм, а о более сложныхзакономерностях функционирования грамматических форм. Формывремени небезразличны к оппозиции Л/НЛ и к разным степеням не-конкретности. Как уже было показано выше, формы настоящего вре-мени, а также простого будущего (в функции настоящего неактуально-го) способны к передаче наиболее широкого спектра значений некон-кретности, включая временную обобщенность («вневременность»).Разумеется, формы настоящего времени широко употребляются и привыражении конкретных действий, так что их нельзя считать закреп-ленными за каким-либо одним из рассматриваемых значений. Что жекасается форм простого будущего, то они обнаруживают тенденциюк функционированию преимущественно при выражении конкретныхситуаций.

Участие категорий вида и времени в выражении различия Л/НЛимеет характер нежестких вероятностных связей (типа: НСВ — в рав-ной степени конкретность и неконкретность, СВ — преимущественноконкретность). Л/НЛ — это не грамматическая категория (если в ееопределение включать наличие системы противопоставленных другдругу рядов грамматических форм).

К числу центральных компонентов поля временной локализован-ности относятся средства выражения конкретности / обобщенностисубъекта и объекта (ср. генерализацию субъекта в случаях типа всякий,


каждый, любой, кто — тот, человек, люди, время, жизнь, история и т. п.,о чем уже шла речь выше, ср. также синтаксические конструкции, уча-ствующие в выражении обобщенности действия и его субъекта, —обобщенно-личные конструкции типа Подальше положишь, поближе най-дешь, неопределенно-личные конструкции с обобщенным значением —Соловья баснями не кормят). На основе явной выраженности признакаНЛ к центральной зоне рассматриваемого поля должны быть отнесенытакже обстоятельства типа иногда, часто, обычно, всегда, каждый раз, каж-дый год, ежегодно, по вечерам.

Среди других компонентов поля временной локализованное™, за-нимающих относительно периферийное положение, но тем не менееиграющих немаловажную роль в выражении Л/НА, должны быть от-мечены способы глагольного действия, заключающие в своей семанти-ке признак НЛ. Речь идет о таких способах глагольного действия, какпрерывисто-смягчительный (побаливать, покрикивать), многократный(ср. глаголы бывать, захаживать, формы прошедшего времени в значе-нии «давнего обыкновения» певал, сиживал, хаживал и т. п.).

В выражение Л/НЛ может включаться лексическое значение глаго-лов. Так, по-разному относятся к Л/НЛ глаголы, выражающие на-блюдаемые и ненаблюдаемые действия (см. [Золотова 1982: 345]), ср., содной стороны, глаголы лить, мазать, линовать, мести, ломать, мигатьи т. п., которые могут употребляться в значении конкретной времен-ной локализованное™ (хотя могут выступать и при выражении нелока-лизованных во времени действий), а с другой — глаголы типа ловчить,малодушествовать, ротозействовать и т. п., имеющие оценочно-харак-теризующее значение и не выражающие конкретной временной лока-лизованное™ [Там же: 345—346]. Способность глагольных лексем кпередаче локализованных/нелокализованных во времени ситуаций яв-ляется предметом специального анализа в работе [Булыгина 1982: 15,29,40—56] (см. также о «предикатах класса и свойства» и о моделях типа«X любит Y» [Селиверстова 1982: 91—106; 139—146]).

Из сказанного выше вытекает, что поле временной локализованно-сти в русском языке не относится к типу ФСП, опирающихся на специ-альную систему грамматических форм. Вместе с тем в данном поле нетдвух, трех и т. д. относительно автономных центров. Следовательно,оно не может быть отнесено и к ФСП полицентрического типа. Полевременной локализованное™ должно быть отнесено к особой разновид-ности ФСП с центральной сферой, которая имеет сложную гетерогенную


внутреннюю структуру, т. е. представляет собой комплекс взаимодейс г-вующих разноуровневых компонентов.

Закономерен интерес исследователей к тем случаям, когда семан-тика локализованности/нелокализованности действия во времени на-ходит в том или ином языке (хотя бы отчасти) формальное грамматиче-ское выражение. С этой точки зрения заслуживают внимания фактыанглийского языка. Так, X. Мэрченд отмечает, что основная функцияанглийской прогрессивной формы заключается в выражении одногоотдельного действия, наблюдаемого в динамическом процессе его раз-вития, в отличие от немаркированной простой формы, способной пере-давать предикации типа «Солнце восходит на востоке», «Пекарь печетхлеб», «Мой брат посещает колледж». Если действие локализовано в на-стоящем (it is raining '(вот) идет дождь', it is snowing '(вот) идет снег', / amreading, writing, smoking, talking, singing'я (как раз) читаю, пишу, курю, раз-говариваю, пою'), то обязательны прогрессивные формы, которыене могут быть заменены формами простого настоящего времени(см. [Мэрченд 1962: 358—359]).

Ср. сходные выводы Бодельсена, на которого ссылается Мэрченд:«Различие между распространенными (expanded) и простыми формамизаключается в том, что в то время как простые формы дают либо: 1) кон-статацию фактов (событий или результатов действий), либо 2) описаниетого, что является обычным или имеет общую значимость, распростра-ненные формы описывают действия сами по себе» (цит. по [Мэрченд1962: 358]).

Из существующих описаний вытекает, что категориальное значе-ние английских прогрессивных форм включает сопряженные призна-ки процессности и конкретной локализованности во времени. Это вполном смысле слова конкретно-процессное значение (см. [Иванова1961: 77—84]). Таким образом, включая признак Л, данное значение несводится к нему.

Значение простых форм (форм основного разряда), как известно,отличается крайней неопределенностью. При функционировании этихформ выражаются многообразные значения, которые трудно свестик какому-то единству. С этим связаны истолкования данного разрядакак беспризнакового, немаркированного члена видовой системы илидаже как «нулевого вида» (см. [Иванова 1961: 170—174]). И все же иссле-дователями в той или иной форме признается важная роль способностиданного разряда передавать значение обобщенного действия. Это


значение является основным, хотя и не единственно возможным дляформ настоящего времени, и возможным, хотя и не основным для про-шедшего времени [Там же: 62]. Таким образом, признак НЛ играетважную роль в закономерностях функционирования простых форм,при том что их «семантический потенциал» далеко не сводится к данно-му признаку (ср. [Елисеева, Селиверстова 1982: 158—163]).

Судя по существующей литературе, оппозиция признака Л и не-выраженности данного признака, предполагающей возможность выра-жать при употреблении этих форм противоположный признак НЛ (дляформ настоящего времени оказывающийся основным), является однимиз важных компонентов содержания рассматриваемого противопостав-ления грамматических форм. Таким образом, хотя было бы неправиль-но говорить о существовании в английском языке специальной «грам-матической категории А/НА», следует признать, что семантическая ка-тегория Л/НЛ» не остается вне грамматического выражения (ср. кон-струкции типа used to). Формы рассматриваемых разрядов участвуют ввыражении различия Л/НЛ. Семантика Л/НЛ включается в состав со-пряженных признаков, обладающих грамматической релевантностьюи охватываемых потенциалом функционирования этих форм. В числосредств выражения признака НЛ входят конструкции типа used to.

Представляется актуальной систематизация и типологическая ин-терпретация фактов разноструктурных языков, описываемых чаще все-го при рассмотрении временных и видо-временных форм, с точки зре-ния типов языкового выражения семантической категории временнойлокализованное™.

Межкатегориальные связи. Временная локализованность пересе-кается с целым рядом семантических категорий.

В первую очередь речь идет о категориях, связанных с идеей времени(в наиболее широком смысле), прежде всего об аспектуальности. Имеютсяв виду аспектуальные категории, такие как кратность, лимитативность,длительность, статальность, реляционность. Как уже говорилось выше, всамой семантике Л/НЛ существенную роль играет аспектуальный эле-мент, поскольку речь идет о характере распределения действия во време-ни. Связь временной локализованности с аспектуальностью настолькоорганична, что в принципе возможно рассмотрение признака Л/НЛ средиаспектуальных значений (см., в частности, [Бондарко 1983 а: 76—87]).

Изложим некоторые замечания по поводу соотношения понятий«временная нелокализованность» и «повторяемость». Противопостав-


ление Л/НЛ (конкретности/неконкретности) не тождественно противо-поставлению единичности/повторяемости (кратности) действия, хотяэти противопоставления отчасти перекрещиваются. Действие можетбыть повторяющимся, но при этом конкретным, локализованным вовремени. Таково выражение ограниченной суммарной кратности: Онвыпустил винтовку и два раза выстрелил в цель (Б. Лавренев. Ветер).В таких случаях обстоятельство выражает некоторое количество по-вторений, а форма СВ — те отдельные ограниченные пределом цело-стные факты, о кратности которых идет речь. Такая кратность не устра-няет конкретной локализованности: к определенному отрезку времениотносится обозначаемое количество (сумма) конкретных фактов.

Из сказанного выше вытекает, что существует некоторое различие(на уровне вариантов) между «единичной» и «суммарной» локализован-ностью. В последнем случае определенным местоположением во време-ни характеризуется сразу некоторое количество действий.

Пересечение (но не совпадение) сферы временной нелокализован-ности с аспектуальной категорией кратности означает также, что суще-ствует взаимодействие между различием Л/НЛ и количественностыо.

Выскажем некоторые замечания о соотношении временной лока-лизованности и темпоралъности. «Временная доминанта» рассматри-ваемого термина нередко наталкивает на его преимущественно тем-поральное истолкование, например в том смысле, что выражение по-вторяющихся и обычных действий в плане прошедшего времени(Обычно мы слушали его внимательно и т. п.) представляет локализован-ность во времени, потому что действие локализовано в сфере прошлого(то же — при выражении повторяемости и обычности, ограниченнойпланом будущего времени). Между тем в рамках одного и того же вре-менного плана действие может быть локализованным и нелокализован-ным во времени (ср.: В тот вечер мы слушали его внимательно].

Сказанное выше не означает, что мы отрицаем наличие связей междувременной локализованностью и темпоральностью. Различие Л/НЛне безразлично к дейктическому соотношению времени действия с вре-менем речи, причем грамматическая категория времени принимаетучастие в выражении разных типов временной нелокализованности.

Иногда локализованность действия во времени отождествляетсяс обозначением даты, точного времени и т. п. Между тем наличие илиотсутствие таких обозначений, влияя на варианты внутри значения Л(см. ниже), не изменяет основной характеристики действия и ситуации


в целом в рассматриваемом отношении (признак Л равным образомпредставлен как в высказывании Мы вернулись в половине второго, так ив высказывании Мы вернулись).

При наличии обозначений даты и других временных ориентировречь может идти о варианте «фиксированной локализованное™ во вре-мени». Однако признак Л широко представлен и за пределами подоб-ных обозначений «вех времени» — в варианте «нефиксированной ло-кализованности». Для констатации значения Л достаточно, чтобы в вы-сказывании выражалось конкретное действие, занимающее определен-ное (в смысле «лишь одно») местоположение во времени. Момент илипериод времени, к которому «привязано» действие, может лишь подра-зумеваться. Например: Я к вам еще зайду. Предикат зайду характеризу-ется признаком Л, так как подразумевается, что действие осуществитсяв какой-то (один) момент будущего.

Фиксированная локализованность действия во времени не обяза-тельно связана с обстоятельственными словами. Ср. отрывок текста:Как раз в эту минуту из придорожных кустов показалась собака и побежалапо шоссе... — Вон бежит собака! — сказал Кръгмов (Ю. Казаков. Вон бе-жит собака). Здесь показателем фиксированной локализованное™ впрямой речи является локализатор вон; конкретная пространственнаялокализация сопряжена с локализацией временной — предельно кон-кретной, при непосредственно наблюдаемом процессе в плане актуаль-ного настоящего (в сфере «здесь и теперь»). Наша трактовка проблема-тики временной локализованное™ связана с развитием разрабатывае-мой нами модели функциональной грамматики на основе понятийфункционально-семантического поля и категориальной ситуации. Из-лагаемое истолкование рассматриваемой категории сформировалосьв ходе исследований значения и употребления времен и видов глаголав русском и других славянских языках. Значительным было влияниеконцепции Э. Кошмидера, впервые выделившего временную локали-зованность как особую семантическую (ноэматическую) категорию. Са-мый термин «временная локализованность» — это предложенный на-ми (см. сб. [Вопросы глагольного вида... 1962: 131—132, 134, 140—158])перевод терминов Э. Кошмидера — нем. Zeitstellenwert и польск. war-tosc miejscowa w czasie).

Различие Л/НЛ оказывает влияние на оттенки аспектуально-таксисных значений. Вместе с тем аспектуально-таксисные значения


кратно-соотносительных (кратно-парных и кратно-цепных) конструк-ций включаются в выражение нелокализованных во времени ситуаций.

Для значения временной нелокализованности характерно широ-кое взаимодействие с модальными элементами потенциальности. Тако-вы, в частности, значения:

а) обычного или обобщенного действия с элементом подразумевае-мой возможности / невозможности: —Право, позавидуешь [ср. можно по-завидовать] иногда чиновникам (М. Салтыков-Щедрин. Дневник провин-циала в Петербурге); — На соседстве без знакомства не проживешь[ср. нельзя прожить] (А. Писемский. Очерки из крестьянского быта);

б) обычного или обобщенного действия, постоянная возможность(невозможность) осуществления которого представляет собой свойствосубъекта (класса субъектов): Дубельт расхохотался. — Как это они вечновсе перепутают! (А. Герцен. Былое и думы); — И вот всегда-то я так не-кстати скажу (Ф. Достоевский. Братья Карамазовы);

в) обычного или обобщенного действия с элементом неизбежности,отнесенным к его будущим проявлениям (говорящий высказываетуверенность в том, что данное действие, вообще обычное и типичное,непременно осуществится в будущем): — И главное, что не мне надо былоидти, а я сам вызвался. И уж это всегда убьют того, кто напрашивается...(Л. Толстой. Севастополь в мае).

Могут быть выражены и некоторые другие модальные значения,сопряженные со значением нелокализованности во временных планахнеактуального настоящего и настоящего-будущего (см. их описание вработе [Бондарко 1971 а: 104—112]).

Одно из проявлений взаимодействия временной нелокализованно-сти с модальностью заключается в возможном представлении «общихистин» с участием форм повелительного наклонения, что нередковстречается в пословицах. Ср. у В. И. Даля: В чужой монастырь со своимуставом не ходят (не ходи). И здесь нельзя не обратить внимание на раз-личие в способах представления «вневременности». В одном случаеданный смысл передается сквозь призму обобщенного императивногозапрета, а в другом — констатации того, что «не делают» (люди в дан-ных обстоятельствах) и что, следовательно, не следует делать.

Широкая сфера неконкретности (обобщенности, генерализации) инеопределенности, включающая и неконкретность (а также неопреде-ленность) местоположения действия и ситуации в целом во времени,затрагивает и семантику лица (поле персональное™).


Обобщенно-личные конструкции с глагольными формами 2-го ли-ца ед. числа включают в свое категориальное значение признак НЛ.Временная нелокализованность (неконкретность) ситуации в данномслучае включает некоторые элементы обобщенно-личного значения —обобщение опыта говорящего и представляемого им обобщенногокласса лиц (отстранение от конкретной личности говорящего, стремле-ние представить и свой опыт обобщенно): К этакому-то житью как по-привыкнешь, ни на что другое и не смотрел бы (М. Салтыков-Щедрин. Не-веселые рассказы); Когда наступает зима, каждый раз прощаешься с тем,к чему уже привык за лето... (В. Лидин. Сердца своего тень); Все, о чеммечтаешь, приходит или не тогда, когда надо, или не в том виде, как хочется(В. Конашевич. О себе и своем деле).

При обобщенном мы или в конструкциях с формами 1-го лицамнож. числа без местоимения узуальная ситуация или ситуация генера-лизованного типа включает коннотативный элемент непосредственнойпередачи обобщенного опыта «от 1-го лица» (мы — 'люди той группы,о которой идет речь, и я в том числе', или мы — 'люди вообще' гак ду-маем, чувствуем, поступаем, это происходит с нами): — Что имеем, нехраним, потерявши, плачем.

Неопределенно-личные конструкции с формами 3-го лица множ.числа передают повторяющиеся, узуальные и обобщенные ситуациипри подразумеваемом классе неназываемых субъектов (характеристи-ка этого класса может выражаться «локативным компонентом»). В дан-ном случае неопределенное или обобщенное множество субъектовобычно не включает говорящего, так что «обобщенный опыт» переда-ется как бы отстраненно от говорящего: 'так делают люди, имеющиеотношение к данному действию', в части случаев 'люди вообще'. На-пример: В нынешнем веке не помнят старых друзей, — говорила графи-ня... (Л. Толстой. Война и мир). В некоторых случаях актуализируетсямодальный элемент предписания ('следует/ не следует'), что в сочета-нии со всеми другими элементами рассматриваемых семантическихкомплексов дает смысл 'так делают (принято делать) и так следует де-лать', соответственно при отрицании — 'так не делают (не принято де-лать) и так не следует делать': На свободном поле карты производят за-пись информации обычным путем или прорезают окно и вставляют фото-графическую пленку с микроизображением текста (Археология и естест-венные науки); В передний угол посоха не ставят (В. Даль. Пословицырусского народа); У нас не курят.


Из сказанного выше вытекает, что каждая форма лица, так жекак и каждая форма времени, привносит свой оттенок в языковуюинтерпретацию (способ представления) временной нелокализован-ности.

Выше уже шла речь о связи конкретности/неконкретности дейст-вия с конкретностью/неконкретностью (неопределенностью и обоб-щенностью) субъекта (а также объекта). Эта связь включается в широ-кий круг явлений, не укладывающихся в рамки семантики того илииного ФСП. В данном случае еще не установилась хотя бы относитель-но стабильная терминология, но фактически речь идет о конкретном/неконкретном характере отнесенности содержания высказывания кдействительности (ср. [Падучева 1985]).

Нелокализованность действия во времени может быть сопряжена свыражением качества субъекта. Комплекс этих значений (в сочетании спотенциальностью) уже фигурировал в приведенных выше примерах.Обычное или обобщенное действие, если оно обладает характери-зующим признаком, легко осмысляется как характерное свойство субъ-екта (обобщенного класса субъектов). Ср.: а) узуальное (узуально-потен-циальное) действие, представленное как свойство конкретного субъек-та: Ведь он такой: не пожалуется, не попросит ничего... (И. Тургенев. Дваприятеля); б) обобщенное (обобщенно-потенциальное) действие-свой-ство обобщенного субъекта (класса субъектов): ...выходит, и мудрецыошибаются... (А. Борич. От у до у); Стоящее дерево и сохнет и вбираетвлагу по-особому — недаром погибшая лесина не падает еще много лет(В. Чивилихин. Память).

Нелокализованность ситуации во времени, сопряженная с качест-венностью, возможна и в тех случаях, когда в роли предиката высту-пает краткое прилагательное: Удивительно беспомощны мы в словах вглавные для нас минуты (Л. Борич. От у до у). В таких случаях выража-ется постоянная для обозначаемых условий (не сопряженная лишьс одним периодом времени) связь качества и его носителя (ср. [Булы-гина 1982: 22—40]).

Существуют определенные связи между локализованностью/нело-кализованностью действия во времени и в пространстве. Эти связиЛ/НЛ с локативностъю не являются жесткими. В частности, конкретнаялокализованность действия во времени широко распространена в усло-виях определенности и конкретности пространственной локализации,но при множественности субъектов возможно обозначение конкретно-


го суммарного действия, осуществляющегося одновременно в разныхместах, например: Слева и справа вспыхнули огни.

Одно из проявлений рассматриваемой связи — тенденция купотреблению в плане локализованности во времени преимуществен-но однонаправленных глаголов движения, а в плане нелокализованно-сти — преимущественно ненаправленных глаголов (речь идет о парахтипа бежать—бегать, везти—возить, вести—водить, нести—носить ит. п.). Эта тенденция (отнюдь не жесткого характера) давно уже отмеча-лась языковедами (см. [Потебня 1977: 89, 91—92]).

Итак, временная локализованность — ФСП с многостороннимисвязями. Пересечения с другими полями особенно многообразны и ин-тенсивны в сфере временной нелокализованности. Однако в силу про-тивопоставленности признаков Л/НЛ рассматриваемые связи так илииначе затрагивают данное ФСП в целом.

Связи Л/НЛ с целым рядом семантических категорий лишний разподчеркивают качественное своеобразие временной локализованностикак особого ФСП.

Глава 3

Темпоральность


Истолкование понятия «темпоральность». Рассматриваемая се-мантическая категория отражает языковую интерпретацию воспри-ятия человеком времени обозначаемых ситуаций по отношению к мо-менту речи говорящего или иной исходной точке отсчета. Основноечленение в данной семантической сфере — «одновременность (настоя-щее)/пред шествование (прошлое)/следование (будущее)».

Если аспектуальность представляет собой «внутреннее время» дейст-вия, т. е. внутреннюю характеристику протекания и распределения дейст-вия во времени, то темпоральность — это «внешнее время» с явной дей-ктической характеристикой. Дейктическая природа глагольного времени идругих компонентов поля темпоральности, ориентация на момент речи го-ворящего как исходный пункт, на котором базируется языковое представле-ние временных отношений, определяет значимость темпоральности как ак-туализационной доминанты аспектуально-темпорального комплекса.

Трактовка темпоральности, основанная на указанных выше при-знаках, отличается от более широкого истолкования данного термина,охватывающего не только отношения типа «настоящее», «прошлое»,«будущее», но и другие типы отношений, связанных с понятием време-ни, в частности то, что трактуется нами как таксис и временная локали-зованность (ср. [Temporalitat und Tempus 1995]). Более узкое истолко-вание понятия темпоральности, которого мы придерживаемся, об-условлено тем, что это понятие рассматривается нами в системе семан-тических категорий, отражающих разные стороны идеи времени. Темсамым понятие темпоральности становится более определенным, по-скольку учитывается все то, что отличает темпоральность от временнойлокализованное™, таксиса и временного порядка.

Темпоральность — это не только семантическая категория, но и дву-стороннее единство темпоральной семантики и системы разноуровневых


средств ее выражения в данном языке, т. е. функционально-семантиче-ское поле (ФСП).

С понятием темпоральное™ как семантической категории и как ФСПсоотносится понятие т е м п о р а л ь н о й с и т у а ц и и . Имеется в видутемпоральная характеристика высказывания, т. е. тот аспект выражаемойвысказыванием «общей ситуации», который так или иначе характеризуетее временную отнесенность. Темпоральная ситуация, как и другие кате-гориальные ситуации, представляет собой определенную содержательнуюструктуру, соотнесенную с представленными в данном высказывании сред-ствами формального выражения. Например, в высказывании Тогда я это неосознавал, зато теперь все прекрасно понимаю выражена темпоральная ситуа-ция типа «прошлое — контрастирующее с ним настоящее».

Если понятие темпоральности (в обоих аспектах, о которых шла речьвыше) является по своей природе парадигматическим и относится к язы-ковой системе (системе потенций, конституирующих компетенцию го-ворящего), то понятие темпоральной ситуации связывает элементы пара-дигматической системы с синтагматикой, соотносит систему потенций ссистемой речевых реализаций. Таким образом, в соотношении понятий«темпоральность» (как семантическая категория и как ФСП)/«темпораль-ная ситуация» находит отражение соотношение языка и речи.

Конкретные варианты темпоральных ситуаций включают все язы-ковые средства, которые участвуют в выражении данной разновидно-сти темпоральных отношений в высказывании. Так, в выражении си-туации актуального настоящего принимают участие все элементы вы-сказывания, имеющие отношение к передаче актуальности, в частностисредства выражения наблюдаемости ситуации: Вон посмотри — к намкто-то идет.

Среди различных вариантов ситуации актуального настоящего вы-деляется ситуация настоящего перформативного, характеризующаяся«совпадением слова и действия»: — Прошу к столу. Ср. ситуации,включающие то или иное соотношение разных временных планов, на-пример, «настоящее — сопоставляемое с ним прошлое»: Теперь я улы-баюсь и смеюсь, а тогда мне было не до смеха.

Границы темпоральности, как и границы других семантических ка-тегорий, подвижны. Как и в других случаях, в данной семантическойсфере представлены частичные пересечения с «соседними» категория-ми. Элементы темпоральности, взаимодействующие с аспектуально-стью («внутренним временем действия»), образуют аспектуально-

Темпоральность 475

темпоральные значения (примером может служить тесное переплете-ние аспектуальных и темпоральных элементов в поле перфектности,которое мы все же относим по признаку «характер протекания дейст-вия во времени» к сфере аспектуальности; ср. также взаимосвязи аспек-туальных и темпоральных элементов в семантике длительности). Темне менее семантическая категория темпоральности обладает доста-точной степенью определенности. В этой категории идея временихарактеризуется доминирующим признаком дейктичности. В смысло-вых элементах «настоящее», «прошлое» и «будущее» наиболее четкоотражается временная ориентация говорящего, его взгляд на время со-бытий с точки зрения актуально переживаемого им настоящего.

Темпоральность как актуализационная категория. То или иноеотношение ко времени присуще любому высказыванию. Это нашлоотражение в тех синтаксических концепциях, которые, пользуясь раз-ными системами понятий и терминов, включают категорию времени вчисло обязательных признаков предложения. Такова, в частности, кон-цепция предложения в истолковании В. В. Виноградова. Согласно еготеории, одним из компонентов предикативности, наряду с модально-стью и синтаксическим лицом, является синтаксическое время [Вино-градов 1975: 226—229, 264—271] (см. также [Золотова 1973: 171—189;1982: 320—336; Шведова 1978]). Из понятий, отражающих категори-альные характеристики высказывания, наиболее близким к рассматри-ваемому нами функциональному аспекту данной проблематики, пред-ставляется понятие актуализационной категории (см. [Бондарко 1976:50—64]). Актуализационные категории близки к предикативным в томотношении, что в обоих случаях речь идет об отношении содержаниявысказывания к действительности с точки зрения говорящего. Однакоучение о предикативности предполагает истолкование предикативныхкатегорий как категорий синтаксических, понятие же актуализацион-ной категории переносит анализ в собственно функциональную плос-кость. Актуализационные категории и соответствующие функции,передаваемые любыми средствами высказывания, независимо от ихсинтаксической значимости, представляют собой процессы и результа-ты актуализации как «перехода от языка к речи».

Если говорить об иерархии темпоральности и модальности, то напервое место должна быть выдвинута модальность (объективная). Какнеоднократно отмечалось лингвистами разных направлений, модаль-ность создает условия для той или иной реализации темпоральных


отношений. Индикативная модальность с основным значением реаль-ности определяет свободную реализацию разнообразных темпораль-ных отношений и наиболее полное проявление их грамматикализациив системе форм времени. Модальность ирреальности сужает темпораль-ную перспективу (например, волеизъявление связано со сферой буду-щего) и ограничивает или устраняет грамматикализацию временнойотнесенности (подробнее о модальности как актуализационной кате-гории см. [Бондарко 1990 б: 62—67]).

Среди актуализационных семантических категорий мы выделяемкатегории о р и е н т а ц и о н н о г о и н е о р и е н т а ц и о н н о г о т и -пов. Темпоральные функции, так же как и персональные, принадле-жат к первому типу. Эти отношения не только устанавливаются говоря-щим в момент его речи, но и заключают в своем семантическом со-держании ориентацию на исходную позицию актуализации как наточку отсчета. Так, значение прошедшего (или будущего) времениопределяется как предшествование (соответственно следование) по от-ношению к моменту речи, значение 2-го лица определяется по отноше-нию к 1-му лицу — говорящему. Признак указания на определенныйисходный пункт ориентации (на точку отсчета) отличает темпораль-ность, а также персональность как ориентационные категории от мо-дальности, временной локализованное™ и аспектуальности как кате-горий актуализационных, т. е. связанных с точкой зрения (позицией)говорящего, но принадлежащих к неориентационному типу, т. е. несвязанных с отношением к комплексу «говорящий в момент его речи»как к точке отсчета (ориентационному центру).

При общем ориентационном характере темпоральности и персо-нальности между этими категориями имеется существенное различие.Темпоральность — «векторная» категория, т. е. категория, характери-зующаяся определенным направлением. Векторный характер тем-поральных отношений проявляется также в том, что они могут харак-теризоваться численным значением. Что же касается семантики персо-нальности, то она не имеет признаков вектора. Эта семантика заключа-ется в указании на лица как «персональные субстанции» или «пер-сональные множества». Семантика лица не характеризуется определен-ным направлением (в том смысле, в каком мы говорим о направлениив сторону прошлого или в сторону будущего по отношению к моментуречи). Семантика лица не может характеризоваться численным значе-нием (в том смысле измеримости, который имеется в виду, когда речь


идет о времени, ср. Закончили эту работу два года тому назад; Закончимчерез год и т. п.): отношение к 1-му или 2-му лицу не имеет численногозначения.

Векторный характер темпоральное™ как актуализационной кате-гории ориентационного типа отражает специфику временного дейкси-са. Момент речи как центр временной ориентации — это особая мани-фестация точки зрения говорящего, заключающая в себе признакиточки отсчета, исходного пункта определенной направленности в язы-ковой интерпретации времени.

Примечательны суждения А. М. Пешковского о времени как «субъ-ективно-объективной» категории. Говоря о том, что категория времениобозначает «отношение времени действия ко времени речи (или обрат-но: времени речи ко времени действия)», А. М. Пешковский ставит во-прос: «Но что такое здесь „время речи"»? и отвечает: «Это прежде всегомомент речевого сознания. Ведь говорящий при помощи категории вре-мени определяет отношение времени действия ко времени своей собст-венной речи, а это время не может представляться ему только объектив-но. Оно совпадает с моментом его речевого сознания» [Пешковский1956: 87]. При анализе высказываний с формами времени подчеркива-ется «элемент субъективности» [Там же: 88]. Эти суждения А. М. Пеш-ковского во многом предвосхищают подход к семантике грамматиче-ских категорий, связанный с современными теориями речевой дея-тельности (ср. такие понятия, как «текущее сознание говорящего»,«смысл текущего текста» [Моделирование языковой деятельности...1987: 43—55]).

А. М. Пешковский различал «объективные» и «субъективно-объек-тивные категории». В отличие от «объективных категорий», обо-значающих «отношения между словами и словосочетаниями», «субъек-тивно-объективные категории» (время, наклонение и, по части призна-ков, лицо) обозначают «отношение самого говорящего к тем отношени-ям, которые он устанавливает между словами» [Пешковский 1956: 88—89]. Следует обратить внимание на истолкование второй части термина«субъективно-объективные категории»: имеется в виду, что «субъект»здесь надиндивидуален, что это я з ы к о в о й субъект, т. е. не просто«говорящий», а «в с я к и и говорящий» [Там же: 90]. Тем самым речевойаспект «субъективности» связывается с аспектом системно-языковым.

Проблематика, связанная с соотношением «субъективно-объектив-ных» и «объективных» категорий в интерпретации А. М. Пешковского,


получила дальнейшее развитие в известной статье Р. О. Якобсона «Шиф-теры, глагольные категории и русский глагол» [Якобсон 1972: 95—113].Р. О. Якобсон определял шифтеры как категории, характеризующие со-общаемый факт и/или его участников по отношению к факту сообщения,в отличие от не-шифтеров — категорий, не содержащих указания на та-кое отношение [Якобсон 1972: 100]. Время отнесено к категориям-шиф-терам, поскольку оно характеризует сообщаемый факт по отношению кфакту сообщения [Там же: 100]. По данному признаку время противопо-ставлено выделенной Р. О. Якобсоном категории таксиса, которая «ха-рактеризует сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемомуфакту и безотносительно к факту сообщения» [Там же: 101].

Временной дейктический центр. Актуализационная функция гла-гольного времени и других элементов темпоральности связана с поня-тием временного дейксиса. Говоря о временном дейксисе, мы имеем ввиду языковую интерпретацию соотнесенности времени действия с мо-ментом речи или какой-либо иной точкой отсчета, т. е. темпоральнуюориентацию обозначаемой ситуации с точки зрения говорящего(Я вернусь) или другого лица, определяющего временные отношения(ср. Он думал, что мы вернемся).

При анализе временного дейксиса мы используем традиционноевыражение «момент речи», хотя фактически в реальных условиях ком-муникативного акта представлено скорее время (период) речи. Для насв данном случае важно обозначить исходный пункт временного дейкси-са, и сочетание «момент речи» вполне соответствует этой цели.

Временной дейктический центр выражен прежде всего в системеглагольных форм времени. Система временных форм в составе ее ком-понентов и в отношениях между ними — в самом факте существованияформ прошедшего, настоящего и будущего времени — обнаруживаеториентацию на определенную точку отсчета, на дейктический центр,заключенный в построении данной системы, ее фокусировке. Каждаяформа глагольного времени несет в своем категориальном значенииопределенное отношение к этому дейктическому центру. Так, форматипа буду писать выражает следование по отношению к точке отсчета,т. е. значение будущего времени. Таково категориальное значение этойформы в системе грамматических форм времени русского глагола и,шире, в грамматической системе языка. В конкретных актах речи дан-ное отношение к грамматической точке отсчета, заключенное в рас-сматриваемой глагольной форме, связывается с внеязыковым момен-

Темпоральность

том речи: Он справится — будущее с точки зрения момента речи го-ворящего; Я был уверен, что он справится — будущее по отношению кбыл уверен.

Итак, мы различаем р е а л ь н ы й ( в н е я з ы к о в о й ) и с и с -т е м н о - я з ы к о в о й ц е н т р в р е м е н н о г о д е й к с и с а , иначе го-воря, проводим различие между внеязыковой точкой отсчета времен-ных соотношений и ее репрезентацией в системе временных форм. Со-отношение этих понятий таково. В формах типа читал, с одной сторо-ны, и буду читать — с другой, заложено определенное категориальноедейктическое отношение к системно-грамматическому центру времен-ной ориентации, и это отношение в конкретных актах речи получает туили иную реализацию, в частности реализуется как предшествованиеили следование с точки зрения конкретного момента речи — для дан-ного говорящего, в данный момент объективного времени.

Между системно-языковым временным дейктическим центром ивнеязыковым моментом речи (а также другими речевыми исходнымипунктами временной ориентации) существует отношение взаимообу-словленности. С одной стороны, временной дейктический центр пред-ставляет собой отражение, обобщение и закрепление в языковой систе-ме (и в существующих в ней подсистемах форм и конструкций) тех от-ношений к моменту речи, которые выступают в процессах коммуника-ции. С другой стороны, сложившаяся в данном языке система вре-менных форм и других средств выражения темпоральных отношений сзаключенными в них отношениями к временному дейктическому цен-тру используется в процессах речи и служит средством передачи и вос-приятия отношения обозначаемых ситуаций к времени. В зависимостиот целей формирующегося высказывания говорящий, ориентируясь нареальный момент речи и намечая определенное отношение передавае-мого содержания к этой точке отсчета, использует те грамматическиеформы времени и другие языковые средства, которые по заложенномув них отношению к временному дейктическому центру соответствуютцели высказывания.

Временной дейктический центр находит выражение прежде всего втой грамматической точке отсчета, которая заключена в глагольныхформах времени и синтаксических конструкциях, обладающих опреде-ленным временным значением. Однако в целом временной дейктиче-ский центр выходит за пределы грамматического времени. Помимо вре-менных парадигм он представлен и в соотношениях других, в частности


лексических, средств выражения семантики времени. Так, лексическиепоказатели темпоральности типа вчера, на прошлой неделе, месяц тому на-зад, давно, когда-то — теперь, в этот момент — завтра, скоро, будущей зи-мой и т. п. представляют собой особую обстоятельственную подсистемутемпоральных спецификаторов, в которой, как и в подсистеме глаголь-ных форм времени, выявляется ориентация на дейктический центр,связанный с отнесенностью к «теперь».

Отношение к временному дейктическому центру по-разному реа-лизуется в типах ситуативно а к т у а л и з и р о в а н н о й и с и т у а -т и в н о н е а к т у а л и з и р о в а н н о й р е ч и (см. [Бондарко 1978:116—125]). Ситуативно актуализированный тип речи отличается непо-средственной связью содержания высказывания с ситуацией речи. Си-туативно неактуализированная речь выступает в тех случаях, когда нетнепосредственной связи содержания высказывания с речевой ситуаци-ей, в частности с позицией говорящего (пишущего) в момент речи. Та-кова, например, авторская речь в следующем фрагменте текста: Пройдямимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец покосил-ся на них, остановился и вдруг уселся на последней скамейке, в двух шагахот приятелей (М. Булгаков. Мастер и Маргарита). Ср. возможность ак-туализации соотношения «тогда — сейчас» в повествовательном тек-сте, когда автор фиксирует различие временных планов с точки зре-ния «я сейчас»: Так Рауль исчез под ворчание друзей из их жизни. Из моейжизни он тоже исчез. Прошло лет десять. И вдруг в самой середине идил-лического, как теперь кажется, болота брежневской эпохи его имя вне-запно появилось в нескольких центральных газетах (Ф. Искандер. Мимо-за на Севере).

Дейктические отношения, реализующиеся в разных типах речи,отличаются друг от друга по признаку наличия / отсутствия актуальнойсоотнесенности времени обозначаемой ситуации с временем речи; ср.понятия «план высказывания» и «исторический план» в интерпретацииЭ. Бенвениста [Бенвенист 1974: 270—284]; во многом сходно соотноше-ние понятий «besprochene Welt» («обсуждаемый мир») и «erzahlte Welt»(«рассказываемый мир») в интерпретации X. Вайнриха [Weinrich 1964];ср. также анализ языкового материала в различных терминах в работах[Поспелов 1966: 17—29; Золотова 1973: 171—185; 1982: 320—336; Rauh1982; Маслов 1984: 22—42; Mehlig 1995]. Тем не менее эти отношенияобобщаются и систематизируются теми константными векторнымихарактеристиками, которые заключены в системе глагольных форм


времени и в других темпоральных подсистемах, базирующихся на вре-менном дейктическом центре. В частности, те функции претериталь-ных форм в художественном повествовании, которые не связаны с ак-туальной отнесенностью действий к прошлому с точки зрения моментаречи, закреплены именно за этими формами, соотносятся с возможны-ми сходными повествовательными функциями презенса и противосто-ят функциям форм будущего времени. Возможные речевые реализациидейктических отношений обусловливаются и регулируются семантиче-ским потенциалом форм времени и других средств выражения тем-поральных отношений.

Абсолютная и относительная временная ориентация. Данное раз-личие зависит от того, выступает ли в роли временного дейктическогоцентра момент речи (абсолютное время) или какой-либо иной момент(относительное время).

Различие между абсолютными и относительными временами все-гда отмечалось в грамматической традиции. Во многих языках сущест-вуют специальные формы относительного (релятивного) времени. Врусском языке в рамках финитных глагольных форм существует абсо-лютное и относительное употребление времен, иначе говоря, одни и теже формы времени выступают то в абсолютном, то в относительномупотреблении (ср.: Он вернет деньги и Он обещал, что вернет).

Семантика абсолютной и относительной временной ориентациисвязана с разными центрами временного дейксиса. Один из них (приабсолютной временной ориентации) — момент речи говорящего (пи-шущего), субъекта, которому принадлежит все высказывание. Другойцентр — момент, зафиксированный теми языковыми средствами (гла-голами, обстоятельствами типа тогда, в тот день и т. п.), которые служатпоказателями того исходного временного плана, по отношению к ко-торому определяется время данного действия.

В сложноподчиненных предложениях с придаточным изъясни-тельным временной дейктический центр представляет собой моменттой речи или мысли, того чувства или восприятия, содержание которыхраскрывается в придаточном предложении. Время действия в такомпредложении представляется с точки зрения того субъекта (С-1), от ко-торого исходит речь, мысль, чувство или восприятие. В одних случаяхэто другой субъект (Он думал, что я еще вернусь), в других — субъект, сов-падающий с говорящим (Я думал, что еще вернусь), но с точки зрения вре-менных отношений в обоих случаях представлен «другой» временной


дейктический центр (по отношению к моменту речи) и «другой» субъ-ект. «Я» как говорящий в момент речи и «я» как субъект, чью речь,мысль и т. п. передает говорящий, — это разные «я» с точки зрениявременной ориентации, разные субъекты: С и С-1.

В предложении может быть представлена цепочка последователь-ной временной относительности: время данного действия определяет-ся с точки зрения времени другого действия, а последнее, в своюочередь, по отношению к времени третьего, и лишь последнее дейст-вие имеет самостоятельную, абсолютную ориентацию. Например:Я встал, чувствуя, как немеет нога. Здесь время действия немеет опреде-ляется как одновременное по отношению к времени чувствуя (как на-стоящее с точки зрения С-1, связанного с предикатом чувствуя), в своюочередь, деепричастие чувствуя выражает одновременность по отноше-нию к встал, и лишь эта последняя форма выражает независимую, абсо-лютную временную ориентацию.

Одной из разновидностей относительного употребления времен-ных форм является употребление форм будущего времени в функции«будущего сопоставительного»: автор как бы переносится в прошлое ис точки зрения какого-то момента в прошлом «предвосхищает буду-щее», например: Николай Иванович Рубцов вкалывал, бегал, зажигал собст-венным примером усомнившихся, вялых... Через годы Рубцов приедет в «Уро-жайный», привезет фотовыставку... (Г. Горышин. Что читать при ин-фаркте); Изрядная доля правды в приведенном пассаже была... Впрочем, напротяжении 20-х годов Мирский не раз изменит свою оценку творчестваМаяковского (В. Лавров. «Духовный озорник»).

Функция «авторского предвидения» может выступать как особыйприем повествования — своего рода «нарративное будущее». Напри-мер: — Ну, пошли, Иван Иосифович! ... Они вместе зайдут в редакцию,улыбнутся друг другу, расходясь по кабинетам, и только через несколько меся-ц/ев Никита Ваганов поймет значение того утрешнего происшествия. «Спа-сите наши души!» — сохраняя всегдашнее чувство юмора, подумает он, когдаИван Мазгаров попытается поставить капкан на его пути вперед и вверх.Капкан только лязгнет, пребольно защемит нежную икру, но вскорости ра-зожмет стальные челюсти — игрой, впрочем, это не назовешь, но нет худабез добра: великой школой станет для Никиты Ваганова урок, преподанныйдобрейшим и великодушнейшим Иваном Иосифовичем Мазгаровым... (В. Ли-патов. Лев на лужайке). В таких случаях четко проявляется отличие от-носительной временной ориентации от временного дейксиса, исходным


пунктом которого является момент речи. Вместе с тем очевидна произ-водность «точки отсчета, перенесенной в прошлое» от момента речи какцентра временного дейксиса: при образном переносе точки отсчета какбы имитируется реальная ориентация по отношению к «сейчас».

Говоря об абсолютном времени и о моменте речи как временномдейктическом центре, мы отвлекаемся от различий между ситуативноактуализированной и ситуативно неактуализированной речью. Так, мыконстатируем абсолютное прошедшее время как в случаях типа Вчераон посидел у нас минут десять и ушел, так и в случаях типа Начальник ми-лиции немного посидел молча, потом вытащил папку с документами, усталошевеля губами, полистал (В. Белов. Плотницкие рассказы). Неактуаль-ность ориентации времени действия на момент речи, на наш взгляд,нельзя отождествлять с относительным временем, при котором времяданного действия не является самостоятельным, а определяется сточки зрения времени другого действия или какой-то иной точки от-счета, не являющейся моментом речи.

Структура поля

Замечания о терминах. Как уже было отмечено выше, понятие«темпоральность» в нашей интерпретации — это не только семантиче-ская категория, но и двустороннее единство темпоральной семантики исистемы разноуровневых средств ее выражения в данном языке, т. е.функционально-семантическое поле.

Обобщение двух аспектов рассматриваемого понятия в единомтермине и их дифференциация — это две стороны единого системно-категориального подхода. Когда имеется в виду темпоральность как се-мантическая категория, предметом специального анализа являетсяименно семантика — ее субкатегоризация, ее специфические призна-ки, отличающие темпоральность от других семантических категорий, вчастности в рамках «аспектуально-темпорального комплекса», ее связии пересечения с другими семантическими категориями. Когда же речьидет о темпоральности как ФСП, предметом анализа являются била-теральные компоненты данного поля — грамматическая категориявремени как система противопоставленных друг другу рядов грамма-тических форм с однородным значением, те или иные синтаксическиеконструкции, определенные лексические средства — темпоральные


лексемы и словосочетания типа сегодня, вчера, прошлым летом и т. п.,различные комбинации разноуровневых элементов. Определяется ианализируется структура поля в данном языке — центр и периферия,постепенные переходы от грамматического ядра ФСП к ближней идальней периферии.

Подобный подход к терминологии используется нами не толькопри анализе темпоральности, но и по отношению к другим понятиямтого же типа. Говоря об аспектуальности, мы имеем в виду и семантиче-скую категорию, и то ФСП, которое базируется на этой категории;персональность — это и семантическая категория, и ФСП; то же можносказать о залоговое™, качественности, количественности, локативности идругих понятиях того же рода. Необходимая дифференциация аспектовизучаемого объекта и подходов к нему обеспечивается выражениями ти-па «семантическая категория темпоральности», с одной стороны, и«функционально-семантическое поле темпоральности» — с другой.

Рассматриваемые аспекты понятия темпоральности тесно связаныдруг с другом. Структура семантической категории темпоральностиопределенным образом соотносится со структурой грамматической ка-тегории времени. На наш взгляд, система рядов грамматических форм,конституирующих категорию времени, представляет собой особого ро-да естественно-языковую модель, отражающую языковое (и речевое)представление временного дейксиса, его формализацию в категориаль-ной структуре.

Центр и периферия поля темпоральности. Темпоральность отно-сится к тому типу ФСП, который мы называем моноцентрическим.Центр (ядро) ФСП темпоральности образует грамматическая кате-гория времени — система противопоставленных друг другу рядовграмматических форм с дифференциальными признаками одновремен-ности, предшествования или следования по отношению к моментуречи или иной исходной точке отсчета. В русском языке категория вре-мени в сфере спрягаемых форм глагола ограничена рамками изъяви-тельного наклонения.

Структура ФСП темпоральности в том или ином языке характери-зуется особенностями, связанными со спецификой грамматическихподсистем, словесных форм и синтаксических конструкций, участ-вующих в выражении темпоральных отношений. Различия междуязыками касаются и особенностей лексического и комбинированноговыражения семантики времени, а также распределения некоторых се-


мантических признаков (например, ближайшего/отдаленного време-ни) между грамматикой и лексикой.

Как и в других случаях (по отношению к различным семантическимкатегориям и ФСП), понятие ФСП по отношению к семантике и средст-вам выражения темпоральных отношений может служить основой сопо-ставительного анализа, выявляющего черты общности и различия в сис-теме языковых средств и их функций (ср. [Гулыга, Шендельс 1969]).

Статус системы глагольных временных форм изъявительного на-клонения как ядра поля темпоральное™ определяется совокупностьюпризнаков. Таковы: 1) максимальная концентрация в системе спрягае-мых временных форм тех базисных дейктических признаков, которыеопределяют качественную специфику категории времени и поля тем-поральности; 2) наибольшая специализированность этих форм длявыражения обобщенных временных отношений; 3) структурная кон-центрация семантических темпоральных оппозиций в системе формвремени; 4) регулярность функционирования этих форм.

Система времен русского глагола включает три противопоставлен-ных друг другу ряда форм: 1) формы настоящего времени; данный рядформ представлен только формами глаголов НСВ (рассматриваю и т. п.);2) формы прошедшего времени: а) глаголов НСВ (рассматривал) иб) глаголов СВ (рассмотрел); 3) формы будущего времени: а) будущегосложного глаголов НСВ (буду рассматривать) и б) будущего простого гла-голов СВ (рассмотрю). Таким образом, глаголы НСВ в изъявительном на-клонении имеют три формы времени — настоящего, прошедшего и бу-дущего сложного (пишу, писал, буду писать), глаголы же СВ имеют двеформы времени — прошедшего и будущего простого (написал, напишу).

Выделение будущего простого и сложного как двух самостоятель-ных форм времени обусловлено существенными различиями в ихзначениях. Значение форм будущего сложного ограничено сферой бу-дущего. Формы же будущего простого наряду с основным значениембудущего в определенных условиях их функционирования могут выра-жать значение настоящего неактуального: Где я лисой пройду, там тригода куры не несутся (В. Даль. Пословицы русского народа).

Существуют некоторые расхождения в трактовке состава и соотноше-ний временных форм русского глагола (см. об этом [Бондарко 1971 а:48—64]; см. также [Русская грамматика 1980, т. 1: 626—636]). Однако в це-лом наличие трех рядов противопоставленных друг другу форм, консти-туирующих грамматическую категорию времени, не вызывает сомнений.


Говоря о периферии поля темпоральности, мы имеем в виду нетолько явно маргинальные компоненты полевой структуры, но и бли-жайшее окружение ядра.

Далее мы остановимся на «ближней периферии». В этой сфере явнопрослеживается постепенность переходов от центра к периферии, кон-тинуальность в соотношении элементов структуры поля. Континуаль-ность такого рода — типичное явление, характерное для структуры«центр — периферия».

К ближайшему окружению ядра ФСП темпоральности (к ближнейпериферии) могут быть отнесены следующие компоненты данного по-ля: 1) аналитические причастно-страдательные формы типа был рас-смотрен—рассмотрен — будет рассмотрен', 2) формы полных причастийпрошедшего (рассматривавший, рассмотревший, рассмотренный) и на-стоящего времени (рассматривающий, рассматриваемый); 3) образова-ния типа говаривал, едал, живал, нашивал, певал, хаживал со значением«давнего обыкновения»; 4) безглагольные синтаксические конструкциисо значением настоящего времени, соотносительные с конструкциями,включающими формы типа был, будет (Ночь; Холодно и др.).

При всех проявлениях относительной периферийности, о которыхречь будет идти ниже, указанные компоненты ФСП не утрачивают не-посредственной связи с «ядерными» формами глагольного времени.Это и есть тот общий признак упомянутых языковых средств, которыйпозволяет отнести их к окружению ядра, т. е. к «ближней периферии»поля темпоральности. Рассмотрим каждое из этих средств в отдельно-сти.

1. А н а л и т и ч е с к и е п р и ч а с т н о - с т р а д а т е л ь н ы е ф о р м ыт и п а был рассмотрен—рассмотрен — будет рассмотрен. Эти формы не-посредственно примыкают к ядру поля темпоральности, однако при-знаки принадлежности не к самому ядру, а к его окружению, на нашвзгляд, выступают весьма четко.

Представляется обоснованным истолкование образований данноготипа как форм пассивного перфекта (о перфекте типа стол накрыт, пись-мо отослано и т. п. как об особой форме времени в русском языке писалА. А. Шахматов [Шахматов 1941: 486, 489]; аналитические формы страда-тельного залога, включенные в парадигму глагола и глагольного време-ни, рассматриваются в работах [Буланин 1976: 131—133; 1986: 74—82];см. также [Князев 1981: 120—123; 1983: 149—160; 1989], о статальном иакциональном перфекте пассива см. [Маслов 1983: 50—51]).


Формы типа рассмотрен в составе данной парадигмы могут тракто-ваться как содержащие нулевой компонент по отношению к формам,включающим элемент был, будет. Если формы типа был рассмотрен и будетрассмотрен определяются как формы соответственно прошедшего и буду-щего времени, то формы типа, рассмотрен выражают временную отнесен-ность, охватывающую планы прошедшего и настоящего времени. В зави-симости от лексического значения глагола и от контекста доминирует ли-бо элемент «состояние в настоящем как результат действия в прошлом»(Стол накрыт), либо элемент «прошедшее действие с результатом, акту-альным для настоящего»: Письмо отослано (о статальной и акциональнойразновидностях перфектного значения см. [Маслов 1983: 42—44] ).

Таким образом, рассматриваемые страдательно-причастные фор-мы отличаются от «ядерных» временных форм изъявительного накло-нения более ограниченной функциональной специализацией —перфектной и пассивной.

Аналитические формы пассивного перфекта не отделены резкойгранью от конструкций, в которых причастия находятся на той илииной ступени перехода в краткие прилагательные. Имеются в виду кон-струкции, которые Л. Л. Буланин называет стативными: Окна в доме яркоосвещены; Поселения расположены на берегу Черного моря [Буланин 1973:37—48; 2001]. Сопряженность пассивного перфекта с конструкциями,утрачивающими глагольность, является одним из тех признаков (наря-ду с ограниченной перфектной и пассивной функциональной специали-зацией), которые дают основания относить аналитические страдатель-но-причастные формы к окружению ядра поля темпоральности.

2. Ф о р м ы п о л н ы х п р и ч а с т и й т и п а рассматривавший, рас-смотревший, рассмотренный (прошедшее время) — рассматривающий, рас-сматриваемый (настоящее время). Относительно периферийное положе-ние данной подсистемы временных форм по отношению к центру поляобусловлено особыми, специализированными и более узкими (по сравне-нию со спрягаемыми формами изъявительного наклонения), синтаксиче-скими функциями причастий — функциями, в которых совмещаютсяпризнаки второстепенного предиката и атрибута. По сравнению с преди-катами, выраженными спрягаемыми глагольными формами, функцио-нальная сфера зависимого компонента в составе полипредикативно-атрибутивного комплекса является более ограниченной.

Формы полных причастий могут быть выразителями относительно-го времени (Я увидел человека, читающего книгу) или заключать в себе


признак абсолютной временной ориентации (ср. возможность высказы-вания Я увидел человека, читавшего книгу, но невозможность#)гвшс)> человека,читавшего книгу в значении одновременности; возможна лишь отнесен-ность действия, выраженного причастием, к прошлому: «увижу (в буду-щем) человека, который когда-то (до момента речи) чигал книгу». Во всехслучаях, однако, причастия не выражают самостоятельного времени. Все-гда налицо соотнесенность с временем основного действия. На переднийплан при функционировании причастий выступают функции таксиса.

Собственно же темпоральные функции причастий всегда зависимыот времени основного глагола. Они не играют определяющей роли в ус-тановлении основной темпоральной перспективы высказывания.

Одно из проявлений относительно периферийного положения под-системы временных форм полных причастий заключается в ограничен-ности временной парадигмы двумя компонентами — формами прошед-шего и настоящего времени при отсутствии причастий будущего време-ни как нормативного образования. Изредка встречаются формы типа*сделающий, *нарисующий, например: Буде окажется в их губернии какой по-дозрительный человек, не предъявящий никаких свидетельств и пашпортов. . .(Н. Гоголь) (см. [Калакуцкая 1971: 24 — 25]); *Художник, нарисующий этукартину, решит задачу огромного значения. Однако подобные окказиональ-ные образования закономерно рассматриваются как выходящие за пре-делы литературно-языковой нормы. По-видимому, существующие огра-ничения, хотя они и не являются абсолютными, отражают достаточностьформ прошедшего и настоящего времени полных причастий для реали-зации данного круга таксисных и темпоральных функций.

Таким образом, несмотря на структурно-парадигматическую отне-сенность рассматриваемых форм к глаголу и морфологическую выра-женность в причастиях оппозиции настоящего и прошедшего времени,полные причастия не могут быть отнесены к ядру анализируемого по-ля. Ограниченность и несамостоятельность темпоральных функцийпричастных форм дает основания рассматривать их среди других эле-ментов «ближней периферии».

3 . О б р а з о в а н и я со з н а ч е н и е м « д а в н е г о о б ы к н о в е -н и я » т и п а видывал, говаривал, едал, живал, нашивал, певал, писывал, сижи-вал, читывал, хаживал. Такие образования, возможные лишь от немногихглаголов, характеризуются малоупотребительностью и стилистическойокрашенностью. Л. П. Размусен в свое время определил данный тип гла-гольных форм как «самое созерцательное из видовых обозначений, дитя


патриархального быта, — покойный дед мой говаривал, мы в столице живали»[Размусен 1891: 38—39]. Сокращение употребительности подобных формотмечается уже в русском литературном языке второй половины XIX в.[Иванчикова 1957: 240—277; Прокопович 1963; 1982: 182—200; Виногра-дов 1972: 431—433]. Свободное употребление характерно лишь дляформы бывал от многократного глагола, употребительного и в другихформах (ср. бываю). В целом же «прошедшее давнего обыкновения» имеетхарактер особого стилистически окрашенного оборота с ограниченнойсферой употребления. Образования данного типа нет оснований рас-сматривать в одном ряду с регулярными и свободно употребляющимисявременными формами, образующими ядро грамматической категориивремени и поля темпоральности в целом. Эти образования явно относятсяк окружению парадигмы глагольного времени (к ближней периферии).

4. С и н т а к с и ч е с к и е к о н с т р у к ц и и со з н а ч е н и е м на-с т о я щ е г о в р е м е н и , с о о т н о с и т е л ь н ы е с к о н с т р у к ц и я м и ,в к л ю ч а ю щ и м и ф о р м ы т и п а был, будет: (Брат —учитель; Ночьтиха; Утро свежее; Мать — в саду; Ждать мучительно; Кто это?; Интерес-ная работа у вас; До шуток ли ему?; Много дел; Некому работать; Холодно;Ночь;; Тишина) (используются примеры, приведенные в кн. [Русскаяграматика 1980, т. 2: 94—98; 386—394] для иллюстрации соответствую-щих структурных схем предложений).

Указанные конструкции принадлежат к разным синтаксическимтипам двусоставных и односоставных предложений, однако они харак-теризуются одним общим свойством — соотносительностью с кон-струкциями, содержащими формы типа был/'будет и имеющими значе-ние прошедшего/будущего времени. Именно с этой соотносительностью связано выражаемое указанными безглагольными конструкциямизначение настоящего времени. Ср.: Мать в саду — Мать была {будет) всаду; Некому работать — Некому было {будет) работать и т. п.

Рассматриваемые конструкции со значением настоящего временитрактуются по-разному. Одно из существующих истолкований базиру-ется на понятии парадигмы синтаксического времени [Русская грамма-тика 1980, т. 2: 237—402]. Мы не будем здесь касаться вопроса о синтак-сических парадигмах (см. об этом [Шведова 1973; 1978; Бондарко 1976:16—25]). Отметим лишь, что конструкции данного типа действительнодемонстрируют явление «синтаксического времени».

Существенна способность анализируемых конструкций передаватьте же частные значения, которые выражаются конструкциями с гла-гольными формами настоящего времени. Так, в следующих примерах

490 Аспектуальнотемпоралыяый комплекс

представлено значение настоящего актуального: — Кто это? — Этоя; — Ну как ты? — Как самочувствие? — Что же это с тобой"?

Анализируемые конструкции занимают особое положение в полетемпоральности. С одной стороны, они не могут быть резко отделеныот соотносительных с ними конструкций, включающих формы прошед-шего и будущего времени от глагола быть. Конструкции без этих формхарактеризуются не меньшей регулярностью функционирования.Выражение различных вариантов значения настоящего времени отно-сится к сфере центральных функций временного дейксиса. Способвыражения семантики настоящего времени не является вербальноморфологическим, но соотносительность с морфологическими средст-вами (с был I будет) налицо, а синтаксическая конструкция (синтаксиче-ская форма выражения временного значения) безусловно является соб-ственно грамматическим средством.

Все это сближает рассматриваемые конструкции с центром (ядром)поля темпоральности.

Вместе с тем анализируемые конструкции отличаются чертамисвоеобразия, не позволяющими отождествлять их с конструкциями,включающими формы прошедшего и будущего времени от глаголабыть. Соотносительность сопоставляемых конструкций не являетсяполной и абсолютной.

Структурно-синтаксические и содержательные расхождения особен-но очевидны в отношениях между номинативными односоставнымипредложениями типа Ночь; Тишина; Метель и их коррелятами типа Была(будет) ночь. Последние выражают дискретную бытийность, т. е. дискрет-ное представление бытующей субстанции и предиката существованияс эксплицитным временным признаком, тогда как первые передают бы-тийность недискретную. Выражается семантический комплекс, в ко-тором слиты элементы бытующей субстанции и ее наличного существо-вания. Для нас сейчас важно подчеркнуть, что и отнесенность ситуациик настоящему, будучи элементом указанного комплекса, по способу пред-ставления смыслового содержания является недискретной.

В конструкциях других типов различие между структурами,включающими и не включающими формы был, буду и т. п., выражено нестоль явно, но тем не менее, как нам представляется, оно не может бытьисключено. Это различие между «положительным» способом представ-ления времени и способом представления «отрицательным» — при«значащем отсутствии» форм типа был, было, будет. Ср.: 1)Утро было све-


жее; Мать была в саду; Некому было работать; Интересная работа была увас; До шуток ли ему было? и 2) Утро свежее; Мать в саду и т. д. В конструк-циях без форм был, будет наличие, данность обозначаемой ситуации вы-текает из отсутствия специальных показателей ее отнесенности к про-шлому или будущему.

Итак, с точки зрения способа представления семантики временибезглагольные конструкции, как мы полагаем, нельзя признать равно-значными с конструкциями, содержащими глагольные формы как яв-ные сигналы временных значений.

При всех проявлениях относительной периферийности указанныекомпоненты ФСП не утрачивают непосредственной связи с «ядерны-ми» формами глагольного времени. Это и есть тот общий признак упо-мянутых языковых средств, который позволяет отнести их к окруже-нию ядра, т. е. к ближней периферии поля темпоральности.

Границы между ближней и дальней периферией поля темпораль-ности (как и вообще между отдельными звеньями в цепи постепенныхпереходов в системно-функциональном статусе компонентов поля) по-движны и неопределенны. Тем не менее следующие шаги в сторонуограничения темпоральной значимости семантических функций и про-явления не собственно темпоральной, а таксисной или модальной спе-циализации языковых средств дают основания относить их к дальнейпериферии рассматриваемого поля.

Имеются в виду следующие основные типы языковых средств, уча-ствующих в передаче темпоральных отношений: 1) деепричастия в со-ставе деепричастных конструкций; 2) синтаксические конструкции с мо-дальным значением, имплицирующим темпоральную отнесенность си-туации или одного из ее элементов к будущему (Уйдите! Построиться!Отдохнуть бы; Вам в наряд идти; Помочь тебе? Ко мне могут зайти знако-мые и т. п.); 3) лексические обстоятельственные показатели типа сейчас,завтра, через две недели, вчера, год тому назад, давно и т. п.; 4) конструкциис временными союзами типа когда, пока, в то время как, как только, лишьтолько, едва и т. п.; подобные конструкции (придаточные части соответ-ствующих сложноподчиненных предложений) включаются в выраже-ние таксиса, но вместе с тем выполняют обстоятельственную темпораль-ную функцию, сопоставимую с обстоятельственной функцией упомяну-тых лексических средств; 5) различные контекстуальные средства пере-дачи темпоральных отношений, не имеющие определенной иоднородной структурной характеристики, например тогдашний; в более


поздних произведениях...; вспоминается...; в своих мечтах... и т. п. (см. анализэтих элементов поля темпоральности в [Бондарко 1990 а: 48—58]).

Остановимся на вопросе о функциях лексических компонентов тем-поральности ( т е м п о р а л ь н ы х л е к с е м ) . Могут быть выделены дваосновных типа их функций:

1) функция дополнительной конкретизации тех обобщенных дейк-тических темпоральных отношений, которые выражаются грам-матическими формами времени (Завтра приеду; Только что вернул-ся; В эту минуту я думаю...) или имплицируются другими типамипредикатов (Приезжай завтра; На будущей неделе я должен ехать);выражаемая специальной временной формой или имплицируе-мая темпоральная отнесенность представляет собой тот фон, накоторый накладывается семантика лексической единицы;

2) функция основного обозначения темпоральной отнесенности си-туации в тех случаях, когда предикат не имеет собственной ус-тойчивой темпоральной характеристики (При благоприятных ус-ловияхмъг закончили бы эту работу завтра, ср.: ...еще вчера; Скажион мне об этом завтра, было бы уже поздно; ср.: Скажи он мне обэтом вчера, было бы еще не поздно).

В части случаев темпоральные лексемы выступают как структурнообязательный компонент конструкции, без которого она не может су-ществовать в данном значении. Таковы, например, конструкции,включающие лексему скоро в сочетании с существительным событийно-го или ситуативного значения (типа Скоро отпуск; Скоро конец).

Рассматриваемые лексические средства в каждом из указанных ти-пов их функций имеют постоянное и устойчивое темпоральное значе-ние, выражаемое в определенной (обстоятельственной) синтаксиче-ской позиции. Этим обусловливается строевая грамматическая значи-мость «темпоральной обстоятельственной лексики», ее лексико-грамма-тический статус. Слова и сочетания типа вчера, давно, завтра, через двагода и т. п. представляют собой одну из разновидностей «строевой лек-сики» (ср. [Всеволодова 1975; 1982]).

Грамматическая значимость лексических обстоятельственныхсредств выражения темпоральной отнесенности обозначаемой ситуа-ции в полной мере проявляется в процессе функционирования этихсредств. Лексический показатель при формировании высказыванияможет «задавать» временной план, требующий определенного выборавременной формы — той именно, которая по своему временному


значению соответствует значению обстоятельственного темпоральногопоказателя. Так, если говорящий начал высказывание с обстоятельствавчера, то далее он может употребить формы прошедшего времени илиформы настоящего времени в функции настоящего исторического.

Сказанное не меняет общего конкретизирующего характера тем-поральных лексем по отношению к глагольным формам времени с ихобобщенными дейктическими значениями как основному средствувыражения времени. Речь идет лишь о том, что периферийное положе-ние лексических единиц в поле темпоральное™ не означает, что этиязыковые средства не существенны для выражения темпоральных от-ношений. Без лексических средств полная реализация функций выра-жения времени, адекватная потребностям речевой коммуникации, бы-ла бы невозможна.

Связи с семантикой вида:настоящее время и совершенный вид

Аспектуальная характеристика настоящего актуального. В после-дующем изложении основное внимание сосредоточено на тех аспекту-ально-темпоральных отношениях, которые связаны со значением акту-ального настоящего. Именно в этом временном плане, непосредствен-но соотнесенном с моментом речи как центром временного дейксиса,наиболее интенсивно проявляются сложнейшие процессы аспектуаль-но-темпорального взаимодействия.

Темпоральное значение настоящего актуального в обычных услови-ях совместимо лишь с НСВ, например: Посмотрите, он уже приходит в се-бя. Далее речь будет идти о том, способны ли формы простого будущеговремени глаголов СВ типа соберу, построю выступать в функции настояще-го актуального, т. е. обозначать действие, отнесенное к времени речи.

На основе наблюдений над употреблением видовых форм многиелингвисты пришли к выводу: формы будущего СВ не способны к выра-жению настоящего актуального. Этот вывод связывается с определен-ным объяснением, представленным, в частности, в следующем рассуж-дении А. А. Потебни: «...мысль о действии, действительно совершаю-щемся в настоящее мгновение, а между тем оконченном, немыслима,потому что заключает в себе противоречие. Что я вижу, слышу и т. д. вэто мгновение, то не может быть оконченным. Действие оконченное я


могу представить себе только в прошедшем или в будущем» [Потебня1977:51].

Существуют, однако, языковые факты, которые осложняют общуюкартину. Эти факты требуют специального рассмотрения и объяснения.

Употребление СВ в плане настоящего времени с семантикой «одно-временность с моментом (периодом) речи» возможно в тех случаях, ко-гда выражается ряд повторяющихся действий. Ср. известный примерА. М. Пешковского: Посмотрите, что делает заяц: то вскочит, то ляжет, топеревернется, то подыметуши, то прижмет их. Ср. другой пример: Посмотри:огонек то вспыхнет, то погаснет. Возникает вопрос, каким образом в подоб-ных случаях разрешается упомянутое А. А. Потебней противоречие междусовершаемостью действия в настоящее мгновение и оконченностью. Объ-яснение, на наш взгляд, следует видеть в том, что к моменту (точнее, перио-ду) речи в таких случаях относится вся совокупность повторяющихся дей-ствий и этот ряд повторений не закончен. Иначе говоря, с периодом речисоотнесена неопределенная длительность не ограниченного пределом ря-да повторений. По существу мы имеем дело не с актуальным настоящим встрогом смысле: это понятие предполагает конкретность действия, его ло-кализованность во времени, тогда как в данном случае обозначаются дейст-вия, не прикрепленные к одному определенному моменту (к периоду речиотносится лишь наблюдаемая совокупность повторяющихся действий). Та-ким образом, признаки актуального настоящего в подобных высказывани-ях сочетаются с признаками настоящего неактуального.

Функционирование СВ при передаче ситуации актуального настоя-щего возможно в тех случаях, когда к времени речи относится не самопо себе целостное действие, выраженное формой СВ, а то состояние, ко-торое связано с невозможностью осуществления данного действия. На-пример: Что-то я никак тетрадь не найду; Никак в чувство не приду; Что-то я тебя никак не разберу; Не пойму; Не угадаю; Не вспомню и т. п. В по-добных высказываниях передается состояние «не могу найти (угадать,разобрать, вспомнить и т. п.)», характеризующееся неопределеннойдлительностью и легко совмещающееся с ситуацией актуального на-стоящего. В части случаев, кроме того, имплицируется возможность по-вторения неудачных попыток достижения результата: смысл 'пытаюсьнайти тетрадь и каждый раз не могу'.

Совершенный вид и настоящее перформативное. Следующийтип употребления форм будущего СВ, отличающийся особой сложно-стью, заслуживает более подробного рассмотрения.


Употребление форм простого будущего некоторых глаголов СВ вситуации актуального настоящего встречается в высказываниях типа:Попрошу вас задержаться; Осмелюсь спросить...; Позволю себе...; Пожелаювамуспеха. Ср. более распространенное употребление форм НСВ: Прошувас; Заклинаю тебя...; Умоляю...; Отстраняю вас от командования; Разре-шаю; Предоставляю вам слово; Клянусь; Приглашаю вас на ужин; КланяюсьАнне Петровне и т. п.

Самый факт произнесения (написания) подобных высказываний сдекларативным значением и есть действие (другого обозначаемого дей-ствия нет) [Кошмидер 1962 а: 135, 163—166]. Подобные высказыванияназываются перформативными, поскольку «акт описания посредствомпредложения является исполненным (is performed) посредством произ-несения этого предложения» [Comrie 1985: 37].

Как объяснить возможность употребления в данных условияхформы будущего СВ?

Э. Кошмидер, впервые раскрывший специфику «совпадения словаи действия» (явления, названного им «коинциденцией»), писал: «Оче-видно, что лицо, высказывающее ту или иную просьбу, вовсе не имеетв виду подчеркнуть, что оно еще до момента речи было занято действи-ем „просить" и будет занято им и дальше, т. е. это лицо вовсе не стре-мится представить действие просьбы в процессе его „протекания". На-против, лицу этому важно только выполнить самый акт просьбы и вы-полнить его одним произнесением слова, так что момент произнесенияоказывается моментом „наступления" просьбы, моментом реализациидействия, выраженного глаголом» [Кошмидер 1962 а: 163]. На этом ос-новании делается вывод о том, что в данном типе употребления глаго-лов «надлежит ожидать форм совершенного вида» [Там же: 164]. Далееконстатируется, что наряду с ожидаемым совершенным видом здесьвыступает и несовершенный [Там же: 165]. С этой точкой зрения согла-суются суждения Ю. Д. Апресяна: «Перформативы... всегда результа-тивны, т. е. сближаются по смыслу с основным значением СОВ» [Апре-сян 19866: 213].

На наш взгляд, формы НСВ в данных условиях не могут быть при-знаны перфективными по смыслу. Они имеют явно имперфективноезначение. Не случайно эти формы выражают именно настоящее время,а не будущее или какой-либо оттенок связи с будущим. К настоящемувремени в случаях типа Запрещаю...; Разрешаю...; Объявляю благо-дарность...; Клянусь...; Прошу... и т. п. относится как произнесение


высказывания, так и заключенный в нем акт запрета, разрешения,просьбы и т. д.: «сейчас, в данный момент я объявляю свое запрещение,разрешение, приглашение, высказываю просьбу, благодарность и т. п.,и тем самым сейчас действителен акт запрещения, приглашения,просьбы и т. д.». Глаголы НСВ выступают в таких случаях в том частномзначении, которое можно назвать нейтральным или нехарактеризован-ным [Бондарко 1980: 24—26]. То, что дает повод говорить о «перфек-тивности по смыслу», на самом деле — проявление осоТэого типа пре-дельности глаголов «непосредственного, непрерывного эффекта» [Мас-лов 1984: 62] в сочетании с единством слова и действия.

На фоне несовершенности форм типа прошу основным предметомобсуждения становится вопрос о видовой семантике форм СВ типа по-прошу, осмелюсь, позволю себе, пожелаю и о выражаемой ими семантикевремени.

Существует мнение, что в перформативных высказываниях видо-временные различия, так же как и различия модальные, полностью ни-велируются. В своей статье о перформативах в грамматике и в словаре,представляющей значительный интерес, Ю. Д. Апресян пишет: «В техдостаточно редких случаях, когда перформативы употребляются вформах будущего времени или сослагательного наклонения, они неимеют никаких собственных значений этих форм. Ср. семантические(видо-временные и модальные) различия между Он просит VS. попроситVS. просил бы VS. попросил бы вас выйти и их полную нивелировку вперформативных высказываниях Я прошу (попрошу, просил бы, попросилбы) вас выйти. Различия между этими перформативными высказыва-ниями лежат не в области семантики вида, времени или наклонения, ав области прагматики и сводятся к различиям в степени вежливости:сослагательное наклонение — самая вежливая форма просьбы, а со-вершенный вид — самая жесткая» [Апресян 1986 б: 215].

Суждение о прагматической маркированности форм СВ в пер-формативных высказываниях справедливо. Перфективность глаголовтипа попрошу, осмелюсь, позволю себе, пожелаю в данных оборотах, дейст-вительно, отчасти «стерта» (мы избрали ту формулировку, которая, какнам представляется, в наибольшей степени соответствует фактам). Этопроявляется в отсутствии явно выраженного значения будущего време-ни (ср. перформативное высказывание Попрошу занять свои места и не-перформативное Я еще попрошу его об этом). Однако трудно согласитьсяс выводом о полной нивелировке видо-временных различий в


перформативных высказываниях. У рассматриваемых глаголов СВ воз-можны проявления перфективного значения в особых модификациях,связанных с «единством слова и действия» и с прагматической направ-ленностью анализируемых оборотов (трафаретных, а в случаях с попро-шу и пожелаю — стилистически сниженных).

В проводимом далее анализе перформативных высказываний мыстремимся в полной мере учесть различия между формами НСВ и СВ сточки зрения видовых, временных и модальных оттенков. Сошлемсяна суждения Э. Кошмидера о проявляющихся иногда в условиях коин-циденции смысловых различиях между видами польского глагола, в ча-стности о модальных оттенках типа przysi^gne^ «присягну» (= «мог быприсягнуть») [Кошмидер 1962 а: 165]. По мнению Э. Кошмидера, ис-точником таких оттенков является значение будущего, типичное дляпрезентных форм совершенных глаголов: «...обычное отношение pisztj: napiszsQ влияет на отношение prosze^: poprosz^, окрашивая последнююформу оттенками неактуальности или модальности („я хотел бы попро-сить")» [Там же]. Это важно и для русского языка: обычное видовое про-тивопоставление, в частности глаголов прошу и попрошу, осмеливаюсь иосмелюсь, позволяю и позволю, желаю и пожелаю, влияет на отношение про-шу — попрошу и т. п. в перформативных высказываниях.

Напряженность сочетания формы, выражающей категориальныезначения СВ и будущего времени, с ситуацией «настоящего перформа-тивного» находит выход в модальном оттенке намерения, желания.Осуществление акта просьбы, требования, пожелания и т. п. посредст-вом произнесения высказываний с глаголами попрошу..., осмелюсь...,позволю себе..., пожелаю... сопровождается выражением оттенка на-мерения, желания (ср. хочу, должен просить/попросить; хочу, хотел бы по-желать). С этим связана возможность интерпретационного оттенка'намерение реализуется на грани настоящего и ближайшегобудущего'.

В тех случаях, когда перформативный глагол предваряет изложе-ние просьбы и т. п., оттенок связи настоящего актуального с ближай-шим будущим выражен достаточно явно. Выражение просьбы, требо-вания и т. д. (намерения обратиться с просьбой) как бы отодвигает реа-лизацию данного акта к последующему изложению самого содержанияпросьбы и т. п. Например: Т а м а р а . Гражданин следователь, я вас по-прошу — не учите меня, что морально, что аморально (В. Панова. Прово-ды белых ночей); — Осмелюсь спросить, прикажете заказать гробы, ваше


превосходительство, или же в братскую могилу? — громко, не догадываясь,спросил помощник пристава (Л. Андреев. Губернатор).

В других случаях, когда нет подчеркнутого предшествованияпросьбы по отношению к последующему изложению ее содержания,футуральный оттенок может ослабляться, но и в данных условиях онвсе же полностью не устраняется. Например: — Мы имеем к вам... однимсловом, я вас попрошу сюда, вот сюда, к дивану (Ф. Достоевский. БратьяКарамазовы); Ш т а т с к и й . В первую очередь попрошу предъявить чемодан(В. Панова. Проводы белых ночей). Модальные оттенки разговорногооборота («хочу просить» и т. п.) способствуют тому, что просьба как быотодвигается к тому же плану ближайшего будущего, к которому отно-сится ее исполнение.

Существует особая разновидность употребления форм будущего СВв высказываниях, близких к перформативным (обычно рассматриваемыхкак перформативные), для которой характерна более четко выраженнаясвязь актуального настоящего с оттенком ближайшего будущего. Речьидет о высказываниях с глаголами, вводящими информацию: замечу, ска-жу, повторю, прибавлю, упомяну, доложу, поясню, признаюсь, предварю, преду-прежу и т. п. Например: Замечу в скобках: мне слишком было видно с первыхслов, с первого взгляда, что Версилов даже ищет взрыва (Ф. Достоевский.Подросток); Вставлю здесь, чтобы раз навсегда отвязаться: редко кто могстолько вызлитъся на свою фамилию, как я (Там же). В таких случаях ин-формация вводится в плане настоящего времени самим актом употребле-ния подобных глаголов и вместе с тем передается модальный оттенок на-мерения и отнесенность введения информации к ближайшему будущему,т. е. к последующему изложению вводимого содержания.

В тех случаях, когда глагол не вводит, а поясняет информацию, вы-ступая после или в ходе ее изложения, оттенок связи с ближайшим буду-щим ослабляется или исчезает, но модальные оттенки, характерные дляавторских пояснений, сохраняются: — Мало ли о чем мечтают русскиелюди, когда им хорошо, — прибавлю я (И. Бунин. О Чехове); Лондон — по-учительный и занимательный город, повторю я, но занимательный толькоутром (И. Гончаров. Фрегат «Паллада»).

Высказывания рассматриваемого типа выше были определены какблизкие к перформативным. Поясним, почему речь идет о такой харак-теристике.

Вопрос о перформативности или неперформативности подобныхвысказываний должен быть поставлен так: совершает ли говорящий


(пишущий) некоторое действие самим актом высказывания скажу, за-мечу, повторю, прибавлю, упомяну, доложу, поясню и т. п.? Если налицо со-держание 'высказываюсь и тем самым осуществляю действие (ввожуили поясняю информацию)', то налицо и перформативность, если жетакого содержания нет, то нет и перформативности.

Языковой материал в данном случае не дает оснований для одно-значного ответа на поставленный вопрос. Налицо сложное переплете-ние признаков перформативности (высказывания — акта действия) инеперформативности (высказывания — сообщения об акте действия).С одной стороны, произнесением (написанием) высказывания с указан-ными глаголами автор фактически уже осуществляет акт введения ин-формации. Тем самым налицо перформативность. С другой стороны,способ представления данного акта таков: сказав замечу, прибавлю, пояс-ню и т. п., автор сообщает о намерении ввести некоторую информацию.Это уже признак описательного высказывания. Он подтверждаетсятем, что реализация введения информации относится к непосредствен-ному будущему, сближаясь с самим изложением вводимого содержа-ния. Итак, получается, что автор высказывается и тем самым фактиче-ски осуществляет действие (вводит информацию) и вместе с тем сооб-щает о своем намерении осуществить действие (ввести информацию).Перформативные элементы содержания высказывания совмещаются сэлементами неперформативными. Вот почему мы говорим в такихслучаях о высказываниях, близких к перформативным.

Итак, формы будущего СВ способны к употреблению в плане «на-стоящего перформативного», но при этом так или иначе проявляютсямодальные оттенки, сопряженные с видовым и временным значениемэтих форм, а в части случаев и оттенки связи актуального настоящего сближайшим будущим.

Заключительные замечания. Во всех трех типах употребленияформ СВ, о которых шла речь выше, — 1) Посмотрите: огонек то вспых-нет, то погаснет; 2) Не пойму...; 3) Попрошу задержаться, — налицо вы-сказывания, передающие ситуации актуального настоящего. Поэтомуизложенное выше правило о неспособности рассматриваемых формСВ выступать в функции настоящего актуального должно бытьсформулировано так, чтобы было ясно, что оно относится не ко всемвообще типам функционирования указанных форм, а к их большинст-ву. Должны быть введены ограничения типа «как правило», «вобычных условиях» и т. п.

500 Ашектуально-темпоральный комплекс

Вместе с тем рассмотренные исключения по своему характеру та-ковы, что они не опровергают правило, а лишь подтверждают его. Вовсех проанализированных случаях реализация функций форм СВ свя-зана с такими элементами среды, которые берут на себя существеннуюроль в выражении актуального настоящего. Усилиями контекставыражаются те или иные дополнительные семантические элементы всфере предиката, которые собственно и включаются в план актуально-го настоящего. Ср. отнесенность к настоящему времени а) неогра-ниченного ряда повторений чередующихся действий; б) состояния,связанного с невозможностью; в) акта просьбы и т. д., осуществляемо-го самим произнесением (написанием) перформативного высказыва-ния. Формы СВ участвуют в передаче содержания высказывания, нофункцию отнесенности содержания предиката к актуальному настоя-щему непосредственно выполняют те элементы среды, о которых i о-ворилось выше. Отнесенность к настоящему времени передается неблагодаря собственному категориальному значению форм СВ, а во-преки ему. В одних случаях значение форм будущего времени глаго-лов СВ получает особую частную специализацию, не связанную непо-средственно с отнесенностью к моменту речи (Огонек то вспыхнет, топогаснет и т. п. — выделяется один из актов повторения и представля-ется в его целостности и ограниченности пределом, тогда как весь рядповторений пределом не ограничен и именно он отнесен к периодуречи), в других случаях это значение выступает в такой модальной мо-дификации, при которой именно модальное содержание, а не самодействие, выраженное формой СВ, отнесено к настоящему актуально-му (не пойму); наконец, в случаях третьего типа (в перформативных исходных с ними высказываниях) значение форм будущего СВ находитпроявление в возможных оттенках связи актуального настоящего сближайшим будущим.

Фактически мы не можем утверждать, что формы будущего СВ не-посредственно выполняют функцию настоящего актуального (в полномсмысле слова это действительно лишь по отношению к формам настоя-щего НСВ). Иначе говоря, в рассмотренных особых условиях формыбудущего СВ используются при выражении в высказывании ситуациинастоящего актуального (не «для выражения», а именно «при выраже-нии»). В части случаев совместимость СВ с функцией актуального на-стоящего лишь частично преодолевается усилиями контекста и другихфакторов среды. Итак, правило о неспособности форм будущего С В


выполнять функцию актуального настоящего в целом действительно.Оно лишь должно быть изложено в такой форме, которая допускаетрассмотренные выше вполне объяснимые исключения.

Приведенный фрагмент анализа видо-временных отношений на-глядно демонстрирует сложность и неоднозначность семантическихкомплексов, которые выявляются при сопоставлении функций, реали-зуемых в высказываниях, и семантического потенциала языковых еди-ниц. Со всей очевидностью выступает многообразие и отчасти непред-сказуемость результатов взаимодействия исходных системных элемен-тов и их среды. При рассмотрении языкового материала наглядно про-является существенность тонких интерпретационных оттенков, рас-крывающихся в высказывании, для определения и объяснения семан-тических функций в их системно-языковом потенциальном аспекте.

Глава 4

Таксис


К истории вопроса: концепции Р. О. Якобсона и Ю. С. Маслова.Термин «таксис» был введен Р. О. Якобсоном как «греческий прообраз»предложенного Л. Блумфилдом термина «порядок» (order). Различаякатегории-шифтеры и не-шифтеры, Р. О. Якобсон относил таксис к по-следнему типу: «таксис характеризует сообщаемый факт по отношениюк другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения»[Якобсон 1972: 101]. Р. О. Якобсон выделил два типа таксиса: зависи-мый и независимый. Зависимый таксис определен (применительно книвхскому языку, а также — со ссылкой на Уорфа — к языку хопи) каквыражающий различные типы отношений к независимому глаголу —одновременность, предшествование, прерывание, уступительную связьи т. п. В русском языке зависимый таксис, выраженный деепричастием,определяется как указывающий на сообщаемый факт, сопутствующийдругому — главному — сообщаемому факту. Независимый таксис дан-ным признаком не характеризуется (см. [Там же: 106—108]). Разумеет-ся, отношения таксиса давно были предметом внимания исследовате-лей, использовавших другую терминологию (например, «относитель-ное время», «временная соотнесенность», «соотносительное употребле-ние времен» и т. п.). Однако особенностью подхода Р. О. Якобсона кданному кругу языковых фактов является, во-первых, четкое разгра-ничение категорий времени и таксиса (речь идет не только о различиимежду таксисом и абсолютным временем, но и о несовпадении понятийтаксиса и относительного времени: последний термин, по Р. О. Якобсо-ну, определяет лишь одну из разновидностей категории таксиса); во-вторых, разграничение тех двух типов отношений, которые стоят за по-нятиями зависимого и независимого таксиса.

Из последнего разграничения вытекает, что Р. О. Якобсон не сво-дил таксис к чисто хронологическим отношениям одновременности,предшествования и следования. Сами типы связей между фактами


(во времени), в частности связь сопутствующего факта с главным, ока-зываются включенными в понятие таксиса. Выход за пределы отноше-ний одновременности, предшествования и следования проявляется вразграничении значений временного интервала (Никогда не встречавего раньше, я вчера познакомился с ним) и контакта между двумя фактами(Встречая друзей, он радовался): два события находятся в тесном времен-ном контакте. Ср. также анализ таких значений, как указание навнутреннюю связь между двумя событиями и отсутствие такого указа-ния [Там же: 106—107]. Примечательно, что в число различных типовотношений к независимому глаголу, выражаемых зависимым таксисомв нивхском языке, включены не только отношения одновременности ипредшествования, но и такие отношения, как прерывание и уступи-тельная связь [Там же: 101]. Рассматривая таксис как особого родафункцию, Р. О. Якобсон упоминает разные средства ее реализации. Ср.,например, с одной стороны, формы деепричастий в их сочетании с ос-новным глаголом, а с другой — последовательность глаголов (об этомон писал в другой связи — при рассмотрении общих вопросов семио-тики): «Последовательность глаголов veni, vidi, vici сообщает нам опорядке деяний Цезаря прежде всего и главным образом потому, что по-следовательность сочиненных форм прошедшего времени используетсядля воспроизведения хода событий. Временной порядок речевых формимеет тенденцию к зеркальному отражению порядка повествуемых со-бытий во времени или по степени важности» [Якобсон 1983: 107].

Основное внимание Р. О. Якобсона было обращено на зависимыйтаксис. Понятие независимого таксиса не получило эксплицитной ин-терпретации. Важно, однако, что вопрос о зависимом и независимом так-сисе был поставлен, и это служит стимулом для дальнейших поисков.

Важные мысли об отношении таксиса к времени и виду были вы-сказаны Ю. С. Масловым. Значения, объединяемые в понятии «таксис»,он рассматривает как не являющиеся ни темпоральными в точномсмысле слова, ни аспектуальными, но лежащие содержательно как бы«между» теми и другими. Как отмечает Ю. С. Маслов, во многих языкахтаксис не выступает в качестве особой грамматической категории, аобъединяется в рамках одной комбинированной категории либо с вре-менем, либо с видом. Значения одновременности, предшествования иследования во времени регулярно возникают в результате взаимодей-ствия видовых форм. Во всех случаях, когда в высказывании присутст-вуют две или более глагольных форм, обладающих видовой семанти-

Таксис 505

кой, соответствующие аспектуальные значения неизбежно вступают вовзаимодействие и получают таксические признаки 'одно-временность'или 'последовательность во времени' — 'предшествие' и 'следование'[Маслов 1978: 8—9].

Ю. С. Маслов выявляет, с одной стороны, то общее, что связываетвид, время и таксис, а с другой — то, что характеризует специфику ка-ждой из этих категорий: «И вид, и время, и таксис — грамматическиекатегории глагола (и вообще предиката), имеющие дело с идеей време-ни, которая, однако, преломляется в каждой из этих категорий по-раз-ному». И далее, о таксисе: «Таксис — категория, характеризующая'действие', обозначенное предикатом, с точки зрения его соотношенияс другим упоминаемым в данном высказывании или подразумеваемым'действием', причем имеется в виду хронологическое соотношение(одновременность — предшествование — следование), но также ипротивопоставление второстепенного 'действия' главному (ср. в рус-ском языке деепричастия в их отношении к личной форме глагола)»[Маслов 1983: 41—42]. Здесь выход семантики таксиса за пределы чис-то хронологических отношений между действиями в эксплицитнойформе включается в определение категории таксиса.

Детальный анализ категории таксиса и аспектуально-таксисных си-туаций представлен в кн. [ТФГ 1987: 234—319] (см. также [Бондарко1984: 70—98; 1985 б; Нуртазина 1985; Оркина 1985; 1999; Полянский1990; Груздева 1994; Барентсен 2001; Храковский 2001; Золотова 2001;Сабанеева 2001; Корди 2001; Мальчуков 2001]). Тесно связаны с пробле-матикой таксиса исследования, предметом которых являются дееприча-стия и деепричастные конструкции (из работ последнего времени см., вчастности, [Nedjalkov 1995; 1998; Зорихина-Нильссон 2001]).

Термин «таксис» в значительной степени условен. Как было показановыше, пользующиеся им исследователи не ограничивают функции таксисаодним лишь обозначением «порядка» действий — это лишь одна из функ-ций данной категории, характеризующейся более сложной семантикой.

Инвариант семантики таксиса. И н в а р и а н т н о е з н а ч е н и ет а к с и с а может быть определено как выражаемая в полипредикатив-ных конструкциях временная соотнесенность действий, соотнесен-ность в рамках единого временного плана. Предлагаемая трактовка се-мантики таксиса излагается далее с некоторыми коррективами по отно-шению к ранее вышедшим работам [Бондарко 1984: 70—98; 1985 в].Изменения заключаются в следующем: если раньше при определении


семантики таксиса основной акцент ставился на отношения одновре-менности / неодновременности (предшествования— следования), тотеперь на передний план выдвигается более широкое понятие «вре-менная соотнесенность действий». Отношения одновременности/неод-новременности трактуются нами как один из вариантов в рамках ука-занного инварианта.

Инвариантное значение таксиса выступает в следующих основныхвариантах:

а) отношение одновременности / неодновременности (предшество-вания — следования);

б) временная соотнесенность действий в сочетании с отношениямиобусловленности (причинными, условными, уступительными);

в) взаимосвязь действий в рамках единого временного плана принеактуализованности указанных выше хронологических отношений;

Приведем примеры:а) Пока мы усаживались, он перебирал бумаги (одновременность); —

Как только закончу разговор с вами, доложу (К. Симонов. Последнее ле-то) — последовательность;

б) Осознав это, он изменил свое решение (отношение предшествования —следования связано с отношением причины и следствия); Осознав это,он все же не изменил своего решения (таксисные отношения включают эле-мент уступительное™);

в) Обращаясь к проблеме существования, ученый вольно или невольноприходит к кардинальной проблеме философии: взаимоотношению субъектаи объекта (В. Грязнов. Логика, рациональность, творчество); Рас-сматривая эти вопросы, мы замечаем...; в таких случаях для смысла вы-сказывания существенно не хронологическое отношение одновремен-ности двух действий, а значение сопряженности двух взаимосвязанныхкомпонентов обозначаемой ситуации в рамках единого временногоплана; Весь вечер до ужина он пел, насвистывал, шумно играл с собакой(А. Чехов) — действия в обозначаемой внеязыковой ситуации могутбыть отчасти одновременными, отчасти разновременными (возможно,чередующимися), однако хронологические отношения не актуали-зируются: важно лишь то, что весь вечер был наполнен обозначеннымидейстиями; ср. также следующий пример: Мама вошла в подъезд дома...,приказав мне ждать (Ю. Нагибин. В те юные годы); и здесь собственнохронологические отношения четко не выражены, они не актуальны длясмысла высказывания: налицо лишь сопряженность обоих действий

Таксис 507

(двух компонентов полипредикативного комплекса) в едином времен-ном плане. Итак, во многих случаях выражается не дифференцирован-ное отношение одновременности / последовательности действий, алишь их совмещенность в едином «временном пространстве», представ-ленном в высказывании (см. раздел «Замечания об отношениях недиф-ференцированного типа» в кн. [ТФГ 1987: 253—256]).

Подчеркивая, что семантика таксиса далеко не всегда заключается ввыражении хронологических отношений одновременности / неодновре-менности (предшествования — следования), мы исходим из необходи-мости уделять особое внимание языковой интерпретации исследуемыхотношений (тому, что часто называют языковой картиной мира).

Данная выше характеристика инварианта семантики таксиса по-зволяет объяснить ряд «трудных случаев». Например: Она совершилаошибку, уехав от нас. Если исходить из обычного определения таксиса,основанного на отношениях одновременности / неодновременности, топодобные высказывания есть основания рассматривать как находящие-ся вне сферы таксиса. Здесь сочетаются а) обозначение действия, осу-ществленное субъектом (уехав), и б) оценка этого действия с точки зре-ния говорящего (совершила ошибку). Речь не идет об одновременностиили последовательности действий. Однако, если исходить из определе-ния таксиса, в котором как инвариант рассматривается временная соот-несенность действий, соотнесенность компонентов полипредикативного комплекса в рамках единого временного плана, то и такие высказы-вания оказываются охваченными понятием таксиса: в данном случаепредставлена соотнесенность (сопряженность) предиката-действия ипредиката-оценки. Разумеется, подобные высказывания относятся не кцентру таксиса, а к периферии, перед нами не прототип таксиса, а одиниз элементов окружения прототипа.

Ср. следующий пример: Он нес дежурство, охраняя приемную. Здесьналицо не самостоятельные действия, а сопряженные предикаты, изкоторых один (нес дежурство) представляет собой обозначение общегохарактера действия субъекта, а другой (охраняя) дополнительно харак-теризует то, чем занят субъект. И этот случай охватывается инвариан-том таксиса, трактуемым как временная соотнесенность действий, со-пряженность компонентов полипредикативного комплекса в рамкахединого временного плана.

В сфере прототипа семантики таксиса мы имеем дело именно с дей-ствиями (в широком смысле). Если же предметом анализа являются


высказывания (подобные приведенным выше), относящиеся к окруже-нию прототипа, то речь далеко не всегда идет о самостоятельных (от-дельных) действиях. Однако во всех случаях представлены сопряжен-ные компоненты полипредикативного комплекса. То, о чем идет речь,учитывается в данном выше определении таксиса, включающем широ-кое понятие «компонент полипредикативного комплекса». Это понятиеохватывает не только собственно действия, но и другие предикаты.

Зависимый и независимый таксис — это два типа временной соот-несенности действий и соответствующих синтаксических структур (по-липредикативных конструкций), выделяемые по признаку наличия /отсутствия отношения «основной — зависимый предикат». Ср.: а) От-крыв ящик стола, он вынул папку; б) Он открыл ящик стола и вынул папку.Таким образом, понятие «таксис» охватывает два типа сопряженностидействий во времени в рамках полипредикативного комплекса: 1) соот-несенность основного и зависимого предиката (зависимый таксис,представленный в деепричастных, причастных и некоторых другихконструкциях, включающих сочетание основной и зависимой предика-ции); 2) соотнесенность двух и более «равноправных» предикатов (неза-висимый таксис в конструкциях с однородными сказуемыми, в сложно-сочиненных предложениях и в сложноподчиненных предложенияхразных типов — с придаточным времени, условия, уступки, с прида-точным изъяснительным).

Временная соотнесенность компонентов полипредикативного ком-плекса находит формальное выражение в самой синтаксической струк-туре конструкций с деепричастиями и причастиями, предложений с од-нородными сказуемыми, сложносочиненных и сложноподчиненныхпредложений. Особенно четко рассматриваемая связь предикатов выра-жена в конструкциях зависимого таксиса (Слушая его, я думал о другоми т. п.). Само сочетание основной и связанной с нею вторичной предика-ции подчеркивает семантику временной соотнесенности (сопряженно-сти). Эта семантика дополнительно маркируется моносубъектностью ком-понентов деепричастных конструкций. С точки зрения выраженностианализируемого инвариантного значения деепричастные конструкциимогут рассматриваться как своего рода ядро, центр сферы таксиса.

Связь с семантикой аспектуальности. Таксисные ситуации всегдазаключают в себе единство собственно таксисных и аспектуальных эле-ментов. По существу это всегда а с п е к т у а л ь н о - т а к с и с н ы е с и -т у а ц и и (лишь условно, имея в виду направленность анализа прежде

Таксис 509

всего на временные отношения между действиями, можно использо-вать термин «таксисная ситуация»).

Аспектуальные значения воздействуют на характер временных от-ношений между действиями, оказывая влияние на их существенныесвойства. Рассмотрим высказывание: Он уже укладывал свои вещи, когдамы услышали чей-то крик. Представленная здесь таксисная ситуация ти-па «незавершенное предшествование — следование» включает аспек-туальный элемент процессности первого действия, что предполагаетего незаконченность. Этот аспектуальный элемент вместе с тем опреде-ляет специфику данного варианта отношений предшествования — сле-дования, а именно незавершенность предшествования.

Внутренняя связь элементов таксиса и аспектуальности определя-ется тем, что характеристика временных отношений между действиямивключает и характеристику протекания данного сочетания действий вовремени, т. е. аспектуальную характеристику данного сочетания. По от-ношению к языкам, в которых (как в русском и других славянских) су-ществует категория вида, можно сказать и так: таксисные ситуации все-гда включают синтагматику видов, синтагматику аспектуальности, и на-оборот: там, где есть синтагматика видов в рамках полипредикативныхконструкций, всегда представлен таксис.

В конструкциях с деепричастиями сама форма деепричастия, какуже говорилось выше, выражает лишь значение сопутствующего дейст-вия. Отношения же одновременности и предшествования обусловленыглагольным видом.

Таксисные значения одновременности / неодновременности, выра-жаемые при сочетании глагольных форм (когда отсутствуют специаль-ные средства типа после того, как; сначала, потом и т. п.), передаютсяпрежде всего средствами глагольного вида, являясь производными отаспектуальной характеристики действий и их сочетаний.

Единство временного плана как признак таксиса. Приведенноевыше определение таксиса содержит ограничение, связанное с отне-сенностью действий к одному и тому же временному плану (прошлого,настоящего или будущего). Необходимым условием для констатациитаксисного отношения является единство временного плана, целост-ность временного периода. Введение данного ограничения означает,что таксис — отнюдь не любое временное соотношение действий.

Прежде чем говорить о временных связях между действиями, не-обходимо определить, где, в какой сфере, в каких общих рамках


(с точки зрения отношения к моменту речи) они устанавливаются. Еслитакой временной рамки нет, то нет и основы для констатации таксис-ных отношений. Например: Раньше и я так думал, а теперь не верю им.Здесь налицо не таксисная, а темпоральная ситуация, основанная наконтрасте планов прошедшего и настоящего времени.

Само понятие соотнесенности действий во времени предполагаетналичие целостной и гомогенной «временной рамки», в пределах ко-торой устанавливаются рассматриваемые связи. Например: Стукнуливорота, и Нюшка сама объявилась на пороге (В. Белов. Привычное дело).

Признак единства временного плана (целостности временногопериода) находит проявление в том, что при независимом таксисе ком-поненты таксисного отношения чаще всего выражаются формами одно-го и того же времени. Вместе с тем формы времени могут быть разны-ми; если, однако, они выражают действия, имеющие денотативную от-несенность к одному и тому же временному плану (настоящего, про-шлого или будущего), то это обеспечивает временную целостность иоднородность как основание отношений таксиса. Ср., например, отне-сенность действий к денотативному плану прошлого при сочетанииформ прошедшего и настоящего времени (в функции настоящегоисторического): — Подошел поближе и вижу...

В высказываниях с деепричастиями единство временного планаявляется одним из аспектов сопряженности основного и сопутст-вующего действия. Это единство сохраняется и в тех случаях, когдадействия отделены друг от друга значительным временным интерва-лом: Восприняв в детстве эти навыки, он и к концу жизни не утратил их.Временной план в данном случае охватывает широкий период — отдетства до конца жизни.

Понятие единства временного плана (целостности временногопериода) включает однородность действий с точки зрения их конкрет-ности/неконкретности (узуальности, типичности, вневременности). Всеобозначаемые действия должны быть либо конкретными, либо некон-кретными (в указанном смысле). Ср. высказывания типа Он ел, как едятусталые люди. Здесь соотнесены разные ситуации: конкретная и некон-кретная (узуальная). Они не образуют единого временного плана,поэтому в данном случае нет оснований констатировать между дейст-виями отношение таксиса.

При рассмотрении ограничений, необходимых при определениипонятия таксиса, необходимо учитывать не только семантические, но и

Таксис 511

структурные факторы. Речь идет об ограничении, связанном с рамкамип о л и п р е д и к а т и в н ы х к о н с т р у к ц и й . Таксисные отношениявыражаются в высказываниях, представляющих собой речевую реали-зацию предложения или сверхфразового единства (сложного синтак-сического целого). В соответствующих синтаксических структурах на-ходит отражение целостность предикативного комплекса, в рамках ко-торого устанавливаются таксисные отношения. Временные отношениямежду действиями (например, при обозначении цепи последователь-ных действий), охватывающие более широкие фрагменты текста и дажетекст в целом (ср., например, основной текст повествования), трактуют-ся нами в рамках категории временного порядка.

Временная однородность (тождество временного плана) в пределахцелостного периода, охватывающего комплекс действий, с одной сторо-ны, и рамки высказывания с внутренней структурно-синтаксической це-лостностью, с другой, — это разные условия реализации таксисных отно-шений, но между ними есть внутренняя связь: то и другое включается вхарактеристику целостности предикативного комплекса, внутри которо-го выявляются временные соотношения его компонентов.

Таксис и относительное употребление форм времени. Признактождества временного плана, уточняя и ограничивая сферу таксисныхотношений, позволяет четко отделить таксис от тех типов относитель-ного употребления времен, которые не характеризуются указаннымпризнаком. Ср., например, употребление будущего времени, опере-жающего описываемые события в плане прошлого (данное действиеопределяется как будущее с точки зрения определенного моментав прошлом): Здесь проявилось то, что впоследствии станет основным.принципом его поведения. Ср. также относительное будущее в высказыва-ниях типа Я знал, что он вернется. Во всех подобных случаях действияотносятся к разным временным планам, отсутствует та временная рам-ка, которая бы их объединяла и создавала основу для внутренних(внутри этой рамки) отношений во времени.

Понятия таксиса и относительного времени (относительногоупотребления форм времени) отчасти пересекаются, но не совпадают.Как было показано выше, существует относительное употреблениеформ времени, не представляющее собой таксиса. С другой стороны, вомногих случаях мы имеем дело с таксисом, но не с относительнымупотреблением категории времени, например: — Мы тут отдыхаем, авы все трудитесь. Оба действия (связанных отношением независимого


таксиса) имеют самостоятельную временную ориентацию на моментречи, следовательно, здесь налицо абсолютное, а не относительноеупотребление форм времени.

Одно и то же языковое явление может быть охарактеризовано и кактаксис, и как относительное время (относительное употребление формвремени). Эти характеристики, однако, не совпадают. Они имеют раз-личную направленность. Признак «относительное время» характеризуетлишь данную форму, причем именно с временной (и только временной)точки зрения, ограниченной анализом категории времени. Нас интере-сует в данном случае точка отсчета временной ориентации, ее исходныйпункт (не совпадающий с моментом речи). Когда же мы говорим о такси-се, то речь идет всегда не об одной форме, а о сочетании не менее двухформ, о синтаксической конструкции. Сама семантика таксиса являетсясинтагматической. Конструкции таксиса передают то, что, пользуясьвыражением Ф. Ф. Фортунатова, можно определить как «отношение од-ного предмета мысли к другому» [Фортунатов 1956: 155—156].

Таксис как функционально-семантическое поле

Языковые явления, относимые нами к сфере таксиса, в значительноймере изучены и описаны, в частности, в связи с такими темами, как а) дее-причастия и причастия; б) время (относительные времена и относитель-ное употребление времен); в) вид (сочетаемость видовых форм, «типы ас-пектуального контекста» и т. п.); г) сложноподчиненные предложения спридаточными времени, а также условия, причины и т. п., сложносочи-ненные предложения и предложения с однородными сказуемыми. Одна-ко целостное системное исследование и описание таксиса в русском язы-ке или в каком-либо другом из славянских языков лишь начинается.

Система разноуровневых средств выражения таксисных отноше-ний в том или ином языке (в данном случае русском) рассматриваетсянами как функционально-семантическое поле (ФСП).

Таксис относится к числу полей полицентрического типа. Поли-центрическая (бицентрическая) структура рассматриваемого поляопределяется различием функций зависимого и независимого таксиса.Это различие обусловливает членение данного ФСП на две сферы, ка-ждая из которых характеризуется своими центральными и периферий-ными компонентами.

Таксис 513

З а в и с и м ы й т а к с и с . Центральный компонент — конструк-ции с деепричастиями совершенного и несовершенного вида. Пери-ферийные компоненты: а) конструкции с причастиями, например: От-тесняемый другими, протискивавшимися вперед людьми, он постоял еще сминуту у окошечка и двинулся к выходу (К. Симонов. Последнее лето);б) предложно-падежные конструкции типа при рассмотрении..., припереходе... и т. п. в сочетании с глаголом, например: Муж был убит привыходе из окружения (К. Симонов. Последнее лето); ср. ...выходя послеэтого вместе с ними из окружения, где-то по дороге застрелился (Там же);Жестокость врага особенно проявлялась при столкновении с нашими кораб-лями (В. Пикуль. Караван PQ); После прорыва германских линкоров черезЛа-Манш обстановка на полярном театре заметно усложнилась... (Там же).

Н е з а в и с и м ы й т а к с и с . Центральные компоненты:1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных

предложениях с придаточным времени при участии союзов, а также (вчасти случаев) лексических элементов типа сразу же, в то самое время ит. п.); к данному компоненту примыкает соотношение видо-временныхформ в бессоюзных сложных предложениях типа Выйдет Михаил наулицу — сын уже бежит за ним;

2) соотношение видо-временных форм в предложениях с однород-ными сказуемыми и в сложносочиненных предложениях (при возмож-ном участии лексических элементов типа сперва—потом, сначала—а за-тем и т. п.; в выражении таксисных отношений в указанных конструк-циях участвует также порядок слов).

Компоненты, занимающие относительно периферийное положение:1) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненных

предложениях с придаточными условия, причины, следствия, уступкии в других конструкциях, где выражение таксисных отношений явля-ется дополнительной функцией, связанной с основной семантическойфункцией данной конструкции;

2) соотношение видо-временных форм в сложноподчиненныхпредложениях с изъяснительной придаточной частью типа Я видел, какон вытирал [ср. вытирает] лицо рукавом.

Определение центральных компонентов в обеих сферах поля так-сиса основано прежде всего на критерии наибольшей специализациитого или иного языкового средства по отношению к рассматриваемойфункции, что обычно связано с категориальным статусом выражаемогозначения и регулярностью функционирования данной грамматической

§14 Ашектуальнотемпоральный комплекс

единицы. В сфере зависимого таксиса четко выделяется единый центр,характеризующийся наибольшей специализацией и регулярностьювыражения рассматриваемого таксисного отношения — конструкции сдеепричастием.

Обращаясь к периферийным компонентам сферы зависимого так-сиса, поясним наше истолкование статуса конструкций с причастиями.Причастные конструкции (типа Видны были люди, слушающие [ср. слу-шавшие] чтеца) мы относим к зависимому таксису потому, что при выра-жении временной соотнесенности здесь, так же как и в конструкциях сдеепричастием, представлена градация основного и побочного дейст-вия, распределение рангов первичной и вторичной предикации. Речьидет, однако, о вторичной предикации особого рода — связаннойс атрибутивными отношениями. Перед нами особый тип зависимоготаксиса, отличающийся атрибутивно-предикативной функцией от за-висимого таксиса в деепричастных конструкциях.

Соотношение вторичной и первичной предикации в причастныхконструкциях отличается от той сильной связи сопутствующего и ос-новного действия, которая свойственна конструкциям с деепричасти-ем. В причастных конструкциях речь идет не о главном и сопутст-вующем действии, а о главном действии-предикате и соотнесенном сним в высказывании, но не сопряженном непосредственной синтак-сической связью атрибуте, включающем отношения вторичной преди-кации. Атрибутивная связь причастия с существительным, как извест-но, ослабляет связь вторичной причастной предикации с первичнойпредикацией основного глагола-сказуемого.

Между причастными и деепричастными конструкциями имеютсясущественные различия с точки зрения степени их специализации поотношению к таксисной функции. Конструкции с деепричастием яв-ляются специальной синтаксической формой с категориальным значе-нием зависимого таксиса. Что же касается причастных конструкций, тоони не направлены специально на выражение таксисной функции. Ихосновная функция связана с атрибутивными отношениями. Функциятаксиса может сопровождать атрибутивные отношения, но может и от-сутствовать. Функционирование причастий далеко не всегда связанос таксисом. Например, в высказывании Часы, висевшие на стене, теперьваляются в сарае (или: никогда уже не будут ходить и т. п.) причастиепередает значение прошедшего времени с точки зрения момента речи;соотнесенность с временем основного глагола есть, но это соотнесенность

Таксис 515

разных времен; здесь отсутствует тождество временного плана, яв-ляющееся необходимым признаком отношений таксиса. В таких случа-ях речь должна идти о разноплановых темпоральных ситуациях, но нео ситуациях таксисных.

Некоторых пояснений требуют конструкции с отглагольными суще-ствительными типа при рассмотрении, при систематизации и т. п. Напри-мер: При переходе [ср. переходя] через рельсы убедитесь, что путь свободен;при анализе этого материала [ср. анализируя этот материал} мы видим ...

Возможность замен деепричастными конструкциями свидетельст-вует о контакте рассматриваемых средств, их взаимных связях. Раз-личие в их значениях заключается в том, что при употреблении дее-причастий более ясно представлена вторичная предикация как про-цесс, действие, динамика (ср.: переходя через рельсы...), конструкции жетипа при переходе... находятся как бы на грани вторичной предикации иобстоятельственных выражений.

Из двух указанных периферийных компонентов зависимого такси-са конструкции с причастиями представляют собой более регулярное иупотребительное средство, но вместе с тем более обособленное, слабоконтактирующее с деепричастными конструкциями, т. е. с центром за-висимого таксиса. Что же касается конструкций с предложно-падежны-ми сочетаниями, то они ближе к деепричастным конструкциям посфере функционирования, но имеют частный и ограниченный харак-тер и в этом смысле представляют собой ярко выраженную перифериюрассматриваемого поля (об имени действия как компоненте зависимоготаксиса см. [Казаков 1994: 57—67]).

У независимого таксиса нет единого центра. В этой сфере выделяетсянесколько разнородных средств, каждое из которых обладает определен-ными признаками центрального положения. Таким образом, полицен-трический тип структуры поля таксиса проявляется не только в члененииданного поля на сферы зависимого и независимого таксиса, но и в том, чтов последней сфере выделяется несколько центральных компонентов.

В сфере независимого таксиса наивысшей степенью специализиро-ванного и актуализированного выражения временных отношений ме-жду действиями характеризуются прежде всего сложноподчиненныепредложения с придаточными времени (фактически — таксиса, однакомы сохраняем традиционную терминологию), например: Ты с ней сиделвсе время, пока мы разговаривали. Именно поэтому указанным конструкци-ям должно быть отведено первое место в иерархии средств выражения


независимого таксиса. Далее следуют бессоюзные предложения с ус-ловно-временным соотношением частей: Посмотришь — сердце радуетсяи т. п. По степени специализации выражения таксисных отношенийони уступают предложениям с придаточным времени.

Таксисные (аспектуально-таксисные) ситуации

Определение понятия. 3. Кошмидер еще в 30-е годы XX века ис-пользовал понятия ситуации и ситуационного типа применительно к от-ношению одного действия к другому в некотором комплексе действий(в случаях типа «что-то происходило, и тем временем произошло что-тодругое», «что-то произошло, затем произошло что-то другое» и т. п.):«...временное отношение данного факта к другому в комплексе фактов,называемом ситуацией, содержит элементы относительности (например,одновременность или предшествование)» [Кошмидер 1962 а: 139].

Исследование таксиса как ФСП предполагает помимо этапа моде-лирования структуры поля особый этап анализа — изучение типовыхтаксисных структур и их вариативности в речи. ФСП таксиса исследу-ется в его типовых репрезентациях в высказывании. Для анализа так-сисной функции на уровне высказывания может служить понятие так-сисной ситуации, представляющее собой одну из разновидностей кате-гориальных ситуаций.

Говоря о т а к с и с н ы х с и т у а ц и я х , мы имеем в виду типовыесодержательные структуры, представляющие собой тот аспект переда-ваемой высказыванием «общей ситуации», который связан с функциейвыражения сопряженности действий в составе предикативного ком-плекса, элементы которого относятся к одному и тому же временномуплану (прошлого, настоящего или будущего). Например, в высказыва-нии В то время как я подходил к этой комнате, они уже выходили из неепредставлена таксисная ситуация типа «процесс — одновременныйпроцесс» (в то время как НСВ-1 —уже НСВ-2).

Структура таксисных ситуаций. Таксисные ситуации по своейструктуре могут быть д в у ч л е н н ы м и и м н о г о ч л е н н ы м и . Пер-вый тип является постоянным структурным признаком зависимого так-сиса (Подойдя поближе, сосед все понял). В сфере независимого таксисадвучленная структура представлена в сложноподчиненных предложе-ниях (Когда сосед подошел поближе, он все понял). Двучленная структура

Таксис 517

таксиса возможна и в конструкциях с однородными сказуемыми (Соседподошел поближе и все понял), однако возможна и структура, содержащаяболее двух членов (Сосед подошел поближе, вгляделся и все понял). Двучлен-ные и многочленные структуры таксисных ситуаций представлены и всложносочиненных предложениях (ср.: Сосед подошел поближе, и мы всепоняли; Сосед подошел поближе, мы взглянули на него и все стало ясно). Та-ким образом, таксис предполагает временные отношения действий вполипредикативных конструкциях, которые в одних случаях являютсябинарными (это существенный структурный признак зависимого так-сиса), а в других (в сфере независимого таксиса) могут включать и болеедвух членов.

Двучленные таксисные ситуации могут представлять собой слож-ные структуры, включающие «внутренние» таксисные отношения.В сложной таксисной ситуации устанавливаются иерархические отно-шения: таксисная макроструктура подчиняет себе включенные в неемикроструктуры. Например: — И вот тебе мой сказ, — кричал пожилой, —ежели ты меня сейчас не расцелуешь, встану, уйду, покину дружескую ком-панию... (М. Булгаков. Театральный роман). Здесь налицо ситуация ти-па «предшествование — следование», второй элемент которой, в своюочередь, представляет собой таксисную ситуацию (типа «последова-тельность цепочки фактов»).

Выше уже шла речь о том, что как в семантике, так и в структуретаксиса на передний план выступают синтагматические в своей основеотношения. Эта синтагматическая доминанта находит наиболее полноевыражение в категории временного порядка, рассмотрению которойпосвящена следующая глава.

Глава 5

Временной порядок


Истолкование понятия «временной порядок». Временной поря-док трактуется нами как отражаемое в высказывании и целостном тек-сте языковое представление «времени в событиях», т. е. представлениевременной оси, репрезентируемой событиями, процессами, состояния-ми, обозначениями моментов времени и интервалов (на другой день,через пять минут и т. п.).

Языковая интерпретация временного порядка включает дина-мичность «наступлений фактов» («возникновения новых ситуаций», сме-ны ситуаций) и статичность «длительностей» («данных ситуаций») в соче-тании с обозначением или импликацией интервалов между действиями;рассматриваемым представлением охватывается и отнесенность к опре-деленному моменту или периоду времени, выражаемая обстоятельствен-ными показателями типа с тех пор, с того дня, через месяц и т. п.

Структуру временного порядка в тексте образуют различные ком-бинации динамичности/статичности. Эта оппозиция строится на осно-ве аспектуальных семантических признаков «возникновение новой си-туации» (В НС) — «данная ситуация» (ДС) и таксисных признаков по-следовательности/одновременности. В русском и других славянскихязыках комбинации указанных признаков выражаются с участиемформ СВ и НСВ. Смена ситуаций в структуре временного порядка мо-жет подчеркиваться обстоятельствами типа затем, потом и т. п. Напри-мер: Пора было садиться, она быстро, но набожно всех перецеловала, влезла втамбур, исчезла, а затем сквозь стекло я видел, как она располагалась в купе...(В. Набоков. Весна в Фиальте).

Основная (прототипическая) разновидность отражения рассматри-ваемой категории в речи — это рассказ о событиях прошлого в их «ес-тественной последовательности», а также историческое и художествен-ное повествование в модальном плане реальности, передаваемомформами изъявительного наклонения. Рассмотрим в качестве примера

520 Аспектуально-темпоралышй комплекс

фрагмент текста, в котором представлена определенная структура вре-менного порядка: Задохнулась Христина [ВНС-1], вскочила [ВНС-2] и при-нялась ходить [ВНС-3] (сочетание элементов ВНС-1, ВНС-2 и ВНС-3передает ряд последовательных ситуаций, налицо признак динамично-сти). От нагоравшей мигающей свечи плыли в глазах ее какие-то красные кру-жочки [ДС-1], а в кружочках прыгали словно гуттаперчевые мальчики —любимые игрушки Иринушки [ДС-2] (комплекс «ДС-1 — ДС-2» образуетболее широкую «данную ситуацию»; движение событий на временнойоси приостанавливается, на смену динамичности приходит ста-тичность). Метнулась Христина к кроватке [ВНС-4] (вновь наступает но-вая ситуация, актуализируется элемент динамичности) — раскинув-шись, тихо спала Иринушка [ДС-3] (с возникшей новой ситуацией оказы-вается связанной очередная данная ситуация, одновременная обо-значаемому моменту на «линии времени»)... (А. Ремизов. Часы). Такимобразом, в данном фрагменте нарративного текста представлена струк-тура временного порядка, выступающая в варианте чередования эле-ментов динамичности и статичности.

Возникает вопрос о соотношении категорий в р е м е н н о г о п о -р я д к а и т а к с и с а . Эти категории частично пересекаются. Ср. выра-жение последовательности и одновременности действий в рамках по-липредикативных конструкций как таксисное (аспектуально-таксис-ное) отношение (ситуации типа «цепь фактов», «длительность — насту-пление факта», «длительность — одновременная длительность» и т. п.)и те же типы ситуаций, рассматриваемые как фрагменты временногопорядка. Вместе с тем понятия временного порядка и таксиса не совпа-дают. Таксис — это временная соотнесенность действий (в частностиотношения одновременности / разновременности), выражаемая в рам-ках полипредикативных конструкций, сопряженность их компонентовв рамках единого временного плана (см. выше, а также [Бондарко 1984:70—98; ТФГ 1987: 234—242]), тогда как понятие временного порядкане ограничивается полипредикативными конструкциями. Оно можетбыть распространено на текст в целом (ср. временную линию в повест-вовательном тексте).

Существенное различие заключается в общей ориентации рас-сматриваемых понятий. Понятие таксиса ориентируется на временныесоотношения действий с точки зрения их одновременности / разновре-менности и других вариантов временной соотнесенности в рамках по-липредикативного комплекса, тогда как понятие временного порядка

Временной порядок 521

ориентировано на характеристику аспектуально-темпоральной струк-туры текста, на отражение в нем представления о течении времени, во-площенном в осуществлении фактов и протекании процессов.

Философские основания понятия «временной порядок» в теорииГ. Рейхенбаха. Наше истолкование рассматриваемого понятия с точкизрения его философских оснований восходит к концепции Г. Рейхенба-ха. Им был введен и самый термин «временной порядок» ([Рейхенбах1985: 156—170]).

Для истолкования рассматриваемого понятия существенно, чторечь идет не о «чистом времени», не об абстрактном представлении оего движении (хотя такое представление возможно), а о «времени в со-бытиях». Предметом лингвистического анализа является поток време-ни, воплощенный во временной упорядоченности (том или ином рас-положении на линии времени) событий, процессов и состояний (вместес интервалами и «датами»). Ср. суждения Г. Рейхенбаха: «... мы никогдане измеряем „чистое время", но всегда процессы, которые могут бытьпериодическими, как в часах, или непериодическими, как в случае сво-бодного движения точечной массы. Каждый промежуток времени свя-зан с каким-либо процессом, ибо в противном случае он не был бы вос-принят вообще» [Рейхенбах 1985: 135—136]. И далее: «Только событияв реальном причинном процессе являются упорядоченными во време-ни» [Там же: 170].

Временной порядок Г. Рейхенбах связывает с понятием наблюдате-ля. Он пишет: «По отношению к двум событиям, которые достаточно раз-делены во времени, наблюдатель обладает непосредственным ощущени-ем временного порядка и использует это ощущение в качестве основыдля упорядочения событий» [Там же: 156]. Таким образом, подчеркива-ется фактор восприятия временного порядка перцептором, выдвигаетсяпредставление о субъекте восприятия упорядоченности событий.

Концепция Г. Рейхенбаха существенна не только для философскогоосмысления, но и для лингвистического анализа временного порядка.Непосредственное отношение к рассматриваемым явлениям имеют су-ждения Г. Рейхенбаха о топологической координативной дефинициивременного порядка: «Вообще она основана на понятии причинной це-пи, в которой порядок событий соответствует порядку времени» [Тамже: 158]. И далее: «...описанная процедура устанавливает порядок вре-мени в том же смысле, в котором упорядочиваются точки на линии. Та-кие ряды точек обладают двумя направлениями, ни одно из которых не


имеет какой-либо отличительной характеристики. Временной порядоктакже имеет два направления: направление к более ранним событиями направление к более поздним, однако в этом случае одно из двух на-правлений имеет отличительную характеристику: время течет от болееранних событий к более поздним» [Там же: 158—159].

Мы уделили столь значительное место изложению ряда положенийГ. Рейхенбаха потому, что они имеют непосредственное отношение к язы-ковой семантике временного порядка. Разумеется, речь идет не об ото-ждествлении философской теории временного порядка с лингвистиче-ским анализом языкового представления рассматриваемой семантики ине об отождествлении «психического опыта человека» и значений языко-вых средств. Речь идет о сопоставлении, соотнесении того и другого, о по-знании связей между мыслительными и языковыми представлениями.

То, что стоит за понятием временного порядка, разумеется, неисчерпывается теорией Г. Рейхенбаха. Рассматриваемый аспект вре-менных отношений так или иначе отражается (при разной терминоло-гии) в лингвистической традиции и в современных работах. Тем не ме-нее, на наш взгляд, именно Г. Рейхенбах наиболее полно раскрыл фи-лософские основы того понятия, о котором идет речь.

Временной и пространственный порядок. Представление вре-менного порядка в тексте может быть связано с выражением простран-ственных отношений. В частности, сменяющие друг друга ситуации(эта смена обычно выражается с участием СВ) могут быть сопряжены сосменой пространственных «вех», например: Под Маргаритой плыли кры-ши тролейбусов, автобусов и легковых машин... Она пересекла Арбат, подня-лась повыше, к четвертым этажам, и мимо ослепительно сияющих трубок наугловом здании театра проплыла в узкий переулок с высокими домами(М. Булгаков. Мастер и Маргарита); Грузовик выехал на Ришелъевскую,свернул к Оперному театру и остановился около темного здания (К. Паустов-ский. Время больших ожиданий); Мы свернули к набережной. Прошли до-щатым трапом над колеблющейся водой. Гулко ступая, приблизились кдверям (С. Довлатов. Филиал). В таких случаях соотнесенность времен-ных и пространственных характеристик находит выражение не тольков связи обозначаемых действий с локативными обстоятельствами, но ив самом лексическом значении глаголов — глаголов перемещения.

Пространственные изменения, сопряженные с семантическимикомплексами «предел — возникновение новой ситуации (ВНС)» и «про-цесс (или длительность состояния) как данная ситуация (ДС)», могут


касаться не только субъекта (см. приведенные выше примеры), но иобъекта. Например: Филипп смотрел, как брат придвинул к часам скамей-ку, открыл дверцу футляра, снял с гвоздика ключ (К. Федин. ПохищениеЕвропы); Эту пачку Никанор Иванович завернул в обрывок газеты и засунулв вентиляционный ход (М. Булгаков. Мастер и Маргарита); Братья-ворызалезли под нары... Их выволакивали за ноги человек шесть... (С. Сергеев-Ценский. Жестокость).

Нередко в одном и том же высказывании включение действий вовременную последовательность затрагивает локативное изменениеобоих участников ситуации, касаясь как субъекта, так и объекта, напри-мер: Мы упаковали свою добычу, плотно привязали к саням, выволокли санина улицу (В. Шефнер. Старая повесть); Костромин медленно поднялся, по-дошел к приемнику, взял его в руки (Г. Горышин. Бельфлер-китайка).

Вместе с тем временной порядок может быть представлен в контек-сте, не содержащем указания на пространственные изменения. Напри-мер: Роман был закончен. И тут разразилась катастрофа (М. Булгаков.Театральный роман); — Я так хочу машину. — Будет. Разбогатею — ку-пим (С. Довлатов. Компромисс).

Наличие или отсутствие сопряженности семантики временногопорядка с локативными изменениями, касающимися субъекта и/илиобъекта, свидетельствует о существовании многоаспектной вариатив-ности «движения событий». Существенно, однако, то, что само по себеналичие или отсутствие связи темпоральных и локативных измененийне влияет на выражение семантики временного порядка: эта семантикавыражается как при наличии, так и при отсутствии сопряженности«темпоральных сдвигов» с пространственными.

Таким образом, семантика временного порядка, хотя она и можетбыть сопряжена с пространственными изменениями, имеет собственновременные основания. Эта семантика является самостоятельной в сво-их истоках — в «движении событий».

Движение времени, воплощенное в движении событий, возможнои без обозначения движения в пространстве — это свидетельствует осамостоятельном характере языковой репрезентации семантики вре-менного порядка по отношению к семантике движения в пространстве,хотя связь того и другого возможна.

Имеющийся в нашем распоряжении языковой материал подтвержда-ет справедливость суждений Г. Рейхенбаха о соотношении временного ипространственного порядка: «... временной порядок возможен в такой


области, которая не имеет никакого пространственного порядка, аименно в сфере психического опыта человека. В самом деле, в нашейповседневной жизни мы не ощущаем пространство столь непосредст-венно, как мы чувствуем течение времени. Переживание времени свя-зано с переживанием нашего собственного „я", с переживанием собст-венного существования. „Я существую" значит „я существую сейчас",однако существую в некоем „вечном теперь" и чувствую себя тождест-венным самому себе в неуловимом потоке времени» [Там же: 130].

Осознаваемость семантики временного порядка. Заслуживаютвнимания встречающиеся в текстах размышления (суждения, замеча-ния) о движении времени в связи с движением событий. Речь идет опроявлениях осознаваемости семантики временного порядка.

Приведем в качестве примера высказывание, в котором вниманиесубъекта повествования сосредоточено на том, как последовательностьсобытий фиксируется в человеческой памяти: Удивительно устроена чело-веческая память. Ведь вот, кажется, и недавно все это было, а между тем вос-становить события стройно и последовательно нет никакой возможности.Выпали звенья из цепи! Кой-что вспоминаешь, прямо так и загорится передглазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось, и только одна труха и какой-тодождик в памяти... Ну, месяц, стало быть, который пошел вслед за пьянойночью, был ноябрь (М. Булгаков. Театральный роман). Ср. другой при-мер: Почему-то сейчас меня преследует мысль, что нужно записать весьпорядок событий на озере, хотя, по существу, никаких событий не было. Новсе-таки. Все-таки началось с того, что нам пришлось спускаться к озеру поотвесному склону... (К. Паустовский. Бросок на юг).

В подобных отражениях семантики временного порядка доми-нирует направление от более ранних событий к более поздним, соот-ветствующее «естественному течению времени», однако возможно ипредставление хода событий (вместе с ходом времени), идущее от не-давних событий к тому, что им предшествовало. Ср. следующий при-мер рассуждения, базирующегося на восстановлении хода прошедшихсобытий в направлении «от недавнего к истокам»: Следователь ушел отИванушки, получив весьма важный материал. Идя по нитке событий с концак началу, наконец удалось добраться до того истока, от которого пошли все со-бытия (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

В повествовательных текстах идея временного порядка находитэксплицитное выражение в замечаниях о «забегании вперед» и «возвра-щении назад», например: Мне придется нарушить последовательный ход


повествования и забежать вперед, чтобы рассказать, как мы -наконец избави-лись от Трегубова (К. Паустовский. Далекие годы); Мы подходили к могилеи бросали в нее по горсти земли... Но это было гораздо позже, а сейчас Ка т-мир ввел меня в приготовительный класс (Там же); Скажу, забегая вперед,что осенью мы расстались (С. Довлатов. Чемодан).

В зависимости от авторского замысла те или иные элементы вре-менного порядка могут выделяться, акцентироваться. Одним извариантов актуализации рассматриваемой семантики является смысл'приближающийся момент наступления ожидаемого события'. На-пример: А ведь главная, самая сильная боль, может, не в ранах, а вот чтовот знаешь наверно, что вот через час, потом через десять минут, потомчерез полминуты, потом теперь, вот сейчас — душа из тела вылетит...(Ф. Достоевский. Идиот). Ср. примеры из повести В. Набокова «Ма-шенька»: —Да, вот это счастье. Через двенадцать часов мы встретимся;Даже Алферов был слишком взволнован тем, что вот, через восемь-девятьчасов приедет его жена, — чтобы болтать по своему обыкновению (Тамже); О, как это будет просто: завтра, — нет, сегодня, — он увидит ее,только бы совсем надрызгался Алферов. Всего шесть часов осталось. То, какпредставлено переживание героями повести приближающегося вре-мени приезда Машеньки, во многом определяет содержательнуюструктуру повести и конкретную репрезентацию действий,включающихся в ось времени.

Факты подобного рода лишний раз подтверждают высокую степеньинтенциональности, присущую семантике временного порядка. Оче-видна способность этой семантики быть элементом актуального смыс-ла, находиться в непосредственной связи с намерениями говорящего.

Средства выражения временного порядка

Центральные и периферийные элементы системы языковыхсредств. Центральное положение в той сфере, которую можно назвать«полем временного порядка», занимают языковые средства, харак-теризующиеся наибольшей специализированностью по отношению крассматриваемой функции и наибольшей степенью регулярности. Навершине иерархии находится п о с л е д о в а т е л ь н о с т ь г л а г о л ь -н ы х ф о р м в нарративном тексте — форм прошедшего времени (а

также форм настоящего времени в функции настоящего исторического).


Сами по себе формы, о которых идет речь, выполняют и функциивремени (прошедшего, настоящего или будущего), и видовые функции,но нас в данном случае интересуют видо-временные формы, высту-пающие в функции репрезентации «потока времени», в функции пред-ставления временной оси в высказывании и целостном тексте. Сущест-венную роль в выражении рассматриваемой категории как категориивысказывания и текста играет с и н т а г м а т и к а в и д о-в р е м е н -н ы х форм, и х к о м б и н а т о р и к а .

При выражении сменющих друг друга ситуаций доминирующаятенденция заключается в том, что порядок глагольных лексем в текстеиконически отражает временной порядок — последовательность дей-ствий, в которой воплощается временная последовательность: Мышла-евский выронил папиросу изо рта, откинулся и захрапел сразу (М. Булгаков.Белая гвардия). На фоне этой господствующей тенденции становятсяпонятными «исключения»: для выражения временного порядка, несовпадающего с последовательностью глагольных словоформ в тексте,требуются специальные средства. Например: Прежде чем я успел датьсебе отчет в том, что я вижу, мною вдруг овладело чувство, какое я испыталкогда-то в армянской деревне (А. Чехов. Красавицы). Ср. обстоятельствен-ное выражение «регресса» в случаях следующего типа: Вдруг зашли по-прощаться Юзовский с Лемкусом. До этого я сам разыскал и обнял Панаева(С. Довлатов. Филиал). Далее (при анализе переходов от центра даннойсферы к периферии) речь должна идти о будущем времени и косвенныхнаклонениях. Эти формы обычно передают лишь фрагменты времен-ной последовательности, состоящие из нескольких действий, и отдель-ные «включения» в ось времени, но не образуют той «цепи событий»,которая определяла бы структуру целостного текста.

При рассмотрении роли глагольных средств выражения аспекту-альности и обстоятельств в представлении временного порядка следуетучитывать, что эти языковые средства выступают в сочетании и во вза-имодействии с порядком слов, последовательностью глагольных форм.Для выражения временного порядка вообще характерно взаимодейст-вие» морфологических, синтаксических и лексических средств в выска-зывании и целостном тексте.

Среди средств выражения вариантов временного порядка особоеместо занимает г л а г о л ь н ы й в и д (см. об этом ниже).

В выражении временного порядка важную роль играет грамма-тическая категория в р е м е н и . Временные формы в нарративном


тексте выполняют функцию «поддержки» выражения основной линииповествования. Формы прошедшего времени и формы презенса в функ-ции настоящего исторического создают и поддерживают эту линию.

Для выражения временного порядка, представленного в рядахглагольных форм, характерна однородность модального и временногопланов. Обычно структуру временного порядка в тексте образуютформы одного и того же наклонения (чаще всего изъявительного) и од-ного и того же времени (например, прошедшего).

И в тех случаях, когда в тексте сочетаются формы разных времен илиразных наклонений, сохраняется определенная «степень однородности»в плане модального и/или темпорального содержания. Так, формы на-стоящего времени, выступающие в функции настоящего исторического,нередко сочетаются с формами прошедшего времени (Подошел поближе,смотрю... и т. п.). Те и другие формы относятся к единому смысловомувременному плану, репрезентируя различные способы его языковой се-мантической интерпретации (непосредственного отражения того, чтобыло в прошлом, или образной актуализации прошлого). Ср. также соче-тание форм будущего времени индикатива и повелительного наклонения,выступающих в высказывании во временном плане будущего: — Сейчас за-медлю ход, и вы тогда прыгайте! (А. Платонов. Чевенгур).

С глагольным центром поля временного порядка активно взаимо-действуют о б с т о я т е л ь с т в а , обозначающие определенные момен-ты и интервалы, выделяемые на временной оси (через два дня, два часаспустя и т. п.), а также союзы, участвующие в выражении «временногопорядка»: прежде чем и т. п. Это особая сфера «дополнительных харак-теристик», близкая к центру.

Если видо-временные формы образуют основу временного порядка —ряды действий и отдельные действия на оси времени, то указанныеязыковые средства представляют собой дополнительную (хотя и оченьважную) характеристику «места» действий на временной оси, дополни-тельную характеристику временного порядка. Следует подчеркнуть,что рассматриваемые обстоятельственные показатели являются воз-можными и весьма употребительными, но все же не постоянными эле-ментами структуры временного порядка. Это еще один фактор,играющий важную роль в определении места указанных языковыхсредств в иерархии компонентов анализируемого поля.

К периферии рассматриваемой сферы относится выражение эле-ментов временного порядка глагольными междометиями типа прыг,


хвать и т. п., а также оборотами с формами типа случись, например: Взя-ла она в бакалее подсолнечного масла, да литровку-то о вертушку и разбей!(М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

Элементы временного порядка (признаки «возникновение новой си-туации» и «данная ситуация», формирующие «линию времени») могут бытьпредставлены в безглагольных конструкцях разных типов, например: Си-дят эти Быковы, не хуже нас с тобою, этак вечерком, играют в шашки...Вдруг — что такое? Топот на крыльце, крик: «Отворяй!» (И. Бунин. Деревня).

Заметим, что во всех случаях безглагольного выражения отдель-ных элементов временного порядка существенную роль играет под-держка контекста — окружающих глагольных форм, создающих осно-ву «временной линии», а также обстоятельственных элементов типавдруг. Случаи неглагольного выражения рассматриваемой семантики,явно относящиеся к периферии поля временного порядка, лишний разподчеркивают базисную роль глагольных форм (различных их сочета-ний) в языковом представлении линии времени.

При всех особенностях, отличающих способы представления эле-ментов структуры временного порядка в различных языках, остаетсядействительной общая модель анализа и описания этой структуры.Так, по отношению к немецким текстам, как и к русским, мы можемоперировать понятиями ВНС и ДС, сукцессивность и симультанность,динамичность и статичность.

В немецком языке важную роль в выражении динамичности и ста-тичности в структуре временного порядка играют аспектуальные клас-сы предельных и непредельных глаголов (о предельности / непредель-ности немецкого глагола и об аспектуальных признаках форм временисм. [Павлов 1984: 42—70]). Для аспектуальной характеристики выска-зываний существенны сочетания глаголов того или иного аспектуаль-ного класса с обстоятельственными элементами аспектуальности типаplotzlich, da, schon (см. [Sacker 1983: 178—207; Thieroff 1992: 21—35; Leh-mann 1992: 156—160]). Следует согласиться с суждением У. Заккера отом, что включение в течение времени (die Einordnung in den Zeitablauf)в немецком языке в значительной мере зависит от дополнительныхлексических средств (временных определителей), от элементов тексто-вых связей (контекста) и от текстовых данных (предшествующего и по-следующего фона); оппозиция «комплексность — отсутствие указанияна данный признак» выступает в немецком языке лишь как вторичнаяхарактеристика (см. [Sacker 1983: 178]).


Говоря о том, что различие между параллелизмом во времени и сек-вентностью в немецком языке базируется на акциональной функции гла-гольных лексем, имеющих процессную или событийную функцию, Ф. Ле-ман констатирует возможность рекатегоризации лексической аспектуаль-ности под влиянием обстоятельственных показателей. Так, отмечается ре-категоризация при употреблении глагола состояния как событийногопредиката в случаях типа Platzlich glaubten alle, doss... [Lehmann 1992: 157].

Как отмечает Р. Тирофф, в немецком языке в предложениях типа/4/s ichankam, kohte sie Tee обнаруживается некоторая неопределенность отношенийсукцессивности / симультанности; указанное предложение может означать,что 'во время моего прихода чай уже готовился', но может подразумеватьсяи то, что 'приготовление чая было следствием моего прихода'. Могут ис-пользоваться дополнительные средства, уточняющие указанные отноше-ния; ср., с одной стороны, Ah ich ankam, kochte sie gerade Tee, а с другой — Ahich ankam, kochte sie gleich (sofort, schnell) Tee [Thieroff 1992: 69—70].

Анализ рассматриваемых отношений представителями различныхнаправлений аспектологических исследований характеризуется значи-тельными расхождениями в выводах (ср. суждения о взаимодействиифакторов, обусловливающих понимание хронологических отношенийв повествовательном тексте: [Lehmann/Hamburger Studiengruppe 1993:157—196]). Необходимы дальнейшие исследования, учитывающие прианализе временного порядка максимально широкий круг взаимосвя-занных факторов в текстах разных типов.

Временной порядок и глагольный вид. Связи временного порядкас глагольным видом и другими элементами аспектуальности очевидны.Глагольный вид является основным средством выражения соотноше-ния сукцессивности и симультанности, динамичности и статичности,играющего важную роль в структуре временного порядка. Выражениесемантических признаков «возникновение новой ситуации» и «даннаяситуация» при функционировании форм СВ и НСВ сопряжено с разны-ми типами и вариантами включения действий в ось времени.

Итак, в структуре временного порядка основным средством выраже-ния динамичности сменяющих друг друга ситуаций является последова-тельность форм СВ, а основным средством выражения статичности —формы НСВ. Вместе с тем формы НСВ в определенных условиях спо-собны участвовать в выражении семантики динамичности (отношенияпоследовательности).

Можно выделить две группы случаев.


1. Первую группу представляют высказывания с формами НСВв тех временных планах, которые в обычных условиях исключаютупотребление форм СВ; в таких случаях НСВ как бы выступает «вместоСВ». Ср. настоящее историческое: Встаю, одеваюсь, выхожу в коридор(Ф. Искандер. Стоянка человека); настоящее сценическое: Занавес рас-пахивается, и на эстраде появляется в очень открытом платье Марья Ни-кифоровна (М. Булгаков. Зойкина квартира); прошедшее время по-вторяющегося и обычного действия: Время от времени он вынимал изкармана пальто маленькую книгу с вытисненным на черном переплете золо-тым щитом Давида, прочитывал одну-две страницы и снова прятал книгу вкарман (К. Паустовский. Время больших ожиданий).

2. Вторая группа случаев — это функционирование форм НСВ ввысказываниях следующего типа: В субботнее утро Фима и Лора долго зав-тракали. Потом ходили в магазин. Потом смотрели телевизор (С. Довла-тов. Иностранка); Он у нас ужинал, потом играл с Лидой в дураки иушел заполночь (В. Набоков. Отчаяние). В подобных случаях основную роль ввыражении отношений сукцессивности играют обстоятельства типа по-том, затем. Именно эти обстоятельства передают смену ситуаций. Чтоже касается самих по себе форм НСВ, то каждая из них выражает опре-деленный процесс — «что-то происходило»; таким образом сочетаниемуказанных обстоятельств и форм НСВ передается ряд сменяющих другдруга «данных ситуаций» (в отличие от рядов форм СВ, каждая из ко-торых передает возникновение новой ситуации: Прошли метров два-дцать, повернули за у гол и остановились и т. п.).

Заслуживает внимания следующий тип употребления форм НСВ:выражается (обычно при помощи СВ) некоторая исходная —наступившая — ситуация, а далее после паузы в определенный момент(через десять минут, через час и т. п.) наблюдтель «застает» процесс в той«продвинутой фазе», когда он уже успел развернуться в полной мере(обычно это подчеркивается наречием уже). Например: Я вытащил изсумки купленное по дороге молоко. Тщательно вымыл одну из бронзовых пе-пельниц. Через секунду щенок уже тыкался в нее заспанной физиономией(С. Довлатов. Филиал). Ср. также обозначение последующего уже для-щегося в данный момент состояния: ...я спустился по лестнице, заплатилза комнату и, провожаемый сонным взглядом лакея, вышел на улицу. Черезполчаса я уже сидел в вагоне... (В. Набоков. Отчаяние).

Сходные отношения могут передаваться при отсутствии наречияуже, например: —Ничего, —ответила Маруся... Через минуту он пил ко-


фе с бело-розовым зефиром (С. Довлатов. Иностранка). В таких случаях«продвинутая фаза» развертывания действия в обозначенный моментвремени (после паузы) специально не подчеркивается, но подразумева-ется, имплицируется.

Говоря о структуре временного порядка, включающей соотноше-ние динамичности и статичности, последовательности и одновременно-сти, целесообразно остановиться на некоторых суждениях Г. Галтона,имеющих непосредственное отношение к данному вопросу (см. [Gallon1976: 11—12]).

Г. Галтон трактует временную последовательность (сукцессивность)в тесной связи с динамичностью. Он исходит из того, что течение вре-мени в человеческом восприятии включает движение, изменение, по-следовательность (temporal succession) и вместе с тем предполагает кон-традикторное понятие — отсутствие движения, неподвижное состоя-ние, неизменность (immutability). Поскольку не существует «чистая» по-следовательность вне событий, которые следуют, речь должна идти опоследовательности сменяющих друг друга событий.

Славянские языки (как и некоторые другие) создали специальныеморфологические средства для выражения данного различия: дляпредставления временной последовательности служит СВ, а для пред-ставления неизменности — НСВ. СВ помещает событие в определен-ное место на временной оси, между предшествующим и последующимотрезками. Действие описывается не как изолированное, а во времен-ной связи. СВ указывает на нечто дальнейшее, а не только на само со-бытие, тогда как НСВ абстрагируется от временной последовательно-сти. На временной оси всегда что-то наступает — новая точка, которуюмы замечаем лишь тогда, когда она имеет новое содержание, т. е. «со-держит» изменение; иначе последовательность в нашем представле-нии, так сказать, останавливается. Эту остановку выражает НСВ.

По мысли Г. Галтона, последовательность моментов на оси временинаходит выражение в рядах видовых форм, передающих смену ситуа-ций. Элементы последовательности могут быть представлены и в от-дельных формах, фиксирующих изолированное, автономное включе-ние отдельного «наступления» в ось времени.

Таким образом, содержание, стоящее за выражением «включениево временную последовательность», охватывает как выражение после-довательности сменяющих друг друга действий, так и выражение отно-сительно изолировнных действий (за пределами полипредикативных


конструкций): по мысли автора, во всех случаях действие, выраженноеформой СВ, включается в естественную временную последователь-ность, занимая определенное положение на оси времени. И все же дляданной интерпретации видовых значений характерна ориентацияглавным образом на сочетания глагольных форм (ср. понятие секвент-ности в истолковании В. В. Гуревича [1971: 73—79]).

Признак временной последовательности приписывается формамСВ как их инвариантная функция. Вопрос ставится именно о семантикеСВ. Ссылаясь на А. Н. Гвоздева, писавшего о том, что последователь-ность действий выражается употреблением глаголов СВ в большинствесвойственных ему значений [Гвоздев 1958: 114], Г. Галтон подчеркива-ет, что эта последовательность, с его точки зрения, и является инвари-антной функцией (термин трактуется в духе Р. О. Якобсона), присущейСВ [Gallon 1976: 12].

Подход к признаку временной последовательности под углом зре-ния, определяемым вопросом об инвариантной функции СВ, под-черкивается соотнесением данного признака с определением значенияСВ, основанным на понятии предела. Г. Галтон не противопоставляетсвой подход к виду понятию лимитации, лежащему в основе многих ас-пектологических концепций. По его мнению, лимитация глагольногодействия, рассматриваемая как характеристика СВ, естественно выте-кает из локации действия на временной оси между предшествующим ипоследующим событиями.

Аналогичным образом из последовательности выводится и целост-ность: событие, рассматриваемое как звено в последовательности, темсамым интерпретируется комплексно, поскольку такие события пред-ставляют собой пограничную черту между предшествующим и после-дующим элементами временного ряда.

Нам представляется более убедительной та точка зрения (уже из-ложенная выше), согласно которой в сфере видовой семантикипервичны признаки «ограниченность действия пределом» (ОГР) и «це-лостность» (Ц), поскольку они могут быть определены как системныеинварианты. Эти признаки действительны для любой глагольной лек-семы, выступающей в форме СВ, для всех типов употребления этойформы. Они конституируют ее категориальное (системное) значение.На этой основе базируется выражаемый в речи семантический при-знак «возникновение новой ситуации». Что же касается семантики вре-менной последовательности и тесно связанной с нею динамичности, то


мы приписываем ей иной статус: речь идет об одном из элементов(наряду с одновременностью) структуры временного порядка как осо-бой семантической категории, получающей наиболее полную реализа-цию в целостном тексте.

Временной порядок и монопредикативные высказывания. Вовсех рассмотренных выше типах высказываний мы обращали внима-ние на различные типы синтагматических отношений между элемента-ми временного порядка. В этих отношениях заключено одно из суще-ственных отличий анализируемой категории от грамматической кате-гории времени. Конечно, и для глагольного времени синтагматическаясоотнесенность противопоставленных друг другу граммем в высказы-вании вполне возможна (ср. высказывания типа Мы здесь жили, живеми будем жить), однако важно то, что речевые реализации категориивремени (отнюдь не сводящиеся к подобным синтагматическим отно-шениям) опираются в языковой системе на особую систему грамматиче-ских форм, на морфологическую парадигму. Что же касается категориивременного порядка, то она не опирается на особую парадигму, не яв-ляется морфологической (хотя для ее выражения и используются опре-деленные морфологические средства, в частности формы вида и време-ни, выступающие в различных синтаксических конструкциях). Эта ка-тегория в самой своей основе является синтагматической. Сама по себеморфологическая оппозиция форм СВ и НСВ еще ничего не говорит окатегории временной последовательности. Ее полное и наиболее ясное(прототипическое) выражение связано с комбинаторикой элементовдинамичности и статичности в тексте.

Возникает вопрос: ограничивается ли понятие временного поряд-ка лишь синтагматически связанными ситуациями в полипредикатив-ных конструкциях или же это понятие включает и монопредикативныеконструкции, выражающие автономные ситуации? Этот вопрос можетрешаться по-разному.

Одно из возможных решений заключается в более узком истолко-вании рассматриваемого понятия: семантическая категория временно-го порядка реализуется лишь в тех или иных сочетаниях наступивших(при СВ) и данных (НСВ) ситуаций в различных вариантах синтагма-тических связей предикатов.

Другое решение предполагает более широкое истолкование данно-го понятия, охватывающее и автономное, изолированное представле-ние определенного предиката. Ср.: Он уехал.


Мы отдаем предпочтение последнему решению. И изолированное«возникновение новой ситуации», так же как и изолированная «даннаяситуация», включается во временную последовательность.

В данном случае структура временного порядка репрезентируется ввысказывании одним из ее элементов. Например: В конце месяца возьмуотпуск. Комплекс «предел — возникновение новой ситуации» отнесен копределенному моменту («точке») на оси времени. Эта точка находитсяне вне временной оси, а на ней. Момент включения репрезентирует вре-менной порядок в его элементе (звене), избранном в данном высказыва-нии. Повторим еще раз: в монопредикативных конструкциях временнойпорядок как целое репрезентируется одним из его элементов; если выра-жен один элемент, т. е. обозначено единичное включение в ось времени,то тем самым репрезентируется представление об этой оси. Мы не можемговорить о единичном элементе временного порядка, не признавая ре-презентации этой категории в данном элементе.

Если принять другое решение, т. е. ограничить категорию времен-ного порядка лишь рядами глагольных форм (двух и более), т. е. поли-предикативными конструкциями, то возникает вопрос: почему выска-зывания типа Я опущу письмо и вернусь представляют временной поря-док, а в высказываниях типа Я опущу письмо или Я вернусь эта категорияне представлена?

При таком подходе к языковым фактам единичное включение в осьвремени еще не означает, что выражено указание на эту ось.

Такой вывод не представляется оправданным. Истолкование кате-гории временного порядка в указанном выше широком смысле требуетособого внимания к дифференциации рассматриваемых типов реализа-ции данной категории. Необходимо проводить различие между выра-жением фрагмента временного порядка (фрагмента, состоящего из не-которого множества элементов — отдельных ДС и В НС) и выражени-ем лишь одного из элементов временного порядка. В монопредикатив-ных высказываниях отсутствует многочленная структура временногопорядка. Можно говорить лишь о том, что один элемент, включенныйв «линию времени», имплицирует представление о двух точках на этойлинии и тем самым о некотором отношении в рамках временногопорядка. Таким образом, между полипредикативными и монопредика-тивными конструкциями имеется различие с точки зрения способапредставления категории временного порядка. В полипредикативныхконструкциях она представлена фрагментом, включающим две точки


(или более) на оси времени и отношение между ними (отношение сук-цессивности и/или симультанности). Налицо таксисные отношения, ре-презентирующие фрагменты «временной линии». Что же касается мо-нопредикативных высказываний, то в них вербально выражен лишьодин элемент временного порядка (таксисное отношение отсутствует).

Таким образом, необходимо проводить различие между выражени-ем фрагмента временного порядка (фрагмента, состоящего из неко-торого множества элементов — отдельных ДС и ВНС) и выражениемлишь одного из элементов временного порядка. Фрагменты временно-го порядка представлены в полипредикативных конструкциях, ко-торые включают выражение нескольких действий (не менее двух), на-пример: Я зайду домой, а потом догоню тебя. Говоря об элементе времен-ного порядка, мы имеем в виду обозначение лишь одного действия, от-несенного к тому или иному временному плану, например: Я тебядогоню. В подобных высказываниях нет многочленной структуры вре-менного порядка. Можно говорить лишь о том, что один элемент,включенный в «линию времени», имплицирует представление о двухточках на этой линии и тем самым о некотором отношении в рамкахвременного порядка. Обозначается некоторая «точка» в будущем, со-отнесенная с моментом речи; эти точки расположены на некоторойвременной линии. Таким образом, между полипредикативными и мо-нопредикативными высказываниями имеется различие с точки зре-ния способа представления категории временного порядка. В поли-предикативном высказывании она представлена фрагментом, вклю-чающим две точки (или более) на оси времени и отношение между ни-ми (отношение сукцессивности и/или симультанности). Налицо таксис-ные отношения, репрезентирующие фрагменты «временной линии».Что же касается монопредикативных высказываний, то в них вербаль-но выражен лишь один элемент временного порядка (таксисное отно-шение отсутствует).

Говоря о двух типах репрезентации рассматриваемой категориив высказывании: а) цепочкой моментов или периодов на оси времении б) единичным элементом, — следует подчеркнуть, что первая раз-новидность более четко и более полно представляет временной поря-док (ось времени), эта разновидность должна быть признана прототи-пической.


Заключительные замечания

Рассмотрение временного порядка в рамках общей системы, охва-тывающей несколько семантических категорий, отражающих разныестороны идеи времени в ее языковом представлении, сопряжено с не-обходимостью определить характер связей рассматриваемой семанти-ки с другими компонентами аспектуально-темпорального комплек-са—с категориями аспектуальности, темпоральное™, временной ло-кализованности и таксиса. Об отношении временного порядка к гла-гольному виду и таксису уже шла речь выше. Осталось рассмотреть от-ношение анализируемой категории к темпоральности и временной ло-кализованности.

Одна из наиболее существенных сторон соотношения « в р е м е н -н о й п о р я д о к и те м п ор ал ь н о с т ь » заключается в том, что ори-ентация времени действия на момент речи или (при относительномвремени) на другую точку отсчета осуществляется в рамках временногопорядка. И точка отсчета, и время действия — это те «точки» и перио-ды, которые расположены на оси времени, т. е. занимают определенноеместо во временной последовательности. Момент речи выступает какцентр, от которого идут «векторные линии» с одной стороны в прошлое —ближайшее и отдаленное, а с другой — в будущее.

С семантической точки зрения между временным порядком и тем-поральностью устанавливаются отношения взаимозависимости. Есливыражено темпоральное отношение, то тем самым представлен и фраг-мент или элемент временного порядка. С другой стороны, представле-ние о временном порядке в речевом сознании говорящего в момент(период) коммуникации открывает перспективу темпоральной ориен-тации, исходящей от момента речи. С этой точки зрения в ситуативноактуализированной речи временной порядок, по-видимому, может рас-сматриваться как обусловливающий фактор по отношению к установле-нию значений настоящего, прошедшего и будущего времени.

Грамматическая категория времени всегда играет важную роль ввыражении временного порядка. При всех различиях между реальным(прототипическим) и «условным» дейксисом у форм времени сохраня-ется связанная с категорией временного порядка функция «поддерж-ки» выражения основной линии повествования.

Формы прошедшего времени и формы презенса в функции настоя-щего исторического создают и поддерживают эту линию повествова-


ния. Если же употребляется форма будущего времени в ее прямомзначении или форма настоящего времени в значении актуального на-стоящего либо в других ненарративных значениях, то это всегда знаквыхода за пределы основной временной линии повествования.

В ситуативно актуализированном рассказе о прошлом (Подхожу кнему, здороваюсь... и т. п.) временной порядок определяется прежде все-го отраженной в памяти реальной хронологической последовательно-стью описываемых событий (хотя значительную роль играет и способпредставления этой последовательности, «выбор» фактов и процессов,на которых останавливается внимание говорящего или пишущего).Иные отношения характерны для эпического повествования, не соот-несенного с моментом речи. В этих условиях временной порядок стро-ится на основе стратегии автора, располагающего описываемые собы-тия, процессы и состояния во времени в зависимости от того, как емупредставляется ход событий.

Одно из проявлений связей между временным порядком и вре-менным дейксисом заключается в следующем. Семантика временногопорядка строится на представлении говорящего и слушающего (ав-тора и читателей) о направленности движения времени от прошлого кбудущему. Так формируется образ «линии времени» в представлениилюдей, наблюдающих течение времени в определенной упорядочен-ности событий.

Как уже говорилось выше, возможны два типа представления рас-сматриваемых отношений: 1) с точки зрения наблюдателя, которыйдвижется вместе с течением процессов в направлении от прошлогок будущему, от более ранних моментов к более поздним; 2) с точкизрения наблюдателя, который как бы стоит на месте, воспринимаядвижение событий, приближающихся к нему из области будущего;минуя «позицию наблюдателя», эти события уходят все дальше всферу прошлого (ср. анализ различий в «направительной отнесенно-сти» как основы различий между значениями видовых форм в кн.[Кошмидер 1962 а: 129—140]). Это представление линии времени(временной оси) лежит в основе представления семантики временно-го порядка. Вместе с тем данное представление существенно и для се-мантики временного дейксиса. На линии времени проецируются век-торные отношения между моментом речи (или иной исходной точкойотсчета) и действиями, относимыми к сферам прошлого, будущегоили настоящего. Следует подчеркнуть принципиально важную от-


личительную особенность временного дейксиса: момент речи — этотот момент, который может быть представлен как точка, от которой(по линии времени) одна стрелка ведет в будущее, а другая — в про-шлое. В этом проявляется эгоцентричность представления временно-го дейксиса с точки зрения говорящего.

Обратимся к вопросу о соотношении временного порядка и в р е -м е н н о й л о к а л и з о в а н н о с т и . Планлокализованностидействияво времени (Л) создает наиболее благоприятные условия для включе-ния действий во временной ряд. Что же касается семантики нелокали-зованности действий во времени (НЛ), то соотношение с временнымпорядком во многом зависит от того, какая разновидность НЛ пред-ставлена в высказывании (о типах НЛ см. [Бондарко 1987 б: 217—226]). При выражении «простой повторяемости», т. е. неузуальной по-вторяемости действия в рамках конкретного эпизода, представлениеэлементов временного порядка оказывается возможным, например:Мы сидели и разговаривали, время от времени он оглядывался. В такихслучаях представление о временном порядке сохраняется, но в особомварианте итеративного включения действия в линию времени (в рам-ках того периода, который намечен в высказывании). Иные отноше-ния представлены при выражении «вневременности», например: Вол-ка ноги кормят,', Рука руку моет. В таких случаях в высказывании нет эле-ментов, которые бы указывали на какую- либо разновидность времен-ного порядка.

Рассмотрим некоторые высказывания («контрпримеры»), которыена первый взгляд противоречат сказанному выше. Выражение времен-ного порядка возможно и при нелокализованности ситуаций вовремени — в тех случаях, когда налицо наглядно-примерное представ-ление действий: в рамках повторяющегося эпизода создается «образ-ная конкретность», например: Он в буквальном смысле неуч: как придет вгости, так сразу берет что-нибудь и читает (В. Набоков. Бахман). Однакопредставление о временном порядке присутствует в таких случаяхлишь в той мере, в какой наличествует «метафора конкретности»внутри обозначаемого «наглядного примера». Эпизод в целом (обо-значаемая сложная ситуация) не связан со сколько-нибудь определен-ным включением в линию времени. Есть лишь обобщенное представле-ние о максимально расширенном плане абстрактного настоящего («такбывает обычно», «так бывает всегда»), в котором всегда оказывается воз-можным возникновение обозначаемой ситуации.


Таким образом, рассматриваемые «контрпримеры» не противоре-чат той общей тенденции, о которой шла речь выше: временной поря-док находит наиболее полную реализацию в рамках ситуаций, локали-зованных во времени. Выделение семантики временного порядка какособой категории, находящей наиболее полное выражение в целостномтексте, как было показано выше, вносит существенные изменения вхарактеристику категорий, входящих в аспектуально-темпоральныйкомплекс. Разграничение и соотнесение семантических категорий, от-ражающих разные стороны идеи времени, позволяет более полно пред-ставить общую систему языковой интерпретации понятия времени ироль каждого компонента аспектуально-темпорального комплекса вэтой системе.

На данном этапе исследования основной задачей для нас являет-ся выделение временного порядка как особой семантической кате-гории и ее изучение в общей системе семантических категорий, отра-жающих разные стороны понятия времени. Речь идет о системе, в ко-торой рассматриваемая категория частично пересекается и взаимо-действует с категориями таксиса, темпоральности, аспектуальности ивременной локализованности. Таким образом, проводимый нами ана-лиз семантики и языкового выражения временного порядка пред-ставляет собой продолжение и развитие того подхода к семантиче-ским категориям грамматики и категориальным ситуациям, которыйлежит в основе разрабатываемой нами модели функциональной грам-матики. Специфика исследования категории временного порядка за-ключается в доминирующей направленности проводимого анализана изучение реализации данной категории в высказывании и целост-ном тексте. По своей доминанте этот анализ относится к сфере аспек-тологии текста.

Дальнейшее исследование категории временного порядка предпо-лагает необходимость определения типов и разновидностей ее актуали-зации, с одной стороны, и, с другой, — тех условий, при которых ока-зывается возможным отвлечение от этого аспекта семантики времени.

Аспектуально-темпоральный комплекс представляет собой системусемантических категорий, отличающуюся многообразием компонентов(в планах содержания и выражения) и вместе с тем высокой степенью

Аспектуальнотемпоральный комплекс

целостности, обусловленной единством семантического инвари-анта — идеи времени.

Семантика категорий, отражающих различные стороны идеивремени, — одна из сфер интенсивной разработки таких проблем тео-рии значения, как инвариантность /вариативность, соотношение ин-вариантов и прототипов, стратификация семантики (значение и смысл,различные аспекты значений и смыслов), интенциональность грамма-тических значений, универсальные и идиоэтнические аспекты семан-тики, взаимодействие грамматических и лексических значений, значе-ния и функции на уровнях лексемы, с одной стороны, и высказыванияи целостного текста, с другой. Все эти проблемы актуальны не толькодля исследования современных языков, но и для исследований ис-торических и сравнительно-исторических. Концентрация этих про-блем в одной из наиболее сложных подсистем строя языка — важнаяпредпосылка актуальности и перспективности разработки функцио-нальной грамматики.

Documents

169539 65BDC Bondarko a v Teoriya Znacheniya v Sisteme Funkcionalnoy Gram