ТеаТральныйподвал

5Интервью

с Максимом Сачковым

9Интервью

с Изабель Эйдлен

12Десять фактов

о Шекспире

20Олег Табаков

и Евгений Евстигнеев

№ 63ноябрь

2015

2

последние премьеры в номере

ВийРежиссерВасилий СигаревВ ролях:Андрей Фомин,Яна Троянова,Роза Хайруллина,Евгений Миллер,Алексей Усольцев,Дмитрий Бродецкий и др.Ближайшие спектакли:06.11, 16.11

Буря. ВариацииРежиссерАлександр МаринВ ролях:Юлиана Гребе,Александр Марин,Максим Сачков,Изабель Эйдлен,Алексей Усольцев,Дмитрий Бродецкий и др.Ближайшие спектакли:01.11, 11.11, 19.11, 3.12, 23.12

Мадонна с цветкомРежиссерАлександр МаринВ ролях:Юлиана Гребе,Алена Лаптева,Наталья Качалова,Павел Шевандо,Александр Кузьмин,Алексей Усольцев и др.Ближайшие спектакли:10.11, 18.11

Премьера октября: «Буря. Вариации»

Максим Сачков: «Надеяться нужно только на себя»

Изабель Эйдлен: «Все мои героини всегда со мной»

Десять фактов о Шекспире

Премьера ноября — «Епифанские шлюзы»

О том, как Платонов спасся от расстрела

Табаков русской сцены

Олег Табаков и Евгений Евстигнеев

4

5

9

12

14

15

17

20

ТеаТРальный подВал № 63Вахтенный журнал Театра олега ТабаковаГлавный редактор: Фил РезниковШеф-редактор: Александр СтульневКорректор: Валерия ЛюбимцеваДизайн и верстка: Константин ГридасовЭлектронный архив номеров:www.issuu.com/t-podval/Электронный адрес редакции: reznikov@tabakov.ru На обложке: А. Марин на репетиции спектакля «Буря. Вариации». (Фото К. Бубенец)

3

помреж FM

АняЧиповская.(ФотоЕ.Потанина) М.ХомяковиС.Газароввспектакле «ПолоумныйЖурден».(ФотоВ.Скокова)

ОлегТабаков.(ФотоЕ.Цветковой)

«Безымянная звезда»В начале октября начались репетиции спектакля «Безымянная звезда» по одно- именной пьесе румынского писателя Михаила Себастьяна (1907–1945). Режиссер будущей премьеры — ученик Сергея Женовача Владимир Смирнов. В главных ролях заняты Павел Табаков, Аня Чиповская, Сергей Беляев, Алена Лаптева, Борис Плотников. Премьера назначена на 18–19 декабря.

«наше подмосковье»В конце октября — начале ноября наш театр принимает участие в губернаторской программе «Наше Подмосковье». В ее рамках в подмосковных Химках будут сыграны спектакли «Рассказ о счастливой Москве» (30 октября) и «Волки и овцы» (4 ноября). Показ пройдет на сцене ДК «Родина». Впервые в Химках наш театр сыграл 5 января 1988 года. Тогда был представлен «Полоум-ный Журден».

Юбилейный вечер о.п. Табакова14 ноября на сцене МХТ им. А.П. Чехова состоится юбилейный вечер Олега Павло-вича Табакова. Традиционный капустник в этот раз готовит Константин Богомолов по сценарию Михаила Рахлина. Помогают им художник Николай Симонов, балетмейстер Олег Глушков и композитор Роман Берченко. Телевизионную версию вечера создаст Первый канал.

4

Премьера октября — «буря. Вариации»

В основу спектакля, премьера кото-рого состоялась в конце октября,

положена знаменитая пьеса Уильяма Шекспира, одно из самых загадочных и необычных сочинений «великого барда». Последнее его произведение, оно до сих пор вызывает интерес у уче-ных, философов, искусствоведов. Пье-су в разные времена считали и сказкой,

«Буря» в переводе Марина — это история, главными героями кото-рой становятся так хорошо знакомые режиссеру люди театра. Знаменитая шекспировская формула «Весь мир — театр» получает в спектакле зримое воплощение.

В спе ктакле заняты разные поколе-ния артистов «Табакерки». Особым сюр-призом для поклонников «подваль-ного» театра станет возвращение на родную сцену одного из основателей театра — Александр Марин выйдет на сцену в роли Просперо. Один из самых интересных актеров Москвы рубежа 80–90-х годов, сыгравший на нашей сце-не главные роли в легендарных спектак- лях «Ревизор», «Матросская Тишина», «Затоваренная бочкотара», «Билокси-Блюз», после двадцатилетнего переры-ва снова взойдет на нее. Кому же, как не ему, играть Просперо — творца вол-шебного театрального мира?

Рядом с ним актеры среднего и мо- лодого поколений труппы. В роли Миранды, дочери Просперо, — уча-щаяся Театральной школы Олега Таба-кова Юлиана Гребе. В конце прошед-шего сезона она сыграла главную роль в спектакле «Мадонна с цветком». Эта роль была признана одним из лучших дебютов сезона и получила ряд пре-стижных театральных наград.

и комедией, и трагикомедией. История предательства и мщения, ненависти и милосердия и, конечно же, всепобеж-дающей любви стала еще и философс-ким размышлением о важнейших воп-росах бытия.

Тем не менее большой истории пос-тановок пьеса не имеет. Особенно мало к ней обращались в нашей стране. Едва ли можно назвать безусловные удачи режиссеров и полноценные актерские победы в «Бурях» разных лет и разных театров. Пьеса всегда словно уходила от разнообразных концепций и теорий.

Создавая спектакль «Буря. Вари-ации», Александр Марин решился на небывалый шаг: для спектакля не просто сделан новый перевод пьесы

— он сделан самим постановщиком. Кажется, в истории мирового театра еще не было случая, чтобы режиссер, не будучи удовлетворенным ни одним из существующих переводов, созда-вал свой собственный. Этому способс-твовал многолетний опыт работы пос-тановщиком в англоязычных странах: США и Канаде. Марин неоднократно обращался к произведениям Шекспи-ра, воплощая их на оригинальном — староанглийском — языке. Кроме того, перевод выполнен в стихотворной форме в соответствии с духом и сти-лем оригинала.

«Буря.Вариации».Репетиция.Просперо— А.Марин,Антонио—М.Сачков.(ФотоК.Бубенец)

5

максим сачкоВ: «Надеяться НужНо только На себя»

Беседовал Фил Резников

Максим Сачков — актер стажерской группы нашего театра. В премьерном спектакле «Буря. Вариации» по мотивам пьесы Шекспира он играет роль Антонио. В интервью, которое Максим

дал нашему журналу в преддверии премьеры, он рассказал о том, как пришел учиться в Школу Олега Табакова, как едва не был из нее отчислен, как ему работается с режиссером

Александром Мариным, а также о том, трудно ли играть на сцене эротические сцены.

— К тому моменту, когда ты заканчи-вал Школу Олега Табакова, ты уже был занят в трех спектаклях «Таба-керки». Занимал ли тебя вопрос, возьмут тебя сюда работать, или ты наперед знал, что это произойдет?

— Сомнения, конечно, были. Тем не менее в то время, когда мои однокур-сники ходили показываться в другие театры, я этого не делал.

— Расскажи, пожалуйста, о своем поступлении в Школу.

— О Школе я узнал случайно от одноклассницы, принесшей объявле-ние о том, что проводится набор. Я же как раз собирался поступать в Иркутс-кое театральное училище.

— То самое, которое когда-то закон-чил твой будущий педагог Александр Мохов?

— Да, в него. Прочитав объявле-ние в газете, я подумал: «Почему нет? В любом случае я ничего не потеряю. Схожу». Сходил. Отбирал Мохов. Меня

допустили до вступительных испы-таний в Москве. «Хоть Москву съез-жу посмотрю бесплатно», — решил я. Поехал я на следующее лето, ког-да в школе был выпускной. Для меня и всех моих родственников оказалось полной неожиданностью то, что я пос-тупил.

— С какой программой шел?— Из прозы читал Распутина, Гоголя,

отрывок из «Молодой гвардии» Фаде-ева. Из поэзии — Есенина, Пушкина. А басню так и не выучил — не смог. Пел «Марусю»: «Маруся от счастья сле-зы льет, / Как гусли, душа ее поет…» Вся комиссия смеялась, когда я пел, потому что вокал у меня достаточно своеобразный.

— Был ли для тебя сложным момент, когда ты покинул родной дом и стал жить и учиться в школе-пансионе?

— Нисколько. Я люблю свободу. А дома, как мне кажется, я ее не имел. Я жил с родителями — значит, по их

МаксимСачков.(ФотоФ.Резникова)

Интервью

6

правилам. Я, конечно же, безумно по ним скучаю, но вместе с тем очень рад, что поехал учиться в другой город.

— Как родители отнеслись к твое-му выбору?

— Они всегда меня поддерживали. Еще в третьем классе я решил стать артистом.

— И не рассматривал никакие дру-гие варианты?

— Нет, нет, нет.— Ты занимался где-то?— Девять лет в театральном кружке.— В Школе Табакова у тебя были

прекрасные педагоги. Какие самые главные уроки они тебе преподали?

— Они внушили мне мысль, что надеяться нужно только на себя — никакой, даже самый распрекрасный, режиссер не сделает работу за тебя. Это то, что касается профессии. А по-человечески… Они научили меня быть хорошим человеком и никогда не искать выгоды в несчастье другого.

— Какой самый запоминающий-ся момент в твоем обучении в Шко-ле Табакова?

— Когда меня чуть не отчислили.— За поведение?— За курение. Мы с Денисом Пара-

моновым вылезали в школе на балкон, на который выходить нельзя: дверь его была опечатана, и мы выбирались через окно. И вот в один прекрасный день нас обнаружила воспитательница, заставившая нас писать объяснитель-ную. Мы подумали, что ничего страш-ного, и с легким сердцем написали ее. Наутро собрали педсовет. Мы сидим под дверями кабинета, мимо проходят улыбающиеся, веселые педагоги, а мы, глядя на них, думаем: ну ничего страш-

ного, сейчас нас пожурят, на том и кон-чится. Заходим. Юрий Анатольевич Кравец, директор, говорит: так и так, курили на балконе. Мы стоим с опу-щенными глазами… И тут он предла-гает нас отчислить. Мы даже не знаем, что сказать. Все педагоги молчат… Нас отправили собирать вещи.

— Что же вас спасло?— Я не знаю. Может быть, однокурс-

ники, которые пошли за нас заступить-ся. А может, кто-то из педагогов за нас попросил.

— Первым твоим спек так лем в «Табакерке» стал «Страх и нищета в Третьей империи». Как тебе пос-тупило предложение участвовать в нем?

— Да как-то непонятно. Вообще Влад Наумов сказал, что его выводят из спектакля и кого-то позовут на его мес-то. Позвали меня и Пашку Шевандо — просто прислали смс с приглашением на репетицию. Мы пришли. Режиссер начал с каких-то тренингов… В общем, репетиции были крайне странными — не такими, какими я их представлял. Я думал, что репетиция — это что-то волшебное и что, когда это случится у меня в первый раз, я запомню об этом на всю жизнь…

— Но все оказалось гораздо проза-ичнее?

— Не так волшебно, как я представ-лял. Не оправдались ожидания! (Сме-ется.)

— Сегодня ты обращаешься за советами к своим школьным педа-гогам или работаешь исключитель-но с режиссером?

— В работе есть только один чело-век, которому ты должен доверять

Роликовыеконьки—одноизувлечений Максима.(ФотоК.Бубенец)

Интервью

7

и которого должен слушать, — режис-сер. Тот, кто ставит в данный момент. Даже партнера, будь он хоть народ-ным артистом, слушать не нужно — он не видит спектакль таким, каким видит его режиссер. Совет партнера может быть правильным, но в первую оче-редь я слушаю режиссера.

— «Буря» — четвертый спектакль Александра Марина, в котором ты принимаешь участие. Что отличает его как режиссера, что в его манере тебе больше всего импонирует?

— Он дает артистам свободу: ты как артист можешь попробовать очень многое. Подходишь к нему и говоришь: «Сегодня я хочу попробовать так…» И он позволяет.

— Пробуешь ты, пробуешь, а что затем?

— С чем-то он соглашается, с чем-то нет. Мы вместе ищем лучший вариант. В конечном итоге мы находим тот, кото-рый устраивает всех. Именно Александр Валентинович помогает его найти.

— Сейчас получается, что он, играя роль Просперо, становится и твоим партнером. Каково партнерствовать с ним?

— Я пока в прострации. Я настолько привык видеть его с другой стороны — вне сцены. Я как Максим Сачков, не как артист, пока «раскалываюсь». Мне пока неудобно работать с ним как с партне-ром. Я понимаю, что это неправильно, и пытаюсь преодолеть зажим, который возникает у меня в совместных с ним сценах.

«Буря.Вариации».Репетиция.Каприса— И.Эйдлен,Антонио—М.Сачков.(ФотоК.Бубенец)

Интервью

8

— Пьеса «Буря» всегда вызывала немало разговоров о своем содер-жании. О чем ваш спектакль, какую историю вы хотите рассказать?

— Мне кажется, мы рассказываем историю о том, что все, что в нашей жизни происходит, так или иначе явля-ется нашим сном, за границы которо-го следует непременно вырваться. Сон

— это повторяющаяся череда событий, которую нужно оборвать, чтобы жить полноценно. Я так думаю.

— Тебе приходилось читать дру-гие переводы «Бури», или ты знаком с пьесой по новому переводу, кото-рый сделал сам Марин?

— Я читал другие переводы.— Как тебе кажется, в чем отличие

нового перевода от прежних, в чем его достоинства?

— Разница между ними огромная, да и вообще это не просто «Буря», а имен-но «Буря. Вариации» — Марин поменял кое-что и в самом сюжете. В его пере-воде язык более современный, и нам, артистам, проще произносить этот текст.

— Помимо прочих изменений я обратил внимание на то, что режис-сер привносит в «Бурю» немало эро-тики. Ты сам играешь эротичес-кую сцену вместе с Изабель Эйдлен. Насколько сложно это делать на сцене?

— Это непривычно. Не могу сказать, что я стесняюсь, но все это непривычно. Но, конечно, это постепенно проходит.

Интервью

М.СачковвролиПупка.Спектакль«Эмма». (ФотоК.Бубенец)

9

изабель ЭйдлеН: «Все мои героиНи Всегда со мНой»

Беседовал Вячеслав Уваров

Как и Максим Сачков, Изабель Эйдлен — актриса стажерской группы нашего театра. В интервью, данном накануне премьеры «Бури», она рассказала о времени учебы в Школе Олега

Табакова, о возобновлении спектакля «Билокси-Блюз», в котором она сыграла одну из ролей, о партнерстве, о работе с Александром Мариным и, конечно же, о предстоящей премьере.

— Скажи, твои представления об обучении актерскому мастерству после поступления в Театральную школу изменились?

— Честно говоря, до поступления я плохо себе представляла, как учат акте-ров. Я попала в абсолютно новый для себя мир. Я практически не знала мас-теров, да, собственно, и Олега Павлови-ча не так много видела в кино и театре. И после поступления я стала очень мно-го работать над тем, чтобы узнать боль-ше о своих учителях, смотреть филь-мы, спектакли. Колледж очень многому меня научил не только в профессио-нальном, но и в человеческом смысле. Научил самостоятельности, да и вооб-ще перевернул мое мировоззрение.

— Кто из педагогов особенно силь-но повлиял на тебя?

— Изначально это был Александр Мохов. Когда я приехала в колледж, я была абсолютно домашней девочкой, у меня не было представления, что такое жить отдельно от родителей. Я не знала, что делать, как себя вести, как общаться

с людьми. Александр Анатольевич был мне как второй папа. Он тянул меня с самого начала, помогал мне. Я ведь была в кандидатах на отчисление, пото-му что в какой-то момент мне стало вдруг страшно выходить и показывать этюды. Я боялась реакции однокурс-ников, стеснялась педагогов. А Мохов каждый раз давал мне надежду, вселял уверенность в себе.

— Как ты получила приглашение войти в состав стажерской группы Театра Табакова?

— Мы до последнего не знали, кого из выпускников возьмут в труппу. Мы уже репетировали выпускной, а нам все еще ничего не говорили. И вдруг я получаю смс: «Зайдите в театр». Ког-да я сидела на служебном входе и ждала приема у Александра Стульне-ва, директора театра, я, конечно, уже догадывалась, зачем меня пригласи-ли, но все равно очень нервничала. Потом я вошла, и Александр Сергее-вич сказал: «Мы хотим взять вас в наш театр. Как вы смотрите на это предло-

«Буря.Вариации».Репетиция.Каприса— И.Эйдлен.(ФотоК.Бубенец)

Интервью

10

жение?» Я была очень счастлива, пото-му что всегда хотела работать именно в Подвале.

— Ваш курс участвовал в возоб-новлении спектакля «Билокси-Блюз», поставленного Олегом Табаковым в 1987 году. Как работалось в леген-дарном спектакле, в котором неког-да играли все поколения «подваль-ного» театра?

— Этот спектакль действительно существует с основания театра. Сергей Безруков, Владимир Машков, Сергей Угрюмов — все играли в «Билокси». Но когда мы только начали работать, я не осознавала, что прикасаемся к леген-де. Я просто выполняла свою работу. Наверное, этому способствовало еще и то, что репетировали мы не в теат-ре, а в колледже, на родной сцене. По-настоящему я осознала значимость события даже не после премьеры, а ког-да нам вручили премию Олега Табако-ва за восстановление спектакля. Тогда я спросила себя: «Изабель, ты понимаешь, что ты осталась в истории „Табакерки“?» Олег Павлович все время говорит, что мы наследники основателей театра по прямой линии, и это действительно так.

— Каково было выходить на новую сцену, к чужому зрительному залу, столь не похожему на доброжела-тельный и знакомый зал в колледже?

— Вообще впервые-то я вышла на чужую сцену в Московском Художес-твенном театре в спектакле «Свадьба Кречинского». Там у меня была второ-степенная танцевальная роль — пять минут в конце первого акта. Но тогда

ИзабельЭйдлен.(ФотоК.Бубенец)

11

я даже не почувствовала, что это дру-гая сцена, другой зал. В «Билокси-Блю-зе» роль очень серьезная. Кроме того, у меня очень откровенный костюм — весь спектакль я на сцене в нижнем белье. Я не знала, как в нем двигаться, было странное ощущение. Но когда мы вышли на сцену, это все вдруг куда-то ушло. Я оказалась погруженной в роль, в то, что происходит с моим персона-жем. Я просто не замечала зрителей.

— У тебя есть в театре или в коллед-же любимый партнер?

— Партнерство — это очень трудная вещь. Все партнеры замечательные, и со всеми случаются недопонимания. Быва-ет, что к партнеру так привыкаешь, что он даже начинает надоедать, а потом вдруг рождается что-то новое и инте-ресное. В колледже я целый год делала отрывки с Никитой Еленевым. Это было очень тяжело, но сейчас у нас с ним такое взаимопонимание, что нам будет очень легко что-то вместе сделать.

— Сейчас Александр Марин готовит к премьере спектакль «Буря. Вариа-ции», где у тебя одна из центральных ролей. Расскажи об этой работе.

— С Сашей Мариным мы познакоми-лись как раз на «Билокси-Блюзе», где он был режиссером восстановления спек-такля. Но тогда было немножко другое ощущение, я все равно воспринимала эту работу как один из дипломных спек-таклей. Сейчас совсем другое. В «Буре» я изначально была одним из духов, населяющих остров. Там крохотный монолог в несколько строк. После пер-вой читки мне позвонил Марин и пред-ложил играть роль Каприсы, сестры короля. Я тут же начала учить текст, мне хотелось показать, на что я способна.

Да и ролью я осталась очень довольна. Ее ведь нет у Шекспира, ее придумал сам режиссер, и она придумана необык-новенно интересно для актера.

— Чем именно понравилась роль?— Конечно, тем, что она главная!

А вообще меня привлекает, что, хоть это и сестра короля, здесь очень обык-новенный женский характер с зауряд-ными проблемами. У нее не складыва-ется личная жизнь, она никак не может найти себе мужчину. Кроме того, я влюбляюсь в любую роль, пропускаю ее через себя, присваиваю ее. Все мои героини всегда со мной.

— Как идут репетиции? Получает-ся роль?

— Режиссер говорит, что я двига-юсь вперед. Это для меня очень важно.

От похвалы я не воображаю себя вели-кой актрисой, не заболеваю звездной болезнью, а, напротив, начинаю делать еще больше, чтобы оправдать похвалу. Я часто ленюсь, конечно, но работать очень люблю.

— Как ты считаешь, театр принял стажерскую группу вообще и тебя в частности?

— Конечно! Здесь потрясающая атмосфера! Я немного поработала в Художественном театре, и его масш-табы меня немного давили. Здесь все очень уютное, маленькое, домашнее. Я знаю весь коллектив — не только акте-ров, но и осветителей, звукооперато-ров, монтировщиков. В этом театре всегда придут на помощь. Здесь всех любят.

«Билокси-Блюз».Ровена—И.Эйдлен,ЮджинМ.Джером—П.Табаков.(ФотоФ.Резникова)

Интервью

12

десять фактоВ о шексПире

Уильям Шекспир — один из самых загадочных (а может, и самый загадочный) писателей в мировой истории. О нем известно крайне мало; все, что осталось

после него, — бессмертные творения, авторство которых, впрочем, ряд исследователей ставят под сомнение, говоря, что никакого Шекспира не

существовало, а под его именем кто только не писал. «Шекспировский вопрос» вряд ли когда-нибудь будет закрыт. Все это, однако, не мешает рассказать нам

кое-что о Шекспире. Кое-что, о чем, возможно, вы еще не знаете.

Десять фактов

1 Большинство сведений о Шекс-пире получено не из личных, а из

общественных документов: из актов гражданского состояния, документов о купле и продаже недвижимости, бумаг налоговых служб, судебных исков и т. д.

2 За свою жизнь Шекспир напи-сал 38 пьес, две поэмы, 154 сонета

и множество стихотворений. Из 38 пьес 16 являются комедиями, 12 — трагеди-ями, а 10 — историческими хрониками.

3 Шекспир не публиковал свои пье-сы, в отличие, скажем, от сонетов.

Драматург желал, чтобы его драматур-гические творения появлялись непос-редственно на сцене, и был против их тиражирования и чтения дома.

4 Пьеса Шекспира «Макбет» счита-ется одной из самых популярных

пьес в мировой истории. Согласно дан-ным одного исследования в разных уголках Земли «Макбета» ставят каж-дые четыре часа.

5 Произведения Шекспира свиде-тельствуют о том, что их автор

обладал гигантским объемом актив-ного лексикона, составлявшим, по раз-ным оценкам, от 15 до 20 тысяч слов. Для сравнения: современный англи-чанин с высшим образованием упот-реб- ляет в своей речи не более четы-рех тысяч слов.

Титульнаястраницасобрания сонетовШекспира,1609

13

друг, ради Господа, не ройостанков, взятых сей землей;нетронувший блажен в веках,И проклят — тронувший мой прах.ЭпитафиянамогилеШекспира

Десять фактов

6Как утверждает Оксфордский сло-варь, Шекспир ввел в английский

язык свыше трех тысяч новых слов. Кроме того, именно ему приписыва-ют изобретение нескольких женских имен, получивших довольно широкое распространение: Оливия, Корделия, Миранда и Джессика.

7 Шекспир является вторым по счету из самых цитируемых авторов пос-

ле авторов Библии. Всем хорошо зна-комы такие строки из его произведе-ний, как, например: «Быть или не быть

— вот в чем вопрос», «Век вывихнут», «Где мало слов, там вес они имеют», «Гремит лишь то, что пусто изнутри», «Маленькие люди становятся вели-кими, когда великие переводятся», «Не знает юность совести упреков», «О женщины, вам имя — вероломс-тво!», «У влюбленных обыкновенно часы бегут вперед».

8 «И ты, о Брут? Так умирай же Цезарь!» Кто не знает этих слов

Цезаря, адресованных одному из его убийц. Благодаря Шекспиру мы увере-ны, что такими были последние слова Цезаря. Однако не все знают, что слова эти придуманы Шекспиром. На самом деле такая фраза у римских историков не встречается. Например, историк Светоний приписывает Цезарю такие слова, адресованные Бруту: «И ты, дитя мое!» (Бытовало мнение, буд-то Марк Юний Брут, один из заговор-щиков, был внебрачным сыном Цеза-ря.) Другие историки сообщают, что Цезарь умер, не проронив ни слова.

9 Странно, но факт: многие люди полагают, что слова «Мавр сделал

свое дело, мавр может уходить» прина-длежат шекспировскому Отелло. Одна-ко принадлежат они мавру из пьесы Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе», написанной через 167 лет после смер-ти Шекспира.

10 Не менее удивительно, что Шекспир скончался 23 апреля

1616 года — в один день с Мигелем де Сервантесом.

ПерсонажипьесШекспира.Картинанеизвестногохудожника

14

Премьера Ноября — «еПифаНские шлюзы»

Петр Великий задумал построить судоходный канал, соединяющий

две великие реки Руси — Оку и Дон. Канал должен был называться Иванов-ским, поскольку русло его пролегало через Иваново озеро. Для производс-тва гидрологических работ из Англии был выписан инженер Бертран Перри, получивший от государя широчайшие полномочия в управлении работами, огромные материальные и людские ресурсы. Прибыв в свою штаб-квар-тиру — Епифань, маленький городок, затерявшийся на просторах Централь-ной России, Перри с воодушевлени-ем и большими надеждами приступил к делу.

Тут-то и начались его приключе-ния. Русское присловье «Гладко было

на бумаге, да забыли про овраги» ока-залось сильнее всех стараний и потуг попавшего из Лондона на другую пла-нету англичанина.

История строительства канала пере-дана Платоновым почти с докумен-тальной точностью и одновременно с виртуозностью блестящего рассказ-чика. Сражаясь в 20-е годы со страш-ной засухой в Тамбове, Платонов пишет «Епифанские шлюзы» — повесть о вечном движении колеса русской истории, когда судьбы людей петровс-кого времени странным образом ока-зываются близки судьбам людей эпо-хи индустриализации, а возможно, и нашим, сегодняшним.

Театр второй раз обращается к про-зе А. Платонова, одного из самых само-

300 лет тому назад… Реальные приключения иностранца в России

бытных русских писателей. В 2007 году Миндаугас Карбаускис поставил «Рас-сказ о счастливой Москве» — спектакль, получивший «Золотую маску» и вот уже почти десять лет пользующийся неве-роятным зрительским спросом.

Марина Брусникина, режиссер «Епифанских шлюзов», — блистатель-ный мастер создания спектаклей по русской прозе. Декорации спектак-ля сочинил Николай Симонов — один из самых известных и интересных сов-ременных театральных художников. Главные роли в «Епифанских шлю-зах» сыграют Иван Шибанов, Игорь Петров, Александр Фисенко, а рядом с ними — артисты стажерской груп-пы театра и студенты-старшекурсники Театральной школы Олега Табакова.

15

о том, как ПлатоНоВ сПасся от расстрела

Текст: Алена Бондарева

В материале, публикуемом в преддверии премьеры спектакля Марины Брусникиной «Епифанские шлюзы», рассказывается об истории создания

повести, легшей в его основу, и о том, как встретила сочинение Андрея Платонова советская, а затем и российская критика.

Не удивительно, что в 1930-х годах история повести «Епифанские шлюзы» развивалась вполне по-платонов-

ски. Правда, в сравнении с судьбой «друга и инженера» Бер-трана Перри, героя повести, для Платонова все закончилось не так трагически, как намечалось. Да и сам начинающий писатель проявил куда большую мудрость и осмотритель-ность, нежели его затерявшийся в недрах «страшной» стра-ны инженер-строитель. Впрочем, «мусорный ветер» только начинал трепать имя Платонова…

Впервые «Епифанские шлюзы» появились в № 6 журнала «Молодая гвардия» за 1927 год. Внятной критики повесть тог-да не получила. Кажется, книжная пресса и вовсе не замети-ла этой вещи. А вот когда в июле того же года вышел сбор-ник «Епифанские шлюзы» (кроме текста, давшего название всей книге, в него вошли повесть «Город Градов», отдельные рассказы — «Бучило», «Песчаная учительница», «О потухшей лампе Ильича», «Иван Жох», а также циклы «Записки потом-ка» и «Из генерального сочинения»), в печати появились три относительно благожелательных отзыва.

Но и тут не обошлось без курьезов. Авторы рецензий буд-то подчинялись абсурдной логике мира платоновских пер-сонажей. Так, Л. Дашков (журнал «Книга и профсоюзы») не только спутал «нумерацию» Петров (II и III), когда говорил о рассказе «Иван Жох», но и рецензию написал на «Епифа-новские шлюзы». А некто В. Я. (газета «Смена») рассуждал о «Городе Гдове» и «Потухших лампочках Ильича». Впрочем, основную повесть, давшую название сборнику, В. Я. оценил

довольно высоко. А еще он подарил советским филологам сравнение «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина и «Города Градова», благодаря чему критики десятилетиями писали о Платонове как о «продолжателе сатирической тра-диции XIX в.»

Но более проницательным оказался П. Р., рецензент из «Красной газеты». В своем критическом отзыве он даже слег-ка забежал вперед, отметив, что «для стиля книги характер-ны причудливые названия („Чульдик и Епишка“, „Демьян Фомич — мастер кожаного ходового устройства“), обилие цитат из абсурдных сочинений различных уездных мудре-цов, любовь к графическим украшениям (вывески в рам-ках, титульные листы сочинений и т. д.), архаизмы в языке». По мнению же современных исследователей творчества писателя, подобные черты скорее относятся к позднему Пла-тонову. Его «молодая» проза (а «Епифанские шлюзы» один из первых, экспериментаторских сборников) более нервная, да и Платонов в 1926–1927 годах (время работы над «Шлюза-ми») еще не уверен относительно своей литературной судь-бы. От семьи он оторван: жена Мария Александровна в сто-лице; он командирован в Тамбов и то и дело мрачно пишет ей: «Пока во мне сердце, мозг и эта темная воля творчест-ва — „муза“ мне не изменит, с ней мы действительно одно. Она — это мой пол в душе». На службе у Платонова не ладит-ся (да и заедает тоска по дому), поэтому с иностранцем Пер-ри, оставившим в Ньюкестле (Ньюкасл в современной транс-крипции) миленькую невесту Марию Карборунд и горестно

К премьере

16

трудящимся под «страшной высотой» русского неба, его мно-гое роднит.

25 января 1927 года Платонов говорит в письме жене: «Вот — „Епифанские шлюзы“. Я написал их в необычном сти-ле, отчасти славянской вязью — тягучим слогом. Это может многим не понравиться. Мне тоже не нравится — так как-то вышло. Пускай остается». Впрочем, тогда он даже не подоз-ревал, насколько прозорливым окажется.

Однако через два года реакционная критика придерет-ся вовсе не к стилю, а к содержанию «Епифанских шлю-зов». Обвинение вполне конкретное: «дутые прожекты Пет-ра и дутые прожекты Октябрьской революции». Но, как ни странно, дело не в Платонове, а в кампании против Бориса Пильняка (автора «Повести непогашенной луны» 1926 года, явно говорящей о причастности Сталина — «негорбящегося человека» — к смерти командарма Гаврилова — Фрунзе). В 1929 году Платонов в соавторстве с Пильняком написал «Че-Че-О» (Областные организационно-филосовские очерки) и пьесу «Дураки на периферии», поэтому формально Плато-нов попадал в так называемые подпильнячники.

В 1929 году журналистка В. Стрельникова (газета «Вечер-няя Москва») написала неглубокую с критической точки зре-ния, но довольно опасную для Платонова статью «„Разоб- лачители“ социализма», где и рассмотрела «Епифанские шлюзы» в новом контексте. Не удивительно, что Стрельни-кова без труда обвинила писателя в потворстве «бюрокра-тизму», фашизме и полном неверии в силы советского про-летариата.

И кто знает, чем бы закончилась эта история (например, Пильняка в 1938 году осудили и расстреляли), если бы не разумно въедливый ответ писателя — статья «Против хал-турных судей» («Литературная газета» от 14 октября 1929 г.). Ссылаясь на письма известных коммунистов и труды Лени-на (тут, по мнению Н. Корниенко, сказалось умение работать с бюрократическим аппаратом), Платонов разбивает дово-ды Стрельниковой: обвиняет ее в недобросовестном подхо-де и лжи: «У Стрельниковой есть еще один аргумент. Я, види-те ли, противник экономического строительства петровской эпохи и это свое неверие распространяю и на социалисти-ческое строительство. Аналогии между петровской эпохой и нашим временем я не проводил нигде. В „Епифанских шлю-

зах“ у меня показано, что замыслы петровской эпохи осу-ществлялись против масс, и в этом их бессилие. Стрельни-кова же толкует исчезнувшим фактом факт современности». Серьезную роль в этой полемике сыграла и редакционная приписка к платоновской статье, где в нескольких строчках говорится о «неточных формулировках» самого писателя и «неправильных» характеристиках Платонова как «враждеб-ного» и «подпильнячника».

Удивительно и то, что резкий ответ Платонова пресек дальнейшие споры. 2 ноября 1929 года в «Вечерней Москве» появилась невнятная заметка, не то признающая журналист-скую запальчивость, не то сумбурно оправдывающая крити-ку. В этой по тону уже более миролюбивой статейке говорит-ся: именно приписка от редакции свидетельствует о том, что критика Стрельниковой хоть и резка, но небезосновательна.

Впрочем, интересно и другое: почему идеологические претензии возникли только через два года? Современный критик Руслан Поддубцев полагает, что негласная рекомен-дация Максима Горького (Платонов послал ему сборник «Епи-фанские шлюзы» в 1927 г. в Сорренто) «легализовала» моло-дого прозаика. Горький рекомендовал знакомым прозу Платонова, это якобы и обеспечило книге «благонадежность» и доброжелательность критики. Хорошо к Платонову отно-сится и Виктор Шкловский (они были лично знакомы). Одна-ко не совсем понятно, защищал ли он Платонова в 1929 году. Известно только то, что выход первых сборников был им проигнорирован. Его краткий отзыв о «Епифанских шлю-зах» явно относится к более позднему периоду, да и выглядит довольно вялым: «Помню „Епифанские шлюзы“. Мне эта вещь понравилась. Это была петровская Россия не в бантах. Рос-сия в работе». И далее Шкловский признает: «Я считаю, что в огромном долгу перед ним, я ничего о нем не писал».

Впрочем, более поздняя критика Виктора Чалмаева, Вла-димира Васильева, Льва Шубина (а потом Елены Шубиной) и фактически подвижническая работа Натальи Корниен-ко, на сегодняшний день крупнейшего специалиста по твор-честву Андрея Платонова, в 1980-х годах начали возвраще-ние русскому читателю не только оболганных «Епифанских шлюзов», ставших, по словам Е. Шубиной, одновременно «и началом зрелого писателя, и подведением итогов», но и все-го платоновского наследия.

К премьере

17

табакоВ русской сцеНыЧасть третья

«Табаков русской сцены» — книга, выпущенная к 80-летию Олега Павловича Табакова. В ней об актере, педагоге, режиссере, художественном руководителе двух театров говорят самые близкие — члены семьи и верные друзья. На ее страницах опубликованы рассказы его соратников и его учеников разных

поколений, а также тех, кто работает под руководством Табакова в театре и театральной школе. На страницах нашего журнала в ближайших номерах мы будем публиковать отрывки из этой книги.

Приобрести же книгу вы можете в кассах театра или в самом театре перед началом спектакля.

камертонМихаил Хомяков, народный артист РФ, актер Театра О. Табакова

е два нас зачислили на первый курс, как началась настоящая пахота,

кропотливая и изматывающая рабо-та: этюды, самостоятельные отрывки… Мы не расходились по ночам, репети-ровали на бульварах и в парках. Чуть позже у нас появился подвал на Чап-лыгина.

Олег Павлович проводил с нами много времени. Поначалу как чело-век, не любивший тренинги, он оста-вался немного в стороне; когда же подошло время делать самостоятель-ные отрывки, он подключился и рабо-тал с нами ежедневно, по несколько часов в сутки.

Табаков никого никогда специально не выделял, не заводил любимчиков. Однако, судя по тому, что он брал меня во все свои работы, я думаю, что неко-торым образом был им особо отмечен среди прочих. Я переиграл у него во всех педагогических отрывках: и Бусы-гина, и Чацкого, и Бригадира…

Мы жили, что называется, как у Христа за пазухой. Подвал появился у нас не сразу. Поначалу мы кочевали с места на место: были во Дворце пионеров на Стопани, затем в подвале на улице Машкова, и только после этого Табако-ву выделили подвальное помещение бывшего угольного склада на Чаплы-гина. Наличие собственного дома было принципиальным для Табакова. И у нас был дом. Театр-дом. С тех пор я ни разу не усомнился в том, что актер без теат-ра-дома не может существовать.

Олег Павлович собрал для нас цвет театральной педагогики, и у нас пре-подавали лучшие. Взять, например,

Табаков русской сцены

18

такое имя, как Андрей Борисович Дрознин. Это тогда оно никому ничего не говорило, а теперь только произне-си его… Свои пластические экспери-менты начинал с нами Костя Райкин, а свои поэтические опыты — Гарик Леонтьев.

***

В 1986 году Сашка Марин сделал инсценировку по повести Юрия Поля-кова «ЧП районного масштаба», назвав ее «Кресло». Мне предстояло играть первого секретаря райкома. Пьеса в театре была принята неоднознач-но в силу проблематики произведе-ния. По правде сказать, только два человека боролись за нее: Табаков и я. Причем в какой-то момент я поду-мал: «Если никто не хочет, зачем все это делать?» Олег же Павлович упер-ся. Помню, даже гипертонический, что ли, криз у него случился, и ему вызыва-ли «скорую». Мы вышли с ним во двор, где сушились только что покрашенные лавки для зрительного зала, и он ска-зал: «Нет, мы с тобой эту работу сдела-ем. Ты хорошо будешь играть эту роль. Еще вспоминать ее будешь!» Так оно и случилось. Он вселил в меня надеж-ду, и я стал работать. Возможно, как теперь представляется, я не совсем так ту роль играл, и, может быть, тре-бовалось больше нюансов, но Табаков добился от меня того, чего хотел. Это самое главное.

В 2009 году, когда я отмечал пяти-десятилетие на берегу моря в Турции, в компании Леши Золотницкого и его супруги, раздался звонок от Олега Пав-ловича: «Мишка, привет! Поздравляю

тебя с днем рождения! И Гарик хочет тебя поздравить…» Я почувствовал, что тут кроется какой-то подвох. Зазву-чал голос поздравляющего меня Аван-гарда Леонтьева. Затем — снова голос Олега Павловича. «Ты же знаешь, что долги надо отдавать? — по-делово-му заговорил он. — Тебя же когда-то учили? Учили. Вот про это я и говорю». Так я начал работу в его театральной школе. К ней он, мне кажется, шел всю

жизнь. Ему важно не просто набрать пацанов и выпустить курс — ему важ-на своя школа. Начиная ее, он обра-тил наше внимание на то, что в послед-ние годы мы приглашаем в наш театр людей не своей школы, и это представ-ляется ему недостатком. Именно его нам предстоит устранить, воспитывая молодых актеров в стенах школы-пан-сиона. Мы пытаемся это делать. Уже пять лет.

О.ТабаковвручаетМ.Хомяковусвоюименнуюпремию,2011.(ФотоО.Черноуса)

Табаков русской сцены

19

целый мирМаксим Матвеев, актер МХТ им. А.П. Чехова

На втором курсе Школы-студии я получил главную роль в спек-

такле Художественного театра «Пос- ледняя жертва». Там наши с Олегом Павловичем герои — Прибытков и Дульчин — появляются на сцене по очереди, встречаясь лишь в фина-ле спектакля. Особенно ответствен-ной и сложной для меня оказалась любовная сцена с Мариной Вячесла-вовной Зудиной. Я был такой зеленый, а в пьесе у Островского описана такая серьезная страсть. Десять лет спус-тя мы с Мариной вспоминали време-на тех наших первых репетиций «Пос-ледней жертвы», и она призналась мне, насколько ей тогда было неловко рядом со студентом, да еще разгова-ривающим срывающимся голоском…

На первых спектаклях мне было невероятно сложно справляться с вол-нением. Но Олег Павлович всегда уме-ло снимает с актеров этот мешающий работе избыток напряжения. К при-меру, во время той же нашей с Мари-ной Вячеславовной любовной сцены я очень старался, пыжился, а Таба-ков, ожидающий своего выхода, сто-ял за небольшой ширмой-декорацией и периодически, вполне уловимо для моего слуха, комментировал происхо-дящее: «Ну, даешь… А над голоском-то надо еще поработать…» И мне тут же становилось легче, а мой зажим исче-зал будто бы сам собой.

Олег Павлович дал мне несколько очень дельных и, я бы сказал, чисто технологических советов относитель-но моего Дульчина: «Ты в этом состо-янии ногами-то особенно не семени. Там ноги тяжелые…»

Сейчас, двенадцать лет спустя, спек-такль «Последняя жертва» играет-ся совершенно по-другому — как-то очень естественно и приятно.

***

Меня чрезвычайно располагает замечательное свойство Олега Пав-ловича радоваться чужим успехам и талантам. Он очень любит, чтобы артисты его по-настоящему удивляли. Любит людей, заинтересованных в том, в чем заинтересован он сам. И если он видит в тебе единомышленника, то уже ни в коем случае не даст тебе осту-питься и упасть на этом пути.

С годами из жесткого и очень тре-бовательного наставника Табаков пре-вратился для меня в необыкновенно чуткого и надежного партнера. Рань-ше я даже представить себе не мог, что когда-нибудь настанет момент и мы с ним будем сидеть вдвоем за кулиса-ми в ожидании своего выхода и тихо общаться. Олег Павлович любит спро-сить у меня и о моей жене Елизавете, и о моем сыне Андрее. Это взаимоот-ношения уже какого-то совершенно другого уровня.

Мне было очень приятно, когда Олег Павлович отмечал мои театраль-ные работы своей личной премией. Кстати, играя в спектакле «Дьявол», я впервые почувствовал, что не волну-юсь, играя перед Табаковым, и испы-

тываю от своей работы чувство свобод-ного полета.

В моем понимании Олег Павлович выпадает из какой-либо классификации и не вписывается ни в какие рамки. Таба-ков — это очень цельный и самостоя-тельный мир, так много в нем всевозмож-ного. Но мне бесконечно дорого, что он прежде всего очень хороший и добрый человек. Что он не бежит от проблем, а всегда отважно идет им навстречу. Что он способен встать на место другого челове-ка и почувствовать его боль. Что он оста-ется открытым для всех при всем разно-образии и важности людей, с которыми он общается. Все это создает колоссаль-ный объем вокруг его личности, являю-щейся центром притяжения для очень многих. И, конечно, для меня.

М.Матвееввспектакле«Дьявол». (ФотоА.Булгакова)

Табаков русской сцены

20 Табаков и современники

олег табакоВ и еВгеНий еВстигНееВ

Текст: Екатерина Стрижкова

В рубрике «Табаков и современники», начатой нами по случаю юбилея Олега Павловича, мы продолжаем рассказывать о людях, сыгравших важную роль в его жизни, о людях, которые

стали для него источниками вдохновения, его близкими знакомыми, друзьями. Люди эти известны всем. Они — его и наши современники.

из всех данностей человеческой натуры самой непости-жимой, пожалуй, является талант. Иногда он остается

незамеченным, но если судьбе бывает угодно, то свершает-ся одно из самых прекрасных чудес, и мир получает счаст-ливую возможность наслаждаться его плодами.

Выдающегося мастера сцены ХХ столетия Евгения Алек-сандровича Евстигнеева природа наделила огромным актерским дарованием. Однако его путь в профессию ока-зался отнюдь не простым. Мальчик, очень рано лишив-шийся отца, и не мечтал посвятить свою жизнь творческой профессии. И мать, и отец, и отчим Жени имели рабочие специальности, жили и трудились в городе Горьком (ныне Нижний Новгород), поэтому паренек, ничуть не сомневаясь, пошел по родительским стопам. Окончив семилетку еще до начала Великой Отечественной войны, работал электро-монтером, а когда умер отчим, семнадцатилетний Евгений остался вдвоем с матерью. Необходимо было зарабатывать на жизнь, и будущий кумир миллионов, успев окончить пер-вый курс техникума, оставил учебу и устроился слесарем на завод «Красная Этна» — на целых четыре года, пока судьба неожиданно не предоставила ему шанс.

Все началось с его участия в художественной самоде-ятельности, где обнаружилась удивительная музыкальность Евгения: парень умел извлекать мелодии и ритмы прак-тически из любого инструмента — гитары, рояля и даже обычных столовых вилок. Евстигнеева пригласили на мес-

то ударника в местный джаз-ансамбль, частенько выступав-ший в кинотеатре перед сеансами. Во время этих выступле-ний ярко проявлялась искрящаяся артистическая натура Евгения. Зрители не только слушали музыку, но и радостно наблюдали за молодым ударником с очень живой мимикой, который в короткие паузы успевал виртуозно жонглировать барабанными палочками. От этого завораживающего зрели-ща невозможно было оторваться. Двадцатилетний Евстиг-

О.ТабаковиЕ.Евстигнееввспектакле«Назначение»,«Современник»

21Табаков и современники

неев каждый раз оказывался центром всеобщего внимания, будто заслоняя собой весь оркестр.

Вскоре, прослышав от коллег о не -обычном, даже «странном», по пред-ставлениям советского человека, бара-банщике, пришел на него посмотреть директор Горьковского театрально-го училища Виталий Лебский. Сражен-ный кипучей энергетикой Евстигнеева, Лебский подошел к молодому челове-ку, чтобы поинтересоваться, не хочет ли тот стать драматическим актером. «Я не знаю», — ответил Евстигнеев. Евгений в первую очередь подумал о своей матери: как прожить на студен-ческую стипендию вместо заводской зарплаты?

Тем не менее Евстигнеев принял решение учиться. В 1946 году он был зачислен на первый курс Горьковс-кого театрального училища, а по его окончании, в 1951 году, получил рас-пределение во Владимирский драмте-атр. Во Владимире Евгению Евстигнее-ву довелось испытать первые сладкие мгновения актерского успеха. Каждая его новая работа становилась событи-ем, и владимирская публика при пер-вых же звуках его голоса начинала кри-чать «браво!». А в детском спектакле «Иван да Марья» он так смешно играл роль Княжича, что билетерам после представления приходилось вытирать в зале кресла — дети в прямом смысле писались от восторга.

Жизнь провинциального комика-премьера набирала счастливые обо-роты, но тут судьба предоставила ему новый шанс. Из Москвы во Владимир в поисках талантов приехала комис-сия Школы-студии МХАТ. Двадцативо-

сьмилетний Евстигнеев пошел сдавать экзамен вместе со вчерашними школь-никами и был принят. Причем сразу на второй курс, где учились Татьяна Доронина, Олег Басилашвили, Миха-ил Козаков, Виктор Сергачев. Оторвав-шись от уже налаженной жизни во Вла-димире, он вновь сделал непростой, но самый верный для себя выбор и уехал в Москву.

Галина Борисовна Волчек, учивша-яся в то время на третьем курсе, вспо-минает, что студийцам поначалу было очень непривычно находиться рядом с этим новым, совсем взрослым студен-том: «Евстигнеев появился — лысый, в бостоновом костюме. Мы удивлен-но глазели на этого странного челове-ка в пиджаке невероятного фиолетово-го цвета с громадными подкладными плечами. Он принимал солидные позы, соответствующие, по его поняти-ям, правилам высшего света, как-то необычно курил. Но как только он вышел на сцену в студенческом спек-такле, все встало на свои места. Все поняли, что перед нами гений».

Олег Табаков тогда был первокур-сником. Он с легкостью воспроизво-дит детали событий, поразивших его более шестидесяти лет назад: «С пер-вой же своей школьно-студийной работы — отрывка из пьесы Алексан-дра Крона „Глубокая разведка“, где Евс-тигнеев играл роль Мориса, он, что называется, встал в особицу. Его сту-денческие работы были ролями впол-не сформировавшегося мастера, и я приходил смотреть на них как на впол-не завершенные произведения, — так же радостно, в таком же предвкуше-нии открытия новых граней дарования

артиста, в каком я ходил на премьеры во МХАТ».

Никакого жилья в Москве у Евс-тигнеева, конечно же, не было, и он поселился в легендарной «Трифопа-ге» — общежитии Школы-студии на улице Трифоновской вместе с юны-ми дарованиями, приехавшими поко-рять столицу. Именно там произошло его знакомство с Олегом Табаковым. Несмотря на солидную разницу в воз-расте, они подружились на всю жизнь. Олег Павлович рассказывает: «Конечно же, не последнюю роль в нашем сбли-жении сыграло немалое количество дней, прожитых в студенческом обще-житии, где мы, его веселые обитатели, вместе ели, вместе пили, вместе умы-вались, вместе чистили зубы, а также

Е.ЕвстигнееввролиГологокороля вспектакле«Современника»

22 Табаков и современники

совершали и много других совместных действий, хорошо способствующих действительному узнаванию человека. И должен сказать, что в повседневном быту Женя Евстигнеев был ничуть не хуже того замечательного Евгения Евстигнее-ва, который блистал на сцене: он был естественен, правдив, добр, полон желания помочь, защитить младшего; у него наличествовали все те превосходные человеческие качест-ва, которые в первую очередь ценятся в людях. Мне он был как старший брат. Хотя по-настоящему мы сблизились поз-же, в пятьдесят пятом году, когда начались наши ночные репетиции в Студии молодого актера».

Олег Николаевич Ефремов, делая первые шаги по созда-нию своего нового коллектива, продолжающего лучшие традиции русского психологического театра (первоначаль-но зарождающаяся труппа называлась Студией молодых актеров), призвал под свои знамена не только выпускни-ков Школы-студии — Лилию Толмачеву, Галину Волчек, Иго-ря Квашу, но и старшекурсников — Виктора Сергачева, Евге-ния Евстигнеева. Олег Табаков, учившийся на третьем курсе, оказался самым младшим из основателей «Современника». Все они были заняты в первом спектакле Ефремова «Вечно живые» по пьесе Виктора Розова. Табаков играл там неболь-шую роль студента Миши, а Евстигнеев — роль Чернова. Репетировали ночами в одной из аудиторий Школы-студии.

Современниковцам рано пришлось узнать, что такое запрет спектакля. После «Вечно живых» студийцы колле-гиально приняли в репертуар сразу две пьесы: «В поисках радости» Виктора Розова и «Матросскую Тишину» Алексан-дра Галича. Но судьбы этих спектаклей сложились по-раз-ному. «В поисках радости» с Олегом Табаковым в главной роли ожидал шумный и долгий успех, а вот «Матросская Тишина» была запрещена перед самым выходом спектакля. Роль Абрама Шварца, по свидетельству Табакова, замеча-тельно играл Евгений Евстигнеев: «Ах, как он играл! Больше полувека прошло, а перед глазами словно стоит феноме-нальный пластический рисунок, хореографически совер-шенный танец отчаяния и трагедии старика Шварца после того, как его обидел сын. Что-то невероятно близкое, на мой взгляд, гению Чаплина делал Женька в этой сцене. Какова же была мера отчаяния у его персонажа, если я плакал вся-кий раз, наблюдая ее! И дело было вовсе не в моей сенти-ментальности, но в почти божественном совершенстве того,

что он сотворял на подмостках. Конечно, сильно не повезло нашим зрителям, к сожалению, так и не увидевшим этой его прекрасной работы...»

Шел 1957 год, и артисты не подозревали, что дальше двух генеральных репетиций дело не пойдет, потому что пар-тийные функционеры категорически не допустят их талан-тливый, проникновенный спектакль до публики. Память об этом горьком событии так крепко засела в сердце Олега Табакова, что спустя тридцать с лишним лет он, желая вос-становить историческую справедливость, поставил пьесу «Матросская Тишина» в «подвальном» театре.

В 1960 году настоящим чудом оказался выход во всех смыслах выдающегося спектакля театра «Современник» по пьесе Евгения Шварца «Голый король». Его точно так же могли запретить, но по стечению ряда обстоятельств и к восторгу почтеннейшей публики «крамольный» спек-такль, наполненный опасными аллюзиями, все-таки увидел свет. Каждый из артистов отличился в этой постановке Оле-

ИТабаков,иЕвстигнеевснялисьводномизсамыхпопулярныхсоветских телефильмов—«Семнадцатьмгновенийвесны»(1973)

23Табаков и современники

га Ефремова и Маргариты Микаэлян. «Но душой спектакля был Евстигнеев. Материализованная тупость короля-руко-водителя, изрядно потрепанного жизнью, вполне лысого, составляла мощный ассоциативный ряд. Дело было не толь-ко и не столько в похожести Евстигнеева на Никиту Сергее-вича Хрущева — он вовсе не был на него похож, а в том, что всякий забравшийся на вершину пирамиды власти в нашей стране был удивительно схож с Женей в этой роли. Король Евстигнеева был памятником российской глупости. Боже мой, как туго он соображал! Мне иногда казалось, что я слы-шу, как скрипят валики его воспроизводящего механизма под черепной коробкой. С глупостью и тупостью соседс-твовали лукавство и хитрость, а также свойственная рос-сийской ментальности надежда на авось — „авось и проне-сет, а может, и получится…“ Евстигнеев подтягивал себе нос, который в жизни у него был довольно длинен и произво-дил впечатление „семитского происхождения“, как бы ска-зали сотрудники рейхсканцлера Гитлера. Так вот этот свой большой нос он подтягивал так крепко, что, когда я слышу или читаю выражение „кувшинное рыло“, я сразу вспоми-наю Женю в роли Короля или себя в роли Балалайкина, хотя, может быть, и нехорошо говорить себе самому комплимен-ты. „Кувшинное рыло“ производится только в России в ори-гинальном и чистом, неразбавленном виде, символизируя все негативное, что есть в российском характере.

Узнаваемость созданного Евстигнеевым образа была прозрачна до такой степени, что под конец спектакля смех в зале становился болезненным, распирающим людей изнутри, и было такое впечатление, что люди проглотили мыло и повсюду летают пузырьки… Нагромождение пот-рясающих Жениных находок действовало на меня так же неотра зимо, как и женские прелести Нины Дорошиной», — вспоминает Табаков.

Сам Олег Павлович играл в «Голом короле» сразу три небольшие роли: Дирижера, Повара и Человека из народа. Ему нужно было выходить на сцену, мгновенно преобразо-вав свою внешность и поведение, что Табаков каждый раз проделывал с блеском. А в перерывах между своими выхо-дами он с неиссякаемым интересом смотрел на изумитель-ную игру Евстигнеева. «Он попал на роль Короля и сразу занял то место, какое солнце занимает по отношению к дру-гим планетам, вокруг него кружащимся. Он стал актерским

солнцем нашего театра», — говорит Олег Павлович. Вообще, все артисты, которым посчастливилось когда-либо работать с Евгением Александровичем, говорят об этом не иначе, как о чуде и о наслаждении, вдохновлявшем их самих.

На протяжении долгого времени Олег Табаков участво-вал в решении некоторых важных проблем в жизни Евс-тигнеева. Сразу же после поступления на работу в Студию молодых актеров Олег Ефремов поручил Табакову зани-маться административными вопросами. Первым же пору-чением было выхлопотать московскую прописку для само-го себя и для Евгения Александровича. Двадцатидвухлетний Олег Табаков с задачей успешно справился. А после успеха «Голого короля» Табакову, который начал сниматься в кино, учась еще на третьем курсе, показалось несправедливым, что такой большой актер, как Евгений Евстигнеев, снимает-ся до обидного мало в возрасте далеко за тридцать. Тогда Олег Павлович настойчиво рекомендовал его на роль попа в фильме Константина Вольного «Молодо-зелено». Евстиг-неев сыграл эту роль великолепно, и кинорежиссеры стали приглашать его на съемки, восхищаясь его способностью к гениальному физическому перевоплощению, игре «через сердце».

Начиная с 1956 года Евгений Евстигнеев и Олег Табаков очень часто работали вместе, не только на сцене «Совре-менника», а затем и МХАТа, но и на съемочной площадке, и у радиомикрофона. Оба артиста всегда относились друг к другу с большой теплотой. Когда в марте 1992 года усталое сердце Евстигнеева, которому исполнилось шестьдесят пять, вдруг остановилось в лондонской клинике, Табаков почувс-твовал невероятную боль потери своего дорогого друга и гениального коллеги: «В моей жизни — зрительской, про-фессиональной, да и просто человеческой — Женя Евстиг-неев занимал столь существенное место, что, когда он умер, мне показалось, будто и часть меня ушла вместе с ним. Все мои первые самостоятельные шаги в профессии я проделал, высоким штилем выражаясь, рука об руку с Женей. Это был любимый, дорогой и почитаемый мною Старший, на протя-жении всей своей жизни сохранявший достоинство, что сре-ди людей нашего ремесла встречается не так уж часто. Он для меня живой человек. Он часть, может быть, самых счаст-ливых моих секунд и минут. Я до сих пор вспоминаю его как одну из самых больших своих радостей. Он был актер Божь-ей милостью».

чт 3 › БУРя. ВАРИАцИИ / ПРЕМЬЕРА

вс 27 › СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

пн 28 › ДЬяВОЛ

вт 29 › СЕСТРА НАДЕЖДА

ср 30 › ШКОЛА ЖЕН

чт 31 › ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА Начало спектакля в 18:00

вт 1 › ДЬяВОЛ

вс 6 › ЕПИФАНСКИЕ ШЛЮЗЫ / ПРЕМЬЕРА

ср 9 › ВИЙ

пт 18 › СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

сб 19 › СПЕКТАКЛЬ БУДЕТ ОБЪЯВЛЕН ОСОБО

чт 24 › МАДОННА С цВЕТКОМ

ср 23 › БУРя. ВАРИАцИИ / ПРЕМЬЕРА

сб 26 › ЖЕНИТЬБА

пт 25 › ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

пт 11 › ГОД, КОГДА я НЕ РОДИЛСя на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

вс 20› ТРИ СЕСТРЫ› КУКЛА ДЛя НЕВЕСТЫ ТЦ «На Страстном»

пн 7 › МАДОННА С цВЕТКОМ

ср 2› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ› ЧАЙКА на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

сб 5› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА› ВОЛКИ И ОВцЫ на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова

ДЕКАБРЬ 2015

пн 21 › ОТцЫ И ДЕТИ

вт 22 › ЕПИФАНСКИЕ ШЛЮЗЫ / ПРЕМЬЕРА

вт 8 › ШКОЛА ЖЕН

сб 12 › ГОД, КОГДА я НЕ РОДИЛСя на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

пт 4 › ЖЕНА