Koreana Winter 2014 (Russian)

ПРОГУЛКА ПО ХОНДЭ, ГОРЯЧЕЙ КУЛЬТУРНОЙ

ТОЧКЕ СЕУЛА

Прогулка по Хондэ в «пылающую пятницу» /

Плавильный котел культуры, в котором бурлит энергия молодости / Квартал Хондэ: каждому своё любимое место

ISSN 1738-8252

ЗИМА 2014

Том. 10, Nº- 4

Корейскaя культура и искусство

ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМ

ЕРА

Прогулка по Хондэ горячей культурной точке Сеула

Прогулка по Хондэ горячей культурной точке Сеула

КОРЕЙСКAЯ КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО 1

«Чандоктэ», матушка и родительский дом

Вдуше почти каждого корейца хранится воспоминание о родительском доме, к которому он в детстве прикипел душой.

В том доме, под забором на внутреннем дворе, на самом солнечном месте стоит «чандоктэ». На нём — матушка, склонив голову, заглядывает внутрь пузатых глиняных чанов. Родительский дом, матушка и «чандоктэ» — три составляющих пейзажа, выражающего тоску по прошедшему детству.

Что это вообще такое — «чандоктэ»? Словом «чан» («чжан») по-корейски называют ферментированные продукты длительного хранения, без которых не обходится стол корейцев. Это «медленная еда», созданная длительным ожиданием из выращенной в Корее сои, красного перца и садочной соли. Словом «ток» («док») называют большие и малые сосуды, изготовленные из глины для хранения этих продуктов. А «тэ» — это помост, которые делают немного выше уровня двора,

чтобы, выставив на него эти сосуды, дать содержащимся в них пастам «чан», подвергаясь воздействию солнечного света, дождя, ветра, снежных бурь, мороза и жары, по мере течения времени, размеренно дыша, созревать и доходить до кондиции.

Помост — это вотчина матерей, поэтому его устраивают на солнечном месте рядом с кухней и колодцем.

Матушка, сидя на деревянной веранде «мару», смотрит на помост, где вызревают приготовленные её руками пасты «твенчжан» и «кочхучжан», соевый соус и засоленные овощи. Ведь так она может сделать стол и жизнь семьи обильным. Поэтому в солнечный день матушка, сняв крышки с чанов, впускает в них солнечные лучи и ветер, а при малейшем намёке на дождь сразу же бросается их закрывать. Помост «чандоктэ» — это также священное пространство молитвы, где витает душа матери, молящейся о благополучии семьи. В

минувшие дни многие матери, налив в самую чистую миску колодезной воды, набранной на рассвете, ставили её на помост с глиняными чанами и молились о благополучии и о счастье своих детей и мужа, покинувших дом.

Однако теперь, когда всё больше людей привыкает к городской жизни и квартирному пространству, «чандоктэ» стало непросто увидеть. Пасты «чан», будучи традиционной слоуфуд, оказались вытеснены фастфудом и понемногу теряют свой блеск. Всё больше людей употребляют в пищу пасты, произведённые на заводах, а не приготовленные руками матерей. Но на помосте родительского дома в деревне всё ещё продолжают зреть пасты «чан» и материнская любовь. Чаны с пастами в одинокий зимний день, когда идёт снег, отчего-то похожи на матерей, которые обречённо ждут своих детей, отправившихся в город.

ОБРАЗЫ КОРЕИ

Ким Хваён литературный критик, член Национальной академии искусств

ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМЕРА Прогулка по Хондэ, горячей культурной точке Сеула

ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМЕРА 1

04 Прогулка по Хондэ в «пылающую пятницу» Ким Гёнчжу


08 Плавильный котел культуры, в котором бурлит энергия молодости Кан Ёнмин


12 Старожил Хондэ Ким Ёндын: смысл продолжения Ха Баккук


14 Звуковое путешествие по кварталу Хондэ Сон Гиван


18 Каждому — своё любимое место Чон Чжиён

В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ

24 Истории, рассказанные крепостью Намхан И Гванпхё

АРТ-РЕВЮ

30 «Доброе утро, мистер Оруэлл»: от 1984 к 2014 Им Сан

ИНТЕРВЬЮ

36 Но Сунтхэк: фотография как способ спрашивать и отвечать, находясь на грани Сон Сучжон

КОРЕЯ В ЗЕРКАЛЕ МОЕЙ ДУШИ

42 Пирамидка на желание Свинцова И. Ю.

В ДОРОГУ

44 Сунчхон: пейзаж жизни прибрежных деревень Квак Чэгу

КНИГИ, ДИСКИ И ДРУГОЕ

52 И Гихо. По крайней мере, мы можем извиниться Неотфильтрованный взгляд на жизнь и

человеческие отношения

А. Ланьков. Рассвет Кореи Нового времени Интригующий избирательный взгляд на

историю Кореи Нового времени

Энциклопедия корейских народных верований Полезный ресурс по корейской

этнографии

Чарльз Ла Шуэ

04

5430

РАДОСТИ ГУРМАНА

54 Чон: еда, символизирующая праздник Чу Ёнха

СТИЛЬ ЖИЗНИ

58 «Республика Чхикхин» Пак Чханиль

ПУТЕШЕСТВИЕ В КОРЕЙСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ

62 Реальность порождает вымысел, и наоборот Чан Дуён

Твои метаморфозы Ким И-хван

4 KOREANA Зима 2014

В выходные дни по ночам игровая площадка перед главными воротами Университета Хоник заполнена многочисленными толпами. Хотя днём здесь играют дети, ночью эта площадка становится собственностью молодёжи, которая приходит сюда, чтобы насладиться своей собственной культурой.

ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМЕРА 1 Прогулка по Хондэ, горячей культурной точке Сеула

Квартал Хондэ — это «горячая точка» Сеула, где собирается больше всего молодёжи, стремящейся получить удовольствие от культуры и искусства. Именно здесь вы можете прочувствовать и увидеть с максимально близкого расстояния молодёжную культуру Кореи во всей её динамике. Теперь квартал Хондэ стал огромной сложной культурной экосистемой наподобие улицы Каосан-роуд (Khaosan Road) в Бангкоке, Саддер-стрит (Sudder Street) в Калькутте или квартала Акихабара в Токио.

Ким Гёнчжу поэт, драматург / Чо Чжиёнr фотограф



Если вы раздумываете над тем, как бы вам получше испытать на себе культуру квартала Хондэ, то я хотел бы порекомендовать маршрут, который, начавшись у выхода №9 станции «Хондэ-ипку»

2-й линии метро, переходит в «Улицу, приятную для пеших прогулок», следует мимо игровой площадки перед главными воротами Универси-тета Хоник, продолжается клубной улицей и завершается зоной кафе в районе Сансу-дон. Этот маршрут, проложенный от периферии к центру Хондэ, позволит наилучшим образом познакомиться с ночной культу-рой Хондэ.

А если для своего путешествия вы выбрали так называемую «пыла-ющую пятницу», или «пуль-гым», то квартал Хондэ прежде всего пораз-ит ваши зрительные нервы огромным количеством света. К само собой разумеющимся неоновым огням многочисленных клубов и магазинов добавляется свет от смартфонов в руках людей, составляющих огром-ную толпу, и вот уже вся улица превращается в сплошное марево огней, от которых становится жарко. Даже среди зимы, стоит лишь оказаться в этом месте с его изобилием танцев, музыки и алкоголя, мгновенно забы-ваешь о морозе.

Поднявшись из метро через выход №9, вы можете немедленно почув-ствовать жизненную энергию многочисленной молодёжи, собравшей-ся на маленьких площадках рядом со станцией. Многие из них, достав смартфоны, ждут людей, с которыми договорились о встрече. Асфальт усеян флаерами, рекламирующими ночные бары и клубы, и постера-ми, которые изготовили безвестные художники или музыканты, чтобы пригласить людей на свою выставку или концерт. Эта валяющаяся под ногами мешанина из коммерческого и художественного начала служит ярким примером двуликости квартала Хондэ.

Улицы как произведения искусстваКогда, оставив за спиной ослепительный свет выхода №9, вы достига-

ете «Улицы, приятной для пеших прогулок», то это означает, что теперь вы можете совсем близко подобраться к зрелищу, которое характерно только для квартала Хондэ. Эта улица идёт до игровой площадки у ворот Университета Хоник, и даже если вы пойдёте очень медленно, с удоволь-ствием глазея по сторонам, то на весь путь у вас уйдёт чуть более получа-са. Поблизости вы найдёте множество магазинов и мест, где можно пере-кусить. Бродя по этой улице, вы можете, усевшись перед тележкой «пхоч-жан-мачха», которые выстроились вдоль улицы, набить желудок уличной едой, пробуждающей зверский аппетит, а потом заглянуть в мастерские художников или магазины, притягивающие взгляд оригинальными витринами.

Когда будете гулять по этой «Улице, приятной для пеших прогулок», самое главное — это не упустить саму уличную культуру. Поскольку вплоть до игровой площадки у ворот Университета Хоник здесь повсюду разворачиваются разнообразные представления уличных артистов. Так что, если вы равнодушно пройдёте мимо этих выступлений, не присо-единившись хотя бы на мгновение к аплодирующей и выражающей своё одобрение толпе, окружающей артиста, возможно, впоследствии вам случится очень пожалеть об этом. На самой улице и игровой площадке устраивают презентации своих новых альбомов андерграундные музы-канты, группы девушек показывают косплей-шоу, поэты, рэперы и улич-ные артисты, собравшись вместе, зачитывают вслух Декларацию незави-симости искусства. На игровой площадке у главных ворот Университета Хоник в ночь пятницы, возможно, вас ожидает не просто выступление независимых инди-музыкантов, а какой-нибудь перформанс уличного

1. В пространстве от «Улицы, приятной для пеших прогулок» до игровой площадки у ворот Университета Хоник разворачиваются разнообразные представления уличных артистов.2. Чтобы попасть в здешний популярный клуб, нередко приходится простоять в очереди несколько часов. 3. В огромном «норэбане» под названием «Су» окна

нескольких залов выходят на улицу, поэтому, стоя снаружи, можно понаблюдать, как внутри люди увлечённо поют и танцуют.

театра. Днём по выходным здесь открывается «блошиный рынок» худож-ников, поэтому рекомендую вам ни в коем случае не пропустить это место.

Если вы уже достаточно адаптировались к культуре перформансов Хондэ на периферии, это значит, что настала пора отправиться в самое сердце этого квартала и погрузиться в клубную жизнь Хондэ. Если вы любите танцевать и слушать музыку, вы должны непременно ощутить ту энергию жизни, которая бьёт через край в местных клубах. Только в этом случае вы сможете с полным правом сказать, что побывали в квартале Хондэ.

Здесь в «пылающую пятницу» один переулок за другим захватывают-ся людьми, подогретыми весельем и алкоголем. Многочисленные ино-странцы тоже приходят сюда, чтобы выпить, потанцевать и насладиться жаром пятничной ночи. Перед несколькими клубами, пользующимися большой популярностью благодаря той музыке, которую в них крутят, с раннего вечера выстраиваются длинные очереди. Вообще, случаи, когда, чтобы попасть в клуб, приходится простоять в очереди несколько часов, для этого квартала привычная реальность.

Место, где сосуществуют деятели искусства и их публика Чтобы почувствовать атмосферу, несколько отличную от клубной

культуры Хондэ в пятничную ночь, попробуйте выбраться с клубной улицы и пройтись в сторону Сансу-дона. Это модное место оказалось в центре внимания вследствие разрастания квартала Хондэ в длину и в ширину. Здесь существует кластер живописных маленьких кафе, пере-оборудованных из мелких мастерских, и сосредоточены многочислен-ные арт-ателье. Зайдя в кафе на этой улице и выпив чаю, вы можете есте-ственным образом проникнуться местной культурой салонов. Кроме того, здесь же компактно проживают деятели искусства, каждый со своей особой индивидуальностью, поэтому попробовать пообщаться с ними и ощутить их ритм жизни тоже может быть интересно. Здесь царит атмос-фера интеллектуального поиска соответствующего накала, отсутствую-щая на клубной улице: представители искусства, собравшись в группки по три-пять человек, устраивают бурные дискуссии, в кафе проводят выставки картин, показывают независимое кино, проводят чтения для избранного круга, которые организуют поэты и «литературные негры».

Стоит вам проявить интерес к их работе и страстному увлечению, как буквально за ночь вы сможете стать лучшими друзьями. Они примутся уго-щать вас собственноручно приготовленным глинтвейном и крекерами, вы тут же станете своим в их компании и весело проведёте время за разгово-рами ни о чём. Потому что если алкоголь, музыка и танцы для кого-то явля-ются безрассудным выбросом энергии, ночью в квартале Хондэ это стано-вится способом существования. Теперь, выйдя за рамки чисто артистиче-ской и художественной экосистемы, этот квартал стал подлинным местом сосуществования деятелей искусства и их публики.


В «пылающую пятницу» переулки квартала Хондэ один за другим «оккупируются» людьми, подогретыми весельем и алкоголем. Многочисленные иностранцы тоже приходят сюда, чтобы выпить, потанцевать и насладиться жаром пятничной ночи. Перед несколькими клубами, пользующимися большой популярностью благодаря той музыке, которую в них крутят, с раннего вечера выстраиваются длинные очереди. Вообще, случаи, когда, чтобы попасть в клуб, приходится простоять в очереди несколько часов, для этого квартала привычная реальность.

32

1

ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМЕРА 2Прогулка по Хондэ, горячей культурной точке Сеула

Until the 1980s, Hongdae, or more specifically the neighborhood in front of Hongik University, was no more than a jumble of art supply stores along the so-called Picasso Street leading up to the university’s front gate. It was thus the art students of Hongik University who played the definitive role in turning the area into what it is today: the cultural and artistic center of not only Seoul but the entire country. In contrast to other cultural hot spots in Seoul, such as Insa-dong, Garosugil, and Daehangno, which seem to be fading in relevance with the passage of time, the Hongdae area, both in terms of size and staying power, has steadily grown over the past 20 years. How has Hongdae managed to remain as vibrant as ever, brimming with the passion and energy of popular culture?

Изначально, с точки зрения административного деления, под кварталом Хондэ подразумевали район Согё-дон. До середины 1980-х годов эта зона ограничивалась так называемой «улицей Пикассо», которая шла мимо главных ворот Университета Хоник и на которой были компактно расположены магазины принадлежностей для художников. Однако с середины 1990-х годов это пространство последовательно расширялось, и в настоящее время в квартал Хондэ входят также районы Сансу-дон, Хапчон-дон, Тонгё-дон, Ённам-дон, Манвон-дон и др. В противоположность тому, что с течением времени размылось значение и упала ценность таких культурных пространств Сеула, как Тэханно, Инса-дон, Каросу-гиль и др., квартал Хондэ уже более 20 лет продолжает расти и развиваться. Что же сделало его культурным кварталом, который сейчас, как и прежде, всё также полон жизни?

Кан Ёнминхудожник, представитель поп-арта


1. Своим свободолюбием и творческим потенциалом квартал Хондэ обязан студентам художественных отделений Университета Хоник. 2. В местных кафе и клубах, которые заняли видное положение в начале 1990 гг., молодые художники занимались любопытными культурными проектами; в качестве примера этой деятельности можно назвать альбом «Тосирак тхыккондэ» («Отряд особого назначения коробки для завтрака»), созданный совместными усилиями таких групп, как «Сануллим» и «Ообу бэнды». 3. Особая культура студий молодых художников, распространившись в форме небольших мастерских, галерей, совмещающих функции кафе, и т.д., вскоре стала массовой.

В том, что в наши дни квартал Хондэ всплыл в каче-стве центра культуры и искусства, представляющего не только Сеул, но и Корею в целом, огромную роль

сыграли бывшие студенты художественных отделений Уни-верситета Хоник. После того как в 1961 году в составе Уни-верситета Хоник был учреждён Институт изобразительных искусств, облик свободных студентов, бродящих по улице в заляпанной красками рабочей одежде, стал символизиро-вать особую художественную атмосферу Хондэ. Большин-ство из них, не будучи заинтересованы в трудоустройстве, даже после окончания вуза оставались здесь, в зоне перед главными воротами, где, открыв свои мастерские, продол-жали создавать произведения искусства. В отличие от сегод-няшнего дня в те времена в этом районе были компактно расположены семейные дома, и многие бедные художни-ки, взяв задёшево в аренду парковки или полуподвальные помещения, перестраивали их и использовали под свои сту-дии. Здесь художники различных направлений, собравшись, выпивали, устраивали дискуссии и замахивались на новые культурные проекты, и в результате здесь естественно сфор-мировалась своеобразная «культура худмастерских» Хондэ. Затем эта культура вылилась в открытое пространство, такое как кафе и клубы, и таким образом квартал Хондэ неожидан-но всплыл в качестве нового «интересного места».

Кафе и клубы как инкубатор культуры Хондэ Подлинный характер квартала Хондэ начал проявлять-

ся с конца 1980-х до первой половины 1990-х годов. В то время как после Олимпиады-1988 в Сеуле и либерализации путешествий за границу, район Апкучжон-дон оказался на передовой культуры потребления во главе с представи-

телями так называемой «апельсиновой» молодёжи (также «апельсин с Апкучжона»; примерный аналог американских яппи; класс молодых потребителей; «золотая молодёжь»), отучившейся за границей, в квартале Хондэ молодые дея-тели искусства, вооружённые новой чувственностью, само-стоятельно создавали экспериментальную, альтернативную культуру развлечений. В качестве прямого примера можно привести 1-ю Выставку уличного искусства, прошедшую в октябре 1993 года. Будучи мероприятием, организован-ным студенческим обществом Института изобразительных искусств Университета Хоник, оно планировалось как куль-турное мероприятие, противостоящее культуре развлече-ний «апельсиновой» молодёжи, которая в то время начала проникать и в квартал Хондэ.

Культура Хондэ начала по-настоящему зарождаться, когда художники стали открывать самобытные оригиналь-ные пространства, такие как «Электроник кафе», «Олооло», «Электростанция» («Пальччонсо»), «Плесень» («Компхани») и др. В этих пространствах, представляющих собой своего рода агитпункты деятелей искусств, проводились провока-ционные авангардные низкобюджетные выставки, концер-ты, перформансы и др. Можно сказать, что в это время сфор-мировался характер пространства и самобытный имидж, с которым теперь мы ассоциируем Хондэ. Это значит, что кафе и клубы сыграли роль инкубатора сегодняшней культуры этого квартала.

Прежде всего нельзя не упомянуть «Электроник кафе», которое открыли в 1988 году графический дизайнер Ан Сансу и скульптор Кым Нури. Это было первое в стране интернет-кафе, в котором была внедрена концепция компьютерной сети, и оно стало одной из искр, заставившей разгореться

2

3

1

© L

ivin

g &

Art

Cre

ativ

e C

ente

r


Особенность культуры Хондэ в тот период состояла в том, что квартал являлся своего рода плавильным котлом культуры, где производители и потребители не существовали по отдельности, а, общаясь в едином пространстве, взаимно стимулировали и вдохновляли друг друга. Как будто следуя определённому паттерну, стоило здесь появиться оригинальному кафе, как в нём немедленно зарождались новые культурные проекты.

культуру Хондэ, а также стартовой точкой, где в Корее заро-дилась культура сообществ людей по интересам, которые находили друг друга через компьютерную сеть. В частности, можно сказать, что «Проект искусства коммуникаций», прове-дённый в сентябре 1990 года и соединивший Лос-Анджелес и Сеул, впервые в мире представил широким массам концеп-цию сети. Тогда в онлайн-чате Ан Сансу упомянул творческую и открытую культуру Хондэ.

Двигаясь против течения Вслед за политической либерализацией Кореи, в частно-

сти движения за демократизацию в июне 1987, и приходом к власти гражданского правительства в 1990-х годах, культура Хондэ также начинает цвести в полную силу. В этот период главенствующее положение в культуре квартала понемногу переходит от искусства к музыке. В отличие от однообраз-ной мейнстримовской сцены, где доминировала поп-музыка, появление кафе и клубов, в которых крутили современных исполнителей, играющих в таких жанрах, как альтернативная музыка, панк-рок, регги, электронная музыка и др., привлек-ло в квартал Хондэ молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет, которые, находясь с детства под воздействием иностранной культуры, выросли космополитами. Не будет преувеличением сказать, что в этом месте собиралась боль-шая часть молодёжи, испытывающей отвращение к унифици-рованной, закостенелой мейнстримовской культуре.

Если молодёжная культура 1980-х годов была представ-лена движениями, которые сопротивлялись военной дик-татуре, то что касается 1990-х годов, можно сказать, что их спикером стала антикультура, когда молодые люди ставили ирокезом выкрашенные в красный и жёлтый цвета волосы и, прицепив цепь к ремню брюк, выкрикивали: «Заткнись!» Таким образом, клубы Хондэ, в которых, идя в разрез с мейн-стримовской культурой и музыкой, создавали авангард-ное экспериментальное искусство, можно представить как орудие освобождения культуры корейской молодёжи. Ещё более любопытным моментом является то, что поскольку барьер между потребителем и производителем был доволь-но низок, в клубах Хондэ вчерашний зритель становился сегодняшним артистом. Молодые люди, которые стремились выразить свою оригинальную индивидуальность, встретив здесь в квартале Хондэ друзей, испытывавших схожие эмо-ции, пытались самостоятельно создать что-то новое. Ребята, которые ещё вчера просто слушали в клубе музыку, объеди-нялись в панк-группы или группы, играющие альтернативный рок, или дебютировали в клубах в качестве ди-джеев. Я тоже в своё время в клубе Café Underground демонстрировал свои работы в стиле видео-арт и V-Jing. Особенность культуры Хондэ в тот период состояла в том, что квартал являлся сво-его рода плавильным котлом культуры, где производители и потребители не существовали по отдельности, а, общаясь в едином пространстве, взаимно стимулировали и вдохновля-ли друг друга. Как будто следуя определённому паттерну, сто-ило здесь появиться оригинальному кафе, как в нём немед-ленно зарождались новые культурные проекты.

От субкультуры к открытой культуре С наступлением 2000-х годов культурная база квартала

Хондэ стала расширяться ещё более активно. Самым пока-зательным примером этого развития является блошиный рынок, который возник на игровой площадке перед главны-ми воротами Университета Хоник в 2002 году, когда Корея совместно с Японией принимала Чемпионат мира по футбо-лу. На этом блошином арт-рынке могут продавать свои про-изведения искусства или ремесленные изделия не только профессиональные художники, но и все желающие. Посколь-ку здесь рельефно проявляется роль рынка не просто как места, где продают и покупают, но и как «пространства куль-туры», где можно проникнуться различными культурами, этот блошиный рынок получает высокую оценку за то, что он, разрушая барьер между повседневностью и искусством, стену между творцом и горожанином, демонстрирует аль-тернативную модель производства и потребления культу-ры. Вместе с тем ещё одним вдохновляющим успехом этого рынка является то, что ему удалось привнести оживление и в дневную жизнь в основном «ночного» квартала Хондэ. Более того, рынок стал весомым поводом посетить квартал Хондэ и для простых горожан, которые, не будучи клабберами или представителями альтернативной культуры, ранее, возмож-но, стеснялись это сделать.

Сейчас, когда прошло первое десятилетие нового века, квартал Хондэ заполнен людьми и в дневное время. Дело в том, что здесь пустила корни культура бранча, который пода-ют в заведениях, расположенных на огромной «улице кафе». Подобно тому, как даже авангардное искусство со време-нем становится привычным для массовой публики, теперь культура Хондэ, также выйдя за рамки искусства и музыки, оказалась проникнута культурой потребления, такой как поп-музыка, мода, шопинг и т.д. Здесь часто можно наблю-дать циклическое явление, когда после упоминания в посте популярного блоггера, посетившего ресторан или другую «горячую точку», заведение подвергается настоящему палом-ничеству посетителей. Однако это не повод для того, чтобы по причине подобной «культуры еды и питья», коммерциали-зации и т.д., обесценивать глубоко укоренившуюся способ-ность к самопроизвольному росту и развитию, характерную для культуры Хондэ. Просто культура Хондэ меняется. И эти изменения представляют собой движение от субкультуры в сторону универсальной открытой культуры.


1, 3. Выставки уличного искусства, первая из которых была проведена студенческим обществом Института изобразительных искусств Университета Хоник в октябре 1993 г., на протяжении 20 лет способствовали тому, чтобы искусство, запертое внутри выставочных залов, вышло на улицу и стало дышать в унисон с широкой публикой.

2.Хотя многие высказывают беспокойство по поводу чрезмерной коммерциализации, в этом квартале по-прежнему активно действуют те, кто производит и потребляет альтернативную культуру.

3

1 2

© S

tree

t Art

Exh

ibiti

on

© Street Art Exhibition © KT&G Sangsang Madang


Вопрос (Ха Баккук) Я тут услышал, что, оказывается, слово «ппан» в названии клуба — это вовсе не тот «ппан» (хлеб), который едят, а часть слова «камппан», т.е. тюремная камера.

Ответ (Ким Ёндын) Когда я учился в институте, я был так называе-мым активистом. В 1989 году я попал в список «разыскиваемых» властя-ми и, действительно, некоторое время просидел в тюрьме. Так что у госу-дарства передо мной должок в виде небольшого тюремного срока.

Вопрос Выходит, вы бывший студенческий активист, который стал директором клуба с живой музыкой.

Ответ Я и после окончания института принимал активное участие в деятельности нескольких молодёжных организаций. К примеру, я препо-давал в вечерней школе для пожилых женщин, создал небольшую рай-онную библиотеку, в которой местные жители могли брать книги, также много общался с молодыми художниками. Что касается Хондэ, то мне кажется, я начал часто появляться здесь с 1996 года. В то время я участво-вал в таких проектах, как «Ттанмитталлиги» («Бег под землёй»), совмест-ный концерт, регулярно проводимый силами местных клубов, и Fanzine Gong, андерграундный журнал о культуре. Примерно в это же время я стал заниматься клубом «Ппан». Я услышал, что для клуба ищут нового управляющего, и в январе 1998 года мы вместе с несколькими знакомы-ми собрали деньги и выкупили его.

Вопрос Я слышал, что первый «Ппан» открылся у задних ворот Жен-ского университета Ихва в 1994 году.

Ответ В то время он назывался «Кафе Ппан» (Café Bbang), и это было скорее комплексное культурное пространство, в котором проводили выставки, устраивали спектакли, танцы и перформансы. В то время в Синчхоне царила атмосфера, когда молодые деятели искусства из раз-ных областей, таких как музыка, кино, изобразительные искусства, обме-нивались друг с другом, свободно совершая взаимные перемещения из одной области в другую, поэтому и «Ппан» тоже был открыт для того, чтобы сделать возможной такую свободную многостороннюю деятель-ность, не закрепляя за этим местом какое-то определённое назначение. С переездом в квартал Хондэ в 2004 году «Ппан» стал больше клубом с живой музыкой, но я считаю, что в нём по-прежнему присутствует атмос-фера времён Синчхона.

Вопрос Выходит, что клуб «Ппан» менялся вместе с культурным тече-нием, пройдя путь от культуры Синчхона через культуру Синчхона-Хондэ к нынешней инди-сцене.

Ответ Мои личные пристрастия также сыграли определённую роль. Когда я начал управлять клубом, мне захотелось переделать его, сделав больше акцент на музыку. Возможно, потому, что своим первым сопри-косновением с культурой Хондэ я обязан музыке. В то же время мне хоте-лось, чтобы «Ппан» стал местом встреч и общения артистов любых жан-ров. Таковы были две основные цели. Но с переездом сюда клуб с живой


У Ким Ёндына две визитки. Одна — директора клуба «Ппан», который гордится историей старейшего в квартале Хондэ клуба с живой музыкой, другая — главы Творческого центра жизни и искусства, занимающегося проведением Free Market — ярмарк и искусств на площадке перед Университетом Хоник. Г-н Ким говорит, что начал активно посещать район Хондэ в возрасте двадцати с небольшим, когда, по его собственным словам, он был «неотёсанной деревенщиной». Теперь Ким Ёндыну за сорок, и его по праву считают одним из старожилов Хондэ. Что же удерживает его в этом месте?

Ха Баккук директор музыкального лейбла «Ёнгихвек» , Young, Gifted and WackЧо Чжиёнфотограф


музыкой естественно вышел на первый план. Зато вот уже лет пять бла-годаря сотрудничеству с Корейской ассоциацией независимого кино мы устраиваем в клубе показы фильмов независимых режиссёров.

Вопрос Клуб «Ппан», хотя он и принадлежит к клубной сцене Хондэ, несколько отличается от других клубов, которые работают с музыкантами только одного определённого жанра. В клубе «Ппан» принимают любого музыканта, которого отличает современное восприятие мира, вне зависи-мости от жанровой принадлежности, в результате чего в клубе естествен-ным образом сформировалось сообщество, в котором общаются между собой различные музыканты. Об этом убедительно свидетельствует хотя бы количество самых различных музыкантов, в разное время прошедших через клуб. И с этой точки зрения мне думается, что в трёх музыкальных сборниках, выпущенных клубом, содержится история инди-сцены Кореи.

Ответ Мне вспоминается 1999 год. Тогда в мы выпустили первую пластинку. В то время в среде корейских инди-музыкантов было при-нято издавать разнообразные сборники. У нас тоже возникло скромное желание выпустить пластинку, на которой были бы записаны группы, выбравшие «Ппан» в качестве главной площадки, поэтому мы решили попробовать сделать свою запись, однако, когда мы реально приступи-ли к делу, выяснилось, что мы не знаем, как это делается. При этом наша ситуация не позволяла нам снять студию звукозаписи, поэтому в итоге, докупив аппаратуру, мы сделали запись прямо в клубе, с одного захода. Мы посчитали, что самым главным было просто записать музыкантов, которые в то время выступали в клубе.

Вопрос В этом районе становится всё тяжелее поддерживать куль-турное пространство. Какова ситуация с клубом «Ппан»?

Ответ Управлять клубом с живой музыкой не так сложно. Раньше мне приходилось работать в другом месте, чтобы выплачивать ежемесячную аренду и иметь средства на жизнь, но теперь на каждое выступление приходит 20-30 человек, поэтому нам удаётся содержать клуб только за счёт входной платы. К тому же, поскольку клуб расположен в подвальном помещении, арендная плата меньше, чем в других местах. На самом деле для того, чтобы поддерживать на плаву клуб с живой музыкой, самое важное — это умение планировать, которым должен обладать управ-ляющий. Потому что только в том случае, если ты не ограничиваешься лишь тем, что поддерживаешь статус-кво, но постоянно создаёшь и вос-производишь новые ценности, появляется смысл в том, чтобы клуб про-должал своё существование. Поэтому можно сказать, что и клуб «Ппан» в последнее время пребывает несколько в застое. Многие из концертов, которые мы планируем в настоящее время, основаны на интересных концепциях. Но дело в том, что, хотя мы сами планируем все концерты, это достаточно жёсткая система, по которой сначала назначаются даты выступлений тех музыкантов, которые регулярно выступают в клубе, а новоприбывшие вынуждены довольствоваться оставшимися датами.

Только при условии такого разделения при планировании, вероятно, прибавляется и мотивации… Сейчас такое время, когда многое нужно менять, но у меня нет на это достаточно сил, поэтому я только говорю о переменах, но не могу претворить их в жизнь.

Вопрос Несмотря на то, что вы полностью выкладываетесь, управляя клубом «Ппан», вы ведь параллельно с этим каждую неделю организуете Free Market. В знак признания того, что благодаря этой ярмарке искусств удалось оживить дневную культуру квартала Хондэ, ранее традицион-но многолюдного только в ночное время, Free Market получил «Награду культуры и искусства Хондэ» уже в третий раз.

Ответ Дело в том, что накануне Чемпионата мира по футболу 2002 года был организован Культурный форум Хондэ-Синчхон. В рамках его деятельности появился и Free Market. Но сразу по окончании чемпио-ната, форум был распущен, а мне хотелось продолжать заниматься Free Market. Поэтому я создал Творческий центр жизни и искусства (Living & Art Creative Center). Я просто подумал, что поскольку те, кто участвует во Free Market, — это в большинстве своём любители, а чтобы их деятель-ность не остановилась на уровне чего-то одноразового, требуется соз-дать систему, которая делала бы возможной совместную работу. Затем нам потребовалось место. Поэтому мы создали пространство жизни и творчества «Сэкки» (Saekey) и магазин жизни и творчества «KEY». В пер-вом из них творческие люди могут собираться, совместно творить, устра-ивать выставки и т.д., а во втором на постоянной основе продаются рабо-ты участников Free Market.

Вопрос Что является главной движущей силой, которая заставляет вас продолжать заниматься всем этим?

Ответ Я всё ещё полон сил и страсти. К тому же тут дело не в моей личной хорошей работе. Скорее, здесь велика заслуга людей, которые работают вместе со мной. Это же относится и к клубу «Ппан». Если бы не было музыкантов, которые постоянно приходят к нам, то мы, вероятно, давно бы закрылись. Поскольку дело ведь не в том, что я выхожу наружу и зазываю людей, а в том, что мы создаём площадку вместе с музыкан-тами, которые сами приходят сюда. Причина, по которой я продолжаю заниматься этим делом, видимо, в конечном итоге кроется в людях. Я бы назвал это отношениями или взаимодействием между людьми, которые связаны общими переживаниями.

Вопрос Каким вы видите будущее ваших детищ? Ответ Мне хотелось бы, чтобы клуб «Ппан» стал пространством, где

новые музыканты обретают смелость и мотивацию для выступлений. В то же время Творческий центр жизни и искусства способствует фор-мированию различных творческих и жизненных сетей, которые в итоге должны создать самоуправляемую экосистему, способную к обособле-нию и продолжительному существованию. В общем, всё продолжает довольно неплохо работать.

«Поскольку дело ведь не в том, что я выхожу наружу и зазываю людей, а в том, что мы создаём площадку вместе с музыкантами, которые сами приходят сюда. Причина, по которой я продолжаю заниматься этим делом, видимо, в конечном итоге кроется в людях. Я бы назвал это отношениями или взаимодействием между людьми, которые связаны общими переживаниями»

14 KOREANA Winter 2014

Визуально отличить квартал Хондэ от других культурных улиц

Сеула на самом деле не просто. Здесь много красивых зданий, но это

справедливо и в отношении нескольких других районов. В чём же тогда

состоит главная привлекательность этого места? Хондэ — это «квартал

звуков». Если послушать, как он звучит, то можно сразу же отличить его

от других районов города. Во время прогулки по Хондэ лучше закройте

глаза. И откройте уши. Это лучший способ почувствовать этот квартал

и насладиться им. Ну что же, а не попробовать ли нам начать наше

звуковое путешествие?


Прогулка по Хондэ, горячей культурной точке Сеула

Сон Гиван поэт, инди-музыкант

Клубы с живой музыкой квартала Хондэ являются отличным местом, где можно получить удовольствие от выступления оригинальных инди-музыкантов, намеренных творить свою собственную музыку.


В 1984 году, после того как открыли 2-ю линию Сеульского метро, «университетские улицы» вокруг Синчхона пережили большие культурные перемены. Здесь появились большие универмаги, а

перед Женским университетом Ихва место университетской культуры заняла, подавив её, культура шопинга. Район у станции метро «Хондэ-ипку» стал новым раем, который открыли для себя коммерсанты пере-насыщенного Синчхона. Не будет преувеличением сказать, что выбор Хондэ в ущерб окрестностям Университета Соган, соседствующего с самым центром Синчхона с его Университетом Ёнсе и Женским универ-ситетом Ихва, во многом предопределила открывшаяся здесь новая станция метро. Хондэ, который принял молодёжь района Синчхон, спо-собствуя ещё большей эволюции так называемой культуры рок-кафе, зародившейся здесь в середине 80-х, теперь развивает её, превращая в инди-культуру.

От культуры рок-кафе к инди-культуре Панк-клуб DRUG (в настоящее время DGDB) сыграл роль верстово-

го столба в процессе этого развития. В середине 90-х годов в этом клубе царила атмосфера единения музыкантов и публики. Ребята, которые

только что играли на сцене, спустившись в зал, становились зрителя-ми, а те, кто минуту назад устраивал слэм перед сценой, поднявшись на неё, становились музыкантами. Здесь были и такие люди, которые стали музыкантами после того, как однажды пришли сюда просто посмотреть. Так вокруг клуба сформировалась компания панк-рокеров. Они бунтова-ли, но не так, чтобы уж очень опасно; проказничали, но эти проказы были почти милыми. А поскольку у них было достаточно денег на покупку вещей типа скейтборда, они от нечего делать на них катались. Понемно-гу этот клуб превратился в место сосредоточения молодых музыкантов, охваченных духом DIY (сокр. от «do it yourself» — «сделай сам», один из принципов панк-культуры), которые появились на волне так называе-мого альтернативного рока начала 90-х, и, будучи местом, откуда вышли такие выдающиеся группы, как Crying Nut и No Brain, стал священной Меккой корейского панк-рока. Такие клубы с живой музыкой, как Spangle и Jammers, тоже служили «агитпунктами» для подобных музыкантов. Даже сейчас их дух продолжает витать в здешних клубах.

В истории клубов Хондэ Олимпиада 1988 года и Чемпионат мира по футболу 2002 года составляют два водораздела. Культурная открытость и демократизация, начало которым положила Олимпиада, обусловили


Здесь душа в душу живут культура уличных музыкантов и клубная культура. Это разнообразие делает местный пейзаж ещё ярче и красочнее.


открытость клубной культуры, которую можно назвать сутью культуры Хондэ. Здесь появилось «Electronic Café», которое, открывшись примерно в марте 1988 года, просуществовало около 3 лет; за ним появились такие клубы, как «Пальччонсо» («Электростанция») и «Хвангым тхугу» («Золотой шлем»), а клуб «Компхани» («Плесень»), во главе которого стоял Ким Хёнт-хэ из группы «Хван Синхйе», стал центром массового экспериментально-го искусства. Клубная культура Хондэ произвела на свет особый, эластич-ный симбиоз, в котором сосуществовал пыл молодости панк-клубов и умение планировать, присущее деятелям авангарда экспериментально-го искусства.

Олимпиада-1988, ЧМ по футболу-2002 и распространение клубной культуры

ЧМ по футболу 2002 года способствовал популяризации клубной культуры Хондэ, которая до того времени оставалась культурой мало-численной одержимой молодёжи. Наконец-то культура площадей и культура клубов встретились подобно кремню и кресалу, и возгорелось пламя. «Клубный день», который уже существовал до ЧМ, предложил подготовленное пространство молодёжи, которой хотелось разделить друг с другом коллективную чувственность своего поколения. Процвета-ли клубы с ди-джеями. Разогретые басы хауса и техно заставляли вибри-ровать Хондэ. Теперь клубы, выйдя за пределы так называемой «Улицы парковок» и миновав электростанцию Танил-ли, вплотную подобрались к станции «Хапчон». Глядя на векторы распространения клубов, можно нарисовать карту культуры развлечений Хондэ. Теперь понятие Хондэ объединяет единой культурой не только район вокруг станции «Хон-дэ-ипку», но и окрестности станций «Хапчон» и «Манвон» и даже район Ённам-дон на севере.

Однако не только клубная культура превратила Хондэ в «квартал зву-ков». Можно сказать, что здесь сами улицы есть пространство шумной музыки. Музыканты, бренчащие на гитарах прямо на улице, — привыч-ное зрелище, по крайней мере для игровой площадки перед Универси-тетом Хоник. Хондэ ¬— это рай для уличных музыкантов, а его центр — игровая площадка у ворот Университета Хоник. Место, где безвестные музыканты учатся дышать в унисон со зрителями. Место, где в солнечный день можно лениво бренчать на гитаре, предаваясь фотосинтезу. И радо-ваться тому, что удалось привлечь внимание прохожих. Место живого звука, который слышишь и тут же видишь у себя под носом. От бесплат-ного угощения уличных музыкантов у благодарных слушателей уже горят уши. Разве найдётся среди инди-музыкантов (включая и меня), хотя бы один такой, который бы ни разу не играл на этой площадке? Или такой (будем говорить начистоту), с которым никогда не случалось, чтобы он,

бренча на гитаре и попивая «макколли», валился в какой-то момент на траву и засыпал, а потом просыпался со лбом, влажным от утренней росы? Это место, где существует детская площадка и центр для пожилых людей, по-прежнему используется по своему первоначальному назна-чению, однако по звучанию это пространство значительно отличается от детских площадок в других районах. Проходя мимо, вы не сможете не прислушаться к такому серьёзному и одновременно наивно-страстному пению молодых музыкантов, которые, сейчас истово играя на улице, меч-тают о далёком будущем.

В последнее время звуковая культура Хондэ, исправив былой пере-кос в сторону альтернативной культуры, продолжает двигаться в направ-лении, где свободно сосуществуют поп-жанры широкого спектра. Сегод-ня в квартале можно найти самые разнообразные клубы: клубы с живой музыкой, ориентированные на выступления групп; техно-клубы, про-поведующие концепцию рейв-вечеринок, где прожжённые клабберы отрываются под диджейские миксы; хип-хоп клубы и диско-клубы, где люди танцуют под ремиксы корейских танцевальных хитов периода после 90-х. Можно посетовать, что центр клубной жизни смещается в сторону чрезмерной коммерциализации, однако у нас есть возможность насладиться тем, что есть в окрестностях Хонде, в более обширной зоне, которую называют «офф-Хондэ». И это свидетельствует о той глубине, которую приобрела культура этого квартала.

Звуковое путешествие, продолжающееся до рассвета Хондэ — это «квартал звуков». И в то же время — «квартал ночи».

Ночь приближает звуки к самому уху. Всецело предавшись звуковой прогулке, вы даже не заметите, что наступил рассвет. В выходные можно увидеть множество молодых людей, позёвывающих в ожидании перво-го поезда метро. То, как они толпой вываливаются из клубов, само по себе является любопытным зрелищем. Пьяные и уставшие, они, тем не менее, выглядят так, как будто всё ещё не освободились от магии звуков, которые всю ночь испытывали на прочность их барабанные перепонки. А ведь звук не существует реально — он только атмосфера. Всего лишь колебания воздуха. Но если взглянуть на это с другой стороны, можно сказать, что звук отражает сущность воздуха в некоем пространстве. А воздух — это разделённое дыхание. В Корее нет другого такого про-странства, где так же, как в квартале Хондэ, люди с такой же страстью делились бы друг с другом дыханием и вибрациями. Эти вибрации исче-зают в одно мгновение, но воспоминания о них, которые будут отдавать-ся в барабанных перепонках, навсегда останутся с паломником, совер-шившим звуковое путешествие, то вызывая сожаление о том, что оно кончилось, то яростно толкая снова пуститься в путь.

Хондэ ¬— это рай для уличных музыкантов, а его центр — игровая площадка у ворот Университета Хоник. Место, где безвестные музыканты учатся дышать в унисон со зрителями. Место, где в солнечный день можно лениво бренчать на гитаре, предаваясь фотосинтезу. И радоваться тому, что удалось привлечь внимание прохожих. Место живого звука, который слышишь и тут же видишь у себя под носом.


Люди приходят в квартал Хондэ каждый со своей целью. Одни — что-бы провести горячую ночь в клубе, другие — чтобы без спешки выпить чашку кафе, третьи — в поисках худо-жественного вдохновения. У каждого из них здесь есть свои излюбленные

места.


Чон Чжиёнглавный редактор журнала Street H

Чо Чжиёнrфотограф

Для «сов», которые любят ночь напролёт пить, петь и танцевать

Не будет преувеличением сказать, что квартал Хондэ является Меккой для лю би те лей к л у бной ж изни. З де сь на небольшом пространстве сосредоточены различные клубы, при этом по сравнению с гламурными клубами районов Апкучжон-дон или Чхондам-дон в местных заведениях достаточно низкий входной ценз. Можно сказать, что клубы Хондэ более классные, и в них больше молодёжи.

Клубы, расположенные в окрестностях Университета Хоник, во многом обязаны

своей популярностью «клубному дню», который начали проводить с 2001 года. В «клубный день», проводящийся каждую п о с л е д н ю ю п я т н и ц у м е с я ц а , м о ж н о было, заплатив за вход только в первом посещённом клубе, пройти бесплатно в ещё более 20 подобных заведений. Эта традиция существовала только в квартале Хондэ, и она горячо полюбилась не только корейцам, но и иностранцам. Считается, что культура площадей, порож дённая Чемпионатом мира по футболу 2002 года, сыграв роль детонатора, вызвала бурный рост популярности «клубного дня». Однако,

по мере того как крупные клубы стали отказываться от первоначального принципа, согласно которому весь доход от входной платы делился на энное количество клубов, в 2011 году «клубному дню» официально пришёл конец.

И всё же Хондэ по-прежнему ассоциируется прежде всего с «клубной улицей». Из более чем 20 заведений, собранных в этом месте, самые популярные — это клубы nb2 и M2. Клуб nb2, являющийся одним из старейших мес тных к лубов, предс тавляет собой крупную площадку, где хип-хоп 90-х годов сочетается с новейшим электронным хип-


хопом, а на выходных танцпол всегда забит до отказа. Поскольку клубом управляет продюсерская компания YG Entertainment здесь часто проходят вечеринки по случаю презентации новых альбомов, которые продюсирует эта компанией. Клуб M2, открывшийс я в мае 20 0 4 года, так же является местом с десятилетней историей. Это крупная площадка, которую создали п у тё м со в м е с т н о го инв е с т ир о в ани я несколько клубов электронной музыки. Клуб оборудован тремя барами и огромным т а н ц п о л о м . Сю д а ч ас то п р и гл а ш аю т зарубежных музыкантов и ди-джеев, поэтому

поток клабберов никогда не прекращается. На самом деле в квартале Хондэ и без

клубов много мест, где можно весело провести время. Одним из них является «Копчхан-чонголь». Вообще говоря, «копчхан-чонголь» — это название корейского блюда из тушёных внутренностей, но здесь оно служит вывеской не ресторану, а музыкальному бару, история которого насчитывает уже более 20 лет и где крутят виниловые пластинки. В собрании бара примерно 5.000 пластинок; здесь часто ставят записи корейской поп-музыки с 50-х до 80-х годов, мастеров психоделического рока 70-х, таких как Син Чжунхён и Ким Чхучжа, а

также таких великих групп, как «Сануллим» и «Сонгольмэ». Благодаря подобной репутации зарубежные музыканты после выступлений в Корее считают своим долгом заскочить в этот бар. В частности, здесь уже побывали участники таких групп, как MGMT, Beruit, Mogwai.

А как насчёт того, чтобы убедиться в особой любви корейцев к пению, посетив «норэбан» под названием «Су»? В этом огромном «норэбане», открытом 24 часа, окна нескольких залов выходят на улицу, поэтому, стоя снаружи, можно понаблюдать, как вну три люди увлечённо поют и танцуют.

1, 2. Здесь более 20 подобных заведений, но самые популярные из них — это клубы nb2 (фото вверху) и M2.

3. «Копчхан-чонголь» — это музыкальный бар, где крутят виниловые пластинки с корейской поп-музыкой. Зарубежные музыканты после своих выступлений в Корее считают своим долгом заскочить в этот бар. В частности, здесь уже побывали участники таких групп, как MGMT, Beruit, Mogwai.

1

2

3

© n

b2

© M2


Для любителей насладиться чашкой кофе в оригинальном кафе

Квартал Хондэ, где проживает множество музыкантов, художников и дизайнеров, даже по сеульским меркам является районом с чрезвычайно высокой концентрацией кафе. Хотя это место называют «Хондэ-ап», т.е. «место перед Университетом Хоник», теперь под кварталом Хондэ понимается весьма обширная территория, в которую входят районы Согё-дон, Тонгё-дон, Сансу-дон, Хапчон-дон и Ённам-дон, поэтому так называемых «улиц кафе» теперь здесь тоже несколько. Конечно, большая часть к а ф е п р е д с т а в л е н а п р е д п р и я т и я м и франчайзинговых сетей, таких как Starbucks или Coffee Bean, но чтобы прочувствовать очарование квартала Хондэ, нужно пойти в местную кофейню.

Если, стоя лицом к главным воротам Университета Хоник, разделить пространство на запад и восток, то самой известной «улицей кафе» в западной стороне будут окрестности малого театра «Сануллим». Кафе «Сукхара», расположенное на первом этаже этого театра с долгой историей, где впервые в Корее поставили пьесу «В ожидании Годо», является первым в квартале Хондэ кафе с органической пищей. Это кафе, название которого представляет собой корейское слово «ложка» («суткарак»), произнесённое на японский манер, было создано после того, как его хозяйка, г-жа Ким Сухян, корейская японка во втором поколении, курсируя между

Японией и Кореей, открыла для себя ценность органического сельского хозяйства и честной торговли. Здесь еду готовят из продуктов, которые выращены органическим способом, а закупают их в потребительских кооперативах либо у горожан, занимающихся земледелием на собственных огородах или дачах, а также время от времени устраивают дегустации микробиотической пищи. Г-жа Ким также является одним из соуправляющих городского рынка Marché @, который проходит главным образом в районе Хехва-дон. В боковой улице, рядом с малым театром «Сануллим» можно увидеть место съёмок телесериала «Первое кафе “Принц”» («Кхопхи пхыринсы иль-хочжом»), который пользовался большой популярностью в 2007 году. Перестроенный для съёмок старый дом со двором теперь работает в качестве кафе. Внутри его стены украшают рамки с автографами актёров, исполнивших в сериале главные роли, поэтому сюда приходит много японских и китайских туристов, чтобы сфотографироваться на память.

Теперь нас тала очередь двину ться на запад. В кафе «Ири», расположенном р я до м с ул и це й , и д у щ е й о т с т ан ц и и «Сансу» в сторону электростанции Танил-ли (Танин-ри) проводятся разнообразные мероприятия, связанные с культурой и искусством, в частности чтения писателями своих произведений, встречи с писателями, небольшие концерты и т.п. Э то кафе, управляемое музыкантом, также играет

роль своего рода агитпункта, где собираются различные деятели культуры, такие как писатели, поэты, музыканты, критики и т.д. Поздно ночью здесь можно стать свидетелем того, как они устраивают в кафе импровизированный джем-сейшн.

Н а у л и ц е , р а с п о л о ж е н н о й в п я т и минутах ходьбы от этого кафе, рядом стоят два особенных кафе. Одно из них, кафе «Антрацит», расположилось в перестроенной обувной фабрике. В этом месте с высокими потолками, обладающем особым очарованием промышленного объекта, снимался фильм «Брачное агентство Сирано» («Сирано ёнэчочжактан»). Расположенное сразу рядом с ним белое здание — это кафе «Мудэрюк» («Континент Му»). Заведение, взявшее себе название исчезнувшего легендарного континента, представляет собой трёхэтажное комплексное культурное пространство. Концертная площадка в цокольном этаже, где по выходным часто проходят концерты инди-групп, а также пространство первого этажа, где проходят различные культурные мероприятия, в частности книжно-издательская ярмарка, используются в качестве кафе и бара. Второй этаж представляет собой разделённое на секции офисное пространство, используемое индивидуальными предпринимателями, тогда как на крыше здания находится огород, которые совместно возделывается несколькими одинокими женщинами, проживающими по соседству.

1. Кафе органической пищи «Сукхара» радует своих клиентов здоровой едой, приготовленной из тщательно отобранных продуктов. 2. В кафе «Ири», которым управляет музыкант, проводятся разнообразные мероприятия, связанные с культурой и искусством, в частности чтения авторами собственных произведений, встречи с писателями, небольшие концерты и т.д.

1

© Sukara


2

2


Для любителей культуры в поисках художественного вдохновения

Квартал Хондэ — один из крупнейших издательских кластеров в Сеуле. Здесь присутствует в должном качестве и количестве вся инфраструктура, необходимая для издательского дела, включая издательства, журнальные агентства, дизайнерские студии, типографии и т.д. При этом заслуживает внимания тот факт, что здесь имеются книжные магазины альтернативного типа. Так, в магазине под названием Your Mind, расположенном рядом с малым театром «Сануллим», продаются разнообразные модели джинсов корейских и зарубежных марок, произведения самиздата и работы художников. Это оригинальное пространство с впечатляющими огромными деревянными полками, вызывающими ассоциацию с чердаком, и кошками, встречающими

посетителей у порога. Магазин Your Mind также ежегодно проводит фестиваль Unlimited Edition, представляющий собой ярмарку, во время которой можно свободно купить или продать книги, выпущенные малыми тиражами, канцелярские принадлежности, виниловые пластинки и т.д.

Рядом с так называемой «улицей парковок», являющейся центром Хондэ, находится «KT&G Сансан-мадан», одна их главных архитектурных достопримечательностей этого квартала. По выходным перед зданием можно увидеть множество людей, ожидающих своих дру зей. Стек лянное с троение, опутанное бетонными конструкциями с плавными изгибами, вызывает ассоциацию с бабочкой, которая, выбравшись из кокона и расправив крылья, собирается взлететь. С точки зрения предназначения здание представляет собой комплексное культурное

пространство: в цокольном этаже расположен демонстрационный зал для артхауса и площадка для выступления инди-групп, на первом этаже разместились магазинчики, торгующие различными дизайнерскими товарами, а второй и третий этажи заняла галерея, где проводятся разнообразные выставки.

Напоследок, если вы хотите полюбоваться прекрасной коллекцией винтажной мебели, давайте зайдём в кафе aA The Design Museum. Управляющий этого места, г-н Ким Мёнхан, на протяжении более 20 лет, путешествуя по Европе, собирал винтажную мебель и осветительные приборы. На территории кафе повсюду расставлены стулья американских дизайнеров Чарльза и Рея Имзов, светильники английского дизайнера Тома Диксона и даже фонарные столбы с берегов Темзы, датируемые 20-ми годами прошлого столетия.

1

© K

T&G

Sangsang Madang

KOREAN CULTURE & ARTS 23

1, 2.«KT&G Сансан-мадан» — это комплексное культурное пространство, где есть демонстрационный зал для артхаусного кино, площадка для выступления инди-групп, дизайнерские магазинчики и галереи. Благодаря своеобразному облику это здание является популярным местом встреч.

2

Подобно тому, как район Сохо, бывший прибежищем бедной богемы, сейчас превратился в процветающую улицу, заполненную универмагами, галереями и ресторанами, а Бруклин, где поселились художники, которым не нашлось места в Манхэттене, стал элитным жилым кварталом, в настоящее время Хондэ движется похожим путём: как только резко выросла арендная плата, владельцы мелких лавок стали перебираться на окраины Хондэ — в районы Сансу-дон, Хапчон-дон и др. Среди них Ённам-дон является местом, наиболее привлекающим внимание в последнее время.

В районе Ённам-дон, расположенном на юге элитного жилого квартала Ёнхи-дон, довольно рано стали компактно селиться выходцы из Китая, поэтому его также называли «Литтл Чайна» («Маленький Китай»). После 2010 года из-за довольно близкого расположения к Хондэ и сравнительно низкой стоимости аренды этот район стал местом, где многие деятели искусства и молодые предприниматели свили себе новое гнездо. В настоящее время самой «горячей точкой» Ённам-дона являются переулки рынка Тончжин. С тех пор, как в закоулках утратившего свою функцию старого традиционного рынка открылась пара модных ресторанов, с наступлением выходных бывший рынок превращается в «хипповое» место, заполненное людьми.

После того как здесь появился ресторан тайской кухни TukTukNoodle Thai, кафе Café Libre, японский ресторан карри Himeji, один за другим стали открываться мелкие галереи, бары и предприятия общественного питания. Также в связи с тем, что в нынешнем году рынок Тончжин взял в долгосрочную аренду один общественный кооператив, он теперь обретает новую жизнь в качестве места прямой торговли, где будут продавать сельхозпродукцию, привозимую еженедельно из сельской местности.

Также заслуживает внимание комплексное кафе «Оччода», открывшееся здесь нынешней весной. Это умно устроенное коммерческое пространство, которое совместно используют 8 мелких предприятий, перестроив старый жилой дом. В то же время это способ проживания коммуной соседей и одновременно особый архитектурный эксперимент. Ключевым словами функционирования этого пространства, где расположились бар солодового виски, пирожковая, кафе и лаундж, а также салон красоты и студия творчества своими руками, являются совместное использование и взаимовыгодное сосуществование. Это особое кафе, где можно попробовать вкусные сэндвичи и «пинсу», выпить кофе и односолодового виски, показывает, как можно жить ещё веселее, если вдруг волею судеб оказаться вместе.

© Living & Art Creative Center


В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ

Истории, рассказанныеВ Корее времён государства Чосон было так много разнообразных крепостей, что её даже называли «страной крепостей». Виды крепо-стей включали в себя «тосон», т.е. городские крепости, возводимые для защиты столицы, «сансон», т.е. горные крепости, которые ис-пользовались в качестве убежища в чрезвычайных ситуациях, а так-же «ыпсон» — уездные крепости, которые строили вокруг уездных центров. Из них именно горные крепости несут на себе больше всего следов различных войн, случившихся в истории Кореи. Давайте по-слушаем особую историю, которую хранит крепость Намхан-сансон, горная крепость Намхан, включенная в июне этого года в Список все-мирного наследия ЮНЕСКО.


крепостью Намхан И Гванпхё журналист «Тона ильбо»

© N

amhansanseong C

ulture & Tourism

Initiatives, Gyeongi C

ultural Foundation


Для корейцев крепость Намхан-сансон — это место болезнен-ных воспоминаний. Здесь в XVII веке, когда маньчжурская импе-рия Цинь напала на Корею, король Инчжо, правивший страной в

1623—1649 гг., после ожесточённого сопротивления сдался на милость врага.

В декабре 1636 года 130-тысячная армия маньчжурской династии Цинь напала на Чосон. Циньская армия, перейдя реку Амнок-кан, всего через пять дней захватила столицу государства Ханян, что говорит о поистине сокрушающей мощи маньчжурского войска. Прямо накануне падения Ханяна наследный принц в спешке бежал, чтобы укрыться на острове Канхва-до. Однако вскоре дорога на остров оказалась перекры-та, поэтому временным убежищем для короля и его министров стала как раз крепость Намхан-сансон.

Вскоре Циньская армия взяла крепость в осаду. Король, его министры и 15 тысяч солдат на протяжении 47 дней держали оборону против пре-восходящих сил противника. Однако в конце января 1637 года король Инчжо, выйдя из ворот крепости, сдался Циньской армии на месте под названием Самчжондо (эта переправа находилась в районе Чамсиль округа Сонпха-гу современного Сеула). В результате этого Чосон стал вас-салом Циньского Китая. Так эта крепость стала местом трагедии и страда-ний, которые никогда не будут забыты в корейской истории.

Слава и позор крепости-защитницы государства Крепость Намхан-сансон была впервые возведена в эпоху Трёх госу-

дарств. Во времена государства Силла, объединившего три государства и захватившего бассейн реки Хан-ган, в 672 году на этом месте была возведе-на земляная крепость, ставшая прототипом будущей крепости. В тот пери-од правители Силлы были заняты тем, что пытались вытеснить со своих тер-

риторий силы Танского Китая, который ранее в качестве союзника помог Силле объединить три государства под своей властью. Крепость Намхан-сансон была возведена, чтобы защищать от нападений династии Тан север-ные земли. Затем в эпоху Корё, в 1231—1232 гг., крепость также сыграла большую роль в том, что было успешно отбито вторжение монголов.

Земляная крепость превратилась в каменную только в XVII веке, в эпоху Чосон. В 1621 году король Кванхэгун (годы правления 1608—1641), предшественник Инчжо, приказал заново отстроить крепость из камня, чтобы не допустить вторжения чжурчжэней, основавших к северу дина-стию Поздняя Цзинь, и защитить столицу. Строительство после недолго-го перерыва возобновилось в 1624 году и было завершено в 1626 году. Общая длина крепостной стены составила 8 километров, и с этого вре-мени крепость Намхан-сансон наряду с крепостью Пукхан-сансон заняла место в качестве военного укрепления, защищающего столицу Ханян.

Второе вторжение маньчжуров, известное как «Пёнчжа-хоран» (т.е. «война с маньчжурами в год Пёнчжа»), случилось в 1636 году, через десять лет после завершения возведения крепости. Король Инчжо, пря-тавшийся в крепости Намхан-сансон, после ожесточённого сопротивле-ния сам открыл ворота и вышел наружу, где сдался на милость императо-ра династии Цинь. Однако здесь следует обратить внимание на тот факт, что капитуляции не предшествовало падение крепости. В географиче-ском описании И Чжунхвана «Тхэнничжи» («Тхэкричжи»), относящемся к периоду Чосон, имеется следующая запись: «Хотя внутренняя часть крепостной стены Намхан-сансон низкая и покатая, внешняя сторона — высокая и крутая. Когда циньские солдаты впервые подошли к крепо-сти, они не смогли даже блеснуть лезвиями своего оружия, не говоря о том, чтобы заставить крепость пасть. Несмотря на это, король вышел из крепости, но это случилось потому, что в крепости было недостаточно

Перед «со-чжандэ», наблюдательной вышкой в виде двухэтажного павильона, проходит выступление мастеров корейских традиционных боевых искусств. Стоя на этой вышке, командующий мог эффективно управлять своими войсками и наблюдать за передвижениями противника.


продовольствия и пал Канхва». Парадоксальным образом исключитель-ные характеристики крепости как военного укрепления стали её сла-бым местом. Впоследствии, в 1896 году, крепость Намхан-сансон сыграла роль важного опорного пункта, когда «Ыйбён», или «Армия справедли-вости», региона Кёнги поднялась на борьбу с японскими захватчиками. Также в период японского колониального правления местные жители, используя крепость в качестве базы, проводили акции народного сопро-тивления против японских колонизаторов, в частности развернули Пер-вомартовское движение за независимость.

Крепость Намхан-сансон, которая более тысячи лет была очевидцем самых важных битв в истории Кореи, в то же время является прекрасной иллюстрацией того, как развивались технологии возведения корейских крепостей. Дело в том, что, будучи впервые создана в виде земляной кре-пости, с течением времени она регулярно перекладывалась по-новому, в соответствии с технологиями конкретного исторического периода. Как следствие, в крепостной стене Намхан-сансон можно увидеть различ-ные способы кладки, характерные для определённого времени, от эпохи Трёх государств до эпохи Чосон.

Горная крепость, где сохранились следы повседневной жизни Даже среди горных крепостей, выстроенных вдоль гребней гор,

крепость Намхан-сансон выделялась благодаря уникальным географи-ческим и топографическим преимуществам. В сборнике «Ёчжи тосо» («Собрание карт всех земель»), в котором были собраны географиче-ские описания, изданные каждым уездным центром в эпоху Чосон, о крепости Намхан-сансон написано следующее: «Плоская посредине и неровная по краям, благодаря своему величественному виду, крепость напоминает корону, водружённую на вершину горы». Крепостная стена,

длина которой превышает 8 километров, окружает крепость, следуя топографическим особенностям неприступной местности на высоте 500 метров над уровнем моря, поэтому крепость непросто атаковать извне. Это значит, что само по себе географическое расположение крепости составляет её главное достоинство в качестве военного форпоста.

Следы различной военной инфраструктуры, оставшиеся в крепости, являются свидетельством, которое позволяет взглянуть на способ веде-ния боя в те времена. Крепость Намхан-сансон была хорошо приспосо-блена как для защиты, так и для нападения. Крепость состояла из одной внутренней и двух внешних крепостей. При этом она была оснащена таким сооружениями, как «онсон», «пхору» (форт), «сонмун», т.е. крепост-ные ворота, «аммун», т.е. тайные ворота, «ёчжан» (зубцы, идущие по верх-ней части стены), «тондэ» и т.д.

Словом «онсон» называют дополнительную стену, которая подоб-но карману окружала крепостные ворота для их защиты. Прежде чем попасть внутрь крепости, противник был вынужден зайти в этот карман, что позволяло оборонявшимся атаковать с крепостной стены с разных сторон попавшего в ловушку врага. Это очень эффективное сооружение для обороны крепости.

Среди всех строений крепости Намхан-сансон, дошедших до наших дней, наиболее величественно и роскошно выглядит наблюдательная вышка в западной части горной крепости, или «со-чжандэ», выстроенная в виде двухэтажного павильона. Вообще само слово «чандэ» обознача-ет наблюдательную вышку, которую устанавливали в наиболее высоком месте внутри крепости, откуда было удобнее всего наблюдать и коман-довать. В случае если в силу обширной площади крепости представля-лось трудным осуществлять командование только из одного места, такие вышки возводили в нескольких местах. Так, в крепости Намхан-сансон

Крепость Намхан-сансон является не только важным историческим памятником, внесённым в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, но также излюбленным местом отдыха горожан и туристической достопримечательностью. В настоящее время здесь полностью обустроено пять пеших маршрутов, поэтому теперь вы можете с удовольствием гулять вдоль крепостной стены, наслаждаясь разнообразием открывающихся взгляду пейзажей.


было 5 таких вышек — две, внутренняя и внешняя, на востоке («тон-чжандэ»), одна на западе («со-чжандэ»), одна на юге («нам-чжандэ») и одна на севере («пук-чандэ»), однако до наших дней дошла лишь одна из них, вышеупомянутая «со-чжандэ».

Между 4 главными воротами, расположенными по четырём сторо-нам света, повсюду в стене были проделаны так называемые «аммун», или тайные ворота. Такие ворота были малы по размеру и устраива-лись в местах, труднодоступных наблюдению противника. Поскольку они не должны были бросаться в глаза врагу, «аммун» не обозначались сверху таким сооружением, как башня, и представляли собой всего лишь маленький проход. Они играли роль тайных ходов, по которым в случае чрезвычайной ситуации, например осады вражеским войском, пере-правляли внутрь крепости различные грузы, такие как продовольствие и оружие для обороняющихся солдат. Этими проходами также пользо-вались курьеры, доставлявшие внутрь и наружу донесения, по ним же внутрь крепости проводили войска подкрепления. Крепость Намхан-

сансон оснащена 16 таким проходами, что очень много по меркам корей-ских крепостей.

Горький опыт, обретённый во время второго маньчжурского вторже-ния, заставил укрепить крепость, превратив её в сочетание горной кре-пости с уездной. Государство централизованно направило сюда людей для постоянного проживания, в результате чего горная крепость стала уездной крепостью, которая была оснащена не только для обороны, но и для повседневной жизни. А то, что в крепости существовал военный лагерь, было вполне естественным делом. Внутри крепости было постро-ено 125 караульных постов, между постами повсюду видны следы мест, где в землю закапывали запасы соли и угля. Это говорит о том, что на тер-ритории крепости везде имелись подобные хранилища, где держали про-довольствие и военные припасы на случай чрезвычайной ситуации.

Временная столица с временным дворцом В крепости Намхан-сансон был подготовлен «хэнгун», или времен-

Крепость Намхан-сансон, которая более тысячи лет была очевидцем самых важных битв в истории Кореи, в то же время является прекрасной иллюстрацией того, как развивались тех-нологии возведения корейских крепостей. Дело в том, что, будучи впервые создана в виде земляной крепости, с течением времени она регулярно перекладывалась по-новому, в соот-ветствии с технологиями конкретного исторического периода. Как следствие, в крепостной стене Намхан-сансон можно увидеть различные способы кладки, характерные для опреде-лённого времени — от эпохи Трёх государств до эпохи Чосон.

Тропа, идущая вбок от покрытых снегом ворот Чваин-мун (Чваик-мун), — это излюбленный маршрут поклонников «тынсана». Чваин-мун, являющиеся восточными воротами крепости, сохраняют неизменным свой облик с XVII века.


ный дворец. Словом «хэнгун» называют дополнительный дворец, в кото-ром временно проживает король, оставив основной дворец. Когда из-за вторжения врага или переворота король был вынужден бежать, место его временного пребывания начинало играть роль также своего рода временной столицы. Тот факт, что в крепости Намхан-сансон имеется такой временный дворец, означает, что ещё в момент проектирования было решено возвести крепость таким образом, чтобы она могла, выйдя за рамки чисто оборонительного сооружения, также выполнять функ-цию в качестве временной столицы. Временный дворец крепости Нам-хан-сансон, единственный среди более 10 временных дворцов, рассеян-ных по стране, оснащён помещениями, куда при необходимости можно было перенести поминальный храм Чонмё и алтарь Сачжик, которые являлись главными атрибутами столицы в эпоху Чосон. Также здесь были отдельно оборудованы спальные и жилые покои для короля, а также помещение для ведения государственных дел, поэтому временный дво-рец мог успешно играть роль столицы в случае войны.

Ещё одной особенностью крепости Намхан-сансон, выдающей её предназначение в качестве временной столицы, является то, что здесь наряду с военной инфраструктурой имеются следы повседневной жизни. Прежде всего, здесь находится поминальный храм Хёнчжоль-са, возведённый в честь преданности трёх учёных, которые до послед-него выступали против капитуляции перед Циньским Китаем, а также здание Сунёль-чжон, где почитают короля Ончжо, основателя династии Пэкче, а также строителей крепости. В здании Чхоннян-дан проводят также обряд «тодан-кут», чтобы умиротворить души тех, кто возводил крепость. У растущего перед Чхоннян-даном китайского можжевельни-ка, которому уже более 350 лет, местные жители возносят свои молитвы. Кроме того, здесь также сохранился павильон, где представители знати

отдыхали и занимались науками, а также можно увидеть следы рынка, который обычно устраивали перед учебным плацем.

Следы истории для сегодняшнего дня Пешая тропа, созданная для того, чтобы, идя вдоль стены крепо-

сти Намхан-сансон, можно было оценить уникальные географические характеристики горы и одновременно насладиться красотой окружа-ющего пейзажа в различные времена года, известна в качестве попу-лярного маршрута для «тынсана» и туризма. Однако в сердцах при-езжающих сюда людей находит отклик не только видимое глазу мате-риальное культурное наследие, но и витающая в этом месте история славы и позора. Трагическая история этой крепости парадоксальным образом привлекла внимание многих деятелей культуры и искусства. Национальный поэт периода японского колониального правления И Юкса (1904—1944) с мечтой о независимости отчизны написал поэму «Намхан-сансон». Уже в наши дни писатель Ким Хун в своём романе «Крепость Намхан-сансон» возродил к жизни персонажей, оказавшихся заложниками резко меняющейся политической ситуации и позорной страницы истории Кореи.

Крепость Намхан-сансон — это место, где, ступая по следам истории, обретаешь понимание. Именно здесь, в крепости Намхан-сансон, позор короля, который преклонил колена перед захватчиком, учит нас строго-сти истории, а смерть трёх учёных — чести и преданности. А ещё здесь мы можем почувствовать живое дыхание человека. Нынешнее внесение крепости Намхан-сансон в Список всемирного наследия ЮНЕСКО станет ещё одним ценным поводом для того, чтобы не только познакомиться с материальной оболочкой этого места, но также проникнуть в невиди-мую глазу нематериальную составляющую крепости.

Между 4 главными воротами, расположенными по четырём сторонам света, в разных местах в стене устроено 16 «аммун», т.е. тайных ворот. Эти проходы были построены для того, чтобы в скрытно доставлять в крепость различные грузы, в частности продовольствие и оружие.


АРТ-РЕВЮ

«Доброе утро, мистер Оруэлл»от 1984 к 2014 Им Сан

профессор отделения кураторства Женского университета Тондок

По мере того как в процессе индустриализации наше существование становится всё более комфортным, мы продолжаем привыкать к стереотипам современного унифицированного мира. Стереотипы, которыми заполнены телевизионные новости, газеты или коммерческое кино, проникают в наше сознание, завлекая нас яркой картинкой или обращаясь к нам на доступном языке. Стереотипы накладывают на нас заклятие отрицания, которое, заставляя воспринимать противоречия как некую иллюзию, позволяет забыть о реальности, продолжающей дегуманизироваться. Но разве такие умы, как Франц Кафка, Джеймс Джойс и Чарли Чаплин, которыми гордится человечество, не поведали нам давным-давно о величии искусства, которое способно справиться с подобными угрозами? И если мы должны добавить к этому списку ещё одного деятеля культуры, то это, безусловно, Пэн Намчжун.

1

© N

am Jun P

aik Cultural Foundation

1. Кадр из телепроекта Пэн Намчжуна «Доброе утро, мистер Оруэлл» (1984 г.).2. На нынешней выставке

«Доброе утро, мистер Оруэлл 2014», задуманной как попытка нового взгляда на послание мастера, был показан его оригинальный одноименный телепроект 1984 г.

2


Пэн (Пэк) Намчжун (1932—2006) говорил о своём вре-мени как писатель, инженер и пророк. Он не только свободно пересекал традиционные границы между

музыкой и изобразительным искусством, но также путём разнообразных изменений демонстрировал при помощи такого носителя информации, как «текст», весь спектр твор-ческого духа, который содержится во всех его визуальных образах и звуках. Ирмелин Либир (Irmeline Lebeer), изда-тельница, выпустившая «Du Cheval à Christo et autres écrits» — сборник статей, писем, нот, сценариев и других текстов, написанных Пэн Намчжуном за 35 лет, — выражает своё восхищение силой прозы корейского мастера следующими словами: «Его бесконечная жажда, направленная в сторону обширного пространства свободы, растворена в его тек-стах. Теперь он больше не заперт в рамках одного языка». Кроме того, Пэн Намчжун, будучи первопроходцем в таких жанрах, как музыкальный перформанс, видеоскульптура, медиаперформанс, привнёс в искусство техническую логи-ку электронных технологий того времени. Способность прикладного использования науки, соединившись с его литературными талантами, стала движущей силой искус-ства, которое выйдя за рамки воображения, доступного реальности, предсказывало будущее.

Взаимосвязи и взаимодействие Дух творческого эксперимента Пэн Намчжуна

по-настоящему сформировался в период, когда он работал в Германии. Художник, родившийся в 1932 году в Сеуле, спа-саясь от Корейской войны, отправился учиться в Японию, где в Токийском университете защитил дипломную работу на тему музыкальной эстетики Арнольда Шёнберга. В 1956 году он отправился в Германию, где оставался до 1963 года. В этот так называемый «немецкий период» молодой кореец учился заново и без устали претворял в жизнь новые зна-ния. В то время в Германии молодые музыканты, находящи-еся под влиянием творчества Арнольда Шёнберга, утверж-дали «новую музыку» (Die Neue Musik), устраивая инстру-ментальные концерты различных форм и проводя образо-вательные программы, тогда как авангардные художники экспериментировали, изучая взаимодействие между музы-кой и химией, телом и звуком, человеком и машиной. В этой прогрессивной художественной среде Пэн Намчжун на своей первой персональной выставке, состоявшейся в 1963 году, используя оригинальный язык, попробовал прояснить скрытые отношения между медиа и обществом. Электрон-ная натура и способ коммуникации телевидения, которые он привлёк ради этого, стали основой смелого медиаарта будущего.

Художественный дух Пэн Намчжуна по-новому рельеф-но проявляется в разнообразных формах в Арт-центре Пэн Намчжуна, расположенном в Ёнине (провинция Кёнги-до). Открывшаяся недавно выставка «Доброе утро, мистер Оруэлл 2014» (Good Morning Mr. Orwell 2014) также являет-ся частью этого процесса. Эта выставка была задумана как попытка отметить 30-летнюю годовщину показа в прямом эфире телепроекта «Доброе утро, мистер Оруэлл», кото-рое осуществил Пэн Намчжун 1 января 1984 года, и одно-временно по-новому взглянуть на послание, заложенное мастером. Как следствие, работой, которая привлекла наи-больший интерес посетителей, пришедших на нынешнюю выставку, естественно стал сам оригинальный телепроект, который транслировался на большом экране. 30 лет назад эта работа была показана в прямом эфире по спутниково-му телевидению в Сеуле, Нью-Йорке, Париже и Берлине, благодаря чему люди на разных континентах смогли одно-временно пережить уникальный художественный экспе-римент. В рамках телепроекта были показаны различные перформансы более 100 артистов, включая как представи-телей массового искусства, таких как Ив Монтан или амери-канская рок-группа Oingo Boingo, так и нью-йоркских аван-гардистов в лице композитора Джона Кейджа и танцовщика Мерса Каннингема. В этом произведении, хронометраж которого составил чуть более часа, зрители смогли про-честь будущее телевидения как медиа для «общения», а не для «контроля».

Непосредственным источником вдохновения для теле-проекта «Доброе утро, мистер Оруэлл» стал знаменитый роман-антиутопия Джорджа Оруэлла «1984», опубликован-ный в 1949 году. В тоталитарном обществе будущего, создан-ного воображением писателя, диктаторский режим и орга-ны надзора использовали такие средства массовой комму-никации, как телеэкраны и микрофоны, и, насаждая «ново-яз», пытались ограничивать мышление людей. Центральной фигурой этого контроля был Старший брат. Как будто ком-ментируя это предсказание Оруэлла, Пэн Намчжун, говоря, что писатель «угадал только наполовину», напротив, про-демонстрировал всему миру художественный потенциал языка и медиа, который не смог обнаружить Оруэлл.

Будущее средств массовой коммуникации Монументальная значимость телепроекта Пэн Намчжу-

на «Доброе утро, мистер Оруэлл» получила новое освеще-ние благодаря другим деятелям искусства того же периода, которые приняли участие в нынешней выставке. В рамках выставки они не только совместно размышляют над совре-менными медиатехнологиями, а также мощью их социаль-

1, 2.Телепроект «Доброе утро, мистер Оруэлл» представлял собой телешоу, показанное в прямом эфире 1 января 1984 г. Благодаря спутниковой связи между Центром Помпиду в Париже и студией WNET TV в Нью-Йорке зрители в Корее, США, Франции и Германии смогли одновременно увидеть перформансы более чем 100 артистов из разных стран мира.

2

1


1. «Pointing at Fukuichi Live Camera». Finger Pointing Worker. Япония. 2011. Одноканальное цветное видео со звуком; 24 мин. 50 сек.2. «Counter-Music». Harun Farocki. Германия. 2004. Двухканальное цветное видео со звуком; 25 мин.3. «PR». Liz Magic Laser. США.

2013. Пятиканальная видеоинсталляция; 17 мин.

4. «So Much I Want to Say». Mona Hatoum. Ливан. 1983. Одноканальное чёрно- белое видео со звуком; 5 мин.

1

2 3

4


ного и политического влияния, но и открывают нам облик Старшего брата, который превратился в лицо этой эпохи, и показывают, как они борются с ним.

В центре одноканальной видеоработы «So Much I Want to Say» Моны Хатум (Mona Hatoum), художницы из Палести-ны, работающей в Лондоне, — голос, пытающийся осво-бодиться от давления. Это пятиминутное произведение, в котором используется технология «slow scan», или мед-ленного развёртывания, кажется довольно простым, одна-ко ряд транслируемых разрозненных образов в сопрово-ждении голоса обладает силой полного раскрытия темы. Кроме того, в этой работе был применён метод спутниковой передачи данных. В своё время такое средство передачи информации, как спутник, которое на протяжении перио-да холодной войны находилось под строгим контролем и управлением государства, благодаря Пэн Намчжуну смогло превратиться в мистическое орудие эксперимента, вопро-шающего, способен ли диалог посредством искусства пре-одолеть пространство и время. Подобно этому через свою работу Хатум провозглашает художественное освобожде-ние от медиа, которое контролирует общество.

В выставке также приняли участие художники, которые выступают против контроля и цензуры, о которых в своё время предупреждал Оруэлл. Американка Джилл Мэджид (Jill Magid) специально постаралась попасть в объекти-вы камер скрытого наблюдения в английском Ливерпуле, чтобы потом представить на выставке видео «официаль-ной» слежки. В свою очередь Сомпот Чидгасорнпонгсе (Sompot Chidgasornpongse) из Тайланда создал видеорабо-ту исключительно из кинокадров, вырезанных из фильма по требованию органов цензуры правительства его страны. Кроме того, на выставке также было показано произведе-ние «Стереоскоп» 1955 года Уильяма Кентриджа (William Kentridge) из ЮАР. Кентридж при помощи оригинальной живописной анимации выразил механическую структуру средств массовой коммуникации, которые в то время толь-ко начинали широко проникать в жизнь широких масс, вызывая эмоциональный дефицит и потребительские желания.

В 1984 году Пэн Намчжун, превратив телевидение из средства односторонней передачи информации в дву-

сторонний канал общения, обезвредил его иерархиче-скую сущность и таким образом предложил альтерна-тивную модель телевещания. Аналогично в рамках «Tele-communication Café» и «Web Art Café», устроенных на нынешней выставке, были показаны видеоработы Дугласа Дэйвиса (Douglas Davis), стоявшего во главе исследований двусторонней сущности медиа, и арт-коллектива Jodi, для того чтобы поэкспериментировать с интерактивным потен-циалом искусства в современном обществе сетей. Подоб-ный художественный вызов, как говорил Пэн Намчжун в своём эссе «Искусство и спутник» 1984 года, подчёркивает осознание, что эпохальная роль художника состоит в том, чтобы «не только открывать новые связи между различны-ми мыслями, но и выстраивать сеть между ними».

Сила искусства, побеждающая реальностьРаботы, представленные на выставке «Доброе утро,

мистер Оруэлл 2014», отвергают жестокосердие, с которым против своей воли сталкивается человек в современном обществе, продолжающим стремительно расслаиваться. Вместо того чтобы избежать этой проблемы, они, призывая к её динамичному осознанию на высоком уровне застав-ляют задуматься о чувстве ответственности и потенциале художественной свободы, которыми 30 лет назад Пэн Намч-жун посредством спутниковой трансляции в прямом эфире поделился с жителями мира. Тем самым нынешняя выстав-ка заставляет нас понять, почему искусство Пэн Намчжуна по-прежнему актуально и необходимо в нашу эпоху. Воз-можно, как и беспокоился Оруэлл, разрастание масс-медиа и порождаемый этим поток банальной информации заста-вил нас забыть о «человеке», но если это причина для того, чтобы дать новое определение чему-то, что мы должны восстановить, то, наверное, это будет не просто целостный образ человека прошлого, которого мы потеряли. Скорее, это будут усилия по добросовестному созданию челове-ческих отношений, рождающихся внутри видоизменений языка и медиа, с которыми придётся столкнуться в буду-щем. И здесь та энергия, которую художественный дух Пэн Намчжуна даёт современному человеку, чтобы справить-ся с действительностью, служит доказательством того, что корейский мастер по-прежнему живёт среди нас.

Работы, представленные на выставке «Доброе утро, мистер Оруэлл 2014», отвергают жестокосердие, с которым против своей воли сталкивается человек в современном обществе, продолжающим стремительно расслаиваться. Вместо того чтобы избежать этой проблемы, они, призывая к её динамичному осознанию на высоком уровне заставляют задуматься о чувстве ответственности и потенциале художественной свободы, которыми 30 лет назад Пэн Намчжун посредством спутниковой трансляции в прямом эфире поделился с жителями мира. Тем самым нынешняя выставка заставляет нас понять, почему искусство Пэн Намчжуна по-прежнему актуально и необходимо в нашу эпоху.


Но Сунтхэк — фотограф, который всё это время знакомил нас со своими тонкими наблюдениями облика разделённого Корейско-го полуострова. Начав свой путь в качестве фотокорреспондента,

за прошедшие годы наряду с проведением многочисленных выставок, таких как «Запах разделения» («Пундын-ый хянги»; англ. «Smells like the division of the Korean peninsula», 2005 г.), «Странный шар» («Ярытхан кон»; англ. «The strange ball», 2006 г.), «Красный остов» («Пульгын тхыль»; англ. «Red House», 2007 г., «Государство в чрезвычайной ситуации» («Писан-кукка»; англ. «State of Emergency», 2008 г.) он также выпустил несколь-ко фотоальбомов. Тема, которая проходит красной нитью через все его работы, — это вопрос о том, каким образом в корейском обществе функ-ционирует идеология разделения. Естественно, фотографии Но Сунтхэка не могут не быть связаны с политическим и социальным контекстом. Сей-час, когда с момента разделения прошло 60 лет и на плечи разделённого государства тяжёлым грузом легла постоянная напряжённость и различ-ные проблемы, мы все воспринимаем эту ситуацию как нечто привыч-ное, однако реальность разделения по-прежнему повсеместно оказыва-ет влияние на нашу повседневную жизнь.

26 сентября в выставочном зале Национального музея современного искусства в Квачхоне, после того как Но Сунтхэк был признан «Деятелем культуры года», в рамках программы «Час беседы с автором» состоялась его встреча с посетителями выставки. Наше интервью мы взяли по окон-чании этого мероприятия.

Вопрос (Сон Сучжон) Прежде чем поговорить о ваших впечатле-ниях по поводу признания вас «Деятелем культуры года», хотелось бы, чтобы вы рассказали о своей работе.

Ответ (Но Сунтхэк) Я занимаюсь поиском того, как внутри современ-

ной реальности продолжает жить и дышать Корейская война. Мы вста-вили войну и разделение в некоторую фиксированную главу истории и время от времени интерпретируем их в соответствии с личной выгодой. Так, к примеру, поступает власть, которая основана на разделении. Мне кажется, что моя работа состоит в том, чтобы показать истинное лицо современной политики, вмешиваясь и извлекая на свет безумие и молча-ние, привилегии и ущерб, смех и насмешки, которые сочатся наружу из трещин властных структур, базирующихся на разделении. И это непро-стая задача.

Вопрос Большая часть работ на этой выставке, за которую вы получили звание «Деятеля культуры года», имеет отношение не к месту события, а к фотографам, которые его снимают. Какова причи-на того, что вы продолжаете с интересом заниматься своим ремес-лом?

Ответ Нынешняя выставка «Молодая змея на фоне некомпетентно-го пейзажа» основана на сценах многочисленных социальных конфлик-тов и столкновений, которые в течение последних 10 лет разогревали корейское общество. Расширение американской базы в Тэчху-ри, стро-ительство базы военно-морского флота в деревне Канчжон, трагедия в Ёнсане, массовые увольнения в «Ссанён моторс», возведение опор ЛЭП в Миряне, несмотря на протесты местных жителей, затопление корвета «Чхонан», артобстрел острова Ёнпхён-до и недавняя трагедия с паромом «Севоль» — все эти события содержат в себе нынешний облик нашего общества. Всё это — ужасные сцены. Но я думаю, что они стали след-ствием не столько жестокости, сколько некомпетентности. Кто эти люди, которые, преследуя каждый свои цели, работают с фотокамерами в этой «среде некомпетентности»? Как функционируют фотографии? Действи-

ИНТЕРВЬЮ

Но Сунтхэк:фотография как способ спрашивать и отвечать, находясь на грани Фотограф Но Сунтхэк (43 года) за свою выставку «Молодая змея на фоне некомпетентного пейзажа» («Мунынхан пхунгён-ый чольмын пэм»; англ. «Sneaky Snakes in Scenes of Incompetence») был выбран Национальным музеем современного искусства «Деятелем культуры года». Признанный в качестве талантливого художника, представляющего современное искусство Кореи, корейский фотограф вместо того, чтобы интерпретировать социальные проблемы корейского общество исключительно с точки зрения идеологического противостояния, сумел разглядеть в них универсальные человеческие проблемы и, визуализировав их при помощи собственного чувства прекрасного, заставил сопереживать широкие массы зрителей.

Сон Сучжон независимый планировщик выставок


Своими фотографиями, на которых запечатлены места столкновений и социальных конфликтов, разогревающих корейское общество, Но Сунтхэк пытается сказать нам нечто важное. («Молодая змея на фоне некомпетентного пейзажа» — XIII050101P, 2013).


1

тельно ли фотографии, которые на первый взгляд кажутся транспарент-ными, объективными и беспристрастными, достойны доверия? Даже если фотографии демонстрируют «компетентность», может ли эта ком-петентность быть антонимом «некомпетентности»? То, как фотография, будучи молодым носителем информации, который был изобретён 175 лет назад, пересекает подобно змее этот «некомпетентный пейзаж», и есть главная тема нынешней выставки.

Вопрос На представленных фотографиях все вооружены фотока-мерами. Чем же для вас является фотография? И чем, по вашим ощу-щениям, является теперь фотография для нас?

Ответ Что касается людей с камерами на месте события, то каждый из них делает фотографии, исходя из своего собственного контекста. Я долгое время размышлял над многообразием процесса создания фото-графии, который, будучи схожим, всё же не может быть одинаковым. Это отнюдь не прекрасное или приятное зрелище. Даже если получившая-ся фотография прекрасна, это не значит, что таковым был и процесс её создания. Я хотел показать процесс создания фотографии, в особенно-сти процесс в целом, когда на фотографиях запечатлевают место какого-либо социального конфликта. Возможно, в этом пространстве каждый, держа в руках похожие камеры, делает снимки из схожих или особенных

позиций, но даже если на фотографиях изображена одна и та же сцена, послание, которое они передают, всегда состоит не только в самой кар-тинке, но также зависит от контекста, в который они помещены. Фото-графия — весьма неопределённое средство передачи информации. Она не является чётким, объективным, транспарентным и беспристрастным медиа. Одна и та же фотография в зависимости от контекста, в который она помещена, может читаться абсолютно по-разному.

Вопрос Вы впервые в качестве фотографа получили от Нацио-нального музея современного искусства приз «Деятеля культуры года». Мне представляется весьма многозначительным тот факт, что в качестве символической фигуры, заслуживающей внимания в совре-менном искусстве, был выбран фотограф.

Ответ Наибольшее удовольствие мне доставило то, что меня от души поздравили люди с моих фотографий. Поскольку большая часть моих снимков была сделана во время каких-либо происшествий или демон-страций, обнаруживать себя на таких фотографиях в действительности — не самое приятное дело. К тому же, увидеть себя в подобном облике на фотографии, висящей на стене роскошного музея, тоже вряд ли кому-нибудь может доставить удовольствие. Несмотря на многочисленные поздравления и слова поддержки, более всего я испытываю чувство


1. В этих фотоработах автор выразил своё отношение к фотокорреспондентам, мечущимся в поисках сенсации. («Молодая змея на фоне некомпетентного пейзажа» — XI030701, 2011).2. Фотографу удалось заснять противостояние полиции и местных жителей, выступающих против

расширения американской базы в Тэчху-ри провинции Кёнги-до. («Странный шар-29», 2005).

2

вины и благодарности в отношении людей с моих фотографий за то, что они поздравляют и поддерживают меня.

Вопрос Согласно вашему послужному списку вы начинали как фотокорреспондент, при этом даже сейчас вы по-прежнему про-должаете отправляться на места происшествий, чтобы задержаться там. Любопытный момент состоит в том, что вы также пишете статьи и активно используете тексты на своих выставках. Поэтому многие интересуются, в чём состоит ваша подлинная сущность.

Ответ На самом деле я многим обязан самим местам происшествий, которые я снимаю. Будь то деревня Мэхян-ни (Мэхян-ри) и Тэчху-ри, деревня Канчжон или несправедливо уволенные работники — бывают моменты, когда эти герои моих фотографий отчаянно нуждаются в помо-щи. Когда необходимо немедленно рассказать о серьёзности происходя-щего, я, бывает, пишу статьи в интернет-издания. В зависимости от ситу-ации иногда предоставляю фотографии, необходимые людям в их дея-тельности, или непосредственно участвую в ней. С этой точки зрения я по-прежнему остаюсь журналистом и в то же время являюсь активистом.

Это не значит, что сейчас я пытаюсь отрицать, что всё это был я. Толь-ко теперь я испытываю необходимость ещё больше размышлять над тем, откуда берёт начало та реальность, очевидцем которой я являюсь.

Есть вещи, которые никак невозможно показать, используя такой спо-соб, как статья. Бывает много моментов, когда я задаюсь фундаменталь-ным вопросом, который состоит в том, почему эти события были должны были произойти, а не в том, чтобы просто показать поверхностно собы-тие от начала до конца. И способом чрезмерного объяснения невозмож-но показать обратную сторону этих событий. Выставка есть способ, кото-рым я как художник пытаюсь освободиться от гнетущих меня мыслей.

Вопрос Ваши фотографии не выступают с чётким утверждением, а в большинстве случаев скорее держат дистанцию. Существовала ли некая мотивация или поворотный момент, способствовавший фор-мированию вашего собственного стиля и способа высказывания?

Ответ Это случилось, когда конфликт вокруг расширения американ-ской военной базы в Тэчху-ри достиг своей высшей точки. По просьбе моего хорошего знакомого, священника Мун Чжонхёна, я организовал в деревне фотоателье выходного дня. Впоследствии я даже некоторое время жил там. И вот с какого-то момента мне на глаза начал попадать-ся огромный белый шар, который был виден отовсюду. Никто из мест-ных старожилов не знал, что это такое. Кто-то говорил, что это цистерна с водой. И вот в процессе того, как я, выложив фотографии в Интернет, занялся сбором информации, я узнал, что этот шар является радаром,


1

2

1. Сеульская площадь, где 29 мая 2009 г. люди отдавали последние почести покойному президенту Но Мухёну. («Теория закулисных махинаций: секрет двухмегабайтной горной крепости» — IX052901, 2009).

2. С целью блокировать продвижение митингующих в центр Сеула в ряд сложили огромные контейнеры. («Теория закулисных махинаций: секрет двухмегабайтной горной крепости» — VIII061003, 2008).3. Документальные фотографии Но Сунтхэка фиксируют политический и социальный контекст современного ему корейского общества. Эти произведения фотохудожника, хотя и акцентируют внимание на жестоких сценах, проникнуты чувством юмора, в котором есть и глубокие наблюдения, и здравый смысл.


помогающим американским войскам собирать разведданные. Этот объ-ект, который являлся разведывательным устройством и одновременно устройством военного назначения, выглядел как полная луна или мячик для гольфа и в то же время действительно напоминал цистерну для воды. А ещё его облик напоминал нас, людей, которые как ни в чём не бывало живут в атмосфере контроля и наблюдения со стороны властей. Эта ситуация показалась мне в чём-то нелепой и смехотворной. И тогда я впервые вышел за рамки сугубо объясняющего способа работы, сделав так, чтобы можно было разнообразно интерпретировать значение этого шара с максимально возможного количества углов зрения.

Вопрос Большая часть объектов вашего творчества это ноющие срезы, порождённые разделением. Или люди, оказавшиеся вытес-ненными на обочину жизни в силу социальных или экономических причин. Также работы, представленные на нынешней выставке, сфо-кусированы на фотографах, которые запечатлевают подобные места событий. Какое значение для вас имеет «место происшествия»?

Ответ Каждый раз, когда я отправляюсь на место, мне интересно, что за события разворачиваются в этом времени и пространстве? Как они освещаются в средствах масс-медиа? Меня больше интересует не чья-то скорбь, а чья-то низость, я стремлюсь обнаружить сбои в функциониро-

вании государства, производящего впечатление серьёзной структуры, с которой как будто всё в порядке. Это своего рода горькая усмешка. Я обращаю внимание на то, в каком виде отображали события люди, кото-рые в то время стояли там у власти, и хочу внести раскол в их записи. Это своего рода дряхлый отпор, попытка показать этим людям, что их поступки не обязательно останутся в истории исключительно в том виде, в котором им хотелось бы.

Я просто фотограф, который при помощи фотографии утоляет то любопытство относительно общества, которое я всё это время ношу в душе. И в этом контексте реальность, отражающаяся в моих глазах, и я как фотограф, который смотрит на неё, неотделимы друг от друга подоб-но лезвию обоюдоострого ножа. Я занимаюсь фотографией, я изучал её, я одержим этим ремеслом, но я не могу выступать от имени фотогра-фии. В то же время хотя я запечатлеваю мир при помощи фотографии, я не могу изменить реальность или показать её насквозь. Очевидно, что и впредь главной основой моей работы будет гуща событий. Это нелёгкий труд — ехать на место происшествия и работать там, испытывая духов-ные и физические муки.

Вопрос Один критик сказал, что подлинность ваших работ состо-ит в бесконечном сомнении. В связи с этим хотелось бы узнать, каков ваш взгляд на мир и ваше отношение к себе как к фотографу.

Ответ Колонка, которую я уже нескольких лет веду в одном ежене-дельном журнале о кино, называется «Волосяной покров фотографии» («Сачжин-ый тхоль»). Волосы вроде бы всего лишь волосы, но не бывает волос, которые бы не начинались в каком-нибудь теле. Так и фотографию можно назвать волосяным покровом мира. Не телом. Но по фотографии так же, как по волосу, вероятно, можно выследить тело — ведь она заро-дилась в нём. Я не могу сказать, что фотография говорит за реальность, и я не верю, что то, чему мы являемся очевидцами, есть ход некоего собы-тия. Нам кажется, что наше общество нормально функционирует, но ино-гда мы даже сбой принимаем за нормальную работу. Я всегда обращал внимание на такие сбои. Стремился вглядеться в наши заблуждения. Я пытался вложить в камеру чёрный юмор, когда, смеясь, печалишься, а печалясь, смеёшься. Я просто по-своему показываю этот мир. Я — мяту-щийся тип, и на самом деле у меня нет никаких твёрдых убеждений. И насчёт человека или общества, и насчёт фотографии. Я даже не уверен, что я сам за человек. Я бы сказал, что для меня фотография — это способ смотреть на мир. Ты смотришь, сомневаешься, колеблешься, связываешь одну мысль с другой. Что это такое — я не знаю.

Я не могу сказать, что фотография говорит за реальность, и я не верю, что то, чему мы являемся очевидцами, есть ход некоего события. Нам кажется, что наше общество нормально функционирует, но иногда мы даже сбой принимаем за нормальную работу. Я всегда обращал внимание на такие сбои. Стремился вглядеться в наши заблуждения. Я пытался вложить в камеру чёрный юмор, когда, смеясь, печалишься, а печалясь, смеёшься.

3

© P

ark

Seun

g-hw

a

Пирамидка Мой полет Москва — Сеул был спокойным и комфортным, а пото-

му показался недолгим, несмотря на проведённые в самолёте почти девять часов. Я летела компанией Korean Air. Замечатель-

но! Прямой рейс, удобное время: вечером сел, а утром уже на месте. Спокойные, внимательные, доброжелательные стюардессы, приятные попутчики. Первым самым ярким впечатлением от Кореи был предрас-светный вид из окна самолёта. Невероятно красивые цвета неба — фио-летовый, синий, голубой, зелёный, жёлтый, оранжевый, красный, дели-катно перетекающие один в другой; золотой солнечный шар, а внизу земля с рельефной геометрией и своим набором красок. «Только приро-да способна создать такое великолепие», — подумалось тогда.

Я никогда раньше не была в Южной Корее (так чаще всего называют эту страну в России). А всё новое — интересно! Знающие люди пугали меня жарким корейским летом, но то ли оттого, что я прилетела в конце августа, и жара уже сошла на нет, то ли просто повезло, было не очень жарко. Сейчас я слышу от многих, что лето в этом году было необычно прохладное, да и осень какая-то слишком тёплая. В общем, мне повез-ло! Надеюсь, что и зима будет ко мне добра, и я не замёрзну. Ну а весна просто восхитит своими запахами и красками. А лето накроет приятным теплом. И всё будет восхитительно красиво, как в замечательном филь-ме корейского режиссёра Ким Кидука «Весна, лето, осень, зима …и снова весна». Каждому времени года свои запахи и краски, настроение и чув-ства. Я здесь всего три месяца, и потому насладилась лишь маленьким летним фрагментом. Но уже по-настоящему восхитилась осенней Коре-ей: свежими, порой туманными утрами, прозрачным воздухом, нежной голубизной неба, ежедневно меняющимися красками листвы деревьев. Осень здесь завоёвывает мир аккуратно, спокойно, уверенно, но неза-метно. Нет пасмурных, унылых, дождливых и грязных московских осен-них дней. Есть чистые, сухие улицы с необыкновенно красивым пёстрым ковром из маленьких «бабочек» — жёлтых листьев гинкго, огромных красных, зелено-рыжих «лодок» — листьев платанов и каштанов, из листвы других, не известных мне деревьев.

Кампус Университета иностранных языков Хангук, в котором я живу, находится в Йонине. Вокруг горы. Есть пруд с утками. Романтические аллеи и дорожки, по которым хочется гулять. Розово-бордовый луг кос-меи, во время цветения скрывающий вас с головой. Чистый воздух, кото-рый хочется пить. Здесь очень красиво! И это заслуга не только матушки-

природы, но и прекрасная работа ландшафтных дизайнеров, создав-ших эти бесподобные виды, и ежедневный труд людей, сохраняющих и обновляющих всё это радующее глаз великолепие. Я сама ежедневно снимаю эту красоту и вижу, как многие студенты по дороге в университет останавливаются и тоже фотографируют окрестные пейзажи.

Очень красив и сеульский кампус университета. Фонтаны, дорожки, аллеи, живописно посаженные деревья, кусты и цветы создают прекрас-ную гармонию. Неслучайно на территории кампуса можно увидеть не только студентов и преподавателей, отдыхающих и наслаждающихся окру-жающей красотой, но много пожилых людей, наверно, не имеющих отно-шения к университету, но с удовольствием гуляющих по его территории.

Корея покорила меня не только красотой природы, но и удивитель-ным старанием и вниманием, которое жители уделяют уходу за ней. Они используют буквально каждый клочок земли, чтобы вырастить на нем что-то, заботливо укрепляют горные склоны от осыпания, обрезают, подкарм-ливают деревья, высаживают новые. На дорогах можно увидеть, как гру-зовики перевозят уже большое дерево для пересадки его в новое место. А там ставят подпорки, создают специальные конструкции для того, чтобы укрепить растение и помочь ему прижиться. Замечательна и идея посадки цветов, кустов и деревьев на крышах домов. Необычно и красиво!

Мне очень нравится Сеул. Я там часто бываю: и по работе, и просто ради прогулок или посещения интересных мест. Хорошо, когда в городе старое сочетается с новым, современным. Это роднит Сеул с Москвой. А Москву я очень люблю.

Старинные буддистские храмы и территории вокруг них в окруже-нии небоскрёбов похожи на тихие гавани, в которых можно спрятаться от суеты. Здесь спокойно и очень красиво. Можно просто посидеть, отдо-хнуть, полюбоваться старинной архитектурой и искусно созданным ланд-шафтом. Меня очень трогает трепетное отношение корейцев к Будде. Украшение храмов хризантемами, фигурки из цветов, яркие композиции — всё это просто завораживает и умиляет, потому что похоже на любовь родителей к своему ребёнку. Кажется, время остановилось на территории храма. О двадцать первом веке напоминают только посетители и высот-ные дома, которым никак не спрятаться из-за собственных размеров.

Не могу не сказать о талантливых дизайнерах Сеула, оформляющих городское пространство. Я с удовольствием фотографирую городские скульптуры, которые, на мой взгляд, не просто украшают город, но и при-

КОРЕЯ В ЗЕРКАЛЕ МОЕЙ ДУШИ

Свинцова И. Ю.,профессор кафедры русского языка Университет иностранных языков Хангук


на желаниедают ему своеобразный колорит и индивидуальность.

В Москве я жила активной культурной жизнью и очень переживала, что мне этого будет не хватать в Корее. Однако буквально через несколь-ко дней после приезда я была приглашена в Центр искусств Сеула (Арт-холл) на концерт музыки Антонина Дворжака. Это был восторг: замеча-тельное место, очень талантливое исполнение певцов и музыкантов, атмосфера праздника. Недавно я побывала на концерте скрипичной музыки. А какой вечер подготовила кафедра русского языка к своему шестидесятилетнему юбилею! Просто великолепно! Корейцы — талант-ливые музыканты, очень многие мои студенты занимались или зани-маются музыкой, играют на музыкальных инструментах, танцуют, поют. Музыкальная жизнь в Сеуле очень активная! Было бы желание — всегда можно найти, что послушать и посмотреть.

А сколько музеев и достопримечательностей я уже посетила: Нацио-нальный музей Кореи, Музей корейского алфавита хангыль, Националь-ный музей современного искусства, комплекс «Дизайн-плаза и парк Тон-демун», Национальный дворцовый музей Кёнбоккун. И самое радостное — сколько всего интересного я смогу увидеть, находясь здесь!

Мне нравится, что в корейских музеях уделяется внимание всем — и взрослым, и детям. Есть уголки для творчества, где можно что-то создать собственными руками.

В Сеуле хорошо гулять. Здесь много приятных мест: ручей Чхонгеч-хон, улицы Инсадонг, Мёндонг, район Итэвон, район традиционных корейских домов — ханоков, Сеульский зоопарк, розарий, цветочный и рыбный рынки и многое другое. Так хочется всё посмотреть!

В Сеул привозят известные выставки со всего мира. В августе в Наци-ональном музее была потрясающая выставка французских художников-импрессионистов. А в сентябре в Дизайн-плазе демонстрировалась очень интересная выставка «Культура Шанель».

Говоря о культурной жизни, нельзя не вспомнить фестивали, кото-рые проходят здесь довольно часто. Я была не фестивале фейерверков. Очень красивое зрелище: фантастически красивые букеты цветов, гео-метрические фигуры, узоры из огней салюта на ночном небе. Предста-вители Кореи, Китая, Италии, Великобритании демонстрировали своё искусство. И все презентации были разными, оригинальными. Но больше этого меня потрясло количество народа, пришедшего это посмотреть. Люди заранее заняли места, поставили палатки, постелили пледы, при-несли с собой еду. Это было похоже на массовый, многомиллионный

пикник. Здесь были взрослые, дети всех возрастов (от младенцев до под-ростков), молодёжь, бабушки и дедушки. Никогда я такого не видела! Надо отдать должное городским властям Сеула, которые очень хорошо организовали работу транспорта и порядок, и поэтому праздник ничем не был омрачён.

Жизнь в Корее организуется по принципу, чтоб было удобно людям. Хорошие дороги. Замечательный метрополитен, соединяющий не толь-ко районы Сеула, но и окрестные города. Просторные вагоны, понятная навигация, бесплатные автоматы с питьевой водой, бесплатные туалеты, большое количество всевозможных торговых точек. Человеку, если он захочет поесть, выпить, купить что-то, сходить в туалет и др., достаточно просто оглянуться вокруг. И взгляд обнаружит то, что вам нужно. Отлич-но и чётко организована работа городского транспорта: вы всегда знае-те, через сколько минут придёт ваш автобус. Ну а такси и таксисты — это просто недостижимая московская мечта. Я имею в виду и цены, и сервис.

Осень в Корее богата праздниками. В этом году главный традицион-ный праздник Чхусок пришёлся на начало сентября. 3 октября празд-новался День основания корейского государства, 9 октября — День алфавита хангыль. А впереди, пусть не традиционное, но очень красивое Рождество, сказочные гирлянды и ёлочки которого уже украсили улицы Сеула и других городов Кореи. Не за горами и Новый год по лунному календарю и другие интересные праздники. Я счастлива, что смогу все их отметить здесь: увидеть своими глазами, услышать рассказы о традициях и обрядах, попробовать интересные блюда корейской кухни.

А если выпадет несколько выходных дней подряд, можно поехать в путешествие по стране. Я ещё мало что видела, поэтому очень хочет-ся познакомиться с другими регионами Кореи: посетить Пусан, Кёнджу, Чеджу-до, Кванджу и др. Пока для меня это просто красивые слова. А хотелось бы всё посмотреть самой.

В Корее, поднимаясь в гору, вы можете увидеть на обочинах дорог пирамидки из камней. Что это? Тренировка терпения и выдержки, кото-рыми непременно должен обладать человек, построивший такое сба-лансированное сооружение? Или просто игра в «загадай желание»? И каждый камушек означает мечту? Корейцы, взрослые и дети, старатель-но строят эти пирамидки, надеясь, что их мольба или просто просьба будут услышаны и исполнены. Я не знаю точно, что это значит, но пойма-ла себя на мысли, что тоже хочу построить такую пирамидку. А желание моё — лучше узнать и понять замечательную страну Корею.



В ДОРОГУ

пейзаж жизни прибрежных деревеньНазвание Сунчхон означает «следовать замыслу небес». Другими словами, будучи рождённым живым организмом, следовать судьбе, предназначенной тебе небом. Жить в соответствии со своим предназначением. Разве есть что-нибудь прекраснее? Скромно мечтая, работать в поте лица, учиться честным вещам и делиться избытком своих ценностей с теми, кто в беде — если бы мы так жили, насколько прекрасной стала бы тогда жизнь?

Сунчхон:Квак Чэгу поэт, Ли Ханку фотограф



2 3

1


1. Хвапхо — это деревенька примерно на 40 дворов, расположенная на западном крае залива Сунчхон. На заходе солнца к местному берегу возвращаются рыбацкие судна. В облике рыбаков, перебирающих только что пойманную рыбу на фоне заката, чувствуется удивительная жизненная сила. 2. На литорали залива Сунчхон расставлены снасти, сделанные из бамбука и сетей. При этом традиционном способе ловли рыбы используют приливы и отливы. 3. Ёчжа-до — это крошечный остров, расположенный к югу от Сунчхона. Местные рыбаки используют небольшие пассажирские суда, чтобы торговать своим уловом в других частях страны.

У меня есть одно старое воспоминание. Тогда я отправился в путе-шествие в Сунчхон на поезде. Поскольку я был слишком мал, чтобы ехать в одиночку, у меня был сопровождающий. Это был мой дядя.

Я сидел у него на коленях и смотрел на пейзажи за окном. Дядя позвал торговца, который катил по проходу тележку, гружённую разными напитками и снэками. И, тщательно рассмотрев весь ассортимент, взял пакет со сладостями. Это были леденцы в форме звёздочек размером с ноготь безымянного пальца. Шло время, и вот когда дядя готовился покинуть этот мир, я приехал к нему и, взяв его за руку, рассказал ему об этом воспоминании о леденцах в форме звёздочек. Видимо потому, что это случилось очень давно, дядя не смог припомнить те таинствен-ные сладости, купленные когда-то племяннику. Зато он рассказал мне вот что.

«Вот оно как, оказывается, когда ты был маленький, я несколько раз брал тебя с собой в поездку на поезде. Я ведь тогда какое-то время рабо-тал на стройке в Сунчхоне, вот и брал тебя с собой, когда ехал на работу».

Вот так мой дядя вместо мамы, который было трудно присматри-вать за детьми, брал с собой малолетнего племянника по пути на работу. Когда я думаю о Сунчхоне, мне приходит на память та поездка на поезде, и перед глазами встает отчётливый образ леденцов в форме звёздочек, с которыми я тогда встретился. И если в текстах, написанных мной после того, как я твёрдо решил стать писателем, чувствуется хоть немного чего-то похожего на теплоту или лучик надежды, то, наверное, это идёт из того воспоминания о Сунчхоне.

Красота заходящего солнца на фоне обширной литорали 15 лет назад я снова приехал в Сунчхон. Один. В то время я был крайне

измучен своей жизнью. Проблемой было моё самолюбование собой как писателем, живущим исключительно писательским трудом. В тот период помимо стихов я писал в месяц более 30 разных текстов, включая колон-ку в газете, детские сказки, статьи в корпоративные журналы, путевые записки и прочее, без всякого разбору. Этот порочный круг стремле-ния к славе и литературной подёнщины в конечном итоге поставил под угрозу мой писательский дух. Вплоть до того, что у меня стали случаться приступы отчаяния — а вдруг я больше никогда не смогу писать? Чтобы выбраться из этого кризиса, я отправился в одну тихую прибрежную деревню в Сунчхоне.

Перед глазами погружённого в отчаяние мужчины развернулась обширная литораль. Вечернее солнце заключило в свои объятия всё море, а заря окрашивала в золото ту сторону моря, где заходило солнце. Неожиданно, словно вынырнув из зари, появилась рыбацкая лодка, кото-


рая двинулась в направлении противоположном заходящему солнцу. В задумчивости глядя вслед уплывающей лодке, я заметил, что на другой стороне неба тоже загорелась заря. Тогда я впервые узнал. Узнал, что заря окрашивает небо не только на западе, где садится солнце, но и на востоке, где солнце встаёт. Только тогда я впервые осознал огромность объятий зари, которая ярко окрашивает не только небо, но и обширную литораль за его пределами. Когда я был погружён в созерцание зари, окрасившей небо и землю в золотые тона, ко мне подошёл один старик, и я спросил у него.

— Не подскажете, как называется эта деревня?— Ваон. «Ва» как «лежать», а «он» как «тёплый». И это море с величе-

ственной зарёй тоже называют море Ваон. Я попробовал записать на земле иероглифами название деревни,

которое мне сообщил старик. Записывая иероглиф «он», я вдруг вскрик-нул от удивления. Иероглиф — это идеограмма. И иероглиф «он» 溫 состоит из четырёх иероглифов: «воды» (氵), «рта» (口), «человека» (人) и «крови» (血). И это значит, что в самом написании иероглифа «он» со значением «тёплый» отражён смысл того, что вода, попав в человека через рот, становится кровью. В тот момент, когда я услышал название деревни, я почувствовал, как в моём теле теплыми струйками пульси-рует кровь. В этой деревне мне в голову пришла мысль о том, что я хотел бы освободиться на мгновение от своей жизни, и ещё во мне зародилась надежда, что когда-нибудь я снова смогу писать. Так в Сунчхоне я привёл в порядок своё измождённое тело и душу. И вот прошло время, и я снова приехал в Сунчхон и, найдя здесь себе место, теперь живу как житель Сунчхона.

Место обитания перелётных птиц Ваон — это прибрежная деревня посредине залива Сунчхон. Литора-

ли у деревни обширны и свежи. Здесь нельзя почувствовать запах лито-ралей, который часто чувствуется на побережье Западного моря. Всё благодаря тому, что совсем рядом находятся камышовые поля залива Сунчхон. Сам залив состоит из береговой линии протяжённостью 39,8 км, литорали площадью 21,6 кв. км и камышовых полей площадью 6 кв. км.

Вообще камыш хорошо растёт как в пресной, так и в солёной воде, но там, где пресная вода смешивается с солёной, он растет ещё гуще; залив Сунчхон, где в море вливаются воды речки Тон-чхон, текущей через

1. Залив Сунчхон окружён обширными, протянувшимися на 16 км камышовыми полями. Когда освещённый солнцем камыш колышется под порывами ветра, это пространство превращается в величественную золотую равнину.2. Залив Сунчхон — это уютное

гнездо для перелётных птиц. Каждой зимой сюда прилетают десятки тысяч птиц более 230 видов, среди которых есть чёрный журавль и чирок-клоктун. Отрадно, что количество птиц, выбирающих для зимовки Сунчхон, ежегодно увеличивается.

1

2

Однажды в зимний день, когда хлопьями валил снег, мне довелось выйти в залив Сунчхон на лодке для наблюдения за птицами. Перелётные птицы мирно отдыхали в зарослях камыша, а на поверхности воды величаво держалась стая белых лебедей. Выключив мотор лодки, мы наблюдали за ними, как вдруг птицы неожиданно начали взлетать. Эта огромная стая поднялась в воздух и в мгновение ока исчезла в гуще снежной бури. И было непонятно — то ли это буря поглотила птиц, то ли белые крылья птиц скрыли собой бурю.


центр Сунчхона, и Иса-чхон, является идеальной средой для произрас-тания камыша. Благодаря полной жизни чистой литорали и очищающего действия камышовых полей этот район стал местом зимовки перелёт-ных птиц со всего мира, а в январе 2006 года залив Сунчхон как одно из первых водно-болотных угодий страны был внесён Кореей в Список Рам-сарских угодий.

Однажды в зимний день, когда хлопьями валил снег, мне довелось выйти в залив Сунчхон на лодке для наблюдения за птицами. Перелётные птицы мирно отдыхали в зарослях камыша, а на поверхности воды вели-чаво держалась стая белых лебедей. Выключив мотор лодки, мы наблю-дали за ними, как вдруг птицы неожиданно начали взлетать. Эта огром-ная стая поднялась в воздух и в мгновение ока исчезла в гуще снежной бури. И было непонятно — то ли это буря поглотила птиц, то ли белые крылья птиц скрыли собой бурю.

Залив Сунчхон стал местом зимовки перелётных птиц во многом бла-годаря усилиям людей, стоящих за проектом под названием «Возвра-

щение Тури». Тури, ставшая талисманом залива Сунчхон, принадлежит к виду чёрных журавлей («хыктуруми»), очень редких в мире птиц. Среди многочисленных птиц, зимующих в этой районе, только она получила собственное имя. Птица отбилась от стаи сородичей, когда они после зимовки отправились в Сибирь, к месту основного обитания. Этого чёр-ного журавля, получившего имя Тури, более 10 лет выхаживали и кор-мили жители Сунчхон. Затем птица провела более года в естественной среде, где её тренировали, чтобы она могла впоследствии выжить на воле. И вот весной следующего года вместе с птицами, возвращающи-мися после зимовки в родные места, Тури тоже отправилась в Сибирь. И хотя беспроводное отслеживающее устройство, закреплённое на лапе птицы, отвалилось при пересечении ею корейской границы, местные жители, помнящие о Тури, с замирающим сердцем ждут, когда она снова прилетит сюда на зимовку. Женщины Сунчхона, добывающие жизнь из ила литоралей

Хвапхо — ещё одна прибрежная деревушка, которая вместе с дерев-


Разведение моллюсков «сэккомак» в заливе Сунчхон — это главный источник дохода жителей прибрежных деревень. Местные женщины, толкая «ноль» по вязкому илу, куда можно провалиться по пояс, ищут отверстия, через которые дышат моллюски, и таким образом добывают «ккомак», «пачжирак», «сэчжогэ» и др.

ней Ваон играет роль достопримечательности залива Сунч-хон. Если Ваон — это как бы северный полюс лошадиной подковы, а Хвапхо — её южный полюс, то внутреннюю часть, соединяющую две деревни по прямой, заполняет залив Сунчхон. Различные виды рыб и моллюсков, порож-дённых чистыми литоралями залива, будь то моллюски «пачжирак» или «матчогэ» (роговой черенок), осьминоги, устрицы или «ччанттуно» (звёздчатый болеофтальм), счита-ются лучшими в Корее с точки зрения их вкуса и свежести. Покойная писательница Пак Вансо (1931—2011) особенно любила жареных моллюсков «матчогэ», выловленных в этом месте. Помню, как однажды, наблюдая за тем, как местные женщины, толкая «ноль», собирают моллюсков, она сказала, что их труд прекраснее, чем литораль Ваона. Словом «ноль» называют средство передвижения в виде деревянной лыжи длиной 3 метра и шириной в 30 сантиметров. Женщины складывают на лыжу свой улов, затем опираются на лыжу коленом одной ноги, а второй ногой с силой отталкива-ются от илистой поверхности литорали и таким образом передвигаются. Возможно, со стороны это выглядит лёгким делом, но даже для тех, кто провёл за этим трудом десятки лет, это очень тяжёлая работа, поэтому в трудовой песне, которую поют эти женщины, есть такие строчки: «Мама, мама, зачем, меня родив, заставила толкать ты этот “ноль”». Г-жа Пак Вансо, глядя на этих женщин, занимающихся своим ремеслом в море у Ваона, сказала, что когда-нибудь хотела бы пожить в Ваоне. Помню, что, слушая её слова, я неожи-данно подумал, что, возможно, пожилая писательница хоте-ла бы провести оставшиеся дни своей жизни, толкая «ноль» вместе с этими женщинами из Ваона и Хвапхо.

В городе Сунчхон, который окружает эти мелкие при-брежные деревни и чистые литорали залива Сунчхон, в 2013 году прошла Выставка садов, благодаря чему безыскусная красота этого города стала известна миру, и это мероприя-тие было бы невозможным без первозданных литоралей и камышовых полей залива Сунчхон, перелётных птиц, приле-тающих сюда зимовать, и без жизни и труда жителей мест-ных деревень. Если сегодня вам кажется, что жизнь трудна, а работа не приносит радости, поезжайте на залив Сунчхон в зимний день, когда падает снег. Здесь вы почувствуете ритм жизни самых занятых живых существ в мире и ощутите, как кровь тёплыми струями пульсирует в вашем сердце.

Бабушкино соляное поле Три года назад, зимой, мне довелось заглянуть в Пхаранбагу — небольшую деревеньку в заливе Сунчхон. В воздухе летали снежинки, и тут из деревенского клуба для пожилых людей вышла и двинулась в мою сторону одна старушка. Остановив машину, я обратился к ней с вопросом.

— Снег ведь, куда вы идёте? — Да я там в сельском клубе в цветочные карты

играла со стариками, но что-то мне не везёт сегодня. Проиграла несколько сотенных монет, да и бросила. Думаю, пойду что ли поле в горах немного поворошу.

— Так снег ведь идёт, еще бы поиграли. — Да когда на дворе ещё белый день, а ты

сидишь, не работаешь, кажется, будто грех какой совершаешь.

Так начался рассказ бабушки, встреченной мною на дороге. Бабушка рассказала мне историю своей

жизни, и это также была история любви, которую может создать только человек, который посвятил всю свою жизнь работе и одной мечте.

— Когда дед мой молодой был, он был и пригожий, и умный. В школу ходить у него не вышло, но после женитьбы он сам занимался и выучился грамоте. Умел писать хорошо, поэтому каждый раз, когда в уезде устраивали конкурс сочинений, он всегда главный приз выигрывал. А я неграмотная


совсем. Тогда были такие хорошие времена. Жили мы так долгое время душа в душу, и тут он как-то говорит, мол, ты, бабка, и ростом не вышла, и на лицо безобразная, так что иди вон из дома. Сказал, чтобы на глаза ему не попадалась, поэтому я выкопала себе вон там на горе маленькую землянку и стала там жить. Видишь, вон там заросли камыша. Жила я одна и возделывала соляное поле. Вкалывала как проклятая. Устроила я, значит, это поле, а тут,

представляешь, цены на соль выросли. Столько я тогда денег заработала. И вот однажды поработала я на поле, возвращаюсь домой, а там в моей комнате дед сидит. Посмотрел на меня, да как сердито так закричит: «Муж твой пришёл, а ты что делаешь?» Я рис сварила, стою, закуски готовлю, а у самой слёзы текут ручьём, но на душе так хорошо.

Наверное, человек выглядит прекраснее всего, когда, посвятив всю свою жизнь любимому делу,

становится товарищем времени. Бабушка, спросив у меня, откуда я приехал, быстрыми шагами пошла вверх по дороге, ведущей к её полю в горах. Мне бросилась в глаза мотыга, которую пожилая женщина держала в руке. И, конечно, эта мотыга в руках бабушки и тонкие морщинки в уголках её глаз пробудили во мне больше нежности, чем даже крупные хлопья снега, красиво падающие на одинокую прибрежную деревушку.


КНИГИ, ДИСКИ И ДРУГОЕЧ

арльз Ла Ш

уэ профессор отделения корейского язы

ка и литературы Сеульского государственного университета

Роман И Гихо «По крайней мере, мы можем извиниться» («Сагва-нын чархэё»),

опубликованный в 2009 году, строится на необычной завязке: существует некое агентство, которое занимается только тем, что извиняется за других людей. Звучит как рецепт комедии, и это, в общем, действительно, комедия, однако не совсем такая, какую вы могли бы ожидать. Мы видим историю глазами рассказчика, который, будучи далёк от того, чтобы называться «ненадёжным источником», прост и прямолинеен до чрезвычайности. Он ждёт от всех той же прямолинейности и принимает всё за чистую монету. И здесь кроется одновременно и комедия, и трагедия этой истории.

Роман начинается с эпизода, в котором главный герой и его друг Сибон находятся в психиатрической лечебнице. Однако вместо лечения их просто накачивают наркотиками и ежедневно избивают два «медбрата»-садиста, которые приходятся племянниками заведующему клиникой. И всё так и продолжалось бы, если бы однажды к ним в палату не подсадили бездомного, подобранного на вокзале. Бездомный пишет весточки на волю с просьбой о помощи, и

наши герои в порыве невинного подражания начинают класть такие записки в связки носков, упаковкой и отправкой которых занимаются пациенты клиники. В результате полиция устраивает налёт на лечебницу, сотрудники клиники отправляются в тюрьму, а пациенты — по домам.

Главный герой не помнит, где он живёт, поэтому вместе с Сибоном отправляется к его младшей сестре Сиён. Спустя какое-то время бойфренд Сиён, «мужчина в очках с роговой оправой», начинает намекать им, не пора бы им найти работу, но отметка о пребывании в психлечебнице и недостаток опыта делает эту задачу невыполнимой. И тут нашим героям приходит в голову блестящая идея: извиняться за других. Однако их «извинения» — это не слова раскаяния. Во время лечения санитары избивали друзей до тех пор, пока те не извинялись за ими же придуманные провинности. Поэтому в их сознании «извинение» неразрывно сплелось с избиениями, и когда они используют термин «извинение» в отношении того, чем занимаются, в действительности это гораздо ближе к наказанию.

В то же время этот роман придаёт неожиданное измерение теме искупления, которое, похоже, не избавляет героев от грехов, а приводит к возникновению новых проблем. Они убеждены, что делают добро, но на деле тянут за торчащие концы, грозя распустить ткань человеческих отношений. Или, может быть, ту пелену, которую мы набрасываем себе на глаза, чтобы не смотреть в правде в глаза? Эта история берёт нас за шиворот и заставляет присмотреться к тому вреду, что мы творим, задуматься над тем, почему мы храним свои проступки в тайне, и осознать, что искупление не только невозможно, но и нежелательно. В этом относительно коротком романе есть многое, о чём стоит задуматься. «По крайней мере, мы можем извиниться» с его чёрным юмором и неотфильтрованным взглядом на жизнь и человеческие отношения заставит вас ещё долго сидеть в задумчивости, после того как будет перевёрнута последняя страница.

Этот онлайн-ресурс является вторым в серии англоязычных ресурсов, созданных Наци-ональным этнографическим музеем Кореи. Первым стала «Энциклопедия корейских сезон-ных обрядов», ещё шесть подобных энциклопе-дий будет добавлено в будущем. Оригинальная корейская версия этого онлайн-ресурса состо-ит из 6 томов, в которые включены материалы по шаманским, деревенским и семейным веро-ваниям. Англоязычный ресурс представляет собой сокращённую версию, отредактирован-ную с целью облегчения понимания.

В энциклопедии содержится более 250 ста-тей, разделённых на 6 главных тем: «Ритуалы и распорядители», «Божества и объекты поклоне-ния», «Ритуальные принадлежности», «Ритуаль-ные подношения», «Места проведения ритуа-

Полезный ресурс по корейской этнографии

И Гихо. По крайней мере, мы можем извинитьсяПеревод на английский язык Кристофера Дж. Дайкаса — США, Лондон, Дублин, изд-во Dalkey Archive Press (2013). — 185 с. Цена: $13.00

Неотфильтрованный взгляд на жизнь и человеческие отношения

“Энциклопедия корейских народных верований”folkency.nfm.go.kr/eng/folkbeliefs.jsp Национальный этнографический музей Кореи


взгляд на историю Кореи, чем последовательное повествование; вместо того чтобы попытаться устроить утомительную историческую дискус-сию, он позволяет нам взглянуть в калейдоскоп на период перемен. Так мы перескакиваем, к примеру, от истории о появлении в Сеуле регуляр-ного автобусного сообщения к закату популярности «кисэн», чтобы затем прочесть о христианской оппозиции японским колониальным порядкам, и всё это в рамках трёх последовательных глав. Временами это вызывает ощущение некоторой бессвязности этого путешествия во времени, но такова природа этого сборника. Тем не менее, преимущество подобного подхода состоит в том, что вы можете легко погрузиться в книгу, начав чтение с любого эссе, и узнать что-нибудь интригующее относительного конкретного момента в истории Кореи.

Как это происходит в любой истории, трансформации, которые пере-жила Корея в период Нового времени, были вызваны взаимодействи-ем между старыми и новыми ценностями. По большей части особенно в начале старые ценности были исконными, в то время как новые были представлены зарубежными идеями и технологиями. Но когда эти цен-ности, столкнувшись, дали рождение новой современной нации, они произвели на свет нечто, что являлось исключительно корейским. Под-робное описание трансформаций, которые случились в результате подобного столкновения идей, является главным достоинством этой книги. Однако интересно отметить не только то, что было включено в сборник, но и то, что было оставлено за его пределами. В то время как в книге присутствуют многочисленные отсылки к роли Японии как колони-ального правителя, и некоторое количество эссе посвящено собственно периоду колониального правления, среди водоразделов истории отсут-ствуют такие хорошо известные события, как подписание Канхвасского договора, убийство императрицы Мёнсон (известной как королева Мин) и аннексия Кореи Японией. Таким образом, большая часть трагических страниц, которые обычно включают в книги по истории Кореи Ново-го времени, осталась за кадром. Хорошо это или нет — оставим на суд читателя, но в целом данный взгляд приводит к тому, что Корея начинает восприниматься не как пассивная жертва рока, а как действующая сила, которая сама определяла свою судьбу. Собрание эссе А. Ланькова пред-ставляет собой нетипичную работу по истории, и здесь это преимуще-ство. Читателям, которые впервые знакомятся с Кореей, книга покажется доступным и легко усваиваемым вступлением к истории Кореи Нового времени, тогда как «знатоки» откроют для себя множество интересных фактов, которые углубят их понимание истории.

Для Андрея Ланькова, бывшего профессора Университета Кунмин (Кукмин) в Сеуле, который в настоящее время преподаёт в Универ-

ситете Осло в Норвегии, именно период Нового времени, эпоха «рекорд-ных социальных и экономических трансформаций, которые впервые в истории страны сделали Корею ведущим игроком в мире глобальной политики и экономики», является величайшей страницей в корейской истории. Основу сборника составили в основном материалы колонки А. Ланькова для англоязычной газеты «The Korea Times», при этом «Рас-свет Кореи Нового времени», как указывает подзаголовок, прослеживает «трансформации в жизни и городском пейзаже», произошедшие за про-шедшие сто с лишним лет.

Книга начинается со своего рода пролога, взяв за отправную точку 1784 год, памятный тем, что в этом году на Корейский полуостров при-шло христианство. Корея представляет довольно уникальный случай в этом отношении, поскольку христианство принесли с собой иностран-ные миссионеры, а не некий кореец, обращённый в христианство в Китае. Затем повествование перепрыгивает примерно через сто лет, чтобы продолжиться в 1871 году, когда в Корее были сняты первые фото-графии, после чего начинается по-настоящему с 1881 года, в котором первая группа корейских студентов отправилась за границу, чтобы изу-чать новые технологии. Большая часть 97 эссе, составляющих этот сбор-ник, посвящена подробному исследованию определённого события, играющего роль верстового столба или водораздела в корейской исто-рии. Подобные эссе перемежаются текстами, охватывающими десятиле-тия или особые периоды.

В результате сборник предоставляет собой скорее выборочный

лов», «Термины и понятия», «База данных». Содержание каждого раздела можно про-

смотреть в алфавитном порядке или, используя функцию поиска, найти определённую статью. Статьи сопровождаются фотографиями, кото-рые также можно просмотреть отдельно в раз-деле «Мультимедиа». Материалы предоставля-ют детальный взгляд на многие аспекты корей-ской народной культуры, которая сформирова-ла корейскую нацию.

Тем не менее, существует ряд недочётов, которые все ещё требуют отладки. К примеру, не работает поиск по ключевым словам. На стра-нице с результатами поиска отображается толь-ко количество совпадений, но в остальном она пуста. Также отсутствует возможность осущест-влять поиск только в одной из доступных энци-

клопедий: во время поиска отображаются совпа-дения в обоих ресурсах. На практике это не обя-зательно представляет проблему, поскольку обе энциклопедии являются частями более крупного целого («Энциклопедии корейской этнографии»), и они несколько дублируют друг друга, но пона-чалу это может несколько путать пользователя. Также в долгосрочной перспективе, возможно, будет полезным сделать возможным поиск толь-ко по одной из энциклопедий, особенно когда проект будет завершён, и в нашем распоряже-нии окажется восемь различных ресурсов. В том, что касается организации информации, требует доработки то, что в разделе «Мультимедиа» нахо-дятся как фото, так и видео, при этом есть также отдельный раздел «Фильмы», в котором содер-жатся те же видео.

Тем не менее, за исключением неработаю-щего поиска по ключевым словам (который на самом деле должен быть отлажен как можно скорее), всё это относительно мелкие недостат-ки. Ценность контента сама по себе значительно перевешивает любые проблемы с информаци-онной архитектурой. Несмотря на то что совре-менная корейская поп-культура уже обеспечи-ла себе место на мировой сцене, аспекты тради-ционной корейской народной культуры оста-ются для многих непознанными. Этот ресурс, равно как и другие ресурсы, который Нацио-нальный этнографический музей планирует добавить в будущем, является важным шагом в направлении того, чтобы сделать эти аспекты корейской культуры более доступными англоя-зычным пользователям.

А. Ланьков. Рассвет Кореи Нового времениНа английском языке. — Сеул, изд-во «Ынхэн наму», 2007. — 366 с. Цена: 13.000 вон.

Интригующий избирательный взгляд на историю Кореи Нового времени


Когда наступал третий день третьего месяца или девятый день девя-того месяца по лунному календарю, выбрав тёплый безветренный день, женщины и девушки семейства отправлялись на природу,

взяв с собой котёл. Поставив его на вершине скалы, они рвали поле-вые цветы и хризантемы, чтобы нажарить с ними “чонов”, а на закуску варили суп из полыни. Они радовались и смеялись, и не было конца веселью с утра до вечера». Этот отрывок, в котором описывается празд-ник «Ккот-нори», взят из произведения «Мёндоктон-ги» («Записи дерев-ни Мёндоктон»), написанного литератором эпохи Чосон по имени Чхэ Чжегон (1720—1799).

Дня, когда отмечался «Ккот-нори», с нетерпением ждали женщины и девушки, которым в те времена не дозволялось свободно выходить за пределы двора. Блюдом, которое непременно сопровождало праздно-вание «Ккот-нори», был как раз «хва-чжон», или цветочный «чон». Для его приготовления сначала заводили жидкое тесто из молотого клейко-го риса. На покрытую маслом сковороду выливали тонким слоем тесто, сверху выкладывали узоры из лепестков цветов, собранных в полях и горах, после чего жарили до готовности. Аромат жареного в масле теста пробуждал аппетит. Весной «хва-чжоны» украшали лепестками цвет-ков рододендрона и груши, а осенью — лепестками хризантемы. Такой способ приготовления позволял сохранить в первозданном виде и запах, и вид цветочных лепестков, поэтому «Ккот-нори» был фестивалем еды, когда, отведав один «хва-чжон», можно было попробовать на вкус время года.

Драгоценная еда, жаренная в драгоценном масле Это в наши дни в любом магазине можно купить различные виды

растительного масла, а в эпоху Чосон корейцы знали только кунжутное и перилловое масло. Кунжутное масло получали из кунжутных зёрен,

перилловое — из семян периллы. Одним из дел, которым занимались крестьяне накануне Праздника урожая в августе по лунному календа-рю, был как раз сбор кунжута и периллы — для того, чтобы нажарить к празднику вкусных и ароматных «чонов». В те времена особенно цени-лись кунжутные зёрна, собранные в районах, граничащих с Западным краем (Китай). Отжатое из таких зёрен масло обладало приятным оре-ховым ароматом, за что получило соответствующее название: «чхам-кирым», т.е. «настоящее масло». Именно этим словом в наши дни называ-ют по-корейски любое кунжутное масло.

Однако в то время отжим масла был крайне трудоёмким делом. В «Сомун сасоль», практическом наставлении эпохи Чосон, имеется следу-ющее описание приспособления, которое использовалось для отжима масла из семян периллы: «Используют форму в виде деревянного башма-ка, сделанную из твёрдых пород дерева или из камня. Распарив семена периллы, их заворачивают в два-три холщовых мешка, кладут в форму и с силой ударяют, как будто прибивают подошву к кожаной обуви. И тогда из носика течёт масло». Кунжутное масло получали похожим способом, но оно было настолько ценным, что ещё совсем недавно, в эпоху Чосон, его использовали в пищу разве что в королевском дворце.

Еда для праздника В эпоху Чосон главным блюдом дворцовой кухни, которое жарили в

кунжутном масле, были «чонюо». На дворцовой кухне сушили впрок раз-личные виды рыбы, выловленной в Западном море, а когда во дворце устраивали банкет, эту рыбу тонко резали наискосок, обваливали в крах-мале и, обмакнув в яичный желток, жарили в кунжутном масле.

В 1765 году, который стал сороковым годом правления короля Ёнчжо, по случаю его дня рождения было устроено празднество во дворце Кёнхи-гун, имевшем статус отдельного дворца. Согласно воле короля,

РАДОСТИ ГУРМАНА

Корейским словом «чон» называют разновидность корейских оладий или блинов. Нашинкованные мясо, овощи и другие ингредиенты обваливают в муке, затем обмакивают во взбитое яйцо, после чего жарят на сковороде в большом количестве масла. Ингредиенты блюда, обжаренные до золотистого цвета, впитывают в себя аромат масла, отчего становятся ещё вкуснее. На протяжении веков менялся не только набор ингре-диентов, но и социальный статус «чонов». Наряду с изысканной разновидностью этого блюда под названием «чонюо», которую подавали только к королевскому столу, появился и более дешёвый вариант «чона» — ле-пёшка из маша «пиндэ-тток», ставшая популярной уличной едой. Однако, несмотря на все эти перемены, у современного корейца звуки потрескивающего на сковороде масла, когда жарят «чон», и сопровождающий это действо приятный аромат по-прежнему стойко ассоциируются с праздником.

Чу Ёнха профессор этнографии аспирантуры корееведения Академии корееведения КореиЧо Чжиён фотограф

еда, символизирующая праздник


«Чонюо» из горбыля миюй было редким кушаньем, которое подавалось не только на стол королю, но и на банкетах во дворце в эпоху Чосон. Это блюдо из тонких полосок рыбы или мяса, обжаренных в масле, в поздний период Чосон прочно закрепило за собой статус еды, которую стали готовить на праздники или по особому поводу даже в домах простолюдинов.

Чу Ёнха профессор этнографии аспирантуры корееведения Академии корееведения КореиЧо Чжиён фотограф


который настаивал на скромном столе, праздничная трапеза включала всего десять блюд, однако среди них были «чонюо». При этом, как будто одних «чонюо» из рыбы было недостаточно, королевские повара выста-вили на стол приготовленные тем же способом «чонюо» из фазаньих гру-док. Так что выходит, что на праздничном королевском столе два блюда из десяти являлись разновидностями «чонюо», т.е. «чонов».

Начиная с позднего периода эпохи Чосон «чонюо» стали появляться на праздничных столах в домах знати и даже простолюдинов. К тому же их стали готовить не только по праздникам. В начале XX века И Ёнги, пер-вый корейский специалист по исследованию пищи, в своей книге «Чосон муссан синсик ёри чебоп», сборнике лучших рецептов новой корейской кухни, изданном в 1924 году, писал: «Что же касается “чонюо”, то нет тако-го повода, который не требовал бы выставить это блюдо на стол, поэтому — будь то свадьба или похороны, поминальный стол или празднование дня рождения, банкет или просто посиделки с выпивкой — без “чонюо” не обходится даже самая простая трапеза». На обильно накрытый празд-ничный стол, за которым собралось много народу, непременно выстав-ляли такие «чонюо», жаренные если не на кунжутном масле, то хотя бы на перилловом. «Чоны» обязательно входили в состав «синсолло» (изы-сканное блюдо корейской дворцовой кухни), их клали даже в суп с лап-шой «куксу» или добавляли в «нэн-мён» (холодная гречневая лапша), чтобы добавить вкусу жирности. Потому что угощение гостей жаренной в масле едой само по себе означало для корейцев проявление гостепри-имства.

Массовая еда, пришедшая с королевского стола В XX веке с появлением различных видов растительного масла и его

удешевлением «чон» также понемногу стал превращаться в массовую пищу. Классическим образцом таких дешёвых «чонов» является «пиндэ-тток», который стали называть «корейской пиццей». «Пиндэ-тток», назва-

ние которого, вероятно, произошло от слова «пиндэ-пён» (賓待餠), т.е. «тток, которым встречают гостей», жарят не на кунжутном масле, а на свином жире. Свиной жир стали часто использовать для жарки после того, как в конце XIX века в Корее осело много китайцев. «Пиндэ-тток», который готовят, положив в тесто из маша разные овощи и мясо и обжа-рив в свином жире, действительно был блюдом, сравнимым с «чонюо», который подавали на стол в королевском дворце. После освобождения и в последовавший за ним период хаоса и лишений «пиндэ-тток», при-готовленный из дешёвых ингредиентов, стал главным представителем уличной еды. Эти горячие лепёшки из маша, впитавшие в себя свиной жир, в тот голодный период, когда мясо было редкостью, стали любимы простолюдинами как питательное блюдо, замещающее мясную пищу.

И в наши дни на традиционном рынке есть «переулок чонов», или «чон-кольмок». Каждый раз, когда проходишь мимо этого места, тебя останавливает приятный аромат масла, в котором жарятся до золоти-стости различные ингредиенты — не только «пиндэ-тток», но и листья периллы, «ким-мари» (рулетики из крахмальной лапши с овощами, завернутые в лист прессованной сушёной морской капусты), кальма-ры, корейская кровяная колбаса «сундэ», грибы и др. Выбрав себе «чон» по вкусу, присаживаешься рядом, чтобы с удовольствием съесть его под стаканчик освежающей рисовой браги «макколли», и если пона-чалу чувствуешь себя неловко в окружении незнакомых людей, то уже вскоре тебя охватывает разлитое в воздухе веселье. И вот уже даже там, где собралось лишь два человека, разворачиваются шумные поси-делки. В наши дни «чон» стал привычной едой, но и сейчас это блюдо по-прежнему создаёт ощущение праздника и служит катализатором веселья. Может быть, потому что в звуках потрескивающего на сковоро-де масла и разливающегося вокруг приятного аромата хранятся воспо-минания о том особом блюде «чонюо», которое непременно появлялось на столе в шумные праздничные дни в стародавние времена.

1 2

В начале XX века И Ёнги, первый корейский специалист по исследованию пищи, в своём сбор-нике лучших рецептов новой корейской кухни (1924 г.) писал: «Что касается “чонюо”, то без него не обходится даже самая простая трапеза». На обильно накрытый праздничный стол, за которым собралось много народу, непременно выставляли «чонюо», жаренные если не на кунжутном масле, то хотя бы на перилловом. Потому что угощение гостей такой едой означа-ло для корейцев проявление гостеприимства.


3

1, 2.Словом «чон» называют любую еду, жаренную в масле на сковороде. «Чоны» готовят таким способом, как «чонюо», когда ингредиенты обваливают в муке, а затем обмакивают во взбитое яйцо, или таким способом, как «пиндэ-тток», когда в тесто добавляют овощи и мясо. Чтобы приготовить «хэмульпха-чжон», к тесту из пшеничной муки добавляют зелёный лук, мясо кальмаров, моллюсков, креветок и другие ингредиенты и жарят в масле до желтизны. Это блюдо особенно популярно в качестве закуски к рисовой браге «макколли».

3.«Чон» — это блюдо, которое путём простого способа приготовления делает вкус ингредиентов ещё богаче и разнообразнее. Достаточно обжарить в масле до желтизны такие обычные овощи, как кунжутные листья, тыкву или китайскую капусту, чтобы они, пропитавшись ароматом масла, стали ещё вкуснее.


Республика Чхикхин» Похоже, то, что я повар, больше всего мою дочь радует потому, что я умею жарить курицу во фритюре. Дочка никогда не хвастается в школе тем, что папа пишет, что у него уже даже вышло несколько книжек или что он известный в Сеуле повар. Нет, всё, что она говорит, — это: «А мне вчера папа курочку пожарил! Завидно, да?» А впрочем, чего ещё ожидать от юного гражданина «Республики Чхикхин»?

Во время недавней поездки в Милан со мной приклю-чилась довольно забавная история. В ответ на мою просьбу порекомендовать хороший ресторан мой

младший коллега, работающий в Милане, отвёл меня в одно место, где готовили блюда из курицы. Это был неожидан-ный выбор, поскольку я по привычке ожидал, что мне пред-ложат аккуратные равиоли, слепленные вручную, изыскан-ное ризотто по-милански с шафраном или оссобуко (тради-ционное блюдо итальянской кухни, представляющее собой тушёную телячью голяшку). Однако стоило мне откусить кусок этой заурядной жареной курицы, как я в восхищении поднял вверх большой палец. Нежная внутри, хрустящая снаружи и на удивление даже острая — для меня это был родной, привычный вкус.

Жареная курица по-корейски покоряет мир Меня крайне удивило то, что в центре итальянского

города в ресторане подают жареную курицу. Позвольте, разве Италия не была всё это время страной с сильным упо-ром на национальную кухню? Итальянские мужчины тра-диционно предпочитают мамину стряпню, и даже в ресто-ранах заказывают блюда, максимально напоминающие домашнюю еду (хотя, конечно, если официантка хороша собой, будут с готовностью есть и гамбургеры). Поэтому тот факт, что в такой стране считающаяся фаст-фудом жареная курица стала популярным блюдом, не может не удивлять. При этом, согласно утверждению моего младшего коллеги, это итальянское блюдо из жареной курицы обязано своим появлением корейской «чхикхин». (В Корее английским сло-вом chicken, которое в транскрипции по-корейски звучит как «чхикхин», называют курицу, жаренную во фритюре, тогда как в названиях корейских блюд для курицы исполь-зуется корейское слово «так»). Modernist Cuisine, междуна-родная экспериментальная кулинарная группа, базирую-щаяся в США, не так давно сфокусировав своё внимание на жареной курице по-корейски, вызвала немалый ажиотаж

среди гурманов. Эта группа, в состав которой входят извест-ные повара и учёные, ко всеобщему удивлению представи-ла своим последователям (в большинстве своём поварам и ценителям изысканной кухни) рецепт «Crispy Chicken Wings, Korean-Style» («хрустящие куриные крылышки в корейском стиле»). Соус, который используется в этом рецепте, пред-ставляет собой оригинальную острую приправу, разрабо-танную в Корее. Нет сомнений, что именно этот сладковато-острый вкус соуса, который является отличительной осо-бенностью «яннём чхикхин», т.е. «курицы со специями», и вызывает непреодолимую тягу к этому блюду.

Свою роль здесь также сыграл бум «чхимэк» («пиво с жареной курицей»; неологизм, образованный из первых слогов слов «чхикхин», т.е. жареная курица, и «мэкчу», т.е. «пиво»), который в последнее время охватил Азию. Впервые слово «чхимэк» появилось в телесериале «Мужчина со звез-ды» («Пёр-есо он кыдэ»; англ. «My Love from the Star»), после экспорта которого в ряд стран Азии, включая Китай, пиво с жареной курицей стало излюбленным набором для вечери-нок, а само слово «чхимэк» теперь повсюду понимают без перевода. Более того, в последнее время власти Гонконга серьёзно обеспокоены яростной конкуренцией, разгорев-шейся между неожиданно возникшими сотнями рестора-нов, торгующими «чхикхин».

Сумасшедшая любовь корейцев к «чхикхин» Наверное, нет другой такой страны, если не считать

США, в которой едят так же много жареной курицы, как в Корее. При этом если говорить об уровне потребления на душу населения, то тут, возможно, корейцы впереди плане-ты всей. Согласно «Анализу современной ситуации бизнеса, связанного с потреблением куриного мяса, в стране на 2013 год», проведённого исследовательским институтом финан-совой холдинговой компании KB Financial Group Inc, корей-цы потребляют в год 800 млн. кур, а рынок куриного мяса резко увеличился за последние 10 лет: его объём вырос с

СТИЛЬ ЖИЗНИ

Пак Чханиль шеф-повар Чо Чжиён фотограф

«


Об огромной любви корейцев к жареной курице свидетельствуют научные данные, согласно которым в стране ежегодно потребляется до 800 миллионов кур.

© P

elic

ana


появилась компания, которая стала производить в массо-вом объёме и поставлять на рынок соевое масло, что также привело к росту внутреннего рынка куриного мяса.

«Предком» современных корейских «чхикхин» была целая курица, жаренная на электрическом гриле, которую стали готовить в Центре питания Мёндон («Мёндон ёнян сентхо»), открывшемся в районе Мёндон в 1961 году. Мно-гие из нас, наверняка, до сих пор помнят, как стояли, глядя на то, как за стеклом, крутясь на шампурах, жарились тушки кур. В те времена хороший папа приходил домой с курицей гриль в желтоватом бумажном пакете. Наверное, для корей-ских отцов, которым в силу постоянной занятости на работе не удавалось поддерживать свой мужской авторитет, плот-ничая на лужайке за домом или подстригая газон, это был лучший способ показать себя заботливым отцом и кормиль-цем семейства. Моя память тоже хранит воспоминание, как в детстве меня, бывало, вырывал из дрёмы приятный аро-мат курицы гриль вместе с запахом алкоголя, который исхо-дил от отца, вернувшегося домой глубоко за полночь.

Но подлинно золотые дни для внутреннего рынка кури-ного мяса в Корее наступили в 1984 году, когда в стране открылся первый KFC, сразу завоевавший популярность у местных потребителей, а в компании Pelicana, первой фран-чайзинговой фирме Кореи, зародившейся в Тэчжоне, при-думали рецепт «яннём чхикхин». Свою лепту в этот бум внёс и профессиональный бейсбол, ставший популярным в 1980-х годах. Сидя перед телевизорами, по которым вживую

330 млн. долларов до 3,1 млрд. долларов, то есть пример-но в 9 раз. Как после этого не назвать Корею «Республикой Чхикхин»?

Однако это не значит, что в Корее издавна ели жаренную во фритюре курицу в объёмах, сравнимых с сегодняшним днём. Не только масло было редким и дорогим продуктом, но и сама курица считалась ценной составляющей домаш-него хозяйства. О ценности кур свидетельствует бытовав-шая в Корее поговорка, что, мол, курицу режут только тогда, когда в гости приходит будущий зять. Производство кури-ного мяса получило возможность скачкообразного разви-тия лишь после того, как в середине 1960-х годов, с началом индустриализации сельского хозяйства и животноводства, были достигнуты успехи в улучшении породы кур, и стало возможным массовое производство кормов для домашней птицы. В первой половине 1970-х годов в стране впервые

2

В те времена хороший папа приходил домой с курицей гриль в желтоватом бумажном пакете. Наверное, для корейских отцов, которым в силу постоянной занятости на работе не удавалось поддерживать свой мужской авторитет, плотничая на лужайке за домом или подстригая газон, это был лучший способ показать себя заботливым отцом и кормильцем семейства.

1


транслировались бейсбольные матчи, люди с удовольстви-ем грызли жареные куриные крылышки или ножки. В пери-од проведения Чемпионата мира по футболу 2002 года, который совместно принимали Корея и Япония, золотой век жареной курицы в Корее достиг своего пика. Не только в домах, но и в ресторанах «чхикхин», где поставили огром-ные экраны, и даже на улицах толпы корейцев, чья горя-чая поддержка своей команды привлекла внимание всего мира, потрясая куриными ножками, увлечённо скандирова-ли «Тэ-хан-мин-гук!» (Республика Корея).

«Кризис МВФ» и жареная курица Однако у бума жареной курицы в Корее имеется мрач-

ная предыстория. Чон Ынчжон в своей книге «История “чхикхин” в Республике Корея» («Тэханмингук чхикхин-чжон») обращает внимание на следующий важный факт: «В Корее жареная курица после 1997 года ни разу не уступа-ла первую позицию в качестве самого популярного блюда, которое люди едят вне дома. Именно в 1997 году, когда жареная курица впервые заняла первое место в списке пищевых предпочтений корейцев, в стране начался так называемый “трудный поход”». В период так называемого «кризиса МВФ», когда в результате валютного кризиса Корея оказалась под управления МВФ, вследствие массовых увольнений многие главы семейств в одночасье оказались на улице и, чтобы содержать семью, все поголовно начали открывать ресторанчики, торгующие жареной курицей. Ведь этот бизнес не требовал особых умений или знаний и его можно было начать, имея сравнительно небольшой капитал. Для представителей поколения корейского бэби-бума, которые вышли на пенсию в сравнительно нестарые сорок и пятьдесят с небольшим лет, и сейчас открытие небольшого ресторанчика, торгующего жареной курицей,

остаётся привлекательной бизнес-опцией. В настоящее время в Корее более 25 тысяч только фран-

чайзинговых предприятий общественного питания, где подают жареную курицу, а если добавить к ним рестораны, не входящие во франчайзинговые сети, то эта цифра пред-положительно вырастет до 50 тысяч. Это значит — один ресторан на тысячу человек. Количество тех, что закрыва-ется, тоже огромно. Согласно «Анализу современной ситу-ации бизнеса, связанного с потреблением куриного мяса, в стране на 2013 год», ели ежегодно открывается более 7000 ресторанов, торгующих жареной курицей, то за этот же период исчезает более 5000 существующих ресторанов. В ситуации, когда средняя продолжительность жизни ресто-рана «чхикхин» составляет всего 2,7 года, неизбежным след-ствием является ожесточённая конкуренция.

Несколько лет назад один крупный супермаркет выбро-сил на рынок кур за полцены, чем вызвал гнев многочис-ленных мелких ресторанов, торгующих «чхикхин». На сто-рону разгневанных предпринимателей встала и широкая общественность, обвиняя корпорации в том, что они душат малый бизнес, который и без того находится в непростой ситуации. Трудно представить себе подобную реакцию, если бы на рынок выбросили по бросовой цене, к приме-ру, телевизоры, холодильники или «рамён». Просто в Корее «чхикхин» — это больше, чем еда.

Можно сказать, что если на Западе жареная курица — это фаст-фуд, то в Корее — это «соул-фуд», т.е. «душевная еда». Не только в минуты веселья, но и в моменты грусти или гнева — она всегда рядом. Это еда, которая, как верный товарищ, раз-деляет с тобой горести и радости жизни. Вот и сегодня после работы в компании коллег или друзей, сидя перед целой жареной курицей и потягивая пиво, мы забываем тревоги мирских дел. Так мы утоляем духовный голод.

1. Реклама кур, жаренных на электрическом гриле. Была размещена в газете «Кёнхян синмун» в 1968 г.2. В те времена хороший папа приходил домой с курицей гриль в желтоватом бумажном пакете. 3. Слово «чхимэк», впервые прозвучавшее в телесериале «Мужчина со звезды», вскоре оказалось на устах телезрителей соседних стран, и теперь бум «чхимэк» распространился на Юго- Восточную Азию.

3

На первую половину 2000-х годов, когда Ким Ихван начал свою литературную деятельность, в Корее при-шёлся расцвет жанра фэнтези, который берёт отсчёт

с громкого успеха романа Ли Ёндо «Дракон Раджа», где по построению сюжета, характеру персонажей, устроению вымышленного мира автор был верен традиции, заложен-ной Дж. Р. Р. Толкином в романе «Властелин колец». После успеха «Дракона Раджи» на книжные полки хлынуло огром-ное количество похожих произведений, и с тех пор драко-ны и магия в вымышленном мире стали законом жанра. Эта традиция окончательно укрепилась, распространившись на компьютерные игры.

Однако в творчестве Ким Ихвана мы видим другое. В большинстве его произведений действие происходит в реальном мире, но реальность переплетается с выдумкой.

ПУТЕШЕСТВИЕ В КОРЕЙСКУЮ ЛИТЕРАТУРУ

Например, рассказ «Парень, собирающий носки», начина-ется с того, что юноша нашёл потайной ход, по которому можно попасть в вымышленную страну. Это обычный под-росток, у которого трудности с учёбой и друзьями, но, побы-вав несколько раз в параллельном мире, он и в реальности становится совершенно другим, смелым и активным. В рас-сказе «Пятичасовой инопланетянин» снова переплетаются действительность и вымышленный мир. В рассказе говорит-ся, что среди нас живут инопланетяне, переодетые в обыч-ных людей, поэтому мы не догадываемся об их существова-нии. Одно самое обычное кафе становится секретным шта-бом тайных агентов, которые выслеживают и отлавливают инопланетян. Так в произведениях Ким Ихвана вымышлен-ный мир переплетается со скучной действительностью.

Иногда такое переплетение трактуется как аллегория на реальность. В романе «Шар отчаяния», за который в 2009 году автор получил «Литературную Мультипремию», при-несшую ему известность, приводятся глубокие размышле-ния о сущности человека и его ненасытных амбициях. Дей-ствие разворачивается в современном Сеуле. Однажды на улицах города откуда ни возьмись появляется загадочный чёрный шар, который начинает поглощать людей и с каж-дым похищением набирать всё большую силу. В результате под угрозой оказывается всё человечество. Мотив пожира-ющего людей чёрного шара заимствован из характерного сюжета фильмов о зомби и является символом смерти, но одновременно может рассматриваться и как аллегориче-ский образ всепоглощающего крупного капитала, и как сво-еобразный литературный механизм, безжалостно обличаю-щий ненасытность человеческих амбиций.

Используя элементы вымысла, авторы как жанровой,

В течение нескольких лет в начале своего творческого пути Ким Ихван писал в стиле так называемой “жанровой литературы”, в чём добился определённых успехов. Писать он начал в 1996 году, это были рассказы для первых компьютерных сетей. Окончив университет в 2000 году, Ким Ихван стал регулярно публиковать рассказы в Интернете и вскоре обрёл популярность среди любителей жанровой литературы. Ким Ихван пробовал себя в самых разных направлениях - в его творческой копилке и роман «Призрак Эбитоджена», изданный в 2004 году, и научная фантастика, фэнтези, хоррор, а также компьютерные игры, мультфильмы и кино.

Чан Дуён литературный критик

КРИТИКА



фильмы. Также в рассказе присутствуют моменты, пере-кликающиеся с теорией гомосексуальности и психоанали-за. Воображение и наблюдательность автора направлены не только в мир будущего: в повествовании упоминается и Древняя Греция, и современный Сеул, что придаёт произве-дению динамику. Следуя за этим захватывающим, необыч-ным сюжетом, а иногда и абсурдным воображением автора, читатель в конце концов возвращается в действительность. Сюжет, который начинался с вопроса: «Что произойдёт в будущем?», приводит нас к вопросу: «Чего же я хочу на самом деле?»

Переплетение действительности и вымысла в творче-стве Ким Ихвана подкупает какой-то необычной новизной, которая в то же время как будто бы привычна. Словно после долгого плавания в невесомости свободного воображения ты вдруг обнаруживаешь что-то неожиданное и восхища-ешься им. Иногда это острое замечание на злобу дня совре-менного общества, иногда это серьёзное предупреждение людям, которые не умеют обуздывать свои желания. В рас-сказе «Чихание с чашкой кофе» совершенно абсурдный сюжет: беседа с улиткой, выползшей из канализации. В этом рассказе автор щедро делится плодами своего богатого воображения, а потом заканчивает таким предложением: «Реальность порождает рассказ, и наоборот. Эти две проти-воположности, порождая друг друга, создали нашу жизнь». Если вспомнить о том, что для автора рассказ должен быть наполнен фантастическим воображением, присущим жан-ровой литературе, то этот тезис можно немного изменить: «Реальность порождает вымысел, и наоборот». И именно этот постулат позволяет преодолеть границу, разделяющую жанровую и традиционную литературу.

так и традиционной литературы ставят перед собой сложные задачи. Жанровая литература чаще всего подвергается критике за то, что автор использует вымысел с целью писать о себе вместо того, чтобы отражать действительность, или что намеренно уходит от проблем реальности. С этой точки зрения произведения Ким Ихвана занимают особое место, так как в них отчетливо просматривается самокритичный взгляд авто-ра. Особую литературную ценность привносит новизна, почерпнутая из жанра научной фантастики и фэнтези, смелость воображения, способ-ность увлечь читателя.

Рассказ «Твои метаморфозы» прекрасно демонстрирует возможности воображения Ким Ихвана, с помощью которого он переплетает реаль-ность и вымысел. Опубликованный в 2010 году издательством «Мунхак-тонне», это доработанный вариант рассказа «Метаморфозы», который вышел несколькими годами раньше в интернет-журнале «Зеркало», ориентированном на читателя фантастической литературы. Основной вопрос рассказа ― «Что произойдет, если станет возможным кардиналь-но изменять человеческое тело?». Такая постановка вопроса уходит кор-нями в научную фантастику, излюбленная тема которой ― искусственные люди и роботы. Рассказ «Метаморфозы» состоял из двадцати отдельных отрывков текста, похожих на цитаты из научных статей учёных будущего. Впоследствии автор доработал текст, ввёл два действующих лица, соста-вил сюжет, который стал повествовательным каркасом произведения, дополнив его диалогами и психологическими портретами главных геро-ев, в результате чего получился рассказ «Твои метаморфозы». Если изна-чально это было сухое перечисление неординарных фантазий автора, то в окончательном варианте рассказ обретает литературную ценность, расширяется и развивается воображение.

Таким образом рассказ «Твои метаморфозы» воспроизводит картину будущего, описанного в стиле научной фантастики, и одновременно рас-крывает тему человеческих амбиций. Кое-где наблюдаются намёк или пародия на антиутопические анимационные или художественные кино-

PLACESTAMP

HERE

REPLY PAID / RÉPONSE PAYÉEKOREAN (SEOUL)

NO STAMP REQUIRED

NE PAS AFFRANCHIR

The Korea FoundationWest Tower 19FMirae Asset CENTER1 Bldg. 26 Euljiro 5-gil, Jung-gu, Seoul 100-210, Korea

Priority / PrioritaireBy airmail / Par avion

IBRS / CCRI N° : 10015-41325Termination Date : March 31, 2015

The Korea FoundationWest Tower 19FMirae Asset CENTER1 Bldg. 26 Euljiro 5-gil, Jung-gu, Seoul 100-210, Korea

Please print your full name and address

Reader FeedbackPlease share your thoughts to help us improve the appeal of Koreana for our readers.

1. Do you believe that Koreana offers useful and insightful information about Korea’s culture and arts, and its contemporary society? Strongly agree Agree Not sure Disagree Strongly disagree

2. Which section/feature of Koreana do you find the most interesting/enjoyable? (Please select up to three items.) Special Feature Focus Interview Guardian of Heritage Modern Landmarks Art Review In Love with Korea On the Road Along Their Own Path Books & More Entertainment Gourmet’s Delight Lifestyle Journeys in Korean Literature

3. How would you assess the overall quality and style of Koreana (design, layout, photos, readability)? Very good Good Average Poor Very poor

4. Please feel free to provide us with suggestions, opinions, or ideas about Koreana :

5. Personal Information (optional) Name: E-mail: Age: 20s 30s 40s 50s 60+ Occupation: Country:

Winter 2014 (Russian)

ПОДПИСНАЯ ФОРМА

Прошу оформить годовуюподписку на KOPEAHA

1 год 2 года 3 года

Оплата прилагается Пришлите счет

Ф.И.О

ДОЛЖНОСТЬ

ОРГАНИЗАЦИЯ

АДРЕС

Контактный телефон:Факс или E-mail:

Documents

Koreana Winter 2014 (Russian)