№ 137 (1840) 07.12. 2011 г.

понедельник среда пятница

Навались!Фото

Алексея НАВАЛЬНОГО (снимок сделан внутри автозака)

КОГДАКОГДА ГОЛОСАГОЛОСА КРАДУТКРАДУТ НАНА ВЫБОРАХ,ВЫБОРАХ,ИХИХ ОБРЕТАЮТОБРЕТАЮТ НАНА УЛИЦАХУЛИЦАХ

Репортажи о голосах потерянных и найденных

страницы 2— 9

2 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Дождь л«ЕдРо» п

Во время митинга «Солидарности» многотысячную толпу на Чистопруд-ном бульваре щедро поливал дождь. «Надеюсь, после этой акции фраза «льет как из «ЕдРа» войдет в язык. «ЕдРо» протекло, это факт», — пошутил со сцены один из выступавших — пи-сатель, журналист, наш обозреватель Дмитрий Быков.

М итинг не начинали долго — ор-ганизаторы просили пришедших подождать, потому что полиция отказывалась пропускать все прибы-вающих и прибывающих людей (их становилось больше, чем заявляли

организаторы в своей заявке на проведение мероп-риятия). Люди стояли плотно до середины бульвара, заняв и пешеходные дорожки, и газоны — около десяти тысяч человек.

Все выступающие говорили о том, что результаты вчерашних выборов — победа оппозиции.

«Партия жуликов и воров» понесла сокрушитель-ное поражение. Да, они объявили по зомбоящику, что набрали 49% голосов. Но кто им верит?!» — кричал в микрофон Борис Немцов. Писатель Виктор Шендерович и музыкальный критик Артемий Троицкий отметили, что это только начало, а основные события произойдут в марте, во время президентских выборов.

«Спасибо, что вы голосовали: мы показали Чурову и его начальству, что мы существуем, — сказал Алексей Навальный. — Они думают: «Ну покричали и разошлись, а у нас есть «космонавты» в пятнистой форме, поэтому мы — власть». А мы им докажем, что это мы власть! Потому что мы существуем!»

После того как Путина освистали зрители боя Емельяненко и Монсона, свист стал одним из симво-лов протеста. Выступающим на сцене раздали свистки, и ведущий митинга Илья Яшин предложил всем соб-равшимся свистом передать привет «Единой России». «Ни на одном публичном мероприятии Путин больше не появится!» — заметил он, когда свист немного стих и его снова могли услышать.

В конце митинга он же объявил в микрофон: «А сейчас давайте свернем флаги и транспаранты и по тро-туару, не перекрывая движения, пойдем в сторону метро «Лубянка», где находится ЦИК. Ну чтобы в этом метро давки не было». И люди двинулись, — но не по троту-ару, а по проезжей части, крича: «Россия без Путина!» Далеко уйти не удалось: поперек Мясницкой встали, сцепившись, «космонавты» в броне и шлемах. Сначала толпа митингующих и полицейские молча стояли друг напротив друга. Через минуту «космонавты» строем дви-нулись вперед. «Не отступаем!» — кричал кто-то в толпе, но люди подались назад. Началась давка. Сотрудникам полиции удалось очистить перекресток Мясницкой и Чистопрудного бульвара, оттеснив людей к тротуарам. Полицейский с мегафоном был уже не так вежлив: «Не выходить на проезжую часть! Задавят — больно будет».

В подъехавшие автозаки засовывали людей, выхватывая по одному из толпы в хаотичном порядке. А люди не расходились — около двух тысяч человек оставались на площади Мясницких ворот, на тротуаре Чистопрудного бульвара, у выходов из метро: очень много молодежи, студентов — с виду они совсем не были похожи на оп-позиционеров, а все же кричали «Позор!» полиции и доказывали омоновцам из оцепления, что те защищают преступную власть. Традиционных посетителей демок-ратических митингов — боевитых пенсионеров — почти не было видно.

Часть людей все же прорвалась к Лубянке. Группы протестующих находились в центре города еще несколь-ко часов после митинга — у Большого театра задержали Навального, Яшина и других лидеров. Проход к метро «Лубянка» на Мясницкой тоже был перекрыт живой цепью полицейских.

Манежная площадь была полностью оцеплена. Полицейское оцепление было выставлено и вдоль Театрального проезда, и в Большом Черкасском переул-ке — у ЦИК. Вся площадь Революции была заставлена грузовиками и автозаками — там шло построение солдат внутренних войск.

Около десяти часов вечера город оказался тих и окку-пирован полицией и вполне зачищен.

Наталия ЗОТОВА Фото Евгения ФЕЛЬДМАНА

главная тема: народ«Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011 2—3

ил как из «ЕдРа». ротекло Дмитрий Быков.

Из шуток на митинге

Данила ЛИНДЭЛЕ,координатор Общества синих ведерок — в «Новой»

5 декабря после митинга «За честные выборы» на Чистых прудах были задержаны 300 человек, среди которых — Алексей Навальный и Илья Яшин. Я и десятки других

людей провели у двух ОВД всю ночь, что-бы добиться одного: дать возможность адвокатам пройти к задержанным.

Я п р и б ы л в О В Д « С е в е р н о е Измайлово» примерно в 01.30 ночи. Перед воротами собралось около 60 че-ловек, многие машины на стоянке были обклеены слоганами «Единая Россия — партия жуликов и воров». По периметру ОВД стояли вооруженные полицейские в бронежилетах.

Когда я приехал, то выяснилось, что внутрь ОВД удалось пройти Борису

Немцову и Геннадию Гудкову, а также были переданы еда и вода. До этого мо-мента это не удавалось сделать на про-тяжении 3 часов. На пороге входа в ОВД стояли адвокаты Навального и Яшина — Вадим Кобзев и Виолетта Волкова. Внутрь их не пускали.

После нескольких звонков удалось выяснить, что Навальный и Яшин были перевезены в ОВД «Китай-город».

Примерно в 3 часа ночи около 50 человек прибыли в ОВД «Китай-город», где около десятка полицей-ских перегородили им вход на тер-риторию. Требование собравшихся было прежним: пустить к задержан-ным адвокатов. Однако полиция от-казывалась его выполнить и вызвала подкрепление. Через какое-то время на Ильинке скопилось около 10 по-лицейских машин и 40 сотрудников полиции, а сама улица была пере-крыта.

Люди начали выкрикивать лозунги «Адвоката!» и «Позор!». После этого к собравшимся вышел подполков-ник и в грубой форме начал растал-кивать людей, откровенно хамя им. Представиться он отказался. После долгих пререканий он удалился, пов-торив подчиненным приказ никого внутрь не пускать.

После этого был сделан звонок в службу 02, где удалось договориться о том, что адвокаты будут допущены к задержанным в течение трех минут, если собравшиеся удалятся от здания ОВД к проезжей части, что и было сделано. Однако и спустя 20 минут договор не был выполнен, после чего снова нача-лись пререкания с полицией.

Оказалось, что начальник смены ОВД обманул службу 02 и сообщил им, что не пускает адвокатов, потому что у них нет удостоверений и ордеров, хотя все документы были на месте.

Примерно в 5.30 утра с Красной площади начали идти большие группы молодых людей. Что они делали там в такую рань — загадка. Но как толь-ко появилась информация о том, что на соседнюю улицу приехал автобус с «нашистами», все встало на свои места. Группы молодых людей собирались за углом на Красной площади и небольши-ми компаниями по 2—5 человек патру-лировали улицы, чтобы узнать, сколько собралось людей и что они делают.

Около 6 утра полицейские заявили, что если мы не разойдемся к 9 утра, то будем задержаны. Часть людей ушла, но большая часть осталась.

На Болотной площади замечены 20 автобусов с молодежью, на Красной площади гуляют группы молодых лю-дей, но нас не пускают туда.

«Я и десятки других людей провели ночь у двух ОВД, по которым возили задержанных»

Когда верстался номер

Два с половиной часа с учетом выне-сения приговора продолжалось первое заседание в Тверском районного суде — судья Ольга Боровкова постановила арестовать Илью Яшина на 15 суток.

Никакой интриги не случилось: последовательно были отклонены хо-датайства об отводе судьи (год назад та же судья Боровкова арестовала Яшина на 5 суток за участие в митинге 31 декабря. — «Новая») и о переносе рассмотрения дела в другой суд.

Не тешил себя надеждой и сам Яшин: «Я размахивал руками, за которые меня держали полицейские, потому, что хотел взлететь...» Смех в зале. Приговор.

Через полчаса в тот же Тверской суд привезли Алексея Навального, судьба которого оставалась неизвес-тной в течение всей предыдущей ночи. На момент подписания номера второе заседание еще шло полным ходом.

Твиттер-трансляции с за-с е д а н и й ч и т а й т е н а с а й т е Novayagazeta.ru

Ссылка на твиттер-

трансляцию с заседания

по Яшину

Ссылка на твиттер-

трансляцию с заседания по

Навальному

главная тема: итоги4 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

ДИАГНОЗ

О ни не допустили до выборов ни одной партии, которая хоть с ка-ким-то правом могла назваться

оппозиционной. Вычеркнули графу «Против всех». Обессмыслили самое понятие выбо-ров. И вот — несмотря на агитацию за «пар-тию жуликов и воров» из каждого утюга, на административный ресурс, «карусель», директоров, которые требуют принести открепительные и грозят уволить, если не принесут, — они не собрали даже 50%.

Отныне уже не может быть отмазки: «ну-все-равно-народ-за-партию-жули-ков-и-воров». Нет.

Народ — это те, кто позавчера вышел в Москве на Чистые пруды. Те, кого хвата-ли омоновцы. А те бомжи, люмпены и «на-шисты», которых организованно возили в автобусах, чтобы экзит-полловские 27% ПЖиВ в Москве превратились в пятьдесят с лишним — это не народ. Это быдло, прода-ющее за шоколадку своим педофюрерам свою и нашу свободу.

Что это может случиться, стало ясно тогда, когда у них началась истерика. Когда они стали чморить «ГОЛОС»; ког-

да поволокли к ответственности «Газету.ру», когда упал сайт «Эха». Да, собс-твенно, еще раньше: когда раздался свист в «Олимпийском», и после этого свиста Путин стал прятаться от зрителей, так что в Питере зрителям пришлось освистывать Козака, а не его.

Признаемся честно: против суверенной клептократии сработала одна из важных ее особенностей — для режима с таким уровнем контроля она демонстрирует недостаточный уровень насилия.

Достаточный уровень насилия режим демонстрирует только на Кавказе. Там ПЖиВ и победила с привычными 99%. Как отметил Алексей Навальный, подлинный победитель нынешних выборов: «Путин — президент Чечни, Дагестана и Ингушетии, но не России».

В остальной же России уровень на-силия вряд ли будет повышен, ибо это поставит под удар авуары суверенной клептократии в западных странах. А без насилия административный ресурс в ка-кой-то момент начинает работать против себя. Начальство требует в хамском тоне

сделать что-то неприличное, причем за исполнение не награждает, а за неиспол-нение — не наказывает.

В России повторилась та же ситуация, что парой недель раньше случилась в Южной Осетии. Есть вещи, которые мож-но внушить народу и которые внушить народу нельзя.

Народу можно внушить: что Запад злоумышляет против великой России, что мы показали этим чертовым грузинам их место и что доллар скоро рухнет. Народу нельзя внушить: что в России строятся дороги; что чиновники не давят людей на улицах; что полиция ловит преступни-ков; и главное — нельзя внушить, что все это — тотальная коррупция, полное раз-ложение правящего класса, исчезновение государства в современном смысле этого слова, то есть некоей структуры, защища-ющей права и свободы граждан, и заме-щение его жировыми тканями и раковыми опухолями — не приобрело лавинообраз-ный, экспоненциальный характер.

Одно из главных отличий клептокра-тии от тоталитаризма заключается в том,

что при тоталитаризме каждая часть сис-темы работает на хозяина. А при клеп-тократии — на себя.

99% тех, кто пришел и проголосовал против ПЖиВ, не читали Навального, не ужасались происшествию на Ленинском проспекте и даже не знали про дворец в Геленджике. Просто у каждого из них случился какой-то свой персональный Ленинский проспект. У кого-то задави-ли родственницу — и правды не найти. У кого-то отобрали землю — и правды не найти.

О да, большинство в Думе образует партии, лояльные нынешнему режиму. Но в том-то и дело, что они лояльны не идее, не человеку — а победителю. Скажите, долго ли Жириновский будет лоялен Кремлю? Ровно до тех пор, пока лояльность приносит больше выгоды, чем бунт.

Система сжирает сама себя — и со страшной скоростью. Следующих выбо-ров они не переживут.

Юлия ЛАТЫНИНАобозреватель «Новой»

Каждый сам за себяБольшинство тех, кто голосовал против ПЖиВ, не читали Навального,

не ужасались происшествию на Ленинском проспекте. У каждого

из них случился какой-то свой персональный Ленинский проспект

О казывается, от граждан России что-то зависит. Оказывается, институт выборов, сколько его ни профанируй, рабо-тает, и с его помощью

можно влиять на власть и на ситуацию в собственной стране. Оказывается, стратегия «НАХ-НАХ» — ошибочная, и политическое участие с помощью конс-титуционных процедур столь же важно, как и политическое участие с помощью улицы.

«Единая Россия» начала постепенное движение вниз, официально равное при-мерно полутора десяткам процентов по сравнению с выборами 2007 года, хотя реальные цифры, вероятно, еще ниже. Это не означает немедленной анниги-ляции партии и потери ее патронами реальной власти, но, чтобы сохраниться, ей придется реформироваться. Четверть века назад одна такая «партия власти» уже возглавила процесс демократизации, просто вынуждена была возглавить, что-бы не оказаться в его хвосте. Возможно, такая же ошеломляющая эволюция ждет и нынешнюю «партию власти». Правда, стоит помнить, что самореформирование КПСС ее не спасло.

Верных атлантов, из последних сил поддерживавших два десятка лет имита-ционное архитектурное излишество под названием «оппозиция» — Жириновского и Зюганова, — пора бы уже отпустить на покой. И, пожалуй, ЛДПР, с учетом ее показателей и того обстоятельства, что без харизматичного лидера она — ничто, ждет крайне неопределенное будущее, а возможно, и уход со сцены. С КПРФ ситуация сложнее.

Триумфально вбитый летом 1996 года «последний гвоздь в крышку гроба коммунизма» не то чтобы проржавел. Не коммунистическая идея популярна в ши-роких народных массах, активно голосо-вавших за коммунистов, а абстрактная идея справедливости. Точнее, важным оказалось ощущение несправедливости нынешней власти. Коммунисты собра-ли большую жатву протестных голосов, даже не окрашенных в красный цвет. То же самое произошло со «Справедливой Россией», которая, благодаря жестко оппозиционной кампании и ярко выра-женной социал-демократической повес-

тке, набрала даже больше, чем, кажется, сама рассчитывала. К ней ушли голоса и от интеллигенции, которой не хотелось голосовать за коммунистов или якобы непроходное «Яблоко».

Свобода, понятное дело, приходит на-гая. А вот протестное голосование пришло в красно-розовых ризах КПРФ и эсеров. С этим ренессансом в багровых тонах и можно поздравить «партию реальных дел жуликов и воров». Что делать теперь ей и правительству, которое станет как бы партийным, — непонятно. Потому что

главное оружие Путина — социальные трансферты населению — не сработало.

Выборы продемонстрировали и не-убиваемую силу коммуникативной сре-ды. Нельзя завалить несколько сайтов и ждать от этого позитивного для власти эффекта. Интернет слишком многолик и многообразен, ему ничего нельзя про-тивопоставить. Успешно сработали как средство доставки информации соци-альные сети: Марк Цукерберг даже не подозревает, сколь важным оказалось его изобретение.

Наконец, главный итог этих вы-боров — пробудившаяся гражданская ответственность, которая проявилась просто в беспрецедентных масштабах. Общее дело, Res Publica, сближает. Такого числа наблюдателей, волонте-ров, искренне заинтересованных в том, чтобы выборы прошли честно, не было никогда. Это абсолютно новое явление, с которым нынешней власти придется считаться: конкурировать с обострив-шимся нравственным чувством трудно. Другой вопрос, что гражданское движе-ние еще очень разрозненное, несистем-ное, да и сохранение его активности на прежнем высоком уровне — отдельная задача.

На фоне столь оптимистичных для гражданского общества результатов парламентских выборов появляется ин-трига и в выборах президентских — те-перь они пройдут гораздо более бодро. Это не означает, что Путин перестает быть фаворитом, а Медведев не по-лучит вожделенного поста премьер-министра. Но парламентские выборы предъявили обществу саму возмож-ность альтернативы и конкуренции. И потому оставшееся время до выбо-ров президента уж точно не окажется бессодержательным. Вопрос только в том, обратится ли Путин во время кампании к демократической риторике и имитации диалога с обществом или привычным образом продолжит давить оппозицию и медиасреду.

Андрей КОЛЕСНИКОВ,обозреватель «Новой»

Ренессанс в багровых тонах

Куда ушло протестное

голосование и доживет

ли «партия власти» до

юбилея Октябрьской

революции

Але

ксе

й К

ОМ

АР

ОВ

— «

Но

вая»

5 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Н а выборах 4 декабря наблю-датель от «Яблока», редак-тор газеты «Мой район» Дмитрий Сурнин, на учас-тке № 1701 получил, как положено, заверенную

копию итогового протокола. С печатя-ми, подписями и результатом «Единой России» — 271 голос. На следующий день зашел на сайт избирательной ко-миссии — а там у ЕР уже 662 голоса. Зато у «Справедливой России» и «Яблока» по сотне голосов минус. «В такую наглую кражу голосов трудно поверить», — воз-мущается журналист.

Чудаки эти наблюдатели. Кричат: «Караул!», «Безобразие!». А на самом-то деле ничего такого и не видно. Во-первых, голоса не украли, а прибавили. Кому сле-дует. Во-вторых, ну уж прямо так «трудно поверить». Как человек, давно питающий слабость к электоральной порнографии, спешу успокоить: именно так оно и бы-вает. В лоб, без лишних стеснений. Закон жанра!

Но виноват, конечно, интернет. Не избирательная же комиссия. Читателей «Новой» мы заранее предупреждали: главная задача — получить заверенную копию протокола. И назавтра сверить ее с итоговой сводкой, размещенной в Сети. Это первый уровень контроля. Фильтр грубой очистки.

Карусели, открепительные удостове-рения, бомжи с набрюшниками — это все дань куртуазным условностям прошло-го. Серьезные люди предпочитают что попроще и понадежнее. Веревки, кнут и чекистский крюк, за который зацепилась испуганная, но счастливая Россия. Чисто по кавказским стандартам: взял да и пе-реписал протокол. Хрен с ней, с копией. В суд пойти струсят, а если пойдут, наш тайный брат-судья установит, что печать нарисована, подпись подделана и вооб-ще — «там на них ничего не видно».

Им даже нравится, когда клиенты слег-ка повизгивают: «Караул!», «Безобразие!»… Дурашки, какое безобразие, если всего на одном участке удалось прибавить сразу 391 голос?! Не безобразие вовсе, а модер-низация и повышение производительнос-ти труда. Дело лишь за массовым внедре-нием передового опыта — в целях борьбы с правовым нигилизмом.

За внедрением дело не станет. Вот и на участке № 1181 в Северном Измайлове наблюдатель Алексей Зайцев, как пишет «Газета.ру», обнаружил такую же фишку. «Справедливая Россия» за ночь с вос-кресенья на понедельник похудела на 210 голосов, ЛДПР на 100, зато «Единая Россия» поправилась сразу на 346. Все по сценарию: не только за счет соседей, но и благодаря дополнительно пририсованной явке. Уж кроить, так по-крупному.

Естественно, процесс требует време-ни. В связи с чем ГАС «Выборы» стояла до утра. Как и во многих других регионах Родины. В Алтайском крае, например. Профессионалы порноцеха трудились, не разгибая спины. И, в общем, неплохо получилось!

Меж тем продолжается подсчет «чис-тых» протоколов, взятых участниками проекта «Гражданин наблюдатель», как в случае с Д. Сурниным и А. Зайцевым — прямо на участках. Такие протоколы как минимум защищены от самого грубого ночного насилия после того, как участки закрылись. Да и более утонченные днев-ные методы вброса при хорошем контроле обычно не проходят. Так что есть смысл сравнить. Трудность лишь в том, что мед-ленно собираются данные.

Работа продолжается, но уже понятно, что результат ЕР по чистой выборке точно не будет выше 40 процентов (таблица 1). Кстати, по данным экзит-поллов, он ко-леблется около 30 процентов.

Зато по данным Московской городс-кой избирательной комиссии, представ-ленным после ночной смены (они вклю-чают фальсифицированные протоколы участков № 1701 и 1181, как и многие другие, где жуликов не удалось схватить за руку), «Единая Россия» в Москве полу-чила 46,6%, КПРФ — 19,4%, СР — 12,2%, ЛДПР — 9,5%.

Наблюдение очищает результат — давно доказанная теорема. Два участка в Солнцеве расположены в одной и той же школе № 1000. Живут и голосуют одни и те же люди. Но на участке № 2687 работали участники проекта «Гражданин наблюда-тель». А на участке № 2688 — только от «Единой России». Почувствуйте разницу (таблица 2).

На участок № 2688 почему-то пришло почти на 300 человек больше, что подня-ло явку примерно на треть. Практически все, конечно, проголосовали за «Единую Россию». Трудно сказать, когда и как они «пришли». Возможно, днем, как кенгурята из бомжового набрюшника, или на карусе-ли приехали. Но, может быть, и ночью — явились председателю комиссии в качестве мимолетного видения, проголосовали и растворились в небесной выси…

При минимальном желании провести расследование ничего не стоит все выяс-нить. Но у властей нет не то что мини-мального, а вообще никакого желания защищать закон, права и голоса граждан. Есть ровно противоположное желание за-щитить от граждан свой статус и связанные с ним интересы.

Раз премьер В.В. Путин объяснил, что для обеспечения экономического рос-та «Единая Россия» должна набрать как можно больше голосов, то исполняющему обязанности президента Д.А. Медведеву ничего не остается, кроме как смотреть в интернет и там ничего не видеть. Кроме того, как замечательно прирастают резуль-таты ЕР и тесно связанное с ним благопо-лучие трудящихся масс.

Значит, придется самим смотреть. Это полезно, хотя поначалу действительно шокирует. Лично я уважаемого коллегу Сурнина очень даже понимаю — с непри-вычки первое столкновение с электораль-ной порнографией действительно сшибает

с ног. Нормальному человеку нелегко по-верить, что возможна такая беспримесная наглость. На то, между прочим, и расчет.

Но потом постепенно понимаешь: иначе-то и быть не могло, раз у власти на-следники системы, которая обеспечивала показатели экономического, националь-ного, демографического, электорального и идейного процветания СССР с помощью непринужденного вранья прямо в глаза. Паровоз гордо парил в небесах пропаганды и агитации. Пока, наконец, не столкнул-ся с действительностью, превратившись в груду железа.

Партия жуликов и воров, сэр. Не удив-ляйтесь, но постигайте. Что тогда была несменяемая номенклатура при кладовых Родины, что сейчас. Система отбора кад-ров та же самая. Д.А. Медведев только что объявил, что губернаторы, не обеспечив-шие «Единой России» необходимый ми-нимум голосов, могут вылететь из кресел. В переводе на русский это значит, что тех, кто не смог или не захотел заниматься при-писками, система выбраковывает. А тех, кто приписывал самым беспардонным образом, — продвигает и поощряет.

Поэтому хотят они или не хотят, а приходится обращаться к единственно-му в такой политической конструкции способу действий: мочить тех, кто гово-рит правду. Начиная с «ГОЛОСа» и за-канчивая независимыми источниками в интернете. Выборы показывают тем, кто еще не понял, как путинская вертикаль устроена на самом деле: не просто, а очень просто. И почему она возвышает таких замечательных персонажей, как Володин, Онищенко, Чуров, Якеменко и пр., кото-рым все божья роса. Потому что без них она не может.

Что здесь непонятного и удивительно-го? Обычная лубянская порнография.

А мы тем временем продолжаем счи-тать честные протоколы.

Дмитрий ОРЕШКИНспециально для «Новой»

Называем реальные результаты по МосквеИ сравниваем их с «нарисованными»

Президент Д.А. Медведев прокомментировал появление в ин-тернете сюжетов со свидетельствами фальсификаций: «Я пос-мотрел какие-то ролики, люди вывешивают. Там на них и не видно ничего. Кричат: «Караул!», «Безобразие!..» Хорошо, не сослался на авторитет В.В. Путина (январь 2010 г.), который в ответ на аналогичные претензии «яблочника» С. Митрохина отечески разъяснил, что в интернете вообще половина матери-алов — порнография. Правильно. Порнография и есть — если речь об электоральной администрации. В цифровой, особо извращенной форме.

Выборка «Гражданина наблюдателя» по Москве(результаты партий в процентах)

Таблица 1

Обработаноучастков

«ЕдинаяРоссия»

КПРФ«СправедливаяРоссия»

«Яблоко» ЛДПР ПР ПД Н/Д

30 23,6 25,5 17,5 15,4 12,6 1,8 1,1 2,5

50 25,9 24,6 16,9 14,6 12,8 1,8 1,1 2,3

Таблица 2

Номераучастков

«ЕдинаяРоссия»

КПРФ«СправедливаяРоссия»

«Яблоко» ЛДПР ПР ПД Н/Д

2687 26,4 23,2 19,1 9,8 16,5 1,4 1,1 2,5

2688 41,2 21,3 13,2 9,4 11,7 1,1 0,8 1,2

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

6 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Т ульские единороссы довольны. В Туле партия власти получила рекордный по Центральному федеральному округу резуль-тат. И по явке (74%), и по ко-личеству полученных голосов

(62%) тульское «ЕдРо» почти в полтора раза опередило коллег из Калуги, Орла, Рязани. Партийные вожаки объясняют свой рекорд просто: в Туле региональ-ный список возглавлял не кто иной, как сам спикер парламента Борис Грызлов. Скептики ухмыляются: не только попу-лярность Бориса Вячеславовича, но даже его узнаваемость среди туляков сильно недотягивают до заявленной цифры.

Что же произошло в Тульской облас-ти? Не исключено, что «под господина Грызлова» мог быть организован массо-вый вброс бюллетеней. Масштабы одно-го лишь экстраординарного вброса (т.е. вброса, превышающего ожидания, так как в других областях страны кампанию единороссов тоже не ангелы стряпают) оцениваются в 210—320 тысяч бюлле-теней. Это почти треть от общего числа проголосовавших.

Накануне выборов лидерам оппози-ционных партий в регионе были сделаны приватные предложения: поставить вместо своих наблюдателей тех, кого рекомендует «Единая Россия». Как прореагировали на эту приманку эсеры и жириновцы — нам неизвестно, а вот тульские коммунисты и «яблочники» решили бороться за честные выборы до конца, о чем публично заявили 2 декабря.

Первое ЧП произошло ранним утром 4 декабря в Привокзальном районе. Члены почти всех участковых комиссий от КПРФ не смогли выйти из своих квартир. Им пришлось в буквальном смысле взламы-вать двери — замки с вечера были залиты строительным клеем. В областном штабе коммунистов тоже ждала неприятность — неизвестные ночью прокололи колеса обеих машин.

С «яблочниками» обошлись еще за-нятнее. Когда члены комиссий и наблю-датели от «Яблока» явились на участки Пролетарского района, там уже сидели совершенно незнакомые им лица с доку-ментами, заверенными подписью и печа-тью партии. Председателю областной ор-ганизации Владимиру Дорохову пришлось лично объезжать участки, чтобы убедить председателей: печати и подписи «кукушат» сфальсифицированы. Но задержать удалось только двух незваных сменщиков (участок № 1031 в школе № 23), которые оказались гражданами Таджикистана. Зато полиция активно приглашала для дачи показаний вытесненных «кукушками» наблюдателей «Яблока», из-за чего занять свои места в ко-миссиях они смогли лишь к середине дня.

Буквально с утра в штабах обеих оп-позиционных партий стали разрываться телефоны. Отовсюду поступала одна и та же информация: на участках появляются молодые люди, вбрасывающие по несколь-ку десятков бюллетеней каждый. Попытки задержать нарушителей купируются по одному и тому же сценарию: полицейские уводят и хулигана, и бдительного наблю-дателя, после чего первого отпускают, а второго подолгу допрашивают, не позволяя вернуться на контрольный пост. Таким образом, первый же провокатор оголял избирательный участок, а его собратья устремлялись в «прорыв».

На участке № 982 (школа № 63) наблю-датель от «Яблока» Анатолий Ревин сумел задержать «кидалу» с пачкой бюллетеней за «Единую Россию». Им оказался Ибрагим Ибрагимов, уроженец Дагестана, 1989 года рождения. В его паспорт была вложена визитная карточка депутата ЕР Виктора Дзюбы. Тут же на участок прибыли парни спортивной наружности, чтобы вызволить ретивого помощника партии власти. В свою очередь, для поддержки Ревина подъехал кандидат в депутаты Госдумы от «Яблока» Михаил Шестаков. Избирательная комис-сия проголосовала за удаление Ревина и Шестакова с участка, поскольку они «со-здают нездоровую обстановку». В итоге Шестаков был препровожден в полицей-ское отделение, а Ибрагимов убежал. Еще один кандидат «Яблока», подоспевший на помощь к однопартийцам, Сергей Филатов, успел заснять всё происходящее. Пользуясь статусом действующего депутата городской думы, Филатов избежал доставки в кутузку, но, выйдя из участка, внезапно потерял сознание. Очнулся он уже в больнице, ес-тественно, без видеозаписи.

В школе № 20 (Центральный район города Тулы) наблюдателям КПРФ удалось изъять у «кидалы» пачку из пятидесяти бюллетеней за «Единую Россию». Не имея достаточного юридического опыта, они вызвали члена облизбиркома от компар-тии Ларису Ковырзенкову. Однако пред-седатель участковой комиссии наотрез отказалась пустить в школу представителя вышестоящего органа.

Чувствуя, что оппозиционные на-блюдатели оказывают сопротивление массовым подтасовкам, председатели УИК перешли к операции «Зачистка». Здесь тоже действовал один и тот же сце-нарий: внезапно появившийся молодой

человек бросал на колени к наблюдателю какую-нибудь предвыборную литературу, а комиссия принимала решение удалить наблюдателя «за агитацию на участке». С поводами особенно не церемонились: коммунистов сплошь и рядом удаляли за «распространение» брошюры Явлинского, а «яблочников» — за «раздачу» газеты «Тульская правда». Таким образом, к на-чалу подсчета было удалено большинство оппозиционных наблюдателей и членов комиссий с правом совещательного го-лоса. К примеру, у «яблочников» во всем Привокзальном районе «уцелело» лишь два наблюдателя. А у коммунистов «за агитацию» удалили даже четырех членов комиссий с правом решающего голоса (КПРФ пользуется привилегией такого назначения как парламентская партия).

В 19.00 заместитель председателя облизбиркома, член ЕР Александр Машков, разослал во все территориаль-ные комиссии предписание удалить всех членов УИК от КПРФ (якобы у них най-дена ошибка в оформлении документов). По штабным оценкам КПРФ и «Яблока», минимум половина УИК к моменту под-счета полностью избавилась от всех форм контроля. К этому времени расхождения между заявленной явкой избирателей и параллельным учетом оппозиции на боль-шинстве участков измерялись сотнями голосов. (В тех редких случаях, где наблю-дателям обеих партий удалось в течение всего дня «удержать оборону», результат «Единой России» колебался в пределах 30—35% при явке не более 50%).

В ряде случаев «зачисткой» наблюда-телей и действиями молодежных групп

руководили лично местные депутаты от «Единой России». Так, очень авторитет-ный в Туле депутат Олег Суханов отнял удостоверение у члена облизбиркома ком-муниста Ивана Молодчикова, выставив его с участка; а сухановская свита в числе две-надцати бритоголовых крепышей заблоки-ровала кандидата от «Яблока» Анатолия Пленсака, которого спасло от расправы только скорое прибытие полиции.

Студенты, задействованные в массо-вых фальсификациях, рассказывают, что в каждом районе был создан специальный «модельный участок», где они заранее от-рабатывали технику незаметного удержа-ния пачки бюллетеней и быстрого вброса ее в довольно узкую щель избирательной урны. С их слов, оплата этих услуг в день голосования составляла 2500 рублей.

Полагаю, теперь ни у кого нет сомне-ний, что утром 5 декабря тульская «Единая Россия» имела все основания провести ми-тинг под лозунгом «Чистая победа!»

Владимир ТИМАКОВ

PS. У очевидцев давешнего торжества криминальных технологий возникает за-конный вопрос: «Стоит ли вообще ходить на такие, стыдно сказать, «выборы»?» Мой опыт подсказывает: стоит. Все сов-ременные технологии обмана базируются на использовании голосов не ходивших на выборы граждан, а переписать или унич-тожить поданные голоса гораздо труднее. Стопроцентная неявка — идеальный вари-ант для фальсификаторов.

В столицу введены войска

Хроника текущих событий

Медвежья

болезнь

Направление подразделений внутренних войск в Москву осуществляется по заявке ГУ МВД по столице «и имеет только одну цель: обеспечение безопасности граждан», — заявил во вторник «Интерфаксу» начальник пресс-служ-бы ВВ МВД РФ полковник Василий Панченков.

Так он прокомментировал сообщения в блогосфере о выдвижении в центр Москвы автомобильных колонн с военнослужащими внутренних войск.

«В охране общественного порядка в столи-це, как правило, задействованы военнослужа-щие Отдельной дивизии оперативного назна-чения, известной москвичам как дивизия имени Дзержинского», — заключил полковник.

P.S. По сообщениям очевидцев, днем 6 декабря пять грузовиков с бойцами внутренних войск МВД были замечены около Ладожского моста через Неву во Всеволожском районе Ленобласти.

Как создавали неконституционное

большинствоВ Туле, где региональный

список возглавлял сам Борис Грызлов,

масштабы вбросов в пользу партии власти оценивают в треть от

числа проголосовавших

7 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Омск. Выявлены мертвые души

В целом по области «Единая Россия» набрала на выборах в Госдуму РФ 38,08%, на втором месте КПРФ — 26,2%.

По мнению независимых наблюда-телей, в сельских районах что-то явно не то — или с демографией, или с де-мократией, поскольку слишком много в них избирателей. В отдельных местах проголосовавших оказалось больше, чем числится в списках участковых комиссий. К примеру, в микрорайоне Ясная Поляна гражданский долг исполнили более 800 человек, а избирателей насчитывается всего лишь 688.

Георгий БОРОДЯНСКИЙ

Питер. «ЕдРо» потеряло парламентское большинство в ЗАКСе

На выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга победила «Единая Россия», набравшая 36,7% го-лосов (данные пока не окончательные). Помимо нее в городской парламент про-ходят «Справедливая Россия» (23,3%), КПРФ (13,9%), «Яблоко» (12,7%) и ЛДПР (9,6%). Соответственно эти партии получают 20, 12, 7, 6 и 5 депутатских мандатов. Впрочем, уже известно, что решение горизбиркома не поставит точку в нынешней кампании — официальные данные о том, сколько процентов набра-

ла та или иная партия, будут оспорены в судах.

Там, где оппозиционерам удавалось взять процесс ввода протоколов под свой контроль, они могли «защитить» свои результаты. Но удавалось это не везде. В результате, например, в итоговом про-токоле с участка № 639 значится, что ЛДПР получила 132 голоса, «Яблоко» — 83, «Справедливая Россия» — 302, КПРФ — 137, «Единая Россия» — 218. При вводе в систему «коммунистические» го-лоса уцелели, «яблочники» потеряли 28 голосов, справедливороссы — аж 274, зато позиции ЛДПР и ЕР существенно ук-репились. То же происходило с данными на соседних участках.

Еще более существенным оказыва-ется расхождение между данными по протоколу и по ГАС «Выборы» на 118-м участке. По протоколу СР получила 305 голосов, ЕР — 271, «Яблоко» — 255, КПРФ — 160, ЛДПР — 84. А по данным, введенным в автоматизированную систе-му, подавляющее большинство избирате-лей — аж 1031 человек — проголосовали за ЕР, а все остальные партии получили по минимуму.

Виктория РАБОТНОВА

Краснодар. Участковые комиссии затруднились подвести итоги

Председатели в массовом порядке отказались выдать наблюдателям и чле-нам УИК копии протоколов. При этом на членов комиссий оказывалось жесткое давление с целью переписать протоко-лы, изменив результаты голосования в пользу «ЕдРа».

По закону, протокол участковой ко-миссии сразу после составления приво-зится в комиссию территориальную. Там его данные заносятся в сводную табли-цу. Однако отказ председателей УИК выдавать копии протоколов привел к тому, что к пяти утра 5 декабря сводные таблицы в ТИК оставались практически незаполненными. Председатели участ-ковых комиссий ждали некоего указа-ния из территориальных. Крайизбирком на звонки журналистов и наблюдате-лей не реагировал, предлагая обра-щаться к председателям территори-альных комиссий. Председатель ТИК «Прикубанская» Людмила Бут ничего внятного на вопросы «Новой газеты» ответить не смогла.

Евгений ТИТОВ

Сахалин. «Единая Россия» проиграла выборы мэра Углегорска

На пост претендовали шесть чело-век. Основная борьба за кресло мэра развернулась между самовыдвиженцем Александром Фоминым и кандидатом от единороссов Алексеем Тетериным. Несмотря на мощный административ-ный ресурс, с огромным перевесом победил преподаватель Александр Фомин. Он набрал 66,26% голосов, тогда как его соперник, Тетерин, под-держанный всей властной ратью, — 19,06%.

Углегорск — административный центр Углегорского района Сахалинской об-ласти. В состав района входят 3 муници-пальных образования, объединяющих 17 населенных пунктов. Около 14 тысяч человек населения в основном связаны с угледобычей. Из-за множества не-решенных проблем, в том числе и право-вого порядка, местные жители называют свой город «сахалинской Кущевкой».

Ольга ВАСИЛЬЕВА

Красноярск. Результаты выборов уже не являются зеркальными для страны

Красноярский край еще не так давно слыл модельным регионом, по его пред-почтениям судили о настроениях избира-телей всей страны. Так вот, в крае за ЕР проголосовали 36,7%, за КПРФ — 23,6, за ЛДПР — почти 17, за СР — 15,9, за «Яблоко» — 3,23. Таковы официальные данные. Экзит-поллы давали ЕР лишь 30%, КПРФ — 28%, СР — 25%, но эти све-дения собраны в пределах Красноярска. Тем не менее картина в целом ясна: при наличии честного, а не иезуитского из-бирательного законодательства у ЕР в парламенте было бы не большинство голосов, а лишь треть.

Сначала о косвенном доказательстве подтасовок. Почему в 90-е край действи-тельно голосовал почти всегда так, как страна в целом, а в следующее десяти-летие, нулевое, это правило действовать перестало? Что-то не так вдруг стало с краем? Нет, он по-прежнему является масштабной моделью РФ, копируя эко-номику, социальные и демографические характеристики, размещение произво-дительных сил и особенности разделения труда. Но результаты выборов уже не являются зеркальными для страны. И это само по себе является индикатором вклю-чения на выборах административного ресурса и прочих известных механизмов «управляемой демократии»: невозможно отслеживать колебания умонастроений, если возможно написать в итогах тот про-цент, какой нужен начальству.

Если бы везде в России приписывали голоса равномерно, этот фактор можно было бы просчитать, но мы видим, в ка-ких-то регионах на это горазды, а где-то — не особенно. В Красноярске бюллетени тоже вбрасывают, как, скажем, и в наци-ональных республиках или в Москве, но ясно, что вбрасывают меньше, а насколь-ко — неизвестно.

Прямых доказательств подтасовок — сколько угодно. Есть конкретные люди с ФИО и адресами, которые свидетельс-твуют, что пришли голосовать, а за них, за всю семью, уже кто-то расписался в получении бюллетеней. Есть видео-съемка автобусов с таджиками, которые подъезжали караваном голосовать по открепительным удостоверениям — у них двойное гражданство, РФ в том числе. Кто организовывал их подъезд на автобусах с табличками «Заказной»?

И еще о бесчестности выборов — са-мое важное. Понятно, что за КПРФ или СР голосовали не только их адепты, но и те, кто просто хотел гарантированно отдать голос не за ЕР. Этим объясняется и неболь-шой процент поддержки «Яблока» — его потенциальные избиратели хорошо по-

нимали опасность того, что, по закону, их голос может достаться ЕР, и решили не рисковать. Судя по моим знакомым, это был тяжелый выбор. Какого рожна нас обрекают на вечный выбор между двух зол? Почему если не Путин, то Зюганов? Что это за избирательные законы, вы-нуждающие антикоммунистов голосовать за КПРФ?

Алексей ТАРАСОВ

Татарстан. Итоги хуже, чем в психбольнице

Взглянешь на нынешние проценты «Единой России» в Татарстане — и хочется приспустить флаг над своим избирательным участком. Всего-то 77,83 процента! А ведь в прошлый раз, на выборах в Госдуму в 2007-м было 81,07.

Тоже, конечно, не тот результат, чтобы обниматься, качать председателей учас-тковых комиссий и грозиться догнать и перегнать Чечню. Но тогда все же была надежда на накопление опыта прове-дения демократических процедур и на достойный результат в дальнейшем. А что сейчас? «Хоть постыдились бы власти Татарстана перед своим народом за та-кие итоги голосования!!!» — не пожалел восклицательных знаков один из участ-ников форума на местном сайте. Дальше читать не станем, поскольку и так понятно, что именно имел в виду этот взволнован-ный гражданин. Ясное дело, он сожалеет, что выборы в Татарстане провели излиш-не честно, хотя ради процентов могли бы кое-где немножко поднажать и хоть чуть-чуть, хоть разок использовать админист-ративный ресурс. Честность честностью, а отставать не то что от грандиозной Чечни, а даже от скромных Кабардино-Балкарии с Карачаево-Черкесией — не к лицу. Ни первому лицу республики, ни второму, которое 20 лет тут было первым и заложило надежные основы демокра-тии. Вспомним, как в ту пору избира-лось в Татарстане само первое лицо: 97 процентов за единственного кандидата Минтимера Шаймиева, и попробуй с нами сравнись.

Понятно, власти Татарстана могут возразить, что и сейчас не всё так плохо. Есть и отдельные успехи, уже отраженные в местных СМИ: в Нурлатском районе республики за «Единую Россию» — 99,19 процента, в Апастовском — 98,57, в Алькеевском — 98,56, в Атнинском, Буинском, Дрожжановском, Муслюмовском и Черемшанском — за 97. Как видите, показатели даже выше, чем в прославив-шейся на этих выборах психиатрической больнице имени Гиляровского в Москве, где «Единая Россия» набрала достойные 93 процента.

К тому же не всё на чистых выборах было пущено на самотек. В необходимых случаях, которые по недопониманию регистрировали активисты Ассоциации «ГОЛОС», избирательные комиссии пере-ходили на ручное управление и старались нейтрализовать наблюдателей, не предо-ставлять им копии протоколов, пересчиты-вать бюллетени на свой манер… Да мало ли чего делалось для достижения результата, за который не было бы стыдно. Но, увы, получилось всего 77, 83 процента.

Борис БРОНШТЕЙН

главная тема: как это устроено8 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Г отовилась к выборам серьезно. Закон об основных гарантиях в голове и — в бумажной версии — в сумке, разнообразные инс-трукции «ГОЛОСа», мобильник с фотовидеокамерой и встроен-

ным фонариком (на случай отключения света) тоже с собой. В общем, готовилась к худшему или ожидаемому — кому как больше нравится. Но все получилось сов-сем не так, как я предполагала.

Обычная школа в спальном районе Москвы. Участковая избирательная ко-миссия № 355 состоит в основном из учителей. Хороший, крепкий, что называ-ется, коллектив, многие работали вместе в комиссии еще в 1996 году, когда изби-рали на второй срок Ельцина. Половину своих избирателей знают в лицо: бывшие ученики, их родители, бабушки-дедушки, дети учеников, соседи.

— Светлан-Санна!.. — двухметровый детина вдруг начинает краснеть и дальше говорит уже значительно тише, почти ше-потом: — Вы меня, наверное, и не помни-те… Я Саня Сахаров, из «Б» класса…

— Сашенька, ну как же, отлично помню! — Светлан-Санна встает из-за стола обниматься. Ее голова не достает Сашеньке и до плеча. — На улице, на-верное бы, не узнала, если только по улыбке… Ну что, как ты сам? Как мама? Как у бабушки здоровье?..

И так — с каждым вторым. О том, что в школьном коридоре проходят выборы, а не встреча выпускников, напоминают толь-ко неприметные кабинки для голосования, по дизайну чем-то похожие на пеленаль-ные столики из детской поликлиники, и обшарпанные белые пластиковые урны.

Атмосфера почти что домашняя. Учителя на выдаче бюллетеней обсуждают, у кого сколько часов, для детей — воздушные шарики и концерт, для взрослых — кален-дарики и обложки на паспорт. Скучают наблюдатели от КПРФ — женщина и мужчина в возрасте. Приторно улыбается бордовый вельветовый брючный костюм — тетка-наблюдатель от «ЕдРа».

Одна из членов комиссии по предва-рительному согласованию с директором школы оккупировала кабинет домоводс-тва и готовит на всех еду. На завтрак ели сосиски, яичницу и оладушки, на обед — борщ и картошку с грибами, на ужин… На ужин я не пошла — у меня, не привыкшей к регулярному трехразовому питанию, сил на него просто не хватило.

А как же провокации, вбросы, удале-ние наблюдателей? Не поверите, их не было. Или, если говорить точнее, я ничего такого не заметила.

Нет, были, конечно, нарушения, но в большей степени от незнания. Мне, например, предложили заранее под-писать все страницы в той части списка избирателей, по которому я выдавала бюллетени (на каждой странице списка внизу указываются сводные данные: по выданным бюллетеням, открепительным и пр.). Я отказалась.

— Ну вы же сами после закрытия учас-тка обсчитывать список будете! — возму-тилась одна из учительниц.

— Вот когда подсчитаю, тогда и под-пись поставлю.

И, надо сказать, председатель ко-миссии меня в этом полностью поддер-жала.

Много ошибок было в списках изби-рателей. Сказываются национальные особенности делопроизводства и элек-тронного документооборота. Умершие, давно выписанные из квартир, женщи-ны по девичьим фамилиям (вышедшие замуж лет 20 назад), просто отсутствие людей в списке, орфографические ошиб-ки, наконец.

Говорят, в прошлые годы заманчивые предложения от представителей ТИКа (территориальной избирательной ко-миссии) и управы поступали неоднократ-но. На прошлых думских попросили, например, отмечать всех работников бюджетной сферы, пришедших голосо-вать, в отдельном списке. Учителя наот-рез отказались — лишние проблемы им не нужны.

— Вы, Зиночка, смотрите, ведите список избирателей внимательно. А то в прошлый раз расписался один за выдачу бюллетеня не в своей графе, так потом женщина, в чьей графе оказалась чужая подпись, такой скандал устроила… С тех пор Наталья Викторовна (преподаватель этой же школы) больше председателем комиссии и не работает, хотя деньги ей очень нужны…

Явка по нашему участку составила примерно 51 процент. Мне сказали, что это хороший результат, в последние годы было меньше. Субъективно самыми активными избирателями оказались пен-сионеры. К 8 утра перед школой даже выстроилась небольшая очередь. Ближе к вечеру потянулись молодежь и люди среднего возраста. Среди 25—35-лет-них было много тех, кто, похоже, пришел на выборы впервые, — смущенно спра-шивали, что с «этим листочком» нужно делать и куда его потом девать. Я знаю это и по своим знакомым: многие из тех, кто никогда не интересовался тем, что происходит в стране, или те, что не ходили голосовать из принципа, в этом году пошли — «чтобы моим голосом не воспользовались жулики и воры».

«Я всем своим бывшим ученикам позвонил, — рассказывает мне один из молодых преподавателей, — попросил, чтобы на выборы обязательно пришли». И добавляет: «Только за «ЕдРо» просил не голосовать».

Ровно в 20.00 доступ на участок был закрыт. Вельветовый костюм практически

С тудент МГУ, который привлек меня в группу наблюдателей, все никак не мог сказать мне окон-чательно, интересы какой партии я буду защищать.

За месяц он назвал мне несколько партий. За несколько дней до самого действа я не выдержала и спросила: «Так за кого же, в конце концов, я буду биться на выборах?» Студент ответил полушепотом: «За КПРФ, но в целом — за «Единую Россию».

«Таких, как я, — десятки, у каждого в команде по сорок человек», — рассказы-вал мне походя организатор. Инструкции юного вербовщика сводились к следую-щему: «Слушайся председателя комис-сии. Если скажут попить чаю — пей. Если вдруг наблюдатели от других партий заметят нарушения — включай дурочку: я ничего не видела и не слышала. Тебе платят за послушного дебила, запомни». За день до выборов он сказал главное: «Заметишь нарушение и составишь протокол — партия заплатит тебе 1000 рублей, отмолчишься — председатель озолотит суммой покрупнее. И ни слова в штабе коммунистов! Там понятия не имеют, что у них в низах творится».

В штабе коммунистов мне вручили методическое пособие, обещали при-гласить на общее собрание за несколько дней до выборов, познакомить с партий-цами, провести инструктаж — ничего

такого, естественно, впоследствии не произошло. Так, не болея душой за «крас-ных», с минимальными представлениями о правилах проведения выборов, я стала членом избирательной комиссии с пра-вом совещательного голоса.

За день до выборов мне было велено явиться на участок № 2657 в Раменках с направлением. Участок расположился в школе № 38. Председатель комис-сии, Александра Межакова, она же за-вуч школы, завидя меня, стала искать причины, чтобы только не допустить меня к исполнению моих полномочий. Апеллировала даже к закону, который якобы позволяет находиться на участке только одному представителю партии. После часа препираний и звонков ку-раторам мне удалось-таки отстоять свое «право молчать».

Актовый зал школы № 38 оказался удивительно приспособленным к вы-борным нарушениям. В одном ряду с кабинками для голосования, стоявшими впритык друг к другу, находились урны. Столик наблюдателей — в одном конце зала, урны — в другом. Расстояние — 10 метров. Председатель Межакова поспе-шила меня предупредить: «По закону вести фото- и видеосъемку запрещается. Перемещаться по залу — тоже.»

Нарушений ждать долго не пришлось, раскрывать изощренные схемы — тоже. Через два часа после начала выборов на-

блюдатель от «Единой России» Алексей Мишаков, собравшийся голосовать по открепительному удостоверению, дваж-ды залезал в куртку, что-то из неё доста-вал и кидал в урну.

К урнам начали подходить избирате-ли среднего возраста не самых социально обеспеченных слоев населения и вбрасы-вать маленькими порциями бюллетени. Единоросс удалялся из зала через каждые пять минут, несколько раз он был заме-чен в разговорах с избирателями. «Мои старые знакомые», — ни с того ни с сего начинал оправдываться он.

Время от времени избиратели подхо-дили к столику наблюдателей в поисках защитника своей партии. Также люди жа-ловались на комиссию, которая заранее

не была извещена об умерших, а также родственниках, успевших уже проголо-совать в других городах. Мне было ясно одно — никто с этими нарушениями разбираться не собирается. И я — ровно по сценарию моей маленькой пьесы — тоже молчала.

Зато женщине, пожелавшей про-голосовать за своего мужа, комиссия препятствовать не стала: «Напишите за него заявление сами». А на недоумение молодого человека, которому выдали несколько (!) бюллетеней, наблюдатели равнодушно развели руками.

Председатель комиссии на третий час голосования пригласила меня на завтрак. Во время чаепития Межакова невзначай поинтересовалась, сколько стоит моя

А В ЭТО ВРЕМЯ А как же провокации? Вбросы? Не поверите, их не было

Наш корресподент в день выборов поработал наблюдателем

«Запомни: тебе платят за послушного дебила»

«Справедливая Россия»

ЛДПР

«Патриоты России»

КПРФ

«Яблоко»

«Единая Россия»

«Правое дело»

РЕЗУЛЬТАТЫ ВЫБОРОВ ПО УИК № 2657

1,73%

68,59%

0,59%

0,59%

11,42%

2,08%

14,28%

Как я работала

в избирательной

комиссии

9 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

КПРФ

«ЕдРо»

«Яблоко»

Эсеры

ЛДПР

«Патриоты России»

«Правое дело»

РЕЗУЛЬТАТЫ ВЫБОРОВ ПО УИК № 355

28,2%

0,9%0

20,6%

18,4%

17,4%

11,7%

1,4%

К ак ни странно, прошедшие выборы оказались отнюдь не просто спектаклем, а событи-ем очень серьезным и — по-нимаю, что немногие со мной согласятся, — имеющим шанс

оказать огромное влияние на страну.С самого начала думской кампании

удивительной казалась нервозность начальства. И врагов они вдруг стали искать, не придумав ничего нового по сравнению с 2007-м. И фронт создали не пойми против кого. И чувствительность, и тонкость проявляли, к нашим просторам как-то не подходящую. Один случай с освистыванием чего стоит. Где-нибудь в стране, не столь духовной, как наша, просто уволили бы кого-то, кто отвеча-ет за организацию контактов лидера с народом, — не подставляй, мол, шефа, не веди его туда, где его не любят, — да и забыли бы. Не нанимался же лидер нравиться всем. А у нас пресс-секретарь провел специальный брифинг, в результа-те которого о событии узнали все те, кто раньше и не знал, а те, кто сомневался, кому именно свистели, свои сомнения успешно разрешили. Но главное, и сам лидер, похоже, переживал куда больше, чем какой-нибудь Обама, окажись он в аналогичной ситуации.

Отчего так? Ведь от мнения общества, казалось бы, ничего не зависит, а распре-деление мест в Думе не имеет вообще никакого значения? Неужели кто-нибудь сомневается в абсолютной управляемости всех участвовавших в выборах партий? Правительство или, вскоре, президент могли бы с одинаковым успехом прово-дить в Думе любые решения, будь там хоть все коммунистами и эсерами, даже и без верного Жириновского. Но событие, про-изошедшее в стране 4 декабря, вовсе и не было выборами парламента. Забудьте о парламенте. Это было мероприятие куда более важное — всероссийский референ-дум по доверию нынешнему лидеру и вы-строенной им системе. И этот референдум власть проиграла.

Проиграла по-разному. В больших городах — с треском. По стране в целом не так ужасно, но все равно проиграла. И чтобы они сегодня ни говорили, по-беду они не празднуют. Вынужденные признать цифру меньше пятидесяти — а ведь пару недель назад это казалось невероятным, — они знают, сколько в этой цифре Чечни и Дагестана, больниц и СИЗО, учителей, которым некуда де-ваться, и солдат, приведенных строем. А еще они знают — знают лучше, чем мы, что отлаженная система «правильного» подсчета голосов стала давать сбои, что против масштабного хорошо организо-ванного контроля она оказывается не столь всемогущей, как им и нам казалось еще совсем недавно.

Казалось бы, ну и что? «Устойчивое большинство», триумф демократии. Губернаторов только снимем, которые не внесли должного вклада в этот успех, и пойдем дальше. Но дело в том, что проигранный, или, мягче, — ведь могло бы быть и хуже, — недовыигранный рефе-рендум бьет по самой основе нынешней системы.

Если спросить Саркози или Меркель, которые тоже многих достали, почему правят именно они, а не другие, то ответ

будет предельно простым — «потому что вы нас выбрали». Наши так ответить не могут — люди давно уже не верят выборам. Их ответ другой: мы у власти потому, что мы с Путиным, которого вы сами хотите видеть у власти. Ничего, кроме харизмы Путина, у власти нет. Поэтому любой удар по этой харизме — насмешки по поводу амфор или желтой «Калины», освистывание на стадионе или тем более проигранный референ-дум — не просто неприятность, а угроза самому существованию системы.

Вот уже не первый год политики и эксперты говорят о том, что Россия на пороге чего-то, что не хочется, но приходится называть революцией. Шестнадцатый год — всеобщее пони-мание того, что система безнадежно устарела, консолидация против власти, неверие ни во что, что идет сверху, не-адекватность монарха и двора, полное непонимание ими происходящего в стране — повторяется сегодня.

Революцию можно предотвратить только масштабными политическими реформами — рая на земле они не обеспечат, но направят события в мир-ное русло. В нашем случае — это новые законы о политических партиях и новое правоприменение, чтобы очевидно необ-ходимые, требуемые обществом полити-ческие партии были, наконец, созданы и зарегистрированы. Это новые законы о выборах и, соответственно, новое право-применение в этой сфере. Это, наконец, роспуск только что избранной Думы и новые досрочные выборы. Но результата можно добиться, только если власть осоз-нает, что без этого катастрофа — и не только катастрофа страны, но и их личная катастрофа — абсолютно неизбежна. До сих пор власть этого не понимала.

Если бы Николай Второй не был столь убежден в естественности для России са-модержавия, если бы он не переоценивал преданность народа абсолютистской монархии и себе лично, он, может быть, и пошел бы на уступки, и наша история была бы другой, менее страшной. Тогда этого не случилось. Но, может быть, се-годня проигранный референдум поможет людям на самом верху осознать то, что давно уже ясно всем: так жить нельзя?

Судя по их первым действиям, пока не осознают. Посмотрите на дискуссию по каналу «Россия» в послевыборную ночь, посмотрите на разгоны протесту-ющих после выборов. Но хоть у кого-то там сохранился хотя бы инстинкт са-мосохранения? Какие еще аргументы, кроме результатов выборов, им нужны? Тогда они сделают выводы, и кошмар начала прошлого столетия не повто-рится, в том числе и благодаря тем, кто 4 декабря не допустил победы ЕР. Если же нет, общество все равно уже никог-да не вернется к прежнему состоянию. Опыт успешного сопротивления — а именно оно было продемонстрировано 4 декабря — меняет людей. Управлять, как раньше, не получится. Вопрос только в том, что произойдет раньше — осознание этого очевидного для всех факта властями или взрыв?

Леонид ГОЗМАН

Мы уже никогда не будем прежнимиЭто был всероссийский референдум по доверию нынешнему лидеру и выстроенной им системе. И этот референдум власть проиграла

сразу засобирался и уехал. Тех же, кто остался, отгородили от внешнего мира школьной партой и сонным милиционе-ром. Начался подсчет.

В первую очередь считают неисполь-зованные бюллетени и обрабатывают списки избирателей, по которым опре-деляется, сколько бюллетеней было вы-дано, сколько человек проголосовало по открепительным, сколько на дому. Сумма выданных и неиспользованных должна совпасть с числом чистых бюл-летеней, которые доставили на участок перед выборами.

В течение дня мне старались всячески помогать и хвалили за внимательность. Но когда при подсчете выяснилось, что по участку не хватает двух неисполь-зованных бюллетеней, опытные члены комиссии обвинили во всем малоопыт-ного «ребенка», то есть меня. Правда, проверяя все по четвертому разу, обна-ружили-таки арифметическую ошибку в подсчетах.

Вскрыли ящики. Мужчина — на-блюдатель от КПРФ с неподдельным удовольствием снимал на «шпионскую»

авторучку со встроенной видеокаме-рой, как из пластиковой урны на стол сыплются бюллетени вперемешку с печеньем. Кстати, ничего любопытного в ящике, кроме 200 граммов галет, так и не обнаружилось: недействительные бюллетени (всего их оказалось 15 на почти 2000 проголосовавших) были испорчены совсем уж примитивно — перечеркиванием: ни стихов, ни живо-писных полотен, ни даже банального «в сортах говна не разбираюсь» нам так и не попалось.

«Это ж до чего нужно было довести людей, чтобы они, лишь бы за «Единую Россию» не голосовать, так активно за «Яблоко» голоса отдавали», — резю-мировал учитель истории.

Мы подписали протокол (см. таб-лицу). Документы ушли в ТИК. В по-недельник я уточнила: как ни странно, результаты по нашему участку не из-менились.

Зинаида БУРСКАЯ

работа и насколько верна идеалам своей партии наблюдатель — справедливоросс. Затем, убирая за мной посуду, она явно дала понять, что член УИК от КПРФ с ними в одной команде. Дело за мной.

Из магнитофона неслась «Ламбада», члены комиссии приплясывали в такт. На этом фоне наблюдатель от «Единой России», переглядывающийся с пред-седателем и разговаривающий с ней на «ты», сделал мне предложение,которое я однозначно расценила как оплпту моего молчания. В ответ на мою улыбку он под-мигнул и похлопал себя по карману.

К концу выборов ко мне решил при-соединиться в качестве наблюдателя от КПРФ мой знакомый. Комиссия, не желая впускать новичка в свои «обра-ботанные» круги, затребовала от него какую-то бумажку, ни одним законом не предусмотренную. Кое-как я протащи-ла нового наблюдателя на участок — мы даже пригрозили председателю написать заявление об административном наруше-нии. Недоверчиво посматривая в сторону новенького, гэбэшник в отставке кормил меня — все-таки проверенную — пирож-ками с картошкой. В отличие от меня, про-сидевшей все выборы в одном углу зала, Мишарину было дозволено входить в ком-нату с чистыми бюллетенями. Эту порцию нарушений мне пришлось так же молча проглотить, ожидая развязки драмы.

Предел моему терпению пришелся на последние минуты выборов, когда один из членов комиссии (фамилия извест-на редакции), ровно сложив огромную стопку бюллетеней, непринужденно вбросила ее в урну. Музыка вдруг стих-ла, члены УИК еще несколько минут сидели с опущенными головами. Я и мой знакомый решили, наконец, заявить о нарушении и подошли к члену УИК от КПРФ за подписью. Пока она всячески пыталась нас отговорить, предлагая ре-шить всё мирным путем, председатель сделала нам замечание, предупредив, что после следующего замечания мы будем удалены.

И вот вечер. Межаковой меряют дав-ление, члены УИК в спешном режиме заполняют книги избирателей, подгоняя результаты. Когда мы решили подойти ближе к столикам, чтобы понаблюдать за процессом, председатель сделала нам второе замечание — и все члены УИК тут же проголосовали за удаление нас с участка. На коленках составили прото-кол, копию которого нам получить так и не удалось. Сотрудник полиции вывел нас из помещения.

Диана ХАЧАТРЯН

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

политика/распад10 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Д умал ли Юджин Метвин, чья журналистская карь-ера началась еще во мла-денчестве, когда он спал на кипе газетной бумаги, пока его родители, борясь

с дедлайном, засылали в печать очеред-ной номер газеты штата Джорджия, что ему предстоит описать главную проблему перестройки? В апреле 1987 года Метвин в журнале «Нэйшнл интерест» опубликовал статью «Дилемма Горбачева». Заголовок превратился в устоявшийся политологи-ческий термин, описывающий следующее явление: вы не можете, начав демократи-зацию, не выпустить из бутылки джинна гласности, но та же самая гласность не может не подорвать основы режима.

«Дилемма Горбачева» была решена в пользу гласности. В том числе и потому, что она с определенного момента стала саморазвивающимся процессом: пока в Политбюро обсуждали, можно или не-льзя печатать «Детей Арбата» Анатолия Рыбакова, роман был объявлен в издатель-ском плане «Дружбы народов» и вскоре

увидел свет. Гласность была обвальным процессом, равно как и сама перестрой-ка. Можно было только бежать впереди гигантского оползня, чтобы создавать впечатление управляемости событий. Контрреволюция в форме августовского путча обозначила предел — он стал пово-дом для развода республик Союза с мет-рополией. Правда, непонятно, что можно было считать метрополией, если и сама Россия готовилась к отделению от СССР (иначе 12 декабря 1991 года Верховный совет РСФСР не ратифицировал бы Беловежские соглашения).

В ноябре было сформировано прави-тельство Гайдара, чьей задачей стала реали-зация экономических реформ. Но только не на пространстве СССР, а в границах РСФСР — обеспечить координацию дейс-твий в рамках Союза было невозможно технически. Не говоря уже о том, что это было невозможно политически. СССР и КПСС де-факто не существовали с авгус-та, с поражения ГКЧП. Беловежское со-глашение России, Белоруссии и Украины было подписано в Вискулях. Называлось

оно «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств» и содержало в себе следующую констатацию, которая, пожалуй, совершенно не удивила боль-шую часть граждан огромной империи: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность пре-кращает свое существование». (Говорят, что якобы формулировка принадлежала тогдашнему главе Белоруссии Станиславу Шушкевичу.)

В только что увидевшей свет на русском языке примечательной работе «Вопрос вопросов»: почему не стало Советского Союза?» известный американский ис-торик Стивен Коэн, автор классической биографии Николая Бухарина, выстраи-вает систему аргументации в пользу того, что СССР можно было реформировать, а значит, сохранить. Почему его реформа была возможна? Коэн пишет о том, что она была подготовлена распространением идей антисталинизма, зарождением «в не-драх КПСС протореформенной партии», растущей открытостью советской элиты по отношению к Западу, ростом социально-

экономических проблем. Кроме того, счи-тает Коэн, согласно Конституции, в СССР формально присутствовали все элементы демократии, которые из декоративных можно было превратить в реальные, устра-нив политическую монополию КПСС.

Споры о том, опоздали ли в ходе пере-стройки с исключением из Конституции 6-й статьи о КПСС как «ядре политичес-кой системы», затянули ли в целом с ре-формами, продолжаются до сих пор. Но они носят чисто теоретический характер, не говоря уже о том, что для того, чтобы придать системе динамизм, пришлось все-таки вводить новые институты предста-вительной демократии, например, Съезд народных депутатов.

Но факт остается фактом: «парад суве-ренитетов», особенно объявление о незави-симости Украины, поставили под сомнение реализацию Союзного договора. Чего здесь было больше — «объективной реальности, данной нам в ощущениях», или субъектив-ного фактора в виде воли национальных ли-деров к власти — трудно сказать. Наверное, и того и другого поровну. Но ключевые республики Союза решили покончить с «неопределенностью» — для того и была назначена их встреча в Беловежье.

Михаил Горбачев называл это скоор-динированным предательством и имел на то полное право: «…Вопреки тому, о чем мы договорились на Госсовете СССР, в нарушение данных обещаний, Ельцин поставил подпись под документом».

Идея Сергея Шахрая о роспуске Союза тремя республиками, которые в 1922 году были его учредителями, была поддержана в Вискулях. Егор Гайдар, которого в большей степени беспокоила задержка с экономи-ческими реформами, описывал логику ситуации так: «…Речь шла о ликвидации де-юре распавшейся де-факто ядерной державы».

Низкие цены на нефть, бремя мили-таризованной экономики, стремление к независимости как минимум нескольких республик, чье движение к полному су-веренитету уже невозможно было остано-вить, — все это вело к распаду огромной страны и сложной цивилизации. Но у гибели империй всегда есть главная пру-жина, которая превращает могучий остов в руины. Такой пружиной стала «дилем-ма Горбачева». Однако она же оставила демократическое наследие, от которого Россия с тех пор постепенно отказывалась, оказавшись там, где она оказалась в дека-бре 2011 года, двадцать лет спустя после Беловежских соглашений.

«Зубровка» двадцатилетней выдержкиДвадцать лет назад были подписаны Беловежские соглашения,

поставившие крест на СССР

Андрей КОЛЕСНИКОВобозреватель «Новой»

Источник: Левада-центр

Сожалеете ли вы сейчас о распаде в 1991 году Советского Союза?

дек.00 дек.01 дек.02 дек.04 ноя.05 ноя.06 ноя.07 ноя.08 ноя.09 ноя.10 мар.11

да 75 72 68 68 65 61 55 60 60 55 58

нет 19 21 25 26 25 30 36 30 28 30 27

Затрудняюсь ответить 6 7 7 6 9 9 10 10 12 16 15

Как вы сейчас считаете: распад Советского Союза был неизбежен или его можно было избежать?

фев.98 дек.01 дек.02 ноя.04 ноя.05 ноя.06 ноя.07 ноя.08 ноя.09 ноя.10 мар.11

был неизбежен 24 29 29 24 29 27 30 30 28 32 29

можно было избежать 58 58 59 65 61 59 56 55 57 53 52

Затрудняюсь ответить 18 13 12 10 10 14 14 15 15 15 19

P.S. Репортаж из Беловежской пущи и интервью со Станиславом Шушкевичем, бывшим пред-седателем Верховного совета Беларуси и одним из авторов Беловежского соглашения – в ближайшем номере «Новой».

политика/конфликт 11 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Патовую ситуацию в Южной Осетии обе стороны трактуют по-своему. С одной стороны, признание Вер-ховным судом республики выборов несостоявшимися автоматически делает все действия оппозиции незаконными. И создание альтер-нативных органов власти — после выборов Джиоева создала Госсовет, а затем объявила себя верховным главнокомандующим — подпадает под часть 1-ю 278-й статьи УК РФ — «Попытка захвата власти и свержения конституционного строя» (своего Уголовного кодекса в республике нет, и она пользуется российским). Однако, с другой стороны, действия власти также не-законны и квалифицируются 278-й статьей, но уже частью 2-й — «Неза-конное удержание власти». Потому что итоги президентских выборов, согласно которым победила Алла Джиоева, были признаны состояв-шимися международными наблюда-телями, и в том числе — представи-телями Анатолия Бибилова, а затем подтверждены главой ЦИК Беллой Плиевой. Точку в этом может поста-вить только Москва. И, похоже, она отказывается идти на уступки.

ИТА

Р-Т

АС

С

П осле пятидневных перего-воров с эмиссаром Кремля Сергеем Винокуровым Верховный суд республики все же отказал в удовлетво-рении жалобы, поданной

сторонниками оппозиции.Аллу Джиоеву не пустили даже в зда-

ние суда. В ответ на такое «беззаконие» лидер оппозиции не исключила, что «при-дется требовать политического убежища в России». Однако надежды она пока не теряет. «Ни я, ни мои сторонники не собираются требовать никакого полити-ческого убежища. По крайней мере в бли-жайшем будущем. Я гражданин России. И мы будем подавать новую жалобу в Верховный суд на отмену выборов», — заявила Джиоева «Новой газете».

О задаче миссии Сергея Винокурова лидеры оппозиции догадались вскоре после его приезда, а в понедельник ве-чером заявили, что прекращают перего-воры с кремлевским эмиссаром, в «бес-полезности» которых за последние пять дней они полностью убедились. Пока не выполнено основное требование — отставка президента Эдуарда Кокойты, полномочия которого истекают 7 декабря. Поэтому на 10 декабря сторонники Аллы Джиоевой назначили ее инаугурацию.

После подобных резких заявле-ний оппозиции на рассвете в центре Цхинвали был произведен обстрел из гранатомета квартиры генпрокурора Таймураза Хугаева, одного из самых близких людей Эдуарда Кокойты. Никто не пострадал. Однако взрывы в городе, полном оружия, который уже 9 дней находится в напряжении, произвели тя-гостное впечатление.

Власти сразу же обвинили в «терак-те» оппозицию. Оппозиция возмутилась «клеветой».

«Таймураза Хугаева презирают в рес-публике, этот человек не имеет ни грам-ма совести, он стоит за беззаконием и арестами наших сторонников, — заявил «Новой» один из лидеров оппозиции Джамал Джигкаев. — Однако я уверен, что взрывы — инсценировка властей. Квартиру взорвали в 5 утра, а уже через три часа Кокойты по телевидению об-виняет нас в теракте и заявляет, что пре-ступник найден. Среди наших сторонни-ков существует негласный приказ: даже перочинного ножика с собой не носить. А тут выстрелы из гранатомета, тем более по пустующей квартире».

Генпрокурора Хугаева уже давно в рес-публике никто не видел. После громких предвыборных скандалов, когда один из кандидатов был посажен в тюрьму, а вто-

рой оказался в осаде, чуть не спровоци-ровавшей вооруженный конфликт между сторонниками оппозиции и ОМОНом, его негласно отставили от должности, чтобы лишний раз не нагнетать обста-новку. Поэтому взрыв пустой квартиры (об этом свидетельствуют и его соседи), а тем более его появление с ребенком на руках удивили весь город.

«Этим спектаклем кокойтовские от-вечают нам на отказ от переговоров», — уверены на площади, где скапливаются и откуда расходятся все главные новости.

В итоге вчера по подозрению в совер-шении теракта были арестованы двое оп-позиционеров — Давид Джиоев и Роман Бесаев. Об этом корреспонденту «Новой» сообщил Родион Сиукаев — пресс-сек-ретарь Аллы Джиоевой.

П оследние несколько дней Эдуард Кокойты, до этого появлявшийся только на переговорах за закры-

тыми дверями, стал проявлять публич-ную активность. В понедельник утром он провел две встречи с «представителями общественности»: госслужащими и сило-виками. Одна встреча — для центрально-го аппарата, на вторую автобусами свози-ли районных чиновников. Лейтмотивом обеих встреч стали пафосные рассужде-ния о «молодой демократии», столкнув-шейся с «серьезными испытаниями», о стремлении к законности и порядку одних и попытках провести «цветную» революцию — других.

В итоге Эдуард Кокойты обратился к «общественности» с просьбой: «Возьмите свои семьи, выйдите на площадь и объяс-ните «этим», что они нас стравливают с Россией и играют на руку Грузии. Россия и так уже очень обижена».

Однако большинство «представите-лей общественности» предпочло про-игнорировать просьбу президента. А те

из чиновников, кто вышел на площадь, наоборот, примкнули к сторонникам оппозиции. «У нас в Знаурском районе арестовали несколько человек, — воз-мущались две пожилые учительницы. — Якобы они подкупали избирателей. Куда там, у меня сноха работала на одном из избирательных участков, ничего подоб-ного ни она, ни ее друзья не видели».

Тут на сцену стали выходить матери добровольцев, погибших в конфликтах с Грузией. Держа портреты своих сыновей, они, обращаясь к народу, опровергали обвинения властей в прогрузинских на-строениях. «Как у них язык поворачива-ется такое говорить, мы потеряли своих мужей, сыновей, братьев в этих войнах, а где были они во время боев — это еще пред-стоит выяснить». Потом на сцену вышла восьмилетняя девочка. Она обратилась к «Владимиру Владимировичу и Дмитрию Анатольевичу» с просьбой «признать правду и победу Аллы Джиоевой», а затем, указывая на автоматчиков в камуфляже, плотной шеренгой стоящих за спинами протестующих, попросила «не целиться в спины наших родителей».

«Знаешь, люди на площади во все-услышание обращались к чиновникам и силовикам и говорили, что чувствуют — душой мы с ними, — но не можем себе позволить стоять рядом. Хочу уверить тебя: это абсолютная правда», — говорит стройная женщина в ярком пальто с пла-точком от Гуччи на шее. Она занимает до-вольно весомый пост, но просит не только не называть ее настоящего имени, но даже не упоминать название ее министерства: настолько боится потерять работу, спро-воцировать проблемы у мужа и даже у до-чери в школе. Однако за упертость своего народа, «потерявшего страх», испытывает большую гордость: «Во втором туре я го-лосовала «против всех». Мне не нравится Бибилов, а тем более Джиоева. Но после

того как ее победу отказались признать власти, заявив, что 16% голосов — фаль-сификация, я поняла, что это наглый блеф. И если уж госслужащие до сих пор не присоединились к людям на площади, то тем более мы не станем митинговать в поддержку власти», — говорит она.

П римечательно, что сейчас главным требованием оппозиции является немедленная отставка Кокойты и

его окружения, «а только потом мы смо-жем нормально обсуждать нашу дальней-шую судьбу», — говорят они. Однако сто-ронников оппозиции раздражает позиция куратора Южной Осетии в Кремле Сергея Винокурова. Он с самого начала был на-строен резко против кандидатуры Аллы Джиоевой и не устает говорить о строго «государственном подходе» в решении по-литического кризиса, однако не поясняет, в чем этот подход состоит.

Еще одну версию, ходящую в оппози-ции, озвучил «Новой» источник из КГБ Южной Осетии: «В общем, Москва гото-ва на отставку Кокойты. Но нужно время, чтобы вывезти за пределы республики килограммы документации, связанные с махинациями в «Южной дирекции», конторе, которая ведала восстановлени-ем республики».

В Цхинвали на подмогу «миссии Вино-курова» и десятку сотрудни-ков ФСБ вертолетами прибыл свежий кремлевский десант. Он и дальше будет исповедовать «государственный», в том смысле, как его понимает Кремль, под-ход. И политическая Россия все больше и больше становится похожей на неуме-лого средневекового колонизатора.

Ирина ГОРДИЕНКО,спец. корр. «Новой», Цхинвали

Голосу народа — отказать!После пятидневных переговоров с эмиссаром Кремля избирателям

Южной Осетии приказали расходиться

аффилированные лица12 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Трудно предположить, какими экономическими соображениями руководствовался опытный бизнесмен Усманов, если он мог занять ту же сумму в любом банке под 10% годовых, но предпочел занять ее у багамской компании, принадлежащей чиновнику Шувалову, и под 40% годовых «

«

Как подконтрольная чиновнику Шувалову офшорная компания одолжила

миллиардеру Усманову $50 млн и получила обратно $120 млн

3 декабря американское издание Baron’s опубликовало рассле-дование о том, как офшорные структуры, связанные с первым вице-премьером Шуваловым, кредитовали в 2003—2004 годах

компанию Galagher Holdings, принадле-жащую Алишеру Усманову, при покупке последним 13,39% акций производите-ля стали Corus Group (ранее называлась British Steel). Изучая документы сделки, представленные сторонами в Комиссию по ценным бумагам и биржам США (SEC), издание обнаружило, что $49,5 млн из $319 млн, привлеченных Усмановым для покуп-ки пакета Corus Group, предоставила ком-пания с Багамских островов — Sevenkey Limited. Бенефициаром багамской ком-пании, по данным Baron’s, и был на тот момент заместитель руководителя адми-нистрации президента, а сейчас первый вице-премьер Игорь Шувалов.

Как пишет Baron’s, за несколько недель до того, как одолжить деньги Усманову, банковский счет Sevenkey был пуст, одна-ко затем на него поступили $50 млн от не-коей компании с Британских Виргинских островов — Unicast Technologies Corp. Как рассказал изданию знакомый со сделкой источник, организатором перевода $50 млн в пользу подконтрольной Шувалову компании был деловой партнер Романа Абрамовича — Евгений Швидлер. Таким образом, получив от Швидлера деньги, Шувалов, как отмечает Baron’s, одолжил их Усманову. Условия этого «кредита» вряд ли можно назвать рыночными — заем, если верить документам Baron’s, оказался крайне дорогим для миллиарде-ра Усманова и фантастически выгодным для чиновника Шувалова.

Изначально по условиям соглашения Sevenkey одалживала Galagher деньги под 5% годовых, однако в 2007 году, как пока-зывают банковские транзакции, оказав-шиеся в распоряжении Baron’s, принадле-жащая Усманову компания рассчиталась

по кредиту и вернула компании Шувалова $119 млн. Таким образом, процент по зай-му составил почти 40% годовых. Трудно предположить, какими экономическими соображениями мог руководствоваться опытный бизнесмен Усманов, если он мог занять ту же сумму в любом банке под 9% или 10% годовых, но предпочел занять ее у багамской компании, принадлежащей чи-новнику Шувалову, и под 40% годовых.

По данным Baron’s, структура владе-ния багамской компанией Sevenkey была составлена таким образом, чтобы скрыть реальных бенефициаров. Как рассказал изданию источник, Sevenkey принадлежа-ла другой багамской компании, которой, в свою очередь, владел траст, где бенефи-циаром был Игорь Шувалов. С 2008 года, согласно документам, опубликованным на сайте Baron’s, схема владения поменя-лась: Sevenkey стала принадлежать компа-нии с Британских Виргинских островов, которая, в свою очередь, принадлежала другой компании с тех же островов, а замыкала всю эту цепочку уже супруга вице-премьера — Ольга Шувалова.

Как показывают банковские транзак-ции, оказавшиеся в распоряжении Baron’s, со счета принадлежавшей Шувалову (а за-тем Шуваловой) компании уходили мил-лионы долларов на покупку яхты, домов в Великобритании, Австрии, Дубае.

В аппарате правительства американс-кому изданию сообщили, что все сделки, о которых идет речь в публикации, были законными и российские налоговые орга-ны о них знали. О том же заявили и пред-ставители Алишера Усманова. А партнер Романа Абрамовича, Евгений Швидлер, который, по мнению Baron’s, стал изна-чальным источником денег, одолженных впоследствии Шуваловым Усманову, от комментариев отказался.

Роман АНИН

Багамский треугольник

Схема движения денег от Швидлера к Шувалову и от Шувалова к Усманову

Сертификат, подтверждающий, что Ольга Шувалова владеет Severin Enterprises — компанией с Британских Виргинских островов,

в состав которой входит Sevenkey Limited

on

line

.bar

ron

s.co

mo

nlin

e.b

arro

ns.

com

РИ

А Н

ово

сти

РИ

А Н

ово

сти

Алишер Усманов знает, что долг платежом красен

Вице-премьер Игорь Шувалов про долги тоже

знает всё

cупер/рубрика 13 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

здесь!

Семья известной тениссистки Анны Чакветадзе сама нашла напавших на них разбойников,

требует отпустить на свободу невинно осужденных людей и выяснить,

кто крышует молдавских авторитетов, совершивших преступление

В ночь с 17 на 18 декабря 2007 года в элитном поселке Власово Наро-Фоминского района Московской области, на улице Березовой, возле од-ного из домов остановился ав-

томобиль. Из него вышли шесть человек в серой камуфляжной форме и масках. Один перелез через невысокий забор, спускаясь, он поранил руку о металлические выступы, но рану, похоже, не заметил: быстро отво-рил калитку и впустил остальных. Группа налетчиков двинулась к флигелю — там проживала домработница Ольга Каралаш. На часах было 3.00.

— Просыпайся! — рыкнул один из не-званых гостей.

— Что вам надо?! — спросонья отве-тила Ольга и почувствовала сильный удар по голове.

— Как пройти в дом? — спокойно спросили ее. Ольге пришлось отдать пульт от гаража, пристроенного к дому, через который можно было легко про-никнуть внутрь. Неизвестные связали Ольгу шнуром от бытовой техники, а сами поднялись по лестнице на второй этаж дома. По пути они наверняка заметили небольшой столик, заставленный фото-графиями теннисистки Анны Чакветадзе вместе с известными персонами: Юрием Лужковым, Вячеславом Фетисовым, Борисом Ельциным… Рядом — детская, в которой спал 9-летний Рома. Дверь его комнаты плотно закрыли и толкнулись в хозяйскую спальню. Одновременно вклю-чили карманные фонарики — прямо в лицо спящим Наталье и Джамбули Чакветадзе.

— Господи, за что?! — вскрикнула Наталья, увидев перед своим лицом чело-века в черной маске. Ее тут же скрутили и ударили по голове. Джамал попытался повернуть голову, но получил несколько сильных ударов металлическим предме-том. Как оказалось потом, это была руко-ятка пистолета.

— Подонки! — взвыл Джамал, успев даже отвесить кому-то сильную оплеуху,

но получил порцию ударов в затылок; ему начали ожесточенно выламывать руки, из-за чего Джамал потерял созна-ние. Услышав крики, проснулась и Анна Чакветадзе. Попыталась выйти в темный коридор, но оказалась на кровати — двое крепких молодых людей отшвырнули ее внутрь комнаты и начали бить.

— Все отдадим, только не мучайте нас, — тем временем доносилось из спальни, где налетчиков пыталась вра-зумить Наталья.

— Где деньги?!— В сейфе. Тихо. Не кричи. Они не

остановятся… — приговаривала она уже мужу.

— Где сейф, как его открыть?! — пос-ледовал вопрос. Наталья поняла, что этот уверенный и хамский голос, скорее всего, принадлежит главарю.

В соседней комнате связывали Анну: девушка так настойчиво сопротивлялась, что успокоить ее смогли лишь несколько увесистых ударов. Ее связали шнуром, изо всех сил перетянув руки в области запястий.

— Где «Ролекс»?! — Анна сразу поня-ла: речь идет о часах, которые ей пода-рили в Бельгии днем назад — во время торжественной церемонии награждения теннисистки Жюстин Энен-Арден, где семья Чакветадзе была в числе почетных гостей.

— На столе, в шкатулке, — взяв себя в руки, ответила теннисистка.

— Ты играй, играй — а мы к тебе еще придем! — обчищая комнату, ерничали налетчики.

«Да, этот точно главный», — пыта-лась разглядеть грабителей Наталья. Несмотря на смертельную опасность — один из неизвестных несколько раз при-ставлял к ее горлу нож, — женщина вела себя хладнокровно. Она даже умудрилась рассмотреть обувь налетчиков: все они сновали по комнате в спортивных крос-совках, кроме «главаря» — тот щеголял по паркету в туфлях.

— Какой тут код? — спрашивал ее человек, который пытался вскрыть сейф. Наталья назвала комбинацию чисел, но дверца не открылась — это сильно разо-злило незваных гостей.

— У тебя там сын в комнате, сейчас мы и к нему сходим, — пригрозили Наталье.

— Давайте я сама открою, — ответила она, но сейф все же поддался грабителям.

Вытащив все содержимое и сложив в сумку, группа спокойно вышла из ком-наты.

— Сейчас вернемся к вам с пакетами, — напоследок произнес кто-кто.

— Кажется, это конец, — Наталья впер-вые дала волю эмоциям…

Минута, две, пять — по всем призна-кам, в доме уже никого не было. Анна Чакветадзе смогла высвободить ноги, разбудила младшего брата, который с по-мощью маникюрных щипцов перекусил провод на ее руках. Вместе они освободи-ли и родителей с домработницей. Наталья понеслась к пункту охраны, в конец улицы. «Следы обуви, протекторы от автомобиля, окровавленная перчатка», — перечисляла она замеченные на ходу следы преступле-ния. «Главное — чтобы не выстрелили в спину», — отчего-то подумалось ей уже на подходе к КПП.

Уголовное делоК дому семьи Чакветадзе прибыли две

машины: на одной приехала оперативная группа из УВД «Апрелевская», на другой — бригада «скорой помощи», госпитализи-ровавшая Джамала и Анну Чакветадзе. Первому вскоре сделали две операции (налетчики, выламывая руки, вырвали ему двухсуставные сумки в плечах), вторую от-правили восстанавливать руку — у девуш-ки был перетянут нерв в области запястья, из-за чего кисть анимировалась. СУ УВД по Наро-Фоминскому муниципальному району Московской области возбудило уго-ловное дело № 114987 по факту разбойного нападения (п. б. ч. 4 ст. 162 УК). Согласно

описи имущества, семье Чакветадзе был на-несен материальный ущерб на сумму 6 млн рублей. Благодаря Шамилю Тарпищеву — известному деятелю спорта и другу семьи Чакветадзе — о страшном ограблении узнал губернатор Московской области Борис Громов. Он-то и наказал руководству об-ластного ГУ МВД найти преступников и отчитаться в кратчайшие сроки.

Со дня этого поручения прошло око-ло полугода, а имена налетчиков по-пре-жнему оставались неизвестны. Близился день отчета перед губернатором…

Случай на дороге9 и ю л я с о т р у д н и к и У В Д п о

Красногорскому району задержали по подозрению в разбойных нападениях на грузовые автомобили группу людей: Анзори Арахмия, Соломона Беридзе, Роберта Кочуа, Сергея Жерносека. Последний, гражданин Белоруссии, и дал признатель-ные показания: «Мы собирались ограбить автомобиль. Беридзе сказал, что моя зада-ча — догонять автомобиль «Газель», сиг-налить им, махать из окна, показывая, что у них что-то случилось с колесом, и про-езжать дальше. У нас было три автомоби-ля — ВАЗ-2107 (им управлял я), ВАЗ-2109 и «Ауди»-80. Далее к нам присоединился дру-гой человек, по имени Анзори (Арахмия), и Роберт Кочуа. С нами был человек по имени Юра (он управлял иномаркой). Когда про-ехала «Газель», Соломон приказал следовать за ней. За нами ехали «Ауди»-80 и ВАЗ-2109. Остановить «Газель» у меня не получилось <…> ВАЗ-2109 остановился возле заправ-ки, Соломон попросил меня встать там же («Ауди» поехала дальше) — он пошел в ма-газин купить себе воды. Вдруг к машинам подбежали неизвестные, представились сотрудниками милиции и надели на меня наручники».

страницы 14—15

Окончание материала Андрея СУХОТИНА —

Операция «Обознание»

Джамал Чакветадзе на процедуре «опознания»

опыт частного расследования14 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

В ходе допроса Жерносек рассказал, что это было его первое дело: «Я работал в Химках в магазине «Автозапчасти» око-ло полутора месяцев, но затем вернулся в Полоцк. <…> Но потом ко мне обратился мой знакомый Тимур — он предложил ра-боту в Москве.<…> В Москве он свел меня с Соломоном Беридзе». Некий Тимур оказался супругом двоюродной сестры уроженца Витебской области Дмитрия Деваковича, тоже прибывшего в Москву на заработки, — в его обязанности входи-ла перегонка автомобилей сомнительного происхождения в Белоруссию. Девакович поселился в российской столице в одной квартире с Соломоном Беридзе. Когда же его сосед попросил оформить страховое свидетельство на автомобиль, Девакович любезно согласился — тогда он не пони-мал, что спустя время этот талон приоб-щат к материалам уголовного дела.

Между тем Красногорский районный суд дал санкцию на арест Жерносека: обвиняемый был помещен в ИВС города Лобня, где неожиданно признался в со-вершении еще нескольких преступлений. Произошло это после того, как его дело было передано в ГУ МВД по Московской области, резко мобилизовавшего свои ресурсы в расследовании разбойных на-падений.

ПыткиВ ИВС Сергей Жерносек признал свою

вину и в ограблении дома Чакветадзе. Из его показаний: «В Лобне меня пытали — через тело проводили ток и избивали. Не выдержав истязаний, я был вынужден на-писать явку с повинной, которую у меня забрал сотрудник милиции по имени Матвей. В этот же день ко мне приехала следователь Кругликова Э., которая велела мне подписать протокол допроса в качес-тве подозреваемого по делу Чакветадзе. Я сказал ей, что меня пытали. Но она на это никак не отреагировала».

Адвокат Сергея Жерносека Александр Быков назвал фамилии тех, кто «обраба-тывал» его клиента: «Это были оператив-ники из областного ГУ МВД — Кислый О., Солодовник А., Никитин А., Пыхтарёв А., Кагаев, Войнов М.» Вечером того же дня опергруппа привезла Жерносека к дому Чакветадзе для проверки показаний на месте.

— Меня сразу насторожила кандида-тура «грабителя», — вспоминает Джамал Чакветадзе. — Этот парень постоянно запинался, путал факты, не мог толком на-рисовать картину происшествия. Словом, настропалили его плохо.

Следственные действия вели стар-шие следователи первого отдела СЧ ГСУ Эльвира Кругликова и Екатерина Труфанова. В ходе допросов (видеозаписи есть в редакции) Жерносек выдал своих «сообщников» по делу Чакветадзе: трех грузинских пособников по автомобиль-ным разбоям, а также соотечественника Дмитрия Деваковича, которого назвал «главарем». С последним же, как оказа-лось, его связывало шапочное знакомство на родине: мол, пересекались на каком-то увеселительном мероприятии. Однако этих жидких признаний хватило для того, чтобы областные оперативники взяли мобильный телефон Деваковича на про-слушку и задержали 29 июля на выходе из Белорусского вокзала.

Из показаний Деваковича: «Меня привезли в здание ГУ МВД, в одном из кабинетов мои ноги скотчем примотали к стулу, руки были за спиной в наручниках. К ушам прикрепили два провода, которые тянулись от аппарата, похожего на ста-рый телефон. Кто-то крутил ручку этого аппарата, и меня начинало трясти, глаза вылезали из орбит, я прикусывал язык. Я

понял, что подключают ток. Продолжалось это около двух часов. Затем мне начали показывать фотографии: на одной из них был грузин Соломон с разбитым до неуз-наваемости лицом. Мне сказали, что если я не дам показания, то буду выглядеть еще хуже. Вечером зашла женщина, позже я узнал, что это следователь Кругликова. Она достала какие-то бумаги и начала за-писывать все, что я говорил под диктовку тех лиц, которые меня пытали».

Далее события развивались по «сце-нарию Жерносека» — районный суд дал санкцию на его арест и поместил подоз-реваемого в тот же лобнинский ИВС. Подвергались давлению и задержанные грузины (видеозаписи последствий есть в редакции), а один из них — Анзори Арахмия — вскоре скончался в камере СИЗО. Как, правда, утверждает следствие, Арахмия умер от передозировки наркоты, но о том, что по поводу поставок нар-котиков в следственный изолятор была проведена хотя бы проверка, нам ничего не известно…

П о с л е з а д е р ж а н и я « г л а в а р я » Деваковича привели на опознание. Из показаний Джамала Чакветадзе: «Это было не опознание — мне, по сути, надо было просто указать на Деваковича. Мне сказали, что человек, который нас грабил, стоит в середине; что он обут в сандалии на босу ногу. Меня ввели в заблуждение: сказали, что образцы крови, найденные на перчатке, которую выкинул один из граби-телей на выходе из участка, принадлежат Деваковичу».

Впоследствии Чакветадзе увидит за-ключение судмедэксперта, в котором будет написано: «Кровь, обнаруженная на пер-чатке, не произошла от подозреваемых». Но следственный механизм будет уже не остановить…

В доме Чакветадзе— Проходи, разувайся, закуривай, —

радушно встречает корреспондента «Новой» Джамал Важович Чакветадзе. На участке тихо, теннисный корт, сооружен-ный специально для дочери, пустует — Аня, по словам отца, после ограбления боится возвращаться домой. Именно тут три года назад по наклонной покатилась ее большая и успешная карьера — тен-нисистка потратила около полугода на восстановление руки, но так и не смог-ла набрать былой формы. Но главное, по словам отца, она не смогла залечить травму моральную: даже сейчас, спустя несколько лет, Анна порой просыпает-ся в номере гостиницы в холодном поту ровно в 3.00.

Джамал, несмотря на обширный круг влиятельных знакомых, не понимает, как заставить ответить тех, кто вынудил страдать его семью: истинных грабителей и бездельников из коррумпированной правоохранительной системы.

— Ну, положим, доступ к губернатору у меня был — и что с того? — возмущает-

ся Чакветадзе. — Они ведь, получается, и Громова обманули. Что теперь делать? К президенту я попасть не могу. Только представь, эти опера, как и ты, прихо-дили сюда, пили виски, обещали найти виновных. Я их ведь сразу предупредил: «Ребята, сделаете свою работу — отбла-годарю». Так они мало того что посадили невиновных людей, еще и денег с меня хотели стрясти.

— Когда вы заподозрили их в обмане?— Когда позвонил оперуполномочен-

ный Олег Кислый и сказал: «Мы нашли тех, кто вас ограбил. Это были грузины и бело-русы». Я ведь акценты распознаю на раз-два, поэтому сразу ему сказал: «Послушай, я уверен, что работали молдаване». — «Да нет, это были те, кого мы взяли. Они сами во всем уже признались», — ответил он. Еще бы они не признались — мне потом этот же Кислый рассказал: «Кое-что кое-куда вставили, через кое-какое место ток про-вели — вот они все и рассказали». Еще этот

цирк с Жерносеком устроили: его привезли ко мне на участок, предварительно «обра-ботав», заставили говорить всякую ахинею. Он постоянно путался.

Неожиданный свидетельОкончательно сомнения Чакветадзе

в причастности арестованных развеял человек по имени Геннадий (фамилия известна редакции) — он появился на по-роге дома Джамала, чтобы пролить свет на ограбление.

— Он сказал: «Знаю тех, кто вас гра-бил, — готов помочь», — вспоминает Джамал. — Я ему ответил: «С твоими по-казаниями привлечем реальных лиц — и ты получишь 10 процентов от стоимости имущества, которое вернем». Так и до-говорились. Я сразу позвонил Кислому, сказал, что есть важный свидетель. Но опер замялся, сказал, что занят. Меня этот ответ ошарашил просто! Тогда я сказал «свидетелю», что общаться буду с ним сам, но разговор запишу на видео. Он согласился.

Чакветадзе включает мне видеозапись. Приводим беседу Джамала Чакветадзе и Гены с сокращениями (полностью видео — на www.novayagazeta.ru).

— Знаете, когда к вам шел, знакомые одергивали: «Войдешь в дом — заметут

спецслужбы». Но я все-таки решил к вам пойти. Сначала, правда, искал дом Анны Курниковой — перепутал ее с вашей доче-рью, — усмехается крепко сбитый человек лет 35 с характерным молдавским говором, но спустя минуту становится серьезным, выключает мобильный и достает аккуму-лятор из телефона: — Так спокойнее…

— Грабили вас шесть человек, — про-должает Гена. — Их имена: Рома Терентьев, Гриша Попа, Ефим Еременко, Витя Балаган, Эдик Руссу и еще один человек — его имени не знаю, но знаю, что он очень серьезный. Когда-то он работал с нашим молдавским авторитетом по прозвищу Келла, в числе «потерпевших» которого были бывший замминистра финансов России, Орбакайте, какой-то вор в законе…

— То есть они меня грабили… Они тебе об этом сами, что ли, рассказали? — ин-тересуется Чакветадзе.

— Накануне Нового года мне звонит мой кум Рома Терентьев (я его сына крес-

тил), говорит: «Приезжай к нам, мы тут удачно из Москвы вернулись, вот в центре Кишинева квартиру сняли, девочек взя-ли». Я приехал к нему, увидел с ним Ефима Еременко и Гришу Попа. Они часы по-казывают дорогие, валютой передо мной трясут: евро, доллары, фунты… Я еще тог-да задумался: откуда у нас в Молдове фун-ты? Они мне говорят: «Вот поработали в доме одной теннисистки». — «Какой?» — «Очень известная, пятый человек в мире (пятая ракетка мира. — А. С.), у нее в доме всюду фотографии с президентом, награ-ды…» Так вот они рассказали, что зашли в ваш дом, оставили Эдика смотреть за домработницей, а сами поднялись к вам. А потом стреманулись, так как увидели в доме Эдика — он бросил гувернантку, и они испугались, что она сумеет как-то вызвать милицию.

— Чем они тебе так насолили? — спра-шивает Джамал.

— Понимаете… На самом деле с Ромой я долгое время дружил. Я его с 14 лет знаю. Его мама когда-то работала в привокзаль-ном баре в Кишиневе. Мы приходили к ней в бар, пили кофе, общались. Ее зовут Прасковья. Я тогда имел определенный вес и сделал ее директором этого бара. Я тогда автозапчастями занимался — имел хорошие деньги и связи. Но со временем Прасковья меня из дела выжила. В общем, меня ки-

Операция «Обознание» страница 13

Кадры оперативной съемки (слева направо): Д. Девакович, С. Жерносек, С. Беридзе

К моим ушам пркрепили два провода, кто-то крутил ручку, и меня начинало трясти. Я понял, что подключают ток «

«

15 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

нули, а денег не заплатили. Прасковья потом себе ресторан купила в Кишиневе — «Сосновый бор» называется.

— Как же они узнали о нас? Кто дал наводку?

— Им помогала некая Елена Жиляева — она представлялась действующим полков-ником ФСБ и куратором Мытищинского района — такой ответ настораживает Джамала, но Гена переключается на вещи, которые были взяты из дома. И эти слова приводят Чакветадзе в состояние шока:

— У них было много золотых изделий с бриллиантами: часы «Константин-Вашерон», кольцо «Москва-80», из-за которого у них возник сильный конф-ликт, золотая зажигалка. Кстати, зажи-галка сейчас в одном из департаментов нашего МВД.

— Как?! — изумляется Чакветадзе. Оказывается, перечисленные предметы даже не попали в опись имущества.

— После возвращения из Москвы всю группу накрыли — связано это было еще с делами давними. До вас они поработали над другими людьми в Кишиневе. И вот когда их взяли, пришлось чем-то отку-паться. Часть имущества ушла. А значи-тельную долю в украденном забрал Рома Терентьев — остальным досталось мало. После истории с нашей милицией они еще и разругались между собой. Все потому, что всех взяли, а Ефим вроде как оказался не при делах. Видно, что он пользуется непри-косновенностью у наших служб.

— Кто все эти ребята?— Гриша Попа — в Молдове в авто-

ритете. Он когда-то держал нашу 15-ю зону. А Ефим Еременко — он, кстати, был свидетелем на свадьбе Гриши — тоже сидел, пользовался авторитетом… Вообще они за вашей сумкой приходили. Черной, спортивной, — неожиданно признается Гена. — Они думали, что у вас там деньги. Рассчитывали на больший заработок.

— И зачем же им сумка понадоби-лась — у меня там был только ноутбук? А деньги все здравомыслящие люди хранят в банке, — недоумевает Джамал.

— Наверное, они все же думали, что вы в ней деньги перевозите, — с улыбкой отвечает.

…Перематывая видео снова и снова, Джамал говорит: «Гена, который так свобод-но рассказывает о своих знакомцах, вероят-но, в ту ночь тоже находился в доме».

— Когда он сказал про сумку, я сразу понял: навели на нас молдаване, кото-рых мы нанимали для строительства га-ража. Они каждый день там крутились, а я как раз ежедневно приезжал домой с этой сумкой. Я сам хотел этих молда-ван разыскать, но прораб, который их приводил, умер. А следствие эта версия не заинтересовала. Их вообще ничего не интересовало. А Гена — я почему-то все больше уверен, что он тоже был в нашем доме. Просто не получил свою долю и ре-шил, что называется, возместить убытки. А часы, зажигалка, фунты — как он обо всем этом узнал?!

Чакветадзе удалось убедить Гену со-трудничать и даже выступить в суде, но ходатайство о вызове этого человека в ка-честве свидетеля было отклонено. Джамал объясняет это просто:

— Я был у всех — у Кругликовой, Труфановой, у их начальника Коновалова, но никто меня и слушать не хотел. Я по-нимаю почему: если бы начали проверку сказанного этим человеком, то обяза-тельно вышли бы на правильный след — в таком случае пришлось бы признать, что они взяли невиновных. А вдобавок к пыткам, которым они подвергали людей, это уже были бы не просто отставки, но и уголовные дела в отношении должнос-тных лиц.

Не дождавшись реальных действий от российских служб, Джамал даже сам по-ехал в Молдову. Там он встретился с опе-ративниками из криминальной полиции и пообещал солидное вознаграждение за по-мощь в поимке виновных. Но молдавские спецы лишь передали Чакветадзе выписки из личных дел людей, о которых говорил Гена (копии есть в редакции), и пообещали следить за развитием событий. Открыть же уголовное производство по этому делу, как нам сообщили в МВД Республики Молдова, возможно только по запросу от российских правоохранителей.

Суд. ПриговорВ н о я б р е 2 0 1 0 г о д а в Н а р о -

Фоминском городском суде Московской области Джамал Чакветадзе заявил, что опознавал Дмитрия Деваковича под давлением милиции, сообщил о «не-профессиональной работе правоохра-нителей», предъявил суду видеозапись со «свидетелем» Геной, а также обратил внимание на то, что подсудимых пыта-ли. Следователь Кругликова, вызванная в суд в качестве свидетеля, отвергла обвинения в насильственном характе-ре допросов обвиняемых: «Девакович и Жерносек были в нормальном со-стоянии». Не отреагировала она и на фотоснимки подозреваемых, на лице которых были многочисленные ссади-ны и раны. Гособвинитель Галкина до конца поддерживала версию следствия, несмотря на признания потерпевших. Судья Жилина вынесла обвинительный приговор: Дмитрий Девакович, кото-рого «опознавал» Чакветадзе, получил чуть более девяти лет, остальные — по восемь.

По окончании заседания, со слов Джамала Чакветадзе, судья призналась потерпевшим: вынести иной приговор она не могла — иначе бы лишилась су-дейской мантии. Как сообщили «Новой газете» в ГУ МВД по Московской облас-ти, часть принимавших участие во всей операции оперативников была отко-мандирована в аппарат МВД, а часть — уволена. Следователи же Кругликова и Труфанова свои посты сохранили. Первый заместитель начальника ГСУ ГУ МВД по Московской области Вячеслав Воронцов в интервью пресс-службе Следственного комитета при МВД, на-пример, заявил: «Сотрудники ГСУ при ГУВД по Московской области успешно справляются со своей работой. Включая заместителей начальника первого от-дела подполковника юстиции Эльвиру Васильевну Кругликову, а также пере-веденную из этого подразделения во второй отдел старшего следователя по особо важным делам капитана юстиции Екатерину Сергеевну Труфанову».

Думаю, что помимо установления справедливости, на чем безуспешно настаивает семья Чакветадзе, было бы неплохо и еще кое-что установить: как много людей, отбывающих наказания в местах не столь отдаленных, подвергают-ся пыткам и признаются в преступлени-ях, о которых слышат впервые?

Андрей СУХОТИН

В пять утра во вторник села в машину к незнакомому водителю. В машине очень громко что-то играло, и так надрывно, что я вслушалась и обомлела:

Я помню этот светлый день апреля,Когда нас к исполкому привезли.Толпа уже на площади ревела,Нам приказали стать ей на пути.Уже шумят у БТР моторы,Разобраны дубинки и щиты,На головах у нас стальные сферыБронежилетов стянуты ремни.

Водителя звали Сережа, и он выти-рал глаза тыльной стороной ладони. Он всё это переживал снова и снова.

Мы жмем сильней — толпа уже отходитИ, превратившись в стадо, прет назад.В кошмарной давке снова гибнут люди,Виновными же делают солдат

— Сережа, так вы из ОМОНа? Вы разгоняли демонстрации? Сережа, почему вы плачете? — Оказалось, это про Степанакерт, про Карабах… Дело было в Перми, вчера. Сразу после Чистых прудов.

…В ночь после выборов села в самолет и отправилась в Пермь, на зимнюю «Пилораму». Если вдруг кто не знает, «Пилорама» — это правоза-щитный фестиваль, который проходит в музее «Пермь-36», в бывшей зоне. По соседству с музеем — с десяток точно таких же, только действую-щих. Лето в Перми-36 еще как-то можно пережить, а зимой там не до фестиваля — добровольно мерзнуть желающих мало, а потому действие переносится в город. Который, кстати, показался мне очень спокойным: на выборах я работала наблюдателем, и после неправдоподобно, немысли-мо скандальной столицы пермские электоральные развлечения показа-лись невинной детской игрой в крысу. Но Пермь я хорошо знаю и нежно люблю — она умеет заморочить, тут нельзя расслабиться. Так оно и вы-шло: поехала на эфир к коллегам на «Эхо Москвы. Пермь», и общение с радиослушателями вызвало острую зависть — давно я не слышала та-кого количества умных вопросов от смелых и свободных людей, к тому же внимательно читающих «Новую газету». Потом был большой разговор о тюрьме и свободе в Горьковке (это библиотека, там, кстати, шикарная выставка «Благополучный мир дик-татуры» про пионеров в синих галс-туках — из ГДР, разумеется), а потом в кинотеатре «Октябрь» смотрели голландское кино про жизнь и смерть Сергея Магнитского. Народу было много — кого-то я знаю лично, кого-то понаслышке (господин дирижер,

я вас заметила, респект вам, я ваш поклонник). Развиртуализировались с несколькими сетевыми друзьями, но одну девушку я так и не пойма-ла — хотя снова ее видела. Не знаю, как ее зовут, немного в курсе ее истории: она жена известного мес-тного бизнесмена, находящегося в острых контрах с губернатором, и дело, кажется, однажды доходило до тюрьмы — впрочем, все подобные истории похожи одна на другую как две капли воды. Я сама остановила эту девушку на какой-то пермской площади прошлым летом и попросила разрешения сфотографировать — на ней была стильная футболка с круп-ной надписью «Скажи «Нет» корруп-ции». Оказалось, здесь ее все знают, кроме меня.

Вот и сейчас она слушала, пока я вещала в библиотеке, а потом не подошла, а я пропустила ее, пока общалась со страждущими.

Вот, кстати, о страждущих. Саша Дюбарин, хороший отец и муж, доби-вается справедливости: в сентябре его 17-летний сын пошел в магазин за пе-ченьем, приполз избитый, без зубов, с кровавым месивом вместо лица — его избили трое пьяных солдат, но не про-стых, а отпрысков местных довольно высокопоставленных ментов. Поэтому уголовное дело возбудили именно против Саши. Познакомилась я с его сыном — чудный парень, умничка, только зубы пока не вставил. Хотел после колледжа в армию пойти, в ВДВ, теперь не хочет. Спросила его: «А что твои учителя, что они говорят об этом?» Оказалось, его никто ни о чем не спрашивал, даже почему его не было полтора месяца на за-нятиях, только неудов понаставили. Ну, конечно, — а потом эти училки составили цвет избиркомов по всей стране, еще бы.

П о д о ш е л п р е д п р и н и м а т е л ь Спартак, на вид боксер, им и ока-зался: хочу, говорит, оказывать зэ-кам и их семьям благотворительную поддержку, давайте обсудим план — обсудили, толково. Подошел интелли-гентный парень Сергей: «У меня мало возможностей, но скажите, как я могу помочь?» Сговорились.

А потом началось в Москве, на Чистых прудах, и я поскакала на са-молет. Вот тут-то водитель Сергей и выдал мне свой репертуар. Сергей — хороший парень, он работает вместе с пермскими историками и правоза-щитниками и всё понимает. А еще он хочет, чтобы поняли и его — он же защитник Родины. «От кого?» — спро-сила я его. «А правозащитники — они не Родину защищают, не граждан? Ну мы же вместе», — просто и честно ответил Сергей.

Одна сплошная «Пилорама»Москва — Пермь и дальше. Почему так одинаково режет боль всю Россию?

Свидетель Геннадий, так и не допрошенный следствием

специальный репортаж16 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

07.00. Проснулись, когда было еще темно.

От дома до суда — полчаса пешком: унылая минская окраина, Московский район. Заседания начинались в одиннадцать, но Люба обыч-но была на месте уже к десяти. К суду не подходила, дежурила на перекрестке. «Я думала, мальчишек мимо везут — и Влад меня видит, — говорит Люба. — А потом узнала, что их внутри специальных машин возят. Не в клетках даже, а в таких… сарко-фагах. Инесса фото нашла».

В Минске Люба с младшей дочерью Таней живут у Крутых. Точнее так: Любовь Ковалева, мать обвиняемого в терак-те 11 апреля 2011 года, живет у Инессы Крутой, оставшейся инвалидом после теракта 11 апреля 2011 года.

Поселиться в своей семье Ковалевых позвал папа Инессы Александр. Потом его, правда, арестовали, но Люба с Таней так и остались жить у Крутых.

Сама Инесса на суд не ходит. После теракта она с трудом двигается, плохо слышит (порваны барабанные перепон-ки), мучается от головных болей. Вместо нее заседания посещал отец. Перед судом он потребовал у следствия материалы дела (565 томов отдали только за неделю до на-чала процесса), на заседаниях стал задавать вопросы, а затем и вообще потребовал на-ложить мораторий на смертную казнь.

Отвыступался Александр быстро: пос-ле четвертого заседания его арестовали. Обвинение — хулиганство («вылил банку с анализом мочи на голову главврача»), место содержания — Республиканский на-учно-практический центр психического здоровья (в быту — психушка «Новинки»). 25 октября Александра признали невменя-емым, но отправили почему-то в СИЗО.

10.20. — Слушатель? Потерпевший? — сортирует посетителей сотрудница суда. Слушателям выделены два уже запол-ненных ряда наверху, потерпевшим — все остальные, пока пустые.

На заседаниях Люба всегда садилась слева, в последнем ряду: зал суда подни-мается амфитеатром, и клетка с сыном сверху виднее. На первое заседание шла с опаской. Не потому, что мать обвиняемо-го: «Стыдиться мне нечего, Влад не убий-ца», — просто боялась, что не поместится. Но зал оказался пустым.

Поначалу в зал Любу пускали только с охраной. Охранники были нормальными, только один все время нудел: «Что, модем забрали при обыске? Ничего, после рас-стрела вернут. Пальто унесли? Да на чёрта оно ему теперь…»

Родителей Димы Коновалова в суде Люба видела всего один раз: их привезли в машине с тонированными стеклами, с охраной и только на полчаса. Несколько раз Люба приходила к их дому, но ее не пустили.

10.40. «Слушатели» уже не помещаются на задних рядах и заполняют все свободные места. Люба с Таней — одни из последних. Место им заняли друзья.

Процесс «витебских террористов» рез-ко отличался от политических судов года. На него неожиданно пришли люди, не связанные с политикой и правозащитной работой: пара домохозяек, блондинка с юрфака, трое пострадавших в теракте и еще десяток неизвестно как заинтересо-вавшихся делом минчан. Вели стеног-рамму заседаний, ловили прокурора на

нестыковках, всю информацию выклады-вали на форуме сайта по продаже компью-теров и утюгов. В перерывах собирались в судебной столовой («Прокурор Стук нас увидел — прям пулей выскочил»), после — спорили часами у входа. Поддерживали и успокаивали Любу, перед приговором пили валерьянку, а «витебских террористов» на-зывали просто: ребята.

10.55. Обвиняемых Коновалова и Ковалева заводят по одному. Скованные за спиной руки высоко задраны, головы пригнуты к земле. От зала их отделяют толстые прутья клетки и стоящие вокруг милиционеры в ушанках, но Люба уверена, что сын видит ее: «Когда я входила, он всег-да улыбался. А девчонкам (с Таней на суд приезжали подруги. — Е. Р.) даже сердечки в воздухе рисовал. Тоже мне, террорист!»

Дмитрий Коновалов не видит, кажется, никого. Весь процесс он отказывался от показаний, смотрел в пол, иногда бессмыс-ленно улыбался и вместо последнего слова коротко бросил: «Не надо». Ходят слухи, что его держат на психотропных.

11.00. — Встать, суд идет!Полный текст приговора составляет

114 страниц. Время оглашения, предуп-реждает судья Александр Федорцов, — 4—5 часов. Пострадавшие настаивают на чтении полного.

12.00. Обвинение построено как «эта-пы большого пути». Петарды в подъездах, растяжка на пешеходной тропинке, поджог старой машины, треснувшая витрина биб-лиотеки. Первые шаги бомбистов: взрывное устройство в цветочной клумбе посреди Витебска. Тренировка по-крупному: июль 2008-го, Минск. Первая бомба Коновалова не сработала, поэтому он вернулся домой за второй. «Как он за оцепление-то про-шел?» — возмущается зал (весь процесс адвокаты пытались доказать, что Коновалов вовсе не был на месте терракта).

Кажется, в виновность Коновалова не верит никто. По опросу литовского Независимого института социально-по-литических и экономических исследова-ний, только 21,2% опрошенных белорусов верят, что взрыв в метро совершил «терро-рист-одиночка и его пособник, за кото-рыми никто не стоял». 32,4% считают, что они совершили преступление по чьему-то заказу. 36,7% уверены, что «это преступле-ние совершили другие люди».

Сомневаться в вине «террористов» белорусы начали на суде. Весь процесс главным подтверждением вины остава-лось признание Коновалова и Ковалева. С доказательствами было хуже. Адвокаты утверждали, что на видеозаписях из мет-ро видны монтажные склейки, на следс-твенном эксперименте Коновалов с тру-дом смог собрать бомбу, причем другого вида, чем взорванная в метро. С каждым судебным заседанием количество вопро-сов росло. Как белорусские спецслужбы за считаные часы вычислили фамилии террористов и нашли их квартиру? Почему сдававшая ее риелтор Татьяна Варавко не смогла опознать обвиняе-мых? Почему террористу Коновалову не удалось описать собственную бомбу?

Характерный пример отношения к обвиняемым — пострадавшая в теракте Людмила Жечко. После взрыва ей пона-добились 15 сеансов физиотерапии и два месяца работы с психотерапевтом. В суд она пришла «клеймить и обвинять», но

«потом послушала — и поняла: не получа-ется у меня». Я видела, как после одного из заседаний она бросилась за свидетелем об-винения с криком: «Зачем же ты врешь?!»

14.40. Судья добирается до теракта в Минске. Зачитывает описание взрыва, по-казания свидетелей, результаты экспертиз. Словно специально останавливается на самых спорных в расследовании моментах: видеозапись с камеры наблюдения метро не содержит монтажных склеек, показания о цвете сумки расходятся «из-за особенностей восприятия свидетелями цветов». Из зала все громче слышны крики: «Вранье!»

— Вывести нарушителей из зала! — возмущается судья Федорцов. — Да, вы, в полосатой кофте!

Женщину выводят из рядов пострадав-ших. Люба провожает ее взглядом.

«…Пособничество Владислава Ковалева в совершении теракта носило це-ленаправленный характер и выразилось в содействии доставке взрывного устройства для хранения на съемной квартире, предо-

ставлении своего телефона Коновалову и помощи в поиске жилья… Ковалев заранее знал, что Коновалов привез взрывное ус-тройство в Минск и намерен взорвать его в метро в час пик…»

Зал встречает обвинение молчанием, только Люба растерянно спрашивает: «Ну как? Ну как?» — и беспомощно за-молкает.

«…Изучая материалы уголовного дела, суд все больше убеждался в том, что Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалев представляют исключительную опасность для общества и к ним необходимо приме-нить исключительную меру наказания», — читает судья.

По залу прокатывается гул.«…Приговаривается к высшей

мере…»Милиционер в кителе и ушанке гром-

ко защелкивает наручники на руках Коновалова.

«…путем расстрела».Наручники щелкают на руках Ковалева.

На лицах обоих — ни тени эмоций.— Позор! — неуверенно кричат с даль-

них рядов. «…Потерпевшим причинен ущерб на

сумму 175 миллионов белорусских руб-лей… — без паузы продолжает судья. — В частности: потерпевшей Акулич…»

15.00. Приговор превращается в одно бесконечное перечисление поврежденных в теракте плееров, курток, мобильных, взыскиваемых с осужденных миллионов

рублей. Словно не было слов про «исклю-чительную вину» и «высшую меру», словно речь не о расстреле, а о большой распрода-же подержанных вещей.

Публика кажется растерянной. Ей словно хочется верить, что ничего не слу-чилось, слова про смертную казнь не были произнесены. Но, повернув голову, вижу, как Таня едва заметно раскачивается, стоя на одном месте, и вдоль рядов слушате-лей бесшумно и быстро выстраивается ОМОН.

15.30. «Решение Верховного суда Белоруссии является окончательным и об-жалованию не подлежит. Приговоренные смогут обратиться с просьбой о помилова-нии к президенту».

Судья захлопывает папку с приговором. И только теперь зал разражается свистом и криками: «Позор!»

16.30. Зал пустеет, Ковалева уже увели.— Надо идти? — стоя посреди пусто-

го зала, Люба зябко запахивает пальто, машинально разглаживает шарф. — Подождите, подождите, пожалуйста. Там журналисты, да?..

16.40. В пустом зале — всего несколько человек, красный плюш сидений режет глаза. Милиционеры собираются вокруг клетки Коновалова, открывают замок.

— Дима, скажи что-нибудь! — пост-радавшая Людмила Жечко выпрямляется между рядами, голос разносится по пустому

Люба. Мать приговоренного

к расстрелу

Оперативная съемка очной ставки в психиатрической больнице «Новинки»: Владислав Ковалев (слева), Дмитрий Коновалов (справа) и их адвокаты

В прошлую среду Верховный суд

Белоруссии приговорил к смертной казни

Дмитрия Коновалова и Владислава

Ковалева, обвинявшихся

в совершении теракта в белорусском метро.

Два дня с семьей Владислава провел

корреспондент «Новой»

17 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

залу. — Скажи хотя бы: я невиновен! Хотя бы сейчас скажи! Сейчас уже можно!

Молча, словно не слыша, Коновалов поворачивается спиной к дверям клетки. И привычным движением нагибается, под-нимая руки в наручниках. Его уводят.

18.00. — Лучше пельмени купим. Ну когда нам готовить, работать надо!

Сегодня Люба и Таня ночуют у Светы, одной из тех, кто ходил на все заседания суда. У Светы филологическое образова-ние, свободный график работы, обост-ренное чувство справедливости и бездна энергии. Мне уже не кажется странным, что Любу зовут пожить люди, встречен-ные в суде.

Люба выбирает салат с морков-кой, Света — печенье, правозащитница Людмила Грязнова — колбасу. В очереди у кассы обсуждаем суд.

Усатый мужик с батоном медленно оборачивается:

— Ох, раскудахтались бабы. В курятни-ке прямо, — беззлобно говорит он.

— Еще бы мы после смертной казни молчали.

— Что, уже приговорили?.. — осекается вдруг мужик. И с расстановкой выплевы-вает: — Мудаки!

Люба стоит около рядов соков, прижи-мая плечом телефонную трубку: «Да, спаси-бо. Прошение понесу завтра. Нет, помогать не нужно. Буду держаться, спасибо, да».

Голос спокойный, по лицу катятся сле-зы. Впервые за этот день.

18.50. В спальне у Светы — десятки слоников. На полке — фарфоровые, на ди-ване — плюшевые, на стенах — бумажные. На ковре со слониками сидит Люба. Очень худая, вся в черном. Скачет пультом по телеканалам, ищет новости. Белорусские лучше не смотреть: все последние дни они шумели о том, что «15 загубленных жизней и сотни раненых не оставляют шансов преступникам продолжить собс-твенное существование».

«Словно народ готовили к пригово-ру», — говорит Света.

Сюжеты российских телеканалов почти сочувственны к осужденным. Но в Белоруссии, выяснится завтра, из эфира их вырезали.

19.00. — Ой, лицо избитое. — Таня бросается к телевизору, проводит рукой по экрану.

— Тихо, маме не говори!Лицо Влада — крупным планом в те-

леновостях. Главный государственный канал «Беларусь-1» впервые показывает кадры первого допроса Димы и видео-запись очной ставки в психбольнице «Новинки». Вот обвиняемые в нелепых пижамах сидят в комнате с зелеными стенами. «Взрывы в подъездах, в том числе с моим участием, поджоги в подъ-ездах, взрывы в центре города в Витебске и Минске, попытка пустить под откос поезд, поджог микроавтобуса, взрывы с использованием горючих веществ…» — без выражения перечисляет Ковалев.

Коновалов молчит, эмоций на лице нет, будто в комнате нет его самого.

«Просто убийства Коновалову ма-ло, — добивает зрителя голос за кадром. — Ему нужны страдания людей. В лучших традициях мирового терроризма он решает придать взрывному устройству большую разрушающую силу. Хотелось не только убить как можно больше людей. Тех, кто выживет, хотелось еще и покалечить». Вообще-то поражающих элементов в теле пострадавших во взрыве не было, но на следственном эксперименте Коновалов собрал бомбу с болтами и гайками, и пуб-лике надо это объяснить.

При этом Коновалов, утверждали на суде его школьные друзья, действитель-но увлекался химией и собирал простые взрывчатые устройства. Возможно, он действительно взрывал петарды в подъ-ездах. Но на видеозаписи следственного эксперимента со сбором бомбы Коновалов выглядит троечником, ждущим подсказок учителя.

20.00. В детской — постеры с певицей Глюкозой и много икон. На экране стоя-щего под иконами компьютера листаем статьи о приговоре. «Высшая мера сом-нения» — это «Голос России», «Выстрел в затылок правосудию» — «Московский комсомолец».

— Видите, все за нас, — успокаивает Света.

На кухне Таня отсчитывает по 10 капель валерьянки, боярышника, пус-тырника. «По одному не сработают. Нет, «Новопассит» уже не помогает, мама семь месяцев на нем сидит».

Прошение о помиловании надо соста-вить за вечер, но каждая фраза переписы-вается несколько раз.

— «Обращаюсь к Вам как к отцу»? Или «как к гаранту Конституции»?

— Про братьев Мурашко добавь! Они в тех же самых взрывах признались, а что вышло?

— Про дедушку обязательно надо ска-зать! У нас дедушка— партизан.

— Вы заметили, как судья про «обра-титься с просьбой о помиловании» ска-зал? Он как-то особенно, с нажимом это сказал.

— Может: «Если мой сын виновен, он уже искупил…» — предлагаю я. Люба вдруг вздрагивает:

— «Если виновен»? Я такого не на-пишу.

21. 00. Людмила Грязнова уходит в дру-гую комнату и вскоре приносит почти го-товое письмо: «Никто никогда не мог уп-рекнуть меня в том, что я недостойно вос-питала своих детей. Я уверена в том, что мой сын не мог совершить то чудовищное преступление, за которое его осудили… Не оценивая итоги суда в отношении моего сына, я прошу Вас вспомнить, что в истории Беларуси бывали случаи, когда невиновных приговаривали к расстрелу и только через несколько лет находили настоящего преступника. Пожалуйста, не торопитесь сегодня с судебным реше-нием, введите мораторий на смертную казнь в Республике Беларусь, покажите, что наша страна — цивилизованное го-сударство».

— А может, он и вовсе это не прочита-ет, какая разница, что писать! — в сердцах говорит Света.

23.00. Таня в сотый раз перечитывает прошение, Люба уже легла, но машиналь-но переключает каналы. Останавливается на Первом. Идет сериал «Фурцева».

— Смотри, вон какое страшное время было, — тихо подсаживается Света. — А она ничего, выстояла, не сломалась. И мы выстоим. И мы справимся. Ну не надо, не надо, не реви.

11.00. С Любой, Таней и Светой встре-чаемся в центре Минска у журналистки Оли (имя изменено. — Е. Р.). За ночь Оля подняла на уши всех белорусских журна-листов, поэтому теперь в соседней комнате Люба дает интервью The Independent, и две съемочные группы дежурят под окном.

— Я раньше жуткая трусиха была. Ментов боялась, опричников (сотрудников КГБ. — Е. Р.) боялась, на «сутки» боялась попасть, — сидя на кухне, рассказывает Света. — А когда на Площади (митинг 19 декабря 2010 года. — Е. Р.) меня стали засовывать в автозак — всё. Страх как ру-кой сняло.

— Надо еще валерьянки купить. — Таня с тоской смотрит в окно.

12.00. — Ну, к бою!В администрацию президента идем в

компании десятка журналистов, сзади на уазике тащится ОМОН. Зачитывать свое прошение Люба начала прямо на улице, но рядом моментально возникли прохожие в штатском, затем подтянулись сотрудники милиции.

В администрации Люба проводит 15 минут: прошение приняли, говорили кор-ректно. Просить за Коновалова, похоже, не будет никто.

16.00. — А вам петицию подать раз-решили? — немолодая женщина с тяже-лыми сумками бросается к Любе у входа в метро. — Ну, президенту? Разрешили? Вот хорошо!

Сегодня Люба целый день куда-то спешит, опаздывает, бежит. Кажется, ей все время надо действовать: не оста-навливаться, не думать, не вспоминать. Подать прошение, выступить перед журналистами, увидеться с адвокатом, получить разрешение на свидание с сы-ном. Встретиться с незнакомой девушкой Машей («Мы придумали слать ребятам открытки в СИЗО, дайте нам адрес»), сдать документы на визу (их с Таней при-глашают в эфир на польский телеканал), отпроситься с работы. Дома в Витебске Люба работает в охране завода: «Сторож я, какой из меня охранник при моих-то 50 кг?» На время суда Люба взяла отпуск, начальство пошло навстречу: «Они Влада с детства знают, никто не думает, что он террорист. Сын в детстве болел много, у него астма. Я специально сторожем уст-роилась, чтоб рядом быть».

18.30. Прощаемся на остановке: Люба с Таней возвращаются к Инессе, домой. Свидание с Владом уже завтра, надо про-стирнуть кофточку, выяснить, позволяют ли передачки, подготовиться к Польше…

— Нам еще много работать, — говорит Люба. — У нас так мало времени, а нам нужно столько успеть.

15.00. — Волосы стали темные, лицо похудело ужасно, — голос Любы едва слы-шен через помехи. Она знает, что телефон прослушивают, но сейчас ей на это пле-вать. — И следы от наручников — как будто не кожа, а белье мятое. Их сутками держат прикованными к кроватям, я знаю!

На свидание Любе дали всего полчаса. Говорили через стекло по телефону, за спи-ной стоял начальник СИЗО.

— Но я все равно сказала: «Сынок, держись. За нас весь мир борется, все пра-возащитники поднялись. Так случилось, что это пало на нас. И нам надо это пере-нести». Я вообще все свидание говорила-говорила-говорила, чтобы не разрыдаться. Но все равно плакала. И Влад плакал. Но несколько раз улыбнулся.

Елена РАЧЕВАспец. корр. «Новой», Минск

РИ

А Н

ово

сти

По официальной информации, с 1998 по 2010 год в Белоруссии были приговорены к расстрелу 102 человека. Прошение о помиловании президент Лукашенко подписал всего один раз.

P.S.

люди/деньги18 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

А потому сотни россиян имеют все шансы провес-ти первую ночь 2012 года в зале ожидания, еще на земле став заложниками «воздушной ямы» специ-

фической политики Минтранса.Приступы острой безответственности

поражают сферу авиаперевозок регуляр-но, как при хронической лихорадке. Да и причины этого нездоровья легче объ-яснить такими медицинскими термина-ми, как «недостаток гигиены» и «непра-вильный режим». Навести порядок на рынке чартерных перевозок попыталось Министерство транспорта, выпустив в 2008 году приказ № 92. Главной новацией для авиакомпаний стала необходимость согласования рейса с назначенным по этому направлению перевозчиком. Речь шла прежде всего о гарантиях стабиль-ности рынка: каждый из «назначенных» перевозчиков обеспечивал бесперебой-ность рейсов в «низкий» сезон, когда самолеты летают полупустыми, и ком-пенсировал убытки, по согласованию с государством, в сезон туристической активности. Правда, следовать этому приказу авиакомпании не спешили. А действия чиновников, выборочно применявших санкции к нарушителям, фактически вывели ситуацию за рамки правового поля. В результате в каждый отпускной сезон тысячи авиапассажи-ров становятся заложниками очередного конфликта авиаперевозчиков.

Нынешний скандал был вполне пред-сказуем. С точки зрения действующих правил идея «Трансаэро» получить вы-годные праздничные рейсы наравне с «Аэрофлотом», российским «назна-ченным» перевозчиком в Рим, Милан и Венецию, выглядит классическим нарушением. Действует «нарушитель конвенции» по четко выверенной схеме. Сначала компания через свою дочернюю структуру «Трансаэро Турс Центр» продает сформированные турпакеты, в которые заложены несуществующие перелеты. Потом, набрав достаточно клиентов, под угрозой срыва новогоднего отдыха россиян гарантированно вынуждает Росавиацию дать разрешение на чартерные рейсы. На языке деловых переговоров такой метод ведения бизнеса называется «корпора-тивным шантажом». Вот только объект давления, Министерство транспорта Российской Федерации, вовсе не выгля-дит жертвой. Все претензии назначенного авиаперевозчика Минтранс переадресовал Росавиации, одному из своих подраз-делений. А пока идет разбирательство с заведомым «стрелочником», чиновники головного ведомства решают конфликт «в ручном режиме».

По мнению главного редактора жур-нала «Авиатранспортное обозрение» Алексея Синицкого, разгорающийся скандал с «Трансаэро» — «это стремление показать издержки действующей систе-мы». «Законы, конечно, можно считать сколь угодно глупыми и добиваться их изменения, но тем не менее их надо вы-полнять», — отмечает аналитик. И наме-кает, что особого желания придерживаться

собственных правил не демонстрируют даже сами чиновники. Бесповоротно «за-мылить» приказ № 92 не позволили сами участники рынка чартерных авиапере-возок. Одна из самых громких попыток вернуть ситуацию в рамки закона случи-лась в прошлом году, когда «Аэрофлот» в буквальном смысле слова заставил Росавиацию отозвать у «Трансаэро» уже выданное разрешение на полеты в кипр-скую Ларнаку. В соответствии с приказом Минтранса «Аэрофлот» имел полное право отказать другим компаниям в выполнении чартерных рейсов на Кипр, если считал, что справляется с пассажиропотоком. Тем не менее на стороне «Трансаэро» выступил Арбитражный суд Москвы, который своим решением фактически «обнулил» действие ведомственного приказа.

Чиновников Минтранса такой исход вполне устроил. Более того, руководство ведомства поспешило специальным ак-том закрепить появившуюся возможность менять правила игры, ссылаясь на «ис-ключительные обстоятельства». Вскоре Минтранс выпустил еще один приказ, согласно которому окончательное реше-ние — утверждать или не утверждать чар-теры — отдавалось на откуп Росавиации. Спор между назначенным перевозчиком и сторонней авиакомпанией предпола-галось разрешать исходя из собственной чиновничьей оценки потребностей рынка. Какие именно экспертные сообщества бу-дут участвовать в этой процедуре, ведомс-тво не уточнило. Попытка «Аэрофлота» вернуть системе чартерных авиаперевозок прозрачность, создав Ассоциацию пере-возчиков, понимания в Министерстве транспорта не нашла. Своим следующим приказом, принятым в марте 2011 года, ведомство даровало авиакомпаниям право

без ограничений получать разрешения на полеты «в места массового отдыха россий-ских граждан», не утруждая себя согласо-ваниями с регулярными «назначенными» перевозчиками.

Наверное, было бы ошибкой утверж-дать, что руководители Минтранса вовсе не имеют внятной политики по отно-шению к авиаперевозчикам. Напротив, в стремительном переходе от порядка к хаосу угадываются вполне определенные ведомственные интересы. Авиакомпании изначально поставлены в положение про-сителей: фактическая отмена привилегий «назначенных» авиаперевозчиков прово-цирует лавину нарушений со стороны их конкурентов. В такой обстановке любое решение регулирующей госструктуры бу-дет выглядеть как «помощь бизнесу в кри-тической ситуации». Трудно «разделять и властвовать» в строгих рамках закона. Зато отсутствие четких и обязательных для всех правил дает чиновникам широчайшее поле для маневра. Расчет здесь простой. С одной стороны, транспортное ведомство имеет возможность произвольно распределять чартерные рейсы. Вместе с тем, лоббируя свои интересы в режиме «одного каби-нета», близкие к руководству Минтранса компании серьезно экономят на специ-фических непрофильных издержках. В ре-зультате на обломках приказа № 92 растет незамысловатая, но эффективная схема конвертации бюрократических полномо-чий в материальные активы.

Впрочем, признаки «рукотворного кризиса» можно заметить во всех сферах, курируемых транспортным ведомством. Вот уже два года, как в России не строятся аэропорты, хозяйство которых не встраи-вается в прибыльные чиновничьи схемы. Специфическое отношение руководителей

Минтранса к ведомственному законотвор-честву фактически лишило страну флота. По мысли чиновников, регистрация в Российском международном реестре судов должна обходиться владельцу в 24,2% сто-имости судна, тогда как мировая практика предусматривает ставку 2—2,5%. В резуль-тате только 5% российских кораблей вы-ходят в море под национальным флагом. Похожие перспективы ожидают рынок авиационных перевозок. Многочисленные скандалы дискредитируют российские авиакомпании, а клиенты в массовом по-рядке переходят «под крыло» иностранных перевозчиков. Как отмечает большинство экспертов, именно по причине отсутствия элементарного порядка в автотранспорт-ной отрасли Россия вынуждена строить и едва ли не самые дорогие дороги в мире.

Устойчивость выстроенной Мин-трансом системы «управляемого хаоса», к сожалению, не вызывает сомнений. Корпоративный шантаж со стороны биз-неса только увеличивает ее коррупционную емкость. Зато попытки авиаперевозчиков, дорожников и прочих клиентов Минтранса использовать в качестве инструмента для выколачивания денег и льгот социальный фактор чреваты самыми непредсказуемыми последствиями. Понятно, что столкновение интересов равных по «административному» и денежному ресурсу авиакомпаний может закупорить крупнейшие аэропорты страны не хуже любого природного катаклизма. А массовый протест сотен несостоявших-ся туристов, заточенных в залах ожидания, в период между выборами способен спро-воцировать власти на самые неожиданные кадровые новации в отдельно взятом ве-домстве.

Виталий КАЛЮЖНЫЙ

Полеты повисли в воздухеКомпания «Трансаэро» продавала чартеры, не получив разрешения Росавиации. Придется ли встречать Новый год в аэропорту?

Представитель пресс-службы «Трансаэро»

Комиссия, просмотрев нашу заявку, приняла положительное решение, о чем говорит их 652-й Приказ от 2 ноября 2011 года. А по 92-му Приказу Минтранса отозвать этот допуск можно только на основании решения комиссии и в случае, если авиа-компания, получившая этот допуск, имеет ряд замечаний по своей операционной и финансовой деятельности. «Трансаэро» таких замечаний не получала, соответственно, отзыв этих до-пусков является незаконным.

Из релиза РосавиацииФедеральное агентство воздушного транспорта осущест-

вляет допуск перевозчиков в соответствии с Порядком, ут-вержденным Приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 17 июня 2008 года № 92.

Пунктом 13 Порядка определено, что в случае принятия решения о допуске Росавиация направляет перевозчику уве-домление о допуске к выполнению международных воздушных перевозок по установленной форме.

Уведомление Росавиации о допуске к выполнению чар-терных перевозок по маршрутам Москва — Рим, Москва — Милан, Москва — Венеция в ОАО «Авиационная компания «Трансаэро» никогда не направлялось.

ОФИЦИАЛЬНО

Новый год лучше встречать дома. Жизнь в виде исключе-ния только подтверждает эту народную примету. В прошлом году, к примеру, российским туристам испортили праздник аномальные ледяные дожди и спровоцированный ими кол-лапс в столичных аэропортах. Сегодня неприятный сюрприз путешественникам готовит компания «Трансаэро», актив-но распродающая места на собственные чартерные рейсы из Москвы в Италию. Без раз-решения Росавиации, главного регулятора рынка авиаперево-зок, в день вылета эти билеты могут превратиться в никчем-ные цветные бумажки.

РИ

А Н

ово

сти

Н

КУЛЬ

ТУРН

ЫЙ С

ЛОЙ

здесь!

аум Ним написал, на-верное, лучший русский роман это-го года — «Господи, сделай так…» (М., Астрель, Corpus). Впрочем, от Нима — автора прогремевших в 90-е годы тюремных повестей «До петушиного крика» и «Звезда светлая и утренняя» — трудно было ждать слабой книги, но что она получится такая смешная — не предполагал никто.

Человек, вынужденно имевший дело с вещами весьма нерадостными, советский диссидент и отсидент, главный редактор журналов «Досье на цензуру» и «Неволя» (последний так и остается единственным в России печатным изданием, рассказы-вающим о пенитенциарной системе, — аналогом «Хроники текущих событий»), по определению не мог сочинить веселый роман, а вот поди ж ты. Скажу больше: это роман фантастический, или притчевый, если хотите (но ведь и Стругацкие говорили притчами). И если гадать о премии АБС бу-дущего года — более вероятного кандидата, чем компактный, умный и дерзкий роман Нима, я не представляю.

Тут можно бы сделать отступление о том, почему в этом году вообще появи-лось много смешных книг. Жить стало смешно, тормоза исчезли, иллюзии рух-нули — и вот одна за другой появляются вызывающе неполиткорректные, без вся-кой оглядки написанные сочинения: тут и «Мишахерезада» Веллера, и «Налог на Родину» Губина, и «S.n.u.f.f» Пелевина, о котором мы надеемся поговорить отдельно;

у этих книг нет почти ничего общего, кроме этого освобождающего, абсурдистского, вызывающе жестокого смеха без огляд-ки. Фантастическая конструкция нового романа проста и универсальна: все мы, если только не вовсе разучились думать, задаемся вопросом о логике Бога. С чело-веческой, земной логикой она расходится серьезно — в истории хватает иррациональ-ного, объяснимого, пожалуй, только лич-ным порывом. Но таких порывов — мсти-тельных, любовных, иногда совершенно детских, — у Верховного Разума быть не может. Видимо, он исполняет чьи-то мо-литвы, не все, конечно, а только мольбы тех, у кого уж совсем-совсем нет другого утешения. Его любимцы — не лохи, конеч-но, и не чмошники, говоря по-армейски, а скорее затравленные, но сильные, муд-рые, но никем не понятые. Их он считает своими разведчиками, что ли. И вот один из трех друзей, проживающих в советской Беларуси, — Мишка по кличке Мешок, — назначается таким разведчиком, потому что праведнее его нет никого в округе. Праведность его выражается в основа-тельности, задумчивости, медлительности и том врожденном нравственном чувстве, которое встречается редко, но уж если дано, то не заглушается ничем.

Тогда Мешок начинает обустраивать мир, желая при этом исключительно добра, и вот что у Нима парадоксальным образом получается: на первом этапе все благопоже-лания Мешка оборачиваются, как и поло-жено в религиозной притче на тему «Трудно быть Богом», сплошными курьезами, а то и зверствами. Но Ним не был бы Нимом, если бы ограничился этим предсказуемым сюжетным ходом. В сумме все эти курьезы выстраиваются по очевидному вектору, и

вектор этот — гуманизация, даже и сво-бода, в конце концов, но они накрепко увязываются с энтропией, возрастанием хаоса. И — страшный эффект, особенно заметный в финальной главе, — каждый в отдельности становится явно свободнее, но вот все вместе… Эту тенденцию Ним уло-вил, описал и попытался заклясть, но что выйдет — один Бог ведает. В конце романа, во всяком случае, стоит точка — после нее молитва уже не имеет обратного действия. А о чем молится герой — читатель уже знает, потому что это уже происходит. Можно за-глянуть в конец, эффект не пострадает.

Роман Нима объясняет убийство Джона Кеннеди — и то, почему оно никогда не будет раскрыто; дает изящное и, если вдуматься, единственно возможное объ-яснение тому, что система не решилась в 70-е посадить Солженицына и Сахарова; раскрывает тайну везучести космонавта Быковского и невезучести диссидента Буковского; открывает читателю глаза на механизм вторжения в Афганистан; доби-рается до корней паханизации всей России в 90-е и увенчивается пришествием интер-нета, тоже, разумеется, накликанного не-истощимыми на выдумку героями. Но всё это отлично придуманное веселье — равно как и ненавязчивые публицистические вставки, предлагающие трезвый и едкий авторский взгляд на бесславный конец советского проекта, — держится на креп-ко свинченной, аккуратно построенной фабуле. Ним по образованию математик, как и Солженицын, кстати: чтобы чего-то добиться в русском хаосе и не дать ему поглотить себя, нужно мыслить строго и действовать экономно.

Каждая из десяти глав отсылает к клас-сическому образцу, сюжетному архетипу —

их угадывание становится для читателей весьма увлекательным спортом. Но все эти конструктивные решения — которые в прозе не менее важны, чем в машинострое-нии, — оставались бы чистым умозрением, если бы не сама ткань повествования: ро-ман Нима написан до того выразительно, остро, точно, герои разговаривают так индивидуально и кратко, а портреты их так гротескны и притом достоверны, что читатель на этих американских горках не скучает ни минуты. Он пролетает сквозь роман — и последние пятьдесят лет все-мирной истории, — не успевая задуматься о том, как лихо его дурят; и что хотите — а рассуждение Мешка о литературе как способе руководить жизнью я считаю абсолютно справедливым, хотя это чис-тейший субъективный идеализм. Но ка-кая разница, какой идеализм? Просто это верно, и Ним явно рассказывает правду о собственной юности — такого не выдума-ешь. Значит?..

Мне очень жаль, что этот действи-тельно крупный мастер так редко позво-ляет себе заниматься главным делом, для которого рожден: пять романов к шес-тидесяти годам плюс том несобранной публицистики. Спасать людей, конечно, необходимо, и правозащита в России всегда эффективнее реформаторства (ре-форматорство-то как раз очень похоже на благие пожелания Мешка), но хорошо бы все-таки и сочинять. Правда, по слу-хам, сейчас Ним работает над романом о последних годах советского интеллекту-ального подполья. И будто бы этот роман наполовину уже готов.

Господи, сделай так.

Бог с НимомНаиболее вероятный кандидат на «Большую книгу»

будущего года уже определился

Дмитрий БЫКОВспециально для «Новой»

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

культурный слой/персона20 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

К огда я вошла в бывший ка-бинет Виктора Степановича Черномырдина, то тут же получила ответ на вопрос, который хотела задать его старшему сыну, президенту

регионального общественного фонда Черномырдина «Поддержка и развитие среднего класса»: кто из исторических лич-ностей был важен для его отца? Портреты Столыпина, Александра II, Алексея Косыгина, Петра I разрушали официаль-ную скуку кабинета, придавая ему тот лич-ный оттенок, которым было отмечено всё, связанное с бывшим премьером. Недавним решением правительства в создающийся музей передается кабинет председателя правительства Черномырдина.

— Не музей, в Черном Отроге строится целый комплекс, состоящий из мемориаль-ного музея Виктора Степановича и Центра образования им. В.С. Черномырдина. Это и детский сад, и интернат, и школа, и много чего еще полезного… А началось все с от-цовской идеи создать музей села — казачь-ей станицы с 200-летней историей.

— Но и в Москве музей Черномырдина пользовался бы большим успехом.

— В Москве с ее огромным количес-твом музеев видимых перемен от еще одного не произойдет, а в Черном Отроге жизнь изменится. Наш центр поможет и развитию образования, и созданию рабо-чих мест, и туристическому бизнесу, может, всего Южного Урала.

У меня лично не возникло сомнений, где должен был бы быть музей. Когда умерла мама, мы собрались, чтобы опре-делиться, где ее хоронить. Мое мнение — в Черном Отроге, на территории храма. Отец говорил, я тоже об этом думал. Но он думал дальше, уже о себе. Он был очень привязан к родным местам. Не получилось похоро-нить его на родине: по государственному решению похоронили на Новодевичьем — так пусть хотя бы музей там появится.

— Однажды Путин оговорился, сказав, что мы направляем Виктора Степановича в Украину в качестве Черномырдина. Оговорка показательная. Его личность всег-да была масштабнее любой должности. Как рано вы ощутили, что ваш отец — государс-твенный деятель?

— Он никогда не отделял себя от госу-дарственных задач и всегда комментировал происходящее с точки зрения государс-твенных интересов, а не выгоды для себя: хорошо, конечно, чтобы электричество стоило подешевле, но что это значит для государства? Специально на эти темы не говорил, а домашние старались его не дергать. Дом для него был местом, где он отдыхал от рабочих забот.

Но если уж разговор заходил о пробле-мах, то никогда не лукавил. Лукавства не терпел. Всегда говорил мне: «Чтобы ты ни придумал, я на десять шагов вперед знаю, что ты сделаешь». И еще в детстве отучил меня от этого.

— Какими методами вас воспитывали?— Только моральными. Помню, я был

маленький, мы жили в Орске. Тогда по дворам ездили старьевщики и продавали всякое барахло — свистульки, надувные шарики, фонарики, а в обмен собирали бу-магу и тряпки. И вот однажды старьевщик въехал к нам во двор. Детвора набежала, глаза разбежались, и мне так чего-нибудь захотелось! Побежал домой — ну ничего нет.

Искал, искал, смотрю: связки общих тетра-дей. Я две связки схватил и обратно. Дядька взвесил, отмерил мне фонарик. Довольный прихожу домой. Мать спрашивает: «Ты где взял?» Я говорю: «Поменял». — «На что?» — «На макулатуру». — «Ну хорошо». Проходит время. Она: «А где тут мои выкройки? Витя, а где твои тетради институтские?» И здесь я понял, что продал самое ценное в семье. Родители расстроились — не то слово. Но обошлось. Отец нас с братом никогда не бил, не ругал. Он сам так воспитывался. Для него «отцу скажу» — было очень серьезно, хотя тот никого пальцем не тронул.

— Чего отец не терпел в людях?— Дурость и хамство. Всегда говорил:

«Не люблю дураков и хамов». Дуракам что-то объяснить тяжело, а он любил так: ска-зал — сделал. Но всегда считал, что лучше ошибиться, чем ничего не делать.

— С людьми расставался решительно?— Если только человек глубокие ошибки

делал, занимая высокие посты. Уже на боль-ничной койке он ни с того ни с сего начал со мной разговор о жизни. Говорит: я всегда свои действия проецировал на отца — как

бы он отнесся к тому, что я хотел сделать. Когда же занимал высокие посты, принимая решения, всегда думал: нужно ли это стра-не? Если нужно — решения не откладывал. Пусть оно потом требовало корректировки, но нельзя было стоять на месте.

— Что он ценил больше всего?— Трудолюбие, думаю, и честность.— Он был склонен говорить о людях хо-

рошо или критически?— По-разному. Очень редко мог дать

сразу негативную оценку. «Пустой чело-век» — мог сказать. Это он видел сразу. Время проходило, так оно и оказывалось.

— Как он относился к Ельцину?— C уважением относился. Никогда ни

при мне, ни, думаю, при других не сказал ничего негативного или осуждающего о Борисе Николаевиче. Никогда.

— А к Сталину?— Об этом в семье не говорили. Думаю,

его понимание роли Сталина, может быть, глубже, например, моего, потому что он руководил страной и понимал, какие за-дачи решал Сталин. И брал решения еди-нолично на себя.

— Но незадолго до смерти он выступал на передаче «Имя Россия» и оценку Сталину дал жесткую. Он представлял Петра. И от-мечал, что Сталин и Петр вели страну в бу-дущее через жестокую ломку. Но насколько он позитивно оценивал Петра, настолько же резко, здраво говорил о роли Сталина.

— Он руководил правительством, на-верное, в самые трудные годы, когда го-сударство не могло платить пенсии, когда надо было решать, кому прежде всего давать зарплату — учителям или шахте-рам. Наверное, через это пройдя, он давал жесткую оценку Сталину, или, наоборот, нашим руководителям.

— Про войну велись разговоры? Его интересовало, как было на самом деле, или он болезненно относился к непарадным фактам о войне.

— Он относился к войне через призму своего детства. Было большим счастьем, что его отец не погиб. В январе 1942-го вернулся с ранением. С улицы, на которой они жили, никто не вернулся — только он один. Вся страна страдала. Об этом отец говорил. К военачальникам того времени относился с почтением. Читал военные мемуары. Будучи премьером, помог открыть музей Жукова в Курской области. Когда умер Буденный, его отец, мой дед, сидел и плакал. Я был малень-кий, не понимал. А для них это были очень значимые люди. Но вот оценок мне как-то не приходилось слышать.

— Мне однажды довелось сидеть ря-дом с ним. От него веяло такой силой, что сразу вставал вопрос о слабостях. Они у него были?

— Была одна — любовь к близким. Он к ним относился с нежностью, всегда по-могал, когда в этом была нужда.

— Как ваша мать справлялась с обязан-ностью супруги публичного человека?

— Непростой вопрос. Сначала было сложно, думаю, но она очень старалась войти в эту роль. Всегда готовилась к зару-бежным поездкам, к выступлениям, изуча-ла материалы, писала себе записочки.

— Вникала в государственные заботы отца?

— Нет, никогда. Она переживала за него, но не вмешивалась в работу. Он всег-да был лидером в любом деле. Он и дома никогда не спрашивал: в субботу поедем куда-то или я поработаю? Нет. В субботу я работаю, а когда вернусь, поедем.

— Куда ездили чаще всего?— Вариантов было не очень много. Если

в отпуск, то чаще всего в Сочи, а потом в родную деревню отца проведать родствен-ников. Как в обычной советской семье.

— В обычной советской семье не носи-ли таких выдающихся костюмов. Кто его одевал?

— К этому он относился очень и очень серьезно. Костюмы всегда покупал сам. Мама поначалу подшивала, перешивала, а потом, естественно, уже шили на заказ.

— Его легендарное чувство юмора про-являлось дома?

— Проявлялось всегда. Отец очень тонко мог съюморить, особенно когда со-бирались семейно. Подшутить над кем-то отец был мастер. Выберет кого-нибудь и на всякие темы подшучивает. Но никогда не обижая. Он дружбу очень ценил.

— А любовь?— Верность и доверие для него были

очень важны. Уходя из дома, он знал, что здесь всегда будет всё нормально. Не под-ведут.

— Что он читал кроме мемуаров?— Много читал. Рано просыпался,

всегда читал. У него была библиотека бо-лее двух тысяч томов. Там есть, например, первое издание «Тихого Дона». Сейчас собрание отдано музею, как и коллекция автомобилей, оружия и живописи.

— В нем был силен коллекционерский дух?

— Нет. По-настоящему он собирал только автомобили, хотя коллекция и небольшая — 22 машины. Началось всё с полуторки, на которой работал его отец. На зависть мальчишкам, он разрешал сыну въезжать на ней во двор. В.С. ее выкупил у колхоза, отреставрировал. Он реставриро-вал все машины с научной тщательностью. Он вообще всё делал продуманно. И ору-жие, которое обожал, подбирал вниматель-но. Сам его любил опробовать. Иногда не

Виталий ЧЕРНОМЫРДИН:

Он всегда говорил:

«Не люблю дураков и хамов»Президент подписал указ об увековечивании

памяти В.С. Черномырдина

Но если уж разговор заходил о проблемах, то никогда не лукавил. Лукавства не терпел «

«

РИ

А Н

ово

сти

В.С. Черномырдин с женой Валентиной

культурный слой/провинция 21 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Ф раза про логоцентрич-ную страну навязла в зубах, но ведь дейс-твительно: инструмен-тальную музыку у нас не слушает никто, а в

песнях слушатель больше обращает внимание на стихи. Аксенов, как извес-тно, писал изысканную прозу, а музыку любил ту, которая считается элитарной: джаз. Писатель Виктор Шендерович (в этом году он провел здесь мастер-класс) свидетельствует, что «Аксенов в джазе знал толк» и «всё поколение подсадил на джаз». «Аксенов-фест» уже пятый год доказывает, что эта самая хорошая проза и эта как бы элитарная музыка очень даже хорошо сочетаются. Кроме того, устроителям фестиваля он уже видится выражением общего «шестидесятнического» духа, и они ищут точки соприкосновения с до-мами-музеями значительных писателей той эпохи в других городах.

«Аксенов-фест» придумали как альтернативу юбилею Аксенова: сам писатель ни за что не хотел справлять 75-летие. Почести и официоз ему не нравились, интервьюеров, называвших его «живым классиком», он просто высмеивал. Координатор фестиваля, главред журнала «Октябрь» Ирина Барметова рассказывает, что поэт Михаил Генделев и рок-музыкант Андрей Макаревич «предложили вмес-то юбилея организовать фестиваль, в котором соединились бы слово и музы-ка. Сначала мероприятия проводились на сцене оперного театра. Там были прекрасные джазовые концерты, а Белла Ахмадулина читала стихи. Через некоторое время по решению мэра Казани Ильсура Метшина маленький полуразрушенный домик Аксенова отреставрировали, устроив культурный центр. Уже два года у фестиваля есть адрес, где проходят мастер-классы, творческие вечера. Но когда мы уезжа-ем, жизнь там продолжается: приходят казанские авторы, представляют свои книги». Музеем дом этот язык не по-вернется назвать: он вполне уютный, как будто только вчера жильцы выеха-ли. Собственно, домом-музеем он и не стал, но превратился в творческую мастерскую с джаз-клубом в подва-ле. «Аксенов говорил, — вспоминает Ирина Николаевна Барметова: — «Не хочу музей, не дай бог!» Даже смеялся над этим. Поскольку он сам в молодос-ти скитался по кухням, то мечтал, что-бы у молодежи было место для встреч независимо от того, где какая власть. И чтобы внизу — джаз-клуб!»

Программа — два дня, с полудня до полуночи. Есть джазовые концерты — за них отвечает Андрей Макаревич. Есть чтения, литературные мастер-клас-сы, пресс-конференции и презентации интересных книг и публикаций. Есть смесь того и другого: «сейшены», где и музыка играется, и читают стихи.

В первый вечер Андрей Макаревич представил проект «Джазовые транс-формации». Макаревичу надо отдать должное: как ни относись к его рок- и джаз-проектам, но попытка соединить

умные слова с настоящей музыкой — это благородное начинание. Это не из-любленное русское «положить» слова на два минорных аккорда, сбацанных на гитаре. «Я никогда не думал, что буду играть джаз, — признается Андрей Вадимович. — Не думал, что мне это дано. Играй свой рок-н-ролл и помал-кивай! Женя (Евгений Борец, джазовый пианист. — А. Б.) меня убедил, что всё возможно: просто надо заниматься, узнавать новое и иметь возможности играть эту музыку с очень хорошими музыкантами». Хорошие музыканты: трио вышеупомянутого Евгения Борца, братья Бриль, певица Ирина Родилес и весело «лабающий» ретростандарты Moscow Ragtime Band.

В этом году фестиваль построен вок-руг публикации переписки Аксенова и Беллы Ахмадулиной в журнале «Октябрь». Американо-советскую пе-реписку двух друзей, явно тяжело переживавших разлуку (в каждой строчке, даже когда речь идет о чем-то бытовом, — душевная боль и за уехавших, и за оставшихся), нашли только недавно. Вечер памяти поэтес-сы, умершей год назад, где джазовая и классическая музыка (в облике пи-аниста Алексея Гориболя) сливались с декламацией, — один из ударных моментов фестиваля. Помимо стихов зачли фрагменты этой удивительной переписки, настоящего эпистолярного романа. «Для меня это был пик фести-валя, — делится впечатлениями Виктор Шендерович. — Переписку исполнили так тактично и так трогательно. И сам Мессерер (художник Борис Мессерер, муж Беллы Ахмадулиной. — А. Б.), ко-торый читал свое письмо… Я давно так не смеялся! И не плакал».

Свободное выражение мыслей и эмоций вообще свойственно «Аксенов-фесту». Вот, например, на пресс-кон-ференции Юрий Арабов, сценарист и автор потрясающего «битловского» романа «Биг-бит», сказал про «оп-рометчиво недобитую нашей властью интеллигенцию» и высказался в том духе, что на «святой казанской земле» то же, что и везде в стране, — общество потребления и отупение. На казанс-ком ТВ-канале «Столица» именно эту фразу Арабова показали, наверное, раз десять. То ли у них это можно, то ли никому в голову не приходит, что нельзя. И милиции мало. Почти нет. И люди спокойные и приветливые. Виктор Шендерович видит связь между му-зыкой и политикой: «Джаз — музыка свободных. Там, где музыканты делают акцент на первой и третьей доле такта, то есть играют марш, — там у людей и страны судьба складывается опреде-ленным образом. А там, где на слабую долю, вторую и четвертую доли, как в джазе, то складывается по-другому. Если бы судьбу России определяли люди, любящие и знающие джаз, она была бы другой».

Александр БЕЛЯЕВКазань — Москва

Слово на слабую долюПятый «Аксенов-фест» выявил

связь музыки и политики

«Аксенов-фест» — большое, популярное двухдневное действо в столице Татарстана. И — лишняя капля бензина в мотор здешней интеллектуальной жизни.

мог рассчитать отдачу, и тогда приходилось замазывать синяки.

— Как же в эти мужские увлечения по-пала живопись?

— Сначала картины дарили, на дни рождения, по поводу и без повода. А сам он стал собирать, когда работал в Киеве. Приезжал с какой-то картиной, гордил-ся — сам купил.

— Нравится — не нравится или учитывал моду, цену?

— Нет-нет: нравится — не нравится.— Ему нравилась реалистическая жи-

вопись?— Что-то ближе к жизненному, к сель-

ской местности. Вот эта картина ему нра-вилась — ребята подарили. Это его село, только 30 лет назад. Может быть, сейчас оно чуть получше, но в принципе глубинка наша такая и есть. Не изменилась.

— Вы возглавляете предприятие сель-скохозяйственного назначения «Южный Урал». Почему вы решили заняться сельским хозяйством?

— Сейчас я бы уже крепко подумал. Но когда в 2004 году приехал в отпуск в Черный Отрог и близкие стали жаловаться, что колхоз умирает, я поехал к директору предприятия, которое взяло это хозяйство в аренду. Говорю: «Давайте найду директо-ра из местных, колхоз спасать надо». Он выставил условие, что директором буду я. Ничего не оставалось делать. Позвонил отцу, а он мне: «Ты представляешь, во что ты вляпался?! Это же сельское хозяйство». Но потом постоянно вникал в наши дела, звонил и приезжал в Черный Отрог, ему там нажалуются, потом он мне всё это высказывает. Он работал для того, чтобы поднять колхоз, больше, чем я.

— Но хоть что-то можно сделать с этим развалом?

— С помощью государства — можно. Но оно сельским хозяйством практически не занимается. У нас сегодня примерно 27% сельского населения — это 30—40 миллионов. И цифра постоянно умень-шается. Специалисты не возвращаются. Некуда ехать: ни жилья, ни работы. А если есть работа, то зарплата очень низкая.

— Отцовские связи помогают решать вопросы?

— С Виктором Алексеевичем Зубковым, председателем комиссии по увековечива-нию памяти Виктора Степанович, часто встречаемся, каждый раз затрагиваем проблемы сельского хозяйства. Он в курсе, как сложно быть благополучным на селе. Может, неплохо живут переработчики, перекупщики, но люди, которые трудятся на земле, — заложники нищеты. Понятно, молодежь разъезжается. Можно вырвать-ся, скажем, на Север, в тот же «Газпром».

Отработал месяц — месяц дома. Заработок 40 тысяч. А средняя зарплата по сельскому хозяйству — 8,5 тысячи рублей. И поднять ее в сельском хозяйстве очень трудно.

— Вы рассчитываете с помощью Центра им. Черномырдина вернуть людей в село?

— Мы рассчитываем, что центр со-здаст новые рабочие места, которые мы постараемся обеспечить жильем и зарпла-тами. «Газпром» выделил на строительство полтора миллиарда рублей. Надо условия создавать, чтобы люди были заинтересо-ваны возвращаться. Проблема первая: где им жить? Строиться. А на что строиться? Если он получает 5—7 тысяч рублей, ему легче их пропить. Когда же получаешь 30 тысяч, срабатывает механизм — можно накопить на что-то. Но заплатить боль-шие деньги не всегда удается даже специ-алистам, а очень важно вернуть людей в село. Отец как-то сказал: «Да, жаль я тебе больше не помощник».

— Он ощущал свой уход?— Думаю, да.— У вас были разговоры о смерти?— Нет. Он не любил говорить на отвлеченные

темы?— Мы не говорили. Обсуждали много

семейных вопросов, во время этих разгово-ров какие-то общие темы возникали…

— Он был атеистом?— Он был человеком православным.

Атеизм — это такая штука, которая вы-нужденно пришла, во всяком случае, в его жизнь. В детстве у него была сильно набожная бабушка, она его брала на мо-лельные сборы. Он пел по церковным книгам. Всегда любил петь. В выходной день утром слышишь: баян. Для него это был лучший отдых.

— Чем ваш музей будет отличаться от других?

— По концепции Лаборатории музей-ного проектирования РИК, этот музей будет историко-мемориальным, поскольку биография Черномырдина во многом — это и биография страны.

Скажем, в 1995 году В.С. в ходе перего-воров с Шамилем Басаевым освободил бо-лее 1500 жителей Буденновска, захвачен-ных террористами в заложники. Это факт его биографии? Или биографий тех людей, которых он спас? Или это факт новейшей истории? Ясно, что и первое, и второе, и третье. И одно неотделимо от другого. Вот почему музей будет историко-мемориаль-ным. Прямых аналогов ему нет.

Беседовала Ольга ТИМОФЕЕВА

Мать В. С. Марфа Петровна с внуком Виталием

cупер/рубрика22 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

Единственный на полярном круге

Салехард — единственный город в мире, расположенный непосредственно на Северном полярном круге. Все ос-тальные города — либо в Приполярье, либо в Заполярье. В советские времена местоположение офиса по одну или дру-гую сторону незримой черты играло для жителей ключевую роль: в зависимости от этого они получали или не получали запо-лярную надбавку. Сейчас сегрегации нет. Само положение полярного круга недав-но уточнили: оказалось, что он проходит непосредственно через здание правитель-ства на набережной реки Шайтанки. На въездной дороге в город линия отмечена памятным знаком — очень красивым: два треугольника-«айсберга», между ними дуга, ориентированная вдоль линии по-лярного круга. Все из стекла и металла, ночью сооружение мерцает и перели-вается разноцветными огнями, как се-верное сияние. Для гостей разработана церемония пересечения полярного круга с вручением грамоты, подписанной губер-натором Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрием Кобылкиным.

В Салехарде бытует устойчивое мнение, что дети, зачатые при всполохах северно-го сияния, — это дети-индиго, с особыми способностями. Особенно сильное воз-действие эта мысль оказывает на японцев, которые приезжают в Салехард и ждут се-верного сияния — понятно для чего…

В остальном полярный туризм, увы, пока не развит. Хотя все предпосылки для него есть — начиная с гостиниц всех уров-ней звездности и заканчивая различными аттракциями и высоким качеством среды в целом.

Салехард не выглядит монотонно, как многие нефтяные и газовые города, быс-тро отстроившиеся в 1970—1980-е годы из одинаковых бетонных коробок. Если подняться на самую высокую видовую точку города — а это ресторан «Факел», поднятый высоко на опорах моста через Шайтанку, — считываются все этапы ис-тории города: старый купеческий квартал (Царская улица с домами начала века), ре-конструированная деревянная Обдорская крепость (фактория и острог, с которых начался Салехард). На одном берегу реки (район Рыбокомбината) — частные дома и двухэтажные деревянные бараки сталинского и брежневского периодов: в каком-то количестве бараки сохраня-ют как часть истории города. На другом берегу — яркие разноцветные кварталы, выросшие в последние годы: бирюзовый, желтый, розовый…

Красочности придают особое значе-ние. Поскольку всё вокруг белое (снег) и черное (мрак), в городе активно борются с цветовым голоданием. Желание сделать

всё ярким и светящимся можно понять: в 12.00 день наступает, в 14.00 начинает смеркаться. Многие здания подсвечены, все объекты — начиная от ледяных скуль-птур и заканчивая монументальными памятниками — переливаются разноцвет-ными огнями.

Один из самых пронзительных памят-ников — паровоз серии «Эм» № 711-26, прибывший на станцию Обская 2 августа 1947 года и работавший на строительс-тве «501/503» (железной дороги Чум — Лабытнанги — Салехард — Игарка) в 1947—1953 годах. До Лабытнанги с Большой земли «железку» дотянули до Салехарда, а мост через Обь перекинуть не смогли. Обь здесь неширокая, но это начало Обской губы — тектонического разлома в земной коре. Глубина — 80 мет-ров, под руслом реки двойное дно с мощ-ным подземным течением: некуда вбивать сваи. Проблема с мостом до сих пор не ре-шена. Паровоз перегнали в классических советских традициях: наморозили лед на Оби, кинули рельсы и пустили железную дорогу в обозначенные приказом сроки. Насыпь до сих пор видна на окраине горо-да, а паровоз стоит как памятник несмет-ному количеству погибших на «501/503» стройке.

Наперекор погодеВсё в Салехарде возводится с поправ-

кой на климат: школ много, и они разбро-саны по городу, чтобы минимизировать дорогу от дома. Корпуса средних и высших учебных заведений, наоборот, объединены в единый кампус: учебные здания несколь-кими лучами отходят от жилой постройки. Всё соединено крытыми переходами, что-бы студентам не нужно было выходить на улицу. Даже ледяной каток и тот прячется под крышу от морозов и ветра.

В самой же архитектуре, наперекор снегам и морозам, активно используется сплошное остекление. Видимо, сказывает-ся психологическая потребность впустить в помещения побольше света. Еще одна особенность: всюду комнатные растения. Входишь через стеклянные двери аэропор-та с продувного взлетного поля и попада-ешь в ботанический сад.

В помещениях избыточно жарко. Добрая половина женщин вечером в рес-

торане ужинают с голыми руками и спи-ной — как в венской опере.

Местное угощение — оленина и рыба. Половина слов на этикетках в рыбном ряду непонятны для несеверян. В выходные любители рыбного досуга идут на Полуй (приток Оби) добывать себе еду подледным ловом. Нелюбители отправляются на ры-нок. Сюда же приезжают ненцы торговать олениной, ягодами, рыбой, варежками…

Самые мамонтовые мамонты

В городском музее можно посмот-реть потрясающие коллекции архео-логии и палеонтологии. В частности, здесь хранится знаменитый мамонте-нок Люба: наиболее сохранившийся мамонт на свете, только маленький — двух-трехмесячный. Любой она стала по имени жены оленевода, нашедшего замерзшее тельце в тундре. У Любы нет только хвоста и одного уха. Судя по грязи в дыхательных путях, завязла в жиже, испугалась, стала бить хобо-том и захлебнулась. Так и сохранилась в замороженном виде: даже мамонтячье молоко в желудке нашли.

Свое 105-летие Музейно-выставочный комплекс им. И.С. Шемановского пре-вратил в праздник для всех музеев Ямала: проектный семинар, музейный фестиваль, конференция…

Музейный фестиваль — реплика Московского интермузея. Но если ин-термузей, задуманный когда-то как пло-щадка встречи турбизнеса и музейщиков, выхолостился, то Музейный фестиваль в Салехарде — событие осмысленное и полезное.

Семь лиственницМузеи в этих местах выполняют особую

роль. Они — и канал трансляции высокой культуры в регионе, и образовательный центр, и попытка преодолеть ощущение неукорененности у людей. Ведь боль-шинство из них — приезжие. Многие живут годами, но про землю эту не знают самого главного. Этой проблеме посвящен проект «7 лиственниц» из Лабытнанги. 7 лиственниц — это место основания го-

рода, сакральное для коренных народов. Само название «Лабытнанги» как раз и значит «Семь лиственниц». Деревьев было два — одно разветвлялось на 3 ствола, второе — на 4. Это показалось ненцам и зырянам эзотерическим знаком. Одна из лиственниц засохла, ствол хранится в му-зее. Вторая стоит целехонькая, рядом — остатки зырянской деревни и промзона… Ни за что не догадаешься, что это исток города. И не узнаешь легенды, что это еще и семь дочерей старого хана, погубленных злым ветром — «духом болезней», кото-рые навсегда застыли, подняв руки-вет-ви над головой. «Мы не раз убеждались, что Лабытнанги ассоциируется у людей с одним — лагерями, — рассказывают со-трудники музея. — Ощущение, что кроме ссыльных во все времена здесь ничего не было, а это не так…»

В этих краях ведется либо летопись коренных народов и археологических древностей. Либо летопись истории ссыль-ной, лагерной. Между ними — пустота: как будто и не происходило ничего. Поэтому одним из лучших проектов на музейном конкурсе был признан проект от Надыма, посвященный истории трех сел, на месте которых вырос город, с их плавным тече-нием жизни.

Но отрыв от истории дает и одно пре-имущество — возможность придумывать свои праздники, легенды, традиции… Это тоже часть музейной деятельности. Когда в городе Губкинском на время за-крыли ЗАГС, встал вопрос, где регист-рировать браки, — решили, что в музее. Даже после открытия ЗАГСа молодожены там расписываются, а свадебный ритуал проходит в музее. Кое-что из него мо-жет обогатить мировой свадебный опыт. Например, как поступить с букетом не-весты? В Губкинском к каждому цветочку крепится ленточка с пожеланиями, и после церемонии они, по одному, раздариваются на счастье всем девушкам.

Этот фестиваль — реальный инстру-мент проникновения музейных техноло-гий и интересных решений от музеев-ли-деров к маленьким сельским музеям.

Елена ЛЕБЕДЕВА, Салехард — Москва

Антимерзлота

Были времена, когда слу-жители церкви не изыма-ли предметы искусства из музеев и не требовали вы-селения коллекций из зда-ний, а создавали музеи. Музейно-выставочный комплекс в Салехарде, основанный иеромона-хом Иваном (Иринархом) Шемановским и носящий его имя, отмечает свое 105-летие. Третий тост му-зейщики, съехавшиеся со всего Ямала, подняли не за женщин и не за «Газп-ром», как нередко бывает в газовых регионах, а за Шемановского.

Салехард: культурные впечатления

РИ

А Н

ово

сти

23 «Новая газета» среда.

№137 07. 12. 2011

спорт/событие

Н о в воздух взлетел после за-вершения последнего матча главный тренер сборной России Владимир Алекно, который в этот момент бо-ялся только одного — что

его уронят. А могли бы, учитывая массу тела триумфатора и именинника (Алекно в этот день исполнилось 45 лет). Ничто не предвещало такой развязки: трудно, почти невозможно вырвать победу, ког-да олимпийская путевка уже в руках, на площадке резервный состав, а у поляков на тай-брейке пять (!) матчболов. Один выигранный мяч, одна неудачная подача соперника — и всё.

Наши и выигрышные концовки по-рой отдают: ранней осенью в полуфинале чемпионата Европы ничто не мешало по-бедить сербов, если бы россияне сами себе не помешали. Когда дрожат руки и ноги, не до подвигов. Но тут снизошло на пода-ющего Павла Круглова, блок встал стеной, прошли все атаки, и чудо свершилось. Шампанское в раздевалке разливали по стаканам, потому что Кубок мира капитану сборной России Тарасу Хтею должны были вручить только вечером. Кубок оказался большим и тяжелым. Очень тяжелым.

Наш мужской волейбол в новейшие времена редко радовал болельщиков титу-лами. В 90-е годы на вторые-третьи (а то и четвертые) роли Россию отодвигали ита-льянцы, в новом столетии — бразильцы. Эту гегемонию россияне прерывали всего трижды: в 1999-м выиграли Кубок мира, в 2002-м и 2011-м — финал Мировой лиги. После каждой победы объявлялось, что в мировом волейболе начинается новая эра, и уж теперь мы никому не позволим столкнуть нас с пьедестала. Последний триумф вновь вызвал эйфорию, но через пару месяцев чешско-австрийский чем-пионат Европы опустил сборную России на грешную землю. С «Европой» нам во-обще не везет по совершенно непонятным причинам: мы всегда фавориты — и всегда проигрываем. А тут не повезло вдвойне, потому что дорога в олимпийский Лондон начиналась из Вены. Или не начиналась — в Японию на Кубок мира, где должны были разыгрываться первые три олим-пийские путевки, попадали только фина-листы пяти континентальных первенств. То есть от Европы — Сербия и Италия. Десять команд плюс еще две, субъектив-ный выбор которых полностью зависел от Международной федерации волейбола.

Если бы не победа в Мировой лиге в нынешнем июле — не видать бы России wild card. Такой чести, несмотря на все прежние заслуги, нашу команду не удос-

таивали, даже когда формальные осно-вания имелись. Но тут повезло, как и по-лякам. Остальное было за подопечными Владимира Алекно, которому некогда было зализывать раны после фиаско в «Штадтхалле».

Лететь надо было без травмирован-ного основного разыгрывающего Сергея Гранкина и с травмированным капита-ном Тарасом Хтеем. С тремя переездами по маршруту Кагосима — Кумамото — Камамацу — Токио сборной России, как и всем остальным, предстояло сыграть 11 матчей за 15 дней по круговой системе. График определили согласно позиции команды, допущенной по специальному приглашению, — в первых четырех турах россияне должны были сыграть с Италией, США и Бразилией. Одно поражение ниче-го не решало, два ставили под сомнение конечный успех, три означали, что вопрос с олимпийской квалификацией придется отложить до лучших времен.

Истинные возможности команды Алекно можно было выявить только по ходу беспрецедентного по напряженнос-ти турнира. Старт в Кагосиме получился ошеломляюще хороший — три победы подряд, одна отданная итальянцам партия, максимум набранных очков. В Кумамото вышли против бразильцев, и Жиба с партнерами по старой памяти сделали из сборной России котлету. Вроде бы освоив-шийся в роли основного разыгрывающего Александр Бутько вновь напоминал но-вичка; лучшего диагонального мирового волейбола Максима Михайлова надежно «зачехлили»; гигант Дима Мусэрский, выйдя в стартовом составе, поражал только своим ростом, а Тарас Хтей еще не набрал

форму. Три партии были проиграны без вопросов, продолжение ничего хорошего не обещало: после Египта уже в Хамамацу россиян поджидали чемпионы Европы сербы, крепкая Аргентина и Куба.

Но у Алекно имелось секретное ору-жие в лице двух «мастодонтов», которые выиграли тот самый давний Кубок мира-99 — Сергей Тетюхин и Роман Яковлев. Тетюхина списали из сборной два года назад, но сейчас 36-летний ветеран и це-ментировал оборону, и поддерживал бое-вой дух. Из поражения надо было извлечь единственный урок — забыть о нем как можно скорее. Впрочем, и вспоминать было особенно некогда. Тем временем могучая сборная Польши, буквально раз-мазавшая иранцев по площадке в первых двух партиях, сдалась в трех следующих. Когда бразильцы проиграли Кубе, а затем и потерявшей все шансы Сербии, стало совсем интересно.

Всё надо было решать в Хамамацу. Матчи с участием россиян игрались в шесть по московскому времени, и настро-ение наших болельщиков три дня подряд напрямую зависело от того, каким будет утро. Для подопечных Владимира Алекно это была тяжелая мужская работа, в кото-рой нельзя было давать слабину и позво-лять себе думать о том, что другие фавори-ты тоже теряют очки. Вовремя оправился от травмы Хтей, расподавался Волков, неберущиеся мячи поднимал Соколов, вновь на полную силу заработала пушка Михайлова (его признают самым ценным игроком Кубка мира) — и в Хамамацу россияне отдали только одну партию. При этом в каждой встрече были моменты, ког-да всё могло завершиться иначе, особенно

в игре с феноменально прыгучими и упор-ными кубинцами.

Дело так или иначе шло к «финалу» с по-ляками. Но до этого требовалось обязатель-но проходить хозяев и сборную Ирана — уже в Токио, в зале «Йойоги». К последней точке большого японского тура все коман-ды подошли на последнем издыхании — в первой партии десятого матча сборные России и Ирана напоминали донельзя уставших боксеров, и подопечных знаме-нитого тренера Хулио Веласко хватило аж на 60 розыгрышей. Но на этом Кубке мира уже ничего не могло удивить. Именно эта выигранная россиянами партия (а следом и матч) открыла дорогу в Лондон. Путем до-статочно сложных подсчетов выяснилось, что для победы в Кубке мира нужно взять у сборной Польши, накануне проигравшей бразильцам на тай-брейке, всего лишь две партии. Или целые две партии — смотря как к этому отнестись.

Наши отнеслись серьезно. Дело было снова в шесть утра по-нашему, и действо стоило того, чтобы увидеть его в режиме реального времени. По ходу проявилось, что, когда над российскими волейболис-тами не висит дамоклов меч игры навылет, они могут быть и собранными, и раскован-ными. Никто не дрогнул и не запаниковал, а ход с выпущенным в решающий момент резервом оказался просто волшебным. Это было красиво.

Алекно сказал, что он чувствует себя самым счастливым человеком на свете. Напоминать о том, что в Лондоне круго-вой системы не будет, ему в этот момент не стоило.

Он подумает об этом завтра.

Сакэ для первачаДля наших волейболистов победный Кубок мира в Японии

оказался большим и тяжелым. Очень тяжелым

Владимир МОЗГОВОЙобозреватель «Новой»

Все смешалось в мужском мировом волейболе. Та-кое ощущение, что Кубок мира могла взять любая из собравшихся в Японии сборных. Ну почти любая — та же Куба, обыгравшая самих бразильцев. Или Аргентина, одержавшая пять побед. Не говоря уже о Бразилии или Италии. Все научились играть, даже Иран, — а уж биться, когда на кону стоят три олимпийские путевки, — тем более.

Сборная России знала, что для окончательной победы хватит двух выигранных партий. Но арифметикой никто не занимался

РИ

А Н

ово

сти

С ветлый праздник волеизъявления по-дарил народу чистый эксклюзив. На встрече Медведева с печальными сто-ронниками городу и миру была явлена очень грустная и очень молчаливая Тина Канделаки. Картину всеобщей

растерянности дополнял мрачный Павел Астахов, вмиг лишившийся своей лучезарной победитель-ности. Завершали новый пейзаж смущенная улыбка Сергея Собянина и угрюмое лицо обычно улыбчивой Маргариты Симоньян, сменившей привычное огром-ное декольте на декольте поменьше. И только верный Михаил Абызов продолжал преданно гипнотизировать президента. Он от усердия даже подался всем корпусом чуть вперед — навстречу будущему, которое, несомнен-но, за ним.

На минорной встрече радовался жизни только пре-зидент. Стране повезло с Медведевым — он на редкость позитивный человек, ему все нравится. Отменное на-строение помогает гаранту четко формулировать мысли. Наиболее удачные из них звучат примерно следующим образом: «Единая Россия» получила то, что она имеет». Организм Дмитрия Анатольевича снабжен всем необхо-димым для счастья. Например, избирательным зрением. «Вот, — рассуждает Медведев, — пошли разговоры о выборных нарушениях, об административном ресур-се. А где этот административный ресурс?» — разводит руками президент, сидя в самом его центре и угрожая губернаторам, не обеспечившим триумфальной победы ЕР, оргвыводами. От Медведева по части красноречия не отстает разве что бенефициант Чуров. Взрыв интер-нета, свидетельствующий о вакханалии волеизъявления, Шопенгауэр от Центризбиркома парирует достойно и основательно: «Сообщение о нарушении еще не является нарушением».

Именно Чуров в качестве лица выборов скрасил уны-лый выборный день. Занимательная арифметика — его конек. Он явку определяет даже на глаз, для верности что-то подсчитывая в столбик. Только Чуров способен укротить выборный хаос убедительными цифрами. Эти цифры обычно и составляют главную интригу 4 декабря. С утра федеральные каналы привычно принялись наме-кать на столь высокую явку избирателей, что становилось страшно: о чем они станут говорить после обеда, когда активность электората перемахнет за 100 процентов? Высокогорная труднодоступная Ингушетия соревно-валась с флагманом демократии — Чечней; гордо реяла Чукотка, осененная вечной полуулыбкой Абрамовича; волновался в очереди русскоязычный Израиль — а вдруг всем не хватит бюллетеней?

После обеда эйфория рассосалась, на просторах ТВ воцарилось смятение. Главным предметом гордости, за неимением других, высшие силы назначили невероят-ную демократичность и открытость выборов. Об этом наперебой под камеры свидетельствовали иностранные наблюдатели, подозрительно хорошо говорящие по-рус-ски. К вечеру интернет и ТВ представляли собой уже не две разные страны, как обычно, а две разные цивилизации. В

этой бинарной оппозиции и кроется главный вопрос по-вестки дня: кто выиграл и кто проиграл выборы, интернет или ТВ? Мне такая постановка вопроса в нашей миражной реальности кажется не вполне корректной.

Точно проиграло телевидение, проигнорировавшее за-кон Ньютона: сила действия равна силе противодействия. Циничнейшее, запредельное, тошнотворное давление на избирателей обернулось серьезным падением рейтинга «ЕдРа». Наверное, проиграл интернет. Разумеется, про-играли все мы. Сомнительная радость от 20 процентов, полученных Геннадием Зюгановичем (так его случайно обозвал один из единороссов), вряд ли способна удовлет-ворить тех, кто ждет перемен. И все-таки это поражение, которое уже почти неотличимо от победы. Интернет сде-лал невозможное — пробудил от спячки Отечество, изме-нил духовный климат в стране, покончил с единомыслием и единочувствованием. И даже если о многотысячном митинге на Чистых прудах ни словом не обмолвится ТВ, это уже ничего не изменит в новом раскладе сил, не под-властных правящей партии.

Впрочем, и правящая партия не дремлет. Оправившись от шока, она дает понять, что все идет по плану, мол, сколько хотели получить голосов, столько и получили. Программа «Время» напомнила пророчество от Суркова годовой давности. В ноябре минувшего года Владислав Юрьевич во время встречи с американскими студентами заявил: «Единой России» будет гораздо сложнее получить конституционное большинство, ей придется вступать в коалиции». Так что партия, видимо, и в новой реальнос-ти продолжит настаивать на собственной рукотворности всех политических процессов. Дабы никто не сомневался в данной установке, знатный единоросс Андрей Воробьев поспешил сообщить, что Путин непременно победит в первом туре.

Тут-то и начинается самое интересное. Как-то Салтыков-Щедрин с гордостью написал своему коррес-понденту, что ему удалось вытравить из повести некоего автора «целое действующее лицо» без ущерба для смысла. Сегодня, когда на авансцену снова выходит Путин, можно убрать все действующие лица, кроме него, — никакого ущерба для смысла не будет. Как поведет себя Владимир Владимирович, претендующий на наше внимание в ближайшие 12 лет? Что ему придумают для поднятия рейтинга, кроме амфор, тигров, бадмингтона и стихов Расула Гамзатова? Как скоро он откажется от партии, идущей вниз? Что предпочтет — жесткость или мягкость в отношении элит и электората, ушибленного вертикалью? В любом случае Путину можно посочувствовать. Тому, кто познал бездны народной любви, тяжело слышать свист и улюлюканье, которые он, вероятно, еще не раз услышит во время предвыборной агитации. Владимир Владимирович — человек ранимый. Когда он приехал в штаб «ЕдРа» поздравлять партийцев с победой, на нем лица не было. Положение спас опять же жизнерадостный коллега по тандему. Пока тот излагал что-то основопола-гающее, премьер пытался прийти в себя — разглядывал потолок, играл желваками, укрощал руки, готовые сжаться в кулаки. Однако на следующий день на заседании прави-тельства Путин уже был равен себе. Он привычно говорил о правящей партии как основе стабильности и ни слова не молвил о необходимости коалиций, о которых накануне размышлял Медведев.

Снова остается открытым вопрос: что же будет с Родиной и с нами? Внешнее очертание сюжета более или менее понятно. Сбудется давнишняя мечта Сергея Маркова: «Нам нужно жить регулярной политической жизнью, тогда всем будет хорошо». В качестве «Виагры» выступит новый парламент, изображающий непримиримую битву между правой и левой рукой колосса на глиняных ногах. Сложнее понять внутренний смысл сюжета после 4 декабря. Ясно одно: всем заинтересованным участникам процесса пред-стоит учиться жить по-другому. Как именно — подскажет Никас Сафронов. Кокетливо отбрасывая длинную прядь со лба, художник охотно делится с желающими своим жиз-ненным кредо: «Мне говорят — вы великий, а я отвечаю: еще нет, я работаю над этим».

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77-24833 от 04 июля 2006 г.

Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.

АДРЕС РЕДАКЦИИ:Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.Пресс-служба: 8 495 926-20-01Отдел рекламы: 8 495 648-35-01,621-57-76, 623-17-66 Отдел распространения: 8 495 648-35-02, 623-54-75Факс: 8 495 623-68-88.Электронная почта: 2011@novayagazeta.ruПодписка на электронную версию газеты: distrib@novayagazeta.ru

© АНО «РИД «Новая газета», 2011 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Подписные индексы:32120 (для частных лиц) 40923 (для организаций)Подписка на газеты и журналы по Москве через интернет: www.gazety.ru

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

дирекция

www.novayagazeta.ru

Общий тираж — 278 550 экз.Тираж сертифицирован

Novayagazeta.Ru — 6 745 492 просмотра за ноябрь 2011 г.

Газета печатается вo Владивостоке, Екатеринбурге,

Краснодаре, Москве, Нижнем Новгороде, Новосибирске,

Рязани, Самаре, Санкт-Петербурге.

Зарубежные выпуски: Германия, Израиль, Казахстан

Срок подписания в печать по графику: 19.30, 06.12.2011 г.Номер подписан: 19.30, 06.12.2011 г.Отпечатано в ЗАО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141700, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д.5В. Заказ № 4428. Тираж — 59050 экз. Общий тираж — суммарный тираж московских и региональных выпусков за неделю. Цена свободная.

Материалы, отмеченные знаком ® ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия:Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ ( зам главного редактора, редактор службы информации), Леонид НИКИТИНСКИЙ (обозреватель), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ (главный художник), Юрий САФРОНОВ (редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ (зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Виктория ИВЛЕВА, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Павел КАНЫГИН, Андрей КОЛЕСНИКОВ, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Евгения ПИЩИКОВА, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ПОКРОВСКИЙ, Станислав РАССАДИН, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Константин ПОЛЕСКОВ (ответственный секретарь), Юлия ПОЛУХИНА-МАРТОВАЛИЕВА (повседневный рынок), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба), Дарья ПЫЛЬНОВА, Дмитрий ШКРЫЛЕВ (аналитическая группа)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Наталья ПЛОТНИКОВА, Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Евгений БАЙ (США, страны Латинской Америки),Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ (Самара), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция:Сергей ЛИПСКИЙ

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»)

Шахин БАЛАЕВ (заместитель директора), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора по развитию), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора), Татьяна АРТАСОВА (главный бухгалтер), Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба), Светлана БОЧКАЛОВА (распространение), Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами), Алла ГЕРАСКИНА (реклама), Наталья ЗЫКОВА (персонал)

Редакторы номера: О.Боброва, С.Кожеуров

Игры с ящиком

Слава ТАРОЩИНАобозреватель «Новой» Ушибленные

вертикалью

Слава ТАРОЩИНАобозреватель«Новой»

Электорату обещана регулярная политическая жизнь