К 70-летию ПобедыНа страницах – война

Премия Олега Табакова – 2015

К премьере«Вий»: неотвратимое возмездие

№ 58 апрель 2015ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛ

Главный редактор: Фил РезниковШеф-редактор: Александр СтульневКорректор: Валерия ЛюбимцеваДизайн и верстка: Феликс ВасильевЭлектронный архив номеров: www.issuu.com/t-podval/Электронный адрес редакции : reznikov@tabakov.ru

В журнале использованы фотографии К. Бубенец, А. Булгакова, М. Гутер-мана, В. Дмитриева, Д. Дубинина, Д. Жулина, И. Захаркина, А. Иваниши-на, И. Калединой, Л. Керн, В. Луповского, Э. Макарян, В. Плотникова, А. Подошья-на, Е. Потанина, Ф. Резникова, В. Сенцова, В. Скокова, Е. Цветковой, О. Черноуса, Д. Шишкина, а также фотографии из личных архивов актеров труппы и сотруд-ников театра

Йеппе-с-горыРежиссерГлеб ЧерепановВ ролях:Сергей Беляев,Роза Хайруллина,Александр Воробьев,Виталий Егоров,Дмитрий Бродецкий и др.Ближайшие спектакли10.04, 25.04, 10.05

Три сестрыРежиссерАлександр МаринВ ролях:Алена Лаптева,Аня Чиповская,Арина Автушенко,Игорь Петров,Яна Сексте и др.Ближайшие спектакли01.04, 13.04, 23.04, 05.05, 24.05

В номере4

Премия Олега Табакова — 20156

«Вий»: неотвратимое возмездие9

«Случай с Полыниным»13

Десять фактовоб Александре Вампилове

15На страницах — война.

Часть третья21

Александр Фисенко: «Для меня охота — возможность бывать

в лесу»

ПРИ ПОДДЕРЖКЕПРАВИТЕЛЬСТВА

МОСКВЫ

2

ПОСЛЕДНИЕ ПРЕМЬЕРЫ

ТЕАТРАЛЬНЫЙ ПОДВАЛвахтенный журнал театра олега табакова № 58 (апрель 2015) 12+

Сразу два спектакля репетируются в нашем театре: над «Мадонной Бенуа» по роману М. Глушко «Ма-донна с пайковым хлебом» (о нем мы писали в № 57) работает Александр Марин; над «Вием» по мо-тивам повести Николая Гоголя — Василий Сигарев. Спектакли увидят свет, соответственно, в кон-це мая и в первой половине июня. Главную роль в «Мадонне Бенуа» репетирует студентка Театраль-ной школы О. Табакова Юлиана Гребе; также в спектакле заняты А. Кузьмин, П. Шевандо, А. Лаптева, Е. Борзых и др. Главные роли в «Вие» репетируют Андрей Фомин, Яна Троянова и Дмитрий Бродецкий.

на фото: Александр Марин

Еще один спектакль может увидеть свет до конца сезона. Это «Епифанские шлюзы» по одноименной повести Андрея Платонова, написанной в 1926 году. Режиссер постановки — Марина Брусникина.

на фото: Марина Брусникина

Готовится к печати книга под рабочим названием «Табаков русской сцены», выпуск которой бу-дет приурочен к 80-летию Олега Павловича. В ней о художественном руководителе двух сто-личных театров рассказывают его ученики, ближайшие соратники и друзья, актеры и ре-жиссеры, работающие в «Табакерке» и МХТ. Выход книги запланирован на август 2015 года.

на фото: Олег Табаков

3

ПОМРЕЖ FM

ПОМРЕЖ FM

4

Премия Олега Табакова — 201520 марта в помещении театра на улице Чаплыгина Олег Табаков в двадцатый раз вручал свою именную премию. С весны 1995 года Олег Павлович награждает представителей творческих профессий, внесших, по его мнению, особый вклад в развитие современных ис-кусства и культуры в последнее время.

В этом году премии были удостоены двое его учеников — Ан-дрей Смоляков и Алексей Серебряков. «За достижения в искусстве» — так назвал номинацию Олег Павлович.

Андрей Смоляков и Анна Гуляренко Андрей Звягинцев

Совсем недавно на экраны вышел фильм, в котором Серебря-ков сыграл главную роль, — «Левиафан». Картина вызвала широ-кий общественный резонанс в России и была номинирована на ки-нопремию «Оскар». Премии Олега Табакова был удостоен режиссер картины Андрей Звягинцев — «за любовь и доброе отношение к ге-роям фильма “Левиафан”». Именной табаковской премии режиссер удостаивался и прежде.

ПОМРЕЖ FM

5Лауреаты премии Олега Табакова

Художественный руководитель Театра им. А.С. Пушкина Евгений Писарев был награжден за спектакль-посвящение, приуроченный к 100-летию Камерного театра Александра Таирова.

Режиссер Марина Брусникина была награждена за создание цикла «Мхатовские вечера. Круг чтения».

Были отмечены Олегом Павловичем Александр Молочников и Николай Симонов, режиссер и художник спектакля МХТ «19.14», увидевшего свет в год столетия с начала Первой мировой войны.

Анна Гуляренко, актриса «Гоголь-центра» и один из педагогов Театральной школы О. Табакова, была награждена за создание сту-денческого спектакля «Дети солнца» по одноименной пьесе Макси-ма Горького.

За меценатство и «бескорыстную заботу и поддержку творче-ской молодежи России» премии удостоился председатель совета директоров ОАО НК «РуссНефть» Михаил Гуцериев.

Финал мероприятия был неожидан: на сцену поднялись Марина Зудина, Анатолий Смелянский и помощники Олега Павловича в МХТ Ольга Хенкина и Юрий Кравец, которые от имени Художественного театра преподнесли свою премию в честь недавней премьеры спек-такля «Юбилей ювелира», в котором Табаков сыграл главную роль.Евгений Писарев

К ПРЕМЬЕРЕ

6

«Вий»: неотвратимое возмездиеТЕКСТ: ВЕНИАМИН ФОМИН

В марте к работе над спектаклем «Вий» по одноименной пове-сти Николая Васильевича Гоголя приступил драматург и киноре-жиссер Василий Сигарев. Спектакль увидит свет в конце мая. А пока мы напомним нашим читателям об этой повести русско-го классика, расскажем о том, кто такой Вий, и чем отличает-ся пьеса Сигарева от повести, по которой она написана.

«Вий» Николая Гоголя

Впервые повесть Николая Гоголя «Вий» увидела свет в 1835 году в сборнике «Миргород», являвшемся продолжением сборника «Ве-чера на хуторе близ Диканьки». Состоящий из четырех повестей, «Миргород» включает в себя «Старосветских помещиков», «Тара-са Бульбу», «Вия» и «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Произведения этого сборника основаны на украинском фольклоре и имеют много общего между собой. Тем не менее фантастический «Вий» разительно отличается от трех дру-гих повестей сборника, в котором находится место и для истории, и для сатиры, и для драмы.

«Вий», по словам И. Золотусского, «кажется, удаленный и от истории, и от настоящей жизни, поднимающий из бездны сознания самые темные силы его, черной вспышкой духовного разрывающий сам дух, тоже вписывается в… сюжет размышлений Гоголя о судьбе человеческой, о бытии человека в себе и вне себя, сгорающем в ми-нуту или протягивающемся в вечность. Мысль его колеблется, ищет выхода и умиротворения, союза двух стихий, которые как бы разры-вают, раздирают человека, в то время как он вышел из гармонии и должен возвратиться в нее».

Сюжет повести легко пересказать языком нехудожественной прозы. Трое студентов-бурсаков отправились на каникулы, покинув свою альма-матер, чтобы заняться репетиторством. Заплутав в ночи, они попадают на отдаленный хутор, и один из них, Хома Брут, получа-ет для сна место в хлеву. Старуха, неохотно приютившая странников, оказывается ведьмой: она приходит в хлев, седлает Хому и скачет у того на спине по полям и буеракам. Чтобы справиться с чертовщи-ной, Хома читал молитвы, а затем вдруг «схватил лежавшее на до-роге полено и начал им со всех сил колотить старуху». Изнемогшая и побитая, старуха упала на землю и обратилась красивой панночкой…

Потрясенный Хома возвращается в Киев, где хочет в одиноче-стве провести все каникулы. Однако запланированное затворниче-ство прерывается приказом ректора отправиться к некоему богатому сотнику, чтобы читать молитвы над его умирающей дочерью. Едва Хома прибывает к сотнику, как девушка умирает, и Хома, видя ее мертвую, узнает в ней ту самую ведьму, что каталась на нем в ночи.

Если происходившее до сих пор кажется фантастическим, то дальше «Вий» становится «страшной историей, от которой мурашки по коже» (слова Владимира Набокова). Три ночи Хома должен чи-тать молитвы над усопшей, и в первую же из них труп встает из гро-ба и ищет Хому в церкви. Тот чертит вокруг себя круг, который дол-жен уберечь его от нечистой силы. Во вторую ночь гроб с панночкой летает под сводами церкви, а сама она безуспешно пытается про-рваться сквозь круг к Хоме. После этой ночи он выходит из церкви седым. В третью же ночь панночка требует от нечисти, понабившей-

К ПРЕМЬЕРЕ

7

ся в церковь, привести Вия, гнома с железным лицом и веками до земли. Взгляд Вия, как и взгляды других мифических существ, та-ких, как Медуза-Горгона или Василиск, убивает. Хома, поглядевший в глаза Вию, умирает.

Очевидно, что основным мотивом «Вия» служит мотив мести ведьмы-панночки как воплощения «угнетенных» сил падшей при-роды, о чем говорится в комментариях к девятитомному собранию сочинений Гоголя, изданному в 1994 году издательством «Русская книга».

Не менее интересна трактовка произведения, предпринятая Константином Мочульским, который заметил, что «до самой смер-ти Гоголь не знал любви, этого, по его словам, “первого блага в све-те”. Это — факт громадной важности, объясняющий многие осо-бенности характера и творчества писателя». Отрицая возможные домыслы о сексуальной жизни Гоголя, критик обращает внима-ние на то, что писатель «испытывал ужас перед любовью, предчув-ствуя ее страшную разрушительную силу над своей душой; натура его была так чувственна, что «это пламя превратило бы его в прах в одно мгновение»». На примере «Вия» Мочульский предлагает про-следить, как очень личное и интимное переживание Гоголя превра-щалось в художественные образы.

Основной истории, истории Хомы Брута, предпосылается рас-сказ о псаре Миките, влюбившемся в панночку и сгоревшем от своей любви. Рассказ о нем заканчивается словами: «Когда раз пришли на конюшню, то вместо него лежала только куча золы да пустое ведро: сгорел совсем, сгорел сам собою». Едва ли в пись-ме к одному из знакомых Гоголь понимал свои слова буквально: «превратиться в прах» — было для него метафорой гибели; в по-вести метафора обрастает плотью и делается реальным пожаром: «сгорел сам собою».

«Чувственные ощущения Хомы, — продолжает Мочульский, — несомненно, отражают в какой то степени любовное “пламя” ав-тора. “Вий” — самое эротическое из всех произведений Гоголя. И псарь Микита, и Хома околдованы «чарой», они горят темным, ги-бельным огнем сладострастия. То, что они испытывают, не любовь, а дьявольское наваждение похоти. Хома не только не любит панноч-ки — он ненавидит и боится ее. Чувства, описанные в этой пове-сти, роковые, бесчеловечные, стихийные. Они слепы, как сам «Вий»; у них, как и у него, лица железные. Понятен ужас Гоголя перед этим адским пламенем, оправдан его аскетизм».

Мы можем говорить о том, что центральной темой «Вия» (наря-ду с темой мести) является красота и страх перед ней, страх перед последствиями, которыми чревато преклонение перед красотой, ка-кого бы происхождения она ни была — земного или дьявольско-го. Кроме того, мы имеем дело и с опасениями, что любовь может быть подменена обыкновенным вожделением. Недаром Хома «чув-ствовал какое-то томительное, неприятное и вместе сладкое чув-ство, подступавшее к его сердцу».

Но там что? ветер или музыка? звенит, звенит и вьется и подступа-ет и вонзается в душу какой-то нестерпимой трелию… Он чувствовал бесовски-сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-то томительно-страшное наслаждение.

Кто такой ВийК заглавию своей повести Гоголь делает следующее примечание: «Вий есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у ко-торого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть на-родное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал».

Вий — существо из восточнославянской мифологии, персо-наж из преисподней, чей взгляд убивает. Глаза Вия обычно прикры-ты огромными веками, которые он не может поднять без посторон-

Кадр из фильма «Вий» режиссеров Г. Кропачева и К. Ершова (1967)

ней помощи. В русских и белорусских сказках веки Вию поднима-ли вилами его помощники (например, в сказке «Иван Быкович»). В сказках Вий взглядом не только убивал, но и разрушал, испепе-ляя, деревни и города.

Гоголь создает своего Вия на основе украинской традиции, в ко-торой мотив страшного взгляда связан со святым Касьяном и шелу-дивым Буняком, половецким ханом. Святой Касьян в одном из пол-тавских поверий поднимает ресницы 29 февраля — и «на что он тогда взглянет, все погибает». Предводитель орды Буняк (из неуста-новленной летописи) уничтожает город силой своего взгляда.

Впрочем, однозначно все это утверждать нельзя. Так, в 1998 году в журнале Studia Mythologica Slavica была опубликована статья Елены Левкиевской «К вопросу об одной мистификации, или Гоголевский Вий при свете украинской мифологии», которую мож-но найти в Интернете и к которой мы отсылаем наших читателей, же-лающих лучше разобраться в вопросе. Статья, между тем, начина-ется с сообщения о том, что поиски Вия в народной культуре ведут-ся с конца XIX века, а сам мифологический персонаж с таким име-нем и с такими признаками в украинской мифологической систе-ме не обнаружен.

Гоголь описывает Вия как приземистого, дюжего, косолапого человека. «Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие кор-ни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело сту-пал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до са-мой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем желез-ное». Появлению Вия предшествует волчий вой.

«Вий» Василия Сигарева

Василий Сигарев осмысливает гоголевское произведение по-своему, свободно перерабатывает сюжет, словно бы стараясь при-близить его к сегодняшнему дню, к настоящему, взгляд на кото-рое раскрывается в его пьесах и двух кинофильмах — «Волчок»

и «Жить». Две главные темы, развиваемые Сигаревым в «Вие», как будто не соответствуют друг другу. Одна из них — тема неотвра-тимого возмездия, другая — тема возможного избегания наказа-ния за совершенное преступление, которая как никогда (как это ни грустно) актуальна в наши дни.

Действие сигаревской пьесы начинается с момента, когда Хома уже вернулся в Киев после злополучной ночной встречи с панноч-кой. Злополучной, однако, она оказывается не для него, но для пан-ночки. Уже в самом финале пьесы со слов Тиберия Горобца, одного из трех участников преступления, мы узнаем, что Хома и его товари-щи, «будучи хмельные от горелки», совершили насилие над той са-мой панночкой, к одру которой Хому и призывают читать молитвы. Но, едва Хома добирается до места, девушка умирает. Далее следу-ют три ночи, проведенные Хомой у гроба, из которого в каждую из них встает труп, жаждущий отмщения. Сигарев значительно расши-ряет сцены ночного бдения Хомы в церкви, где и разворачивается почти половина действия пьесы. Картины, написанные Сигаревым, по внушаемому ужасу не уступают гоголевским.

Сам Вий как существо ни в чем не походит на гоголевского пер-сонажа. Когда панночка посылает за ним, в церкви появляется ста-руха «с обычным младенцем на руках», который спит, а из уст его исходит молочный пар. Этот «неканонический» Вий в образе мла-денца одновременно является напоминанием о совершенном тяж-ком преступлении и служит символом неотвратимого возмездия за содеянное (Хома, как и у Гоголя, гибнет; гибнет, утопнув, и другой участник преступления; лишь Горобец, прощенный ректором, лицом духовным, избегает наказания). Не случайно поэтому Сигарев ставит эпиграфом выписку из словаря-справочника «Славянская мифоло-гия», в которой сообщается, что «Вий считался одним из главных служителей Чернобога. Его полагали судьей над мертвыми. Славя-не никогда не могли примириться с тем, что те, кто жили беззакон-но, не по совести — не наказаны. Славяне полагали, что место каз-ни беззаконников внутри земли. Вий также связан с сезонной смер-тью природы во время зимы».

К ПРЕМЬЕРЕ

8

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

9

«Случай с Полыниным»ТЕКСТ: ЕКАТЕРИНА СТРИЖКОВА

Все ближе 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. Эту тему мы не можем обойти стороной и в нашей постоянной рубрике, рассказывающей о киноролях Олега Табакова. В этом номере речь пойдет о картине «Случай с Полыниным», действие которой разворачивается во время войны.

Великая Отечественная война пришла на Кольский Север в ночь на 22 июня 1941 года, когда фашистская авиация совершила свои первые налеты на полуостров. Уже через неделю в небе и на суше Заполярья велись активные боевые действия. Главные ави-аудары наносились по Мурманску и уступали по числу и плотно-сти лишь авиаударам по Сталинграду. Агрессора привлекали стра-тегически важные объекты: незамерзающий порт, базы Северного флота, полуостров Рыбачий, Кировская железная дорога — и, ко-нечно же, природные богатства Кольской земли, особенно место-рождения никеля, важного для военной промышленности. Однако сверхамбициозным планам фашистского командования не суждено было осуществиться: к осени 1941 года намеченный противником блицкриг сорвала 14-я армия под прикрытием кораблей Северно-го флота благодаря, в частности, беспримерному мужеству его под-разделения морской пехоты. В результате тяжелых боев враг был остановлен в 20-30 километрах от границы. Но на этом все только начиналось — линия Карельского фронта по реке Западная Лица проходила вплоть до октября 1944 года.

Массированным бомбардировкам фашистской авиации, сот-нями и тысячами сбрасывавшей бомбы на Мурманск, противо-стояли летчики-истребители. Осенью 1941 года на помощь совет-ским авиаторам прибыли британские, увеличив количественный со-став истребительной авиации Северного флота почти вдвое. Именно этот временной отрезок — осень–зима 1941 года — был описан Константином Симоновым в повести «Случай с Полыниным». Бога-тейшая биография военного корреспондента Симонова началась в 1939 году, когда двадцатичетырехлетний аспирант ИФЛИ был на-

правлен в Халхин-Гол. После Монголии Константин Симонов в ин-ститут уже не вернулся, а начал самостоятельный путь поэта, писа-теля и драматурга. В 1941 году он написал свою знаменитую пьесу «Парень из нашего города». С началом Великой Отечественной во-йны Симонов был призван в армию в качестве военного корреспон-дента, работал в газете «Боевое знамя». Симонов побывал на всех фронтах, прошел по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Поль-ши и Германии, был свидетелем последних боев за Берлин. Начав с воинского звания интенданта второго ранга, уже после войны полу-чил заслуженное звание полковника. Большая часть военных кор-респонденций Симонова публиковалась в «Красной звезде».

Лучшее стихотворение Симонова — «Жди меня», ставшее зна-менем, гимном надежды для разлученных войной сердец, было напи-сано им буквально за один присест в августе 1941 года на даче Льва Кассиля в Переделкино. «Жди меня» явилось своего рода предсказа-нием: война будет продолжительной и жестокой, но человек окажет-ся сильнее ее, если он любит и верит. Писатель поначалу не собирал-ся публиковать свое стихотворение, считая его очень личным, но когда один из его близких друзей признался, что «Жди меня» — его глав-ное лекарство от тоски по жене, сдался и запустил его в печать. «Жди меня» было посвящено любимой женщине поэта, его будущей жене, актрисе Валентине Серовой, одной из самых популярных актрис нача-ла тридцатых — сороковых годов ХХ века.

Валентина Серова играла в Театре рабочей молодежи (ТРаМ) — будущем Ленкоме. Мария Симонова, дочь Валентины Серовой, вспоминает: «Лучшей маминой театральной ролью к 1940 году была роль Павлы в пьесе Горького “Зыковы”. И вот в какой-то момент она стала чувствовать, что на нее слишком пристально смотрит человек, всегда сидящий с цветами в первом ряду. Это был тогда уже извест-ный литератор Константин Симонов. Их знакомство он позднее опи-сал в сценарии фильма “Случай с Полыниным”…»

Тема войны и любви не оставляла Симонова спустя десятиле-тия после Победы. Повесть «Случай с Полыниным» вышла в жур-

нале «Знамя» в 1969-м. В образе молодой актрисы Галины Проко-фьевой угадывались черты Валентины Серовой, а в образе военного летчика Николая Полынина — черты самого Константина Симоно-ва. Эпицентром повести оказалась любовь, вспыхнувшая между ге-роями посреди огня войны.

Молодой, но уже известный режиссер «Мосфильма» Алексей Сахаров, экранизировавший произведения модных в шестидеся-тые годы писателей Чингиза Айтматова («Перевал») и Юрия Наги-бина («Чистые пруды»), предложил Симонову создать на основе его повести сценарий. Позже Алексей Сахаров признался: «Это тот слу-чай в режиссерской практике, когда мысли автора повести и мои совпали в главном. Фильм рассказывает о любви, которая нам ка-жется не только радостью, но и величайшим испытанием человече-ского характера. И Симонов, и я одинаково смотрим на любовь. По-этому меня и заинтересовала повесть… Мы настаиваем на вечном, высоком понимании любви».

Константин Симонов и Алексей Сахаров написали сценарий в считаные месяцы. Помимо потрясающих исполнителей главных ро-лей — Анастасии Вертинской (Галя Прокофьева), Олега Ефремова (Николай Полынин) и Олега Табакова (Виктор Балакирев), режис-сер собрал в фильме целое созвездие великолепных артистов: Ге-оргия Буркова, Беллу Манякину, Александра Ханова, Льва Дурова, Александра Пороховщикова, Владимира Кашпура, Михаила Глузско-

го. Блистательная Нонна Мордюкова, так объемно и глубоко сыграв-шая роль Галиной соседки Дуси Кузьмичевой, рассказывая о Саха-рове, написала: «…Медлительный, вежливый и очень талантливый. Я у него снималась в фильме “Случай с Полыниным” — именины души! Знает и свою профессию, и жизнь, и людей».

Значительную часть эпизодов картины было решено снимать в Подмосковье и в мосфильмоских павильонах. Но некоторые сце-ны требовали настоящего арктического холода. В октябре 1970 года съемочная группа фильма выехала на съемки в Мурманск. Ради не-скольких натурных эпизодов на Кольском полуострове из Москвы было привезено десять платформ различного оборудования и сна-ряжения.

Во время уличных съемок операторам приходилось нелегко: ря-дом с развалинами разрушенного бомбежкой дома возвышались новенькие мурманские девятиэтажки, вдали виднелось колесо обо-зрения — объекты, которые ни в коем случае не должны были по-падать в кадр. Но самой большой проблемой для съемочной груп-пы оказался снег, не спешивший выпадать именно той осенью. Так и не дождавшимся кинематографистам для сцены выписки Полыни-на из госпиталя пришлось применить снегозаменители — длинное белое полотно, мел и даже нафталин. Но лучше всего подошла пена из пожарного шланга. Сначала ее пустили в качестве эксперимен-та, и оказалось, что пена расплывается по площадке белой, пышной

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

10

Кадры из фильма «Случай с Полыниным» (1970)

массой. Когда все «снежные» проблемы были решены, в Мурман-ске выпал настоящий снег. Впрочем, все трудности съемочного про-цесса компенсировал теплый прием, оказанный кинематографистам мурманчанами. Люди с удовольствием принимали участие в мас-совке — вовсе не из-за гонорара, а из уважения к пережитому во-енному времени — и добровольно консультировали москвичей на предмет исторической достоверности. Один из свидетелей реальных событий сделал существенную подсказку: в окнах домов, попадав-ших в кадр, не должно было быть стекол — непрерывные бомбеж-ки уничтожали их подчистую…

Действие картины начинается далеко от Кольского полуостро-ва — где-то в пригороде Москвы, на железнодорожной станции. Что может быть более контрастным: загружающийся эшелон, ров-ный строй пехоты в полном походном снаряжении и худенькая жен-щина неземной красоты в светлой шелковой кофточке? Монохром-ная кинопленка только усиливает эффект: кажется, что легкая белая бабочка вплотную подлетела к закопченному и смертельно опасно-му для нее стеклу. Из Москвы в Мурманск, на Карельский фронт, на-правляется фронтовая актерская бригада. Артистам предстоит вы-ступать и по дороге, и за тысячи километров от столицы, поднимая боевой дух защитников родины. Красавица Галя прощается с энер-гичным режиссером Балакиревым, бойко командующим погрузкой театральных ящиков и тюков. Когда женщина задает ему вопрос, не собирается ли он ехать на фронт, хорошо одетый молодой человек уклончиво отвечает: «Успею еще!»

И вот уже Галя в строгом черном платье, стоя на крыше кабины грузовика, читает строки стихотворения Симонова:

Если дорог тебе твой дом,Где ты русским выкормлен был,Под бревенчатым потолком,Где ты, в люльке качаясь, плыл…Если ты фашисту с ружьемНе желаешь навек отдатьДом, где жил ты, жену и мать,Все, что Родиной мы зовем, —Знай: никто ее не спасет,Если ты ее не спасешь;Знай: никто его не убьет,Если ты его не убьешь.

И пока его не убил,Ты молчи о своей любви,Край, где рос ты, и дом, где жил,Своей Родиной не зови…

Ее чтение прерывает ближний взрыв и взвившийся столб земли. По мере движения по дорогам войны участники фронтовой бри-

гады разительно меняются: довоенные шляпки и легкомысленные шарфики вытесняются форменными пилотками и гимнастерками, а потом и овчинными тулупами. Прекрасные женские лица омра-чаются застывшим в глазах вопросом: когда же это все закончит-ся? Сахаров практически незаметно вмонтировал в свою карти-ну черно-белые кадры кинохроники, запечатлевшей разрушенные войной пейзажи.

Когда актерская бригада добирается до Карельского фронта, в жизни Гали появляется Полынин. Следует отметить, что главные ге-рои фильма и внешне, и внутренне отличаются от людей, описан-ных в повести. Галя в исполнении Анастасии Вертинской оказалась намного моложе, а Полынин Олега Ефремова — напротив, гораз-до старше. Но принципиально эти обстоятельства на идею картины не повлияли. На вопрос журналистов, что в его герое самое важ-ное, Ефремов ответил: «Чистота. К сожалению, я в действительно-сти старше Полынина. Все эти мысли и желания приходят с возрас-

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

11

О. Табаков на съемках «Случая с Полыниным»

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЭТО КИНОАРТИСТ ТАБАКОВ

12

том. Я вот только сейчас убеждаюсь, что чистота человека — сви-детельство его силы и какой-то нерастраченности. И вижу в этом большой смысл».

Любовь накрывает Галю и Полынина, как ураган. Летчик-истребитель Северного фронта полковник Полынин, успевший по-воевать в небе Испании и на Халхин-Голе, получивший звание Ге-роя Советского Союза, на земле прослыл убежденным холостяком. Но нежная, хрупкая актриса, нежданно-негаданно появившаяся перед ним посреди холода и страха, в одно мгновение растопила сердце воина. Сидя за большим столом, где собрались советские и британские летчики, Галя поет только для Полынина (потрясающую военную песню «Фляга» авторства Ю.Левитина и К.Симонова запи-сала певица Е. Камбурова). В фильме почти нет «сладкого плена по-рывистых объятий». Все самые важные объяснения передаются в письмах. Буря эмоций заключена во взглядах: когда герои в отчая-нии или когда Галя и Полынин смотрят друг на друга сияющими от любви глазами. Полынин делает актрисе предложение, и она согла-шается. Они не подозревают, что видят друг друга в последний раз, хотя спустя время оба оказываются в опустевшей Москве. Галя воз-вращается в свою крошечную комнатку в неотапливаемой комму-налке, Полынин защищает московское небо. Кажется, стоит лишь протянуть руку и вовремя открыть дверь, но… Разрушить отношения влюбленных суждено Виктору (Витеньке, как иронично называет его в повести Симонов) Балакиреву, тому самому энергичному молодо-му режиссеру, который так никогда и не отправится на фронт… Сол-гав Гале, Балакирев одной-единственной фразой разрушает ее на-дежду на и без того призрачное счастье. Галя сама отказывается от встречи с Полыниным, провожая его машину полными слез глазами.

На момент съемок фильма «Случай с Полыниным» Олегу Таба-кову исполнилось тридцать пять лет. Его Балакирев строен, отличает-ся мальчишеской легкостью движений и порой очень юными голо-совыми обертонами. При этом герой Табакова вполне зрелый циник, тщательно прячущий свой цинизм под лицемерно-дружелюбными репликами. Он превосходно понимает, что все его ровесники дав-но на фронте, что Галя не любит и даже презирает его, что он ее от-кровенно обманывает и что за всей его бурной деятельностью стоит желание скрыть истинное положение вещей, убежать от возмож-ных угрызений совести. Он никому не устраивает скандалов, хотя по лицу и по «честным» глазам Балакирева видно, какая жестокая внутренняя борьба в нем происходит, как быстро он принимает нуж-ное тактическое решение.

Табаков создал откровенно отрицательный, но очень узнавае-мый человеческий образ, подарив ему свое внешнее благообразие. Однако благодаря его актерскому мастерству бесконечное обаяние Табакова-человека в роли Витеньки Балакирева вдруг куда-то ис-чезает. Артист с невероятной, безжалостной точностью выводит на свет мелкую и трусливую сущность своего героя. Табаков будто бы напоминает нам с экрана: нет ничего тайного или невидимого для внимательного глаза писателя, режиссера, артиста. Они обязатель-но покажут нам зеркальное отражение наших же достоинств и на-ших же недостатков…

Финал картины остается открытым. Но последние секунды фильма, когда Полынин взмывает в небо на истребителе, а Галя вновь едет на фронт в кузове грузовика, подают нам надежду, что, может быть, когда-нибудь эти люди все-таки встретятся, потому что их любовь окажется сильнее любой лжи, смерти и войны…

ДЕСЯТЬ ФАКТОВ

13

Десять фактов об Александре ВампиловеАлександр Вампилов (1937–1972) прожил короткую жизнь. Ав-тор нескольких замечательных пьес, он не сумел сполна на-сладиться успехом спектаклей, поставленных по ним, увидеть фильмы, снятые по ним и полюбившиеся кинозрителю. Настоя-щий материал призван рассказать хоть что-нибудь о жизни и судьбе талантливого драматурга, тем более что знают о них далеко не все…

По национальности Александр Вампилов был бурятом. Фамилия Вампилов тибетского происхождения. Прапрадеда драматурга

звали Вампил, что значит «умножающий могущество». Русское имя отца драматурга — Валентин Никитович, а бурятское — Бадма Бу-дихалович.

Отца Вампилова арестовали через несколько месяцев после рождения сына по доносу одного из коллег. Обвиненный в пан-

монголизме (движение за воссоединение Бурятии, Монголии и двух национальных округов), он был расстрелян 9 марта 1938 года.

Александр рос самым обычным ребенком, и его родные долгое время не замечали в нем никаких талантов. Между тем первый

талант проявился в нем еще в школе — мальчик самостоятельно выучился играть на гитаре, мандолине и домбре.

В 1960 году Вампилов закончил филологический факультет Ир-кутского университета, а в 1967-м — Высшие литературные

курсы Союза писателей СССР.

В 1964 году Вампилов написал свою первую большую пьесу — «Прощание в июне». Ни один из центральных театров страны ею

не заинтересовался. За постановку взялись в Клайпедском драма-тическом театре. Ее успех открыл для Вампилова двери в другие те-атры СССР, однако столичные театры оставались глухи к таланту дра-матурга до самой его смерти.

После успеха в Клайпеде Вампилов дал интервью газете «Со-ветская Клайпеда». Оно оказалось единственным в его жизни.

Написанная в 1965 году пьеса «Старший сын первоначально называлась «Предместье», а «Прошлым летом в Чулимске» —

«Валентина». Последнее название пришлось изменить в связи с

1

2

3

4

5

6

7

О. Даль в телефильме «Отпуск в сентябре» (1979)

успехом пьесы М. Рощина «Валентин и Валентина». Кстати говоря, был и промежуточный вариант заглавия — «Лето красное — июнь, июль, август…»

17 августа 1972 года, за два дня до 35-летия, Вампилов с двумя друзьями отправился отдохнуть на озеро Байкал. Лодка, в кото-

рой они плыли, зацепилась за топляк и перевернулась. Пока дру-зья звали на помощь, Вампилов решил добраться до берега вплавь. Едва он коснулся ногами земли, как упал замертво — не выдер-жало сердце.

Как это ни печально, но слава к Вампилову пришла только после смерти: его пьесы стали ставить (один только «Старший сын»

шел одновременно в 44 театрах), а книги печатать (при жизни уви-дело свет только одно издание).

Александр Вампилов говорил: «Писать надо о том, от чего не спится по ночам».

ДЕСЯТЬ ФАКТОВ

14

8

9

10Сцена из спектакля «Старший сын» (2008) Театра Олега Табакова

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

15

На страницах — войначасть третья

«Иван» І Владимир Богомолов

«Иваново детство» Андрея Тарковско-го — один из самых пугающих филь-мов о войне. При том, что в кадре нет ни отдельных перестрелок, ни крупных ба-тальных сцен. Конечно, для достовер-ности гремят взрывы, вспыхивают и с шипением гаснут сигнальные ракеты, порой даже слышно, как строчит пу-лемет. Но в остальном хаос войны по-казан достаточно условно… Однажды и как бы случайно камера выхватывает

двух повешенных, в это время Холин (Валентин Зубков) торопливым шепотом поясняет маленькому Ивану (Николай Бурляев), что это фа-шисты раздели и выставили наших разведчиков в назидание. А до того в темном окопе мы видели землистый профиль мертвого Ката-сонова, чуть раньше, на пожарище, встречали чокнутого старика с петухом на веревочке. И маленький Ваня играл в войнушку (пожа-луй, самый жуткий в своей абсурдности момент). Была еще лошадь, жующая яблоки. Хотя кажется — что тут такого? Милое незлобивое животное подбирает рассыпавшиеся плоды. Но мысль о том, что эти яблоки — дети войны, а равнодушная лошадь — смерть, безоста-новочно мучает зрителя. Однако подобное — только подготовка к финальной сцене. Вот-вот Гальцев (Евгений Жариков) окажется в

РУБРИКУ ВЕДУТ АЛЕНА БОНДАРЕВА И ФИЛ РЕЗНИКОВ

капитулировавшем Берлине и рванет на себя дверь пыточной, а мы с оторопью увидим, как катится по полу знакомая детская голова. И без того тягостное впечатление в который раз усугубят сны — на-вязчивые параллельные сцены, символизирующие несбывшееся, а потому неуловимо истаявшее детство…

Стоит ли говорить о том, что для достижения такого парали-зующего эффекта Тарковский спокойно препарировал и вывер-нул наизнанку повесть Владимира Богомолова «Иван». Хотя нуж-но отдать режиссеру и должное — некоторые диалоги в киноленту он перенес дословно. Автор якобы еще в начале работы доверился съемочной группе и смиренно заявил, что понимает: в итоге должно получиться совсем другое произведение. К тому же неудачный ки-ноопыт у Богомолова уже был. Изначально за картину взялся моло-дой режиссер Эдуард Абалов, но с задачей он не справился. Да и по сценарию драматурга Михаила Папавы мальчик в конце фильма не умирал, а оказывался в оккупированном Майданеке, который по-том освобождали красноармейцы. В общем, могла получиться до-статочно унылая проходная работа с очевидным названием «Вторая жизнь». Но согласно приказу директора «Мосфильма» съемки при-остановили и стали искать нового режиссера. Михаил Ромм реко-мендовал автора дипломной короткометражки «Каток и скрипка».

Прочитав повесть Богомолова, Тарковский сразу сказал, что будет снимать. Но под другим названием — «Иваново детство». («Я просто влюблен в эту тему. Мне было столько же лет, когда на-чалась война. Это ситуация моего поколения».) И сыграет он на кон-трасте сна и действительности. Разумеется, подобный подход по-требовал полной переработки сценария, участвовать в которой Тар-ковский пригласил своего друга Андрона Кончаловского. Кстати, Кончаловский-актер тоже появляется в фильме. Помните: нелепый очкарик, пилотка пирожком, во время движения артчастей, в лесу, пристает к военфельдшеру с докучливым вопросом, не Маша ли она, а та что-то мычит в ответ?..

В специальной рубрике, посвященной 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, мы продолжаем рассказывать о книгах, которые легли в основу знаменитых кинофильмов о войне. В на-стоящем номере мы рассказываем о повестях, по которым свои ленты сняли Андрей Тарковский и Лариса Шепитько.

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

16

Кстати, именно образ Маши, ставший символом трогательной неприспособленности не только к войне, но и к жизни как тако-вой, получился абсолютно противоположным задумке Богомолова. В книге военфельдшер — «статная, лет двадцати, красивая блон-динка с ярко-голубыми глазами», а Валентина Малявина — невы-сокая брюнетка, не серая мышка, но и не супермодель, у нее обыч-ное, симпатичное лицо.

Но главное отличие фильма в другом. В повести молодой лей-тенант Гальцев от начала и до конца рассказывает историю Ивана, двенадцатилетнего разведчика, мстящего немцам за смерть отца-пограничника и сестренки. Подробно же описывается лишь одна операция, когда мальчика в одежде побирушки ночью на лодке за-брасывают в тыл противника. Да и внимание акцентируется на са-моотверженности и отваге маленького героя, в холодную осеннюю ночь уходящего на ту сторону… Тарковский же полностью сосредо-тачивается на Иване, его болезненных переживаниях и сломленной психике, поэтому и образ Гальцева опосредован.

С этой повестью, как и с кино, вышла странная история. Публи-кация принесла славу писателю, экранизация — режиссеру. В слу-чае Тарковского говорили о потрясающей символике, четкости пер-спективы, красоте и выверенности планов. А вот с Богомоловым по-лучилось намного запутаннее. Конечно, когда в 1957 году повесть вышла в «Знамени», были известные споры и об окопной прав-

де, и о повествовании очевидца. Все-таки писал фронтовик, развед-чик, скостивший себе два года и ушедший на войну в 15 лет. Еще и не оставивший службу после Победы, а, наоборот, с усердием уча-ствовавший в различных секретных операциях и потому побывав-ший в «десятках областей России, Украины и Белоруссии, в Прибал-тике, Польше, Германии и Маньчжурии». Почти во всех интервью Бо-гомолов рассказывал о том, как рукопись «Ивана» умоляли отдать в катаевскую «Юность», и приводил восхищенные слова самого ма-стера о том, будто его творчество по сравнению с богомоловским — лишь «социалистический сюсюк». Но писатель своего слова не на-рушил и отдал материал, как изначально и договаривались, в «Зна-мя». После публикации в редакцию пришла куча восторженных от-зывов, повесть выдержала множество переизданий, растянувших-ся на десятилетия, была переведена на несколько языков. И все бы ничего, если бы в начале двухтысячных не разразился грандиозный литературный скандал.

Однажды журналистка Ольга Кучкина сделала интервью с Владимиром Богомоловым (1924–2003), но публиковать текст он почему-то запретил. Поэтому большой очерк по мотивам бесед в «Комсомольской правде» напечатали только через несколько лет, после смерти писателя. И понеслось.

Во-первых, выяснилось, что никакого Владимира Осиповича Богомолова не существовало, но был Владимир Иосифович Вой-

Кадры из кинофильма А. Тарковского «Иваново детство» (1962)

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

17

тинский (Богомолец — якобы девичья фамилия матери-украинки). Во-вторых, в редакцию «Комсомольской правды» пришло письмо от художницы Наталии Холодовской, сообщавшей, что мать Войтин-ского вовсе не украинка, а еврейка, дочь адвоката из Вильно по фа-милии Тобиас (а Богомолец она стала после первого замужества). Отец Владимира Иосиф Войтинский — профессор математики — в официальном браке с ней не состоял, хотя от ребенка никогда не от-казывался. Войтинский был репрессирован в 1937 году, из-за чего у юного Володи случился серьезный нервный срыв и он лежал в психиатрической лечебнице. Чуть позже в этой истории появил-ся писатель-фронтовик Леонид Рабичев, утверждавший, будто Бо-гомолов большой фантазер. Именно с его подачи дело Войтинского вызвало серьезный резонанс.

Подумаешь, взял псевдоним, скрыл свою национальность! Для того времени это почти что норма… Однако Рабичев рассказал сле-дующее: «С июня по сентябрь 1948 года я жил у себя на даче, а Володя жил у меня в квартире. В 1949 году он начал писать по-весть “Иван” и все время расспрашивал меня про войну, а я ему рассказывал. Так что в его произведениях моя война. Особенно в “Августе сорок четвертого”. Там мой путь, путь моей армии. Я от-дал ему для работы свыше ста моих личных писем, которые позже он мне вернул. Это уж потом он проехал по моему маршруту: Смо-ленск — Минск и так далее, чтобы все увидеть своими глазами. В чем его сила — в точности и систематике. Он много работал в ар-хивах. Когда я пришел однажды к нему в гости, то был поражен: во всю стену от пола до потолка располагалась картотека на каждый день войны». Но, опять же, заимствование чужого материала — не самый страшный грех… Переработал, дополнил, присочинил — так поступают почти все писатели. Смущает другое. Рабичев уверял: Бо-гомолов свою военную биографию полностью придумал. И в развед-ке никогда не служил…

Тут-то Кучкину и засыпали обвинениями в поклепе, марании великого имени и прочем. В ответ она сделала несколько запро-сов в архивы и привела документы, свидетельствовавшие о том, что ни в одном из упомянутых полков Богомолов-Войтинский не зна-чился; ни разведка, ни тем более контрразведка о таком сотрудни-ке не имеет ни малейшего понятия. Известно только одно: до кон-ца 1942 года Войтинский с матерью находился в эвакуации в Татар-ской АССР, откуда он неожиданно исчез и до конца войны не объяв-лялся. Родственники даже считали его погибшим. Но после 1945-го

он вернулся в добром здравии. Где был, чем занимался — неиз-вестно. Служил Богомолов в секретной службе, был партизаном или все это вымысел — также неведомо. На просьбы разъяснить ту-манные обстоятельства биографии родственники писателя промол-чали, а ФСБ разглашать информацию о персональных данных отка-залась. Поэтому тайна Богомолова, очевидно, пока останется нераз-гаданной. Впрочем, что бы в итоге ни выяснилось, книги его от это-го хуже не станут.

Алена Бондарева

«Сотников» І Василь Быков

Отношение Василя Быкова к экраниза-циям собственных произведений было сложным: по большому счету, ему не нравилось, как перерабатывались и во что превращались его повести на кино-экране. Тем не менее в середине 70-х, когда свет увидели уже несколько кар-тин по его произведениям и он не раз в них разочаровывался, он не стал от-казывать режиссеру Ларисе Шепитько, обратившейся за разрешением поста-вить фильм по повести «Сотников» (1970). Быков позволил Шепить-ко делать все что угодно, предоставив полный карт-бланш и вместе с тем попросив не привлекать его к процессу создания картины. «Меня вся эта киношная кутерьма давно не привлекала, сыт был ею по горло и хотел только одного: чтобы меня оставили в покое», — признавался он позже. В покое автора «Сотникова» тем не менее не оставили: съе-мочной группе требовалась его поддержка в работе над сценарием.

Долгое время Шепитько не могла получить разрешение на съем-ки по разным причинам, главной из которых было не самое лучшее и довольно неоднозначное отношение партийных чиновников к Быко-ву, несмотря на все его заслуги как писателя и на две его Государ-ственные премии — БССР и СССР. А все дело в том, что в 1965 году «Новый мир» опубликовал быковскую повесть «Мертвым не боль-но»: во многом автобиографичную, правдивую, тяжелую, страшную. В ней, в частности, Быков вывел образ смершевца по фамилии Сах-но. То, к каким органам относился Сахно, в повести не упоминалось,

однако все прекрасно поняли, что Быков имеет в виду. Реакция на повесть последовала незамедлительно:

…Через несколько дней вышел очередной номер «Правды» с боль-шой статьей В. Севрука… В этой статье констатировалась несомненная не-удача писателя, защищалась честь Советской Армии, победительницы фа-шизма, давались установки, как надо писать о войне… Вслед за статьей в «Правде», как по команде, посыпались резко критические, часто оскорби-тельные статьи с политическим подтекстом во всех остальных центральных газетах. Обвинения с каждым разом звучали все более грозно… Ветераны в своих письмах в редакции, как всегда, жаловались на умаление их роли в разгроме немецких захватчиков. Очень скоро к обвинительному хору мо-сковских газет подключилась белорусская печать… Провинциальные газе-ты, которые не могли оперативно организовать собственные статьи против «идеологической диверсии» Быкова, перепечатывали статьи центральных. В том числе моя родная «Гродненская правда». Интересно, что автора били общими словами — за все что угодно. За клевету, за принижение, ума-ление, искажение. Но нигде ни слова не было сказано о СМЕРШе, об НКВД или КГБ. Как будто написанное в повести не имело никакого отношения к этим «органам». Я читал и не мог уразуметь: это нарочно или не понимают?

Повесть «Мертвым не больно» в следующий раз была напечата-на только в перестроечные времена — она как будто перестала су-

ществовать. Ее даже не включили в четырехтомное собрание сочи-нений Быкова, увидевшее свет в 1986 году.

Тем не менее Ларисе Шепитько удалось добиться своего: фильм, названный «Восхождение» (режиссер, не скрывавшая сво-его стремления к «возвышенной религиозности», хотела назвать его «Вознесением»), был представлен зрителям в 1976 году. Он стал первым советским фильмом, удостоенным высшего приза Берлин-ского кинофестиваля — «Золотого медведя». Незадолго до смерти Быков назвал «Восхождение» лучшей из десяти экранизаций сво-их повестей.

Несмотря на то что и повесть, и фильм, ставшие безусловной классикой советской литературы и кинематографа, сходятся между собой в плане сюжета, они имеют немало различий, прежде всего в том, что Шепитько, снимая «Восхождение», создавала притчу, что предопределило стилистические особенности языка повествования. Быков же, напротив, к форме притчи никогда не тяготел, оставаясь верным реалистической школе.

Необычным же для знающих Быкова читателей было то, что пи-сатель неожиданно обратился к партизанской теме. Это вызвало удивление и повлекло за собой вопросы, которые Быкову постоянно задавали во время читательских конференций, на страницах писем и в разговорах. Быков, в отличие от своего друга Алеся Адамовича, тоже классика белорусской литературы, к партизанскому движению

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

18

Кадры из кинофильма Л. Шепитько «Восхождение» (1976). В. Гостюхин в роли Рыбака, Б. Плотников в роли Сотникова

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

19

отношения не имел. Выпускник пехотного училища, Василь Быков был призван в Красную Армию в 1942 году и прошел войну до конца, закончив ее в звании старшего лейтенанта командиром взвода ар-мейской артиллерии. Быков участвовал в боях за Кривой Рог, Алек-сандрию, Знаменку. Во время Кировоградской наступательной опе-рации в январе 1944-го был ранен в ногу и живот и некоторое вре-мя считался погибшим (мать Быкова даже получила «похоронку» на сына) — этот эпизод и лег в основу повести «Мертвым не боль-но». После госпиталя участвовал в Ясско-Кишиневской операции, в освобождении Румынии. Прошел по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии… Но партизаном никогда не был.

Так вот, Василь Быков, когда его спрашивали о том, почему он выбрал партизанскую тему, говорил: «А разве эта повесть о парти-занской войне?» И да, и нет.

Не имея собственного опыта, Быков был знаком со многими партизанами, слышал множество историй и имел хорошее пред-ставление о партизанском движении в Белоруссии и о своеобра-зии партизанского быта. «Такого рода рассказов, воспоминаний в любом из уголков Белоруссии в избытке, и только ленивый или глухой может игнорировать их», — замечал писатель. Но если партизанская война — не главное в повести, то что же главное? Сам Быков говорил, что его главным образом интересовали два момента: «что такое человек перед сокрушающей силой бесчело-вечных обстоятельств» и «на что он способен, когда возможно-сти отстоять свою жизнь исчерпаны им до конца и предотвратить смерть невозможно».

Изначальное название повести — «Ликвидация», — наибо-лее, на наш взгляд, для нее подходящее, было изменено по пред-ложению Александра Твардовского, главного редактора «Нового мира», где «Сотникова» впервые опубликовали.

Как раз в последние дни старого «Нового мира» («Сотников» был на-печатан незадолго до трагического снятия Твардовского с поста главно-го редактора. — Ф. Р.) я приехал в Москву и узнал, что моя повесть идет в очередном номере. Следуя своему неизменному редакторскому принци-пу «не дразнить гусей», Твардовский дал повести название «Сотников». Это мне не очень понравилось. (Почему — Сотников? Ведь главных героев два! Рыбак и Сотников.) Но мне объяснили, что так лучше — назвать по-весть по фамилии положительного героя. У Твардовского, мол, особые на-дежды на этот образ. Как, надо полагать, и у автора?

Эта цитата из книги воспоминаний Быкова «Долгая дорога до-мой» очень многое дает нам в плане понимания идеи повести. Дей-ствительно, в повести два главных героя — Сотников и Рыбак. И, как бы странно это ни звучало, Рыбак интересует автора не мень-ше, а может, даже больше Сотникова. Сотников, по признанию ав-тора, — «по натуре вовсе не герой без страха и упрека, и если он честно умирает, то потому прежде всего, что его нравственная осно-ва в данных обстоятельствах не позволяла ему поступить иначе, ис-кать другой конец».

Однако напомним фабулу повести.Двое партизан отправляются в ближайшую деревню за провизи-

ей для своего отряда. Найдя ее сожженной немцами, они идут даль-ше, не желая возвращаться с пустыми руками, и в итоге попадают в плен к немцам и их приспешникам полицаям. Допрос, учиненный сле-дователем Портновым, человеком, тоже перешедшим на сторону вра-га, сеет в душе Рыбака раздор: ему предлагают сотрудничество, а оно, конечно же, сулит ему сохранение жизни. Пока еще не согласившись, Рыбак размышляет, как ему поступить. Непреклонный же Сотников, не сломленный пытками, твердо решил идти на смерть. Утром сле-дующего дня, перед самой казнью, Рыбак заявляет о своем желании служить немцам и тем самым избегает повешения, к которому при-говорены Сотников, деревенский староста и деревенская баба, в до-мах которых они побывали в ту самую злополучную ночь, когда искали провизию для отряда. Рыбак сам становится палачом своего товари-ща — именно он помогает Сотникову подняться на деревянный чур-бан, установленный под петлей виселицы.

Поводом для написания «Сотникова» послужил один случай, ко-торый долгие годы не выходил из головы писателя. В августе 1944-го, в самый разгар Ясско-Кишиневской операции, Быков проходил мимо пленных немецких и румынских солдат. Случайно его взгляд выхватил в толпе знакомое лицо — Быков почти сразу узнал своего бывшего сослуживца, считавшегося погибшим, награжденного посмертно вы-сокой наградой, ставившегося в пример всем новобранцам. На рукаве пленника «поблескивали три знакомые буквы» — РОА. Русская осво-бодительная армия. Поговорив с ним немного, Быков узнал, что быв-ший сослуживец в том памятном бою не погиб, а был ранен и попал в плен. Решив обмануть немцев, он записался во власовскую армию, намереваясь в самое ближайшее время бежать к своим. «…Ему при-шлось принять участие в боях против своих, хотя, разумеется, он стре-лял вверх: разве он враг своим? — утешал он себя». Судьба этого че-

ловека послужила толчком к созданию образа Рыбака. Прототип героя повести, по словам Быкова, «оказавшись в плену… превыше всего по-ставил собственную жизнь и решил обхитрить фашистов. И вот пла-чевный результат этой хитрости…»

Из повести мы не узнаем ничего о дальнейшей судьбе Рыбака, но очевидно, что вряд ли она может быть лучше судьбы бывшего со-служивца Быкова, перешедшего на сторону врага. В самом финале повести Рыбак хочет повеситься на ремне в туалете, однако обнару-живает, что ремень у него отняли при аресте.

В полном смятении, с туманной пеленой в сознании Рыбак пришагал с колонной к знакомым воротам полиции. На просторном дворе их остано-вили, по команде всех враз повернули к крыльцу. Там уже стояли началь-ник, следователь Портнов и те двое в немецкой жандармской форме. Стар-ший полицай громогласно доложил о прибытии, и начальник придирчивым взглядом окинул колонну.

— Вольно! Двадцать минут перекур, — сказал он, нащупывая глаза-ми Рыбака. – Ты зайдешь ко мне.

— Есть! – сжавшись от чего-то неизбежного, что вплотную подступи-ло к нему, промолвил Рыбак.

Сосед толкнул его локтем в бок:— Яволь, а не есть! Привыкать надо.

Это «привыкать надо» из последней главы повести относится не только к тому, что отныне Рыбаку придется смириться с людьми, среди которых он оказался, и их поступками, но и к тому, что он стал одним из них. Но страшнее всего то, что ему придется привыкнуть к тому, кем он стал этим утром, когда видел казнь своего товарища, которого сам подвел к эшафоту.

«Рыбак тоже не подлец», — говорил Быков в статье «Как была написана повесть “Сотников”». И действительно, опытный боец Ры-

бак — человек смелый, рассудительный, ответственный, имеющий представление о чести и достоинстве. (Недаром его охватывает гнев, когда он узнает, что деревенский староста, сын которого сражается в составе Красной Армии, прислуживает немцам. И его не смягчает даже рассказ об обстоятельствах, из-за которых староста подался в услужение оккупантам.) Рыбак хороший товарищ: он не бросает ра-неного в перестрелке Сотникова и тащит его на себе сквозь мороз-ную ночь; он пытается договориться с деревенской бабой Дёмчихой, чтобы та оставила раненого партизана у себя. К сожалению, все за-канчивается трагедией: к Дёмчихе наведываются полицаи и обнару-живают в ее доме двух партизан. Что дальше — мы знаем.

В каждом из своих произведений о войне Быков ставит геро-ев словно перед пропастью, которую можно перепрыгнуть, если до-станет смелости и сил, или в которую можно упасть навсегда. Тема нравственного выбора человека на войне, выбора в исключительных обстоятельствах — главная для творчества писателя, который, поч-ти никогда не делая исключений, писал о той войне. «…Трудно тре-бовать от человека высокой человечности в обстоятельствах бесче-ловечных, но ведь существует же предел, за которым человечность рискует превратиться в свою противоположность!», — говорил он. Творчество Быкова — попытка обнаружить ту грань, ту черту, кото-рую ни в коем случае переступить нельзя.

Быкова не раз критиковали за то, что он не перестает писать о войне, в то время как другие писатели-фронтовики отвлекаются от военной прозы и пишут о мирном времени. Быков перестроиться не мог, и вряд ли мы можем осуждать его за это. В 1985 году, в год 40-летия Победы в Великой Отечественной войне, он писал: «Мне не однажды приходилось говорить, что так называемая военная лите-ратура — это не упоение войной, а не утихающая во времени боль от нее. Боль за погибших, скорбь по утраченному».

Фил Резников

НА СТРАНИЦАХ — ВОЙНА

20

СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

Александр Фисенко: «Для меня охота — возможность бывать в лесу»

— Саша, расскажи, пожалуйста, с чего началось твое увлече-ние охотой?

— У меня батя немного охотился. Я тогда маленьким был. А ког-да чуть подрос, он почему-то прекратил этим заниматься. Но дома по-прежнему хранилась пара ружей, и я иногда утаскивал ключи от сейфа, доставал оружие и любовался им. Оружие мне очень нравит-ся. Странно даже, что я не пошел на факультет стрелкового оружия в Политехе и выбрал транспортное машиностроение… Спустя время я сдружился с парнем, увлекавшимся охотой, заинтересовался, пе-реписал на себя отцовское ружье и начал этим заниматься. Уже де-сять лет прошло.

— Часто отправляешься охотиться?— Почти каждую неделю. Мы прибились к одному охотничье-

му хозяйству, и я стараюсь освобождать от съемок пятницу и суббо-ту, чтобы туда ездить.

— Первую охоту помнишь?— Первая была на утку. Вечером приехали, привезя с собой

барана, сделали шашлыки, посидели, как полагается, а рано утром, часа в четыре, пошли по болоту, через камыши. Обнаружилось, что кроме нас там охотников немало… Кое-как распределились, встав на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. И как началась пальба… Что-то и я подстрелил.

— Что для тебя охота?— Ты знаешь, многие люди не понимают охоту, а некоторые при-

нимают ее в штыки: зачем? что за атавизм? Пусть атавизм. Но важ-но понимать, что охотники принимают участие в регулировании попу-

ИНТЕРВЬЮ: ФИЛ РЕЗНИКОВ

ляции разных видов, что немаловажно. Охота находится под государ-ственным контролем, все предусмотрено. Если не следить за поголо-вьем некоторых животных, будут возникать разные проблемы. Приве-ду пример: в Швеции случается переизбыток численности лосей, что приводит к нарушению жизни целой экосистемы. Охота позволяет ре-шать подобные проблемы… Кстати, знаешь, часто люди, которые не приемлют охоту, с большим интересом слушают рассказы о ней.

Для меня охота в первую очередь — возможность бывать на природе, в лесу, оставаться наедине с собой и своими мыслями… Вот скажи, как часто ты выбираешься в лес?

— Редко.— Вот видишь. А я недавно исполнил еще одну давнюю меч-

ту — купил всей семье хорошие беговые лыжи. И в лес ходим, и спортом занимаемся, но я все равно чувствую — что-то не то. Мне важно, что во время охоты словно сливаешься с лесом, с деревья-ми, кустарниками и так далее, мимо которых просто проезжаешь на лыжах. Охотясь, ты ощущаешь, что кругом, часто невидимые гла-зу, — дикие животные, и ты словно оказался в их доме. Мысль об этом порождает дополнительное волнение. Важно в охоте желание не только найти зверя, но и перехитрить его.

— Оказывался в опасных ситуациях?— Лично я, к счастью, нет, но минувшей осенью я стал свиде-

телем такого случая. Во время охоты, когда меня не было, произве-ли выстрел по зверю, по большому секачу, и его, судя по всему, под-ранили. Когда я приехал через неделю, старший, хозяин арендован-ных угодий, говорит, что подранка нужно найти, чтобы он сам не по-мер и не разложился. Поиск начался. Вскоре заработали собаки, то есть разыскали, окружили зверя и погнали на стрелков. Это так на-зываемая загонная охота, может быть, самая интересная. По звуку я определил, что все происходит где-то очень близко от меня, ме-трах в пятидесяти. Я чуть посторонился, пропуская зверя на сосед-

Мы продолжаем знакомить зрителей с хобби артистов наше-го театра. В № 58 Виталий Егоров рассказал о своем приусадеб-ном хозяйстве. В настоящем номере Александр Фисенко расска-зывает об охоте.

21

СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ

22

ний «номерок», то есть на другого стрелка, и увидел, что другой «но-мер» целится в приближающегося зверя. Потом гляжу — тот «но-мер» опустил карабин, смотрит на него. Тут вылетает секач, сбива-ет с ног стрелка и пытается на него наброситься. Повезло, что соба-ки отвлекли, и секач ускакал. Что случилось? Стрелок нажал на ку-рок, но выстрела не произошло. И он, вместо того чтобы смотреть на зверя, переключился на оружие. А зверь раненый — это крайне опасно. Раненый зверь готов броситься на кого угодно. В общем, се-кач повредил стрелку ногу — отвезли того в больницу, где он дол-го лечился. Слава богу, ничего серьезного. А могло быть что угодно.

— Насколько для тебя важно вернуться с охоты с добычей?— Конечно, хорошо, когда есть результат — добытый зверь. Но

бывает так, что зверь не добыт, но все равно хорошие ощущения от охоты. А бывает наоборот. Нет, наверное, важнее сам процесс. А еще в охоте важно общение. Собираются люди, интересующиеся оружи-ем, любящие его. Есть что обсудить.

— Какое у тебя любимое оружие?— У меня его много, и все любимое. Оно разное, предназначен-

ное для разных ситуаций, — гладкоствольное и нарезное. В про-шлом году раздобыл себе СВД 1989 года (снайперскую винтовку Драгунова. — Прим. ред.) — новую, в смазке. Хороший ва-риант. Есть хорошая нарезная финская винтовка — легкая и точная. Недавно приобрел при-цел ночного видения…

— На какого зверя хо-дишь?

— Кабан, лось, косуля. В основном на кабана, потому что он самый хитрый, и это очень интересно.

— В чем сложность охо-ты на него?

— Он здорово чувствует опасность и неохотно идет под выстрел. Любой зверь не идет, но лось или косуля более примитив-но себя ведут. Их поступки проще предугадать. С кабаном иначе.

— Есть какие-то памятные истории?— Однажды шел на засидку, на кормушку. Кажется, летом.

Оставалось немного до лабаза, сторожки на дереве, где стерегут зверя, и вдруг я услышал звуки, словно кто-то пробежал несколько шагов и встал. Я тоже остановился и замер, понимая, что не только я его не вижу, но и он меня. Он стоял и слушал, не зная, с кем имеет дело. Прошло минут пятнадцать. Пройдет минута, хрустнет веточка — и снова тишина. Я уже догадался, что это кабан. Слышу, как ню-хает воздух, а ветер от него, и он не может понять, с кем имеет дело. Но ему интересно! Приближается понемногу. Приблизился он ко мне почти вплотную — метров пять нас, наверное, разделяло. А меж-ду нами густые кусты. Оружие у меня было заряжено, но все рав-но нужно было включить прицел, снять с предохранителя… Можно было стрелять на слух, но так никто не делает. Стреляют в видимую цель — безопасность превыше всего. Не дай бог оставить зверя ра-неным. В общем, так ничего кабан и не понял и отправился в глубь леса. Я, решив, что он меня не видел и я его ничем не пугал, залез в лабаз и стал ждать. Я чувствовал, что он, ничего не подозревая, вер-нется. Смеркалось. Кабан, как я и предполагал, вернулся, лег око-ло зерна и принялся грызть какую-то ветку. Тут я его и уговорил…

Еще одно увлечение Александра – хоккей

пт 3› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ› ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 1 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пн 6 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

чт 9 › ОТЦЫ И ДЕТИ

пн 13 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт 21 › ОТЦЫ И ДЕТИ

чт 23 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

сб 25 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

вс 26 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

вт 28› ЖЕНИТЬБА› ПОХОЖДЕНИЕ... на сцене Театра имени Моссовета

чт 30 › ОТЦЫ И ДЕТИ

ср 22 › ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

пт 24› ЛИЦЕДЕЙ› ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пн 27› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ› ДЬЯВОЛ на Малой? сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 29 › ВОЛКИ И ОВЦЫ

пт 10 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

вт 14 › СЕСТРА НАДЕЖДА

вт 7 › ЖЕНА

вс 5 › ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

сб 4› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА› ВОЛКИ И ОВЦЫ на сцене МТЮЗа

чт 2 › РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

АПРЕЛЬ 2015

пт 17 › ЭММА

сб 18 › БИЛОКСИ-БЛЮЗ

вс 19› НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА› ПОХОЖДЕНИЕ... на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пн 20› ЖЕНА› ШКОЛА ЖЕН на сцене РАМТа

ср 8 › ЖЕНИТЬБА

сб 11 › СТРАХ И НИЩЕТА В ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ

чт 16 › КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

ср 15 › БРАК 2.0 (1-Я и 2-Я ВЕРСИИ)

вс 3 › ВОЛКИ И ОВЦЫ

пт 1 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

ср 6 › РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ

сб 9 › «ЖИЗНЬ СВОЮ ЗА ДРУГИ СВОЯ...» (К 70-летию Победы в Великой отечественной войне)

вт 12 › ЭММА

сб 23 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА

пн 25› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ› ПОХОЖДЕНИЕ... на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 27› ЛИЦЕДЕЙ› ВОЛКИ И ОВЦЫ на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

чт 28› СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО› ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб 30 › ОТЦЫ И ДЕТИ

вс 24 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

вт 26 › ЖЕНИТЬБА

пт 29› ШКОЛА ЖЕН на сцене РАМТа

› ДЬЯВОЛ на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

вс 10 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

ср 13 › КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

чт 7 › ОТЦЫ И ДЕТИ

вт 5 › ТРИ СЕСТРЫ / ПРЕМЬЕРА

пн 4 › ЖЕНА

сб 2 › ЖЕНИТЬБА

МАЙ 2015

сб 16 › ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

ср 20 › СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

чт 21 › СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

пт 22 › ЖЕНА

пт 8 › БИЛОКСИ-БЛЮЗ

пн 11 › БРАК 2.0 (1-Я И 2-Я ВЕРСИИ)