Upload
spbu
View
1
Download
0
Embed Size (px)
Citation preview
А.В. ЗЕЛЕНИН Тампере
Д. В. РУДНЕВ
Санкт-Петербург -Барселона
Муравьи, лoma;l)f, бабочки ... (Натурфилософские воззрения В. Ф. Одоевского · в произведениях ДТIЯ детей)
u
В статье рассматривается преломление натурфилософских взглядов Ф.-В.-111. Шел-линга в произведениях В. Ф. Одоевского для детей, подчеркивается мастерство и новаторство писателя. В анализируемых текстах Одоевский предстает nеред читателем как экспериментатор, эколог, натурфилософ.
Ключевые слова: натурфилософия; романтизм; двоемирие; образы животных; олицетворение.
В. Ф. Одоевский (1803- 1869) - писатель, философ, педагог, издатель, музы-
~
кальвыи критик, на много лет опередив-~
шии своими идеями и замыслами эпоху.
Кажется, его перу было подвластно все: от романа-утопии «4338 год» и сложных философских романов («Русские ночи») до детских рассказов и сказок, которые
В. Г. Белинский ценил чрезвычайно высоко. «В настоящее время русские дети имеют для себя в дедушке Иринее такого писателя, которому позавидовали бы дети всех наций. Узнав его, с ним не расстанутся и взрослые ... » [Белинский 1976: 3]. Сборник «Сказок и повестей для детей
дедушки Иринея» на первый взгляд кажется простым собранием произведений для занимательного чтения, но за их под
бором стоит продуманная, тщательно вы-еренная авторская позиция и авторский
в на мир. Предметом нашего рассмотрения будут две повести и сказка из этого сборника, посвященные миру животных. В этих произведениях ярко во-. . плотились художественные и философ-ские . принцилы Одоевского-эксперимен-
Зеленин Александр Васнльевнч, доктор фШiол. наук, преподаватель Тамперекого ун-та (Фшшяндня). Email: aleksandr.zelenin@uta..б РуДнев Дмiпрнii Впаднмнровнч_ кандидат
фШJол. наук, доцент СПбlУ. Email· rudnevd@ mail.ru
татора («Анекдоты о муравьях»), Одоевского-эколога («Бедный Гнедко» ), Одоевского-натурфилософа («Червячок»). Та-
~
кая последовательность неслучаина, как
неслучайвы и выбранные писателем образы животных. Намеченная здесь триада (природа и общество- защита животного ( природного) мира - натурфилософия и религия) отражает совсем не сказочную, а скорее романтико-просветитель
скую, философскую мысль автора, являющегося горячим сторонником . и пропа
гандисто м натурфилософских идей Ф.-В.-Й. Шеллинга (1775- 1854). Чрезвычайно высокая оценка Одоевским новаторской деятельности Шеллинга и его вклада в европейскую философию содержится, например, в «Русских ночах»: «В начале · XIX века Шеллинг был тем же, чем Христофор Колумб в XV, он открыл человеку неизвестную часть его
мира ... его душу». Шеллинг пытался преодолеть ограниченность рационали
стического познания мира, ставшего по
пулярным в Европе со времен Декарта, и . '
противопоставить атомистическому, ана-
литическому взгляду на мир целостное,
синтетическое объяснение мира. Выбор «действующих лиц» у Одоев
ского глубоко мотивирован: муравьи еще со времен Аристотеля считались «политическими животными» (к ним также от-
67
~
носили в древности пчел и журавлем,
поскольку их поведение чем-то сходно с
взаимоотношениями людей); лошадь в ~
русскоп литературе «выступает как сим-
вол человеческого страдания. Этим как бы признается, что лошадь "человечнее" человека, и в образе ее страдания больше благородства и художественной силы» - [Марков 1955: 75]; червячок -одна из форм бабочки, издревле считав-
~
шеися символом души умершего чело-
века. Сказки и повести в сборнике переметаны, но это - сознательная установка
автора: кем-то текст будет прочитан только как занимательная история, для кого
то станет предметом глубокого размышления, причем скорее даже не столько для
детей, сколько для взрослых, ибо четкого разделения на взрослую и детскую лите
ратуру в первой трети XIX в. еще не существовало, мир ребенка мыслился скорее как факультативный, дополнительный
~
к миру ·взрослых, находящиися под их
«присмотром» [Гладилова 1995: 24--25]. Название «Анекдоты о муравьях» отра
жает жанровую специфику текста: Одо-~
евекии использует старое, идущее с се-
редины XVIII в. понимание анекдота как короткого нравоучительного рассказа
(обычно о каком-либо событии, факте -~
деиствительном или вымышленном, о
значительном историческом персонаже ), однако новаторски наполняет его новым,
естественнонаучным и философским, содержанием. Муравьи - одни из самых популярных <<героев» в литературе: они
упоминались в Средние века в Бестиариях (иллюстрированных сборниках с подробным описанием в стихах или прозе мифических и реальных животных, представленных в аллегорических или нраво
учительных целях), где служили примером прилежания и трудолюбия; они встречаются в христианской богословской литературе, где являют собой пример послушания и смирения; в нравоучи
тельных баснях это символ трудолюбия и предусмотрительной запасливости. Одо-
~
евекии же в своих «анекдотах» выступа-
ет как экспериментатор (в этом несомненно проявляется его увлеченность но-
~
веишими научными открытиями и следо-
68
ванне натурфилософии Шеллинга). Композиция текст_а напоминает JIОСтановку
научного эксперимента. Сначала следует объяснение мотива и намерения экспериментатора:
Я нашел в (цветочном) ящике три муравьиные гнезда; я приискал другое место для
моей луковицы, а ящик с муравьями избрал предметом моих наблюдений;
затем - описание «оборудования»---в целью проведения эксперимента и обеспечения его «чистоты»:
Я постарался моим гостям доставить все возможные удобства; я снял с ящика все то, что могло мешать или вредить им
Это составляет экспозицию произведения. Далее следует детальное описание эксперимента и методика его прове
дения:
По нескальку раз в день приходил я смотреть на иХ работу, а часто и ночью, при лунном свете.
По ходу повествования включаются научные зарисовки: описываются е с т е -с т в е н н ы е тру д н о с т и протекания
эксперимента («голуби беспрестанно садились на окошко и съедали зерна»), их у с т р а н е н и е (<<я навязал несколько лоскутков бумаги на небольшие палочки и рассадил их вокруг ящика; движение
этих бумажек пугало голубей»), трудности, с о з д а н н ы е н а м е р е н н о («же-
~
лая испытать, до какои .степени прости-
раеТся смышленость и терпение моих постояльцев, я велел не только затворить
амбар, но даже заклеить бумагой все могущие быть в нем отверстия»). Автор х р о н о л о г и ч е с к и т о ч н о фиксирует протекание эксперимента:
Пшеничное зерно совсем не легко для v
муравья; доставить такое зерно в муравеи-
ник часто стоит четырехчасовой работы.
Не ограничиваясь сухим описанием самого эксперимента, писатель сопровожда
ет его щедрыми комментариями, содержа
щими и исследовательскую рефлексию по ходу эксперимента:
Я ошибся; к величайшему моему удивлению; чрезвычайно был удивлен; не подозревал; мне любопытно было знать; в удобном
месте (муравьи) останавливаются для отдыха, и число этих отдыхов может дать меру, до
~
какои степени они приходят в усталость.
В конце рассказа - развязка, подведение результатов эксперимента:
... мне очень было весело доставлять моим муравьям разные маленькие удобства; я наблюдаю их с давнего времени и всегда нахожу что-нибудь новое, любопытное.
Однако автор не довольствуется лишпь одним естественнонаучным выводом, а
стремится прийти к более высоким уровням: натурфилософскому («С тех пор я
~
никогда не прохожу мимо муравеиника,
не вспоминая, что то, что нам кажется
просто кучей сора, содержит в себе целое общество тварей деятельных, промышленных, которых сметливость и по
стоянство в исполнении своих обязанностей могут служить образцом для всего мира») и дидактическому, воспитывающему («посмотри, ленивый мальчик, по-
~
смотри на муравья и стараися последо-
вать его примеру»). Эта моральная и философская сентенция и составляет постпозицию произведения. Образ автора в данном тексте выступает в двух ипоста
сях: взрослого экспериментатора, актив
но участвующего в повествовании, и
присутствующего в подтексте любознательного мальчика, с интересом изучаю
щего жизнь, повадки, поведение предста
вителей животного и растительного мира.
Социальная природа муравьев, аналогия с человеческим обществом подчеркивается автором на лексическом уров
не: смышленые насекомые, гости, по
стояльцы, общество (тварей), сильнейшие из собратий, слабые товарищи, спокойствие его жителей. Их деятельность сопоставляется с трудом человека
и вследствие этого характеризуется Одо-~ ~
евским лексикон, типично и для описания:
- трудовых навыков («они устилают ~ ~
пол сухои землеи, потом кладут на нее
ряд зерен, которые покрывают тонким ~
слоем земли и всякии день два раза вы-
таскивают свои зерна для просушки»); - инстинкта, поднимаемого до уровня
навыка или даже интеллекта («семена в сих житницах могли бьузfегко прорасти,
что бьшо бы очень невыгодно для муравьев; дабы предупредить эту неприятность, они всегда откусывают несколь
ко зерна, делая его через то неспособным к произрастанию» );
- сметливости и научения опытом
(«мои муравьи поступали очень благоразумно, скрывая свое сокровище»; «они
как будто предчувствуют перемену (погоды), ибо никогда не выставляют на воздух зерен своих перед дождем»);
~ - социальнои коммуникации и взаимо-
помощи («сильнейшие из их собратий, окончив собственное дело, снова спускаются вниз, чтобы подать помощь своим слабым товарищам»);
- волевых качеств («не потерял му.жества»);
- «совестливостю> («они совестились возвращаться с пустыми рукамю>, «ОНИ,
~
по-видимому, находились в краинем
смущении>>). Трактовка образа муравья в баснях и в
«Анекдотах» Одоевского различается. В басне трудолюбие муравьев используется
~ ~ ~
для выражения тои или инои моральпои
позиции (как правило, осуждения бездеятельности и по хвалы труду), у Одоевского же муравьи становятся объектом вполне реального эксперимента и, дока
зав на деле свою социальную и трудовую
«состоятельность», только тогда становят
ся образцом для человеческого общества. Воспитательно-дидактическое начало выражено Одоевским не так nрямолинейно-схематично, как в басне, а основано на опыте, рациональности, науке.
В повести «Бедный Гнедко» автор выступает скорее как защитник животных,
~
то непосредственно участвующим в судь-
бе бедной лошади и ее спасении, то издали наблюдающий за происходящим и выносящий моральный приговор. В процесс диалога с автором вовлечен и чита
тель, для чего писатель использует то
прямое обращение (друзья /wou, мои друзья), то вепрямое глагольное (посмотрите, скажите, как вы думаете). Совместное участие автора и читателя выра
жено также личным местоимением Аtы (в этих разговорах мы прошли почти всю
набережную). Расширяется и круг зри-
69
~ . телеи: кроме автора, упоминаются извоз-
чик, ребятишки, толстый господин, народ, _прохожие; тем самым автор добивается соучастия (активного или пассивного) читателей в повествовании и вольном или невольном отнесении себя к той
~ ~
или инои перечисленнон группе.
В этой повести Одоевский переходит к следующему уровню в изображении природы - от «социологизацию> насекомых
(муравьи) к необходимости «человеческого» отношения к животным, которые
могут страдать, испытывать боль так же, как и люди. Меняется и лекемко-тематическое наполнение: если в «Анекдотах о муравьях» преобладала нейтральная лексика, то в повести «Бедный Гнедко» са-- - - -мои яркои языковои характерпетикои
служат морально-этические слова, выра
жения, сравненJЩ.
Композиция повести представляет собой кольцевую структуру, которая позво-
. ляет автору за частным проявлением че-
ловеческой жестокости, бессердечного отношения к Гнедку (ездовой лошади) в начале повествования перейти к обобщениям к конце:
Кто мучит лошадь, собаку, тот в состоянии мучить и человека.
Лошадь и собака, несомненно, выбраны Одоевским неслучайно: эти животные были самыми типичными спутниками городского человека на протяжении дли
тельного времени. Позднее их образы станут одними из самых популярных и часто
используемых в литературе (вспомним «Холстомера» Л. Н. Толстого, «Муму» И. С. Тургенева, «Каштанку» А. П. Чехова). Одоевского можно назвать одним из
~
первых «экологов» в русскоп литературе,
защитником прав животных; писатель
опередил время на целые десятилетия -об экологии и зооэтике стали говорить только с середины XIX в. - термин «экология» впервые предложил в 1866 г. немецкий ученый Э. Геккель, термин «зоо-. ~
этика» стал известен из исследовании
профессора Московского университета К. Ф. Рулье в 1845- 1850 гг. [Горяшко 2003]. Двоемирие, характерная черта романти
ческих произведений и излюбленная худо-
70 •
жественная манер повествования у Одоевского, здесь проявляется очень ярко; ер.
оппозиции «гуманность, любовь - жестокость», «злые люди- животные», «детство
(жеребенок) - старость, дряхлость (лошадь извозчика)». При описании страданий животного
Одоевский использует стилистический прием градации, нагнетания напряженно
сти: конкретная глагольная лексика пока
зывает, как трудно двигаться Гнедку ( бежит очень плохо; хромает; поскользну
лась; спотыкнулась; зашибла ногу; не может бежать). Автор добцвается сочувствия читателя употреблением вполне натуралистических, даже «физиологических» слов (упал и не может встать; нога вспухла; не може!Jl шевельнуться;
зарыл голову в снег; тяжело дышит, поводит глазами). Кульминации в описа-
~
нии страдании лошади автор достигает
сопоставлением животного и человека
(бедный,_. он не может даже кричать, потому что лошади не кричат, как бы жестоко ни страдали). Контрастом безрадостному существо-
~ ~
ванию взроспои ездовои лошади служит
описание детства жеребенка, полное поэзии и беззаботности:
. .. наш жеребенок бегает вокруг матки: то подбежит к ней, то отскочит, пощиплет молодую травку и опять к матери, и опять
брыкнет: веселая тогда была его жизнь! Вечером возвратится домой: его встретят Ванюша с Дашею, расчешут его коротенькую гривку, вытрут соломкою. Уж как Ванюша с Дашею любили своего жеребеночка!.. на ночь натаскают ему подстилки, да и днем
кусочка хлеба не съедят, чтобы не поделить..; с я с своим приятелем ... В такой холе подрос наш жеребеночек, выровнялся и стал статною лошадкою.
Это двоемирие проявляется и на уровне лексики (использование уменьшительно-ласкательных суффиксов: травка, гривка, соломка, жеребеночек, кусочек (хлеба), собачка, лошадка. Однако повесть написана не ради проти
вопоставления мира человек и мира жи
вотных, но, в согласии с натурфилософией, для нахождения «общего знаменателя», поиска «синтеза» между этими дву
мя мирами. Интересно, что мздеватель
ство над животными Одоевский «помещает» не только в рамки морали (не .мучьте же никакого животного, друзья .мои, потому что это грешно и показы
вает злое сердце), но и в рамки медицины (вы знаете, что бывает с человеком, когда его укусит бешеная собака? Он получает отвращение к воде, желание
~
укусить и умирает в ужаснеиших тер-
заниях: подумать страшно! .. То же случилось и с укушенными ребятишками: они взбесuлись ). Приводя медицин-
~ ~
скии, т.е. рационалистическим аргумент
(этот случай был новым доказательством), Одоевский остался верен себе:
~
дидактизм оправдан тогда, когда деиству-
ет на сознание, живое воображение ребенка. Неслучайно писатель показьшает возможность проявления гуманных, благоразумных чувств в душе мальчика
извозчика (сам извозчик теперь !Vlачет навзрыд; он уже сам видит свою вину и уже довольно наказан), говоря об об-
~ ~
щеи ответственности за окружающим нас
мир (перестанем упрекать его, хотя он и много виноват, а лучше дадим ему де-
~
нег, пусть он ноимет товарища свезти
Гнедка на квартиру, да прибавим совет: ... не требовать от больной, чтобы она бежала, как здоровая). Итак, и в этой повести природа, мир
животных интерпретируется Одоевским в натурфилософском ключе : природа отвечает человеку адекватно при гуманном к
~
неи отношении и наказывает человека за
чрезмерный эгоизм, себялюбие и насилие по отношению к себе. Но эту сложную философскую идею автор мастерски воплотил через незамысловатую, на пер-
~
выи взгляд, и типичную городскую зари-
совку.
«Червячою> - повествование о доста-~
точно краткосрочном жизни червячка и
его превращении в бабочку. И здесь Одоевский сохраняет художественный принцип двоемирия : «природа- люди»,
«добрые люди (Лиза, Миша) - злые ~
люди», «ползающии червяк- летающая
бабочка», «замкнутое пространство -свобода». В жанровом отношении произ-
~
ведение представляет интересньuи опыт
соединения фантастической сказки, быто-
вого рассказа, естественнонаучных све
дений из жизни червяков/бабочек и не-~ ~
пременнои морально-дидактическом кон-
цовки. Кроме того, в этой повести-сказке нашла отражение идея триады (тезис антитезис - синтез), · популярная как в романтизме, так и у немецких философов. Эта философская мысль «спрятана» автором в сказочном повествовании о
жизни червячка и его последовательных
физических превращениях: червяк - кокон - бабочка. При помощи такого композиционного приема Одоевский выражает конечную цель, сверхзадачу своего
текста и своей философии - «бессмертие души и жизнь после смерти». Таким образом, и здесь автор проводит параллель
~
между миром природы и миром людеи:
как в мире природы нет смерти (превращения червячка), так и в жизни людей смерти также нет, и детям не нужно ее
бояться (чтобы люди не забывали, что ~
они, проживши свои век, испытав горе
и радость, снова, как бабочка, возвратятся в новую жизнь и что смерть
есть только перемена одежды). И здесь естественнонаучные факты являются для Одоевского рациональным инструментом воздействия на сознание ребенка. Бессмертие - это тот натурфилософский «синтез», который объединяет людей и животных, а смерть - только щ:херемена
одежды». Идея очень старая, так что Одо-~
евекии в конце своего повествования не-
случайно упоминает Платона, «мудреца древности с бабочкиными крыльями»,
~
которыи «красноречивее других» гово-
рил об этом. В этой сказочной повести писатель ис
пользует излюбленный прием смешения реального и вымышленного. Границы между ними стерты и легко проходимы.
Начало повествования вполне реалистическое - диалог между Лизанькой и Ми-
~ ~ ~
шеи по поводу наиденнои ими наклеен-
ной на листок «хлопчатой бумаги». Постепенно автор разматывает нить интриги
с неведомым предметом: «что-то круг
лое», «наклеенный хлопок». Переход в ~
другои мир, мир червячка, совершается
для читателя незаметно, в пределах одно
го предложения, сменой глаголов: пробу-
71
дил (воздействие на пассивного субъекта) на просверлил (воздействие активного субъекта на предмет):
Разговор детей пробудил червячка; он ~
просверлил окошко в своеи скорлупке, вы-
глянул на божий свет, смотрит - светло, хорошо, и солнышко греет; задумался наш
червячок.
И далее смена «миров» mтавно протекает на протяжении всего текста, реальность
(люди) и «ощущения» червячка сплетаЮтся в одну повествовательную линию, где
внимание юного читателя мгновенно пере
ключается на червячка- то пассивного
объекта, то активного субъекта:
1) Иногда проходили мимо червячка злые люди и говорили между собою: - Ах, проклятые червяки! Побросать бы их всех на землю да растоптать хорошенько! · - Червячок, слыша такие речи, уходИл в глубокую чащу и по целым дням- не смел показывать-
ся. . 2) Когда Лизанька с Мишей отыскали сво
его червячка, они очень удивились, что их ~ ~
старыи знакомыи ничего не ел и не пил и
целые часы беспрестанно трудился над своим делом.
Такая смена эпизодов характерна для философской романтической сказки; эпизоды часто сцепляются друг с другом
довольно формально, однако в структуре всего текста образуют смысловое и идейное единство. Сказка как литератур-
~
ныи_ жанр у романтиков встречается, как
правило, в двух разновидностях: фольклорной (с привлечением народнопоэтической традиции) и литературно-романтической (с преобладанием либо собственно-фантастического, сверхъестественного, начала, либо - по преимуществу- философского) [Грязнова 1996: 6]. В сказке «Червячок» фантастика тесно
~
сплетается с реальностью: здесь деистну-
ют люди, природа также представлена как
реально существующая. Причем в описании природы у Одоевского в пределах одного предложения смешаны объективное повествование (небо потемнело; вороны каркают; утки гогочут; дождик полился ливнем.) и субъективно-поэтическое, характерное для детского восприя
тия. Авторская позиция в повествовании
72
( \
приравнивает Вj:Q!Яд червячка на природу к представлениям ребенка- она предстает то как добрая, ласковая (солнышко
~
играет; теплыи ветерок пышет на чер-
вячка; цветочек только что распустил
ся; каплет из него сахарный м.ед и манит к себе м.Шlютку), то как коварная· и опасная (птичка летит, глазки (на червячка) уставляет, а иногда подлетит, да и носиком. толк его под бок). Прием гиперболизации существует как гибкий, перетекающий из одного в другое образ, выступающий как метафора или метонимия (мена точек повествования: либо внешний наблюдатель, либо «герой»). С
~
однои стороны, это типично для детского
восприятия - видеть вещи в . преувели
ченном свете, потому что «для него (ребенка) все ново» [Одоевский 1955: 173];
~
с другои - вполне конкретные явления
для маленького червячка (как, например, ~
дождь, которым становится для него сти-
хийным бедствием: под бедным. червячком. целое м.оре; волною захлестнуло ма
лютку). Тесное сплетение реальных при:-~
родных явлении и детских олицетворе-
ний, гиперболизаций, незаметные для чи-~
тателя переходы между деиствительно-
стью и фантастикой и превращают текст в философскую сказку.
· Олицетворение - важнейшее художе-~ ~
ственное средство в этои сказочном по-
вести. Чтобы показать активную жизнедеятельность червячка, Одоевский испольЗует богатую палитру · глагольной лексики разных лекемко-тематических
групп: ~ .- глаголы активного деиствия: выгля-
нул, смотрит, стукнул, просунул, потя
нулся, посмотрел;
- глаголы речи, мысли: говорит, ска
ЗШl, выговорить, вспомнил, прuм.олвив;
- глаголы, обозначающие передвижение, перемещение: вылез, побрел, с боку на бок переваливается, потащился;
- глаголы физического состояния: дрожь побежала по его тонкой кожице; забилось новое сердце;
- глаголы или безличные грамматические конструкции со значением мысли,
чувства, рефлексии: весело е.му стало; и холодно и страшно ему cmШio; опомнил
ся; надоела эта постелька; тесно; скучно.
Эта конкретная лексика вполне понятна и знакома ребенку, не требует комментариев со стороны взрослых. Кроме того, в процессе описания домика насекомого,
напоминающего комнату самого ребенка, возникает чувство сопричастности к
жизни «героя»: прозрачное одеяльце, хлопчатое одеяльце, колыбелька, прозрачный занавес, сухое одеяло. .. Обратим внимание на уменьшительно-ласка
тельные суффиксы, которые, с одной стороны, служат языковым средством
создания образа микромира; с другой -являются типичными маркерами «детско
сти» в литературе. Ни разу в тексте не встречается более общее, родовое упоминание червячка (например, насекомое); только в двух случаях Одо~вский использует нейтральное обозначение червяк: во-первых, как выражение негатив-
~ ~
нои оценки «злых людеи» к такому типу
насекомых вообще (ах, проклятые червяки); во-вторых, как название биологического класса в процессе материально
го превращения, природных трансформаций (червячок смотрит: он уже не червяк; ему не надобно ползать по зе.л.tле и цепляться за листки; развились у него
большие, радужные крылья). Только живое, поэтическое отношение к природе,
игровое начало разрушает это двоемирие,
однако двери между двумя мирами от
крыты детям, а вот с возрастом люди
утрачивают способность «слушать и слышать» мир животных, мир фантазий. Червячок у Одоевского показан как
домашнее животное, щенок или котенок,
которые терпеливо относятся к неудобствам, причиняемым детьми:
Иногда и Лизанька с Мишей брали его в руки, чтоб полюбоваться его разноцветной шубкой; и хотя они были добрые дети, не хотели сделать зла червячку, но так неосто
рожно мяли его в руках, что потом бедный червячок, уже едВа дыша, всползал на роди
мую ветку.
В этом Одоевский предвосхитил позд-~ ~
неишие открытия в детском психологии:
<<Ребенок не проявляет еще и следа того высокомерия, которое побуждает впо-
~
следствии взрослого культурного чело
века отделить резкой чертой свою собственную природу от всякого другого
1
животного. Не задумываясь, ребенок предоставляет животному полную равно
ценность; в безудержном признании своих потребностей он чувствует себя, пожалуй, более родственным животному, чем кажущемуся ему загадочным взрос
лому» [Фрейд 1991: 31 7]. Все три текста из сборника «Сказки и
повести для детей дедушки Иринея» можно рассматривать как неоспоримое прояв
ление языкового и писательского новаrор
ства Одоевского в интерпретации натурфилософских идей, изложенных простым, доступным детям языком и мастерски пе
реданных в повествовательной форме. Одоевский первым широко ввел в детскую литературу тему природы, причем
сделал это с опорой на особенности душевного мира ребенка. « . .. Предметы и
~
явления природы служат для детскои лю-
бознательности самой лучшей, самой ее-~ ~ ~
тественпои пищеи, доставляя еи всегда
новый, всегда богатый материал, - пишет он в одной из своих педагогических работ и добавляет: -Для объяснения детям метафизических предметов нет ничего лучше, как сравнивать их с предметами и явлени
ями природьD> [Одоевский 1955: 176]. Рассказы Одоевского о животных на
писаны динамичным, живым; увлека-~
тельным языком с опорои на лексику с
конкретной семантикой. Такой сознательный отбор лексики произведений для детей (значительно отличающейся от лекси-
~
ки «взрослых» произведении писателя,
тяготеющих к абстрактно-философской манере изложения) также можно отнести к числу открытий Одоевского, предвосхитившего выводы ученых ХХ в. о том, что детей интересуют прежде всего те
произведения, в основе которых лежит ~
динамичное деиствие, «герои которых -деятельные натуры» [Славова 1992: 13]. Но эта конкретно-языковая основа не имеет у Одоевского самостоятельной ценности, а служит для приобщения юного читателя к сложным понятиям
взрослого мира (устройство общества, жизнь и смерть, нравственность и пр.),
73
для его социализации во взрослом мире.
Такая языковая установка Одоевского находилась в общем русле изменений в русском языке первой трети XIX в., когда еще только происходила «выработка нового литературного языка, вбирающего элементы демократического (народного), так и "метафизического" сознания, языка образованного общества» [Янушкевич 2008: 555].
ЛИТЕРАТУРА
Б е л и н с кий В. Г. Собр. соч. : В 9 т. -Т. 3. - М .. , 197б. Г л а д и л о в а Е. Литература в повсе
дневном быту русского дворянства (На материале семейных хроник конца XVIIIXIX вв.) // Русская филология. - Вьm. б. Тарту, 1999. Г оря m к о А. Из истории эколоrnче-
}
ского образования в России // Биология. -2003. - NQ 45. Гряз н о в а А. Т. Русская романтическая
сказка («Городок в табакерке» В. Ф. Одоевского)// РЯШ. - 1996. - NQ б. Мар к g в В. О поэтах и зверях // Опы
ты. Нью-Иорк, 1995. - N2 5 . Одоевский В. Ф. Избранные педаго
rnческие сочинения.- М., 1955. С л а в о в а М. Т. О природе героя в бел
летристике для детей// Проблемы детской литературы. - Петрозаводск, 1992. Фрейд 3. Тотем и табу // Фрейд 3. <<Я»
и «Оно». Труды разных лет.- Тбилиси, 1991.- Кн. 1. Я н ушке в и ч А. С. «Пестрые сказки»
В. Ф. Одоевского: становление философского нарратива // Поэтика русской литературы в историко-ку лътурном аспекте. -Новосибирск, 2008. ...
Напоминаем наши индеi<сы в подписных I<аталогах
<< Роспечать>>:
74
ДЛЯ ИНДИВидуальных ПОДПИСЧИI<ОВ- 73334, ·.
для организаqий- 81234.
<<Почта России>>:
ДЛЯ ИНДИВидуальных ПОДПИСЧИI{ОВ- 24296,
для организаqий- 24297.
Научно-методический журнал
'-'
в школе Основан в авrусте 1914 года
Вьаходит 12 раэ е rод
Москва
• И з д а т е л ь - 000 сНаш язык»
СОДЕРЖАНИЕ
МЕТОДИКА И ОПЫТ
• июнь
• 2014
Малявина Т. П. Диалог с учебно-»~учным текстом как основная форма рабо-ты с учебником в старших классах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3 Чудаева Н. Л. Готовимся к ЕГЭ в школе и педагогическом колледже (Пробле-мы обучения морфемному и словообразовательному разборам) . . . . . . . . . . 7
Совершенствуем профессиональную подготовку
Москвин В. П. Фрикативный [у] в современном русском языке . . . . . . . . . . 10 Милославекий И. Г. Толковый словарь как путеводитель. от слова к называ-
емой им действительности (Окончание) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16 Махиянова Л. Р. Чему может научить вывеска? (Работа с урбанонимами на уроках русского языка) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2 2
Обсуждаем, спорим ... Кулева А. С. Усеченные прилагательные в зеркале Интернета . 26
Дидактический материал
Ларионова Л. Г. Подготовка к экза.t\1енам: сложноподчиненные предложения с придаточными обстоятельственными . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3 1 Ахбарова Г. Х., Скирzайло Т. О. Использование материалов об Универсиаде-2013 при изучении имени числительного в школе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
МЕТОДИЧЕСКАЯ ПОЧТА
Бабаркина О. А. Лексико-стилистические упражнения на уроках повторения :в IX KJiacce .. .. . . . . . ~ .. .. . . . . . .. . . . . .. . . . . . . . .. . . .. . . .. .. . . . . . 42 Коняшкина Е. В. Практическая методика Iюдготовки к написанию сочинения по кар1 .. ине . . . . . . . . . . . . .. .. . .. . . .. . . . . . . . . .. .. . .... . . . . . .. . . . . . . . 46
Такие разные уроки ...
БелЯ1tкина О. В. Заочная экскурсия на обобщающих уроках по теме ~имя прилаrательное~ в VI классе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4 9 IАржаников г. B.l Авторские знаки препинания (IX класс) . . . . . . . . . . . . . . . 52
МЕТОДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДСТВО
Макароr: В. И. Академик А. А. Ш~ов о программе обучения русскому языку в среднеишколе (К 150-летию со (дня рождения ученого). . . . . . . . . . . . . . . . 56
1