Антимонов Б.С., Граве К.А. Советское наследственное право. –М.: Юр.лит. –1955. –264 с.

ВСЕСОЮЗНЫЙ ИНСТИТУТ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ СССР

КУРС СОВЕТСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

Б.С.АНТИМОНОВ, К.А.ГРАВЕ

СОВЕТСКОЕ НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО

Москва -/955

ВВЕДЕНИЕ 1. Наследование—это непосредственное преемство в правах и обязанностях умершего лица, прежде всего — преемство в имуществе, в праве собственности, которое является основой для всех иных имущественных прав. Как правовой институт, наследование возникло в эксплуататорском обществе на основе разложения рода, появления обособленной семьи и развития частной собственности'. Наследование непосредственно связано с правом собственности, с его типом, его общими чертами и особенностями, характерными для данной правовой системы. В эксплуататорском обществе существует неразрывная связь наследования с правом частной собственности на средства производства. В социалистическом обществе, напротив, наследование может стоять в связи только с правом личной собственности на предметы потребления, которое является производным от права социалистической собственности. Как часть "правовой надстройки институт наследования отражает свой базис, то есть экономический строй общества на данном этапе его развития. В современном капиталистическом обществе право наследования определяется основным экономическим законом монополистического капитализма, который требует не всякой прибыли, а максимальной прибыли2. Этот экономический закон отражен в праве наследования современных государств капитала. Наследование, не создавая господства капиталистов, всемерно поддерживает и закрепляет его. Частная собственность монополистов образуется путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения. Право наследования «увековечивает» фигуру «эксплуататора»: эксплуататор умирает, но его экономическая власть не исчезает, а с помощью буржуазного института наследования переходит к наследникам, таким же эксплуататорам, каким был и умерший. ' См. И. С. Перетерский, Всеобщая история государства и права, ч. I, вып. II, «Древний Рим», М., 1945, стр. 108. 2 См. И. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат. 1952, стр. 38.

Напротив, основным экономическим законом социализма, как известно, sявляется обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники. Этот экономический закон определяет правовой институт наследования в социалистическом государстве, где обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих потребностей граждан осуществляется путем развития общественного производства, а не путем расширения объектов, права, личной собственности или перехода их в порядке наследования. Личная собственность имеет потребительское, а не производственное значение. Институт же наследования связан с правом личной собственности. Он не только отражает базис, но и активно воздействует на производственные отношения людей. Воздействие института наследования на производственные отношения невозможно без связи его с институтом собственности. Советское социалистическое законодательство о праве наследования с первых дней Великой Октябрьской социалистической революции и вплоть до наших дней основано на положениях марксизма. Это подтверждается анализом первого советского закона о праве наследования—декрета ВЦИК «Об отмене наследования» (27 апреля 1918 г.) и последнего по времени законодательного акта Советского государства в этой области—Указа Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» (14 марта 1945 г.) '. То же самое следует сказать и о гражданских кодексах союзных республик. После издания союзного закона от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» разделы гражданских кодексов союзных республик, посвященные наследственному праву 2, стали еще более сходными между собой во всех деталях, чем это было ранее. Но даже на протяжении тех двух десятилетий (19$3—1945 гг.), в течение которых регулирование наследственного права всецело осуществлялось законодательством союзных республик, сходство разделов гражданских кодексов союзных республик во всех основных чертах и в большинстве второстепенных подтверждает неразрывную связь, существующую между правовым институтом' наследования, правовым институтом ' Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. стал законом вследствие утверждения его сессией Верховного Совета СССР (см. «Ведомости Верховного Совета СССР» 25 марта 1945 г. № 15). 2 В ГК РСФСР. Грузинской ССР, Узбекской ССР, Таджикской ССР, Туркменской ССР нормы о .праве наследования -изложены в ст.ст 416—436-а ГК Украинской ССР—в ст.ст. 416—435; в ГК Белорусской ССР— в ст.ст. 458—482; в ГК Азербайджанской ССР—в ст.ст. 487—506.

собственности и нашим экономическим и общественно-политическим строем. Это с предельной ясностью раскрыто в Конституции СССР (1936 г.). В редакции первоначального проекта Конституции СССР эта связь не нашла еще своего отражения. Статья 10 проекта говорила не о праве личной собственности граждан, а просто о их личной собственности. О праве наследования личной собственности вообще не упоминалось. Редакционной комиссией Чрезвычайного VIII Всесоюзного съезда Советов было предложено принять новую формулировку ст. 10 проекта Конституции СССР', которая и вошла затем в текст нашего Основного закона. В настоящее время ст. 10 Конституции СССР содержит термин «право личной собственности» (разрядка наша.—5. А и К. Г.), а слова «равно как право наследования» завершают эту статью, выражая неразрывную связь между правом наследования и правом личной собственности. Конституция СССР рассматривает институт наследования как часть более широкого вопроса о праве личной собственности граждан. 2. Только марксистско-ленинское учение об обществе способно вскрыть действительное соотношение, существующее между правовым институтом наследования и материальными условиями жизни общества. Исторический материализм показывает действительную зависимость права наследования от права собственности и связь права наследования с другими общественными отношениями, например, с 'браком, семьей и др. Попытки подойти к вопросу о наследовании с позиций философского идеализма всегда приводили и неизбежно приводят к извращению природы наследования, к неверным перспективам развития права наследования. Буржуазные философы и юристы намеренно пытались и пытаются затушевать действительный смысл и основание наследования капиталистической собственности, то есть института, который устанавливается эксплуататорским государством для «увековечения» фигуры эксплуататора (в наше время — капиталиста, ранее—феодала-помещика, в древности—рабовладельца). В середине XVIII века для такой маскировки буржуазные философы пользовались наивными приемами, увязывая, например, идейку о «вечности» наследственного права с басней о бессмертии души2. 1 См. И. В. Стали и. Доклад о проекте Конституции СССР, Госполитиздат, 1938, стр. 27. 2 См. Л е и б н и ц. Новый метод изучения и преподавания юриспруденции в свете принципов дидактики и практики, Лейпциг и Галле, 1748, § 16 (оригинал на латинском языке).

8 В дальнейшем буржуазные юристы, обыкновенно, не пускались в теологические обоснования права наследования. Но и они были непрочь подкрепить наследование эксплуататорской собственности идейкой вечности существования эксплуататорского уклада. Чичерин, например, вопреки всем историческим данным, уверял, что «наследственное право составляет необходимую принадлежность человеческого общества» '. Энгельс высмеивал ограниченность буржуазного юриста, который, «создав себе твердый правовой термин, продолжает применять его в неизменном виде и к таким условиям, в которых он успел уже стать неприменимым» 2. Чичерин недалеко ушел от этого твердолобого юриста: отправляясь от существования права наследования в современном ему буржуазном обществе (то есть от права наследования эксплуататорской собственности), он перенес термин «наследование» в такие времена и формации, когда не существовало ни собственности, ни тем более наследования собственности. Попытки так или иначе «увековечить» институт наследования встречаются и в более поздней дореволюционной русской юриспруденции. Синайский, например, утешал господствующие классы тем, что «в праве человек как бы не умирает... благодаря институту наследования»3. Победоносцев, негласный глава реакционной власти при Александре III, говорил, что гражданская личность умершего продолжается в лице его наследников. Юридическая фикция «посмертного продления власти» умершего собственника посредством норм наследственного права — вовсе не результат творчества правоведов. Буржуазные философы могут претендовать здесь на первенство. Достаточно напомнить о Максе Штирнере, «святом Максе», мелкобуржуазный характер воззрений которого разоблачили в своем знаменитом памфлете Маркс и Энгельс. Штирнер объяснял наследственное право «...не из необходимости накопления и существующей до всякого права семьи, а из юридической фикции о посмертном продлении власти... 4. «Эта увековеченная власть», — говорил Макс Штирнер, — «не угасает даже с Моей смертью, но переносится или передается по наследству; вещи в действительности принадлежат не Мне, а праву» 5. Буржуазные экономисты и публицисты, обыкновенно, не отрицают связи, существующей между правом наследования и эко- 1 Б. Н. Чичерин, Собственность и государство, ч. 1, М., 1882, -йтр. 227. 2Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитиздат, 1948, стр. 20. 8 В. И. Синайский, Русское гражданское право, вып. II, Киев. 1915, стр. 343. 4 К. Маркс а Ф. Энгельс, Соч., т. IV, Партиздат, 1933, стр. 347, 5 Т а м же, стр. 346.

номикой. Но представления о существе этой связи у них крайне смутные. Многие буржуазные ученые пытались вывести наследственное право исключительно или преимущественно из семейно-брачных отношений, не смущаясь парадоксальностью выводов. Представители мелкобуржуазного направления в дореволюционной России 90-х годов, выражавшие интересы кулачества, народники, высказывали совершенно извращенные мнения по вопросу о наследовании. Идеолог народнического движения в дореволюционной России Михайловский писал: «В наследство передаются продукты экономического производства... и самый институт наследства обусловлен до известной степени фактом экономической конкуренции. Но, во-первых, в наследство передаются и не материальные ценности, — что выражается в заботах о воспитании детей в духе отцов»'. В. И. Ленин придавал большое значение точности формулировок и поэтому, критикуя Михайловского, заметил в скобках по поводу этого выражения: «Продукты экономического производства»!! Как это грамотно! как звучно! и какой изящный язык!.. Итак, — резюмировал Ленин рассуждения Михайловского, — воспитание детей входит в институт наследства!... Итак, институт наследства есть надстройка над семейными и половыми отношениями потому, что наследство немыслимо без делопроизводства!... До сих пор все полагали, что детопроизводство так же мало может объяснить институт наследства, как необходимость принятия пищи — институт собственности»2. Михайловский совсем «упустил из виду», что половые и се-мейные отношения исторически существовали в человеческом обществе еще в то время, когда не было ни права наследования, ни права вообще. Именно это «упущение» и вскрыл Ленин, показав, что ни семейные, ни половые отношения не являются причинами возникновения в человеческом обществе института наследования, • В производственных отношениях людей, а не в их семейных, биологических отношениях нужно искать основание института наследования. Отношения между полами, семейные отношения возникли исторически значительна раньше, нежели любой правовой институт. Родство и брачный союз играют определенную роль в наследственном праве, но оба эти общественных момента являются только факторами, оказывающими влияние на формирование института наследования в той или иной 'правовой системе. Определяющей причиной возникновения института на- ' В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 135. 2 Т а м ж е. | .

la следования являются производственные отношения, существующие в данном обществе. Подобно тому как рост народонаселения является необходи* мым условием материальной жизни общества, но не главной силой развития общества, так и семейно-брачные связи между людьми, хотя и учитываются законами о праве наследования, но отнюдь не являются главной силой, определяющей право наследования, и тем более не являются силой, вызывающей это право к жизни. В эксплуататорском обществе институт наследования возникает после возникновения частной собственности как дополнительное правовое средство, укрепляющее частную собственность. , , Неправильные представления об отношении наследования к праву собственности приводили не только к ложным юридическим конструкциям права наследования, но и к грубым ошибкам в вопросе преобразования эксплуататорского общества: они отвлекали от революционной борьбы за уничтожение этого общества. Сен-Симон, например, утверждал, что «болезнь человечества», язва человеческого общества—капиталистическая собствен-ность — может быть легко устранена. «В самом деле, — говорил Сен-Симон, а за ним его последователи, — для исцеления... было бы достаточно установить законом, в виде общего правила, что пользование мастерской или орудием производства после .смерти (или ухода на покой) того, кто ими пользовался, будет переходить всегда в руки человека, наиболее способного заменить умершего» '. Сен-Симон классовую революционную борьбу пролетариата против буржуазии за освобождение всего общества от эксплуатации подменял реформизмом. Следовательно, он пытался отвлечь рабочий класс от его ос" новной исторической задачи. Тем не менее упразднение наследования капиталистической собственности при сохранении самой капиталистической собственности казалось сен-симонистам мощным рычагом, способным сверху донизу переустроить эксплуататорское общество. «Такой порядок,—утверждали сен-симони-сты, — был бы столь же рационален для цивилизованных (читай—капиталистических.—Б. А. и IC. Г.) обществ, сколь наследование по праву рождении казалось разумным варварским обществам» 2. Последователи Бакунина в вопросе наследования были недалеки от позиций сен-симонистов. Широко известно, какой уни- э. л.^г.гй ^гйгус&^-й., ^-я-№

чтожающей критике Маркс подверг взгляды бакунинцев на общественную природу ^следования, на политическое значение отмены наследования. В докладе Генерального совета I Интернационала Базель-скому конгрессу в 1869 году К. Маркс писал: «Наследование не создает... возможности перекладывать плоды труда одного человека в карман другого — оно касается лишь смены лиц, обладающих этой возможностью. Как и все гражданское 'право вообще, законы о наследовании являются не причиной, а следствием, юридическим выводом из существующей экономической организации общества, которая основана на частной собственности на средства производства, т. е. на землю, сырье, машины и пр.» '. В этой сжатой формулировке Маркс блестяще опроверг представление о праве наследования как о факторе, будто бы создающем частную собственность. Тем самым был вынесен приговор взглядам сен-симонистов, бакунинцев и всех тех, кто рекомендовал отмену наследования в качестве мероприятия, не более и не менее как заменяющего социальную революцию. «...Наша великая цель, — писал Маркс, — должна заключаться в уничтожении тех институтов, которые дают некоторым людям в течение их жизни экономическую власть присваивать плоды труда многих... Исчезновение права наследования будет естественным результатом того социального переустройства, которое упразднит частную собственность на средства производства; но отмена права наследования никогда не может стать отправной точкой такого социального преобразования» 2. Маркс не ограничился обоснованием сущности правового института наследования. Он указал рабочему классу единственно правильный и возможный путь к своему освобождению, а тем самым и путь к освобождению всего общества — социалистическую революцию, которая «есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности». Отмена права наследования капиталистической собственности при сохранении капиталистической собственности сама по себе не способна устранить эксплуатацию большинства меньшинством, не способна даже подорвать основу эксплуататорского общества — частную собственность. Если нет еще у рабочих масс сил, чтобы уничтожить частную собственность капиталистов, то нет оснований ожидать уничтожения этой собственности в результате изменений в области наследственного 'права. Только после свержения власти эксплуататоров, только после отмены самой основы капиталистичеокого строя — института ' К'. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIII. ч. 1, стр. 336. 2 Т а м же, стр. 336—337.

12 частной капиталистической собственности — приобретает практический смысл отмена права наследования частной, капиталистической собственности. Тогда это мероприятие помогает победившему рабочему .классу укрепить завоеванные позиции, не допускает 'свергнутые классы накопить снова силы для возрождения эксплуататорского строя. По .словам Маркса, отмена права наследования в этих изменившихся условиях «составляет одно из многочисленных переходных мероприятий». Совершенно ясно, во-первых, что Маркс имел в виду отмену наследования именно капиталистической частно.й собственности, а во-вторых, что Маркс был решительным сторонником отмены этого наследования в определенных исторических условиях, а вовсе не относился примиренчески к существованию такого наследования после социалистической революции, как уверял, клевеща иа него, ревизионист Бернштейн. О какой собственности, о каком наследовании, в самом деле, мог говорить Маркс, обсуждая мероприятия, которые должны помочь переходу от капиталистического строя к строю социалистическому? Разумеется, только о 'собственности свергнутых классов, а не о личной собственности, не о наследовании личной собственности. В Манифесте Коммунистической партии прямо было указано, что «коммунизм ни у кого не отнимает возможности присвоения общественных продуктов, он отнимает лишь возможность посредством этого присвоения порабощать чужой труд» 1. Личная собственность, как неразрывно связанная с социалистической собственностью, появляется только после социалистической революции и отмены капиталистической собственности. Имущественное положение рабочих в эксплуататорском обществе дало основание Марксу писать, что рабочему, как правило, наследовать нечего и что при эксплуататорском строе наследование — это институт для богатых. Слова Маркса и теперь не утратили своего значения для буржуазного общества. Предложение «переустроить эксплуататорское общество» посредством отмены наследования — не только грубая теоретическая ошибка, но и вредно для прогресса человеческого общества. Спустя несколько лет, в 1871 году, Маркс снова дал уничтожающую оценку лженаучной и политически вредной позиции Ба- • К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, Госполитиздат, 1953. стр. 50.

13 кунина в вопросе о праве наследования. «Его программой была поверхностно надерганная отовсюду мешанина — равенство классов(1), — писал Маркс, — отмена права наследования как исходная точка социального движения (сен-симонистская чепуха), атеизм, предписываемый членам Интернационала как догма, и т. д., а в качестве главной догмы (по-прудонистски) — воздержание от участия в политическом движении-^ \. Наследственное право неразрывно связано с той правовой системой, институтом которой оно является. Прежде всего существует непосредственная связь между ведущим институтом любой правовой системы — правом собственности и правом наследования. Так, например, пока и поскольку земельные угодья не стали индивидуальной собственностью отдельных лиц, не получал развития институт завещания в праве древнего рабовладельческого Рима 2. Пока в дореволюционной России буржуазная капиталистическая собственность не завоевала себе относительно равного положения с полуфеодальной помещичьей земельной собственностью, нормы наследственного права были проникнуты идеями предпочтения наследников мужского пола перед наследниками женского пола 3. Догматический метод сравнения «одинаковых» норм наследственного права, взятых из различных правовых систем, являющихся надстройками различных экономических базисов, неизменно приводит к грубейшим ошибкам в выводах. ' Марксизм учит, что одна и та же идея в различных конкретных ' К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, Гоополитнэдат, 1947, стр. 270, письмо Маркса к Ф. Вольте от 23 ноября 1871 г. 2 См. Римское частное право, учебник для вузов, М., 1948, стр. 236. 8 Неравноправие женщины с мужчиной в институте наследования по закону было весьма резко подчеркнуто' в дореволюционном русском праве. До 1912 года дочь при сыне во всех случаях наследования после родителей была наследницей только в ограниченных пределах: 'она получала лишь так называемую «указную» часть. Для движимого имущества «указная» часть составляла '/а, а для недвижимого—Vi4. При наследовании нескольких братьев и сестер могло случиться, что вследствие применения правила об «указной» части на долю сестры приходилось больше, чем на долю брата. Например, на пятерых сестер полагалось бы Vs движимого наследственного имущества, а пятерым братьям пришлось бы поделить остальные s/a. Но такой результат был нетерпим для дореволюционного законодателя, проникнутого феодальными тенденциями. Чтобы дочь, даже в редких случаях не получила больше сына, было предписано в подобном случае забывать про «указную» часть и делить наследство между братьями я сестрами на равные доли. В 1912 году был издан закон, изменивший наследственное право в царской России. Под давлением нарастающей силы буржуазных элементов царское правительство вынуждено было несколько поступиться архаическими правилами в области наследственного права. Рост капитализма сделал жен-

14 исторических условиях может быть и реакционной и прогрессивной. Но это же положение в равной мере относится и к той части надстройки, которая непосредственным образом связана с производственными отношениями: правовые идеи, принципы, конструкции имеют совершенно разный смысл и значение в различных условиях. Нельзя, например, сказать, что то законодательство совершеннее, прогрессивнее, которое допускает наследование по завещанию, а та правовая система, которая не допускает наследования по завещанию, или сильно ограничивает этот вид наследственного преемства, менее совершенна и т. д. Такие общие рассуждения не имеют никакого теоретического интереса и практического значения. Любая норма наследственного права должна анализироваться в конкретных условиях места и времени, в неразрывной связи с социально-экономическим укладом. В период ломки старого, капиталистического уклада важно пресечь возможность остаткам политически разбитых классов сохранить с помощью завещательных распоряжений и актов дарения свою былую экономическую мощь, передавая посторонним лицам имущество, укрытое от национализации. Устранение завещательных распоряжений на случай смерти было целесообразным мероприятием законодателя РСФСР и УССР в период становления Советского государства. Чтобы окончательно сломить сопротивление свергнутых эксплуататорских классов, чтобы устранить возможность сохранения этими классами их экономической силы, необходимо было провести прогрессивное мероприятие: законодательным путем, отменить наследование по завещанию. Напротив, когда советский строй, победивший капитализм и разрушивший его оплот—буржуазное государство, укрепился политически и экономически, когда опасность злоупотребления завещаниями , миновала, запрет завещательных распоряжений утратил свою целесообразность. Поэтому в гражданских кодексах, изданных союзными республиками в период 1923—1924 гг., было допущено наследование по завещанию. Если нормы наследования по закону предусматривают типический случай взаимо- щину имущих классов участницей оборота, и в новелле по наследственному праву от 3 июня 1912 г. ограничения наследования в движимом имуществе для женщин .были сняты. Но еще очень сильные реакционные полукрепост-нические элементы успешно «защитили» в новелле прежние порядки в отношении имуществ недвижимых, которые больше всего интересовали именно эти элементы. При наследовании в земельном внегородском имуществе дочь при брате и по закону от 3 июня 1912 г. получала только фиксированную часть—'А; в этом случае попрежнему действовало правило, не допускавшее, чтобы дочь в каиом-либо случае получила 'больше, чем получил вместе с ней наследовавший брат (ст. 1128. ч. 1. т. Х Свода законов Российской империи).

16 отношений между членами семьи и в соответствии с этим определяют известный круг наследников, то допущение завещательного распоряжения позволяет приспособить общие нормы к особенным случаям, отступающим от типического случая, предусмотренного законодателем. Следовательно, в новых условиях нормы гражданских кодексов союзных республик о наследовании по завещанию были нормами прогрессивными, дающими более полное, более гибкое решение вопроса о наследовании без ущерба общественным и государственным интересам в социалистическом обществе. После того как усилиями рабочего класса и всех трудящихся под руководством Коммунистической партии в нашей стране был построен социализм, существенно изменилась экономическая и классовая структура общества. Эксплуататорские классы были ликвидированы, остались лишь два дружественных класса: класс рабочих и класс крестьян. Между этими классами трудящихся нет никаких непримиримых противоречий. В условиях, когда устранена самая возможность эксплуатации человека человеком, эти классы являются новыми, отличными по существу от классов, существовавших в предшествующий переходный период, когда эксплуатация еще .не была ликвидирована. В условиях отсутствия частной собственности на средства производства наследование личной собственности граждан не нуждается в тех ограничениях, которые были необходимы в первой фазе развития нашего государства, когда частная собственность на средства производства еще имела некоторый удельный вес в народном хозяйстве, когда наследование было поэтому в известных случаях наследованием частной, капиталистической собственности. В новых условиях стало необходимым проведение мероприятий по расширению возможности трудящихся распорядиться своей личной собственностью на случай смерти посредством завещания. В области наследственного права оно было проведено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию».

Глава 1 ОЧЕРК ИСТОРИИ ПРАВА НАСЛЕДОВАНИЯ В СССР Историю института наследственного права следует излагать не в плане его «внутреннего развития», в отрыве от материальных условий жизни общества, а в тесной связи с материальными жизненными отношениями '. Институт наследования — это одно из правовых учреждений. Он возникает и развивается по общему закону зависимости надстройки от материального базиса. Историческое исследование в любой области общественной жизни должно быть исследованием в области развития способов производства, развития производительных сил и производственных отношений людей в определенную эпоху. Нельзя ограничивать исследование истории какого-либо правового института изложением содержания законодательных актов в их хронологической последовательности. Нельзя также удовлетворяться раскрытием той логической связи, которая существует между отдельными правовыми институтами или отдельными нормами права в пределах данной правовой системы. Нужно показать, какая связь существует между характерными чертами того или другого правового института и определенными материальными факторами общественного развития. Только в таком смысле можно говорить об истории правового института, например, об истории института наследования. Вместе с тем 'нельзя упускать из виду другую сторону вопроса. Нельзя забывать, что правовая система имеет известную самостоятельность в отношении тех экономических факторов, которые ее обусловили, породили, которые влияют на ее изменения. Энгельс подчеркивал неправильность недооценки этой особенности процесса общественного развития. «Мы делаем нашу историю сами, — писал Энгельс, — но, во-первых, мы делаем ее при весьма определенных предпосылках и условиях. Среди них экономические являются в конечном ' См. К. Маркс, К критике политической экономии. Госполитиздат, 1949. сто. 7.

счете решающими. Но и политические условия и т. д., даже традиции, живущие в головах людей, играют известную роль, хотя и не решающую... Во-вторых, история делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, чем она является, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств... Маркс и я виноваты отчасти в том, что молодежь иногда придает больше значения экономической стороне, чем это следует» '. Исторические условия, ранее существовавшая система права оказывают такое влияние на образование новых правовых норм, что даже при одинаковых ступенях экономического развития общества в различных странах можно наблюдать различное правовое нормирование того или другого общественного отношения. Сопоставляя современное ему наследственное право Англии и Франции, Энгельс обнаружил различия, которые не могут быть объяснены простой ссылкой на различия в экономическом укладе. «Основа наследственного права, — писал Энгельс, — экономическая, если брать одинаковую ступень развития семьи. Несмотря на это, будет очень трудно доказать, что, например, в Англии абсолютная свобода завещаний, а во Франции сильное ее ограничение во всех деталях имели только экономические причины» 2. Итак, различия в правовом регулировании ни в какой мере не противоречат марксистскому пониманию воздействия экономики на образование правовой надстройки. Энгельс прямо называет экономические предпосылки истории в конечном счете решающими. Энгельс предвидит бесплодность поисков непосредственного экономического объяснения всякой детали в любом правовом институте. В сложном взаимодействии различных факторов, создающих и меняющих правовую надстройку, нельзя упускать и воздействующего влияния самой правовой надстройки на экономический строй общества, на котором эта надстройка зиждется. Законодательство социалистического государства выражает волю всего трудового народа. «...Классовые интересы пролетариата сливаются с интересами подавляющего большинства общества, ибо революция пролетариата означает не уничтожение той или иной формы эксплуатации, а уничтожение всякой эксплуатации...» 3. Как передовой общественный класс, рабочий класс использует экономические законы в интересах общества. ' К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат, 1947, стр. 423—424, письмо Энгельса к Н. Блоху от 21—22 сентября 1890 г. 2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, Госполитиздат, 1947, стр. 429, .письмо Энгельса К. Шмидту от 27 октября 1890 г. 8 И. В. Сталин, Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат, 1952, стр. 50. 2 Зак. 256. Советское наследственное право

Социалистическое государство не создает при этом своими правовыми нормами новых общественных закономерностей, оно опирается на эти закономерности и облегчает их проявление. «Доказано, что общество не бессильно перед лицом законов, что общество может, познав экономические законы и опираясь на них, ограничить сферу их действия, использовать их в интересах общества и «оседлать» их...» '. Использование закономерностей общественного развития в интересах всего трудящегося человечества качественно отличает механизм обратного воздействия надстройки на базис в условиях социализма. Именно поэтому советское социалистическое право как право высшего типа уже внешней своей формой производит впечатление последовательности и единства. В области наследственного права все это находит себе полное подтверждение. Социалистическое наследственное право характеризовалось внутренним единством уже в первой фазе развития нашего государства, когда социализм только строился. Расхождения в правовом регулировании наследования в законодательстве отдельных союзных республик касаются только подробностей регулирования. В качестве примеров таких расхождений можно сослаться на норму Гражданского кодекса Белорусской ССР, которая и до Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. допускала завещательные распоряжения в пользу трудоспособных родителей, в то время как законодательство других союзных республик такого правила яе содержало. Можно указать также на различия в правилах о принятии наследства. В основном же регулирование наследования во всех союзных республиках едино. Это зависит от того, что советский законодатель сознательно и уверенно использует правовую систему для того, чтобы оседлать объективные закономерности общественного развития и содействовать завершению построения социализма и построению коммунистического общества. § 1. Право наследования в советских республиках до 27 апреля 1918 г. Институт наследования в РСФСР в первой фазе развития нашего государства может быть охарактеризован двумя законодательными актами: декретом ВЦИК «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. и главой о праве наследования в Граждан- ' И. В. С т а л и н, Экономические проблемы социализма в СССР, Гос-Политиздат, 1952, стр. 6.

ском кодексе, который был принят 4-й сессией ВЦИК IX созыва 31 октября 1922 г. и введен в действие с 1 января 1923 г. Вследствие этого нормирование института наследования в первой фазе развития нашего государства должно изучаться, во-первых, в период до издания декрета 27 апреля 1918 г.; во-вторых, с этой даты — до введения в действие ГК РСФСР (период действия декрета «Об отмене наследования»), и, наконец, в-третьих, в период действия Гражданского кодекса. В дальнейшем предстоит показать, какие факты общественного развития обусловили появление упомянутых законодательных актов о наследовании, то есть декрета от 27 апреля 1918 г. и раздела о праве наследования в Гражданском кодексе. Но перед тем как приступить к выполнению этой задачи, необходимо выяснить, почему некоторые весьма важные перемены в политической и экономической жизни нашей страны не получили отражения в законодательстве о праве наследования. Этот вопрос до сего времени не был освещен в правовой литературе. Даже в специальной работе «История советского гражданского права за время с 1917 по 1949 год» мы не нашли на него ответа '. История наследственного права в этой работе излагается так, как будто первого, отмеченного нами периода (с момента Октябрьской революции по 27 апреля 1918 г.) не было или о нем нечего сказать. Перечислив основные акты Советского правительства 1917 и начала 1918 гг. — о земле, о национализации банков, о национализации различных отраслей промышленности и др., автор раздела делает обоснованный вывод: «Таким образом была ликвидирована в основном крупная частная собственность». Но ко второму выводу, который делает затем автор, присоединиться нельзя: он представляется несогласованным с первым. Автор пишет: «За отсутствием ее (то есть крупной частной собственности. — Б. А. и К- Г.) вопрос о наследовании этой частной собственности в значительной мере потерял свою остроту». Но если крупная частная собственность в тот момент была ликвидирована только в основном (что верно), то, значит, нельзя говорить о ее полной ликвидации, об «отсутствии ее» вообще. Если полной ликвидации крупной частной собственности на первых порах достичь еще не удалось, если, помимо того, оставалось еще частное товарное производство как в городе, так и в деревне, что констатирует и автор истории наследственного права, то, очевидно, существовали и правовые нормы, которые регулировали в то время (с октября 1917 по апрель 1918 года) наследование частной собственности. ' См. Д. М. Генкин. И. Б. Новицкий, Н..В. Рабинович, История советского гражданского права, Юриздат, 1949, стр. 601—502, У

20 Однако в указанной работе мы встречаемся только с таким утверждением по этому поводу: «Судьба этого имущества на случай смерти его собственника требовала регулирования». Создается впечатление, что в рассматриваемый период вопрос о наследовании, хотя затрагивал интересы государства и интересы многих граждан, но урегулирован пока Советской властью не был. Но этот вывод находится в противоречии с декретом «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. В самом деле, в первой статье декрета ВЦИК «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. указывалось: «Наследование как по закону, так и по духовному завещанию отменяется»; статья Х декрета предусматривала, что «настоящий декрет имеет обратную силу по отношению ко всем наследствам, открывшимся до его издания, если они еще не приобретены наследниками или хотя и приобретены, но еще не поступили в их владение». Если наследование по закону и по завещанию декретом от 27 апреля 1918 г. «отменяется», то неизбежен вывод, что и до этой даты наследование по закону и по завещанию существовало как правовой институт. Если наследники принимали и приобретали наследства до 27 апреля 1918 г., а после этой даты признавались собственниками принятого имущества, то очевидно, что право наследования существовало в период с момента Великой Октябрьской социалистической революции до издания декрета от 27 апреля 1918 г. Ответ на вопрос, какими нормами права наследования надлежало руководствоваться в период с октября 1917 года по 27 апреля 1918 г., дан был в декрете о суде № 1 от 7 декабря 1917г.1. При разрешении споров о праве гражданском в этот период суды должны были руководствоваться декретами Советской власти, но допускалась также ссылка на законы свергнутых правительств, поскольку таковые не были отменены революцией и не противоречили революционной совести и революционному правосознанию. В примечании к ст. 5 декрета о суде от 7 декабря 1917 г. говорилось: «отмененными признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского Правительства, а также программа-минимум Р. С.-Д. Р. Партии и партии С. Р.». В программе-минимум Российской социал-демократической партии говорилось не об отмене права наследования, а об установлении «прогрессивного налога на доходы и ' СУ РСФСР 1917—1918 гг. № 4, ст. 50,

21 наследства»'. До 27 апреля 1918 г. не было и декретов ВЦИК или Рабоче-Крестьянского правительства о праве наследования. Поскольку до проведения национализации соответствующей отрасли народного хозяйства в ней сохранялась еще частная собственность на средства производства, нет оснований говорить и о том, что право наследования частной собственности в то время противоречило «революционной совести и революционному правосознанию», к которым отсылал декрет о суде № 1. Следовательно, в интересующий нас период право наследования регулировалось еще старыми законами, поскольку они автоматически не утратили своего значения после победы пролетариата. Не могли, 'например, подлежать применению те нормы ч. 1 тома Х Свода законов Российской империи, в которых утверждались сословные привилегии, неравноправие женщин в наследовании и т. п. Но именно о наследниках, о завещаниях по старым, ограниченно применявшимся законам, говорил декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 г., провозглашая отмену наследования. Недаром в декрете было употреблено и архаическое выражение «духовное завещание». Спрашивается, почему же среди первых декретов Октябрьской социалистической революции, появившихся в 1917 году, мы не находим декрета, отменяющего старое право наследования. Причина кроется здесь, несомненно, в экономике рассматриваемого периода и в политике Советской власти. Юридические акты того времени отражали современную им экономику. Просматривая акты о национализации частно"капйта-листической промышленности с октября 1917 года и до весны 1918 года, мы находим, например, декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 14 ноября 1917 г.2, который ввел рабочий контроль на частновладельческих предприятиях. Национализация различных отраслей народного хозяйства осуществлялась не сразу, а постепенно: один за другим появляются декреты Советского правительства о национализации отдельных крупных предприятий. Только с весны 1918 года начинает осуществляться национализация целых отраслей промышленности, которые до того находились в руках частных собственников, но под рабочим контролем. Таким образом, национализация промышленности была завершена в основном уже в июне 1918 года. В частной собственности остались лишь мелкие, а также небольшое число средних ' «ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, изд. 6-е, Политиздат, 1940, стр. 21 (см. п. 14, абзац 2 Программы). а СУ РСФСР 1917 г. № 3, ст. 35

22 предприятий. Тем самым были в корне подорваны экономические силы буржуазии и одновременно заложены основы для организации новой, социалистической промышленности. Еще позднее национализация распространилась на торговлю и некоторые другие отрасли народного хозяйства. Так, декретом от 20 августа 1918 г. «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах»', были национализированы все крупные частновладельческие строения; декрет о национализации торговых оптовых и розничных предприятий был издан 21 ноября 1918 г.2. Приведенная историческая справка показывает, что с момента победы социалистической революции в нашей стране и до половины 1918 года существовала в РСФСР еще в ограниченных размерах частная собственность на средства производства, не только средняя, но даже отчасти и крупная. Только с началом военной интервенции империалистов и белогвардейских мятежей открывается период массовой национализации во всех отраслях народного хозяйства, так называемый «военный коммунизм». В Кратком курсе Истории ВКП(б) этот исторический период охарактеризован так: «Условия борьбы с Советской властью диктовали объединение обеих антисоветских сил, иностранной и внутренней. И это объединение сложилось в первой половине 1918 года. Так сложилась иностранная военная интервенция против Советской власти, поддержанная контрреволюционными мятежами врагов Советской власти внутри России. Так кончилась передышка 'и началась гражданская война в России, то-есть война рабочих и крестьян народов России против внешних и внутренних врагов Советской власти» 3. Военный коммунизм явился исключительной мерой Советской власти для отпора внешним и внутренним врагам. «...Большевики стали усиленно готовиться к длительной войне, решив поставить весь тыл на службу фронту. Советское правительство ввело военный коммунизма \ Марксизм-ленинизм никогда не рассматривал отмену наследования частной собственности как средство отмены самого права частной собственности. Отмена права наследования частной собственности — это необходимое мероприятие наряду с другими мероприятиями после отмены частной собственности. В период с октября 1917 года до весны 1918 года в нашей стране проводилась экономическая политика, которую впослед- 1 СУ РСФСР 1918 г. № 62, ст. 674. 2 СУ РСФСР 1918 г. № 83, ст. 879. 3 История ВКП(б), Краткий курс. 1951, стр. 216—217. 4 Т а м же, стр. 219.

23 ствии после ее возобновления в 1921—1922 гг., стали называть «новой экономической политикой». Вопрос о нэпе и военном коммунизме был подробно рассмотрен на Пленуме ЦК ВКП(б) в 1928 году. «Неправильно было бы думать,—указывал И. В. Сталин,— что пролетарская диктатура в СССР начала свою экономическую работу с военного коммунизма. На эту позицию сбиваются некоторые товарищи. Но эта позиция неправильна. Наоборот, проле-. тарская диктатура начала у нас свою строительную работу не с военного коммунизма, а с провозглашения основ так называемой новой экономической политики... Правда, она, эта политика, была прервана временно обстановкой интервенции, и к ней пришлось вернуться лишь спустя три года, после ликвидации войны и интервенций» '. Советская власть не случайно не затрагивала права наследования капиталистической собственности до весны 1918 года. Наследование этой собственности было сознательно допущено, поскольку сохранилась еще в известной ограниченной мере капиталистическая собственность. Советская власть имела в виду преодолеть капиталистический строй не путем немедленной «экспроприации средней и мелкой буржуазии, взвалив на свои плечи неимоверное бремя устроения на работу и обеспечения средствами к жизни, искусственно созданных, миллионов новых безработных»2. Советская власть с октября 1917 года до весны 1918 года проводила экономическую политику использования рыночных связей и'потому именно не намеревалась уничтожить права наследования частной собственности. Следовательно, мотивы сохранения наследования частной собственности в 1917—1918 гг. были определены экономикой страны, начинающей строить социализм. § 2. Декреты РСФСР и УССР «Об отмене наследования» До декрета от 27 апреля 1918 г. наследование регулировалось старыми правилами, поскольку они не были сметены революцией как противоречащие новому строю. Новое регулирование наследования, выраженное в декрете от 27 апреля 1918 г., было вызвано новой экономической и политической обстановкой, сложившейся к весне 1918 года. Декрету «Об отмене наследования» предшествовала национализация в широком масштабе частной, капиталистической собственности. Отмена наследования выступала как дополнение к мероприятиям по национализации. ' И. В. Сталин, Соч., т. 11. стр. 146. 2 Там же, стр. 145.

24 Декрет «Об отмене наследования» не только отменял наследование в определенных случаях. Первый декрет Советской власти о наследовании был также и правосозидающим актом. Он впервые установил основы советского социалистического наследственного права как института социалистического гражданского права. Это значение декрета не сразу было признано в нашей юридической литературе. В 20-х годах имели место высказывания в том смысле, что наша социалистическая революция будто бы относилась отрицательно к «наследованию вообще», что декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 г. отменил якобы всякое наследование, которое потом было «восстановлено» '. Это типично догматическое построение явно не считалось с условиями места и времени. Ряд авторов не отрицали за декретом ВЦИК от 27 апреля 1918 г. правосозидающего значения в области наследования, хотя этот декрет и имел заголовок: «Об отмене наследования». Так, например, П. Е. Орловский признавал, что право наследования существовало у нас в течение всего периода с 1918 и до 1923 года, то есть до введения в действие Гражданского кодекса РСФСР. Говоря о декрете ВЦИК от 27 апреля 1918 г., П. Е. Орловский писал в 1936 году: «...наследование рассматривалось по этому декрету не как форма преемства частноимущественных прав, а как частноправовая форма социального обеспечения»2. Только как метод социального обеспечения рассматривал наследование по декрету от 27 апреля 1918 г. и М. О. Рейхель, когда утверждал, что «...Безоговорочная отмена права наследования сбрасывала со счетов и роль наследования как метода социального обеспечения... На это советский законодатель, конечно, не мог и не хотел пойти» 3. В своей ранней работе (1925 г.) В. И. Серебровский приходил к выводу, что такой порядок приобретения имущества умершего, который был установлен декретом 27 апреля 1918 г., «не имел ничего общего с наследованием; в основании его лежали мотивы совершенно иного свойства — стремление к обеспечению нетрудоспособных близких к умершему лицу, при условии наличия их хозяйственно-трудового отношения к имуществу» 4. ' Энциклопедический словарь «Гранат», изд. 7-е, т. 41, ч. 3, стр. 74. 2 П. Орловский, Некоторые вопросы законодательства о наследовании. , «Советское государство» 1936 г. № 2, стр. 63. 3 М. Рейхель, Право наследования, «Советская юстиция» 1937 г. № 5, стр. 14—16. 4 В. И. С ер е б роя с к и и. Наследственное право. Комментарий к ст.ст. 416—435 Гражданского кодекса РСФСР, 1925, стр. 4—5. В позднейших работах В. И. Серебровский отказался от этого положения (см., например, «Очерки советского наследственного права», Изд. Академии наук СССР, 1953).

26 Такая позиция не может быть признана правильной. В объяснение же ее существования можно сослаться на тот факт, что в 20-х годах даже ведомственные инструкции и разъяснения сводили толкование декрета от 27 апреля 1918 г. только к чтению его названия: «Об отмене наследования». В разъяснении НКЮ и НКВД от 7 августа 1923 г., например, прямо говорилось: «По отношению к имуществу лиц, умерших до 1 января 1923 г., не может быть допущено никакого перехода в порядке наследственного права: судьба таких имуществ должна определяться декретом 1918 года об отмене наследования» '. В инструкции НКЮ и НКФ РСФСР от 31 декабря 1918 г. была дана не менее решительная формулировка о том, что передачу имущества по статье IX (декрета об «Отмене наследования».—5. А. и К. Г.} следует относить к видам социального обеспечения2. Признание за декретом ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования» значения акта, установившего право наследования нового типа, в нашей правовой литературе началось с работы А. Давидовича, который заново исследовал содержание указанного декрета и пришел к новым выводам3. Эти выводы получили в основном признание среди большинства советских цивилистов4. Обратимся к исследованию декрета ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования». В ст. 2 декрета говорилось, что «Впредь до издания декрета о всеобщем социальном обеспечении нуждающиеся (то есть не имеющие прожиточного минимума) нетрудоспособные родственники по прямой нисходящей и' восходящей линии, полнородные ' ГК РСФСР с постатейно-оистематазированными материалами, изд. 2-е, М., 1926, стр. 790. 2 См. СУ РСФСР 1918 г. № 100. ст. 1031. 3 А. Давидович, Основные 'вопросы советского наследственного права, статья в «Ученых записках Московского юридического института», 1939. вып. 1. 4 Так, в статье, появившейся в 1941 оду, С. Н. Братусь, расходясь с А. Давидовичем в толковании декрета от 27 апреля 1918 г., присоединился к тезису А. Давидовича о том, что право наследования личной собственности существовало и до декрета о частных имущественных правах от 22 мая 1922 г («Советское государство и право» 1941 г. № 3, стр. 108—109). Некоторые положения А. Давидовича признал правильными и В. И. Серебровский. В своей статье «История развития советского наследственного права» В. И. Серебровский писал: «С тех пор, как нам пришлось высказаться по поводу декрета от 27 апреля 1918 г., прошли многие годы, теперь при внимательном чтении его он представляется нам в несколько ином виде. Особого внимания заслуживает ст. IX декрета. Но для того, чтобы лучше понять эту статью, необходимо сопоставить ее со ст. V того же декрета... В первом случае (ст. V) имущество к наследникам не переходит, во .втором же случае (ст. IX) по существу мы имеем те отношения, которые возникают из отношений собственности, перешедшей от умершего к его наследникам» (см. «Вопросы советского гражданского права», изд. Академии наук СССР, 1945. стр. 160—161).

26 и неполнородные братья и сестры и супруг умершего получают содержание из оставшегося после него имущества». В силу ст. 5 декрета имущество умершего должно было поступать в заведование местного Совета, который через соответствующее учреждение и должен был содержать из стоимости имущества умершего гражданина нетрудоспособных лиц, перечисленных в ст. 2. Если даже ограничиться только рамками ст. 2 декрета, все же нужно прийти к выводу, что правила этой статьи не являются правилами социального обеспечения. Обеспечение нетрудоспособных лиц в силу ст. 2 должно было производиться не за счет общественных (государственных) средств, а за счет имущества умершего гражданина и в пределах стоимости этого имущества. Это обеспечение нельзя признавать «частноправовой формой социального обеспечения». Социальное обеспечение вообще никогда не может быть индивидуалистическим, то есть частноправовым. Далее, круг лиц, упоминаемых в ст. 2 декрета, определялся так же» как и в дальнейшем определяется круг наследников в советском праве: моментами близкой родственной связи, моментом супружеской связи, моментом усыновления. Только момент иждивенчества, позднее вошедший в советское наследственное право как основание для призвания к наследованию, не упоминался в ст. 2 декрета. Своеобразная норма ст. 2 декрета «Об отмене наследования» резко отличается от нормирования наследования в любой буржуазно-правовой системе. Наследники, призываемые к получению обеспечения из имущества наследодателя, получали это обеспечение только в случае своей нетрудоспособности. В действующем нашем наследственном праве также есть норма, в силу которой в определенныхслучаях к наследованию по закону призываются только нетрудоспособные лица. Например, в силу Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. только нетрудоспособные родители наследодателя призываются среди первой очереди наследников по закону. Однако никто не высказывал сомнения в том, что нетрудоспособные родители получают имущество своих умерших детей в порядке наследования. Особенностью ст. 2 было еще и то, что лица, призванные 'к получению обеспечения, должны были получать это обеспечение не непосредственно из имущества покойного наследодателя, а от государственного органа, управляющего имуществом. Но и это правило касается только порядка передачи имущества и не уничтожает представления о наследовании. В ст. 2 речь шла именно о своеобразной форме наследования. Это видно также и из того, что споры между наследниками, претендовавшими на обеспечение из наследственного имущества и

27 органами социального обеспечения, получившими это имущество, подлежали разрешению не в административном, а в судебном, общеисковом порядке (ст. 4). Создание нового права наследования подчеркнуто и в ст. 9 декрета от 27 апреля 1918 г. Рассмотренная выше ст. 2 имела применение ко всем случаям открытия наследства после смерти лиц, принадлежавших к эксплуататорским классам. Статья же 9 имела в виду наследственные имущества, которые не превышают 10 тыс. руб. Кроме признака денежной оценки, в ст. 9 был приведен и второй признак, который на первый взгляд казался не решающим. В статье пояснялось, что она имеет в виду такие наследства (не превышающие 10 тыс. руб.), которые, «в частности, состоят из усадьбы, домашней обстановки и средств производства трудового хозяйства в городе или деревне». Из сопоставления ст. ст. 2 и 9 на первый взгляд могло показаться, что коль скоро оценка наследственного имущества превышает предельный размер (10 тыс. руб.), наследство независимо от своего состава подпадает под действие ст. 2 декрета. Однако практика применения-декрета «Об отмене наследования» пошла по другому пути. Народный комиссариат юстиции РСФСР 21 мая 1919 г. разъяснил, что «Установление предельной стоимости в 10 тыс. руб. для имуществ, переходящих в непосредственное управление и распоряжение родственников, не относится к трудовым хозяйствам» '. Конечно, только такое толкование ст. 9 декрета соответствовало его внутреннему смыслу. Декрет от 27 апреля 1918 г. не имел в виду нарушить уклад трудовых хозяйств, но явно стремился пресечь попытки свергнутых эксплуататорских классов использовать институт наследования, чтобы сохранить остатки своей былой экономической мощи для противодействия социалистической революции. В условиях быстрого падения стоимости бумажных денежных знаков в 1918—1919 гг. денежная оценка наследств, указанная в декрете, очень скоро потеряла свой первоначальный смысл: любое наследство в изменившихся условиях пришлось бы оценивать в миллионах обесцененных бумажных рублей. «В настоящее время, — писал НКЮ РСФСР, — в связи с вздорожанием средств производства изложенное выше понимание ст. IX декрета об изъятии для трудовых хозяйств является еще в большей степени настоятельным». Изъятие, о котором говорил НКЮ РСФСР, состояло не только в том, что в силу ст. 9 декрета от 27 апреля 1918 г. к трудовым хозяйствам не применялось правило о передаче наслед- ' СУ РСФСР 1919 г. № 20, ст. 242.

28 ственного имущества органам государства, а имущество оставалось в руках наследников. Изучение ст. 9 декрета показывает, что самый круг наследников по этой статье иной, чем круг лиц, предусмотренный ст. 2 декрета от 27 апреля 1918 г. Этот вывод нужно сделать, несмотря на то, что ст. 9 в отношении круга наследников отсылает к ст. 2. Статья 2 называет в качестве управомоченных лиц: родственников по прямой нисходящей и восходящей линии, полнородных и 'неполнородных братьев и сестер умершего, а также супруга умершего. Но при этом делается существенная оговорка: любое из указанных лиц призывается к получению обеспечения из имущества умершего, только при условии нетрудоспособности его. Статья же 9 вовсе не выдвигает признака нетрудоспособности лиц, призываемых к наследованию. Она говорит о супруге и родственниках, «имеющихся налицо», и только для определения круга родственников, отсылает к перечню ст. 2. Исходя из условий обыкновенной трудовой семьи в городе или в деревне, декрет учитывал, что в таком хозяйстве все члены семьи работают. Такие именно соображения были высказаны в 1922 году Высшим судебным контролем НКЮ РСФСР, который подчеркивал, что законодатель не мог иметь в виду передачу трудовых хозяйств нетрудоспособным лицам, которые не смогли бы продолжать вести такое хозяйство'. Таким образом, ст. 9 декрета ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования» устанавливала новые правила социалистического наследования трудовой собственности не только в городе, но и в сельских местностях, в крестьянских хозяйствах. Представляет интерес Украинское законодательство об отмене наследования. Декреты о наследовании в УССР были изданы 11 и 21 марта 1919 г.2. Второй по времени издания декрет является дополнением первого. Декрет УССР от 11 марта 1919 г., как и декрет РСФСР от 27 апреля 1918 г., носил название: «Об отмене наследования». Он также решительно, как и декрет РСФСР, отменял наследование крупной частной собственности, заменяя обычный переход к наследникам наследственного имущества правилом об обеспечении нетрудоспособных наследников путем назначения им пенсий из стоимости имущества. Наряду с этим декрет УССР «Об' отмене наследования» от 11 марта 1919 г. имел и особенность: в нем оговаривалось, что наследства, не превышающие по оценке 10 тыс. руб., непосредственно переходили к наследникам. Другая особенность этого декрета — указание на то, что речь идет 1 См. «Еженедельник советской юстиции» 1922 г. № 13 2 СУ УССР 1919 г. № 24, ст. 268.

о наследовании в трудовых хозяйствах, — в' нем отсутствовала. Второй декрет УССР о наследовании, появившийся 21 марта 1919 г. вообще устранил переход к наследникам права собственности на наследственное имущество даже в тех случаях, когда оценка наследства не превышала 10 тыс. руб. Переживший супруг, родственники умершего не становились собственниками имущества покойного: все имущество переходило в собственность УССР. У наследников же возникало только право пожизненного пользования наследственным имуществом 1. После смерти наследников — пожизненных пользователей — имущество должно было переходить в непосредственное управление его собственника, то есть государства. Эта система, установленная для небольших наследственных имуществ, дополнялась еще одним правилом: право пожизненного пользования могло возникнуть только у супруга и близких родственников наследодателя, являющихся нетрудоспособными. Судебная практика УССР по применению декретов «Об отмене наследования», однако, значительно приблизилась к судебной практике РСФСР 1919—1922 гг. 3. И. Мозжухина пишет по этому поводу: «Проведенное... изучение архивных материалов и судебной практики того времени показало, что практика признала посмертное преемство имущественных прав в имуществе не свыше 10 тыс. руб. за силою декретов 1919 года при наличии у правопреемников умершего хозяйственно-трудовой связи с оставшимся после него имуществом и в период 1919—1922 гг.» 2. Судебная практика Украинской республики не выдвигала, следовательно, требования нуждаемости и нетрудоспособности для признания граждан наследниками; право же пожизненного пользования, предусмотренное декретом УССР от 21 марта 1919 г., рассматривалось как право собственности, так что не было случаев истребования имущества в доход государства после смерти лиц, пользовавшихся пожизненно унаследованным имуществом. В судебной практике РСФСР возникал вопрос о том, что означает понятие «непосредственного управления и распоряжения» имуществом, введенное декретом «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. Судебная практика РСФСР без колебаний приравняла «непосредственное управление и распоряжение» к праву собственности. Пленум Верховного суда РСФСР в своем постановлении от ' См. В. И. Сере бровский, Наследственное право, М., 1948, стр. 11; о. И. Мозжухина, Учение классиков марксизма о наследовании и его реализация в советском праве, Автореферат диссертации, Харьков, 1950, стр. 9. См. 3. И. Мозжухина, Учение классиков марксизма о наследовании и его реализации в советском праве, Автореферат диссертации, Харьков, 1950, стр. 10.

30 16 февраля 1924 г. разъяснял, что по декрету об отмене наследования имущество, перечисленное в п. 9 декрета, поступало не в распоряжение органов социального обеспечения, а в управление и распоряжение имеющихся налицо супруга и родственников. Если это имущество впоследствии не было ни муниципализировано, ни национализировано, то в отношении его вступают в силу общие декреты, и нет никакого основания искусственно создавать несуществующее по Гражданскому кодексу право пожизненного владения'. Оценивая историческое значение декрета ВЦИК РСФСР от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования», нужно признать, что декрет содействовал скорейшему переустройству экономического базиса страны в соответствии с требованием объективного экономического закона соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Декрет этот, во-первых, выкорчевывал остатки старого наследственного права. Наследование эксплуататорской частной собственности было полностью упразднено. Поэтому завещания на случай смерти были вовсе отменены. Предусмотренное же декретом обеспечение членов семьи частного собственника из средств наследства как особая форма наследования нисколько не ослабляло борьбы с остатками экономической мощи свергнутых эксплуататорских классов. Речь шла о выдаче нетрудоспособным и неимущим членам семьи умершего собственника только прожиточного минимума, притом из кассы государственного органа. Во-вторых, декрет впервые установил основные начала социалистического института наследования по закону. Он содержал в себе ряд норм, имевших чисто временное значение, обусловленное текущим моментом. Эти нормы быстро утратили свое значение в связи с изменением экономических условий и политической обстановки в стране. Но сохранили свое значение и были восприняты в позднейшем советском законодательстве те положения декрета «Об отмене наследования», которые были выражением основных принципов социалистического наследственного права. Основными принципиальными чертами советского наследственного права, сохранившимися и в дальнейшем, являются следующие. 1. Право наследования имеют только те лица, которые были близко связаны с наследодате-лем при его жизни. Фигура так называемого «смеющегося наследника», так хорошо знакомая буржуазному праву, совершенно нетерпима в праве социалистическом. По буржуазному праву наследником нередко становится человек, либо вовсе не ' См. «Еженедельник советской юстиции». 1924 г. № 14, стр. 341.

имеющий представления о наследодателе, либо смутно знающий о нем понаслышке. Социалистическое наследственное право предполагает, что гражданин, наделяемый правом наследования, — это член семьи наследодателя. Круг лиц, которых советское право относило к членам семьи наследодателя и призывало к наследованию, менялся. Однако принцип признания права наследования по закону лишь за ограниченным числом наиболее близких к наследодателю лиц оставался в социалистическом гражданском праве неизменным. 2. Признание за супругом права наследования на тех же основаниях, как за детьми. Полуфеодальное дореволюционное право России считало супруга второстепенным наследником даже после изменений, внесенных в законодательство под напором требований буржуазии в 1912 году'. 3. Поскольку расширение наследственных прав супруга распространялось одинаково и на пережившего мужа и на пережившую жену, декрет тем самым проводил здесь социалистический принцип уравнения граждан обоего пола в их правоспособности. Декрет от 27 апреля 1918 г. вообще устранял какое-либо различие в правах наследования между наследниками в зависимости от их пола. Братья и сестры, отец и мать, дед и бабка, внук и внучка, согласно ст. ст. 2 и 9 декрета, были совершенно одинаково управо-мочены как наследники. Но в декрете «Об отмене наследования» были и такие положения, которые необходимо не связаны с социалистическим наследственным правом. Кроме запрещения завещательных распоряжений, эти временные положения сводились в основном к следующему. 1. Декрет «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. в равной мере распространялся и на городские семьи, и на сельские, и на крестьянские дворы. Одной нормой ст. 9 были одновременно урегулированы оба правоотношения: то, которое возникает в связи со смертью одного из членов крестьянского двора, и то, которое возникает вследствие смерти члена городской семьи. Вскоре было признано, что одинаковое регулирование в законе этих различных случаев нецелесообразно, ' «Супруги,—писал Г. Ф. Шершеневич в 1910 году,-эти наиболее близкие друг другу лица имеют .право лишь на незначительную часть наследства, даже при отсутствии детей», Учебник русского гражданского права, изд. а-е, 1910, стр. 780 Супруг получал «собственно, не наследственную часть, а так называемую указную часть», которая была сопряжена с меньшими правомочиями, чем наследственная доля. В силу ст. 1148, ч. 1, т. Х Свода законов Российской империи супруг получал при наследовании по закону из недвижимого имения одну седьмую часть, а из движимого—одну четвертую часть.

32 так как различна экономическая почва, на которой возникает каждое из этих правоотношений. В гражданских кодексах союзных республик нормы наследственного права распространялись лишь на семьи городского типа, то есть на семьи, не связанные совместным ведением сельского хозяйства. 2. Декрет от 27 апреля 1918 г. всемерно подчеркивал трудовой характер имущественного преемства после смерти гражданина. Это вполне объяснялось той целью, которую ставил перед собой декрет: выкорчевать без остатка все отжившие свой век нормы наследования эксплуататорской собственности. Когда эта цель была достигнута, надобность в таком подчеркивании отпала. В гражданских кодексах союзных республик и в последующем законодательстве трудовой характер наследования, конечно, предполагается как типический, но особо не подчеркивается. 3. Временный характер имело и установление двух порядков наследования: один—предусмотренный для нетрудовых семей в ст. 2 декрета и другой — предусмотренный для трудовых семей "'в ст. 9 того же декрета. 4. Временный характер имела и формулировка ст. 9 декрета «Об отмене наследования», определяющая право, приобретаемое наследниками. Судебная практика приравняла «право пользования и распоряжения» наследственным имуществом к праву собственности. В гражданских кодексах союзных республик о «праве пользования и распоряжения», возникающем у наследников, не упоминается. § 3. Наследование по гражданским кодексам союзных республик в их первоначальной редакции (1922—1924 гг.) Декреты «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. (РСФСР) и 11 и 21 марта 1919 г. (УССР) отвечали потребностям того периода, когда Советское государство сосредоточивало свои усилия на борьбе с интервенцией и на подавлении контрреволюции внутри страны. Гражданские кодексы союзных республик отвечали потребностям другого периода — периода перехода страны Советов вновь к мирному строительству, к восстановлению народного хозяйства. После победы над интервентами и подавления внутренних врагов Советская власть возобновила «новую экономическую политику» (нэп), прерванную военным временем. Существенные перемены в хозяйственном и политическом положении страны Советов получили свое отражение в гражданских кодексах союзных республик; это были первые в мире гра

жданские кодексы государства, строящего социализм. Разделы гражданских кодексов союзных республик, посвященные праву наследования, также соответствовали новой обстановке. Эта особенность ярко выступает при сопоставлении разделов Гражданского кодекса, посвященных наследственному праву, и декрета «Об отмене наследования». Декреты «Об отмене наследования» РСФСР и УССР 1918— 1919 гг. полностью уничтожили старый институт наследования и заложили основы нового, социалистического наследственного права. Гражданский кодекс РСФСР, изданный в 1922 году и введенный в действие с 1 января 1923 г., гражданские кодексы других союзных республик, появившиеся и введенные в действие в 1923—1924 гг., дали развернутое регулирование наследования в социалистическом обществе. Другие законы, регулировавшие наследование помимо Гражданского кодекса ', содержали в себе и нормы, необходимые для ограничения наследования частной капиталистической собственности. Уже постановление 3-й сессии ВЦИК РСФСР XI созыва -от 22 мая 1922 г. «Об имущественных правах граждан» определяло с достаточной ясностью черты раздела о наследовании будущего ГК. РСФСР. В ст. 6 постановления от 22 мая 1922 г. было признано необходимым установить право наследования (как по закону, так и по завещанию) — супруга наследодателя и его прямых нисходящих. Но при этом был установлен и предел наследования — не свыше 10 тыс. золотых рублей. Гражданский кодекс РСФСР развил эти принципиальные положения и в итоге получилась система наследования, соответствующая строящемуся социалистическому укладу. Гражданские кодексы союзных республик2 не только отражали в себе материальные условия жизни Советской страны ко времени издания этих кодексов. Они содержали в себе не только нормы, которые были направлены на закрепление сложившихся к этому времени отношений, но и нормы, которые учитывали будущее развитие. Этим и объясняется, что некоторые нормы наследственного права, созданные в начале нэпа, продолжали действовать и значительно позже, после 1929 года — «года великого перелома» — и даже значительно позднее, когда в нашей стране было завершено построение социалистического строя. Закрепление наследственных прав за иждивенцами наследодателя, установление правила об обязательных долях необходимых ' Законы о налоге с я.чуществ, переходящих в порядке наследования. 2 Принципиальных различий между гражданскими кодексами союзных республик не существует, нет их и 6 разделе, посвященном наследственному праву. 3 Зак. 256. Советско» наследственно* право

34 наследников, ограничение свободы завещательных распоряже-j ний в интересах членов семьи наследодателя, система правил,! по которым сочетается порядок наследования по закону с поряд-| ком наследования по завещанию, ограничение ответственности! наследников стоимостью наследственной массы и некоторые другие нормы гражданского кодекса имели широкое значение. Эти1 правила учитывали, что с развитием социалистической собственности должна развиться и укрепиться личная собственность граждан, принципиально отличная от частной собственности,. предполагающей эксплуатацию чужого труда. Гражданские кодексы в своей первоначальной редакции и сопутствовавшие им законы о налоге на наследства содержали особые нормы, направленные на ограничение и вытеснение капиталистической частной собственности. Эти специальные нормы утратили свое значение после ликвидации остатков эксплуататор- i ских классов и были отменены. ' 1 В редакции 1922 года ст. 416 ГК. РСФСР гласила: «Допускается наследование ' по закону и по завещанию согласно нижеследующих статей в пределах общей стоимости; наследственного имущества не свыше 10 тыс. золотых рублей,; за вычетом всех долгов умершего». Сумма 10 тыс. руб. в золотом исчислении ' являлась весьма солидной, особенно если учесть, что речь шла о чистом активе наследственной массы, выявленном после погашения всех долгов наследодателя. Если оценка наследства и после вычета всех долгов, обременявших наследство, превышала сумму ГО тыс. руб. в золотом . исчислении, то порядок наследования от этого не менялся. Только излишек, превышавший предельную сумму 10 тыс. руб., обращался в доход государства. Это изъятие в доход казны части наследства не препятствовало наследникам приобретать : остальную часть наследства на общих основаниях (ст. 417 ГК в редакции 1922 года). | Правовой режим перехода наследственных имуществ в порядке наследования не может быть вскрыт и изучен, если не учитывать налогового законодательства. Декрет ВЦИК РСФСР «О наследственных пошлинах» от 11 ноября 1922 г. устанавливал прогрессивное налоговое обложение имуществ, переходящих по наследству. От уплаты налога были освобождены только наследники, получающие долю наследства, меньшую по оценке, чем 1 тыс. руб. золотом. При оценке доли в суммах от 1 тыс. руб. до 3 тыс. руб. золотом пошлина взималась в размере всего 1 процента. В следующем разряде оценок долей наследства — от 3 тыс. руб. до 6 тыс. руб. золотом — пошлина была установлена уже ' СУ РСФСР 1922 г. № 66. ст. 876—постановление СНК РСФСР «О чеканке золотых червонцев».

в размере 2 процентов; в разряде оценок от 6 тыс. руб. до 10 тыс. руб. золотом пошлина поднималась до 4 процентов. Если же стоимость наследственной доли превышала 10 тыс. руб. золотом, шкала обложения круто поднималась: по 4 процента на каждые дальнейшие 10 тыс. руб., хотя бы и не полные'. Предел налогового изъятия по наследственной пошлине мог достигать 50 процентов стоимости наследства. Высокие проценты изъятия по наследственной пошлине, прогрессивно увеличивавшиеся для долей наследств, -превышающих 10 тыс. руб., являлись мероприятием, направленным против концентрации капиталистической собственности. Это дополнительное ограничение было необходимо, поскольку общий лимит наследования (10 тыс. руб. золотом), установленный в ст. 416 ГК, не всегда подлежал' применению. Согласно примечанию к ст. 416 ГК, права, вытекающие из договоров, заключенных органами государства с частными лицами, например, из договоров арендных, договоров застройки, концессионных договоров и др., должны были переходить по наследству без ограничения предельной суммой 10 тыс. руб. Нормы гражданских кодексов о наследовании воспроизвели в 1922—1924 гг. правила о распределении наследства между наследниками, установленные в 1918 году декретом «Об отмене наследования». Наследство подлежало распределению между всеми наследниками в равных долях. При этом наследники призывались к принятию наследства не в порядке очереди, по группам, а все одновременно. Таким образом, все наследники по закону, упомянутые в ст. 418 ГК, — прямые нисходящие наследодателя, то есть его дети, внуки, правнуки, переживший супруг, а равно и лица, состоявшие на полном иждивении наследодателя в течение последнего года жизни его, — имели право на долю в открывшемся наследстве. Эта доля была' для всех наследников по закону одинакова: только завещание могло устранить некоторых наследников или внести неравенство в наследственные доли. Применение этих правил приводило во многих случаях к сильному дроблению наследственной массы и тем самым препятствовало накоплению в одних руках крупных имущественных ценностей. Правила о пределах наследования по сумме, о дроблении наследств путем распределения их между всеми наследниками не являлись каким-либо ограничением для рабочих, служащих и для полупролетарских слоев городского населения. В то время размеры «имуществ», которыми обладали эти группы населения, были более чем скромны. ' СУ РСФСР 1922 г. № 71.' ст. 905|. Такой случай был возможен, поскольку лимит наследования— 10 тыс. руб. — применялся не во всех случаях.

36 Сверх того советский законодатель принял еще особые мерь чтобы не ущемить в области наследственного права трудя, щихся. В ст. 421 ГК было специально оговорено, что пред| меты домашней обстановки и обихода, то есть основное, чт| составляло «наследственные массы» в трудовых семьях, долями были переходить не ко всем наследникам, а только к тем из них которые проживали совместно с наследодателем. При этом самая стоимость предметов домашней обстановки и обихода не зачисля| лась даже в оценку наследства. К этому имуществу не применялся ни лимит в 10 тыс. руб. в золотом исчислении, ни пошлина, установленная на наследства. Предметы же роскоши, хотя бы и являющиеся вместе с тем предметами домашней обстановки или обихода, подчинялись общим правилам и общим ограничениям^ Этим еще раз подчеркивался строго продуманный законодателей классовый характер нормы, изложенной в ст. 421 ГК. ; Это правило существенно отличалось от правил ст. 9 декрета от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования», которые учитывали производственные особенности крестьянского хозяйства. Гражданский же кодекс вовсе не касался вопросов наследования в имуществе крестьянского двора 1. Правило ст. 421 ГК было направлено на укрепление городской советской трудовой семьи независимо от соображения о необходимости сохранить производственную деятельность, которую семья осуществляла. Таким образом, постановления гражданских кодексов о по-! рядке призвания наследников и о порядке распределения между; ними наследственной массы были направлены своим острием; против капиталистических элементов и вместе с тем охраняли! всемерно имущественные права трудящихся. ' В силу ст. 67 Земельного кодекса РСФСР и ст. 3 Гражданского кодекса; РСФСР правила наследования не распространялись (как и в настоящее' время) ни на право пользования земельным участком, ни на постройки, ни на.; сельскохозяйственный инвентарь крестьянского двора. Законодатель имел'1 в виду обеспечить дальнейшее ведение сельского хозяйства крестьянским двором на прежних основаниях и после смерти одного из членов двора. В этом смысле уже в 20-х годах были даны совершенно ясные указания, например, в разъяснении Коллегии Народного комиссариата юстиции РСФСР («Еженедельник советской юстиции» 1924 г. № 31), в разъяснении Отдела законодательных предположений Народного комиссариата юстиции РСФСР («Еженедельник советской юстиции» 1924 г. № 32), в разъяснении Особой коллегии Высшего контроля по земельным спорам от 21 марта 1923 г. № 987, в циркуляре Народного комиссариата земледелия РСФСР № 21 от 24 февраля 1923 г. и во многих других ведомственных разъяснениях. : Согласно разъяснению Пленума Верховного суда РСФСР от 19 января 1925 г. (протокол № 1) правила ГК о наследовании могут применяться к иму-ществу крестьянского двора после смерти последнего члена этого двора. В более позднем разъяснении Верховного суда РСФСР от 14 декабря. 1925 г. было указано, что выморочное имущество крестьянского двора в изъятие из общего порядка, предусмотренного Гражданским кодексом, должно передаваться крестьянским обществам взаимопомощи.

Круг наследников по закону, установленный ст. 418 ГК в редакции 1922 года, не совпадал с кругом лиц, управомочен-ных на получение наследственного имущества согласно декрету «Об отмене наследования» от 27 апреля 1918 г. Некоторые категории наследников, упоминавшиеся в декрете от 27 апреля 1918г., отсутствовали в перечне наследников, призываемых к приобретению наследства по ст. 418 ГК. Полнородные и неполнородные братья и сестры, родители наследодателя, его деды, бабки не упоминались в ст. 418 ГК. Напротив, в ст. 418 ГК появилась новая категория наследников, не известная декрету от 27 апреля 1918г.: «неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти» 1. Эта формулировка при известных условиях охватывала и таких лиц, которые в ст. 418 ГК прямо уже не упоминались в качестве наследников. Например, братья, родители умершего гражданина призывались к наследованию, если они отвечали признакам наследников-иждивенцев. Статья 418 ГК не рассматривала более иждивенство как общее основание наследования. Оно вовсе не является предпосылкой для наследования супруга, детей наследодателя, внуков, правнуков. ^ Вместе с тем и правовые признаки иждивенства, по декрету от 27 апреля 1918 г. и по ст. 418 ГК в редакции 1922 года, неодинаковы. По ст. 2 декрета иждивенец — это всегда либо супруг, либо близкий родственник наследодателя, а лицо, постороннее умершему гражданину, только тогда могло получить право на имущество после его смерти, когда оно вошло в состав семьи умершего в силу акта усыновления или приймачества (прим. 2 к ст. 2 декрета от 27 апреля 1918 г.). Напротив, иждивенец умершего гражданина, призываемый к наследованию на основании ст. 418 ГК, мог и не быть родственником наследодателя, его усыновленным или приймаком. В ст. 2 декрета «Об отмене наследования» соединение двух признаков: 1) супружества или близкого родства с наследодателем и 2) состояния на иждивении наследодателя, как двух нераздельных оснований для получения права на содержание от государства из средств наследственного имущества нужно .было для упразднения пережитков наследования капиталистической собственности, для окончательного слома старого наследственного права. Именно поэтому соединение этих двух признаков было использовано законодателем только в ст. 2 декрета, касавшейся нетрудовых слоев населения. Именно поэтому соединение этих двух ' Позднее, в 1928 году, это правило приобрело еще более четкую формулировку, поскольку эта категория стала категорией «необходимых наслед-

38 признаков отсутствует в ст. 9 декрета, которая имела в виду трудовые семьи города и деревни. ' В. 1922 году, ко времени издания Гражданского кодекса РСФСР, присоединение признака иждивенства к другим основаниям наследования стало нецелесообразным. Возможность концентрации капиталистической собственности в результате наследования в это время была предупреждена, как мы видели, \ другими нормами. С незначительным видоизменением категория наследников — иждивенцев наследодателя сохранилась и в позднейшем нашем законодательстве. Она существует и теперь, в условиях второй главной фазы развития нашего государства, представляя собой одну из характерных особенностей советского наследственного права. Признание права наследования за лицом, которое не было связано с умершим ни узами родства, ни брачным союзом, а только добровольно сложившимся фактическим отношением товарищеской поддержки — иждивением, является нормой, свойственной только социалистическому праву. Подобной нормы нельзя обнаружить ни в одной системе наследственного права эксплуататорских государств. Раздел наследственного права в гражданских кодексах союзных республик 1922—1924 гг. содержит в себе уже все характерные черты наследственного права страны, строящей социализм. После победоносного окончания гражданской войны и изгнания с советской территории интервентов началась дружная работа по восстановлению народного хозяйства. В обстановке мирного строительства начал складываться и новый быт граждан страны Советов. Партия и правительство, уверенно направляя строительство народного хозяйства, не оставляя вне поля своего зрения и культурно-воспитательную работу, помогали процессу создания нового социалистического быта. В новых условиях советская семья 'начала принимать формы свободного союза людей, основанного на содружестве в общей работе по строительству социализма. В социалистическом обществе каждый имеет право и возможность получить работу с оплатой труда по его количеству и в зависимости от его качества; в этом обществе реально существует и социальное страхование и социальное обеспечение на случай инвалидности, временной утраты трудоспособности, при наступлении старости. Влияние социалистической экономики на формирование нового быта, "новой семьи существенно облегчалось целеустремленным законодательством Советского государства, прежде всего — в области семейного права. Немалую роль в этом отношении играло и .законодательство, регулировавшее наследственное право, тесно соприкасающееся с семьей, с ее

укладом. Задача научно обоснованного использования великой активной силы правовой надстройки в этой области состояла в том, чтобы направить наследственно-правовые отношения в социалистическое русло и тем ускорить процесс образования семьи нового, социалистического типа. Почва в этом отношении была расчищена уже в 1918 году декретом «Об отмене наследования». Ряд норм в разделе о наследовании гражданских кодексов союзных республик препятствовали возрождению старого, отжившего уклада и были направлены на укрепление и развитие советской семьи. Одна из таких норм содержала правило о наследовании иждивенцев на правах наследников по закону наряду с супругом и родственниками умершего гражданина. Другой нормой, также направленной к укреплению советской семьи, было правило о переходе в порядке наследования предметов домашней обстановки и обихода. Гражданские кодексы союзных республик допустили завещательные распоряжения на случай смерти, установив при этом точные пределы, в которых наследодатель мог распорядиться своим имуществом, не разрушая имущественного положения семьи. Известно, что Маркс одним из переходных мероприятий в области права наследования считал «ограничение права наследования по завещанию, которое — в отличие от права наследования без завещания, или семейного права наследования — представляется произвольным и суеверным преувеличением даже самого принципа частной собственности» '. Право завещать свое имущество, пока существует частная собственность, представлялось Марксу суеверным и произвольным преувеличением, поскольку оно отрывало наследование от его основы—-естественных семейных связей умершего с наследниками. Маркс вовсе не связывал появление наследственного права с возникновением в человеческом обществе семьи. Семья возникла задолго до того, как впервые имущество умершего лица, принадлежавшее ему на праве собственности, перешло по наследству к родне умершего. Это обстоятельство особенно подчеркивал Ленин в своей критике «семейно-половой» теории наследственного права, которую проповедовал Михайловский2. Маркс указывал лишь, что при существовании частной собственности право наследования первоначально было связано с семейными отношениями, что только впоследствии под влиянием развития и ' К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1, 1936, стр. 338. 2 См. В. И. Ленин, Соч., т. 1, изд. 3-е. стр. 71, 73.

40 укрепления частной собственности эта связь ослабляется и законодательства эксплуататорских государств начинают допускать произвол завещательных распоряжений. Произвол же этот Маркс усматривал именно в праве наследодателя лишить наследства членов своей семьи и передать имущество посредством завещания посторонним лицам. . Маркс писал Лассалю: «...Под «свободой завещания» я понимал не свободу оставлять [или не оставлять] завещание, а свободу составлять его, нисколько не считаясь с семьей» '. Требование о строгом ограничении свободы завещательных распоряжений было выполнено в гражданских кодексах союзных республик в 1922—1924 гг., когда приходилось еще считаться с многоукладностью страны в переходный период. Основным ограничением свободы завещательных распоряжений в гражданских кодексах было запрещение совершать завещания в пользу посторонних лиц даже при отсутствии наследников позакону. В ст. 422 Гражданского кодекса завещателю предоставлялась троякая возможность: 1) он мог лишить наследства всех своих наследников по закону — тогда имущество как выморочное полностью переходило по наследству к государству; 2) он мог лишить наследства одного или некоторых наследников по закону — тогда доли лишенных наследников становились выморочными и также переходили по наследству к государству; 3) он мог в завещании распределить наследство между наследниками в долях по своему усмотрению, вместо равных долей, установленных при наследовании по закону. Конечно, можно было сочетать второе из указанных правомочий с третьим, то есть, лишив наследства некоторых наследников, распределить доли наследства между остальными по своему усмотрению. Правило о выморочности долей наследников, которых завещатель лишил наследства, защищало интересы семьи: завещатель не имел возможности, лишив наследства наследника или наследников по закону, соответствующую часть наследства завещать посторонним лицам (не наследникам по закону). Нужно заметить, однако, что судебная практика рассматривала как лишение наследства, сопряженное с выморочностью доли наследства, только безусловное распоряжение наследодателя о лишении наследника права наследования 2. ' К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 25, стр. 393, письмо Маркса к Лассалю от 22 июля 1861 г. 2 Например, определение ГКК Верховного суда РСФСР по делу №31—176 1924 г., «Еженедельник советской юстиции» 1924 г. № 33. Разъяснение 3 от-деля Народного ^пмчссариата юстиции РСФСР № 436 1924 года, см/Тряждап-ский кодекс РСФСР с постатейно-систематизированными материалами. изд. 2-е. Юриздат hKK) РСФСР. М., 1926, стр. 801.

Право завещателя произвольно распределить наследственную массу между наследниками по закону могло приводить на практике к нежелательным последствиям. Не исключалась ведь возможность оставить по завещанию своим несовершеннолетним детям либо нетрудоспособным наследникам совсем незначительные суммы. Такое завещательное распоряжение юридически не могло рассматриваться как лишение наследства, а потому и выморочность имущества также не могла наступить. В 'первоначальной редакции (1922 г.) Гражданский кодекс РСФСР не содержал еще правил, направленных против такого произвола завещателя. § 4. Последующие изменения норм гражданских кодексов союзных республик о наследственном праве (до 14 марта 1945 г.) Норма о необходимых наследниках, наиболее действенно охраняющая интересы семьи в области наследования, появилась в гражданских кодексах союзных республик не в момент их издания, а несколько позднее. Правило, запрещавшее лишать наследства несовершеннолетних наследников по закону, появилось в 1928 году, в виде прим. 2 к ст. 422 '. Это дополнение ст. 422 устраняло не только возможность прямого лишения наследства несовершеннолетних наследников. После введения примечания 2 к ст. 422 стало одинаково невозможным и «экономическое» лишение наследства — путем оставления наследнику незначительной доли или путем умолчания о наследнике. Несовершеннолетний наследник по закону отныне приобретал неотъемлемое право на определенную долю в наследстве. Закон определял эту обязательную долю необходимого наследника в размере 3/ той доли, которая причиталась бы наследнику при применении правил о наследовании по закону. Таким образом, завещатель мог только уменьшить не более чем на 'Л законную долю необходимого наследника. В таком виде правило об обязательной доле необходимых наследников просуществовало вплоть до Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г.2. Чем объясняется тот факт, что весьма существенное правило об обязательных долях необходимых наследников появилось в свет лишь спустя шесть лет после издания Гражданского кодекса? В нашей юридической литературе этот вопрос обыкновенно обходится молчанием 3. 1 Постановление ВЦИК и СНК от 28 мая 1928 г., СУ РСФСР 1928 г. № 65, ст. 468. 2 См. § 5 настоящей главы. 3 См.. например, «Историю советского гражданского права 1917—1947 гг.». Госюриздат, 1949, стр. 529.

42 Общая ссылка на стремление советского законодателя усовершенствовать правила наследования не может дать удовлетворительного объяснения сравнительно позднего появления нормы о необходимых наследниках. Забота об усовершенствовании законодательства проявлялась Советским государством во все периоды социалистического строительства. Причина интересующего нас явления вскрывается, если учесть, что в начале нэпа личная собственность трудящихся еще не развилась в сколько-нибудь значительных размерах. В таких условиях не 'было еще необходимости охранять в законодательном порядке интересы членов трудовой семьи от произвола завещательных распоряжений. Эта необходимость возникла позднее, когда закончился период восстановления народного хозяйства и в связи с этим выросла и укрепилась личная собственность граждан на предметы потребительского назначения. В практике судов РСФСР признавались в целом недействительными те завещательные распоряжения, в которых необходимым наследникам оставлялось менее трех четвертей той доли, которая-причиталась бы им при наследовании при отсутствии завещания. В нашей правовой литературе правильно отмечалось, что по смыслу Гражданского кодекса РСФСР уменьшение законной доли необходимого наследника должно было приводить не к признанию недействительным всего завещания в целом, а только к частичной его недействительности, необходимой для восстановления законной доли обойденного или урезанного в наследственных правах наследника, — и не более'. В Гражданском кодексе Белорусской ССР (ст. 463) прямо оговаривалось, что в подобных случаях завещание недействительно только в соответствующей части. В Украинском Гражданском кодексе же, как и в гражданских кодексах некоторых других союзных республик, правила об обязательных долях необходимых наследников вообще не были введены. Отсутствие такой специальной нормы восполнялось здесь общим положением ст. 1 ГК, которая во всех без исключения союзных республиках устанавливала принцип охраны гражданских прав, за исключением тех случаев, «когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением». Исходя из этого, судебная практика этих союзных республик признавала частично недействительными такие завещательные распоряжения, которые прямо или посредством умолчания лишали права наследования малолетних наследников. ЮризЙ; Й^Гб6 apaBW> учебник мя ^ВДических института,, т. 2

43 Среди других изменений первоначального текста Гражданского кодекса, проведенных в первой фазе развития нашего государства, нужно отметить как наиболее важные: отмену лимита наследования (1926 г.), разрешение завещаний в пользу государства, его органов, партийных, профессиональных и других общественных организаций (1928 г.). Отмена лимита наследования последовала в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 января 1926 г. '. Этот союзный закон предлагал союзным республикам внести соответствующие изменения в свое законодательство. В РСФСР такие изменения были произведены ВЦИК и СНК РСФСР 15 февраля 1926 г.: ст. 417 была отменена, а ст.ст. 416, 419, 421, 4222 перередактированы. Соответствующие изменения Гражданского кодекса были проведены также ЦИК и СНК Других союзных республик. Если отмена лимита наследования отражала возрастание благосостояния советских граждан, то разрешение завещаний в пользу юридических лиц — социалистических учреждений и предприятий, независимо от наличия у завещателя наследников по закону, — к концу первой фазы развития нашего государства показывало укрепление принципа сочетания личных и общественных интересов, с подчинением первых вторым. Следует еще остановиться на вопросе о налогах с наследств. Первый закон о налоге с наследства, появившийся одновременно с изданием Гражданского кодекса РСФСР 3, устанавливал прогрессивную шкалу обложения налогом наследств, и предельный процент налогового изъятия в 50 процентов, освобождая вовсе от обложения наследственные доли, меньшие 1 тыс. руб. золотом. Одновременно с отменой лимита наследования были проведены изменения в порядке налогового обложения наследств. Процент изъятия по новым правилам доходил до 60 процентов, если стоимость наследства превышала 200 тыс. руб., и даже до 90 процентов — при оценке наследства более чем в 500 тыс. руб.4. Эти мероприятия устраняли возможность концентрации капиталистической собственности посредством института наследова- ' СЗ СССР 1926 г. № 6, ст. 37. 2 СУ РСФСР 1926 г. № 10, ст. 73. В «История советского гражданского 'права», М., 1949, стр. 524, к этому же моменту отнесено и изменение ст. 418 ГК. Между тем изменение первоначальной редакции, ст. 418 ГК последовало спустя два года (6 апреля 1928 г.) и в другой связи: ввиду разрешения совершать завещания 'в пользу государства и в пользу юридических лиц (СУ РСФСР 1928 г. № 47, ст. 355). 3 Декрет ВЦИК от 11 ноября 1922 г. «О наследственных пошлинах» (СУ РСФСР 1922 г. № 71, ст. 905). 4 См. СУ РСФСР 1927 г. № 12, ст. 86; СУ РСФСР 1927 г. № 53, ст. 355; СУ РСФСР 1928 г. № 54, ст. 41.

44 ния; но они не затрагивали интересов трудящихся, поскольку крутой подъем шкалы касался обложения только крупных наследственных имуществ, к небольшим же наследствам применялись невысокие ставки налога. § 5. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» Последнее по времени существенное изменение советского наследственного права было проведено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» '. Статья 4 Указа содержала предложение Президиумам Верховных Советов союзных республик внести соответствующие изменения в гражданские кодексы этих республик. Во исполнение этого предложения последовали соответствующие указы Президиумов Верховных Советов союзных республик 2. Рассмотрим, в чем состояли принципиальные изменения советского наследственного права, внесенные законодательством 1945 года 3. 1) Существенно изменен порядок призвания наследников по закону. • В условиях социализма, когда эксплуататорские классы ликвидированы, вопрос о наследовании — это в основном вопрос о наследовании личной собственности граждан на их трудовые доходы и сбережения, на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, на предметы личного потребления и удобства. В редких сравнительно случаях дело идет о наследовании в мелком трудовом частном хозяйстве кустарей-одиночек, крестьян-единоличников (ст. 9 Конституции СССР). Дробление наследства на равные доли между всеми наследниками, необходимое в первой фазе развития нашего государства, во второй фазе утратило свое значение и было устранено. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1943 г. было установлено, что наследники по закону призываются к наследованию не все одновременно, а в порядке очереди. Наличие кого-либо из наследников первой очереди и принятие им наследства исключают призвание наследников, отнесенных к двум следующим очередям; призвание наследника второй очереди исключает наследование лиц, отнесенных к третьей очереди. ^ ' «Ведомости Верховного Совета СССР» 25 марта 1945 г. № 15. 2 В РСФСР эти изменения были осуществлены Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945 г. («Ведомости Верховного Совета СССР» 1945 г. № 38). 3 Детальному изучению действующего наследственного права посвящены последующие главы настоящей работы.

В результате этого наследства стали распределяться между наследниками только одной какой-либо очереди и меньше дробиться. 2) Указом 1945 года был расширен круг наследников по закону: в него были включены трудоспособные родители, а также братья и сестры наследодателя. Расширение круга наследников по закону учитывало укрепление советской семьи, стабилизацию в семье новых, социалистических отношений. Рост благосостояния граждан СССР, укрепление общественных связей социалистического типа между гражданами получили свое отражение в новых правилах о наследовании иждивенцев. Теперь в качестве иждивенцев наследодателя получили право наследования не только те лица, которые находились на полном содержании наследодателя, но и все те нетрудоспособные лица, которые в течение последнего года жизни наследодателя получали от него основные средства к существованию. Положение иждивенца как наследника по закону было изменено еще и в другом отношении. До 1945 года завещатель не мог лишить наследства только несовершеннолетних наследников по закону. Это ограничение не распространялось, следовательно, на всех иждивенцев, которым уже исполнилось 18 лет. Статья 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. включила всех иждивенцев в круг необходимых наследников. 3) Новые правила наследования по завещанию допускают наследование даже постороннего для завещателя гражданина, если на момент открытия наследства нет ни одного наследника по закону. Это правило, существенно расширяющее свободу завещания, не противоречит интересам семьи, поскольку завещание в пользу постороннего лица допущено лишь при отсутствии наследников по закону. Оно учитывает те особые случаи, когда гражданин не создал себе семьи или утратил ее. В таких особых случаях, не имеющих юридической квалификации, узы дружбы иногда заменяют собой семейные узы. Это и учитывает советское наследственное право.

Глава II ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ СОВЕТСКОГО НАСЛЕДСТВЕННОГО ПРАВА § 1. Право наследования и наследственное преемство Право наследования в объективном смысле'— это совокупность гражданско-правовых норм, которыми Советское .государство устанавливает в случае смерти гражданина-переход определенных его субъективных гражданских прав (правомочий) и субъективных гражданских обязанностей как наследственного целого к другому лицу или к другим лицам. В нормах советского права наследования интересы отдельной личности сочетаются с интересами социалистического общества. Самый переход прав и обязанностей умершего лица к другому лицу или к другим лицам на основании норм права наследования называется наследованием. Не всякий переход субъективных гражданских прав и обязанностей гражданина после его смерти к другому лицу или к другим лицам есть наследование. Переход гражданских прав и обязанностей в порядке наследования характеризуется следующими признаками: а) основанием перехода является сложный фактический состав, предусмотренный нормой наследственного права; б) переходящие права и обязанности образуют определенное единство, называемое наследством или . наследственной массой; в) лицо, 'приобретающее права и обязанности (наследник), яв- ) В. И. Серебровский предложил различать выражения: «наследственное право» и «право наследования». Под наследственным правом В. И. Серебровский понимает право в объективном смысле, то есть совокупность норм, регулирующих наследование; под правом наследования—субъективное право наследника (В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, Изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 44). Однако в живом русском языке, в языке закона и судебной практики давно укоренились оба выражения — право наследования и наследственное право—как равнозначащие, как синонимы.. Так, ст. 430 ГК. говоря о «лишении права наследования», имеет в виду субъективное право наследника. В п. 1 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. упомянуты наследники, которые «не оформили своих наследственных прав»; под наследственными правами здесь, конечно, разумеются те же субъективные права наследников.

47 ляется непосредственным общим (универсальным), а не частичным (сингулярным) правопреемником умершего гражданина. Например, сын гр-на П. принял открывшееся после смерти отца наследство. На момент принятия наследства сыну было известно, что имущество отца состоит из дома в г. Ялте и домашней обстановки. Это имущество он только и имел в виду, принимая наследство. Позднее выяснилось, что умершему причитается получить денежный долг с одного из соседей, а вместе с тем сам умерший не рассчитался полностью за саженцы виноградных лоз, приобретенные незадолго до смерти у другого соседа. Хотя наследник, принимая наследство, не знал ни о праве требования, ни о долге умершего отца, он как наследник, то есть универсальный преемник, оказывается после принятия наследства и кредитором по денежному требованию и должником по договору покупки саженцев. Наследование есть одно из проявлений гражданской правоспособности. Советский закон при определенном составе фактов признает за каждым лицом, гражданином или организацией конкретное наследственное правомочие. Это — один из случаев признания за лицом конкретных субъективных прав, абстрактно возможных для этого лица в силу его правоспособности (правосубъектности). Таким образом, правоспособность лица выступает как предпосылка приобретения этим лицом конкретного субъективного наследственного права, которое называют правом наследования. Наследственным правом в субъективном смысле называют как то право, которое признано за лицом, только призываемым к наследованию, так и то право, которое признано за лицом, принявшим наследство и таким образом уже ставшим правопреемником умершего гражданина на основании норм наследственного права. Обладателя и того и другого .права одинаково называют н а-следником. Между тем правомочия наследника, призванного к наследованию, и правомочия наследника, уже принявшего наследство, это правомочия разного рода, качественно между собой отличающиеся. Наследник, только призванный к наследованию, имеет лишь правомочие принять наследство или отказаться от него. Такой наследник — еще не правопреемник умершего гражданина, это только возможный его правопреемник. Наследником в этом смысле делаются независимо от своей воли. Наследник, уже принявший наследство, — это правопреемник наследодателя в тех правах и обязанностях, которые были у наследодателя и могут быть объектом наследственного правопреемства в силу норм советского наследственного права, то есть входят в состав наследства. Наследником во втором смысле этого

48 слова по советскому гражданскому праву нельзя стать п о-мимосвоейволи. Принятие наследства — это односторонняя сделка, то есть волевой акт наследника, а без принятия наследства невозможно приобретение наследства, то есть невозможно правопреемство после умершего гражданина. Следовательно, правомочие наследника может развиваться — право принять наследство может по воле наследника преобразоваться в правопреемство. Призванный к наследованию может стать обладателем тех прав и обязанностей, которыми обладал при жизни умерший гражданин. Объектом наследования или наследством, наследственной массой называется все то, что по нормам наследственного права переходит к наследнику, принявшему наследство, из состава прав и обязанностей умершего лица. В основном объек-' том наследственного правопреемства являются имуществен-: ные права умершего гражданина, прежде всего ему принадлежавшее право собственности. В особых случаях, указанных законом, в порядке наследования переходят и некоторые личные неимущественные права наследодателя '. • Вместе с тем в порядке наследования могут переходить не все имущественные права наследодателя; советское право некоторые из них признает непередаваемыми — ввиду их неразрывной связи с личностью умершего или по другим соображениям 2. Обязанности наследодателя, входящие в состав наследства, подчиняются тем же правилам, что и права наследодателя: имущественные обязанности, как правило, передаваемы по наследству и вклю- , чаются в наследственную массу; напротив, личные неимуществен- ,| ные обязанности, как правило, по наследству не передаваемы и | в наследство не входят. Если актив наследства недостаточен для :• полного удовлетворения всех кредиторов, то требования кредите- ; ров наследодателя удовлетворяются по соразмерности, в преде- § лах действительной стоимости актива наследства, с соблюдением.1 при этом общих правил закона об очередности удовлетворения! кредиторов (ст.ст. 99 и 101 ГК РСФСР и ст. 266 и ел. ГПКИ РСФСР). В силу примечания к ст. 434 ГК РСФСР наследники не| обязаны удовлетворять требования кредиторов, выходящие за пре-| делы актива наследственной массы: личным своим имуществом! наследники перед кредиторами наследодателя не отвечают. § 2. Особенности наследственного правопреемства 1. О наследственном правопреемстве можно говорить только | при наличии определенных условий. Наследственное правопреем-1 ' См. п. 2 § 6 настоящей главы. 2 См. п. 5 § 6 настоящей главы.

ство — понятие более узкое, чем правопреемство вообще, и даже чем правопреемство после смерти гражданина. 2. Правовым основанием наследственного преемства является сложный фактический состав, предусмотренный нормами советского права наследования. В этот фактический состав входит ряд разнообразных элементов. Наследования не может быть, если лицо, о преемстве после которого идет речь, не умерло или не объявлено умершим в судебном порядке или в нотариальном порядке (ст. 12 ГК)'. Преемник в порядке наследования—это лицо, которое в силу определенных фактов признается в законе наследником. Чтобы быть признанным наследником по закону, гражданин должен был состоять к умершему в определенных отношениях—родства, супружества или иждивенства (ст. 418ГК). Государство признается наследником по закону, если налицо состав выморочности наследства (ст. 433 ГК). Наследником по завещанию признается лицо, указанное в завещании наследодателя, если завещание находится в соответствии с нормами наследственного права (ст. ст. 422—426 ГК). Необходимо также, чтобы наследник по закону или наследник по завещанию были призваны к наследованию, иначе наследственное правопреемство не может возникнуть. Наследственное право содержит в себе правила, устанавливающие порядок и сроки призвания к наследованию определенных категорий наследников. Даже призванный к наследованию гражданин тем самым не становится еще правопреемником наследодателя: необходимо принятие наследства лицом, призванным к наследованию. 3. Не во всех случаях правопреемства после смерти гражданина можно говорить о наследственном правопреемстве. Возникновение у выгодоприобретателя права на получение вклада в сберегательной кассе в силу распоряжения вкладчика, сделанного сберегательной кассе на случай смерти, — это не случай наследования. Здесь отсутствуют условия, существенные для наследственного преемства. Закон не рассматривает такого выгодоприобретателя по вкладу как наследника (ст. 436 ГК) и подчиняет правопреемство в этом случае не правилам о наследовании, а совсем другому правовому режиму: вклад в этом случае не включается в наследственную массу; выгодоприобретатель не становится обязанным по долгам наследодателя; выгодоприобре-тателем по вкладу может быть назначено любое лицо, независимо от ограничений, которые существуют в отношении назначения наследников. ' Лица, которые могут стать наследниками после смерти гражданина, не имеют никаких наследственных прав на имущество гражданина при его жизни. См. определение «Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР» .от 15 ноября 1947 г. («Судебная практика» 1948 г., вып. 1). 4 Зак. 256. Советское наследственное право

60 В случае смерти одного из членов колхозного двора наследоваться может только его личное имущество; 'в праве же совместной собственности колхозного двора в связи со смертью одного из членов колхозного двора изменений не происходит. | Правомочия оставшихся в живых членов колхозного двора при | этом, конечно, расширяются: в случае раздела или выдела доля | каждого члена колхозного двора увеличивается. Но нельзя говорить в этом случае ни о наследственном правопреемстве, ни о правопреемстве вообще. Расширение правомочий участников совместной собственности зависит здесь от особого режима права совместной собственности колхозного двора '. Не является наследованием и частичное правопреемство в случае смерти, возникающее на основании завещательного отказа (ст. 423 ГК) 2. Отличие от наследования состоит здесь в том, что отказополучатель не выступает как непосредственный правопреемник умершего гражданина, а оказывается в положении особого рода кредитора наследника (или наследников). Отказополучатель не отвечает по долгам наследодателя 3. С • этой точки зрения неточными представляются некоторые определения, которые даются наследованию в нашей правовой литературе. Так, например, некоторые авторы считают, что наследование есть «переход имущества умершего лица к' другому ' В судебной практике можно найти прямое подтверждение этому положе^ нию. В определении по делу Безотосного Судебной коллегией по гражданским-делам Верховного суда СССР сказано: «К имуществу крестьянского двора, прекра тившего свое существование за смертью последнего его представителя, применяется при отсутствии завещательного распоряжения право наследования на общих основаниях». («Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР за 1940 г» М 1941 стр. 236, определение № 947—40. Разрядка наша.— Б. А. и К. Г.). 'Итак' нет наследования в совместном имуществе крестьянского двора, пока этот двор существует. «Применение норм ГК следует признать неправильным,—писала та же Судебная коллегия в 1943 году, ~ так как право на имущество, оставшееся после смерти гр-ки Б., должно быть. признано за двором, членом которого по-коиная Б. состояла». (П. Е. Орл-овский, «Практика Верховного суда ссср п0 гражданским наследственным делам», М., 1947, стр. 15; определение № 953 от 18 октября 1943 г.) Встречаются, однако, и неправильные формулировки в определениях судов по интересующему нас вопросу. Так, в определении № 1289 от 21 декабря 1940 г. было сказано: «Доля умершего члена двора в общем дворовом имуществе остается в пользовании остальных членов двора т. е. наследуется двором в целом» (там же, стр. 15). Определение это пра-' вильно в своем конечном выводе: имущество колхозного двора остается совместным и после смерти одного из членов двора. Но неправильно говорить о доле умершего (поскольку ни раздела, ни выдела в таких случаях не 'происходит); нельзя говорить, тем более, о наследовании двором в целом (поскольку нормы наследственного права здесь не применяются). 2 О завещательном отказе см. 'подробнее п. 3 § 4 главы V' 8 См. «Советское гражданское правд», т. II, учебное пособие для юридических вузов, М., 1951, стр. 466.

лицу или другим лицам в установленном законом порядке»'. Не останавливаемся на том, что объект наследования определен здесь уже, чем следовало: в наследство могут входить также некоторые личные неимущественные права наследодателя2. Но нетрудно видеть, что в рамки приведенного определения наследования укладывается вообще всякое приобретение имущества в связи со смертью гражданина, а не только наследственное правопреемство. В этом отношении определение слишком широко. 4. Наследственное правопреемство — это общее, так называемое универсальное правопреемство. Этому типу правопреемства противопоставляется правопреемство частное, частичное (или, иначе, сингулярное). Некоторые буржуазные правовые системы пользуются такой же терминологией. Однако универсальность наследственного правопреемства в буржуазной юриспруденции имеет совсем иной смысл: наследник считается там преемником всего «дела» (предприятия) и, по общему правилу, отвечает по долгам наследодателя даже и своим личным имуществом, то есть сверх актива наследства 3. 1 В советском гражданском праве универсальность наследственного правопреемства можно характеризовать следующими признаками. 1. Наследник приобретает наследство как известное целое. При наследовании по закону, то есть при отсутствии завещания, наследник всегда приобретает наследство как совокупность прав и обязанностей. Наследник по закону— всегда не только преемник в субъективных правах умершего, но и в обязанностях, долгах, обременяющих наследство. Актив и пассив наследства составляют неразрывное целое (ст. 434 ГК). То обстоятельство, что ответственность наследника по пассиву наследства ограничена действительной стоимостью актива наследства, не устраняет неразрывной связи между активом и пас- iB. И. Сер ебров с к и и. Наследственное право, М., 1948, стр. 3—4; См. также «Советское гражданское право», т. II, учебное пособие для юридических вузов. М., 1951, стр. 433; Р. О. Халфина, Право наследования в СССР, изд. 2-е, М., 1952, стр. 3. 2 См. ^ 6 настоящей главы. 3 Буржуазно-правовые системы, установившие универсальность наследственного .преемства, рассматривают его либо как принцип «заступления» наследником. личности наследодателя со всеми правами и обязанностями, либо как принцип полного правопреемства во всем имуществе, то есть во всех без исключения правах я обязанностях наследодателя. Оградить себя от оплаты Долгов, превышающих активную массу наследства, наследник может только путем «инвентаризации» наследства при его принятии. Англо-американскому наследственному праву понятие универсальности наследственного правопреемства вообще не известно (см. Н. В. Рабинович, Гражданское и торговое право капиталистических стран, М., 1949, стр. 515; В. И. Серебровский, Основные понятия советского наследственного права, «Советское государство и право» 1946 г. № 7, стр. 17—18, прим. 18). 4*

сивом наследства. Если наследников несколько, то при наслед! вании по закону они приобретают всегда равные доли актива соразмерные этим долям доли пассива наследства: речь иде' о долях целого. Если наследник по закону откажется от наслед| ства или не примет наследства в установленный cpoij (ст. 430 ГК), то доля такого наследника переходит к прочим на| следникам. Это проявление так называемого права «прираще; ния», показывающего, что наследник — это правопреемник в' всех правах и обязанностях ', а не в отдельном, изолированно; праве (ст. 433 ГК) 2. Эти положения диспозитивны — они могут быть изменен! завещателем в пределах, допускаемых законом, но, во всяко» случае не настолько, чтобы наследование в принципе утратил» свойственный ему характер универсальности и превратилось в| правопреемство частичное. Завещатель может завещать наслед-; нику только одно какое-либо право, например, право собствен-] ности на отдельную вещь; завещатель вправе устранить данного! наследника от преемства в остальных правах. ' Тот, .кто назначен наследником, пусть в каком-либо отдельном.! праве, не может приравниваться к лицу вовсе устраненному от наследования. По смыслу ст. 433 ГК речь идет в этой норме именно о лишении наследства в общепринятом смысле, а вовсе не о том случае, когда наследодатель так или иначе распределяет доли наследства между назначенными им наследниками. Права наследника как универсального правопреемника в рассматриваемом случае проявятся тотчас же, как только отпадут ограничения, установленные для данного наследника в пользу других наследников. Исходя из этих соображений, нельзя согласиться с тем, что «по советскому праву наследование возможно как в форме универсального преемства, так и в форме преемства сингулярного» 3. ' «Советское государство и право» 1948 г. № 2, стр. 74. Отчет о докладе; В. И. Серебровского о праве приращения при наследовании по советскому^ праву. В. И. Серебровский, О праве приращения при наследовании,' в сборнике Академии наук СССР «Вопросы советского гражданского и трудо-' вого права», 1952, стр. 80—91. 2 Имеются в виду те права и обязанности, которые по советскому праву могут переходить по наследству. ЗB. И. Серебровский, Основные понятия советского наследственного права, «Советское государство и право» 1946 г. № 7, стр. 13. В последующих работах В. И. Серебровский не воспроизводит этого положения с такой четкостью, но, рассматривая вопрос о выморочности наследства, признает возможность частичной выморочности его и в настоящее время, что, повидимому, стоит в связи с допущением частичного наследственного преемства. Получение завещательного отказа (легата) нельзя приравнивать к наследственному преемству (см. «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, т. II, 1951, М., стр. 431. 441—442).

Отказополучатель — не наследник: он не приобретает непосредственно из наследства каких-либо прав. Все, что причитается отказополучателю в силу завещания, он вправе потребовать только от наследника, выступая как кредитор наследника '. •Положение о наследственном преемстве, как о преемстве в известном целом, то есть о преемстве общем, не терпит исключений; можно сделать вывод: кто является наследником в ч е м-л ибо, может стать наследником во всем, что допускается законом в качестве объекта наследования2. 2. Наследник приобретает наследство всегда непосредственно. Принимая наследство, наследник становится обладателем всех прав и обязанностей, которые вообще могут к нему перейти на основании норм наследственного права. Не требуется никакого дополнительного акта третьего лица для передачи наследнику соответствующих наследственных прав и наследственных обязанностей. При наследовании нескольких лиц может создаться общность прав, например, общая собственность на те или иные объекты наследственной массы, однако никто из наследников не нуждается в правовом посредничестве другого для приобретения прав в наследственной массе. Может случиться и нередко случается на практике, что в управление имуществом вступают не все наследники сразу, а только некоторые из них, именно те, кто был налицо при открытии наследства. Этот типичный случай прямо предусмотрен в ст. 429 ГК, которая разрешает наследникам вступать в управление наследственным имуществом, «не дожидаясь явки прочих наследников». Тогда наследникам, явившимся позднее, приходится истребовать свою долю у наследников, уже вступивших в управление наследством. Но дело вовсе не в том, что наследники, явившиеся ранее и потому уже владеющие наследством, создают субъективные права для наследников, явившихся несколько позднее. Речь идет только об истребовании своего имущества наследниками, явившимися позднее. Это действие наследников напоминает требование собственника о выдаче своей вещи, обращенное к третьему лицу, не имеющему законного основания для владения вещью. 3. Наследник приобретает все переходящие к нему по наследству права и обязанности сразу и одновременно. Принятие наследства есть единый ' О завещательном отказе (легате) см. гл. V, § 4, п. 3. 2 Специальный, редко встречающийся случай наследования в порядке примечания к ст. 425 ГК здесь не учитывается.

64 акт, который распространяется на все объекты наследования^ В силу принятия наследства приобретаются и такие права, и обязанности, которые в момент принятия наследства еще не| были известны. Между тем лицо в порядке частного преемства! приобретает лишь то право, которое оно имеет в виду, совершая приобретательную сделку. Если вкладчик имел вклады в двух сберегательных кассах и каждой кассе сделал указание на случай смерти — о выдаче вклада своей жене, то ей придется совер-' шить два отдельных акта перевода вкладов на свое имя по каждой сберегательной кассе в отдельности. Напротив, если бы; вкладчик не сделал сберегательным кассам распоряжений о вы-' годоприобретателе, а назначил жену наследником по завещанию,! или если бы она наследовала вклады 'без завещания (по закону),! то все права по обоим вкладам перешли бы к наследнице одно-| временно в тот момент, когда она приняла наследство'. j Отказ наследника от принятия наследства имеет юридическое; последствие, обратное акту принятия наследства. Отказ от на-: следства сразу и одновременно отсекает все права и все обязанности, которые могли вытекать для наследника из факта;; призвания его к наследованию и из последующего акта принятия; наследства. Как преемник универсальный, наследник не может принять: только часть правомочий, оговорив, что остальную часть .он при- < нимать не желает. Поскольку универсальный преемник приобре-1 тает права и обязанности сразу и одновременно, он не может | установить другой порядок приобретения прав и обязанностей, 1 не может отложить, например, принятие на себя долгов наследо-дателя или поставить принятие долгов в зависимость от какого-либо условия. Кто принял наследств о, принял его в прин— ципе полностью и одновременно2. § 3. Правоотношения, возникающие в связи с открытием наследства 1. Когда наследство открылось и наследник призывается к принятию наследства, возникает особое правоотношение, кого- ' Это приобретение происходит, как принято говорить, с обратной силой, то есть право считается приобретенным с даты открытия наследства (см. об этом в гл. VI). 2 Проф. В. И. С е р е б р о в с к и и («Очерки советского наследственного права», 1953, стр. 181) с полным основанием отмечает ошибочность утверждения К. А. Г .р а в е («Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР», 1949, стр. 4.5) о том, что наследник вправе принять и часть причитающегося ему наследственного 'имущества, тем самым отказываясь от принятия остальной его части.

рое можно назвать правоотношением, возникшим в связи с открытием наследств а. Когда лицо, призванное к наследованию, приняло наследство, оно вступает во все те правоотношения, в которых находился на-следодатель и которые в силу закона могут перейти по наследству. Принятие наследства возможно только после открытия наследства. Только от закона зависит признать те или другие факты достаточными, чтобы возникло то или другое правоотношение. Во веех тех случаях, когда возникает правоотношение в связи с открытием наследства, наш закон в соответствии с указанными выше целями точно устанавливает: для кого возникают права и обязанности, которые составляют содержание данного правоотношения; в каких пределах эти права и обязанности возникают; при каких условиях, в какие с роки они могут быть осуществлены. Таким образом, правоотношение, возникающее в связи с открытием наследства, всегда есть результат воли Советского государства, принявшей форму закона, а не является естественным следствием факта смерти определенного гражданина и другого объективного факта — существования у умершего близких ему лиц. 2. В правоотношении, возникшем в связи с открытием наследства, управомоченными лицами являются наследники, призываемые к принятию наследства. .Правоотношение указанного рода возникает независимо от воли наследников, для них открытие наследства — не действие, а событие. Наследодатель своим волеизъявлением не всегда воздействует на правоотношение, возникающее в связи с открытием наследства, и на содержание этого правоотношения. Если наследода-тель не сделал завещательного распоряжения на случай смерти, то он никак не влияет на возникновение указанного правоотношения. То же самое нужно констатировать и в том случае, когда советское наследственное право не признает действительным завещательное распоряжение, сделанное наследодателем. Если наследодатель делает завещательное распоряжение, то его воля имеет существенное значение. Если завещание сделано в пользу одного или нескольких наследников по закону (ч. 1 ст. 422 ГК), то воля завещателя определяет в границах, установленных законом, круг наследников, размер их долей в наследстве. Если завещание сделано в пользу других лиц, не наследников по, закону (ч. 3 ст. 422 ГК), то волей завещателя создается само правоотношение: тот, кто не является наследником по закону, не призывается к наследованию при отсутствии соответствующего завещания. Однако и в таком случае волеизъявление завещателя не является единственно решающим фактором.

36 Имея задачей укрепление советской семьи, закон не допускает завещаний в пользу посторонних граждан, если имеются наследники по закону на момент открытия наследства; закон не допускает завещаний в пользу юридических лиц, если такое завещание приводит к лишению наследства необходимых наследников, то есть несовершеннолетних детей завещателя и других его нетрудоспособных наследников по закону. Завещатель не может и уменьшить доли необходимых наследников (ч. 2 ст. 422 ГК). Таким образом, советское социалистическое государство во всех случаях использует служебную роль института наследования в целях укрепления советской семьи, не препятствуя при этом гражданину посредством завещания использовать правила наследования применительно к конкретному случаю, имеющему особенности. Как отмечалось, правоотношение в связи с открытием наследства возникает независимо от воли управомоченных в нем лиц — наследников, а часто — независимо также и от воли наследода-теля. Но стоит ли это положение в противоречии с тем, что правовое регулирование возможно только в том случае, когда норма права воздействует на сознание, волю, чувства людей? Н. Г. Александров замечает, что гражданин «...становится по закону наследником имущества... независимо от своего сознания и воли. Но это отношение допускает нормативное регулирование, поскольку принятие наследства или отказ от него уже зависят от воли наследника и лиц, контролирующих распределение наследственного имущества» '. Приведенное высказывание Н. Г. Александрова решает часть вопроса, но не исчерпывает его. Иногда задолго до волевого акта наследника, задолго до волевых административных актов «лиц, контролирующих распределение наследственного имущества», которым тоже нужно еще узнать, что такое-то наследство открылось, наследственное правоотношение уже возникло и в нем урегулированы отношения многих лиц, а именно всех тех лиц, которые могут войти в соприкосновение с имуществом умершего гражданина. Закон воздействует на волю э т и х л и ц, не допуская, например, «завладения» вещами умершего, и это происходит до принятия мер охранения и до принятия наследства наследниками. 3. Кого следует признать субъектами правоотношения, возникающего в связи с открытием наследства? Конечно, насле-додатель никогда не может являться субъектом такого правоотношения: оно возникает только после смерти наследодателя (или после объявления наследодателя умершим). Правоотношение в связи с принятием наследства возникает еще позднее — после принятия наследником открывшегося наследства. Наследодатель, ' Н. Г. Александров, Сущность права, М„ 1950, стр. 35.

S7 совершивший завещание, сам не участвует в правоотношении, которое возникает на основании завещания или в той или иной мере изменяется завещанием. Своим завещанием наследодатель создает только дополнительный юридический факт, который в сочетании с фактом открытия наследства и другими фактами образует на основе норм закона наследственное правоотношение. Субъектами правоотношения, возникающего при открытии наследства, являются наследники, призываемые к наследству. В этом правоотношении наследники — это управомоченные субъекты. Наследники, разумеется, являются также управомоченными субъектами и в правоотношении, возникающем после принятия наследства. Но здесь наследник является одновременно и обязанным субъектом, поскольку лицо, принявшее наследство, — это правопреемник не только в правах, но и в обязанностях право-предшественника. Обязанными субъектами в правоотношении, возникающем после принятия наследства, явятся все те лица, которые были обязаны в отношении наследодателя, а также все те, кто нарушит права наследодателя после перехода их к наследнику. Наследник, не принявший еще наследства, но уже призванный к наследованию, имеет только правомочие либо принять наследство, либо отказаться от него. Никаких других правомочий призвание к наследованию для него не создает: он не становится еще управомоченным в отношении лиц, которые имели обязанности перед наследодателем. Кого же в таком случае следует считать обязанными субъектами в правоотношении, возникающем в связи с открытием наследства? В нашей правовой литературе мнения по этому вопросу разошлись'. С точки зрения, которую мы считаем правильной, в правоотношении, возникающем при открытии наследства, обязанными лицами нужно считать всех тех, кто может помешать наследнику осуществить правомочие по принятию наследства (например, повредить или уничтожить наследственное имущество, воспрепятствовать наследнику изъявить волю о принятии наследства и т. п.). Содержанием обязанности в рассматриваемом правоотношении является, как правило, воздержание от действий, которые могли бы воспрепятствовать наследнику использовать свои правомочия. Только в особых случаях закон обязывает к положительным действиям2. , ; - не: К положительным действиям, например, обязан исполнитель завещания, назначенный наследодателем: он должен уведомить наследника об открывшемся наследстве и позаботиться о том, 1 См. об этом подробнее в п. 6 этого параграфа. 2 Обязанность государственного нотариуса сообщить наследнику об открывшемся для него наследстве является его административной, а не гражданско-правовой обязанностью.

58 чтобы имущество сохранилось и полностью поступило к наследнику (ст. 427 ГК) '. Обязанность предотвратить расхищение имущества лежит и на наследнике. Эта обязанность лежит, однако, на наследнике, имеющем доступ к наследственному имуществу, и в том случае, когда наследник не' намерен принимать наследство. К таким действиям обязано всякое лицо, имеющее доступ к наследственному имуществу, например, сосед по комнате, хранитель вещи или пользователь и т. д. Иного вывода нельзя сделать, руководствуясь правилами социалистического общежития, к уважению которых обязывает ст. 130 Конституции СССР. Но вместе с тем очевидно, что это общие для всех обязанности, а вовсе не обязанности, вытекающие из особого положения наследника. Из сказанного следует, что правоотношение, возникающее при открытии наследства, связывает наследников и лиц, могущих войти в соприкосновение с наследством. Содержанием этого правоотношения являются права наследников на принятие наследства (или на отказ от наследства) и обязанности третьих лиц, о которых сказано выше. . 4. Анализируя правоотношение подобного типа, мы констатируем, что круг обязанных лиц в нем никогда не замкнут. В момент возникновения этого правоотношения еще не ясно, кто именно войдет в соприкосновение с наследством, кто мог бы нанести ущерб правам наследника. Вместе с тем наследник не нуждается в чьем-либо правовом посредничестве для осуществления своих правомочий. Все это позволяет отнести правоотношение, возникающее при открытии наследства, к правоотношениям так называемого абсолютного типа. Об обязательственном, относительном правоотношении здесь, очевидно, говорить нельзя. Следовательно, и само субъективное право наследника — принять наследство или отказаться от него—нужно отнести к той категории субъективных гражданских прав, которую условно называют правами а б с од ют н ы м и. Не следует при этом упускать из виду, что в области наследования существует не один, а два этапа, причем каждому из этих этапов свойственно особое правоотношение. Первый этап наступает, когда наследство открылось, то есть гражданин умер или объявлен в установленном порядке умершим, и призывается к наследованию определенный круг лиц. Эти 1 Обязанность исполнителя завещания возникает, однако, в силу сложного состава фактов, в который непременно входит изъявление исполнителем согласия на выполнение функций исполнителя завещания. В силу ст. 427 ГК согласие должно быть изъявлено еще лри жизни завещателя. Сделка, в которой исполнитель изъявляет свое согласие, имеет односторонний характер и должна быть облечена в письменную форму.

59 лица именуются наследниками в том смысле, что они вправе принять наследство. Правоотношение, которое возникает, можно назвать правоотношением, возникающим в связи с о т к р ы т и е м наследства. Второй этап наступает тогда, когда наследник принял наследство. Второй этап неразрывно связан с первым: кто не вправе принять наследства, тот не может стать преемником определенных субъективных прав и обязанностей наследодателя. Второму этапу наследования соответствует правоотношение, возникающее в связи с принятием наследства. В противоположность первому второе правоотношение возникает всегда по воле управомоченных в нем лиц, наследников. 5. Наследство не может перейти к наследнику без его согласия и тем более вопреки его воле. Только кажущимся исключением является случай перехода к государству выморочных наследств. Государственные органы" н.е имеют права отказаться от принятия выморочного наследства, то есть такого наследства, в отношении к котррому нет других наследников, кроме государства. Тем не менее принятие государством выморочного наследства есть акт, совершаемый государственным органом по воле государства. Дело в том, что орган государства, который в силу закона должен принять выморочное наследство, не может выражать иной воли, кроме воли государства как такового. Государство же не допускает отказа от выморочного наследства, то есть заранее изъявив волю принять любое такое наследство. Поэтому немыслимо, чтобы государственный орган, отказываясь от выморочного наследства, противопоставлял свою волю воле государства, выраженной в законе. В советском праве нет места правилу, принуждающему, наследника принять наследство против своей воли — в интересах кредитора. Кредиторам наследодателя по советскому праву вообще безразлично, кто именно из наследников примет наследство: любой из принявших наследство отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости наследственного имущества (ст. 434 ГК). Если никто из наследников (граждан и юридических лиц) не примет наследства, то кредитор наследователя не терпит от этого ущерба. Выморочное наследство перейдет к государству, которое отвечает по долгам, обременяющим наследство, таким же образом, как и прочие наследники, то есть в пределах стоимости наследственного имущества. Право отказаться от принятия наследства есть субъективное гражданское право наследника, призванного к наследованию. Но все субъективные гражданские права в СССР «охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением»

60 (ст. 1 ГК). Поэтому отказ наследника от принятия наследства в ущерб своим кредиторам не может быть признан правомерным, действительным. По советскому гражданскому праву нет случаев, когда гражданин становится наследником вопреки своей правомерной воле. Иное положение противоречило бы демократизму советского права и правилам социалистического общежития. Этот вывод положен нами в основу решения вопроса о природе принятия наследства присутствующим наследником (см. гл. VI). Поэтому нельзя говорить об автоматическом приобретении наследства этой категорией наследников. Правило ст. 429 ГК представляет собой не более чем предположение (презумпцию) принятия наследства. Принятие наследства предполагается, если в срок не поступит отказ от наследства, выраженный присутствующим наследником. В дальнейшем мы устанавливаем также, что презумпция принятия наследства присутствующими наследниками — это опровержимая презумпция. 6. Право принять наследство или отказаться от принятия наследства есть субъективное гражданское право наследника. Это положение имеет, конечно, своей предпосылкой определенный взгляд на субъективные гражданские права, на соотношение субъективных гражданских прав с понятием правоспособности. Присоединяясь в этом вопросе к С. Н. Братусю, мы полагаем, что «субъективное право является признанной законом определенной мерой возможного поведения лица...» '. Правоспособность же — «это лишь суммарное, общее, т. е. абстрактное, выражение тех возможных субъективных прав, существование которых допущено законом» 2. В. И. Серебровскому принадлежит заслуга определения права наследника принять наследство или отказаться от наследства как субъективного гражданского права 3. При этом он с полным основанием ссылается в подтверждение своей позиции на наследственную трансмиссию, то есть на случай, когда по наследству передается право принять другое наследство 4. 1 С. Н. Б р а т у с ь. О соотношении гражданской правоспосоОности и субъективных гражданских прав, «Советское государство и право» 1949 г. № 8, стр. 33. 2 Там же, стр. 36. 3 В. И. Серебровский, Принятие наследства, «Советское государство и право» 1950 г. № 6. 4 Т а м ж е. ' Эта мысль ранее была выражена В. И. Серебровским в его статье «Основные .понятия советского наследственного права», «Советское государство и право» 1946 г. № 7, стр. 20.

61 Сомнения вызывает у нас другая сторона аргументации В. И. Серебровского. Исходя из положения, что субъективное гражданское право имеет своим содержанием «возможность совершения положительных действий управомоченным лицом», что субъективное право не сводится только к «обязанностям пассивной стороны», В. И. Серебровский заключает, что право принять наследство нельзя исключить из числа субъективных гражданских прав «...только потому, что этому праву не соответствует конкретная обязанность другой стороны» 1. Нет сомнения, что любое субъективное гражданское право характеризуется не только обязанностями пассивной стороны. Однако праву наследника принять наследство или отказаться от него всегда соответствует обязанность всякого и каждого воздержаться от помех, препятствующих осуществить это право. С нашей точки зрения, такому пониманию не препятствует соображение В. И. Серебровского о том, что здесь отсутствует будто бы конкретная обязанность пассивной стороны. Дело в том, что с вполне конкретными, заранее уточненными обязанностями мы встречаемся только в обязательственных правоотношениях. В абсолютных же правоотношениях на такую конкретность рассчитывать нельзя. Так, в правоотношении собственности обязанные лица также не имеют конкретных обязанностей. Тем не менее существование у собственника субъективного гражданского права пока никем не отрицалось. Таким же образом обстоит дело и с другими правоотношениями абсолютного характера: авторским, изобретательским. Поэтому нужно признать, что право наследника принять наследство или отказаться от наследства есть субъективное гражданское право наследника. В нашей правовой литературе были высказаны и другие взгляды на природу права наследника, возникающего для него в связи с открытием наследства. Так, О. С. Иоффе пишет, что «реальное значение наследственного права состоит не в том, что его носитель вообще имеет данное право, а в том, что последнее является юридическим основанием для возникновения нового права — права собственности. Иначе говоря, наследственное право имеет значение для его обладателя не столько как право, сколько как юридический факт» 2. Несомненно, что право принять наследство имеет значение потому, что обладатель этого субъективного права может с его помощью приобрести другие права, а именно те, которыми обла- ' дал наследодатель. Приобретается таким образом, конечно, не ' В. И. Серебровский, Принятие наследства, «Советское государство и право» 1950 г. № 6, стр. 37. 2 О. С. Иоффе. Правоотношение по советскому гражданскому праву Л.. 1949, стр. 138.

65 только право собственности, но также и другие субъективные права, например, обязательственные и даже некоторые личные неимущественные права. Но нельзя согласиться с тем, что право принять наследство (или отказаться от него) является якобы не столько субъективным правом, сколько юридическим фактом. Никто не сомневается, что право покупателя потребовать от продавца исполнения договора купли-продажи есть субъективное гражданское право. Но ведь это право обыкновенно служит правовым мостиком для приобретения права собственности. То обстоятельство, что субъективное гражданское право дает правовую возможность стать потом обладателем других прав, не обесценивает данное субъективное право само по себе, не превращает его в юридический факт. При изучении вопроса о принятии наследства нужно включать в поле зрения не только право наследника принять наследство, но и всегда сопутствующее ему право отказаться от наследства. Последнее правомочие никак не является посредником для приобретения другого права. Вся ценность права отказаться от наследства и исчерпывается возможностью такого отказа '. Тем самым соображения О. С. Иоффе и с этой стороны не раскрывают положения наследника после открытия наследства. Сближение между субъективным гражданским правом и юридическим фактом, по нашему мнению, запутывает вопрос. О. С. Иоффе, собственно, не отрицал за правом принять наследство (или отказаться от него) природы субъективного гражданского права. Он только считал его второстепенным, не имеющим- самостоятельного значения. Однако есть авторы, которые принципиально не признают право принять наследство (или отказаться от него) как субъективное гражданское право. М. М. Агарков, например, считал правомочие лица, призванного к наследованию, только частью правоспособности этого лица. «Не всякая допущенная и обеспеченная законом возможность является правом в специальном значении субъективного права» 2, — писал М. М. Агарков. Это положение он доказывал так: «Нет оснований среди односторонних волеизъявлений образовывать отдельную группу для случаев, когда такое волеизъявление может делать не всякий, а лишь находящийся в определенном отношении с другим лицом. Нет принципиальной разницы между правом вступать в договоры, правом составлять завещание и правом односторонним волеизъявлением расторгнуть 1 Мы говорим здесь о правовой стороне вопроса. В конечном же счете ценность любого правомочия заключается в возможности, открывающейся. в области материальных благ, либо в области нематериальных 'благ, служащих для удовлетворения материальных или .культурных потребностей. 2 М. М. Агарков, Обязательство по советскому гражданскому праву, «Ученые труды», вып. 3, Юриэдат, М., 1940, стр. 68.

6S в случаях, указанных законом, договор либо произвести выбор в альтернативном обязательстве и т. п.» '. Таким образом, по мнению М. М. Агаркова, право принять конкретное наследство, открывшееся для определенного гражданина, и способность гражданина вообще быть наследником при определенных возможных условиях друг от друга не отличаются. Однако право принять конкретное наследство или отказаться от этого наследства можно унаследовать, то есть получить в составе наследственной массы в качестве одного из переходящих по наследству правомочий. Этот, упоминавшийся уже случай наследственной трансмиссии, не находит себе объяснения в конструкции проф. М. М. Агаркова. Смешение понятий правоспособности и субъективных гражданских прав, которое характерно для конструкции М. М. Агаркова, затушевывает характерную особенность советского понятия правоспособности как способности всякого гражданина иметь" права и обязанности, быть равноправным субъектом гражданского права. § 4. Наследодатель Наследодателем может быть только гражданин или гражданка. Юридические лица не могут оставлять наследства. Юридические лица прекращают свое существование, и в этом случае их имущество либо ликвидируется, либо передается правопреемнику. Но ни в том, ни в другом случае наследственные законы не имеют применения2. Наследодателем считается гражданин или гражданка, которые умерли (или объявлены умершими в установленном законом порядке), .причем субъективные права и обязанности их переходят к другим лицам—наследникам в порядке, предусмотренном наследственным правом. Наследодателем может быть всякий гражданин, всякая гражданка, поскольку советское законодательство никого из граждан не лишает" правоспособности. Дееспособность—не обязательный признак наследодателя; оставить наследство может и малолетний и гражданин, признанный недееспособным вследствие душевной болезни или слабоумия (ст. 8 ГК). Наследование есть переход известной совокупности субъективных прав и обязанностей, которыми обладал умерший. Обладание же правами и обязанностями есть проявление правоспособности (ст. 4 ГК), а не дееспособности. ' М. М. Агар-ков, Обязательство по советскому гражданскому праву, «Ученые труды», вып. 3, Юриздат, М„ 1940, стр. 69. 70. 2 С. Н. Братусь, Субъекты гражданского права, «Курс советского гражданского права», М., 1950, § 35. 36.

64 Конечно, для того чтобы сделать завещание на случай смерти, нужно быть дееспособным. Наш закон не знает особой завещательной дееспособности. Тот, кто имеет общую гражданскую дееспособность, тот имеет право сделать завещание. Наследование после граждан СССР всегда регулируется советским законом. Поэтому определение понятия наследодателя в отношении советского гражданина дается по советскому праву даже и в том случае, когда советский гражданин умер за пределами СССР1. Международное частное право, одним из вопросов которого является наследование после иностранца, устанавливает, при каких предпосылках советский закон считает гражданина иностранного государства наследодателем. В советском гражданском праве не существует ограничений наследования после иностранного гражданина. И. С. Перетерский пишет: «Отсутствие специальных правил о наследовании после иностранцев, умерших в СССР, может иметь только то значение, что наследование после иностранцев, проживающих в СССР, регулируется общими правилами наших законов о наследовании, поскольку на этот предмет не имеется особого международного соглашения...» 2. Л. А. Лунц приходит к тому же выводу, говоря, что «Мы... должны руководствоваться в разрешении этой проблемы указаниями статьи 4 ГПК, т. е. должны руководствоваться здесь «об^-щими началами советского законодательства и общей политикой Рабоче-крестьянского правительства» 3. Вопрос о применении иностранного закона о наследовании после иностранца мог бы возникать лишь в том случае, если иностранец не имел постоянного жительства в СССР, то есть не имел «домицилия» в СССР. Наследование же после домицилированного в СССР иностранца «...определяется по советскому закону независимо от места нахождения наследственного имущества»4. Этот вывод является обоснованным, поскольку наследство представляет собою единую массу, а не разрозненные права и обязанности, в отдельности переходящие к наследникам. Поэтому при наследовании после домицилированного в СССР иностранца «наше законодательство ' Н. В. Орлова, Вопросы наследования в международном частном праве, М., 1951, Автореферат диссертации, стр. 14. 2 И. С. Перетерский и С. Б. Крылов, Международное частное право, М„ 1940, стр. 160. 3 Л. А. Лунц, Международное частное право, учебник для юридических вузов, М., 1949, стр. 321. Л. Лун ц, Основные коллизионные вопросы советского семейного и наследственного права, «Ученые записки ВИЮН», М., 1941, вып. 2, стр. 155. < Л. А. Лунц, Международное частное право, учебник для юридических вузов, М„ 1949. стр. 322.

должно, следовательно, применяться и к той части наследственного имущества, которая находится за границей» '. Из нашей судебной практики следует, что если иностранец не был домицилирован в СССР, то признание прав наследования, возникших под действием личного закона наследодателя, имело место в тех случаях, когда наследство открывалось за границей и когда применение иностранных законов не противоречило основам советского права 2. § 5. Наследник 1. Наследником может быть любой субъект гражданского права: гражданин, юридическое лицо, само Советское государство. Граждане и Советское государство могут быть как наследниками по завещанию, так и наследниками по закону. Юридические лица — государственные учреждения, предприятия, кооперативные организации, в том числе колхозы, любые иные общественные организации, могут быть наследниками только по завещанию. Организации, не являющиеся юридическими лицами, вообще не могут быть наследниками: они не вправе выступать в гражданском обороте от своего имени, между тем принятие наследства есть волевой акт3. 2. Наследником может быть только гражданин, уже родившийся и еще не умерший к моменту открытия наследства. Наш закон не требует, чтобы родившийся был также признан жизнеспособным, то есть чтобы можно было рассчитывать на известную длительность его жизни. Достаточно, чтобы родившийся прожил хотя бы самое короткое время после рождения. Родившийся же мертвым не рассматривается как наследник 4. Вместе с тем наш закон признает наследственные права за лицом, зачатым при жизни наслелрдател.я и родившимся после его смерти (прим. ст. 418 ГК.). Доля этого лица может быть истребована его законными представителями в течение трех месяцев со дня его рождения (прим. ст. 430 ГК). ' ^ - ^ Р 'И. С. П е р е т е р с к и и, С. Б. Крылов, Международное частное право, Юриздат, НКЮ СССР, 1940. стр. 160. 2 См. Н. В. Орлова,, Вопросы наследования в международном частном праве, ВИЮН, 1951, автореферат диссертации, стр. 14. 3 Завещание гражданина в пользу организации, не имеющей прав юридического лица,' смотря по смыслу завещания, либо может быть признано недействительным, либо может рассматриваться как завещание в пользу юридического лица, которому подведомственна организация, названная наследником в завещании. 4 См. В. И. С еребр о век и и. Основные понятия наследственяого права, «Советское государство и право» 1946 г. № 7, стр. 12. 5 Зак. 256. Советское наследственное право

66 Примечание к ст. 418 ГК претерпело некоторые редакционные изменения. Первоначальный текст примечания был таков: «Наследниками могут быть только лица, находящиеся в живых к мо: менту смерти наследодателя, а также дети, зачатые при его жизни и родившиеся после его смерти» (1-922 г.). Первое изменение последовало в 1928 году ' в связи с тем, что было допущено наследование юридических лиц по завещанию. Примечание к ст. 418 ГК приняло такой вид: «Наследниками могут быть из физических лиц только те, которые находились в живых к моменту смерти наследодателя, а также дети, зачатые при его жизни и родившиеся после его смерти». Второе изменение примечания к ст. 418 ГК последовало в порядке общего пересмотра главы Гражданского кодекса о наследовании в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945 г. В тексте примечания к ст. 418 ГК РСФСР были произведены в 1945 году редакционные изменения, но изменения эти, однако, не связаны непосредственно с Указом от 14 марта 1945 г. Действующий в настоящее время текст примечания таков: «Наследниками могут быть только лица, находившиеся в живых к моменту смерти наследодателя, а также зачатые при его жизни и родившиеся после его смерти»2. Сопоставление этой редакции с двумя предшествовавшими, приведенными выше, показывает, что в новой редакции выпало слово «дети». На этом основании некоторые наши юристы полагают, что в настоящее время закон имеет в виду не только детей наследодателя, зачатых при его жизни и родившихся после его смерти, как было ранее, но и других лиц, родившихся после смерти наследодателя, то есть не детей наследодателя. Такими другими лицами могут быть, например, внуки, внучки наследодателя, его правнуки, правнучки. Однако нужно добавить, что закон и ранее имел здесь в виду всех детей, могущих быть наследниками умершего гражданина, а не только детей самого наследодателя. 3. Юридические лица могут быть наследниками только по завещанию. Советское наследственное право исключает возможность наследования юридических лиц по закону, то есть без завещания наследодателя. Это правило не терпит исключений. Исключением не является наследование государством выморочного имущества, то есть такого наследственного имущества, к которому нет наследников по завещанию и нет наследников по закону — граждан. Государство, будучи субъектом 1 СУ РСФСР 1928 г. № 47, ст. 355. 2 Редакция Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июая 1945 г.

права, юридическим лицом считаться-не может. Государство само создает своим законодательством фигуру юридического лица. Юридическое лицо — понятие, имеющее определенный смысл только в узких пределах гражданского права. Понятие государства несоизмеримо с представлением о юридическом лице, регистрируемом государственными органами, осуществляющим деятельность в пределах своего устава или положения, имеющим всегда сравнительно узкие пределы и цели деятельности. Поэтому выступление государства как такового в области гражданско-правовых отношений, например, выступление в качестве наследника, не может быть приравнено к наследованию юридического лица. Наследование государством выморочных имуществ имеет ряд особенностей, которые не свойственны наследованию гражданами и юридическими лицами: а) государство не отказывается от принятия наследства, если наследство выморочно; б) государство не связано сроком на принятие выморочного наследства; в) государство не платит пошлины, получая свидетельство о выморочности наследства; г) свидетельство о выморочности наследства, имея сходные черты со свидетельством о праве наследования, выдаваемым гражданам и юридическим лицам, имеет однако, существенные отличительные свойства *. Мнение, что государство является юридическим лицом 2, в настоящее время уступило в нашей правовой литературе другим взглядам. В учебнике «Гражданское право» (1950 г.) категория юридического лица к государству уже не применяется 3. Государство как таковое может быть наследником и по завещанию. В прежней редакции ст. 418 ГК РСФСР прямо упоминалось о «государстве и отдельных его органах» как о возможных наследниках по завещанию 4. В действующей редакции ст. 422 ГК о государстве, как о возможном наследнике по завещанию, прямого упоминания нет. Говорится, что «Каждый гражданин может по завещанию оставить все свое имущество или часть его одному или нескольким лицам из числа-упомянутых в ст. 418, а также государственным органам и общественным организациям»5. Эта особенность новой редакции ст. 422 ГК побудила некоторых авторов, например проф. В. И. Серебровского, указать, что ' О выморочности наследства см. гл. VII. 2 «Гражданское право», учебник для юридических институтов, М., 1944, т. 1, стр. 156. 3 «Советское гражданское право», учебник для юридических высших учебных заведений, М.. 1950. т. 1, стр. 121. 4 Статья 418 ГК РСФСР в редакции 6 апреля 1926 г. <СУ 1926 г. № 47, ст. 355). 5 В редакции Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1954 г. (разрядка наша,— Б. А. и К. Г.). 5*

6S «...государство, как-таковое, не может быть назначено наследником по завещанию» '. Едва ли этот взгляд, опирающийся только на формальное сопоставление прежней и новой редакции'ст. 422 ГК, соответствует смыслу закона. Если завещатель назначил своим наследником Союз Советских Социалистических Республик или одну из союзных республик или автономных республик, то, очевидно, завещатель имел в виду, что государство само укажет, какой из его органов должен принять наследство: государство всегда действует через свои органы. Если невозможен отказ государства от наследства как выморочного, то нет препятствий к тому, чтобы государство в известных случаях приняло наследство и по завещанию гражданина. В позднейших работах В. И. Серебровский уже не считает невозможным назначение государства наследником по завещанию. Анализируя круг наследников по завещанию, В. И. Серебровский пишет: «Но может ли гражданин завещать свое имущество непосредственно государству? Хотя ст. 422 ГК и не предусматривает такой возможности, но тем не менее нет никаких оснований отказывать гражданину в праве завещать свое имущество непосредственно государству. К тому же, как правильно было отмечено в правовой литературе, государство становится собственником завещанного имущества как в том случае, когда оно завещано непосредственно государству, так и в том случае, когда оно завещано одному из его органов» 2. Что касается советских организаций как наследников, то нужно подчеркнуть, что они способны наследовать по завещанию только в том случае, если являются юридическими лицами. Во второй фазе развития нашего государства понятие советского юридического лица совпадает с понятием социалистической организации, имеющей право от своего имени выступать в обороте. В настоящее время существуют такие кооперативные системы, которые имеют единственное звено (например, колхозы). Эта особенность не влияет на социалистическую природу такой кооперативной организации. Поэтому в действующей редакции ст. 422 ГК говорится просто о государственных и общественных организациях как о возможных наследниках по завещанию. Ранее ст. 422 ГК требовала, чтобы первичная кооперативная организация — наследник по завещанию — входила в вышестоящее кооперативное объединение. "• ' В. И. Серебровский, Основные понятия советского наследственного права, «Советское государство и право» 1946 г. «№ 7, стр. 12. 1 2 «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вые-: тих учебных заведений, т. 2, М.., 1951. стр. 457. В. И. Серебровский имел;; в виду высказывание А. В. Бенедиктова в его работе «Государственная co-i циалистическая собственность», М.. 1948, стр. 336.

69 4. В нашем наследственном праве не существует каких-либо ограничений права гражданина стать наследником в зависимости от пола, возраста, состояния физического или душевного здоровья, от расы или национальности; не требуется и дееспособности наследника. Вопрос о возможности быть наследником для лица, не являющегося гражданином- СССР, является одним из специальных вопросов частного международного права '. Несомненно, что наследник вправе принять наследство, открывшееся для него после вынесения судом в отношении его обвинительного приговора, сопряженного с конфискацией всего имущества осужденного наследника. Пункт «д» ст. 20 УК допускает по приговору суда «поражение политических и отдельных гражданских прав». Но в ст. 31 УК дан исчерпывающий перечень политических и гражданских прав, которые могут быть объектом, поражаемым приговором суда. Среди этих прав нет права принять наследство. Следовательно, осуждение в уголовном порядке не является препятствием к принятию осужденным наследства, открывшегося после судебного приговора. Напротив, право принять наследство, открывшееся до осуждения наследства, может быть объектом конфискации, когда закон допускает эту меру наказания. Уголовный закон не предусматривает специально конфискации этого права. Однако в праве принять наследство решающее значение имеет имущественный элемент, а закон в п. «л» ст. 20 и ст. 40 УК говорит о конфискации имущества, то есть наличных имущественных прав. Поэтому при применении конфискации имущества возможно лишение также и имущественного права принять наследство, открывшееся до вынесения обвинительного приговора наследнику. 5. Советскому гражданскому праву не известен институт так называемой «недостойности наследника». В разделе о наследственном праве гражданского кодекса нет общих правил, устраняющих от. наследования тех лиц, которые недостойно, дурно вели себя в отношении к иаследодателю при его жизни2. Советский закон (ст. 422 ГК) дает наследодателю широкую возможность самому сделать необходимые выводы из оценки поведения своего возможного наследника. Наследодатель вправе устранить от наследования любого своего наследника — либо ' См. Л. А. Лун ц, Международное частное право, М., '1949, гл. XVI, стр. 308—324; «Основные коллизионные 'вопросы советского семейного и наследственного права», «Ученые записки ВИЮН», вып. 2, М., 1941, стр. 143. 2 ^Законодательству некоторых стран народной демократии институт недостойности наследника известен: ст.ст. 3, 4 Болгарского закона о наследстве от 3 января 1949 г.; § 522 Гражданского кодекса Чехословацкой Республики icSc года; ст' ^ Польского декрета о наследственном праве от 8 октября IУ4Ь Г,

70 прямо лишить его наследства, либо умолчать о нем в завещании, распределив все свое имущество между другими наследниками. Правила социалистического общежития не допускают, конечно, наследования в том редком случае, когда наследник умышленно лишил жизни 'наследодателя. Такой вывод был сделан судебной практикой еще в 20-х годах. Насколько редки такого рода случаи, видно хотя бы из того факта, что в юридической литературе с 1926 по 1955 год все еще ссылаются на единственное суждение Верховного суда РСФСР по данному вопросу. Пленум Верховного суда в 1926 году писал: «...умышленное и наказуемое по УК убийство наследодателя лишает совершившего это убийство наследника права наследования в имуществе убитого» '. § 6. Наследство 1. Наследство—это объект наследственного л р е е м с т-в а. В основном наследство — это имущество, то есть те имущественные права и обязанности наследодателя, которые не прекращаются с его смертью, а переходят к наследникам на основании норм наследственного права. В наследственное имущество могут входить разнообразные права и обязанности — право личной собственности на всевозможные вещи, например, на жилой дом, залоговое право и залоговое обременение, право требования, вытекающее из договора, и обязательство по договору, право требования возмещения вреда, причиненного имуществу2, и обязанность возмещения вреда, причиненного личности или имуществу и др. Однако по своему составу и объему наследство не вполне совпадает с имуществом наследодателя на момент его смерти и тем более не совпадает с совокупностью всех прав и обязанностей наследодателя. Советскому праву совершенно чужд взгляд на наследственное преемство как на «заступление юридического места умершего наследником» или как на всеобщее и полное преемство во всех имущественных правах и обязанностях3. ' Постановление Пленума Верховного судя РСФСР от 7 июля 1926 г., протокол № 9 (см. официальное издание ГК РСФСР 1950 г., стр. 261). 2 Право на возмещение имущественного вреда, связанного с повреждением здоровья, не может переходить в порядке наследования (см. об этом п. 5 этого параграфа, лит. «и»). 3 Это точка зрения большинства буржуазных юристов. См. ее критику у В. И. Серебровского, Основные понятия советского наследственного права, <Советское государство и право-» 1946 г. № 7.

71 Личные неимущественные права наследодателя, как правило, не входят в состав наследства. Только немногие из них переходят к наследникам в целях посмертной охраны культурного наследия умершего, его имени, авторства и т. д. (см. ниже п. 2). Однако, целый ряд имущественных прав и обязанностей наследодателя также не переходит в порядке наследования. Некоторые из них вообще прекращаются со смертью наследодателя, другие хотя и переходят к правопреемникам, но не в составе наследства и не по правилам о наследовании (см. ниже п. 5). Основания, по которым из состава наследства исключаются те или другие права и обязанности наследодателя, различны. Как будет показано в дальнейшем, во многих случаях непередавае-мость по наследству известных прав и обязанностей находит себе объяснение в тесной неразрывной связи этих прав и обязанностей с личностью умершего гражданина. Таким образом, по советскому наследственному праву н а-следство есть определенная- часть гражданских прав и обязанностей, принадлежавших умершему гражданину, непосредственно переходящих к правопреемникам по нормам наследственного права как одно целое'. 2. Личные неимущественные прав а, как пра-вило,невходятвсоставнаследства. Ни одно из личных неимущественных прав наследодателя, возникающих в области семейно-брачных правоотношений, не передается по наследству. Все они прекращаются со смертью гражданина. Эта категория субъективных прав неразрывно связана с личностью их обладателя. При жизни гражданина ни одно из этих прав также не может быть перенесено на другое лицо. Таковыми являются: право определять воспитание детей; право отдавать детей на воспитание другим лицам; право дать согласие на усыновление своего ребенка; право истребовать детей от третьих лиц и др. Однако и те личные неимущественные права, которые возникают в области отношений, регулируемых гражданским правом, по большей части не могут войти в состав наследства. Такие права, как право на имя, право называть себя автором литературного, научного произведения, или автором изобретения, как не передаваемые при жизни, не могут перейти к другим лицам по наследству. Но среди личных неимущественных прав, регулируемых гражданским правом, есть все же н такие, которые по закону включаются в состав 1 Вопрос о единстве наследовааия, об его универсальности освещен в S 2 этой главы, -

72 наследства1. Эти. исключения сделаны законодателем с oco-J бой целью: охранять в общественных интересах культурное на»| следие, оставленное умершими гражданами, поручив участие^ в этой охране лицам, наиболее близким к покойному автору, изо-| бретателю. Общественный интерес состоит здесь прежде всего| в том, чтобы ни одно из произведений умершего писателя, худож-^ ника, ученого не пропало для потомства, чтобы каждое из них| могло сделаться достоянием широких масс советской обществен-) ности—притом в подлинном, не искаженном виде. Остановимся сначала на авторском праве. «Основы авторы ского .права СССР» 2 охраняют все авторское право в целом, а не только имущественные права авторов. Охрана всей совокупности' авторских прав в известной мере распространена и на правопреемников автора. Это следует прежде всего из ст.ст. 1 и 3 «Основ авторского права СССР». В числе правопреемников ст. 3 .!|| прямо упоминает и особую категорию правопреемников — наследников автора. Статья 16 «Основ авторского права СССР» говорит о возможности завещать авторское право. В ст.ст,. 10 и 15 «Основ авторского права СССР» прямо говорится об авторском праве наследников автора, вовсе не ограничивая этих правопреемников одной имущественной стороной дела, получением авторского вознаграждения. Совершенно такое же регулирование вопроса о переходе к наследникам некоторых личных неимущественных прав автора мы находим и в законодательстве союзных республик. В постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве» предусматривается (ст. 28), что после смерти автора издатель не вправе вносить по своему усмотрению каких-либо дополнений, сокращений, изменений ни в самое произведение умершего автора, ни в заглавие произведения, ни в обозначение имени автора, не может также снабжать произведение иллюстрациями «без согласия наследников автора впредь до истечения срока действия авторского права» 3. Неоспоримо, что переходящие в силу ст. 28 закона «Об авторском праве» правомочия — это также и личные неимущественные правомочия, что передача этих правомочий связана с включением их в состав наследства. Здесь налицо именно наследственное, а не какое-либо иное преемство. • Иной точки зрения придерживается В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 37. В. И. Серебровский говорит только о таких личных неимущественных пря-вах, которые действительно нельзя унаследовать: право на имя, право называть себя автором произведения. 'Тех же' личных неимущественных прав, которые в виде исключения переходят к наследнику, В. И. Серебровский не коснулся. и СЗ СССР 1928 г. № 27, ст. 246. з СУ РСФСР 1928 г. № 132, ст. 861 (разрядка наша,— Б. А. и К. Г.).

К наследникам умершего автора переходят и другие личные его неимущественные права, связанные с авторством. Таковы: право зарегистрировать произведение (ст. 9 закона РСФСР «Об авторском праве»), право разрешить или не разрешить издательству переуступку права издать произведение умершего автора другому издательству (ст. 24), право на защиту неимущественных интересов умершего автора, нарушенных третьими лицами (ст.ст. 10 и 11). К такому же заключению позволяет прийти и законодательство об изобретениях и технических усовершенствованиях. В этом постановлении проводится мысль, что право получать авторское свидетельство или патент, а также выданные авторские свидетельства и патенты переходит по наследству. Само право получать авторское свидетельство или патент является личным неимущественным правом изобретателя, точно так же как и право на защиту имени изобретателя в связи с изобретением. Не следует поэтому думать, что лицам, получившем по наследству авторское свидетельство, переходит только право на вознаграждение. Конечно, к наследнику переходят не все личные неимущественные права изобретателя, но и имущественные его права переходят к наследнику также не в полном составе. По справедливому замечанию В. И. Серебровского и Н. А. Райгородского, наследник, например, не имеет права на те* налоговые льготы, которыми обладал изобретатель'. Истинный смысл ограничения наследственного правопреемства в нашем праве состоит не в том, что все имущественные права изобретателя наследуются, а все личные неимущественные права его не наследуются, а в том, что в основном наследник приобретает только право на вознаграждение за изобретение покойного наследодателя, а всех прочих прав, -как имущественных, так и неимущественных, не приобретает, поскольку иное не указа н о в "з а к о н е. Большинство личных неимущественных прав изобретателя не может входить в состав наследства и прекращается со .смертью изобретателя 2. Так, не могут переходить к наследникам такие личные неимущественные права изобретателя, как право и обязанность изобре- ' Н. А. Райгородский, Изобретательское право СССР, 1949, стр. 227; В. И. Серебровский. «Гражданское право», учебник для юридических институтов, т. II, М., 1944, стр. 267. Нельзя согласиться с Н. А. Райгородским в том, что наследникам изобретателя будто бы не принадлежит право с утверждения министерства, выдавшего авторское свидетельство, присвоить изобретению имя изобретателя или какое-либо специальное название (см. Р а и г о р о дек'и и, Изобретательское право СССР, М., 1949, стр. 167).

74 тателя активно содействовать реализации и дальнейшему развитию своего изобретения, давать объяснения и консультацию. Но 's вместе с тем наследники обязаны и имеют право представить органам, разрабатывающим и реализующим предложение, имеющиеся материалы, относящиеся к изобретению. .Рассмотренные нормы авторского и изобретательского права опровергают, по нашему мнению, утверждение, будто личные неимущественные права граждан никогда не передаются по наследству. Последняя точка зрения, однако, является до сих пор господствующей в нашей учебной литературе'. Законодатель устанавливает наследственный переход только таких личных неимущественных прав автора, которые необходимы для охраны от всякого возможного посягательства объективированного творче-, ства умершего гражданина. Е. А. Флейшиц писала,- что «...общество настолько заинтересовано в охране личности, как носителя индивидуальных черт, склонностей и стремлений, что считает необходимым, совершенно независимо от регулирования отношений в области»наследования в имуществе, ограждать известные проявления соответствующих личных интересов и в то время, когда уже не существует первоначальный носитель этих интересов» 2. Охрана творческого наследия умершего гражданина может осуществляться не одним, а многими методами. Среди этих методов не последнее место занимает привлечение на защиту творческого наследия автора самых близких ему людей — наследников. При этом учитывается, конечно, неразрывная связь авторства, изобретательства с имущественными интересами. Содержание законов об авторском и изобретательском праве, многолетняя практика защиты объективированного творчества умерших авторов, изобретателей, также и посредством управомочия их наследников в области личных неимущественных субъективных гражданских прав, по нашему мнению, опровергают, а не подтверждают целесообразность разъединения института наследования и вопроса об охране литературного, художественного, изобретательского, научного наследства умерших граждан. • Охрана культурного наследия умершего гражданина может осуществляться посредством так называемого «популярного ' В учебнике для юридических институтов («Гражданское право», 1944, т. 2) говорилось, например: «По наследству переходят также права автора и изобретателя. Однако в этом случае в порядке наследственного преемства переходят только имущественные правомочия автора и изобретателя. Личные права автора и изобретателя прекращаются с их смертью, и поэтому наследственное преемство в этих правах не может иметь места» (см. стр. 282). То же самое мнение сохранено и в изд. 1950 года. т. 2 стр. 439. «По наследству переходят также имущественные права автора и изобретателя (личные права автора, например, право на авторство, по наследству не переходит)». 8 Е. А. Флейшиц. Личные права в гражданском праве СССР и капи-тмистических стран, ВИЮН, «Ученые труды», 1941, вып. 6, стр. 77.

иска», то есть посредством обращения в суд с иском любого лица, обнаружившего, что имени или произведению умершего автора нанесен ущерб'. Не отрицая таких широких возможностей, заметим, что зашита интересов общества в данном случае вовсе не ограничивается одним предъявлением иска. Круг мер, которые необходимо принять с этой целью, часто неизмеримо шире. Нередко случается при этом, что только наследник изобретателя располагает возможностями, которые необходимы для доказательства правоты иска, предъявленного в защиту неимущественного права изобретателя, то есть для достижения конечной цели, которую преследует советский закон. Говоря о наследственном характере преемства некоторых личных неимущественных прав автора, изобретателя, нет оснований затрудняться тем, что наследник получает правомочие наследо-дателя в измененном виде. Например, при жизни автор может. безусловно, запретить издателю сокращение или изменение авторского текста, а наследники автора имеют это правомочие с существенным ограничением. В случае недостижения соглашения между наследниками и издательством в этом вопросе, разрешение на издание в том или другом виде может дать орган государственной власти. Но никто не отрицает наследственного преемства в имущественном праве получить авторский гонорар на том основании, что имущественное право наследника здесь ограничено, изменено в сравнении с правом самого покойного автора. Автор имеет это право без ограничения сроком, а наследник автора—только в течение 15 лет (ст. 10 «Основ авторского права СССР»). В плане будущего законодательства Е. А. Флейшиц внесла такие предложения: 1) «осуществление личных прав автора после его смерти не должно неразрывно связываться с регулированием вопроса о наследовании в имуществе автора»; 2) «супруг и дети, а за отсутствием их — родители автора, должны бцть призваны законом к осуществлению личных прав автора 'после его смерти, исходя из предположения их близости к автору»; 3) «автору должно быть предоставлено право устранить осуществление его личных прав названными членами его семьи, указав в завещании или в иной письменной форме лицо, на которое будет возложена забота о литературном, научном или художественном «наследстве» автора»; 4) в тех случаях, когда автор не оставил завещания, касающегося его личных авторских прав, а в семье покойного нет лиц, которые могли бы осуществлять личные права автора, Е. А. Флейшиц предлагала ' См. Н. А. Райгородский, Изобретательское право СССР, М., 1949, стр. 150.

76 передавать осуществление этих личных прав Академвд наук СССР или Комитету по делам искусств по принадлеж ности. ; Справедливо мнение, что не всегда наследники умершего ав| тора, изобретателя будут лучшими или даже просто удовлетвори"! тельными защитниками его творческого наследия. Но реч® должна и.тти именно о защите творческого наследия, а не о вы| ражении взглядов умершего лица. Последнее редко кому вообще доступно. Едва ли можно в общей форме утверждать, что наслед| ник-иждивенец менее призван быть защитником творческого на| следия умершего наследодателя, чем несовершеннолетние дети,! чем супруг, работающий совсем по другой специальности. Можно^ представить себе и иное, например, что наследник-иждивенец, —I это товарищ умершего по профессии, соратник его в течение мно-1 гих лет. Такой наследник, вероятно, лучше будет охранять твор-Ц ческое наследие умершего. 1| Несомненно, что между имущественными правомочиями в ав-Ц торском и в изобретательском праве и неимущественными лич-Ц ными правами в той же области существует закономерная проч-Ц ная связь. Не напрасно действующий закон связывает эти право-Д мочия и в случае наследования после автора, изобретателя. На-'" следник, имущественно заинтересованный, если и не всегда способен наилучшим образом защитить культурные ценности, оставленные наследодателем, больше чем кто-либо способен сберечь в неприкосновенности все объективное выражение этого идейного наследства. В социалистическом обществе невозможно представить себе такой глубокий разрыв в области идеологии, какой с горечью, но правдиво нарисовал Эмиль Золя в романе «Доктор Паскаль». Любящая жена умершего ученого Паскаля под влиянием окружавших ее мракобесов сожгла все его рукописи. Такого рода явления типичны для буржуазного мира. В советском законодательстве нет решительно никаких оснований устанавливать в круге наследников по закону особое изъятие для наследования личных неимущественных прав. Необходимые коррективы может сделать сам наследодатель, составив соответствующее завещание. Правда, завещание не может устранить необходимых наследников, не может назначить наследником постороннее лицо, если имеются на -момент открытия наследства наследники по закону. Поэтому, обсуждая вопрос о свободе завещательных распоряжений, нужно учесть особенности наследования личных неимущественных прав. С одной стороны, эти права практически не отделимы от соответствующих имущественных правомочий, с другой — необходимо посчитаться с мнением гражданина о подходящем защитнике культурного

наследства этого гражданина '. Неудачным защитником культурного наследства умершего гражданина может оказаться не только наследник по закону, но и наследник по завещанию. Поэтому, допуская всех этих наследников к выполнению почетной роли защитников имени и авторства покойного близкого человека, законодатель не может отказаться от контроля над осуществляемой защитой. Закон и в будущем должен поддерживать этот контроль, ибо контроль в этом отношении существует и в настоящее время. Закон борется и с такими случаями, когда даже сам автор начинает распоряжаться своими авторскими правами в ущерб обществу. Правило о принудительном выкупе произведения (ст. 20 «Основ авторского права СССР»), о постановке без согласия автора неизданного, но однажды представленного произведения (ст. 8) вносят разумные ограничения в таких случаях. Эти ограничения без труда могут быть выведены из ст. 1 гра-, жданских кодексов союзных республик и тем более из ст. 130 Конституции СССР. Эти же самые ограничения относятся и к наследнику автора. Можно полагать, что эти преграды произволу наследников автора вполне достаточны; они избавляют от необходимости принимать особые меры, рекомендуемые Е; А. Флей-шиц. В законодательстве следует лишь уточнить этот вопрос, указать конкретно, какой орган государственной власти и в отношении самого автора и в отношении наследников автора является компетентной инстанцией для разрешения такого рода авторских конфликтов. Нужно согласиться, что в настоящее время Академия наук СССР и Министерство культуры СССР, куда вошел Комитет по делам искусств при Совете Министров СССР, являются органами, более приемлемыми для разрешения таких вопросов, чем министерства" просвещения' союзных республик, к которым отсылает действующее законодательство по авторскому праву. 3. Имущественные права, входящие в состав наследства, имеют настолько важное значение, что законодатель, говоря о наследстве,' нередко употребляет выражение «наследственное имущество» (ст.ст. 420, 423, 429, 430 ГК), а иногда ограничивается просто словом «имущество» (ст.ст. 421, 422, 432 ГК). В ст. 428 употреблено выражение «наследуемое имущество», а в ст. 434 «выморочное имущество». .. .• . ' Статья 422 ГК не препятствует тому, чтобы завещатель свои передаваемые личные неимущественные права завещал не необходимым наследникам, а другим наследникам по закону. Такое распоряжение не лишает необходимых наследников их «доли» то есть доли в имуществе). Но, во-первых, неимущественные правомочия здесь неотделимы от имущественных, а, во-вторых, постороннее лицо не может быть наследником при наличии наследников по закону (3 ч. ст. 422 ГК).

78 В других статьях той же главы о наследовании мы ветре-1 чаемся с более широким термином «наследство», которое охватывает не только наследственное имущество, но и некоторые неимущественные права. Так обстоит дело в ст. 428 (непринятие наследства), в ст. 429 (принявший наследство) в ст. 431 (открытие' наследства, охранение наследства), в ст. 432 и, наконец, в ст. 435,; где говорится о «правах на наследство». 4. В разделах гражданского кодекса, посвященных наследственному праву, не раскрывается понятие наследства, как совокупности прав и обязанностей, переходящих по наследству. Тем не менее в литературе долгое время существовало единодушное убеждение о составе наследства. Считалось бесспорным, что наследство как некоторое имущественное единство представляет собой актив и пассив. При этом отмечалось, что в силу ст. 434 ГК ответственность по пассиву, по долгам наследодателя, ограничивается действительной стоимостью актива, то есть правомочий наследодателя, перешедших к наследнику. В. И. Серебров-ский в 1946 году пересмотрел этот взгляд и пришел к выводу,' что по нашему праву долги наследодателя являются только «обременением» наследства, но не его составной частью '. Этот тезис получил свое отражение и в учебном пособии по гражданскому; праву для юридических высших учебных заведений (1951 г.) 2, а позднее — в «Очерках советского наследственного права» 3. Как известно, в советском законодательстве термин «имущество» имеет три значения: 1) иногда имуществом называются; «вещи» (истребование имущества в ст. 59 ГК, наем имущества; в ст. 152 ГК); 2) иногда под имуществом разумеется совокупность прав определенного лица («всякое имущество, не изъятое из оборота, в том числе долговые требования» — ст. 87 ГК); i 3) наконец, встречаются случаи, когда имущество означает с о-| вокупность имущественных прав и обязанн о-| с т е и, актива и пассива (например, при передаче предприятий! по постановлению СНК СССР от 15 февраля 1936 г. «О по-| рядке передачи государственных предприятий, зданий и соору"* жений»4. | Исследуя тексты статей Гражданского кодекса, посвященных! наследованию, В. И. Серебровский приходит к заключению, чтб1 ни в одной из этих статей в слове «имущество» не мыслятсй| также и долги наследодателя, переходящие к наследнику^ В статье же 434 ГК, в которой специально рассмотрен вопро<| ' См. В. И. Серебровский, Основные понятия советского наследствеа кого права, «Советское государство и право» 1946 г. № 7. 2 См. «Гражданское право», учебное 'пособие для юридических вузов, т. М., 1951, стр. 438, 478—479. ' См. стр. 31, 42. 207. 218. 4 СЗ СССР 1936 г. № 11, ст. 93. . ,

о долгах наследодателя, они названы не частью, а «обременением» наследства. Но из текста статей Гражданского кодекса в разделе наследственного права нельзя все же сделать заключения, будто долги наследодателя лежат в целом где-то вне наследства. Если ст. 434 образно противопоставляет наследство — актив «обременению» наследства—пассиву, то в ст.ст. 418 и 420 такого противопоставления мы не находим. Наследство с обременяющими его долгами в силу ст.ст. 418 и 420 переходит к наследникам, причем речь идет не только о долях в активе, но, конечно, и о долях в пассиве. Статья 434 ГК не может быть понята в отрыве от ст. 420, поскольку в ст. 434 говорится лишь об ответственности одного наследника в пределах действительной стоимости всего наследства. Правило же об ответственности каждого из нескольких наследников по долгам наследодателя пропорционально доле каждого наследника в активе наследства приходится выводить из сопоставления ст.ст. 420 и 434 ГК. Этим подтверждается внутренняя неразрывная связь между активом и пассивом наследства. Этим вместе с тем опровергается представление о долгах наследодателя, как о чем-то лежащем за пределами наследства и лишь внешне связанном с наследством. В. И. Серебровский сделал попытку найти дополнительное обоснование своей новой точке зрения на наследство. По мнению В. И. Серебровского, понимание имущества как совокупности актива и пассива есть специфически буржуазное представление. «Чтобы доказать, что у людей, у которых ничего нет, — пишет В. И. Серебровский, — есть имущество, буржуазные юристы создали понятие так называемого «отрицательного имущества». Разумеется, буржуазные юристы непрочь в искусственных формулировках упрятать классовую действительность. Однако представление о наследстве как о единстве долгов и прав умершего лица в буржуазном праве имеет в основном другую идеологическую подоплеку. Личность умершего заслоняется в представлении буржуазных идеологов имуществом его. Буржуазная юриспруденция, как правило, подчеркивает идею наследства как совокупности всех решительно прав и в с е х решительно обязанностей умершего. В этом основа буржуазно-правовой конструкции наследства, конструкции, созданной явно и прежде всего для охраны интересов кредиторов закрывшегося предприятия, к которому приравнивают умершего (конечно, «делового») человека '. негт18'1"1''411^"01'1 ^Р^лажкои праве и в гражданском праве США нет S B "v^^0 ^"ВД"'66""^ правопреемства. Имущество умершего пере" чив^т^Т У^омоченных лиц, которые за счет этого имущества распла- ^м только оч^" ^^Р3"11 Умершего. Уполномоченные выдают наследи. кам только очищенный от долгов актив наследства, если, конечно, такой актив

80 Но все эти соображения никакого отношения к советскому, социалистическому праву не имеют. Нашему праву чужда идея имущества как совокупности всех решительно прав и всех решительно обязанностей. Имущество лица как совокупность актива и пассива никогда не является перед кредиторами в качестве однородной, аморфной массы. Плановый характер социалистического хозяйства придает различным частям имущества целевое назначение (основные средства и средства оборотные, продукция и средства производства и т. д.). Но и имущество гражданина не выступает перед кредиторами как абсолютное единство: в нем всегда имеется часть, на которую не может быть обращено никакое взыскание, имеются части, на которые не могут быть обращены некоторые взыскания. Поскольку у нас представление об имуществе как единстве актива и пассива совершенно свободно от мысли о возможности «продать должника с молотка до нитки», поскольку представление о наследственном имуществе свободно у нас от какой-либо мысли расставить ловушку неопытному наследнику (у нас наследник никогда не отвечает по долгам наследодателя свыше актива наследства), правильные для буржуазного права соображения В. И. Серебровского не подкрепляют его понимания состава наследства в праве советском. Представление о долгах наследодателя, о пассиве наследства, как о чем-то лежащем вне наследства, было бы плодотворным, если бы можно было указать случаи существования долгов наследства, отдельно от него. Между тем мы видим, что долги наследства либо связаны с перешедшими к наследникам правомочиями, либо прекращаются, если превышают актив наследства и потому не попадают в состав наследства. Следовательно, если указанные долги вообще существуют, то они юридически привязаны к активу наследства, принятого наследником. Органическая связь актива и пассива наследства выражается еще в следующем: если пассив превышает актив наследства, то отсекается и погашается не какая-либо конкретная обязанность умершего наследодателя, а в с е обязанности, лежащие на наследодателе остался после ликвидации долгов. В этом порядке как раз особенно ярко подчеркнут буржуазный взгляд на умершего гражданина, как на прекратившееся эксплуататорское заведение, которое приходится ликвидировать по конкурсу. В континентальном буржуазном праве наследнику предоставляется, обыкновенно, возможность оградить свое личное имущество от притязаний кредиторов наследодателя с помощью составления инвентарной описи наследства. Но эта лазейка для наследника не ослабляет, а подчеркивает общую буржуаз- ' ную идею безграничной универсальности наследственного правопреемства. Только в 'виде редкого исключения можно обнаружить в буржуазных правовых системах имущественные права, не переходящие в порядке наследования. Таков, например, узуфрукт (пожизненное пользование) по швейцарскому праву. . ,

81 и теперь перешедшие к наследникам, пропорционально сокращаются в своем объеме. Неразрывная связь актива наследства с его пассивом сохраняется и при наследовании по завещанию. Завещатель может перераспределять наследственные доли и обременять этим путем долгами одного наследника больше, чем другого. Это приводит только к уменьшению реальной доли отдельного наследника, но не прерывает связи актива наследства с его пассивом. Завещатель не может возложить на наследника только часть пассива, не завещав части актива, как не может обременить наследника долгами, по сумме превышающей стоимость завещанной части актива. Далее, закону неизвестно принятие долгов наследства как отдельный акт, независимый от принятия актива наследства. Напротив, если наследник принял наследство (ст.ст. 429, 430 ГХ) i TO это значит, что он принял все те долги, которые входят в состав принимаемого наследства. Поскольку принятие актива и пассива наследства выступает как единый акт, ближе к действительности представление о наследстве, как известном "соединении актива и пассива. Разумеется, нельзя доказывать раздельность актива и пассива наследства ссылками на порядок взимания государственной пошлины при выдаче свидетельств о праве наследования. Как известно, ставка пропорциональной пошлины исчисляется в этом случае со стоимости прав, переходящих к наследнику, без вычета долгов. Однако ранее существовавший налог с наследств (ныне отмененный) определялся только со стоимости наследства за вычетом долгов. Кроме того, в некоторых случаях ставки госпошлины при выдаче свидетельств о праве наследования определяются вообще не пропорционально какой-либо сумме, а в твердой ставке; ряд правомочий имущественного характера — право на авторский гонорар, право на вклад в сберегательной кассе, право на облигации государственных займов, несомненно входящие в состав наследства, не принимаются в расчет при исчислении государственной пошлины '. 5. Не все имущественные права, не все имущественные обязанности наследодателя входят в состав наследства. Некоторые имущественные права и обязанности умершего гражданина не переходят в правовую сферу наследника и вообще прекращают свое существование в связи со смертью их обладателя. Другие имущественные права и обязанности умершего гражданина не прекращаются в связи со смертью гражданина, но и не входят в состав наследственной массы. Они имеют особую ' См. «Справочник налогового работника», Госфиниздат, 1954, стр. 214. 6 Зак. 256. Советское наследственное право

82 юридическую судьбу: переходят по особым правилам в правовую сферу других лиц, которые наследниками умершего не являются. В юридической литературе по данному вопросу на этой последней группе имущественных прав обычно особо не останавливаются. Обыкновенно эту группу имущественных прав и обязанностей, не переходящих по наследству, определяют как «...имущественные права, которые не подлежали передаче другому лицу и при жизни наследодателя» ', или как права, «...тесно связанные с личностью наследодателя, и такие, которые о'н при жизни также не мог бы никому передать» 2. а) По наследству, как правило, не могут перейти права и обязанности доверителя и поверенного по договору поручения. Статья 260 ГК в пп. «б» и «г» прямо предусматривает прекращение «поручения» (то .^сть и прав и обязанностей, составляющих содержание договора) «в силу смерти». Это означает, что доверитель не может требовать от наследников поверенного продолжения тех действий, которые осуществлял поверенный в силу договора поручения. Однако те имущественные права, которые уже возникли для одной из сторон в договоре поручения при жизни обеих сторон, переходят соответственно к наследникам поверенного и доверителя. Так, например, если поверенному за совершенные им действия уже причиталось вознаграждение или полагалось возмещение расходов, понесенных при выполнении поручения, то наследники поверенного вправе потребовать встречного исполнения от доверителя. Если поверенный своими действиями причинил убытки доверителю, то наследники доверителя вправе потребовать от наследников поверенного возмещения возникших договорных убытков. Статья 263 ГК предусматривает, что «в случае смерти поверенного, наследники его обязаны известить доверителя и принять необходимые меры к ограждению интересов последнего». Возможно ли в этом случае говорить об обязанностях, которые п о наследству перешли от умершего поверенного. На наш взгляд, сомнений в этом нет. Закон говорит именно об «обязанностях» и при том не об обязанностях вообще всех лиц, которые окружали умершего поверенного и знают, например, о существовании договора поручения, а только о «наследниках». Наследник становится здесь обязанным только в силу правил о наследовании. Если бы наследник не принял наследства, то обязанности, предусмотренные в ст. 263 ГК,'. вовсе не возникли бы. Также об- ! «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, т. 2, М., 1951, стр. 439. 2 Р. О. Халфина, Право наследования .в СССР, Госюриздат, 1951, стр. 42; изд. 2-ое, М., 1952, стр. 46.

83 стоит дело и с обязанностью известить доверителя о смерти поверенного. б) Не входят в состав имущества, переходящего по наследству, и прекращаются фактом смерти работника права и обязанности, вытекающие из трудового договора'. Однако и в этом случае права и обязанности, уже приобретенные сторонами в связи с выполнением (или нарушением) трудового договора на момент смерти работника, переходят в порядке наследования. Таково, например, право на получение заработной платы за время, проработанное умершим гражданином, обязанность возместить причиненный ущерб учреждению или предприятию по правилам ст. 83 и следующих статей КЗоТ и т. д. В том случае, когда наниматель в трудовом договоре—гражданин (например, договор гражданина с домашней работницей), смерть его прекращает трудовой, договор: наследники нанимателя не наследуют его правомочий, вытекающих из трудового договора. Однако и в этом случае права и обязанности, уже приобретенные нанимателем при его жизни, переходят к наследникам нанимателя. в) Не переходят по наследству членские права умершего гражданина в кооперативных организациях. Это относится одинаково и к колхозам2, и к артелям промысловой кооперации3, и к артелям инвалидов. Наследники вправе лишь получить вознаграждение за время, проработанное наследодателем, а также возвратные его взносы в кооперативной организации (паевой взнос). К наследникам переходит и обязанность возместить убытки, которые причинены наследодателем кооперативной организации, обязанность отвечать по долгам кооперативной организации в пределах паевого накопления. В случае смерти члена колхоза, который является и членом колхозного двора, наследство открывается только в отношении личного имущества умершего. То имущество, которое принадлежало колхозному дв-ору как таковому (совместная собственность членов колхозного двора), объектом наследования не является. Правила о наследовании применяются к имуществу колхозного двора в том единственном случае, когда умирает последний, остававшийся в живых член колхозного двора. Здесь уже не существует совместной собственности колхозного двора: и постройки, и скот, и все прочее имущество двора находились в личной собственно- См. «Советское трудовое право'», учебник для юридических институтов, М„ 1946, стр. 293. 2 См. «Колхозное право», учебник для юридических вузов, М., 1950, стр. 247. 3 Постановление ЦИК и СНК СССР от 11 июня 1927 г. (Положение о промысловой кооперации, ст.ст. 20, 21). б*

84 ста одного лица — последнего члена колхозного двора. Во всех остальных случаях смерть члена колхозного двора приводит не к открытию наследства в имуществе двора, а к расширению правомочий прочих участников совместной собственности, то есть других членов того же колхозного двора. г) Не переходит по наследству членское правов жилищностроительном и в дачнострои-тельном кооперативе. В состав наследства может войти только право на паевой взнос в этих кооперативах. Ни право пользования жилой площадью, которая была у умершего пайщика, ни право членства не являются объектами наследования. Нельзя отрицать, что некоторое (не наследственное) преемство в правах у определенных членов семьи пайщика в отношении к' жилищностроительному или дачностроительному кооперативу имеется. Те члены семьи умершего члена ЖСК или ДСК, которые пользовались кооперативным помещением вместе с пайщиком при его жизни, имеют преимущественное право быть принятыми в состав членов кооператива. Но это преимущественное право не является объектом наследования, оно основано не на нормах наследственного права, а на уставе кооператива, и принадлежит не наследникам умершего пайщика, а членам семьи пайщика, которые могут и не являться его наследниками. Вместе с тем наследник умершего пайщика, член его семьи, не проживавший, однако, в кооперативном доме, не приобретает указанного преимущественного права. д) Не переходят понаследству права нанимателя по договору найма жилого помещения. Члены семьи нанимателя жилого помещения продолжают пользоваться тем помещением, которым они пользовались при жизни нанимателя его, не потому, что они унаследовали имущественное право нанимателя, ныне умершего, а потому, что имели и имеют самостоятельное право пользования. Члены „-семьи съемщика жилого помещения сами являются участниками договора найма; поэтому они и при жизни съемщика имеют права и обязанности из этого договора. Это положение вытекает из общего смысла закона от 17 октября 1937 г. «О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в городах» ' и из инструкции Наркомхоза и Наркомюста РСФСР от 27 января 1934 г., где прямо указано в § 3: «Право постоянного пользования жилой площадью, оплачиваемой по ставке члена семьи с наивысшим заработком, принадлежит как самому пользователю, так и постоянно проживающим с ним членам его семьи...» 2. Наследник, не удовлетворяющий этим условиям, например, не проживавший 1 СЗ СССР 1937 г. № 69, ст. 314. 2 «Бюллетень Наркомхоза РСФСР» 1934 г. № 5.

8S совместно с наследодателем, не приобретает в составе наследства права на жилую площадь, которой пользовался умерший наследодатель. е) Обязательство автора создать литературное, сценическое, научное и всякоеиное произведение, вытекающее из договора с издательством, зрелищным предприятием, научным учреждением, не входит в состав наследства и прекращается со смертью автора '. Это в равной мере касается и других обязанностей, неразрывно связанных с личностью автора (вносить изменения в произведение, держать корректуру и т. п.). В тех случаях, когда согласно «Типовому издательскому договору» в связи с прекра- • щением договора издательство вправе взыскать с автора аванс или потребовать возмещения убытков2, эти требования могут быть предъявлены к наследникам автора на общих основаниях ст. 434 ГК: соответствующие обязательства автора переходят по наследству. ж) Алиментные обязательства, как правило, не переходят к наследникам лиц, обязанных уплачивать алименты. Алиментные права никогда не переходят к наследникам лиц, управомоченных на получение алиментов. В этом проявляется строго личный характер алиментных обязательств нашего семейного права 3. По специальному вопросу о наследовании алиментных обязательств в случае, предусмотренном ст. 422 КЗоБСО РСФСР, мнения в нашей литературе разошлись. Л. А. Лунц считает, что алиментное обязательство в этом случае переходит к наследникам умершего гражданина,-который уплачивал .или должен был уплачивать алименты на содержание детей 4. А. И. Пергамент подчеркивает, что в ст. 422 нет случая перехода алиментной обязанности по наследству, что эта статья КЗоБСО имеет в виду самостоятельную обязанность наследников 5. . ' См. И. Б. Новицкий. Л. А. Лунц, Общее учение об обязательстве, «Курс советского гражданского права», М., 1950, стр. 410. 2 Типовой издательский договор, утвержденный Наркомпросом и Нарком-торгом РСФСР, «Еженедельник Наркомпроса», 19 апреля 1929 г. № 16—17; см. справочник «Правовое положение писателей и композиторов по законодательству СССР и РСФСР», 1946, стр. 154—159. 3 См. А. И. П е р г а м е н т, Алиментные обязательства по советскому праву, М.. 1951. стр. 12. 4 См. И. Б. Н о в и ц к и и, Л. А. Лунц, Общее учение об обязательстве, Курс советского гражданского права, М., 1950, стр. 410. Напротив, И. Б. Новицкий не связывает, невидимому, обязательства, возлагаемого на наследника ст. 422, с переходом обязанностей в порядке наследования. См. А. И. Пергамент, Алиментные обязательства по советскому' праву, М., 1951, стр. 12, 109.

86 3. Г. Крылова находит, что с изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» ст. 422 КЗоБСО утратила свой смысл и даже находится в противоречии с нормами наследственного права '. Следует согласиться с мнением Л. А. Лунца. Обязанность алиментации, которая лежала на наследодателе, переходит к наследникам в составе наследства, а не возникает вновь независимо от наследования. А. И. Пергамент, отрицая наследственное преемство в этом случае, приводит три' аргумента: 1) обязательство наследников возникает в другом размере, чем обязательство наследодателя; 2) это обязательство возникает в отношении другого круга лиц, чем тот, который обязан был алиментировать наследодатель; 3) это обязательство возникает по другим основаниям. Действительно, обязательство наследников по ст. 422 ограничено активом наследства. Однако и 'все прочие обязательства, переходящие к наследникам от наследодателя, не могут превышать актива наследства (ст. 434 ГК). Верно, что наследник по правилу ст. 422 КЗоБСО обязан алиментировать не всех тех лиц, которых обязан был алиментировать наследодатель, а только детей. Алиментные правомочия прочих лиц прекращаются со смертью обязанного лица. Однако в порядке наследования переходят не все обязанности наследодателя и не все его права. В силу же ст. 422 КЗоБСО наследник обязан алиментировать именно тех лиц, которых алиментировал или должен был алиментировать наследодатель. В силу этой статьи наследники обязаны алиментировать на других основаниях, чем сам наследодатель. Именно на основании ст. 422 КЗоБСО наследники обязаны давать алименты детям, если умерли родители этих детей или если у родителей нет достаточных средств для содержания детей. Таких ограничений при жизни наследодателя не еуществовало-Но это не доказывает отсутствие наследственного преемства обязательства в случае ст. 422 КЗоБСО: ст. 434 ГК устанавливает для наследников ограничение ответственности, которого не было при жизни наследодателя. Какое, однако, практическое значение имеет расхождение взглядов на природу алиментных обязанностей наследников по ст. 422 КЗоБСО? Если алиментное обязательство — самостоятельное обязательство наследников, то, очевидно, наследник, обремененный этим обязательством, не может возражать кредито- ' 3. Г. Крылова, Наследование по завещанию в советском гражданском праве, автореферат диссертации, Московский Государственный университет, 1950, стр. 10—11.

87 рам наследства, что пассив наследства вместе с алиментным обременением превышает актив наследства. Наследник в силу ст. 422 КЗоБСО будет обязан давать алименты из собственных своих средств вне связи со стоимостью приобретенного наследства. Но этот вывод находится в явном противоречии с самой ст. 422 КЗоБСО, которая повторяет общий принцип советского наследственного права: ограничение ответственности наследников активом наследственной массы (ст. 434 ГК). Если же представлять себе обязательство наследников, предусмотренное в ст. 422 КЗоБСО как входящее в наследственную массу, то отмеченная несообразность полностью устраняется. В заключение нужно сказать, что неверно представлять себе ст. 422 КЗоБСО как потерявшую всякое значение в настоящее время. Данная статья имеет в виду алиментацию наследниками не только детей самого наследодателя. Имеется в виду алимен-тация наследником всех тех детей, которых обязан был алиментировать наследодатель. Примечание к ст. 422 КЗоБСО прямо предусматривает случай, в котором оба родителя детей находятся в живых после смерти наследодателя, но не имеют достаточных средств для содержания детей. Поэтому-то и возможны случаи, когда при наследовании по завещанию дети, которых алиментировал умерший, не становятся его наследниками, а наследство приобретается другими лицами'. з) Не переходят в порядке наследования, а прекращаются со смертью гражданина его права на пенсию, назначенную по любому основанию, а также на пособие, назначенное в порядке государственного социального страхования или взаимного страхования промысловой кооперации. Пенсия, которая назначается государством членам семьи умершего гражданина «по случаю смерти кормильца», не связана с наследованием. Во-первых, сам наследодатель на эту пенсию не имел права, а, во-вторых, сумма пенсии, назначаемой хотя бы и наследнику, никогда не включается в состав наследства. Некоторые имущественные права после смерти наследодателя, получавшего пенсию или пособие, переходят к другим лицам. Однако здесь нельзя усматривать наследственного правопреемства. '. !т>? и) Не переходят в порядке наследования имущественные права наследодателя, вытекающие из фактов причинения вреда здоровью наследодателя (ст.ст. 413—415 ГК). ' Иной точки зрения придерживаются 3. Г. Крылова «Наследование по завещанию в советском гражданском праве», автореферат диссертации, 1950, стр. 10 и А. И. Пергамент, <Алиментные обязательства по советскому праву», Госюриздат. 1951, стр. 109,

88 Если вред причинен здоровью гражданина и вследствие этого гражданин утратил полностью или частично свою трудоспособность, возникает право требовать от причинителя вреда возмещения имущественного вреда, выразившегося в утрате заработка (ст. 410 ГК). Очевидно, что вопрос об утрате заработка может ставить только сам потерпевший, но не его наследники. ' Со смертью потерпевшего прекращается и имущественное право, основанное на обязательстве возместить вред, причиненный личности наследодателя. В ст. 409 ГК закон говорит о праве иждивенцев умершего потерпевшего требовать от причинителя вреда «вознаграждения». Речь идет здесь о возмещении утраченного источника существования иждивенцев, то есть тоже об имущественном возмещении. Но право иждивенцев, предусматриваемое в ст. 409 ГК, не связано с институтом наследования, это право не входит в состав наследства, открывающегося после смерти потерпевшего. Лицо, состоявшее на иждивении потерпевшего, вправе требовать возмещения вреда на основании ст. 409 ГК независимо от того, является ли оно наследником умершего потерпевшего или не является '. В то время как право требовать возмещения вреда имуществу (ст.ст. 403, 404 ГК) переходит в порядке наследования к наследникам умершего собственника поврежденного имущества, право требовать возмещения личного вреда по наследству переходить не может. Что касается до обязанности наследодателя возместить имущественные последствия причинения вреда здоровью, то эта обязанность переходит к наследникам на общих основаниях с другими имущественными обязанностями. По делу К. был поставлен вопрос о возможности предъявления потерпевшим иска о возмещении вреда к наследнику причинителя вреда 2. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР применила в этом случае общее правило ст. 434 ГК, и иск был отклонен только по тем соображениям, что истец был достаточно обеспечен, а ответчица не имела достаточного имущества, и Судебная коллегия сочла возможным отклонить иск на основании ст. 411 ГК. 1 Это не колеблет представления о праве иждивенца по ст. 409 ГК как о праве, производном от права самого потерпевшего. Проияводность того или иного права не предрешает еще вопроса о возможности. приобрести это право в порядке наследования. См. Б. Антимонов, Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении, М., 1950, стр. 248—251. 2 См. «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1943 г.», М., 1948, стр. 185—186.

89 Причитавшиеся наследодателю суммы пособий по временной нетрудоспособности и по пенсиям, но не полученные им переходят к определенным законом лицам, не входя в состав наследства и не по правилам Гражданского кодекса о наследовании'. Право на пособие, не дополученное ко дню смерти рабочего или служащего, имеют его дети, братья и сестры, если они не достигли 18 лет или если они вследствие своей нетрудоспособности были на иждивении умершего, а также родители и супруг (независимо от их трудоспособности), если они проживали вместе с умершим или были на его иждивении. Круг правопреемников по недополученной пенсии близок к кругу преемников по недополученным пособиям, но не совпадает с ним полностью. Право на недополученные пенсии переходит к несовершеннолетним детям, братьям и сестрам, не достигшим 16 лет, к нетрудоспособным детям, братьям и сестрам, достигшим уже 16 лет, но утратившим трудоспособность до достижения 16 лет, к родителям, супругу—независимо от их трудоспособности. Усыновленные приравниваются к детям застрахованного, а усыновители — к его родителям. Последнее правило применяется как в отношении пенсий, так и в отношении пособий. В отношении сумм недополученных пенсий или пособий невозможно завещательное распоряжение, поскольку такие суммы в состав наследства не входят. к) Нет наследственного правопреемства в случае, когда лицо, у казанное вкладчик ом кредитному учреждению, получает вклад после смерти вкладчика. Вопрос этот совершенно отчетливо разрешен в ст. 436 ГК РСФСР и в соответствующих ей нормах гражданских кодексов других союзных республик. Речь идет о вкладах, как денежных, так и ценных бумаг, в государственные трудовые сберегательные кассы, а также о денежных вкладах на срок до востребования или на простой текущий счет в Государственный банк СССР или в Банк 'внешней торговли СССР. Статья 436 ГК прямо указывает, что такого рода вклад, если по нему сделано распоряжение о выгодоприобретателе на случай смерти, не входит в состав наследства и правила главы о наследовании, помещенные в Гражданском кодексе, не распространяются на этот вклад. Отдельные правила о таких распоряжениях на случай смерти но вкладам еще более убеждают в том, что здесь мы имеем дело ' Положение о пособиях по временной нетрудоспособности с изменениями и дополнениями, внесенными ВЦСПС 5 ноября 1933 г., ст.ст. 69, 70 (см. «Трудовое законодательство СССР», сборник законов, указов и постановлений, ВИЮН, 194), стр. 43i). '

90 с возникновением права у выгодоприобретателя не в порядке наследования, хотя преемство в праве умершего вкладчика неоспоримо: если у умершего не было права на вклад, оно не возникнет и у выгодоприобретателя. Так, ст. 436 ГК указывает, что если лицо получает вклад согласно распоряжению вкладчика, сделанному кредитному учреждению, и вместе с тем этот получатель относится к числу наследников вкладчика, «эти вклады не засчитываются при определении размера наследственной доли». Далее, выгодоприобретателем по вкладу может быть любое лицо (гражданин или юридическое лицо) независимо от того, имеются ли у вкладчика наследники по закону. Даже наличие наследников «необходимых», которых нельзя ни в каком случае лишить наследства (ст. 422 ГК), не делает недействительным распоряжения по вкладу в пользу лица, совершенно постороннего вкладчику. Долги, составляющие пассив наследства, не обременяют выгодоприобретателя по вкладу. Даже обязанность принять на себя расходы по погребению наследодателя не лежит на выгодо-приобретателе по вкладу. При этом выгодоприобретатель вовсе не связан каким-либо сроком «на принятие» 'вклада; сроки на принятие наследства, на отказ от наследства никакого отношения не имеют к выгодоприобретателю по вкладу. Только в том случае, когда вкладчик не сделал банку или сберегательной кассе распоряжения на случай смерти, ко вкладу применяются общие правила о наследовании ч. 3, ст. 436 ГК. Такая трактовка вопроса теперь не вызывает сомнений '. Вопрос лишь в том, как трактовать этот особый случай ненаследственного правопреемства после смерти гражданина. Заслугой В. И. Серебровского является правильная квалификация этого случая правопреемства. «...В рассматриваемом случае имеет место, — пишет В. И. Се-ребровский,— не завещательное распоряжение, а договор в пользу третьего лица (ст. 140 ГК). В силу договора вкладчика с сберегательной кассой или кредитным учреждением третье лицо, указанное вкладчиком, приобретает самостоятельное право требова- 1 В 1938 году М. О. Рейхель считал преемство по вкладу видом наследственного преемства. Он полагал, что здесь дело идет лишь об «очень существенных изъятиях из общих правил о завещательном наследовании» (см. «Гражданское право», учебник для юридических вузов, ч. 2, М., 1938, стр. 463). Р. О. Халфина хотя и помещает вопрос о переходе вклада согласно распоряжению вкладчика к выгодоприобретателю под рубрикой «особый порядок перехода по наследству», но в дальнейшем изложении 'вопроса не проявляет склонности усмотреть здесь случай наследственного преемства (Р. О. Халфина, Право наследования в СССР, М., 1951, стр. 45—46), Во втором издании этой работы ,(1952 г.) сохранена та же позиция (стр. 49—50).

ния к должнику (сберегательной кассе или кредитному учреждению) и не является правопреемником вкладчика» '. Присоединяясь в основном к мнению В. И. Серебровского, мы должны, однако, сделать две оговорки. О самостоятельности права выгодоприобретателя по вкладу можно говорить только в том смысле, что право выгодоприобретателя независимо от наследования, что, предъявляя свое требование сберегательной кассе, выгодоприобретатель опирается на собственное право. Однако преемственный характер права выгодоприобретателя очевиден. Это случай частного правопреемства. Выгодоприобретатель получает в отношении банка или сберегательной кассы только те права, которыми располагал умерший вкладчик. Сберкасса или банк может противопоставить требованию выгодоприобретателя все те возражения, которые имели бы силу в отношении самого вкладчика. Нуждается в пояснении и правильная по существу ссылка на ст. 140 ГК. Между вкладчиком, назначающим выгодоприобретателя по вкладу, и банком или сберегательной кассой совершается договор в пользу третьего лица — выгодоприобретателя. Однако перед нами особый случай договора в пользу третьего лица: это договор в пользу третьего лица на случай смерти. Поэтому право третьего лица на вклад в этом случае не возникает до смерти вкладчика, а заявление третьего лица о желании воспользоваться вкладом, сделанное сберегательной кассе при жизни вкладчика, лишено юридического значения. Ввиду этих особенностей договора в пользу третьего лица на случай смерти не находит себе применения правило ст. 140 ГК, запрещающее сторонам в договоре изменять или отменять договор в пользу третьего лица, если третье лицо уже «выразило намерение воспользоваться выговоренным в его пользу вкладом». Основываясь на положениях, высказанных В. И. Серебровским и изложенных выше, Л. А. Лунц не говорит о самостоятельности прав выгодоприобретателя по вкладу, правильно, с нашей точки зрения, ограничиваясь утверждением, лто здесь речь идет не о завещательном распоряжении и не о наследовании вообще, а о договоре в пользу третьего лица 2. л) Права выгодоприобретателейподоговору личного страхования не входят в состав наследства. В этом случае нет даже преемства прав выгодоприобретателя от прав страхователя. Статьи 375-а и 375-6 ГК в достаточной ' См. «Гражданское право», учебник для юридических институтов, т. 2, М., 1944, стр. 286. 2 См. Л. А. Л у н ц, Международное частное право, учебник для юридических вузов, М., 1949, стр. 316—317

92 мере подтверждают особенности этого случая. Из ст. 375-а ГК следует, что правила о наследовании не распространяются на распоряжения наследодателя по страховому вознаграждению, что страховое вознаграждение не входит в наследственную массу. Долги наследодателя не обременяют выгодоприобретателя по страхованию. Эти положения не находятся в противоречии с правилом ст. 375-6 ГК. Как известно, в этой норме определено, что «из страхового вознаграждения страховщиком могут быть удерживаемы суммы, причитавшиеся от страхователя по тому же договору страхования». Это редко применяемое правило, установленное в интересах Госстраха, не создает правопреемства выгодоприобретателя от страхователя. Право Госстраха на удержание определенных сумм только уменьшает страховое вознаграждение выгодоприобретателя, не делая, однако, выгодоприобретателя правопреемником страхователя — ни частичным, ни тем более универсальным. Выгодоприобретатель по договору страхования — не наследник страхователя и не преемник вообще — это третье лицо, в пользу которого был заключен страхователем договор с Госстрахом. "

Глава III ОТКРЫТИЕ НАСЛЕДСТВА Открытие наследства означает, что к известной совокупности прав и обязанностей умершего гражданина применяются нормы наследствен-ногоправа. В связи с открытием наследства у определенного круга лиц — наследников появляются субъективные наследствен-ныеправа'.. Для того чтобы наследство открылось, необходимо возникновение определенных, предусмотренных законом фактов. Наследство открывается в случае смерти гражданина. Однако закон связывает открытие наследства и с другим фактическим составом: с объявлением гражданина умершим (ст. 12 ГК РСФСР и соответствующие ей нормы гражданских кодексов или гражданско-процессуальных кодексов других союзных республик) . Факт открытия наследства, время и место открытия наследства имеют существенное правовое значение. Нормы наследственного права находят себе применение в конкретном случае только после открытия наследства. В зависимости от .времен и открытия наследства решаются такие важные в наследственном праве вопросы, как определение круга наследников, объем и состав наследства. Определение места открытия наследства важно потому, что меры охранения наследственного имущества применяются именно по месту открытия наследства. В месте открытия наследства выдаются государственным нотариусом свидетельства, подтверждающие права наследников на наследство. Место открытия наследства определяет так называемую территориальную подсудность споров о наследстве. Наконец, по месту открытия наследства определяются категории «присутствующих» и «отсутствующих» наследников (см. § 2 главы VI). ' См. главу II.

94 § 1. Время открытия наследства 1. Наследство открывается в момент смерти гражданина. Этот момент устанавливается записями в актах гражданского состояния. Действующие правила не предусматривают записи в актах гражданского состояния"более точных определений времени, чем год, месяц и число. В тех случаях, когда имеет значение и ч а с смерти гражданина, допустимо установление такого уточнения даты смерти в судебном порядке'. В одном деле возник вопрос, приобрела ли гр-ка Б. право принять наследство (или отказаться от него) после умершего мужа, поскольку сама гр-ка Б. тоже умерла, и день ее смерти по регистрации загса совпадал с днем смерти мужа. Предположение об одновременности смерти супругов было устранено в этом случае, так как свидетельскими показаниями на суде было с точностью установлено, что гр-ка Б. скончалась уже после того, как узнала в больнице о смерти своего мужа. После такой констатации на основании ст. 429 ГК был сделан вывод: гр-ка Б. успела приобрести право принять наследство после мужа, от этого наследства не отказалась, а потому это право перешло к наследникам самой гр-ки Б., умершей хотя и в тот же день, но позднее. Если открытие наследства связано с объявлением гражданина умершим (ст. 12 ГК), то определение даты смерти зависит от того порядка признания гражданина умершим, который был применен в данном случае2. Если гражданин объявлен умершим в нотариальном порядке, то датой смерти и моментом открытия наследства признается дата свидетельства о признании гражданина умершим. Если гражданин объявлен умершим в судебном порядке, то датой смерти и временем открытия наследства считается день, в который соответствующее определение суда вступило в силу. В порядке ст. 12 ГК государственный нотариус или суд вовсе не устанавливают факта смерти наследника; они устанавливают лишь законное предположение (презумпцию) смерти безвестно отсутствующего лица. В тех случаях, когда имеются доказательства смерти лица в определенное время и при определенных обстоятельствах, сле- • См. Б. А н т и м о и о в, С. Г е р з о н, Б. Ш л и ф е р, Наследование и нотариат, М., 1946, стр. 45. 2 Признание гражданина безвестно отсутствующим само по себе не есть основание для открытия наследства. Необходимо чтобы безвестно отсутствующий был признан умершим (см., например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 9 июня 1949 г. по делу № 836/638).

дует обращаться в органы загса для получения справки о регистрации смерти лица. Если орган загса при таких обстоятельствах откажет в регистрации события смерти, то возможно установление факта смерти в судебном порядке на основании постановления Пленума Верховного суда СССР от 7 мая 1954 г. № 3 «О судебной практике по делам об установлении фактов, от которых зависит возникновение, изменение или прекращение личных или имущественных прав граждан» (лит. «е» п. 3). Датой смерти (и открытия наследства) в этих случаях 'должна считаться установленная судом в определении дата фактической смерти лица. Время открытия наследства имеет большое значение в наследственном праве потому, что наследовать могут только те лица, которые находятся в живых в момент открытия наследства (прим. ст. 418 ГК). В определении по делу Косырева ' (1943 г.) Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР писала: «...если назначенный по завещанию наследник умер раньше открытия наследства, завещание теряет силу...». При наследовании без завещания время открытия наследства имеет не менее серьезное значение. Когда сын или дочь наследодателя умирают до открытия наследства, то к наследованию в той доле, которая причиталась бы им, призываются их дети, а если детей нет, то их внуки. Этот случай наследования называется наследованием «по праву представления»2. Время открытия наследства является одним из факторов, определяющих, к какой категории должен быть отнесен данный наследник по закону или по завещанию — к категории присутствующих наследников (ст. 429 ГК) или к категории отсутствующих наследников (ст. 430 ГК). Различия в порядке принятия наследства для наследников присутствующих и для наследников отсутствующих придают моменту открытия наследства серьезное практическое значение 3. 2. Время открытия наследства является решающим фактором и в вопросе о наследовании права принять наследство, то есть в вопросе, который на техническом языке права именуют «наследственной трансмиссией». Если наследник умер после открытия наследства, не успев ни принять наследство, ни отказаться от принятия наследства, то наследник такого наследника вправе осуществить указанные неосуществленные правомочия умершего наследника. ' «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР за 1943 г.», М., 1948, стр. 263 (определение № 580 от 29 мая 1943 г.). 2 О праве представления см. § 2 гл. IV. ••' См. § 2 и 3 гл. VI. ...,..:,.

96 В этом случае по наследству переходит само субъективное право принять наследство или отказаться от принятия наследства. Впервые вопрос о наследственной трансмиссии был рассмотрен в судебной практике, насколько нам известно, в связи с делом Тамары Енукидзе '. После рассмотрения дела Тамары Енукидзе наследственная трансмиссия неоднократно подтверждалась в определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР. Обобщение этой судебной практики нашло себе место в п. 9 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У2. Пленум Верховного суда указывал: «Если наследник, призванный к наследованию, умер после открытия наследства, не успев его принять, то его право на причитающуюся ему долю в наследстве переходит к его наследникам. Это право умершего наследника может быть осуществлено его наследниками на общих основаниях в течение оставшихся сроков для принятия наследства (ст.ст. 429 и 430 ГК РСФСР и соответствующие статьи гражданских кодексов других союзных республик)». Необходимо строго различать наследование внуков и правнуков в порядке «представления» (см. § 2 гл. JV) от наследования права принять наследство (так называемая «наследственная трансмиссия»). Наследовать в порядке «представления» могут при наследовании по закону только внуки и правнуки на-следователя, если их родители умерли до открытия наследства. Наследование в порядке «трансмиссии» возможно как при наследовании по закону, так и по завещанию. Если наследник А. умер после открытия наследства, не приняв наследства и не отказавшись от него, то Б. и В. — наследники умершего наследника А. — могут принять наследство или отказаться от него. Воспользоваться правом принять наследство, не принятое наследниками, могут любые наследники по закону (дети, супруг, иждивенцы, родители, братья, сестры наследника) и любые наследники по завещанию. 3. Некоторых пояснений требует применение норм наследственного права к тому случаю, когда наследодатель и его возможный наследник (по закону или по завещанию) умирают одновременно. В большинстве случаев исследователи советского наследственного права высказывают сожаление по поводу отсутствия у нас особых правил, предусматривающих этот случай. ' «Сборник постановлений Пленума и определений судебных коллегий | Верховного суда СССР за 1940 г.», М., 1941, определение № 1011—1940 г., ^ стр. 234—235. s 2 «Сборник действующих постановлений Пленума Верховного суда СССР;^ (1924—1951)», Госюриздат, 1952, стр. 150. Случаи наследственной трансмиссии 1 встречаются и в позднейшей судебной практике, i

Так, В. И. Серебровский пишет: «Советское законодательство не определяет момента открытия наследства в случае одновременной смерти лиц, из которых одно являлось наследником другого, например, в случае смерти мужа и жены, погибших в результате какого-нибудь несчастного случая (например, автомобильной катастрофы)» '. На наш взгляд, в советском праве такие нормы не нужны. Нормы буржуазного права, относящиеся к случаю одновременной смерти наследодателя и его возможного наследника (так называемый случай commorientes) совершенно искусственны, проникнуты как бы научными «предположениями». Так, например, предполагается, что старший по возрасту умер ранее младшего,, а женщина умирает ранее мужчины, если противное прямо не доказано, и т. п. • Статистика показывает повышение процента смертности в зависимости от повышения возраста, но это не имеет отношения к смертности от несчастных случаев. Произвольные схоластические предположения в нормах буржуазного права относительно «переживания» одних категорий лиц другими — это результат общей для буржуазного права тенденции, запутывая нормы, делать их недоступными для широких масс. В советском гражданском праве случай одновременной смерти наследодателя и его наследника разрешается очень просто, не нуждаясь ни в особом регулировании, ни в пресловутых гаданиях о «переживании» одними лицами других лиц. Сам В. И. Серебровский дает совершенно правильное разрешение вопроса в цитированном нами месте: «Поскольку нельзя будет установить, кто из них пережил другого, должно быть признано, что оба они умерли одновременно. При этом условии никто из этих лиц не может стать наследником другого, и наследование после каждого из них открывается самостоятельно...» 2. Это решение основано на примечании к ст. 418 ГК, которое признает наследником только лицо, находящееся в живых в момент открытия наследства. В примечании к ст. 418 ГК в редакции 12 июля 1945 г. говорится, собственно, о лицах, «находившихся в живых к моменту смерти наследодателя». Это выражение несколько уже, чем «открытие наследства», поскольку не охватывает случаев, когда нормы наследственного права применяются к правам и обязанностям граждан, объявленных умершими, то есть граждан, дата смерти которых не установлена. ' «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузе», т. II, М., 1951, стр. 445. 2 См. т а м же. . . 7 Зак. 256. Советское наследственное право

Однако эта редакционная особенность нисколько не затрудняет понимания смысла примечания к ст. 418 ГК: закон говорит о наиболее часто встречающемся случае, когда наследство открывается в день и час смерти гражданина. Примечание к ст. 418 ГК признает наследниками тех лиц, перечисленных в тексте ст. 418 ГК, которые уже родились и были еще живы в тот момент, когда наследство открылось'. Если такое обстоятельство не доказано, а смерть наследодателя была одновременной со смертью лица, которое могло стать наследником, то этот возможный наследник так и не становится наследником в действительности. 4. Права и обязанности гражданина с течением времени изменяются. Гражданин приобретает новые права и обязанности, а вместе с тем утрачивает некоторые из своих прав, освобождается от некоторых обязанностей. На момент открытия наследства образуется наследственная масса, которая в дальнейшем может претерпевать изменения. Эти изменения могут после принятия наследства отразиться на объеме имущественных прав и обязанностей, приобретаемых наследником или наследниками. Если нет наследников по закону, перечисленных в ст. 418 Г К, нет наследников по завещанию, то наследником выморочного наследства является 'государство2. Все те плоды и доходы, которые могут прирасти за время, текущее с момента открытия наследства до момента перехода его в собственность наследника или наследников в силу акта принятия наследства 3, прирастают к имуществу наследника или наследников. Соответственно этому те расходы, обременения и потери, которые связываются с наследством после его открытия, на самом деле связываются с имуществом наследников. Долги этого рода — долги наследников, а не долги наследодателя, и юридические выводы, которые отсюда приходится сделать, существенно отличаются от выводов, которые следуют из отнесения долга к числу долгов наследодателя, то есть к пассиву наследства. Как уже говорилось выше, в силу ст. 434 ГК наследник отвечает по долгам наследодателя только в пределах актива наследства. Но, доказывая превышение пассива наследства над его активом, наследник не имеет права причислить к пассиву те долги или обременения, которые возникли после открытия наследства 4. Эти долги, возникшие после открытия наследства и вытекающие, например, из обязанности оплатить услуги определен- 1 О правах детей, зачатых при жизни, но рожденных после смерти наследодателя, сказано ранее (п. 2 § 5 гл. II). 2 О выморочности наследства см. гл. VII. 3 О принятии наследства см. гл. VI. , 4 Об ответственности наследников см. гл. VIII. Там указаны изъятия нзй этого общего правила. . ,

ных лиц по охране наследства, из обязанности уплатить государственную пошлину с наследства при получении свидетельства о праве наследования (ст. 435 ГК), не являются долгами наследодателя. § 2. Место открытия наследства 1. Наследство открывается в месте последнего постоянного жительства умершего гражданина. Место открытия наследства может не совпадать с местом смерти гражданина. Такое несовпадение имеет место, если наследодатель признается умершим в судебном или нотариальном порядке (ст. 12 ГК); если смерть последовала во время переезда на пароходе, по железной дороге, в помещении больницы; если наследодатель умер, находясь в служебной командировке или в санатории во время отпуска; если во время войны наследодатель скончался на фронте и т. д. Во всех этих случаях обнаруживается несовпадение места смерти наследодателя и места, где открывается наследство. Несовпадение места открытия наследства с местом смерти наследодателя, допускаемое гражданским правом, объясняется тем, что несравненно удобнее урегулировать наследственное правоотношение в том месте, где постоянно жил и работал умерший гражданин, где находилось его имущество, а не там, где гражданина случайно застигла смерть. Гражданский кодекс не раскрывает понятия места открытия наследства. Однако выражение «место открытия наследства» в Гражданском кодексе применяется. О месте открытия наследства говорится в ст. 429 ГК; в ст. 430 ГК говорится о «месте нахождения» наследства, а не о месте открытия наследства. Это отклонение терминологии в ст. 430 ГК имеет, повидимому, случайный характер; в ст. 431 ГК законодатель снова возвращается к выражению «место открытия наследства». «Местом открытия наследства, — говорится в ст. 98 Инструкции 1947 года Министерства юстиции РСФСР по применению Положения о государственном нотариате, — в соответствии со ст. 5 Правил перехода государственных наследственных имуществ — считается последнее постоянное место жительства наследодателя, то есть то место, где наследодатель вследствие своей службы, постоянных занятий или нахождения своего имущества имел постоянную или преимущественную оседлость (ст. 11 ГК). При неизвестности последнего места жительства наследодателя местом открытия наследства считается место нахождения его имущества. Для лиц, умерших за пределами СССР и не имеющих постоянного жительства в пределах СССР, местом открытия наследства считается место нахождения наследственного имущества. Отсюда следует, что место открытия наследства определяется в связи с установлением места жительства гражданина:

100 наследство открывается, как правило, в месте жительства гражданина, Определение места жительства, данное в ст. 11 ГК : РСФСР, только дополняется для особых случаев указанными выше правилами. Поскольку по советскому праву принципиально отрицается возможность двух местожительств одного лица, не может быть и двух мест, в которых открывается какое-либо наследство 1. Необходимо иметь в виду, что признаки, определяющие место открытия наследства, в Инструкции Министерства юстиции РСФСР 1947 года — постоянная преимущественная оседлость: 1) вследствие службы, 2) вследствие постоянных занятий, 3) вследствие нахождения имущества — не случайно расположены в таком порядке. Например, местом открытия наследства после гражданина, работавшего в Москве, будет Москва, где проживал в связи с работой умерший, а не его дача вблизи столицы. К третьему признаку — к месту нахождения имущества — для определения места открытия наследства можно обратиться лишь в тех случаях, когда умерший в последнее время не работал, не имел постоянных занятий. Когда место открытия наследства приходится определять по месту нахождения имущества умершего, то может оказаться, что имущество умершего находится в разных местах (например, умерший гражданин имел в городе обстановку квартиры, а за городом—дачу). В таких случаях местом открытия наследства, по нашему мнению, следует признавать то место, где находится большая по ценности часть имущества. Другое решение вопроса могло бы привести к разнобою в действиях двух или нескольких нотариальных органов в отношении к открывающемуся наследству. Судебная практика именно таким путем определяет место открытия наследства 2. 2. Закон связывает с нахождением наследника в месте открытия наследства в момент открытия наследства некоторые весьма существенные последствия. Вопрос о принятии наследства неодинаково решается для тех наследников, которые в момент открытия наследства были в месте открытия наследства, и для тех, которые в этот момент отсутствовали3. Что, однако, следует понимать под «местом» открытия наследства? Можно ли им считать только комнату, в которой постоянно ' Исключение, которое делалось в условиях военного времени для лиц, эвакуированных из места постоянного жительства, носило временный характер и теперь утратило свое значение. 2 См., например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 24 мая 1949 г. по делу № 36/486. » См. гл. VI,

101 жил наследодатель, или также и квартиру, дом, где находилась эта комната. Может быть, оставив эти слишком узкие территориальные рамки, следует признать местом открытия наследства определенную административно-территориальную единицу — город, поселок, село — или еще шире — район, область, край? То или иное определение места открытия наследства в смысле пространственной протяженности необходимо, коль скоро приходится решать вопрос, был или не был в этом месте тот или другой наследник в момент открытия наследства. Закон не определяет границ места открытия наследства. Но наше наследственное право строго различает «место совместного проживания» (ст. 421 ГК) и «место открытия наследства» (ст. ст. 429 и 430 ГК). Понятие совместного проживания наследника с наследодате-лем связано с признаком совместного жительства в одной квартире. Судебная практика в настоящее время твердо придерживается взгляда, что место открытия наследства — это территория города, рабочего поселка, дачного поселка, села, деревни. Так, в определении по делу Киселевских Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР писала: «То обстоятельство, что г. Мытищи является дачной местностью Подмосковья, не имеет существенного значения, так как место открытия наследства .ограничивается пределами данного города или населенного пункта». Высказывая это положение, Верховный суд СССР отвергал иную точку зрения, согласно которой «поскольку местом открытия наследства является Мытищинский район, т. е. дачная местность Подмосковья, а истцы к моменту смерти наследодательницы проживали в Москве, то они должны считаться принявшими наследство, как присутствовавшие в месте открытия его». В правовой литературе были высказаны различные мнения о границах места открытия наследства. Авторы, рассматривавшие вопрос в"последнее время, стоят на позициях определения Верховного суда СССР по делу Киселевских '. § 3. Поворот открытия наследства Если наследство однажды открылось, и к известной совокупности прав и обязанностей гражданина применен закон о наследстве, то в дальнейшем возможны лишь споры о применении тех или других положений наследственного права, но не допустимо оспаривание самого факта открытия наследства. ' О понятии присутствующих и отсутствующих наследников см. § 2 гл. VI.

102 Однако в виде исключения допускается все же поворот в открытии наследства. Такой поворот возможен, если признана недействительной запись загса о смерти гражданина- или если отменено определение суда или свидетельство нотариуса, которым гражданин объявлен умершим. Смерть гражданина, как и объявление гражданина умершим, является необходимым юридическим фактом, на котором покоится открытие наследства; если тот или другой из этих фактов опровергнут, то уничтожается и самое открытие наследства. Этот вывод не подлежит сомнению потому, что невозможно применение норм советского наследственного права к имуществу гражданина, который на самом деле вовсе не умер '. Нет сомнения, что все последствия открытия наследства, которые еще не наступили, и все акты, которые не были еще совершены в связи с открытием наследства, не могут быть совершены после опровержения факта смерти гражданина, то есть либо когда запись о смерти гражданина оказалась ошибочной, либо когда объявление лица умершим аннулировано. Остается еще сделать вывод в отношении тех последствий, которые уже наступили в связи с открытием наследства. В частности, нужно решить, как отнестись к акту принятия наследства, а также к тем имущественным приобретениям, которые наследники сделали на этом основании. Наше право дает определенные указания для тех случаев, когда уничтожено объявление гражданина умершим, и не касается тех редких случаев, когда уничтожена запись о смерти гражданина, сделанная независимо от объявления гражданина умершим. Последствия явки лица, которое было объявлено умершим в судебном или в нотариальном порядке, изложены в ст. 60-а ГК РСФСР. Явившееся лицо имеет право «отыскивать в судебном порядке сохранившееся в наличии имущество от соответствующих учреждений и лиц». Следовательно, даже в том случае, если наследство было принято наследниками по закону или по завещанию, или перешло по наследству к государству как выморочное, собственник вправе истребовать свой вещи, имеющиеся налицо у наследников. Никакого ограничения виндикации в отношении первых приобретателей, то есть наследников, закон не устанавливает. Ограничение виндикации, предусмотренное в ч. 2 ст. 60-а ГК РСФСР, распространяется только на вторичных добросовестных приобретателей, в том числе лиц, «приобрев-ших имущество от наследников» гражданина, объявленного умер- ' Дореволюционное русское право, проникнутое феодально-церковными пережитками, допускало такую нелепость: наследство открывалось, если подданный Российской империи постригался в монахи. Это правило было направлено на укрепление имущества цер.иви, .поскольку она могла быть наследником по завещанию.

103 шим. ' В силе остаются только правомочия, добросовестно приобретенные третьими лицами у наследников. Так, например, кредитор гражданина, объявленного умершим, получивший удовлетворение от наследников, имеет основание удержать законно полученное и после явки лица, объявленного умершим. Этот вывод сохраняет силу и в том случае, когда удовлетворение было произведено досрочно с точки зрения правил, регулирующих сделки между живыми. - Так обстоит дело с поворотом открытия наследства, если поворот основан на отмене определения суда или сведетельства нотариуса об объявлении гражданина умершим. Если же отменена как ошибочная запись загса о смерти гражданина, который не был объявлен умершим в порядке ст. 12 ГК, то правовые последствия будут несколько иными. Норма ст. 60-а ГК РСФСР является специальной, вносящей изменения в общий порядок истребования собственником своих вещей. Изменения эти состоят, во-первых, в том, что право истребовать»свою вещь в силу ст. 60-а ГК не подлежит действию исковой давности; во-вторых, явившийся гражданин у своих «наследников», перестающих быть наследниками, может истребовать только наличное имущество, но не отыскивать возмещение вреда, возникшего от повреждения вещей; наконец, истребование имущества от третьих лиц ограничено по признаку добросовестности не совсем так, как это сделано в ст. 60 ГК РСФСР. Несмотря на эти различия, правила ст. 60-а ГК РСФСР, по нашему мнению, следует применять по аналогии и к тем случаям, когда аннулируется запись о смерти гражданина, сделанная органом загса, и не существует акта, которым гражданин был объявлен умершим. Применять действие исковой давности или возлагать на добросовестных приобретателей обязанность возмещения убытков здесь было бы нецелесообразным. Дело в том, что добросовестный приобретатель и в этих случаях опирается на акт, исходящий от органа государственной власти. Конечно, формулировка добросовестности приобретения имущества в ст. 60-а ГК отлична от формулировки, данной в ст. 60 ГК. Нужно полагать, поэтому, что приобретатель, который не знал и не должен был знать о незаконности своего приобретения, будет защищен по правилам ст. 60 ГК. Иначе обстоит дело в Украинской ССР и Белорусской ССР. Статья 162 КЗоБСО УССР предоставляет явившемуся гражданину право истребовать имущество, принадлежавшее ему до ' В некоторых союзных республиках лицо, объявленное ум&ршим, в случае явки вообще лишено права истребовать свое имущество, перешедшее к наследниками (напр. БССР).

104 объявления умершим, лишь в том случае, когда явившийся отсутствовал по непреодолимым для него причинам. Статья 12 ГК БССР вообще не допускает истребования имущества лицами, явившимися после объявления их пропавшими. Статья 60-а ГК РСФСР устраняет действие правил о бесхозяйном и выморочном имуществе, считаясь с чрезвычайным обстоятельством: ошибочностью объявления гражданина умершим. Нужно полагать, что такого же рода обстоятельства налицо и в том случае, когда ошибочной оказывается запись органа загса о смерти гражданина, который не был объявлен умершим в нотариальном или в судебном порядке. § 4. Охранение наследства 1. В момент открытия наследства возникает право наследования у т&х лиц, которые в данном конкретном случае призываются к наследованию (по закону или по завещанию). Право же на наследственное имущество эти липа приобретают лишь с момента принятия ими наследства. Обычно между моментом откоытия наследства и моментом его принятия проходит известный период времени, в течение которого наследственное имущество может подвергаться опасности полной или частичной гибели, расхищению, утрате, порче и т. п. Все это не может не отразиться на интересах наследников, а в тех случаях, когда наследственное имущество окажется выморочным, — на интересах государства. В тех случаях, когда налицо такого рода опасность, возникает необходимость в принятии мер охранения наследственного имущества до того момента, когда явится наследник или когда имущество будет принято государством как выморочное. Согласно ст. 431 ГК принятие мер охранения наследственного имущества возложено на нотариальные органы по месту открытия наследства'. Меры охранения наследственного имущества принимаются нотариальными органами немедленно по получе' нии ими извещения о смерти наследодателя, но лишь в тех случаях, когда они признают это целесообразным в интересах государства или наследников. Охранение наследства продолжается до явки наследников, но не более шести месяцев. 2. Что касается извещения нотариальной конторы о смерти наследодателя, то согласно § 36 Положения о государственном ' О месте открытия наследства см. § 2 настоящей главы. Положением о натариате Украинской ССР обязанности по принятию мер охранения наследства возложены на сельский Совет, если в данном населенном пункте нет нотариальной конторы,

106 нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г., это извещение может состоять в сообщениях учреждений и организаций и в заявлениях заинтересованных лиц. Под учреждениями и организациями здесь следует понимать любые учреждения и организации, как, например, те, в которых работал наследодатель, или домоуправление по его последнему месту жительства. Под «заинтересованными лицами» следует понимать не только лиц, материально заинтересованных в открывшемся наследстве (как то: наследники, отказополучатели или кредиторы наследодателя), а любых лиц, имеющих тот или иной интерес (например, соседи, проживающие в той же комнате или квартире, где проживал умерший, и т. д.) 1. В нашей литературе указывалось, что имеет значение не лицо, от которого исходит извещение, а сообщаемый факт о смерти гражданина и об оставшемся без надзора имуществе 2. В тех случаях, когда есть основание предполагать, что имущество, оставшееся после смерти гражданина, является выморочным, в городах—домоуправления, в сельских местностях— сельские Советы обязаны в пятидневный срок с момента смерти данного лица сообщить соответствующему финансовому отделу о случае смерти, а финансовый отдел обязан сообщить нотариальному органу об обнаружении наследственного имущества для принятия мер к его охране. Меры охранения принимаются нотариальными органами «в том случае, когда они признают это целесообразным в интересах государства или наследников» (см. ст. 431 ГК). В пояснение этого в § 98 Инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. приводятся примеры, когда нет надобности в принятии мер охраны наследства, а именно, когда наследники умершего совместно с ним проживали или когда наследники налицо и никто из них не заявляет о необходимости принятия этих мер. Из изложенного указания Инструкции можно сделать тот вывод, что нотариальный орган сам решает вопрос, целесообразно ли в данном случае принимать меры по охранению наследственного имущества или нет, исходя из всех обстоятельств каждого отдельного случая. Однако в тех случаях, когда кто-либо из наследников просит принять меры по охранению наследственного имущества, нотариальный орган обязан эти меры принять и в принятии их не вправе отказать. ' Согласно ст. 501 ГК Азербайджанской ССР, на отделы записи актов гражданского состояния возложена обязанность извещать нотариальный орган о смерти наследодателя. 2 См. Б. Антимонов, С. Герзон и Б. Шлифе р, Наследование^и нотариат, М., 1946, стр. 47.

106 3. При отказе нотариусом в принятии мер охранения наслед-|| ственного имущества в тех случаях, когда принятие таких мер Я являлось обязательным и отказ в принятии их повлек за собой Ц полную или частичную гибель, расхищение или порчу наслед- % ственного имущества, возникает вопрос о гражданско-правовых * последствиях нарушения этой обязанности нотариусом. Будет ли нести материальную ответственность перед потерпевшими лицами (наследниками, отказополучателями, кредиторами наследодателя) нотариальная контора как государственное учреждение или лично сам нотариус? Полагаем, что на нотариальную контору такая материальная ответственность возлагаться не должна. Принятие мер охранения наследственного имущества — это не хозяйственное и не техническое действие должностного лица. Принимая меры охранения наследства, нотариус выполняет функцию органа власти. Следовательно, вопрос о материальной ответственности нотариальной конторы в этом случае должен обсуждаться не по ст. 403 ГК, устанавливающей правила внедрговорной имущественной ответственности. Применению подлежит специальная ст. 407 ГК, которая определяет те особые условия, при наличии которых государственные органы несут имущественную ответственность за вред, причиненный их должностными лицами. Постановление Пленума Верховного суда СССР от 10 июйя 1943 г. № 11/М/6/У «О судебной практике по искам из причинения вреда» ' подчеркивает, что в ст. 407 ГК имеются в виду только служебные действия должностных лиц в области административного управления (см. п. 4). Разрешая же вопрос об ответственности нотариальной конторы по правилам ст. 407 ГК, мы должны учесть, что для возникновения такой ответственности в силу ст. 407 ГК необходимо прежде всего существование особого закона, предусматривающего имущественную ответственность органов государства в данной категории случаев. Между тем не существует особого закона, предусматривающего имущественную ответственность органа государства за упущения нотариуса при отправлении им своей служебной деятельности. Поэтому нужно прийти к отрицательному решению вопроса об имущественной ответственности нотариальной конторы. Что же касается вопроса о материальной ответственности самого нотариуса, то судебная практика в первое время существенно ограничивала такую ответственность в сравнении с правилами ст. 403 ГК. Так, в одном из определений Гражданской коллегии Верховного суда РСФСР указывалось, что «ответственность служащих за их действия, вызванные неправильным при- ' См. «Сборник действующих постановлений Пленума Верховного суда СССР 1924—1951 гг.», Госюриздат, 1952, стр. 139.

107 менением или пониманием закона, может возникнуть лишь в том случае, если установлена корыстная цель или имеется уголовный приговор или постановление дисциплинарного суда с обязанием возложить или загладить вред, вызванный неправильным действием» '. В дальнейшей же практике Гражданской кассационной коллегии этот вопрос об ответственности нотариуса разрешался уже ближе к норме ст. 403 ГК. Однако судебные органы всегда требуют, чтобы вина нотариуса (его умысел или неосторожность) была предварительно установлена в уголовном или, по крайней мере, в дисциплинарном порядке. В противном случае имущественная ответственность в гражданском порядке не возлагается на нотариуса. 4. Охранение наследственного имущества продолжается до тех пор, пока не явится кто-либо из наследников и не примет наследство. Нет надобности в том, чтобы меры охранения оставались в силе до/того, как явятся и примут наследственное имущество все призываемые к наследованию лица. Также нет надобности в том, чтобы было принято все наследственное имущество. Статья 433 ГК установила для явки наследников шестимесячный срок, исчисляемый с момента открытия наследства. Этот срок является и предельным сроком, на который могут быть приняты меры охранения. Вследствие этого в ст. 431 ГК и указывается, что «охранение наследства продолжается до явки наследников, но не долее шести месяцев». Если в течение указанного времени никто из наследников не явился, наследственное имущество как выморочное становится собственностью государства и переходит в ведение финансового отдела исполкома местного Совета. Поэтому надобность в дальнейшем охранении наследственного имущества отпадает. 5. Меры охранения, принимаемые нотариальной конторой (либо лично нотариусом, либо через ответственного исполнителя нотариальной конторой), состоят, как это указывается в § 99 Инструкции от 2 февраля 1948 г., в описи наследственного имущества и в опечатании документов или хранилищ с документами и ценными вещами (письменный стол, шкаф, сундук и т. п.), если это требуется по обстоятельствам дела. В тех случаях, когда опись имущества, оставшегося после умершего, уже произведена домоуправлением, финансовым органом или сельским Советом, нотариус не производит новой описи, а лишь проверяет уже имеющуюся опись и в случае надобности дополняет или исправляет ее, если таковая опись была произведена неполно или неправильно. ' «Судебная практика РСФСР 1927 г.» № 10 (определение ГКК Верховного суда РСФСР по делу № 31507).

108 В опись, производимую нотариусом, должно быть включено все имущество, оставшееся после умершего, при этом в описи должна даваться по возможности подробная характеристика предметов, включаемых в опись, с обязательной их оценкой. При оценке отдельных предметов, включаемых в опись, нотариус должен руководствоваться следующими правилами: предметы, не бывшие в употреблении, оцениваются по средним рыночным ценам, предметы, бывшие в употреблении,— по тем же пенам, но с учетом процента их износа, строения — по страховой оценке, а при отсутствии ее — по инвентаризационной оценке. Что же касается изделий из драгоценных металлов, драгоценных камней и иных предметов роскоши, то в случае несогласия присутствующих наследников с их оценкой, установленной нотариусом, оценка этих предметов должна производиться специалистами-оценщиками. 6. Как общее правило, оцененное нотариусом имущество, оставшееся после умершего, сдается нотариусом лицу, на которое возлагается хранение этого имущества. Допускается передача имущества на хранение либо одному из присутствующих наследников, либо кому-нибудь из лиц, живущих в той квартире, в которой проживал умерший, или, по крайней мере, из лиц, проживающих в том же доме. Наконец, возможен выбор нотариусом и другого лица, которое как по состоянию своего здоровья, так и по характеру своих занятий имеет возможность осуществлять обязанности хранителя. Лицо, которому передается на хранение описанное,нотариусом имущество, принимает это имущество по составленной нотариусом описи, подтверждая это своей подписью под актом описи, с указанием имени, отчества, фамилии, паспорта (или заменяющего его документа) и адреса. В ст. 36 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. указывается, что нотариальная контора «назначает» хранителя наследственного имущества. Однако это назначение может быть понято лишь как право нотариальной конторы выбрать лицо, которому она считает возможным доверить хранение наследственного имущества, и отвести то лицо, которому она не доверяет. Это назначение никак не исключает, а, наоборот, предполагает наличие согласия выбранного нотариальной конторой лица на принятие на себя обязанностей по хранению наследственного имущества. Поэтому в силу акта принятия хранителем описанного имущества между нотариусом как должностным лицом и хранителем возникают права и обязанности по договору хранения. Вследствие этого лицо, принявшее описанное имущество на хранение, несет имущественную ответственность за целость и сохранность вверенного ему имущества.

109 Этот договор хранения обладает одной особенностью. Нотариальная контора заключает этот договор хранения не в собственном интересе, а в интересе наследников, к которым должно перейти наследственное имущество. Вследствие этого при утрате, гибели или порче вверенного имущества по вине хранителя требовать от хранителя возмещения причиненных убытков может в первую очередь нотариальная контора как контрагент по договору, требуя их, однако, не для возмещения понесенных ею самой убытков, а для возмещения убытков, понесенных наследниками или государством. Возмещения этих убытков непосредственно от хранителя могут требовать, конечно, и сами наследники, если они приняли наследство, или государство (в случае перехода к нему наследственного имущества в порядке выморочности) . Отмеченное выше своеобразие данного договора хранения объясняется тем, что нотариальная контора заключает его как договор в пользу третьего лица (см. ст. 140 ГК). В момент заключения такого договора хранения третьи лица, в пользу которых этот договор заключается, могут быть еще точно не известны сторонам. Третьими лицами, в пользу которых заключается этот договор хранения, нельзя считать ни кредиторов наследодателя, ни отказо-получателей. Кредиторы наследодателя и отказополучатели не обладают никакими правами на самое наследственное имущество в силу того, что они являются кредиторами наследодателя или отказо-получателями. Они имеют лишь обязательственное право требования: кредиторы — в отношении всех наследников, отказополучатели — в отношении того наследника или тех наследников, на которого или на которых возложен завещательный отказ. 7. В отношении некоторых объектов, входящих в состав наследственного имущества, принимаются, кроме включения их в опись,' особые меры по их охранению. Эти объекты не передаются на хранение гражданам-хранителям. К этим объектам § 101 Инструкции от 2 февраля 1948 г.' относит следующие: а) Денежные суммы. Оставшиеся после умершего в составе охраняемого имущества денежные суммы сдаются нотариальными конторами в учреждения Государственного банка СССР (отделения, конторы) на депозитный счет нотариальной конторы до выдачи наследникам или до сдачи в доход казны в случае признания имущества выморочным. ' См. также Инструкцию НКЮ СССР и Правления Госбанка СССР от 8 сентября 1939 г., изданную в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. (СЗ СССР 1937 г.. № 8, ст. 25).

по б) Валют нты е ценности (золото, серебро, платина или металлы платиновой группы в монете, слитках и сыром виде, иностранная валюта), выписанные в иностранной валюте платежные документы (векселя, чеки, переводы и т. п.). Указанные ценности сначала регистрируются нотариальной конторой в специальной книге по учету ценностей, а затем немедленно сдаются нотариальной конторой в контору или отделение Госбанка СССР. Следует тут же отметить, что контора или отделение Госбанка СССР при предъявлении наследниками свидетельства нотариальной конторы о праве наследования выплачивает этим наследникам соответствующий эквивалент в советской валюте. в) Изделия из драгоценных металлов и облигации государственных займ о в. Изделия из драгоценных металлов (часы, портсигары и т. п.) и облигации государственных займов также подлежат, после регистрации их нотариальной конторой в специальной книге по учету ценностей, немедленной сдаче на хранение в контору или отделение Государственного банка СССР, где они хранятся до передачи их наследникам. г) Оружие (кроме охотничьего) и взрывчатые вещества. Оружие (кроме охотничьего) и взрывчатые вещества, согласно Инструкции от 2 февраля 1948 г., изымаются нотариусом и сдаются при особой описи органам милиции (без занесения их в книгу по учету ценностей). д) Ценные рукописи, проекты, литературные труды, письма, имеющие художественное, историческое или научное значение. Указанные документы включаются в отдельные описи и сдаются на ответственное хранение наследникам или соответствующим организациям. 8. При принятии нотариусом мер охранения наследственного имущества может выявиться необходимость не только в охранении оставшегося имущества, но и в управлении им. В составе наследственного имущества могут оказаться скоропортящиеся продукты, которые необходимо реализовать; животные, нуждающиеся в уходе, кормлении и т. п.; строения, нуждающиеся в неотложном ремонте во избежание их разрушения, и т. д. Иногда может оказаться необходимым обеспечить представительство на суде по искам, предъявленным к наследству (до принятия его наследниками) со стороны кредиторов наследователя в порядке примечания к ст. 434 ГК и ст. 29 ГПК. Совершенно очевидно, что такого рода действия по управлению наследственным имуществом выходят за пределы прямых обязанностей лица, принявшего на хранение наследственное имущество. Полномочие совершать такие действия по управлению наследственным имуществом не вытекает из договора хранения. Статья 432 ГК возлагает на нотариуса обязанность «при отсут-

ствии наличных наследников имущества, требующего управления», назначить особое лицо, которое ст. 432 называет ответственным попечителем над указанным имуществом. Назначение этого ответственного попечителя производится нотариусом «по представлению государственного органа», ведающего соответствующими имуществами. Необходимо отметить, что назначение такого попечителя, на которого возлагалась бы обязанность управления имуществом, оставшимся после умершего лица, известно и нашему семейному праву (см. ст. 69 КЗоБСО), хотя он именуется там не попечителем, а опекуном. Назначение такого опекуна над имуществом умершего лица производится в общем порядке органами опеки и попечительства 1. Следует признать, что под государственными органами, о которых упоминается в ст. 432 ГК, по представлению которых нотариус назначает ответственного попечителя, нужно понимать органы опеки и попечительства (в смысле ст. 72 КЗоБСО). В конечном счете и ответственный попечитель (ст. 432 ГК) и опекун над имуществом умершего лица (ст. 69 КЗоБСО) назначаются в том же самом общем порядке, предусмотренном в Кодексе законов о браке, семье и опеке. Обязанности хранителя наследственного имущества, так же как и обязанности «ответственного попечителя» (или «опекуна над имуществом умершего»), выполняются, как правило, безвозмездно (см. ст. 81 КЗоБСО). Однако в тех случаях, когда наследственное имущество дает доход (например, квартирная плата по дому, входящему в состав наследственного имущества), орган опеки и попечительства может назначить «опекуну над имуществом умершего» вознаграждение в размере не свыше 10 процентов извлекаемого из этого имущества дохода. Лицо, на которое возложено управление наследственным имуществом, вправе совершать все „те сделки, которые необходимы для управления имуществом, кроме, конечно, тех сделок, которые перечислены в ст. 86 КЗоБСО и требуют для своего совершения согласия органа опеки и попечительства. К этим исключениям относятся, в частности, сделки по отчуждению имущества, по его залогу, по сдаче имущества в долгосрочную аренду. 9. Необходимые расходы, связанные с хранением наследственного имущества и его управлением, должны быть соответственно возмещены хранителю или лицу, на которое возложено управление наследственным имуществом, из входящих в состав наследственного имущества денежных сумм. Распоряжение о выдаче этих сумм на покрытие указанных расходов дается нотариальной конторой, принявшей меры охранения. ' См. ст.ст. 72—74. КЗоБСО РСФСР.

112 Статья 37-я Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. предусматривает покрытие из входящих в состав наследственного имущества денежных сумм не только расходов по хранению и управлению наследственным имуществом, но также и покрытие расходов на медицинскую помощь и уход во время болезни наследодателя, на подороны наследода-теля, а также на содержание лиц, находившихся на иждивении наследодателя. Необходимые для этого денежные суммы выдаются из состава наследственного имущества также по распоряжению нотариальной конторы, принявшей меры охранения наследственного имущества 1. При отсутствии в составе наследственного имущества денежных сумм нотариальная контора может сделать распоряжение о выдаче вещей, оставшихся после умершего, стоимость которых не должна превышать суммы указанных выше расходов по хранению и, управлению наследственным имуществом, на медицинскую помощь и уход во время болезни наследодателя, на похороны наследодателя и на содержание лиц, находившихся на иждивении наследодателя. Нотариус может сделать распоряжение 0 выдаче необходимых имущественных ценностей (денег, или при их отсутствии — вещей) из состава наследственного имущества на указанные выше цели лишь в том случае, если предъявленные к наследству требования являются бесспорными как по своему основанию, так и по своему размеру. В противном случае подобные требования могут быть удовлетворены лишь по решению суда, вступившему в законную силу. Иски, основанные на перечисленных выше требованиях, предъявляются либо к наследникам, принявшим наследственное имущество, либо к государству (в лице соответствующего органа Министерства финансов СССР) в случае выморочности имущества. Они могут быть предъявлены, наконец, к самому наследственному имуществу в порядке ст. ст. 75 и 88 КЗоБСО РСФСР (и соответствующих статей кодексов законов о браке, семье и опеке других союзных республик) и ст. 29 Гражданского процессуального кодекса РСФСР (и соответствующей статье гражданских процессуальных кодексов других союзных республик) в тех случаях, когда не истек еще шестимесячный срок с момента открытия наследства и круг наследников еще не определился. Требования, вытекающие из иных, чем указано выше оснований, даже при их бесспорности, не могут удовлетворяться ' В Положениях о государственном нотариате некоторых союзных республик предуемотрено, кроме того, право нотариуса удовлетворять из стоимости наследственного имущества требования по заработной плате в пределах месячного оклада.

113 по распоряжению нотариуса, а только на основании решения суда. 10. При производстве нотариусом описи наследственного имущества в порядке принятия мер охранения этого имущества могут встретиться затруднения в определении того, какое именно имущество входит в состав наследства и какое имущество не входит в его состав и принадлежит другим лицам. С этими случаями мы встречаемся особенно часто тогда, когда наследодатель проживал совместно с другими лицами. В связи с этим нотариус иногда может включить в составленную им опись и такие отдельные вещи, которые не принадлежали наследодателю, а принадлежат либо самим же наследникам, либо другим лицам. В этих случаях лицам, считающим, что в опись включены вещи, принадлежащие им, но не могущим тут же представить нотариусу достаточных доказательств в подтверждение своих прав на эти вещи, предоставляется возможность предъявить иск об исключении из описи этих вещей. Этот иск может быть предъявлен ими и не дожидаясь истечения шестимесячного срока, установленного для определения круга наследников или выморочности наследственного имущества, к самому наследственному имуществу. Если такой иск будет предъявлен и судом удовлетворен, но решение суда будет признано неправильным теми наследниками, которые к моменту рассмотрения иска еще не явились, то такие наследники могут в свою очередь предъявить иск к лицам, по иску которых те или иные вещи были исключены из описи. Предъявлению такого иска явившимися наследниками не препятствует уже состоявшееся и даже вступившее в законную силу решение суда об исключении из описи этих вещей, так как эти наследники не участвовали в качестве стороны в этом деле и поэтому решение суда по этому делу не имеет силы в отношении их. § 5. Оповещение наследников об открытии наследства С момента открытия наследства начинает течь установленный законом (ст. ст. 430 и 433 ГК.) шестимесячный срок, в пределах которого отсутствующие наследники, призванные к наследованию, могут принять наследство. Пропуск этого срока наследником влечет для него утрату права на наследство. Продление же этого срока судом может иметь место лишь в исключительных случаях, когда пропуск шестимесячного срока произошел по причинам, вызванным особыми обстоятельствами, как то: длительная командировка наследника, его продолжительная болезнь и т. п.1. Вследствие этого отсутствующий наследник заинтересован в том, ' См. § 3 главы VI. 8 Зак. 256. Советское наследственное право

114 чтобы в Кратчайший срок узнать об открывшемся наследстве и тем самым успеть принять его в установленный срок. Однако в некоторых случаях наследнику важно узнать не только о самом факте открытия наследства (то есть о факте смерти наследодателя), но и о том, что именно о н призывается к наследованию. Это может иметь значение не только в тех случаях, когда речь идет о наследовании по закону и данное лицо является наследником второй или третьей очереди, но в особенности в тех случаях, когда речь идет о наследовании по завещанию, по которому наследодатель вправе назначить своими наследниками лишь некоторых из своих наследников по закону, притом не считаясь с очередностью призыва их к наследованию, установленной ст. 418 ГК. Необходимость извещения не только о том, что открылось наследство, но и о том, что данное лицо призывается к 'наследованию, совершенно очевидна в тех случаях, когда после смерти наследодателя осталось завещание в пользу постороннего лица (ч. 3 ст. 422 ГК). Такое постороннее лицо, даже узнав о смерти завещателя, может не знать и даже не предполагать, что именно оно является наследником. Поэтому вполне естественно, что такое лицо до получения извещения о том, что оно является наследником, не будет предпринимать каких-либо действий для принятия наследства и тем самым может пропустить установленный шестимесячный срок. Гражданский кодекс не устанавливает какого-либо особого порядка вызова наследников и в ст. 431 прямо указывает, что «вызов наследников через публикацию или иным способом не производится». Однако Инструкция Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г., не устанавливая какого-либо особого порядка вызова наследников, все же (в § 103) возлагает на нотариуса обязанность извещать об открывшемся наследстве отсутствующих наследников по имеющимся адресам. Чаще всего адреса наследников оказываются в распоряжении тогб нотариуса, который удостоверил завещание. В связи с обязанностью нотариуса извещать наследников об открытии наследства возникает вопрос о гражданско-правовых последствиях нарушения им' этой обязанности, то есть тот же вопрос, который возникает и при непринятии нотариусом мер охранения наследственного имущества, когда принятие таких мер являлось для нотариуса обязательным '. Этот вопрос должен разрешаться аналогично тому, как он разрешается при непринятии нотариусом мер охранения наследственного имущества в необходимых случаях. Тем самым следует признать (как это и ' О гражданско-правовых последствиях непринятия нотариусом мер охранения наследственного имущества см. п. 3, § 4 настоящей главы.

отмечалось в нашей литературе) i, что при нарушении нотариусом обязанности извещать наследников об открытии наследства на нотариальную контору не может быть везложена материальная ответственность за служебное упущение нотариуса а на нотариуса по действующей судебной практике такая ответственность может возлагаться лишь в тех случаях, когда в уголовном или, по крайней мере, дисциплинарном порядке будет установлена вина нотариуса (его умысел или неосторожность). нотаЙЙ.^^оТ с- герзон " Б- шлифе р' нас^^ и

Глава IV НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАКОНУ Наследование может иметь место либо в порядке наследования по закону, либо в порядке наследования по завещанию' (см. ст. 416 ГК). Это противопоставление в ст. 416 ГК порядка наследования по закону порядку наследования по завещанию не должно означать, что порядок наследования по завещанию не установлен. законом и^не соответствует закону. Наследование по завещанию основано на законе и осуществляется с соблюдением порядка, установленного законом. Может быть для того, чтобы избежать такого противопоставления двух возможных порядков наследования, из которых один является наследованием «по закону», было бы точнее говорить о наследовании по завещанию, противопоставляя ему наследование без завещания. Основное различие этих двух порядков наследования заключается в том, что при наследовании по закону круг наследников точно и исчерпывающе указан в законе, а при наследовании по завещанию завещатель своим распоряжением вправе внести в пределах, установленных законом, те или иные изменения как в сторону сужения, так и в сторону расширения желательного ему круга наследников, а также определить размер доли в наследственном имуществе указанным им в завещании наследникам. Каково же соотношение этих двух возможных порядков наследования? Общий ответ на этот вопрос мы находим в ст. 419 ГК, в которой устанавливается, что «наследование по закону имеет место во всех случаях, когда и поскольку оно не изменено завещанием». Из этого вытекает, что наследодатель может путем завещания либо полностью, либо частично исключить наследование по закону в отношении остающегося после его смерти имущества. Таким образом, наследование по закону может иметь место лишь в тех случаях, а) когда наследодатель вообще не оставил завещания кли (что по существу одно и то же) оставленное им завещание было признано недействительным; б) когда оставленное им завещание охватывает не все наследственное имущество, а лишь часть его, вследствие чего в части наслед-

117 ственного имущества, не ^ охваченного завещанием, наступает наследование по закону; в) когда наследник по завещанию умрет раньше завещателя, или откажется от принятия наследства, или будет по завещанию лишен наследства и освободившаяся таким образом доля в наследственном имуществе перейдет к другим наследникам по закону (если только в завещании не указано, что завещатель оставляет все свое имущество назначенным им по завещанию наследникам). Ввиду такого соотношения наследования по закону и наследования по завещанию нормы закона, устанавливающие круг лиц, призываемых к наследованию по закону, имеют в значительной своей части (некоторые исключения будут указаны ниже) диспо-зитивный характер, восполняя отсутствующую волю наследо* дателя по распоряжению своим имуществом на случай смерти, волю, которая могла бы получить свое выражение в оставляемом им завещании. При установлении круга наследников по закону закон исходит из предположения о наиболее вероятном круге лиц, которых наследодатель призвал бы к наследованию. Вполне естественно, что ими являются супруг (супруга) и ближайшие родственники наследодателя. Тем самым в этот круг лиц входят члены семьи, семьи в узком смысле слова («малой семьи»), включающей в себя супругов и детей (кровных и усыновленных); несколько расширяя этот круг семьи, можно включить в него еще внуков и правнуков. Эти именно лица и призывались к наследованию по закону до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию». Кроме родственников, в круг наследников по закону входили также иждивенцы. Кровное родство при призвании к наследованию по закону иждивенцев не имеет правового значения. Так, например, отец и мать наследодателя, а также его дед и бабка могли являться его наследниками по закону, если они, будучи нетрудоспособными и неимущими, находились на полном иждивении наследодателя не менее года до его смерти. Однако наследовали они в этом случае не в силу того, что они являлись его родителями или дедом или бабкой, то есть не в силу своих родственных отношений с наследодателем, а вследствие того, что они являлись его иждивенцами. Включая иждивенцев в круг наследников по закону, законодатель исходил из предположения, что если наследодатель при жизни и во всяком случае еще незадолго до своей смерти оказывал постоянную материальную помощь тем или иным лицам, то можно с большой вероятностью предполагать, что и на случай своей смерти он едва ли отказался бы от помощи им путем выделения той или иной доли из своего наследственного имущества.

118 Вопрос о круге наследников по закону не одинаково разрешался нашим наследственным правом на различных этапах социалистического строительства. Как уже указывалось выше (см. гл. 1), основы советского наследственного права были заложены декретом от 27 апреля 1917 г. «Об отмене наследования» '. Анализ этого декрета и в особенности ст. 9 дает основание признать, как на это уже указывалось в нашей литературе2, что этот декрет имел своей целью отменить наследование эксплуататорской частной собственности и установить социалистические нормы наследования трудовой собственности. Вследствие этого не было оснований сужать круг наследников по закону. Согласно ст. 2 этого декрета, наследниками по закону являлись прямые родственники по нисходящей и восходящей линии, переживший супруг, полнородные и неполнородные братья и сестры. С переходом нашей страны к последующему этапу социалистического строительства, а именно к периоду новой экономической политики, оказалось необходимым пересмотреть этот круг наследников по закону в сторону его сужения; это оказалось необходимым в силу того, что в качестве наследодателей и наследников могли выступать также и те капиталистические элементы (нэпманы), которые были допущены в определенных пределах к производственной и торговой деятельности в интересах восстановления народного хозяйства. В этих целях по декрету «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР» от 22 мая 1922 г.3 и затем по Гражданскому кодексу РСФСР из круга наследников по закону были исключены прямые восходящие родственники, а также братья и сестры. Иначе говоря, наследниками по закону являлись члены семьи, которую мы выше условно назвали «малой семьей». В связи с полной ликвидацией капиталистических элементов, то есть в связи с переходом ко второй главной фазе развития Советского государства, вновь встал вопрос о пересмотре круга наследников по закону. Этого потребовали те решающие сдвиги, которые произошли в общественной и экономической жизни СССР и имели своим последствием дальнейшее укрепление советской семьи, неуклонное повышение материального благосостояния граждан, рост их личной собственности. Необходимость внесения ряда изменений в наше наследственное право (в частности, и по вопросу о круге наследников по закону), которое уже не отражало достигнутого уровня обществен- ' СУ 1918 г. № 34, ст. 456. 2 Д. М. Генки н, И. Б. Новицкий и И. В. Рабинович, История советского гражданского права, М., 1949, стр. 504—515. 3 СУ 1922 г. № 36, ст. 423.

119 ного развития, несомненно ощущалось в значительной степени уже и в предвоенные годы. Этот вопрос еще в довоенные годы неоднократно ставился и в нашей юридической литературе, в которой указывалось на желательность расширения круга наследников по закону, в первую очередь, путем включения в круг наследников по закону родителей, братьев и сестер наследодателя 1. Но ввиду начавшейся Великой Отечественной войны 1941— 1945 гг. осуществление соответствующих мероприятий в этой области было несколько отодвинуто. Необходимые изменения круга лиц, являющихся наследниками по закону, в сторону его расширения были внесены в наше законодательство названным выше Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию», согласно которому наследниками по закону являются: дети (в том числе усыновленные), супруг, родители наследодателя, его братья и сестры, а также нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее года до его смерти. Однако все эти лица наследуют не одновременно, а в порядке определенной очередности. Кроме того, к наследникам, по закону отнесены и внуки и правнуки наследодателя, но внуки и правнуки наследуют не в порядке очередности наследников по закону, а в особом порядке — по праву представления. Вследствие этого вопрос о внуках и правнуках как наследниках по закону подлежит особому рассмотрению (см. § 2 настоящей главы). § 1. Отдельные категории наследников по закону При рассмотрении отдельных категорий наследников по закону, установленных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г., необходимо учитывать ряд положений нашего семейного права, в особенности те^ положения, которые были внесены в наше семейное право Указом Президиума Верховного. Совета СССР от 8 июля 1944 г.2. 1. Что касается детей как возможных наследников по закону после смерти кого-либо из своих родителей, то в этом вопросе необходимо учитывать, что наше семейное право в некоторых отношениях различает детей, родившихся от родителей, состоявших в зарегистрированном браке, и детей, родившихся от 1 См. П. Е. Орловский, Некоторые вопросы законодательства о наследовании («Советское государство и право» 1936 г. № 2, стр. 64); М. О. Р е й-х е л ь, Право наследования («Советская юстиция» 1937 г. № 5); А. Давидович, Основные вопросы советского наследственного права («Ученые записки МЮИ», 1939 г., вып. 1); Е. С ы со е в, О праве наследования («Социалистическая законность» 1939 г. № 7); А. И. Штейнберг, Наследование по закону («Советская юстиция» 1940 г. № 23—24). 2 «Ведомости Верховного Совета СССР» 1944 г, № 37.

120 матери, не состоявшей в зарегистрированном браке с отцом своих детей. Это различие имеет следующее значение: Если дети родились от родителей, состоявших в зарегистрированном браке', то они наследуют по закону после смерти л ю-бого из своих родителей, как после смерти своей матери, так и после смерти своего отца. Если же дети родились от родителей, не состоявших в зарегистрированном браке, то они, как общее правило, наследуют по закону только после смерти своей матери, но не наследуют после смерти своего отца. Однако, во-первых, если дети родились до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. от лица, с которым их мать не состояла в зарегистрированном браке, но которое было записано отцом в книгах записей актов гражданского состояния, то они наследуют по закону -не только после смерти своей матери, но и после смерти своего отца. Во-вторых, если мать, родившая ребенка от лица, с которым она не состояла в зарегистрированном браке, вступит с ним после рождения ребенка в зарегистрированный брак и это лицо признает себя отцом ребенка, то такой ребенок будет являться наследии-' ком по закону не только после смерти своей матери, но и после смерти своего отца. Необходимо отметить, что в этом последнем случае не имеет значения, родился ли ребенок до издания или после издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. Оба эти положения были установлены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О порядке применения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. в отношении детей, родители которых не состоят между собой в зарегистрированном браке» 2. 2. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» называет в качестве наследников по закону наряду с детьми и усыновленных, приравнивая их в этом отношении к детям. Необходимость такого приравнения усыновленных в области наследования по закону к родным детям усыновителя вытекает из правовой природы института усыновления, регулируемого нормами нашего семейного права. Под усыновлением семейное право понимает такой юридический акт, в силу которого между двумя лицами (усыновителем и усыновленным) возникают правовые (как личные, так и имущественные) отношения, существующие между родителями и детьми (см. ст. 64 КЗоБСО РСФСР). 1 К зарегистрированным бракам приравниваются браки, заключенные по религиозным обрядам до момента образования органов записи актов гражданского состояния (см. подробнее сноску 2-ую на стр. 123). 2 «Ведомости Веховного Совета СССР» 1945 г. № 15.

121 Однако вопрос об усыновленных как наследниках по закону после смерти своего усыновителя наряду с его родными детьми осложняется тем, что усыновление по нашему семейному праву может иметь место не только в отношении малолетних или несовершеннолетних лиц, не имеющих родителей (ни отца, ни матери), но и в отношении не достигших совершеннолетия лиц', имеющих одного из родителей (отца или мать) или даже обоих родителей (см. ст. 61 КЗоБСО РСФСР). В этом случае возникает вопрос. о том, могут ли усыновленные наследовать по закону не только после смерти своих усыновителей, но и после смерти своих родителей, при жизни которых они были усыновлены. Решение этого вопроса, естественно, зависит от того, прекращает ли усыновление правовую связь между усыновленными и его родителями или не прекращает. Это последний вопрос разрешается в семейно-брачных кодексах различных союзных республик по-разному. Так, в кодексах Украинской, Азербайджанской и Белорусской союзных республиках содержится прямое указание на то, что с усыновлением утрачиваются все права и обязанности усыновленного в отношении своих родителей, а в кодексе Грузинской союзной республики дано указание о том, что с усыновлением утрачиваются все права и обязанности усыновленного в отношении не только своих родителей, но и в отношении вообще всех родственников по происхождению (ст. 73). В то же время семейно-брачные кодексы РСФСР, Узбекской и Туркменской союзных республик совершенно не останавливаются на этом вопросе. Что касается судебной практики по этому вопросу, то первоначально она не отличалась устойчивостью. В определении Гражданской коллегии Верховного суда РСФСР, относящемся еще к 1927 году, было прямо указано, что ст. 418 ГК не ограничивает усыновленных в правах наследования имущества, -оставшегося после их умерших родителей2. Такова была первоначально и точка зрения Верховного суда СССР. Так, П. Е. Орловский отмечает, что «Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР в основном придерживается установившейся в судебной практике точки зрения, что усыновленные имеют право наследования не только после смерти усыновителей, но и после смерти своих кровных родителей» 3. Однако за последние годы точка зрения Верховного суда изменилась и в постановлении Пленума Верховного суда СССР по делу Колпаковой, хотя оно и касалось вопроса о присуждении ' Семейно-брачные кодексы УССР и БССР допускают усыновление и совершеннолетних (так называемых «приймаков» в колхозном дворе). 2 См. «Советская юстиция» 1927 г. № 4, стр. 58. 3 См. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по граждан-схим наследственным делам, М., 1947, стр. 4.

122 алиментов с отца ребенка, усыновленного в законном порядке другим лицом, дано общее указание по интересующему нас вопросу. Пленум отмечает, что по законодательству РСФСР (ст. 64 КЗоБСО) с момента усыновления всякая правовая связь между усыновленным и его родителями прекращается, и никаких имущественных и лично-правовых притязаний, основываемых на факте кровного родства, ни усыновленный к родителю, ни родитель к усыновленному заявлять в судебном порядке не могут. Нам представляется, что последняя точка зрения Верховного суда СССР является последовательной, правильной, так как вытекает из самой правовой сущности усыновления, которое означает вхождение усыновляемого в новую семью и полный выход его из своей первоначальной семьи. Такой именно смысл акта усыновления получает свое подтверждение еще и в том обстоятельстве, что, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1943 г. «Об усыновлении» ', установлено, что усыновляемому по просьбе усыновителя могут быть присвоены не только фамилия усыновителя и отчество по имени усыновителя, но и усыновители по их просьбе могут быть записаны в актовых книгах о рождении даже в качестве родителей усыновленного. Если усыновляемый достиг десятилетнего возраста, то присвоение ему фамилии усыновителя и отчества по имени усыновителя, а также и запись усыновителей в качестве его родителей допускаются лишь с согласия усыновляемого. 'Из изложенного выше, по нашему мнению, следует вывод, что, во-первых, усыновление прекращает правовую связь усыновленного не толькб с его кровными родителями, но и с остальными его родственниками (братьями, сестрами и т. д.) и, во-вторых, в случае отмены усыновления, если у усыновленного имеется кто-либо из родителей или оба родителя, прекращается его правовая связь с бывшим усыновителем и восстанавливается вновь его связь со своим родителем или родителями, в частности, и в области наследственных прав 2. Что касается потомства усыновленного, то, согласно ст. 64 КЗоБСО РСФСР, в силу усыновления устанавливаются отношения как между родственниками по происхождению, не только между усыновителями и усыновленным, но и между усыновителем и потомством усыновленного. Вследствие этого дети усыновленного приравниваются к внукам усыновителя. Однако родители усыновителя не могут приравниваться к деду и бабке усыновленного, равно как и дети усыновителя не могут приравниваться к братьям и сестрам усыновленного. ' См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1943 г. № 34. 2 При отмене усыновления суд все же вправе присудить с бывшего усыновителя алименты в пользу бывшего усыновленного (см. ст. 67 КЗоБСО РСФСР), но, надо полагать, лишь в случае отсутствия у него родителей.

123 Иначе складываются личные и имущественные правоотношения между усыновителем и его родственниками, с одной стороны, я усыновленным и его нисходящими родственниками, с другой стороны, в тех особых случаях усыновления, когда усыновители записываются в актовых книгах о рождении усыновленного ребенка в качестве его кровных родителей и ребенку присваиваются фамилия усыновителя и отчество по имени усыновителя 1. В этом случае, полагаем мы, между усыновленным и его нисходящими, с одной стороны, и усыновителями и их родственниками (как по прямой нисходящей и восходящей линии, так и по боковой линии) устанавливаются полностью все личные и имущественные правоотношения, которые возникают между кровными родственниками. Одновременно прекращаются те же правоотношения усыновленного с его родителями, а также их прямыми восходящими и нисходящими и боковыми родственниками. Хотя с момента усыновления, как правило, прекращаются личные и имущественные правоотношения между усыновленным и его кровными родителями, все же из этого правила возможно одно исключение, а именно, когда кровный родитель ребенка вступает в брак и его супруг (супруга), являющийся отчимом (мачехой) его ребенка, с согласия кровного родителя усыновляет ребенка. В этом случае, несмотря на состоявшееся усыновление, правоотношения между кровным родителем и ребенком не прекращаются. От усыновления необходимо отличать принятие ребенка на воспитание в семью в порядке патроната. В основе патроната лежит договор, заключаемый лицом, берущим на себя патрони-рование, с отделом здравоохранения или народного образования местного Совета депутатов трудящихся в городах и рабочих поселках, либо с правлением кассы общественной взаимопомощи колхозов в сельских местностях. В силу патроната никаких родственных или приравненных к ним отношений между патроном и патронируемым не возникает, так же как и между опекуном и опекаемым или попечителем и подопечным. 3. Пережившим супругом как наследником по закону может считаться, как общее правило, лишь то лицо, которое состояло с умершим в зарегистрированном браке, так как в силу ст. 19 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов 2. ' См. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1943 г. «Об усыновлении» («Ведомости Верховного Совета СССР» 1943 г. № 34). 2 Необходимо, однако, при этом иметь в виду, что требование Указа от 8 июля 1944 г. об обязательности регистрации брака не распространяете^ на браки, заключенные по религиозным обрядам в РСФСР до 20 декабря 1917 г., то есть до образования органов записи актов гражданского состояния

124 Вследствие того, что ранее по законодательству большинства республик наряду с зарегистрированными браками признавались и фактические браки, в Указе устанавливается, что лица, фактически состоявшие в брачных отношениях до издания этого Указа, могут оформить свои отношения путем последующей регистрации брака с указанием срока фактической совместной жизни. Кроме того, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. «О порядке признания фактических брачных отношений в случае смерти или пропажи на фронте одного из супругов»', в тех случаях, когда фактические брачные отношения, существовавшие до издания Указа от 8 июля 1944 г., не могут быть зарегистрированы вследствие смерти или вследствие пропажи без вести на фронте одного из лиц, состоявших в таких •отношениях, — другая сторона имеет право обратиться в народный суд с заявлением о признании ее супругом умершего или пропавшего без вести лица на основании ранее действовавшего законодательства (ст.ст. 11 и 12 КЗоБСО РСФСР и соответствующие статьи кодексов других союзных республик). По поводу приведенного Указа от 10 ноября 1944 г. в нашей литературе была высказана точка зрения, согласно которой считалось возможным применение этого Указа как в случае смерти одного из супругов (состоявших до 8 июля 1944 г. в фактическом браке) на фронте, так и в случае смерти его не на фронте. Этот вывод основывался на том, что в тексте Указа говорится о допустимости судебного признания фактических брачных отношений при невозможности их регистрации «вследствие смерти или вследствие пропажи без вести на фронте». Повторение слова «вследствие» перед словами «пропажи без вести на фронте» подчеркивает самостоятельность обоих случаев и исключает возможность отнесения слов «на фронте» к первому случаю, то есть случаю смерти. Ввиду этого, указывалось в нашей литературе, судебное признание фактических брачных отношений, врзникших до издания Указа от 8 июля 1944 г. и продолжавшихся и после этой даты, следует считать возможным также в тех случаях, когда один из фактических супругов умер в тылу вне всякой связи с пребыванием на фронте. Кроме того, отмечалось, что Указ от 10 ноября 1944 г. не устанавливает какого-либо давност- (загс), а в местностях, которые были заняты неприятелем, позже, но также лишь до момента образования в этих местностях органов записи актов гражданского состояния (см. примечание к ст. 2 КЗоБСО РСФСР). В других союзных республиках соответственными сроками являются: в Украинской ССР—20 февраля 1919 г., в Белорусской ССР—1 мая'1920 г., в Грузинской ССР—28 апреля 1921 г., в Азербайджанской ССР—8 сентября 1923 г. Браки, совершенные по религиозным обрядам, приравниваются к зарегистрированным бракам. ' См. «Ведомости Верховного Совета СССР» 1944 г. № 60.

ного срока для обращения в суд с заявлением о признании в указанных "выше двух случаях фактических брачных отношений. Первоначально по этому же пути шла и практика Верховного суда СССР. Так, например, в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 31 июля 1946 г. по делу Паллу указывается, что подведомственность суду дел по Указу от 10 ноября 1944 г. определяется «не обстоятельствами, где и по каким причинам наступила смерть (фактического супруга), и не временем его смерти, а временем возникновения фактических брачных отношений». В дальнейшем практика Верховного суда СССР по применению Указа от 10 ноября 1944 г. значительно изменилась, что получило свое выражение в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 16 ноября 1951 г. по делу Калошина о признании фактических брачных отношений его с Кузовкиной, с которой он состоял в фактических брачных отношениях с 1934 года по день ее смерти в 1948 году. По этому делу Пленум Верховного суда СССР указал, что «Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. допустил судебный порядок признания фактических брачных отношений в тех случаях, когда вследствие смерти или пропажи без вести в период Отечественной войны одного из супругов фактические брачные отношения не могут быть зарегистрированы согласно ст. 19 Указа от 8 июля 1944 г.». «Следовательно, — делает вывод Пленум Верховного суда СССР,—Указ от 10 ноября 1944 г. может быть применен в тех отдельных случаях, когда смерть или пропажа без вести одного из супругов произошла в период Отечественной войны или хотя бы и после окончания Отечественной войны, но фактические брачные отношения, возникшие задолго до издания Указа от 8 июля 1944 г., супруги не могли после издания этого Указа оформить в органах загса по независящим от них причинам». Нам представляется, что первоначальная практика Верховного суда СССР шла по правильному пути и что те ограничения по применению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г., которые содержатся в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 16 ноября 1951 г. по делу Калошина, никак не вытекают ни из текста, ни из смысла Указа. Мы не говорим уже о том, что требование наличия фактических брачных отношений, «возникших задолго до издания Указа от 8 июля 1944 г.» (разрядка наша—Б. А. и К. Г.), столь неопределенно, что едва ли могло бы служить четким и ясным критерием для судебной практики при применении Указа от 10 ноября 1944 г. Наконец, Пленум Верховного суда СССР вновь вернулся к рассмотрению вопроса о порядке применения Указа от 10 ноября 1944 г. в своем постановлении № 3 от 7 мая 1954 г.

126 «О судебной практике по делам об установлении фактов, от которых зависит возникновение, изменение или прекращение личных или имущественных прав граждан». В этом постановлении указывается, что дела об установлении факта состояния в фактических брачных отношениях подлежат рассмотрению суда в следующих случаях: когда вследствие смерти или пропажи без вести в период Отечественной войны одного из супругов фактические брачные отношения не могли быть оформлены путем регистрации брака в органах загса, а также в тех отдельных исключительных случаях, когда смерть одного из супругов произошла хотя и после окончания Отечественной войны, но фактические брачные отношения, возникшие до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г., продолжались до момента смерти супруга и объективные обстоятельства (продолжительная тяжкая болезнь и другие обстоятельства, препятствовавшие регистрации брака) не дали возможности супругам зарегистрировать брак в органах загса после 8 июля 1944 г. 4. При решении вопросов о том, кто должен считаться родителями, детьми, усыновленными и супругами, братьями и сестрами, как наследниками по закону, необходимо исходить из соответствующих положений семейного права. Согласно этим положениям отцом наследодателя может считаться лишь то лицо, которое либо в момент его рождения состояло в зарегистрированном браке с его матерью, либо впоследствии вступило с ней в зарегистрированный брак и признало' себя его отцом, либо, наконец, было записано в книгах актов гражданского состояния в качестве его отца, хотя оно и не состояло в зарегистрированном браке с его матерью '. Что касается матери как наследницы по закону, то всякая мать независимо от того, состояла ли она с отцом своего ребенка в зарегистрированном браке или нет, является наследницей по закону после смерти своих детей. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. в качестве наследников по закону наряду с детьми указываются и усыновленные. В то же время Указ, называя в числе наследников по закону родителей, не упоминает особо об усыновителях. Однако если одно лицо в силу усыновления рассматривается как ребенок другого лица, то тем самым это другое лицо должно рассматриваться как родитель первого. Вследствие этого необходимо признать, что если усыновленные являются наследниками по закону после смерти своих усыновителей, то и усыно- 1 Такого рода запись данного лица в 'книгах записи актов гражданского состояния отцом ребенка, с матерью которого оно не состояло в зарегистрированном браке, могла иметь место только до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.

вители должны признаваться наследниками после смерти усыновленных. В связи с тем, что, таким образом, усыновители являются наследниками по закону после смерти усыновленных, возникает вопрос (аналогичный тому, который был нами рассмотрен в отношении усыновленных), а именно, наследуют ли после смерти усыновленного наряду с усыновителями также и его родители. Мы полагаем, что этот вопрос должен быть решен также, как нами решался вопрос о праве усыновленного наследовать после смерти своих родителей. Следует исходить из того, что усыновление прерывает правовую связь усыновленного со своими родственниками по происхождению. Следовательно, усыновление прерывает правовую родственную связь и с родителями. Поэтому родители после смерти своего сына (дочери), усыновленного другим лицом, наследниками по закону не являются. 5. Следующей категорией наследников по закрну являются братья и сестры умершего. Семейное право различает полнородных и неполнородных братьев и сестер, причем неполнородные братья и сестры могут быть либо единокровными, либо единоутробными братьями и сестрами. Под полнородными братьями и сестрами понимаются братья и сестры, имеющие общих отца и мать. Братья и сестры, не имеющие общих отца и матери, называются неполнородными братьями и сестрами. Если неполнородные братья и сестры имеют общего отца и разных матерей, то они носят название единокровных, а если они имеют общую мать и разных отцов, то они являются единоутробными братьями и сестрами. В тех случаях, когда речь идет о единокровных братьях и сестрах, необходимо особо учитывать те изложенные выше положения советского семейного права, которые определяют, в каких случаях дети наследуют после смерти своих отцов как наследники по закону. Так, например, если у гражданки А. родился сын от гражданина Б., с которым она не состояла в зарегистрированном браке, а затем у того же гражданина Б. родится дочь от гражданки В., с которой он состоит в зарегистрированном браке, то сын от гражданки А. и дочь от гражданки В. не могут рассматриваться с точки зрения семейного права как единокровные брат и сестра, хотя кровным отцом сына и дочери является одно и то же лицо, а именно гражданин Б. Под братьями и сестрами, как наследниками по закону, понимаются как полнородные, так и неполнородные братья и сестры. Различение полнородных и неполнородных братьев и сестер при наследовании ими в качестве наследников по закону не имеет правового значения. Поэтому, если в семье имелись и полнородные и неполнородные братья и сестры, то в случае смерти кого-либо из них (при отсутствии других наследников по закону) его

128 полнородные и неполнородные братья и сестры наследуют на равных основаниях. В нашей литературе была высказана и иная точка зрения, а именно, что единокровные братья и сестры, так же как и единоутробные братья и сестры, наследуют один после другого лишь «если нет полнородных братьев и сестер»'. Однако, обычно авторы, выдвигая это положение, ничем его не обосновывают. Иногда в быту мы встречаемся еще с так называемыми «Сводными» братьями и сестрами. О «сводных» братьях и сестрах говорят тогда, когда отец одного лица вступит в новый брак с матерью другого лица, в силу чего эти два лица, имеющие разных отцов и матерей, считаются «сводными» братьями и сестрами. В данном случае, конечно, никакого родства между этими двумя лицами не возникает, так как родство предполагает либо происхождение одного лица от другого, либо происхождение двух или более лиц от одного общего предка. Ни то, ни другое в этом случае не имеет места, а возникают лишь отношения так называемого свойства: первое лицо становится пасынком (падчерицей) матери второго лица, которая в свою очередь становится его мачехой; в то же время второе лицо становится пасынком (падчерицей) отца первого лица, который в свою очередь становится его отчимом. 6. Особой категорией наследников первой очереди являются нетрудоспособные лица, которые состояли на иждивении умершего не менее одного года до его смерти. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. не требует, чтобы эти лица являлись не только нетрудоспособными, но и неимущими, и состояли на полном иждивении наследодателя и тем самым получавшееся ими от на-следодателя содержание являлось единственным источником их существования. Указ говорит лишь о нетрудоспособных лицах, состоявших на иждивении (не обязательно полном) наследодателя не менее одного года до его смерти. Конечно, об иждивении можно говорить лишь тогда, когда помощь наследодателя являлась для данного лица если не единственным, то все же постоянным и основным источником существования. Вследствие этого, если иждивенец имеет какое-либо личное имущество, если он располагает дополнительным источником существования, например, получает пенсию, то это не лишает его права наследования по закону -как иждивенца 2. Отношения родства или свойства между наследодателем и наследником — иждивенцем не имеют правового значения. Поэтому Г. Н. Амфитеатров, Право наследования в СССР, Юриздат, 1946, стр. 15. 3 См. В. И. Сере'б р овски и, Очерки советского наследственного права изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 72.

в качестве такого наследника по закону может выступать и любое постороннее лицо, ни в каких родственных отношениях или в отношениях свойства с наследодателем не состоящее. Не требуется также совместного проживания наследодателя и наследника — иждивенца '. Что касается вопроса о нетрудоспособности наследника-иждивенца, то она может иметь место либо в связи с возрастом наследника, либо в связи с состоянием его здоровья. Нетрудоспособными по возрастному признаку (независимо от состояния здоровья) являются, во-первых, лица, не достигшие 16-летнего возраста, так как, согласно ст. 31 КЗоТ,так называемое трудовое совершеннолетие наступает с момента достижения 16-летнего возраста, и, во-вторых, лица преклонного возраста, а именно: мужчины, начиная с 60-летнего возраста и женщины, начиная с 55-летнего возраста. Нетрудоспособными по состоянию своего здоровья являются инвалиды первых двух групп инвалидности, притом независимо от того, получают ли они пенсию или нет. К I группе инвалидности относятся лица, не только полностью утратившие трудоспособность, но и нуждающиеся в постороннем уходе; ко II группе инвалидности—лица, полностью утратившие трудоспособность, но не нуждающиеся в постороннем уходе2. Как справедливо указывает В. И. Серебровский3, в настоящее время нет оснований причислять к нетрудоспособным лицам в смысле наследственного права инвалидов III группы. Это соображение убедительно уже потому, что до 95 процентов инвалидов III группы работают4. Едва ли можно согласиться с предложением решать вопрос о нетрудоспособности наследника по данным медицинского освидетельствования в конкретном случае5. В большинстве случаев такое решение даже неосуществимо, так как медицинское осви- • детельствование необходимо было бы производить именно н а день открытия наследства6. ' См. определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 5 февраля 1943 г. № 15 («Сборник постановлений Пленума н определений коллегий Верховного суда СССР за 1943 г.», 1948, стр. 264). 2 См. постановления Союзного совета социального страхования от 29 февраля 1932 г. № 47, cr.'l («Известия НКТ СССР» 1932 г. № 11). 3 См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 73. 4 См. там ж е,' стр. 73, прим. 6. 8 См. А. А. Ф а и н ш т е и н, Свобода завещания и ее. границы по советскому гражданскому праву, Автореферат диссертации, М., 1950, стр. 9. См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, язд. Академии наук СССР. 1953, стр. 73. 8 См. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным делам, М„ 1947, стр. 6. 9 Зак. 256. Советское наследственное право

130 § 2. Наследование внуков и правнуков по праву представления Законодательство, действовавшее до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945. г., называло в числе наследников по закону наряду с детьми наследодателя и усыновленными им также его внуков, правнуков и нисходящих родственников усыновленного. Хотя внуки и правнуки указаны в качестве наследников по закону и по Указу от 14 марта 1945 г., однако они наследуют не наравне с другими наследниками, а лишь при наличии определенного условия, в особом порядке, который носит название наследования по праву представления '. Под наследованием по праву представления понимается такой порядок, когда одно лицо в случае смерти другого лица, являвшегося наследником по-закону, до открытия наследства как бы заступает его место и приобретает право наследования той доли в наследственном имуществе, которая причиталась бы умершему, если бы он не умер до открытия наследства. Право представления, установленное Указом в отношении внуков и правнуков наследодателя, состоит в том, что если кто-либо из детей наследодателя умрет до открытия наследства (то есть до смерти наследодателя), его наследственная доля переходит к его детям, то есть внукам • наследодателя, а в случае смерти последних — и их детям, то есть к правнукам наследодателя (см. ч. 2 ст. 418 ГК). В тех случаях, когда таких внуков или правнуков, призываемых к наследованию по закону, окажется несколько, они делят между собой поровну ту долю наследственного имущества, которая причиталась бы тому лицу, которое они представляют, если бы оно не умерло до открыта наследства. Хотя в Указе от 14 марта 1945 г. говорится о наследовании по праву представления лишь в отношении внуков и правнуков наследодателя, едва ли может возникнуть сомнение в том, что право представления распространяется в одинаковой степени на нисходящих усыновленного, который и в этом отношении должен считаться приравненным к родным детям наследодателя. Тем самым внуки и правнуки -наследодателя, а также нисходящие усыновленного им лица призываются к наследованию лишь при наличии указанных выше условий. Однако, когда внуки или правнуки призываются к наследованию по закону, они выступают как непосредственные и самостоятельные наследники в имуще- ' Если 'внук (или правнук) состоял на иждивении наследодателя в тече-. ние последнего года жизни наследодателя, то этот 'внук (или правнук) входит в категорию наследников-иждивенцев и наследует в таком случае уже не до праву представления, а на правах наследника первой очереди.

стве наследодателя, а не как наследники тех лиц, которых представляют. Практическим выводом отсюда является, как это отмечает В. И. Серебровский ', то, что внуки отвечают только по долгам самого наследодателя. По долгам своих родителей (отца или матери), умерших до открытия наследства, они отвечают лишь в том случае, если в порядке самостоятельного призвания к оставшемуся после родителей наследству они приняли его. Внук наследодателя, наследующий после смерти своего деда (или бабки) в порядке права представления ввиду того, что его отец (мать), являвшийся сыном (дочерью) наследодателя, умер до смерти наследодателя, вправе принять наследство после смерти своего деда (бабки), но может отказаться от принятия наследства после смерти своего отца (матери). Это в одинаковой мере относится и к правнукам, призываемым в порядке права представления. Указ 14 марта 1945 г. строго ограничивает применение права представления только внуками и правнуками наследодателя (и нисходящими усыновленного.) Право представления не может быть применено в случаях смерти до открытия наследства других наследников по закону. Так, например, если Иван, брат наследодателя Петра, умрет до смерти' последнего, то дети Ивана, то есть племянники или'племянницы наследодателя Петра, не вправе наследовать по праву представления после смерти своего дяди Петра, даже если бы их отец Иван (брат наследодателя), будь он в живых, призывался бы к наследованию по закону. Право представления применяется только при наследовании по закону и не применяется при наследовании по завещанию. Поэтому в случае смерти до открытия наследства кого-либо из де-.тей завещателя, указанных в завещании, его доля по завещанию не перейдет в порядке права представления к его детям (внукам завещателя). § 3. Очередность призвания наследников по закону Согласно законодательству, действовавшему до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945 г., все наследники по закону (а таковыми являлись дети, внуки, правнуки, усыновленные с их нисходящими, переживший супруг и нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти) наследовали одновременно. В этот порядок одновременного наследования всех на- ' См. В. И. Серебровский, Наследование по закону и по завещанию, «Социалистическая законность» 1945 г., № 5, стр. 16; также его «Очерки советского наследственного права», изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 83. 9*

135 следников по закону Указ от 14 марта 1945 г. внес существенное изменение, установив впервые в советском наследственном праве принцип очередности призвания к наследованию наследников по закону. ' ' : Указ устанавливает три очереди. К первой очереди отнесены дети (в том числе усыновленные), супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти. Ко второй очереди относятся трудоспособные родители умершего. Наконец, третья о.чередь состоит из братьев и сестер умершего. В Указе установлено, что наследники, отнесенные ко второй очереди, призываются к наследованию лишь в случае отсутствия наследников первой очереди или непринятия ими наследства, а наследники третьей очереди — в случае отсутствия наследников первой и второй очереди (ст. 1 Указа). Хотя по Указу основанием призвания к наследованию наследников второй очереди является либо отсутствие наследников первой очереди, либо непринятие ими наследства, а в качестве основания призвания к наследованию наследников третьей очереди, указывается только на отсутствие наследников второй очереди, ни в судебной практике, ни в нашей правовой литературе не воз- ^ буждал сомнения вопрос о том, что и непринятие наследниками второй очереди наследства, также является основанием для призвания к наследованию наследников третьей очереди. В случае отсутствия или'непринятия наследства призывавшимися к наследству наследниками третьей очереди (и отсутствия завещания в пользу государственных органов, общественных организаций или постороннего лица) наследственное имущество переходит как выморочное к государству (см. главу VII). Установление очередности призвания к наследованию наследников по закону при значительном расширении круга лиц, ныне отнесенных к числу наследников по закону, имеет своей целью не допускать дробление наследственного имущества на слишком мелкие доли и тем самым снижать самое значение наследования (см. подробнее главу I). § 4. Доля в наследственном имуществе отдельных наследников по закону 1. При наследовании по закону наследственное имущество, как указано в ст. 420 ГК, делится на равные доли между лицами, принявшими наследство. Так как все перечисленные в ст. 418 ГК наследники по закону призываются в порядке определенной очередности (см. выше § 3), при наличии наследников по закону, отнесенных к первой очереди, призванными к наследованию одновременно окажутся все лица, отнесенные к этой очереди.

133 При отсутствии же их либо при непринятии всеми ими наследства призванными и опять-таки одновременно окажутся наследники по закону, отнесенные ко второй очереди. То же самое имеет место и в отношении лиц, отнесенных к третьей очереди. Поэтому наследственное имущество делится в равных долях между наследниками всегда одной и той же очереди, одновременно призываемыми к наследованию. Под равными долями понимаются доли, равные друг другу по своей ценности. Размер доли в наследственном имуществе каждого отдельного наследника будет зависеть от общего числа всех призываемых к наследованию по закону наследников. Так, при наличии двух призываемых наследников каждый из них получит половину наследственного имущества; при наличии 'трех— одну треть этого имущества, при ,наличии четырех — одну четверть и т. д. В случае отказа кого-либо из наследников от принятия своей доли в наследственном имуществе или в случае неявки в установленный законом срок доля отказавшегося или не явившегося наследника переходит ко всем остальным призываемым к наследованию наследникам по закону и делится между ними опять же в равных долях (ст. 433 ГК). Иначе говоря, в этих случаях имеет место так называемое приращение непринятой доли к долям остальных наследников. При рассмотрении вопроса о разделе наследственного имущества между наследниками по закону мы должны иметь в виду, что в основном наследство — это то имущество, то есть имущественные права и обязанности наследодателя, которые не прекращаются с его смертью, а переходят на основании норм наследственного права. Однако, как было показано выше (см. § 6 главы II), в виде исключения, в состав наследства могут входить и некоторые личные неимущественные права наследодателя. Поэтому под разделом наследственного имущества по существу следует понимать раздел между наследниками, принявшими наследство, тех имущественных прав, которые входят в состав наследства. Что же касается входящих в состав наследства л и ч н ы х неимущественных прав, то они не могут подлежать разделу, а могут лишь осуществляться всеми наследниками совместно. Так как обычно основным имущественным правом, входящим в состав наследства, является принадлежавшее наследодателю право личной собственности на те или иные имущественные ценности, раздел наследственного имущества в действительности в основном сводится к разделу между наследниками тех имущественных ценностей, тех вещей, которые принадлежали наследодателю на праве личной собственности,

134 Самый раздел, как правило, производится по соглашению между принявшими наследство наследниками, которые сами и определяют, какие именно конкретно вещи передаются одному наследнику, какие — другому. При этом наследники могут установить и такой порядок раздела, согласно которому та или иная вещь либо переходит в общую долевую собственность некоторых или всех наследников (что особенно часто имеет место в отношении жилого дома), либо передается одному наследнику, который, однако, компенсирует других наследников путем выплаты им стоимости причитающейся им доли деньгами, либо реализуется, а вырученная от ее реализации сумма делится в равных долях между всеми призываемыми к наследованию наследниками по закону. Если между наследниками возникают споры, связанные с порядком раздела имущества, с определением размера долей и т. п., то эти споры подлежат разрешению в судебном порядке. Несколько иной порядок определения размера в наследственном имуществе установлен в отношении внуков (правнуков) на-следодателя, если они в порядке права представления (см. выше § 2) призываются к наследованию. Особенность этого порядка заключается в том, что хотя внуки (правнуки) призываются в порядке представления к наследованию одновременно с другими наследниками, отнесенными к первой очереди наследников по закону, причитающаяся внукам (правнукам) доля равняется той доле, которая причиталась бы их умершему родителю, которого они представляют. Поэтому эти доли могут быть в некоторых случаях равны той доле, которую получает каждый из остальных наследников по закону, отнесенных к первой очереди, но может быть в других случаях и меньше этой доли. Первое имеет место тогда, когда умершего сына (или дочь) наследодателя представляет лишь один внук (или внучка), который и получает полностью его долю; второе имеет место тогда, когда долю умершего получают в порядке права представления двое или нескольких лиц, которые и делят эту долю между собой поровну (см. ч. 2 ст. 420 ГК). Так, если после наследодателя остались его жена, нетрудоспособная мать, сын и внук от умершей дочери, то каждый из наследников (в том числе и внук по праву представления) получает'/4 наследственного имущества. Если же после умершей дочери осталось два внука, то переживший супруг, нетрудоспособная мать и сын получают, так же как и в первом случае, каждый '/4 наследственного имущества, а два внука вместе получают ll^ наследственного имущества, причитавшуюся их матери, но поделят между собой эту '/4 поровну, вследствие чего каждый из внуков получит '/а наследственного имущества. То же самое имеет место и в отношении правнуков, когда они по праву представления получают долю, причитавшуюся их родителю, то есть внуку наследодателя,

13S 2. Общий принцип равенства долей при разделе в случае наследования по закону допускает одно исключение, которое, несомненно, имеет большое практическое значение. Исключение это состоит в том, что из призванных к наследованию наследников по закону, те, кто проживал совместно с наследодателем, получают имущество, относящееся к обычной домашней обстановке и обиходу (за исключением предметов роскоши), сверх доли из имущества умершего, причитающейся им в общем порядке, то есть в порядке ст. 420 ГК (см. ст. 421 ГК). Таким образом доля наследника по закону, проживавшего совместно с наследодателем, фактически, окажется больше той доли, которая причитается каждому из остальных наследников по закону, одновременно призываемых с ним к наследованию. В основе рассматриваемого исключения лежит та мысль, что раздел между всеми наследниками домашней обстановки и вещей домашнего обихода привел бы к разрушению того домашнего очага, который был создан наследодателем, обычно не без того или иного участия проживавшего с ним совместно наследника и Которым они оба при жизни наследодателя пользовались. Такое разрушение домашнего очага ухудшило бы положение совместно проживавшего наследника несоразмерно с той выгодой, которую приобрели бы прочие наследники в случае равномерного раздела между ними всего имущества. Статья 421 ГК не дает определения понятия «совместного проживания», но из общего смысла этой статьи, несомненно, вытекает, что под «совместным проживанием» следует понимать проживание в одной квартире с наследодателем. В законе не установлен какой-либо обязательный минимальный срок совместного проживания наследника с наследодателем, лишь при соблюдении какового могла бы иметь применение ст. 421 ГК. В связи с этим нами уже высказывалась мысль о желательности установления в законе такого обязательного ми- • нимального срока'. Установление такого срока (скажем, годового) исключило бы возможные споры в этой области, когда тот или иной наследник по закону не поддерживал ранее никакой связи с наследодателем и переехал к последнему лишь незадолго до его смерти. По вопросу о том, что должно быть отнесено к вещам обычной домашней обстановки и обихода, едва ли возможно дать в законодательном или инструктивном порядке исчерпывающие указания. Как общее правило, следует признать, что к вещам обычной домашней обстановки и обихода не могут быть отнесены предметы профессиональной деятельности наследодателя, как то: пишущая машинка машинистки, инструментарий врача, скрипка ' См. К. А. Граве, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР, М„ 1949. стр. 39,

136 скрипача и т. п. Однако в некоторых случаях и этот вопрос может оказаться спорным. Например, рояль умершего пианиста-профессионала можно рассматривать и как предмет обычной домашней обстановки, могущий принадлежать как лицу, умеющему играть на рояле, так и лицу, не умеющему играть. Вопрос этот может решаться лишь судом в каждом отдельном случае. Необходимо отметить, что имевшая первоначально место судебная практика, считавшая возможным относить к имуществу, упоминаемому в ст. 421 ГК, также строения, стоимость которых не превышает 1000 руб., была затем признана неправильной. Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР указала, что в резолютивной части решения суда в случаях применения ст. 421 ГК должно быть точно установлено, какие именно предметы домашней обстановки и обихода присуждаются соответствующему наследнику, и суд не должен ограничиваться лишь общим указанием на присуждение в качестве наследственного имущества вещей домашней обстановки и обихода. Правило, изложенное в ст. 421 ГК, не распространяется на предметы роскоши. Предметы роскоши чгоступают в наследственное имущество, подлежащее разделу между всеми призываемыми наследниками по закону в общем порядке, установленном в ст. 420 ГК. Наркомфином РСФСР 29 декабря 1929 г. был опубликован список тех предметов домашней обстановки и обихода, которые должны быть отнесены 'к предметам роскоши '. В настоящее время этот список должен считаться формально утратившим силу, так как отменено постановление СНК РСФСР от 30 октября 1929 г.2, на основе которого он был издан. Однако и вне зависимости от этого, суды не могут им руководствоваться -вследствие того, что он содержит в себе положения, которые сейчас ^являются абсолютно неприемлемыми. Так, например, в перечень предметов- роскоши были включены картины, но только иностранных художников, а картины советских художников не рассматривались как предметы роскоши. Следует признать сомнительной вообще возможность установления какого-либо списка предметов, которые необходимо отнести к предметам роскоши. Неуклонный и быстрый рост зажиточности граждан СССР постоянно стирает ту условную грань, которая отделяла бы предметы роскоши от предметов обычной домашней обстановки и обихода. Если, например, несколько лет тому назад можно было говорить о том, что телевизор следует отнести, скорее, к предметам роскоши, чем к предметам обычной домашней обстановки, то сейчас едва ли кто-либо будет телевизор рассматривать как предмет роскоши. 1 См. «БФЗХ» 1930 г. № 9. ст. 5. ? См. СУ 1929 г. № 81. ст, 793,

137 Может быть, в настоящее время было бы правильнее говорить не о предметах роскоши, а об излишних предметах, выходящих за пределы обычной домашней обстановки. К таким предметам можно было бы отнести второй рояль или пианино, так как второй рояль или пианино выходили бы за пределы обычной домашней обстановки. Мы полагаем, что вопрос о том, относится ли данный предмет к предметам роскоши или нет, может решить лишь суд, который должен руководствоваться не каким-то заранее данным списком вещей, отнесенных к предметам роскоши, а конкретными особенностями каждого отдельного случая и совокупностью обстоятельств данного дела, Часть наследственного имущества, состоящая из вещей, относящихся к домашней обстановке и обиходу (за исключением предметов роскоши), не зачитывается в обычную наследственную долю лишь тех наследников по закону, которые проживали совместно с наследодателем. Поэтому, если никто из призываемых к наследованию наследников по закону не проживал совместно с наследодателем, то эта часть наследственного имущества входит в общую наследственную массу и подлежит разделу между всеми наследниками с зачетом ее стоимости в долю, получаемую ими в общем порядке. Тот же результат будет иметь место и в случае, если совместно с наследодателем проживал наследник по закону, но не входящий в ту очередь, которая в данном случае призывается к наследованию. Вопрос о том, вправе ли наследодатель оставить по завещанию свою обычную домашнюю обстановку и предметы домашнего обихода иным своим наследникам по закону, а не тем из них, которые совместно с ним проживали, — мы рассмотрим в п. 3 § 3 главы V<

Гл а в a V НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЮ § 1. Понятие завещания ' 1. При установлении порядка наследования по закону наше законодательство исходит из типического случая взаимоотношений между членами семьи и-в соответствии с этим определяет круг наследников. Завещание же дает возможность наследо-дателю учесть особенности случая, отступающего от типического. Завещание, представляя собой одностороннюю сделку, дает правовую возможность завещателю в пределах, установленных законом, сделать на случай смерти распоряжения о судьбе своего имущества, не предусмотренные в правилах наследования по закону. Завещание характеризуется следующими основными признаками. Как односторонняя сделка оно не предполагает какого-либо встречного волеизъявления другого лица. Будучи непосредственно связано с личностью завещателя (ст. 425 ГК), завещание не может быть совершено через представителя. Оно определяет правовую судьбу имущественных и личных неимущественных прав, принадлежащих завещателю и допускающих по закону их передачу, путем установления тех лиц (наследников по завещанию), к которым на случай смерти завещателя должны перейти 1 До внесения в Гражданский кодекс Указом Президиума Верховного Со- : вета РСФСР от 12 июня 1945 г. изменений в соответствии с Указом Пре«. зидиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» ст. 422 ГК, содержала в себе легальное определение завещания, а именно, завещанием' признавалось «сделанное лицом в письменной форме распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам из числа указанных в ст. 418 или . о распределении его между несколькими Или всеми этими лицами в ином порядке, чем это предусмотрено ст. 420». В новой редакции ст. 422 ГК это определение завещания опущено, вследствие чего в настоящее 'время в законодательстве РСФСР более не содержится легального определения завещания.' Следует отметить, что 'в то же время в Гражданском Кодексе Узбекской, ССР сохранилось легальное определение завещания (ст. 422).

139 эти права. Наконец, под завещанием закон понимает такую одностороннюю сделку, удовлетворяющую указанным выше основным признакам, которая облечена в определенную, установленную законом форму. Исходя из сказанного выше, можно определить завещание как личное распоряжение гражданина на случай его смерти о переходе его передаваемы х понаследству имущественных и личных неимущественных прав к назначенным им наследникам, сделанное в пределах, допускаемых законом, и облеченное в установленную законом форму. Завещание как односторонняя сделка не предполагает какого-либо встречного волеизъявления другого лица. Поэтому действительность завещания ни в какой мере не зависит от того, имеется ли согласие наследников с его содержанием или они возражают против него. Не имеет никакого значения для действительности завещания и то, известно ли им вообще его содержание или нет. Более того, даже самый факт существования завещания (не говоря уже о его содержании) должен сохраняться втайне теми должностными лицами, которые участвуют в оформлении завещания (нотариусы, консулы, капитаны и пр.). Согласно ст. 16 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г., нотариусы и сотрудники государственных нотариальных контор обязаны соблюдать тайну совершаемых ими нотариальных действий и вправе выдавать справки лишь лицам, по поручению которых и в отношении которых совершены нотариальные действия, а также по требованию прокуратуры, судебных и следственных органов в случаях, предусмотренных в законе. Завещание влечет за собой указанные в нем правовые последствия только с момента открытия наследства, то есть с момента смерти завещателя. Лишь с этого момента возникает и для наследников (подназначенных наследников, отказополучателей и пр.), указанных в завещании, возможность приобрести те или иные права и взять на себя те или иные обязанности, предусмотренные в завещании. Тем самым до момента открытия наследства, то есть еще при жизни завещателя, эти лица не могут считаться теми, в отношении которых выполнялось нотариальное действие, а именно — удостоверение завещания. Поэтому они не вправе получать и справки о сделанном завещании. Право на ознакомление с завещанием, а тем самым и право получить справку о его содержании у них возникает лишь с момента смерти завещателя. Таким образом, при жизни завещателя могут получить справку о завещании и знакомиться с содержанием завещания

140 лишь органы прокуратуры, суда и следствия и, само собой разумеется, сам завещатель. В литературе указывалось, что, кроме этих лиц, право получать справку о завещании и знакомиться с его содержанием принадлежит также исполнителю завещания, то есть лицу, на которое с его согласия возложено завещателем исполнение завещания (ст. 427 ГК) '. Это вытекает из того, что, во-первых, по смыслу ст. 427 ГК исполнитель завещания уже ознакомлен с его содержанием, а во-вторых, ему и при жизни завещателя может встретиться надобность уточнить те или иные моменты, указанные в завещании, для того чтобы быть готовым приступить к его исполнению сейчас же после смерти завещателя. Что же касается вопроса о том, сохраняется ли правило о тайне завещания и после смерти завещателя, то следует считать, что с этого момента удостовериться в существовании завещания вправе все заинтересованные лица, под которыми необходимо в первую очередь понимать возможных наследников, а также кредиторов завещателя. ' Ознакомить с содержанием завещания нотариус обязан лишь тех лиц, которые упомянуты в нем в качестве наследников или отказополучателей, а кроме того, кредиторов наследодателя, если их требования документально подтверждены, и других лиц, имеющих свидетельство суда, отношение из органов прокуратуры и т. д. * Завещание, как установлено ст. 425 ГК, должно быть подписано завещателем. Это указание закона подчеркивает строго личный характер этой сделки. Хотя завещание в случае неграмотности, инвалидности завещателя и пр. может быть подписано по его просьбе и другим лицом так называемым рукоприкладчиком (ст. 425 ГК), это означает лишь техническую замену подписи самого завещателя подписью другого лица, и подпись рукоприкладчика не может рассматриваться как подпись представителя завещателя. Право совершать завещание как строго личное право не может быть осуществлено через представителя (как законного, так и договорного), а только лично. Это право не может быть и ограничено путем соглашения с другим лицом. Допущение возможности такого соглашения стояло бы в противоречии с принципом свободы завещания. Недопустимы вследствие этого, в частности, и соглашения между супругами о взаимном оставлении по завещанию своего имущества друг другу. Поэтому недействителен и отказ от права совершить завещания или ' См. Б. Антимонов, С. Герзон и Б. Шлифе р, Наследование и нотариат, Юриздат, 1946, стр. 40-—41.

141 от права отменить либо изменить уже совершенное завещание (ст. 426 ГК). Завещание определяет на случай смерти правовую судьбу принадлежащих завещателю имущественных и личных неимущественных прав, которые могут переходить по наследству. То, что завещание составляется на случай смерти завещателя, существенно отличает его от всех других сделок, также направленных на передачу другим лицам каких-либо прав, принадлежащих лицу, совершающему такую сделку, но при его жизни, как, например, от договора дарения. Завещание должно содержать в себе определение тех лиц, к которым в случае смерти завещателя должны перейти указанные в завещании права, то есть оно ^должно содержать в себе указание наследников. Распоряжение, в котором не определены тем или иным путем наследники, не может рассматриваться как завещание. Что касается вопроса о степени точности обозначения в завещании наследников, то закон никаких особых правил по этому вопросу не содержит. Вследствие этого не требуется, например, чтобы завещатель- обязательно указывал полностью имя, отчество и фамилию наследника и не ограничивался бы лишь его наименованием, например, своим «старшим сыном» или «дочерью Елизаветой» или «женой» и т. п. Само собой разумеется, что сам завещатель наиболее заинтересован в точном обозначении своих наследников, которое по возможности исключало бы споры между наследниками после открытия наследства о толковании завещания. При разрешении тех споров, которые могут возникнуть при толковании завещания, содержащего в себе лишь общее определение наследника (например, «жена»), без каких-либо более точных указаний (имени, отчества и т. п.), необходимо исходить из того, что круг наследников определяется не на момент составления завещания, а на момент открытия наследства. Поэтому, если на , момент совершения завещания завещатель состоял в браке с одним лицом, а затем брак с этим лицом был расторгнут и к моменту открытия наследства завещатель состоял в браке уже с другим лицом, то наследником следует считать то лицо, которое являлось супругом (супругой) наследодателя к моменту открытия наследства'. Нужно учитывать, что ' В § 6 инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 де-. кабря 19^7 г. содержится общее указание о порядке совершения нотариальных действий, согласно которому «в сделках и документах, удостоверенных нотариальными конторами, ...указываются фамилия и полные имена, отчества и адреса отдельных граждан..., участвующих в сделке». Однако это указание

разведенный супруг с момента регистрации в органе загс решения о разводе уже не является наследником по закону, а постороннее лицо может стать наследником по завещанию лишь при отсутствии наследников по закону (ч. 3 ст. 422 ГК). Указание наследника должно исходить от самого завещателя и не может быть перепоручено им другому лицу. Возможность совершения сделки под отлагательным или под отменительным условием предусматривается ст. 41 ГК. В связи с этим возникает вопрос о возможности совершения завещания, в котором призвание указанного в нем наследника было бы поставлено в зависимость от наступления или ненаступления того -| или иного условия. Завещание есть вид сделки. Невозмож- | ность назначения наследника под отменительным условием | едва ли может вызвать какие-либо сомнения. Наступление отме- Ц нительного условия имеет своим последствием то, что устанавли- ;1 ваемые сделкой права и обязанности прекращаются со времени наступления условия (ч. 2 ст. 41 ГК). Однако если отменитель-ное условие, указанное в завещании, наступило до смерти завещателя, то есть до открытия наследства, то о прекращении каких прав наследника могла бы итти речь? Ведь до открытия наследства наследник вообще никакими правами или обязанностями, ;| вытекающими из завещания, еще не обладает. У него не может быть таких прав и обязанностей из завещания, которые могли бы прекратиться. Если же в завещании было бы указано отме-нительное условие, наступление которого приурочено ко времени после открытия наследства, то это означало бы, что лицо, указанное в нем, сначала стало бы наследником (со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями), а затем при наступлении отменительного условия перестало бы быть таковым. Едва ли требуются какие-либо доказательства того, что такого рода правовое положение лица, указанного в завещании наследником, противоречит бесспорному положению, что лицо, однажды став наследником, не может затем перестать быть им. Что же касается вопроса о возможности назначения в завещании наследника под отлагательным условием, то этот вопрос возбудил в нашей литературе споры. Так, В. И. Серебровский прямо указывает, что «нет препятствий к составлению завещания под отлагательным условием». Из контекста и при- непосредственнр касается лишь завещателя, как .лица, совершающего сделку (завещание), но не наследников, которых никак нельзя рассматривать как участников в сделке. Все же это указание, думается нам, имеет, несомненно, и то общее значение, что обязывает нотариуса при удостоверении завещания обращать особое внимание завещателя на желательность и целесообразность в его же интересах по возможности точно указывать наследников, в частности, путем обозначения их имен, отчеств и фамилий, а иногда, может быть, и их места жительства.

водимых В. И. Серебровским примеров вытекает, что речь идет об установлении в завещании такого отлагательного условия, наступление которого приурочено ко времени после открытия наследства '. Однако тут же В. И. Серебровский отмечает, что с момента открытия наследства впредь до наступления отлагательного условия наследственное имущество «юридически находится в несколько неопределенном положении. Фактически оно еще никому не принадлежит» и, далее, что «основное практическое затруднение при завещаниях с отлагательным условием заключается в той правовой неопределенности, которая продолжается в течение известного времени — до выяснения вопроса о выполнении выставленного завещателем условия» 2. Для того чтобы избежать неопределенности, которая создается в этом слу-. чае, и преодолеть затруднения, которые могли бы возникнуть на практике, В. И. Серебровский вынужден сделать целый ряд предложений о дополнении действующего законодательства. Мы также не усматриваем никаких оснований к тому, чтобы отрицать допустимость по действующему законодательству завещания с отлагательным условием, но лишь с таким условием, которое должно наступить к моменту открытия наследства. При наличии в завещании отлагательного условия именно такого характера не создается при его наступлении к моменту открытия наследства никакой неопределенности в отношении дальнейшей .судьбы наследственного имущества, и по существу такое условное завещание с момента наступления условия становится безусловным. Если же к моменту открытия наследства отлагательное условие не наступит, то необходимо признать, что само назначение наследника (под таким отлагательным условием) теряет свою силу и должно считаться недействительным. Само собою разумеется, что такого рода отлагательное условие до своему содержанию не должно противоречить закону или правилам социалистического общежития. С отлагательными уело-. виями .в завещании мы встречаемся на практике. Завещатель пользуется ими для того, чтобы указать, каким требованиям должен отвечать наследник на момент открытия наследства. Так, в одном завещании было предусмотрено, что сын завещателя назначается наследником, если к моменту смерти завещателя он закончит высшее учебное заведение. В. И. Серебровский считает возможным не только завещание под отлагательным условием, наступление которого отнесено ко времени после открытия наследства, но и под ' См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 112 и ел. 8 Там же,

отлагательным сроком и приводит пример такого завещания: отец оставляет сыну известную денежную сумму, обусловив выдачу ему этой суммы истечением пяти лет после смерти завещателя '. Такого рода завещательные распоряжения на практике нам не встречались. Не подлежит, однако, сомнению, что и в этом случае создается неопределенное положение с наследственным имуществом, притом, возможно, на длительный срок. Этим по существу изменяется самый ,дорядок приобретения наследства, предусмотренный законом, изменяются условия ответственности наследника перед кредиторами завещателя и т. д. Иными словами, завещание с отлагательным сроком будет находиться в противоречии с правилами, которым в Гражданском кодексе придан императивный характер, и поэтому вопреки мнению В. И. Серебровского должно считаться недействительным 2. Закон не требует, чтобы наследники в завещании были указаны поименно. Достаточно, чтобы, руководствуясь содержанием завещания, возможно было точно указать, кто является в силу данного завещания наследником. В связи с этим возникает вопрос 'о действительности так называемых «отрицательных завещаний», то есть таких, которые не содержат в себе положительного указания наследника или наследников, а лишь отрицательное положение о том, что такие-то наследники данного лица или все его наследники в силу завещания лишаются наследства. В. И. Серебровским было высказано мнение, что завещание, в котором «все распоряжение состоит не в назначении наследника, а в устранении от наследования всех наследников по закону», допускается по нашему законодательству и что хотя такие завещания встречаются крайне редко, но все же они возможны. В подтверждение возможности таких случаев В. И. Се-ребровский ссылается на ч. 2 ст. 433 ГК, в которой указывается, что «...в случае лишения завещателем права наследования всех наследников, имущество признается выморочным и переходит в собственность государства» 3. ' См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 114. 2 По вопросу о возможности включения в завещание отлагательных или отменительных условий, а также сроков см. также: Л. И. Ф и ш м а н, О завещании по ГК УССР, «Вестник советской юстиции» 1924 г. № 24(34); И. Н. Трепицын, К вопросу о завещаниях (ответ Л. И. Фишману), «Вестник советской юстиции» 1925 г. № 6; Г. Л е о н г а р д т. Действительно ли завещание под отлагательным условием, «Вестник советской юстиции» 1925 г. № 12/46. 3 «Советское гражданское право», учебное пособие, т. 2, 1951. стр. 460;' см. также В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, М.. 1953, стр. 110—111.

Соглашаясь с утверждением В. И. Серебровского о том, что такие завещания возможны, так как возможность их прямо предусмотрена ч. 2 ст. 433 ГК, мы хотели бы к его аргументации добавить еще следующее соображение. Если у завещателя, оставившего такого рода завещание, среди его наследников по закону нет необходимых наследников, которые в силу закона получают свою обязательную долю, то такое завещание означает, что наследственное имущество должно вследствие выморочности перейти к государству. Считая, что переход наследственного имущества как выморочного к государству есть переход этого имущества к нему в порядке наследования (о чем подробнее см. главу VII), мы должны признать, что такое «отрицательное» завещание в конечном счете определяет правовую судьбу наследственного имущества на случай смерти завещателя и тем самым (пусть и в отрицательной- форме) содержит в себе указание порядка наследования в силу самостоятельного волеизъявления завещателя. Таким образом, подобные «отрицательные» завещания удовлетворяют общему требованию: завещание должно содержать в себе указание наследника. 2. По вопросу о правовой природе завещания как сделки в нашей литературе был высказан такой взгляд, что само завещание является сделкой под отлагательным условием. В. К. Хитев в статье «Вопросы наследственного права в судебной практике» писал, что завещание, с юридической точки зрения, является односторонней сделкой, совершенной завещателем под отлагательным условием (на случай смерти), действие которой начинается в момент смерти завещателя, то есть в момент открытия наследства (ст. 41 ГК). Изложенную точку зрения В. К. Хитева следует признать ошибочной по следующим соображениям. Нельзя рассматривать смерть завещателя как отлагательное условие в смысле ст. 41 ГК вследствие того, что под «условием» в юр ид ико-техническом смысле понимается такое обстоятельство, которое может наступить, но может и не наступить, в то время как смерть завещателя является таким обстоятельством, которое неминуемо наступит, хотя точный срок его наступления и не известен. Кроме того, при сделке, заключенной под отлагательным условием, наступление предусмотренных сделкой прав и обязанностей отлагается до наступления обстоятельства, указанного в качестве условия, а при ненаступлении его сделка должна считаться утратившей силу. Спрашивается, когда же смерть завещателя как отлагательное условие может считаться ненаступившей, что должно было бы повлечь за собой утрату завещанием своей силы. Совершенно ясно, что ответ на этот вопрос не только невозможен, но что даже постановка такого вопроса не имеет никакого смысла. Ю Зак. 256. Советское наследственное право

146 Необходимым признаком условия является его дополнительный характер, то есть сделка данного рода представляется возможной и без осложнения ее условием (безразлично—отлагательным или отменительным). Так, например, дачевладелец может сдать комнату на своей даче другому лицу под условием, «если сам дачевладелец уедет на лето на курорт». Однако тот же договор имущественного найма дачевладелец может заключить, и не осложняя его таким условием. Если смерть завещателя рассматривать как «условие» завещания, то необходимо признать, что якобы возможно завещание и не на случай смерти. Статья 41 ГК, на которую ссылается В. К. Хитев, неразрывно связана со ст.ст. 42 и 43 ГК, которые исходят из понятия условия, данного в ст. 41 ГК. Поэтому те положения, которые изложены в этих статьях, должны были бы иметь применение и к завещанию. В другой связи выше уже отмечалось; что понятие «условно обязанного», о котором говорит ст. 42 ГК не может быть отнесено к завещателю, который ни перед кем не обязывается. Поэтому не применимо к завещателю и содержащееся в этой статье запрещение обязанному лицу «своими действиями вызывать положение вещей, которое ухудшало или уничтожало бы зависящее от условия право», и его обязанность «в противном случае, по наступлении условия» возместить причиненные убытки. Это означало бы в отношении завещателя обязанность после своей смерти «возместить причиненные убытки». Единственное право, которое возникает у наследника по завещанию в силу смерти завещателя, — это право принять наследство или отказаться от принятия наследства. Что значит в таком случае, что завещатель не должен своими действиями ухудшить или уничтожить это право наследника.. Значит ли это, что завещатель не вправе отменять или изменять не в пользу наследника по завещанию уже сделанного завещания? Полагаем, что и В. К. Хитев, признавая завещание сделкой под отлагательным условием, не сочтет возможным сделать этот вывод, так как это было бы равносильно признанию возможности у нас неотменяемых завещаний. Такой вывод стоял бы в прямом противоречии со ст. 426 ГК РСФСР. Наконец, В. К. Хитев указывает, что действие завещания «начинается в момент смерти завещателя», то есть в его понимании — в момент наступления отлагательного условия, каковым является смерть завещателя. Как уже отмечалось выше, с наступлением отлагательного условия возникают предусмотренные условной сделкой права и обязанности. Какие же обязанности могут возникнуть для наследника по завещанию в момент смерти завещателя? У него возникает лишь право принять наследство или отказаться от принятия наследства, а те или иные обязан-

14? ности могут возникнуть для него лишь после того, как он примет наследство. Однако принятие наследства представляет собой последующую самостоятельную одностороннюю сделку, совершаемую только самим наследником. Само собой разумеется, что ни о каких правах и обязанностях завещателя, наступающих с момента вступления в действие завещания, не может быть и речи, так как этот момент определяется смертью завещателя. Подводя итог возражениям против позиции В. К. Хитева, заметим, что основной его ошибкой является попытка приложить понятие об условной сделке,' относимое лишь к сделке между живыми, к сделке на случай смерти, каковой является завещание '. ' . § 2. Завещательная дееспособность 1. Завещание представляет собой одностороннюю сделку. Совершить сделку, то есть действие, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений (ст. 26 ГК), может лишь лицо, обладающее способностью своими действиями приобретать гражданские права и создавать для себя гражданские обязанности, иначе говоря, обладающее дееспособностью (ст. 7 ГК). Вследствие этого и завещание может совершить только лицо, обладающее дееспособностью. Дееспособность в полном объеме наступает с момента достижения лицом совершеннолетия (ст. 7 ГК), то есть с момента достижения им 18-летнего возраста. Лица, полностью лишенные дееспособности, совершать завещания не могут. Полностью лишенными дееспособности являются малолетние, то есть лица, не достигшие 14-летнего возраста, а также лица (вне зависимости от возраста), объявленные в установленном законом порядке недееспособными вследствие душевной болезни или слабоумия (ст. 8 ГК). Сделки от имени таких недееспособных лиц совершают их законные представители (родители, усыновители, опекуны). Поскольку завещание представляет собой сделку, непосредственно связанную с личностью завещателя, и, как уже указывалось выше, не допускающую совершения ее через представителя, законные представители недееспособного лица лишены возможности совершать завещания от имени тех недееспособных лиц, которых они представляют. Наряду с лицами, обладающими дееспособностью в полном объеме, и лицами, полностью лишенными дееспособности, нашему гражданскому праву известна категория лиц, обладающих лишь ограниченной дееспособностью. К этой категории относятся лица в возрасте от 14 до 18 лет, которые обычно называются ' См. по этому вопросу также В. И. С е р е б 'р о в с к и и. Очерки советского наследственного права, М„ 1953. стр. 94—95. 10* -

U8 (в отличие от совершеннолетних и малолетних) несовершеннолетними. Правовое положение этих лиц определяется ст. 9 ГК, в которой устанавливается, что несовершеннолетние могут совершать сделки с согласия своих законных представителей (родителей, усыновителей, попечителей), но они вправе самостоятельно распоряжаться получаемой ими заработной платой и отвечают за вред, причиненный их действиями другим лицам. Из этого следует, что несовершеннолетние сами совершают необходимые им сделки, но эти сделки, как правило, приобретают правовое значение лишь при наличии на их совершение согласия законных представителей несовершеннолетних. В связи с изложенным вопрос о праве несовершеннолетних совершить завещание должен быть разрешен в положительном смысле в тех случаях, когда оно касается денежных средств, представляющих собою заработную плуу несовершеннолетнего, так как завещание представляет собой акт свободного распоряжения своим имуществом (на случай смерти), а своей заработной платой несовершеннолетний вправе распоряжаться вполне самостоятельно, не нуждаясь в чьем-либо согласии или разрешении. Иначе решается вопрос в тех случаях, когда завещание касается иного, принадлежащего несовершеннолетнему имущества, например, имущества, подаренного ему или полученного им в порядке наследования, и т. п. Этим имуществом несовершеннолетний вправе распоряжаться лишь с согласия своих законных представителей. Поэтому он нуждался бы в этом согласии и в случае, когда он хотел бы распорядиться этим имуществом на случай своей смерти путем составления соответствующего завещания. Однако завещание представляет собой свободное и строго личное распоряжение гражданина своим имуществом на случай своей смерти. Эта характеристика завещания стоит в противоречии с требованием согласия законных представителей несовершеннолетнего. Необходимо, следовательно, прийти к выводу, что несовершеннолетний лишен возможности составить завещание, касающееся какого-либо своего имущества, кроме личной заработной платы. Хотя ст. 9 ГК говорит именно о заработной плате, полагаем, что под заработной платой следует понимать не только заработную плату в собственном смысле этого слова, то есть денежное вознаграждение по трудовому договору, а в более широком смысле слова, то есть любой заработок несовершеннолетнего, хотя бы и не по трудовому договору, а, например, по договору подряда или поручения и т. п. Спорным является вопрос о том, вправе ли несовершеннолетний совершать, не нуждаясь в согласии своих законных представителей, сделки (а тем самым и завещание), касающиеся не только полученной им заработной платы, но и тех ценностей,

149 которые он приобрел на эту заработную плату. Судебная практика по этому вопросу неустойчива. Первоначально считалось, что право несовершеннолетнего самостоятельно совершать сделки распространяется не только на полученную им заработную плату, но и на то имущество, которое приобретено им на эту заработную плату. В последнее время судебная практика исходит из того, что предусмотренное в ст. 9 ГК право несовершеннолетнего самостоятельно распоряжаться получаемой им заработной платой является исключением из общего правила об обязательности для совершения несовершеннолетним сделок согласия его. законных представителей, которое вследствие этого не подлежит распространительному толкованию. Такие физические недостатки, как глухота, немота, глухонемота и слепота, сами по себе не являются обстоятельствами, которые отражались бы на дееспособности данного лица. Однако слепота, а также и глухота, немота или глухонемота неграмотного лица вызывают ряд технических осложнений при совершении завещаний, так как установление действительного выражения воли таких лиц в содержании совершаемых ими завещаний сопряжено с известными трудностями. Поэтому предусмотрено, что к участию в совершении завещания глухим, немым или глухонемым и притом неграмотным лицом должно быть привлечено другое лицо. Это привлекаемое лицо должно быть не только грамотным, но и умеющим объясняться с глухим, немым или глухонемым лицом по той или иной существующей системе. При нотариальном удостоверении такого завещания лицо, умеющее объясняться с глухим, немым или глухонемым, своею подписью на завещании удостоверяет,, что содержание завещания соответствует воле глухого, немого или глухонемого '. При совершении завещания слепым текст составленного завещания обязательно прочитывается вслух нотариусом, о чем отмечается в самом завещании; при этом, если слепой грамотен, то он сам подписывает завещание, а если он неграмотен, то за него, по его поручению, подписывает завещание (в присутствии нотариуса) другое лицо 2. 2. Завещание есть акт свободной воли завещателя. Неполноценность воли завещателя, даже дееспособного лица, не может не отразиться на действительности совершаемого им завещания. В этом отношении к завещанию как сделке должны быть применены все те основные положения советского гражданского права, которые действуют в отношении любой сделки3. ' См. ч. 2 § 9 инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. 2 См. ч. 3 § 9 той же инструкции. 3 Однако недействительность завещания как сделки на случай смерти имеет и свои особенности, см. об этом ниже.

ISO Так, необходимо признать, что дееспособное лицо не может совершить действительного завещания, если оно временно находится в таком состоянии, когда не может понимать значения своих действий (ст. 31 ГК), например, когда завещатель в связи с болезнью находится в бредовом состоянии. В одном из своих определений Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР отметила, что для установления факта невменяемости завещателя необходима медицинская экспертиза. Нельзя ограничиться справками врачей, поскольку такие справки не содержат в себе всех элементов экспертизы '. Завещание должно быть признано недействительным и в тех случаях, когда завещатель действовал под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, под влиянием обмана, психического принуждения (то есть угрозы), физического принуждения (то есть насилия) 2. Во всех этих случаях завещание не имеет силы ввиду существенных пороков воли: завещание не выражает действительных намерений завещателя. Завещание, совершенное дееспособным лицом, временно находящимся в таком состоянии, когда оно не понимало значения своих действий, является недействительным в силу закона (ст. 31 ГК), подобно тому, как при этих же условиях являются недействительными и любые иные сделки. Однако как этот случай, так и остальные случаи отсутствия свободной воли у завещателя, а именно — ввиду наличия обмана, угрозы, насилия и заблуждения, имеющего существенное значение, все же обладают и некоторыми особенностями в сравнении со всеми другими сделками, совершенными при наличии тех же условий. Эти особенности вытекают из того, что завещание представляет собой одностороннюю сделку на случай смерти, а не сделку между живыми, и сводятся к следующему. Во-первых, если при любой сделке, заключенной под влиянием обмана, угрозы, насилия или заблуждения, имеющего существенное значение,'для признания ее недействительной необходимо оспаривание ее в судебном порядке, то для недействительности завещания, совершенного при этих условиях, при жизни завещателя судебного оспаривания завещания не только не требуется, но такое оспаривание представляется вообще ненужным: завещатель всегда имеет правовую возможность своим односторонним действием аннулировать такое завещание. Он может отменить его, либо путем составления нового завещания, уничтожающего первоначальное, либо не составляя нового завещания, ограничиться ' См. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным делам, М., 1947, стр. 10 (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 13 января 1941 г № 14) 2 См. ст. 32 ГК. г • - г

151 заявлением в нотариальный орган о его отмене (ст. 426 ГК) '. Во-вторых, после смерти завещателя, то есть, когда наступают те правовые последствия, которые предусмотрены в завещании,"— завещание, совершенное завещателем в таком состоянии, когда он не. понимал -значения своих действий, либо совершенное им под влиянием обмана, угрозы, насилия или заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признано (в этом случае, разумеется, лишь в судебном порядке) недействительным по иску любого заинтересованного лица. В то же время оспаривание других сделок, совершенных при тех же условиях, может исходить лишь от лица, которое совершило эту сделку под влиянием обмана, угрозы, насилия или заблуждения, имеющего существенное значение, и т. п. Мы не упоминаем здесь о так называемых кабальных сделках, оспаривание которых может исходить не только от потерпевшего, но и от надлежащих государственных органов и общественных организаций (ст. 33 ГК), а в некоторых случаях оспаривание которых является даже обязанностью соответствующих должностных лиц (прим. к ст. 33 ГК). Это объясняется, конечно, тем, что нельзя себе представить «явно невыгодное» для завещателя завещание, совершенное им «под влиянием крайней нужды». 3. Дееспособность завещателя является необходимым условием действительности завещания в момент его совершения, так же как и соблюдение при совершении завещания установленной законом формы. Этот вопрос о действительности завещания в зависимости от дееспособности завещателя необходимо отличать от вопроса о действительности завещания в зависимости от его содержания. В случае недействительности завещания в связи с отсутствием у лица, совершающего завещание, необходимой дееспособности, речь идет о недействительности завещания на момент его составления вне зависимости от его содержания. Так же решается и вопрос о действительности или недействительности завещания в зависимости от соблюдения завещателем формы, установленной законом для совершения завещания (о чем подробно см. § 5 настоящей главы). В отличие от этого вопрос о действительности или недействительности завещания, в зависимости от его содержания, разрешается не на момент его составления, а на момент открытия наследств а, то есть на момент смерти завещателя. Поэтому завещание, составленное лицом, не обладавшим дееспособностью в момент его совершения, будет недействительным и в том случае, если впоследствии завещатель и приобретет дееспособность. С другой стороны, завещание, составленное дееспособным лицом, но содержащее на момент его 1 Подробнее об отмене завещания см. § 6 настоящей главы.

1S2 составления распоряжения, выходящие за пределы предоставленной ему по закону свободы завещательных распоряжений, может все же оказаться действительным в момент открытия наследства, то есть в момент смерти завещателя. Так, завещание лица, дееспособного в момент совершения, завещания, в котором завещатель при наличии у него наследников по закону назначает наследником постороннее лицо (что прямо противоречит ч. 3 ст. 422 ГК), будет все же считаться действительным, если окажется, что к моменту открытия наследства у завещателя не осталось никого из наследников по закону (постановление Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У). Вследствие того, что вопрос о действительности завещания в зависимости от дееспособности завещателя разрешается на момент совершения завещания, завещание, совершенное дееспособным лицом, не станет недействительным, если впоследствии завещатель утратит свою дееспособность (например, в связи с заболеванием душевной болезнью и объявлением его ввиду этого в установленном порядке недееспособным). В то же время завещание, совершенное дееспособным лицом и в момент его совершения соответствующее полностью по своему содержанию нормам наследственного права, может впоследствии оказаться недействительным, если к моменту открытия наследства, то есть к моменту смерти наследодателя, в составе его возможных наследников произойдут такие изменения, вследствие которых содержание завещания станет в противоречие с установленной законом свободой завещательных распоряжений. Так, например, завещание, составленное в пользу постороннего лица при отсутствии у завещателя в момент совершения завещания каких-либо наследников по закону, в момент его совершения не будет стоять в противоречии с предоставленной завещателю, согласно ч. 3 ст. 422 ГК, свободой завещательных распоряжений и поэтому по своему содержанию будет законным. Однако такое завещание может оказаться к моменту открытия наследства недействительным, если уже после совершения завещания у завещателя появится необходимый наследник, имеющий право на обязательную долю, например, нетрудоспособное лицо, состоявшее на иждивении завещателя не менее года до его смерти (см. ч. 1 ст. 418 и ч. 2 ст. 422 ГК). Наконец, следует еще отметить, что недействительность завещания вследствие недееспособности завещателя касается всегда всего завещания в целом. Так же обстоит дело и при недействительности завещания в связи с несоблюдением установленной законом формы. Недействительность же завещания в связи с его содержанием не всегда касается завещания в целом. Иногда дело ограничивается недействительностью отдельных рас

поряжений завещателя, в то время как прочие его распоряжения остаются действительными. Недействительность может относиться, например, к распоряжению завещателя о назначении наследником наряду с наследниками по закону также и постороннего лица, или к распоряжению завещателя, касающемуся наследственных долей, если они определены им без учета обязательных долей необходимых наследников, и т. п., при сохранении действительности завещания в остальной его части (ст. 37 ГК). § 3. Свобода завещательного распоряжения 1. В ст. 419 ГК указывается, что наследование по закону имеет место во всех случаях, когда и поскольку оно не изменено завещанием. Следовательно, путем завещания наследодатель вправе устранить применение правил о наследовании по закону. Однако это право наследодателя в свою очередь поставлено законом в известные рамки, определяющие пределы допускаемой законом свободы завещательных распоряжений. Право изменить завещанием порядок наследования по закону касается двух основных вопросов, а именно — вопроса о круге назначаемых им наследников и вопроса о причитающихся им долях наследственного имущества. Кроме того, завещатель вправе включить в свое завещание еще некоторые другие распоряжения. Эти распоряжения могут касаться как порядка определения наследников (например, подназначение наследника), так и цели или порядка использования наследственного имущества (например, завещательный отказ или возложение). Нормы наследования по закону вообще не предусматривают этих положений. Поэтому, когда завещатель делает такие распоряжения, то они не изменяют и не устраняют порядка наследования по закону, а лишь дополняют его. Эти особые распоряжения наследодателя будут рассмотрены нами в § 4 настоящей главы. Вопрос о свободе завещательных распоряжений имеет в нашем наследственном праве свою историю, на которой мы подробно уже останавливались в главе I настоящей работы. Напомним здесь, что советское наследственное право, шло по пути постепенного расширения предоставляемой завещателю свободы завещательных распоряжений. В этом же направлении пошел и Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию». 2. Что касается круга возможных наследников по завещанию, то общее указание по этому вопросу содержится в ст. 422 ГК. Во-первых, как общее правило, наследниками по завещанию могут быть назначены лишь те лица, которые одновременно

154 являются наследниками по закону в силу ст. 418 ГК. Однако завещатель при назначении наследников по завещанию из числа этих лиц не связан установленной ст. 418 ГК очередностью призвания этих лиц к наследованию. Поэтому завещатель вправе, например, при наличии у него совершеннолетних детей (наследующих в первую очередь) назначить наследником своего брата (наследующего в третью очередь). Завещатель не только вправе не считаться с очередностью призвания наследников, установленной при наследовании по закону, но может и по своему усмотрению (за некоторыми исключениями, которые будут указаны ниже) призвать к наследованию одних из числа тех наследников, которые в данном случае призывались бы к наследованию по закону, и не призвать к наследованию других из числа наследников той же очередности. Во-вторых, если при наследовании по закону наследниками могут являться только граждане, а в случае выморочности — Советское государство, то по завещанию завещатель может назначить наследниками также государственные органы и общественные организации. Назначение по завещанию наследниками государственных органов и общественных организаций возможно и при наличии у завещателя наследников по закону. В-третьих, завещатель не обязан .считаться с тем, что при наследовании по закону внуки и правнуки его будут наследовать лишь по праву представления (см. § 2 главы IV), и поэтому может назначить наследниками по завещанию своих внуков и правнуков, хотя бы они при наследовании по закону в данном случае не призывались к наследованию. Так, например, завещатель вправе завещать свое имущество (или часть его) своему внуку, минуя своего сына (дочь), являющегося отцом (матерью) этого внука. В-четвертых, завещатель вправе при отсутствии у него наследников по закону, указанных в ст. 418 ГК, завещать свое имущество любому лицу. Как указано выше, завещатель вправе (даже при наличии у него наследников по закону) завещать свое имущество государственным органам и общественным организациям. В связи с этим в практике возник вопрос о том, может ли завещатель оставить свое имущество не отдельным органам государства, а непосредственно государству. Отчасти этот вопрос возник в связи с тем, что в редакции Гражданского кодекса до внесения в него изменений в силу Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945 г., изданного на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию», говорилось о том, что наследодатель вправе завещать свое имущество также «государству или отдель-

1.56 ным его органам, государственным учреждениям и предприятиям» ', а в ныне действующей редакции ст. 422 ГК говорится лишь о государственных органах и общественных организациях. В настоящее время в нашей литературе на этот вопрос дается положительный ответ, исходя из того, что, во-первых, хотя ст. 422 ГК в ныне действующей редакции и не содержит в себе прямого указания на возможность завещать свое имущество непосредственно государству, но она и не ограничивает завещателя в этом отношении, а, во-вторых, государство в одинаковой мере становится собственником завещанного имущества как в том случае, когда оно завещано непосредственно государству, так и в том случае, когда оно завещано одному из его органов2. Наконец, если даже имущество завещано непосредственно государству, то осуществлять это наследственное право государство будет во всех случаях через тот или иной свой соответствующий орган. Что касается общественных организаций, которым может быть завещано имущество, то под ними разумеются колхозы и другие кооперативные организации и их союзы, различные звенья профессиональных союзов, партийные и комсомольские организации, добровольные общества и иные общественные организации, пользующиеся правами юридического лица. К этим общественным организациям не может быть отнесена церковь. Религиозные объединения не могут быть наследниками. Так, например, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР писала, что в силу ст. 2 Указа от 14 марта 1945 г. «имущество может быть завещано государственным и общественным организациям, к каковым — церковь не относится»3. Согласно ст. 422 ГК, «при отсутствии лиц, указанных в ст. 418 (то есть при отсутствии наследников по закону.— Б. А. и К. Г.), имущество может быть завещано любому лицу». В практике возникает иногда вопрос, что следует понимать под «отсутствием» указанных лиц. Следует ли под «отсутствием» понимать лишь тот случай, когда к моменту открытия наследства никого из наследников по закону не осталось в живых, или также и тот случай, когда имеются в живых наследники по закону, но они не приняли или прямо отказались от принятия наследства. Ни постановления Пленума Верховного суда СССР, ни определения Судебной коллегии по гражданским делам, насколько нам известно, никаких указаний по этому ' См. п. 1, ст. 418 ГК в редакции от 6 апреля 1928 г. (СУ РСФСР 1928 г. № 47, ст. 355). 2 См; А. В. Венедиктов, Государственная социалистическая собственность, 1948, стр. 336; «Советское гражданское право», учебное пособие, т. 2, 1951, стр. 457. 8 См. определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 23 октября 1947 г. по делу № 1068.

IS6 вопросу не содержат. Можно полагать, что под «отсутствием» наследников по закону следует понимать как тот случай, когда к моменту открытия наследства никого из наследников по закону не осталось в живых, так и тот случай, когда имеются в живых наследники по закону, но они не приняли наследства или прямо отказались от его принятия 1. Такой взгляд может быть основан на следующих соображениях. Об «отсутствии» наследников по закону говорит и ст. 418 ГК (на которую имеется ссылка в ч. 3 ст. 422 ГК), устанавливая очередность призвания к наследованию наследников по закону. В ней указано, что наследники второй очереди наследуют «в случае отсутствия» или «непринятия наследства» наследниками первой очереди, а наследники третьей очереди наследуют лишь «в случае отсутствия» наследников второй очереди. Однако ни в судебной практике (см. п. 4 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20, июня 1947 г. № 9/4/У), ни в правовой литературе не возбуждал сомнения вопрос, что не только отсутствие наследников второй очереди, но и непринятие ими наследства является (аналогично призванию к наследованию наследников второй очереди) основанием для призвания к наследованию наследников третьей очереди. Отсюда и следует, что по смыслу ст. 418 ГК отсутствие наследников и непринятие ими' наследства являются равнозначными обстоятельствами, влекущими за собой одни и те же правовые последствия, что под «отсутствием» наследников понимается в ст. 418 ГК и «непринятие ими наследства». Содержащееся в ст. 422 ГК ограничение свободы завещаний в пользу посторонних лиц лишь при «отсутствии» наследников по закону установлено законом в интересах наследников по закону. Если все наследники по закону умерли до открытия наследства, то завещание в пользу постороннего лица допустимо, поскольку получение посторонними лицами наследственного имущества в этом случае не может уже никак затронуть интересов наследников по закону. Однако если наследники отказались от принятия наследства или в установленный законом срок не приняли наследства, то и в этом случае переход наследственного имущества к постороннему лицу тоже никак не может нарушить интересы наследников, которые не приняли наследства или сами отказались от его принятия. Если признавать в таких случаях выморочность наследственного имущества, то это означало бы только ограничение свободы завещания, а не охрану интересов наследников по закону. ' Этого же взгляда придерживается и В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1963, стр. 103—104.

В литературе был высказан и другой взгляд на смысл выражения ч. 3 ст. 422 ГК «при отсутствии лиц, указанных в ст. 418, имущество может быть завещано любому лицу» '. Авторы, стоящие на этой позиции, указывают, что хотя общее направление советского законодательства во второй фазе развития нашего государства ведет, несомненно, к ограничению случаев выморочности наследства, но чрезмерное расширение смысла ч. 3 ст. 422 ГК было бы произвольным. С этой точки зрения нужно считать, что согласно ч. 3 ст. 422 ГК, завещания в пользу «любых лиц» действительны только тогда, когда на момент открытия наследства нет в живых ни одного наследника по закону. Ссылки на смысл выражения «отсутствие наследника» в ст. 418 (ч. 3) ГК не могут вполне убеждать уже потому, что ст. 418 ГК устанавливает только порядок призвания к наследованию наследников по закону, но не касается вовсе пределов завещательных распоряжений и условий наступления выморочности имуществ, о чем говорят ст. ст. 422 и 433 ГК. Между тем, спорные вопросы о выморочности имущества судебная практика решает иначе, чем вопросы по спорам между наследниками (ст. ст. 418, 422 ГК) 2. Во всяком случае нужно признать желательным, чтобы Пленум Верховного суда СССР высказался по изложенному вопросу и дал указания о единообразном толковании судами ч. 3 ст. 422 ГК. В связи с тем, что завещательное распоряжение о назначении наследником постороннего лица может считаться действительным лишь при отсутствии у завещателя кого-либо из наследников по закону, в нотариальной практике возникал вопрос о том, может ли нотариус удостоверять завещание в пользу любого постороннего лица, если в момент совершения такого завещания известно, что у завещателя имеются наследники по закону3. Как уже указывалось (см. выше п. 3, § 2 настоящей главы), действительность завещания, в зависимости от его содержания, 1 Е. А. Ф л е и ш и ц, Завещание и легат в советском гражданском праве, «Ученые записки ВИЮН», вып. VI, М., 1947, стр. 89. 2 См. постановление Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. «О судебной практике по применению ст.ст. 430 и 433 ГК и соответствующих статей Гражданских кодексов других союзных республик» (сравни п. п. 2 и 3). 3 В своей работе «Очерки советского наследственного права» (1953 г.) В. И. Серебровский высказался за признание действительными «смешанных» завещаний (стр. 104—106). «Смешанным» В. И. Серебровский называет завещание, в котором имущество распределено между наследником по закону и лицом, .посторонним завещателю (в смысле ст. 418 ГК). С мнением о ]действи1ельности «смешанных» завещаний согласиться невозможно. Дело в том, что уже на момент совершеяия такого завещания всегда с точностью известно, что воля завещателя, выраженная в «смешанном завещании, никогда и ни при каких условиях не может быть исполнена как противоречащая закону: ст. 422 ГК не допускает распределения наследства между наследником по закону и лицом посторонним (в смысле ст. 418 ГК).

определяется на момент открытия наследства. Поэтому, как сказано в п. 6 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У, «завещатель вправе завещать свое имущество и посторонним лицам независимо от того, имеются ли у него в момент составления завещания законные наследники (ст. 418 ГК РСФСР и соответствующие статьи гражданских кодексов других союзных республик) или нет. Однако нотариус при удостоверении завещания должен предупредить завещателя о том, что если к моменту смерти завещателя будет жив кто-либо из его законных наследников, то завещание в отношении посторонних лиц будет недействительным» '. Этот вопрос не раз затрагивался в нашей литературе. Так, Е. А. Флейшиц пишет: «Но что значит завещать? Если завещать значит составлять завещание, писать завещание, то нотариус прав, отказывая удостоверить .завещание, написанное в пользу стороннего лица при наличии в момент написания завещания лиц, призываемых к наследованию по закону. Но если завещать значит создавать при помощи завещания основание для посмертного перехода имущества, — а это несомненно так, — то наличие у завещателя наследников по закону в момент, когда завещание составляется, для действительности завещания значения не имеет»2. 3. Что касается вопроса об определении в завещании тех долей наследственного имущества, которые причитаются отдельным назначенным по завещанию наследникам, то в ст. 422 ГК говорится о праве завещателя оставить назначенным им в завещании наследникам «все свое имущество или часть его». Тем самым завещатель может указать в качестве наследников по завещанию одного или нескольких лиц из числа своих наследников по закону, а также оставить назначенному наследнику или наследникам либо все, либо любую часть своего имущества. Из этого следует, что завещатель вправе распределить свое имущество между назначенными им наследниками в любых долях, не будучи связан правилом, действующим при наследовании по закону, а именно, что «при наследовании по закону наследственное имущество делится на равные доли между лицами, призванными к наследованию» (ст. 420 ГК). В тех случаях, когда завещатель оставит назначенным им по завещанию наследникам не все свое имущество, то в той части наследственного имущества, которая не затронута завещанием, откроется наследование по закону. Таким образом, возможен слу- 1 «Сборник действующих постановлений Пленума Верховного суда СССР 1924—1951 гг.», Госюриздат, 1952, стр. 149. 2 Е. А. Флейшиц, Завещание и легат в советском гражданском праве, 1 «Ученые записки ВИЮН», вып. VI, 1947, стр. 88.

чай, когда после смерти данного лица одновременно будет иметь место наследование как по завещанию, так и по закону, Завещатель может указать в своем завещании в качестве наследников не всех, а лишь некоторых из своих наследников по закону, устраняя тем самым остальных, не упомянутых наследников по закону о<г наследования в том имуществе, которого касается завещание. Если завещание касается лишь части имущества завещателя, то такое неупоминание в завещании некоторых наследников по закону не лишает их права наследования по закону в остальном имуществе завещателя. Само собой разумеется, что эти, не упомянутые в завещании наследники по закону, должны относиться к той очереди наследников, которая в данном случае призывается к наследованию по закону. Если же завещание охватывает все наследственное имущество завещателя, то такое неупоминание некоторых наследников по закону в завещании означает устранение их от наследования вообще. Завещатель вправе устранить по своему усмотрению некоторых наследников по закону от наследования не только путем неупоминания их в своем завещании, но и путем прямого указания в завещании о том, что он лишает названных им в завещании своих наследников по закону права наследования. Наследник, лишенный по завещанию права наследования, считается устраненным от наследования вообще, независимо от того, касается ли завещание всего наследственного имущества или лишь части его. В то же время, как уже отмечалось, наследник, лишь не упомянутый в завещании, может считаться устраненным от наследования вообще только в том случае, когда завещание охватывает все наследственное имущество. Как уже указывалось, завещатель вправе распределять указанное в завещании имущество между назначаемыми им наследниками в любых долях. Однако следует иметь в виду еще и то обстоятельство, что при наследовании по закону размер этих долей устанавливается, исходя из ценности всего наследственного имущества в целом. При этом распределение отдельных имущественных ценностей, входящих в состав наследства, производится самими наследниками по взаимному соглашению. В случае же спора вопрос о распределении наследственного имущества решается судом. В то же время завещатель вправе распределять его между назначаемыми им наследниками не только путем определения размера доли, причитающейся каждому из назначенных им наследников, но и путем указания тех конкретных имущественных ценностей, которые будут причитаться тому или иному из назначенных им наследников. Так, завещатель может указать в завещании, что из трех указанных им наследников один получит половину наследственного имущества,

160 а каждый из двух других наследников — по одной четверти наследственного имущества. Однако завещатель может распределить наследственное имущество и иным путем, а именно, указав в завещании, что один из трех назначенных им наследников получит дом, принадлежащий завещателю, другой — вклад завещателя в государственной трудовой сберегательной кассе, а третий — принадлежащую завещателю библиотеку. В тех случаях, когда завещатель, назначив в своем завещании наследников, в то же время не определил в нем ни тех конкретных имущественных ценностей, которые должны перейти к тому или иному из назначенных им наследников, ни той доли в наследственном имуществе, которая должна быть получена тем или иным наследником, следует считать, что наследственное имущество подлежит разделу между всеми указанными в завещании наследниками в равных долях по аналогии с тем, как это имеет место при наследовании по закону. В связи с предоставленной завещателю возможностью указать в завещании те конкретные предметы, которые он завещает тому или ,иному из назначенных им наследников, возникает вопрос о том, вправе ли завещатель своим завещательным распоряжением изменить то правило, которое установлено на случай наследования по закону ст. 421 ГК, то есть вправе ли заве» щатель оставить свою обычную домашнюю обстановку и предметы обихода иным своим наследникам по закону (или даже юридическим лицам), а не тем своим наследникам по закону, которые совместно с ним проживали '. Полагаем, что на указанный вопрос должен быть дан положительный ответ. К этому выводу приводят следующие соображения. Норма ст. 421 ГК относится лишь к случаям наследования по закону. Это следует из того, что ст. 421 ГК говорит о лицах, «призванных к наследованию в порядке, указанном в статье 418 ГК», а ст. 418 ГК устанавливает именно порядок наследования по закону. В то же время ст. 419 ГК указывает, что «наследование по закону имеет место во всех случаях, когда и поскольку оно не изменено завещанием». Нормы, устанавливающие общий порядок и отдельные особые случаи наследования по закону (а к последним и относится норма, содержащаяся в ст. 421 ГК), имеют в значительной своей части диспозитивный характер, и поэтому завещатель в этой части не связан данными нормами. Это и имеет место тогда, когда завещатель оставляет по завещанию свою обычную домашнюю обстановку и вещи домашнего обихода кому-либо из своих наследников по закону, совместно с ним не проживавшим, хотя ' См. подробнее о ст. 421 ГК выше, в п. 2 § 4 главы IV.

у него есть наследники по закону, которые проживали с ним совместно'. ;*,@ 4. Как уже было сказано, свобода завещательных распоряжений выражается в праве завещателя, во-первых, самостоятельно определять круг призываемых к наследованию наследников, не считаясь с порядком наследования, установленным для наследования по закону, а также в праве завещать все или часть своего имущества государственным органам или общественным организациям, и, во-вторых, по-своему усмотрению распределять все или часть своего имущества между призываемыми им к наследованию наследниками в любых долях, а не в равных долях, как это имело бы место при наследовании по закону. Однако эта свобода завещательных распоряжений поставлена законом в известные границы. Соблюдение этих границ обязательно для завещателя под страхом признания данного завещательного распоряжения недействительным, как противоречащего закону (что иногда может иметь своим последствием недействительность всего завещания в целом, см. выше стр. 152). Границы свободы завещательных распоряжений определены путем установления в законе так называемых необходимых наследников, которые по закону должны получить при всех условиях так называемую обязательную долю в наследственном имуществе. Об этом говорится в ч. 2 ст. 422 ГК: «завещатель не может своих несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных наследников лишить доли, которая причиталась бы им при наследовании по закону». В установлении в нашем наследственном праве ограничений свободы завещательных распоряжений лишь в пользу несовершеннолетних детей наследода-теля и его нетрудоспособных наследников по закону ярко выражается забота Советского государства о лицах, которые в связи с возрастом или с состоянием своего здоровья вправе рассчитывать иа особое внимание со стороны завещателя и поэтому не должны быть обойдены им в оставляемом им завещании. До внесения изменений в Гражданский кодекс Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945 г. круг необходимых наследников определялся несколько иначе. Согласно прим. 2 ст. 422 ГК в редакции 28 мая 1928 г.2, к необходимым наследникам были отнесены только те наследники по закону, которым к моменту смерти наследодателя не исполнилось восемнадцать лет. Таким образом, круг необходимых наследников в настоящее время стал шире, так как в число их входят, во-первых, ' Следует отметить, что прямое указание на право завещателя завещать предметы обычной домашней обстановки и обихода до своему усмотрению содержатся в Гражданском кодексе Грузинской ССР (прим.. к ст. 421) и в Гражданском кодексе Белорусской ССР (ст. 462). 2 СУ 1928 г. № 65, ст. 468. 11 Советское наследственное право

162 несовершеннолетние дети завещателя и, во-вторых, другие ег< нетрудоспособные наследники по закону, к которым отноД сятся как лица, не достигшие 16-летнего возраста (то есть трудо»| вого совершеннолетия—см. ст. 31 КЗоТ), так и лица совершенно-^ летние, но нетрудоспособные либо в связи с достижением ими] преклонного возраста (мужчины после 60 лет, женщины после' 55 лет), либо в связи с состоянием их здоровья. .: Вследствие этого к необходимым наследникам по ныне дей-| ствующему наследственному праву должны быть отнесены;! нетрудоспособный супруг наследодателя, нетрудоспособные егоД родители, нетрудоспособные его братья и сестры, а также и его| совершеннолетние дети, -если они являются нетрудоспособными. | Само собой разумеется, что к необходимым наследникам отно-"' сятся и лица, состоявшие на иждивении наследодателя не менее одного года до его смерти, так как, согласно ст. 418 ГК, устанавливающей круг наследников по закону, необходимым условием для отнесения этих лиц к числу наследников по закону является их нетрудоспособность. К детям наследодателя приравниваются лица, усыновленные наследодателем. При определении круга лиц, которые в конкретном случае должны быть отнесены к числу необходимых наследников и в силу этого имеют право на обязательную долю, необходимо учитывать ту очередность призвания наследников по закону к наследованию, которая установлена ст. 418 ГК. Поэтому, если у завещателя имеются наследники, отнесенные к первой очереди, хотя бы и трудоспособные, например, дети (или усыновленные), достигшие совершеннолетия, и трудоспособные, или трудоспособный супруг, то его нетрудоспособные братья и сестры, отнесенные к третьей очереди, не могут считаться необходимыми наследниками, несмотря на свою нетрудоспособность, Что же касается нетрудоспособных внуков или правнуков завещателя, то, несмотря на то, что внуки и правнуки отнесены при наследовании по закону к первой очереди, они могут быть признаны необходимыми наследниками лишь в том случае, когда имеются налицо те условия, которые необходимы для призвания их к наследованию по закону в порядке права представления'. В своем постановлении от 20 июня 1947 г. (п. 10) Пленум Верховного суда СССР признал несовершеннолетних внуков наследодателя необходимыми наследниками независимо от их нетрудоспособности. Этот вывод поддерживается и в литературе2. Из наследников по закону, отнесенных к первой очереди, являются ' О праве представления см. § 2 гл. IV. 2 Иного мнения держится соавтор этой работы К. А. Граве, который полагает, что только нетрудоспособные внуки могут признаваться необходимыми наследниками.

необходимыми наследниками при всех условиях родители завещателя и его иждивенцы ', так как нетрудоспособность этих лиц является обязательным условием их наследования в первой очереди. Наконец, к необходимым наследникам надо отнести и детей завещателя, зачатых при его жизни, но родившихся после его смерти. В чем же состоит право необходимых наследников на так называемую обязательную долю? В ч. 2 ст. 422 ГК установлено, что необходимые наследники имеют во всех случаях право на ту долю в наследственном имуществе, которая причиталась бы им при наследовании по закону. Иначе говоря, завещатель не вправе ни лишить своих необходимых наследников права наследования, ни обойти их в своем завещании молчанием, ни, наконец, назначить им долю в наследстве, которая была бы меньше той доли, которую они получили бы при отсутствии вообще завещания, то есть при наследовании по закону. Назначение необходимому наследнику доли, которая по своему размеру превышает эту обязательную долю, не является нарушением ч. 2 ст. 422 ГК, конечно, если этим не умаляются обязательные доли других необходимых наследников. Если завещатель в своем завещании нарушил ч. 2 ст. 422 ГК, то это еще не значит, что завещание всегда должно быть признано недействительным в целом. Так, если, например, завещатель среди прочих наследников по завещанию назвал и своего необходимого наследника, но назначил ему долю, которая не достигает размера причитающейся ему обязательной доли, то такой необходимый наследник вправе истребовать от остальных наследников по завещанию из полученного ими наследственного имущества ту его часть, которая необходима для доведения его доли до размера причитающейся ему обязательной доли2. Хотя, таким образом будут изменены те доли, которые были указаны в завещании, все же в части назначения самих наследников завещание сохранит свою силу. В некоторых же случаях нарушение завещателем ч. 2 ст. 422 ГК может повлечь за собой признание недействительным и всего завещания в целом. Так, например, назначение завещателем в качестве единственного наследника ко всему наследственному имуществу брата при наличии у завещателя нетрудоспособных родителей или несовершеннолетних детей повлечет за собой недействительность всего завещания ' В числе этих иждивенцев могут находиться и братья, и сестры наследодателя, а также его внуки и правнуки, которые, однако, наследуют не в силу того, что они являются родственниками наследодателя, указанными .в ст. 418 ГК, а лишь в силу того, что они являются именно иждивенцами. 2 См. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным делам, 1947, стр. 11 (определение Судебной коллегии Верховного суда СССР от 23 января 1941 г. № 46). II*

164 в целом, так как завещателем обойдены его необходимые наслед-: ники, обязательная доля которых будет равна всему наследственному имуществу. Вследствие этого назначенный по завещанию наследник (в данном случае брат завещателя) вообще ничего не получит по завещанию, и тем самым завещание окажется беспредметным, а поэтому и недействительным в полном своем объеме. Так как размер обязательной доли необходимого наследника равняется размеру той доли в наследственном имуществе, которая причиталась бы этому наследнику при наследовании по закону, для установления этого размера в отдельном случае необходимо в первую очередь установить стоимость всего наследственного имущества, затем, исходя из этого, можно уже определить, какая доля из этого наследственного имущества причиталась бы необходимому наследнику, если бы наследование открылось не по завещанию, а по закону. Допустим, что наследниками по завещанию назначены в равных долях нетрудоспособные родители завещателя, его совершеннолетний сын, а также брат завещателя (безразлично — трудоспособный или нетрудоспособный) в равных долях. При определении доли каждого наследника по завещанию в приведенном случае придется учесть, что обязательная доля каждого необходимого наследника (обоих нетрудоспособных родителей) будет равняться не одной четверти, а одной трети наследственного имущества. Ведь при наследовании по закону в качестве наследников были бы призваны лишь три наследника, а именно — нетрудоспособные отец и мать завещателя и его совершеннолетний сын, то есть наследники первой очереди, а брат завещателя как отнесенный к третьей очереди вообще не наследовал бы по закону. Вследствие этого в данном случае представляется необходимым установить общую стоимость наследственного имущества, затем выделить обоим родителям по одной трети, то есть всего две трети от общей стоимости наследства, а остающуюся треть поделить поровну между сыном и братом завещателя. Таким образом, сын и брат завещателя получили бы не по одной четверти, а только по одной шестой от общей стоимости наследственного имущества. Если при наличии у завещателя необходимых наследников не указан размер , доли, причитающейся каждому из назначенных завещателем наследников, а указаны конкретные предметы, переходящие к каждому из них, то для охраны прав необходимых наследников нужно было бы поступить следующим образом. Сначала необходимо установить общую стоимость всего наследственного имущества, затем определить в ценностном выражении долю каждого наследника в зависимости от стоимости переходящих к нему конкретных предметов и, наконец, исчислить обязательные доли необходимых наследников.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» не только расширил круг необходимых наследников, но увеличил также и размер причитающихся им обязательных долей. До издания Указа от 14 марта 1945 г. обязательная доля, причитавшаяся необходимому наследнику, определялась не в полном размере той доли, которая причиталась бы необходимому наследнику при наследовании по закону, как в настоящее время, а в размере лишь трех четвертей этой доли'. § 4. Особые распоряжения завещателя 1. Как указывалось выше, завещатель вправе в своем завещании не только определить круг своих наследников иначе, чем при наследовании по закону, но вправе иначе, чем при наследовании по закону, распределить свое имущество между указанными им наследниками. Завещатель, кроме того, вправе включить в свое завещание еще ряд особых распоряжений, касающихся как порядка призвания своих наследников к наследованию, так и цели или порядка использования наследственного имущества. Эти распоряжения завещателя касаются таких условий наследования, которые вообще не могут иметь места при наследовании по закону. Такого рода распоряжения завещателя, включаемые им в завещание, представляют собой лишь дополнения к тому порядку, который установлен при наследовании по закону. Эти особые распоряжения завещателя получают свое выражение в так называемом подназначении наследника, либо в так называемом завещательном отказе, либо, наконец, в так называемом возложении. Как об особом распоряжении завещателя можно было бы говорить и о назначении им в своем завещании исполнителя завещания (см. ст. 427 ГК). Однако на вопросе о назначении исполнителя завещания мы остановимся в § 7 настоящей главы, посвященном общему вопросу об исполнении завещания. 2. О подназначении наследника говорит ст. 424 ГК. В ней указывается, что «допускаются завещания, в которых на тот случай, если бы назначенный по завещанию наследник умер раньше открытия наследства или не принял его, завещатель призывает к наследованию кого-либо другого из законных наследников (ст. 418), а при отсутствии законных наследников— любое лицо». Как видно из приведенного текста ст. 424 ГК, термин «под-назначение наследника» не известен нашему законодательству. ' См. прим. 2 к ст. 422 ГК в редакции от 28 мая 1928 г. (СУ 1928 г. № 65. ст. 468).

166 Однако, так как этот термин твердо установился в нашей право-вой литературе и в судебной практике, мы и считаем возмож-; ным пользоваться им '. ! Подназначение наследника возможно либо на случай смерти назначенного по завещанию наследника раньше открытия наследства, то есть раньше смерти самого завещателя, либо на случай непринятия наследства назначенным по завещанию наследником. В первом случае подразумевается также и объявление наследника умершим. В связи с первым случаем возникает вопрос о действительности подназначения наследника на случай смерти наследника по завещанию, если наследником по завещанию является сын или дочь завещателя, имеющие детей (внуков завещателя); вправе ли завещатель в этом случае указать в качестве подназначаемого наследника любое лицо из числа своих наследни-ковпо закону, несмотря на то, что дети умершего сына или дочери и без того выступают в качестве наследников вместо своего умершего родителя (отца или матери) по принадлежащему им праву представления. Выше мы уже отмечали, что право представления подлежит применению лишь при наследовании по закону и не применяется при наследовании по завещанию. Поэтому необходимо признать, что в рассматриваемом нами случае завещатель не ограничен в своем праве указать в качестве подназначаемого им наследника не только детей своего умершего сына ила дочери, то есть своих внуков, но и любое другое лицо из числа своих наследников по закону. Однако следует учесть, что нетрудоспособные внуки завещателя в случае смерти их родителя (сына или дочери завещателя) до открытия наследства будут являться необходимыми наследниками завещателя, имеющими право на обязательную долю. Поэтому завещатель не вправе путем под-назначения наследника устранить наследование своих внуков в порядке представления (ч. 2 ст. 418 ГК), если эти внуки попадают в категорию необходимых наследников. Подназначение наследника возможно и на тот случай «если бы назначенный по завещанию наследник... не принял, его» (то есть наследство.—Б. А. и К.. Г.) (ст. 424 ГК). Этот случай требует некоторых уточнений, так как нужно выяснить, что следует понимать под непринятием наследства. Вообще о непринятии ' В советской юридической литературе, к сожалению, до последнего времени употреблялись термины: субститут, субституция. Нет, однако, никаких оснований прибегать к терминологии римского права и называть подназначен-ного наследника субститутом, а Подназначение субституцией. Такую терминологию нужно изжить из нашего наследственного права тем более, что в римском праве субституция имела иной смысл и объем (см. «Римское частное право», учебник для 'юридических вузов, М., 1948, § 80, стр. '247).

наследства наследником можно говорить в следующих случаях: когда наследник не явился в установленный законом с момента открытия наследства срок (см. ст. 433 ГК), когда наследник отказался от 'принятия наследства и, наконец, когда наследник не отказался от принятия наследства, но"не успел до своей смерти принять его. И в этом последнем случае наследство остается непринятым. Какие же из этих случаев непринятия наследства имеет в виду ст. 424 ГК? ' Несомненно, что непринятие наследства вследствие пропуска срока, а также прямой отказ от принятия — это те случаи, которые имеет в виду ст. 424 ГК, говоря: наследник «не принял» наследства. Поэтому на эти случаи завещатель вправе подназна-чить наследника. Однако от принятия наследства необходимо строго отличать случай, когда назначенный наследник не принял наследства, хотя от него и не отказывался. Такие случаи наследования права наследования, называемые иногда в правовой литературе наследственной трансмиссией, хорошо известны нашей судебной практике (п. 9 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20июня1947г.^9/4/У). Подназначение наследника невозможно к наследнику, умершему после смерти завещателя, но успевшему принять наследство. Такое «Подназначение» наследника представляло бы собой ограничение права наследника, принявшего наследство, самому использовать предоставленное ему законом право распорядиться перешедшим к нему имуществом в общем порядке, установленном законом о наследовании. В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР по делу № 03/316 от 16 апреля 1952 г. прямо указано, что «по закону не допускается Подназначение наследника к наследнику, пережившему наследодателя и принявшему наследство». Что касается круга лиц, которых завещатель может указать в качестве подназначаемых наследников, то ст. 424 ГК содержит в себе общее указание, что таковыми могут быть лишь лица, являющиеся в то же время его наследниками по закону (или, как сказано не вполне точно в ст. 424 ГК, «законные наследники», со ссылкой на ст. 418 ГК). Из этого вытекает, что хотя завещатель может назначить в качестве своего наследника по завещанию государственный орган или общественную организацию (ч. 1 ст. 422 ГК), но в качестве подназначаемого наследника он не может указать ни государственный орган, ни общественную организацию, так как они не могут явиться его наследниками по закону. В то же время хотя в ст. 424 ГК указывается, что завещатель вправе назначить в качестве подназначаемого им наследника «кого-либо другого из законных наследников (ст. 418)», ничто не препятствует тому, чтобы завещатель одному своему

168 наследнику по завещанию одновременно назначил не одного, а нескольких лиц в качестве подназначаемых наследников и, наоборот, чтобы он нескольким наследникам по завещанию назначил лишь одно лицо в качестве подназначаемого наследника. Наконец, следует признать, что завещатель в качестве подназначаемого наследника может указать не только того из своих наследников по закону, который не является одновременно и его наследником по данному завещанию, но и того своего наследника по закону, который одновременно является и его наследником по данному завещанию. Из общего правила о том, что в качестве подназначаемых наследников могут фигурировать лишь лица, которые одновременно являются наследниками завещателя по закону, ст. 424 ГК устанавливает одно исключение, а именно, что «при отсутствии законных наследников» у завещателя, он в качестве подназначаемого лица может указать любое лицо. Мы уже отмечали выше (см. п. 2, § 3), что под «отсутствием» законных наследников (наследников по закону) следует понимать не только смерть всех наследников по закону до открытия наследства, но и непринятие ими наследства или отказ от его принятия. Вследствие этого мы считаем возможным назначение в завещании в качестве подназначаемого наследника любого постороннего лица, если оно подназна-чается наследнику по завещанию, оказавшемуся к моменту открытия наследства единственным наследником по закону у данного завещателя. Так как в ст. 424 ГК «любое лицо» противопоставляется «законному на"леднику» (наследнику по закону), следует признать, что под «любым лицом» понимается лицо, могущее вообще быть наследником по завещанию. Исходя из этого, следует сделать и дальнейший вывод, а именно, что под «любым лицом» в ст. 424 ГК необходимо понимать не только физическое лицо, но и те государственные органы и общественные организации, которых завещатель в силу ч. 1 ст. 422 ГК может назначить своими наследниками по завещанию. Таким образом, в этом случае, и лишь в этом случае, завещатель в качестве подназначаемых наследников может назвать и государственный орган и обществен-. ную организацию. 3. Завещательный отказ предусмотрен в ст. 423 ГК. В ней указывается, что «на лиц, поименованных в ст. 418 (то есть на наследников по закону. —Б. А. и К. Г.), получающих по завещанию наследственное имущество, завещатель может возложить исполнение какого-либо обязательства в пользу одного, нескольких или всех остальных наследников, которые в силу этого распоряжения получают право требовать исполнения соответствующего обязательства вышеуказанными лицами». В ч. 2 той же ст, 423 ГК добавляется, что «на лиц, получающих по завещанию

169 наследственное имущество в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 422 (следовательно, речь идет о любом лице, не входящем в число наследников по закону.—Б. А. и К. Г.}, завещатель может возложить исполнение обязательства в пользу любого лица». Употребляемый нами термин «завещательный отказ» встречается лишь в нашей правовой литературе и в практике, а Гражданский кодекс его не знает. То лицо, в пользу которого устанавливается завещательный отказ, обычно называют «отказо-получателем» '. Завещательный отказ, являясь особым распоряжением завещателя, естественно, может возникнуть лишь в силу завещания. Поэтому при отсутствии завещания наследник по закону никогда не может быть обременен завещательным отказом. Статья 423 ГК, как это следует из ее текста, устанавливает особый круг лиц, которые по завещанию могут-быть обременены завещательным отказом, и круг лиц, которые в завещании могут быть назначены отказополучателями. Что касается круга лиц, которые могут быть обременены завещательным отказом, то завещатель вправе возложить выполнение завещательного отказа как на своих наследников по закону, так и на любое лицо, но во всех случаях лишь при условии, что лицо одновременно указано им в данном завещании и в качестве наследника по завещанию. Однако завещатель не праве обременить завещательным отказом государственный орган или общественную организацию, хотя они могут являться наследниками по завещанию. Что же касается круга лиц, в пользу которых такой наследник по завещанию может быть обременен завещательным отказом, то есть отказополучателей, то этот круг лиц в законе поставлен в зависимость от того, кто в данном случае обременен завещательным отказом. Так, наследник по завещанию, если он одновременно является и наследником по закону, может быть обременен завещательным отказом в пользу любого (или любых) остальных наследников по закону и безразлично, являются ли они одновременно наследниками по данному завещанию или нет2. ' Иногда в нашей литературе употребляется терминология, заимствованная из римского права: завещательный 'отказ именуется легатом, а отказо-получатель—легатарием. Никакого основания для перехода в терминологию нашего наследственного права римского названия «легат» и «легатарий», разумеется, нет. В 'римском праве легат к тому же имел смысл, вовсе не тождественный завещательному отказу по советскому праву (см. «Римское частное право», учебник для юридических вузов, М., 1948, § 90, стр. 260—261). 2 Хотя закон не препятствует тому, чтобы в качестве отказополучателя было указано лицо, которое одновременно является и наследником по тому же

t70 Если же наследником по завещанию является постороннее лицо (что возможно лишь при отсутствии у завещателя наследников по закону — ч. 3 ст. 422 ГК), то это лицо как наследник по завещанию может быть обременено завещательным отказом в пользу любого также постороннего лица. Хотя права отказополучателя возникают лишь в силу завещания, его никак нельзя рассматривать как наследника по завещанию. Правовое положение отказополучателя по целому ряду моментов резко отличается от правового положения наследника по завещанию. Во-первых, наследник, приобретая право на оставленное ему полностью или в части наследственное имущество, одновременно становится и лицом, обязанным перед кредитором на-следодателя, что вытекает из универсального характера наследственного преемства; напротив того, отказополучатель приобретает указанные в' завещательном отказе обязательственные требования в порядке частичного (сингулярного) преемства и поэтому не несет ответственности по обязательствам самого насле-додателя. ' ' • Во-вторых, при назначении наследника по завещанию может иметь место подназначение наследника (о чем см. п. 2 настоящего параграфа). Напротив, наше наследственное право не допускает подназначения отказополучателя. В-третьих, наследник в известных случаях может приобрести сверх назначенной ему по завещанию доли наследственного имущества также всю или часть доли, причитавшейся другому наследнику, в порядке так называемого приращения. Напротив, отказополучатель никогда не пользуется правом приобретения части наследственного имущества в порядке приращения. В-четвертых, наследник в силу акта принятия наследства приобретает не только обязательственные права, принадлежавшие наследодателю, но также и вещные права, в основном право личной собственности на имущество, принадлежавшее наследодателю, причем эти вещные права составляют обычно основную часть наследственного имущества. Напротив, отказополучатель может приобрести лишь обязательственные права требования и при этом обращенные к тому наследнику, которого завещатель, обременил завещательным отказом. Этому, конечно, не противо- завещанию, но на практике мы почти не встречаемся с такого .рода случаями, так как та же конечная цель может быть достигнута завещателем менее сложным путем, а именно путем непосредственн^эго предоставления этому лицу как наследнику по завещанию того имущественного права, которое могло бы являться содержанием завещательного отказа.

171 речит то положение, что отказополучатель, осуществив свое право требования в отношении обремененного по завещанию наследника, в результате этого может стать собственником того имущества, которое ему было «отказано». В-пятых, наследник по завещанию приобретает то право, которое принадлежало завещателю, в то время как к отказополу-чателю переходит не всегда то именно по содержанию право, которое принадлежало завещателю. Так, например, наследник, который приобрел право собственности на определенное имущество завещателя, может быть обязан в силу завещательного отказа предоставить отказопояучателю лишь право пользования этим имуществом. Наконец, в-шестых, наследник приобретает право на наследственное имущество лишь в силу акта принятия им наследства, то есть в силу односторонней сделки, выражающей его согласие на принятие наследства. Отказополучатель приобретает указанное в завещательном отказе обязательственное требование и становится кредитором обремененного завещательным отказом наследника в момент открытия наследства, но он может отказаться от использования установленного в его пользу права. В нашей литературе был высказан взгляд, что отпадение на< следника по завещанию, обремененного завещательным отказом, влечет за собой и отпадение завещательного отказа'. Нам представляется, что в такой общей форме это утверждение неточно, а поэтому и неверно. Отпадение наследника по завещанию в связи ли с тем, что он умер до открытия наследства, или в связи с тем, что он отказался от принятия наследства, в ряде случаев влечет за собой приращение его доли к долям других наследников (о чем см. главу VI), не говоря уже о том случае, когда доля наследника, обремененного завещательным отказом, переходит к другому наследнику в порядке подназначения наследника. Если доля наследника, обремененного завещательным отказом, переходит к другому наследнику по завещанию и последний принимает наследство с приращенной к нему долей2, то вместе с этой приращенной долей к нему переходит и обременение — завещательный отказ. Во всех этих случаях завещательный отказ не отпадает в связи с отпадением наследника, а сохраняет полную силу. Исключением из этого правила является лишь тот случай, когда приращение доли наследства, обремененной завещательным отказом, происходит не к доле наследника по завещанию, а к доле наследника по закону. Лишь в этом случае завещательный отказ отпадает, поскольку наследник по закону ' См. Е. А. Ф л е и ш и ц, Завещание и легат по советскому гражданскому праву, «Ученые записки ВИЮН», вып. VI, 1947, стр. 91-—92. 2 Нельзя принять наследство лишь в части, например, принять «свою» долю, а от приращения к вей отказаться (см. гл.- VI).

172 никогда не может быть обременен завещательным отказом. Таким образом, нельзя утверждать без существенных оговорок, что отпадение наследника по завещанию, доля которого обременена завещательным отказом, влечет за собой и отпадение этого завещательного отказа. Отказополучатели, принявшие завещательный отказ, «получают право требовать исполнения соответствующего обязательства» (ч. 1 ст. 423 ГК) наследником по завещанию, обремененным этим завещательным отказом. В случае неисполнения им этого обязательства отказополучатели как кредиторы наследника могут осуществить свое требование в пределах общего срока исковой давности, то есть в пределах трех лет с момента открытия наследства (ст.ст. 44 и 45 ГК). Если отказополучатель умрет до открытия наследства или откажется от получения завещательного отказа, то завещательный отказ должен считаться отпавшим, а содержащееся в нем имущественное право подпадает под правила, установленные в отношении приращения освободившейся доли наследственного имущества. Наследник по завещанию, обремененный завещательным отказом, обязан выполнить возложенное на него в пользу отказополу-чателя обязательство лишь в пределах полученного им, наследником актива, наследственного имущества, то есть того полученного им наследственного имущества, которое окажется у него за вычетом лежащих на нем обязательств в отношении кредиторов завещателя. Поэтому если полученный таким наследником актив наследственного имущества исключает возможность выполнения обязательства, возложенного на него в пользу отказополучателя, то завещательный отказ должен считаться отпавшим, и наследник по завещанию будет свободен от ответственности перед отказо-получателем. Предмет завещательного отказа, то есть то обязательство, исполнение которого в пользу отказополучателя возлагается на наследника по завещанию, должен носить имущественный характер. Таким обязательством может быть, например, обязательство передать определенную вещь отказополучателю, уплатить ему определенную сумму денег, простить ему долг, который был у отказополучателя в отношении завещателя, и т. д. Пленум Верховного суда РСФСР в своем постановлении от 15 апреля 1929 г. (протокол № 7) указал, что содержанием завещательного отказа может быть и воеложение на наследника по завещанию обязанности пожизненно содержать отказополучателя, в частности, обязанности предоставить отказополучателю в пожизненное пользование завещаемого наследнику домовладения '. ' См. С. Аскарханов и А. Иодковский, Справочник по вопросам судебной практики, Юриздат НКЮ РСФСР, 1937, стр. 50.

173 4. Наряду с завещательным отказом ст. 423 ГК останавливается еще на одном возможном особом завещательном распоряжении завещателя, а именно на так называемом возложении. Статья 423 ГК указывает: «равным образом завещатель может возложить на них (то есть на наследников по завещанию.— Б. А. и К. Г.) исполнение каких-либо действий, направленных на осуществление какой-либо общеполезной цели». Кроме того,, как указывает ч. 3 той же ст. 423 ГК, «при завещании имущества государственным органам или общественным организациям, завещатель имеет право указать определенную цель, на которую должно быть употреблено завещанное имущество». Возложение отличается от завещательного отказа по ряду признаков. Так, во-первых, если завещательный отказ всегда представляет собой какую-то имущественную ценность, какую-то имущественную выгоду для определенного лица — для отказополучателя, то возложение может и не преследовать имущественного результата, а носить неимущественный характер. Во-вторых, завещательный отказ всегда предполагает одновременно и указание в завещании определенного лица (отказополучателя), к имущественной выгоде которого направлено содержание завещательного отказа, в то время как возложение не предполагает обязательно наличия такого определенного лица. В-третьих, государственные органы и общественные организации не могут быть обременены завещательным отказом, в то время как возложение может относиться и к государственным органам и к общественным организациям, если они являются наследниками 'по данному завещанию. В-четвертых, хотя совершение тех действий, которые составляют содержание возложения и представляет собой обязанность соответствующего наследника по завещанию, такой наследник не становится должником какого-либо определенного-лица, которое могло бы, подобно отказополучателю или другому кредитору наследника, требовать выполнения этих действий. В ч. 1 ст. 423 ГК указывается, что завещатель может возложить на наследника по завещанию исполнение каких-либо действий, «направленных на осуществление какой-либо общеполезной цели». Однако ст. 423 ГК в ч. 3 определяет возможное содержание возложения, относящегося к государственным органам и общественным организациям, несколько иначе, говоря об определенной цели, на которую должно быть употреблено завещанное имущество. Вследствие этого в литературе был высказан взгляд, что момент «общеполезности» цели не является необходимым признаком возложения и что поэтому возможно возложение

174 и в иных целях'. Мы полагаем, что указанная точка зрения является неправильной. По нашему мнению, в ч. 1 ст. 423 ГК дается общее определение понятия возложения, а ч. 3 той же статьи останавливается на особом случае возложения, и особенность этого случая заключается не в том, что несколько иначе определяется возможное содержание возложения, а в том, что в отличие от завещательного отказа возложение может относиться к государственным и общественным организациям. Мы полагаем, что оно и в этом случае преследует общеполезную цель. Трудно себе представить, чтобы социалистическая организация, став наследником по завещанию, приняла бы на себя совершение действий, не направленных на общеполезные цели. Едва ли подобные действия, не приносящие обществу пользы, могли бы считаться «уставными» для какой-либо социалистической организации. В качестве примера из практики завещательных возложений можно указать завещательное распоряжение, которым завещатель — художник обязывал своих наследников использовать картины, входящие в состав наследственного имущества, для. организации постоянной бесплатной выставки. В другом случае завещатель указал наследникам устроить на принадлежавшей завещателю даче однодневный дом отдыха туберкулезных больных. Поскольку возложение всегда преследует общеполезную цель, требовать выполнения наследниками соответствующих действий могут заинтересованные в достижении этой цели государственные и общественные организации, а также, конечно, прокуратура как специальный орган, охраняющий социалистическую законность. § 5. Форма завещания 1. Согласно общему правилу, указанному в ст. 425 ГК, завещание должно быть изложено в письменной форме, подписано завещателем и удостоверено в нотариальном порядке. Обязательность нотариального удостоверения, несомненно, имеет особый смысл и значение именно в отношении завещания как односторонней сделки особого рода. Эта особенность завещания как сделки заключается в том, что те правовые последствия, на наступление которых эта сделка направлена, возникают лишь после смерти лица, совершившего эту сделку. Поэтому в тот момент, когда решается вопрос о действительности этой сделки и о соответствии выраженной в ней воли завещателя его действи- ' См. «Советское гражданское право», учебное пособие, т. 2, 1951, стр. 467. , . . ,

175 тельной воле, а также вопрос об истолковании ее содержания, уже нет в живых того лица, которое совершило эту сделку. В то же время к установлению содержания этой воли не могут быть привлечены свидетели или использованы какие-либо иные документы, как то: переписка и прочее. Все это и вызывает особую необходимость в участии при составлении завещания и удостоверении воли завещателя должностного лица — государственного нотариуса, придающего тем самым завещанию характер бесспорного юридического акта. Каковы же будут правовые последствия нарушения завещателем этой, предписанной законом формы? Как известно, последствия нарушения формы могут быть двоякого рода. Во-первых, несоблюдение предписанной законом формы может влечь за собой недействительность сделки, но только в том случае, «когда такое последствие несоблюдения формы прямо указано в законе» (ст. 29 ГК). Примером этого могут служить договоры купли-продажи строений (ст. 185 ГК), дарения на сумму более 1 тыс. руб. (ст. 138 ГК), которые под страхом недействительности должны быть нотариально удостоверены, и договор страхования (ст. 379 ГК), который должен быть совершен в письменной форме также под страхом недействительности. Во-вторых, в некоторых случаях закон, предписывая определенную форму, не устанавливает как последствие ее несоблюдения недействительность сделки, а иные, менее серьезные последствия. Так, согласно ст. 136 ГК, договор на сумму свыше 500 руб. должен быть (за некоторыми, особо ука-.занными в законе исключениями) совершен в письменной форме под страхом недопущения в случае спора свидетельских показаний в подтверждение договора, но с сохранением права приводить письменные доказательства (примечание к ст. 136 ГК). В литературе была высказана точка зрения, согласно которой, если закон установил для какой-либо сделки ту или иную форму, не указывая прямо, что ее нарушение влечет за собой недействительность сделки, то ввиду невозможности применения в этих случаях ет. 29 ГК необходимо применить к такой сделке примечание к ст. 136 ГК, то есть признать, что такая сделка будет действительна, но в случае спора нельзя будет в подтверждение этой сделки ссылаться на свидетельские показания '. Дальнейшим выводом являлось бы утверждение, будто по советскому праву возможны и домашние завещания,, в подтверждение которых, однако, нельзя ссылаться на свидетельские показания. Л. И. Фишман считал, что. необходимо сделать еще один вывод — что у нас допустимы и словесные завещательные распоряжения. Однако от таких выводов отказывается и сам автор, ' См. Л. И. Ф и ш м а н, О завещании по ГК УССР, «Вестник советской юстиции» 1924 г. № 24(34), стр. 824—826.

176 поскольку «такое толкование, может быть, логически и правильное, противоречило.бы явному намерению законодателя облечь завещательное распоряжение в письменную форму» '. Мы полагаем, что в такой же степени противоречит законодательству и допущение домашних завещаний, исходя из того значения, которое законодательство вообще придает нотариальному удостоверению сделок. Значение нотариальной формы удостоверения сделок получает свое особо яркое выражение в прим. 1 к ст. 130 ГК, хотя и касающегося не сделок вообще, а лишь взаимных сделок, то есть договоров. В этом примечании указывается, что в тех случаях, когда законом установлено обязательное нотариальное удостоверение договора, договор, поскольку в законе не установлено иное, считается заключенным со времени его нотариального удостоверения. Следовательно, закон считает, что нотариальное удостоверение составляет столь существенную часть сделки, что отсутствие его делает всю сделку порочной. Исходя из изложенного и учитывая, что в силу п. «о» § 27 Инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. завещания подлежат обязательному нотариальному удостоверению, судебная практика и в настоящее время правовая литература считают бесспорным, что нарушение установленной в ст. 425 ГК нотариальной формы для завещаний влечет за собой, за исключением особо предусмотренных в законе случаев (о чем см. ниже), недействительность завещания 2. Согласно ст. 4 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г., нотариальные действия в соответствии со ст. 11 того же Положения наряду с государственными нотариальными конторами могут совершать сельские Советы депутатов трудящихся (станиц, хуторов, аулов). Однако в ст. 11 Положения среди нотариальных действий, которые могут совершать сельские Советы депутатов трудящихся, удостоверение завещаний не упомянуто. Право удостоверения завещания предоставлено в РСФСР только государственным нотариальным конторам. В отличие от этого в Украинской ССР и Белорусской ССР право нотариального удостоверения завещаний предоставлено и сельским Советам, а в Грузинской ССР — в ме-стностях, где нет нотариусов, удостоверение завещания может осуществляться народными судьями, где нет народных судей, сельскими Советами. 1 См Л. И. Ф и ш м а н, О завещании по ГК УССР, «Вестник советской юстиции», 1924 г. № 24 <34), стр. 824—826. 2 В этом отношении характерным является определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 1 июля 1950 г. по делу № 36/681 по иску Каспаровой Ш. и Сариисовой Ю. к Каспаровой Я. о праве наследования.

177 Орган, удостоверяющий завещание, обязан проверить самоличность завещателя, его дееспособность и законность содержания завещания. Если нотариус установит недееспособность завещателя или обнаружит противозаконность содержания завещания, он обязан отказать в удостоверении завещания. Однако нотариус не обязан удостоверяться в существовании тех наследников, которые назначены завещанием, или в том, что наследственное имущество, упомянутое в нем, в действительности принадлежит завещателю. Эти вопросы приобретают правовое значение, как уже и отмечалось нами (см. § 2 настоящей главы), лишь в момент открытия наследства. Под завещательным распоряжением, которое противозаконно по своему содержанию, следует понимать такое распоряжение завещателя, которое нарушает императивную норму закона. Так, например, противозаконно завещательное распоряжение, в силу которого "завещатель оставляет в собственность своим наследникам земельный участок, которым он сам пользовался при жизни (ст. 21 ГК) или в силу которого назначает своим наследником церковь, так как церковь, не являясь Ни государственной, ни общественной организацией, вообще ни при каких условиях не может Являться наследником по завещанию '. 2. Завещание, как сказано в ст. 425 ГК, должно быть подписано завещателем. Этим закон подчеркивает строго личный характер завещания как односторонней сделки'и исключает возможность совершения его через представителя. Однако тут же в ст. 425 ГК указывается, что «вместо подписи завещателя, завещание неграмотных подписывается за них третьим лицом —-рукоприкладчиком», с чем мы встречаемся в настоящее время весьма редко. Тем самым эта статья предусматривает лишь один случай, когда собственноручная подпись завещателя может быть заменена подписью другого лица. Практика потребовала расширения этих случаев и, идя навстречу этому требованию, упоминавшаяся выше Инструкция Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. предусматривает возможность замены при, нотариальном удостоверении любой сделки (следовательно, и завещания) собственноручной подписи лица, совершающего сделку, подписью другого лица не только, если первый^ неграмотен, но и если он болен, а также и по другой причине (§ 58 инструкции). Необходимо лишь, чтобы эта подпись другого лица была совершена по поручению лица, не могущего подписаться, и в присутствии нотариуса. При этом в удостоверении сделки указывается, вследствие какой именно причины собственноручная ' См. определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 23 октября 1947-г. по делу № 1068 («Судебная .практика» 1948 г., вып. 1, стр. 5). 12 Зак. 256. Советское наследственное право

ifs подпись совершающего сделку была заменена подписью другого Я лица. Согласно § 66 той же Инструкции, этим другим лицом не^| может быть во всяком случае то лицо, в пользу которого завещается имущество. Лицо, которое подписывает завещание вместо завещателя, должно быть само дееспособным. ' 3. Установив в ст. 425 ГК, как общее правило, обязательность нотариального удостоверения завещания под страхом его недействительности, закон для некоторых, особо предусмотренных Д в нем случаев либо вообще освобождает завещательное распоря- j жение от какого-либо удостоверения, либо допускает удоетовере-| ние его иными органами или должностными лицами. Такие *| завещания, в смысле своей правовой силы, полностью 'при- | равниваются к нотариально удостоверенным и ни в каком | дополнительном последующем удостоверении их нотариусом не | нуждаются. Одно из таких исключений предусмотрено в примечании к самой ст. 425 ГК и касается тех завещательных распоряжений, в силу которых завещатель завещает (в соответствии с общими Я правилами о наследовании свои паевые взносы, внесен- ; ные им в первичную кооперативную организацию (например, в жилищно-строительное кооперативное товарищество,' " в сельское потребительское общество, в промысловую артель Д и т. п.) ]. Такое завещательное распоряжение может быть сде--лано пайщиком путем совершения в членской книжке соответ-: ствующей надписи о назначении наследников и для своей дей-ствительности не нуждается в последующем нотариальном удостоверении. ; Предусмотренный в примечании к ст. 425 ГК порядок распо- Д ряжения пайщиком первичной кооперативной организации своим Ц паенакоплением на случай своей смерти является, как указы-Ц вается в определении Судебной коллегии по гражданским делам|| Верховного суда СССР от 29 апреля 1952 г. по иску Бернштейна|| к Юровским, «исключением из общего установленного законом! правила удостоверения завещаний», и поэтому «распространять! его на какие-либо другие документы, кроме членской книжки,| ...нельзя». Исключительность этого порядка состоит еще и в том,;Ц что при нем возможно завещательное распоряжение, касающееся-Ц только определенного имущества завещателя, а именно его пае-| накопления в первичной кооперативной организации, f К особым случаям, когда нотариальное удостоверение завеща-1 ' В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного'! суда СССР от 10 июля 1945 г. по иску Н. Умуршатян к Е. Рухадзе и другим''! указано, что наследник, умершего члена промыслово-кооперативной артели! имеет право на получение паевого взноса умершего, но не того имущества! в натуре, которое было обобществлено («Судебная практика Верховного суд СССР» 1945 г., вып. VIII, стр. 26—27).

ния заменяется удостоверением его другим органом или должностным лицом, должны быть отнесены следующие. а) Так называемые воинские завещания. В годы Великой Отечественной войны было установлено, что завещания лиц, состоящих в рядах Советской Армии и в Военно-Морском Флоте, могут быть удостоверены, помимо нотариальных органов, командованием отдельных воинских частей (полков, эскадрилий, кораблей 1, 2 и 3 ранга, соединения кораблей 4 ранга, отдельных батальонов, дивизионов, рот, батарей, отрядов и других соответствующих им воинских частей), а завещания военнослужащих, находящихся на излечении в госпиталях, — начальниками госпиталей. Первоначально это правило было установлено лишь на военное время, однако после победоносного окончания Великой Отечественной войны оно было сохранено в силе и на мирное время. Вследствие этого оно действует и в настоящее время. б) Так называемые консульские завещания. Согласно ст. 60 Консульского устава СССР 1, советские граждане, находящиеся за границей, могут совершать завещания путем удостоверения их у консула СССР или у консульского агента. Эти завещания также имеют силу нотариально удостоверенных и в случае возвращения советского гражданина на Родину не нуждаются, как уже было отмечено выше, в каком-либо дополнительном последующем удостоверении их нотариусом. в) Так называемые морские завещания. Согласно ст. 59 Кодекса торгового мореплавания СССР 2, «капитан обязан удостоверять составление находящимся на судне лицом завещания и принимать таковое на хранение». И такие завещания в случае прибытия завещателя в отечественный порт, в котором имеется нотариус, не нуждаются в дополнительном последующем удостоверении им и имеют равную силу с нотариально удостоверенными. г) Завещания, составленные гражданами, находящимися на судах внутреннего водного транспорта. Согласно ст. 27 Устава внутреннего водного транспорта 3, капитаны судов внутреннего водного транспорта вправе удостоверять завещания, составленные лицами, .находящимися на судне. Эти завещания, так же как и указанные выше, имеют силу нотариально удостоверенных завещаний 4. СЗ СССР 1929 г. № 61, ст. 567 2 СЗ СССР 1929 г. № 41, ст. 366. ' СЗ СССР 1930 г. № 55. ст. 582. 4 Необходимо отметить, что ГК Украинской ССР особо упоминает об этих завещаниях, указывая в ч. 2 ст. 425, что «завещания, совершенные на судах морского тортового флота, а также на торговых судах внутреннего водяого транспорта, обязательно удостоверяются капитаном судна, принимающим указанные завещания на хранение. Эти завещания нотариальному удостоверению не подлежат». 12*

186 4. Вопрос о действительности завещания в зависимости от соблюдения завещателем установленной законом формы должен рассматриваться с точки зрения тех требований закона, которые действовали на момент совершения завещания, а не на момент открытия наследства. Поэтому, например, завещание военнослужащего, удостоверенное его военным командованием, но до установления воинских ; завещаний будет все же недействительным и в том случае, если смерть завещателя последует уже во время действия правила о воинских завещаниях. Дефекты в форме завещания, имевшие место в момент его совершения, не могут быть исправлены последующими мероприятиями завещателя. Поэтому, например, домашнее завещание (то есть 'письменное завещательное распоряжение, не удостоверенное в нотариальном порядке) не становится действительным с момента его составления, если оно впоследствии будет'' нотариально удостоверено. Действительным окажется нотариально удостоверенное завещание, как завещание, впервые' составленное. § 6. Изменение завещания, его отмена и множественность завещаний 1. Согласно ст. 426 ГК «завещание, позднее составленное, от'| меняет предыдущее, поскольку в последнем не остается распоря-| жений, не предусмотренных позднейшим завещанием. Завещатель! может и без составления нового завещания отменить прежнее по-1 средством подачи заявления в нотариальный орган». | Хотя ст. 426 ГК говорит лишь об отмене уже составлен-! ного (в установленной, законом форме) завещания и указывает! два пути для достижения этой цели, а именно либо путем соста-| вления последующего завещания, либо путем подачи соответ-| ствующего заявления в нотариальный орган, не подлежит сомне-;| нию, что завещатель вправе не только полностью отменить ранее^ составленное завещание в целом, но и отменить отдельные заве-| щательные распоряжения, содержащиеся в первоначальном заве-1 щании, тем самым не отменив его полностью, а лишь изменив! его в определенной части. | Возможен и такой случай, когда завещатель, составив одно| завещание, впоследствии составляет второе, которое, однако,! не отменяет первоначального ни полностью, ни в части,;| а является лишь его дополнением. Так, завещатель в пер-3 вом своем завещании указывает, кому он -завещает свою| квартирную обстановку и предметы домашнего обихода^

а также свой вклад в Государственной трудовой сберегательной кассе; затем после составления этого завещания завещатель приобретает жилой дом, который, конечно, не мог быть упомянут в этом завещании как приобретенный после его составления. Учитывая, что этот дом, поскольку он не упомянут в первоначальном завещании, перейдет в случае смерти завещателя к его наследникам по закону, завещатель составляет второе завещание, в котором он и указывает, к кому должен перейти этот дом в случае его смерти. Такое второе завещание не отменяет и не изменяет превоначального, а является его дополнением. В этом случае после смерти завещателя (конечно, при наличии всех требуемых законом общих условий действительности завещаний) окажутся действительными оба завещания, как первоначальное, так и последующее. 2. Как отмечено выше, отмена завещания может быть осуще-' ствлена двумя путями. Первый путь— это составление нового завещания. Об отмене первоначального завещания в этом случае можно говорить лишь. тогда, когда в нем не остается ни одного распоряжения, не предусмотренного новым завещанием. Если. же в первоначальном завещании содержатся такие отдельные завещательные распоряжения, которые новым вообще не; затронуты, то можно говорить лишь о частичном изменении первоначального завещания, а не об его отмене. Поэтому при наличии двух следующих друг за другом завещаний необходимо всегда произвести тщательное сопоставление в них каждого отдельного завещательного распоряжения, исходя из общего принципа, что действительной волей завещателя является та, которая выражена в его последующем завещании. Этот вопрос становится особенно сложным в тех случаях, когда речь идет о сопоставлении не двух, а трех или более последующих завещаний. Самый вопрос о сопоставлении в разное время составленных завещаний возникает в момент открытия наследства, когда необходимо установить действительную и окончательную волю завещателя. Иногда при наличии нескольких завещаний, разновременно составленных одним и тем же лицом, не возникает необходимости в их сопоставлении. Это * имеет место, когда завещатель в своем последующем завещании прямо указывает на то, что он им отменяет все свои предшествовавшие завещания. Возможность такого способа отмены завещания логически вытекает из текста ст. 426 ГК. Это завещание, прямо отменяющее все предшествовавшие завещания того же завещателя, должно содержать в себе новые завещательные распоряжения взамен отменяемых; в частности, оно может содержать в себе завещательное распоряжение, в силу которого завещатель лишает наследства всех своих наследников (что возможно лишь при отсутствии

!82 у него необходимых наследников') и одновременно не назначает своими наследниками по завещанию ни государственный орган, ни общественную организацию, ни постороннее лицо (так называемое «отрицательное» завещание2). Мы полагаем, однако, что невозможно такое последующее завещание, которое не содержало бы в себе никаких новых завещательных распоряжений, а лишь одно заявление завещателя о том, что он полностью отменяет все свои предшествовавшие завещания. Такого рода заявление не может рассматриваться как завещание, так как в нем полностью отсутствует необходимый признак завещания, а именно назначение наследника. Второй путь, используя который завещатель может отменить свое ранее составленное завещание и который указан в ст. 426 ГК, — это подача завещателем особого заявления в нотариальный орган о том, что он отменяет свое ранее составленное завещание без замены его новым. В этом случае после смерти данного лица открывается наследование по закону. Такое заявление об отмене завещания должно быть подано завещателем в ту нотариальную контору, которая удостоверила отменяемое завещание. • Подачею в нотариальный орган упомянутого заявления завещатель может лишь полностью отменить ранее составленное им завещание, но этим путем он не может ни частично изменить, ни дополнить его. Для того чтобы изменить или дополнить свое ранее составленное завещание, у завещателя есть лишь один путь, а именно составление соответствующего нового завещания. Если у завещателя имеется несколько ранее составленных завещаний, то, исходя из того, что заявление об отмене завещания должно быть подано в ту же нотариальную контору, которая удостоверила данное завещание, следует признать, что по каж-; дому из ранее составленных завещаний необходимо подать от-; дельное заявление в соответствующую нотариальную контору,' за исключением, конечно, того случая, если все они были удосто-; верены в одной и той же нотариальной конторе. Так как заявление об отмене завещания представляет собой одностороннюю сделку, отменяющую другую, нотариально удо- • стоверенную, а именно завещание, необходимо, чтобы подпись; заявителя на заявлении была также нотариально удостоверена. ; 3. Завещание — это односторонняя сделка, непосредственно связанная с личностью завещателя. Поэтому изменение содержа— ния составленного завещания, отмена полностью или до". • О необходимых наследниках см. п. 4 § 3 настоящей главы. 2 Об «отрицательном» завещании см. п. 1 § 1 настоящей главы

бавление его новыми завещательными распоряжениями может исходить лишь от самого завещателя. Никто, кроме завещателя, не вправе после составления им завещания в установленном законом порядке что-либо изменить в нем. Этого права лишен также и суд. В этом отношении представляет интерес определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 16 апреля 1952 г. по делу № 03/316. По этому делу Верховный суд Молдавской ССР в порядке толкования завещания фактически заменил наследников, указанных в завещании, другими наследниками, то есть по существу внес изменение в рассматривавшееся им завещание. В связи с этим в названном определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР указывается, что «наследник в завещании должен быть указан самим завещателем, и помимо его воли включать в завещание других наследников нельзя», и далее, «суд не мог изменять в этой части завещание и заменять одних наследников по завещанию другими». Составленное завещание не может быть ни отменено, ни изменено, ни дополнено также какими-либо действиями третьих лиц при жизни завещателя. Этому не противоречит то обстоятельство, что, например, вследствие отказа кого-либо из назначенных по завещанию наследников от принятия наследства наследственное имущество будет распределено между остальными наследниками завещателя в иных долях, чем это было предусмотрено в завещании, или не осуществится предусмотренный в завещании завещательный отказ и т. п. Во-первых, отказ от принятия наследства может иметь место лишь после открытия наследства, то есть не при жизни завещателя, а после его смерти, во-вторых, иное, чем указано в завещании, распределение наследственных долей будет представлять собой в данном случае не изменение самого завещания, а только изменение в порядке его исполнения, изменение, основанное на прямом предписании закона. ' 4. Как указывалось выше (см. п. 1 § 5 настоящей главы), по общему правилу, изложенному в ст. 425 ГК, завещание должно быть удостоверено в нотариальном порядке. Однако наряду с этим существуют случаи, когда либо вообще не требуется удостоверения данного завещательного распоряжения, либо установлен иной порядок удостоверения завещания (воинские, консульские, морские и другие — см. п. 3 §^ 5 настоящей главы). В связи с этим возникает вопрос, в каком порядке могут быть изменены, дополнены или отменены такого рода завещания. Что касается изменения, дополнения или отмены завещательного распоряжения, которым член первичной кооперативной организации завещает свой паевой взнос и которое оформляется путем совер-

184 шения в членской книжке соответствующей надписи, не нуждающейся вообще в нотариальном удостоверении, то надо полагать,: что такого рода надпись может быть изменена, дополнена или Я полностью отменена последующей надписью • в той же членской,^ книжке, также не нуждающейся в нотариальном ее удостовере- || нии. Конечно, такая завещательная надпись может быть измененаД и дополнена, а также отменена и последующим нотариально: удостоверенным завещанием или подачею в нотариальный орган заявления о ее отмене. Исходя из того, что воинские, консульские, морские и тому по- | добные завещания приравниваются законом по своему правовому значению к нотариально удостоверенным завещаниям, еле-: дует признать, что на них должны быть распространены все общие правила, установленные в ст, 426 ГК и касающиеся изме- :Ц нения, дополнения или отмены ранее составленного завещания последующим завещанием. Вследствие этого воинское завещание может быть изменено, дополнено или отменено последующим воинским завещанием, консульское завещание — консульским, морское — морским и т. д. Однако, исходя из того же положения о приравнении этих особых видов завещаний к нотариально удостоверенному завещанию, необходимо признать, что, например, воинское завещание имеет равную силу и значение, как и консульское, морское и т. д. Вследствие этого воинское завещание мо-, жет быть изменено, дополнено или полностью отменено не только воинским же завещанием, но и консульским, морским и т. д. и, конечно, нотариально удостоверенным. В то же время и нотариально удостоверенное завещание может быть изменено, дополнено или полностью отменено любым из особых видов завещаний. Что касается второго пути для отмены завещания, а именно отмены его без составления нового, то есть путем подачи заявления в нотариальный орган об отмене ранее составленного, то допустимость использования этого пути для отмены воинского, консульского, морского и тому подобных особых видов завещания представляется спорной. Спорность этого вопроса вызвана тем, что заявление об отмене завещания должно быть подано завещателем в ту же нотариальную контору, которой было удостоверено подлежащее отмене завещание (§ 66 Инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г.). Это требование, конечно, не может быть выполнено в тех случаях, когда подлежит отмене завещание, которое вообще в нотариальном порядке не удостоверялось. Все же мы склонны утверждать, что правило, изложенное в § 66 Инструкции, подлежит соблюдению лишь тогда, когда речь идет об отмене нотариально удостоверенного завещания, в остальных же рассматриваемых нами случаях можно лишь обязать завещателя в своем заявлении нотариусу

точно указать, в каком порядке, где, кем и когда было удостоверено то завещание, которое он желает отменить. Иное толкование этого правила мы считали бы крайне формальным, не оправданным существом дела и, главное, противоречащим ст. 426 ГК. Однако, с другой стороны, необходимо признать, что отмена составленного завещания без составления нового возможна путем подачи соответствующего заявления только в нотариальный орган. Поэтому завещание, вне зависимости от формы его удостоверения, не может быть отменено без составления нового завещания путем подачи заявления о его отмене, например, капитану корабля, на котором во время морского плавания находится заявитель, или консулу СССР, если заявитель находится за границей, и т. п. § 7. Исполнение завещания ; 1. Воля завещателя, выраженная им в завещании, может быть осуществлена лишь после его смерти, иначе говоря, только в момент смерти завещателя завещание приобретает исполнительную силу. Согласно ст. 427 ГК, исполнение завещания, как общее правило, возлагается на назначенных в нем наследников. Эта обязанность наследников выполнить изложенную в завещании, волю завещателя возникает для них лишь при условии принятия ими наследства, так как завещание как односторонняя сделка само собой не может создать для третьих лиц каких-либо обязанностей. Обязанности могут возникнуть для третьих лиц лишь при условии выраженного ими согласия принять их. Принятие наследства наследником и представляет это согласие, в силу которого наследник не только приобретает права, переходящие к нему по завещанию, но и берет на себя ряд обязанностей, в частности обязанность выполнить волю завещателя. При наличии нескольких наследников по завещанию исполнение его возлагается на всех. В понятие исполнения завещания входит обязанность наследников совершить целый ряд весьма разнообразных действий, имеющих своей общей целью реализацию тех распоряжений, которые содержатся в завещании. В первую очередь к этим действиям необходимо отнести распределение наследственного имущества между названными в завещании наследниками и в тех долях, которые в нем указаны. Если в завещании указаны не доли, причитающиеся тем или иным наследникам, а конкретные предметы, то наследники обязаны распределить между собой эти предметы в соответствии с завещанием.

186 К обязанности наследников по завещанию необходимо также отнести обязанность наличных наследников принять все доступные им меры к извещению об открывшемся наследстве отсутствующих наследников, а также необходимые меры по сохранению причитающегося этим наследникам наследства. Если по завещанию на того или иного наследника возложено выполнение завещательного отказа, то такой обремененный завещательным отказом наследник обязан известить об этом от-казополучателя и в случае выраженного последним согласия принять завещательный отказ, выполнить содержащееся в завещательном отказе обязательство. Равным образом, если на наследника завещатель возложил исполнение тех или иных действий, направленных на осуществление какой-либо общеполезной цели, то и выполнение этих действий входит в понятие исполнения завещания. » Наконец, наследники по завещанию обязаны удовлетворить из актива полученного ими наследственного имущества претензии кредиторов завещателя, заявленные ими в установленный законом срок'. . 2. Исполнение завещания есть выполнение воли завещателя, поэтому наследники, исполняя завещание, должны установить действительную волю завещателя, выраженную им в завещании. Для установления этой действительной воли завещателя они должны руководствоваться только содержанием данного завещания. Следует считать неправильным истолкование содержания завещания, основанное на имевших место высказываниях завещателя, на исходивших от него (безразлично, до или после совершения завещания) письмах и иных документах, на свидетельских показаниях и т. п. В этом отношении является показательным приведенное выше (стр. 183) определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 16 апреля 1952 г. по делу № 03/316, которым было отменено определение Верховного суда одной из союзных республик, признавшее неправильным изложение нотариусом в завещании воли наследодателя, так как изложенная в завещании воля завещателя противоречила тем обещаниям, которые давал завещатель при жизни. При истолковании воли завещателя наследники должны установить не только подлинный смысл того или иного содержащегося в завещании завещательного распоряжения, но также и законность каждого из них. Так, например, если в завещании наряду с наследниками по закону в качестве наследников по за- См, об этом подробнее в гл. VIII

187 вещанию указывается и постороннее лицо, то такое завещательное распоряжение недействительно: оно нарушает ч. 3 ст. 422 ГК. Посторонние завещателю лица — не наследники, если есть наследники по закону. Если в завещании обойдены или лишены права наследования необходимые наследники, то остальные наследники по завещанию должны учесть обязательную долю, причитающуюся по закону этим необходимым наследникам, и соответственно перераспределить указанные в завещании доли, назначенные этим остальным наследникам. В случае наличия противоречия между несколькими, содержащимися в завещании завещательными распоряжениями, необходимо снять это противоречие, исходя из общего смысла всего завещания в целом. Если между наследниками возникает разногласие по вопросу о понимании смысла завещания и это расхождение во мнениях является основанием возникновения между ними споров по поводу тех прав, которые должны вытекать из завещания для того или иного наследника, то такой спор по исполнению завещания, как и всякий спор о праве гражданском, подлежит разрешению в судебном порядке (ст. 2 ГК). 3. Обязательное для наследников по завещанию толкование содержания завещания при его исполнении может в ряде случаев (некоторые из них приведены выше) повести к тому, что завещание будет подлежать исполнению наследниками не в соответствии с буквальным его содержанием. Однако в этих случаях наследники по завещанию, исполняя волю завещателя, вносят в нее коррективы, которые вытекают из соответствующих предписаний закона. Если в данном завещании нет таких моментов, которые обязывали бы наследников изменять при исполнении завещания отдельные завещательные распоряжения в целях приведения их в соответствие с требованиями закона, то как общее содержание завещания, так и каждое отдельное завещательное распоряжение в нем являются обязательными для наследников по завещанию, и наследники при исполнении завещания не вправе, даже по соглашению между собой, вносить в него какие бы то ни было изменения. Так, например, если в завещании указано, что принадлежавший завещателю дом завещается им своему наследнику А., а вклад в Государственной трудовой сберегательной кассе — наследнику В., то наследники "А. и Б. не могут по соглашению между собой изменить при исполнении завещания это установленное в нем распределение между ними наследственного имущества и решить, например, что дом завещателя перейдет не к наследнику А., а к наследнику Б., его же вклад в Государственной трудовой сберегательной кассе перейдет не к наследнику Б., а к наследнику А. Такое их решение, стоя-

188 щее в противоречии с ясным содержанием завещания и нарушающее тем самым волю завещателя, не может иметь правового значения и будет недействительно. Конечно, наследники А. и Б. могут достигнуть желательного им правового результата, но не в порядке исполнения завещания. Вначале им придется выполнить волю завещателя, затем уже, приняв наследство, когда наследник А. станет собственником дома, а наследник Б. — обладателем вклада, они могут распорядиться своим имуществом: А. может передать свой дом в пользу Б., а Б. может передать свой вклад в пользу А. Иногда в такой попытке со . стороны наследников по завещанию самовольно изменить завещательное распоряжение завещателя при исполнении его может скрываться попытка обхода закона. Так, в приведенном нами примере желание наследников А. и Б. изменить волю завещателя может быть вызвано тем, что наследник Б. уже. является собственником дома и поэтому в силу п. 1 ст. 182 ГК лишен возможности приобрести второй дом путем покупки его у наследника А.", но в то же время вправе сделаться собственником второго дома в порядке наследования TIO завещанию, так как, согласно п. 11 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У, «при наследовании жилых строений как по закону, так и по завещанию ст. 182 ГК РСФСР (и соответствующие статьи ГК Других союзных республик), касающаяся ограничения перехода строений по договорам, не применяется». 4. Согласно ст. 427 ГК, как общее правило, исполнение завещания возлагается на назначенных в нем наследников. Однако эта статья разрешает-завещателю включить в завещание поручение исполнить его волю особому лицу, так называемому исполнителю завещания. В ст. 427 ГК нет указания по вопросу о том, должен ли исполнитель завещания быть в то же время и наследником по завещанию или нет. Речь идет об особом лице, которому завещатель поручает исполнить завещание, и следует полагать, что статья эта имеет в виду именно не одного из наследников по завещанию, а постороннее лицо. Назначение кого-либо исполнителем по завещанию может быть сделано лишь в самом завещании, но для действительности такого назначения требуется наличие согласия назначенного лица взять на себя выполнение обязанностей исполнителя завещания. Это согласие должно быть выражено письменно (ст. 427 ГК) и может последовать либо в форме соответствующей надписи на самом завещании, либо в форме отдельного заявления, приложенного к завещанию. Об обязанности нотариального удостоверения подписи исполнителя завещания закон не упо-минает»

Что касается тех обязанностей, которые берет на себя исполнитель завещания, то в основном они сводятся к обязанности его после смерти завещателя известить наследников по завещанию об открывшемся наследстве, выявить наследственное имущество, до принятия наследниками наследственного имущества, принять меры к его охранению и по управлению им и т. п. Если исполнение завещания осуществляется самими наследниками или, по их соглашению между собой, одним из их числа, то такой исполнитель (или исполнители) выступает как наследник по завещанию или как наследник и одновременно как представитель остальных наследников по завещанию, действующий по их поручению. Иным является правовое положение исполнителя завещания, назначенного в самом завещании, если таким исполнителем назначен не наследник по завещанию, а постороннее лицо. Его нельзя признать представителем завещателя, так как это назначенное в завещании лицо становится исполнителем завещания лишь в момент открытия наследства, то есть в момент смерти завещателя. Нельзя его признать и представителем наследников по завещанию, так как наследники никаких полномочий ему не давали, не говоря уже о том, что такой исполнитель завещания иногда совершает ряд необходимых действий, например, по охранению и управлению наследственным имуществом, и до явки наследников. Исполнитель завещания не должен рассматриваться и как представитель наследственной массы, поскольку наследственная масса — это не субъект права 1. Полномочия исполнителя .завещания возникают вследствие одностороннего акта, совершаемого наследодателем,— завещания, при условии, что завещание признано действительным. Исполнитель завещания действует в интересах наследников (если они примут наследство) и в интересах государства (если наследники не примут наследство и оно перейдет в собственность государства как выморочное). Исполнитель завещания, не будучи чьим-нибудь представителем, является пособником лиц, призываемых к наследованию, и наследников, принявших наследство. Вследствие того, что действия назначенного но завещанию исполнителя завещания могут затронуть имущественные интересы наследников по завещанию, следует признать, что наследники, считающие действия такого исполнителя неправильными и наносящими им ущерб, вправе по суду оспорить эти действия и даже требовать его отстранения. ' См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 145.

Закон не предусматривает какого-либо обязательного вознаграждения, которое причиталось бы исполнителю завещания за его Труд. Если исполнитель одновременно является и наследником по завещанию, то это вознаграждение может быть определено в завещании либо путем соответствующего увеличения его наследственной доли по завещанию, либо путем оставления ему определенных вещей из наследственной массы. Исполнитель, выполняя обязанности по исполнению завещания, несет ряд необходимых расходов, например, по сохранению наследственного имущества или по управлению им. Исходя из того положения, что эти расходы им производятся не в своем интересе, а в интересе наследников по завещанию, нет никаких оснований к тому, чтобы относить эти расходы за счет исполнителя завещания. Вследствие этого необходимо признать, что исполнитель завещания вправе требовать от наследников по завещанию возмещения ему этих расходов.

Глава VI ПРИНЯТИЕ НАСЛЕДСТВА. ОТКАЗ ОТ НАСЛЕДСТВА 1. Принятие наследства, как и отказ от наследства,—это односторонние акты (сделки) лица, призванного к наследованию. Лицо, только призванное к наследованию, но не принявшее еще наследства, называют наследником, но в другом смысле, чем лицо, уже принявшее наследство. Содержание понятия — наследник существенно меняется, после того как наследство принято. У наследника в первом смысле (то есть у лица, призванного к наследству, но еще не принявшего его) есть только право приобрести для себя наследственную массу. Наследник же, принявший наследство, имеет уже те права, которые ранее принадлежали наследодателю, например, право собственности на вещи, требования из обязательственных отношений и т. д. Словом, наследник, призванный к наследованию, — это возможный правопреемник наследодателя; наследник же, принявший наследство,—это действительный правопреемник наследодателя. Наконец, наследник, отказавшийся от принятия наследства,—это лицо, навсегда устранившееся от данного наследственного правопреемства. Принятие наследства, как и отказ от принятия наследства, — односторонние акты (сделки) потому, что они создают юридические последствия, не нуждаясь в чьем-либо ответном, встречном волеизъявлении. К тому моменту, когда наследнику предоставляется изъявить свою волю (принять или не принять наследство), завещателя нет в живых. Волеизъявление наследодателя, выраженное в завещании, и волеизъявление наследника, принимающего наследство, никогда не существуют одновременно, никогда взаимно не воспринимаются и не могут образовать то, что именуется взаимной сделкой'. Принятие наследства или ' Б. Л. Хаскельберг в своей работе «Переход права собственности по договору купли-продажи .в советском гражданском праве» правильно отмечает: «Выраженное наследником согласие на принятие наследства (явно или молчаливо) представляет собой по своей юридической природе одностороннюю

J92 отказ от наследства не нуждаются в согласовании с другими наследниками, призванными к принятию того же наследства. Принятие наследства, как и отказ от наследства, являются односторонними актами и в том смысле, что они не зависят от волеизъявлений других наследников. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945 г., наследники по закону призываются к принятию открывшегося наследства в порядке очередности. Однако наследники второй и третьей очереди должны заявлять о согласии принять наследство в те же сроки, которые установлены для наследников первой очереди'. Таким образом, даже в отношении срока акт принятия наследства наследником второй (или третьей) очереди оказывается совершенно независимым от поведения в отношении наследства наследников предшествующих очередей. Наследник второй очереди может, например, заявить о своем согласии принять наследство, не зная о том, принял ли наследник первой очереди наследство или отказался от принятия наследства. Если наследник предшествующей очереди принял наследство, то заявления о принятии наследства, сделанные наследниками последующих очередей, не получают юридического значения. Если наследники предшествующих очередей не приняли наследства, то заявление о принятии наследства, сделанное наследником последующей очереди, приобретает значение акта принятия наследства. Однако существующая здесь зависимость между призванием к на-' следству лиц, отнесенных к последующим очередям, и по-; ведением в отношении наследства наследи и-; ков предшествующий очередей не есть зависи-. мость волеизъявления одних наследников от волеизъявлений других. «Находящиеся налицо наследники могут вступить в управление, не дожидаясь явки прочих наследников...», говорит ст. 429 ГК. Это означает, что любой наследник может принять наслед", ство или отказаться от принятия наследства, не согласовывая' своих действий с кем-либо из других наследников2, сделку. Следовательно, и по завещанию право собственности приобретается Ц наследником не только по воле завещателя, но и по воле наследника, то есть;'| на основании двух односторонних, сделок, которые, однако, не составляют^ договора, соглашения сторон» (автореферат диссертации, издан Ленинград-lj ским Государственным университетом. Л., 1950). J 1 Имеется в виду срок, установленный в ст. 430 ГК. Это вытекает изд п «в» ст. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 11 января^ 1946 г. № 1/2/У. | 2 Принятие иаследства одним наследником не связано с поведением дру-| гих наследников в отношении наследства в гражданских кодексах всех союз-'| иых республик: см. ст. 429 ГК Украинской ССР, ст. 477 ГК Белорусской ССР,-: прим 2 к ст. 428 ГК Грузинской ССР, ст. 429 ГК Узбекской ССР и т. д.

Это положение важно также и в том смысле, что соглашение наследников между собою об отказе от принятия наследства, как и соглашение наследников между собою о принятии наследства, не имеет никакой юридической силы. Хотя бы соглашения такого содержания и существовали, любой наследник не связан ими и может принять наследство либо отказаться от принятия его по своему усмотрению. В постановлении Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У, в п. 5 говорится: «Отказ наследника от своей доли наследства в пользу кого-либо из других наследников не допускается; отказ может быть только безусловным». Этот вывод Пленума Верховного суда СССР подчеркивает односторонний характер отказа наследника: воля отказавшегося от наследства имеет лишь одно действие — устраняет отказавшееся лицо от наследования. Что касается иных последствий факта отказа от наследства, то они всегда определяются не волей отказавшегося наследника, а нормами закона о наследовании. Если все наследники по завещанию отказались от принятия наследства, то для них тем самым закрыто и наследование по закону. Здесь применяется общее правило: наследник, отказавшийся от принятия наследства, считается отказавшимся от принятия данного наследства вообще, а не только от принятия данного наследства по завещанию. Исключение составляет наследование государства: государственный орган может отказаться от принятия наследства по завещанию, но это не закрывает государству наследования в порядке выморочности, то есть наследования по закону. Нет никаких оснований говорить и о согласовании наследником акта принятия наследства (или акта отказа от принятия наследства) с исполнителем завещания, назначенным в порядке ст. 427 ГК. Функции этого лица не определены с достаточной полнотой в нашем наследственном праве'. Но как бы ни понималось правовое положение исполнителя завещания, о котором говорит ст. 427 ГК, очевидно, что действия этого лица могут касаться только исполнения воли завещателя, а не ограничения либо исполнения воли наследника. Если наследник отказался от наследства, то исполнитель завещания никаких функций по отношению к отказавшемуся наследнику иметь не может. Если наследник принял наследство, то исполнитель завещания не может внести никаких изменений в это изъявление воли наследника2. ' См. В. И. Се р е б ров с к'и и. Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 143—146. 2 В ст. 475 ГК Белорусской ССР предусмотрено, что «исполнитель завещания имеет право делать все распоряжения, необходимые для выполнения завещания». Это правило, однако, ни в коей мере не ограничивает свободы наследника в совершении (или несовершении) акта принятия наследства, как и акта отказа от наследства. 13 Советское наследственное право

194 Наследство может быть принято и через представителя | (ст. 430 ГК). Это правило отнесено в ст. 430 ГК непосредственно] только к наследникам отсутствующим. Однако нет оснований] исключать возможность принятия наследства через представи-Д теля присутствующим наследником. Судебная практика неодно-] кратно толковала ст. 430 ГК именно в этом смысле '. В ст. 4301 ГК говорится, собственно, только о поверенном наследника,^ то есть о договорном представителе наследника. Судебная| практика справедливо применила в данном случае распространи-,! тельное толкование: естественные представители малолетнего! наследника (родители) или опекуны наследника могут принять| для него наследство2. Но очевидно, что представительство в| силу закона, как и добровольное (договорное) представитель-.! ство, не может изменить природы самой сделки, совершаемой! представителем. Эта сделка (принятие наследства или отказ отЦ принятия наследства) остается односторонней и в том случае,! когда воля представителя по закону заменяет волю наслед-| ника и когда воля представителя по договору дополняет! собой волю наследника. Способ изъявления воли не меняет ха-| рактера акта принятия наследства: он всегда остается односто-г ронней сделкой. | 2. Акт принятия наследства, как и акт отказа от принятия^ наследства, действует с обратной силой во времени3. Это| означает, что наследник, принявший наследство, приобретает пра-| во не только на то наследственное имущество, которое оказалось^ налицо в момент принятия наследства, но на все то имущество,! которое было налицо в момент открытия н а-| следства. Если за время между открытием наследства и приг1| нятием наследства часть наследственного имущества исчезла, то| наследнику принадлежит право на иск об истребовании имуще-3 ства (ст. 59 ГК), на иск о возмещении убытков (ст. 403 ГК)| и т. д. Наследнику, принявшему наследство, принадлежит также§ и право на проценты по вкладу наследодателя в сберегательной! кассе, право на выигрыши по облигациям наследодателя, не-| 1 См., например, определение Судебной коллегии по гражданским делам.,? Верховного суда СССР (1950 г.) по делу Дунаевых. | 2 См. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по граждан-J ским наследственным делам, М., 1947, стр. 13; Определение Судебной колле-i гии по гражданским делам Верховного суда СССР от 25 февраля 1942 г. noi делу № 173. _ В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда.:;| СССР по делу Дубровских (1950 г.) сказано: «В момент смерти .отца Дубров- ' ский Александр был несовершеннолетним (13 лет), и его мать, как естествен-? ный опекун, могла оформить документы на свое имя». || 3 См. В. И. С еребровски и. Наследственное право, М., 1948,*' стр. 43—44. Здесь, однако, говорится только об обратной силе актов принятия| наследства.

смотря на то, что проценты на сумму вклада наросли или выигрыши пали на облигацию в промежуток времени между открытием наследства и датой акта принятия наследства. В соответствии с этим и расходы, которые стали обременять наследственное имущество в промежуток времени между откры* тием наследства и принятием наследства, также ложатся на наследника (а не на наследство). Наследник не имеет права противопоставить требованиям кредиторов наследодателя (ст. 434 ГК) или отказополучателей (ст. 423 ГК) возражение: имущество уменьшилось ввиду расходов, понесенных по охранению этого имущества за время со дня открытия наследства до принятия его. Вопрос об ответственности наследника по долгам наследодателя рассмотрен в главе VIII. § 1. Система и порядок приобретения наследства 1. Вопрос о системе приобретения наследства есть вопрос о том, требует ли закон от наследника, приобретающего наследство, совершения определенного акта, которым наследство приобретается («система принятия»), или же открывшееся наследство автоматически включается в состав имущества наследника, не заявившего отказа от принятия наследства, не отрекшегося от наследства («система отречения»). Вопрос о порядке принятия наследства — это вопрос о том, какие именно действия, в какие именно сроки должен совершать наследник, чтобы принятие или отказ от наследства состоялись. 2. В советском наследственном праве установлена одна система приобретения наследства — именно система принятия. При отсутствии определенного волевого поведения наследника наследство им не приобретается, оно не может прирасти к иму-шеству наследника без его воли, автоматически '. В этом законодательства советских республик не имеют различий; имеются только различия в порядке, предусмотренном для приобретения наследства. Различие в порядке принятия наследства состоит в том, что Гражданский кодекс РСФСР (и гражданские кодексы большин- • См., например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 30 сентября 1947 г. по делу № 816 («Судебная практика Верховного суда СССР», 1948, вып. 1, стр. 28—29). Мать, Е. Столярова, потребовала выдела своей наследственной доли и долей своих совершеннолетних детей. В определении Судебной коллегии сказано: «Суд также неправильно признал наследниками на имущество Столярова и его детей... при отсутствии в деле их заявления по вопросу о признании за ними права наследования».

196 ства других союзных республик) различают наследников, при-i сутствующих в месте открытия наследства и отсутствующих в месте открытие наследства. , Статья 429 ГК считает присутствующего наследника приняв-.; <<ыим наследство, «если он в течение трех месяцев со дня откры-ч тия наследства не заявит подлежащему нотариальному органу! об отказе от наследства» '. 1 Напротив, ст. 430 ГК дает наследникам, отсутствующим в| месте нахождения наследства, право «принять наследственное^ имущество лично или через поверенных в течение шести меся-| цев со дня открытия наследства». | Различие в порядке приобретения наследства наследниками,] присутствующими в месте открытия наследства, и наследи никами, отсутствующими в этом месте2, проводится в| большинстве гражданских кодексов других союзных республик:; (ст. ст. 429 и 430 ГК Украинской ССР, ст. ст. 429 и 430 ГК1 Узбекской ССР, ст. ст. 429 и 430 ГК Таджикской ССР, ст. ст. 429j и 430 ГК Туркменской ССР и др.). , Значению этого деления наследников на группы посвящены; § 2 и 3 настоящей главы. ; В некоторых союзных республиках порядок приобретения на-; следства — один для всех наследников. Так, в ст. 477 ГК Бело-1 русской ССР говорится: «Каждый наследник имеет право, не до- : жидаясь явки прочих наследников, принять в свое ведение все; наследственное имущество. Прочим наследникам предоставляется ; право истребовать свои доли в течение шести месяцев после; смерти наследодателя или признания его пропавшим». , Своеобразно решен вопрос о приобретении наследства в ГКs Грузинской ССР. Наследники в этом Кодексе не разделяются:' на группы «присутствующих» и «отсутствующих». В примечании Я к ст. 428 и в ст. 429 ГК Грузинской ССР устанавливаются, од- 1 нако, два случая принятия наследниками открывшегося наследства. Первый случай, рассмотренный в прим. 2 к ст. 428 ГК, ' В редакции закона РСФСР 20 июля 1930 т. (СУ РСФСР 1930 г. № 35, ст. 441). До 1930 года сроки в ст.ст. 429 и 430 ГК РСФСР исчислялись не со дня открытия наследства, а со дня принятия мер охранения.'! в отношении наследства. Однако мерами охранения признавалось и «заведе- | ние дела» о наследстве в местном финансовом отделе. Гражданские кодексы Ц Украинской ССР, Армянской ССР, Грузинской ССР, Узбекской ССР, Турк-менской ССР исчисляли сроки со дня принятия мер охранения. 2 Формулировки «в месте открытия наследства» (ст. 429 ГК) и «в месте нахождения имущества» (ст. 430 ГК), конечно, не равнозначны. Однако место открытия наследства часто совпадает с местом нахождения наследства. Поэтому судебная практика придает этим формулировкам одинаковый юридический смысл. Так, в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г. № 1/2/У в пп. «б» и «в» ст. 2 говорится о «месте открытия наследства» как в отношении присутствующих, так и в отношении отсутствующих наследников.

таков: наследникам, «находящимся налицо», предоставлено право вступить в управление наследственным имуществом независимо от явки прочих наследников. Для всех прочих наследников установлено право в течение общей трехлетней давности «потребовать свою долю наследственного имущества» от наследников, управляющих наследством. Иной случай принятия наследства предусмотрен в ст. 429 ГК Грузинской ССР: «все наследники отсутствуют в месте откры--тия наследства», и никто из наследников наследства не принял. Здесь установлено право наследников принять наследство в течение шести месяцев со дня принятия охранительных мер 1. Таким образом, существенный для советского наследственного права вопрос о порядке принятия наследства присутствующими и отсутствующими наследниками имеет все же ограниченное значение: в некоторых союзных республиках установлен единый порядок принятия наследства, независимо от того, был ли наследник налицо в момент открытия наследства или, напротив, отсутствовал. § 2. Наследники присутствующие и наследники, отсутствующие в месте открытия наследства 1. Правила о приобретении наследства, изложенные в ст. ст. 429 и 430 ГК РСФСР, нужно признать в их совокупности системой принятия наследства, а не системой отречения от наследства. То же самое нужно сказать, конечно, и о гражданских кодексах других союзных республик, которые дают формулировку, сходную с формулировкой ГК РСФСР. Как отмечалось в § 1, для порядка приобретения наследства в ГК РСФСР характерно разделение наследников на две группы: а) наследников присутствующих, б) наследников, отсутствующих в месте открытия наследства. Смысл и граница этого деления вызвали расхождение мнений в нашей правовой литературе и колебания в судебной практике. Правильное решение вопроса о смысле подразделения наследников, поиведен-ного в ст. ст. 429 и 430 ГК РСФСР, на наш взгляд, возможно только после устранения всяких сомнений в том, что и в ст. 429, как и в ст. 430 ГК РСФСР, мы имеем дело с системой принятия, а не с системой отречения. Буржуазное наследственное право знает и «систему отречения» и «систему принятия наследства». При «системе отречения» ' В силу ст. 428 ГК Грузинской ССР охранительные меры должны быть приняты: а) в случае отсутствия «одного или нескольких наследников в месте открытия наследства», б) в случае, если наследники «не вступают в управление наследственным имуществом».

наследник признается принявшим наследство, если он не отречется от него. При «системе принятия» наследник признается отказавшимся от наследства, если он не совершит акта принятия наследства. Обе системы действуют в буржуазном обществе в интересах эксплуататорских классов. Укажем прежде всего, что в таких капиталистических стра-•нах, как Соединенные Штаты Америки и Англия, наследства никогда не приобретаются наследниками непосредственно. Все расчеты с кредиторами наследодателя и с отказополуча-телями производят особые лица: личный представитель умершего или администратор наследств. Наследники получают остаток наследственной массы, очищенный от долгов, из рук упомянутых ликвидаторов наследства'. Перед нами не переход наследства к правопреемникам, а картина, очень похожая на ли- | квидацию буржуазного коммерческого предприятия. Но вместе| с тем это, скорее, вариант системы принятия, чем системы отре-^ чения2. | Вопрос, о системе приобретения наследства по советскому,! праву должен рассматриваться в конкретных условиях места и| времени. Только в таком случае нормы статей 429 и 430 ГК | РСФСР будут правильно поняты. | Советский закон имеет в виду наследование трудящимся | гражданином нажитого трудом имущества после другого трудя-л щегося, ныне умершего. Отсутствие или присутствие наследника | в месте открытия 'наследства этого изменить никак не может. I Далее, нельзя в группах присутствующих и отсутствующих^ наследников усмотреть группы лиц, более близких и более дале-1 ких к наследодателю. Очевидно, что более близкие наследодате-Д лю его наследники могут оказаться и часто оказываются в группе ч наследников отсутствующих. | «Система отречения» предполагает существенное ограничение;! свободы гражданина в экономическом обороте. В условиях экс-1, плуататорской формации это ограничение имеет свое основание | (интерес кредиторов). В условиях социализма к такому ограничению нет решительно никаких оснований. ' См. «Гражданское и торговое право капиталистических стран», М., 1949, стр. 534. 2 Г. Ф. Шершеневич оспаривал это (см. «Учебник русского гражданского права», изд. 8, 1910, стр. 852). Английское право, устанавливая систему ликвидации наследства, вообще снимает вопрос о «принятии» и об «отречении» в смысле континентальных буржуазных наследственных систем. Но все же момент принятия (в несколько ином смысле) остается в силе и в англо-американском праве, хотя и не затрагивает интересов кредиторов: наследник п о-<" д у ч а е т активный остаток наследства от ликвидаторов наследства,

Ограничение свободы гражданина принять открывшееся для него наследство или не принимать это наследство в наших условиях было бы ограничением, не оправданным общественным интересом. Коренного различия между порядком приобретения наследства присутствующими наследниками и наследниками отсутствующими нет и не может быть в нашем гражданском праве; за теми юридическими различиями, которые есть, не стоят классовые, экономические различия. Различия между присутствующими и отсутствующими наследниками нужно рассматривать как второстепенные, вызванные соображениями, имеющими только ограниченное значение. В советском гражданском праве во всех союзных республиках, в том числе в РСФСР и в УССР, несмотря на некоторые различия в порядке приобретения наследств, установлена принципиально единая для всех наследников система приобретения наследства, именно система принятия наследства. В нашей юридической литературе это мнение господствует''. Противоположное мнение высказывалось изредка и только с существенными оговорками. Так, А. Л. Малицкий писал, что от присутствующего наследника не требуется выражения его воли на принятие наследства 2. Статья 430 ГК РСФСР требует, чтобы наследники, отсутствующие в месте открытия наследства, принимали наследство лично или через поверенных, совершали действия, выражающие во вне их намерение принять наследство. Согласно другому правилу, изложенному в примечании к ст. 430 ГК РСФСР, доля наследников, зачатых при жизни наследодателя, но родившихся после его смерти, может быть истребована законными представителями наследника в трехмесячный срок со дня рождения наследника. Закон и здесь говорит о деист в и и, в котором должна быть выражена воля принять наследство. Иначе сформулировано правило о приобретении наследства присутствующими наследниками в ст. 429 ГК РСФСР: «Если присутствующий в месте открытия наследства наследник в течение трех месяцев со дня открытия наследства не заявит ' См. В. И. Серебровский, Приобретение наследства по ГК. «Право и жизнь», 1924 г. № 10. стр. 12—20; Б. Ф. М о в ч а н о в с к и и. Наследственное право, Комментарий к ГК, 1923; И. С. П еретер ски и. Комментарий к ГК, 1923; М. О. Рейхель, Учебник гражданского права для юридических вузов, Юриздат, 1938, ч. 2, стр. 466 и ел.; В. И. Серебровский, Наследственное право, М., 1948, стр. 44 и ел. 2 См. А. Л. Малицкий в работе «ГК советских республик» в 1923 году склонялся к признанию двух систем приобретения наследства в нашем праве: системы отречения — для наследников присутствующих и системы принятия — для наследников отсутствующих.

200 подлежащему нотариальному органу об отказе от наследства, он считается принявшим наследство». Наследство считается здесь принятым, если не заявлен отказ от принятия наследства \. Нельзя ли считать, что ст. 429 ГК РСФСР переходит от «системы принятия наследства» к «системе отречения»? От присутствующего наследника ст. 429 ГК РСФСР не требует совершения каких-либо определенных действий для приобретения наследства. Наследник в силу ст. 429 ГК может выявить свою волю принять наследство любым способом. Тут же нужно заметить, что и ст. 430 ГК РСФСР не устанавливает точной регламентации способов, которыми отсутствующий наследник должен принимать наследство. Из того факта, что часто принятие наследства производится посредством заявления государственному нотариусу, нельзя сделать вывода, что принятие наследства в силу ст. 430 ГК всегда и должно производиться только этим способом 2. Правда, принятые наследства путем простого вступления во владение и управление наследственным имуществом могут создать впоследствии затруднения; при этом затруднения возникают чаще у отсутствующих наследников, чем у наследников присутствующих. Ведь отсутствующий наследник не предполагается принявшим наследство, следовательно, о н должен доказывать факт своевременного принятия им наследства. Если принятие наследства не было облечено в форму официального акта (заявление нотариусу), то впоследствии доказывание своевременности (в течение 6 месяцев) принятия наследства может оказаться невозможным. Напротив, наследника присутствующего защищает предположение о принятии наследства, выражен- 1 Присутствующему наследнику не может быть возбранена подача нотариусу заявления (см. В. И. Серебровскнй, Принятие наследства, «Советское государство и право» 1950 г. № 6). Такое оформление особенно желательно для наследника в тех случаях, когда он, приняв наследство, затем на долгий срок уезжает из места, где наследство открылось. Судебная практика подтверждает это мнение. Так, в определении по делу Дунаевой Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР писала (в Г950 г.): «Наследство после смерти матери истицы открылось в 1933 году. Истица к этому времени хотя и проживала в наследственном доме. но своего наследственного права не оформила, и я 1934 году в связи с выходом замуж из дома выбыла и с тех пор там не проживала». Конечно, в этом деле стоял также и вопрос о пропуске срока давности на истребование имущества, но, как видно из цитированного определения, было неясно- также, было ли наследство вообще принято наследником. Очевидно, что неясность эта была бы устранена, если бы истица своевременно удостоверила факт принятия ею наследства в 1933 году. '- Из постановления Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г., п. 2 следует, что как присутствующие, так и отсутствующие наследники вправе принимать наследство, просто начиная управлять, владеть наследственным имуществом.

201 ное в ст. 429 ГК. Каков же смысл этого предположения'? Судебная практика в подавляющем большинстве случаев находит, что присутствующий наследник должен доказать только одно обстоятельство: что он был налицо в момент открытия наследства 2. Так, по делу Мезеновой и Тихоновой Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР в 1952 году писала: «...Суд, разрешая дело, не исследовал вопроса о месте жительства истиц в момент смерти их матери и не установил, действительно ли истицы присутствовали в месте открытия наследства. Между тем выяснение этого обстоятельства имеет решающее значение для правильного разрешения спора о наследственном имуществе. В соответствии со ст. 429 ГК РСФСР наследник, присутствующий в месте открытия наследства, считается принявшим наследство, если в течение трех месяцев со дня открытия наследства не заявит надлежащему нотариальному органу об отказе от наследства». Предположение о принятии наследства присутствующим наследником не колеблется ни временным отъездом, ни тем фактом, что наследник не озаботился получением свидетельства о праве наследования 3. Значение имеет вопрос об оспоримости предположения ст. 429 ГК о принятии наследства. 1 В правовой литературе, насколько нам известно, только К. С. Юдельсон отрицает предположение принятия наследства в ст. 429 ГК. По мнению этого автора, «никакой презумпции в ст. 129 ГК нет, а установлена норма, в силу которой каждый, не заявивший в трехмесячный срок о своем отказе от принятия наследства, ...является именно наследником». Очевидно, что отсюда должно следовать .признание приобретения наследства, хотя бы в некоторых случаях без ведома и воли наследника. Так и пишет К.. G. Юдельсон: «...Мы сталкиваемся с тем редким случаем, когда закон придает молчанию юридическое значение: ГК считает, что молчание является актом волеизъявления». (К. С. Юдельсон, Проблема доказывания в советском гражданском процессе, Госюриэдат, М., 1951, стр. 267). С этим мнением нельзя согласиться потому, что во всех тех случаях, в которых советский закон придает правовое значение бездействию лица. закон исходит из того, что лицо это либо осведомлено о последствиях своего бездействия, либо, по крайней мере, может осведомиться о таких последствиях (например, в правиле о так называемом «отрицательном акцепте» платежных требований поставщиков при акцептной форме расчетов). Между тем существуют случаи, в которых присутствующий наследник не только не знает об открывшемся для него наследстве, но и не может знать о нем в течение трехмесячного срока, предусмотренного в ст. 429 ГК. В этом положении, следовательно, признание молчания знаком согласия было бы установлением фикции изъявления воли. Однако наш закон фикций и даже и неопровержимых презумпций не устанавливает. Последнее подчеркивает и сам К. С. Юдельсон (см. стр. 266 указ. работы). 2 Закон не дает указаний, где именно должен присутствовать наследник, чтобы получить в защиту прав на наследство предположение ст. 429 ГК о принятии наследства. Освещение практики по этому вопросу дано на стр. 202 и гл. 3 «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. II (XXXVI), М., 1947. стр. 18—19.

202 Я. Б. Левенталь и А. Ф. Клейнман считают презумпцию ст. 429 ГК неопровержимой '. С этим мнением согласиться, однако, невозможно. Правильно решил вопрос еще в 1924 году И. С. Перетерский, указывая, что в тех случаях, когда «наследник фактически был лишен возможности заявить об отказе и не совершил никаких действий, свидетельствующих о его желании стать правопреемником наследо-дателя, то презумпция принятия им наследства отпадает»2. Что означает, однако, отпадение презумпции ст. 429 ГК? Следует ли считать, что любое лицо может сослаться на отпадение предположения о принятии наследства или только сам наследник? Можно ли говорить здесь об оспариваний презумпции заинтересованным лицом путем обращения в суд или же отпадение презумпции есть факт, на который можно просто сослаться, возражая против требований кредиторов наследства или против требований других наследников? Так же как и И. С. Перетерский, В. И. Серебровский не дает ответа на эти практически существенные вопросы. «Во всяком случае, — пишет В. И. Серебровский, — как нам кажется, было бы противным принципам" советского права признать, что данное лицо может приобрести наследство без своего согласия» 3. Прямого ответа на вопрос о смысле предположения ст. 429 ГК о принятии наследства судебная практика не дает. Однако некоторые выводы судебная практика все же позволяет сделать. Прежде всего, она часто не ограничивается ссылкой на факт присутствия наследника в месте открытия наследства и на презумпцию ст. 429 ГК о принятии наследства, но также исследует и поведение присутствующего наследника. Судебная практика стремится как бы подкрепить презумпцию конкретными фактами волевого поведения присутствующего наследника. Так, в определении по делу Черняцкого (1946 г.) Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР признала гр-на Черняцкого принявшим наследство в силу ст. 429 ГК Украинской ССР. При этом Судебная коллегия сослалась не только на факт присутствия наследника в момент открытия наследства в месте, где наследство открылось, но также и на определенное субъективное отношение гр-на Черняцкого к открывшемуся наследству. «Черняцкий, — говорится в определении Судебной кол- ' См. Я. Б. Левенталь, К вопросу о презумпциях в советском гражданском процессе, «Советское государство и право» 1949 г. № 6, стр. 62. А. Ф. Клейнман, Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе, 1950, стр. 47. 2 И. С. Перетерский, Гражданский кодекс РСФСР, Комментарий, вып. VI, «Наследственное право», М.—П., 1924, стр. 21. ЗB. И. Серебровский. Принятие наследства. «Советское государство и право» 1950 г. № 6, стр. 39.

203 легии, — проживал в это время (в момент открытия наследства.—Б. А. и К. Г.} с отцом, а также и после смерти отца оставался проживать в этом доме...»\. По делу Угрехелидзе (1947 г.) Судебная коллегия по гражданским делам воспроизвела обычную формулировку презумпции принятия наследства присутствующим наследником: «в силу ст. 428 ГК Грузинской ССР присутствующий наследник, не заявивший отказ от наследства, считается принявшим наследство»2. Однако и в этом случае Судебная коллегия подчеркнула субъективное, волевое поведение присутствующего наследника: «Последний ко времени открытия наследства проживал в спорном домовладении». Конечно, гражданин, пользующийся безвозмездно домом, входящим в состав наследства, и не отказавшийся в срок от принятия наследства, должен рассматриваться как наследник, принявший наследство. Такое поведение есть выражение воли принять наследство. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР по делу Новикова (1949 г.) руководствовалась презумпцией ст. 429 Гражданского кодекса РСФСР и наряду с повторением формулировки ст. 429 писала: «Из дела видно, что дочери Новиковых проживали совместно с родителями. А потому они в силу ст. 429 ГК РСФСР должны считаться принявшими наследство. То же следует сказать и в отношении истца, Новикова И. М., который с 1941 года находился на фронте, а после демобилизации возвратился в дом отца и проживает до настоящего времени». Упоминание о поведении наследника после принятия имнаследства (в силу презумпции ст. 429 ГК) казалось бы совершенно излишним, если рассматривать предположение ст. 429 ГК как неоспоримое положение. Проживает или не проживает в наследственном доме наследник после принятия наследства, — не имеет, очевидно, значения для судьбы уже приобретенного наследства. Иногда судебная практика идет еще дальше. Так, по делу Тепловой (1950 г.) было установлено, что «после смерти Тепловой X. К. с 1931 года наследственным домом владели фактически принявшие наследство истицы Теплова, Зуйкова и их брат, погибший на фронте, Теплов П. С., хотя все они надлежащим образом не оформили свои наследственные права, причем Зуйкова с 1938 года прекратила управление имуществом и выехала из Павлодара». 1 «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. II fXXXVI), М., стр. 18—19 (разрядка наша.—К. Г. и 5. Л.). ' «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. III (XXXVII), М„ стр. 29-30). , , ; ,.,.

204 Отсюда, казалось бы, следовало, что Зуйкова приобрела наследство, что она могла при известных условиях потерять только право на исковую защиту права собственности на долю в доме за истечением срока давности (ст. 44 ГК), считая этот срок с момента нарушения ее права (ст. 45 ГК). Однако в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР мы читаем: «При указанных условиях суд должен был выяснить, имеет ли Зуйкова право требовать признания ее наследницей после смерти на еледода тел я имущества, которым она фактически много лет не управляла и о нем не заботилас ь...». По делу Дунаевой Судебная коллегия Верховного суда СССР в 1950 году писала: «Истица к этому времени хотя и проживала в наследственном доме, но своего наследственного права не оформила и в 1934 году в связи с выходом замуж из дома выбыла и с тех пор там не проживала»''. Из этого обзора дел, типичных для применения ст. 429 ГК, мы позволяем себе сделать два вывода: 1) Судебная практика справедливо не признает правила ст. 429 ГК нормой, устанавливающей автоматическое приобретение наследства присутствующим наследником. Воля принять наследство также необходима в данном случае, как и в других. Такой подход судебной практики мы усматриваем в том, что она стремится повсюду вскрыть волевой момент в поведении присутствующего наследника в отношении наследства. При системе отречения это стремление было бы необъяснимо. 2) Судебная практика, по нашему мнению, идет значительно далее нормы закона, когда отвергает предположение ст. 429 ГК о принятии наследства на основании фактов, относящихся к поведению наследника после принятия наследства (дела Тепловой, Дунаевой). Определения по этим делам в конечном счете не вызывают возражений, поскольку присутствующие наследники, принявшие наследство, утратили свое право за пропуском срока исковой давности на истребование своих долей в общей собственности. Однако решение в этих случаях должно быть построено исключительно на правилах об исковой давности, а не на правилах о наследовании. Этот теоретический вывод имеет практически существенное значение. Если один из наследников фактически н е принял своей доли в наследстве или прямо отказался от принятия своей доли, то эта отвергнутая наследником доля остается в наследственной массе, распределяется между прочими наследниками, как бы прирастая к их долям (ст. 433 ГК). На- ' Ссылка на неоформление наследственных прав присутствующим наследником стоит в противоречии со всей линией Верховного суда в этом вопросе.

SOS против, если наследство уже приобретено наследником, если наследник вместе с другими наследниками стал участником общей собственности, то завладение его долей должно приводить к иным последствиям. Приобретательной давности у нас, как известно, не существует. Сколько бы участники общей собственности ни владели долей уехавшего участника этой общей собственности, они не могут приобрести права собственности на его долю. Если, завладев чужой долей, участники общей собственности затем откажутся выдать вернувшемуся участнику общей собственности его долю, ссылаясь на истечение срока давности, то этот отказ не увеличит прав отказавшихся на чужую долю. Если участнику-общей собственности будет отказано в иске о разделе общей собственности за истечением срока давности, то доля, в присуждении которой отказано истцу, должна перейти в собственность государства как бесхозяйное имущество. Пленум Верховного суда СССР в своем постановлении от 11 января 1946 г. № 1/2/У наряду с установленными в законе категориями наследников — присутствующими и отсутствующими — говорит еще о третьей категории, о наследниках, «фактически принявших наследство». Очевидно, что вступить во владение и управление наследством могут и наследники присутствующие и наследники отсутствующие. Конечно, отсутствующий наследник не может вступить в управление или владение наследством по истечении шести месяцев со дня открытия наследства. Даже формальное принятие наследства отсутствующим наследником путем заявления в государственную нотариальную контору возможно, «если такое заявление подано не позднее шести месяцев со дня открытия наследства» (п. «в» ст. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г.). Но если наследство принято до истечения шести месяцев, то всякое различие между присутствующим и отсутствующим наследником стирается. Временем принятия наследства «для наследников, присутствующих в месте открытия наследства, но не вступивших в управление или владение им, — пишет Пленум Верховного суда СССР, — считается день окончания трехмесячного срока со дня открытия наследства, если в течение этого срока не последовало отказа этих наследников от наследства». Приходя к выводу, что при определенных условиях сам присутствующий наследник вправе оспорить презумпцию', установленную в ст. 429 ГК РСФСР, мы не считаем возможным оспаривание этой презумпции другими лицами. Ни кредитор См. С. Н. Абрамов, Советский гражданский процесс, М., 1952, стр. 181.

266 наследника, ни другие наследники не могут доказывать в судебном порядке, что присутствующий наследник не принял наследства, поскольку он не знал об открытии для него наследства. Закон о такой возможности не говорит: судебной практике не известны случаи оспаривания презумпции ст. 429 ГК со стороны других лиц; по существу предположение этой статьи сделано в пользу присутствующего наследника и не может обращаться против него. Если закон устраняет необходимость совершения присутствующими наследниками определенных действий для принятия наследства, то очевидно, что впоследствии нельзя потребовать от присутствующего наследника каких-либо иных доказательств, кроме доказательств факта присутствия в месте открытия наследства в момент его открытия. 2. Практически очень важен вопрос, где должен находиться наследник в момент открытия наследства, чтобы его можно было считать «присутствующим наследником» в смысле ст. 429 ГК РСФСР. Наследники, постоянно проживавшие с наследодателем в одном доме, в одной квартире, в одной комнате, являются «присутствующими наследниками». Этот вопрос вызывал сомнения в литературе и колебания в судебной практике. Но есть немало случаев, которые отличаются от типического, приведенного нами. Наследник, постоянно проживавший совместно с наследодателем, мог уехать в другое место, так что в момент смерти наследодателя временно уехавшего наследника не оказывается налицо в месте открытия наследства. Наоборот, к моменту смерти наследодателя к нему могли приехать его наследники, постоянно проживающие в другом селе или городе. Наследники, поддерживающие общение с наследодателем, .как и наследники, никакой связи с наследодателем не имеющие, могут проживать в момент открытия наследства в том же городе, поселке, в той же деревне, где проживал наследодатель. Разногласия обнаружились именно по поводу этих более сложных, нетипических случаев. Наиболее узкое определение «присутствующего наследника» дал, кажется, В. Хи-тев, который в статье «Вопросы наследственного права в судебной практике» писал, что «в рамках действующего законодательства было бы, видимо, более последовательным уточнить понятие присутствующих в месте открытия,, наследства наследников и именовать таковыми только тех из них, которые фактически владеют наследственным имуществом. Такими наследниками в подавляющем большинстве случаев являются те, которые проживали совместно с наследодателем, будучи, как правило, наиболее близкими членами его семьи». Ни момент владения, ни близость родства в ст. 429 ГК РСФСР, однако, не затронуты. Точка зрения В. Хитева довольно

близко подходит к мнению Г. Н. Амфитеатрова, высказанному еще ранее. Г. Н. Амфитеатров считал, что присутствующий наследник — это наследник, «проживающий вместе с наследодателем или живущий в непосредственной к, нему близости — например, в том же городе» '. В основу этого определения присутствующего наследника положены два признака: признак совместного проживания наследника и признак территориальной близости этого проживания. Однако оснований эти признаки в законе не имеют. Первый признак даже находится в известном противоречии с действующим законодательством. В ст. 421 ГК закон прямо говорит о тех, «кто проживал совместно с наследодателем»; в статье же 429 ГК избран другой термин — присутствующий в месте открытия наследства наследник. Закон, следовательно, не случайно применил в ст. 429 ГК другую терминологию — присутствующий наследник—это не только лицо, проживавшее совместно с наследодателем. Неопределенность признака территориальной близости в литературе уже отмечалась. Г. Н. Амфитеатров не считает проживание в одном городе признаком, отделяющим присутствующего наследника от отсутствующего, а только примером территориальной близости наследника к месту открытия наследства. Однако расстояние между двумя поселками (то есть разными населенными пунктами) может быть значительно меньше, чем расстояние между двумя окраинными улицами в Москве или в Ленинграде 2. В. М. Серебровский, а позднее — Б. Антимонов, С. Гер-зон, Б. Шлифер рассматривают присутствие наследника как фактическое пребывание в момент открытия наследства в том населенном пункте, где наследство открылось3. По мнению В. И. Серебровского, для признания наследника присутствующим достаточно, чтобы он ко времени открытия наследства, хотя бы и не имея там постоянного жительства, ' Г. Н. Амфитеатров, Право наследования в СССР, М., 1946, стр.31. 2 К. А. Г р а в е. Вопросы наследственного правя в практике Верховного суда СССР, Госюриздат, 1949, стр. 19. 8 В. И. С ер еб ров с к я и. Наследственное право, 1925, стр. 56; его же «Принятие наследства» («Советское государство и право» 1950 г. № 6, стр. 41); его же «Очерки советского наследственного права», изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 159; Б. Аитимонов, С. Герзон, Б. Шлифер, Наследование и нотариат, М., 1946, стр. 58—59. Другие авторы не раскрывают понятия «присутствующего наследника», например, Р. О. Халфина, Право наследования в СССР, Госюриздат, 1952, стр. 54. Также и в некоторых более старых работах, например, М. О. Рейхе л ь, Учебник гражданского права для юридических вузов, Юриздат, 1938, ч. 2, стр. 466) писал: «Понятие присутствующего наследника определено в ст. 429 ГК вполне точно. Это наследник, находящийся в месте открытия наследства».

208 проживал в месте открытия наследства. С этой точки зрения наследник, постоянно проживавший совместно с наследодателем, но временно выехавший в служебную командировку и отсутствовавший в месте открытия наследства в момент смерти наследо-дателя, попадает в группу отсутствующих наследников. Напротив, наследник, издалека приехавший на время в населенный пункт, где проживал наследодатель и присутствовавший в месте жительства наследодателя в момент его смерти, включается в группу присутствующих наследников '. Рассматриваемая точка зрения, по мнению ее авторов, имеет то преимущество, что не вносит в формулировку ст. 429 ГК никаких дополнительных признаков присутствующего наследника, лежащих за пределами закона. «Такое понимание, — пишет В. М. Серебровский, — ближе к общежитейскому представлению о гражданине «присутствующем», либо «отсутствующем...» 2. Конечно, с этой точки зрения состояние наследника в одной из двух групп не является постоянным признаком возможного наследника, а зависит от обстоятельств, фактически сложившихся в. момент открытия наследства. К. А. Граве попытался придать группам присутствующих и отсутствующих наследников более устойчивый характер, исключающий случайные переходы возможных, наследников из одной группы в другую. Он исходит при этом из того, что «признак различения «присутствующего» и «отсутствующего» наследника должен быть четким, легко распознаваемым и по возможности не зависящим от каких-либо случайно сопутствующих обстоятельств...» 3. Чтобы обнаружить искомый устойчивый признак, К. А. Граве исходит из того, что, как правило, местом открытия наследства является последнее место жительства наследодателя, а не случайное фактическое место его смерти. Иначе говоря, место открытия наследства определяется в конечном счете по формальному моменту, иногда не совпадающему с 41aктичe-скими обстоятельствами. В результате К. А. Граве приходит к выводу, что «во-первых, «присутствующим» наследником необходимо считать того наслед- ' В своей работе «Наследственное право» (1948, М.) В. И. Серебровский дает на стр. 44 краткую формулировку: «Присутствующим признается наследник, проживавший в месте открытия наследства». В свете предшествующих и последующих высказываний В. И. Серебровского эта формулировка не может рассматриваться как требование постоянного проживания присутствующего наследника в месте открытия наследства. 2 См. В. И. Серебровский, Принятие наследства «Советское государство и право» 1950 г. № 6, стр. 41 и «Очерки советского наследственного права», 1953, стр. 159; также «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, Госюриздат, т. 2, 1951, стр. 471. 3 К. А. Г р а в е, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР, М., 1949, стр. 20.

209 ника, который в момент смерти наследодателя находится в месте его последнего жительства, а, во-вторых, понимать под нахождением наследника в этом месте не обязательно его фактическое нахождение там, а совпадение местожительства наследника с последним местожительством наследодателя»'. Практическими следствиями этого понимания ст. 429 ГК является причисление временно уехавшего наследника к присутствующим. «Равным образом, — пишет К. А. Граве, — и фактическое присутствие наследника, местожительство которого не совпадает с последним местожительством. наследодателя, в месте открытия наследства в момент смерти наследодателя не превращает такого наследника в «присутствующего»2. Не может вызывать сомнения первое положение К. А. Граве: наследство считается открывшимся не в месте, где смерть застигла наследодателя, а в месте, которое было постоянным местом жительства гражданина в смысле ст. 11 Гражданского кодекса 3. Поэтому присутствие или отсутствие наследника тоже приходится устанавливать именно в месте жительства наследодателя. Из этого исходили и исходят и ведомственные правила, относящиеся к охране наследства и к выдаче свидетельств о праве наследования. Однако, так как и ст. 429 ГК и ведомственные правила, упомянутые выше, говорят лишь просто о присутствии или об отсутствии наследника в месте открытия наследства, неясность в определении понятий присутствующего и отсутствующего наследника вынуждает нас признать, что руководящие указания Верховного суда СССР по этому вопросу были бы очень необходимы и своевременны4. Несмотря на существенные расхождения наших цивилистов в понимании ст. 429 ГК, общепризнанным все же является, что присутствующий наследник—это лицо, находившееся в момент ' К. А. Граве, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР. М., 1949. стр. 20 и 21. На стр... 21 своей работы К. А. Граве признает наиболее правильным тот ответ на вопрос о признаках присутствующего наследника, который был дан в учебнике «Гражданское право для юридических школ», М., 1947, стр. 472. Там указывалось, что «присутствующим наследником признается наследник, проживающий в месте открытия наследства», а все остальные наследники, не [Проживающие в месте открытия наследства, должны считаться отсутствующими. Эта формулировка была воспроизведена ее автором В. И. Серебровским и в четвертом издании того же учебника «Советское гражданское право», учебник для юридических школ, М., 1950, стр. 661—662. Нужно, однако, отметить, что приведенная формулировка все же расходится .с предложенной К. А. Граве, поскольку в ней нет речи о постояяном проживании наследника. а Та м же, стр. 21. 3 См. гл. III. 4 См. К. А. Граве, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР, М., 1949, стр. 19—20. 14 Зак. 256. Советское наследственное право

210 открытия наследства в том населенном пункте, который был местом жительства наследодателя'. Рассмотрим судебную практику по вопросу о присутствующих и об отсутствующих наследниках. Постановления Пленума Верховного суда СССР по наследственным делам не раскрывают понятия присутствующего наследника. Так, постановление Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г. № 1/2/У «О применении статьи 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» в п. 2 воспроизводит формулировку ст. 429 ГК, говоря о наследниках, «присутствующих в месте открытия наследства» 2. Таким образом, Пленум Верховного суда СССР не дал никаких дополнительных признаков для определения понятия присутствующего наследника. Вопрос же о территориальных пределах открытия наследства никогда не вызывал сомнения в судебной практике. По делу Киселевских стоял вопрос, можно ли считать присутствующим наследника, если он проживал в Москве, в то время как наследодатель жил и умер в одном из подмосковных районных центров—в Мытищах. В мотивах своего определения областной суд указал, что «поскольку местом открытия наследства является Мытищенский район, то есть дачная местность Подмосковья, а истцы к моменту смерти наследодательницы проживали в Москве, то они должны считаться принявшими наследство, как присутствующие в месте открытия его». Областной суд, следовательно, полагал, что местом открытия наследства является, если не вся Московская область, то, во всяком случае, обширная территория вокруг Москвы. 1 Еще в 1925 году В. И. С е ре'б р о в с к и и писал, что «присутствующими в месте открытия наследства признаются наследники, хотя бы и не жившие с наследодателем в одной квартире, но проживающие с ним в одной местности — городе, селе, деревне и т. д. ко времени открытия наследства» («Наследственное право», 1925. стр. 56); Б. Антимонов, С. Гер-зон, Б. Ш л и ф е р говорят о присутствии 'наследника в том населенном пункте, где наследство открылось («Наследование и нотариат», М., 1946, стр.. 58). В сущности присутствие в населенном пункте, где открылось наследство, имел в виду и Г. Н. Амфитеатров .(«Право наследования в СССР», М., 1946, стр. 34). О совпадении места жительства наследодателя и наследника «в .пределах одного населенного пункта (города, рабочего поселка, села и т. п.)» пишет и К. А. Гр а ве («Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР», М., 1949. стр. 20); также и у Н. Хохлова в работе «Вопросы наследственного права в судебной практике». Иначе, однако, у В. Хитев-а (в одноименной работе), который для признания наследника присутствующим, повидимому, требует совместного проживания с наследодателем. 2 В отношении отсутствующих наследников формулировка ст. 430 ГК воспроизведена в п. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР с некоторым изменением: в ст. 430 ГК говорится о наследниках, «отсутствующих в месте нахождения наследства», а в п. 2 постановления Пленума _ о наследниках, «отсутствующих в месте открытия наследства».

211 Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР разъяснила: «По закону местом открытия наследства признается место последнего постоянного жительства наследодателя согласно ст. 11 ГК, т. е. место, где наследодатель вследствие своей службы, постоянных занятий или нахождения своего имущества имел постоянную или преимущественную оседлость, а при неизвестности последнего местожительства наследодателя, — место нахождения наследственного имущества. По данному делу местом открытия спорного наследства должен считаться г. Мытищи, Московской области, где наследодатель имел постоянное местожительство и где находилось все его имущество, тогда как истцы Киселевские постоянно проживали и проживают в г. Москве, а потому не могут рассматриваться как наследники, присутствовавшие в месте открытия наследства». Хотя Судебная коллегия не выдвинула в этом деле прямого требования, чтобы места жительства (в смысле ст. 11 ГК) присутствующих наследников и наследодателя совпадали, — однако все же из определения Судебной коллегии следует, что постоянное проживание наследников Киселевских не в месте открытия наследства исключает возможность отнесения их к категории присутствующих наследников. Конечно, длительное постоянное совместное проживание наследников с наследодателем есть несомненный признак присутствия наследника 1. В таких случаях и места жительства в смысле ст. 11 ГК у наследников и наследодателя совпадают. Наряду с этим судебной практике известны и такие случаи, когда присутствующими как бы признаются и такие наследники, которые вовсе не имели места жительства там, где открылось наследство, а только временно прибыли туда ко дню смерти наследодателя. Так, по делу Чеховых в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР указывается, что истцы не могут считаться присутствующими наследниками, так как «...истцы жили до смерти своей матери и живут в настоящее время в г." Ворошиловграде, т. е. не 'в месте открытия наследства. В момент открытия наследства никто из наследников в месте открытия наследства не находился». Из этого следует, что если бы истицы (наследники) находились (но не обязательно проживали) в месте открытия наследства, то их можно было бы отнести к наследникам присутствующим. Та же мысль проводится и по делу Мезеновой, по которому в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР отмечается важность того обстоятельства, что ' Например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 26 октября 1949 г. по делу № 36-1141.

5i2 «...Суд, разрешая дело, не исследовал вопроса о месте жительства истиц в момент смерти их матери и не установил, действительно ли истицы присутствовали в месте открытия наследства» 1. С другой стороны, по делу Котельниковых (1951 г.) та же Судебная коллегия признала существенным утверждение наследников, «что ко времени смерти отца они проживали в принадлежащем наследодателю доме», хотя никаких требований относительно необходимости постоянного места жительства Судебная коллегия здесь прямо не выдвигает. Анализируя дело Черняцкого2, можно прийти к выводу о том, что и в более ранней судебной практике не было установившейся точки зрения на понятие наследника, «присутствующего в месте открытия наследства». Таким образом, в судебной практике Верховного суда СССР пока нет твердо установившейся точки зрения, кого из наследников следует отнести к присутствующим или отсутствующим наследникам. В правовой литературе противостоят в ос- , новном две точки зрения: точка зрения, первоначально высказан-^ ная В. И. Серебровским, к которой затем присоединились Б. С. Антимонов, С. Л. Герзон и Б. Г. Шлифер, согласно которой присутствующим наследником является всякий наследник, который фактически находился в месте открытия наследства в момент открытия наследства, и точка зрения, высказанная-; К. А. Граве, согласно которой присутствующим наследником яв-" ляется тот наследник, постоянное место жительства которого сов-1 падало с местом открытия наследства в момент открытия наследства. Вследствие этого необходимо еще раз подчеркнуть назрев-; шую необходимость издания постановления Пленума Верховного 3 суда СССР, которое внесло бы необходимую ясность и определенность в настоящее время еще спорный вопрос. § 3. Срок на принятие наследства и срок на отказ от принятия наследства 1. В ст. 430 ГК РСФСР закон предоставляет наследникам, отсутствующим в месте открытия наследства, право «принять наследственное имущество лично или через поверенных в течение шести месяцев со дня открытия наследства». Наследникам же, присутствующим в месте открытия наследства, ст. 429 ГК РСФСР предоставляет право «в течение трех месяцев со 1 О простом нахождении наследника в месте открытия наследства говорилось и в более раннем определении Судебной коллегии Верховного суда по делу № 36/52, 1950 г. 2 «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. II, стр. 18—19.

213 дня открытия наследства» заявить подлежащему нотариальному органу об отказе от наследства '. Спрашивается, могут ли сроки, предусмотренные в ст. ст. 429 и 430 ГК, быть приостановлены (ст. 48 ГК), продлены судом (ст. 49 ГК) .подобно срокам давности, или же истечение этих сроков прекращает и самое право на принятие наследства или отказ от него. Излишне говорить о большом практическом значении этих вопросов. Поскольку в ст. ст. 429 и 430 ГК речь идет не о праве предъявить иск в течение известных сроков, а о праве принять или не принять наследство, нельзя, очевидно, признать сре-ки на принятие наследства или на отказ от принятия наследства сроками исковой давности 2. Исходя из этого, многие авторы, исследовавшие вопрос о сроках, предусмотренных в ст. ст. 429 и 430 ГК, находили, что это — не сроки исковой давности, а «пресекательные» (М. М. Агарков, В. Хитев, А. Барышев) или «сроки давности неисковые» (С. Н. Абрамов), или «сроки существования и осуществления права» (М. П. Ринг). Во-первых, очевидно, что пропуск срока по ст. ст. 429 или 430 ГК лишает также и права на иск; в случае ст. 430 ГК за пропуском шестимесячного срока нельзя, как правило, истребовать в судебном порядке свою долю в наследстве; в случае пропуска трехмесячного срока по ст. 429 ГК нельзя, как правило, оспорить в судебном порядке предположение о принятии наследства3. Во-вторых, практически важен не вопрос, как называть сроки, установленные в ст. ст. 429 и 430 ГК, а вопрос, можно ли эти сроки восстанавливать в порядке ст. 49 ГК, можно ли к этим срокам применять ст. 48 ТК, в которой предусмотрено приостановление сроков. В нашей литературе утвердилось мнение, что продлеваются и приостанавливаются только сроки давности, другие же сроки (сроки пресекательные или сроки существования права) никогда не могут быть ни продлены, ни приостановлены. Таким образом, спор о том, являются или не являются давностными сроки, предусмотренные в ст. ст. 429 и 430 ГК, был сведен к вопросу, продлеваются ли, приостанавливаются ли эти сроки. В ст. ст. 48 и 1 О сроках на принятие наследства и на отказ от наследства ino гражданским кодексам других союзных республик см. выше (§ 2). 2 См. М. П. Ринг, Исковая давность в советском гражданском праве, автореферат диссертации, ВИЮН, 1952, стр. 14. 3 В этом смысле К. А. Граве и писал, что «сроки эти рассматриваются в нашей судебной практике как сроки давностные» («Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР», М., 1949, стр. 24). При этом он учел возможность приостановления сроков по ст. ст. 429 'и 430 ГК, на чем мы остановимся в дальнейшем.

214 49 ГК говорится только о сроках исковой давности, но не о других сроках. Но вытекает ли отсюда следствие, что иные сроки (не давностные) не подлежат приостановлению или продлению, что к неисковым срокам не могут быть по аналогии применены правила ст. ст. 48 и 49 ГК? Судебная практика РСФСР раньше не признавала ни продления, ни приостановления каких-либо сроков, кроме общих сроков давности. При этом нередко происходило смешение вовсе не | тождественных понятий — сроков специальных (недавностных сроков) и сроков давностных сокращенных '. «•' Так, постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. (протокол № 10) устанавливало, что «ст. 49 ГК о праве суда на удлинение общего2 давностного срока не применима к сокращенным срокам давности или к срокам давности, установленным специальными законами (как то: Положение о векселях, Устав железных дорог)». Однако в ст. 49 ГК ни- | чего не говорится об общем сроке давности, а просто о всех случаях, в которых пропущен срок исковой давности. Затем в Уставе железных- дорог и в Положении о векселях, кроме сроков давности, имеются и иные сроки (например, сроки на совершение протеста векселя, сроки на предъявление претензии к железной дороге). К срокам давности были отнесены в постановлении Пле- Ц нума Верховного суда РСФСР от 16 ноября 1925 г. сроки на предъявление требований покупателя к продавцу (ст. 197 ГК), заказчика — к подрядчику (ст. 229). Между тем эти сроки могут устанавливаться в определенных случаях соглашением сторон, 1| а сроки давности определяются только законом. Смешение различных категорий сроков заметно и в постановлении Пленума Верховного суда РСФСР от 4 июля 1927 г., протокол № 12, которое исключило применение ст. 50 ГК «к сокращенным срокам давности, специально установленным ГК» 3. В юридической литературе в течение долгого времени рассматривали сроки ст. ст. 429 и 430 ГК как яркие примеры «пресе-кательных сроков», не подлежащих ни продлению, ни приостановлению ни при каких условиях. По этому пути пошел и М. М. Агарков, высказывая утверждение, что срок по ст. 430 ГК — это пресекательный срок, то есть один из таких сроков, «которые являются не только сроками для ' Срок три месяца, установленный в ст. 429 ГК, — это не срок исковой давности, поскольку в течение этих трех месяцев наследнику вовсе не следует предъявлять иска в суде. Напротив, срок три месяца, предусмотренный в ст. 250 ГК, это срок исковой давности; в этот срок кредитор должен предъявить в суде иск к поручителю. 2 Гражданский кодекс РСФСР, Госюриздат, 1950, стр. 186 (см. «Постатейные материалы»). 3 Т а ц же, стр. 187.

осуществления пр9^'"011 еР^^и существования самого пр^^- с этои точки зрения правила ст ст 48—51 ГК не пой1^11™1'1 к "^стимесячному сроку, установленному для принят^ наследства отсутствующим наследником (ст. 430 ГК). Однако и в 1938 году эта "озидия представлялась неудовлетворительной потому, чтойрв80 потребовать свою долю от других на наследников, принявших наследство, сохранялось у отсутствующего наследника в определен^ ^У4^ в течение общедавностного срока (3 года), а вовсе не прекращалось с истечением шестимесячного срока ст. 430 ГК. ?то было ясно выражено в разъяснении Пленума Верховного су^ рсфср от I9 ^еля 1926 г- Шестимесячный ^остановленный для принятия наследства отсутствующими наслед^ТУ д0 1945 года не мог Р8™-триваться как пресекате^™11- Если не возникал0 ^"Р0^ ° вы-морочности. наследник в течение ^ех лет мог истребовать свою -долю у прочих наследЯ™' влвД^Щ^ этои Долей ^.^ Приведенное толкование зако> ограничивало случаи частичной выморочности наследства, а ^месте с тем активн0 ^Р0^ с незаконным завладением ^wwmblm долями неявившихся наследников 3. — _ Однако ссылка на разъяснение Пленума Верховного суда РСФСР от 19 апреля 19?6 г- в ^ле время не всегда признавалась достаточно убед^1'"0"- так' А- Еарышев в "атье «Последствия непринятия ^следстаа в Установленный срок и отказа от наследства» пришел к а^ЛУ' что ^i3^™^ давн0 утратило свое значение поскольку закон РСФСР от 20 июля 1930 г. изменил ст. 429 ^к и с тех ""Р ^ок на "Р™™ наследства исчисляется уже с момента принятия к наследству мер охранения, как было р^-в с момента ^Р1™ наследства. Анализируя эту линию ^"нои практики с 1930 по 1945 год, нельзя упускать из вид/' что это "Ротика второй главной фазы развития нашего госуд^в' когда Р^ не могла У^ итти • «Гражданское .право., У466!"! ^РВД^ких вузов, ч. 1, М., 1938, стр. 159-160 (разрядка наш^- Судебной коллегии по гражданским делам Вер-2 Например определение ^ 1950 г. деду № 36/648 от 24 мая 1.949 г. ховного суда СССР от 17 ^ ^ Верховного суда РСФСР 1927 г. № 35/519, Верховного суда РСФСР. 1927 г. № 4, стр. 11 и № тактика .проводив ^=^Т З^^Тст.0^ Гю наследника от принятия сво^ ^ вследствие неявки наследника в течение и непринятием "а_следствен< ^л отказе от наследства, «емед-шести месяцев. Только в ^v "отказавшегося наследника. Вопрос же ленно наступала вымороч.нО наследника в наследстве, принятом дру- ^^^e^a^^^tf»"—— -ько спустя три .ода после открытия наследства,

2J6 о наследовании частной собственности. Институт частичной выморочности наследств в первой фазе развития нашего государства выполнял определенную активную функцию в борьбе с частным сектором. Во второй же фазе развития нашего государства этот институт предстал уже в ином свете, при котором не было внутренних оснований ни к дальнейшему его сохранению в Гражданском кодексе, ни, тем более, к его распространительному толкованию, пока он не был еще отменен '. 2. В результате изменения нашего наследственного права в 1945 году на место .правила о частичной выморочности было введено правило о приращении долей, не принятых наследниками, и долей наследников, прямо отказавшихся от принятия наследства. Эти доли, ранее переходившие к государству как выморочные, теперь должны переходить к другим наследникам, принявшим наследство. И теперь, при действии новых правил, наследство может оказаться н и к е м не принятым в течение шести ме; сяцев со дня его открытия, а в других случаях может оказаться принятым одним или некоторыми из наследников. Но с 1945 года с отпадением права на наследство неявившегося или отказавшегося наследника или лишенного по завещанию права наследования сопряжено возникнов ение права прочих наследников на долю наследника, право которого отпало. Новая редакция ст. 433 ГК прямо предусматривает это: «В случае неявки в течение шести месяцев со дня открытия наследства, отказа от принятия наследства (за исключением случаев, предусмотренных ст. 424) 2 или лишения завещателем права наследования одного или нескольких наследников, их доля переходит к другим наследникам по закону и делится между ними в порядке, установленном ст. 420, если только в завещании не указано, что завещатель оставляет все свое имущество назначенным им наследникам» (ст. 433 ГК). Вопрос, когда и в каком порядке на долю выбывающего наследника возникает право других наследников, по-разному решался и в правовой литературе и в судебной практике. Некоторое время имели место судебные решения, в которых высказывалось мнение, что приращение доли неявившегося наследника происходит по истечении общего трехлетнего срока давности, поскольку все споры между наследниками должны быть урегулированы в течение этого срока. Но это решение вопроса никак не удавалось связать с новым текстом ст. 433 ГК ' При наследовании по закону частичная выморочность наследства вообще не может никогда наступить. При наследовании по завещанию такие случаи частичной выморочности теоретически возможны, но на практике они не встречаются (см. главу VII). 2 В ст. 424 ГК установлено правило о подназначении наследника в завещании на случай непринятия наследства назначенным наследником.

'217 (в редакции 1945 года). Из этого текста очевидно, что закон допускает приращение долей наследников не через три года, а немедленно, одновременно с утратой кем-либо из наследников своего права на наследство. Приращение долей наследников происходит не в силу действия института давности, а вследствие правил закона о наследовании, вследствие отказа наследника от принятия наследства, вследствие неявки отсутствующего наследника в срок для принятия наследства и т. д. Иначе в течение длительного трехлетнего срока наследство в некоторой его части всегда оказывалось бы в неопределенном положении\. Ни в ст. ст. 429 и- 430 ГК, ни в других разделах Гражданского кодекса нет указаний о том, что срок на принятие наследства и срок на отказ от наследства — эти сроки, которые не подлежат продлению или приостановлению. Невозможность согласиться с автоматической и бесповоротной утратой права на наследство опоздавшим наследником теперь после реформы 1945 года очевидна. Ведь теперь утрата права на наследство одним наследником очень часто означает приобретение соответствующего права другим наследником. Ранее неявка отсутствующего наследника во всех случаях должна была приводить к выморочности доли" неявившегося. Если один из наследников намеренно скрыл открытие наследства от других наследников, то такое недобросовестное действие не должно приводить к обогащению наследника, действовавшего недобросовестно. Подобное обогащение такого наследника устраняется, если не приписывать срокам ст. ст. 430 и 433 пресекательного значения и допустить, что в известных случаях суд может восстановить сроки, предусмотренные в этих статьях. В практике встречались случаи, когда судебные органы вскрывая недобросовестные действия наследников при принятии наследства, восстанавливали срок на принятие наследства тем отсутствовавшим наследникам, от которых открытие наследства было недобросовестно скрыто2. Необходимо признать, что в исключительных случаях срок, установленный в ст. 430 ГК, может быть также и приостановлен (ст. 48 ГК). Во время Великой Отечественной войны и некоторое время спустя в судебной практике встречались случаи пропуска срока 1 В определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР в 1949 году по делу 36/486 вопрос был решен даже так: к сроку шесть'месяцев по ст. 430 ГК был добавлен еще срок три года по ст. 44 ГК, и в результате неопределенность правового положения растягивалась на три с половиной года. 2 Например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 29 ноября 1946 г. по делу № 36/82 («Судебная практика Верховного суда СССР» 1946 г.. вып. IX (XXXIII), стр. 10—11).

218 по ст. 430 ГК в связи с обстоятельствами военного времени. В одних случаях наследник не знал и не мог знать о смерти на-следодателя — на фронте или в месте эвакуации; в других — наследник сам находился на фронте или в эвакуации и не мог своевременно узнать об открывшемся для него наследстве. Пленум Верховного суда СССР в постановлении от 15 сентября 1942 г. № 15/М/16/У ' писал: «В условиях военного времени лица, призванные в Красную Армию и Военно-Морской Флот, а также лица, проживающие на территории, временно занятой неприятелем, или эвакуированные в связи с обстоятельствами военного времени, — фактически лишены возможности заявить о принятии ими .наследства в шестимесячный срок, установленный в ст. 430 ГК РСФСР и соответствующих статьях гражданских кодексов других союзных республик. Равным образом и наследники, к которым должно перейти имущество, оставшееся после смерти лиц, находившихся в Красной Армии и Военно-Морском Флоте или проживающих на территории, временно занятой неприятелем, или эвакуированных в связи с обстоятельствами военного времени, также не всегда могут по условиям военного времени явиться для принятия наследства в пределах шестимесячного срока, установленного ст. 433 ГК РСФСР и соответствующими статьями ГК других союзных республик...» В связи с этими соображениями, в корне подрывавшими трактовку срока по ст. 430 ГК, как срока, в течение которого существует само право наследника на принятие наследства. Пленум Верховного суда разъяснил, что течение сроков «в случае невозможности явки наследников в пределах этих сроков для принятия наследства вследствие указанных выше обстоятельств, — приостанавливается, применительно к ст. 48 ГК РСФСР и соответствующим статьям ГК других союзных республик, впредь до прекращения обстоятельств, послуживших основанием для приостановления течения сроков на принятие наследства» 2. Несколько позднее, в постановлении от 9 июня 1947 г. № 9/4/У, Пленум Верховного суда СССР поставил вопрос о сроках по ст. ст. 430 и 433 ГК еще шире. В п. 2 этого постановления, сохраняющего свое действие и поныне, говорилось, что «вопрос о признании уважительными причин для приостановления течения срока, установленного для принятия наследства (ст. ст. 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующие статьи ГК Других союз- ' Гражданский кодекс РСФСР, 1948, стр. 227—228 (см. «Постатейные материалы»). 2 Разрядка наша.—К.. Г. и Б. 'А. Постановление Пленума Верховного суда СССР от Г5 сентября 1942 г. № 15/М/16/У ныне признано утратившим силу в связи с изменением обстоятельств, вызвавших его издание.

219 ных республик), решается судом в зависимости от конкретных обстоятельств дела»'. Новый шаг вперед в раскрытии смысла сроков ст. ст. 430 и 433 ГК был сделан в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. № 7 «О судебной практике по применению ст. ст. 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик» 2. Мы полагаем, что это постановление имеет даже более широкое значение: оно разъясняет не только смысл срока, установленного в ст. 430 ГК, но также и смысл срока, предусмотренного ст. 429 ГК. Наш вывод основывается на принципиальном сходстве этих сроков и на исследовании судебной практики на протяжении многих лет. Судебные органы не всегда одинаково понимали сроки по ст. ст. 429 и 430 ГК, считая их то пресекательными, то давност-ными, то специальными, но всегда признавали одинаковую природу срока ст. 429 и срока ст. 430 ГК. В постановлении от 5 сентября 1952 г. № 7 Пленум Верховного суда, во-первых, подчеркнул, что в настоящее время пропуск шестимесячного срока, установленного в с-т. ст. 430 и 433 ГК, наследником отсутствующим «влечет для последнего утрату права на наследство». Этим были решительно отвергнуты попытки и в настоящее время после 14 марта 1945 г. «по традиции» возвращаться к старому разъяснению от 19 апреля 1926 г., дававшему право наследнику потребовать свою долю у других наследников в течение общего срока давности (то есть трех лет). При этом Верховный суд СССР связывает во времени утрату права одним наследником и приобретение права на долю выбывшего наследника другими наследниками (если наследство кем-то из наследников все же было принято и не стало выморочным). «...Пропуск установленного срока, — говорится в вводной части постановления от 5 сентября 1952 'г., — влечет для отсутствующего наследника утрату права на наследство и переход его доли к другим наследникам, а при выморочности наследства — в собственность государства...» Утрата права и приобретение права рассматриваются здесь как одновременные последствия одного юридического факта — неявки отсутствующего наследника в течение шести месяцев. Однако на этом Пленум Верховного суда не остановился и призн-ал, что «в исключительных случаях, когда пропуск шестимесячного срока произошел по причинам, вызванным особыми обстоятельствами (длительная командировка, продолжительная 1 Разрядка наша, — Б. А. и К. Г. 2 См. Гражданский кодекс РСФСР. 1954, стр. 128.—129 («Постатейные материалы» it ст.ст. 430, 433).

220 болезнь и т. п.), вследствие которых наследник был лишен возможности принять наследство в установленный срок, суд на основании ст. 49 ГК... может по заявлению заинтересованного наследника продлить этот срок...» В связи с постановлением Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. необходимо сделать два замечания. Ранее в постановлении от 15 сентября 1942 г. № 15/М/16/У Пленум Верховного суда СССР говорил о приостановлении срока по ст. 430 ГК «применительно к ст. 48 ГК». Теперь речь идет о продлении этого срока «на основании ст. 49 ГК». Можно ли считать, что ст. 48 ГК теперь не может применяться в отношении срока на принятие наследства (и срока на отказ от принятия наследства)? Мы не находим оснований к такому решению вопроса. Пункт 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У сохраняет свое действие, а в нем говорится именно о приостановлении сроков по ст. ст. 430 и 433 ГК, то есть о применении ст. 48, а не ст. 49 ГК. Нельзя обосновать мнения, по которому субъективно уважительные причины (болезнь, командировка), воспрепятствовавшие принятию наследства, могут послужить основанием для продления срока на принятие наследства применительно к ст. 49 ГК, а объективно уважительные причины, о которых упоминает ст. 48 ГК, таким основанием служить якобы не могут. (Например, такие причины, как действие непреодолимой силы — п. 1 ст. 48 ГК, нахождение наследника в частях Советской Армии или Военно-Морского Флота, когда они переведены на военное положение — п. 3 ст;-48 ГК). К сожалению, постановление от 5 сентября 1952 г. прямо не указало на возможность приостановления сроков на принятие наследства применительно к ст. 48 ГК '• Второе замечание касается терминологии. С нашей точки зрения, в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 15 сентября 1942 г. № 15/М/16/У более правильно говорилось о приостановлении срока на принятие наследства «применитель-н о» к ст. 48 ГК. В постановлении же от 5 сентября 1952 г. № 7 продление срока на принятие наследства допускается в исключительных случаях прямо «на основании ст. 49 ГК». Преимущество прежней терминологии очевидно. Статья. 48 говорит о приостановлении, а ст. 49 — о продлении исковой давности. Между тем сроки на принятие наследства — это не сроки давности, и в самом постановлении от 5 сентября 1952 г. этим срокам вовсе не придается значения давностных. Следовательно, ст. ст. 48 и 49 ГК, говорящие только о сроках давности, к дру- ' Полагаем, что в этих случаях иначе должен быть разрешен и вопрос о восстановлении срока на принятие наследства, не принятого никем из наследников.

521 гим срокам могут применяться лишь по аналогии; поэтому сроки по ст. ст. 430 и 433 ГК могут быть продлены не на основании ст. 49 ГК, а только применительно к ней. Пленум Верховного суда СССР в постановлении от 5 сентября 1952 г. № 7 подчеркнул особый характер сроков ст. ст. 430 и 433 ГК еще в одном отношении. Если судом продлен срок давности, например срок на взыскание долга, то должник всегда оказывается обязанным погасить долг в полном его объеме. Между тем согласно постановлению Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. № 7 только недобросовестные наследники в полном объеме отвечают перед отсутствующим наследником, которому суд продлил срок на принятие наследства по ст. 430 ГК. Если же судом не будет установлено, что* наследники «действовали недобросовестно, с целью присвоить долю отсутствующего наследника», то они отвечают перед отсутствующим наследником, которому продлен срок, «в пределах того наследственного имущества, которое сохранилось у них в наличии на день предъявления к ним иска» (п. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. № 7). Наконец, в этом же постановлении Пленума можно обнаружить закрепление давно сложившейся в судебной практике точки зрения в отношении выморочных наследств. Пленум Верховного суда СССР в этом отношении повторил в сущности тезис, высказанный Верховным судом РСФСР в разъяснении 19 апреля 1926 г.: шестимесячный срок на принятие наследства, не принятого никем из наследников (ст.ст. 418 и 422 ГК), не может быть продлен судом. В связи с этим возникает .вопрос, каково соотношение между этим правилом и разъяснением, данным Пленумом Верховного суда СССР в -постановлении от 11 января 1946 г. № 1/2/У. В нем, как известно, Верховный суд СССР указал, что выморочность имущества возникает в «день выдачи нотариальной конторой подлежащему финансовому органу свидетельства о выморочности наследства». Это означало, конечно, что возможны случаи, когда шестимесячный срок на принятие наследства уже истек, наследство не было принято никем из наследников, но вместе с тем не стало и выморочным, поскольку свидетельство о выморочности наследственного имущества выдано не было. В настоящее время такое положение возникнуть не может'. § 4. Раздел наследственного имущества Если наследственное имущество переходит к двум или более наследникам (по закону или по завещанию), то между ними * См. об этом в гл. VII.

222 возникает общая долевая собственность (ст. 61 ГК) на то имущество, которое принадлежало наследодателю на праве личной собственности. Этого не происходит в том случае, когда завещатель указал в своем завещании, какие именно конкретные вещи должны перейти в собственность того или иного из наследников. В связи с возникновением общей собственности наследников на наследственное имущество и с тем, что каждому из наследников в этой общей собственности принадлежит определенная доля, либо согласно ст. 420 ГК (при наследовании по закону), либо согласно завещанию — каждый из наследников может потребовать выдела причитающейся ему доли. Как выдел этой доли, так и общий раздел всего этого имущества между всеми наследниками регулируются ст. ст. 62—65 ГК. То обстоятельство, что речь идет о разделе наследственного имущества или о выделе доли в наследственном имуществе, не вносит каких-либо особенностей или исключений в установленный указанными статьями Гражданского кодекса общий порядок раздела имущества или выдела доли. Вследствие этого нам нет надобности останавливаться на изложении этого общего порядка. Следует, однако, иметь в виду, что в некоторых случаях не все то имущество, которое принадлежало наследодателю на праве личной собственности, включается в эту общую собственность наследников. Так, иногда при наследовании по закону определенная часть наследственного имущества не включается в эту общую собственность всех наследников, а переходит либо в личную собственность одного из наследников, либо хотя и в общую собственность, но лишь некоторых, особо указанных в законе наследников. С этим случаем мы встречаемся тогда, когда при наследовании по закону в соответствии со ст. 421 ГК наследники по закону, проживавшие совместно с наследодателем, получают сверх своей нормальной доли в наследственном имуществе вещи, принадлежавшие наследодателю и относящиеся к обычной домашней обстановке и обиходу (за исключением предметов роскоши) 1. При наследовании после смерти лица, которое состояло в браке, необходимо учитывать, что, кроме личного имущества этого лица, в состав его наследства может попасть имущество, нажитое во время брака совместно с пережившим супругом и представляющее совместную общую собственность обоих супругов (см. ст. 10 КЗоБСО), в котором определенная доля принадлежит пережившему супругу. Поэтому, прежде чем включить это имущество в состав наследственного имущества, необходимо из этой совместной общей собственности выделить ту долю, которая принадлежит пережившему супругу. Подробнее о ст. 421 ГК см. § 4 гл. IV.

223 Это правило неоднократно подтверждалось в ряде определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР 'ив равной мере подлежит применению как при наследовании по закону, так и при наследовании по оставленному одним из супругов завещанию, так как супруг в своем завещании, конечно, не вправе распорядиться той долей в совместно нажитом во время брака имуществе, которая принадлежит другому супругу. Таким образом, наследование в имуществе, совместно нажитом супругами в браке, открывается после смерти каждого из супругов, но лишь в той доле, которая принадлежит в этом имуществе умершему супругу. Лишь эта доля в совместно нажитом в браке имуществе подлежит распределению между наследниками, в числе которых может находиться и переживший супруг. Что же касается, фактического раздела наследственного имущества между наследниками в соответствии с причитающимися им в данном конкретном случае долями, то этот раздел производится, как правило, по соглашению наследников. В случае возникновения споров между ними при фактическом разделе эти споры подлежат разрешению в судебном порядке (ст. 428 ГК). § 5. Свидетельство о праве наследования 2 1. Согласно ст. 435 ГК лица, призванные к наследованию по закону или по завещанию, могут просить местную нотариальную контору о выдаче свидетельства, подтверждающего их права на наследство. Каково правовое значение свидетельства о праве наследования? Из текста ст. 435 ГК следует, что свидетельство лишь подтверждает то обстоятельство, что лицо, указанное в свидетельстве, действительно является наследником. Лицо, указанное в свидетельстве в качестве наследника, не становится наследником на основании свидетельства. Наоборот, лишь то лицо, которое является наследником, может получить это свидетельство о праве наследования. Получение свидетельства о праве наследования не является необходимым для получения гражданином, призванным к наследованию, прав на наследственное имущество. Право на наследственное имущество приобретается актом принятия наследства. ' См. определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 9 сентября 1940 г. по делу № 1011 и от 25 октября 1941 г. по делу № 956 о разделе наследственного имущества и по делу № 619 от 27 июля 1942 г. (см. П. Е. Орловский, Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным делам, М., 1947, стр. 8—9). 8 О выдаче свидетельства о выморочности наследственного имущества см. гл. VII.

224 Однако согласие наследника принять наследство может выразиться и в том, что он обращается в нотариальную контору с просьбой о выдаче ему свидетельства о праве наследования. С этим мы встречаемся особенно часто в тех случаях, когда в качестве лиц, желающих заявить о принятии ими наследства, выступают отсутствующие (в смысле ст. 430 ГК) наследники. Заявление нотариальной конторе просьбы о выдаче свидетельства указывает на намерение заявителя принять наследство, а получение свидетельства всегда означает, что наследник принял наследство. Необязательность получения наследником свидетельства о праве наследования для приобретения права на наследственное имущество неоднократно подтверждалась в определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР'. Свидетельство о праве наследования подтверждает силою авторитета государственного органа (нотариальной конторы), выдающего это свидетельство, права наследника на наследственное имущество. Вследствие этого права наследника на наследственное имущество, подтвержденные выданным ему свидетельством о праве наследования, должны считаться бесспорными, пока данное свидетельство не будет аннулировано, что возможно лишь в судебном порядке. Признание прав наследника, указанного в свидетельстве, является обязательным для всех третьих лиц, которые в своих действиях в отношении наследника не только вправе, но и обязаны исходить из того положения, что данное лицо действительно является наследником. Так, например, если у гражданина Иванова находилось подлежавшее возвращению имущество наследодателя Петрова, то гражданин Иванов вправе вернуть это имущество тому лицу, которое указано в свидетельстве в качестве наследника. Если впоследствии данное свидетельство будет аннулировано судебным решением и этим решением в качестве наследника будет признано другое лицо, то перед этим признанным судом наследником гражданин Иванов не будет нести никакой ответственности за то, что он вернул имущество лицу, которое в действительности не являлось наследником Петрова. Признанный судом наследник сможет все свои требования предъявить лишь к тому лицу, которое первоначально было указано в свидетельстве в качестве наследника, в действительности не являясь таковым. Оспаривать в судебном порядке свидетельство о праве наследования, выданное нотариальной конторой, может любое за- ' См., например, определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 19 апреля 1947 г. по делу № 36/267 («Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г., вып. III, стр. 30)

226 интересованное в получении данного наследства лицо. Им яожет являться или лицо, которое считает, что оно не упомянуто (пропущено) в свидетельстве, или лицо, считающее, что свидетельство выдано ненадлежащему наследнику, так как действительным наследником является оно само. Заинтересованным лицом следует считать и отказополучателя и кредитора наследодателя. Наконец, возбудить в суде спор о действительности выданного свидетельства может и прокурор в порядке ст. 2 ГПК. Однако, как это было указано в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 21 января 1950 г. по делу № 36/34, возбудить в судебном порядке вопрос о признании недействительным свидетельства о праве наследования не может нотариус, выдавший данное свидетельство о праве наследования. 2. В ст. 435 ГК указано, что свидетельство о праве наследования выдается «местной нотариальной конторой». Под «местной» нотариальной конторой можно было бы понимать нотариальную контору, находящуюся в месте жительства или в месте нахождения того лица, которое обращается в нотариальную контору с просьбой о выдаче ему свидетельства о праве наследования. Под «местной» нотариальной конторой можно было бы понимать и ту нотариальную контору, которая находится в месте смерти наследодателя или в месте нахождения наследственного имущества или, наконец, в месте последнего постоянного жительства наследодателя (когда место его смерти или нахождения наследственного имущества не совпадает с последним постоянным местом жительства наследодателя). Совершенно очевидна необходимость установления какого-то единого и ясного признака, по которому должна определяться та нотариальная контора, которая вправе и обязана выдавать свидетельство о праве наследования, для того чтобы исключить возможность одновременной выдачи свидетельств о праве наследования несколькими нотариальными конторами, могущих противоречить по своему содержанию друг другу. Для предотвращения возможного разнобоя в вопросе о месте выдачи свидетельства о праве наследования Положение о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. в ст. 38 точно указывает, что выдает свидетельство о праве наследования нотариальная контора «по месту открытия наследства» '. В той же ст. 38 Положения указывается, что свидетельство о праве наследования выдается «по просьбе наследников или заинтересованных лиц». Представляется неясным, кого Положение имеет в виду под «заинтересованными лицами». Нам представляется, что обращаться в нотариальную контору о выдаче ' О месте открытия наследства см. § 2 гл. III. 15 Зак. 256. Советское наследственное право

226 свидетельства может лишь тот, кому это свидетельство должно быть выдано, а таковым может быть лишь то лицо, которое является (или считает себя) призванным к наследованию (по закону или по завещанию), как это и сказано в ст. 435 ГК. Если этим лицом является финансовый отдел исполкома местного Совета, подающий заявление в нотариальную контору о выдаче свидетельства о выморочности имущества, то он действует в качестве органа государства, от имени государства, к которому, согласно свидетельству, и переходит выморочное наследственное имущество в порядке наследования. Поэтому необходимо признать, что и в этом случае заявление о выдаче свидетельства исходит от того лица, которому выдается свидетельство и к которому считается перешедшим наследственное имущество. Нельзя себе представить такого случая, когда просьба о выдаче свидетельства о праве наследования исходила бы не от наследника, а от какого-нибудь иного лица, заинтересованного в выдаче свидетельства, но не заинтересованного в его получении. Вопрос о необходимости выдачи свидетельства о праве наследования решается и может решаться лишь самим наследником. Нельзя, в частности, признать право кредитора на-следодателя"и право отказополучателя требовать от нотариальной конторы выдачи свидетельства о праве наследования, хотя они и могут так или иначе быть заинтересованы в выдаче такого свидетельства. Вследствие этого следует признать, что указание ст. 38 Положения о государственном нотариате РСФСР на «заинтересованных» лиц (наряду с наследниками), по просьбе которых нотариальная контора выдает свидетельство, может быть объяснено лишь неточностью редакции этой статьи и никакого особого правового смысла в себе не содержит. 3. Получение или неполучение наследником свидетельства о праве наследования предоставляется усмотрению наследника, так как право наследника на наследственное имущество не зависит от факта выдачи или невыдачи этого свидетельства. Однако в некоторых случаях для того, чтобы иметь возможность осуществить свои права на наследственное имущество или свои права, вытекающие из принадлежащего ему права на наследственное имущество, наследник обязан подтвердить свои права на наследственное имущество какими-либо бесспорными доказательствами. Таким бесспорным доказательством прав наследника является судебное решение, по которому он признан наследником, а также выданное ему нотариальной конторой свидетельство о праве наследования. К случаям, когда наследник вынужден подтвердить свои права наследника и когда он вследствие этого нуждается в вы-

227 даче ему свидетельства о праве наследования, должны быть в основном отнесены те, когда наследственное имущество или часть его находится в обладании третьих лиц и • подлежит возврату наследнику, или когда третьи лица являются должниками наследодателя и кредиторские права последнего перешли в порядке наследования к наследнику. В этих случаях третьи лица, чтобы обезопасить себя от передачи вещи или от выполнения своего долгового обязательства ненадлежащему лицу, вправе требовать от наследника предъявления им достоверных доказательств того, что он является законным в порядке наследования правопреемником их умершего кредитора. Этим достоверным доказательством и является выданное нотариальной конторой наследнику свидетельство о праве наследования. Среди тех случаев, когда наследнику в подтверждение своих наследственных прав необходимо представить свидетельство о праве наследования, надлежит ввиду их практического значения выделить следующие. Если в составе наследственного имущества к наследнику перешло право собственности на строение, то для того чтобы иметь возможность распоряжаться этим строением, необходимо произвести в реестре Коммунального отдела запись о перерегистрации этого строения на имя наследника как нового собственника этого строения. Мало того, отсутствие такой записи может привести к признанию строения бесхозяйным и к перечислению его в муниципальный фонд. Для производства указанной выше записи в реестре Коммунального отдела о переходе права собственности от умершего собственника к его наследнику необходимо представление последним свидетельства о праве наследования. В равной мере необходимо представление наследником свидетельства о праве наследования и для получения им вклада наследодателя в Государственной трудовой сберегательной кассе или в банке, если вклад превышает сумму в-300 руб., а также для получения из Государственного банка СССР тех ценностей, которые принадлежали наследодателю и были переданы на хранение в Госбанк СССР в порядке принятия мер охранения '. Однако в ряде случаев, когда наследнику приходится истребовать у третьих лиц те или иные вещи наследодателя или денежные суммы, представление наследником свидетельства о праве наследования не требуется. Сюда относится, например, право наследника получить из больницы (или иного лечебного заведения) оставшиеся после умершего наследодателя предметы домашнего обихода и личного потребления (домашних вещей, одежды, обуви и т. п.), а также денег и других ценностей на 1 См. § 4 гл. III.

228 сумму не свыше 300 руб. Также без представления свидетельства о праве наследования может быть получен наследником вклад наследодателя в Государственную трудовую сберегательную кассу, если он не превышает 300 руб., а если он превышает 300 руб., то лишь 300 руб., представляя для получения остальной суммы свидетельство о праве наследования. Наконец, также без предъявления свидетельства о праве наследования наследник может получить заработную плату, причитавшуюся наследода-телю. 4. Свидетельство о праве наследования является официальным документом, исходящим от соответствующего государственного органа (нотариальной конторы) и подтверждающим право лица, указанного в свидетельстве в качестве наследника, на указанное в том же свидетельстве наследственное имущество. Вследствие этого нотариус обязан до выдачи свидетельства о праве наследования тщательно проверить те обстоятельства, которые могут и должны с бесспорностью подтвердить все те факты, которые должны ,быть указаны в свидетельстве. Такими обстоятельствами являются: факт открытия наследства (то есть факт смерти н'аследодателя или объявления его умершим); время открытия наследства; место открытия наследства; отсутствие или наличие завещания, при наличии завещания — действительность его (как по форме, так и по содержанию); наличие наследников, призываемых к наследованию (как по закону, так и по завещанию); наличие необходимых родственных отношений их с наследо-дателем; факт нетрудоспособности и инждивения в необходимых случаях некоторых наследников, а также длительность состояния их на иждивении; наличие брачных отношений наследодателя; состав наследственного имущества; факт принадлежности насле-додателю такого имущества, переход которого к наследнику требует особой перерегистрации (как то: строения, автомобиля, мотоцикла и т. п.); стоимость наследственного имущества и т. п. Само собой разумеется, что нотариус проверяет самоличность наследника, просящего о выдаче свидетельства. Во всех тех случаях, когда нотариус найдет, что представленные доказательства наследственных прав лица, просящего выдать ему свидетельство о праве'наследования, являются недостаточными для подтверждения его прав на наследственное имущество, а также в тех случаях, когда наследственные права этого лица оспариваются, нотариус должен отказать в выдаче свидетельства о праве наследования и предложить данному лицу обратиться для подтверждения своих наследственных прав в суд. «Выдача нотариальными конторами свидетельства о праве на наследство на основании ст. 435 ГК производится в тех случаях, — говорится в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда СССР от 21 мая 1947 г. по

229 делу № 384, — когда право у лица на наследство является бесспорным» '. Так, факт смерти наследодателя должен быть подтвержден свидетельством о его смерти, выданным органом записи, актов гражданского состояния. Если наследодатель был объявлен умершим, то это обстоятельство должно быть подтверждено либо свидетельством нотариальной конторы об объявлении его умершим, либо соответствующим определением суда. По этим документам устанавливается и момент открытия наследства. Установление этого момента имеет значение для определения круга лиц, призываемых к наследованию и для исчисления того срока, в течение которого наследство может быть принято наследником, а также срока, по истечении которого нотариальная контора вправе выдать свидетельство о праве наследования. Место открытия наследства (а тем самым и установление той нотариальной конторы, которая может выдать свидетельство о праве наследования в данном случае) может быть подтверждено справками домоуправления или местным органом власти (сельсоветом, поселковым Советом и т. п.) о последнем месте жительства наследодателя или о месте нахождения его имущества. Для подтверждение, наследования по завещанию должен быть представлен подлинный экземпляр завещания или дубликат нотариально удостоверенного завещания (см. § 109 инструкции НКЮ РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г.). Доказательствами родственной связи наследника с наследода-телем являются выписка из книг актов гражданского состояния, метрические свидетельства, копии вступивших в законную силу определений суда об установлении родственных отношений, отметки в паспорте и другие достоверные документы. Удостоверения, выданные домоуправлениями, учреждениями и организациями по месту службы наследников, и заявления граждан не могут служить доказательством родственной связи. В случае утери или уничтожения документов, подтверждающих родственные отношения, эти отношения могут быть установлены судом на основании постановления Пленума Верховного суда СССР от 7 мая 1954 г. № 3. Наличие брачных отношений, возникших после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.2, может быть удостоверено лишь справкой загса о регистрации брака. Брак, заключенный до 8 июля 1944 г., может быть удостоверен, либо справкой загса о регистрации брака, либо вступившим в законную силу решением суда, при этом такое решение суда ' См. «Судебная практика Верховного суда СССР» 1947, вып. VII, стр. 17. 2 «Ведомости Верховного Совета СССР» 1944 г. № 37. 16 Зак. 256. Советское наследственное право

230 после 8 июля 1944 г. может иметь место лишь в том случае, если им подтверждается брак, который заключен до 8 июля 1944 г. (но без его регистрации в органах записи актов гражданского состояния) и который не мог быть зарегистрирован после 8 июля 1944 г. вследствие смерти или пропажи без вести на фронте одного из супругов '. Брак, заключенный до создания органов записи актов гражданского состояния, может быть подтвержден брачным свидетельством или выпиской из бывших церковных книг о совершении брака. Нетрудоспособность по возрасту подтверждается документами, удостоверяющими возраст данного лица. Нетрудоспособность по состоянию здоровья (инвалидность) должна быть подтверждена либо пенсионной книжкой, либо соответствующей справкой Врачебно-трудовой экспертной комиссии (ВТЭК). Факт состояния данного лица на иждивении наследодателя, и притом не менее года до дня смерти наследодателя, мо-, жет подтверждаться соответствующими справками сельсовета, домоуправления и т. д. Однако § 111 упоминавшейся выше инструкции НКЮ РСФСР от 2 февраля 1948 г. особо подчеркивает, что нотариус может включить в свидетельство о праве наследования лицо по мотиву состояния егоЗяа иждивении наследодателя лишь, «если он придет к несомненному убеждению, что обращающийся о включении его в свидетельство о праве наследования является нетрудоспособным, состоявшим на иждивении умершего не менее одного года до дня его смерти». Поэтому при малейшем сомнении нотариуса в наличии этих фактов он обязан предложить данному лицу подтвердить их судебным определением, вынесенным в соответствии с постановлением Пленума Верховного суда СССР от 7 мая 1954 г. № 3. 5. До выдачи свидетельства о праве наследования нотариус обязан удостовериться в составе наследственного имущества, проверить принадлежность его умершему и составить перечень этого имущества. Достаточным доказательством того, что данное имущество входит в наследственное имущество, является, например, включение этого имущества в опись, составленную в порядке принятия мер охранения открывшегося наследства2. Обязательственные требования наследодателя могут подтверждаться соответствующими документами, как то: договорами, решениями судов, выданными должниками обязательствами, исполнительными листами и пр. Среди отдельных объектов, входящих в состав наследственной массы, принадлежность которых подлежит проверке нотариуса, 1 См. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г, («Ведомости Верховного Совета СССР» 1944 г. № 60). ' См. § 4 гл. III.

инструкция Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. называет строения, а также иные объекты, подлежащие специальной .регистрации, как то: автомобили, мотоциклы и т. п. Подтверждением принадлежности умершему строения являются соответствующие документы, исходящие от коммунальных органов, или иные законно составленные документы (нотариально удостоверенные договоры и т. п.). Если переживший супруг представит исполнительный лист (или копию решения суда) с надписью о вступлении его в законную силу, по которому за ним признано на основании ст. 10 КЗоБСО РСФСР право на долю в строении, значащемся по документам принадлежащим умершему наследодателю, то в перечне наследственного имущества указывается доля, признанная судом за умершим наследо-дателем'. В тех случаях, когда в свидетельство о праве наследования в качестве наследственного имущества подлежит включению жилое строение, может возникнуть особый вопрос, не может ли этому препятствовать то обстоятельство, что наследник (или его супруг или его несовершеннолетние дети) уже является собственником другого жилого строения. Вопрос этот может возникнуть в связи с тем, что в силу ст. 182 ГК РСФСР в результате купли-продажи не может оказаться в руках одного лица (или его супруга или его несорершеннолетних детей) два или более владений. Продолжительное время этот вопрос и в судебной практике и в нашей литературе представлялся спорным. В настоящее время в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У прямо указано, что «при наследовании жилых строений как по закону, так и по завещанию статья 182 ГК РСФСР (и соответствующие статьи ГК Других союзных республик), касающаяся ограничения перехода строений по договорам, не применяется». Установив состав наследственного имущества, подлежащего внесению, в свидетельство о праве наследования, нотариус указывает в нем не только место нахождения этого имущества, но и дает его оценку и определяет доли, причитающиеся каждому из наследников. Установление оценки наследственного имущества необходимо для того, чтобы определить размер взыскиваемой при выдаче свидетельства о праве наследования государственной пошлины. 6. Свидетельство о праве наследования при наследовании по закону может быть выдано по просьбе наследника, как общее ' См. § 114 инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948г. В УССР нотариус, свидетельствуя принадлежность одному из супругов части имущества, значащегося на имя другого супруга, но приобретенного ими совместно во время брака, выдает этому супругу «Свидетельство о праве собственности на часть в общем имуществе супругов». 16*

232 правило, лишь по истечении шести месяцев с момента открытия наследства (ст. 39 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г.). Этот шестимесячный срок установлен в связи с тем, что свидетельство о праве наследования выдается или наследнику, уже принявшему наследство, или наследнику, для которого сама выдача свидетельства означает факт принятия им наследства. В то же время для принятия наследства отсутствующими наследниками в ст. 430 ГК установлен шестимесячный срок со дня открытия наследства. Поэтому до истечения этого срока неизвестно, кто из наследников в пределах этого срока еще явится и пожелает принять наследство и получить свидетельство о праве наследования. С другой стороны, отсутствующие наследники, заявившие о своих правах на наследственное имущество по истечении шести месяцев со дня открытия наследства, в свидетельство не включаются. Однако это не препятствует, конечно, тому, чтобы эти опоздавшие наследники добивались в судебном порядке восстановления пропущенного ими шестимесячного срока и требовали свою долю в наследственном имуществе от других наследников, получивших свидетельство о праве наследования. Из общего правила о соблюдении шестимесячного срока ст. 39 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г. делает одно исключение, а именно: нотариус вправе выдать свидетельство о праве наследования (при наследовании по закону) и до истечения шестимесячного срока «при наличии сведений о всех наследниках умершего» или, как сказано более подробно в § 105 инструкции от 2 февраля 1948 г. по применению Положения: «если в нотариальной конторе имеются несомненные данные о том, что, кроме заявивших о выдаче свидетельства о праве наследования, иных наследников не имеется». При выдаче свидетельства о праве наследования по завещанию Положение о государственном нотариате РСФСР разрешает нотариусу выдавать свидетельство о праве наследования, не выжидая истечения шестимесячного срока со дня открытия наследства (ст. 39). Это объясняется тем, что в завещании уже указаны все наследники, и поэтому они сразу же становятся известными и нотариусу. Также и из этого общего правила о праве нотариуса при наследовании по завещанию выдавать свидетельства, не выжидая шестимесячного срока, имеется исключение: свидетельство выдается лишь по истечении шестимесячного срока, установленного для явки наследников, в тех случаях, «когда имущество завещано в пользу лиц, не перечисленных в статье 418 ГК», то есть в пользу лиц, не являющихся наследниками по закону, иначе говоря, в пользу посторонних лиц. Необходимость в этих случаях выжидать истечения шестимесячного срока объясняется, конечно,

233 тем, что, если в течение этого срока явится кто-либо из наследников по закону, завещание в пользу постороннего лица становится недействительным, так как в силу ч. 3 ст. 422 ГК завещать в пользу любого постороннего лица можно лишь при отсутствии у завещателей наследников по закону. В инструкции по применению Положения о государственном нотариате РСФСР содержится еще одно правило, на котором необходимо остановиться несколько подробнее. Это правило содержится в § 108 и изложено следующим образом: «Явившимся после выдачи свидетельства наследникам нотариус рекомендует обратиться в соответствующий народный суд, смотря по обстоятельствам дела, для истребования своей доли наследственного имущества». Приведенное правило изложено так, что оно по своему буквальному смыслу должно применяться ко всем случаям выдачи свидетельства о праве наследования при наследовании по закону и ко всем случаям выдачи этого свидетельства при наследовании по завещанию. Мы, однако, считаем, что, несмотря на общий характер этого правила, оно может и должно применяться лишь в тех случаях явки отсутствующего наследника после выдачи свидетельства о праве наследования, когда выдача самого свидетельства имела место по истечении шестимесячного срока с момента открытия наследства. В этом случае необходимость применения указанного правила вызывается тем, что ведь наследником, явившимся после выдачи этого свидетельства, будет всегда тот, который явился в то же время и после истечения шестимесячного срока с момента открытия наследства, то есть того срока, лишь до истечения которого он только и мог бы принять наследство (см. ст. 430 ГК). Так как в связи с истечением этого срока явившийся наследник уже не сможет принять наследства, а тем самым и получить свидетельства о праве наследования, ему не остается другого выхода, как обратиться в суд. В суде он может доказать или то, что он уже принял наследственное имущество до истечения шестимесячного срока, или то, что имеется налицо один из тех исключительных случаев, о которых упоминается в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. и которые дают право суду продлить этот шестимесячный срок, и на этом основании требовать от остальных наследников свою долю в наследственном имуществе. Однако инструкция предусматривает ведь и такие случаи, когда свидетельство о праве наследования при наследовании по закону, как исключение, а при наследовании по завещанию, как правило, может быть выдано нотариусом и до истечения шести месяцев со дня открытия наследства. Тем самым отсутствующий наследник может явиться хотя и после выдачи свидетельства, но до истечения шести месяцев со дня открытия наследства.

234 По буквальному смыслу приведенной выше ч. 3 § 108 инструкции содержащееся в ней правило о том, что явившимся после выдачи свидетельства наследникам нотариус рекомендует обратиться в суд для истребования своей доли, подлежит применению и к изложенным нами случаям явки наследника после выдачи свидетельства о праве наследования, но до истечения шести месяцев со дня открытия наследства. Однако ведь в этих случаях отсутствующий наследник заявил о своем желании получить свидетельство в пределах предоставленного ему по закону (ст. 430 ГК) шестимесячного срока, и поэтому ему нет надобности обращаться в суд. Повидимому, случаи явки отсутствующего наследника после выдачи нотариусом свидетельства о праве наследования, но до истечения шестимесячного срока с момента открытия наследства, должны быть предусмотрены в инструкции особо. В этом отношении необходимо констатировать в инструкции пробел, который должен быть восполнен. В инструкции предусмотрено, что наследник, принявший наследство и явившийся хотя и после истечения шести месяцев со дня открытия наследства, но до выдачи .нотариусом свидетельства о праве наследования, во всех случаях выдачи свидетельства должен быть включен в него. Наконец, если. завещанием, по которому выдается свидетельство о праве наследования, охвачено не все наследственное имущество, то наследникам по закону нотариус может выдать особое свидетельство о праве наследования. В этом свидетельстве указывается, что оно касается имущества, которое не было предметом завещательного распоряжения, и делается ссылка на свидетельство, выданное наследникам по завещанию. В правовой литературе, исходя из изложенных выше правил, был сделан, как нам представляется, правильный вывод о том, что каждый наследник, законно принявший наследство, вправе получить свидетельство о праве наследования в любое время и по истечении шести месяцев без ограничения вообще каким-либо сроком'. На этой же точке зрения стоит и судебная практика. Свидетельство о праве наследования может выдаваться как всем наследникам вместе, так (по их желанию) и каждому наследнику в отдельности. 7. Как указывалось выше (см. п. 3 настоящего параграфа), вопрос о получении или неполучении наследником свидетельства о праве наследования решается самим наследником. Естественно, что наследник будет просить нотариальную контору о выдаче ему свидетельства о праве наследования лишь в тех случаях, 1 См. Б. Антимонов, С. Герзон, Б. Шлифе р, Наследование и нотариат, М.. 1946, стр. 57.

235 когда он нуждается в представлении этого свидетельства для получения наследственного имущества. Так как возможны случаи, когда наследник для получения одной части наследственного имущества может нуждаться в представлении свидетельства о праве наследования (например, для перехода к нему домовладения), а для получения другой части наследственного имущества может не нуждаться в представлении этого свидетельства (например, для получения домашней обстановки), необходимо признать право наследника указывать то наследственное имущество, которое должно быть включено в выдаваемое ему по его просьбе свидетельство о праве наследования. 8. Государственная пошлина за выдачу свидетельства о праве наследования взимается по твердым ставкам, когда оценка наследственного имущества менее 5 тыс. руб., а именно: при оценке имущества ниже 300 руб. — 10 руб., при оценке от 300 руб. до 1 тыс. руб. — 20 руб., при оценке от 1 тыс. руб. до 3 тыс. руб. — 50 руб., при оценке от 3 тыс. руб. до 5 тыс. руб. — 100 руб. Если имущество оценено от 5000 руб. до 10000 руб., то государственная пошлина взыскивается в размере 5 процентов стоимости имущества, а при оценке свыше 10 тыс. руб. — в размере 10 процентов стоимости имущества. От уплаты государственной пошлины освобождены свидетельства, подтверждающие права наследования имущества лиц, погибших при защите Родины. В стоимость переходящего по наследству имущества не включаются страховые суммы по договорам личного страхования, облигации государственных займов, вклады в государственные трудовые сберегательные кассы и в кредитные учреждения СССР, а также сумма авторского гонорара и стоимость авторского права. Тем самым все эти суммы освобождены от обложения их пошлиной. Если же наследственное имущество состоит только из указанных выше сумм и никакого иного имущества в составе наследства не имеется, то пошлина взимается в размере 10 руб. за свидетельство. В тех случаях, когда имеется несколько наследников и каждому из них выдается отдельное свидетельство о праве наследования, пошлина исчисляется со стоимости всего наследственного имущества, на которое 'выданы свидетельства, и взимается с каждого наследника пропорционально причитающейся ему доле наследства.

Глава VII ВЫМОРОЧНОСТЬ НАСЛЕДСТВА § 1. Понятие выморочности наследства. Основания возникновения выморочности наследства Наследство считается выморочным, если нет граждан или юридических лиц, которые по нормам наследственного права вправе его принять. Вымороч-ное наследство переходит к Советскому государству (ст. 433 ГК). Советское государство выступает в этом случае в качестве особого рода наследника по закону. Нельзя считать, что государство приобретает выморочное имущество просто как бесхозяйное (ст. 68 ГК). Выморочное наследство существенно отличается от наследства, открывшегося, но еше не принятого наследниками, так называемого «лежачего наследства». Никакой неопределенности в правовой судьбе выморочного наследства нет. Государство всегда принимает выморочные наследства'. Признание наследства выморочным есть в то же время признание наследства имуществом государства. Перечень оснований выморочности наследства приведен в ст. 433 ГК: «В случае неявки в установленный срок, отказа от принятия наследства или лишения завещателем права наследования всех наследников, имущество признается выморочным и переходит в собственность государства». ' Сопоставление действующих ч. 2 ст. 433 и ст. 434 ГК показывает, что выморочные имущества переходят в собственность государства как такового, а затем могут быть переданы государством своим органам или социалистическим организациям. В более ранней редакции ст. 433 ГК говорилось, что выморочное имущество «поступает в зависимое! и от характера имущества в распоряжение соответствующих органов государства или организаций, указанных в ч. 2 ст. 418 ГК» (в редакции 20 июля 1930 г. — СУ РСФСР 1930 г. № 35, ст. 441). В ч. 2 ст. 418 ГК упоминались партийные, профессиональные и кооперативные организации. Однако и 'в то время правильно было считать приобретателем выморочных имуществ только само Советское государство, а переход этих имуществ к другим субъектам права—последующим и производным актом.

237 Перечень случаев выморочности наследств, данный в ст. 433 ГК, нужно считать исчерпывающим. 1. Выморочность наследства наступает, если на момент открытия наследства нет в живых ни одного наследника из числа указанных в ст. 418 ГК, а завещания умерший гражданин не оставил. Такое положение может сложиться, если к моменту смерти наследодателя умерли все его наследники по закону. Некоторых наследников из числа перечисленных в ст. 418 ГК у умершего могло и не быть вообще, если он не состоял в браке, не имел детей, братьев, сестер, иждивенцев. Совершенно так же, с точки зрения наследственного права, дело обстоит и в том случае, когда наследников по закону нет, а составленное гражданином в пользу постороннего лица завещание признано недействительным по тем или другим основаниям, предусмотренным законом. Выморочность имущества вследствие отсутствия наследников может наступить и при существовании действительного завещания, если завещание оказывается неисполнимым. Например, единственный наследник — наследник по завещанию умирает до открытия наследства, а завещание не содержит в себе подназна-чения наследника (ст. 424 ГК). Правило, устанавливающее выморочность наследства, если нет в живых ни одного наследника из числа лиц, предусмотренных в ст. 418 ГК, находит себе ограничение. Примечания к ст. ст. 418 и 430 ГК охраняют наследственные права тех лиц, которые были зачаты при жизни наследодателя, к моменту открытия наследства еще не родились, но подлежали бы призванию к наследованию, если бы родились до смерти наследодателя. Существование такого зачатого, но еще не родившегося возможного наследника устраняет наступление выморочности, пока не истечет срок, предусмотренный в примечании к ст. 430 ГК. 2: В ы-м срочность наследства наступает, если наследники откажутся от принятия наследства. Отказ от принятия наследства, заявленный только некоторыми, но не всеми наследниками, по действующему законодательству не может приводить к выморочности соответствующей части наследства. Доля наследника, отказавшегося от принятия наследства, не переходит к государству как выморочная, а «прирастает» к долям других наследников, принявших наследство (ст. 433 ГК в редакции 12 июня 1945 г.) '. ' Иначе решался рассматриваемый вопрос до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию». В ст. 429 ГК прежней редакции предусматривалось, что

238 Выморочность наследства не может наступить и при отказе всех наследников от принятия наследства, если на этот случай в завещании произведено подназначение наследника (ст. 424 Г1<). Отказ от принятия наследства, конечно, должен удовлетворять всем требованиям, которые предъявляются законом к этой категории односторонних сделок'. Когда отказ от принятия наследства приводил к выморочности доли отказавшегося (до 14 марта 1945 г.), было существенным разграничение «отказа от принятия наследства» и «фактического непринятия наследства» 2. 3. Выморочность наследства наступает, если все наследники не явятся для принятия наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Это правило, установленное в ст. 433 ГК, относится только к тем наследникам, которые в момент открытия наследства отсутствовали в месте открытия наследства. Присутствующих наследников ст. 429 ГК предполагает принявшими наследство, если они не подали нотариусу заявления об отказе от принятия наследства 3. Достаточно факта существования хотя бы одного присутствующего наследника, не отказавшегося от принятия наслед- «доля отказавшегося переходит к государственным органам или организациям, упомянутым в ст. 433 настоящего кодекса». Хотя ст. 429 ГК рассматривает непосредственно вопрос о присутствующих наследниках, приведенное правило имело, несомненно, более широкое значение: оно относилось равным образом и к судьбе долей отсутствующих наследников, отказавшихся от принятия наследства. Этот вывод подкрепляется ст. 433 ГК в ее прежней редакции. Судебная практика требует письменного заявления об отказе от наследства. В определении по делу Бабаевой от 29 ноября 1946 г. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР прямо указала: «...для того чтобы признать истцов отказавшимися от наследства в силу ст. 429 ГК, необходимо их письменное заявление...» («Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г.. вып. IX (XXXIII), М., 1947, стр. 11—12). 2 В своем постановлении от 10 декабря 1926 г. (протокол № 20) Пленум Верховного суда РСФСР отверг частичную выморочность наследства при фактическом непринятии наследства некоторыми наследниками. Только безусловный отказ от принятия наследства мог приводить к выморочности доли отказавшегося наследника. Отказ от принятия наследства, сделанный под условием или с оговорками, по мнению Верховного суда РСФСР, не мог считаться отказом от принятия наследства в смысле закона и потому не мог Приводить к выморочности доли наследника. Судебная коллегия Верховного суда СССР значительно расширила это положение. В своем определении по делу Галкиной Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР писала: «...Суд совершенно неосновательно постановил передать половину наследственного дома в пользу государства, так как согласно постановлению Пленума Верховного суда РСФСР от 10 декабря 1926 г. при фактическом непринятии наследства наследником его доля переходит в пользу других законных наследников» («Судебная практика Верховного суда СССР» 1947 г вып. V (XXXIX), стр. 14—15). 8 О наследниках присутствующих и наследниках отсутствующих '•". в § 2 гл. VI. "

239 ства, чтобы наступление выморочности наследства было устранено. Если все наследники относятся к категории отсутствующих, то для наступления выморочности необходимо, чтобы все они без исключения не явились для принятия наследства в течение шести месяцев со дня открытия наследства. Частичная выморочность имущества за неявкой некоторых наследников в настоящее время исключена: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР устранил из ст. ст. 429, 430 и 433 ГК всякое упоминание о возможности частичной выморочности имущества. Соответствующим образом были изменены в 1946 году и правила о переходе к государству выморочных имуществ. Для случая наследования по закону вывод о невозможности частичной выморочности наследства сделан в нашей правовой литературе вполне определенно 1. 4. Выморочность наследства может наступить, если гражданин в завещании лишил права наследования всех наследников по закону, предусмотренных в ст. 418 ГК. Конечно, к таким последствиям может привести только завещание, действительное по форме и по содержанию. Если завещатель выйдет за пределы предоставленной ему законом свободы завещательных распоряжений и лишит, например, наследства своих несовершеннолетних детей, то это приведет не к выморочности наследства, а к. признанию завещательного распоряжения недействительным в силу ч. 2 ст. 422 ГК и к применению правил о наследовании по закону. ' К. А. Граве, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР, М., 1949, стр. 43. «Выморочным может оказаться лишь все наследственное имущество в целом, а не какая-либо его часть или доля». Г. Н. Амфитеатров. Право наследования в СССР, М., 1946, стр. 33. Б. А н т и м о и о в, С. Г е р з о н, Б. Ш л и ф е р, Наследование и нотариат, М., 1946, стр. 8. Р. О. Халфина, Право наследования в СССР, М., 1951, стр. 23. О частичной, выморочности наследства не упоминал и В. И. С е ребро в-с к и и (См. «Гражданское право», учебник для юридических школ, М., изд. 3, стр. 466—467, 474, 476; «Советское гражданское право», учебник для юридических школ, М„ изд. 4, 1950, стр. 657. 664, 666). В своей статье «Наследование по закону и завещанию», помещенной в журнале «Социалистическая законность» 1945 г. № 5, стр. 12—18, В. И. Серебровский высказал мнение что «в случае формального отказа наследника второй или третьей очереди от наследственной доли эта доля переходит к государству (в соответствии со ст. 429 ГК)». Однако это высказывание относится ко времени до изменения редакции ст. 429 ГК Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945 г. и, тем более, до постановлевия Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. В более поздних работах по наследственному праву В. И. Серебровский не воспроизводит цитированное здесь рассуждение.

240 Напротив, выморочность наследства наступает, если завещатель лишил наследства всех своих наследников по закону, которые не подходят под понятие «необходимых наследников». Частичная выморочность наследства не может наступить и при существовании завещания, удостоверенного в одной из общих форм, то есть у нотариуса, у капитана судна, у консула, у командира военной части и т. д. Это положение разделяется не всеми цивилистами. Так, В. И. Серебровский пишет: «Ст. 433 ГК имеет в виду случай, когда выморочным признается все наследственное имущество. Но возможен случай признания выморочной части наследственного имущества; если гражданин завещал постороннему лицу только часть своего имущества, то при отсутствии наследников по закону остальная часть этого имущества должна быть признана выморочной и перейти к государству»'. Случай, упомянутый В. И. Серебровским, встречается на практике не часто, но даже в подобном случае частичная выморочность имущества, как мы полагаем, не должна наступить. Если в завещании сказано: «Завещаю такому-то свой дом, свою библиотеку», а о других правах не упомянуто, то нет еще основания считать, что наследодатель имел в виду лишить своего наследника права приобрести эти другие права в порядке универсального наследственного преемства. Как будет обстоять дело в том случае, если, завещая свое имущество в пользу постороннего (в смысле ст. 418 ГК) лица, наследодатель сделал особую оговорку, указав, например: «Завещаю такому-то только свой дом, только свою библиотеку». Такого рода завещательные распоряжения изредка встречаются в практике государственных нотариальных контор. Но во всех случаях, которые нам известны, подобные оговорки вводились при назначении не одного, а нескольких наследников. При назначении в завещании нескольких наследников подобные оговорки типа «только» имеют определенный смысл: они ограничивают наследственные права одних наследников в пользу других. Но в таких случаях не может быть речи о частичной выморочности наследства; если смысл завещания в том, что ограничение прав одного наследника сделано в пользу другого наследника, то с отпадением другого наследника нераспределенная доля должна, по нашему мнению, поступить в пользу оставшегося наследника. В завещаниях же в пользу единственного постороннего (в смысле ст. 418 ГК) лица оговорки рассматриваемого типа лишены определенного смысла и на практике вовсе не ' «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, т. 2. Госюриздат, 1951, стр. 481.

241 встречаются. Нужно полагать, что нотариусы разъясняют завещателям двусмысленность таких оговорок. Частичная выморочность имущества наступит, однако, в том редчайшем случае, когда завещание в пользу лица, постороннего в смысле ст. 418 ГК, сделано в специальной форме, предусмотренной в примечании к ст. 425 ГК, и никакого другого завещания нет. Как известно, эта норма допускает распоряжения на случай смерти кооперативным возвратным паем — путем простой надписи завещателя в кооперативной членской книжке. О частичной выморочности здесь можно говорить потому, что эта форма завещания пригодна только для распоряжения кооперативным паем. Каким-либо другим имуществом гражданин в этой форме распорядиться не может. Поэтому приращение наследственного имущества к паю, завещанному по членской книжке, невозможно. *' Едва ли этот не встречающийся на практике, особый случай может поколебать общий вывод о том, что частичная выморочность наследственного имущества после 14 марта 1945 г. не может наступить при наследовании по закону и практически не наступает при наследовании по завещанию. § 2. Переход наследственного имущества в собственность государства по выморочности 1. До истечения шестимесячного срока, предусмотренного в ст. 430 ГК для принятия наследства отсутствующими наследниками, нельзя еще сказать, станет ли данное имущество выморочным или не станет. Отказ всех наследников от принятия наследства до истечения указанного срока не предрешает вопроса о выморочности. Не исключена возможность, что отказались от принятия наследства только все известные наследники, но имеются еще наследники, не " известные на момент открытия наследства. Они вправе явиться и принять наследство в течение срока, установленного в ст. 430 ГК, и исключить тем самым выморочность. 2. Судебная практика рассматривает шестимесячный срок, установленный для приобретения государством наследств по выморочности, как специальный срок, не подлежащий ни продлению, ни приостановлению. В постановлении Пленума Верховного суда'* РСФСР от 19 апреля 1926 г. (протокол №7) говорилось, что «в случае неявки отсутствующего наследника в течение шести месяцев со дня принятия .мер охранения наследства, имущество признается выморочным и становится собственностью государства, то есть поступает в распоряжение соответствующих органов государства...,

242 следовательно, отсутствующие наследники, явившиеся по истечении шестимесячного срока со дня охранения наследства, теряют всякое право на наследство». В этом постановлении Пленум Верховного суда РСФСР различал два случая: 1) тот случай, когда требование о выдаче доли в наследстве предъявлялось наследником к государству; 2) случай, в котором требование предъявлялось одним наследником к другим наследникам. «Слово своевременно по отношению к государству, как ответчику, — разъяснял Пленум Верховного суда РСФСР в постановлении от 19 апреля 1926 г.,—должно быть понято в смысле шестимесячного срока, по отношению же к сонаследнику, незаконно присвоившему себе имущество свыше своей доли по закону (ст. ст. 418, 422 и ел. ГК), если и пока меры охранения не были приняты 'и имущество не перешло по закону к государству, должен считаться общий давностный, т. е. трехгодичный срок». Нужно заметить, что владение органа государства выморочными имуществами не возникало до принятия в отношении этих имушеств мер охранения'. Следовательно, когда отсутствующий наследник находил свою долю наследства в руках государственного органа, меры охранения всегда уже были приняты. Как известно, 20 июля 1930 г. постановление ВЦИК и СНК РСФСР изменило правило исчисления шестимесячного срока, установленного в ст. 430 ГК2. С этого времени срок, по истечении которого наследство или часть его могли' быть признаны выморочными, стал исчисляться уже не со дня принятия мер охранения в отношении к наследственному имуществу, а всегда со дня открытия наследства. 3. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945 г. в ст. 3 при- 1 В инструкции Наркомфина СССР от 8 февраля 1926 г. № 28 (в ст. 16, прим.) прямо говорилось: «Если меры охранения со стороны суда не приняты, то моментом, равнозначащим со днем принятия мер охранения наследственного имущества судом, считается день принятия финотделом к своему производству дела о наследстве». См. «Налог с наследств и дарений в СССР», справочник, изд. Мосфинотдела, 1926, стр. 61. Совершенно такое же правило было изложено в ст. 14 постановления СНК РСФСР от 20 января 1927 г., а которой было сказано: «Если меры охранения наследственного 'имущества не приняты, то сроки, указанные в ст. ст. 429, 430 и примечании к ст. 434 Гражданского кодекса для заявления присутствующих на месте наследников об отказе от наследства, для явки отсутствующих наследников для принятия наследства и для предъявления кредиторами наследодателя своих претензий, исчисляется со дня принятия к производству местным финансовым органом дела о наследстве, т. е. со дня поступления от наследников заявления о составе и ценности имущества 'или с момента принятия финансовым органом мер к привлечению наследников к ответственности за неподачу заявления» (СУ РСФСР 1930 г. № 12, ст. 86). 2 СУ РСФСР 1930 г. № 35, ст. 441.

243 дал обратную силу новым правилам о наследовании, распространив их на наследства, открывшиеся до его издания, но не принятые наследниками и не перешедшие в собственность государства как выморочные. В связи с этим возник вопрос, когда же наследство как выморочное переходит в собственность государства. Существуют, собственно, два момента, к которым можно приурочить этот переход: 1) момент истечения срока в шесть месяцев по ст. 430 ГК, срока, текущего со дня открытия наследства; 2) момент выдачи нотариусом свидетельства о выморочности финансовому органу. Если избрать первый момент, то окажется, что в ст. 3 Указа от 14 марта 1945 г. напрасно упомянуто о наследствах, которые наследниками не приняты (то есть не приняты в срок) и выморочными не стали. До истечения шести месяцев со дня открытия наследства нельзя еще было сказать, что наследство не принято наследниками. Вместе с тем и выморочность не могла наступить до истечения того же срока. Очевидно, смысл ст. 3 Указа здесь в том, что возможны такие наследства, которые в течение шести месяцев не были приняты наследниками, но не стали тем ,не менее собственностью государства, потому что свидетельства о выморочности еще не были выданы. Такой вывод сделал Пленум Верховного суда СССР в своем постановлении от 11 января 1946 г. «О применении статьи 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» *. В ст. 3 этого постановления Пленум Верховного суда СССР писал: «Временем перехода наследственного имущества в собственность государства считается день выдачи нотариальной конторой подлежащему финансовому органу свидетельства о выморочности наследственного имущества». В литературе этот вывод был подвергнут критике: В. И. Се-ребровский писал, что этот вывод «нельзя признать обоснованным» 2. "Полагаем, что эта критика неправильна. Из сказанного нами ранее следует, что Пленум Верховного суда СССР в п. 3 постановления от 11 января 1946 г. учел практику передачи выморочных имуществ в собственность государства в период с 1930 по 1945 год и, что самое главное, смысл ст. 3 закона от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию». Смысл же этот заключается в том, чтобы устранить выморочность (и особенно частичную выморочность) наследств в большинстве случаев. 'Гражданский кодекс РСФСР, 1951, стр. 254—256 (см. «Постатейные материалы»). 2 «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, т. 2, Госюриздат, 1951, стр. 482.

244 Нельзя, однако, упускать из виду, что постановление Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г. имело временное значение. Оно давало только специальное разъяснение, как применять ст. 3 Указа от 14 марта 1945 г. Придавая обратную силу новым правилам, расширявшим круг наследников по закону, Указ от 14 марта 1945 г. тем самым призывал к принятию не принятых ранее наследств таких лиц, которые ранее наследниками не являлись. Для таких наследников, как братья, сестры, трудоспособные родители, 14 марта 1945 г. как бы открылись наследства. Но срок на принятие этих наследств оставался по ст. 430 ГК' прежним — шесть месяцев после открытия наследства. Поэтому все эти лица в том же 1945 году должны были воспользоваться льготой ст. 3 Указа от 14 марта 1945 г. Если даже учесть возможность приостановления срока на принятие наследства в связи с военными обстоятельствами, то все же с истечением 1948 года можно было считать утратившими свое значение как исполненные и ст. 3 Указа от 14 марта 1945 г. и ст. 3 постановления Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г. В условиях мирного времени надобность в приостановлении срока по ст. 430 ГК (применительно к ст. 48 ГК) отпала. Постановление Пленума Верховного суда СССР от 15 апреля 1942 г., дававшее возможность такого приостановления, было исключено из числа действующих в 1950 году. В постановлении от 5 сентября 1952 г. № 7 «О судебной практике по применению ст. ст. 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК Других союзных республик» Пленум Верховного суда СССР писал: «Если в установленный законом шестимесячный срок наследство не будет принято ни одним из наследников, наследственное имущество, как выморочное, в силу ст. 433 ч. 2 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик, считается собственностью государства». Итак в судебной практике изменена прежняя точка зрения на момент перехода наследственных имуществ в собственность государства., Согласно ст. 3 постановления Пленума Верховного суда СССР от 11 января 1946 г. выдача свидетельства_о выморочности наследства рассматривалась как акт, устанавливающий право государства на наследство. Теперь, по постанов- ' Поправку вносило постановление Пленума Верховного суда ог 15 апреля 1942 г. «О приостановлении в связи с обстоятельствами военного временч течения сроков, указанных для принятия наследств в ст. ст. 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующих статьях Гражданских кодексов других союзных республик» (ГК РСФСР 1943 г., стр. 230—232). Ссылка на это постановление сделана и в постановлении Пленума от 11 января 1946 г. (п. «в» ст. 2) и в -более позднем постановлении Пленума от 20 июня 1947 г. № 9/4/У (ст. 2).

245 лению Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. свидетельству о выморочности придается только значение акта, удостоверяющего существование права, возникшего до выдачи свидетельства и независимо от этой выдачи. Тем самым свидетельство «о выморочности наследства» по своей юридической природе приблизилось к свидетельству «о праве наследования» (ст. 435 ГК). Выше было отмечено, что судебная практика в первой фазе развития нашего государства не признавала возможности восстанавливать сроки, установленные ст. ст. 430 и 433 ГК. Изъятием из этого порядка было указание, данное Пленумом Верховного суда в годы Великой Отечественной войны (15 апреля 1942 г.). Постановление же Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. признало судебные органы вообще некомпетентными рассматривать вопросы о восстановлении сроков в случае выморочности. «Заявления отсутствующих наследников о продлении им шестимесячного срока на принятие наследства удовлетворению в судебном порядке не подлежат», — сказано об этом случае в постановлении от 5 сентября 1952 г. По нашему мнению, продление сроков давности, если оно вообще допускается, должно входить в компетенцию именно судебных органов, поскольку дело идет в этих случаях о праве гражданском. Вместе с тем постановление Пленума Верховного суда СССР от 5 сентября 1952 г. решает отрицательно только вопрос о п р о-д л е н и и срока на принятие наследства (ст. 49 ГК), но не касается вопроса о приостановлении этого срока (ст.48 ГК). Учитывая, что в постановлении Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. № 9/4/У (в п. 2) приостановление срока по ст. ст. 430 и 433 ГК прямо допущено, что этот пункт постановления 1947 года не отменен в постановлении Пленума от 5 сентября 1952 г., нужно признать применение ст. 48 ГК к срокам ст. ст. 430 и 433 ГК возможным и в настоящее время'. ' В п. 2 постановления Пленума Верховного суда СССР от 20 июня 1947 г. говорится «о признании уважительными причин для приостановления срока, установленного для принятия наследства (ст. ст. 430 ч 433 ГК-)». Эта формулировка 'неточна. Вопрос об уважительности причин может ставиться, если срок пропущен и суд просит о его продлении, восстановлении (ст. 49 ГК). Приостановление же срока (по ст. 48 ГК) происходит в силу закона в случаях действия непреодолимой силы (п. 1 ст. 48 ГК), в случаях объявленного моратория (п. 2 ст. 48 ГК), в случаях, когда заинтересованное лицо состоит в Советской Армии или Военно-Морском Флоте, которые переведены на военное положение (п. 3 ст. 48 ГК). Следовательно, закон заранее определяет те случаи, •когда срок считается приостановленным, и особого определения судом «уважительности причин для приостановления течения срока» не требуется.

246 § 3. Служебная роль выморочности наследств В советском институте выморочности наследств интересы отдельной личности сочетаются с интересами общества. Сочетание это выражается в том, что, отдавая предпочтение интересам всего общества, социалистическое гражданское право вместе с тем обеспечивает весьма гибкую и действенную охрану интересов отдельного гражданина. Если у умершего гражданина СССР нет наследников, советский закон признает наследником Советское государство, в котором умерший вместе со своими согражданами жил и работал, которое всемерно охраняло права и интересы его, которое постоянно активно поддерживало гражданина на его жизненном пути. Наследование государством выморочного имущества за отсутствием наследников, то есть правопреемство государства после смерти гражданина, а не «первоначальное завладение бесхозяйным имуществом», установлено в советском наследственном праве. При правильном понимании служебного назначения института выморочных наследств неизбежен вывод: норма, устанавливающая частичную выморочность наследств, нецелесообразна в условиях социализма. Частичная выморочность имущества предполагает существова-,ние наследника, с которым государство делит оставшееся после смерти гражданина наследственное имущество. Она представляет собой мероприятие, ограничивающее переход имущества по наследству. На протяжении всей первой фазы развития Советского государства правило о частичной выморочности имущества выполняло функцию ограничения перехода частной собственности, которая тогда еще существовала. Именно поэтому правила о частичной выморочности наследственных имуществ постепенно утрачивали свое значение и были впоследствии (в 1945 году) совсем отменены. Устанавливая институт наследования государством выморочного наследственного имущества, отражающий основные, типические отношения советского социалистического общежития, советский закон предоставляет вместе с тем всякому гражданину полную и реальную правовую возможность иначе урегулировать свои отношения, если они отступают от типических. Это достигается сочетанием норм, устанавливающих свободу завещательных распоряжений, и норм, устанавливающих правила о выморочности наследственных имуществ. Действие правил о выморочности имущества может быть устранено завещательным распоряжением гражданина. Право завещать свое имущество

247 в пользу постороннего лица неразрывно связано с диспозитив-ным характером нормы о выморочности наследственного имущества. Таковы формы проявления, в частности в институте выморочности наследства, принципа сочетания общего и отдельного. Нужно учитывать, что выморочное имущество наследуется социалистическим государством, устранившим всякую эксплуатацию человека человеком.

Глава VIII ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НАСЛЕДНИКА ПО ДОЛГАМ НАСЛЕДСТВА Наследство — это совокупность некоторых прав и обязанностей умершего гражданина, переходящая к наследнику как известное целое. Поэтому принятие наследства не только дает наследнику права, которыми ранее обладал наследодатель, но и обременяет наследника обязанностями, которые ранее лежали на наследодателе. Обременения, которые ложатся на наследника в связи с принятием наследства, могут состоять: 1) в обязательствах перед кредиторами наследодателя; 2) в обязательствах перед отказополучателями, назначенными в завещании; 3) в обязательствах по похоронам наследодателя. Особенности обязательств наследника перед отказополучателем уже рассмотрены нами 1. Обязательства, связанные с похоронами наследодателя, отличны от обязательств перед кредиторами наследодателя в том отношении, что основания этих обязательств возникают после смерти 'наследодателя и по сделкам самих наследников. Но в вопросе о порядке распределения этих расходов между наследниками отличия от обязательств перед кредиторами наследодателя нет. Ни один из наследников не вправе уклониться от участия в необходимых расходах по похоронам наследодателя пропорционально своей доле в активе наследства. В некоторых случаях в связи с принятием наследства наследнику приходится произвести известные расходы, которые не входят, однако, в пассив наследства. Таковы, например, расходы по охране наследственного имущества или по управлению им, расходы по оплате государственной пошлины при получении у 'нотариуса свидетельства о праве наследования (ст. 435 ГК) и т. д. Эти расходы производятся в интересах самих наследников, они 'не являются платежами по долгам, перешедшими от наследодателя. Поэтому наследник, который произвел такого рода расходы (если они были необходимы), вправе потребовать участия в них других • См, § 4 гл. V.

наследников пропорционально долям этих наследников в активе наследства. Но эти расходы не имеют отношения к расчетам наследников с кредиторами наследодателя, не уменьшают объема ответственности наследников перед кредиторами. Советское наследственное право совершенно отвергает принцип неограниченной ответственности наследника по долгам наследодателя. Статья 434 ГК устанавливает, что «наследник, принявший наследство, а равно органы государства или организации, к которым перешло выморочное имущество, отвечают по долгам, обременяющим наследство, лишь в пределах действительной стоимости наследственного имущества» '. Приведенная статья содержит в себе не одну, а несколько норм. Она не только ограничивает ответственность наследника по долгам наследодателя, но и устанавливает также, что не государство как таковое, унаследовавшее выморочное имущество, несет ответственность по долгам наследства, а те органы или организации, к которым перешло выморочное имущество. Статья 434 ГК ставит, далее, орган государства или организацию, получившие выморочное имущество, в совершенно одинаковое положение с другими наследниками — в смысле предела ответственности по долгам наследства. ' Наконец, эта статья определяет, что наследник отвечает перед кредиторами наследодателя «в пределах действительной стоимости наследственного имущества», а не в пределах наличного наследственного имущества. Утрата прав, входивших в состав наследства, не уменьшает ответственности наследников перед кредиторами наследодателя, если эта утрата произошла после открытия наследства2. Расходование наследником унаследованного вклада в сберегательной кассе, продажа наследником строения, ранее принадлежавшего наследодателю, похищение у наследйика некоторых вещей из состава наследства не являются основаниями для того, чтобы понизить ответственность наследника перед кредиторами наследодателя. Если наличного наследственного имущества не хватает, чтобы рассчитаться с кредиторами наследодателя, наследник обязан из своих личных средств выплатить для удовлетворения кредиторов те суммы, которые он израсходовал или утратил из состава наследства. • Это правило воспроизведено и в ст. 422 КЗоБСО: «Получивший наследство от лица, содержащего детей, или от лица, на котором .по закону лежала обязанность содержать таковых, обязан доставлять содержание несовершеннолетним или нуждающимся нетрудоспособным детям в пределах размеров полученного им имущества» (разрядка наша.—Б. А. а К. Г.). 2 Вопрос об исключениях из этого общего положения рассмотрен а дальнейшем. 17 Зак. 256. Советское наследс".-.ениое право

250 Таким образом, предел ответственности наследника — это та денежная сумма, в которую наследство оценивается на момент открытия' (а не на момент принятия наследства, не на момент обращения кредитора к наследнику с требованием или с иском). На момент открытия наследства должны оцениваться как права, так и обязанности, вошедшие в состав наслед- Ц ства. Оценка наследственного имущества на момент открытия наследства в некоторых случаях может вызвать затруднения. В постановлении от 20 июня 1927 г. Пленум Верховного суда РСФСР (в протоколе .№11) писал по этому поводу: «... При рас- | смотрении исков, предъявляемых наследникам, а равно при взы- я скании по долгам наследодателя следует иметь в виду, что на- '| следники отвечают лишь в пределах реальной стоимости наслед- Ц ственного имущества, и поэтому Суд определяет эту реальную стоимость по совокупности всех данных дела» 2. Отсюда можно. сделать вывод, что кредитор наследодателя не лишен правам оспаривать предел ответственности наследника, если этот предел• основан только на оценке наследства (или доли наследства), произведенной государственным нотариусом при выдаче свидетельства о праве наследования, или основан на оценке наслед-. ства, принятой наследниками в соглашении о разделе наследства.-! В последнем случае наследники, обыкновенно, и не стремятся-к абсолютно правильным оценкам отдельных частей имущества,; ограничиваясь установлением только относительной правильности оценок. Переход к наследнику реальной имущественной ценности по наследству есть непременное условие ответственности наслед-: ника перед другими лицами. ! По делу Мирон Судебная коллегия по гражданским делам .| Верховного суда СССР в определении от 17 февраля 1951 г. писала: «Суд не выяснил, какое наследственное имущество оста-; лось у жены Койхмана после смерти мужа. - Выяснение этого вопроса имело существенное значение для; правильного разрешения дела, так как в силу ст. 434 ГКУССР3 Ц ' Доля пережившего супруга в имуществе, нажитом во время брака,:! составляет, личную собственность пережившего супруга (ст. 10 КЗоБСОа РСФСР и соответствующие статьи кодексов о браке, семье и опеке других?! союзных республик). Поэтому доля пережившего супруга в наследственную'.I массу не включается (см., например, определение Судебной коллегии по гра-;| жданским делам Верховного суда СССР от 20 июля 1951 г. по делу Алварян).; Следовательно, доля пережившего супруга должна быть исключена при определении предела ответственности наследника ло долгам наследства. 2 «Судебная практика Верховного суда РСФСР 1927 г.», М., 1927 г. № 15. Здесь Пленум Верховного суда РСФСР предостерегал против механического использования оценок наследства, произведенных для исчисления налога с наследственных имуществ при решении вопроса о пределах ответственности наследника 1по долгам наследства. 3 Соответствует ст. 434 ГК, РСФСР.

наследник, принявший наследство, отвечает по долгам наследодателя только в пределах действительной стоимости наследственного имущества. Не выяснен судом'также и вопрос о том, 'получила ли жена Койхмана деньги, которые не были сданы Койхманом в кассу». Верховный суд СССР подчеркнул в этом определении, что как наследник жена умершего отвечает перед кредиторами только в пределах действительной стоимости имущества, оставшегося на момент открытия наследства. Ответственность же наследника по основаниям, не связанным с наследственным правопреемством, всецело зависит от состава фактов, лежащих вне наследственного правоотношения. В деле К. оказалось, что на руках у умершего остались подотчетом денежные суммы лесхоза. Эти суммы не могли войти в состав наследства, открывшегося после смерти К. Поэтому наследник К. отвечает перед лесхозом только в том случае, если установлено, что этот наследник фактически завладел деньгами лесхоза 1. Призвание к наследству и возникшее из него право принять наследство сами по себе не возлагают на лицо, призванное к наследованию, какой-либо ответственности по долгам наследодателя. Такая ответственность возникает только у наследника, принявшего наследство. Так, по делу артели имени «Пятилетка» с Амбарцумяна Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР отмечала в определении от 23 июля 1940 г. «В виду смерти А. артель могла предъявить иск к его жене лишь при наличии доказательств, подтверждающих^ что она является наследником, получившим после смерти мужа наследственное имущество, ибо но закону наследник, принявший наследство, отвечает по долгам наследодателя лишь в пределах действительной стоимости наследственного имущества» 2. § t. Правила о долевой ответственности наследника Если наследников несколько, возникает вопрос: каковы пределы ответственности каждого из наследников. При наследовании по закону этот вопрос разрешается весьма просто. В силу ст. 420 ГК «при наследовании 'по закону наследственное имущество делится на равные доли между лицами, призванными к на- Эту установку Верховный суд СССР давал и ранее. См., например, определение № 763—42 от 30 сентября 1942 г., по иску Ахалумского райпром-комсбыта к Гаспарян ](«Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1942 г.», М„ 1947, стр. 212). 2 «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1940 г.». М., 1941, стр. 236 (разрядка наша.— Б. А. и К. Г.). 17*

262 следованию». В соответствии с таким делением прав наследо-дателя, составляющих актив наследства, делятся и обязанности наследодателя, образующие пассив наследства. Каждый из наследников по закону несет ответственность 'по долгам наследства в пределах стоимости своей доли в активе наследства. Внуки и правнуки наследодателя, как известно, призываются к наследованию не непосредственно, а в порядке представления '. Наследники, призываемые к наследованию в порядке представления, «делят между собой поровну ту долю, которая причиталась бы их умершему родителю». Поэтому наследники в порядке представления получают только часть той доли в наследстве, которая причиталась бы наследнику по закону, призываемому к наследованию в общем порядке. Только в совокупности доли лиц, наследующих в порядке представления, равны доле того наследника, которого они представляют (то есть доле их умершего родителя). Только в том случае, если в порядке представления наследует один наследник, единолично представляющий своего умершего родителя, доля наследника в порядке представления в активе и в пассиве наследства оказывается равной доле любого из наследников, призываемых к наследованию в общем порядке. Как известно, ст. 421 ГК устанавливает правило, также приводящее к некоторому неравенству долей наследников по закону: «Из лиц, призванных к наследованию ..., те, кто проживал совместно с наследодателем, получают имущество, относящееся к обычной домашней обстановке и обиходу... сверх доли из имущества умершего, причитающейся им согласно ст. 420 ГК» 2. Из этого следует, что при наследовании по закону некоторые права наследодателя переходят только к наследникам, проживавшим совместно с наследодателем, притом переходят сверх долей в прочем имуществе, которое делится между наследниками поровну. Однако и в этом случае нет оснований для отступления от общего принципа: ответственность наследника по долгам наследства не может превышать стоимости наследственного имущества, причитающегося данному наследнику. Стоимость домашней обстановки и обихода, переходящих к наследникам, проживавшим совместно с наследодателем, не исключается из стоимости наследства. Ответственность каждого наследника по долгам наследства пропорциональна действительной стоимости актива наследственного имущества, переходящего к данному наследнику. Если один из наследников получает известную ценность (в виде обстановки и вещей домашнего обихода) сверх обыкновенной равной доли наследника по закону (ст. 420 ГК), то этот насЛед- ' О наследовании в порядке представления см. § 2 гл. IV. 8 Подробности о применении ст. 421 ГК изложены в § 4 гл. IV.

253 ник должен и ответственность по делам наследства нести в пропорционально большем объеме. При наследовании по завещанию доли наследников могут быть и неравными. Если завещатель не коснулся в завещании вопроса о распределении между наследниками пассива, то есть долгов, обременяющих наследство, то, как и при наследовании по закону, каждый из наследников должен отвечать по долгам наследства не свыше стоимости своей доли и вместе с тем пропорционально стоимости этой доли. Если не говорить о необходимых наследниках, доли которых неприкосновенны и не могут быть уменьшены завещателем ', завещатель по своему усмотрению может определить долю наследника. Он может даже и вовсе устранить от наследования того или другого наследника. Определение размера доли наследника может быть дано в завещании любым способом. В частности, завещатель вправе уменьшать долю наследника, не только понижая стоимость переходящего к наследнику актива наследства, но и повышая сумму обременении, переходящих к наследнику, например, возлагая на него обязанность оплатить тот или другой долг, удовлетворить требования отказополучателя. Поэтому при наследовании по завещанию доли наследников в пассиве наследства могут оказаться и не равными и даже не пропорциональными долям в активе наследства. Однако завещатель не может обязать наследника оплатить долги наследства на сумму, превышающую действительную стоимость доли в активе, переходящей к этому наследнику. Такое завещательное распоряжение было бы не действительно в силу ст. 434 ГК, которая относится к любому наследнику, принявшему наследство, — следовательно, не только к наследнику по закону, но и к наследнику по завещанию. Завещатель лишен права увеличивать обременение наследника по пассиву наследства, если речь идет о необходимом наследнике. Неприкосновенность долей необходимых наследников гарантирована этим наследникам в ч. 2 ст. 422 ГК. Непропорциональное увеличение обязательств необходимых наследников, в сравнении с действительной стоимостью их доли в активе наследства, приводило бы к фактическому уменьшению доли необходимого наследника, свободной от долгов. Это увеличение было бы обходом закона, поскольку ст. 422 ГК в ч. 2 говорит о неприкосновенности долей необходимых наследников, имея в виду доли при наследовании по закону. При наследовании же по закону доля наследника в пассиве наследства всегда пропорциональна его доле в активе. ' См. § 3 гл. V.

254 Когда наследство принято не одним, а несколькими наследниками, практическое значение получает иногда вопрос о п о-р я д к е, в котором наследники отвечают перед кредиторами наследодателя. Иными словами, при множественности наследников необходимо бывает выяснить, отвечают ли наследники -перед кредиторами наследодателя солидарно или только в пределах своих долей в наследстве. Вопрос о солидарной ответственности здесь вовсе не исключен правилом, вытекающим из ст. ст. 420 и 434 ГК, по которому каждый из наследников отвечает перед кредиторами не свыше действительной стоимости своей доли в принятом наследственном имуществе. Ведь согласно ч. 3 ст. 115 ГК должник, исполнивший солидарное обязательство, имеет право обратного требования к остальным должникам в равной доле. Поэтому, признав солидарную ответственность наследников перед кредиторами и допуская регрессное требование наследника, сполна удовлетворившего кредитора, к другим наследникам, мы остаемся на почве ст. ст. 420 и 434 ГК. В нормах нашего наследственного права ответ на вопрос о характере ответственности наследников перед кредитором наследства не содержится. По общим же правилам ст. 115 ГК солидарная ответственность должников не предполагается: такая ответственность должна быть установлена законом или договором. Основываясь на этом положении, В. И. Серебровский еще в 1925 году писал: «Солидарная ответственность наследников наступает только при неделимости предмета обязательства (ст. 116 ГК)» '. В последующих своих работах В. И. Серебров-ский не упоминает прямо о солидарной ответственности наследников в тех случаях, когда предмет обязательства неделим, пользуясь менее конкретной формулировкой: «Закон... в качестве общего правила солидарной ответственности наследников по долгам наследодателя не устанавливает...» 2. Это положение совершенно правильно, но требует некоторых уточнений3. Если предмет обязательства наследодателя является неделимым, то в силу ст. 116 ГК каждый из наследников, принявших наследство, несет перед кредитором солидарную ответственность, сохраняя лишь право на перерасчет путем осуществления регрес-сных исковк другим наследникам. Таковы случаи, в которых на- ' В. И. Серебро веки и, Наследственное право, М„ 1925, стр. 66. В 1925 году ст. 422 КЗоБСО еще не существовала. 2 «Гражданское право», учебник для юридических институтов, т. 2. М., 1944, стр. 307. Эта формулировка воспроизведена в точности и в новом учебнике «Советское гражданское право», т. 2. учебное пособие для юридических .вузов. 1951. стр. 479. 3 Эти уточнения отчасти сделаны В. И. Серебровским в работе «Наследственное право», М., 1948, стр. 57.

следодатель обязан был выдать кредитору неделимую вещь и т. д. В 4.2 ст. 422 КЗоБСО РСФСР содержится прямое указание закона о солидарной ответственности наследников. Ответственность наследников перед детьми, получавшими алименты от наследодателя (ч. 1 ст. 422 КЗоБСО), «является для них солидарной и возлагается на них пропорционально размерам полученного наследства»'. Редакция ч. 2 ст. 422 КЗоБСО не вполне удачна, но ясно, что перед лицом, претендующим на алименты, наследники отвечают в полном размере, в порядке солидарной ответственности. После же удовлетворения требования кредитора производится перерасчет между наследниками по принципу возложения ответственности пропорционально стоимости наследственной доли каждого наследника3. В своем постановлении от 23 февраля 1925 г. Пленум Верховного суда РСФСР предусмотрел особое правило определения долга наследников, заключающееся в обязанности производить систематические платежи3. При вычете долгов умершего, говорится в постановлении Пленума, в случае наличия судебного решения о периодических взысканиях по делам об алиментах и за увечье применяется десятилетняя сумма присуждаемых платежей, если иной срок не указан в решении или не вытекает из существа решения. Как мы отметили ранее, завещатель вправе по своему усмотрению распределить между наследниками свои обязательства перед кредиторами, не считаясь с пропорцией между долгами и правами наследников. Единственным ограничением является лишь императивное правило ст. 434 ГК: наследник не обязан удовлетворять кредиторов на сумму, превышающую действительную стоимость доли наследника, хотя бы это и было предусмот- 1 Солидарную ответственность наследников устанавливает и ст. 48 Семейного кодекса Грузинской ССР в отношении пасынков или падчериц наследодателя. 2 Г. Н. Амфитеатров, правильно 'воспроизводя схему солидарной ответственности наследников перед лицами, 'имеющими право на алимента-цию согласно ст. 422 КЗоБСО, приводит невозможный на практике случай: «Наследодатель по завещанию оставил все свое имущество дочери, во после него остался еще нетрудоспособный совершеннолетний сын». По мнению автора, в этом случае у дочери яаследодателя возникает обязанность алимен-тировать своего брата в порядке ст. 422 КЗоБСО.-Однако нетрудоспособный сын, хотя бы и совершеннолетний, является в силу ч. 2 ст. 422 ГК необходимым наследником; завещание, в котором обойден такой наследник, не действительно; нетрудоспособный сын получит свою долю в наследстве, а правило ст. 422 не найдет себе применения (см. Г. Н. Амфитеатров. Право наследования в СССР, 1946, стр. 31). 3 Постановление Пленума Верховного суда РСФСР от 23 февраля 1925 г., протокол № 3. «Еженедельник советской юстиции» 1925 г. № 11.

266 рено завещателем 1. Это правило свободного распределения долей в пассиве наследства по завещанию безусловно обязательно в отношениях наследников между собою. Ведь наследники приняли наследство по завещанию и тем самым выразили (в односторонней сделке принятия наследства) согласие выполнить волю завещателя. Каково, однако, значение распределения долгов наследства по завещанию для кредиторов наследства? Очевидно, что для кредиторов обязательны только те ограничения ответственности наследников или наследника, которые установлены законом. Кредитор не вправе требовать с наследников удовлетворения по долгам, превышающим актив наследства. Но диспропорции в распределении долгов между наследниками, внесенные завещанием, для кредитора наследодателя не обязательны. Кредитор вправе обращать свои требования к наследникам, исходя из того, что размер ответственности каждого наследника пропорционален стоимости прав, переходящих по наследству к э т о м у наследнику (ст. ст. 420 и 434 ГК). Когда закон установил солидарную ответственность наследников по долгам наследодателя, кредитор наследодателя вправе от любого из наследников потребовать удовлетворения в полном объеме. Последующие внутренние перерасчеты между наследниками кредитора наследодателя не касаются. • Разумеется, что по соглашению между наследниками и кредиторами наследодателя возможно установление любого порядка расчета с кредиторами наследодателя. Возможно, например, по соглашению наследников с кредиторами сосредоточение всех расчетов у того из наследников, который проживает в том же городе, что и кредитор, или у того, который получил большую часть наследственного имущества, и т. д. § 2. Порядок и срок предъявления требований к наследникам Примечание к ст. 434 ГК РСФСР и соответствующие нормы Гражданских кодексов других союзных республик ограничивают срок на предъявление требований к наследникам. «Кредиторы наследодателя, — говорится в примечании к ст. 434 ГК РСФСР, — обязаны заявить свои претензии под страхом утраты права требования в течение шести месяцев со дня открытия наследства» 2. ' Случаи солидарной ответственности наследников перед кредиторами наследства являются исключением из этого правила. 2 Этот текст примечания к ст. 434 ГК РСФСР остается неизменным с момента издания Гражданского кодекса, если не говорить об общем пересмотре всех норм наследственного права в связи с законом РСФСР 20 июля 1930 г.,

257 Текст примечания к ст. 434 ГК не позволяет рассматривать этот шестимесячный срок как срок давности: закон говорит здесь не о предъявлении иска в суде, а о заявлении претензий, М. П. Ринг справедливо указывает, что здесь нет налицо одного из признаков давности: непредъявления иска в течение срока, установленного в законе'. Кому, однако, кредитор наследодателя должен заявлять свои претензии? Президиум Верховного суда РСФСР указал, что заявления по ст. 434 ГК «считаются предъявленными в срок, если они заявлены нотариусу или финансовому органу или суду»2. Следовательно, судебная практика изменила смысл примечания к ст. 434 ГК, в силу которого предъявление претензии к самим наследникам уже должно считаться достаточным для соблюдения правила о шестимесячном сроке. Очевидно, что заявление кредитором своей претензии финансовому органу в настоящее время возможно только при отсутствии наследников, когда наследство никем не принято. Нотариусы открывают теперь производство о наследстве только в связи с поступившим к ним заявлением о выдаче свидетельства о праве наследования (ст. 435 ГК). Поэтому во многих случаях в судебной практике оказывается, что кредитору наследодателя в примечании к ст. 434 ГК предоставлен в сущности срок н а предъявление иска. Судебные органы иногда делают отсюда'и другой практический вывод: они применяют ст. ст. 48 и 49 ГК к сроку по примечанию к ст. 434 ГК, то есть иногда признают этот срок приостановленным; иногда суды продлевают этот срок, когда он оказывается пропущенным по уважительным причинам. Оставаясь на позициях действующего закона (Гражданского кодекса), невозможно обосновать этот вывод: примечание к ст. 434 ГК вполне определенно и решительно предлагает кредиторам наследодателя заявить свои требования в течение шести месяцев со дня открытия наследства «под страхом утраты права требования». В нашей литературе отмечалось неудобство, возникающее от того, что срок на принятие наследства равен сроку на заявление кредиторами претензий к наследнику. Указывали, что в 'некоторых случаях кредитор до истечения последнего дня шестимесячного срока может и не знать, кому он должен адресовать свою претензию. Уже после принятия наследства может обнаружиться, по которому сроки должны отсчитываться не с момента принятия к наследству мер охранения, а с момента открытия наследства (СУ РСФСР 1930 г. № 10, ст. 91). .1 М. П. Ринг, Исковая давность в советском гражданском праве, Автореферат диссертации, М., 1952, стр. 7. 3 Разъяснение Президиума Верховного суда РСФСР от 2 июля 1928 г. («Сборник разъяснении Верховного суда РСФСР», М., 1931, стр. 193).

2S8 что имеется еще претензия кредитора, о которой ничего не было известно до последнего дня шестимесячного срока. Так бывает, например, если кредитор по почте послал свое исковое заявление в суд. Но эти неудобства не так уж значительны: кредитору закон указывает путь, которым он должен итти, если наследник неизвестен ', наследника же всегда ограждает правило ст. 434 ГК: он не отвечает перед кредиторами наследодателя свыше действительной стоимости своей доли в наследственном имуществе. Но если признавать, что срок, установленный примечанием к ет. 434 ГК, может быть приостановлен или продлен судом, то в некоторых случаях могут возникнуть действительно серьезные затруднения. По истечении шести месяцев со дня открытия наследства наследник, принявший наследство, не имеет более никаких оснований воздерживаться от ликвидации имущества, от его расходования. Однако, если срок по примечанию к ст. 434 ГК будет судом восстановлен, наследник может оказаться в тяжелом положении: ведь ему придется отвечать перед кредитором в пределах стоимости наследственного имущества на момент открытия наследства 2, а не в пределах стоимости имущества, оказавшегося налицо в момент предъявления кредитором своего требования. Конечно, когда поведение наследника было недобросовестно, когда он скрывал, например, от кредитора факт открытия наследства, нет ничего несправедливого в применении к наследнику общего правила о пределах ответственности наследника. Но если поведение наследника было безупречно, то очевидно, что восстановление срока кредитору (несмотря на правило примечания к ст. 434 ГК) должно влечь за собой ограничение ответственности наследника перед кредитором в сравнении с правилом ст. 434 ГК. В таких случаях, как нам представляется, ответственность наследника должна определяться стоимостью наличного наследственного имущества, то есть имущества, которое налицо у наследника на момент предъявления к нему требования. Именно такой выход был найден Пленумом Верховного суда СССР в постановлении от 5 сентября 1952 г. «О судебной практике 'по применению ст. ст. 430 и 433 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик» для тех слу- ' чаев, когда восстанавливается срок наследнику для принятия наследства. Подобное решение представляется нам приемлемым и для тех случаев, когда срок восстановлен не наследнику, а кредитору наследодателя. Мы думаем при этом, что понятие «наличное имущество» не следует толковать чрезмерно узко — только в смысле вещей, входивших в состав наследственной массы. 1 Статья 29 ГПК, см. об этом ниже. •2 См. об этом в § 1 этой главы.

2SV - Если наследники, получив по наследству дачу, продали ее и приобрели на вырученную от 'продажи сумму другую дачу либо дом в городе, нельзя считать, что право кредиторов потребовать удовлетворения от наследников тем самым устранено, поскольку у наследников нет уже тех конкретных вещей, которые они унаследовали. С нашей точки зрения, это право кредиторов сохраняется и в том случае, если наследники перевели наследственное имущество как экономическую ценность из одной формы в другую. Существенно лишь, чтобы это формальное преобразование имущества было установлено и было соблюдено основное начало ст. 434 ГК. Удовлетворяя требования кредиторов наследодателя, наследники должны соблюдать общие правила об очередности удовлетворения требований (ст. 101 ГК РСФСР, ст_. 266 и следующие за ней статьи ГПК РСФСР и соответствующих им норм гражданских кодексов и гражданско-процессуальных кодексов других союзных республик). Это относится, конечно, только к тем редким на практике случаям, в которых пассив наследства превышает его актив. Наследник во всех случаях вправе отложить расчет с кредиторами до выяснения всех требований кредиторов, то есть до истечения шестимесячного срока, предусмотренного в ст. 434 ГК .(примечание). ; Это не может, однако, повлечь за собой отказа наследников в выплате очередных платежей по алиментным обязательствам, перешедшим от наследодателя. Предусмотренная законом очередность удовлетворения требований ставит требования об алиментах на первое место. Поэтому не 'может быть опасений, что очередной платеж *сумм по действительному алиментному обязательству может быть успешно оспорен другими кредиторами на-следодателей, не получившими удовлетворения за недостаточностью наследственного имущества. Со своей стороны кредиторы не лишены права просить суд об обеспечении их требований в порядке ст. 82 и ел. ГПК РСФСР и соответствующих статей гражданско-процессуальных кодексов других союзных республик. Если учесть практику восстановления судами срока, предоставленного в ст. 434 (примечание) кредиторам на заявление претензий к наследникам, то может возникнуть вопрос, как быть в том случае, если с просрочкой заявленные требования не могут быть полностью удовлетворены из имущества, оставшегося у наследников в наличии. С нашей точки зрения, восстановление срока, пропущенного одним из кредиторов, не может повлечь за собой поворота расчетов, законно произведенных с другими кредиторами, заявившими свои требования в шестимесячный срок

260 со дня открытия наследства. Кредитор, заявивший свое требование с опозданием (против срока, установленного законом в примечании к ст. 434 ГК), должен будет довольствоваться и неполным удовлетворением из оставшегося в наличии имущества, хотя бы прочие кредиторы (своевременно заявившие требования) получили от наследников полное покрытие своих требований. Если кредитор наследодателя не знает и не может узнать, кто является наследником умершего должника и к о м у именно надлежит предъявить требования, кредитор должен руководствоваться правилом, установленным в гражданско-процессуальных кодексах союзных республик. Статья 29 ГПК РСФСР 'допускает «иски к имуществу, оставшемуся после смерти собственника». Эти иски должны предъявляться «по месту нахождения наследственного имущества или основной его части». Отсюда следует, что кредитор наследодателя не обязан указывать ответчика в исковом заявлении такого рода, так как это иск к наследству. Персонификации вещей советское право не знает. Ответчик по такому делу — всегда либо наследник, предусмотренный ст. ст. 418 или 422 ГК, либо государство, если других наследников нет и имущество оказывается выморочным. В Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР (ст. ст. 68, 74, 75) предусматривается назначение «опекуна над имуществом» умершего лица. В гражданском же процессе эти опекуны над имуществом рассматриваются как представители стороны (ст. ст. 12 и 15 ГПК РСФСР). Таким образом, по искам кредитора наследодателя опекун над имуществом всегда представляет \ в суде наследника, а не имущество как таковое. В плане будущего законодательства СССР можно пожелать, чтобы вопрос об «исках к наследству» в целом был разрешен в Гражданском кодексе СССР. Целесообразно допустить назначение опекуна над имуществом, не принятым еще наследниками, в судебном порядке. Это устранило бы отсрочку в удовлетворении требований кредиторов, которая неизбежна при назначении опекуна над имуществом органами опеки. Вместе с тем нужно поставить и вопрос об удлинении сроков на предъявление требований кредиторами наследодателя. Нужно учесть, что кредитор без всякой оплошности со своей стороны может и не знать о смерти своего должника в течение длительного срока. Нам представляется правильным применение к требованиям кредитора наследодателя общего срока давности. Интересы наследников от этого пострадать не могут, .поскольку наследник не отвечает перед кредитором сверх стоимости своей наследственной доли.

Литература СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1, Руководящая Map кс К. и Энгельс Ф., Манифест Коммунистической партии. Госполитиздат, 1953. Маркс К., К критике политической экономии. Госполитиздат, 1949. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. XIII, ч. 1. Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитаздат, 1950. Ленин В. И„ Соч.. т. 1. Сталин И. В., Доклад о проекте Конституции СССР, 1938. Сталин И, В„ Экономические проблемы социализма в СССР, Госполитиздат, 1952. История ВКП(б), Краткий курс. . II. Специальная Антимонов Б. С., Герзон С. Л., Шлифер Б. Г., Наследование и нотариат, М., 1946. Граве К. А.. Вопросы, наследственного права в практике Верховного суда СССР, М.. 1949. Давидович А., Основные вопросы советского наследственного права, «Ученые записки МЮИ», вып. 1, М., 1939. Крылов С. Б., Международное частное право, пособие для вузов, гл. XXII, изд. «Прибой», 1930. Л у н ц Л. А., Основные коллизионные вопросы советского семейного и наследственного права, «Ученые записки ВИЮН», М„ вып. 2. 1941. Его же. Международное частное право, гл. XVI, учебник для юридических вузов, М., 1949. Орловский П. Е., Практика Верховного суда СССР по гражданским наследственным делам, М., 1947. Перетерский И. С., ГК РСФСР, Комментарий, вып. VI, Наследственное право, М., 1924. Его же и Крылова С. Б., Международное частное право, учебник для юридических институтов, гл. XI, М., 1940. Р а б.и н о в и ч Н. В., Законодательные проблемы советского наследственного права, статья в журнале «Советское государство и право» 1940 г. № 6/6. Ее же, История советского гражданского права, гл. V, М., 1949. Е е ж е, Гражданское и торговое право капиталистических стран, гл. 34, М., 1949. Р е и х е л ь М. О., Гражданское право, учебник для юридических вузов, ч. 2, гл. 42, М.. 1938. Серебровский В. И.. Наследственное право. Комментарий к ст.ст. 416—435 Гражданского кодекса РСФСР, М., 1925. Его же. Наследники присутствующие и отсутствующие, «Право и жизнь» 1927 г., IV. Его же. Гражданское право, учебник для юридических институтов, т. 2, гл. 40—50. М., 1944. Его же, История развития советского наследственного права, «Вопросы советского гражданского права», изд. Академии наук СССР, 1945.

26S Его же, Наследование по закону и по завещанию, «Социалистическая законность» 1945 г. № 5. Его же, Основные понятия советского наследственного права, «Советское государство и право» 1946 г. № 7. Его же, Наследственное право, пособие для студентов-заочников, М., 1948. Его же, Принятие наследства, «Советское государство и право» 1950 г. № 6. Е г о ж е, Советское гражданское право, учебное пособие для юридических вузов, т. 2, раздел IV, М., 1951. Его же, Очерки советского наследственного права, изд. Академии наук СССР. 1953. Ф л е и ш и ц Е. А.. Завещание и легат в советском гражданском праве, «Ученые записки ВИЮН». вып. VI, 1947. Х а л ф и и а Р. О., Право наследования в СССР, изд. 2-е, М., 1962. Штейнберг А. И., Наследование по закону в советском праве (статья в журнале «Советская юстиция» 1940 г. № 23/24).

ОГЛАВЛЕНИЕ Стр. Введение ........;............., 5 Глава I. Очерк истории права наследования в СССР .... 16 § 1. Право наследования в советских республиках до 27 апреля 1918 г. 18 § 2. Декреты РСФСР и УССР «Об отмене наследования» ....... 23 § 3. Наследование по гражданским кодексам союзных республик в их первоначальной редакции (1922—1924 гг.) ,......,.,. 32 § 4. Последующие изменения норм гражданских кодексов союзных республик о наследственном праве (до 14 марта 1945 г.) ........ 41 § 5. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г, «О наследниках по закону и по завещанию» ......... 44 Глава II. Основные понятия советского наследственного права . 46 § 1. Право наследования и наследственное преемство ........ 46 § 2. Особенности наследственного правопреемства .......... 48 § 3. Правоотношения, возникающие в связи с открытием наследства . . 54 § 4. Наследодатель ..................... 63 § 5. Наследник ....................... 65 § 6. Наследство ....................... 70 Глава III. Открытие наследства ......... 93 § 1. Время открытия наследства ................ 94 § 2. Место открытия наследства ................ 99^ § 3. Поворот открытия наследства ............... 101 § 4. Охранение наследства .................. 104 § 5. Оповещение наследников об открытии наследства ........ 113 Глава IV. Наследование по закону ........ "116 § 1. Отдельные категории наследников по закону . . . . . . . . . .119 § 2. Наследование внуков и правнуков по .праву представления ..... 130 § 3. Очередность призвания наследников по закону ......... 131 § 4. Доля в наследственном имуществе отдельных наследников по закону 132 Глава V. Наследование по завещанию ........ 138 § 1. Понятие завещания ................... 138 § 2. Завещательная дееспособность ............... 147 § 3. Свобода завещательного распоряжения ............ 153 § 4. Особые распоряжения завещателя .............. 165 § Б. Форма завещания ..............••.••• 174 § 6. Изменение завещания, его отмена и множественность завещаний . . 180 § 7. Исполнение завещания .................. 185

Стр. Глава VI. Принятие наследства. Отказ от наследства .... 191 § 1. Система и порядок приобретения наследства .......... 195 § 2. Наследники присутствующие и наследники отсутствующие в месте открытия наследства ... ......:.....;... 197 § 3. Срок на принятие наследства и срок на отказ от принятия наследства 212 § 4. Раздел наследственного имущества .............. 221 § 5. Свидетельство о праве наследования ...... ...... 223 Глава VII. Выморочность наследства ........ 236 § 1. Понятие выморочности наследства. Основания возникновения выморочности наследства ................... 236 § 2. Переход наследственного имущества в собственность государства по выморочности ..................... 241 § 3. Служебная роль выморочности наследств .......... 246 Глава VIII. Ответственность наследника по долгам наследства • 248 § 1. Правила о долевой ответственности наследника ......... 251 § 2. Порядок и срок предъявление требований к наследникам ..... 256 Список литературы ... ..;...,........... 261 Антимонов Борис Сергеевич и Граве Константин Александрович «СОВЕТСКОЕ НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО"